Каждое утро Петрушка заглядывал к хозяину и, убедившись, что Трафарет лежит в постели, радовался: пока он может не беспокоиться за жизнь Ваньки-Встаньки.

Однажды на рассвете мальчика разбудил чей-то радостный крик. Чтобы не считать надоевшие шаги, Петрушка съехал верхом по перилам лестницы, ведущей на чердак, и остановился у спальни хозяина. Оказывается, мухи, которым после исчезновения Копилки некуда было деваться, влетели прямо в нос спящего Трафарета. Тот оглушительно чихнул, и гладкий шарик вылетел из горла хозяина. Его ликующий крик и разбудил Петрушку.

— Ну вот, что теперь будет, — горестно прошептал мальчик. А

Трафарет, не сказав никому ни слова, первым делом вышел во двор. Лежа в постели, он придумывал все новые и новые способы наказать Ваньку-Встаньку, но когда Трафарет вышел во двор, он увидел, что орел был на своем посту. Прижав к телу могучие крылья, он сидел на крыше сарая. Едва хозяин появился во дворе, хищник мгновенно расправил крылья и ринулся ему навстречу. Трафарет успел вскочить в сени и захлопнуть за собой дверь. Крепкий клюв орла с размаха врезался в дверь. Мощная птица поднялась над двором и стала кружить над сараем.

Повар и Петрушка стояли в коридоре. Из-за спины повара, поднявшись на цыпочки, выглядывал гардеробщик. Их лица были серьезными, но в глазах слуг хозяин заметил торжествующие огоньки.

— Не радуйтесь. Я накажу Ваньку-Встаньку. Сейчас же накажу.

Повар и Петрушка молчали. Хозяин приоткрыл дверь. Сложив крылья, орел сидел на крыше сарая, как изваяние. Трафарет осторожно вышел за дверь, спрятался за угол дома. Орел видел, что он не идет к сараю, и сидел спокойно. А Трафарет, укрывшись за углом, стал легонько дуть.

Петрушка и повар вышли на крыльцо и с тревогой наблюдали за хозяином. Они еще не понимали, что задумал правитель пустыни.

А Трафарет струей воздуха все собирал и собирал песок в кучу. Вот перед ним уже высился небольшой бархан. Трафарет, чуть пригнувшись, подул еще, и этот бархан, плавно переваливаясь с места на место, двинулся вперед.

Привычный к шуму ветра и шуршанию песка орел не обращал на это внимания. А бархан приблизился к сараю и покорно лег у его стенки. Трафарет принялся собирать второй бархан.

Петрушка и повар, и гардеробщик, который стоял теперь рядом с мальчиком, следили за работой правителя пустыни. Они никак не могли ему помешать.

Вот и второй бархан докатился до стены сарая и, взобравшись на первый, застыл неподвижно. За вторым барханом последовал третий, потом четвертый, и вскоре со стороны дома одна стена сарая была засыпана до самой крыши. Когда Трафарет пошел задувать песок с другой стороны, Петрушка осмелел и бросил в сторону орла куском кирпича, но орел, видимо, поняв, что кирпич не угрожает его детенышу, не обратил на мальчика никакого внимания. Он сидел неподвижно и глядел на Петрушку тяжелым тоскующим взглядом.

А гора песка у противоположной стены сарая росла и росла. Вот она тоже дошла до карниза, потом перевалилась через низкий край и начала подниматься по крыше. Почувствовав, что песок засыпает крышу, орел взмахнул крыльями и взмыл ввысь.

Трафарет не приближался к сараю, но гора песка все росла и росла. Орел недоумевающе-тревожно закричал и стал носиться над тем, что раньше называлось крышей сарая. Толстый слой песка глушил голос его детеныша, и орел не слышал никакого ответа на свой призывный клекот. Трафарет засыпал сарай со всех сторон и подошел к крыльцу.

— Так я расправляюсь со всяким, кто не будет мне подчиняться. Едва стемнело, в доме затихло. Орел долго еще кружил над песчаным курганом и, наконец, улетел к родному гнезду.

Петрушка и Матрешка взобрались на песчаный курган. Они стали разгребать песок. Работа продвигалась медленно. Лишь только они выкапывали небольшую ямку, песок тонкими струйками засыпал снова. Тогда расчистили участок пошире и снова начали копать. И только перед самым рассветом им удалось добраться до крыши. Им повезло: они как раз напали на щель, в которую когда-то забросили орленка.

— Ты жив, Ванька-Встанька? — прильнув к отверстию, спросил Петрушка.

— Жив, жив, — глухо донесло снизу. — Где Матрешка?

— Я здесь, папа, — пропищал ее тонкий голос. — Можно, я спущусь к тебе. Мы будем сидеть вместе, и тебе не будет так грустно.

— Нет, нет, — не согласился отец. — Здесь очень душно. Я не хочу, чтобы ты страдала взаперти.

В этом время повар, который стоял на страже, сказал, что пора кончать: вот-вот рассвет. И протянул мальчику привязанную к веревке бутыль с водой. Несколько лепешек они бросили сразу, а бутыль бросить не решились: разобьется — и останется Ванька-Встанька без воды.

— Взял воду?

— Взял. Тащите веревку обратно, — и внизу раздался какой-то неясный шум.

— Что такое? — удивились они. Но когда вытащили веревку, все поняли. На конце веревки был привязан орленок.

— Отпустите его на волю, — попросил Ванька-Встанька. — Он так выручил меня, и я не хочу, чтобы он погиб.

— Хорошо, — пообещал Петрушка. — Я передам орленка дровосеку Иве, и он отнесет его на родную скалу.

— До свидания, папа! — попрощалась Матрешка.

— До свидания, Ванька-Встанька. Мы будем приходить, — пообещал Петрушка.

Они осторожно положили на место черепицу, припорошили песком, чтобы не было заметно, и крадучись вернулись в дом. Едва они добрались до чердака, как небо окрасила розовая полоса света и, как всегда на юге, стало сразу светло. Наступил новый день.