Глава 1

— Не-е-ет! — из глаз девушки хлынули слезы, которые, казалось, невозможно было остановить. — Прошу, не нужно этого делать! Я не хочу!

Перед ней стоял высокий мужчина, но невозможно было разглядеть, как он выглядел, словно какая-то непроницаемая и расплывчатая пелена скрывала его.

Властный и довольно грубый голос, с некоторой хрипотцой, разнесся по комнате:

— Твои желания меня совершенно не волнуют, эсха. Я так решил — значит, ты будешь подчиняться! — затем, взглянув в сторону одного из своих воинов, он приказал, — Заковать ее! Чуть позже она присоединится к другим эсхам в моем дворце.

— Слушаюсь, повелитель! — вытянувшись по струнке, отчеканил воин с темными, как вороново крыло, волосами. Затем повернулся к девушке, держа в руках браслеты, чтобы заковать ее в них. — На колени, эсха!

— Не надо, прошу, не надо! — девушка содрогалась в рыданиях, встав на колени. — Не делайте этого!

Как только она опустилась, на ее руки одели браслеты, сковав запястья, а на шее сомкнулся ошейник из неизвестного для девушки металла.

Довольно ухмыльнувшись, повелитель произнес:

— Всё, уходим! — взмахнул рукой, сделав пару пассов в пустоту, и в помещении начал наэлектризовываться воздух, появилось небольшое тёмное свечение, а затем открылся портал, в который шагнули все эти люди, в том числе и девушка, схваченная одним из воинов под руку, и все исчезли в этой тёмной материи.

За десять часов до этого.

— Ирка, ну и где тебя черти носят? У меня уже все пяточки болят от такой долгой ходьбы, с ног сбилась, пока тебя искала! — ко мне подошла моя подруга детства — Светка.

Красивая, ухоженная и довольно высокая шатенка с обалденной фигурой. Грудь не меньше четвёртого размера, тонкая талия и округлый изгиб бёдер. Попка, как орешек, и неплохо так выпирает сзади. Света была именно той девушкой, от которой парни чуть ли не сворачивали шеи, глядя ей вслед, особенно, если на ней были надеты коротенькие шортики, лишь слегка прикрывающие её шикарный зад!

— Ну и где ты была, позволь узнать? — вопросила подруга, надув полноватые губки, накрашенные ярко-красной помадой.

— Свет, прости, ты же знаешь, если я зашла в один из бутиков, то меня оттуда и пинками не выставишь, пока не перемерю всю понравившуюся мне одежду! — состроив невинные глазки и мило улыбнувшись, я попыталась оправдаться в глазах подружки.

Прищурив небесно-голубые глаза, Света довольно громко, видимо, чтобы весь торговый центр услышал, крикнула:

— А какого фига ты трубку своего сотового не брала? Я тебе десять раз звонила!

— Ну, Светик, ну прости! Просто я зашла в примерочную, и ты же понимаешь, одна вещь, другая, а сотовый в сумочке на беззвучном режиме, чтобы родители не доставали своими звонками, — скорчив недовольную гримасу, произнесла я. — Ты же их знаешь — настоящий кошмар, а не родители! «Ирина, ты где?», «Ирина Викторовна, живо домой!», «Ирина, не зли меня!», «Ирина, я пожалуюсь твоему отцу, и он лишит тебя всех карманных денег. А ну живо домой!». И всё в том же духе, — я тяжело вздохнула.

— Ладно, прощаю, у самой такая же беда, — смилостивилась подруга. Света сморщила носик и вдруг, словно что-то вспомнив, вскрикнула, — Слушай, а ты чем сегодня вечером занята? Просто Вадим всех наших в квартире собирает. Ну, так сказать, «золотую» молодёжь. Мы с тобой тоже приглашены, как самые почётные гостьи, потому что красивые, популярные и очень богатые в свои восемнадцать лет девчонки! Что скажешь? Может, сходим?

Света с надеждой в глазах смотрела на меня, ожидая положительного ответа. Ну, конечно, я ведь никогда не отказываюсь потусить. Люблю отрываться по полной программе! Правда, родители этим совсем недовольны. Хотя мне, по большому счёту, всё равно, что они думают. Главное, чтобы папа каждый день на счёт деньги пересылал, а остальное неважно.

Я юна и прекрасна, поэтому хочу попробовать всё, что только возможно! Алкоголь уже пробовала и, скажу честно, не моё это, совсем не понравилось. Попыталась начать курить — чуть не стошнило! Фу-у, как вспомню, аж тошно становится! Наркотики? Категорически нет! Я, конечно, молодая, но не совсем же дура! Осталось попробовать только секс, но тут, увы, мне пока не повезло — не нашла подходящего парня. Вот Светке повезло, в её восемнадцать лет она уже столько парней меняла, как будто перчатки на каждый день, а это, поверьте мне, не мало! Она опытная в этих делах, не то, что я.

— Светуль, никак не могу. Сегодня отец пригласил к нам домой на ужин своих деловых партнёров по бизнесу. К сожалению, я обязана присутствовать.

— Капец, я тебе не завидую! Сидеть, всем улыбаться и стараться быть милой, чтобы гости были очарованы, а родители остались довольны… Кошмар! У меня часто такие ужины проходят, отец постоянно приглашает к нам разных людей из его круга общения, а это просто ужасно! Бр-р! — Светка передёрнула плечами, а затем с надеждой предложила, — А, может, ну их?! Возьми и сбеги из дома на один вечерок, хоть повеселишься сегодня, а то будешь сидеть с этими старпёрами и мучиться! Вадим сказал, что вечеринка планируется суперская! Ну, давай, Ириха! Ну пожалуйста, я туда без тебя идти не хочу, с тобой веселее! — запричитала подруга.

— Светик, я бы и рада, да не могу, правда. Отец сказал, что, если я не явлюсь в назначенное время на ужин, он лишит меня всех карманных денег, а это пятнадцать штук в день — не мало. Но, что еще хуже, он тогда отправит меня учиться на экономиста, и я буду жить в общаге на стипендию, которая полагается в ВУЗе. А ты знаешь, папа у меня кремень, сказал — сделал. А я такой участи себе не желаю, мне и так очень неплохо живется! Есть деньги, есть друзья и тусовки — больше мне ничего и не нужно. Так что, мне сегодня обязательно нужно присутствовать, если не хочу всего этого лишиться.

— Да уж, мрак просто, — пробубнила Света, нервно притопывая ногой, обутой в шикарные красные босоножки на высоченном каблуке. — Жестоко он с тобой.

Я пожала плечами.

— Иногда приходится чем-то жертвовать, чтобы добиться своего.

— А в честь чего хоть ужин-то, ты знаешь? — спросила подруга.

— Нет, отец не сказал. Но, думаю, что намечается что-то очень важное.

— Вот, я не понимаю — зачем заставлять присутствовать своего ребенка на таких скучных мероприятиях? Это же самый натуральный бред! — ворчливо поинтересовалась моя подруга.

— Согласна, я тоже этого не понимаю, — поддержала я её.

— Ир, а у тебя наряд к ужину уже подобран? — хитро прищурившись, осведомилась Светка.

— Я понимаю ход твоих мыслей, — улыбнулась я, — Поэтому отвечаю — нет, еще не выбрала.

— А это значит…

— Вперед по магазинам! — в один голос воскликнули мы. Весело засмеялись, взявшись под ручки, и направились в один из самых дорогих бутиков — выбирать мне наряд на сегодняшний ужин.

Я, конечно, люблю шоппинг, но со Светкой эта приятная мелочь затягивается надолго. Целых четыре с половиной часа по магазинам! Кошма-а-ар! Я устала, а ведь нужно еще успеть в салон красоты заехать: маникюр, педикюр, питательная маска для лица, прическа, макияж… Да мне для этого целая прорва времени нужно! Я и так вымотана до предела, а тут еще и это! Нет, не спорю, красота — дело важное, но я ведь могу не уложиться ко времени, назначенному отцом. Главное — платье взяла, и оно шикарное!

— Свет, — позвала я подругу, уже еле переставляя ноги, обутые в кроссы от одного довольно известного модельера. — Светик, я устала. Давай немного отдохнем, а? Посидим, кофе попьем в кафешке. У меня ноги боля-а-ат! Не понимаю, как ты ходишь весь день на этих высоченных каблуках и умудряешься не уставать?

— Совсем сдурела? Никакого отдыха, мы еще украшения к платью не подобрали! И, кстати, я тоже устала, просто не ною, как ты, — усмехнулась она. Язва, а не подруга!

— Светуль, а, может, ну их на фиг? У меня дома этих украшений столько, что можно свой собственный ювелирный магазин открывать, — запричитала я, лишь бы она больше никуда меня не потащила.

Подруга довольно сурово посмотрела на меня.

— Слушай, Ир, а ты случайно не дура, не? Ну, что за бред ты несешь? Те украшения ты уже надевала. Так что, нужно что-то новенькое и именно под стиль твоего нового платья, чтобы подходило. Я вот никогда не надеваю одно украшение дважды и тебе не советую, — фыркнула она.

Я остановилась посреди торгового центра, держа в руках пакеты с новыми приобретениями, и хмуро уставилась на подругу.

— Света, — довольно строго обратилась я к ней, — Мне не нужно новое украшение, дома лежит один кулончик, который я ни разу не надевала, и он как раз идеально подходит к платью, — пришлось мне соврать.

«Света, отстань, я никуда больше не хочу идти!» — подумала я.

Подруга у меня замечательная! Никогда не оставит в беде и всегда, если мне это необходимо, поддержит в трудную минуту. Но иногда она бывает настолько навязчивой, что от ее идей и решений просто деваться некуда.

Хмыкнув и гордо распрямив свои маленькие плечики, Света улыбнулась.

— Ладно, — согласилась она, — Тогда сперва в салон красоты, а затем, если останется время, мы посидим в кафешке и выпьем кофейку. Согласна?

Я утвердительно кивнула и тоже улыбнулась подруге.

«Слава тебе, всемирно известный модельер! Она согласилась!» — обрадовалась я про себя.

— Согласна, Светик! Конечно, согласна!

И мы вместе направились в салон красоты. Должна же я выглядеть шикарно, ведь для того деньги и существуют, чтобы тратить их на себя любимую!

Но, увы, посидеть и попить кофе нам так и не удалось — слишком много времени было затрачено в салоне. Одна только прическа полтора часа заняла, не говоря уже обо всем остальном.

Выйдя на улицу из «Дамского рая», мы со Светочкой тепло попрощались, и я, получив от нее пожелание хорошо провести время на сегодняшнем ужине, отправилась домой. До назначенного отцом делового ужина оставался всего лишь час. Нужно поспешить!

Минут через двадцать я уже находилась дома в своей спальне, которая располагалась на втором этаже — да, дом очень большой и красивый. Не стану вдаваться в подробности и описывать архитектуру этого дома, просто скажу, что он является гордостью моей мамы. Она говорит, что дом похож на дворец, о котором она всегда мечтала, и отец исполнил ее желание.

Комната у меня очень удобная и просторная, выполненная в светлых тонах, имеется даже отдельная ванная. Представляете, целая отдельная ванная только для меня одной! Одним словом — рай! Вообще, здесь есть всё, что мне необходимо. Большая и мягкая кровать, на которой я так люблю поваляться и поболтать по телефону со Светкой. На письменном столе расположился ноутбук и пара фоторамок с моими фотографиями. На стенах висели фотокартины с изображением ночных городов, а на полу мягкий белый ковёр, ходить по которому я просто обожаю, эдакий массаж для пяточек! Особенно приятно по нему ходить после долгой прогулки на каблуках, ноги отдыхают!

В общем, кому как, а мне моя комната очень даже нравится, и полностью её описывать я вам не буду, иначе начнёте завидовать. Это я так шучу, если кто не понял. Ну, да, согласна, чувство юмора у меня скудное, сама иногда от этого страдаю. Ой, забыла добавить: ещё у меня есть гардеробная, где установлен шест для занятий стрип-пластикой. Признаюсь, но не раскаиваюсь, просто стрип-дэнс моя слабость, я уже полгода этим занимаюсь, и, поверьте, это офигенно!

Бросив сумочку и пакеты с покупками на кровать, я направилась к зеркалу, встроенному в стену по левую сторону от входной двери в комнату.

Из зеркала на меня смотрела привлекательная девушка: рост сто семьдесят сантиментов, ладная и спортивная фигурка благодаря занятиям по стрип-пластике, грудь третьего размера, упругая попка и очень тонкая талия, как сказали бы многие, осиная. Коротко стриженые волосы платинного цвета, точно выпавший снег. Все в один голос удивлялись и просили дать номер моего парикмахера-стилиста, но в том-то и дело, что свои волосы я ни разу не окрашивала — это такой необычный природный оттенок. Насчёт длины. Длинные волосы мне никогда не нравились, поэтому и стриглась я коротко — сверху небольшая «снежная» шапка, а по бокам и сзади — очень коротко.

И вот, казалось бы, чего тогда так долго я в салоне проторчала? Да всё до банальности просто. Питательная маска для волос, с которой я просидела не меньше двадцати минут, далее увлажняющая и восстанавливающая маска. Муторно и долго, конечно, но красота же требует жертв, как говорится! Ну, и напоследок укладка, чтобы мою белую «шапку» не растрепало. И всё, я — красотка!

Глаза… О-о-о, глаза — это моя гордость! Большие яркие сине-зелёные глазки с длинными чёрными, что, кстати, странно, ресничками. Брови тоже чёрные. Прямо аномалия какая-то, получается! Но я такой родилась. Аккуратный маленький, чуть курносый, носик и пухлые, алые от природы, губы. Длинная и изящная шея. Маленькие округлые плечи, тонкие запястья.

Одета я была в лёгкую клетчатую рубашку красного оттенка с рукавами до локтей и тёмно-синие джинсовые бриджи. Просто и со вкусом! То, что надо для похода по магазинам!

Ещё какое-то время я крутилась возле зеркала, как модель, любуясь своим внешним видом. Отвлёк меня голос матери из-за двери:

— Ирина, — позвала мама.

— Да, мам? — отозвалась я, прекратив самолюбование.

— Ты уже готова? Можно я войду?

— Э-э, нет, мам. Но я уже одеваюсь, честно! — слукавила я. — Через пять-десять минут буду готова.

— Ладно, — устало вздохнула женщина за дверью. — Гости скоро прибудут, поэтому поторопись, пожалуйста, — и я услышала стук удаляющихся каблуков.

Вздохнув, начала быстро раздеваться, снимая с себя абсолютно все, оставив только белые стринги. Бросив повседневную одежду на стул, я подошла к кровати и взяла пакет, в котором лежало платье, купленное специально к сегодняшнему ужину.

Белое, легкое, струящееся, словно сотканное из миллиона тончайших паутинок — оно идеально село на мою фигурку, подчеркивая высокую грудь, тонкую талию и плавный изгиб бедер, расходясь книзу струящейся шелковой волной до самого пола. Высокий ворот и длинные кружевные рукава только подчеркивали идеальность этого платья. О-о-о, оно прекрасно! В нем я была похожа на снежную нимфу.

Чтобы довершить сей чудесный образ, надела белые открытые босоножки на невысоком каблуке. Ну, вот и все, образ завершен! И даже никаких украшений не потребовалось.

Вдохнув полной грудью, я взглянула на себя в зеркало перед выходом.

— Ну, что, Ирина, готова к этому вечернему кошмару? — отражение мне, понятное дело, ответить не могло. Впрочем, этого и не требовалось. Всё равно нужно идти и не стоит опаздывать, иначе папулик рассердится.

И я, открыв дверь, покинула комнату.

Спускаясь по лестнице на первый этаж, я услышала голоса и смех, который принадлежал моему отцу. «Интересно, что его так рассмешило?», — промелькнула мысль в моей голове, но зацикливаться я не стала, смысл забивать голову всякой ерундой. Пока спускалась, не покидало ощущение надвигающейся беды, внутри меня царил сумбур и страх, выраженный в виде сжимающегося сердца. Конечно, рациональных причин переживать, и бояться не было, однако, успокоиться не получалось. «Да, что со мной такое?», — лихорадочно размышляла я, продолжая спускаться.

— А вот и наша дочь, — от размышлений меня отвлёк низкий голос отца, как только я достигла первого этажа. — Ирина, иди к нам, — позвал он меня.

Высокий мужчина сорока девяти лет с такими же платиновыми, как у меня, волосами, с пронзительным взглядом голубых глаз, крупный нос с горбинкой, тонкие губы, четко очерченные скулы и мощный подбородок с небольшой ямочкой. Говорят, что тот, у кого она имеется — является однолюбом. «Врут они, наверное, про эту ямочку», — промелькнула глупая мысль у меня в голове.

Моего отца зовут Виктор, и он является генеральным директором фирмы «Айхирэ». Я до сих пор не знаю, что означает сие название, а отец не признается. Годовой доход фирмы очень велик, такие суммы даже произносить не стоит. Чем его компания занимается, мне не было известно, потому что отец принял решение не посвящать меня в дела своего бизнеса. Впрочем, для меня это было неважно. Пока наша семья остаётся богатой, то, каким образом зарабатывает отец, меня не интересует.

Отец стоял у подножия лестницы и серьёзно поглядывал на меня. Ага, боится, что я совершу очередную выходку или глупость. «Не в этот раз, папочка», — улыбнувшись своим мыслям, приблизилась к отцу. Перевела свой взгляд с него на гостей, ну, или правильней сказать, гостя, глядя на которого, у меня чуть глаза из орбит не вылетели! Мужчина… Нет, мужик, самый настоящий мужик. Низкий, примерно ниже меня на голову. Толстый, как дерево «баобаб», вдобавок ещё лысый и страшный, как сама смерть! Нос картошкой, глазки маленькие, как у поросёнка, полные широкие губы, оттопыренные уши, заплывшая жиром шея. Меня просто сейчас стошнит!

— Мм, Ирина, рад с вами познакомиться! — высоким писклявым голосом произнес он, приближаясь ко мне с явным намерением обслюнявить мою руку. Ну, типа, поцеловать. Не хочу, не хочу! Уберите от меня этого жирдяя.

Вслух же, мило улыбаясь (на самом деле, лицо от отвращения перекосило), я произнесла:

— Очень приятно, — надеюсь, моя натянутая улыбка не выдаёт того, насколько мне неприятен этот мужик.

Он взял мою руку в свою, склонился и поцеловал её. Какой ужас! Дайте мне антисептическое средство, чтобы обработать мою конечность, пострадавшую от его слюней! А еще от него так сильно воняло потом, что ни один парфюм не в состоянии перебить этот ужасный запах! Сказать, что я брезглива — ничего не сказать!

И вот ради этого кабана затевался ужин? Да если бы я знала, что меня ожидает, без разговора согласилась бы на Светкино предложение пойти на вечеринку к Вадиму. Но вместо этого, мне теперь придется несколько часов лицезреть этого страшилу! Кажется, я попала в свой персональный ад!

— Извините, забыл представиться. Сифушин Олег Игнатьевич, будущий партнер и, надеюсь, зять вашего отца, — пропищало это существо на жирных ногах.

Я в полном недоумении уставилась на отца.

— Зять? Какой еще, к черту, зять? — гневно сверкая глазами, прошипела я.

— Ирина, я хотел позже тебе сообщить, но раз уж так вышло, скажу сейчас. Олег станет твоим мужем.

— Что?! — в один голос с мамой воскликнули мы.

Отшатнувшись от отца и этого свина, я добавила:

— Не бывать этому! Слышишь?! Не. Бывать!

— Закрой рот! — жестко пресёк меня отец. — Если я сказал, что он станет твоим мужем — значит, он станет твоим мужем, и это не обсуждается!

В моих глазах появились злые слезы, которые грозились выплеснуться наружу. Мне хотелось спросить: «За, что ты так со мной, пап? Что я сделала такого? Мало того, что он урод, каких свет не видывал, так к тому же ещё и старый, лет сорок, не меньше»!

— Дорогой, что ты такое говоришь? Ей еще рано замуж, — попыталась заступиться за меня мама. Но он так на нее глянул, что она тут же замолчала, опустив взгляд в пол.

— Я глава этой семьи и принятые мной решения не обсуждаются!

— За что ты так со мной? — дрожащим голосом спросила я.

— Ирина, девочка моя маленькая, — отец подошел ко мне и, приподняв мой подбородок своей большой и широкой рукой с длинными пальцами, мягко произнес, — Я очень сильно люблю тебя, Снежинка, и хочу, чтобы ты была в безопасности…

Отец всегда называл меня снежинкой, если хотел за что-то извиниться передо мной. То ноющее в груди предчувствие опасности усилилось.

— Как это мило, — раздался насмешливый, но чуть грубый мужской голос со стороны входной двери.

Все резко повернулись в сторону голоса. В дом вошел высоченный, наверное, под два метра ростом, с внушительной фигурой, мужчина. Я попыталась, да, именно попыталась, разглядеть этого человека, однако, его образ всё время словно смазывался, был расплывчатым, что ли. Единственное, что я четко видела у него — глаза, пронзительные и чёрные, как сама тьма, глаза, которые вызвали у меня дрожь по телу. «Опасен», — промелькнула ужасающая мысль в моей голове.

— Ну, здравствуй, мой старый друг, — произнес этот незнакомец, проходя в дом. За ним вошли еще двое, полностью одетые в черное мужчины, лица их закрыты повязками, оставляя открытыми только глаза. У каждого на поясе в ножнах висели… мечи?

«Охрана», — догадалась я. Только какая-то странная.

— Вы… — выдохнул мой отец, встав на одно колено и склонив голову в поклоне.

— Давно не виделись… Как там тебя сейчас зовут — Виктор? Кошмарное имечко ты себе выбрал, — ухмыльнулся этот странный мужчина. Затем, нахмурив свои черные густые брови, грубо произнес, глядя на моего отца, — Ты разочаровал меня, Вик, не выполнив условия нашего договора.

— Простите, — гулко сглотнув, вмиг осипшим голосом, отозвался он.

— Простить? Не-е-ет, не выйдет! Ты утратил мое доверие, поэтому прощать я тебя не собираюсь, вместо этого накажу.

— Да, кто вы такой? — взвизгнул Сифушин, делая шаг по направлению к этому странному незнакомцу. — Какое право вы вообще имеете кого-либо наказывать?

— Какой мерзкий тип, — брезгливо поморщившись, произнес мужчина. — Я дам тебе всего один шанс, чтобы покинуть этот дом живым. Уходи.

— Я никуда не уйду! — воскликнул Олег, выпятив свой жирный живот.

«Дурак. Ой, дурак, блин», — подумала я.

— Хм, герой, значит, — жёстко усмехнулся мужчина.

Я снова попыталась разглядеть его, но ничего, кроме чёрных глаз, не увидела.

— Что ж, ты сам так решил, — невозмутимо произнёс он и взмахнул рукой в сторону Сифушина, который на моих, расширенных от ужаса, глазах превратился в статую из пепла и всего через миг начал осыпаться, превращаясь в горстку.

Вскрикнув, я зажала свой рот руками, не веря собственным глазам. Не может быть! Такого просто не может быть! Страх и паника с новой силой начали разрастаться внутри меня. Мужчина перевел взгляд с, некогда бывшего Олегом, горстки пепла и посмотрел на меня.

— Красивая, — задумчиво протянул он, блуждая взглядом по моему телу. — Я так понимаю — это твоя дочь?

— Да… — выдохнул мой отец, все еще стоя на одном колене, склонив голову в поклоне.

— Хорошо, — удовлетворившись ответом, кивнул незнакомец. — Я доволен. А теперь насчет твоего наказания. Ты нарушил договор, который был заключен между нами. Прошло уже полгода, как твоя дочь достигла совершеннолетия, но ты так и не представил мне её, поэтому я сам решил за ней прийти. Но вместо того, чтобы стать моей эйной, она станет эсхой.

— Нет! — воскликнул отец, резко поднимаясь с колен. — Я не допущу этого!

Но одно плавное движение руки незнакомца и… мой отец, схватившись за свою грудь руками, снова рухнул на колени.

— Ты посмел мне перечить? — слегка удивившись, спросил мужчина. — Опрометчиво с твоей стороны. Видимо, тебе мало того наказания, что я озвучил. Значит… — он ненадолго задумался, — Да, именно так и поступлю, — сердито взглянув на моего отца, он жестко произнес, — Слушай меня и внимай: ты лишишься всего, чего добился за эти двадцать лет, потеряешь то, ради чего был заключен этот договор и утратишь ту, ради кого стоило жить.

— Умоляю, не надо! — просипел Виктор.

— Поздно, Вик. — мужчина перевел свой взгляд с отца на… маму, которая ни жива ни мертва сидела на полу.

Снежная Елена Владимировна — маленькая, тоненькая брюнетка с миловидным лицом, большими карими глазами, наполненными ужасом и такими же, как и у меня, алыми от природы, губами.

— Ради нее ты заключил договор, — разглядывая маму, произнес незнакомец. Одно движение руки в ее сторону и… она так же, как и Олег, превратилась в пепел.

— Не-е-е-ет! — в ужасе закричала я, срываясь с места к той, что подарила мне жизнь, заботилась обо мне, любила.

— Мама! Мамочка! Ма-а-а-ма! Нет, мама, нет! — горькие, обжигающие слезы хлынули из глаз, дикая боль потери затопила мое сердце, разрывая его на части. — Мама! — я оказалась подле нее как раз в тот момент, когда она начала осыпаться, превращаясь в небольшую горстку пепла. Рыдания сотрясали мое тело.

— Елена… — прозвучал тихий, наполненный неописуемой боли, голос отца. — Прости меня, любимая, — глаза заполнились слезами, а из груди вырвался тяжелый стон, наполненный страданием.

— А эта, — мужчина кивнул в мою сторону, — Та, ради кого стоило жить. И она, Виктэйрион, пойдет со мной туда, куда тебе доступ закрыт, — глянув на меня, незнакомец произнес, — Ты, эсха отправишься со мной в Темный мир, где станешь прислуживать мне так, как мне будет угодно.

И уже через пару минут я, закованная в наручные браслеты и с ошейником на шее, шагнула в портал, ведущий в Темный мир — туда, где меня ожидала участь рабыни.

Виктор сидел на полу в доме, который был построен для его жены Елены — любимой, единственной и прекрасной женщины, ради которой он и заключил-то тот проклятый договор!

— Да если бы я знал, чем все это обернется, никогда не пошел бы на ту сделку! Пусть я был бы один и несчастен, но ты, моя любимая, была бы сейчас жива, — горькие и злые слёзы душили, практически не позволяя мужчине дышать. — Но так просто я всё не оставлю! Я потерял тебя, любимая, но нашу дочь я терять не намерен! — резким движением поднявшись с пола, он достал из кармана своих брюк сотовый. Выбрав из списка контактов один номер, он нажал на кнопку вызова.

— Слушаю, — раздался низкий, чуть хрипловатый ото сна, мужской голос.

— Гайхо, это Виктор. Я разбудил тебя? Извини.

— Виктор? — не понял он. — Какой еще Виктор?

Шумно вздохнув, мужчина ответил:

— Виктэйрион.

В трубке послышалось минутное молчание, а затем настороженное:

— Господин?

— Да, Гайхо, это я. Мне нужна твоя помощь.

— Господин Виктейрион, прошу, извините! Спросонья я не признал вас. Прошу еще раз меня извинить, — все еще хриплым ото сна голосом произнес мужчина. — Э-э, не могли бы вы подождать минутку? — попросил он.

— Жду, — коротко ответил Виктор и обвёл взглядом свое жилище, которое теперь без Елены стало ему ненужным.

Роскошный дворец — её мечта, мечта его любимой женщины. Сколько раз Елена рассказывала ему о своей мечте, что Виктор с лёгкостью мог представить, как именно в её мечтах выглядел этот самый дом. И вот через какое-то время он подарил ей мечту. Её мечту. Он никогда не забудет, сколько счастья тогда было в ее глазах. И никогда не забудет, сколько ужаса в них было перед смертью. «Это всё моя вина», — сокрушённо подумал мужчина.

— Господин, — теперь уже более бодрым голосом позвал его мужчина. — Я готов вас выслушать.

— Гайхо, созывай всех наших в ком, хоть немного осталось магии Темного мира. Нужно срочно открыть портал. — Виктор был напряжен до предела, о чем говорил его голос — раздраженный, нервный и злой.

— Портал? Но на это может потребоваться целая уйма времени, Господин. Здесь дела с магией обстоят намного хуже, чем в Темном мире, — произнес Гайхо, не скрывая своего волнения.

— У тебя есть максимум три дня, чтобы собрать всех и открыть портал, — довольно жестко произнес Виктор.

— Три дня? Так мало? Но к чему такая спешка? — не понял мужчина.

— У него моя дочь, Гайхо. Он пришел за ней. Убил мою жену и забрал Снежинку в Темный мир, в свои владения. У нас есть три дня на создание портала и три дня, чтобы вытащить мою дочь из его цепких рук. Если мы не успеем справиться за это время, то через неделю моя дочь на законных основаниях станет эсхой Повелителя. И вот тогда мы уже ничем не сможем ей помочь, но сейчас время еще есть.

— Что? — вмиг осипшим голосом спросил мужчина. — Он забрал Снежинку? Но она же…

— Да! — грубо перебил его Господин.

Немного помолчав, Гайхо решительно произнес:

— Все будет сделано в самые кротчайшие сроки, Господин Виктэйрион.

— Я надеюсь на тебя, — ответил Виктор и сбросил вызов.

Теперь решительность и непоколебимая уверенность сквозила в его взгляде.

— Ирина, девочка моя, не бойся, я приду за тобой, — он с такой силой сжал свой сотовый, что тот рассыпался на мелкие детальки. Стряхнув их с руки, он прошептал, — Я вытащу тебя из когтей Повелителя Темного мира, Снежинка. Моя маленькая девочка, мой Снежный Демон.

 

Глава 2

В эту темную материю сотканного портала, созданного Повелителем, я шагнула с закрытыми глазами, поэтому вздрогнула, когда мужчина обратился ко мне:

— Открой глаза, эсха, ты должна осознать, где сейчас находишься.

Я совершенно не почувствовала, как мы переместились, но и открывать заплаканные глаза не хотелось. Мне было плохо и больно на душе. Этот монстр в человеческом обличии убил мою маму. Мама…мамочка моя…родная, единственная и любимая… Слёзы тоненьким ручейком выступили из уголков моих глаз и покатились по лицу, срываясь и падая вниз.

— Хватит лить слезы, это тебе не поможет! — зло произнес мужчина. — Открой глаза, эсха, иначе пожалеешь, что не подчинилась моему приказу.

Но я не могла, просто не могла этого сделать. Страх сковал моё сердце, не давал не то, что глаза открыть, я вздохнуть нормально не могла. Было жутко от того, как он произнес последнюю фразу.

— Что ж, ты сама так пожелала, — уже более ровным и, вроде, даже безразличным голосом произнес Повелитель.

И тут я почувствовала, как ошейник, надетый на меня, стал нагреваться, слегка обжигая нежную кожу, а глаза распахнулись помимо моей воли.

Первое, что я увидела перед собой — глаза, черные, как самая непроглядная бездна мрака. Глаза, которые с превосходством взирали на меня.

— Это, — он кивнул на ошейник, — Артефакт полного подчинения, на меня он совершенно не действует, а вот на остальных… Сейчас я только слегка применил на тебе его свойства, повлиял на тебя, потому что видел, что ты не собираешься выполнять мой приказ. Поэтому, как видишь, глаза открылись без твоего на то желания, эсха. А теперь представь, что будет, если ты не станешь мне полностью подчиняться, — я вздрогнула всем телом. — Представила? Я буду полностью управлять твоим телом и делать все, что мне заблагорассудится, ты даже слова против сказать не сможешь.

Он немного склонился ко мне и дотронулся своей… когтистой рукой до ошейника! Я хотела было отшатнуться, но не смогла сделать ни единого движения.

— Чудесная вещица, — чуть ли не мурлыча, выдохнул мне в губы Повелитель. — Незаменимая и полезная… для меня.

Я смотрела, но не могла отвести взгляда. Видела, как он ближе склонился к моему лицу, чувствовала его дыхание, а затем… Почувствовала, как его жесткие, горячие губы прикасаются к моим губам и, словно пробуя на вкус, он провел по ним своим языком.

«Меня сейчас вырвет!» — вспыхнула паническая мысль в моей голове.

Мужчина выпрямился и довольным голосом произнес:

— Мм, сладкая! Чувствую на твоих губах вкус девственности. Очень приятно осознавать, что я стану твоим первым мужчиной, — он вскинул руку и снова открыл портал. — Видами Темного мира полюбуемся немного позже, а сейчас… — он с каким-то предвкушением посмотрел мне прямо в глаза, — мы отправимся в мой замок, эсха.

Я почувствовала, что он начинает управлять мной, и не в силах противиться тёмной воле повелителя, подчинилась и шагнула в портал. Если в первый раз, когда входила в портал, мои глаза были плотно закрыты, то сейчас из-за этого чёртового ошейника я, подчиняясь чужой воле, ступила в эту тёмную материю с открытыми глазами.

Ощущения были жуткими. Словно сотканный из самой тьмы, портал окутывал с головы до ног, как будто невесомое тёмное покрывало, из-за чего мне сперва показалось даже, что я ослепла. Но спустя мгновение заметила слабые всполохи фиолетового цвета, который разрастались с каждой минутой, вплетал в себя и другие цвета: красный, синий и зелёный. Каждый всполох, подобно змеям, сплетался между собой, а затем распадался вновь, чтобы в следующее мгновение сплестись снова. Это пугало и завораживало одновременно. Длилось всё это всего лишь пару мгновений.

И вот я уже стою в огромном зале, выполненном в чёрных и синих тонах. В помещении абсолютно отсутствовали окна. «Средневековье какое-то!» — промелькнула мысль у меня в голове. По всему залу стояли огромные чаши, пылающие синим огнём, именно они и освещали всё пространство вокруг, предоставляя возможность оглядеться как следует.

В самом конце зала на возвышении стоял чудовищных размеров трон! Высокая спинка в виде двух перекрещенных мечей, охваченные пламенем, над ними возвышалась огромная пасть какого-то неизвестного мне чудовища с острыми зубами и длинными, изогнутыми назад рогами. Глаза чудовища с ненавистью взирали на тех, кому «посчастливилось» оказаться в этом зале. От вида этой жути я содрогнулась. Ну, не привыкла к таким зрелищам! Потолок был настолько высоким, что не видно его концы. И стены, и пол — всё было сделано из чёрного камня с лёгким мерцанием фиолетового оттенка…пламени?

Пригляделась повнимательней. Да, точно! В камни было вплетено пламя. Это вызвало у меня потрясение. Как такое может быть?!

Видимо, это самое потрясение и отразилось на моём лице, потому что повелитель тут же объяснил:

— То, что ты сейчас наблюдаешь — это потоки магии. Чистой, сильной и неподвластной никому, даже мне.

Почувствовав, что снова могу управлять своим телом, обернулась к повелителю, чтобы задать ему вопрос, но как только наткнулась на него взглядом, из головы улетучились все мысли! Передо мной возвышался невероятно красивый мужчина!

Высокий, ростом не меньше двух метров. Широкие плечи, рельефная мускулатура на руках и груди, большие ладони с длинными сильными пальцами и ухоженными, коротко стрижеными ногтями.

Перевела свой взгляд на его лицо.

Чёрные, как смоль, волосы длиной до плеч с несколькими ярко-красными прядями с двух сторон. Густые, чуть нахмуренные, брови. Длинные ресницы. И глаза…всё такие же чёрные и непроницаемые. Ровный, идеальной формы, нос. Плотно сжатые губы. Мощный подбородок и могучая шея.

«О. Боже!» — это была единственная мысль, вызванная красотой мужчины, стоящего передо мной. Ни о чём другом я просто-напросто не могла думать. Да и как тут подумаешь о чём-то другом, когда этот искуситель — услада для женских глаз — был обнажён по пояс!

Заметив мой восхищённый взгляд, он довольно ухмыльнулся. Наклонился к моему лицу и, выдохнув в губы, чуть хрипловатым голосом, который звучал слишком интимно, прошептал:

— Что, нравлюсь тебе, малышка? — в голосе слышалась насмешка над моей реакцией.

Именно это меня и отрезвило, а мысли и предательский мозг вернулись на место. Я стремительно вспомнила, что он сделал с мамой, нахмурилась и, глядя в его чёрные, как бездна, глаза, прошипела:

— Ты хорош собой, но мне отвратителен! — и демонстративно отвернулась от него.

А мужчина, аккуратно проведя пальцем по моей шее, вплотную прижался к моей спине, отчего я вздрогнула, но отстраниться не смогла. Зло подумала, что он снова влияет на меня своим ошейником!

Мужчина тем временем, слегка прикусив зубами мочку моего правого ушка, проникновенно прошептал:

— Это ненадолго, эсха. Скоро ты будешь плавиться от моих поцелуев, стонать и выгибаться навстречу моим ласкам, а когда я в тебя войду, будешь кричать, сгорая в пламени страсти.

После этих его слов стало страшно, очень страшно! Я внутренне содрогалась от предстоящих мне испытаний, которые уготовил этот мужчина.

Хмыкнув, повелитель отстранился от меня, и как раз в этот момент в зал вошёл кто-то ещё. Не видела, кто это был, в глазах стояли слёзы, готовые обрушиться бурным потоком, но зато услышала мелодичный, полный радости женский голос:

— Вы вернулись, Оэр Дакхар!

Я тут же обернулась, чтобы увидеть, как в нашу сторону направляется темноволосая красавица, вышагивая походкой от бедра, фигура которой была невероятной, ну просто вау! Волосы её струились локонами ниже спины. Глаза цвета…крови. Нет, ну правда, у неё глаза ярко-алого оттенка. Я даже поёжилась, непривычно видеть такое.

— Оэр Дакхар, я так рада вашему возвращению! — она улыбалась всеми своими, фиг знает, сколько у неё их там, белоснежными зубками с острыми на вид клыками.

Испытывая самый настоящий шок, я подумала: «Офигеть!»

Оэр…как там его, кажется, Дайхай? Нет, не то, блин! Дай… Дар… Дак… Дакх… Точно, вспомнила! Дакхар! Чтоб его черти пожрали!

Ну, так вот, эта невероятно красивая сволочь по имени Дакхар, стоит и лучезарно улыбается этой бесстыжей женщине, которая, если не учитывать на ней полупрозрачную набедренную повязку, была абсолютно голой!

«Хоть бы грудь прикрыла, бесстыдница!» — возмущённо подумала я, наблюдая, как эта красноглазка с высокой пышной грудью, тонюсенькой талией и крутыми бёдрами вышагивает в нашу, в смысле Дакхара, сторону.

— Кэйра, моя дорогая анайя! Рад, что ты явилась продемонстрировать мне своё почтение, — широко улыбаясь, чуть ли не промурлыкал Дакхар, когда эта женщина оказалась рядом с ним.

Недолго думая, Кэйра вплотную приблизилась к повелителю, прижимаясь обнажённой грудью к его груди, приподнялась на носочках и, обхватив могучую шею своими тонкими, изящными руками, потянулась к его губам, чтобы поцеловать.

— Мм, Кэйра, какая же ты у меня бесстыдница, — усмехнувшись, произнёс он и склонился к ней, чтобы позволить себя поцеловать.

— Но ведь именно это вам, мой Оэр, так нравится во мне, — выдохнув ему в губы, страстно прошептала она.

А потом они…нет, это был не просто поцелуй, это был самый настоящий огненный вихрь! Страсть, с которой они целовались, просто не укладывалась в моей голове. Разве можно с такой силой желать монстра?

Я видела, как эта женщина льнёт к нему, пытаясь прижаться теснее к груди повелителя, как с её губ срывается стон наслаждения, когда его рука сжимает её ягодицы, а затем передвигает руку вперёд, чтобы отодвинуть ткань почти прозрачной повязки на бёдрах и прикоснуться…

Тут же, смущённая и пунцовая от увиденного, я отвернулась, чтобы услышать сладострастный крик Кэйры, чуть заглушённый поцелуем Оэр Дакхара.

Я всё размышляла, возмущённая их поведением, как им только не стыдно заниматься такими вещами при посторонних?!

Словно услышав мои мысли, мужчина хриплым голосом произнёс:

— Не сейчас, моя страстная Кэйра, потерпи немного. У меня для тебя есть одно небольшое задание.

Женщина, обиженно отстранившись от повелителя, скрестила на груди руки и, надув чуть припухшие от поцелуев губы, спросила:

— Какое?

Хмыкнув, он почему-то обратился ко мне:

— Ирина, повернись.

Скрипя зубами, пришлось подчиниться, потому что не было у меня никакого желания испытывать влияние этого чёртового артефакта на моей шее.

Подозрительно сощурив глаза, женщина довольно враждебно спросила:

— А это ещё кто такая?!

Широко улыбнувшись, Дакхар невозмутимо ответил:

— А это, моя милая Кэйра, дочь Виктэйроина.

Уставившись на меня широко распахнутыми глазами, она чуть дрожащим и заикающимся голосом спросила:

— То есть, она… Эта… Она ваша…ваша эйна?

Мне казалось, что она с каким-то невероятным страхом и одновременно надеждой ожидает его ответа:

— Нет, Кэйра, она больше не эйна. Она перестала быть моей избранницей, когда её папочка сглупил, нарушив наше соглашение. Теперь она обыкновенная эсха, как и многие другие в моём дворце, — ответил он ей, а затем повернулся ко мне. — Ирина, познакомься, это Кэйра — моя анайя.

С некоторыми недоумением посмотрела на него, и мужчина тут же прояснил:

— Если перевести на тот язык, к которому ты так привыкла на Земле, то Кэйра моя любовница. Единственная, кто так долго задержался в этом статусе, почти пять лет.

Не знаю, возможно, мне показалось, но после слов повелителя о том, что я никакая не эйна, а эсха, то есть не избранница, а рабыня, Кэйра выдохнула с некоторым облегчением. Ну, а уже после того, как мужчина представил мне её и вовсе заулыбалась.

— И вот сейчас, Кэйра мы перешли к началу нашего разговора, когда я сказал, что у меня к тебе есть небольшое задание.

Женщина, лукаво улыбнувшись, спросила:

— Какое, мой Оэр Дакхар?

— Проводи ее к остальным эсхам, пусть привыкает к мысли, что она теперь моя рабыня, не имеющая никаких прав.

Склонив голову в полупоклоне, она покорно ответила:

— Слушаюсь, мой Оэр, — а затем, глянув на меня, с презрением в голосе произнесла: — Идем, эсха.

Кэйра, довольно ухмыльнувшись, развернулась и направилась прочь из Тронного зала Оэра, не дожидаясь, когда я последую за ней.

«Гадина противная!» — зло подумала я, нахмурив брови и услышала, как хмыкнул Дакхар. «Сволочь самодовольная!» — мысленно ругалась я.

Оэр Дакхар, подойдя ко мне сзади, наклонился к моему уху и, медленно растягивая каждое слово, прошептал:

— Иди, Ирина, иначе я не гарантирую, что, оставшись тут со мной наедине, ты еще долго сможешь оставаться невинной девушкой. Кэйра сильно распалила меня, но я не прочь продолжить начатое ею с тобой, моя эсха.

Я фактически прошипела, дернувшись от него в сторону. Хорошо, что в данный момент он не воздействовал на меня своим дурацким ошейником и, глянув ему прямо в глаза, зло произнесла:

— Катись к черту, Дакхар! Ненавижу тебя, презираю! Я никогда не буду с тобой по своей воле! Ты ничтожество, ты… — но меня прервали самым возмутительным образом, закрыв мой рот поцелуем — грубым и требовательным. От такой наглости я даже слегка опешила, не ожидая такого подвоха.

Не успела опомниться, как этот черт безрогий отстранился от меня, выпрямился во весь свой немаленький рост и, довольно улыбаясь, произнес:

— Успокоилась? То-то же, нечего оскорблять меня почем зря. А теперь, — развернув меня к себе спиной, он аккуратно подтолкнул меня в сторону своей любовницы. — Иди за Кэйрой, она покажет место, где ты будешь жить всю свою оставшуюся жизнь, моя харна.

Я не поняла, что означат слово «харна», но подчинилась и, все еще шокированная его выходкой с поцелуем, на негнущихся ногах, пошагала в сторону его анайи, которая, не скрывая раздражения, стояла и, скрестив руки на груди, притопывала ногой, а взгляд был такой, словно она хочет меня прикончить, причем сию же минуту.

«Странно, что она еще ядом не плюется, гадюка ходячая. Да, не нужен мне твой Оэр, забери эту сволочь себе и не подпускай ко мне. Я его ненавижу! Ненавижу за всё, что он сделал!» — продолжала размышлять я, приближаясь к этой красноглазой стерве.

Окатив меня взглядом полным презрения и ненависти, сквозь плотно стиснутые зубы, она прошипела.

«Нет, ну вот точно гадюка!» — подумала я, даже немного повеселев от этого.

Мы вышли из зала и очутились в длинном темном коридоре, построенным из того же камня, что и Тронный зал Дакхара. Правда, с одним значительным отличием — в эти камни не была вплетена магия. Зато освещение было схожим, хотя тоже отличалось.

Если в зале на полу стояли огромные чаши с полыхающим в них огнем, то тут было по-другому. На стенах, словно левитируя в воздухе, висели маленькие, чуть углубленные чаши, в которых разными всполохами горел фиолетово-красно-синий огонь.

Невероятно красивое пламя!

Но, что самое интересное, когда начинаешь ближе подходить к тому месту, где висела огненная чаша, то пламя вспыхивало сильнее, освещая нам путь, а стоило только удалиться, как оно тут же почти полностью угасало.

«Интересное у них тут освещение», — подумала я, удивляясь таким красивым и ярким всполохам, вплетенных в пламя огня.

Мои размышления прервала эта красноглазая змеюка, уверенно вышагивающая впереди меня:

— Ну, что ж… Раз уж мы с тобой остались одни, без свидетелей, — начала она, не сбавляя шага и продолжая направляться в известную только ей сторону. — Я проясню кое-что для тебя. Итак, во-первых, ты находишься во дворце Оэра Дакхара. Чтобы ты лучше понимала, объясню. «Оэр» означает «повелитель». Дакхар — это его имя. Обращаясь к нему «Оэр Дакхар», ты обращаешься к эго статусу «повелитель Дакхар». Так вот, это его замок, а я его анайя, что, как ты уже знаешь, означает «любовница». Во-вторых, Оэр Дакхар является повелителем всего, повторюсь, всего, Тёмного мира, эсха! Он — демон высшего порядка, то есть самый сильный из всех ныне живущих демонов этого мира. Никто не сравниться с ним по силе, он непобедим! И, в-третьих…

Она резко повернулась ко мне, зло сощурила глаза и угрожающе добавила:

— Запомни раз и навсегда, презренная эсха, Дакхар мой и только мой! Да, сейчас я только его анайя, но я добьюсь того, чтобы стать ей избранницей — эйной. Так что, ничтожная рабыня, не смей путаться у меня под ногами, не привлекай внимание Дакхара. Иначе, я тебе обещаю, ты сильно об этом пожалеешь! Поняла?! — грубо спросила она, сверкая своими злющими красными глазами.

Нервно сглотнула и кивнула в знак согласия, а эта…стервозная змея довольно ухмыльнулась, отвернулась, и мы возобновили наш путь.

Нет, она не змея. Она стерва! Что там говорилось в словаре Даля о стервах? Кажется, что стерва — это труп околевшего животного, скота, падаль… Мне уже нравится это слово! Тогда да, Кэйра самая настоящая стерва! Хорошо хоть, что ей неизвестно значение этого слова…

И тут меня осенило! Можно же будет воспользоваться этим в дальнейшем. Но всё же нужно быть осторожней, потому что я, кажется, сама того не желая, успела нажить себе грозного врага, а том, что стерва Кэйра грозный враг, я вот нисколько не сомневалась.

Да, уж… какой радужный мир!

Хочу домой! Как же я хочу домой! К папе и… Мама, мамочка моя, помоги мне, милая, прошу! Дай сил справиться со всеми трудностями, что выпадут на мою долю. Защити меня.

Печально вздохнув, опустила наполненные слезами глаза в пол, чтобы эта стерва не заметила моих слёз и не стала издеваться надо мной. Нелегко мне тут придётся, очень нелегко! Во всём виноват этот чёртов демон Дакхар! Ненавижу его! И потому, что ненавижу, я сделаю всё, чтобы в моих силах, лишь бы отомстить за отца…мать… Да, за всё, что он сделал с моей семьёй!

С такими мыслями я, вздёрнув голову, как ни в чём не бывало, продолжила следовать за Кэйрой — анайей Дакхара.

Мы, наверное, не меньше десяти минут петляли по коридорам дворца Оэра, то поднимаясь по лестницам вверх, то спускаясь, а потом вновь проходили по хитросплетенным проходам. И вот, наконец-то наше жутко умопомрачительное для меня путешествие по дворцовым проходам закончилось!

Кэйра остановилась у высоких каменных дверей с двумя створками. Дверь была чёрной, с красными крапинками, которые перемещались и переплетались между собой, вырисовывая замысловатый рисунок. Круглые ручки выполнены из чёрного прозрачного стекла, а внутри этого стекла тягучей лавой перетекла огненная река, циркулируя по кругу. Завораживающее зрелище!

По контуру чёрного камня на дверях вырезаны узоры и какие-то символы, неизвестные для меня, но вид впечатлял! Эти узоры вспыхивали различными цветами и тут же гасли, чтобы зажечься вновь.

Змеюка стервозного происхождения с ехидной ухмылкой обернулась ко мне и довольным голосом произнесла:

— Теперь ты, ничтожная эсха, будешь жить тут и не сможешь выйти за пределы этой комнаты, пока сам Оэр не пожелает этого, а он не пожелает, уж я-то об этом позабочусь.

Я же вполне довольная таким раскладом улыбнулась и с покорностью во взгляде ответила:

— Да я буду только рада, если ты избавишь меня от внимания Дакхара! Я его видеть не могу! Меня воротит от него! Ненавижу! И единственное, чего я желаю, так это его смерти!

Кэйра, видимо, не ожидавшая такой реакции, широко распахнутыми глазами взирала на меня.

— Ты хочешь смерти моего Оэра? — шепотом, словно не веря моим словам, переспросила она. — Ты самонадеянная дура, если решила, что тебе по силам совершить это! Но я не понимаю тебя. Все наоборот жаждут внимания Дакхара! А теперь, когда он стал свободен от эйны, каждая рабыня будет стремиться к тому, чтобы стать его избранницей, родить ему наследника и стать приближенной к власти. Но ты…ты не такая, как я вижу. Не понимаю, что тобой движет? Чего ты добьёшься, если попытаешься убить Дакхара? Он же бессмертен фактически! Ты хочешь умереть? Если это так, то продолжай, ты на верном пути.

Кэйра вдруг ухмыльнулась и полюбопытствовала:

— Мне вот интересно, что ты и твой мерзкий папаша такого сделали, из-за чего Дакхар сделал тебя своей рабыней? Чем вы ему так не угодили?

— Это тебя не касается! — вспылив, возмущённо ответила я.

— Да, как ты, мерзкая эсха, смеешь разговаривать со мной в подобном тоне?! Я анайя, любовница самого Оэра на протяжении пяти лет уже, а ты…ты никто! — с превосходством и самолюбием произнесла Кэйра.

— Стерва… — тихо прошептала я.

— Кто? — не поняла она, с удивлением глядя мне в глаза.

— Стерва, — повторила я и немного призадумалась.

Так, нужно что-то придумать. Чтобы ей такого наплести, чтобы она поверила? И мне пришла чуточку злая мысль в голову.

— Стерва, — продолжила я. — На Земле это слово означает «несравненная», — а про себя подумала: «Так, Ирина, не забываем о словаре, не забываем о словаре», — и широко улыбнулась.

Видимо, мою улыбку Кэйра восприняла на свой счёт.

— А-а, какое-то необычное слово, но…мне нравится! Да, мне определённо нравится! И, как ни странно, мне оно абсолютно подходит!

Конечно, подходит, я в этом ни на секунду не сомневалась. Моя маленькая месть началась. Пусть это всего лишь слово пока, но начало положено. Я не позволю втаптывать себя в грязь и смешивать с землёй! Я себя не на помойке нашла, чтобы со мной так обращались! А тебя, змея стервозная, я теперь так и буду называть. Стерва. Потом, может, придумаю ещё что-нибудь. Как я же была рада этой маленькой победе. Да, маленькой, но такой приятной!

— О, стерва Кэйра, — почтительно обратилась я к анайе Дакхара. — Позволь узнать, чем я буду заниматься в этой комнате, находясь с остальными эсхами?

Состроила покорную мину на лице и смотрела, ожидая ответа, на очень довольную женщину.

— Да, чем захочешь. Правда, есть ряд ограничений. Нельзя выходить отсюда, пока Оэр тебе не разрешит. Нельзя спутываться с другими представителями мужского пола. Впрочем, ты этого и не сможешь сделать, так как будешь заперта здесь. А вообще, о чём это я? Это анайе нельзя спасть с другими мужчинами, потому что у меня нет ограничений по перемещению в замке, ну, а тебе… Да, не знаю я. Делай, что пожелаешь, лишь бы это не вредило Дакхару.

Она с презрением посмотрела на меня и, сморщив носик, спросила:

— Не понимаю, что он мог найти в тебе такого? Ведь у тебя же даже магии нет. Ты абсолютно ничтожная эсха!

Я промолчала, вовремя прикусив язык. Ответные оскорбления так и рвались, однако я сдерживала этот безумный порыв, а Кэйра, отвернувшись от меня, начала водить по воздуху руками и что-то шептать. Я уже даже подумала, что она спятила, но…

Как оказалось, она просто использовала магию, чтобы открыть двери, ведущие в комнату к остальным эсхам.

Женщина, повернувшись ко мне, приказным тоном произнесла:

— Входи, эсха!

Ничего другого, кроме как шагнуть в эти раскрытые двери, чтобы окончательно принять свою судьбу, мне не оставалось. Прощай, свобода. И здравствуй, месть, которую я так жажду!

Войдя в эту обитель, где проживают все эсхи Оэра, иначе говоря, в гарем, я обомлела. Помещение настолько отличалось от всего увиденного мной ранее, что даже не верилось, что эта комната является частью дворца. Во-первых, комната имела круглую форму, совершенно отсутствовали углы. Во-вторых, все стены были абсолютно из белого камня, настолько чистого и сверкающего, что только что выпавший снег в сравнении с этими стенами смотрелся бы грязным.

— Это…невероятно! — невольно с изумлением прошептала я, любуясь белизной и сиянием стен.

— Ага, красиво, — согласилась со мной Кэйра, продолжая стоять на пороге и не заходя в само помещение. — Это стены Аксахали.

В полном недоумении взглянула на это стервозную змею, которая глядя на меня надменно, пояснила:

— Не считая покоев Оэра, это место самое защищённое от любого магического воздействия извне. Сюда не просто никто войти не сможет, но и выйти без дозволения Дакхара. Стены Аксахали поглощают в себя магию того, кто без ведома Оэра пытается проникнуть в это помещение или же покинуть его. И поверь, у Дакхара превосходно получается всё это контролировать, ведь у всех, кто живёт в Тёмном мире, есть магия. Та или иная, но всё же магия присутствует в каждом. Ты не в расчёт, ничтожество, — усмехнулась Кэйра, с брезгливостью и презрением окинув меня взглядом. — Ладно, у меня нет времени любезничать тут с тобой, ведь мой Оэр ожидает меня. Сегодня, там, в тронном зале, Дакхар был так страстен, как никогда прежде, — она мечтательно заулыбалась. — Ночь будет очень бурной, жаркой и долгой!

Меня аж перекосило, а стоило только вспомнить, как его язык прошёлся по моим губам, захотелось вырвать…прямо на Кэйру, желательно.

— Ну… — натянуто улыбаясь, протянула я, а сама тошноту сдерживала. — Удачки вам в этом нелёгком деле.

— Соэра Даара встретит тебя и разместит в одной из свободных комнат, предназначенных для таких, как ты, рабыня! — Кэйра, издеваясь, усмехнулась и направилась обратно к, будь он проклят, Дакхару, который её, несомненно, ждал.

Как только змеюка эта подколодная вышла, двери тут же плотно закрылись, отрезая меня от мира тёмных стен и окуная в мир светлых.

Итак, для начала нужно оглядеться как следует и понять, как быть дальше. Неуверенными шагами начала изучать круглое помещение.

Это была не комната, а, скорее, средних размеров зал. Задрала голову и увидела высокий потолок, в котором открывался вид на невероятно голубое небо без единого облака. Небо было освещено ярким, почти ослепляющим, сиянием двух солнц. Двух! Посередине этого зала, словно гигантское изваяние, которое невозможно было обхватить руками, возвышалась колона, украшенная какими-то красновато-фиолетовыми письменами, которые время от времени вспыхивали ярким магическим пламенем, чтобы после угаснуть и тут же начать мерцать.

Какая красота!

Я сделала пару шагов по направлению к этой необычной колонне, которая притягивала меня, как магнит. Ещё в моей голове пронеслась мысль о том, что сейчас я похожа на снежную королеву, созерцающей свои владения.

До колонны оставалось всего пару шагов, как меня отвлёк приятный женский голос:

— Здравствуй, дитя.

Я, испугавшись от неожиданности, резко обернулась и увидела перед собой красивую женщину примерно сорока девяти лет. Высокая, стройная и изящная. Одета в темно-синее длинное платье до пола с рукавами, скрывающие руки до самых запястий, высокий ворот с неглубоким вырезом и золотистой оторочкой по краю ворота, рукавов и подола сего наряда. А самое интересное было в том, что крой этого платья был свободен и не стеснял движений его хозяйки. Строго, изящно и… величественно, что ли.

Я перевела взгляд с платья на лицо говорившей. Длинные, заплетенные в тугую косу, черные волосы с фиолетовыми прядками по краям. Невероятные глаза, как два синих бездонных омута. Прямой и аккуратный нос. Полные чувственные губы, которые довольно приветливо мне улыбались. Какая красивая!

— Меня зовут Соэра Даара, — произнесла она, делая легкие и совершенно неслышные шаги в мою сторону.

— Здрасте… — только и смогла вымолвить я, следя за передвижением этой особы.

— Дитя, — обратилась она ко мне, подходя ближе настолько, что я, протянув руку вперед, легко могла дотронуться до этой женщины. — Я не советую тебе подходить к этой колоне. В ней течет магия, которая может навредить тебе или вовсе убить.

Я, оглянувшись назад, с подозрением посмотрела на эту часть интерьера, которая меня так притягивала к себе и, словно в подтверждении слов Соэры Даары, колонна вспыхнула ярким магическим всполохом и тут же потухла, снова начав потихоньку мерцать.

— Капец, — сокрушенно выдохнула я. — Что за мир?! Вокруг одна магия! — я обратно повернулась к этой женщине, которая теперь с интересном разглядывала меня.

— Скажи мне, пожалуйста, а правильно ли я понимаю, что ты не из этого мира? — подозрительно прищурив глаза, спросила она.

— Правильно, — подтвердила я ее догадку. — Меня сюда этот чертов Оэр приволок! Ненавижу его. Чтоб его уховертки во сне пожрали! — нахмурив брови и скрестив руки на груди, прошипела я.

— А тебя случайно не Арэйлия зовут? — широко улыбаясь, с какой-то затаенной надеждой в голосе, поинтересовалась эта странная женщина.

— Нет, меня зовут Ирина, — ответила я, развеяв ее надежды, какими бы они ни были.

— Как жаль… — тяжело вздохнув, промолвила она. — А я так надеялась, что мой сын, наконец-таки, изменится, перестанет быть эгоистичным, наглым, дерзким и жестоким, ведь именно Арэйлия может его изменить. По крайне мере, так сказано в древнем пророчестве. Очень жаль, что ты не она.

— Что? — осипшим голосом, воскликнула я. — Оэр Дакхар ваш сын?

— Да, — невозмутимо ответила она. — Дакхар мой сын.

— Всё, я в ауте! — совершенно потрясённая этой информацией, подумала я.

Видимо, мой шок отчетливо отразился на лице, потому как Соэра спросила:

— Ты удивлена этим?

— Да не то слово. Я «выпала в осадок», — промямлила я, глядя на эту красивую и вполне молодо выглядящую, женщину, широко распахнутыми глазами.

— Куда ты выпала? — не поняла она меня, в изумлении разглядывая, куда же это я выпала.

— Да никуда, в прямом смысле этого слова, я не выпадала. Это метафора, — пояснила я.

— Чего фора? — удивленно переспросила она.

— Капец, ну вы вообще какие-то «темные», — покачивая головой, пробормотала я.

Соэра, гордо вскинув голову, тут же ответила:

— Да, мы Темные, потому что живем в Темном мире, дитя! И я горжусь этим! Мы величественная раса, живущая тут уже многие века.

— Все, писец подкрался незаметно, — тихо пробормотала я, но Соэра услышала.

— Какой ещё пасец?

— Не пасец, а писец. Это тот, который капец, кирдык, трындец и полный абздец! Понятно?

Она глянула на меня, как будто я свихнулась.

— А это ты сейчас на каком языке говорила? — слегка настороженно спросила мать Дакхара, прищурив свои синие глаза, внимательно следя за мной.

— Едрить каптить, куда я попала? — сокрушенно простонала я, хватаясь за голову. — Вы не люди, а неандертальцы какие-то! Совсем ничего не понимаете. Что за мир то такой?

Ответа на свой риторический вопрос я не ожидала, но он все же последовал:

— Ты, Ирина, находишься в Темной мире, империи Ири’эс’схар, во дворце моего сына Оэра Дакхара, в помещении, отведенном специально для эсх.

— Вот про этот ваш Сахар или как его там, я не слышала еще, а про все остальное в курсе.

Усмехнувшись, Соэра Даара с интересом во взгляде посмотрела на меня, словно оценивая, после чего промолвила:

— Любопытно. А ты, Ирина не так проста, как мне показалось сперва. Ты дарах, да к тому же еще и харна.

— Чего? — совершенно не понимая, о чем идет речь, спросила я.

— Я говорю: что ты дарах, то есть дерзкая, а харна — строптивая, — пояснила мне Даара.

Я немного призадумалась, погрузившись в мысли и не обращая внимания на Соэру: «Так вот что он мне тогда сказал в зале: «Моя харна», получается, что это переводится как: «Моя строптивая». Ну-ну, Дакхар, я, может, и строптивая, но уж точно не твоя, и никогда таковой не стану!» — нахмурилась, все еще не обращая внимания на Соэру.

— Ирина, — вывел из раздумий приятный голос Даары, — я так понимаю, что ты только сегодня очутилась в нашей империи Ири’эс’схар, во дворце Дакхара?

Утвердительно кивнула, взглянув в лицо этой женщины, не понимая, к чему она клонит, задавая такой вопрос.

— Ага, получается, что магия Темного мира еще не наполнила тебя, именно поэтому ты пока не понимаешь значения некоторых слов.

— Чего? — удивилась, заломив правую бровь вверх.

— В тебе есть наша магия, Ирина, поверь мне на слово, иначе, дитя, ты сразу же погибла, как только оказалась в Темном мире. Тот, в ком не течет по жилам магия этого мира, тут не выживает, а это означает только одно — ты родом из этих мест, девочка. Не переживай, со временем, когда магия наполнит тебя, сможешь полностью понимать язык этого мира, он тут един. А то, что ты сейчас на нем общаешься, означает, что крупицы магия в тебе уже присутствуют, но они еще слишком малы, поэтому от тебя ускальзывает то или иное значение слов. Повторюсь еще раз, дитя — магия со временем в тебе пробудится. Но какой она будет мне, увы, неизвестно.

Я была потрясена ее словами, было такое ощущение, что кувалдой по голове треснули — в мозгу полный дезориентир.

— Скажи, а как зовут твоего отца? — как бы между прочим, поинтересовалась она.

— Виктор, — ответила, совершенно не задумываясь, все еще потрясенная услышанным. «Офигеть! У меня есть магия?! Да не может такого быть!.. Я родом от сюда?! Нет, это полнейший бред, она заблуждается… А если нет?»

— Виктор… — задумалась Соэра, — нет, с таким именем у нас тут точно никого нет. Да и вообще, имя какое-то странное.

— Нормально имя, — возмущенно возразила я, уперев руки в бока. — Это у вас они тут странные и трудно выговариваемые, а у папы имя замечательное, а у мамы… — я тут же замолчала, потому что к горлу подкатил ком, не давая произнести мне ни слова, а на глаза навернулись слезы.

— А мама? — поинтересовалась Соэра.

— А ее больше нет в живых, — кое-как сглотнув ком в горле, ответила я. — Ваш драгоценный сын убил ее прямо на моих глазах, превратив в пепел. — слезы все-таки брызнули из глаз и заструились по лицу, срываясь вниз, и падая на пол. — Ненавижу за это вашего Дакхара. Ненавижу и презираю. И поверьте, я найду способ ему отомстить.

— Этого не может быть, — очень четко и уверенно произнесла женщина. — Мой сын груб и жесток, но он никогда не убьет ни в чем неповинную женщину.

— Скажите это моей маме, которой больше нет в живых по вине вашего сына, — грубо парировала я, вытирая рукой слезы.

— Ирина, понимаю, о чем ты говоришь, но это не может быть правдой.

— Я не буду вас ни в чем переубеждать, потому как вижу — это бесполезно. Я знаю, что видела и…

— И это могло быть простой иллюзией, чтобы вы поверили в ее смерть, — перебила она меня.

— Иллюзия?! — гневно воскликнула я. — Она превратилась в статую из пепла, а затем рассыпалась на моих глазах, превратившись в горстку… — я не смогла договорить, горло сжало спазмом, а из глаз новым потоком хлынули горькие слезы.

— Прости, — тихо прошептала Соэра, подойдя ко мне поближе. — Прошу, Ирина, прости. Если то, что ты мне сейчас говоришь правда, тогда Дакхар перешел последнюю черту и стал… — женщина тяжело вздохнула, — …чудовищем.

— Он и есть чудовище, — всхлипнула, закусывая нижнюю губу, чтобы попытаться сдержать слезы.

Сокрушенно покачав головой, женщина посмотрела мне в глаза и произнесла:

— Обращайся ко мне просто Даара и… давай я покажу тебе твою комнату, в которой отныне будешь жить — там и пообщаемся как следует. И, если захочешь, отвечу на все интересующие тебя вопросы.

Я согласно кивнула и Даара, ободряюще улыбнувшись, двинулась вглубь помещения, где, как оказалось, была скрыта дверь.

— Такие двери, как эта, здесь повсюду, просто они сокрыты магией. Ты сможешь начать их видеть тогда, когда тело начнет нормально принимать магию этого мира, не раньше. А пока я буду помогать тебе во всем, где может понадобиться помощь, ну, а после того, как в тебе накопится достаточно магии для того, чтобы самой спокойно входить или же выходить из этой комнаты, сможешь пообщаться с остальными девушками этого мира.

— А их много? — осторожно поинтересовалась я.

Хмыкнув, Соэра все же ответила:

— Немало, Ирина, немало. Примерно четыре сотни молодых девушек, а если быть точнее, то триста девяносто восемь.

От шока я даже споткнулась, подходя к, пока что незримой для меня, двери.

— Так много?!

Моему удивлению, казалось, не было конца, пока Даара не сказала:

— Много? Ну что ты, поверь, это уже остатки, вот раньше, да, было много — две тысячи восемьсот пятьдесят три. Я помню их всех, ведь уже много лет помогаю каждой, кто прибывает во дворец Дакхара в статусе эсхи, и только одна из всех смогла стать его анайей — Кэйра, эта миленькая лицемерная гадина. Не понимаю, что мой сын в ней нашел, ведь были куда более красивее и добрее, чем она, не понимаю. Ну да ладно, это его выбор. Так вот, Ирина, я помогаю освоиться тут каждой девушке, чтобы им не было одиноко, чтобы они привыкли жить тут. А знаешь почему?

Отрицательно покачала головой, внимательно слушая Даару.

— Да потому, что мой сын, как только появлялась новая эсха, тут же о ней забывал. А через какое-то время, даже ни разу их так и не увидев, мог отдать кому-нибудь в качестве подарка, если это демон среднего порядка, который смог бы спокойно содержать рабыню, или даже в жены, если демон низшего порядка. Такова воля Оэра, и не нам с тобой ее оспаривать, но скажу в защиту сына вот что — каждая из девушек обрела свое счастье: в том, или ином статусе, но обрела. Это я знаю точно. — Даара почему-то лукаво улыбнулась и, нажав на незримую моему взгляду, ручку двери, отворила ее, пропуская меня вперед.

Небольшое пространство комнаты, которое было, максимум, квадратов четырнадцать, вмещал в себя односпальную кровать, с высокой и, наверное, очень мягкой периной, застланная шелковыми простынями ярко-изумрудного цвета, и множеством разнообразных подушек: от малюсеньких, до просто невероятных размеров.

Рядом, почти у самого изголовья кровати, небольшой чайный столик, за которым можно было сидеть на коленях, подложив под них одну из тех самых подушек, что так удачно расположились на кровати; пол покрывал невообразимого цвета ковер, длиною почти во всю комнату: синий с небольшим переливом и перетеканием в фиолетовый цвет, черный в красный, белый в бирюзовый, серебряный в изумрудный — невероятный ковер с очень длинным ворсом. О-о-о, кажется, я в него влюбилась! Кстати, в комнате больше ничего не было, совсем. Ни туалета, ни душа, даже зеркала, и того не было — кошмар!

— Даара, — обратилась я к матери Дакхара, — скажите, а где тут можно будет сходить… э… — немного призадумалась, но женщина поняла мою заминку.

— Все удобства находятся за скрытой магией дверью, вот тут. — она, повернувшись направо от входной двери, нажала куда-то и, о чудо, проход на самом деле появился. — Мне по силам оставить ее в таком виде на несколько дней, так что ты сможешь беспрепятственно пользоваться уборной. Увы, но вход в комнату удерживать столь долго в зримом состоянии я не могу — слишком много сил тогда затрачу, здесь же их затрачивается небольшая кроха. Ладно, не будем о магии.

Я кивнула, соглашаясь с ней, ведь все равно в этом ничего пока не смыслю, вот когда она у меня появится, тогда и можно будет поговорить. Улыбнувшись Дааре, перевела взгляд на абсолютно голые стены, на которых не было ни одной картины — ничего, кроме отвратительного розового цвета, в который была выкрашена эта комната. А я его просто ненавижу!

— Ну вот, Ирина, теперь это твои апартаменты, в коих тебе и предстоит жить. Ну как, нравятся? — спросила она, мило улыбнувшись.

Я же, состроив «кислую» гримасу, задала ей встречный вопрос:

— А вам как, честно ответить или мой ответ не имеет смысла?

Соэра удивленно приподняла правую бровь и, перестав улыбаться, довольно четко ответила:

— Ирина, я очень сильно ценю честность, поэтому искренне надеюсь, что ты будешь со мной предельно честна. Надеюсь, мы поняли друг друга?

— Хорошо, — с некоторым облегчением согласилась я. — Тогда отвечаю: я ненавижу шелк и все, что с ним связано. Нет, я не спорю, ткань невероятно приятно для тела, но… у меня с этой тканью, как-то не сложилось — она, сильно наэлектризовавшись, все время бьет меня легким разрядом тока, нервирует сильно, да и неприятно, если честно. Не знаю, почему так происходит, но это так. Далее стены. Даара, цвет стен просто отвратителен! Я его ненавижу. В моем мире сложились довольно нелицеприятные стереотипы по этому поводу — натуральная блондинка и розовый — они нашли друг друга! У нас считается, что раз девушка натуральная блондинка, в окружении розового цвета, значит, непременно дура! А я не дура! Поэтому розовый цвет мне отвратителен! Нет, не спорю, что я еще совсем молода, и даже иногда бываю глупа, но это ведь издержки молодости, ведь мне только восемнадцать лет, черт возьми! Я не желаю, чтобы стереотипы моего мира хоть как-то касались меня! Я не кукла Барби! Вот. — закончила свою гневную тираду.

Даара стояла и задумчиво смотрела на меня, чуть прищурив свои синие глаза:

— Хм, с тканью, положим, мне все понятно, но Ирина… Розовый, или какой-либо другой цвет, тут ни при чем. Причина твоей нелюбви к этому цвету заключается только в том, что ты еще слишком молода и не осознаешь, что розовый цвет ни в чем не виноват — он нежен и прекрасен. Поверь, дитя, не цвет делает тебя той, кто ты есть, а ты сама — твои действия и поступки. Если будешь вести себя, как маленькая глупая дурочка, то и окружающие будут воспринимать тебя именно так, а не иначе, и им будет неважно, что на самом деле ты далеко не глупа и вполне состоялась, как личность. В первую очередь нужно решить для себя — кто ты? Чего хочешь? И кем желаешь стать? Ведь окружающие увидят лишь то, что ты сама позволишь им увидеть в себе. Подумай над моими словами, девочка.

Я, абсолютно шокированная ее словами, ведь даже моя мама никогда подобного мне не говорила, стояла и размышляла, нервно прикусив верхнюю губу и нахмурив брови.

Даара же, отвернувшись от меня, что-то тихо произнесла и, чуть слышно, хлопнула в ладоши: простыни, до этого момента устилавшие мое ложе, исчезли, а вместо них появились совсем другие, из совершенно незнакомой мне ткани черного оттенка; стены же, вместо того жуткого розового цвета, стали нежного кремового оттенка.

«Чудеса», — восхищенно подумала я, разглядывая в миг преобразившуюся комнату.

— Ладно, Ирина, день для тебя был сегодня очень тяжелым, поэтому предлагаю тебе немного отдохнуть и поспать, а я, пожалуй, пойду. — и больше не говоря мне ни слова, Соэра покинула, теперь уже мою, комнату, оставив меня наедине с собой и своими мыслями, которые невольно, после слов Даары, закрались в голову.

 

Глава 3

— Господин, — обратился к Виктору мужчина средних лет с красными, точно огонь, волосами и темно-карими глазами.

Виктор сидел в своем кабинете в кожаном кресле директора компании «Айхирэ», глядя прямо перед собой и совершенно не реагируя на посторонние звуки.

— Господин Виктэйрион, — снова обратился он к мужчине.

— Я слушаю тебя, Гайхо. — устало произнес Вик, поднимая взгляд на своего помощника.

— Господин, как вы и приказывали — я собрал всех, в ком еще остались крупицы магии. Сейчас они, все сорок демонов Темного мира, ждут вас в большой переговорной.

— Хорошо, сейчас приду.

Виктор устало вздохнул и поднялся с кресла, обходя Т-образный стол, за котором он обычно работал, но только не сегодня, только не сейчас. Все его мысли занимала Елена — так, кто всегда являлась его второй половинкой души, любовью всей его многовековой жизни.

Но их любовь всегда была под запретом, потому что Вик и Елена были слишком разные. Слишком. Ведь он Князь Снежных Демонов, правитель Северных Долин, а она…Елена, или, если быть точнее, Элийрия — Демон Водных Гладей, дочь Князя Водных Демонов.

Им нельзя было любить друг друга — они являлись извечными врагами. Две сильнейших Империи постоянно воевали меж собой, не втягивая в эти дрязги Оэра Дакхара, правителя Империи Ири'эс'схар, Повелителя всего Темного мира, да и сам он никогда не вмешивался в дела этих двух Империй.

Всего в Темном мире семь Империй, и в каждой из них есть тот, кто правит той или иной территорией, тем самым поддерживая порядок во всем мире. Оэр Дакхар же, иногда покидает свою Империю Ири'эс'схар, чтобы наведаться в другие и проверить их целостность — кого-то наказать, а кого-то и поощрить за верную, или же не очень. службу. Но он никогда не вмешивался в дела междоусобные — если две Империи сражаются, значит на то есть причина… И только в одном случае Дакхар может вмешаться — если война приобретает слишком серьезные масштабы. А так, да пусть потешат себя силой и сражениями, которые так необходимы Демонам Темного мира.

Вот и в тот раз, когда шла битва между Снежными Демонами и Водными, Виктор был в ударе — крушил всех на своем пути, не жалея, не щадя никого, кто встречался ему, всех, кроме…

«Элийрия, моя милая Элийрия, как же я люблю тебя. Ты подарила мне то, о чем я даже и мечтать в те времена не смел — дочь, нашу замечательную дочь, нашу Снежинку. Клянусь, любимая, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ей выбраться из этих цепких лап Оэра Дакхара. Я ДОЛЖЕН вернуться домой во что бы то ни стало, в свою Империю Вирсэ'Диар. Которой теперь управляет тот, кому я ее доверил, тот, о ком Дакхар даже и не подозревает. И если у меня все же не получится вернуться назад, так как Дакхар заблокировал мою магию, то у меня есть еще надежда на то, что Снежинке там помогут, что ее вытащат из Империи Ири'эс'схар и вернут домой. Домой, к Снежным Демонам Империи Вирсэ'Диар». Виктор тряхнул головой, стараясь отогнать от себя тревожные мысли, которые не давали ему покоя.

Гайхо стоял рядом со своим господином и не вмешивался, видя, как тому сейчас нелегко, как он переживает за дочь, как сильно он сейчас сосредоточен на одной конкретной мысли — нужно собрать магию Темного мира, чтобы открыть портал и вернуться обратно.

— Идем. — произнес Виктэйрион, проходя мимо своего помощника, направляясь в большую комнату для переговоров — он точно знал, что там их никто не потревожит, и он сможет изложить все свои переживания и надежды, не боясь, что его не поймут. — Чем скорее мы начнем, тем скорее сможем заняться делом — открыть этот чертов портал!

Я, как и советовала мне Даара, легла на приготовленную мне постель, скинув оттуда почти все подушки на пол, оставив себе лишь парочку — одну под голову, а другую стиснула в объятьях, ну, я дома всегда так делала, чтобы было легче заснуть. И ведь на самом деле, не прошло и пяти минут, как я уплыла в объятия Морфея, который нежно приласкал меня в своей стране сновидений.

Не знаю сколько я проспала, но вместо легкого и спокойного сна, мне снились кошмары — один страшнее другого: монстры — зубастые и рогатые, жутко страшные, и все, почему-то, с лицом Дакхара, который злобно подхихикивал и подмигивал своими черными бусинками глаз, и размахивая паучьими лапками, сразу всеми восьмью.

Я от этого резко просыпалась, чтобы тут же снова погрузится в обратно в сон, потому что глаза, словно налитые свинцом, совершенно не желали открываться. У меня не было сил бороться со сном.

Заснув, я снова видела кошмар — моя родная планета Земля была полностью объята огнем, слышались страдающие крики людей, от которых мне становилось не по себе, а по телу пробегал мороз по коже, от осознания этого ужаса. Но среди всех этих людских воплей и стенаний, я расслышала голос, такой до боли родной, голос мамы. Она все время завала меня: «Ирина, девочка моя… Ирина». Но этот голос был на столько тих, что мне казалось, будто это ветер шелестит в ветвях деревьев, которые начинало пожирать пламя.

Я плакала, я точно знаю, что плакала во сне, зовя ее, умоляя вернуться и не покидать меня больше никогда, но вместо ее, столь долгожданного для меня, ответа, раздался голос, который стал для меня ненавистен: «Ты никогда ее больше не увидишь, смирись с этим!»

Снова он врывается в мой сон — почему? Я не хочу его видеть, не хочу слышать — мне нужна только моя мама, я так страдаю без нее. Он говорит мне смириться? Ну уж нет! Девушка с Земли, а тем более русская, никогда не сдастся!

Мне хотелось кричать, но я не могла, словно горло сжало спазм, не позволяющий проронить ни звука. Хотелось смести все на своем пути, но тело не слушалось. Мне казалось, что я оказалась в западне, в ловушке, из которой нет выхода.

Я снова резко просыпалась, даже не осознавая, где сейчас нахожусь, и снова засыпала, погружаясь в тревожный сон. Снова кошмар — тот самый день, когда в нашу, мою и родителей, жизнь ворвался Дакхар. И я снова переживала тот ужас, который увидела тогда — легкий взмах его руки, и мама превратилась в пепел. Я снова чувствовала боль утраты, чувствовала тоску, от которой сердце разрывалось на части, как рыдания сотрясают мою душу, а затем…

Я увидела ее — маму, мою любимую мамочку: она стояла на вершине холма, обнесенного со всех сторон невероятно белым снегом, искрящийся, точно россыпь алмазов на полуденном солнце.

Ее легкое платье из бело-голубого материала, происхождение которого мне было неведомо, развевалось на легком ветру, придавая ей легкость и некий эффект парения над этим снежным холмом. Она стояла и с грустью во взгляде, смотрела на меня, ласково улыбаясь, после чего прозвучал ее голос — журчащий, как весенний ручек, нежный, как теплый ветерок и прекрасный, как сама Вселенная: «Ирина, — словно шепот ветра донеслось до меня, — не бойся, моя девочка. Ничего не бойся. Я всегда буду с тобой, в твоем сердце. Не сдавайся, сокровище мое — ты все преодолеешь, ведь я так сильно люблю тебя».

В душе, словно ворвавшийся в нее ураган, разлилось неимоверное счастье, которого я раньше никогда не испытывала. Счастье от того, что я услышала ее, такой родной и любимый моему сердцу, голос. Я снова увидела маму, пусть даже и во сне, но увидела, и это принесло мне облегчение. И в этот самый миг моего сна я поняла, что чтобы не случилось, она всегда будет рядом со мной, даже если я ее больше никогда и не увижу, она будет в моем сердце, в моих воспоминаниях.

Я нехотя разлепила глаза, которые теперь по-новому взглянули на мир. Я в Темном мире? Ничего страшного, главное, что я жива и вполне здорова. Есть Кэйра, которой я мешаю? Ничего страшного, ведь есть Даара, которая желает мне помочь, а это уже неплохой противовес. Дакхар, который жаждет затащить меня в свою постель? Ничего стр… Ну нет, вообще-то, именно это и приводит меня в ужас. Но ничего, я же справлюсь? Ну, по крайней мере, буду на это надеяться.

В комнату постучали, прерывая поток моих, почти позитивных, мыслей, после чего вошла Даара:

— Ну наконец-то, ты очнулась, дитя, — с явным облегчением выдохнула она, проходя в комнату и присаживаясь на край кровати. — Ну и напугала же ты меня, да и Дакхар немного понервничал, когда увидел тебя в том жутком состоянии.

Я, присев и подобрав ноги под себя, в полном недоумении уставилась на женщину:

— Я не понимаю.

— Ну еще бы, конечно не понимаешь, ведь ты проспала двое суток, Ирина, почти не приходя в сознание. — ответила Соэра, внимательно вглядываясь в мое, шокированное такой информацией, лицо.

— Сколько? — в миг осипшим голосом, спросила я.

— Почти двое суток. У тебя был сильный жар, ты бредила во сне, и Дакхару пришлось самому заняться твоим лечением, благо, что его целительная магия позволяет это делать, иначе… — Соэра тяжело вздохнула. — Кто знает — что было бы дальше. Ведь твоя кожа была настолько горячей, что казалось ты вот-вот воспламенишься. Дакхар сказал, что это просто переход из не магического мира в наш, наполненный магией, повлиял так на твой организм, да и стресс ты получила немаленький. Не каждый день тебя вырывают из привычного мира, перенося туда, где тебе ничего не знакомо и чуждо.

Но из всего этого у меня почему-то отложилось только одно в голове:

— Дакхар сам лечил меня? — сильно удивившись, спросила я.

— Да, — совершенно спокойным голосом ответила мне Даара. Ее взгляд бы устремлен на меня, но… Кажется она меня совсем не замечала, погрузившись в свои воспоминания, после чего тихо произнесла: — Этот дар, дар исцеления, он унаследовал у своего отца — Оэра Ниэкхара, который погиб, когда моим сыновьям только исполнилось по двести лет. Я не люблю вспоминать об этом, потому что это приносит мне мучительную боль — не могу забыть того, кого любила всем сердцем. Ниэкхар был смыслом всей моей жизни, пока на свет не появились мои мальчики. Ниэкхар мне тогда сразу сказал, что у Дакхара проявится магия исцеления, уж больно характерные предпосылы у него к этому были, правда, я не поняла, на что он намекал. — Соэра тепло улыбнулась при этом воспоминании. — Такие крохотные, хорошенькие — я не могла налюбоваться на них. В тот день я была счастлива, как никогда прежде. — Женщина сцепила руки в замок, прижимая их к груди, после чего взглянула на меня, грустно улыбаясь.

Меня, если честно, слегка шокировала вся эта информация, поэтому я, с некоторым подозрением решила уточнить:

— Сыновьям? — Немного прищурила глаза, склонив голову набок.

— Да, у меня был еще один сын, Ирина, но он так же, как и его отец, погиб на войне, которая разразилась почти сразу, после гибели Ниэкхара. С того грустного дня, когда я узнала, что мой сын погиб, прошло уже три века — так много для всех, но так мало для матери, потерявшей свое дитя.

Я промолчала, понимая, как тяжело вспоминать ей об этом, но мое любопытство требовало удовлетворения, поэтому я произнесла:

— Ого, офигеть. — Я вцепилась в подушку, сильнее прижимая ее к своей груди, и впилась в нее своими маленькими, но острыми коготками. — А как его звали?

Даара посмотрела на меня опечаленными глазами и, с удручающей тоской в голосе, ответила:

— Ратхар. Он брат-близнец Дакхара. — На глаза женщины навернулись слезы, но она не проронила ни одной из них.

Еще немного помолчав, женщина продолжила свой рассказ:

— Рожденный всего на пару минут раньше брата. — Даара печально улыбнулась. — Он был наследником Повелителя Темного мира, именно он должен был в свое время занять это место, но… он никогда не желал этого. Говорил, что терпеть не может политику и ее грязные интриги, без которых никак не обойтись, а вот повоевать — это да, можно, даже нужно. Он так сильно жаждал сражений, что отказался от наследования, передав это право Дакхару, который, к слову сказать, был не против. — Соэра тяжело вздохнула, словно собираясь с силами, чтобы продолжит свой рассказ. — И ведь на самом деле, Ирина, Ратхар стал великолепным воином, лучшим из лучших, но однажды… Он так и не вернулся с поля боя. — она горько всхлипнула, опустив взгляд к полу, и смахивая слезы с ресниц. — Ладно, дитя, давай больше не будем о грустном. Теперь это уже не имеет значения. — Даара попыталась улыбнуться, но эта улыбка вышла какая-то вымученная.

— Простите меня, не хотела бередить ваши воспоминания, как я вижу, до сих пор приносящие вам душевную боль. Простите, — извинилась я перед ней. — Прошу прощения за то, что при нашей первой встрече повела себя, как неотесанная грубиянка и хабалка — я ведь, на самом деле, не такая.

Соэра, тепло улыбнулась и, положа свою тонкую и изящную руку на мою, с силой вцепившуюся в подушку, произнесла:

— Ничего, Ирина, не переживай, я все понимаю, ведь ты испытывала в тот момент стресс о того, что из привычного, родного и понятного тебе мира, ты попала в совершенно другой — чужой и пока неизведанный.

Я, с явным облегчением от ее слов, кивнула и улыбнулась, а она, охнув, подскочила с кровати и воскликнула:

— Ох, у меня совершенно вылетело из головы с этими разговорами: ты, наверное, жутко проголодалась?

И словно в подтверждении ее слов, мой желудок громко и очень недовольно заурчал, а я, краснея от стыда за издаваемый мной звук, смущенно произнесла:

— Простите… это… да, очень проголодалась.

Даара лучезарно улыбнулась, словно несколько минут назад ничего не было, словно не она прятала свои слезы и душевную боль от утраты одного из сыновей, и к кому-то довольно громко обратилась:

— Тана, девушка желает ужинать.

И вот вы не поверите, но передо мной возникло какое-то существо, от которого у меня чуть глаза из «орбит» не вылезли: ростом, примерно, мне по колено, с четырьмя руками-лапками, большими, почти в пол лица, глазами серого, точно грозовая туча, цвета, довольно большим, в форме картошки, носом, пухлыми губами и длиннющими ушами, не меньше двадцати сантимов, и курчавыми черными волосами на голове. Тельце этого странного существа довольно-таки упитанное, если не сказать толстенькое, одетое в длинное платьице синего цвета с рюшами по высокому вороту, всех четырех рукавов и подолу.

Я в полном шоке уставилась на сию диковинную фигню, непонятного мне происхождения, а оно еще и заговорило:

— Оэр Дакхар в курсе, что она, — это нечто, предположительно девочка, кивнула в мою сторону, нахмурив свои кустистые брови, — очнулась, и не велел без его дозволения кормить ее. Так что, нет, кормить я ее не буду..

— Как это — не велел? — удивленно вскинув брови, спросила Соэра.

— А вот так, не велено, и все тут, — сложив все четыре руки-лапки на своей небольшой груди, отчеканило это существо.

— Ничего не понимаю. Он что же, решил ее голодом заморить? — возмущенно спросила она у… Таны, кажется, так она назвала это неведомое моему миру, существо.

— А мне по чём знать? Вот у него и спросите! — И с громким хлопком, растворилась в воздухе, словно ее тут никогда и не было.

— Не понимаю, — озадаченная поступком своего сына, пробормотала женщина, скосив на меня свои синие глаза.

Я же, хмуро насупившись, ответила:

— Зато я все прекрасно понимаю — он просто решил поиздеваться надо мной и…

Но не успела я договорить, как в комнату вошел… ой-ёй!.. сам Дакхар, и, глянув на свою мать, произнес:

— Оставь нас с Ириной наедине, пожалуйста.

И Даара, ничего ему не ответив, вышла.

Все! Кажется, мне пришел полный кипец, если этот…этот… Оэр, чтоб его, слышал о том, что я сказала. Трындец подкрался незаметно. Оставшись с хмурым Дакхаром наедине, мне стало не по себе.

Он прошел по комнате и приблизился к моей кровати, на которой я в данный момент сидела, и навис надо мной, аки скала нерушимая.

— Так ты говоришь, — начал он своим глубоким грудным, чуть хрипловатым тембром, от которого по моему телу пробежали предательские мурашки, — что я, — сильнее склоняясь ко мне, чтобы заглянуть в мои, перепуганные до ужаса, глаза, — издеваюсь над тобой?

Я, нервно сжав подушку в руках, словно пытаясь от него отгородится, неуверенно кивнула.

Дакхар, усмехнувшись, провел тыльной стороной своей руки вдоль по моему лицу:

— О, поверь, моя сладкая девочка, я еще даже и не начинал. Ты не знаешь что это такое, когда над тобой издеваются, но если желаешь, то могу тебе это продемонстрировать, — предложил он, вопросительно приподняв правую бровь, явно ожидая от меня ответа, ну а я, разумеется, отрицательно покачала головой. — Жаль, очень жаль, я бы много чего мог тебе показать.

Я нервно сжалась на кровати, все так же прижимая подушку к груди и глядя на него слегка перепуганными глазами: сердце стучало о ребра, как сумасшедшее, словно птичка, запертая в клетку; дыхание слегка сбилось, а ладони вспотели.

Дакхар же продолжил, словно не замечая моего состояния, все так же нависая надо мной:

— Знала бы ты, Ирина, как сильно я желаю тебя, как каждую ночь, ложась в свою постель, мечтаю о том, как буду входить в тебя, как ты будешь постанывать от моих движений в тебе. Хочу чувствовать аромат твоего великолепного тела — легкий запах лаванды, смешанный с чуть уловимой морозной свежестью; хочу целовать, покусывать твои сладкие губы, ощущать твои движения подо мной, тем самым стремясь еще сильнее прижаться ко мне, жажду, чтобы ты выкрикивала мое имя на самом пике экстаза, — он говорил это ровным и спокойным голосом, словно его это совсем не волновало, но глаза выдавали — в них горел жаркий огонь желания, от которого мне хотелось спрятаться, убежать подальше, но я не могла. Я сидела и смотрела в его черные, как сама бездна, глаза и не могла оторвать от них взгляда; чувствовала, как румянец смущения заливает мое лицо, ведь мне никто прежде не говорил таких откровенных вещей. Никогда. От его слов меня бросило в жар, а внизу живота разлилось приятное тепло, от которого мне стало не по себе. «Неужели я только что испытала желание к этому мужчине?» — ошарашено подумала я.

Дакхар провел большим пальцем руки по моей нижней губе и, сглотнув, прошептал, глядя в мои глаза:

— Не надо смущаться, маленькая моя, привыкай к той мысли, что я хочу тебя, хочу так, как мужчина может желать женщину — неистово и страстно. Я еще никогда и никого так не желал, как тебя, Ирина. Ты и твой запах сводите меня с ума.

— А как же Кэйра? — не подумав, ляпнула я первое, что пришло мне в голову, лишь бы избавиться от его гипнотического взгляда, который как-то неправильно действовал на меня — я его ненавижу и презираю, но уж никак не должна желать.

— А что с ней? — не понял мужчина, чуть отстраняясь от меня.

Я покраснела и отвела взгляд в сторону.

— Ну, она же ваша анайя.

— И что с того? — слегка нахмурившись, спросил он, присаживаясь на край кровати, от чего она, под тяжестью его тела, тут же ощутимо прогнулась.

— Ну, она… как бы это сказать… ну, это… Против то не будет?

— Против? На счет чего она может быть против? — скрестив руки на мощной груди, спросил Дакхар.

«Ну и тупой! Как можно не понять того, о чем я так старательно ему намекаю?» — раздраженно подумала я, посильнее вцепившись в свою мнимую защиту — довольно потрепанную моими стараниями подушку.

— На счет того, что у вас такие планы на мой счет, — пояснила я.

— А ее это совершенно не касается. Ей до этого вообще не должно быть никакого дела. Я сам решаю — когда и с кем мне спать.

— Я это понимаю, но понимает ли это она? У нее ведь на вас могут быть свои планы. — не унималась я, лишь бы перевести его внимание с себя, на, пусть даже это и оказалась та Стерва, от которой меня воротит, Кэйру.

— У нее не может быть на меня никаких планов, потому что она не имеет на это никакого права. Статус моей любовницы дает ей небольшое преимущество перед эсхами: она может свободно передвигаться по моему дворцу и делать то, что пожелает ее душа. Но она, по сути, так и осталась рабыней. А вообще, — Дакхар запустил свою руку к себе в волосы и немного их взлохматил, — она мне уже начала надоедать, слишком уж назойливой стала. Может, мне отдать ее какому-нибудь Демону из дальней Империи? — он задумчиво поскреб свой мощный подбородок. — Нда, нужно над этим будет подумать.

Я тихо усмехнулась, чтобы Оэр не услышал, и прошептала:

— Да-а, а ведь у нее на тебя были далеко вперед идущие планы.

— Ты что-то сказала? — подозрительно прищурив глаза, спросил мужчина.

— Нет, ничего. Это так, мысли вслух, не более того. Лучше расскажи что со мной случилось? От чего я проспала двое суток? — как можно более вежливее попросила его.

— Ничего. Такое иногда случается, если хрупкое тело не подготовлено к этому миру. Просто твой организм, Ирина, начал перестраиваться под реалии этого мира, чтобы потом стало легче принять в себя магию; отсюда твой жар и бред, который ты несла, находясь в бессознательном состоянии, — спокойно ответил Дакхар, глядя на меня. А потом совершенно неожиданно спросил: — Что тебе снилось?

Я сперва немного растерялась от его вопроса, но все же взяла себя в руки и ответила:

— Самые жуткие кошмары, которые я когда-либо видела.

— Да? Интересно, и что же такое ты увидела? — заинтересованно спросил он.

— Тебя. Ты мой самый страшный кошмар, — выпалила я все, как на духу.

Мы сидели на кровати друг на против друга и буравили хмурыми взглядами, после чего Оэр довольно грубо оповестил меня:

— Ты голодна, но после двух суток твоего вынужденного голодания, организму будет сложно переварить тяжелую пищу. Я вижу, что тебе уже намного лучше, чем было прежде, а значит, я распоряжусь, чтобы тебе подали легкий бульон и сладкий чай на травах арсана — эта трава помогает быстрее восстановиться организму, а потом нужно будет снова немного поспать, чтобы набраться сил. — Дакхар встал с моей кровати и направился к выходу, но у самой двери обернулся и произнес: — Сегодняшнюю ночь ты можешь спокойно спать, но завтра, Ирина, ты окажешься в МОЕЙ постели, из которой я вряд ли скоро выпущу тебя. — И, скользнув по мне своим, полного приятного предвкушения, взглядом, вышел из комнаты.

«Все, Ирина, теперь ты, кажется, точно влипла по самое не балуйся!» — подумала я, сильнее стиснув подушку в руках, от чего она затрещала по швам.

Я сидела, уставившись в одну точку, не желая осознавать того, что, возможно, в скором времени мне придется стать постельной грелкой для Дакхара. Но я не хочу! Не хочу! Тем более, что у меня еще никогда не было мужчины! И мой первый, самый сокровенный раз должен был произойти с человеком, которого бы я полюбила, но только не с Дакхаром, только не с ним!

Я почувствовала, как меня пробирает озноб, пальцы на ногах и руках заледенели, но ладони, от чего-то, вспотели, став влажными.

Я чувствовала, как страх завладевает моим сердцем, медленно, но верно сковывая его в ледяную корку, от чего становилось еще страшнее, казалось, что мое бедное трепещущее сердечко протыкают тысячи ледяных игл, принося с собой небольшую боль… Теперь я поняла, что это такое, когда твое сердце ноет от безысходности, когда ты сам ничего не можешь решать… И тут я ощутила, как где-то глубоко внутри меня поднимается ярость — сильная и жгучая, как она растопила ледяные иглы в моем израненном болью и страданием сердце, как злость неукротимым тайфуном накрывает меня.

Нахмурив брови, решительно произнесла:

— Значит, Оэр Дакхар, ты желаешь видеть меня своей подстилкой? Хочешь пользоваться моим телом для своего мужского удовлетворения? А не слишком ли много ты хочешь, а? Морда твоя демоническая не треснет, случайно? Я ведь так просто тебе не дамся, я…

Но в мою голову так не вовремя закралась предательская мысль: «А как же быть с ошейником? Ведь Дакхар может полностью меня контролировать?» И весь мой боевой настрой тут же упал ниже плинтуса.

Ну что за непруха такая?! Как же быть? Как же избежать участи постельной грелки? Нужно что-то срочно придумать. Но что? В голову, как на зло, не приходило ни одной дельной мысли.

Ошейник, ошейник, ох уж, этот чертов, ошейник! Как быть? Как быть? КАК МНЕ БЫТЬ?! И ответ тут же пришел: снять его!

Оттолкнув от себя немного рваную подушку, мои руки потянулись к тому месту, где располагался артефакт полного подчинения: гладкий и чуть прохладный, с выгравированными на нем каким-то письменами. Я пошарила по нему руками, силясь найти там защелку, но ее, к моему глубочайшему сожалению, там не оказалось. От досады я даже зубами скрипнула — неужели только сам Дакхар сможет его снять? Ох, что-то я сильно сомневаюсь, что у него возникнет такое желание, и мне придется полностью подчиниться его воле. Вот ведь гадство!

Хотелось зареветь от безысходности, но я понимала, что слезами я себе точно не помогу, поэтому я закрыла лицо руками, пытаясь понять, как же быть дальше, когда услышала, что в комнате кто-то появился, при чем внезапно так. Отняв руки от лица, я посмотрела на нежданного гостя, им оказалось то странное четырехрукое существо с огромными глазами.

Существо, которое, кажется, зовут Таной хмуро глянула на меня, и, словно из ниоткуда, у нее в руках появился небольшой из прозрачного стекла поднос, на котором уместились одна неглубокая чашка, предположительно с тем самым бульоном, о котором мне говорил Дакхар, небольшой прибор в виде ложки, ну и, конечно же, кружка, в которой плавал какой-то цветок фиолетового цвета с двумя, но зато большими, лепестками, а его сердцевина была темно-синей.

Тана немного прошла по комнате и поставила поднос на столик, после чего сказала:

— Оэр Дакхар велел, чтобы ты все это съела, а я за этим пригляжу.

Странная она какая-то, да еще и грубая к тому же.

Я, ничего не став ей отвечать, а то мало-ли, вдруг она тут какая-нибудь «шишка», которая мне потом житья не даст, просто слезла с постели и присела на колени возле столика, чтобы тут же, без лишних предисловий, заняться пищей, потому как кушать хотелось просто зверски.

Минут через пять я уже расправилась с бульоном, который оказался очень вкусным, и принялась за отвар, предварительно вынув из кружки цветок, как посоветовала мне это существо. Отвар оказался дивно приятным на вкус: чуть сладковаты, нежный, напоминающий чем-то сливочное мороженное с ванилью, но слегка вяжущий во рту. Мммм, вкусно.

Тана внимательно наблюдала, как я с настоящим наслаждением все допила и поставила пустую кружку обратно на столик, кивнула и произнесла:

— А теперь ложись спать, как велел Оэр.

— Но я не хочу спать, — возмутилась, и, к моему глубочайшему удивлению, широко зевнула. В голове сразу же возникла мысль: «Меня чем-то опоили!»

— Ага, я вижу, как ты не хочешь, — усмехнулась Тана, обнажая свои маленькие клыки во рту, и вместе с посудой исчезла из моей комнаты, словно растворившись в воздухе.

Я же встала из-за столика и тут же почувствовала, как на меня наваливается невероятная усталость, а глаза против моей воли стали закрываться, от чего я немного пошатнулась.

— Тааак, — протянула, пытаясь подавить зевоту, — нужно срочно лечь, иначе я рискую грохнуться посреди комнаты.

Сделала пару неуверенных шагов, после чего, рухнув на кровать и приобняв подушку руками, забылась крепким сном без сновидений.

Он сидел во главе стеклянного прозрачного стола, чуть склонившись вперед и стискивая голову в руках.

— Господин, мы уже все перепробовали, но магии удалось собраться слишком мало и ее, увы, не хватит, чтобы открыть полноценный портал, через который вы смогли бы пройти. — Перед Виктором стоял его помощник Гайхо, который, нервно сцепив руки в замок, взирал на своего господина.

Виктор поднял взгляд на мужчину и совершенно убитым голосом произнес:

— Не верю. Нет, я отказываюсь в это верить. Должен быть какой-то выход. — С каждым словом в его голосе зарождалась злость, которая постепенно переросла в ярость. — Слышишь? Должен быть, этот чертов, выход!

Гайхо, потупив взор, сочувствующе произнес:

— Мне очень жаль, но мы не сможем открыть портал, чтобы переместить вас в Темный мир.

— А-а-а-а!! — В порыве гнева Виктор вскочил с места и схватил кресло, на котором сидел, с силой ударив им по столу, который рассыпался по мраморному полу на мелкие кусочки стекла.

Виктор же, отшвырнув кресло подальше от себя, от чего оно с глухим ударом соприкоснулось с противоположной стеной его переговорной, в которой они на данный момент находились, с силой сжал руки в кулак и часто задышал, словно пробежал длинную дистанцию, а в голубых глазах полыхала ярость, которой он дал волю. Находись он сейчас в Темном мире, то непременно сменил бы ипостась с человеческой на демоническую, чтобы выплеснуть свои эмоции как следует.

— У нас ушло три дня, три чертовых дня, Гайхо, а результатов так и нет. С каждым пройденным часом мы упускаем шанс помочь моей дочери. А теперь скажи мне — как быть?

Помощник Виктора расцепил руки и, слегка задумавшись, почесал подбородок, покрытый трехдневной щетиной.

— А что, если… — неуверенно начал он.

Виктор прищурил глаза, приготовившись выслушать его идею.

— Что?

— Что, если мы отправим послание вашему доверенному лицу, который правит в Империи Вирсэ'Диар. В вашей Империи, господин.

Виктэйрион с надеждой взглянул на помощника:

— А получится? — голос мужчины дрогнул.

Гайхо уверенно кивнул:

— Чтобы переправить вас, господин, у нас слишком мало магии, но чтобы передать послание, ее точно хватит.

— Тогда решено! Мы передадим ЕМУ послание, и будем надеяться, что ОН не откажет и поможет моей дочери.

Мне абсолютно, ну вот вообще никак, не хотелось открывать глаза и вставать с постели, но мой организм меня об этом, как-то, спросить забыл — хочу или не хочу. Надо, значит надо! Куда надо? Да по малой нужде, блин! Но вставать мне все равно не хотелось.

Эх, была — не была, но встать все же пришлось, не, не так, я подпрыгнула со скоростью ракеты, чтобы устремиться в ту часть комнаты, где и находила та самая вожделенная дверь!

Окончив свои, эм… дела? я начала приводить себя в порядок, кстати сказать — помещение, отведенное для моих нужд, ничем не отличалось от земных удобств. Самая обыкновенная ванная комната, в которой так удобно разместился и унитаз. Да-да, самый обыкновенный унитаз! Хорошо, что тут не тухлое средневековье, где в обнимочку с горшком, ты подтерся лопушком! Фу, блин! Ладно, забыли! Короче, к моему несказанному счастью, я смогла нормально помыться и, о чудо! почистить зубы. Благо, что зубная щетка оказалась новенькой, запечатанная в упаковку. Интересно, а откуда тут такое чудо, как земные блага цивилизации? Я взглянула на упаковку, чтобы понять кто производитель, но не поняла, на каком языке там все написано. Прикольно, они тут что, зубные щетки изготавливают? Офигеть! Хм, вот ведь. Хотя, а почему бы и нет? Ай, да по фиг! И чего мне всякая ерунда в голову лезет?

Я взглянула на себя в небольшое зеркало, висевшее на стене в ванной комнате, чтобы немного взлохматить волосы — не люблю расчесываться, и заметила только в отражении, только сейчас обратила на это внимание — на руках не было браслетов, в которые меня заковали по приказу Дакхара! Но как же так? Когда их успели с меня снять?! Не помню. Я потерла запястье, но… Вот ведь, черт! Они были на том же самом месте, просто я их не видела и, почему-то, совсем не ощущала их тяжести. Взглянула на шею, на которой должен был находиться ошейник, но и его там не оказалось, а пощупав, убедилась, что и он находится на прежнем месте. Гадство!

Нахмурившись, я вышла из ванной в свою комнату, где меня уже ожидала Даара.

— Э-э, — я, запнувшись, остановилась, — здрасьте.

Соэра кивнула и мило улыбнулась мне:

— Как ты себя чувствуешь?

Я постояла, прислушиваясь к ощущениям своего организма, но ничего плохого не почувствовала, поэтому и ответила:

— Ну, нормально. А вы?

Даара от удивления приподняла брови и, как-то неуверенно, ответила:

— Спасибо, неплохо. — Она присела на край моей кровати и похлопала рядом с собой, намекая на то, чтобы и я присела. Спорить не стала, прошла и молча уселась рядом.

Сижу смотрю на Даару — она на меня, я на нее — она на меня, я на нее…

— За что ты ненавидишь моего сына? — этот вопрос прозвучал для меня совершенно неожиданно, я даже, совсем на миг, забыла как дышать. А Даара, сложив руки у себя на коленях, ждала моего ответа.

— Вы шутите, да? — нахмурилась я.

Даара отрицательно покачала головой.

— Но вы ведь знаете ответ. — Я совершенно не понимала для чего она меня об этом спросила. — Ваш сын, Дакхар, — злость, где-то внутри меня, начала подниматься на поверхность, обнажая мое израненное сердце, и подставляя его под новый удар. — Он монстр, который, простите меня Даара, недостоин жить. Он заявился ко мне и к моим родителям домой без приглашения, против моей воли забрал в этот мир, выдернув из привычного моего мира, и, что самое главное, он убил мою маму, он…

— Не убивал, — перебила меня Соэра. — Твоя мама жива. И она сейчас находится в этом мире.

Совершенно ошарашенная этой новостью, я, осипшим от волнения голосом, тихо спросила:

— Что?

— Твоя мама не погибла, Ирина, она жива, — спокойно ответила женщина, глядя мне прямо в глаза.

— Откуда вы знаете?

— Вчера, после того, как Дакхар посетил тебя, я решила с ним серьезно поговорить и выяснить что же случилось. Так вот, Ирина, он мне поведал о том, что же все все-таки произошло. Занимательная, скажу тебе, вышла у нас беседа.

Я молча смотрела на эту женщина, пытаясь понять то, что она желает до меня донести, меж тем, Даара продолжила:

— Твой отец, как я поняла сына, не выполнил договор, который он заключил с Дакхаром. В чем заключается их договоренность, он мне не сообщил, увы, как я не пыталась у него это выведать. Так вот, нарушив его, твой отец, тем самым вызвал гнев своего Оэра, и мой сын решил наказать Князя. — Я в недоумении глянула на Даару, а она тут же пояснила: — Ирина, твой отец является Князем Снежных Демонов Империи Вирсэ'Диар в Темном мире, который является одним из сильнейших кланов нашего мира. Твоя мать — дочь и, соответственно, наследница Князя Водных Демонов в Империи Сии'эсс'Сар, который располагается в Южной части нашего мира, а ты, Ирина, их дочь. Твои родители, Виктэйрион и Элийрия — Демоны среднего порядка в Темном мире, в то время как Дакхар является высшим Демоном. Понимаешь? — Я ничего не ответила, потому что совсем ничего не могла понять. — А раз они являются Демонами, то и ты тоже, дитя. Неужели ты об этом не знала?

— Даара, что за вздор вы несете? — возмущенно воскликнула я, вскакивая с постели.

— Успокойся и присядь, — попросила она меня, но я осталась стоять. — Я ведь просто рассказала о том, кем на самом деле являются твои родители, Ирина. Хм, Виктор и Елена, да, они даже земные имена выбрали так, чтобы они были созвучными со своими настоящими.

Я же нахмурилась и напомнила:

— Что с моей мамой?

Соэра мягко улыбнулась:

— Когда твой отец нарушил договор, мой сын всего лишь принял решение наказать твоего отца. Создав весьма правдоподобную иллюзию, Дакхар заставил твоего отца поверить в то, что его возлюбленная погибла, чтобы он, тем самым, почувствовал боль от утраты, а на самом деле мой сын отправил твою маму туда, где ей самое место — домой. Твоя мама сейчас находится в своем родном клане, у своего отца, и, как я полагаю, ее ждет наказание за своеволие, которое она проявила, сбежав с твоим отцом в другой мир. Но наверняка я этого знать не могу, может быть Князь пощадит ее. — Даара глубоко вздохнула и продолжила свой рассказ: — Дакхар наказал твоего отца не только потерей любимой, как я могу предположить, Виктэйрион даже и не подозревает, что Элийрия жива, но и тем, что полностью заблокировал магию Темного мира, которая с самого рождения пребывала в нем, а это означает, что он не сможет попасть сюда, в наш мир.

Я слушала эту женщину не перебивая, стараясь переваривать все услышанное.

— Так что, Ирина, самое страшное, что совершил мой сын, так это то, что он, не щадя твоих чувств, сделал слишком правдоподобную иллюзию, тем самым причинив сильную душевную боль, и забрал тебя в тот мир, к которому ты, по сути, и принадлежишь. Поэтому подумай, Ирина, стоит ли так уж сильно ненавидеть Дакхара?

Если честно, то ее слова повергли меня в глубочайший шок. Во-первых, то, что случилось у меня дома, было первоклассной иллюзией, в которую поверила не только я, но и мой отец! А это означает, что мама на самом деле жива, и у меня есть шанс, что я ее еще когда-нибудь увижу! Моя душевная нескончаемая боль сменилась гнетущей тоской, но от осознания того, что мама не умерла, принесло мне облегчение.

Даара спросила: «Стоит ли так уж сильно ненавидеть Дакхара?» Отвечаю: стоит! Еще как стоит! Потому что, во-вторых, он все же убил одного человека на моих глазах. Пусть Олег и был очень неприятным типом, но убить его за то, что тот попытался быть храбрым, встав на защиту моей семьи, чести Дакхару не делает. Почему я решила, что Олег мертв? Да потому, что Даара мне уже один раз объяснила, что тот, в ком нет магии Темного мира, не сможет тут жить, он попросту умрет. В-третьих, Оэр причинил душевные страдания не только мне, но и моим родителям, разлучив их, видимо, навсегда, и уже только одно это поднимает во мне, до селе неизведанную, ярость. И в-четвертых, он сделал меня своей рабыней, а в последствии желает сделать и своей постельной игрушкой. Ну что, разве мало у меня причин его ненавидеть?

— Извините меня, Даара, но даже с учетом того, что ваш сын не убивал мою маму, а только перенес ее в этот гадский мир, не исключает того факта, что он совершил и другие ужасные вещи. Так что поверьте, мне есть за что его ненавидеть, — нахмурив брови и сложив руки на груди, ответила ей, стоя по среди комнаты.

Соэра покачала головой:

— Ты его боишься?

Я несколько раз удивленно моргнула, пытаясь понять, что творится в голове этой женщины, раз она задает мне такие странные вопросы.

— Вы шутите, Даара? Конечно я его боюсь! Боюсь того, что он может со мной сделать! — чуть повысив голос, возмутилась я.

Даара же на это только хмыкнула:

— Он не сделает с тобой ничего такого, чего ты не смогла бы пережить, Ирина.

Я во все глаза уставилась на эту женщину, сидевшую на моей кровати, не веря в то, что она говорит.

— Вы вообще слышите себя? — Мой голос слегка осип от такого потрясения. — Разве вы не понимаете, что он желает принудить меня к физической близости с ним?

— Ну и что в этом плохого? Не понимаю. Он очень красивый мужчина, ты — красивая женщина, вернее еще девушка. В чем проблема? Остальные эсхи наоборот желают привлечь к себе его внимание, но ты, почему-то, отбрыкиваешься от Дакхара, как от прокаженного, при всем при этом еще и ненавидишь его.

От ее слов моя челюсть, в буквальном смысле этого слова, просто отвисла, а в глазах застыл непередаваемый шок. Она что, издевается, да?

— Даара, я ненавижу вашего сына, я не желаю ложиться с ним в одну постель, тем более становиться его подстилкой! — Моему возмущению не было предела.

И вот эту женщина я считала милой и доброй?! Ага, ни фига подобного! Она такая же, как и ее сынок — безжалостные и лицемерные. Не зря же они являются родственниками.

— А я, как раз-таки, не вижу в этом ничего предосудительного. Дакхар желает тебя и желает очень сильно, и, поверь, девочка, он своего добьется. Лучше смирись.

От ее последних слов мне стало так обидно, что захотелось волком выть, а в висках начала пульсировать острая боль. Поднеся пальцы к больному месту, начала потихоньку массажировать их, чтобы хоть чуть-чуть унять эти жуткие болевые ощущения.

— Извините Даара, но не могли бы вы оставить меня одну? — довольно-таки недружелюбно попросила я, прикрыв глаза и продолжая массировать виски.

Женщина молча поднялась с моей постели и, больше не говоря ни слова, покинула комнату, оставив меня одну.

— Что же за напасть то такая? Сперва Дакхар, теперь еще и Даара. Сговорились они, что ли? Вот ведь непруха! — произнесла я, усевшись на кровати. — Нужно что-то придумать. Мне и с Оэром было нелегко, а теперь к нему еще и Соэра присоединилась — невероятное единодушие! — И я повалилась на постели, задумчиво глядя в потолок. «Нда, кирдык подкрался незаметно!»

Лежу, взгляд устремлен в потолок, а в голове, точно набатом звучит один вопрос: «Что делать?» Мне совсем не хотелось верить, что ситуация, в которой я оказалась по вине Дакхара, безвыходная. И все же я не имела ни малейшего представления, как из этого, пардон, дерьма выпутаться.

Оэр желает моего тела, он четко дал мне это понять, и сегодня тот самый день икс, когда я окажусь в его постели, если не придумаю как избавиться от участи, уготованной им для меня. Если бы не этот ошейник, то противостоять Дакхару, когда он не влияет на каждое мое действие, на мои мысли и чувства, было бы куда проще, нежели так.

Я снова прикоснулась к ненавистному артефакту, который нацепил на меня Дакхар. Ненавижу. Обоих ненавижу! И Оэра, и ошейник.

На мгновение прикрыла глаза, и снова услышала тихий хлопок — в комнате появилась Тана. Приподняв голову от подушки, взглянула на это существо, которое держало в руках, во всех четырех, черную тряпку. При лучшем рассмотрении поняла, что это что-то на подобии длинной туники.

Нахмурившись, Тана, как и всегда, холодно и грубо произнесла:

— Оэр велел тебе это надеть. — И протянула сию тряпицу мне.

Я села на постели и отрицательно покачала головой.

— Чем я тебе так не угодила? — спросила, вглядываясь в ее лицо, которые выражало удивление от заданного вопроса.

— Простите, что?

— Что я тебе такого сделала, чтобы ты меня так невзлюбила?

Тана хлопнула своими, в пол лица, глазами и ответила:

— Не понимаю с чего вы так решили.

И я тут же ей пояснила:

— Ты, при видя меня, все время хмуришься, обращаясь ко мне, говоришь отстраненно и грубо, даже холодно. Что я тебе сделала плохого?

Она молча уставилась на меня, явно обдумывая вопрос, который я ей задала, после чего тяжело вздохнула и, забравшись на самый край кровати, как-то грустно ответила:

— Мне приходится быть такой. — В моих газах отразилось недоумение, поэтому она тут же пояснила: — Я не хочу больше ни к кому привязываться, потому что в тот момент, когда приходится расставаться с девушкой, которую Оэр отдает другому демону, мне становится очень больно, сердце щемит от вынужденной разлуки, потому что я понимаю, что больше никогда не увижу того, кто становится дорог. Знаешь как много раз я привязывалась к эсхам Повелителя? И каждый раз мне приходилось с ними расставаться. Не хочу. Мне хватило душевной боли. Поэтому двести лет назад я и приняла такое решение — никогда ни к кому больше не привязываться. С каждой девушкой вести себя холодно и отстраненно, но, к сожалению, у меня не всегда получается придерживаться этого правила. — Тана посмотрела мне прямо в глаза. — Вот и к тебе, Ирина, я очень боюсь привязаться. Я ведь вижу какая ты на самом деле, вижу то, чего ты, как я подозреваю, сама о себе еще не знаешь. В Темном мире большая редкость, когда у демона чистая и светлая душа, раненная, да, но невинная и прекрасная. Я помимо своей воли тянусь к тебе, всегда стараюсь находиться рядом, не важно в чем это заключается — принести еды, убраться тут или проверить твое самочувствие, пока ты, объятая внутренним пламенем, горела и бредила во сне, но я ничего не могу с собой поделать. Вот и теперь я принесла тебе платье, хотя это мог сделать кто угодно из слуг, обитающие в этом дворце.

Я была поражена ее откровенностью — никак не ожидала, что Тана окажется такой… такой… теплой?… доброй?… даже и не знаю, но мое первое впечатление о ней оказалось обманчиво.

— Скажи, пожалуйста, а что ты за существо такое? — робко поинтересовалась я.

— Я варла, — ответила она, но заметив мое непонимание во взгляде, пояснила: — Варлы — небольшой народец, следящие за порядком во дворцах, в которых живут по воле своих господ. Я являюсь старшей из всех варлов, обитающих именно в этом дворце. Мне приходится следить, чтобы он сиял чистотой, а пища всегда оставалась вкусной и свежей. Ох, нелегкое это дело, скажу я тебе, — усмехнулась Тана. — Мне вечно приходится шпынять того или иного варла, если тот бездельничает или же делает то, что может не понравиться Оэру.

Я, при упоминании Дакхара, тут же насупилась и скрестила руки на груди:

— Я фигею просто — все пытаются угодить этому гаду! Ненавижу его!

Тана, прищурившись, словно по-новому взглянула на меня.

— Знаешь, еще ни одна эсха не выразила своего недовольства Оэром, Ирина. Ты первая. — Варла повнимательнее присмотрелась ко мне, будто заглядывая в душу. — Да, я вижу, что ты можешь сделать то, на что другие никогда не решатся.

Для меня эта фраза прозвучала как-то загадочно, поэтому я спросила:

— Что ты имеешь в виду?

Тана лишь улыбнулась и ответила:

— Скоро сама все поймешь. — Встав с моей постели, она протянула мне платье. — Ты должна переодеться. Оэр Дакхар скоро прибудет за тобой, чтобы отвести в свои покои. Да и платье, которое на тебе, нужно привести в порядок. А я, пока ты переодеваешься, принесу чай, который поможет успокоиться перед встречей с Оэром.

И как только платье оказалось в моих руках сразу же исчезла, оставив меня одну.

Встав с постели, быстренько сняла свое платье и надела то, что передал Дакхар: легкая струящаяся ткань черного цвета приятно льнула к телу, спускаясь чуть ниже икр, воротничок-стоечка и довольно глубокое декольте подчеркивали мою высокую упругую грудь, по бокам до самых бедер тянулись разрезы, открывая мою светлую и нежную кожу ног при каждом шаге, а на талии широкий пояс белого цвета. Простенько, но со вкусом.

Я села на пол, облокотившись спиной к кровати и подтянула колени к груди, чтобы положить на них свою голову. Да, мне снова становилось страшно, ведь скоро придет Дакхар, чтобы увести в свои покои и сделать из меня свою постельную игрушку. А я так ничего и не придумала, чтобы предотвратить это, или же хоть как-то отсрочить на несколько дней. Говорят, что безвыходных ситуаций не бывает, а это значит, что я в любом случае выкручусь, только… с каждой минутой моя вера в это таяла, как кусок масла на раскаленной сковороде. Хотелось плакать, но слез не было.

В комнате снова появилась Тана, держа в одной их рук кружку с чаем, а я решила попросить помощи у нее:

— Тана, милая, прошу, помоги мне, — голос дрожал от непролитых слез. — Я не хочу, чтобы Дакхар сделал меня своей наложницей, он знает, что я не возлягу с ним по своей воле, поэтому будет влиять через этот, черт бы его побрал, артефакт полного подчинения. Скажи, можно ли его как-то снять?

Варла замерла на месте, держа кружку.

— Придется разочаровать тебя, но, увы, его может снять только Оэр или его брат — Ратхар, который, к несчастью, погиб. У них была схожая магия, но, став Оэром, Дакхар стал сильнее, его магия возросла за счет того, что он прошел ритуал передачи силы и опыта от предка, который уже умер — от отца. Только через прямое наследие можно обрести силу предка для того, чтобы занять трон почившего Оэра. — Тана не на долго задумалась. — Да, Ратхар смог бы тебе помочь снять ошейник, вернее, его магия помогла бы. — Варла прошла по комнате и поставила кружку на столик.

Я снова уткнулась лицом в колени, обнимая себя за обнаженные плечи. Грудь сдавило так, что стало тяжело дышать. «У меня паника». — подумала я. От осознания того, что ситуация все-таки безвыходная, захотелось выть, но я не проронила ни звука.

Тана продолжила свой рассказ, присаживаясь рядом со мной, слегка похлопав по спине:

— Оэр и Ратхар были как две капли воды похожи друг на друга, но все же отличались. Думаю, ты заметила у Дакхара в волосах по бокам красные прядки? — Я, подняв голову от колен, согласно кивнула. — А у Ратхара они были фиолетового цвета. Характеры тоже немного схожи, но только немного — Ратхар любил шутить и проказничать, Дакхар же, наоборот, был сдержан и серьезен, а после смерти брата совсем очерствел. — Тана грустно вздохнула. — Он стал настоящим Оэром Темного мира — жестокий, грубый, властный и безжалостный. — Варла тряхнула головой, словно пыталась отогнать от себя эти воспоминания. — Ладно, девочка, давай не будем о грустном, лучше выпей чай, который я принесла, он поможет тебе успокоиться.

Я, не говоря ни слова, взяла кружку со стола, но не успела сделать и пары глотков, как в комнату вошел тот, кого я так ненавидела — Дакхар. Варла сию же секунду исчезла, оставив нас с Оэром наедине.

— Встань, — властно приказал он, но я не сдвинулась с места, продолжая сидеть на полу с кружкой чая в руках. Оэр нахмурился, а я ощутила как тело против моей воли начинает подчиняться приказу этого мужчины, поднимая вверх. «Снова воздействует», — зло подумала я, отметив при этом, что кружку, не подчиняющиеся мне, руки поставили на столик.

Дакхар за пару шагов преодолел комнату и подошел вплотную ко мне:

— У меня начинает складываться такое ощущение, что тебе нравится, когда я на тебя влияю через артефакт. — Он обвел мою фигуру взглядом, наполненного хищного огня, заглянув в вырез платья и провел рукой по обнаженной части моей груди, тем самым вызвав во мне нервную дрожь и отвращение. Обойдя меня и встав сзади, склонился к уху и проникновенным шепотом спросил: — А помнишь, как в тебе вчера вспыхнуло желание, когда я излагал свои планы на твой счет? Все эти чувства, ощущения и эмоции я вызвал у тебя благодаря этому артефакту, Ирина, и я не стану лукавить, если скажу, что твоя реакция тела, пусть она и была навязана моей волей, взволновала. — Его горячее дыхание обжигало кожу, а я думала сейчас лишь о том, что хочу собственными руками прикончить Дакхара, увидеть его хладный труп у своих ног, чтобы он умолк… на веки вечные! Как же я ненавижу его за то, что заставил вчера желать его, желать как мужчину. — Сегодня я, наконец-то, буду владеть тобой, Ирина. Владеть твоим телом и разумом, а ты станешь извиваться подо мной и страстно выкрикивать мое имя, когда волны наслаждения заполнят тебя, — произнес он, проведя языком по моей шее. — Мммм, сладкая. — От омерзения меня передернуло изнутри, а к горлу подкатила тошнота. Хотелось зареветь в голос.

Дакхар отстранился от меня и направился к выходу, при этом сказав:

— Советую тебе идти со мной по своей воле, если ты не стремишься к нежелательным последствиям для себя. Лучше не усугубляй свое положение.

Само собой я этого не желала, поэтому, как только влияние артефакта спало, последовала за Дакхаром, который уже вышел из комнаты.

Я снова оказалась в том самом зале, в котором меня встретила Даара, но если в первый раз, когда я тут очутилась, помещение было светлым, то сейчас в нем царил полумрак, и я, подняв голову, поняла почему. Через прозрачный сводчатый потолок проглядывалось ночное небо без звезд — мрачное и темное, а единственным источником света служила та самая колонна, которая, по словам Даары, могла мне сильно навредить, а то и вовсе убить.

Красные и фиолетовые всполохи магии переплетались между собой, вспыхивали ярким светом и тут же угасали, чтобы вновь начать свой магический танец.

Заметив мой внимательный взгляд, устремленный на колонну, Дакхар произнес:

— Этот зал, несколько веков назад, я создал вместе с братом, и в этой колонне переплетаются моя магия — красный огонь, и его — фиолетовый. Никто, кроме меня и Ратхара, не смеет прикасаться к ней, иначе его ждет смерть. — Оэр тронул меня за плечо, от чего я вздрогнула всем телом. — Идем, нечего тут стоять и оттягивать момент неизбежного, Ирина, сегодня ты все равно станешь моей.

И он пошел дальше, обходя колонну, а я, все еще глядя на разноцветные всполохи магии, беснующиеся внутри колонны, нашла-таки выход — сейчас я точно знала, как мне поступить.

— Знаешь, Дакхар, — обратилась к нему. Мужчина остановился и повернулся в мою сторону, скрестив руки на мощной мускулистой груди, обтянутой в черную шелковую рубаху. — Мне становится тошно при одной мысли, что ты хочешь со мной сделать, мне становится мерзко, когда ты ко мне прикасаешься, ты красив, но отвратителен. Лучше я погибну, чем стану твоей!

И больше не говоря ни слова, я преодолела то небольшое расстояние, которое отделяло меня от колонны, и всем телом прижалась к ней.

— Стой! — только и успел выкрикнуть Оэр, метнувшись в мою сторону, но было уже поздно.

В ту же самую секунду я почувствовала, как тело пронзает острая боль, а кровь словно превратилась в раскаленную лаву, струящуюся по моим венам, из груди вырвался сдавленный хрип и в этот же самый момент я почувствовала… как ошейник, находящийся на моей шее, и браслеты, сковывающие запястья, расстегнулись и упали на пол, превратившись в прах.

Последней мыслью, перед тем, как тьма поглотила мое сознание, была: «Я свободна».

Бескрайняя равнина, тянущаяся к самому горизонту — туда, где находили свое ежедневное пристанище два дневных светила, чтобы предоставить очередь своим неизменным сестрам — двум лунам, чтобы те освещали заплутавшим путникам дорогу.

Скоро наступит ночь, но еще есть время, пока не скрылись два солнца, еще есть время для… Чего? Жизни? Смерти? Любви? Горю? Будущее предопределено. Этой ночью прольется кровь врага. Не будет ни любви, ни жизни — только горе и смерть. Этого не изменить.

Вокруг ни кустов, ни деревьев — лишь бескрайнее травяное море, плескающееся в багряном отблеске заката. Трава, приобретшая цвет крови. Что это, знамение? Да, возможно. Это бескрайнее море, скрывающее в себе множество событий. От далеких и забытых битв, до настоящих и еще только грядущих войн.

Два огромных воинства разместились друг напротив друга, две сокрушающие по мощи силы, два разных мира, что противостоят друг другу — империи Ири'эс'Схар Темного мира и тех, кто захлебнется своей же собственной кровью — арахсшарсцы!

Тысячи демонов в боевых трансформациях, каждый готов к бою, но молодой командир выжидает, когда сделает оплошность командир-арахсшарец.

Тысячи демонов ждут только приказа. На каждом нагрудник из прочной виарской кожи — такую не пробить ничем. Она способна впитать в себя магию, ее нельзя прорвать, а это огромный плюс, ведь у демонов в боевой трансформации когти очень внушительных размеров. О их остроте и говорить не стоит — легко вспарывают тело противника, ломая кости, словно их и нет вовсе.

Каждый готов к битве. Каждый смотрит на своего предводителя, полководца. Они верят в него.

Но молодой командир все так же безмолвно стоит и выжидает. Красивый, уверенный и гордый. Взгляд его фиолетовых глаз сосредоточен на противнике, губы плотно сжаты, на шее пульсирует венозная жилка, выдавая волнение. Для него это будет первая серьезная битва. Битва, в которой, как он думал, сможет отомстить за отца.

Нервы напряжены до предела. Проходят длительные минуты ожидания, но ничего не происходит — стоит оглушительная тишина.

— Мальчишка! — прошипел предводитель арахсшарсцев. — Ты слишком юн для серьезных битв, возвращайся под крылышко своей матери, пусть она тебя успокоит, а то ты слишком напуган.

В рядах арахсшарсцев слышится смех, но молодой демон не обращает на это внимания. Не они его цель, а лишь их предводитель. Он ДОЛЖЕН выдать убийцу его отца! ДОЛЖЕН! Иначе прольется много крови невинных, а так не должно быть. Не должно.

— Что же ты молчишь, демоненок, не уж-то струсил мне ответить? Что, от страха язык к небу примерз? — арахсшарец все продолжает издеваться, а в рядах снова слышится смех.

Нужно терпеть.

— Отдай его мне, — спокойно произнес молодой командир, сурово глядя на врага.

— Нет, я его не выдам, — усмехнулся противник, сплюнув на землю. — Ты, отродье Оэра, сдохнешь так же, как и твой папаша! И даже перед твоей смертью я не назову имя того, кто его убил. Ты будешь умирать в неведении, зная, что твой отец умолял сохранить ему жизнь, но когда мы отказались, он визжал, как трус и плакал, умоляя убить его, лишь бы прекратились те мучительные пытки, что он испытывал. — арахсшарец хмыкнул. — И знаешь что еще, — на лице появилась довольная ехидная гримаса, — перед самой смертью твой драгоценный папаша обделался…

— Замолчи! — взревел Ратхар, гневно сжимая руки в кулак.

Лютая злоба и ненависть — вот что начало рождаться в груди молодого демона. Он готов был сносить нападки в свой адрес, был готов терпеть унижения, но только не оскорбление в адрес отца. Он не позволит запятнать его память этими отвратительными наговорами. Все, что сказал арахсшарец — неправда!

Глаза заволокло пеленой гнева…

Все произошло в считанные мгновения…

Громкий хлопок, за которым последовал протяжный стон, наполненный болью. Снова хлопок, снова стон, взрыв, крики и стоны, ругань на темном наречии…

В воздухе потянуло запахом смерти — кровью.

Ратхар не успел опомниться, как разразилась битва. Жестокая, кровопролитная, с удушающим мерзким запахом крови. Сладковатый и тошнотворный. Он дурманил разум, заставляя трепетать и желать большего. Запах рождал желание убивать.

Глаза демона налились кровью, превращая их из фиолетового в багряно-пурпурный. На руках отросли длинные острые когти, за спиной развернулись кожистые крылья с фиолетовыми жилкам, по которым струилась магия. Голову увенчали длинные, изогнутые назад черные рельефные рога, а во рту показались удлинившиеся клыки — боевая трансформация.

Убить — единственное, чего сейчас желал Ратхар.

Резкий выпад вправо, замах и точный удар в горло противника когтями, которые тут же обагрились кровью. В глазах умирающего сперва отразилось непонимание, затем паника, а после застыл страх неминуемой смерти. М-м-м, как же приятно убивать врагов! Упоительное ощущение.

Снова выпад, снова удар и снова мертвый враг. Все повторялось. А запах крови стал еще более насыщенным, более упоительным, более желанным.

Молодой демон упивался смертью своих противников, не замечая тех ранений, что были нанесены ему — он шел к одной единственной цели — предводителю арахсшарсцев.

Убить! Убить! Убить! Точно набатом отдавалось у него в голове, и он шел к намеченной цели, убивая на своем пути всех, кто попадался.

До противника осталось сделать всего пару шагов, но…

Резкая боль в груди его остановила, словно отрезвив, вынув из тех ощущений и эмоций, что заволокли его разум. Ратхар опустил взгляд вниз. По груди расползалось темное пятно. Кровь? Но как? Как такое может быть, ведь на нем прочный нагрудник, который… Который был пробит! Невероятно.

Молодой предводитель дотронулся до раны, ощутив теплую влагу на руке. Да, кровь. Его кровь.

Обведя взглядом поле боя, он увидел то, что привело его в ужас: повсюду кровь и смерть, стоны и крики раненных, повсюду то, что он так хотел предотвратить, но, увы, не смог. Война все же разразилась. И это все его вина!

Усталым взглядом обведя равнину, Ратхар тяжело вздохнул, поморщившись от боли в груди. Что же они все натворили?! Как допустили эту жуткую бойню?

Но ничего уже нельзя было вернуть назад — повсюду лежали останки убитых, со всех сторон лишь смерть, горе и море крови… И выжженная земля, на которой больше ничего не вырастет, земля, пропитавшаяся кровью демонов. Равнина, в последствии получившая название «Пустынные земли».

И это все по его вине.

Снова почувствовав сильную боль в груди, мужчина поморщился, перед глазами все поплыло, а сознание начало выключаться.

Ратхар понял, что пришел его час расплаты.

Распахнув глаза, резко села на постели. Сердце готово было вырваться наружу — так сильно оно билось о ребра, причиняя тупую боль.

Что это было? Сон? Если да, то какой-то сильно уж реалистичный! И почему там был тот, кого она никогда раньше не знала? Почему чувствовала все, что с ним происходило?

Я словно видела все те события своими собственными глазами, словно сама там была! Но при этом находилась в теле Ратхара. Чувствовала все его эмоции: волнение, раздражение, горечь, обиду, гнев и ярость, которая начала клокотать в груди после слов предводителя арахсшарсцев.

Я ощущала каждое движение мужчины во время битвы, знала, как нужно двигаться, чтобы нанести смертельную рану врагу. И я их наносила — без колебания, без сожаления. И упивалась этими ощущениями, испытывая непередаваемую эйфорию.

Не замечала ничего вокруг — лишь чувство свободы и жажду крови, хотелось искупаться в крови своих врагов.

— Нет, это не мои желания, не мои ощущения, а того, кто все это совершал — Ратхара.

Меня бил озноб от непонимания того, что сейчас увидела? Что это? Прошлое? Или просто игра моей фантазии, моего воспаленного разума? Я не знала, не могла найти ответ на этот вопрос.

Почему я увидела этот странный и жуткий сон? Не понимаю.

Снова прилегла на подушку, накрываясь одеялом так, чтобы из-под него торчала только моя голова.

Чувство смерти. Вот что я почувствовала перед тем, как умереть. Вернее, перед тем, как умер Ратхар. Смерть — это безысходность.

В голове словно что-то щелкнуло, и я отключилась, погрузившись в сон без сновидений. А недавно произошедшие со мной события словно стерлись из памяти, оставив внутри щемящую пустоту.

 

Глава 4

Реальность медленно пыталась прорваться через серую пелену, сковавшую мой разум. Глаза закрыты, сердце бьется ровно, дыхание тихое и спокойное… кровать мягкая… Так, стоп! Какая, к черту, кровать? Я что, жива что ли?!

Тут же распахнула глаза, чтобы сразу же их закрыть от яркого света, ударившего с такой силой, что их стало больно. Откуда в моей комнате взялся столь яркий свет? По чуть-чуть начала приоткрывать глаза, чтобы они хоть немного привыкли к яркому освещению.

Да, я на самом деле находилась у себя в комнате, только вот, как оказалось, света в ней практически не было, так, неяркое мерцание магического огонька светло-голубого цвета под самым потолком. Тогда не понятно — от чего же мне показалось, что комната озарена невероятно ярким, слепящим глаза, светом, от которого стало их так больно? Неясно.

Постаралась присесть на кровати, но тело отказалось слушаться: руки и ноги, точно прикованные к постели невидимыми нитями, не желали двигаться; в горле пересохло на столько, что в сравнении с ним пустыня Сахара в явном проигрыше. Очень неприятные ощущения.

Дежа вю. Снова лежу на кровати, глядя в потолок. В прошлый раз, когда вот так тут лежала, ничем хорошим для меня это не закончилось, в прошлый раз мне…

Стоп, стоп, стоп! Не хочу думать об этом, не хочу! Но… картинки минувших событий возникли перед глазами, сменяя одна другую, точно в калейдоскопе: вот в моей комнате Тана рассказывает о варлах, вот она с кружкой чая, а я сижу на полу и прошу ее о помощи, вот в комнату входит Дакхар, а вот я, что-то сказав ему, стремительно подхожу к колонне и прижимаюсь к ней всем телом, чтобы принять смерть, лишь бы только не оказаться в постели Оэра, а вот… освобождение от оков и ошейника.

На полном автопилоте потянулась к шее, чтобы убедиться, что все произошедшее не приснилось, что это была не игра воспаленного разума, что это было реально…

Я очень боялась прикоснуться к шее, очень боялась вновь ощутить на ней чертов артефакт, но… мои руки ничего не ощутили — ошейника на самом деле не было! Видимо, я невольно задержала дыхание, потому что с шумом выдохнула, а из уголков глаз появились слезы. Слезы радости, слезы, пусть и мнимой, но все-таки, свободы! Солоноватая влага из глаз оставляла мокрые дорожки после себя, поэтому я смахнула слезы рукой… Рукой? От жешь, ни фига себе! Я ведь только сейчас заметила, что руки снова стали мне подчиняться, я снова их контролирую!

Так обрадовалась этому факту, что снова решила попытать удачу и принять сидячее положение — ну не особо мне хочется изображать горизонтальную плоскость.

Тело плохо слушалось меня, но это не так страшно, главное, что оно слушается. Потихоньку, по чуть-чуть смогла все-таки присесть, но сколько сил на это ушло, просто ужас! Чувствовала, как на лбу появилась испарина, а дыхание слегка сбилось, вырывая из моего сухого горла невнятный хрип… «Вода, мне срочно нужна вода, чтобы попить и избавиться от раздражающей сухости», — подумала я, зачем-то взглянув на руки, которые…о, черт! А когда это я успела себе сделать французский маникюр? Да еще и наращивание ногтей?

Я была слегка озадачена данным фактом, ведь ногти, которые всегда коротко стригла, чтобы они не мешались, сейчас оказались длинными, а сами их кончики словно были покрыты белым гель-лаком. Хм, странно это как-то.

Чуть склонила голову вперед, чтобы получше разглядеть свой новоявленный маникюр, когда на лоб упала длинная белая прядка волос. Ээээ, волос? Длинных?! Дрожащей рукой потянулась к этой прядке, осторожно сжав ее большим и указательным пальцами правой руки и слегка потянула, чтобы проверить длину, и…если честно, то я обомлела.

Резко вскочила с кровати, вернее попыталась, но, запутавшись ногами в простыне, кубарем свалилась со своего удобного ложа, ударившись пятой точкой об пол, от чего глухо ойкнула и начала выпутываться из… да ёкарный опоссум! из своих же собственных волос!

А-а-а-а! Мамочки! Этого не может быть! Это не может быть реальностью, ведь… Они были повсюду — вокруг меня, со всех сторон, они как длинные щупальца морского чудовища скрутили меня, скрывая лицо так, что ничего сквозь них не могла разглядеть. Вот честное женское слово — я запаниковала. У меня. Длинные. Волосы! Не, не так — длинющие, ё-маё!

Кое-как избавив ноги от простыни, попыталась встать, да-да, именно попыталась, но…эти, будь они трижды неладны, волосы, закрыли мне весь обзор, поэтому аккуратно, чтобы не запутаться в них еще больше, решила освободить руки. Эх, только бы не дернуть за ту или иную прядь, а то…Ай, блин, больно же!

Как только мои рученьки нежные, рученьки-криворученьки были освобождены из волосяного плена, приступила к освобождению своей лицевой части, отфыркиваясь и отплевываясь. У-уф-ф! Терпеть не могу длинные волосы, они же как стихийное бедствие — напали на меня, скрутили и… и вообще, капец полный! Вот поэтому я и стригла их всегда так коротко, а тут…. Бр-р-р-р, жу-у-уть!

Как только обзор стал мне доступен, тут же метнулась в ванную, чтобы глянуть, что за полный трындец ожидает в отражении.

Было ли мне страшно? Несомненно. Все поджилки тряслись от предвкушения полного разочарования — ведь и черту понятно, что со мной произошли какие-то изменения. Но только ли они коснулись мох волос и ногтей, а вдруг я и на лицо изменилась?

Влетела в ванную, точно ракета, стремясь поскорее оказаться у зеркала, что я, собственно, и сделала. В нем отразилась я, только… блин, да, я изменилась, но не так сильно, как можно было подумать — глаза, кажется, стали еще ярче, чем были прежде, все тот же сине-зеленый цвет, только более насыщенный, что ли; волосы… бр-р-р, жуть жуткая просто! Они…они… да офигеть — не встать, какими длинными они стали — до самой зад… эм… пониже спины, в общем, а по бокам, почти как у Дакхара и Даары, пролегали длинные прядки… фиолетового? цвета. Интересно, с чего бы это? Ну и, собственно, вот и все мои изменения, не считая ногтей. Нет, я не спорю, весьма интересно получилось: абсолютно белоснежные волосы с фиолетовыми прядями у висков, да и глаза красивее стали, но все же… Эх, вот что мне теперь с этой белобрысой копной делать? Может, остричь их, а? Ни забот — ни хлопот, и я довольна!

Пока разглядывала свое отражение, совершенно забыла, что до сих пор так и не попила, поэтому сразу же ощутила, как в горле запершило, а я… «Сейчас бы стаканчик свеженькой, чистой и прохладной водички», — мечтательно подумала, и… Оппа-на, в левой руке появился стакан из тончайшего стекла, словно тоненькая узорная ледяная корочка, наполненная изнутри водой.

Ошарашено взираю на стакан, наполненный живительной влагой, и не могу понять — а как, собственно, он очутился у меня в руке? Из воздуха, что ли? Но этого просто не может быть. Так просто не бывает, это… Сто-о-оп, а что, если…

Подозрительно прищурила глаза, желая проверить свою догадку — дрожащей от волнения рукой, сделала пару движений над стаканом, как если бы размешивала чайной ложечкой чай в кружке, и… ничего не произошло. Нахмурилась и теперь уже провела указательным пальцем правой руки над стаканом. Вода, до этого момента находящаяся в спокойном состоянии, дрогнула и… последовала за движением моей руки! От шока я чуть стакан не выронила! Где-то в груди поднялась волна непередаваемого волнения, эмоции начали накатывать волнами, превращаясь в настоящий восторг!

— Магия воды?! — благоговейным шепотом спросила у самой себя. — Да, вполне вероятно, что так и есть. Но откуда? — И меня осенила потрясающая догадка. — Мама! Моя мама Демон Воды, это ее магия, ее! И… и теперь эта магия есть и у меня! Невероятно!

Мне было очень сложно в это поверить, поэтому для большей убежденности повторила манипуляции над стаканом — все в точности повторилось. «У меня проснулась магия!» — чуть не плача от счастья, подумала ликовала в душе. Ведь очень трудно осознать девушке, которая всю жизнь прожила в мире, где совершенно нет магии. Когда никогда раньше с ней не сталкивалась, пока не попала в этот мир. И тут, совершенно нежданно-негаданно, она проснулась во мне — тяжело осознать, но это так!

В мою голову сразу же полезли перспективные идеи… Хмыкнула и повеселела. «Ха-ха, Дакхар, на мне теперь нет ни ошейника, ни ручных оков, да и магия проснулась, магия воды. Теперь-то я смогу дать тебе, пусть и слабый, отпор».

Злорадненько хихикнув, залпом осушила стакан воды, выпив все до капли, после чего этот самый стакан растаял в воздухе, словно его никогда тут и не было.

Сухой спазм в горле тут же исчез, оставляя после себя приятную прохладу, даря облегчение. Улыбнулась своему обновленному отражению.

— Все, Дакхар, шпили-вили отменяются. Теперь-то я уж постараюсь не дать себя в обиду!

Довольная тем, что во мне проснулась магия, решила заплести волосы в довольно-таки длинную и толстую косу, выходя при этом из ванной в свою комнату, в которой, как оказалось, меня уже ждали.

Тана сидела на кровати, свесив свои маленькие ножки вниз и нервно ими покачивая; задумчивый взгляд, слегка прикушенная нижняя губа и нахмуренные брови — вся ее поза выражала сильное напряжение.

— Э-э, — подала я голос, отвлекая варлу от ее, видимо, тяжких раздумий. — Тана, что-то случилось?

Она вздрогнула всем своим крохотным тельцем и, сокрушенно покачав головой, как-то обиженно, что ли, произнесла:

— Ох, Ирина, Ирина, что же ты натворила.

В полном недоумении смотрю на нее, ожидая пояснения этих слов.

— Благодаря тебе у меня появилось много хлопот в Приемном зале эсх.

Недоумение на моем лице сменилось удивлением. Что я, собственно, могла такого натворить? Я же ничего не делала, вообще ничего!

И тут Тана… хихикнуа. Нет, правда, она хихикнула, и довольно-таки громко:

— А Оэр в ярости, — снова захихикала она. «Кажется, у нее это нервное», — промелькнула мысль в моей голове.

— Погоди, а что произошло-то? — спросила у нее, проходя по комнате и усаживаясь на пол подле кровати, чтобы, наши с ней лица оказались на одном уровне.

— А ты что же, не помнишь что учудила? — лучезарно улыбнулась варла, обнажая маленькие белоснежные клычки, выглядывающие из-под верхней губы. — Ох, что за глупый вопрос я задала — само собой ты не в курсе. Ну так я тебе все сейчас расскажу. — Тана поудобнее устроилась на кровати, готовая мне поведать о вчерашнем происшествии, которое я, видимо, и устроила.

Сижу на полу и взираю на улыбающуюся варлу, но боковым зрением замечаю, что на столике стоит небольшая кружка, наполненная чем-то, видимо, как и в прошлый раз чаем. Немного повернулась корпусом к столику и взяла горячую кружку, вдохнула упоительный аромат сливочного мороженого, по крайней мере мне так казалось, после чего сделала один большой глоток. М-м-м, вкуснятина! Делаю еще один…

— Вообще, девочка, ты фактически уничтожила зал для эсх.

От ее слов я поперхнулась чаем и закашлялась, а из глаз брызнули слезы. Тана почему-то тихо подхихикивала, глядя куда-то перед собой, наверное вспоминала что-то веселое, я же, прокашлявшись, просипела:

— Что? Как это так?

Маленькая женщина глянула на меня, но, как будто, не увидела, и в голос захохотала:

— Ох, Ирина, ну ты и устроила! Это надо же было, а! Нет, я определенно восхищена твоим мужеством — не каждый, далеко не каждый осмелился бы совершить то, на что отважилась ты. — Тана снова хохотнула. — После того, как ты прижалась к колонне в зале, там тако-о-ое произошло, ух! — Меня сейчас начнет трясти от нетерпения, а варла продолжила: — Ты своим поступком выпустила магию Оэра и его брата, которая охраняла определенным заклинанием этот самый зал; защита полностью разрушена, главные двери в зал, через которые ты не так давно проходила, сорвало с петель и вышибло, а на их месте зияет огромная дыра, через которую теперь и ходит Оэр; все девушки сидят по своим комнатам, боясь высунуть нос оттуда. На самом деле их просто заблокировало после этого погрома, но, что самое невероятное, Ирина, — Тана тихо и злорадненько захихикала, — стеклянный сводчатый потолок в зале, пошел весь трещинами, а затем, через несколько минут, рухнул вниз! Хорошо, что Оэр уже успел тебя оттащить от того места, где ты потеряла сознание, а то не повезло бы вам обоим в тот момент. Но дело не в этом — потолок не должен был обрушиться! Совсем! На нем стояла мощнейшая защита от всех бедствий, а ты, хи-хи, за один присест, хи-хи, его, ах-аха, разрушила, — сквозь смех рассказывала она, вытирая слезы, выступившие из глаз. — А еще, Ирина, ты в дребезги, на мелкие кусочки, до самого основания разрушила колонну. О-о-о, Дакхар просто в бешенстве! Никогда его таким не видела — всегда сдержанный и серьезный, а тут, ы-ы-ы, — схватившись за живот, смеялась варла, — эмоции били через край, он готов был всех поубивать, кого встречал на пути, а как он за голову хватался! Ах-ах-ах!!! А-а-а, а волосы-то как он рвал на затылке, у-у-у, не могу больше! — хохотала она, утирая слезы. — Он, он… у-у-ух, живот болит от смеха, он очень зол, вот. Фух, сейчас, погоди, переведу дыхание и до расскажу. — Сидит и потихоньку хихикает, пытаясь унять бурное веселье, и как только успокоилась немного, продолжила: — А еще, Ирина, венцом всего это было незабываемое зрелище — Дакхар сорвался на Кэйру! Ох, как ей сегодня днем прилетело, у-у, зарда ядовитая.

— Кто-кто? — не поняла, ошарашено уставившись на Тану. Мне, если честно, было очень сложно сейчас осознать, что из-за моего поступка могло случится такое жуткое происшествие, как фактически полное разрушение Приемного зала эсх.

— Зарда, Ирина, — начала разъяснять варла. — Это такие червеобразные существа, обитающие в западной части Темного мира, и которые плюются парализующим ядом для того, чтобы обездвижить свою жертву, а затем, пока она еще жива, сожрать ее. Мерзкие, скажу я тебе, твари.

Так вот, наша незыблемая Кэйра, самая натуральная зарда! У-у, терпеть ее не могу. — Затем хихикнув, сообщила: — Ох, как Оэр ее сегодня с утра приструнил! Одно удовольствие было наблюдать. — Я с неподдельным интересом слушала Тану, не перебивая. — Он сказал, что если она попадется ему на глаза в ближайшие десять дней, то он продаст ее на невольничьем рынке Арахсшарским Демонам, с которыми у Дакхара какая-то договоренность — не могу сказать точно, но, кажется, у них пакт перемирия о ненападении их Арахсшарса на наш Темный, или наоборот — не знаю, врать не буду. Вот так вот. Видела бы ты в тот момент лицо этой гадины — бледная, испуганная, дрожащая перед Оэром, слезки на глаза навернулись, жалостливо на него так глядит, а он ей: «Скройся с глаз моих, иначе я немедленно воплощу свою угрозу в жизнь!» Как она бежала, о-о-о! Какой забег на короткую дистанцию — бежит, споткнется, кубарем летит, быстро поднимается, снова спотыкается, расстилается аки ковер, сил встать нет, но она упорно ползет вперед, снова поднимается и, прихрамывая, скрывается с глаз Дакхара. Я еще никогда так не хохотала, как в тот самый момент! Великолепное зрелище и словами его так просто не передать — нужно было видеть!

Все, я в шоке. Нет, правда, я в кулюторном шоке — сижу и хлопаю глазами, не зная что на это все сказать.

— Единственный минус — уборки слишком много, — печально вздохнула варла. — Но поверь, Ирина, твой поступок просто бесподобен. Ты храбрая и отчаянная девушка. Теперь понятно почему Оэр тебя так желает — он увидел в тебе силу духа, которая фактически равна его силе, да и красивая ты еще к тому же — сложно устоять перед такой девушкой.

А я все еще сижу и молчу, пытаясь переварить услышанное.

— Тана, — решаюсь нарушить свое тормознутое молчание, — а долго я спала?

Она все еще не смотрит на меня, витая где-то в своих мыслях, но при этом отвечая на заданный вопрос:

— Если честно, то я думала, что после такого разряда магии ты дольше будешь находиться в беспамятстве, а так, всего-то десять часов. — И тут варла взглянула на меня, не задумчиво, как до этого, а нормально, осмысленно. — Ох ты ж, Великий предок всех варлов, Ирина, ты же изменилась!

— Да неужели? — с огромной долей иронии и сарказма, удивилась я. — А я-то и не заметила!

— Да ты в зеркало-то глянь! Вон какие волосюшки отросли, хоть пол ими мети, не хуже метелки будут! А это что такое? — Она подалась вперед, касаясь одной из своих рук моих фиолетовых прядок, после чего благоговейным шепотом произнесла: — Ратхар. Этого не может быть, Ирина. Тебя приняла магия погибшего Ратхара. Но почему? Не понимаю. — Она внимательно оглядела меня с ног до головы, после чего велела: — А ну-ка, перекинь-ка свою косу из-за спины на плечо. — Послушно сделала, не понимая, в чем, собственно, дело. — Невероятно! — Слышу восхищение в голосе варлы, поэтому решаю посмотреть на свою косу, чтобы понять — чем вызвана такая странная реакция. И увидела: кончики, примерно десять сантиметров, окрашены в красный цвет. Красный! Ёкарный едрить, да я же теперь на разукрашенного павлина похожа! У-у-у, жесть!

— Ирина, ты… это… невероятно, — спотыкаясь на каждом слове, восхищалась Тана. — Ты хоть понимаешь что это означает? — Отрицательно качаю головой. Ну вот откуда мне знать, а? Варла тем временем продолжила: — Это означает, что ты стала нареченной одного из братьев, а если учесть, что Ратхар давно погиб, то твоим суженным становится наш Оэр. Ирина, теперь ты законная невеста Дакхара, ведь его магия полностью приняла тебя. А такого, чтобы у Демона Высшего порядка появилась его истинная, его единственная, предназначенная самой судьбой, не происходило уже более четырех тысяч лет.

Мне раньше казалось я знаю что такое шок, но как же сильно в этом ошибалась — сейчас, да-да, только сейчас я на себе его испытала. «Я невеста Дакхара? Вот жешь, дохлый скунс! Нет уж, лучше сразу убейте меня! Не хочу-у-у!» — панически подумала я, после чего мир как-то быстро завертелся-закружился и я хлопнулась в обморок, кажется головой успела удариться. «Ай, больно же!» И все, полная темнота.

Лежу, ага, снова лежу, — скоро в привычку войдет, — глаза открывать совершенно нет желания, но… меня тихонько бьют по щекам и приговаривают:

— Очнись, очнись уже, Ирина. Ну что за упертая девчонка, совсем не желает брать себя в руки — нашла тоже из-за чего в обморок падать, — причитала Тана, продолжая хлопать по щекам. — Да приди же ты уже в себя, незачем валяться посреди комнаты, изображая из себя дохлого зарда. — И ка-а-ак врезала по лицу, что я, волей-неволей, распахнула свои очи.

— Ай, ты чего, больно же! — обижено завопила я, потирая ушибленное место. — А если синяк соскочит?

— Ничего, Оэр залечит, — буркнула варла, стоя надо мной, пока я, распластавшись на полу, взирала на нее. — Поднимайся давай, а то разлеглась тут.

Глубоко вздохнув, приподнялась на локтях.

— Тана, я не хочу быть невестой Дакхара, — голос дрожит, а на глаза навернулись слезы.

Варла нахмурилась:

— А ну, прекрати мне мокроту тут разводить, ишь, чего удумала — затопишь комнату-то. — Улыбнулась сквозь слезы и присела, принимая более удобное положение. — Тут от тебя, Ирина, ничего не зависит — его магия тебя полностью признала, только пока неясно — подвластна она тебе или нет. — Прищурившись, она с некоторым подозрением заглянула мне прямо в глаза и спросила: — А скажи-ка мне, девочка, ты ничего в себе необычного не заметила?

Не знаю почему, но отрицательно покачала головой и ответила:

— Нет. Я очнулась, кое-как встала с кровати, вернее свалилась с нее, запутавшись в простыне, а потом еще и в своих волосах, которые отросли по самое не балуйся! Жутко испугалась и ломанулась в ванную, чтобы глянуть что со мной произошло. Если честно, то увиденное ужаснуло.

Тана вздохнула:

— Ясно. А магия, магия-то про проснулась, хоть чуть-чуть?

— Неа, — снова отрицательно качнула головой. — Ничего такого не заметила у себя. — А взгляд такой честный-честный, аки у агнца божьего.

— Ага. — Тана подняла с пола кружку, которую я выронила, когда в обморок бухнулась, и предупредила: — Как только заметишь, что магия начала просыпаться в тебе, сразу же сообщи Оэру, иначе ее проявление может тебе навредить — неизвестно, как она себя проявит, а может и вовсе останется дремать. Сейчас любое проявление магии может плохо на тебе сказаться — перекрыть магические потоки в твоем теле, а то и того хуже — высушить весь жизненный резерв. А так хоть Оэр будет приглядывать за тобой, чтобы чего худого не случилось — ты теперь, как-никак, его невеста.

Я нахмурилась. Как так может быть, я ведь сегодня пользовалась магией Водных Демонов и со мной ничего не произошло… Ладно, пока никому не буду об этом говорить, тем более Дакхару.

— Тана, скажи, пожалуйста, а Дакхар в курсе, да, что я его, — меня аж передернуло, — невестой стала?

Варла хлопнула себя всеми четырьмя руками по своим маленьким бедрам:

— Тю-ю, да откуда же ему это знать-то, он ведь после того, как оставил тебя в этой комнате, сразу же ломанулся в Приемный зал эсх, чтобы попытаться устранить тот погром, что ты учинила, ну и защиту, само собой, заново поставить, — пусть и маленькую, но все же, — и ничего-то у него не вышло — без магии брата ее не восстановить до того состоянии, которое было. Он носился по всему залу: глаза от гнева красные, желваки на скулах ходуном ходят, мышцы шеи напряжены, а потом, у-у-у, он принял свой истинный облик — Демонический, а он его, к слову, о-о-чень редко принимает. Так что, девочка, не до тебя ему было, — хихикнула варла.

Я от ее слов аж подпрыгнула.

— Тана, Таночка, помоги мне, я не хочу становиться его невестой, а раз он ничего еще не знает, то давай пострижем мои волосы? Уберем это разноцветное безобразие, тогда он точно уже не узнает ничего! Я не хочу принадлежать ему. Теперь на мне нет ни ошейника, ни браслетов, поэтому я буду сопротивляться ему, а приняв статус невесты, — всхлипнула, — он…он…

Смотрю на опешившую от моих слов варлу, которая покачивала головой, а во взгляде читалось сочувствие:

— Кошмар какой — остричь такую красоту! Ты с ума сошла? И не жалко будет?

— О-о-о, ты даже и представить себе не можешь, как я жажду избавиться от этой разноцветной копны!

Тана почесала свой кучерявый затылок и, немного подумав, согласно кивнула:

— Хорошо, подожди немного, сейчас вернусь. — И она с легким хлопком исчезла из комнаты, прихватив с собой кружку, чай из которой, по моей вине, оказался пролит на ковре.

Не прошло и пары минут, как варла вернулась с ножницами в руке:

— Держи, — протянула она мне сей инструмент, — но стричь будешь сама — мне жалко портить такие роскошные волосы.

Я лишь хмыкнула на это и, схватив ножницы, без какого-либо сожаления, отчекрыжила косу по самое «ни фига себе!» — коротко, в общем; затем ринулась в ванную, и уже там, перед зеркалом, избавилась и от фиолетовых прядок, чуть-чуть подравняла, и, вуа-ля, почти прежний вид!

Говорят, что саму себя стричь ни в коем случае нельзя, — типа жизнь свою укорачиваешь, — да и фиг с ним, главное, что избавилась от этого разноцветного ужаса, который не оставлял мне никакого выбора, кроме как принять статус невесты Дакхара. А теперь… Ура-а-а-а! Аж голове легче стало.

Моя радость не знала границ, поэтому я, чуть пританцовывая, с довольной моськой покинула ванную.

— Все! — счастливо оповестила Тану.

Варла грустно вздохнула:

— Жаль, красивые бы… — не успела она договорить.

Эх, радость моя была недолгой… Ведь не успела Тана договорить, как меня окутало легкое белое облачко, и я почувствовала легкий зуд на голове. «Что происходит?» — в душе зародилась паника… И тут… на грудь опустилась косища, только немного длиннее, да и… вот ведь!.. выкрашенная в разноцветные прядки, которые теперь переплетались между собой. «Это что же получается — раньше у меня было только две фиолетовые пряди, идущие от висков, а теперь они расползлись на всю голову, да при том еще и по всей длине? И красные тоже? И мой собственный цвет волос? А-а-а-а!!! Я только хуже сделала! А-а-а-а!!! Помогите-е-е!» — Страшно, мне страшно до жути, и этот страх начал заполнять изнутри, не позволяя нормальны дышать. Астма? Не, вряд ли. Тогда, тогда…Что же это? Паника? У меня случился приступ паники! От обиды и несправедливости того, что эти жутчайшие волосы заново отросли, словно я их и не остригла, на глаза навернулись слезы, захотелось зареветь в голос, как маленькой.

И, ну ё-маё, в этот же, самый неподходящий момент зашел Дакхар, и, ошарашено глядя на меня, выдал:

— Ирина?

«Капец! А кого он еще тут ожидал увидеть — зарду расфуфыренную? Конечно это я!» — возмущенно подумала, уперев руки в бока. Кажется, слово «зарда» начинает превращаться в ругательство.

Стоит, смотрит, ага, глазами хлопает, ноздри раздуваются, как у быка, и что-то беззвучно губами шлепает. У-у-у, губошлеп черноглазый!

Я же, нахмурившись, гаркнула:

— Чего вылупился? Не видишь что ли, я это, я! — И тут же ехидно добавила: — Невеста твоя.

Оэр, тяжело дыша, прикрыл глаза и, кажется, даже слегка пошатнулся. «Сердечный приступ от нежданного счастья? Да хоть бы», — злорадненько подумала, тихонько хихикнув.

— Э-э, — предупредила его, — ты мне тут только в обморок не свались, а то я твою тушу бодибилдерскую с пола поднять не смогу и до кровати точно не дотащу. — И чуть тише добавила: — Да чтоб ты при падении башней своей венценосной об пол саданулся, а я тебя, из чувства сострадания, так уж и быть, попинаю малёх.

Дакхар открыл глаза и зло глянул в мою сторону.

— Как такое могло произойти, как? — голос дрожит от едва сдерживаемого гнева. — Магия, что находилась в той колонне, которая по твоей милости, между прочим, теперь разрушена, вырвалась на свободу и фактически уничтожила Приемный зал для моих рабынь. А ты, — он указал на меня пальцем. «Фу, как не культурно.», — подметила я. — Ты должна была погибнуть, ну или, на худой конец, стать «овощем». Но вместо этого ты не только выжила, но еще и огрызаешься, как ни в чем не бывало! — Кажется, он только что зарычал.

Возмущенно взмахнула руками, делая уверенный шаг по направлению к Дакхару.

— Ты вообще офигел?! А напомни-ка, не из-за тебя ли я совершила тот опрометчивый поступок, а? Да я же теперь разукрашенная, как павлин во время брачных игр! Что ты на это скажешь, женишок доморощенный?

При моих последних словах он так поморщился, словно нюхнул пробку от уксуса — противный и резкий запах, между прочим.

— Не невеста ты мне, а всего лишь очередная рабыня, как и многие во дворце, а волосы, выдающие твой новый статус, они… — Он не на долго призадумался. — Ну, это не проблема, сейчас исправлю сие недоразумение.

И не успела я что-либо вякнуть, как это…это чучело недоразвитое, взмахнул пару раз руками и…капец, блин!! мои разноцветные волосы осыпались к ногам, точно осенние листья, которые ветер нещадно стряхнул с веток деревьев. А я… я стою и изумленно хлопаю глазами, созерцая свои волосы, небольшой кучкой лежащие у ног.

Осторожно, боясь сделать резкое движение, рукой потянулась к голове, чтобы… чтобы издать жуткий вопль. Я осталась без волос! Совсем! Я лысая!

— Ах, ты, — налетела я на Оэра, который, видимо, опешил от такого преображения, — шимпанзе недоразвитое, — бью туда, до куда руки дотягиваются, а этот гад чуть склонился и голову руками прикрыл, дрожа всем телом, — чучело неандертальское, горилла глюканутая, хмырь облезлый!

Я быстро устала, пока его избивала, да и руки уже больно, а он стоит, голову руками закрывает и дрожит, — даже жалко его как-то стало, а потом… а этот!

Дакхар, поняв, что его прекратили избивать маленькие кулачки одной не особо адекватной особы, убрал свои от головы, и я заметила, что он широко улыбается. Улыбается он, блин! Жалость к нему тут же испарилась, сменившись гневом. Оэр же, глянув на меня, он… он заржал, сотрясаясь всем телом! Заржал! Конь, блин, педальный!

— Ты чего ржешь, тестостерон пучеглазый? Что смешного нашел? Я же теперь, по твоей милости, совершено лысая, прямо как девичья коленка!

— Ага, тебе о-о-очень идет. — И… и он снова заржал, хватаясь за живот.

— Сволочь, — обиженно буркнула, отворачиваясь от него, чтобы устремиться к кровати, но не успела пройти и половины намеченного пути, как меня, знакомо уже, окутало белое легкое облачко.

«Опять!» — панически подумала я, снова ощущая легкий зуд на голове. «Ну, хуже-то уж точно не будет». На плечи снова легла разноцветная коса — совершенно не изменившаяся на вид, но мне почему-то показалось, что что-то явно не так, и мою догадку подтвердил Оэр:

— Э-э, Ирина, — Он уставился на меня широко раскрытыми глазами, — у тебя это, на голове…

Тут же поднесла руку к голове, чтобы почувствовать… А-а-а-а-а!!! Что это такое?! Это… это… Рога?! Мамочки мои, не может быть, у меня выросли рога! Сантиметров десять в длину, не меньше, да и еще слегка загнутые назад!

— Ты что со мной сделал, а? — чуть не плача, заорала я. — Я же теперь… я же… да я теперь на козу похожа! Рогатую!

А эта сволочь стоит и ржет надо мной:

— Ага, идет коза рогатая — забодаю-забодаю.

Снова накинулась на него с кулаками, стараясь побольнее ударить этого бесчувственного чурбана. Не, ну а чего он дразнится? У меня горе рогатое, а он смеется.

— Я убью тебя. Я убью тебя! — кричу на Дакхара.

А он еще и издеваться вздумал, с легкостью уворачиваясь от моих жалких попыток его ударить:

— Как? Забодаешь, что ли?

А я… А мне так обидно стало, что я, перестав изображать из себя деву-воительницу, позорно разревелась.

Дакхар тут же перестал веселиться и, подойдя ко мне, крепко обнял и прижал к своей груди, в которую и уткнулась носом, заливая слезами его черную рубаху, которая, как оказалось, была наполовину расстегнута.

— Ну все, успокойся, — тихо приговаривал он, поглаживая одной рукой по моей спине. — Ничего страшного не случилось, поверь. Эти милые беленькие рожки — часть твоей второй сущности — демонической. Думаю, скоро ты полностью изменишься, став той, кем на самом деле и являешься. Просто тебе нужно постараться научиться контролировать свое превращение. Так что все, успокойся, Снежинка.

И вот стою я, уткнувшись носом в его широкую грудь, которую лишь слегка прикрывала, потому как была расстегнута, черная шелковая рубаха, и понимаю, что непроизвольно вдыхаю запах его тела: чуть терпкий, но приятный и совершенно не отталкивающий, чем-то напоминает запах свежесваренного кофе, который так любила пить по утрам; чувствовала еле ощутимый запах дыма, и не тот, что от сигарет, а тот, что остается на тебе, когда слишком близко сидишь у костра. М-м-м, обожаю эти запахи с самого детства — вдыхала бы их и вдыхала.

Чуть повела носом по груди, стараясь поглубже вдохнуть этот, сводящий меня с ума, аромат, — слезы тут же высохли. И вдруг почувствовала, как правая рука Дакхара, которая бережно прижимала меня к нему, начала плавно скользить вниз по спине, опускаясь на пятую точку и слегка сжав ее. От этого незамысловатого действия меня словно током пронзило, а по телу побежали мурашки. Я, застыв на месте, боялась пошевелиться, а Оэр все продолжал поглаживать и сжимать то место, что находилось пониже спины.

Первой мыслью было: «Еще никто и никогда ко мне так не прикасался». — вторая же мысль вызвала бурю негативных эмоций: «А кто, собственно, вообще дал ему право лапать мое мягкое место?»

Нахмурив брови, чуть отстранилась от Дакхара, уперев руки ему в грудь, подняла голову, чтобы было удобнее сказать — не очень-то хотелось общаться с его грудью, и прошипела:

— Лапы свои от меня убрал, живо. — Оэр слегка вздрогнул всем телом, а рука, что поглаживала мою попу, замерла на месте.

Дакхар посмотрел на меня свими глазами, которые мерцали непроглядной чернотой, а по ободкам проскальзывали красные еле заметные всполохи. Он как-то странно взирал на меня, а затем на лице мужчины появился хищный оскал:

— Нет. — И к правой руке присоединилась левая, властно сжимая в них мои нижние полушария и тем самым прижимая поближе к себе. Вот тут-то я и почувствовала, как в мой живот упирается что-то большое и твердое. «Мамочки, пусть это будет не то, о чем я сейчас подумала!» — пронеслась паническая мысль. — Хочу тебя. Сейчас. Немедленно, — хрипло прорычал Дакхар, убрав одну руку с попы и запуская ее в копну моих длинных волос, чтобы потянуть их вниз, заставляя запрокинуть голову вверх и посмотреть на него. — Мне надоело ждать, поэтому ты станешь моей прямо здесь и сейчас, — склоняясь к лицу, выдохнул он мне в губы.

— Не смей меня… а-а-а-а, отпусти меня немедленно! — взвизгнула, потому что Оэр подхватил меня на руки и понес к кровати, а я, испугавшись, вцепилась в его, уже полностью расстегнутую на груди, рубаху. И когда только успел расстегнуть?

Через мгновение он швырнул меня на постель, снова заставив вскрикнуть, и тут же улегся сверху, вдавливая мое тело в кровать всем своим весом.

Воздух из легких словно вышибло — стало нечем дышать, а в глазах, вдруг, резко потемнело. «Кажется, я сейчас упаду в обморок. Хотя куда падать-то, и так ведь лежу», — суматошно подумала я, и тут же почувствовала, как Оэр чуть приподнялся, давая возможность сделать вдох.

От резкого поступления кислорода в легкие перед глазами все поплыло, а в голове слегка зашумело. Как только взгляд прояснился, посмотрела на Дакхара, все еще прижимающего меня к постели своими крепкими и мускулистыми бедрами и… эм… ну, тем, что находилось между ними, а сам он удерживал свой вес на вытянутых руках, которые так удобно разместились по обе стороны моей головы. Странно, но он не делал никаких попыток приставать, вместо этого просто внимательно следил за моей реакцией на лице.

И вот сейчас я в полной мере осознала в каком положении нахожусь — лежу распластанная на кровати под огромным и мощным мужчиной, который намного сильнее меня в физическом плане, да и вообще, он во всем превосходит, и в данный момент он жаждет заняться со мной сексом. «Ну уж нет, без боя я тебе не сдамся», — рассерженно подумала я, снова нахмурив брови.

— А ну, слезь с меня, зард пучеглазый! — пытаясь выбраться из-под него, закричала во всю мощь своей глотки.

А он молчит и невозмутимо смотрит на мои жалкие попытки хоть как-то его отстранить. Разозлившись, начала колотить его своими маленькими кулачками, один раз даже по моське заехала, а ему хоть бы хны — не реагирует и просто наблюдает, даже не пытаясь сдержать мой боевой порыв, все так же прижимая своими бедрами меня к кровати. А я его била, кусала, царапала, кричала и даже угрожала, но все бестолку. И я быстро выдохлась. Все, устала.

Лежу слегка вымотанная на кровати, Дакхар на мне, смотрю на него — он на меня, и, вот честно, не выдержала и спросила, уперев свои руки ему в грудь:

— Чего вылупился — нравлюсь? — крайне раздраженно осведомилась я.

На что мужчина кивнул:

— Очень, — хрипло выдохнул он. — Ты темпераментная и страстная, это видно по твоим действиям: ты кричала, кусала, царапала — замечательная комбинация. — И он перенес вес своего тела на левую руку, освобождая правую, чтобы пройтись ею вдоль моего тела, а затем… он начал задирать подол моего платья.

Сперва даже опешила от такой вопиющей наглости, но потом страх, словно сотни маленьких иголочек, вонзились в мое сердце, рождая дикую панику.

Снова начала вырываться, стараясь высвободиться из-под мужчины, который, чуть приподняв бедра, все же задрал подол платья до самой талии, снова опускаясь на меня. И я почувствовала, как его огромная штуковина, которая, слава богу, все еще находилась в брюках, прижалась к моему самому сокровенному месту.

— Пусти! — закричала, еле сдерживая злые слезы, понимая, что ничего не смогу сделать, чтобы остановить его.

— Нет, — не терпя возражений, произнес Дакхар. И… и его рука накрыла то место, которого не касался еще ни один мужчина. — Я заставлю тебя трепетать подо мной, заставлю изнывать от желания, заставлю раскрыться навстречу мне, чтобы я смог беспрепятственно проникнуть в тебя. Ты станешь стонать, извиваясь подо мной, я доведу тебя до такого состояния, когда мозг отключается и остаются одни только первобытные инстинкты, которые тебе захочется удовлетворить — обычная животная страсть, а я буду входить в тебя снова, снова и снова, пока ты не выкрикнешь мое имя, достигнув самого пика наслаждения, — хрипло шептал он, лаская своей рукой мой заветный бугорок, вызывая во мне не желание, а только отвращение.

Страх, обида, злость, гнев — все смешалось во мне, вызывая бурю негативных эмоций, а из глаз все-таки хлынули слезы. «И вот что я могу сделать, что могу противопоставить его силе?» — горько подумала я, а он… он проник рукой под белое кружево моих стрингов и раздвинул пальцами нежные девственные складочки лона, ласково поглаживая их. Вскрикнула от страха и едва не задохнулась от его действий, пытаясь оттолкнуть Дакхара, но он точно скала навис надо мной. «Противно, как же противно!»

Страх, паника и отчаяние затопили, когда один палец Оэра начал проникать внутрь меня, и в этот самый момент почувствовала, как по моим рукам прошел легкий импульс, образовывая на самых кончиках пальцев маленькие, чуть заметные, искорки. Оэр сделал небольшое движение пальца внутри меня, заставляя вздрогнуть всем телом; слезы с новой силой полились из уголков глаз. «Противно, как же мне противно от того, что он делает!» — приглушенно рыдая, подумала я, закрыв глаза, чтобы только не видеть довольное лицо этого мужчины, который продолжал ласкать своими пальцами мое лоно.

И вдруг… все прекратилось, послышался только глухой стук, а моему телу стало так легко-легко. Странно.

Открыла глаза. Оэра на мне нет. Приподнялась на локтях и увидела, что… Дакхар лежит у противоположной стены комнаты, держась рукой за грудь, а взгляд такой, словно он готов был меня убить, при чем сию же секунду. Я вздрогнула всем телом, когда он, прожигая своим убийственным взглядом, произнес:

— Дрянь. Ты еще сильно пожалеешь об этом. Зря ты применила на мне магию Снежных Демонов, очень даже зря. — И, резким движением вскочив с пола, быстро покинул мою комнату, громко хлопнув дверью.

А я, полусидя на кровати, совершенно не понимала в чем, собственно, дело? Но одно поняла точно — Дакхар в гневе, а значит, у меня намечаются серьезные проблемы.

Откинувшись обратно на кровать, застонала:

— Вот ведь, попала так попала ты, Ирина.

 

Глава 5

Я лежала и совсем не понимала что произошло. Почему Дакхар лежал у стены, держась за грудь? Почему назвал дрянью, за что? Почему сказал, что я, якобы, применила к нему магию Снежных Демонов, даже если учесть, что я ничего подобного не совершала? Одни сплошные «почему», а ответов нет. В душе царит хаос от всего, что мне только что пришлось пережить — много, слишком много эмоций бурлило внутри: обида, жалость к себе, омерзение от того, что Оэр посмел касаться меня в самом интимном месте, — даже передернуло от этого воспоминания; страх, что все это снова может повториться, и не факт, что мне удастся хоть как-то себя защитить, как это произошло сегодня, — даже и не знаю как все это произошло, просто, в один момент, мне стало легко и комфортно, а по рукам прошелся еле заметный холодок, наверное, именно в тот момент и сработала магия Снежных; а еще, точно снежный ком, внутри меня разрасталась ненависть и дикая злость от своей беззащитности.

Сев на кровати и сжав ладони в кулак, очень уверено произнесла:

— Ну уж нет, дудки, хватит с меня — не желаю становиться жертвой домогательств со стороны Дакхара! Нужно срочно научиться управлять той силой, что пробудилась во мне — это хоть какой-то, но все-таки, шанс дать отпор этому гаду венценосному! — Сижу и, хмурясь, рассуждаю: — Так, с чего бы начать? Хм, нужно подумать: я в другом мире, совсем одна и помощи ждать неоткуда, а это означает, что мне нужно изучить и понять все, что касается данного, черт бы его побрал, мира. А что у нас является самым лучшем учителем? Правильно — книги.

Я быстро поднялась с кровати, поправляя на себе платье, которое посмел задрать мне до самой талии Дакхар, и начала размеренным шагом ходить по комнате, не переставая рассуждать:

— И так, нужно изучить историю Темного мира и понять, что это вообще за мир такой. Далее, нужно изучить свод законов данной, не помню как ее называла Даара, Империи, и что-то мне подсказывает, что у каждой Империи свои законы — нужно их изучить, потому что я найду способ сбежать отсюда, а без соответствующих знаний мне придется туго. — Остановилась, нервно начав грызть ноготь на мизинце, плохая привычка, знаю, но ничего не могу с собой поделать, когда я в нервном состоянии. — Но, что на данный момент является для меня в приоритете, так это то, что мне срочно нужны книги по изучению магии, а если конкретнее, то по двум стихиям, если их можно так назвать. Я должна изучить магию Водных и Снежных Демонов.

Снова начала расхаживать по комнате, нервно сцепляя пальцы рук между собой:

— Но где мне достать такие книги? Интересно, а в этом дворце имеется библиотека? — Я призадумалась, и, совершенно неожиданно, в голову закралась довольно здравая идея: — Мне нужна помощь! Попросить Даару? Хм, нет. Она вряд ли станет мне помогать, скорее уж расскажет обо всем своему ненаглядному сыночку, чтоб его зард пожрал! А если она ему расскажет, то сомневаюсь, что он позволит мне заняться изучением нужного материала, да и вообще предоставит мне такую возможность. Значит, однозначно — нет. Кто еще? Тана? Да, возможно, она пойдет мне навстречу, и не «настучит» Дакхару о моей намечающейся диверсии. — Утвердительно кивнув принятому решению, довольно громко позвала: — Тана, приди, пожалуйста, мне нужна твоя помощь.

Остановилась у своей кровати и жду, когда же появится варла, которая мне так необходима, но прошла минута, за ней — другая, а ее все не было. Я уже даже было отчаялась, что она и вовсе не придет, как, вдруг, раздался легкий хлопок и в комнате появилась та, кого я, собственно, и ждала — Тана.

— Ох, Ирина, что же ты натворила? — Сходу начала она. — Лучше бы ты уступила ему, глядишь, он бы и отстал от тебя, а теперь… — Она как-то печально вздохнула.

А я… а я стою, точно меня молнией пронзило, а в душе такая обида поднялась, что я не выдержала:

— Уступила? — фактически прошипела я. — Чтобы он изнасиловал меня? Чтобы он вторгся в мое тело, доставляя себе тем самым удовольствие? А как же я? Он обо мне-то подумал? Подумал о том, что я ощущаю от его посягательств? Каково мне, когда принуждают к физической близости, которой я совсем не желаю, при упоминании которой мне становится тошно и противно? Что мне мерзко, когда он прикасается? Нет, Тана, ему плевать на меня, он заботится только о себе. И кем бы он меня не считал — рабыней, наложницей или кем-то еще, я ему так просто не дамся! Я воспитывалась не в этом дурацком мире, а в совершенно другом, там, где я имела право голоса, где я выросла свободным человеком. Такой же планирую оставаться и впредь. Он желает меня? Ну что ж, это его проблемы, но меня Дакхар не получит без боя. Я буду отстаивать свою девичью честь до последнего!

Тана стояла и растерянно хлопала своими большими глазами, после чего, всплеснув руками, выдала:

— Ах он злодей проклятущий! Совсем девочку довел. Э-эх, совсем не умеет ухаживать — глаза завидущие, а руки загребущие, — привык, что все ему легко доставалось, что все беспрекословно подчинялись, а тут, — варла хитро хихикнула, — нашла коса на камень, столкнулись две силы в неравном бою. И не стыдно же ему! Теперь-то я тебя, Ирина, понимаю, и не переживай, ежели нужна моя помощь — обращайся, помогу, чем смогу. Кстати, — заговорщически понизив голос, хихикнула варла, — когда Оэр выскочил из твоей комнаты, то был свиреп, как тысяча Арахсшарских Демонов перед битвой. Да он, он, он даже принял боевую трансформацию: огромным стал, почти в два раза выше, чем обычно, рога, изогнутые назад, руки с длинными черными когтями, за спиной огромные кожистые крылья с костяными наростами, а сам весь пламенем своим красным объят — нехило ты его так разозлила, Ирина. — хмыкнула Тана. — Он же весь дворец своим видом переполошил, мы же думали, что война началась, а оказалось, что он из-за тебя так разгневался. А когда оказался в своих покоях, то тут же разнес все до основания, оставив только голые стены — все спалил своим Демоническим пламенем. В общем-то, именно потому я немного и подзадержалась, когда ты позвала меня — устраняла следы несдержанности Оэра. — И, словно спохватившись, варла поинтересовалась: — А ты чего, кстати, меня звала-то?

А я, все еще под впечатлением от услышанного, глухо ответила:

— Да мне, как бы, книги нужны — для самообучения: история Темного мира, законы Империй этого же мира, ну и, соответственно, книги по магии, желательно Водных и Снежных Демонов, чтобы я смогла научиться контролировать и управлять силой, которая так неожиданно во мне пробудилась.

Тана, хитро прищурившись, предвкушающе потерла руки и поинтересовалась:

— Даем решительный отпор Оэру?

Утвердительно кивнула.

— Хорошо. Жди, скоро вернусь. — И с легким хлопком исчезла.

А я, чтобы не терять времени зря, направилась в ванную, чтобы смыть с себя запах Дакхара, который он оставил на мне, когда прижимался всем телом, а еще хорошенько вымыть то место, где он меня касался, особенно нижнюю часть тела. Мерзко, как же мерзко. Фу! И я, передернув плечами, скрылась в ванной, чтобы через мгновение удивленно вскрикнуть.

И вот, стою я в ванной перед зеркалом и возмущаюсь:

— Да сколько же можно? За один день пережить столько метаморфоз и врагу не пожелаешь!

А дело было в том, что мои маленькие белые, изогнутые назад десятисантиметровые рожки исчезли, да-да, словно их никогда и не было на голове — бесследно! Но это не все: волосы — грива моих длинных разноцветных волос тоже пропала, остались только те, что были у меня прежде — коротенькие и абсолютно белые. Казалось бы, радоваться нужно, а мне реветь хочется. Почему? Да вот почему, собственно: у меня поменялся цвет глаз! А-а-а-а! Пропал! Совсем! Мои замечательные, прекрасные и восхитительные глаза, еще недавно имевшие яркий сине-зеленый цвет, стали насыщенно-фиолетового оттенка! Фиолетового, представляете?! Да я никогда ни у одного человека таких не видела! С другой стороны — я же теперь живу не среди людей, а среди демонов, а у них, может быть, такой цвет — норма, и нет в нем ничего удивительного. Ха, но только не для меня — это ж надо, как они красиво сочетаются с моими, теперь снова белыми, волосами; а еще губы — они стали невероятно алыми, словно накрашены яркой губной помадой. Я даже для пущей убедительности потерла их, но цвет остался неизменным. Странные, но красивые изменения.

И вот казалось бы, а чего реветь-то? А есть с чего — за спиной трепыхались маленькие, очень похожие на куриные, крылья, и почему-то черные.

— Кошма-а-ар! Я теперь не коза, я — курица-а-а! — И… и я всхлипнула. Но только не от жалости к себе, а потому, что стало смешно. Сперва тихо, чуть слышно, а затем все сильнее и сильнее, пока не заржала во весь голос, как конь. Смеялась долго, вытирая выступившие слезы на глазах, — эх, совсем нервы не к черту стали.

Нет, ну что за ирония — не нравилось ходить с рогами на голове, ассоциировалось с козой, тогда походи с малюсенькими крылышками, побудь курицей, ага, безмозглой. Как говорится — получите и распишитесь!

Немного успокоившись после этого идиотского смеха, покрутилась перед зеркалом:

— Интересно, сколько еще мне придется пережить таких странных метаморфоз, или это окончательное изменение? — Само собой, ответа у меня на данный вопрос не имелось, поэтому, махнув рукой, стала раздеваться, чтобы в срочном порядке принять ванну — нужно вымыться после посягательств на мое тело Дакхаром. Бр-р-р, ужас.

Отмокала я, наверное, минут пятнадцать, когда услышала голос из комнаты:

— Ирина, я принесла то, что ты хотела, ну и так, еще чуть-чуть по мелочи. В общем, когда освободишься после купания, посмотришь и разберешься, что нужно, а чего и не надобно. А мне пора бежать, не приведи Великий Предок варлов, если Оэр узнает, что я копалась в его лично библиотеки — голову открутит, и даже не заметит. Пойду, замету следы своего пребывания, а потом в его покои направлюсь — нужно срочно порядок там навести. А то он до сих пор еще гневается.

— Спасибо, Тана, — крикнула я, нежась в горяченькой водичке.

— Обращайся, — хихикнула варла, после чего с тихим хлопком исчезла, снова оставив меня наедине с собой.

Хорошенько отмыв себя во всех местах, где посмел прикасаться Оэр, я, с некоторым нежеланием, все же вылезла и воды, и, замотавшись в большое полотенце, вошла в спальню.

На кровати огромным ворохом лежали книги: большие и маленькие, тонкие, с небольшим количеством страниц и толстые, где их же, этих самых страниц, было не меньше тысячи, но почти у всех была кожаная обложка, только названия разные.

Подошла, села на постель, беря в руки одно рукописное издание, повертела немного, разглядывая обложку, на которой совсем не было надписей: черная кожа с золотой тесьмой по краям и серебристым узором в самой середине. Хм, красивая, но странная — названия-то нет. Ну и ладно, и я решилась открыть ее. Сперва я увидела перед собой какие-то иероглифы, совершенно мне непонятные, полистала несколько страниц, и поняла, что прочесть сие пособие мне не суждено. Ладно, возьму другую, вдруг повезет. Но, как оказалось, с другой, да и со всеми последующими, была та же самая проблема — я не понимала ничего, что было там написано.

Я даже зубами заскрипела от досады. Ну что за невезение? Тяжело вздохнув, снова вернулась к той книге, что изначально привлекла мое внимание, та, что с золотой тесьмой по краю и серебристым узором в центре. Снова открыла, полистала, но чуда не свершилось, — я все еще ничего не понимала. Вернулась к первой странице и прошептала:

— Что же за тайны скрывает эта книга? Как ее прочесть, ведь я не знаю этого языка. — Стала внимательнее вглядываться в сии каракули, видимо, на Темном наречии. И, словно по волшебству, иероглифы стали складываться в буквы, буквы — в слова, слова — в предложения, которые, ох ты ж, мамочки мои!! я прекрасно понимала! Я понимала, что тут написано! С ума сойти! Это… это же просто магия какая-то! Ух! Поэтому тут же прочла: — Магия Тьмы и ее влияние на Оэра.

Ошарашено похлопала глазами, пытаясь воспринять информацию, но, как-то, она не сразу до меня дошла, я — тормоз! Не поняла, но начала читать.

«В Темном мире всегда должен править Оэр, только у него есть влияние на Темную магию, которой никто не может управлять, кроме него самого. Магия Тьмы никогда не была подвластна ни одному из Демонов Темного мира, потому как далеко не каждый может впустить Тьму в себя и пропустить ее через свое сердце, при этом не погибнув, — она поглощает все то хорошее, что было в Демоне, уничтожая даже шанс на то, чтобы в нем появился Свет, который влияет на чувства — магия Тьмы и магия Света — несовместимы…»

Оторвалась от чтения.

— Это что же получается, в каждом из Оэров была Тьма? Это из-за нее Дакхар такой придурок? — догадка повергла меня в шок. Что ж, спасибо, Тана, что принесла данную книгу, будет интересно узнать, что же из себя может представлять Оэр и та магия, что он принял в себя.

Не знаю от чего, но мои ладони вдруг вспотели, а меня саму стало слегка потряхивать. Держать в руках данный талмуд было очень волнительно, что-то внутри меня трепетало от еще неизведанного и таинственного. Перелистнув страницу, продолжила чтение.

«… Они чужды друг другу, но все же переплетены между собой и крепко связаны. Ведь Света без Тьмы не бывает, а Тьма не может долго просуществовать без Света — они уравновешивают друг друга. Вот и с Оэром — в нем был Свет, который так необходим Тьме, и они встретились. Только Тьма всегда оказывалась сильнее Света, вытесняя ее из души Оэра, делая его сильным, неприступным и безжалостным.

Магия Тьмы порабощает сердце и душу, делая Оэра неуязвимым для других демонов, создавая настоящего Повелителя Темного мира, но всегда имеется лазейка для Света — это…»

Я дрожащей рукой перелистнула страницу и… И, собственно, все, дальше текст снова шел на непонятных иероглифах.

— Не поняла — как так? Почему я дальше не могу прочесть? — возмущенно засопела, перелистнув страничку назад, но, вот те на! там тоже были те же письмена, в которых я ни в зуб ногой. — Это что еще за дела такие? Я же вот, только что читала и все было в порядке!

Закрыла книгу и, бережно проведя пальцами по корешку, произнесла:

— Что за тайны ты скрываешь? Как мне прочесть тебя, не зная языка? — С надеждой открыла, но, как говорится, облом вам, дорогая, — написанное не изменилось ни на йоту. — Не честно! Я же на самом интересном остановилась.

Пришлось отложить данный талмуд в сторону и взять другую книгу — повертела, посмотрела, заглянула на странички данной обители знаний, но, как и до этого, ничего не поняла. Нда, печалька. Пришлось проверить каждую книгу, но результат остался неизменным — ничего не могла прочесть.

— Эх, вот как мне набираться знаний, если эти самые знания не желают быть мне доступными? — Подавив тяжелый вздох, встала с кровати, решив спрятать их от посторонних глаз, а то мало ли, вдруг, Дакхар решит нагрянуть, а тут я, в учебных пособиях закопалась по самую макушку. Сомневаюсь, что ему это понравится, да и Тане может попасть за такое своеволие.

Поднявшись, оглядела всю комнату на предмет шкафа или чего-нибудь подобного, но, к моему великому сожалению, ничего подобного, разумеется, я не нашла. Нужно придумать куда спрятать книги. В ванную не вариант — нет ни полок, ни шкафчиков, ни столиков, да и места маловато. Комната? Есть стол и кровать. На стол нельзя — Дакхар сразу же их заметит, на кровати тоже, а может, тогда под кроватью? Постучала указательным пальцем по нижней губе, обдумывая данную идею, и пришла к выводу, что, таки да, под кроватью будет надежно. Ну, на самом-то деле, не полезет же он под нее, правда? И так, решено, прячу их под кровать, а будет нужно что — вытащу.

Через пару минут все книги, скрывающие знания, которые мне были столь необходимы, но почему-то оказались пока недоступны, были спрятаны, правда, одну, ту самую, книгу, которую я уже начала читать, оставила, спрятав ее под ворохом множества подушек. Ну в самом-то деле, не буду же я каждый раз лезть под кровать, чтобы достать оную и почитать. Это, разумеется, если у меня получится. А так, всегда под рукой, вернее, под головой.

Немного повеселев, я, пританцовывая на одном месте, вдруг запела. Я, и запела! Ну, что поделать — настроение такое, песенное. Ну а что, родители, слава Богу, оба живы, хоть и находятся далеко друг от друга, у меня появилась магия, да при том еще не абы какая, а самая настоящая — сильная! Магия воды и магия брата Дакхара — Ратхара. Так что, этому демонюке треклятому точно теперь смогу дать хороший отпор, вот только немного подучусь. Весело хихикнула, коварно потирая руки, и начала завывать:

Стою, пою, крылышки за спиной трепещут, а сама я, притопывая ножкой, верчу попой. Ох, как у меня настроение резко вверх скакнуло!

Не, если честно, то пою-то я, как-то, не особо, но! по завывать-то никто не запрещал. Ну, я и рада стараться, все равно ведь никто не слышит. Вернее, я так думала.

И Вот ведь в чем засада: я же отвернулась от двери. Не, ну а кто же мог знать, что за мной самым наглым образом стоят и наблюдают? Вот и я не знала.

А я разошлась: уже и второй ножкой притопываю, песенку подвываю, попкой крутанула, ручки кверху вскинула, крутанулась на месте и… и, в общем-то, застыла на месте совершенно офигевшая. За мной стояли и с раскрытым ртом наблюдали. Кто? А я не знаю этого… даже и не знаю как его назвать.

Представили картинку? Я стою, руки кверху задрала, попу отклячила, ножки чуть согнуты, глаза ошалелые — ну, просто, как-то, неожиданно у меня в комнате появился он… или она?

Первое, что мне пришло на ум, так это спросить:

— Фея?

Этот кто-то, то ли девушка, то ли парень, стоял и во все глаза уставился на меня своими большими серыми глазами в обрамлении длинных и пушистых ресниц. Угловатое лицо, прямой аккуратный нос, обычные, ничем не примечательные губы, тонкая длинная шея, тонкий и гибкий стан, рост почти как у меня, ну, может, на несколько сантимов выше, а еще у этого чуда были шикарные длинные волосы, спускавшиеся вдоль спины до самой… короче, ниже спины, и цвет-то у них такой симпатичный — золотистый.

— Кто? — спросило это чудо чудное, диво дивное мелодичным и приятным голосом.

— Я говорю: ты — фея?

— Э-э-э, — растерялся он-она, не поняла еще точно кто.

— Ну? — с долькой нетерпения поторопила с ответом, соизволив, наконец-то, опустить руки вниз и принять более приемлемое положение. — Чего экаешь?

— Извините, — немного стушевавшись, пробормотал он. Или, все же, она?

— За что? Ты мне на вопрос лучше ответь — ты кто? — Уперла руки в боки и стою, смотрю.

— Э-э-э, — Растерялся мой нежданный гость.

— Чего заладил-то одно и то же? — Слегка нахмурилась. — Или ты только экать и умеешь?

— Нет, — тут же нашелся с ответом мой собеседник. — Я Васирхан.

— Чего? — Теперь уже на моем лице появилось недоумение? — Кто?

— Меня зовут так — Васирхан. — Значит, все же парень, хм, а по нему и не скажешь — весь такой утонченный и изящный. Вон, даже платье на нем, спускающееся чуть ниже колена, а под ним штаны.

— А ты кто? — не унималась я, донимая вопросами этого Васер… Васир, Васирхана. Ага, Васир-хана! Всем хана. Хихи. Интересно, почему у меня такое веселое настроение? Странно.

— Не понял? — удивленно вскинув правую бровь, спросил он. — Я же, вроде, только что Вам сказал кто я.

— Не, я не об этом, имя мне твое уже известно. Ты мне национальность свою скажи.

— Чего сказать? — как-то испуганно прошептал Васирхан, и попятился к двери.

— Э-э-э, нет, друг любезный, стой! Я у тебя еще не все узнала, — вскинув руку вперед, воскликнула я. И, вот ведь чудеса, из моей руки вылетел белый сгусток и… пришпилил Васирчика к той самой двери, к которой он и попятился. Нет, я ему не повредила, наверное, но он теперь стоял и не смел пошевелиться, а взгляд такой, словно я его убивать собралась — испуганный и загнанный. — Ни фига себе. Это что, я сделала? — ошарашено выдохнув, спросила у него. Тот лишь еле заметно кивнул и нервно сглотнул.

Не нравится мне его состояние, вон, еще и побледнел, совсем как мел стал. А, может, это из-за того, что я в него чем-то пульнула? Решила проверить свою догадку:

— Это ты из-за меня так, да? Чем это я тебя?

Парень содрогнулся всем телом и выдавил из себя:

— Это вы, да. Магией.

— Ну это понятно, что магией. А какой?

Он слегка нахмурился, прищурив свои большие серые глаза и, как-то неуверенно, что ли, поинтересовался:

— А вы что, не знаете какую магию применяете?

— Ну ты смешной! — взмахнув руками, воскликнула я. — Да если бы я знала, то не спрашивала бы об этом тебя.

— Да, логично. — кивнул мой собеседник. — Это была магия Снежных Демонов. И вообще, опасно разбрасываться магией, если не знаешь, как ее применять — вы же навредить кому-нибудь можете, и себе в том числе! — поучительно изрек он.

— Не поняла — как это так? Ее же, вроде, у меня не было. Когда успела появиться-то? — поразилась я, нервно закусив нижнюю губу. Последние же его слова пропустила мимо ушей. Ну да, не умею я ей еще пользоваться, она сама как-то, раз, и все.

На что парнишка лишь слегка пожал плечами. У меня складывалось такое ощущение, что ему эти движения даются с неким трудом, но, я могу и ошибаться. Хотя… Сделала пару шагов к нему, и поняла — я же его платье к двери приморозила, ну, и его заодно. С ума сойти, и это сделала я?

Хищно улыбнувшись, потерла руки, предвкушая интересную беседу, и посмотрела прямо в глаза Васирхану:

— Ну что, милок, не убежишь ведь от меня, так что отвечай мне на поставленный вопрос: кто ты?

Парень снова вздрогнул всем телом и нервно сглотнул:

— Демон низшего порядка, — ответил он.

— Значит, все-таки, не фея. Жаль. — И тут же спросила: — Подожди, низшего? Это как?

— Это значит, что я безродный и не имею своего имущества, гожусь лишь для того, чтобы служить нашему Оэру.

— Тьфу ты, везде он залезет, — Гневно притопнув ногой, разозлилась я. — Везде его морда противная нарисовывается, словно мир только вокруг него и вертится. У-у, что б его зард пучеглазый покусал! — Снова переключила внимание на своего «пленника»: — И что, нравится ему служить?

— Это великая честь, стать слугой самому По…

— Я тебя не об этом спросила, — самым наглым образом перебила Васира.

А он, потупив взор, вдруг, неуверенно покачал головой:

— Нет, не нравится. Будь моя воля, давно бы сбежал отсюда, только некуда. — Снова глянув на ошарашенную его признанием меня, он умоляюще попросил: — Только, прошу вас, не говорите ничего Оэру, иначе не сносить мне головы.

А я, тряхнув головой, прогоняя от себя все ненужные мысли, ответила:

— Не парься, но теперь, если что, ты будешь у меня в долгу.

Он, точно болванчик, закивал головой с такой силой, что я уж было подумала, что она у него сейчас оторвется.

— Конечно!

Тяжело вздохнув, улыбнулась этому юноше и предложила:

— Давай тебя отлепим от этой двери, что ли? А то как-то неудобно перед тобой. Только, я не знаю, как тебя будем отколупывать, одежда-то твоя вмерзла так, что ее даже и оторвать не получится. Эх, вот умею я находить проблемы на свою голову.

Пришлось подойти к этому бедолаге, которого я по своей неосмотрительности или, вернее, по неумению, пришпилила к двери, приморозив его одежду.

— И так, Вась, как тебя отколупывать-то будем? — поинтересовалась я у своего подглядывающего визитера.

— А мне-то откуда знать? Это ведь ты меня сюда приморозила, значит, тебе и размораживать. — недовольно засопел он, нахмурив свои золотистые брови. У-у-у, симатяжка, ну вот фея, ни дать — ни взять! Почему фея или, вернее, фей, он ведь мужского пола в конце-то концов. Да потому, что на эльфа он совсем не тянет, нет, вернее тянет — все в нем красиво и утонченно, и… изящно, но! у него уши обычные, не как у эльфа. Поэтому, для меня он фей, хоть и демон. — И меня зовут не ВАСЬ, а Васирхан!

Вот так вот, кажется, мой миленький собеседник обиделся!

— Ой, да ладно тебе, Вась, ну чего ты, в самом-то деле. Хорошее же имя, да и мне так привычнее, чем эти ваши загагулистые и выпендрежные имена, от которых язык заплетается. Так что, нарекаю тебя Василием! — торжественно произнесла, пытаясь сдержать улыбку, хоть уголки губ и подрагивали. А вот Васирхан после моих слов еще сильнее засопел. — Вась, смирись, теперь я только так и буду тебя называть.

Хмурится, руки в кулак сжимает, разжимает. Ага, нервный. Ну что ж, будем лечить! Как? А не знаю пока, но я придумаю, обязательно!

— Выковыривай меня уже отсюда, — раздраженно произнес он, дернув плечами, пытаясь высвободиться из моей ледяной ловушки. Ага, так она его и отпустила, как же!

— А как мне это сделать, Вась? Я же не знаю, ведь магии не обучена совсем. — Виновато взглянув на моего прелестного, но почему-то покрасневшего лицом, фея, которого начала бить мелкая дрожь, спросила я. Он, случайно, не заболел? Да не, не должен, ведь не настолько же сильно он примерз к двери. Или, все-таки, сильно?

— И откуда ты только взялась такая? Подумать только, не умеет пользоваться своей же магией. За что мне это? — И как-то совсем уж картинно закатил глаза к потолку.

— Так ты ж сам сюда пришел. Кстати, а зачем? — подозрительно прищурившись, поинтересовалась у него.

— Да я не собирался этого делать, да и нельзя мне заходить в комнату эсхи, — тяжело вздохнул Васирхан, опустив взгляд в пол.

— Почему? — слегка удивилась я, почесав макушку.

— Да потому что наказание за это очень сурово! И вообще, в комнату к эсхе может зайти только Соэра или сам Оэр, все. Остальные не могут, потому что магия, находящаяся в колонне, защищает всех, кто тут проживает. Вернее, защищала, пока ты эту самую колонну не разрушила.

— Ага, а чего же ты тогда ко мне приперся?

— Да я в Приемном зале для эсх был, разгребал тот завал и разгром, что ты учинила. Хожу, делаю свои дела и никого не трогаю, а тут, вдруг, слышу, как кто-то жалобно воет, вот мне и стало любопытно, кому же это так плохо. Подхожу к двери, толкаю, зная, что она не поддастся, а она, чего я никак не ожидал, взяла и приоткрылась, ну, я и заглянул. А тут ты. Я даже сперва испугался за тебя — вон как тебя корежило, то ноги дергало, то руки, то… эм… то, что пониже спины выгибало, ну и при все при этом ты еще и выла. А потом вдруг развернулась ко мне лицом и застыла. Знаешь, как я испугался? Кошмар видеть такое!

— Я не выла, а пела, и меня не дергало, я просто танцевала, и вообще, любопытство фраера сгубило, — поучительно произнесла я, ухмыльнувшись. Ну надо же, это где это я успела нахвататься таких жаргонных словечек? Наверное, слышала где-то. Пожав плечами, снова обратила взор на Всирхана.

— Кого? — Не понял мой собеседник..

— Фраера. Ну, это такой нехороший человек, связанный с криминалом, — пояснила я.

— С чем? — Округлив свои серые глаза, удивился он.

— О-о-о, Боги, ну за что мне такое наказание? Он ведь совершенно ничего не знает! — Театрально вскинув руки вверх, взмолилась я. — Вася, — приняв нормальное положение, обратилась к нему, — криминал — это… это очень плохо! Вот! — Ну блин, объяснила, ага, он теперь все очень хорошо поймет, угу. Нда, сарказм — мое второе «я».

— Ага, криминал — плохо. Тогда кто такие Боги? — вскинув правую бровь, спросил Васирхан.

— Как?! — воскликнула я, отшатнувшись от него на пару шагов. — Ты что же, атеист?!

— Кто? — Еще сильнее удивился он.

— Кипец, куда я попала? — Подошла к нему вплотную и произнесла: — Боги — это Боги! Все, разговор окончен! И вообще, я тебе не учитель, чтобы просвещать на такие темы. Лучше давай думать, как тебя из этого плена морозильного спасать станем?

— Да не знаю я! — воскликнул он раздраженно, гневно сверкнув взглядом серых глаз.

— Слушай, а может мы тебя горячей водой окатим, тогда ты точно отлепишься от моей двери! Правда, мокрым будешь, но это же не страшно! — улыбаясь во все свои тридцать два зуба, предложила я, отойдя от Васирчика на пару шагов, а то как-то неудобно стоять к нему так близко.

— Совсем сдурела? Я не терплю горячей воды! — Кажется, он нервничает. — А насколько она горячая?

— Кипяток, — не задумываясь, выпалила я.

Ой, а чего это он побледнел и как-то начал слегка в бок заваливаться?

— Вась, Вася, ты чего? — Испугалась я, подлетая к моему впечатлительному гостю, хватая за плечи и начиная трясти. — Я же пошутила, пошутила я, Вася!

И, о чудо! Он ответил:

— Дура! Нельзя же так пугать, я чуть в обморок не упал!

— Сам дурак, не фиг было ко мне заявляться, тогда и не попал бы в такую передрягу. — Насупилась я, убирая от него свои руки.

Покачав головой, Васирхан примирительно сказал:

— Ладно, извини, что назвал тебя так, просто я очень сильно напугался.

Взглянула на него, чуть прищурив глаза. Стоит, смотрит, а взгляд такой жалобно-просительный, ну, я и растаяла. Ну как можно обижаться на этого симпатягу?! Поэтому улыбнулась ему широко и открыто.

— Ладно, проехали. А теперь, Вася, раздевайся!

— За… зачем? — заикаясь, спросил мой белобрысый собеседник, округлив глаза.

— Будем вытаскивать тебя из этого. — Указала рукой на дверь, к которой он был приморожен.

— А другого выхода нет?

— Не знаю, может и есть, только я его не вижу. — Пожала плечами, внимательно разглядывая свою работу, вернее то, что я совершила. Нет, ну в самом-то деле, жалко мне его — стоит примерзший и даже пошевелиться толком не может.

— Извини… ните, но я не буду перед вами раздеваться, да и затруднительно это сделать в моем положение. И вообще, эсха Ирина, вы ведете себя неподобающим для рабыни образом! Во-первых, запомните раз и навсегда — меня зовут Васирхан, в крайнем случае можно Васир, и изменить имя, данное мне при рождении, весьма беспардонно с вашей стороны, далее, ваша речь мне во многом не понятна — вы произносите различные слова, значение которых мне неизвестно: «кипец», «няшка», «криминал», «загагулистые» и «выпендрежные». И, кажется, знать не желаю. А в данный момент вы ведете себя, как развратная женщина, предложив мне раздеться перед вами — это неприемлемо для молодой девушки, тем более, что вы эсха, которая принадлежит Оэру Дакхару. Пусть даже ваши намерения и помыслы благородны.

От такой тирады моя челюсть отвисла, а брови удивленно взлетели вверх.

Ой, неужели я себя так веду? А мне казалось, что мое поведение весьма нормально, хотя… Обидно, да, обидно, что этот… этот демон светловолосый меня осадил. Все, не фей он для меня больше. Он… Да прав он, черт возьми!

— П… простите.

Я отступила подальше от Васирхана, и поняла, что по моему лицу текут слезы. Да, слезы. А еще я начала задыхаться, хватая ртом воздух, грудь сдавило, а в горле встал огромный ком, который у меня все никак не получается сглотнуть, все тело сотрясала крупная дрожь, и я, вдруг совершенно обессилев, опустилась на пол, закрывая лицо руками, разразилась громким рыданием, которое грозило перерасти в истерику.

Тяжесть свалившихся обстоятельств навалилась на меня всем весом, раздавливая, уничтожая и поглощая, что-либо сказать было просто невозможно, потому что ком в горле не давал мне произнести ни звука, получались только всхлипы, лицо стало абсолютно мокрым от слез. Как же мне тяжело, кто бы только знал об этом!

Сколько я так проревела — не знаю, возможно Васирхан мне что-то говорил, но я его не слышала, замкнувшись в своей скорлупе, отгородившись плотной стеной боли и страданий от всего мира. Но через какое-то время я четко ощутила, что меня кто-то тронул за плечо. Кое-как отняв мокрые руки от лица, узрела перед собой светловолосого демона с, почему-то, красными глазами.

— В… Васир? — дрожащим голосом произнесла я, немного удивившись, что вижу его перед собой.

— Да, а вы еще кого-то ожидали увидеть? — по-доброму усмехнулся он. Сейчас он не казался таким уж юным и стеснительным, скорее уж молодым, но уверенным в себе парнем, если не мужчиной.

Отрицательно покачала головой, вытирая лицо от слез.

— Нет, просто, я не понимаю, а как ты… вы освободились? — Не знаю почему, но мне показалось, что я больше не могу обращаться к нему на «ты». Стало стыдно и неудобно за свое поведение. Он наверное подумал, что я невоспитанная особа, которую, в свое время, родители не воспитали как следует и не привили нормы морали.

— Не знаю точно как, но когда вы, Ирина, начали сокрушенно плакать, то лед растаял, при этом меня еще и порывом теплого ветра обдало, хорошенько высушив мою одежду. И это, скажу я вам, было удивительно. — Он тоже обращался ко мне на «вы», не позволяя себе ту малую вольность, что была у него до недавнего момента.

— Не понимаю, — хлопая мокрыми ресницами, пытаясь сморгнуть с них слезы, произнесла я.

— Я тоже этого не понимаю, но факт остается фактом — я освобожден из вашего ледяного плена, наверное у вас снова был неконтролируемый выброс магии, только… — Он не на долго замолчал, присаживаясь рядом со мной на корточки и заглядывая в мои фиолетовые и несчастные глаза. — Только ваша магия все время меняется. Сперва лед, а теперь вот порыв ветра. Даже с учетом того, что вас приняла магия Оэра и его брата, то мне все равно не понятно, откуда в вас Стихия Четырех Ветров? Ведь ее нет ни у кого из ныне живущих Демонов. Можете точно сказать, какие выбросы у вас уже были?

Пожала плечами, немного задумавшись.

— Ну, первый раз это была вода, она появилась у меня в руке, когда я сильно хотела пить, кстати, стакан был из тонкого прозрачного льда. Затем я чем-то запустила в Оэра, да так, что его отбросило от меня к противоположной стене этой комнаты. А потом вот и с вами.

— Значит у вас проявилось, как минимум, три стихийные магии. У кого-нибудь из ваших родителей есть подобная? — заинтересованно разглядывая меня, спросил он.

На что я кивнула:

— Да, мой отец князь Снежных Демонов, а мама наследница князя Водных Демонов.

Мне показалось, или у Васирхана взгляд стал удивленным? А, нет, не показалось. Сидит, слегка приоткрыв рот, и хлопает своими красными газами в обрамлении длинных и пушистых светлых ресниц. Ох, хорош, зараза.

— Так вы княжна? — почему-то прошептал он.

Я неуверенно пожала плечами.

— Ну, судя по тому, что мои родители являются таковыми, то, наверное, и я тоже.

Васирхан тут же поднялся с пола и, выпрямившись, закрыл глаза. Прошла, наверное, пара минут, прежде чем он снова их открыл, и они уже не были красными, а приняли свои изначальный вид — стали серыми.

— Простите мне мое столь неподобающее поведение и что я посмел обращаться к вам на «ты». Я вел себя непозволительно с вами, госпожа. Еще раз прошу меня извинить. — И он склонился передо мною в поклоне, тем самым приведя меня в замешательство. Зачем это он так? И никакая я не госпожа.

— Васир, а что происходит? — настороженно спросила у него. — И, пожалуйста, не нужно мне кланяться, встаньте.

Сейчас он был серьезен и сдержан: брови слегка хмурятся, взгляд устремлен на меня, но почему-то он остерегался смотреть мне в глаза, губы плотно сжаты. Но мою просьбу выполнил — выпрямился.

— Вы — княжна двух сильнейших кланов в Темном мире. В свое время я хотел жить на территории Снежных Демонов, но, по роковому стечению обстоятельств, не смог. Еще вы демон среднего порядка, в то время как я всего лишь низшего.

Тяжело вздохнув, поднялась с пола, чтобы присесть на кровать.

— Да какой из меня демон-то? Я самая обычная девчонка, которой не повезло оказаться в этом неприветливом и чужом для меня мире. Мне тяжело тут, я за несколько дней пережила столько плохого, что в голове просто не укладывается. Меня делают рабыней, создают иллюзию смерти мамы, в которую было просто невозможно не поверить, хорошо, что я узнала правду и моя мама оказалась жива, это принесло облегчение, но не такое, какое хотелось бы. Дакхар постоянно пытается соблазнить меня и если магия тогда не вырвалась бы, то быть мне… — Я судорожно выдохнула, сжав руки в кулак. — Я не хочу так жить, мне плохо тут, я страдаю и очень хочу вернуться домой, увидеть родителей, обоих! Вернуть свою прежнюю жизнь… Мне ведь всего восемнадцать лет, я хочу радоваться жизни, гулять, встречаться с подругами… любить и быть любимой, но теперь это невозможно. А еще, мне нужно сказать маме и папе то, чего я не говорила уже несколько лет. Что я очень люблю их. — Слезы снова хлынули из глаз. — Я ведь не знаю, увижу ли их снова. И от этого хочется выть и лезть на стены, но я понимаю, что этим ничего не добьюсь. Пытаюсь храбриться и вести себя, как мне сперва показалось, по-взрослому, но, ты показал мне, что это не так, и веду я себя, как маленький и неразумный ребенок, да и разговариваю неприемлемо. Мне стыдно, очень. Но мне нужна помощь, одна я не вынесу тех испытаний, что посланы мне свыше. — Замолчала, вытирая тыльной стороной ладони лицо. Впервые за столько дней я смогла высказать все, что накопилось внутри. И да, это принесло небольшое облегчение.

Васирхан молчал, наверное, минут пять, обдумывая все то, что я высказала ему, нервно закусив верхнюю губу и прикрыв глаза, ну а я не тревожила его. Да и смысл? Захочет — скажет все, что думает по этому поводу.

И он сказал:

— Теперь мне понятно ваше поведение, госпожа, понимаю, что вам тяжело находиться в этом месте, в дворце Оэра, но, увы, отсюда не сбежать, не выстроив портала, для которого нужен огромный резерв магии, которого у вас пока нет. Но знайте, что можете рассчитывать на мою помощь, в чем бы она не заключалась. И если получится, мы сможем рано или поздно сбежать, чтобы отправиться на территорию, которая принадлежит Снежным Демонам. Мне уже давно ненавистен этот дворец и тот, кому мне приходится подчиняться.

Я сидела на кровати, не зная что ему ответить на эти слова. Ему ненавистен дворец и Оэр? Но почему? Что пришлось ему вытерпеть, раз он хочет сбежать отсюда? И как он вообще сюда попал?

Вопросы роились в моей голове, но я не решилась задавать их Васирхану — захочет, сам расскажет.

— Госпожа… — обратился он было ко мне, но я его перебила.

— Не нужно меня так называть, зови Ирина. Я не госпожа, ты ведь сам знаешь, что я самая обычная эсха, как и многие другие девушки в этом дворце.

— Да, вы на данный момент являетесь эсхой, но, гос… Ирина, все девушки, находящиеся в дворце, не демоны среднего порядка. Кто-то низшего, а кто-то и вовсе не причисляется к нашей расе. Многие принадлежат и к другим мирам, — терпеливо пояснял он мне.

— К другим мирам? — Я удивленно взглянула на Васира, который, сцепив руки на груди, размышлял о чем-то своем, уставившись в одну точку. — И много их?

Он кивнул.

— Да, много. Но мы тесно сопряжены с миром Энсеркан, в котором правят Арахсшарские Демоны. В свое время была даже война за территории с ними, сейчас же, после последней кровопролитной битвы, в которой погиб брат Оэра — Ратхар, стало спокойно. Арахсшарсы иногда наведываются в наш мир, заключая выгодные сделки, как для нас, так и для них самих. Какие это сделки, мне не известно, да и не положено низшему демону вникать в дела Империи. По прошествии полутора веков был заключен не один договор, который помог наладить хоть какую-то видимость мира. Этот мир длится уже сто пятьдесят лет. — Васир говорил тихо и спокойно, но взгляд его словно отсутствовал, словно он находился сейчас не здесь, но где-то там, далеко, словно перенесся в прошлое.

— Ты так рассказываешь, словно сам побывал там, — предположила я, затаив дыхание, ожидая ответа.

— Меня там не было… почти. Не пристало безродному демону низшего порядка сражаться подле господ, но я жил в то время, когда разразилась та война. Многие жизни она тогда унесла — как благородных демонов среднего порядка, так и низших. Гибли те, кто не имел никакого отношения к тем бедам, что обрушились на наш мир. — Васир тяжело вздохнул. — В то время война унесла многие тысячи жизней, в том числе и моих родных. Я остался один.

— Сочувствую твоей утрате, — попыталась поддержать, хоть и понимала, что у меня это вряд ли получится. Мне было жаль его, он пережил потерю всех своих близких, оставшись в живых. Как он нашел в себе силы продолжить жить и бороться? Ведь потеря близкого и любимого че… демона, способна разрушить тебя изнутри. Я не знала ответа на этот вопрос.

— Не стоит, Ирина. Это уже в прошлом, — отмахнулся Васир, продолжая стоять подле меня, глядя сверху вниз.

— Вась… То есть, Васир, присядь, пожалуйста, а то у меня шея немного затекает смотреть на тебя, — мило улыбнувшись, попросила его, а он даже и сопротивляться не стал — сел на пол, сложив ноги по-турецки. — Скажи, а как ты оказался во дворце Оэра?

Васир передернул плечами, но все же ответил:

— Я, когда потерял всех своих близких, решил отомстить Арахсшарсцам, которые принесли войну в наш мир, но я, молодой тогда и глупый, не учел, что сил на то, чтобы бороться с ними у меня нет. Демоны низшего порядка во много раз слабее тех, кто относится к среднему, не говоря уж про Оэра, который относится в высшему порядку — в нем такая магия, которая не подвластна ни одному из нас. Поэтому, когда я встретился с одним из Арахсшарсцев, то был, по сути, беззащитен, и он легко справился со мной, взяв в плен.

— Ты был в плену у них? — воскликнула я, прикрыв рот ладонью.

Васир кивнул, скрестив руки на груди, словно замыкаясь от окружающего мира. Было видно, что данная тема ему неприятно, но он не замолчал, как я ожидала, а продолжил свой рассказ:

— Я был в плену до тех пор, пока не прекратилась война. Из меня сделали раба, который прислуживал Арахсшарсцам: подносил еду, грел воду, убирал. Да много чего еще.

— Кошмар. А сколько длилась та война? — Затаила дыхание в ожидании ответа.

— Двадцать лет.

— Сколько?! — Я не могла поверить, что вот этот милый и красивый юноша, которым он мне сперва показался, так долго был рабом у тех, кто принес войну, у тех, кто разрушил его жизнь. Теперь понятно, что он не тот, кем мне показался сперва. Он не тот милый парень, который смущался и едва не упал в обморок, скорее, он тогда проверял меня и мою реакцию на него, но он уже взрослый мужчина, многое переживший в своей жизни. — Как ты выдержал?

Васир горестно усмехнулся и пожал плечами:

— А у меня выбора не было. Мне не давали умереть, строго следили за каждым шагом. Да, я пытался много раз сбежать, но все мои попытки быстро пресекались ими, пытался покончить с собой, но что-то не позволяло, потом лишь я узнал, что ко мне применили магию, которая контролировала меня, чтобы я не смог причинить себе вреда. До сих пор не понимаю — зачем? А когда война все же закончилась, то всех рабов, что были у Арахсшарсцев, освободили. Всех, кроме меня.

— Но почему? — удивилась, внимательно слушая его.

— Мне сказали, что я приглянулся одной Арахсшарской демонице, что она хочет получить меня в свое личное пользование, как игрушку.

— Но это же ужасно! — негодующе воскликнула я, ударив кулачками по кровати.

Васир снова пожал плечами:

— На тот момент мне было уже все равно — я не принадлежал себе, и не мог ничего сделать, чтобы как-то избавиться от того кошмара, который длился на протяжении двадцати лет.

— И что произошло, как ты выбрался?

— Однажды, через месяц после окончания войны, было решено устроить переговоры с Оэром, чтобы заключить, пусть и хрупкий, но мир. И я, как прислужник, да и вообще раб обычный, находился на переговорах, чтобы подносить еду и выпивку. Вот тогда-то меня и увидел наш Оэр. Он потребовал, чтобы меня немедленно освободили, так как я являюсь подданным его Империи. С ним решили не спорить, чтобы переговоры прошли мирно и продуктивно, и меня освободили. Но для чего? Я не понимал. Мне некуда было возвращаться, нечем было заняться, я утратил цель в жизни, поэтому Оэр предложил служить ему во дворце. Я, дурак, согласился, тем самым, сменив одни оковы на другие, ведь я всего лишь демон низшего порядка, тот, кто рожден, чтобы служить.

Я молчала, пытаясь переварить ту информацию, что выложил мне Васирхан, но все равно не укладывалось в голове, что можно пережить все то, что выпало на долю этому мужчине. Да, теперь я отчетливо видела, что он не так молод, каким показался мне в самом начале: мелкие морщинки вокруг глаз, в волосах иногда виднелась седина, хоть и заметить ее было трудно, потому что волосы были светлыми, и седина в них терялась, а теперь еще и взгляд. Не зря мне недавно показалось, что он смотрит как-то иначе, не как юноша, но как мужчина.

И я, как маленькая девочка, еще смею себя жалеть?! Да мне радоваться нужно, что со мной не произошло ничего подобного! Родители, хвала Богам, оба живы, хоть и находятся в разных мирах друг от друга; я тоже жива и невредима, даже вон, магия проснулась. Так с чего мне тогда так убиваться? Оэр пристает? Не беда — справлюсь с его домогательствами как-нибудь. Да даже если и не смогу ему противостоять, то переспав с ним, не умру же, так ведь? Так что все, Ирина, хватит себя жалеть. Хватит!

— Васир, — обратилась я к своему собеседнику. — Мне очень жаль, что тебе пришлось столько всего пережить, жаль, что ты двадцать лет провел в рабстве у тех демонов, жаль, что ты стал пленником в этом дворце, но я не жалею, что мы с тобой встретились. История твоей жизни наконец-таки открыла мне глаза. Поэтому прошу у тебя помощи, не как госпожа, которой ты отвесил поклон и готов помочь из чувства долга и ответственности, но как друг, которым, я очень надеюсь, ты мне станешь.

Виктор снова сидел в своем кабинете за столом в кожаном кресле, низко опустив голову, придерживая ее руками. От постоянных раздумий и переживаний она начала часто болеть: сильная пульсация в висках, которая то и дело перетекала в затылочную часть, затем обратно в височную. Иногда, от сильного перенапряжения, шла носом кровь, но Виктор, казалось, не обращал на это внимания — все мысли были заняты только дочерью.

Прошло три дня. Да, они потратили много времени на создание портала, но это не принесло успеха, только зря время потратили. Теперь же нужно отправить сообщение тому, кто, как надеялся мужчина, откликнется на его зов и поможет вытащить Ирину из лап Дакхара.

— Господин? — В кабинете появился Гайхо. Виктор поднял голову, пытаясь сосредоточить свое внимание на своем помощнике, но его образ постоянно расплывался перед глазами, заменяя его образом его маленькой Снежинки. — Господин? — снова обратился к нему мужчина.

— Что? — через силу вымолвил Виктор.

— Мы пытались наладить путь для отправки сообщения.

— И?

— Было тяжело, но у нас получилось. Но нужно поторопиться, неизвестно, сколько получится удерживать эту нить, вы немедленно должны отправиться в зал, — поторапливал Гайхо, нервно сжимая и разжимая кулаки.

— Да-да, конечно, идем. — Резко поднялся Виктор, от чего его качнуло так, что он еле удержался на ногах.

— Вам нужно успокоиться, Господин, — участливо произнес помощник, подавшись навстречу Виктору, но тот остановил его одним движением руки.

— Я успокоюсь только тогда, когда Ирина будет в безопасности. Я столько лет пытался скрыть ее от Оэра, но у меня ничего не вышло. Успей я выдать ее замуж за Олега, связь была бы порвана, а запах Сифушина скрыл бы Ирину от него так, что Дакхар никогда не смог бы найти ее. Не успел бы. — Виктор судорожно вздохнул. — Ладно, теперь уже бессмысленно говорить об этом, буду надеяться, что ОН не откажет мне в помощи.

Через несколько минут они уже находились в малом зале совещаний, потому что большой зал он разгромил в пылу ярости. Там были все, в ком осталась магия Темного мира, но, к сожалению, не достаточно для того, чтобы выстроить портал.

— Господин. — Все, как один, опустились перед Виктором на одно колено, чуть склонив головы.

— Не нужно этих церемоний, встаньте. — Он прошел по залу, останавливаясь во главе стола, после чего кивнул — Начинайте.

Все присутствующие поднялись, вытянув руки перед собой, после чего по залу пошел стройный хор голосов на наречии Темного мира:

— Эр фэар, энор-кэо, Рат-эр, эрсентиор. — Они на протяжении, наверное, десяти минут повторяли раз за разом одно и тоже предложение, а в самой середине стола образовалось бело-красное свечение, после чего в нем появилось размытое изображение мужчины с черными волосами.

— Я слушаю тебя, — низкий глубокий грудной голос с хрипотцой прозвучал в зале, словно раскат грома.

— Простите, что посмел побеспокоить, но мне нужна ваша помощь, — сипло произнес Виктор, неотрывно глядя на изображение.

Мужчина немного помолчал, после чего ответил:

— Что случилось? — По голосу говорившего было слышно, что мужчина немного раздражен.

— Оэр Дакхар забрал мою дочь…

— И что? У тебя был с ним договор, поэтому он имел полное на то право.

— Я нарушил его, извините. Я не мог отдать ему Ирину, потому что она выросла в другом мире, она ничего не знает о тех законах, что правят в Темном мире, — начал оправдываться Виктор, но мужчина его перебил.

— Меня не интересует почему ты это сделал. Участь эйны — не самая плохая…

— Но он сделал ее эсхой в наказание мне.

— Эсхой? — удивился он. — Нда, не завидная участь для демона среднего порядка. Так не должно быть. Если Дакхар забрал ее в наказание тебе, то неизвестно, что он сделает на правах ее господина, ведь у нее нет никаких прав. Ей придется ему подчиняться.

— Я знаю свою дочь, и она не станет терпеть. Боюсь, что она станет дерзить Оэру и сопротивляться, а он… — Виктор судорожно вдохнул, чтобы с шумом выдохнуть.

— А он ее не пожалеет, — закончил за него мужчина. — Хорошо, Виктэйрион, я помогу вытащить ее, даже доставлю в твой дворец, но не думай, что я стану за ней приглядывать — у меня и без этого хлопот хватает. Арахсшарские Демоны не дают мне ни минуты спокойствия, а править ими, скажу тебе, не очень простое дело.

— Я понимаю, — кивнул Виктор.

— Хорошо, тогда через два дня я отправлюсь за ней. Я сейчас нахожусь не в Темном мире, поэтому дорога до Империи Дакхара займет не меньше недели, а то и больше. На сколько мне известно, он начал блокировать магию. Так что добраться туда будет сложновато.

— Вы не в Темном мире? — совершенно осипшим голосом спросил Виктор. — Но как же тогда моя Империя?

— Не переживай, там все хорошо. Я приглядываю за ней. Но не забудь, ты и так являешься моим должником. И придет время, когда я потребую возврата долгов.

— Да, я понимаю. — Виктор склонил голову в поклоне, принимая данное условие.

— Хорошо, — произнес мужчина, после чего изображение пропало. Связь была прервана.

— Ну что, Гайхо, теперь остается только ждать. Теперь я смогу немного успокоиться, ведь если ОН сказал, что поможет моей дочери, значит сделает это.

 

Глава 6

После того памятного разговора по душам с Васиром прошло два дня. Ему пришлось покинуть меня, чтобы заняться насущными делами, которые нельзя было отложить, иначе Оэр заметил бы пренебрежение обязанностями, которые взвалил на плечи этого светловолосого мужчины.

Васир постепенно разгребал тот завал в Приемном зале для эсх, который я учинила. А мне даже стыдно сделалось, что по моей вине ему приходится теперь этим заниматься. Иногда он заглядывал ко мне в комнату, чтобы пообщаться, пока никого не было поблизости, пытался помочь понять магию, которая теперь бурлила во мне и требовала выхода наружу, но как бы я не старалась, ничего не получалось. Да, магия проявлялась, но почему-то в тот момент, когда я начинала злиться. Меня это совсем не устраивало, а Васир только тяжело вздыхал, сокрушенно качая головой. Что поделать, вот такая из меня никчемная ученица.

На третий день, вернее даже вечер, Васир снова пришел ко мне.

— Ирина, — обратился мужчина, которому, как оказалось, на сегодняшний день было триста двадцать четыре года.

Ого! А я его парнем считала. Нет, после его рассказала о плене, о рабстве, что он пережил, я понимала, что он не так молод, как казалось на первый взгляд, но осмыслить в голове данную цифру оказалось сложно. Ведь в том мире, в котором я выросла, так долго не живут, и уж тем более не выглядят столько свежо и молодо. — Ты говорила, что у тебя есть книги для обучения. — За время нашего общения он снова начал обращаться ко мне на «ты».

Я утвердительно кивнула и подвинулась на кровати, чтобы на нее мог присесть Васирхан, но он продолжил стоять.

— Покажешь?

Неопределенно пожав плечами, ответила:

— Они под кроватью.

Васир удивленно вскинул брови.

— А что они там делают? — На лице появилась лукавая улыбка, сразу придав ему озорной вид, а лицо просветлело, сделав его моложе. Очаровательная улыбка, в которую можно легко влюбиться.

— Ну а куда мне было их еще прятать-то? А если бы Дакхар их увидел? Нет, рисковать я не собираюсь, а под кровать он не полезет. — После чего неуверенно добавила: — Я так думаю.

— Ну да, — хохотнул он, и полез под кровать, а я, свесившись с нее вниз головой, последовала его примеру.

— Смотри, вот эта хорошая, — произнес Васир после недолгого изучения книг, все еще находясь наполовину под кроватью, а я следила за ним, засунув туда только голову.

— Не понимаю, как ты определяешь какая хорошая? Там ведь ничего не понятно. Нет, у меня даже сперва получалось прочесть немного, правда не эту конкретную книгу, но потом сколько бы я не старалась, у меня ничего не получалось — не смогла прочесть ни строчки.

— Ты не можешь прочесть данные книги? — послышался удивленный голос из-под кровати. — Ирина, что же ты сразу не сказала, мы бы тогда сперва начали книгами заниматься, а не освоением и приручением магии.

— Я как-то не подумала об этом, — виновато промямлила. — Но я согласна, если ты мне с этим поможешь. А теперь выбирайся оттуда.

Я попыталась было встать, но рука, удерживающая мой вес, чтобы не свалиться с кровати, соскользнула, а я, вскрикнув, полетела вниз… Прямо на Васира, от чего он крякнул, когда я придавила его к полу. И вот лежит он наполовину скрытый под кроватью, а я, распластанная на нем, сверху, моя голова, кстати, тоже скрылась в тех же подкроватных дебрях.

— О-о-о, какая милая сцена, — прозвучал чей-то ядовито-приторный голос. — Оэр будет неприятно удивлен, узнав, что его эсха Ирина развлекается с мужчиной прямо в своей комнате, даже не пытаясь скрыть сей факт разврата.

Я как ошпаренная соскочила с Васира, нечаянно надавив ему локтем куда-то, от чего он снова крякнул.

Передо мной стояла та, кого я так не желала видеть — Кэйра собственной персоны. У-у-у, стервоза змеючная, а я про нее ведь почти забыла.

— Что тебе здесь нужно? — спросила я, нахмурив брови и уперев руки в бока.

Кэйра вальяжно заправила выбившуюся прядку волос обратно за ухо, прислонившись плечом к дверному косяку.

— А что, нельзя? — На ее красноглазом лице появилась наглая ухмылка, которую мне тут же захотелось стереть, хотя бы разочек врезав по ее красивой физиономии.

— Нельзя. Это моя комната, и тебя сюда никто не приглашал.

— О-о, ну конечно не приглашал, еще бы, ты ведь занята более насущными делами, ублажая этого… — Кэйра состроила брезгливую гримасу, глянув на Васира, из-за чего я начала злиться. — Хотя чего еще можно ожидать от рабов? Но мой Оэр, думаю, будет не прочь узнать об этом. Как можно? Ты — рабыня, которая крутит шашни с рабом у него прямо за спиной. О-о, он будет в ярости, и вам обоим не поздоровится. И у него будет под рукой тот, на ком можно будет сорвать свой гнев. — Каждое слово Кэйры было наполнено ядом. И как она им только не захлебнулась?

А вот Васир явно побледнел, поднимаясь с пола. У-у-у, у меня даже кулаки зачесались, а ведь я приличная девушка, никогда в своей жизни мне еще не приходило драться. Но эта стервоза меня взбесила! Угрожает. Стоит и нагло угрожает! Гадина.

— Простите, анайя, — пробормотал Васир, склонив голову в поклоне.

— Э-э, нет, так не пойдет. Ты должен понести заслуженное наказание, ведь ты прекрасно знаешь, что тебе, да и любому другому мужчине, запрещено появляться в этом крыле дворца, не говоря уже о том, чтобы заявится в комнату к эсхе. А когда Оэр узнает, а он узнает, могу это гарантировать, то не сносить тебе больше головы, Васирхан. Он уничтожит тебя. — Злорадная ухмылка появилась на ее лице.

— Только посмей, — угрожающе произнесла я, двинувшись в сторону к этой гадине.

— И что ты мне сделаешь, презренная эсха? — усмехнулась она. — Ты же никто, ты не имеешь тут никаких прав, ты никчемная, жалкая…

Звонкая хлесткая пощечина прервала поток ее слов, которые, как мне показалось, она не договорила, но голова ее ощутимо дернулась в бок.

— Ах ты… — разъяренно воскликнула Кэйра, гневно глянув на меня. Я отступила на пару шагов от нее, не веря в то, что только что ударила эту нахалку. Я, и ударила! С ума сойти.

Но пока я раздумывала над своим глупым, хотя, может, и не глупым поступком, Кэйра замысловато сложила руки в моем направлении и… Ох, как же больно меня припечатало к стене, даже вздохнуть больно. А я уже оказалась лежащей на полу, держась за грудь обеими руками. Ох, ну как же больно-то. А еще краем глаза успела заметить, что и Васиру досталось, и теперь он лежит подле кровати, не подавая признаков жизни. Ах ты, дрянь!

Откуда-то из глубины души во мне начала подниматься ярость, гнев и обида. Обида за Васира. Ведь эта стервоза пришла сюда без приглашения и стала угрожать мне и ему расправой! Она угрожала жизни Васирхана. Ну уж нет, так просто с рук тебе это не сойдет!

Кровь во мне словно забурлила, я почувствовала, как по руками прошлись легкие электрические разряды, а глаза будто заволокло белой пеленой. Медленно, не делая резких движений, поднялась с пола и заметила, что объект моей ненависти попятилась назад, округлив свои красные испуганные глаза. Боишься? Правильно, бойся меня. Ибо я не позволю обижать моих друзей кому бы то ни было. После чего с моих рук сорвалось фиолетово-красно-голубое свечение и припечатало Кэйру так, что она вылетела за пределы комнаты, несколько раз перевернувшись в воздухе, при этом снеся мою входную дверь.

— Вот так, впредь будешь знать, как угрожать мне и моим друзьям, — прорычала… Прорычала? Хм, нда. В общем, произнесла я, глянув на Васира, который пошевелился на полу, а я, вдруг обессилив, погрузилась во тьму, потеряв сознание.

Тронный зал. Угрюмый, скорее даже мрачный, освещенный тусклым светом от огненных чаш, что заполняли все пространство по краям зала, встретил своей гулкой тишиной, из-за чего по спине прошелся неприятный холодок.

Все тот же странный трон с перекрещенными мечами над головой и оскаленной пастью чудовища над ними.

Стены, с медленно протекавшей по ним магией Темного мира — ничего не изменилось почти, не считая лишь того, что в воздухе витало напряжение, скорбь и убивающая тоска по тому, кто не так давно восседал на троне.

Все напоминало о нем! Отец.

— Брат, — лучезарно улыбнулся Ратхар, подходя у Дакхару, стоявшему близ к трону. — О чем задумался?

— А то ты не знаешь, — угрюмо ответил он, не разделяя веселья с братом. — И хватит уже показывать всем, что тебе безразлично что случилось — не поверю.

С лица Ратхара тут же слетела маска добродушия, отражая в глазах то, что творилось у него на душе — печаль, неверие в происходящее, гнев, что он ничего не может изменить. Слишком много эмоций, слишком много переживаний, от которых почти не возможно избавиться, невозможно забыться хоть на мгновение. Даже во сне они преследовали его, не даря покоя. И он не познает их, пока не претворит свой план в действие.

— Ты прав, я никогда не умел притворяться. — Мужчина вздохнул. — Нужно кое о чем поговорить.

Дакхар хмуро взглянул на брата, поворачиваясь к нему в пол оборота.

— Если это очередная твоя глупость о…

— Нет, подожди, это очень серьезно. — Ратхар взъерошил темные волосы с фиолетовыми прядками по бокам, спускающиеся до самых плеч, не зная как начать разговор. — Понимаешь…

— Не понимаю, — резко оборвал его на полуслове Дакхар, а глазах которого полыхало синее пламя. — Совсем не понимаю! Отец погиб, а ты веселишься, вместо того, чтобы принять власть! Что за безрассудство, Ратхар?

— В этом-то все и дело, брат, — печально произнес мужчина, виновато заглядывая в глаза Дакхара. — Я хочу отказаться от власти в твою пользу. Ты должен править Темным миром и нашей империей вместо меня.

Дакхар шокировано уставился на брата, полностью повернувшись в его сторону:

— Что ты такое говоришь? — Голос мужчины взволнованно задрожал, а руки непроизвольно сжались в кулак.

— То, что ты услышал: я хочу отказать от власти.

— Но почему? — не понимал молодой демон, в душе которого с каждым мгновение разгоралось сильное раздражение вместе с гневом, но он старался держать себя в руках. И Ратхар это прекрасно видел.

— Власть — не для меня, ты же знаешь. Она, скорее, для тебя, брат. Мне же по вкус воинское дело…

— Воинское дело?! — все же взъярился мужчина, всплеснув руками. — Да ты в своем уме?! Нам нужен правитель, Ратхар! Законный правитель, а не вояка, который презрел наши законы в угоду себе! Так нельзя! Жизнь не состоит лишь из одних развлечений и приключений на свою задницу! Все гораздо сложнее!

— Постой… — постарался прервать гневную тираду брата Ратхар.

— Постой?! Ты говоришь мне: постой?! Нет уж! Слушай меня, братец! — злобно рыкнул Дакхар, ткнув брата в грудь рукой, от чего тот слегка попятился назад. — Ты не посмеешь отказаться от власти, ты обязан занять законное место во главе нашей империи, да что там империи — всего Темного мира! Как ты можешь думать о том, чтобы махать железками, да совершать ратные подвиги во имя… Чего?! Славы?

— Я…

— Ты! Вот именно, что ты, брат. Ты старше меня пусть и не намного — всего на несколько минут, но сейчас именно твое престолонаследие после смерти отца, а не мое. От власти нельзя отказаться так просто. Да и ритуал… Нет, Ратхар, я отказываюсь от этой бредовой авантюры. Слышишь, отказываюсь!

— Да подожди же ты, наконец! — нахмурившись, повысил голос мужчина. — Ты не понял, вернее, не так понял, Дакхар. Я хочу отказать от власти не потому, что не хочу ее, хоть и не спорю, что все дворцовые интриги, сплетни и дипломатические ухищрения не для меня, а потому, что ты намного больше подходишь на эту роль. — Ратхар слегка замялся, но взглянув на хмурого брата, вздохнул и все же продолжил: — В любом случае после моей смерти власть унаследуешь ты.

— Так, я не понял, а почему ты заговорил о своей смерти? — настороженно спросил Дакхар, подозрительно прищурив глаза.

— Потому что собираюсь отомстить за смерть того, кого мы так любили, — на одном дыхании ответил он, уверенно глядя брату прямо в глаза.

— Месть, — хмыкнул молодой мужчина, скептически глядя на того, с кем рос всю свою сознательную жизнь, с кем разделил и сладкое чувство радости, и неприятный привкус горечи. — Это твой довод? Что за бред возник в твоей голове? Арахсшарсцы слишком сильны, чтобы сражаться с ними хотя бы на равных, не говоря уже о том, чтобы победить. Так что выкинь эту безумную идею из головы, этим ты все равно ничего не добьешься.

— Возможно и так, — кивнул мужчина, чувствуя, как те чувства, что он пытался ото всех скрыть, начинают пробиваться наружу, грозясь и вовсе вырваться на поверхность. — Но брат, я хочу показать всем, кто желает отобрать власть у нашей семьи, что мы не так просты, что мы — сила, с которой им придется считаться. Я возглавлю наше войско, если это потребуется, но сперва хочу договориться мирным путем, чтобы нам просто выдали того, кто оборвал жизнь нашего отца. — Ратхар нервно вздохнул.

— Понимаю, — сочувственно отозвался Дакхар, положив руку на плечо брата. — Но и ты пойми…

— Да что ты понимаешь? — горько воскликнул Ратхар, сбрасывая руку Дакхара со своего плеча и отходя от него на несколько шагов. В душе начала разворачиваться настоящая буря, которая могла сокрушить всех и все на своем пути.

В глазах полыхнуло багрово-пурпурным, а в руках образовалось фиолетовое пламя, которое перерастало в настоящую бушующую от ярости стихию. Через краткий миг Ратхар уже был полностью объят огнем, который, к счастью, не причинял ему вреда.

— Брат, прошу, успокойся… — взволнованно произнес Дакхар, уставившись на брата во все глаза, и видя, что тот впервые проходит через боевую трансформацию — этого не должно было случится, — слишком рано она началась. Слишком.

— Не могу, — сипло выдавил он, хватаясь за грудь, которую разрывало от переполнявших эмоций — ярость, легкое безумие, паника и лютая печаль по отцу, вместе с выворачивающимися наизнанку костями, причиняли невыносимую боль. Хотелось выть, но к горлу подкатил ком, не дающий проронить ни звука. Казалось, что это длится мучительно долго, хотя на самом деле прошло не более пары минут. Все смешалось. И именно в тот момент, когда мужчина думал, что сойдет с ума от не выплеснутых эмоций, от жуткой пытки, что корежила его тело, все, вдруг, прекратилось. Мучительно тяжело осев на пол и прикрывшись кожистыми крыльями с фиолетовыми жилками, тем самым заслоняясь от брата, из его глаз брызнули горькие слезы потери, а из груди вырвались сдавленные рыдания.

Наконец-то, все, что накопилось в душе Ратхара, все те эмоции, что он так тщательно ото всех скрывал, когда погиб отец, выплеснулись наружу, принося ему небольшое облегчение.

Проснулась от того, что по моим собственным щекам текли слезы — горькие слезы от того, что прекрасно понимала, как тяжело пережить потерю того, кого любил всем сердцем. Это не передать словами — слишком больно. Ведь я еще сама не так давно оплакивала ту, кто подарил мне жизнь, лишь позже узнав, что мама все же жива и находится в этом мире.

Но то чувство потери и безысходности разрывало душу на части, оставляя в ней лишь глубокую и зыбкую пустоту.

Сон. Странный сон, в котором я видела братьев-близнецов. Они так похожи внешне, но так отличаются внутренне. Дакхар более сдержан в отличии от Ратхара. В старшем брате эмоции били через край, в то время как младший лишь шокировано смотрел на него. Почему они так сильно отличаются? Значит ли это, что Ратхар более чувствителен, нежели его, как теперь поняла девушка, непробиваемый и бесчувственный брат? И каков старший сын Оэра на самом деле?

Я не понимала, почему увидела все это, почему ощущала все те эмоции, что переживал Ратхар. Я ничего не понимала. В голове роилось слишком много вопросов, на которые никак не могла найти ответов.

Как же это все странно. Что это, прошлое из жизни близнецов, или воспаленная фантазия, играющая с мои разумом?

В голове что-то щелкнуло, и я снова погрузилась в сон, но уже без сновидений, вновь забывая обо всем, что увидела, словно ничего и не было.

Дакхар находился в своих покоях, лежа на кровати, вальяжно закинув руки за голову и уставившись в потолок, думая о той, кем ему так хотелось обладать. Ирина. Красивая и дерзкая. Совершенно не умеет подчиняться его приказам и желанию, которое в нем бурлит, точно раскаленная лава в жерле вулкана. Не проходило ни дня, чтобы он не мечтал о том, как сможет насладиться ею в полной мере, как разденет ее, разглядывая каждую часть прекрасного тела, как проведет руками по манящим изгибам бедер, как приласкает грудь, заставив затвердеть ее соски, чтобы они превратились в розовые жемчужины, которые ему хотелось взять в рот и приласкать языком, как уложить эту строптивицу на кровать и придавить ее своим телом, чтобы продолжить ту мучительную ласку, от которой она станет гореть и захочет большего, чем простые прикосновения; как он, разведя ее ноги в сторону…

Но додумать ему не дали — в комнату вошла та, кого он меньше всего желал сейчас видеть. Кэйра, его анайя. Но она сейчас была не такая, как обычно, а, скорее, помята: волосы всклокочены, некогда милое полупрозрачное платье было порвано в нескольких местах, а на руках начали проступать красновато-фиолетовые следы. Синяки? Но откуда?

Она прошла по комнате, нервно передергивая плечами и остановилась у подножия кровати.

— Что тебе нужно? — довольно грубо осведомился он, нахмурив брови. — Я же тебя уже, кажется, предупреждал, чтобы ты не показывалась мне на глаза в течении недели, иначе я подарю тебя Арахсшарским демонам.

Кэйра состроила недовольно-обиженную гримасу на лице и ответила:

— Я помню, мой Оэр, но дело, которое привело меня к вам, не терпит отлагательств.

Дакхар жестко усмехнулся:

— Да что ты говоришь? — прозвучала ирония в его голосе. — Ты пришла ко за тем, чтобы я как следует поимел тебя? Соскучилась?

Женщина сглотнула и опустила свой, уже наполненный откровенной похотью, взгляд на его восставшее мужское достоинство. Ей и в голову не пришло, что он в данный момент желает не ее, а ту, кто применила к ней магию, от которой она пострадала. Нахалка! И как только эта презренная эсха посмела ей ответить той же монетой, что и она сама — применила к ней магию. Правда, ее магия показалась ей какой-то не такой, необычной, странной.

— Да, мой Оэр, я соскучилась без вашего внимания ко мне, по вашим ласкам, но не это привело меня к вам. — Она склонила голову в смиренном ожидании.

Дакхар приподнялся на локтях, с презрением во взгляде разглядывая свою любовницу. Да, а Ирина не такая, она никогда бы не пришла по свой воле к нему, говоря, что соскучилась без его внимания. Хотя… почему никогда? Он рано или поздно добьется ее внимания и слепого повиновения.

— Так что же тебя тогда привело ко мне, если не желание твоей похотливой натуры? — иронично выгнув правую бровь, спросил он.

— Я хотела вам сообщить, что эсха Ирина ведет себя неподобающим образом, приглашая в свою комнату мужчину и развлекаясь с ним за вашей спиной. А еще она применила магию ко мне, ударив ей так, что меня из ее комнаты вынесло вместе с дверью. Не подобает так обращаться с анайей Оэра. Все об этом знают! — высокомерно произнесла она, сложив руки на груди.

— Она об этом не знает. И я не собираюсь это менять, если она ударила тебя магией, которая в ней теперь проснулась, то, значит, у нее были на то причины. Я ведь знаю какая ты любопытная и как любишь совать свой симпатичный носик туда, куда не следует, — усмехнулся он. — А на счет того, что в ее комнате находился мужчина, с которым она, якобы, развлекалась, ну, я в это не верю. Ирина не из тех девушек, которые уложат в свою кровать первого встречного. Она не такая, как ты.

Эти слова, как жесткая пощечина, хлестнули по Кэйре, от чего она скривилась, гневно сузив красные глаза.

— Значит, вы мне не верите?

Оэр отрицательно покачал головой.

— Да она же на нем сверху лежала! — взвизгнула она так, что Дакхар поморщился. — Эта маленькая похотливая дрянь елозила по нему, словно добралась-таки до…

— Замолчи! — гневно перебил ее мужчина, резко поднимаясь с постели. — Не смей говорить о ней такое!

— А то что? — гордо вскинув голову, с вызовом во взгляде осведомилась она.

— А то пожалеешь, — утробно зарычав, ответил он.

Кэйра содрогнулась всем телом, почувствовав, как становится влажно между ног. О, да, ей нравилось, когда Дакхар становится таким — несдержанным и властным. Не долго думая, она скинула с себя те лохмотья, что свисали с ее идеального тела, оставшись совершенно голой.

— Тогда заставьте меня пожалеть, — проникновенным шепотом произнесла она, подавшись в сторону Дакхара, который слегка опешил от ее выходки. Но уже через мгновение, в его взгляде появился голодный огонь похоти.

С того памятного дня, как Ирина появилась в его дворце, он только пару раз использовал Кэйру по назначению, пытаясь ослабить то желание, что разбудила в нем та невинная девушка. Но оно не утихло, а только еще сильнее начало сжигать его изнутри, заставляя желать малышку с такой силой, что мозг начинал плавиться. Именно поэтому он тогда пришел к ней в комнату и не смог сдержать себя, едва не изнасиловав, но Ирина удивила его, ударив магией Снежных демонов, которая в ней проснулась. Да, он сильно разозлился в тот момент, но и был от чего-то горд тем, что она смогла ему противостоять — она смогла дать ему отпор. В следующий же раз у нее этот трюк не прокатит, потому что он будет готов к ее атаке, он больше не позволит себя ударить.

Пока он думал, Кэйра вплотную подошла к нему и стала тереться о его обнаженную мускулистую грудь своей. Он никогда, находясь в своих покоях, не надевал рубашку, чтобы не стеснять движения, давая немного отдохнуть напряженному телу.

Анайя прошлась своими умелыми пальцами по его рельефным мускулам на животе, от чего Дакхар вздрогнул и схватил ее за запястья одной рукой, другой же немного сдавил ей горло, заставляя взглянуть на него. Она даже и не продумала сопротивляться, а лишь еще теснее попыталась прижаться к нему. А Ирина вырывалась бы, как дикая кошка, стараясь выцарапать ему глаза. Мужчина тряхнул головой, отгоняя мысли о ней.

— Ты знаешь, что ты маленькая, похотливая, злобная сучка? — прохрипел Дакхар, заглядывая в глаза анайе.

— Для вас я буду такой, какой вы только пожелаете, — чуть ли не урча, произнесла она, чувственно облизав губы своим раздвоенным языком, точно у змеи. Он помнил, сколь умело она им пользовалась раньше, лаская его.

На этом его терпение лопнуло и он, быстрым движением своего натренированного тела, придавил ее к стене, повернув спиной к себе. Ему нужна была разрядка, и срочно!

— Раздвинь ноги и выгни спину, чтобы мне было легче войти в тебя, — шепнул он ей на ухо, от чего по ее венам, словно жидки огонь, распространилось дикое желание, сосредоточившись внизу живота, заставляя истекать свое лоно и трепетать от желания. Судорожно втянув ртом воздух, она подчинилась.

Дакхар, зафиксировав ее руки на стене своей рукой, резким рваным движением стянул с себя брюки, выпуская на волю свою восставшую плоть, после чего накрыл своей рукой ее горячее и влажное лоно, готовое принять его, раздвигая нежные складочки пальцами и одним резким быстром движением вошел в нее сзади. От чего из горла Кэйры вырвался блаженный стон удовольствия, а тело содрогнулось, прося еще. И Дакхар дал ей это.

Каждое его движение было быстрым и сильным, входя в Кэйру до самого основания, заставляя эту женщину кричать от удовольствия, и он закрыл глаза, довольно улыбнувшись. Как вдруг, перед его мысленным взором возникла Ирина, и Оэр, на миг остановившись, начал с удвоенной силой входить в женщину, стонущую перед ним. Раз за разом вдалбливая в ее лоно свой член, представляя на месте Кэйры Ирину. Разрядка пришла неожиданно, заставив все тело Оэра содрогнуться в экстазе, изливаясь внутри анайи, а из горла вырвался стон наслаждения, заставив его немного навалиться на женщину, все еще оставаясь в ней. Впрочем, разрядка так же быстро наступила и у Кэйры — она закричала, а тело начала сотрясать крупная дрожь, даруя освобождение сильным оргазмом, после чего она обмякла у него в руках.

Через минуту, Дакхар пришел в себя и отстранился от той, что только что трепетала от его проникновений, и нахмурился, словно разочаровавшись.

Кэйра повернулась к нему лицом с блаженной улыбкой и счастливо потянулась.

— О-о-о, как же мне было хорошо. Вы были такой горячий и несдержанный. Я еще никогда не получала такого удовольствия, — сиплым от страсти голосом произнесла она, проведя руками вдоль своего тела, невольно притягивая к своим прелестям взгляд мужчины, но он только сильнее нахмурился, ища что-то взглядом на полу. И нашел.

Он, немного пройдя по комнате, подобрал с пола одежду анайи и швырнул ей со словами:

— Все, можешь быть свободна, на данный момент я больше не нуждаюсь в твоих услугах.

Кэйра оцепенела, не веря в то, что услышала.

— Я что-то сделала не так? — осторожно поинтересовалась она, поймав свой полупрозрачный наряд.

— Нет. Но больше ты мне не нужна на сегодня. Так что можешь уходить.

— Но… — дорожащим голосом произнесла она, а на глазах появилась предательская влага.

— Пошла вон! — чуть ли не крича, воскликнул Оэр, заставив ее вздрогнуть.

Быстро, как это только было возможно, анайя натянула на себя платье, и поплелась на выход, но у самой двери обернулась:

— Это все из-за нее, да? — в голосе сквозила горечь и обида, а еще, где-то внутри, начали подниматься злоба и ненависть к той, что стала занимать все мысли ее Оэра.

— Убирайся, — прорычал Дакхар, гневно глядя на нее. — Иначе я заставлю тебя пожалеть о том, что пришла ко мне.

И больше не говоря ни слова, Кэйра выскользнула за дверь, плотно прикрыв ее за собой, оставив Дакхара одного.

— Сколько она уже так лежит? — прозвучал от куда-то голос, принадлежавший Тане.

— Уже семь часов прошло, — обеспокоено ответил Васир.

— А что произошло?

— Я толком ничего не знаю. Помню только, что сюда заявилась анайя Оэра и начала угрожать, потом она ударила Ирину магией, от чего та отлетела к стене, сильно об нее ударившись, но Ирина не могла потерять сознание от этого, тем более, что она пыталась встать. А затем Кэйра ударила и по мне. Больше я ничего не знаю. Когда очнулся, Ирина лежала на полу, Кэйры уже не было в комнате, как, впрочем, и двери. Но Ирина была просто в плачевном состоянии. Ее магический резев оказался почти пустым, — слегка с истерическими нотками произнес он.

— Кстати, ты заметил, что у нее крылья пропали? — шепотом спросила у него Тана.

— Конечно, тяжело было это не заметить.

— У нее постоянно происходят такие метаморфозы, думаю, пока она полностью не возьмет свою магия под контроль, эти изменения так и будут продолжаться.

— Возможно ты права, но утверждать не берусь, — ответил ей Васир.

«Магический резерв почти пуст, крылья пропали? Да уж, не больно-то и нужны они мне, только мешались больше», — подумала я, пытаясь при этом открыть глаза, которые, впрочем, совершенно не желали этого делать. И спать еще жутко хочется, и болит у меня все, и вообще слабость какая-то странная в теле.

— Кажется, она приходит в себя, — заметила Тана, явно присаживаясь на кровати, потому как я почувствовала, что та немного прогнулась под небольшим весом варлы. — Ирина, ты меня слышишь?

Чуть заметно кивнула, все так же не открывая глаз.

— Как ты себя чувствуешь? — участливо поинтересовался Васир.

— Отвратительно, — прохрипела я, потому как в горле пересохло. — У меня все болит, глаза не открываются, и жутко хочется спать.

— Это нормально когда почти истощен магический резерв, — сочувствующе произнесла Тана, взяв меня за руку. — А я ведь тебя предупреждала, что с магией нужно обращаться аккуратно, если не научилась ей толком владеть, иначе тебе может грозить полное выжигание магических каналов, или же вовсе смерть.

Я, приложив титанические усилия, все же смогла разлепить глаза, и присела на кровати — все тело нещадно ломило, и посмотрела на моих друзей — оба были крайне обеспокоены моим состоянием. Хм, как же приятно, что за тебя так волнуются и переживают, значит я им не безразлична, как, впрочем, и они мне. Мы так недолго знакомы, но эти удивительные создания стали ближе, чем кто-либо. И они единственные, кто помогают мне освоиться в этом мире, где правит жестокий демон Дакхар.

— Спасибо, что вы есть, — На глаза навернулись слезы, а в горле встал ком, от которого никак не удавалось избавиться. Но в душе творилось что-то невообразимое: счастье — безграничное и светлое, теплое и ласковое, обволакивало сердце, принося мне спокойствие и легкость, и хотелось поделиться этой радостью со своими друзьями, чтобы они вместе со мной испытали это восхитительное чувство.

— Ой, да чего уж там, — смутился Васир, а Тана тепло улыбнулась.

— Нет, правда, я очень рада, что судьба послала мне таких замечательных друзей, как вы.

Васир присел на корточки подле кровати и внимательно посмотрел мне прямо в глаза:

— Ирина, да, мы твои друзья, и мы беспокоимся за тебя, а теперь, пожалуйста, расскажи, что же с тобой произошло, почему твой резерв оказался почти пуст?

— Я атаковала Кэйру, когда увидела, что она ударила по тебе магией, я сперва очень испугалась, а затем сильно разозлилась. У меня даже перед глазами белая пелена встала, а по рукам точно разрядом ударило, а потом из них вырвалось что-то красно-фиолетово-голубое. Ее вынесло из комнаты в Приемный зал для эсх прямо с моей дверью, а потом я потеряла сознание.

— Смешанная магия, хм, очень интересно. Давно такого не встречал, — задумчиво произнес Васир, потерев подбородок. — Но видишь ли, Ирина, в чем загвоздка: ты совершенно не умеешь управлять своей магией, и это может привести к печальным последствиям. Все твои выбросы идут от сильного эмоционального напряжения, а когда ты обращаешься к своим магическим силам, то нужно быть предельно сосредоточенной, у тебя пока все происходит по наитию, но ты же понимаешь, что так больше продолжаться не может — рано или поздно ты можешь сильно пострадать. Да и окружающим навредить.

Я кивнула, соглашаясь с его доводами:

— Да, понимаю, но когда я вижу эту стерву, то меня просто переполняет злость к ней, а еще и Оэр, у-у-у, будь на то моя воля, обоих бы уничтожила, только пока не знаю как.

Васир и Тана одновременно хмыкнули, но варла заговорила первой:

— Книги у тебя есть, будешь учиться по ним, как их прочесть мы тоже тебя научим, там ведь, на самом-то деле, нет ничего сложного, просто нужно хорошенько сконцентрироваться, а вот в управлении своими силами, нужно будет быть поаккуратнее. Васир будет учить тебя владению магии, а я концентрировать твое внимание на деталях. Поверь, тебе это пригодится.

Васир кивнул в подтверждение слов варлы, а у меня на глаза снова слезы навернулись.

— Что бы я без вас делала, — счастливо выдохнула, беря Тану за ее маленькую ручку.

Через миг почувствовала, как кончики моих пальцев едва ощутимо покалывает, перевела на них взгляд и увидела легкое золотистое мерцание. «Что это?» — удивленно подумала я, приподнимая брови; перевела взгляд на друзей, они тоже, казалось, были удивлены.

— Ирина, — осторожно позвал меня Васир, мой добрый фей. — Я, конечно, могу ошибаться, но все же хотелось бы проверить свою догадку.

С непониманием во взгляде, посмотрела на него, и мужчина пояснил:

— Возьми меня за руку и подумай о чем-то очень хорошем. — Не говоря ни слова, отпустила руку Таны и взяла Васира. «Так, подумать. О чем же мне подумать?» И я вспомнила тот сон, в котором не так давно видела маму. «Мамочка, как же я соскучилась по тебе, как же хочу увидеть тебя, моя любимая! Там, на заснеженном холме ты была так прекрасна!» Предо мной предстал ее живой и прекрасный образ, который я никогда не смогу забыть, и буду с надеждой ждать того дня, когда снова увижу ее. В душе поднялась целая буря эмоций: светлых, теплых и ласковых.

Посмотрела на Васира, который все так же сидел на корточках, только сейчас его взгляд был отсутствующим, а на лице играла счастливая улыбка.

— Васир, — позвала его, но он не откликнулся. — Васи-ир.

Перевела взгляд на Тану, но она лишь ошарашено глядела на то, как из моих пальцев льется золотистое сияние, постепенно оплетая руки мужчины. Если честно, то мне сделалось как-то жутковато, поэтому одернула свои руки обратно, прижимая их к груди.

Еще пару мгновений Васирхан сидел с тем же выражением на лице, а потом тихо произнес:

— Это невероятно, — пронесся по комнате его тихий благоговейный шепот. — А я уже даже и забыл об этих воспоминаниях.

Я сидела смирно на кровати, боясь пошевелиться, не знаю почему, но на меня навалилось какое-то оцепенение, которое начало сковывать мой разум страхом. «Снова проявление какой-то магии?» — пронеслась паническая мысль в моей голове.

— Ирина, знаешь ли ты, хотя откуда тебе знать-то, но… Спешу тебе сообщить, что моя догадка оказалась верна.

Я слегка нахмурилась, не вполне понимая, о чем вообще идет речь.

— Ты обладаешь редким даром, Ирина.

— Даром?

Васирхан кивнул:

— Дар, который может вернуть демону его самые светлые и счастливые воспоминания, даже если они были в далеком прошлом. Воспоминания, от которых сердце начинает трепетать от счастья, заставляя биться его с удвоенной силой. — Васир вздрогнул всем телом, счастливо улыбнувшись. — Твой дар может возродить в душе ту часть, которую он когда-либо потерял, даже если он забыл, насколько эта часть ему дорога, — судорожно выдохнул он. — И еще, Ирина, если бы я не знал тебя, то подумал, что ты относишься к Демонам Высшего порядка — слишком уж большая сила в тебе храниться. А если учесть, что Демон Высшего порядка у нас только один, то, я думаю, ты должна понимать, на каком уровне твоя магия. Но ее нужно хорошенько освоить. И как только ты это сделаешь, то станешь, если не равна по силе Оэру, то очень уж не далека от него. А это означает, что у тебя хватит сил, чтобы открыть портал и выбраться на свободу.

— Свободу, — счастливо выдохнула я, осознавая, что та сила, что течет по моим жилам — ключ избавления из заточения.

Как только Кэйра покинула покои Дакхара, он быстро натянул на себя брюки, и тут же взъярился. Ну вот зачем он поимел эту вредную и вздорную суку? Зачем нужно было позволять ей так себя вести? Неужели он сразу не мог просто выгнать ее из своих покоев, чтобы не произошло этого инцидента? Глупым, очень глупым было его поведение после того, как он поимел свою любовницу, ведь он же ее выгнал, чтобы она не мозолила ему глаза своим разнузданным видом, тем самым сильно ее обидев. Он видел это по ее глазам, то, как она смотрела на него. Ей было больно. И теперь его анайя может начать вымещать свою злость и обиду на Ирину. Нехорошо, очень не хорошо. Нужно извиниться перед Кэйрой, чтобы она не натворила глупостей, иначе ему придется воплотить в жизнь свою угрозу — отдать Кэйру Арахсшарским демонам в качестве подарка.

Ирина. Снежинка. Маленькая чаровница. Его строптивая девочка. Непокорная его воле. Дерзкая. Последние несколько дней, да и ночей тоже, она ему мерещится, словно он стал одержим ею. А может, так оно и есть? Да, вполне возможно.

Дакхар прошелся по комнате, меря ее шагами от одного конца стены к другому, взъерошив волосы на голове, от чего они разлохматились и теперь топорщились в разные стороны.

— Не вовремя. Как же все это не вовремя. Еще этот прием, будь он не ладен, — нахмурив брови, бубнил себе под нос мужчина. Остановившись посреди комнаты, он громко позвал: — Тана!

Через пару мгновений она появилась у него, а взгляд был почему-то настороженный, словно она чего-то опасалась. Хм, странно, раньше он не замечал за ней такое — варла всегда решительно смотрела ему в глаза, не разу их не отведя за все то время, что он ее знает. Ладно, как-нибудь потом с этим разберется.

— Тана, Кэйра мне сказала, что Ирина использовала магию, атаковав ее. Это правда?

Варла потупила взгляд, стараясь не глядеть на Оэра, а затем кивнула:

— Да, но она только защищалась. Кэйра первой напала на девушку, ударив так, что бедная девочка ударилась о стену.

Дакхар прищурил глаза, в которых полыхнул гнев. Значит, его анайя сказала ему правду, но не всю. Хотела выставить крайней Снежинку? Да только не подумала своим куцым мозгом, что кто-то может рассказать ему, как все произошло на самом деле. Опрометчиво с ее стороны, очень опрометчиво. Нужно будет серьезно поговорить с Кэйрой.

— Как это произошло?

Тана замялась в нерешительности.

— Я ведь все равно узнаю, так что нет смысла скрывать от меня что-либо. — В голове мужчина проскользнула угроза.

— Она была в комнате не одна.

— Что?! — гневно воскликнул Оэр, сжав руки в кулак. — С кем? С кем она там была?

— С… С Васиром, — пискнула она, сжавшись под его немигающим взглядом, в котором бесновался яростный огонь.

— С Васиром? С этим рабом? — словно не веря, переспросил он. Тана еле заметно кивнула. — А чего он у нее там забыл? — Еще пару мгновений он был готов метать молнии, а теперь был спокоен и расслаблен. Сколь же резко изменилось его поведение.

— Они просо общались, Оэр.

— Общались? О чем? О чем можно общаться с рабом, Тана? Он ведь демон Низшего порядка. Какие общие темы могут быть у них? Не понимаю.

— Не могу знать, Повелитель. Мне думается, что девушке просто скучно и ей нужно с кем-то пообщаться. Она ведь только и знает, что сидит взаперти, ей даже выйти из комнаты запрещено, — начала оправдывать поведение Ирины варла. — И еще, Оэр, осмелюсь сказать, что девушке нужно учиться контролировать магию, которая так неожиданно в ней проснулась, иначе, если этого не сделать, она может погибнуть.

Кивнув в знак согласия, Дакхар произнес:

— Да, нужно. Мне она нужна абсолютно здоровой и крепкой. Скажи Васиру, чтобы научил Ирину основам и контролю. Раз уж он затесался в ряды ее собеседников, пусть помогает, — хмыкнул Дакхар. — Ну и ты, если будет время, помоги ей всем, чем понадобится. Если нужны будут книги для обучения, пусть приходит в мою библиотеку и изучает их — ей это не помешает, а ты подберешь нужный материал для обучения.

— Вы… — запнулась на полуслове Тана, не веря в то, что слышит. — Вы даете разрешение Ирине на обучение и передвижение по дворцу?

— Демон, не владеющий своей собственной магией, представляет для всех угрозу. А я не хочу, чтобы Ирина пострадала.

Кажется, варла была сильно удивлена решением Дакхара, потому что она вытаращила на него свои большие глаза, глупо улыбаясь. Ее поведение позабавило Оэра, и он улыбнулся одним уголком губ.

— Спасибо, Оэр, большое вам спасибо. Думаю, девушка очень обрадуется тому, что теперь она сможет не только учиться владеть магией, но и выходить из своей комнаты, чтобы прогуляться по дворцу, не опасаясь вашего гнева. И, конечно же, большая честь тому, что вы разрешили пользоваться вашей личной библиотекой.

— Да-да, ладно, хватит об этом. Я ведь не для этого тебя позвал. — Нахмурился мужчина, перестав улыбаться, и сцепил руки на груди. — Через пять дней во дворец прибудет делегация Арахсшарсцев, чтобы обсудить один немаловажный вопрос. Так вот, тебе нужно все организовать на высшем уровне, чтобы гости остались довольны. И подбери двадцать эсх для их Повелителя в подарок. Думаю, он будет признателен за столь щедрый дар от меня.

— Вы хотите подарить ему ваших рабынь? Но почему? — удивленно воззрилась на него Тана.

— Нужно срочно избавляться от них, от всех. Надоел мне этот ненужный гарем, который приходится содержать. Да и не пользуюсь я их услугами, как должно. Так что не вижу смысла их больше держать у себя во дворце. Пусть они будут усладой кому-нибудь другому. Возможно, что я потом их всех подарю Арахсшарсцам. Все, хватит об этом. Подготовь все на должном уровне.

Тана поклонилась, принимая наказ Оэра.

— Свободна, — махнув рукой в сторону двери, раздраженно произнес он, и варла тут же с негромким хлопком исчезла.

Дакхар снова остался один.

— Так, с этими делами я разобрался, теперь нужно посетить свою маленькую лабораторию. Зелье скоро должно быть готово. Зелье, которое поможет мне склонить Ирину к тому, чего я жажду больше всего.

Мы все еще сидели общались, когда Тана вдруг внезапно исчезла, как и всегда с легким хлопком.

— Интересно, куда это она? — поинтересовалась я, глядя на Васира, на что но только неопределенно пожал плечами. — Вась… ой, прости, Васир…

— Да чего уж там, — махнув рукой, улыбнулся мужчина, все еще пребывая в легком приятном возбуждении после применения на нем моего Дара, — зови меня так, раз тебе так больше нравится, я уже даже привыкать начал. А вообще, мне кажется, что как только мы познакомились с тобой, моя жизнь резко изменилась — она перестала быть такой серой, скучной и однообразной. Так что, в каком-то смысле, я тебе обязан таким изменениям. Поэтому можешь, когда мы наедине, разумеется, обращаться ко мне этим странным именем.

Я смущенно улыбнулась и кивнула:

— Спасибо. — Встав с постели, прошлась по комнате, разминая затекшие мышцы после длительного лежания. — Слушай, а я правда смогу построить портал, чтобы выбраться отсюда?

— Думаю, да, но прежде чем его выстроить, нужно научиться контролировать себя, не поддаваться агрессии, держать свои эмоции под жестким контролем, чтобы снова не произошло спонтанного выброса. Это ведь опасно, — спокойно ответил он, поднимаясь с корточек.

— Я понимаю, но не представляю как это можно сделать. Мне порой кажется, что я настолько импульсивная, что никакой контроль мне не поможет. — Я тяжело вздохнула, обхватив голову руками.

— Не переживай, с этим мы тебе с Таной поможем. Нужно только начать, а там дело пойдет, главное — не попадаться на глаза Оэру, а то можно крупно схлопотать за… — но не успел он договорить, как в комнате снова появилась варла, и от чего-то жутко счастливая и довольная.

— Ты чего так сияешь? — непроизвольно улыбнувшись, спросила я.

— Ох, Ирина, радость-то какая! — воскликнула она, размахивая всеми четырьмя руками. — Оэр разрешил нам с Васиром обучать тебя магии…

— Что? — в один голос воскликнули мы с ним, сильно удивившись данной новости.

— Но это еще не все, — загадочно улыбнулась Тана, показывая свои маленькие острые зубки. — Так же он позволил пользоваться книгами в его личной библиотеке…

— Что?! — выдохнула я, приоткрывая рот. Вот это да, вот это новость!

— Постой-постой, это еще не все, Ирина. — Выдержав недолгую паузу, варла, совершенно счастливая, завершила: — Тебе позволено передвигаться по дворцу.

На долю секунды в комнате воцарилась гробовая тишина, а я и Васир ошарашено взирали друг на друга, а затем одновременно уставились на Тану.

— Не может быть, — шокировано, наконец-таки, произнес Васир, от чего его брови взметнулись вверх. Затем переведя взгляд с Таны на меня, сипло сказал: — Ты понимаешь, что только что произошло? — Я отрицательно покачала головой. — Ты только подумай: ни одна эсха еще не удостаивалась такой чести, как свободно передвигаться по дворцу Повелителя. — «Сомнительная честь», — подумала я про себя, а Васир продолжил: — Самое большее на что они могли надеяться — это побывать в покоях Оэра, но не более того. — «Какой кошмар! Незавидная участь». — Тебе же… Ох, тебе в этом плане крупно повезло. А еще, мы теперь сможем спокойно обучать тебя владению магии, не опасаясь гнева Повелителя.

Я стояла посреди комнаты, задумчиво опустив взгляд в пол. Ну вот не верится мне, что Дакхар из теплоты душевной (если эта душа вообще у него имеется), из-за небывалой щедрости, вот так просто позволил мне открыто обучаться магии, передвигаться по дворцу и пользоваться его личной библиотекой. Что-то тут нечисто, и я должна узнать причину столь резкого изменения в его поведении.

— Кстати, — продолжила вещать варла, лучезарно улыбаясь, — через пять дней должна прибыть делегация Арахсшарсцев.

— Зачем? — прищурив глаза, поинтересовался Васир.

— А мне-то по чем знать? — пожав плечами, ответила она. — Но намечается что-то серьезное. Оэр приказал подготовить двадцать эсх в подарок их Повелителю. Наверное, он тоже прибудет сюда.

— Оэр собирается подарить своих рабынь Арахсшарсцам? — сильно удивился Васир, присаживаясь на кровать. — Но почему?

— Не знаю, но он, вроде как, решил избавляться от всех своих рабынь. Сказал, что, возможно, их всех потом подарит тем демонам. Ну, возможно, так будет лучше для девушек, что томятся в своих комнатах, не имея права даже выйти оттуда.

Васирхан поскреб свой подбородок указательным пальцем, задумавшись над словами варлы.

— Мне кажется, я понимаю ход его мыслей.

Мы с Таной вопросительно посмотрели на мужчину.

— Его цель — Ирина. До остальных девушек ему теперь дела нет…

— Интересно, а свою анайю он тоже подарит? — едко заметила я, перебив Васира, и скрестила руки на груди. — А то мне как-то не улыбается все время быть настороже, что она может напакостить, а то и вовсе навредить. Не хочется, чтобы она выскочила откуда-нибудь из-за угла и тюкнула мне по темечку. — Я нахмурилась, поджав губы. — Мне и одного Дакхара хватает выше крыши.

— Было бы неплохо, — усмехнулся Васир. — Она тут почти всем не нравится. Не понимаю, зачем она нужна Оэру, если у него столь большой выбор?

— Ладно, — махнула я рукой, давая понять, что не хочу разговаривать на данную тему, — давайте лучше учить меня начнем, — выдвинула свое предложение, в нетерпении переступая с ноги на ногу.

— Хорошая идея, а главное — дельная, — подхватил мою мысль Вася, одним резким движением, поднимаясь с кровати. — Во дворце есть одно хорошо защищенное безопасное помещение, где мы смогли бы тебя обучать контролю. Вся неконтролируемая и неподвластная магия там впитывается в стены, тем самым еще сильнее защищая то помещение. Так что, Ирина, там ты вряд ли сможешь кому-нибудь навредить, даже себе. Так что, давай возьмем пару книг с собой, а там дальше поглядим. Заодно прогуляешься, а я устрою небольшое ознакомление с дворцом.

Я, соглашаясь с ним, так сильно закивала головой, что, казалось, она у меня вот-вот отвалится, и нетерпеливо воскликнула:

— Конечно! Я согласна! Скорее, скорее идем, мне уже опостылела эта комната, я устала сидеть тут взаперти.

Варла и мой добрый «фей» лишь понимающе улыбнулись, после чего мы все вместе покинули комнату.

 

Глава 7

Покинув мою комнату, мы минули Приемный зал для эсх и вышли в один из коридоров дворца, через который меня сюда привела Кэйра. Ничего не изменилось, ну, если не считать того, что двери, охраняющие вход в обитель эсх, не было на месте. (Ее снесло той волной высвободившейся магии из колонны, к которой я столь безрассудно прижалась всем телом.) И как ни странно, угрызения совести за совершенный поступок я не испытывала. Ну вот совсем нисколечко.

Мы неспешно шли по тускло освещенному проходу, где на стенах слабо мерцали огни с красно-фиолетовыми всполохами, которые начинали светить ярче, стоило нам только приблизиться к ним, тем самым освещая наш путь.

Да, я была уже здесь, когда направлялась в сторону, теперь уже моих, покоев, поэтому не обращала внимание на окружающий интерьер. Да и какой тут может быть интерьер? Так, всего лишь голые каменные стены серого цвета, хоть и признаю, они сверкали идеальной чистотой — нигде не было даже намека на пыль и тенета. Нужно отдать должное Тане — она держала дворец в безукоризненной чистоте.

Мы шли молча, каждый погруженный в свои раздумья. О чем в этот момент думали мои друзья, мне, конечно же, неизвестно, но вот мои собственные мысли роились разъяренным ульем, не давая покоя, зарождая где-то глубоко внутри тревогу. От чего? Не знаю, но от этого мне становилось не по себе. Было такое ощущение, что скоро должно будет произойти что-то такое, что повергнет меня в шок.

Ох, как же я не люблю неопределенность. Хотя сейчас, если можно так сказать, некая надежда на спасение все же появилась. Но справлюсь ли я со своими эмоциями? Смогу взять их под контроль? Не наврежу ли я своим друзьям, которые так рьяно пытаются мне помочь? Вопросы, вопросы, но ответов на них пока нет. И они не появятся до тех пор, пока я сама не возьмусь их отыскать.

Молчание затягивалось, и мне становилось неловко от этого, но стоило предпринять попытку заговорить, как Тана, извинившись, что не сможет сейчас отправиться в то помещение, о котором говорил Васир, сославшись на дела, возникшие с этим неожиданным приемом Арахсшарской делегации, исчезла, с легким хлопком растворившись в воздухе.

Оставшись наедине с Васиром, мы переглянулись и одновременно пожали плечами, понимая, что Тане сейчас не до меня и моего обучения — у нее на носу прием, как я поняла, каких-то важных «шишек», а это всегда большая затрата времени и сил.

Мои мысли снова вернулись к родителям. Ну почему, почему в свое время я так рьяно пыталась их игнорировать? Почему не хотела, чтобы они лезли в мою личную жизнь? Я пыталась быть взрослой и самостоятельной? Глупая. Какая же я была глупая! Я сама отталкивала от себя тех, кого любила. И осознание этого пришло ко мне в тот момент, когда произошел тот ужас.

Первым погиб Олег. Жалко ли мне его было? Несомненно. А еще, только теперь я осознала, по прошествии стольких дней, что тогда со мной творилось. Страх и ужас сковали меня, не позволяя сдвинуться с места. Словно парализованная укусом ядовитой змеи, я не могла пошевелиться, а страх предательски расползался по моим жилам, распространялся по крови, текущей в моих венах.

Наверное, большинство людей сорвались бы с места, стараясь убежать, спрятаться, затаиться, но я не могла. Смерть Олега повергла меня в первоначальный шок — я не могла поверить, что вот так, одним взмахом руки, можно превратить человека в горстку пепла. И только потом возник тот панический ужас и страх за родителей. Да, именно за них, а не за себя. Именно в тот момент и пришло ко мне осознание, что дороже них у меня никого нет. А я… Эх!

Во всем виноват Дакхар! Именно он повинен в тех несчастьях, которые обрушились на мою семью. Но… Именно благодаря ему я и осознала, что родители — самое ценное в жизни ребенка, что нужно дорожить каждым мигом, проведенным рядом с ними. Я не понимала этого, не дорожила, пыталась игнорировать их… и поплатилась сполна. Отец остался на Земле, мама в этом мире, но пока недосягаема для меня, а я — я стала рабыней. Совсем не этого я желала. Совсем не этого. Но ничего, я справлюсь, обязательно преодолею все те трудности, что послала судьба, и с честью выйду из сложившихся обстоятельств. Не дам сломить себя, не поддамся Дакхару, а постараюсь дать достойный отпор.

Гордо вскинув голову вверх, я расправила плечи и выпрямила спину, смахивая рукой непрошенные слезы, навернувшиеся на глаза. Да, я так просто не сдамся!

— Вась, — решительно обратилась к мужчине, с которым машинально шла рядом, не особо замечая, в каком направлении мы движемся. А декорации, меж тем, уже сменились.

Мы вошли через высокие резные двери в просторное помещение, в котором было светло, точно днем. «И как я могла не заметить такого разительного отличия от того полутемного коридора?» — пришла запоздалая мысль в мою голову.

Отовсюду лился солнечный свет: из проемов окон, которые были выполнены в стиле цветных витражей, наполняя помещение разноцветными лучиками, бликами играя на белоснежных стенах, тем самым украшая помещение некой радужностью; сводчатый потолок был выполнен из какого-то прозрачного стекла, сильно напоминающий хрусталь — чистый и прозрачный, как небольшой горный ручеек, который очень долгое время прокладывал себе дорогу через твердый грунт. И через него, потолок, лился солнечный свет, наполняя помещение множеством ярких бликов.

По углам этого великолепного помещения было расставлено самое невообразимое оружие, которое я когда-либо видела: от огромного двуручного меча, до маленьких метательных ножей, от небольшого топорика, рукоять которого легко могла поместиться даже в мою руку, до невероятных размеров секир; а так же луки, арбалеты, булавы, даже некое подобие щитов и доспехов. И их было так много, что в глазах начало рябить. Немыслимо!

Я снова перевела взгляд на белоснежные стены, на которых отражались разноцветные блики от витражей, и только сейчас заметила, что по стенам, словно маленькие жилы, тянутся фиолетовые ручейки. «Магия», — догадалась я. И почему-то так сильно захотелось к ним прикоснуться, что даже руки зачесались, но я сумела сдержать этот порыв. В прошлый раз, когда меня так же тянуло прикоснуться к колонне, в которой текла защитная магия, ничем хорошим это не закончилось, так что, думаю, рисковать больше не стоит.

— Васир, — благоговейным шепотом позвала я мужчину, который с довольным видом следил за моей реакцией, — а где это мы?

— А это, Ирина, то самое помещение, в котором тебе предстоит обучаться, — гордо, словно он сам создал это прекрасное помещение, произнес он, широко улыбнувшись.

— Здесь так красиво! — выдохнула я, почувствовав, как по коже побежали мурашки.

— Согласен, очень красиво, — подтвердил мои слова мужчина. — Но довольно любоваться, мы сюда пришли, чтобы научить тебя пользоваться своей магией. — Васирхан встряхнул руками, словно избавляясь от ненужного груза. — Так, где книга для занятий?

— Ой, — смутилась я, — кажется, забыла ее взять. Извини. — И мне так стыдно стало. Ну вот как можно было забыть ее, ведь я же шла на не увеселительную прогулку, а заниматься.

Васир деланно нахмурился, всплеснув руками:

— Вот ведь безголовая, ну как так можно? — А затем улыбнувшись, снисходительно произнес: — Ладно, так уж и быть, сегодня урока чтения не будет. Вместо этого мы начнем тренировать твои внутренние магические потоки, которые струятся по твоим жилам, как кровь по венам.

Я даже вся подобралась, стараясь внимательно слушать моего новоявленного учителя. Кажется, это будет весьма занимательно. Ну надо же, обратиться к своим внутренним потокам. К своей магии. Интересно, а как это будет?

— Сперва давай присядем, — хмыкнув, предложил он мне. Видимо, я задала этот вопрос вслух. Ну да и ладно, не беда.

Оглядевшись по сторонам, не нашла ни одной поверхности, чтобыусадить на нее свою пятую точку. Васир усмехнулся:

— Да, ты правильно заметила, тут негде присесть.

— Тогда куда же мне…

— На пол.

— На пол? — удивилась я. — Так он же грязный.

— С чего бы это? — снова усмехнулся мужчина, скрестив руки на груди. — Тут постоянно убирают. И вообще, неужели ты боишься замараться? — подтрунивал он надо мной.

— Нет, — буркнула, проходя дальше по просторному помещению, ища для себя место, где приземлиться.

Я выбрала для семя место недалеко у проема, закрытым цветным витражом, и уселась там. — Что теперь? — недовольно спросила я, взглянув на моего, не такого уж и доброго, фея. А он, казалось, просто получает удовольствие от этой ситуации. Ну и пусть.

Васир последовал моему примеру, и уже через пару мгновений присел недалеко от меня:

— Теперь тебе нужно расслабиться и закрыть глаза, — вполне серьезно изрек он, но веселые смешинки из глаз еще не успели пропасть. Я же недоверчиво взглянула на него. — Так тебе будет проще сосредоточиться на своих ощущениях. — Пожала плечами и закрыла глаза. Ну, ему же виднее, как мне лучше начать обучение, тогда какой смысл спорить. — Теперь расслабься. Почувствуй легкость, дай своей внутренней силе наполнить тебя, откройся ей, пропусти через себя… — его голос звучал тихо и как-то приглушенно, настраивая меня тем самым на нужный лад. — … не сопротивляйся.

Приняв позу поудобнее, я попыталась расслабиться, но, когда спина прямая, словно ты жердь проглотила, это сделать немного затруднительно. Поерзала на месте. Поджала ноги под себя. Затем уселась в позу лотоса. Но результата ноль — не могу я расслабиться.

— Это все бессмысленно! — всплеснув реками, отозвалась, хмуро взирая на Васира. — У меня не выходит расслабиться!

— Ирина, — позвал меня Васир, — просто представь, что ты не на уроке, а у себя в комнате, сядь так, как тебе будет удобно.

Я прищурила глаза:

— А разве так можно? Я думала, что спина обязательно должна быть прямой.

— Это, конечно, было бы не плохо, но, думаю, тебе такая поза расслабленности не принесет. Так что давай, садись так, как будет удобно и комфортно твоему телу.

Я кивнула и снова закрыла глаза. Села в позу лотоса, но теперь положив обе руки на колени, чтобы кисти рук свисали вниз и, подавшись немного вперед, опустила голову.

Через мгновение почувствовала, как тянет мышцы шеи. О, как же хорошо! Глубоко вдохнув воздух, медленно выдохнула. Глаза закрыты, тело расслаблено, а дыхание ровное, мерное, голова совершенно пустая — думать ни о чем не хотелось. А Васир не мешал, тихо наблюдая за мной.

Сколько времени я так просидела — не известно, но в какой-то момент почувствовала, что тело наполняет какая-то легкость, как кровь быстрее побежала по моим венам, а сердце, пропустив удар, начало биться быстрее.

Я почувствовала, что где-то глубоко внутри, словно небольшой комочек, наполненный энергией, откликается во мне, ищет путь выбраться на поверхность, но его что-то упорно не пускает. Может, это мой страх? Страх перед неизведанным? Ведь я никогда раньше этого не делала.

Все происходило само собой, но то был выброс агрессии, негативных эмоций, а тут… этот маленький комочек, точно солнечный зайчик притаился глубоко внутри меня, и сделай я одно неверное движение, он тут же исчезнет, спрячется обратно.

Я ласково улыбнулась и решила позвать этот маленький сгусток энергии: «Ну же, не бойся, иди ко мне». — Я мысленно протянула ему руку, и он, точно в нерешительности, стоит ли поверить, ласково скользнул ко мне, даруя тепло и нежность. Маленький, трепещущий, но такой родной. Он, словно поняв, что его не прогоняют, начал ластиться ко мне, как кошка, довольно урча, а меня начали захлестывать невероятные эмоции абсолютного счастья. Мой комочек, мой внутренний солнечный зайчик, приняв мои эмоции, начал разрастаться в душе, растекаясь приятным теплом по жилам, обволакивая, становясь для меня чем-то большим, нежели просто энергией — он становится моим воздухом, моей жизнью. И я от этого счастлива.

— Ирина, — тихим шепотом позвал меня Васир, вырывая из объятий моего солнечного зайчика, и я открыла глаза. — Посмотри. — Он кивнул головой куда-то в сторону, я же проследила за его взглядом и обомлела.

От стен, со всех сторон, ко мне тянулись тоненькие нити фиолетовой магии. Магии, что наполняла это помещение, что впитывала в себя неконтролируемые выбросы, что защищала. Этих нитей было так много, что просто не сосчитать. И все, все тянулись ко мне, желая соединиться с моим «зайчиком».

— Что это, Вась? — немного испуганно спросила я мужчину, который ошарашеноуставился на сие поползновение в мою сторону.

— Кажется, правда, я не совсем в этом уверен, но магия дворца, магия, которая никогда и никому не подчинялась, даже нашему Оэру, она… — мужчина запнулся на полуслове.

— Что? — в нетерпении воскликнула я, наблюдая за фиолетовыми жилами, которые замерли всего в метре от меня, словно не решаясь подобраться поближе.

— Она приняла тебя, как хозяйку. И теперь ты единственная, кому она подвластна, Ирина.

— Что за вздор ты несешь? — удивленно возмутилась я. — Во мне и так магии столько, что на несколько поколений хватит. Вась, скажи, что ты пошутил, — чуть ли не слезно пролепетала я. — Ну вот зачем мне все это?

— Не знаю, но мне почему-то кажется, что начало исполняться пророчество, — шумно втянув воздух, ответил мужчина, поднимаясь с пола.

— Что еще за пророчество? Даара уже как-то упоминала о нем, но я не особо обратила на это внимание. — Я следила за фиолетовыми нитями в оба глаза, опасаясь даже пошевелиться, лишь бы они не доползли до меня. И словно почувствовав мое опасение, нити пришли в движение и потянулись обратно на стены, а я облегченно выдохнула. Как-то мне было страшно с ними соприкоснуться. Ведь непонятно чем бы все это для меня закончилось. А если бы у меня снова что-нибудь отросло? Нет, спасибо, но ненужно. Хватит с меня метаморфоз! И так все только в норму пришло, правда, глаза остались прежними — фиолетовыми, да губы ярко-алыми, но ни крылышек, ни длинных волос, ни рогов у меня больше нет. Хорошо-о-о!

— Ну, я не смогу вспомнить его дословно, так, лишь в общих чертах. — Васир прошелся немного туда-сюда по залу для тренировок и остановился в паре шагов от меня, распрямляя плечи и немного выгибаясь назад, чтобы хоть немного размять затекшие мышцы после долгого пребывания в сидячем положении. — Кажется, — потянулся он до хруста в косточках, — оно начинается так…

— Ирина, — позвал меня, до нервной дрожи, знакомый голос.

Дакхар стоял в проеме двери, внимательно наблюдая за мной и Васиром. «Какая нелегкая его сюда принесла? Что ему тут нужно?» — недовольно подумала я, поднимаясь с пола. Хорошо, что фиолетовые жилки, которые еще не так давно тянулись ко мне, уже снова протекали по стенам, не оставляя даже и намека на то, что было здесь всего пару минут назад.

— Оэр Дакхар, — подобострастно произнес мой друг, тут же приняв нормальное положение тела и склонив голову в поклоне. Никогда не привыкну к таким варварским обычаям; словно мы тут в каком-то «тухлом» средневековье живем. Ну вот зачем нужны эти поклоны? Выказывать свое уважение? Да какое может быть уважение к этой сволочи венценосной? Нахмурившись и скрестив руки на груди, со злостью посмотрела на мужчину.

Дакхар же перевел свой взгляд с меня на Васира:

— Как продвигаются успехи в обучении? — как бы между прочим, невзначай, спросил Оэр, но было видно, что он напряжен: челюсти плотно сжаты, а на шее нервно вздрагивала венозная артерия, взгляд чуть прищурен и сосредоточен.

— Мы только начали, Повелитель. Думаю, рано еще что-либо говорить, но… — Васир запнулся на полуслове, мельком взглянув на меня. Я же умоляюще посмотрела на него в ответ, стараясь донести до него своим взглядом, чтобы он не рассказывал о том, что тут недавно произошло. Не знаю почему, но мне кажется, что не стоит пока посвящать Дакхара в это. У меня складывалось такое ощущение, что он неспроста интересуется этим.

— Но? — приподняв правую бровь, выжидающе спросил он.

— Но она большая молодец. Она старается. Думаю, через некоторое время мы сможем увидеть ее успехи, — закончил Васир, все так же не поднимая взгляда на Оэра. Благодарно взглянула на друга, улыбнувшись уголками губ.

— Что ж, хорошо. — Дакхар нервно передернул плечами и снова обратился ко мне: — Ирина, мне нужно с тобой поговорить. Наедине. Пройдемся?

Я с опаской взглянула на него, теряясь в догадках: о чем же он желает со мной поговорить? Да еще и наедине. Перевела взгляд на Васира, который исподлобья смотрел на меня — в его глазах читалась тревога. Что же делать?

— А о чем будет разговор? — Снова перевела взгляд на Дакхара.

— Поговорим без свидетелей, — мягко, но, тем не менее, настойчиво произнес он. — Идем. — И развернувшись к нам с Васиром спиной, вышел из помещения. Ох, не нравится мне все это. Очень не нравится. Чувствую своей пятой точкой, что меня снова ожидают неприятности. Хотя чего еще можно ожидать, если рядом Дакхар? И чего ему сова от меня нужно? Тяжело вздохнув, пожала плечами и поплелась за ним.

Оказавшись за пределами тренировочного помещения, которое привело меня в первоначальный восторг, но теперь вызывало некое чувство опасения, я оказалась лицом к лицу с Дакхаром, который, выйдя из зала, ждал меня.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — с вызовом в голосе спросила я.

— Не тут. — И снова повернувшись ко мне спиной, уверенно зашагал по темному переходу дворца. — Идем, Ирина, — почти ласково произнес он, чем еще больше заставил насторожится. Но, черт возьми, любопытство взяло верх надо мной и я последовала за Оэром.

Некоторое время мы шли молча, каждый погружен в свои думки: не знаю о чем думал этот мужчина, но вид у него был весьма сосредоточен, а спина напряжена, я же думала только о том, что же такого он хочет мне сказать. С языка снова хотел сорваться вопрос, но неимоверным усилием воли я заставила себя промолчать.

Один коридор сменял другой; мы то поднимались по извилистым лестницам, то спускались; если изначально я пыталась следить за коридорами, которыми вел за собой Дакхар, то позже запуталась в этих переходах и махнула рукой — слишком уж огромным оказался дворец, и слишком однообразным — скучным. И как он только в нем ориентируется? Здесь же легко заблудиться.

— Знаешь, — спокойно начал он, не поворачиваясь ко мне лицом, — в первую очередь хочу перед тобой извиниться за свое ужасное поведение. Я вел себя недостойно, ссылаясь на вожделение. Да, я признаю, что безумно хочу тебя, что все мысли толькоо тебе и твоем роскошном теле, но это не причина, чтобы пытаться взять тебя силой. За что, собственно, и получил от тебя достойны отпор. Просто я не привык, чтобы мне отказывали, а ты… — Оэр замолчал и остановился, повернувшись ко мне лицом. Кажется, мы пришли. Хотя кто его знает. Но я тоже остановилась и чуть было не врезалась лицом в грудь Дакхара; еще бы один шаг и, таки да, уткнулась бы в его мощную и мускулистую грудную клетку. Поэту мне ничего другого не оставалось, как тут же отступить на пару шагов назад. Оэр же, заметив мой маневр, скривился так, словно лимон зажевал. — Ты боишься меня, — даже не спрашивал, скорее утверждал он.

— Не боюсь, но опасаюсь. — Нахмурилась, не зная чего ожидать от этого мужчины.

— Понимаю, — кивнул мужчина, оглядев меня с ног до головы, словно изучая. — И я сам в этом виноват.

Я промолчала, следя за каждым жестом, за каждым движением Дакхара. «Что же ты задумал?» Эта мысль не давала мне покоя.

— Я тут подумал, может, ты поужинаешь со мной? — поинтересовался он, тепло улыбнувшись. А мне как-то уж совсем не по себе стало. Что означает эта улыбка? Но взглянув его глаза, которые с мольбой смотрели на меня, я тяжело вздохнула и согласно кивнула. «Ох, и почему мне кажется, что я еще сильно поплачусь за это решение?»

Дакхар же, лучезарно улыбнувшись, словно произошло что-то сверх невероятное, повернулся ко мне спиной и толкнул руками высокие двустворчатые двери, открывая их передо мной.

Как оказалось, мы очутились в небольшой комнате, где уже был накрыт стол на двоих: круглый, с высокими резными ножками, он был сделан из дерева, выкрашенный в черный цвет, и устланный полупрозрачной кружевной тканью из белого материала, чем напоминал мне тончайшую паутинку; посередине стола горели две свечи в бронзовых подсвечниках, серебряные тарелки накрыты крышками, скрывая блюда; такие же серебряные приборы по бокам от тарелок; два бокала на тонких высоких ножках и небольшой кувшин, в котором, наверное, находился какой-то напиток. По краям у стола расположились два мягких стула с высокими спинками из того же дерева, что и стол.

Да и вообще комната была по-своему очаровательна: стены, драпированные красной бархатной тканью, искусственное освещение, которое давали небольшие огоньки красновато-фиолетового цвета; по углам комнаты расположились цветы в больших черных горшках, и они чем-то напоминали мне мини-пальмы, которые растут на Земле; пол же был устлан огромным ворсистым ковром, в котором ноги тонули по самую щиколотку — мне сразу же захотелось пройти по нему босиком, но я сдержала сей порыв.

— Проходи, — произнес Дакхар, а взгляд стал уверенный и какой-то целеустремленный, что ли, а может я ошибаюсь, и в его глазах притаилась хитрость?

Нервно передернув плечами, прошла в комнату, а он выдвинул передо мной стул, на который я и присела. Затем и он прошел на свое место, разместившись за столом.

— И так, Ирина, — начал он, взяв кувшин, разливая красную жидкость по бокалам, которая по запаху очень напоминала вино, — я хотел поговорить с тобой вот о чем… — он протянул мне бокал, который я взяла, хотя желания брать его у меня не было совсем. Что-то не давало мне покоя. Но что? — Скорее, даже, спросить… Нет, не так. — Дакхар глубоко вздохнул, словно собирался с мыслями, затем посмотрел мне прямо в глаза ипроизнес: — Я хочу получше узнать тебя. Хочу понять тебя. Как ты жила, чем занималась, что для тебя было важным в жизни… В общем, мне очень хочется с тобой подружиться, но сперва… — Он немного приподнял бокал, собираясь произнести тост. Не говоря ни слова, я наблюдала за ним, но бокал все же тоже приподняла. — Давай выпьем за то, что в тебе проснулась сила, которая сделала из тебя ту, кем ты на самом деле и являешься.

«Сомнительный тост, и уж тем более странный комплемент», — подумала я, наблюдая за тем, как Оэр делает первый большой глоток, и последовала его примеру — сделала небольшой глоток и почувствовала во рту сладковатый, чуть терпкий вкус вина. Очень приятный. Поставив бокал обратно на стол, взглянула на Дакхара и увидела, что он смотрит на меня и довольно улыбается. «Ох, что-то мне не нравится его улыбка, — в который раз подумала я, заметив, что в его глазах отразился триумф. — Что же ты задумал? Что?»

— Ну как? Приятный вкус у вина, не так ли, Ирина? — немного прищурив глаза, вкрадчивым голосом произнес Оэр.

— Наверное, да. Если честно, я не очень люблю спиртное, — ответила ему, взяв в руки бокал и покручивая его за его тонкую длинную ножку.

— Вот как? — улыбнулся мужчина, снова делая глоток. — И почему же?

— Я от этого быстро хмелею. Никогда не умела пить, — усмехнулась я, тоже сделав небольшой глоток. — Но все же должна признать, что у этого вина очень приятный сладковатый вкус. Я такого еще никогда не пробовала.

— Поверь, ты еще очень многого не пробовала. — Не знаю, показалось мне или нет, но он явно намекнул на что-то, что не касается ужина, тем самым заставивсмущенно отвести взгляд, а щеки слегка покраснеть. Ох, жарко как-то стало вдруг. Я снова сделала глоток, но уже побольше, пытаясь справиться с жаждой, которая так внезапно возникла. — Ты себя хорошо чувствуешь? — спросил он с некоторым беспокойством в голосе, но его глаза… Они такие… Манящие, завлекающие, в этом взгляде захотелось утонуть, погрузится с головой в этот черный непроницаемый омут, чтобы только он всегда смотрел так на меня. А еще, как мне показалось, в его взгляде промелькнуло выражение, которое я расценила, как удовлетворение. Но, возможно, мне просто показалось.

— Д… Да, все хорошо. Просто жарко стало, — пролепетала я, не в силах отвести свой взгляд от Дакхара.

— Да, такое иногда бывает, когда впервые пьешь это вино. — Он ласково улыбнулся, а мне… мне так хорошо вдруг стало, так тепло в душе…

«Стоп! Стоп!! Почему у меня возникли такие мысли? Откуда? Я же презираю его, ненавижу, опасаюсь, в конце-то концов! Так почему в голове возник весь этот романтический бред? Почемухочется растаять под его проникновенным взглядом, который словно ласкает меня?» Я поерзала на стуле, теперь внимательнее приглядевшись к моему собеседнику. Сидит, поза абсолютно расслаблена, удерживая в руке бокал за тонкую ножку между безымянным и средним пальцем; мягкая улыбка на лице, а взгляд сосредоточен на мне. Уверенный взгляд в своей победе.

— Ты хотел со мной поговорить, Дакхар, — напомнила я ему, снова сделав глоток. — Так начинай, я слушаю.

Мужчина хмыкнул и откинулся на спинку стула, тоже делая глоток:

— Тебе нравится мой дворец? — вдруг спросил он, явно пытаясь сбить меня с мысли.

— Мне сложно судить. — Он вопросительно воззрился на меня, поэтому пришлось пояснить: — Я не знаю твоего дворца, единственные места, где я побывала за все то время, что тут нахожусь, так это тронный зал, в котором я первоначально очутилась, Приемный зал для эсх, моя комната, затем помещение для тренировок, а теперь эта комната. Кстати, где мы? — Я подозрительно прищурилась, следя за ним.

— Мы в моей маленькой личной гостиной, — непринужденно ответил Оэр, допивая вино одним большим глотком и ставя бокал на стол. — Я редко тут бываю с кем-то — чаще один. Но сегодняшний вечер мне захотелось провести в твоей приятной компании. И я очень рад, что ты не отказала мне в этой маленькой прихоти. Спасибо.

Я пожала плечами в ответ, словно не видела в этом ничего такого, на самом деле мне сейчас было немного не по себе:

— И все же, о чем ты хотел поговорить? — настойчиво спросила Дакхара, который, зачем-то, поднялся со своего места и направился в мою сторону.

— Потанцуем? — прошептал он, наклоняясь ко мне, от чего по коже непроизвольно побежали мурашки. Такой мощный, красивый, завораживающий… опасный.

— Но тут же нет музыки, — пролепетала я, вдруг осипшим голосом.

Дакхар усмехнулся, беря меня за руку, от чего по коже снова пробежал целый табун приятных мурашек, приведя меня тем самым в замешательство. «Да что же это творится с моим телом? Почему я так странно реагирую на этого мужчину?» — возникла паническая мысль вголове. Видимо что-то такое отразилось в моем взгляде, потому как Оэр мягко, но уверенно произнес:

— Это всего лишь танец, Ирина. — И я поддалась на его уговоры, поднимаясь со своего места навстречу этому демону в человеческом обличии.

Как только мы вышли на середину комнаты, как откуда-то из стен полилась приятная мелодия, которая, казалось, начала обволакивать все пространство, наполняя его неким музыкальным волшебством, создавая атмосферу легкости, непринужденности и… доверия.

Дакхар левой рукой приобнял меня за талию, нежно и аккуратно притянув к себе, от чего наши тела почти соприкоснулись, а в правую вложил мою маленькую и изящную ладонь. Затем он сделал первое движение. Ох, это было что-то невероятное! Ощущение полета, невесомости во всем теле, защищенности в его руках, которой так хотелось поддаться, так захотелось доверится. Казалось, что наши тела так идеально подходят друг другу, что они созданы для того, чтобы всегда быть вместе, навсегда слиться воедино в танце наших душ и тел.

Где-то внутри меня начало зарождаться странное чувство, которое не поддавалось описанию. Я таяла в его руках, а он плавно и уверенно вел меня в танце, глядя с высоты своего далеко немаленького роста, а я не могла оторвать свой взгляд от его глаз. Такие красивые, такие притягательные, такие зовущие, подчиняющие своей воле — омут, в котором так захотелось утонуть.

А затем произошло то, чего мне так хотелось на протяжении всего нашего танца — Дакхар склонился к моему лицу и нежно завладел губами, которые раскрылись навстречу ему. Он пил меня, дурманил разум, плавил тело, подчинял своими умелыми ласками, а я не имела ни сил, ни желания этому сопротивляться. Странная реакция, знаю, но ничего не могла с собой поделать. И я отдалась во власть этих невероятных ощущений. А затем, словно где-то вдалеке, где-то в тумане, услышала тихий, но наполненный ликованием голос Дакхара:

— Замечательно действует. — Наверное, мне все-таки показалось, потому что кроме поцелуя я уже больше ничего не запомнила, погрузившись в благословенную тьму, обмякнув прямо на руках этого мужчины.

— О-ох, — застонала я, прикладывая ладонь ко лбу, с трудом открывая глаза. — Как же голова болит.

— И неудивительно, — произнес знакомый голос. Васир? Повернула голову в сторону говорившего, и увидела моего белобрысого друга, который сидел подле кровати и хмуро смотрел на меня. — Вот скажи мне, Ирина, что ты делала? Ну как можно было умудриться израсходовать весь магический резерв? Он же у тебя фактически пуст! — Всплеснул руками Васирхан, вскакивая с места и отходя подальше от меня. — У тебя и так сил мало было, хотя в тренировочном зале они почему-то быстро стали восстанавливаться, а теперь их столько, что даже… — он замолчал, сверля меня недовольным взглядом… — не знаю. Я не понимаю. Ты что, применяла магию, да? Снова Оэр отличился и ты в него чем-то пульнула сгоряча?

— Я… Вась, я не помню. — Попыталась привстать с кровати. Моей кровати, причем. Кстати, а как я тут вообще оказалась? Впрочем, этот вопрос я и задала моему другу.

— Тебя Дакхар принес. Сказал, что ты вина немного перебрала, а потом сознание потеряла, — буркнул он. — Не нравится мне все это, Ирина, ох, не нравится. Что-то он задумал, и боюсь, что его задумки плохо на тебе отразятся. Уж очень он довольным был, когда принес тебя сюда.

Я попыталась вспомнить что же произошло: тренировочный зал, Дакхар, его личная маленькая гостиная, вино, танец, поцелуй и… полный провал в памяти. «Значит, я потеряла сознание. Что-то часто это со мной происходит. Но! Если до этого момента я применяла магию, то почему на этот раз, не используя внутреннюю силу, я умудрилась израсходовать то, что уже успело накопиться? Не понимаю». — Мысли лихорадочно роились в моей голове, раздражая и принося новую порцию боли.

— Совсем плохо? — участливо поинтересовался Васир, снова подходя к кровати и присаживаясь подле нее на корточки. — Я могу попытаться снять боль, но не гарантирую, что поможет. — На это я лишь кивнула головой. Зря! По голове словно кувалдой ударили, и, застонав, я закрыла глаза.

— Так, хорошо, полежи смирно немного. — Васир положил обе свои руки мне на виски и что-то зашептал на незнакомом языке, зато я сразу же почувствовала, как от его рук пошла легкая прохлада, которая, казалось, начала проникать туда, где находится сосредоточие боли. — Будет немножечко неприятно, но нужно потерпеть, — предупредил он, а я, и так совершенно недвижимая, вовсе замерла, пытаясь даже дышать через раз. Легкий холодок, а за ним резкий укол в затылочную часть, который распространился болью уже во всем теле, а за этим последовало облегчение — пропала сухость во рту, головная боль отступила, возвращая способность здраво и связно мыслить.

— Спасибо. И что бы я без тебя делала. — Благодарно улыбнулась ему.

— Мучилась бы, — хмыкнул Васир, отодвигаясь от меня. — Я давно уже не делал этого, поэтому и сомневался, что получится. Раньше я лечил своих родных, но когда началась война и меня захватили в плен, эта способность мне больше не пригодилась, а лечить врагов — не моя прерогатива. Так что, получается, что у меня триста лет не было практики.

— Долго. — Приподнялась на кровати, пытаясь заглянуть в глаза этого мужчины, у которого, как оказалось, мягкая и отзывчивая душа. — А тебе нравилось лечить?

— Не знаю даже, — пожал плечами Васирхан, — никогда об этом не задумывался, но скорее да, чем нет. Но не будем об этом, лучше давай подумаем как быть дальше.

Я тяжело вздохнула и встала с кровати:

— Не знаю. Я просто не знаю. Наверное, стоит и дальше продолжить тренировки, просто такое ощущение, что мне это в скором времени пригодится. — Васир уселся на полу, скрестив ноги, и теперь внимательно наблюдал за мной. — Но мне страшно.

— Понимаю, — кивнул мой собеседник, запуская руку в свою светловолосую шевелюру, тем самым растрепав ее. — Ты столкнулась с той силой, с которой приходится считаться всему нашему миру, с силой, которой не было равных… — он вдруг замолчал, а затем, судорожно выдохнув, закончил: —…до тебя. И это естественно, что ты боишься.

Я кивнула, соглашаясь с доводами друга:

— Да, ты прав, конечно. Но есть кое-что еще. — Васирхан удивленно заломил правую бровь. — Я боюсь своих мыслей и… и реакции на Дакхара. Я не могу перестать думать о нем, я… — смущенно потупила взор, заливаясь краской стыда, — … я снова хочу ощутить его поцелуи, чтобы он снова обнял меня. И именно этой реакции я боюсь больше всего, хотя и понимаю, что он мой враг. Во мне борются противоречивые чувства: желание утонуть в его глазах, и эти же самые глаза выцарапать; отдаться во власть его ласковых губ и рук, или же воткнуть кинжал в его черное и гнилое сердце. — Снова взглянула на Васира, который, кажется, был несколько удивлен моими словами.

— Да уж, — выдохнул он, почесывая абсолютно гладкий подбородок. — Странно все это, очень странно. Я бы сказал, что это приворот, если бы не одно «но». Ты понимаешь, что он твой враг, ты разрываешься между желаниями принадлежать ему телом и душой, и желанием убить. Что ты пила с ним вчера? — Вчера? Прошло так много времени?! Но не это столь сильно удивило меня, а вопрос, заданный Васиром.

— Вино. Красное, скорее даже темно-бордового цвета, сладковатое, чуть терпкое на вкус…

— Арахсшарское вино, — нахмурившись, произнес мужчина. — Плохо. — Заметив мой вопросительный взгляд, он пояснил: — Это вино может скрыть запах любого зелья, отвара или даже яда, как впрочем, и сам вкус всего вышеперечисленного. Ирина, — серьезно глянув на меня, обратился он, — кажется, Дакхар тебя чем-то опоил. И это что-то такое, с чем я раньше не сталкивался.

— Ты хочешь сказать, что я под каким-то зельем теперь? — испуганно просипела я, вмиг охрипшим голосом. — И… и что же мне теперь делать?

— Сопротивляться тому влечению, которое просыпается у тебя к Оэру. Не поддавайся ему. Он явно задумал тебя не только соблазнить, но и что-то еще.

— Что например?

— А вот это нам еще предстоит выяснить.

 

Глава 8

«Так, значит, вот для чего ему нужна эта белобрысая дрянь! — Кэйра довольно улыбнулась, предвкушающе потирая ладони. — Очень интересно».

Женщина стояла у двери, ведущей в личную библиотеку Оэра, которые, к ее счастью, были неплотно прикрыты, и, притаившись, уже на протяжении десяти минут подслушивала Дакхара и Даару, которые и не подозревали, что появился ненужный свидетель их разговору.

— … но так нельзя! — воскликнула женщина, в голосе которой сквозила злость.

— Я уже сказал тебе свое решение, поэтому хватит, — грубо ответил ей Оэр, заведя назад руки и сцепив их в замок. — Сколько раз тебе можно говорить, что я не изменю своего решения на счет нее.

— Но она могла бы тебе помочь…

— Она и так поможет, — перебил ее Дакхар.

— Я не понимаю, неужели ты не хочешь ничего изменить, неужели тебя так ослепила власть, сын? — горечь сквозила в словах Соэры, а на глаза навернулись слезы. — Но почему ты не хочешь принять слова пророчества? Почему так рвешься уничтожить себя окончательно?

— Уничтожить? — хмыкнул мужчина, глядя на ту, кто так беспокоится за него. — Отнюдь, Соэра. Моя цель как раз-таки выжить, а сила — приятный бонус ко всему. Ирина же будет подле меня до тех пор, пока не наскучит мне.

— Как же сильно ты изменился, мальчик мой, — тихо прошептала Даара, подходя к сыну, и попыталась его обнять, но мужчина отвел ее руки от себя, не позволив этого сделать.

— Хватит строить из себя заботливую мать — поздно уже этим заниматься! Не нужно этих слезливых причитаний, не нужно пытаться повлиять на меня — все равно ничего не получится. — Дакхар нахмурился. — Просто оставь все так, как есть, и не вмешивайся.

— Тебе ее не жаль совсем? — спросила она, высвободив свои руки из его и отходя от сына на пару шагов.

— А почему я должен ее жалеть-то? — усмехнулся Дакхар, сцепив руки на груди. — Она мне никто. И когда я заключал тот договор с Виктэйрионом, то уже тогда знал, что Ирина та, кто мне нужен для достижения цели. Хм, Арэйлия — истинное имя этой девочки. — Мужчина хмыкнул. — Хорошо, что она еще так юна и неопытна. Да, своенравна, дерзка, хороша собой, но в голове у нее пусто. Глупая пустышка, в которой есть сила. Магия, которая протекает во дворце и является ее средоточием, магия самого Темного мира подвластна Ирине. Но они не слились пока воедино. Я не почувствовал всплеска энергии, а это значит, что магия еще проявит себя, соединится с девушкой, и вот тогда… — Мужчина предвкушающе улыбнулся, а глаза полыхнули пламенем.

Даара тяжело вздохнула:

— Все-таки мне кажется, что ты заблуждаешься. Ведь в пророчестве сказано…

— Мне плевать на пророчество! — взъярился Оэр, гневно сжав челюсти. — Из него меня заинтересовала только одна деталь, не более. И я использую эти знания на свое усмотрение. Если понадобится, то я сокрушу все на своем пути, подчиню своей воле тех, кто сопротивляется, заставлю склонить головы непокорных моей воле… А жизнь Ирины — всего лишь плата для достижения моей цели.

— Смотри не ошибись в своем стремлении, — печально вздохнула Даара, направляясь к выходу. — Я не буду мешать тебе, не буду ни о чем предупреждать девушку, я просто отойду в сторону. Но только до поры до времени. Если же я увижу, что твой план начнет терпеть фиаско, если это хоть чем-то будет грозить тебе, то вмешаюсь. Ясно тебе?! Я не желаю, чтобы и ты погиб, не желаю терять еще одного сына. Я — мать! Какой бы я не была, но я все еще остаюсь твоей матерью, сын. Не забывай об этом. — И Даара вышла из обители Оэра, не заметив, что неподалеку притаилась Кэйра, спрятавшись в небольшой темной нише, чтобы ее не заметили.

— Вот так, Ирина, ты всего лишь пешка в игре моего Оэра, — злорадно усмехнулась женщина. — Теперь мне снова нужно вернуть расположение Дакхара, занять прочное положение, которое пошатнулось, как только ты, гадина белобрысая, тут появилась. — И, не долго думая, она покинула свое маленькое укрытие и подошла к двери, ведущую в личную библиотеку Повелителя.

И тут же услышала:

— Заходи, Кэйра, не стоит стоять на пороге.

Решительно толкнув дверь, она вошла.

— Мой Оэр, — начала она, склонив перед ним голову в поклоне.

— Не нужно этих церемоний, лучше дверь прикрой. — Кэйра тут же подчинилась. — А теперь иди сюда. — Дакхар стоял возле большого черного камина и смотрел на огонь, который поедал своим пламенем только что подкинутые в него поленья. — Я так понимаю, что ты слышала мой разговор с Соэрой. — Он не спрашивал, он утверждал. — А это значит, что ты стала свидетельницей тому, о чем не должна была узнать ни одна живая душа. — Он задумчиво потер подбородок, явно обдумывая какое-то решение.

Кэйра, которая успела подойти к Дакхару, вся вдруг сжалась, понимая, что спокойный голос Оэра лишь видимость его настоящих чувств и эмоций, которые он сейчас испытывает. Спокоен снаружи, но свирепствует внутри.

— Что же мне теперь с тобой делать? — Он повернулся в сторону женщины и скользнул взглядом по ее точеной фигурке, облаченной в длинное черное платье до пола: высокий воротник-стоечка, не очень глубокий вырез в области груди, что только придавало шарма ее соблазнительным округлостям; длинные рукава, скрывающие тонкое изящное запястье. — А тебе очень идет этот наряд — в нем ты похожа на приличную женщину. А то мне, признаться, ужасно надоели те полупрозрачные тряпки, которые ты до этого носила. Отвратительная безвкусица, даже воображению негде было разыграться, сейчас же… — Дакхар похотливо улыбнулся, — … твой облик вызывает у меня желание. Но! Ты потеряла уже мое расположение к себе, слышала разговор, который предназначался не для твоих ушей. Что же мне с тобой сделать? Может, свернуть твою тонкую шею? — Кэйра вздрогнула всем телом. — Или снова сделать своей любовницей? Снова дать почувствовать себя желанной, снова плавиться от страсти в моих объятиях? Как же поступить? — Кэйра почувствовала, как против ее воли в ней начало просыпаться желание, наполняясь теплом внизу живота. А Дакхар кивнул, видимо, приняв решение на счет нее. — Что ж, так и поступлю. Сейчас мне пока некогда заниматься с тобой любовью — дел много, но ты иди в мои покои, жди там, только платье не снимай, я сам хочу это сделать. — И больше не произнеся ни звука, запечатлел на ее губах жаркий и страстный поцелуй, от которого у женщины закружилась голова, а дыхание сперло, и не успела она одуматься, как он тут же прекратился. — Все, иди, а то я не сдержусь и возьму тебя прямо тут, — произнес он осипшим голосом, развернув Кэйру в сторону двери и легонько хлопнув по ее стройному заду.

Женщина же, счастливо улыбнувшись и не произнеся ни слова, покинула библиотеку Оэра и направилась в его покои.

— Что ж, удачный у меня сегодня день. Даже не пришлось прикладывать никаких усилий, чтобы вернуть расположение Дакхара, всего-то и нужно было наряд сменить. Что ж, теперь-то я уже не упущу свой шанс, тем более, что Ирина ему нужна только на время. До тех пор, пока нужда в ней отпадет, и вот тогда-то… — Кэйра злорадно усмехнулась, — … я лично ее уничтожу.

— Что ж, осталось всего два дня до его дворца, — тихо произнес мужчина, нахмурив брови, а затем уже более громко скомандовал: — На привал остановимся здесь!

Шесть мужчин, в том числе и их предводитель, как один остановили коней черной масти. Арахсшарские кони: высокие, с длинной шеей, которую увенчивает мощная голова одетая в сбрую и с живыми карими глазами; ветер легко треплет их длинные гривы. Гордые создания, которые несут на себя тяжесть седока.

— Повелитель, — обратился к нему воин в черных латах и таким же черным плащом. В принципе, они все были одеты таким образом, не считая предводителя: черный доспех с мощным нагрудником, перчатки из прочной кожи наргала (ящерицеобразное существо, которое обитает в Империи Арахсшарсцев; его невероятно сложно убить, потому что кожа, точно броня, защищает его, но если это все же удалось сделать, то из нее получаются самые прочные, но тонкие и приятные на ощупь изделия, которые стоят в Темном мире баснословных денег). Плащ черного цвета с длинными тонкими фиолетовыми линиями снизу чуть трепыхался на ветру, создавая тем самым эффект крыльев за спиной. На голову же был накинут капюшон, а на лице маска, тоже черного цвета. Она скрывала его лицо, на котором было множество шрамов, тем самым обезобразив его. — Повелитель, нам осталось всего два дня пути, хотя по идее, мы должны прибыть только через четыре. К чему такая спешка?

Повелитель спрыгнул с коня, разминая затекшие мышцы после длительной езды.

— Хочу нагрянуть без предупреждения и посмотреть на реакцию Оэра. Он ведь не ждет нас так рано, — потянувшись до хруста в позвоночнике, ответил он. — Хангаар, ну не нагнетай, ты же знаешь зачем мы туда едем.

— Рат-Ар, я-то знаю, но мне порой кажется, что ты поступаешь безрассудно, — усмехнулся Хангаар, который являлся не только одним из лучших воинов, но и другом повелителя Рат-Ара.

— Пойми, — начал мужчина, поворачиваясь к другу, — Дакхару нужна власть, безграничная, поэтому он пытается завладеть тем, что ему не принадлежит. И если у него это получится, то может разразиться война, в которой будут гибнуть, как враги, так и союзники. Нельзя этого допустить. Поэтому мы вынуждены прибыть во дворец Оэра для заключения нового мирного договора на взаимовыгодных для нас условиях.

— Это я понимаю. Но ответь: зачем ты его хочешь спровоцировать? К чему ранний приезд? — Хангаар выжидающе смотрел на Рат-Ара, который сцепил руки на груди в замок.

— Ничего подобного, — усмехнулся он, — просто хочу немного потрепать ему нервы. Все-таки, мы равны по силе. Вам он навредить не посмеет, потому как вы сопровождение и интереса для него не представляете, ну а за себя не волнуюсь — не по зубам я ему. Ладно, хватит об этом. — Он небрежным движением руки скинул с себя капюшон, открывая на обозрение длинные черные волосы до поясницы, заплетенные в замысловатую косу. — Жарковато в этой части Империи, совершенно отличается от нашего климата — у нас слегка прохладнее. — Мужчины понимающе переглянулись и улыбнулись друг другу, хоть под маской и не было видно улыбки Рат-Ара, но об этом говорили его глаза — яркие и искрящие весельем. И вообще, чего это вы расселись, а ну живо спешились и раскинули лагерь на ночлег. Совсем распустились, — деланно возмутился он, пряча под маской добродушную улыбку.

Воины хмыкнули, и тут же подчинились. Через двадцать минут уже все было готово, и даже костер разведен, на котором готовился сытный ужин для путников.

— Рат-Ар, все-таки скажи честно, зачем ты хочешь попасть во дворец Оэра Дакхара раньше? — Хангаар присел рядом с другом у костра, пока остальные занимались делами и не обращали на них никакого внимания. — Ты же знаешь меня, мы с тобой являемся друзьями уже очень многие годы, я бы даже сказал века. Так почему же ты не желаешь открыть мне правды? Разве я хоть раз в жизни подводил тебя?

— Дело не в этом, друг мой, — чуть улыбнулся Рат-Ар, глядя на языки пламени костра, пожирающие сухие ветки. — Все намного сложнее, чем кажется, и поверь, я доверяю тебе, как самому себе, и придет время, когда смогу открыть тебе истинную причину столько поспешного приезда во дворец Оэра Дакхара, но не сейчас. Потерпи немного, и обещаю, ты обо всем узнаешь. Надеюсь только, что не будет слишком поздно.

Хангаар тяжело вздохнул и, кивнув, немного расстроено произнес:

— Так и быть, я подожду. Ты ни разу не дал повода в себе усомниться, всегда сдерживал данное обещание, ты тот, за кем я пойду до самого конца, даже если он будет печальным. — Хангаар дружелюбно похлопал Рат-Ара по плечу, тем самым подбадривая его.

— Спасибо, на большее я и не смею надеяться, — принял он поддержку друга, который тут же поднялся и ушел, оставив мужчину наедине со своими мыслями.

Еще два дня пути, всего лишь два, и Рат-Ар будет во дворце Дакхара. Во дворце, в котором затаилась сила, равной которой нет в этом мире. «Ирина — девочка, которая не знает своей силы, девочка, которая способна как разрушать, так и созидать. За которую так волнуется отец. И знает ли она всю правду о своей матери? Знает ли, что ее нет в живых, что Дакхар уничтожил ее? Вряд ли. Но придет время, и она обо всем узнает. И я помогу ей в этом. Помогу справиться с теми трудностями, которые обрушатся на нее. Пусть только продержится эти два дня».

— Так, Ирина, идем в тренировочный зал, нужно проверить мою теорию. — Васир поднялся с пола и двинулся к выходу, но мой вопрос его остановил.

— Какую теорию? — Подозрительно прищурилась я, наблюдая за реакцией мужчины.

Васирхан вздохнул и ответил:

— Теорию, что в том зале твои магические силы восстанавливаются намного быстрее, нежели здесь. Поэтому давай проверим? А вдруг, я окажусь прав. — И он задорно мне подмигнул.

— Ты думаешь? — все еще сомневаясь, спросила я.

— Ирина, мы не узнаем, пока не проверим. Так что идем, как раз за одно и потренируешься. — широко улыбнулся мой фей.

— Ладно, идем, но тогда ты расскажешь мне о том пророчестве, вокруг которого столько толков идет. То Даара, то Тана, то теперь и ты упомянул его вчера, но рассказать не успел — Дакхар не вовремя нагрянул, когда его никто не ждал, — прыснула я, направляясь за другом.

— Да уж, нагрянул, так нагрянул. Вон, весь резерв у тебя пропал, только крохи от него и остались. Ладно, разберемся еще, что к чему. — Мы вышли из комнаты и снова направились по тому же маршруту, что и вчера, поэтому, не отвлекаясь на уже знакомую обстановку вокруг, перешла в наступление:

— Так что там на счет того пророчества? — напомнила я Васиру.

— Ну, я, как уже и говорил, дословно его не помню, но в общих чертах рассказать могу. — Он скосил на меня взгляд, наблюдая за реакцией. Ну а что я… я лишь лихорадочно ждала продолжения, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения. — Кажется, начинается оно так: «Когда закончится многовековая вражда между двух сильнейших кланов — Снежных демонов Темного мира и демонов, которым подвластна стихия Воды; когда любовь сможет преодолеть ненависть, на свет появится дитя, способное впитать в себя любую магию и преобразовать ее в силу, которой не будет равной ни одна другая. Сила, с которой придется считаться всем. Даже магия самого Темного мира покорится ей.

В девочке будет заключен Свет, способный прогнать Тьму, которая поселится в том, кто займет место, не принадлежащее ему по праву, но станет править всем Темным миром. Это станет его даром и проклятьем одновременно. Дар власти и проклятие не испытывать любви. Только злоба, только ненависть, только похоть, только жажда власти — это станет смыслом его жизни.

Но, если он сможет принять тот Свет, что пробудится в девочке, если не уничтожит его своей Тьмой, то он снова познает чувства и эмоции, что были безжалостно поглощены Темным даром Смерти. И в то ж время, если он отвергнет Свет, то его настигнет жестокая кара, которая, в итоге, его уничтожит. Лишь ему суждено выбрать свой путь, ибо для девочки путь уже предрешен.

Свет не может существовать без Тьмы, как и Тьма без Света. Они — сестры, идущие рука об руку. Если не было бы одной, то не было бы и другой». — закончил Васир, вытирая испарину, появившуюся на лбу. А я… мне стало жутко от того, что только что услышала.

«Тьма? Свет? Не понимаю, ничего не понимаю. — Мысли лихорадочно крутились в моей голове, не давая осмыслить все сказанное Васиром. — Неужели я и есть та самая девочка, о которой говорится в пророчестве? Да, наверное так и есть. Ведь мои родители относятся как раз к тем кланам, о которых тут упоминается, а я… Ведь и в самом деле я впитала магию, что протекала в той колонне, — будь она неладна, — магия, которая протекает во дворце, тоже стремится соединиться со мной воедино… Но мне страшно ее принять. Мне страшно, что слова пророчества окажутся правдой, и моя судьба предрешена: либо спасти Дакхара, либо дать ему уничтожить себя. Это ужасно — не иметь выбора. Ужасно подчиняться обстоятельствам. Не хочу. Не хочу! Я не пешка, не марионетка, я — человек!.. Хотя… какой я человек? — горько усмехнулась про себя. — Я, как и многие в этом мире, демон. Демон, для которого не оставили выхода. Подчинится обстоятельствам, или найти иной путь? Тот, где мне не придется подчиняться воле Дакхара, или где я стану свободной, где мне не придется выбирать между жизнью и смертью. Как там говорилось: «…впитать в себя любую магию и преобразовать ее в силу, которой не будет равной»? Что ж, тогда так и поступлю. Та магия Темного мира, что протекает во дворце Дакхара, стремилась соединиться со мной. Хорошо, так и быть, я приму ее в себя, став сильнее. Именно она и должна будет помочь найти выход из сложившейся ситуации. Я не покорюсь обстоятельствам, не приму их, как неизбежность, потому что я сама творец своей судьбы, и только мне решать, как быть дальше. А дальше: «Si vic pacem, para bellum». — «Хочешь мира — готовься к войне».

— Фух, — судорожно выдохнул Васир, глядя на меня с толикой сочувствия, — прости, что вывалил на тебя все вот так, без предисловий, но по-другому было нельзя.

— Понимаю. — Мне показалось, что даже этот обычный кивок дался с трудом. Тяжело, как же тяжело принять все это. — Васир, давай потренируемся? Мне нужно «выпустить пар», а то в душе такая гадость творится, что выть хочется, а так, глядишь, позанимаюсь немного и поостыну.

— Ну, — неуверенно протянул мой друг, — давай. Но ты уверена, что готова для этого?

— Даже и не сомневайся. — Я уверена вошла в зал для тренировок, в которомпознала свою силу, моего внутреннего «солнечного зайчика», ставший столь родным, словно всегда был внутри моей души. Словно он — мое сознание, сосредоточие всей силы. — С чего начнем? — с деланной бодростью спросила мужчину, который смотрел мне вслед, не решаясь войти в тренировочный зал.

— С защиты, я думаю, — как-то неуверенно произнес он, подозрительно прищурив глаза, и все-таки вошел внутрь помещения.

— Ого, а у меня получится? — Удивленно приподняла правую бровь. Защита — то, что мне так необходимо! У-ух, вот ведь Дакхар удивится, если я смогу себя защитить от него, прибегнув к магии. И не просто выплеснуть силу на адреналине, а по-настоящему — осознанно и умело. Горю от нетерпения! Думаю, это будет очень интересно.

— Вот и посмотрим, — усмехнулся Васир, предвкушающе потирая руки. — Я буду бить тебя магией, ты должна будешь ее отразить. Поняла? — И он без предупреждения ударил..

— Не-е… — я не успела договорить, как в меня прилетел сгусток беловато-голубой энергии, который припечатал к полу так, что весь воздух из легких вышибло.

— Нда, с защитой у тебя полный бардак, — сокрушенно вздохнул Васир, покачивая головой. — Так не пойдет, Ирина. И нечего мне тут валяться, вставай давай. А то удумала мне тут бездельем заниматься.

— Так больно же, — просипела, кое-как вытирая навернувшиеся слезы на глаза. Рука ныла там, куда пришелся удар. — Я ведь даже не успела приготовиться…

— Ну и что? — пожал он плечами, пряча улыбку. «У-у, зараза белобрысая, ну я тебе устрою!» — Нужно было блок выставлять, а не глазками своими фиолетовыми хлопать. — «Вот гад, он еще и насмехается надо мной?»

— Убью тебя, — разозлилась я, поднимаясь с пола, придерживая ушибленную руку.

— Ну-ну, попробуй, — подразнил Васир, поманив указательным пальцем к себе.

«Все, сам напросился!» — я злорадненько хихикнула, выставляя перед собой руки, словно собиралась отгородиться, на самом же деле, призывала внутреннюю силу, которая проснулась во мне, стоило только ее позвать. Мой «солнечный зайчик». И таки да, из ладоней вырвалось что-то белое, словно туман, и понеслось на Васира. А он, ухмыляясь, всего лишь взмахнул рукой и… туман рассеялся, словно его и не было. Я даже слегка опешила от этого.

— Слабо, очень слабо, — поучительно произнес он. — Ты можешь сильнее и быстрее. Ну чего ты двигаешься, как улитка?

— Сам ты улитка белобры… А-а-а! — завопила, видя, что на меня несется та бело-голубая ерунда, что не так давно хорошенько приложила об пол. Эх, не успела увернуться и снова полетела на этот злосчастный пол. Ох, больно-то как!

— Как я и сказал, медленная ты. — Снова покачал головой мужчина, насмешливо глядя на меня сверху вниз. — Ну вот кто будет думать за тебя, а? Уворачиваться-то кто будет? Чего ты стоишь на одном месте?

Хмуро взглянула на Васирхана, снова поднимаясь с пола. У-у, издеватель безжалостный!

— А может ты просто скажешь, как мне защищаться? — пробубнила я, потирая ушибленное плечо. Вот ведь, синяки наверняка останутся.

— А может просто хватит дурака валять и начнешь головой своей соображать? Ставь блоки, щиты, обратись к той силе, что внутри тебя.

— Да как это сделать-то? — возмущенно воскликнула, всплеснув руками.

— А как ты до этого в меня магией своей никчемненькой запустила? — снова усмехнулся мужчина, складывая ладони в некий замок для нового удара. — Защищайся!

И не успела сообразить, как новая порция магии полетела мне навстречу, только… не долетела… почти. Я закрыла глаза, готовясь к удару, но его не последовало. Просто почувствовала прилив сил и тепло, которое словно окутало меня. Открыла глаза и… опешила. Вокруг было темно, как ночью! Не поняла. Как такое возможно? Я что, уснула и проснулась только через несколько часов? Уже ночь? Да быть такого не может…

— Ирина, — неуверенно донесся откуда-то голос Васира. — Ты это, крылья-то раскрой.

«Какие еще, к черту, крылья?» — в панике подумала я, прикасаясь руками к черной преграде, которая перекрывала мне весь обзор и не пропускала свет.

Вот не поверите, но я впала в ступор, потому что передо мной были самые настоящие огромные черные кожистые крылья. Крылья! Я повела левым плечом в сторону, крыло сделало тоже самое, тем самым раскрыв обзор передо мной. В глаза тут же ударил дневной свет, слепя меня. Видимо я дернулась, потому что крыло снова заслонило от света. «Так, нужно как-то потихоньку раскрывать эти крылья. И откуда они вообще взялись-то?» — подумала я, снова поведя плечом, но на этот раз уже более осторожно. И, о чудо, крыло точно так же отодвинулось в сторону, открывая тоненькую полоску света, которая рассеяла тьму внутри этого крылатого кокона.

Теперь свет уже не слепил так сильно, просто причинял неудобство, но я быстро привыкла к нему, поэтому через некоторое время решилась полностью раскрыться. Повела обоими плечами, и крылья последовали за этим движением, тут же оказавшись за моей спиной.

Невероятно! Они огромные: доставали до самого пола, и чуть возвышались надо мной; на ощупь же оказались словно шелковыми и такими мягкими, что хотелось снова и снова касаться их. А как они блестели в свете витражных окон! Словно радуга танцевала в них, запутавшись своими лучиками в иссиня-черных жилках, которые точно паутинка распространились по кожистым крыльям.

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоено спросил Васир, подходя поближе ко мне.

— Я… Я не знаю, кажется, хорошо. А что вообще произошло? Как они у меня оказались? — Мне было невероятно сложно говорить, горло сжал спазм от всего происходящего.

— Когда я сказал «защищайся», ты просто закрыла глаза и сжалась внутренне, готовая к удару, но вместо того, чтобы почувствовать его на себе, у тебя вдруг в выросли крылья за спиной, и накрыли собой, словно пологом. Они-то и приняли весь удар на себя…

— Я ничего не почувствовала… Почти… Вернее не так, я почувствовала прилив сил и тепло, которое распространилось по всему телу. — Все еще не особо понимая что произошло, передернула плечами, и крылья тут же отозвались на это движение, накрывая меня точно плащом. Странные они какие-то, но такие мягкие и теплые, нежные и ласковые, что я чуть заметно улыбнулась и, не удержавшись, погладила их.

— Ага, прилив сил и тепло, — задумчиво проговорил мужчина, почесав подбородок. — Значит, эти крылья впитали в себя магию, преобразовав в энергию, которая наполнила тебя силой. Хм, удобно как. Мне бы такие крылья, — выдал свое заключение Васир, и почему-то довольно улыбнулся.

— Ты чего улыбаешься? — подозрительно прищурившись, поинтересовалась я.

— Да так, крылья у тебя чудесные. — Улыбка стала еще шире. — Боевая трансформация. Здорово и красиво.

— Боевая трансформация? — не поняла я, удивленно нахмурив брови. — Это как?

— А так! Крылья защитили тебя от удара, впитав магию…

— Почему они вообще появились? — воскликнула я, перебив друга на полуслове.

— Потому что они у тебя уже были, только маленькие. Неужели ты не помнишь за своей спиной малюсенькие черные крылышки, которые трепыхали при каждом движении?

— Так это они?! — изумленно открыла рот, слабо веря в происходящее. — А чего это они такие большие?

— Выросли, Ирина. Они просто выросли. — довольно улыбнулся Васирхан, отходяот меня на несколько шагов назад. — Так, мы разобрались с тем, что крылья — твой щит, а теперь давай проверим, как ты будешь с ними управляться. Поэтому, защищайся! — И в меня полетела новая порция магии. Вот ведь… Блин горелый!

— Васир, да ты что творишь?! — закричала я, непроизвольно прикрываясь крыльями, поэтому удар снова пришелся на них.

— Атакую, Ирина, — хмыкнул он, снова посылая залп бело-голубой энергии. — А ты когда будешь атаковать?

— Да я же не умею, черт тебя подери! — Мои крылья снова впитали в себя магию, поэтому по телу пробежала волна энергии, наполняя его силой. Маленькой частичкой, но все же.

— А ты попробуй, вдруг получится, — широко улыбнулся мужчина, готовя новый удар, только на этот раз другой. В руках появился небольшой красновато-оранжевый шар. Неужели огонь? — Ну, попробуешь, или так и будешь стоять тряпичной куклой неспособной сделать хотя бы одно маломальское движение?

— Я…

— Дура! — гневно закончил Васир. — Твои крылья защищают тебя от магии, но это не будет длиться вечно! Я — демон Низшего порядка, значит и магия во мне слабее, чем у тех же демонов Среднего порядка, а уж о Дакхаре и говорить глупо — он разделает тебя под орех и не заметит. Ты не должна стоять на месте, нужно все время двигаться! Понимаешь?! Дви-гать-ся! — по слогам прорычал Васирхан, все еще формируя огненный шар. — Соберись, Ирина!

— Васир, — снова начала было я, но тот не дал мне закончить, так как запустил своим шаром, который несся ко мне на бешеной скорости.

Вот тут-то и сработали инстинкты: отпрыгнула в сторону, помогая себе крыльями, которые фактически приподняли меня в воздух — один взмах, и я уже не стою под ударом, а магический огонь врезался в стену за моей спиной и растворился в ней, словно ничего и не было; еще один взмах крыльев и они оказываются за спиной, а в руках уже формируется красновато-голубой сгусток энергии, который вырвался на свободу и полетел в сторону Васира.

Мужчина играючи увернулся от моей атаки, всего лишь отойдя в сторону — залп пролетел мимо и впечатался в стену. Вот ведь! Ну ничего, попробую еще разок, глядишь и получится его хотя бы чуть-чуть зацепить.

Снова сформировала в руках сгусток энергии, направляя ее в Васира, но вот выпустить не успела, потому как на меня уже несся голубовато-оранжевый вихрь, слегка смахивающий на маленький торнадо — огонь и ветер в едином целом. Сума сойти — завораживающее зрелище.

Зря я любовалась этим вихрем! Очень даже зря! Потому как не успела вовремя увернуться, и меня закрутило в эту воронку с такой силой, словно в центрифугу запихали и врубили тысячу двести оборотов в минуту, изряднотам помяв! Кажется, меня сейчас стошнит.

Все окончилась так же быстро, как и началось — просто этот мини-торнадо «выплюнул» меня, словно побрезговав. Вот ведь, зараза, зардом пережеванная! Хотя это, скорее, подходит именно мне, нежели вихрю Васировскому.

Упав на пол, сильно приложилась об него копчиком, охнув от боли. Нет, ну это надо же, мало мне было «центрифуги», так еще и пол «приветливо» встретил. И где справедливость? А нет ее!

Зло посмотрела на друга, который стоял в сторонке и весело намурлыкивал себе под нос какую-то замысловатую мелодию, не сильно обращая на меня внимания. А нет, я ошиблась, ибо он хитро улыбнулся, после чего… На меня вылил, как думается, целое ведро воды. Ледяной!

— А-а-а-а! — Мой визг огласил весь тренировочный зал. — Васир, чтоб тебя!

А друг, словно ничего и не произошло, продолжил напевать свой веселенький мотив. Доволен он, видите ли. Вон как широко улыбается. — Ну вот, уже лучше, — засмеялся он, подходя поближе и склоняясь надо мной. — Но учиться тебе еще нужно очень многому.

— Так нечестно, ты быстрее меня, — сдавленно просипела, пытаясь подняться. Мокрая, продрогшая после ледяной воды, да еще и тело побаливает. В области груди саднило неимоверно, а из уголка рта показалась капелька крови. — Ты нечестно поступил…

— А ты думаешь, что твои враги будут стоять на месте и ждать, когда ты на них нападешь? Что все будут поступать честно? Думаешь, тебя пощадят только из-за того, что у тебя не имеется боевого опыта? Тогда ты — дура! — строго проговорил Васир, хмуро глядя на меня. — Тебе нужны еще более жесткие тренировки, чем сейчас. Это, по сравнению с настоящим боем, детские шалости. Пойми, чем скорее ты обучишься, тем быстрее поймешь, какая сила сокрыта внутри тебя. Мы ведь еще не знаем, на что ты способна.

— Да, но… — начала я, присаживаясь на полу, зябко поведя плечами.

— Никаких «но», Ирина. Сегодня ты еще слаба, потому что резерв твой мал, хотя и признаю, тут он восстанавливается все же быстрее, чем в комнате или где-то в другой части замка. — Мужчина тяжело вздохнул, взъерошив свои волосы. Бегло оглядев мой жалкий вид своим хмурым взглядом, сложил руки домиком, что-то прошептал, и меня окутало легкое теплое облачко, высушив тем самым волосы и одержу всего за долю секунды. — Посиди тут, подумай, прими решение — хочешь ли ты на самом деле обучаться владеть той силой, что таиться внутри твоего тела, нужно ли тебе это… И подумай еще вот о чем: Дакхар так просто от тебя не отступится, мне кажется, что он хочет завладеть силой, которая всегда была недоступна ему — магией самого Темного мира. В то время, как она сама тянется к тебе.

— Васир…

— Нет, ничего не говори. — Он поднялся и отошел на несколько шагов от меня. — Как я уже и говорил, побудь здесь и разберись чего хочешь. Мешать не буду, обещаю. — И больше не говоря ни слова, покинул тренировочный зал, оставив меня одну.

И словно поняв, что ее больше не будут бояться, что больше не нужно опасаться быть отвергнутой, магия Темного мира хлынула ко мне, соединяясь с телом. Первое, что почувствовала, оказалась невыносимая боль, которая скрутила по рукам и ногам, не позволяя сделать ни вдох, ни выдох; горло сжал спазм, не давая проронить и звука, а ребра сдавило так, что они, казалось, начали трещать; в глазах потемнело, и я перестала ощущать реальность. Потерялась во времени и пространстве, поглощая в себя такую силу, что от нее начала кружится голова, а к горлу подступила тошнота, и в этот же момент я почувствовала во рту металлический привкус — кровь. Мир утратил краски и поблек, и я чувствовала только одно…

Боль, бесконечная и невыносимая, дикая и зверская, сумасшедшая и неистовая, острая и пронизывающая, рвущая и режущая, гнетущая и горькая — невозможно всего описать словами, что я переживала в эти, казалось, нескончаемые минуты. Хотелось выть, но из горла не вырвалось ни звука, хотелось разреветься, но слез не было — только боль.

Но когда она все же отступила, то я почувствовала такое облегчение и легкость во всем теле, что захотелось разреветься от счастья: какое-то особенное, подлинное, безмятежное и ласкающее, опустошающее, но такое сладкое, что хотелось испытывать его снова, снова и снова, словно оно наделено детской наивностью и чистотой. Счастье. Сколь же безграничным оно сейчас казалось.

Я не сразу вернулась в реальность — сложно прийти в себя после опустошающей боли, испытав после нее абсолютную гармонию с телом, поэтому не сразу заметила те изменения, что произошли с телом: волосы стали длиннее и теперь опускались ниже плеч, но цвет остался тот же — абсолютно белый; глаза почти не изменились, если только не считать того, что их цвет стал более насыщеннее; лицо слегка заострилось, придав ему хищное выражение; голову же увенчали небольшие рожки, загнутые назад, и отливали перламутром, блестя в свете витражей, а вот крылья… Некогда кожистые с иссиня-черными жилками, точно паутинки, теперь стали невероятно белоснежными, такими, что слепили глаза своей чистотой, но не это было удивительным… Они словно состояли из множества тончайших и хрупких снежинок, что сплелись между собой в замысловатый узор, соединенные ветром, и трепетали от каждого движения. Казалось, коснись их, и они рассыплются на мельчайшие осколки. Большие снежные крылья с маленькими крапинками воды, что растеклись по ним, точно алмазные ручейки, делая эти крылья идеальной защитой, а так же идеальным оружием.

Великолепные и сильные, они легко удерживали мой вес в воздухе — пара сильных взмахов, и я оказалась под самым потолком тренировочного зала. И теперь казалось, что весь мир лежит у моих ног — сила бурлила во мне, рождая уверенность и защищенность.

Но как же оказались иллюзорны мои ощущения… Как же я заблуждалась.

Дакхар обнаженным лежал на своей кровати, откинувшись на подушки, и, закинув руки за голову, задумчиво смотрел в потолок. На груди поблескивали капельки пота от недавно изнурительного занятия сексом с Кэйрой, которая, совершенно счастливая, закинула свою руку ему на грудь, а ногу — на мускулистое бедро, которое было прикрыто черной шелковой простыней.

Мужчина взглянул на нее: уставшая, раскрасневшаяся от длительных ласк, от бурного секса, от криков и стонов под ним. Он до мельчайших подробностей помнил, как она извивалась в его объятиях, как ногти впивались в его спину, когда он входил в нее мощными и быстрыми толчками; как вонзала свои зубки в его плечи, когда было особенно хорошо; как содрогалась в экстазе, откинувшись на простыни, которые сбились под ними. И как через некоторое время и он присоединился к ней, изливаясь на это безупречное обнаженное тело, блестевшее от пота. Да, Кэйра умела доставить наслаждение, знала что нужно ему, Дакхару, и давала это, ничего не требуя взамен. Ну или почти ничего.

Мужчина усмехнулся про себя: «Тебе нужно мое внимание и покровительство? Да, может и так, но… Я знаю, чего ты жаждешь на самом деле, и поверь, ты никогда этого не получишь». — Он аккуратно убрал с груди ее руку, чтобы не разбудить, и медленно поднялся, тем самым сбросив простынь, которая с тихим шуршанием соскользнула с его бедер и очутилась на полу.

Мощный, красивый, сексуальны, влиятельный и сильный — он знал какое впечатление производит на противоположный пол, знал, что каждая девушка, женщина желает его, что ни одна не устоит перед его обаянием… Вернее, почти каждая.

Дакхар нахмурился и нагнулся, подбирая с пола разбросанную одежду, которая оказалась там в пылу страсти, когда Кэйра срывала с него всю одежду, лишь бы только поскорее ощутить член Оэра в себе..

«Ирина. Непокорная, дерзкая, желанная. — Мужчина застегнул брюки на бедрах, не соизволив надеть рубаху. — Зелье действует исправно, но пока еще рано ее звать сюда. Рано брать то, чего еще нет. Но когда это произойдет, я возьму то, что так желанно на протяжении вот уже трех веков. Сила, которая станет моей, сила, которой не будет равной, сила, перед которой склонят головы даже Арахсшарсцы. Эти наглые, заносчивые демоны, считающие себя самыми сильными в этом мире, думающие, что мирный договор, что они хотят заключить, что-то значит для меня. Наивные глупцы, — зло усмехнулся Оэр, рассуждая про себя, — как только я получу в свои руки власть, о которой никто даже и не мечтал, то сразу же уничтожу вас всех. Всех до единого! Никого не оставлю в живых! Это вы повинны в смерти отца и брата! Это вы вовлекли в войну весь Темный мир. Не прощу. Никогда не прощу, и отомщу при первой же возможности».

Дакхар сжал руки в кулак, пытаясь сдержать тот гнев, обиду и злость, что веками таились в его душе. Он всю жизнь скрывал эти чувства от матери, от всех, кого знал. Никто не должен узнать, что Тьма не полностью завладела им тогда, при обряде Принятия Силы, что не все его сердце стало черным и гнилым, что есть там еще место для надежды. Только вот… Пророчество. Да, злую шутку оно с ним сыграло. Сделать выбор — либо принять тот Свет, что есть в Ирине, но потерять Силу, которая так ему необходима, чтобы осуществить задуманное, либо отвергнуть Его, но обречь себя на погибель. Как быть? Да никак. Он уже все для себя решил. Если суждено погибнуть, то так тому и быть, но он все равно отомстит тем, кто разрушил его жизнь, тем, кто заставил страдать его народ под гнетом войны и смерти. Арахсшарсцы!

Месть. Только она имеет значение, только она поддерживает в нем силы на протяжении трех веков. Месть — смысл его, Дакхара, существования.

Он подошел к зеркалу, что стояло в дальнем углу его покоев, и взглянул с вои глаза. Черные, непроницаемые, сама Тьма затаилась в них и ждет, когда наступит подходящий момент, чтобы выплеснуться наружу. А ведь раньше цвет глаз был иным: ярко-синие, с красноватым ободком вокруг радужки — они словно переплетались меж собой, создавая лиловый оттенок. Тогда, очень давно, Ратхар завидовал этому цвету, хотел, чтобы и у него был такой же оттенок, вместо насыщенно-фиолетового. Дакхар раньше смеялся над братом и подтрунивал по этому поводу, а Ратхар обижался. Сейчас бы Оэр отдал все, лишь бы стереть из памяти те минуты, когда брат был расстроен по его вине, лишь бы снова увидеть его смеющимся… Вернуть бы то время назад, повернуть все вспять, но это, увы, невозможно.

Тоска по брату снова наполнила сердце мужчины, заставив чувствовать то, что было, как он думал, забыто: безвыходная, бездонная, безмолвная и безнадежная. Она снедала его изнутри, заставляя сердце рваться на части. Да, черное и безжалостное сердце болело сейчас, снова оплакивая того, кто был частью его самого.

— Ратхар. Брат мой, — глухо произнес мужчина, склонив голову, лишь бы не видеть в отражении свое искаженное болью и страданием лицо.

И в этот самый момент он почувствовал, как еле заметная дрожь, ведомая только ему одному, прошлась по всему дворцу, заставив мужчину вздрогнуть всем телом. «Магия! — изумленно подумал он, взъерошив волосы на голове, тем самым приведя их в полный беспорядок. — Значит, магия Темного мира все таки приняла Ирину. — Дакхар предвкушающе улыбнулся, сразу же забыв о тех чувствах, что еще пару мгновений назад владели им. — Пора. Время пришло».

Я парила под прозрачным потолком, впитывая в себя весь солнечный свет, что лился через прозрачное хрустальное стекло, отражаясь на моих белоснежных крыльях с алмазными ручейками множеством искр.

Легкость, мощь и сила крыльев, чувство парения в воздухе, безудержная энергия во всем теле, ощущение безграничной власти над каждым живым существом — все это пьянило меня, туманя разум, притупляя чувства самосохранения. Я ведь даже и предположить не могла, что магическая энергия Темного мира может ощущаться так… так волнительно, так всемогуще. Хотелось петь от радости, беспричинно рыдать от того, что я сейчас ощущала, но, словно по закону подлости, эйфория быстро начала проходить, спуская с небес на землю.

Крылья за спиной вдруг ослабли, в глазах потемнело, и я медленно приземлилась на пол, садясь на колени, обняв дрожащие плечи руками. Дыхание сбилось, на лбу появилась испарина, щеки раскраснелись, а на шее бешено пульсировала венозная жилка.

«Почему такой резкий упадок сил?» — закралась запоздалая мысль, заставляя еще больше дрожать мое тело.

— Глупая! — Вдруг услышала я мужской голос. — Зард тебя побери, Ирина! Чем ты думала, когда использовала ТАКУЮ магию?! — орал на меня мужчина. Я постаралась сосредоточить свой взгляд на нем, но перед глазами все расплывалось, и только голос…

— В… Васир? — слабо пролепетала я, стараясь дышать ровнее, чтобы привести зашедшее в безудержном ритме сердце в порядок.

— Конечно, это я. А кого ты еще тут ожидала увидеть? Фею-крестную? — Ох, сколько сейчас в его словах было колкости и иронии, как же он зол и раздражен, что мне захотелось провалиться сквозь пол. — Ты — несмышленый маленький ребенок, который совершенно не думает своей бестолковой головой!

— Я… я не понимаю… — начала было я, но Васирхан гневно воскликнул, перебив меня на полуслове.

— Конечно же не понимаешь! Ты что творишь? Зачем нужно было это делать? — Мужчина склонился ко мне, пытаясь то ли приобнять или просто поддержать, не знаю, но я отстранилась, снова вздрогнув всем телом. — Дура, какая же ты дура. Я поражаюсь твоему скудоумию. Ответь, чем ты думала, когда решила принять магию Темного мира в себя, Ирина? — Мой злобный «фей» нахмурился, плотно сжав губы, ожидая ответа.

— Я… — Васир сжал челюсти с такой силой, что скрипнул зубами, ажелваки заходили на скулах; взгляд стал еще более суровым. — Я подумала, что раз в пророчестве говорится, что я могу впитывать в себя любую магию, преобразовав ее в силу, то это мне не повредит, но сделает только сильнее… Я и не думала…

— Вот именно — ты не думала, — словно выплюнув эти слова, прорычал мой друг. — Ты вообще не думаешь своей бестолковой головой. Когда же ты уже наконец повзрослеешь? Или, может, думаешь, что это все шутки? Что это причудливая игра, которая не причинит тебе вреда? Магия — это сила, с которой нужно считаться, сила, которую нужно уважать и относиться с трепетом. А ты… Ты не понимаешь к чему твои выходки могут привести.

— Васир, прости, я…

— Замолчи! — гневно перебил мужчина, стискивая ладони в кулак. — Не смей извиняться! Я все равно не приму твоих извинений или жалких оправданий на тему того, что ты не знала! Не поверю! Ты хоть можешь себе представить какую энергию выпустила наружу? Даже я, демон Низшего порядка, почувствовал ее, хотя и не должен был! И, наверное, не почувствовал, если бы не находился поблизости. И как ты думаешь, узнал ли Оэр об этом? Не знаешь? А я более чем уверен, что он почувствовал энергетический всплеск, который прошелся по дворцу! Дакхар — часть этой Темной обители, что именуется дворцом, это его мир, Ирина. И теперь мне кажется, что я понимаю чего он добивается.

Я изумленно взирала на Васира, который встал и нервно начал расхаживать по залу туда и обратно, сцепив руки в «замок». Пелена перед глазами начала пропадать, поэтому теперь я видела, как сильно рассержен и взбудоражен мой друг.

— По… понимаешь? — спросила я дрожащим голосом.

Да. — Мужчина передернул плечами, словно пытаясь сбросить груз тех знаний, что внезапно обрушились на него. — Надеюсь, что ошибаюсь. — Он остановился передо мной и присел на корточки, заглядывая в глаза. — Зря ты соединила себя с магией Темного мира, Ира. Я все думал, почему же Дакхар не противился твоему обучению, почему разрешил передвигаться по дворцу, почему у тебя после тренировки, на которой твой магический резерв начал быстро восстанавливаться, вдруг исчез после ужина с Оэром. Теперь же я понимаю чего он добивается…

Я удивленно посмотрела на мужчину, который, казалось, полностью погрузился в себя, не замечая выражения моего лица — он смотрел прямо на меня, но не видел. После недолгой паузы глухо произнес:

— Ему нужна сила Темного мира, которая была ранее для него недоступна и неподвластна все эти столетия, теперь же, когда ты впитала ее в себя, он может это получить.

— Каким образом? — Мой голос осип, а в горле пересохло.

— Выпив ее из тебя. — Заметив мой недоумевающий взгляд, пояснил: — Вспомни ужин с ним, как вы поцеловались…

«Да, и в самом деле, сперва было все хорошо, да и силы во мне были: мы разговаривали, пили странное, но вкусное вино, затем танец, а потом поцелуй… после которого я очнулась в своей комнате с опустошенным магическим резервом… Так значит, Дакхар забрал мои силы через тот злосчастный поцелуй?» — Это догадка повергла меня в абсолютный шок.

— Васир, что… что мне делать? Что, если он придет за мной? Что, если он захочет забрать мою магию? — Мой голос с каждым произнесенным словом начинал дрожать все сильнее и сильнее, пока не превратился в бессвязное бормотание и заикание.

— Я не знаю, — сокрушенно ответил мужчина, покачав головой и пожимая плечами. Дура! Правильно сказал Васир. Я — самая настоящая дура! — Ты ведь даже защититься от него не сможешь, слишком уж слаба и неопытна. Да и я ему не соперник — сметет со своего пути одним движением крыла, и не заметит.

— Мне страшно, — пролепетала я, глотая слезы, хлынувшие из моих глаз.

— Неудивительно. Даже мне страшно. Не подумай, не за себя — за тебя. Впервые за столько лет я боюсь за кого-то, кроме себя самого. Давно забытое чувство тревоги за того, кто стал мне близок и дорог. — Васир старался говорить спокойно, но едва ощутимая дрожь в голосе, выдавала в нем сильнейшее волнение, а руки и спина были сильно напряжены. — Ладно, вставай и идем к тебе в комнату, подумаем, что можно сделать.

Он помог мне подняться, придерживая одной рукой за талию, другой — под локоть.

— Ах, какая идеалистическая картина, — донесся до нас язвительный голос… Дакхара! Он снова стоял в дверном проеме, как и в прошлый раз, весело глядя на меня и Васира, который все еще удерживал за талию. — Я сейчас прямо разрыдаюсь от умиления. — Он оттолкнулся плечом от дверного косяка и сделал пару шагов нам навстречу. — А ты не боишься, раб, что я оторву теберучонки, которые в данный момент находятся не там, где им положено? — Дакхар прищурился, гневно сверля взглядом моего друга. — Скройся отсюда, иначе пожалеешь.

— Нет, — уверенно произнес Васир, еще крепче сжимая меня в своих руках.

— Смелый? — усмехнулся Оэр, принимая обманчиво расслабленное положение, и скрестил руки на груди. — Ну-ну. Не боишься?

— Боюсь, но не отступлюсь. Я не дам навредить Ирине, даже если сильно поплачусь за это. — Васирхан нахмурился.

— Молодец, хвалю за отвагу, но… — Дакхар снова приблизился к нам на несколько шагов. «Нужно как-то выбираться из этой ситуации, — подумала я, стискивая свои ладони в маленькие кулачки. — Но как?» — … но твоя глупость, раб, просто поразительна. — Дакхар не прекращал улыбаться, хотя улыбкой это было назвать сложно, скорее уж хищный оскал. — Неужели ты попытаешься противостоять мне? Мне, Васирхан?

— Пусть глупо, но я все же попытаюсь, — глядя прямо Оэру в глаза, храбро ответил мужчина.

— Ну и дурак, — хмыкнул демон, и… сделал одно-единственное движение руки… После которого Васирхана смело энергетической волной, сильно приложив об стену, где он и остался лежать недвижимый.

Я вскрикнула, в ужасе уставившись на Дакхара, который начал ко мне приближаться, хотелось сорваться с места и бежать куда глаза глядят, но не получилось сделать и шага. Паника затопила мое сознание.

— Ну что, девочка, пообщаемся наедине? — хрипло поинтересовался мужчина, приблизившись ко мне вплотную, осторожно и бережно проведя по моему лицу своей когтистой рукой.

— Я никуда с тобой не пойду, — неуверенно пролепетала я, пытаясь сделать хоть шаг, но увы, попытка оказалась тщетной.

— Ты уверена? — коварно улыбнулся этот демон, в глазах которого полыхнуло пламя. — А если я сделаю так? — Одно резкое движение руки в мою сторону, касание к шее, чуть уловимая боль и… мой мир померк, погружая в темноту. Последнее, что я услышала, были слова Дакхара: — Ну вот и славно, теперь ты станешь моей.

Хочется крушить все на своем пути, уничтожить дворец под основание, оторвать голову тому, кто принес горе в дом правящей семьи, стереть с лица Вселенной всех Арахсшарсцев, всех до единого, чтобы даже малюсенького воспоминания о них не было… Но пока нельзя. Еще не пришло это время. Как бы гнев не клокотал внутри, нужно сдерживать себя, чтобы не натворить бед.

Ратхар находился в небольшом темном помещении, освещенном лишь светом от камина, в котором огонь с радостью облизывал большие поленья, распространяясь приятным теплом по всему помещению.

Возле камина стояло одинокое кресло с высокой спинкой из черного дерева Эрдун, что росло далеко на севере в крайне жестких и суровых погодных условиях, и оттого было столь редким и ценным, потому что идобыть его было крайне сложно и проблематично; а на полу расположился темного цвета ковер без каких-либо узоров.

Мужчина метался по комнате, не находя себе места. Как справиться с обуявшими его эмоциями, при этом не показывая их ни брату, ни матери? Вести себя так, словно ничего страшного не случилось? Показать, что его не так сильно тронуло известие о смерти, как Дакхара? Никому не показывать, как ему на самом деле больно в душе, а сердце разрывается от тоски по отцу?

Да, возможно именно так и следует поступить, ведь теперь он должен будет стать Оэром Темного мира, возложить на свои плечи бразды правления, и принять в себя Тьму. Ибо только приняв Ее в себя, можно стать законным правителем, если, конечно, не погибнешь при этом.

Но как же не хочется проходить этот ритуал Принятия Тьмы! Болезненный и неприятный. Как не хочется чувствовать Ее, как Она своими темными цепкими щупальцами прокрадывается вглубь тебя, отравляя сердце злобой, ненавистью и жестокостью, уничтожая все хорошее и светлое. Как же тяжело сохранить остатки разума и не сойти сума, не отдавать себя всего Ей. Бороться и победить, оставив нетронутой душу, но при этом погибнуть, или же просто смириться и проиграть, став бездушным чудовищем. Ибо только монстр способен править в этом жестоком мире. По крайней мере так гласят законы; этого требует Тьма.

Ратхар ни на минуту не сомневался, что сможет пройти этот крайне неприятный ритуал; не боялся потерять себя, не страшился внутреннего холода, что скует его сердце, сделав бесстрастным ко всему. Ведь нельзя уничтожить душу, в которой пылает огненный смерч. Сильные эмоции — неплохая защита от Нее, хотя они и не дают никакой гарантии. С Тьмой всегда нужно быть настороже. Всегда!

«Эх! — сокрушенно качая головой, думал Ратхар. — Лучше бы осваивать воинское дело, а не вливаться в жизнь, наполненную интригами, заговорами, изворотливостью и лицемерием. И если бы не Арахсшарсцы, то я смог бы заниматься тем, что по душе — воинским искусством. — Мужчина нахмурился. — Арахсшарсцы! Ненавижу!»

Ратхар остановился у камина, всматриваясь в огонь, и рассуждал о смерти отца: «Зачем Арахсшарсцам, этим тварям с Энсеркана, была нужна смерть Оэра? Ведь мы всегда жили с ними в мире, имели даже некие договоренности. Так что же изменилось?

Что сподвигло их на это убийство? Чего они этим хотели добиться? Начать войну? Уничтожить наш мир, или… А может, они как раз таки хотели его не уничтожить, а, наоборот, захватить? Тогда это имело бы смысл, и все встало бы на свои места».

Ратхар задумчиво взъерошил волосы на затылке, которые тут же рассыпались в беспорядке.

«Власть — извечная жажда сильных мира сего. Чем больше власти они имеют, тем сильнее становится их тяга к ней.

У моего отца была власть, но она не принесла ему ничего хорошего — только головную боль и разочарование в нашей расе. А в последствии и смерть.

Я так жить не хочу».

Ратхар, резко крутанувшись на месте, решительным шагом направился прочь из своей комнаты. В глазах отразилось все, о чем он сейчас думал.

Сперва нужно поговорить с братом и предложить ему стать Оэром вместо него, в надежде, что тот согласится, а затем уже заняться той Арахсшарской мразью, что прервала жизнь отца.

Пора мстить!

Находясь между сном и явью, чувствовала, что словно плыву по волнам, ощущая мерное покачивания в чьих-то крепких и теплых руках. Кто и, главное, куда меня несет, зачем? Не знаю, да и знать, если честно, не желаю — так проще, так меньше страха.

Погружаясь в полудрему, краем сознания цеплялась за реальность, но все смазывалось, а мысли то и дело ускользали, словно вода сквозь пальцы.

Никак не могу понять сплю я или нет? Это реальность или…

Снова сон. Снова Ратхар. Да, я помню, он снился мне уже, но каждый раз я забываю об этом. Забываю до тех пор, пока снова не увижу его во сне.

Он так близок в моих туманных грезах, но так недостижимо далек в реальности. Мужчина, что притягивает меня к себе, заставляя сердце биться чаще, а кровь бежать по венам намного быстрее. Мужчина, что погиб несколько веков назад. Нечестно, как же это несправедливо!

Что это? Магия? Если да, то какая? Неужели же это та самая сила, что протекала в колонне? Та сила, что я впитала в себя? Но почему тогда она столь странно себя проявляет, показывая небольшие отрывки и события из прошлого Ратхара? Зачем дает ощутить весь спектр его эмоций? Зачем заставляет переживать все те события вместе с ним, словно мы — одно целое?

Снова вопросы, на которые у меня нет ответов.

Сейчас я испытываю странные чувства, но мои ли они — непонятно: горечь и боль, тоска и безнадежность, ненависть и… предвкушение. Предвкушение отмщения! Ощущение, что все те эмоции, что бурлили в этом странном и невероятном мужчине, передались мне, что они вовсе и не его, а мои собственные. Невероятно… и страшно!

Где же та самая грань, которая разделяет нас, не давая потерять самих себя, не давая слиться воедино? Ведь я — не он, а он — не я! Как отличить, что это именно его эмоции, а не мои собственные?

И я понимаю — никак. Пока эти странные сны посещают меня, пока я нахожусь во власти чужих воспоминаний, пока чувствую все то, что испытывает Ратхар, я не освобожусь. Так как же все это прекратить? Как?!

Не хочу больше видеть все это, не хочу снова испытывать те эмоции, что изводили мужчину, не давая ему покоя до тех пор, пока он не погиб. Не хочу! Это слишком больно, слишком мучительно — сжигать себя ненавистью изнутри, чувствовать каждый день, как боль от утраты родного существа не дает успокоиться израненному сердцу.

И ведь я прекрасно понимаю, что это за чувства — сама пережила их, думая, что моя мама умерла, и всему виной тот, кого я и по сей день ненавижу и призираю. И именно эти эмоции не дают мне смириться со своей участью — они каждый день предают мне сил, чтобы бороться.

Видимо с Ратхаром было тоже самое — он не смирился с потерей отца до тех пор, пока не погиб, пока не решился на отчаянный поступок — месть предводителю Арахсшарсцев.

Возможно, что и моя душа исцелится, когда перестанет биться в груди гнилое сердце Дакхара, когда его жалкая жизнь прервется навечно!

Да, было бы неплохо. Я устала страдать и бояться. Очень устала.

Медленно, но неуклонно погружаясь из полудремы в крепкий сон, почувствовала, как из головы выветриваются все мысли, стирая из памяти увиденное о Ратхаре, а вслед за ним и мои собственные чувства и эмоции.

И почему у меня такое ощущение, что эти воспоминания еще сыграют со мной злую шутку?

— Завтра к вечеру прибудем во дворец Оэра, — резюмировал Хангаар, спешиваясь с коня, и начал растирать затекшие мышцы спины.

— Нет. — Нахмурился Рат-Ар, сидя на своем гнедом жеребце, держа поводья в одной руке. — Нам нужно поспешить.

— Почему? — удивленно спросил своего друга воин, оборачиваясь в нему лицом. Красив и статен: волосы, словно вороново крыло, отливали синевой и доставали до плеч, но были сейчас перевязаны маленьким кожаным ремешком на затылке; высокий лоб, правую бровь рассекал шрам, полученный им в бою, темно-карие глаза, прямой благородный нос, тонкая сверху, но чуть пухлая снизу губы, квадратный подбородок; а когда мужчина улыбался, то на левой щеке появлялась небольшая ямочка, которая предавала ему некий особый шарм, и от которой так млели женщины, стоило им только увидеть ее; мощная мускулистая шея плавно перетекала в широкие плечи, а они, в свою очередь, в мощную грудную клетку, которая стала такой из-за постоянных сражений и тренировок.

— Не могу понять. — Рат-Ар сильнее сжал поводья в руке, чуть наклоняясь вперед, и прижимая другую к шее коня. — Что-то… Не пойму…

— С тобой все в порядке? — обеспокоено спросил друга Хангаар, подходя поближе.

— Не знаю, мне… — вдруг, почти прохрипел он, резким движением руки срывая с себя маску. — Мне… нечем… дышать… — Он хватал ртом воздух, но было такое ощущение, что тот не попадает в его легкие. Рат-Ара начала бить крупная дрожь и он стал заваливаться набок. Благо, Хангаар его вовремя подхватил.

— Рат. Рат! — Мужчина осторожно спустил Рат-Ара с коня и уложил на траву, пытаясь при этом ослабить застежку на темном плаще. — Дыши, друг, дыши. Не смей мне тут концы отдать. Слышишь? Не смей!

Рат-Ар, содрогался всем телом, пытаясь сделать вдох, глаза впали, а лицо резко посерело.

— Черт! — выругался воин, и начал срывать верхнюю одежду с Повелителя Арахсшарсцев, чтобы дать доступ кислороду, но это не помогло. Очень резко Рат-Ар затих, сделав только один глубокий судорожный вдох. Тело безвольно обмякло. — Твою ж… Воды, живо! — скомандовал он остальным воинам, которые только и могли, что наблюдать, понимая, что если не справится Хангаар, то они и подавно не смогут помочь. Его приказ тут же был выполнен и перед мужчиной появилась небольшая фляжка, наполненная водой. — Ты держись, Рат, главное — держись.

Открутив пробку на горлышке, он что-то тихо произнес над фляжкой, от чего вода в ней слегка замерцала голубоватым светом, а затем мужчина маленькой струйкой начал вливать живительную влагу в рот Рат-Ара, но тот даже не шелохнулся. — Да пей же! — воскликнул Хан, придерживая голову друга так, чтобы тот ненароком не захлебнулся. — Ну давай же, Рат. Не вздумай умирать! Даже и не помышляй об этом, иначе, клянусь Бездной, я отправлюсь за тобой в саму Преисподнюю и как следует тебе там накостыляю, — попытался пошутить мужчина, нервно хохотнув. — Ну же, друг, давай, приди в себя.

Но мужчина безмолвствовал. Хангаар закрыл фляжку и отдал тому воину, что принес ее.

— Рат, ты должен жить, слышишь? Ты обязан! — мужчина тихо говорил эти слова, укладывая голову друга себе на колени, и теперь, придерживая ее уже обеими руками, слегка надавил на височную область. — Ты — наш Повелитель, ты объединил нас, дал надежду на будущее, пришел в тот час, когда, казалось, уже все потеряно и ждать помощи неоткуда. Ты стал мне лучшим другом, да что там другом — братом! Поэтому я сделаю все, лишь бы хоть как-то помочь тебе.

Все воины, что сейчас стали свидетелями произнесенных слов, дружно кивнули, подтверждая слова своего командира. Да, Рат-Ар — их предводитель, он тот, кто подарил надежду. Он тот, кто никогда не бросит друга в беде и всегда придет на выручку остальным. Он — настоящий лидер. И каждый воин, что тут находится сейчас, отправится за ним прямиком в самую Бездну, если потребуется.

Хангаар, начал что-то беззвучно нашептывать, прикрыв глаза, а из рук, словно тоненький ручеек, потянулись голубоватые нити, прикасаясь к вискам Рат-Ара.

Жизнь. Он вливал в друга часть своих жизненных сил, лишь бы только не дать ему погибнуть, лишь бы спасти своего названного брата. Прошло, наверное, мину десять, но ничего не происходило — Рат все так же был безмолвен и тих, а глаза закрыты, даже, казалось, дыхание пропало. Хан убрал руки от головы мужчины, сокрушенно опустив голову вниз.

— Неужели… — словно не веря в происходящее, осипшим голосом пробормотал один из воинов, — … он… он покинул нас?

Хангаар покачал головой и неопределенно пожал плечами.

— Не знаю, я уже ничего не понимаю. Ведь он… он не должен был… — но договорить он не смог — горло сжал спазм, не позволяя больше проронить ни звука, а грудь сдавило так, словно ее зажали в раскаленные тиски. Еще немного, и боль заполнит его изнутри, еще чуть-чуть, и он обезумит от горя, еще самую малость, и…

— Хреновый из тебя лекарь, если не смог определить, что твой пациент жив, — тихо прошептал Рат, приоткрывая глаза, и через силу улыбнулся другу.

— Идиот, — беззлобно хмыкнул Хан, приподнимая Рат-Ара. — Ты хоть представляешь, как напугал нас?

— Не думал, что самые свирепые и сильные Арахсшарские воины могут превратиться в столь впечатлительных барышень. — Улыбнулся Рат, поднимаясь с земли. Силы стали стремительно возвращаться к нему. И уже через пару минут, он уверенно держался на ногах.

— А сам-то, — хохотнул Хан, поднимаясь вслед за другом, — вон, в обморок грохнулся, а мне тебя в чувство пришлось приводить.

— Не воины, а самые настоящие бабы! — Пошутил Рат-Ар, чем рассмешил весь свой небольшой отряд, которые, казалось, были напряжены до предела, и теперь это самое напряжение стало спадать. Рат-Ар одним молниеносным движением запрыгнул в седло. — Ладно, хватит зубоскалить, нужно срочно вдвигаться.

Хангаар нахмурился, протягивая другу плащ и рубаху, которые пришлось с него снять и Рат ее принял, снова натягивая на себя.

— К чему такая спешка? — голос Хана приобрел стальные нотки, но, тем не менее, он тоже запрыгнул в седло.

— Кое-что произошло, поэтому будем гнать лошадей во весь опор, чтобы поскорее оказаться во дворце Дакхара, — ответил Рат-Ар, и ударил ногами по бокам жеребца, срываясь с места в галоп. Все воины последовали за ним.

Очнулась я от резкого запаха, ударившего в нос. Кое-как разлепив глаза, сперва попыталась понять где нахожусь, но обстановка была мне совершенно незнакома: мрачные черные стены — первое, что бросилось в глаза; абсолютное отсутствие окон, как и почти во всем дворце, заменяло искусственное освещение — слегка приглушенные огни бледно-голубого цвета под потолком, тоже черным; фактически в самом углу находится огромное зеркало в черной, словно покрытой лаком, оправе, по другую сторону от него большой шкаф с полочками, на которых разместилось огромное количество книг: от внушительных фолиантов, до тоненьких брошюр, — интересно было бы узнать, что в них находится, хотя и сомневаюсь, что у меня получилось бы их прочесть. Да уж, мрачноватая обстановочка. А вот после…

Боковым зрением заметила чуть уловимое движение по левую сторону от меня и повернула голову в этом направлении. Рядом с кроватью стоял Дакхар и держал небольшой прозрачный пузырек с какой-то черной жидкостью, которую, наверное, он мне и подсунул под нос. «Да что ж это у него все черное-то? — мысленно спросила у самой себя. — У него, что, фетиш такой, что ли?»

Мужчина внимательно наблюдал за мной, прищурив свой хищный взгляд; на губах играло подобие улыбки. Почему подобие? Да потому, что это больше смахивало на оскал очень довольного зверя, который наконец-то получил желанную добычу. Мне даже не по себе стало от этой улыбки и я поежилась, и вот только сейчас заметила, что лежу на кровати… Абсолютно голая! Дернулась, чтобы прикрыть наготу, и в ужасе осознала, что руки привязаны тонкими лентами к столбикам у изголовья кровати.

— Не дергайся, а то больно будет запястьям, — спокойно произнес этот… Да у меня даже слов не было, чтобы хоть как-то охарактеризовать этого ублюдка! Он. Меня. Раздел. И. Связал! — Ты же не хочешь испытать боль, да, Ирина? — Дакхар повернулся ко мне спиной и немного прошел в глубь комнаты, чтобы поставить этот злосчастный пузырек с черной жидкостью на столик, который я только сейчас заметила. — Хотя знаешь, больно тебе все-таки сегодня будет, но извини, с этим уж я ничего поделать не смогу. — Мужчина повернулся и вновь направился в мою сторону.

А я… Да мне так страшно было, что я не то что двинутся не могла, у меня не был сил даже, чтобы вымолвить хоть слово, словно меня всю парализовало. Страх, смятение, паника, ужас — все отразилось на моем лице. Хотелось кричать, но горло словно сдавила чья-то невидимая рука; хотелось высвободиться, но предприняв хотя бы попытку, узлы на запястьях затягивались только сильнее, причиняя тем самым боль, хотелось реветь от бессилия, но гордость не позволяла. Этого ужасного мужчину невозможно было чем-либо пронять, чтобы он сжалился. Да! Я готова была его умолять отпустить меня, а если потребуется, то и на коленях перед ним ползать, лишь бы только он ничего со мной не сделал, лишь бы только отпустил, не причинив вреда. Но я знала, что это мне уже не поможет. Дакхар давно шел к своей цели.

Подойдя вплотную к кровати, он начал снимать с себя рубаху, постепенно, не торопясь, расстегивая пуговицу одну за другой, не прекращая при этом наблюдать за мной.

— Я думал, что ты будешь более эмоциональной, — задумчиво протянул он, сняв-таки наконец верхнюю часть одежды. — Странно. Я чувствую твой страх и панику, но ты ведешь себя так, словно ничего не происходит. Почему?

Не проронив ни звука, отвернула голову в другую сторону, лишь бы не видеть этого мерзавца.

— Ирина, — ласково позвал Дакхар, вставая левым коленом на кровать и облокачиваясь руками по обе стороны моего тела, — посмотри на меня. — Я еле заметно покачала головой, отказываясь ему подчиняться. Глаза застила пелена, которая грозила превратиться в слезы, но усилием воли я их все же сдержала. «Он ни за что не увидит моих слез. Пусть он и сделает то, что невозможно уже будет исправить, но этот негодяй не сломит мой дух», — пыталась мысленно себя подбодрить.

Дакхар аккуратно и бережно убрал прядку волос, которая упала мне на лицо, и пропустим между своих пальцев, заставив тем самым меня вздрогнуть.

— Великолепный цвет, — почти промурлыкал он. — Но все же черный мне ближе. — Дакхар медленно, словно с ленцой, провел указательным пальцем вдоль моей левой руки: от связанного запястья, до плеча. Я снова вздрогнула, а тело покрылось гусиной кожей, словно меня обдало холодом. — Не посмотришь на меня?

Я снова отрицательно покачала головой, силясь, чтобы не разреветься.

— Строптивая, — хмыкнул Дакхар, отстраняясь от меня. — Ты сейчас странно реагируешь, даже слишком. И это, признаюсь, меня немного нервирует. — Он прошелся по комнате, невольно притягивая к себе мой взор. — В вине, что ты вчера выпила, находилось связующее зелье, оно должно было начать действовать в тот момент, как только я оказался рядом, ты должна была испытывать непреодолимую тягу ко мне, источать желание. Я не спорю, сперва все так и было вчера, но сегодня… — Дакхар остановился и воззрился на меня, слегка нахмурившись. — … сегодня ты источаешь не те эмоции и чувства, которые я ожидал. И это, Ирина, очень странно. Мне нужно, чтобы ты начала испытывать желание, хотя бы на подсознательном уровне, но мои прикосновения вызывают в тебе лишь отвращение и волну негодования. И мне это очень не нравится.

— Ты сам все сделал для того, чтобы я тебя возненавидела, — тихо ответила я, посмотрев прямо в глаза этого мужчины.

— Да, не спорю, я вел себя грубо, даже слишком, но не в этом суть — ты должна испытывать ко мне эмоции, чтобы я смог провести между нами связку, начертив кровью на твоем теле несколько магических рун, теперь же… — Дакхар снова направился ко мне. — Ну что ж, придется все делать по старинке. — Оказавшись рядом со мной, он склонился к моему уху и выдохнул: — Я заставлю тебя возбудиться.

«Господи, помоги мне!»

Дакхар навалился на меня своим могучим и мускулистым телом, вдавив в кровать так, что я теперь не могла даже на миллиметр сдвинуться. Дернула руками, но тонкие ленты, что связывали их, впились в кожу с такой силой, что я еле сдержала крик боли.

Ловушка. Как же я могла попасть в его так умело расставленные сети? Неужели все это время он просто выжидал, пока я совершу ошибку? Да, теперь я осознала, что оплошала. Не нужно было принимать в себя магию Темного мира, что протекала во дворце этого деспота. Прав был Васирхан, говоря, что я дура. Маленький несмышленый ребенок, который не успел повзрослеть. Не подумала к чему мой поступок может привести. Хотела силы? Ха! Получила! Но толку от нее, если не умею пользоваться? Я ошиблась, и теперь могу поплатиться за свой промах.

Губы Дакхара легко, словно крыло бабочки, касаются моей груди, я чувствую его горячее дыхание, слышу, как учащенно бьется его сердце… Или это мое зашлось в нервном испуганном ритме? Не знаю. Не пойму. Он ласково провел языком по моему розовому соску, а затем чуть прикусил зубами, заставив содрогнуться всем телом. Нет, не от желания, а от отвращения, которое вызывают его смелые ласки. Руки начали медленно спускаться вдоль моего тела, спускаясь все ниже, чтобы прикоснуться к самому сокровенному. Закрыла глаза, чтобы сдержать слезы, а челюсти сжала так, что стало больно.

Оэр целовал, ласкал, сжимал и покусывал мои груди, заставляя соски напрячься. Нет, возбуждения не было, совсем. Скорее, я ощущала холод — мороз прошелся по коже и именно это заставило напрячься мои соски, но не Дакхар. Все, что я сейчас испытывала — это омерзение к тому, кто прикасается к моему телу. В душе же царил холод и мрак. Пустота — она принимала меня в свои объятия, именно она не давала выплеснуть наружу те эмоции, что с каждым мигом возрастали во мне. Возбуждение? Да, но только не от его умелых ласк, а от ненависти и гнева, что начинают переполнять изнутри. Но я молчала, отвернув голову. Я выдержу, смогу все преодолеть. Он не увидит моих слез, не заставит молить о пощаде, не сломит преграду, что разделяет нас.

Мужчина переместил свои руки на мои бедра, просунув их под меня, чтобы слегка приподнять их и сжать ягодицы, при этом не прекращая терзать мои соски. Еще немного и они начнут болеть от того, что он с ними вытворяет: облизывает, кусает, а потом слегка обдувает, чтобы еще сильнее заставить их напрячься, всасывает в себя, лаская языком. Противно. Как же мне противно.

Дакхар переметил свои губы с груди на живот, проводя по нему языком, а затем начал спускаться ниже… Нет, только не туда! Я дернулась, чтобы не позволить ему коснуться губами того места, к которому не касался еще никто, кроме самого Дакхара. Тогда, в моей комнате, когда он попытался взять меня силой. Но в тот раз он прикасался руками, сейчас же… Я снова дернулась, пытаясь ногами оттолкнуть его, но он только сильнее сжал их и пошире развел в разные стороны, удобнее размещаясь там, внизу. И его первая ласка языком отозвалась во мне паникой. К черту эти путы, что врезались в мои запястья, грозя содрать кожу, нужно высвободиться, срочно! Я задергала руками, не обращая внимания на боль и что ленты уже не просто крепко удерживают запястья, а вспарывают кожу, пропитываясь кровью, чтобы потом тоненьким ручейком заструиться по рукам. В глазах отразился ужас, когда Дакхар раздвинул мои нежные складочки лона, вбирая в себя мой клитор. Кажется, я вскрикнула, потому что он оторвался от меня и удосужился-таки взглянуть на свою пленницу.

— Паника, — улыбнулся он. — А возбуждения нет. Но эмоции все же ощущаются, хоть и не те, какие мне хотелось бы почувствовать. Но лучше уж так, чем совсем без эмоциональность. Любые сильные эмоции помогут мне закончить привязку. Мне не нужен твой страх, поверь. Расслабься, девочка, так тебе будет проще. — Я снова дернулась, уже не ощущая боли в запястьях. Дакхар же усмехнулся: — Не стоит себя ранить, твои жалкие попытки не помогут тебе освободиться, потому что эти ленты я сам создал. Их невозможно порвать, разрезать или сжечь, только развязать.

— Ублюдок, — выплюнула я эти слова, с гневом взирая на мужчину.

— Ну что ты, я не такой… Пока что. Ты рождаешь во мне все то темное и порочное, что так долго томились внутри. Я жажду обладать тобой так, как никем ранее. — На последней фразе голос Дакхара стал хриплым от возбуждения. А затем он снова склонился ко мне, продолжая свою ласковую пытку.

Я не должна плакать, не должна. Но паника, ужас, обида, страх неизбежного начали заполнять меня, и из груди невольно вырвался судорожный вздох, который грозился превратиться в рыдания.

Я снова отвернулась, чтобы не видеть его. А демон все продолжал: ласкал, вбирал в себя, лизал и пил мои соки. Казалось, что это никогда не закончится, что он вечно будет издеваться над мои телом. Но в какой-то момент, Оэр отстранился. Повернула голову в надежде увидеть, что он сдался, что раз уж не добился моего возбуждения, то он отступится, но как же я ошиблась! Он отстранился только для того, чтобы снять с себя последнюю деталь одежды, ту, что скрывало его собственное возбуждение.

От страха мои глаза расширились — он был огромен. Нет, не так, он был Огромен! Да, с большой буквы! Тело Дакхара было великолепным, идеальным и совершенным, его плоть, казалось, была возбуждена до предела и постоянно вздрагивала.

— Не…не подходи, — тихо просипела я, пытаясь отодвинуться, но запястья снова обожгло болью.

Мужчина хищно улыбнулся и снова навалилсясверху, разведя мои бедра в стороны и поудобнее устраиваясь на мне. Его член упирался мне в живот — большой, горячий и очень возбужденный.

— Не бойся, все женщины рано или поздно через это проходят, — хрипло прошептал он мне на ухо, обдав горячим дыханием.

Я замотала головой, пытаясь вымолвить хоть слово, но из горла вырывался только сип. Мне было страшно, очень страшно! Казалось, что все мои самые страшные кошмары вот-вот воплотятся в реальность. Непередаваемый ужас затопил меня изнутри, грозясь перерасти в истерику.

— Как только я окажусь в тебе, зелье, что ты выпила, начнет действовать, связав нас воедино. Я ощущаю твои эмоции, а это значит, что оно, пусть и медленно, делает то, что мне нужно. — Дакхар говорил тихо, но голос от возбуждения слегка подрагивал. Одной рукой он раздвинул складочки моего лона, направляя в нее головку члена, но входить не стал. — Твой первый раз будет обычным, я не стану забирать сегодня то, что мне нужно, ведь для этого мне придется изменить ипостась, а ты пока не готова к этому. Поэтому сегодня я буду с тобой, как обычный мужчина, который желает обладать той, что так непокорна и строптива. Ты моя. — Выдохнул он, и одним резким движением бедер заполнил меня собой.

Комнату заполнил мой полный отчаяния и боли крик. Из глаз хлынули слезы.

Дакхар замер, тяжело дыша, сердце бешено билось в груди, норовя из нее выпрыгнуть.

— Потерпи, — хрипло произнес он, казалось, что слова давались ему с трудом. — Скоро не будет так больно, как сейчас. — Он приподнялся, удерживая свой вес на вытянутых руках. У меня из груди срывались горькие рыдания, а из глаз текли слезы, проливаясь на подушку.

Мужчина осторожно отстранился, но только для того, чтобы вновь сделать плавное движение вперед, снова заполняя меня собой.

— Не надо, — кое-как смогла выдавить из себя, судорожно сглатывая слезы. Внизу саднило так, словно меня полоснули ножом, нанеся глубокую телесную рану.

— Ты скоро привыкнешь и не будешь уже испытывать такой боли, просто расслабься, девочка, — тихо произнес Дакхар, снова делая движение внутри меня. — Позволь себе почувствовать наслаждение, не нужно зацикливаться на боли.

— Отпусти меня, прошу, отпусти. — Мне уже было плевать на гордость, лишь бы только он остановился, лишь бы прекратил эту пытку. И я готова была умолять.

— Нет! — грубо ответил он, делая резкое движение бедер, от которого я вновь вскрикнула. — Я не отпущу тебя, ты моя и только моя! — Его голос сорвался на хрип, когда он начал немного ускорять темп.

— Прекрати, умоляю, Дакхар, остановись! Мне больно! — Я рыдала, уже не замечая слез, что не прекращая текли по моему лицу.

Но он остался неумолим. Лишь нахмурился, ускоряя темп, пока движения бедер не превратились в быстрые, мощные толчки, которые, казалось, разрывали меня изнутри. Мужчина уже не обращал внимания на мои тихие всхлипы, на то, что от моих запястий тянутся тоненькие струйки крови, что я просто отвернула голову, лишь бы не видеть лица того, кто насильно овладел мной. Ему было все равно на мои чувства, что мне больно не только физически, но и душевно. А Дакхар все увеличивал темп, вонзаясь в меня с каждым разом все сильнее и сильнее, сжимая грудь порой настолько сильно, что становилось больно, покусывал шею, плечи, но не разу не пытался завладеть моими губами.

Я усилием воли заставила себя прекратить плакать, ведь от слез все равно никакого толку, а оплакивать свою участь и потерянную девственность — глупо. Все равно ведь уже ничего не изменить, не исправить. И лишь иногда я тихонечко постанывала, когда становилось особенно больно там, внизу, от быстрых и сильных толчков, от грубого проникновения его огромной и твердой плоти, которая заполняла меня собой до самого основания.

На лбу мужчины появилась испарина, вены на шее и руках вздулись, спина и грудь напряжены до предела, дыхание стало быстрым и прерывистым, взгляд затуманился, а голос стал низким и хриплым. Движения стали резкими и еще более грубыми. И в какой-то момент я заметила, что Дакхар задрожал всем телом, ускорив темп настолько, что я непроизвольно всхлипнула, а после почувствовала, как его семя изливается внутри меня, а он сам, сделав еще пару особенно сильных толчков, замер, издав протяжный стон-рык. Через мгновение, он скатился с меня, откинувшись на спину и тяжело дыша.

Я молчала, уставившись в потолок. Не хотелось ни о чем думать, ничего не чувствовать, не хотелось ничего. Но это было не так. В душе поселилась не только ненависть или злоба, теперь там ощущался холод и мрак, которые постепенно завладевали моим сердцем, не было страха, ужаса или паники, казалось, что мой разум трезв и спокоен, как никогда прежде. Впервые за все то время, что я нахожусь в этом дворце, мне было абсолютно все равно, я была безразлична ко всему.

Повернула голову в сторону Дакхара, который все еще тяжело дыша, лежал на спине, и тихо, но уверено произнесла только одно слово:

— Развяжи.

Мужчина удивленно воззрился на меня, словно не понимая, о чем его просят, но, все же приподнявшись, сделал это, осторожно, чтобы еще больше не поранить, освободил мои запястья от пут.

Я же, присев на кровати и прижав руки к груди, стараясь не прикасаться к ранам, взглянула на Дакхара, который неотрывно следил за мной. И, видимо что-то заметив, довольно улыбнулся и произнес:

— Ну вот и все, привязка готова. Теперь я смогу получить то, что так жаждал многие века. — Заметив, что я нахмурилась, он пояснил: — Силу, Ирина. Не переживай, привязка действует только на силу, на чувства это никак не влияет. Влюбиться в меня ты сможешь только в том случае, если сама того пожелаешь.

— Ты полагаешь, что это возможно? — холодно поинтересовалась я, пронзая Оэра потемневшим от злости взглядом. — Считаешь, что после всего того, что сотворил со мной, я способна тебя полюбить? Или хотя бы не испытывать ненависти? Неужели ты настолько наивен и глуп?

— Я, — начал было он, но я его перебила.

— Не обольщайся. Да, ты добился своего, взяв меня силой, сделал привязку, через которую намерен отобрать силу, что теперь живет во мне, но ты никогда не добьешься от меня чего-то кроме ненависти и презрения.

Дакхар нахмурился, прищурив глаза и разглядывая меня своими черными, как бездна глазами.

— Ты бы ни за что не решилась мне такого сказать, не начни привязка работать, видимо, я что-то упустил из виду, когда создавал зелье, раз в тебя прокралась часть того, что когда-то завладело и мной. — Поймав мой немного недоуменный взгляд, он пояснил: — В тебе поселилась Тьма, Ирина. И она может завладеть тобой полностью, если ты дашь ей выход, забыв о хорошем. Но в тебе есть Свет, что способен прогнать ее. Ведь в пророчестве…

— Мне плевать на пророчество, — совершенно безэмоционально прервала я его проповедь. Затем же, чуть наклонившись вперед, чтобы заглянуть в его глаза, предупредила: — Мне плевать на Свет, мне плевать на теплые чувства — я жажду крови. Твоей крови, Дакхар. И не успокоюсь, пока кинжал в моей руке не пронзит твое черное и холодное сердце. Клянусь, что убью тебя, как только подвернется такая возможность.

От моей клятвы Оэр вздрогнул, как от удара, слегка отпрянув назад. Теперь он смотрел на меня так, словно впервые увидел. А я… Мне уже было все равно. Тьма, Свет — неважно, уже ничто не имеет значения для меня, кроме мести. Теперь только ради нее одной я и буду жить.

Дакхар поднялся с кровати, взъерошив руками волосы, затем, повернувшись ко мне лицом, произнес:

— Значит, ты решила меня убить. — При этих словах я слегка напряглась, не зная чего ожидать от мужчины. — Ты в самом деле считаешь, что тебе это удастся? — Мужчина усмехнулся, сложив руки на груди. — Ты наивная девочка, если решила, что сможешь.

— Думаешь, что ты всесилен? — почти прошипела я, гневно сверля его взглядом и привставая на колени.

— Я не думаю, я знаю. — Самодовольно улыбнувшись, он направился к невысокому столу, расположившегося в другом конце комнаты. Дакхар открыл верхний ящик стола и достал оттуда кинжал с золоченой ручкой, инкрустированной красивыми разноцветными камнями. Я же неотрывно следила за Оэром, не понимая, что он задумал. — Могу предоставить сию возможность, Арэйлия. — Снова усмехнулся он, кидая этот кинжал рядом со мной на кровати; я даже не обратила внимания на то, как он назвал меня. Странные небольшие ножны, сделанные из непонятного мне материала, которого я никогда прежде не видела: словно чешуя дракона или какой-то рептилии, у которой была жесткая, точно броня, кожа янтарно-медового цвета, только подчеркивали прелесть кинжала. А у меня руки так и чесались, чтобы выхватить его и вонзить прямо в сердце этого чудовища. — Ну что же ты так нерешительна? Бери, я даже сопротивляться не стану. Бей.

Недоверчиво взглянув на Дакхара, я все же решилась — взяла кинжал и высунула его из ножен, открывая на обозрение блестящее острое лезвие, заточенное с обеих сторон. Не долго думая, спрыгнула с кровати и направилась в сторону мужчины, что так самодовольно и с неким подобием улыбки взирал на меня с высоты своего немаленького роста.

Я двинулась не спеша, чуть прищурив глаза и немного пригнувшись, чтобы была возможность отпрыгнуть в сторону, если понадобится; казалось, все движения были инстинктивными, словно я их давно знаю, что яраньше уже так двигалась. Или не я? Не знаю. В крови забурлил азарт. Азарт хищницы, азарт охоты. На моих губах появилась предвкушающая улыбка, что была сродни оскалу, а в глазах полыхал огонь ненависти.

— Зря ты дал мне кинжал, Дакхар. Не предусмотрительно с твоей стороны. — Мой голос стал низким и утробный и походил больше на рычание, нежели на нормальную речь.

— Посмотрим, — хмыкнул мужчина, закрывая глаза.

«Что он задумал? — мысленно вопросила я себя, удерживая острое орудие мести в правой руке. — Неважно. Я жажду его смерти!»

— Что же ты медлишь? — спросил Дакхар, снова открывая глаза.

— Что ты задумал? — все же не удержалась и спросила, остановившись в двух метрах от мужчины, зло и недоверчиво глядя на него.

— Я? Ничего. Просто предоставляю тебе шанс отомстить. — Оэр улыбнулся и развел руками в стороны, словно давая понять, что сопротивления не будет, что он открыт для удара. Ну что ж, он сам дал мне такую возможность.

И больше не думая, я ринулась на него. Быстрые, резкие движения тела, словно оно тренированное и побывало не в одном бою, я знала как двигаться. Но откуда?! А, неважно, потом об этом подумаю. Главное — это вонзить клинок в его гнилое и черное сердце.

Дакхар наблюдал за мной, не делая никаких попыток остановить — все так же стоял, опустив руки, но в глазах… казалось, что они смеялись. Все случилось в какие-то доли секунды — прыжок, замах, удар.

Дакхар слегка пошатнулся, а я замерла, не веря в то, что вижу. Кинжал, которым я нанесла удар, замер всего в нескольких миллиметрах от груди мужчины. Но как такое может быть? Как?! Я не понимала, удивленно переводя взгляд с кинжала на мужчину и обратно. Нет, не может быть, не может!

— Вот видишь, — усмехнулся Оэр, отведя мою руку, в которой находилось орудие, в сторону, — я же говорил, что убить меня ты не сможешь.

— Почему? — изумленно прошептала я, все еще удерживая в руке острый клинок.

— Потому что на мне стоит защита самой Тьмы, девочка. Я стану уязвим только в том случае, если у меня появится наследник, который в будущем займет мое место, или же на моем пути встретится кто-то сильнее, чем я сам. А таких фактически нет. И то, для того, чтобы меня уничтожить, ему придется изрядно попотеть, ведь убить меня можно будет, если только отсечь голову. — Дакхар улыбнулся, показывая свои белые, идеально ровные, если не считать небольших клыков, зубы. — А теперь я тебя накажу. — В его глазах появилась похоть, которая обожгла меня, словно огнем.

— Не смей меня трогать! — прошипела, отстраняясь на пару шагов; в руке возник красный огонь. Красный! Огонь!! Изумленно воззрилась на руку, не понимая, откуда у меня именно этот цвет. Ведь он только у…

— Не понял, — удивленно пробормотал Дакхар, тоже глядя на мою руку. — Ты что сделала? — Мужчина шагнул мне навстречу, глядя на свой огонь в моей руке.

— Разозлилась, — произнесла я, отшвыривая кинжал в сторону, чтобы зажечь сие пламя и в другой руке. — Не могу кинжалом — смогу огнем! — И совершенно не раздумывая, ударила залпом пламени, от которого, к моему глубочайшему сожалению, Дакхар увернулся.

— Как интересно, — ухмыльнулся мужчина, следя за каждым моим шагом, но не предпринимая никаких попыток сразиться со мной. Тело его, казалось, было расслабленно. Но я знала, что это обманка, что он наготове, и может ринуться на меня в любой момент. — А вечер обещает быть еще более насыщенным, нежели был до этого. Мне нравится. Любишь, когда пожестче?

— Заткнись! — взъярилась я, снова запуская в него магическом огнем. Но он снова увернулся, крутанувшись вперед, и оказался прямо передо мной.

— Доигралась, моя дарах харна, — предвкушающевымолвил Оэр мне в губы, стискивая раненные запястья в своих руках.

— Сам ты дерзкая строптивица! — выкрикнула я, пытаясь высвободиться, но силы, увы, были неравны. — Отпусти, урод!

— Нет, не отпущу. Я дал шанс меня «убить», теперь я должен тебя наказать. — Взгляд стал похотливым, блуждающим по моему нагому телу. А меня передернуло от отвращения. — Хочу тебя! — хрипло выдохнул Дакхар, властно завладев моими губами. А я даже пискнуть не успела. Сволочь! Он целовал неистово, грубо и бесстыдно, сминал мои губы своими, проникал языком вглубь, исследуя, смакуя, наслаждаясь мной. А я только и думала, что меня сейчас стошнит. Фу! Мерзко как!

Он прервал свое слюнявое действо, когда воздуха в легких не осталось ни у меня, ни у него. Мои губы горели, словно их обдало горячим паром, а дыхание сбилось, став прерывистым и сиплым, как, впрочем, и у Дакхара.

— Отпусти меня немедленно! — рыкнула на мужчину, снова пытаясь вырвать свои израненные запястья, которые нещадно болели. Заметив, что я морщусь, Оэр взглянул на мои руки и, что-то прошептав, обдал их своим горячим дыханием. Я не могла поверить глазам, но раны, что только что уродливо красовались на моих запястьях, начали исчезать, пока от них не осталось и следа.

— Так-то лучше. — Хитро улыбнувшись, мужчина, легко притянул меня к своему обнаженному и уже очень возбужденному телу. — А теперь пора заняться более приятными вещами. Как считаешь? — И не спрашивая моего мнения, подхватил на руки и понес, сопротивляющеюся и вырывающуюся изо всех сил, к кровати. Ненавижу, как же я его ненавижу!

То, что он вытворял с моим телом на этот раз не описать словами. Если в первый раз я лежала на спине и руки были привязаны лентами к прикроватным столбикам, то на сей раз они оказались свободными, вот только…лежала я на животе, а Дакхар навалился на меня сзади.

Я пыталась сопротивляться, старалась вырваться, брыкаясь, как дикий загнанный зверь, но силы слишком уж неравны. Это было ужасно! Одной рукой Дакхар приподнял мои бедра, второй же прижал мое тело к постели, чтобы я не смела вырываться, а затем… Он вонзился в меня своим членом, проникая глубоко, до самого основания, заставляя вскрикнуть от боли.

Мужчина на мгновение замер, чтобы потом совершить плавное движение бедер, выходя из меня, а затем снова проникая, утробно при этом зарычав.

— Отпусти меня! — Единственное, что я могла, это колотить руками подушку, да кричать, ведь он так и не отпустил меня, все также прижав своей сильной рукою мое тело к кровати.

— Лежи смирно и не дергайся, — посоветовал Оэр, снова проникая в меня до основания. Его голос звучал глухо и хрипло, тело и руки были напряжены. — Какой смысл вырываться и тем самым причинять себе неудобства? Лучше расслабься, девочка, и тогда, поверь мне на слово, ты получишь такое наслаждение, которого еще никогда не испытывала.

— Да пошел ты, мразь! — Я снова попыталась вырваться, хоть как-то отстраниться, но ничего не вышло.

— Сама напросилась, — прорычал Оэр, склонившись ко мне, выдохнул на ухо: — Не хочешь по хорошему, будет по плохому.

Он стал вонзаться в меня с такой силой, что я закричала, а в глазах потемнело. Грудь сдавило от непролитых слез, а в горле встал ком. Но слез моих он больше не дождется. Не бывать этому!

Сейчас я испытывала только ненависть к Дакхару. Жгучую, лютую и безудержную. Я отомщу ему во что бы то не стало. Клянусь всеми Богами, что есть в этом или в любом-другом мире, что отомщу ему. И я не успокоюсь, пока не выполню свое обещание!

Дакхар двигался быстро и резко, а я… Я перестала обращать внимание на его действия, глубоко погрузившись в свои мысли, лелея в них надежду на месть. И уже через какое-то время почувствовала, как мужчина задрожал всем телом, изливаясь в меня, и застонал, навалившись сверху своим телом.

— Слезь с меня, — кое-как произнесла я, придавленная тяжестью его мускулистого тела. Мужчина вышел из меня и скатился на кровать, тяжело и прерывисто дыша.

— Хорошо-то как. — Дакхар улыбнулся, а меня аж передернуло всю. Скотина! Мразь! Как же я тебя ненавижу! Ненавижу!!

Захотелось разреветься, но неимоверным усилием воли подавила это желание, и попыталась отодвинутся от этого морального урода подальше, но он не дал, притянув одной рукой меня к себе, заставляя прижаться спиной к его груди.

— Ну и куда ты собралась? Разве я позволил тебе вставать? Или ты наивно полагаешь, что уже все закончилось?

— А разве нет? Ты же уже получил то, что хотел, так отпусти меня теперь, — зло произнесла я, напрягаясь всем телом.

Дакхар хмыкнул и провел языком по моей шее, заставляя передернуть плечами от отвращения.

— Маленькая моя, я ведь только начал. Ни сегодня, ни в последующие дни ты не покинешь этих покоев. Сейчас ты уже не девственница, поэтому, когда немного отдохнешь и поспишь, я снова возьму тебя, но теперь уже в своем истинном облике — облике демона. Сегодня я закончу то, к чему стремился. — И он снова лизнул мою шею.

А я замерла, боясь сейчас сделать лишнее движение. Неужели он сделает это со мной? Неужели посмеет? Глупая, конечно сделает, конечно посмеет. Ведь ему ничего не помешало взять меня силой, что же теперь его может остановить? Ни-че-го! И это пугало меня.

— Привязка начала действовать сильнее, девочка. Я чувствую твои эмоции. К сожалению, они негативные, но главное — сильные. А для того, чтобы принять твою силу в себя, подойдут любые эмоции, главное, чтобы только не безразличие. Я не хотел твоей ненависти, но и ты не оставила мне выбора. Да и ждать я не привык. А ты, — Дакхар провел указательным пальцем от моего плеча до запястья, — смирись с такой участью. Ведь я никогда тебя не отпущу. Мне тебя всегда будет мало. Тобой невозможно насытиться. А теперь, отдыхай, сегодня предстоит нелегкая ночь для тебя. — Я хотела было возразить, но не успела — мужчина нажал мне куда-то в области шеи и мир резко померк. Ненавижу!

Тихое и, казалось бы, совсем необитаемое место — глушь, в которую никогда не заберется ни один уважающий себя демон. Зачем он здесь? Все просто — нужно переговорить с предводителем Арахсшарсцев, чтобы тот выдал ему убийцу отца.

Но согласится ли он — неизвестно.

Каждая минута, проведенная в этом странном месте нервировала, создавалось ощущение, что за ним непрестанно следят. Возможно, что так оно и есть. Он стоит тут, укутываясь в темный плащ, натянув капюшон пониже на глаза, чтобы не привлекать внимание убогих — тех, кто опустился на самое дно, не справившись со своими проблемами, кто лишился прошлой жизни: привилегий, слепого подчинения, обожания противоположного пола — лишился своего положения в мире.

Таких демонов крайне редко можно встретить, но именно в этом месте их обитает очень и очень немало. Убогие, проклятые, опозорившиеся. Даже тот, кто был демоном Среднего порядка, теперь стоял на ступеньку ниже Низших. Как они могли опустится до такой жизни? Ратхар не желал этого понимать.

Трущоба, заброшенные дома, прохудившиеся от времени крыши, выбитые стекла, покосившиеся двери и ставни — жизнь покинула эту часть империи. Повсюду неимоверный смрад от нечистот, кое-где валяются трупы тех, кому не повезло пережить эту ночь. Видимо, нарвались на кого-то из наемников. А где-то даже уже и полуразвалившиеся останки лежат, обглоданные разным зверьем, питающиеся падалью.

Омерзительно. И зачем было назначать встречу именно тут, неужели не было более приятного места?

Ратхар передернул плечами от отвращения к окружающей его обстановке, но деваться было некуда, нужно идти дальше. Арахсшарец говорил о небольшой забегаловке, которая находилась на окраине этой смердящей деревушки, так что придется пробираться туда, если он хочет узнать необходимые сведения, если желает договориться…

Где-то вдали послышался пьяный смех. Видимо, что-то празднуют? Нужно поторопиться, чтобы не нарваться ни на кого из этих…

— Убогие, — словно выплюнув, тихо произнес мужчина, продолжая двигаться к своей цели, ступая ногами, обутые в высокие сапоги из дорогой кожи по мостовой, по которой текли все нечистоты. Теперь эту обувь уже ничто не спасет — их придется выкинуть или сжечь. Впрочем, как и все то, что было надето на нем — вонь этих трущоб глубоко въелась в его неприметный наряд.

Ночь, на улице никого. Странно, а ведь он всегда думал, что самые жуткие и неприглядные дела можно совершать только ночью. Особенно хорошо продумывать предстоящие грязные делишки: убийство, воровство, запугивание, да мало ли?

Снова грянул смех. Теперь он показался мужчине совсем близко, видимо, он доносился из какого-то соседнего дома, мимо которых он проходил.

В некоторых домах одиноко догорали свечи, ловя лишь тени тех, кто находился в помещении, но скрывая их лица в тени. Да, это идеальное место для тех, кто скрывается от кары Оэра за те или иные преступления.

Оэр…

Ратхар стиснул челюсти, и поплотнее запахнул плащ, ускоряя шаг. Ему уже надоело идти по этому мерзкому пристанищу убогих, скорее бы показалась та забегаловка, о которой говорил Арахсшарец.

Пройдя еще примерно десять полуразрушенных домов, Ратхар, наконец-таки, свернул направо, где, примерно в пятистах шагах от него, из окон какой-то лачуги довольно-таки ярко горел свет, а изнутри лилась негромкая музыка. Мужчина прислушался. Сперва, кроме музыки ничего слышно не было, но вот раздался чей-то грубый пьяный и рассерженный голос, вслед за ним вторил другой. А через мгновение из двери этого заведения вылетел какой-то пьянчуга, которого, как оказалось, просто вышвырнули на улицу. Видимо, за плохое поведение.

Ратхар усмехнулся. Неужели эти убогие соблюдают какие-либо правила? В таком-то месте.

Мужчина, с ног до головы перемазанный грязью и чем-то еще, на вид о-о-очень неприглядным и дурно пахнущим, шатаясь и ругаясь так, что это вызвало зубной скрежет у Ратхара, поплелся в его сторону, но проходя мимо, казалось, даже не заметил стоящего посредине улицы довольно аккуратно одетого мужчину.

— Не дают спокойно выпить и повеселиться, — бормоча себе под нос, произнес этот… ну, мужчиной это нечто назвать было довольно сложно, так что, скорее, помойное ископаемое, шел, не разбирая дороги и шатаясь из стороны в сторону. — Что я, хуже других что ли? Нет. Но этот гад приперся и строит тут свои порядки. Вот кто его сюда звал? Жили себе, никого не трогали… Почти. Ну, подумаешь, парочку пристукнул в подворотне, которые сношались, не обращая на прохожих внимания, ну нельзя же так, в самом-то деле, зашли бы хотя бы куда-нибудь, а то устроили разврат посреди улицы. Ну и так, кого за выпивку, кого за мелкие гроши, но он… Эх. — Он махнул рукой и, мазнув пьяным взглядом по незнакомцу, продолжил свой путь, все еще продолжая что-то бормотать под нос.

Ратхар сморщился от неприятного резкого запаха, ударившего в нос. Омерзительно! Снова передернув плечами, он направился прямиком в ту захудалую лачугу, которая, судя по всему, и была той самой забегаловкой, о которой говорил Арахсшарец.

Тусклый магический свет, распространенный по всему помещению, еле освещал грязные столы и скамьи, расположенные подле них; на полу настелена солома, видимо, чтобы скрыть земляной пол, а может и чего похуже. Мало ли сколько тут было совершенно убийств и сколько крови успел впитать в себя пол. Но да не важно.

Давно немытые окна и старые изорванные занавески, когда-то видавшие лучшие дни, теперь выглядели жалко и непрезентабельно, а стены… Бр-р-р, отвратительно! Покрытые пылью и паутиной провоняли настолько, что ни одно проветривание не поможет. Да и какое может быть проветривание, если на улице смердит намного хуже, чем в помещении? Да еще и кое-где даже какая-то слизь темно-зеленого и темно-коричневого цвета свисала. Фу!

Ратхар снова поморщился от отвращения, но пока не сдвинулся с места, оглядывая помещение и его посетителей.

В дальнем углу, почти в полной темноте, за столом расположились несколько мужчин и парочка женщин на их коленях. Обе, возможно, когда-то были красивыми, ну или хотя бы привлекательными, сейчас же… Изорванная грязная одежда, на которой то и дело виднелись грязные пятна, волосы, превратившиеся в сальные патлы, к которым не то что прикасаться, но даже и смотреть ни них было противно, обнаженная, немного обвисшая грудь открыта на всеобщее обозрение, которую теперь без какого-либо стеснения лапали эти убогие с грязными руками, а дамочки в ответ лишь подхихикивали, да сильнее прижимались оголенными бедрами к мужским чреслам, иногда постанывая. Несложно догадаться чем они там занимаются.

Ратхара передернуло от этого зрелища, и он торопливо отвел взгляд в другую сторону.

Три из шести столов пустовали, но на них до сих пор стояли приборы: грязные тарелки с недоеденной жижей темно-коричневого цвета, — даже предположить страшно, что в них могло находиться, — опрокинутый кувшин, видимо в нем некогда плескалось подобие вина, а может чего и покрепче, несколько стаканов и грязные ложки — стол, кажется, вообще никогда не мыли и не отскребали. Да, отвратное зрелище.

За одним из столов расселась небольшая компания из убогих, некогда бывшихдемонов Среднего порядка, о чем говорит их одежда из дорогой ткани, которая видала лучшие времена, теперь же грязная и изорванная. Компания сидела и выпивала, о чем-то тихо перешептываясь, и совершенно не обращая внимания на нового посетителя этой забегаловки, или, по крайне мере, делали вид, что не замечали.

Ратхар отвел взгляд от этой компании и посмотрел направо, туда, где одиноко за небольшим столом на широкой лавке восседал мужчина, закутанный в темный плащ, его капюшон, как и у Ратхара, был накинут на голову, скрывая того от любопытных посторонних глаз.

Интуиция подсказывала демону, что перед ним Арахсшарец — тот, на встречу с которым он и пришел. Слишком уж он отличается от остальных посетителей этой убогой таверны, если ее можно так назвать. Вон, одни новые и поблескивающие в магическом свете сапоги только чего стоят, да и осанка отличается — слишком ровно и уверенно он сидит.

Недолго думая, Ратхар подошел к этому мужчине и спросил:

— Я смотрю, у вас ту не занято. Можно присесть?

Незнакомец поднял на него взгляд. Да, точно, молодой наследник не ошибся — перед ним Арахсшарец. Возможно, что их повелитель.

— Ну, присаживайся, коль спросил. — Грудной, чуть рычащий голос этого мужчины прокатился по помещению так, словно грянул гром, но на это, казалось, никто особо не обратил внимания — все продолжали заниматься своими делами: кто выпивал, а кто лапал девок грязными руками. Ратхар ненадолго замялся, но все же присел.

— Вы Арахсшарец, — уверенно произнес он, глядя на незнакомца.

— Допустим. А ты, значит, Ратхар, сын Оэра, — скучающим тоном отозвался он, заставив наследника напрячься.

— Да. Я хотел бы…

— Я знаю зачем ты пришел, но, боюсь, что у нас не может возникнуть никаких договоренностей — мы не выдаем своих. — Мужчина откинулся спиной на спинку лавки и внимательно наблюдал за Ратхаром, во взгляде которого тут же полыхнул злой огонь.

— Тогда зачем было назначать встречу, да еще в таком отвратительном месте, раз вы не собирались ничего обговаривать? — В голосе сквозило нетерпение и раздражение.

Арахсшарец промолчал, внимательно оглядывая молодого демона, после чего все же ответил:

— Простое любопытство.

— Любопытство? — не понял Ратхар.

— Да. Хотел увидеть того, кто метит на место нового Оэра. Не более того, — хмыкнул он, поправляя капюшон на голове, чтобы тот не свалился.

— Вот, значит, как. Ты просто решил полюбоваться на меня. — Злая улыбка промелькнула на лице наследника. — Значит, еще до нашей встречи ты уже прекрасно знал, что откажешь в моей просьбе — отдать того, кто убил отца? — Арахсшарец кивнул.. — Тогда остается только одно — война, — решительно произнес Ратхар, поднимаясь со своего месте.

— Не зарывайся, щенок, ты еще слишком мал, чтобы тягаться со мной. Куда тебе вести войны, если ты даже переговоры провести нормально не можешь? Мой поданный правильно сделал, что убил твоего Оэра. Он воспитал никудышного сына, который даже не может отстоять честь отца, честь империи. — Каждое слово демона, как жесткая и хлесткая пощечина для Ратхара. С каждым словом гнев и ненависть начинали охватывать сердце наследника, туманя разум и притупляя чувство самосохранения.

— Ты и твои Арахсшарские твари поплатитесь за все, что сделали! — прорычал Ратхар, разворачиваясь от собеседника, чтобы покинуть это жалкое помещение.

— Я не боюсь тебя, щенок, — хохотнул повелитель Энсеркана, глядя вслед молодому демону.

— Вот и зря, — буркнул он, быстрым шагом преодолев расстояние от стола к двери, после чего тут же вышел наружу, за дверь, чтобы больше никогда не появляться здесь. В пристанище убогих.

Снова сон о том, кого я не вспомню потом. Ратхар, почему ты мне все время снишься, почему каждый раз я забываю о тебе? Почему?

Не знаю, возможно, когда-нибудь, завеса этой тайны приоткроется, и я узнаю истинную причину того, из-за чего же мне снится прошлое этого мужчины. Но не сейчас. Но не сейчас. Еще не пришло время. Чтож, я подожду.

Я проснулась, точно от толчка, открыла глаза, но разглядеть что-либо оказалось сложно — в комнате была кромешная темнота. Но на интуитивном уровне я знала, что в покоях Оэра кто-то находится, только скрыт в тени, словно не решаясь подойти.

— Кто здесь? — тихо спросила в темноту. Послышался сперва легкий шелест, а затем ко мне кто-то двинулся. Инстинктивно подобралась вся на кровати, готовая к сражению, в руках загорелся фиолетовый огонь, немного освещая пространство. «Ну надо же, как легко он появился, — изумленно подумала я, уделяя внимание моей новой способности. — Раньше бы так получалось, глядишь, со мной ничего бы и не произошло». Злость начала клокотать во мне, множась с каждым вдохом.

— Не бойся, девочка, — произнес женский знакомый голос. На свет моего огня вышла Соэра, держа руки перед собой так, чтобы я их видела, словно говоря, что она не желает мне зла. — Я не причиню тебе вреда, обещаю. Наоборот, хочу помочь.

— Почему? — Подозрительно прищурилась, глядя на мать моего врага, совершенно не обращая внимание на то, что предстала перед ней совершенно обнаженной.

— Я не могу смотреть на то, что мой сын вытворяет, еще сильнее погружаясь во Тьму. — Даара печально вздохнула. — Единственный выход, который я вижу в данной ситуации — это помочь сбежать тебе, пока Дакхар занят делами.

— Надеюсь, это надолго. — Я слезла с кровати, поморщившись от боли между бедер, а Соэра протянула мне небольшой сверток, который прятала под полами своего темного плаща, как оказалось, в свертке находилась одежда: удобные женские брюки из прочной, но легкой кожи, просторная рубаха по моему размеру темного фиолетового цвета, короткие сапожки из черной кожи и перчатки без пальцев.

— Думаю, что надолго. — Даара не мешала мне и не отвлекала, пока я одевалась, но внимательно наблюдала за мной, видела, что я испытываю дискомфорт, видела, что при каждом движении морщусь. Во взгляде промелькнул гнев, но она тут же взяла себя в руки, больше ничем не выказав своего раздражения. Но и не акцентируя внимания на моем состоянии. Видимо, понимала как мне тяжело сейчас. Не физически, нет, душевно. — К нему внезапно прибыла делегация Арахсшарсцев. Они заявились раньше на целых три дня, поэтому Дакхар сейчас немного занят. Уж больно ему не по нраву, что они так рано здесь оказались. А я не видела более подходящего момента, чтобы помочь тебе. Не могу больше выносить того, что он сотворил с тобой, дитя.

— Да уж, — зло выдохнула я, натягивая сапоги, а затем встала, зажгла в руке фиолетовый огонь и начала рыскать по полу. — Сотворил.

— Ты прости меня, я ведь не думала, что он скатится до того, что просто изнасилует тебя. Раньше он никогда не отпускался до такой низости. — Даара судорожно вздохнула, силясь не заплакать.

Я старалась не сильно обращать на эту женщину внимания, продолжая рыскать по полу в поисках необходимого мне предмета — кинжал Дакхара. Это единственное оружие, которое мне сейчас может быть доступным, если, конечно, он не забрал его. К счастью мне повезло, кинжал нашелся в самом дальнем углу комнаты, куда я его, собственно, и забросила, когда пыталась прикончить Оэра его же огнем.

— Ну вот, — произнесла, беря оружие в руку, — теперь я готова, можем идти. И кстати, — мимоходом взглянула на женщину, которая, казалось, была морально сейчас раздавлена, — хватит меня жалеть, это все равно мне ничем не поможет. — Да, знаю, что произнесла все это довольно грубо и жестко, но по-другому я не могла. Слишком уж зла сейчас была. На Дакхара, потому что он мерзавец, каких свет не видывал, на Соэру, потому что плохо воспитала сына, списав все на Тьму, что, якобы, поселилась в его сердце. По мне так, какой бы Тьма не была, нельзя вести себя, как последняя сволочь и творить то, что заблагорассудится. То, что сделал со мной Дакхар… Этому нет оправдания. Ни Тьма, ни месть своим врагам — не причина его совершенным поступкам.

Соэра кивнула и прошла вперед меня, открывая двери и выглядывая из комнаты, чтобы убедиться, что никого поблизости нет.

— Идем, — махнула мне рукой, призывая следовать за ней. Тихо, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания, мы прошли по коридорам дворца, стараясь держаться в тени. Сейчас я была рада, что на мне темное одеяние, только вот волосы… Эх, скрыть бы их как-нибудь.

— Даара, — тихо позвала я женщину, что шла впереди меня, — у вас, случайно, не найдется платка или накидки, чтобы можно было прикрыть мои волосы? А то слишком уж они приметны.

Женщина отрицательно покачала головой, но затем, задумавшись, остановилась.

— Могу дать тебе свой плащ, он как раз с капюшоном — это поможет скрыть твои волосы.

— Да, давайте. — Не долго думая, Соэра сняла плащ со своих плеч, чтобы передать его мне. Быстро водрузив его на себя, скрыла голову капюшоном, и мы снова двинулись куда-то вглубь замка. — А куда мы направляемся? — Запоздало озвучила свои мысли.

— В подземелье, там нас уже дожидается Васирхан. Бедный мальчик очень переживает за тебя, — отозвалась Даара, не замедляя шага.

— Васир? — Дыхание перехватило, а сердце сжало в тиски. Я ведь прекрасно помню, как Дакхар припечатал его к стене в тренировочном зале, после чего он уже не встал. — С ним все в порядке? Как он?

— Да, с ним все хорошо, так, несколько сломанных ребер, которые скоро заживут — у демонов очень высокая регенерация. Правда у Низших она будет похуже. Но не будем об этом, нужно торопиться. — Больше Соэра не проронила ни звука, а я, погруженная в свои мысли, следовала за ней.

Серые стены, темные переходы, лестницы, ведущие вглубь дворца, редкие магические огни, что встречались нам по пути, ощущение, что мы идем по склепу — так мрачно и холодно тут было. Да уж, самый настоящий дворец Повелителя Темного мира.

Чем дальше мы проходили, тем реже становилось освещение, пока оно совсем не пропало.

— Еще чуть-чуть, Ирина, и мы прибудем. — В руке Даары замерцал слабый огонек желто-зеленого цвета, что позволило нам продвигаться дальше. «Странно, почему она раньше не воспользовалась своим огнем, чтобы мы не шли в темноте?» И словно прочитав мои мысли, она отозвалась: — Здесь магия фонит, поэтому отследить, что кто-то использовал ее, очень тяжело. Дакхар же, когда заметит это, уже вряд ли успеет тебя остановить.

— Остановить? — Недоверчиво посмотрела на Соэру.

— Мы с Васиром откроем для тебя переход, чтобы ты смогла сбежать. Координаты портала указывать не будем, чтобы мой сын не смог отследить тебя. Не знаю, куда тебя забросит, но это, думаю, все же лучше, чем то, что уготовил для тебя мой сын.

— Плевать, лишь бы оказаться как можно дальше отсюда, — решительно ответила я.

— Васир собрал для тебя немного провианта, а я положила на дно сумки денег, чтобы ты смогла позаботиться о себе.

— Спасибо. Большего и не прошу. — Не знаю почему, но что-то мне не нравилось в поведении Соэры, кажется, она сильно нервничает. Может это игра моего воображения, может я вообще больше никому не смогу верить, но сейчас я должна довериться именно той, кто совершенно не вызывает у меня доверия. Хм, превратности судьбы. Довериться матери моего врага. Глупо? Возможно. Но другого выхода у меня на данный момент нет.

Мы еще немного прошли по темному коридору, пока не оказались у невысокой железной двери с массивной кованной ручкой в виде раскрытой пасти. Но не успели мы войти в нее, как сзади послышались быстрые шаги, с каждой минутой приближающиеся к нам.

«Дакхар? — закралась паническая мысль в голову. — Но как он мог так быстро узнать о моем побеге?»

— Ну надо же, как интересно. Собственная мать предала. — На лице нежданного гостя появилась злорадная ухмылка. — А ты, — кивнул непрошенный гость в мою сторону, — далеко собралась? — Красные глаза сверлили меня, источая лютую злобу.

— Кэйра, — с ненавистью в голосе одновременно произнесли мы с Даарой.

— Да, это я. А вы кого-то другого ожидали увидеть? — В ее голосе звучало столько неприкрытого превосходства и злорадства, что у меня руки зачесались — так хотелось вцепиться в ее шевелюру, но я все же сдержалась. — Так куда это вы собрались? — Она переводила взгляд с Даары на меня, и обратно.

— Не твое дело, — зло огрызнулась я, нахмурив брови. — Лучше не мешай мне.

— А то что? — усмехнулась эта гадюка, скрестив руки на груди.

— Послушай, — подняла руки вверх в примирительном жесте, — я не желаю с тобой ссориться. Тебе же будет лучше, если я исчезну из дворца Дакхара.

— Вот еще. Моему Оэру нужна та сила, что сокрыта в тебе, потом, когда он ее получит, просто выбросит тебя, как ненужную вещь, а я снова буду подле него, займу полагающее мне место.

— Это какое же, постельной грелки? — зло усмехнулась, стараясь сдержать свой гнев. — То-то он все эти несколько часов не выпускал меня из своей постели, все время говорил, что я его, что не отпустит меня никогда, что желает так, как никогда никого не желал. Это, наверное, он так проявляет к тебе свою любовь? — В моем голосе было столько ехидства, что самой от себя тошно сделалось.

— Ты лжешь! — Женщина напряглась всем телом, сверля своими красными и злыми глазами. — Он не мог тебе такое сказать! Он просто хочет заполучить твою силу, не более того!

— Нет, я конечно же с этим не спорю, он хочет заполучить ее, но и меня он тоже хочет. Поэтому, если ты не дура, то просто не станешь мешать мне покинуть эту обитель. Зачем тебе соперница? — Я пыталась достучаться до ее здравого смысла, но, кажется, я переоценила ее мыслительные способности — интеллект этой красноглазой змеи ниже среднего.

— Нет, если я тебя отпущу сейчас, то Оэр разозлится и не захочет никого видеть. А мне это не нужно. У него большие планы, и я хочу быть рядом, когда он притворит их в жизнь.

— Я поражаюсь тому, какая же ты дура, — усмехнулась я. — Думаешь, что ты нужна ему? Да ты не более, чем шлюха, которая доступна всегда и в любом удобном для него месте.

— Ах ты ж дрянь! Это я-то дура? Я шлюха? Да ты на себя посмотри! Вместо того, чтобы убегать, лучше бы подчинилась воле Повелителя! Он всесилен и прекрасен! А ты, побродяжка, которую он подобрал! Да ты ему ноги должна целовать!

— Ага, счаз, разбежалась прям, — хмыкнула, окинув Кэйру презрительным взглядом. — Я себя, в отличии от тебя, не на помойке нашла, чтобы мужику ноги целовать, да воле его подчиняться.

— Женщина создана для того, чтобы подчиняться воле сильнейшего! — И столько в ее голосе пафоса было, что аж до тошноты. Ну правда!

— Кэйра, ты безнадежна, — устало покачав головой, резюмировала я. — А теперь, если тебе дорога твоя длинная шевелюра на голове, то уйди, оставь меня и Даару в покое.

— Нет! — Женщина нахмурилась, обнажив клыки. Батюшки! Да там не просто пара клыков, там, не побоюсь этого слова, их тьма-тьмущая — выстроились в два ряда! И все до жути острые! Кажется, эта стерва что-то задумала. И не успела я ее об этом спросить, как она крикнула: — Тана! Предупреди Оэра о том, что его энергетическая пища сбежала! А я пока задержу эту, эту…

— Что, словарный запас иссяк? — Ну вот зачем я так открыто нарываюсь? Лучше бы дала ей по башке, да продолжила свой путь к свободе! Но нет же, мне нужно ее позлить! Зачем? А не знаю, хочется просто!

— Зато, как я погляжу, у тебя его в достатке, — не осталась она в долгу.

— Конечно. Это же не я скудоумием страдаю. Ты у нас вообще в умственном развитии застряла где-то на уровне пятилетнего ребенка. Ты это, книжки, что ли, почитай, вдруг поможет интеллект развить. А то не дело взрослой бабе, вроде тебя, размышлять, как мартышке безмозглой. — Вот зачем я ее подначиваю, а? Зачем? Не знаю. Ну вот правда, не знаю! Просто внутри все так клокочет от не выплеснутой ярости, что я готова была вот-вот взорваться.

— Это я мартышка? — взвизгнула Кэйра, злобно ощетинившись. — Я?! Я мартышка?!

— Да ты, ты. — Вот ведь заладила.

— Ну все, ты меня достала! — рыкнула она, сверкнув красными глазами.

— А я… э…а… — я подавилась своими же словами.

Дело в том, что эта особа стервозная, начала рычать, а затем произошло то, чего я меньше всего ожидала — она изменила ипостась! В какие-то доли секунды передо мной уже стояла не эффектная темноволосая женщина с великолепной фигурой, а существо, которое я даже не могу классифицировать. Вытянутый череп с длинными загнутыми назад закрученными рогами, полное отсутствие волос на голове, высокий лоб, шесть пар глаз (все красного цвета) в пол-лица, почти отсутствует нос, вместо него две небольшие дырочки, закрытые тоненькой прозрачной пленочкой, через которую она, видимо, дышала; вместо рта пасть, в которой насчитывалось неимоверное количество острых клыков.

Мне сейчас сделается дурно! А ведь это только ее лицо! Бррр, жуть какая!

Шея — длинная и массивная, резко переходила в плечи, которые были покрыты какими-то костяными наростами, а вот дальше… Не было груди, только гибкое змееподобное тело, которое тянулось более двух метров, заканчиваясь шипастым раздвоенным хвостом. А вот ног, или скорее лапок, у нее оказалось неимоверное множество — не менее сорока с обеих сторон (мне это чем-то проволочника напоминает — у него тоже много-много лапок, ну или уховертку — тоже хвост раздвоенный и много лапок). Даже вместо рук подобие раздвоенных щупальцев. Гадость какая! За спиной же расположились крылья, как у летучей мыши, только покрытые какой-то странной прозрачной слизью, медленно стекающая на пол. Фу, какая мерзость!

— Сшшштоооо притиххххлааа? — прошипела ЭТО! Офигеть, ОНО еще и разговаривает?

— Да так, любуюсь. Да ты же просто неотразимая образина, — нервно хохотнула я, пытаясь принять реальность. Или я сплю и мне все это снится? Вот ведь правда, страшна, как не знаю что.

— Готовьссся к ссссмертииии. Я расссплющщщщу тебя по этому помещщщению. Я тебя униччччтожжжууу, я те….

— Хватит шипеть, змея доисторическая. Лучше давай потанцуем. — И я без предупреждения швырнула в нее сгустком фиолетового огня, который появился в моей руке за какие-то доли секунды. Ох, зря я это сделала, ох, зря!

Фиолетовое пламя, что я выпустила в Кэйру, просто прошло сквозь нее, не причинив вреда, и застряло на ее слизистых крыльях, чтобы раствориться в них.

— Что за?… — не веря собственным глазам, выдохнула я.

— Ссссюрпризззсссс, — прошипела это существо по имени Кэйра, и двинулось на меня, извиваясь подобно змее, только намного отвратительнее — перебирая множеством лапок и повиливая раздвоенным хвостом. Кэйра передвигалась стремительно, оставляя позади себя длинный склизкий след.

— Ирина, беги, — послышался сзади голос Даары. О, а я про нее уже даже и забыла. — Тебе с ней не справиться. Она из расы Сархасс — это самые опасные твари, населяющие наш мир, правда, осталось их уже очень и очень мало — мой сын почти всех истребил. Только вот зачем он ее оставил — не пойму. Мерзкое и отвратительное существо! — почти выплюнула женщина.

— Это я мерзссское и отвратитссссельное сссущесссство?! — взвизгнула Кэйра, обнажив клыки. — Ты за это ответитшь-сссс!

— Убери свои зубки и не скалься, чудовище! А то ишь, угрожать тут еще удумала!

— Не вссстрефффай!!! Иначщщщще я убью тебфффя.

— Замучаешься! — усмехнулась, вытаскивая из-за пояса кинжал Дакхара.

— Ирина, не нужно! Лучше беги! — взволнованно воскликнула Соэра, опустив свою руку мне на плечо. — Слизь, что покрывает ее тело, очень ядовита и может, как парализовать тебя, так и убить!

— Мне все равно! Либо я паду смертью храбрых, либо уничтожу этого монстра! — В моих словах было столько решительности, что я сама поверила в них. Хоть и понимала, что шансов противостоять этой твари без магии почти равны нулю. Нет, ну а откуда я могла знать, что она не восприимчива к ней в таком вот облике? Ведь когда она было в нормальном человеческом обличии, то я легко ее приложила магией, а тут… Ладно, что-нибудь придумаю. Наверное.

— Тебе не сссправитьсссся сссо мной! — клыкасто улыбнулась эта гадина, остановившись всего лишь в паре метров от меня и Даары.

— Это мы еще посмотрим! — прорычала я, бросившись на нее, взмахнув кинжалом.

Чего я никак не ожидала, так это того, что она вышибет из меня весь дух, всего лишь взмахнув хвостом и ударив им по мне. Удар был такой силы, что в глаза моментально потемнело, а воздух пропал из легких. Упав около противоположной стены от Кэйры, постаралась встать, но все тело дрожало, а руки почему-то оказались мокрыми. Кое-как разлепила глаза и уставилась на них: множество кровоточащих царапин, покрытых чем-то прозрачным и вязким. «Яд Кэйры!» — пришла ко мне догадка.

Вот же гадство! Кое-как приподнявшись, поняла, что кинжала в руке уже нет, видимо, он вылетел, когда эта тварь ударила по мне. Фу, какая же она все-таки мерзкая! И как только Дакхар мог сделать ее своей любовницей? Омерзительно просто. Хотя чему я удивляюсь — они два сапога пара.

Так, нужно сохранить равновесие и не упасть. Только бы не упасть. Не хочется доставлять удовольствие Кэйре тем, что грохнусь прямо перед ней, не сумев удержаться на ногах. Голова кружилась, а к горлу подкатила тошнота. Ох, как мне плохо-то, и голова гудит, словно по ней катком проехались, а затем несколько раз молотом ударили. Сосредоточила внимание на своей цели — Кэйра.

Внутри все взбунтовалось; как же хочется навалять этой стерве по первое число! И, словно поняв мое желание, тело тут же отозвалось энергией, пусть и небольшой. В руках тут же, точно по заказу, зажглись два темно-фиолетовых шара с черными всполохами — какой странный цвет. Но я не стала зацикливать на этом свое внимание — просто запустила в нее этим огнем. К моему глубочайшему огорчению, Кэйра легко увернулась, зло взирая на меня своими красными глазами, налитыми кровью. Маньячка, не иначе, даже, вон, облизывается плотоядно, высунув свой раздвоенный на кончике язык наружу. Фу-у, мерзость! Меня аж передернуло от отвращения.

— О-о, сссопротивляешшшшься? — прошипела она, виляя раздвоенным хвостом. Вокруг нее расползалась бесцветная слизь, стекающая с крыльев — парализующий яд, который может убить. Нельзя об этом забывать. — Забавно. Ну шшшто жжж, это будет забавно — сссмотреть, как ты умираешшшь от моего яда! И моих ударов. О-о, как же долго я этого жжждала-а-а! — По подземелью прокатился ее шипящий смех, от которого мороз пошел по коже.

Резкое, молниеносное движение в мою сторону, сопровождаемое легким «чавк», издаваемое слизью, и вот меня снова сметает удар хвоста Кэйры.

О-о-о, черт, кажется, у меня что-то хрустнуло! А из губы сочится кровь. Твою ж… Я сова оказалась лежащей на полу, только теперь у другой стены, но это не так важно. Все тело ломило, хотя рук я уже не особо-то и чувствовала.

— Ирина! — только и услышала я голос Даары, резко вскинув взгляд в ее сторону, увидела, как Кэйра замахнулась на нее своим раздвоенным хвостом, чтобы ударить, но, к счастью, а может и к беде, не успела — в подземелье появился тот, кого я меньше всего хотела увидеть — Дакхар.

— Довольно! — произнес он властно и жестко, глядя на Кэйру. — Иди к себе.

— Но как жшшшшееее…. - начала было она.

— Живо! — рыкнул на нее мужчина, грозно сверкая черными с красными всполохами глазами.

— Сссслушшшассссь, мой госссподин, — прошипела она, покорно опустив голову вниз, принимая обратно человеческий облик.

— Уходи отсюда. — Кэйра, кивнув, тут же скрылась из виду. Дакхар сразу же перевел взгляд на мать. — Как ты могла предать меня? — В его голосе было столько боли и обиды, что я вздрогнула, пытаясь сосредоточить свой взгляд на них, но получалось плохо — все расплывалось перед глазами. — Я мог ожидать этого от Кэйры, но ты…

— У меня не было иного выхода, Дакхар. Ты изменился, очень! Раньше ты никогда не вел себя так, не отпускался до насилия. Чем дальше, тем хуже ты становишься. Я уже не говорю о том, что мне пришлось врать бедной девочке на счет ее матери, чтобы успокоить ее. Ведь ты так захотел! Тебе не нужна была ее истерика и слезы, но посмотри чего ты добился! Она ненавидит тебя и грезит о том, как бы воткнуть кинжал в твое сердце! Посмотри, что ты с ней сделал!

— Я ничего не сотворил с ней такого, чего не сделал бы другой — она стала женщиной всего лишь.

— Но то, как ты это сделал просто ужасно! — Даара покачала головой. — Я говорила, что если твои же действия будут вредить тебе, то вмешаюсь. Сейчас я считаю, что ты действуешь во вред себе, еще сильнее сродняясь с той Тьмой, что погрузила в тебя свои цепкие когти, поэтому я решила помочь бедной девочке…

— Довольно! — прервал ее Дакхар, сжимая руки в кулак. — Ты не помогла, а всего лишь предала меня. Мама.

Соэра вздрогнула всем телом, как от удара, но промолчала.

— Тебя ждет наказание. Не хочу, чтобы ты сорвала все мои планы, поэтому я запру тебя в подземелье на один месяц. Из еды будут только вода и хлеб, но три раза в день.

— Дакхар, но я же… — попыталась оправдаться женщина.

— Молчи! Не усугубляй свое положение, Соэра! — Мужчина говорил решительно и довольно властно — настоящий Повелитель Темного мира.

Даара, склонила свою голову и лишь слегка кивнула:

— Подчиняюсь вашей воле, Оэр. — Потом посмотрев на меня сочувственно, прошептала: — Прости меня, дитя.

Я попыталась было возразить, возмутиться тому, что она вот так, без борьбы сдалась, но в глазах резко потемнело, а руки окончательно онемели, потеряв чувствительность и теперь совершенно мне не подчиняясь, дыхание стало затруднительным. Видимо яд Кэйры начал действовать на меня, проникая через царапины на руках, смешиваясь с кровью. Последней мыслью, перед тем, как сознание покинуло меня, было: «Я не хочу умирать, не отомстив Дакхару».

 

Глава 9

«… И Свет сольется с Тьмой, и Тьма обратится в Свет, а Свет в Тьму…

… И сразятся они за душу того, кто чист и наделен внутренней силой…

… Но проиграют… Тьма и Свет падут пред душой, оставив после себя только серую пустоту…»

Эти странные слова я слышала в своей голове… Только отрывками, только урывками — то окуналась в благословенную тишину, то слышала это. Что со мной? Хочу проснуться, но не могу открыть глаз. Хочу пошевелиться, но тело отказывается слушаться. Хочу сказать, но не могу проронить не звука. Я умерла? Почему так спокойно? Почему нет злости и ненависти внутри? Почему умиротворение? Почему нет тех эмоций, что родились во мне? Где я? Столько вопросов, но нет ответов.

А еще мне холодно. Замерзла спина, словно я лежала на чем-то холодном. Значит, я жива, ведь мертвые не могут ощущать… наверное.

Попыталась открыть глаза, которые словно свинцом налитые, но это далось мне с таким трудом, точно я целую дистанцию пробежала. Кажется, дыхание сбилось — не пойму.

— Тише, не пытайся двигаться. — Дакхар? Нет, не может быть, ведь не станет же он возиться со мной, выхаживая и пытаясь избавить мое тело от яда? Или же станет? — В тебе еще сархасский яд Кэйры. Потерпи немного, Ирина, скоро я его выведу, но ты должна лежать неподвижно, иначе это может плохо кончиться. — Тихий знакомый голос раздался почти у самого уха, обдав теплым дыханием. Не могу вспомнить кто это? Дакхар? Кажется нет. Вроде, я нужна ему живой, чтобы он смог забрать магию Темного мира себе. Не знаю, но мне кажется, что это не он. Тогда кто? И словно прочитав мои мысли, мужчина произнес: — Не бойся, это я, Васирхан. Постараюсь помочь тебе избавиться от той гадости, что проникла в твою кровь. Ты открыла глаза, но ничего пока не видишь. Я прав? — Кажется, он помахал рукой перед моими глазами, потому что я ощутила легкий порыв ветерка у себя на лице. — Я так и думал. Ты не переживай, через пару минут ты сможешь видеть — это нормально, когда в крови находится сархасский яд. Тебе еще повезло, что не погибла от него — просто парализовало. Если яд не вывести, то это может продолжаться до четырех-пяти дней кряду. Но я тут, и помогу тебе, главное не шевелись.

— Пить, — кое-как выдохнула я, закрывая глаза, ведь они все равно пока ничего не видят.

— Нельзя, потерпи. Совсем чуть-чуть осталось. Я…

— Отойди от нее, — послышался властный и сердитый голос Дакхара. Да, теперь я точно различила его голос и Васира — они такие разные, и как я могла их спутать и не узнать своего друга?

— Оэр Дакхар, ей нужна помощь… — попытался возразить Васир.

— Без тебя знаю, но пока мне она нужна именно в таком состоянии — у меня сейчас дела, а я не хочу, чтобы она снова попыталась сбежать. Поэтому отойди от Ирины, иначе сильно пожалеешь, что вообще родился. — Кажется, голос стал более спокойным, а возможно мне просто показалось.

— Но…

— Плохо слышишь? Пошел вон, раб! — Это прозвучало с таким презрением, что во мне снова зашевелилось чувство ненависти и гнева. Это придало мне сил открыть глаза и увидеть мужчин. Васир стоял рядом со мной, повернувшись спиной, Дакхар немного поодаль. Оба мужчины не отрывали взгляд друг от друга, оба напряжены, а руки сжаты в кулак.

— Хорошо, только… — Васир не успел договорить, потому что Оэр его перебил.

— Ты сам напросился. — И без предупреждения в его руке загорелось красное пламя, которым он тут же запустил в Васира, но тот увернулся от него, только вот… За его спиной находилась я, и видела, как красный пламенный смерч несется прямо на меня…

Первое, что ощутила — боль, сильная, жгучая и невыносимая. Меня опалило, принеся неимоверное страдание; из груди вырвался истошный крик, наполненный нечеловеческой болью: свирепой, нестерпимой, лютой и беспрестанной — она словно вихрь высасывала из меня жизнь; глаза заволокло пеленой, окрасив мир в багрово-красные тона. Кровь струилась, покидая мое израненное тело, стекая на пол.

«Неужели я вот так умру?» — промелькнула мысль в голове, чтобы тут же исчезнуть.

Последнее, что увидела, как мужчины одновременно бросились ко мне, а затем мир потух, превратившись в кромешную Тьму.

— Ирина. — Тихий, нежный и такой родной голос звал меня, бередя в душе тоску и печаль, рождая горькие слезы. — Девочка моя, посмотри на меня.

Я пытаюсь их открыть, но не могу, снова стараюсь, но словно что-то мешает мне это сделать. Что? Не знаю.

— Давай же, солнышко мое, у тебя получится, — нежно подбадривал родной голос.

Снова попытка, за которой последовала жуткая боль, а затем в глаза ударил слепящий свет, и мне снова пришлось зажмуриться. Но нужно все же открыть их, ведь так попросил Голос. Медленно, щурясь, приоткрыла глаза, стараясь привыкнуть к яркому свету: сперва ничего не видела, но затем начали проступать очертания того, кто стоял передо мной. Сердце на миг замерло, чтобы через мгновение зайтись в диком неровном ритме, дыхание сбилось, а на глаза навернулись слезы.

— Мама! — сипло выдавила я из себя, чувствуя, как из глаз по щекам потекла горячая влага. — Мамочка! Мама! — Я бросилась к ней, чтобы обнять, почувствовать ее объятия, ощутить такой родной запах.

— Ирина, маленькая моя, доченька! — Мама заплакала, крепко прижав к себе.

— Мамочка! — сотрясалась я в рыданиях, не пытаясь сдержаться. — Я так скучала, я так сильно по тебе скучала!

— И я тоже, Снежинка, и я тоже. — Мама нежно гладила меня по голове, не переставая обнимать, а я не хотела отпускать ее из кольца своих рук. Я так давно ее не видела, что, казалось, прошла целая вечность с нашей последней встречи. — Ирина, девочка моя нежная, — она слегка отстранилась, чтобы взглянуть мне прямо в глаза, — нам нужно поговорить, срочно.

— Зачем? О чем? Я не хочу. Мама, прошу, обними меня, я так скучала по твоим рукам, по твоему голосу! — И я снова прижалась к ее груди, чтобы она крепче обняла меня.

— Солнышко мое, — всхлипнула мама, — я понимаю все, но это очень важно, у нас слишком мало времени.

Я нехотя отстранилась, вытирая слезы, и только после этого посмотрела на моего родного человечка.

— Что-то случилось? — Голос дрожал, выдавая мое волнение.

— Оглянись вокруг. Что ты видишь?

Оторвав взгляд от родного и любимого лица, огляделась… Вокруг не было ничего — только безликое пространство, озаренное ярким светом — белая пустота.

— Где мы? — взволновано спросила маму.

— Мы сейчас находимся на границе мира живых и мертвых. — Я вздрогнула всем телом, пытаясь осознать услышанное, а мама внимательно следила за моей реакцией.

— То есть…

— Сейчас ты, девочка моя, находишься на гране смерти. — Она печально вздохнула, бережно беря мою руку в свою — и только теперь я заметила, что не чувствую ни тепла, ни холода ее кожи.

— Не может быть. Если я на гране смерти, тогда получается, что ты…

— Что я мертва, Ирина.

— Нет. Нет! Нет!! — Я вскочила, вырывая свою руку из ее. — Этого не может быть! Не может! Мне же Даара сказала, что ты жива!

Елена развела руки в стороны, печально глядя на меня.

— Кто, кто это сделал?! — Слезы душили, а голос осип.

— Оэр. Еще тогда, в нашем доме.

— Дакхар? — Нахмурилась, пытаясь осознать это. И тут же в памяти всплыла фраза Даары, которую она обронила в подземелье: «… Я уже не говорю о том, что мне пришлось врать бедной девочке на счет ее матери, чтобы успокоить ее». Значит, они мне солгали?

— Ирина, — ласково позвала мама, отвлекая от плохих мыслей. — Не бери это в голову пока. Сейчас не это главное.

— А что тогда? Дакхар — мой враг! Я ненавижу его всем сердцем, каждой частичкой своей души. Он забрал все дорогое, что у меня было, насильно овладел — разрушил мою жизнь и ваши с отцом! И я не должна думать об этом? Тогда о чем, скажи мне, я должна думать?

— О том, чтобы не перейти эту смертельную грань — ты должна жить. — Елена печально улыбнулась, подойдя ко мне.

— Зачем? — тихо спросила я охрипшим голосом — ком встал в горле, мешая говорить. — Разве в этом есть теперь смысл? Может будет лучше, если меня не станет? Тогда и Оэр не получит то, к чему так сильно стремится.

— Смысл есть, храбрая моя девочка. Ты должна выжить, чтобы отомстить тому, кто сделал с тобой все это. Чтобы найти свою любовь, родить детей и начать счастливую жизнь.

— А как же ты? — Как же тяжело говорить, когда в душе все рвется на части, принося щемящую тоску, а в горле ком, от которого невозможно избавиться.

— А я всегда буду рядом с тобой, в твоем сердце, доченька. Но главное — выживи сейчас.

— Мам, я так люблю тебя, очень-очень! — Из глаз снова хлынули слезы, смазывая такое родное и любимое лицо мамы.

— Я знаю, поэтому отдаю тебе свою энергию, свою жизнь. — В ее глазах появились слезы, а затем, в руке появился белый свет, что сродни солнечному… И этот свет плавно двинулся в мою сторону, чтобы пройти сквозь тело, проникая в самое сердце, принеся с собой тепло и душевное спокойствие, а телу исцеление… А мама… она исчезла.

Закрыла глаза, чтобы тут же услышать:

— Слава Тьме, ты выжила. — Мужской взволнованный голос, который знаком мне как никто другой — Дакхар — мой истинный враг!

Повернула голову, чтобы посмотреть на того, кто причинил мне столько горя — Дакхар с тревогой взирал на меня своими черными глазами.

— Скажи что-нибудь. — Его голос дрожал от напряжения, а руки то и дело сжимались в кулак.

— Убийца, — прошептала я, гневно глядя ему прямо в глаза.

— Что? — выдохнул он, отшатнувшись от меня.

— Убийца, — повторила, сверля его потемневшим от гнева взглядом. — Ты солгал мне.

Мужчина вздрогнул, поняв о чем я говорю, но взгляд не отвел.

— Как ты узнала? — спросил, нахмурив брови.

— Я видела свою маму. Там, на границе жизни и смерти — она-то мне и сказала, что ты убил ее. — Мой голос вибрировал от еле сдерживаемого гнева.

— Хм, какая неосмотрительность с моей стороны. Значит, это она помогла тебе выжить — я прав? — Мужчина скрестил руки на груди, словно пытаясь закрыться этим от меня.

Кивнула головой, приподнимаясь на каменном ложе, вернее алтаре.

— Почему ты солгал мне на счет нее? — Я резко села, от чего голова немного закружилась.

Если поначалу мне показалось, что мужчина переживает за меня, тревожится, то теперь это ощущение развеялось, как дым — сейчас он взирал на меня с надменностью, от которой стало не по себе.

— Чтобы успокоить тебя. Мне не нужна нервная истеричка, от которой совершенно нет проку. Ты мне нужна только для того, чтобы я мог впитать в себя ту магию, что течет по твоим жилам, ну а с тобой, девочка, можно неплохо поразвлечься. Что в тебе особенного? Да ничего — ты такая же, как и многие другие женщины: смазливая мордашка, а в голове пусто. Ты только и годишься, чтобы быть постельной игрушкой, забавой и утехой для мужского эго. — На последней фразе Дакхар ухмыльнулся. — Раны твои исцелены, и это для меня сейчас важнее. А на твое внутреннее душевное состояние мне плевать.

— Плевать, значит? — Я точно так же, как и Дакхар усмехнулась. Спустив ноги вниз со своего импровизированного ложа, чуть подалась вперед, вперив взгляд в Оэра. — А ты не боишься?

— Чего? — хмыкнул он. — Смерти? Ну так я тебе уже говорил, что меня фактически невозможно убить…

— Фактически? — перебила его, довольно ухмыляясь. — Значит, ты не бессмертен. А если это так, то я найду способ уничтожить тебя…

— Кишка тонка, девочка. Со мной тебе не тягаться. — Дакхар сделал пару шагов по направлению ко мне и слегка склонился к лицу. — Ты никчемна и ничтожна. Мне ничего не стоит прикончить тебя, но сперва я получу то, что так жаждал не один век — силу Темного мира, магию, которой нет равной.

— Ты отвратителен, Дакхар. Твоя душа прогнила насквозь, от твоих поступков смердит гнилью. — Каждое слово я словно выплевывала, понимая, что они бьют точно в цель. — Ты жалкий слизняк, который жаждет того, чего никогда не получит! Ты хотел, чтобы я была послушна и безропотно подчинялась твоей воле? Так не бывать этому никогда! — В моей руке вспыхнуло голубовато-фиолетовое пламя, а из груди вырвался рык.

Все произошло за какие-то доли секунды: пламя в руках, мой утробный рык, резкое движение тела в сторону, чтобы спрыгнуть с алтаря и оказаться немного подальше от Дакхара, затем почувствовала, как за спиной развиваются крылья — черные кожистые крылья с костяными наростами, те, что впитывали в себя магию — моя защита; на голове появились небольшие загнутые назад рожки, на руках длинные и острые как бритва когти, которые, казалось, могли с легкостью вспороть любую твердую поверхность, не говоря уже о мягком теле; во рту ощущались небольшие чуть удлиненные клыки, по которым я провела своим маленьким раздвоенным языком. Тело напряжено до предела, готовое к схватке. В глазах полыхал гнев. О-о, как я жаждала вцепиться Дакхару в глотку!

— Хочешь сразиться со мной в наших истинных ипостасях? — хмыкнул мужчина, разглядывая меня. — Да, согласен, ты чертовски хороша в этом облике, как раз по мне. — Он похотливо улыбнулся….

И через мгновение передо мной предстал демон Высшего порядка — огромный, выше двух метров ростом, большие загнуты назад острые рога, чуть заостренные уши, полыхающие красным пламенем глаза, в которых отражался азарт перед предстоящей схваткой; могучая шея, мощные и широкие плечи, рельефный торс, мускулистые бедра, а внизу, там, где должны быть ступни, находились копыта, само же тело его было красного цвета — только волосы все так же продолжали оставаться черными с красными прядками по бокам. За спиной демона развевались невероятного размера крылья — почти такие же, как и у меня, но с одним отличаем — в самом низу, где они заканчивались, все было покрыто острыми длинными шипами.

Очень опасно связываться с ТАКИМ Дакхаром, но я сама не оставила себе выбора — он должен поплатиться за все. И неважно, что моя голова достает ему только до середины груди, неважно! Месть — вот мой приоритет.

— Ну что, малышка, — прорычал демон, ухмыльнувшись, обнажив свои белоснежные клыки, — рискнешь тягаться со мной, видя на сколько я превосхожу тебя по мощи и габаритам?

— Не имеет значение насколько ты больше и сильнее меня, важно лишь то, что ты не желаешь причинять мне вреда, в то время как я жажду уничтожить ту тварь, что стоит передо мной. — И больше не давая произнести ему ни слова, швырнула в него пламенем. Битва началась!

Мы кружили по залу, не сводя друг с друга взгляда: сосредоточенные, настороженные, внимательные. Каждое движение выверенное — нельзя допускать ошибок; Дакхар слишком грозный и сильный враг. Я уступаю ему по всем параметрам.

— Девочка, — прогрохотал его голос, разносясь по помещению, — отступись. Нузачем тебе подвергать себя опасности?

— Ни за что! — пылко воскликнула я, снова послав в его сторону сгусток огня, сорвавшегося с моих пальцев, но мужчина с легкостью увернулся, не сделав ни единой попытки ударить в ответ — только внимательно наблюдал за мной. — Ты — тварь, которую я жажду уничтожить. Ты испоганил всю мою жизнь, забрал все самое дорогое, что было — убил маму! А меня лишил свободы, сделав своей игрушкой для постельных утех! Ты издевался надо мной, не заботясь о том, что я чувствую…

— Я уже говорил, что мне плевать на твои чувства, — прорычал демон, слегка склоняясь вперед, словно собираясь напасть. — Главное, чтобы ты испытывала эмоции — не важно какие: ненависть, злобу или любовь — не имеет значения, но они нужны мне, когда я стану забирать ту магию, что поселилась в тебе.

— Не дождешься! — прошипела, снова запуская в него огнем.

Дакхар отскочил в сторону и предвкушающе улыбнулся:

— Ты сама напросилась.

И не успела опомниться, как он в два прыжка преодолел расстояние, разделяющее нас, но в самый последний момент, я успела увернуться и не попасться в его крепкие руки с огромными когтями. Отскочив на безопасное расстояние, снова запустила в него огнем, который, к моему счастью, попал ему в плечо, от чего демон выругался так, что к моему лицу прилила краска стыда. Но заметив, как скривилось его лицо от боли, отбросила стыд в сторону и снова атаковала: прыжок, замах, удар огнем — снова попала. Дакхара слегка отшатнуло назад, а из плеча левой руки потекли маленькие струйки крови.

— Какая ты шустрая, однако, — прорычал он, грозно сверля меня взглядом.

— Ну я же не ты, — в тон ему, ответила я, — не стою на месте, как неповоротливая клуша, разряженная в тряпье.

— Заносчивая девчонка, ты заплатишь за такие слова.

— Сперва попробуй меня одолеть, дряхлая развалина! — усмехнулась. То, что я смогла ранить его, придало мне уверенности в себе, что Дакхар не настолько неуязвим, каким казался. Да, возможно я не могу его убить, но доставить определенный дискомфорт… Это в моих силах. И снова без предупреждения я послала сразу несколько залпов огня. Но демон увернулся от удара…

Утробно зарычав, он запустил в меня своим красным огнем, тем, что так недавно причинил мне такие страдания и чуть не лишил жизни, если бы не мама…

При воспоминании о ней, сердце сжалось, а в горле встал ком. Но это только сильнее разозлило меня. Увернувшись от удара, который мог вот-вот настигнуть меня, послала в Оэра сгустком синей энергии — энергии воды — стихия мамы.

Не ожидавший от меня такой подлости, демон пропустил эту атаку и его пронзило ледяной влагой, от которой он содрогнулся всем телом, а я, не долго думая, тут же пульнула в него магией отца — снежный вихрь несся на демона, грозя сокрушить его… Но Дакхар вовремя среагировал, запустив свое пламя, от чего вихрь растаял, так и не долетев до своей цели.

— Ах, так!? — возопила я, снова собираясь с силами. — Ну держись!

В руках образовалось бело-голубое свечение, которое нарастало точно так же, как и злость внутри меня, смешиваясь с моим гневом, это сияние подалось серой дымкой… Затем выпустила сию энергию на свободу, направляя ее в Дакхара…

Снег и вода, смешавшись воедино, приобрели очертания серого льда, который превратился в длинное острое копье, несущееся на огромной скорости к демону… Один миг, всего лишь миг… Мужчина дернулся в сторону, но немного не успел — ледяное копье пронзило его правое плечо, застряв там. Самого же демона немного протащило по помещению, но он все же удержался на ногах, скрежеща зубами от боли. В его глазах полыхало пламя, которое, казалось, должно было спались все на своем пути, но главной целью была я.

— Ты меня все равно не сможешь одолеть… — голос хриплый и злой, словно эхом пронесся по этому странному залу. Совсем серое и безликое помещение оказалось пустым, только в самой середине стоял тот злосчастный алтарь, на котором я лежала, когда Васир пытался избавить мое тело от яда, а Дакхар опалил своим огнем… Ненавистный алтарь, ненавистное помещение, ненавистный враг — Дакхар.

— Пока что у меня это неплохо получается, — уверено глядя на пронзенного моим ледяным копьем мужчину, заявила я.

— Да, но лишь потому, что я позволил тебе это. Хотя и признаю, последняя твоя выходка немного удивила меня. Надо же, ты сумела совместить магию своих родителей — снег и вода, а еще то странное серое свечение… В итоге получился настоящий шедевр — серое ледяное копье, которое, — демон хохотнул, а из уголка его рта потекла тоненькая струйка крови, — пронзило мне плечо. И если бы я вовремя не увернулся, то оно пропороло бы мне грудь. Неплохо, девочка, очень неплохо. Но ты забыла одну вещь — этим меня не убить. Тьма не даст, да и не забывай, что я владею магией исцеления.

Одним быстрым движением демон достал из плеча мое ледяное копье, которое в его руках тут же истаяло, превратившись в лужицу у ног демона. А рана на его плече тут же затянулась. Офигеть, вот это регенерация!

— А теперь сыграем по-взрослому. — И словно из воздуха в его руках появились два огненных клинка. К такому я точно не была готова.

Они спешили, как могли, остановки были, но только на недолгий привал, чтобы перекусить и напоить лошадей, потом снова срывались с места, чтобы поторопиться во дворец Дакхара.

У Рат-Ара было очень плохое предчувствие, словно что-то должно было случиться…

— Рат, — обратился к нему Хангаар, пригинаясь к лошадиной шее, укрываясь от порывов ветра, столь внезапно налетевший на их небольшой отряд, — нужно остановится. Лошади устали, ребята измучены долгой непрерывной дорогой, всем необходим отдых.

— Нет. — только и ответил мужчина, понукая своего черного коня, чтобы тот быстрее нес его к цели.

Хангаар лишь проскрежетал зубами, но промолчал. Он не понимал, что так неудержимо тянет его друга во дворец Оэра, почему он стремится поскорее там оказаться.

День сменял ночь, но они продолжали свой изнурительный путь, стараясь не задерживаться на привалах, и через полтора дня их быстрая езда наконец-то завершилась — они оказались у самой границе владений Оэра Дакхара.

— Добрались. — тихо произнес Рат-Ар, при этом словно облегченно выдохнув. — Хан, лошадям нужен отдых, стреножь их и отпусти пастись, пусть будут неподалеку. Во дворец мы их не поведем — нам нужны пути к отступлению, а кони будут необходимы для дальнейшего передвижения. Не думаю, что когда мы покинем дворец Оэра, у нас будет возможность спокойно оседлать скакунов.

— Ты что-то знаешь? — слегка нахмурившись, спросил Хангаар, внимательно следя за другом.

Рат неопределенно пожал плечами.

— Сегодня мы должны попасть во дворец, — решительно произнес мужчина, спрыгнув на землю со своего жеребца.

— Но уже полночь, не разумнее ли будет, если мы немного переждем? Дай отдохнуть ребятам — мы все очень устали. Да и не думаю, что Оэр будет рад видеть нас в столь поздний час.

— На том свете отдохнете! — рявкнул Рат-Ар, грозно сверля друга взглядом. — Мы должны сегодня же оказаться во дворце! И не спорь со мной! А то, что Дакхар не будет рад видеть нас в такое время, я в этом абсолютно уверен.

— Тогда зачем…

— Так нужно. И хватит уж об этом. Все, отпустите своих коней пастись, и мы будем выдвигаться в путь — до дворца осталось не более часа ходьбы. — И больше не пророня ни слова, Рат принялся расседлывать своего скакуна.

Через несколько минут все кони были стреножены и отпущены, а мужчины хмуры и собраны.

— Все-таки мне кажется, что это неправильно, Рат. — снова сделал попытку достучаться до друга Хан.

— В данный момент меня мало заботит то, о чем ты думаешь. Я сказал — вы выполняете. На этом разговор окончен. — Он поправил длинный кинжал, заткнутый за пояс. Таких всего лишь два в своем роде — у него и у Дакхара.

— Жаль, что нельзя переместиться туда порталом — это сильно сэкономило бы наше время и силы. — Хангаар кутался в длинный черный плащ, стараясь укрыться от пронизывающего насквозь ветра.

— Он блокировал магию, я пока не могу пробить тот магический барьер, что окружает его дворец — нужно оказаться внутри, чтобы все получилось.

— Я не могу понять, что тебя туда так неудержимо тянет?

— Девушка. — Бросил Рат, тоже кутаясь в свой дорожный плащ.

— Стой. — воскликнул мужчина, ошарашено уставившись на своего друга и Повелителя Арахсшарсцев. — Стой, стой, стой! Ты хочешь сказать, что мы все это время загоняли лошадей, скакали без отдыха, изнуряя всех столь длительной и тяжелой дорогой лишь потому, что ты стремишься к какой-то там девчонке? — В глазах Хана сверкнул гнев. — Ты вообще в своем уме?

— Она не просто какая-то девчонка, она особенная. И я дал слово ее отцу, что помогу ей спастись из лап Дакхара. А ты сам знаешь, на что способен мой…

— Да, знаю. — Поддержал Хан своего друга, совершенно не заботясь о том, что перебил его на полуслове. — Ладно, тогда давай поторопимся, а то, как я погляжу, скоро разразится самая настоящая буря, вон и небо совсем почернело, а про пронизывающий ветер я и вовсе молчу.

— Да. — кивнул Рат-Ар, соглашаясь с Хангааром. — Ускоримся, ребята! — перекрикивая ветер, отдал приказ мужчина, и весь их небольшой отряд двинулся по направлению к своей цели — во дворец Дакхара.

Через сорок минут, промокшие насквозь и продрогшие, Рат-Ар и его небольшой отряд из воинов оказались у дворца Оэра Дакхара.

Огромное величественное строение встретило их неприветливой чернотой — весь дворец оказался сделан из черного камня, который мог бы блестеть на солнце или в лунном свете, но в виду данной погоды, что разразилась за его пределами, обрушив на делегацию Арахсшарсцев весь свой гнев и огромные потоки воды, льющихся с неба, дворец выглядел угрожающе неприступным.

Высота дворца впечатляла! Казалось, что он укоренился в земле, как корни скалы, что тянутся вниз, чтобы быть устойчивым и несгибаемым под напором стихий, и таким же высоким, чтобы казалось, словно шпили башен достают до самого неба, теряясь там.

Мрачный, неприступный, грозный, как и его хозяин, он внушал трепет тому, кто видел это величественное сооружение впервые. Прекрасен в своей строгости, гордый и неподступный, дворец все же выглядел одиноким и покинутым, словно в нем не было жизни, словно сама Великая Тьма завладела сердцем этого дворца.

Огромные каменные двери встретили озябших путников своей мрачностью. Изображения на них грозных голов чудовищ, что поселились в Темном мире, могли отпугнуть всякого, в ком хоть на секунду зародился страх. Оскаленные пасти с огромными клыками, поражали своей остротой, хищный взгляд устремлен прямо на путника, слово вглядываясь в саму суть прибывшего, словно заглядывая в его душу, стараясь выведать все его самые потаенные секреты. Рога на голове, закрученные в спираль и выдающиеся вперед, были устремлены на того, кто пытался войти во дворец, ведь именно эти самые рога и служили ручкой двери, чтобы отворить их.

— Мрачновато как-то, — пробормотал Хангаар, кутаясь в плащ, хоть он уже и не спасал от холода, совершенно промокнув насквозь.

— Да. — тихо ответил Рат, и уверенно толкнул каменные створки дверей, которые бесшумно отворились, впуская продрогших мужчин внутрь. — Тана! — звучно позвал Рат-Ар ту, что приглядывала за всем порядком во дворце.

Через миг перед ними появилась варла, которая отвесила поклон Повелителю Арахсшарсцев, на остальных же бросила презрительный взгляд.

— Господин. Мы не ждали вас так рано.

— Скажи Оэру, что мы прибыли. И проводи нас туда, где мы сможем согреться — погода нынче не располагает к путешествию, поэтому мы и торопились, как могли. — Все та же маска, что скрывала лицо Рат-Ара, не давала возможности разглядеть хоть какие-то эмоции на лице этого мужчины. того, чье лицо было обезображено шрамами.

— Конечно, господин. Я распоряжусь, чтобы вас проводили в тронный зал Оэра — там вы сможете как следует обогреться и высушить свои одежды. — лебезя перед Арахсшарсцем, вымолвила Тана.

— Ну, высушить мы их можем и сами, а вот согреться нам не помешало бы, и если тебя не затруднит, налей чего-нибудь горячего, мы продрогли до самых костей, пока пробирались через этот ливень, что так внезапно обрушился на нас.

— Конечно. — Варла склонила голову. — Я все сделаю, и предупрежу Оэра Дакхара, что вы прибыли.

Через несколько минут вся делегация Арахсшарцев уже находилась в тронном зале, где они, с помощью Хангаара, быстро высушили свои одежды, и уже пили горячие напитки, чтобы согреться изнутри. Огонь от полыхающих чаш, что были тут установлены и служили как источником, света, так и обогревом для зала, это, конечно, хорошо, но согреться изнутри все-таки лучше.

— Откуда ты знаешь эту Тану? — подозрительно покосившись на Рат-Ара, спросил Хан.

— Да так, встречал ее тут пару раз, когда втайне от вас наведывался к Дакхару. — усмехнулся мужчина, делая глоток из неглубокой пиалы, чувствуя, как горячая живительная влага попадет в рот, а затем продвигаясь по пищеводусогревает мужчину.

— Втайне от нас? — удивленно приподняв бровь, осведомился Хангаар, тоже делая глоток.

— Ну да, — кивнул Рат, насмешливо глядя на друга. — Ты же не думал, что я везде и всюду буду передвигаться с охраной? Нет, друг мой, иногда бывают моменты, когда нужно действовать в одиночку.

— Жаль, что я только сейчас об этом узнал, иначе как следует тебе накостылял бы за это. Надо же, один. Даже без меня! Уму не постижимо. — беззлобно пробормотал Хан.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, ведь не зря же ты являешься одним из сильнейших воинов нашего мира, — хохотнул Рат, дружески похлопав друга по плечу.

Но их дружескую беседу прервали громкие шаги, что эхом разносились по всему тронному залу. Мужчины одновременно повернули головы на звук.

В дверном проеме показалась фигура того, кого и ждал Рат-Ар — Оэр Дакхар. Демон выглядел недовольным и хмурым, облаченный в штаны, а поверх них длинный шелковый халат черного цвета, что был распахнут на его мускулистой груди, он прошел к своему трону и уселся на него, одарив прибывших гневным взглядом.

Арахсшарсцы, что грелись у чаш с огнем, поставили пиалы с горячим питьем на пол и двинулись к трону. Первым заговорил Рат-Ар:

— Оэрх ак хи секхе Оэр Дакхар, ак'хе саран а'тэ. — произнес мужчина, слегка склонив голову в приветствии: «Равный мне по силе Повелитель Дакхар, я приветствую тебя».

Нахмурившись еще сильнее, и не удосужившись ответить на приветствие, Оэр спросил:

— Что привело вас в столь поздний час? Почему вы прибыли на несколько дней раньше, чем было оговорено? — Голос вибрировал от еле сдерживаемого гнева. Ну еще бы, ведь его оторвали от его новой великолепной игрушки, той, что сейчас мирно спит в его постели — от Ирины.

— Прошу прощения за столь вопиющую бестактность, но так уж случилось, что мы прибыли раньше. Ну в самом-то деле, не выгоните же вы нас на улицу в такую погоду, да и не хорошо получится, если вы поступите сиим образом с делегацией, которая прибыла специально для того, чтобы заключить мирные договора. — Под маской, что скрывала лицо Рата, не было видно, как он нагло ухмыляется, зная, что Дакхар не может так поступить, ведь мирный договор Оэру был нужен не менее, чем им самим. Если только… Именно об этом «если» Рат думать и не хотел.

— Конечно. Я не посмею так поступить с моими уважаемыми гостями. Я не совсем еще выжил из ума, чтобы так поступить — еще одна война мне не нужна, в прошлой и так погибло слишком много близких моему сердцу сородичей, в том числе и мой брат — Ратхар. — произнеся имя брата, Дакхар сжал руки в кулак, а челюсть плотно стиснул, пытаясь сдержать тот гнев, что бушевал сейчас внутри. Арахсшарсцы — вот его истинные враги, но ему пока нужен с ними мирный договор, ведь к новой войне Оэр пока еще не готов, а вот когда он заберет ту силу, что сокрыта в девочке, что стала сегодня его, он сможет противостоять этой безжалостной расе, этим кровожадным монстрам, которых он презирал всем своим черным сердцем.

Рат-Ар же слегка вздрогнул, услышав имя брата Оэра.

— Да, я слышал, что он погиб тогда, но в то время погибло слишком много отличных воинов, как с вашей, так и с нашей стороны, Оэр. — Мужчина старался говорить спокойно, но голов все равно вибрировал, выдавая в нем эмоции, которые невозможно было определить. — Примите наши искренние соболезнования.

— Я принимаю их, поэтому… — Не успел он договорить, как в тронном зале появилась взволнованная варла, что недавно встретила делегацию. Она быстро что-то произнесла, а Дакхар весь изменился в лице: в глазах полыхнуло пламя, вены на шее вздулись, говоря о крайней стадии бешенства. Вскочив с трона, он, не говоря ни слова, ринулся прочь из зала, оставив делегацию Арахсшарсцев в полнейшем недоумении.

— Что произошло? Куда направился Оэр, да еще и с такой скоростью? — спросил Хангаар, глядя на варлу.

— Да, — отмахнулась она, — у него одна из рабынь пытается сбежать. Безмозглая девчонка, за которой я все время приглядывала. Оэр специально приставил меня к ней, чтобы я следила за каждым ее шагом. Она для него слишком ценна. — Тана сплюнула, гневно сверкнул большими глазами. — И чего он в ней только нашел, не понимаю?

— Влюбился? — сделал догадку один из Арахсшарских воинов.

Но варла так на него глянула, словно увидела перед собой дохлый труп зарда.

— Не говорите то, чего не знаете. Оэр не любит ее, а всего лишь использует для достижении своей цели. — прошипела Тана. — Ирина заслужила такую участь. Глупая, безмозглая овечка, которая ничего не может, кроме как любоваться собой, да причитать о своей неудачной и жестокой судьбе! Тьфу, надоело!

— Вы ее так не любите? — поинтересовался Рат-Ар, внимательно следя за той, кого так долго знал, и был крайне разочарован ее поведением и тем, как она отзывается о девушке.

— А за что мне ее любить? Она же половину дворца разгромила, а мне теперь все это убирать! Да и на Кэйру она кидалась сколько, оскорбляла… — при этих словах она отвела взгляд в сторону, и Рат понял, что Тана солгала на этот счет. Но только зачем? — И вообще, ее никто тут терпеть не может, ну, может за одним исключением. Васирхан, раб Оэра, души в ней не чает, постоянно помогает этой убогой, обучает магии, что проснулась в ней. Хотя теперь не думаю, что его услуги понадобятся Ирине, ведь у нее появился Оэр Дакхар, а уж он-то великолепный учитель, что касается постельных утех. — гадьнеко хмыкнула Тана, не скрывая противной ухмылки. — Можете спросить об этом у анайи Оэра — Кэйры.

— Нет, спасибо. — презрительно скривившись, ответил Рат-Ар. Хорошо, что его лицо скрывала маска, иначе Тана испугалась бы, увидев, какой гнев полыхает в глазах мужчины. — А могу ли я поговорить с ним.

— С кем? — не поняла варла, уставившись на Арахсшарсца.

— С Васирханом.

— Не думаю, что это в моей компетенции, — потупив взор, произнесла Тана.

— И все же…

— Нет. — решительно заявила варла, и с легким хлопком, исчезла из тронного зала, оставив делегацию демонов совершенно одних.

— Что будем делать? — спросил Хангаар, поворачиваясь к Рат-Ару.

— Не знаю даже, — пожал он плечами. — Давай немного подождем тут, может Дакхар соизволит вернуться к своим гостям?

Хмыкнув, Хан расположился у огня, подставляя к теплу руки, чтобы погреться. Остальные последовали его примеру.

Но прошло не менее часа, прежде чем о них вспомнили. В зал, запыхавшись и держась за бок, влетел светловолосый мужчина, который смотрел на Арахсшарсцев диким взглядом.

— Прошу, помогите. — прохрипел он, хватая ртом воздух.

Мужчины тут же по вскакивали со своих мест.

— Васир? — неуверенно произнес Рат, устремив свой взор на него. — Это ты?

— А вы… — Рат тут же снял маску с лица. Васир затаил дыхание, чтобы через мгновение встать перед мужчиной на колено. — Повелитель! — Он поднял на Рат-Ара полные надежды глаза. — Повелитель, не могу поверить, что это вы! Я так надеялся, что когда-нибудь снова увижу вас!

— Встань. — произнес Рат, подходя к Васиру. — Расскажи, что случилось?

— Оэр. Он совсем из ума выжил! Ирина ранена, в ней сархаский яд, его нужно срочно вывести из нее, но я не успел — Оэр вмешался, сказав, чтобы я отошел от девушке, что она нужна ему пока в таком состоянии, чтобы не смогла больше предпринять попыток к бегству, а я… Я отказался. Тогда Дакхар рассердился и… он хотел меня убить, но я вовремя увернулся от его огня, только вот… этот самый огонь попал в Ирину… И теперь она при смерти, и может в любой момент умереть. — И словно опомнившись, Васир добавил: — Ирина, это девушка, которая…

— Я знаю кто она такая, — перебил его Рат, нахмурившись.

— Прошу, помогите ей! Она невероятная девушка! Потрясающая. Я таких еще не встречал в своей жалкой и убогой жизни! Она — лучик солнца, который озаряет все вокруг своим светом.

— Влюбился? — усмехнулся Хангаар, разглядывая светловолосого демона, который выглядел, скорее уж, как юноша.

Васир потупил взор, слегка смутившись.

— Ладно, веди нас, Васирхан, мы постараемся помочь девушке, не дать ей умереть от необдуманных поступков Оэра. И Хан как раз этим и займется, пока я буду отвлекать Дакхара на себя.

Огненные клинки освещали все пространство вокруг Дакхара, создавая впечатление чего-то ужасного, дьявольского и неотвратимого. Страшно. Мне было очень страшно, но я старалась не выказывать этого, чтобы он не насмехался надо мной, не подначивал и не издевался. Я должна справится со своим врагом. Должна!

— Ну и чего стоим, кого ждем? Ты собираешься атаковать или так и будешь стоять истуканом, девочка? — широко улыбнувшись, показывая острые клыки, спросил демон.

— А чего же ты сам-то стоишь? Или тебе страшно? — Сейчас я была очень рада тому, что голос не предал меня, не дрожал от страха, а был довольно тверд и чист.

— Я? — делано удивился Оэр, покручивая свои клинки в руках. — Ты забыла кто я такой, Арэйлия?

— Не называй меня так! — прошипела, зло прищурив глаза.

— Но так оно и есть, девочка, твое истинное имя, то, что дано было в этом мире при рождения, именно Арэйлия, а не Ирина. Это имя у тебя Земное, но оно никак не подходит для этого мира, оно выделяет тебя среди других, а это не всегда есть хорошо. — Дакхар сделал шаг по направлению ко мне — я два назад. — По твоему имени сразу можно определить, что ты чужачка, хотя это совершенно не так. Ты — одна из нас, Арэйлия.

Я проскрежетала зубами, понимая, что он в чем-то прав. Да, я чужая для этого мира, но он все же является моим, хочу я того или нет. Я являюсь одновременно и Снежным демоном, и демоном Воды — во мне живут две родные стихии, те, что были даны при рождении от отца и матери. Я не выбирала их, так распорядилась судьба. А теперь во мне еще протекает и магия самого Темного мира — сильная и мощная, но пока для меня бесполезная, ведь я совершенно не знаю, как пользоваться ею — теперь я уже жалею, что приняла ее в себя, из-за нее у меня появилось слишком много проблем, слишком.

— О чем задумалась, девочка? — насмешливо приподняв правую бровь, осведомился мой истязатель.

— Не твое дело, чудовище. — Во мне клокотали гнев и ярость, которые никак не получалось перебороть, да и, если честно, не особо-то я и старалась. — Я не стану перед тобой отчитываться. Ты — жалкий трус, что заперся в своем дворце, издеваешься над своей матерью, надо мной, ты, Дакхар, жалок. Я презираю тебя! Я жажду проткнуть твое гнилое сердце!

Демон оскалился, в глазах снова полыхнуло пламя, а вены на шее вздулись. Дакхар был в бешенстве.

— Смотри, как бы не пришлось пожалеть о своих словах, девчонка! — прорычал монстр и сделал первый выпад одним из огненных клинков.

Благо, что я успела вовремя увернуться, иначе горящее острое лезвие распороло мне бок. Откатившись в сторону, не успела еще толком прийти в себя и принять устойчивое положение, как заметила, что меня снова атаковали. Клинок обрушился сверху. Инстинкты сработали почти идеально — черное крыло, что развевалось сзади как плащ, заслонило от удара. Сперва послышался легкий треск, словно раскалывается стекло, а затем я почувствовала резкую боль — Дакхар сломил ту преграду, что создавали эти крылья, поранив их.

Зашипев от боли, перекатилась по земляному полу, чтобы тут же понять — это была не простая боль — левое крыло оказалось сломано и обожжено, поэтому оно повисло безжизненной плетью, мешая мне передвигаться. Но почему я не чувствую той боли, которая должна была появится, возможно, это все адреналин, что бушует в крови? Да, скорее всего.

— Тебе уже достаточно, или хочешь еще, Арэйлия? — насмехаясь, спросил Дакхар, снова покручивая клинками в руках и внимательно следя за тем, как я морщусь от боли.

— Сволочь, тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной? — голос слегка охрип, а в горле саднило. Сердце выбивало барабанную дробь, норовя выскочить из груди.

— Да, — совершенно наглым образом ответил он, весело улыбаясь. — Мне нравится то, что сейчас происходит. Я тебя не убью, не переживай, но вот немного повоспитывать… — Он сверкнул лукавым взглядом. — С превеликим удовольствием.

И без предупреждения он снова атаковал. Мне же не оставалось пока ничего другого, как уворачиваться. Эх, если бы и у меня появились клинки… Я даже их представила у себя в голове: довольно длинные, но легкие и удобные, как раз мне по руке; сияют бело-голубым светом, отражая мою внутреннюю суть, превращаясь в голубой прозрачный лед, который, почему-то был объят фиолетовым пламенем, но от чего-то не таял, а наоборот, словно закалялся в этом огне, становясь тверже и крепче алмаза. Да-а, такие клинки мне не помешали бы…

Не успела додумать, как эти самые клинки появились у меня в руках. Рукоятки моего оружия приятно охладили разгоряченные ладони. Не может быть! Значит, сосредоточившись на какой-то одной конкретной мысли, я могу воплотить ее в жизнь? Круто!

Лезвия длинные, прозрачные, сияющие и опаленные огнем, сильно контрастировали с огненными клинками Дакхара, который, казалось, был слегка обескуражен.

— Неплохо, очень даже неплохо, девочка. И кто тебя такому научил? Сомневаюсь, что Васирхан сумел бы, ведь он бездарь, который только и годен для того, чтобы прислуживать, да исполнять приказы. Он — раб, не более, и магии в нем с горошину.

— Замолчи! — прошипела, втягивая в себя крылья и принимая обычную форму, человеческую. Ведь со сломанным крылом я не смогу драться с Дакхаром, хоть и понимаю, что крылья были хоть небольшой, но все же защитой. — Ты ничего не знаешь про Васира, он замечательный и добрый, а ты… Ты отвратителен!

— Нахальная дурочка, не смей разговаривать со мной в таком тоне! Иначе сильно пожалеешь!

— Да неужели! Я уже жалею, что в тот день осталась дома, а не согласилась на предложение подруги, свалить от родителей на денек! Тогда ты не забрал бы меня сюда, в этот ад! Тогда, возможно, мама была бы жива! Теперь это уже не имеет значения — я тут, была в твоей власти, делала жалкие попытки сопротивляться, но всегда проигрывала. Но больше я не буду медлить и бояться. Хватит! Я хочу свободы! Жажду твоей смерти!

— Я никогда не отпущу тебя по своей воле, ты будешь моей наложницей и рабыней! Если понадобится, то запру тебя под замок, посажу на цепь, а ты станешь есть и пить из моих рук, умоляя о прощении и том, чтобы я как следует поимел тебя! — глухо прорычал Дакхар; в глазах появилось красное пламя.

— Никогда этому не бывать! — крикнула, кинувшись в бой!

Быстрые выверенные движения тела, легкая поступь, гибкость и координация движений. Кувырок, замах, удар! Достигаю цели, поранив правое плечо Оэра. Удар, от которого он заскрежетал зубами, но не проронил ни звука. Снова кувырок, но уже в другую сторону, потому что Дакхар сделал выпад, от которого срочно нужно было уйти. Делаю выпад и попадаю ледяным клинком в бок противнику, от чего он слегка согнулся. Прыжок, замах, удар сверху… был тут же парирован огненным клинком демона. От двух лезвий, что соединились в ударе, полетели огненно-голубые искры, смешиваясь с моим фиолетовым пламенем.

Чего я никак не ожидала, так это того, что Оэр ударит своим мощным крылом, которое откинуло меня на пару метров от него.

— А ты быстрая, — словно удивляясь, прошипел Оэр, хватаясь за раненный бок. — Никак не ожидал от тебя такой прыти. И где только научилась так двигаться.

Я не ответила, пытаясь прийти в себя после удара, хватая ртом воздух, но клинки так и не выпустила из рук.

— Что, не заживает? — прохрипела, вставая на ноги и зло глядя на мужчину, который тоже принял человеческий облик.

— Ничего, рано или поздно все равно раны затянутся.

— Ну так я постараюсь, чтобы они не затянулись! — И снова бросилась в атаку.

Быстрый короткий забег, взмах клинками, кувырок снизу и удар по ногам. Эх, немного не успела — Дакхар увернулся всего за миг до удара. Но я не отчаивалась, резким движением поднялась, чтобы снова атаковать. Но на сей раз я не успела, потому что в бой ринулся Оэр.

Все его движения были стремительными и ловкими. Казалось, что он двигался на пределе человеческих возможностей… Но в том-то и дело, что он не был человеком. Теперь мне приходилось защищаться, выставляя блоки и парируя удары.

Не знаю откуда у меня такие навыки, но они определенно мне пригодились. Ведь они проявились еще тогда, в спальне Дакхара, когда попыталась проткнуть его сердце кинжалом. Словно тогда, когда происходила та чудовищная привязка, что-то передалось от Оэра мне. Я ведь никогда в жизни не держала оружия, никогда не сражалась, а тут… Я знала как двигаться, знала, как парировать удары, как их наносить — я могла сражаться. Единственное, чего мне не доставало, так это побольше физических сил. В отличии от меня у Дакхара они-то как раз-таки имелись в избытке.

Каждый его удар был сокрушительным, от них мои руки ослабевали и немели, но я упорно не желала выпускать клинки из рук, стараясь не уступать Оэру. Перед тем, как нанести свой следующий удар, я увернулась и оказалась за спиной мужчины, чтобы нанести колющий удар, но мою хитрость быстро раскусили. Резко крутанувшись на месте, он отбил удар моего клинка, но я тут же нанесла его другим, тем, что был в левой руке, и вот от него-то он не увернулся.

Лезвие задело его красивое лицо, сильно поранив от левой брови до подбородка, не задев глаз, из пореза потекла темно-бордовая, почти черная, кровь. Мужчина зашипел, отшатнувшись. А меня это только сильнее раззадорило. Я снова начала наступать. Не хотелось оставлять Дакхару и шанса на победу. Снова прыжок, замах и удар сверху, но моя атака была парирована, хоть уже и не с такой легкостью, как до этого.

Вытерев кровь с лица, мужчина произнес:

— Признаю, двигаешься ты неплохо, но до меня тебе еще очень далеко. — В его глазах появился странный блеск, словно он что-то задумал.

Да, я не ошиблась, вместо клинков у него в руках появились огненные плети, которыми он демонстративно взмахнул. Длинные и опасные. Отойдя на несколько шагов назад, принялась внимательно следить за Дакхаром, не прекращая при этом постоянно двигаться, потому что осознавала, если остановлюсь, то сильно потом об этом пожалею.

Мы кружили по залу, не обращая внимания ни на что вокруг, нас полностью поглотило то сражение, что велось между нами. В какой-то момент я пропустила выпад Оэра. И в наказание оба моих клинка оказались у дальней стены помещения, до которой я никак не успела бы добежать, чтобы подобрать их, при этом не попавшись Оэру. Что ж, он обезоружил меня.

— И что ты теперь намерена делать, Арэйлия? — усмехнулся демон, иронично приподняв брови.

— Уничтожать тебя! — прорычала в ответ, формируя в руках фиолетово-голубой огонь, который тут же выпустила в него, тем самым стерев с его лица самодовольную ухмылку.

Увернувшись от моего огня, он убрал свои плети, чтобы тоже сформировать в руках сгусток черной энергии. Даже и описать сложно то, что он сотворил: черная материя, которая переливалась синим и красным цветом и искрилась так, словно в этом черном сгустке затаилась сама молния.

— Попробуй увернись, — зло прищурившись, прогрохотал Дакхар, запустив в меня этой странной штуковиной.

Я не успела увернуться всего лишь на каких-то пару сантиметров, как черная энергия попала мне в правое плечо, вырывая из меня дикий крик боли и отбрасывая к стене. В глазах потемнело, а дыхание сперло, в груди сдавило так, что, казалось, мне разом сломали все ребра. Но это было только ощущение. Через пару мгновений в глазах прояснилось, а дыхание нормализовалось. Сев, прислонившись спиной к стене, постаралась понять, сломано ли у меня что-нибудь или это просто ушиб, что так нещадно болел. Повернула голову, что осмотреть плечо, в которое пришелся удар. В горле застрял крик ужаса — плечо было раскурочено на столько, что виднелась кость, а из раны хлестала кровь. Этот сгусток черной энергии вырвал из меня кусок плоти!

— Ублюдок! — взревела я, чувствуя, как в глазах появляются непрошенные слезы. Да, я себя сейчас жалела. Мне было очень больно, но эта боль снова ощущалась не так, как должна была. И теперь уже сложно было все списать на адреналин. Тогда что же это? Снова посмотрела на свое плечо, чтобы сильно удивится: оголенная кость начала зарастать плотью, наращивая ткани. Регенерация! Повышенная регенерация!!

Перевела взгляд на Оэра, который довольно улыбался, глядя на меня в упор.

— Ну что, добегалась, малышка. Наигралась в войнушку?

— Да пошел ты! — ругнулась я, неосознанно формируя в руках ледяное копье, которым и запустила в мужчину, но он выставил крыло, о которое оно разлетелось на мелкие осколки.

Нет, я не хочу снова становится его игрушкой! Не хочу!! Здесь нужно что-то другое, то, что хоть ненадолго выведет Дакхара из строя.

Закрыла глаза, выжидая, когда плечо регенерирует, а сама обратилась внутрь себя, взывая: «Мой маленький солнечный зайчик, прошу, помоги, приди ко мне. Я нуждаюсь в том свете, что ты несешь с собой. Защити меня. Больше мне не на что надеяться, кроме тебя».

«Зайчик», словно только этого и дожидался, заструился по моим венам, пробуждаясь ото сна, попадая прямо в кровь, рождая где-то внутри тепло и душевную легкость. Я почувствовала, как по телу пробежала приятная волна, наполняя меня своим сиянием. Ощутила на кончиках пальцев легкое покалывание, которое говорило о том, что «зайчик» готов к бою.

Тут же открыла глаза, чтобы увидеть, как Дакхара замер всего в паре метров от меня и внимательно наблюдает за тем сиянием, что излучает сейчас мое тело. Не выжидая, сложила ладони лодочкой, формируя в них шар, что сродни свету солнца, а затем, без лишних разговоров запустила им в своего врага.

У Оэра не было и шанса на то, чтобы увернутся от этого удара. Он настиг его стремительно, пройдя через самую грудь и отшвырнув его к противоположной стене зала, о которую он хорошенько припечатался спиной. Где и остался недвижим.

— Убила? — тихо произнесла я, не веря в свою удачу. Мужчина все так же не подавал признаков жизни, а у меня на душе начало рождаться ликование. Невероятно, я смогла одолеть того, кто считал себя непобедимым и неуязвимым! Но радость моя длилась не долго.

Что-то черное и мрачное вышло из груди Дакхара, чтобы устремить свой взор на меня. Возможно мне показалось, но этот сгусток энергии принял почти человеческое лицо, хищно улыбнувшись, оскалив пасть со множеством острых зубов. А я, застыв пораженная увиденным, даже и не подумала спрятаться. И эта черная и, отчего-то страшная, материя двинулась прямиком ко мне, чтобы на огромной скорости врезаться в грудную клетку.

Дыхание перехватило на миг, а в глазах потемнело, тело содрогнулось, словно меня окатили ведром ледяной воды. В этот самый момент я поняла, что Тьма поселилась где-то внутри меня, и она попытается завладеть моим сердцем и душой.

Открыла глаза, чтобы наткнуться на пару черных и непроницаемых глаз, что с ненавистью смотрели прямо на меня — Дакхар не умер.

Придерживаясь одной рукой за грудь, другой помогая себе подняться, придерживаясь за стену, он двинулся ко мне. Приближаясь с каждым шагом все ближе, меня охватил озноб, а Оэр все увереннее пересекал то небольшое пространство, что разделяло нас. Я встала, придерживаясь за стену так же, как и пару мгновений назад это делал Дакхар, и не сводила с него взгляда, не зная чего ожидать.

Мы сверлили друг друга взглядами, понимая, что никто из нас не отступится, и что каждый пойдет до конца, пусть даже он и окажется смертельным для одного из нас.

— Молодец, — хриплым голосом отозвался мужчина, улыбаясь одним уголком губ, но глаза оставались такими же — непроницаемо-холодными. — Ты умудрилась изрядно меня потрепать, а это далеко не каждому удается сделать. — Мужчина с каждым шагом приближался ко мне, но я старалась отступать — жить уж слишком хочется.

— Твоя проблема в том, что ты хочешь сохранить мне жизнь, в то время как я тебе — нет. — Голос осип и теперь хрипел так, словно по нему наждачкой хорошенько прошлись. Тело нещадно болело и требовало отдыха. Немедленно! Но расслабляться рано. Пока рано.

— Хм, возможно, — не сводя с меня взгляда, согласился Дакхар, продолжая идти в мою сторону. Каждый шаг его становился все более уверенным и четким. Кажется, скоро он полностью оклемается, и тогда мне придет крышка — сил на то, чтобы бороться совсем не осталось.

— Дакхар, я… — Но договорить мне не дали, в помещение ворвались несколько вооруженных мужчин, облаченных в дорожные плащи. На одном из них была маска, полностью скрывающая лицо.

Оэр остановился, в изумлении созерцая прибывших, а затем произошло что-то невообразимое: Дакхара смело с моего пути так, словно его никогда и не было передо мной. Он снова оказался лежать у дальней стены зала.

Вновь прибывшие мужчины двигались быстро и столь уверенно, что несложно было догадаться, что передо мною настоящие воины.

— Хан, осмотри девушку и если понадобится, подлечи, а затем начинай открывать портал, нужно помочь бедняжке выбраться из этого кошмара, — произнес тот, что носил маску. Я сразу же отметила, как уверенно он держится, отдавая приказы. Значит, он главный в этом странном «отряде спасения», как я мысленно их окрестила.

— Конечно, — согласно кивнул тот, кого назвали Ханом и уверенным шагом направился ко мне. — Вы не ранены? — Приятный грудной тембр его голоса завораживал, но мне было плевать сейчас абсолютно на все. Перевела взгляд с Маски на этого мужчину. Ничего особенного, да, красив, но у него не такая выдающаяся красота, как у Дакхара. Поэтому я не стала задерживать на нем свой взор, снова посмотрев на Оэра, который уже начал подниматься на ноги, сверля взглядом тех, кто пришел ко мне на выручку. Не знаю кто они такие, но я им уже заранее благодарна. — Девушка, — снова обратился ко мне Хан, — вы меня вообще слышите?

— Что? — тихо произнесла я, снова обращая внимание на этого мужчину.

— С вами все в порядке? Нужна ли помощь? Что-нибудь болит?

— А? — не поняла сперва я, тупо уставившись на него. — А-а, нет, все нормально. Почти ничего не болит. — немного помолчав, все же произнесла: — Только душа.

— Ну извините, душевные раны я лечить не умею, — ехидно заметил Хан. — Если у вас нет телесных повреждений, тогда, пожалуй, я вас ненадолго оставлю — нужно выстроить портал.

— Ага, идите, — отмахнулась от него, точно от назойливой мухи. Мужчина хмыкнул и удалился.

Я снова обвела взглядом помещение, чтобы тут же заметить Васира, который стоял в стороне от этих странных мужчин. Он находился почти у самого входа в зал. Заметив, что я смотрю на него, робко улыбнулся и двинулся в мою сторону, но не успел пройти и нескольких шагов, как на него что-то налетело и сшибло с ног, отшвырнув в ту сторону, где сейчас находился Дакхар.

В поле моего зрения попала та, кого я меньше всего ожидала увидеть — Кэйра собственной персоны!

— Прифффееет, мальщщщщики! — прошипела эта тварь, обращенная в свою истинную форму. — А шшшто фффы тут делаете? — Она улыбнулась, ощерив пасть со всеми своими клыками, глядя на мужчин, словно на лакомую добычу. — А хотите поиграть-ссс? Я буду фассс убифффать!

— Стой, Кэйра! — гаркнул голос Дакхара. Замерев, она перевела взгляд с мужчин на Оэра. — Погоди немного.

Я тряхнула головой, стараясь понять, что тут вообще происходит.

Хан разводил руками в разные стороны, от чего воздух вокруг его будто бы искрился, выстраивая портал и не обращая ни на кого внимания; мужчины, прибывшие сюда, чтобы, как оказалось, помочь мне, замерли, готовые в любой момент атаковать; Кэйра плотоядно переводила взгляд с Арахсшарсцев на Оэра, а Васир… Он находился в руках моего врага. Сжав когтистой рукой горло Васирхана, Дакхар смотрел на меня, гневно сверкая глазами, и не обращая внимания на тех, кто прибыл, а мне было сейчас страшно, как никогда прежде. Снова в руках моего врага была жизнь того, кто был мне небезразличен..

— Если ты не хочешь, чтобы он погиб, то просто подойди ко мне и покорись. Ты же знаешь, что я не отпущу тебя, ты нужна мне, как никакая другая женщина. Ты моя, Арэйлия, только моя.

— Готово! — послышался голос Хангаара, который закончил выстраивать портал. На лбу мужчина появилась легкая испарина, а дыхание сбилось, что говорило о том, что он затратил немало усилий, чтобы открыть эту темную материю.

Я стояла в нерешительности, не зная что делать. Как помочь Васиру, как спастись самой? Ответ пришел неожиданно:

— Тана! — громко позвала я. Варла не заставила себя долго ждать.

— Чего надо? — зло глянув на меня, спросила она.

Если честно, я совершенно не ожидала, что она так поведет себя со мной.

— Я…

— Ты. Глупая девчонка! — прошипела Тана. — Да когда же ты уже сгинешь-то? Как же ты мне надоела! Не думала, что с тобой будет столько мороки, когда Оэр просил присмотреть за тобой, да втереться в доверие! Ненавижу тебя!

— Нет, — совершенно шокированная ее словами, прошептала я, не веря, что она могла предать меня. Сердце сжалось от ее предательства. — Нет, не может быть, чтобы ты на самом деле так думала. Я… Мне казалось, что мы друзья.

— Ха, друзья? Вот еще! Ты — рабыня! Ты презренное и жалкое существо, которое нужно Оэру для достижения своей цели. Но чего я не понимаю, так зачем ты будешь нужна ему после того, как он отнимет у тебя силу, ведь у него же есть Кэйра? Но он ее не хочет так, как тебя, она ему уже порядком поднадоела. Он даже собирался ее подарить этим презренным Арахсшарсцам!

— Шшштоооо? — взвыла Кэйра, гневно глядя на Тану, которая стояла рядом со мной. Через мгновение, эта гадина появилась перед варлой, из-за чего та аж сжалась вся, втянув голову в плечи.

— Хватит! — прервал перепалку женщин Дакхар. — Кэйра, уйди, хватит выставлять себя на посмешище! А ты, — он обратил свой взор на меня, — иди ко мне, иначе я сверну шею Васирхану.

— Дакхар, отпусти его, — послышался властный голос того, кто носил маску.

— Заткнись! — взревел Оэр, гневно полыхнув взглядом. — Ты не имеешь права что-либо требовать от меня!

Но Маска не успел ему что-либо сказать, его наглым образом опередили:

— Значит, ты хотел отдать меня им? — зло глядя на Дакхара, произнесла Кэйра. Ну надо же, даже шипение все пропало!

— Да, хотел. И что с того? — усмехнулся мужчина. — Слушай, иди отсюда, я потом с тобой разберусь. Мне не нужны твои истерики, которые порядком мне поднадоели.

Кэйра гневно взирала на своего любовника: пасть ощерилась, показывая множество острых зубов-клыков, раздвоенный язык то и дело высовывался наружу, тем самым показывая крайнюю степень бешенства.

— Вот, значит, как. Получается, эта девка, — она кивнула головой в мою сторону, — дороже, чем я?

— Да. Ты с ней, как небо и земля. Она небо, до которого не дотянуться рукой, а ты — земля. Грязь под моими ногами.

— Грязь, значит. — В ее голосе сквозила угроза. — И ты никогда не выбрал бы меня своей эйной? — Ее голос дрожал от еле сдерживаемого гнева.

— О, великая Тьма, конечно же нет, да у меня и в мыслях этого никогда и не было. Ты не более, чем простая постельная грелка, которая удовлетворяет все мои желания, — усмехнулся Дакхар. — Ты глупее зарда, но такая же хищная и ядовитая, как и он.

— Ты еще сильно пожалеешь об этом! — зло рыкнула Кэйра, виляя раздвоенным хвостом.

— Да что ты можешь мне сделать? — усмехнулся мужчина, все еще продолжая удерживать когтистой рукой Васира за шею, слегка сдавливая сонную артерию, при этом удерживая его на весу, из-за чего мой «фей» казался сонным, а его ноги болтались из стороны в сторону, не доставая до пола.

— А вот что! — взвизгнула она, резко крутанувшись в мою сторону, и гневно сверкнув ярко-алыми глазами, ударила по мне своим огромным раздвоенным хвостом, чего я никак не ожидала, выбив из легких весь воздух.

Последнее, что я увидела, за те доли секунд, что летела, это как пальцы Дакхара сильнее сжались на горле Васирхана, а затем послышался хруст, после чего мой добрый «фей» безжизненным кулем упал у ног Оэра. Мужчина, что только что просил отпустить моего друга, снял с себя маску, но лица его я увидеть не успела, зато услышала, как ошарашено выдохнул Дакхар: «Не может быть. Ты!» И меня поглотила темная материя портала.