Гудеа, шумерский правитель из Лагаша, Ирак

 

Содержание главы

Поиск археологических памятников.

• Случайные открытия.

• Письменные документы и устные традиции.

• Археологическое обследование.

Подходы к археологическому обследованию.

• Выборка в археологии.

Опознавание объектов на расстоянии.

• Аэрофотография.

• Нефотографические методы.

Регистрация (фиксирование) информации об археологических памятниках.

• Карты.

• Географическая информационная система (ГИС).

Оценка археологических памятников.

• Коллекции, собранные на поверхности.

• Отбор образцов.

Поиск под поверхностью.

• Неразрушающие (неинтрузивные) методы.

• Разрушающие (интрузивные) методы.

• Примеры обнаружения объектов под землей.

В 1649 году джентльмен и любитель истории по имени Джон Обри во время охоты на лис заехал в деревню Эвбюри на юге Англии и оказался в месте, окруженном глубокой траншеей и таинственными обветренными камнями, возведенными по кругу внутри земляного укрепления (рис. 8.1). Обри был «весьма удивлен при виде этих огромных камней, о которых раньше ничего не слышал», и вернулся позднее для того, чтобы зарисовать их и исследовать (Фаган — Fagan, 1998:117). Обри никогда не проводил раскопки в Эвбюри, но провел первое исследование одного из самых замечательных религиозных памятников в Британии. Он предполагал, что он был построен древними британцами, «которые, я полагаю, были на две-три ступени менее дикими, нежели американцы». Сегодня каменные круги в Эвбюри являются одним из самых знаменитых археологических памятников в Европе.

Рис. 8.1. Аэрофотоснимок каменных кругов в Эвбюри на юге Британии, построенных около 2000 года до н. э.

Некоторые археологические памятники, такие как пирамиды в Гизе в Египте (рис. 16.5) или каменные круги в Стоунхендже, в 37 километрах от Эвбюри (рис. 2.2), всегда были на виду, поэтому трудно говорить об их «открытии». Камни в Эвбюри были хорошо известны местным фермерам и во времена Обри, но он первым привлек к ним внимание широкой научной общественности. Земляные укрепления, могильные курганы и целые города сравнительно легко обнаружить, поскольку они являются легко идентифицируемой частью ландшафта, но как археологи находят неприметные лагеря каменного века, крохотные поселения земледельцев и памятники, которые вообще никаких следов на поверхности земли не оставляют?

До совсем недавнего времени археологи сравнительно немного внимания уделяли методикам поиска и оценки археологических памятников без собственно раскопок, хотя они остаются центральным звеном в археологическом исследовании. Новые акценты в региональных археологических изысканиях, новые методы обнаружения объектов на расстоянии (remote-sensing techniques) и прежде всего острая необходимость сохранять памятники и фиксировать информацию о них до того, как они будут разрушены, добавили археологическим исследованиям новый аспект.

Информация о местоположении и распространении археологических памятников вместе с оценкой археологического материала, полученного на памятниках, может быть использована для того, чтобы поставить перед исследованием множество вопросов, начиная от изменений в стратегиях выживания и структуры торговли в древности и кончая происхождением технологии производства железа. В некоторых случаях данные собираются для защиты и управления археологическими ресурсами. Археологи по управлению культурными ресурсами тратят много времени на оценку потенциального воздействия на памятники дорожным и иным строительством. Сейчас в США федеральные и государственные законы предоставляют приоритет археологическим исследованиям перед строительством или другим вмешательством в окружающую среду на общественных или частных землях, если привлекаются государственные средства. Во многих городах и графствах действуют аналогичные законы, нацеленные на предотвращение разрушения случайных находок. Идентификация и оценка археологических ресурсов до того, как начнется строительство, позволяют принимать решения в отношении того, следует ли памятники защищать или изучать далее.

На последующих страницах мы рассмотрим некоторые из археологических методик обнаружения, изучения и оценки археологических памятников с минимальным количеством раскопок или вообще без них. Интерпретация археологических полевых сведений включает в себя два взаимосвязанных процесса.

1. Археологическое изыскание является систематической (регулярной) попыткой найти, идентифицировать и зафиксировать распределение (или распространение) (в данном случае любое из двух distribution) археологических памятников по земле в соответствии с естественной окружающей средой.

2. Оценка памятника есть определение археологической значимости каждого памятника. При оценке учитывается местоположение памятника и оцениваются данные о собранных на поверхностях коллекциях и, в некоторых случаях, информация о содержимом под поверхностью, полученная электронным образом и с помощью ограниченного изучения подповерхностных слоев.

Оба этих аспекта археологического исследования являются неразрушающими в том смысле, что оба они не нарушают археологический контекст. Археологические раскопки (глава 9), наоборот, заключаются в изучении памятника посредством земляных работ. В процессе этого артефакты и другие материальные признаки памятника, иногда и целые строения, вырываются из своего стратиграфического контекста и далее должны быть тщательно описаны археологами. В наши дни, когда археологические памятники полностью уничтожаются в результате разных работ, глубокой вспашки и незаконных раскопок, археологи делают все, что могут, для того чтобы избежать нарушения подповерхностных слоев. Разрушения памятников и потребность в разных видах управления археологическими ресурсами (глава 18) делают оценку археологических памятников важнейшей задачей.

 

Поиск археологических памятников

ОТКРЫТИЯ

АФРО-АМЕРИКАНСКОЕ ЗАХОРОНЕНИЕ, НЬЮ-ЙОРК, 1991

В 1991 году федеральное правительство планировало построить 34-этажное офисное здание в центре Нижнего Манхэттена. Агентство, ответственное за объект, наняло группу археологов для изучения очищенной площадки. Когда археологи обратились к картам XVIII века, то обнаружили, что предполагаемая строительная площадка расположена на месте, которое называли «Негритянское кладбище» (Negro Burial Ground). Они предположили, что при строительстве зданий в XIX веке были уничтожены если не все, то большинство могил, и сделали заключение о том, что можно продолжать строительство.

К сожалению, большая часть кладбища покоилась под толстыми слоями насыпи и многие захоронения оказались нетронутыми под фундаментами зданий XIX века (рис. 8.2). Всего за несколько недель до начала строительства были обнаружены десятки непотревоженных могил. В итоге 420 могил, некоторые из которых расположены друг над другом, были раскрыты лишь на одном небольшом участке кладбища. Это открытие стало самым значительным памятником XVIII века, изученным археологами, и дало самые большие коллекции скелетов в Америке.

Вокруг открытия разгорелись ожесточенные споры, так как община афро-американцев Нью-Йорка выразила свое недовольство тем, как проводились раскопки, и тем, что останки людей были исследованы без их согласия. Сам памятник стал центром протестов общины и вызвал волну культурного возрождения. В итоге скелеты передали биологу-антропологу Майклу Блэки из Хоувардского университета, и в конце концов они были перезахоронены. Немногие археологические открытия бывают столь противоречивы, как «Негритянское кладбище». Если бы тщательное полевое исследование было проведено вовремя, то удалось бы избежать недовольства и политических действий. Тем не менее эта знаменитая находка высветила сложности археологического исследования, особенно в городской среде, когда исторические документы и различные памятники представляют современному ученому запутанный архив. Во многих крупных городах мира, среди них Амстердам, Лондон и Сан-Франциско, имеются организации, занимающиеся идентификацией и сохранением археологических сведений.

Рис. 8.2. Афроамериканское кладбище в Нью-Йорке

Археологические памятники могут проявлять себя различными образами. Некоторые из них совершенно очевидны, например жилые холмы, которые в прямом смысле являются рукотворными горами, состоящими из бытовых остатков. Другие памятники можно идентифицировать по заметным руинам или наличию свалок, состоящих из остатков пищи и мусора. Но многие памятники нелегко обнаружить, их признаками могут быть не более чем небольшое количество разбросанных по земле каменных инструментов или участок обесцвеченной почвы. От многих памятников на поверхности земли вообще не остается следов, и их можно обнаружить только при нарушении подпочвы. Давайте рассмотрим некоторые основные индикаторы археологических памятников.

• Среди наиболее явных признаков — земляные сооружения, каменные руины или другие знаки на поверхности земли. Хорошим примером являются оборонительные земляные валы, построенные майори в Новой Зеландии, или мегалитические сооружения, как в Эвбюри. Телли (жилые холмы) на юго-западе Азии, населенные многими поколениями городских обитателей, легко распознавали еще древние путешественники, а храмы и памятники Древнего Египта в течение многих столетий привлекали внимание как любителей истории, так и жуликов (рис. 8.3). Археологические памятники Америки, например Теотиуакан, описали первые конкистадоры. В середине XIX века памятники майя были живо описаны Джоном Ллойдом Стефенсоном и Фредериком Казервудом (см. рис. 8.6) (Бан — Bahn, 1996).

Рис. 8.3. Храм бога Солнца Амона в Карнаке близ Тебеса в Египте, известное туристическое место со времен римлян

• Обнаружение на поверхности земли артефактов, костей, керамики и других материалов может быть основным «поверхностным» указателем на археологический памятник. Множество факторов, включая растительность, вспашку, водную или ветровую эрозию почв, так же как и сама природа артефактов, могут повлиять на различимость «поверхностных» материалов. Такие остатки могут состоять из редкого разброса артефактов или проявиться в виде больших свалок, выделяющихся на фоне окружающих почв. В некоторых случаях ветровая эрозия может переместить почвы, окружающие артефакты, и оставить их прямо на поверхности земли. Норные животные, живущие на памятниках, также могут вытащить артефакты на поверхность.

• Полезным индикатором может быть и растительность. В тех местах, где почвы были потревожены или содержание азота в них более высоко, растения могут расти обильнее. И наоборот, многие калифорнийские раковинные кучи покрыты скудной растительностью, контрастирующей на фоне зеленой травы в конце сезона дождей, из-за щелочной почвы, наполненной артефактами. Иногда специфические виды деревьев или кустарника можно связать с археологическими памятниками. Одним из таких растений является хлебное дерево майя или рамон, дерево, которое когда-то возделывали майя. Эти деревья до сих являются обычными возле древних поселений, и их можно использовать в качестве указателей местоположения многих археологических памятников.

• Изменение цвета почвы также может являться признаков археологического памятника. Во многих случаях темные унавоженные почвы давно оставленных поселений проявляются на вспаханных землях как темные пятна, часто содержащие глиняные черепки и другие артефакты.

Случайные открытия

Целые главы прошлого были открыты благодаря случайному обнаружению памятников, артефактов и захоронений. Сельское хозяйство, промышленное строительство, прокладка дорог, расширение аэропортов и рост городов, другие разрушительные действия жизни в ХХ веке обнажили бесчисленные археологические памятники, многие из которых нужно было исследовать очень быстро, пока бульдозеры не уничтожили любые следы. Технический прогресс является злейшим врагом прошлого, хотя самые яркие открытия явились результатом разорения нами окружающей среды.

Город Мехико построен на месте столицы ацтеков Теночтитлана. Рынки этого замечательного города, разрушенного испанцами под предводительством Эрнана Кортеса в 1521 году, по размеру соперничали с рынками главных городов Испании. На поверхности земли мало что осталось от Теночтитлана, но строители метро обнаружили более 40 тонн керамики, 380 захоронений и даже небольшой храм, посвященный богу ветров Эекатлю-Этцелькоатлю. Этот храм сохранили на том месте, где он и был первоначально, и сейчас он находится на станции метро Пино Суареж и является частью экспозиции в память предков. Другим случайным открытием является ритуальный камень с описанием солнца, и оно привело к обнаружению и раскопкам храма богов Солнца и дождя Уицилопочтли и Тлалоку, находящегося в самом центре столицы ацтеков (Таунсенд — R. Townsend, 1992).

Многие другие яркие находки явились результатом деятельности человека. В июне 1968 года отряд Китайской Народно-освободительной армии проводил рейд в пустынных холмах возле Мань-Женг в центральной части Китая и наткнулся на подземное захоронение. Солдаты оказались внутри обширной гробницы, лучи света их фонарей отразились от золота, серебра и жадеита. Бронзовые и глиняные сосуды стояли в определенном порядке. К счастью для науки, солдаты сообщили о своей находке в Академию наук в Пекине, откуда на памятник в течение нескольких часов отправили ученых. Те очень быстро идентифицировали могилу как принадлежащую Лю Шенгу, известному ханьскому вельможе, старшему брату императора и правителя провинции Жу-Шань до 113 года до н. э., когда и последовала его смерть. Спустя несколько дней обнаружили могилу жены Лю Шенга — Ту Вань. Династия Хань пришла к власти в 206 году до н. э., и ее императоры правили Китаем 400 лет. Правители династии создали Великий шелковый путь по Центральной Азии и отправляли торговые миссии вглубь Юго-Восточной Азии, превратив Китай в мощную державу. Две найденные могилы отражали положение и богатство людей на вершине общества эпохи Хань. На обоих были одежды, сотканные из сотен тонких пластин жадеита, соединенных между собой золотыми нитями (рис. 8.4).

Рис. 8.4. Одеяния из жадеита князя Ли Шенга, Китай

Иногда сама природа приоткрывает для нас памятники, местоположение которых может определить внимательный археолог, изучающий обнажения вызывающих интерес геологических пластов. Эрозия, наводнения, приливы, землетрясения и ветры — все это может привести к обнажению археологических памятников. Одними из самых известных таких памятников является ущелье Олдувай в Танзании, «разрез» в долине Серенгети, где сдвиги земной поверхности и эрозия разрезали дно относящихся к плейстоцену озер и обнажили многочисленные памятники обитания предков человека. Неповторимые природные условия Олдувая, где обнаружено так много находок, сделали это ущелье уникальным.

В 1957 году некий археолог-любитель сообщил о находке, которая первоначально казалась просто пятью наконечниками стрел из кости бизона и несколькими метательными дротиками, оказавшимися на поверхности сухого ручья около города Кит Карсон в юго-восточной части штата Колорадо (Уит — Wheat, 1972). Этот памятник с высокой концентрацией костей, позднее известный как Ольсен-Чуббук, находился на насыпной дороге для бизонов, подобной тем, что пересекали долины в дни освоения новых земель на западе США (рис. 8.5). В итоге из этого арройо (сухого ручья) были извлечены остатки двухсот бизонов, многие из которых были забиты. Совершенно очевидно, что это была западня. У бизонов был острый нюх, но плохое зрение; при резком движении вниз эти стадные животные легко подвержены паническому страху толпы, и вожакам ничего не остается делать, как прыгать вниз, где они теряют способность передвигаться под тяжестью тел тех животных, что движутся за ними. Реконструкция охоты палеоиндейцев настолько ясна, что раскопщики могут даже рассуждать о направлении ветра в тот день. Драматические свидетельства этой охоты 8500 лет назад были скрыты природой в арройо, и только в наши дни они были найдены благодаря пытливому взору археолога-любителя.

Рис. 8.5. Кости бизона из памятника Ольсен-Чуббук в Колорадо, место забоя животных палеоиндейцами, обнаруженное археологом-любителем

Письменные документы и устные традиции

Письменные документы и устные традиции могут быть важными источниками информации для археологов, исследующих менее давние периоды. Классические греческие и римские тексты, надписи, сделанные с помощью египетских иероглифов или клинописи, могут содержать в себе ссылки на археологические памятники, а в некоторых случаях в них имелись даже карты. Письменное сообщение о разрушении классического римского города Помпеи во время извержения Везувия 24 августа 79 года н. э. было найдено в письмах Плиния Младшего Тациту, а записи, найденные во время раскопок на этом памятнике в XVIII веке, подтвердили местонахождение города (Дэниэл — Daniel, 1981). На такие известные памятники, как Парфенон, имеются ссылки во многих классических текстах, и об этих памятниках всегда помнят (рис. 1.9). Об Акрополе в Афинах не забыли даже тогда, когда этот город превратился в скромную средневековую деревеньку.

Археологи-историки, исследующие менее древнее прошлое, часто имеют в своем распоряжении детальные описания, помогающие им определить местоположение археологических памятников. Например, при изучении Сейнт-Августина, испано-креольского города во Флориде периода колонистов археолог Кэтлин Диган с помощью карт смогла проследить за ростом города, расположение главных зданий и даже определить имена и национальность владельцев домов (1983), хотя письменные документы не всегда можно принимать за чистую монету. Например, крупный африканский торговый порт в Эльмине, Гана, процветавший вслед за приходом португальцев в конце XV века, изображен на многих иллюстрациях и планах, но многие из них не масштабированы и в них отсутствует перспектива, а другие вообще являются подделками (ДеКорс — DeCorse, 2001b). Несмотря на наличие письменных документов, именно археологические сведения позволили понять детальное устройство города.

Устные традиции были особенно важны в африканской археологии. Хотя и существуют некоторые местные письменные системы, устные традиции — воспоминания, передаваемые из поколения в поколение, очень важны во многих культурах. Рассказы, песни, эпосы повествуют о правителях и важных событиях, в них также упоминаются местоположения памятников. Ярким примером является Бего в центральной части Ганы, который достиг пика своего развития между XV и XVIII веками н. э. Этот важный африканский торговый центр был поделен на четыре части, названия которых сохраняются в устных рассказах жителей современной деревни Хани.

Во многих других случаях местоположения памятников, начиная от поселений коренных американцев до шахтерских городков Калифорнии начала ХХ века, были определены с помощью устных историй: личных воспоминаний и рассказов о тех, кто здесь жил, работал или просто посещал эти места. Кроме местоположения, устные истории дают важную информацию о событиях, видах деятельности и особенностях жителей этих населенных пунктов.

Археологическое обследование

Хотя случайное или неархеологическое обнаружение памятников играет важную роль, все же по большей части в археологических исследованиях ученые активно разыскивают памятники. В большинстве случаев археологические памятники менее очевидны, чем Парфенон, и в отличие от Трои Гомера не имеется исторических документов, которые свидетельствовали бы об их существовании. Первые археологи находили памятники главным образом посредством изучения могильных курганов, каменных сооружений, укрепленных возвышенностей и других явных следов деятельности человека на местности. Археологическое обследование нацелено на идентификацию отдельных памятников для последующих раскопок. Изучение архитектуры, впечатляющих скульптур, керамических серий совпадало с целями первых археологов и впоследствии с культурно-историческими задачами (главы 2 и 3). Хотя такие находки дают важную информацию, необдуманный и несистематический подход к определению местоположения памятников приводил к неполному взгляду на прошлое.

Систематическое изучение памятника не являлось серьезной частью археологии вплоть до ХХ века, когда археологи начали понимать, что люди жили своей жизнью на фоне постоянно меняющихся культурных и естественных ландшафтов, изменяющихся по естественным причинам и вследствие деятельности человека. Отдельные памятники нельзя оценивать, не принимая во внимание эти более широкие понятия. Так, археологи стали больше внимания уделять выяснению культурных процессов и все более сосредоточивались на целых регионах, а не просто на отдельных памятниках. Хотя и сейчас некоторые археологи ищут памятники для того, чтобы проводить раскопки, но большинство ставит перед собой более широкие исследовательские вопросы.

Археологическое обследование является одним из самых важных компонентов археологического исследования, так как оно связано с археологическим фиксированием структур древнего поселения, со следами древних людей на земле. При археологическом обследовании стремятся к идентификации древних мест, которые представляют из себя нечто большее, чем просто точки карте. Сам ландшафт как материален, так и символичен, так как каждое сообщество придает какое-то значение окружающей среде. Например, такие ритуальные памятники, как круги камней в Эбвюри или пирамиды, никогда не функционировали изолированно. Они являлись частью намного более широкого ландшафта и частью сложных отношений между людьми, силами духовного мира и окружающей среды. У археологов для изучения имеются только материальные остатки этих взаимоотношений, многие из них являются ландшафтными «метками», оставленными древними человеческими сообществами.

Такой подход превращает археологическое обследование в намного более важный компонент археологического исследования, чем когда-либо прежде, особенно при изучении жизни охотников-собирателей или пастухов, которые вели очень мобильный образ жизни и позади себя оставляли немного следов. Как и специалисты по древним шрифтам, мы занимаемся расшифровкой, но нашим «шрифтом» является мозаика памятников и многих других явных и неявных остатков деятельности человека.

В последние годы археологи все больше внимания уделяют так называемым припамятниковым зонам, местам с низкой насыщенностью артефактами или другими материальными свидетельствами (features), такими как следы вспашки или ирригационные каналы (irrigation ditches). Такие места не представляют собой основные зоны заселения, но они жизненно важны, потому что могут ответить на вопросы о видах деятельности, таких как земледелие, обработка пищи, и иных работах, которые проходили в местах, специально отделенных от мест проживания. Например, охотники-собиратели часто убивали и разделывали дичь на некотором расстоянии от поселений. В Западной Африке плавильные печи находились вне деревень. Сами системы полей можно обнаружить по слабым следам, видимым на аэрофотоснимках. Сохранились, например, поля Шейд на северо-западе Ирландии площадью 2023 гектара, относящиеся приблизительно к 5000 году до н. э., и они содержат не меньше информации об обществе, что создало их, чем сами поселения; они дают информацию, не только относящуюся к окружающей среде, но также и социального характера (рис. 15.1).

Частично оттого, что региональные исследования стали входить в моду, и частично из-за растущих потребностей управления культурными ресурсами археологи глубоко заинтересованы в экономичных методах сбора данных. Многие используют различные методы опознавания на расстоянии. Эти методики позволяют определить и даже частично оценить наличие археологических элементов без посещения объекта.

 

Методы археологического обследования

Обследование может быть различным — от поиска исторических строений в городе или изучения долины маленькой речушки в поисках скальных укрытий и до масштабного изучения всего бассейна реки или водосборной области. На исполнение такого проекта может потребоваться несколько лет. Но в идеале цель почти всегда одна: раскрыть все или почти все следы древнего поселения в изучаемой области. Однако часто это практически невозможно.

Многие специалисты делают фундаментальное различие между двумя типами обследований (Хестер и другие — Hester and others, 1997).

1. Разведывательное обследование есть всего лишь предварительный осмотр исследуемого района для идентификации основных памятников и установления ориентировочного расположения памятников. Разведывательное обследование включает в себя предварительные исследования, такие как работа в архивах, если имеется историческая информация, переговоры с владельцами земель и сбор общей информации об окружающей среде.

2. Интенсивное обследование является систематическим, детальным исследованием, охватывающим весь регион. Такое изыскание может включать в себя подповерхностное тестирование.

Большинство обследований относится к разведывательным, особенно если речь идет о больших регионах. Локализацию археологических элементов можно провести по-разному. Обследуемую территорию можно пересечь на автомобиле, в седле лошади, осла или велосипеда, но самый эффективный способ — пешком. Пеший маршрут позволяет археологу набить руку в визуальной топографии, оценить место поселения в данном ландшафте. Однако, как уже говорилось, все больше используются различного вида подповерхностные тестирования, аэрофотосъемки и методы опознавания на расстоянии.

Как отмечалось, было бы просто идеально, если бы археологи могли определить и идентифицировать все археологические ресурсы какого-либо региона. Попытки провести такие глобальные обследования иногда предпринимаются. Например, Уильям Сэндерс со своими коллегами провел долгосрочное археологическое обследование бассейна Мехико, во время которого в течение многих сезонов полевых работ они старались установить все памятники в регионе. По окончании проекта Сэндерс утверждал, что его подход намного эффективнее, чем любой сбор образцов в данном районе, поскольку при его подходе получается намного более четкая картина варьирования (разброса) памятников на местности (William Sanders — Sanders and others, 1979). И он, несомненно, прав, особенно если есть время и деньги. Но в наше время ограниченных бюджетов и кратковременных археологических контрактов, которые вызваны надвигающимся разрушением памятников, изучение всего региона или всего памятника часто невозможно, и в большинстве случаев это всегда было нереальным.

По этой причине археологи все больше обращаются и к отбору проб, и к новым методам обнаружения и идентификация памятников. На полноту любого обследования влияют и другие факторы. Многие из них проводятся в плотно заселенных районах или на частных угодьях. Тысячи памятников недоступны, так как находятся под пригородными домами или парковками. Обследование памятника может быть осложнено густой растительностью, посевами и паводковыми водами. Во многих частях Калифорнии, Мексики и Африки самые подходящее для обследования время — конец периода засухи, когда трава высыхает или даже сгорает. Но в местах с буйной растительностью, низменных заливных лугах юга Америки большие участки территорий вообще недоступны для исследования большую часть года. Возможны лишь тестовые раскопки (шурфование) и контролируемый сбор материалов на поверхности известных памятников. При таких условиях можно обнаружить только очень явные памятники, такие как курганы.

ПРАКТИКА АРХЕОЛОГИИ

ОСНОВНЫЕ ТИПЫ ОБСЛЕДОВАНИЯ ПОВЕРХНОСТИ ЗЕМЛИ

Археологические обследования разделяются на интенсивные, при которых стараются идентифицировать все археологические памятники в регионе, и на разведывательные, при которых получают только предварительную информацию для региона. Практические полевые работы охватывают множество уровней между этими двумя. Имеется четыре основных типа интенсивных обследований поверхности.

1.  Явные и достижимые памятники обнаруживают посредством поверхностного обследования, таким пользовались Катервуд и Стефенс, работая на памятниках майя в Юкатане в 1840-х годах (рис. 8.6). При этом исследователь посещает только очень заметные и легко достижимые места.

2.  Относительно явные памятники в достижимых местах изучаются на следующем уровне обследований с помощью местных информаторов, таких как землевладельцы. Такой подход часто использовался в 1930-х годах при классическом исследовании бассейна реки в нижней части долины Миссисипи, когда археологи работали над проектами во время Депрессии. Такие обследования, хотя и эффективные, дают достаточно узкий взгляд на археологические памятники региона.

3.  Обследования на ограниченной территории включают в себя подробные расспросы с проверкой утверждений о том, что памятник существует, непосредственно на месте. Такой тип обследования с системой верификации может давать полную информацию о памятниках. Но все же он не дает самую ценную информацию из всех, о пропорции одного типа памятника к другому в рамках региона, и он не определяет процент достижимых памятников, что были найдены.

4.  Интенсивные пешие обследования — группа археологов пешком обходит весь район, возможно, с каким-то интервалом между членами экспедиции. Наверно, это самый суровый метод обследования, но он работает. Когда Пол Мартин и Фред Плог исследовали район площадью 13,5 квадратных километра в долине Хей Холлоу в восточноцентральной части Аризоны в 1967 году, то они командовали группой из восьми человек, которые проходили вдоль и поперек небольшие участки. Работники находились на расстоянии 9 метров друг от друга, их маршруты были тщательно выверены по компасам и отмечены вехами. При этом обследовании ценой 30 человеко-дней на квадратную милю было зафиксировано 250 памятников. Можно было бы подумать, что были зафиксированы все памятники. Но в 1969 и 1971 годах в этом регионе были открыты два совершенно новых памятника: специалисты на аэрофотоснимках обнаружили доисторические ирригационные каналы, и еще были найдены несколько карьеров разработки песчаника.

Шансы зафиксировать все памятники даже на небольшой территории при любом археологическом обследовании невелики. Хотя очевидно, что интенсивное обследование региона предпочтительно. Иногда почти полный охват региона возможен при совмещении опознавания на расстоянии и исследованиями поверхности. Исследователи римского города Уороксетер в центральной Англии изучают топографию исчезнувшего города, объединяя аэрофотосъемку и обследование земли. Добровольцы проводят замеры через каждые 10 метров и совмещают свои обследования с систематическим сбором глиняных черепков и других находок на поверхности земли (рис. 8.7).

Рис. 8.6. Копан в Гондурасе, видимый археологический памятник, обнаруженный испанцами в 1576 году. Известным его сделали Стефенс и Катервуд в XIX веке. На снимке показан реконструированный сферический двор

Рис. 8.7. Поверхностное электронное обследование полей возле римского города Уороксетер, Англия

В джунглях Центральной Америки и Амазонии растительность настолько густа, что возникает опасность того, что даже новые дороги быстро зарастут. He совпадение, что многие археологические памятники здесь находят возле хорошо проторенных дорог и трасс.

Первые археологи, работавшие в этих местах, находили памятники, двигаясь в лесах по узким тропам, которые прорубали чичлерос, местный народ, собиравший каучук из лесных деревьев. Именно они проводили исследователей к памятникам. Даже сегодня в джунглях археологи могут пройти прямо по памятнику или в нескольких метрах от огромной пирамиды и ничего не заметить.

Но ни одно обследование поверхности земли, насколько бы тщательным и подготовленным они ни было, не может быть полным. В прошлом археологические обследования носили случайный характер — «попадется-не попадется». Исследователи работали на известных памятниках или изучали территории, примыкавшие к дорогам, проложенным фермерами или случайно обнаженным при строительстве. Такие случайности позволяли обнаружить памятники, но при этом потенциально ценные области оставались совершенно неисследованными.

В противоположность работе первых археологов, современные археологические обследования носят в основном систематический характер, то есть памятники обнаруживаются при использовании ряда последовательных, заранее установленных методов, гарантирующих изучение всех частей обозначенного района. Вместо того чтобы пытаться установить все памятники какого-либо региона, современные археологи используют также выборочный метод, потому что они очень хорошо понимают, что многие распределения памятников отражают скорее специфику поиска, а не объективный пример археологического учета.

Отбор проб в археологии

Отбор проб является такой обширной темой, что здесь невозможно ее детально обсудить. Но систематический и тщательно контролируемый отбор археологических данных необходим, если мы хотим основательно полагаться, как мы это сейчас и делаем, на статистические методы при реконструкции жизненных укладов и культурных процессов прошлого. Если нам интересны адаптации прошлого к условиям окружающей среды, то мы должны систематически собирать образцы со многих типов памятников во всех природных зонах, а не просто тех памятников, которые кажутся важными или кажется, что на них можно получить эффектные находки. Для более детальной информации смотри: Хестер и другие — Hester and others, 1997; Мюллер — Mueller, 1974; Ортон — Orton, 2000.

Статистические методы отбора проб занимают важное место в археологическом исследовании, и некоторая подготовка в области статистики является неотъемлемой частью профессионального обучения. Ключ к эффективному археологическому изысканию лежит в надлежащем планировании исследования и в точных методах сбора образцов для обеспечения достоверной базы в целях распространения полученных данных обследования отдельно выбранной зоны на более обширный регион. Обычно археологи используют метод случайной (вероятностной) выборки, означающий математическое соотнесение данных по малым выборкам и генеральной совокупности. Классическим примером этого метода являются опросы общественного мнения, при которых опрашиваются малые выборки, скажем, в 1500 человек, для того чтобы сделать общие заключения по основным политическим вопросам.

Отбор проб позволяет исследователям получать статистически достоверные срезы археологических данных, по которым делаются обобщения. Это основано на предположении, что имеющаяся выборка является математическим отображением целого (см. раздел «Практика археологии»).

ПРАКТИКА АРХЕОЛОГИИ

СХЕМЫ ПОЛУЧЕНИЯ СЛУЧАЙНОЙ ВЫБОРКИ

В археологических обследованиях и раскопках обычны три основные схемы получения случайной выборки.

1. При систематическом отборе выбирается один элемент наугад, затем выбираются другие на равных промежутках от первого. Такой метод полезен при изучении распределения артефактов на поверхностных памятниках. Однако поскольку сбор проводится через одинаковые интервалы, то выборка может оказаться смещенной, если археологический материал также попадается через определенные интервалы.

2. При случайном отборе определяется процентное соотношение обследуемой области или памятника, на которых будет производиться сбор; на обследуемую область наносится координатная сетка и ее ячейкам присваиваются номера, а ячейки, в которых будет производиться отбор, определяются по таблице случайных чисел. Расстояния между точками сбора, таким образом, неодинаковы. Данные, полученные при таком отборе, используются для оценки археологических ресурсов всей области изыскания. При таком подходе все выборки рассматриваются как безусловно равнозначные, и он особенно подходит при обследовании неизвестного памятника или области.

3.  Стратифицированный отбор используется в тех случаях, когда выбираемые элементы в рамках области не являются единообразными. Их делят на отдельные группы, или страты, которые отражают наблюдаемые вариации в пределах области. Это могут быть различные экологические зоны, области разных видов деятельности, классов артефактов и так далее. При таком подходе обеспечивается адекватная выборка от каждого типа представленных элементов или зон окружающей среды. С другой стороны, наличие таких разных элементов позволяет производить в некоторых областях массовый сбор одних без детальной работы по другим.

Простой случайный отбор является наиболее обычной стратегией получения выборок, используемой при обследовании и раскопках. При идеальных условиях, однако же, два оставшихся возможных метода отбора проб позволяют более точно сравнивать памятники и то, что в них находится. Но при полевых обследованиях приходится иметь дело с такими реалиями, как открытые или густо заросшие участки, несговорчивые землевладельцы и беспорядочность городов. Упорядоченность — редкое явление при работе в поле, поэтому исследователям нужно проявлять внимательность в отношении возможного сдвига в данных и выбирать такую стратегию получения данных, которая обеспечивала бы действительно репрезентативный отбор из моря информации.

Части региона, области, экологической зоны, памятника или даже найденных артефактов выбираются в качестве репрезентативной выборки (репрезентативного образца) для большего района. Метод случайного отбора проб улучшает шансы на то, что заключения, полученные на основании выборки, будут относительно достоверными. Конечно, результат зависит от очень тщательно составленного проекта исследования и точно определенных элементов выборки.

 

Дистанционное обнаружение

В своих исследованиях прошлого археологи все в большей степени полагаются на технику и сложный инструментарий. Некоторые археологи начинают говорить о неразрушающей археологии, об анализе археологических явлений без раскопок или сбора артефактов, которые уничтожают археологические материалы. Основным методом в таком подходе обычно называют дистанционное обнаружение (Сколлар и другие — Scollar and others, 1990).

Дистанционные методы обнаружения включают в себя аэрофотосъемку, различные методы магнитной разведки и использование сканирующего радара с боковым обзором. Эти методы революционизировали некоторые аспекты археологического исследования, но вряд ли они когда-нибудь полностью заменят традиционную работу археолога — изучать археологические памятники на земле. Первичными целями многих дистанционных обследований является обнаружение скоплений памятников и, в более масштабных проектах, определение того, где именно на земле нужно приложить максимальные усилия для исследования и раскопок. Обнаружение на расстоянии, в частности аэрофотосъемка, чрезвычайно полезно при поиске больших и сложных памятников, которые более четко видны с воздуха.

Аэрофотосъемка

Аэрофотосъемка дает непревзойденный взгляд на прошлое сверху. Многочисленные памятники, не оставившие после себя практически никаких следов на земле, были обнаружены посредством аэрофотосъемки (Райли — D. N. Riley, 1987). Целые системы полей и дорог являлись частью панорам доисторического Рима и Северной Африки. Схемы таких известных памятников, как Стоунхендж и многих центрально-американских и южно-американских ритуальных центров, были составлены с помощью аэрофотосъемки. С использованием сканирующего радара и аэрофотосъемки был составлен план доисторической системы дорог в каньоне Чако, штат Нью-Мексико (Сивер и Уайзман — Sever and Wiseman, 1985).

Классическим примером применения фотографий с воздуха является исследование археологом Гордоном Уиллей изменений структур поселений в северной части Перу. Он изучал стандартные фотографические монтажи обработанных земель и шельфов долины Виру, сделанных перуанскими ВВС (Уиллей — Willey, 1953). Используя эти фотографии в качестве основы для контрольной карты распределения памятников в долине, Уиллей смог зафиксировать много археологических признаков. В итоге было обнаружено 315 памятников в долине Виру — каменные здания, стены, террасы, отчетливо видные на аэрофотоснимках. Были обнаружены и менее явные памятники, среди них мусорные кучи без стен и груды отбросов, которые на снимках выглядели как невысокие холмы или маленькие пирамидальные насыпи неправильных форм. Снимки с воздуха позволили Уиллей и членам его экспедиции обнаружить много памятников, не выходя в поле. Результатом стал захватывающий рассказ об изменении структур поселений в долине Виру на протяжении нескольких тысяч лет. Это своего рода классика.

Интерпретация аэрофотоснимков требует их тщательного изучения. Археологические детали иногда трудно различить или их можно обнаружить неожиданным образом. Большинство снимков с воздуха, во всяком случае, те, что чаще всего доступны для археологов, делаются на черно-белой пленке, которая, к счастью, дает более высокое разрешение, чем цветная. Широкий выбор светофильтров, использующихся в черно-белой фотографии, дает фотографу большую свободу выбора. Разного вида фотографии позволяют выявлять разные детали, которые по отдельности или вместе помогают выявлять археологические памятники. Например, объекты можно фотографировать под углом или вертикально, в разное время суток и года, с разных высот и разными объективами. При определенных условиях едва различимые изменения топографии, растительности или цвета почвы могут выявить археологический памятник или его приметы.

Теневые ориентиры. Теневые ориентиры являются результатом небольших колебаний в топографии местности. Земляные работы, канавы, дороги, строения — все это сравнивается с землей в результате эрозии или вспашки, но их слабые следы все же четко видны с воздуха. Поднимающееся или заходящее солнце дает длинные тени, выявляя почти исчезнувшие насыпи или траншеи. При боковом свете становятся видными детали памятника.

Растительные маркеры. Изменения в росте растений иногда могут быть индикаторами скрытых археологических остатков (рис. 8.8). Такие растительные маркеры можно обнаружить и находясь на земле, но при благоприятных условиях они особо отчетливо видны с высоты. Растительные маркеры являются результатом того, что рост и цвет растений определяется главным образом количеством влаги, которое они извлекают из почвы и подпочвы. Верхний слой почвы может увеличиться при заполнении таких археологических объектов, как траншеи и канавы, или если добавляется грунт при создании искусственных насыпей или холмов. Растения, которые растут поверх таких структур, высоки и получают хорошее питание. Справедливо и обратное, когда верхние слои почвы были сняты и неплодородные слои оказались близкими к поверхности земли. Или если непроницаемые объекты, такие как мощеные улицы, находятся непосредственно под землей. В таких местах растительность чахлая. Таким образом, темные здоровые растения могут указывать на канаву или яму, а более светлая линия растительности может говорить о скрытой стене или фундаменте строения.

Рис. 8.8. Памятник, отмеченный растительными маркерами, в Торпе, Хантингдошир, Англия. При благоприятных условиях такие маркеры ясно видны с высоты

Почвенные маркеры . Почвенные маркеры появляются в результате обнажения определенного типа почв, что может указывать на археологические объекты. При вспашке или расчистке земель могут открыться темные участки органических почв, ассоциирующиеся со свалкой. С другой стороны, следы кирпичных стен или земляных валов, созданных на подпочвах, могут дать более светлый цвет, чем более темный цвет окружающих их почв. Такие следы могут бы видимы и на земле, но на аэрофотоснимках видны структуры, с земли не видимые.

Фотографии в инфракрасном свете . Инфракрасная пленка состоит из трех слоев, чувствительных к зеленому и красному цветам и к инфракрасному свету. Она улавливает отраженное солнечное излучение такой длины волны электромагнитного спектра, которое не воспринимается глазом человека. Различные отражения от естественных и искусственных объектов передаются пленкой в виде отчетливых дополнительных цветов. На инфракрасной пленке подстилающие породы получаются голубыми, а густая трава на заливных лугах — ярко-красной. Эксперименты на известном памятнике Шейктаун индейцев племени хохокам на юго-западе США, торговом и ритуальном центре, не выявили новых культурных деталей, но контраст тонов одного цвета указал на различные культурные компоненты. С помощью инфракрасных фотографий, на которых обильная растительность вышла красной, нашли подземные источники воды, которыми пользовались доисторические люди (Harp, 1978).

Нефотографические методы

Археологические памятники можно обнаружить с воздуха или даже из космоса также и нефотографическими методами. Но аэрофотосъемка является последним видом «самодеятельного» типа дистанционного обнаружения, стоимость которого доступна даже скромной археологической экспедиции. Изображения, сделанные с борта самолета, спутника и даже пилотируемого космического корабля, астрономически дороги по археологическим меркам. Такие волнующие технологии могут использоваться очень редко, только в таких случаях, когда случается добровольное сотрудничество специалистов НАСА и других заинтересованных организаций.

Создание изображений с помощью оборудования, установленного на самолете . Для записи изображений электромагнитного излучения, отражаемого или испускаемого с поверхности земли, может использоваться несколько типов оборудования, устанавливаемого на борту самолета. Многоспектральный сканер, например, измеряет излучение поверхности земли по линии сканирования, перпендикулярной направлению движения самолета. Двухмерное изображение обрабатывается цифровым образом. Многоспектральные сканеры идеально подходят для нанесения на карту растительности и мониторинга водоемов, когда требуется более полная информация, чем та, что может быть получена при аэрофотосъемке. Термические инфракрасные линейные сканеры первоначально использовались в военных целях при ночной разведке, а сейчас они имеют много приложений в науках, связанных с изучением окружающей среды. В линейных сканерах имеются термические устройства, записывающие изображения на фотографическую пленку. Данные о температуре, полученные с таких сканеров, совмещаются с аэрофотоснимками для поиска мельчайших термических пятен, которые могут указывать на разного рода растительность, на распределение пасущихся животных range animals, на подземные воды, как древние, так и современные, или на колебания влажности почв.

Самолетные радары с боковым обзором . При таком методе просматривается местность со всех сторон самолета, с которого посылаются импульсы электромагнитного излучения. Далее радар записывает силу и время возвращения импульсов для обнаружения объектов и их расстояния от самолета. Так как эта система не зависит от солнечного света, то предоставляет для археологии большие возможности. Летящий самолет позволяет наблюдателям следить за линиями импульсов в виде изображений, независимо от того, насколько плохо видна земля. Полученные изображения обычно интерпретируются визуально, используя радарный монтаж или пары стереоизображений, так же как и цифровые процессоры изображения. Первоначально такие радары использовались при разведке месторождений нефти, в геологии и геоморфологии, то есть в тех отраслях, где их применение оправдывало их высокую стоимость.

Радары с боковым обзором (SLAR) полезны при нанесении на карты распределения влаги в поверхностных почвах, что может помочь при изучении древних дорог, таких как Шелковый путь между Китаем и Западом, и древнего Ангкора (рис. 8.9). Такие радары могут также показать, где изменилась топография местности или где были потревожены подпочвы больших памятников. Они могут помочь при поиске обломков кораблей на подводных памятниках. До сих пор эта увлекательная технология редко использовалась для изучения прошлого, но опыты в низинах Центральной Америки показывают, что эти радары в состоянии находить здания под толщей джунглей. На снимках заболоченных низин, где обитали майя, видны неправильной формы сети серых линий и криволинейные структуры. Эти структуры сравнили с известными системами каналов и считают, что они являются давно забытыми крупными ирригационными системами (Эдамс и другие — Adams and others, 1981). Полевые проверки только начались, но наземные исследования на болотах Пултраузер в северной части Белиза показали, что земледельцы майя использовали оконечности сезонно затапливаемых болот в период между 200 годом до н. э. и 850 годом н. э. Растущее население земледельцев стало возделывать более 300 гектаров «приподнятых» полей, соединенных между собой каналами. Земли этих полей взрыхляли, мульчировали и засаживали маисом, амарантом и, возможно, хлопком (Федик — Fedick, 1996; Тюрнер и Харрисон — Turner and Harrison, 1983).

Рис. 8.9. Фотография города Ангкор, Камбоджа, сделанная с помощью радара Spaceborne Imaging Radar-C/X-band Synthetic Aperture Radar с космического корабля «Эндевер» 30 сентября 1994 года. На фотографии показано изображение участка размером 55 на 85 километров. Главный комплекс, Ангкор Ват — прямоугольник внизу справа, окруженный темной линией. Самое крупное озеро в центральной части Камбоджи, Тонл Сэр, находится ниже справа. Также видна сеть древних и современных дорог. Данные, полученные с помощью этих изображений, использовались для того, чтобы дать ответ, почему памятник оставили в XV веке, и для того, чтобы нанести на карту обширную систему каналов, водохранилищ и много другого, что было создано во времена расцвета этого города

В 1981 году радарная система создания изображений на борту космического корабля «Коламбия» использовалась для изучения излучений с поверхности крупнейших пустынь мира. Целью этого эксперимента являлась не археология, а история засух на земле, но при этом в восточной части Сахары на глубине 6 метров под песком были обнаружены подстилающие коренные породы в известняке. Это стало возможным благодаря сухости почв. Более влажные почвы не позволяют лучам радара проникать так глубоко, а подземные воды полностью их блокируют.

Группа геологов, в которую входил также археолог Вэнс Хейнс из Университета штата Аризона, отправилась в эту пустыню на поиск давно забытых источников воды. Едва ли не единственными людьми, работавшими в этом регионе, были британские солдаты во время Второй мировой войны и работники египетских нефтяных компаний. Нефтяные компании отправили в пустыню скиповый погрузчик. К удивлению Хейнса, в котлованах обнаружилось несколько каменных топоров возрастом 200 000 лет. Это впечатляющее и неожиданное доказательство того, что в начале каменного века охотники-собиратели жили в самом сердце Сахары и тогда среда была более благоприятной, чем сегодня. Находка Хейнса кардинально важна, так как африканские археологи теперь считают, что Сахара была катализатором истории древнего человечества, который эффективно изолировал на многие тысячелетия как древних, так и современных африканцев от остальной части мира ледникового периода.

Самые точные снимки из космоса, конечно, находятся в руках военных и тщательно охраняются. Несмотря на всю эту завесу секретности, некоторые потрясающе четкие черно-белые спутниковые фотографии в качестве щедрого подарка были предоставлены геологам-специалистам в области анализа полутонов, текстуры и отражений света от пород на земле. Здесь может крыться замечательный шанс для археологии, так как потенциальные места отложения остатков ископаемых гоминид в Эфиопии и других частях Восточной Африки могут быть обнаружены только с помощью снимков, сделанных со спутников. В течение нескольких месяцев палеоантропологи традиционно прочесывают сотни квадратных километров территории, потенциально содержащей ископаемые останки. Однако же Джон Флигл из Университета штата Нью-Йорк в Стоуни Брук использовал спутниковые фотографии для изучения таких ископаемых отложений в районе Феджежеи в долине Рифт в Эфиопии. Спустя несколько месяцев он вернулся с зубами самого древнего из когда-либо обнаруженных австралопитеков, их возраст — 3,7 миллиона лет. Археологи Эфиопии ныне пользуются снимками, полученными из космоса, для составления реестра (описи) территорий страны, потенциально содержащих ископаемые останки.

Создание изображений с помощью спутниковых датчиков . Этот метод хорошо известен своими военными применениями, но космические корабли, как пилотируемые, так и не пилотируемые, изучающие ресурсы земли, оказались очень ценными для мониторинга окружающей среды. Самыми известными являются спутники серии LANDSAT, которые проводят сканирование поверхности земли с помощью датчиков, которые записывают интенсивность отраженного света и инфракрасного излучения от земли. Эти данные затем преобразовываются в фотографические изображения и далее в мозаичные карты (mosaic maps). Однако обычно эти карты имеют масштаб 1: 1 000 000, что слишком неточно для большинства археологических обследований. На первых снимках с LANDSAT можно различить объекты размером не менее 61 метра. Пирамиды и площади Теотиукана в долине Мехико еще можно было разглядеть, но конечно же не маленькие археологические объекты, которые обычно ищут во время обследований. На самых современных изображениях видны объекты до 27 метров шириной, а французские спутники SPOT могут работать с объектами размером от 18 метров.

Последние поколения спутников LANDSAT, SPOT имеют большой потенциал для использования в археологии. Это очень дорого, особенно если требуется сложное оборудование для обработки изображения. При стоимости до 3000 долларов за снимок только очень обеспеченные исследователи могут позволить себе пользоваться этими революционными технологиями, и очень немного археологов имеют доступ к таким деньгам. Изображения LANDSAT предлагают комплексный взгляд на большой регион, и состоят они из отражений света от различных компонентов на земле: от почвы, растительности и так далее. Обработанные компьютером, такие изображения могут использоваться для создания карт окружающей среды больших исследуемых регионов, которые являются прекрасным фоном как для воздушных, так и наземных поисков археологических ресурсов.

 

Фиксирование данных об археологических памятниках

Когда памятник идентифицирован, будь то при полевом обследовании или с помощью съемок из космоса, его местоположение, детали и размеры тщательно фиксируются. Эти данные могут быть использованы при возникновении различных вопросов, связанных с исследованиями или с управлением культурных ресурсов. Например, изучение распределений поселений с учетом данных об окружающей среде может дать важную информацию о том, как изменяется характер использования человеком данной местности (глава 15). Таким образом, точное фиксирование местоположения археологических объектов, открытых в результате обследования, носит первоочередной характер.

Информацию о памятнике можно зафиксировать различными путями. Но не достаточно просто записать точную широту, долготу и указать привязку на карте. Для регистрации информация о местоположении памятника заносится в специальную карточку, так же как и информация о характеристиках поверхности, данные о землевладельце, отмечаются потенциальные угрозы памятнику и так далее. Каждому памятнику в США присваивается имя и номер. Памятникам в графстве Санта-Барбара в Калифорнии, например, придается префикс CA-SBa и далее следует последовательный номер. В Северной Америке известно так много памятников, что в большинстве штатов и при больших археологических проектах существуют компьютерные базы данных, содержащие всестороннюю информацию о распределении памятников и их характеристиках. В штате Арканзас, например, имеется общий для всего штата банк данных, к которому постоянно обращаются для принятия решений о консервации или управления.

Карты

Карты являются удобным способом сохранения большого количества археологической информации. Специалисты по составлению карт, картографы, используют различные методы и устройства для регистрации и передачи информации графическим образом, что очень полезно при составлении археологических отчетов. В зависимости от своего размера и местоположения памятники наносятся на карты различного масштаба, по-разному выделяются различные признаки и явления. Такие большие памятники, как система дорог или крупные поселения, иногда лучше наносить на крупномасштабную карту с помощью космических или аэрофотоснимков, а очень маленькие объекты, такие как россыпь артефактов или свалок отбросов и мусора, обычно невозможно найти даже на самой подробной карте. Традиционно карты составлялись от руки, но сейчас доступными становятся все больше компьютерных картографических программ, облегчающих как регистрацию данных, так и их хранение.

Топографические карты . Расположение археологических памятников обычно наносится на крупномасштабные карты, на которых древние поселения привязываются к основным естественным элементам местности, таким как холмы, долины, горы, реки, а также к населенным пунктам, дорогам, карьерам и тропам (рис. 8.10, слева). На топографических картах концентрическими линиями показаны возвышенности, что позволяет опытному исследователю получить подробное представление о местности. На эти исходные карты затем можно наложить условное изображение растительного покрова — доисторического или современного — и типов почв, распределения памятников и даже доисторические торговые пути.

Рис. 8.10. Примеры археологических карт Номула, ритуального центра майя. Слева — на топографической карте показано положение памятников на местности; возвышенности обозначены концентрическими линиями, называемыми контурными. Справа — планиметрическая карта, показывающая признаки памятника. Источник: Проект Корозал. Рисунок Ричарда Брайнта. С разрешения Номана Хэммонда

Системы глобального позиционирования . Важным достижением последних лет явилась разработка доступных систем глобального позиционирования (СГП — GPS), позволяющих устанавливать местоположение объекта с помощью спутников. Портативные устройства СГП могут использоваться в любой среде и позволяют пользователям определять местоположение с точностью до метра. Особые преимущества они дают на такой местности, где мало дорог и других точек привязки, или там, где растительность делает затруднительным нанесение памятников на топографические карты. При больших региональных исследованиях и крупных проектах по управлению культурными ресурсами, особенно на западе США, широко используются методы дистанционного обнаружения и систем глобального позиционирования для фиксирования данных об археологических памятниках и управления ими (глава 18).

Археологи обычно используют три общие категории карт.

Планы памятника . Планы памятника — это специально подготовленные археологами карты поселения, на которых указано положение артефактов, остатков пищи и других элементов. Планы памятников привязываются по топографической и иной информации, полученной при обследовании, к тщательной выбранной фиксированной точке, называемой точкой привязки. Точка привязки обычно находится на каком-то примечательном элементе — изыскательном маяке, здании или маркшейдерском знаке, обозначенном на крупномасштабной карте, но эта точка может быть зафиксирована и ГСП. Точка привязки обеспечивает сноску, от которой можно откладывать сеть квадратов по территории памятника, обычно неограниченную, с тем чтобы можно было ее продолжить в случае необходимости. Сетка памятника очень важна для регистрации находок на поверхности земли и во время раскопок для трехмерного фиксирования (глава 9).

Планиметрические карты . В дополнение к планам памятника для фиксирования археологических данных используется множество специализированных карт. На больших памятниках строения и другие монументальные архитектурные объекты могут быть отображены на планиметрических картах, не содержащих топографической информации, но на которых видно положение археологических деталей относительно друг друга (рис. 8.10, справа). Можно составить графическую репрезентацию, идеализированную реконструкцию основных элементов памятника, показывающую, как он мог бы выглядеть.

Географические информационные системы

Ныне все больше данных об обследованиях и памятниках вводят в географическую информационную систему (ГИС). Составление карт с помощью компьютеров осуществляется с 1970-х годов как средство быстрого и точного представления картографической информации. ГИС является революционной технологией, выходящей за рамки простого составления карт. Это компьютерная система для сбора, хранения, поиска, анализа и представления пространственных данных любого вида (Гэффни и Станчич — Gaffney and Stancic, 1991; Уитли и Гиллингс — Wheatley and Gillings, 2002). ГИС включает в себя составление карт с помощью компьютеров, электронные базы данных и статистические пакеты, и ее лучше всего можно описать как компьютерную базу данных с возможностью составлять карты. Она также способна генерировать новую информацию на базе хранящихся в ней данных. ГИС обладает огромным потенциалом для изучении распределения памятников и решения пространственных задач в археологии, особенно по артефактам, поселениям и культурам, разбросанным по регионам (Кваммме — Kvamme, 1989).

Исходя из археологической перспективы, у ГИС есть преимущество, заключающееся в возможности обрабатывать большие массивы данных, что особенно полезно при решении проблем анализа сложных поселений (глава 15). Информацию об окружающей среде, топографии, археологических объектах, распределении артефактов, хронологии и о многом другом можно вводить в одну и ту же базу данных. Аналитическую работу, на которую уходили годы, можно проделать за минуты, даже секунды. До появления ГИС большинство археологических обследований и раскопок поселений ограничивалось самим памятником. Теперь археологи могут выйти за узкие рамки памятника и рассматривать, например, природный потенциал тех областей, где памятники обнаружены не были, как путь к оценке общего распределения памятников в границах региона.

В археологии ГИС применяют достаточно недавно, но ее ценность очевидна. Винсент Гэффни и Зоран Станчич (GafTney and Zoran Stancic (1991)) использовали ГИС-технологию при региональном изучении острова Хвар на Адриатическом побережье. Они создали базу данных по окружающей среде острова, разделив его на сеть квадратных элементов размером 20 20 метров, всего получилось 3,8 миллиона элементов. Затем ввели в систему современные сведения о возвышенностях, почвах, геологии и микроклимате. На местности они обошли и зафиксировали все известные археологические памятники, начиная от древних поселений земледельцев до послеримских поселков, и ввели эти данные в базу данных. Затем они объединили эту базу данных с данными ГИС по исследованию земель памятника, по анализу землепользования в этом регионе и по факторам, повлиявшим на расположение памятника. Они, например, смогли показать, что римские виллы находились рядом с хорошими сельскохозяйственными почвами (рис. 8.11). ГИС позволяет также моделировать разные сценарии изменений окружающей среды и изучать такие вопросы, как на различных поселениях контролировались наиболее ценные земли.

Рис. 8.11. Римские памятники на Хваре, Югославия. На секторных диаграммах показано соотношение типов почв в районах, проанализированный ГИС. С разрешения Винсента Гэффни

Наиболее полным ГИС-проектом в Северной Америке является Национальный археологический архив. Он не только предоставляет археологам США доступ к данным о распределении всех археологических памятников во всех частях страны, но также дает возможность консультироваться в библиографической базе и просматривать данные о распределении памятников с учетом топографических, климатических сведений и иной информации, даже о сезонных колебаниях погодных факторов. Археологическая экспедиция Арканзаса, как и другие, использует эту базу данных в своих полевых исследованиях (Сэбоу и другие — Sabo and others, 1990). Регулярно пользуются этой базой данных и археологи-историки, и сотрудники проектов по управлению культурными ресурсами. Исторический фонд Аннаполиса активно использовал ГИС при составлении карт исторического района города.

ПАМЯТНИК

ТЕОТИУАКАН, МЕКСИКА

Возможно, что крупнейшим изыскательским проектом был Теотиуаканский картографический проект, возглавляемый Джорджем Каугиллом и Рене Миллоном. Теотиуакан лежит к северо-востоку от Мехико и является одной из крупнейших туристических достопримечательностей в обеих Америках. Этот великий город доколумбовых времен процветал в период между 250 годом до н. э. и 700 годом н. э. В лучшие времена в Теотиуакане проживало до 150 000 человек. Огромные пирамиды и храмы, гигантские площади и громадный рынок составляли сердцевину этого хорошо организованного и спланированного города. Дома священнослужителей и вельмож находились на главных авеню, городские низы населяли переполненные районы, состоявшие из сложного переплетения жилищ и внутренних двориков.

Каугилл и Миллон понимали, что единственным эффективным путем изучения города является составление полной карты всех его районов. Без этого они никогда бы не смогли представить себе, как Теотиуакан стал таким огромным (Каугилл и другие — Cowgill and others, 1984). К счастью, в отличие от городских холмов Юго-Восточной Азии, где только с помощью раскопок можно получить информацию о поселении, здесь улицы и здания лежали близко к поверхности земли. Картографический проект начался с детального изучения земли, проводившегося с помощью аэрофотосъемки и крупномасштабных карт. Полевые данные были собраны на 147 листах карт площадью 500 квадратных метров с масштабом 1: 2000. Затем на территории древнего города площадью 20 квадратных километров, его границы были определены при предварительном обследовании, проводилось составление карт и интенсивные наземные обследования, включая поиск артефактов на поверхности земли. В итоге были интерпретированы и нанесены на базисную карту памятника архитектурные объекты, находящихся на поверхности каждого из квадратов площадью 500 метров. Эти архитектурные интерпретации основывались на графических данных и сведениях, полученных от собранных на земле коллекций артефактов, а также фотографий и рисунков. Для того чтобы успешно закончить карту, использовались сложные методики случайного отбора проб и количественные методы.

К моменту завершения проекта в границах города были зафиксированы более 5000 строений и зон хозяйственной деятельности. Карты Теотиуакана не могут, конечно, передать неописуемое великолепие этого замечательного города, но они впервые дают полный взгляд на многолюдное многогранное сообщество города с его большими общественными зданиями, просторными площадями и авеню, где тысячи маленьких жилищ с двориками составляли индивидуальные жилые зоны и мастерские по производству керамики, статуэток и изделий из обсидиана. Обследования также показали, что город в течение столетий расширялся в соответствии с всесторонним основным планом. Дополнительная информация о Теотиуакане в главе 15.

 

Оценка археологических памятников

Целью археологических обследований является решение конкретных исследовательских проблем или обращение к делам управления культурными ресурсами. После того как памятники найдены, они тщательно осматриваются и данные о них регистрируются. К обследованию памятника относится нанесение на карту археологических объектов, а также сбор и оценка материалов, собранных на поверхности (см. вставку «Памятник»). Эти данные нужны для того, чтобы оценить возраст археологического памятника, его значение и целостность. При обследовании памятника нужно иметь в виду определенные цели (Хестер и другие — Hester and others, 1997).

• Нужно собирать и фиксировать информацию о подземных элементах, таких как стены, фундаменты зданий, укрепления, следы которых могут быть обнаружены на поверхности. Такие элементы могут включать древние дороги, сельскохозяйственные системы, земляные сооружения, которые сначала находят с воздуха и в дальнейшем исследуют на земле.

• Следует собирать и фиксировать информацию об артефактах и других находках, находящихся на поверхности памятника.

• Нужно использовать обе эти категории данных для оценки возраста, значения и функций памятника.

Важное преимущество осмотра памятника заключается в том, что оно намного дешевле раскопок, при условии, что используемые методы обоснованы ясными целями исследования. Многие из наиболее интересных недавних исследований культурных процессов и изменений структур селений в значительной степени зависели от археологического обследования и осмотра памятника. При крупномасштабных полевых обследованиях вокруг города майя Копан для картирования изменений системы поселений до и во время крушения цивилизации майя использовались дистанционное опознавание, полевое обследование и обсидиановый метод датирования (Фретер — Freter, 1993). Полученные данные показали, что во время расцвета классической цивилизации майя имела место концентрация населения в городском центре, затем последовало его медленное рассеивание по деревенским общинам, что стало причиной истощения природных ресурсов во время коллапса.

Сбор образцов на поверхности памятника

Артефакты и другие находки, обнаруженные на поверхности памятника, являются потенциально важными источниками информации о людях, когда-то живших здесь. Находки на поверхности часто бывают первыми материалами, обнаруженными на памятниках, и, следовательно, дают предварительную информацию о возрасте памятника, культурных ассоциациях и представленных типах деятельности. При сборе коллекций с поверхности преследуются следующие цели.

• Собрать репрезентативные образцы артефактов с поверхности памятников для установления возраста и различных периодов заселения.

• Установить сферы деятельности, которые могли бы практиковаться населением памятника.

• Собрать информацию о наиболее плотно заселенных участках памятника, которые могли бы дать наибольшее количество находок при полной либо выборочной раскопке.

• Установить местоположение основных конструкций, находящихся большей частью под поверхностью.

Некоторые археологи не доверяют коллекциям с поверхности, утверждая, что на поверхности артефакты легко разрушаются и различные факторы могли сместить их с первоначальных мест. Но в такой точке зрения отсутствует очевидная истина: все археологические слои, как глубоки они ни были, когда-то были поверхностью и подвергались тем же разрушающим процессам, как и те, что сегодня находятся на поверхности (Даннел и Дэнси — Dunnell and Dancey, 1983). Опыты показали, что обработка почвы даже в течение ста лет может вызвать смещение артефактов на расстояние не более 6 метров. Такой сравнительно небольшой радиус делает сплошной сбор осуществимым, особенно в случаях маленьких селений охотников-собирателей.

На поверхности имеется много информации о характере изменений артефактов, если только отделить культурные изменения от тех, что были вызваны естественными процессами, произошедшими после того, как памятник был заброшен. В последние годы в связи с повышенным интересом к региональным обследованиям и изучению поселений полевые работники продемонстрировали, что поверхностные слои могут дать значительную информацию о распределении артефактов и других остатках, обнаруживаемых под землей, конечно, при условии, что они не подвергались разрушительному действию промышленных процессов, что здесь не проводились открытые разработки или не имели места какие-либо резкие изменения, вызванные естественными причинами — выветриванием, эрозией, осадками.

Естественные процессы и деятельность человека могут в результате превратить в пыль глиняные черепки, каменные орудия труда и фрагменты костей. Но у фактов, собранных на поверхности, есть два главных преимущества: они составляют остов информации регионального масштаба, а не уровня памятника, и стоимость получения такой информации составляет всего лишь небольшую часть от стоимости раскопок. Археологи все более рассматривают находки, собранные на поверхности, как первичную археологическую информацию, необходимую для понимания доисторических эпох в регионе (Лиуорч и О’Брайен — Lewarch and O’Brien, 1981). Имеются различные пути сбора артефактов на поверхности памятника, но этот процесс должен всегда тщательно контролироваться, а положение находок должно фиксироваться на карте на момент обнаружения.

Выборка

При контролируемом формировании коллекции поверхностных образцов зачастую тщательно регистрируются все находки, при этом используется сеть, накладываемая на поверхность памятника. Такой подход особенно эффективен на вспаханных полях. Но, как и в археологических обследованиях, при сборе образцов с поверхности могут использоваться различные стратегии. Для сбора можно выбрать определенные участки, представляющие различные хронологические периоды, зоны видов деятельности или культурные материалы. Можно собирать только диагностические артефакты, такие объекты, как глиняные черепки, артефакты из камня, или другие характерные находки, которые легко классифицировать и идентифицировать. Эти ключевые находки могут позволить археологам оценить периоды заселения, зоны видов деятельности, культурные связи, представленные на памятнике. В обычный процесс формирования коллекции с поверхности входит методика случайной выборки. Так как сплошной сбор невозможен на памятниках любого размера, где на поверхности имеется много артефактов, то применяются некоторые разновидности методик сбора для получения случайных выборок артефактов на поверхности. Один из часто используемых методов случайной выборки заключается в наложении сети квадратов на поверхность памятника и последующем сборе всего имеющегося на случайно выбранных квадратах. Когда такой сбор завершен, на оставшейся части памятника производится поиск высокодиагностических артефактов. Строгие методики сбора необходимы для получения даже минимальной выборки находок на уровне отдельного памятника. Сбор на поверхности методом случайной выборки часто сочетается с систематическими копками пробных траншей для получения предварительных данных о стратиграфической информации.

 

Поиск под поверхностью

Свидетельства деятельности обитателей региона могут быть получены благодаря коллекциям, собранным на поверхности памятника, но только тогда, когда взаимоотношения между остатками, найденными на поверхности и находящимися под землей, совершенно ясны. Иногда находки с поверхности могут точно отражать содержимое памятника, а иногда нет. Разумно предположить, что на неглубоких памятниках, таких как многие доисторические поселения на Западе США, артефакты на поверхности точно отражают те, что находятся уже под землей (Millon, 1973). Такое предположение дает основания для изучения разных видов деятельности по поверхностным находкам. В других случаях естественные процессы и культурные факторы могут повлиять на целостность и глубину археологических слоев. Очевидно, что сегодня на поверхности не может быть почти никаких находок от поселения, находящегося в самых низких слоях на глубине 9 метров, если только эрозия, деятельность человека или норные животные не обнажат захороненные артефакты (МакНамон — McManamon, 1984). В любом случае, заключения, сделанные на основании поверхностных находок, должны быть подтверждены раскопками.

Так как археологические остатки могут находиться глубоко под поверхностью земли, то определение наличия археологических ресурсов и оценка памятника должны полагаться на некие подповерхностные тестирования или оценки. К ним относятся как неразрушающие (неинтрузивные) методы, которые никоим образом не воздействуют на остатки, так и более разрушающие (интрузивные) методы, такие как раскопки и подповерхностное тестирование.

Неразрушающие (неинтрузивные) методы

Каждый археолог мечтает о таком исследовании памятников, при котором не нужно было бы вести раскопки. Некоторые методы подповерхностного тестирования очень просты, но по большей части дороги, и для некоторых требуется очень много времени. Многие из самых сложных и современных методик первоначально разрабатывались для нужд нефтяной и геологической разведок (Кларк — A. Clark, 1997; Хестер и другие — Hester and others, 1997; Уэймаут — Weymouth, 1986). Иногда эти методы могут сэкономить недели дорогостоящих раскопок и иногда помогают сформулировать точный план исследований до того, как начинаются раскопки.

Простукивание . При этом низкотехнологическом немеханическом методе поверхность памятника выстукивается тяжелым пестиком. Земля резонирует по-разному, настолько по-разному, что тренированное ухо может уловить отчетливый звук от находящихся под землей траншеи или каменной стены. Это скорее искусство, чем геофизический метод, но он работает, если есть опыт. В частности, такие признаки, как подземные стены, можно идентифицировать подобным образом.

Поиск методом электрического сопротивления . Электрическое сопротивление почвы дает ключи при поиске признаков подземных памятников (Карр — Carr, 1982; Лейте — Leute, 1987). Почвы по-разному проводят электричество, главным образом вследствие разной влажности и разного содержания минеральных солей. Глинистые почвы, например, обладают самым низким сопротивлением, а у песчаных оно намного больше. С помощью специального счетчика измеряются колебания электрического сопротивления почвы. Каменные стены или тротуары сохраняют меньше влаги, чем глубокая яма, заполненная рыхлой землей, или большая заиленная траншея. Эти различия можно точно замерить, и тогда методом систематического измерения электрического сопротивления можно обнаружить потревоженную почву, каменные стены или другие подземные признаки. При таком исследовании требуются только специальный счетчик, к которому подсоединяются четыре-пять датчиков. Эта сеть устанавливается на памятнике, и показания, считывающиеся с датчиков, выводятся в виде графиков. Они показывают области с разным сопротивлением и наличие признаков, таких как траншеи или стены (см. рис. 8.14). Этот метод использовался, например, для идентификации памятников Вудлэнд и Гоуорд-Нельсон на юго-западе Пенсильвании (Эдовейжо и Карлисль — Adovasio and Carlisle, 1988; см. также главу 18).

Магнитометрическая съемка . Колебания магнитного поля используются при поиске находящихся под землей признаков, таких как предметы из железа, печи из обожженной глины, печи для обжига глины, очаги и ямы, заполненные мусором или мягкой почвой (Лейте — Leute, 1987). Этот принцип очень прост: для идентификации археологических признаков используются незначительные изменения магнитных полей материалов, находящихся под землей. Скалы, валуны и почва могут намагничиваться, если в них присутствует оксид железа. Если любой кусок глины нагреть до 700 °C и затем охладить, то он немного намагнитится. Когда замеряется остаточный магнетизм обожженной глины или другого материала, то показания будут отличаться от обычного магнитного поля непотревоженных почв земли.

Наиболее часто для обнаружения археологических объектов используется протонный магнитометр. Памятник делят на участки площадью 15 квадратных метров, которые делят далее на квадраты площадью 1,5 квадратных метра. Измерения проводят с помощью прибора, к которому подсоединены две маленькие бутылочки с водой или спиртом, помещенные внутрь электрических катушек. Интенсивность магнитного излучения измеряется посредством регистрации состояния протонов водорода содержимого бутылок. Магнитометр усиливает слабые сигналы, поступающие от электрических катушек. Объекты памятника обнаруживаются посредством замеров магнитного поля через короткие расстояния в тех местах, где были отмечены аномалии в показаниях магнитометра. Компьютер записывает показания и выводит их на дисплей, телевизионный экран или распечатывает их. Современное программное обеспечение позволяет оператору отделить изменения магнитного поля почвы, не имеющие отношения к археологии. Магнитометрическая съемка успешно применялась для обнаружения траншей, стен и других отдельно стоящих признаков посередине больших фортов, площадей, где сплошные раскопки были бы очевидно неэкономичными. Этот метод широко использовался в Европе и на пирамидах ольмеков в Ла-Венте в Мексике. Однако при этом методе возможны погрешности вследствие помех, вызываемых современными устройствами, такие как железнодорожные электролинии, силовые кабели и электрическая проволока на заборах.

Радарное зондирование почвы . Магнитометрическая съемка и поиск методом электрического сопротивления не являются точными. В последние годы ведущее место в качестве главного инструмента неразрушающей (неинтрузивной) археологии и особенно в управлении культурными ресурсами занял радар, волны которого способны проникать в почвы. Такой радар посылает электрические импульсы и улавливает волны, отраженные подземным объектом. Скорость волн радара зависит от электрических и магнитных свойств почв, через которые они проходят. Когда известны время прохождения импульсов и скорость сигнала, то тогда можно точно измерить глубину, на которой находится объект.

Первые радары были очень громоздкими, но они стали намного легче, его блоки можно поместить в несколько рюкзаков и доставить в отдаленные места. Большинство таких систем может питаться от автомобильных аккумуляторов или переносных генераторов. Некоторые устройства последних поколений питаются даже от обычных батареек. Эти же аппараты позволяют производить компьютерную обработку данных сразу же в поле. Хотя многое зависит от минералогии и влажности почвы, современные компьютерные инструменты позволяют производить радарное зондирование даже в неблагоприятных условиях.

При работе радара оператор ведет антенну вдоль поверхности. Двухмерные профили большого количества отражений создают профили подземной стратиграфии и археологических признаков. Данные получаются в виде поперечных разрезов по сетке памятника; отражения затем коррелируются, обрабатываются и далее получаются трехмерные изображения подземных объектов и их стратиграфия (прекрасное обсуждение см. у Конойерса и Гудмэна — Conyers and Goodman, 1997). Радары позволяли рассмотреть ямы диаметром 30 см и глубиной 10 см. Можно с его помощью находить и отдельные металлические предметы. У этого метода большое будущее.

Разрушающие (интрузивные) подземные методы

Во многих случаях такое оборудование, как магнитометр, может быть недоступным или его нельзя использовать в конкретной ситуации. Кроме того, данные, полученные магнитометром или в ходе поиска методом измерения электрического сопротивления, должны быть проверены и оценены с помощью археологических данных. Поэтому при большинстве археологических обследований и оценках памятника имеет место ограниченное подземное тестирование (limited subsurface testing). Оно включается в проект исследования и проводится по определенной схеме.

Диапазон используемых методик — от самых простых до очень сложных со значительными раскопками. Например, самый простой зонд, состоящий из металлического штыря с Т-образной ручкой, можно втыкать в землю через некоторые интервалы для того, чтобы убедиться в наличии подземных стен (Хьюм — Noel Hume, 1983). Сила сопротивления зонду или звук, производимый артефактом, когда его ударяет зонд, могут говорить о том, что он там есть. С другой стороны, для оценки подземных могильных камней или интерьера гробниц археологи использовали современные перископы или видеокамеры, управляемые роботами. В некоторых случаях, когда нужно определить, не лежат ли археологические материалы под толстыми слоями наносных почвах в бассейнах рек, должно быть использовано такое землеройное оборудование, как экскаваторы.

Тестовые ямы, выкопанные лопатой . Обычный метод подземного тестирования включает в себя копку тестовых ям. Материал, извлеченный из ям, просматривается на предмет наличия каких-либо артефактов и признаков изменения цвета почвы, все это проверяется и регистрируется. Это метод используется при проверке больших территорий или когда мало время, что часто бывает в изыскательских проектах управления культурными ресурсами.

Бурение . Ручной бурав или бур с иным приводом используется для бурения почвы для установления глубины и прочности археологических слоев. Как и при копке ям, в образцах бурения можно найти артефакты и оценить подземные слои. Но недостатком бурения является то, что бурав может разрушить артефакт. Тем не менее оно оправдывается в случаях, когда ограничено время или речь идет о больших территориях.

Буравы успешно использовались для определения глубины мусорных свалок на памятнике Озетт в Вашингтоне (Кирк — Kirk, 1974). Специальные буры используются для забора проб пыльцы. Буры с камерами использовались для изучения интерьера гробниц этрусков (рис. 8.12). Перископ вводится через маленькое отверстие в крыше гробницы для осмотра. Если помещение не потревожено, раскопки продолжаются. Если там уже побывали грабители и опустошили гробницу, то будут сэкономлены многие часы бесполезного труда.

Рис. 8.12. Использование перископа при изучении этрусской гробницы

Примеры обнаружений памятников под поверхностью

Многие новые и передовые подходы к археологическим обследованиям и оценке памятников, без сомнения, еще впереди. Например, Кент Уикс и группа его коллег-египтологов начали долгосрочный проект по картографированию всех царских гробниц в долине царей в Фивах. Для обнаружения подземных памятников и скрытых помещений в царских гробницах они используют воздушные шары, рентгеновские устройства и акустические детекторы. Недавно они установили местоположение большой гробницы, в которой когда-то находились сыновья Рамсеса II (Уикс — Weeks, 1998). В археологии расширяется применение радаров и других электронных устройств. Однако оценка археологического памятника по-прежнему полагается на сочетание методов, которые могут варьировать от простых до самых сложных, от неразрушающего дистанционного обнаружения до подземного тестирования.

Раскопки в селении майя Серен в Сан-Сальвадоре представляют собой пример координированного использования передовых геофизических методов для определения местоположения подземных объектов (Щитс — Sheets, 1992). Памятник изначально был погребен под 5-метровым слоем вулканического пепла и был случайно обнаружен при срезе, сделанным бульдозером. Очевидно, что было неэкономично расчищать большие площади бульдозером, поэтому Пейсон Шитс обратился к геофизику Хармуту Шпетцлеру, который проанализировал свойства вулканического пепла в Серене и глинобитных сооружений, погребенных под ним. Между проницаемостью и плотностью пепла и глины имелось значительное различие, поэтому Шплетцер порекомендовал использовать портативный сейсмограф, оборудование для радарного зондирования почвы и счетчики электрического сопротивления.

Обследование началось с сейсмографа, который фиксировал ударные волны, проходящие сквозь землю. Вместо обычного динамита Шитс наносил удар молотом по стальной пластине, закрепленной в грунте, записывая полученные волны с помощью 12 чувствительных микрофонов. Полы хижин, захороненных под пеплом, проводили ударные волны быстрее, чем пепел, и сейсмограф действительно обнаружил несколько строений, но поскольку это устройство было сконструировано для работы со значительными геологическими аномалиями, то результаты оказались несколько беспорядочными. Тогда Шитс обратился к радарному зондированию. Он использовал устройство, разработанное для изучения таяния почв вечной мерзлоты вдоль нефтепроводов на Аляске. Вместо того чтобы прикрепить радар к автомобилю, он использовал повозку, запряженную буйволом, что устраняло все фоновые вибрации. Погонщик просто медленно и равномерно вел повозку вдоль тщательно размеченной прямой линии (рис. 8.13). Устройство посылало микроволновые импульсы вглубь почвы и фиксировало отраженные сигналы. На специальной бумаге регистрировалась подземная стратиграфия и указывались особо сильные рефлекторы, некоторые из которых оказались глиняными поверхностями полов хижин, покрытых пеплом.

Рис. 8.13. Зондирующий землю радар прикреплен к повозке при исследовании в Серене, Сан-Сальвадор

Используя буровое оборудование Шитс проверил несколько таких аномалий. Некоторые из них явились результатом эрозии или сдвига вулканического пепла, другие оказались крупными сооружениями. Радар по-прежнему не мог обнаружить более мелкие объекты, хотя это было бы возможно, если бы данные были оцифрованы и подлинная земная поверхность была выведена на карту.

При исследовании электрического сопротивления грунта вокруг Серена фиксировалось сопротивление подземных слоев. Шитс предполагал, что полы в домах будут проводить электричество лучше, чем окружающий пепел, поскольку они состоят из плотной обожженной глины. Его коллеги фиксировали показания, взятые по сетке, на которую был поделен памятник, и вводили их в компьютер. Программа создания трехмерных графиков показала интересные аномалии, имеющие по два пика. После тестирования с помощью бурения это оказались крупные доисторические строения (рис. 8.14). Таким образом, сочетание геофизических методов дало эффективный и экономичный способ обнаружения подземных объектов на памятнике в Серене. Это стоило частицу от того, во что бы обошлись раскопки покрытой пеплом территории.

Рис. 8.14. Трехмерный компьютерный график электрического сопротивления подземный слоев в Серене, Сан-Сальвадор. Аномалии в сопротивлении показаны в виде пиков (от А до Е), их которых А и В были исследованы и оказалось, что они указывают на доисторические строения. Источник: Пейсон Шитс. Памятник в Серене: доисторическое селение в Центральной Америке, погребенное под вулканическим пеплом

 

Заключение

Две взаимосвязанные процедуры имеют место при определении местоположения археологического памятника: археологическое обследование и оценка памятника. Целью обследования является местоположение и идентификация археологических памятников. При оценке памятники рассматриваются в плане возраста, целостности, потенциала и прослеживания культурных истоков.

Многие известные археологические памятники, такие как Парфенон, всегда были известны человечеству. Но другие, менее явные, были открыты случайно или в результате спланированных археологических обследований. Иногда археологические памятники идентифицируют по таким признакам, как курганы, остатки строений, или по монументальной архитектуре, заметной на ландшафте. Многие менее очевидные памятники определяются по изменениям цвета почв или находкам на поверхности.

Археологические обследования бывают разных уровней сложности, начиная от предварительных разведывательных действий, приводящих к открытию только самых крупных памятников, и до интенсивных поисков, нацеленных на детальный охват целых районов. В большинстве случаев, даже интенсивное поиск не может определить все археологические ресурсы района и в лучшем случае обследование является выборочным в данном районе. Следовательно, археологи полагаются на вероятностные методы сбора для получения несмещенных выборок исследуемого района.

К новым методам обследований относятся аэрофотосъемка и дистанционное опознавание. Фотографии, сделанные с воздуха, можно использовать для поиска памятников, разбросанных на больших пространствах. Были сделаны первые попытки работы с самолетными радарами бокового сканирования и создания изображений сканерами.

В оценку памятников входит создание карт, контролируемый сбор образцов на поверхности и методы подповерхностного обнаружения, целью которых является определение значимости памятника без разрушающих раскопок.

Контролируемый сбор образцов предназначен для получения и регистрации артефактов и других находок с поверхности памятника. Такие категории данных используются для проверки гипотез о возрасте, значимости и функциях памятника.

Поверхностные коллекции могут создаваться посредством сбора всех артефактов на поверхности памятника, отбора диагностических артефактов или случайной выборки. Поверхностные коллекции нужны для определения видов деятельности, которые имели место на памятнике, определения местоположения основных строений и сбора информации о наиболее плотно заселенных зонах памятника.

Технология географической информационной системы (ГИС) обладает огромным потенциалом для создания карт археологических данных и их анализа в широком ландшафтном контексте.

Подземные объекты (памятники) часто находят с помощью радаров и обследований с помощью определения разницы электрического сопротивления потревоженных и девственных почв. Протонные магнитометры используются для обнаружения железных объектов, печей из обожженной глины и других признаков.

 

Ключевые термины и понятия

Археологическое обследование

Вероятностная выборка

Географическая информационная система

Дистанционное опознавание

Интенсивное обследование

Курганы

Магнитометрическая съемка

Начало отсчета

Неразрушающая археология

Обследования с помощью измерения электрического сопротивления

Оценка памятника

Планиметрические карты

Почвенные отметки

Припамятниковые районы

Проверочные траншеи

Радарное зондирование почвы

Разведывательное обследование

Растительные знаки

Свалки

Систематические выборки

Случайная выборка

Стратифицированные выборки

Теневые отметки

Топографические карты

 

Рекомендуемая литература

CLARK, ANTHONY. 1997. Seeing Beneath the Soil. London: Batsford. A basic description of remote-sensing methods with an emphasis on European sites.

GAFFNEY, VINCENT, and ZORAN STANCIC. 1991. GIS Approaches to Regional Analysis: A Case Study of the Island of Hvar Ljubljana, Yugoslavia: Znanstveni institut Filozofske fakultete. An exemplary case study in the use of Geographic Information System technology in archaeology. It is also readable!

HESTER, THOMAS R., HARRY J. SHAFER, and KENNETH L. FEDER. 1997. Field Methods in Archaeology. 7th ed. Mountain View, CA: Mayfield. A classic Held manual aimed at American archaeologists that contains much valuable information on field survey and remote sensing.

MILLON, RENE. 1973. The Teotihuacdn Map: Urbanization at Teotihuacdn, Mexico. Vol. 1. Austin: University ofTexas Press. Aprirne example of a complicated survey and mapping project.

ORTON, CLIVE. 2000. Sampling in Archaeology. Cambridge: Cambridge University Press. A comprehensive account of statistical sampling as applied to archaeology. Essential for intending professionals.

SANDERS, WILLIAM T., JEFFREY R. PARSONS, and ROBERT S. SANTLEY. 1979. The Basin of Mexico: Ecological Processes in the Evolution of a Civilization. 2 vols. Orlando, FL: Academic Press. The best description of a long-term survey project and of survey problems.

WEEKS, KENT R. 1998. The Lost Tomb. New York: William Morrow. A popular account of site survey and mapping in the Valley of the Kings that focuses on the tomb of Rameses Us sons. This is a marvelous example of the detective work that is modern-day Egyptology.

A useful Website for remote sensing methods is

 

Результат археологических раскопок: сад короля Генриха VIII в Хэмптон Корт в Англии был восстановлен после археологических раскопок Брайна Дикса. Археологи определили местоположение и формы клумб и других элементов сада

 

Содержание главы

Организация археологических раскопок.

• Многодисциплинарные исследовательские группы.

• Сотрудники экспедиции.

Планирование раскопок.

• Проекты исследования.

• Памятник Косур.

Типы раскопок.

• Сплошные и выборочные раскопки.

• Вертикальные и горизонтальные раскопки.

Рабочий инструмент.

Процесс археологических раскопок.

• Где копать.

• Стратиграфия и секторы.

• Археологическая документация.

• Анализ, интерпретация и публикации.

Специфические проблемы при раскопках.

• Хрупкие объекты.

• Захоронения.

• Строения и траншеи.

«Чудесное ощущение прикосновения к чему-то, что так долго покоилось без движения, охватило меня… Я думал об этом так: вот маленькая голова, застрявшая в стене в небольшом солнечном местечке в Египте, лежала здесь лицом вниз, когда горела Троя, когда ассирийский царь Сенначериб грабил заморские города. медленно протекали столетия, ушли в прошлое расцвет и закат Афин, прошли дни Христа на Земле.» (Чабб — Chubb, 1954:110). Радость открытия во время раскопок — одно из самых глубоких чувств, которое позволяет испытать занятие археологией. Даже самая крохотная находка может вызвать бурю эмоций и дать удивительную информацию об отдаленном прошлом.

Раскопки! Само слово будоражит романтические видения забытых цивилизаций и царских захоронений, воспоминания о днях, проведенных под жарким солнцем в поисках таинственных надписей и золотых монет. Видения остаются, а вот методы современных раскопок менее романтичны — они очень скрупулезны и требуют длительной практической подготовки (Роскэмс — Roskams, 2001). В отличие от разведок и сборов с поверхности, при раскопках информация добывается из-под земли, где условия для сохранности наилучшие. Информация о положении, контексте и взаимосвязях должна быть цельной. Раскопки являются творческим процессом, а не стандартизированным фиксированием археологического материала. Они требуют постоянной интерпретации, гибких проектов исследования и способности импровизировать.

В этой главе мы обсудим некоторые основные принципы археологических раскопок: организацию, планирование и сам процесс научных раскопок.

 

Организация археологических раскопок

Руководителю современной археологической экспедиции требуются навыки, намного превосходящие просто компетентного археолога. Он или она должны уметь быть и бухгалтером, и политиком, и врачом, и механиком, и менеджером по персоналу, и даже пекарем. Руководитель проекта в области управления культурными ресурсами должен обладать юридическими знаниями (глава 18). При крупномасштабных раскопках руководитель, может быть, и не будет принимать активного участия в ручных работах, но сложности могут возникнуть при обеспечении экспедиции материальнотехническими ресурсами. Под его руководством будут работать управляющие по памятнику, группы художников, фотографов и узкоспециализированных специалистов (Дэнси — Dancey, 1981; Юковски — Joukowsky, 1981; Хестер и другие — Hester and others, 1997). Кроме того, руководитель экспедиции должен возглавлять группу специалистов по полевым работам (Ходдер — Hodder, 1999).

Многодисциплинарные исследовательские группы

Современная археология настолько сложна, что все проекты, связанные с раскопками, будь то чисто исследовательские или по линии управления культурными ресурсами, требуют взаимосвязанной работы многодисциплинарных групп, состоящих из археологов, ботаников, геологов, зоологов и других специалистов. Командный подход особенно важен в таких случаях, когда остро стоят проблемы окружающей среды, когда исследуются взаимоотношения между культурой человека и иными сферами экосистемы.

Хорошее междисциплинарное или многодисциплинарное исследование базируется на интегрированном проекте, в котором тесно сотрудничающая друг с другом команда специалистов проверяет тщательно сформулированные вопросы исследования по данным, собранным всеми специалистами. Обратите внимание: мы говорим «по данным, собранным всеми специалистами». Эффективно работающая многодисциплинарная группа должна быть именно единой командой, находки которой должны способствовать всесторонней оценке памятника. Подобный подход вполне логичен, но редко доводится до полного совершенства, когда специалисты вместе составляют проект, полностью разделяют цель экспедиции и ежедневно сообщают о своих находках и обсуждают проблемы исследования (Айзэк и Айзэк — Isaac and Isaac, 1989).

Примером фундаментальных междисциплинарных исследований может быть Чатал-Хююк в Турции, где Айэн Ходдер приступил к реализации долгосрочного проекта по исследованию поселения земледельцев (см. вставку «Памятники» в главе 3). Он собрал большую группу археологов из разных стран, которые использовали различные подходы к раскопкам, а также небольшую группу специалистов по всем отраслям — от керамики до зооархеологии и по всем видам данным, связанным с окружающей средой. У Ходдера присутствовали также специалисты, представлявшие результаты исследований общественности, у него был даже антрополог, который изучал не только местные социальные группы и рабочих, но и динамику в работе самой раскопочной команды. Основой этого замечательного проекта было убеждение, что наилучшие полевые результаты появятся благодаря длительному диалогу между членами проекта и синтезу теории и наблюдений с первого дня раскопок. «Теория начинается на краю лопаты», — говорил Ходдер (1999). Многодисциплинарный подход на раскопках Чатал-Хююка достиг своего пика при объединении всех археологов и специалистов в компьютерную сеть, в которой они вели дневники об исследовании так, что любой заинтересованный человек имел к ним доступ через Интернет (Ходдер — Hodder, 1999).

Сотрудники экспедиции

В штат больших и сложных экспедиций, длящихся несколько полевых сезонов, входят руководитель и другие специалисты, а также несколько техников (technicians). Среди техников можно выделить следующих.

• Инспекторы на памятнике . Опытные раскопщики отвечают за рытье траншей и фиксирование местоположений. Крупномасштабные раскопки в средневековом Йорке на севере Англии были поделены на районы, в которых квалифицированные раскопщики следили за добровольцами, которые, собственно, занимались «рытьем».

• Специалисты по фиксированию . В некоторых крупных экспедициях есть штатные специалисты, которые полный рабочий день занимаются только тем, что изображают и фиксируют стратиграфические профили и структуры, найденные во время раскопок. Велика потребность в квалифицированных археологических художниках и фотографах, которые даже в течение короткого сезона сделают тысячи цифровых снимков и слайдов. Их задача — создать полный отчет о раскопках с самого начала до конца (Эдкинс и Эдкинс — Adkins and Adkins, 1989; Доррел — Dorrell, 1994). Сегодня многое из этого выполняется электронным образом с использованием трехмерных картографических систем.

• Сотрудники лабораторий . Даже небольшая экспедиция может раскопать много артефактов, флористических и фаунистических остатков, с которыми могут не справиться те, кто копают. Сотрудники лаборатории должны отмывать и упаковывать находки, проводить грубую сортировку, делать маркировку для последующей транспортировки в лабораторию. Все это жизненно важно и может не касаться разве что очень маленьких экспедиций.

• Мастера . Оплачиваемые мастера обычно имеются на больших средиземноморских раскопках. Они могут стать квалифицированными археологическими раскопщиками, но их главная задача — руководить платными работниками. Некоторые из них всю свою жизнь посвящают археологии.

• Сотрудники проектов по управлению культурными ресурсами . Многие раскопки в рамках проектов по управлению культурными ресурсами являются частью проектов, в которых памятники перед разрушением раскапывают. Большие УКР-организации в общественном и частном секторах нанимают профессиональных раскопщиков, часто людей со степенями магистров и бакалавров по археологии, для выполнения как общих, так и специальных работ по раскопкам, фиксации материалов и для работы в лабораториях.

В наше время, когда цены растут, а бюджеты сокращаются, большинство раскопок являются сравнительно небольшими. Обычно это группа студентов или оплачиваемых рабочих во главе с руководителем и одним или двумя помощниками. Помощниками могут быть студенты выпускных курсов, имеющие техническую подготовку и некоторый опыт работы в поле и которые могут взять на себя часть обязанностей руководителя, тем самым позволив ему сосредоточиться на общем руководстве и проблемах интерпретации. Но на большинстве памятников руководителю приходится не только быть во главе всех исследовательских и управленческих дел экспедиции, но и лично надзирать за рытьем траншей. На этого одного человека возложены работы по фиксированию материалов, фотографированию, рисованию, измерениям и надзор за работами. Руководитель может также заниматься хрупкими захоронениями или другими сложными объектами, которые нельзя доверить студентам или рабочим, он также должен вести дневник раскопок и журнал учета находок, заниматься хранением и маркировкой артефактов, доставкой находок в лабораторию.

Навыки работы раскопщика настолько разнообразны, что уровень профессиональной подготовки студентом-выпускником в археологии в основном достигается в процессе выполнения рутинных задач и освоения методов раскопок и исследования памятника под руководством опытного наставника. Что касается руководителя, то такие студенты являются не просто работниками, но и замечательными советчиками, которым можно изложить свои теории и детально обсудить интерпретацию памятника. Дружеская обстановка и радость хорошо организованных, ориентированных на студентов раскопок являются одними из самых ценных особенностей археологии.

ОТКРЫТИЯ

ПРИНЦЕССА ИЗ ХОК ФАНОМ ДИ, ТАИНЛАНД, 1984

Чарльз Хогхэм из новозеландского университета Отаго является одним из ведущих мировых специалистов по археологии Юго-Восточной Азии. Работая в тесном сотрудничестве с тайскими археологами, он сделал эффектные открытия: древние земледельческие селения, в которых возделывали рис, и хорошо сохранившиеся поселения бронзового века. В 1984 году он начал раскопки большого кургана Хок Фаном Ди в пойме реки Бэнг Пэконг. Из предыдущих тестовых раскопок, выполненных тайскими коллегами, он знал, что культурный слой находится на глубине 9 метров, а курган покоится на раковичных залежах. Во время пробного раскопа Хигхэм нашел «пустые глазницы доисторического человека», поэтому он предполагал, что, возможно, найдет захоронение.

После вскрытия самых верхних слоев на глубине 1 метр он дошел до более легких (светлых) песчаных почв. Он тщательно очистил поверхность слоя и обнаружил контур, свидетельствующий о засыпке могилы. Вскоре раскопщики открыли ряд могил рядом с основанием возвышающейся платформы со строением. Их лопаты открыли стенки замечательно отполированных черных сосудов, многие из которых были украшены криволинейными узорами. Возбуждение Хигхэма усилилось, когда он обнаружил четырнадцать могил. С платформы «я мог видеть ряд скелетов, останки мужчин, женщин и детей, даже крохотную могилу с перемешанными костями двух новорожденных, возможно, близнецов» (Хигхэм — Higham, 1996:283).

Раскопки углубились и достигли большого погребального помещения, была раскрыта пирамида круглых глиняных цилиндров, из которых когда-то должны были сделать горшки. Когда эту пирамиду убрали, то нашли скелет тридцатилетней женщины, ее лучезапястные мышцы (wrist muscles) были хорошо сформированы, возможно, сделаны из смеси глин. У нее были один или двое детей. Ее грудь была покрыта мелкими бусинками из раковин, а также имелось ожерелье из крупных белых продолговатых бусин. Хигхэм поднял верхнюю часть тела единым блоком с почвой и препарировал его в лаборатории. Там он нашел 120 787 бусин из раковин, они, когда были сшиты вместе, образовали две части изысканной верхней одежды. Должно быть, одежды принцессы сверкали на солнце. О ее богатстве и высоком социальном положении можно судить по результатам экспертизы технологии изготовления горшков, что подтверждается и блестящей полированной галькой, найденной у ее ног, и разбитыми сосудами, покрывавшими опять же ее ноги. Всего в двух метрах от нее Хигхэм нашел еще одну похожую могилу, покрытую кучей глиняных цилиндров, это была могила пятнадцатимесячного ребенка. Ребенок был украшен так же, как и его мать, и рядом с ним лежала маленькая наковальня, используемая в гончарном деле, уменьшенная копия тех, что применяются взрослыми. Хигхэм убежден в том, что ребенок в этой могиле — это дочь принцессы.

К моменту завершения раскопок, шесть месяцев спустя, Хигхэм обнаружил еще 139 захоронений от семнадцати до двадцати поколений специалистов-горшечников, торговавших горшками в обмен на экзотические украшения из раковин. Но ни одно из них не могло сравниться с великолепием могилы принцессы из Хок Фаном Ди.

 

Планирование раскопок

Раскопки являются кульминационным моментом исследования археологического памятника. Во время раскопок получают данные, которые нельзя получить иным образом (Баркер — Barker, 1995; Хестер и другие — Hester and others, 1997). Подобно историческому архиву, почва археологического памятника является документом, страницы которого нужно расшифровать, перевести и интерпретировать, перед тем как написать точный отчет об обитателях памятника.

Не следует забывать, что раскопки — это разрушение. Археологические слои, так осторожно препарированные во время раскопок, разрушаются навсегда, а их содержимое перемещают. Здесь мы снова видим кардинальную разницу между археологией, естественными науками и историей. Ученый может легко воспроизвести условия своего эксперимента, историк может вернуться к архивам и произвести переоценку событий в жизни какого-либо политика. Но все, что остается у нас после раскопок, — это находки из траншей, оставшиеся нетронутыми части памятника, фотографии, рисунки, заметки, в которых зафиксированы наблюдения раскопщиков для вечности. Таким образом, точное фиксирование и наблюдения являются жизненно важными в повседневной работе археолога, не только ради точности собственного исследования, но и потому, что они создают архив археологической информации, к которой могут обратиться другие люди. Археологические памятники являются невозобновляемыми ресурсами. Поэтому ненаправленные раскопки бесполезны, так как осуществленные и значительные наблюдения будут похоронены в массе ненужных мелочей. Любые раскопки должны проводиться на основе здравого исследовательского проекта, целью которого является решение четко определенных задач.

Исследовательские проекты

Археологические раскопки не есть рытье по какой-то формуле, это тщательно управляемый процесс, при котором постоянно требуется творческое мышление. Имеются общие методики раскопок, но единственная подходящая зависит от памятника и этапа раскопок. Раскопки некоторым образом сопровождаются переговорным процессом, при котором достигается разумный компромисс между археологами и социальными либо коммерческим запросами современного общества. Необходимы специальные проекты исследований, учитывающие все нюансы их проведения (рис. 9.1).

Рис. 9.1. Раскопки по горизонтальной сетке укрепленного холма в Дейнбюри, Англия. Это исследование проводилось в течение многих лет, и его проекты постоянно модифицировались

Стоимость раскопок настолько велика, что сегодня проблемно-ориентированные раскопки являются скорее правилом, чем исключением, а лабораторные работы являются частью непрерывного процесса для оценки задачи исследования. Горы находок и записей, собранных во время даже короткого полевого сезона, включают сбивающую с толку массу взаимосвязанных фактов, которые исследователь должен оценивать и переоценивать в процессе изучения — в процессе постоянного рассмотрения предположений и гипотез, корреляции наблюдений и переоценки интерпретаций археологических свидетельств. Находки и планы являются основой стратегии исследователя, и они оказывают влияние на планы будущих полевых работ, они — основа постоянной переоценки целей исследования. Потребность в разумном планировании и проекте приобретает еще более острый характер при экологическом исследовании в археологии, при котором археологи пытаются понять изменения в человеческой культуре относительно природных систем, в которых обитает человек. Во многих отношениях проект исследования напоминает бизнес-план — это общая программа исследования.

Для примера рассмотрим раскопки памятника Костер в Иллинойсе. Это одни из самых больших и сложных академических раскопок, предпринятых в Северной Америке. Конечно, Костер не является единственным долговременным и четко стратифицированным поселением, но об этом памятнике имеются наиболее полные публикации.

Памятник Костер

Памятник находится в нижней части долины реки Иллинойс и представляет собой скопление 26 доисторических слоев обитания, возраст которых колеблется от 10 000 лет до приблизительно 1100–1200 годов нашей эры (Струвер и Хойтон — Struever and Hoiton, 1979). Богатство памятника стало очевидным в 1968 году, и там начались крупномасштабные раскопки. В раскопках принимали участие три археолога и шесть специалистов по другим дисциплинам, включая зоологию и ботанику. Все они пользовались компьютером лаборатории. Даже поверхностный осмотр памятника показал, что здесь требуется тщательно разработанный план исследования, чтобы максимально использовать фонды и обеспечить адекватный контроль над данными. При разработке проекта Джеймс Браун и Стюарт Струвер (James Brown and Stuart Struever, 1973) хорошо понимали, что имеется большое количество сложных переменных, которые нужно держать под контролем, и также нужно четко определить процедуру выборки и размеры собираемых единиц. Они столкнулись со значительными трудностями. Тринадцать культурных горизонтов Костера изолированы друг от друга наносными стерильными почвами, и каждый из них может рассматриваться как отдельная задача при раскопках и анализе, как отдельные памятники, хотя эти тринадцать слоев накладываются друг на друга. Поскольку сам памятник имеет толщину свыше 9 метров, то, как и при любых крупномасштабных раскопках, возникли технические проблемы. Одной из возможных стратегий было создание проверочных траншей, извлечение образцов из каждого уровня и анализ диагностических артефактов и культурных объектов.

Рис. 9.2. Общий вид раскопок памятника Костер на юге Иллинойса

Но такой подход, хотя и будучи дешевым и распространенным, был неадекватным по отношению к выдвинутой раскопщиками системной модели для изучения возникновения обработки почвы и культурных изменений в нижней части долины Иллинойс. Чтобы раскопщики могли не только понять, какими были жилые зоны в каждом слое проживания, но и сделать выводы о процессах культурных изменений после детального изучения последовательных перемен в видах деятельности, нужны были крупномасштабные раскопки для раскрытия каждой жилой поверхности.

Зная масштабы раскопок, Браун и Струвер понимали необходимость налаженного обмена информации с памятника. Для получения максимального количества информации, несомненно, требовалось изменить метод раскопок во время полевого сезона. Для того чтобы добиться такой гибкости, они объединили раскопки со сбором информации в систему данных (рис. 9.3). Категории данных — кости животных, артефакты, остатки овощей — обрабатывались в поле, сведения об анализах вводились через терминал удаленного доступа в компьютер в городе Эванстон, штат Иллинойс, находящемся далеко от места раскопок. Образцы пыльцы и почв отправляли прямо в лаборатории. Результаты работы такой системы оказались весьма ценными. Утомительный анализ артефактов и остатков пищи проводился на памятнике, а затем данные доводились до сведения раскопщиков не через месяцы, а через считаные дни. План исследования можно было менять прямо в поле, после консультации с членами группы. Комбинация быстрого обмена данными, методов тщательного сбора образцов, методов флотации (глава 13) сделала проект в Костере наглядным примером эффективного исследовательского проекта в археологии.

Рис. 9.3. Система обмена данных на памятнике Костер. Источник: Стюарт Струвер и Джеймс Браун «Организация исследования: пример из Иллинойса»

Начиная с 70-х годов стремительное развитие компьютерных технологий привело к тому, что пример памятника в Костере выглядит достаточно скромно по сравнению даже с небольшими сегодняшними раскопками и исследованиями. Появление Интернета и портативных компьютеров позволяет раскопщикам постоянно находиться на связи с удаленными лабораториями, разрабатывать цифровые карты, планы и стратиграфичекие профили и почти мгновенно находить диаграммы местоположений. Но Костер по-прежнему остается прекрасным примером идеальной модели исследования.

 

Типы раскопок

Археологические раскопки требуют достижения оптимального баланса между двумя, зачастую полярными обстоятельствами, — скажем, необходимостью, с одной стороны, разрушать какие-то сооружения, а с другой — получить максимальное количество информации о прошлом, либо добиться необходимых фондов для проведения раскопок либо удовлетворить сиюминутные потребности общества. Если раскопки проводятся, то их окончательной целью является получение трехмерного документа (record) об археологическом памятнике, в котором будут зафиксированы различные артефакты, здания и другие находки, корректно размещенные по их происхождению и контексту во времени и пространстве. И после того, как этот этап завершен, документ должен быть полностью опубликован в целях сохранения информации для потомков.

Сплошные и выборочные раскопки

Преимущество сплошных раскопок памятника заключается в том, что они дают детальную информацию, но они являются дорогими, и проводить их нежелательно из-за того, что после них нельзя будет проводить последующие раскопки, возможно, более совершенными методами. Обычно сплошные раскопки проводят в рамках таких УКР-проектов, при которых памятникам грозит неизбежное разрушение.

Наиболее типичными являются выборочные раскопки, особенно в тех случаях, когда время играет важную роль. Многие памятники настолько велики, что сплошные раскопки просто невозможны, и исследования проводятся выборочно, используя методы выборки или с помощью тщательно выверенных траншей. Выборочные раскопки проводятся для получения стратиграфических и хронологических сведений, а также для получения образцов керамики, каменных инструментов и костей животных. Исходя из этих свидетельств, археолог может принять решение о целесообразности последующих раскопок.

Вертикальные и горизонтальные раскопки

Вертикальные раскопки всегда являются выборочными. Во время их проведения раскрываются ограниченные площади памятника в целях получения специфической информации. Большинство вертикальных раскопок являются зондированием глубоких археологических слоев, их настоящая цель — получение хронологической последовательности на памятнике. Горизонтальные раскопки проводятся для раскрытия одновременного поселения на большой территории. Однако следует подчеркнуть, что все стратегии раскопок основаны на решениях, принимаемых по мере реализации раскопок и исследовательского проекта. Так или иначе, примеры, приводимые здесь и в других текстах, показывают уже завершенные раскопки. Во время раскопок археолог вполне может перейти от вертикальных раскопок к горизонтальным, и наоборот, даже во время кратковременных работ.

Вертикальные раскопки . Почти всегда вертикальные раскопки проводятся для установления стратиграфических последовательностей, особенно на таких памятниках, территория которых ограничена, например в маленьких пещерах и скальных укрытиях, или для решения хронологических вопросов, таких как последовательности вдоль траншей и земляных сооружений (рис. 9.4). Некоторые вертикальные траншеи достигают впечатляющих размеров, особенно прорытые на жилых холмах. Однако в большинстве случаев такие раскопки не являются крупномасштабными.

Рис. 9.4. Классический пример вертикального раскопа, сделанного экспедицией сэра Мортимера Уилера, в замке Мейден Касл в Дорсете, Англия, перед Второй мировой войной. Столбики по сторонам раскопа и рабочий в траншее дают представление о размерах раскопок

Шурфы, которые иногда называют французским словом sondages или телефонными будками, часто имеют вид вертикальных раскопок. Они состоят из маленьких траншей, в которые могут поместиться один или два раскопщика, и предназначены для проникновения в нижние слои памятника для установления пределов археологических слоев (рис. 9.5). Шурфы выкапывают для извлечения образцов артефактов из нижних слоев. Этот метод можно усовершенствовать с помощью буров.

Рис. 9.5. Линия проверочных ям в Куиригуа, ритуальном центре майя, выкопанных с интервалом в 15 метров по линиям, соответствующим «сетке» памятника

Шурфы предваряют большие раскопки, так как информация, полученная с их помощью, в лучшем случае является ограниченной. Некоторые археологи роют их только вне территории основного памятника, так как они разрушают важные слои. Но рационально размещенные шурфы могут дать ценную информацию о стратиграфии и содержимом памятника до того, как начнутся основные раскопки. Их также роют для получения образцов из разных участков памятника, таких как залежи раковин, где высока концентрация находимых в слоях артефактов. В таких случаях шурфы роются по сетке, и их положение определяют статистической выборкой или на основании правильных структур, таких как чередующиеся квадраты. Особенно эффективны серии шурфов, вырытых как на шахматной доске, во время раскопок земляных укреплений, так как стенки шурфа, разделенные нераскопанными блоками, обеспечивают непрерывную стратиграфическую последовательность сквозь все укрепление.

Вертикальные траншеи широко применялись при раскопках древних памятников — поселений на юго-западе Азии (Мур — Moore, 2000). Их также можно использовать для получения поперечного сечения памятника, которому угрожает разрушение, или для осмотра окраинных сооружений около селения или кладбища, на которых проводились крупные раскопки. При создании подобных вертикальных раскопов почти всегда ожидают, что в результате этого самая важная информация будет в виде фиксации слоев в стенках траншей и находок в них. Ясно, что информация, полученная при таких раскопках, имеет ограниченную ценность по сравнению с более масштабными обследованиями.

Горизонтальные (зонные) раскопки . Горизонтальные, или зонные, раскопки проводятся более масштабно, чем вертикальные, и являются следующей ступенью к сплошным раскопкам. Под зонными раскопками имеется в виду охват больших зон для восстановления строительных планов или планов целого поселения, даже исторических садов (рис. 9.6, см. также фотографию в начале главы). Единственными памятниками, которые неизбежно раскапывают полностью, являются очень маленькие стоянки охотников, отдельно стоящие хижины и курганы.

Рис. 9.6. Горизонтальные раскопки открытой территории: длинный вигвам ирокезов на озере Крофорд Лейк, Онтарио. Приблизительно 1400 год н. э. Маленькие столбики отмечают столбы стен дома, очаги и опоры крыши найдены внутри дома

Хорошим примером горизонтальных раскопок является памятник в Сейнт-Августин, во Флориде (Диган — Deagan, 1983; Миланич и Милбрат — Milanich and Milbrath, 1989). Сейнт-Августин был основан на восточном побережье Флориды испанским конкистадором Педро Менедесом де Авилем в 1565 году. В XVI веке город подвергался наводнениям, пожарам, его поражали ураганы, а в 1586 году его разграбил сэр Фрэнсис Дрейк. Он разрушил город-крепость, назначением которого была защита испанского флота, перевозившего сокровища по проливам Флориды. В 1702 году англичане атаковали Сейнт-Августин. Жители города укрылись в крепости Сан-Маркос, которая сохранилась до сих пор. После шести недель осады англичане отступили, дотла сжигая деревянные строения. На их месте поселенцы построили каменные здания, и город продолжал расти до первой половины XVIII века.

Кэтлин Диган вместе с группой археологов исследовала город XVIII века и более раннюю его часть, совмещая сохранение города с археологическими раскопками. Раскопки города XVIII века трудны по многим причинам. Частично из-за того, что трехвековой археологический слой составляет всего 0,9 метра и в значительной степени нарушен. Раскопщики расчистили и зафиксировали десятки колодцев. Они также произвели горизонтальные раскопки и раскрыли основания зданий XVIII века, построенных из земляного бетона, цементоподобного вещества из раковин устриц, извести и песка. Фундаменты из устричных раковин или земляного бетона укладывали по траншеям по форме строящегося дома (рис. 9.7), затем возводились стены. Полы из земляного бетона быстро разрушались, поэтому на земле создавали новый пол. Так как слои вокруг дома были нарушены, то артефакты из фундамента и полов были очень важны, а выборочные горизонтальные раскопки являлись лучшим методом для того, чтобы их раскрыть.

Рис. 9.7. Горизонтальные раскопки в Сейнт-Августине, Флорида. Видно основание дома начала XVIII века из материала с раковинами устриц

Проблемы горизонтальных раскопок те же, что и при любых раскопках: стратиграфический контроль и тщательные измерения. При таких зонных раскопках обнажают большие открытые участки почв на глубину нескольких десятков сантиметров. Сложная сеть стен или столбов может лежать в пределах зоны обследования. Каждый признак соотносится с другими структурами. Это соотношение должно быть четко зафиксировано для корректной интерпретации памятника, особенно если речь идет о нескольких периодах заселения. Если раскрыт целый участок, то трудно измерить положение структур в середине траншеи, далеко от стен у края раскопа. Более точные измерения и фиксирование можно достичь посредством использования системы, которая дает сеть вертикальных стратиграфических стенок поперек раскапываемой зоны. Такая работа часто выполняется посредством раскладывания сетки квадратных или прямоугольных единиц раскопок со стенками между квадратами толщиной несколько десятков сантиметров (рис. 9.8). Такие раскапываемые единицы могут быть площадью 3,6 кв. метра или больше. Рисунок 9.8 показывает, что эта система позволяет производить стратиграфический контроль больших участков.

Рис. 9.8. Сетка горизонтальных раскопок, показывающая расклад квадратов относительно раскапываемого строения в Колониэл Вильмсбурге, штат Виргиния (1′6″ — 1 фут 6 дюймов, 2′ — 2 фута)

Крупномасштабные раскопки по сеткам чрезвыгаайно дорогие, требуют много времени, к тому же их трудно проводить на неровных местах. Тем не менее на многих памятниках «сеточные раскопки» принесли успех: были раскрыты здания, планы городов и укрепления. Многие зонные раскопки являются «открытыми», во время их проведения большие участки памятника обнажаются слой за слоем без сетки (см. рис. 9.1). Электронные методы обследования решили многие проблемы фиксирования при больших горизонтальных раскопках, но потребность в четком стратиграфическом контроле остается.

Снятие вышележащих слоев, не имеющих археологического значения, для того чтобы раскрыть подповерхностные детали, — это еще один тип крупномасштабный раскопок. Такое снятие особенно полезно, когда памятник погребен неглубоко под поверхностью и следы строений сохранились в виде столбов и изменений цвета почвы. Почти всегда раскопщики пользуются землеройной техникой для снятия больших участков поверхностных почв, особенно в проектах УКР. При такой работе требуются как квалифицированные машинисты-водители, так и четкое понимание стратиграфии и текстуры почвы (рис. 9.9).

Рис. 9.9. Экскаватор снимает стерильный балласт на памятнике Лоэманн в штате Иллинойс. После механических работ следует ручная зачистка

Конечно, горизонтальные раскопки зависят от точного стратиграфического контроля. Обычно он сочетается с вертикальными траншеями, которые дают необходимую информацию для осторожного срезания последовательный горизонтальный слоев.

 

Рабочий инструмент

Индиана Джонс выходил в поле с бригадами работников, снабженных лопатами, будучи вооруженным своим любимым кнутом. Сегодня археологи используют более утонченные инструменты.

Землеройная техника является необходимым элементом крупномасштабных раскопок и проектов в рамках УКР. Такая техника теперы широко используется, особенно в тех случаях, когда памятникам угрожает разрушение и когда на проведение раскопок отводится мало времени. Впрочем, все зависит от внимательного надзора археолога за ходом работ. Опытный машинист может твориты чудеса за пулытом своего экскаватора или фронтального погрузчика, снимая сантиметры почвы деликатным и точным прикосновением ковша.

Традиционным символом археолога является штыковая лопата, которой пользуются для расчистки стен. Совковые лопаты применяются для выемки грунта при подготовке траншей для осмотра; они применяются в бесчисленном количестве ситуаций, это главный инструмент археолога при перемещении большого количества грунта. Систематическое перелопачивание почвы группой раскопщиков является лучшим способом для снятия слоев перепаханной земли при раскрытии археологических слоев. Подобный метод особенно хорош, когда под вспаханным слоем имеются следы столбов и домов, как в случаях с древними поселениями земледельцев в Европе (Гругиэль и Богуки — Grygiel and Bogucki, 1997).

Инструментами для рыхления почвы являются мотыга, кирка и вилы. Мотыгу и кирку можно рассматривать вместе, поскольку это варианты одного и того же инструмента. Если внимательно ими пользоваться, то они могут быть чувствительными индикаторами текстуры почвы, так как из заполненных ям и других углублений выходит мягкая земля. При традиционных средиземноморских раскопках работали специализированные группы кайловщиков, рабочих, работавших совковыми лопатами, и переносчиков грунта в корзинах. Последние выносили грунт за пределы памятника.

Самым распространенным археологическим инструментом является ромбовидная лопатка, ее прямые края и верхняя часть имеют неисчислимые варианты использования: можно снимать почву с хрупкой находки; краями можно расчищать объекты в песчаной почве до четкой поверхности. В качестве инструмента стратиграфического фиксирования ею можно обозначить едва видимую линию пласта или чуть видимую его особенность. Ею также можно пользоваться для расчистки столбов и других мелких работ. Такой лопаткой так часто пользуются, что на небольших памятниках раскопщики редко выпускают ее из рук.

Кисти особенно полезны на сухих памятниках. Наиболее часто используемой является хозяйственная кисть, щетинки которой достаточно грубы; ее можно держать как за ручку, так и за щетинки. Короткими взмахами такой кисти хорошо очищаются объекты, найденные в твердой сухой почве. Для более тонких работ раскопщики пользуются другими кистями. Однодюймовые или полудюймовые хозяйственные кисти широко используются для очистки костей животных и более грубых находок. Для очистки тонких костей, бус, хрупких железных изделий лучше всего подходят художественные кисти из тонкого верблюжьего волоса.

При очистке на памятнике могут пригодиться разные небольшие инструменты. Заточенными шестидюймовыми гвоздями можно проводить тонкую очистку костей и других хрупких предметов. Иглами можно счищать почву с таких мелких частей скелета, как глазницы и скулы. Одним из самых полезных инструментов раскопщика являются зубочистки разной формы.

Необходимы на раскопках сита, так как многие предметы — монеты, стеклянные бусы, раковины, гвоздики и прочие — очень маленькие. Большинство слоев памятников, где вероятны маленькие артефакты, тщательно просеивают с помощью мелких сит с размером яческ пол— или четверть сантиметра. Также широко используются методы флотации (глава 13).

В набор изыскательских инструментов обычно входят рулетки, свинцовые отвесы, веревки, спиртовые уровни, чертежные планшеты, чертежные инструменты, мензула, землемерный уровень и компас — все необходимое для точной фиксации планов памятника для археологических архивов. Полевые исследователи все шире пользуются компьютерным землемерным оборудованием на базе портативных компьютеров, позволяющим создавать трехмерные планы и даже воспроизводить архитектуру зданий.

Сейчас сверхкомпактные компьютеры широко используются вместо обычных ноутбуков для ведения дневников раскопок и регистрации данных о памятнике. На некоторых раскопках создают компьютерные сети, с тем чтобы поощрять общение между участниками экспедиции.

При любых раскопках жизненно необходимы контейнеры для хранения и транспортировки находок в лаборатории, а также для постоянного хранения. Для упаковки керамики, костей животных и других мелких находок нужны пластиковые мешки; для растительных остатков и других особых предметов может потребоваться специальная упаковка. Для хранения находок могут пригодиться картонные коробки, пакеты из магазинов и даже большие железные бочки.

ПРАКТИКА АРХЕОЛОГИИ

ЛИЧНЫЙ НАБОР ИНСТРУМЕНТОВ ДЛЯ РАСКОПОК

Мне (Фейгану) во время раскопок всегда нравилось иметь свой собственный небольшой набор инструментов, просто для того, чтобы под рукой всегда был знакомый инструмент. Вот содержимое этого набора, который находится в моем небольшом рюкзаке.

Ромбовидный шпатель (вид штукатурной лопатки), истинно археологический инструмент. В Соединенных Штатах широко распространена марка «Маршаллтаун» с одним лезвием и рукояткой. От дешевых заменителей отказываюсь. Эта лопатка является многосторонним инструментом для раскрытия небольших предметов или снятия почвы возле небольших объектов, таких как очаги. В руках специалиста это также замечательный «отскребывающий» инструмент, идеальный для обнаружения темных контуров столбов или сложных стратиграфических слоев на стенках траншей. Для удобства при ношении есть кобура.

Небольшая кисточка для чистки.

Нож для колки льда или набор зубочисток для тонких раскопочных работ, таких как очистка костей в почве. Некоторые раскопщики предпочитают самодельные палочки из бамбука, говорят, они более деликатны в работе.

Три или четыре кисти шириной 50 миллиметров или менее необходимы для тонкой очистки.

Десятиметровая рулетка. Я всегда ношу с собой свою собственную, потому что другие всегда кем-то используются. Сейчас при большинстве раскопок измерения ведутся в метрической системе, поэтому и рулетка должна быть соответствующей.

Карандаши, резинки, чернильные ручки для маркировки артефактов.

Пластиковые пакеты различных размеров с замками-молниями. Никуда без них!

Не забудьте шляпу с широкими полями, тент, солнечные очки, хорошие крепкие ботинки, а также перчатки и наколенники, если вы чувствуете, что они вам понадобятся. Если требуются строительные каски, их вам выдадут. Желательны повязки на голову.

Все более обычным становится легкий портативный компьютер.

 

Процесс археологических раскопок

Археологические раскопки являются чрезвычайно точным и обычно медленно продвигающимся процессом, нечто большим, чем простое копание. Истинный механизм археологических раскопок лучше всего познавать в поле. Есть свое искусство в мастерском владении лопаткой, кистью и другими приспособлениями при очистке археологических слоев. Очистка слоев, открытых в траншее, требует наметанного взгляда на изменение цвет и текстуры почв, особенно при раскопке ям столбов и других объектов; несколько часов практической работы стоят тысячи слов инструкций.

Цель раскопщика — объяснить происхождение каждого слоя и объекта, обнаруженного на памятнике, будь он естественного происхождения или создан человеком. Недостаточно просто раскопать и описать памятник, нужно объяснить, как он сформировался. Это достигается путем снятия и фиксирования налагающихся слоев памятника один за другим.

Основной подход при раскопках любого памятника заключает в себе один из двух главных методов, хотя они оба использоваться на одном и том же памятнике.

• Раскопки по фиксируемым глазом слоям. Этот метод заключается в раздельном снятии каждого фиксируемого глазом слоя (рис. 9.10). Этот медленный метод обычно используется на памятниках-пещерах, которые часто имеют сложную стратиграфию, а также на открытых памятниках, таких как места забоя бизонов на североамериканских равнинах. Там достаточно легко выделить слои костей и другие уровни еще на этапе предварительные: тестовых стратиграфических шурфов.

Рис. 9.10. Общий вид главного разреза в Куэлло, стратифицированном памятнике майя в Белизе. Бирками маркированы идентифицированные слои

• Раскопки по произвольным слоям. В данном случае почва снимается стандартными по размеру слоями, величина их зависит от природы памятника, обычно от 5 до 20 сантиметров. Такой подход используется в таких случаях, когда стратиграфия слабо различима или при перемещении слоев заселения. Каждый слой тщательно просеивается в поисках артефактов, костей животных, семян и других мелких объектов.

Конечно, в идеале хотелось бы каждый памятник раскапывать в соответствии с его естественными стратиграфическими слоями, но во многих случаях, как, например, при раскопках прибрежных калифорнийских раковинных куч и некоторых больших жилых холмов, просто невозможно разглядеть естественные слои, если они вообще когда-то существовали. Часто слои слишком тонкие или чересчур запеплены для того, чтобы образовать дискретные слои, особенно когда они перемешаны ветром или утрамбованы более поздними поселениями или скотом. Я (Фаган), раскапывал ряд африканских земледельческих поселений на глубине до 3,6 метра, которые логично было раскапывать по выборочным слоям, так как немногие фиксируемые глазом слои заселения были отмечены концентрацией фрагментов стен обрушившихся домов. В большинстве слоев были найдены обломки горшков, изредка другие артефакты и много фрагментов костей животных.

Где копать

Любые археологические раскопки начинаются с тщательного изучения поверхности и составления точной топографической карты памятника. Затем на памятник накладывается сетка. Изыскания на поверхности и коллекция артефактов, собранных в это время, помогают разработать рабочие гипотезы, являющиеся основой для принятия археологами решения, где копать.

Первое решение, которое следует принять, это предпринимать сплошные раскопки пли выборочные. Оно зависит от размеров памятника, неизбежности его разрушения, от тех гипотез, которые будут проверяться, а также от имеющихся денег и времени. Большинство раскопок являются выборочными. В таком случае встает вопрос об участках, которые следует раскапывать. Выбор может быть простым и очевидным, а может основываться на сложных предпосылках. Совершенно очевидно, что выборочные раскопки для определения возраста одного из сооружений Стоунхенджа (см. рис. 2.2) проводились у его подножия. Но участки раскопок раковинной кучи, не имеющей поверхностных признаков памятника (features), будут определяться методом выбора случайных квадратов сетки, на которых будут искать артефакты.

Во многих случаях выбор раскопок может быть очевидным и неочевидным. При раскопках ритуального центра майя в Тикале (см. рис. 15.2) археологи хотели узнать как можно больше о сотнях курганов, расположенных вокруг основных ритуальных мест (Коэ — Сое, 2002). Эти курганы тянулись на протяжении 10 километров от центра памятника в Тикале и были идентифицированы вдоль четырех тщательно изученных выступающих из земли полос. Очевидно, что провести раскопки каждого кургана и идентифицированного строения было невозможно, поэтому была составлена программа копки тестовых траншей для сбора случайных керамических образцов, приемлемых для датирования, для определения хронологического промежутка памятника. Посредством правильно составленной стратегии выборки исследователям удалось выбрать около сотни курганов для раскопок и получить те данные, которые они искали.

Выбор места, где копать, может определяться соображениями логики (например, доступ к траншее может быть проблемой в маленьких пещерах), имеющимися фондами и временем или, к сожалению, неизбежностью разрушения части памятника, находящегося близко от места промышленной активности или строительства. В идеале раскопки лучше проводить там, где результаты будут максимальными и шансы получения данных, необходимых для проверки рабочих гипотез, наилучшими.

Стратиграфия и разрезы

Мы уже кратко касались вопроса археологической стратиграфии в главе 7, где было сказано, что основой всех раскопок является должным образом зафиксированный и интерпретированный стратиграфический профиль (Уиллер — R. Wheeler, 1954). Поперечное сечение памятника дает картину аккумулированных почв и слоев обитания, которые представляют древнюю и современную историю местности. Очевидно, что человеку, фиксирующему стратиграфию, нужно как можно больше знать об истории естественный процессов, которым подвергся памятник, и о формировании самого памятника (Штайн — Stein, 1987, 1992). Почвы, покрывающие археологические находки, подверглисы трансформациям, которые радикально воздействовали на то, как сохранялисы артефакты и как они перемещалисы в почве. Роющие животные, последующая деятельность человека, эрозии, пасущийся скот — все это значительно меняет налагающиеся слои (Шиффер, 1987).

Археологическая стратиграфия обычно намного более сложна, чем геологические наслоения, так как наблюдаемое явление носит более локальный характер, а интенсивность деятельности человека очень велика и часто включает в себя постоянное повторное использование одной и той же местности (Вилла и Куртин — Villa and Courtin, 1983). Последовательная деятельность может радикально изменить контекст артефактов, строений и других находок. Памятник-поселение может быть выровнен и затем вновь заселен другим сообществом, которое будет вырывать фундаменты своих строений более глубоко, а иногда повторно использовать строительные материалы предыдущих обитателей. Ямы от столбов и ямы-хранилища, а также захоронения погружаются глубоко в более древние слои. Их присутствие можно обнаружить лишь по изменениям в цвете почв или по содержащимся артефактам.

Вот некоторые из факторов, которые следует принимать во внимание при интерпретации стратиграфии (Хэррис и другие — E. C. Harris and others, 1993).

• Деятельность человека в прошлом, когда памятник был заселен, и ее последствия, если таковые имеются, для более ранних этапов заселения.

• Деятельность человека — вспашка и промышленная активность, последовавшая за последним оставлением памятника (Вуд и Джонсон — Wood and Johnson, 1978).

• Естественные процессы отложений и эрозии во времена доисторического заселения. Памятники-пещеры часто оставлялись обитателями, когда стены разрушались морозами и куски скал осыпались внутрь (Корти и другие — Courty and others, 1993).

• Естественные явления, изменявшие стратиграфию памятника после того, как он был оставлен (наводнения, укоренение деревьев, рытье животных).

Интерпретация археологической стратиграфии включает в себя реконструкцию истории напластований на памятнике и последующий анализ значения наблюдаемый естественных и поселенческих слоев. Такой анализ означает разделение типов деятельности человека; разделение наслоений, которые получились в результате накопления мусора, остатков строительства и последствий, траншей-хранилищ и других объектов; разделение естественных последствий и вызванный человеком.

Филипп Баркер, английский археолог и специалист-раскопщик, является сторонником комбинированных горизонтальных и вертикальных раскопок для фиксирования археологической стратиграфии (рис. 9.11). Он указывал, что вертикальный профиль (разрез) дает стратиграфический вид только в вертикальной плоскости (1995). Многие важные объекты появляются в сечении в виде тонкой линии и поддаются расшифровке только в горизонтальной плоскости. Главная задача стратиграфического профиля (разреза) состоит в фиксации информации для потомков, с тем чтобы последующие исследователи имели точное впечатление о том, как он (профиль) формировался. Так как стратиграфия демонстрирует взаимоотношения между памятниками и строениями, артефактами, естественными слоями, то Баркер предпочитал кумулятивное фиксирование стратиграфии, которое позволяет археологу одновременно фиксировать слои в разрезе и в плане. Такое фиксирование требует особенно искусных раскопок. Различные модификации такого метода используются как в Европе, так и в Северной Америке.

Рис. 9.11. Трехмерный стратиграфический профиль (разрез) памятника Дэвилс Маус в Техасе, водохранилище Эрмистэд (Armistad Reservoir). Сложные наслоения коррелируются от одного раскопа к другому

Вся археологическая стратиграфия является трехмерной, можно сказать, что она включает в себя результаты наблюдений как в вертикальной, так и в горизонтальной плоскости (рис. 9.12). Конечной целью археологических раскопок является фиксирование трехмерных взаимоотношений на памятнике, так как эти взаимоотношения обеспечивают определение точного местоположения.

Рис. 9.12. Трехмерная фиксация традиционным образом (вверху). С использованием измерительного квадрата (measuring square) (внизу). Приближенный вид на квадрат сверху. Горизонтальные измерения проводятся по краю (траншеи), перпендикулярно линии сетевых столбов; вертикальный замер проводится с помощью вертикального отвеса. Сейчас для трехмерной фиксации обычно используются электронные приборы

Фиксирование данных

Учет данных в археологии делится на три обширные категории: письменные материалы, фотографии и цифровые изображения, натурные чертежи. Компьютерные файлы являются важной частью ведения учета.

Письменные материалы . Во время раскопок у археолога накапливаются рабочие блокноты, включая дневники памятника и ежедневники. Дневник памятника — это тот документ, в котором археолог фиксирует все события на памятнике — объем проделанной работы, ежедневные графики работ, количество работников в группах раскопщиков и любые другие трудовые вопросы. Фиксируются также все размеры и другие сведения. Под дневником памятника подразумевается полный отчет о всех событиях и действиях на раскопках. Это нечто большее, чем просто инструмент для оказания помощи памяти археолога, которая может подвести, это документ о раскопках для последующих поколений исследователей, которые могут вернуться на этот памятник для пополнения коллекции первоначальных находок. Поэтому отчеты о памятнике нужно вести в цифровом виде, а если письменно — то на бумаге, которая может долго храниться в архивах. Между наблюдениями и интерпретациями делается четкое различие. Любые интерпретации или соображения по ним, даже те, которые после рассмотрения отбрасываются, тщательно фиксируются в дневнике, будь он обычный или цифровой. Тщательно фиксируются важные находки и стратиграфические детали, так же как и явно незначительная информация, которая впоследствии, в лаборатории, может оказаться жизненно важной.

Планы памятников . Планы памятников начинаются от простык контурных, составленный для курганов или мусорный свалок, и кончаются комплексными планами целого города или сложной последовательности строений (Баркер — Barker, 1995). Точные планы очень важны, так как на них фиксируются не только объекты памятника, но и система измерительной сетки до раскопок, которая нужна для установки общей схемы траншей. Компьютерные программы для составления карт, находясы в руках специалистов, значительно облегчили производство точных карт. Так, например, с помощью программы AutoCad Дуглас Гэнн (1994) составил трехмерную карту пуэбло Хомолыови у города Уинслоу, штат Аризона, которое представляет собой более яркую реконструкцию 150-комнатного поселения, чем его двухмерная карта. Компьютерная анимация позволяет любому человеку, незнакомому с памятником, живо представить себе, каким он был в реальности.

Стратиграфические чертежи могут быть выполнены в вертикальной плоскости или же могут быть начертаны аксонометрически с использованием осей. Любой вид стратиграфического чертежа (отчета) весыма сложен, и для его выполнения требуются не только чертежные навыки, но и значительные интерпретационные способности. Сложность фиксации зависит от сложности памятника и от его стратиграфических условий. Часто различные слои обитания или какие-либо геологические явления четко обозначены на стратиграфических разрезах. На иных памятниках слои могут быть намного более сложными и менее выраженными, особенно в условиях сухого климата, когда засушливосты почвы делает цвета блеклыми. Некоторые археологи использовали масштабированные фотографии или изыскательские инструменты для фиксации разрезов, причем последние совершенно необходимы при больших разрезах, таких как разрезы через городские валы.

Трехмерная фиксация . Трехмерная фиксация — это фиксация артефактов и строений во времени и пространстве. Местоположение археологических находок фиксируется относительно сетки памятника. Трехмерная фиксация проводится с помощью электронный устройств или рулетками с отвесом. Она является особенно важной на таких памятниках, где артефакты фиксируются в своем первоначальном положении, или там, где отбираются отдельные периоды в строительстве здания.

Новые технологии позволяют добиватыся большей точности при трехмерной фиксации. Использование теодолитов с лазерными лучами позволяет резко сократиты время фиксации. Многие раскопщики используют устройства и программное обеспечение, позволяющие мгновенно преобразовываты их цифровые фиксации в контурные планы или трехмерные репрезентации. Они могут почти мгновенно вывести на монитор распределения отдельно нанесенных на график артефактов. Такие данные могут использоваться даже при планировании раскопок на следующий дены.

ПАМЯТНИКИ

ТУННЕЛИ В КОПАНЕ, ГОНДУРАС

Рытье туннелей редко случается в практике археологических раскопок. Исключением являются такие сооружения, как пирамиды майя, где их историю можно расшифровать лишь с помощью туннелей, так как иначе проникнуть внутрь невозможно. Чрезвычайно дорогой и медленный процесс создания туннелей создает также трудности в интерпретации стратиграфических слоев, которые имеются на каждой стороне траншеи.

Самый протяженный современный туннель использовался для изучения серии последовательных храмов майя, составляющих великий Акрополь в Копане (рис. 9.13) (Фэш — Fash, 1991). В этом месте раскопщики создали туннель в эродированном склоне пирамиды, подточенной протекающей рядом реки Рио Копан. В своей работе они руководствовались расшифрованными символами (глифами) майя, в соответствии с которыми данный политический и религиозный центр относится к периоду от 420 до 820 года н. э. Археологи следовали по древним площадям и другим объектам, погребенным под спрессованным слоем земли и камня. Для создания трехмерных презентаций меняющихся строительных планов они пользовались компьютерными изыскательскими станциями.

У правителей майя имелась страсть увековечивать свои архитектурные достижения и ритуалы, их сопровождавшие, детально продуманными символами. У создателей туннеля имелся ценный ориентир в надписи на ритуальным алтаре под названием «Алтарь Кью», который давал текстовое указание на правящую династию в Копане, обеспечиваемую 16 правителем Якс Пэком. Символы на «Алтаре Кью» говорят о прибытии основателя Киник Як Кьюк Мо в 426 году н. э. и изображают последующих правителей, которые украшали и способствовали росту великого города.

К счастью для археологов, Акрополь является компактным царским районом, что сделало расшифровку последовательности зданий и правителей относительно легкой. В итоге этого проекта были соотнесены отдельные строения с 16 правителями Копана. Самое раннее строение относится к временам правления второго правителя Копана. Вообще же здания делятся на отдельные политические, ритуальные и жилые комплексы. К 540-му году н. э. эти комплексы были объединены в единый Акрополь. Лишь на распутывание сложной истории всех разрушенных зданий потребовались годы туннельных работ и стратиграфического анализа. Сегодня мы знаем, что развитие Акрополя началось с небольшого каменного строения, украшенного яркими фресками. Возможно, это была резиденция самого основателя Киник Як Кьюк Мо. Его последователи изменили ритуальный комплекс до неузнаваемости.

Акрополь Копана является необычной хроникой царской власти и династической политики майя, имевших глубокие и сложные корни духовного мира, открытого при расшифровке символов. Он также является триумфом тщательных раскопок и стратиграфической интерпретации при очень сложных условиях.

Рис. 9.13. Художественная реконструкция центрального района в Копане, Гондурас, выполненная художником Татьяной Прокуряковой

В основе всего процесса фиксации лежат сетки, единицы, формы и этикетки. Сетки памятника обычно разбиваются с помощью окрашенных кольшков и веревок, растягиваемых над траншеями, если фиксация необходима. При мелкомасштабной фиксации сложных признаков могут использоваться даже более мелкие сетки, которые охватывают всего один квадрат общей сетки.

В пещере Боомплаас в Южной Африке Хилари Дикон использовала точную сетку, которую откладывали с крыши пещеры для фиксации положения маленьких артефактов, объектов и данных по окружающей среде (рис. 9.14). Подобные сетки возводились над местами морских катастроф в Средиземноморье (Бэс — Bass, 1966), хотя лазерная фиксация постепенно вытесняет такие методы. Разным квадратам в сетке и на уровнях памятника присваиваются свои номера. Они позволяют идентифицировать положение находок, так же как и основание для их фиксации. Ярлыки крепятся на каждый пакет или наносятся на саму находку, на них указываются номер квадрата, который также заносится в дневник памятника.

Рис. 9.14. Педантичная фиксация на раскопках в пещере Боомплаас в Южной Африке, где исследователи вскрывали десятки тончайших слоев обитания и хрупких данных об условиях окружающей среды, относящихся к каменному веку. При раскопках перемещались тонкие слои отложений, а положение отдельных артефактов фиксировалось с помощью сети, подвешенной с потолка пещеры

Анализ, интерпретация и публикации

Процесс археологических раскопок завершается заполнением канав и транспортировкой находок и документов по памятнику в лаборатории. Археологи возвращаются с полным отчетом о раскопках и всеми сведениями, необходимыми для проверки тех гипотез, которые были выдвинуты перед выходом в поле. Но на этом работа далеко не закончена. Фактически, она только начинается. Следующим этапом исследовательского процесса является анализ находок, о чем будет говориться в главах 10–13. После завершения анализа начинается интерпретация памятника (глава 3).

Сегодня стоимость печатных работ очень высока, поэтому невозможно полностью опубликовать материалы даже о небольшом памятнике. К счастью, многие системы поиска данных позволяют хранить информацию на CD-дисках и в виде микрофильмов, поэтому у специалистов есть возможность получить к ним доступ. Обычным становится размещение информации в Интернете, но здесь есть интересные вопросы, касающиеся того, насколько постоянными в действительности являются киберархивы.

Помимо опубликования материалов, у археологов есть два важных обязательства. Первое — поместить находки и документы в такое хранилище, где они будут находиться в безопасности и где они будут доступны последующим поколениям. Второе — сделать результаты исследований доступными как для широкой публики, так и для коллег-профессионалов.

ПРАКТИКА АРХЕОЛОГИИ

ВЕДЕНИЕ ДОКУМЕНТАЦИИ НА ПАМЯТНИКЕ

Я (Брайан Фейган) в своих блокнотах веду различные записи. Наиболее важны следующие.

Ежедневный дневник о раскопках, который начинаю вести с того момента, как мы прибываем в лагерь, и заканчиваю в тот день, когда мы сворачиваем работы. Это обычный дневник, в котором я пишу о ходе раскопок, фиксирую общие соображения и впечатления, пишу о работе, которой был занят. Это также личный отчет, в котором я пишу о разговорах и дискуссиях, о других «человеческих факторах», таких как несогласия между членами экспедиции по теоретическим вопросам. Такой ежедневник совершенно неоценим при работе в лаборатории и при подготовке публикаций о раскопках, так как в нем содержится много забытых деталей, первых впечатлений, неожиданно пришедших в голову мыслей, которые иначе были бы потеряны. Я веду дневники во время всех своих исследований, а также просто во время посещений памятников. Например, мой дневник напомнил мне о деталях посещения раскопок центра майя в Белизе, которые ускользнули из моей памяти.

В Чатал-Хююке археолог Айэн Ходдер просил своих коллег не только вести дневники, но и размещать их во внутренней компьютерной сети, с тем чтобы каждый знал, о чем рассуждают другие участники экспедиции, а также для того, чтобы поддерживать постоянную дискуссию об отдельных траншеях, находках и проблемах раскопок. Судя по своему личному опыту, я склонен думать, что это является замечательным способом совмещать непрерывное течение теоретических дискуссий с практическими раскопками и ведением документации.

Дневник памятника является формальным документом, который включает в себя технические детали раскопок. Информация о раскопках, методы отбора, стратиграфические сведения, записи о необычных находках, основные объекты — все это фиксируется в дневнике помимо многого другого. Это намного более организованный документ, настоящий вахтенный журнал всех ежедневных действий на раскопках. Дневник памятника является также исходной точкой всех документов памятника, и они все ссылаются друг на друга. Я обычно использую блокнот со вставными листами, тогда можно вставлять записи об объектах и о других важных открытиях в нужное место. Дневник памятника следует вести на «архивной бумаге», так как он является долговременным документом об экспедиции.

Материально-технический дневник , как явствует из названия, это тот документ, где я фиксирую счета, основные адреса, различные сведения, относящиеся к административной и бытовой жизни экспедиции.

Когда я начал заниматься археологией, все пользовались ручками и бумагой. Сегодня многие исследователи пользуются портативными компьютерами и отправляют свои заметки на базу посредством модема. Использование компьютера имеет свои преимущества — возможность мгновенно дублировать очень важную информацию и вносить свою информацию в материалы исследования, находясь непосредственно на памятнике. На раскопках в Чатал-Хююке имеется своя собственная компьютерная сеть для свободного обмена информацией, что было невозможно во времена ручек и бумаги. Если я ввожу свои документы в компьютер, я обязательно сохраняю их приблизительно через каждые четверть часа и распечатываю их в конце рабочего дня для того, чтобы обезопасить себя от компьютерного сбоя, когда результаты многих недель труда могут быть уничтожены в течение секунд. Если я пользуюсь ручкой и бумагой, то как можно быстрее делаю фотокопии всех документов, а оригиналы храню в сейфе.

 

Особые проблемы на раскопках

Не всегда раскопки заключаются в просеивании раковинных куч или раскрытии огромных дворцов. Полевые археологические работы скучны и монотонны. Но иногда перед археологами возникают неожиданные проблемы, требующие особых методов раскопок. Представьте себе, что вы наткнулись на царское захоронение, такое как гробница Тутанхамона, которое Говард Картер исследовал почти 10 лет (см. рис. 1.2), или вы столкнулись с невероятно сложными могильниками правителей Сипана (рис. 1.4). На обоих памятниках раскопщикам приходилось обращаться к специальным методам при работе с этими хрупкими находками. Давайте рассмотрим некоторые наиболее обычные проблемы на раскопках.

Хрупкие объекты

Повествования о раскопках в XIX веке изобилуют историями о том, как хрупкие находки на открытом воздухе превращались в пыль. К сожалению, подобное случается и сегодня. Но многие хрупкие находки были эффектно восстановлены. Почти в каждом случае такой находки археологам приходится проявлять изобретательность для сохранения имеющихся материалов.

Леонард Вулли столкнулся с большими проблемами восстановления находок во время раскопок царского могильника в Уре Халдейском в 1920-х годах (Вулли — Woolley, 1954). Там он обнаружил жертвенную стойку из дерева, золота и серебра, изображавшую козла, опиравшегося передними ногами на ветви кустарника. Для того чтобы сохранить ее, он залил парафином разрозненные остатки и уже позднее, в лаборатории, восстановил стойку в виде, близком к первоначальному.

Сохранение археологических находок стало высокоспециализированной областью, охватывающей все виды находок, начиная от тканей, кож, человеческой кожи и плетеных изделий (Кронин — Cronyn, 1990). Во многих случаях, как, например, с сохранением тел из датских болот, на это уходят года (см. рис. 4.3) (Глоб — Glob, 1969). Много усилий по сохранению пропитанный водой деревянный артефактов было приложено при раскопках в Озетте, штат Вашингтон, где находок было так много, что они могли засыпаты раскопщиков (см. рис. 4.4). Для обработки были необходимы маленькие рыболовные крючки и целые доски. На памятнике Ни Бей создали большую лабораторию по консервации, где находки обрабатывали после их транспортировки с памятника. Многие объекты оставляли в полиоксиэтиленгликоле для того, чтобы он вытеснил воду из клеток дерева, на что уходят годы в случае с большими объектами. Результаты этой работы можно видеть в музее Ни Бей, где хранятся многие из находок (Кирк — Kirk, 1974).

Захоронения

Останки человека можно встретиты в виде отдельных находок либо посреди памятника-поселения. Во всех случаях, когда раскапываются могилы, само захоронение и то, что с ним связано — погребальная мебелы, украшения, — рассматриваются как единый объект или могильный участок.

Скелеты человека являются ценным источником информации о доисторических людях. Кости можно изучаты для определения пола и возраста, для изучения болезней и в некоторый случаях для определения пищевого рациона. Новые методы, в том числе анализ ДНК, революционизируют изучение доисторических особей (Ларсен — Larsen, 1997; Стирлэнд — Stirland, 1987).

Раскопки захоронений являются трудной и рутинной работой, которую нужно исполнять с осторожностью из-за хрупкости и часто плохого состояния костей. Фиксирование положения костей и расположения погребальных предметов и украшений тела столы же важно, как и комплекс захоронения, так как при этом целью является восстановление погребальных обыгааев в той же мере, как и установление хронологии (Саймон — Simon, 1997; Уайт — T. White, 1999). Хотя в Центральной Америке правителей майя иногда хоронили под большими пирамидами, как в Паленге, где цары Пакалы покоится под Храмом надписей (Коэ — Сое, 2002), все же большинство захоронений можно обнаружить посредством какого-либо поверхностного признака, такого как могильный камены или груда камней. Иногда могила случайно обнаруживается во время раскопок. Когда общие контуры могилы определены, скелет осторожно раскрывается. Возможно, что первой идентифицированной частью скелета будет череп или одна из костей конечностей. Затем, до раскрытия хрупких позвоночника, костей ног и рук, определяется основной контур захоронения. Нужно быть максимально осторожным, чтобы не сместиты кости и любые из погребальных предметов и украшений около них (Стирлэнд — Stirland, 1987). Обычно грунт под костями не трогают, с тем чтобы можно было сфотографироваты их перед извлечением (рис. 9.15). Скелет извлекают по отдельным костям или единым пластом доставляют в лабораторию, где его тщательно очищают. Извлечение скелета единым блоком очень дорогостояще и проводится лишы в тех случаях, когда он представляет большую научную ценность.

Рис. 9.15. Классическая коллективная могила майя в Гуаляне в долине Мотагуа в Гватемале. Обратите внимание на чистоту раскопок, тщательно очищенные скелеты и на каменные края могилы

Некоторые захоронения находятся в таких сложных погребальных помещениях, что их содержимое дает информацию не только о похоронный обрядах, но и о социальном устройстве царского двора, как в случае царских шумерских могильников в Уре (глава 16). Царские захоронения цивилизации Шан на севере Китая являются примером сложный могил, где тщательные раскопки позволили зафиксировать некоторые черты колесниц, которые в противном случае были бы утеряны (Барнес — Barnes, 1999). Оглобли, осы, нижние части колес были видны только как обесцвеченные участки в почве.

Раскопки захоронений американских индейцев в последние годы явились причиной яростный политических дебатов. Коренное население утверждает, что раскапывать даже доисторические могилы и незаконно, и неэтично. Сегодня законодательство по перезахоронениям и репатриации ограничивает раскопки древних захоронений, и многие коллекции были возвращены их историческим владелыцам для перезахоронения (Брэй и Киллон — Bray and Killion, 1994; Пауэлл и другие — Powell and others, 1993; см. также главу 18). Во многих штатах, в Калифорнии например, теперь считается незаконным тревожить древние могилы коренных американцев.

Строения и траншеи

Открытые раскопки проводят обычно для раскрытия строений значительного размера (Баркер — Barker, 1995). Сети позволяют вести стратиграфический контролы над памятником-строением, особенно при изучении последовательных стадий заселения. Многие такие строения строилисы из таких непрочных материалов, как дерево или переплетенных веток. Деревянные дома обычно распознаются по ямам для стенных бревен и иногда по траншеям фундамента. Глиняные стены обычно обрушиваются в кучу при пожаре пли полном обрушении дома — на таких стенах встречаются отпечатки каркаса из соломы, палочек. Каменные и кирпичные строения часто сохраняются лучше, особенно если использовался известковый раствор, хотя иногда последующие строители вытаскивают камни и остаются только траншеи фундамента. Стратиграфические поперечные сечения стен позволяют взглянуть на историю строения. Датировка большинства каменных строений очень сложна, особенно если имели место последовательные перестройки или заселения. От некоторых самых эффектных строений на поверхности остается очень мало следов. На рис. 9.6 показан длинный вигвам ирокезов, который был идентифицирован исключительно по подповерхностным отметкам в почве. Многочисленные длинные общие дома на европейских земледельческих памятниках идентифицировали таким же образом.

При раскопках поселков пуэбло американского юго-запада возникает проблема другого характера. В многочисленных комнатах пуэбло содержатся залежи мусора, слоев заселения и множество артефактов. Такие скопления можно использовать для идентификации различных видов деятельности, которыми занимались в разных помещениях.

На археологических памятниках обычно находят ямы-хранилища и мусорные отвалы, которые могут достигать глубины нескольких метров. Их содержимое несет важную информацию о привычках в питании. Подобные данные дают остатки пищи, колосков, семян. Мусорные ямы еще информативнее. В мусорных ямах и туалетах в колониальном Вилльямсбурге были сделаны непонятные находки, включая восковые печати от документов, которые использовались в качестве туалетной бумаги (Хьюм — Noel Hume, 1983). Некоторые ямы можно датировать по военным пуговицам или другим находкам.

Ямы-хранилища и мусорные траншеи обычно идентифицируют по круглым участкам обесцвеченной почвы. Затем проводят поперечное сечение содержимого и связанные между собой находки анализируют как связанное целое. Большие ямы, в которых могут находиться тысячи семян и другие информативные материалы, раскапывают с особой осторожностью.

Ямы для столбов обычно ассоциируются с домами и другими строениями. Эти ямы были по размеру, естественно, больше находившихся в них столбов. Когда строение было заброшено, то столб либо оставался гнить в земле, либо его вынимали, или сжигали, или срезали. Следы таких действий отличаются друг от друга и их можно найти при осторожном раскапывании. Иногда попадаются фрагменты столба или угля, получившегося в результате его сжигания, по ним можно определить вид используемой древесины.

Каждый археологический памятник является вызовом для исследователя. Сохранение находок, фиксация данных и их интерпретация требуют творческого подхода. Хотя конкретные методы на каждом памятнике свои, но фундаментальная цель везде одна и та же: раскрывать и фиксировать данные «из-под земли» было как можно более систематично и научно.

 

Заключение

Раскопки являются для археологов основным способом получения «подповерхностных» данных. Однако современные археологи имеют тенденцию проводить по возможности меньше раскопок, так как при раскопках археологических памятников разрушаются конечные ресурсы — археологические сведения.

ПРАКТИКА АРХЕОЛОГИИ

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРИ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ РАСКОПКАХ

Во время археологических раскопок раскрываются различные виды памятников, и при этом возникают различные проблемы, и всего лишь некоторые из них мы сможем затронуть на этих страницах. На рис. 9.16 показано, как раскопщик датирует строение или здание по ассоциируемым с ним артефактам. Кирпичную стену строили в траншее фундамента, которую заполняли кирпичной пылью и глиной. Во время этого процесса кто-то обронил монету, относящуюся к 1723 году. Очевидно, что стена этого строения относится не ранее чем к 1723 году.

Раскопки отдельных объектов, таких как ямы-хранилища, включают в себя тщательное рассмотрение содержимого ямы (см. рис. 9.17). Двойная яма-хранилище на памятнике Мэйден Касл в Дорсете, Англия, было «прорезана» в меловой подпочве; содержимое идентифицировали по темной и мягкой текстуре, затем разделили на части и удалили.

Эти же принципы педантичных вертикальных и горизонтальных раскопок применяются на всех типах памятников. К ним относится и одно из самых древних во всем мире место забоя животных на стоянке человека. Памятнику Фи экс Джей джей 50 в Куби Фора в северной части Кении (рис. 9.18), древней стоянке гоминидов, представляющей из себя россыпь обломков костей животных и каменных артефактов, более двух миллионов лет. При горизонтальных раскопках раскрылись связи между каменными инструментами и костями. Положение каждой, даже самой маленькой находки вычерчивалось перед извлечением, для того чтобы обеспечить фиксацию точного содержимого каждой находки на памятнике.

Раковинные кучи могут дать важную информацию об изменениях уреза воды. Такая куча представляет собой свалку остатков и следов обитания, в которой содержатся раковины, кости рыб, пепел и иногда артефакты. Все это накапливалось в течение многих лет. Раковинная куча Галатея Бэй возле Окленда на Северном острове в Новой Зеландии, раскопки которой в 1960-х годах проводил Уилфред Шоукросс, является классическим примером того, как проводятся раскопки на таком памятнике (рис. 9.19). Здесь были найдены раковины, рыбы костей, артефакты, использовавшиеся для обработки моллюсков, так же как и свидетельства сезонного пребывания по остаткам рыбы. На более крупных раковинных кучах многие археологи пользуются методами отбора проб для проверки плотности концентрации раковин и прочего материала.

Раскопки больших жилых холмов или больших строений, таких как храмы и форты, проводятся с помощью сложных вертикальных раскопок, таких, какие показаны на рис. 9.20 (a) и (б). На первом показан стратиграфический профиль крепостного вала древнего города Хараппа в долине реки Инд в Пакистане, который датируется 2000 годом до н. э.

Независимо от размеров и сложности памятника, будь то раскопки под эгидой УКР перед реконструкцией дороги или многолетние исследования города в Месопотамии или центра майя, всегда в центре внимания находится тщательная фиксация материалов. Ни один артефакт, ни даже самые маленькие остатки пищи не должны быть изъяты вне контекста во времени и пространстве. Архивы археологов, рисунки, фотографии, окончательный отчет о памятнике — все это является единственными долговременными документами. Археологические раскопки, даже в своем самом лучшем виде, являются разрушением конечного ресурса.

Рис. 9.16. Определение времени строительства здания по ассоциируемым артефактам и стратиграфии

Рис. 9.17. Двойная яма-хранилище в Мэйден Касл в Дорсете, Англия, была прорезана в меловой подпочве

Рис. 9.18. Раскопки на памятнике Фи экс Джей джей 50 в Куби Фора в северной части Кении

Рис. 9.19. Раковинная куча Галатея Бэй на Северном острове в Новой Зеландии

Рис. 9.20 (a). Стратиграфический профиль крепостного вала древнего города Хараппа в долине реки Инд в Пакистане

Рис. 9.20 (б). Фотография реальных раскопок. Это глубокая траншея в глубины центра города

Современные раскопки часто проводятся мультидисциплинарными исследовательскими группами, составленными из специалистов различных специальностей, работающих вместе в соответствии с тщательно разработанным проектом. Любые раскопки являются разрушением конечного источника, поэтому необходимостью являются точные методы планирования, фиксации и наблюдения. Сегодня раскопки являются стратегией последней надежды, так являются потенциально разрушительными.

Памятник Костер в Иллинойсе, где раскопщики разработали изощренную систему информационного потока для поддержания своего исследовательского проекта на современном уровне, иллюстрирует основные детали исследовательского проекта.

Памятники можно раскапывать сплошным образом или, что является более обычным, избирательно. Вертикальные раскопки проводятся для проверки стратиграфии и для отбора глубоких проб археологических отложений. Разведочные шурфы, часто в комбинации с различными методами забора проб, выкапывают для получения общей картины памятника до того, как на нем начнутся раскопки. Горизонтальные или зонные раскопки проводятся для раскрытия более обширных участков и особенно для раскопки общей структуры и строений памятников.

Процесс археологических раскопок начинается с точных изыскательских работ на памятнике и установления фиксирующей сетки памятника. Формулируется исследовательский проект, разрабатываются гипотезы для проверки. Расположение траншей определяют при поиске наиболее подходящих участков или методами выборки образцов. Раскопки включают в себя не только процесс раскапывания, но также фиксацию стратиграфии и положений находок, так же как и изучение процессов, приведших к формированию памятника.

Тщательное стратиграфическое изучение в трех измерениях является основой любых хороших раскопок и используется для иллюстрации взаимоотношений между слоями и артефактами.

За раскопками следуют анализ и интерпретация и, наконец, опубликование сведений о находках, для того чтобы навсегда зафиксировать сведения о выполненной работе.

К особым проблемам раскопок относится раскрытие хрупких объектов, скелетов человека, зданий и ям.

 

Ключевые термины и понятия

Вертикальные раскопки

Выборочные раскопки

Горизонтальные (зонные) раскопки

Проверочные (тестовые) шурфы и ямы (зондирование)

Сплошные раскопки

 

Рекомендуемая литература

BARKER, PHILIP. 1986. Understanding Archaeological Excavation. London: Batsford. An expert guide to excavation; strong British orientation.

BRAY, TAMARA L, and THOMAS W KILLION, eds. 1994. Reckoning with the Dead: The Larsen Bay Repatriation and the Smithsonian Institution. Washington, DC: Smithsonian Institution Press. A superb discussion of a controversial case study in repatriation, which includes valuable information on the Native American perspective.

DANCEY, WILLIAM S. 1981. Archaeological Field Methods: An Introduction. Minneapolis, MN: Burgess. An excellent brief survey of American fieldwork approaches.

HESTER, THOMAS R., HARRY J. SHAFER, and KENNETH L. FEDER. 1997. Field Methods in Archaeology. 7th ed. Mountain View, CA: Mayfield. A volume of essays on all aspects of archaeological fieldwork for students.

HODDER, IAN. 1999. The Archaeological Process. Oxford: Blackwell. Hodder insists that excavation and theory are closely intermingled. A thought-provoking and useful perspective on the subject, which every excavator should read.

JOUKOWSKY, MARTHA. 1981. Complete Manual of Field Archaeology. Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall. A comprehensive survey of excavation methods in both New World and Old World contexts. Recommended for general reading.

WHEELER, R. E. MORTIMER. 1954. Archaeologyfrom the Earth. Oxford: Clarendon Press. An archaeological classic that is outdated but which describes excavation on a grand scale with verve and elegance. A must for every archaeologist’s bookshelf, if only for its commonsense information.