Весь следующий день Дон где-то пропадал, и они не виделись. Вечер выдался душным; девушка решила перед ужином принять душ, чтобы освежиться. Выйдя из ванной в одном халатике, она вдруг услышала настойчивый громкий стук в дверь своей спальни. Нахмурившись, Кора пошла открывать.
На пороге стоял Дон, засунув руки в карманы. Его длинные светлые волосы живописно лежали на плечах, взгляд же был тяжелым и мрачным.
— У меня новость, — резко сказал он. — Дайне требуется управляющий для ее плантации, и только что она позвонила и сказала, что приглашает меня на эту работу. Я могу приступить к выполнению своих обязанностей в любое время. Жалованье не бог весть какое, но нищие не выбирают.
Кора растерялась:
— Но ты можешь остаться здесь…
— Ты дашь мне приют из милости? — Дон с вызовом гордо посмотрел на нее. — Мы ведь совсем недавно обсуждали почти такую же ситуацию.
— Почему из милости? Это можно назвать… партнерством.
— Нет, ты делаешь мне одолжение.
— То есть ты скорее будешь работать на Дайну Хоуфман, чем на…
— Черт побери, естественно!
— Но, по крайней мере, ты можешь здесь жить…
— Она выделит мне отдельный домик.
— А Ник? Тебе придется отдать его в ясли! Выражение лица Дона не изменилось.
— Надо будет нанять няню.
— Но он же привык ко мне! — горячо возразила Кора. — Я могу и дальше о нем заботиться. Владения твоей Дайны всего в получасе езды отсюда. Ты можешь привозить мальчика ко мне с утра, а вечером я буду отвозить его обратно.
— Это невозможно. Ты же знаешь, сколько я работаю! Мой день начинается в половине шестого, и редко я возвращаюсь раньше девяти вечера! Спасибо за предложение, но мне нужен кто-нибудь, кто жил бы со мной.
— Не забирай его, Дон, ему здесь так хорошо! — При мысли, что придется расстаться со ставшим ей родным малышом, Кора была готова разреветься. Прежде чем она успела отвернуться, большая слеза покатилась по ее щеке… — Пожалуйста, Дон, не делай так…
— Кора, я понимаю твою привязанность. Но… Нет, только не реви!
Однако было уже поздно. Всхлипывая, Кора бросилась прочь, села на кровать и закрыла лицо руками. Она знала, что не вынесет разлуки с Ником. Не вынесет переезда Дона — особенно переезда к Дайне, которая… Ее рыдания усилились. Казалось, что горло сжимает безжалостная петля отчаяния.
Дон осторожно сел рядом.
— Не плачь, — растерянно произнес он, притягивая ее к своей груди и бережно обнимая. — Не плачь!
Так прошло несколько минут. Наконец Кора взяла себя в руки. Дон повернул ее голову к себе и нежно вытер мокрые от слез щеки.
— Тебе лучше?
Кора кивнула, не в силах отвести от него взгляд. На этот раз девушка даже не сделала попытки сопротивляться нахлынувшей чувственности. Не мог сопротивляться и Дон. Его зрачки расширились, потемнели от желания. Он прижал ее к себе и поцеловал в губы. Кора закрыла глаза, чтобы в мире не осталось ничего, кроме этого поцелуя. И затрепетала, словно пойманная лань, отзываясь на его жадные поцелуи. Она не сопротивлялась, когда Дон осторожно положил ее на спину и продолжал целовать со все усиливающейся страстью, возбуждаясь все сильнее. И когда он распахнул ее халат, по сердцам обоих пробежала сладостная дрожь. Дыхание Дона еще больше участилось, стало тяжелым, прерывистым — он дотронулся до ее груди. И это прикосновение окончательно заставило Кору забыть о всех своих страхах…
Она чувствовала опьянение, как от шампанского, легкое и головокружительное. Девушка упивалась ласками любимого, слушая тихий восхищенный шепот Дона. Его губы сомкнулись на напряженном розовом соске, волна за волной посылая наслаждение по всему телу. Кора застонала от удовольствия, и ей вторил хриплый стон Дона. Даже с закрытыми глазами она знала, что вот сейчас он торопливо снимает с себя джинсы, рубашку. Вот они полетели на пол…
Дон ласкал ее исступленно, заставляя выгибаться и жаждать новых ласк. Кора обняла его руками за шею и прижала лицо к своей груди. Она поняла, что теперь между ними нет ничего, кроме ее трусиков. Маленького кусочка кружевной материи.
— Посмотри на меня, Кора, — неожиданно попросил Дон. Она с трудом заставила себя открыть глаза и встретилась с ним взглядом. — Ты уверена? — Его серые глаза зачаровывали, навевая сказочный туман.
Кора кивнула — слова не шли с языка, — но в глубине души шевельнулось маленькое беспокойство. Дон знал, что у нее был жених, он, конечно, считает ее искушенной в постели. Как он себя поведет, когда обнаружит, что…
Дон губами снова прикоснулся к соску, погружая ее в огненный океан страсти. Все мысли перепутались. Она почувствовала, что одновременно со жгучими поцелуями Дон снимает с нее трусики, но ее это уже не заботило. Ей хотелось, чтобы он не останавливался, не прекращал сладкую муку наслаждения…
Впрочем, Дон не собирался останавливаться. Он все ласкал соски Коры, пока ее голова не заметалась по простыне, умоляя освободить ее тело от невыносимо сладкого напряжения… И когда девушке показалось, что она теряет рассудок, его ладонь скользнула по ее животу — ниже, ниже, к курчавившимся волосикам, и еще ниже…
В исступлении Кора часто-часто задышала, и вдыхаемый запах мужчины еще больше усилил желание, помог преодолеть страх. Нестерпимая жажда наслаждения причиняла почти физическую боль, однако Дон не спешил окончить свою пытку, все медля продвинуть руку на оставшиеся считанные дюймы. Кора выгнулась дугой, широко раздвинула ноги.
Знак полной капитуляции.
Дон, наверное, ждал именно этого. Он еще сильнее напрягся и с тяжелым вздохом — наконец-то! — подвинул руку еще ниже. К месту, которого до него не касался ни один мужчина в мире.
Кора на мгновение замерла. Хоть и страстно желанная, эта ласка… Прикосновение к самой заветной части тела смутило ее. Она была еще невинна, и ощущение мужской руки там оказалось слишком сильным потрясением. Кора чуть не потеряла создание.
Но постепенно мучительное желание, волнами расходясь от живота по всему телу, подавило страх и смущение. Пальцы Дона нежно порхали над трепещущей плотью, словно перебирая лепестки прекрасной розы. Розы, покрытой росой и распустившейся навстречу солнцу. Завороженная захватывающим дух восторгом, Кора запрокинула голову и застонала. Древнее колдовство любви открыло ей мир, в котором не было места ничему, кроме всепоглощающей чувственности.
— Ты готова? — Словно издалека до нее донесся хриплый голос Дона, высвобождая из долгого плена все новые и новые оттенки страсти.
— Да, да, да! — еле слышно стонала Кора. — Да, дорогой, я готова…
Он поцеловал ее в губы и в этот же момент приник к ней. Кора чувствовала все — как его плоть скользнула между ее бедер и дальше… На мгновение сердце перестало биться, когда он наткнулся на последний барьер, стоявший между ними…
Шок Дона трудно было передать. Каждый мускул на его теле напрягся, превратившись в камень, с губ сорвалось проклятие, показывая, насколько сильно он растерян. Коре показалось, что сейчас он выйдет из нее и сказка закончится. С жалобным стоном она сомкнула ноги за его спиной, заставляя двигаться дальше… И он подчинился.
Кору пронзила острая боль, но страстно целующие ее губы Дона помешали вскрикнуть, и очень скоро все неприятные ощущения растворились в неземном наслаждении.
Она и понятия не имела о глубине и силе чувств, которые вызвали к жизни ласки Дона, о бурном экстазе, который вновь и вновь он заставлял ее испытывать, прежде чем уступил наконец ее мольбам о пощаде. Для первого раза обрушившееся на нее потрясение было чересчур сильным. И вот он в последний раз увлек ее в полет над безбрежным океаном бурлящей страсти, и потом они медленно, очень медленно вернулись обратно в мир, который теперь для них изменился. И Дон, такой же опустошенный и счастливый, лежал рядом с ней, не размыкая своего ласкового и сильного объятия.
— Я люблю тебя, — прошептал он. — Кора, родная моя… Я люблю тебя… — Он посмотрел ей в глаза, и в этом взгляде Кора прочитала всю нежность, которая только существовала в этом мире. Дон прижал ее голову к своей груди, и она с удивлением услышала, что их сердца бьются в такт. — Тебе хорошо? — шепнул он.
— Да, очень.
— Спасибо, — отозвался Дон, откидываясь на подушку. Его дыхание постепенно стало ровнее и глубже, и Кора поняла, что он заснул.
Он ее любит! Это было так прекрасно, что душе хотелось петь, хотелось вскочить, распахнуть окно и прокричать об этом на весь мир!
Но она боялась разбудить Дона…
Кора сладко нежилась в его объятиях, пытаясь связать воедино отрывочные воспоминания о только что пережитом наслаждении. И думала о том, что это самые счастливые мгновения в ее жизни.
Утром ее разбудил шум льющейся воды.
Покраснев, Кора сразу представила себе обнаженного Дона, смывавшего с себя в ванной следы их бурной ночи, память о которой требовала продолжения…
Окончательно просыпаясь, Кора потянулась и обнаружила, что ее тело болит в нескольких местах, болит сладостным напряжением, от которого теперь она знала лекарство. Кора нетерпеливо спрыгнула с кровати, торопясь застать любимого в ванной. Быстро подойдя к двери, она неслышно открыла ее и скользнула внутрь, стараясь не дышать. Полупрозрачная душевая кабинка не скрывала силуэт Дона, его могучую фигуру в облачке пара от горячего душа. Он стоял к ней спиной, смывая с волос остатки шампуня.
За шумом воды он не услышал, как Кора скользнула к нему. Он не подозревал о ее присутствии, пока она не прижалась грудью к его спине и не обняла. Дон вздрогнул и замер. И оставался таким, когда ее руки поднялись вверх, гладя его грудь и чувствуя, как напрягаются соски.
— Доброе утро, — промурлыкала Кора, не отпуская любимого и продолжая ласкать своими нежными пальчиками.
Дон застонал от удовольствия, и звук его голоса еще сильнее возбудил Кору. Ее пальцы внезапно скользнули вниз, на живот, потом еще ниже… Дон схватил ее за кисти рук и помешал им двинуться дальше.
— Нет. — Его голос звучал очень странно.
— Там что, написано «руками не трогать»? — хихикнула Кора, покрывая спину Дона нежными поцелуями.
— Пожалуйста, перестань, — с трудом произнес Дон. — Я тебя прошу. — Он оттолкнул ее, отдернул занавеску и вышел из кабинки. Все еще льющаяся вода заглушила вздох разочарования Коры.
— Дон?
Он медленно повернулся и встретился с ее полными слез глазами.
— Этой ночи, — еле слышно произнес он, — не должно было быть. Прости, дорогая.
Сквозь слезы она смотрела, как Дон достал полотенце, вышел из ванной и плотно прикрыл за собой дверь. Кора осталась под душем, который теперь казался ей ледяным. Она не могла ничего понять, думать мешала всепоглощающая боль. Почему Дон так изменился всего за несколько часов?
Когда она вернулась в спальню, его уже не было. Окно оказалось распахнутым настежь, а на постели лежал только голый матрас. Наволочки и простыни исчезли, одежды Дона тоже не было видно. Все свидетельства этой ночи пропали, словно ничего не произошло.
Но… он же сказал, что любит ее?
А вдруг мужчины считают себя обязанными это сказать, когда лишают девушку невинности? Может, таким образом они пытаются извиниться? Однако Дон до сих пор никогда не лгал ей. Так обманул ли он ее на этот раз? Кора беспомощно обвела комнату взглядом, словно пытаясь отыскать ответ на свой вопрос.
И увидела снимок. Фотографию своей матери и отца Дона.
Она давно уже открыто стояла на ее трельяже. Если Дон и обратил на нее внимание, то никогда не говорил об этом. Однако его утренние посещения ее спальни, когда он приносил кофе, всегда были слишком мимолетны. Вряд ли у него оставалось время осматриваться. Но сегодня утром время у него нашлось, и он наверняка заметил фотографию.
Она все еще была на трельяже. Но не стояла, а лежала изображением вниз. По щеке Коры покатилась горькая слеза.
Итак, понятно, почему Дон отверг ее. В темноте любимый мог забыть о прошлом. Мог преодолеть стоявшую между ними стену, но утром, в ярком свете, он вспомнил о своей ненависти. Между ними все было кончено.
Ко времени, когда она отнесла Ника вниз, Дон уже ушел на работу. Однако он успел запихнуть постельное белье в стиральную машину, словно ему не терпелось избавиться от воспоминаний о прошедшей ночи.
Днем Кора отвезла Ника в детский парк на берегу озера, потом заехала за покупками. Домой она вернулась только к пяти часам и нашла на кухонном столе записку: «Я обедаю у Дайны Хоуфман. Дон».
Словно со сне, Кора машинально приготовила еду малышу и себе, поиграла потом с ребенком некоторое время и уложила его спать. Вечер не принес с собой облегчения — она просто не знала, куда деваться. Когда пришло время ложиться в постель, Кора поняла, что не уснет. Ей пришла в голову мысль поплавать в бассейне в свете луны и смыть с себя раздражение усталостью. Надев купальник, она взяла с собой приемник, чтобы знать, все ли в порядке у Ника. Поставив его на столик у бортика, Кора нырнула в воду и тридцать раз проплыла туда-обратно. Вылезая из воды, она подняла голову и увидела стоявшего у края бассейна Дона. Кора совсем не ожидала, что он вернется. Наоборот, была почти уверена, что ночь он проведет не дома.
Дон был одет в белую рубашку с красивым галстуком и синие брюки, но рукава засучены, галстук не затянут, а верхняя пуговица рубашки расстегнута. Интересно, есть ли на ее воротнике следы губной помады? Дон молча протянул ей пляжное полотенце, которое она оставила у бассейна, и отступил на шаг. Она стала энергично растираться, чувствуя смятение и растерянность.
— Хочешь что-нибудь выпить? — прервал молчание Дон.
Отлично. Утоним обиду в вине.
— С удовольствием.
— Белого вина?
— Все равно, — небрежно отозвалась она.
Дон исчез и вскоре вернулся с двумя бокалами.
Кора отбросила мокрое полотенце и опустилась на ближайший стул. Дон подал ей бокал, и Кора порадовалась, что ее волосы пахнут хлоркой после воды в бассейне достаточно сильно, чтобы заглушить аромат духов Дайны, который наверняка исходит от его одежды. Она отвернулась и поставила бокал на стол. В лунном свете блеснули белые лепестки роз.
Белые розы в хрустальной вазе. Их было немало, не меньше дюжины.
— Это мне? — удивленно спросила она. — Дон молча кивнул и уселся напротив, пододвинув стул поближе. — Мужчины обычно дарят цветы, когда хотят извиниться, — холодно произнесла Кора. — Так в чем, собственно, дело, дорогой?
— Послушай, не осложняй ситуацию еще сильнее…
— А, понятно. Красные розы для любимой, а белые взамен утраченной девственности. — Она горько усмехнулась. — Дюжина белых роз. Что-то слишком дешево.
— Дорогая, я…
Кора вскочила с места и выхватила цветы из вазы, не обращая внимания на боль от впившихся в ладонь колючек.
— Мог не тратить деньги! — выкрикнула она, швыряя в воду букет. — Мне не нужны твои дурацкие розы! — Тяжело дыша, девушка повернулась к нему спиной, всем своим видом демонстрируя презрение…
Кора услышала слабый вздох, потом скрипнул отодвигаемый стул, когда Дон встал с места.
— Я согласился работать у Дайны, — сказал он. — В конце недели мы с ней подпишем контракт. Она действительно предоставит мне жилье.
— Все из-за моей мамы, да? — бесцветным голосом спросила Кора. Гнев и обида куда-то улетучились.
— Ты ошибаешься…
— Нет! Ты видел фотографию в моей комнате и перевернул ее изображением вниз!
Дон печально покачал головой.
— Я действительно видел снимок, и он упал, когда я ставил его обратно. Я просто не стал поднимать. — Он грустно улыбнулся. — Твою мать я видел только раз, и мои воспоминания о ней были воспоминаниями униженного и оскорбленного подростка. Сейчас я могу себя преодолеть и понять, что вы с ней — разные люди. Конечно, вы очень похожи внешне, но только внешне…
— Так в чем тогда дело? — умоляющим тоном спросила Кора. — Если не это, то что тогда? Дон, прошлой ночью ты сказал, что любишь меня!
— Прошлая ночь была ошибкой, моей ошибкой, о которой я очень сожалею. — Голос Дона зазвенел от неподдельного отчаяния. — Ради всего святого, ты же знаешь мое положение — неужели ты считаешь, что я, нищий и бездомный, осмелюсь сделать тебе предложение? Мне не позволяет гордость!
Кора отшатнулась, словно получила пощечину.
— Ты хочешь сказать…
— Да, — грустно кивнул он. — Это все фамильная гордость Кроссов. И ни ты, ни кто-либо еще ничего с этим не смогут поделать.
Кора почувствовала себя раздавленной. Она знала, что любая попытка переубедить Дона обречена на провал, и острая боль пронзила ее сердце. Но она нашла в себе силы встретиться с ним взглядом.
— Ты прав, — преувеличенно бодрым тоном сказала Кора. — Я не смогу справиться с твоей гордостью… и даже не буду пытаться. Слишком давно я поняла, что с гордостью Кроссов спорить бесполезно. — Она подхватила свою одежду и пошла прочь.
Однако во время бессонной ночи созрело неожиданное решение проблемы, такое простое, что Кора даже удивилась, как оно раньше не приходило ей в голову. Она так и не сомкнула глаз до рассвета, дожидаясь, пока Дон войдет и принесет ей, как обычно, кофе. И, когда он, поставив чашку, уже повернулся, чтобы уйти, она окликнула его:
— Подожди секунду. — Натянув одеяло до подбородка, Кора приподнялась на локте. Дон обернулся и вопрошающе посмотрел на нее. Сегодня мне нужно уехать, — сказала она. — Не мог бы ты вернуться пораньше и посидеть с Ником до моего возвращения?
— Конечно, — спокойно согласился он. — Только скажи, во сколько.
— В половине пятого.
— Ладно. — Дон замешкался у двери, затем все же спросил: — А можно узнать, какое у тебя дело?
— Так, пустяки. — Кора изо всех сил старалась, чтобы голос не выдал ее.
Однако Дон насторожился.
— Не вздумай наделать глупостей.
— Да я не собираюсь… — Кора с ужасом почувствовала, что краснеет.
— Ты едешь к Линну, — рявкнул Дон.
— Ну и что?
Его глаза яростно вспыхнули.
— Не трать зря время! Моя бабушка завещала имение тебе, и никакие твои действия не облегчат моего состояния. — Дон стиснул кулаки. — Только посмей написать дарственную на мое имя или что-нибудь в этом роде! Держу пари, что именно так ты и собиралась поступить!
Кора зарылась лицом в подушку. Она-то рассчитывала поставить его перед свершившимся фактом. Теперь ничего не выйдет. Следовало продумать все получше, а сейчас слишком поздно.
— Мне все равно надо в город, — возразила Кора, не отрывая лица от подушки. — Так что с малышом посидеть придется все же тебе.
— Договорились.
С замиранием сердца она слушала, как его шаги, удаляясь, прозвучали в коридоре и наконец затихли на лестнице.
Дон вернулся в половине пятого, как и обещал. Кора молча передала ему Ника и уехала. В городе она поужинала, посмотрела кино и только в одиннадцатом часу отправилась обратно. Оказавшись у дома, Кора решила пройти с черного хода через кухню, чтобы не наткнуться на Дона. Однако, огибая угол, она из окна услышала его голос.
Кора замешкалась. Если он беседует с Дайной… Меньше всего на свете ей хотелось встретиться с этой женщиной. Но второго голоса так и не было слышно, и Кора поняла, что Дон говорит по телефону.
— Спасибо, Дайна, за предложение, но, к сожалению, я передумал. Все-таки имение Кроссов будет принадлежать мне…
Невероятно! Кора застыла, охваченная стыдом, гневом и отчаянием. И с ужасом слушала дальше.
— Я и представить не мог, что все так обернется. — Дон усмехнулся в ответ на какую-то реплику своей собеседницы. — Да, вот именно. С женщинами всегда так. Или ее сердце принадлежит тебе до конца, или нет. Но теперь, поговорив обо всем, мы съездим к адвокату и оформим виноградники на мое имя. Наконец-то.
Кора схватилась рукой за стену, чтобы не упасть, почти на ощупь она нашла дверь в дом. Горячие слезы застилали все вокруг. Дон просто замечательный актер! Утреннее представление не давало ни малейшего повода усомниться в его искренности.
С женщинами всегда так! Посмотрим. Может, он и прав, но одна из них больше не поддастся его обаянию! Стараясь ступать как можно тише, она проскользнула в свою спальню. Не зажигая света, разделась и легла в постель. Примерно через полчаса она услышала, как Дон подошел к ее двери, постучал и позвал ее. Но она лежала, не шевелясь, еле дыша, пока он не ушел к себе.
К ее удивлению, на следующее утро Дон вел себя как ни в чем не бывало. Она проспала момент, когда он приносил ей кофе, а когда спустилась вниз, его уже не было. К обеду Дон не вернулся, хотя, впрочем, он и раньше пропадал на плантации с утра до ночи. Но если он надеется, что она подпишет дарственную на его имя, то почему ведет себя так, не давая ей возможности даже предложить это? Или это часть его дьявольского плана?
Было около пяти, когда наконец затарахтел мотор пикапа. Кора с малышом находились во дворе, она услышала, как двигатель стих, а затем хлопнула дверца машины. С замирающим сердцем Кора ждала, что Дон сейчас подойдет к ним.
Однако ошиблась.
Они встретились только через полчаса. Коpa пропалывала цветник, а Ник играл рядом в песочнице. Сейчас все решится.
— Привет! — Голос Дона звучал совершенно спокойно. Сидя на корточках у цветника, Кора следила за его приближением.
— Закончил работу? — холодно спросила она.
— Да, хочется вечером отдохнуть. — В голосе Дона, внимательно прислушавшись, можно было уловить сдерживаемое нетерпение. А еще в его глазах затаилось какое-то странное выражение, которое Кора не могла разгадать. Почему-то она почувствовала себя от этого не в своей тарелке.
С радостным «па-па» малыш выкарабкался из песочницы и заковылял к Дону. Тот схватил его и подбросил вверх. Хохоча, мальчик ухватился за длинные волосы отца.
Коре стало совсем неловко, и она отвернулась.
— Когда ужин? — осведомился Дон.
— Я приготовила только салат и курицу. Но мы можем сесть за стол хоть сейчас.
— Тогда пошли.
— Пошли. — Кора отложила тяпку и выпрямилась.
— Ты вчера поздновато вернулась, — сказал Дон, когда они шли по направлению к дому. — Я даже не слышал, как ты вошла.
— А ты что, ждал?
— Вообще-то да, — пожал плечами Дон и открыл перед ней дверь.
— Я вернулась к одиннадцати, но в доме было темно, и я решила, что ты лег спать. Поэтому я тихонько прошла к себе, чтобы никого не будить.
— Я ждал здесь, в саду. — Дон закрыл дверь и теперь оказался за ее спиной.
— Понятно, — Кора направилась на кухню. — Ты хотел мне что-нибудь сказать?
— Да…
Она остановилась так внезапно, что Дон чуть не врезался ей в спину.
— Что-то важное?
— Да. — Взгляд Дона был таким пристальным, что Кора с трудом его выдержала.
— О чем?
— О нас.
— О нас?
Ник неожиданно вцепился отцу в уши.
— Ох! — Морщась от боли, Дон снял сына со своих плеч, где он до этого сидел, и опустил на пол. — Сейчас, Кора, извини. Разговор серьезный, и давай сначала запрем Ника в его стуле!
Кора послушно посторонилась и пропустила их вперед. На нее навалилась усталость и опустошение. Она не была искушенной в таких играх, но собиралась высказать Дону в глаза все, что о нем думает, не раньше того, когда он соизволит якобы нехотя принять имение в дар.
Они сели за стол и во время еды говорили на общие темы. Дон сообщил, что появились первые ягоды и урожай, судя по всему, превысит их самые смелые прогнозы.
— Хорошая новость, — спокойно согласилась Кора, глядя ему в глаза.
Дон улыбнулся в ответ.
Сразу после ужина Дон вытащил сына из стульчика и сказал, что сам уложит его в кровать.
— Мы для разнообразия попьем кофе в библиотеке, — предложил он, вынося ребенка из кухни. — Я скоро приду.
Кора отправилась к себе переодеться.