Пучок мисс Тейт колыхнулся, когда она захлопала в ладоши. Я присматривался, не поднимется ли облако моли.
— Итак, класс!
Паиньки сидели за партами, сложив ручки, — ни дать ни взять дрессированные собачки в ожидании косточки.
— Надеюсь, все уже оправились от удивления при виде всех этих… — Она нервно покосилась на гигантского мамонта из пластиковых бутылок, грозно скалящего над ней картонные зубы. — … Всех этих чудесных моделей, которые Джо был так любезен привезти нам.
— Я не при…
Я наступил Джо на ногу, чтоб замолчал.
— Потому что, — продолжала мисс Тейт, — как раз настала пора награждать победителей.
Она открыла ящик стола и выудила пять проржавелых на вид медалек, купленных, небось, в каменном веке на блошином рынке. (Я вдруг сообразил, что у водителя фуры точно такая же болталась на зеркальце заднего вида, только из-за качки я обознался, приняв ее за изображение Святого Христофора.)
— Начнем, как всегда, с последней номинации.
Она отколола от стены список.
— Лучшее сочинение на тему «Как это делается».
Верьте или нет, медаль ушла парню, который написал, как нужно красить яйца к Пасхе.
— Лучшее чтение!
Этот приз должен был достаться мне. Я всегда побеждал в чтении во всех школах. Но на этот раз провалился, потому что так невзлюбил нашу книжку «Читаем вместе» («Про шесть маленьких перцев и про то, как они росли»), что всякий раз, как она просила меня встать и почитать вслух, я, понурив голову, ковырял носком пол — типа, стесняюсь, — ну, и бубнил что-то нечленораздельное, чтоб она ничего не расслышала.
Так что в этом году я без приза. О, я несчастный!
— Лучшее эссе!
Разумеется, Флора. За потертой медалькой она шла, сияя, и долго со значением смотрела на кругляшок в ладони, а потом собралась толкнуть неслабую речь наподобие победительниц конкурса красоты.
— Прежде всего я хотела бы поблагодарить свою ма…
Но мисс Тейт довольно решительно ее оборвала.
— Надеюсь, никто не помогал тебе с призовым эссе, Флора. Это должна была быть самостоятельная работа.
Флора захлопнула рот и вернулась за свою парту.
— Лучшая грамотность!
Ну, тут ей пришлось, наверное, жребий бросать. В этом конкурсе обычно я тоже выигрывал. Но и Бен был неплох.
— Бен! — провозгласила мисс Тейт. — Хотя Говард тоже мог взять приз, если бы не ел над тетрадкой гуляш и не заляпал ее так, что некоторые слова я не смогла прочитать.
Вот что получается, когда домашку делаешь дома.
— И последний приз.
Мисс Тейт одарила Бет лучезарной улыбкой, а Бет вернула ей такую же.
— Лучшее вычис…
Я громко закашлялся.
Она снова попыталась.
— Лучшее вычисле…
Я снова закашлял, громче прежнего. Она взглянула на листок.
— Святые угодники! — сказала она. — Я знала, что в этом году будет дополнительный конкурс. Но не думала, что в основной список внесут изменения.
Она вслух прочитала с листа:
— Лучшая модель!
И тут у народа просто крыши посрывало.
— Паутина! — взвизгнула Бет.
— Нет! Нет! Мамонт!
— Да как ты можешь такое говорить! — возмущенно заорал Бен. — Слоненок лучше всех!
— Я бы все отдала за это прекрасное Колесо фортуны, — завистливо протянула Флора.
— А мне осьминожка нравится, — вставил я.
— Этот абажур сделан из черствого хлеба?
— Башня из спагетти!
— Это не спаге…
Мисс Тейт оборвала меня, грозно хмурясь на развопившихся учеников.
— Сдается мне, что после всей проделанной в прошлом году работы по изучению Египта большинство из вас признали бы лучшей модель Долины королей из папье-маше.
Зря я, конечно, написал «Лучшая модель» вместо «Лучший мастер по изготовлению моделей», моя большая ошибка. Теперь они будут спорить целую вечность. Джо сидел как в тумане.
В конце концов решили голосовать. Космонавт из кофейных стаканчиков победил с сильным отрывом. А Джо поднялся за медалью с улыбкой шире мамонтовьей.
— Поздравляю, Джо!
Мисс Тейт вручила ему тусклый кругляшок. Он смотрел на медаль, словно та была драгоценной. Потом сжал пальцы и, зажмурившись от обуявших его чувств, бросился к мисс Тейт и обнял ее крепко-крепко.
— Джо! Ах ты, глупышкин! — сказала она. Но видно было: она чуть не тает от нежности. — Я знала, что у тебя есть скрытые таланты. А теперь, зная, что это за таланты, буду обращаться к тебе за помощью, когда мне понадобятся наглядные пособия для объяснения математики.
Когда он сел, я ткнул его в плечо.
— Видишь? — зашептал я. — Все вышло как нельзя лучше. Если ты все время будешь мастерить ей пирамиды, конусы и тетраэдры, ей некогда будет мучить тебя пониманием примеров.
Он еще шире улыбнулся.
Мисс Тейт захлопала, вновь потревожив моль в пучке.
— Кажется, пора приветствовать наших гостей, пришедших на День открытых дверей.
Она взялась за дверную ручку, но Джо успел ей напомнить:
— Мисс Тейт, а как же дополнительный конкурс?
Она обернулась.
— Упс! Чуть не забыла.
И достала еще одну медаль из ящика.
— А теперь… По многочисленным просьбам и результатам тайного голосования — дополнительный приз! Лучшему помощнику в нашем классе!
И посмотрела прямо на меня.
Сейчас, наверное, Бет пойдет за призом.
Я ждал.
И ждал.
Наконец, мисс Тейт сказала:
— Ну, ты что, не собираешься его брать?
— Я?
— А на кого, по-твоему, я так упорно гляжу?
Я тупо обернулся. Это при том, что мы с Джо сидим на последней парте.
— На тебя я гляжу, на тебя!
— На меня? — тупил я. — Я лучший помощник в классе?
— Я и сама была удивлена не меньше твоего, — сказала она. — Но это было свободное голосование, и на всех бумажках, кроме одной, было твое имя.
Я посмотрел на ребят. Они сидели все такие хорошие, прямо золото, а не дети, и смотрели на меня невиннейшими глазами. Я с некоторым подозрением вышел к учительскому столу, но медаль, протянутая мне учительницей, не взорвалась в руке, не брызнула на пиджак черничным вареньем и не выстрелила струей воды в лицо.
Это был настоящий приз. Без шуток.
Не думайте, что я раньше призов не получал. Получал. За свой короткий век Честер Говард выигрывал конкурсы по всему свету — за чтение, письмо, грамматику и однажды за самое прекрасное чтение детских стихов Армении. (Это была чистая случайность.) Но я никогда не выигрывал призов иного плана: «Самый популярный человек в классе», «Лучшая работа в команде», «Самый вежливый ученик» — ничего того, что говорило бы о достойных похвалы качествах моей личности.
Я пялился на медаль. «Лучший помощник в классе». Честно говоря, я учился в таких школах, где самым хорошим помощником считался тот, кто не плюет одноклассникам в тетради, не поджигает их кеды и не колошматит их почем зря. В школе «Спайк сити юниорс» это был бы человек, который бросит твои костыли тебе, а не в тебя или поможет тебе захоронить чей-нибудь труп.
Но здесь!
Здесь, в «Школе поместья Уолботл (смешанной)», получить такую награду было круче, чем завоевать золотую медаль на Олимпийских играх. Здешние ученики не были грешниками. Они были хорошими. И добрыми. И сами очень помогали другим.
Я не мог это выдержать. Я знаю, что немного повторяю спектакль Бет, но слова выскочили из меня сами.
— Я буду хранить ее как сокровище.
Мисс Тейт ласково подтолкнула меня: иди, мол, на место. Пока я шел по проходу, я заметил, что на каждой парте стояли маленькие самодельные модели в стиле Джо: роботы, какие-то чучелки, ракеты — всё в таком духе.
— Ты всех подкупил, чтобы они за меня проголосовали? — спросил я подозрительно.
— С чего бы мне их подкупать? Я ведь ничего не знаю про твой потрясающий график «Как выжить до конца школы».
Вот ничего себе.
— Эх, правда, откуда ты про него узнал? Это был секрет, я его даже на выставку не отдавал.
Он постучал себя по носу. Потом полез в парту, вынул защитный экран и разложил его. Когда я думал, что все готово, он вдруг поднял секретное окошко на своей стороне конструкции, потом еще одно, а потом развернул ко мне — показать.
— Зеркала!
— Боковой перископ.
— Офигеть!
(Если окажусь без гроша, запродам этого парня секретным службам.)
Я вытащил из парты свой подарок.
— Стало быть, можно его больше не прятать?
— Да уж.
Я подвинул ему тетрадь.
— Надеюсь, тебе это поможет, Джо.
Он смотрел на график примерно с тем же выражением лица, что и на медаль, потом стал медленно листать страницу за страницей. И внезапно меня посетило видение: все эти квадратики, на которые я столько времени угрохал, считанные-пересчитанные десятки раз, постепенно зарисовываются разноцветными фломастерами, неуклонно приближаясь к концу тетрадки. А на задней обложке написано черными заглавными буквами:
ТЕПЕРЬ ТЫ ВОЛЕН ХОТЬ ЦЕЛЫМИ ДНЯМИ ЗАНИМАТЬСЯ ТЕМ, ЧТО У ТЕБЯ ПОЛУЧАЕТСЯ!
(Когда-нибудь эти волшебные слова — «у тебя получается» — я использую в своей книге.)
У него был такой счастливый вид!
— Мне даже не обязательно брать ручку, чтобы их закрасить. Можно приклеить квадратик и побрызгать его блестками, или сухой осенний листик прилепить, или…
— Я так понимаю, что вокруг тебя снова разрастется беспорядок.
Но он не слушал. Он смотрел, как в класс входят родители.
— Мам! Пап! Скорее! Сюда!
Не успели они сделать и пары шагов, как он уже хвастался:
— Мам! Я выиграл приз! Настоящий! Смотри, это медаль!
Его мама, казалось, вот-вот расплачется от гордости, а мистер Гарднер взял медальку из рук сына и подробно изучил.
— Твоя прапрабабушка такую же получила!
Сколько же мисс Тейт учительствует? Тыщу лет?
Джо совал под нос родителям мою работу «Как выжить в школе».
— А еще смотрите, что мне Говард подарил, чтобы я не сдавался!
Мне удалось ускользнуть из их рук без поцелуйчиков. Своих я не ждал, потому что всю четверть из школы слали записки на имя мистера и миссис Честер, ха-ха, и я чувствовал себя в полном праве переправлять их прямиком в мусорное ведро.
И наполовину я оказался прав. Папа услышал весть о Дне открытых дверей, на минуту выскочив в магазин «Деликатесы Харви», но прийти не смог: у него в духовке стояли пирожные «Наполеон». А маме доложил об этом водитель фуры, который пришел отпроситься сегодня пораньше. Но, когда она сказала охраннику у дверей, что ее зовут миссис Говард, ее отправили в совершенно другой кабинет, где она с удовольствием посмотрела на работы чужих учеников.
Позже я спросил:
— Разве ты не заметила, что меня там не было?
— Заметила, конечно. Просто думала, ты смущаешься из-за всех этих чудесных эссе, которые ты написал.
— Каких еще чудесных эссе?
— «Моя самая любимая книга на все времена: “Про шесть маленьких перцев и про то, как они росли”».
И все же безнаказанно мне это с рук не сошло. Водитель фуры пришел в кабинет и стал пристально изучать мои работы.
— Великолепно, Честер, — без устали повторял он. — Ты такой молодец. Да, и это сочинение очень неплохо написано. Да, я вижу, ты постарался.
Потом он подошел к мисс Тейт — рассказать, чем занимался последние сто лет, и высказать свое мнение: мол, несмотря на то, что с делением у меня пока не ахти, в целом дела у меня идут весьма неплохо.
— О да, — сказала мисс Тейт. — Хотя должна признаться, его сочинение «Как это делается» меня слегка разочаровало.
— Согласен. Немного он переборщил. Слишком свободно истолковал задание.
— Довольно-таки нагло, я бы сказала.
— Ну, ничего, не страшно. Большинство остальных работ выполнено без сучка без задоринки.
— Да, — кивнула мисс Тейт. — Мы все очень гордимся Говардом.
Водитель выглядел слегка озадаченным.
— Я говорил о Честере.
— О Честере?
Теперь озадаченный вид был у мисс Тейт. Но водитель, чтобы не тревожить леди, которая подарила ему лучшие годы жизни, поспешно ретировался. Я мог бы ей все объяснить, но нужно было помочь Флоре отнести к машине подарок, Колесо фортуны. Спускаясь по лестнице, я задал вопрос, который так и не отпускал меня на протяжении всего вечера:
— Джо подарил тебе модель, чтобы ты за меня проголосовала?
Она спокойно взглянула на меня поверх Стрелки возможностей.
— Нет.
— Но он же тебе ее подарил, так ведь?
— Да.
— И ты за меня проголосовала?
— Да.
— Потому что он тебя попросил?
— Нет, — сказала она. И потом, видя, что я не до конца поверил, добавила: — Но, может, я проголосовала, потому что он объяснил, как много ты ему помогал.
Я размышлял об этом, пока она договаривалась с водителем, что по пути к Гарднерам он проедет мимо ее дома, чтобы забросить Колесо, а она в обмен вынесет «все, чем владеет», — чтоб все было по-честному. И я решил, что, если Джо взял на себя труд рассказать всем обо мне, значит, наверное, я все-таки ему помог. И эту награду заслужил.
Надо, наверное, когда-нибудь сказать мисс Тейт, где у меня имя, а где фамилия, если мы еще какое-то время побудем в этом богом забытом болоте.
А может, и не надо. В конце концов, Говард как человек гораздо лучше Честера.
Да и гораздо счастливее.