Странно. Должно быть, ребята Рассела перерезали провод. Однако без Интернета перевести деньги на их счет невозможно. Значит, они просто демонтировали кабель, для перестраховки.

Я должен найти его и восстановить связь.

В то лето, когда я уже вышел из Гленвью, но еще не записался в Национальную гвардию, мне удалось получить работу монтажника кабельного телевидения. Лето еще не кончилось, а я уже уволился, приобретя несколько бесполезных навыков. Например, как разделять коаксиальный кабель.

Хотя, пожалуй, не столь уж и бесполезных.

Я подождал у двери. Тишина. С «ругером» в руке я открыл замок, приотворил дверь на пару дюймов и выглянул наружу.

Никого.

Надо найти спутниковую тарелку. Я смутно припомнил, что видел что-то похожее на крыше одной из хозяйственных построек. Кабель, идущий от коттеджа к тарелке, наверняка закопан. Перерезать его можно только в двух местах: там, где он крепится к стене сарая, и там, где он снаружи крепится к стене коттеджа.

Тихо приоткрыв стеклянную дверь, я вышел, стараясь ступать по мягкой земле. Сосновые иголки хрустели под ногами, приятно пахло морем и смолой. На миг я позволил себе расслабиться и насладиться иллюзией свободы.

Но как я могу быть свободен, если Эли и все остальные в ловушке?

Я медленно шел вдоль дома, пытаясь отыскать место, где кабель выходит из цоколя. Скорее всего, он протянут по внешней стене кабинета Пола Фечера. Через несколько минут я его нашел: конец кабеля торчал из бетонного фундамента в паре дюймов над землей. Его выкрутили из коннектора. Так вот как они перекрыли Интернет. Легко и просто. Главное, кабель можно быстро вкрутить обратно, когда им самим потребуется связь.

Проблема только одна: не было самого коннектора. Это маленькая никелированная штучка, которая нужна для того, чтобы соединить два конца коаксиального кабеля. Понятно, что сделал Рассел. Все гениальное просто: надо всего лишь забрать эту деталь, и уже никто не сможет послать сигнал бедствия.

Предусмотрительность Рассела впечатляла. Но она же натолкнула меня на одну мысль.

Я побежал к генераторной — той самой постройке, на крыше которой торчала спутниковая тарелка, и у задней стены обнаружил выходящий из земли кабель.

Присев, я достал нож Бака и одним махом его перерезал. Если уж я не могу воспользоваться Интернетом, то и Рассел не сможет. Едва ли он или его люди знают, как соединить коаксиал, совсем не похожий на обычный электрический провод.

А я знаю. Те несколько смертельно скучных недель уже не казались мне бездарной тратой времени. Теперь и у меня есть кое-что, что им нужно…

Но как только я повернулся, чтобы пойти к берегу, раздался крик.

Со стороны коттеджа донесся резкий окрик:

— Стоять!

Значит, они засекли Пабло.

Я кинулся к берегу, короткими перебежками, держась под прикрытием стен.

На ступенях, ведущих к пристани, я увидел коренастую фигуру с вытянутой рукой. В руке был пистолет.

— Последний раз предупреждаю!

Пабло метался на берегу из стороны в сторону. За его спиной покачивалась на волнах лодка.

Я ничем не мог ему помочь, только в ярости сжимал кулаки.

Но ведь Уэйн не станет в него стрелять — во всяком случае, без приказа Рассела. Его схватят, притащат в дом, допросят и узнают в конце концов, как ему удалось сбежать. Тут мне и конец.

Уэйн спустился на пару ступенек, остановился и поднял другую руку, чтобы было удобнее целиться. Пабло что-то прокричал, но его слова поглотил рокот волн. Мучаясь от невозможности хоть на что-то решиться, я поднял пистолет. Силуэт Уэйна расплывчатым пятном маячил вдали.

Нет. Я не мог заставить себя выстрелить. И потом, на таком расстоянии шансов попасть почти не было. Если я выстрелю, точно промахнусь. А как только я нажму на курок, ситуация изменится радикально. Они услышат выстрел и поймут, что я здесь.

У меня была единственная возможность отвлечь внимание Уэйна от Пабло и дать парню спастись. Я поднял камень. Понятно, что до Уэйна я не доброшу, но звук упавшего булыжника заставит его обернуться или хотя бы рука его дрогнет и он промахнется.

Пабло поднял руки, сдаваясь, и медленно направился к Уэйну. Тот что-то говорил, но я не расслышал. И тут Пабло повел себя очень странно: он хлопнул в ладоши, потом убрал руки за спину и хлопнул еще раз.

Что, черт возьми, он делает?

Я бросил камень, и в этот же миг Уэйн выстрелил. Три раза. Я видел вспышку, но сами выстрелы потонули в шуме волн и прозвучали как далекие хлопки.

Пабло покачнулся, подался вперед и рухнул на землю — маленькое темное пятнышко на берегу…

Он лежал неподвижно, словно обломок дерева или валун. Он был мертв.

Меня разбудил пронзительный мамин крик из кухни.

— Прошу тебя! Хватит! Хватит!

О стену ударяется что-то тяжелое. Я смотрю на часы: два часа ночи.

— Чертова баба! — грохочет отец.

Я лежу в постели не двигаясь. Бешено колотится сердце.

— Убирайся отсюда! Оставь нас в покое! — истерически кричит мать.

— Это мой дом, слышишь, стерва?

Он только что потерял очередную работу. Отец всегда отличался крутым нравом, а после увольнения стал пить еще больше.

Что-то падает на пол. Кажется, сотрясается весь дом.

А потом тишина.

В ужасе я вскакиваю с кровати и кидаюсь вниз по лестнице. Мама лежит на полу без сознания. Ее глаза закрыты, из носа текут две струйки крови.

— Вставай! — вопит отец. — Вставай, черт тебя подери!

— Что ты с ней сделал? — кричу я.

Отец замечает меня и рычит:

— Пошел отсюда!

— Что ты с ней сделал?! — ору я и изо всех сил толкаю его к плите.

В пятнадцать лет я был уже с него ростом. Впрочем, он все равно был тяжелее и сильнее меня.

Лицо у него наливается кровью. Он поворачивается, хватает с плиты чугунную сковородку и бьет меня сбоку по голове. Я отклоняюсь в сторону, но сковородка задевает меня по уху. Жуткая боль.

Я ору, сложившись пополам, в ушах звенит.

— Мне что, применить силу? — кричит он и снова замахивается сковородкой.

Но на этот раз я не отступаю, я кидаюсь вперед, толкаю его еще сильнее. В глазах темнеет. Кислый запах его пота, тяжелое дыхание, серая майка, забрызганная маминой кровью…

И тут мой гнев наконец выплескивается через край, у меня хватает сил схватить это чудовище и шарахнуть об кухонный шкаф со стеклянными дверцами. Не позволю ему снова ударить меня. Не позволю снова ударить маму.

Его голова впечатывается в острый угол шкафа, где давно уже отслоилась фанера. Он так его и не починил.

— Ах ты сукин сын, — орет он. — Убью!

Но гнев и долгие годы унижений делают меня сильнее. По крайней мере в это мгновение.

Я словно в темном туннеле — надо двигаться вперед. Я бью и бью его об угол, пока не понимаю, что его затылок стал странно мягким. Ужасный вой затих, но выпученные глаза все еще на меня смотрят.

Наконец я слышу пронзительный мамин голос:

— Джейк, прекрати!

Я прекращаю. Делаю шаг назад. Отец грузно оседает на пол.

— Джейк, боже мой, что ты наделал?

У меня подкашиваются ноги. В желудке разрастается ледяной ком. И в то же время я ощущаю что-то еще.

Облегчение…

Я стоял на холодном ветру, в неверном свете луны. Кажется, я простоял так целую минуту. На самом деле прошло всего несколько секунд. Время замедлилось.

Пабло не был вооружен и не представлял угрозы. Он подчинился приказу, сделал то, что ему сказали. Поднял руки вверх. Он сдался! Не было причин его убивать.

Скорбь опустошила мое сердце, и в эту пустоту хлынули совсем другие эмоции. Выпустить на свободу злого волка, отдаться ярости — в этом было, как ни странно, что-то успокаивающее.

Ярость придала мне сил, обострила чувства, подстегнула разум.

Теперь я знал, что мне делать.

Уэйн спускался по лестнице, ведущей к пристани. Должно быть, хотел убедиться, что Пабло мертв.

Я заглянул за угол и заметил Верна, который выходил из боковой двери коттеджа. Он вытащил из кармана что-то блестящее. Щелчок зажигалки, облачко дыма. Я слышал, как он втягивает в себя дым и с кашлем выдыхает.

Опустившись на четвереньки, я пополз вдоль фасада. По всему периметру здание опоясывала крытая галерея. Я двигался очень медленно, стараясь держаться ближе к перилам. Добравшись до дощатого настила, соединявшего галерею с лестницей, ведущей к воде, я остановился.

В большом зале коттеджа было темно. Горели только окна в северо-восточном углу дома.

Я прополз под настилом, благо он в этом месте был сильно приподнят над землей, обогнул дом и оказался под крытой террасой.

Я подумал, что отсюда можно незаметно добраться до леса.

Голоса.

Рассел сказал что-то, я не расслышал. Зато расслышал ответ Тревиса:

— Нас не для того нанимали…

Они заговорили тише, и я, как ни прислушивался, не смог разобрать ни слова.

Интересно, сколько времени потребуется Уэйну, чтобы вернуться в дом и отрапортовать, что он убил молодого мексиканца? Сразу возникнет вопрос, как тому удалось сбежать. Всех пересчитают по головам. И тут же поймут, что меня нет.

И тут я вновь услышал хнычущий, почти умоляющий голос Тревиса:

— …Миллионов. Не пятьсот долларов, парень! Ну что мы тут забыли, а? Господи боже, Рассел, да это же… все равно что выйти на совсем новый уровень….

Рассел что-то успокаивающе пробормотал.

Тревис заговорил опять, но до меня долетело всего несколько слов:

— …Твой сокамерник из Ломпока…

Ломпок, подумал я. Тюрьма. Речь идет о человеке, который сидел вместе с Расселом…

Джон Данцигер говорил: одного из сотрудников знакомой фирмы арестовали в Южной Америке, когда он работал по делу о возвращении ребенка, и привлекли за похищение — в соответствии с международными соглашениями. Он отсидел два года в американской тюрьме.

На этот раз Рассел повысил голос:

— А теперь, Тревис, слушай меня внимательно. Все, о чем он думает, это девяносто семь с половиной миллионов, которые должны лежать на его счете в Лихтенштейне до конца дня. Он их получит, всех сделает и соскочит с крючка.

Кто это «он»? Сокамерник Рассела?

И тут меня словно током ударило.

Девяносто семь с половиной миллионов. Соскочит с крючка. Лихтенштейн. Так это был не просто грабеж, который спланировала и провернула банда бывших солдат. Их наняли.

Я встал и с бешено стучащим сердцем побежал к опушке леса.

Укрывшись за деревьями, я на мгновение обернулся и посмотрел на коттедж.

На галерее маячила чья-то высокая худая фигура. Рассел. Может быть, он просто с нетерпением ждет Уэйна, который слишком уж задержался? Ему ведь надо уложиться в срок!

Я начал спускаться к берегу, продираясь сквозь подлесок между толстыми корявыми соснами. Ветви стегали по лицу.

Наступив на кучу листвы и сосновых иголок, я почувствовал, что там что-то лежит. А когда увидел, что это, едва сдержал крик ужаса.

Сквозь листья, прикрывавшие тело, просвечивала голубая рубашка. Данцигер. Рядом виднелась еще одна горка. Гроган. И третье тело, прикрытое ветками. Носком ботинка я чуть разворошил их и увидел смуглого молодого человека в джинсах и свитере. Я сразу же узнал его. Хосе, друг Пабло. Его они убили первым, когда только подходили к коттеджу. Тот выстрел, который мы все слышали за ужином.

Ошарашенный увиденным, я рванулся вперед, споткнулся и упал, стукнувшись головой о камень. Закусив губу, с трудом поднялся на ноги. Исцарапанное ветками лицо горело.

Но шум волн говорил, что я почти у цели.

Сосны нависали над обрывом. Но у берега оказалось неглубоко, и потом, это был единственный путь к пристани. Я брел по колено в воде, стараясь не оступаться. В кармане у меня лежал пистолет Бака, и он был мне нужен в рабочем состоянии.

Обрывистый берег сменился узкой полоской пляжа. Место было открытое, меня могли засечь из коттеджа. Я оглянулся, но никого не увидел. Уэйн исчез. Должно быть, вернулся в дом.

Лодка все так же покачивалась на волнах.

А рядом на песке лежало тело Пабло.

«Зодиак» — обычная армейская надувная лодка, рассчитана на пятнадцать человек. Борта из черной резины. На корме — мотор «Ямаха», двадцать пять лошадиных сил — мощный, но не слишком тяжелый. Алюминиевые весла закреплены в уключинах, значит, можно плыть тихо.

Однако, приблизившись, я понял, что лодка не просто привязана к пирсу. Толстый стальной трос, который тянулся от «Зодиака» к пирсу, был защелкнут на замок.

Как отцепить этот трос? Подтянувшись, я выбрался из воды на дощатый настил и тут же лег — не ровен час заметят из коттеджа. Свесил голову и стал изучать замок, чтобы понять, смогу ли я его открыть.

Но замок был надежный, а трос — слишком толстый. Придется вернуться и поискать в сарае кусачки. Меня могут заметить, я потеряю время — стоит ли так рисковать?

Я уныло поднялся на ноги…

И почувствовал, что кто-то положил руку мне на плечо.

Можно было не оборачиваться, чтобы понять, чья это рука. Я не слышал, как подошел Уэйн: шум прибоя заглушил его тяжелые шаги.

И вот я стою и смотрю прямо в черное дуло глушителя, прикрученного к его «ЗИГ-Зауэру». Никто не прикручивает к пистолету глушитель, если не собирается из него стрелять.

— А ты, парень, умеешь удивить, — сказал он. — Бежать некуда, сам знаешь.

В кармане у меня лежит пистолет Бака. Но выстрел без глушителя привлечет внимание. Лучше воспользоваться ножом. Если я смогу вытащить его до того, как Уэйн меня пристрелит.

— А кто сказал, что я собираюсь бежать?

— Подними руки, Джейк, — продолжал он, — и давай вернемся назад. Я не хочу делать тебе больно, честное слово, не хочу.

Он думал, я не заметил, как он передернул затвор.

Я посмотрел на тело Пабло, распростертое на песке.

Уэйн не спускал с меня глаз. Он знал, на что я смотрю…

— Давай, идем назад, — сказал он. — Подними руки, Джейк, и я ничего тебе не сделаю. Обещаю.

До этого момента я его почти не слышал. У человека, только что убившего Пабло, были на удивление приятные манеры. И он знал мое имя, вот что интересно!

Один раз я уже отнял у человека жизнь и думал, что это больше никогда не повторится.

— Джейк, пойми, у тебя просто нет выбора.

— Ты прав. Выбора нет.

— Вот и хорошо, — сказал он. — Давай поговорим.

Я наклонил голову, как будто размышляя, что ответить. В это время моя рука незаметно вытащила из кармана нож.

Кивнув, я нажал на кнопку и почувствовал легкий толчок: лезвие вышло из рукояти.

А потом бросился на него.

На человека, который убил Пабло. Я видел его словно сквозь туман. Быстрый удар снизу по горлу, и его рот раскрылся в немом крике. Он завалился назад и рухнул на причал. Пистолет выпал из рук и отлетел к самому краю настила.

Теперь я прижимал нож к его глотке, давя коленом на грудь. Лезвие поблескивало в лунном свете.

— Ты знаешь, на что способен этот нож, — сказал я. — Ответишь мне на пару вопросов, и я позволю тебе уйти.

Он несколько раз моргнул, и — я заметил это краем глаза — его правая рука начала двигаться. Я слегка надавил на нож.

— Даже не думай.

— Что ты хочешь знать?

— Что будет после того, как вы получите деньги? Что будет с нами?

Уэйн часто заморгал. Нервничает.

— Не волнуйся, Джейк, — ответил он. — Мы следов не оставляем.

— В каком смысле? — спросил я, хотя уже знал ответ.

Молчание. Я слегка провел ножом по его горлу.

— Кто вас нанял?

— Вы.

Я снова надавил на лезвие, на этот раз сильнее.

— Ты что, так и не понял? Мы наемные работники, как и ты. Просто выполняем свою работу. Так что расслабься, Джейк! Я серьезно! Незачем прибегать к насилию…

— Скажи это тому парню, который лежит вон там на берегу.

— Я понимаю, да. Стыд и срам.

— Я все видел. Как ты вогнал в него три пули. Последний вопрос, Уэйн. Что ты ему сказал перед тем как убить?

— Приказал сплясать кукарачу.

Кровь застучала у меня в висках, и вновь я оказался в черном туннеле. Вперед, вперед! На этот раз я не стал останавливать лезвие. Уэйн издал хриплый, булькающий звук, его пальцы конвульсивно сжались.

Толкнув тело обеими руками, я сбросил его с причала. Раздался громкий всплеск.

Прилив адреналина начал спадать, руки и ноги налились свинцовой тяжестью.

Я встал, хотя колени подгибались. Вытер кровь, сложил нож и убрал его в задний карман. К горлу подкатила тошнота. Потом я вспомнил о «ЗИГ-Зауэре», лежавшем на краю причала, подобрал его и сунул за пояс. Постарался собраться с силами, чтобы дойти до сарая и раздобыть пассатижи.

И тут с вершины холма донесся пронзительный крик.

У той стороны дома, где Верн устраивал себе перекуры, виднелись две фигуры. Одна отталкивала другую.

Это был Верн. И с ним женщина.

Я помчался вверх по ступеням, не таясь, не думая о том, заметит ли меня Рассел или кто-нибудь еще.

В первую секунду я не мог понять, что происходит. Почему Верн склонился над Эли. Почему у нее задрана юбка, а нежная белая кожа обнажена… Но в тот миг, когда я все понял, гнев вспыхнул во мне, словно хворост, облитый горючим. Весь мир исчез, и остались только я и он.

Верн заметил меня, когда я бросился на него, но не смог ничего сделать. Не со спущенными до колен штанами.

Эли извивалась, пытаясь освободиться, но у нее были связаны руки. Крики заглушал кляп из ее же трусиков.

Не отрываясь от Эли, Верн завел правую руку за спину в поисках кобуры, затерявшейся в свисающих штанах.

В кармане у меня был пистолет Бака, а за поясом — пистолет Уэйна. Но в припадке ярости я забыл о них. Размахнувшись, ударил его по шее.

Верн качнулся назад, но быстро выпрямился и попытался встать на четвереньки, одновременно подтягивая рукой штаны.

Эли откатилась в сторону. Лицо расцарапано, блузка разорвана.

Казалось, Верн передумал искать пистолет. Вместо этого он резко выбросил руку вперед, схватил меня за ногу и дернул на себя. Другой рукой ударил меня в солнечное сплетение. Я согнулся пополам и, задыхаясь, отшатнулся.

Стоя на коленях, Верн наконец вытащил револьвер и стал целиться в меня. Но оружие в его руке ходило ходуном. Наркотики изрядно подточили его нервную систему.

Я схватил его за руку, отобрал пистолет и отбросил в сторону. Заведя ему руки за спину, я всем своим весом навалился ему на затылок, заставляя его наклонять голову все ниже и ниже. Раздался хруст позвонков.

Какое-то время я просто лежал на нем, потом откатился в сторону. Сердце гулко стучало, я никак не мог отдышаться.

Потом я встал и подошел к Эли, без сил лежавшей на траве, наклонился и вытащил кляп у нее изо рта. Обнял, помог ей сесть. Ее плечи задрожали от рыданий…

Когда она немного успокоилась, я ножом перерезал веревку, стягивавшую ее запястья.

— Надо убрать его отсюда, — сказал я, поднял веревку и положил ее в карман. — И убраться самим, прежде чем нас заметят.

Я поднял револьвер Верна. Взял труп за ноги, Эли взялась за руки, и мы двинулись к опушке леса. Едва мы углубились в чащу, Эли выпустила ношу.

— Не могу больше, — задыхаясь, сказала она.

— Тогда хватит — мы отошли достаточно далеко, из коттеджа тело не заметят.

Я пошарил по карманам его куртки, забрав все, что могло нам пригодиться.

Лицо Эли было в тени. Я бережно и нежно стер с ее щек слезы и потекшую тушь. Она закрыла глаза, словно отвечая на утешение и ласку.

— Эли… — Я погладил ее по волосам.

— Что ты за человек, Лэндри? — прошептала она.

— Сейчас не время об этом говорить, — сказал я. — Рассел в любой момент может обнаружить, что мы оба исчезли. А мне нужна твоя помощь.

Эли знала ответы почти на все мои вопросы. Ее мозг работал на полную мощность.

— «До конца дня» означает «до закрытия банка», причем в Европе, — сказала она. — Лихтенштейн, если я правильно помню, это рядом со Швейцарией. Минус девять часов. Это значит, что после семи утра Рассел уже не сможет перевести деньги.

— В гостиной с оленями были часы?

— Я не заметила. Но в это время года здесь светает приблизительно в пять утра. Я помню, это было указано в расписании тренинга. Сейчас, должно быть, половина пятого. Еще одна важная вещь: им нужно дождаться открытия нашего банка в Нью-Йорке. В девять утра, то есть в шесть по местному времени. Значит, на все про все у него есть час.

— А у нас — полтора…

— Знаешь, что во всем этом самое странное? — произнесла она. — Рассел слишком хорошо осведомлен о наших делах.

— У него есть источник внутри компании, — ответил я.

— Ты думаешь, он и правда работает на кого-то из «Хаммонда»?

Повисла пауза.

— Так сказал Уэйн. Я спросил у него, кто его нанял, и он ответил: «Вы». Думаю, это означало «Хаммонд».

— Но зачем?

— Может быть, старая добрая растрата?

— Но зачем при этом брать заложников? Зачем нанимать Рассела и его банду, планировать рискованную операцию?

— Затем, что кто-то хочет, чтобы мы поверили в то, чего на самом деле нет. Ты когда-нибудь слышала о такой штуке, как аутосеквестро?

Она отрицательно покачала головой.

— Случается время от времени в Латинской Америке. Инсценированное похищение, организованное самим похищенным. Обычно это делают, чтобы получить деньги от страховой компании или от работодателей. Иногда даже от членов собственной семьи.

— Но… Как же нужно любить деньги, чтобы устроить такое… такую бойню!

— Может быть, изначально убийства и не планировались.

— Хм?

— Посмотри на наших воротил. Они не похожи на рисковых парней. Жадные — да, но большой куш не заставит их потерять голову.

— Так что могло втянуть одного из них в эту авантюру?

— Страх.

Эли взвесила мои слова.

— Но кто это? — наконец спросила она.

Я пожал плечами.

— У кого была возможность поговорить с Расселом наедине?

— У всех нас. Когда он нас допрашивал, — ответил я.

— Но когда начались проблемы, ему нужно было что-то предпринять. Кто бы ни нанял Рассела, он должен был переговорить с ним с глазу на глаз. И сделать это так, чтобы остальные ничего не заподозрили. Нужен был какой-то предлог.

— Каждый, кто просился в туалет, мог это сделать.

— Аптон Барлоу выходил в туалет несколько раз, — сказал я. — И Джефф Латимер с его диабетом.

— Ты знал, что он диабетик?

— Просто заметил шприцы у него в чемодане.

— Странно… Когда я еще работала в отделе кадров, от Латимера не поступило ни единой справки, в которой говорилось бы о диабете.

— Джефф Латимер? Ты шутишь? Из всей нашей компании он последний, кто на такое способен. И потом, он так предан Шерил!

— Она тоже верна ему. Когда Слеттери настаивал на ужесточении компьютерной безопасности, Латимер убедил ее отказаться от реализации этого проекта из-за его дороговизны. Но даже после того, что с нами случилось, я не услышала от нее ни единого дурного слова в его адрес. В этом вся Шерил.

— Джефф Латимер, — повторил я и задумался.

Ясное ночное небо, усыпанное звездами, все еще было иссиня-черным, но на горизонте уже виднелся слабый, бледный свет.

Пригнувшись, мы бежали к дому. Эли взяла маленький «смит-вессон» Верна, мне остался «ругер».

«ЗИГ-Зауэр» я решил пока припрятать — на всякий пожарный.

Сарай, где хранились инструменты и горючее, стоял, окруженный деревьями, позади коттеджа. Это был обычный деревенский сарай, крытый дранкой. На ржавой скобе висел большой амбарный замок. Однако дверь была не заперта.

Пол был покрыт старой фанерой. Я плотно закрыл дверь, зажег лампу и поставил ее на скамью. Круг света выхватил из темноты часть заставленной полками стены, окрасив наш тесный закуток в нежные янтарные тона.

Я снял с пояса рацию Бака и включил ее. Но рация издавала одно лишь шипение.

— Они могли переключиться на другой канал, так ведь? — сказала Эли.

— Продолжай слушать. И не выпускай оружия из рук.

— Ты куда? — тревожно спросила она.

— Хочу посмотреть, где сейчас Рассел с братом. Если на террасе, я легко смогу уложить их…

— Уложить?

— Пристрелить, Эли. Убить.

— О боже, Лэндри!

— Ты сможешь выстрелить из револьвера, если потребуется?

— Я умею стрелять.

— Я знаю. Вопрос в том, сможешь ли ты заставить себя это сделать.

Она глубоко вздохнула:

— Если не будет другого выхода… Думаю, смогу.

На террасе было темно и тихо. Ставни были захлопнуты. Всю ночь они простояли распахнутыми. Значит, бандиты знали, что мы с Эли где-то рядом. И приняли меры предосторожности.

Я припал к земле и подождал с минуту, прислушиваясь, пытаясь понять, смотрит кто-нибудь на улицу или нет. Убедившись, что за мной никто не следит, я поднялся и побежал обратно в сарай.

Дверь сарая медленно отворилась. На пороге стояла Эли с револьвером в руке. Ее глаза смотрели вопросительно, но она не проронила ни слова.

Я вошел, закрыл за собой дверь.

— Они знают, что я где-то здесь. И что теперь ты, скорее всего, со мной.

— Почему ты в этом так уверен?

Я объяснил.

— И что это значит? — спросила Эли. — Что нам теперь делать?

— Переходим к плану Б. Я собираюсь отключить генератор. Они не смогут перевести деньги без электричества… и с перерезанным кабелем, который только я могу соединить. Это значит, что им придется пойти на уступки. Кроме того, это собьет их с толку. Если они растеряются, я смогу проникнуть внутрь незамеченным.

— Внутрь? Зачем?

— Чтобы вывести остальных. А ты пока останешься здесь. Я хочу, чтобы ты нашла большие пассатижи.

— Если бы тут были пассатижи, Лэндри, ты бы уже давно их взял. Я знаю, что ты задумал. Хочешь, чтобы я осталась здесь.

— Именно, — согласился я. — Я не хочу, чтобы ты совалась под пули.

— Ну что ж… Я здесь не останусь.

— Ну хорошо, — подумав, ответил я. — Но дождись по крайней мере, когда отключится электричество. Когда поймешь, что генератор не работает, беги к кухне.

И тут мне пришла в голову одна мысль. Я поднял лампу, осветив сарай. Инструменты ровными рядами висели вдоль стен, на полках стояли банки с краской, пластиковые бутылки с садовыми химикатами.

Нужную мне вещь я нашел на полке рядом с краской. Аккуратно сложенная ткань. Я вытащил нож Бака и отрезал полосу.

— Подними юбку.

Эли посмотрела на меня удивленно, но повиновалась. Я приложил маленький «смит-вессон» к ее бедру и начал приматывать его тканью. Получилась импровизированная кобура.

— А теперь потренируйся вытаскивать револьвер. Чтобы в нужный момент все прошло как надо.

Пока она практиковалась, я взял фонарь и подошел к куче, сваленной на полу. Там была пара ящиков, явно не принадлежавших охотничьему дому. Похоже на припрятанное оружие. Люди Рассела принесли ящики с собой и спрятали их подальше от посторонних глаз. Мое внимание привлекли красные цилиндры, по размеру напоминавшие банки с кока-колой. На каждом было написано «An-М14 Incen Th».

— Что это? — спросила Эли.

— Термитные шашки. В армии их используют, чтобы что-нибудь быстро сжечь.

— О боже! Думаешь, это и есть их план? Сжечь напоследок охотничий дом и всех, кто там находится?

— Похоже на то. Но не раньше, чем будут переведены деньги.

— А деньги не получится перевести, пока нет электричества и пока ты не соединил кабель.

— Именно.

— Лэндри, — сказала она, — эти шашки… Мы можем их как-то использовать?

Я помолчал несколько секунд, обдумывая эту мысль. А потом объяснил ей, что делать.

— Встретимся у заднего входа в дом. Беги, как только погаснет свет.

— Главное, — сказала она, — вернись целым и невредимым.

Разумеется, дверь в генераторную была открыта. Внутри было жарко, пахло машинным маслом. Я открыл щиток и начал изучать кнопки и переключатели. Там была кнопка включения питания, топливный клапан, несколько датчиков и индикаторы.

Рация, висевшая у меня на поясе, внезапно ожила.

Я застыл на месте, прислушиваясь.

Раздался звук, как будто кто-то нажал на кнопку передачи. Но голоса я не услышал. Нажали кнопку случайно?

Я вернулся к щитку. Простое отключение питания может не дать нужного эффекта. Да, это должно было привести Рассела с братом в замешательство. Возможно, наступившая темнота даже заставит их покинуть укрытие. Но может и, наоборот, только взбесить их.

Но тут мне пришла в голову одна идея. Выключить питание, дождаться, когда остановится мотор, закрыть топливный клапан и подождать еще пару минут. Если потом кто-то включит питание, система будет выглядеть исправной. Но генератор все равно не будет работать. Рассел пошлет Питера-на-все-руки исправить неполадку. Возможно, с ним пойдет и Тревис.

Они не сразу поймут, что я сделал. Питер проверит щиток, убедится, что все в порядке. А в это время Рассел начнет терять терпение.

Рация снова затрещала. Я замер.

— Джейк, — в ровном голосе Рассела звучал металл, — тебе пора домой.

Я не двигался. Молчи! Он не должен знать, что ты его слышишь!

Где-то рядом с Расселом раздались крики. Но голос Рассела был все так же спокоен:

— Я знаю, что ты там, Джейк. Тебе и правда пора возвращаться. Твоя подружка волнуется.

Я погасил лампу. Уменьшил громкость рации, но не стал ее выключать. Генератор все еще работал.

Осторожно приоткрыв дверь, я выглянул наружу, посмотрел по сторонам. Держась в тени, пополз обратно к сараю. Даже издали было видно, что дверь открыта, а внутри горит свет.

Сарай был пуст. Эли исчезла.

Рация заговорила:

— Все кончено, Джейк. Она у меня. Помнишь тот самый «глок», о котором ты так много знал? Так вот, сейчас она узнает о нем еще больше.

Пара секунд тишины, затем раздался женский голос:

— Не слушай его! Не ходи сюда!

Я с трудом узнал голос Эли, так его исказил страх.

Рассел спокойно перебил ее:

— Не вздумай испытывать мое терпение, Джейк. Ты знаешь, что я с ней сделаю. Вернись в коттедж — вот все, что мне нужно.

Он замолчал. Я не проронил ни слова.

— Как только нам переведут деньги, ты со своей подружкой и коллегами сможешь отправиться домой, — продолжал он. — Но если ты не вернешься… Как я говорил, выбор есть всегда.

Стеклянная дверь скрипнула, когда я закрывал ее за собой. В холле было темно, но из-под двери кабинета управляющего пробивалась полоска света.

Я тихонько приблизился. Еще не разглядев того, кто сидел за столом, я ощутил слабый запах одеколона «Олд спайс».

Джефф Латимер удивленно поднял на меня глаза.

— Привет, сосед! — сказал я.

— Джейк! Вы… Вам удалось позвать на помощь?

Рядом с клавиатурой лежал лист бумаги с напечатанными на нем цифрами: номера банковских счетов «Хаммонда».

— Не смог наладить Интернет, — ответил я. — Может быть, вам больше повезло?

Он покачал головой, не спуская с меня настороженных глаз.

— Вам нельзя здесь оставаться! Рассел приказал мне перевести деньги. Он может вернуться в любой момент!

— Встаньте, Джефф! Куда вы колете себе инсулин?

— О чем вы?

— Есть только три места, куда диабетики делают себе уколы, — продолжал я. — Вы какое выбрали?

— Я… в живот. Но у нас нет времени обсуждать мой диабет…

Одним рывком я задрал его рубашку, обнажив мягкий, бледный живот. Без единого следа укола.

— Это вы приказали Расселу убить Данцигера, да?

— С чего вы взяли?!

— Джон знал. Он догадался, что именно вы связались с Расселом через старого приятеля, который возглавлял одно охранное предприятие.

Латимер бросил взгляд на дверь. Ожидал, что Рассел или его брат придут к нему на помощь? Повернувшись ко мне, он сказал:

— Джейк, вы бредите. Я пытаюсь нам помочь! А вы только попусту тратите время, которого и так нет!

— И правда, — ответил я, вытащил «ругер» и приставил ко лбу Джеффа.

— Это еще что? Немедленно уберите эту штуку!

— Все ради денег, да?

Я посильнее впечатал дуло пистолета в его бледную кожу.

— Но я думаю, все было немного сложнее. Вы украли деньги у корпорации и положили их на офшорный счет какой-нибудь «проектной компании». А потом инвестиции прекратились, и пришлось как-то прикрывать недостачу, так?

— Пожалуйста, уберите пистолет, — прошептал он. — Эта штука может случайно выстрелить.

— Вам было нужно сто миллионов долларов. Я прав?

— Кто вложил в вашу голову эти безумные идеи? Бодин?

— Но я не думаю, что вы планировали все именно так, как произошло, — продолжал я. — Рассела нанимали не за тем, чтобы он выбил из компании полмиллиарда. Вы дали ему совсем другие инструкции, я уверен. Вы сказали ему, что все должно выглядеть так, будто случайно оказавшиеся в нужном месте бандиты решили взять в заложники группу бизнесменов и получить выкуп.

Он смотрел на меня с ненавистью.

— Вы знали, что у Рассела большой опыт в подобных вещах, но забыли его как следует проверить, я прав? — сказал я и добавил чуть более мягко: — Вы ведь не хотели, чтобы люди пострадали, а, Джефф?

— Нет, — прошептал он. Его лицо сморщилось. — Я не думал, что все так получится! Деньги шли не мне! Я бы ни цента не получил!

— Так что же должно было произойти?

Но Латимер не отвечал. Он закрыл глаза. Его нижняя губа дрожала.

— Так как вы это планировали провернуть, Джефф? — прошептал я. — Рассел должен был выбить из компании сто миллионов и отпустить нас? Они бы получили большой куш, а вы прикрыли недостачу? И никто бы не узнал о деньгах, которые вы украли у «Хаммонда»? Такой был план?

Я схватил его за плечо и толкнул к двери.

— Джейк, неужели вы думаете, что я знал, как все повернется?

— Видите ли, Джефф, вы и сейчас этого не знаете, — ответил я и вытолкнул его в холл.

Ткнув Латимера револьвером в спину, я отвел его в большой зал.

Рассел стоял прямо за Эли: рука на ее шее, дуло «глока» упирается в висок.

У меня был Латимер, человек, нанявший Рассела. Но он имеет ценность только в том случае, если Рассел в нем все еще нуждается. А в этом я не был уверен.

Тревис стоял рядом с братом и целился в меня из пистолета. Их было двое против меня одного, а Эли от смерти отделяло лишь одно движение пальца, лежавшего на спусковом крючке.

Что-то ударило меня сзади, в глазах потемнело. Я упал на пол и, перекатившись на бок, увидел, кто меня стукнул. Эти черные волосы и козлиная бородка, мощные плечи и лицо, сплошь покрытое синяками…

— Я так и думал, что мы еще встретимся, — сказал Бак.

— Отпустите ее, Рассел, — сказал я, пытаясь подняться на ноги. В руке я все еще сжимал «ругер».

— Так это и есть твоя великая идея? Обменять Латимера на свою подружку? — презрительно протянул Рассел. — Приятель, да мне наплевать, что с ним станет.

Но Латимер бросился в сторону и встал между Тревисом и Баком, своими телохранителями. Его лицо горело, глаза бешено вращались.

— Знаешь, — продолжал Рассел, — все же стоило тогда тебя пристрелить.

— Да ничего страшного, — встрял Бак. — С удовольствием сделаю это за тебя. Всегда рад помочь.

Эли пристально смотрела на меня. Казалось, она что-то хотела мне сообщить… Но что?

Я поднял пистолет, переводя его с одного бандита на другого. Но Рассел знал, что я не рискну в него стрелять, пока он держит Эли.

— Его надо убрать! — эхом раздался голос Латимера. — Только он один все знает!

— Я на вас больше не работаю, — отрезал Рассел.

— По правде говоря, Рассел, я нужен вам живым. Если, конечно, вам нужен работающий Интернет.

— Но сеть уже работает.

— Нет. Кто-то из вас, ребята, напортачил и перерезал провод.

— Да он блефует! — крикнул Бак.

— Легко проверить, — сказал я. — Спроси у Джеффа.

— Джефф, связь со спутником есть? — спросил Рассел.

Латимер, казалось, колеблется.

— Что-то с ним не так, — наконец сказал он. — Не могу установить связь. Он и правда что-то сделал.

— Надо было лучше планировать состав команды, — усмехнулся я. — Видите ли, Рассел, когда-то я работал монтажником кабельного телевидения. Не могу сказать, что мне нравилась эта работа, но никогда ведь не знаешь, какие навыки пригодятся в жизни…

Молчание.

— Когда пропадает связь со спутником, что вы обычно делаете? Правильно, просите менеджера позвонить провайдеру. Не хотите ли вызвать техподдержку, а, Рассел?

— Рассел, он нам не нужен! — выкрикнул Латимер. — Есть только один человек, которому все известно. Его надо убить прямо сейчас!

Рассел посмотрел на Латимера. Улыбнулся:

— Знаешь, Джефф, думаю, ты прав.

Раздался выстрел. Латимер осел на пол. Эли вскрикнула, рванулась, но Рассел крепко прижимал ее к себе.

Я смотрел на них, чувствуя одновременно страх и облегчение.

— А теперь, Джейк, — Рассел спокойно приставил пистолет к виску Эли, — мой брат пойдет с тобой и посмотрит, как ты будешь чинить линию. Я уверен, что жизнь твоей подружки тебе небезразлична и ты не наделаешь глупостей. Положи «ругер» на пол. Медленно.

— Хорошо, — сказал я. — Заключим сделку. Как только я починю кабель, ты ее отпустишь. Когда я закончу, то дам сигнал и ты сможешь сам все проверить.

Улыбнувшись, Рассел кивнул.

— Никогда не сдаешься, а?

— Никогда, — подтвердил я.