Рассказовы извелись от неизвестности. Ломиться в дверь к другу и что-то спрашивать они не собирались. Но и совсем оставить эту беспокойную парочку без присмотра тоже не могли. Услышав голос Стеклова в коридоре, оба миротворца выскочили из своего номера и не поверили глазам: Виктор, мокрый, как после дождя, что-то выговаривал дежурной, а та не пыталась вставить даже слово в его тираду:

— Пусть оба мужских будут, без разницы, главное быстрее. И можете одежду постирать? В счет включите сумму. Но если вам удобно, то я сразу заплачу наличными.

— А что стирать-то? — вклинилась со своим вопросом женщина.

— Идемте! — Мужчина повернулся и чуть не сбил с ног Игоря. — О, блин…

— Ты почему мокрый? — тут же спросил Рассказов. — Что у вас случилось?

— Да нормально все, просто душ сорвался. В общем, случайно… Мне идти нужно. Игорь, я потом приду.

Он пошел по коридору, за ним торопилась дежурная горничная. Игорь стоял и ничего не мог понять. Соня пришла в себя быстрее. Она сбегала в номер, вернулась с пакетом и помчалась догонять Стеклова.

В маленькой прихожей Виктор складывал мокрую одежду, горничная смотрела на это круглыми от удивления глазами.

— Витя, а что… — начала говорить подошедшая к ним Соня.

— Тихо, — прошептал Стеклов, — Лена спит!

Дежурная ушла, нагруженная пакетами с одеждой; Рассказовская жена тоже не задержалась, только перед уходом убедилась, что Виктор поставил принесенные ею продукты в холодильник. Мужчина присел на край кровати и посмотрел на спящую Ленку: благодатный сон сморил её, согретую в душе и успокоенную. Степнов вздохнул, стянул с себя влажные вещи, развесил их на стулья и лег рядом с девушкой…

Смотреть, как Лена спит, было очень трудно. Хотелось поцеловать эту спящую красавицу, чтобы она немедленно открыла глаза и обрадовалась ему. Виктор хорошо помнил, что в их таежной жизни сам он или Лена могли запросто разбудить друг друга под утро или даже среди ночи, если было желание… И сейчас он мечтал поступить так же, но не позволил себе: Ленка намучилась в тайге, в больницу попала, и он довел её вопросами до рыданий. Нельзя к ней со своими желаниями лезть. Она может обидеться и будет права. Чтобы подавить искушение, мужчина лег на живот и отвернулся. Даже получилось задремать, но ненадолго. Вскочил от стука в дверь, поспешил открыть её и, только открыв, сообразил, что на нем кроме боксеров ничего больше не надето. Быстро забрал из рук горничной стопку халатов и полотенец и сразу же дверь затворил…

Спать больше не хотелось, поэтому Стеклов пошел в душ. Не спеша мылся и все время думал о том, что Лена в положении. До этого мужчина близко с беременными женщинами не общался. Было странно видеть изменившиеся женские фигуры, а иногда даже появлялась мысль, что носить большой живот будущим мамочкам неудобно или больно. И ещё про всякие там сохранения, капризы и токсикозы рассказывали некоторые из его друзей. Но случайные чужие рассказы — это одно, а собственный опыт — другое. Точнее говоря, полное отсутствие опыта и много вопросов о том, что можно или нельзя беременным… Может, обо всем стоит спросить у Игоря и Сони? Или об этом спрашивать нельзя?

С одной стороны, мужчина не видел любимую так долго, что едва себя сдерживал, чтобы не наброситься на неё, но с другой стороны, если нужно потерпеть, сберегая ребенка, то он готов. Ради здоровья Лены и ребенка на все готов.

Пока девушка спала, Виктор разобрал свои вещи и, спрятавшись в ванной, успел сделать несколько звонков. Узнал, что Зеленов ушел на больничный с обострением язвы, и чуть не выругался вслух. Ему было ясно, какая язва обострилась у Дмитрия Петровича: Полина. Только стало обидно, что взрослый мужчина с подачи дочери мстит таким примитивным способом. Пришлось генеральному директору со скоростью суперкомпьютера решать, что и кому поручить в свое отсутствие.

Довольный тем, что все удалось уладить, Стеклов подошел к окну, за которым старинный сибирский городок жил привычной жизнью. Бывшие купеческие двухэтажные особняки из кирпича, сработанного еще в восемнадцатом веке, глядели на улицу новыми пластиковыми глазами. Неподалеку виднелись купола монастыря, заключенные в строительные леса. Прямо напротив гостиницы крепкий дом из потемневших от времени листвяжных бревен отделывали панелями из какого-то современного материала. Рабочие, явно южной национальности, сильно не спешили. Было старинное здание со своим лицом и историей, станет просто строение, с искусственной маской вместо лица. Жаль, но такова наша действительность.

Лена открыла глаза, увидела мужские джинсы на стуле и моментально все вспомнила. Витя… Такой серьезный и сдержанный. В последние месяцы их жизни в тайге он был совсем другим. Все время старался обнять её, чмокнуть или хотя бы просто погладить по руке.

«Стесняется Рассказовых или считает, что я ненормальная, раз всерьез поняла шутку про лес? Есть хочется, принес бы кто завтрак… Или обед уже? Стремно без телефона, даже время не узнать. Нужно у Стеклова сотик взять и позвонить домой», — сонно рассуждала девушка, прислушиваясь к звукам, доносившимся из ванной. Она поняла, что там Виктор с кем-то разговаривает по телефону. Лена не знала, как себя вести. Если он ради неё приехал, то почему сразу взялся воспитывать? Даже не поцеловал ни разу…

Когда дверь в ванную приоткрылась, Кромина притворилась спящей, потому что ещё не приготовилась к разговору, который обязательно должен был состояться. Из-под руки наблюдала, как Стеклов идет по комнате и стоит у окна.

— Витя, — через некоторое время она решилась и позвала мужчину.

— Выспалась? — улыбнулся он, оборачиваясь.

— Да…

Дальше все пошло совсем не так, как каждый себе представлял. В кармане халата у Виктора зазвонил телефон, он машинально вытащил его и глянул на экран, а потом решительно нажал на громкую связь и вызов.

— Стеклов! Что у вас происходит? Ты почему не отвечаешь? И Рассказов тоже отключился! Вы над нами издеваетесь? Говорите как есть, что там с Леной? И не вздумай трубку бросить! — разнесся по комнате голос Ленкиного отца. — Мало того, что ты за ней не досмотрел, так теперь свои промахи пытаешься прикрыть? Дома она ни с кем не встречалась! Это какой-то урод в вашей деревне постарался!

— Привет, Никит. А почему сразу урод? — спросил Стеклов, глядя на застывшую Ленку. — Думаешь, что твоя дочь не может понравиться нормальному человеку?

— О нормах мы после побеседуем! Ты не хочешь милицию впутывать? Её изнасиловали? — дрогнул голос у Никиты.

— Никита, не говори глупости. Никто её не насиловал, — поморщился Виктор и положил телефон на подоконник. — Я виноват, но могу все объяснить. Только ты постарайся выслушать меня и понять.

— Да говори уже! Что за душу тянешь?

— Я… Мы не жили в деревне. Мы с Леной жили вдвоем. В избе на охотничьем участке. Это мой ребенок. Я люблю Лену и хочу, чтобы она стала моей женой, — выдохнул Стеклов, и теперь уже сам боялся поднять глаза на девушку, о которой говорил.

— Витя, ты соображаешь, что говоришь? — осипшим голосом поинтересовался Никита Петрович. — Ленка… Вы же с Серегой её из роддома забирали! Она же ещё сама ребенок! Ты извращенец?

— Никита, она уже давно выросла, просто для тебя и в двадцать, и в сорок будет ребенком…

— Позови её немедленно! — потребовал Кромин.

— Она спит. Когда проснется, то позвонит сама. Но мы послезавтра к вам прилетим, так что все разговоры можно перенести на потом. Лучше узнайте про ЗАГС.

— Скотина! Я тебе покажу ЗАГС! Я тебе устрою! Лучше не приезжай, убью!

— Я приеду. Надеюсь, за пару дней ты успокоишься, и мы сможем нормально поговорить. Пока.

Телефон хрюкнул и замолк. Видимо, у потенциального тестя от возмущения все слова закончились.

Виктор отошел от подоконника и приблизился к кровати, на которой сидела Лена.

— Ну, путешественница, как себя чувствуешь?

— Не знаю… Ты папе сказал всё и даже не спросил меня… Сам решил…

— Ты сегодня говорила, что ко мне в тайгу ехала. Разве не для того, чтобы мы были вместе? — Он присел рядом. — И теперь моя очередь принимать решения. Ты уже решала и с тайгой, и с ребенком…

— Я неправильно поступила? — не посмотрела в глаза, боялась увидеть укор.

— Все правильно! Спасибо…

— За что?

— За то, что жива и не одна. — Что-то внутри у Стеклова перевернулось, стало жарко и даже глаза защипало от осознания того, что они могли больше никогда не увидеться. Он не сдержался, сполз на пол и уткнулся лицом в Ленкин живот. Обнял осторожно, словно больную. Девушка не ожидала такого порыва от сурового мужчины и растерялась. Ведь хотела обо всем спросить, но звонок отца выбил нужные слова из головы, а Стеклов, стоящий перед ней на коленях, вызвал острое желание заплакать. От радости, наверное… Застигнутая целой лавиной разных ощущений, Лена спросила совсем не о том, о чем следовало бы узнать в первую очередь:

— Вить, а собака где? — и все-таки заплакала.

— Ты что? Какая собака? — поднял голову Виктор, но тут же сообразил, о ком речь. — Тэра? Да что же с ней будет? Дома она! Выросла, обнаглела и весь участок перекопала.

Он сел на пол и потянул Лену к себе, и уже не ладонями, как прежде, а губами собирал слезы, которые катились по щекам девушки. Уговаривал, покачивая в своих объятиях, убеждал, что все хорошо.

— Лен, ты в тайге у избы была?

— Да…

— А почему не осталась там? Зачем в лес ушла?

— Там женщина стояла… Во дворе…

— Она тебя не пустила? Да я скажу Игорю, и он выгонит их!

— Я с ней не говорила… Я подумала, что она твоя… с тобой там…

— Ленка! Ты решила, что я привез себе кого-то ещё?!

Стеклов сначала возмутился, но быстро понял, что сам недалеко ушел в своих подозрениях.

— После тебя у меня не было ни одной женщины, даже на ночь, даже на час. Не мог я о ком-то думать, кроме тебя…

Признание было неожиданным, а голос — срывающимся. И сказал Виктор о том, о чем никому другому не говорил.

— Ну почему же ты не позвонил мне ни разу?

— И я решил… Что у тебя другая жизнь, и взрослый мужик, который силой привез девушку в лес, больше не нужен. Ты же тоже не звонила.

— Я на работу звонила!

— Да знаю я, уже уволил эту активистку.

Прижался губами к виску, замер, и Лена тоже замерла. Просто сидели обнявшись, мысленно понимая и прощая друг друга, слова были не нужны. Но потом мужчина нарушил это молчание.

— Кромина, ты замуж-то за меня сама пойдешь или опять воровать придется?

— Я теперь ученая, сама могу украсть любого.

— Не сомневаюсь! Потому и спрашиваю, хочу заранее знать, что делать, если… — Стеклов не смог произнести слово «откажешься».

— Не откажусь, — ответила девушка и посмотрела ему в глаза.

После такого ответа не поцеловаться было невозможно. И отрываться друг от друга тоже не хотелось. Пододеяльник с Ленки давно сполз, но она этого не замечала. Первым опомнился Виктор:

— Ты раздетая, замерзнешь! Там халат есть, — в его голосе звучала забота.

— Обними меня! Как раньше!!! — её голос звенел от волнения и желания.

— Лена, ты же после больницы…

— У меня ничего не болит! И мне все можно! — умоляюще произнесла она. — Пожалуйста…

— Я сорвусь и придавлю тебя, — Виктор пытался успокоить девушку.

— Мы осторожно, — шептала ему в ухо, а у самой в голосе уже чувствовались подступающие слезы.

Он сдался, только не понимал, как — осторожно? Неужели это может быть осторожно? Отвечал на поцелуи и ласки и все делал медленно. Халат его валялся на полу, туда же улетели подушки. От неспешных движений мужчины Лена быстро нырнула в нирвану и стянула в комок край простыни, стонала, прижималась сухими губами к шее Стеклова, а он все терпел и боялся отпустить себя.

Звонок телефона раздался внезапно и подействовал на мужчину, как сигнал на радиоуправляемый заряд. Взрыв ощущений был такой силы, что Виктор перестал чувствовать свое тело. Казалось, что душа вылетела из него почти целиком, ну, может, одним ноготком держалась, и теперь неслась в волнах нереального удовольствия. Когда сознание вернулось, Стеклов даже не способен был вспомнить, как они с Леной оказались на середине кровати. Ведь началось все у самого края…

— Лен, тебе не тяжело? — обеспокоенно спросил Виктор, потому что хоть и лежал на животе рядом с ней, но головой прижимался к плечу, а рукой обнимал девушку за талию.

— Нет, мне хорошо, — счастливо улыбнулась она, а сама перебирала влажные волосы любимого, щекой прислонясь к его макушке.

— А можно послушать? — неожиданно попросил Стеклов.

— Что послушать? — не поняла Лена.

— Ну, как там он, мальчик…

— Да он же совсем маленький, я вот только перед отъездом поняла, что он двигается, — объясняла Кромина.

— Ты чего краснеешь? — Усмехнулся мужчина, приподнимаясь на локте и глядя на порозовевшие щеки своей избранницы.

— Ничего я не краснею, просто жарко, — оправдывалась девушка.

Но попытку услышать или почувствовать сына Стеклов все-таки совершил. Приложив ухо к Ленкиному животу, сосредоточенно молчал, потом обрадовано сообщил:

— Там же вода, как будто булькает что-то!

— Это совсем другое: просто я есть хочу, вот и урчит в животе. У тебя одежда сухая, сходи в магазин?

— Зачем в магазин? У нас все есть! — потянулся за халатом, но телефон вновь напомнил о себе, и хозяин аппарата возмутился: — Да что ж такое? Опять забыл его отключить!

Но увидев, кто звонит, передумал отключать и протянул трубку Лене. Та тоже посмотрела на дисплей, потом на Стеклова, и так же как он недавно, нажала на громкую связь и вызов. Раздался голос Веры:

— Виктор! Я тебя очень прошу, позови Лену, — хлюпая носом, попросила она.

— Мам! Ты чего? — перепугалась Ленка. — Случилось что? С кем?

— Детка, и ты ещё спрашиваешь? С тобой случилось! Ну как же ты позволила? Он тебя заставил? Почему же не сказала нам? Ну, хоть бы мне сказала! И не нужно выходить замуж только потому, что Стеклов так решил! Как же ты будешь жить с нелюбимым? Леночка! Возвращайся домой, мы справимся сами!

— Мам, я тебя очень люблю. И папу, и деда, и Вовку… Ты не волнуйся, все у меня нормально, и никто меня не заставляет, я сама согласилась. И почему нелюбимый? Очень даже любимый… А как там дед?

— Да дед-то как раз счастливее всех! Когда отец сообщил, что Стеклов собрался на тебе жениться, дед от радости чуть с лестницы не упал. Поругался с Никитой, доказывал, что мы паникеры и не понимаем, как нам повезло с зятем. Лена…

— Мам, я сейчас поем и пойду себе новый телефон покупать, а то мой… сломался. И позвоню тебе ещё раз! Ты только не волнуйся, тебе вредно!

— Ты сама не волнуйся, и с едой аккуратно! Подозрительного ничего не ешь! Отравления для беременных опасны! Тебя тошнит?

— Да я поем, и все будет хорошо! Пока! Целую! — ответила Лена.

— Значит, уже согласилась? — Довольно шептал ей на ухо Стеклов, подобравшийся сбоку и облапивший свое сокровище.

— Витя! Я же говорю, а ты меня отвлекаешь, — сделала замечание будущая супруга. — Как я могу нормально отвечать, когда кто-то со щекоткой пристает!

— Не кто-то, а я! — смеялся мужчина. — Мне можно!

— Слушай, ну что там у нас есть съедобного? Не могу уже! — жалобно попросила девушка.

— Сейчас, — мужчина заторопился, на ходу натягивая халат, а потом принялся вытаскивать из холодильника пакеты и контейнеры с едой.

Все вернулось… Как будто не было этих месяцев разлуки и страданий. Словно они до сих пор в тайге, и вокруг на многие километры никого нет…