В этом году осень была не слишком красивой. Эва всего несколько минут стояла на остановке, ожидая автобуса из Мронгово, а холод уже успел пробрать ее насквозь. Увядшие листья летели по тротуару, небо было цвета грязной тряпки. В отдалении, на стоянке возле универсама, какой-то мужчина кричал на другого, перекрывшего ему дорогу, а пробка на Пулавской была чудовищной. Эва поглубже натянула шапку и посмотрела на экран мобильника, проверяя, который час.
Маня должна приехать через минуту. Мысли об этом скрашивали Эве унылый день. Очередной серый и одинокий день в столице. С тех пор как они сюда приехали, кроме двух случаев – экскурсии по его любимым местам и похода на премьеру, – она видела Алекса только поздним вечером или не видела вовсе, а уже около десяти дней он исчезал рано утром и возвращался ночью. Когда, потеряв терпение, Эва попыталась прояснить ситуацию, Алекс туманно ответил, что они проходят процесс реструктуризации, связанный с кризисом на рынке недвижимости, и что это очень важно для его консорциума.
«Ага, понятно, заготовленный текст», – хотела сказать тогда Эва, но оставила язвительные замечания при себе, так как видела, что Алекс устал и очень расстроен. Она дожидалась подходящей минуты, чтобы поговорить с ним, но дни проходили, а нужный момент все не наступал. Между тем Тимон Гурка не шел у Эвы из головы. Она не могла забыть ужасный разговор во время банкета после премьеры фильма.
Помимо прочего, у нее возникло неприятное ощущение, что в последнее время в их красивую сказку прокралось что-то темное. А может, это была просто досада, вызванная необходимостью надолго оставаться одной. Конечно, у нее были свои занятия, и встречи в университете оказались очень интересными. К счастью, Алекс больше не возвращался к сумасшедшей идее продать библиотеку и уехать в Шотландию. И она надеялась, что уже не вернется и что ее реакция заставила его навсегда отказаться от этой мысли. Сама Эва относила состоявшийся на эту тему разговор на счет его общей обеспокоенности в последнее время.
Вообще все было как-то иначе. Девушка не могла отогнать навязчивые мысли о том, что знает об Александре меньше, чем ей казалось. Когда после обеда она возвращалась из университета в холодные апартаменты с черной ванной, то, всматриваясь в вид за окнами, чувствовала себя очень одинокой, совсем как героиня Скарлетт Йоханссон в фильме «Трудности перевода».
И она страшно – просто кошмарно! – стала скучать по родным. Это было очень неожиданно, так как Эва давно привыкла к самостоятельной жизни и прежде ничего подобного не испытывала. Может, потому, что раньше они никогда не были так далеко от нее. А может, она уже просто не выдерживала состояния холодной войны, которая началась с момента ссоры с отцом, имевшей драматические последствия. Коротких бесед по телефону о состоянии здоровья Бартека ей было недостаточно.
Поэтому однажды вечером, сидя в одиночестве перед огромным телевизором и потягивая очередной бокал какого-то дорогого вина, она взяла мобильный и, не колеблясь ни секунды, набрала номер сестры. «Алло! Маня?»
Слово за слово – и вот в пятницу после обеда она стоит на остановке, с нетерпением ожидая младшую сестру, которая едет на «сумасшедший уик-энд в столице». Эва радовалась этому визиту, как ребенок первой звезде в Рождественский сочельник.
Наконец автобус пробился через пятничные пробки, и из него высыпала толпа раздраженных пассажиров. Эва сразу увидела светлую голову Марыси. Девочка выглядела немного сбитой с толку, но вот она заметила сестру и направилась к ней.
«Боже, как она выглядит! – промелькнуло в голове у Эвы. – И она же замерзнет…»
Куцая курточка открывала живот выше пупка, прикрытый только тонкой паутиной блузки. Обтягивающие штаны-трубочки превращали вполне стройные ноги Мани в два перетянутых веревками окорока. Ее макияж напоминал грим оперной певицы, а волосы, как всегда жесткие от лака, не мог пошевелить даже пронизывающий варшавский ветер.
– Привет, систер, – пробормотали заклеенные жвачкой и розовые от помады губы Марыси.
Эва поцеловала сестру и получила в ответ поцелуй, оставивший на ее щеке ярко-розовый след.
– Маня, тебе не холодно? – Эва с ужасом смотрела на сестру. – Уже глубокая осень, и сейчас, наверное, пойдет снег!
– У нас жара была, когда я уезжала. Без обмана, – сообщила Маня, не моргнув глазом.
– Ага, ясно. – Эва покачала головой. – Ладно, купим тебе что-нибудь.
У Мани даже глаза заблестели.
– В «Аркадии»?
– И в «Золотых террасах».
– Офигеть! Я тащусь! – Она щелкнула языком и надула большой пузырь.
– Маня! – пожурила ее Эва, причем абсолютно безрезультатно. – Идем в машину, пока ты не простудилась, – добавила она, смирившись.
– Эй, систер, расслабься! – Маня шлепнула ее по спине и попыталась незаметно одернуть куртку, которую невозможно было натянуть пониже. – И правда, тут чертовски холодно, в этой вашей Варшаве…
* * *
Шопинг – это то, что девочки-подростки любят больше всего. Марыся после первого шока, который она получила при виде квартиры Александра, постепенно начала осваиваться в новой жизни сестры. Она бросила потертую дорожную сумку на пол из дорогих пород дерева в гостевой комнате и попросила: «Удочерите меня! Я буду хорошо учиться и могу готовить, что только захотите».
Они припарковали автомобиль в подземном гараже «Золотых террас» и эскалатором поднялись на первый этаж. Маня с любопытством огляделась.
– Ого, ничего себе, я могла бы здесь работать!
Эва вздохнула. Она надеялась, что амбиций у сестры больше, чем просто быть продавщицей в торговом центре. Хотя пусть каждый занимается тем, что делает его счастливым. Из этих рассуждений Эву вырвал радостный визг сестры, которая увидела в витрине одного из магазинов «шапочку своей мечты».
– Ой, это просто бомба! – пищала Маня, примеряя ужасную громадную кепку с козырьком.
– Что это? – Эва сразу почувствовала себя старой.
– Бомба, систер, стильно! Я буду рулить в деревне, если в такой выйду!
Они бродили по магазинам почти до закрытия, в перерывах между примерками нарядов – по мнению Эвы, ужасных! – заскакивая в очередные забегаловки и кафе: то на большое латте с карамельным сиропом, то на гамбургер, то на маффины, то на настоящие суши, к которым Маня принудила сестру («Я никогда такого не ела!») и которые ей не понравились («Фу, это сырое…»).
Когда вернулись в апартаменты, консьерж Михал остолбенел при виде покупок в багажнике. Поделили все поровну – каждый нес охапку кульков и пакетов, благодаря чему удалось забрать все за один раз. Но ехали двумя лифтами, так как в один втиснуться не удалось.
Эва поблагодарила Михала, дала ему на чай, хотя он отказывался, и предложила Марысе:
– Я сделаю макароны, хочешь?
Маня, еще недавно поглощавшая пирожные из сетевого кафе, на мгновение задумалась и решила: «В принципе, хорошая еда заходит сама». Она принялась примерять новые потрясающие комплекты и демонстрировать их Эве, ошеломленной тем, насколько ее собственный гардероб «не бомба».
Потом они уминали макароны и купленные в «Marks and Spencer» пирожные и шоколадки. Эва даже позволила Мане выпить маленькое пшеничное пиво, купленное в магазине здорового питания.
Это был по-настоящему приятный вечер. Они смотрели «Четыре свадьбы и одни похороны», а потом «Дневник Бриджит Джонс». Маня не могла понять восхищения Эвы Хью Грантом («Да ну, это же обычный ламер!»), но ее очень позабавили приключения толстушки в гигантских обтягивающих трусах.
– А эта розовая кофточка очень даже милая! – к огорчению Эвы, заявила она.
Они не заметили, как пробило десять часов. Маня была настолько измотана полным развлечений днем, что даже отказалась от купания в «совершенно сумасшедшей ванне» и упала как была, в полном макияже, на приготовленную Эвой постель.
Утром единственным следом присутствия Алекса в квартире были крошки на черной столешнице. Эва вздохнула, собирая их салфеткой. «Мы когда-нибудь еще вообще встретимся?» Она чувствовала все бо́льшую обиду. Хорошо, что Маня приехала. Одной ей было бы уже совсем грустно.
На этот день Эва запланировала для сестры развлечение другого плана – немного культуры для разнообразия! – и, несмотря на пронизывающий ветер, они отправились в Повисле, район, который полюбился Эве больше остальных. Они свернули в одну из боковых улочек в поисках места, где могли бы выпить кофе, и почти сразу наткнулись на кафе, привлекшее внимание Эвы большим количеством книг, выставленных в окнах. Вошли. Это было кафе и книжный магазин одновременно. Несколько человек сидели за столиками, поглощенные чтением. Эва видела, что Марыся очарована. Книги в их семье любили. Конечно, это была заслуга мамы, которая при всей своей занятости любую свободную минуту использовала для того, чтобы перенестись в другие миры. И, что было достаточно необычно для человека, жившего в таком месте и в такое время, делала это не с помощью глупых сериалов, за просмотром которых убивала время вся деревня. Люди из Венжувки и окрестностей увлекались просмотром фальшивой реальности, созданной в противовес их пресной жизни. Собственной жизни они предпочитали жизнь героев, которые якобы изображали их самих. В своей настоящей жизни они не видели ничего интересного или привлекательного, зато когда смотрели на актеров, отыгрывающих галерею деревенских типов, чуть не лопались от смеха.
Но только не мама. Она обожала чтение. Раскрашенной картинке несуществующего мира она предпочитала истории, написанные людьми, которые сумели облечь свое воображение в слова. Она редко могла позволить себе купить книгу, но была самой частой посетительницей библиотеки в Ваплево – единственной, куда можно было дойти пешком. Кроме того, вместе с учительницами дочек она организовала клуб читателей – каждая новая книга, которую им удавалось раздобыть, прочитывалась всеми его членами, а иногда и зачитывалась буквально до дыр. У них не было особых предпочтений, глотали все, что попадало в руки: скандинавские детективы, рассказы о жизни успешных женщин, бесконечные семейные саги, исторические романы, хорошие и низкосортные любовные истории, воспоминания известных людей и описания далеких путешествий – ничто не подвергалось дискриминации. Кроме мамы, никто из родителей в этом участия не принимал участие – желающих не находилось. Но, к счастью, это не отталкивало любителей книг. Всех детей – сначала Эву, затем Ханку и, наконец, Марысю и Бартека – с самого юного возраста мама заражала страстью к чтению. Она читала им истории, которые происходили в каком-нибудь реальном, а то и в существующем только в волшебном мире, месте. Подрастая, сестры уже не могли обойтись без этой здоровой зависимости и по очереди пополняли ряды исчезающего вида читающих людей. И хотя внешний вид Марыси производил обманчивое впечатление, она тоже была настоящим книжным червем.
Вот и сейчас она набросилась на полки с книгами, как изголодавшийся человек, попавший в кладовку, полную лакомств. Среди стольких соблазнов Маня никак не могла сосредоточиться. Выбирала какую-нибудь книгу по названию, чтобы через мгновение бросить ее ради другой, на которую упал ее взгляд. Эва заказала две чашки кофе, села за столик и терпеливо ждала, не подгоняя сестру.
Маня подошла со стопкой книг. Было похоже, что другие клиенты кафе тоже так делают – у большинства на столиках лежало по нескольку экземпляров.
– И что ты выбрала? – спросила Эва, просматривая названия.
Марыся отпила кофе из чашки, больше напоминавшей мисочку, и с плохо скрываемым восторгом огляделась.
– Хочешь что-нибудь из этого взять? – спросила Эва, указав на выбранные книги.
– У меня нет денег.
– Скажи, что хочешь. Я куплю.
Маня с благодарностью посмотрела на нее.
– Черт, ты уже столько на меня потратила…
– Успокойся, у меня есть деньги. Я что, не могу подарить тебе книгу?
Маня наклонилась к Эве и громко чмокнула ее в лоб.
– Ты супер!
Да, несмотря ни на что, это был хороший день…
* * *
Вечером Алекс, как обычно, прислал сообщение, что будет через час, но у Эвы не было сил его ждать. Она надеялась, что утром увидит его, – в конце концов, в уик-энд всем полагается свободный день!
Однако, когда она открыла глаза, на постели вместо Алекса лежал букетик ландышей. «В это время года? Где он их взял?» – мелькнула первая мысль у практичной, как всегда, Эвы. К цветам была прикреплена карточка с лаконичной фразой «Извини, я исправлюсь. А.».
Она поднесла ландыши к лицу и вдохнула тонкий аромат. «Как в мае в Венжувке», – подумала она.
Приближался десятый час, так что нечего удивляться, что Александра уже не было. Эва встала с кровати. Должно быть, Маня уже поднялась, так как по квартире разносились звуки музыкального «рубилова» под знаком MTV, кроме того, пахло жареным.
Эва вошла в кухню и увидела сестру, склонившуюся над бульварным журналом. Маня жевала бутерброд с ореховым маслом, на тарелке перед ней лежали еще два – оба с «Нутеллой», а на сковородке шипела яичница с грудинкой.
– Иисус Мария, как ужасно ты питаешься! – Эва покачала головой. – Когда ты в последний раз ела овощи?
– Вчера, картошку фри, – разлепила Маня склеенные ореховым маслом губы, – это овощ.
– Гм… – ответила Эва. – Да, действительно.
Она принялась готовить кофе в фантастической кофемашине Алекса. Освоение этого оборудования заняло почти два дня, но зато теперь она с истинным наслаждением каждое утро смаковала лучший кофе, который когда-либо пила.
– Сделай мне тоже, – попросила Маня. – Чувствую какую-то слабость. Наверное, давление падает, – добавила она, запихивая в рот последний бутерброд с шоколадным кремом.
Когда Эва поставила на стол чашку, Маня в два глотка расправилась с ее содержимым, отрыгнула и сказала:
– Пойду омыть свои божественные формы.
Эва не смогла сдержать смех.
– Что такое? – пожала плечами Маня. – Любимого тела много не бывает.
Она ухватилась за складку у себя на животе, развернулась и пошла в сторону ванной, откуда через мгновение понеслись песни Эвелины Лисовской в довольно-таки фальшивом исполнении.
Эва взяла в руки пульт и с облегчением выключила телевизор. В ее время MTV было музыкальной станцией, но с тех пор многое изменилось…
Маня неизвестно когда устроила ужасный беспорядок в коллекции Александра, вытащив из коробок и разбросав диски. Он не был педантом, но любил, когда вещи лежат на своих местах. Эва крикнула в сторону ванной:
– Манька, ну сколько тебе лет?!
Ответом ей было писклявое пение и шум воды в душе.
Эва опустилась на колени и принялась собирать диски. Она понятия не имела, какой системой руководствовался Алекс, но вложить их в коробки точно не помешает. А позже она подумает, как их расставить.
Когда все диски оказались в коробках, Эва подошла к стеллажу и внимательно осмотрела то, что видела. Как же они расставлены? По алфавиту? Нет. По цветам? Нет. По жанрам? Хм, похоже, что по жанрам… Но в какой последовательности? Она смотрела на полки в поисках вдохновения. Из-за дисков на верхней полке что-то выглядывало – благодаря тому, что Маня выгребла достаточно много, показался задний ряд. Долго не раздумывая, Эва протянула руку и вытащила из-за двух рядов дисков деревянную коробку из-под сигар. Пахнуло крепким табаком. Девушка приподняла крышку, но вместо кубинских сигар ее глазам предстал диск DVD.
Без упаковки, без надписи.
«Интересно…» – подумала Эва и мысленно обругала себя за желание немедленно посмотреть, что может быть на диске, который Алекс определенно хотел спрятать. И уже через мгновение пожалела о своем решении. А еще через несколько минут Эва почувствовала, что тело горит, а дыхания не хватает.
Когда она нажала «play», на экране появились кадры, похожие на любительское порно. Около десяти элегантных мужчин окружали молодую женщину, обнаженную и связанную. Каждый по очереди подходил к ней и жестоко насиловал. Запись была без звука, но он и не был нужен: страдание на лице девушки ясно давало понять, что ее крики, должно быть, могли разрушить стены. Лица некоторых мужчин были скрыты за масками, другие даже не посчитали нужным прятаться. Камера выхватила второй ряд – мужчины в костюмах, похоже, ждали своей очереди. Эва без труда узнала среди них Алекса! Выглядел он моложе, но ошибиться она не могла. Он как раз снимал пиджак, пробираясь вперед.
– Иисус, что это ты смотришь?! – услышала она голос младшей сестры.
Эва аж подпрыгнула. Понимание, что сестра увидела то же, что она, привела ее в чувство.
– Маня, как давно ты тут стоишь?
Девочка покраснела, на лбу у нее выступили капельки пота.
– Достаточно.
– Манька! – испуганная Эва повысила голос. – Ты нормальная? Разве можно так подкрадываться?!
– Сорри, это ты меня спрашиваешь, нормальная ли я?! Ну так я скажу: я – да, а твой парень – точно нет! – распетушилась Марыся.
Эва долгое время не могла произнести ни слова. В квартире господствовала напряженная, невыносимая тишина.
– Ты не должна никому об этом говорить, Марыся. – Эва лихорадочно искала в голове стратегию выхода из этого кошмара. – Это дела Алекса. Мы вообще не должны были это смотреть.
Марыся сделала удивленное лицо.
– Эй, сорри, я не понимаю, о чем ты говоришь!
Эве казалось, что голова сейчас разорвется. Она словно очутилась в аду. Какой кошмар! Боже мой, какой кошмар! И к тому же Маня… Но сейчас у нее не было лучшей идеи, чем двигаться дальше в рамках принятой только что стратегии под названием «ничего не случилось».
– Мы обе должны об этом забыть. Это не наше дело. Это какие-то старые истории Алекса, с тех времен, когда мы еще не были вместе. Дела, которые нас совершенно не касаются. Меня тогда не было в его жизни, и я не имею права оценивать то, что он делал.
Эва старалась быть убедительной, хотя даже для нее самой это звучало просто смешно. Это звучало жалко, но ничего другого в голову не приходило. Она была потрясена.
– Я тоже делала разные вещи, об этом тоже не все должны знать… – Эва говорила медленно, осторожно подбирая слова, и прекрасно отдавала себе отчет в том, что любой, даже самый тщательно скрываемый из ее секретов – просто ерунда по сравнению с той абсолютной перверсией, которую она только что увидела. – Взрослые люди делают разные вещи… – закончила она неискреннее рассуждение.
Марыся окинула сестру взглядом, выражавшим сожаление.
– Эва, ты вроде такая суперумная, но, сорри, как по мне, так то, что ты сейчас говоришь, это печалька! – Она направилась к двери. – С меня хватит! Иду в тренажерный зал. Я буду внизу. – Она вызвала лифт и, когда двери уже закрывались, успела еще крикнуть: – Может, я и малолетка, но мозги у меня есть!
Эва сидела на диване, обхватив колени руками.
– Черт, черт, черт… – тихонько повторяла она. – Что мне теперь делать?
Разные мысли вертелись у нее в голове. Конечно, у всех есть тайны. У Александра тоже. Нельзя судить его за прошлое. Однако перед глазами снова и снова вставали картины разнузданного секса, как в самом извращенном порно в Интернете. И что это вообще за сборище? Ей вспомнился фильм «С широко закрытыми глазами». Эва вздрогнула. Ее мозг все еще защищался от осознания того, что она увидела. Ведь секс, наполненный эмоциями, был тем, что их сближало. Был страстным, но не вульгарным. Хотя последние события на девятнадцатом этаже офисного здания этому несколько противоречили…
– Что мне теперь делать?
На глаза навернулись слезы. Эва больше не могла сдерживаться и расплакалась. Она была сбита с толку. Нельзя же небрежно сказать во время чистки зубов: «Эй, Алекс, я копалась в твоих вещах и нашла фильм, где ты принимаешь участие в оргии. Расскажи мне об этом». Хватит того, что один раз, в начале отношений, она уже попалась на том, что шарила в его столе.
Эва поежилась. Каждый раз, когда ей удавалось случайно, на мгновение заглянуть за занавес, скрывающий прежнюю жизнь Александра, то, что там открывалось, пугало ее. Но увиденное сегодня потрясло! Эва понятия не имела, что теперь делать. Она чувствовала, что попала в западню и помощи ждать неоткуда.
Кто ты, Александр? Кто ты на самом деле?
Она вытащила диск и спрятала в коробку, которую с отвращением положила на место.