Глава 54

Стены Цитадели были стенами темницы Брэка. Он обнаружил это случайно, когда попытался последовать за лордом Терболтом на встречу с другим кариенским агентом в деревеньку Кордейл, что на западе от города, — и наткнулся на невидимую стену. Она оказалась такой же надежной, как и та, что не давала ему добраться до собственной силы. Он обошел всю Цитадель, но нигде не обнаружил лазейки. И было непонятно, кто воздвиг эту преграду — сам Зигарнальд или Цитадель, неизвестно по какой причине вдруг взявшаяся помогать богу войны.

Целыми днями Брэк наблюдал за Р'шейл и так извелся, что дошел до грани помешательства. Он видел, как Локлон издевался над ней и демоном, — и не мог вмешаться. Он видел, как капитан отрезал волосы Р'шейл, — и плакал от бессилия за своим невидимым барьером. Но самое главное — он видел, что Р'шейл все глубже погружается в пучину отчаяния, мало-помалу сдается и уже недалек тот день, когда ему придется убить ее.

Кем был Брэк для Р'шейл, сказать трудно. То ли как охранника, то ли как наставника, его послали отыскать дитя демона и привести домой, в Убежище. Поначалу она ему совсем не понравилась — этакая взбалмошная, капризная продувная бестия. Она была нетерпима и часто лезла на рожон. Много времени прошло, прежде чем он понял, что поведение Р'шейл по большей части результат воспитания, а не истинная ее природа. В душе у нее была какая-то рана, и те, кто нанес ее, должны были поплатиться за это. Большой жизненный опыт помог Брэку понять, что все эти сомнительные качества и должны быть присущи созданию, призванному уничтожить бога.

Приступая к поискам той, что звалась дитя демона, Брэк был полон самых радужных надежд, а воображение рисовало смутные, но всегда прекрасные картины, но все вышло по-другому. Он не ожидал, что найдет странную, мятущуюся молодую особу, выросшую под крылом самой жестокой матери-тиранши, что когда-либо появлялась в Сестринской общине.

Так было, пока он не узнал, что многие испытания, выпавшие на ее долю, на совести у богов. И тогда он проникся к ней сочувствием. Проверка на выносливость, придуманная Зигарнальдом для Р'шейл, напоминала длинный тернистый путь, и конца-краю ему пока не предвиделось.

Когда Брэк отходил от этих мыслей, то понимал логику. Хафиста был крупным специалистом по части одурачивания масс. Ему фанатично поклонялись миллионы кариенцев. Оставалось лишь приручить строптивую полукровку-харшини. И чтобы этого не случилось, Р'шейл пришлось стать решительной и готовой на все. На долю ее выпало немало испытаний. Но она ни разу не изменила себе. Никому — ни злобной Джойхинии, ни насильнику Локлону, ни всей Сестринской общине, стараниями которой Р'шейл попала в тюрьму, — не удалось сломить ее дух. Даже известие о том, что она принадлежит к племени, которое привыкла ненавидеть, не устрашило ее. «Интересно, — подумал Брэк, — достанет ли у нее сил устоять и на сей раз?»

Когда Р'шейл пришла в себя, Локлона в комнате уже не было. Некоторое время она лежала, глядя на полог у кровати, и пыталась сообразить, как она здесь оказалась. Наконец память к ней вернулась. Р'шейл села, провела рукой по волосам — и остолбенела. Она медленно обернулась — на подушке и простынях были аккуратно разложены длинные пряди цвета меди.

Несколько секунд она созерцала эту картину, потом вскочила и подбежала к зеркалу у прикроватного столика. Увидев выражение ее лица, Брэк страдальчески поморщился. Р'шейл не была самовлюбленной и, похоже, не осознавала своей красоты, но такое зрелище повергло бы в шок даже дурнушку. Локлон обкромсал свою жертву как попало — на лысой голове там и сям торчали жалкие пучки волос. Под глазами виднелись черные круги, рана на лбу алела посреди багровых синяков. Длинная шея стала синевато-серой, над и под обручем виднелись здоровенные пузыри, которые лопались при малейшем движении и сочились сукровицей.

Долго, очень долго Р'шейл вглядывалась в собственное отражение. Наконец она села на пол и заплакала, как смертельно обиженный ребенок. Брэк смотрел, как она страдала, и ничем не мог помочь.

Он не мог себе даже представить, каково это — пытаться сладить с Локлоном в теле Джойхинии. Фокус с Сестринской общиной не удался. Мэгина сидела в тюремной камере. Аффиана и лорд Драко погибли. Гарет Уорнер переметнулся на сторону врага, а кариенцы фактически установили контроль над Цитаделью. Мало того, жизнь Тарджи висела на волоске, и волосок этот мог оборваться, едва приказ о капитуляции прибудет на границу. Ведь он ничего не знал о случившемся. И Брэку показалось, что Р'шейл плакала больше от отчаяния, чем от боли.

С того дня Р'шейл замкнулась, ушла в себя и перестала интересоваться всем происходящим вокруг.

Увидев Р'шейл в таком состоянии и узнав о пропаже демона, вернувшийся с молитвы Терболт пришел в ужас. Он выбранил Локлона, но, поскольку помощь Джойхинии еще могла пригодиться, был не слишком строг. Жрецам было велено заняться ранами пленницы, а Гаранус, неожиданно проникшись состраданием, как умел, привел в пристойный вид ее голову. «Главное — чтоб синяки сошли, — подумал Брэк. — И тогда все будет не так уж плохо. Она у нас девчонка крепкая».

Но Р'шейл больше не заботило, как она выглядит. Она машинально ела то, что давали жрецы, машинально отвечала на вопросы, покорно умывалась, когда приказывали, а оставшись одна, часами сидела и смотрела в одну точку.

Через пару дней раны на шее пленницы начали гноиться. Жрецы взялись лечить ее морской водой и щедрыми порциями поливали ею обруч, снять который, однако, не спешили. Но даже к таким экзекуциям Р'шейл осталась равнодушной. Брэк вспомнил, какой она была после освобождения из Гримфилда, и ужаснулся: да то были еще цветочки. Проклятье, и он ничего не мог с этим поделать.

После происшествия на собрании прошло две недели. И однажды лорд Терболт объявил, что намерен наконец уехать из Цитадели и вернуться в Кариен. Брэку казалось, что все это время герцог чего-то ждал. И внезапное прибытие высокого угрюмого кариенца, назвавшегося сквайром Мэтеном, положило конец его ожиданиям. По крайней мере, через два часа после беседы с ним с глазу на глаз Терболт сообщил о своих планах покинуть Цитадель.

Локлон не мог дождаться, когда это случится и он, наконец, сможет в полной мере насладиться властью Верховной сестры. «Неужели Терболт настолько глуп, что оставит Локлона в Цитадели за главного?» — беспокоился Брэк. Но кариенский герцог был далеко не глуп, к тому же нападение на Р'шейл и пропажа демона уж никак не послужили укреплению доверия между ними. «Вот было бы здорово, — размышлял Брэк, — если бы лорд попросту перерезал глотку телу Локлона. А душа уж как-нибудь загнется сама».

Тело Локлона, порученное заботам жрецов, держали в покоях Верховной сестры. И жрецы старались как могли. Перенос сознания из тела в тело был, по понятиям харшини, делом нехитрым. Но прибегали к такому опыту редко и лишь по великой надобности. Если бы об этом подумали раньше, то же самое можно было проделать с Джойхинией, но теперь это уже не имело значения, и Зигарнальд всерьез вознамерился подтолкнуть Р'шейл к точке излома.

Дело это было рискованное. Если новое тело умирало, сознание автоматически возвращалось в старое с нервной встряской — не более. Но если умирало пустующее тело, сознание оставалось бесприютным и могло прожить не более двух дней, после чего присоединялось к своей физической оболочке за гранью смерти. Опыт с Локлоном не имел ничего общего с искусным удалением разума, подобным тому, что сделал Дэйсендаран с Джойхинией. И осуществили его несколько кариенских жрецов, которые не обладали мастерством бога. Они просто взяли разум Локлона и как есть засунули в тело Джойхинии.

Сквайру Мэтену предстояло исполнять обязанности «помощника» Верховной сестры. Локлон пришел в ярость, но делать было нечего — пришлось смириться. «Двое жрецов тоже останутся», — пообещал Терболт и торжественно передал Мэтену ключ от комнаты, где хранилось тело Локлона. Намек был ясен — даже Локлону.

Сообщение Терболта о предстоящем отъезде не произвело на Р'шейл никакого впечатления. Она даже не взглянула на говорившего. Все время разговора Локлон нервно топтался за дверью, путаясь в длинной юбке Джойхинии, и, едва Терболт вышел, пристал к лорду, мол, кто такой этот ваш сквайр Мэтен? Брэк собрался было двинуться за ними, но вдруг заметил Гарета Уорнера. Комендант что-то сказал часовому у двери Р'шейл, чего Брэк не расслышал, и вошел. И Брэк машинально последовал за ним.

Вид Р'шейл шокировал коменданта сразу, к тому же она никак не отреагировала на его появление. Гарет опустился перед ней на колени и осторожно тронул ее за плечо:

— Р'шейл!

Девушка осталась безучастной — она так глубоко ушла в себя, что не осознала его присутствия.

— Р'шейл!

Она глянула на гостя. Но глаза ее были пустыми.

— А?

— Вы уезжаете сегодня. С лордом Терболтом.

— Я знаю.

— Отрядам на границе приказано сдаться.

— Я знаю.

Гарет прошептал что-то неразборчивое — похоже, какое-то ругательство.

— Вы понимаете меня, Р'шейл? Вы узнаете меня?

— Я узнаю вас, — монотонным голосом промолвила она. — Вы меня предали.

Гарет кивнул, словно удовлетворившись таким ответом.

— Я не предавал вас, Р'шейл. Просто я ничем не помог бы вам из тюремной камеры. Вы это понимаете? Вы знаете, почему я сделал то, что сделал?

Р'шейл повернулась к нему, в первый раз выказав некоторый реальный интерес к происходящему:

— Вы сделали то, о чем говорили. Брэк назвал вас честным человеком.

— Я бы не назвал себя так, но, думаю, я знаю, о чем он говорил. — Гарет вытащил из сапога узкий кинжал в ножнах. — Вы можете спрятать его где-нибудь?

Р'шейл с недоумением глянула на кинжал.

— Зачем он мне?

— Наверное, чтобы убежать. Или вы хотите отправиться в Кариен?

— Я должна предстать пред Всевышним. Он хочет, чтобы я присоединилась к нему.

Гарет вздохнул и засунул кинжал в ее сапожок.

— Сделайте то, что считаете нужным, Р'шейл. Меня заботит только Медалон. А я сделаю для вас все, что смогу.

Комендант ушел, а через некоторое время явились охранники.

Набросив на плечи Р'шейл шерстяной плащ, они повели ее во двор, где ждала карета. Брэк последовал за ними. От отчаяния ему хотелось кричать. Как только они покинут Цитадель, Р'шейл останется совсем одна.

Гаранус усадил ее в карету и залез сам. Дверца захлопнулась, и карета помчалась к главным воротам, где ее ждали Терболт и около тысячи защитников. Никогда еще за всю свою длинную жизнь Брэк не чувствовал себя таким беспомощным.

— Зигарнальд!

Сумрачная темница, в которой он сидел, казалось, содрогнулось от его крика.

— Зигарнальд! Выпусти меня отсюда!

Ответом ему было гробовое молчание.

 

Глава 55

Адрина как раз закончила собираться — если кидание нескольких личных вещичек в дорожный мешок можно назвать сборами, — когда дверь открылась и на пороге появился Тарджа.

— Если вы хотите уехать, ваше высочество, то поторопитесь, — сказал он. — Кариенцы на подходе.

— Да как же это? Дамиан сказал, что Дженга согласился не капитулировать, пока мы не уедем.

— Я не знаю, что происходит. Может, они узнали о приказе из Цитадели. А может, среди нас прячется их шпион. Все, что мне известно, — это то, что к нам под белым флагом приближается целый отряд рыцарей.

Адрина совершенно не по-благородному выругалась.

— Тами, поди узнай… Нет, не ходи, останься. Тебя могут узнать. Тарджа, вы уверены, что они направляются сюда?

— Да.

— Сколько у нас времени?

— Боюсь, его нет совсем.

— Тогда лучше поспешить.

Адрина схватила мешок и забросила его на плечо. Тарджа вышел из комнаты первым. Часовых у дверей не было. Несколько дней назад, когда выяснилось, что Адрина появляется в своих покоях крайне редко, Дженга приказал снять охрану.

Адрина последовала за Тарджей. Следом за ней, не отставая ни на шаг, шла Тами. На середине лестницы Тарджа остановился и поднял руку: стоп! Двери зала скрипнули и отворились.

— Назад! Быстрее! — прошептал Тарджа.

Адрине не нужно было повторять дважды. Подталкивая Тами в спину, она бросилась назад. Вбежав на галерею, женщины опять услышали шепот Тарджи: «Ложись!» Беглецы дружно попадали на пол и, ползком добравшись до перил, осторожно глянули вниз. В зал входили кариенцы.

Адрина узнала лорда Рока и лорда Лезо, другие рыцари были ей незнакомы. Внезапно сердце у нее оборвалось: на пороге появились лорд Дженга и Кратин. Следом за ними вошли с десяток защитников. Выражение лиц медалонцев было нерадостным.

Адрина уставилась на Кратина. Тот снял шлем и, пригладив волосы, принялся разглядывать зал. Взгляд его на мгновение задержался на темной галерее, где прятались беглецы. И хоть он не мог там никого увидеть, Адрина на всякий случай задержала дыхание. Дженга велел принести вина, и противники расселись за длинным столом у камина — друг против друга.

— Вы просили о переговорах, ваше высочество, — обратился Лорд Защитник к принцу, — и я учел, что вы прибыли под белым флагом. Чего вы хотите?

Кратина, кажется, несколько смутила прямолинейность Дженги.

— Полагаю, вам известно, чего я хочу, милорд. Чтобы вы сдались.

Некоторые защитники, не знавшие о приказе из Цитадели, поразевали рты от удивления. Дженга строго посмотрел на них и вновь устремил взгляд на молодого принца:

— А почему вы решили, что я собираюсь сдаться?

Кратин неуверенно посмотрел на Рока.

— Насколько мне известно, милорд, вы получили приказ о капитуляции уже несколько дней назад.

— Вас неверно информировали, ваше высочество.

Услышав из уст Лорда Защитника столь откровенную ложь, Адрина опешила: разве честность не была главным достоинством защитников? Она посмотрела на Тарджу — тот заинтересованно следил за происходящим внизу, и выражение его лица разглядеть в темноте было невозможно.

— Он лжет, ваше высочество, — безапелляционно заявил Рок.

Дженга повернулся к Року:

— Вы сомневаетесь в моей честности, сэр?

Не успел Рок ответить, как дверь распахнулась, и в зал вошел Дамиан. За ним следовали Альмодавар и десятка два налетчиков. Адрина улыбнулась: военлорд никак не мог удержаться от театральных эффектов, да и людей подобрал всех себе под стать. Вооруженные до зубов солдаты мгновенно выстроились у двери. Тарджа тихо застонал:

— О, Основательницы! Что он задумал?

— Прошу простить за опоздание, — произнес Дамиан и, подойдя к лорду Року, отвесил ему изысканный поклон: — Вы, должно быть, принц Кратин.

— Кратин — это я! — возмутился принц.

Дамиан с сомнением окинул его взглядом и подошел к нему. Он так сделал не случайно, Адрина была уверена. Року сто лет в обед, а Дамиан знал возраст Кратина.

— Вы? — В голосе Дамиана слышалось наигранное удивление. — О боги! Но вы же совсем ребенок! Впрочем, нет, вы не ребенок, не так ли? Я слышал, вы женаты. Как поживает ваша прекрасная супруга?

Адрина съежилась от страха. Что у него на уме? Кратин озадаченно уставился на военлорда.

— Вы кто такой, сэр? — сердито спросил Рок.

— Прошу прощения. Неужели я забыл представиться? Я Дамиан Вулфблэйд, военлорд Кракандара, кронпринц Хитрии, принц северных болот. У меня есть еще пара титулов, но я их запамятовал. А вы кем будете?

— Это лорд Рок и лорд Лезо, мои советники, — сказал Кратин, не сообразив, что таких особ следует представлять с полным перечислением титулов.

— Лорд Лезо? — переспросил Дамиан. — Ну, как же, слышал. Что случилось с тем нахаленком, которого мы вам отослали?

— Мы здесь для того, чтобы обсудить условия капитуляции! — вмешался Кратин. Сейчас он более напоминал разобиженного ребенка, нежели государственного мужа.

Глядя, как Кратин пыжится перед собравшимися, Адрина невольно сравнивала мужа и любовника. Не считая разницы во внешности, даже самый предвзятый наблюдатель согласился бы, что Кратин заметно уступает сопернику. Дамиан производил впечатление, Кратин же пытался его производить — натужно и безуспешно.

— Капитуляции? — воскликнул Дамиан, словно впервые услышал это слово. — Неужели вы сдрейфили после той маленькой потасовки, Кратин? Я пришел сюда, чтобы хорошенько подраться, а вы уже готовы сложить оружие? Так не годится, приятель!

Даже Дженга закусил губу, чтобы не рассмеяться.

— Да не я, глупец! — рявкнул Кратин. Всегда окруженный прихлебателями, которые ему поперек слова пикнуть не смели, он явно растерялся от такой беспардонности. — Это Медалон сдается на нашу милость.

— Вы сдались? — спросил Дамиан у Дженги. — И когда это вы успели?

— Решение еще не принято, лорд Вулфблэйд.

— Вы же сказали, что ничего об этом не знаете! — тотчас разоблачил его Кратин.

— Нами получено некое сомнительное сообщение, ваше высочество. И я не могу считать его приказом — тем более в вопросах такой важности.

— Вы требуете подтверждения, милорд? — поинтересовался Рок.

— Естественно. А вы сдали бы стратегически выгодную позицию за здорово живешь?

Рок с важным видом качнул головой.

— Конечно, нет. Сколько времени вам понадобится на получение подтверждения?

— Полагаю, это будет зависеть от того, настоящий это приказ или нет, — пожав плечами, ответил Дженга. — Надеюсь, что подтверждение прибудет через неделю — если вообще прибудет.

— И если приказ окажется настоящим?

— Тогда у меня не будет выбора, ваша светлость, — ответил Дженга.

Рок, похоже, удовлетворился ответом Лорда Защитника. Он был самым опытным из герцогов Кратина. И мог войти в положение Лорда Защитника, а возможно, даже восхищался его выдержкой.

— А пока суд да дело, может, мы обсудим условия капитуляции?

— Вам это не кажется преждевременным? — спросил Дженга.

— Нисколько, милорд. Тем более что нам известно о вашей предстоящей капитуляции, и мы не сомневаемся в истинности приказа. А поскольку каждый из нас желает ясности, мое предложение кажется вполне благоразумным, не так ли?

Что мог сказать Кратин многоопытному Лорду Защитнику и мудрому лорду Року? Даже Лезо, казалось, забыл все слова. Но Дамиан еще не закончил свою игру.

— Прошу прощения, но если вы собираетесь сдаваться, я с этим мириться не намерен, — сказал он. — Я должен поддерживать репутацию победителя.

— Капитулировать должны все, кто в данный момент состоит в союзе с Медалоном, — разозлился Кратин.

— Тогда считайте, что союзу конец, — заявил Дамиан. — Я не собираюсь сдаваться этому щенку. — Он кивнул в сторону Кратина. — Вы действительно женились на одной из дочерей Габлета? О боги! Я представить себе не могу, как вам удается ее удовлетворять.

Адрина швырнула бы в Дамиана любое, что попалось бы под руку, но Кратин лишь привычно залился румянцем. Дамиан обратился к Дженге:

— Милорд, я не могу больше участвовать в этой комедии. Я вынужден немедленно покинуть Медалон. Будьте добры, отправьте моих курт'ес ко мне в палатку.

Военлорд укоризненно покачал головой и вышел из зала в сопровождении своих страшных налетчиков. Дженга поспешно опустил глаза.

— Почему вы его не остановите? — возмутился лорд Лезо.

— Лорд Вулфблэйд — союзник, милорд. Я не могу ему приказывать. И я не знаю, что, кроме решительного сражения, может его остановить.

— Хитрианцы нас не интересуют, — сказал Рок. — Есть только одно место, куда он может податься, и там его ожидает нечто большее, чем он надеется получить.

— Нас интересует капитан Тенраган, — добавил Кратин, раздосадованный тем, что разговор идет как бы без него.

— Тенраган, ваше высочество?

— Не делайте вид, будто ничего не знаете, лорд Дженга. Тарджа Тенраган убил лорда Пайтера и жреца Зифрона. Он должен предстать перед нашим судом.

— Об этом в том неподтвержденном приказе ничего не говорилось.

— Подтверждение уже в пути, смею вас заверить. Вам следует задержать его на время переговоров о капитуляции.

Адрина глянула на Тарджу. Тот как будто не знал, что делать: то ли бежать вниз, то ли остаться на месте. Чувство долга боролось с инстинктом самосохранения. Она положила руку ему на плечо и покачала головой.

— Не делайте глупостей, Тарджа. Сидите здесь и никуда не ходите.

Тарджа внимательно посмотрел на нее, потом кивнул и вновь стал наблюдать за происходящим.

— Если такой приказ будет получен, я, конечно, исполню его, — сказал Дженга.

— Хочется думать, — ответил Кратин как-то неуверенно. Он как будто чувствовал себя не в своей тарелке.

— Итак, джентльмены, считаю нашу дискуссию оконченной. Капитан Алкарнен проводит вас до границы. Когда подтверждение прибудет, я уведомлю вас о своем решении.

— Ваше сотрудничество будет оценено по заслугам, милорд, — заверил его Рок, прежде чем Кратин успел вставить слово.

— Капитан!

Нхил Алкарнен сделал шаг вперед и лихо отдал честь.

— Будьте так любезны, проводите наших гостей обратно к границе.

— Есть, сэр!

Кратину со свитой ничего не оставалось, как последовать за капитаном. Едва кариенцы ушли, началось столпотворение — офицеры требовали объяснений. Наконец Дженга успокоил своих людей и приказал им заняться делами. Когда последний защитник ушел, Тарджа и Адрина спустились в зал. Заслышав шаги, Дженга поднял голову. Лицо его было мрачным.

— Вам лучше уехать отсюда, и чем скорей, тем лучше.

Адрина кивнула.

— Благодарю вас, что не выдали моего присутствия, милорд.

Дженга пожал плечами.

— Небольшая победа над кариенцами, ваше высочество, — даже если ее никто не разделяет. Я желаю вам счастливого пути, хотя подозреваю, что ваше будущее так же туманно, как мое. — Он глянул на Тарджу: — Я хочу, чтобы вы уехали с ними, капитан.

— Я не оставлю вас, Дженга. По крайней мере, сейчас.

Лорд Защитник покачал головой.

— Тогда я отправлю вас в отставку. Будь я проклят, если отдам одного из моих лучших людей кариенцам на их убожеский суд. Чтобы его судили и повесили за преступления, которых он не совершал?

Адрина встрепенулась: если Тарджа не убивал лорда Пайтера, то кто же это сделал?

— Я не привык скрываться, Дженга!

— Сейчас не время геройствовать, Тарджа. Я лгал кариенцам. Утром курьер доставил из Цитадели приказ, подписанный Джойхинией. А в нем распоряжение о вашем аресте.

— Значит, вы капитулируете?

— У меня нет выбора.

Тарджа молчал.

— Идите, — приказал Дженга. В одном этом слове прозвучало столько чувства, что Адрина удивилась: она и не подозревала, что Лорд Защитник так эмоционален.

Поколебавшись немного, Тарджа отдал честь.

— Слушаюсь, милорд!

Выражение его лица было решительным и немного разочарованным. Неожиданно для себя самой Адрина чмокнула Дженгу в обветренную щеку и вместе с Тами поспешно направилась к выходу.

— Капитан!

Все трое разом обернулись. Адрина могла поклясться, что в глазах старого солдата блестели слезы.

— Возьмите с собой побольше людей.

Тарджа кивнул.

— Как прикажете.

— Вы единственный, кого я могу просить об этом. Надеюсь, вы меня понимаете. Никто из моих подчиненных не имеет такого опыта боевых действий.

Это замечание удивило Адрину.

— На войне как на войне? Но вы же сказали, что решили капитулировать.

— Да, ваше высочество, я со своими войсками сдаюсь. Но я не могу отвечать за поступки своих бывших офицеров.

— Значит, я уволен, милорд?

Лорд Защитник кивнул.

— Заставьте этих ублюдков заплатить за все, Тарджа, — добавил он. — Заставьте их заплатить за каждую лигу захваченной медалонской земли.

«Ну что смогут сделать один офицер и кучка бывших солдат? — подумала Адрина. — Разве им под силу остановить такую огромную армию?» Она глянула на капитана — на лице Тарджи застыло выражение спокойной решимости.

Кажется, Кратин просчитался — завоевать Медалон будет ой как нелегко.

 

Глава 56

Слухи о капитуляции, возникшие с приездом кариенских парламентеров, никто не думал опровергать, и лорд Дженга в том числе. Наутро после встречи с принцем Кратином лагерь облетела весть: Медалон капитулировал. А на следующий день к кариенцам отправился посланник с позорным предложением встретиться еще раз и обговорить детали капитуляции. Когда Майкл узнал обо всем, его охватили смешанные чувства: перспектива скоро оказаться дома — радовала, а то, что ему довелось узнать, — невероятно угнетало.

Хитрианцы свернули свой лагерь в мгновение ока. Однако лорд Вулфблэйд решил сниматься с места не сразу, а постепенно, и отсылал людей по сотне за раз. И в этом был весьма тонкий расчет. За огромным войском Кратин мог броситься вдогонку, а за каждым немногочисленным отрядом едва ли станет бегать.

Майкл подслушал разговор Монтея с другим сержантом. Собеседники обсуждали стратегические достоинства решения военлорда и восхищались его прозорливостью. Каждой сотне было приказано в свой срок покинуть расположение лагеря, после чего разбиться на небольшие группы и добираться до дому самостоятельно. Одни должны были направиться к Стеклянной реке, другие — к Заставе. Окружить их всех было уже невозможно.

Обозный лагерь тоже охватила бешеная активность. Одни бросились собирать вещички, другие — закапывать добро, рассчитывая остаться да поднажиться еще и на кариенцах. Первыми, еще до приезда гостей лорда Дженги, исчезли пестрый шатер мистрессы Миффани и палатка старой Драгинии. Что сталось с яйцами, Майкл не знал, да, в общем-то, и знать не хотел. Теперь его занимали другие дела — взрослые. К тому же он уже несколько дней не встречал Дэйса и Кали. Судя по всему, они тоже убрались.

Последними из хитрианского лагеря уезжали лорд Вулфблэйд с командой. И команда эта показалась Майклу слишком уж многочисленной. «Странно, — подумал парнишка. — Если почти все налетчики уже уехали, то откуда ж эти-то взялись?» Он внимательно пригляделся к одетым в цивильное всадникам, которые ждали на краю лагеря сигнала к выступлению. Ба, да это же медалонские кони… А вот трофейные фардоннские. В душу парнишки закрались подозрения: уж не защитники ли это? И тут появились Дамиан с Тарджей. Так и есть — защитники! Это было ясно, как то, что Хафиста — Всевышний. Тарджа уводил с собой несколько сотен своих людей и пленных фардоннцев.

Майкл сидел на ограде загона и разглядывал людскую круговерть. Где-то там была принцесса, где-то там был и Джеймс. Майкл провожал все отряды, покидающие лагерь, но Джеймса среди них не видел. Значит, он еще здесь. Да и зачем хитрианцам лишняя обуза, если они ехали домой?

Наконец прозвучал приказ отправляться в путь. Все немедленно пришло в движение. Не обращая внимания на проезжающих мимо всадников, Тарджа и Дамиан о чем-то оживленно беседовали. Рядом командиров терпеливо дожидалась группа конников. Лиц их на таком расстоянии Майкл разглядеть не мог.

Неожиданно от колонны отделился один всадник.

— Майкл!

Навстречу брату скакал Джеймс на медалонской лошади — хитрианского скакуна по молодости лет ему доверить, видно, не решились. Переметные сумки были набиты, скатка приторочена к седлу.

— Ты пришел попрощаться со мной? — Глаза брата возбужденно блестели — еще бы, ведь ему предстояло столько приключений. Он сидел на коне, как заправский защитник.

Майкл глянул на него исподлобья:

— Предатель.

Лицо Джеймса окаменело.

— Ты еще маленький, Майкл, и ничего не понимаешь.

— Я все понимаю. Ты предал свою страну, своего бога и своего принца. Как она.

— Как кто?

— Неважно.

Майкл ничего не собирался рассказывать брату. Он этого не заслуживал. Джеймс вздохнул.

— Мне нужно ехать, Майкл. Ты передашь отцу и матери, что я люблю их?

Наглость какая! Кровь бросилась Майклу в голову.

— И не подумаю! Я скажу им, что ты умер. Пусть лучше считают тебя мертвым, чем узнают правду!

Он спрыгнул с забора и бросился бежать к башне, не обращая внимания на крики брата за спиной.

А когда, наконец, остановился и обернулся, Джеймса уже и след простыл.

На следующий день после отъезда хитрианцев вновь прибыл принц Кратин — на сей раз белого флага у него не было, а была команда, числом превышающая прежнюю. Принц знал, что одержал победу, и был не склонен проявлять нежные чувства к побитому врагу. Он проследовал в башню в сопровождении своих герцогов с уверенным видом, словно понимал, что ему нечего бояться.

Майкл болтался во дворе, стараясь не привлекать к себе внимание. Это было, в общем-то, нетрудно. Ни защитники-часовые, ни кариенский эскорт мальчишку и взглядом не удостоили. Они так ели глазами друг друга, что уследить за каким-то пацаном не было решительно никакой возможности.

Как заговорить с принцем, Майкл понятия не имел. Никого из рыцарей, оставшихся во дворе с лошадьми, он не знал и был уверен, что и они его не знали. Для них он был обычный медалонский мальчишка. Даже если бы этот мальчишка умирал с голоду, они вряд ли бросили бы ему медную монетку — где уж тут просить их о встрече с принцем.

Холодное солнце достигло зенита, а переговоры все не кончались. Миновало обеденное время, и светило двинулось в обратный путь. Пустой желудок Майкла стонал на все лады.

Спасение пришло, когда Майкл уже отчаялся. На крыльце вдруг появился сэр Эндони и направился к ожидавшим рыцарям. Майкл набрался смелости и подошел к нему.

— Сэр Эндони!

Молодой рыцарь выпучил глаза:

— Майкл? О Хафиста, что ты здесь делаешь?

— Мне нужно повидаться с принцем, сэр Эндони.

— Не говори ерунды. А с чего это вдруг тебе понадобилось?

— Дело касается принцессы Адрины.

Эндони не славился сообразительностью, а тут вдруг быстро смекнул.

— Хорошо, жди меня здесь. — И он исчез.

Майкл остался топтаться у крыльца под пристальными взглядами рыцарей. Но топтаться пришлось недолго. На крыльцо выскочил лорд Рок и, схватив Майкла за шиворот, потащил его подальше от посторонних ушей.

— Что тебе известно о принцессе? — грозно спросил он без всяких предисловий.

— Она была здесь, милорд.

Догадаться, о чем он думал, было невозможно — лицо Рока было непроницаемо.

— А ты не врешь?

Майкл покачал головой.

— Я бежал из Кариена вместе с ней и ее служанкой. А потом нас схватили хитрианцы. И с тех пор принцесса была здесь.

— А где сейчас ее высочество?

— Я точно не знаю. Думаю, она уехала с лордом Вулфблэйдом.

— Понятно.

— Милорд, я могу еще кое-что вам сообщить.

— Ну? — Судя по тону, лорду Року очень хотелось поскорей закончить этот разговор.

— Принцесса и лорд Вулфблэйд… они…

— Ну, говори же!

— Они целовались, милорд. — Майкл покраснел. Рок прищурился.

— Кто еще знает об этом?

— Никто, милорд! Я…

— А ну-ка пойдем! — Не дослушав, Рок схватил Майкла за руку и потащил за собой.

Через пару минут парнишка был вверен заботам Эндони.

— Отвезите мальчишку в наш лагерь, — приказал Рок. — Немедленно! По пути не останавливайтесь ни по какому поводу. И никому не позволяйте с ним говорить. Пусть сидит в моей палатке, пока я не вернусь.

Эндони кивнул: приказам Рока требовалось подчиняться беспрекословно. И не успел Майкл опомниться, как уже сидел вместе с Эндони на его скакуне, мчавшемся прочь от медалонского лагеря — домой.

Рок вернулся незадолго до полуночи. Вместе с ним явился Кратин. При виде принца страстное желание Майкла рассказать о предательстве Адрины несколько ослабло.

— Расскажи его высочеству то, что ты рассказал мне, — велел Рок. Мальчик вытянулся в струнку и быстро пригладил взъерошенные волосы.

— Принцесса сейчас вместе с лордом Вулфблэйдом, — произнес Майкл, обращаясь к Кратину.

Озаренное светом жаровни лицо молодого принца потемнело.

— Значит, она бежала в Медалон, а не в Ярнарроу, как мы думали.

— Она сказала мне, что направляется в Фардоннию, ваше высочество, чтобы просить помощи у отца. — Майкл считал необходимым как можно скорей доказать свою невиновность. — Я думал, что выполняю ваш приказ, сир.

— Лживая сука, — пробормотал Кратин. — Что еще?

Майкл нерешительно посмотрел на лорда Рока.

— Рассказывай все как есть, мальчик.

— Я видел, как они целовались, ваше высочество.

— Ты хочешь сказать, что Вулфблэйд принудил ее к этому?

Майкл с печальным видом качнул головой.

— Нет, ваше высочество. Она… не сопротивлялась. Она называла вас…

— Как? Как она меня называла?

Майкл посмотрел на свои башмаки.

— Принц Кретин Раболепствующий.

— Та-а-ак… Что еще она говорила?

Майкл жалобно посмотрел на лорда Рока. Он не хотел повторять того, что слышал, несмотря на данное себе обещание.

— Принц должен знать правду, мальчик, — увещевающе сказал Рок. — Расскажи ему все.

Майкл кивнул и рассказал обо всем, что подсмотрел и подслушал. Он рассказал о встрече на башне. О том, что видел и слышал в конюшне. Он рассказал все, что знал, хотя сердце у него кровью обливалось.

Кратин шепотом выругался и повернулся к Року:

— Это невероятно! Я пошлю в погоню отряд. Клянусь Хафистой, я увижу, как эта сука сгорит на костре!

— Мы пошлем в погоню, — согласился Рок. — Но вы действительно хотите, чтобы все узнали, что ваша жена, которую вы не смогли удовлетворить, сбежала в Хитрию?

Кратин заметался по палатке.

— Но из-за этого не сбегают!

— Из-за этого не сбегают, а из-за другого очень даже сбегают.

— Из-за какого другого? Она публично оскорбила меня!

— И она оскорбит вас еще больше, если все узнают правду. Вы не должны устраивать суд над ней, Кратин.

Принц уставился на лорда Рока. О Майкле, похоже, забыли.

— Уж не думаете ли вы, что я должен принять ее обратно?

— Конечно, нет. Я думаю, что вы сделаете все, чтобы вырвать свою жену из лап военлорда-варвара, который похитил ее и изнасиловал. Но, к несчастью, она будет убита при попытке освободить ее.

— Но если она будет убита, кто ж мне родит наследника?

— Она опозорена другим мужчиной. А дитя падшей женщины не может быть никаким наследником.

Кратин кивнул — предложение герцога ему понравилось.

— Я сам поведу спасательный отряд.

— Это будет очень героический поступок, ваше высочество. Когда вы узнаете о судьбе своей жены, ваше горе будет безутешно. Но я надеюсь, что вы оправитесь. Со временем.

Кратин холодно усмехнулся.

— Я тоже надеюсь. А что будем делать с мальчишкой?

Лорд Рок глянул на Майкла и снова повернулся к принцу:

— Он будет сопровождать вас, ваше высочество. В конце концов, он может засвидетельствовать… э-э… нескромное поведение вашей супруги.

Принц кивнул.

— Будет очень жаль, если с ним что-нибудь случится.

— Очень, очень жаль, — согласился лорд Рок.

Майкл недоуменно посмотрел на принца, потом на герцога. О чем они говорят?

 

Глава 57

Темнота, в которой спряталась Р'шейл, поначалу была уютной. Воспоминания о собрании и о том, что случилось после того ужасного вечера, сюда не доходили. Здесь не было ни боли, ни тяжкого ощущения вины, ни отчаяния. Только блаженная пустота. Ничто, где никто не мог причинить ей зла.

Она уже была здесь прежде. Впервые она попала сюда по пути в Гримфилд, когда Локлон решил использовать ее как орудие для мести Тардже. Это случилось в ту ночь, когда она сопротивлялась Локлону и чуть не убила его. Очнулась она уже в Убежище, среди харшини, но потом вновь бежала сюда, пока магия Коранделлена не подавила ее чувства и не примирила ее с действительностью. Ее тянуло сюда, и уходить с каждым разом было все трудней и трудней.

Р'шейл как будто раздвоилась. Часть ее существовала в реальном мире: отвечала, когда кто-то разговаривал с ней, ела, когда кормили, ехала в карете, бездумно глядя на бесснежную равнину. Но то была лишь небольшая часть. И нужна была только для того, чтобы в теле не угасла жизнь.

В душе Р'шейл знала, что не останется здесь навсегда. Здесь был приют для Р'шейл-харшини, которая спасалась от насилия и боли. Р'шейл-человек жаждала возвращения, дабы наказать тех, кто заставил ее страдать.

И именно с Р'шейл-человеком заговорил Хафиста.

Сначала она не узнала его голоса. Чувственный, вкрадчивый, он был похож на далекое эхо, поначалу почти неразличимое. Прошло время, прежде чем она поняла, что это такое. И еще больше времени прошло, прежде чем она ответила.

«Ты спасаешься от боли, дитя демона. Позволь, я облегчу ее».

Назвав ее «дитя демона», он спровоцировал ответ. Ей не нравилось это имя.

«Не называй меня так».

«А как же тебя называть?»

«Никак. Оставь меня в покое».

Ответа не последовало, да Р'шейл и не ждала его.

Позже — время здесь было понятием безразмерным — голос послышался вновь. Он стал сильнее и как будто понимал, что это она дает ему силу.

«Я могу помочь тебе, Р'шейл».

«Откуда ты знаешь мое имя?»

«Боги знают, как зовут дитя демона».

«А ты бог?»

«Я единственный бог. Или стану таковым с твоей помощью».

Она невесело усмехнулась.

«С моей помощью? А почему я должна тебе помогать?»

«Потому что я могу облегчить твою боль, Р'шейл. Я могу исцелить все твои раны».

«А ты можешь повернуть время вспять?»

«Нет, конечно».

«Тогда ты ничего не можешь сделать для меня. Уходи».

Голос послушался, оставив ее наедине со своими мыслями.

Телесная часть Р'шейл словно краем глаза замечала изменения вокруг, наблюдала, как серебристая гладь Стеклянной реки становится все ближе. И почему-то вид широкого русла натолкнул ее на мысль о грани, за которой нет возврата.

«Ты боишься переправляться через реку?» — с любопытством спросил голос.

«Я боюсь того, что за этим последует».

«Ты приблизишься ко мне».

«Я могу уничтожить тебя, Хафиста. Разве не ты должен бояться моего приближения?»

«Ты не можешь уничтожить меня, Р'шейл. Но вместе мы станем непобедимы».

«Вместе?»

«Ты будешь моей верховной жрицей. Мы будем править миром».

«Ты думаешь, что я хочу править миром?»

«Ты наполовину человек».

«Но это не значит, что я стремлюсь к власти».

«А к чему ты стремишься, Р'шейл?»

«К здравому смыслу».

Хафиста не ответил.

Переправляться через реку пришлось на пароме. Студеный ветер яростно бороздил блестящую поверхность воды. Высоко в сером безоблачном небе висело солнце. Не обращая внимания на холодные брызги, Р'шейл стояла у перил и смотрела, как угрюмые паромщики тянули толстый канат, что-то бормоча себе под нос о гневе Майры, речной богини. Никогда еще они не видели ее в такой ярости. Казалось, Стеклянная река ожила и теперь всеми силами старалась помешать людям переправиться на другой берег.

Долго ли, коротко ли, но паром кое-как перебрался через реку. Терболт вывел по трапу на берег покорную Р'шейл, следом спустились сопровождающие. Видя, что на переправу оставшихся понадобится никак не меньше двух дней, Терболт решил реквизировать на это время таверну «Сердце и очаг». Р'шейл, по обыкновению, восприняла это сообщение безропотно.

Ровно в назначенный для обеда час к ней явился Гаранус и заставил ее поесть. А когда с едой было покончено и слуга унес грязную посуду, он уселся рядом и приступил к ежедневной проповеди. Р'шейл смиренно слушала дребезжащий монотонный тенорок и думала лишь об одном: какой же у него неприятный голос.

«А он очень убедителен».

«Он зануда. Если ты действительно хочешь облегчить мою боль, сделай милость, прогони Гарануса».

«Ну, если желаешь…»

Внезапно Гаранус умолк на полуслове, встал и, ни слова не говоря, вышел.

«Я сделаю все, что ты захочешь, Р'шейл».

«В обмен на обещание не убивать тебя?» — невесело усмехнулась она.

«А разве это не равноценно?»

«Ты не сделаешь того, что я хочу, Хафиста».

«Сделаю. Тебе стоит лишь попросить».

«Тогда освободи меня. Сними с меня обруч. Дай мне вновь почувствовать мою силу».

«Ого! Я не уверен, что могу настолько доверять тебе, дитя демона».

«Тогда зачем я тебе нужна? Ты делаешь мне больно».

«Не я, Р'шейл. Это первичные боги обрекли тебя на страдания».

«Но первичные боги создали меня».

«И теперь боятся своего творения. Кто, по-твоему, виноват в случившемся?»

«Это твои последователи держат меня в плену».

«Чтоб уберечь тебя, и только. Первичные боги уже сделали свое дело, хватит».

«О чем ты говоришь?»

«Неужели ты не видишь, дитя? Они хотят погубить меня. Почему, по-твоему, ты росла в Цитадели? Да потому, что дитя, взращенное харшини, не может убивать — пусть даже в его жилах течет кровь человека».

«Но Брэк убил».

«Он такое же создание первичных богов, как и ты».

«Ты хочешь сказать, что первичные боги заставили Джойхинию удочерить меня?»

«Вот именно. Они выбрали тебе в матери самую злобную и безжалостную ведьму. А как иначе можно получить убийцу? Твои страдания, Р'шейл, дело их рук. С самого рождения ты поневоле действовала по их указке».

«Ты заблуждаешься, Хафиста».

«Это ты заблуждаешься. Думаешь, ты полюбила Тарджу случайно? А он тебя? Нет! Вас соединила Кальяна».

«Зачем?»

«Чтобы заставить тебя страдать. Подумай, чего тебе это стоило. Локлон изнасиловал тебя, потому что Тарджа тебя любит».

«В последний раз, когда мы встречались, Локлон был на твоей стороне».

Хафиста сильно недооценивал Р'шейл, коли надеялся убедить ее таким образом.

«Со временем к тебе придет истина, дитя демона. И я молюсь, чтоб это не случилось слишком поздно».

С этими словами он исчез. Р'шейл осталась одна, растерянная и недоумевающая. Хафиста, бог… молился. Кому может молиться бог?

Через три дня путешественники оставили Котсайд и двинулись дальше. Гаранус перестал донимать Р'шейл своими душеспасительными беседами, но больше ничего не изменилось: изо дня в день она просыпалась, ела, потом ехала в карете, опять что-то ела и ложилась спать, где велели. Впрочем, даже если бы что-то изменилось, Р'шейл вряд ли это заметила бы.

Но если внешне она казалось спокойной и равнодушной, то душевной ее безмятежности пришел конец. И виной этому был Хафиста. Значит, она с рождения была бессловесной игрушкой в руках первичных богов? Значит, любовь Тарджи не настоящая? Значит, то, что сделал с ней Локлон, было частью их жестокого изощренного плана? Поначалу все это казалось невероятным, но по здравом размышлении наполнялось смыслом.

А Хафиста? Так ли он на самом деле злобен? И кто она такая, чтобы судить о зле и добре? Хафиста, конечно, ей немало крови попортил, этого никто не отрицал. И в том, что она попала в такую передрягу, великая его заслуга. Но он старался уцелеть. И чем он в таком случае хуже первичных богов?

Впервые ее маленький уютный мирок показался Р'шейл тесным. И она затосковала. Покой куда-то испарился. Откуда ни возьмись нахлынули воспоминания — неприятные, тягостные. Р'шейл гнала их прочь, но они не уходили.

«Видишь? Все, что тебе дорого, на самом деле ложь, — вкрадчиво молвил Хафиста. — И любовь Тарджи не более реальна, чем этот твой мирок. Харшини тебя втайне презирают, иначе почему позволили тебе покинуть Убежище? Первичные боги боятся тебя. Ты оружие, Р'шейл. Оружие, разящее по воле тех, кто держит тебя в руках. Не дайся им».

«Ты тоже хочешь использовать меня, как первичные боги».

«Я предлагаю тебе кое-что взамен. Я могу умерить твою боль. Я могу помочь тебе».

«Как? Задушишь мои чувства, как харшини? Это была иллюзия, химера, а когда она исчезла, мне стало хуже стократ. Я не хочу пережить это снова».

«Я способен на большее, дитя демона. Я могу избавить тебя от тягостных воспоминаний».

«Эти воспоминания делают меня такой, какая я есть».

«Тогда, наверное, стоит подумать о том, какой ты могла бы быть».

«Я не буду орудием в руках твоих, Хафиста».

«Я предлагаю тебе сотрудничество, Р'шейл, а не кабалу».

И он пропал.

«Наверное, стоит согласиться, — подумала Р'шейл. — Один бог или другой — какая мне, собственно, разница?»

 

Глава 58

По приказу Тарджи отряд мчался к границе, что было сил. Дженга пообещал сдерживать кариенцев, сколько сможет, но даже по самым смелым прикидкам это давало день-два форы, не больше. Адрина держалась молодцом и не жаловалась, хотя на заду у нее уже живого места не осталось. Вечерами, останавливаясь на ночлег, люди сползали с седел, наскоро ели всухомятку и засыпали как убитые прямо под открытым небом.

В детстве Адрина заслушивалась романтическими балладами о влюбленных, сбежавших из отчего дома. Там, в этих балладах, герои целыми днями лихо скакали в седле, а по ночам неизменно занимались любовью. «Чушь какая», — думала Адрина, осторожно слезая с коня в небольшой рощице, выбранной Тарджей для ночлега. Даже Дамиан уже не выглядел этаким удальцом. Он устал, осунулся и ходил враскорячку, несмотря на то что всю жизнь провел в седле. И отчего-то, глядя на него такого, Адрина чувствовала себя лучше.

Теперь отряд уже не был столь многочислен. Следуя замыслу Дамиана, Тарджа разделил своих людей на несколько небольших групп и поодиночке отослал их на юг с приказом собраться на заброшенных виноградниках к югу от Тестры, где отряд должен был вновь соединиться. Осталось около сотни человек: менее половины из них — налетчики Дамиана, остальные — защитники и уцелевшие гвардейцы Адрины. После переправы через Стеклянную реку в Котсайде им предстояло опять поделиться. Тарджа и его люди полагали направиться в Цитадель, а Дамиан — на юг, в Хитрию.

Адрина знала, почему Тарджа стремится в Цитадель, хотя он почти не говорил об этом. Что-то случилось с Р'шейл. И Адрина молилась, чтобы это что-то не было непоправимым. Тарджа не успокоится, пока не узнает, что стряслось. Будучи человеком тактичным, принцесса не лезла с расспросами, но и то немногое, что ей удалось узнать о Р'шейл, было поразительно. Дамиан рассказывал о ней так воодушевленно, что Адрина могла бы взревновать, если бы не два «но». Первое состояло в том, что Тарджа был влюблен по уши и убил бы военлорда на месте, если б заподозрил его в непорядочности. Вторым «но» был сам Дамиан. Ревность предполагала некие чувства, а поскольку Адрина их к нему не питала, то и ревновать было нечего.

Адрина расседлала коня и сложила упряжь у костра, разведенного кем-то из защитников. Тарджа решил побаловать людей горячей пищей. Если бешеная скачка вымотала его, то о других уж и говорить не приходилось. Услышав о горячем ужине, Адрина и ухом не повела, зато Тами обрадовалась за двоих. Бедная рабыня не привыкла скакать в седле дни напролет, и рядом с ней Адрина являла собой просто образец бодрости и здоровья.

— Я могу забрать вашу лошадь, миледи?

Адрина обернулась. Перед ней стоял капитан Альмодавар. Губы принцессы тронула улыбка. В груди этого страхолюдного на вид детины под железной кольчугой билось сердце истинного джентльмена.

— Спасибо, капитан, но в таких путешествиях каждый сам за себя. Я сама поухаживаю за конем. Вам, наверное, есть чем заняться.

— Так точно, ваше высочество. Но у меня есть несколько ребят-подручных, у которых сил побольше, чем ума. Я прослежу, чтобы о вашем коне позаботились. А вы лучше отдохните, пока есть такая возможность.

Адрина так устала, что возражать была уже не в состоянии.

— Спасибо.

Альмодавар повел кобылу к линии сторожевого охранения, кто-то из помощников подхватил под уздцы и лошадь Тами. Адрина поискала глазами рабыню. Та стояла у костра и, покачиваясь от усталости, грела руки над огнем.

— Сядь, Тами, а то упадешь.

— Я лучше постою, если позволите. Боюсь, что теперь я уже никогда не смогу сидеть, и меня это, честно говоря, устраивает.

Наступила ночь. Плотно закусив и согревшись у костра, Адрина почувствовала себя гораздо лучше. Дамиан и Тарджа сидели в сторонке. Отодвинувшись от миски, Тами заснула как убитая, а Адрина еще долго вертелась, пытаясь лечь поудобнее.

— Рота, подъем! На зарядку!

— Не говори глупостей. Я глаз не могу продрать.

— Знаю. Но если сейчас немного поразмяться, завтра тебе будет гораздо легче — можешь мне поверить.

Дамиан схватил Адрину за руку и заставил подняться.

— Оставь меня в покое!

— Не скули. Ты ведешь себя как принцесса-недотрога.

— А я и есть принцесса-недотрога.

— Не смею спорить с особой королевской крови. Тарджа, ты с нами?

— Нет. Я должен проверить посты. Приятной прогулки, ваше высочество.

Лица Тарджи не было видно во тьме, но в голосе отчетливо слышались насмешливые нотки.

— Голову даю на отсечение, что над Р'шейл он не стал бы смеяться, — проворчала Адрина. Дамиан потянул ее за руку.

Топать по кочкам, да еще в такую холодину, было испытанием не из легких. Все ее мышцы стонали и жаловались.

— А ты стала бы смеяться над тем, кто может испепелить тебя одним взглядом?

— А с чего это у тебя такое хорошее настроение?

— Я жив, здоров и невредим. В нашем положении этого достаточно, чтобы радоваться. Шагай пошире. Нужно хорошенько размять ноги, а ты семенишь, как при дворе.

— Я не семеню.

— Тысяча извинений, ваше высочество.

— И нечего насмехаться.

— Да ты сегодня не в настроении, как я погляжу. А я думал, что ты рада, — ведь не каждый день вырываешься на свободу.

— Мне холодно, и я устала, Дамиан. Я чувствую себя так, словно меня посадили в мешок и часа два колотили палкой. У меня нет сил радоваться.

Дамиан замедлил шаг и обнял Адрину за плечи.

— Я тоже устал. Но бодрюсь, потому что я военлорд и не должен унывать.

— Между прочим, я не твой наемник, и ты не обязан поддерживать мой моральный дух.

Дамиан тихо засмеялся и не ответил. Мало-помалу они удалялись от костра, не пересекая, однако, линии охранения. От бдительного ока дозорных не могло укрыться ничто, происходящее за пределами бивака.

В объятиях Дамиана Адрина понемногу согрелась, и даже ноги будто стали меньше болеть. Впрочем, все это ненадолго. Завтра толи еще будет.

— Долго нам еще ехать до реки? — наконец нарушила молчание Адрина.

— Думаю, дней семь-восемь. Тарджа может сказать точнее.

— И все восемь дней мы будем гнать как бешеные?

— Нет. Люди, может, и выдержат, а вот кони — вряд ли. Так что через денек-другой придется сбавить темп.

— Ты думаешь, Кратин пошлет за нами погоню?

Он кивнул, и лицо его посерьезнело.

— Дженга, конечно, ничего ему не скажет, но ведь в лагере тебя видели многие. Значит, рано или поздно он обо всем узнает, и, боюсь, что скорей рано, чем поздно.

— А если он нас догонит?

— Не догонит. Мы здорово оторвались и не собираемся останавливаться. Нам бы только через Стеклянную реку переправиться, а там уж он нас не сыщет. — Дамиан остановился и поцеловал Адрину в лоб. — Не думай об этом.

Она положила голову ему на плечо и замерла в его объятиях. Как хорошо! Жаль, что он хитрианец. Впрочем, она могла бы свыкнуться с этим. С ним было так покойно, так…

— Эй, а ну не спи, — произнес Дамиан. — Будь я проклят, если потащу тебя обратно на горбу.

Адрина встрепенулась. Ну вот, он нарушил мечты, такие приятные и такие… несбыточные.

— Ты иногда таким неотесанным бываешь! По-моему, ты нарочно стараешься меня обидеть.

— Да, я неотесанный, но все равно не потащу тебя обратно, — усмехнулся Дамиан.

— А вот настоящий аристократ потащил бы.

— Это потому что все твои настоящие аристократы — уроды безмозглые. Типа твоего благоверного.

— Ты прекрасно знаешь, что я его не выбирала.

— Это значит, что у тебя неплохой вкус. Пошли, пора возвращаться, а то как бы Тарджа нас разыскивать не стал.

Подавив зевок, Адрина взяла Дамиана за руку, и они двинулись назад к костру.

«Конечно, при желании Дамиан Вулфблэйд мог быть весьма любезен, но это враг, и забывать об этом не следует, — размышляла Адрина. — И его стремление держать ее подальше от Кратина не что иное, как чистая политика».

С первыми лучами солнца отряд вновь тронулся в путь. Кое-как взгромоздившись на коня, бедная Тами едва сдержала слезы, Адрина же чувствовала себя более чем сносно. И хотя ей очень хотелось ехать рядом с Дамианом и Тарджей, она проявила благоразумие и осталась на своем обычном месте посреди конного строя, в окружении налетчиков, защитников и фардоннцев, которым было приказано лечь костьми, но не допустить никакой беды с принцессой.

Именно этот путь к Котсайду Дамиан и Тарджа выбрали неспроста. Во-первых, он был кратчайшим, а во-вторых, здесь было легче затаиться, ибо врагу совсем необязательно было знать, что всадников стало значительно меньше. Впереди и позади отряда неустанно шмыгали дозорные, разведывавшие местность на предмет погони или какой другой опасности. Теперь, когда Медалон капитулировал, все защитники, направлявшиеся на север, могли оказаться врагами, и Тарджа с Дамианом единогласно решили, что в этом случае лучше смазать пятки, чем принимать сражение. Адрина слышала, как они обсуждали свои планы поздно ночью у костра. Положив голову на колени Дамиана, она слушала, слушала и постепенно засыпала и уснула как раз тогда, когда Тарджа заговорил о тех, кто ждал его в Тестре.

Теперь понятно, зачем Дженге понадобилось, чтобы Тарджа вышел в отставку и покинул границу как можно скорей. Все это не имело ничего общего с личной приязнью. Тарджа был опытным партизанским бойцом, и Дженга хотел, чтобы он поступил с кариенцами так же, как с защитниками, когда возглавил мятеж. И если уж он не мог открыто противостоять кариенцам, то отравить им жизнь вполне был способен.

Во сне Адрина видела засады, диверсии и набеги на города, о которых никогда не слышала.

После полудня отряд остановился на привал у небольшого ручья, который струился меж поросших мхом скал неподалеку от дороги. Вода была такой холодной, что от нее ломило зубы.

Адрина стояла рядом со своей кобылой и, наблюдая, как она пьет, жевала кусок сыра. Внезапно откуда ни возьмись появился конный дозорный. Подскакав к Дамиану и Тардже, его лошадь встала на дыбы.

— Защитники! — задыхаясь, выпалил разведчик. — Около тысячи. Направляются сюда.

— Они далеко? — спросил Тарджа.

— Лигах в пяти. Двигаются не очень быстро, и если мы не свернем с дороги, то напоремся прямо на них.

Тарджа вскочил в седло.

— А ну-ка покажи мне их.

Разведчик поворотил коня и поскакал. Тарджа помчался за ним.

— Альмодавар!

— Да, милорд?

— Всех убрать с дороги! Разобьем лагерь в той роще, которую мы проехали лигу назад. Никаких огней, никакого шума. Ты знаешь, что делать.

И не успел Альмодавар открыть в ответ рот, как Дамиан вскочил на коня и помчался вслед за Тарджей.

Адрина потрепала кобылу по холке и, тяжело вздыхая, вскарабкалась в седло. Альмодавар принялся распоряжаться. Солдаты, привыкшие подчиняться без лишних слов, действовали быстро, и вскоре отряд уже поспешал к указанному месту.

В виду рощицы капитан приказал всем остановиться и, привстав в стременах, внимательно оглядел деревья и полоску жухлой травы у дороги. Потом вдруг повернул коня и поехал обратно, в ту сторону, откуда они только что приехали.

— В чем дело? — спросила Адрина у ближайшего солдата.

— Если поедем по траве, ваше высочество, то оставим следы. Надо как-то добраться до деревьев незаметно. Вот капитан и ищет — как.

Адрина кивнула: проницательность хитрианца ей понравилась. Через несколько минут Альмодавар вернулся.

— Тут неподалеку овраг, который ведет к роще, — сообщил капитан по-медалонски, ибо среди солдат были и защитники. — Коней придется вести в поводу, потому как ехать там слишком опасно. Выбираемся из оврага — попадаем на открытую местность, пересекаем ее все вместе, никто не отстает.

Слов «все ясно?» капитан не произнес — судя по всему, всем все было ясно. Адрину поручили заботам того самого солдата, с которым она недавно разговаривала.

По дну оврага протекал ручей. Оскальзываясь на влажных камнях и вмиг промочив ноги, Адрина пошла к другому краю лощины. Одета она была по-походному: штаны, башмаки и теплая куртка. Форсить в придворном наряде здесь было не перед кем, да и опасно. Выведя кобылу из оврага, Адрина вскочила в седло и только тогда почувствовала, как замерзли ноги.

Вскоре отряд благополучно и без потерь добрался до рощицы. Но разводить костер Альмодавар не разрешил: мол, как бы нас тут не заметили. И Адрине с Тами ничего не оставалось делать, как дрожать от холода до самого возвращения Дамиана и Тарджи.

Уставшая, продрогшая, Адрина сидела на чьем-то плаще, прислонившись спиной к высокому тополю, и дремала. На плече у нее прикорнула Тами. Неожиданно вдалеке послышался топот копыт. Тарджа и Дамиан! Адрина осторожно уложила Тами на плащ, с трудом поднялась на ноги и осмотрелась. Навстречу Альмодавару, стоявшему неподалеку, спешили защитник и налетчик. Прямо по той самой злополучной траве!

— Это не Дамиан и Тарджа, — сказала Адрина, когда всадники приблизились.

— Налетчика зовут Джоким, — ответил Альмодавар. — Это один из наших дозорных. А защитника я не знаю.

Конники подъехали совсем близко и остановились. Джоким остался в седле, а защитник соскочил на землю и, покачнувшись от усталости, чуть не упал, но Альмодавар подхватил его под руку.

— Где капитан Тенраган?

— Временно отсутствует.

— Тогда мне нужен защитник, который его заменяет.

Альмодавар покачал головой: ох уж эта мне субординация.

— Если у тебя есть новости, парень, то выкладывай.

Защитник, как видно, собрался было и дальше гнуть свою линию, но быстро передумал — уж очень он устал.

— У меня сообщение от Лорда Защитника, — сказал он. — Через два дня после вашего отъезда кариенцы перешли границу. Защитникам приказано сложить оружие. Башня в руках кариенцев.

Альмодавар невозмутимо кивнул: это известие его, похоже, не удивило.

— Дженга приказал вам загнать коней, чтобы передать нам это?

Солдат покачал головой.

— Нет. Он велел передать, что двести кариенцев идут на юг. Он думает, что им известно о принцессе. Их ведет сам Кратин.

У Адрины екнуло сердце. Но они же так сильно оторвались. У них столько времени в запасе. И кариенцы их не догонят. Ведь не догонят же?

Альмодавар глянул на Адрину и кивнул, словно угадал ее тревожные мысли.

— Они нас не догонят, ваше высочество.

— Если мы не будем сидеть на месте, — добавила она. Больше Адрина ничего не сказала. Но Альмодавар и без нее знал, что войско в тысячу защитников преградило путь к югу.

 

Глава 59

Издалека северная равнина казалась плоской и ровной, как стол. Но лишь издалека. При ближайшем рассмотрении выяснялось, что поверхность ее испещрена впадинами и возвышенностями, которые столько же скрывали, сколько и открывали. Тарджа, Дамиан и хитрианский разведчик по имени Колеи спешились на некотором расстоянии от защитников. Оставив коней неподалеку от дороги, они забрались на низкий холм и залегли.

— О боги! — прошептал Дамиан при виде картины, открывшейся с вершины холма.

Тарджа тоже изучал происходящее и понемногу приходил в отчаяние. По дороге почти на пол-лиги тянулась колонна защитников. Во главе ехал кариенский рыцарь с гербом на щите, разглядеть который издалека было невозможно.

— У тебя подзорная труба с собой?

Дамиан кивнул и, вынув из подсумка инструмент, протянул Тардже. Тот навел трубу на щит рыцаря. Перед глазами возникли три серебряных копья на красном поле. Тарджа шепотом выругался и отдал трубу Дамиану.

— По крайней мере, теперь мы знаем, где герцог Сетентонский.

Дамиан тоже глянул в трубу.

— И откуда взялся приказ о капитуляции, — добавил он. — А зачем он тащит половину этих клятых защитников на север?

Половина не половина, но, по крайней мере, тысяча защитников двигались куда-то под командованием кариенского рыцаря, и факт этот был весьма тревожным.

— Если он ждал в Цитадели Р'шейл… — произнес Тарджа и умолк. Он боялся сказать вслух то, о чем подумал.

— Интересно, кто едет в той карете? — Колеи указал на роскошный экипаж, влекомый шестью отборными лошадьми вслед за кариенцами.

— Это карета Верховной сестры.

— Только ее нам не хватало, — застонал Дамиан. — Джойхиния Тенраган собственной своей персоной. А я думал, что ты уничтожил ее разум после того, как Дэйсендаран украл его.

— Я так и сделал.

Дамиан сунул трубу в подсумок, перевернулся на спину и, сложив руки под головой, занялся созерцанием хмурого неба.

— Они подойдут к нам в сумерках.

— Или около того.

— Я всегда считал себя лихим рубакой, Тарджа, но соотношение десять к одному великовато даже для меня.

Тарджа кивнул.

— Да, нам их не одолеть.

— Так что же делать? Прятаться и ждать, пока они проедут мимо? Или изменить маршрут?

— Если мы его изменим, то еще долго не доберемся до реки, а когда доберемся, кучу времени убьем на переправу. Котсайд — единственное место с приличным паромом по эту сторону от Тестры. — Он не сказал, что изменение маршрута означало поворот на запад. Дамиан это и сам знал, и такая перспектива его не радовала.

— Тогда у нас нет выбора. Спрячемся, пока они проедут мимо.

— Это может быть не так просто, как ты думаешь. Терболт, может, и начальник, но защитники вряд ли позволили ему менять их собственные правила. У них есть лазутчики, будь уверен.

— Я никого не вижу, — подал голос Колеи.

— Но это не означает, что их нет, — возразил Тарджа.

Дамиан кивнул.

— Репутация защитников хорошо известна. Это еще один повод не вставать им поперек дороги.

— При определенной осторожности мы можем с ними удачно разминуться, — произнес Тарджа.

Военлорд задумчиво улыбнулся.

— Помнишь старые добрые времена, Тарджа? Когда мы с тобой точно знали, кто наш враг. Я скучаю по ним.

— Я помню. В ту пору ты был моим врагом.

— А ты всегда опережал меня на шаг. Я всегда хотел спросить: как тебе это удавалось?

— Мне не хочется разочаровывать тебя, но чаще это была просто удача.

Дамиан усмехнулся.

— Что-то мне не верится. Таких везунчиков на свете не бывает.

— Хорошо, это была моя яркая, блестящая прозорливость. Теперь ты доволен?

— Так я и думал. — Дамиан снова перевернулся на живот и посмотрел на приближавшихся защитников. — Надо сказать, что эти защитнички жутко действуют мне на нервы.

— Ничего, привыкнешь.

— Придется. — Дамиан вздохнул. — Давай вернемся.

— Неужели мы ничего не можем сделать?! — возопил Колеи.

— Можем. Мы спрячемся, юноша.

— Как бабы.

— Нет, как очень сообразительные мужики, — возразил военлорд.

Только вечером они обнаружили Альмодавара со всей честной компанией. Хитрианский капитан провел титаническую работу по части маскировки. Жидкая цепочка следов, ведущих к рощице, никак не могла натолкнуть на мысль о том, что там прячется больше полусотни человек. Тарджа осмотрел бивак и остался доволен. Это только с виду хитрианцы казались шалопаями, а на деле были очень исполнительны.

Не успели приятели въехать в лагерь, а навстречу им уже спешила Адрина. «Как она изменилась!» — подумал Тарджа. Это была уже не рафинированная дамочка-принцесса, а мужественная всадница, готовая на равных разделить со своими защитниками все опасности. При виде Дамиана лицо ее просветлело. На нем было написано даже то, что ей, может быть, хотелось скрыть.

Тарджу отношения Дамиана и Адрины немного настораживали. В них было замешано столько всего, что и подумать страшно. И хотя оба наперебой твердили, что их связь ровным счетом ничего не значит, Тарджа видел некоторые опасные признаки. Адрина старалась не разлучаться с Дамианом, а тот был готов живот положить, чтобы так было всегда. А что означает готовность живот положить ради любимого человека, Тарджа понимал прекрасно. И лишь гадал, сколько времени пройдет, прежде чем хитрианский военлорд и фардоннская принцесса поймут эту простую истину.

— Кратин идет! — крикнула Адрина, едва Дамиан спрыгнул с коня.

Дамиан вопросительно взглянул на неспешно приближающегося Альмодавара.

— Она говорит правду, милорд. Дженга прислал гонца с предупреждением.

Тарджа спешился и бросил поводья Тени кому-то из собравшихся. Люди были не на шутку встревожены.

— И долго он будет идти?

— День-два, от силы три.

— Интересно, — заметил Дамиан. Адрина вцепилась ему в руку.

— Интересно? Ты что, не понимаешь, чем это нам грозит?

Тарджа сочувствовал Адрине. Дамиан имел дурацкую привычку относиться к жизни играючи. Он ничего не воспринимал серьезно, и это порой раздражало. А сейчас еще и серьезно настораживало.

— Она дело говорит, Дамиан.

— А в чем проблема? — военлорд пожал плечами. — Мы уже решили, что сражаться с защитниками — безумие. Изменить маршрут мы не можем — потеряем время. Остается спрятаться. Защитники проедут мимо. Это самое мудрое решение.

— И поедут прямо к Кратину, — подхватил Тарджа. — Что, по-твоему, случится дальше?

— Если нам повезет, они перебьют друг друга, — хохотнул военлорд.

— А кроме шуток?

Дамиан посерьезнел.

— Ты прав. Если Кратин знает, когда мы уехали, а защитники скажут, что не видели нас, то он враз смекнет, что мы где-то рядом.

— А мы не можем потихоньку прошмыгнуть мимо защитников? — с надеждой спросила Адрина.

Тарджа покачал головой.

— Не получится.

— Тогда придется изменить маршрут, — сказал Дамиан.

Этот вариант не нравился ему так же, как Тардже. И хотя так они могли избежать положения между молотом и наковальней, этот путь уводил их от Цитадели. От Р'шейл.

— Если двинемся прямо сейчас, к ночи оторвемся от защитников на несколько лиг.

Военлорд кивнул и приказал Альмодавару готовиться к отъезду.

В животе у Тарджи заурчало, и он вспомнил, что не пообедал. Тем временем Дамиан обнял Адрину за плечико и повел прочь.

Глядя на удаляющуюся парочку, Тарджа нахмурился. Все это следовало как-то остановить. Но как? Легче остановить завтрашний рассвет. Если бы не Адрина, Кратин, скорей всего, просто внимания не обратил бы на исчезновение хитрианцев. Ну, сбежали — и ладно. Что такое тысяча хитрианцев для того, кто ведет за собой сотни тысяч? Но Кратин гнался не за хитрианцами, а за беглянкой женой, и это было плохо. Вероятно, кто-то узнал о ее связи с Дамианом и поделился новостью с принцем. И теперь Кратин не успокоится, пока все, кому об этом известно, не умрут. Он был кронпринцем Кариена, а кариенская религия требовала мстить за прелюбодейство, и мстить беспощадно. Прощения Адрине не было — ее вину могла смыть только кровь.

На бездорожье движение отряда замедлилось. Кони карабкались на холмы и спускались, карабкались и спускались — и так без конца. К вечеру и люди, и лошади совершенно выбились из сил. Даже хитрианские чудо-кони еле волочили ноги. Наконец, Тарджа приказал остановиться на ночлег, но разводить огонь не разрешил. Лазутчики защитников могли быть где угодно, и игнорировать сей факт не стоило.

Тарджа стреножил лошадь и, наконец, собрался поесть, хотя жестким сыром и солониной досыта наесться было трудно. «Наверное, я зажрался на границе, — подумал он. — Ведь были времена, когда привередничать не приходилось. Интересно, характером я был покруче или просто не разбирал, чем брюхо набиваю?»

— Тарджа!

Он обернулся. Меж конями к нему пробиралась Адрина, зябко кутаясь в чью-то теплую куртку.

— Я думал, вы уже спите.

— Сплю? — Принцесса невесело усмехнулась. — Шутить изволите? Как тут заснешь, если за одним холмом тысяча защитников, а за другим — кариенцы.

— Даже если не спится, все равно нужно отдохнуть. Последние несколько дней — это, знаете ли, цветочки, ягодки ждут нас впереди.

Адрина потрепала Тень по холке. Кобыла понюхала ее руки и, ничего в них не обнаружив, вновь принялась за жухлую траву.

— Тарджа, я могу вас кое о чем спросить?

— Попробуйте.

— Если бы меня здесь не было, вы действовали бы так же?

Она знала ответ не хуже него. Тогда зачем спросила?

— Если бы вас не было, Кратин бы к нам не привязался, а вот от защитников нам пришлось бы скрываться точно так же. Так что не казнитесь — вы ни в чем не виноваты.

Адрина улыбнулась.

— Вообще-то я себе немножко удивляюсь. Казнить себя из-за кого-то — не мой стиль. За мной такого никогда не водилось.

Поверить в это было нетрудно.

— Я тут подумала: может, мне стоит вернуться к Кратину и принять смерть?

— И что в этом хорошего? — Тарджа искренне надеялся, что не выдал своего изумления. Такие слова в устах Адрины — это ж диво дивное.

— Р'шейл попала в беду. Вы должны ей помочь, а не спасать меня от собственной глупости. — Адрина неловко улыбнулась, словно испугалась того, что сказала. — У меня такое чувство, что в общем порядке вещей дитя демона важнее, чем какая-то вздорная принцесса.

— Она права, Тарджа.

Рядом с Адриной внезапно материализовался Брэк. От неожиданности принцесса подпрыгнула. При виде Брэка в голове у Тарджи сразу завертелись тысячи вопросов, но один был самым главным:

— Где Р'шейл?

— Ближе, чем ты думаешь. — Брэк церемонно поклонился Адрине. — Вы, наверное, дочка Габлета, Адрина? Та, что вышла замуж за Кратина?

— Кто вы? — изумилась принцесса. — Тарджа! Кто это такой?

— Брэкандаран, — ответил Тарджа, стараясь сдержать волнение. Что, во имя Основательниц, случилось с Р'шейл? И как Брэк здесь оказался? — Он харшини. Ему, кстати, поручили присматривать за Р'шейл.

— Брэк не виноват, Тарджа.

Услышав еще один голос, Тарджа вздрогнул и обернулся. И увидел Дэйса. Довольный произведенным эффектом, бог воров широко улыбнулся.

— Что ты здесь делаешь?

— Между прочим, многие люди при виде бога падают на колени, — заметил Дэйс, слегка уязвленный такой беспардонностью.

— А я не многие. Что случилось с Р'шейл?

— Это бог? — поинтересовалась Адрина.

Похоже, ее охватил благоговейный страх — но что взять с язычницы? Для нее встреча с одним из ее богов означала нечто большее, чем для Тарджи.

— К сожалению, да. Это Дэйсендаран. Полагаю, он считает себя богом воров. Хотя я бы назвал его богом безнадежных глупцов.

— Не говори ерунды, Тарджа. Это не тот случай. Если ты будешь вести себя так, я перестану тебе помогать.

— В данных обстоятельствах это пустая угроза, — заметил Брэк.

— Да какой он бог! — фыркнула Адрина. — Я видела его в лагере защитников. Он шатался там с Майклом.

— С моим последним и самым пылким… Впрочем, он оказался нерадивым учеником.

— Брэк, что, в конце концов, происходит?

Брэк поднял руку, словно хотел остановить вопросы, рвущиеся у Тарджи с языка.

— Я знаю, что должен многое объяснить, и обещаю, что сделаю это. А потому найди мне Дамиана. Я не хочу повторять свой рассказ несколько раз.

 

Глава 60

— Прежде чем я расскажу вам об Р'шейл, — начал Брэк, оглядев каждого из присутствующих по очереди, — мне нужно объяснить вам кое-что другое.

Они сидели вокруг костра, не таясь: Брэк пообещал, что его магия надежно охранит всех от посторонних глаз. Даже бдительный Альмодавар расслабился. Только Тарджа все крутился да озирался по сторонам, чем очень скоро заслужил неодобрение окружающих: ну что он суетится? Сказано же, что никто не увидит, — значит, никто и не увидит. Судя по тому, что костер пылал необычайно жарко, Брэк и тут приложил свою руку. Глаза его были непроницаемо черными — верный признак того, что он пустил в дело силу. Глядя на него, Тарджа в который уже раз подумал, что харшини в этом мире чужаки.

— Расскажи им о правилах, — сказал Дэйс.

— О каких таких правилах? — насторожился Тарджа.

— Успеется. Все по порядку.

Тарджа беспокойно поерзал на месте. Он по опыту знал, что бесполезно задавать Брэку вопросы, на которые тот не готов ответить. Слева сидели, обнявшись, Дамиан с Адриной, напротив — Альмодавар, Гэри и Дэйс, чрезвычайно довольный оттого, что Брэк сам взялся обо всем рассказать.

— Как вы, наверное, уже поняли, — начал Брэк, — кариенцы ждали нас в Цитадели.

— Я пытался предупредить вас, — вмешался Дэйс.

— Так вы знали, что вас там ждут? Почему же, во имя Основательниц, вы не вернулись?

— Дэйс предупредил нас, что у Хафисты в Цитадели есть сторонники. Но даже он не знал, что ими были Терболт и его жрецы.

— Для бога это совершенно непростительно.

Дэйс фыркнул, но промолчал.

— Даже если бы Дэйс рассказал, где находится каждый кариенец в отдельности, нам бы это не помогло. Слишком уж мощные силы действовали против нас.

— Но если вам помогали боги, как же вы умудрились провалить все дело? — спросила Адрина.

— Хороший вопрос. Потому что боги помогают тогда, когда это им выгодно.

Дэйс чуть поморщился — сегодня он был необычайно сдержан.

— Короче, мы приехали в Цитадель, и все шло по плану до тех пор, пока на собрание не явилась Джойхиния. Настоящая живая Джойхиния, в уме и твердой памяти, как когда-то.

— Как? Ведь я убил ее разум.

— Кариенские жрецы нашли другой и засунули в ее тело. И как только Джойхиния появилась, все наши планы пошли прахом. Создание демонов развалилось, и Р'шейл не сумела удержать свои чары. Ее схватили через несколько минут после появления Терболта. Мэгину арестовали. Драко погиб, а вместе с ним и Аффиана.

— А что делал ты в это время? — поинтересовался Тарджа. Голос его был злым. Впрочем, чем занимался Брэк, его не очень волновало. Гораздо больше его заботила судьба Мэгины, а еще больше — Р'шейл.

— А я тоже попал в тюрьму. К Зигарнальду.

Дамиан резко выпрямился и изумленно воззрился на харшини:

— Бог войны не дал тебе спасти дитя демона? Но этого не может быть. Он велел мне оберегать ее. Зачем же он отдал ее в руки его собственных врагов?

— Твоих врагов, Дамиан. Твоих. У Зигарнальда один лишь враг — Хафиста, и только этот враг его интересует.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Адрина.

— Боги создали Р'шейл с единственной целью — уничтожить Хафисту. Лишь для этого. Дитя демона должно сделать свою работу, и они хотят убедиться, что оно готово исполнить предназначение.

— Иными словами, им хочется узнать, способна ли она убить?

— Да она его запросто прикончит, — вмешался Гэри. — Спросите об этом любого, кто знал ее по мятежу.

Брэк покачал головой:

— Нет, не только это. Боги боятся, что Хафисте удастся переманить ее на свою сторону. Ведь она может убить бога. А какого именно — зависит только от нее.

— И поэтому они отдали ее кариенцам? — спросил Дамиан. — Им не страшно рисковать? Ведь все может пойти не так, как задумано.

— Зигарнальд рассудил так: если она может уступить Хафисте, то лучше узнать об этом теперь, до того, как она полностью осознает то, на что способна.

— И пока есть шанс убить ее, — добавил Тарджа. — И это должен будешь сделать ты, Брэк, правда?

Харшини уставился в землю.

Адрина в замешательстве глянула на Тарджу и снова обратилась к Брэку:

— Но что случилось с Р'шейл?

— Ее посадили под замок.

— А что было потом? — спросил Дамиан. Насколько он понимал, самого плохого Брэк еще не сказал.

— Помните, я сказал, что кариенцы перенесли в тело Джойхинии чужой разум? И разум весьма необычный. — Брэк посмотрел на Тарджу. — Это был разум Локлона.

Такого бешеного гнева Тардже ощущать еще не доводилось. Казалось, это чувство взорвет его изнутри. Он стиснул кулаки и, стараясь побороть дрожь, молча уставился на пламя. На него устремились все взгляды присутствующих. Люди чувствовали неладное, но не знали, в чем дело. О том, что Локлон сделал с Р'шейл, не знал никто. Никто, кроме Брэка, Тарджи и Дэйса.

— Судя по лицу Тарджи, этот Локлон не очень-то приятный тип, — простодушно брякнул Дамиан и, увидев бешеные глаза Тарджи, машинально вскинул руку, заслоняясь, как от удара. — Виноват… Хотел разрядить обстановку. Все-все, молчу.

— Вот и молчи, — процедила Адрина.

Ошпарив военлорда уничтожающим взглядом, Брэк вернулся к прерванному рассказу:

— Если вам нужны подробности, Тарджа может сообщить их вам — если захочет. А я лишь скажу, что в свое время Локлон послужил причиной жестоких страданий Р'шейл. Настолько жестоких, что, похоже, его она ненавидит больше всех на свете. К Джойхинии Р'шейл относится ненамного лучше. И встреча с ними обоими в одном теле была выше ее сил.

— Он убил ее? — ледяным голосом молвил Тарджа. Брэк покачал головой.

— Он издевался над ней, но убить не осмелился. Не считая нескольких ран и синяков, физически она цела.

— Физически?

— Ты помнишь ночь, когда мы бежали из Гримфилда?

— Я это вряд ли забуду.

— Тогда помнишь, что произошло с Р'шейл после того, как она попыталась убить Локлона? Помнишь, как она ушла в себя?

Тарджа кивнул.

— На несколько дней.

— Примерно то же самое случилось и сейчас. Она жива, она говорит, ест, пьет, но это не Р'шейл.

— То есть, она впала в кому? — спросила Адрина.

— Не совсем. Тарджа понимает, о чем я говорю. Он видел ее в таком состоянии раньше.

— И как же привести ее в чувство?

— Мы не в состоянии это сделать. Она может вернуться только по собственной воле.

— Если захочет, — добавил Дэйс.

— Что значит — если захочет?

Брэк вздохнул.

— Где бы она сейчас ни находилась, Хафиста, скорее всего, рядом.

— Значит, боги могут-таки до нее добраться? Ну, так сделай же что-нибудь, Дэйсендаран.

— Не могу, Дамиан, — ответил молодой бог. — Мне это запрещено. Зиги сказал, что она сама должна отвернуться от Хафисты, иначе, когда им придется биться, она просто сдастся. — Он по очереди оглядел лица сидящих у костра, словно призывал их себе в союзники. — Видишь ли, я и так нажил себе кучу хлопот, когда освободил Брэка. Я бы помог по мере сил, но у Зигарнальда после войны этих самых сил гораздо больше. И пока все поголовно не начнут воровать, мне с ним не сладить.

— А как Хафиста добрался до Р'шейл? — поинтересовался Тарджа. Он не был язычником и совершенно запутался во всех этих богах.

— Хафиста получает силу от своих приверженцев, а их у него миллионы. Поэтому первичные боги боятся его.

— Но Р'шейл ведь полухаршини, — подал голос Дамиан. — Почему она не воспользовалась своей силой и не освободилась сама?

— Она не может до нее добраться. Жрецы надели ей на шею какой-то обруч. Когда она пытается хотя бы прикоснуться к силе, ошейник жжется. И чем дальше, тем сильней.

«Интересно, — думал Тарджа, слушая Брэка, — что в его словах правда, а что — лишь догадки?»

— А Хафиста ничего плохого ей не сделает? — спросила Адрина.

— Думаю, не сделает, — ответил Брэк. — А скорее всего, попробует уговорить. Ведь чтобы устранить угрозу, вовсе необязательно убивать Р'шейл. Достаточно переманить ее на свою сторону.

— Но если она ему откажет, он ее убьет, — мрачно промолвил Тарджа. — А если не откажет, то ее убьешь ты.

Брэк не ответил. А что было отвечать?

— Где она, Брэк?

— В лагере защитников, в двух лигах отсюда. Терболт везет ее в Кариен.

Над костром воцарилась тишина.

— Мы должны спасти ее, — первым нарушил ее Альмодавар.

— И как же это, интересно? — осведомился Тарджа.

— Что-нибудь придумаем. — Дамиан посмотрел ему в глаза. — Или ты предлагаешь оставить ее там?

— А почему бы и нет? Там ей, по крайней мере, ничто не грозит. Я не собираюсь рисковать вашими жизнями ради того, чтобы Брэк мог убить ее здесь.

— Брэкандаран никогда… — начал Дамиан и осекся, увидев непроницаемо черные глаза харшини. — О боги! Ты что, и в самом деле…

Адрина сердито оглядела мужчин.

— Это безумие! Оставлять ее там нельзя! И позволить отвезти ее в Кариен тоже нельзя. Они убьют ее — поверьте, я знаю, что говорю. Вы должны ее спасти!

— Это будет нелегко, — заметил Гэри. — К тому же, если она поддалась Хафисте, то может ведь и отказаться от помощи.

— Чушь! — воскликнула фардоннская принцесса. — Вы же не знаете, что с ней случилось. У нее должен быть шанс.

Тарджа кивнул.

— Никому она не нужна так, как мне, Адрина, но там тысяча защитников.

— А у нас харшини, — вмешался Дамиан. — Мы можем прийти и уйти так, что никто не заметит. Ведь ты поможешь, Брэк?

— Я-то помогу, но вы должны понимать, что я не в состоянии заставить Р'шейл. Она сама должна принять решение. — Он обернулся к Дэйсу: — Ты благословишь меня, божественный?

Дэйс растерянно кивнул:

— Наверное.

— А что будет после того, как мы освободим дитя демона? — поинтересовался Гэри. — Вы, должно быть, забыли, что с севера приближается кариенская армия. Если лорд Брэкандаран не унесет нас отсюда чудесным образом, то скрыться нам вряд ли удастся. Кратин и так злющий-презлющий — ведь от него сбежала жена. Воображаю, что он скажет, когда выяснится, что из-под носа у него исчезло еще и дитя демона.

— Придется его как-то отвлечь, — произнес Дамиан.

— Нет ничего проще, — сказала Адрина. — Я пойду и сдамся.

— Нет! — вырвалось у военлорда.

— А как еще заставить его повернуть назад, Дамиан? Он ищет жену. И не знает, что впереди защитники да дитя демона в придачу. Если вам удастся вытащить Р'шейл, Терболт, конечно, взбесится, но защитники не побегут за вами по пятам. И с помощью Брэка вы сможете смыться. Но если охоту поведет Кратин, мало не покажется.

Тардже ее доводы показались весьма разумными, но он промолчал — впрочем, как и все остальные. Здесь решение должны были принять только эти двое. Интересно, догадывался ли Дамиан, что и Тардже будет нелегко отпустить Адрину?

— Я не пущу тебя, Адрина. Если Кратин хоть на минуту заподозрит…

— Я готова рискнуть, Дамиан.

— А я нет. Ты не вернешься к нему — и это мое последнее слово. Мы еще не дошли до такого безрассудства. — Он с решительным видом воззрился на Тарджу: — Мы вытащим Р'шейл и дадим деру. Мы разделим отряд на такие мелкие части, что Кратин и Терболт сто лет нас будут искать. Брэк нас спрячет и…

— И их жрецы найдут нас в два счета, — перебил его Брэк.

— Но сейчас ты же нас защищаешь. Разве они это чувствуют?

— Я ему помогаю, — признался Дэйс.

— Тогда ты поможешь нам убежать.

Бог воров покачал головой.

— А вот это уже чересчур. Если вы выручите Р'шейл и попытаетесь прекратить то, что с ней происходит, а я стану вам помогать, то Зигарнальд, когда поймает меня за этим занятием… — Дэйс многозначительно умолк.

Боги не могли убивать друг друга — это Тардже было известно. Но что же такое они могли делать, если Дэйсендаран так встревожился? Этого Тарджа не знал. И подозревал, что лучше и не любопытствовать.

Дамиан немного подумал, затем пожал плечами.

— Что за дела! Так или иначе, я не собирался жить вечно. Что скажете, если мы просто пойдем и освободим дитя демона? Кто за риск?

— Ты спятил! — заявила Адрина, но мысль свою развивать не стала и о возвращении к мужу на сей раз даже не заикнулась.

Один за другим остальные согласно кивнули, в том числе и Брэк. Наконец Дамиан повернулся к Тардже.

Тарджа поднял голову и посмотрел в загадочные глаза Брэка. Он безумно хотел освободить Р'шейл, но никак не мог отделаться от мысли, что, выручая ее из одной беды, он ввергнет ее в другую, гораздо более страшную.

— Согласен, — уверенно ответил он, хотя уверенности вовсе не чувствовал.

Детали заговорщики обсуждали долго, а когда закончили, было уже слишком поздно, чтобы предпринимать что-либо нынче же ночью. Спасательная операция была запланирована на следующий вечер. Тарджа нервничал. Кариенцы подходили все ближе, и нечаянная проволочка лишь увеличивала их шансы.

Дамиан послал нескольких человек разведать расположение бивака защитников, ибо не исключено было, что и будущим вечером оно окажется таким, как сегодня. Двое хитрианских налетчиков и двое защитников, выбранные Тарджей за опыт и рассудительность, отправились в стан врага, чтобы узнать до рассвета все что можно, а главное — выяснить, где находятся пассажиры кареты. Тарджа и без шпионов знал, что их разместили в центре лагеря, но разведке предстояло узнать, в какой именно палатке и где обретаются охранники.

Остаток ночи Тарджа провел в хлопотах. Нужно было подготовить солдат. Хотя они путешествовали в гражданской одежде, у каждого в седельной сумке хранилась форма. Пробраться в лагерь защитников скрытно было невозможно, поэтому Тарджа собирался войти туда открыто. Если повезет, можно будет просто вызвать Р'шейл из палатки и без лишних слов увести.

А если она будет не одна? А если охранники палатки узнают его? А если они получили какой-то особый приказ? А если ее охраняют не защитники, а кариенские жрецы? А если… Стоп. Тарджа постарался выкинуть все «а если» из головы. Их там набралось уже столько, что места для всех не хватало.

Дамиан одобрил план, но расстроился, когда узнал, что его не включили в спасательный отряд. Оставалось утешаться перспективой какого-нибудь полезного вредительства. Небольшой отряд его налетчиков должен был пробраться в лагерь и испортить карету, в то время как остальные попытаются разогнать лошадей. Предполагалась погоня, но ее решено было по возможности затруднить.

В роще оставались Адрина, ее рабыня и тридцать гвардейцев. Вопрос, что делать с ними, жарко обсуждался — в основном Дамианом и принцессой. Она не хотела оставаться и ждать, а Дамиан, понятно, не желал пускать ее на дело. В конце концов, был найден компромисс. Адрине предстояло ждать с лошадьми на краю лагеря и быть готовой к немедленному отъезду. С фардоннцами договориться было легче. Призвав на помощь Дамиана-переводчика, Тарджа сообщил, что они сами себе хозяева и могут уехать. Фардоннцы получили карту, где был указан путь домой, и припасы с таким расчетом, чтоб хватило до Стеклянной реки. Молодой копейщик с благодарностью принял распоряжение о роспуске фардоннского подразделения и искренние уверения в том, что принцесса будет в безопасности. Они должны были уехать на рассвете и стать еще одной командой солдат-бродяг.

Наконец все планы были приняты, детали обсуждены, и можно было отдохнуть до утра. Завтра предстояло неотступно и тайно двигаться вслед за защитниками до тех пор, пока те снова не остановятся на ночлег. Тарджа надеялся, что Кратин еще далеко и не скоро встретится с защитниками. Однако как далеко и как не скоро, не знал. Расчеты его строились лишь на том, что тяжелая кратинова конница неповоротлива и медлительна, а значит, ожидаемая встреча случится только дня через два.

Размышляя о будущем, Тарджа всю ночь не сомкнул глаз. Наконец небо посветлело, и звезды стали меркнуть. Тарджа встал, встряхнулся и, будто спал беспробудно всю ночь, бодрым шагом направился к границе лагеря. Там он поднялся на невысокий холм и принялся разглядывать предполагаемый маршрут. Внезапно за спиной послышались чьи-то шаги, но он не обернулся. Он и так догадался, кто это.

— Не спится?

— Да. У тебя, как вижу, тоже бессонница.

Брэк подошел к Тардже и остановился.

— Мне не нужен сон, как тебе. Этим харшини выгодно отличаются от людей.

Некоторое время оба молчали. Каждый думал о своем.

— Это было ужасно? — наконец спросил Тарджа.

— Не то слово, — отозвался Брэк. — Увидишь ее — обомлеешь. Он остриг ее наголо.

«У нее были роскошные рыжие волосы». Тарджа почувствовал, как в душе нарастает гнев, и усилием воли подавил его. Сейчас это было бесполезно.

— Расскажи мне обо всем.

— Да, собственно, рассказывать-то и нечего. В конце концов, меня выручил Дэйс — спасибо тебе, что прислал его. Зигарнальд сгноил бы меня там заживо. К тому времени Терболт уже покинул Цитадель. Джойхиния, точнее Локлон, по-прежнему управляет Сестринской общиной. То есть якобы управляет, потому что приказы ему отдает кариенец, которого зовут сквайром Мэтеном. Я не знаю, кто он такой, но действует сообразно собственным планам. Локлон не очень-то может разгуляться.

— Никогда не прощу себе, что не убил его, когда имелся шанс.

— Успокойся, Тарджа. Самоедство — скверная привычка. Тарджа удивился: голос Брэка звучал так скорбно.

— Ты знаешь это по собственному опыту?

— О да, — грустно молвил харшини.

Тарджа пристально посмотрел на него. Глаза Брэка вновь приняли привычный блекло-голубой цвет, и в них таилось страдание.

— Я убил отца Р'шейл, Тарджа. Я погубил моего короля и хорошего друга, но спас мать Р'шейл и тем позволил ей родиться. Поверь, мне очень жаль, что ты не можешь меня понять. Однако Тарджа понял, и даже больше, чем думал Брэк.

— Если Р'шейл примет сторону Хафисты и другие боги велят тебе убить ее, получится, что ты угробил короля ни за что ни про что.

Брэк кивнул.

— Я очень хочу, чтоб она достигла цели, Тарджа. Никто в мире не желает этого так, как я. — Он невесело улыбнулся и добавил: — И никто так много не потеряет, если это случится.

— Но она достигнет цели?

— Хотел бы я знать.

 

Глава 61

Кронпринц Кариена был человеком знатным и благочестивым, но отнюдь не глупым. Он знал, что хитрианцы отменные наездники, а потому пустился в погоню налегке, без громоздкого снаряжения и неповоротливых герцогов. В попутчики он взял только своего лучшего друга Дрендина, графа Перевала Тайлера да молодого Джанниса, графа Ментхолла. Эти двое были истинно преданны лично принцу, а не его отцу. Остальное же войско составили молодые рыцари, которые из кожи вон лезли, стараясь попасть в фавор к престолонаследнику, ибо Яснофф и его старые герцоги не могли править вечно. Если принц добьется успеха, то молодежь имела шанс попасть в ближайшее окружение будущего короля, ну а коль нет — так на нет и суда нет, терять юным повесам было пока нечего.

Майкл узнал обо всем в ночь перед решительным броском. Парнишка лежал в уголке палатки принца, который с некоторых пор с него глаз не спускал, и, притворяясь спящим, слушал, как Кратин строит планы. Планы были смелы и обжалованию не подлежали. «Войско двинется налегке — без снаряжения, без копий, без слуг», — объявил принц. Есть придется на ходу. Днем привалов не будет, а посему каждому воину предписывается иметь по две лошади. Хитрианцы не должны добраться до Стеклянной реки.

С одной стороны, Майкл восхищался решительностью Кратина, с другой — уже понемногу раскаивался в содеянном. Адрина совершила подлое предательство — это ясно как день, и Кратин разгневался — это тоже понятно. Однако Майклу даже в голову не приходило, что принц самолично возглавит погоню, и теперь он с ужасом ждал, что будет. Принцессу, конечно, следовало примерно наказать, но уж никак не смертью, как того желал Кратин.

С самого начала путешествие обернулось истинным кошмаром.

День за днем, с рассвета до заката Майкл трясся в седле, ел что попало и отчаянно мерз по ночам. Принц не давал ему никаких скидок на возраст, мало того — по вечерам, когда все отдыхали, превращал его в слугу: Майкл обихаживал Кратинова коня и прислуживал хозяину. И мало-помалу его глубокое восхищение сменилось горькой обидой.

Через четыре дня преследователи, наконец, убедились, что выбрали верный путь. Отыскивая место для ночного бивака, один из рыцарей обнаружил небольшую рощицу, а в ней несколько свежих кострищ. Дрендин, бывалый охотник, быстро сообразил, что хитрианцы ушли отсюда пару дней назад, не больше. Это известие необычайно воодушевило Кратина, и на следующий день гонка стала еще напряженней. А к вечеру пятого дня они сделали открытие, в корне поменявшее их планы.

Наступила ночь, на небо взошла луна. Свет ее был таким ярким, что Кратин решил пренебречь ночлегом и лишь выслал вперед двух рыцарей на разведку, чего прежде, впрочем, никогда не делал. Засыпая на ходу, Майкл ехал рядом с господином. Следов присутствия хитрианцев больше обнаружено не было, но Кратин словно обезумел и был готов скакать ночь напролет — только бы выдержали кони.

Дробный стук копыт стряхнул с Майкла дремоту. Один из рыцарей-разведчиков во весь опор мчался назад. Кратин приказал всем остановиться. Майкл навострил уши: неужели они догнали хитрианцев?

— Сир! Лорд Терболт рядом!

— Терболт? — изумился Кратин. — Но он же должен быть в Цитадели. Отец отправил его туда как раз тогда, когда мы двинулись к границе.

— Ваше высочество, с ним почти тысяча защитников. Они разбили лагерь в двух-трех лигах отсюда.

Кратин нахмурился.

— А хитрианцев ты не заметил?

— Нет, сир.

— Значит, мы их прозевали. Придется вернуться.

— А как быть с Терболтом, Кратин? — спросил Дрендин. Молодой граф был, кажется, единственным человеком в отряде, кто смел называть его по имени. — Надо, по крайней мере, засвидетельствовать ему свое почтение.

— Мне некогда выполнять формальности, — отрезал Кратин.

— Само собой, но тысяча пар глаз все-таки лучше, чем две сотни.

Принц немного подумал.

— Хорошо, едем к лорду Терболту. А потом все вместе перевернем все вверх дном между границей и Стеклянной рекой, пока не отыщем предателей.

Когда-то слова Кратина вызывали у Майкла бурю восторга, но сейчас оставили его равнодушным.

Кратин и Майкл въехали в лагерь защитников и тотчас попали под перекрестный обстрел любопытствующих взглядов. Дрендин остался командовать войском и дожидаться возвращения Кратина. Майкл уже не тешил себя иллюзиями, что приближен к высочайшей особе по причине особого доверия. Все было как раз наоборот: принц велел ему быть рядом именно потому, что не доверял.

«Интересно, каково им было узнать о капитуляции?» — думал Майкл, проезжая мимо красномундирных воинов, сидящих у костров. Эти люди знали себе цену и гордились званием защитников, а начальство кариенского герцога эту гордость сильно ущемляло. Но они не роптали. И Майкл прекрасно понимал, что это не покорность, а та самая знаменитая дисциплина, что когда-то их прославила, а теперь отдала на милость врагу.

Лорд Терболт встретил прибывших самолично. Судя по выражению его лица, он никак не ожидал увидеть здесь столь высокую особу. Кратин спешился. Тотчас же кто-то услужливо подхватил его лошадь под уздцы и повел к коновязи. Майкл осторожно сполз с коня — и был удостоен такой же почести. Кратин махнул парнишке рукой: мол, пошли! — и направился в шатер Терболта. Майкл послушно двинулся следом, размышляя, догадается ли герцог покормить их.

— Признаться, не ожидал увидеть вас здесь, ваше высочество, — сказал Терболт и наполнил вином два кубка. Потом глянул на Майкла и кивком указал на бочонок, что стоял у входа: — Там вода. Попей, если хочешь.

Майкл поклонился и, набрав полный ковш, выдул за один присест. Кратин уселся в кресло Терболта — единственное сидячее место в шатре.

— Я тоже не ожидал встретить вас, милорд.

— Мое дело в Цитадели сделано. А за старшего остался Мэтен.

Кратин нахмурился.

— Простолюдин?

— Может, он и простолюдин, ваше высочество, но весьма умен. И совершенно не сердоболен. Я доверяю ему целиком и полностью. Надеюсь, вы сочтете его соответствующим занимаемой должности.

— А дитя демона?

— Она здесь. Если желаете, я велю ее привести. Однако сомневаюсь, что ей действительно предстоит свершить великие дела. Впрочем, кто мы такие, чтобы оспаривать решение бога?

— Пошлите за ней.

Терболт кивнул и, откинув полог шатра, что-то кому-то сказал, после чего вернулся.

— Вы не сказали, что вас сюда привело, ваше высочество.

— Адрина была похищена хитрианцами. Они покинули лагерь раньше, чем Дженга сдался.

Терболт, похоже, искренне расстроился.

— О боги! Но как же им удалось перейти через границу? И разве принцессу не охраняли?

— По-моему, моя жена… содействовала собственному похищению, — осторожно ответил Кратин. Он не хотел признаваться лорду Терболту, что принцесса сбежала.

Герцог нахмурился.

— Мне всегда не нравилось это соглашение, Кратин. Знаете, я был бы несказанно рад, если бы вы женились на моей дочери.

— Да, лучше бы я женился на Честити, милорд.

— Теперь уж ничего не поделаешь, — вздохнул Терболт.

— Да уж. — Кратин глотнул вина и посмотрел на герцога: — Если с моей женой что-нибудь не случится.

— Не понял, ваше высочество.

— Ее похитили хитрианцы. Вы же знаете, что это дикари. Они могут сделать с ней что угодно. Например, убить.

Майкл слышал, как Кратин говорил то же самое Дрендину, но сейчас его голос был таким бесстрастным, таким холодным.

— Это будет очень обидно, — произнес Терболт так же невозмутимо. Если бы Майкл не слышал этого собственными ушами, то никогда не поверил бы, что герцог столь легко выговаривает такие ужасные слова. — А вы уверены, что они шли именно этой дорогой? Что-то мы не заметили их следов.

Не успел Кратин ответить, как полог шатра поднялся и на пороге возник защитник. Он четко отдал честь и отрапортовал:

— Р'шейл нет в палатке, милорд. Если вы сообщите, куда ее увели, я доставлю ее к вам незамедлительно.

— Что вы говорите? Как это, нет в палатке?

— Ее куда-то увели, сир. Капитан, который ее забрал, сказал, что выполняет ваш приказ. Я подумал, может…

— Я не отдавал никаких приказов! Кто этот капитан?

— Не знаю, сир. Часовые не узнали его.

Кратин вскочил, опрокинув кресло.

— Это Тарджа Тенраган! Голову даю на отсечение!

— Я не понимаю, как…

— Они заодно! Неужели вы не понимаете? Вот почему мы не видели следов хитрианцев. Они прятались и дожидались удобного момента, чтобы освободить дитя демона. Кто еще это мог быть?

Терболт размышлял не меньше минуты.

— И давно ее увели, капитан?

— С четверть часа назад, милорд, не больше.

— Тогда они еще в лагере. Объявляйте тревогу, капитан! К нам проникли враги. Р'шейл не должна убежать. И еще мне нужен Тарджа Тенраган. Живой или мертвый.

Защитник снова лихо отдал честь, но по всему было видно, что приказ исполнен не будет. Кратин тем временем в бешенстве метался по шатру. И едва медалонец ушел, он набросился на Терболта:

— Если Тарджа здесь, значит, и Вулфблэйд где-то рядом. А с ним и Адрина.

Терболт кивнул и достал меч.

— Тогда мы можем начать охоту нынче же ночью. Голова Тарджи Тенрагана будет отличным трофеем.

— И вы сможете повесить ее на воротах замка Ярнарроу, — кровожадно прорычал Кратин. — Рядом с головой этой сучки Адрины.

 

Глава 62

С каждым днем Кариен становился все ближе и ближе. Р'шейл это знала. И каждый день приближал ее к решению, которое ей предстояло принять и которое могло стоить ей жизни.

Хафиста часто разговаривал с ней, то соблазняя, то насмехаясь. И чем дальше, тем больше оба приближались к границе, за которой он был сильнее.

На очередном привале безмолвную и покорную Р'шейл привели в палатку и оставили одну. Жрецы больше ее не донимали. Даже Терболт перестал ею интересоваться. Для него она была просто грузом, который следовало доставить по назначению.

«Одиночество может убить душу, Р'шейл».

«Какое же это одиночество, если ты сидишь у меня в голове день и ночь?»

«Я буду тебе хорошим другом, дитя демона. Я никогда не покину тебя».

«Ты плохо знаешь людей, Хафиста. Вечно ощущать твое присутствие — весьма сомнительное удовольствие».

«А тебе нужно настоящее? Изволь, я доставлю тебе такое удовольствие, что тебе и не снилось».

«Ты не разбираешься в удовольствиях».

«Так помоги мне разобраться. Скажи, чего ты хочешь, я разберусь».

«Почему ты такой сумасброд?»

«А почему ты такая упрямица?»

Р'шейл не ответила, и он исчез.

Вечером, едва прикоснувшись к еде, принесенной молчаливым жрецом, она легла на походную койку и впервые с тех пор, как оказалась в плену, задумалась о своей судьбе.

Шансы на побег были призрачными. Брэк давно пришел бы за ней, если б мог. Вызвать демонов могла помочь только сила, до которой нельзя добраться, не рискуя обжечься об ошейник. Тарджа, должно быть, уже арестован и ждет приговора. Дамиан Вулфблэйд либо в плену у кариенцев, либо бежал в Хитрию. Харшини и носа не кажут из Убежища, чтобы не попасть в лапы кариенским жрецам, а первичные боги… если верить Хафисте, это по их милости она попала в такой переплет.

Перебрав по очереди всех, кто мог прийти на помощь, Р'шейл поняла, что должна действовать на свой страх и риск. Если ей суждено уцелеть — и если она хочет уцелеть, — нужно было что-то предпринять. Сила харшини, которая делала ее той, кем она являлась, была совсем близка — и недоступна. Она манила, звала, но боль преграждала к ней путь лучше любой преграды.

Вот если б избавиться от ошейника… Нет, Хафиста ни за что не допустит этого, пока не убедится в своей полной власти над пленницей. И бесполезно хитрить. Он бог. Он умеет видеть человека насквозь. И избавит от ошейника только такую Р'шейл, что покорится ему всей душой. Но тогда это уже не спасение.

А может, все-таки спасение? Может, он прав? С какой стати она должна выполнять волю первичных богов, виновных во всех ее несчастьях? Почему бы и впрямь не предаться Хафисте? За той чертой прекрасная жизнь. Там безраздельная власть верховной жрицы Всевышнего. Там можно делать все что хочешь. Даже попросить Хафисту убить Локлона — и он убьет. Даже потребовать спасти Тарджу — и он тоже подчинится.

«Все, что хочешь».

Идея была очень соблазнительной.

«Иди ко мне, дитя демона. Не медли!»

Р'шейл не стала отвечать. Сквозь тяжелые мысли в сознание пробились чьи-то голоса, которые показались знакомыми. Она села и прислушалась. Внезапно полог палатки распахнулся, и на пороге появился Тарджа. Разглядев Р'шейл в жидком свете сальной свечи, он застыл как вкопанный. Худая, изможденная, с жалким ежиком на голове и отрешенным лицом, она мало напоминала самое себя.

— Р'шейл?

«Неужели я такая страшная, что он не узнает меня?»

«Не говори с ним, дитя демона. Он не поможет тебе. Иди ко мне. Я тот, кто тебе нужен».

Но Хафиста ошибался. Тот, кто был ей нужен, сейчас с потрясенным видом смотрел ей прямо в глаза. И словно якорь упал перед Р'шейл на дно глубокого колодца. Она ухватилась за спасительную веревку и стала подыматься вверх, к маленькому пятнышку света, маячившему в высоте.

— Р'шейл! Ты узнаешь меня?

Она кивнула. Лицо Тарджи прояснилось. Он подошел поближе и осторожно взял ее за руку.

— Мы выйдем отсюда, — внятно выговорил он, словно знал, как ей трудно сосредоточиться, — и пойдем как ни в чем не бывало.

«Если ты сейчас уйдешь, то навсегда потеряешь покой!»

Не найдя подходящих слов, она вновь молча кивнула. Тарджа откинул палаточный полог, и Р'шейл, как сомнамбула, вышла.

«Но он же не любит тебя! И не любил никогда. Все это козни Кальяны. Только я могу любить тебя так, как ты этого хочешь».

Р'шейл окружили люди в форме и повели прочь от палатки. Тарджа пошел рядом, готовый в любую секунду броситься на помощь.

«Ты не одолеешь меня, дитя демона».

Ответа не последовало. Она вдруг поняла, что своими ответами лишь дает ему власть над собой. Слово за слово, и можно не заметить, как окажешься его последователем. А чем больше верующих, тем больше силы у этого зарвавшегося демона.

«Все, во что ты веришь, — ложь. И когда ты убедишься в этом, ты вернешься, но я не прощу. Ты еще пожалеешь».

И ошейник вдруг стал нестерпимо горячим.

 

Глава 63

Было уже темно. Принцесса с рабыней ждали в условленном месте. Рядом топтались шесть оседланных лошадей — для Адрины, Тамилан, Дамиана, Альмодавара и двоих налетчиков, которых военлорд выбрал лично. Отряд был разбит на небольшие группы и рассеялся в разных направлениях. Такое предприятие должно было запутать и дезориентировать защитников. Тардже с Брэком и Р'шейл и Дамиану с Адриной и Тами тоже предстояло разъехаться в разные стороны. Не было никакого смысла облегчать преследователям задачу.

Перед отъездом Тарджа пришел к Адрине попрощаться, чем удивил принцессу несказанно — призрак погибшего Тристана до сих пор мешал им подружиться.

— Если все пойдет как задумано, мы вряд ли снова свидимся, ваше высочество, — сказал Тарджа, отведя Адрину в сторонку, пока остальные готовились к отъезду.

— Я уважаю вас, Тарджа, и надеюсь, что мы не упустим этот ничтожный шанс стать друзьями.

— Тогда могу ли я на правах друга дать вам один совет на прощание?

— Только если вы считаете, что он будет мне полезен. Я ненавижу выслушивать советы.

Тарджа улыбнулся и сразу посерьезнел.

— Разберитесь с Дамианом, и чем скорей, тем лучше.

— А что тут разбираться? Я знаю, что он ваш друг, но не приписывайте ему слишком благородные помыслы. Ему не нужен кариенский претендент на трон моего отца. Все очень просто.

Тарджа покачал головой.

— Этот парень — тот, кто вам нужен, Адрина. И он любит вас. Наверное, так же сильно, как вы его. — Он поднял руку, заранее пресекая вероятные возражения. — И не спорьте. В Медалоне только двое этого еще не поняли — вы и Дамиан.

— А вы фантазер! — фыркнула Адрина.

— Да? Значит, вам все равно куда ехать, лишь бы подальше от Кратина? Давайте я пойду к Дамиану и скажу, что вы решили ехать со мной и Р'шейл. Он спокойно отправится в свою Хитрию, а вы…

— Нет! — Адрина выглядела такой испуганной, что Тарджа улыбнулся.

— Вот видите! На самом деле все не так просто.

Но Адрина не желала сдаваться.

— Вы поспешили с выводами, Тарджа. Если я поеду с Дамианом, то буду ближе к дому, а куда вас с Р'шейл занесет, одним богам известно.

Тарджа покачал головой и понимающе улыбнулся.

— Будь по-вашему, принцесса. Но не говорите потом, что я вас не предупреждал. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

«Будь по-вашему». Адрина топала замерзшими ногами и вспоминала этот разговор. Она знала, что сама виновата. Эти медалонцы просто ничего не понимают. У нее была тыща любовников… ну, тыща не тыща, но несколько их было. Какое-то время она забавлялась ими, а потом бросала. Конечно, все они были курт'есами и состояли на службе у ее отца, но от этого они не становились менее симпатичными… хотя, наверное, все-таки становились. Благополучие курт'есов зависело от их способности ублажать и развлекать своего нанимателя. Она была дочерью короля, а посему ей доставалось все самое лучшее.

Дамиан стал ее первым — единственным — любовником, которому не требовалась ее поддержка или протекция. Ему не нужно было ее богатство. Ему было наплевать, кто она такая. Он не мог даже жениться на ней, потому что она была женой другого. Наоборот, соблазнив ее, он навлек на себя кучу неприятностей.

Наверное, это в нем ей и нравилось. Но это была не любовь. Хитрианский престолонаследник не мог влюбиться в старшую дочь короля Фардоннии. Все это было такой же сказкой, как баллада о двух любовниках, что скакали на конях дни напролет, а по ночам занимались любовью. Это был сюжет для скверной трагедии в представлении бродячих лицедеев. В жизни такого не бывает. Да Адрина сама не дала бы такому случиться.

Одна из лошадей тревожно фыркнула. Адрина потрепала ее по холке и ласково прошептала ей на ухо, надеясь, что Тамилан не услышит: «Куда же они запропастились?» И напряженно вгляделась в темноту, словно там могла найти ответ. Казалось, прошла уже вечность. Адрина была начисто лишена ощущения времени — она не привыкла о нем беспокоиться, за нее это всегда делали другие. Она взглянула на Тамилан. День отдыха определенно пошел ей на пользу — рабыня почти оправилась. Она стояла, тесно прижавшись к теплому боку своей лошади, и весь ее вид выражал напряженное ожидание.

«Интересно, о чем она думает?» Адрина знала, что на этот вопрос получит честный и бестактный ответ. «Я должна сделать для нее что-нибудь, когда мы вернемся домой. Может, отпущу ее на волю и одарю каким-нибудь имуществом. Чтобы ей никогда не пришлось работать. Она придавала мне сил, когда своих у меня уже не хватало. И чем я заслужила такую преданность?» Сколько Адрина ни силилась, припомнить так и не смогла. «И как я дошла до этого? — изумилась она. — Я стою здесь посреди ночи, замерзаю жутко в двух шагах от лагеря защитников, за тридевять земель от дома, и единственные мои верные друзья — моя рабыня, человек, которого ищут за убийство, да неприятельский военлорд». И она вновь вспомнила о Дамиане.

Она решила не верить тому, что сказал ей Тарджа, но перед уходом Дамиан поцеловал ее. Это был торопливый, грубый и страстный поцелуй. Так целует не возлюбленный, а бесшабашный малый, улучивший миг удовольствия посреди напасти.

Размышления о недостатках Дамиана Вулфблэйда были внезапно прерваны истошным воплем, разорвавшим ночное безмолвие. Лошади переполошились, едва не вырвав поводья из рук Адрины.

И пока женщины пытались сдержать испуганных животных, в лагере защитников началось настоящее столпотворение.

Пробудившийся лагерь разом осветился зажженными факелами. Послышались крики, чьи-то приказы, и все это заглушал отчаянный, неумолкающий женский крик. Неизвестная женщина кричала так, словно ее резали.

— Тами, по коням! — шепнула Адрина и вскочила в седло. Когда Дамиан со товарищи появятся, возиться будет некогда.

Крики звучали все ближе, и все ближе мелькали факелы, можно было уже рассмотреть языки пламени. Тами взгромоздилась на ближайшую лошадь, потеряв при этом поводья двух других. Выругавшись, Адрина бросилась за ними в погоню и уже успела подхватить под уздцы одну беглянку, как вдруг…

— Бегите! Прочь отсюда! Живо!

Она обернулась на крик и увидела Дамиана, Альмодавара и одного из налетчиков, стремглав бежавших по склону холма. За ними по пятам неслась тьма-тьмущая защитников. Адрина замерла.

— Беги! — крикнул Дамиан, заметив, что она колеблется. Защитников на холме было видимо-невидимо. Освещая красномундирную толпу, жарко пылали факелы, похожие на капли горячей крови. Тами оставила попытки поймать другую лошадь и в отчаянии посмотрела на хозяйку:

— Бежим, Адрина!

Принцесса задержалась лишь на миг и увидела, как защитники схватили сначала Альмодавара, а потом налетчика. Дамиан бежал к ней что было сил. Адрина решительно пришпорила коня и помчалась ему навстречу. Отчаянный крик Тами заглушили рев защитников и пронзительные вопли неизвестной женщины. До Дамиана было уже рукой подать, но и преследователи не отставали.

И вдруг невесть откуда взявшаяся стрела вонзилась Адрине в плечо, и принцесса упала прямо на руки подбежавшему Дамиану.

Не прошло и нескольких секунд, как обоих окружили защитники. Адрина успела заметить, что женские крики умолкли, и потеряла сознание.

Адрина очнулась в палатке, где не было ничего, кроме шеста, поддерживавшего полотняный верх. Рядом кто-то стонал. Она перевернулась на бок и вскрикнула от боли. Потом осторожно пощупала плечо и почувствовала, что пальцы стали влажными и липкими.

Адрина попыталась восстановить в памяти происшедшее, но воспоминания путались. Она вспомнила, что пыталась помочь Дамиану. И крики. О боги, она никогда не забудет этих криков. Потом что-то ударило ее, и она упала. Удалось ли Дамиану убежать? Ей показалось, что она видела его лицо. Его глаза пылали от гнева. Почему он сердился? Неужели потому, что она попыталась спасти его? Как это на него похоже!

И что, во имя богов, случилось с Тами? Последний раз она видела рабыню, когда та кричала госпоже: «Назад!» Неужели ее тоже схватили? Но почему ее здесь нет? Судьба рабыни в фардоннском военном лагере была бы предсказуема, но Сестринская община такого поведения не одобряла, а защитники народ дисциплинированный. Отсутствие Тамилан могло означать одно из двух: или она убежала, или она мертва. Адрина надеялась на первое и очень боялась, что случилось второе.

Кто-то снова застонал, и Адрина оставила на время свои переживания. Кто бы это мог быть? Она осторожно села и потихоньку поползла туда, откуда раздался стон. В дальнем конце палатки лежала молодая женщина с коротко остриженными рыжими волосами, одетая в кожаную амазонку. На шее у нее был серебряный обруч, покрытый запекшейся кровью.

— Р'шейл?

Это действительно была она, но совсем не такая, какой представляла ее себе Адрина. Эта девушка была моложе и совсем не походила на ту несравненную красавицу, о которой рассказывал Дамиан. «И о чем прикажете разговаривать с этой легендарной харшини, что зовется дитя демона?»

— Я Адрина, — сообщила принцесса, не придумав ничего другого. Р'шейл недоуменно посмотрела на нее.

— У нас есть общие друзья, — добавила Адрина, не зная, о чем говорить. — Тарджа Тенраган.

«Я говорю, как леди Честити».

При имени Тарджи дитя демона моргнуло, и это все, чего Адрина от нее добилась.

— Р'шейл!

Она тряхнула ее за плечо, сначала тихонько, потом сильнее, но результата не последовало. Глаза Р'шейл были широко открыты, но совершенно бездумны. Адрина пожала плечами и немедленно пожалела об этом: рана дала о себе знать острой болью. К тому же бессмысленно разговаривать с тем, кто тебя совсем не слушает. Брэк что-то говорил об этом. Будто Р'шейл так ушла в себя, что почти впала в кому.

— Ладно, надеюсь, ты не останешься там надолго, — раздраженно произнесла Адрина. — Потому что сейчас нас может спасти только чудо. Так что, если ты не против, послушай моего совета: что бы там ни было, приходи-ка ты в себя, милая. Здесь ты кой-кому очень нужна.

Сделав такое внушение, Адрина села на корточки и принялась ждать, когда за ней придут.

 

Глава 64

«Здесь ты кой-кому очень нужна».

Эти слова проникли сквозь страдания Р'шейл. Она не знала, кто их произнес, но они наполнили эхом пустоту.

«Предупреждаю тебя, дитя демона: если не любовь, то страх заставит тебя прийти ко мне. Но так или иначе ты придешь».

Память о муке была так свежа, что Р'шейл не решилась спорить.

Но если с Хафистой нельзя тягаться, то от него можно убежать.

«Здесь ты кой-кому очень нужна».

Р'шейл уцепилась за эту мысль и с помощью всей своей оставшейся силы стала подбираться назад к здравости рассудка.

Внезапно она как будто пришла в себя. Оглядевшись по сторонам, она увидела полотняные стенки палатки и ощутила под собой твердую и холодную землю. Потом повернула голову. Движение тотчас отозвалось болью. В поле зрения Р'шейл появился квадрат яркого света. На мгновение его заслонил мужской силуэт, потом еще один и еще. Защитники! Впрочем, теперь это решительно ничего не значило. Теперь защитники были врагами.

Кто-то схватил ее и поднял на ноги — так же, как другую пленницу, которую Р'шейл толком так и не рассмотрела. Не успела она и глазом моргнуть, как обеих вытолкали из палатки и повели через весь лагерь к обиталищу лорда Терболта. Там их уже поджидали сам лорд Терболт и молодой шатен с недобрым взглядом. В углу сидел кариенский мальчик, который когда-то был пленником в лагере защитников. Как он попал сюда, Р'шейл понятия не имела.

Терболт качнул головой:

— Приветствую вас, ваше высочество.

«Высочество?» — удивилась Р'шейл и, стараясь не шевелить шеей, стала краем глаза разглядывать свою спутницу.

Невысокая, смуглая, женщина была чудо как хороша. Даже лохмотья и затрапезный вид не могли скрыть необыкновенной красоты. «Чужестранка, — подумала Р'шейл. — Определенно не из Медалона, да и в Кариене вряд ли могла уродиться такая зеленоглазая. Скорей всего, фардоннка».

— А это, должно быть, дитя демона? — скептически молвил молодой человек. — И ничего особенного.

— Помню, я тоже так подумала, когда впервые увидела тебя, Кретин, — произнесла женщина ядовито.

Молодой человек вскочил на ноги.

— А тебя не спрашивали, шлюха!

Р'шейл с трудом балансировала на грани сознания. Ссора между сердитым кариенцем и красивой фардоннкой помогала удержаться на краю. Наблюдая за перепалкой незнакомцев, она старалась не слушать Хафисту, звавшего назад, в пустоту. Возврата оттуда не было — это она знала твердо.

— Не смей говорить со мной таким тоном! — заявила фардоннка. — Когда мой отец узнает…

— О чем, Адрина? О твоем предательстве или о хитрианском любовнике?

Так это Адрина. Подружка Дамиана. Та самая, что так пикантно одевается. Р'шейл с трудом сдержала улыбку. А молодой повеса, стало быть, принц Кратин. А кто же хитрианский любовник? Даже в своем нынешнем состоянии Р'шейл легко догадалась, кто это был.

— Какой еще любовник? — фыркнула Адрина. — Ты хочешь, чтобы меня побили камнями? И уже сочинил себе в оправдание какую-нибудь трогательную историю? Никто тебе не поверит, Кретин. Я верная и послушная жена. Это ты не способен выполнять свой супружеский долг.

Кратин холодно улыбнулся.

— У меня есть свидетель, Адрина.

Взгляд Р'шейл упал на кариенского мальчишку. Тот испуганно вжал голову в плечи. Похоже, сейчас он был готов сквозь землю провалиться. Адрина тоже глянула на парнишку и усмехнулась.

— Этот, что ли? Сначала с врагами якшался, теперь, значит, к тебе переметнулся. Он же не верит во Всевышнего. Он поклоняется Дэйсендарану, богу воров. Дэйс мне сам об этом говорил.

— Других богов нет, — отрезал Кратин.

«Ага, значит, я тебе не нужна», — подумала Р'шейл. Терболт уставился на мальчишку, и тот съежился под свирепым взглядом.

— Это правда, мальчик? Ты поклоняешься ложному богу?

— Нет! — крикнул Майкл. — Я верен Всевышнему.

— А Дэйс мне совсем другое говорил, — не унималась Адрина.

— Дэйс? — Парнишка смешался. — Но он же вор.

— Так ты его знаешь? — спросил Терболт.

— Да, но…

Кратин схватил Майкла за плечи и яростно встряхнул.

— Это правда? Ты шпион бога воров?

— И не совестно тебе с ребенком воевать, Кретин?

Принц отшвырнул мальчишку и, подскочив к Адрине, дал ей пощечину:

— Заткнись!

Адрина отшатнулась, но тут же выпрямилась и, утерев кровь с разбитой губы, злобно сверкнула глазами:

— Что, не вышло по-твоему, Кретин? А у тебя какой был план на мой счет? Догнать, убить и свалить все это на хитрианцев? Только защитники нашли меня первыми, и ты взялся за план номер два, верно? Собираешься обвинить меня в супружеской измене и отдать толпе на растерзание. Но твой главный свидетель не может давать показания. Он не только поклоняется Дэйсендарану! Он с ним дружит! И что же ты теперь будешь делать?

Кратин ударил ее снова. Адрина покачнулась и глянула на Р'шейл:

— Эй ты, дитя демона! Если ты собираешься сделать что-нибудь полезное, то сейчас самое подходящее время!

Кратин опять ударил ее. Он был уже вне себя от гнева.

— Оставьте принцессу! — не выдержал Майкл, но лорд Терболт схватил его за шиворот.

«Приди ко мне, Р'шейл. Не любовь, так страх заставит тебя сделать это. Но так или иначе ты придешь».

Мальчишка принялся вырываться, как вдруг Адрина бросилась на Кратина и так хватила его кулаком, что едва не свалила наземь. В пылу она даже не обратила внимания, что из раны в плече вновь пошла кровь. Теперь уже ни боль, ни то, что Кратин был гораздо сильнее, не могло остановить эту дикую кошку.

«Здесь ты кой-кому очень нужна». Внезапно Р'шейл поняла, что эти были слова Адрины.

Наконец Кратин отпихнул Адрину и выхватил меч. В глазах у нее мелькнул страх: «Это конец». Поняв, что Кратин собирается сделать, Майкл забился в рыданиях. Адрину же ничто не могло остановить.

— Ну давай, Кретин, убей меня. Но сначала я скажу тебе правду. У меня действительно был любовник. И знаешь что? Это было прекрасно. Он был сильным и страстным, и мы занимались любовью, где только могли. Но самое лучшее… самое лучшее было то, что он заставил меня забыть о тебе и твоем Всевышнем.

«Если ты собираешься сделать что-нибудь полезное, то сейчас самое подходящее время!»

«О твоем Всевышнем…»

Кратин поднял меч, и в тот же миг Р'шейл выхватила из сапожка кинжал, подаренный Гаретом Уорнером. Рука ее не дрогнула. Лезвие вошло в грудь Кратина целиком.

Молодой принц удивленно посмотрел на рукоятку, торчавшую в груди, потом закатил глаза и рухнул как подкошенный. Адрина посмотрела на Р'шейл и улыбнулась.

— Надо заметить, что у тебя потрясающий глазомер, дитя демона.

Ответить Р'шейл не успела. Терболт отшвырнул мальчишку и открыл было рот, собираясь кликнуть охрану, но тут глаза Р'шейл начали темнеть. И чем больше они темнели, тем сильнее жег шею обруч, но Р'шейл терпела.

Теперь она все поняла. Ошейник действовал больше страхом, чем болью. Хафиста же сам сказал об этом. «Приди ко мне, Р'шейл. Не любовь, так страх…» Страх, а не боль. Это страх перед болью не давал добраться до силы, а не сама боль. Если Адрина не убоялась даже смерти, могла ли Р'шейл страшиться какой-то там боли?

Она подняла руку и указала на Терболта. Герцог безмолвно осел на землю — мертвый или бесчувственный, Р'шейл сообразить не успела. Она отрешилась от всего внешнего и сосредоточилась на ошейнике. Дзин-нь! — обруч развалился, и землю усыпали мелкие блестящие осколки. И в тот же момент исчезла боль. Где-то далеко-далеко, в глубине сознания, послышался яростный крик. Хафиста понял, что потерял свою жертву.

В первый раз за долгое время Р'шейл вновь ощутила себя единым целым. Сила пронизывала все тело, облегчая боль и исцеляя ожоги. Такое блаженство Р'шейл еще не доводилось испытывать.

Она взглянула на Адрину — ей нравилась эта бесстрашная фардоннская принцесса — и, протянув руку, коснулась ее плеча.

Адрина недоверчиво посмотрела туда, где еще мгновение назад была рана, потом пошевелила плечом и насупилась.

— Спасибо. Но ты собираешься стоять здесь с величественным видом или пойдем помогать остальным?

— А где они?

— Понятия не имею. Майкл!

Тот уже бочком-бочком пробрался к выходу и как раз собирался задать стрекача, но Адрина схватила его за рукав.

— Ты знаешь, где их держат, Майкл? — Принцесса смотрела испуганному постреленку прямо в глаза.

Тот угрюмо кивнул.

— Ну вот и ладно. Теперь мы пойдем и освободим их. Да не бойся ты. Р'шейл — харшини. С ней нам ничего не страшно. — Мальчик заплакал. Адрина вздохнула и, обняв его, нежно прижала к себе. — Ну-ну, Майкл, не переживай.

— Но я же предал Всевышнего. И принца.

— Ну, предал, ну и что? Я на твоем месте не стала бы так огорчаться. Теперь можешь молиться Дэйсендарану. А о Кратине и вовсе не стоит плакать. Так мы можем рассчитывать на твою помощь?

Майкл утер слезы и кивнул.

— Молодец. Ну что, пошли? — Адрина вопросительно посмотрела на Р'шейл.

— Это еще не все, — предупредила та. — Если жрецы меня учуют, боюсь, мне с ними не справиться.

Адрина окинула взглядом палатку и покачала головой:

— А, по-моему, ты себя недооцениваешь.

Не успели они выйти из палатки, как все вокруг внезапно пришло в движение. Откуда ни возьмись появились жрецы со своими посохами. Они мчались к палатке Терболта, на бегу сзывая защитников, но, увидев Р'шейл с Адриной и Майклом, разом остановились. Губы их зашевелились в безмолвной молитве.

Из толпы медленно выбрался Гаранус, держа посох прямо перед собой. Защитники, для которых религия была причудливым чужеземным обычаем, расступились. Им было интересно, с чего это жрецы так переполошились. Пара женщин и ребенок — ну и что? Правда, пока они еще не знали, что случилось в палатке. Все эти жреческие выкрутасы попросту забавляли защитников, а потому на их помощь жрецам рассчитывать не приходилось.

— Да сразит тебя Всевышний, дитя демона! — произнес Гаранус, приближаясь к Р'шейл. Она добралась до силы, предупредил его посох. В глаза ей можно было уже не смотреть. — Да поборет Хафиста твое зло!

— Поборет зло? — проворчала Адрина за ее спиной. — Где они только набрались такой чепухи? Сделай с ним что-нибудь, Р'шейл. Нам некогда.

Адрине было не по себе, но она храбрилась и виду старалась не подавать.

Гаранус тем временем затянул молитву, ее хором подхватили остальные жрецы. У Р'шейл по коже побежали знакомые мурашки. Магия, в которой жрецы собирались ее искупать, на сей раз была сильнее, чем обычно. Значит, тут не обошлось без Хафисты.

Неожиданно с кончика посоха сорвалась ослепительная молния. Р'шейл вскинула руку, и молния, пронесшись мимо, ударила в землю между палатками. Защитники в страхе разбежались кто куда. За первой последовала вторая молния, третья. Хафиста всерьез вознамерился убить Р'шейл — теперь это было ясно как день. Она сделала выбор, и, по его мнению, выбор неверный.

«Я дитя демона, — сказала она себе. — А приверженцев Хафисты здесь раз, два, и обчелся. Так что посмотрим, кто кого».

Отразив очередную молнию, Р'шейл направила перст указующий на посох в руках Гарануса — и тот взорвался, осыпав землю самоцветами. Несколько защитников попадали наземь и прикрыли головы руками. И не напрасно: в тот же миг взорвались посохи еще троих жрецов.

И тут за их спинами Р'шейл увидела Брэка. Глаза его были непроницаемо черными. Заметив ее взгляд, Брэк подмигнул: давай-давай, мол, продолжай в том же духе. И Р'шейл продолжила.

— Если вы сейчас уйдете, я вас не трону, — обратилась она к кариенцам. — Если останетесь — встретитесь с Хафистой раньше, чем предполагали.

Гаранус заколебался. Без посоха он ничем не отличался от простых смертных. Жрец быстренько пораскинул мозгами, потом обернулся и посмотрел на Брэка. Сладить с обычной девчонкой он, наверное, смог бы, но с двумя могущественными харшини разом… нет уж, увольте, он себе не враг. И Гаранус сдался.

— Это лишь временная победа, дитя демона. Всевышнего тебе не одолеть.

— Это выяснится в самое ближайшее время. А теперь прочь отсюда, пока я не передумала.

Жрецов как ветром сдуло. Из укрытий там и сям стали появляться попрятавшиеся защитники. Одни выглядели сконфуженными, другие — испуганными. Кое-кто тотчас же бросился тушить палатки, подожженные молниями. Все смущенно молчали. Столько времени эти бравые вояки ходили под началом Терболта и его жрецов, а тут явилась Р'шейл и враз всех разогнала. Брэк подошел к ней и улыбнулся, что делал чрезвычайно редко.

— Где ты пропадал?

— Я тебя могу спросить о том же.

Впрочем, не все защитники лишились дара речи. Внезапно перед Брэком и Р'шейл появился какой-то офицер и выхватил из ножен меч. Р'шейл узнала его: то был Денджон, давний однокашник Тарджи.

— Где лорд Терболт, Р'шейл?

— В палатке вместе с Кратином, — бодро отозвалась Адрина. — Вам, наверное, придется взять командование на себя, капитан. Лорд Терболт нездоров, а я, кажется, овдовела.

Капитан посмотрел на нее и усмехнулся:

— Какое печальное известие, ваше высочество. Примите мои соболезнования.

— Спасибо, не стоит, капитан. Надеюсь, я это переживу. Где Тарджа и все остальные, Денджон?

— Хитрианцы и защитники, которые пытались освободить тебя, содержатся неподалеку от линии сторожевого охранения. А Тарджа в лазарете.

У Р'шейл екнуло сердце.

— Где-где? Что с ним случилось?

— А ты как думаешь? Он не захотел сдаваться в плен и получил меч в живот, когда пытался увести тебя отсюда.

В его словах звучал укор, что Р'шейл несколько удивило.

— Ты говоришь так, словно в этом я виновата.

— А разве нет? — Денджон взглянул в ее странные бездонные глаза и отвернулся. — Сержант! Отыщи капитана Дорака и скажи, чтобы шел в палатку лорда Терболта. Потом смотайся к линии сторожевого охранения и… кто, говорите, командовал хитрианцами?

— Лорд Вулфблэйд, — подсказала Адрина.

— Сам лорд Вулфблэйд? — Капитан не знал, что пленник такая важная птица. Адрина кивнула, забавляясь выражением его лица. Денджон повернулся к сержанту: — Приведи лорда Вулфблэйда ко мне. Да потактичнее, сержант. Я слышал, он был нашим союзником.

— Есть, сэр.

Солдат отдал честь, но не успел сделать и двух шагов, как Денджон окликнул его:

— Пошли кого-нибудь за капитаном Килтоном и капитаном Линстом. Я буду в лазарете.

Сержант отправился выполнять приказ. Денджон посмотрел на Р'шейл:

— Должен предупредить тебя, что он очень плох.

— Ну так отведи меня к нему скорей, Денджон.

— Как хочешь.

Капитан двинулся к лазарету, за ним гуськом потянулись Р'шейл, Брэк, Адрина и Майкл. Встречные защитники с любопытством смотрели на процессию, чувствуя, что происходит нечто очень важное.

Впрочем, важность происходящего предстояло определить офицерам. Нужно было решить, что делать теперь, когда они избавились от кариенцев: по-прежнему выполнять приказы или отказаться это делать и выбрать тем самым более опасный путь.

Р'шейл была уверена, что защитникам хотелось сделать второе, но одно дело — хотеть, а совсем другое — сделать. Защитники редко нарушали присягу. На своем веку Р'шейл встречала лишь двоих — это были Тарджа и Дженга, которые предпочли изменить долгу, но не смириться с тем, с чем мириться нельзя.

Денджон откинул полог большой палатки-лазарета, и в нос Р'шейл ударил тяжкий запах крови и смерти. «И все-таки хорошо, — подумала она, — что у Тарджи есть друзья, на которых всегда можно положиться».

 

Глава 65

Странно, но лекарей в лазарете не обнаружилось. Ну а поскольку целительством издавна занимались лишь сестры Клинка, то казалось невероятным, что защитники отправились в путешествие, не прихватив с собой хоть парочку лекарок. В ответ на недоуменный вопрос Р'шейл Денджон пожал плечами:

— Так решил лорд Терболт. Никаких сестер в лагере. Думаю, он им не доверял. К тому же мы лишь сопровождали его к границе и уж никак не ожидали таких передряг.

— А зачем Терболту тысячное сопровождение? По-моему, многовато — даже для кариенца.

— Потому что эти защитники должны были поддержать фардоннцев на южных рубежах, — произнес Дамиан, входя в палатку. — А если бы они вместе с основными силами остались на севере, то даже при всем желании Сестринской общины не поспели бы на помощь. Кариенцы не знали, что Габлет ведет собственную игру. Он не пойдет на помощь Кариену, а направится в Хитрию.

Адрина бросилась хитрианцу на грудь. Дамиан крепко обнял ее.

— Как ты себя чувствуешь?

— Великолепно. Р'шейл исцелила меня в мгновение ока.

Услышав это имя, он поднял голову и, увидев Р'шейл, остолбенел. Стриженая, с бездонными черными глазами, она была совсем не похожа на ту девушку, которую он помнил.

— Где Тарджа? — спросил Дамиан.

Сержант, как видно, уже рассказал ему о том, что случилось. Денджон указал на узкую койку в дальнем конце лазарета. Раненых в палатке было немного, но эти немногие пострадали серьезно. Раненные легко именовались ходячими. Если человек мог стоять на ногах, ему было не место в лазарете. Для тех же, кто остался, злосчастная ночная стычка оказалась роковой.

С замиранием сердца Р'шейл приблизилась к койке Тарджи. При виде того, что предстало глазам, у нее перехватило горло. Раненый был бледен как смерть и, казалось, совсем не дышал.

— Если желаете сказать ему что-то важное, поторопитесь, — бесстрастно произнес санитар. — Ему недолго осталось. Он потерял так много крови, что просто удивительно, как еще дышит.

Р'шейл с ужасом уставилась на этого человека и вдруг краем глаза заметила Брэка. Он уже отпустил силу, и глаза его вновь стали блекло-голубыми.

Он без слов понял, чего она хотела.

— Не знаю, Р'шейл.

Адрина крепче сжала руку Дамиана и недоумевающе захлопала ресницами.

— Что это значит? Чего вы не знаете? Вы же харшини. Ну, так помогите ему. Р'шейл исцелила меня одним прикосновением.

Р'шейл опустилась на колени и положила ладонь на лоб Тарджи.

Кожа его была холодной и влажной. Судя по всему, сейчас он был далеко отсюда и уходил все дальше. Сила как будто обострила и одновременно омертвила чувства. Р'шейл ощущала, как жизнь его утекает по капле, — и оставалась спокойной. Наверное, отчаяние придет потом, когда она отпустит силу.

— Уйдите, — тихо приказала она. Никто не пошевелился. Она подняла голову и сверкнула глазами: — Прочь! Все!

Напуганные ее тоном, все послушно потянулись к выходу. Р'шейл изучающе посмотрела на Тарджу. С чего же начать? Избавить Адрину от легкой и свежей раны было нетрудно, а вот вырвать человека из лап смерти — совсем другое дело.

Наконец все ушли… Нет, кое-кто остался. Этот кое-кто всегда был рядом. И будет — до тех пор, пока у нее есть сила. Что это было — верность или недоверие, Р'шейл не знала. Да это было и неважно.

— Я не могу это сделать, Брэк. Я так мало знаю об исцелении.

— Тут я тебе не помощник, Р'шейл. Как и у тебя, мои таланты совсем иного свойства.

Она резко вскинула голову. Удивительно, как можно быть таким черствым?

— Но надо попробовать.

— А ты понимаешь, чем это может кончиться?

— Что ты имеешь в виду?

Он отвел глаза.

— Брэк! Что ты имеешь в виду?

— Смерть сама решает, кому пришло время умирать, Р'шейл, а не ты, не я, не кто-то другой.

— Ты хочешь сказать, что время Тарджи истекло?

— Я хочу сказать, что со смертью нельзя тягаться.

Р'шейл осторожно откинула волосы со лба Тарджи.

— А что, если я поговорю со Смертью? Я могу попросить ее отпустить Тарджу?

— Нет, если не предложишь ей взамен другую жизнь — равноценную.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что то же самое случилось тогда, когда харшини исцеляли тебя, Р'шейл. Смерть потребовала жизнь в обмен.

— Чью жизнь? Кто мог принять такое решение?

Не услышав ответа, она подняла голову. Лицо ее побледнело.

— Это был ты. — Р'шейл несколько мгновений смотрела на Тарджу, затем медленно поднялась на ноги. — Так это Тарджа, Брэк? И поэтому ты хочешь, чтобы я позволила ему умереть? Чтобы ты мог завершить сделку со Смертью?

— Р'шейл…

— Скажи мне, Брэк! — закричала она. — Кто должен умереть? Чью жизнь ты отдал за мою? Ублюдок! Что ты наделал?

— Я не мог позволить тебе умереть, Р'шейл.

— Ты думаешь, я захочу жить, зная, что какой-то бедняга получил смертный приговор, чтобы я могла дышать? Кто это, Брэк? Кого ты обрек на смерть? Это Тарджа, да? Тарджа должен умереть, чтобы я жила. Равноценная душа, ты сказал…

Брэк схватил ее за плечи и тряхнул изо всех сил. Она умолкла и, обняв его, разрыдалась.

— Это не Тарджа, — тихо сказал он.

Она отстранилась и утерла глаза.

— А кто?

— Тебе этого знать не нужно.

— Нужно.

— Нет, не нужно. По крайней мере, я тебе этого не скажу. Давай-ка глянем на Тарджу. Может, на сей раз ему суждено умереть, а может, и нет. Я не знаю.

— Я не верю в судьбу.

— Значит, потом наживешь себе кучу проблем. — Он подвел ее к койке и, опустившись на колени, стал разглядывать больного. — Он умирает, Р'шейл. Даже Шелтаран вряд ли сумел бы помочь.

— Моя сила может горы свернуть, Брэк, ты сам сказал. Если ли бы ты показал мне… — Она коснулась влажного лба Тарджи и, вдруг остро ощутив отчаяние, едва не упустила силу. — А ты можешь сделать то, что Гленанаран сделал для меня? Остановить время.

— И держать его на краю смерти, Р'шейл? Дело-то не в ране, а в потере крови. Срастить кости и мышцы довольно легко, но даже боги не могут сделать кровь из воздуха.

— Я чувствую, как он умирает!

— Знаю.

— Тогда скажи мне, что делать! — крикнула она. — Я могу позвать Шелтарана? Он же бог исцеления. И мог бы…

— Он не придет, Р'шейл, — печально молвил Дэйсендаран, возникший у изголовья постели. — Зигарнальд не разрешает.

Р'шейл охватил гнев. Да как посмел Зигарнальд лишать Тарджу единственного шанса?

— Ты о чем? Как это — не разрешает?

Молодой бог пожал плечами.

— Он сказал, что у тебя слишком часто все легко получается.

— Ты хочешь сказать, что смерть Тарджи станет моим новым испытанием? — выдохнула она. — Да что ж вы за выродки такие, Дэйс? Это же бесчеловечно!

— Вот теперь ты, наконец, стала это понимать, — сказал Брэк.

Дэйс затеребил нитку на своей шутовской рубахе, избегая обвиняющего взгляда Р'шейл.

— Я не виноват. Я даже не собирался приходить сюда. Но Кали нравится Тарджа, поэтому она отвлекла Зигарнальда на время.

— Что сказала Кальяна, Дэйс?

Р'шейл удивленно посмотрела на Брэка: «Зачем он спросил?»

— Она велела передать Р'шейл, что любовь все преодолеет.

— О, это великая помощь, — фыркнула Р'шейл.

— Не надо так. Я лишь посланец. Она велела передать тебе, что у тебя есть хранители, которые защищают тебя и всех, кто тебе дорог. Иногда она знает такое… — Дэйс покрутил головой и вздохнул. — Извини, Р'шейл, мне пора. Хотел бы я, чтобы ты была воровкой. Тогда я мог бы помочь тебе чем-нибудь еще.

Р'шейл почувствовала, что бог ушел, но сейчас ее заботил только Тарджа. Мысль о том, что она не сможет его удержать, приводила ее в ужас. А еще она боялась того, что случится, если она вмешается в дела Смерти. Жизнь без него будет очень трудна, цена его смерти — невыносима.

— Р'шейл, никогда не оставляй без внимания послания богов, — предупредил Брэк. — Особенно таких могущественных, как Кальяна.

— Любовь все преодолеет, — ядовито повторила она с интонациями Дэйса.

— А еще она сказала, что у тебя есть хранители, которые защищают тебя и тех, кто тебе дорог…

— Какие хранители?

Брэк не ответил. Она должна догадаться сама. И она догадалась. А когда отыскала ответ, то чуть не закричала — то ли от злости на собственную непонятливость, то ли от радости, она и сама не знала.

— Демоны!

И едва она произнесла это слово, как в ногах кровати материализовался Дранимир. Его появление сопровождалось пронзительным визгом — маленький демон, взлелеянный в ее кровати, деловито перебрался через бесчувственного Тарджу и прыгнул к хозяйке прямо в руки. Малыш уже оправился после сурового испытания в Цитадели. Р'шейл нежно обняла существо и обернулась к Дранимиру.

— А мы-то думали, ну когда же ты о нас вспомнишь, — произнес старый демон своим неповторимым басом.

— Прости, Дранимир. Но после собрания… столько всего произошло…

Демон пожал плечами.

— Да ладно. Хотя, конечно, ты могла бы вспомнить о нас и раньше. Ну, так что ж тебя печалит, дитя демона?

— Ты можешь показать мне, как исцелить Тарджу?

— Разве ты ничему не научилась в Убежище?

— Он потерял много крови!

— А разве человеческие тела не могут создавать ее заново? — поинтересовался Дранимир. — Люди так часто ее проливают, что можно подумать, будто ее у них море.

— Он умрет, прежде чем его тело возместит потерю, — объяснил Брэк.

— Значит, вам нужна кровь, чтобы поддерживать в нем жизнь до тех пор, пока тело не пополнит ее запасы. — Демон уставил на Р'шейл свои глазища. Взгляд его был участливым. — По-моему, людская смерть причиняет тебе сильную боль.

— Очень сильную.

Дранимир с важным видом кивнул.

— Мы не можем защитить тебя от боли, что посылают боги, но эту боль мы можем отвести.

— И как же вы это сделаете? Я не понимаю.

— Мы можем стать его кровью.

— Как это? — Р'шейл подумала, что вновь попала в свои кошмары наяву.

— Мы можем обернуться кровью, которая ему нужна.

— Вы действительно можете это сделать? — Она растерянно посмотрела на Брэка. Идея была просто невероятной.

Брэк кивнул.

— Раненых харшини частенько спасают кровные демоны. Они проникают в тела и поддерживают их, пока не подоспеет помощь. И ничего невероятного здесь нет.

— Но это только там, откуда я пришла.

Брэк чуть заметно улыбнулся.

— Тебе еще многому нужно научиться.

— А у них получится?

Брэк посмотрел на Дранимира — тот пожал плечами.

— Люди и харшини не слишком отличаются друг от друга.

— Тогда приступайте. — Р'шейл протянула руку, собираясь снять с Тарджи легкое одеяло.

Но Брэк удержал ее.

— Погоди, Р'шейл. Это означает, что, пока Тарджа не оправится, он в буквальном смысле будет одержим демонами. Даже Дранимир не знает, чем это грозит. Ты ко всему готова?

Р'шейл размышляла только миг.

— Не будем терять время. О последствиях я подумаю позже.

Брэк покачал головой.

— Подумай. Ты можешь совершить большую ошибку.

Р'шейл молча отбросила покрывало и открыла кровавые бинты на животе Тарджи.

— Я не шучу, Р'шейл. Она качнула головой.

— Я никогда не ошибаюсь, Брэк. Все, что я делала до сих пор, было вполне своевременным.

 

Глава 66

Денджон вывел из палатки Адрину с компанией и с облегчением вздохнул. Эти харшини совсем совесть потеряли. А ведь там, у палатки Терболта, Р'шейл была на волосок от смерти, и Денджон не убил ее лишь потому, что она знала Тарджу. С другой стороны, если Дженга ни во что не вмешивался, Р'шейл дала защитникам удобный повод нарушить данную присягу.

У палатки Терболта томились в ожидании трое офицеров. Денджон представил их как Дорака, Килтона и Линста. Смотрели они настороженно. Защитники — это Адрина поняла сразу, а в знаках различия по обыкновению запуталась.

— Кариенский принц мертв, — сообщил Дорак, обращаясь к Денджону, и подозрительно глянул на Дамиана и Адрину. — Его зарезали. Терболт тоже мертв, но следов насилия на нем не обнаружено. Должно быть, это яд.

— Это не яд, — отозвался Дамиан. — Они еще там?

Дорак кивнул.

— Тогда давайте поговорим в столовой. Мне бы не хотелось, чтобы нас подслушали. — Дамиан многозначительно глянул на Майкла. Мальчишка всюду ходил за Адриной, как привязанный. — Парень, а не пойти ли тебе к капитану Альмодавару? Он присмотрит за тобой, а мы пока побеседуем.

— Я что, опять пленник?

— Нет. Иди расскажи ему о том, что видел, — на удивление добродушно произнес Дамиан. — Там, наверное, и братец твой. Думаю, он будет рад тебя видеть.

Парнишка поднял глаза на военлорда:

— А с ним ничего не случилось?

— Ну, вот иди и узнай.

На прощание глянув на Дамиана исподлобья, мальчишка побежал к линии сторожевого охранения.

Остальные направились к палатке, где размещалась столовая. Снаружи она напоминала лазарет, а внутри была уставлена складными столами и скамьями. Да и пахло тут получше. Первым делом Денджон отпустил кашеваров.

— Мы должны принять решение, джентльмены, — сообщил он, когда столовая опустела.

— Тогда, может, расскажешь нам, что происходит? — осведомился один из офицеров. Это был Линст или кто-то другой. Адрина не успела запомнить, кто из них кто.

— Рассказал бы, если б знал, — ответил Денджон. — Просветите нас, пожалуйста, ваше высочество.

Прожив столько времени среди кариенцев, которые вообще не принимали во внимание женщин, Адрина не ожидала такого поворота событий. Но эти мужчины служили Сестринской общине и знали цену женским способностям. Она растерянно глянула на Дамиана. Тот ободряюще пожал ей ладошку.

— Но сначала я хочу знать, что стало с моей рабыней.

— С какой рабыней? — спросил Денджон.

— Когда нас взяли в плен, со мной была молодая женщина.

Капитан глянул на своих товарищей и пожал плечами.

— Мы взяли в плен только вас, ваше высочество. Она, наверное, убежала.

— Не могли бы вы выделить людей на ее поиски, капитан? Одной, в чужом краю, ей вряд ли удастся уцелеть. А в такой глуши тем паче.

Денджон кивнул Линсту, и тот мгновенно покинул палатку. Адрина почувствовала себя более уверенно.

— Благодарю вас. Ну, так что же вам хочется знать?

— Начните с того, что вы здесь делали, — произнес Денджон.

— Я бежала из Кариена. Защитники пообещали оказать мне покровительство, но когда из Цитадели пришел приказ о капитуляции, я решила уехать. Мне не хотелось возвращаться к мужу. А лорд Вулфблэйд по доброте душевной вызвался меня сопровождать.

— Это вы убили Кратина? — осторожно поинтересовался Килтон.

— Нет. Это сделала Р'шейл.

— Прошу прощения, мадам, но лично я об этом не жалею. Он был мерзким и мелким ублюдком.

Адрина немедленно прониклась симпатией к капитану. Кратин и здесь успел всем насолить.

— Не стоит извиняться, капитан. Вы хорошо разбираетесь в людях.

— А где остальные хитрианцы? — спросил Денджон у Дамиана, желая вернуть ход беседы в первоначальное русло. Никого из присутствующих гибель Кратина особо не озаботила. — В Цитадели поговаривали, что вы привели на границу около тысячи солдат.

— В отличие от Лорда Защитника я не столь ретив в части исполнения приказов, капитан. Большую часть своих людей я отослал сразу, как только узнал, что Дженга намерен сдаться. Мы уехали последними.

— И Тарджа?

Дамиан улыбнулся: слишком уж удивленное было у капитана лицо.

— Он выполнял распоряжение Дженги. По-моему, ему было велено попортить как можно больше крови вашим новым хозяевам. С собой он взял защитников — ровно столько, чтоб не привлечь внимание кариенцев.

Денджона, похоже, такое объяснение устроило.

— Значит, он выполнял распоряжение Лорда Защитника. Ну что ж, тогда это значительно облегчает наше решение.

— Портить кровь кариенцам — весьма благородное занятие, — усмехнулся Килтон.

В этот самый момент вернулся Линст, отрядив солдат на поиски Тамилан. Услышав последние слова приятелей, он покачал головой.

— Вы что, собираетесь ему помогать?

— Боюсь, не успеем — уж очень Тарджа плох, — ответил Дорак. — Но если Лорд Защитник возложил на него особую миссию, разве мы не обязаны завершить ее вместо него?

— В этом лагере тысяча человек! Как ты думаешь, сколько из них возьмутся выполнять эту дурацкую миссию?

— Думаю, много, — ответил Килтон. — Покажите мне хотя бы одного человека в лагере, от поваренка до командира, кому нравится быть под началом у кариенцев.

Линст кивнул, но как-то без особого энтузиазма.

— Ага. Но если мы станем выполнять приказы Лорда Защитника, то ослушаемся Сестринской общины. И как же быть?

— Но здесь же нет сестер Клинка. А коль их нет, то некому и распоряжаться. И нам ничего не остается, как поступить в распоряжение Лорда Защитника.

Адрина улыбнулась: вот так повернул!

— Значит, решено, — согласился Денджон. — А вы, лорд Вулфблэйд? Вы все еще союзник Медалона?

— Вы держите моих людей в плену, капитан.

— Тогда вам придется тщательно обдумать свой ответ, милорд.

Дамиан чуть заметно улыбнулся.

— Как бы мне ни хотелось подраться, а придется вернуться в Хитрию. Весной фардоннцы подойдут к границе моей провинции. И я намерен слегка охладить их пыл.

— Жаль, — вздохнул Килтон. — Ваши налетчики отменные вояки.

Судя по выражению на лице Дамиана, такого лестного признания он еще не слышал.

— Вы со своими людьми можете уехать когда захотите, лорд Вулфблэйд, — сказал Денджон. — Если из Цитадели вас не заметят, вы доберетесь до дома как раз к весне. Вы были правы, когда сказали, что наше войско стоит на севере. Между прочим, я слышал, что военлорд Эласапина покинул Заставу, как только услышал о капитуляции.

— По части исполнения приказов мы с Нарвеллом два сапога пара, — заметил Дамиан. — Однако жаль, если он заберется в свой Эласапин, когда мне понадобится его помощь.

— Тогда нужно заставить моего отца отказаться от притязаний на Хитрию, — сказала Адрина.

— Это как же?

— Нужно предложить ему союз.

— Но он уже заключил его с кариенцами.

— Этот союз держался на моем браке с Кратином. Но брака больше нет, и договор можно считать утратившим силу.

Почему бы и Адрине не снискать лавры Килтона и не повернуть дело себе на пользу?

— Что-то я сомневаюсь, что Габлет так же трезво мыслит, — пробормотал Дамиан.

— Тогда нужно его протрезвить.

— А ты женись на ней, Дамиан, и у него не будет выбора.

Появление Р'шейл, да еще с таким предложением, привело Адрину в шоковое состояние. Сила, что убила Терболта и устрашила жрецов, наконец была отпущена, и глаза Р'шейл вновь приняли привычный фиалковый цвет. Вокруг этой высокой, уверенной в себе женщины ощущалось едва уловимое присутствие ее силы. Бессмысленный взгляд, автоматические движения — все это бесследно исчезло.

— А Тарджа… — осторожно произнес Денджон и умолк.

— Умер? Нет. Он жив. С ним остался Брэк. Его нельзя тревожить, и никто не должен подходить к нему без моего разрешения. Это понятно?

Все послушно закивали. «Попробовали бы они не согласиться, когда она говорит таким тоном», — подумала Адрина. Р'шейл глянула на Дамиана и улыбнулась. Она явно симпатизировала военлорду, и Адрина ощутила легкий укол ревности.

— Я не шучу, Дамиан. Если ты женишься на Адрине, но Габлет не оставит надежды завоевать Хитрию, ему придется лезть в Восточные горы. По законам Фардоннии, семейства мужа и жены воевать друг с другом не могут. Это, конечно, не распространяется на остальные провинции Хитрии, но добраться до них в обход Кракандара ему будет нелегко. А на твою землю он ступить не посмеет, пока не найдет способ обойти брачный договор.

Дамиан задумчиво кивнул.

— Пожалуй, так можно его сдержать — если я, конечно, соглашусь с этим нелепым планом. Но ведь он может не признать наш брак.

— Если потребуется, я попрошу Желанну лично провести брачный ритуал.

Адрина открыла рот. Тот факт, что Р'шейл может приказывать богине плодородия, которой поклонялся ее отец, шокировал больше, чем то, что она сделала нынче утром.

Все это было неожиданно, к тому же Р'шейл даже не спросила, что сама принцесса думает по этому поводу.

— Может, позволите мне высказаться?

— А зачем? — спросила Р'шейл. — Ты что, не согласна?

— Это неважно. Впрочем, я действительно не согласна. Я бы хотела сама устроить свою судьбу. Кроме того, я овдовела лишь час назад. Так нельзя. Это неприлично.

— Не будь такой ханжой, — одернула ее Р'шейл. — Ведь ты уже давно спишь с Дамианом, и он тебя любит, иначе уже отослал бы тебя в Кариен.

У Адрины зарделись щеки. Давненько она не краснела — с тех самых пор, как в шестнадцать лет получила в подарок первого курт'еса. Она взглянула на Дамиана — тот тоже не знал куда глаза девать. Офицеры изо всех сил старались казаться невозмутимыми. Но Р'шейл, похоже, ничего не заметила, а может, просто сделала вид.

— Денджон, если ты действительно собрался предотвратить вторжение кариенцев в Медалон, то перво-наперво должен дать мне несколько надежных людей и припасы, чтобы я могла добраться до Цитадели.

— Что-то давно ты не была в Цитадели.

— У меня там кой-какое дельце. Точнее, человек. Мне тут недавно намекнули, что у меня слишком часто все легко получается. Хочу проверить, так ли это.

— Вообще-то я не против, — ответил Денджон. — Но разве ты не подождешь, пока Тарджа…

— Нет. Дело не ждет, к тому же я уже сделала для Тарджи все, что могла. Брэк приглядит за ним, пока он не очнется. А вы тем временем подумайте о жрецах, которых я отпустила. Вы же не хотите, чтобы они добрались до границы и предупредили кариенцев о том, что здесь случилось.

— И об отряде Кратина, — добавил Дамиан. — Я посоветовал бы вам разобраться с ними до исхода дня.

— Там всего лишь несколько сотен, — ответил Денджон. — Разберемся как-нибудь.

— Теперь о вас, — сказала Р'шейл, обращаясь к Дамиану и Адрине. — Пусть кто-нибудь из офицеров вас поженит. По медалонским законам, в случае необходимости они имеют право проводить такой ритуал. А как только Тарджа оправится, Брэк может отправиться в Талабар и передать приятные новости королю Габлету. И уж если легендарный харшини его не уломает, то это не сделает никто.

Ни Дамиан, ни Адрина перечить не осмелились — ведь это была уже не Р'шейл, а дитя демона, наконец обретшее силу. И все-таки Адрина не собиралась выходить замуж за Дамиана Вулфблэйда и надеялась, что тот тоже не рвется жениться. Но заявлять об этом во всеуслышание сейчас не хотела. Пусть уж Р'шейл уедет в Цитадель. Спорить с ней в ее нынешнем расположении духа было глупо, а Адрина глупой не была.

— На юге Тестры есть винодельня, где во время мятежа у нас было что-то вроде ставки, — сказала Р'шейл, адресуясь к офицерам. — Думаю, что Тарджа послал своих людей именно туда. Вы должны отправить им сообщение. А я, как только освобожусь, из Цитадели — прямо к вам.

— И что потом, Р'шейл? — осторожно спросил Дамиан. Она помолчала немного, словно взвешивала тяжесть решения.

— А потом я постараюсь положить конец этому безумию, Дамиан. Я собираюсь вышвырнуть кариенцев из Медалона, да так, чтобы они впредь даже носа не сунули через нашу границу.

— Не представляю, как вы это собираетесь сделать, — фыркнул Дорак.

— Очень просто, капитан, — ответило дитя демона. — Я собираюсь принять неизбежное и выполнить свое предназначение. Я собираюсь уничтожить Хафисту.

 

Глава 67

Р'шейл ускакала далеко от лагеря защитников. В небе стояли свинцовые тучи. Раскрасневшиеся щеки покусывал мороз. Она никому не сообщила, зачем и куда едет, — сказала, что просто хочет побыть одна. Более других она избегала Брэка, который мог догадаться об ее намерениях, а давать ему повод лишний раз побрюзжать ей не хотелось.

Вскоре лагерь вдали стал совсем маленьким. Определенного маршрута у Р'шейл не было. Хитрианская кобыла сама несла ее, а наездница просто наслаждалась скачкой и скоростью. В кои-то веки она просто наслаждалась, и думать о том, что это когда-нибудь кончится, ей не хотелось.

Взобравшись на небольшую возвышенность, Р'шейл обернулась: лагерь защитников окончательно скрылся вдали. Она спрыгнула наземь и хлопнула кобылу по крупу: поди-ка, дескать, поищи, не осталось ли где травы на равнине. Та как будто поняла и поскакала вниз по склону. Убедившись, что животное благополучно достигло подножия, Р'шейл подняла голову и глянула в небо.

— Зигарнальд!

Ответом ей был лишь шорох жухлой травы на ветру, похожий на шуршание пышных юбок.

— Зигарнальд!

— Приветствую тебя, дитя демона.

Р'шейл обернулась — позади стоял бог войны в блестящих доспехах. Он был громадным. Сражения, терзавшие землю, сделали его сильным, как никогда.

— Итак, ты бросила вызов Хафисте.

— Но в этом нет твоей заслуги.

— Кажется, вместе с наукой выживать Брэкандаран преподал тебе правила дурного тона.

— Брэк здесь ни при чем, я могу нагрубить без всяких правил, — дерзко ответила Р'шейл.

— Зачем ты позвала меня, дитя демона?

— Меня зовут Р'шейл!

— Но ты дитя демона.

— Я Р'шейл! — повторила она. — А дитя демона ты придумал.

— Значит, ты отказываешься от своего предназначения? — Бог, видно, озадачился. В таких нюансах он не разбирался.

— Я не отказываюсь, Зигарнальд. Я его принимаю. И сделаю то, о чем ты просил. Я восстановлю равновесие и уничтожу богов, которые искажают ход событий, когда становятся слишком сильными.

— Богов? Наверное, ты хочешь сказать — одного бога?

Р'шейл хищно усмехнулась.

— Уж не думаешь ли ты, что я могу убрать Хафисту и не потревожить при этом всех других богов?

Зигарнальд задумался и наконец кивнул.

— М-да. Этого я не учел.

— Значит, ты позволишь мне действовать по собственному усмотрению?

Бог войны нахмурился.

— Ты отправишься на Сларн и уничтожишь Хафисту. Что еще должно быть сделано?

— Силой Хафиста подпитывается от своих верующих в Кариене. Я не могу уничтожить его, не разорвав эту связь.

Бог опять подумал и опять кивнул.

— Да, понимаю.

— Значит, ты отстанешь от меня? Без всяких проверок? Без всяких испытаний?

— Но…

— Зигарнальд, ты должен мне поверить. Только я, и никто иной, могу это сделать. Ты должен дать мне свободу действий. Ведь я наполовину человек. И знаю, как мыслят люди. Пообещай, что не будешь вмешиваться, пока я сама об этом не попрошу.

— Ты требуешь от меня многого, дитя демона.

— Но и ты требуешь от меня многого.

На сей раз бог войны задумался надолго.

— Ладно, я сделаю, как ты просишь.

— Поклянись.

— Ты мне не веришь? — Зигарнальд надулся.

— Не верю. И потому хочу, чтоб ты поклялся.

— Ладно. Торжественно клянусь, что не буду вмешиваться в ход событий, пока ты об этом не попросишь.

— Что бы ни случилось?

— Что бы ни случилось, — неохотно согласился он.

Р'шейл улыбнулась.

— Спасибо, божественный. Теперь, чтобы ты поверил, что время от времени я буду обращаться к тебе за помощью, я задам тебе работу.

— Работу?

— Да. Я хочу, чтобы ты нашел брата Дамиана, Нарвелла, военлорда Эласапина, и заставил его вернуться. Скажи ему, чтоб шел защищать Кракандар от фардоннского нашествия.

— Я тебе не гонец! — рявкнул бог так, что под ногами дрогнула земля.

— Как хочешь. — Р'шейл пожала плечами и отвернулась. — Значит, Габлет перейдет границу Хитрии без боя. Но если Нарвелл повернет назад, там будет прекрасное кровопролитие. Но если ты не…

— Так и быть, на сей раз я соглашусь сделать это ради тебя, — проворчал бог. — Но я тебе не гонец, дитя демона. И если ты еще хоть раз обратишься ко мне с подобной просьбой…

— Не обращусь, божественный.

* * *

Р'шейл вернулась в лагерь в сумерках и сразу же отправилась в лазарет навестить Тарджу. Тот по-прежнему лежал без движения, бледный как смерть, и дыхание его было едва заметно. Но он был жив — и это вселяло надежду. Р'шейл опустилась на колени у койки и вздрогнула: руки и ноги раненого были крепко-накрепко прикручены веревками к кровати. Она с гневным видом глянула на санитара, который делал перевязку солдату, лежавшему на соседней койке.

— Кто это сделал?!

— Человек, который пришел с вами, — ответствовал тот. — Джек, Брэк или как там его. Он сказал, что поведение больного непредсказуемо, и на всякий случай связал его. Для его же пользы.

Дикость какая! Р'шейл оглядела крепкие узлы: хитроумно завязаны, не распутать. Она присела на краешек койки и положила ладонь на бледный лоб Тарджи. Прошло несколько минут… Да куда ж он задевался, этот Брэк? Р'шейл внезапно вскочила и вылетела из палатки.

На улице было совсем темно. Р'шейл остановилась за порогом и с хмурым видом осмотрелась по сторонам: и где же его искать? И тут до нее донеслись чьи-то голоса. Говорящие как будто ругались. Кому принадлежал женский голос, Р'шейл догадалась сразу.

Шум доносился со стороны палатки, где ее и Адрину держали в плену. Интересно, в чем дело? Р'шейл подошла поближе. На брезентовой стенке палатки четко вырисовывался силуэт Адрины, освещенный лампой. Ее возмущенный голос сейчас, наверное, был слышен в Талабаре.

— Если хочешь знать, твои вопли слушает весь лагерь, — сообщила Р'шейл, откинув полог палатки.

Лицо у Адрины было сердитым. На раскладном стульчике у маленького стола, на котором стояла лампа, сидел Дамиан. Вид у него был какой-то пришибленный. На земле стояла пылающая жаровня. Атмосфера в палатке во всех смыслах была накалена до предела.

— А я, между прочим… — с ходу завелась было принцесса, но, видимо, взяв себя в руки, поумерила свой пыл. — Я не вопила.

— Еще как вопила, — сказала Р'шейл. — Та-ак… Судя по всему, мое предложение о женитьбе не прошло. И кто же с ним не согласен?

— Знаешь, Р'шейл, наверное, это и впрямь не очень удачная идея… — промямлил Дамиан и умолк.

— Не очень удачная? Да она очень неудачная! — опять взвилась Адрина. — Габлета от такого известия хватит удар, а хитрианские военлорды просто-напросто подошлют ко мне наемного убийцу.

— Вам обоим всю жизнь грозила такая возможность — с чего это ты вдруг опомнилась? Что же до Габлета, то его надо убедить в выгодности вашего союза.

— А мои чувства, значит, не в счет? — спросила Адрина, однако истину в словах Р'шейл отрицать не стала. Она была очевидна: отец всегда и во всем искал выгоду.

— И что же ты чувствуешь?

— Я чувствую, что меня использовали! — отрезала принцесса.

— Мне нужен мир в Фардоннии и Хитрии. Иначе я не смогу противостоять Хафисте.

Адрина повернулась к Дамиану, ища поддержки:

— Даже если наш брак на время удержит моего отца от дальнейших действий, хитрианские военлорды никогда не признают меня Высочайшей Принцессой.

— Она права, Р'шейл.

— Вас поддержит Верховный Аррион — ведь она твоя сестра, не так ли? Харшини уже в Гринхарборе. Так что помощь Лиги чародеев вам обеспечена. А если станет известно, что ваш союз одобряет дитя демона…

— Для хитрианцев дитя демона — мифическое существо, — возразил Дамиан. — Единственная возможность доказать, что это не так, — явиться в Хитрию вместе с нами. Если ты хочешь предотвратить гражданскую войну и заставить военлордов поверить в дитя демона, придется предъявить им это самое дитя.

— Я не могу ехать в Хитрию. Мне нужно кое-что сделать в Цитадели. Кроме того, когда Тарджа придет в себя, ему понадобится моя помощь, ну и, наконец, я должна решить, что делать с кариенцами.

— Но ты ничего не сможешь сделать до тех пор, пока Фардонния и Хитрия не замирятся, — резонно заметил Дамиан. — И вообще, к чему такая спешка? Пока Тарджа с командой соберут защитников, пока найдут каждому по лошади, пока то, пока се — это ж не один месяц пройдет. Что касается Цитадели, то она под контролем у кариенцев, и ты ничего с этим не поделаешь, пока не уничтожишь Хафисту. А к тому времени и война в Медалоне закончится.

— Я должна вернуться в Цитадель. Ты не понимаешь…

— Нет, — перебила ее Адрина. — Уж если кто-то чего-то не понимает, так это ты. Ты хочешь переделать целый мир на свой лад и собираешься мстить своим врагам, пока все мы не погибнем, выполняя твои распоряжения. Знаешь, Р'шейл, я сама жду не дождусь поражения кариенцев, но Дамиан прав. Если ты тоже этого хочешь, то должна быть с нами. Подождет твоя Цитадель, никуда не денется.

Р'шейл посмотрела на обоих и вздохнула. Эти упрямцы друг друга стоили, а ей так необходим их союз. Можно, конечно, позвать на подмогу Кальяну, но Дамиан был в фаворе у Зигарнальда. И если бог войны узнает, что на его любимца покусилось другое божество…

Ну что же, делать нечего. Как бы там ни было, а они, похоже, правы. Если Дамиан вернется в Хитрию с этакой невестой и досужими байками про дитя демона — обоим конец.

— Ладно, ваша взяла. Я поеду. Но ненадолго. Скажу военлордам «здрасьте» — и сразу назад. Дальше будете действовать сами.

Дамиан взглянул на Адрину — та неохотно кивнула. На ее хмурой физиономии было написано: «Что-то не нравится мне эта затея…»

— Ладно, уговорили, буду Высочайшей Принцессой Хитрии.

— Сначала фардоннской, потом кариенской и, наконец, хитрианской, — неосмотрительно брякнул Дамиан. — Ты прошла полный круг, Адрина.

Та с возмущенным видом повернулась к военлорду и… и Р'шейл поспешно выскользнула из палатки от греха подальше.

«Тьфу на них, — думала она, размашисто шагая меж палатками. — Тьфу на их упертость. Тьфу на их правоту».

Брэк как-то сказал, что от судьбы не убежишь. Наверное, так оно и есть. Однако это не означало, что нужно всю жизнь сидеть сложа руки. Р'шейл должна принести мир на юг, даже если придется отсрочить расправу над Локлоном. Но рано или поздно она все равно сведет с ним счеты. Случиться этому суждено, так же как ей суждено уничтожить бога.

«Любого бога — или всех без исключения. На самом деле это не имеет значения».

Главное — изловчиться да обставить дело так, чтобы до поры до времени никто ни о чем не догадался.