Дорогие россияне! Дорогие друзья! Дорогие мои москвичи Украинский сантехник Грузинский водитель Молдавский строитель Азербайджанский торговец Белорусский правозащитник Цыганский барон Настоящий полковник Армянин-адвокат Армянин-хирург Армянин-антрополог Узбекский поэт Казахский писатель Киргизский писатель Русский философ Мераб Мамардашвили [2] Саратовский журналист Воронежский бомж Кемеровский шахтер Кемеровский актер Новосибирский бизнесмен Калининградский наркоман Калининградский судостроитель Калининградский военный Отставники из Прибалтики Чукчи и эвенки Еврей-математик Еврей-продюсер Татарин-продюсер Продюсер из Дагестана Арт-директор из Кишинева Радиоведущая – горячая финская девушка Литовец-режиссер Грузин – хозяин ресторана Таджикский журналист Туркменский журналист Русская журналистка Мои товарищи Мертвые и живые Питерский музыкант Питерский искусствовед Питерский художник Питерский кинокритик Все питерские поэты Пианистка-красавица Все московские поэты Все московские и провинциальные доктора Особенно детская хирургия Тамбовский волк Ростовский вор Ростовский поэт Волгоградский врач Сталинградский воин Донской казак Руперт Эверетт Он тоже теперь наш Минусинский поэт Минусинский монах Жители города Беслана И чиновники Владикавказа Заложники Норд-Оста И чиновники Москвы И доктор Рошаль И мэр Москвы И хозяин Кремля И Ходорковский И глава Минобороны И глава Минюста И тот, кто отвечает за нашу безопасность Ни слова о Владиславе Суркове Ни слова о молодом Рамзане Ну Лена, ну я же тебя просила Не дразнить мальчишек Матросская тишина Владимирский централ Саратовская тюрьма, Красная и черная зоны, Сибирские тюрьмы и пересылки И норильский никель Омск-Томск Омск-Томск Москва-Чита-Челябинск Казань златоглавая Далекий Владивосток Сахалин и Курилы Вологодские кружевницы Ивановские ткачихи Библиотекарши и учительницы младших классов В школах для ЗПР Женщины-матери Женщины-дочери Женщины-бабушки Женщины-парашютистки Белые колготки Плечевые и шалашовки И просто женщины Нянечки, медсестры и санитарки Мелкие спиногрызы И мелкие, спящие пока в животах И старики, спящие в своей ментальной тьме Труженики гламура Герои тусовки Продажная пресса Оборотни в погонах Чеченские террористы Мастера культуры Кочегары и плотники Рабочие и колхозницы Либералы и консерваторы Фашисты и антифашисты Буддисты, мусульмане, Православные и католики, Атеисты и агностики Сатанисты и поклонники культа вуду Футбольные фанаты Подмосковные менты И провинциальные менты И бомжики всей страны И солдатики всей страны И Петр Николаич Мамонов Личным усильем спасающий всю страну Олигархи в изгнании Олигархи при деле Обманутые вкладчики Пролетарии всех стран И мои сослуживцы И рокеры-металлисты Так, надо сдерживаться Редакционные площади ограничены Наталья Леонидовна Трауберг Виктор Петрович Голышев Борис Владимирович Дубин Григорий Михайлович Дашевский Мария, мать Григория Глебовича Евгения, мать Петра, Сергея и Александра Александра, мать Софии и Ксении С Новым Годом!

Продавщица ночного магазина В котором я часто покупаю еду и напитки  (Ненавижу слово напитки), Поскольку поздно возвращаюсь с работы, Как-то сказала: я вас видела по телевизору По каналу культура Мне понравилось, что вы говорили Вы поэт? Принесите почитать книжку. Я обязательно верну. Я говорю: у меня сейчас нет лишнего экземпляра, Но как только появится, Обязательно принесу. На самом деле я не была уверена, Что ей понравится. Удивительное актерское блядское Стремление нравиться, Которое пропало после Сашиной см-ти, Но тайно вернулось. Как-то у меня действительно появился лишний Экземпляр «Русской версии» Поэт же должен заботиться О распространении Издатели, скажу вам, недостаточно заботятся. Я отдала. Прямо при покупке еды и напитков. (Кефир на утро, один джин-тоник, второй джин-тоник, Потом еще водочки, И прощай, жестокий мир, Как пересказывал Львовский разговор двух нижегородских подростков. Я безусловно остаюсь провинциальный подросток) Оказалось, мы с Леной тезки. Ненавижу слово тезки И еще ненавижу слово контачить Оно вызывает у меня физиологические спазмы Возможно, потому, Что за ним мне мерещится коитус и фачить, А я люблю чистую бескомпромиссную еблю. Я же сам себе свой высший суд. Подпишите, – говорит. Елене, пишу, от Елены. Отдаю со страхом. Несколько дней не смотрит в глаза. Потом как-то народу не было, Говорит: ну, прочитала я вашу книжку. Ничего не понятно. Слишком много имен и фамилий, которых никто не знает. Такое чувство, что вы пишете Для узкого круга. Для компании. Для тусовки. Кто эти люди, кто эти люди, Елена? Которых вы называете поименно? Я дала почитать двум своим подругам, Одна имеет отношение к литературе. Они реагировали так же: Это для узкого круга. Я говорю: а про Тихона Задонского Тоже непонятно? Она говорит: нет, про Тихона понятно. Я говорю: а про Сережу-алкоголика – непонятно? Она говорит: понятно. Я говорю: а статьи – тоже непонятно? Нет, проза, говорит, понятно, Я даже захотела почитать подробнее Об этих людях, о которых вы пишете. Лена, говорю, поверьте, я не специально. Я не хочу, чтобы было непонятно. Просто так само получается. Она смотрит на меня с сочувствием Говорит: понимаю. Я продолжаю оправдываться: знаете, Я пишу довольно много статей, И если вам в этих, в книжке, уже понятно, То и в других, наверное, было бы тоже? Она говорит: понимаю. Ну, вам два пива и сигареты с ментолом? Да, говорю, Лена, пожалуйста, Я буду работать над собой. Шарик вернулся, он голубой. Видите, уже появилась рифма. Зачем я хочу, чтобы она поняла? Зачем я хочу оправдаться? Откуда это чувство вороватой неловкости? Забытое Что, хочу ей понравиться? Хочу быть любимой народом, Как пианист Воденников? Провожу чистый социокультурный эксперимент, Как Д.А. Пригов? Я эксперимент его памяти Уже проводила На выборах короля поэтов В Политехническом (Читала антипутинский стишок На фестивале, спонсируемом Администрацией Президента. Такой чистой волны ледяной ненависти, Которая исходила от зала, Заполненного студентами провинциальных театральных вузов, Я не чувствовала никогда. Это хороший опыт.) Я же всегда говорила: Нельзя показывать Свои стихи детям и родителям Рабочим и крестьянам Надо показывать фабрики и заводы, Бедным – чужие проблемы, богатым тоже Я же Показываю работу родной речи В стране природных ресурсов Никого не наебываю, Как поэтесса Джохан Поллыева Это, видимо, немыслимая претензия И самозванство Нет, верно возмущался папа, Когда прочел в моем подростковом дневнике: Я притворяться б не хотела, Что я такая же как все — Ты что, считаешь себя лучше других? Вопрошал он со страстью, Граничащей с садомазо. Мне было пятнадцать У меня была первая депрессия Родители не заметили Я не привыкла жаловаться И привлекать к себе внимание Я не считаю себя лучше Моя претензия круче Я считаю себя другим, другой, другими Как в кино с таким названьем С Николь Кидман в главной роли Я не понимаю, зачем накануне Нового Года Люди бегают в поисках елки И подарков И этот дурацкий обычай Дожидаться Речи Президента по телеку А потом выпивать и закусывать Этот Новый год Я встречала В поезде москва-воронеж С китайскими рабочими У них год крысы наступает в феврале И они легли спать в одиннадцать И я с ними заснула В отличие от привычки Засыпать в четыре Я люблю заглядывать В освещенные окна Там живут аквариумные рыбки В своих водорослях Все это ужасно интересно Но я не понимаю как это устроено Кто придумал Пить шампанское В Метрополитен-опера? На другой стороне земли Все могло быть иначе Короче Не могу больше притворяться Иду домой и думаю: Кто она, Лена, Продавщица ночного магазина Лет пятидесяти, крупная, в очках Я люблю слово крупная Она такая полная, высокая и не рыхлая Крепкая такая крашеная блондинка Которая смотрит канал культура Когда не работает сутки Иногда выходя покурить на крылечко Пошутить с охраной Кем она работала в прошлой жизни? Инженер? Библиотекарь? Не забыть спросить в следующий раз, Если у нее будет не слишком много народу Ну и, конечно, она права: Это сложный текст, Даже когда он притворяется простым, Как сейчас