Однажды вечером поздней осенью 2007 года на третий день после того, как Лэй Янь переехала из «Шуйчанлю» в «Цзюгун», она приняла у себя клиента, который обожал ее и щедро платил.

Фамилия этого клиента была Линь, он был начальником из Фуцзяни. Позднее он рассказал, что его полное имя — Линь Вэйвэнь и что его бизнес охватывает все, что угодно, кроме наркотиков и оружия.

До перехода в «Цзюгун» Лэй Янь проработала год в ночном клубе «Шуйчанлю». В этот год она не то чтобы плохо работала или была непочтительна, и клиенты на нее не жаловались — на самом деле они всегда положительно отзывались о ней, были довольны и ее внешностью, и качеством услуг. Ее положение в «Шуйчанлю» было уже достаточно высоким, так почему же она все-таки решила уйти оттуда?

Лэй Янь казалось, что она слишком занята. Стоило только выйти на работу, как у нее всегда появлялись клиенты. Как минимум один, как максимум три. Она подписала контракт с ночным клубом, внесла залог, и кроме трех дней, положенных во время месячных, она не могла не ходить на работу. А стоило прийти, так ее сразу загружали по полной, а ей хотелось иметь больше свободного времени. За год с лишним, работая в «Шуйчанлю», а до этого в «Хуанду Ихао», она уже заработала восемьсот тысяч юаней. До ее цели — миллиона — оставалось совсем чуть-чуть. Если судить по скорости зарабатывания денег в «Шуйчанлю», то ей требовалось всего полгода, и цель будет достигнута. Но свободного времени совсем не было, некогда было читать и учиться, а она приняла решение в следующем году снова сдавать государственные экзамены.

Об этом ее решении не знал никто, даже своей лучшей подруге она об этом не рассказала. Почему? Потому что боялась, что над ней будут смеяться. Сейчас студентки одна за другой становятся проститутками, а тут проститутка решила поступить в институт и стать студенткой?! То, что проститутка решила поступить в вуз, само по себе дело положительное, но если о нем рассказать, то оно вызовет насмешки. Если собака кусает человека — это обычное дело, а вот если человек укусит собаку, то это уже целое событие! Лэй Янь не хотела становиться событием, она уже испытывала и сладость этого, и муки, и наносимый вред.

Это были два важных события.

Первое — когда она в 2006 году, поступив в институт, отказалась от учебы в нем ради того, чтобы смог учиться ее брат, который должен был окончить школу через год. В уезде Линьшуй это наделало много шума. Когда про ее историю узнали люди, они были тронуты. Но это давило на ее брата. К счастью, брат Лэй Бо смог превратить это давление в движущую силу, и в этом году, как раз шесть дней назад, Лэй Янь узнала, что он поступил в Медицинский институт при Сычуаньском университете. Это была действительно радостная весть. Лэй Янь, которая в этот момент работала проституткой, плакала от радости. Значит, подумала она, теперь моя очередь поступать в институт. В тот день, когда она узнала, что брат поступил в университет, Лэй Янь сразу же приняла решение сдавать на следующий год государственные экзамены.

Другое событие произошло в прошлом году, когда Лэй Янь, работавшая в тот момент в «Хуанду Ихао», обслужила одного клиента по фамилии Дэн, который был из сычуаньского уезда Линьшуй. Лэй Янь, естественно, обрадовалась и, сказав: «Мы земляки!» — оставила ему свое имя и телефон. Клиент по фамилии Дэн вернулся и дал ее контакты другому мужчине, который, приехав в Дунгуань, также стал ее клиентом. А потом новость о том, что она стала проституткой, быстро распространилась по уезду Линьшуй. Этот страшный слух достиг ушей ее матери и, возможно, брата. Когда новость бурлила, мать попала в больницу, а брат перестал писать и звонить ей. Все это — тот вред, который причинили эти слухи, эта новость. И хотя она уже уволилась из «Хуанду Ихао», сменила номер телефона, чтобы люди из Линьшуй ее не нашли, ее репутация в родном уезде была полностью разрушена, пути назад больше не было. Неизвестно, сколько пришлось вынести ее матери и брату. Насколько они ненавидят ее? С тех пор она больше не упоминала Линьшуй и не ездила домой.

Лэй Янь усвоила урок. Свое решение поступать в университет она держала в тайне, никому о нем не говорила. Но нужно было работать, и работы было слишком много, совсем не оставалось свободного времени заниматься. Что же делать?

От нескольких новых девушек она слышала, что в клубе «Цзюгун» дела идут плохо, поэтому они оттуда перевелись в «Шуйчанлю». Для Лэй Янь, которой требовалось свободное время, это была прекрасная новость. Она мгновенно сориентировалась, отказалась от залога в пятьдесят тысяч юаней, уволилась из «Шуйчанлю» и перешла в «Цзюгун».

Естественно, владелец «Цзюгуна» был рад ее появлению. «Шуйчанлю» всегда был конкурентом его клуба и обходил его во всем — и по обороту, и по популярности. А Лэй Янь пришла из «Шуйчанлю», где она была самой популярной девушкой. То, что она сама, по собственной воле перешла к нему, владелец «Цзюгуна» рассматривал как перебежку известного генерала из лагеря противника в его лагерь, он чувствовал, что добился успеха. Он не выставил Лэй Янь никаких дополнительных условий, не подписывал контракт, не потребовал деньги на одежду, она не должна была вносить залог, не должна была соблюдать неписаные правила клуба и сразу была назначена ведущей сотрудницей.

В первый день Лэй Янь приняла только одного клиента и больше никого не обслуживала, коммерческий директор не стал принуждать ее, так как у него имелось устное распоряжение самого хозяина заведения.

На второй день повторилось то же самое.

Со второго дня работы в «Цзюгуне» Лэй Янь начала готовиться к госэкзаменам.

Она приняла одного клиента, потом больше не заводила часы, чтобы отсчитывать следующий сеанс. Переодевшись и смыв макияж, она вернулась в арендованную квартиру.

Старый, но еще бодрый хозяин квартиры увидел, что время еще раннее, а она уже дома. Это было нетипично, поэтому он решил поинтересоваться и проявить заботу, ведь, может, она из-за чего-то переживает. Он постучал в дверь Лэй Янь. Девушка ее открыла и очень обрадовалась, увидев, что это хозяин квартиры.

— Дядюшка Хуан! А я как раз собиралась вас искать!

Дядюшка Хуан, словно евнух при знатной особе, скромно и почтительно кивнул, слегка поклонившись:

— Говори, Сяо Янь.

— У вас ведь есть внук? Он сейчас готовится поступать в университет?

Дядюшка Хуан взволнованно спросил:

— Да. А что с ним? Он досаждает тебе?

Лэй Янь подняла книжку, которую держала в руках.

— Нет. Я тут подумала, можно мне вместе с вашим внуком повторять и готовиться к поступлению? Или если будет что-то непонятное, могу я к нему обратиться за советом?

Дядюшка Хуан был обескуражен. Он взглянул на книгу в руках у Лэй Янь — «Учебник по математике для Единого государственного экзамена». Тут он впал в ступор.

— Ты тоже собираешься поступать в университет?

Лэй Янь доверяла хозяину квартиры дядюшке Хуану, поэтому кивнула:

— Я уже два года не прикасалась к учебникам, сегодня первый раз взяла в руки, некоторые задания уже не помню, как делать.

— А ты… больше не работаешь?

— Работаю! Но теперь не нужно, как раньше, возвращаться так поздно.

— Ну, тогда разве ты не заработаешь намного меньше?

— Не волнуйтесь, дядюшка Хуан, я не буду меньше платить за аренду.

— Да этого я не боюсь. У тебя денег столько, что весь этот дом можешь купить, я так думаю. — Взгляд хозяина квартиры уперся в грудь Лэй Янь. — Я хочу сказать, что с твоей внешностью и такой фигурой жалко не продолжать зарабатывать деньги.

Лэй Янь рассмеялась:

— Какая польза от большого количества денег? Главное — заработать определенную сумму, и хватит. Вот у вас, дядюшка Хуан, много денег, столько, что и за всю жизнь не истратить. Все равно оставите их внуку, ведь так?

— Да, я сейчас понял — есть деньги, значит, надо развлекаться. — Он внезапно протянул руку и дотронулся до груди Лэй Янь. Но то ли грудь у нее была слишком большая, то ли он был нерешителен, но стоило ей легонько ударить его по руке, как она сразу опустилась.

Дядюшка Хуан все-таки не сдался и снова поднял руку:

— Я могу подумать над тем, чтобы позволить тебе заниматься с моим внуком. — Он протянул руки к груди Лэй Янь. — Я заплачу как положено.

Лэй Янь решительно оттолкнула руки домовладельца:

— Завтра же съеду, не буду у вас снимать комнату!

Дядюшка Хуан тут же начал просить прощения:

— Не надо, не надо! Ты приносишь мне богатство! Ты популярна, если съедешь, то остальные девушки тоже уедут. Не переезжай, не надо! То, что я сейчас сделал… Ну, представь, что это игра в волейбол, и удар по руке во время броска в корзину — это нарушение правил.

— То, что я тебя ударила по руке, — это нарушение правил?

— Нет! Это я нарушил правила, — сказал дядюшка Хуан и ударил себя по лицу.

Глядя, как он наказывает самого себя, Лэй Янь сжалилась над ним:

— Ладно, не съеду.

Дядюшка Хуан был владельцем третьей по счету квартиры, где она жила.

Два прежних домовладельца вели себя точно так же — приставали к ней. Но как только дело касалось их коренных интересов — неуплаты аренды, — они сразу же становились добрыми и вежливыми. Разница была в следующем: у обоих бывших домовладельцев были жены, и отношение к таким съемщикам жилья, как Лэй Янь, у них было двоякое: с одной стороны, они пускали их, а с другой — принимали меры предосторожности, иными словами, деньги они брали, но девушек презирали. Именно по этой причине Лэй Янь съезжала оттуда. Но у третьего домовладельца жена уже умерла, дочь вела торговлю в другом городе, а жил он с внуком и внучкой. По сравнению с предыдущими домовладельцами дядюшка Хуан был намного более сердечным по отношению к девушкам, по крайней мере Лэй Янь чувствовала даже некоторое его уважение к себе. И проституткам нужно уважение. Лэй Янь нуждалась в нем, потому что готовилась начать жизнь заново. Она будет сдавать экзамены в следующем году, поступит в институт — это и будет новая жизнь.

На третий день Лэй Янь опять вышла на работу. Сидя в стеклянной комнате в ожидании, когда клиент выберет ее, она читала учебник.

Появился начальник Линь.

Бизнесмен из Фуцзяни Линь Вэйвэнь был завсегдатаем клуба «Цзюгун» потому, что дружил с владельцем заведения, который тоже был родом из Фуцзяни. Этот клуб был вовсе не самым популярным среди ночных увеселительных заведений в Дунгуане, и девушки были не лучше других. Линь Вэйвэнь приходил сюда, чтобы, с одной стороны, поддержать бизнес друга, а с другой стороны, он считал девушек, работавших тут, более честными и надежными. «Цзюгун» отличался от других высококлассных клубов, которые переодевали своих девушек в старлеток или актрис второго уровня или даже поощряли их гримироваться и превращаться в популярных кинозвезд, чтобы таким образом получить огромную прибыль. Он спал с такими «актрисами» и «кинозвездами». Когда тщеславие было удовлетворено, а девушки показывали свое истинное лицо, Линь Вэйвэнь чувствовал глубокое разочарование. Это чувство было сродни тому, что испытывал бы евнух, который прибыл во дворец, чтобы вместе с императором наслаждаться жизнью, а в итоге его же и оскопили. В «Цзюгуне» было не так. Маркетинговая политика владельца заключалась в том, чтобы избавиться от наносного и вернуться к природному состоянию, показать естественный вид, ни в коем случае не обманывать клиента. Все посетители, приходившие в «Цзюгун», возможно, считали, что это заведение низкого уровня, не слишком уважаемое, но по меньшей мере у них никогда не было ощущения, что их обманули. Повидавший несчетное количество богатых и знатных людей Линь Вэйвэнь уже больше не стремился удовлетворить свое тщеславие, ему хотелось лишь хорошенько расслабиться.

Ему не требовалось сопровождение и рекомендации хозяина заведения, он сам подошел к стеклянной комнате. В ней на ступеньках сидели примерно тридцать девушек, одежду они выбирали сами, но у всех на поясе были однотипные номера. Хотя они и сидели в стеклянной комнате, но видеть того, кто смотрел на них снаружи, они не могли. Только снаружи можно было увидеть, что происходит внутри. Пока не было клиентов, девушки сидели как попало, в расслабленных позах, болтали с соседками или играли на мобильном телефоне. И только когда коммерческий директор стучал по стеклу, подавая сигнал, они садились ровно, «надевали» улыбки на лица, ожидая, когда их выберут.

Линь Вэйвэнь заметил, что среди высоко поднявших голову и выпятивших грудь девушек одна читает книгу, опустив голову, — она была целиком поглощена этой книгой, которая, словно магнит, притягивала ее взгляд. Если бы это было притворство, то девушка услышала бы, как коммерческий директор стучит по стеклу. Линь Вэйвэнь понял, что она не притворяется. Хотя он прочитал не так уж много книг, но умел считать деньги и знал, что если человек беден, то, получив какую-то сумму денег, он будет считать и пересчитывать каждую банкноту. С книгами, он полагал, то же самое: человек, у которого недостаточно знаний, но который стремится восполнить этот недостаток, будет так же самозабвенно погружаться в чтение. Эта девушка сейчас забыла обо всем, она действительно читала. Книга лежала у нее на коленях, она придерживала ее рукой. Она то смотрела на страницу, то прикрывала глаза, словно наизусть запоминая прочитанное. Ее красивое лицо было сосредоточено, она казалась воспитанной и скромной. Так как девушка чуть наклонилась вперед, номера на поясе видно не было.

Линь Вэйвэнь сказал коммерческому директору:

— Я хочу вон ту, которая читает.

В роскошной спальне Линь Вэйвэнь ждал, когда придет девушка, читавшая книгу. Она пришла, вела себя с достоинством — высокая, изящная. Сейчас он разглядел ее номер — «9». Сверток в ее руке был большой и тяжелый — наверняка та самая книга, а может быть, и другая.

— Здравствуйте, господин! — машинально поздоровалась она, и ему показалось, что прозвучала эта дежурная фраза сердечно и приветливо.

— Как тебя зовут? — тоже задал привычный вопрос Линь Вэйвэнь.

— Лэй Янь. Лэй — как в имени героя Лэй Фэна, а Янь — как «ласточка».

— Это твое настоящее имя? Или псевдоним? — Линь Вэйвэнь считал, что девушки часто называют себя вымышленными именами.

— Как вам кажется, хорошо звучит это имя?

— Не очень. Немного простовато. — Ему действительно казалось, что это имя слишком походило на то, как себя обычно называют девушки. Если их не звали Сяо Фан, то звали Сяо Ли, и сразу было понятно, что имя ненастоящее.

— А вы все еще думаете, что оно вымышленное.

— Лэй Янь, а ты откуда? — Он, кажется, поверил, что имя настоящее.

Она не ответила на вопрос прямо, а задала встречный:

— Господин начальник, а вы откуда родом?

— Я из Фуцзяни, моя фамилия Линь, — ответил Линь Вэйвэнь.

— Я из провинции Сычуань, уезд Линьшуй, — только тогда осмелилась ответить Лэй Янь.

— Сычуань славится красавицами, вот уж правда! — от всего сердца произнес Линь Вэйвэнь.

— Начальник Линь, что бы вы хотели?

— Естественно, весь комплект услуг, — ответил он, у него не было причин не заказывать весь комплект услуг в отношении понравившейся ему девушки.

Лэй Янь позвонила по телефону и попросила принести кусочки льда, теплую воду, эфирные масла и, конечно же, самое необходимое — презервативы. Когда все это принесли в комнату, она опять позвонила по телефону для начала отсчета времени.

Линь Вэйвэнь начал официально получать полный пакет услуг. Сначала он помылся, затем они приняли ванну вдвоем. После ванны — массаж, а после массажа они начали заниматься различным видами секса: «Лед и огонь», «Небо и земля», «Птица и зверь». Во всех этих действиях и позах не было ничего нового. И для Лэй Янь, и для Линь Вэйвэня это все уже было привычным, шаблонным, не было никаких особых необычных ощущений. Лэй Янь закончила обслуживание, а Линь Вэйвэнь хорошенько расслабился.

Необычным было то, что после того, как Лэй Янь обслужила, а Линь Вэйвень получил удовлетворение, он спросил, лежа с сигаретой на кровати и глядя на собиравшуюся Лэй Янь:

— Что за книга у тебя в пакете?

Лэй Янь опешила, уставившись на закрытый пакет.

Линь Вэйвэнь продолжил:

— Когда я стоял у стеклянной комнаты, то видел, что ты читала книгу.

— А, — вспомнила Лэй Янь. — Скука, я просто так читала.

— Я видел, что ты была полностью погружена в нее. Что это за книга?

— Очень трудная для понимания.

— Что ж ты так ею одержима?

— Я не одержима, разве это называется одержимостью? Она меня вводит в ступор, у меня от нее голова кругом идет.

— Так что за книга-то?

Лэй Янь развернула сверток и достала книги — три толстенных тома. Она вынула один из них:

— Вот книга, которую вы видели, когда я читала.

Линь Вэйвэнь прочитал название — «Учебник по китайскому языку и литературе для Единого государственного экзамена». Затем он взглянул на две другие книги, это были «Учебник по математике для Единого государственного экзамена» и «Учебник английского языка для Единого государственного экзамена». Он изумился:

— А зачем ты читаешь такие книги?

— А я и не хочу, но нельзя не читать, я вынуждена их читать.

— Кто тебя заставляет?

— Никто, я сама себя заставляю.

— Ты хочешь… поступить в университет? — спросил Линь Вэйвэнь, он, кажется, наконец понял.

— Хочу. Но не знаю, смогу ли сдать экзамены. Учебники уже два года как забросила.

Линь Вэйвэнь сел, двумя руками обхватил Лэй Янь за талию и посмотрел на нее снизу вверх, словно преклоняясь перед ней и как будто поверив в искренность ее слов и поступков.

Лэй Янь, стоявшая рядом, наклонила голову. Ее взгляд был направлен вниз, она не смотрела в глаза Линю, лишь скользнула по его лицу и уставилась в пол.

— Я не смогу сдать. Просто думаю пока. Просто попробую.

— Если ты так и будешь… хм… и работать, и учиться, то точно не сдашь.

— Ничего не поделать. Я хочу поступить в университет, но и денег еще заработать тоже хочу. Вдруг, когда я поступлю, понадобятся деньги? К тому же я еще должна помочь брату учиться.

Линь Вэйвэнь помолчал и произнес:

— Давай сделаем так: я возьму тебя на содержание, найду место, где ты сможешь спокойно учиться. Как тебе?

— Вы шутите.

— Я серьезно. Начиная с этого дня, я буду содержать тебя — вплоть до того месяца, когда ты поступишь в университет. Каждый месяц буду платить тебе тридцать тысяч юаней, хорошо?

— Вам же это невыгодно, — сказала Лэй Янь. Скрытый смысл ее слов заключался в том, что мужчины любят все свежее. И даже проститутка, если он еще с ней не спал, кажется ему чем-то свежим и незнакомым. За тридцать тысяч в месяц переспать с тридцатью новыми женщинами или тридцать раз с одной — совершенно разные ощущения. Ее покупали, но это было всего лишь на ночь. А сейчас — не на месяц, а даже больше, чем на полгода, и она подумала, что этот лысый мужчина, сделавший такое предложение, глуп. Она погладила его лысую голову, словно несозревшую тыкву.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — произнес Линь Вэйвэнь. — Но ты не похожа на других. У тебя есть мечта, есть цель. Содержать женщину, прекрасную и внешне, и внутренне, и при том всего лишь за двести с лишним тысяч — оно того стоит. Так ты согласна?

Лэй Янь размышляла лишь полминуты:

— Я согласна.

Тем же вечером Лэй Янь ушла с Линь Вэйвэнем. Она провела ночь в его номере в отеле. Той ночью они разработали договор о финансовом обеспечении.

Договор о финансовом обеспечении

Сторона А.

ФИО: Линь Вэйвэнь

Номер удостоверения личности: 35064019590921001*

Адрес: поселок Хомай, деревня Саньбин, волость Цзяхэ, уезд Пинси, провинция Фуцзянь

Телефон: 1390591**88

Сторона Б.

ФИО: Лэй Янь

Номер удостоверения личности: 5107101986081100**

Адрес: пров. Сычуань, уезд Линьшуй, поселок Хуаиншань, улица Хуаиншань, 51

Телефон: 139076951*1

Банковский счет: Промышленный и коммерческий банк Китая, отделение в Дунгуане

Номер счета: 62228804334491**

Сторона А и Сторона Б, посовещавшись, пришли к следующему соглашению:

1. Права и обязанности Стороны А.

1) Сторона А обязуется до десятого числа каждого месяца переводить на счет Стороны Б или выплачивать наличными тридцать тысяч юаней.

2) Сторона А на безвозмездной основе предоставляет стороне Б квартиру (после окончания срока действия соглашения квартира возвращается владельцу).

2. Права и обязанности Стороны Б.

1) В течение срока действия соглашения Сторона Б не имеет права передавать свое тело кому-либо другому, кроме стороны А.

2) Сторона Б обязана подчиняться физиологическим потребностям стороны А и в любой момент, кроме дней менструации, должна обслуживать Сторону А.

3. Нарушение условий соглашения и окончание срока действия.

1) В случае нарушения одной из сторон условий соглашения другая сторона может через неправительственные организации или организованные преступные группировки привлечь нарушившего договор к ответственности и потребовать возместить убытки.

2) Если Сторона А выплатит средства не в установленный срок или не в полном объеме, то Сторона Б может в письменной форме уведомить Сторону А о приостановлении соглашения.

4. Дата вступления в силу.

Данное соглашение вступает в силу с момента подписания его обеими сторонами, срок действия — девять месяцев, а именно — с 11.10.2007 г. по 11.07.2008 г.

5. Разрешение споров.

Любые изменения и дополнения к данному соглашению должны быть в письменной форме утверждены обеими сторонами. Если стороны не могут прийти к единому мнению, они могут обратиться как к арбитру к неправительственным организациям или организованным преступным группировкам по месту жительства Стороны А.

6. Данное соглашение подписывается в двух экземплярах, у каждой из сторон хранится по одному экземпляру.

Сторона А / Линь Вэйвэнь (подпись) / 11.10.2007

Сторона Б / Лэй Янь (подпись) / 11.10.2007

На следующий день Лэй Янь съехала с арендованной квартиры. Домовладелец, думая, что это из-за его вчерашних сексуальных домогательств, начал извиняться и упрашивать ее остаться. Лэй Янь ничего не оставалось, как заплатить ему за два месяца, и только тогда он согласился на ее отъезд. Она не стала прощаться с крепко спавшими подружками и решительно покинула это место.

На своем БМВ Линь Вэйвэнь повез ее отдохнуть в Сямэнь. Он устроил ее в своей квартире в многоэтажном здании в микрорайоне под названием «Морской мираж». Из гостиной, кабинета и спальни было видно море. Морской ветерок тихонько овевал лицо Лэй Янь. Он был такой же нежный, как и этот мужчина. Такие мужчины крайне редки. Она не смогла сдержать свои чувства и подарила Линь Вэйвэню поцелуй. От этого ее поцелуя он самодовольно засиял, словно его инвестиции оказались удачными и наконец начали приносить дивиденды. Он терпеливо и подробно показал Лэй Янь все домашние принадлежности в квартире, рассказал, где в микрорайоне и по соседству расположены магазины, рестораны, книжные лавки, аптеки и салон красоты — будто домовладелец принимал нового жильца. Ему хотелось, чтобы Лэй Янь спокойно жила здесь и сосредоточилась на учебе.

Линь Вэйвэнь прожил тут с Лэй Янь один день и уехал в командировку. Он разъезжал по всей стране, занимался куплей-продажей, но не забывал каждый день звонить Лэй Янь, расспрашивал о жизни, о том, все ли в порядке, словно она была его возлюбленной или членом семьи.

Каждые полмесяца или раз в десять дней Линь Вэйвэнь возвращался в их квартиру и проводил с Лэй Янь один-два дня. В эти дни она откладывала все книги и вне зависимости от чего-либо со всей душой и от всего сердца ухаживала за Линь Вэйвэнем. Она стирала ему одежду, готовила еду, делала массаж ступней. Естественно, основная энергия была брошена на занятия любовью. Линь Вэйвэнь был преисполнен энтузиазма — ведь в Лэй Янь сочетался профессионализм проститутки, романтизм возлюбленной и теплота жены. И сорокавосьмилетний мужчина с этой девушкой на двадцать лет младше его чувствовал, как оживает, и его «золотой пистолет» постоянно был на взводе. А Лэй Янь в ожесточенных любовных схватках с ненасытным Линь Вэйвэнем тоже раз за разом получала наслаждение и оргазмы. Она думала, что влюбилась в этого и финансово, и физически состоятельного мужчину, иначе как бы она получала такое удовольствие?

Пообщавшись с Линь Вэйвэнем, Лэй Янь постепенно узнала, что этот богатый мужчина на самом деле сын крестьянина из Пинси в провинции Фуцзянь. У него было шестеро младших братьев и сестер. Сначала он основал бизнес по продаже чая. Чайные листья привели его вместе с братьями и сестрами на путь богатства. Линь Вэйвэнь и сейчас занимался чаем, но основной бизнес — это заводы и недвижимость. Его предприятия размещались в Фуцзяни, Юньнани и Гуандуне, поэтому он чаще всего бывал там. Конечно же, он был женат, супруга его жила в его старом доме в Пинси, присматривая за своими и его родителями, которым было уже за семьдесят. У него был двадцатилетний сын и семнадцатилетняя дочь. Его сын в прошлом году набрал на государственном экзамене более ста тридцати шести баллов, само собой лучше было отправить его в Пекинский университет в группу, готовящую генеральных директоров. Несомненно, он должен был в будущем занять место отца. Линь Вэйвэнь показал Лэй Янь фото сына и дочери. Сын был крепышом, а дочка — толстушкой, но какое это имело значение? Внешний вид никак не мог повлиять на то, что в будущем они должны будут унаследовать огромное состояние своего отца.

Естественно, что и Линь Вэйвэнь знал историю Лэй Янь. Она без утайки рассказала ему о своем прошлом и о трагедии в семье. Она считала, что ей нечего скрывать от этого мужчины, который не жалеет двухсот тысяч юаней на ее содержание. Он купил ее тело и имел право знать ее секреты, но она и сама была рада раскрыть свой секрет этому любознательному мужчине.

Больше всего Линь Вэйвэню хотелось знать, какой именно мужчина украл или купил ее первую ночь.

Лэй Янь сказала ему, что вовсе не каждая девушка в первый раз плачет от счастья или от боли.

Она не плакала вовсе.

Когда Лэй Янь отказалась от мысли поступить в университет и решила поехать в Гуандун, она никак не думала, что будет продавать свое тело или, тем более, свою девственность.

Она выбрала Гуандун, потому что знала — там много заводов, куда постоянно требуются люди. А значит, когда она приедет, то легко найдет работу.

Как и у большинства девушек из Сычуани, приехавших в Гуандун на заработки, у нее была поначалу одна простая мысль: найти работу с зарплатой от двух с половиной до трех тысяч юаней в месяц, и ничего страшного, если будет тяжело. Она и правда нашла работу на фабрике одежды в городе Фошань. Там она проработала месяц и получила зарплату две с половиной тысячи юаней. В свой выходной она пошла на почту и отправила деньги брату — целую тысячу юаней разом. Выйдя из почтового отделения, она пошла прогуляться по Фошаню, просто брела, куда глаза глядят. Она глазела по сторонам, разглядывала огромные здания, магазины и совсем не смотрела на дорогу.

И вдруг она натолкнулась на одного человека. В руках у него был пакет, который при столкновении упал на землю; послышался звон, словно то, что лежало внутри, разбилось.

Действительно разбилось — это была пиала.

Лэй Янь вытащила десять юаней, чтобы возместить этому человеку ущерб.

Но тот сказал, что эта пиала антикварная и стоит пятьдесят тысяч!

Лэй Янь пришла в смятение.

Рядом с тем человеком внезапно появился еще один, который представился покупателем пиалы. Продавец и покупатель встретились, но пиалы уже больше не было. Покупатель достал квитанцию о внесении залога на сумму двадцать тысяч юаней и потребовал от продавца вернуть деньги. Тот, естественно, не собирался отдавать деньги, переложив ответственность на Лэй Янь и потребовав, чтобы она заплатила пятьдесят тысяч. Откуда же ей было взять такие деньги? Продавец и покупатель, недолго думая, затолкали ее в машину, на которой они покинули Фошань и поехали в другой город. Позднее Лэй Янь узнала, что это был Дунгуань.

Мужчины заперли Лэй Янь в комнате и начали с ней переговоры, результат которых был таков: так как она не в состоянии вернуть пятьдесят тысяч, продавец и покупатель передают ее в ночной клуб, и за эти посреднические услуги получат как раз пятьдесят тысяч юаней. Их хватит на то, чтобы возместить ущерб.

Лэй Янь согласилась. У нее все еще путались мысли, и в голове словно стоял туман.

Ее отвели в ночной клуб «Хуанду Ихао», где она подписала договор с владельцем. После этого покупатель и продавец исчезли, а долг Лэй Янь теперь перешел в этот клуб.

Чем придется заниматься в ночном клубе, Лэй Янь поначалу не понимала. Она лишь подумала, что здесь наверняка большие заработки, иначе разве стоила бы пятьдесят тысяч простая плата за посреднические услуги?

Перед тем как приступить к работе, надо было пройти подготовку. На первом же уроке Лэй Янь поняла: в ночном клубе нужно вместе с клиентом пить, вместе с ним петь караоке и спать с ним, то есть быть девушкой так называемого «тройного сопровождения».

Лэй Янь сразу же запаниковала, бросилась наутек, но ее поймали. Глядя на слова в договоре и на красный отпечаток своего пальца, она решительно заявила: «Я не буду оказывать услуги „тройного сопровождения“».

— Можно и так, можно просто пить с гостями и петь с ними в караоке. Но сразу скажу все начистоту: в таком случае доход будет очень низким. Сто юаней за одну ночь, а за месяц самое большее — три тысячи юаней. Значит, долг, который помог тебе выплатить ночной клуб, можно будет вернуть через год или даже через два. Однако в договоре четко прописано — долг следует вернуть в течение трех месяцев! А если будешь оказывать все три услуги сопровождения, то за вечер можно заработать пятьсот юаней и даже больше. А вот если бы ты была девственницей, то можно найти человека, который лишил бы тебя ее, и тогда ты смогла бы получить пятьдесят тысяч за раз! Но ты ведь вряд ли еще девственница?!

Так сказал Лэй Янь один из начальников ночного клуба.

Лэй Янь подумала и произнесла:

— А если подтвердится, что я девственница, можно будет порвать договор?

Начальник изумился:

— Так ты и правда девственница?

— Да. Так можно гарантировать, что вы порвете договор?

— Можно. Если ты пройдешь освидетельствование, — улыбнулся начальник.

Лэй Янь уже не помнила, как выглядел тот мужчина, который лишил ее невинности, потому что, как и все мужчины после него, он был для нее лишь зверем в человечьем обличье, потом она так старалась их всех забыть, что уже и не могла вспомнить, кто есть кто. Она лишь помнила, что он был тайваньцем.

Тем осенним вечером Лэй Янь уже лежала, закрыв глаза, на белоснежных простынях в залитой лунным светом комнате. Сначала она услышала стук в дверь и шум шагов. Затем незнакомый мужской голос произнес:

— Какая красотка! И фигура отличная! Не хуже нашей тайваньской звезды Линь!..

А затем голос хозяина клуба:

— Вы ведь не волнуетесь, что она не девственница? Мы осматривали с гинекологическим зеркалом, девственная плева целая и невредимая.

Снова голос незнакомца:

— Девственную плеву можно восстановить.

Хозяин:

— В этом деле главное — честность с обеих сторон! Если вы потом посчитаете, что все ненастоящее, ненатуральное, то мы, как положено, вернем вам половину денег.

Незнакомец:

— У меня есть опыт, я по запаху сразу пойму. Сначала я понюхаю.

А потом с Лэй Янь сняли штаны. Она почувствовала легкий ветерок в районе половых органов, затем сильный вдох прогнал этот ветерок.

— Запах такой свежий, такой чистый! Да, все так и есть! — произнес незнакомец.

— Тогда желаю вам хорошо и радостно провести время! — ответил хозяин клуба.

Звук закрывающейся и запираемой на замок двери прозвучал как выстрел, и в это мгновение Лэй Янь почувствовала, что уже умерла. Ее тело стало неестественным, словно одеревенело, из только что услышанного диалога она поняла, что этот тайванец будет забавляться с ней. А тайванец, должно быть, подумал, что она такая зажатая и деревянная из-за естественного для девственницы стыда и страха, что еще добавило ему уверенности. Он не торопился лишать ее невинности. Сначала он, словно тигр, решил поиграть с молодым зайцем, смирившимся со своей участью, а потом дождаться, когда бдительность зайца притупится, и радостно съесть его. Поэтому он гладил ее и утешал словами:

— Не надо напрягаться, не надо бояться. Это на самом деле приятно. Каждой женщине надо пройти через это. Бояться — нормально. Это будет как укол, ведь когда думаешь о том, что тебя будут колоть, то боишься, а когда и правда укололи, ты уже спокойна и не боишься. Боль, конечно, будет, но когда ты возбуждаешься или увлекаешься, то уже и не так больно. Поэтому тебе надо возбудиться, увлечься, тогда я и войду в тебя. Почему ты еще не возбуждена? Почему все еще такая бесчувственная? Я это ощущаю. Хорошо, приведу еще один пример. Это можно сравнить с игрой в маджонг. Ты трогаешь кости, трогаешь, еще одна — и ты выиграешь. Естественно, ты в этот момент чувствуешь страх. Но разве ты перестанешь играть из-за страха? Это невозможно. Да. Если нащупаешь верную кость, то ты выиграешь. Ты получишь деньги. А знаешь, сколько ты получишь денег после того, как, стиснув зубы, прольешь чуть-чуть крови и испытаешь чуть-чуть боли? Шестьдесят восемь тысяч восемьсот! И если вычесть процент ночного клуба, ты получишь практически пятьдесят тысяч! Целых пятьдесят тысяч! Какая девушка получает деньги, теряя невинность? И из каких мест и какой должен быть мужчина, который согласится заплатить такие деньги? Только я, тайванец! Такой редкий шанс. Подумай о деньгах, и сразу возбудишься! Ну что? Что ж ты все еще не возбуждена? Тебя не интересуют деньги? Ну, тогда ничего не могу больше придумать. Тогда все равно. Я начинаю. О-о-о, ё! Ух ё, ё, ё, ё!

Кровавый отпечаток на простыне напоминал цветок сливы, глядя на него, тайванец произнес:

— Шестьдесят восемь тысяч восемьсот. Не дорого!

Спустя несколько месяцев Лэй Янь догадалась, что ее кровь девственницы, пролитая ради возврата долга, была пролита зря. Потому что она познакомилась с девушками, с которыми случилось точно то же самое, что и с ней. Антиквариат, который привел ее в это логово разврата, в этот бордель, был всего лишь старой пиалой, а продавец и покупатель действовали по поручению ночного клуба. Они отвечали за подбор молодых, красивых и плохо разбирающихся в жизни девушек, которых они шантажом приводили в клуб. Целью их была плата за посреднические или своднические услуги. Подонки!

Однако к тому моменту Лэй Янь уже полностью пала и погрязла в этом деле, и самостоятельно вырваться уже не могла. Она стала ведущей девушкой клуба и поставила перед собой цель заработать миллион. Когда она встретила Линь Вэйвэня, у нее уже было накоплено восемьсот тысяч, не хватало лишь двухсот. Их доплатил Линь Вэйвэнь. Он взял ее на содержание лишь для того, чтобы она могла достичь другой своей цели — поступить в университет. Он был хорошим человеком.

Выслушав рассказ Лэй Янь о ее первой ночи, Линь Вэйвэнь даже задрожал от злости: то ли гневался на этих обманувших, похитивших и продавших Лэй Янь людей, то ли сетовал на то, что ее первым мужчиной был не он, а какой-то мерзкий тайванец! «Если бы я на два года раньше встретил ее, такую чистую, красивую и целеустремленную, ей не пришлось бы испытать все эти невзгоды, она бы не стала игрушкой для такого количества мужчин, эх, жаль, что мы не были знакомы раньше», — думал Линь Вэйвэнь. До этого он просто испытывал любопытство, но теперь оно превратилось в глубокое сочувствие и к Лэй Янь, и к самому себе. Он не сдержался, обнял ее и торжественно пообещал:

— Дорогая, я обязательно помогу тебе поступить в университет, изменить свою судьбу и воплотить мечты в жизнь! И ты станешь тем, кем хочешь стать. С этого момента мы больше не будем заниматься любовью, чтобы ты не растрачивала свои силы. Я буду по возможности приезжать как можно реже или вообще не буду приезжать, чтобы не отнимать время твоей учебы. В общем, будем во всем исходить из твоих интересов, главное — обеспечить тебе силы и время учиться. Ты должна верить в меня, но еще больше — в саму себя! Все, что я сейчас сказал, мы можем дописать в нашем соглашении, если только ты согласна.

В холодной зимней ночи Лэй Янь стало тепло в его объятиях.

— Не надо исправлять договор, я верю тебе, — ответила она.

Линь Вэйвэнь сдержал слово: весь следующий месяц он не появлялся до того момента, пока Лэй Янь сама ему не позвонила и не попросила приехать.

У нее возникла проблема.

Пять дней назад Лэй Янь ездила в Линьшуй в Сычуани. Она пришла в отдел народного образования — в управление, которое отвечало за государственные экзамены, чтобы расспросить о том, как можно зарегистрироваться. Как раз когда служащий рассказывал ей, какие следует выполнить формальности, чтобы зарегистрироваться, в комнату вошел тощий мужчина. Увидев Лэй Янь, он перепугался, как будто наступил на мину. И она его тоже узнала — это был тот самый земляк, с которым она спала в Дунгуане, то есть вполне вероятно, что он и был тем, кто рассказал всем, что Лэй Янь стала проституткой. Почему он появился здесь? Но не это был главный вопрос, волновавший Лэй Янь. Она забеспокоилась, сможет ли она с такой ужасной репутацией в этом уезде сдавать тут экзамены? Естественно, нет! Даже если ей разрешат сдавать и если она сдаст экзамены, ее репутация станет еще хуже. Когда Лэй Янь осознала это, кровь отхлынула от лица, она перепугалась больше, чем этот мужчина. Она бросилась наружу, словно овечка, спасающаяся из логова тигра.

Пробегая мимо стены с фотографиями сотрудников отдела народного образования, Лэй Янь мельком увидела фотографию этого тощего мужчины. Она остановилась и вернулась. Под фотографией было его имя и должность: Чжун Пинъян, начальник экзаменационного управления.

Сдавать экзамены в уезде Линьшуй нельзя, невозможно, ей нужно сменить место жительства и еще — имя.

Линь Вэйвэнь выслушал ее просьбу, немного подумал и сказал:

— Хорошо. Я помогу тебе со всем этим, а ты сосредоточься на учебе.

Через двадцать дней Линь Вэйвэнь принес ей новое удостоверение личности. На фото была Лэй Янь, в графах «ФИО», «пол», «национальность», «дата рождения» и «место рождения» было написано: Лун Мин; женский; народность хань; 12.10.1986; поселок Хомай, деревня Саньбин, волость Цзяхэ, уезд Пинси, провинция Фуцзянь; 3506401986101200**.

Линь Вэйвэнь сказал:

— С сегодняшнего дня тебя зовут Лун Мин, так звали дочь моей двоюродной сестры, она была примерно твоего возраста, но ее больше нет, несколько лет назад она умерла. Поэтому можешь пользоваться ее именем. Ты не волнуйся, это удостоверение личности не поддельное. Его выдали в полицейском участке, вся информация пройдет любую проверку. Единственное, что от тебя требуется — привыкнуть к новому имени, теперь ты для всех не Лэй Янь, а Лун Мин.

— Лун Мин, — пробормотала Лэй Янь, она словно жевала таблетку, пробуя ее на вкус, и испытывала смешанные чувства. Ей хотелось плакать, но вместо этого она улыбнулась: — Хорошо! Очень хорошо, просто прекрасно!

— Однако наедине с тобой я хотел бы звать тебя Сяо Янь, ты — моя любимая ласточка.

— Нет, зови меня Лун Мин, я теперь уже Лун Мин.

Линь Вэйвэнь сказал:

— Я уже зарегистрировал тебя для участия в государственных экзаменах. Ты будешь сдавать их в провинции Фуцзянь. Проводиться они будут в моем родном уезде Пинси. Хотя теперь это и твой родной уезд. Ближе к экзаменам я тебя заранее привезу туда, чтобы ты познакомилась с обстановкой.

Лэй Янь порывисто обняла Линь Вэйвэня, как плющ обвилась вокруг него, словно змея вокруг тучного барашка: она внезапно по собственной инициативе сняла одежду с Линя, а потом и с себя. Для нее они с Линь Вэйвэнем превратились в любовников, встретившихся после долгой разлуки, они были словно хворост и огонь. Линь наслаждался процессом, а Лэй Янь отдавала ему всю себя без остатка.

Довольный Линь Вэйвэнь сказал:

— Это был последний раз перед экзаменами. Такое больше не повторится. Больше нельзя нарушать слово. Кто нарушит слово — тот собака.

Лэй Янь дважды шутливо гавкнула на мужчину, который не хотел становиться собакой.

7 июля 2008 года Лэй Янь вошла в специально обустроенное место для проведения экзамена в Пинси. Она сидела среди незнакомых ей экзаменующихся и, не отвлекаясь, сдавала экзамены три дня.

В эти три дня, как и в течение предыдущих пяти дней накануне экзамена, Линь Вэйвэнь был в Пинси рядом с ней. Он как родитель, ожидающий от дочери успехов, окружил ее заботой и все эти долгие дни поддерживал ее. Ожидая Лэй Янь снаружи, он в эту сильную жару на девал парик, опасаясь, что его могут узнать. Свой БМВ он оставлял за километр от места проведения экзамена. Только когда Лун Мин выходила с экзамена и подходила к нему, он поворачивался и вел ее в свою машину, где уже заранее был включен кондиционер. В те дни они спали отдельно, как монах с монашкой.

И после окончания экзаменов они не спали вместе.

Соглашение подошло к концу, когда у Лун Мин начались месячные.

Линь Вэйвэнь действительно был человеком честным и держал слово — он выплатил Лун Мин все деньги за ее содержание. И из соображений гуманности он еще разрешил ей жить в его сямэньской квартире.

Лун Мин с душевным трепетом узнала свои баллы — 423. От этого она впала в уныние, потому что эта цифра всего на три балла превышала порог для поступления в вуз второго уровня и была на 50 баллов меньше необходимой для поступления в вуз первого уровня. Она считала, что это произошло из-за того, что у нее начались месячные на второй день экзаменов. Физиологический спад наносит удар и атакует интеллект женщины, и на это стоит сделать скидку. Это похоже на кипяток, остывающий под действием холодного ветра.

Куда можно подать документы с такими баллами?

О вузах в Пекине или Шанхае можно было даже не думать. В Сямэньский университет в Фуцзяни тоже было не попасть, а другие — и бог с ними. Ведь Лун Мин прекрасно понимала, что ее личность экзаменующейся была фальшивой, здесь не стоило надолго задерживаться. Следовало исключить и любые университеты Сычуани и Гуандуна, ведь в Сычуани ее репутация была испорчена, а в Гуандуне ее обманули и продали в бордель. На северо-востоке было слишком холодно, а северо-запад — слишком захолустный. В центральном Китае была традиционная культура, к которой она испытывала почтительный трепет.

После мучительных размышлений Лун Мин обратила свой взор на Гуанси.

Как-то раз она по телевизору видела передачу про Гуанси — ее заворожили живописные пейзажи и песни, напоминающие звуки природы. Почему бы не поехать в такое красивое и живописное место?

Лун Мин заполнила все три графы «Предпочитаемые учебные заведения» гуансийскими вузами.

И в итоге ее приняли в Педагогический институт в городе Юнчжоу.

Линь Вэйвэнь знал, куда ее зачислили. Он не мог не знать этого, не знал бы, только если ему было бы все равно. А разве могло быть все равно, куда Лун Мин в конце концов поступила, человеку, который потратил двести тысяч юаней на ее содержание и воплощение ее мечты в жизнь?

Он специально вернулся, чтобы отпраздновать исполнение мечты Лун Мин. Глядя на ее не слишком довольное выбранным институтом лицо, Линь Вэйвэнь натянуто улыбнулся и пошутил:

— Куриная гузка — это тоже мясо. Не самый известный вуз — это все равно вуз. Главное — твои личные стремления. Мао Цзэдун тоже окончил всего лишь Педагогическое училище в Чанша. Может, ты и не сравнишься с Мао, но уж точно можешь стать Цзян Цин! Ты ничем не хуже. Хотя нет, Цзян Цин не подойдет — она плохо кончила. Будь просто интеллигентной девушкой, в этом нет ничего невозможного. По крайней мере, твоя жизнь и судьба изменятся после этого зачисления. Разве нет? Если бы ты не сдавала экзамены, как и Цзян Цин, если бы ты не поехала в Яньань, то разве смогла бы… Нет, не будем говорить о Цзян Цин. Если бы ты не сдавала экзамены или сдавала, но не сдала бы, то ты была бы прежней, продолжала бы… Так ведь, да? А сейчас из-за того, что ты поступила в институт, все изменилось. Курочка превратилась в феникса!.. Полностью переродилась. Многое нам стоит отпраздновать и многому можно порадоваться! — Он раскинул руки. — Иди сюда, я тебя обниму!

Лун Мин, у которой до этого настроение было не очень, постепенно оживилась благодаря вразумлениям этого мужчины всего лишь со средним образованием. Она с радостью упала в его широкие объятья, как новая машина в огромный гараж.

— Спасибо тебе, — произнесла она из глубины его объятий.

— Не за что. — Он похлопал ее по спине. — Это все твои собственные усилия. Моему сыну хоть сто миллионов дай, он все равно не поступил бы.

— Начальник Линь, — шепотом сказала она.

— М?

— У меня есть одна просьба.

— Говори.

— Давайте не будем больше встречаться, хорошо?

— Почему?

— Я не знаю.

— Боишься, что я буду приставать к тебе?

— Нет.

— А, понял, ты поступила в университет, сейчас стала золотым фениксом и думаешь, что такой неотесанный мужик недостоин тебя, да?

— Нет, — покачала головой Лун Мин, прижимаясь к его груди.

— Тогда почему?

— Я хочу полностью распрощаться со своим прошлым, — сказала она, — распрощаться со своими грехами, со своим позором, со своими страданиями. Знаешь, почему я выбрала институт в Гуанси? Потому что там нет никого, кто знал бы меня или обо мне. Когда я поеду туда, никто больше не нарушит мой покой, можно будет спокойно и скромно учиться, жить и работать. Можно начать с чистого листа, заново планировать свою жизнь.

Линь Вэйвэнь выслушал объяснение Лун Мин и открыто и великодушно сказал:

— Хорошо! — Он отстранился от Лун Мин, поднял одну руку, а второй все еще держал ее. — Я гарантирую тебе, что с сегодняшнего дня больше не буду с тобой встречаться, не буду искать тебя! По телефону… тоже нельзя звонить?

Лун Мин покачала головой.

— Хорошо, и звонить не буду. Ты смени номер и мне не говори. Но я буду тебя помнить, никогда не забуду. Если заскучаю по тебе, то… я дам сам себе оплеуху, головой об стену ударюсь, но перед тобой не возникну, не волнуйся!

Лун Мин смотрела на дающего клятвы Линь Вэйвэня и верила ему, ведь он уже сдержал свое слово и заплатил ей двести тысяч за содержание, у нее не было причин не верить ему. Она поцеловала его руку, которой он обнимал ее, видно было, как ей грустно. Это походило на сцену, которую она видела в детстве: она забирала у бабушки гусыню, и та поцеловала гуся, который остался дома, это был прощальный поцелуй, больше птицы друг друга не видели.