— Сколько ты мне за нее дашь? — спросил я у Мика Содера, самого главного подонка в школе, когда он провел грязной лапой по боку моей «хонды».

— Хорошо бегает? — спросил он, продолжая гладить машину.

— Да-да, — ответил я. — Все отлично. Сколько?

Мик пожал плечами, косясь на тачку:

— Не знаю. Три сотни?

— Ты спятил, что ли? — отрезал я. — Она стоит больше штуки.

— Ты что, хочешь оформить все по закону? — ухмыляясь, спросил он. — С участием властей?

Черт! Тут он меня взял. Машина формально принадлежала отцу. Но мне нужно сплавить ее побыстрее и потише. Все мои карточки были заблокированы, осталось лишь тридцать баксов, которые я откопал в карманах грязных штанов. Видимо, чудовище планировало заставить меня подчиниться, заморив голодом.

— Четыре сотни, — предложил я.

— Триста пятьдесят.

Я протянул руку:

— Договорились.

Мик, похоже, был уже готов к покупке. Он достал из кармана джинсов, которые были даже грязнее, чем у меня, пачку купюр, отсчитал несколько бумажек и передал мне.

Я тоже пересчитал деньги и только потом передал ему ключи.

— Нехило, похоже, подрался, — отметил Мик, кивая на мое перевязанное запястье. — Что произошло?

Я запихнул деньги в карман:

— Противник был вооружен получше.

Мик кивнул, словно вооруженные стычки были его жизни явлением распространенным.

— Верни мне двадцатку, и я раздобуду тебе перо, которым можно будет так изуродовать… пострашнее, чем тебе досталось — а это кое-что да значит.

Я ответил уклончиво:

— Расскажи.

Мик развел руки сантиметров на десять:

— Не больше этого. Лезвие выкидное, враг и не заметит, что ты вооружен. Пока не будет слишком поздно.

Я продолжал говорить без эмоций:

— И когда ты сможешь его принести?

— Если захочешь, сегодня вечером.

Я на секунду задумался, взвешивая предложение. Потом, даже не торгуясь, отдал ему, сколько он просил.