В гостиной целую стену занимали книжные шкафы с прекрасно подобранной библиотекой. Удобные кресла стратегически расставлены для проведения интеллектуальных бесед, а в центре располагался гигантский круглый стол со стеклянной столешницей.

Элейн сидела на диване у окна и читала газету. Увидев меня, она подняла голову и скрестила ноги, приготовившись к небольшой беседе.

— Итак, вы частный детектив. Знаете, я не привыкла говорить о своих проблемах с посторонними, и менее всего с кем-нибудь вроде вас. — Она помолчала, потом спросила: — Вы сейчас заняты каким-нибудь расследованием?

Я отрицательно покачал головой.

— Один член моей семьи попал в скверную историю и не может из нее выбраться, — продолжила Элейн. — Думаю, мне нужен совет и помощь квалифицированного специалиста, у меня нет никакого опыта по этой части. Полагаюсь на свой инстинкт, ведь то, что я выбрала вас, не имеет ника кого логического объяснения. Но сразу же хочу предупредить, что дело очень деликатное. Понимаете?

— Пойму не раньше, чем расскажете, в чем суть. И не раньше, чем перестанете относиться ко мне, как к вызванному из-за аварии слесарю. Конечно, вы очень гостеприимны, но я об этом не просил. Если у вас есть для меня работа — прекрасно. Первый день работаю в счет оплаты прачечной и нового костюма.

Сначала она немного растерялась, и ее глазищи округлились от изумления, потом поднялась и налила мне виски.

— Как вы могли заметить, я не стеснена в средствах. Моя семья разбогатела много лет назад на сахаре и золотых приисках. Потом Дамоне переселились на север. Повторяю, мы люди богатые и очень гордые. — Она тряхнула копной блестящих волос. — Член семьи Дамоне наследует от предков не только деньги, но и безукоризненное, незапятнанное имя. Это большая ответственность. У меня есть брат, в отличие от меня абсолютно лишенный способности себя контролировать. Я, например, удачно инвестирую свой капитал, а Стентон все промотал, потому что вел довольно веселую жизнь. Стентон, вообще-то, неплохой парень. Добрый, слишком даже добрый — достаточно ему выпить стакан-другой, как он начинает относиться к тебе, как к лучшему другу детства. Папа всегда оправдывает Стентона, что бы тот ни сделал, считает, что таковы типичные ошибки молодости. Стентон, конечно, дурачок, но вовсе не преступник. А в прошлом году он оказался замешан в одну действительно грязную историю. Если папа об этом узнает… с его больным сердцем! Поюсь, это может убить его. Знаете, мистер Дайм, мне тяжело рассказывать об этом постороннему.

— Такое всегда нелегко рассказывать, — согласился я. — Но потом все, как правило, ощущают сильное облегчение.

Элейн подошла к одной из висевших на стене картин, за которой был оборудован сейф, открыла его и достала конверт.

— Здесь сто долларов, и они ваши, что бы вы не решили насчет этого дела потом, когда я доскажу свою историю.

Она замерла в ожидании ответа, а я лениво покачал головой:

— Договорились. Но если у меня будут дополнительные расходы по ходу дела, вы оплачиваете их отдельно. Если не возьмусь за ваше дело, можете припрятать назад свою сотню. Я веду дела только на своих условиях.

— Понимаю. — Она подошла ко мне. — Год назад Стентон связался с группой подонков. За пару дней те дочиста подмели его деньги. Конечно, сначала я ему помогала — одолжила крупную сумму, но он приходил просить деньги снова и снова. Я понимала, что этому надо положить конец. Он устроил жуткую сцену, кричал, что покончит с собой, если я не дам ему двадцать тысяч, что он найдет деньги в другом месте… И нашел. Подделал в чеке на пятьдесят тысяч папину подпись. А потом чек попал в руки шантажиста. Конечно, можно было попробовать договориться с полицией не давать ход делу о подлоге, но для папы это смертельный удар — честь семьи и все такое. Как-никак Стентон наследник половины его состояния. Одним словом, я сама заплатила шантажисту. Вы, наверное, уже догадались, какая помощь мне от вас потребуется.

— Конечно, — бодро отозвался я. — Неверные супруги и шантажисты — самый надежный хлеб частных детективов, об этом можно узнать из любого романа.

— Насколько я понимаю, вы согласны узнать, кто этот вымогатель и где он живет?

— Так точно. И при этом постараюсь не особенно огорчать бедного милого Стентона. Но мне нужны некоторые детали.

— Сначала обещайте действовать только в соответствии с моими инструкциями. Я плачу вам сотню в день, плюс еще две тысячи в случае успеха.

— Никаких «в случае», мэм. За две тысячи я преподнесу вам шантажиста на блюдечке. Упрячем его за решетку как миленького.

— Нет, нет. Никакой полиции, это недопустимо. Сплетни в газетах, фотографии, вы что, не понимаете? Честь нашей семьи будет задета. Когда вы его найдете, просто сообщите, кто он и где находится. Это все.

— Потом делом займется какой-нибудь киллер?

— Вас не касается.

— Прекрасно. Но я вам все же посоветую запереть Стентона где-нибудь в надежном месте до окончания всей истории.

— Я обо всем позаботилась. В настоящий момент он находится посередине Атлантического океана на пути в Европу.

— Сколько выплат вы уже сделали вашему шантажисту?

— Три. И он все время увеличивает требования. Всякий раз выплата организуется по-разному. Будет нелегко выловить его, но если вы его отыщете, вам не придется жаловаться на мою неблагодарность. С точки зрения профессионала, что теперь следует предпринять?

— Подождать, пока он не объявится. — Я протянул ей две визитные карточки. — Вот телефон моего офиса, я там всегда, когда не ем и не сплю. А второй номер — бара Чарли, где я ем и там же сплю — на втором этаже. Чарли всегда может принять для меня сообщение.

Элейн кивнула в знак согласия, и мы улыбнулись друг другу. Она — потому, что нашла того, кого искала, а я — потому, что родился ищейкой.