Они прошли по Улице Ткачей, где на заборах и на траве красовались уже готовые вытканные полотна.
Прошли по Улице Сапожников. На открытых прилавках стояли сапоги и башмаки, туфельки и сандалии узконосые и тупорылые, низкие и высокие, красные и зеленые. На Гончарной улице фокусник скрылся в одном из дворов.
Маруся встала на цыпочки и заглянула за изгородь. Кувшины занимали весь двор.
Фокусник держал в руках один.
— Диво! — сказал он и поставил кувшин на землю.
— Горшок и горшок, — сдержанно ответил Мастер. — Желаешь купить?
— Разве Искусство продается?! — горячо ответил артист. — Твоя работа, кувшинщик, достойна рук древних мастеров!..
— Не говори мне об Искусстве! — угрюмо оборвал тот. — Либо покупай товар, либо проваливай!
— Но мне действительно нравится твоя работа!
— Кто ты? — нахмурился Мастер.
— Бродячий фокусник.
— Фокусник?! — захохотал кувшинщик. — Так я и знал! Дурачишь людей и считаешь себя Сыном Искусства! Пошел вон!
— Ты не прав, хозяин, — смиренно, но твердо ответил гость. — Мое и твое ремесло — приносить радость людям.
Он достал свирель и заиграл. Кувшины все до одного наполнились свежим медом. Двор благоухал. Маруся вошла туда.
— Вот это цирк! — но её никто не услышал, хотя она стояла рядом.
— Прости меня… — смутившись, сказал Мастер фокуснику.
Он взял его за руку и повел в сарай. Девочка — за ними. Там, в углу, в стоге сена Мастер прятал скульптуру. Едва заметная улыбка освещала лицо мраморной женщины.
— Она твоя?! — прошептал человек со свирелью.
— Моя… — ответил Скульптор и кивнул в другой угол сарая.
Словно нечеловеческая трагедия разыгралась на этом месте: мраморные головы, руки, торсы… Груда разбитого камня.
— Кладбище, — прошептал фокусник потрясенно.
Внезапно чья-то тень от двери сарая упала на статую.
— А! Вот она где! — человек, скрывающий лицо под черным капюшоном, захлебнулся хриплым смешком. — Донос подтвержден!
Стражники окружили Скульптора.
— Ты нарушил решение Муниципального Ведомства Доносов! Один раз мы простили тебя, приняв во внимание твоё умение лепить горшки. Тебя не сожгли на костре! Но ты продолжаешь упорствовать и тайно предаваться греху!
— Это — не грех! — гордо ответил Мастер. — Это — творчество. Я скульптор!
Человек в капюшоне кивнул, и к статуе приблизился стражник с молотом.
— Не дам! Нет! Не дам!.. — исступленно закричал Мастер, бросился к скульптуре, загородил её собой.
Но дюжие стражники навалились на него и скрутили руки.
— Ну, сыграй им на свирели! — крикнула Маруся. Ее, конечно, не слышали.
— Вот оно, как приносить радость, фокусник! — кричал, вырываясь, Скульптор. — Но ты все равно неси её людям!..
Его поволокли на улицу. Из сарая раздались удары молота.
— Сыграй же, сыграй! — кричала и плакала Маруся.
И вновь фокусник достал свирель…
Стражники, оставив Скульптора, принялись тузить друг друга.
А Мастер исчез.
И мраморная женщина с отбитыми руками исчезла тоже…