Когда Маруся открыла глаза, то увидела, что стоит в картинной галерее Загородного Замка на том же самом месте, где и стояла. А тетя Ингрид заканчивает свой рассказ о картине средневекового города:
— Жестокое время! Поглядеть на казнь собиралось, как видите, много горожан. Среди них были и сочувствующие, и злорадствующие, а больше всего просто любопытных… Итак, какие будут вопросы?.. — спросила она, обводя глазами пустой зал. — Тогда перейдем к другой картине.
И тут, обернувшись, увидела племянницу.
— Детка! — воскликнула баронесса, раскрывая объятия. — Ну, наконец-то!..
Они вышли на балкон, откуда как на ладони был виден весь парк с тысячелетними дубами. В центре парка — в бассейне — очень натурально проливал слёзы мраморный крокодил.
— Правда, чудесно? — восторженно говорила баронесса. — Одна беда: здесь никого нет, кроме меня, Управляющего и рабочих. Но работа уже почти закончена. Поэтому тут остаёмся мы да — разве что — привидения!..
— А они есть?! — обрадовалась Маруся.
— Не знаю. Духи, как известно, витают только по ночам. А у меня крепкий сон.
Они вернулись в зал, потом пошли по узким коридорам. Пахло красками, стружками и лаком.
— Через неделю я открываю замок для экскурсий: как-никак — памятник старины!
Они остановились у одной из многочисленных дверей второго этажа.
— Здесь будет твоя комната.
Тетя Ингрид открыла тяжелую дверь.
— Пока я приготовлю ужин, — оставь сумку и беги к воде! Освежись после дороги. Нет, что ни говори, — вздохнула она, — в жизни за городом есть свои преимущества!.. Осторожней!
Маруся ловко съехала по широким перилам лестницы и колесом прошлась по ковру.
Жужжали пчелы. Бренчали на ветру флюгера. Казалось, что медный герольд на башне вот-вот затрубит, ворота со скрежетом распахнутся, и на конях отправится в дальние поля знатная охота.
— Э-ге-гей! — резвилась Маруся на берегу. — Тру-туту-ту-ту!
— Ту-тууууу!.. — ответил ей медный герольд.
Наполненная впечатлениями, за ужином она тараторила без умолку, ответила на все теткины вопросы о школе, о дедушке, о братике, о родителях, о жизни в городе. Умолчала лишь о том, что увидела в средневековом городе два часа назад…
Тетя Ингрид любила читать перед сном романы. Одного тома ей хватало на месяц-другой. Прочитав полстраницы исторического сюжета, она тут же засыпала, не всегда успевая снять очки. Так было и в эту ночь: глаза её слиплись на первой же главе, а очки остались ночевать на переносице.
Ей снилось, как сотни автомашин останавливаются у ворот ночного замка, ярко освещенного луной и светящимися неоновыми афишами:
К НАМ! К НАМ!
СЮДА! СЮДА! СЮДА!
ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНОЕ
ПРИВИДЕНИЕ!
НАЧАЛО ГАСТРОЛЕЙ!
СПЕШИТЕ ВИДЕТЬ!!!
Прямо на лужайку у фонтана опускаются вертолеты, высаживают зрителей и те спешат, сбивая друг друга, торопясь занять места в летнем театре.
Вначале сцена пуста, но вдруг все видят, как из ничего, струясь и приобретая телесность, в круге прожекторного света появляется человек.
— Уважаемая ночная публика! Только у нас! Сегодня и всегда!
Он кивает головой, сотни колокольчиков играют вступительный марш циркового представления, и оно начинается.
Зрители сидят с раскрытыми от удивления ртами…
Вдруг изображение стало нечетким и расплылось…
Это баронесса задела во сне очки, которые тут же поспешно нащупала на подушке и водрузила на свое место. Сон продолжался…
А в своей комнате под музыку маленького приемника перед зеркалом дурачилась Маруся. Она набросила на себя простыню и, дико вращая глазами, говорила низким голосом:
— Я — самое страшное привидение в мире!.. Кто на меня посмотрит, у того волосы встанут дыбом!..
Часы и на башне, и в приемнике одновременно пробили полночь…
Прямо из-за её отражения в комнату вплыл некто в красном колпаке.
Девочка в первый миг замерла от неожиданности, но в обморок падать не стала: она разглядела веселое, доброе, знакомое лицо.
Некто приложил палец к губам и произнес:
— Только не бойся, Маруся, давай знакомиться! Я добрый дух Загородного Замка, — и, сняв колпак, шутливо поклонился. — Артистикус!
Маруся успокоила его:
— Я и не боюсь, я тебя знаю! Ты был великим фокусником! Тебя звали Тики!
— Да, — улыбнулся он, — для друзей я просто Тики.
«Артистикус, — мелькнуло у неё в голове. — Откуда я знаю это имя?!»
— Ах! Как интересно! — воскликнула Маруся. — Я тоже побывала привидением, правда, недолго. — И она рассказала ему все, что видела в средневековом городе. — Надеюсь, мы поймем друг друга.
— Не сомневаюсь! — рассмеялся Тики.
Они выбежали в коридор и съехали по лестничным перилам.
Во время веселого пролета что-то уткнулось в бок девочки.
— Вспомнила! — закричала она. — Вот где я прочла это имя!
— Какое? — не понял Тики.
— Артистикус! — торжественно произнесла Маруся и выхватила из-за пояса серебряную свирель.
Тики даже замер от изумления. Потом бережно взял её в руки. От радости он излучал свет.
— Ты подарила мне заново жизнь! Ведь завтра в полночь — спустя ровно 500 лет, как меня казнили, — я смогу опять стать человеком.
«Портрет неизвестного в черном капюшоне» внизу у лестницы вдруг ожил. «Неизвестный» протянул руку к телефону, стоящему на столике под картиной, и набрал номер…
— Это я, — встревоженно сказал Человек в черном капюшоне. — Ваша свирель — у него… Только что… Артистикус и ваша ученица… Маруся… Племянница баронессы. Жду дальнейших указаний… — и пропал, оставив на стене пустую багетную раму.
Баронесса Ингрид проснулась от непонятной тряски. Словно её подбрасывали на перине. Она раскрыла глаза и села в кровати.
В комнате никого не было. Мебель пританцовывала, как табун нетерпеливых коней, поднимая поочередно свои окованные чеканной медью ножки.
«Вот что значит насмотреться снов о привидениях!..» — подумала баронесса, с трудом встала с гарцующей кровати, взяла со стола подпрыгивающий фонарь, обошла стороной качающуюся люстру и вышла в коридор.
— Я — пьяна! — трезво сказала она.
Весь замок ходил ходуном: это Тики в нижнем зале веселил Марусю.
— Загородный Замок! Разве мы не рады нашей гостье?
Он играл на свирели. Плясали в веселом галопе все кресла и стулья, столы и комоды.
— Как землетрясение!.. — испугалась Маруся.
— Тогда хватит! — сказал он, прекращая играть.
Замок угомонился.
Тики подошел к натюрморту старого фламандского мастера и запросто взял оттуда целый арбуз, пару груш и горсть орехов. Все это он положил перед девочкой.
— А ты? — спросила Маруся, уплетая сочную грушу XVII века.
— Ученице пятого класса полезно знать, что привидения ничего не едят! И это очень несправедливо, — огорченно добавил он. — Я уже позабыл вкус яблок…
— Тогда возьми дедушкин приемник! — предложила Маруся Тики. — Его можно всегда носить с собой. Возьми, пожалуйста! Я перед отъездом вставила новые батарейки.
— Спасибо, — ответил Тики, с удовольствием принимая подарок. — А сейчас мне пора. Я исчезаю… — и таинственно улыбнулся.
— Что ты придумал?
— Завтра мы зададим кое-кому трёпку.
И он превратился в белесый туман, который тут же растаял.
А в это время тетя Ингрид сидела на верхней ступеньке лестницы и рассуждала:
— Неужели в моем замке живут привидения?!.. Ах, как это было бы здорово! — потом спохватилась: — О, Боже! Я, цивилизованная женщина, говорю такой вздор!..
Тут вдруг она заметила чей-то силуэт. Сердце баронессы застучало молотом. Она ясно увидела очертания человека с марусиным приемником! Удаляясь, он пританцовывал под музыку.
— Воры! — закричала баронесса и отважно бросилась за ним.
Она настигла незнакомца, но схватить его ей не удалось: рука прошла сквозь тело, как сквозь туман.
— Привет! — улыбнулся призрак. — Меня зовут Тики!
Баронесса не смогла даже прилично поздороваться. Она впервые в жизни столкнулась с привидением и, конечно же, не имела никакого опыта в подобном общении.
— Очччень… приятно… познакомиться… Приятно… Оччч… грохнулась в обморок.
На какое-то мгновенье в рыцарских доспехах приподнялось забрало, и оттуда с волчьей улыбкой появилось лицо Управляющего.