ДИНЬ-ДОН!

— Наконец-то! Да ты со скрипкой! Вот и славно, — криво усмехнулся Вольнор, завидев музыкантов. — А то я уж хотел обидеть невинную душу!

Все на кладбище громко расхохотались.

— Эй, вы, бесовское отродье, тише!.. — прикрикнул он на разыгравшуюся нечисть. — К нам пожаловал великий музыкант, чтобы сыграть «Величальную» в мою честь!

— Слу-уушайте и смотрите! — завопили волки. — Как наш Князь отнимет у скрипача Ду-ууух его Творчества!..

И все вокруг захрюкали и завизжали от радости.

— Подмостки для маэстро! — потребовал Вольнор и хлопнул в ладони.

И тотчас же все бесы стали стягивать в одно место древние мраморные надгробия и складывать их одно на другое. Не успел Антон и глазом моргнуть, как в центре кладбища, у большого костра, возник высокий пъедестал со ступенями.

Друзья взошли на мраморную сцену. Им сверху было видно кладбище целиком — от ворот до стен Замка со всеми безобразными гостями Вальпургиевой ночи. Невдалеке Антон успел заметить бургомистра в странном костюме, а в стороне от всех — охраняемую волками Марию. Он кинулся к бывшей невесте, но Магистр вновь нацелил ей в грудь убийственную трость.

— Играй же! — грозно потребовал от скрипача Вольнор. — Играй громче, чтобы от Ада до Небес воспеть мощь моего величия!.. Создай мне памятник при её жизни! А ты — пой! — он ткнул пальцем в сторону Снегиря.

— Мы не знаем слов, ваша светлость, — сказал Снегирь.

— Темность, — поправил его Вольнор. — Моя темность!..

— И музыки тоже, — добавил Антон, сбрасывая плащ и раскрывая футляр.

— Стихи и ноты! — распорядился Князь, и волки-оборотни приволокли откуда-то пюпитры с клавиром, в котором ноты были написаны алой кровью.

Антон вскинул скрипку на плечо и попробовал сыграть, но тут же опустил: из-под смычка раздалась какофония звуков, словно кто-то пилил железо или водил горстью гвоздей по стеклу.

— Какая музыка! — восторженно закатил глаза Белый.

— Вечная музыка! — повторил Черный.

Вся нечисть на кладбище поднялась с земли и вдруг торжественно заорала, обратя свои страшные полуистлевшие лица в сторону Вольнора:

— Что будем делать? — прокричал Антону Снегирь. — Еще мгновенье — и все мы сойдем с ума! И я, и ты, и Мария!.. Ведь не играть мы сюда пришли!

— Играй, скрипач, «Величальную»! И быть тебе первым скрипачом Вальпургиевой ночи! — прогрохотал с небес насмешливый голос Вольнора. Теперь я непобедим! Смотри!..

Снова увеличившись в размерах, Магистр взмахнул рукой, и над башнями Замка появились парящие в вышине души из Черного Ларца. Их было много, чистых и талантливых, верных и безгрешных! Духи Творчества, духи Профессий, духи Любви.

— Теперь они мои навеки! — громыхал Вольнор с торжеством в голосе. — И никому не победить меня! — Он щелкнул пальцами, и крышка ларца захлопнулась.

— Никогда! — прокричал ему Антон. — Пусть тебе играют твои уроды. Их тут и без меня много.

— Глупец! — захохотал Князь. — Ты хочешь один пойти против меня?! Что ты можешь противопоставить мне?! Не смеши, Никколо!

Но тут из-под смычка музыканта, словно выпущенная на волю, над страшным местом вдруг взлетела Волшебная Мелодия. Как очищающая гроза, как освежающий дождь.

Вольнор, который только что был ростом с колокольню, стал уменьшаться. Он становился все ниже и ниже, а Мелодия все громче звучала над старым кладбищем, над всем миром, — как и просил Вольнор — от Ада до Небес!

— Получай, Князь! — по-мальчишески воскликнул Снегирь.

Мария смотрела на скрипача с мукой и болью, как бы прощаясь с ним. Но вот… от его Мелодии стало легче дышать, и крошечная звезда незаметно для всех подмигнула девушке из-за серой тучи. Бургомистр, скинув оцепенение, подбежал к дочке и набросил на неё плащ Антона. Звездочку заметила над городом и Анна.

— Лети, Ромка! — она вскочила на петуха, и тот, распластав цветные крылья, понес её к Замку.

А бесы отпрянули и заметались, превращаясь в дым и туман. С визгом и воем они покидали Землю, оставив на кладбище вывороченные плиты, сломанные деревья и затхлый могильный запах.

— Поддай им жару! — весело кричал Снегирь. — Это вам за все!

Вольнор со злобой глянул на музыкантов и дал еле заметный знак Волкам.

— Берегись, Антон! — вскрикнула Мария.

Ее крик услышал Снегирь и заслонил собой скрипача. Два острых когтя-ножа вонзили в него с двух сторон Черный и Белый. Певец упал на могильные плиты и замер с удивлением на бледном лице. Анна влетела на кладбище в тот самый миг, когда уже свершилось непоправимое.

— Пой, Ромка, пой! — приказала она петуху, и тот прокукарекал раз, другой, третий…

Вольнор громко взвыл волком, зарычал псом, затрясся козлом и черной струей едкого дыма взвился в рассветное небо вместе с оборотнями.

«КАК ЭТИ ОПИЛКИ НИКОГДА НЕ ВЕРНУТСЯ К КОЛОКОЛУ,

С КОТОРОГО ОНИ СОДРАНЫ,

ТАК ПУСТЬ И ДУША ЕГО

НИКОГДА НЕ УВИДИТ ЦАРСТВИЯ НЕБЕСНОГО!»…

И тут же следом ударила с небес молния и попала прямо в башню Замка. Башня разлетелась на куски, а Черный Ларец разбился вдребезги. Духи Творчества и Любви снова вернулись в людские души, и каждый, у кого они были отняты, почувствовал прилив новых сил, полноту счастья и смысл жизни.

Антон присел на землю и закрыл лицо руками. Он плакал по Снегирю.

К убитому менестрелю молча подошли Мария и бургомистр. Анна печально взглянула на юное лицо. Душа музыканта уже летела к Богу и была не подвластна никому. Но Анна решилась: она вырвала черное перо у петуха и подбросив его вверх, прошептала:

— Лети, верни и оживи!..

Петушиное перо, сделав над их головами три круга, опустилось на грудь Снегиря. И на глазах у всех неподвижное человеческое тело обернулось в птичье.

Мертвый Снегирь лежал на черной обугленной траве. С полуоткрытым клювом, словно не допевший свою песню.

Мария взяла на руки безжизненную пташку и прижала к груди.

Анна же переломила перо, и птичья душа, которая когда-то уступила место человечьей, откликнулась во Вселенной. Птичье тельце вздрогнуло, еле заметно затрепетало крыльями и Снегирь раскрыл глаза.

— Это все, что я могу сделать для него, — сказала Анна.

— Снегирь! — спросила его Мария. — Ты помнишь меня?..

Но птица не понимала человеческого языка. Она приподняла голову, и из клюва донеслось слабое: «Чик-фью-ить…»

Мария протянуло вверх руки:

— Лети и пой!

Снегирь встрепенулся, сел в её ладонях и, взмахнув слабыми крыльями, взлетел над землей.

— Чик-фью-ить! Чи-фью-ить! — все звонче и звонче запел он.

Люди подняли головы и с улыбкой слушали утреннего певца.

— Ку-ка-ре-куу!.. — пропел петух Рома, а с неба пошел снег.

Он падал большими хлопьями, белый, чистый, каждая снежинка была похожа на звездочку, будто это ночные звезды превратились в снегопад…

— С Новым годом! — говорили друг другу горожане: башенные часы Ратуши показывали 31 декабря.

Время вернулось назад, но уже без князя Вольнора.

Снег ложился на крыши домов и карет, на спины лошадей, на деревья. Он покрывал собой старое кладбище, на котором утром кто-то обнаружил новую могилу. Эпитафией ей служила высеченная готическими буквами свежая надпись:

«ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ И УЖЕ НИКОГДА НЕ ВСТАНЕТ КНЯЗЬ В.»

Кто он был — никто уже не помнил. Новое утро вычеркнуло это имя из людской памяти.

Снегирь улетел в теплые края. А над городом вовсю били колокола:

— Динь-дон! Динь-дон! — звенели они. — Свадьба в городе! Праздник у горожан! Веселитесь, гости!

Это Антон и Мария все же соединились друг с другом. В прощальной записке, которую сберег бургомистр, Луиза писала Ленарду, что Мария — дочь не его, а погибшего офицера, с которым они не успели обвенчаться. Но, чтоб не была опозорено имя адмирала — её уговорили выйти замуж за молодого человека приятной наружности по имени Ленард. Луиза просила не держать на неё зла, простить и воспитать девочку. Она верит, что он может быть хорошим отцом, так как всегда был очень добр к ней самой.

Узнав это, Мария сказала:

— Кто бы он ни был мой отец: банкир или воин, король или министр, настоящий отец — это ты!

И Ленард был по-настоящему счастлив. Ну, посудите сами: к нему вернулся сын, его первая любовь… А ошибки… Его ошибки, в которых он раскаялся… Кто из нас не делал их в жизни? Кто из нас не клялся в вечной любви?!

«Динь-дон! Динь-дон!» — звените колокола! Пусть все любящие сердца стучат в сердцах любимых!

Смотрите: мальчишка Утро машет всем рукой с крыши.

Видите: мраморные львы легли у ваших ног и о чем-то мурлычат.

А черный петух (тот, что приносит счастье), нашел себе отличную работу: каждый час он взлетает на шпиль городской Ратуши, хлопает крыльями и сообщает горожанам Время, Которое Наступило.

Время для добрых дел, вечной любви и новых сказок!..

КОНЕЦ