— Едет! Едет! — возбужденно закричал Том, спрыгивая с подоконника.

Была уже половина одиннадцатого, когда наконец-то прибыл доктор Бромс — высокий, толстый, лысый джентельмен, лет тридцати пяти, со шкиперской бородой, в очках, известный в Кингс-Линне своей ворчливостью и чрезмерной дотошностью. Он был отличным практиком, поэтому к больным его звали в любое время дня и ночи. Неуклюже спрыгнув с подножки кареты и тяжело отдуваясь, местный эскулап поднялся на второй этаж дома, размахивая большим потертым саквояжем. Графиня бросилась ему навстречу:

— Доброй ночи, док! Простите, что потревожила.

— Ничего страшного, миссис Гулль! — церемонно поклонился Бромс. Такова уж моя участь. Я ведь давал клятву Гиппократа! — И с тревогой спросил: — Что-нибудь с Томми?..

— Я здоров! — воскликнул мальчик, выбегая из игровой. — Там — волк, сэр. Спасите его!

Бромс, который сначала не понял, о чем толкует Том, нацепил на мясистый нос очки и вошел в комнату. Там он несколько раз обошел клетку, с изумлением разглядывая странное существо, затем пригладил рукой бороду и неуверенно пробормотал:

— Простите, миссис Гулль… Но я… не волчий лекарь!.. — В его голосе даже послышалась обида.

— Знаю, док, — чуть смутилась графиня. — Но ведь и он — не совсем зверь… Прошу вас!.. Кроме того, — улыбнулась она, — во всем Норфолке не сыщешь врача с вашим опытом!

Эти слова тут же стали для доктора призывом к действию, и он, с опаской просунув свою руку сквозь решетку клетки и прикоснувшись к теплой человеческой руке непонятного существа, стал искать пульс. Тот едва прощупывался.

— Боюсь, не доживет до утра!.. — промолвил Бромс, но встретился с испуганным взглядом Тома и поспешно добавил: — Хотя, надежда есть… Так что, молодой человек, — он взглянул на Тома поверх очков, — для вас настало время серьезных испытаний.

— Я выполню все, что вы скажете, сэр! — с готовностью воскликнул мальчик.

— Посмотрим-посмотрим! — ответил Бромс и раскрыл саквояж. — Итак, начал доктор, — перед нами — люпус хомо, то есть — волкочеловек, что равнозначно хомо люпусу, или — человековолку. А раз так, ему годится любое человеческое лекарство. Логично?

— Логично! — нетерпеливо согласился Том: — А какое?

Доктор Бромс осторожно, чтобы не причинять лишних страданий, задрал рубаху на волке. Взгляду мальчика предстало мускулистое человеческое тело, сплошь покрытое рубцами и кровоподтеками.

— Каждую рану для лучшего заживления надо смазывать свинцовой мазью трижды на дню, — стал объяснять доктор. — Это — во-первых. Второе: для остановки кровотечений очень полезен крапивный отвар… — Он достал из саквояжа полотняный мешочек с вышитым на нем вензелем. — Одна столовая ложка на стакан воды. Ну, и третье лекарство, — продолжил доктор, — это эвкалиптовое масло, чтобы не было воспалений. — Он протянул Тому пузырек с густой прозрачной жидкостью. — Кроме того, чтобы понизился жар, больному необходимо часто менять холодные компрессы на лбу, гм-гм!.. на морде… Самое главное для него сейчас — это покой и строжайший режим. — Мистер Бромс оттянул звериное веко, глянул в мутный зрачок и покачал головой: Негодяи!.. Его били по голове, и будет удивительно, если хомо люпус не потерял память…

Доктор поспешил откланяться и уехал, сославшись ещё на один срочный ночной вызов. Он даже отказался от традиционного чая, чем очень обидел Чарльза, который всегда его заваривал сам.

Было уже далеко заполночь, когда Том, следуя медицинским советам, сам обработал волку раны свинцовой мазью, не подпуская к нему никого.

— Поздний час, сынок! — напомнила ему мать. — Пора в постель.

Пожелав друг другу «спокойной ночи», они разошлись по своим спальням. И уже засыпая, Том прошептал:

— Набирайся силы, зверь!..

…Наступила осенняя холодная ночь. Особняк спал, погасив свечи.

Смешно причмокивал во сне кучер Герберт, словно понукал лошадей, мчась по бесконечной дороге.

Храпел Чарльз — главный хранитель дома: ему снился табачный лес, где на деревьях росли огромные табачные листья, а под ногами вместо песка лежал толстый слой табака. От шагов Дворецкого табачная пыль поднялась над землей, и Чарльз, так же, как и наяву, стал чихать бесконечное число раз, пока не проснулся. А проснувшись, тут же повернулся на другой бок и сразу заснул в надежде вновь попасть в сказочную страну!

Спала миссис Мэй: ей снилось море и её муж у штурвального круга сильный и веселый.

Тому виделся летящий по небу корабль, а на нем, обнявшись, как братья, — его отец и Человековолк. Оба машут ему рукой, и что-то кричат, и весело смеются. Но отчего так страшно Тому? И нет в том сне покоя и веселья.

В беспокойное забытье провалился Человековолк…