Глава первая

Как-то вечером дочка короля выглянула в окно, увидела Луну и захотела с ней поиграть. Она протянула руку, но не смогла достать Луну.

Тогда она поднялась на чердак, залезла на стул и открыла люк, а потом выбралась на крышу, но так и не смогла достать Луну. Дочка короля вскарабкалась на самую высокую трубу, но все равно не смогла достать Луну. Тогда она расплакалась.

Мимо пролетала летучая мышь, она остановилась и спросила:

— Дочь короля, отчего ты плачешь?

— Я никак не могу достать Луну.

— Я тоже не могу, — сказала мышь, — а если бы и смогла дотянуться, то все равно у меня бы не хватило сил, чтобы выдернуть Луну из неба. Но хочешь, я скажу Ночи о твоем желании — вдруг она принесет тебе Луну?

И летучая мышь полетела к Ночи, а дочка короля изо всех сил вцепилась в трубу, чтобы не упасть, и продолжала плакать, глядя на Луну. Когда настало утро и Луна ушла спать, проснулась ласточка, жившая в гнездышке под крышей; она спросила:

— Почему ты плачешь, дочь короля?

— Я хочу Луну!

— Ну, я-то предпочитаю Солнце, — отвечала ласточка. — Но мне жаль тебя. Скоро придет День, я расскажу ему о твоем желании, вдруг он тебе поможет!

И ласточка улетела навстречу Дню.

А во дворце тем временем поднялся переполох: няня пришла в спальню и обнаружила, что королевской дочери там нет.

Она тотчас помчалась к спальне самого короля и забарабанила в дверь:

— Проснитесь, Ваше Величество! Кто-то украл вашу дочь!

Король выскочил из постели и спросил сквозь замочную скважину:

— Что? Кто?

— Наверное, чистильщик королевской серебряной посуды, — отвечала няня. — Ведь на прошлой неделе мы не досчитались тарелки. А тот, кто украл серебряную тарелку, украдет и принцессу.

— Арестовать! — повелел король.

Няня со всех ног понеслась к казарме и передала дежурному полковнику приказ: немедленно арестовать чистильщика королевской серебряной посуды за то, что он украл принцессу. Полковник надел мундир с эполетами, сапоги со шпорами, пристегнул к поясу меч, прицепил на грудь свои медали и дал своим солдатам неделю отпуска, чтобы они успели попрощаться с родными.

— Мы арестуем негодяя первого апреля, — сказал полковник.

Потом он заперся у себя в кабинете и стал строить план атаки.

Няня вернулась во дворец и рассказала новости королю. Король остался доволен.

— Ну вот, дело сделано, поделом этому мальчишке! — сказал он. — Да смотрите не проболтайтесь до первого апреля! Но где же принцесса?

Он послал за своим главным сыщиком. Сыщик тотчас принял умный вид и изрек:

— Прежде всего нужно собрать улики и отпечатки пальцев.

— Чьих? — спросил король.

— Всех! — ответил главный сыщик.

— И моих?! — спросил король.

— Естественно! Ведь вы, Ваше Величество, — первый джентльмен королевства. С вас и начнем.

Король был польщен. Но прежде, чем взять с него отпечатки пальцев, главный сыщик призвал к себе всех своих подчиненных и велел им собирать улики и доказательства — и чтобы все переоделись в кого-то другого!

Помощник главного сыщика почесал подбородок и сказал:

— Извините, шеф, дело в том, что прошлой весной, делая генеральную уборку, я обнаружил в своих маскировочных нарядах моль и отдал их старьевщику.

— Ну так закажите что-нибудь от портного, который шьет нам маскнаряды! — распорядился главный сыщик.

— А можем мы выбрать маскнаряд по своему усмотрению?

— Конечно! Выбирайте, что хотите, лишь бы все были разными.

Не так-то легко придумать тысячу разных маскнарядов, а именно столько сыщиков служило под началом главного сыщика. Трое хотели нарядиться грабителями, а пятеро — игрушечными плюшевыми мишками.

Тем временем главный сыщик уже приготовил на тарелке черную смесь, и король как раз натер ею указательные пальцы на обеих руках, но тут вошла кухарка и объявила, что уходит из дворца.

— Почему? — спросил король.

— Потому что я не могу разжечь огонь, — объяснила кухарка. — И не могу готовить обед!

— А почему же ты не можешь разжечь огонь?

— В трубу течет вода, стекает и стекает неведомо откуда, я вытираю и вытираю, а она все капает и капает.

— Что ж, иди, но сначала нам надо взять у тебя отпечатки пальцев, — сказал король.

— А это больно? — спросила кухарка.

— Нет, это даже забавно, — сказал король.

Кухарка позволила взять ее отпечатки пальцев, а потом пошла упаковывать вещи.

Как только остальные кухарки во всем королевстве узнали, что королевская кухарка ушла из дворца, они тотчас перестали готовить. Так уж там было заведено: то, что происходило во дворце короля, немедленно копировали в замке герцога, и графа, и барона, и в особняке мэра, и в доме мистера и миссис Джон Дженкинсон.

Как следствие этого…

Впрочем, следствий оказалось так много, что в эту главу они уже не поместятся. Если тебе интересно, читай дальше.

 

Глава вторая

Так вот, летучая мышь улетела на поиски Ночи, рассказать ей, что дочь короля плачет, потому что не может достать Луну. Но отыскать Ночь не так-то легко, хотя мышь и видела повсюду ее тень. Наконец мышь отыскала Ночь — та гуляла по лесу, проверяя, все ли в порядке. Если, например, какой-то цветок не спал, Ночь касалась его, и он закрывал глаза. Если дерево шелестело ветвями во сне, Ночь поглаживала его, пока оно не затихало. Если жаворонок спросонья запевал песню, она гладила его перышки, и он снова засыпал. Но сову, задремавшую в дупле, ночную бабочку, уснувшую под листком, Ночь разбудила и велела лететь в темноте. Когда летучая мышь примостилась на руке у Ночи, та спросила:

— Что нужно тебе, дитя мое?

— Королевская дочь плачет, хочет достать Луну.

— Пусть поплачет. Я не могу отдать Луну, мне она и самой нужна. Лети да скажи ей об этом.

— Но, матушка, она все время плачет!

— Фи! — сказала Ночь. — Если детям давать все, чего они хотят, да из-за чего плачут, бедные мамы совсем лишатся сна. Ну, скажи, чего ради я должна дать этой девочке то, из-за чего она плачет?

Мышь попыталась придумать причину и наконец выпалила:

— У нее серые глаза, черные волосы и белые щеки!

— Ну и что, глупышка? — удивилась Ночь. — Иди-иди, я занята.

И Ночь, стряхнув с руки летучую мышь, поплыла дальше, а мышь повисла на ветке вниз головой, надувшись от обиды.

Тут из дупла высунулась сова:

— У нее и правда серые глаза?

— Да, серые, как сумрак.

Из норки в земле выглянула мышка, спросила: — Ты говоришь, черные волосы?

— Да, черные, как тень.

А ночной мотылек высунулся из-под листа и спросил:

— И белые щеки?

— Да, белые, как свет звезд.

Тогда сова сказала:

— Значит, она тоже ночное создание, как и мы, и мы должны ей помочь. Раз она хочет Луну, надо дать ей Луну. Ночь не права!

— Ночь не права! — повторила мышь.

— Ночь не права! — тихо откликнулся мотылек.

Пролетавший мимо ветерок услышал эти слова и разнес их по свету: «Ночь не права! Ночь не права!»

Послушать его вылезли все дети тьмы: совы и лисы, козодои и соловьи, любящие петь по ночам, крысы и мыши, летучие мыши и ночные бабочки и кошки, которые любят бродить по черепицам при Луне. Ветерок трижды повторил эти слова, и они все тоже начали повторять: «Ночь не права! Ночь не права!»

— Эй, что вы там кричите? — спросила Луна со своей вышины.

— Ночь не права! Ночь не права!

— Вы правы, — согласилась Луна, — уж кто-кто, а я-то Ночь знаю. Конечно же, она не права.

И никому даже в голову не пришло спросить, позему же Ночь не права. Достаточно того, что все это повторяют. Задолго до наступления утра все дети Тьмы так разошлись, так рассердились на свою мать, что решили восстать против нее.

— Главное — выступить всем вместе, — сказала Луна, — чтобы не получилось, что мотылек протестует здесь, а кошка — там. Раз уж мы собираемся что-то делать, надо действовать сообща.

— Да, надо действовать! Не будем больше повиноваться Ночи! — закричали летучие мыши, и кошки, и мотыльки, и совы, и звезды, и соловьи, все хором.

— Тсс! — сказала Луна. — Она вас услышит. Поначалу делайте вид, будто ничего не произошло. А первого апреля покажем Ночи, что она не права!

 

Глава третья

Через несколько часов после того, как дети Тьмы приняли такое важное решение, ласточка отправилась навстречу Дню. Она встретила его на берегу моря. День как раз вынырнул из воды и стряхивал влагу со своих ног на песок.

— Ну и рано ты сегодня, ласточка! — сказал День. — Что случилось?

— Королевская дочка плачет, она хочет Луну.

— Меня это не касается, дитя мое, да и тебя тоже.

— Меня не касается? — возмутилась ласточка. — Как так! У дочки короля голубые глаза, золотые волосы и розовые щеки!

— Что ж, стало быть, природа одарила ее достаточно, и Луна ей уже ни к чему, — ответил День. — Ты что же, хочешь, чтобы я поссорился со своей сестрой Ночью ради того, чтобы осушить слезы королевской дочки? Иди займись своим делом, глупышка, и не мешай мне заниматься моим!

И, сделав один большой шаг своими золотыми ногами, День шагнул с берега на поле, позолотив всю траву.

Рыба высунула из воды нос и спросила:

— Голубые глаза, да?

— Голубые, как небо! — отвечала ласточка.

Маргаритка склонилась над утесом и спросила:

— И золотые волосы?

— Золотые, как дневной свет.

Чайка повисла в воздухе, чтобы спросить:

— И розовые щеки?

— Розовые, как утренняя заря!

Найка скользнула по ветру и закричала:

— Значит, она такая же, как мы, и раз она хочет Луну, надо снять Луну с неба да отдать ей. А если День не хочет ей помочь, долой День!

— Долой День! — закричала маргаритка.

— Долой День! — выдохнула рыба.

И маленькая волна, бегавшая вдоль берега, прошептала:

— Долой День! Долой День!

А остальные волны, услышав ее, разнесли эти слова по морю, и вскоре уже все звери и птицы в разных странах кричали:

— Долой День! Долой День!

И тогда Солнце спросило жаворонка:

— Что это вы все там кричите?

— Долой День! — закричал жаворонок. — Долой День — вот что!

— Конечно, — обрадовалось Солнце. — Долой День, давно пора! Почему мы раньше до того не додумались?

Как только Солнце произнесло эти слова, все дети Света решили, что давно пора было изгнать День, — и почему они не задумались раньше? И они стали строить планы.

— Я само обо всем позабочусь, — пообещало Солнце. — Каждый выполнит свою задачу, будем действовать сообща. Я составлю план, выступим все вместе. К первому апреля все должны быть готовы. А до тех пор помните: долой День!

— Долой День! — завопили хором птицы, звери, рыбы, травы и деревья, камни, лес и вода. — Долой День!

Все были настроены решительно, хотя ни один из них не знал, на что же они решились.

 

Глава четвертая

Приготовив маскнаряды, сыщики разбрелись по Городу, чтобы найти улики. Одни искали на главных улицах, другие в тупичках; одни обыскивали парки, другие — трущобы. И куда бы они ни пошли, везде находилось нечто подозрительное. А найдя нечто подозрительное, они спешили с докладами во дворец. Сыщик А., например, переоделся парковым сторожем, и в первый же день он наткнулся на бродягу, храпевшего прямо в траве.

— Подозрительный тип! — подумал сыщик. — У него на лице это написано!

Чтобы проверить свое подозрение, он склонился над спящим и гаркнул ему в ухо:

— Ну, где дочь короля?

Приоткрыв один глаз, бродяга пробормотал:

— Первый поворот налево, второй направо.

И вновь захрапел.

Сыщик А. помчался по следу, но первый поворот налево, второй направо привели его в таверну под названием «Голова борова». В таверне сидели девятнадцать моряков, их обслуживали хозяин и его пухленькая жена. Сыщик А. пробился к стойке и заказал пинту пива в качестве маскировки. Выпив кружку, он решил, что с этим пора кончать, схватил за руки хозяина с женой и крикнул:

— Ну, где дочь короля?

— А мы-то откуда знаем? — возразил хозяин. — Уж не здесь, это точно.

— Ага, не сознаетесь! — закричал сыщик А.

— Убери руки, парень, — и жена хозяина таверны выдернула свою руку.

— Ага, вы еще и сопротивляетесь! — закричал сыщик А.

Тут он распахнул пальто, показал удостоверение и арестовал их. А чтобы чего не случилось, он заодно арестовал и девятнадцать матросов. И всем приказал идти во дворец. А чтобы совсем ничего не случилось, он забежал в парк и арестовал бродягу. И тоже приволок его во дворец.

— Кто такие? — спросил король.

— Подозрительные типы, Ваше Величество, — отвечал сыщик А. — Вот этот, — и он указал на бродягу, — отправил меня в таверну, но хозяева ее, — он ткнул пальцем в хозяина и его жену, — не сознаются. Кто-то из них врет.

— Ах, вот как! А это кто такие? — и король посмотрел на матросов.

— Они все находились в таверне, — пояснил сыщик. — Похоже на заговор!

— Молодец! — сказал король. — Ты получишь повышение по службе, а всех этих, подозрительных, в тюрьму! Если к первому апреля не докажут свою невиновность, прикажу всех казнить!

Покончив с арестованными, король тут же издал приказ о повышении в чине сыщика А. Но тут во дворец явился сыщик Б., переодетый покупателем, а за ним шли владелец магазина, сорок три продавщицы, няня с младенцем в коляске.

— Кто такие? — спросил король.

— Подозрительные типы, Ваше Величество, — отвечал сыщик. — Вот эта коляска простояла возле магазина целых полчаса, младенец почти все время орал, но отказался отвечать на мои вопросы. Зайдя в магазин, я увидел няню, ей отмеряли ярд какой-то материи.

— Что это? — спрашиваю, а она мне: — Не ваше дело!

— Мое! — говорю, хвать покупку у нее из рук, и вот…

И сыщик вынул из кармана голубую резинку, длиной в целый ярд.

— Это еще зачем? — спросил король.

— Вот и я ее спросил о том же, но она сказала, что я веду себя не по-джентльменски, и отказалась отвечать. Конечно, я арестовал и ее, и всех, кто был в магазине, и младенца заодно.

— Молодец! — расцвел король. — Или к первому апреля они все докажут свою невиновность, или я прикажу отрубить им головы!

И всех, и няню с младенцем, и владельца магазина, и продавщиц, бросили в тюрьму. А сыщик Б. получил повышение по службе.

Но тут вошел сыщик В., переодетый почтальоном, а за ним — четыреста два домовладельца.

— Кто такие? — спросил король.

— Подозрительные типы, Ваше Величество, — ответил сыщик В. — Им всем пришли письма, но адреса и даже фамилии были написаны с ошибками, а некоторые написали на конвертах «Не проживает» и побросали их обратно в ящики. Ну, я постучался ко всем по очереди кодовым стуком, а потом арестовал всех.

— Молодец! — вскричал король. — Если не сумеют оправдаться до первого апреля, всех казнить! Ты получишь повышение по службе. Ну какой король может похвалиться такими замечательными сыщиками, как у меня?

А через час пришел сыщик Г., переодетый контролером, он привел девятьсот восемьдесят девять подозрительных типов, купивших поутру билеты на поезд и пытавшихся куда-то уехать. А еще — сыщик Д., переодетый библиотекарем, а с ним две тысячи триста пятнадцать читателей, пришедших в библиотеку за детективными романами, и все они показались сыщику подозрительными типами.

— Всех в тюрьму до первого апреля! — приказал король.

И так до самой ночи.

Когда король уже собирался лечь спать, раздался ужасный вой, а потом в тронную залу ворвались домоправительница с перочинным ножом в руках, а за ней мчалась горничная. Домоправительница собиралась что-то сказать, но прежде, чем она успела добежать до короля, горничная успела подставить ей ногу, отчего та растянулась на полу, а потом домоправительнице заткнули рот и надели наручники — и все за долю секунды!

— Спаси и помилуй! — воскликнул король. — Что случилось?!

Горничная поднялась с пола, сняла наколку — вместе с волосами, обнажив лысину помощника главного сыщика.

— Ваше Величество, это самый подозрительный тип, какого я только видел! Переодевшись горничной, я отправился в покои вашей дочери в поисках улик. Я прокрался туда тихо-тихо, но, едва войдя, обнаружил, что кто-то там уже побывал. Кто-то пооткрывал все столы, все шкафы, все было перевернуто вверх дном! Заглянув под кровать, я увидел большой черный башмак, и он был надет на чью-то ногу, а рядом был и второй башмак, и в нем — вторая нога. Тогда я потянул за ноги и вытащил домоправительницу. Она попыталась убежать, я ее догнал. Вот и все.

— Но это же не моя домоправительница! — вскричал король.

— Хуже и хуже! — завопил сыщик. — Наверное, это опасный преступник, укравший вашу дочь, а теперь он вернулся сюда, чтобы забрать и драгоценности. Ваше Величество, мы напали на след!

Король пришел в восторг. Переодетую домоправительницу приговорили к смертной казни — первого апреля. Помощник главного сыщика получил повышение. И двор удалился на покой.

Но никто не спал. Теперь все знали, что где-то бродят тысячи переодетых сыщиков и что кого угодно в любой момент могут арестовать. К утру половина горожан оказалась под арестом, а вторая половина спешно бежала из города.

 

Глава пятая

Джонни Дженкинсон, барабанщик королевского полка, шел по дорожке к дому своей матушки. Стучать он не стал, но зато выбил особую дробь на своем барабане, и матушка тотчас открыла ему дверь. Увидев сына, она сначала вознесла хвалу небу за то, что он цел и невредим, а потом уж обняла его с воплем:

— Ах, Джонни, неужели это ты, не может быть!

— Да, мам, это я, — ответил Джонни. — А что у нас на ужин?

— Отец, отец, беги скорей сюда! — закричала матушка.

Из садика появился отец с лопатой в руках. Увидев своего отпрыска, он плюхнулся прямо на ступеньки и сразу же вынул трубку, чтобы скрыть охватившую его радость.

— Но, Джонни, почему ты пришел домой? — спросила матушка. — Ты же должен быть в городе!

— У меня недельный отпуск, и так — у каждого рядового и офицера, — объяснил Джонни.

— Но почему, Джонни?

— Нам никто не сказал, но мы догадываемся, что происходит нечто важное, — сказал Джонни с важным видом.

— Война? — прошептала миссис Дженкинсон.

— Война? — прошептал мистер Дженкинсон.

— А что ж еще, пап? Что еще?

— С кем война, Джонни? — спросили мама и папа хором.

— Ну, все покрыто мраком неизвестности, — важно изрек Джонни, — но мозги-то у нас есть. Думаю, пойдем воевать с королем Севера, а может, Юга, хотя мне даже приходило в голову, что… — тут он остановился: дело в том, что ему-то еще ничего в голову не пришло.

— Неужели с обоими? — выдохнула миссис Дженкинсон.

— Почему бы и нет?

— Ужасно! — простонала миссис Дженкинсон. — Двоих сразу нам никак не победить!

— Не сомневайся в нас, а, мам! Нас только покормить как следует — и все. Так что у нас на ужин?

Миссис Дженкинсон накинула на голову фартук и зарыдала.

— Ничего, Джонни, ничего. От нас ушла кухарка.

— Вот так дела! — вскричал Джонни, и впервые на его лице отразилось настоящее беспокойство. — Мам, да у нас же нет кухарки — ты всегда сама все готовила!

— Ну и что? — миссис Дженкинсон сняла с головы фартук, вытерла им слезы и посмотрела на мужчин с вызовом. — Кто возится в кухне, тот и называется кухаркой. Так что я могу бросить свои обязанности, как всякая другая!

— Но почему, мам?

— Таков обычай, Джонни, — теперь это в моде. Позавчера покинула свой пост королевская кухарка, и в течение двадцати четырех часов все мы прекратили готовить. Не можем же мы продолжать варить еду, если королевская кухарка ушла из дворца!

Джонни плюхнулся на ступеньку рядом с отцом.

— Боюсь, мой отпуск будет испорчен, — уныло сказал он. — Да и остальным парням придется туго. Ты и представить себе не можешь, как много значит нормальная еда для парня, тем более в отпуске!

— Не только для тех, кто в отпуске, — хмыкнул мистер Джон Дженкинсон, попыхивая трубкой, чтобы скрыть свои чувства.

— Что ж ты теперь делаешь в обед, пап? — спросил Джонни.

— Иду в трактир и курю.

— Ну пошли, что ли, — печально сказал Джонни, и они ушли.

В трактире собрались уже все мужчины деревни. Куда же еще податься мужчинам, если жены перестали готовить? Настроения царили невеселые, и мужья на все лады ругали жен. Но чем голоднее становились мужья, тем упрямее делались их жены.

— На завтрак — ничего, на обед — ничего, на ужин — ничего, и даже чаю не дают!

— Но королю-то тоже ничего не дают весь день! — отвечали жены. — А то, что годится королю, сгодится и вам!

И вот во всех трактирах страны стали собираться кучки мужчин, с негодованием обсуждавших женщин.

— Что ж, пока они не готовят еду, мы не будем работать, — решили наконец мужчины.

— Но главное — единство! — сказал отец Джонни. — Первого апреля все прекращаем работу!

Его слова молниеносно облетели страну, и все с ним согласились.

Но разговоры шли не только о женщинах. Ведь теперь вся армия была в отпуске, и везде шел разговор о войне. Как и барабанщик Джонни, каждый солдат явился на побывку с таким важным видом, будто лишь он и знал, что происходит. Одни говорили, что будет война с Севером, другие — с Югом.

— Нет, с Востоком!

— С Западом!

— С королем черных!

— С королем белых!

Мужчины повсюду спорили о том, с кем же будет война. А тем временем страну наводнили шпионы со всех концов света, чтобы узнать, что же там происходит. И каждый шпион спешил донести новости до своего короля. И вот все короли мира дали приказы своим армиям: быть готовыми к первому апреля.

 

Глава шестая

Вот и первое апреля.

Отпив глоток кофе, король сказал:

— Сегодня мы прикажем обезглавить всех подозрительных типов.

Главнокомандующий намазал маслом кусочек хлеба и сказал:

— Сегодня мы арестуем чистильщика королевской серебряной посуды.

Все мужчины королевства сказали:

— Сегодня мы прекращаем работать.

Все короли мира сказали:

— Сегодня мы идем войной на того короля!

Солнце призвало всех детей Света и сказало:

— Сегодня мы покончим с Днем!

Луна призвала всех детей Тьмы и сказала:

— Сегодня мы докажем, что Ночь не права.

И тотчас кошмарные события развернулись по всему земному шару.

Сначала главнокомандующий призвал свою армию, но солдаты не подчинились. Тогда главнокомандующий сам пошел к своей армии, обнажил свой сверкающий меч и спросил:

— Что случилось?

И барабанщик Джонни ответил:

— Дело в том, командир, что любой мужчина — солдат или еще кто — прежде всего мужчина. Все мужчины страны сегодня прекратили работу.

— Да-да, все-все, — прокричала вся армия.

— Почему? — спросил командующий, щелкнув шпорами.

— Потому что кухарка ушла из королевской кухни, и все кухарки королевства, все жены прекратили готовить. А мужчина не может трудиться на пустой желудок. Как только королевская кухарка вернется на свое место, нас тоже накормят, и тогда мы начнем работать.

— Да уж, и пусть кормят как следует! — закричали солдаты.

Командующий позвенел своими наградами, но его никто не слушал. Тогда он отправился к королю доложить о происходящем и уговорить его найти себе кухарку где угодно.

Кухарку-то нашли, но она пришла в королевскую кухню, заглянула в очаг, сказала, что из трубы все еще каплет, и отказалась работать.

Тогда король сказал:

— А подать сюда трубочиста!

Но трубочист отвечал, что трубочист — тоже мужчина, а ведь сегодня все мужчины королевства перестали работать. И пока его жена не приготовит ему обед, он никуда не пойдет.

Тогда король велел позвать помощника главного сыщика, потому что сам главный сыщик давно исчез и никто его не видел. Когда помощник главного сыщика явился, король приказал ему арестовать кухарку за то, что она отказывается готовить еду, а трубочиста — за то, что он не желает чистить трубы. Но помощник главного сыщика поскреб подбородок и ответил:

— Извините, Ваше Величество, я не могу.

— Почему?

— Видите ли, Ваше Величество, сыщик-то я сыщик, но ведь сыщик тоже мужчина, и пока моя жена не приготовит мне обед, я не начну работать.

— Но как же быть с теми, кого мы сегодня хотели обезглавить? — вскричал король.

— Придется им еще поносить свои головы на плечах, — отвечал сыщик, — потому что палач ведь тоже мужчина, и он сказал, что пока его жена…

Король заткнул пальцами уши и разрыдался. Но все же он сумел взять себя в руки, чтобы спросить:

— Что это?

В воздухе разнеслись звуки выстрелов и позывные вражеских труб, в тронную залу влетела няня и закричала, что короли всех стран мира пошли войной на их короля, что город окружен со всех сторон, а на берег нельзя выйти, потому что с вражеских кораблей непрерывно сходят чужие солдаты!

— На помощь! — закричал король. — Где моя армия?

Но главнокомандующий лишь пожал эполетами:

— Они не придут.

— Мы пропали! — выдохнул король.

И в этот момент Солнце скрылось с небес.

Жаворонки полетели вниз, к земле, вместо того чтобы устремиться с песнями в небо; маргаритки свернули лепестки и почернели, собаки завыли, как кошки, звезды опустились на землю; из-под земли выскочила мышь и согнала короля с трона; чайка влетела в окно и села на скамеечку для королевских ног; часы вместо полдня пробили полночь; рассвет начался на западе; ветер дул во все стороны сразу; в час прилива море убежало от берегов; петухи запели, едва появилась Луна, а Луна, увидев, что происходит, повернулась к людям своей невидимой прежде стороной, и все увидели, какая она черная.

И День пал ниц без сил.

И Ночь была не права.

В разгар суматохи, вызванной этими событиями, раскрылась дверь, и в тронную залу вошла дочка короля, в ночной рубашке, вся перепачканная.

 

Глава седьмая

— Дитя мое, дитя мое, где ж ты была? — вскричал король, прижимая дочь к сердцу.

— Я сидела на трубе, папочка, — отвечала девочка.

— А почему ж ты сидела на трубе, моя милая?

— Я хотела достать Луну.

Няня схватила ее за плечи и хорошенько встряхнула:

— Да у тебя вся рубашка мокрая, негодная ты девчонка!

— Но я же все время плакала, — объяснила королевская дочка. — Я плакала день и ночь, и слезы катились по мне по всей и по трубе и вниз и дальше.

— Неужели! — воскликнула кухарка.

И она кинулась на кухню.

Действительно, из трубы больше не капало, поэтому кухарка немедленно разожгла огонь и принялась готовить обед.

В ту же минуту мышка и чайка помчались к детям Света и детям Тьмы:

— У дочки короля коричневые волосы, коричневая кожа и коричневые глаза!

Дети Тьмы все как один накинулись на летучую мышь:

— А ты говорила нам, что у нее черные волосы, серые глаза и белая кожа!

— Наверное, мне так показалось в темноте, — пробормотала летучая мышь.

— А ты сказала нам, что у нее золотые волосы, голубые глаза и розовые щеки! — завопили дети Света, повернувшись к ласточке.

— Наверное, меня ослепил рассвет, — пробормотала ласточка.

— Что же нам теперь делать? — задумались дети Света и дети Тьмы.

— Оказывается, мы выступили в защиту существа, которое не имеет к нам никакого отношения! — решили они сообща. — Нужно поднять День и сказать Ночи, что она права!

Сказано — сделано.

Звезды отправились на небо. Море побежало к берегам. Время разобралось с часами. Все сделали то, что и должны были сделать.

Солнце вышло из-за туч, и лучи его коснулись вражеских кораблей — они неслись по домам на всех парусах: никогда еще королям других стран не приходилось видеть чего-либо подобного, а кто же станет воевать со страной, где все не как у людей?

Королю немедленно сообщили добрые вести. Он захлопал в ладоши, сказав главнокомандующему:

— Ну, теперь-то можно призвать королевскую армию и арестовать чистильщика королевской серебряной посуды.

— А за что, Ваше Величество?

— За то, что он украл принцессу.

— Но меня же никто не крал! — сказала принцесса.

— Да, в самом деле, — согласился король. — Тогда нужно его оставить на свободе, а всех подозрительных типов выпустить.

— Всех, кроме подставной домоправительницы, — напомнил помощник главного сыщика. — Она-то и в самом деле подозрительна.

И тогда он направился в тюрьму да выпустил на свободу бродягу, моряков, няню с младенцем, владельца магазина и его продавщиц, домовладельцев, путешественников, любителей детективных романов и всех, кто был посажен в тюрьму. Но «домоправительницу» он приволок во дворец за волосы. И как раз тогда, когда он подтащил ее к трону, волосы слетели с головы подозрительной домоправительницы, и все увидели лысую голову главного сыщика. С него сняли наручники, вынули изо рта кляп, и, кончив отплевываться, он сказал:

— Как я замаскировался, а? Ваше Величество, даже мой собственный помощник меня не узнал!

— Повышение! — отозвался король. — Но что же вы делали в спальне принцессы?

— Искал улики, конечно, — ответил главный сыщик. — Только я успел пооткрывать все замки своим перочинным ножом, как услышал чьи-то шаги и спрятался под кровать.

— Так это же был я! — обрадовался помощник главного сыщика.

— И под кроватью я кое-что нашел, — сказал главный сыщик, вытаскивая из-под платья серебряную тарелку.

— Так и есть! — воскликнула няня. — Ее-то и не хватает. Если бы тарелка была на месте, я бы ни за что не заподозрила чистильщика королевской посуды в том, что он украл принцессу. Так это ты во всем виновата! — и она сурово поглядела на принцессу. — Зачем ты ее взяла?

— Она такая круглая, такая красивая и так блестит! — закричала принцесса. — Отдайте ее мне!

— Возьми, но сначала пообещай мне, что никогда больше не станешь плакать из-за Луны! — сказал король.

— Конечно, нет, — отвечала принцесса. — Луна мне не понравилась: я видела ее оборотную сторону, она вся черная. Вот и пришла обратно. А что у нас на обед?

— А что у нас на обед? — спрашивали мужчины по всему королевству. И женщины хлопотали вокруг кастрюль, а мужчины принялись за работу.

Солнце поднялось на востоке и село на западе.

И очень скоро мир забыл, что бывает, когда королевская дочка плачет оттого, что не может достать Луну.

 

 

 

ББК 84.(4 Вл)

К 42

К 42 Как дочка короля плакала по Луне. — Сказки английских писателей. — Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1992. — 320 с.

В книгу вошли сказки, созданные английскими писателями Барри, Фарджин, Кингсли.

К 4703010100—26 31–92

м 143(03)—92

ББК 84. (4 Вл)

ISBN 5—7620–0333—7

© Новосибирское Книжное издательство. 1992. Составление

© Е. Ф. Зайцев, 1992. Оформление

 

КАК ДОЧКА КОРОЛЯ ПЛАКАЛА ПО ЛУНЕ

Сказки английских писателей

Редактор Н. К. Герасимова

Художник Е. Ф. Зайцев

Художественный редактор В. П. Минко

Технический редактор М. Н. Коротаева

Корректор Н. М. Жукова

ИБ № 2751

Сдано в набор 15.11.91. Подписано в печать 02.04.92. Формат 84×1081/32. Бум. офс. № 2. Гарнитура литературная. Печать высокая. Усл. печ л. 16.80. Усл. кр. — отт. 17, 22. Уч. — изд. л. 17,86. Тираж 100000 экз. Заказ № 97. С. № 26. Новосибирское книжное издательство, 630076, Новосибирск, 76. Вокзальная магистраль. 19. ППО «Печать». 630007, Новосибирск, Красный проспект, 22.