— Успокойся, Ник, — Скел заметил, как я напрягся. — Бырлук не держит на тебя зла.

— Опять пялишься? — тот злобно сверкнул глазами, а через секунду они со Скелом громко рассмеялись. — Эх, малец, — наконец амфибия успокоилась, — в штаны не наложи на задании.

— Не волнуйся, ручаюсь за всех, — ответил Учитель. — Но давай ближе к делу. Ты сказал, что появились новые сведения?

— Да, — кивнул тот. — Мои ребята видели, как один длинный хорёк блистал ракушкой.

— А чего же они его не взяли?

— Тот зашёл в «Синего палача» и так и не вышел.

— Зараза, — чертыхнулся Скел, но я не понял, что именно его так разозлило в название трактира.

— Парни всё ещё там. За парадным и чёрным выходами, но… — рыбоголовый развёл перепончатыми лапами.

— Не хорошо, — Скел посмотрел на нас. — Этот трактир являет собой своеобразную крепость. Он построен на священном месте — точке Мироздания. Если на этой территории одно существо посмеет причинить вред другому, то Мироздание покарает. Жестоко, каким-нибудь изощрённым способом. Поэтому в «Синем палаче» не бывает драк, ругани, ссор, и, конечно же, убийств. А ещё там нельзя пользоваться магией, она попросту не работает.

— Почему тогда ваши парни не зайдут следом? — обратился я к амфибии.

— Его нельзя спугнуть. Если этот металлический шкет узнает о слежке, то может наворотить делов, а мне моя ракушка нужна в целости и сохранности.

— Металлический? — на этот раз переспросила Лесла.

— Я вам всё расскажу по пути, — ответил Учитель, а потом снова заговорил с рыбоголовым. — Разберёмся, но аванс вперёд, — протянул руку.

Ходячая амфибия недовольно покосился на него, но отпираться не стал. Достав из-за пояса небольшой мешочек, брякнул им в протянутую руку.

— Надеюсь, мы поняли друг друга, — проскрежетал он. — Ракушка должна быть целой. Её содержимое тоже. Иначе…

— Не тех пугаешь, — улыбнулся ему Скел.

Бырлук ничего не ответил и, демонстративно потеряв к нам интерес, вернулся к торговле. Мы же направились в самую гущу толпы, судя по всему, центр рынка.

— Так что нас ждёт? — взглянул на Учителя.

— Как я уже говорил, нам необходимо найти вещь, украденную у купца.

— Но вы не говорили, что им будет именно тот, кто не особо меня любит.

— Эти рыбы никого не любят, так что не акцентируй на себе внимания, — усмехнулся Скел. — На самом деле я знаю не больше вашего. Он направил наёмников, чтобы те нашли потерю, и они выследили вора. Я не знаю кто это, не знаю, что ему надо, но Бырлук нанял меня, потому что хочет наверняка вернуть себе вещь, к тому же целую, как он говорил. На обычных наёмников особо полагаться не приходится, так как они не церемонятся. А он, я уверен, по своей жадной натуре нанял самых дешёвых, которые только и могут, что подслушивать, да следить. И то не особо скрываясь. Я удивлён, как ещё вору не удалось избавиться от хвоста, но то, что он их увидел сомнений не вызывает, иначе бы опасался соваться в «Синего палача».

— Почему? Ведь по вашим словам — это самое безопасное место в городе.

— Безопасное? — Скел бросил на меня скептический взгляд. — Когда это я такое говорил?

— Вы сказали, что там нельзя причинять зла.

— Именно. Но не всё так просто. Понимаешь, когда ты совершаешь нечто плохое на точке Мироздания, то будто ныряешь в океан и тебя накрывает волной. Но просто находиться там, подобно посиделки на берегу. Тебя не наказывает волна, однако она омывает твои ступни, она знает, что ты сделал… — ухмыльнулся, — прошлым летом.

— То есть Мироздание, как бы видит мои грехи, пока я сижу в трактире?

— Оно и так всё видит. Но там оно явственнее запоминает. И воздаёт по заслугам. Злость, ярость, жадность, алчность, зависть, всё это являет собой грех. За него же и будешь судим.

— Вам бы в проповедники идти, — усмехнулась Лесла.

— Бывал там, — в тон ей ответил Учитель. — Ничего, когда придёте в Школу, там вам всё подробно объяснят.

— Да вроде и так понятно.

— Вот и хорошо, — кивнул тот.

За этой познавательной беседой мы добрались до пятиэтажного здания. На моё удивление, оно оказалось узким, но высоким, будто по одной комнате на каждом этаже.

«Занятно», — подумалось мне.

— Так уж получилось, — вдался в подробности Скел, — что точка Мироздания не большая. Вот и пришлось хозяйке трактира построить его ввысь, а не в ширину.

— Хозяйка? — удивился я.

— Да, женщина. Моя хорошая знакомая, — в этих словах послышались нотки печали, видимо, раньше их что-то связывало.

Пока мы стояли и разговаривали у входа, к нам подошёл неизвестный тип, укутанный в тряпьё так, что видны были только глаза. И это, не смотря на жару, что уже стояла в городе.

— Он всё ещё там? — не здороваясь, спросил Скел.

Тот только кивнул.

— Кто таков? — снова поинтересовался Учитель.

— Итикан со стальной рукой.

— Час от часу нелегче, — вздохнул Скел и направился к двери, поманив нас за собой.

— Кто такие итиканы? — догнал его я.

— Если по-вашему, то человеко-хорьки. Голые, но умные. Очень умные, многие из них умелые изобретатели. Но также падкие на всякие цацки. Вот и наш товарищ, видимо, один из таких.

Войдя внутрь, я убедился в своей правоте. Действительно, каждый этаж — это одна комната. Большая, но всё же одна. На первом столовая, аккуратненькая, чему я удивился, обычно в трактирах всё иначе. Барная стойка, вдоль неё стулья, чистые столы, редкие гости.

— Ну, здравствуй, дорогой Учитель, — послышался со стороны женский голос. — Сколько лет, сколько зим?