Внезапно в дальнем конце комнаты, возле двери, возникло что-то темное, шевелящееся и настолько гадкое на вид, что глаза почти отказывались его воспринимать.

Янтарка носилась по зоомагазину за котятами, глотала их целиком и выстреливала прочь. Ее мысли тонули в багряном потоке гнева. Она ни на мгновение не забывала, какое удовольствие светилось в глазах мучившего ее абиссинца. В голове вертелась милая песенка, которую пела Домино, сидя на заборе, — песенка про отгрызание голов мышам. И тут Янтарка поняла то, что никогда ранее не приходило ей в голову: для кошек убийство было игрой.

Сколько мышей уже погибло в кошачьих лапах? А сколько лет времени? Сколь обширен мир? И сколько — сколько мышей умерло в муках в этом безначальном, беспредельном мире?

— Прекратите! — ревела Янтарка сквозь застилавшую глаза алую дымку гнева. — Прекратите убивать нас! Немедленно!

Все вокруг нее расплывалось в радугу неясных пятен. Янтарка преследовала злых котят по всему магазину, мимо витрин с жевательными игрушками для щенков, вокруг искусственного пруда, где журчали фонтаны и огромные японские карпы лениво ходили под круглыми листьями кувшинок, прямо по клеткам с ящерицами и игуанами, обитатели которых пытались, невзирая на все происходящее, нежиться под лучами искусственного солнца.

В погоне за белым котенком она врезалась в большой мешок рыбьего корма. Сушеные мухи и солоноводные креветки пронеслись по ее стеклянному кишечнику и сверкающим облаком повисли в воздухе.

Сиамский котенок попытался забраться на птичью клетку и рухнул вместе с ней на пол. Потянувшись за ним, Янтарка снесла стойку с собачьими ошейниками.

Она гонялась за котятами, отыскивала их за ящиками с собачьей едой и под прилавками. В поисках жертв она громила магазин, ломала клетки и рвала мешки с канареечным семенем.

Увидав на ближайшей стене крупного котенка, Янтарка кинулась к нему и вонзила в тушку когти. Котенок порвался пополам, и только тогда она поняла, что напала на фотографию. Всего лишь на фотографию.

Стена, на которой та висела, была сделана из шлакоблоков. Янтаркины когти оставили на них глубокие царапины.

Она в ужасе уставилась на дело своих лап. Где-то далеко-далеко тоненький голосок взывал:

— Янтарка, остановись! Прекрати, не надо!

Она медленно повернулась и посмотрела вниз. На полу, неподалеку от ее когтистых железных ног стояли Бен и Бушмейстер. У обоих в лапках были копья; на голове Бена красовался этот дурацкий шлем из ореховой скорлупки. Бушмейстер пялился на нее со смесью удивления и ужаса.

— Прекрати! — кричал ей Бен, размахивая лапами. — Котят больше нет. Они все у себя в клетке.

Янтарка обернулась. Насмерть перепуганные котята и вправду уже сидели в клетке, все еще дрожа от пережитого ужаса. Янтарка на самом деле вовсе не хотела их поранить и сейчас со странным чувством подмечала охромевшие лапы, надорванные уши, подбитые глаза.

Всюду, куда ни падал ее взгляд, обитатели магазина в ужасе выглядывали из своих укрытий или сидели тихо, не показывая и носа наружу. В аквариуме с черепахами не было никаких черепах, а на дне лежала груда вроде бы пустых панцирей. Змеи с рекордной скоростью вырыли норы в устилавшем их террариумы песке. Попугаи-какаду забились в самые темные углы клеток и притворялись просто кучками перьев.

Сердце Янтарки колотилось так сильно, словно в груди у нее бухал большой кузнечный молот, пытаясь пробить себе дорогу наружу.

«Я высокая, как человек, — думала она, — Все кругом куда меньше меня. Ничто больше не может причинить мне вреда».

Впервые в жизни Янтарка поняла, что это такое — быть свободной, свободной от страха, что тебя съедят, свободной идти, куда тебе захочется, не боясь за себя.

«Как же это, должно быть, здорово — быть человеком, — думала она. — Никаких тебе клеток. Можно спокойно жить, не боясь состариться».

Она снова посмотрела вниз и увидела Бена. Он был ужасно симпатичным — стройным, и сильным, и обаятельным.

— Хочу, — сказала она, — быть снова мышью. Сейчас же.

И она тут же съежилась. Металлические шипы и иглы стали плотью. Прозрачный пластиковый мешок брюшка стал мягким и порос мехом. Она снова была мышью — до смерти усталой, вымотанной, тяжело хватающей ртом воздух.

К ней подошли Бен и Бушмейстер.

— Куда девались остальные? — слабо спросила Янтарка.

— Попрятались, — ответил Бен. — Они жутко перепугались.

Отсюда, снизу, Янтарке было совершенно понятно почему. По всему полу были раскиданы банки с консервированным кормом, порванные мешки и битое стекло.

— Туда, — сказал Бен. Он провел их вдоль ряда и за угол в отдел рыб.

Янтарка, оторопев, созерцала причиненные ею разрушения. Один аквариум был разбит, весь пол залит водой. Яркие тропические рыбки подпрыгивали и разевали рты среди белого песка.

— Хочу, чтобы аквариум был целым, — сказала Янтарка.

В то же мгновение вода вместе с рыбами вернулась в резервуар, а Янтарка усилием мысли залечила трещины в стекле.

Нижние полки этого ряда были заполнены керамическими статуэтками — затонувшими кораблями с зияющими в бортах дырами, сквозь которые так любят шнырять гуппи и меченосцы; пиратскими черепами, из глазниц которых имеют обыкновение выглядывать декоративные угри, а на зубах оттачивают стоматологические навыки донные чистильщики; домиками с привидениями, где души покойных крабов могут десятилетиями жить незамеченными, в тайне от живых.

Бен подвел Янтарку к старому деревянному сундуку с сокровищами, окованному железными кольцами, из которого струился поток золотых монет, — все, разумеется, бутафория. Поддев крышку носом, он откинул ее — внутри съежились, дрожа, зоомагазинные мыши.

Узрев Янтарку, они едва не лишились чувств от страха.

— Не трогай нас, — пискнул тоненьким голоском какой-то мышонок. — Пожалуйста!

Янтарка больше не была для них мышкой, которая выросла в одной клетке с ними, — и она это с ужасающей отчетливостью поняла. Они смотрели на нее и видели не светлую спасительницу, а… а чудовище.

— Простите, — пролепетала Янтарка. — Я вас не трону. Я бы ни за что не причинила вам вреда.

Она обвела взглядом все причиненные ею разрушения и представила, как все приходит в порядок. Надо, чтобы порванные мешки с кормом снова стали целыми… и убрать вмятины со всех банок…

— Не пытайся все тут починить, — посоветовал Бен, словно прочитав ее мысли. — Экономь магию.

Что-то в его голосе заставило ее серьезно обеспокоиться.

— Что ты имеешь в виду — «экономь магию»?

— Не знаешь? — горько сказал Бен. — Она, вообще-то, имеет свойство кончаться.

— Кончаться?

— Ну, как еда в твоей кормушке, — попытался объяснить Бен. — Каждый раз, как ты немного отъедаешь, еды становится меньше, пока она не кончится совсем.

— Ой, — пробормотала Янтарка. На нее обрушилось понимание. Еще мгновение назад могущество и осознание собственной опасности пьянило ее, а сейчас… сейчас она чувствовала себя совершенно сбитой с толку.

— Ты вот о чем подумай, — продолжал Бен. — Против тебя выступили могущественные колдуны, но все, что они покамест сделали, — это послали нескольких симпатичных котят поиграть с нами. Враги просто пытаются измотать тебя. Боюсь, настоящая битва еще даже не начиналась.

Он со значением посмотрел на нее, и Янтарка поняла, что он может быть и прав. Возможно, они все еще были в опасности.

— Давайте уберемся отсюда, — сказал Бен мышам в сундуке. — И поосторожнее. Прыгни, остановись, оглядись. Прыгни, остановись, оглядись.

Мыши начали выбираться из сундука, поскальзываясь на золотых монетах. Потом они послушно засеменили за Беном.

Комната была полна теней. Ничто не шевелилось в них, но, когда Янтарка миновала конец ряда, до нее донесся топот лап. Один раз… два… три раза шаги прозвучали сверху, с пластиковой крышки ближайшего ряда аквариумов.

Она стремительно оглянулась и краем глаза успела заметить темную тень, перемахнувшую с их ряда на соседний.

Это произошло так быстро, что впору было подумать, будто ей почудилось. Но в следующий момент неведомый преследователь, клацнув когтями, приземлился на пирамиду банок и пропал в тенях.

— Что это было? — в страхе закричали мыши.

Янтарка, как ни старалась, не могла ничего разглядеть. Однако стало ясно, что за ними следят.

Достигнув конца ряда, они повернули и осторожно направились в сторону черного выхода. Прыгни, остановись, оглядись. Прыгни, остановись, оглядись. Кормовые сверчки под первым прилавком почти все замолчали. Только какой-то солист продолжал выводить мелодию в темноте. В террариуме на полке извивались какие-то растения тошнотворно-зеленого цвета. Янтарка увидела движение среди них, и в тот же миг три мыши одновременно вскрикнули.

Это был рогатый хамелеон — зеленый, как листья, среди которых он скрывался. Двигался только его странный маленький глаз.

Янтарка попыталась успокоить себя мыслью, что от двадцати семи перепуганных мышей мало что сможет укрыться, и ей это даже почти удалось.

Бен сделал знак остановиться и прошептал:

— Пойдем под полками. Следуйте за мной цепочкой. Старайтесь, чтобы вас не заметили. Янтарка, я пойду впереди. Ты будешь замыкающей.

Бен подкрался к двери кладовой и пролез под ней. Оказавшись в подсобном помещении, он кинулся к стеллажу, на котором возвышался террариум, и протиснулся в узенькое пространство между ним и стеной. Шириной оно было всего сантиметра полтора — как раз ровно такое, чтобы по этому коридору могла пробраться мышь. Это позволило Янтарке чуть-чуть расслабиться — никакой большой зверь не смог бы пролезть сюда за ними.

Они крались по проходу и уже покрыли половину расстояния до двери. Наверху стоял террариум, полный гигантских комодских варанов, безмятежно спавших под ультрафиолетовыми лампами. После него был еще один, в котором мерно посвистывали во сне огромные змеи.

Тут Янтарка снова услыхала сзади топоток. Оглянувшись, она увидела, как какое-то животное просочилось под дверь и рысью выбежало на середину комнаты. Кто бы ни преследовал их сейчас, он был куда крупнее мыши — и длиннее, и, увы, выше.

Неизвестный враг пробежал мимо устья щели, по которой они крались, и пропал.

«Ох, кажется, он потерял наш след», — с облегчением подумала Янтарка.

И протиснулась еще чуть вперед.

Бен как раз достиг того места прохода, где к самой стене был придвинут огромный аквариум. От расположенных в стене розеток в него уходили провода, подсоединенные внутри к какой-то коробке. Коробка бурлила и выпускала в мутную, заросшую водорослями воду струи пузырьков.

Бен взял копье в зубы, подбежал к ближайшему к нему проводу, вспрыгнул на него и начал карабкаться вверх. Взобравшись на крышку аквариума, он взял копье в лапу и встал на страже, пока остальные мыши одна за другой следовали его примеру.

Янтарка подождала своей очереди, вцепилась в толстый резиновый провод и принялась взбираться по нему, как по плети вьюнка. Забравшись достаточно высоко, она заглянула в аквариум. Внутри плавали громадные рыбы отвратительной наружности с зубами, не менее острыми, чем те, что были на вооружении у котят. Они кружили в своей прозрачной тюрьме и время от времени бросались на стекло, пытаясь дотянуться до Янтарки.

Она поднялась на бортик и, к своему ужасу, обнаружила, что большая часть аквариума сверху совершенно открыта. Мыши перебегали его по узенькому мостику, сделанному из деревянной планки.

Янтарка была уже на середине, когда она вдруг что-то почувствовала. Впереди была опасность, совершенно явная опасность, хотя ее нельзя было ни увидеть, ни услышать, ни даже унюхать. Янтарка чувствовала, что там притаилась смерть.

— Стойте! — крикнула она мышам.

Шедшие впереди тут же остановились и недоуменно оглянулись на нее. Вокруг было очень тихо, и дурное предчувствие от этого стало только еще более навязчивым.

Внезапно в дальнем конце комнаты, возле двери, возникло что-то темное, шевелящееся и настолько гадкое на вид, что глаза почти отказывались его воспринимать. По виду это напоминало осьминога, волочащего за собой большущую дохлую крысу. Крыса, однако же, зыркала глазами по сторонам и, судя по всему, была ужасающим образом жива. Чудовище явно вышло на тропу охоты. Оно замерло в середине комнаты и вперило в темноту пылающий яростью взор трех глаз — глаз, столь полных боли и муки, что они походили на адские угли. Скрывающуюся в тенях Янтарку оно видеть не могло, к тому же его слепил неоновый свет аквариумов.

Тут чудище изобразило щупальцами некий мистический знак весьма осмысленного вида, и воздух вокруг него потемнел и стал тенью. Жуткое создание потонуло в клубящемся темном тумане.

Сгусток тьмы потек прочь от Янтарки и умостился в углу между мешками с канареечным семенем. Там он выглядел просто как еще одна тень, разве что чуть потенистее остальных.

Каждый Янтаркин нерв вопил об опасности и о чем-то похуже, чем любая опасность: это создание не было естественным, его породила не природа. И оно охотилось именно за ней.

Очень тихо она двинулась вперед, следом за Беном и другими мышами.

Вскоре они снова спустились за ящики и продолжили свой тайный путь вдоль стены, медленно, но неумолимо продвигаясь к двери.

Первым конца тоннеля достиг Бен. Он высунул голову наружу, осмотрелся и пропал в дыре. За ним сразу же последовал Бушмейстер. Где-то впереди, в начале цепочки, мышиный голос прошептал:

— А теперь все выбираемся наружу, по одному.

Третья мышь выскользнула на свободу, за ней четвертая, но напряжение было столь велико, что уже следующая за ними не дождалась своей очереди и ринулась вперед, как только хвост ее товарки исчез в дыре — и вот уже все мыши, толкаясь и отпихивая друг друга, устремились наружу.

Янтарка терпеливо ждала, внимательно следя за тем, что творилось в полутемной комнате.

И тут тень, что была чуть темнее других теней, отделилась от мешков с кормами и потекла по полу к ним. Внутри темного клубка Янтарка различала мерное, гипнотическое шевеление. По щупальцам пробегали волны, голубые огни вспыхивали в тумане. Низкий шепот плел слова заклинания, от звуков которого у Янтарки вся шерсть встала дыбом.

Внезапно ком чего-то, подозрительно напоминающего слюни, вылетел из середины туманного клубка и, прочертив в воздухе дугу, в последний момент развернулся во что-то вроде огромной паучьей сети из мерцающей зеленой слизи.

Она рухнула на мышей, придавив их к полу. Они попытались бороться, но тем самым лишь сделали себе хуже — при малейшем касании их лапы и спины прилипали к паутине.

Тем временем монстр протянул щупальце и сгреб длинную зеленую нить слизи. Утробно ворча, он тащил и тянул сеть к себе.

Янтарка выступила из теней и вскричала:

— Хочу, чтобы… — Но, увы, это было все, что она успела сказать.

Второй ком слизи ударил прямо в нее.

Это было почище кирпича. Из Янтарки вышибло дух. Ее отшвырнуло назад и намертво приклеило к стене; зеленая слизь покрывала ее целиком.

Неведомая субстанция оказалась столь липучего свойства, что Янтарка не могла двинуть и лапкой; даже рот раскрыть оказалось невозможным.

Через щелку в склеенных веках она видела, как испарилась тень и монстр предстал перед ней во всей своей красе.

— Я — могучий Крызилла, — пророкотал он, подымаясь на задние лапы. — Пробил час твоей гибели.

Взмахнули склизкие щупальца, и синяя молния выстрелила в Янтарку.

В то же мгновение, или долями мгновения раньше, в голове у нее сверкнула мысль — простая мысль, скорее даже желание: немедленно оказаться снаружи, подальше от всего этого безобразия.

Послышался свист ветра и негромкий хлопок — и вот уже Янтарка вместе со всеми остальными зоомагазинными мышами катились кувырком по асфальтовой подъездной дорожке и окаймлявшему ее газону.

Янтарка со всего размаху врезалась в одуванчик, и целый сугроб белого одуванчикового пуха осыпал ее с головы до лап.

Снова рвануло воздух, раздался взрыв. Мимо них и дальше в сторону парковки стремительно пронеслась дверь зоомагазина, а из образовавшегося пролома полыхнуло огнем и вырвались клубы дыма.

Сквозь дымовую завесу наружу выбрался Крызилла, жестокий и непреклонный.

Он грозно уставился на мышей, причем все три его глаза смотрели в разные стороны. Клубок щупалец, извивавшихся вокруг пасти, тоже, очевидно, портил обзор.

— Ara! — вскричало чудовище несколько наугад. — От меня не скроешься!

За спиной Крызиллы — как раз там, где полагалось быть двери, — вдоль стены тихо крались Бен и с ним еще пара зоомышей. Бен крепко сжал копье и прянул в сторону монстра могучим прыжком, но тот развернулся на месте, схватил Бена в полете всеми восемью щупальцами и подбросил выше крыши магазина.

— Помогите! — пискнул Бен.

— Оставь нас в покое! — взревела Янтарка.

И вдруг, как по мановению волшебной палочки, Крызилла, кувыркаясь, взмыл в воздух и, пылая и рассыпая фиолетовые искры, как фейерверк, унесся в стратосферу.

Янтарка не имела ни малейшего представления о том, куда именно он направлялся. Она смотрела вверх, а Крызилла поднимался все выше и выше, улетая от них к черным облакам.

— И я хочу, чтобы ты никогда не вернулся, — сурово добавила она.

Три ослепительные молнии ударили из трех разных точек горизонта, прочертив ночное небо и встретившись там, где все еще возносился ввысь фиолетовый бенгальский огонь. От последовавшей вспышки Янтарка на мгновение ослепла. Небеса глухо рыкнули, недвусмысленно выражая свое неудовольствие.

Бен шлепнулся на землю подле Янтарки. Над его головой кружились звездочки. Мыши кругом разразились криками восторга. Они кинулись к ним, вопя:

— Янтарка — Убийца кошек! Ура Янтарке Отважной!

Их голоса звучали словно издалека. Янтарка устремила взор в темное небо; глаза ее наполнились слезами. Сердце в ее груди рвалось на части.

— Пора, — сказала она. — Пора мне превратить тебя обратно в человека.

Бен удивленно воззрился на нее.

— Но… — попытался возразить он.

— Никаких но! — отрезала Янтарка. — Ты выполнил свою часть нашего договора и сделал это совершенно героически. Ты помог освободить мышей мира, и поэтому настало время получить заслуженную награду.

— Но это не так, — поспешно возразил Бен. — Я не выполнил свою часть договора.

Янтарка уставилась на него, не в силах поверить своим ушам.

— Что ты хочешь сказать? Почему это ты не выполнил свою часть договора?

— Я не освободил всех мышей мира, — твердо сказал Бен. — Я помог освободить мышей из твоего зоомагазина, но это всего лишь один-единственный зоомагазин. На свете тысячи и тысячи других зоомагазинов, а в них — миллионы мышей, которым тоже нужна свобода! Даже если мы с тобой будем находить по магазину в день и освобождать там всех мышей, мы никогда не закончим эту миссию. Я долго думал над этим. Вы, мыши, слишком быстро размножаетесь, и, что бы мы с тобой ни делали, каждый день в клетках будет рождаться куда больше мышей, чем мы сможем освободить.

В голове у Янтарки что-то щелкнуло. Насколько велик мир? Она не имела ни малейшего понятия. Бен говорит, что он куда больше, чем она себе до сих пор представляла. Можно ли вообще освободить всех живущих в нем мышей? Отпереть все клетки на свете?

И потом: зачем Бен ей все это сказал? Но она тут же поняла.

— Спасибо тебе за честность, Бен, — произнесла она. — Это очень благородно с твоей стороны. Очень просто быть честным, когда на кону ничего не стоит; но когда правда может стоить тебе очень дорого — это куда сложнее. Но как бы там ни было, мы с тобой заключили договор. Про себя я воспринимала его так, что ты должен помочь мне освободить мышей из зоомагазина, в котором я родилась, — и только. И поэтому я в свою очередь тоже дарю тебе свободу.

Янтарка подняла лапки в магическом жесте — он получился сам собой и ощущался очень естественно, — собираясь вернуть Бену его человеческую природу, как вдруг он ее остановил.

— Погоди, — сказал он. — Я хочу попрощаться с Бушмейстером.

Он обернулся к толпе мышей, окружавших их с Янтаркой.

— Бушмейстер, — позвал он. — Бушмейстер?

Но того нигде не было видно.

Бен заметался среди мышей, зовя друга; ему вдруг стало страшно. Янтарка вдруг вспомнила о странном создании, кравшемся по их следам в зоомагазине. Кто это был? Котенок? Хорек?

— Бушмейстер, где ты?

Она пожелала немедленно увидеть его, и тут же дверь, которую взрывом вынесло из зоомагазина, вновь взлетела в воздух метров на десять и мягко спланировала обратно на землю, словно лист, гонимый осенним ветром.

Под нею лежал Бушмейстер.

— Вот он! — закричал Бен, кидаясь к нему.

Янтарка поспевала следом, перескакивая через торчащие из трещин в асфальте пучки травы. На парковке было довольно темно — лишь одинокий уличный фонарь отбрасывал бледный конус света, и поэтому, только подобравшись поближе, Янтарка с ужасом поняла, как же сильно досталось Бушмейстеру. Темная кровь текла из носа и ушей, все тельце дрожало мелкой дрожью, а лапки беспорядочно дергались. Взгляд его был устремлен вверх, но, кажется, Бушмейстер уже ничего не видел.

— Он умирает! — вскричал Бен. С глазами, полными слез, он обернулся к Янтарке. — Спаси его, — голос его прерывался от муки.

Янтарка посмотрела на полевого мыша и поняла, что сделать уже ничего нельзя. Бушмейстер не умирал. Он был уже мертв. Должно быть, он оказался как раз за дверью, когда Крызилла вышиб ее магическим ударом.

— Боюсь, он уже покинул нас, — тихо сказала Янтарка.

— Тогда верни его! Верни его из мертвых!

Янтарка остолбенела. Неужели это в ее власти? До каких же пределов она простирается?

— Я хочу знать, жив ли он еще, — сказала она.

В тот же миг она услышала его сердце. Оно страшно частило, но уже начинало захлебываться, словно билось из последних сил. А еще она теперь могла видеть Бушмейстера насквозь, как если бы тельце его было из стекла. И там, в самой его серединке, глубоко-глубоко внутри, горел свет — маленькая искорка, мигающая и отчаянно борющаяся за жизнь.

— Пожалуйста, — попросил Бен, — исцели его. Даже если это заберет все наши силы!

Янтарка посмотрела на Бена. Он был готов пожертвовать собой, он предлагал ей использовать всю его силу. Ее сердце едва не разорвалось от боли и восхищения. Какой же он благородный мыш!

— Бушмейстер, полевой мыш, — вскричала Янтарка, — я желаю, чтобы ты был жив и здоров!

Бушмейстер дико дернулся и забил лапками. Янтарка видела внутри него крошечный свет, готовый угаснуть навсегда. Мыш повернул голову набок, раздался громкий треск. Его череп, выглядевший малость свернутым на сторону, принял нормальную форму. Под шкуркой произошло какое-то движение, и разорванное раной меховое брюшко будто бы застегнули на молнию.

Еще некоторое время он продолжал биться и стонать от боли, потом внезапно вскочил и диким взором окинул окружающих. Его глаза прояснились, внутри них вспыхнул огонь, мигнул и превратился в пламя живой мысли. На Янтарку смотрел Бушмейстер, целый и невредимый.

— Я видел его! — вскричал он. — Я его видел! Там, на Бесконечном Лугу.

— Кого видел? — спросил Бен.

— Великого Владыку Полей и Болот.

Он кинулся к Бену.

— Ты должен это увидеть! Кругом была тьма и туман и еще — нора, которая вела к свету. И когда я пролез в нее, я увидел пышно разросшиеся дикие бобы и подсолнухи, высокие, как деревья, и поля, благоухающие так сладко, что можно есть даже тамошнюю грязь. И никаких тебе ястребов в небе или ласок в норах. Я видел мышей и полевок, резвящихся и играющих на воле, ничего не боящихся, свободных от страха. И тогда Он явился мне в великом сиянии, и… и… и он сказал мне, — продолжал Бушмейстер, повернувшись к Бену и глядя ему в глаза, — что моя работа здесь еще не закончена. «Храни верность, — сказал он мне, — и велика будет твоя награда». И тогда меня потянуло назад, в нору, и мне не хотелось покидать это благословенное место, но, прежде чем я понял, что происходит, я был уже здесь, с вами.

Бен бросился к нему, обнял и, припав головой к плечу, разразился слезами.

— Я так счастлив, что ты с нами, — только и мог сказать он.

Мыши снова принялись шумно ликовать. Янтарка печально наблюдала за ними, давая Бену время попрощаться с друзьями.

— Ух, как хорошо, что все позади, — пискнула одна из самых молодых мышек. — А теперь — что тут можно поесть?

Янтарка вдруг поняла, что и она тоже страшно голодна. Это был долгий и трудный день, теперь действительно не мешало перекусить и поспать.

Бен окинул взглядом асфальтовые просторы парковки в поисках чего-нибудь. Потом перевел взгляд на малышку и улыбнулся.

— Ты голодна? — спросил он ласково. — Что ты любишь есть больше всего?

— Мышиные крокеты, — с готовностью отвечала она.

— Боюсь, снаружи зоомагазина никаких мышиных крокетов мы не найдем. А что ты меньше всего любишь есть?

— Мышиные крокеты, — с готовностью отвечала мышка.

Бен странно посмотрел на нее, но тут вмешалась Янтарка.

— Она же никогда не ела ничего, кроме мышиных крокетов, понимаешь? — пояснила она.

— Тебе стоит попробовать коренья, — вставил Бушмейстер. — Вот уж что действительно вкусно так вкусно!

— А ты что любишь? — спросила юная мышь, забавно извиваясь из стороны в сторону и не отрывая взгляда от Бена. Янтарка внимательно посмотрела на нее и тут же поняла, в чем дело: молодая леди явно запала на Бена. И немудрено: герой был так прекрасен, так отважен. Он победил кошку и подарил всем свободу. Но, увы, Душистый Горошек, так ее звали, была слишком юна для Бена.

— А я хочу пиццу, — сказал Бен. — Ветчина, ананасы и плюс большой стакан газировки.

— О, давайте, давайте это попробуем! — восхитилась мышка, вряд ли понявшая, о чем идет речь.

Бен расхохотался и почему-то взглянул на Янтарку, словно спрашивал ее разрешения.