Хэдон пробежал ярдов пятьдесят по старой хорошо протоптанной тропинке между дубами, затем свернул вправо параллельно ей и вернулся к выходу из ущелья. Если собаки взяли его след к дубу, где он оставил Лалилу, так они учуяли лишь его. Проводники увидят только его следы. Земля недостаточно мягкая и, следовательно, вряд ли можно определить, что следы слишком глубоки для одного человека. Собаки пройдут по следу, и, надо надеяться, вернутся к выходу из ущелья через лес… если там не осталось никаких собак… да и не должно быть, если он добился своего.

Что может помешать преследователям просто-напросто не обратить внимания на его следы, а последовать за беглецами? Хэдон надеялся, что ко времени, когда они пройдут ущелье, преследователей охватит такая жажда мщения, утолить которую сможет только охота за ним и его убийство.

Он помчался обратно в ущелье. Но вместо того, чтобы выйти меж узких высоких стен, Хэдон обошел его с правой стороны. Он бежал, взбираясь на склон и вскоре уже стоял на краю отвесной скалы. Слева — широкое отверстие наружного прохода в ущелье, в сотне футов ниже.

Он взглянул за гребень. Неистовый лай был теперь хорошо слышен. Головная пара находилась всего лишь в полусотне ярдов от входа в ущелье. Склон здесь еще круче и, стало быть, продвижение — медленнее. Хэдон прошел назад по гребню и остановился у того места, где начинался узкий проход.

Хэдон разыскал куски породы — не слишком крупные, чтобы их можно было нести, но достаточные для задуманного. К тому моменту, когда головные собаки находились в нескольких ярдах ниже входа в щель, он успел подтащить к краю семь небольших валунов.

Офицер приказал проводникам с собаками остановиться, хотя непросто оказалось привлечь их внимание средь оглушительного лая. Один проводник наконец заметил, что губы офицера двигаются, и передал остальным, чтобы они утихомирили псов. Команда не помогла, пришлось дать им пинка. Животные, взвизгнув, повиновались.

Служебные собаки не издавали ни звука. Они прижались к земле — круглые желтые глаза, слюна, капающая с продолговатых желтых зубов.

Офицер сделал несколько распоряжений, но Хэдону не удалось расслышать слов. Преследователи то и дело смотрели вверх, но, сосредоточив внимание на проходе, не заметили его головы, торчавшей дальше, на гребне скалы. Но очень скоро они узнают, где он.

Внезапно проводники спустили собак с поводков, выдав им команды. Псы, разразившись громким лаем, выгнулись словно луки, и стрелами метнулись по склону. Хэдон ждал. Встреча с ними еще предстоит. Собаки с лаем бежали к проходу, а люди внизу внимательно прислушивались. Поскольку гвалт ослабевал, они поняли, что в ущелье никого нет. Улыбнувшись, офицер что-то сказал проводникам собак. Они, удерживая поводки, гнали вперед взбешенных животных. Хэдон откатился — никакой случайный взгляд не сумел бы его заметить. В нескольких ярдах от края скалы он встал. Потом поднял камень и, держа его над головой, подошел к краю обрыва. Внизу, как раз под ним, неистовствовали три сцепленные собаки, каждая с силой рвала поводок, удерживаемой ее проводником.

Быстро рассчитав скорость движения группы, он с усилием поднял тяжелый камень и швырнул его вниз.

Попадание оказалось точным — камень врезался в бронзовый шлем шедшего первым проводника.

Собака, освободившись от хозяина, тащила за собой поводок. Остальные два проводника, резко остановившись, смотрели вверх. Лица их побледнели, рты открылись.

Хэдон подхватил камень поменьше и резко отправил его недругам. Испуганные проводники, быстро повернувшись, бросились назад к ущелью, но камень угодил одному из них в плечо, поломав несчастному кости и уложив его на землю. Пронзительно крича, преследователь выскочил из прохода и покатился вниз по крутому склону.

Хэдон поднял еще одну большую глыбу породы и подошел к краю обрыва. Катившийся вниз проводник собаки сбил с ног офицера и двух копьеносцев. Теперь все четверо беспомощно катились вниз.

Мощным рывком Хэдон поднял камень и швырнул его; ударившись о склон и разогнавшись в дальнейшем падении, он врезался в группу из четверых копьеносцев. Одного он, очевидно, убил, а остальные, сбитые с ног, кто глыбой, кто товарищем, покатились с горы.

Скорость падения камня чуть замедлилась от “встречи” с людьми, но глыба врезалась в ноги еще одного копьеносца, свалила его и, устремляясь дальше, ударила в живот одного из сыновей фермера. Никто из “обласканных” глыбой не поднялся и не выказывал никаких признаков того, что способен это сделать.

Вместо того, чтобы броситься за очередным камнем, Хэдон вернулся в то место, где его никак не могли заметить люди, — ниже прохода. Он перекинул меч в ножнах через выступ, а сам, перебравшись через выступ и на мгновение уцепившись за скалу, опустился. Расстояние от верхнего края до основания в этом месте составляло пятнадцать футов, рост самого Хэдона — одного из самых высоких людей в Кхокарсе — шесть футов и два дюйма, да и руки у Хэдона были необычно длинные. Он перекатился, не причинив себе никакой травмы, поднялся и подхватил меч. Быстро прикрепив к поясу ножны, он побежал к двоим поверженным преследователям. Один оказался мертвым, другой без сознания. Хэдон прихватил их пращи и мешки. Затем он воспользовался кинжалом раненого, надежно гарантируя, что его владелец никогда не сможет более представлять для кого-то опасность.

Хэдон обнажил свой меч — Каркен, Древо Смерти, и воткнул его тупой конец в тонкий слой твердой земли. Потом зарядил свинцовый биконический снаряд в пращу и двинулся к узкому входу в ущелье.

Офицер к этому времени вновь был на ногах — приводил в порядок своих солдат. Покрикивая на них, он внезапно заметил Хэдона. Хэдон ухмыльнулся и принялся вращать над головой пращу за концы ремней горизонтальными кругами. Побледнев, офицер закричал. Вероятно он протестовал против того, чтобы нуматену применял пращу против другого нуматену, а не от страха перед смертельной опасностью. Но Хэдон считал, что офицер потерял всякое право на личный поединок в ту минуту, когда спустил собак. И вообще, он, Хэдон, решил не играть в этот раз по правилам. Глупо отдавать свою жизнь во имя принципов, если это означает, что ни Лалила, ни другие не спасутся. Его высочайший долг перед Авинет — жрицей великой Кхо, которая сделалась беглянкой, скрываясь от богохульника Минрута. То же самое относилось к Лалиле и ее ребенку.

Под таким углом было трудно пользоваться пращой. Траекторию конусообразного снаряда рассчитать непросто. Часто метатели плохо учитывали подобное положение и посылали снаряд слишком низко. Сотни часов посвятил Хэдон тренировкам с пращой и успешно охотился в джунглях вокруг Опара. Хэдон освободил конец ремня как только тот снизился, и снаряд набрал скорость. На пути снаряда возникло какое-то расплывчатое пятно, оказавшееся носом офицера. Нос исчез в брызгах крови. Офицера отбросило вниз с горы. Он свалился на спину и, проскользив футов шестьдесят, остановился, упершись головой в выступ скалы.

Свинцовые снаряды, посланные отнюдь не одной пращой, падали рядом. Хэдон отступил назад, скрываясь из поля зрения. Несколько штук пролетели выше — мимо края ущелья. Другие врезались в скалу ниже, расшвыривая от нее осколки.

За эти несколько секунд наблюдения Хэдон заметил, что пару других собак утащили обратно по склону. Одну собаку Хэдон сейчас видел хорошо — она находилась за пределами ущелья и лаяла, ловя запах Хэдона. Она наверняка пройдет по его следу в лес, затем вернется по собственным следам и, очевидно, обнаружит его. Однако какой-то запас времени у него еще есть.

Внезапно ущелье огласилось звоном колокольчиков и рычанием. Хэдон выглянул из-за выступа. Так он и знал. Командовавший теперь рекока, или сержант, спустил остальных собак. Теперь он орал на подчиненных, и они карабкались вверх на четвереньках.

Сержант, наверное, надеялся, что собаки займут внимание Хэдона, пока он со своими людьми пройдет ущелье. «Сержант, видать, неплохо соображает, — подумал Хэдон. Надо побыстрее вывести его из игры”.

Хэдон метнул еще один снаряд.

Четыре собаки выскочили из конца прохода, впереди пара более резвых охотничьих, две служебные — вслед. Камень ударил первую собаку в заднюю левую лапу и сшиб животное. Собака все же поднялась, воя и пытаясь догнать других. Лапа ее волочилась. Собака упала и больше не поднималась.

Хэдон прошел к краю ущелья, в обратном направлении от скалы. Теперь он заметил шестерых солдат с пращами, усталыми движениями служивые раскручивали орудия. Как только он обнаружит себя, снаряды полетят в него.

Хэдон перевалил валун через выступ в узкий проход ущелья и сам последовал за ним; подняв валун, пошатываясь, он подошел к входу в щель. Опустив огромный камень, Хэдон ждал. Вскоре он услышал тяжелое дыхание.

Хэдон присел, держа меч над головой.

Вдруг он заметил руки, уцепившиеся за выступ входа. Затем показалась голова сержанта. Побагровевшее от напряжения лицо мгновенно сделалось белым — он заметил Хэдона. Сержант завопил, пальцы его разжались… Хлестнул тену. Сержант полетел вниз, оставив на скале руки, быстро истекшие кровью.

Внизу кричали. Хэдон встал, с предельным усилием выжимая валун над головой. Сделав шаг вперед, он отбросил от себя камень. Валун угодил в солдата, склонившегося над телом сержанта и невидящим взором уставившегося на несчастного. Камень смял шлем, “прокатился” по телу и продолжил свой путь по склону. Еще один солдат, пронзительно завопив, пытался откатиться с пути валуна, но глыба проехала по его руке. Хэдон отпрянул, заметив врагов, вращавших пращи. Снаряды ударили в утес над ним. Осколки породы вонзились в лицо, руки Хэдона.

Он побежал назад по ущелью. Вряд ли солдаты сразу же предпримут новые действия. У него будет время заняться собаками. По крайней мере он рассчитывал на это.

Животные возвращались. Они выскочили из мрака дубового леса в тот момент, когда он достиг выхода. Охотничьи псы остановились, увидев его. Служебная собака с рычанием понеслась к нему. Хэдон опустил пращу. Он ждал. В тот миг, когда служебный пес бросился вперед, пытаясь схватить его за горло, Хэдон взмахнул мечом. Лезвие отсекло голову. Удар отбросил тело. Хэдон по инерции повернулся, отступил, но хлынувшая кровь обагрила ноги.

Теперь двинулись вперед охотничьи собаки. Хотя порода выводилась для выслеживания, псы были обучены также и нападению. Один пес подбежал к Хэдону и остановился на расстоянии меча. Другой крутился сзади, бросаясь на Хэдона и хватая за ноги. Хэдон переложил тену в левую руку, вытащил нож и метнул его. Собака отпрыгнула в сторону, но опоздала: нож вонзился в туловище перед правой задней лапой. Теперь можно было взять тену в правую руку. Охотничий пес, пытавшийся укусить его за ногу, замер. Потом он с лаем отскочил назад, на тропку сбоку.

Хэдон тоже отступил и, не сводя глаз с собаки, опять проделал прежнюю операцию: переложил меч в левую руку, быстро вытащил нож, вытер его о траву и ждал.

Но уже через десяток секунд Хэдон двинулся навстречу псу. Тот отступил, сохраняя дистанцию около тридцати футов, то пытаясь вырваться вперед, то пятясь назад.

Хэдон продолжал двигаться к краю обрыва. Внезапно собака сообразила, что происходит. Оставалось двадцать футов — и пес полетит с вершины скалы.

Собака отступила под углом от Хэдона; он двигался на нее — взаимное движение теперь происходило по прямой. Хэдон метнул нож — лезвие вошло в шею.

Спустя минуту он осторожно выглянул из-за выступа. Большая часть отряда собралась футов на тридцать ниже ущелья. Двое находились почти у входа. Передвигаясь ползком, они сжимали в руках копья. Не иначе как замышляли одновременно подняться к самому входу и бросить копья, если Хэдон еще там.

Хэдон метнулся к собаке, подхватил тело и поспешил с ним к верхней части ущелья. В тот миг, когда солдаты поднялись на ноги, он швырнул вниз собачью тушу. Она сшибла с ног одного солдата, и он покатился по склону вниз на сбившихся в кучу людей. Второй солдат с копьем испуганно глазел, явно не понимая, что происходит.

Хэдон осмотрелся. Под руками — ни камня, ни крупного валуна, который было бы под силу катить вниз. Хэдон быстро перебрался через гребень и лег на дно прохода. Солдат заметил его и стал карабкаться вверх, явно намереваясь пробраться в проход. Он встал, увидев бегущего на него Хэдона, и поднял копье для броска. Нож Хэдона опередил копье, войдя до основания в рот солдата. Смельчак рухнул на спину.

Нож пропал, но копье упало рядом.