Питер Фрайгейт пришел в гостиную первым. Остановился, посмотрел на Бертона, на лежащий рядом с ним лучемет, на полуоткрытую дверь в коридор.

— Что все это значит?

Только Бертон открыл рот, чтобы ответить, как в комнату вошел Ли По.

— Выпей сначала кофейку, Пит, — сказал Бертон.

— Как ты, Дик? — спросил китаец.

— Не спал почти всю ночь. Работал.

Ли По тоже глянул на оружие и дверь, удивленно нахмурил брови, но не проронил ни слова.

— Ты ужасно выглядишь, — заявил Фрайгейт, налив себе кофе из кофейника, стоявшего на столе. — Черные круги под глазами… Ты похож на задрюченного енота. Чем ты занимался?

— Чувствую я себя тоже ужасно, — медленно проговорил Бертон. — Я чувствую… Как бы вы чувствовали себя, если бы знали, что близок конец света? Вернее, если бы он уже наступил, причем на самом деле?

Фрайгейт, не поморщившись, выпил целую чашку горячего кофе.

— Конец света наступает каждую секунду, — промолвил он.

Бертон не понял, что хотел сказать американец, да и не хотел этого выяснять. Скорее всего, фраза американца была чисто риторической.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Ли По, отхлебнув глоточек кофе.

— Наверное, лучше мне подождать, пока мы не соберемся все вместе. Не хочу повторяться.

— Вот еще! — возмутился Фрайгейт. — Выкладывай, что стряслось!

Бертон рассказал им про пустой колодец.

Ли По побледнел, но промолчал.

— Потом я проверил телесные матрицы, — сказал Бертон. Мне пришлось принудить себя это сделать, поскольку я не хотел знать, что с ними случилось, хотя в душе уже знал. Но проверить было необходимо, и я проверил.

— И они… они… — запинаясь, проговорил Фрайгейт.

— Они все стерты. Все тридцать, пять миллиардов и шестьсот сорок шесть миллионов. Без исключения. Все. И за это время в колодец не поступило ни одного нового ватана.

— Удар за ударом, — пробормотал китаец.

— Значит… когда мы умрем, — сказал Фрайгейт после долгой паузы, — то умрем навеки.

— Вот именно.

Выдержав еще одну длительную паузу — только катастрофа вселенских масштабов могла заткнуть Ли По рот так надолго, мельком подумалось Бертону, — Фрайгейт влил бренди в недопитую чашку кофе и залпом заглотнул дымящуюся жидкость. Китаец привстал, собираясь последовать его примеру, но, покачав головой, рухнул обратно в кресло. Бертон впервые в жизни видел, чтобы Ли По отказался от выпивки.

Лицо у Фрайгейта чуточку зарумянилось от бренди. Он выпил еще, на сей раз без кофе, и произнес:

— Снарк отменил эту автоматическую функцию… Я хочу сказать, отныне мы не сможем воскресить ни одного человека?

— Верно.

— Но мы можем дожить до прилета обитателей Мира Садов, и они вновь запишут наши данные. Иначе все мы тоже навсегда утратим шанс на бессмертие.

— Конечно, — откликнулся Бертон. — Но когда они сюда прилетят, наше время выйдет. Если мы не будем готовы к «продвижению», наши матрицы просто сотрут — вместе с нами самими.

Он встал, плеснул себе еще кофе, глянул на бутылку бренди, но удержался.

— Я сразу же спросил об этом у компьютера. Я, конечно же, был в шоке, ругал себя последними словами, проклинал все на свете — ведь сразу после того, как мы вернулись от Алисы, я ввел в компьютер команду, чтобы он не стирал телесные матрицы. Но было слишком поздно, хотя тогда я этого не знал, поскольку эта идиотская машина не сказала мне, что моя команда запоздала.

Компьютер должен был сказать, но Снарк велел ему не выдавать никаких данных, пока о них не запросят.

— Все мы плетемся в хвосте у событий и постоянно опаздываем, — убитым тоном промолвил Фрайгейт. — Порой я думаю, а не заставил ли Снарк машину излучать какое-нибудь поле, подавляющее нервную систему, чтобы оболванить нас?

— Сомневаюсь, — отозвался Бертон. — Мы ведь ничего подобного не ожидали — просто играли в игрушки, как дети. Однако…Бертон приподнял салфетку, под которой лежал желтый шарик размером с клюкву. — Я поработал, покуда вы спали.

Это сфера, в которую записывают телесную матрицу. Я велел компьютеру сделать копию для себя. Сейчас она пуста, но мне просто хотелось на нее посмотреть.

И когда я взял ее в руки, меня осенило… это всего лишь теория, но она вполне правдоподобно объясняет некоторые факты. В частности, она дает ответ на вопрос о том, как Снарку удалось проникнуть в мир Алисы, Терпина и твой — вернее, в мир Нетли. Ведь подготовить все эти убийства снаружи попросту невозможно.

Тут в гостиную вошла Алиса. Бертону пришлось повторить весь рассказ и подождать, пока она немного оправится от удара.

— Во-первых, — продолжал затем Бертон, — я не думаю, что это сделал Снарк.

То есть я не верю, что в башне прячется кто-то из этиков. Hyp уничтожил их последнюю агентку, хотя полной уверенности, в этом, конечно, быть не может.

Но убийства в личных мирах совершил кто-то из нас. Я имею в виду — из уцелевших.

— Галл! — воскликнул Ли По, — вскочив с кресла и дрожа всем телом. — Или Звездная Ложка! Но почему?

— Возможно, Галл взялся за старое, — кивнул Бертон, — хотя в таком случае он, видно, совсем ополоумел. Звездная Ложка? Тогда она тоже должна была сойти с ума. Однако если кто-то из них и спятил, то успешно скрывает это. Но сначала дайте мне досказать мою теорию.

— Сначала… прости, что прерываю, — вмешался Фрайгейт, мы должны учесть, что убийца — не обязательно Галл или Звездная Ложка. А вдруг это кто-то, кого мы даже в глаза не видали? В конце концов, Уильямс воскресил Галла и других участников дела Потрошителя. И цыгане тоже появились невесть откуда.

Мы не знаем, кто их поднял из мертвых, но я подозреваю, что это сделал тот же Уильямс — шутки ради или чтобы нам досадить. Хотя, возможно, он тут ни при чем. Разве не могло случиться так, что кто-то воскресил маньяка, который и стал нашим вторым Снарком?

— Я попросил компьютер проверить, есть ли в башне другие люди, кроме нас. Он доложил, что никого не обнаружил. Тогда я затребовал список всех воскрешенных, и их количество в точности совпало с моими расчетами. Но компьютер, опять-таки, мог утаить какие-то дополнительные данные, о которых я не догадался поинтересоваться.

— В общем, опять сплошная неопределенность, — сказал Фрайгейт, махнув рукой.

— Как обычно. И все же я полагаю, что существование Таинственного Незнакомца в башне маловероятно. — Бертон поднял желтый шарик. — Вот как, по-моему, он — или она — проделал этот фокус.

Убийца заказал в конвертерах несколько копий своей телесной матрицы.

Компьютер выполнил заказ, поскольку я ввел запрет на подобные просьбы слишком поздно. Дело было сделано.

Так у Снарка номер два появилась возможность проникнуть в миры Терпина, Фрайгейта и Алисы. Я думаю, теперь ему ничего не стоит пробраться и в другие миры, а также в некоторые квартиры.

Для этого ему достаточно было поместить один такой шарик со своей записью в какой-нибудь стоящий на отшибе конвертер, которым сравнительно редко пользуются. Скорее всего, Снарк припрятал такие же шарики в других легкодоступных местах и наверняка носил парочку с собой в карманах.

Потом Снарк убил себя в пустой запертой квартире, предварительно договорившись с компьютером, чтобы тот воскресил его в конвертере, стоящем в чьем-либо мире.

Конвертер, в котором остался умерший Снарк, дезинтегрировал его тело, чтобы никто на него случайно не наткнулся.

А попав в мир Алисы, Снарк номер два принялся за дело. То есть начал словесно программировать андроидов, когда они не были в поле зрения Алисы с Магленной. Хотя, возможно, их запрограммировали еще до появления Магленны.

Поскольку Снарку приходилось работать тайком, ему потребовалось по меньшей мере несколько недель, чтобы все подготовить.

Что касается двух затопленных миров, то эта команда была отдана снаружи.

Этики считали, что их личные миры стопроцентно защищены от вторжения извне. Да им, в общем, и не приходилось серьезно задумываться над вопросами безопасности, ибо они считали башню неприступной крепостью. Они, конечно, знали, что среди них есть предатель, однако не думали, что он угрожает им лично.

Но человек изобретательный запросто мог затопить малые миры, дав компьютеру команду увеличить приток жидкости, пока население мира не утонет.

— Все это звучит правдоподобно, — сказала Алиса, — но как Снарку удалось запереть выходы из миров? И как он мог увидеть, что там творится, когда началось наводнение? Компьютер отпирает и запирает двери только в ответ на кодовые слова и никогда не передает изображений из малого мира, кроме тех, что заказывают его обитатели. Эти запреты никто не в силах отменить.

— Но их можно обойти. Снарк, проникнув с помощью своих шариков в чей-либо мир, заказал в конвертере камеры, поднял их к самому потолку, скорее всего ночью, и закрепил там. Главный компьютер действительно передает волновые импульсы через стенные сети только по строго определенным каналам.

Но в то же время ему ведено передавать за стены миров импульсы, адресованные конвертерам, вспомогательным компьютерам и устройствам связи. Для него нет разницы между аппаратурой, установленной этиками, и той, что появилась позже. Он воспринимает все новые устройства как вполне законные.

— А как же с дверьми? — не унималась Алиса.

— Снарк обработал их извне каким-то веществом, которое затвердело и не давало механизмам открыть двери — ведь они открываются наружу.

Это означает, что Снарк задраил двери во время твоей вечеринки, Алиса.

Он — или она — убил себя, воскрес в одной из квартир, полетел оттуда к центральной площади и обработал двери двух миров. Потом скомандовал устройствам, подающим воду, перейти на бурбон и джин и начал затопление.

После чего снова совершил самоубийство, воскрес и явился к тебе в гости, ожидая, когда андроиды пойдут в атаку. Во время битвы Снарк принял все меры, чтобы не пострадать от андроидов. Его или ее планы не осуществились полностью, но Снарка, я думаю, это не смутило. У него есть еще возможность завершить задуманное.

— Ага! Значит, в число подозреваемых входят только гости вечеринки!воскликнул Ли По. — Стало быть… это Галл либо Звездная Ложка.

— Не обязательно, — возразил Фрайгейт — Снарком может быть кто угодно, коль скоро он умеет проникать в разные миры. Возможно, это кто-нибудь из воскрешенных, кого мы с вами знаем или должны были бы знать. В конце концов, мы не видели всех трупов в мирах Терпина и Нетли, то есть в моем. Нужно узнать — а вдруг там кого-то недостает?

— Сначала нам нужно всерьез заняться Галлом, и Звездной Ложкой.

Пропустить их через сито, — сказал Бертон.

И тут же подумал: «Если кто-то из них так дьявольски умен, он, очевидно, предвидел, что у нас хватит сообразительности сузить круг подозреваемых до двух, пусть даже мы не Шерлоки Холмсы!»

— Вот почему у тебя на столе лучемет? — спросил Ли По, словно прочитав его мысли. — На случай встречи со Снарком?

— Да. Если кто-то из них появится в двери с оружием в руках, меня не застанут врасплох.

— Но раз они… вернее, кто-то из них… в состоянии убить себя и воскреснуть где угодно, — сказала Алиса, — что может помешать Снарку явиться сюда? — Она показала на открытую дверь в коридор.

— Ах, это! — откликнулся Бертон. — Видишь ли, я скопировал modus operand <Образ действий (лат.)> убийцы. Сегодня рано утром я задраил двери Галла и Звездной Ложки.

Бертону не надо было объяснять собравшимся, зачем он так поступил.

Убийца, обнаружив, что дверь не отпирается, быстро поймет почему. И тогда у него останется лишь один выход, к которому Снарк прибегал уже не раз.

Совершить самоубийство и воскреснуть где-нибудь в другом месте.

— А что, если Снарк сделает вид, будто ничего не понимает, и попросит выпустить его? — спросил Фрайгейт.

— Мы будем держать взаперти их обоих. Рано или поздно Снарк не выдержит и удерет.

Сиюминутные треволнения как-то сгладили шок от известия об исчезновении ватанов. Друзья отвлеклись от пугающей мысли о том, что следующая их смерть окажется последней, равно как и смерть жителей долины. А также от раздумий о том, что все их страдания в этом мире были тщетны.

"Нет, — подумал Бертон. — Они не были тщетны, и нас воскресили не зря. Мы прожили гораздо дольше, чем смели надеяться прожить на Земле. Нам вернули наши молодые тела, и мы боролись и любили со всем пылом юности, полные здоровья и сил. Мы жили без оглядки, на всю катушку, мы трудились в поте лица, стремясь достичь заветной цели. А цель того стоила. И если нам удастся дожить до прилета обитателей Мира Садов, то… Хотя нет. Первая фаза проекта завершится, и мы должны будем умереть, чтобы освободить место для следующих воскрешенных.

Но что толку сейчас об этом думать? Сейчас самое главное — изловить Снарка".

— Экран! — воскликнул Фрайгейт.

Бертон встал и подошел к угловому пульту. С экрана озадаченно смотрел Галл.

— Доброе утро, — сказал он, увидев Бертона. — Не знаю, в чем дело, но я не могу открыть дверь.

— Странно, — ответил Бертон. — Вы спросили у компьютера почему?

— Конечно, но он говорит, что не знает.

— Мы попробуем что-нибудь сделать, — пообещал Бертон. — Но вы не морите себя голодом. Закажите завтрак, а мы тем временем посмотрим, в чем дело.

Когда экран погас, Бертон попросил компьютер показать свою спальню.

Комната тут же появилась на дисплее — Бертон не был уверен в том, что спальня не отрезана от связи, — но кровать оказалась пуста. Звездной Ложки не было видно, хотя она могла зайти в ванную. Бертон, удостоверившись, что аудиопередача тоже в порядке, громко окликнул ее по имени. Потом еще раз — но китаянка так и не появилась.

— Она сбежала.

— Где ее тело? — спросил Фрайгейт.

— Не знаю, — ответил Бертон. — Нужно выяснить.

Друзья, вооруженные лучеметами, отправились по коридору к спальне.

Бертон вместе с Ли По начали плавить лучами затвердевшую массу, которой была задраена дверь. Повалил густой едкий, дым, они закашлялись и вынуждены были подождать, — пока кондиционеры не всосали ядовитые пары. Когда фиолетовая стеклянистая масса полностью расплавилась, Бертон кодовым словом открыл дверь и осторожно вошел, держа лучемет наготове. Спальня и ванная были пусты.

— Она, должно быть, покончила с собой-залезла в конвертер и велела ему испепелить себя, — предположил Фрайгейт.

— Но где она намеревается воскреснуть? — отозвался Бертон. — Вот какую загадку нам надо разгадать.

— Ты, похоже, не очень удивлен, Дик, — сказала Алиса.

— Да, не очень. Я всегда считал, что у Галла было слишком мало времени, чтобы научиться так искусно работать с компьютером, как требовалось Снарку.

— Бога ради! — воскликнул Фрайгейт. — Но зачем ей было это делать? Что она имела против нас? Она должна была нас ненавидеть! Всех и каждого! Но за что?

— По-моему, — проговорил Ли По, — за ее веселым лицом всегда таилась неизбывная грусть. Жизнь слишком часто бывала к ней несправедлива — так часто, что стала ей невыносима. Звездная Ложка столько выстрадала, ее так много раз насиловали и унижали, что нападение Данауэя переполнило чашу. Я думаю — возможно, я ошибаюсь, хотя мне так не кажется, — она решила, что всем нам лучше умереть. Раз ей самой хотелось умереть — стало быть, и другим так будет лучше. Она не раз говорила мне о том, как ей жаль, что нас всех воскресили, какой это ужас, что человек не может найти покоя даже в смерти.

А тебе она говорила что-нибудь подобное, Дик?

— Неоднократно.

— Нет, за этим кроется что-то еще, — сказал Фрайгейт. Если она хотела умереть навеки, ей достаточно было просто стереть свою матрицу.

— Она же не в себе, — возразил Бертон. — Возможно, она считала, что оказывает всем живущим большую услугу, ибо им не придется страдать так, как страдала она. К тому же ей наверняка хотелось лишить обидчиков возможности издеваться над окружающими.

Бертон был потрясен деяниями Звездной Ложки до глубины души, потрясен как никогда в жизни. Но ненависти к ней не испытывал. Каким бы чудовищным, непростительным и непоправимым ни был ее грех, он просто не мог возненавидеть эту помешанную страдалицу. Он жалел ее. Он даже горевал о ней.

Но убить ее придется, никуда не денешься. Пока она жива, всем им грозит смертельная опасность, к тому же гибель станет для нее избавлением от мук.

Бертон был уверен, что она собиралась сама покончить с собой, но только после того, как убьет всех людей в башне. Она наверняка жалела, что не может расправиться со всеми жителями долины. Ну что ж — ей оставалось утешаться тем, что после смерти их уже никто не воскресит.