Тони притащил Джеку ленч. Старшего брата он обнаружил посреди пашни, где тот, налегая на рукоятки плуга, осыпал площадной бранью запряженных в него единорогов.

— Представляешь, от малейшей тени так и норовят ускакать в лес! Я с рассвета здесь, а наработал с гулькин нос — если не считать возни с этими тварями…

— Не надорви пуп, Джек! Заморишь червячка — легче станет!

— Да дело-то не во мне! В этих тварях! О, чего бы я только не отдал за одну легендарную лошадь! Вот, говорят, был настоящий друг человека — лежи себе в тенечке, прохлаждайся, а лошадь сама за тебя все и вспашет!

— А почему бы тебе, Джек, не нанять на пахоту батраков? Отец говорит, что так бы и сделал.

— Тони, когда распахиваешь целину, пахать надо глубоко, очень глубоко иначе урожая не видать как своих ушей. Корни не примутся, и все пойдет прахом. А чего ради станет корячиться наемный пахарь? Ему-то на урожай наш начхать!

— Отец говорит, что у нас и зерно не то, что на Земле. Вроде бы жеребяки вывели его из какого-то местного растения, но жизнестойким сделать так и не сумели.

Джек выпряг единорогов и повел к ручью.

— Как я понимаю, и эти твари — всего лишь карликовая разновидность, констатировал он. — Когда-то жеребяки запрягали в плуг могучих и послушных животных. Таких, как лошадь.

— А куда же те подевались?

— Как языком слизнуло в один прекрасный день. Как и многих других крупных животных — так утверждают. В тот самый день, когда Дейра лишилась своего железа. Ба-бах! И чуть ли не все живое сгинуло.

— И ты веришь в это? — усомнился Тони.

— Есть подтверждения. Рудокопы постоянно натыкаются на кости вымерших животных. Огромных. А еще — остались ведь руины гигантских городов, вроде того, что находится как будто за Черной скалой, — явный след катастрофы. Так что, может, и правда!

— Да, не слабо! Это случилось целую тысячу лет назад, так отец Джо говорит. Но все же не очень-то верится. А как думаешь, Джек, жеребяки тогда взаправду умели летать?

— Чего не знаю, того не знаю. В любом случае жаль, что после взрыва не осталось приличных пахотных животных.

— А ты запряги дракона! — с ухмылкой посоветовал братец.

— У-гу! — отозвался. Джек с набитым ртом.

— Я сам читал, что святой Дионисий запрягал дракона, чтобы вспахать побольше земли…

— Ну еще бы! — закивал Джек. — Ты, парень, никак имеешь в виду предание об исходе из Неблизки? Как наши пришли сюда, в эти самые места, а жеребяки разрешили им занять столько земли, сколько способен от зари до зари обойти один пахарь с плугом?

— Ну да, ну да! А святой Дионисий запросто обвел их вокруг пальца запряг христианского дракона и обошел с ним всю нынешнюю границу… Здорово, да? Хотел бы я увидеть тогда морды жеребяков!

— Братишка, да ты, гляжу, веришь всему, что услышишь! Хотя, конечно, о такой пахоте только мечтать и приходится! Запряги дракона и смело загоняй плуг в почву по самую маковку!

— Джек, а живого дракона тебе видеть доводилось?

— Бог миловал!

— А если ты считаешь, что верить можно лишь собственным глазам, то откуда знаешь, что драконы на самом деле существуют?

Джек рассмеялся и ткнул зануду под ребра:

— А единорогов наших кто ворует, по-твоему? — Джек смотрел куда-то мимо брата. — И, кроме того, сирена рассказывала, что общалась как раз с тем самым драконом, который крал их. Да вот, кстати, и сама она идет. Можешь спросить, если не веришь.

— Мне, пожалуй, пора домой, — с недовольной миной ответил Тони.

Джек рассеянно кивнул, его внимание уже привлекло иное.

Держа на плече амфору, сирена приближалась к нему быстрой и упругой походкой. Тони скорчил брезгливую рожицу и скользнул за деревья на краю поля.

— Привет, Джек! — сказала Р'ли по-английски.

— Привет, Р'ли! — ответил Джек на лепетухе.

Она улыбнулась, как бы угадав в выборе языка Джеком добрый для себя знак, некий тайный смысл. Юноша глянул на амфору: — За медом собралась?

— Как видишь.

Джек огляделся — никого вокруг не было.

— Пройдусь за компанию, не возражаешь? Работа не единорог — в лес не убежит. Боюсь, что, если начну сию же минуту, просто поубиваю этих тварей на месте.

Р'ли в ответ тут же завела одну из модных песенок: «Запряги дракона в плуг, навек избавишься от мук…»

— Хм, вот бы и мне так! — вздохнул Джек.

Сняв шляпу и оголившись до пояса, он стал ополаскиваться над ручьем. А сирена тем временем, воткнув амфору в ил, с наслаждением растянулась в воде, как в собственной постели, прямо напротив Джека.

— Мог бы сделать так же! — поддразнила она. — Стыдливость не позволяет?

— Мне и самому порой это кажется нелепым, — ответил Джек, украдкой оглядевшись. — Во всяком случае, пока мы вдвоем…

— Удивительно еще, что признался…

— Ну, понимаешь… Я ведь что имел в виду… Людям одежда все же нужна, а когда вы ходите голышом, никакого срама вроде бы и нет.

— Ну да, ну да — мы ведь животные… У нас же нет души, как вы это называете. А вспомни-ка, Джек, разве ты в детстве прибегал к нам на пруд и купался в штанах?

— Я был дитя несмышленое!

— Верно, но не столь уж невинное, как возомнил теперь. Как ты думаешь, отчего мы частенько хихикали у тебя за спиной? Не потому ведь, что ты голый! У тебя на рожице читалась такая забавная смесь ужаса и восторга перед собственным грехопадением, что удержаться было трудно. Ты ведь нарушал категорический запрет! Представляешь, какую схлопотал бы трепку, если бы тебя родители застукали?

— Да уж конечно. Но когда мальчишке что-то делать не велят да еще стращают жуткими карами, так и подмывает нарушить запрет. Кроме того, это все же было чертовски забавно…

— Стало быть, тогда ты еще не считал, что своего тела следует стыдиться. Как думаешь сейчас. Ты просто позволил окружающим убедить себя в этом! — Р'ли помолчала. — Знаешь, — сказала она наконец, — я еще в состоянии понять ваших женщин. Богатыми нарядами они скорее скрывают недостатки фигуры, чем подчеркивают отсутствие оных…

— Да ты просто злючка!

— Вовсе нет. Говорю что думаю.

Джек выпрямился, нахлобучил шляпу и сгреб в охапку одежду с куста:

— Прежде чем отправляться за медом, ответь-ка на один только вопрос. Почему ты отдала мне свою долю жемчуга?

Сирена поднялась из воды и, плавно ступая, двинулась к Джеку. Крохотные хрустальные галактики срывались с ее упругих сосков. Целый их водопад низвергался с гривы. Левой рукой Р'ли взъерошила себе волосы — вспыхнув, они заиграли на солнце червонным золотом. Ее затуманившийся фиалковый взгляд встретился с карими глазами Джека. Правая рука нерешительно замерла на полпути. Джек потупился, но руки сами собою протянулись навстречу.

Она не отпрянула, не убежала. Подчиняясь нежной, но твердой мужской ласке, сирена упала в объятия Джека.