Кикаха проснулся, потея от жары. Яркий свет «дня» щекотал ресницы и веки. Небо стало огненно-красным; облака разбежались, унеся драгоценную влагу. Долина исчезла. Холмы сравнялись. На их месте простиралась равнина, и теперь отряд находился на небольшом возвышении.

Это удивило Кикаху. Он не ожидал, что изменения будут такими скорыми. Однако Уртона сказал, что метаморфозы ландшафта иногда начинают ускоряться. Его мир был лишен постоянства и предсказуемости. Здесь человек либо сходил с ума, либо переставал чему-либо удивляться.

Деревья по-прежнему сжимали кольцо. Их численность достигла нескольких тысяч, и разведчики медленно продвигались к возникшему холму.

Стволы походили на цилиндры, покрытые гладкой зеленоватой корой. Около вершины располагались большие круглые глаза. Почти у корней находилось отверстие — вернее, пасть. Внутри виднелись гибкие сплетения и два ряда острых акульих зубов. По словам Уртоны, растения наполовину состояли из протеина. Властитель заимствовал строение их пищеварительной системы у животных, однако задний проход, или конечный сегмент пищевода, располагался рядом с глоткой, то есть во рту.

А Уртона действительно это знал — ведь он же их и придумал.

— Деревья не подвержены болезням, поэтому я не видел причины для вывода фекалий через какое-то другое место, — рассказывал он.

— Я представляю, как пахнет из этих ртов, — съязвил Кикаха. — Наверное, поэтому их никто и не целует, правда?

Он, Анана и Маккей засмеялись. Уртона и Рыжий Орк сморщились от отвращения. Их чувство юмора давно атрофировалось. А может, они его никогда не имели.

Из макушки каждого дерева поднималась двухфутовая поросль тонких стеблей, покрытых широкими зелеными листьями, по форме напоминавшими сердечки. Ствол в двух местах опоясывали кольца из шести коротких ветвей, каждая из которых достигала в длину трех футов. Листья на них были большими и круглыми. Между ветками располагались щупальца, которые гибкостью и подвижностью напоминали осьминожьи. Они не превышали в длину двенадцати футов, однако пара щупалец у основания ствола казалась несколько длиннее.

Нижние щупальца помогали дереву сохранять равновесие. Ствол двигался вперед на двух коротких ногах, которые оканчивались большими беспалыми ступнями, покрытыми корой. Когда дерево принимало сидячее положение (что случалось довольно редко), нижние щупальца зарывались в почву, обрастали корнями и высасывали из земли питательную влагу. Если дерево вновь переходило на кочевой образ жизни, корни без труда обрывались, и щупальца вытягивались из земли Кикаха спросил Уртону, зачем тот создал в биолабораториях таких неповоротливых и неестественных монстров.

— Мне так захотелось, вот я и сделал, — ответил он. Однако теперь Уртона скорее всего жалел об этом. Он разбудил остальных. Все с ужасом осматривали странных и жутких существ.

— Каг они общаются друг с другом? — спросил Кикаха.

— С помощью феромонов и других летучих веществ, которые выделяют. Их около тридцати видов, и дерево, улавливая запахи, воспринимает различные сигналы. Мозг этих существ сходен по размерам с мозгом динозавра, но они не думают, а реагируют на инстинктивном уровне. Деревья-убийцы во многом напоминают роботов. И еще у них развит стадный инстинкт.

— А существуют такие феромоны, которые вызывали бы у них страх?

— Да. Но тебе не удастся их напугать: в этой ситуации для них нет ничего страшного.

— Тогда остается только сожалеть о том, что ты не прихватил с собой пузырек с нужными феромонами, — сказал Кикаха.

— Обычно я носил его с собой, — угрюмо ответил Уртона.

Ближайший разведчик остановился в тридцати шагах. Кикаха взглянул на Анану, стоявшую в шестидесяти футах от остальной группы людей. Ее лучемет был готов разрешить любую проблему.

Кикаха направился к разведчику и замер в десяти шагах от него. Дерево зашевелило зеленоватыми щупальцами. Несколько монстров медленно двинулись на помощь собрату. Кикаха решил, что при таких ногах максимальная скорость передвижения могла составлять милю в час, не больше, хотя на самом деле не знал, на что способны эти существа. Уртона так и не вспомнил, насколько они быстры.

Приближаясь к дереву, он чувствовал, как вибрировала под ногами земля. Скорость преобразований возрастала. В воздухе стало теплее. Между острыми травинками появлялось пространство. Выпиравший грунт выглядел черным и жирным. Если бы подвижки почвы прекратились, то голые прогалины на склонах холма заросли бы травой в течение трех дней.

Около тысячи растений по-прежнему сжимали кольцо, но двигались все медленнее и медленнее. Стволы клонились вперед, переступая короткими негнущимися ногами. Щупальца вытягивались в стороны, с трудом поддерживая равновесие.

Рассматривая с близкого расстояния плотоядное дерево, Кикаха увидел около дюжины яблочно-красных шаров, которые свисали с ветвей, и жестом подозвал Уртону.

— Эти плоды съедобны?

— Птицы их едят, — ответил властитель. — Честно говоря, я не помню.

Да и зачем мне было делать их ядовитыми для человека?

— Насколько я тебя знаю, ты мог бы сделать это просто ради смеха, — проворчал Кикаха.

Он повернулся и позвал Энджюса Маккея. Негр робко двинулся вперед, опасаясь скорее дерева, а не Кикахи.

Маккей был ниже Кикахи всего лишь на дюйм, но фунтов на тридцать тяжелее. Причем этот добавочный вес не имел к жиру никакого отношения. От прежней одежды на нем остались только черные джинсы, носки и ботинки. Он выбросил и рубашку, и кожаную куртку, но Кикаха попросил его оставить мотоциклетный шлем, чтобы собирать в него дождевую воду.

Завоевав в Детройте славу профессионального преступника, Маккей переехал в Лос-Анджелес и стал одним из наемных убийц Уртоны. Он даже не догадывался, что Уртона являлся властителем, и ничего не знал о делах того, кого называл мистером Каллистером. Его волновали только деньги, а босс платил хорошо. Кроме того, ему нравилось, что мистер Каллистер проводил операции, выходившие за рамки бизнеса других банд, и имел огромное влияние на чиновников из департамента полиции.

В тот день, который теперь казался оставшимся в далеком прошлом, у него выдался свободный вечерок. В районе Уотта он знал неплохой бар, где обычно любил надираться до чертиков. Подцепив смазливую и крикливую деваху, Маккей отвез ее в Голливуд — в свою квартиру. Они с порога прыгнули в кровать, а чуть позже он уснул. Посреди ночи его разбудил телефонный звонок. Звонил мистер Каллистер. Судя по возбужденному голосу, у него возникли какие-то проблемы. Что бы там такое ни произошло, босс не хотел говорить об этом по телефону и приказал Маккею явиться немедленно, прихватив с собой автоматический пистолет сорок пятого калибра. Звонок протрезвил негра как холодный душ. Раз уж Каллистер в открытую говорил по телефону об оружии, значит, действительно находился в серьезном затруднении. А потом начались первые неприятности. Женщина ушла, прихватив с собой не только бумажник с кредитными карточками и пятьюстами баксов, но и ключи от машины. Выглянув из окна, Маккей обнаружил, что автомобиль тоже исчез.

Не будь такой спешки, он бы просто рассмеялся. Эта старая кошелка ободрала его, как какого-то лоха! Таких фокусов он не прощал. Маккей мог бы найти ее в течение дня и вернуть карточки и деньги — если они все еще были у нее. А о машине и говорить не стоит. И он не стал бы убивать эту глупую дешевку, а просто избил бы до потери памяти, преподав хороший урок. Маккей уважал свой бизнес, а такие, как он, убивали только за деньги или, на худой конец, защищая свою жизнь.

Надев костюм мотоциклиста и оседлав железного «коня», он помчался в ночь, готовый обставить любых толстозадых копов, которые увяжутся за ним. А Каллистер ждал его. Телохранители босса куда-то пропали. Однако Маккей не стал совать нос в чужие дела: хозяин не любил лишних вопросов. Чуть позже Каллистер сам все рассказал: ребята попали в автомобильную аварию, догоняя его врагов — мужчину и женщину. Они не погибли, но получили серьезные ранения, и босс уже не мог воспользоваться их услугами.

Потом Каллистер описал приметы парочки, за которой организовал погоню, но и словом не обмолвился о том, чем они ему насолили.

Какое-то время Каллистер размышлял, покусывая губу.

Это был крупный красивый хонки <Презрительная кличка представителей белой расы, довольно распространенная среди американских негров; мягко выражаясь, «белый мусор» или нечто в этом роде.>, с желтоватыми вьющимися волосами и странными ярко-зелеными глазами, чем-то похожий на известного актера — кажется, Пола Ньюмена. Он быстрым шагом подошел к кабинету, вытащил из кармана небольшую коробочку размером с сахарный кубик и положил ее на дверной замок. Дверь открылась.

Босс вынес из кабинета какой-то прибор. Маккей никогда не видел ничего подобного, но это было оружие. Устройство имело приклад, к которому крепился короткий толстый ствол, и походило на обрез.

— Я передумал, — сказал Каллистер. — Оставь пистолет здесь и возьми эту штуку. Мы можем оказаться в такой ситуации, когда громкий выстрел все испортит. Сейчас я покажу тебе ее в деле.

По ходу демонстрации Маккей ощутил небольшое оцепенение. Однако это было лишь первое звено в цепи событий, которые по прихоти судьбы втянули его в историю, напоминавшую сюжет фантастического фильма. Если бы Маккей догадывался о том, что случится дальше, он бы смылся оттуда в течение двух секунд. Но кто на грешной Земле мог бы предвидеть, что через пять минут перед ним откроются врата в иные миры.

Демонстрируя лучемет, Каллистер разрезал кресло пополам, и у Маккея едва не отпала челюсть. Потом босс заставил его надеть бронежилет, который только казался стальным, но по весу и гибкости ничем не отличался от обычной плотной ткани.

Облачившись в такую же броню, Каллистер произнес какое-то слово на незнакомом языке. На стене засветилось большое круглое пятно, затем сияние исчезло, и Маккей увидел пейзаж другого мира.

— Проходи через врата, — сказал Каллистер, махнув оружием, замаскированным под револьвер.

Маккей понял, что, если он не подчинится приказу, его убьют. И он вошел во врата. Каллистер последовал за ним. Маккей догадывался, что босс использовал его вместо щита, но, зная, как вести себя в подобных ситуациях, не сказал ни слова. Любой протест мог бы привести к тому, что хозяин рассек бы его лучом. Они миновали еще одни врата и оказались в следующем мире, или, точнее, в каком-то другом измерении. А потом начали происходить странные вещи. Пока Каллистер подкрадывался к своим врагам, Маккей обошел поляну с другой стороны. И вдруг весь ад сорвался с цепи. Черт бы побрал этого большого рыжеволосого парня! Маккей даже глазам не поверил, увидев в его руках лук и стрелы.

Парень прятался за деревом. Маккей выстрелил и срезал лучом несколько ветвей, чтобы припугнуть этого Робин Гуда. Каллистер хотел взять Кикаху живым — вот же имечко, просто с ума сойти! Парень выпустил стрелу. В принципе Маккей мог бы догадаться, куда она нацелена. Такое он видел только в фильмах. Стрела просвистела в воздухе и попала ему в плечо. Если бы не жилет, наконечник пробил бы его насквозь. Удар сбил Маккея с ног. Лучемет отлетел в сторону, и при падении сработал спусковой механизм. Луч рассек поляну широкой полосой огня.

А потом огромный волк — каких Маккей еще никогда не видел — наскочил на луч и разлетелся на части. Маккею повезло: если бы ствол лучемета указывал в другую сторону, то разрезало бы его. От удара плечо и рука одеревенели, но он быстро пришел в себя, вскочил и, пригибаясь, побежал к ближайшему дереву. Ах, как он жалел, что мистер Каллистер приказал ему оставить автоматический пистолет. И теперь сам черт не загнал бы его на поляну за упавшим лучеметом. К тому же этот Кикаха мог выстрелить еще раз.

Все, что происходило на поляне, было выше его понимания на пятьдесят морских саженей.

Большую часть событий Маккей не видел. Он подбежал к огромной глыбе размером с дом и, цепляясь за выступы, вскарабкался наверх. Оказавшись на вершине валуна, он понял, что загнал себя в ловушку. Но в момент паники, убегая от врагов, Маккей считал вполне логичным искать спасения на валуне. Решив, что искать его здесь никто не будет, он распластался на камне и стал ждать развязки событий. Если бы победил босс, Маккей спустился бы вниз и сказал, что забрался на глыбу из стратегических соображений. Оттуда открывался обзор всей территории. Вот он и полез туда, чтобы подсказывать хозяину расположение врагов.

А его лучемет продолжал стрелять, расплавив наполовину камень, который находился в пятидесяти шагах.

Привстав, Маккей увидел, как Каллистер побежал к парочке и какому-то высокому мужчине. Поначалу босс, видимо, держал ситуацию под контролем. Но потом этот рыжий Кикаха, лежавший на земле, что-то сказал своей подруге, и та поднесла к губам какую-то забавную трубу. Услышав мелодию, босс внезапно остановился, выкрикнул проклятие и бросился наутек, словно макака, которой прищемили хвост.

Уже в следующее мгновение они оказались в другом мире. Если дела и прежде шли плохо, то теперь стали хуже во сто крат. Хотя, конечно, имелись и положительные стороны. К примеру, Маккей остался живым. Тем не менее бывали моменты, когда он начинал жалеть об этом.

И вот через двенадцать «дней» он оказался здесь. Объяснения Кикахи помогли ему кое в чем разобраться. Однако Маккей по-прежнему сомневался в том, что Анане, Рыжему Орку и Каллистеру, которого остальные называли Уртоной, исполнилось по несколько тысяч лет. И не мог поверить, что они пришли из другого мира — мира, который Кикаха назвал «карманной» вселенной. По его словам, это искусственное пространство чем-то походило на четвертое измерение, о котором так любили болтать в фантастических фильмах.

Короче, эти ребята называли себя властителями и утверждали, что являются творцами Земли. Послушать их, так они создали и солнце, и планеты, и звезды, которые, к слову сказать, были вовсе не звездами, а каким-то подобием. И так уж получалось, что они мнили себя владыками этой чертовой вселенной.

А еще Кикаха говорил, что предки всех народов Земли были выращены в биолабораториях властителей. У Маккея от таких слов мозги подпрыгивали, как пробка на морской волне, но теперь он знал, что существовало множество искусственных вселенных, физические законы которых могли отличаться от земных в каком угодно диапазоне.

Около десяти тысяч лет назад властители расселились по собственным мирам. Каждый создал себе крохотную вселенную и правил там, как хотел. Они превратились в ненавистных врагов и считали своих сородичей ослами.

Вот почему Уртона и Орк, родные дяди Ананы, пытались убить ее и друг друга.

Однако самым странным был Кикаха. Он родился в 1918 году в небольшом городке Индианы, и родители назвали его Полом Янусом Финнеганом. После второй мировой войны он поступил в университет, но через год бросил учебу и ввязался в дела властителей. Сначала он жил в каком-то многоярусном мире, который напоминал по форме вавилонскую башню или ту развалину в Пизе, которая вот-вот упадет на головы туристам. Индейцы, обитавшие на одном из уровней планеты, прозвали парня Кикахой. Во всяком случае, он так рассказывал.

А почему индейцы? Да потому что властитель того мира Ядавин заселил планету людьми, похищенными с Земли.

Тут сам черт не разобрал бы, что к чему. Покинув родную планету, этот Ядавин поселился в своей личной вселенной. Однако потом попал на Землю и напрочь забыл о своем прошлом. И тогда… Вот же дьявол! У Маккея и без того голова шла кругом, а порою и винтом. Но он знал, что когда-нибудь на досуге разберется во всем — если только не сойдет с ума и доживет до лучших времен.