Вольф взглянул на окно, из которого все еще лился свет факелов. Вода была холодной, но не обжигающей. Его ноги погрузились в густой, клейкий ил. Трудно было удержаться от мысли об обитающих там ящерах. Если повезет, то поблизости их не окажется. Если они уволокли тела Смила и Дискибибола... Лучше не думать об этом и довериться судьбе.

Ров в этом месте был примерно двухсот ярдов ширины. Вольф доплыл до середины и обернулся, чтобы взглянуть на берег. С этого расстояния он не смог ничего различить. Вероятно, они тоже не могли его видеть.

Гагрил не оговаривал сроки его возвращения. Он, однако, знал, что если не вернется до рассвета, то уже не найдет их там.

Он нырнул в том месте, куда падал свет из окна. Погружаясь все глубже, Вольф чувствовал, как холодней становилась вода. У него начали зудеть, а потом болеть уши. Он выпустил несколько пузырьков воздуха, чтобы облегчить давление, но это мало помогло. Когда ему показалось, что он не сможет погрузиться глубже из-за риска для барабанных перепонок, его рука коснулась мягкого ила. Удерживаясь от желания сейчас же повернуть и плыть к поверхности за благословенным глотком воздуха, он пошарил по дну рва, но не нашел ничего, кроме ила и одной кости. Он заставлял себя искать, пока не почувствовал, что должен немедленно глотнуть воздуха.

Дважды он поднимался на поверхность, а затем снова нырял. К тому времени он знал, что, если рог лежал на дне, ему никогда не найти его. Ничего не видя в воде, он мог проплыть в дюйме от рога и никогда не узнать об этом. Более того, возможно, Смил, упав, отбросил рог подальше от себя, или водяной дракон мог утащить его вместе с трупом Смила и даже проглотить его.

В следующий раз, прежде чем погрузиться в воду, он отплыл на несколько гребков вправо. Он вынырнул, как и надеялся, под углом в девяносто градусов ко дну. В этой черноте он никак не мог определить направление.

Его рука вспахала ил. Он опустился пониже, чтобы пощупать кругом, и его пальцы сомкнулись на холодном металле, скользнув, прошли над семью кнопочками. Вот он!

Добравшись до поверхности, он вспенил воду и жадно глотнул воздух. Теперь Предстояло обратное путешествие, но не следует надеяться, что оно будет простым. Водяные драконы еще могли появиться.

Затем он забыл про драконов, так как перестал что-либо видеть. Свет факелов с подъемного моста, слабое свечение луны сквозь тучи, свет из окна наверху — все это исчезло.

Вольф заставил себя вспенивать воду ногами, тщательно обдумывая свое положение. Во-первых, не было ни малейшего ветерка. Воздух был застоявшийся. Следовательно, он мог находиться только в одном месте, и его счастье, что такому месту случилось оказаться как раз там, где он вынырнул. Также ему повезло, что он всплывал со дна под косым углом.

И все же он не мог разглядеть, в какой стороне находится берег, а в какой замок. Потребовалось лишь несколько гребков, чтобы выяснить. Его рука соприкоснулась с камнем — каменными кирпичами.

Он ощупывал их, пока стена не начала выгибаться внутрь.

Следуя за изгибом, он наконец добрался до того, на что надеялся. Это был марш каменных ступенек лестницы, поднимавшейся из воды и ведущей вверх.

Он медленно поднимался по ней, вытянув перед собой руку на случай неожиданного препятствия. Ноги его скользили на каждой ступеньке, готовые остановиться, если появится отверстие или ступенька покажется непрочной. Пройдя двадцать ступенек вверх, он дошел до конца лестниицы. Он находился в высеченном из камня коридоре.

Фон Элгерс, или кто бы там ни построил этот замок, сконструировал и средства для тайного выхода и входа.

Отверстие ниже уровня воды вело в камеру, небольшой порт, а оттуда в замок. Теперь Вольф имел рог и способ попасть в замок незамеченным. Но не следует ли ему сперва вернуть рог гворлам? Потом он и двое других могли бы вернуться этим путем и отыскать Хрисеиду.

Он сомневался, что Гагрил сдержит слово. Однако, даже если гворлы отпустят своих пленников, им придется плыть сюда, а рана Кикахи привлечет внимание ящеров, и все трое погибнут. У Хрисеиды не останется никакого шанса на спасение. Но и Кикаху нельзя было оставлять, пока другие возвращаются в замок. Он окажется на виду у всех, как только наступит рассвет.

Вольф мог спрятаться в лесу, но все шансы были за то, что к тому времени окрестности будут обыскивать новые охотники, особенно когда обнаружат, что исчезли трое чужеземных рыцарей.

Он решил пойти вперед по коридору. Это был слишком хороший шанс, чтобы упускать его. До зари он сделает все, что в его силах. Если же ничего не добьется, то вернется с рогом.

Рог! Нет смысла брать его с собой. Если его, чего доброго, захватят в плен с рогом, этот предмет только помешает. Он вернулся к началу лестницы, нырнул на глубину примерно в десять футов и оставил рог в иле.

Вернувшись в коридор, Вольф прошел по нему к другой лестнице. Марш шел вверх туго закрученной спиралью. Счет ступенек наводил на мысль, что он поднялся, по меньшей мере, на пять этажей. На каждом расчетном этаже он ощупывал узкие стены в поисках дверей или пружины, открывающей двери, и ничего не находил. Где-то на седьмом этаже он увидел вырывающийся из отверстия в стене крошечный лучик света. Нагнувшись, он заглянул туда.

В противоположном конце помещения за столом с бутылкой вина сидел фон Элгерс. Напротив него расположился Абиру. Лицо барона побагровело не только от выпитого. Он рычал на Абиру.

— Это все, что я намерен сказать, хамшем. Ты отнимешь рог у гворлов, или я сниму с тебя голову! Только сперва тебя бросят в темницу. У меня есть кое-какие любопытные устройства, которые заинтересуют тебя.

Абиру встал. Лицо его было столь же бледным под его темным пигментом, сколь у барона — багровым.

— Поверьте мне, государь, если рог захватили гворлы, он будет возвращен. Они не могут уйти с ним далеко. Их можно будет легко выследить. Они, знаете ли, не могут сойти за людей. Кроме того, они глупы.

Барон взревел, встал и грохнул кулаком по столу.

— Глупы?! Они оказались достаточно умны, чтобы вырваться из моей темницы, а я бы поклялся, что этого никто не может сделать! И они же нашли мои покои и забрали рог! А ты называешь их глупыми!

— По крайней мере, — заметил Абиру, — они не смогли похитить девушку. С этого я кое-что получу. Она принесет мне большие деньги.

— Тебе она ничего не принесет! Она — моя!

Абиру прожег его взглядом и сказал:

— Она — моя собственность. Я приобрел ее с большим риском и провез ее весь этот путь, пойдя на крупные расходы. Я имею полное право на нее. Кто вы, человек чести или вор?

Фон Элгерс ударил его и сшиб на пол. Абиру, потирая щеку, сразу же поднялся на ноги. В упор смотря на барона, он спросил, едва сохраняя спокойный тон:

— А как насчет моих драгоценностей?

— Они находятся в моем замке! — зарычал барон. — А все, что в моем замке, принадлежит фон Элгерсу!

Он исчез из поля зрения Вольфа, но явно открыл двери, проревел, призывая стражу. Явившиеся воины увели с собой Абиру.

— Тебе повезло, что я не убил тебя! — бушевал барон. — Я позволяю тебе, пес поганый, сохранить жизнь! Тебе следовало бы пасть на колени и благодарить меня за это! А теперь немедленно убирайся из замка! Если я услышу, что ты не спешишь, то повешу тебя на ближайшем дереве!

Абиру не ответил. Дверь закрылась. Некоторое время барон расхаживал взад-вперед, затем внезапно двинулся к стене, за которой пригнулся Вольф. Тот покинул глазок и отступил подальше вниз по лестнице, надеясь, что выбрал правильное направление отхода. Если барон решит спуститься по лестнице, он может вынудить Вольфа отступить в воду и, наверное, вернуться обратно в ров. Но он не думал, что барон намеревался идти этим путем.

На секунду свет пропал. Затем участок стены распахнулся: из отверстия торчал палец барона.

Факел фон Элгерса осветил винтовую лестницу. Вольф согнулся в тени, отбрасываемой поворотом витка.

Вскоре свет стал слабее, барон понес его вверх по лестнице. Вольф последовал за ним. Он не мог все время держать фон Элгерса в поле зрения, так как должен был укрываться за всевозможными поворотами, чтобы не быть замеченным, если барон, чего доброго, взглянет вниз. Поэтому он не увидел, как фон Элгерс покинул лестницу, и не узнал об этом, пока свет вдруг не пропал.

Он быстро спустился ниже и остановился у глазка, просунул в него палец и повернул. Небольшой участок поддался, послышался щелчок, и дверь распахнулась перед ним. Внутренняя сторона двери образовывала часть стены покоев барона. Вольф шагнул в комнату, выбрал с подставки на стене тонкий восьмидюймовый кинжал и снова вернулся на лестницу. Закрыв за собой дверь, он двинулся наверх.

На этот раз у него не было никакого ориентира. Он даже не был уверен, что остановился в том же месте, что и барон. Когда барон исчез, он сделал приблизительный расчет высоты. Не оставалось ничего другого, кроме как нащупывать устройство, которым должен был воспользоваться барон, открывая другую дверь. Приложив ухо к стене, он прислушался, но ничего не услышал.

Его пальцы скользили по кирпичам и крошившейся от влажности известке, пока не встретили дерево. Это было все, что он смог найти: камень и деревянная рама, в которую была глухо вставлена широкая и высокая панель. Не было ничего, указывавшего на «сезам, откройся!»

Он поднялся еще на несколько ступенек и продолжил исследование стен. Кирпичи были плотно пригнаны друг к другу, и не было никакого намека на рычаг или пружину. Он вернулся к месту напротив двери и снова ощупал стену.

Ничего.

Он чуть не обезумел, так как был уверен, что фон Элгерс направился в комнату Хрисеиды, и не просто поболтать. Вольф вернулся вниз по лестнице и там обшарил стены.

По-прежнему ничего.

Он снова безуспешно попробовал вокруг двери. Он толкнул одну сторону двери, но та не шелохнулась. На миг он подумал поднять шум и привлечь внимание фон Элгерса. Если барон явится выяснить в чем дело, Он будет на какой-то миг беспомощен перед атакой сверху.

Но он отбросил эту мысль. Барон был слишком хитер, чтобы попасться на такой трюк. Хотя он вряд ли отправится за помощью, так как не захочет открыть тайный ход другим, он может покинуть комнату Хрисеиды через обычную дверь. Скорее всего, поставленный перед дверью часовой и удивится, откуда он взялся, но, возможно, подумает, что барон зашел туда до смены караула. В любом случае барон мог навсегда заткнуть рот подозрительному часовому. Вольф со злостью ударил по другой стороне двери, и та открылась внутрь. Она не была заперта, и все, что требовалось, это давление на нужную сторону.

Он застонал от того, что сразу не догадался, и шагнул в дверной проем. За дверью было темно. Он оказался в маленькой комнате, чуть ли не в чулане. Стены ее были сложены из скрепленных известковым раствором кирпичей, за исключением одной. Здесь из деревянной стены торчал металлический прут. Прежде чем взяться за него, Вольф приложил ухо к стене.

До него донеслись приглушенные голоса, слишком слабые, чтобы он мог узнать их.

Чтобы активизировать дверную пружину, требовалось потянуть на себя металлический прут. С кинжалом в руке Вольф прошел и через эту дверь и оказался в большой палате из крупных каменных блоков. В ней находилась большая постель с четырьмя изукрашенными резьбой столбами из лощеного черного дерева и ярко-розовым с кисточками балдахином. За ней виднелось узкое крестообразное окно, через которое он смотрел этой же ночью несколько раньше.

Фон Элгерс стоял спиной к нему. Он держал в объятиях Хрисеиду и тащил ее в постель. Глаза ее были закрыты, а голова повернута так, чтобы избежать поцелуев фон Элгерса. Он и она были еще полностью одеты.

Вольф в несколько прыжков пересек помещение, схватил барона за плечо и рванул его назад. Барон выпустил Хрисеиду и схватился за пустые ножны, а затем вспомнил, что не взял кинжала. Видимо, он не собирался давать Хрисеиде шанса заколоть его.

Его раскрасневшееся лицо вмиг посерело. Рот его задергался, крик о помощи замер от удивления и страха.

Вольф отбросил кинжал и ударил барона кулаком в подбородок. Фон Элгерс рухнул, потеряв сознание. Вольф не стал тратить зря время; он прошмыгнул мимо огромноглазой и бледной Хрисеиды и отрезал от простыни две полосы ткани. Меньшую он засунул барону в рот, а большую обмотал вокруг головы. Затем он отмотал кусок шнура с талии и связал фон Элгерсу руки спереди. Взвалив обмякшее тело на плечо, он скомандовал Хрисеиде:

— Пошли! Поговорить мы можем и позже.

Остановился он лишь затем, чтобы рассказать Хрисеиде, как закрыть за ними стену. Не было смысла обнаруживать тайный ход слугам барона.

Пока они спускались по лестнице, Хрисеида несла за ним факел. Когда они дошли до воды, Вольф объяснил ей, что они должны сделать для побега. Сперва он должен был вернуть рог. Сделав это, он зачерпнул воды в ладони и плеснул на лицо барона.

Услышав, что он должен сделать, фон Элгерс отрицательно замотал головой. Вольф твердо заявил ему:

— Либо вы отправитесь с нами заложником, рискуя столкнуться с водяными драконами, либо умрете прямо сейчас. Каков ваш выбор?

Барон согласно кивнул. Вольф развязал его путы, но привязал конец шнура к лодыжкам. Все трое вошли в воду. Фон Элгерс сразу же поплыл к стене и нырнул, другие последовали за ним под стену, уходившую только фута на четыре ниже поверхности.

Вынырнув на другой стороне, Вольф увидел, что тучи начинают рассеиваться. Скоро луна будет светить во всю свою зеленую силу.

Как им было указано, барон и Хрисеида плыли под углом к другой стороне рва. Вольф последовал за ними с концом шнура в руках. Со своим бременем они не могли плыть быстро. Через пятнадцать минут луна уйдет за монолит, а солнце скоро выйдет с другого конца. У Вольфа оставалось мало времени для выполнения своего плана, но плывя без спешки, будет невозможно сохранить контроль над бароном.

В ста ярдах от рва их ждали гворлы и их пленники. Через несколько минут они окажутся за углом замка вне поля зрения гворлов и часовых на мосту, даже если луна выйдет из-за туч. Этот путь был очень рискованным, так как каждую секунду могли появиться водяные драконы.

Когда они были в ста ярдах от своей цели, Вольф почувствовал какое-то шевеление в воде. Он повернул голову и с ужасом обнаружил, что поверхность вод чуть вспучилась и пошла небольшая волна. Он вытянул ногу и лягнул, попав во что-то твердое и прочное. Он рванулся назад, бросив конец шнура.

Огромная туша проплыла между ним и Хрисеидой, наткнулась на фон Элгерса и пропала, увлекая вниз заложника Вольфа. Ужас придал им новые силы, и они, забыв про всякую осторожность, рванулись вперед изо всех сил.

Добравшись до берега, хватая воздух открытыми ртами, они рухнули на землю.

Вольф не дожидался, пока полностью восстановится дыхание. Через несколько минут из-за Дузвиллнавалы появится солнце. Он сказал Хрисеиде, чтобы она подождала его. Если он не вернется после появления солнца, то не придет вообще. И тогда она должна уходить и прятаться в лесу, а потом поступать, как знает. Она умоляла его не уходить, так как не могла вынести мысли о том, чтобы остаться здесь совсем одной.

— Я должен, — сказал он.

Он отдал ей второй кинжал, который закрепил на подол ее платья.

Ему было мучительно оставлять ее такой беспомощной и одинокой, но у него не было иного выхода.

— Лучше убей меня сейчас, прежде чем покинешь, — взмолилась она. — Я слишком многое пережила, большего я не смогу вынести.

Он коснулся ее губ и возразил:

— Ты все сможешь. Ты сильнее, чем была прежде, и всегда была сильнее, чем казалась. Посмотри на себя. Ты можешь сказать «убить» и «смерть», даже не моргнув глазом.

Он побежал, пригнувшись, к месту, где оставил своих друзей с гворлами. Оказавшись, по его расчетам, в двадцати ярдах от него, он остановился и прислушался. Ничего не было слышно, кроме крика ночной птицы и приглушенного вскрика откуда-то из замка. Опустившись на четвереньки, с кинжалом в зубах он подполз к месту, куда падал свет из окна его покоев, ожидая в любой момент почуять заплесневелый запах и увидеть искривленные силуэты гворлов.

Но там никого не оказалось, только остатки паучьей сети, указывающие на то, что гворлы действительно были здесь. Он порыскал вокруг. Когда стало очевидным, что никаких следов, указывающих на то, куда они могли двинуться, тут не сыскать, а солнечные лучи выдают его часовым на мосту, он вернулся к Хрисеиде. Она прильнула к нему и заплакала.

— Видишь, я все-таки здесь, — сказал он. — Но теперь мы должны убираться отсюда.

— Мы вернемся в Океанос?!

— Нет, мы отправимся за моими друзьями.

Они двинулись мимо замка к монолиту. Отсутствие барона скоро будет замечено. На много миль вокруг укрыться будет сложно. И гворлы, зная это, тоже должны ускоренно двигаться к Дузвиллнавале. Как бы им не хотелось заполучить рог, они, вероятно, решат, что Вольф утонул или растерзан драконами. В данный момент рог для них недосягаем, и они вернутся за ним, когда это станет безопасным.

Вольф рвался вперед. Они практически не останавливались, позволяя себе лишь короткие привалы, пока не добрались до густого леса Раухвальд, Там они ползком пробирались под спутанными ветками терновника и сквозь переплетения кустов, пока у них не начали кровоточить колени и не заболели суставы.

Хрисеида рухнула без сил. Вольф собрал немного росших тут в изобилии ягод. Они проспали всю ночь, а утром возобновили свое передвижение на четвереньках. К тому моменту, когда они достигли другой стороны Раухвальда, тела их представляли сплошную рану. Но на другой стороне, несмотря на все его опасения, их никто не поджидал.

Это и еще одно обстоятельство несказанно обрадовали его. Он наткнулся на доказательства того, что гворлы тоже прошли этим путем. На колючках терновника остались клочки их жестких волос и куски ткани, без сомнения принадлежащие Кикахе.