В 1945 году в возрасте двадцати трех лет Пол Финнеган записался добровольцем в кавалерию США, потому что любил лошадей. Некоторое время спустя он стал танкистом, служил в Восьмой армии и поэтому в конечном итоге переправился через Рейн. Однажды, после того как они помогали пехоте взять небольшой городок, он обнаружил в развалинах местного музея необычный предмет.

Это был полумесяц из серебристого металла, настолько твердого, что удары молотка не сплющивали его, а ацетиленовая горелка не расплавляла.

— Я расспросил о нем нескольких горожан. Они знали только то, что он лежал в музее долгое время. Один профессор химии, проведя над ним некоторые испытания, попытался заинтересовать им Мюнхенский университет, но потерпел неудачу. Я забрал полумесяц домой и держал его вместе с другими сувенирами. После войны я вернулся в Индианский университет. Отец оставил мне достаточно денег, чтобы прожить несколько лет без забот, так что у меня была небольшая милая квартирка, спортивная машина и так далее. Один мой друг был газетным репортером. Я рассказал ему о полумесяце и его странных свойствах. Он написал о нем статью, которую напечатали в Блумингтоне, и затем статья эта была подхвачена и перепечатана газетным синдикатом. Она не вызвала большого интереса среди ученых — фактически, они не хотели иметь к этому никакого отношения. Три дня спустя после публикации в моей квартире появился человек, назвавшийся мистером Ванаксом. Я решил, что он голландец, из-за его фамилии и иностранного акцента. Он хотел посмотреть на полумесяц. Я оказал ему эту любезность. Он очень разволновался, хоть и пытался казаться спокойным. Этот человек сказал, что хотел бы купить у меня предмет. Я спросил о цене, и тот заявил, что даст десять тысяч долларов. Я запросил больше. Ванакс предложил двадцать тысяч. Я решил поднять цену до тридцати, а потом, немного поколебавшись, решил сыграть ва-банк.

Я сказал Ванаксу, что хочу за эту штучку сто тысяч долларов. Он побагровел, раздулся, как лягушка, и ответил, что принесет названную сумму через двадцать четыре часа.

Тут я понял, что обладаю действительно ценным предметом, — продолжал Кикаха. — Hb почему этот тип, Ванакс, так отчаянно хотел заполучить его? Никто в здравом уме, ни один нормальный человек не клюнул бы так быстро на мою приманку. Значит, с ним следовало быть похитрее.

— Как выглядел этот Ванакс? — спросил Вольф.

— О, это был здоровяк, хорошо сохранившийся шестидесятилетний мужчина с орлиным носом и такими же глазами. Одет он был в дорогой строгий костюм. Он был необузданного нрава, но пытался сдерживать себя и казаться любезным. Ему это удавалось с трудом. Похоже было, что он не привык, чтобы ему в чем-то перечили.

— Вы платите триста тысяч долларов, и он ваш, — сказал я. Мне и не снилось, что он согласится. Я думал, что он взбесится и уберется, потому что твердо решил не продавать полумесяц дешевле, чем за миллион.

Ванакс, хоть и рассвирепел, но ответил, что он заплатит триста тысяч долларов, для чего понадобятся еще добавочные двадцать четыре часа.

— Вам придется сначала сказать мне, зачем вам нужен этот полумесяц, и на что он годен, — заявил я.

— Ни за что! — закричал он. — Хватит и того, что ты грабишь меня, свинья ты купеческая, ты, земляной червь!

— Убирайтесь отсюда, пока я вас не выкинул или пока я не вызвал полицию, — заорал я в ответ.

Ванакс тоже начал кричать на каком-то иностранном языке. Финнеган пошел в спальню и вернулся с автоматическим пистолетом сорок пятого калибра. Ванакс не знал, что он не заряжен. Он ушел, хотя и ругался и бормотал что-то про себя всю дорогу до своего «роллс-ройса».

Той ночью Финнеган никак не мог уснуть. Было больше двух часов ночи, прежде чем ему это удалось, но он постоянно просыпался. Во время одного из таких пробуждений он услышал шум в передней. Он тихо скатился с постели и достал из-под подушки уже заряженный пистолет. По пути к двери спальни он прихватил из бюро фонарик.

Луч его поймал Ванакса, стоявшего посреди гостиной. В руке у него был серебристый полумесяц.

— Затем я увидел второй полумесяц на полу. Его Ванакс принес с собой. Я застиг этого человека в тот момент, когда он складывал их вместе, создавая полный круг. Я не знал, зачем он это делал, но спустя минуту понял. Я велел ему поднять руки вверх. Он это сделал, но поднял ногу, чтобы шагнуть в круг. Я велел ему не двигаться даже на волосок, иначе я буду стрелять. Он все равно поставил одну ногу в круг. Поэтому я выстрелил. Пуля просвистела над его головой, вошла в косяк двери. Я просто хотел его припугнуть, рассчитывая, что если он будет достаточно потрясен, то, может, начнет говорить, Он испугался, спору нет, и отпрыгнул назад. Я прошел через гостиную, в то время как он отступил к двери. Он болтал, как маньяк, на одном дыхании, то угрожая мне, то предлагая миллионы. Я думал прижать его к двери и вогнать ему в живот дуло пистолета. Вот тогда он действительно заговорит и выложит всю подноготную о полумесяце. Но когда я шел к нему через гостиную, то ступил в созданный двумя полумесяцами круг. Он увидел это и заорал, чтобы я остановился. Впрочем, было уже слишком поздно. Он и квартира исчезли, а я по-прежнему оставался в круге — только он уже был другим — и в другом мире, здесь, во дворце Господа на вершине мира.

Кикаха сказал, что он мог бы тогда просто сойти с ума, но он увлекался научной фантастикой с четвертого класса начальной школы. Идея параллельных миров и устройств для сообщения между ними была ему знакома. Он был научен принимать подобные концепции. Фактически он почти верил в них. Таким образом, он оказался достаточно гибко мыслящим, чтобы согнуться, не ломаясь, а затем пружинисто распрямиться. Хоть и испугавшись, он был в то же время взволнован и полон любопытства.

— Я вычислил, почему Ванакс не последовал за мной через Врата. Два сложенных полумесяца создали контур. Но они не были активированы, пока внутрь какого-то созданного ими поля не шагнуло живое существо. Затем один полукруг остался на Земле, в то время как другой прошел через Врата в эту Вселенную, где и сцепился с поджидавшим его здесь полукругом. Иными словами, чтобы создать замкнутый контур, требуется три полумесяца. Один — в мире, куда ты отправляешься, а два других — в том, который ты покидаешь. Когда ты вступаешь в круг, один полумесяц переправляется к единственному в соседней Вселенной, оставляя один полумесяц в только что покинутом тобой мире. Ванакс, должно быть, явился на Землю при помощи этих полумесяцев. Он не прошел бы, не мог бы пройти, если бы на Земле уже не было полумесяца. Каким-то образом, как мы, может быть, никогда не узнаем, он потерял на Земле один из них. Может быть, он был украден кем-то, не знавшим его истинной ценности. Так или иначе, Ванакс должен был искать его, и когда появилась статья о найденном мной в Германии предмете, он понял, что это именно то, что ему надо. Поговорив со мной, он сделал вывод, что я могу и не продать его. Поэтому он забрался ко мне в квартиру с имевшимся у него полумесяцем. Он уже был готов совершить переход, когда я помешал ему. Он, должно быть, застрял на Земле и не мог оттуда выбраться самостоятельно. При всем том, что я знаю, на Земле могут быть и другие полумесяцы.

Финнеган долгое время бродил по дворцу. Тот был громадным, потрясающе прекрасным и экзотическим, наполненным сокровищами, драгоценными камнями и всякими артефактами. Имелись также лаборатории, или, вероятно, лучше было бы их назвать камерами биопроцессов. В них Финнеган увидел странные существа, формировавшиеся в огромных прозрачных цилиндрах. Там имелось Много пультов со множеством действовавших приборов, но он понятия не имел, что они собой представляли. Символы под кнопками и рычагами были ему незнакомы.

— Мне повезло. Во дворце было полно ловушек, готовых поймать или убить незваных гостей. Но они не были взведены, почему — не знаю, не больше, чем знал тогда, почему дворец необитаем. Словом, все обошлось удачно.

На время он покинул дворец и, пройдя через окружавший его изысканный сад, приближался к краю монолита, на котором располагался дворец.

— Ты повидал достаточно, чтобы представить себе, что я почувствовал, посмотрев через край. Монолит достигал, должно быть, высоты тридцати тысяч футов. Ниже его находился ярус, названный Господом Атлантидой. Не знаю, был ли миф основан на этой Атлантиде, или, наоборот, Господь позаимствовал название из мифа. Ниже Атлантиды находился ярус, названный Дракландией. Потом — Индея. Все это я охватил одним взглядом, точно так же как можно с ракеты обозреть целое полушарие Земли. Никаких деталей, конечно, просто большие облака, крупные озера, моря и очертания континентов. Добрая часть каждого нижеследующего яруса загораживалась тем, который расположен непосредственно над ним. Но я мог разобрать структуру Вавилонской башни этого мира, хотя в то время еще и не вполне осознавал увиденное. Все было слишком неожиданно и чуждо мне, чтобы облечь это в какую-либо логическую форму. Все виденное пока ничего для меня не значило.

Финнеган, однако, достаточно ясно понимал, что находится в отчаянном положении. У него не было никакой возможности покинуть вершину этого мира, кроме как попытаться вернуться на Землю посредством все тех же полумесяцев. В отличие от склонов других монолитов, поверхность этого была гладкой, как биллиардный шар. Но он не собирался снова пользоваться полумесяцами, зная о поджидавшем его Ванаксе.

Несмотря на то, что ему и не угрожала опасность умереть от голода — пищи и воды во дворце хватило бы на долгие годы — он не мог, да и не хотел, оставаться здесь. Он страшился возвращения хозяина, поскольку у того мог оказаться очень скверный характер. Во дворце имелись некоторые загадки, заставлявшие Кикаху испытывать беспокойство.

— Но вот пришли гворлы, — продолжал рассказ Кикаха. — Я полагаю, что они пришли из другой Вселенной через Врата, похожие на те, которые открыли дорогу мне. В то время я еще не знал, как и почему они оказались во дворце. Но я был рад, что попал туда первым. Угоди я к ним в руки... Позже я вычислил, что они были агентами другого Всевышнего. Он послал их похитить рог. Но я увидел рог во время своих скитаний по дворцу и даже потрубил в него. Я не знал, какой должна быть звуковая комбинация, чтобы заставить его сработать. Естественно, я не знал и его настоящего предназначения. Гворлы забрались во дворец. Их было примерно с сотню. К счастью, я увидел их первым. Стремление убивать и втянуло их в беду. Они попытались убить некоторых живших в саду воронов размером с орла, так называемых Очей Господа. Меня вороны не беспокоили, видимо, сочли, что я гость, или же я выглядел не опасным. Но тут гворлы сделали большую ошибку. Они попытались перерезать глотку одному ворону, и другие напали на них. Гворлы отступили во дворец, куда птицы последовали за ними. Все крыло дворца было усеяно кровью и перьями, валялись куски бугристой волосатой шкуры и по несколько трупов с каждой стороны. Во время битвы я увидел, как один гворл выбрался из помещения с рогом. Он шел по коридору так, словно что-то искал.

Я последовал за ним в помещение размером примерно в два ангара для дирижаблей. Там находился плавательный бассейн и множество интересных, но загадочных устройств. На мраморном пьедестале стояла большая золотая модель планеты. На каждом из ее уровней было несколько драгоценных камней. Как я со временем узнал, из алмазов, рубинов и сапфиров, были составлены символы, а те, в свою очередь, указывали различные точки резонанса.

— Резонанса?

— Да. Символы были закодированными мнемоническими записями комбинации нот, требовавшихся для открытия Врат в определенных местах. Одни Врата открывались в другие Вселенные, а некоторые — просто между ярусами в этом мире. Они давали Господу возможность мгновенно путешествовать из одного уровня в другой. С символами были связаны крошечные модели характерных примет резонансных точек на разных ярусах.

Всевышний, должно быть, объяснил гворлу с рогом, как расшифровывать символы. Очевидно, тот проводил для него испытание, чтобы удостовериться в том, что он добыл нужный рог. Он протрубил семь нот в сторону бассейна, и воды расступились, открыв кусок суши с алыми деревьями вокруг него и зеленым небом на западе планеты. Это было придумано Протогосподом, чтобы вступать на атлантический ярус через бассейн. В то время я не знал, куда вели эти Врата, но увидел свой единственный шанс сбежать из огромной ловушки этого дворца и ухватился за него.

Подкравшись сзади к гворлу, я выхватил из его руки рог и столкнул его в бассейн — не в ворота, а в воду. Ты никогда не слышал таких визгов и воплей и не видел такого барахтанья. Ничего страшней воды для них не существует. Гворл погрузился в воду, вынырнул, крича и отплевываясь, а затем сумел ухватиться за край Врат. У Врат, знаешь ли, есть определенные грани, осязаемые, хотя и изменяющиеся.

Я услышал позади себя рев и крики. В помещение ввалилась дюжина гворлов с большими и окровавленными ножами. Я нырнул в дыру, которая уже начала затягиваться. Она была так мала, что я содрал кожу, пролезая на коленях. Но я все-таки пробрался, и дыра закрылась. Она отхватила обе руки гворлу, пытавшемуся вылезти из воды и последовать за мной. В руке у меня был рог, и на время я оказался за пределами их досягаемости.

Кикаха ухмыльнулся, словно смакуя воспоминания.

Вольф проговорил:

— Значит, Всевышний, пославший вперед гворлов, и есть наш нынешний Господь, верно? Кто он?

— Арвур. Отсутствующий Господь был известен как Джэдавин. Должно быть, это и был человек, назвавшийся Ванаксом. Арвур прибыл занять вакантное место, и с тех пор он все время пытается разыскать меня и рог.

Кикаха вкратце обрисовал, что с ним произошло на атлантическом ярусе. В течение двадцати лет земного времени он жил то на одном, то на другом ярусе, всегда замаскировавшись. Гворлы и вороны, служившие теперь новому Господу Арвуру, не прекращали искать его. Но бывали долгие периоды, иногда два-три года подряд, когда Кикаху не тревожили.

— Минутку, — прервал его Вольф. — Если Врата между ярусами закрыты, то как же гворлы спустились с монолита преследовать тебя?

Кикаха тоже не мог понять этого. Однако, когда гворлы на уровне Сада захватили его в плен, он кое-что узнал у них. Хоть это были ребята угрюмые, все же они дали ему некоторые ответы. Оказывается, их спустили на атлантический уровень на тросах.

— Тридцать тысяч футов? — недоверчиво переспросил Вольф.

— Разумеется, а почему бы и нет? Дворец — многопалатный склад. Если бы у меня было время для поиска, я сам нашел бы эти тросы. Во всяком случае, гворлы сказали мне, что Господь Арвур не давал им задания убить меня. Он хотел, чтобы я насладился серией изысканных пыток. Гворлы говорили, что Арвур разрабатывал новую и тонкую технику, плюс уточнял некоторые из давно утвердившихся методов. Можешь себе представить, как я потел от страха на обратном пути во дворец.

После пленения в Саду Кикаху отвезли через Океанос к подножию монолита. Пока они восходили, их остановил один Ворон-Око. Арвур приказывал гворлам разделиться на два отряда. Один должен был подниматься дальше с Кикахой, другой — вернуться к грани Сада. Если человек, овладевший теперь рогом, вернется с ним через Врата, его надо было взять в плен. Рог же требовалось доставить Господу.

Кикаха заметил:

— Как мне представляется, Арвур хотел посмотреть и на тебя тоже. Он, вероятно, забыл передать такой приказ гворлам через ворона или же считал само собой разумеющимся, что тебя приведут к нему, забыв, что гворлы — типы мыслящие буквально и начисто лишенные воображения. Я не знаю, зачем гворлы захватили в плен Хрисеиду. Наверное, они намеревались использовать ее как умиротворяющее подношение Господу. Гворлы знают, что он недоволен ими из-за слишком долгой охоты за мной. Может, они собирались умаслить его, преподнеся самый прекрасный шедевр прежнего Господа.

— Значит, нынешний Господь не может путешествовать между ярусами через резонансные точки? — спросил Вольф.

— Без рога — нет. И я держу пари, что прямо сейчас его прошибает то горячий, то холодный пот. Ничто не может помешать гворлам воспользоваться рогом для ухода в другую Вселенную и подарить его другому Господу, кроме их неведения о том, где находятся резонансные точки. Если бы они нашли такую... Однако они не воспользовались им у валуна, так что мне представляется, что они не попробуют этого ни в каком другом месте. Они злобны, но умом не блещут.

— Если Всевышние такие мастера супернауки, то почему Арвур для путешествия не воспользуется самолетом? — спросил Вольф.

Кикаха разразился смехом, а затем сказал:

— В этом-то и весь цирк! Всевышние — наследники науки и мощи, намного превосходящих земные. Но ученые и техники их народа давно сгинули. Те, что живут сейчас, знают, как пользоваться всеми устройствами, но они не способны ни понять принципов их действия, ни отремонтировать их. Длившаяся тысячелетиями борьба за власть истребила мудрых, сохранив немногих невежд. Они сибариты, мегалломаньяки, параноики, называй, как хочешь. Они — что угодно, но не ученые. Вполне возможно, что Арвур является каким-нибудь обездоленным Господом, что он вынужден был бежать, спасая свою жизнь, и сумел завладеть этим миром только потому, что Джэдавин по какой-то причине пропал из него. Арвур явился во дворец с пустыми руками. У него нет доступа ни к каким силам, кроме тех, что имеются во дворце, и с управлением многими из них он незнаком. В этой вселенской игре музыкальных Вселенных он пока наверху, но все равно в невыгодном положении.

Кикаха заснул. Вольф уставился в темноту, так как он был в первом карауле. Он поверил во многое из услышанного, но в некоторых моментах все-таки сомневался. Кикахе придется еще многое ему объяснить. И потом существовала Хрисеида. Он думал о прекрасном лице с большими кошачьими глазами. Где сейчас Хрисеида? Что с ней? И увидит ли он ее когда-нибудь вновь?