Кикаха находился во владениях Рыжего Орка — на Земле-2. Где именно — этого он не знал. Великая Матерь перебросила Кикаху через врата в район Земли-2, соответствующий Калифорнии на Земле-1.

— Рыжий Орк запретил любым Владыкам появляться на обеих Землях, — сказала ему Манату Ворцион. — Но, как тебе известно, другие Владыки, в том числе Джадавин и Ашана, создали врата, ведущие на обе планеты, и время от времени бывали там. Когда-то давным-давно я последовала их примеру, но на Земли не отправлялась. Врата выведут тебя на Землю-два как можно ближе к тому месту, где, по твоим предположениям, находится дворец Рыжего Орка. Вполне возможно, что он обнаружил эти врата и установил в них ловушку.

— В порядке вещей.

Кикаха приготовился шагнуть через глиндглассу, и тут Великая Матерь обняла его. На несколько секунд он зарылся головой в долину меж ее грудей. Ах, до чего же восхитительное ощущение!

Разжав объятия, великанша отстранила его на расстояние вытянутой руки, кстати, по человеческим меркам довольно приличное.

— Ты единственный мужчина, когда-либо отвергший меня.

— Из-за Ананы.

— Знаю, — кивнула Манату Ворцион. — Но в конце концов ты все равно будешь моим.

— Мне не хочется сейчас думать о конце — ни о твоем, ни о моем.

Она рассмеялась:

— И ты единственный мужчина, которого я могу простить. Впрочем, ты ведь тоже простил меня, когда я без предупреждения подвергла тебя опасности. Ступай, и да сопутствует тебе удача Шамбаримена.

Удача в конечном итоге подвела-таки легендарного создателя рога, но Кикаха не стал напоминать великанше об этом. Он шагнул сквозь мнимое зеркало в напоенную теплом каменистую пустыню со скудной растительностью. Позади него высился валун с вратами. Кикаха огляделся вокруг и увидел лишь нескольких канюков, сорную траву, другие валуны да несколько скальных образований с острыми краями. Когда и где он их видел?

На небе ни облачка. Судя по высоте солнца над горизонтом, около десяти часов утра. Температура воздуха казалась чуть выше 75 по Фаренгейту.

Великая Матерь не могла в точности сказать, насколько близко окажутся врата от района, соответствующего на Земле-1 Лос-Анджелесу. Не знала она, и в каком направлении врата от этого места.

«Как обычно, я предоставлен самому себе», — подумал Кикаха. Но именно такое положение ему и нравилось больше всего. Он зашагал вниз по камням, несколько раз оступаясь, но не падая, пока не добрался до более или менее ровной местности. Навстречу ему попалась змея с ромбовидным рисунком на спине, чье предупреждающее потряхивание гремушками вызвало у него ощущение уюта. Ведь он, в некотором смысле, снова дома. Однако, когда он в последний раз действительно побывал на своей родной планете и в Лос-Анджелесе, ему там не понравилось. Слишком много народу, слишком много машин, шум, нечистоты и грязный воздух.

Чуть позже Кикаха наткнулся на громадного тарантула. Его крохотные злобные глазки напомнили путнику о некоторых закоренелых злодеях, с которыми ему довелось столкнуться во многих мирах. Это воспоминание тоже согрело ему душу. Стычки с врагами отточили его мастерство по части выживания; в сущности, он должен быть благодарен им. Увы, к великому сожалению все они мертвы. Он уже не мог сказать им «спасибо».

Голову Кикахи защищала от солнца широкополая соломенная шляпа. Остальной его гардероб составляли темно-бордовая рубаха с расстегнутым воротом, кожаный ремень, мешковатые черные брюки, черные носки и крепкие походные башмаки. На боку — кобура с лучеметом, а на поясе справа — фляга, полная воды. А за плечами, конечно же, неизменный рюкзак, до отказа набитый всеми предметами, какие на его взгляд могли понадобиться в этой экспедиции.

Пройдя немного по тропе, Кикаха остановился. Ну, конечно! Теперь он узнал, где находится! Эти скальные образования и валуны! Сколько раз он видел их в вестернах! Это скалы Васкес, в этих местах часто снимаются подобные фильмы. Значит, идти ему надо на юг, хотя и неизвестно сколько. Кикаха решительно устремился в направлении 30-й параллели.

Впереди лежал район, который на Земле-1 назывался округом Лос-Анджелес. География обеих Земель совпадала, но вот архитектура и обитатели различались.

Спустя некоторое время Кикаха вышел на большую дорогу с наезженной колеей. Отшагав по ней миль пять, он услышал за спиной какой-то шум. Оглянулся — и увидел в полумиле к северу облако пыли, клубившееся под копытами коней кавалерийского отряда, их шлемы сверкали на солнце. Двое всадников, возглавлявших кавалькаду, держали высокие пики с развевающимися на ветру штандартами. Кикаха застыл: перед глазами проплыли многочисленные набеги, совершенные им, когда он жил с племенем медвежьего народа в Индее, на одном из уровней Многоярусного мира. Их сменили эпизоды рыцарских турниров на Дракландском уровне того же мира. Сверкающие блики преобразились в волнующие кровь призывы боевых рогов.

Однако меньше всего ему сейчас хотелось оказаться арестованным какими-то солдатами. Его одеяние вызовет у них любопытство. Если они остановятся спросить его, то он не сможет ответить ни на каком известном им языке. А на этой планете любой подозрительный чужак автоматически попадал в тюрьму.

Местность слева была равнинной, но до высохшего русла реки оставалось футов сорок. Кикаха побежал туда, надеясь, что кавалеристы его не заметят. Но если он их увидел, то и они его могли разглядеть.

Спрыгнув на дно сухого русла, Кикаха тут же развернулся кругом и выглянул из-за края берега. Голову его частично скрывали заросли какого-то кустарника. Вскоре всадники со штандартами проскакали мимо. На малиновых полотнищах обоих знамен колыхалось изображение огромного бурого медведя с относительно более длинными, чем у гризли, задними лапами и более короткой мордой. Возможно, гигантские тупорылые медведи, вымершие на Земле-1, здесь сумели выжить.

Скакавшие следом за знаменосцами офицеры были чисто выбриты и носили круглые шлемы с носовинами. Сзади шлемы изгибались, защищая шею, а сверху их увенчивали черные плюмажи. Кроме того, на всадниках были темно-фиолетовые плащи и малиновые туники, расшитые спереди золотым галуном. Ноги у них оставались голыми за исключением кожаных сандалий. На широких поясах с малиновым тиснением висели ножны с короткими мечами. В притороченных за седлом у каждого всадника корзинах лежали латы и шлемы, несколько похожие на те, какие носили испанские конкистадоры. В такую жару в них облачались, только если предстоял бой.

На самом деле солнце пекло так сильно, что и шлемы казались лишними. Но, как предположил Кикаха, здешний воинский устав, видимо, требовал носить их постоянно.

Пехота шагала, держа копья, а с поясов у них свисали в ножнах длинные мечи. Они были такими же чисто выбритыми и смуглыми, как и офицеры. Но, в отличие от коротко стриженных офицеров, рядовые щеголяли длинными, темными, волнистыми волосами.

Вслед за ними из тучи пыли вышло около сорока лучников. Позади солдат тащился обоз — множество мужчин и женщин, кто на конях, кто на груженных припасами фурах. Все без исключения в грязных, желтых широкополых мягких шляпах с высокими тульями и в разноцветных запыленных туниках. Отряд замыкали несколько рот конных копьеносцев и лучников.

— У них есть лошади, — пробормотал себе под нос Кикаха. — Мне нужна лошадь. Ergo, я ее добуду. Но конокрадов здесь, надо полагать, вешают точно так же, как в старину на диком Западе. Ну, да я не в первый раз ворую лошадей. И, надеюсь, не в последний.

После того как отряд проследовал дальше, пыль улеглась, а Кикаха убедился в том, что солдаты не собираются возвращаться за ним, он снова вышел на дорогу.

Прошло около часа, и солнце палило все нещадней. Увидев двух выезжающих из ущелья всадников, Кикаха прибавил шагу. Когда они выехали на дорогу, то оказались всего в сорока футах от него. Кикаха окликнул незнакомцев, и те придержали коней.

Более суровых парней ему видеть не доводилось — такие же шляпы, как у возниц на фурах; черные, замызганные бороды по грудь, обветренные и загорелые лица, похоже, не знающие, что такое улыбка. Одеты в грязные голубые туники и высокие, по бедра, сапоги. За плечами колчаны со стрелами и луки; в ножнах длинные мечи и длинные ножи.

Кикаха поставил рюкзак на землю, сунул в него руку и вытащил маленький слиток золота. Протягивая его, он указал другой рукой на ближайшего коня:

— Я дам тебе это за лошадь.

Слов они конечно же не поняли, зато уяснили жесты. Перебросившись парой негромких фраз, всадники повернули коней и, обнажив мечи, устремились к Кикахе. Он предвидел такой поворот, поскольку выглядели они, по его мнению, настоящими разбойниками. Луч его установленного на оглушающее действие оружия выбил обоих из седла. Кикаха поймал одного коня за поводья, и тот протащил его по земле несколько футов, прежде чем остановился. Вторая лошадь ускакала прочь не останавливаясь. Скинув всю свою одежду, за исключением брюк, и напялив вонючие сапоги и тунику более рослого всадника, Кикаха вскочил на коня и поехал себе дальше. Он прихватил с собой также лук и колчан. Брюки он не снял, чтобы не стереть до крови ноги. Рядом с лежащими без сознания бандитами Кикаха бросил золотой слиток. Они его не заслужили, ну да черт с ними!

Путешествие верхом оказалось значительно более долгим, чем хотелось бы, потому что Кикаха не пытался выжать из коня все силы, и ему приходилось искать для него воду и еду. По мере приближения к городу движение на дороге становилось все оживленнее. Туда спешили фермерские фургоны, доверху нагруженные продуктами, а из города катили, громыхая, фургоны с кипами товаров. Один раз Кикаха проехал мимо каравана рабов, в основном индейцев и индианок, скованных друг с другом железными цепями.

По пути Кикаха уже обменял немного золота на местные деньги: круглые медные и серебряные монеты различной величины и достоинства. На каждой монете был отчеканен чей-то надменный профиль, а по краю, рядом с ободком, шли три слова, написанные незнакомыми буквами.

По здешним меркам город этот, как полагал Кикаха, считался большим — около ста тысяч жителей. На окраине убогих жилищ попадалось мало. Число их возросло, когда Кикаха подъехал ближе к океану, хотя до берега оставалась еще не одна миля. Среди этих лачуг и жалких лавчонок попадались огороженные глухими стенами поместья. Улицы, по-видимому, проложили, следуя тропам, протоптанным пьяными коровами. Затем они выпрямились, и глину сменили большие каменные плиты.

То тут, то там попадались высокие квадратные здания из белого камня, с двойными куполами, большими портиками и утолщающимися на середине колоннами, покрытыми резными изображениями драконов, львов, медведей и, как ни удивительно, слонов. Или это были мамонты?

Проезжая по улицам, Кикаха проверял окрестности детектором. В отличие от гор, которые он видел во время пребывания на Земле-1 в 1970-м, здешние склоны оставались почти голыми, если не считать примерно двух десятков особняков. Один из них, на самой вершине горы, показал наличие врат. Кикаха не мог утверждать наверняка, но это большое белое здание с двойным куполом, кажется, стояло на том самом месте, где на родной планете Кикахи располагалась обсерватория Гриффита. На поиски пути к особняку ушло несколько часов, поскольку он не мог обратиться за разъяснениями к прохожим. Дорога, петляя, поднималась к вершине, и Кикаха неспешно поехал по ней. Коню было бы слишком трудно одолеть крутой склон галопом.

Что же ему предпринять, когда он окажется рядом с особняком? Хотя Рыжий Орк время от времени и жил в этом здании, для большинства горожан он, вероятно, оставался личностью неизвестной. Подкупил, надо думать, какого-нибудь богача, дабы тот служил ему ширмой, и приобрел земельную собственность на его имя. Рыжий Орк мог даже не покидать своих владений. Особняк наверняка хорошо охраняется, а любые входные врата в дом оснащены ловушками.

В данный момент тоана могло и не быть в доме. Поговаривали, будто у него имелись и другие дома на нескольких континентах Земли-2. И он вратировался из одного в другой, в зависимости от того, какой район планеты интересовал его в данное время. Шпионы через посредников доносили Владыке о положении дел, к тому же он наверняка читал местную прессу.

Создатель обеих Земель, однако, придерживался политики по возможности наименьшего вмешательства в дела людей. Планеты служили ему объектами научных исследований. Он создал обе Земли по образу и подобию своего родного, ныне уничтоженного, мира. Но обе планеты копировали его мир тех времен, когда тамошнее человечество переживало эпоху палеолита.

Рыжий Орк создал искусственных людей, а потом клонировал созданную группу и поселил одну на Земле-1, а другую — на Земле-2. Обе группы были совершенно одинаковыми по генетическому строению и размещены в идентичных географических местностях. И та и другая пребывали в одинаково первобытном состоянии, и каждое из соответствующих племен говорило на одном и том же языке. Таким образом, люди, размещенные, скажем, в области, которая впоследствии станет Алжиром на Земле-1, и в точно таком же районе на Земле-2, говорили на одном языке.

Рыжий Орк наблюдал за племенами обеих Земель в течение последних двадцати тысяч лет. Или тридцати, как утверждали некоторые тоаны, но точную цифру знал, пожалуй, только сам Владыка. Время от времени он появлялся там, чтобы обновить накопленную информацию или провернуть какое-нибудь гнусное дело. На обеих планетах ставился длительнейший по времени эксперимент, касавшийся расхождения в развитии одного и того же вида. Хотя вначале различные племена были точными копиями своих аналогов на другой планете, включая не только физический облик, но и языки, обычаи и даже имена, двадцать тысяч лет спустя отличия стали разительными.

На полпути дорогу Кикахе преградила высокая каменная стена, простиравшаяся дальше в горы. Возле ворот бездельничала дюжина вооруженных людей. Кикаха повернул назад и поехал обратно в город. Там ему удалось в обмен на несколько монет пристроить на постой коня. Хозяин конюшни, похоже, не отличался излишним любопытством. В портовом городе бывало слишком много иностранцев, и потому Кикаха не вызвал у хозяина удивления. Или же ему велел прикинуться безразличным какой-то агент Рыжего Орка?

Кикаха вернулся пешком к подножию горы и углубился в росший в нескольких ярдах от дороги лес. Там он дождался ночи, то подремывая, то перекусывая из собственных запасов и отхлебывая из фляги. Хотя теоретически он обладал иммунитетом против любой болезни, ему не хотелось рисковать и пробовать местную пищу и воду. Наконец наступила долгожданная полночь. К тому времени небо затянуло облаками. Но Кикаха надел головную повязку с прибором ночного видения. Он поднимался по склону на некотором удалении от дороги, пока не добрался до стены. Несмотря на десятифутовую высоту, Кикаха без труда преодолел ее, забросив крюк и ловко вскарабкавшись по веревке.

Оказавшись наверху, Кикаха подтянул к себе веревку и вытащил из рюкзака детектор для обнаружения сенсоров, которым снабдил его Хрууз. Пройдясь им по территории, прилегающей к стене, Кикаха ничего не обнаружил. Однако это лишь означало, что любые установленные там сенсоры неактивны. Здесь могла быть уйма пассивных детекторов, замаскированных под камни или древесную кору. Он спустился на землю и, дернув веревку, отцепил крюк. Смотав веревку и прицепив ее к поясу, Кикаха полез наверх по почти отвесному склону до следующей стены и снова описал детектором полукруг. Утопленная в выемке прибора лампочка не загорелась.

Забравшись наверх еще одной каменной стены, Кикаха снова воспользовался детектором. На этот раз индикатор зажегся. Кикаха настроил прибор на определение частоты работающих сенсоров. Сделав это, он подкрутил до той же частоты циферблат на кнопке сбоку у машинки, а затем нажал на кнопку, утопленную в выемке сбоку на приборе. Индикатор мгновенно погас. Теперь прибор пассивно аннулировал излучаемые волны, так что те больше не регистрировали присутствие его тела. Но если эту операцию засекли, то в доме Рыжего Орка могла сработать сигнализация.

Итак, он плыл против течения на крохотном каноэ по реке неопределенности и неясности, а через прохудившееся днище суденышка сочилась вода, к тому же весла грозили вот-вот сломаться. Но если лодка утонет, он двинется дальше вплавь.

Кикаха смахнул со лба пот и напился из фляги. Несколько ярдов Кикаха продирался сквозь густой кустарник меж деревьев и остановился, увидев свет в окнах верхнего этажа огромного особняка. На первом этаже окна вообще отсутствовали. Как и большие дома в долине, это здание было сложено из белых каменных глыб.

Кикаха снял очки ночного видения и, обернувшись, посмотрел вниз. Долину поглотила тьма, лишь кое-где мерцали разрозненные огоньки. Он направился к восточной стороне дома по гравиевой дорожке, что вилась меж клумбами. В сорока футах от дома начиналась лужайка. Поглядывая то и дело на детектор, Кикаха проследовал до угла дома и осторожно высунул голову. Со стороны фасада виднелось широкое крыльцо, освещенное настенными факелами. Вдоль переднего края крыльца выстроилось семь колонн, покрытых резными фигурами. Перед сводчатой дверью восьмифутовой высоты стояли два копьеносца.

Ему потребовалось две минуты для того, чтобы оглушить их из лучемета, связать руки и ноги и сунуть во рты по кляпу. Кикаха не знал, когда придет время смены караула, да его это и не волновало. На большой железной двери не было никакого замка. Но так как она не поддалась, когда Кикаха толкнул ее, то он предположил, что та заперта изнутри. Лучемет прорезал насквозь и дверь, и большой деревянный прямоугольный засов за нею.

Шум вызвали лишь шипение металла да лязг упавших по другую сторону на пол засова и металлической скобы. Кикаха вошел в ярко освещенный холл, способный вместить в себя средней величины парусник. Свет исходил из какого-то невидимого источника, по тоанской технологии. Из вентиляционного отверстия в стене рядом с ним дул холодный воздух.

Обыскав первый этаж и никого там не обнаружив, Кикаха поднялся по широкой лестнице на второй этаж. Там он нашел комнату, где Анану подвергали процедуре стирания памяти. В комнате было так же безлюдно, как и на первом этаже. На третьем тоже не оказалось ничего интересного. Он находил врата на каждом этаже, всего десять штук. Рыжий Орк любил иметь под рукой множество путей отхода.

На «чердаки», то есть внутрь двух куполов, можно было проникнуть сквозь люки в потолке третьего этажа. Хотя Кикаха не ожидал найти там что-то стоящее, он ошибся. Каждый купол служил ангаром аэроботу. Если бы Рыжий Орк не успел достаточно быстро добраться до врат, он мог удрать на одном из аэроботов. Кикаха забрался в кабину аэробота и ознакомился с управлением и приборами, после чего завел двигатель и нажал на кнопку, включавшую механизм, открывавший в куполе дверь. Она сдвинулась в сторону, показав все еще затянутое облаками небо.

Кикаха собирался поднять аэробот в вохдух и вернуться к скалам Васкес, чтобы пройти через врата в мир Манату Ворцион. Вратами особняка он не рискнул воспользоваться, поскольку был на сто процентов уверен, что все они с ловушками. Наверняка Рыжий Орк должен был предугадать возможность появления Кикахи в особняке. Удивительно, как это тоан не установил здесь взрывной механизм, чтобы здание взлетело на воздух, как только в него ступит нога незваного гостя.

Кикаха нажал на педаль акселератора. Аэробот рванул вперед, прижав пилота к спинке кресла. Ему следовало лететь помедленнее, пока он не выберется из купола, но Кикаха торопился.

Вот эта-то спешка его и погубила. Или, возможно, скорость в данном случае не имела никакого значения.

В любом случае, когда в нескольких дюймах от двери появилась мерцающая пелена, тормозить было уже поздно.

— Попался! — взвыл Кикаха.

Аэробот промчался сквозь мерцающую завесу — то есть через врата, настроенные Рыжим Орком так, чтобы они открывались, как только к ним приближался аппарат.