Вергенгет вручил девочку безудержно рыдавшей матери. Отец смущенно поцеловал дочку, его лицо выражало стыд: как он позволил страху одолеть себя?

— Мы останемся здесь, пока Властитель не кончит бушевать, — решил вождь.

Кикаха соскользнул с лося; Вергенгет последовал за ним. Какой-то миг пленнику хотелось выхватить нож из-за пояса вождя. С ним он мог бежать в грозу, в полной уверенности, что за ним вряд ли отправят погоню. Если Кикаха избежит удара молнией, то, скрываясь в лесу, вряд ли снова станет добычей туземцев.

Но что-то большее, чем нежелание рисковать, останавливало его. Истина заключалась в том, что он не хотел быть один.