С трудом подбирая слова чужого языка, помогая себе жестами, Кикаха рассказал Вергенгету о своем желании примкнуть к его племени. Судя по довольной улыбке, вождя не удивили его слова.

— Ты мог бы убежать от нас. И сейчас тоже еще можешь, — сказал Вергенгет. — Я видел это по твоим глазам. Но потом твое лицо закрылось, как пальцы сжимаются в кулак.

Теперь, Кикаха, послушай, почему ты так долго жил среди нас. Обычно мы сразу убиваем врагов. Но если пленник или пленница проявили себя в бою как отважные воины, мы в виде исключения подвергаем их пыткам. Однако бывали случаи, когда племя принимало чужака в свои ряды — конечно, если он не входил в число наших заклятых врагов. Смерть — отличный охотник, бьет часто и метко, и наши дети не успевают вырасти, чтобы сменить погибших отцов. Племя тана становится все меньше. Поэтому я рад видеть тебя среди наших воинов. Ты показал нам свою смелость, и мы благодарны тебе за спасение девочки, ибо жизнь детей бесценна.

Через несколько часов буря утихла, и вождь послал нескольких воинов на поиски обгоревшего тела Люкио. Когда останки привезли в лагерь, то началась траурная церемония, которая заняла целый день. Женщины с воплями и завываниями омыли тело и расчесали волосы, затем положили на кучу шкур. Потом шаман Ошуллаин начал танец последнего прощания, сопровождая его монотонной песней. Он размахивал посохом-трезубцем, склонялся в ритуальных поклонах и пел о женщине-птице, которая улетала вдаль. С наступлением «сумерек» четверо молодых мужчин подняли на плечи погребальные носилки и направились к небольшому холму, который находился в полумиле от стана. Шаман произнес короткую поэму, которую только что сочинил в честь Люкио. Она должна была увековечить память о погибшей женщине в сердцах ее соплеменников. Однако через неделю о Люкио забудут все, кроме ее ребенка и родителей. А вскоре насущные дела отвлекут их от горестных воспоминаний и память об этой женщине угаснет без следа. Лишь песни и рассказы о великих героях, смерть которых могла служить примером для других, передавались в племени из поколения в поколение.

Кикаха то и дело бросал взгляд в сторону холма. Спустя некоторое время к трупу слетелись стервятники, а с холма примчалась стая длинноногих бабуинов, которые намеревались отбить у птиц добычу. Однако безгривые львы, которых обезьяны превосходили по численности, тоже решили принять участие в схватке за тело.