Наступило долгое молчание. Наконец, Фарингтон произнес:

— Я согласен, пан Подебрад, но что скажут мои спутники?

Фригейт и Райдер с готовностью кивнули.

— Да, неожиданная ситуация, — протянул Фарингтон. — Дело не в том, что вы хотите лететь с нами, — поспешно добавил капитан. — Этому-то я очень рад. Но где мы найдем опытных пилотов? Только сумасшедший поднимется в воздух с людьми, которые не знают, с какой стороны взяться за руль и как запустить машину.

— Конечно, вы правы. Однако строительство дирижабля — долгое дело. Нам еще предстоит разыскать инженеров, способных спроектировать его и сделать все расчеты. Придется начинать с нуля. Постепенно мы найдем и пилотов. Конечно, это непросто, но где-то в долине, пусть за две тысячи миль от нас, обитает хоть один аэронавт!

— Мне приходилось летать на воздушном шаре, — вмешался Фригейт, — и я довольно много читал о них. Кроме того, я дважды поднимался на дирижабле. Правда, не могу считать себя специалистом, однако…

— Мы можем и сами изучить это искусство, мистер Фригейт. Ваши познания весьма помогут нам в тренировках.

— Это было так давно… Невероятно давно!

— Вы не внушаете мне доверия, Пит, — свирепо заявил Фарингтон.

— Доверие придет с опытом, — подвел итог Подебрад. — А теперь, джентльмены, я сразу приступаю к делу. Мне придется отложить свою отставку и все религиозные проблемы до окончания строительства дирижабля. Пост главы государства не может занимать сторонник Церкви, проповедующей непротивление насилию.

Фригейта поразила его глубокая убежденность и последовательность. Ему казалось, что ни один приверженец Церкви Второго Шанса, искренне поверивший в ее догматы, не способен к таким решительным действиям.

— Как только мы закончим совещание, я сразу же займусь поиском сырья и оборудования для производства водорода, — продолжал чех. — Самыми подходящими материалами мне представляются серная кислота и цинк. И то, и другое у нас есть; производство кислоты уже налажено. Хотелось бы получить алюминий, но…

— Дирижабли Шютте-Ланца были деревянными, — вспомнил Фригейт. — Дерева нужно совсем немного.

— Дерево! — подскочил Фарингтон. — Вы что — хотите лететь на деревянном дирижабле?

— Нет, деревянным будет лишь каркас; обшивку можно сделать из внутренностей речного дракона.

— Мы перебьем всех драконов на сто миль в окрестности, — улыбнулся Подебрад и встал. — Ладно! У меня сегодня еще масса дел. Увидимся завтра утром и обсудим детали. Итак, до свидания.

Когда они вышли из дома, Фарингтон мрачно буркнул:

— Все это чистое безумие!

— Сказать по правде, я уже устал плыть по Реке, — заявил Том.

— Значит, ты предпочитаешь убиться насмерть, пока научишься летать на этой проклятой штуковине? Или, представь себе, мы ее построим, а она не взлетит? Потеряем зря уйму времени!

— Не могу поверить — вмешался Фригейт, — что слышу это от человека, который перегонял лодки через Белую Лошадь и подвизался в качестве устричного пирата…

Он остановился и побледнел. Райдер и Фарингтон встали перед ним с окаменелыми лицами.

— Я рассказывал массу историй о приключениях на Аляске, — медленно заговорил Фарингтон — но ни словом не упоминал о Белой Лошади… во всяком случае — при всех. Значит, вы нас подслушивали?

Фригейт глубоко вздохнул.

— Черт побери, я никогда не был шпионом! Просто я узнал вас с первого взгляда.

Райдер быстро зашел ему за спину. Фарингтон стиснул рукоять ножа.

— Кто бы вы ни были, — ровным голосом приказал Райдер, — идите вперед и прямо на судно. Никаких шуточек, пожалуйста!

— Я не скрываюсь под чужим именем, как вы оба! — отпарировал Фригейт.

— Делайте, что вам велят!

Фригейт пожал плечами и попытался усмехнуться.

— Очевидно, у вас много чего на совести, если вы не хотите открыть свои настоящие имена. Ладно, я подчиняюсь. Вы же не собираетесь прикончить меня?

— Посмотрим, — сухо ответил Райдер.

Они спустились с холма, направляясь к Реке. На палубе Нур разговаривал с какой-то женщиной, Райдер шепнул:

— Ни слова Пит, и улыбайтесь. Улыбайтесь, дьявол вас побери!

Фригейт бросил взгляд на маленького араба и подмигнул ему. Он надеялся, что тот заметит неладное, — суфии умели улавливать малейшие перемены в выражении лица. Но Нур не обратил на них внимания. Когда они вошли в каюту капитана, Фриско подтолкнул Фригейта к койке.

— Я прожил с вами двадцать шесть лет, — произнес Фригейт, — Двадцать шесть! И ни разу не вспомнил ваших настоящих имен!

Фарингтон сел на стул. Поигрывая ножом, он посмотрел на пленника.

— Это кажется противоестественным. Как же вам удалось держать язык за зубами столько лет? И почему?

— Главное — почему? — Райдер навис над ним; стилет из бивня речного дракона сверкнул перед глазами Фригейта.

— Только потому, что уважал ваше инкогнито. Поверьте, я не враг вам. Если вы не хотели быть узнанными… что ж, ваше право. Но меня всегда интересовала причина… Почему вы оба затаились?

Фарингтон посмотрел на Райдера.

— Что ты думаешь об этом, Том?

Актер пожал плечами.

— Мы промахнулись. Надо было обратить все в шутку… сказать Питу, кто мы, и преподнести какую-нибудь развесистую байку. Теперь он знает — нам есть что скрывать.

Фарингтон отложил нож и зажег сигарету.

— Да, мы совершили ошибку. Что будем делать?

Райдер вложил стилет в ножны и тоже закурил. Фригейт незаметно присматривался к ним. Сумеет ли он отбиться? Сомнительно; оба были сильными и проворными людьми. К тому же, попытка к бегству будет расценена как признак вины. Вины в чем?

— Ладно, — выдавил из себя Том. — Попробуем выбросить все из головы. Расслабьтесь, Пит.

— Пока вы соображаете, с какого бока лучше выпустить мне кишки?

— Полагаю, — усмехнулся Райдер, — за долгие годы вы убедились, что хладнокровное убийство не в нашем стиле. Мы не подымем руки даже на чужака… а к вам — к вам, Пит, мы испытываем известную привязанность.

— Если я что-то значу для вас, то что же вы намерены делать?

— В ярости убиваешь с легким сердцем, — задумчиво сообщил Том. — Даже того, кто дорог.

— Но почему?!

— Если вы не настоящий Питер Фригейт, то скоро узнаете об этом.

— Кем же еще, черт возьми, я могу быть?

Наступило долгое молчание. Фарингтон бросил сигарету в пепельницу, прикрепленную к столу.

— Все дело в том, Райдер, — начал капитан, — что мы прожили с ним больше времени, чем с любой из наших подружек. Если он — один из Них, то зачем возится с нами так долго? Тем более, что он сразу нас узнал. Мы в два счета попали бы на крючок.

— Весьма вероятно. Но учти — мы не знаем и четверти, даже одной восьмой правды. Может быть, все вокруг — ложь, а мы — просто марионетки.

— Один из Них? О чем вы? — не понял Фригейт.

Мартин Фарингтон хмуро взглянул на него.

— Что же делать? Мы не в состоянии доказать, что он — Их соглядатай… как, впрочем, и обратного. Мы в тупике… Ты был прав, Том — надо было наврать ему с три короба. А сейчас, похоже, придется доводить дело до конца.

— Если он — один из Них, то все знает сам, — рассудил Том. — Мы ничего нового ему не скажем. Разве лишь про того этика. И если Пит — Их агент, то ты догадываешься, почему его послали следить за нами. Они подозревают, что мы связаны с Ним.

— Но если Пит — шпион, на кой черт ему дирижабль? Зачем ему тащить нас в Башню?

— Да, это верно. И все же…

— Не тяни!

— Возможно, у этих парней из Башни началась какая-то неразбериха, и он сейчас в таком же неведении, как и мы сами.

— Что ты имеешь в виду? Послушай, Том, мне кажется, что происходит нечто странное… дела идут совсем не так, как обещал твой этик. Скажем, почему прекратились воскрешения?

— Возможно, изменился первоначальный план? Или действительно что-то случилось?

— Думаешь, нашелся ловкач, который бросил в их механику гаечный ключ и поломал все колесики?

— Да. И агенты знают об этом не больше, чем мы с тобой.

— Отсюда следует, что Пит — агент и хочет вернуться к Ним. Поэтому он нашел нас, подкинул мысль о дирижабле, который поможет быстро туда добраться… Ему, а не нам!

— Что-то в этом роде.

— Тогда вернемся к исходной точке. Пит может быть одним из Них. Если так, мы не сообщим ему ничего нового.

— Да, но он сам может нам все рассказать. Все, полностью!

— И ты готов это «все» выбить из него? А если он только Фригейт?

— Дьявольщина! — Райдер сжал кулаки. — Развязать язык нетрудно — я знаю пару-другую хороших трюков… Но… но… у меня никогда рука не поднимется!

— Тогда мы отплываем, а Пита оставим здесь, — решил Фарингтон.

— Вот как? — криво усмехнулся Том. — Тебя устраивает такой оборот? Значит, ты не рискнешь вверить свою дрожащую плоть и трепещущее сердце небесному кораблю?

— Ты меня выведешь из себя, Том!

— Ладно, молчу, молчу… Я знаю, Фриско, в твоей душе нет страха… — Райдер потер лоб ладонью. — Но как же нам действовать дальше? Если мы продолжим плавание по Реке, то Пит окажется у северного полюса куда быстрее нас… Представляю, какой прием нас ждет!

— Послушай, что мы морочим друг другу головы! Разве Пит может быть одним из Них? Эти существа превосходят людей, а он совсем не супермен. Не обижайтесь, Пит.

Том прищурился, всматриваясь в лицо Фригейта.

— Может, он притворяется… Сомнительно, конечно чтобы, он мог морочить нас четверть века…

— Давай расскажем ему все. Что мы теряем? Я хранил эту тайну двадцать девять лет.

— Ты уже наговорил слишком много!

— Нет, посмотрите-ка на него! Ты бы уж помалкивал, старый болтун!

Фарингтон зажег еще одну сигарету, Райдер последовал его примеру, затем спросил:

— Хотите закурить, Пит?

— А вы не попытаетесь прикончить меня в дыму? — Фригейт достал из сумки сигару. — Послушайте, мне пора выпить.

— Нам тоже. Том, похозяйничай… вот в этом шкафу… А потом мы поговорим. Господи, точно камень с души свалился!