– По моим последним данным, на Земле и над ней существуют всего четверо врат, – сказала Шемибоб.

Они стояли рядом с машиной Древних, надежно зажатой между двумя деревьями на опушке джунглей. Они выспались, поели, пополнили запасы пищи и собрались вместе, чтобы обсудить свое положение. Настроение у всех было подавленное.

В ослепительно белом небе над их головами парили огромные таинственные фигуры.

– Что ж, по крайней мере мы точно знаем, что находимся на экваторе, – при виде их сказал Слуш.

– Одни врата открылись в подвалах моего замка, – продолжала Шемибоб. –На вторые вы натолкнулись в своем путешествии. Третьи и четвертые расположены на экваторе; через одни из них мы и прошли. Как мы видим, эти подводные врата соединены с моим замком. Тогда вполне возможно, что и вторые экваториальные врата ведут не в иной мир, а в неизвестную нам точку на Земле. Разумеется, существует только один способ проверить это предположение – отыскать эти врата, войти в них и посмотреть, куда мы попали.

Тут она замолчала и улыбнулась. – Но не забывайте, что они могли давно закрыться или исчезнуть.

Чему тут можно улыбаться? – в недоумении подумал Дейв.

Шемибоб извлекла из своего мешка хрустальный шар размером с голову младенца, как две капли воды похожий на тот, который они видели в каюте на борту таракорма Фирш. При виде его Джованарр начала что-то взволнованно говорить матери на своем языке.

Женщина-змея обхватила шар ладонями и закрыла глаза. Вскоре в его центре начала тлеть крохотная искорка, а затем он весь засветился белесым сиянием. В молочной глубине загорелись четыре багровых огонька – три маленьких и один побольше.

Шемибоб открыла глаза и взглянула на шар в своих руках.

– Большая точка отмечает ближайшие к нам врата, – сказала она.

От этой точки потянулась красная линия, соединяющая ее с соседней. Шемибоб положила шар на ладонь и пристально на него уставилась. Точка на конце красной линии пришла в движение, описывая круги, словно камень на конце длинной веревки, и наконец замерла.

Шемибоб подняла шар на уровень глаз и стала внимательно разглядывать красную линию. Огонек на ее конце вспыхнул втрое ярче соседнего, но через несколько секунд вновь потускнел.

Шемибоб вздохнула и опустила руки. Красные точки пропали, за ними погасло и молочно-белое сияние. Убрав шар в свой мешок, она сказала:

– Я голодна. Дейв, принеси мне побольше мяса и тех остроконечных корешков. Эти психоэлектрические манипуляции крайне утомительны.

Юноша поспешил исполнить ее просьбу. Прежде чем приступить к еде, Шемибоб сказала:

– Обнаружить четвертые врата будет несложно – красная линия укажет нам путь. А вот добраться до них будет намного тяжелее.

– Какие еще сокровища кроются в вашем бездонном мешке, о Шемибоб? – поинтересовался йотль.

– Когда придет время, ты их увидишь, о хитроумный вор. И перестань строить на них планы – ты не обучен ими пользоваться, и для тебя они будут просто бесполезными побрякушками.

Выбрав удобный момент, Слуш отвел Дейва и Вану в сторону.

– Нам не нужен никакой шар, чтобы добраться до врат. Достаточно просто следовать за небесными фигурами. А если идти вслед за ними достаточно долго, то они приведут вас домой. Насколько я могу судить, они кружат точно вдоль линии экватора.

– Спасибо за разъяснения, – сказал Дейв, – но я и сам уже сообразил.

– Значит, у врат наши пути разойдутся? Вы отправитесь дальше на поиски своих племен?

– Вовсе не обязательно, – сказала Вана. – Возможно, наш дом ближе, чем эти врата.

Слуш разочарованно зажужжал.

– Значит, вы вернетесь домой, к соплеменникам, и будете жить долго и счастливо? Но ведь ваших потомков ждет страшная смерть. И я сейчас говорю не про тех потомков, которые появятся на свет через десятки поколений. Мои расчеты были неверны. Частота и сила землетрясений возрастает так стремительно, что мне абсолютно ясно – до конца света осталось совсем недолго. В любой момент над землей могут открыться врата в пустоту, через которые выйдет весь воздух. Если же на той стороне врат окажется раскаленная звезда, все живое на Земле будет испепелено.

– Существуют и другие интересные варианты, – продолжал арчкерри. – Например, если над землей откроются врата, ведущие на дно океана, то из них польется непрекращающийся поток воды, уровень морей поднимется и все мы утонем. Или еще…

– Ну хватит! – сказал Дейв. – Спасать мир – это слишком большая ответственность, она мне не по плечу. И мне не нравится, что ты на меня так осуждающе смотришь, ведь я еще ничего не сделал.

– Ты ничего и не сделаешь. Именно этого я и боюсь.

– Довольно, – сказала Вана. – Мы твердо решили, что вернемся домой и попытаемся убедить родных, что человек без яйца не перестает быть человеком. Не знаю, поверят ли они в это, даже если своими глазами увидят два живых доказательства. Наши народы крепки в своей вере. Возможно, в итоге нас все же решат изгнать или убить.

– Для меня всегда было загадкой, как такая отвага может сочетаться с таким скудоумием, – задумчиво проговорил арчкерри. – Поставьте себя на место людей, которые никогда не теряли свои яйца души и не покидали родное племя. Представьте себе, что перед вами появляется человек без яйца и начинает вас убеждать, что такой образ жизни ничуть не хуже вашего. Поверили бы вы ему?

Переглянувшись, Дейв с Ваной сказали:

– Никогда!

– Вот именно. – Слуш раздраженно отвернулся, подошел к Шемибоб и начал с ней что-то обсуждать.

– Интересно, что он задумал на этот раз, – сказал Дейв.

После недолгой беседы Слуш и Шемибоб направились в их сторону. Скрытое листьями лицо арчкерри было непроницаемо. На губах женщины-змеи играла улыбка.

– Слуш считает, что теперь уже нет причин скрывать от вас вот это, – сказала она, развязала свой мешок и запустила туда руку. На ее ладони лежали два хрустальных яйца на кожаных шнурках.

– Мое яйцо! – вскричал Дейв.

Вана завизжала.

– Разумеется, это всего лишь копии, – пояснила Шемибоб. – Пока вы спали, мы со Слушем записали электрические потенциалы вашей кожи и волны мозговой активности. Имея на руках такую информацию, воссоздать утерянные яйца было достаточно несложно. Но Слуш просил меня не раскрывать этот секрет, пока он не убедится, что вы твердо намерены вернуться в свои племена. Поскольку спорить и убеждать вас бесполезно, я просто дарю вам – а заодно и Хузиссту! – новые яйца.

– Надеюсь, вы понимаете, – добавила она, – что Слуш руководствовался вашими же интересами. У него доброе сердце, хотя и несхожее с людским.

Дейв пребывал в таком восторге, что даже не думал сердиться на арчкерри. Нацепив кожаные шнурки себе на шею, они с Ваной беспрерывно трогали и поглаживали гладкий камень. Яйцо Дейва испускало волны красного свечения, а яйцо Ваны сияло зеленым.

– Теперь, – сказал Слуш, – вы наконец сможете проверить, совпадают ли ваши яйца и подходите ли вы друг другу.

Весь восторг Дейва моментально испарился, сменившись безотчетным страхом.

– Зачем нам это проверять? – воскликнул он. – Мы и так знаем, что подходим друг другу!

– Да, – дрожащим голосом поддержала его Вана. – Мы и так знаем. Не надо ничего проверять.

Улыбка Шемибоб стала еще шире. Дейв не понимал, чему она улыбается: то ли она искренне рада за них, то ли ее просто забавляет происходящее.

– По-моему, вы просто боитесь проверки, – заявила она. – Но даже если ваши камни не совпадут, что с того? Неужели они для вас важнее, чем собственные чувства и разум?

– Боюсь, что да, – пробормотал Слуш. – Они многое повидали в жизни, но так и не набрались ума.

– Вам что, сложно было подождать немного со своими подарками? – вскричал Дейв.

– Не понимаю, – сказал арчкерри. – Я ожидал, что ты будешь сердиться из-за того, что мы не вручили вам эти подарки сразу. Но я наблюдаю прямо противоположную реакцию…

– Они боятся, что их яйца не совпадут и им придется расстаться, – пояснила Шемибоб. – Но их одновременно мучает и другой страх, еще более ужасный. Что если яйца не всегда знают истину? В таком случае вся история их племен, бессчетных поколений их предков, основана на нелепом заблуждении.

– Разумеется, – продолжала она, – вопрос можно решить на месте, просто поднеся оба яйца друг к другу. Но они не решаются узнать правду. В принципе, их можно понять – они боятся потерять друг друга. Или это слишком чуждые материи для твоего деревянного сердца?

– Оно не деревянное, – сказал Слуш, – а наполовину белковое. Я понимаю, что вы хотите сказать. Думаю, здесь уместно будет предложить…

– Дейв, мне неприятно, что они стоят тут и обсуждают нас, как будто мы какие-то герои сказок или люди из-за моря, – сказала Вана. – Давай узнаем правду и покончим с этим.

У Дейва подступил комок к горлу. – Давай. Но не здесь. Не хочу при них.

Взяв Вану за руку, он направился в джунгли. Ее ладонь была холодной и влажной от пота.

Зайдя в глубину зарослей, он обернулся. Шемибоб вновь принялась рыться в своем мешке. Вот она что-то извлекла и протянула арчкерри. Его кристалл! Разумеется! Если ей под силу создать новые яйца, то и кристалл ее не затруднил бы. Но она не могла вручить ему этот подарок раньше, чем они с Ваной получили свои.

Джум и Эджип полезли в кусты вслед за хозяевами, но Дейв прогнал их обратно. Во время проверки нельзя отвлекаться ни на что постороннее.

Они нашли большое дерево, рядом с которым возвышался огромный валун с плоской вершиной, и уселись на камень лицом друг к другу. Каждый из них бережно взял свое яйцо двумя пальцами. Они протянули руки навстречу друг другу, а свободной рукой дотронулись до губ партнера. Наконец их яйца соприкоснулись.

Дейв ощутил покалывание в губах и в кончиках пальцев. В глубине его яйца заколыхались тончайшие зеленоватые прожилки. Точно такие же узоры, только красные, зажглись в яйце Ваны.

Светящиеся нити поползли в разные стороны, изгибаясь, перекручиваясь и соприкасаясь друг с другом. Дейв в глубине души возликовал. Несомненно, их яйца идеально совпадают!

Но прерывать проверку на середине было недопустимо. В отдельных редких случаях танец цветных узоров замирал слишком рано, и тогда влюбленным приходилось звать шамана и старух, чтобы определить, достаточно ли они подходят друг другу.

Нити образовали узор, известный под названием швашаветль. Так в племени Дейва называли четверокрылую бабочку. Узор действительно напоминал швашаветля, раскинувшего свои округлые крылья и выставившего перед собой изогнутые усики.

Но процесс еще не завершился.

Дейв с Ваной терпеливо ждали развязки. Их пальцы подрагивали от волнения.

Внезапно покалывание переросло в резкое жжение, и клубки нитей в глубине яиц словно взорвались, распавшись на множество красных и зеленых точек, лихорадочно снующих во всех направлениях.

Оба они одновременно отдернули руки. На кончиках их пальцев с треском плясали крохотные молнии. Мечущиеся внутри яиц огоньки ярко вспыхнули и погасли. Яйца вновь приняли свой обычный вид.

Улыбаясь сквозь слезы, Дейв с Ваной обнялись и прижались друг к другу.

Когда они возвращались к лагерю, Вана полусонно спросила:

– Дейв, а что бы ты сделал, если бы наши яйца не совпали?

Юноша обнял ее.

– Я бы тогда выбросил свое яйцо в кусты. Нет, наверное, не выбросил бы. Как же я без него вернусь в племя? Даже не знаю, что бы я сделал. И не хочу знать! А что бы сделала ты?

– То же самое, что и ты. Не знаю что, но знаю, что то же самое.

Пройдя еще несколько шагов, девушка вдруг замерла с испуганным лицом.

– Мне пришла в голову страшная мысль! Что если Шемибоб специально создала яйца такими, чтобы они всегда совпадали? Как мы тогда будем?

– Ты подозрительная, как Слуш, – сказал он. – Зачем ей это могло понадобиться?

– Затем, чтобы мы не провели остаток жизни в одиночестве. Мне кажется, она испытывает к нам определенную приязнь, примерно как мы к Джуму или Эджип. Ну или немного послабее. Возможно, она сделала это из лучших побуждений… а может быть, чтобы посмеяться над нами.

– А я думаю, ничего подобного она не делала!

Наконец они набрались храбрости и обратились к Шемибоб со своим вопросом.

Выслушав их, та заулыбалась и рассмеялась своим переливчатым смехом. Отсмеявшись, она воскликнула:

– Вы оба недоверчивые, как йотли! Подумайте сами – даже если бы я подарила вам фальшивые яйца, вы не заметили бы никакой разницы. Вы никогда не смогли бы отличить их от настоящих, и никто в ваших племенах не смог бы. Скажу больше, со временем вы стали бы идеально подходить друг другу только потому, что ваши яйца якобы совпадают!

– Так это настоящие яйца или фальшивые? – не в силах сдержать свой гнев, выпалила Вана.

– А этого вы никогда не узнаете! – И Шемибоб опять расхохоталась.

Слуш, стоявший рядом и прислушивавшийся к их разговору, весело загудел.

Дейв с Ваной развернулись и пошли прочь, взбешенные и униженные. Позднее, немного успокоившись, они обсудили проблему еще раз и пришли к выводу, что даже если яйца не настоящие, разницы действительно никто не увидит, а тогда стоит ли им сердиться на Шемибоб? В конце концов, она оказала им огромную услугу. Даже если она при этом обидно подшутила над ними – что ж, это ее право. Не стоит ломать голову над этим.

И все же время от времени их мысли невольно возвращались к этому вопросу.

Наконец они не выдержали и спросили Слуша, знает ли он правду об их яйцах. Арчкерри ответил, что ему известно не больше, чем им.

– Но должен предупредить вас, обладание яйцом имеет и свои минусы. За все хорошее в жизни надо платить. За все плохое, впрочем, тоже, но сейчас я не об этом. Яйца подзаряжаются энергией от организмов своих хозяев. Они питаются природным электричеством ваших клеток. Сила такого биологического тока очень мала, поэтому яйца заряжаются довольно медленно. Как вы знаете, долго пользоваться яйцами невозможно – вскоре их запасы энергии иссякают и они перестают реагировать. Чтобы зарядиться быстрее, они ускоряют ваш обмен веществ. Вы больше едите, быстрее двигаетесь и раньше стареете. Постоянное ношение яйца отнимает у человека примерно десятую или одиннадцатую долю его жизни. Если вы откажетесь от них, то станете небывалыми долгожителями в своем племени.

– На вашем месте, – продолжал Слуш, – я бы снял их и не надевал больше до тех пор, пока вы не вернетесь в свои земли. И даже в своем племени, когда никто не видит, сразу снимайте их и убирайте в мешок.

– А как же твой кристалл? – спросила Вана.

– Сейчас мне приходится носить его, чтобы он зарядился. Потом я его сниму и буду доставать только при необходимости.

– Надо всем рассказать об этом! – воскликнул Дейв.

– Боюсь, вам никто не поверит.