– Я бы не советовал больше складывать машину Древних, – сказал Слуш. – Она уже еле отзывается на мои команды. Возможно, запаса энергии хватит еще на какое-то время, но я бы предпочел не рисковать.

Красный огонек, долгое время мигавший на пульте управления машины, теперь горел ровным светом. По мнению Слуша, это был индикатор уровня топлива.

Собрав вещи, друзья двинулись в путь к поселению чау’финг. Вскоре до них донесся шум далеких голосов, веселая музыка, блеяние коз и птичье пение. Ветер донес аромат жареного мяса. На Дейва нахлынули воспоминания о праздниках детства, к глазам невольно подступили слезы. Никогда больше ему не побывать на родной Торговой поляне…

Вана отвернулась и украдкой вытерла глаза.

Подойдя ближе, путники обнаружили, что урожай гороха уже собран, а обнажившиеся склоны холма уставлены множеством навесов, среди которых ведут разговор мужчины, готовят пищу женщины, резвятся дети.

– Какое редкостное зрелище! – восхитился Слуш. – Трудно поверить, шесть людских племен обитают бок о бок, и никто никого не убивает. Очень жаль, что нам придется разрушить эту идиллию…

– Последние землетрясения повалили часть палисада, – отметила Шемибоб. – Его до сих пор чинят.

Словно в ответ на ее слова, земля под ногами вздрогнула. На холме тут же настала тишина. Прекратился шум и крики, смолкли барабаны и дудки, даже козы перестали блеять.

Странно, подумал Дейв, ведь все животные должны чувствовать приближающиеся катаклизмы заранее. Почему же тогда Джум с Эджип в последнее время так спокойно вели себя перед землетрясением? Неужели привыкли? Раньше он никогда не задумывался об этом, а теперь этот вопрос не давал ему покоя.

Через несколько минут ожидания стало ясно, что угроза миновала. Туземцы вернулись к своим повседневным делам, птичий гам возобновился с новой силой.

– Ну что ж, внесем немного смуты в умы! – энергично воскликнул Слуш.

Волоча за собой плетеную сеть, полную крысиных голов, он вышел из-за дерева и решительно зашагал по болоту в сторону холма. За ним, сжимая в руках вторую сеть, следовала Шемибоб; на ее спине с гордым видом восседал Дейв. Эта мысль пришла ему в голову в последний момент. Если туземцы увидят, как храбро он едет верхом на демоне, то несомненно проникнутся к нему уважением. Ему было немного не по себе от мысли, что он имеет наглость сидеть на спине высшего существа, но он не подавал вида.

Процессию замыкала Вана. Одной рукой она укачивала новорожденную дочку, а во второй сжимала копье, нацеленное на пленницу.

Как только туземцы заметили их приближение, на холме поднялся переполох. Народ с испуганными криками устремился вверх по склону, под защиту палисада. Створки ворот сомкнулись за спинами последних улепетывающих туземцев.

Когда друзья наконец приблизились к холму, торговый лагерь был совершенно пуст, а поверх деревенской ограды высовывались десятки настороженных лиц.

Поднявшись на вершину холма, Слуш остановился и высыпал содержимое сети на землю. Из-за палисада донеслись возгласы изумления. Тогда арчкерри принялся методично перебрасывать отрубленные головы за ворота.

– Примите наши дары! – воскликнул Дейв, потрясая копьем над головой. – Красноухие больше не угрожают вашим посевам! Ваши воины могут спать спокойно! Мы убили всех красноухих в знак дружбы!

Слуш зашвырнул за ограду последнюю из крысиных голов и взялся за вторую сеть.

– Выходите, забирайте наши дары! – надрывался Дейв. – Трофеев хватит каждому племени! Насадите их на копья! Ликуйте! Слагайте песни в честь Дейва, который со своими верными спутниками Шемибоб и Слушем – а также со своей героической женой! – поспешно добавил он, – беспощадно истребил всех красноухих в округе! И помните, с той же легкостью мы можем расправиться и с вашими шестью племенами!

– Надо же, как его несет, – вздохнула Шемибоб.

– Но знайте! Мы пришли к вам не с войной, но с миром! Мы покажем вам путь в волшебные земли, где земля не трясется под ногами и не гибнут люди! Мы пришли, чтобы спасти вас!

Вана подтолкнула пленницу в спину.

– Вот ваша женщина Бе’ньяр! – прокричал Дейв. – Мы забрали ее от вас, чтобы изучить ваш язык и обычаи! И чтобы узнать все ваши тайны! Смотрите же, она невредима! Мы возвращаем ее вам!

На обзорную площадку над воротами поднялся шаман чау’финг по имени Дикнирдик, в окружении шаманов остальных племен. Это был высокий широкоплечий мужчина средних лет. С полей его конической шляпы свисала бахрома из птичьих перьев; красные перышки закрывали верхнюю губу. Все его лицо было раскрашено вертикальными полосками: черными, белыми и зелеными. Во рту у шамана не хватало четырех верхних зубов.

Повернув голову, Дикнирдик что-то сказал своим спутникам; завязалась оживленная беседа. Наконец он вновь обернулся к пришельцам и прокричал:

– Уходите прочь! Мы благодарны вам за эти дары, и мы принесем за вас богатые жертвы духам предков! Мы объясним им, что вы наши друзья, чтобы они не испепелили вас на месте! Но здесь вам нечего делать! Ваши демоны могут напугать детей!

– А заодно и отважных воинов чау’финг! – расхохотался Дейв.

– Не следует раздражать их без нужды, – тихо сказала Шемибоб. – Нам сейчас надо успокоить их, а не разозлить. Пусть думают, что мы легко можем перебить их всех, но не делаем этого по своей доброте.

– Знаю, – прошептал в ответ Дейв. – У меня своя голова на плечах.

– Так включи ее наконец!

– Хорошо! – прокричал он в сторону деревни. – Мы спустимся к подножию холма, встанем там лагерем и подождем, пока вы решитесь выйти поговорить по-дружески. Пока что мы не слышали от вас дружеских речей! Смотрите! Сейчас мы покажем силу своей магии!

Слуш потянул за рычаг, и металлический куб раскрылся, превратившись в огромную трубу. Из деревни донеслись крики изумления и страха.

– Надеюсь, больше не придется его складывать, – сказал арчкерри. – Не уверен, что нам удастся его развернуть еще раз.

– Как бы сейчас пригодился мой мешок! – покачала головой Шемибоб. – Что ж, если я не сумею справиться с ними силой чистого разума, то я не заслуживаю жизни.

– Не стоит недооценивать этих дикарей, – сказал Слуш. – Не спорю, они суеверны и невежественны, но умом они не уступают своим цивилизованным предкам.

– Прошу прощения. Я так привыкла повелевать низшими расами, что допустила серьезную ошибку. Когда под рукой нет больше ни одного артефакта, следует пересмотреть свое отношение к туземцам.

– Кроме того, они превосходят нас числом, – добавил Дейв.

– А мы их – наглостью, – сказала Вана, бросая взгляд на вершину холма. Бе’ньяр по-прежнему стояла перед закрытыми воротами и жалобно умоляла впустить ее внутрь. Шаманы о чем-то совещались.

– Что ж, – воскликнул Слуш, – пока наш обман не раскрылся, предлагаю приступить к трапезе, столь милостиво оставленной для нас дикарями.

После ужина друзья справили нужду в болоте, на манер местных жителей, для которых оно служило и отхожим местом, и источником питьевой воды. Чтобы заполнить глиняные горшки, Ване с Дейвом пришлось прогуляться до устья реки. Они хорошо помнили наставления Слуша на тему «нечистоты – источник заразы».

Потом Вана уселась кормить дочку, а все остальные немного побродили вокруг лагеря, обсуждая события прошедшего дня, и наконец улеглись спать. Бе’ньяр молча стояла на коленях у ворот, склонив голову.

Ночью было решено отказаться от дежурства – пусть жители деревни видят, что пришельцы беспечно спят без всякой охраны и никого не боятся!

Устроившись внутри машины Древних и закрыв входную дверь, Слуш сказал:

– Возможно, мы избрали неверную стратегию. Все, что мы знаем об этих людях, основано на рассказах Бе’ньяр. Но что, если она обманула нас? Что, если она умолчала о чем-то важном, о чем мы не догадались ее расспросить?

– Это несущественно, – возразила Шемибоб. – Пока мы внутри машины, они ничего не смогут нам сделать. Какой смысл выставлять стражу? Пускай они понервничают, а я тем временем вздремну.

С этими словами она удалилась в свою комнату. Дейв не понимал, почему Шемибоб так упорно отказывается спать в общем зале. Было совершенно ясно, что она считает это недопустимым, но по какой причине? Однажды он даже набрался храбрости и задал ей этот вопрос напрямую; Шемибоб туманно ответила, что раз он задает такие вопросы, само его непонимание служит лучшим ответом.

Слуш тоже ночевал в отдельной комнате, по настоянию Дейва и Ваны. Как люди иногда разговаривают во сне, так и он издавал негромкое гудение, не давая окружающим уснуть.

Этой ночью к Дейву опять явилась бабушка.

– Больше нам не суждено встретиться, милый внучек, – сказала она. – Только трижды дух может возвращаться в царство живых. Я пришла попрощаться.

В темном лесу за ее спиной виднелись два силуэта, собачий и кошачий.

– Бабушка, не уходи! – взмолился Дейв.

– Это не в моей власти. Прощай, внучек. Ты уже совсем взрослый, и я тебе больше не нужна.

Ее лицо растаяло в сером тумане. Глаза зверей блеснули и погасли, как задутые свечи, и Дейв проснулся с мокрым от слез лицом.

Немного успокоившись, он снова уснул и увидел другой сон. Где-то за горизонтом гремели гулкие удары гонга из Дома Небесных Фигур. Он проснулся весь в поту и долго ворочался с боку на бок, не в силах закрыть глаза.

В следующем сне он сидел на корточках перед бамбуковой хижиной и вертел в руках свое хрустальное яйцо. Вдруг кто-то похлопал его по плечу. Он поднял глаза; перед ним стоял бородатый старик в красной шубе. Его круглое лицо расплылось в улыбке, но голубые глаза смотрели холодно и зло. Одну руку он прятал за спиной, а в другой сжимал молоток и несколько железных гвоздей.

– Вот тебе мой подарок! Теперь иди и построй себе квадратный дом. И не трать время попусту!

Наутро, когда все проснулись, Дейв приоткрыл входную дверь и опасливо выглянул наружу. Никто не подстерегал его за порогом, никто не пытался заколоть копьем. Для надежности он обошел машину со всех сторон, но и позади нее никто не прятался. Над оградой деревни торчало множество повернутых в их сторону лиц. Бе’ньяр нигде не было видно.

– Можете выходить, здесь безопасно, – сообщил он друзьям.

Мясо, оставленное вчера дикарями, испортилось и начало пахнуть; его облепили мухи, жуки и муравьи. Завтракать пришлось плодами и орехами.

– Думаю, скоро нехватка пищи и теснота выгонят их наружу, – прогудел Слуш.

– Если они придут в отчаяние, то могут напасть на нас, – сказала Шемибоб.

Тогда Вана взяла дочку на руки, и все они направились к деревенскому палисаду.

– Пусть шаманы выйдут! Мы хотим с ними говорить! – крикнул Дейв.

Одна из голов над оградой исчезла, и из-за забора донеслись приглушенные голоса. Дейв не разобрал ни слова, но по крайней мере теперь он знал, что шаманы не используют язык жестов.

– Дикнирдик выйдет к вам, если вы поклянетесь именем предков, что не причините ему зла! – последовал наконец ответ.

– Мы не хотим никому зла! – прокричал Дейв. – Мы пришли, чтобы спасти вас!

– Если слишком часто это повторять, у них могут возникнуть подозрения, – сказал Слуш. – Бойтесь человека, сулящего спасение, как говорится.

Наконец над оградой показалось лицо Дикнирдика. – Приветствую вас, чужестраницы! – громко сказал он. Его голос слегка подрагивал. – Зачем вы хотели меня видеть?

– Спускайся к нам! Мы все тебе объясним!

У шамана задергался глаз; пальцы, сжимающие наконечники бревен, побелели. Он сейчас стоял перед непростым выбором. Если он откроет ворота и выйдет, то демоны могут растерзать его или утащить в ад, где его ждут невыразимо ужасные мучения. Если же он откажется выходить, вскоре над его трусостью будет смеяться вся деревня.

– Мы отпустили Бе’ньяр и даже пальцем ее не тронули, – приободрил его Дейв.

– Она никто, – отмахнулся Дикнирдик.

– Ну хорошо, – сказал Дейв. – Тогда я сам зайду в вашу деревню, один, без друзей. Мне надоело кричать, запрокинув голову.

– Что ты делаешь? – вскричала Вана. – Как только ты окажешься у них в руках…

– Это не лишено смысла, – сказала Шемибоб. – Дикари могут решить, что он настолько могуч, что не боится всех их воинов.

– Нет! – сказал шаман. – Ни шагу вперед! Мы приоткроем ворота, чтобы разговаривать, но не смей приближаться.

Настала долгая тишина. Наконец из-за палисада донесся скрип тяжелого деревянного засова, и ворота медленно распахнулись. В них стоял Дикнирдик, а за его спиной толпились шаманы остальных племен и множество воинов с копьями и духовыми трубками.

За их спинами возвышалась статуя Тзи’кжепа в окружении деревянных идолов, изображающих отцов-основателей всех шести племен. По словам Бе’ньяр, каждое племя принесло на праздник торговли своего идола.

Из ворот резко несло нечистотами и потом. Шемибоб была права, теснота и грязь в деревне становились невыносимы.

Шемибоб подошла ближе и встала у Дейва за спиной. Дикнирдик быстро попятился. – Скажи ей, пусть уйдет!

Женщина-змея рассмеялась. Шаман подскочил от неожиданности.

– Женщину с младенцем мне тоже попросить уйти? – спросил Дейв.

– Не надо, – сквозь зубы процедил шаман. – Пусть стоит. Но для чего она здесь?

– Она хорошо знает ваше наречие. Если я забуду какое-то слово, она мне подскажет.

Шаман окинул Вану и Дейва оценивающим взглядом. Возможно, намеревается схватить всех троих и захлопнуть ворота? Сомнительно, но от доведенного до отчаяния человека можно ожидать любой глупости. Но нет, вряд ли, он слишком напуган для этого.

– Слушайте меня! – воскликнул Дейв и начал речь, которую сочинил заранее. Он рассказал им о неизбежной гибели Земли и объяснил, что через врата их племя может попасть в новый, юный мир. Его рассказ то и дело прерывали возгласы изумления, ужаса, а иногда и сомнения. Шаманы разом принялись переводить его речь для тех, кто не знал языка чау’финг, и юноше пришлось повысить голос, чтобы перекричать их.

Подойдя к концу, он промочил горло из поданной Ваной тыквы-горлянки, и сказал:

– У вас сейчас наверняка появилось множество вопросов. Я постараюсь ответить на все, кроме самых дурацких. Но у меня устали ноги. Мне и моей женщине нужно присесть.

Дикнирдик отправил одного из воинов за стульями.

– Спасибо, – сказал Дейв, чтобы не выглядеть неблагодарным.

– Это очень интересная история, – сказал шаман, – хотя я мало что из нее понял. Вы наши гости, поэтому я не буду обвинять вас во лжи. Но когда вы называете пасть Сияющего Демона вратами в иной мир… конечно, брюхо демона в каком-то смысле является иным миром, но нам не хотелось бы там оказаться! Нет, вы не заманите нас туда!

– Мы готовы войти во врата первыми и тем самым доказать вам, что это вовсе не пасть демона, – парировал юноша.

– А что, если вы тоже демоны и таким образом заманиваете людей ему в пасть? Что тогда?

– Удивительно стройная и логичная система бреда, – прожужжал себе под нос Слуш.

– Мы пришли к вам, чтобы спасти часть людей перед концом света, – продолжал Дейв. – Мы не допустим, чтобы все человечество погибло! Такова наша цель. Мы даже готовы присоединиться к вашему племени.

– Нет-нет, то, что вы предлагаете, совершенно невозможно, – нервно сглотнул Дикнирдик. – Холм, на котором обитает Сияющий Демон – это большое табу для нас. К нему запрещено приближаться.

 – К черту табу! – вскричал Дейв. – Это нелепые суеверия, за которыми ничего не стоит. На холме нет никакого демона!

Шаман обвел взглядом собравшихся вокруг, словно набираясь храбрости.

– Невозможно. Нарушение табу вызовет гнев предков. Они будут преследовать нас до конца жизни, и после смерти тоже. Бе’ньяр нарушила их заповеди и жестоко поплатилась за это, а ее тело мы бросили псам.