И вот он шагал по лесной тропе, не представляя, куда направляется и что намерен делать дальше. Чтобы добраться до дальних краев, ему вначале предстояло пересечь земли девяти племен. В эти дни путешествовать по джунглям в одиночку было опасно — брачный сезон был в разгаре. По традиции, медовый месяц у молодоженов длился четырнадцать ночей, а затем жених отправлялся на охоту за головой опасного хищника или вражеского воина, чтобы бросить ее к ногам своей женщины. Дейв просил старейшин, чтобы те позволили ему отложить путешествие до окончания брачного сезона, но ему было отказано.

Погруженный в свои мысли, но не теряя бдительности, Дейв шагал по джунглям, пока не вышел на открытое место. Дальше тропа вела вниз по склону холма, заросшему невысокими, по пояс, растениями. На тонких стеблях качались цветы с черной сердцевиной в обрамлении двенадцати золотистых лепестков. Когда он проходил мимо, цветы поворачивались в его сторону.

Дейв перешел на бег; Джум помчался за хозяином. Ощутив приближение добычи, цветы вевсмикль испускали аромат, привлекающий рои крупных жалящих насекомых. Искусав жертву до смерти, те откладывали яйца в ее тело, а растения выпускали корни, высасывающие из трупа питательные соки.

От густого аромата кружилась голова, но Дейв успел пересечь поляну и скрыться под пологом джунглей. Некоторое время он продолжал бежать; было известно, что эти насекомые иногда преследуют добычу даже в лесу. Окончательно убедившись, что опасность миновала, он снова перешел на шаг. Бегать без нужды было опасно — шум мог привлечь хищных зверей или охотников из враждебного племени.

Вскоре он снова вышел из джунглей на открытый склон холма, поросший вевсмиклем. Поедая растения, вниз по склону медленно двигалось стадо громадных животных, известных его племени как атадеймы.

Их тела напоминали крупные желтые бобы, а ноги — черные колонны. На длинной крепкой шее покачивалась голова с огромными влажными губами и двумя рогами над каждым глазом. Веерообразные уши плавно двигались, голубые хвосты ходили из стороны в сторону.

Дейв с Джумом обошли пасущееся стадо стороной. Атадеймы были мирными животными и никогда не нападали на человека первыми.

Большая часть растений на склоне была уничтожена. Уцелевшие цветы поворачивались в сторону неумолимо приближающегося стада, как будто обладали зрением. Из травы доносилось частое щелканье — это насекомые фукуки возбужденно стучали жесткими усиками. Они тоже были обречены. Когда последние растения отправятся в пасть прожорливых атадеймов, рой поднимется из травы, чтобы насмерть зажалить непрошеных гостей, но погибнет под тяжелой поступью великанов, и вскоре на поляне не останется ни цветов, ни насекомых.

Много ночей здесь будет расти только трава. Затем постепенно прорастут семена вевсмикля, и со временем он опять покроет всю поляну. Из отложенных яиц вылупятся фукуки и образуют новый хищный рой. Тогда атадеймы вновь выйдут из джунглей и продолжат свое пиршество.

Небо было абсолютно белым, слепящим, так что Дейв не мог долго смотреть на него без боязни повредить зрение. Ветер шелестел в кронах деревьев и в траве, приятно обдувая его разгоряченное тело. На горизонте начали собираться черные тучи — верный признак приближающегося ливня.

Высоко в небе, против ветра, навстречу Дейву плыли странные фигуры. Всю свою жизнь он видел, как эти огромные черные предметы пролетают над землями племени. Они неизменно появлялись каждые двенадцать ночей, хотя в пасмурную погоду их нельзя было разглядеть.

Вскоре первая фигура приблизилась настолько, что Дейв смог рассмотреть ее во всех подробностях. Она плыла параллельно земле и своими размерами многократно превосходила поляну, на которой он стоял. Она состояла из скрещенных линий, напоминающих букву Ж.

Затем в небе появилась вторая фигура, похожая на букву С.

Третья: О.

Четвертая: Х.

Пятая: Н.

За ними следовало множество других фигур, но к этому моменту Дейв уже пересек поляну и густые кроны сомкнулись над его головой, заслонив небо.

Шаман Агору утверждал, что небесные фигуры — это слова Великой матери, и тот, кто сможет их прочесть, станет ее приемным сыном и получит огромную силу.

Однако женщина из племени Авадейма, вышедшая замуж за воина Черепах, считала иначе. По ее словам, это были небесные лодки, которые Великая мать посылает людям, и когда небо раскалится так, что жить на земле станет невозможно, лодки спустятся с небес и перевезут все племена в другое место, где никогда не бывает жарко и нет хищных зверей, и люди навсегда там поселятся и никогда не умрут.

Дейв больше верил шаману. Что племя Авадейма может знать о небесных фигурах? И почему Великая мать должна перевозить Авадеймов в такое замечательное место? Что они сделали, чтобы заслужить это? Они были врагами Черепах. Черепахи без сомнения попадут в эти волшебные земли, но Авадеймы? Никогда!

Вскоре они дошли до небольшой речки. Джум принялся шумно лакать воду; Дейв тоже зачерпнул пригоршню. В этом месте пологий берег переходил в узкий песчаный пляж. По песку расхаживали высокие белые птицы с крупными клювами, а у самой воды лежал огромный речной ящер атаксум с зубастой пастью, длинным хвостом и бледно-голубой чешуей. Когда Джум показался из кустов, птицы с тревожными криками разлетелись. Ящер издал квакающий звук и скользнул в воду.

Разумеется, появление человека не могло напугать гигантского атаксума, способного расправиться с дюжиной охотников. Он скрылся в воде, выставив на поверхность одни глаза, и терпеливо следил за Дейвом. Атаксум ел человечину, но собачье мясо было для него лакомством. Джум жалобно заскулил.

Последний дождь прошел около тридцати ночей назад, и вода в реке была прозрачной. От места, где нырнул атаксум, разбегались волны. Сейчас ящер, вероятно, уже лежал на дне и поджидал жертву, напрягая острое зрение и чувствительные слуховые мембраны. Стоит ему заметить свою добычу, как он с невероятной скоростью метнется к ней, загребая перепончатыми лапами, шевеля хвостом и разинув пасть с острыми зубами.

Джум, продолжая скулить, посмотрел на хозяина.

Дейв погладил его по голове. — Не бойся, мы его перехитрим.

Джум перестал скулить и притих, но на собачьей морде ясно читалось беспокойство.

На песке кое-где валялись древесные стволы и ветки, выброшенные на берег в разлив реки. Дейв выбрал пару бревен, подтащил к воде, мечом срезал несколько лиан и тщательно связал бревна между собой. Пока он возился с лианами, белые птицы вернулись на пляж, но держались от человека поодаль. Ящер выставил на поверхность глаза, бросил холодный взгляд на будущую добычу и опять ушел на дно. Спустя некоторое время силуэт атаксума мелькнул в толще воды и тут же скрылся из вида.

Наконец Дейв закончил свое дело и велел Джуму забраться на связанные бревна. Пес с осторожностью уселся на импровизированный плот, и Дейв столкнул бревна в воду. Ему оставалось только отпихнуть плот от берега, запрыгнуть на него и выхватить из мешка духовую трубку и дротик.

Но стоило ему шагнуть в воду у берега, как песчаное дно под его ногами мелко задрожало, а затем рванулось вверх. Раздался громкий треск, словно от удара бича. Немного выждав, Дейв зашел в воду по пояс. В этот момент почва под его ногами ощутимо вздрогнула, река забурлила и вспенилась, к берегу побежала небольшая волна.

Землетрясение! — подумал Дейв.

Возвращаться на берег было уже поздно. Кроме того, происходящее могло испугать атаксума и отвлечь от охоты.

Река здесь была около пятисот шагов шириной. Деревья на противоположном берегу тряслись и раскачивались, песок под ними ходил ходуном, как шкура тяжело дышащего зверя.

Чтобы подбодрить себя, Дейв издал громкий крик. Затем он изо всех сил оттолкнул свой плот от берега, вспрыгнул на него и уселся верхом на бревна, свесив ноги по разные стороны. Джум, до смерти напуганный, стоял на носу и скалился. Шерсть его поднялась дыбом.

Плот потащило вперед, приподняло волной, качнуло.

— Держись! — крикнул Дейв. Он прекрасно понимал, что в его словах нет смысла — ведь собаки не способны ни за что держаться, потому что у них нет рук. Но он не мог промолчать. Он должен был что-то выкрикнуть, чтобы услышать свой голос и этим доказать себе, что он еще жив. Такова суть человеческой природы.

Несмотря на замешательство, Дейв не забыл вытащить из мешка духовую трубку. Через секунду она уже была заряжена дротиком, смазанным ядом плюющейся змеи.

Все охотники утверждали, что речной ящер обязательно поднимается на поверхность, прежде чем нырнуть и напасть на жертву из-под воды. Дейв рассчитывал увидеть тень зверя в толще воды, чтобы успеть нацелить духовую трубку и выстрелить ему в глаз. Тогда хищник лишится зрения, а быстродействующий яд причинит ему страшную боль, судороги и смерть.

Теперь все было в руках Великой матери. Земля судорожно тряслась. По реке навстречу Дейву катились волны в рост человека. Он изо всех сил работал ногами, толкая свое судно вперед; одной рукой он греб, направляя плот к дальнему берегу, а в другой руке сжимал духовую трубку. При этом он постоянно оглядывался в поисках атаксума, который мог всплыть в любой момент.

Джум захлебывался лаем, выдавая свое расположение голодному хищнику. Сейчас атаксум двинется на звук, и его страшные зубы…

Отчаянно колотя ногами и беспрерывно озираясь, Дейв добрался до середины реки, но тут землю тряхнуло с удвоенной силой и по реке прошла исполинская волна. Высотой в два человеческих роста, она нависла над головой Дейва и всей массой обрушилась на плот. Он успел увидеть, как Джума смыло за борт; затем ощутил мощный удар и тут же оказался барахтающимся в воде.

Усилием воли поборов панику, Дейв поднял духовую трубку над головой и начал грести левой рукой и ногами. Он был оглушен ударом, но не беспомощен. Он не боялся утонуть, хотя присутствие речного ящера пугало его.

Внезапно вода забурлила, и на поверхности показались глаза атаксума. Дейв ожидал, что ящер зайдет с правой стороны, но тот появился слева. Опытные охотники уверяли, что атаксум никогда не нападает на человека с этой стороны; то ли он решил в этот раз изменить своей привычке, то ли потерял ориентацию в творящемся катаклизме. Как бы то ни было, Дейв не успевал выстрелить — трубка находилась в его правой руке, и он не мог развернуться к ящеру быстрее, чем тот успел бы нырнуть. А скрывшись под водой, атаксум окажется в безопасности от дротиков Дейва, не спеша подплывет к нему снизу и схватит за ногу своими острыми зубами…

Мгновение Дейв глядел в бледно-голубые зрачки смерти. Затем ящер начал погружаться. Дейв попытался развернуться в воде, но момент для стрельбы был упущен, и он понимал это. Как только мощные челюсти сомкнутся на его ноге, никакое сопротивление не спасет ему жизнь. Атаксум своей силой несравнимо превосходил человека.

Обнажив меч, он погрузил голову в воду — и чуть не вскрикнул. Холодные глаза ящера смотрели ему прямо в лицо. Дейв, не раздумывая, ткнул чудовище острием клинка в морду и попал в глазницу.

Река взбурлила и окрасилась кровью. В воздух взметнулся мускулистый хвост и с грохотом ударил по воде.

Чуть не выпустив меч, Дейв торопливо вскарабкался на плот. Его пальцы скользнули по мокрому дереву, нащупали сучок, и вскоре он уже сидел верхом на бревне. Он немедленно вытащил ноги из воды и перевел дыхание.

Кроны деревьев на дальнем берегу еще подрагивали, но стволы уже перестали раскачиваться. Землетрясение прекратилось — неизвестно, надолго ли. Волны на реке начали ослабевать.

Опираясь одной ладонью на бревно, Дейв осторожно привстал и осмотрелся. Джум, насквозь мокрый, сидел на дальнем краю плота и, вздыбив шерсть, пристально смотрел в его сторону. Дейв проследил за взглядом пса и обнаружил атаксума. В глубине мелькнула размытая тень; под водой скользнуло вытянутое тело; над поверхностью поднялась огромная голова. Неповрежденный глаз повернулся в направлении Дейва, и ящер с неожиданной быстротой рванулся прямо к нему.

Дейв встал в полный рост, балансируя на покачивающемся бревне. Разинув пасть, чудовище выпрыгнуло из воды, чтобы схватить жертву и утащить на дно. Он тут же отскочил в сторону и полоснул ящера мечом по хребту, но удар тяжелого хвоста оглушил его и скинул в воду.

Отплевываясь, Дейв вынырнул на поверхность. Правая рука онемела и не двигалась, как после удара охотничьей дубинки. Пальцы ничего не чувствовали — возможно, его меч уже лежал на дне. Перевернувшись на спину, он изо всех сил заработал ногами. Джум лаял и плясал на плоту, словно собирался спрыгнуть в воду вслед за хозяином.

Наконец ноги Дейва коснулись глинистого дна. Он развернулся и, увязая в липкой жиже, торопливо двинулся к берегу. Здесь было уже неглубоко, по пояс, но в любой момент на его ноге могли сомкнуться челюсти атаксума и неумолимо потащить в глубину.

Еще несколько шагов, и Дейв ступил на прибрежный песок. Спотыкаясь и тяжело дыша, он побежал в направлении джунглей. Позади раздался рев ящера, но он не обернулся. Вязкий песок под ногами сменился травой. Атаксум снова взревел, совсем близко, прямо за спиной.

Дейв бросился между двух кустов папоротника, перекатился, вскочил на ноги и метнулся к ближайшему дереву. За спиной затрещали кусты — сквозь них ломилось что-то огромное. Он подпрыгнул, чтобы ухватиться за нижние ветки, но поскользнулся и больно упал на спину. Отчетливо понимая, что это конец, он все равно попытался встать, но при этом неосмотрительно оперся на правую руку. Поврежденная рука подломилась, и Дейв опять повалился в траву.

Со стороны реки послышался шум и глухое рычание — это Джум выбрался на берег и теперь яростно скакал вокруг атаксума, лязгая зубами у него перед самой пастью. Ящер вертелся на месте и огрызался, стараясь держать пса в поле зрения; из пустой глазницы текла кровь, окрашивая голубую чешую и землю красным.

Дейв отказался от мысли залезть на дерево — он мог бы подпрыгнуть и ухватиться одной рукой за ветки, но подтянуться без помощи правой руки не сумел бы. Броситься бежать в джунгли? Это значит оставить Джума на верную гибель. Возможно, Джум поймет, что хозяин убегает, и бросится вслед за ним? Нет, пес был слишком поглощен боем. Он будет защищать хозяина до самой смерти.

Левой рукой Дейв снял с пояса каменный томагавк, с отчаянным криком бросился на ящера и неуклюже ударил его по голове. Удар пришелся точно между глаз; Дейв замахнулся снова. В этот момент атаксум развернулся, приподнял голову, и томагавк исчез в зубастой пасти. Дейв едва успел отдернуть руку. Рыло ящера на секунду ткнулось ему в ладонь.

К счастью, томагавк застрял у хищника в горле, причиняя невыносимую боль. Ящер начал кататься по земле и бить хвостом, ломая кусты. Из оскаленной пасти торчал кончик каменной рукояти. Его уцелевший глаз выпучился и побагровел; из пустой глазницы хлестала кровь; из горла доносились чудовищные хрипы; ноги судорожно подергивались. Наконец он перевернулся пузом кверху, выгнул спину, замотал головой и издох.

За спиной Дейва раздался гнусавый вопль. Еле держась на ногах, охотник повернулся навстречу новой опасности. Перед ним, обнажив клыки, сидела крупная рыжая кошка с черными отметинами и золотистыми глазами.

— Ты-то как сюда попала? — воскликнул он, с трудом переводя дыхание.

Поиски потерянного меча заняли долгое время. Когда поврежденная рука Дейва начала двигаться, юноша принялся нырять, пытаясь нашарить оружие на дне, но безуспешно. Тогда ему на помощь пришел Джум. Псу понадобилось всего три попытки, чтобы наконец обозначить лаем нужное место на реке.

Эджип не принимала участия в поисках. Она прекрасно плавала, но не любила воду. Кроме того, она была голодна, и огромная свежая туша привлекала ее.

Дейв отрубил несколько кусков мяса и бросил псу. Затем он вытащил из пасти монстра застрявший томагавк и отрезал ящеру язык, который зажарил на костре, предварительно добыв огонь при помощи палки и бечевки. Жареный язык атаксума оказался нежнейшим лакомством.

Пока все они утоляли голод, вокруг на почтительном расстоянии собралось множество птиц-падальщиков, обезьян-трупоедов и лесных кабанчиков. Когда Дейв и его звери наконец двинулись дальше, за их спиной долго еще раздавалось сопение, клекот и чавканье.