Двадцать четыре года небо было зеленым. И вот в один миг оно стало голубым.

Кикаха зажмурился. Он вернулся домой, а точнее сказать, на родную планету. Прожив на Земле двадцать восемь лет, он провел остальные двадцать четыре года в другой вселенной, названной им Многоярусным миром. И теперь он снова оказался «дома», хотя его сюда не очень-то и тянуло.

Он стоял в тени огромного выступа скалы, нависавшего над головой.

Бодрящий ветер, скользя по поверхности отвесного склона, врывался в небольшую пещеру и вылизывал каменный пол. Повсюду виднелись горы, поросшие соснами и елями. Прохладный воздух быстро теплел. Начиналось утро июльского дня Если верить расчетам, они находились сейчас в южной Калифорнии, и Кикаха надеялся, что это действительно так.

Пещера располагалась почти у самой вершины, откуда открывался прекрасный обзор в юго-западном направлении.

Там, вдали, за небольшими отрогами холмов, виднелась огромная долина, которая простиралась, по предположению Кикахи, до самого Лос-Анджелеса. Зрелище встревожило и удивило его. Оно не поддавалось объяснению и совершенно не походило на то, что он ожидал увидеть. Долину скрывал плотное, отвратительное серое облако, созданное на первый взгляд из тысячи струй зловонных испарений. И казалось, что почва под пеленой тумана утыкана бурлившими гейзерами, которые извергали ядовитый пар и газы земной преисподней.

Он не имел понятия о том, что происходило на Земле с 1946 года, когда однажды ночью его по воле судьбы перенесло из этой вселенной в мир Ядавина. Неужели какая-то враждебная держава сбросила бомбы и заполнила гигантскую чашу Лос-Анджелеса ядовитым газом? Но Кикаха даже не мог назвать страны, способной на такой решительный и дерзкий шаг. Когда он оставил этот мир, Германия и Япония потерпели полное поражение, а Россия не оправилась бы от жестоких ран в течение нескольких десятилетий.

Кикаха пожал плечами. Придет время, и он во всем разберется. Банки памяти дворцового компьютера на вершине единственной планеты во вселенной зеленых небес утверждали, что эти врата ведут в горную пещеру неподалеку от озера Арроухед. Врата представляли собой круглую металлическую пластину, вплавленную на несколько дюймов в гранитную скалу. Об их присутствии свидетельствовало лишь тусклое пурпурное пятно, проступавшее на камне. Кикаха (он же Пол Янус Финнеган) обладал превосходной фигурой: рост — шесть футов один дюйм; вес — сто девяносто фунтов; широкие плечи, тонкая талия и крепкие мышцы. Волосы цвета красной бронзы оттеняли черные изогнутые брови и зеленые, как лист, глаза. Короткий прямой нос, удлиненная верхняя губа и глубокая ямочка на подбородке делали его лицо озорным и симпатичным. Походную одежду дополняли рюкзак на спине и темный кожаный футляр, который Кикаха держал в руке. Судя по виду, футляр предназначался для музыкального инструмента — возможно, для горна или трубы.

Волосы Кикахи доходили до плеч. Он собирался подрезать их перед возвращением на Землю, чтобы не отличаться от других людей, но из-за недостатка времени решил отложить это дело до тех пор, пока не отыщет какую-нибудь парикмахерскую. На вопросы о своем необычном виде он придумал историю о долгом путешествии в горах.

Что же касается женщины, стоявшей рядом с ним, то она была настолько прекрасной, насколько это вообще возможно для человека. Темные волнистые волосы ниспадали на безупречно белые плечи. А от синих глаз и великолепной фигуры у любого мужчины перехватывало дыхание и замирало сердце. Ее дорожный наряд состоял из ботинок, джинсов, клетчатой мужской рубашки и кепки с длинным козырьком. В рюкзак за спиной Анана уложила туфли, платье, нижнее белье, небольшую дамскую сумочку и несколько приборов, которые могли бы удивить и потрясти ученых Земли. По эскизу Кикахи она сделала себе прическу в стиле 1946 года, но от косметики отказалась, посчитав ее необязательной. Несколько тысячелетий назад Анана, как и все женщины ее расы, окрасила губы в красный цвет, и больше повторять эту операцию не требовалось.

Кикаха поцеловал ее и сказал:

— Ты побывала во многих мирах, Анана, но я готов поспорить, что самым странным из них окажется Земля.

— Я уже видела эти голубые небеса, — ответила она. — Итак, Вольф и Хрисеида опережают нас на пять часов. Звонарь оторвался на два часа. А в таком большом мире затеряться ничего не стоит.

— Да, — согласился он. — Врата действуют только в одну сторону, поэтому у Вольфа и Хрисеиды нет причин околачиваться где-то рядом. Они скорее всего отправятся к ближайшим двусторонним вратам, которые находятся на окраине Лос-Анджелеса — если, конечно, эти врата все еще существуют. В случае неудачи они могут воспользоваться вратами в Кентукки или на Гавайях, поэтому примерный маршрут их пути нам известен. Но вот как узнать, куда пошел Звонарь? — Кикаха помолчал, облизал пересохшие губы и добавил: — Он мог отправиться куда угодно или спрятаться где-то неподалеку. Звонарь попал в совершенно незнакомый мир. Он ничего не знает о Земле и не может говорить ни на одном из местных языков.

— Жаль, что нам не известно, как он выглядит, — сказала Анана. — Но мы найдем его — можешь не сомневаться. Я знаю Звонарей. Он ни за что не расстанется со своим «колоколом», хотя мог бы спрятать его в укромном месте, а позже вернуться за ним. Звонарь сходит с ума от мысли, что матрица может исчезнуть. И он будет таскать ее за собой до последнего вздоха. А опознать его можно только по матрице.

— Я знаю, — тихо ответил Кикаха.

Его грудь наполнилась сладким и нежным чувством, веки задрожали, по щекам потекли крупные слезы. Анана встревожилась, но, угадав настроение Кикахи, прижалась к его плечу.

— О, эти слезы! Я тоже плакала, когда однажды вернулась на свою родную планету. Мне казалось, что мои глаза высохли навсегда. Я думала, что слезы бывают только у смертных. Но стоило мне вернуться, как они хлынули ручьем, и я никак не могла остановиться.

Кикаха вытер ладонью лицо и снял с пояса флягу. Отвинтив колпачок, он сделал большой глоток.

— Мой мир остался там — за гранью врат. Я влюблен в зеленое небо, и мне не нравится Земля. Я никогда не питал к ней больших симпатий. Но оказывается, моя любовь к родине сильнее, чем я предполагал. Время от времени меня охватывала тоска — хотелось взглянуть на ее просторы, увидеть тех людей, которых я знал, но…

Внизу, возможно, в тысяче футах под ними, склон огибало двухполосное шоссе. Дорога плавно поднималась вверх, теряясь из виду за поворотом. На подъеме появилась машина. Она промчалась под ними и исчезла за изгибом горы. Кикаха с удивлением смотрел ей вслед.

— Я никогда не видел таких машин, — воскликнул он. — Она похожа на жука. Ну прямо вылитый жучок!

С соседнего утеса поднялся ястреб и, взмывая вверх на волне воздушного потока, пролетел в ста ярдах перед отверстием пещеры.

Кикаха пришел в восторг.

— Первый краснохвостый, которого я встретил с тех пор, как покинул Индиану!

Он шагнул на выступ, забыв на секунду — но только на секунду — об осторожности. Отпрянув назад в пещеру, Кикаха кивнул Анане, и та, подойдя к краю отверстия, осмотрела боковой склон. Он сделал то же самое с другой стороны.

Внизу, если верить глазам, никого не было, хотя в ближайшей роще мог спрятаться любой, кто захотел бы остаться незамеченным. Высунувшись как можно дальше, Кикаха попытался осмотреть верхнюю часть горы, но это ему не удалось из-за нависавшего выступа. Не обнаружив никакой тропы, Кикаха обследовал нижний склон и нашел с правой стороны карниза несколько выступов и углублений. Для начала могли сойти и они, а потом во время спуска он наверняка отыщет опору для рук и ног.

Кикаха медленно свесился с карниза и потрогал ногой выпиравший камень. Убедившись в его надежности, он вновь поднялся к Анане и, распластавшись на полу пещеры, внимательно осмотрел дорогу и рощу в тысяче футах под ними. Его тревожила стайка голубых соек, которые носились кругами над кромкой рощи. Прохладный ветер доносил их слабые крики.

Он вытащил из кармана рубашки небольшой бинокль и подкрутил три диска у основания окуляров. Достав наушник со штепселем на конце провода, Кикаха воткнул разъем в гнездо на боку бинокля, осмотрел дорогу и рощу, а затем навел бинокль на то место, где трещали сойки.

Благодаря прибору далекий лес внезапно приблизился, а слабые звуки стали громкими. Заметив что-то темное, он подрегулировал фокус и увидел лицо мужчины. В зарослях подлеска и густой траве Кикаха разглядел еще троих человек. У каждого из них имелась винтовка с оптическим прицелом. Двое следили за пещерой в бинокли.

Кикаха отдал прибор Анане, и она тоже рассмотрела мужчин.

— Так говоришь, Рыжий Орк единственный властитель на Земле? — спросил он.

Она опустила бинокль и утвердительно кивнула.

— Тогда ему известны эти врата, и он, конечно же, установил здесь какую-то сигнализацию, — произнес Кикаха. — Когда через врата проходит незваный гость, Орк получает сигнал, а его люди ждут неподалеку. Хотя, возможно, они живут не так близко, и Вольфу с Хрисеидой удалось от них ускользнуть. Мне почему-то кажется, что Звонарь тоже ушел отсюда до их появления. В чем-то я могу и ошибаться, но эти ребята внизу ожидают нас.

Они не стали обсуждать отсутствие постоянной охраны и ловушек во вратах. Рыжий Орк намеренно превратил в игру любое вторжение других властителей. Несмотря на смертельную опасность, это была традиционная игра всемогущих, но уставших от скуки существ.

Кикаха еще раз осмотрел мужчин, скрывавшихся среди деревьев.

— У них есть портативная радиостанция, — сказал он чуть позже.

Откуда-то сверху послышался стрекочущий звук. Перекатившись на спину, Кикаха увидел странную машину, которая, вылетев из-за горы, начала спускаться справа от пещеры.

— Гидросамолет! — воскликнул он.

Машина скрылась за отрогом горы. Кикаха вскочил на ноги и отступил в пещеру. Анана поспешила за ним.

Трескучий звук моторов превратился в рев, а потом машина зависла перед карнизом. Кикаха понял, что это не самолет. Насколько он знал, гидроплан не мог зависать в воздухе и разворачиваться на месте вокруг оси, как делала эта машина.

Через прозрачный купол воздушного аппарата он увидел фигуры пилота и троих людей, вооруженных винтовками. Его и Анану поймали в ловушку, из которой не убежать. И даже спрятаться негде…

Посылая к ним своих людей, Орк хотел выяснить, каким арсеналом обладали незваные гости. Обстоятельства требовали либо сдаться в плен, либо применить оружие. Путешественники выбрали свободу. Прокричав слово, запускавшее в действие кодовый механизм, они навели кольца-излучатели на воздушный аппарат и произнесли последнее слово. Высвобождая мощный заряд крошечных аккумуляторов, кольца пронзили машину тонкими нитями золотистых лучей. Фюзеляж раскололся в двух местах, и «гидроплан» начал падать. Кикаха подбежал к отверстию пещеры и увидел, как куски машины рухнули на склон горы. Одна часть, взорвавшись, превратилась в беловато-красный шар, который тут же рассыпался на дюжину маленьких огненных комочков. Обломки, упавшие вблизи дороги, пожирало яростное пламя.

Он видел, как побелели лица четверых мужчин, сидевших в засаде. Человек с переносной радиостанцией кричал что-то в микрофон. Кикаха попробовал настроить луч приемника, но перехватить сообщение не удалось — мешал шум горевшей машины.

Радость от первой победы быстро прошла. Он знал, что властитель намеренно пожертвовал людьми в летательном аппарате. И теперь Орку известно, насколько опасны его противники. Кикаха предпочел бы убраться отсюда незамеченным. При такой опеке спуск с горы был невозможен до наступления ночи. А к тому времени властитель мог предпринять новую атаку.

Они перезарядили крошечные аккумуляторы своих колец. Кикаха вел наблюдение за людьми в роще, а Анана осматривала склоны горы. Вскоре слева на дороге появился красный автомобиль с откидным верхом. В нем сидели мужчина и женщина. Машина остановилась около пылавших обломков, и два пассажира вышли осмотреть место катастрофы. Переговорив друг с другом, они вернулись в автомобиль и быстро умчались прочь.

Кикаха усмехнулся. Эта парочка обязательно сообщит об аварии властям. А значит, те четверо мужчин не отважатся на захват пещеры. Но, с другой стороны, полиция может взобраться на гору, и тогда его с Ананой привлекут в качестве свидетелей. Вряд ли полицейских заинтересуют странствующие музыканты, но, если их задержат в участке на какое-то время, Орк узнает об этом от своих людей. И тогда он доберется до них во что бы то ни стало. Кроме того, им нечем удостоверить свои личности, а значит, полиция может задержать их для выяснения всех обстоятельств и дальнейшего опознания.

На Анану компрометирующих материалов не найдут, а вот Кикаха увязнет по самое горло. Если они снимут его отпечатки пальцев, на свет появятся факты, которых просто так не объяснить. Полиция узнает, что он Пол Янус Финнеган, рожденный в 1918 <Ранее в некоторых местах автор утверждал, что Кикаха родился в 1922 году.> году близ Терре-Хота, штат Индиана. Им станет известно, что во время второй мировой войны он служил в танковых войсках Восьмой армии, а затем таинственно исчез из своей квартиры в городке Блумингтон. Они поймут, что он и есть тот студент из Индианы, который находится в розыске с 1946 года. Конечно, Кикаха мог сослаться на потерю памяти, но как им объяснить такое странное обстоятельство, что в свои пятьдесят два года он выглядит двадцатипятилетним парнем? И что ему сказать о происхождении некоторых устройств, которые найдут в его рюкзаке?

Он тихо выругался по-тишкветмоакски, затем произнес несколько крепких фраз на языке Лакоты и полуконей, перешел на германское наречие Дракландии, потом на речь властителей и завершил свой монолог английским проклятием. Он переключился на английский язык, который успел подзабыть, и теперь пытался освоиться с беглой речью. Если те четверо бандитов останутся в засаде до появления полиции…

Но четверо мужчин поступили иначе. После долгих переговоров по рации они получили приказ покинуть район аварии. Едва люди Орка выбрались на дорогу, как из-за поворота появилась машина. Бандиты сели в нее, и она быстро умчалась.

Кикаха знал, что это может оказаться обманным ходом, рассчитанным на то, чтобы выманить его и Анану из пещеры. Их могли настигнуть на голом склоне и расстрелять из самолета или какой-нибудь летательной машины. Он подумал о возвращении бандитов и одновременной атаке с воздуха и с дороги. Это было бы неплохим маневром со стороны Рыжего Орка.

Но если упустить момент, полиция начнет осмотр территории, и тогда им уже не спуститься с горы до наступления ночи. А в темноте люди Орка получат преимущество — в такой глуши они без боязни могут использовать оружие властителей. Однако Кикаха не собирался предоставлять им эту возможность.

— Идем, — сказал он Анане по-английски. — Мы должны уйти отсюда как можно быстрее. Если нас остановит полиция, скажем им, что мы туристы и добираемся в Лос-Анджелес на попутных машинах. Старайся помалкивать. Я скажу им, что ты из Финляндии и не знаешь английского языка. Будем надеяться, что среди полицейских не окажется настоящего финна.

— Что ты говоришь? — спросила Анана. — Я ничего не поняла.

В конце прошлого столетия она провела на Земле три с половиной года, но за девяносто лет позабыла все, чему успела научиться у землян, — в том числе французский и английский языки.

Кикаха медленно повторил свои слова.

— Это твой мир, — ответила она по-английски. — Ты тут босс, тебе и командовать.

Он улыбнулся и привлек ее к себе. Женщины из расы властителей почти никогда не признавали превосходства мужчин, независимо от ситуации и своего состояния. Но Анана любила его.

Кикаха повис на карнизе и начал спускаться вниз. Пот заливал глаза. Немилосердно палило взошедшее над горой солнце. Но Кикаха потел в основном не от жары, а от мысли о возможном возвращении людей Рыжего Орка.

Когда они одолели треть пути, внизу появилась первая полицейская машина. На черно-белом корпусе виднелись большие звезды. Двое полицейских приступили к осмотру места происшествия. Судя по форме, насколько Кикаха помнил ее по жизни на Среднем Западе, они представляли собой полицию штата.

Через несколько минут подъехал патрульный автомобиль, а за ним — машина скорой помощи. Рядом остановились два проезжавших мимо грузовика. Не прошло и получаса, как на месте крушения скопилось более десятка машин.

Кикаха отыскал тропу, которая вела под углом к правой части склона. Какое-то время он и Анана оставались невидимыми для людей, собравшихся у дороги. Они договорились не останавливаться, даже если их заметят. Полиция могла броситься следом, но вряд ли погоня по скалам и крутому склону увенчалась бы успехом.

Когда появился еще один летательный аппарат, Кикаха немного порастерял свою уверенность. Странная машина с горизонтальным пропеллером облетала территорию, разыскивая, очевидно, тела погибших пассажиров или тех, кто мог оказаться свидетелем катастрофы. Кикаха и Анана спрятались за большим камнем и дождались момента, когда воздушный аппарат приземлился около дороги. После чего вновь продолжили спуск по склону и без происшествий вышли на шоссе.

Устроив небольшой привал, они выпили немного воды и позавтракали продуктами, которые захватили с собой из другого мира. Кикаха сказал, что им предстоит спуститься в долину. Но он предполагал, что люди Орка постараются отыскать их и будут курсировать по дороге на нескольких машинах.

— Тогда почему бы нам не спрятаться до наступления ночи? — спросила Анана.

— Потому что днем я могу определить, какая машина принадлежит Орку, а какая — нет. Было бы здорово добраться до Лос-Анджелеса на попутке. Но если я узнаю людей Орка и они попытаются что-нибудь сделать, мы будем наготове и воспользуемся излучателями. Ночью же все наши преимущества исчезнут и ты уже не разберешь, кто и зачем остановился рядом с тобой. Конечно, можно избегать дорог и идти через леса и рощи, но такое путешествие будет слишком долгим. А я не хочу, чтобы Вольф и Хрисеида ушли от нас далеко.

— А как мы узнаем, что они не пошли другим путем? — спросила Анана. — Или что их не поймал Рыжий Орк?

— Этого мы пока не узнаем, — ответил Кикаха. — Но я готов поспорить, что дорога ведет в Лос-Анджелес. Она идет под уклон, на запад. А значит, Вольф и Звонарь выбрали именно это направление. Впрочем, я могу ошибаться… Но мне не хотелось бы стоять здесь вечно и гадать о том, что Могло произойти. Вперед, Анана!

Они отправились в путь. Воздух казался сладким, как мед, и чистым, как слеза. Вокруг пели птицы. По ветке полузасохшей сосны пробежала белка и, замерев на месте, уставилась на них блестящими глазами-бусинками. По дороге все чаще попадались засохшие и умиравшие сосны. Очевидно, их поразила какая-то болезнь. По склону горы тянулись скелеты электрических и ретрансляционных вышек с натянутыми алюминиевыми проводами — единственный признак человеческой деятельности в этих диких местах. Кикаха объяснил Анане их назначение. Теперь ему приходилось объяснять многие вещи, но он не роптал. Это давало Анане возможность выучить английский язык, а он вспоминал забытые слова.

Сзади к ним приближалась машина. Услышав звук мотора, Кикаха и Анана отступили на обочину, готовые при необходимости активировать излучатели или спрыгнуть вниз на пологий склон. В машине сидели мужчина, женщина и двое детей. Кикаха поднял руку и жестом попросил подвезти, но автомобиль даже не притормозил. Через минуту мимо них промчался большой грузовик с прицепным фургоном. Водитель сбросил скорость и вроде бы хотел остановиться, но потом, видимо, передумал.

— О, эти машины! — воскликнула Анана. — Они такие примитивные! А сколько шума! Сколько вони!

— Да, но мы уже додумались до атомной энергии, — похвастался Кикаха.

— По крайней мере, у нас есть атомное оружие. И я думаю, что к настоящему времени они создали машины на ядерном топливе — ведь с моего отъезда прошло целое поколение.

Мимо проехал многоместный автомобиль кремового цвета. Скользнув взглядом по мужчине, женщине и двум подросткам, Кикаха удивленно уставился на юношу. Волосы у парня были гораздо длиннее, чем у него, и казались менее ухоженными. Желтые локоны девчонки плавно ниспадали на худенькие плечи, а лицо покрывал толстый слой косметики. Как у проститутки, подумал он. Но разве шлюхи в его время красили веки в зеленый цвет?

Родители, лет по пятьдесят, выглядели вполне обычно. Прическа мамаши заметно отличалась от стиля 1946 года. Несмотря на возраст, она тоже пользовалась косметикой, хотя и не так щедро, как ее дочь.

Кикахе не удалось определить марку ни одной из увиденных машин. Некоторые из них имели эмблему «GM» <»Дженерал Моторс».>, но она оказалась единственным знакомым знаком. Впрочем, этого следовало ожидать. Его немного насторожила следующая машина — тот самый «жучок», который он видел с карниза пещеры. Во всяком случае, машина выглядела точь-в-точь как та первая. VW <»Фольксваген».>? Что бы это могло означать?

Он предвидел множество перемен, часть которых не будет поддаваться объяснению. Но Кикаха не мог понять, зачем кому-то понадобилось создавать такую безобразную и узкую машину, как эта VW, ведь он помнил маленький и юркий «виллис» своей юности. Кикаха пожал плечами. Выяснение подобных вопросов потребовало бы слишком много времени и сил, и он не мог себе этого позволить. Он должен сконцентрироваться на единственно важной и насущной проблеме — выжить, то есть убраться подальше от наемников Орка… если только они действительно работают на него.

Кикаха и Анана немного расслабились. В их движениях появилась раскованность и легкость. Анана начинала проявлять интерес к красоте окружающей природы. Внезапно она улыбнулась и, сжав руками его ладонь, сказала:

— Я тебя люблю.

Он поцеловал ее в щеку и ответил:

— Я тоже тебя люблю.

Она все больше походила на земную женщину. От напыщенной и надменной властительницы почти не осталось следа.

Услышав шум, Кикаха оглянулся и в четверти мили увидел черно-белый патрульный автомобиль, который выехал из-за поворота. В машине сидели двое полицейских в позолоченных шлемах. Ничем не выдавая своей тревоги, Кикаха шепнул:

— Когда машина остановится, веди себя спокойно. Это полиция. Я все беру на себя. Но если увидишь, что я поднял два пальца, беги и прыгай вниз на склон горы. Хотя нет! Я передумал… Слушай, а давай поедем с ними? Они довезут нас до города или до его окраины. Там мы оглушим их небольшими разрядами излучателей и завладеем машиной. Как тебе мой план?

Однако машина промчалась мимо, даже не притормозив. Кикаха облегченно вздохнул:

— Наверное, мы выглядим не так подозрительно, как я ожидал.

Они пошли дальше и, пройдя полмили, услышали позади себя слабый рев.

Звук нарастал, и на лице Кикахи расползлась умиротворенная улыбка.

— Мотоциклы, — сказал он. — Много мотоциклов!

Рев стал оглушительным. Они обернулись и увидели около двадцати больших мотоциклов, которые, выскочив из-за поворота, неслись по дороге подобно черному облаку. Кикаха застыл в изумлении. Он никогда не видел, чтобы мужчины и женщины одевались в такие наряды. Вид кое-кого из них пробуждал воспоминания, которые он старался забыть после объявления мира в 1945 году. Его рука поползла к рукоятке ножа, а быстрый взгляд оценил глубину кювета, через который можно было перепрыгнуть.

На троих мотоциклистах были серые, похожие на ведра, немецкие каски с черной свастикой. У других он увидел железные кресты и металлические свастики на длинных цепочках.

Почти все они носили темные очки, и это делало их похожими на насекомых. Впечатление усиливали бороды, баки, вислые усы мужчин и яркая густая косметика женщин. Одежда в основном состояла из черных кожаных штанов и курток, лишь несколько мужчин носили грязные тенниски, имевшие некогда белый цвет. Многие были обуты в высокие армейские ботинки. Одна женщина вырядилась в кепи и ярко-красный френч с желтыми галунами. Черные куртки и тенниски пестрели черепами и скрещенными костями, нарисованными наподобие фаллосов. Каждую куртку украшала надпись: «ХАМЫ ЛЮЦИФЕРА».

Кавалькада с ревом промчалась мимо. Некоторые водители газовали, поднимали мотоциклы на задние колеса и махали паре путников руками, другие виляли по дороге, едва не выскакивая на обочину, третьи проезжали, выпустив руль и сложив руки на груди. Кикаха с усмешкой оценил их мастерство. Ему вспомнились школьные годы в Терра-Хоте, когда и он вот так же гонял на мотоцикле.

Анана наморщила нос.

— Ну и вонь от вашего горючего! — сказала она. — А ты почувствовал, как от них пахло? Они не мылись неделями или даже месяцами.

— Да, властитель этого мира очень неряшлив, — согласился Кикаха.

Он намекал на правила гигиены тех небольших вселенных, где правили другие властители. Будучи жестокими и безжалостными в обращении со своими народами, они ревностно чтили чистоту и красоту. Властители учреждали законы и религиозные заповеди, которые провозглашали чистоплотность фундаментом всякой культуры.

Впрочем, бывали и исключения. Некоторые властители низводили человеческие общины до полной деградации и абсолютного безразличия к санитарии.

Анана сказала, что властитель Земли считается единственным в своем роде. Рыжий Орк управлял миром в строжайшей секретности, хотя и не всегда соблюдал подобную анонимность. В былые дни на заре человечества он часто выставлял себя грозным и карающим богом. Но потом это ему надоело, и он ушел в подполье — иначе и не скажешь. Пустив все на самотек, он позволил событиям развиваться своим чередом. Этим объяснялись прежние, настоящие и будущие катаклизмы, которые сотрясали и будут сотрясать несчастную планету.

Кикаха почти ничего не знал о Рыжем Орке. Да он и услышал о нем всего лишь за несколько минут до того, как они с Ананой прошли через врата в его вселенную.

— Но как гадко и безобразно выглядели эти люди, — возмущалась Анана.

— Я же рассказывал тебе, как они доходят до такого состояния, — ответил Кикаха. — Кроме того, на Земле не прижилось селективное размножение. Люди от него отказались, а властитель, судя по твоим словам, просто умыл руки.

Они вновь услышали приглушенный рев моторов и через минуту увидели восьмерых мотоциклистов, которые возвращались к ним. На сей раз женщин среди них не было.

Мотоциклы проскочили мимо путников, замедлили ход и, развернувшись, поехали сзади. Кикаха и Анана продолжали идти. Три мотоцикла поднялись на задние колеса, а затем промчались так близко, что Кикаха мог бы сбить один из них ногой. Он начал склоняться к мысли, что ему так и следовало поступить, сократив тем самым разницу в силах. Ребята, как видно, решили порезвиться с двумя туристами, если только не задумали чего-нибудь похуже.

Некоторые из них свистели и выкрикивали Анане непристойные приглашения прокатиться с ними до ближайших кустов. Другие вопили, что хотят ее, и пересыпали свои восклицания грязной бранью. Анана не понимала многих слов, но по тону и ухмылкам начинала догадываться, о чем они кричат. Нахмурив брови, она сделала жест, распространенный среди властителей. Несмотря на некоторое своеобразие жеста, парни в куртках поняли его смысл. Один из них едва не свалился с мотоцикла от смеха. Другие оскалили зубы в звериной ухмылке.

Кикаха остановился и обернулся. Мотоциклисты окружили путников неплотным полукольцом и заглушили моторы.

— Ладно, — произнес Кикаха. — Что вам от нас нужно?

Ему ответил толстопузый юнец с короткой шеей, козлиной бородкой и густой порослью черных волос, которые выбивались из-под расстегнутого ворота рубашки. Его засаленные волосы украшала фуражка африканского военного корпуса.

— Понимаешь, Рыжий, будь мы из «Рабов Сатаны», нам бы приглянулась твоя задница. Но мы не гомики, и поэтому нам нужна эта прекрасная дама. Вот так-то, мсье.

— Да, старик! Сучонка — высший сорт! — заявил высокий тощий парень.

Длинные волосы, свисавшие до плеч, закрывали почти все его лицо, поэтому в глаза бросались лишь прыщи на лбу, большой заостренный кадык и золотая серьга, продетая в ухо.

— Я западаю на ней, парни! Чур, я буду первым! проревел детина с густой клочковатой бородой.

Во рту у него не хватало пары зубов; лицо уродовал длинный широкий шрам.

Кикаха знал, когда надо говорить, а когда хранить молчание. Но иногда ему не удавалось сдержать себя, и он действовал вопреки тому, что считал наилучшим вариантом. У него не было ни времени, ни желания ссориться с этими людьми.

Ему предстояло серьезное и важное дело. Фактически от него зависела жизнь многих и многих миров. Если Звонарь уйдет от погони и приживется на Земле, он создаст и воспитает другие матрицы, и они в конце концов завоюют планету. В отличие от монстров научной фантастики Звонарь существовал на самом деле. Если он ускользнет, момент будет упущен, и тогда прости-прощай, родная Земля! А вернее сказать, прощай, человечество! Тела-то выживут, но расчлененные мозги людей превратятся в обитель чуждого разума!

Жаль, что нельзя спасать их по собственному выбору. А если уцелеют все, то выживут и вот такие подонки.

Дело принимало скверный оборот, и пару секунд Кикаха сомневался даже в том, что ему удастся спасти самого себя, не говоря уже обо всем мире. Восемь парней слезли с мотоциклов и медленно приблизились к ним, доставая оружие. В руках троих болтались длинные цепи; двое сжимали в кулаках железные прутья; шестой подкидывал нож с выкидным лезвием; седьмой надевал кастет, а последний помахивал ледорубом.

— Неужели вы хотите напасть на нас среди бела дня? — с удивлением спросил Кикаха. — Здесь в любую минуту может появиться полиция!

— При других обстоятельствах, парень, мы бы тебя не тронули, — ответил юноша в фуражке африканского корпуса. — Но когда я увидел эту цыпочку, у меня поехала крыша! Такая прелесть! Я просто не знаю бабы, которая могла бы ее переплюнуть. Это, брат, достояние всего народа! И мы решили ее поиметь! Врубаешься?

Кикаха не понял смысл последнего слова, но в остальном разобрался сразу. Они играли в грубых парней, которые берут все, что хотят.

— Тогда вам лучше приготовиться к смерти, — произнес он.

Его ответ смутил подонков, и на их лицах появилось удивление.

— Ну, Рыжий, ты даешь! — воскликнул тип в военной фуражке. — Надо отдать тебе должное — ты парень что надо. Но пойми, дурик, мы можем выпустить из тебя кишки и засунуть их тебе в пасть! Врубаешься? Ты мне нравишься, старик. И мы тебя не обидим. Давай нам цыпочку, и мы вернем тебе ее через час-другой. — Он усмехнулся и добавил: — Конечно, она уже не будет в таком хорошем виде, как сейчас. Но какого черта! Никто не идеален!

Кикаха заговорил с Ананой на языке властителей:

— Рискнув, мы можем получить один из этих мотоциклов. На нем мы доедем до Лос-Анджелеса.

— Эй! Ты по-какому там с ней заболтал? — закричал Африканская фуражка.

Он махнул рукой, и трое с цепями, оскалившись, двинулись вперед. Замахнувшись, они собирались нанести первую серию ударов, но Кикаха и Анана остановили их натиск двумя тонкими золотистыми лучами. Кольца были установлены на «оглушающую» мощность, поэтому все трое, выронив цепи, схватились за животы и согнулись пополам. Лучи, скользнув по их макушкам, свалили бандитов на землю. Их лица покраснели от ожогов и лопнувших капилляров. Кикаха знал, что через пару часов они придут в себя. Однако нефколько дней им придется помучиться от тошноты и боли. Животы распухнут и неделю-другую будут красными от кровоподтеков.

Остальные пятеро, побледнев от страха, замерли на месте. Кикаха вытащил нож и метнул его в плечо Африканской фуражки. Тот жалобно взвизгнул и выронил ледоруб. Анана направила луч на ягодицы юнца, а Кикаха расправился с другими.

Воспользовавшись тем, что в течение нескольких минут на дороге не проехало ни одной машины, двое путников оттащили стенавших оглушенных людей к краю шоссе и столкнули их вниз по пологому откосу. Тела прокатились около двадцати футов и остановились на выступе скалы.

Кикаха выбрал склон покруче и сбросил туда семь мотоциклов. Они подскакивали на камнях и съезжали вниз, переворачиваясь в воздухе и рассыпаясь на части. Несколько машин вспыхнули ярким пламенем. Дым мог привлечь внимание посторонних, и Кикаха уже пожалел, что затеял это дело.

Анана потребовала объяснений некоторых слов. Узнав о том, что с ней хотели сделать бандиты, она спустилась по склону к распростертым телам, переключила излучатель на минимальную мощность и подпалила парням штаны, кожу и кое-что еще. Кикаха не сомневался, что они надолго запомнят Анану. Но, проклиная ее, им следовало бы помянуть добрым словом Кикаху — ведь именно он удержал свою спутницу от окончательной расправы. Кикаха вывернул карманы Африканской фуражки и забрал его бумажник. На водительском удостоверении значилось имя Альфреда Роджера Губриха. Фотография не имела ничего общего с внешностью Кикахи, однако это не играло большой роли. Среди прочих мелочей в бумажнике оказалось сорок долларов.

Кикаха растолковал Анане правила езды на мотоцикле и вкратце описал то, что им следовало ожидать на дороге. Через минуту они выехали на шоссе и помчались в сторону Лос-Анджелеса. Рев мотора рассеял счастливые воспоминания Кикахи о тех днях, когда он гонял на мотоцикле по Индиане. Кикаху беспокоила дорога. Запах бензина раздражал нос и горло. Слишком долго он пробыл в тихом мире со сладким воздухом трав и цветов.

Обхватив его за талию, Анана молча наслаждалась новыми ощущениями. Кикаха оглянулся и увидел, как развеваются ее черные волосы. Она надела солнечные очки, которые позаимствовала у одного из «хамов». Темные стекла казались совершенно непроницаемыми. Анана что-то крикнула ему, но ветер и рев мотора заглушили ее слова.

Ведя мотоцикл, Кикаха понял, что прежний владелец, снижая вес машины, снял множество полезных и нужных деталей — например, передние тормоза. Разобравшись в преимуществах и недостатках мотоцикла, Кикаха сосредоточил внимание на дороге, но его мысли витали совсем в другом месте.

Он прошел долгий и фантастический путь от студенческого городка в Индиане до этой горной дороги на юге Калифорнии. Так уж получилось, что, находясь с Восьмой армией в Германии, он нашел в развалинах местного музея странный полумесяц из твердого серебристого металла. Кикаха забрал этот трофей с собой в Блумингтон, и там в один из вечеров к нему пришел человек, который представился ему как Ваннакс и предложил за полумесяц фантастическую сумму. Но Кикаха отказался от денег. Той же ночью, проснувшись от необычного шума, он застал Ваннакса в своей квартире. Тот составлял на полу круг из двух полумесяцев. Кикаха бросился на Ваннакса, случайно вступил в этот круг, и неведомая сила тут же перенесла его в удивительный и прекрасный мир.

Два полумесяца образовали врата — устройство властителей, которое осуществляло некий вид телепортации из одной вселенной в другую. Кикаха перенесся в небольшой, искусственно созданный мир, творцом которого был властитель Ядавин. Этого властителя обманом заманили на Землю, а его вселенной овладел другой представитель великой и безжалостной расы бессмертных. Ядавин потерял память. Он забыл о своем прошлом и стал Робертом Вольфом.

Странно, в какой запутанный и сложный узел переплелись их судьбы. Кикаха помог Вольфу вернуться в свою вселенную, и после вереницы необычайных приключений тот не только обрел память, но и вновь захватил власть в созданном им мире. Он поселился вместе с несравненной Хрисеидой во дворце на вершине планеты, которая напоминала Вавилонскую башню, подвешенную в центре вселенной. Но объем его «карманной» вселенной мог вместить в себя лишь часть пространства той Солнечной системы, в которой находилась Земля.

А потом Вольф и Хрисеида таинственно исчезли. Очевидно, это произошло из-за козней какого-то другого властителя. Чуть позже Кикаха встретил Анану, которая вместе с двумя соплеменниками убегала от Черных Звонарей. Этих монстров создали властители. Первоначально они изготавливались в лабораториях как устройства для хранения воспоминаний и переноса разума из тела в тело. Но неразрушаемые матрицы, похожие на колокола, постепенно превратились в разумных существ, и, когда им удалось овладеть телами властителей, они начали тайную войну за мировое господство. Однако их замысел раскрылся, и в жестокой битве двух рас победили властители. Всех Звонарей заманили в ловушку и заточили в специально созданную вселенную. Однако небольшой группе Звонарей удалось скрыться, и после десяти тысячелетий вынужденного бездействия они вновь овладели человеческими телами и вырвались на свободу.

Прямо или косвенно Кикаха уничтожил пятьдесят Звонарей. Но последний — тот, кого называли Табююзом, — прошел через врата на Землю. Вольф и Хрисеида вернулись во дворец в самый разгар финального сражения. Под натиском Звонарей они бежали через первые попавшиеся врата. Этим же путем воспользовался и Табююз.

Кикаха хотел отыскать своих друзей. Кроме того, они с Ананой решили выследить и убить последнего Звонаря. Ускользнув от погони, тот мог со временем создать множество других матриц, и они объявили бы человечеству тайную войну.

Звонари без труда уничтожили бы разум людей и, овладев их телами, отправились бы на захват других миров.

Зная об их коварстве и неуязвимости, властители никогда не забывали о Черных Звонарях. Каждый из них носил кольцо, которое вблизи матриц врагов активировало крошечное устройство и посылало сигнал тревоги в мозг властителя.

А ведь люди на Земле не знали о Звонарях. Они ничего не знали и о властителях. И возможно, Кикаха стал единственным землянином, которому довелось услышать о существовании этой расы и увидеть один из других миров.

Звонари расползутся по Земле, как раковая опухоль, и ничто тогда не спасет людей. Одного за другим их превратят в марионеток. Антенны матриц разрушат невральные связи, и разум Звонарей овладеет телами людей. Вторжение чужаков будет настолько коварным и скрытным, что люди узнают о нем лишь на последней стадии, да и то только при невероятном стечении обстоятельств.

И поэтому Звонаря надо найти и убить. В то же время Рыжий Орк, властитель Земли, уже знал о пятерых незваных гостях, прошедших через врата в его владения. Он пока еще не подозревал, что один из них — Черный Звонарь. Но Орк станет охотиться за всеми пятерыми. Жаль, что Кикахе с Ананой о нем ничего не известно. Было бы неплохо известить его о появлении Черного Звонаря. Но Анана и уж тем более Кикаха не знали, где он живет. Впрочем, всего лишь несколько часов назад Кикаха не знал даже о том, что и у Земли есть свой властитель.

Через пятнадцать минут путешественники спустились со склона и выехали на плоскогорье. Маленький городок со множеством белых уютных домиков на пересечении дорог издали выглядел чистеньким и симпатичным и казался бы сказочным местом, если бы не рекламные щиты и вездесущие вывески.

Проезжая по главной улице, Кикаха и Анана заметили на стоянке черные мотоциклы, а рядом, в закусочной под открытым небом, — остатки банды крутых и сексуально озабоченных «Хамов Люцифера». Они развалясь сидели за летними столиками, поедая гамбургеры и запивая их пивом. Услышав знакомый рев «харлея-дэвидсона», они подняли головы и раскрыли рты от удивления, когда пара незнакомцев промчалась мимо на машине их приятеля. Один из парней вскочил на мотоцикл и ударом ноги завел мотор. Его давно не чесанную голову украшала конфедератка. Высокую фигуру облегала белая шелковая рубашка с оборками на шее и запястьях. Наряд завершали блестящие черные штаны с красными лампасами и ботинки с меховой отделкой.

Остальные тоже побежали к машинам. Кикаха знал, что такие ребята разбираются в своих делах без помощи полиции. Что-то в их облике указывало на пренебрежение и неприязнь к закону. И они, очевидно, хотели взять весы Фемиды в свои грязные руки. Но Кикаха догадывался, что в городке они наглеть не станут. Он выжал газ и помчался на предельной скорости.

Как только поселок остался за поворотом дороги, Анана обернулась и выждала момент, когда вожак оказался в десяти футах от нее. Он пригибался к рулю, и на его губах играла недобрая усмешка. По-видимому, он намеревался обогнать их и заставить остановиться, а то и мог сбить машину Кикахи ударом ноги. Сзади мчались еще пятеро мотоциклистов. Они растянулись в длинную шеренгу, и двое из них выехали на встречную полосу. Остальные мотоциклы, на каждом из которых было по два седока, отставали на двадцать-тридцать ярдов.

Быстро оглянувшись, Кикаха подбодрил Анану, и она выпустила луч, который срезал половину колеса у первой машины. Передок мотоцикла с визгом прочертил на бетоне искристую дугу, вожак вылетел из седла, и его рот открылся в крике, который никто не услышал. Он упал на обочину и заскользил по щебню, раздирая об острые камни лицо и тело. Пятеро мотоциклистов, следовавших за ним, попытались избежать столкновения с упавшей машиной, которая оказалась на их пути. Словно стайка рыб, они разъехались в стороны, но Анана полоснула лучом по колесам передних машин, и три мотоцикла свалились в одну кучу. Два оставшихся занесло на обочину, где они едва не упали в кювет. Другие мотоциклисты сбавили скорость, объезжая упавших седоков и разбитые машины.

Кикаха усмехнулся и закричал:

— Молодец, Анана!

Но, оглянувшись еще раз, он выругался, и улыбка исчезла с его лица. Из-за поворота в полумиле от них появилась черно-белая машина с красной мигалкой на крыше. Он надеялся, что полиция остановится около сбитых мотоциклов и станет расследовать дорожное происшествие. Но машина объехала кучу тел и битой техники, затем вновь вернулась на дорогу и, включив сирену, помчалась в погоню за Кикахой.

Когда их отделяло от полицейской машины каких-то пятьдесят ярдов, Анана обернулась и рассекла лучом передние шины. Касание получилось таким мимолетным, что ободы колес уцелели, и их только слегка скосило набок. Машина осела, ее повело в сторону, но она продолжала погоню. Внезапно автомобиль сбавил скорость, обоих полицейских бросило на стекло, и сирена умолкла. Машина дернулась два раза, потом остановилась. Красные мигающие лампы превратились в маленькие точки, и Кикаха свернул за поворот, так и не узнав, что случилось с полицейскими.

— Если это будет продолжаться и дальше, у нас скоро кончатся заряды!

— прокричал он. — А мне хотелось бы, черт возьми, приберечь их на крайний случай! Я и представить себе не мог, что у нас возникнет столько проблем. А ведь мы только начали!

Проехав пять миль, он увидел еще одну полицейскую машину, которая ехала навстречу. Она скрылась в широкой лощине и на минуту пропала из виду.

— Держись! — закричал Кикаха и свернул с дороги. Перескочив через небольшой кювет, он выехал на широкую поляну, где камней было больше, чем травы. В сотне ярдов от дороги начиналась роща. Кикаха почти добрался до нее, когда в поле зрения снова появилась полицейская машина. Анана, цепляясь за него, прокричала, что полицейские тоже свернули на поляну. Кикаха притормозил. Анана навела излучатель на машину и выстрелила в бугор у самого бампера. Луч прочертил в земле глубокую борозду, шины взорвались, и из радиатора потекла вода.

Кикаха развернул мотоцикл и под углом к машине направился в сторону шоссе. Двое полицейских, взобравшись на бугор, открыли стрельбу. На таком расстоянии попасть в седоков было практически невозможно, тем не менее шальная пуля пробила им заднее колесо. Раздался хлопок, мотоцикл завилял, и Кикаха заглушил двигатель. Они проехали по инерции еще несколько ярдов. Полицейские с криками бросились к ним.

— Вот же дьявол! — пробормотал Кикаха. — Мне так не хочется их убивать! Хотя посмотрим…

Полицейские были толстыми и грузными. Им явно перевалило за сорок, а то и за пятьдесят. Кикаха и Анана могли поспорить в силе и ловкости с любым двадцатипятилетним, но их рюкзаки весили около тридцати фунтов каждый.

— Мы все равно их обгоним, — сказал он, и они побежали к дороге.

Полицейские вновь открыли стрельбу, выкрикивая приказы и угрозы. Однако быстро бегать они оказались не в состоянии и отставали все больше и больше, пока наконец не перешли на трусцу. Через полмили полицейские остановились. Присев на обломок скалы, они беспомощно наблюдали, как уменьшаются фигуры беглецов.

Кикаха усмехнулся, побежал быстрее и, сделав круг, направился к машине. Оглянувшись, он увидел, что полицейские догадались о его намерении. Они почувствовали, что оказались в дураках, и теперь бежали за ним из последних сил. Их ноги и руки мелькали, как поршни насоса, но движения становились все менее энергичными. Вскоре они перешли на шаг.

Кикаха открыл дверь машины, вырвал микрофон, затем сунул руку под приборную доску и оборвал провода, шедшие от рации. К этому времени к нему подбежала Анана.

Ключ зажигания по-прежнему находился в замке, а сами колеса, не считая шин, почти не пострадали. Анана забралась в машину, Кикаха сел за руль и завел мотор. Полицейские побежали быстрее. Они открыли стрельбу, но машина, подскакивая на камнях, набрала скорость и помчалась по поляне. Одна пуля пробила заднее стекло, покрыв его узором трещин. Затем автомобиль с грохотом проскочил кювет и выехал на шоссе.

После двух миль пути, устав от скрежета и яростных рывков, Кикаха решил расстаться с машиной. Он съехал в небольшой овраг, аккуратно запер двери и выбросил ключ в заросли сорняков. Не успели они пройти и пятидесяти ярдов, как послышался нараставший шум. Позади показался автобус. Он был весь разрисован спиралями, точками, квадратами, кругами и кляксами различных цветов По переду и бокам автобуса тянулась длинная строка из ярко-желтых букв с оранжевым обводом — «КОРОЛЬ ГНОМОВ И ЕГО ТУХЛЫЕ ЯЙЦА». Выше надписи виднелись четвертные ноты, маленькие гитары и барабанчики, нарисованные алой и желтой красками.

Взглянув на мелькнувшие в окнах лица, Кикаха сначала подумал, что автобус захватили «Хамы Люцифера». Все те же длинные немытые волосы, вислые усы и бороды у мужчин; все та же густая косметика и длинные распущенные волосы у женщин.

Но лица казались немного другими — диковатыми, но не грубыми; отрешенными, но не жестокими.

Скрипнув тормозами, автобус замедлил ход и остановился. Дверь распахнулась, и из нее высунулся бородатый парень в огромных очках. Он махнул путникам рукой, приглашая в салон. Подбежав к автобусу, Кикаха и Анана осторожно поднялись по ступеням. Их встретили раскаты веселого смеха и бренчание гитар.

За рулем сидел юнец, похожий на Буффало Билла. Он закрыл дверь, и автобус помчался дальше. Кикаха осмотрелся, приглядываясь к лицам шестерых парней и трех девушек. В конце салона за небольшим раздвижным столом трое пожилых мужчин играли в карты. Взглянув на новых пассажиров, они помахали руками и вернулись к игре. Часть автобуса была отгорожена, и там, как выяснилось позже, находились две костюмерные комнатки, ванная и туалет. На сиденьях и багажных полках лежали гитары, барабаны, ксилофоны, саксофоны, флейты и даже одна огромная арфа.

Юбки двух девушек едва прикрывали ягодицы. Темно-серые колготки и яркие кружевные блузы рельефно подчеркивали все интересные места их статных фигур, а великое множество разноцветных бус и густая косметика придавали им вид неземных созданий — зеленые и серебристые веки, накладные ресницы, пятна вокруг глаз, как у панды, зеленые (!) и бледно-лиловые (!) губы. В отличие от подруг, третья девушка вообще не пользовалась косметикой. Ее длинные черные волосы доходили до талии. Она носила облегающий свитер в красно-зеленую полоску — без рукавов и с глубоким вырезом спереди. Наряд дополняли джинсы и сандалии. Парни в основном были одеты в брюки-клеш и кружевные рубашки с оборками, но главными атрибутами являлись длинные волосы и темные очки.

«Королем гномов» оказался высокий парень с лицом обреченного туберкулезника. Его внешность немного оживляли волнистые волосы, длинные усы и огромные очки, которые держались на самом кончике большого носа. В ухе у него торчала серьга. Знакомясь с гостями, он назвал себя Лу Баумом (производное от фамилии Голдбаум).

Кикаха отрекомендовался Полом Финнеганом, а Анану представил как Энн Финнеган. Он сообщил Бауму, что она приходится ему женой и что они совсем недавно приехали из финской Лапландии. Он знал, что в подобных компаниях обычно не бывает людей, говорящих по-лапландски, и потому считал эту генеалогию абсолютно беспроигрышной.

— Так, значит, она из страны северных оленей? — воскликнул Баум. — С ума сойти! Настоящая фея!

Он присвистнул, чмокнул кончики своих пальцев и послал Анане воздушный поцелуй. Слова сыпались из него, как горох из дырявого мешка.

— Да, куколка у тебя заводная, лопнуть мне на месте! Я просто в отпаде, старик! Слушай, а кто из вас играет на этой штуке?

Он кивнул на футляр в руке Кикахи.

Тот ответил, что в музыке они ничего не смыслят, а футляр используют вместо чемодана. Он не стал распространяться о том, что когда-то играл на флейте и увлекался ею до 1945 года. Кикаха не счел нужным описывать те музыкальные состязания на свирели, в которых он представлял честь «медвежьего народа» чужого Многоярусного мира. И он не стал перечислять то великое множество инструментов — земных или совершенно чуждых, — на которых умела играть Анана.

— Сначала мы бродили по Европе, а потом перебрались в Америку, — рассказывал он. — Этот месяц мы провели в горах, а потом решили сменить обстановку и посмотреть на Лос-Анджелес. Ни она, ни я еще там не бывали.

— Все ясно, — подытожил Баум. — Простые бродяги.

Он говорил с Кикахой, но все время смотрел на Анану. Его глазки блестели, руки совершали странные движения, словно он лепил из воздуха бюст Ананы.

— А она может петь? — неожиданно спросил он.

— Может, только не по-английски, — ответил Кикаха.

Девушка в джинсах встала и подошла к ним.

— Кончай, Лу, — сказала она. — У тебя с этой цыпочкой ничего не выйдет. Наш новый приятель убьет тебя, если ты ее хоть пальцем тронешь. Или она сама тебя прикончит. Эта штучка еще и не на такое способна.

Очевидно, Лу одолели сомнения. Он придвинулся к Кикахе и уставился в его глаза, будто рассматривал в микроскоп экзотическую бациллу. Кикаха почувствовал в его дыхании странный едкий запах. Через мгновение он понял причину этого зловония. Такой же запах исходил от жителей города Таланак на уровне Америндии — города, вырезанного в жадеитовой горе. Они курили наркотический табак, и, хотя Кикаха никогда не пробовал ничего подобного, он всегда подозревал, что это марихуана. Дело в том, что жители Таланака являлись потомками ольмеков из древней Мексики, и, попав в ловушку, расставленную властителем Ядавином, они, очевидно, пронесли в новый мир ростки любимого дурмана.

Зеленые глаза Кикахи не вызвали у Лу никаких подозрений. Он медленно повернулся к девушке, которую звали Му-Му Нансен, и сердито спросил:

— Слушай, милашка, а ты не вешаешь мне лапшу на уши?

— Нет, Лу, в этих ребятах есть что-то странное, — сказала Му-Му. — Что-то сильное, влекущее и пугающее. Они чужие, понимаешь? Они совершенно чужие.

Кикаха почувствовал холодок, который волной прокатился по спине.

Анана придвинулась к нему и тихо зашептала на языке властителей:

— Не знаю, о чем она говорит, но мне это не нравится. В ней есть что-то от зандры. Девчонка видит суть вещей.

Слово «зандра» не имело точного или приблизительного аналога в английском языке. Оно означало некую смесь психолога, ясновидящей и безумной ведьмы.

Лу Баум покачал головой, вытер вспотевший лоб, а затем снял очки и начал надраивать платочком стекла. Его голубые близорукие глаза подозрительно прищурились.

— Эта крошка чувствует людей не хуже телепата, — сказал он. — Она немного не в себе, но мне такие бабы нравятся. И она знает, о чем говорит.

— Я чувствую вибрации, идущие от вас, — объяснила Му-Му. — А они никогда меня не подводили. Обычно я просекаю людей вот так… — Она громко щелкнула пальцами. — Но от вас обоих исходит что-то странное. Особенно от нее. Я не могу понять, что именно. Вы как будто не из этого мира. Словно марсиане… Ты врубаешься, Лу?

Невысокий прыщавый блондин, которого все называли Стертым, поднял голову и отложил гитару в сторону.

— Финнеган не марсианин, — сказал он с широкой ухмылкой. — У него среднезападный акцент, и похоже, что он из Индианы, Иллинойса или Айовы. Скорее всего хужер, верно?

— Да, я хужер, — подтвердил Кикаха.

— Эй, парни! А ну закройте глаза! — прокричал Стертый. — Вы только послушайте, как он говорит. Скажи им что-нибудь, Финнеган. Скажи! Если его голос не точная копия Гэри Купера, я съем парадный бюстгальтер Му-Му!

По просьбе пассажиров Кикаха произнес несколько слов, и все засмеялись.

— Вылитый Гэри Купер! А ты, случайно, не поешь за него, парень? — кричали они.

Их смех разбил ту хрупкую напряженность, которую воздвигли слова Му-Му. Девушка, улыбаясь, села на свое место, но пристальный взгляд ее темных глаз вновь и вновь возвращался к двум незнакомцам, и Кикаха знал, что она не удовлетворена. Лу Баум устроился рядом с ней. Его кадык дергался, как поршень насоса. На лице застыло угрюмое и немного обиженное выражение. Однако Кикаха догадывался, что парня по-прежнему терзало любопытство — вернее, любопытство и легкий испуг.

Очевидно, он действительно считал свою подругу телепатом. И возможно, даже побаивался ее. Кикаху это не волновало. Он воспринимал ее экспресс-анализ как обычный маневр ревнивой женщины. А она явно хотела отвадить Баума от Ананы.

На данный момент Кикаха поставил перед собой две задачи — как можно быстрее добраться до Лос-Анджелеса и ускользнуть от наемников Орка. С автобусом им, конечно, повезло, размышлял Кикаха. Но задерживаться в этой компании не стоит. Как только они доберутся до подходящего места на окраине города, он пошлет подальше и «короля гномов», и его «тухлые яйца».

Кикаха решил осмотреть остальную часть автобуса. Когда он двинулся по проходу, трое пожилых мужчин, игравших в карты, подняли головы, но ничего не сказали. Он почувствовал легкое отвращение к их залысинам и седым волосам, расплывшимся и обрюзгшим лицам, к их морщинам, покрасневшим глазам, двойным подбородкам и большим животам. За двадцать четыре года, прожитых во вселенной Ядавина, он видел только пятерых пожилых человек. Люди там доживали до тысячелетнего возраста — если, конечно, им удавалось избежать несчастных случаев и насильственной смерти. Они не старели вплоть до последней сотни лет, но лишь немногие познавали бренность своих тел. И поэтому старость в мире Ядавина считалась исключительно редким явлением. Однако легкая неприязнь Кикахи не шла ни в какое сравнение с отвращением, которое испытывала к старикам Анана. Она выросла в мире, где не было физически старых людей. И хотя ее возраст достигал десяти тысяч лет и она успела побывать во многих вселенных, земляне казались ей самой безобразной расой в галактике. Властители придерживались строгих эстетических норм. Они удаляли из своих владений все, что казалось им некрасивым и мерзким.

Зато остальные получали дар нескончаемой юности.

Баум встал и пошел за Кикахой.

— Что-нибудь ищешь, друг?

— Я очень любопытен, — ответил Кикаха. — Тут есть какой-нибудь выход, кроме передней двери?

— Аварийный выход в женской костюмерной. А зачем он тебе понадобился?

— Просто мне нравится знать такие вещи.

Кикаха не понимал, почему других людей удивляла его осмотрительность.

Ему хотелось разведать пути отхода — что же в этом такого?

Он заглянул в туалет и две костюмерные, а затем исследовал аварийный выход, чтобы в случае необходимости открыть его без лишних проблем.

Баум шел за ним следом.

— Нахальства тебе не занимать, приятель, — сказал он. — Ты знаешь, что любопытство погубило кошку?

— Но оно оставило живым кота, — ответил Кикаха.

Баум придвинулся ближе и понизил голос:

— Слушай, ты действительно зависаешь на этой телке?

Фраза была новой для Кикахи, но он понял ее смысл.

— Да. А что?

— Ты разбил мое сердце, старик. Я приторчал от нее, понимаешь? Только без обид, приятель, — добавил он, когда Кикаха сузил глаза. — Му-Му тоже куколка что надо, но она немного странная. Ты и сам, наверное, заметил. Она говорит, что вы чудики и что от вас надо держаться подальше. Но вы мне нравитесь. И знаешь, если тебе нужны деньжата, скажем, тысяча или две, мы можем запросто договориться. Ты отдаешь мне свою красотку или, образно говоря, уступаешь ее на какое-то время, а сам отваливаешь в сторонку пересчитать шальные деньги… В общем, ты понимаешь, что я хочу сказать.

Кикаха усмехнулся.

— Две тысячи? — спросил он. — Наверное, ты ее очень сильно хочешь!

— Я понимаю, приятель, две тысячи на дереве не растут, но за такую бабцу не жаль и последней рубашки…

— Наверное, ты неплохо зарабатываешь, если бросаешься такими деньгами.

На этот раз Баум действительно удивился и даже немного обиделся. — Ты что, смеешься? Хочешь сказать, что не слышал о моей группе? Да нас знает вся страна! Включи любой приемник — и мы там! Тридцать восемь раз в десятке лучших! Золотой диск и концерты в «Чаше» <»Голливудская Чаша» — концертный зал под открытым небом.>! Думаешь, куда мы сейчас едем? Туда, дружочек, в «Чашу»! Неужели не врубаешься?

— Мы только недавно вернулись в Америку, так что не удивляйся, — сказал Кикаха. — А что, если я возьму твои деньги, а Энн пошлет тебя подальше? Не стану же я силой подсовывать ее под тебя.

Баум обиделся еще больше:

— Да мне девки отдаются по дюжине за ночь. Ткну пальцем в любую, и она моя. У меня их как грязи, понял? И ты говоришь, что эта Энн — эта дочка Деда Мороза — пошлет меня подальше? Откажет мне? Бауму? «Королю гномов»?

Кикаха критически осмотрел его перекошенное прыщавое лицо и кривые прокуренные зубы.

— Ладно, деньги у тебя при себе?

До этого момента голос Баума был просительным и льстивым. Но теперь в нем появились нотки торжества и легкого презрения.

— Я могу дать тебе тысячу, и, возможно, Солли, мой агент, отстегнет еще пять сотен. На остальное выпишу чек.

— Прямо как на распродаже рабов, — проворчал Кикаха. — Слушай, Лу, тебе же не больше двадцати пяти, верно? И ты вот так соришь деньгами?

Он вспомнил свою молодость во времена Великой депрессии. С каким трудом ему удавалось сводить концы с концами и как тяжело приходилось другим.

— А ты точно чудик какой-то, — раздраженно проговорил Баум. — Неужели до тебя не дошло? Или ты просто притворяешься простачком?

Его голос переполняло презрение. Кикахе хотелось рассмеяться ему в лицо и врезать по зубам, однако он не сделал ни того ни другого.

— Ладно, гони свои пятнадцать сотен. Но только прямо сейчас. И знай, если Энн на тебя наплюет, обратно деньги не получишь.

Баум нервно оглянулся на Му-Му, которая подсела к Анане.

— Подожди, пока мы доберемся до Лос-Анджелеса, — сказал он. — Когда остановимся перекусить, можешь сваливать. Деньги получишь перед самым уходом.

— А у тебя хватит мужества рассказать своей подружке, что Энн остается с вами? — с усмешкой спросил Кикаха. — Впрочем, это твои проблемы. Я согласен на все условия, но деньги ты принесешь сейчас! Иначе Му-Му узнает о нашем разговоре.

Баум побледнел, и его челюсть немного отвисла.

— Ну ты и змей… Наглости тебе не занимать!

— И еще мне нужен подписанный документ, который будет объяснять происхождение этих денег. Я хочу быть чист перед законом.

— Думаешь, я собираюсь сдать тебя легавым?

— Да, мне на ум пришла такая возможность, — ответил Кикаха, удивляясь тому, что полицейских теперь стали называть «легавыми».

— Возможно, тебя где-то и носило по Европе, но, я смотрю, ты еще не забыл наших коронных приколов, — похвалил его Баум, переходя на менее презрительные тона.

— Люди вроде тебя есть повсюду, — отозвался Кикаха.

Он знал, что им с Ананой потребуются деньги, а времени на честный заработок не будет. Воровать и грабить ему не хотелось, и он решил по возможности не преступать границ закона. Если этот самонадеянный глупец считает, что Анану можно купить за деньги, пусть платит за возможность испытать свое счастье.

Баум покопался в карманах куртки и, вытащив восемь сотенных купюр, вручил их Кикахе. Затем подошел к раздвижному столику и о чем-то заговорил с лысоватым толстяком, который курил огромную сигару. Тот яростно замахал руками и бросил несколько хмурых взглядов на Кикаху. Тем не менее Баум настоял на своем и выпросил еще пять сотен. Он написал записку на клочке бумаги, где удостоверял, что деньги являются оплатой долга Полу Я. Финнегану. Вручив ее Кикахе, он потребовал, чтобы тот написал ему расписку в получении денег. На остальную сумму Баум выписал чек, но Кикаха не сомневался, что оплата по этому аккредитиву будет приостановлена.

Баум остался поболтать с менеджером, а Кикаха устроился в пустом ряду у окна, где на сиденье лежало несколько журналов, дешевых книг и газет «Лос-Анджелес таймс». Какое-то время он увлеченно знакомился с прессой, потом отложил газеты в сторону и уставился в окно.

Его потрясло, насколько изменилась Земля с 1946 года.

Отогнав уныние и грусть, он раскрыл карту Лос-Анджелеса, которую нашел среди журналов. Окинув взором запутанную сеть улиц и площадей, Кикаха понял, что Вольф и Хрисеида могут оказаться в любой точке этого огромного города. Оставалось надеяться, что они направились именно сюда, а не в Неваду или Аризону. Во всяком случае, ближайшие врата находились здесь. А значит, его друзья могли сейчас ехать в каком-нибудь автобусе, опережая его всего лишь на несколько миль.

Но Вольфа и Хрисеиду застали врасплох. Спасая свои жизни, они бежали на Землю, потому что у них не было другого выбора. Они пришли в этот мир в одеждах властителей, причем Хрисеида могла оказаться вообще полуголой. Очевидно, им пришлось позаимствовать одежду у других, а затем Вольф нашел для Хрисеиды большие темные очки, иначе огромные зеленые глаза выдали бы ее внеземное происхождение. Несмотря на удивительную красоту, здесь ее посчитали бы уродцем.

И все же им хватит ума, чтобы приспособиться к жизни среди людей. К тому же Вольф провел на Земле гораздо больше времени, чем Кикаха. А вот для Звонаря это совершенно незнакомый и пугающий мир. Он не знает ни слова на земных языках, и ему придется таскать повсюду свою матрицу, которая будет стеснять и затруднять его действия. Но он может пойти в любом направлении, и ему все равно, куда ведет его дорога.

Обдумав ситуацию, Кикаха решил отправиться к ближайшим вратам в надежде, что Вольф и Хрисеида поступят таким же образом. Встретившись и объединив свои силы, они спланируют дальнейшие действия и придумают оптимальный способ ликвидации Черного Звонаря. Но если Вольф и Хрисеида не появятся, груз ответственности ляжет на него и Анану.

К Кикахе подсела Му-Му. Она провела ладонью по его плечу и руке.

— Вот это да! Какие мускулы! — восхищенно воскликнула она.

— Немножко есть, — ответил он с улыбкой. — И тебе удалось смягчить мое сердце лестью. Поэтому выкладывай, что там у тебя на уме.

Она прижалась к нему, томно потерлась большой грудью о его руку и печально сказала:

— Этот Лу такой бабник, что я даже слов не нахожу. Стоит ему увидеть смазливую девчонку, как он тут же теряет последние мозги. Он уже говорил с тобой, верно? Уговаривал отдать ему твою подружку? Могу поспорить, он даже предлагал за нее деньги.

— Да, кое-что предложил, — ответил Кикаха. — А почему ты спрашиваешь?

Му-Му провела ладонью по его бедру.

— Мы тоже можем сыграть в эту игру, — прошептала она.

— Значит, ты тоже хочешь предложить мне деньги?

Она обиженно отстранилась и сердито ткнула кулачком в его плечо.

— Мне платить тебе? Да ты смеешься надо мной!

В другое время Кикаха подыграл бы ей до самого счастливого конца. Но теперь, как бы банально это ни звучало, от него зависела судьба всего человечества. Если Звонарю удастся приспособиться к местным условиям, он создаст другие матрицы, и лет через десять-двадцать разум чужаков внедрится в тела людей… и милашка Му-Му превратится в бездушную вещь, подвластную воле хозяина.

Впрочем, возможно, это и не самый печальный исход. Если верить тому, что Кикаха прочитал в газетах и журналах, человеческая раса сама обрекла себя на гибель — а заодно и всю жизнь на некогда прекрасной планете. В принципе для Земли даже выгодна победа Звонарей. Их разум опирается на логику, а не на похоть и желания. Они быстро расчистили бы тот бардак, в который люди превратили планету.

Кикаха поежился. Ему не понравился такой ход мыслей. И он не должен успокаиваться до тех пор, пока не умрет последний Звонарь.

— Ну что за дела, малыш? — спросила Му-Му, и ее голос утратил былую мягкость. — Неужели ты не хочешь со мной перепихнуться?

Он похлопал ее по бедру.

— Ты очень красивая девушка, Му-Му, но я люблю свою Энн. И знаешь, что я тебе скажу! Если «королю гномов» удастся превратить ее в одно из своих «тухлых яиц», мы с тобой сыграем им свою музыку. А уж ты поверь, это будет кое-что получше, чем то дерьмо, которым давится сейчас приемник.

Му-Му удивленно уставилась на Кикаху и тихо произнесла:

— Что ты этим хочешь сказать? Это же «Роллинг Стоунз»! <»Роллинг стоун» — перекати-поле.>

— Да, с такой музыкой за мох не зацепиться, — согласился он.

— Слушай, ты же ни во что не врубаешься! — закричала она. — Парень, ты квадрат! Ты квадрат в квадрате! Такое впечатление, что тебе за пятьдесят!

Кикаха пожал плечами. Поп-музыка не интересовала его даже в юности. Но в то время она была приятной и не шла в сравнение с этими визгливыми криками, от которых зубы сжимались сами по себе.

Поток транспорта возрастал, но автобус по-прежнему мчался на предельной скорости. Страна пустынь осталась позади, и за окнами потянулись зеленые поля. Солнце жгло нещадно, воздух раскалился и наполнился вонью выхлопных газов. Стекла дрожали от рева огромных грузовиков. У Кикахи заслезились глаза. Появилось ощущение, будто в нос натолкали иголок. Впереди возникло сероватое марево. Они проехали его, воздух стал немного чище, но серая дымка снова оказалась впереди.

Му-Му заговорила о смоге, который буквально свирепствовал в этих местах. В одном из журналов смог называли фактором повышенной смертности, однако Кикаха пока не улавливал смысл столь странного слова. Если это то, чем дышали люди южной Калифорнии, он не хотел иметь со смогом ничего общего. Глаза Ананы покраснели и заслезились. Она чихнула, пожаловалась на головную боль и сказала, что у нее заложило нос.

Му-Му ушла в туалет, и Анана пересела к Кикахе.

— Ты мне не говорил, что здесь такой воздух, — сказала она.

— Я и сам об этом не знал. В мое время атмосфера была еще чистой.

Автобус мчался быстро и лихо. Он перескакивал с одной полосы на другую, протискивался между машинами и, подрезая путь соседям, нагло вырывался вперед. Водитель пригнулся к рулю. Его рот открылся. Язык то и дело высовывался и подрагивал между зубами. Глаза сияли каким-то нездоровым блеском. Парень совершенно не обращал внимания на визг тормозов и рев гудков. Он яростно давил на свой клаксон, распугивая всех, кто возникал на его пути. Низкий и громкий сигнал звучал, как гудок локомотива. Менее стойких водителей буквально сметало на другую полосу, и они впритык притирались к другим машинам.

Чуть позже поток машин стал настолько плотным, что их автобусу пришлось ползти со скоростью пешехода, время от времени останавливаясь на пять-шесть минут. Транспорт едва тащился. Жара усиливалась, а серое марево густело.

Му-Му повернулась к Лу Бауму:

— Почему мы до сих пор не установили в автобусе кондиционер? На другие дела тебе денег не жаль, а как своим что-то сделать, так сразу кишка тонка!

— Не так и часто мы попадаем в пробки, — вступился за Баума его менеджер.

Кикаха рассказал Анане о предложении Баума.

— Я даже не знаю, плакать мне или смеяться, — ответила она.

— Немного того и немного этого тебе не помешает. Я обещал ему не отговаривать тебя. Впрочем, он уверен на все сто процентов, что ты предпочтешь его, а не меня. Неужели Лу Баум прав?

— Но ты же продал меня, дружок. Я теперь даже не знаю, смогу ли ему отказать. Мне надо подумать, а ты помучайся часок-другой.

— Хорошо. Пойду помучаюсь, — ответил он.

Кикаха встал, прогулялся по проходу и пару раз осмотрел машины через заднее стекло. Через несколько минут он вернулся и сел в кресло рядом с Ананой.

— За нами едет черный «линкольн-континенталь», — сказал он, понизив голос. — Я узнал в нем одного из тех парней, которых мы видели в бинокль.

— Но как они нас нашли?

Ее голос остался ровным, но тело мгновенно напряглось.

— Возможно, еще не нашли, — ответил он. — Я надеюсь, что это совпадение. Мне кажется, они и понятия не имеют, что мы так близко. Хотя, с другой стороны…

Такое совпадение казалось слишком маловероятным. Но как они их засекли? Неужели на дороге расставлены посты и их заметили через окно автобуса? Или Орк имеет такую разветвленную организацию, что даже в этом автобусе у него оказался свой информатор?

Кикаха отмел последнюю мысль, как чистую паранойю. Пройдет немного времени, и он узнает, совпадение это или нет.

Люди в машине не проявляли к автобусу никакого интереса. Со стороны казалось, что между ними шел яростный спор. Трое из них, с темными волосами, выглядели лет на сорок-сорок пять. Четвертым был молодой блондин со стрижкой под Юлия Цезаря. Кикаха рассматривал этих людей до тех пор, пока не запечатлел в памяти их черты.

Вскоре скорость движения увеличилась. Автобус проезжал мимо мрачных промышленных кварталов, фабричных стен и фасадов неказистых строений. Серовато-зеленый смог стал менее заметен, но его разъедающее действие усилилось.

— Неужели люди все время дышат этой гадостью? — возмущалась Анана. — Просто удивительно, как такое можно вынести.

— Я знаю о смоге не больше тебя, — напомнил Кикаха.

Баум приподнялся со своего места и закричал водителю:

— Джим, будешь подъезжать к торговому центру, притормози и поищи стоянку с закусочной! Я проголодался.

Остальные пассажиры запротестовали. Всем хотелось добраться до места и пообедать в гостинице. Они кричали, что езды осталось на полчаса. К чему такое нетерпение?

— Я голоден! — заорал Баум.

Вытаращив глаза, он осмотрел каждого из них и сердито топнул ногой.

— Я хочу есть и не намерен ждать ни минуты! Там нам придется продираться через толпу фанаток и хипповок, а вы сами знаете, сколько на это уйдет времени! Поэтому пообедаем сейчас!

Остальные лишь пожали плечами. Очевидно, они уже свыклись с причудами Баума. Наверное, он мог топать ногами и кричать до тех пор, пока не добивался своего. Однако на сей раз его поведение диктовалось не капризом, а страстью.

Му-Му картинно закатила глаза, покачала головой и подошла к Кикахе.

— Он дает понять, что тебе пора сваливать, Рыжий. Так что можешь собирать пожитки и прощаться со своей подружкой.

— Значит, ты уже сталкивалась с этим и раньше? — с усмешкой спросил Кикаха. — Но почему ты так уверена, что Энн захочет остаться?

— Насчет нее у меня уверенности нет, — призналась Му-Му. — Я сразу сказала, что в вас есть что-то странное, и это чувство не прошло. Наоборот, оно стало еще сильнее.

И тут она удивила Кикаху.

— Вы убегаете от кого-то, верно? От легавых. И от других. Этих других вы боитесь больше, чем легавых, потому что вам наступают на пятки. Я чувствую запах опасности. — Она сжала его ладонь, пригнулась ниже и шепнула: — Если я могу тебе помочь, ищи меня в «Беверли Хилтон». Мы там будем неделю, а потом поедем в Сан-Франциско. Если хочешь, позвони. Я скажу портье, чтобы тебя со мной соединили. Звони в любое время, не стесняйся.

Кикаха поблагодарил ее за заботу и предложенную помощь. Но он не мог удержаться от мысли, что для простой и милой попутчицы она слишком уж хорошо о нем информирована. А вдруг она связана с Рыжим Орком?

Кикаха тут же отверг свои подозрения. Его жизнь была настолько полна опасностей и рискованных ситуаций, что у него вошло в привычку планировать контрмеры на случай самого плохого варианта. А Му-Му действительно могла оказаться чутким человеком с необычными психическими способностями.

Автобус свернул с магистрали и направился к «Музыкальному центру». Вокруг вздымались высотные здания, которые напомнили Кикахе район Манхэттена. Он с удовольствием глазел бы на них часами, но ему приходилось следить за большим черным «линкольном» и его пассажирами. Машина свернула следом за автобусом, и теперь между ними оставалось только два автомобиля. Кикаха с радостью допустил бы, что это всего лишь новое совпадение, но его сомнения начали превращаться в уверенность.

Автобус подрулил к углу стоянки, в центре которой находилась большая закусочная. Дверь открылась, и водитель побежал занимать места. Протянув руку Анане, Баум помог ей сойти со ступенек. Заметив это, Кикаха хмыкнул и повернулся в сторону «линкольна». Машина преследователей сделала разворот, выехала на стоянку и остановилась в пятом ряду от навеса закусочной.

На Баума тут же налетели пять или шесть девиц, которые визгливо выкрикивали его имя и какие-то невразумительные восклицания. Каждая из них считала своим долгом коснуться его лица или одежды. Баум улыбался и, отбиваясь от почитательниц, просил, чтобы они отошли. После минутной неразберихи команда бородатых музыкантов оттеснила фанаток в сторону.

Взяв рюкзак и футляр, Кикаха вышел из автобуса и вместе с Му-Му зашагал к прилавку под тентом, где устроились Баум и Анана. Официантка подавала гамбургеры, горячие сосиски, кока-колу и взбитые сливки. При виде этих яств у Кикахи потекла слюна. С тех пор как он съел последний гамбургер, прошло двадцать четыре года! О Боже, какое счастье иногда приносят маленькие и простые вещи!

Он откусил кусочек и медленно разжевал его. В мясе чувствовался какой-то незнакомый компонент, который ему не понравился. Казалось, что этой безвкусной примесью были пропитаны и салат и помидоры.

Анана поморщилась и спросила на языке властителей:

— Что за гадость они положили в это блюдо?

Кикаха пожал плечами:

— Наверное, какое-то вещество от насекомых. Хотя его доля так мала, что я не стал бы утверждать. И все же здесь что-то есть.

Они ограничились шоколадом со взбитыми сливками. Сладкое оказалось таким же густым и вкусным, каким он его помнил. Анана кивнула в знак одобрения.

Люди в «линкольне» разглядывали из окон Кикаху и Анану — вернее, всю их группу.

Баум повернулся к Кикахе:

— Ладно, Финнеган. Время пришло. Давай сваливай.

Кикаха усмехнулся ему в лицо:

— Мы договорились, что я уйду, когда она согласится уехать с тобой.

Баум захохотал:

— Мне просто хотелось пощадить твои чувства, простота ты деревенская.

Ладно, будь по-твоему. Следи за мной. Возможно, чему-нибудь научишься.

Он придвинулся к Анане и что-то шепнул на ухо Му-Му. Та отшатнулась, вскочила со стула и, закрыв лицо руками, побежала к автобусу. Кикаха взглянул на Анану и Баума. Их контакт закончился очень быстро, причем довольно драматично.

Анана отвесила Бауму звонкую пощечину, и хлопок прозвучал как выстрел на фоне шума проезжавших машин и галдежа восторженных поклонниц. Сначала все замерли от удивления, а потом фанатки разразились гневными воплями. Баум вскрикнул, замахнулся и попытался ударить Анану кулаком, но та увернулась и с грозным видом поднялась со стула. Подбежавшие люди заслонили ее от Кикахи.

Он сгреб со стойки деньги, оставленные клиентами, и, сунув их в карман, прыгнул в гущу толпы. Его едва не сбили с ног. Многие посетители старались отбежать подальше от драки. Фанатки набрасывались на него, царапали и, визжа, норовили ударить в лицо.

Прорвавшись сквозь кольцо зевак, Кикаха увидел Лу Баума, валявшегося на земле. Он прижимал колени к груди и хватался руками за пах. Рядом с ним сидела одна из его поклонниц. Согнувшись пополам, она держалась за живот. Другая, прислонясь спиной к деревянной облицовке стойки, блевала на плечо своего кумира.

Кикаха схватил Анану за руку и закричал:

— Бежим! Вот шанс, которого мы ждали! Тараня футляром стоявших на пути людей, он помог ей выбраться из толпы, и они побежали к дальнему концу стоянки. Когда они оказались в узком проходе между двумя высотными зданиями, Кикаха оглянулся. «Линкольн» выезжал с площадки, а трое мужчин бежали за ними следом. Оружие они пока не доставали, решив, очевидно, воспользоваться им после того, как догонят беглецов. Но Кикаха не собирался предоставлять им такую возможность.

Когда они выбежали на следующую улицу, его осенила шальная мысль. «А почему бы и нет? — подумал он. — Я могу потратить несколько лет, разыскивая Рыжего Орка. Но если поймать тех, кто работает на него…»

Следующая улица оказалась такой же многолюдной, как и предыдущая. Кикаха и Анана перешли на быстрый шаг. Мимо них проехала полицейская машина. Включив вдруг красные сигнальные огни, она резко набрала скорость и, визжа тормозами, свернула на перекрестке за угол. Какой-то старый алкоголик, выкрикивая проклятия, погрозил ей вслед кулаком.

Кикаха оглянулся. Трое мужчин по-прежнему оставались на виду, но приближаться пока не хотели. Один из них говорил что-то в микрофон, спрятанный в рукаве. Он либо переговаривался с водителем машины, либо докладывал обстановку своему хозяину. Кикаху уже не удивляли эти крохотные рации, которые не шли в сравнение с огромными радиопередатчиками образца 1946 года. Однако их преследователи могли пользоваться аппаратурой, еще не известной землянам — конечно, не считая тех, кто работал на Рыжего Орка.

Погоня продолжалась. Пройдя пару кварталов, Кикаха снова оглянулся. Заметив, что трое мужчин сели в черный «линкольн», он остановился перед грязной витриной ломбарда и начал лениво разглядывать выставленные на продажу обломки людских надежд.

— Мы дадим им шанс схватить нас, — сказал он Анане. — Я не знаю, хватит ли у них смелости сделать это среди бела дня, но, если они отважатся, мы поступим так…

«Линкольн» поравнялся с ними и затормозил. Кикаха повернулся и с улыбкой кивнул людям, сидевшим в машине. Передняя и задняя дверцы открылись. Трое мужчин вышли на тротуар и зашагали к беглецам, доставая что-то из карманов курток. В тот же миг на улице заголосила сирена. Трое быстро обернулись в сторону полицейской машины, которая неожиданно появилась из-за угла. Она обошла небольшой грузовичок, в крутом вираже обогнула «линкольн» и пронеслась через перекресток под красный сигнал светофора. Никто из полицейских не заметил, что у ломбарда назревала серьезная проблема.

Пока трое наемников делали вид, будто возвращаются к «линкольну», Кикаха воспользовался тем, что их внимание было отвлечено полицейской машиной. Прежде чем они вновь повернулись к беглецам, он оказался за их спинами и ткнул костяшками пальцев в бок пожилого бандита.

— Я прожгу в тебе дыру, если будешь дергаться, — сказал он. — Постарайся вести себя хорошо.

Анана навела излучатель на спину молодого парня с прилизанными светлыми волосами. Тот съежился, его челюсть отвисла: он, по-видимому, никак не мог поверить, что на виду у полусотни свидетелей их дичь повела себя так смело и нагло.

«Линкольн» засигналил. Водитель высунулся из окна и жестом показал приятелям, что надо поторапливаться. Но тут он увидел за спинами компаньонов Кикаху и Анану. В это время третий мужчина махнул ему рукой, давая понять, чтобы тот отъезжал. Визжа и сжигая шины, «линкольн» рванул с места и через секунду свернул за поворот, едва не сбив пешехода.

— Это был умный ход! — похвалил Кикаха стоявшего перед ним мужчину. — Один ноль в вашу пользу!

Третий наемник направился к перекрестку.

— Я убью этого парня, если ты не вернешься, — предупредил его Кикаха.

— Убивай, мне-то что! — ответил мужчина и перешел на быстрый шаг.

Анана взглянула на Кикаху, и тот сказал ей на языке властителей:

— Отпусти своего! Мы возьмем этого старика, отведем его в укромное место и как следует допросим.

— А если другие пойдут за нами?

— Пусть идут. В данный момент они меня не беспокоят.

Конечно, его волновала вероятность слежки, но он не хотел показывать Анане своего беспокойства.

Блондин презрительно усмехнулся и вразвалочку зашагал по тротуару. Однако походка выдавала его страх, и он испытывал большое облегчение, выбравшись из переделки живым и здоровым.

Кикаха в двух словах объяснил заложнику, что с ним произойдет, если он попытается бежать. Мужчина промолчал. Он сохранял абсолютное спокойствие. Почувствовав в нем профессионала, Кикаха подумал, что им следовало прихватить с собой блондина, а не этого молчуна. Тот бы быстро раскололся. Но что сделано, то сделано, и теперь уже ничего не изменишь.

Его пока смущало одно — куда отвести пленника для допроса? Они находились посреди огромного незнакомого города. Судя по виду строений и большому количеству пешеходов, где-то рядом должны были располагаться третьеразрядные гостиницы. В принципе они могли снять номер и отвести пленника туда. Но тогда он воспользуется ситуацией, поднимет крик и позовет на помощь. Если же им все-таки удастся затащить его в комнату, остальные бандиты, проследив их путь, позовут подкрепление, и гостиничный номер превратится в ловушку.

Кикаха кивнул, и они зашагали по тротуару. Придерживая пленника за локоть, Кикаха шел рядом и время от времени посматривал на грубоватый профиль мужчины. Тот выглядел лет на пятьдесят. Вполне обычные черты — темная, болезненного цвета кожа, карие глаза, большой крючковатый нос, пухлый рот и массивный подбородок.

На вопрос, как его зовут, мужчина буркнул:

— Мазарин.

— На кого работаешь? — спросил Кикаха.

— На того, с кем тебе лучше не связываться, — ответил пленник.

— Если ты скажешь мне, кто твой хозяин и как до него добраться, я отпущу тебя на все четыре стороны, — пообещал Кикаха. — В случае отказа я буду поджаривать твою задницу до тех пор, пока ты не ответишь на все мои вопросы. Ты же знаешь, у каждого есть свой предел, и при верном подходе даже самые крутые парни начинают болтать без умолку.

Мужчина пожал квадратными плечами:

— Наверное, ты прав. И что дальше?

— Я не понимаю, откуда такая преданность? — с удивлением спросил Кикаха.

Мужчина осмотрел его с презрением:

— А я не понимаю, как ты собираешься выполнять свои угрозы. Короче, делай, что хочешь, а я тебе больше ни слова не скажу.

Он поджал губы и отвел взгляд в сторону.

Пройдя пару кварталов, Кикаха оглянулся. Невдалеке из-за поворота появился «линкольн». Подобрав двух отпущенных бандитов, машина медленно поехала по ближней полосе. Водитель, конечно же, успел связаться со своим хозяином.

Кикаха не сомневался, что их троица ожидала теперь подкрепления.

Положение становилось серьезным.

И тут Кикаха усмехнулся.

Он быстро описал Анане свой план, и они подтолкнули Мазарина к краю дороги. Секунд через двадцать «линкольн» поравнялся с ними. Трое пассажиров смотрели на них так, словно не верили собственным глазам, и выглядели немного напуганными. Кикаха помахал рукой, машина остановилась. Двое мужчин с правой стороны вытащили оружие и направили его на Анану, прикрывая стволы от случайных взглядов прохожих.

Кикаха подтолкнул Мазарина, и они, обойдя машину спереди, подошли к задней дверце со стороны водителя. Анана осталась на тротуаре — футах в пяти от «линкольна».

— Полезай в машину, — приказал Кикаха. Мазарин недоумевающе посмотрел на него и, открыв дверь, начал забираться в салон. Подтолкнув его в спину, Кикаха последовал за ним. Все трое бандитов повернулись к нему, оставив на секунду Анану без присмотра. А она, склонившись к окну, прижала кольцо к голове мужчины на переднем сиденье. Излучатель был установлен на «оглушающую» мощность. Бандит дернулся, повалился на водителя, и Кикаха, не теряя времени, выпустил луч в Мазарина.

Блондин, испуганно прижавшись к задней дверце, навел пистолет на Кикаху.

— Ты, наверное, тронулся, парень! — нервно закричал он. — Не шевелись, или я тебя подстрелю!

Луч из кольца полоснул его по затылку и опалил кожу черепа до ожога первой степени. Голова блондина дернулась вперед, словно его огрели кулаком. Падая, он рефлекторно нажал на спусковой крючок. Автоматический пистолет тридцать восьмого калибра дал короткую очередь, которая прозвучала в машине как гром. Мазарин качнулся вперед, вскинув руки, и задел ладонью грудь Кикахи. Затем он медленно повалился на пол.

Водитель прорычал проклятие и рванул машину с места. Анана отпрыгнула, едва увернувшись от удара крылом. Кикаха приказал водителю остановиться, но тот вдавил педаль газа до упора и выкрикнул в ответ грязное ругательство. Он мчался к перекрестку, хотя на светофоре горел красный свет. Наверное, он думал, что Кикаха не осмелится приставать к нему на такой скорости.

Но Кикаха осмелился. Он оглушил его ударом кулака, и «линкольн» тут же замедлил ход. Автомобиль на довольно приличной скорости врезался сзади в машину, которая ожидала на перекрестке разрешающего сигнала светофора. Кикаха присел на корточки за передним креслом. Его бросило вперед вместе со спинкой сиденья, но тело водителя послужило хорошим амортизатором.

Открыв дверь, Кикаха выглянул из автомобиля. Водитель чужой машины ошеломленно потирал руками разбитый лоб и, похоже, находился в состоянии легкого шока. Кикаха вновь забрался в «линкольн», вытащил из куртки Мазарина бумажник, а чуть позже присвоил и бумажник водителя. Регистрационной карточки на машину не оказалось, хотя он осмотрел и бардачок у руля, и отделение для перчаток. Не рискнув оставаться дольше на месте происшествия, Кикаха выскочил на тротуар и только сейчас услышал позади себя крики.

Анана ждала его на перекрестке. Они быстро свернули за угол и торопливо пошли мимо огромных витрин универмага. За ними последовал было какой-то человек, но Кикаха повернулся к нему, тот остановился и благоразумно затерялся в толпе.

Они поймали такси. Вспомнив карту Лос-Анджелеса, Кикаха попросил водителя отвезти их на Лоррейн в южной части Уилшира. Анана ни о чем не спрашивала и всю дорогу молчала. Они не хотели, чтобы таксист запомнил женщину, которая говорила на иностранном языке. Однако Кикаха подозревал, что ее красота и странная одежда все равно запечатлеются в памяти водителя.

Он попросил остановиться у многоэтажного жилого дома и, расплатившись, дал доллар на чай. Они поднялись по ступеням и зашли в пустой вестибюль. Подождав пару минут и убедившись, что такси уехало, Кикаха и Анана вернулись на улицу. Свернув на бульвар, они сели в автобус и через несколько остановок вышли в абсолютно незнакомом районе.

— И что теперь? — спросила Анана.

Кикаха пожал плечами. Впрочем, Анана и не настаивала на ответе. Ее заинтересовала бензоколонка на противоположной стороне улицы. Подобный стиль архитектуры озадачил и Кикаху. Заправочная станция напоминала ему что-то из сериалов о Флэше Гордоне. Анана сказала, что многое повидала в своей жизни. За десять тысячелетий ей довелось побывать в сотне разных вселенных, и среди властителей ее считали знатоком великого множества архитектурных стилей. Но то, что она увидела на Земле, превосходило по неприглядности все границы дозволенного. По ее словам, архитектура этого города была не чем иным, как «рвотой разума».

Кикаха объяснил ей план дальнейших действий. Им следовало поехать в Голливуд и найти гостиницу в каком-нибудь дешевом районе. Из прочитанных газет и журналов он узнал, что в таких местах селились бродяги и наркоманы, которых теперь называли хиппи. Кикаха считал, что там их наряд и отсутствие багажа ни у кого-не вызовут подозрений.

Через несколько минут они поймали такси и отправились на Сансет-бульвар, где потом довольно долго прогуливались пешком. После захода солнца на улицах зажглись фонари. Машины заполняли бульвар и следовали друг за другом бампер в бампер. На тротуарах появились толпы людей, и многие из них походили на тех хиппи, о которых Кикаха читал. Повсюду встречались «персонажи» фильмов, которыми так славился Голливуд.

Кикаха остановил несколько бесцельно бродивших юнцов и расспросил их о комнатах, сдаваемых внаем. Больше всех путешественникам помог молодой парень в дорогом костюме. Длинные волосы, пышные баки и усы образца 1890 года делали его похожим на пушистую игрушку. Ему так понравилось давать советы, что он даже пригласил их в ресторан. Парень буквально ошалел от красоты и очарования Ананы. Заметив это, Кикаха любезно откланялся, и они ушли.

Через полчаса им удалось снять комнату в дешевой гостинице на одной из боковых улочек. О роскоши говорить не приходилось, но номер вполне устраивал Кикаху. Последние несколько лет он провел среди индейцев и привык к условиям походной жизни. Здесь ему не хватало только тишины. В соседней комнате устроили вечеринку. Радио и проигрыватель рвали нервы, захлебываясь визгом новомодного рока. В такт музыке топало множество ног, и временами слышались пьяные крики.

Пока Анана принимала душ, Кикаха исследовал содержимое двух бумажников. Судя по данным водительских удостоверений, Фредерик Джеймс Мазарин и Джеффри Веласкес Рамос проживали на бульваре Уилшир. Карта, которую он позаимствовал в автобусе, подсказала, что указанные адреса находились в самом центре района. Кикаха подозревал, что оба преступника жили в какой-то гостинице. Мазарину было сорок восемь лет, Рамосу — сорок шесть. Кикаха нашел в бумажниках около дюжины кредитных карточек (почти неизвестных в 1946 году), несколько фотографий двух мужчин с девицами и фото пожилой женщины (очевидно, матери Рамоса). Кроме этого, Кикаха насчитал триста двадцать долларов и обнаружил в бумажнике Мазарина клочок бумаги с десятью инициалами в одной колонке и телефонными номерами — в другой.

Он зашел в ванную и, открыв дверь душа, сообщил Анане, что собирается прогуляться до первой телефонной будки.

— Почему ты не воспользуешься телефоном в номере? — спросила она.

— Он подключен к сети через коммутатор гостиницы. Я не хочу рисковать, потому что разговор могут подслушать.

Кикаха прошел несколько кварталов, заглянул в аптеку и разменял несколько долларов на мелочь. Он постоял немного, размышляя, стоит ли пользоваться телефоном аптеки, но решил вернуться к будке у гостиницы. Обзванивая номера, он мог бы наблюдать за входом в здание.

Его внимание привлек книжный стенд. Кикаха попытался вспомнить, когда читал последнюю книгу. Скорее всего у тишкветмоаков, подумал он, но они писали только о науках, истории и теологии. Художественную литературу издавал народ на ярусе Атлантиды, однако Кикаха провел среди них слишком мало времени, хотя и тешил себя надеждой пожить там однажды подольше. Несколько книг имелось у семитов Хамшема и германских рыцарей Дракландии, но число романов сводилось к двум десяткам, а разнообразие тем оставляло желать лучшего. Во дворце Вольфа имелась библиотека, собранная из двадцати миллионов книг — или их видеозаписей, — но Кикаха заглядывал туда слишком редко, чтобы успеть прочитать хотя бы самую малость.

Понимая, что ему не стоит тратить время впустую, он не утерпел и задержался у стенда. Осмотрев прекрасно изданные тома, Кикаха купил три книги. Первую написал Том Вольф (но не тот Томас Вульф, которого он знал). Судя по обложке, книга могла дать информацию о духе и чаяниях современной эпохи. Другая была документальной. Ее написал Азимов (как оказалось, тот самый писатель-фантаст, которого он помнил). Третья книга касалась черной революции. Кикаха подошел к полке с журналами и купил «Лук», «Лайф», «Сэтеди ревю», «Нью-Йокер» и «Лос-Анджелес мэгэзин». После некоторых колебаний он прибавил к ним пару журналов с научной фантастикой.

Завернув книги и журналы в вечерний «Таймс», Кикаха вернулся к телефонной будке, позвонил Анане и убедился, что с ней все в порядке. Приготовив бумагу и карандаш, он начал обзванивать номера, указанные на листке из бумажника.

По трем номерам отозвались женщины, которые напрочь отрицали знакомство с Мазарином. По другим трем номерам никто не ответил. Кикаха решил перезвонить по ним позже. Седьмой номер, судя по разговорам, послышавшимся в трубке, принадлежал букмекеру. Человек, поднявший трубку, отвечал в том же духе, что и женщины. Восьмой звонок вывел Кикаху на бармена, и он сказал, что ищет Мазарина.

— Неужели ты ничего не слышал, приятель? — с удивлением спросил бармен. — Мазарина сегодня убили.

— Как убили? — завопил Кикаха, будто новость потрясла его до глубины души. — Кто это сделал?

— Никто не знает. Фред с другими ребятами подвозил какого-то парня.

Тот дуру не валял, выхватил у Чарли пистолет, пальнул Фреду в грудь, а потом оглушил Чарли, Рамоса и Зиггу.

— Что за дела? — проревел Кикаха. — Эти парни не с куста упали. Они не могли так лопухнуться. У шефа поедет крыша. Я думаю, он уже себе все пятки отбил, топая ногами.

— Да брось ты, парень! Таким дерьмом Кэмбринга не прошибешь. Ладно, мне пора. Клиенты заждались. А ты заваливай при случае. Если выставишь стаканчик, я расскажу тебе о Фреде самые кровавые подробности.

Кикаха записал имя Кэмбринга и попытался найти его в телефонной книге. В справочнике Лос-Анджелеса такого не оказалось, как, впрочем, и в соседних городах.

По девятому номеру он попал в гараж городишка Калвер. Мужчина, ответивший на звонок, сказал, что не знает никакого Мазарина. Кикаха засомневался в его искренности, но настаивать не стал и повесил трубку.

Последний номер стоял напротив инициалов Р.К. Кикаха надеялся, что буквы обозначали Р. Кэмбринга. Но женщина, ответившая ему, представилась как Рома Кэлмерс. Она отвечала на вопросы с той же настороженностью, что и остальные.

Он снова позвонил Анане и еще раз удостоверился, что с ней все в порядке. Вернувшись в номер, Кикаха заказал ужин из «Цыплячьего восторга». Он съел все, что находилось в коробке, хотя в пище по-прежнему чего-то недоставало и чувствовался все тот же неприятный привкус. Анана поморщилась, поохала, но съела все без остатка.

— Завтра суббота, — сказал Кикаха. — Если мы не найдем никаких зацепок, нам надо будет сходить в магазин и купить какую-нибудь одежду.

Он принял душ и едва успел просушить волосы, как принесли бутылку «Дикой утки» и шесть бутылок «Туборга». Анана попробовала и то, и другое, но остановила свой выбор на датском пиве. Кикаха пригубил бурбон и недовольно скривился. Владелец магазина утверждал, что его бурбон один из лучших в мире. Ничего не поделаешь, подумал Кикаха. Он пробовал виски четверть века назад, и ему, очевидно, придется заново привыкать ко всему, что когда-то было знакомым и обычным. Если только для этого найдется время, в чем он сильно сомневался. «Туборг» ему понравился, и Кикаха решил выпить бутылку или две. От пива он еще не отвык, поскольку в Многоярусном мире его изготавливали в не меньших количествах, чем на Земле.

Он сидел в кресле, потягивая пиво, и медленно читал вслух газеты.

Анана, прикрыв глаза, запоминала незнакомые слова. Кикаха надеялся отыскать какое-нибудь упоминание о Вольфе, Хрисеиде или Звонаре.

Наткнувшись на статью о «Хамах Люцифера», он хмыкнул и выпрямился в кресле. Их нашли полуголыми, избитыми и обгоревшими на трассе неподалеку от озера Арроухед. Пострадавшие объяснили полиции, что на них напала банда, с которой они вели войну за эту территорию.

Страницей дальше он нашел сообщение о крушении вертолета близ озера Арроухед. Вертолет, приписанный к аэропорту Санта-Моники, принадлежал мистеру Кэмбрингу, который неоднократно привлекался в прошлом к суду за подкуп муниципальных чиновников в связи с земельными сделками. Кикаха завопил от восторга, а затем объяснил Анане, какую возможность они получили.

В газетной статье адрес Кэмбринга не указывался. Кикаха позвонил в финансовый отдел фирмы «Топхэт Энтерпрайзис», которой владел мистер Кэмбринг. Он довольно долго слушал длинные гудки, потом не выдержал и позвонил в «Лос-Анджелес таймс». Минуты три-четыре его гоняли от репортера к репортеру, но в конце концов он получил необходимую информацию. Мистер Рой Арнделл Кэмбринг проживал на бульваре Римпо. Осмотрев карту города, Кикаха обнаружил, что его дом находился всего в нескольких кварталах от гостиницы, то есть в северной части Уилшира.

— Какая приятная удача, — прошептал Кикаха. — Я все равно нашел бы его — сам или с помощью частного детектива. Но на это ушло бы время. Ладно, давай-ка в постельку. Завтра у нас будет много дел.

***

Прежде чем они заснули, прошло не меньше часа. Анане захотелось полежать в объятиях Кикахи, поговорить о том о сем, о своей жизни до того, как они встретились, и о тех приключениях, которые они пережили вместе. Они знали друг друга не больше двух месяцев, а их совместная жизнь началась совсем недавно. Однако Анана утверждала, что любит Кикаху, и пока ее поступки свидетельствовали о том же. Он любил ее всем сердцем, но, достаточно повидав властителей, немного сомневался в глубине их чувств. Десять тысяч лет — не шутка. Хотя, по правде говоря, жизнь некоторых властителей была настолько насыщенной и интересной, что им мог бы позавидовать любой из ныне живущих людей. Несмотря на бессмертие, они воспринимали каждое событие как последний отведенный им миг, и только это спасало их от мыслей о бесконечных годах будущего.

Кикаха наслаждался близостью Ананы, и, будь у них немного свободного времени, он испытывал бы еще большее блаженство. Однако погони и битвы мешали им узнать друг друга. Анана жаловалась на то же самое, но делала это с какой-то тревогой и обреченностью. Прожив бездну лет, она знала, что всему на свете рано или поздно приходит конец.

Сам того не заметив, Кикаха заснул, но посреди ночи внезапно проснулся. Ему почудилось, что кто-то проник в комнату, и он молниеносно выхватил нож, лежавший под простыней. Глаза тревожно осматривали комнату, озаренную светом неоновых реклам, проникавшим сквозь жалюзи. Не заметив ничего подозрительного, он медленно встал, стараясь, чтобы кровать не заскрипела, и быстро и осторожно осмотрел номер, заглянул в ванную и даже в стенной шкаф. Окна и двери были закрыты и заперты изнутри. Небольшая этажерка, придвинутая к двери, стояла на прежнем месте. Под кроватью тоже никого не оказалось.

Кикаха решил, что его нервная система на сей раз дала осечку. Впрочем, ничего удивительного — даже во сне он чувствовал себя идущим по натянутой проволоке и где-то в глубине души бессознательно ожидал падения.

Но нет, его разбудило нечто большее, чем скрип натянутых нервов.

Перед тем как проснуться; он видел какой-то сон. Но о чем?

Он никак не мог ухватить его за хвост и вытащить из подсознания. Сжимая в руке нож, Кикаха бродил по комнате, пытаясь воссоздать момент, предшествовавший пробуждению. Минут через десять он сдался, вернулся в постель, но заснуть уже не мог. Встав и одевшись, Кикаха нежно разбудил Анану. Почувствовав легкое прикосновение к лицу, она вскочила с постели и занесла нож для удара. Он на всякий случай отступил на шаг.

— Все в порядке, милая. Я просто хотел предупредить, что ухожу посмотреть на дом Кэмбринга. Мне что-то не спится, и я чувствую себя так, будто должен выполнить неотложное дело. Это чувство появилось еще вечером, но я не обращал на него внимания.

Он не стал говорить ей о том, что подобное предчувствие возникало у него только перед самыми серьезными и роковыми неприятностями.

— Я пойду с тобой.

— В этом нет необходимости. Я ценю твое предложение, но лучше оставайся в постели и спи. Обещаю не делать глупостей. Я просто покручусь вокруг дома, и все. Тебе не надо ни о чем беспокоиться.

— Ну хорошо, — полусонно ответила Анана. Она полностью доверяла его чутью и умению постоять за себя. — Поцелуй меня еще разок и иди. Я рада, что ты такой заботливый.

Никого не заметив в вестибюле и около гостиницы, Кикаха направился в сторону бульвара. Мимо изредка проносились машины. Реактивный самолет заходил на посадку в международный аэропорт, и, несмотря на то что его огни мигали в нескольких милях к юго-востоку, монотонный рев звучал прямо над головой. Понадеявшись, что поблизости нет полицейских машин, Кикаха перешел на бег. Из статьи в газете он понял, что человек, вышедший на ночные улицы, тут же вызывал подозрение полиции — тем более если это происходило в респектабельном районе.

Кикаха мог взять такси и доехать почти до места, но он предпочел добираться на своих двоих. Его тело томилось без физических нагрузок, и Кикаха чувствовал, что, если их пребывание в городе затянется, он может потерять форму и стать таким же рыхлым, как и все вокруг.

С заходом солнца исчез и смог. По крайней мере, глаза больше не слезились. Однако, пробежав восемь кварталов, Кикаха начал задыхаться. Очевидно, воздух наполняли невидимые глазу ядовитые окислы. Или он сдавал быстрее, чем считал возможным.

Судя по карте, от гостиницы до дома Кэмбринга было около трех с половиной миль — с учетом всех поворотов и зигзагов, которые вынужден делать человек в городе.

Свернув на Римпо, Кикаха оказался в районе старых особняков. Дома выглядели так, словно когда-то здесь жили очень богатые люди. Потом, по-видимому, что-то изменилось — многие участки и строения пришли в негодность, а остальные были переделаны в многоквартирные дома. Но определенное количество особняков по-прежнему поддерживалось в хорошем состоянии.

Дом Кэмбринга представлял собой трехэтажное деревянное здание, построенное в начале века кем-то из тех, кто тяготел к богатой архитектуре Среднего Запада. Дом располагался на возвышении, и к нему через лужайку вела подъездная дорожка, которая напоминала по форме подкову. На площадке у ворот стояли три машины. Лужайку обрамляли несколько платанов и дюжина могучих дубов, между которыми росли декоративные кусты. Участок окружала высокая кирпичная стена. Часть ее со стороны фасада была недавно заменена на ажурную решетку.

На первых двух этажах здания за задернутыми шторами горел свет. Окна светились и на втором этаже гаража. Кикаха прошел мимо решетки к углу кирпичной стены. Чуть дальше виднелись еще одни въездные ворота, ведущие к гаражу. Он осмотрел массивный замок решетки и вернулся к углу ограды.

Кикаха подозревал, что по периметру деревьев установлены фотоэлементы тревожной сигнализации. Но он решил рискнуть и выяснить это наверняка.

Конечно, Рыжий Орк не стал бы жить в таком доме. Кэмбринг был одной из мелких сошек властителя и, возможно, находился в самом низу тайной иерархической системы. Властитель Земли обосновался бы с комфортом — в действительно роскошном жилище за надежными стенами и плотным кольцом охраны.

Кикаха взял нож в зубы и установил излучатель на максимальную мощность, при которой луч мог разрезать тело с дистанции в двести футов. Он тихо прокрался к торцу особняка. Ограда здесь оказалась еще выше, но Кикахе понравился дуб, который прикрывал этот участок стены.

Отступив на мостовую и как следует разбежавшись, он прыгнул и зацепился за край ограды. Без труда забравшись на нее, Кикаха какое-то время наблюдал за домом и гаражом. Прошло около четырех минут, но никаких признаков тревоги он не заметил. Мимо промчалась машина и через два квартала завернула за угол. Свет фар мог выдать его кому-нибудь из обитателей дома. Кикаха свесился со стены и спрыгнул на мягкую траву позади большого дуба. В случае опасности он мог бы запрыгнуть на нижнюю ветвь, которая доходила до самой ограды. Это был неплохой путь для быстрого отступления.

Если его не подводило чувство времени, шел третий час ночи. Взглянув на бледные звезды, он решил приобрести себе часы. В этом мире время играло важную роль, и, чтобы не отставать от событий, требовалось знать его с точностью до минут.

Спрятавшись за кустом, Кикаха осмотрел подходы к дому и гаражу. Три раза он залезал на деревья и заглядывал в окна, но так ничего и не увидел. Он пробрался к машинам, однако не рискнул открыть дверцы, зная, что они могут оказаться под сигнализацией. Такие гангстеры, как Кэмбринг, обычно боятся бомбы, подложенной в автомобиль, а не вторжения в дом. Черный «линкольн» отсутствовал. Кикаха решил, что его конфисковала полиция в качестве вещественного доказательства по делу об убийстве. На всякий случай он запомнил номера машин. У него имелись карандаш и бумага, но в течение многих лет, проведенных в соседней вселенной, Кикаха полагался только на память. Он развил ее до невероятных пределов, которые двадцать пять лет назад посчитал бы невозможными. У примитивных обществ есть свои плюсы. Сколько образованных людей на Земле могли бы вспомнить точную топографию сотен мест или начертить карту маршрута в пять тысяч миль? А кто бы из них прочитал наизусть поэму в три тысячи строк?

Минут через пятнадцать Кикаха проверил все, что только мог. Настала пора уходить. Он пожалел, что пообещал Анане ограничиться лишь внешним наблюдением. Его одолевало желание пробраться в дом. Если бы удалось застать Кэмбринга врасплох и выжать из него кое-какую информацию… Но он обещал. И Анана осталась спать только потому, что верила в его нерушимое слово. А он знал, насколько недоверчивы властители к другим людям. Ее доверие говорило о любви, и он не хотел искушать это чувство.

Прокравшись в боковой дворик, Кикаха спрятался за кустом. Он понимал, что надо уходить, но ему казалось, что через миг-другой произойдет какое-то событие, которое заставит его перейти к действию. Минуты шли, ожидание затягивалось. И вдруг он услышал, как в доме зазвонил телефон.

В темном окне второго этажа загорелся свет. Кикаха вскочил и, подбежав к дому, приложил к стене небольшое прослушивающее устройство. Шнур, выходивший из прибора, заканчивался маленьким наушником. Вставив его в ухо, он тут же услышал, как мужской голос произнес:

— Да, сэр. Я вас понял. Но как вы их нашли, позвольте спросить? —

Последовала короткая пауза, а потом человек добавил: — Прошу прощения, сэр. Я не собирался совать нос в чужие дела. Нет-нет, это больше не повторится. Да, сэр, я все понял. Ошибок не будет, можете не беспокоиться. Мы выйдем на связь перед началом операции. Спокойной ночи, сэр.

Сердце у Кикахи заколотилось. Кэмбринг получил какой-то приказ и, возможно, говорил с самим Рыжим Орком. А значит, назревало важное событие — серьезное и угрожающее.

Он услышал шорох, пару щелчков и писклявый сигнал вызова. Очевидно, хозяин дома решил воспользоваться селекторной связью. Голос его заметно изменился:

— Одевайтесь и живо сюда! Бегом, бегом! Предстоит работенка! Живей!

Кикаха решил дождаться чего-то более определенного. Возможно, из их слов он поймет, что бандиты направляются не за ними. Тогда после их отъезда он проберется в дом. Ситуация сама подсказывала этот шаг, и было бы глупо упустить такой случай. Он надеялся, что Анана его поймет.

Если же дело касается его и Ананы, он бросит все и побежит к ближайшей телефонной будке. Кикаха полез в карман за мелочью и тихо выругался. После вечерних звонков у него осталась только одна монетка.

Через семь минут у передней двери собрались восемь человек. Кикаха следил за ними из-за дерева. Первая четверка влезла в «мерседес-бенц», вторая — в «меркури».

Он так и не понял, кто из них Кэмбринг. По дороге к машинам мужчины не произнесли ни слова. Один бандит забежал вперед и, открыв дверцу «мерседеса», придержал ее перед высоким мужчиной с пышными кудрявыми волосами и широким носом. Кикаха решил, что это и есть Кэмбринг. Среди других он узнал молодого блондина и Рамоса — водителя «линкольна». На лбу у Рамоса виднелась белая повязка.

Машины уехали, и на площадке у ворот остался только один автомобиль. Кикаха знал, что в доме находятся как минимум два человека. Немногим раньше он слышал, как какая-то женщина сонно спрашивала Кэмбринга, когда тот вернется, а потом мужской голос возмущался, что его оставляют здесь. Наверное, парню хотелось отправиться на дело, но Кэмбринг велел ему заткнуться и как следует охранять дом.

Не успели машины свернуть за поворот, как Кикаха оказался у передней двери. Узкий луч кольца разрезал язычок запора. Он тихо приоткрыл дверь и шагнул в большую прихожую, в конце которой находилась освещенная лестница. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел телефон, стоявший на столике у стены. Подойдя к нему, Кикаха зажег спичку и при слабом дрожащем свете набрал номер Ананы. После трех гудков в трубке послышался ее голос.

— Анана! — тихо произнес он. — Я нахожусь в доме Кэмбринга. Он и его банда только что отправились в нашу гостиницу. Они выследили нас! Поэтому хватай одежду и выбирайся оттуда. Быстрее, милая! Можешь даже не одеваться! Сложи вещи в сумку и уходи! Оденешься за гостиницей! Я встречусь с тобой там, где мы договорились! Ты все поняла?

— Подожди, — отозвалась она. — Скажи хотя бы, что случилось?

— Нет времени! — ответил он и мягко опустил трубку на рычаг.

В коридоре наверху послышались шаги, потом их сменил скрип ступеней, которые прогибались под тяжестью рослого человека. Установив излучатель на «оглушающую» мощность, Кикаха двинулся к лестнице. Для допроса ему требовался мужчина — женщина вряд ли знала о делах владельца этого дома.

Слабое поскрипывание прекратилось. Пригнувшись под лестницей, Кикаха ждал. Внезапно в прихожей вспыхнул свет, и человек сбежал по ступеням на тот пролет, под которым прятался Кикаха. Мужчина мягко перескочил через перила и развернулся в воздухе. В правой руке он сжимал большой автоматический пистолет — возможно, сорок пятого калибра. Он опустился на пол прямо перед Кикахой — и тут же упал на спину, потеряв сознание. Золотистый луч действовал не хуже кувалды. Оружие отлетело в сторону.

Толстый ковер приглушил звук падения массивного тела.

Женщина наверху встревоженно закричала:

— Уолт? Что-нибудь случилось? Ты меня слышишь, Уолт? Да что там происходит, черт бы тебя побрал?

Кикаха поднял пистолет, поставил его на предохранитель и сунул оружие за пояс. Поднимаясь по ступеням, он едва не налетел на женщину, которая спускалась со второго этажа. Открыв рот, она хотела закричать, но он прижал ладонь к ее губам и показал ей кончик широкого лезвия. Женщина обмякла, как тряпичная кукла, и быстро закивала, демонстрируя свою покорность. В общем, она правильно оценила ситуацию.

На вид ей было около тридцати пяти лет. Сквозь тонкое полупрозрачное неглиже проглядывала стройная фигура. От нее еще веяло теплом постели и пахло виски — хорошим виски.

— У меня к вам нет личных претензий, — сказал Кикаха. — И вы и Кэмбринг нужны мне лишь как средство, с помощью которого я хочу выйти на большого босса. Меня интересует только он. Если вы честно ответите на мои вопросы, я оставлю вас в покое и отпущу без единой царапины. В противном случае вас ожидает смерть. Если вы попытаетесь скрыть от меня необходимую информацию, я убью вас прямо на этом месте. Вы меня поняли?

Она кивнула.

— Сейчас я вас отпущу, — сказал он. — Но один крик, и мне придется распороть вам живот. Понятно?

Она еще раз кивнула, и он убрал руку с ее рта. Женщину сотрясала крупная дрожь.

— Покажите мне фотографию Кэмбринга, — приказал Кикаха.

Она медленно повернулась и, проводив его в спальню, указала на фотографию, стоявшую на трюмо. Догадки Кикахи относительно высокого мужчины подтвердились.

— Вы его жена?

— Да, — ответила она, откашлявшись.

— В доме есть кто-то, кроме вас и Уолта?

— Нет, — хрипло прошептала она.

— Вы знаете, куда отправился Кэмбринг?

— Нет. Я стараюсь держаться от этого подальше.

— Его послали схватить меня и мою женщину, — сказал Кикаха. — Ваш босс уже придумал для нас веселенькую смерть. Но прежде он насладился бы пытками, вырывая ответы вместе с клочьями мяса. Поэтому я не стану проявлять сострадания к его наемникам и тем, кто имеет с ним хотя бы малейшую связь, — тем более если они откажутся мне помогать.

— Я ничего не знаю! — задыхаясь, прошептала она. — Рой никогда не говорит о своих делах! Я даже не знаю, кто такой этот босс!

— Кто отдает Кэмбрингу приказы?

— Я не знаю. Пожалуйста, поверьте мне! Он действительно получает от кого-то приказы. Но я не знаю от кого!

Возможно, она говорила правду. Кикаха посмотрел в окно. До рассвета почти не оставалось времени. Поэтому он решил приступить к допросу Уолта.

Кикаха велел Кэре идти впереди, и они спустились по лестнице. Мужчина по-прежнему лежал на полу без сознания. Кикаха попросил женщину принести воды из ванной комнаты и плеснул ею в лицо Уолта. Тот застонал, открыл глаза, но выглядел слишком слабым, чтобы представлять какую-то угрозу. Судя по виду, его сильно тошнило. На лбу, носу и щеке проступало черное пятно кровоподтека. Глаза покраснели от лопнувших кровяных сосудов.

Допрос не занял много времени. Мужчина, которого звали Уолтер Эрих Фогель, заявил, что тоже не знает хозяина Кэмбринга. Он даже не знал, куда отправилась банда. И Кикаха поверил ему. Собирая своих людей на дело, Кэмбринг ничего не сказал им о месте назначения. Очевидно, он хотел придержать эти сведения до самого последнего момента, когда они будут уже в пути. Кэмбринг звонил хозяину довольно часто, но номер телефона держал в голове.

— Связь через маленькие ячейки — это старая идея комми, — сказал Фогель. — Поэтому ты можешь пытать меня до судного дня, но я ничего не скажу. Я просто ничего не знаю, понимаешь?

Не спуская глаз со своих пленников, Кикаха подошел к телефону и еще раз набрал номер Ананы. Он не удивился, когда ему ответил мужской голос.

— Кэмбринг, это говорит тот парень, за которым тебя послали. Слушай внимательно, потому что мое сообщение предназначено для твоего хозяина. Передай ему или тем, кто выходит с ним на связь, что на Земле появился Черный Звонарь.

Наступила тишина, вызванная, как надеялся Кикаха, потрясением. А потом Кэмбринга прорвало:

— Эй, приятель! О чем ты, черт возьми, говоришь? Какой еще Черный Звонарь?

— Просто скажи своему боссу, что из мира Ядавина вырвался Черный Звонарь. Он здесь, на Земле. Запомни, Кэмбринг, — Черный Звонарь! Он пришел сюда вчера из мира Ядавина.

— Слушай, парень. Босс знал, что вы от нас уйдете, — признался Кэмбринг после небольшой паузы. — И он предчувствовал, что мне удастся с тобой поговорить. Короче, он просил передать, что тебе надо прийти на встречу. Ему от вас ничего не надо. Он просто хочет поговорить.

— Возможно, это и так, — ответил Кикаха. — Но я не люблю рисковать.

Лучше передай ему такие слова. Скажи, что лично он мне не нужен: я не властитель. Мне бы только найти своих друзей — мужчину и женщину, которые пришли в этот мир, убегая от Черных Звонарей. Я даже могу сказать, что один из них Ядавин. Возможно, твой хозяин вспомнит его, хотя Ядавин за последние годы сильно изменился. Его больше не интересуют битвы со своими сородичами. А твой босс ему и подавно не нужен. Он хочет вернуться в свой мир. Передай мои слова хозяину, хотя мне не верится, что из этого выйдет какой-то толк. Я позвоню тебе завтра около полудня, чтобы ты успел связаться с боссом. Если он захочет поговорить со мной напрямую, пусть приезжает к тебе домой.

— Слушай, а ты случайно не псих? — оборвал его Кэмбринг. — Несешь какую-то чепуху! — В его голосе появились нотки раздражения.

— Просто передай своему хозяину мои слова. Он поймет, — сказал Кикаха и с усмешкой повесил трубку.

Если что-то и могло напугать властителя, так только Черный Звонарь.

Спортивная машина, как он и думал, принадлежала женщине. Она сказала, что может подняться наверх и принести ключи. Он галантно ответил, что они с Фогелем составят ей компанию. Войдя в ее спальню, Кикаха направил кольцо на затылок Фогеля и оглушил его легким попаданием луча. Прежде чем затащить бандита в стенной шкаф, он изъял его бумажник, а потом потребовал деньги от хозяйки дома. Женщина дала ему шестьсот долларов в двадцати— и пятидесятидолларовых купюрах. Кикаха получал удовольствие от того, что жил на деньги своих врагов.

Чтобы чем-то занять хозяйку, он сорвал с окон несколько штор и поджег их лучом из кольца. Женщина закричала и бросилась в ванную за водой. А через минуту Кикаха уже выезжал из ворот на ее «ягуаре». Позади из открытых дверей доносились крики хозяйки, которая самоотверженно боролась с пламенем.

На углу, за несколько кварталов до гостиницы, он дважды помигал фарами, предупреждая Анану о своем прибытии. Из темного переулка появилась черная фигура. Анана осторожно приблизилась к автомобилю и, узнав Кикаху, облегченно улыбнулась. Бросив на заднее сиденье рюкзаки и футляр, она села рядом с Кикахой и поцеловала его в щеку.

— Где ты раздобыл машину?

— Одолжил у Кэмбринга, — ответил Кикаха и тихо засмеялся. — Я послал через него сообщение для Рыжего Орка. Теперь он знает, что Звонарь на свободе. Эта новость отвлечет его внимание. Я надеюсь, он испугается и предложит нам перемирие.

— Только не Рыжий Орк, — сказала Анана. — Если, конечно, он тоже не изменился, что, между прочим, вполне возможно. Я же изменилась. И брат Лувах стал совершенно другим. А Вольф, судя по твоим словам, вообще превратился в ангела.

Он рассказал ей о том, как они могли бы послать весточку Вольфу.

— Я бы уже давно додумался до этого, но меня все время что-то отвлекало. Кроме того, я многое забыл о Земле.

В данный момент им предстояло найти новое жилье. Однако Кикаха сомневался теперь в безопасности гостиниц. Его потрясла та скорость, с какой их нашли. Очевидно, Рыжий Орк поднял на ноги огромное количество людей.

— Как ему это удалось? — спросила Анана.

— Насколько я знаю, его люди должны были позвонить в каждую гостиницу и мотель. А в Лос-Анджелесе их тысячи. Это потрясающая работа, и вряд ли они успели обзвонить хотя бы десятую часть. Я думаю, они вели опрос наугад или, возможно, им просто повезло.

— И если мы снова остановимся в гостинице, это повторится опять, — подытожила Анана.

— Мне не верится, что у властителя Земли такая большая и разветвленная организация. Но я не понимаю, как можно за столь короткий срок проверить все мотели и гостиницы. Ладно, пусть они ищут нас в городе, а мы тем временем уедем в Долину. Довольно странное название для пустыни, правда?

***

В мотеле «Лорел-Каньон» у них возникли осложнения. Клерк потребовал водительское удостоверение и попросил назвать номер машины. Кикаха продиктовал вымышленный номер, решив по виду заспанного парня, что тот поверит ему на слово. Он предъявил удостоверение Рамоса, и клерк, мельком взглянув на фотографию, начал записывать в журнал регистрационный код. На снимке красовалась квадратная физиономия мексиканца с большим кривым носом, черными глазами и копной курчавых волос. Но клерк будто не замечал разницы.

У Кикахи тут же возникли подозрения. Парень казался слишком уж скользким. Возможно, его действительно не волновало истинное имя Кикахи, но что-то в нем выдавало обратное. Ничего не сказав, Кикаха взял ключи и велел Анане идти вперед. Вместо того чтобы подняться в свою комнату на втором этаже, они вышли из холла и притаились за дверью. Через минуту Кикаха услышал тихий голос и заглянул в комнату. Клерк сидел у коммутатора и, повернувшись спиной к двери, с кем-то говорил по телефону. Кикаха на цыпочках приблизился к нему.

— …точно не его, — говорил клерк. — Да, как только они ушли, я выглянул в окно и проверил номер. Машину припарковали рядом с мотелем. Послушайте, сэр, вы…

Он умолк, повернул голову и увидел Кикаху. Кивнув как ни в чем не бывало, клерк отвернулся и добавил в трубку:

— Ладно, пока. Еще увидимся.

Сняв наушники, он поднялся и с улыбкой спросил:

— Могу быть вам чем-то полезен?

— Мы решили немного перекусить перед сном, — с такой же милой улыбкой сказал Кикаха. — Знаете, не ели целый день. Вы не подскажете, где здесь ночной ресторан? Из тех, что получше?

Клерк медлил с ответом, будто пытался сообразить, какой ресторан подойдет для его клиентов.

— В общем-то мы без претензий. Нам подойдет любое заведение, — подбодрил его Кикаха.

Через минуту он и Анана уехали. Клерк стоял в дверях и смотрел им вслед. Он видел, как они положили в машину рюкзаки и футляр, и, конечно же, не поверил их обещанию вернуться.

Кикаха подумал, что остаток ночи они могли провести в машине, если только ее уже не разыскивала полиция. Утром им придется купить одежду и пару чемоданов. Потом надо будет избавиться от «ягуара» и взять напрокат другой автомобиль. Хотя для аренды или покупки машины потребовались бы документы, которых у них не было.

Он подъехал к станции обслуживания и велел служащему залить полный бак. Юноша оказался разговорчивым и любопытным. Ему хотелось узнать, откуда они приехали и понравилось ли им в горах. Он тоже любил туристические поездки.

Кикаха тут же сочинил историю. Он и его жена бродяжничали по стране и решили приехать в Лос-Анджелес, чтобы пройтись по всяким злачным местам. Денег у них немного, поэтому они хотели бы продать эту машину и купить подержанный «фольксваген». И еще им хотелось бы остановиться в каком-нибудь заведении, где не задают лишних вопросов, если цвет денег такой, как надо.

Служащий станции рассказал им о мотеле неподалеку от Тарзана в Ван Найсе. Мотель по всем параметрам подходил под описание Кикахи. Паренек усмехнулся и понимающе подмигнул, решив, что посетители занимаются чем-то незаконным или бунтарским. Он пожелал им удачи и сказал, что постарается найти покупателя «ягуара».

Через полчаса, получив номер в мотеле, Кикаха и Анана рухнули в постель и тут же заснули.

Кикаха проснулся в десять часов утра. Анана еще крепко спала. Побрившись и приняв душ, Кикаха разбудил ее, чтобы предупредить о своем уходе.

Он зашел в ресторан на другой стороне улицы, плотно позавтракал, купил газету и вернулся в номер. Анана попрежнему спала. Кикаха позвонил в отдел рекламы «Лос-Анджелес таймс» и продиктовал текст в колонку частных объявлений. Сначала он хотел воспользоваться фамилией Рамоса на тот случай, если сотрудник газеты захочет проверить адрес. Но потом он решил, что это даст банде Кэмбринга лишнюю зацепку, и предусмотрительно назвался вымышленным именем. Кикаха пообещал оплатить объявление в течение дня и не медлить с отправкой чека. Но, повесив трубку, тут же забыл об этом.

Просмотрев светскую хронику в утреннем выпуске газеты, Кикаха не нашел никаких сообщений, которые могли бы исходить от Вольфа. К тому времени проснулась Анана.

— Пока ты будешь завтракать, — сказал он, — я поищу телефонную будку и позвоню Кэмбрингу. Уверен, что у него уже есть весточка от Рыжего Орка.

Кэмбринг ответил сразу, как будто сидел и ждал у телефона.

— Это говорит твой ночной кошмар, — представился Кикаха. — Ты передал мои слова о Черном Звонаре?

Голос Кэмбринга звучал так, словно тот едва сдерживал гнев.

— Да, передал.

— И каков же ответ?

— Он сказал, что хочет встретиться с вами. Устроить военный совет.

— Где?

— Там, где ты скажешь.

«Прекрасно, — подумал Кикаха. — Он не считает меня настолько глупым, чтобы приглашать в свою приемную. Но где бы я ни назначил встречу, он обязательно устроит для меня ловушку. Сам он туда не придет — в этом можно не сомневаться. Властитель хитер; он пошлет вместо себя кого-нибудь другого. Но его представитель будет на ранг выше Кэмбринга и на шаг ближе к Рыжему Орку».

— Через полчаса я сообщу, где мы встретимся, — произнес Кикаха. — Но неужели твой босс не передал ничего другого?

— Нет, не передал.

Кикаха повесил трубку. Он нашел Анану в кабинке ресторана.

— Я так и не узнал, поймали они Вольфа или нет, — сказал он ей, усаживаясь рядом. — И даже не уверен, что Кэмбринг доложил Орку о Вольфе и Хрисеиде. Но властитель знает, что перед нашим прибытием врата активировались дважды. И ему известно, что один из пришельцев оказался Черным Звонарем. Мне кажется, Вольф и Хрисеида по-прежнему на свободе, иначе Орк давно бы использовал их для того, чтобы заманить нас в ловушку. Он знает, что я тут же побегу им на помощь.

— Вероятно, ты прав, — ответила Анана. — Но учти, Орк мог утаить информацию о поимке Вольфа и Хрисеиды. Возможно, он уверен в своих силах и хочет заманить нас в капкан попроще. Или решил придержать эти сведения до более подходящего времени.

— Не буду с тобой спорить. Вы, властители, всегда трясете проблему со всех сторон. Свет звезд не видел более подозрительных людей.

— Ладно, кто бы говорил! — с усмешкой парировала она по-английски.

Они вернулись в номер, собрали сумки и, прихватив футляр, пошли к машине. Заметив удивленный взгляд администратора, Кикаха счел мудрым не уведомлять его о своих планах — благо, тот о них и не спрашивал.

В районе Тарзана они зашли в универмаг и купили для себя одежду. На это ушел целый час. Однако Кикаху не волновало, что Кэмбринг кусал пальцы, ожидая его звонка. Пусть он и Орк немного попотеют.

Кикаха позвонил из ателье, где ему подгоняли брюки. И снова Кэмбринг поднял трубку после первого звонка.

— Вот что мы сделаем, — сказал Кикаха. — Место встречи будет находиться недалеко от твоего дома. Когда я туда доберусь и позвоню тебе, у вас останется двенадцать минут на дорогу и сборы. Если вы опоздаете, я уйду. Если замечу какой-нибудь подвох, встреча не состоится, и пусть твой босс сам заботится о Черном Звонаре.

— Слушай, черт бы тебя побрал! Ты меня уже достал! — сердито закричал Кэмбринг. — Что это за Звонарь, о котором ты треплешься уже второй день?

— Спроси у своего хозяина, — ответил Кикаха, зная наперед, что у Кэмбринга на это не хватит смелости. — Я выбрал место с хорошим обзором. И с вашей стороны на встречу должно прийти не больше двух человек. Пусть придет твой босс… ну и ты, потому что я тебя знаю. И запомни, Кэмбринг, не приближайся ко мне более чем на шестьдесят ярдов. Я буду говорить только с твоим боссом. Ты понял меня? Тогда пока.

В полдень, съев половинку гамбургера и выпив стакан молока, Кикаха снова позвонил Кэмбрингу. Он и Анана находились в ресторане — всего в нескольких кварталах от выбранного места. Кэмбринг поднял трубку после второго гудка. Кикаха рассказал ему о месте и условиях встречи.

— Но помни, если что-то покажется мне подозрительным, я смоюсь оттуда, как пасхальный кролик с предродовыми схватками.

Кикаха повесил трубку, и через минуту они помчались в гуще транспортного потока к Художественному музею. Кикаха припарковал машину за углом и на тот случай, если им придется сюда вернуться, положил под коврик ключи. Пройдя через стоянку, они направились к площади за музеем. Анана немного отстала, чтобы никто из посторонних не посчитал ее спутницей Кикахи. Перед уходом из мотеля она сделала прическу на манер Психеи и уложила длинные волосы в несколько колец на макушке. На ней была белая блуза с оборками и глубоким вырезом, летние облегающие штаны в красно-зеленую полоску и темные очки, которые закрывали треть лица. Она несла в руках альбом для зарисовок и пачку карандашей. На длинном ремне болталась дамская сумочка, в которой находилось несколько устройств, способных удивить любого сведущего в науках землянина.

Пока Кикаха останавливал такси, она медленно зашагала по лужайке. Как доказательство добрых намерений и грядущих чаевых, Кикаха дал таксисту двадцатидолларовую банкноту и попросил водителя подождать на стоянке с включенным мотором, чтобы они могли уехать без всяких проволочек. Таксист удивленно поднял брови.

— Надеюсь, вы не будете грабить музей?

— Я не собираюсь делать ничего противозаконного, — успокоил его Кикаха. — Считайте меня немного эксцентричным. Просто иногда мне нравится исчезать со сцены очень быстро.

— Если начнется какая-нибудь пальба, я уеду, так и знайте, — ответил водитель. — И предупреждаю заранее — я обо всем сообщу в полицию. Надеюсь, вы меня понимаете, сэр?

Кикаха всегда старался иметь несколько вариантов отхода. Люди Кэмбринга могли оцепить район и, обнаружив угнанный «ягуар», устроить там западню. А Кикаха не сомневался, что все так и будет. Но если путь к такси окажется перекрытым и ему потребуется машина, он воспользуется «ягуаром» во что бы то ни стало.

Кикаха чувствовал, что водитель такси ему не доверяет, но не винил его за это. Добавив еще десять долларов, он сказал:

— Если хотите, можете позвонить в полицию прямо сейчас. Меня это не беспокоит. Я чист, как стекло.

Надеясь, что таксист его не подведет, Кикаха быстро пересек асфальтированную стоянку и пошел по лужайке к «смоляной яме» <Ямы Ла Бри — одна из достопримечательностей Лос-Анджелеса. Бывшее место раскопок, где выставлены реконструкции доисторических животных в натуральную величину.>. Анана сидела на скамье и делала набросок мамонта, который тонул в черной жиже. Любой, кто заглянул бы через ее плечо, по достоинству оценил бы этот эскиз, как работу великого мастера.

На Кикахе были пурпурная рубашка без рукавов и джинсы с большим кожаным поясом и причудливой серебряной пряжкой. Он надел темные очки и припрятал за ухом под длинными рыжеватыми волосами миниатюрный приемник. Устройство на запястье содержало аудиопередатчик и излучатель, мощность которого в шесть раз превышала мощность кольца.

Он обошел «смоляную яму» и остановился у ограды, за которой возвышалась статуя огромного доисторического медведя. Вокруг прогуливалось около пятидесяти человек, но, судя по виду, никто из них не принадлежал к банде Кэмбринга. Хотя, конечно, внешность ничего не значила.

Через минуту он увидел большой серый «роллс-ройс», который въехал на стоянку. Из него вышли двое мужчин. Быстро осмотревшись, они направились через лужайку к Кикахе. Первым шел Рамос. Второй, более рослый и крепкий, был одет в деловой костюм. Темные очки и шляпа служили ему неплохим камуфляжем. Когда он подошел ближе и приподнял лошадиное лицо, Кикаха решил, что ему около пятидесяти. Однако ни один властитель, даже в возрасте двадцати тысяч лет, не выглядел старше тридцати, поэтому Кикаха засомневался, что видит перед собой Рыжего Орка. В наушнике раздался голос Ананы:

— Это не Рыжий Орк.

Кикаха осмотрелся. Слева от него, у фонтана перед входом в музей, стояла пара подозрительных парней. Справа, в двадцати ярдах от Ананы, лениво прогуливались еще двое. И те, и другие, очевидно, были из банды Кэмбринга.

Его сердце забилось быстрее, по спине пробежал холодок. Кикаха посмотрел сквозь ограду на бульвар Уилшир. Парковка там запрещалась в любое время. Однако прямо напротив он увидел машину с поднятым капотом. Водитель копался в моторе, а на переднем и заднем сиденьях находились двое пассажиров.

Поправляя упрямую прядь волос, Кикаха шепнул в микрофон на запястье:

— Орк задумал схватить меня. Я насчитал семерых его людей.

— Ты хочешь отказаться от своего плана? — спросила Анана.

— Если я так сделаю, ты будешь первой, кто это узнает, — ответил он.

— Будь внимательна! Они уже здесь!

Рамос и его напарник подошли к нему. Высокий мужчина вежливо спросил:

— Скажите, не вы ли мистер Пол?

Он произнес имя, которое Кикаха назвал Кэмбрингу.

В этот момент на стоянку въехала еще одна машина.

Она остановилась на большом расстоянии, и рассмотреть сидевших в ней людей не представлялось возможным. Однако водитель в темных очках и шляпе определенно походил на Кэмбринга. Кроме него, в машине находились еще трое.

Кикаха кивнул. Он знал, что его собеседник имеет устройство, которое передавало их разговор властителю, независимо от того, где тот сейчас находился.

— Рыжий Орк, ты меня слышишь? — спросил он.

— Я не Жиорк, — ответил мужчина. — Вы ошиблись. Меня зовут Клейст. А теперь, мистер Пол, давайте перейдем к делу. Мы хотели бы…

— Рыжий Орк! — закричал Кикаха на языке властителей. — Я простой землянин, которому однажды удалось пробраться во вселенную Ядавина. Наверное, ты помнишь этого властителя. Но поверь, я вернулся на Землю не по своей воле, а для того, чтобы выследить Звонаря. У меня нет желания оставаться здесь. Я хочу убить Звонаря и уйти в тот мир, который стал моим домом. У меня нет намерений бросать тебе вызов.

— Эй, мистер, что за чепуху вы там несете? — заворчал Клейст. — Кажется, мы говорим с вами на нормальном английском языке.

— Да он просто чокнутый, — сердито отозвался Рамос. Клейст нахмурил брови, но внезапно выражение его лица изменилось. Кикаха догадался, что он получил какой-то приказ.

— Мистер Пол, — сказал Клейст. — Я уполномочен дать вам любые гарантии. Вы должны пойти с нами, и мы отвезем вас к человеку, с которым вам так хотелось встретиться.

— Хватит валять дурака, — ответил Кикаха. — Я могу оказать содействие вашему боссу, но не намерен отдавать себя в его руки. Возможно, он действительно во мне души не чает, но я ему не доверяю. И все же мне хотелось бы помочь ему выследить Звонаря.

Судя по физиономии Клейста, упоминание о Звонаре ему ничего не говорило. Кикаха быстро осмотрелся. Справа и слева к нему приближались люди Кэмбринга. Двое мужчин на бульваре Уилшир вышли из машины. Один заглянул под капот и что-то сказал водителю. Третий пристально рассматривал Кикаху через изгородь. Заметив ответный взгляд, он медленно отвернулся.

— Мы договорились, что вас будет двое, — сердито сказал Кикаха. —

Решили устроить на меня охоту? Неужели вы думаете, что вам удастся похитить человека на виду у всех этих людей?

— Ну-ну, мистер Пол! — успокоил его Клейст. — Не надо горячиться. Нас только двое, и мы пришли сюда для того, чтобы договориться с вами.

В наушнике послышался голос Ананы:

— К их автомобилю на улице подъехала полицейская машина.

Клейст и Рамос переглянулись. Видимо, они тоже заметили полицию.

Однако это их почему-то не встревожило.

— Если ваш хозяин хочет пригласить меня в гости, он должен гарантировать мне, что я вернусь, — сказал Кикаха.

Он решил, что настало время преподнести небольшой сюрприз, приготовленный заранее. Рыжий Орк знал, что вместе с Кикахой через врата прошла женщина, но вряд ли догадывался, что она тоже властительница. Кикаха пробыл на Земле сравнительно недолго, но люди Орка уже запомнили и его и Анану в лицо. Однако врата в общей сложности активировались трижды; следовательно, Рыжий Орк предполагал еще одну группу — или пару групп — властителей.

И теперь Кикаха хотел прояснить этот вопрос. Новая расстановка сил могла укрепить его позиции и приостановить операцию захвата, задуманную Орком.

— Да, чуть не забыл, — сказал он Клейсту. — Передайте своему боссу, что сейчас на Земле находятся четыре властителя.

Кикаха любил пустить пыль в глаза, если это помогало смутить или встревожить противника. К тому же в случае необходимости он мог использовать двух несуществующих властителей как средство давления или шантажа.

— Кроме них, из мира Ядавина пришли два землянина, — добавил он. — Это я и женщина, которая сопровождает Ядавина.

«Да, такого не выдержит даже Орк, — подумал Кикаха. — Как его сейчас, наверное, терзает любопытство! Он все отдаст, чтобы узнать, как два землянина попали в мир Ядавина, а затем ушли оттуда».

— Передайте вашему хозяину, что никто из нас, кроме Звонаря, не представляет для него угрозы. Мы хотим лишь убить беглеца и убраться ко всем чертям из этой вонючей вселенной.

Кикаха знал, что Рыжий Орк поймет его чувства. Какой властитель в здравом уме будет оспаривать власть над этой обреченной планетой? Неужели кто-то захочет остаться здесь, имея шанс уйти в лучшую вселенную?

Клейст молчал. Его голова слегка склонилась набок, словно он прислушивался к словам невидимого демона на своем плече.

— А при чем тут четыре властителя? — спросил он в конце концов.

Клейст повторял слова хозяина, совершенно не понимая смысла фразы.

Кикаха снова перешел на язык властителей:

— Рыжий Орк! Неужели ты забыл об устройстве, которое есть в мозгу у каждого из вас? Я имею в виду сигнал, который раздается в голове властителя, когда он приближается к «колоколу» Звонаря. Если матрицу будут искать четыре властителя, шансы найти Звонаря увеличатся!

Клейст перестал притворяться, что у него нет прямой связи со своим хозяином.

— А как он узнает, что вы сами не Звонарь? — спросил он.

— Будь я Звонарем, мне бы и в голову не пришло вступать с вами в контакт. И зачем бы я стал давать ему информацию о том, что в его мир просочился опасный враг?

Лицо Клейста вновь приняло бессмысленное выражение. А потом он вообще стал похож на механическую говорящую куклу.

— Босс говорит, что Звонарь сначала попытается обнаружить всех властителей, потому что лишь им известно о существовании этой расы. И только властители могут им противостоять. Вот почему вам так хочется найти его, мистер Пол. А то, что вы рискуете жизнью, еще ни о чем не говорит. Давно известно, что Звонари жертвуют одним из своих, если могут подобным образом получить какую-то выгоду. Босс подозревает, что и те четверо так называемых властителей тоже являются вашими дружками-Звонарями.

Кикаха снова заговорил на языке властителей:

— Рыжий Орк! Ты испытываешь мое терпение. Я обратился к тебе, потому что знаю о твоих огромных возможностях! Пойми, у тебя нет выбора. Если мы сейчас прервем наш контакт, ты так и не узнаешь, Звонарь я или нет. Твои сны наполнятся кошмарами, а Звонарь останется на свободе! Ты можешь убедиться в правдивости моих слов только в том случае, если согласишься на сотрудничество — с учетом моих требований и предложений. Я настаиваю на этом!

Пообщавшись с властителями, Кикаха сформулировал следующее правило:

чтобы произвести на них впечатление, надо вести себя еще более нагло и самонадеянно, чем они.

В наушнике раздался голос Ананы:

— Машина покинула бульвар. Их вспугнули полицейские. Патрульный автомобиль тоже куда-то уезжает. Кикаха пригладил прядку волос и шепнул в микрофон:

— Где находятся остальные?

— Сжимают кольцо. Они у ограды — делают вид, что рассматривают статую, а сами понемногу подбираются к тебе.

Кикаха взглянул за спины Рамоса и Клейста. Обе подозрительные машины были теперь пусты. Около одной из них стоял тот человек, в котором он заподозрил Кэмбринга, Остальные пассажиры решили погулять среди отдыхающих на лужайке. Кикаха оглянулся и увидел двух мужчин, которые неплохо смотрелись бы на ринге среди тяжеловесов. По всей вероятности, они тоже принадлежали к банде Кэмбринга.

— Будем отходить влево, — шепнул он в микрофон. — Мимо ограды через бульвар. Если они последуют за нами, придется уходить пешком — по крайней мере, сначала.

Он мельком взглянул на Анану. Она встала со скамьи и не спеша направилась к нему.

— Мистер Пол, — произнес Клейст. — Меня только что уполномочили принять ваши условия.

Он обезоруживающе улыбнулся и сделал еще пару шагов. Рамос напрягся и приготовился к прыжку.

— Не могли бы мы куда-нибудь пройти? — спросил Клейст. — Здесь как следует не поговоришь. Мы пойдем в любое место, куда вы скажете.

Кикахе стало противно. Он действительно хотел объединить свои силы с Рыжим Орком. Вместе они могли бы отыскать и Вольфа с Хрисеидой, и Звонаря. Все стало бы на свои места, и они разошлись бы по-хорошему. Но Орк решил поступить по-своему; полагаясь на собственные силы и власть, он задумал получить все и всех.

Кикаха сделал последнюю попытку:

— Постойте! Не приближайтесь ко мне! Лучше спросите своего босса, помнит ли он Анану и Ядавина? Неужели он забыл, как выглядят его племянник и племянница? Стоит ему взглянуть на них, и он узнает, что я говорю правду.

Клейст помолчал, а затем с улыбкой кивнул:

— Конечно! Мой босс согласен с вами. И он надеется, что вы приведете его к ним!

Все оказалось напрасным. Кикаха знал, о чем подумал Рыжий Орк. Он и сам мог бы додуматься до этого. Телами Ананы и Вольфа могли овладеть Звонари.

Клейст, по-прежнему улыбаясь, медленно поднес руку к карману куртки. Он всем своим видом давал понять, что подозрения Кикахи насчет оружия совершенно необоснованны. Вытащив ручку и блокнот, он откашлялся и приветливо сказал:

— Я запишу вам один телефончик, по которому вы можете получить любую…

— И тут Кикаха понял, что это не простая авторучка. Очевидно, Орк доверил Клейсту миниатюрный лучемет. Однако это означало верную смерть для Клейста. Властитель не оставит в живых того, кто узнал об оружии внеземного происхождения. К тому же тот многое понял из разговора.

Но Кикаха не успел сообщить Клейсту о коварстве властителя. Ему едва удалось отскочить в сторону, когда тот навел на него авторучку. Несмотря на молниеносную реакцию, луч все же скользнул по его плечу и отбросил Кикаху на землю. Сделав кувырок, он вскочил на ноги и увидел, как Клейст шатаясь отступил на шаг, а затем, вскинув руки, упал на спину. Авторучка отлетела в сторону, и Кикаха метнулся к ней, хотя левое плечо и рука онемели, будто по ним ударили дубиной. Рамос отпрыгнул от авторучки, как от змеи. Вероятно, он не знал, что это такое на самом деле.

Женщины подняли визг, мужчины закричали, и вокруг началась беготня.

Поднимаясь на ноги, Кикаха увидел причину переполоха. Клейст и трое мужчин лежали на траве без чувств. Расшвыривая людей в разные стороны, к ним бежали еще шестеро — прибывших, должно быть, позже.

Один из них вытащил из кобуры пистолет. Увидев это, Рамос закричал:

— Нет! Только без оружия! Ты же знаешь!

К счастью, лучемет активировался не кодовым словом, а после нажатия на бегунок. Кикаха прицелился, и мужчина, согнувшись в дугу, повалился на землю. Отлетев назад, он шлепнулся на ягодицы, выпрямился и, раскинув руки в стороны, упал на траву с посеревшим лицом. Оружие упало в нескольких шагах перед ним.

Кикаха оглянулся и увидел Анану, бежавшую к нему. Она выстрелила одновременно с ним, поэтому парень с пистолетом получил двойной удар.

Кикаха прыгнул вперед, схватил оружие и швырнул его в «смоляную яму». Обежав ограду, он и Анана перескочили через небольшую декоративную решетку и оказались на тротуаре. Подземный переход находился далеко впереди, а машины на шоссе неслись сплошным потоком. Как раз в этот момент за полквартала от них на перекрестке загорелся красный свет, и движение транспорта замедлилось.

Петляя среди машин, они побежали через дорогу. Водители давили на тормоза, гудели клаксоны, и несколько человек кричали им вслед пикантные пожелания.

Выбравшись на тротуар, они оглянулись. Транспортный поток вновь набирал скорость, и семеро людей из банды Кэмбринга беспомощно топтались на другой стороне улицы.

— Все вышло не так, как хотелось, — воскликнул Кикаха. — Я надеялся, что мы схватим Клейста и заберем его с собой. Он мог бы привести нас к Рыжему Орку.

Анана засмеялась, хотя и немного нервно.

— Да, в недостатке самоуверенности тебя не обвинишь, — сказала она. — Что будем делать дальше?

— Надо уходить. Через несколько минут здесь появится полиция.

Впрочем, постой! Все люди Кэмбринга остались позади. Могу поспорить, что они получили приказ подобрать Клейста и остальных до приезда полицейских.

Он схватил Анану за руку и побежал к перекрестку.

— Что ты задумал? — на бегу спросила она.

— Пока они заняты, мы перейдем у светофора, а потом свернем на Карсон-стрит. Там стоит машина Кэмбринга!

Больше Анана ни о чем не спрашивала. Спастись от врагов, а потом снова вернуться к ним в пасть… Это напоминало ей самоубийство.

Люди Кэмбринга находились в ста ярдах от беглецов. Кикаха видел, как они вели Клейста и еще двоих человек, скрываясь за деревьями, посаженными вдоль тротуара. Где-то вдалеке завыла сирена. Судя по тому, как спешили бандиты, они не сомневались, что это погоня.

Кэмбринг стоял у машины и покусывал от волнения губу. Когда ручка-излучатель уперлась в его спину, он замер на месте, а потом по приказу Кикахи безропотно сел на переднее сиденье. Наглая парочка устроилась сзади. Пригнувшись за спинками сидений, они велели Кэмбрингу молчать, и Кикаха пощекотал ему бок кончиком миниатюрного лучемета.

— Вам это с рук не сойдет! — возмутился заложник. — Вы просто сошли с ума!

— Заткнись, — посоветовал Кикаха.

Через полминуты двое мужчин подвели полуживого Клейста к машине.

Кикаха открыл заднюю дверь и нацелил на них лучемет.

— Сажайте его на переднее сиденье, — приказал он.

Сопровождавшие Клейста мужчины остановились. Другие, прикрывавшие их сзади, потянулись за оружием, но Кикаха крикнул:

— Я убью Клейста и Кэмбринга! А потом и всех вас! Вот этой самой штукой.

Он навел на них авторучку. Многие уже видели ее в деле и могли только догадываться о природе этого оружия. По-видимому, оно пугало их больше, чем пистолет и разрывные пули. Бандиты замерли на месте.

— Я заберу этих двоих с собой. Полиция приедет с минуты на минуту.

Так что вам, ребята, пора сматываться. Берегите себя!

Двое мужчин усадили Клейста на переднее сиденье, и он повалился на Кэмбринга, как мешок с отбросами. Пока тот брезгливо отталкивал его, а Анана держала под прицелом остальных, Кикаха быстро вышел из машины и пересел на место водителя. Он завел мотор, сдал назад, со скрипом тормозов остановил машину, а затем рванул вперед к выезду на шоссе. Автомобиль резко подскочил, проехав поребрик между стоянкой и улицей. Кикаха что-то крикнул Анане, и та, перегнувшись через сиденье, ощупала ухо Клейста. Обнаружив микропередатчик, она сняла его и показала своему партнеру. Это был металлический диск толщиной с почтовую марку и размером с десятицентовик.

Укрепив его за своим ухом, Анана сняла с Клейста часы и надела их на запястье.

Итак, они захватили Кэмбринга и Клейста. Но что с ними делать?

Внезапно Анана ахнула и оттолкнула Кэмбринга, который повалился на Кикаху. Решив, что главарь банды набросился на него, Кикаха выставил локоть, но тут же понял причину странного падения Кэмбринга. Тот лишился чувств. Еще один взгляд убедил Кикаху, что Кэмбринг мертв или близок к этому. Его кожа стала серо-синей, как у трупа.

— Они оба мертвы! — закричала Анана.

Кикаха подъехал к обочине и, остановив машину, неистово затыкал в нее пальцем. Удивление длилось лишь секунду, а потом она поняла, что пытался сообщить ее спутник. Анана сорвала с себя часы и приемник Клейста с такой поспешностью, словно узнала, что носит вещи прокаженного.

Кикаха перегнулся через сиденье и тихо прошептал:

— Я подберу часы и приемник носовым платком и отнесу их в багажник.

Пусть полежат там, пока мы от них не избавимся. Думаю, если бы этот приемник остался за твоим ухом, ты бы сейчас услышала голос Рыжего Орка. И он приказал бы нам сдаться, пообещав в противном случае убить тебя так же, как убил Кэмбринга.

Он поднял запястье мертвого гангстера и карандашом отстегнул часы. На коже под ними виднелось слегка обесцвеченное пятно. Тем же карандашом Кикаха снял диск приемника и показал на маленький коричневато-синий ожог за ухом Кэмбринга.

Клейст застонал. Его веки затрепетали, и он открыл глаза. Кикаха завел мотор, выехал на трассу и свернул на северное ответвление дороги. Пока они медленно пробирались вперед в плотном потоке транспорта, Клейст выпрямился, оттолкнув при этом Кэмбринга на Кикаху. Анана отдала резкий приказ, и их пленник покорно уложил труп на пол. Массивное тело заняло много места, поэтому Клейсту пришлось подтянуть колени почти до самого подбородка.

— Значит, вы убили его, — сказал он и со стоном закрыл лицо руками.

Кикаха объяснил ему ситуацию и рассказал о том, что произошло. Клейст не поверил.

— За какого дурака вы меня принимаете? — возмутился он.

— Хорошо, — с усмешкой ответил Кикаха. — Итак, вы не верите в эффективность устройств, о которых я вам только что рассказал. Мы могли бы снова надеть их на вас, и вы лично убедились бы в правоте моих слов. Но нам не нужен новый труп, и мы не хотим, чтобы ваш босс обошел нас еще на одно очко.

Проехав огромный бизнес-центр, он увидел знак, который указывал на стоянку. Кикаха свернул на подъездную аллею и остановился посреди небольшой площадки, замкнутой с трех сторон стенами высотных зданий. К счастью, людей на стоянке в этот момент не было, а окна зданий сюда не выходили. Он вышел из машины и велел Клейсту сделать то же самое. Анана прижала к боку пленника авторучку-лучемет.

Кикаха вытащил тело Кэмбринга и затолкал его под грузовик с панелями.

Затем они вернулись в машину и двинулись в сторону мотеля.

Кикаха начинал беспокоиться. Его действия могли подтолкнуть Рыжего Орка к более решительным мерам, и он мог заявить об угнанном «роллсе». До сих пор он не впутывал полицию в их отношения, но Кикаха не сомневался, что рано или поздно Орк прибегнет к помощи властей. Оставаясь анонимной фигурой, он, вне всяких сомнений, оказывал огромное влияние на политическую и финансовую жизнь многих стран. И если Кикаху и Анану задержит полиция, властитель устроит так, что их передадут в руки людей Рыжего Орка. Ему потребуется лишь заплатить залог и схватить их за дверьми полицейского участка.

Если Клейст знает людей, через которых можно выйти на Орка, властитель пойдет на все, чтобы не дать ему проболтаться.

А в данный момент их пленник не проявлял особого стремления к сотрудничеству. Он даже перестал отвечать на вопросы Кикахи и перешел на ругань и хамские замечания вроде «побереги дыхание», «зря стараешься», «а плевать я на тебя хотел».

Когда они приехали в мотель, Клейст вышел из машины и осмотрелся, словно хотел сбежать или позвать на помощь. Кикаха попросил его не совершать роковой ошибки — заряд авторучки вполне мог снести голову с плеч. Театрально вздохнув, Клейст вошел в комнату, и Кикаха, даже не подождав, пока Анана закроет дверь, оглушил пленника легким касанием луча.

Когда Клейст начал приходить в себя, Кикаха сделал ему инъекцию сыворотки, которую прихватил из дворца Вольфа. В течение следующего часа они узнали почти все о делах и людях той организации, которую Клейст называл «командой». Сам он находился под началом Альфредо Роулини. Этот человек жил в Беверли Хиллз, однако Клейст никогда не бывал в его доме. Роулини отдавал приказы по телефону, а с Клейстом и другими подчиненными встречался в особняке Кэмбринга.

Судя по описанию Клейста, Роулини совершенно не походил на Рыжего Орка.

Кикаха нахмурился, пару раз дернул себя за волосы и принялся расхаживать по комнате.

— Я думаю, Рыжий Орк догадывается, что мы уже знаем адрес Роулини. Он либо предупредит его, либо устроит там для нас ловушку. Но мы сбили с него спесь и высокомерие. Теперь он знает, что и мы не слабаки. Орк явно не ожидал, что мы принесем ему столько хлопот. А Роулини — это пустая карта. Если нам даже удастся добраться до него, мы узнаем еще одно подставное лицо, и только. Готов поспорить, что он, как и Клейст, ничего не знает о Рыжем Орке.

— Скорее всего так оно и будет, — согласилась Анана. — Поэтому мы должны выманить Орка из подполья.

— Я согласен с тобой. Но как это сделать?

— Мы покажем ему Звонаря! — с улыбкой ответила она.

— Но мы же не знаем, где он! Мне очень неприятно напоминать об этом, но мы можем вообще никогда его не найти!

— Не говори так, — ответила она. — Мы должны его отыскать!

Кикаха знал, что ее решимость продиктована не заботой об обитателях Земли, а ужасом перед тем, что могло произойти в будущем. Если Звонари восстановят свою численность, они хлынут потоком в другие вселенные и «карманные» миры, которыми владели властители. Она тревожилась за себя, за Кикаху, брата Луваха, который сейчас оправлялся от ран и охранял дворец Вольфа. Она хотела лично убедиться в том, что ни в одной из тысячи восьми известных вселенных не осталось монстров, которые стали ее ужасным кошмаром.

Но и Рыжий Орк отныне потеряет сон.

Кикаха связал Клейста по рукам и ногам, а потом налепил ему на рот клейкую ленту. Анана не могла понять, почему бы им попросту не убить ненужного свидетеля. И вновь, как уже десятки раз, Кикаха объяснил ей, что не собирается убивать людей без необходимости. Кроме того, оставив в номере труп, они получили бы еще одну проблему. Забрав бумажник Клейста, он засунул связанного пленника в стенной шкаф.

— Пусть посидит там до утра, пока не придет уборщица. А нам пора уезжать. Но сначала надо что-то забросить в желудки. Давай выйдем и перекусим.

Они перешли улицу и, войдя в ресторан, устроились в кабинке у окна, откуда без труда могли следить за фасадом мотеля. Во время еды Кикаха поведал Анане о своих планах.

— Если мы наведем Орка на псевдо-Звонаря, он бросится за ним в погоню, и обман выяснится только тогда, когда властитель окажется в непосредственной близости от нашей подсадной утки. Мы изготовим фальшивый «колокол», организуем кое-какую рекламу и устроим так, чтобы Орк услышал об этом человеке.

— Но он может опять послать кого-нибудь вместо себя, — возразила она.

— А как тогда Орк узнает, настоящий это Звонарь или нет? Он либо сам придет посмотреть на него, либо прикажет привести Звонаря к себе.

— Но из его дворца ты уже не убежишь! — воскликнула Анана.

— Это мы еще посмотрим! Сначала надо туда попасть. Другого пути я пока не вижу, поэтому придется импровизировать.

Они встали, и Кикаха расплатился у кассы по счету. Вдруг Анана сжала его руку и кивнула в сторону большого окна. На стоянку мотеля сворачивала полицейская машина.

Кикаха увидел, как двое полицейских вышли из автомобиля и осмотрели угнанный «роллс». Затем один из них удалился в контору управляющего, а другой доложил о находке по рации. Через минуту офицер и управляющий появились на стоянке, и все трое отправились в номер, который недавно покинули Кикаха и Анана.

— Они найдут в стенном шкафу Клейста, — пробормотал Кикаха. — Ладно, давай возьмем такси и вернемся в Лос-Анджелес. Надо позаботиться о новом жилье.

Все вещи остались в мотеле. К счастью, отправляясь в ресторан, они захватили с собой футляр с рогом Шамбаримена, излучатели с запасом силовых батарей, авторучку-лучемет, миниатюрные приемники и ручные часы-передатчики. Кроме того, у Кикахи были деньги, изъятые у Баума, Кэмбринга и Клейста. Последний добавил к их состоянию еще сто тридцать пять долларов.

Они вышли в жару и смог, который разъедал глаза и обжигал носовые пазухи. Кикаха купил в киоске «Лос-Анджелес таймс», затем они дождались такси и уехали из «Долины». По пути он прочитал колонку частных объявлений, в конце которой находилось и его сообщение. Остальные не имели никакой связи с Вольфом.

Расплатившись с водителем, они прошли пару кварталов и поймали еще одно такси, которое отвезло их в район, выбранный наугад Кикахой.

После непродолжительной прогулки они вышли к большому торговому центру. Кикаха подстригся, купил шляпу и минут пять поболтал с девушкой из отдела дамских головных уборов. Чуть позже он приобрел в аптеке краску для волос и несколько других предметов: зубную пасту, щетки, бритвенный и косметический наборы. Заглянув в ломбард, он разжился двумя чемоданами, хорошо сбалансированным ножом и добротными ножнами.

Пройдя два квартала, они отыскали небольшую третьеразрядную гостиницу. Надев шляпу и темные очки, Кикаха подошел к стойке администратора и потребовал номер на двоих. Он надеялся, что портье не обратит на них особенного внимания. Но того интересовало только одно — плата вперед и несколько долларов сверху. Судя по запаху дешевого виски, он не отличался в тот момент особой восприимчивостью.

Получив ключи, они поднялись на второй этаж.

— Та комната в мотеле казалась мне жалкой лачугой, — сказала Анана, осматривая номер. — Но по сравнению с этой дырой она была просто дворцом!

— Я рассчитывал на худшее, — ответил Кикаха. — Хорошо, что тараканы тут не такие большие, чтобы утащить нас с собой.

Какое-то время они потратили на перекрашивание волос. Бронзовые волосы Кикахи превратились в темно-коричневые, а черные и блестящие, как у полинезийских девушек, локоны Ананы приобрели пшенично-желтый цвет.

— Лучше не стало, но что-то изменилось, — заметил Кикаха. — Теперь надо найти хорошего слесаря.

Отыскав в телефонном справочнике адреса ближайших мастерских, они пришли в одно из таких заведений, и Кикаха сделал заказ. Он заплатил аванс и во время разговора составил мнение о владельце мастерской. Тот был готов на любые услуги с условием, что оплата высока, а риск минимален.

Кикаха решил припрятать рог Шамбаримена. Ему не хотелось расставаться с ним, но он опасался, что универсальный ключ к вселенным может попасть в руки Рыжего Орка. Они и так рисковали, таская его повсюду. Если бы, уходя из мотеля в ресторан, Кикаха не взял футляр с собой, инструмент попал бы в управление полиции. И Орк, узнав о нем, нашел бы способ заполучить его.

Они пришли на автовокзал «Грейхаунд», и Кикаха сдал футляр в камеру хранения.

— Я накинул слесарю лишние двадцать баксов за срочность, — сказал он Анане. — Парень пообещал выполнить работу к пяти часам. До этого времени мы могли бы посидеть в закусочной напротив гостиницы. Отдохнем, а заодно последим за входом. Слишком уж быстро они выходят на наш след.

«Муха из голубой бутылки» оказалась неряшливой пивной, однако в ней нашелся один незанятый столик у окна. Грязное стекло закрывали жалюзи, но широкие щели между гнутыми пластинами позволяли Кикахе просматривать весь фасад гостиницы. Он заказал для Ананы кока-колу, а сам остановил выбор на пиве. Пить ему не хотелось, тем не менее, чтобы не сердить бармена, Кикаха каждые пятнадцать минут повторял заказ. Посматривая в сторону гостиницы, он расспрашивал Анану о Рыжем Орке.

Его интересовало все, что она знала об их противнике.

— Он — мой кратландрун, — сказала Анана, — брат матери или, по-вашему, дядя. Пятнадцать тысячелетий назад он покинул родную вселенную и отправился создавать свой собственный мир. Это произошло за пять тысячелетий до моего рождения. Однако в нашем доме хранились его статуи и фотографии, а однажды, когда мне исполнилось пятнадцать лет, он приезжал к нам в гости. За долгие годы память о нем поблекла, но мне кажется, я узнала бы его, если бы увидела вновь. У нас с ним есть фамильное сходство, и, говорят, очень сильное. Поэтому, если ты увидишь мужчину, во всем похожего на меня, можешь считать, что перед тобой Рыжий Орк собственной персоной. Только волосы у него не черные, а цвета темной бронзы — как у тебя. Ну да, точно как у тебя! И знаешь, я начинаю подозревать… Странно, что это мне не приходило в голову раньше… Ты выглядишь в точности как он.

— Ладно, кончай! — сказал Кикаха. — Тогда я походил бы на тебя! А мы совершенно не похожи.

— Пойми, мы можем приходиться друг другу родственниками!

Кикаха почувствовал смутное беспокойство. Он попытался скрыть смущение за улыбкой, но на лице проступил предательский румянец.

— Дальше ты станешь утверждать, что я незаконнорожденный сын Рыжего Орка!

— Мне не известно, есть ли у него дети, — задумчиво ответила Анана. — Но ты вполне можешь оказаться его сыном.

— Я знаю своих родителей! — воскликнул он. — Они простые фермеры, и предки у меня тоже самые обыкновенные. Отец — ирландец. А впрочем, кем еще может быть Финнеган? Мать — норвежка, но на четверть индианка катавба.

— Я ничего не пытаюсь доказать, — сказала Анана. — Просто между вами есть неоспоримое сходство. Мне вспоминаются его глаза… Да-да, такие же — ярко-зеленые, как листва… А ведь я почти забыла… Хочешь ты этого или нет, но у тебя глаза Рыжего Орка!

Кикаха положил ладонь на ее руку и тихо сказал:

— Подожди!

Он пристально смотрел в широкую щель между полосками жалюзи. Анана взглянула туда же и сердито топнула ногой.

— Полицейская машина!

— Да, припарковалась во втором ряду перед гостиницей. Они входят в дверь! Впрочем, не будем паниковать. Возможно, они разыскивают кого-нибудь другого.

— А ты видел, чтобы я паниковала? — с холодной усмешкой спросила она.

— Прости. Просто у меня такая манера выражаться. Прошло около пятнадцати минут. К полицейской машине подъехал еще один автомобиль. В нем находилось трое мужчин в штатской одежде. Двое из них зашли в гостиницу, и машина уехала.

— Они похожи на сыщиков, — сказал Кикаха. Полицейские вышли из дверей и, постояв у входа несколько минут, уехали. Двое детективов пробыли внутри почти полчаса. Покинув гостиницу, они дошли до перекрестка, о чем-то переговорили, и один из них вернулся назад. Осмотрев улицу, он задумчиво поковырял в носу, а затем быстрым шагом направился в закусочную.

— У него возникла та же мысль, что и у нас с тобой, — сказал Кикаха.

— Он хочет понаблюдать за гостиницей отсюда. А нам придется уходить. Иди к служебному выходу, но только так, чтобы не вызвать подозрений.

Они вышли в загаженный переулок, свернули на проспект и зашагали в северо-западном направлении к слесарной мастерской.

— Либо полиция получила информацию от Рыжего Орка, либо они проверяют нас по делу Клейста, — сказал Кикаха. — Впрочем, это сейчас не важно. Орк реализовал свое преимущество, и нам придется затаиться на какое-то время. Если он и дальше будет оказывать на нас такое давление, мы можем потерять не только свободу действия, но и свои жизни.

До срока, назначенного владельцем мастерской, оставалось около полутора часов. Кикаха привел Анану в уютный бар довольно высокого класса, и они снова устроились за столиком.

— Ты начала рассказывать мне историю своего дяди, но нас перебили, — напомнил он ей.

— Рассказывать в общем-то не о чем, — ответила она. — Одно время

Рыжий Орк наводил ужас на всех других властителей. Он захватил более десяти чужих миров и убил их создателей. Но когда Орк проник в мир Валы, моей сестры, ему пришлось узнать всю боль и горечь поражения. Он был ловок и коварен; в его руках находились неисчерпаемые ресурсы и огромная мощь. Но моя сестра Вала соединяла в себе качества кобры и тигра. В жестокой битве она нанесла ему тяжелое ранение, но при этом пострадала сама. Вала едва не умерла, и лишь по этой причине плененному Орку удалось бежать и вернуться на Землю — в ту вселенную, которую он создал первой, после того как покинул родной мир.

Кикаха выпрямился и удивленно уставился на спутницу:

— Что? Что ты сказала?

Он даже не заметил, что опрокинул бокал. Пиво разлилось, и на скатерти появилось темное пятно.

— Ты хочешь, чтобы я повторила весь рассказ? — спросила Анана.

— Нет, я не понял твоих последних слов… Ты сказала, что он вернулся в эту вселенную, которую якобы создал первой!

— Да. И что в этом так тебя расстроило?

Кикаха редко запинался, но сейчас он не мог выдавить из себя ни слова.

Наконец он произнес:

— С-слушай! Я принял идею «карманных» вселенных, потому что прожил в одной из них половину своей жизни. О существовании других мне рассказывал человек, словам которого я безгранично доверяю. Мне довелось встречаться с властителями из других вселенных. И в конце концов, я встретил тебя! Мне известно, что есть около тысяча восьми небольших искусственных миров, но я всегда думал… И попрежнему думаю… Нет, Анана, это просто невозможно. Моя вселенная не может быть искусственной. Она образовалась естественным образом — точно так же, как и твоя родная вселенная Гардзринтрах.

— Я бы так не сказала, — мягко ответила Анана и, погладив его по руке, ласково сжала ладонь. — Кикаха, милый, неужели это так тебя расстроило?

— Ты ошибаешься, Анана, — настаивал он. — Мне даже трудно передать, насколько огромна эта вселенная. Она необъятна! Она бесконечна, понимаешь? Ни один человек не мог бы создать такой неописуемо сложный и гигантский мир! Да ты сама посуди — ближайшая звезда находится на расстоянии четырех с чем-то световых лет, а до самой дальней — несколько миллионов световых лет. Но и дальше существует пространство, протяженность которого исчисляется миллиардами и миллиардами парсеков!

А потом учти эволюцию нашей вселенной! Я слышал, что возраст Земли составляет около трех с половиной миллиардов лет! Это чертовски больше тех пятнадцати тысячелетий, когда властители, покинув родную планету, начали создавать свои личные миры! Земля древнее вас всех!

Анана улыбнулась и похлопала его по руке, словно добрая бабушка, которая успокаивает напуганного внука.

— Ну-ну, мой любимый! Зачем так волноваться? Странно, что Вольф не рассказал тебе об этом. Хотя, возможно, он не совсем оправился от амнезии. Мне говорили, что при восстановлении памяти некоторые фрагменты жизни забываются навсегда. А может быть, он посчитал это настолько несущественным, что просто не стал тратить время на рассказ. Честно говоря, я тоже не понимаю, что тут такого особенного.

— Тогда как ты объяснишь бесконечные размеры вселенной и возраст

Земли? Неужели эволюция жизни для тебя только пустой звук? — с жаром спросил он. — Вот как ты объяснишь эволюцию? Я имею в виду те неоспоримые доказательства, которые ученые получили в результате раскопок. А датировка исторических событий с помощью углерода-14 и калий-аргона? Это научный факт! Я прочитал о нем в журнале!..

К столику подошла официантка и забрала пустой бокал. Кикаха замолчал. Но как только она ушла, он снова открыл рот и тут же закрыл его. Телевизор над стойкой бара показывал новости. На экране появились изображения двух лиц.

— Взгляни туда! — прошептал он Анане. Она повернулась и едва успела рассмотреть рисунки, как начался новый сюжет.

— Довольно похоже на нас.

— Да, это фоторобот, — сказал Кикаха. — Теперь на нас начнется настоящая охота. Впрочем, без паники. Если мы сейчас встанем и уйдем, кто-то обязательно заметит наше сходство с рисунками. Поэтому мы останемся здесь и как ни в чем не бывало продолжим нашу беседу. Надеюсь, люди приходят сюда не для того, чтобы смотреть телевизионные новости…

Будь телевизор цветным, сходство оказалось бы менее заметным: цвет волос сбил бы с толку любого подозрительного посетителя. Но на черно-белом экране их портреты почти ничем не отличались от фотографий.

Однако никто на них внимание не обратил: на экран телевизора смотрели лишь несколько пьяниц у стойки. И те, похоже, не собирались разглядывать публику позади себя.

— О чем сообщала эта штука? — шепнула Анана, имея в виду телевизор.

— Не знаю. Здесь слишком шумно, и я ничего не расслышал. А у стойки об этом лучше никого не спрашивать.

Кикаха снова задумался над своим планом. Возможно, не стоит пока выманивать Орка из укрытия. Конечно, кое в чем рисковать надо, но теперь, когда полиция начала активный розыск и их портреты замелькали на экранах телевизоров, он больше не хотел привлекать к себе внимание. Кроме того, идея так и осталась на уровне шального зайца, который скакал по зарослям шиповника в его уме. Она раскачивалась на верхней ветке воображения, где созревали самые дикие фантазии. Но именно поэтому она и могла претендовать на успех. И все же не сейчас, подумал он. По их следу мчались люди Орка и сотня полицейских. Если он приведет свой план в исполнение, Рыжий Орк узнает о его местонахождении и тут же поймет, что это западня.

— Надень темные очки, — посоветовал Кикаха. — Я думаю, уже прошло достаточно времени. Вряд ли кто-то вспомнит теперь о показанных картинках.

— Тебе не требуется мне все объяснять, — ответила Анана. — Я не такая глупая, как ваши земные женщины.

Кикаха немного помолчал. За какие-то несколько минут на него обрушилось столько информации, что в голове зазвенело. Ему хотелось выяснить вопрос о происхождении вселенной, но даже на это не осталось времени. Он должен найти и убить Звонаря. Он должен найти и спасти своих друзей. А для этого необходимо выжить — выжить назло врагам!

— Мы заберем кое-что из камеры хранения, — сказал он. — Но сначала зайдем в мастерскую и возьмем «колокол». Я все же хочу его использовать.

Он оплатил счет, и они вышли на улицу. Через десять минут Кикаха получил готовый макет. Мастер потрудился на славу. Конечно, вблизи подделку обнаружил бы даже слепой властитель. Но на значительном расстоянии их «колокол» вполне сошел бы за матрицу Звонаря — тем более для тех, кто никогда ее не видел. Предмет действительно походил на колокол с закрытым дном и раза в полтора превосходил по размерам голову взрослого мужчины. Мастер сделал его из алюминия и окрасил в нужный цвет быстросохнущей краской. Кикаха расплатился с владельцем мастерской и уложил «колокол» в шляпную коробку, которую выпросил в отделе дамских головных уборов.

Через полчаса они уже прогуливались в парке Макартура.

Кроме обычных ораторов, выступавших на ящиках из-под мыла, там болталось множество пьяниц, хиппи и рокеров. Люди посолиднее и побогаче приходили сюда полежать на травке и поглазеть на тусовки нетрадиционной молодежи.

Обойдя большой куст, они остановились.

Справа от них стояла бетонная скамья. На ней сидели двое алкоголиков с небритыми и осунувшимися от перепоя лицами. Рядом, почти у самого края, дремал молодой человек. Его красивое лицо обрамляли длинные, грязные, белокурые космы; на подбородке и щеках проступала трехдневная щетина. Одежда казалась еще более грязной и рваной, чем у пьяниц. Его локоть упирался в картонную коробку из-под бананов — примерно полтора квадратных фута в основании.

Анана начала о чем-то говорить, но внезапно замолчала. Ее кожа стала мертвенно-бледной, глаза расширились; она сжала руками горло и жалобно закричала.

Причиной подобного ужаса мог быть только сигнал, который сейчас звенел в ее ушах. Этот звон генерировало специальное устройство, вживленное в мозг Ананы десять тысяч лет назад. Оказавшись в непосредственной близости от матрицы Звонаря, устройство автоматически включилось. Нервы взвыли, как мембрана сирены, и Анану охватил вековечный страх перед пожирателями разума.

Блондин вскочил со скамьи, схватил коробку и побежал. Кикаха помчался за ним. Крик Ананы превратился в истерический визг. Пьяницы тоже завопили. К бетонной скамье начали сбегаться люди.

В любое другое время Кикаха от души посмеялся бы над такой ситуацией. Первоначально он планировал отнести псевдо-матрицу в какое-нибудь место, где ошивались алкоголики и отбросы общества. Для этой цели они выбрали парк Макартура. Кикаха рассчитывал создать какую-нибудь суматоху, о которой потом расскажут газеты. Он надеялся, что весть о «колоколе» выманит Орка из его логова.

И по иронии судьбы они наткнулись на настоящего Звонаря.

Если бы у того хватило ума припрятать матрицу, он находился бы в полной безопасности. Кикаха и Анана прошли бы мимо, так ничего и не заметив.

Внезапно Кикаха замедлил бег. Зачем преследовать Звонаря и брать его живым? Погоня только привлечет внимание.

Он вытащил лучемет, замаскированный под авторучку, и, сдвинув бегунок на металлическом корпусе, перевел оружие в режим максимальной мощности. Потом прицелился в спину Звонаря, но Табююз, резко свернув, упал на землю. Очевидно, он понял тактику своего противника. Его коробка отлетела в сторону, а сам Звонарь, прокатившись кубарем, вскочил на четвереньки и исчез за невысоким бугром. Луч Кикахи прошел над его головой и, попав в дерево, прожег в стволе дыру, откуда повалил дым. Кикаха отключил оружие. На такой мощности заряд мог иссякнуть через пару секунд, а запасного аккумулятора у него не было.

В тот же миг из-за бугра высунулась голова Звонаря, и в его руке появился тонкий темный предмет. Он прицелился, но Кикаха успел отпрыгнуть на пару шагов, подбросив в воздух шляпную коробку. Белый луч скользнул по ней, и коробка вместе со всем содержимым развалилась пополам. Вспыхнув, она упала на подстриженный газон.

Кикаха выглянул из-за куста и снова выстрелил. Трава на бугре стала коричневой. Табююз провел свою атаку. Кикаха откатился вбок, вскочил и зигзагами побежал к ближайшему дереву.

Анана приближалась с другой стороны. Она вытянула руку вперед, нацеливая кольцо на бугор. Кикаха оглянулся и увидел Звонаря, который вернулся за своей коробкой. Схватив матрицу, Табююз помчался прочь. Через поляну к ним со всех сторон бежали люди. Неподалеку, у фонтана, появились двое полицейских.

Кикаха представил себе, насколько странной и идиотской казалась со стороны его схватка со Звонарем. Двое молодых людей носились по поляне с картонными коробками, прыгали и целились друг в друга авторучками, изображая сцены из вестерна о ковбое и индейце. А за ними бегала женщина, которая минуту назад вопила так, словно увидела монстра Франкенштейна.

Один из полицейских что-то закричал.

— Только не позволяй им поймать себя, — напомнил Кикаха. — Иначе нам конец! Скорее, за Звонарем!

Они побежали изо всех сил. Полицейские подняли крик. Кикаха оглянулся. Никто из них пока не вынимал оружия, но этого оставалось недолго ждать.

Кикаха и Анана настигали Звонаря. Полицейские отставали. Однако Кикаха начал задыхаться. Но каким бы ни было его состояние, Табююз чувствовал себя еще хуже. Звонарь перешел на быстрый шаг. Через миг-другой он мог обернуться и открыть стрельбу, поэтому Кикаха решил прибавить темп. Еще несколько секунд, и враг оказался бы в пределах досягаемости его луча. Кикаха даже зарычал, представив, как подрежет Табююзу ноги. Это станет концом угрозы, нависшей над человечеством, — не считая, конечно, тех опасностей, которые люди создают себе сами.

Собрав последние силы, Звонарь побежал по бетонной лестнице, которая вела из парка на улицу. Кикаха замедлил бег и, одолев лишь первый пролет, остановился. Он подозревал, что Табююз, затаившись наверху, только и ждал того момента, когда головы его врагов появятся на линии прицела. К нему подбежала Анана.

— Где он? — спросила она, тяжело переводя дыхание.

— Если бы я знал, то не стоял бы тут как столб.

Кикаха повернулся и, спрыгнув на откос земляного вала, отбежал на сорок шагов от лестницы. Потом лег на живот и по-пластунски пополз к вершине подъема. Конечно, Звонарь мог догадаться о подобном маневре. Сообразив, что Кикаха не собирается подниматься по лестнице, он наверняка начнет осматриваться. Но это займет время, и, возможно, Табююзу не удастся выстрелить мгновенно.

Кикаха взглянул направо. Анана, уловив его идею, поднималась по валу с другой стороны лестницы. Она посмотрела на него, усмехнулась и махнула рукой. Он жестом объяснил ей, что им следует одновременно выглянуть из-за края насыпи. Если Звонарь растеряется и промедлит с выстрелом хотя бы на секунду, его можно считать покойником.

Однако дело осложняли полицейские. Их крики стали громче. Раздался звонкий хлопок, и рядом с Кикахой взметнулся фонтанчик песка.

Кикаха махнул рукой, они высунули головы, и в этот момент на улице, прямо перед ними, прогремел выстрел.

Табююз согнулся и, сделав несколько шагов, повалился на спину. Рядом с ним остановился большой черный «линкольн». Несколько мужчин подняли Звонаря и затащили его в машину.

Заметив среди них Клейста, Кикаха шепотом выругался. Он загнал Звонаря прямо в руки Орка! Его люди, очевидно, объезжали этот район и разыскивали человека с большой коробкой. Или, наоборот, кто-то из них увидел Кикаху с его шляпной коробкой и решил, что он Звонарь!

Кикаха кивнул Анане. Они выскочили на улицу и побежали к машине.

Полицейские снова подняли крик, но выстрелов, к счастью, не последовало. Люди Орка не стали искушать судьбу. Швырнув в лимузин безвольное тело Звонаря, они торопливо забрались внутрь, и «линкольн», визжа тлеющими покрышками, вырвался на свободную полосу.

Надеясь пробить шины или, по крайней мере, бензобак, Кикаха прицелился в бампер машины, нажал на кнопку, но ничего не произошло. «Линкольн» на полной скорости свернул за угол, и Кикаха снова выругался.

Заряд его лучемета иссяк.

На ахи и вздохи не оставалось времени. Вне всяких сомнений, полицейские успели вызвать подкрепление. Анане и Кикахе вновь пришлось бежать. Пока их спасали только дорожные пробки — в час «пик» движение на дорогах становилось настолько интенсивным, что полицейские машины двигались с черепашьей скоростью.

Через полчаса Кикаха и Анана поймали такси, а еще через двадцать минут — сняли номер в мотеле. Управляющий с любопытством осмотрел клиентов и, не увидев багажа, удивленно поднял брови. Кикаха представился агентом небольшой рок-группы и пояснил, что их багаж прибудет позже. Остальные музыканты, ожидая его уведомления о предстоящих концертах, решили задержаться в Сан-Франциско.

Взяв ключи, путешественники пошли в свой номер. Осмотрев комнату, Кикаха закрыл дверь, придвинул к ней шкаф, а затем составил Анане компанию на широкой двуспальной кровати. Проспав около пятнадцати минут, они поднялись, приняли душ и натянули на себя влажную от пота одежду. Кикаха узнал у управляющего адреса ближайших магазинов. Прогулявшись по некоторым из них, они обновили свои наряды и приобрели предметы первой необходимости.

— Если мы и дальше будем покупать одежду, а затем ее терять, то скоро останемся без денег, — сказал Кикаха. — И мне вновь придется заняться грабежом.

Вернувшись в номер мотеля, он нетерпеливо раскрыл свежую «Лос-Анджелес таймс» на колонке частных объявлений. Прочитав ее сверху донизу, Кикаха подпрыгнул на кровати и издал индейский клич. Анана улыбнулась и подсела к нему.

— Неужели что-то хорошее? — спросила она.

— Да! Это первая хорошая новость с тех пор, как мы оказались здесь! А я уже не надеялся, что мое объявление попадется ему на глаза. Ах этот Вольф! Старый хитрый лис! Он мыслит совсем как я. Возьми почитай.

Анана взяла газету и, слегка прищурившись, прочитала вслух две небольшие строчки:

«Хровакский парень. Я рад, что ты тоже пришел сюда. Штаты. Уилшир и Сан-Висент. В девять вечера. X. шлет горячий привет».

Кикаха стащил Анану с кровати и закружил по комнате.

— Получилось! Получилось! Когда мы будем вместе, нас уже ничто не остановит!

Анана обняла и поцеловала его.

— Я так счастлива, — сказала она. — Возможно, ты действительно прав, и это переломный момент. Мой брат Ядавин! Однажды я пыталась убить его. Но это больше не повторится. Я просто сгораю от нетерпения.

— Ладно, ждать осталось недолго. — Кикаха заставил себя успокоиться.

— Давай лучше посмотрим, что творится на свете.

Он включил телевизор. На одном канале диктор освещал проблемы международной политики, на другом — показывали животных. Кикаха пощелкал переключателем и вскоре наткнулся на сообщение полиции.

Его и Анану разыскивали, чтобы допросить в связи с похищением Клейста. Сотрудник мотеля, в котором был найден связанный пленник, довольно подробно описал приметы двух предполагаемых похитителей. Сам Клейст отказался от каких-либо обвинений. Однако несколько часов назад полиция обнаружила тело Кэмбринга. Следствие установило связь между убитым и указанной парой похитителей. Их видели вместе во время странного инцидента у «смоляных ям Ла Бри». Кроме того, против этой пары преступников выдвигалось обвинение в угоне машины покойного Кэмбринга.

Новости Кикахе не понравились, но он не мог удержаться от улыбки, вообразив досаду Рыжего Орка. Очевидно, властитель надеялся на менее серьезные обвинения, такие, как угон машины или неподчинение властям. Тогда он мог бы заплатить залог и сцапать их на первом же от полицейского участка углу. Но при таком обвинении, как похищение людей, залог уже не поможет.

Несмотря на серьезность выдвинутых обвинений, пара похитителей вряд ли попала бы в обзор теленовостей, если бы не один интригующий факт. На сумке преступников эксперты обнаружили отпечатки пальцев, которые принадлежали некоему Полу Янусу Финнегану. Вернувшись с войны, этот человек обучался в университете Блумингтона, штат Индиана. Однако в 1946 году он бесследно исчез.

И вот теперь, через двадцать четыре года, при очень таинственных и сомнительных обстоятельствах Пол Финнеган появился в Ван Найсе, штат Калифорния. Но сенсация состояла в том, что свидетели описывали его как мужчину двадцати двух-двадцати пяти лет, тогда как ему исполнилось уже пятьдесят два года.

Более того, после первого показа его фоторобота многие телезрители узнали в нем одного из участников очень загадочного происшествия в парке Макартура.

Диктор закончил новости с претензией на юмор. Он сказал, что этому Финнегану, как видно, удалось хлебнуть воды из источника юности. А возможно, водички перебрали свидетели — но вот только какой и какого разлива?

— При такой рекламе наше положение веселым не назовешь, — заявил

Кикаха. — Будем надеяться, что эту передачу не смотрел управляющий мотеля.

Время подходило к восьми тридцати вечера. А в девять им предстояло встретиться с Вольфом. В своем сообщении он указал ресторан «Штаты» на углу Уилшира и Сан-Висент. На такси они добрались бы туда за пять минут, но Кикаха решил пройтись пешком. Он больше не доверял таксистам. Конечно, в случае нобходимости Кикаха и Анана не отказались бы от их услуг, но в данный момент они отдали предпочтение прогулке. К тому же им требовалось немного поразмяться.

Анана пожаловалась, что голодна и хочет попасть в ресторан по возможности быстрее. Кикаха с усмешкой ответил, что страдания закаляют душу. Впрочем, он с удовольствием поел бы и сам. За последние несколько дней Кикаха похудел на добрый десяток фунтов. Но он не желал рисковать понапрасну, зная, что пара минут иногда могут сохранить жизнь.

По дороге Кикаха расспрашивал Анану о Рыжем Орке и о якобы созданной им Земле.

— Вначале раса властителей знала только одну вселенную, и мои предки считали ее единственной и бесконечной. Однако десять тысяч лет цивилизации позволили сформулировать совершенно новую теорию искусственных миров.

А когда математическая концепция была подготовлена, создание первой «карманной» вселенной стало лишь вопросом времени и желания. И тогда на основе первого мира возникло еще одно пространство материи. Тем не менее обе вселенные оставались непроницаемыми друг для друга, поскольку каждая из них находилась «под прямым углом к другому миру». Ты понимаешь, что термин «прямой угол» тут ничего не значит. Это просто попытка объяснить нечто такое, что понятно лишь людям, усвоившим математическое обоснование. Я сама спроектировала и создала свою вселенную, хотя никогда не понимала их формул и принципов действия миросоздающих машин.

Первую искусственную вселенную построили за двести лет до моего рождения. Над ее созданием работала целая группа властителей — тогда они, кстати, называли себя совершенно по-другому. Мой отец Уризен и его брат Орк считались среди них ведущими специалистами. Рыжий Орк к тому времени прожил около двух тысяч лет. Сначала он занимался физикой и биологией, а затем увлекся социологией.

Для того чтобы понять процесс творения, надо вообразить среду или континуум, где отсутствует пространство. И тогда создание мира будет похоже на надувание шарика. Ты можешь себе это вообразить? Я не могу, но именно такими словами мне и объясняли процесс построения искусственных вселенных. Итак, ты надуваешь шар в нулевом континууме и создаешь небольшое пространство. Потом в этой крошечной вселенной устанавливаются врата. Ты перебрасываешь через них машины и механизмы, и они расширяют пространство до пределов своих возможностей. Внедрив созданную структуру в основание первоначальной вселенной, ты помещаешь туда еще большие механизмы и придаешь возникшему миру любые желаемые размеры.

На этой стадии по желанию творца в структуру вносятся различные изменения и дополнения, поэтому созданный мир может иметь абсолютно иные физические «законы», чем первоначальная вселенная. Все зависит от структурирования временных и пространственных матриц материи, и с их помощью можно варьировать форму, гравитацию и другие элементы нового мира.

Тем не менее первая искусственная вселенная получилась неудачной, если можно так сказать. Она не воплощала в себе новых идей и фактически являлась точной копией оригинала. Я имею в виду то состояние нашей вселенной, в котором она находилась около двадцати тысячелетий назад.

— И эта копия — мой мир? — воскликнул Кикаха. — Моя Земля?

Анана кивнула и добавила:

— Я говорю обо всей этой вселенной, а не только о Земле. Ее создали приблизительно пятнадцать тысяч лет назад. Ваша Солнечная система почти ничем не отличалась от системы властителей — то же самое число планет, и даже континенты Земли совпадали с очертаниями материков моей родной планеты.

— Ты хочешь сказать…

Он замолчал, и они прошли полквартала, не произнеся ни слова. Наконец Кикаха оправился от удивления.

— Так вот почему ты говорила, что мой мир сравнительно молодой. А я-то считал датировку земных слоев неопровержимым доказательством. Я верил, что Земле около четырех с половиной миллиардов лет <Небрежность автора. Ранее тот же Кикаха оценивал возраст Земли в 3,5 миллиарда лет.>, потому что на это указывали измерения с помощью калий-аргона. Кстати сказать, современная методика с использованием углерода-14 позволяет датировать пласты с точностью до пятидесяти тысяч лет. И, судя по ее данным, возраст недавно найденных ископаемых гоминидов составляет миллион семьсот пятьдесят тысяч лет по земному исчислению. Во всяком случае, так утверждалось в статье.

Ты говоришь, что скалам твоего мира тоже четыре с половиной миллиардов лет. И хотя они воспроизводились всего лишь пятнадцать тысячелетий назад, их земные дубликаты ни в чем не уступали оригиналам. Вот почему ученые находят останки динозавров, которые вымерли шестьдесят миллионов лет назад. Вот почему каменные орудия и скелеты людей свидетельствуют о зачатках цивилизации за миллион лет до нашей эры. Уму непостижимо! Их находки — всего лишь копии вещей из вашего мира.

— Совершенно верно, — ответила она.

— А как же звезды? — воскликнул он. — Что ты скажешь о галактиках, сверхновых и квазарах, о миллионах звезд, которые удалены на миллиарды световых лет? Ученые говорят, что протяженность нашей галактики составляет около тридцати пяти тысяч парсеков! А как ты объяснишь красное смещение в спектре разбегающихся галактик? От нас до них миллиарды парсеков, и они мчатся в бездны космоса на одной четвертой скорости света. А еще есть радиозвезды и целая куча всего остального!

Кикаха развел руки в стороны, показывая, как велика эта вселенная и насколько нелепы ее слова.

— Как первый из искусственных миров твоя вселенная является самой большой, — ответила Анана. — Вернее, такой же большой, как и мир, по образцу которого она была сделана. Диаметр ее сферического пространства в три раза превышает расстояние от Солнца до планеты Плутон. Если люди построят космический корабль для путешествия к ближайшей звезде, они выйдут за пределы Солнечной системы, пролетят двойное расстояние от Плутона до Солнца, а потом…

— Что потом?

— Потом корабль войдет в зону оболочки этой вселенной и будет разрушен. Он ворвется в силовое поле… Да, это единственный приемлемый термин, который приходит мне в голову. Корабль исчезнет во вспышке энергии. И та же участь ожидает любую ракету или группу ракет. Пойми, звезды не для людей — и в основном потому, что они вовсе не звезды.

Почувствовав себя возмущенным до глубины души, Кикаха хотел вступить в яростный спор, но заставил себя успокоиться и тихо спросил:

— А как ты это объяснишь?

— Материальное пространство за орбитой Плутона является иллюзией. Это лишь жалкая декорация. Вернее, относительно жалкая.

— Но люди видят свет звезд! Они видят туманности и все остальное! Как же тогда быть с красным смещением и скоростью света? Неужели и они, по-твоему, декорация?

— Эти иллюзорные эффекты объясняются фактором искривления материального пространства.

Вся заплутоновская астрономия оказалась неверной. Его космогония — а точнее, космогония людей — рассыпалась на куски.

— Но для чего властителям понадобился этот обман? Зачем им эта видимость бесконечной вселенной с триллионами небесных тел? Они могли бы оставить небо пустым, ограничив себя лишь планетами и луной. К чему такая жестокая мистификация? Впрочем, мне не следовало бы спрашивать об этом. Я просто забыл, насколько жестоки властители.

Анана похлопала его по руке и, взглянув в глаза, сказала:

— Жестокость властителей здесь ни при чем. Я с самого начала говорила, что эта вселенная является точной копией нашего мира. Она подобна ему во всем. Начиная от центра, то есть от Солнца, и до внешних границ вселенной твой мир дублирует оригинал, а это включает в себя и иллюзию пространства, которое якобы существует за Солнечной системой.

Кикаха замедлил шаг и остановился.

— Ты хочешь сказать… Неужели мир властителей тоже был искусственной вселенной?

— Да. На заре истории наши ученые отправили три космических корабля к ближайшей звезде, которая находилась, по их мнению, на расстоянии всего лишь в четыре и три десятых светового года. Вылетев за границы системы, они исчезли, и тогда люди отправили в этот район исследовательский аппарат. Приблизившись к области, где первые корабли превратились во вспышку света, он снизил скорость и попытался преодолеть опасную зону. Но продвинуться дальше, чем три погибших корабля, ему не удалось. Его отбросило назад мощным разрядом силового поля. Оболочка вселенной не пропускала сквозь себя ни один материальный предмет.

После долгих экспериментов и исследований моим предкам пришлось признать, что не существует ни звезд, ни внешнего пространства. Во всяком случае, в том смысле, как они их понимали.

Многие люди не приняли этого открытия. Разочарование и депрессия оказались настолько сильными, что наша цивилизация долгое время находилась в состоянии, близком к психозу.

Однако некоторые историки утверждали, что, только осознав себя живущими в искусственно созданной и ограниченной вселенной, мы уверовали в возможность построения своих собственных синтетических миров. Осознав себя наследниками существ, создавших нашу вселенную, мы решили пойти по тому же пути.

— Значит, мир Земли — это даже не копия, а дубликат с дубликата! — воскликнул Кикаха. — Но кто тогда создал ваш мир? Кто был властителем властителей?

— Мы пока не знаем, — ответила Анана. — Нам не удалось обнаружить их мир или другие сотворенные ими вселенные. Очевидно, они существуют на каком-то другом конце полярности, которая находится за пределами нашей досягаемости. И, насколько я понимаю, всегда будут недосягаемы для нас.

Кикаха прекрасно представлял то чувство оскорбленного достоинства, которое испытывали тогда властители. Сначала, видимо, пришло смирение, но потом, оправившись от шока, они приступили к созданию собственных миров и своего солипсического образа жизни.

В погоне за бессмертием они породили Звонарей — этих монстров космического Франкенштейна. А затем последовала долгая война. Ценой огромных потерь властители обезвредили созданных ими существ. Они считали, что на века избавились от этой угрозы. Но одному из Звонарей удалось бежать… Хотя теперь его уже поймали. Как только он попадет в руки Рыжего Орка, тот лично проследит, чтобы Звонаря убили, а его «колокол» погребли в жерле вулкана или в самой глубокой бездне Тихого океана.

— Я попробую принять то, что ты мне рассказала, — произнес он, — хотя, признаюсь, вся эта история стоит у меня поперек горла. А что ты скажешь о людях Земли? Откуда они появились?

— Твоих предков вырастили пятнадцать тысяч лет назад в биолабораториях властителей. Один комплект сделали для Земли, а другой — для планеты-близняшки. Рыжий Орк создал две одинаковые вселенные и заселил поверхность каждой Земли идентичными народами. Я хочу сказать, что вначале обе планеты имели абсолютно одинаковые условия.

Орк сгруппировал в определенных местах созданные им народы — индоевропейцев, негроидов и негритосов, монголоидов, австралоидов и индейцев. Ваши ученые называют их теперь людьми каменного века. Но перед этим властители обучили каждый народ своему особому, синтезированному на компьютерах, языку. Людям показали технологию изготовления каменных и деревянных орудий труда. Им привили кодекс моральных и этических норм, внедрили зачатки культуры и примитивное описание окружающего мира.

А потом группа властителей, воплощавших этот проект, распалась, и большинство из них вернулись в родную вселенную, чтобы заняться созданием собственных «карманных» миров. На обеих Землях осталось небольшое количество анонимных наблюдателей, которые следили за ходом эволюционного процесса. Но через тысячу лет раса бессмертных увлеклась смертельной игрой с захватом чужих владений. И тогда, уничтожив бывших друзей и коллег, Рыжий Орк стал полноправным владыкой двух первых вселенных.

— Подожди немного, — перебил ее Кикаха. — Так, значит, людей Земли создавали по подобию властителей? И у вас тоже имеются народности и расы? А мне казалось, что все властители похожи на европейцев.

— Это объясняется тем, что ты пока встречал властителей только этого типа, — ответила она. — И скольких властителей ты видел?

— Шестерых, — с улыбкой ответил он.

— Я полагаю, нас осталось около тысячи. Одну треть составляют черные, вторую треть — желтые, если пользоваться вашим языком, а всех других — понемногу. В нашем мире австралоиды вымерли, а полинезийцы и индейцы поглощены желтой и белой расами.

— Интересно, а как живут люди на той, другой Земле? — спросил он. — Я имею в виду эволюцию. И вообще, они сильно от нас отличаются?

— Нашел кого спрашивать, — ответила она. — Об этом знает только Рыжий Орк.

Кикаху мучила сотня вопросов. Ему хотелось услышать, почему на Земле оказалось столько врат, о которых Рыжий Орк ничего не знал. Но потом он понял, что врата могли остаться, от прежних дней, когда на планете обитало множество властителей.

А потом пришла пора заняться своими проблемами. Они пересекли Сан-Висент и остановились на углу бульвара Уилшир, в дюжине шагов от ресторана «Штаты». Это было ничем не приметное кирпичное здание с большой витриной на фасаде. Сердце Кикахи забилось быстрее. Предвкушение от скорой встречи с Вольфом и Хрисеидой наполнило его неописуемым счастьем. Однако это никак не повлияло на его обычную осторожность.

— Сначала мы пройдем мимо, — сказал он. — Так, на всякий случай.

Прогуливаясь около витрины, они осмотрели зал ресторана. За столиками сидело около дюжины посетителей, которых обслуживали две официантки и женщина за кассой. В одной кабинке Кикаха заметил двух полицейских. Их чернобелая машина стояла на стоянке у западной стены ресторана. Ни Вольфа, ни Хрисеиды внутри не оказалось.

До девяти часов оставалось несколько минут. Впрочем, Вольф тоже мог предпринять какие-то меры предосторожности.

Кикаха и Анана остановились перед витриной универмага. С этого места они могли наблюдать за каждым, кто входил или выходил из ресторана. Сначала оттуда вышла молодая пара. Полицейские лениво пережевывали пищу, посматривая через толстое стекло на улицу. На стоянку въехала машина. Она остановилась, выключила фары, и оба пассажира направились в ресторан. Однако седой мужчина выглядел слишком маленьким и тощим для Вольфа, а женщина — слишком высокой и объемной, чтобы оказаться Хрисеидой.

Прошло полчаса. Появлялись и уходили все новые и новые посетители. Но Вольфа и Хрисеиды среди них не было. Без четверти десять уехали полицейские.

— Давай войдем, — предложила Анана. — Я так проголодалась, что мой желудок скоро съест самого себя.

— Не нравится мне все это, — произнес Кикаха. — Кругом тишь и благодать, а Вольф так и не появился. Подождем еще полчаса. Возможно, его задержали неотложные дела. Но в ресторан входить не будем. Я чувствую, что там какая-то ловушка.

— Чуть дальше по улице есть еще один ресторан, — сказала Анана. — Я могла бы сбегать туда, купить еды и принести.

Кикаха продемонстрировал, как правильно произносятся слова: два чизбургера без лука и две порции шоколада со взбитыми сливками, — после чего удовлетворенно кивнул, сказал, сколько ей должны дать сдачи, и попросил поторопиться.

Какое-то мгновение он хотел остановить Анану. Если случится что-то неожиданное и ему придется скрыться, не дожидаясь ее возвращения, она попадет в беду. Анана по-прежнему не знала, что и как в этом мире. Но, с другой стороны, риск казался небольшим, а живот подводило от голода.

— Будь осторожна, — напомнил он. — Если нам придется расстаться, встретимся в мотеле. В случае опасности беги — я сам о себе позабочусь.

Поглядывая ей вслед, он продолжал следить за рестораном.

Не прошло и пяти минут, как Анана появилась с большим бумажным пакетом. Она перебежала улицу, и ей оставалось пройти всего лишь квартал.

Но едва она отошла от перекрестка, как рядом с ней остановилась машина. Оттуда выскочили двое мужчин. Анана обернулась, выронила пакет, а затем вдруг упала на тротуар. Не было ни выстрела, ни вспышки. Кикаха не заметил у мужчин никакого оружия. Он побежал к Анане, но ее уже подхватил на руки один из нападавших бандитов. Второй повернулся к Кикахе и приготовился к бою.

В тот же миг из машины вышел еще один мужчина. Взглянув на Анану, он хладнокровно направился к Кикахе. К автомобилю подъехали несколько машин, которые, посигналив, начали его объезжать. Фары осветили салон, и Кикаха увидел еще одного человека, который сидел за рулем.

Отпрыгнув в сторону, Кикаха выбежал на шоссе. Яростно сигналя, мимо пронеслась машина. Чтобы не сбить его, водитель свернул на встречную полосу. Из окна донесся сердитый голос:

— Ах ты, придурок…

Кикаха вытащил из кармана авторучку-лучемет. Несколько торопливых слов установили ее на максимальную мощность <Забудем, что эта «авторучка» иссякла во время схватки со Звонарем. Забудем и то, что она управлялась неким бегунком, а не кодовым словом. Хотя, возможно, автор тайком вручил Кикахе какую-то особую «авторучку».>. Рискуя попасть под шквальный огонь из лучеметов, который могли открыть бандиты, он решил приблизиться к машине и вывести ее из строя.

Упав на бетонное покрытие, Кикаха перекатился и краем глаза заметил вспышку тонкого, как нить, и яркого, как солнце, луча. Он выстрелил в ответ. Луч прошел по колесам автомобиля. Шины звучно лопнули, нижние части оплавленных ободов отвалились, и машина накренилась на один бок.

Водитель выскочил из салона и спрятался за капотом.

Сделав отчаянный рывок, Кикаха перебежал улицу и спрятался за небольшим фургончиком, припаркованным у обочины. Уворачиваясь от луча, он прыгнул на щебенку, откатился к переднему колесу и осторожно выглянул из своего укрытия. К машине бандитов подъехал еще один автомобиль, и двое мужчин затаскивали в него Анану.

Закричав от ярости, Кикаха вскочил на ноги и навел лучемет на машину похитителей. Однако проезжавший транспорт не позволил ему воспользоваться оружием. Автомобиль, увозивший Анану, сделал резкий разворот, и Кикаха настиг бы его лучом, если бы по другой полосе не промчались несколько машин, которые перекрыли весь сектор обстрела. И все же он мог еще попасть в задние колеса уезжавшего автомобиля. Но именно в этот момент, словно по прихоти ополчившейся на Кикаху судьбы, на встречной полосе появилась полицейская машина. Она остановилась напротив автомобиля с подрезанной парой колес, и Кикаха, застонав от бессильной ярости, бросился к ближайшему переулку. Он знал, что ему ни в коем случае нельзя попадать в руки полиции.

За его спиной завыла сирена. Полицейский что-то закричал и выстрелил в воздух.

Кикаха ускорил шаг, затем выбежал на Сан-Висент и, петляя в потоке машин, почти остановил дорожное движение. Он пересек разделительную полосу, выскочил на тротуар, оглянулся и увидел на противоположной стороне полицейского, которого остановила вереница машин.

Патрульный автомобиль развернулся на сто восемьдесят градусов и подъехал к тротуару. Кикаха метнулся за угол, пробежал между двумя домами и снова вернулся на СанВисент. Полицейский сел в машину. Укрывшись в тени арочного прохода, Кикаха подождал, пока машина не свернула за поворот — в том направлении, куда, по мнению полицейских, побежал преступник. Когда вой сирены немного утих, Кикаха подошел к витрине ресторана и осмотрел зал. Вольфа и Хрисеиды не было. Вдали показались сигнальные огни еще одной полицейской машины. Возможно, они перекрывали район.

Он пересек стоянку и по темной аллее обошел кирпичное здание. Ему потребовался час, чтобы сбить патрульные машины со следа. Он петлял между домами, время от времени прятался в подъездах, перебегал с улицы на улицу и крался по дорожкам скверов. После небольшой передышки в прокуренной закусочной, утолив голод, Кикаха вернулся к мотелю.

У входа стояла полицейская машина. Он снова потерял весь свой багаж и остался без крыши над головой.

Поисками ночлега Кикаха решил заняться потом. Его ожидало неотложное дело. Он знал, что Рыжий Орк, сделав Анане укол наркотика, заставит ее ответить на все вопросы. И может случиться, что она расскажет о роге Шамбаримена, который они принесли из мира Ядавина. Услышав о сокровище, спрятанном в камере хранения, Орк отправит на автобусную станцию своих людей, и они без колебания взорвут вокзал, если посчитают нужным. На пути к заветному рогу властитель не остановится ни перед чем.

Кикаха поймал такси и поехал на автобусную станцию. Забрав футляр, он прошел семь кварталов пешком, затем сел в другое такси и добрался до центрального железнодорожного вокзала. Сдав футляр в камеру хранения, Кикаха купил пачку жевательной резинки и, изжевав пластинки, слепил большой комок. Ему не хотелось держать ключ при себе, и он решил припрятать его в укромном месте. Жуя резинку, Кикаха прогулялся вокруг вокзала и на краю стоянки нашел дерево с дуплом, которое как нельзя лучше подходило для тайника. Засунув ключ в комок резинки, он приподнялся на цыпочки и прилепил шар к стенке дупла.

И вот тогда, сев в такси, Кикаха отправился в район улиц Сансет и Ферфакс.

Он проснулся около восьми часов утра. Поднявшись с грязного старого матраса, лежавшего на голом полу, Кикаха быстро осмотрел большую сырую комнату. Рядом похрапывала Род — вернее, Родрига Элсид, как она представилась. Это была высокая стройная девушка с прекрасной большой грудью, милым веснушчатым лицом, очаровательными темно-синими глазами и гладкими желтовато-коричневыми волосами, которые доходили до талии. Она носила мужскую рубашку в красно-синюю клетку, грязные брюки-клеш и рваные мокасины. Несмотря на ровные белые зубы, изо рта у нее пахло кислым запахом пищи и марихуаны.

Кикаха встретил ее на бульваре Сансет. Пробираясь сквозь толпы людей, вышедших субботним вечером на прогулку, он едва не налетел на парня и двух девушек, которые сидели прямо на тротуаре. Одна из них улыбнулась ему и кивнула, как старому знакомому.

— Привет, приятель, — сказала она. — У тебя такой вид, будто ты бежал с того света.

— Нет, с другого края города, — ответил он, улыбаясь в ответ. — Смываюсь от легавых, так что сама понимаешь…

Завязать знакомство с тремя хиппи не составило труда, а когда Кикаха купил им кое-что из еды, интерес к нему еще усилился.

Перекусив, они побродили по Сансет, «притарчивая» от всего, что видели. В тот вечер он многое узнал о жизни этих людей. А стоило им услышать, что он остался без крыши над головой, как они тут же пригласили его в свою лачугу. «Лачугой» оказался огромный заброшенный дом, предназначенный на снос. По их словам, здесь обитало около пятидесяти человек и десяток-другой привидений. Они в складчину оплачивали аренду и кое-какие коммунальные услуги. Если кто-то оставался «на мели», за него платили другие, пока тот не находил возможность разжиться деньгами.

Родрига Элсид (а Кикаха догадывался, что это вымышленное имя) приехала сюда из Дейтона, штат Огайо. Убежав от родителей-пьянчуг, она решила, что семнадцать лет — отличное начало для новой и красивой жизни. Но, так и не выбрав, кем стать, она пока наслаждалась свободой и независимостью.

Кикаха выложил небольшую сумму на порцию марихуаны, и вторая девушка, которую звали Джекки, ненадолго отлучилась. Дождавшись ее возвращения, они пошли в «графский замок», как окрестила Род их пристанище, а чуть позже уединились в этой комнате. Чтобы не вызвать подозрений и излишней напряженности, Кикаха выкурил с ними пару сигарет, но дымок нагнал лишь легкую сонливость и вызвал приступ кашля.

Потом Джекки и ее парень Дар занялись любовью, а Родрига и Кикаха вышли подышать ночным воздухом. Девушка сказала, что он классный мужик, но ей не хотелось бы ложиться с ним в постель после такого короткого знакомства.

Кикаха ответил, что понимает ее чувства и ничуть не обижается. У него начинали слипаться глаза. Часом позже они вернулись в опустевшую комнату и заснули на грязных матрасах.

Но ночной сон не уменьшил его беспокойства. Он знал, что могло ожидать Анану в застенках Рыжего Орка, и его сердце сжималось в тисках безысходности. Кикаха подозревал, что Вольфа и Хрисеиду постигла та же участь. Орк просчитал их уловку с газетными объявлениями, и тут его проницательности можно было только позавидовать. Но ему не удалось бы ответить так верно, если бы он не выведал у Вольфа все, что тот знал о Кикахе.

Вполне вероятно, что Орк сначала пытал своих пленников. Конечно, он мог ограничиться наркотиком, который развязал бы их языки. Но, зная властителей, Кикаха не сомневался в жестокости земного владыки. И он понимал, что без пыток там не обошлось.

А потом Рыжий Орк будет мучить их снова и снова и в конце концов предаст мучительной смерти. Во всяком случае, Анану и Вольфа он убьет наверняка. Возможно, уже теперь он любуется их муками и позором…

Кикаха вздрогнул и прошептал:

— Нет! Только не это!

Родрига открыла глаза.

— Ты что-то сказал?

— Все нормально. Спи дальше, — ответил он.

Девушка села, обхватив руками колени, прижатые к груди.

— Я смотрю, у тебя на сердце камень, амиго. Тяжелый камень, — сказала она, покачиваясь взад и вперед. — Не хочу казаться надоедливой, но если тебе нужна какая-то помощь…

— Я делаю свои дела сам, — ответил Кикаха.

Он не взял бы ее с собой, даже если бы она действительно могла ему чем-то помочь. По быстроте, ловкости и сообразительности Род не шла ни в какое сравнение с Ананой. И люди Орка убили бы ее в первой же схватке.

Да, с Ананой ее не сравнить, сказал он себе. Анана… В эту минуту она могла быть уже мертвой.

На глаза набежали слезы.

— Спасибо, Род. Но мне пора уходить. Возможно, еще увидимся.

Она поднялась с пола и подошла к нему.

— Ты очень странный, Пол. Какой-то не такой. Вроде бы и наш, а жаргона не знаешь… Словно чужак! Только не обижайся! Я не имею в виду этих рабов и гадов, против которых мы стоим. Просто ты немного не от мира сего. Я знаю, как это бывает, и у меня самой такое часто случается: болтаюсь где-то посередине — не здесь и не там. Но с тобой все как-то по-другому, понимаешь? Ты вообще как будто с луны упал… Или с летающей тарелки.

— Знаешь, Род, я ценю твое участие. Действительно ценю. Но я не могу взять тебя с собой и особенно сейчас. Однако позже мне, возможно, понадобится твоя помощь, и тогда я, черт возьми, приду к тебе и буду рад, если ты не забудешь о своем предложении. — Он поцеловал ее в лоб и шепнул напоследок: — Hasta la vista <До свидания (исп.).>, Родрига. А может быть, adios <Прощай (исп.).>. Я рад, что встретил тебя на своем пути.

***

Кикаха бродил по улицам, пока не нашел небольшой ресторан. Заказав завтрак, он попытался проанализировать ситуацию.

Единственным положительным моментом было то, что Табююза схватили, и теперь Кикаха мог не ломать над этим голову. Какая разница, кто убьет Звонаря — он или Рыжий Орк. Главное, что Табююз будет уничтожен, и от Звонаря останутся лишь одни воспоминания.

Но Рыжий Орк захватил всех своих врагов — всех, кроме одного. И он пойдет на любые жертвы, чтобы избавиться от Кикахи. Если только тот не доберется до него первым. Выслеживая Звонаря, властитель пока не уделял Кикахе большого внимания, догадываясь, что он так или иначе наведет его людей на Табююза. Но теперь вся мощь огромной организации Орка будет брошена на поиски последнего врага. И Кикахе требовалось найти властителя прежде, чем тот обнаружит его. Игра вступала в решающую стадию, и результат зависел от быстроты и неординарных действий.

Покончив с завтраком, Кикаха купил «Таймс», сел на лавочку в сквере и просмотрел колонки газеты. О происшествии на бульваре Уилшир ничего не сообщалось. Очевидно, похищения женщины никто не заметил, а машина с отрезанными половинками колес ни у кого не вызвала интереса. Зато имелось сообщение полиции о розыске Пола Я. Финнегана — таинственного мужчины, который исчез в 1946 году и появился вновь.

Кикаха заставил себя успокоиться и попытался придумать какой-нибудь план. Он поймал себя на том, что никогда прежде так не волновался. Ему не давали покоя мысли о пытках, которым могли подвергаться в этот момент его друзья и любимая женщина.

В принципе он знал, как проникнуть в дом властителя и встретиться с Рыжим Орком. Отдав себя в руки его людей, он без труда попал бы в самое логово. Но спасут ли его тогда смелость и находчивость?

Рассудительность Кикахи восставала против такого шага. Он знал, что ему устроят тщательную проверку. С него снимут кольца и, возможно, одежду. Его проведут через металлоискатель, а затем связанного и беспомощного бросят к ногам властителя.

Но, следуя древнему обычаю, Рыжий Орк должен был оставить какую-то лазейку для тех, у кого хватило бы ума найти ее. Всегда, независимо от уровня и эффективности ловушек, которыми властители оснащали свои дворцы, они оставляли небольшую возможность для проникновения в их владения. Этот путь требовал от незваного гостя сметливости и дерзости. Но такая лазейка имелась в каждом дворце. Это было правилом смертельной игры, которую властители вели уже несколько тысячелетий. И может быть, именно поэтому Рыжий Орк оставил врата в пещере без охраны и взрывных устройств.

Так ничего и не придумав, Кикаха зашел в телефонную будку на углу заправочной станции и позвонил в дом Кэмбринга. Трубку сняли так быстро, что на секунду он подумал о воскрешении Кэмбринга из мертвых. Похоже, Орк снова предугадал его следующий шаг. Однако на этот раз в трубке раздался женский голос.

— Говорит Пол Финнеган, — представился Кикаха. Наступила пауза, а потом женщина завопила:

— Убийца! Гадкий подонок!

Он подождал, пока проклятия и крики не сменились всхлипыванием и плачем.

— Я не убивал вашего мужа, — сказал Кикаха. — Но признаюсь честно, меня порадовала его смерть. А расправился с ним ваш хозяин, милочка.

— Ты лжешь, мерзавец! — закричала она.

— А-а, так мы, значит, уже на «ты». Тогда передай своему хозяину, что я хотел бы с ним поговорить. Трубку не клади. Я знаю, что ты можешь соединить нас по селектору.

— А зачем мне это надо? — огрызнулась она. — Я для тебя ничего не собираюсь делать!

— Ты пораскинь мозгами, дорогая. Если ему удастся меня поймать, он выполнит твои самые заветные мысли о мщении. Я умру от боли и мук. Но если ты не хочешь устроить нам этот разговор, мне придется уйти в великое неизвестное. И он уже никогда не найдет меня. Поэтому прощай и вспоминай иногда…

— Эй-эй! Подожди! — испуганно воскликнула она. — Я только принесу эту штуку к телефону.

Через минуту Кикаха снова услышал ее голос:

— Не знаю, селектор это или нет, но я переключила телефон на него.

Через минуту или две тебе ответят.

Кикаха сомневался, что на связь с ним выйдет настоящий «босс». И еще его позабавило то, как изменилась миссис Кэмбринг. Судя по ее неосторожным словам, у нее появился номер контактного телефона, по которому она могла связаться с Орком. А значит, властитель знал, что Кикаха ей позвонит.

Он почувствовал, как по спине к затылку пробежала холодная волна. Если Рыжий Орк просчитывает каждое его действие, то, возможно, он уже догадался и о следующем шаге.

Кикаха пожал плечами — пришла пора убедиться в хваленой хитрости Рыжего Орка. Он решил преподать властителю хороший урок.

В трубке послышался низкий и звучный голос. Произношение выдавало истинного американца, но употребление слов казалось чрезмерно правильным. Собеседник не представился. Однако его тон указывал на то, что он в этом и не нуждался. Очевидно, мужчина считал, что его надменный голос служил не только визитной карточкой, но и свидетельствовал о безграничной силе.

Кикаха почувствовал, что это действительно Рыжий Орк. По ходу разговора он все больше узнавал определенные черты, напоминавшие ему голос Ананы. И такое сходство не удивило его. Он знал о родственных связях земного властителя с семейством Уризена.

— Финнеган! У меня твои друзья — Вольф и Хрисеида. Вчера я поймал твою подружку Анану, и мы проговорили с ней почти всю ночь. Приятно, знаешь, встретить близкого человека — тем более племянницу. С ними пока все хорошо. Я не применял к ним средств физического воздействия. Ввел наркотик, и они рассказали мне все, что знали…

«Как хорошо, что Анане не известно, где теперь рог Шамбаримена», — подумал Кикаха.

Наступила пауза, и он сказал Орку, что слушает его внимательно.

— Я мог бы убить их, насладившись перед этим пытками, — продолжил его собеседник. — Но они не представляют для меня никакой угрозы. Я поймал их, как новорожденных птенцов.

Любой властитель просто не мог обойтись без хвастовства. Кикаха промолчал, зная, что Орк вскоре перейдет к делу. И тот удивил его не на шутку.

— Через день или два мои люди схватили бы и тебя. Но мне не хочется ждать слишком долго. Время дорого, и я сам предлагаю тебе обмен.

Он замолчал, и Кикаха ответил, что сгорает от любопытства.

— Я выпущу пленников и позволю им вернуться в мир Ядавина. Ты тоже сможешь уйти вместе с ними. Но перед этим тебе придется выполнить несколько условий. Во-первых, ты должен отдать мне рог Шамбаримена!

Кикаха предполагал возможность подобного требования. Рог считался единственным и уникальным ключом от врат всех вселенных, и вряд ли в мирах властителей имелась вещь, равноценная ему. Инструмент был сделан легендарным предком всех ныне живущих властителей. Несколько тысячелетий он принадлежал сыну великого мастера, и поэтому его иногда называли рогом Илмарволкина. Он обладал уникальным свойством активировать врата. При этом не требовалось никаких других устройств. Все врата изготавливались парами. Одни находились в стартовой вселенной, а другие — в точке желаемого перехода. Причем большинство врат имели фиксированные позиции. В качестве переносных врат служили полумесяцы. Но ни один из этих механизмов не мог сравниться с рогом Шамбаримена. Стоило протрубить необходимый звуковой код, как между вселенными тут же открывался проход. Однако для этого раструб рога следовало располагать в непосредственной близости от резонансной точки, которая соединяла «стены» двух миров.

Резонансная точка являлась каналом, через который осуществлялся переход из одной вселенной в другую. Эти каналы имели неизменное расположение. Если властитель, используя рог, не знал, куда ведет определенная резонансная точка, он попадал во вселенную на другом конце канала, нравилось ему это или нет.

Кикаха знал четыре места, где он мог протрубить в рог и оказаться на различных уровнях Многоярусного мира. Первые врата располагались в пещере у озера Арроухед. Вторые находились в Кентукки, но дорогу туда мог найти только Вольф. Третью точку он отыскал бы в своей бывшей квартире — в городе Блумингтон, штат Индиана. Четвертое место совпадало по положению со стенным шкафом в одном из домов поселка Тэмп, штат Аризона. Именно оттуда Вольф вернулся однажды в свою вселенную. Запомнив его рассказ, Кикаха без труда отыскал бы этот дом.

В голосе Орка послышалось нетерпение:

— Думай быстрее! И не играй со мной в свои детские игры, землянин!

Говори — да или нет!

— Конечно, да! Вернее, пока меня это устраивает! Все зависит от остальных условий!

— У меня осталось только одно! — Орк откашлялся и сердито добавил: —

Оно состоит в том, чтобы ты и твои друзья помогли мне поймать Звонаря!

И вот тут Кикаха от удивления открыл рот. Он встряхнул головой и взял себя в руки. Многолетняя привычка к сюрпризам судьбы помогла ему скрыть потрясение.

— Согласен! — спокойно ответил он. — Я бы и сам это предложил, но в прошлый раз мистер Клейст куда-то спешил. К тому же у меня тогда не было таких серьезных причин для сотрудничества.

«Неужели Звонарю удалось бежать? — размышлял Кикаха. — Я же видел, как его поймали люди Орка. Хотя на них могли устроить засаду… А что? Мысль довольно интересная. Но кому мог понадобиться Звонарь? Да только еще одному властителю, который собирается шантажировать Рыжего Орка! А если это другой Звонарь?»

Кикаха вздрогнул и зябко повел плечами.

— Что мы будем теперь делать? — спросил он, стараясь скрыть правду, которая гласила: «Каким будет твой приказ?» Голос Орка стал жестким и сдержанно торжествующим:

— Ты возьмешь такси и приедешь в дом миссис Кэмбринг. Мои люди доставят тебя ко мне. Сколько времени тебе потребуется на дорогу?

— Примерно полчаса.

Кикаха уже придумал план. Если ему повезет с такси, он будет в доме Кэмбринга через десять минут. Запас времени небольшой, но для пары дел его хватит с избытком.

— Вот и хорошо! — сказал властитель. — Сдашь моим людям все оружие, а потом они тебя обыщут. Надеюсь, ты не против?

— Не против.

— Во время разговора Кикаха все время осматривался по сторонам и провожал взглядом каждого подозрительного человека. Машины на заправочной станции сменяли друг друга нескончаемым потоком, и он начинал уже привыкать к появлению нового транспорта. Но вот возле тротуара остановился большой черный «кадиллак», в котором находился только один водитель. Подождав минуту или две, мужчина взглянул на часы и вышел из машины. Лениво посматривая по сторонам, он не спеша направился к будке. Это был статный молодой человек ростом около шести футов и трех дюймов. Модный костюм придавал его фигуре солидность, а длинные желтоватые волосы поблескивали на солнце, как расплавленная бронза. Симпатичное лицо покрывали преждевременные морщины.

Он остановился около будки и достал из кармана серебряный портсигар. Кикаха продолжал выслушивать инструкции Орка, краем глаза посматривая на подошедшего мужчину. Тот, полуприкрыв веки, надменно разглядывал проезжавшие машины. Он явно торопился и, прохаживаясь перед будкой, время от времени бросал быстрые взгляды на часы. Чиркнув спичкой, мужчина прикурил сигарету и костяшками пальцев постучал по стеклу телефонной будки.

Кикаха произнес кодовое слово, установил излучатель на среднюю мощность и подготовил кольцо для активации. Мужчина мог оказаться врагом, а слабый луч не пробил бы толстое стекло.

Орк все говорил и говорил. Можно было подумать, что он требовал капитуляции от целой страны, а не от одного-единственного человека. Кикахе полагалось пройти через подъездные ворота, остановиться на середине аллеи и стоять там до тех пор, пока из дома Кэмбринга к нему не выйдут трое человек. Одновременно сзади подойдут еще трое мужчин, которые будут ждать его появления в машине на другой стороне улицы. После этого они…

Человек около будки недовольно поморщился, снова взглянул на часы и отвернулся, собираясь уходить. Кикаха понял, что парню надоело ждать. Но, не сделав и двух шагов, мужчина развернулся. В его руках мелькнуло короткое ружье с высокой широкой мушкой.

Кикаха выронил трубку и пригнулся, произнося слово, которое активировало кольцо.

Раздался выстрел, стекло будки разлетелось на куски, и Кикаху обволокло облаком белого тумана. От неожиданности он сделал глубокий вдох и только потом понял, что ему следовало бы задержать дыхание. Разрезав дверь кольцом, он навалился на нее всем телом и вылетел из будки. Дверь стала падать, но Кикаха так и не услышал, как она ударилась о землю.

Он очнулся в каком-то темном и тесном металлическом ящике. Судя по тряске и запаху бензина, его засунули в багажник машины. Руки были связаны за спиной, ноги — по лодыжкам, а рот ему заклеили липкой лентой.

Кикаха потел от жары, но воздуха в багажнике хватало. Машина поднялась по пологому склону и остановилась. Мотор заглох, дверцы хлопнули, и, когда из салона вышли люди, багажник немного качнуло на рессорах. Крышка над головой Кикахи поднялась, и он увидел четверых мужчин, среди которых узнал и своего похитителя.

Вытащив Кикаху из багажника, они вынесли его из гаража. Внутренняя дверь вела в широкий коридор, который переходил в большую комнату, покрытую коврами и обставленную роскошной мебелью. Следующий коридор заканчивался просторным залом с высоким потолком. Кикаха увидел громадную хрустальную люстру, паркетный пол с черно-белым рисунком, резную мебель из красного дерева и картины, которые выглядели, как полотна старых мастеров.

Его усадили в большое кресло с высокой спинкой, развязали ноги, а затем один из мужчин приказал ему встать и следовать за ним. Второй охранник подталкивал Кикаху в спину. Предмет казался твердым и очень острым. Его подвели к ничем не приметной двери под лестничной клеткой, и, спустившись по двенадцати ступеням, Кикаха попал в небольшую комнату. Мебели здесь почти не было, а половину противоположной стены занимала массивная железная дверь, которая, как он понял, вела в тюремную камеру. Так оно и оказалось, хотя камера во многом походила на вполне обычную уютную комнату. Ему развязали руки и сорвали с губ липкую ленту.

Охрана работала быстро и профессионально. С пальца сняли кольцо-излучатель, из кармана рубашки забрали авторучку-лучемет. Пока за ним приглядывал здоровяк-похититель, остальные, разорвав рубашку и нижнее белье, раздели Кикаху догола. В поисках оружия они осмотрели и прощупали тело пленника, но так ничего и не нашли.

Понимая, что любое сопротивление бесполезно, Кикаха молча подчинялся приказам. Его все время держали на прицеле, за каждым движением наблюдали четыре пары глаз. После тщательной проверки один из охранников защелкнул на его лодыжке кольцо, от которого тянулась длинная цепь. Второй ее конец крепился к кольцу, наполовину вмурованному в стену. Несмотря на толстые звенья, цепь казалась довольно легкой, а ее длина позволяла передвигаться по комнате в любом направлении.

Увидев, что Кикаха рассматривает цепь, его похититель улыбнулся.

— Да, она легка, как паутина, но крепка, как оковы, державшие Фенрира, — произнес он.

— Я — Локи, а не Фенрир, — ответил Кикаха, одарив собеседника свирепой улыбкой.

Мужчина не ожидал, что пленник поймет его намек на великого волка древненорвежской Эдды. И Кикаха пожалел о своих словах. Ему следовало притвориться невежественным и недалеким человеком. Чем меньше уважения испытывает к тебе тюремщик, тем больше шансов сбежать. Но, глядя на это самодовольное лицо, Кикаха просто не мог удержаться от ответа.

Рослый мужчина поднял брови и с удивлением воскликнул:

— Ах вот как! А ты помнишь, что случилось с Локи?

— Но я еще и Логи, — ответил Кикаха.

Решив, что такой разговор к добру не приведет, он замолчал и выжидающе посмотрел на своего похитителя.

Теперь этот человек казался уже не таким молодым. На вид ему было около тридцати. В голосе чувствовались угрюмые и властные тона. Большие красивые глаза, обрамленные густыми ресницами, сияли зеленью весенней листвы. Лицо казалось знакомым, но Кикаха мог поспорить, что никогда его прежде не видел.

Мужчина махнул рукой, и остальные покинули комнату. Он закрыл за ними дверь, а затем присел на краешек стола. Стол, как и вся мебель в этой комнате, крепился к полу большими болтами. Какое-то время мужчина сидел, покачивая ногой, и увлеченно рассматривал пистолет, который лежал у него на коленях. Тот выглядел как обыкновенное оружие и совершенно не походил на газовый пистолет и замаскированный лучемет. Однако Кикаха сомневался, что это просто огнестрельное оружие. Он сел на стул и замер в ожидании. Такая позиция позволяла надзирателю смотреть на пленника сверху вниз, но Кикаха относился к вопросу относительно местоположения довольно спокойно и не считал его каким-то психологическим преимуществом.

Минуту или две мужчина бесстрастно разглядывал Кикаху, и тот, беззаботно насвистывая, отвечал ему тем же.

— Я слежу за тобой уже второй день, — внезапно сказал похититель. — Но ты по-прежнему остаешься для меня загадкой. Позволь представиться. Я — Рыжий Орк.

Кикаха открыл рот и удивленно заморгал.

Мужчина улыбнулся:

— А за кого ты меня принимал?

— За властителя, который застрял в этой вселенной и не может вернуться в свой мир, — ответил Кикаха. — Так, значит, существуют не только две Земли, но и два Рыжих Орка?

Потеряв часть своей улыбки, мужчина вскричал:

— Нет, Орк один! И это я — Рыжий Орк! Тот, другой, — самозванец!

Подлый захватчик! Я расслабился всего лишь на миг, и он воспользовался этим! Но мне удалось скрыться. И раз уж ему не удалось расправиться со мной, я предам его самой лютой смерти! Это моя вселенная! И она навсегда останется моей!

— А кто он, этот другой? — спросил Кикаха. — Я думал… Впрочем, он никогда не называл себя и, возможно, намеренно вводил меня в заблуждение.

— Значит, он выдавал себя за Рыжего Орка? Так я и думал! Его зовут Уртона, и ему когда-то принадлежал Меняющийся мир. А потом эта сучка Вала — моя племянница и настоящий дьявол в юбке — вышвырнула его прочь из той вселенной, и он бежал сюда — в мой мир. Мне доложили о том, что какой-то властитель прошел через врата в Европу. Так и не узнав, кто это такой, я выслеживал его пару сотен лет, а потом махнул на розыски рукой. Он мог уйти с Земли через неизвестные мне врата, его могли убить — да мало ли что могло случиться! И когда прошла тысяча лет, я забыл о нем.

А Уртона затаился. Все это время он искал меня. И десять лет назад ему удалось найти мою крепость. Он годами следил за людьми, которые имели доступ во дворец. По крохам, по отдельным словам он ознакомился с моей системой защиты, а затем нанес коварный и неожиданный удар.

Я проявил беспечность, но мне удалось уйти, хотя все мои лучшие слуги и телохранители полегли один за другим. Уртона захватил власть над Землей. Он взял под свой контроль планетарные механизмы и обрел неимоверное могущество. Никто не мог бы помешать ему. И с тех пор никто ему ни в чем не отказывал.

В принципе я сам виноват в его молниеносной победе. Лишь несколько слуг знали меня в лицо, и, уничтожив этот десяток людей, Уртона спокойно отдавал приказы от моего имени. Остальные слепо подчинялись тому, кто сидел на престоле. Они не знали ни лица, ни настоящего имени своего владыки.

И я не мог пойти к людям, которые когда-то выполняли мои приказы. Я не мог сказать им: «Вот ваш настоящий властитель! Подчинитесь мне и убейте этого глупца, который теперь командует вами!» Они пристрелили бы меня, посчитав самозванцем и врагом их хозяина. А я догадываюсь, что Уртона дал им полное описание моих примет.

Пока мне приходится скрываться, как это делал раньше Уртона. Но мой удар будет точным и окончательным. Я верну себе былое могущество! И Земля снова будет моей!

Он замолчал и выжидающе посмотрел на пленника. Возможно, Рыжий Орк хотел услышать слова, пронизанные ужасом и благоговением. Но Кикаха не стал ублажать его амбиции.

— Я понял, что Уртона, захватив планетарные механизмы, стал владыкой обеих планет. Или такие механизмы есть на каждой Земле?

Этот вопрос застал Орка врасплох. Он удивленно взглянул на пленника, и его лицо покраснело.

— А тебе-то что до этого?

— Просто я подумал, что ты мог бы удовлетвориться властью над другой Землей. Зачем тебе этот безумный и оскверненный мир? Судя по тому, что я здесь увидел, планета обречена. Люди превратили воздух в яд, а моря и океаны — в сточные ямы. В любую секунду они готовы сойтись в жестокой атомной войне и уничтожить жизнь на всей Земле. Но ты спокойно позволил им дойти до такого состояния. Значит, тебе плевать на этот умирающий мир. Так почему же ты не отдашь его Уртоне? Уйди на вторую Землю и живи, как тебе хочется. — Кикаха немного помолчал, а потом спросил: — Неужели вторая Земля в таком же плохом состоянии, как и первая?

Лицо Рыжего Орка приобрело нормальный цвет.

— Нет, с другой все не так уж и плохо, — ответил он с усмешкой. — Она прекрасна, как сказка, хотя обе планеты начинали в одних и тех же условиях. А я смотрю, лебляббий, ты совсем не знаешь властителей. Иначе ты не предложил бы мне отказаться от целого мира.

— Я знаю их достаточно, — ответил Кикаха. — Но даже властители меняются к лучшему, и мне казалось…

— Да, я не вмешивался в дела людей, — оборвал его Орк. — Лишь несколько раз мне пришлось применить силу для своей защиты. Но я никогда не кривил душой. Если эта планета задохнется от вони и погибнет из-за глупости ее обитателей, я и пальцем не шевельну, чтобы предупредить катастрофу. Люди могут разнести ее в клочья своими бомбами и дубовыми лбами, но, уверяю тебя, все это произойдет без моего участия. Я не собираюсь влиять на ход естественного развития того или иного мира. Впрочем, ты не ученый, и тебе не понять такой концепции, как чистота эксперимента. Но на протяжении нескольких тысячелетий ни один из моих поступков не помешал крупномасштабным явлениям социальной жизни.

Вот почему я убиваю всех, кто проникает в мои вселенные. Они могут вмешаться в эволюционный процесс и нарушить ход глобального эксперимента.

— Лично мне это и даром не надо! — возразил Кикаха. — А Вольфу, Анане и Хрисеиде — тем более! Мы просто хотим вернуться в свои миры! Но сначала нам надо убить Звонаря. Поверь, мы пришли на Землю только для этого!

— Неужели ты действительно думаешь, что я тебе поверю? — с усмешкой спросил Орк.

Кикаха пожал плечами:

— Мне незачем лгать! Но я не жду от тебя доверия и помощи. Страх потерять бессмертие лишает властителей разума, и только некоторые из вас способны воспринимать реальность такой, какая она есть.

Рыжий Орк встал со стола.

— Ты будешь моим пленником, пока я не выловлю остальных и не уничтожу Уртону. А потом я решу, что с тобой делать.

Кикаха знал, что он имеет в виду ужасные и изощренные пытки. И такое окончание их встречи ему не понравилось. В какой-то момент ему хотелось рассказать Орку о роге Шамбаримена, который они принесли с собой на Землю. В крайнем случае инструмент можно было обменять на свободу и жизнь. Но Кикаха отказался от этого замысла. Услышав о роге, Орк дознался бы и до всего остального. Пытки и наркотик подействовали бы безотказно.

— Ты еще не убил Звонаря? — на всякий случай спросил Кикаха.

Властитель улыбнулся и покачал головой. Он буквально сиял от самодовольства.

— Я решил, в случае необходимости, припугнуть им Уртону. Пусть знает, что и у меня есть свой козырь. Если он не уберется из моего мира, я выпущу Звонаря на свободу. А страшнее угрозы для властителя не придумаешь!

— Неужели ты это сделаешь? Чего же стоят твои слова о невмешательстве в эволюционный процесс?

— Если моя гибель будет неизбежна и я увижу над собой нависшую длань смерти, клянусь, я сделаю это! А почему бы и нет? Какое мне дело до этого мира, если моя жизнь подойдет к концу? По крайней мере, люди получат хороший урок!

Кикахе хотелось задать тысячу вопросов, но его любопытство осталось неудовлетворенным. Рыжий Орк подошел ко второй двери и открыл ее. Натянув цепь, Кикаха попытался заглянуть в коридор, но дверь захлопнулась, и он ничего не увидел.

И тогда на него нахлынули тяжелые мысли. Кикаха вспомнил свои хвастливые слова о том, что он может убежать из любой тюрьмы. Пока это ему действительно удавалось, но он знал, что однажды тюремная клетка может оказаться без выхода. Осмотрев камеру, Кикаха оценил заботу своего хозяина. Объективы и электронные датчики фиксировали каждое движение. Подступы к комнате охраняли люди Орка. На ноге болталась прочная цепь, которую невозможно разорвать руками. Кроме того, по ней могли пропустить ток или какие-нибудь импульсы, которые парализовали бы строптивого пленника или наказали бы его за плохое поведение.

Кикаха еще раз осмотрел цепь и решил не принимать чужих слов на веру. В течение ролучаса он растягивал ее, перекручивал звенья, скрипел зубами от усилий, но его попытки ни к чему не привели и, вероятно, здорово позабавили наблюдателей у мониторов.

Прекратив буянить, он посидел на унитазе, лег на софу и немного поразмышлял о своем печальном положении. Несмотря на отсутствие одежды, он не испытывал никаких неудобств. Кикаха расслабился и закрыл глаза. Теплый воздух и почти незаметный сквознячок напоминали ему о прогретых солнцем прериях. Он хотел подумать о плане побега, но далекий гул бизоньего стада унес его в зеленые просторы глубокого сна.

Когда он проснулся, в комнате ничего не изменилось — все та же температура воздуха и тот же ровный свет без видимого источника. Сев на софу, Кикаха увидел поднос, заполненный блюдами, чашами и столовыми приборами. Поднос стоял на небольшом деревянном столе с тонкими изогнутыми ножками.

Кикаха удивился. Неужели он проспал появление постороннего человека? Как он мог не услышать шагов и звона посуды? Хотя, возможно, его усыпили наркотиком. И все же более вероятным казалось то, что в деревянный стол вмонтированы врата. Увидев, что пленник заснул, охранники у мониторов подали сигнал на кухню, и оттуда через врата в камеру отправили поднос.

Кикаха с жадностью набросился на еду. Столовые приборы оказались сделанными из дерева, а блюда и чаши, стилизованные под осьминогов, дельфинов и омаров, — из олова. После обеда он около часа прогуливался по камере, волоча за собой цепь. Ему не давали покоя врата, вмонтированные в стол. Кикаха пытался придумать для них какое-нибудь оригинальное применение. На исходе часа, повернувшись лицом к столу, он заметил, что поднос исчез. Его догадки подтвердились: поверхность стола представляла собой створки врат.

Поднос прошел через врата совершенно беззвучно. Властители прежних дней решили проблему треска и шумов, которые сопровождали внезапное исчезновение предметов. Прежде на месте переносимой материи создавался вакуум, в который втягивался воздух, что вызывало неприятные хлопки, потрескивание и щелчки. Позже устройства врат стали оборудовать компенсирующими приспособлениями, которые включали одновременную подачу воздуха на обоих концах резонансного канала.

Примерно через час в камеру вошел Орк. Он воспользовался той же дверью, через которую выходил. Его сопровождали двое мужчин. В руках одного из них Кикаха увидел шприц. Оба мужчины носили шотландские юбки: первый — из материала в красно-черную клетку; второй — из белого полотна, расшитого черными осьминогами с большими голубыми глазами. Кроме юбок, кожаных сандалий и бус, на них ничего не было. Темнокожие лица имели явные средиземноморские черты, хотя во многом и напоминали индейцев. Длинные черные волосы были заплетены в две косы, одна из которых была закинута за спину, а другая — уложена кольцами у правого виска.

Орк заговорил с ними на каком-то неизвестном диалекте. Из-за резких гортанных звуков речь казалась похожей на еврейский или арабский языки. Однако познания Кикахи не позволяли судить об этом с твердой уверенностью.

В то время как первый слуга отошел в сторону и прицелился в Кикаху из арбалета, второй приблизился к пленнику с другой стороны. Орк сказал, что инъекцию Кикахе сделают обязательно, а в случае сопротивления всадят шприц прямо из арбалета, и боль при этом будет очень сильной и продолжительной. Бунтовать не имело смысла, и Кикаха подчинился силе.

После укола он чувствовал себя вполне нормально, но отвечал на вопросы Орка без малейшего колебания. Мозг функционировал с необычайной ясностью. Фразы сплетались в четкий и обстоятельный рассказ. Кикаха просто не мог сопротивляться и выкладывал Орку все, о чем бы тот ни спрашивал. И все же ясность мышления удержала его от упоминания о роге Шамбаримена. Орк о нем не спрашивал. Да у него и не было причин для расспросов: он даже не подозревал, что эта ценность так долго находилась в руках Ядавина.

Однако вопросы властителя открыли многое из того, о чем Кикаха предпочел бы умолчать. Орк узнал о его жизни на Земле до той ночи, когда Пол Янус Финнеган перенесся из Блумингтона в Многоярусный мир. Он узнал о яркой и героической судьбе Кикахи, о славном рыцаре Хорсте фон Хорстманне и дюжине других исторических персонажей. А потом последовал рассказ о Вольфе-Ядавине и прекрасной Хрисеиде, об Анане и вторжении Черных Звонарей, о жестокой битве с враждебным разумом и последующих приключениях на Земле.

— Допустим, я отпущу тебя и твоих друзей в мир Ядавина, — задумчиво произнес Рыжий Орк. — Но не захочешь ли ты снова вернуться на Землю?

— Покажи мне мертвого Звонаря, и я поклянусь забыть об этой планете, — ответил Кикаха.

— Гм-м. Однако твой Многоярусный мир действительно красив. Я всегда считал Ядавина способным творцом. И думаю, его планета могла бы стать жемчужиной моих владений.

Этого Кикаха и ожидал.

Заметив его разочарование, Рыжий Орк улыбнулся:

— Скажи, Финнеган, что бы ты сделал день или два назад, если бы у тебя имелся адрес моей бывшей крепости? Я имею в виду дворец, где теперь обитает Уртона.

— Я отправился бы туда и убил тебя или Уртону, — ответил Кикаха. — Где-то там находятся Анана, Хрисеида и Вольф. Я спас бы их, и мы снова занялись бы поиском Звонаря, а убив его, вернулись бы в мой мир — вернее, в мир Вольфа.

Орк задумчиво посмотрел на него и зашагал по комнате. Внезапно он остановился, повернулся к Кикахе и улыбнулся, словно его осенила какая-то блестящая идея.

— Судя по твоим словам, ты очень ловкий и изобретательный человек, — сказал властитель. — Такой ловкий, что я иногда воспринимаю тебя как равного, а не земляшку-лебляббия.

— У Ананы есть сумасшедшая идея, что я сын властителя, — ответил Кикаха. — По правде говоря, она уверена, что я твой сын.

— Что? — переспросил Орк и, внимательно посмотрев на своего пленника, захохотал. — Хорошая шутка! — сказал он наконец, утирая слезы. — Я не смеялся так уже… Впрочем, неважно. Так ты действительно считаешь себя моим сыном?

— Не я, — напомнил Кикаха. — Так думает Анана. Она находит в этом оправдание своей любви к лебляббию. Если бы я оказался наполовину властителем, она считала бы нашу связь менее позорной для себя. Но по моим оценкам возможность такого события очень невелика.

— У меня нет никаких детей, — сказал Орк. — Я старался не вмешиваться в ход эволюционного процесса на Земле. Хотя, конечно, один-два ребенка не вызвали бы большой разницы. Но ты можешь быть сыном другого властителя. Однако о чем это я… Ты сбил меня с мысли. Ах да! Я говорил о твоей ловкости. Если верить твоим словам, ты довольно верткий парень. И возможно, я могу тебя использовать.

Он снова замолчал, склонил голову набок и, сцепив руки за спиной, зашагал по комнате. Вдруг Орк остановился, взглянул на Кикаху и улыбнулся.

— А почему бы и нет? Давай посмотрим, насколько ты хорош. В принципе, что бы там ни случилось, я ничего не теряю. А выиграть можно многое!

Кикаха догадывался, что именно предложит ему властитель. И его догадка подтвердилась. Рыжий Орк собирался сообщить ему адрес Уртоны и обещал доставить на место и снабдить эффективным оружием. Но потом Кикахе предстояло действовать на свой страх и риск. Властитель не сомневался, что пленник потерпит поражение. Однако схватка могла отвлечь внимание Уртоны, и Рыжий Орк хотел использовать это обстоятельство в собственных интересах.

— А еще мне не терпится посмотреть, как лебляббий будет завоевывать крепость властителя, — с усмешкой сказал Орк. — Забавно, правда?

— Что ты будешь делать, если я добьюсь успеха? — спросил Кикаха.

— Это просто невозможно. Во всяком случае, мне не удалось проникнуть туда. Хотя, конечно, я еще и не пытался как следует. Но если ты по какому-то невероятному стечению обстоятельств добьешься успеха — а мне даже смешно об этом говорить, — я позволю тебе и твоим друзьям вернуться в ваш мир. При условии, что и другие дадут мне слово никогда не возвращаться на мои планеты.

Кикаха не поверил ему, но не счел нужным докладывать об этом Орку. Выбравшись из камеры и получив свободу действий, пусть даже под пристальным наблюдением Орка, он обретет возможность противостоять обоим властителям.

Рыжий Орк поднес к губам устройство, прикрепленное к запястью, и что-то сказал на неизвестном языке. Через минуту в камеру вошел еще один человек. На его красной юбке была вышита черная птица, сжимавшая в когтях серебряную рыбу. Он принес какие-то документы, которые с поклоном вручил Орку, и поспешно удалился.

Властитель сел рядом с Кикахой.

Документы оказались крупномасштабными картами центральной части Лос-Анджелеса. Орк очертил круг в районе Беверли Хиллз.

— Вот дом, где я жил когда-то. Теперь там обитает Уртона. В этом доме он держит Анану и твоих друзей.

Когда Орк описал ловушки и защитные системы дома, Кикаха почувствовал себя менее уверенно. К тому же Уртона, очевидно, изменил расположение ловушек и дополнил их своими задумками. Но какой бы ни была конфигурация систем, они в основном остались прежними, поэтому Кикаха решил не отчаиваться.

— Почему же ты сам до сих пор не напал на него?

— Я пытался, — ответил Орк. — Несколько раз. Мои люди пробирались в дом, но потом я их больше не видел. Последний штурм провалился около трех лет назад… Если у тебя ничего не получится, — добавил он, — я натравлю на Уртону Звонаря. Но это плохая угроза. Уртона подумает, что у меня не хватит духу на подобный поступок.

Судя по тону, Рыжий Орк не верил в успех Кикахи. Властитель ехидно спросил о планах своего «союзника», и Кикаха ответил, что за неимением таковых он начнет с импровизации. Тем не менее ему хотелось узнать, может ли Орк каким-то образом исказить показания защитных систем и приборов обнаружения. Тот обещал подумать над этим вопросом.

Потом Кикаха попросил антигравитационный пояс, и властитель поначалу ответил отказом. Он боялся, что уникальный прибор окажется в руках землян.

— Риск тут небольшой, — возразил Кикаха. — Вступив в схватку с Уртоной, я либо убью его, либо погибну сам. В любом случае пояс не попадет в руки посторонних. Если же прибором действительно завладеют земляне, ты или Уртона без труда вернете его себе, используя свою огромную власть и влияние. Я уверен, что властитель двух Земель добудет пояс даже из сейфов ФБР. Разве это не верно?

— Ты прав, — ответил Орк. — Но пояс даст тебе большие возможности. И вместо того чтобы напасть на Уртону, ты можешь попытаться удрать.

— Нет. Меня остановит только смерть. Я буду сражаться до последней капли крови или до победного конца.

Орк удовлетворенно кивнул, и Кикаха понял, что наркотик правды все еще действовал. Властитель встал и сказал:

— Я приготовлю все необходимое. Мне потребуется некоторое время, поэтому можешь отдохнуть или заняться тем, что тебе больше нравится. Будь готов к полуночи.

Кикаха спросил, нельзя ли снять с него цепь.

— Конечно, — ответил Орк. — Тебе все равно отсюда не выйти. Цепь — это лишь дополнительная мера предосторожности.

Один из вошедших охранников вытащил из кармана юбки небольшой цилиндр и прикоснулся им к кольцу, которое сжимало лодыжку Кикахи. Кольцо со щелчком разомкнулось и упало на пол. Орк вышел из комнаты, слуги последовали за ним. Дверь закрылась, и Кикаха остался один.

Выполнив серию физических упражнений, он погрузился в размышления, из которых его вывело появление подноса с едой. После ужина Кикаха помылся, побрился и, сделав несколько растягивающих упражнений, отправился спать. Зная, что ночью ему потребуются все его ловкость и быстрота, он не хотел растрачивать силы на волнения и бесцельную ходьбу от стены к стене.

Проспав около двух часов, Кикаха приподнялся на софе, быстро осмотрел комнату, и что-то в ее обстановке ему не понравилось. Чуть позже он понял, что его встревожил поднос с пустыми тарелками и чашками. Поднос по-прежнему стоял на столе, хотя ему давно полагалось быть убранным. Кикаха посчитал это плохим и зловещим знаком.

Теперь он знал, что его разбудило легкое постукивание. Перед тем как проснуться, Кикаха видел сон, в котором дятел долбил ствол огромного дуба.

Но комнату заполняла гнетущая тишина.

Он встал и приблизился к двери, в которую вышли Орк и его слуги.

Приложив ухо к стальной поверхности, Кикаха прислушался и вдруг с проклятием отскочил на шаг. Металл в одну секунду стал горячим.

Пол дрогнул, как при сильном землетрясении. Дверь издала несколько трескучих звуков, и он понял, откуда появился дятел в его сне. Кто-то пытался проломить эту дверь с другой стороны.

Увидев, что металл становится вишнево-красным и начинает плавиться, Кикаха отбежал к противоположной стене. Красное пятно распространилось на всю дверь и стало ослепительно белым. Затем появилась дыра размером с тарелку. Кикаха спрятался под софу и осторожно выглянул из-под свисавшего покрывала. Через несколько минут он увидел, как в дыру просунулась чья-то рука. В поисках замка ладонь скользнула по краю косяка и, ничего не обнаружив, вновь исчезла в отверстии. Дверь тут же стала малиново-красной. Кикаха уже понял, что его неизвестный спаситель использовал лучемет. «Но тогда из какого же металла сделана дверь?» — подумал он. Будь то даже самая прочная сталь, она превратилась бы в лужицу металла при первом прикосновении луча.

Дверь с лязгом упала вовнутрь, и в комнату вбежал человек. Его оружие походило на большой цилиндр с широким раструбом и прикладом от винтовки. По шотландской юбке Кикаха узнал в нем одного из телохранителей Орка. Но в сетке, прикрепленной ремнями к его плечам, находился черный предмет, по форме напоминавший колокол.

Взглянув на содержимое сетки, Кикаха быстро отдернул голову. Сжимаясь в комок, он от души надеялся, что человек не будет полосовать софу лучом, хотя подобная мера предосторожности казалась ему вполне вероятной. Кикаха знал, на что способен Табююз. И как бы раньше ни называли этого человека, теперь он стал Черным Звонарем. От слуги властителя осталось лишь тело — тело, которым управлял разум Звонаря.

Каким-то образом Табююз добрался до матрицы и, покинув тело раненого дракландца, овладел одним из охранников. Раздобыв мощный лучемет, он решил выбраться из крепости Рыжего Орка. И, судя по запаху сгоревшей плоти, в соседних комнатах кому-то очень не повезло.

Кикахе безумно хотелось узнать, что делает сейчас Звонарь, но он не смел шевельнуться. В какой-то момент рядом с ним послышалось дыхание человека, а затем наступила тишина. Подождав около минуты и не заметив ничего подозрительного, Кикаха приподнял край покрывала, осмотрел пустую комнату и выкатился из-под софы. Он увидел, что вторая дверь, в которую его вводили, открыта настежь. Вырезанный замок валялся на полу.

Подкравшись к косяку первой двери, Кикаха осторожно выглянул из-за угла. В коридоре лежали части человеческих тел — руки, несколько туловищ, обугленные головы и куски обгоревшей плоти. Вероятно, здесь погибли четверо или пятеро мужчин. Опознать в них Орка не представлялось возможным. От кожи, волос и одежды не осталось даже следа.

Где-то тихо звенела сирена.

Его терзало сразу несколько желаний.

Прежде всего, он боялся упустить Звонаря и хотел, не теряя времени, пойти по его следу. Во-вторых, ему не терпелось узнать, жив ли еще Рыжий Орк. В-третьих, Кикаха надеялся проверить свои догадки относительно мира, в котором он теперь находился. Та дверь под лестничной клеткой могла оказаться вратами в другую вселенную, а этот дом скорее всего был расположен на второй, неизвестной ему Земле.

Он вышел в коридор. На полу лежали несколько ножей, но от лезвий веяло таким жаром, что Кикаха не решился их поднять. Через сводчатый проем он прокрался в большую куполообразную комнату. Его удивляло здесь все — настенные фрески с видами прибрежных и подводных ландшафтов, легкая деревянная мебель с филигранной резьбой, мотивы которой оставались для него загадкой, и наконец мозаичный каменный пол, изображавший морских существ.

Он пересек комнату и выглянул в окно. В небе светила луна, и в ее призрачном сиянии Кикаха увидел широкое крыльцо с высокими деревянными колоннами, выкрашенными в белый цвет. Чуть дальше начинался каменистый пляж, а в сотне ярдов от дома шумел морской прибой. Берег казался пустынным и безлюдным.

Стараясь соединить быстроту с осторожностью, Кикаха обследовал здание. В одной из комнат он нашел ручной лучемет, похожий на обычный револьвер. На рукоятке виднелись иероглифы неизвестного ему языка. Они отличались от всего, что он видел когда-либо прежде. Кикаха опробовал оружие и легким движением рассек массивное кресло. Ему, к сожалению, не удалось найти запасных батарей. И, что хуже всего, он не знал, надолго ли хватит заряда имевшегося аккумулятора.

В небольшой кладовой Кикаха обнаружил шкафы с одеждой. Здесь в основном хранились юбки, сандалии, бусы и куртки с пышными рукавами. Но в одном из шкафов он нашел одежду земного типа. Подобрав для себя рубашку и брюки, Кикаха подвернул немного длинные штанины и, чтобы не натереть ноги большими ботинками, ограничился парой сандалий.

Заглянув в большую спальню, роскошно обставленную незнакомой и странной мебелью, он в конце концов понял, как Орку удалось бежать. На полу в центре комнаты лежал полумесяц. А значит, властитель сложил врата и перенесся куда-то в безопасное место. И он точно воспользовался этим путем. Стены и дверь были покрыты темными полосами оплавленного пластика. Мебель пестрела прожженными дырами и обуглившимися краями. Вряд ли Звонарь застиг Рыжего Орка без оружия, но тот, очевидно, посчитал большой лучемет чрезмерно опасным и решил уклониться от боя.

Итак, он прошел через врата, размышлял Кикаха. Но куда? Властитель мог вернуться на Землю номер один — причем в совершенно другой дом. Кроме того, он мог перенестись в какое-то место на Земле номер два. И еще Орк мог укрыться в одной из комнат этого дома.

Удовлетворившись осмотром дома, Кикаха решил отправиться за Звонарем. Он спустился по лестнице, пересек большую комнату, пробежал по коридору и осторожно заглянул в камеру, где его держали в плену. Дверь, через которую ушел Звонарь, по-прежнему была открыта. Кикаха в нерешительности замер перед ней. На месте Табююза он притаился бы в засаде и ждал, когда за ним пойдут враги. Но Звонарь действовал довольно спокойно и уверенно. Очевидно, он знал, что преследовать его больше некому. К счастью, Табююз не догадывался о другом пленнике, иначе Кикаху ожидала бы неминуемая смерть.

Он вернулся в коридор и поднял один из ножей, лежавших на полу. Клинок успел остыть, и, взвесив его на ладони, Кикаха решил, что тот довольно неплохо сбалансирован. Сунув нож за пояс и приготовив к бою лучемет, он прыгнул в дверной проем. В маленькой узкой прихожей никого не оказалось. Приблизившись к закрытой двери в конце коридора, Кикаха толкнул ее кончиком ножа. Дверь открылась, и он обратившись в слух осмотрел полупустую комнату. Кикаха мог поклясться, что она изменилась. Комната стала больше.

С серых каменных стен исчезли голубые обои. Но он ожидал, что такое могло произойти. Как видно, Рыжий Орк постарался сделать все, чтобы его пленник, совершив побег, попал в ужасное и удивительное место.

При других обстоятельствах Кикаха пошел бы назад и поискал переключатель, который мог настроить врата на желаемую резонансную частоту. Но теперь на это не оставалось времени. В застенках Уртоны томились его друзья, и они верили, что он придет к ним на помощь. А Звонарь мог и подождать. Кикаха решил пробраться на Землю номер один и начать наступление на Уртону.

Он хотел пройти через коридор и вернуться в спальню властителя, но так и не сдвинулся с места. Его бывшая тюрьма изменилась. Он бы не заметил ловушки, если бы не дверь, которую Звонарь сорвал с петель. Теперь она выглядела целой и невредимой. Всего через несколько шагов Кикаха мог оказаться отрезанным как от Звонаря, так и от пленников Уртоны.

Сжав зубы, он зашипел от ярости и досады. Из-за хитростей властителя Кикаха лишился выбора. Ему оставалось лишь следовать за Звонарем в надежде, что тот найдет какой-то выход.

Не забывая об осторожности, он быстро вошел в дверь.

Комната не таила никакой опасности, но и не давала понять, куда он попал. Следующее помещение во всем походило на предыдущее, не считая того, что там находились какие-то черные металлические ящики, сложенные у стен почти до потолка. Однако Кикаха не нашел ни замков, ни устройств, которые указывали бы на то, как они открывались.

Он медленно открыл следующую дверь, заглянул внутрь и прыгнул вперед. Посреди большой комнаты, уставленной креслами, диванами, столами и скульптурами, журчал прекрасный фонтан. Взглянув на мебель, Кикаха тут же узнал стиль романтической эпохи властителей. Часть потолка и половина правой стены представляли собой одно огромное выпуклое окно. Сразу за ним тянулась узкая пропасть, а дальше начинался пологий склон. Затем, примерно на расстоянии тысячи футов, виднелась ровная долина, которая через несколько миль переходила в отроги невысоких гор.

За окном стоял день, но полуденный свет казался тусклым и бледным. Маленькое солнце на черном небе едва освещало каменистый грунт с извилистыми языками красноватого песка. На склоне и в долине, на большом отдалении друг от друга, возвышались растения, похожие на кактусы. Отсюда они выглядели совсем крошечными, но, прикинув расстояние, Кикаха понял, насколько огромны эти растения.

Он осмотрел помещение и удостоверился, что дверь в следующую комнату закрыта. Его буквально тянуло к окну. Пейзаж наполняла какая-то жуткая и безутешная неподвижность. Возможно, за целую тысячу лет здесь не шевельнулась ни одна песчинка. Или это так ему казалось? Разве можно судить о целой планете по виду одной долины?

Кикаха не имел понятия, где находится. Если его перенесло в другую вселенную, он скорее всего об этом не узнает. Но Кикаху могло забросить на какую-нибудь планету его родной вселенной (или по крайней мере на ее дубликат). Тогда это определенно Марс. Размеры солнца, красноватый песок, расстояние до горизонта и наличие атмосферы, в которой могла развиваться растительная жизнь — если только она на самом деле растительная, — все это указывало на Марс. И белесая луна, приближавшаяся с запада, лишь подтверждала его догадки.

Значит, этому зданию на Марсе уже около пятнадцати тысяч лет. Судя по рассказам Ананы, марсианский дворец построили сразу же после сотворения мира.

В этот момент какое-то существо, перелетев через дальнюю гряду, начало спускаться в долину. Размах его крыльев достигал примерно пятидесяти ярдов, а выглядело оно как помесь коршуна, птеродактиля и воздушного шара. Кости на перепонках казались тонкими, как фольга, а крылья — не толще папиросной бумаги. Но на таком расстоянии трудно было судить о реальных размерах — да в общем-то и ни к чему. Тело «пичуги» походило на большой мешок, и Кикаха полагал, что этот «дирижабль» наполнен газом. Хвост вытягивался в любопытную конфигурацию, напоминавшую шесть коробчатых воздушных змеев. Тонкие и многочисленные нижние конечности тянулись вниз, как какая-то сложная снасть для посадки, чему они, вероятно, и служили. На широких лапах имелось по семь или восемь когтей.

Существо скользило в воздухе быстро и грациозно. Несмотря на огромные крылья и раздутое газом тело, оно снижалось под крутым углом. А это свидетельствовало об очень разреженной атмосфере.

Огромная рваная тень помчалась к одному из гигантских кактусов, а затем существо, как упавший небоскреб, рухнуло на колючее растение. Красная пыль взлетела в воздух и осела быстрее, чем это произошло бы на Земле.

Туша монстра скрыла под собой весь кактус. «Птичка» задрала вверх рапирообразный клюв, молниеносно вонзила его между лапами в растение и застыла, словно каменное изваяние.

Внезапно Кикахе пришло в голову, что это зрелище могло увлечь и Звонаря. Если он тоже решил потешить свое любопытство, его можно застать врасплох. Кикаха осторожно прошел в следующую дверь и оказался в помещении, которое раз в десять превышало по размерам предыдущую комнату. Вдоль стен стояли огромные металлические контейнеры, а в центре находились пульты со множеством кнопок и индикаторов. И здесь тоже имелось окно с видом на долину.

Выяснив, что Звонаря в этом зале нет, Кикаха отправился дальше. Прокравшись в небольшую гостиную с уютной и функциональной обстановкой, он обнаружил на полу скелет.

О причинах смерти оставалось только гадать. Зубы сохранились прекрасно. Череп и кости выглядели неповрежденными. Скелет принадлежал рослому мужчине. Раскинув руки, он лежал на спине неподалеку от второй двери.

Кикаха решил, что это какой-то властитель, попавший в марсианскую крепость из другой вселенной. А возможно, Орк отправил сюда одного из своих врагов, загнав его в ловушку или сослав на вечное изгнание. Это могло случиться в те дальние времена, когда властители, создавшие Землю, пытались выяснить, кто из них сильнее.

Кикаха поднял череп и подержал его в руке. Эту штуку можно было метнуть во врага или использовать для отвлекающего броска. Он усмехнулся, представив, как череп давно усопшего властителя расплющивает нос и губы Звонаря. Анана с ума сошла бы от восторга.

Следующее помещение напоминало по форме грот. В центре располагался пруд, ширина которого приблизительно равнялась шестидесяти, а длина — тремстам ярдам. С вершины гранитной заостренной скалы низвергался небольшой водопад. По берегам из рыхлой почвы проступали каменные конусы и маленькие холмики, на которых росли какие-то странные растения. Чуть дальше из гранитной плиты бил родник, и узкий ручеек, вливаясь в пруд, покачивал огромные водяные цветы с широкими листьями.

Зашагав по мокрому и скользкому берегу, Кикаха вспугнул небольшое красноватое существо, которое вдруг выпрыгнуло из листьев марсианской лилии. Оно подскочило вверх и, вытянув в струнку лягушачьи лапы, с плеском шлепнулось в прозрачную воду. Через несколько секунд амфибия всплыла на поверхность и повернула к Кикахе лягушачью морду. Хрящеватые перископы ее глаз беспокойно сканировали берег.

Пупырчатая кожа имела такой же красноватый оттенок, как пыль на поверхности этой планеты.

Время от времени в глубине мелькали очертания длинных и вытянутых тел, которые отдаленно напоминали угрей. По всей видимости, еды здесь для «лягушки» хватало. А возможно, и наоборот, хватало тех, кто питался такими «лягушками». В любом случае экология крошечного мира была прекрасно сбалансированной. Вряд ли Рыжий Орк навещал своих питомцев слишком часто.

Внезапно Кикаха услышал тихий скрип. Дверь в дальнем конце грота начала открываться. Бежать вперед или назад не имело смысла — он находился примерно посреди помещения. Справа тянулась лужайка, слева располагался пруд. Не мешкая ни секунды, Кикаха распластался на мокром берегу и тихо соскользнул в воду. Она оказалась теплой и какой-то маслянистой.

Сунув лучемет за пояс и решив пока не расставаться с найденным черепом, он оттолкнулся от края пруда и, погрузившись в воду с головой, поплыл среди толстых стеблей и колючих водорослей. Медленно всплыв к огромному бутону цветка, Кикаха осторожно выглянул из-под широкого листа, надеясь, что Звонарь не обратит внимания на его приподнятый край. К счастью, в отличие от других помещений дворца, грот освещался лишь светом из окна, и все его пространство заполняли мягкие красноватые сумерки.

Уцепившись рукой за упругий лепесток и обхватив ногами ворсистый стебель, Кикаха аккуратно развернулся, и то, что он увидел, заставило его затаить дыхание. В таких случаях у него обычно открывался рот, но, поскольку в этот момент большая часть его лица находилась под водой, он не пошел на поводу у привычки.

Черная матрица парила в семи футах над землей и медленно двигалась вдоль края пруда. Подлетев к двери, через которую недавно вошел Кикаха, она остановилась. Через секунду в гроте появился Звонарь. Он осмотрелся и уверенно зашагал к «колоколу».

Все встало на свои места. Кикаха понял, что случилось в доме Орка.

Используя оборудование Вольфа, Звонарь оснастил свою матрицу антигравитационным устройством, которое управлялось на расстоянии с помощью мыслей. Бежав на Землю, Табююз какое-то время не мог найти этим новшествам достойного применения. Но его поймал Орк, и Звонарь, оправившись от раны, решил опробовать «колокол» в деле. С помощью особых телепатических сигналов, которые распознавались матрицей, он вызвал ее к себе. Несмотря на ограниченную дальность действия, такой вид управления оказался довольно эффективным.

Выполняя телепатические команды Звонаря, матрица выпустила Табююза из камеры. Ему удалось оглушить одного из охранников и перенести свой разум в новое тело. Следуя введенной программе, матрица автоматически произвела все необходимые перемещения и расщепила мозг человека.

Для надежного приема телепатических сигналов матрица выпускала наружу две крохотные антенны. Они выдвигались из пары отверстий в ее основании. Дело в том, что «колокол» изготавливался из материала, который не поддавался разрушению и был непроницаем даже для радиации. Поэтому устройство антенн действовало автоматически — через определенные интервалы времени. «Услышав» зов Звонаря, матрица откликнулась, и с ее помощью Табююз вырвался на свободу. Раздобыв оружие, он перебил телохранителей Орка, а затем попытался уничтожить самого властителя. Однако это ему не удалось — во всяком случае, так считал Кикаха. Решив вернуться на Землю номер один, Табююз прошел через врата и оказался в здании на Марсе.

Кикаха следил за приближением Звонаря. Чтобы достать оружие, ему пришлось расстаться с черепом. Тот беззвучно пошел ко дну. Придерживаясь рукой за лепесток, Кикаха вытащил из-за пояса лучемет. Звонарь прошел мимо него и остановился у двери. Открыв ее, он пропустил «колокол» в следующую комнату.

Очевидно, матрица могла определять местоположение других живых существ. Диапазон наблюдения был ограничен, иначе, пролетая над берегом, она засекла бы Кикаху. Вероятно, вода и листья отражали зондирующий сигнал, а обилие рыб в глубине пруда вызывало какие-то помехи.

Кикаха подтянулся повыше и приподнял лучемет над водой. Край листа мешал ему целиться, но промах означал бы верную смерть. Если луч отклонится в сторону, Звонарь выбежит в дверь. С таким мощным оружием, как у него, он превратит этот пруд в кастрюльку с закипевшим супом. К тому же луч мог разрезать стену здания и пробить защитную оболочку дворца. Если воздух вырвется в разреженную атмосферу Марса, им обоим придет конец. А это совершенно не устраивало Кикаху.

Звонарь повернулся боком. Стараясь удержать равновесие, Кикаха прицелился ему в бедро. Он решил сначала свалить Табююэа с ног, а затем разрезать его надвое.

Палец начал плавно нажимать на курок. Но тут что-то коснулось икры Кикахи. Он открыл рот, чтобы закричать, и, едва не потеряв сознание от ужасной боли, согнулся пополам. Вода попала ему в рот и ноздри. Лучемет выскользнул из руки и пошел ко дну. Глотнув едкой жидкости, Кикаха мотнул головой и ударился о стебель растения. Он мельком увидел зубастую тварь, уплывающую в глубину: его укусила красная «лягушка».

В горле першило от проглоченной воды. Необходимо было срочно глотнуть воздуху. Но наверху мог ожидать Звонарь, заподозривший неладное в тихом всплеске.

Кикаха вынырнул под широким листом и усилием воли подавил кашель.

Сплюнув горькую слюну, он осторожно выглянул из-под огромного лепестка.

Звонарь исчез.

В следующий миг Кикаха снова согнулся от боли. «Лягушка» вернулась и еще раз цапнула его за ногу. Кровь могла привлечь других обитателей пруда. Он быстро поплыл к берегу и выскочил из воды на скользкий мох. Ноги у него дрожали.

Выбравшись на дорожку, он стянул с себя рубашку, разорвал ее на полосы и перевязал раны. По остроте зубов «лягушка» могла потягаться с акулой; вместе с тканью штанов она отхватила по куску мяса. К счастью, раны оказались неглубокими.

Властитель знал, что кому-то из гостей захочется поплавать в пруду. И наверное, он от души веселился, когда запускал сюда этого беспощадного маленького хищника.

А вот Кикахе было не до смеха. Он не знал, зачем Звонарь ушел в следующую комнату, но подозревал, что тот вскоре вернется. Без лучемета положение осложнялось в несколько раз. Но нырять за оружием Кикаха не хотел — во всяком случае до тех пор, пока плотоядная тварь находилась в пруду.

Однако у него остался нож. Кикаха вытащил его из-за пояса и, зажав в зубах, омыл дорожку водой в тех местах, где успела накапать кровь. Плюнув в сторону вынырнувшей «лягушки», он хромая зашагал в следующую комнату.

Пройдя пустой короткий коридор, Кикаха вошел в огромное помещение. По размерам оно почти не уступало гроту. Теплый воздух был насыщен влагой. Везде нависали, стелились и вились растения неземного и немарсианского происхождения. Правда, из всей марсианской флоры Кикаха видел только кактусы в долине, но эти растения выглядели такими высокими, зелеными и мясистыми, что явно не имели ничего общего с разреженной атмосферой Марса.

Одна из стен представляла собой окно, затянутое серым туманом. Туман был справа и слева, сверху и снизу. И как бы Кикаха ни напрягал глаза, он не видел ничего, кроме серой однообразной пелены. Однако она не походила на земной влажный туман. Ее составляли мириады крохотных частиц и напоминали Кикахе густое пылевое облако.

Такого на Марсе, пожалуй, не бывает, подумал он. Не, ужели на выходе из коридора стояли еще одни врата? Очевидно, он перенесся на какую-то другую планету или спутник. Сила притяжения почти не отличалась от земной, а значит, он находился на планете схожего размера. Все это плюс влажное густое облако заставило его подумать о Венере.

Только теперь до него дошло, что в марсианском дворце поддерживалась искусственная гравитация. На самом деле ей полагалось быть значительно ниже. Насколько? Раз в шесть? Кикаха точно не помнил. Но он не взлетал в воздух во время прыжков, а это уже о многом говорило.

Теперь он не сомневался, что тот дворец действительно находился на Марсе. Особые устройства поддерживали в здании земную силу притяжения. А значит, эта гигантская оранжерея могла располагаться, скажем, на Юпитере, и все те же гравитационные устройства сводили титаническое притяжение планеты к нулю.

Кикаха пожал плечами. Какая разница, куда он попал, если за стенами здания ему не сделать и шага? Сейчас следовало подумать о том, как остаться живым и вернуться на Землю. Он прошел еще один пустой коридор и оказался в едва освещенном помещении, которое размерами не уступило бы нью-йоркскому центральному вокзалу. Под огромным куполом мерцало озеро серебристо-серой жидкости, которая напоминала ртуть. Вдоль стен по кругу тянулась узкая дорожка, а в центре озера находился круглый остров. Осмотрев помещение, Кикаха не нашел никаких других дверей.

Остров располагался в пятидесяти ярдах от края дорожки. Его каменистая поверхность лишь на фут выступала над гладью ртутного озера. Точно в центре возвышался большой металлический обруч, установленный вертикально на мраморном пьедестале. Кикаха понял, что это врата. Если бы ему удалось до них добраться, он мог бы проскочить в куда более приятное место — во всяком случае, это предполагали правила игры. Продемонстрировав ум, силу и ловкость — и превыше всего, везение, — пленник получал свой шанс на свободу.

Прятаться было негде, и Кикаха решил остаться около двери. Ожидая Звонаря, он попытался придумать, из чего бы ему сделать лодку. Мебели в других комнатах хватало. Кикаха мог бы, к примеру, притащить сюда какой-нибудь диван, но он сомневался, что из этого выйдет толк. Тяжелый предмет утонет в ртути за пару секунд, а за такое время пятьдесят ярдов не одолеешь. Тем не менее такой вариант стоило попробовать.

Мысль о тонущем диване не прибавила веселья. «А может ли вообще что-то плавать по ртути?» — подумал Кикаха. Кроме того, если он правильно усвоил уроки химии, от нее исходили ядовитые испарения.

Ему вспомнились занятия в средней школе и просторный химический кабинет. Все это осталось в далеком 1936 году, но в памяти всплыло несколько фраз: «…не смачивает стекло, но, находясь в стеклянной посуде, образует выпуклую поверхность… слабо испаряется при обычных температурах и опасно для здоровья из-за отравляющего воздействия… во влажном воздухе медленно тускнеет…»

Воздух под огромным куполом был влажным, однако металлическая жидкость не тускнела. И Кикаха не чувствовал каких-либо испарений или их отравляющего воздействия. Во всяком случае, пока.

Он вздрогнул, услышав тихие шаги, а вернее, шлепанье кожаных сандалий по плитам пола. Звонарь оставил эту дверь открытой, и Кикаха не трогал ее. Он стоял за ней, держа наготове нож, и надеялся, что Табююз не пошлет сюда прежде «колокол».

Но «колокол» влетел. Черный предмет парил в четырех футах над полом. Оказавшись на кольцевой дорожке, матрица остановилась. Кикаха сделал прыжок и захлопнул дверь. «Колокол» продолжал висеть на том же месте.

Дверь не имела замка. Звонарь мог открыть ее ударом ноги. Но его, видимо, ошеломило появление врага, и он решил соблюдать осторожность. Табююз не знал, кто находится по ту сторону двери, и скорее всего предполагал наличие какого-то серьезного оружия. Более того, Звонаря отсекли от матрицы. Это могло означать ловушку. Он понимал, что «колокол» разрушить невозможно, но его драгоценную матрицу могли забрать и где-нибудь спрятать.

Кикаха пробежал мимо двери, надеясь, что Звонарь не выстрелит по ней в этот момент из лучемета. Схватив матрицу, он толкнул ее от себя. Оказывая небольшое сопротивление, она двигалась только по горизонтали, но по вертикали не уступала ни дюйма.

Кикаха увидел, как по металлическому косяку и краю двери начало расползаться красное пятно. Звонарь включил лучемет на полную мощность, однако металл оказался на удивление прочным.

Но почему он просто не откроет дверь пинком? Кикаха не понимал такой излишней осторожности. Будь он на месте Табююза, его противник давно бы горел, как смоляная головешка.

Возможно, Звонарь боялся того, кто мог прятаться за дверью. Очевидно, он хотел предотвратить любую возможность для нанесения неожиданного удара. Но какими бы ни были его мотивы, он дал Кикахе небольшую передышку, и тот решил добраться до острова.

Кикаха прикинул, что успеет одолеть всего половину пути. Тем не менее он ухватился обеими руками за «колокол» и потащил его к стене. Матрица сопротивлялась, однако передвигалась по горизонтали довольно легко. Оценивая силу инерции, Кикаха подтянул ее к себе, а затем изо всех сил толкнул вперед. «Колокол» двигался со скоростью два фута в секунду. Налетев на изгиб стены, он замедлил ход и остановился. Кикаха оттянул его к краю дорожки и еще раз толкнул, позаботившись о том, чтобы «колокол» не завис над озером. Дальность полета оказалась вполне приемлемой, и Кикаха немного воодушевился.

Он взглянул на дверь. В красном пятне появилась дыра, сквозь которую проник ослепительно белый луч. Звонарь скорее всего намеревался вырезать большое отверстие или удалить всю дверь целиком. Но он мог остановиться в любой момент и, заглянув в дыру, увидеть своего врага и матрицу. Хотя, с другой стороны, Табююз по-прежнему ожидал прицельного выстрела. Он до сих пор не знал, каким оружием обладает его противник. Все это заставляло Звонаря соблюдать предельную осторожность.

Кикаха снова подтащил «колокол» к стене. Он обхватил его руками, подтянул ноги и повис на нем, почти касаясь дорожки коленями и кончиками сандалий. Матрица непоколебимо сохраняла одну и ту же высоту.

— Будь что будет! — прошептал он и изо всех сил оттолкнулся ногами от стены.

Уцепившись за матрицу, Кикаха полетел над озером к острову. Одолев около сорока футов, «колокол» остановился. Кикаха взглянул вниз на жидкий металл и осторожно коснулся сандалией его поверхности. Он оттолкнулся одной ногой, потом другой. Металл податливо растекался в стороны. Кикаха стал перебирать ногами быстрее, и матрица сдвинулась на несколько футов. Чтобы не останавливаться, ему приходилось отталкиваться от металла постоянно. Руки съезжали с покатой поверхности «колокола». Пот покрывал все тело и жег глаза. Ноги болели так, будто он пробежал не меньше двух миль.

И все же он добрался до острова. Рядом, в пяти-шести шагах, возвышались врата. Кикаха взглянул на дверь. Тонкая красная полоса сбегала вниз вдоль косяка, пересекала полотно и поднималась вверх с другой стороны. Начертив эту перевернутую «П», она точно сломалась и поползла вдоль верхней поперечной балки. Кикаха понял, что через пару минут дверь рухнет и Звонарь увидит все как на ладони.

Он оглянулся на обруч. Сквозь кольцо виднелась противоположная часть помещения. Однако Кикаха знал, что, шагнув во врата, он может оказаться в совершенно другом месте — а возможно, и в другом мире. Если только властитель не установил этот обруч потехи ради.

Он толкнул матрицу в створ врат и быстро отпрыгнул в сторону. Кикаха чувствовал нутром, что здесь его поджидала ловушка. Такие ребята, как Рыжий Орк и Уртона, не знали меры в своих забавах. А для запуска ловушки в нее следовало что-нибудь бросить.

Раздался оглушительный взрыв. Лицо и бок Кикахи опалило жаром. Он предусмотрительно закрыл глаза, но свет проник даже сквозь веки. Приподняв голову, Кикаха осмотрелся и увидел матрицу, которая неслась над «ртутным» озером. Взрыв не изменил высоты ее полета и только с силой отшвырнул прочь. Она врезалась в стену, отскочила на несколько дюймов и неподвижно зависла над кольцевой дорожкой.

В этот миг дверь качнулась и рухнула на пол. Кикаха не услышал звука ее падения. В его ушах по-прежнему звучали отголоски взрыва. Он увидел, как Звонарь метнулся в проем, упал на дорожку и, ловко откатившись в сторону, выставил перед собой лучемет. На какой-то миг их взгляды встретились. Затем Кикаха вскочил на ноги и побежал к пьедесталу. Он знал, что новой вспышки можно не опасаться — властители редко опускались до повторов одного и того же трюка. Но если ловушка успела восстановиться, его могло разорвать на сотни кусков. Однако выбирать не приходилось. И что бы там ни произошло, его тревогам скоро придет конец.

Он прыгнул в обруч, и под ним разверзлась бездна.

Внизу, возможно, в нескольких тысячах футов, виднелась земля; над головой сияло голубое небо, а прямо перед ним появилась тонкая горизонтальная планка. Кикаха ухватился за нее, как утопающий за соломинку. Пальцы сжали гладкий металлический стержень, и Кикаху качнуло на вытянутых руках.

Конструкция немного напоминала гимнастическую перекладину. Металлический стержень крепился к двум поперечным балкам, которые торчали на двадцать футов из отвесной скалы.

Здесь Рыжий Орк переплюнул самого себя. Это был триумф садизма и коварства. Если пленник по небрежности или незнанию не проверял врата на «огневую завесу», его разрывало на куски. Если же он, разгадав ловушку, преодолевал врата шагом, а не в прыжке, его ожидала еще более ужасная гибель — он мог не дотянуться до планки.

Но что властитель придумал на тот случай, если пленник все же вцепится в перекладину?

Человек менее храбрый и сильный мог бы просто упасть. Но Кикаха не стал терять время даром. Вытянув одну руку, он ухватился за поперечную балку. Его лицо исказилось гримасой боли. Ругаясь, он отдернул обожженную кисть и замахал ею в воздухе.

Балка оказалась раскаленной.

Кикаха перебрался по планке ко второй опоре и дотронулся до нее. Та тоже обжигала кожу.

Прикосновение к горячему металлу вызывало мучительную боль, но Кикаха знал, что на планке ему долго не продержаться. Собравшись с силами и закусив губу, он перелез на балку. Из груди вырвался крик. На глазах появились слезы. Поднявшись на выступ скалы, он со стоном перекатился на спину и поднес ладони к глазам. Пальцы жгло так, словно они обгорели до костей. Однако на коже появилось лишь легкое покраснение. Через минуту боль исчезла.

Осмотр скалы не занял много времени. Да и смотреть здесь было в общем-то не на что. Он находился на вершине высокой колонны, сделанной из твердого черного камня. Гладкие стенки придавали ей сходство с пушечным стволом или, вернее, с иглой, воткнутой в подушечку каменистой пустыни. Равнина тянулась от горизонта до горизонта, а через нее, как диаметр гигантского круга, протекала река. Обходя колонну, она разветвлялась на два стремительных потока, которые снова сливались вместе по другую сторону этой чертовой «иглы».

На безоблачном синем небе сияло желтое солнце, оседлавшее зенит.

Вокруг колонны, неподалеку от ее основания, виднелись четыре гигантских обруча, расположенных по сторонам света. При правильном выборе одни из врат могли перенести его туда, где он остался бы жив. Другие, вероятно, вели к той или иной смерти.

Однако выбор врат — это дело десятое. Сперва ему не помешало бы спуститься с колонны. Поразмыслив немного, Кикаха решил, что хорошие идеи на такую высоту не залетают. Во всяком случае ему не удалось придумать ничего толкового.

Он вернулся к выступавшим из скалы опорам. Звонарь мог пройти через врата в любую минуту. Какими бы надеждами он себя ни тешил, дорога у них одна. Ему придется последовать за Кикахой.

Минуты шли, превращаясь в часы, и солнце неохотно спускалось по небесному мосту. Чтобы расслабиться и разогнать кровь в затекших мышцах, Кикаха встал и зашагал по плоской вершине колонны. Внезапно прямо перед ним из воздуха появилась нога. Звонарь по другую сторону врат исследовал неизвестное пространство.

Стопа пыталась нащупать что-нибудь твердое, но везде находила лишь пустоту. Она исчезла, и через несколько секунд появилось лицо Звонаря — совсем как улыбка Чеширского кота, только в обратном варианте.

Клинок Кикахи сверкнул на солнце серебряной полосой. Лицо дернулось назад и скрылось в небесной синеве, а затем, футом ниже этого места, пропал и метательный нож.

Врата оказались двусторонними. Об этом свидетельствовало исчезновение ножа. В принципе Звонарь мог высовывать голову даже из односторонних врат, поскольку они начинали закрываться только при переносе основной массы тела. Подобный маневр считался очень рискованным, так как многие властители дополняли врата молекулярными гильотинами, которые наказывали слишком осторожных и любопытных людей.

Прошло пять или шесть секунд. Кикаха выругался. Он мог так и не узнать об эффективности своего броска. Внезапно из синего неба возникла голова. За ней последовали шея, плечи и грудь с торчавшей рукояткой ножа.

Звонарь вывалился из врат и рухнул вниз. Его тело становилось все меньше и меньше. Оно исчезло на несколько мгновений, а когда труп рухнул в реку, Кикаха увидел белое пятнышко всплеска.

Он глубоко вздохнул и сел на скалу. Его сотрясала дрожь. Табююз убит, и о расе Звонарей можно забыть. Он только что спас тысяча восемь вселенных.

«И в награду за это я могу найти здесь свою смерть, — подумал Кикаха.

— Теперь я знаю, что такое одиночество. Это когда ты один в целом мире, да к тому же сидишь на каменной игле в несколько тысяч футов высотой. Впрочем, если мне в голову не придет какая-нибудь сногсшибательная мысль, я вскоре удвою количество трупов в этой вселенной».

Он еще раз вздохнул и приступил к неизбежному.

Когда Кикаха вновь ухватился за балку, боль была такой же сильной, как и на пути к скале. Он добрался до перекладины и немного отдохнул, зацепившись за планку рукой и ногами. Когда боль в ладонях и пальцах прошла, Кикаха встал на перекладину, балансируя на ней, как заправский канатоходец. Долгие годы лазания по монолитам Многоярусного мира не прошли даром. С трудом сохраняя равновесие, он быстро прикинул то место, откуда выпал Звонарь, — ничем не приметный кусочек неба, попасть в который мог только очень везучий человек.

Кикаха прыгнул вперед и вверх. Его голова и часть тела прошли через врата. Край обруча вонзился в живот — Кикаха хрипло застонал. Зацепившись пальцами за грань пьедестала, он рывком подтянулся на руках и перекатился на камни острова. Минут пять Кикаха лежал, наслаждаясь покоем и жизнью. Дыхание выравнивалось, и сердце уже не сотрясало грудную клетку. В двух шагах от него лежал лучемет, а чуть выше парил осиротевший «колокол».

Кикаха поднялся и обследовал матрицу. Анана рассказывала, что корпуса этих штук и кончики антенн изготавливали из неразрушаемого материала. Когда антенны втягивались внутрь, их концы затыкали два крохотных отверстия в основании матрицы. В таком положении она могла переносить любые воздействия. Но сами антенны имели другую, более деликатную и менее прочную, структуру. Во время взрыва в обруче они, очевидно, получили повреждения. Во всяком случае так считал Кикаха. Он не видел этих дефектов, как, впрочем, не видел и самих антенн. Однако стоило ему коснуться пальцем отверстий, как он тут же почувствовал легкий укол. И все же матрица получила повреждения. Только поэтому Звонарь не послал ее впереди себя через врата. Возможно, взрыв временно нарушил настройку приемного устройства, и «колокол» перестал подчиняться телепатическим сигналам. К тому же аппаратура была экспериментальной, а значит, Табююз не успел довести ее до совершенства.

Что бы там ни случилось, «колокол» парил над островом на той же высоте. И все так же оказывал сопротивление любым попыткам заставить его двигаться по вертикали.

Кикаха надеялся, что антенны матрицы по-прежнему выполняют часть своих функций. Иначе она не могла бы сохранять постоянную высоту относительно грунта.

Это свойство давало ему единственный шанс на спасение. Антигравитационное устройство «колокола» могло обеспечить плавный спуск на несколько тысяч футов вниз. Впрочем, матрица могла остаться на уровне врат даже в том случае, если грунт под ней внезапно превратится в бездну. И тогда он вновь переберется на вершину колонны или вернется на этот остров.

Кикаха перекинул через плечо ремень лучемета, прижал «колокол» к груди и прошел сквозь обруч.

Спуск напомнил ему прыжок с парашютом. Скорость оказалась большей, чем он ожидал. Матрицу постоянно сносило к колонне, и время от времени Кикахе приходилось отталкиваться от нее ногами. Возможно, здесь сказывалось небольшое притяжение, вызванное массой колонны.

Когда до реки осталось не больше десяти футов, матрица внезапно остановилась, и Кикаха, сорвавшись, упал в теплую воду. Его подхватило сильное течение, и, чтобы добраться до берега, Кикахе пришлось постараться. Чуть позже, отдохнув на теплых камнях, он решил побродить вдоль реки, но, не пройдя и сотни шагов, увидел «колокол», зависший у скалы. И как бы высоко ни прыгал Кикаха, дотянуться до матрицы ему не удалось. Впрочем, в этом пока не было большой необходимости.

Через несколько ярдов он наткнулся на тело Звонаря. Труп вынесло на каменистую отмель и зажало между двумя камнями. Спину Табююза распороло об острую гальку, а затылок стал таким мягким, будто он ударился не о воду, а о бетон. Нож по-прежнему торчал в груди, и Кикаха, вытащив его, обтер лезвие о мокрые волосы Звонаря. Он перенес тело на берег и взглянул на гигантские врата. Они походили на увеличенную модель того обруча, который остался в другом мире. Двое врат находились на этой стороне реки, двое — на той. Они располагались по углам квадрата, длина стороны которого составляла около двух миль.

Подойдя к ближнему обручу, он бросил в него камень. Тот пролетел сквозь кольцо и упал на песок с другой стороны. Кикаха понял, что это очередная шутка Рыжего Орка. Все четыре обруча могли оказаться простым металлом. А значит, он останется в этом бесплодном мире до конца дней своих — нескольких ужасных дней перед голодной смертью.

Следующий обруч в северо-восточном углу еще больше укрепил его подозрения.

Кикаха начал испытывать усталость и голод. Чтобы добраться до двух других колец, ему предстояло переплыть реку и одолеть сильное течение. Расстояние от одного обруча до другого составляло две мили; значит, для проверки всех четырех колец ему пришлось бы пройти восемь миль <Ошибка в расчетах Фармера. Кикахе потребовалось бы пройти шесть миль.>. В другое время он посчитал бы это за прогулку, но последние несколько часов нанесли его силам значительный урон.

Посидев минуту, Кикаха вскочил на ноги и обозвал себя дураком. Он совсем забыл о существовании так называемых однонаправленных врат, в которые полагалось входить только с одной стороны. Он обошел обруч и, подняв камень, бросил его сквозь кольцо. Однако обруч так и остался обручем.

Кикаха побежал к первому кольцу и проверил его с другой стороны.

Результат оказался таким же неутешительным.

Он переплыл реку, выбрался на другой берег и прошел то расстояние, на которое его снесло течением. Лучемет весил около тридцати фунтов. Он мешал идти, плыть, но Кикаха не хотел расставаться с ним ни на минуту.

Юго-западный обруч ничем его не обрадовал. Кикаха прошептал проклятие и направился к последнему кольцу. Солнце клонилось все ниже и ниже, спускаясь с безмолвного неба к безжизненной земле. Ветер утих. Чуть позже смолкло журчание реки. Тишину нарушали лишь его шаги, тяжелое дыхание и скрежет камней под ногами.

Когда он добрался до северо-западного обруча, ему на миг захотелось отложить последнее испытание. Если это кольцо окажется макетом, а не настоящими вратами, шутка Рыжего Орка станет последней в жизни Кикахи. Но, отдохнув пару минут в тени скалы, он решил не затягивать конец этой муторной драмы.

Первый брошенный им камень вонзился в песчаный холм позади кольца.

Второй пролетел сквозь обруч и упал на землю.

Кикаха подпрыгнул от злости, закричал и ударил кулаком в ладонь.

Потом пнул небольшой камень и, завывая от боли, заскакал на одной ноге. Из глаз покатились крупные слезы. Он бил себя по щекам, дергал за волосы и выкрикивал в голубое небо проклятия и угрозы. Повернув лицо к безразличному желтому солнцу, он завыл, как волк, хвост которого попал в медвежий капкан.

Через какое-то время Кикаха затих. Если бы не трепетавшие веки и не вздымавшаяся грудь, он вполне мог бы сойти за светло-красный валун, которыми изобиловала эта бесплодная земля.

Чуть позже, вырвавшись из объятий бессмысленного созерцания, он пошел к реке, утолил жажду и занялся поиском места для ночлега. Минут через пятнадцать на склоне небольшого холма Кикаха обнаружил нишу, которая могла послужить укрытием от поднимавшегося ветра. Поразмыслив немного о своем невеселом будущем, он еще раз обругал Рыжего Орка и со вздохом заснул. Утром, взглянув на тело Звонаря, Кикаха вспомнил рассказы о тех, кого голод подтолкнул к людоедству.

Чтобы чем-то отвлечь себя от подобных мыслей, он побродил по мелководью, выискивая рыбу или ракушки. Кикаха вспенивал воду руками и шлепал по ней ладонями, но обитатели водной стихии ничем не выдавали своего присутствия. Судя по отсутствию какой-либо растительности, они на этой планете вообще не водились.

Вернувшись к холму, он забрался на круглую вершину и еще раз осмотрел четыре больших обруча. Ситуация казалась до невозможности простой и в то же время отчаянно сложной. Орк наверняка подготовил какую-то лазейку, через которую пленник мог вырваться на свободу. Для этого требовались только смекалка и ловкость. Но с таким же успехом властитель мог отступить от правила и оставить ловушку без выхода. В любом случае Кикаху ожидала смерть. Даже если здесь и была какая-то лазейка, он оказался недостаточно смышленым, чтобы отыскать ее.

Внезапно Кикаха вскочил на ноги. Да что же случилось с его умом? До сих пор он бросал в кольца только камни. А ведь существовали врата, которые запускались в действие с помощью предметов большого объема и массы. Причем некоторые активировались лишь в тех случаях, когда тело, проходившее через них, состояло из протеина. Кроме того, он слышал об особых устройствах, которые улавливали импульсы человеческого мозга. Без этих сигналов врата действительно были кусками железа. А значит, он должен опробовать обручи сам.

Но многие врата настраивались на разрушение первой проходившей массы. К тому же Орк мог воспользоваться заминированной ловушкой по типу тех врат, которые он установил на «ртутном» озере.

Кикаха застонал при мысли о том, что ему предстояло сделать. Вот уж действительно: хочешь жить — умей вертеться. Поблагодарив судьбу за хрупкое телосложение Звонаря, он взвалил труп на плечи и понес его к ближайшим вратам.

День выдался длинным и жарким. Мышцы дрожали от напряжения, в желудке посасывало, а каждая неудача у гигантских колец отнимала все новые и новые силы. Переправив через реку труп и лучемет, он едва не лишился чувств. Шесть раз тело Звонаря взлетало в воздух и падало наземь. Кикаха проверил трое врат. И вот теперь, дотащив свою ношу к четвертому кольцу, он решил немного отдохнуть.

Звонарь лежал рядом. Его рот открылся. Пустые глаза смотрели на жаркое солнце. Вокруг разносился слабый запах тления. Взглянув на труп, Кикаха подумал, что в этом мире не так уж все и плохо. По крайней мере, тут не было мух.

Время шло. Он по-прежнему не мог собраться с силами. Ему полагалось встать и дважды бросить тело с обеих сторон кольца. В принципе Кикаха мог бы просто перевалить Звонаря через врата, но тогда он оказался бы на пути возможного направленного взрыва.

«Ладно, парень, вперед, — уговаривал себя Кикаха. — Всего-то и надо встать у края, бросить труп в кольцо и отпрыгнуть в сторону».

В конце концов он выполнил это в седьмой раз. Тело проскочило сквозь обруч и растянулось на земле. У Кикахи остался последний шанс. Забыв об отдыхе, он поднял Звонаря на уровень груди, швырнул его в круг и прыгнул под защиту большого валуна.

Взрыва не последовало, и он осторожно выглянул из-за своего укрытия.

Тело Табююза лежало на песке позади пьедестала.

«Вот и все, — подумал Кикаха. — Я сделал все, что мог».

Он разочарованно покачал головой и отрешенно повернулся к обручу спиной. Это непроизвольное движение спасло ему жизнь.

И даже тогда Кикаха уцелел лишь чудом. Тигроподобная тварь, которая бесшумно кралась к нему по твердой скале, взревела, встретившись с ним взглядом. Она перешла на бег и огромными прыжками ринулась на человека. Тот так удивился, что на секунду оцепенел, и зверь едва не настиг свою жертву. Едва — потому что Кикаха быстро пришел в себя. Он выстрелил, когда животное взвилось в последнем прыжке. Луч прожег голову, рассек шею, грудную клетку и часть ноги, а затем пробуравил скалу позади твари. Тело упало на землю и, скользнув по скале, сбило Кикаху с ног. Он покатился кувырком, раздирая о камни спину, руки и грудь. Поднявшись на ноги, Кикаха вытер окровавленный нос. Кожу покрывали ссадины и кровоподтеки. В бедре и пояснице, куда врезалось тело зверя, появилась тупая боль, которая становилась все сильнее и сильнее.

Тем не менее животное выглядело съедобным. Немного поразмыслив, Кикаха понял, откуда оно взялось. Он решил еще раз вернуться к северо-западным вратам и проверить их на активацию с задержкой. Впрочем, теперь врата могли и подождать Кикаха нарезал несколько кусков мяса и поджарил их на слабом огне лучемета.

Зверь был на четверть больше сибирского тигра, во многом походил на кошку и имел густой длинный мех с рыжевато-коричневым подшерстком. На голове и теле проступали бледно-красные извилистые полосы. Черная шерсть на нижней части лап напоминала носки. Лимонадно-желтые глаза имели ромбовидный зрачок, а зубы были похожи на акульи.

Как бы отвратительно ни пахло мясо, оно наполнило Кикаху силой. Схватив Звонаря за руку, он протащил его две мили по камням. Труп к тому времени выглядел просто ужасно. Запах усилился. Подняв тело на уровень груди, Кикаха задержал дыхание и после броска стремительно отскочил в сторону.

Звонарь исчез в створе врат, и оттуда брызнули струи нефти. Если бы Кикаха стоял перед обручем в пределах десяти ярдов, его окатило бы с ног до головы. Маслянистая жидкость внезапно вспыхнула, и на камнях заметалось пламя.

Огонь погас через пятнадцать минут. Приготовив лучемет для стрельбы, Кикаха прыгнул во врата. Он не знал, чего еще ожидать от Рыжего Орка. Возможно, ему предстояла встреча с другими «тиграми» или более страшными хищниками. Бросив сюда Звонаря в прошлый раз, Кикаха запустил в действие хитроумный механизм активации. Врата открылись с небольшой задержкой, и особое устройство протолкнуло в них хищную тварь. До этого мог додуматься только такой садист, как Рыжий Орк. А ему, очевидно, нравились шуточки подобного типа. Однако Кикаха надеялся, что их количество теперь пойдет на убыль. Вряд ли Орк ожидал, что кто-то из его пленников проберется сквозь ловушки в такую даль.

На секунду Кикаха оказался в пустом помещении, где находилась большая клетка с распахнутой дверцей. Тут же возвышался странный черный купол на трех ножках. Не успел он ступить и шагу, как его перенесло в небольшую комнату, которая насторожила Кикаху голыми стенами из прочного серого металла. Вся мебель состояла из трех предметов — унитаза без стульчака, раковины с одним краном и небольшого металлического стола, прикрепленного к полу цепями.

Переход из комнаты в комнату ошеломил его, хотя он и мог объяснить, как все это случилось. Прыгнув через обруч, он активировал врата с механизмом задержки. И они переправили его в какую-то тупиковую камеру.

Комната была ярко освещена, но свет не имел никаких видимых источников. Металлические стены поблескивали безупречно отполированной поверхностью. Двери и окна отсутствовали. Кикаха навел раструб своего оружия на одну из стен, однако луч лишь нагрел воздух в камере. Выключив лучемет, он почувствовал легкий сквознячок и начал искать источник вентиляции.

После длительных поисков Кикаха выяснил все, что хотел. Свежий воздух поступал из точки, которая находилась чуть выше поверхности стола. Иными словами, воздух входил через врата, вмонтированные в металлический столик, и выходил через другие, которые располагались в одном из верхних углов комнаты. Эти врата работали попеременно и пропускали только воздух.

Он включил лучемет на полную мощность и навел его на поверхность стола. Неказистый столик оказался таким же прочным, как и стены. Однако пленным полагалась еда. Кикаха решил подождать, пока не появится пища — если только, конечно, его не собирались уморить голодом. Вполне возможно, что врата для подачи еды располагались на той же самой столешнице. А значит, в положенное время они автоматически переключались с подачи воздуха на перенос более массивных и твердых веществ.

Этот вариант побега показался Кикахе слишком уж простым. Почему же им тогда не воспользовались другие пленники? Возможно, властитель намеренно подводил его к такому решению, заманивая тем самым в очередную ловушку. Черный юмор в стиле Рыжего Орка? Но слишком уж примитивно, подумал Кикаха. Скорее всего властитель просто не учел, что кому-то в голову придет настолько дикая идея.

Кикаха знал, что где-то в доме уже звенел тревожный звонок, оповещавший хозяев о новом пленнике. Если только эта камера действительно находится в обитаемом доме. Врата могли забросить его в тюрьму какой-нибудь покинутой вселенной. А властители — народ непоседливый. Вот и его тюремщик мог томиться сейчас в застенках другого мира. Что ни говори, а тюрьмы властителей — вещь ненадежная…

Кикаха терпеливо ждал, и примерно через четыре часа на столе появился поднос. Увидев земную пищу, он не мог поверить своим глазам — поджаренное мясо, салат из моркови, латука и лука, чесночная приправа, три куска коричневого европейского хлеба с настоящим сливочным маслом и, наконец, шоколадное мороженое.

Покончив с едой, он почувствовал себя гораздо лучше. Пора было поблагодарить своего хозяина. Проглотив последнюю ложку мороженого, Кикаха повесил лучемет на плечо и забрался на стол. Немного подумав, он согнулся и, балансируя на одной ноге, поставил поднос на поверхность стола. Встав на него обеими ногами, Кикаха сложил руки на груди и замер. Он рассудил, что врата могли активироваться подносом и блюдами, а не массой предмета, который находился на столе. И ему приходилось надеяться на то, что действие врат простиралось на достаточную высоту, которая включала его всего до кончиков волос на макушке. В ином случае кто-то мог получить сюрприз; причем довольно неприятного характера.

Внезапно Кикаха оказался на столе чулана, который освещался тусклой лампочкой. Не догадайся он пригнуться — его голова материализовалась бы в потолочной балке.

Кикаха слез со стола и, распахнув дверь, вышел в большую кухню. Спиной к нему стоял какой-то человек. Услышав скрип петель, мужчина быстро обернулся. Его рот открылся, глаза расширились, и он тихо прошептал:

— Какого хре…

Нога Кикахи воткнулась в его подбородок, и мужчина без чувств упал на пол. Кикаха замер и прислушался. Уверившись, что небольшой грохот на кухне не встревожил обитателей дома, он быстро обыскал своего нового знакомого.

В нательной кобуре оказался «смит-вессон» тридцать восьмого калибра, с укороченным дулом. В бумажнике, кроме ста десяти долларов, лежали вездесущие кредитные карточки и два водительских удостоверения. Если верить визитной карточке, мужчину звали Робертом ди Анжело.

Проверив обойму и сунув пистолет за пояс, Кикаха приступил к осмотру кухни. Судя по огромным размерам, она находилась в особняке богатого человека. Заметив на стене приоткрытую выдвижную панель, Кикаха обнаружил за ней пульт управления какими-то механизмами. Среди кнопок и тумблеров мигали несколько огоньков.

Ди Анжело посылал ему пищу, а это свидетельствовало о том, что обитатели дома знали о появлении нового пленника. По крайней мере, об этом знал властитель. Вряд ли его люди что-то смыслили во вратах. Скорее всего Орк приказал им докладывать о каждом случае, когда на щите загорались лампочки и включалась звуковая сигнализация. Последнюю, конечно, уже успели отключить.

Видеосистемы каждой камеры транслировали изображение на мониторы, поэтому властитель — а в данном случае Уртона — мог проверить, кто к нему пожаловал. Но почему он не поспешил допросить своего пленника? Неужели ему не интересно узнать, каким образом сюда попал Кикаха?

Налив воды в бокал, Кикаха плеснул ее в лицо человека. Ди Анжело вздрогнул, замотал головой и открыл глаза. Почувствовав у горла острие ножа, он еще раз вздрогнул.

— Где твой хозяин? — спросил Кикаха.

— Не знаю, — ответил ди Анжело.

— Ложь ведет к страданиям души, — назидательно напомнил Кикаха.

Он прижал лезвие к горлу, и по шее побежала тонкая струйка крови.

Глаза мужчины расширились еще больше.

— Эй, полегче, — прохрипел он. — Ты ничего не добьешься, если перережешь мне глотку. Давай я лучше введу тебя в курс дела…

Ди Анжело был поваром, но он знал обо всем, что происходило в нижних эшелонах «команды». Принимая его на работу, их босс, мистер Каллистер, приказал докладывать о каждом случае, когда на кухне сработает тревожная сигнализация. Однако она бездействовала так долго, что ди Анжело начал о ней понемногу забывать. И вот сегодняшней ночью звонок зазвенел, перепугав его почти до смерти. Он тут же позвонил мистеру Каллистеру, но тот уехал с ребятами на дело. О таких поездках ди Анжело обычно не сообщали. Однако он предполагал, что дело имело какое-то отношение к недавним событиям, которые начались с появления Кикахи и его друзей. Каллистер по телефону дал ему несколько указаний, и, следуя им, ди Анжело приготовил пищу, поставил поднос на стол в чулане, а затем, закрыв дверь, нажал на большую красную кнопку.

Кикаха спросил его о Вольфе, Хрисеиде и Анане.

— Недавно парни отвели их в кабинет босса и оставили там, — ответил ди Анжело. — С тех пор пленников никто не видел. Это правда, клянусь тебе! Если кто и знает, где они теперь, так только сам мистер Каллистер. Он и только он!

Кикаха заставил ди Анжело встать и показать ему дом. Они прошли через несколько коридоров и больших, богато убранных комнат. Кикахе захотелось осмотреть второй этаж, и они поднялись туда по широкой винтовой лестнице. По пути ди Анжело сообщил ему, что особняк расположен в Беверли Хиллз, а участок обнесен высокой стеной. Именно этот адрес и называл Кикахе Рыжий Орк.

— Где остальные? — спросил он.

— Многие разъехались по домам, а остальные разошлись по своим комнатам над гаражом, — ответил ди Анжело. — Я здесь один. И поверьте, мистер, мне незачем вас обманывать.

Бронированная дверь в кабинет Каллистера оказалась закрытой на хитроумный замок. Кикаха включил лучемет и быстрым движением ствола прорезал в стальной плите широкую дыру. Глаза у ди Анжело едва не выпали из орбит, и он стал белее мела. Очевидно, ему еще не доводилось видеть оружия властителей.

Кикаха покопался в огромном столе из красного дерева и, обнаружив какую-то тесьму, связал ди Анжело по рукам и ногам. Пока повар потел от страха в кресле, Кикаха быстро обыскал кабинет. Когда он нажал на кнопку в углу стола, столешница бесшумно раздвинулась в стороны и перед ним появился пульт, который, вероятно, управлял вратами этого здания. Над кнопками, дисками и индикаторами виднелись странные значки и иероглифы. Они могли поставить в тупик любого землянина, но только не Кикаху. Он мог бы писать поэмы на языке властителей.

Тем не менее Кикаха не мог воспользоваться пультом. Он не знал, к какому типу относятся врата с номера первого по номер десятый. Он не имел понятия, что произойдет с пленниками, если нажать кнопку, обозначенную символом «М». Она могла означать тысячу вещей, но Кикаха подозревал, что это сокращение от «миатсо» — мучительная смерть.

Кроме того, здесь возникало множество других проблем. Кикаха не знал, где располагались врата, которые он собирался активировать. Причем он сомневался, что ему удастся запустить их в действие. Властитель не так глуп, чтобы оставить систему включенной. Он наверняка имел при себе какой-то механизм, который обеспечивал подачу энергии к пульту. Во всяком случае, Кикаха знал теперь, где находилась панель управления. Если ему удастся достать активатор, эта система может здорово пригодиться. Но сначала предстояло выяснить расположение врат.

Кикаху угнетали возникшие отсрочки. Он снова почувствовал бессильную злость. По ту сторону врат томились его друзья, и им угрожала жестокая расправа.

Внезапно зазвонил телефон. Кикаха вздрогнул, но тут же взял себя в руки. Он отнес телефон к ди Анжело и поднял трубку таким образом, чтобы им обоим был слышен звучавший голос. Никаких дополнительных объяснений повару не потребовалось.

— Алло? — произнес он.

— Ди Анжело? Подожди минуту.

Следующий голос принадлежал человеку, с которым Кикаха говорил из телефонной будки на заправочной станции. И уж если Уртона сам возглавил операцию, то, видимо, дело им предстояло действительно серьезное. А выманить его из крепости могло только одно — возможность поймать Рыжего Орка.

— Анжело? У меня здесь сработала сигнализация. Сигнал тревоги поступил из моего кабинета. Тебе что-нибудь об этом известно?

Кикаха покачал головой, и ди Анжело ответил:

— Нет, сэр.

— Кто-то пробрался в мой кабинет. Ты где?

— На кухне, сэр, — ответил ди Анжело.

— Иди наверх и узнай, что происходит. Я буду ждать твоего звонка, — сказал Уртона. — Скоро тебе на помощь придут ребята со склада, так что не рискуй там понапрасну. Стреляй только в том случае, если будешь уверен, что не промахнешься. Понял?

— Да, сэр, — ответил ди Анжело.

В трубке раздался щелчок. Кикаха знал, что радоваться тут нечему. Вне всяких сомнений, Уртона просчитал, что злоумышленник в его кабинете прослушал этот разговор по второму телефону. Чтобы задержать незваного гостя на несколько минут, властитель послал ди Анжело на верную смерть. А значит, его люди появятся здесь очень скоро.

Кикаха вставил в рот ди Анжело кляп и запер его в стенном шкафу. Нацелив лучемет на пульт, он сжег устройство управления вратами. Если Уртона задумает переправить своих пленников в другое место или сделать с ними какую-нибудь гадость, ему придется сначала изготовить новую панель. Это даст Кикахе небольшой запас времени. Хотя, возможно, у властителя имеется несколько таких устройств.

Следовало выбираться отсюда как можно быстрее. Первым делом Кикаха решил отправиться на железнодорожную станцию и забрать из камеры хранения футляр. Оставалось только пожалеть о том, что у него не было рога прямо сейчас. Больше такая возможность не повторится. Отныне Уртона будет охранять свой дом гораздо лучше.

Прежде чем отправиться в деловую часть города, Кикаха задумал спрятать лучемет на участке особняка. Пройдя вдоль ограды, он отыскал небольшую яму за кустом олеандра.

Однако сад оказался настолько ухоженным, что Кикаха не нашел ни хвороста, ни листьев, которыми он мог бы прикрыть оружие. Доверившись судьбе, Кикаха положил лучемет в яму, а затем бросил туда же пистолет ди Анжело, который слишком уж выпирал под рубашкой <Ранее Кикаха порвал эту рубашку на куски и перевязал ею раны на ноге.>.

Чуть позже ему пришлось вернуться к тайнику и ненадолго забрать лучемет. Кикахе не понравился замок на железных выездных воротах, и он решил его ликвидировать. По обе стороны от ворот шла высокая кирпичная стена, верх которой венчали острые металлические шипы. В сторожевой будке никого не было. Очевидно, Уртона взял на дело всех своих людей, оставив в доме только ди Анжело. Заметив в будке небольшой пульт, Кикаха без труда разобрался с управлением. Однако питание механизмов оказалось отключенным, и ему не удалось открыть створки ворот. Кикаха не захотел возвращаться в дом и расспрашивать повара, а разрезал замок лучом и одним толчком открыл ворота. Позади завыла сирена, и он увидел, как замигали огоньки на пульте в сторожевой будке. Кикаха знал, что, если сирена не отключится, соседи могут вызвать полицию. Он улыбнулся, представив себе, как разъярится Уртона. Но улыбка сошла с его лица. Вмешательство полиции могло повредить не только властителю, но и ему самому.

Вновь спрятав лучемет за кустом, он отправился в южном направлении. Пройдя пять кварталов, Кикаха вышел на Сансет. Он медленно крался в тени деревьев, опасаясь, что его заметит какой-нибудь полицейский патруль. В этом богатом и респектабельном районе пешеходы вызывали подозрение и, как правило, останавливались полицией. Ночью это правило действовало без исключений.

Удача не оставила его, и он поймал такси. Водитель не хотел выезжать за пределы Беверли Хиллз, но Кикаха, не слушая возражений, забрался в машину.

— Это очень срочное дело, — сказал он. — У меня назначена встреча, которая может принести большие деньги.

Он нагнулся вперед и передал водителю двадцатидолларовую банкноту из бумажника ди Анжело.

— Она ваша, сверх тарифа и обычных чаевых. Скажите, а мы можем сделать небольшой крюк?

— Конечно, можем, — тут же ответил водитель. Он высадил своего пассажира за три квартала от вокзала. Кикаха не хотел, чтобы таксист знал слишком много, если его потом будет допрашивать полиция. Добравшись до станции, он подошел к дереву и достал из дупла комок жевательной резинки со спрятанным ключом.

Кикаха забрал футляр из камеры хранения и торопливо направился к выходу. Внезапно кто-то дернул его за штанину. Он обернулся и увидел четырехлетнюю девочку, которая, взглянув на него большими темно-синими глазами, звонко прокричала: «Привет!» Он погладил ее по головке и, услышав за спиной сердитый крик, вздрогнул. Разъяренная мать тащила дочку в сторону и громко читала ей нотации о том, как опасно заводить дружбу с незнакомыми дядями.

Кикаха горько усмехнулся и покачал головой. За долгие годы жизни в Многоярусном мире он привык, что к детям относились как к безмерно дорогим и любимым существам. Дело в том, что Вольф вводил в воды своего мира химические вещества, которые обеспечивали людям молодость на целое тысячелетие. Эти же химикалии уменьшали рождаемость, поэтому детей в Многоярусном мире ценили как редкий дар богов и милость всемогущего Властителя. За все существование планеты там произошло лишь несколько случаев детоубийства. Избиение ребенка или отказ от материнства считались немыслимыми преступлениями. И хотя такое воспитание не мешало детям становиться жестокими и свирепыми воинами — почитавшими детей врагов за великую святыню, — оно не создавало психозов и неврозов, которым были так подвержены цивилизованные земляне. Конечно, большинство общин в мире Вольфа являлись однородными и технологически примитивными племенами, но зато их не захлестывали многослойные и перекрестные потоки стилей и культур, чем так отличались индустриальные общества Земли.

Кикаха покинул вокзал, прошагал несколько кварталов, а затем зашел в телефонную будку на углу большой станции обслуживания и набрал номер Уртоны. Трубку сняли после первого гудка. Отвечал какой-то незнакомый голос.

— Не могли бы вы позвать мистера Каллистера? — спросил Кикаха.

— Кто говорит? — ответил грубый голос.

— Обо мне вам может рассказать ди Анжело, — с усмешкой произнес Кикаха. — Если только вы нашли его уже в стенном шкафу.

В трубке раздалось удивленное восклицание, и голос произнес:

— Подождите минуту.

Через несколько секунд Кикаха услышал знакомый баритон:

— Каллистер слушает.

— Он же Уртона, и он же нынешний властитель Земли, — добавил Кикаха.

— А я тут недавно заходил к тебе в гости.

— Но как ты вышел?..

Уртона замолчал, понимая, что он не услышит описания побега.

— Потому что я — Кикаха!

Он решил играть в открытую, зная, что Уртона уже получил из уст одурманенной Ананы не только его имя, но и полное описание примет.

— Я — землянин, свершающий дела, которые ты посчитал бы невыполнимыми для властителей миров. Я тот, кто прямо или косвенно убил всех Черных Звонарей и избавил вселенные от их угрозы. Мне удалось уйти из тюрьмы Рыжего Орка на другую Землю. Я прошел через его ловушки и вышел в твоем доме. Если бы в тот момент ты оказался дома, я бы пленил или убил тебя. Так что не заблуждайся на мой счет.

Однако я звоню не для того, чтобы угрожать и хвастаться. Мне нужны мои друзья, и я хочу вернуться с ними в мир Вольфа. Ты и Рыжий Орк можете воевать здесь до скончания времен — и пусть победит сильнейший. Но теперь, когда Звонарь мертв, у меня нет причин задерживаться на Земле. И тебе незачем держать моих друзей в плену.

Наступило долгое молчание, а потом Уртона сказал:

— Как мне убедиться, что Звонарь действительно мертв?

Кикаха вкратце описал ему происшедшее, хотя и умолчал о некоторых деталях, которых, по его мнению, Уртоне знать не следовало.

— Теперь ты знаешь, как проверить мою историю, — сказал он. — Тебе не повторить мой путь, поскольку мы оба не знаем, где находится дом Рыжего Орка. Но все врата там были двусторонними, и ты можешь пройти по ним в обратную сторону, начиная с темницы своего дома.

Он мог представить, какой восторг и ужас чувствовал сейчас Уртона. Кикаха проложил ему тропу прямо в обитель Орка. Однако и тот мог пройти по этой же дорожке.

— Ты ошибаешься, землянин, — ответил Уртона. — Я знаю, где живет Рыжий Орк. Вернее, где он жил до недавнего времени. Один из моих людей видел его на улице за пару часов до твоего появления в камере. Сначала он подумал, что это я, и решил не вмешиваться в чужие дела. Но, вернувшись сюда и увидев меня, он понял, что я не мог прийти домой так быстро.

И тогда мне стало ясно, какая удача выпала на мою долю. Я поднял на ноги всех своих людей. Мы окружили дом и ворвались в логово Орка. Нам удалось убить четверых его слуг, но сам он скрылся, бежав на вторую Землю:

Покидая дом, Рыжий Орк уничтожил все врата своего убежища. И поэтому мы не могли последовать за ним.

— А я-то надеялся, что его уничтожил Звонарь, — произнес Кикаха. — Один из тех сгоревших трупов мог оказаться Орком. Но он, значит, остался жив. Ладно…

— Я устал играть в эти игры, — прервал его Уртона. — Мне тоже хотелось бы увидеть брата среди тех обуглившихся трупов. И я снова предлагаю тебе сделку. Если ты приведешь ко мне Рыжего Орка или доставишь его труп в узнаваемом состоянии, я отпущу твоих друзей и помогу вам вернуться в ваш Многоярусный мир. Но прежде мне придется удостовериться, что твоя история о Звонаре правдива.

— Ты знаешь, как это сделать, — сказал Кикаха. — Дай мне поговорить с Ананой и Вольфом. Я хочу убедиться, что они живы.

— В данный момент ваш разговор невозможен, — ответил Уртона. — Дай мне десять минут, и я приведу их сюда. Ты перезвонишь?

— Конечно.

Кикаха повесил трубку и поспешил уйти от этой будки. У земных властителей имелись приборы, определявшие район, из которого звонили. А Кикаха больше не собирался играть в поддавки.

Поймав такси, он доехал до «смоляной ямы» Ла Бри и прошел по бульвару Уилшир до первого телефонного автомата. Прошло около пятнадцати минут. На этот раз трубку снял ди Анжело. Узнав голос Кикахи, он попросил его подождать и переключил линию на кабинет хозяина. Через несколько секунд заговорил Уртона:

— Сначала пообщайся с моей племянницей. Эта любительница лебляббиев прямо сгорает от нетерпения.

Услышав голос Ананы, Кикаха вздрогнул.

— Милый! Как ты там? С тобой все в порядке?

— Пока да! — ответил Кикаха. — Звонарь мертв! Я сам его убил. Рыжий Орк в бегах. Так что держись! Мы еще вернемся в хороший мир! Я люблю тебя, Анана!

— Я тоже люблю тебя! — воскликнула она.

В разговор вмешался Уртона.

— А уж как я тебя люблю, лебляббий, даже и словами не передать, — сказал он с сарказмом. — Кажется, ты хотел поговорить еще и с Вольфом?

— Если ты собираешься убеждать меня, что ему сейчас некогда со мной разговаривать, я тебе не поверю, — ответил Кикаха.

В трубке зазвучал низкий и мелодичный голос Вольфа:

— Кикаха! Мой старый друг! Я знал, что рано или поздно ты придешь!

— Привет, Роберт. Рад снова услышать твой голос! Надеюсь, с тобой и Хрисеидой все в порядке?

— Да, мы живы и здоровы. На какую сделку тебя подбивает Уртона?

— Хорошего понемногу, — оборвал их властитель. — Надеюсь, ты доволен, землянин?

— Я удостоверился, что на данный момент они живы, — ответил Кикаха. — И лучше им оставаться такими, когда мы приступим к взаимным расчетам.

— Не надо мне угрожать! — закричал Уртона. Но тут же взял себя в руки и мирно добавил: — Все будет хорошо. Сейчас мы должны помогать друг другу. Возможно, тебе нужна какая-то помощь?

— Дай мне адрес дома, в котором жил Рыжий Орк.

— Зачем он тебе понадобился? — с удивлением спросил Уртона.

— На это есть свои причины, — ответил Кикаха.

Уртона продиктовал адрес Орка. Он тянул каждое слово, как кота за хвост, пытаясь разгадать намерения своего собеседника.

— Пока это все, что мне нужно, — сказал Кикаха. — До встречи.

Через минуту он уже сидел в такси, направлявшемся к дому Уртоны. Не доезжая двух кварталов, Кикаха расплатился с водителем и прошел остальную часть пути пешком. Подъездные ворота закрывались теперь на цепь. Свет в сторожевой будке помог ему разглядеть внутри троих мужчин. Освещенные окна особняка пятнали лужайку желтыми прямоугольниками. И казалось, что попасть на участок абсолютно невозможно.

Кикаха мог подпрыгнуть, ухватиться за верх стены, а затем перелезть через ограду. Однако он не сомневался, что по периметру стены проложена тревожная сигнализация. А впрочем, какая разница — есть там сигнализация или нет? На этот раз он не собирался пробираться в дом. Ему требовалось лишь забрать лучемет и уйти. К тому времени, когда появятся люди Уртоны, он успеет перелезть через стену обратно.

Но сначала он хотел припрятать футляр. Карабкаться с ним по стене было бы неудобно, а скорее всего и невозможно. Он мог оставить его на дорожке, но не решился пойти на такой риск. Осмотрев газон между тротуаром и улицей, Кикаха заметил разлапистый куст. Сунув футляр в гущу ветвей, он подошел к тому месту, где за стеной находился лучемет. Мимо проехала машина, и Кикаха, пригнувшись, подождал, пока она не скрылась из виду. Потом разбежался, прыгнул вверх и, зацепившись за край стены, без труда забрался на ограду.

Ширина стены не превышала полутора футов. Наверху тянулся двойной ряд металлических шипов около шести дюймов в высоту. Между ними поблескивала тонкая проволока емкостного датчика сигнализации. Он осторожно переступил через нее и спрыгнул на мягкую почву. Несколько секунд Кикаха лежал на земле, наблюдая за сторожевой будкой и особняком. Судя по всему, его визит остался незамеченным. Подбежав к кусту, Кикаха поднял лучемет. Перелезать через стену с оружием оказалось не так уж просто, но он сделал это, не вызвав внимания охранников.

Забрав лучемет и футляр, Кикаха снова вернулся на Сансет. Он подождал на углу около десяти минут и в конце концов поймал такси. Чтобы не испугать водителя, садясь в машину, он прикрыл оружие футляром. Толстое дуло и широкий раструб напоминали больше насадку к пылесосу, однако приклад и курок делали лучемет похожим на огнестрельное оружие.

Дом Рыжего Орка располагался в богатом районе, Пасифик Пэлисейд. Огромный особняк окружала высокая кирпичная стена, но въездные ворота были распахнуты настежь. Кикаха проскользнул в них и прокрался к дому, который черной массой возвышался перед ним. Уртона и словом не обмолвился о засаде, однако разум подсказывал, что здесь остались его люди. Вряд ли властитель пренебрег такой возможностью. К тому же Орк действительно мог вернуться сюда в любую минуту.

Передняя и задняя двери оказались запертыми. Свет не горел ни в одном окне, и все же Кикаха чувствовал присутствие людей. Когда ему надоело ползать вокруг и прислушиваться, он прожег в замке задней двери аккуратную дыру и осторожно пробрался в дом. Чуть позже сбоку, из гостиной, послышался слабый шум. Его производили трое мужчин, ожидавших в темноте появления Орка. На самом деле они, вероятно, не верили в возвращение хозяина особняка: один из них громко храпел, двое других о чем-то шептались.

Кикаха поднялся по широкой лестнице на второй этаж. Ему оставалось только поблагодарить судьбу за то, что ступени оказались мраморными — дерево выдало бы его предательским скрипом. Отыскав спальню, он прикрыл за собой дверь и включил лампу. Заметив телефон, он набрал один из номеров этого дома.

Кикаха не зря считался прекрасным подражателем. Когда трубку сняли, он заговорил, имитируя голос Рамоса:

— Эй, парни, вас вызывает босс. Ноги в руки и сюда — понятно? Кое-что назревает, но я не могу говорить об этом по телефону!

Он подождал, пока мужчина не повесил трубку, и только потом сделал то же самое. Подойдя к окну, Кикаха увидел, как все трое пробежали по аллее и выскочили в ворота. Вскоре за полквартала от дома вспыхнули фары припаркованного автомобиля. Машина умчалась, и Кикаха остался один. В его распоряжении имелось не больше тридцати пяти минут. Именно столько потребовалось бы громилам, чтобы добраться до Уртоны и, узнав, что их надули, вернуться назад с подкреплением.

Однако Кикахе хватило нескольких минут. Он сбежал вниз по лестнице и включил свет на кухне. Найдя фонарик и выключив свет, Кикаха направился в просторную переднюю. Дверь под лестницей оказалась открытой. Он прошел в пустой короткий коридор, а затем, открыв металлическую дверь, осветил лучом фонарика небольшую комнату. Она выглядела в точности как та камера, где держал его Рыжий Орк, но отличалась цветом стен и неповрежденными дверьми. А главное, эта комната находилась здесь — на первой Земле. Врата, вмонтированные в косяк двери, не действовали.

Кикаха открыл футляр и вытащил рог. В луче фонаря прекрасный инструмент поблескивал серебром. Если бы не широкий раструб, он напоминал бы рог африканского буйвола. На тонком конце располагался мундштук из мягкого золотистого материала, а вдоль оси шел ряд из семи небольших кнопок. Внутри раструба находилась серебристая паутинка из какого-то прочного материала. Внутри, почти в средней части, красовался иероглиф, который соответствовал инициалам Шамбаримена — создателя рога.

Кикаха поднес инструмент к губам и тихо протрубил, едва касаясь пальцами маленьких кнопок. Он направлял раструб на стены и, заканчивая мелодичный звукоряд, передвигал рог влево — на двадцать футов от предыдущего места. Кикаха ожидал найти в этой комнате несколько дезактивированных врат. Они могли быть настроены на резонансную точку, которая объединяла стены двух вселенных. При наличии подобного канала частоты звукоряда открывали врата наподобие отмычки. Однако таким свойством обладал лишь рог Шамбаримена — творение величайшего ученого из расы властителей.

Рог звучал тихо и нежно.

Золотистые звуки, которые изливались из него, казались настолько магическими, что действительно могли бы увести в волшебную страну. На северной и восточной стенах ничего не появилось. Кикаха перестал трубить и прислушался. Его тревожили открытые подъездные ворота. Они могли вызвать нездоровый интерес у полицейских. Однако особняк заполняла густая тишина. Он вновь приложил мундштук к губам и заиграл мелодию, которая должна была раскрыть проход между мирами.

Внезапно на стене засветилось белое пятно. Оно разбухло и увеличилось до границ круга, который обозначал размер данных врат. Белое сияние немного померкло и перешло в более мягкое освещение. Заглянув в отверстие, Кикаха увидел куполообразную комнату без окон и дверей. На фоне алых стен в нескольких футах над полом парила кровать. Она располагалась в центре, а сбоку, у стены, находилась прозрачная душевая кабинка, в которой виднелись раковина, кран и унитаз.

Проход начал быстро сокращаться. Края отверстия сомкнулись друг с другом, и через тридцать секунд стена вновь обрела свой прежний вид.

Кикаха еще раз передвинул раструб рога, и возникло новое пятно. Когда белое сияние угасло, он увидел яркую зелень вересковой-равнины. На горизонте, который находился вдвое дальше, чем на Земле, поднималась гряда заостренных зеленоватых гор. И над всем этим миром сияло зеленое солнце. Чуть правее, на мшистой лужайке паслись какие-то животные, напоминавшие газелей.

Их рога походили на арфы.

Третье отверстие вело в коридор, в конце которого виднелась закрытая дверь. За ней мог начинаться путь к его друзьям, и Кикахе не оставалось ничего другого, как только проверить открывшийся проход. Он прыгнул через врата, прошел по коридору и осторожно толкнул дверь рукой. На этот раз обошлось без взрывов. Каменный пол большой комнаты украшала цветная мозаика, посреди располагался наполненный до краев бассейн, а вдоль стен стояла мебель прекрасных и грациозных конструкций. Свет изливался отовсюду и, как всегда, не имел видимых источников.

В кресле сидела Анана и читала книгу. Розовые прожилки на твердом белом переплете создавали впечатление, что она держала в руках мраморный том. Анана выглядела сытой и ухоженной. Чтение так увлекло ее, что она не заметила, как открылась дверь.

Кикаху так и подмывало броситься к ней и сжать ее в объятиях. Но он слишком долго жил в мирах, где в капканы подкладывали соблазнительную приманку. И поэтому, сдержав порыв, Кикаха с минуту осматривал комнату и фигуру Ананы. Он чувствовал опасность, и, возможно, где-то здесь его поджидала замаскированная ловушка. А в десяти шагах сидела женщина, ради которой он был готов на все.

Кикаха тихо окликнул Анану. Она вздрогнула и повернула голову. Книга выпала из ее рук. Анана вскочила с кресла и побежала к нему, протягивая руки. Слезы блеснули в ее глазах и потекли по щекам. Из груди вырвался стон облегчения и радости.

Желание броситься к ней навстречу стало почти неодолимым. На глаза навернулись слезы. К горлу подступили рыдания. И все же Кикаха не мог избавиться от своей подозрительности. Чутье подсказывало ему, что входить в эту комнату смертельно опасно. Ловушки Орка многому научили Кикаху. И только везение спасало его пока от прессов и огня всех этих смертельных устройств.

— Кикаха, милый! — вскричала Анана.

Она выбежала к нему в коридор и упала в его объятия. Мельком взглянув на закрывавшуюся дверь, он прижал Анану к себе и склонил голову для поцелуя.

Губы и нос словно обожгло. Кикаху как будто облили горящим бензином. Кожа на ладони почернела, словно он коснулся серной кислоты, а не обнаженной спины Ананы. Кикаха закричал, отпрыгнул в сторону и покатился по полу, не зная, куда деваться от страшной боли. Почти теряя сознание от полученных ожогов, он нащупал распухшей рукой приклад упавшего лучемета.

Анана медленно приближалась к нему. Ее лицо оплывало, как нагретый воск. Глаза съезжали вниз. Рот превратился в рваную дыру. Губы лопнули, покрылись трещинами и комками потекли на подбородок. Она слепо шарила руками в воздухе, пытаясь найти и схватить его, но пальцы сочились кислотой и теряли форму. Они стали удлиняться, а затем один из мизинцев вытянулся, как ириска, изогнулся и прилип к ее колену. Стройные ноги вскипали буграми, и оттуда, разрывая кожу, извергался какой-то газ. Ступни прилипали к полу, оставляя на каменных плитах горящие клочья, от которых поднимались струйки зеленоватого дыма.

Ужас и отвращение помогли Кикахе преодолеть боль. Он без колебаний поднял лучемет и переключил его на полную мощность. Луч рассек существо надвое, а затем еще пополам. Каждый кусок продолжал корчиться и извиваться на полу. Кровь хлестала струями из туловища и ног, превращаясь в воздухе в коричневую жидкость, которая проедала панели стен. Комнату заполнил запах тухлых яиц и горящих собачьих экскрементов.

Кикаха уменьшил мощность луча, превратив оружие в своеобразный огнемет. Он наводил раструб на рассеченные части, и те горели в зеленоватом дыму. О человеке здесь напоминал только запах паленых волос. От остального несло калом и серой. Когда огонь догорел, от существа осталось лишь несколько хрящеватых нитей. Костей у псевдо-Ананы просто не оказалось.

Кикахе не хотелось входить в комнату с бассейном, но боль в лице и руках становилась просто невыносимой. Он надеялся, что властитель переоценил объятия монстра, посчитав их смертельными. И вряд ли после такого шедевра Уртона или Орк стали бы размениваться на ловушки в дверном косяке. Кикаха вспомнил, какой прохладной на вид была вода в той комнате, и ему еще больше захотелось добраться до нее. Конечно, он мог бы протрубить в рог и вернуться в дом Орка, но для этого потребовалось бы воспроизвести мелодию из семи звуков. Кикаха вздрогнул, представив, как его распухшие губы касаются мундштука. Кроме того, в дом Орка могли вернуться враги, а в таком состоянии он не одолел бы и ребенка.

Подбежав к бассейну, Кикаха опустил в воду руку и лицо. Прохлада помогла, но боль все равно была. сильной. Обтерев лицо здоровой рукой, он вздохнул и попытался встать. Его качнуло в сторону, и Кикаха почувствовал приступ тошноты. В голове мутилось, как после доброй пьянки. Весь мир казался далеким и ненастоящим. Шок оттолкнул его на пару шагов от реальности.

Он поднял рог и с трудом просунул мундштук между распухшими губами. Ладонь обожженной руки покрылась волдырями. Пузыри стали такими большими, что пальцы почти не сгибались. Ценой неимоверных мук он нажал на несколько кнопок и протрубил заветную мелодию. Стена перед ним раскрылась. Сунув рог в футляр, Кикаха пропихнул его ногой в отверстие и, приготовив лучемет, проскочил в створ врат. На его счастье, в особняке Орка по-прежнему никого не было.

После непродолжительных поисков он нашел ванную комнату. Медицинский шкафчик над раковиной вмещал в себя множество пузырьков и пластиковых упаковок. На некоторых из них виднелись иероглифы властителей. Вскрыв тюбик с зеленоватой мазью, он понюхал содержимое и намазал исцеляющим бальзамом покрытые волдырями губы, распухший нос и ладонь обожженной руки. Боль начала растворяться в нежной прохладе, а опухоль опадала на глазах. Взглянув на свое отражение в зеркале, Кикаха покачал головой и выжал на язык несколько капель из маленького пузырька. Минуту спустя дрожь утихла, мысли пришли в порядок, а чувство тошноты отступило. Закрыв тюбик и флакон, он рассовал их в задние карманы брюк.

Эксперименты с вратами и встреча с псевдо-Ананой исчерпали почти весь запас времени. Выбежав из ванной комнаты, Кикаха направил раструб на стену коридора и протрубил мелодию. Эта часть дома оказалась довольно пустой, и следующее пятно появилось только при пятой попытке. Однако ни оно, ни последующие пятна не содержали того, что он искал.

В спальне врата нашлись с первого раза. Стоило Кикахе направить раструб на стену, как она раскрылась, словно акулья пасть. За вратами по низким песчаным холмам тянулись ряды высоких белых треугольников. Между «акульими зубами» покачивались заросли пурпурных лиан, которые на фоне бледно-лилового неба казались огромной паутиной.

Вторые врата вновь вели в короткий коридор, в конце которого виднелась закрытая дверь. И снова ему ничего не оставалось, как только войти и проверить это место. Он тихо открыл дверь и осторожно осмотрел комнату. Та ничем не отличалась от помещения с бассейном, где он увидел ужасного монстра. И похоже, кошмар начинался заново. В кресле, почти у самой воды, сидела Анана.

На этот раз она не читала книгу. Склонившись вперед и положив локти на колени, Анана уткнулась подбородком в ладони. Мрачный и неподвижный взгляд не предвещал ничего хорошего.

Он тихо окликнул ее, и она вздрогнула — совсем как та первая лже-Анана. Потом она вскочила, бросилась к Кикахе, и слезы блестели в ее глазах, стекая по щекам и падая на грудь. Рот приоткрылся в прелестной улыбке. Руки снова тянулись к Кикахе, предлагая ему плен своих объятий. Когда Анана выбежала из комнаты, он отпрянул назад и сурово приказал ей остановиться. Увидев нацеленный на нее лучемет, она испуганно подчинилась. На милом лице появилось выражение удивления и обиды. А потом Анана заметила его распухшие губы и обожженный нос. Ее глаза расширились, и в них опять заблестели слезы.

— Анана, — обратился он к ней, — какую колыбельную пела тебе мать десять тысяч лет назад?

Если это была очередная копия или искусственное существо, она могла иметь запись той информации, которую выведал у Ананы Рыжий Орк <Еще один промах Фармера. Анана находилась в плену у Уртоны. Кикаха разговаривал с ней по телефону примерно за час до этого момента. И вдруг оказывается, что ее допрашивал Рыжий Орк. Странно и то, что она находилась в его доме. Все это вносит путаницу в историю с рогом. Скорее всего Фармер в данном эпизоде перепутал имена властителей.>. Но каким бы обширным ни оказался этот запас отрывочных сведений, его все равно не хватило бы для того, чтобы обмануть любовника Ананы. Всегда нашлись бы вещи, о которых Орк просто не догадался бы спросить. А кто станет интересоваться колыбельной? Анана однажды пела ее Кикахе, когда они скрывались от Звонарей в прериях Многоярусного мира.

По-видимому, его вопрос озадачил Анану. Но потом, сообразив, что он вынужден подвергнуть ее проверке, Анана с улыбкой пропела прекрасную детскую песенку, которой научилась от матери в далекие дни ее детства — те дни, когда она еще не знала, насколько уродлива и зла жизнь взрослых властителей.

Но даже после этого он чувствовал некоторую напряженность, когда Анана целовала его. Дав ему убедиться, что она состоит из плоти и крови, Анана шепотом напомнила ему о некоторых интимных подробностях, о которых Рыжий Орк и подавно не стал бы спрашивать. Кикаха улыбнулся и оттаял. Они оба немного всплакнули, но он остановился первым.

— Поплачем позже, милая. Ты знаешь, где сейчас Вольф и Хрисеида?

Она покачала головой. Кикаха этого и ожидал.

— Тогда нам придется открывать каждые врата в этом доме. А знала бы ты, какой он большой…

Кикаха рассказал ей, что с минуты на минуту сюда приедут люди Уртоны.

— Пока я буду трубить в рог, ты ищи оружие.

Минут через десять Анана вернулась и показала предмет, похожий на авторучку. К сожалению, этот лучемет оказался неисправным. Кикаха сообщил, что обнаружил в ее отсутствие еще пару врат, однако они его не удовлетворили.

Кикаха и Анана быстро прошли по всем комнатам второго этажа. Он без перерыва трубил в рог, однако стены оставались пустыми.

На первом этаже нашлись еще несколько врат, но те не имели к Вольфу и Хрисеиде никакого отношения. Кикаха подсчитал, что прошло уже около сорока минут с тех пор, как трое громил покинули дом. И люди Уртоны вот-вот должны были вернуться.

— Давай-ка вернемся в комнату под лестницей, — сказал он. — Возможно, повторная активация заставит врата открыться в другие миры.

Иногда врата настраивали так, что они, слегка изменяя свои резонансные частоты, действовали как двери-вертушки. При первой активации они выводили в одну вселенную, а при следующей — в другую. Некоторые из них обеспечивали переходы в дюжину и более миров.

Врата, которые они проверили наверху, могли оказаться такими же, и следовало бы еще раз пройти по ним, проверяя их на многоразовое действие. Однако в данный момент со вторым этажом решено было повременить. Кикаха оставил этот вариант на тот случай, если врата под лестницей не порадуют их приятным сюрпризом.

Нацелив на дверь широкий раструб рога, он еще раз протрубил мелодию, потрясавшую стены между мирами. Маленький коридор под лестницей превратился в зал с голубыми стенами и прекрасными люстрами. Они были вырезаны из цельных кусков драгоценных камней: алмазов размером с голову гиппопотама, огромных изумрудов и гранатов. Под стать им оказалась и мебель, сложенная из рубинов и нефрита. Между каменьями проглядывал золотистый раствор.

Однако Кикаха видел залы и побогаче. Его внимание привлекла арочная дверь в дальнем конце помещения. Из нее медленно выдвигался темно-красный цилиндрический предмет, паривший в футе над полом. Через несколько секунд из-за предмета показалась голова с рыжими волосами. Человек толкал предмет перед собой.

Эта фигура и волосы могли принадлежать только Рыжему Орку. Лишь он один мог толкать к вратам предмет, который, вне всяких сомнений, означал гибель для захватчиков дома и разрушение всех проходов, ведущих на вторую Землю.

Кикаха поднял лучемет, но, подумав, опустил ствол к земле. Прикосновение луча к цилиндру с мощной взрывчаткой могло привести к печальным последствиям. Он тихо и быстро закрыл дверь. Анана с удивлением взглянула на него. Очевидно, она не видела приближавшегося властителя.

Кикаха склонился к ней и шепнул:

— Беги к передней двери! Как можно быстрее и как можно дальше!

— Но с какой стати? — возразила она.

— Быстрее! — Он передал ей рог и футляр. — Не спорь со мной! Если он…

Дверь начала открываться. Из-за нее появился тонкий изогнутый предмет. Кикаха навел лучемет и срезал его наполовину. С другой стороны раздался гневный крик, но Кикаха толкнул дверь ногой, и она захлопнулась.

— Бежим! — крикнул он и потащил Анану за руку.

Выбежав из прихожей, Кикаха оглянулся. Раздался треск, а затем дверь под лестницей и часть стены вокруг нее разлетелись на куски. В комнату наполовину выдвинулся цилиндр и остановился.

Кикахе этого было достаточно. Волоча Анану за собой, он выскочил на крыльцо и сбежал по ступеням. Через полминуты они свернули за угол кирпичной стены и помчались в тени деревьев по тротуару. Кикаха в любую секунду ожидал взрыва, однако Рыжий Орк почему-то медлил.

В этот момент на перекрестке из-за поворота вылетела машина. Сделав крутой вираж, она проехала по середине улицы, с визгом въехала в ворота и понеслась по аллее к дому, из которого только что выбежали Кикаха и Анана. Кикаха заметил внутри салона силуэты шести голов. Возможно, там сидел и сам Уртона.

Они добежали до перекрестка и свернули за угол. Кикаха по-прежнему ожидал взрыва. Анана что-то кричала, но он продолжал тянуть ее за собой. В конце квартала им пришлось перейти улицу, и почти у самого тротуара их осветила фарами черно-белая патрульная машина. Она проезжала на сравнительно небольшой скорости, поэтому сидевшие в ней полицейские успели разглядеть беглецов. Любой, кто бродил в этом районе после наступления темноты, автоматически попадал под подозрение полиции. Тех же, кто убегал или пытался скрыться, без всяких слов увозили в участок для допроса. Двое беглецов несли большой футляр и что-то напоминавшее дробовик, поэтому у полицейских имелись все основания для ареста. И они пустились в погоню за подозрительной парой.

Кикаха выругался и помчался к ближайшему дому. Там горел свет и была приоткрыта дверь. За спинами беглецов раздался визг тормозов. Один из полицейских выскочил из машины и громким голосом приказал им остановиться. Но они продолжали бежать. Взлетев на крыльцо, Кикаха толкнул решетчатую дверь. Он собирался уйти через задний двор, надеясь, что полицейские не будут открывать стрельбу в жилом доме.

Решетчатая дверь в прихожей оказалась закрытой. Кикаха с проклятием дернул ручку на себя и, вырвав ее вместе с замком, вбежал в вестибюль. Анана следовала за ним. Они ворвались в просторную гостиную, освещенную десятком ламп большой хрустальной люстры. В дальнем конце комнаты виднелась широкая винтовая лестница, которая вела на второй этаж. В зале стояли и сидели около дюжины мужчин и женщин, одетых в вечерние костюмы и платья. Женщины завизжали, мужчины закричали. Двое незваных гостей беспрепятственно пробежали между ними, и к шуму, поднятому участниками вечеринки, добавились окрики полицейских.

И тут раздался мощный взрыв. Он разметал голоса людей и с грохотом разбитых стекол встряхнул здание с такой силой, будто на дом обрушился девятый вал гигантской приливной волны. Всех швырнуло на пол.

Однако Кикаха этого ожидал, да и Анана, глядя на него, предполагала нечто подобное. Пока остальные приходили в себя, они выскочили через заднюю дверь. Кикаха изменил свой план и, выломав небольшую калитку, побежал вдоль стены обратно на улицу. Под ногами трещало битое стекло, вылетевшее при взрыве из окон дома. Тут же на дорожке валялись разбитые цветочные горшки, а тротуар оказался засыпанным сломанными ветками и вырванными с корнем кустами.

Патрульная машина, с работавшим двигателем и зажженными фарами, по-прежнему стояла у обочины. Бросив футляр на заднее сиденье, Анана влезла в автомобиль. Кикаха сел за руль и положил лучемет на пол рядом с собой. Они пристегнули ремни. Машина развернулась и помчалась в направлении Беверли Хиллз. Проехав четыре квартала, Кикаха нашел переключатель, который отключал сирену и мигалку.

— Мы поедем к дому Уртоны! — прокричал Кикаха. — Где-нибудь за пару кварталов бросим машину, а дальше пойдем пешком. Если Уртона был среди тех, кто подорвался на мине, Рыжий Орк предпримет захват его дома…

Анана покачала головой и указала на свои уши. Она по-прежнему ничего не слышала. И немудрено. Он сам едва различал сирену, когда она оглашала округу тревожным воем.

Через несколько минут, проскочив перекресток на красный свет, они повстречали патрульную машину, которая мчалась, мигая огнями, в другом направлении. Анана пригнулась, чтобы ее не заметили, однако патрульные, видимо, уже получили сообщение об угоне этого автомобиля. Взвизгнув тормозами, машина замедлила ход и начала разворачиваться на широком перекрестке. Спортивный «мустанг», шедший на полной скорости по встречной полосе, попытался избежать столкновения и резко свернул в сторону, но это ему не помогло. Протаранив заднюю часть патрульной машины, он перескочил бордюр и вылетел на тротуар.

Взглянув в зеркало, Кикаха покачал головой и увеличил скорость. Через несколько минут он выехал под запрещающий знак к широкому перекрестку и, не обращая внимания на красный свет, промчался под самым носом у большого «кадиллака». Пожилой водитель едва успел нажать на тормоза. Его бросило на руль, и машина остановилась посреди перекрестка. Но едва он опомнился и двинулся вперед, как мимо него проскочила полицейская машина. Старик снова нажал на тормоза и грохнул кулаком по рулевому колесу.

— Ты меня уже слышишь? — крикнул Кикаха.

— Да! — ответила Анана. — Поэтому говори нормально.

— Мы въезжаем в Беверли Хиллз! Проедем на этой машине, сколько сможем, а потом бросим ее и попробуем оторваться от полиции на своих двоих. Возможно, придется выпрыгивать на ходу.

За ними увязалась вторая патрульная машина. Игнорируя запрещающий знак, она выскочила из боковой улочки, и еще один водитель, отворачивая в сторону, врезался в ограждение тротуара. Полицейские надеялись обогнать угнанный автомобиль и преградить ему дорогу, но им не хватило скорости. Кикаха взглянул на стрелку спидометра. Она дошла до отметки восьмидесяти миль в час, а это было многовато для улицы с многочисленными перекрестками.

Впереди сверкала деловая часть Беверли Хиллз. Светофор на перекрестке замигал желтым светом. Кикаха надавил на клаксон, обошел спортивный автомобиль и слегка притормозил. Внезапно машина попала в яму, и ее подбросило в воздух. Он нажал на тормоза, снижая скорость до шестидесяти миль в час, но и тогда машина едва не встала на два колеса. Какой-то миг Кикахе даже казалось, что они перевернутся.

Впереди появилась патрульная машина. Проехав полквартала, она развернулась боком и преградила им дорогу. Однако спереди и позади автомобиля оставались небольшие промежутки. Кикаха выбрал задний.

Из машины выскочили двое полицейских. Один стоял за багажником и целился из винтовки, второй пригнулся в проходе между передним бампером и припаркованными машинами.

Кикаха велел Анане пригнуться и, нажав на педаль газа, помчался к узкой щели. Раздался треск, автомобиль снес задний бампер патрульной машины и смял бок припаркованного микроавтобуса. Капот выгнуло треугольником, что-то со звоном отлетело, однако беглецам удалось проскочить. Секундой позже прозвучал выстрел, и заднее стекло разлетелось вдребезги.

В тот же миг из-за поворота выехала еще одна полицейская машина. Она шла на таран, целясь в левое переднее крыло. Кикаха нажал на тормоза, и, если бы не ремни безопасности, его и Анану бросило бы на ветровое стекло. Машина вильнула и врезалась под тупым углом в передок патрульного автомобиля.

Обе машины вышли из строя. Оглушенные Кикаха и Анана продолжали действовать рефлекторно. Они выбрались из машины и, пошатываясь, перебежали на тротуар. Кикаха сжимал в руках лучемет. Анана несла футляр. Услышав позади крики полицейских, они свернули на узкую аллею, усаженную деревьями и кустами. Небольшой сквер позади двух высотных зданий вывел их на следующую улицу. Выбрав северное направление, Кикаха увидел еще один проход между зданиями и увлек Анану туда. На высоте восьми футов над аллеей нависал бетонный козырек. Кикаха забросил на него лучемет и футляр, затем повернулся и сцепил руки в замок. Когда Анана поставила ногу на его руки, он поднял ее и подтолкнул вверх. Она без труда забралась на козырек. Кикаха подпрыгнул, подтянулся и оказался рядом с ней. Они распластались на пыльном бетоне, и в это время послышались торопливые шаги.

Несколько человек, задыхаясь, пробежали по аллее. Кикаха осторожно выглянул из-за края козырька и на фоне освещенной улицы увидел темные фигуры трех полицейских. Озадаченные исчезновением беглецов, они о чем-то поговорили друг с другом, и один из них стал возвращаться. Кикаха быстро пригнул голову, но все же заметил, как двое других свернули за угол здания.

Внезапно его осенила идея. Выждав момент, он приподнялся и прыгнул на полицейского. Сбив мужчину с ног, Кикаха оглушил его кулаком, а затем, на всякий случай, нанес мощный боковой удар в челюсть. Вытащив из кобуры офицера табельное оружие, он разрядил обойму, надел на себя форменную фуражку и принял из рук Ананы футляр и лучемет.

Спрыгнув в его объятия, она спросила:

— Зачем ты это сделал?

— Он мог отрезать нам путь к отступлению. Кроме того, на улице осталась неповрежденная машина, и мы должны ею завладеть.

Четвертый полицейский, сидевший в автомобиле, что-то говорил в микрофон. Он не видел Кикаху, пока тот не оказался на расстоянии сорока шагов. Выронив микрофон, офицер схватил с сиденья винтовку, но луч, установленный на «оглушающую» мощность, попал ему в плечо и наполовину выбросил из машины. Выпустив из рук оружие, страж порядка ударился головой об асфальт. Перетаскивая его на тротуар, Кикаха заметил на рукаве полицейского кровавое пятно. Мощный лучемет, даже будучи установленным на «оглушение», мог сломать кость, поранить кожу и нанести удар, от которого лопались кровеносные сосуды.

Анана села в машину, и они помчались в северном направлении. По встречной полосе к ним приближались два патрульных автомобиля. К счастью, полосы на этом участке дороги отделялись друг от друга бетонным ограждением. Проскочив на красный свет очередной перекресток, Кикаха взглянул в зеркало заднего вида и увидел, что полицейские машины преследуют его.

Движение впереди стало таким плотным, что прорваться сквозь поток машин уже не представлялось возможным. Кикаха решил свернуть в какой-нибудь переулок. Заметив боковой съезд с трассы, он выехал на узкую дорожку и помчался вдоль высокой кирпичной стены бакалейного склада.

В конце переулка Кикаха резко затормозил. Автомобиль занесло и протерло боком по кирпичной стене. Анана быстро перебралась на заднее сиденье и прижалась к левой дверце.

Полицейские машины отставали, но упорно продолжали преследование. Выждав момент, когда они обе свернули в переулок, Кикаха выстрелил по шинам первого автомобиля.

Передок машины заскрежетал по асфальту, взвизгнули тормоза, и задняя часть запрыгала, как телега на ухабах. Двери открылись и захлопали, словно крылья взлетавшей птицы.

Кикаха выбрался из автомобиля и побежал к торговому центру. Анана не отставала от него ни на шаг. Они пересекли стоянку у бакалейного магазина, спрыгнули на пандус подъездного пути и деловым шагом вышли на улицу.

На светофоре у перекрестка вспыхнул красный свет. Машины остановились. Кикаха подбежал к спортивному автомобилю, за рулем которого сидел щуплый юноша с длинными черными волосами. Парень откинулся на спинку сиденья, поправил круглые очки и, пригладив щеточки черных усов под ястребиным носом, постукивал кончиками пальцев по приборной панели, отбивая такт под хриплую какофонию из приемника. Музыка походила на вопли Сциллы и грохот Харибды, помноженные друг на друга и возведенные в квадрат. Он вздрогнул, когда рука Кикахи, подобно молнии, скользнула вниз из-за его плеча. Не успел юноша крикнуть, как ремень безопасности слетел с его груди, дверь открылась — и он засучил ногами, вырываясь из объятий рослого бродяги. Чуть позже его швырнули на тротуар, как мешок с тряпьем. Пару секунд он приходил в себя. Еще через секунду он вскочил на ноги и разразился яростными криками. Но Анана и Кикаха уже сидели в машине. Включился зеленый свет, и они помчались навстречу новым приключениям.

— А ведь мы, похоже, удрали, — сказала Анана, оглядываясь.

— Нас никто не преследует?

— Пока нет.

— Вот и хорошо. Нам осталось проехать две мили.

Им действительно удалось оторваться от погони, и вскоре Кикаха припарковал машину за полтора квартала от дома Уртоны.

— Сейчас я опишу тебе расположение комнат в доме, потому что блуждать там будет некогда. Мне кажется, мы еще захватим развязку драмы и, возможно, даже встретим Рыжего Орка. Он специально тянул со взрывом, ожидая появления Уртоны. И когда Орк удостоверился в смерти брата, он помчался сюда, спеша захватить контроль над планетарными механизмами. Однако Уртона хитер как лиса. Он мог почуять западню. Будь я на его месте, меня бы и силой не затащили в такое опасное место.

Во многих окнах особняка горел свет, но в сторожевой будке и гараже никого не оказалось. Кикаха и Анана смело прошли по главной аллее и взбежали на крыльцо. Входная дверь была закрыта на замок. Кикаха увеличил мощность луча и быстрым движением ствола устранил запоры. Они вошли в молчаливый дом и, проведя беглый осмотр, обнаружили там только попугая в клетке. Увидев людей, птица издала пронзительный крик и закачалась на толстом золотом кольце.

Кикаха вытащил из футляра серебристый рог и начал проверять резонансные точки. Прежде всего он обследовал спальню и кабинет Уртоны, ожидая найти здесь наибольшее количество врат. Однако его догадки не подтвердились. Как и в доме Рыжего Орка, он переходил из комнаты в комнату, наводя раструб на стены и воспроизводя уже поднадоевший ему звукоряд. Теряя надежды и терпение, Кикаха спустился на первый этаж в прихожую. Едва он навел рог на стену большого чулана, как там возникло крошечное белое пятно, похожее на капельку света. Оно расширилось, превратилось в широкий проход, и Кикаха увидел точно такой же чулан, но только в другом мире.

Анана вдруг тихо вскрикнула и дернула его за рукав. Он повернулся, прислушиваясь к шуму, который вызвал ее тревогу. На крыльце послышались шаги, а затем раздалась трель входного звонка. Кикаха выбежал в прихожую, но на полпути остановился и бросил рог Анане.

— Держи врата открытыми! — шепнул он ей и подкрался к окну.

Нежная мелодия заполнила комнату. Кикаха слегка приподнял штору и увидел трех полицейских, которые топтались на крыльце. Какой-то человек в штатском, пригибаясь под окнами, свернул за угол особняка. На стоянке у ворот сияли красными огнями две полицейские машины, а на улице стоял неприметный автомобиль явно гражданского типа.

Кикаха повернулся к Анане:

— Уртона оставил снаружи наблюдателя. Заметив нас, этот парень вызвал полицию. И теперь они уже окружили дом!

Им оставалось выбрать что-нибудь одно — завязать жестокий бой, сдаться или пройти через врата. В первом случае Кикахе пришлось бы убивать ни в чем не повинных людей, чья единственная оплошность состояла в том, что они принимали его за обычного грабителя.

Сдавшись властям, он и Анана обрекли бы себя на смерть. Даже если они получат пожизненный срок, Уртона или Рыжий Орк доберутся до них и в тюрьме. Ведь наемников там хоть отбавляй — и по ту, и по другую сторону решетки.

Кикахе не хотелось рисковать с вратами, но на их проверку не оставалось времени. Он кивнул Анане и прыгнул в створ широкой дыры, приготовив лучемет для стрельбы на поражение. Анана, сжимая рог в руке, поспешила следом.

Кикаха пинком открыл деревянную дверь и отпрыгнул назад. Подождав минуту, он шагнул за порог. Чулан располагался под лестницей — точь-в-точь как его копия на Земле. Однако прихожая оказалась совсем другой. Это был огромный зал, с многоцветным мозаичным полом и яркими фресками на мраморных стенах. По периметру комнаты стояли ряды резных колонн.

В арочные окна заглядывала ночь, и поэтому дом освещался множеством масляных ламп. На стенах и медных подставках горели бездымные факелы, а в тени колоннады виднелись несколько дверных проемов и массивная парадная дверь.

Тишину прихожей нарушало лишь потрескивание горевших факелов.

Кикаха перебежал в затемненную часть зала и осмотрел декорации стен.

Фрески изобиловали изображениями дельфинов и осьминогов. Их вид подготовил его к тому, что он увидел, выйдя на огромное крыльцо. Он и Анана перенеслись на Землю номер два. И эту догадку подтверждали многие обстоятельства.

Само собой разумеется, луна, стоявшая в зените, ничем не отличалась от своей близняшки в соседней вселенной. И, осматривая с крыльца край горы и огромную долину, он мог бы поклясться, что смотрит на копию той части южной Калифорнии, где на Земле номер один находился Лос-Анджелес. Топография, насколько он мог судить в темноте, совпадала абсолютно, а ландшафт меняло только несоответствие двух городов. Местный мегаполис казался жалким подобием того мощного города, который знал Кикаха. Освещение улиц и домов уступало в яркости и насыщенности. Фонари располагались значительно реже. Вероятно, население этой долины составляло лишь треть от численности горожан Лос-Анджелеса номер один.

Воздух был сладким и чистым, а звезды и луна — большими и яркими. Кикаха усмехнулся, вспомнив смог и одуряющую вонь бензина. Здесь же сквозь томный аромат цветов пробивался слабый запах лошадиного навоза. Возможно, он строил свои предположения на ложных предпосылках, но ему казалось, что технология этой планеты не зашла еще в такие дремучие дебри, как на его родной Земле.

И видимо, Уртона нашел врата, ведущие в этот мир. В прихожей послышались голоса, и Кикаха предостерегающе сжал руку Ананы. Едва они спрятались в тени колонны, как на крыльцо вышли двое мужчин и одна женщина. Одежда мужчин состояла из шотландских юбок, сандалий и матерчатых курток со стоячими воротниками, буфами на рукавах и длинными фрачными фалдами. Один из них — невысокий юноша с темными курчавыми волосами — походил на турка и напомнил Кикахе слуг Рыжего Орка.

Второй оказался долговязым живчиком, с румяным лицом и каштановыми волосами. Наряд пышной блондинки был довольно непритязательным — юбка, котурны и расстегнутая куртка, которая демонстрировала обнаженную грудь, поддерживаемую жесткой планкой огненно-красного корсажа. Высокая замысловатая прическа и густой макияж придавали ей вид дамы елизаветинского двора. Она вздрогнула, застегнула куртку и произнесла несколько фраз на языке, похожем на идиш.

По всей видимости, они занимали высокое социальное положение и, как все снобы, любили езду с ветерком. Из-за угла особняка выехал кабриолет, запряженный двумя прекрасными лошадьми. Коляска подкатила к крыльцу, и черноволосый кучер, спрыгнув на землю, с поклоном открыл перед знатью дверцу. Его униформа состояла из плотной синей юбки, высоких ботинок, треуголки с ярко-красным пером и куртки с алым кантом и золотыми пуговицами.

Пассажиры устроились на широком сиденье, и коляска тронулась в путь. Кикаха с нежной тоской следил за удалявшимся фонарем, который раскачивался на заднике кабриолета. Вскоре тот исчез из виду на пологом спуске в долину.

Кикахе захотелось исследовать этот мир. Он с радостью пожил бы здесь год или два. Во времена сотворения обе Земли ничем не отличались друг от друга — те же народы, созданные пятнадцать тысячелетий назад, те же языки и навыки. А потом каждая из планет пошла своим путем, и постепенно незначительные различия эволюции привели к глобальным отличиям в климате, фауне и флоре. За пятнадцать тысяч лет образовались две независимые цивилизации — каждая со своей историей и культурной доминантой.

Он с удовольствием остался бы здесь и побродил по Земле номер два. Но сначала им следовало найти Вольфа и Хрисеиду, а для этого надо было пленить Уртону. Их единственным преимуществом являлся рог Шимбаримена, и они надеялись, что он откроет верные врата.

Однако через несколько минут Кикаха понял, что сделать это будет не просто. Звуки рога привлекли внимание слуг. Скрываясь за колонной, Кикаха открыл по ним огонь из лучемета. Увидев, как в каменной плите появилась дыра, слуги испуганно закричали и бросились врассыпную. Кикаха велел Анане продолжать трубить в рог, но шум в глубине дома убедил их, что им лучше здесь не оставаться. Здание казалось таким огромным, что на проверку первого этажа требовалось не меньше шести-восьми часов, а врата, возможно, находились только в спальне и кабинете властителя.

Они побежали на второй этаж и на середине лестницы повстречали небольшую группу воинов в стальных конических шлемах. В основном их вооружение состояло из пик, мечей и круглых щитов, однако трое мужчин несли и большие неуклюжие мушкетоны с деревянными прикладами и кремневыми затворами.

Кикаха срезал лучом ствол одного ружья. Но, прежде чем он и Анана добрались до верхней площадки, воины рассредоточились, перегруппировались и изготовились к стрельбе. Кикаха рассек лучом основание мраморной колонны, а затем навел ствол на ее вершину. Она с грохотом рухнула на мозаичный пол, и удар потряс весь дом. Вооруженные люди разбежались.

Это обошлось дорого, потому что на прикладе лучемета внезапно замигал красный огонек. Заряда аккумулятора осталось совсем немного, а запасной батареи у него не было.

Они нашли спальню, которая, по всей видимости, принадлежала властителю. На фоне великолепия и роскоши особняка она выглядела бриллиантом в золотой оправе. Стены украшала коллекция оружия: мечи, топоры, кинжалы, метательные ножи, булавы, рапиры и — о, восторг! — прекрасные луки с колчанами стрел. Пока Анана трубила в рог, наводя раструб на пол и стены, Кикаха выбрал два метательных ножа и туго натянутый лук. Перекинув через плечо колчан, он почувствовал себя намного спокойнее. Заряда в лучемете хватило бы только на пару секунд, хотя он мог бы растянуть его на дюжину огнеметных и «оглушающих» выстрелов. Однако Кикаха понимал, что потом ему придется полагаться лишь на лук и стрелы.

Для Ананы он выбрал легкий топор, который она могла бы метать. У нее имелся богатый опыт в метании любого оружия, и в шутливых единоборствах с Кикахой она уступала ему только в силе.

Внезапно Анана перестала трубить в рог. С потолка на золотых цепях свисала кровать, а за ней на стене расширялся круг света. Сияние померкло, и в проходе врат появились изящные колонны, которые поддерживали расписной потолок. Чуть дальше виднелась зеленая роща.

С губ Ананы сорвался крик удивления, в котором смешались и боль и восторг. Она бросилась вперед, но Кикаха удержал ее.

— К чему такая спешка? — спросил он.

— Там дом! — воскликнула она. — Мой дом! — Ее лицо лучилось от радости.

— Это врата в твой мир? — с удивлением спросил Кикаха.

— Нет-нет! Там мой дом. Дом, в котором я родилась! Мы нашли мир, где некогда жили властители!

На вид врата не представляли собой никакой угрозы, хотя это еще ни о чем не говорило. Однако шум голосов за дверью подсказывал, что тянуть с решением не стоило. Впрочем, выбор был невелик — врата или схватка со слугами Орка. Первую атаку Кикаха мог бы отбить лучом, но потом пришлось бы воспользоваться стрелами и мечами. А при решительном натиске они не продержались бы долго.

— Уходим! — сказал Кикаха и прыгнул в проход. Круг начал быстро сжиматься. Анана пригнулась и поспешила за своим спутником.

— Ты помнишь то высокое здание на бульваре Уилшир неподалеку от «смоляных ям»? — спросила она, поднимаясь на ноги. — Там еще висела вывеска «Калифорния федерал». Когда мы проходили мимо него вечером, оно все сияло огнями. Помнишь?

Кикаха кивнул.

— Этот летний домик находится как раз в том месте, — сказала Анана. — Вернее, на территории, которая соответствует тому месту.

Кикаха осмотрелся. Здесь не было и намека на бульвар Уилшир, какую-нибудь дорогу или хотя бы тропинку. Густые леса этого края не имели ничего общего с пустынными низинами южной Калифорнии. Но Анана объяснила, что властители намеренно проложили здесь русла рек и ручьев, а затем вырастили рощи и сады. Они построили тут множество дач и коттеджей, где любая семья могла остановиться на ночь, уединиться для медитации или предаться играм и порокам на свой вкус и лад. Однако люди отдыхали здесь только летом, а их постоянное жилье находилось в основном на побережье.

Со временем долина вышла из моды. В детские годы Ананы сюда приезжали только три семьи. Властители покидали родную планету и отправлялись создавать свои собственные миры. Эра междоусобных войн расторгла кровные и дружеские узы. Каждый видел в другом врага.

Кикаха с улыбкой следил, как Анана, вздыхая и ахая, ходила вокруг. Время от времени она звала его посмотреть на то, что вспоминалось ей из детства. И хотя в последний раз она навещала эти места три тысячи двести лет назад, он только диву давался, как ей удавалось еще о чем-то вспоминать. Подумав об этом, он спросил ее о вратах, которые она использовала в прошлый раз.

— Они находятся на вершине валуна в полумиле отсюда, — ответила

Анана. — Здесь много разных врат, и все они хорошо замаскированы. О некоторых уже никто не помнит. Но я не знала, что в нашем доме тоже есть врата. Наверное, Уртона установил их давным-давно — возможно, десять тысяч лет назад.

— Этот дом такой старый?

— Он очень старый. В его стены и пол встроены механизмы, которые обновляют и очищают комнаты и мебель. А под поверхностью долины находятся устройства, поддерживающие лес в первозданном состоянии. Они компенсируют эрозию и смещения пластов.

— А тут можно найти какое-нибудь оружие?

— Его много за вратами валуна, — ответила Анана. — Но аккумуляторы лучеметов могли разрядиться от времени. К тому же у меня нет активатора… Хотя я забыла о роге. С ним мы, конечно, попадем туда. Однако сомневаюсь, что оружие можно будет использовать.

— И куда ведут эти врата?

— Они ведут в комнату, где есть еще одна резонансная точка. Через нее мы могли бы попасть во дворец моего собственного мира. Но я установила там ловушку, и у меня нет прибора, который отключил бы ее. Когда в мой дворец ворвались Звонари, я бросила все и убежала в мир Ядавина <В третьей книге «Многоярусного мира» Фармер описывал ее бегство немного иначе — через мир властителя Юдубры.>.

— Ладно, потом покажешь мне этот валун. В случае необходимости мы используем его врата как временное укрытие.

Однако сначала они решили немного перекусить и по возможности выспаться. Анана показала Кикахе дом, и они потратили какое-то время на поиск ловушек. На кухне стоял резной мраморный шкаф. Он являлся частью фабрикатора — очень сложного механизма, который располагался в подвальном помещении. Открыв дверцу шкафа, Анана набрала на клавиатуре определенную комбинацию букв и цифр. Закрыв шкаф, она подождала пару минут, а затем вновь открыла его. На просторной полке появились два подноса с блюдами и кубками, в которых оказалась превосходная еда и напитки. Преобразователь материи, расположенный в подвале дома, ждал этого приказа несколько тысяч лет. И, подав людям пищу, он мог прождать еще одну сотню тысячелетий, чтобы приготовить следующий обед.

Утолив голод, они легли на постель, свисавшую на цепях с потолка. Кикаха стал расспрашивать Анану о пути к валуну, но она с улыбкой сказала, что вместо пустой болтовни они могли бы заняться кое-чем иным.

Чуть позже, заключив Анану в объятия, он тихо прошептал:

— Ты знаешь, у меня такое чувство, что мы тут оказались не совсем случайно. Я думаю, что нас заманил сюда Уртона или Рыжий Орк. Увидев в нас достойных соперников, один из властителей позаботился о том, чтобы в нужный час мы вышли на подготовленную им сцену. И вот увидишь, здесь же мы встретим его злейшего врага — второго властителя. Это будет финальный эпизод, спланированный со вкусом и выдумкой настоящего драматурга. Только Уртона и Рыжий Орк могли привести своих противников на родную планету. Представляешь, какой драматизм! Погибнуть в своей песочнице! Встретить смерть под небом, о котором тосковал долгие века! Я знаю, все это только мои предчувствия. Но я верю им. И буду держаться настороже.

— Можно подумать, что ты когда-нибудь вел себя по-другому, — хихикнула она. — Хотя мне кажется, твои слова могут оказаться пророческими.

Когда Анана заснула, Кикаха встал с постели и вышел в другую комнату:

он решил понаблюдать за подходами к дому. Солнце начинало клониться к закату. Вокруг фонтана и пруда прохаживались прекрасные величественные птицы, предки которых были созданы в биолабораториях властителей. Из леса вышел коричневый медведь. Он лениво прошествовал мимо беседки и скрылся за небольшим холмом. Затем Кикаха услышал звук, который взбодрил его и наполнил сердце радостью. Он услышал призывный клич мамонта. Кикахе вспомнились просторы Америндии, где по прериям и лесам бродили миллионы слонов и мастодонтов. Он вспомнил просторы, на которых хватило бы места и Северной и Южной Америке. Потом его охватила тоска. Увидит ли он когда-нибудь свой мир? Кикаха с грустью подумал о хроваках — великом и прекрасном «медвежьем народе», который погиб в неравной битве с Черными Звонарями. Но нашлись бы и другие племена, которые с радостью приняли бы Кикаху в свои вигвамы, — включая и те, которые считали его заклятым врагом.

Он вернулся в спальню, разбудил Анану и, устроившись в теплой постели, попросил разбудить его через час. Она так и сделала. Кикахе страшно не хотелось вставать. Он с удовольствием проспал бы остаток дня и половину следующих суток. Но за десять тысяч лет Анана научилась будить мужчин. Они еще раз поели, сложили в корзину кое-какие припасы и отправились в лес.

Вскоре деревья обступили их плотной стеной. Анана, пригибаясь и обходя огромные стволы, уверенно вела Кикаху через поросль подлеска. Затем они вышли на тропу, которую, судя по следам и помету, проложили мамонты. Неподалеку раздавались крики и рев больших животных. Отсутствие мух и москитов компенсировалось обилием жуков и других насекомых, которыми питались птицы.

Услышав грозное рычание, Кикаха остановился и снял с плеча лук. Они оба узнали рев саблезубого тигра. Подождав пару минут, путники снова пошли по тропе.

— Зачем твоей семье понадобилось разводить в своих владениях таких больших и опасных животных? — спросил Кикаха.

— Мог бы и сам догадаться, — ответила Анана — Властители любят опасность. Она служит им приправой к вкусу вечности. Бессмертие ничего не стоит, если его невозможно у тебя отнять.

Правоту ее слов мог оценить лишь тот, кто был бессмертным. Но иногда Кикахе хотелось, чтобы этой приправы в его жизни стало немного поменьше. Он уже не помнил, когда по-настоящему отдыхал. Его нервы стали похожи на оголенные провода, изоляция которых сплавилась от перенапряжения.

— Как думаешь, кто-нибудь еще знает об этих вратах на вершине валуна?

— Трудно сказать наверняка, но мне кажется, что нет, — ответила она.

— А тебя опять терзают предчувствия? Неужели ты считаешь, что Уртона предусмотрел и это? Но откуда он мог знать, что мы пойдем к валуну?

— И все же он это знал. Иначе устроил бы нам ловушку в доме. Наш противник догадывался, что мы отправимся к валуну, и сейчас наверняка ведет туда другого властителя. Где-то там, у камня, мы встретим твоих родственников, и тогда начнется последняя схватка.

— Все это только догадки и фантазии. Ты воспринимаешь мир через призму своей подозрительности и ожидаешь от других людей того, что сделал бы сам на их месте.

— Тебе осталось только назвать меня параноиком, — с улыбкой упрекнул он ее. — Хотя, возможно, ты и права. Но я повидал на своем веку столько хитрецов и умников, что буквально слышу, как тикают колесики в мозгу других людей.

Он отдал Анане лучемет, а себе оставил футляр с рогом, лук и стрелы.

На краю большой поляны Кикаха заметил на земле странную выпуклость.

Она напоминала длинную узкую грядку в четверть дюйма высотой и два дюйма шириной. Через несколько шагов выпуклость исчезла, но, походив зигзагами, Кикаха нашел еще одну такую же полосу. Судя по изгибу этих образований, они составляли часть какого-то огромного круга.

Анана с удивлением следила за его перебежками и наклонами. Пожав плечами, Кикаха вернулся к ней.

— Тебе что-нибудь известно о подземных работах, которые здесь велись?

— Нет, — ответила она. — А что?

— Впрочем, такие вещи случаются и при землетрясениях, — сказал он, подводя итог каким-то своим предположениям.

Валун оказался размером с однокомнатное бунгало. В далекие времена эту глыбу красно-черного гранита привезли вместе с другими камнями с севера, чтобы придать разнообразие ландшафту. Ее установили неподалеку от края поляны — в сотне ярдов к северо-востоку от «смоляной ямы». А яма, как отметил Кикаха, совпадала по размерам и местоположению со своей копией в Ганкок-парке на Земле номер один.

Они опустились на четвереньки и медленно двинулись к валуну. Когда до камня осталось каких-то тридцать ярдов, Кикаха по-пластунски прополз вокруг него и внимательно осмотрел огромную глыбу со всех сторон.

Вернувшись к Анане, он задумчиво сказал:

— В общем-то я и не думал, что он станет прятаться за камнем. Скорее всего твой дядюшка прошел во врата и затаился внутри. А что? Хороший ход. И все же мне кажется, что он устроил там ловушку. Наверное, сидит где-нибудь в чаще и ждет, когда мы откроем врата.

— А возможно, он действительно ожидает появления третьего участника… — Анана вдруг замолчала, вцепилась в его рукав и тихо прошептала: — Я видела кого-то! Вон там!

Она указала на просвет в густой чаще — в том направлении, где на Земле номер один находился Художественный музей Лос-Анджелеса. Несмотря на все старания, Кикаха ничего не увидел.

— Это был мужчина, я уверена в этом! — твердила она — Высокий мужчина. Скорее всего Рыжий Орк!

— А ты заметила какое-нибудь оружие? Лучемет, например?

— Нет, я увидела его мельком, а потом он спрятался за деревом.

Кикаха чувствовал себя все тревожнее.

Понаблюдав за поведением птиц, он обратил внимание на ворона, который сердито каркал неподалеку от того места, где Анана видела Орка. Внезапно птица свалилась с ветки, и ветер понес по воздуху несколько вырванных перьев. Кикаха усмехнулся. Властитель понял, что рано или поздно это карканье выдаст его, и на всякий случай подстрелил неугомонную птицу.

В сотне ярдов слева, почти у края «смоляной ямы», несколько голубых соек устроили дикий гвалт, бросаясь на что-то в высокой траве. Кикаха насторожился, но через минуту из травы выбежала рыжая лисица и метнулась в чащу к югу от него. Сойки последовали за ней.

Затем наступила относительная тишина. В высокой траве с саблевидными стеблями становилось жарко. Время от времени над головой с жужжанием пролетали большие насекомые. Заметив мелькнувшую тень, Кикаха взглянул вверх и в двух футах от лица увидел стрекозу с трепетавшими золотисто-зелеными крыльями. Она взмыла в синее небо и исчезла в вышине, будто нырнув в молочно-белое облако. Издалека доносился рев мамонтов и тягучий тоскливый вой, похожий на стенания голодного волка. Откуда-то с необъятной высоты слышались хриплые крики какого-то пернатого хищника.

Они так и не увидели того человека, в котором Анана заподозрила Рыжего Орка. Но он по-прежнему прятался где-то в чаще леса. А возможно, он тоже заметил их и решил подобраться поближе. Эта мысль заставила Кикаху передвинуть их позицию немного вправо. Чтобы не раскачивать высокую траву, ползти приходилось очень медленно и осторожно. Через несколько минут они оказались в тени деревьев на краю поляны.

— Нам надо рассредоточиться, — сказал Кикаха. — Я углублюсь в рощу шагов на пятьдесят. Там у меня будет хороший обзор и надежное прикрытие.

Он поцеловал Анану в щеку и уполз.

Осмотрев кромку леса, Кикаха выбрал место на небольшом пригорке. Там росло несколько кустов и высокое дерево, за которым можно было спрятаться при приближении врага. Заняв эту высоту, Кикаха получил бы неплохой обзор, а густой куст заслонил бы его от тех, кто находился внизу. Единственным неудобством был почти открытый тыл, но Кикаха пообещал себе почаще оглядываться.

Он не видел Анану, однако точно знал, где она теперь находилась. Несколько раз трава сгибалась навстречу ветру. Если Орк или Уртона наблюдали за поляной, они наверняка заметили этот маленький промах. И возможно, кто-нибудь из них…

Кикаха замер. В двадцати ярдах справа от Ананы трава пригнулась и резко выпрямилась. Минут десять он не замечал никакого движения, но потом высокие стебли начали пригибаться снова. Кто-то приближался к Анане. Трава плавно расходилась в стороны, словно кто-то медленно раздвигал ее руками, а затем так же плавно возвращалась на место.

Наблюдая за движением травы, Кикаха не забывал следить за лесом и поляной. Во время одного из таких быстрых осмотров он оглянулся и увидел бледное лицо, мелькнувшее среди ветвей примерно в шестидесяти футах слева. Кикаха хотел было спрятаться в лесу, но побоялся выдать себя тому, кого увидел первым. Хотя, возможно, тот его уже заметил. Немного подумав, Кикаха счел лучшим пребывать в бездействии.

Солнце клонилось к макушкам деревьев, все больше удлиняя тени. Тот, кто крался к Анане, двигался с большими паузами и очень медленно. Тем не менее теперь он находился в двадцати футах от нее, причем Анана могла об этом даже не подозревать.

Кикаха вытащил из футляра рог и положил его рядом. Вставив стрелу в тетиву, он замер в ожидании. Трава сбоку от Ананы вновь пригнулась, и тот, кто крался к ней, приблизился еще на один фут.

Быстро оглянувшись, Кикаха увидел, как между двумя деревьями спикировала птица с ярким красно-синим оперением. А потом на дальнем конце поляны появился большой черный волк. Судя по челюстям, он мог одним махом отхватить ногу человека по самую лодыжку. Животное достигало в холке четырех с половиной футов, и в мире Ядавина его многочисленных собратьев называли ужасными волками. Этот вид вымер на Земле десять тысяч лет назад. Не уцелел он и на планете властителей. Однако здесь его воссоздали в биолабораториях и ввели в экологию края.

Животное двигалось с грацией и осторожностью тигра. Красный язык свисал, как флаг, попавший под ливень. Волк пробежал около двадцати ярдов и вдруг замер на месте. Потом настороженно повернул голову, осмотрел густой подлесок и, пригнувшись к земле, медленно двинулся вперед.

Попеременно наблюдая за передвижениями противников впереди и позади себя, Кикаха старался следить и за волком. Но он едва не прозевал того, что случилось дальше.

Волк метнулся в гущу деревьев и вдруг совершенно внезапно взвыл, стремительно развернулся и помчался через поляну в сторону Ананы. На его спине и задних лапах трепетали языки огня.

Кикаха понял, что в игру вступил пятый участник. Этот некто попытался отпугнуть животное «оглушающим» выстрелом и, видимо, в спешке установил переключатель мощности не на ту отметку. В результате пострадала волчья шкура. Впрочем, он мог поджечь животное с умыслом. Вероятно, ему захотелось посмотреть, кого вспугнет разъяренный волк, и он двумя-тремя выстрелами направил зверя в нужную сторону.

Какими бы ни были его намерения, он расстроил планы того, кто подкрадывался к Анане. Да и сама она, услышав неистовый вой, приподняла голову, чтобы рассмотреть приближавшегося к ней зверя. Кикаха хотел еще раз оглянуться, но времени на это не осталось. Он вскочил на ноги, натянул лук и выпустил стрелу в человека, который приподнялся в пятнадцати шагах <У Фармера — в сорока футах. Но тогда выходит, что этот тип сократил расстояние с двадцати ярдов до двадцати футов, а потом почему-то вернулся обратно.> от Ананы. Черный прорезиненный костюм мужчины дополнялся шлемом с темным забралом. Кикаха видел такие штуки у многих мотоциклистов Лос-Анджелеса. Но, в отличие от них, мужчина прижимал к плечу приклад короткоствольного лучемета.

Волк с воем пронесся мимо людей. Огонь перекинулся на сухую траву, и по поляне покатились волны пламени. В тот же миг, блеснув на солнце, в воздух взлетела стрела, описала дугу и попала мужчине под левую руку, которой он поддерживал ствол лучемета. Стрела отскочила от прочного и эластичного костюма, но от удара человек свалился на землю. Оружие выпало из его рук. Прожигая в траве огненный туннель, луч скользнул по телу убегавшего волка и отсек ему передние лапы. Тот с визгом упал и затих.

Огонь все больше охватывал поляну. Повалил дым, однако Кикаха разглядел Анану. Она быстро пробиралась к лучемету упавшего мужчины.

Кикаха резко обернулся, вынимая из колчана стрелу, и заметил фигуру высокого мужчины, который выглянул из-за дерева. Тот целился в него из лучемета. Выпустив стрелу и отпрыгнув за дерево, Кикаха пригнулся к земле, зная, что выстрел получился не совсем удачным.

Запахло горелой древесиной, и раздался глухой стук. Взглянув вверх, Кикаха увидел, как луч разрезал толстый ствол. Верхняя часть дерева осела вниз на пару дюймов, а затем ее гладко срезанный конец ударился о нижний обрубок ствола.

Кикаха отпрыгнул влево и вложил в выстрел все свое умение, накопленное более чем за два десятилетия непрестанных сражений.

Многочасовая практика в неимоверно трудных условиях дала себя знать, и стрела, слегка отрикошетив от выступавшего корня, взмыла вверх, едва не задев руку, сжимавшую лучемет. Человек отскочил назад. Дуло исчезло из виду. В тот же миг крона над Кикахой рухнула под тяжестью ветвей. Ему удалось отпрыгнуть в сторону и увернуться от падающего ствола, но разлапистая ветвь настигла Кикаху, и свет померк в его глазах…

Когда сознание вернулось, Кикаха взглянул на небо и понял, что прошло не так уж много времени. Солнце попрежнему стояло над макушками деревьев. Голова болела так, словно в нее врастал корень, продираясь среди самых чувствительных нервов. Ветвь давила на грудь. Ноги прижимала к земле неподъемная тяжесть. Кикаха мог немного двигать руками и поворачивать голову, но вообще-то чувствовал себя как человек, попавший под оползень.

Его окутал дым. Кикаха закашлялся и подошвами ощутил жар. Где-то рядом затрещали горевшие ветви. Понимая, что может сгореть заживо, он предпринял отчаянную попытку выбраться из-под кроны. В результате усилий голова разболелась еще больше, но ему не удалось продвинуться ни на дюйм.

Он подумал об остальных. Что же случилось с Ананой? Почему она до сих пор не попыталась его освободить? И где человек, который свалил на него дерево? Возможно, он сомневался в эффективности своего выстрела и осторожно подползал к поверженному врагу? А что произошло с мужчиной в черном, которого сбила с ног стрела? Где они все, и куда подевался тот, кто подстрелил волка и вызвал весь этот переполох? Если Анана не поторопится, скоро ей будет уже некого спасать.

Дым сгущался. Ступни и голени припекало. Кикахе стало интересно:

задохнется он от дыма или сгорит в огне? Неужели это конец? Впрочем, конец бывает у чего угодно и даже у жизни властителей, которым удавалось прожить по пятнадцать тысяч лет. Но если ему суждено умереть, то пусть это случится в его любимом Многоярусном мире, а не здесь, на чужой и незнакомой планете.

Кикаха отбросил эти мысли. Он еще не умер. И он не собирался прекращать борьбу. Если бы ему удалось освободить грудь и ноги, он мог бы отползти подальше от огня и скрыться от врагов в гуще леса. Но где же Анана?

Негромкий голос заставил его вздрогнуть. Он прозвучал почти у самого уха. Кикаха повернул голову и увидел ухмылявшееся лицо Рыжего Орка.

— Так-так! Хитрый лисенок угодил в мой капкан!

— Конечно, ты же так и планировал, — ответил Кикаха.

Властители всегда отличались жестокостью. И этот, повидимому, хотел уготовить ему медленную смерть. Он согласился бы ждать и час и два, лишь бы Кикаха испил всю горечь поражения. Как и все его сородичи, Орк привык убивать не спеша — особенно если обстоятельства позволяли продлить мучения и агонию жертвы.

Тем не менее Кикаха решил завязать разговор и отвлечь внимание властителя. Это могло помочь Анане, если она попытается приблизиться к ним.

Рыжему Орку тоже хотелось поговорить и поиздеваться над Кикахой. Однако бдительности он не терял. Присев рядом, он осматривался по сторонам, как перепуганная птица. Его палец лежал на спусковом крючке лучемета.

— Значит, твоя взяла? — спросил Кикаха, хотя ни минуты не верил в победу властителя, да и не поверил бы в нее до самой смерти.

— Тебя я одолел, — отозвался Орк. — А вот других еще нет. Но моя победа уже близка.

— Значит, Уртона все еще жив, — подытожил Кикаха. — Скажи, кто расставил эту ловушку? Он или ты?

Рыжий Орк перестал улыбаться.

— Я и сам не знаю, — ответил он. — Ловушка получилась слишком уж хитрой. До определенного момента все шло по моему плану. Но теперь мне кажется, что этот план меня заставил принять Уртона. Хотя какая разница? Так или иначе мы все оказались здесь — на поле решающей битвы. И это будет честный и открытый бой, когда никто уже не сможет спрятаться за спинами своих лебляббиев. Ты среди нас единственный землянин, но я убежден, что в твоих жилах течет добрая порция нашей крови. И ты определенно напоминаешь мне кого-то из нас. Возможно, я и есть твой отец. Или Уртона. Или Уриэль. Или даже тот темненький — Ядавин. В его генах тоже имеется предрасположенность к рыжим волосам. — Орк замолчал и улыбнулся. — Я начинаю склоняться к мысли, что твоей матерью была Анана. Это объяснило бы ее привязанность к тебе, как, впрочем, и твои потрясающие способности.

Густой клуб дыма закрыл лицо Кикахи, вызвав новый приступ надрывного кашля. Рыжий Орк тревожно осмотрелся, отполз в сторону и повернулся к Кикахе спиной, пока тот понемногу приходил в себя. С его ногами происходило нечто странное. Он больше не чувствовал жара, и ему казалось, что кто-то забрасывал их землей.

— Не знаю, к чему ты клонишь, Орк, но с Ананой ты перегибаешь палку.

Мне точно известно, кто мои родители. Они были фермерами в Индиане, и их родословная восходит к первым поселенцам Северной Америки. Во мне течет кровь норвежских, германских и ирландских эмигрантов. Я вырос в маленьком провинциальном городке севернее Терре-Хота, и мое рождение обошлось без тайн и интриг…

Он замолчал, потому что тайна все-таки была. Его родители переехали в Индиану из Кентукки, и случилось это перед самым появлением на свет их единственного наследника. Кикаха вдруг вспомнил таинственного дядюшку Роберта, который время от времени навещал их ферму. Однако странности на этом не кончались. Когда юный Пол Финнеган пошел добровольцем в кавалерию, у него возникли проблемы со свидетельством о рождении. А когда после войны он вернулся в Индиану, какой-то неизвестный благодетель прислал ему десять тысяч долларов. В коротком письме сквозили смутные намеки на поступление новых сумм при условии, что он станет учиться в колледже.

— Так говоришь, нет никакой тайны? — с усмешкой переспросил Рыжий Орк. — Тогда ты не знаешь того, что известно мне. Узнав, что тебя зовут Полом Янусом Финнеганом, я вспомнил кое-что и проверил некоторые данные. В результате…

Кикаха снова закашлял. Орк замолчал. Секундой позже в дыму возникла фигура, выскочившая из-за срезанного ствола. Она прыгнула вперед и свалила Рыжего Орка на спину, выбив у него из рук лучемет.

Орк явно не ждал нападения с этой стороны. Он закричал и попытался дотянуться до оружия, но нападавший отдал резкий приказ:

— Ни с места! Или я разрежу тебя на половинки!

Кикаха выгнул шею и как только мог повернул голову в сторону и назад. Он узнал этот голос, но все еще не мог поверить своим ушам. А потом он понял, что это Анана закидала землей его ноги.

Но как ей удавалось дышать в таком дыму? Дышать и не кашлять?

Целясь в Орка из лучемета, она повернулась лицом к Кикахе. Ее нос и рот прикрывала повязка из ткани, смоченной какой-то жидкостью — он подозревал, что скорее всего мочой. Анана всегда знала, как приспособиться к обстоятельствам, и могла из подручных средств сделать все что угодно.

Она жестом приказала Орку отодвинуться от упавшего лучемета. Злобно взглянув на нее, он послушно отполз назад на ягодицах, помогая себе руками. Анана шагнула вперед и, отшвырнув в сторону свое оружие, схватила лучемет Орка. Прицелившись в него, она сдернула повязку с лица и, улыбаясь, сказала:

— Спасибо за лучемет, дядя. У моего иссяк заряд.

Орк выглядел так, будто его нашлепали пыльным мешком. Анана ткнула его стволом.

— Хватит отдыхать, дядюшка. Убери-ка с него дерево. И быстро!

— Но мне его не поднять, — возмутился Орк. — Я могу надорваться, и все равно ничего не получится!

— А ты попробуй, — посоветовала Анана.

На лице Орка появилось упрямое выражение.

— К чему стараться? В любом случае ты убьешь меня. Так лучше сделай это сейчас.

— Если ты не вытащишь его из-под дерева, я отрежу тебе ноги и выжгу глаза, — предупредила она. — А потом мы оставим тебя здесь, слепого и истекающего кровью.

— Хватит, Анана, — вмешался Кикаха. — Я понимаю твои чувства… Но только не отыгрывайся на нем за мой счет. Разрежь ветви лучом, и ему будет легче их поднимать. Не теряй времени! Где-то рядом прячутся еще двое!

Анана отступила на несколько шагов.

— Посторонись, дядя!

Она дважды рассекла ветвь, прижимавшую грудь Кикахи, а затем освободила его ноги. Орк без труда убрал толстые обрубки и выволок Кикаху из дыма. Повинуясь приказам Ананы, он перенес его в чащу подальше от горевшей травы и мягко опустил на землю. После чего покорно лег рядом на живот и положил руки на голову.

— Тот незнакомец в черной одежде прячется у валуна, — сказала Анана.

— Когда я завладела его лучеметом, он вскочил и побежал, спасаясь от меня и огня. Я могла бы его убить, но мне стало интересно, кто он такой. Конечно, глупо оставлять врага в живых. И возможно, я сделала ошибку. Тем не менее он от нас никуда не уйдет, и чуть позже мы устроим ему допрос.

Кикаха знал, что любопытство сгубило многих властителей. Оно толкало их на безрассудные поступки и часто приводило к потере всех преимуществ. Однако дело было сделано, и он решил воздержаться от замечаний. Тем более что сам он порою поступал точно так же.

Боль в груди разрасталась с каждой секундой. При каждом вдохе и выдохе легкие посвистывали, как порванная гармонь. Онемевшие ноги начали оживать. И вместе с покалыванием пришла тупая боль.

— Что-то мне плохо, Анана, — сказал Кикаха. — Наверное, какие-то внутренние повреждения. Я постараюсь помочь тебе по мере сил, но все остальное будет зависеть только от тебя.

— Жаль, что мы не знаем, где Уртона, — произнесла Анана. — Но он точно здесь — в этом можно не сомневаться. Я уверена, что именно он подпалил волка. И в его ловушку попали не только мы. Уртона обманул самого Рыжего Орка — великого властителя двух планет.

— Я знал, что это западня, — сердито ответил Орк. — Но я пришел сюда, чтобы раз и навсегда покончить с ничтожным и презренным врагом…

— Знаешь, дядя, я бы на твоем месте не хвасталась, — сказала Анана. — Сейчас нам надо подумать, как отсюда выбраться.

— Рог… — прохрипел Кикаха.

Ему казалось, что его грудь разрывала драконья лапа. Преодолевая адскую боль, он сел и прислонился к дереву. Дым с поляны вызвал новый приступ кашля.

— Ну как же так! — огорченно воскликнула Анана. — Я совсем про него забыла.

— Мы должны его забрать, — прошептал Кикаха. — Он лежит там… под деревом. Если наше положение станет еще хуже, мы откроем врата в валуне и уйдем отсюда.

— Но не забывай, во второй комнате установлена ловушка! — напомнила она. — Чтобы пройти через нее, нужен особый дезактиватор.

— Мы просто отсидимся в первой комнате, а позже вернемся назад.

Сквозь эти врата Уртоне не пройти. Он подумает, что мы сбежали в другую вселенную, и не станет задерживаться здесь слишком долго.

Кикаха замолчал. Каждое слово вызывало жгучую боль. По приказу Ананы Рыжий Орк поднял его на ноги. Он сделал это так грубо, что с губ Кикахи сорвался тихий стон. Сверкнув глазами, Анана ткнула властителя в спину и грозно предупредила:

— Поосторожней, дядя, или я убью тебя прямо на этом месте!

— Если ты убьешь меня, тебе придется тащить его на себе, — с усмешкой ответил Орк. — Я понимаю, что ты уже освоилась под этим лебляббием, но поле битвы — не кровать, моя милая.

Анана взвизгнула от ярости и вскинула лучемет. Но прежде чем Кикаха успел вмешаться, дуло оружия упало на землю, и в руках Ананы остался лишь приклад.

Позади из-за деревьев послышался голос:

— А теперь вы будете делать то, что я вам скажу! Идите к валуну и ждите дальнейших указаний!

«Зачем он хочет загнать нас туда? — подумал Кикаха. — Возможно, Уртона знает о ловушке внутри врат и рассчитывает на то, что мы погибнем, пытаясь одолеть ее? Или он хочет запереть нас в первой комнате, пригрозив расстрелять каждого, кто попытается выйти? Без еды и питья мы рано или поздно выберем ту или иную смерть, а он получит садистское удовольствие, размышляя о нашей дилемме».

Уртона не сомневался, что противники теперь в его власти. И у него были на то все основания. Но он почему-то не хотел выходить из-за деревьев и приближаться к ним.

«И все же мы можем нащелкать его по носу, — сказал себе Кикаха. — Будь вертким и хитрым как лиса. Не принимай ничего на веру. Это правило спасало тебя и не в таких ситуациях».

Однако, судя по всему, его деньки на белом свете заканчивались.

— Идите к валуну! — повторил Уртона. — Немедленно! Или мне придется поджарить вам пятки!

Анана и Рыжий Орк повели Кикаху, поддерживая с обеих сторон. Каждый шаг отдавался в груди раненого невыносимой болью. Кусая губы, Кикаха сдерживал стоны. Едкий дым раздирал горло и жег легкие, вызывая кашель и смертельную слабость.

Они все ближе подходили к срезанному дереву, в полуобгоревших ветвях которого лежал рог.

— Посмотри, Уртона уже вышел из-за деревьев? — шепнул Кикаха.

Анана быстро оглянулась и сказала:

— Не больше, чем на пару шагов.

— Сейчас я споткнусь, и вы позволите мне упасть.

— Тебе будет больно, — возразила Анана.

— Ну и что? Отпускайте меня. Быстрее!

— С удовольствием, — произнес Орк и выпустил его руку.

Чуть помедлив, Анана попыталась поддержать Кикаху и, когда они упали, приняла удар о землю на себя. Тем не менее Кикаха едва не потерял сознание. На миг ему показалось, что в его грудь вонзились заостренные колья.

Уртона сердито закричал. Рыжий Орк замер и медленно поднял руки над головой. Кикаха попытался подползти к рогу, но Анана опередила его.

— Теперь труби! — прошептал он, задыхаясь от боли.

— Зачем? — хором спросили Анана и Орк.

— Делай, что я говорю! Объясню позже! Труби, пока еще можно!

Она поднесла мундштук к, губам и громко протрубила семь нот, которые служили отмычкой для любых врат, попадавших в зону слышимости.

Когда они упали, Уртона заподозрил подвох и пробежал несколько ярдов вперед, чтобы не потерять из виду Анану и Кикаху. Но, рассмотрев предмет, который Анана поднесла к губам, пронзительно закричал. Кикаха подумал, что властитель станет стрелять, однако вместо этого Уртона круто развернулся и помчался в лес.

— Что происходит? — удивленно спросил Рыжий Орк. Последняя из золотых нот растаяла в воздухе. Уртона остановился, бросил лучемет на землю и в ярости затопал ногами.

Часть поляны и леса остались такими же. И на прогалине с выгоревшей травой все так же возвышался валун, на вершине которого сидел незнакомый человек в черной одежде. Рядом с ними лежала упавшая крона, а чуть дальше виднелся узкий ряд деревьев, окружавших поляну.

Но небо стало багрово-красным, солнце исчезло, и вокруг появились высокие холмы, покрытые рыжей травой. Неподалеку росли довольно странные кусты, листья которых походили на свастики в зелено-красную полоску. На холмах раскачивались высокие деревья. Их ветви и мощные стволы были покрыты черными, красными и белыми полосами. Огромные деревья раскачивались, как морские водоросли под струями мощного течения.

Уртона еще раз подпрыгнул и взлетел в воздух примерно на шесть футов. Плавно опустившись на землю, он схватил лучемет и огромными прыжками направился к остальным. Как видно, изменение гравитации не застало его врасплох, чего нельзя было сказать о Рыжем Орке. Тот повернулся к Анане, чтобы спросить ее, что произошло, и инерция движения развернула его на триста шестьдесят градусов. Взмахнув руками, он медленно повалился на землю.

— Не вставай, — сказал Кикаха Анане. — Я не знаю, куда мы попали, но сила притяжения здесь гораздо меньше, чем на Земле.

Над ними склонился Уртона. Его лицо приобрело такой же красный оттенок, как и небо над головами. В зеленых глазах пылала дикая ярость.

— Рог Шамбаримена! — закричал он. — А я-то гадал, что это там у вас в футляре! Как я мог забыть! Ведь я же знал о роге!

— Да, тебе следовало остаться за пределами гигантских врат, установленных вокруг поляны, — сказал Кикаха. — Скажи мне, Уртона, зачем ты пошел за нами? Почему ты погнал нас к валуну, когда мы и так уже находились внутри врат?

— Откуда ты узнал о них? — с удивлением спросил Уртона. — Как ты догадался?

— Я понял это в самый последний момент, — ответил Кикаха. — Подходя к поляне, мы с Ананой заметили на земле несколько закругленных борозд. Я сразу заподозрил неладное, но мне и в голову не пришла мысль о вратах. Впрочем, у меня вызывает подозрение все, что не поддается логическому объяснению.

И потом, ты все время скрывался за деревьями — даже когда держал нас на прицеле. Хотя, по правде говоря, я считал это обычной осторожностью, потому что мы действительно могли прятать в одежде портативные излучатели. Ты уже тогда мог активировать гигантские врата, но тебе захотелось большего. По твоим расчетам, у нас оставался только один-единственный путь — через врата в валуне. Ты хотел, чтобы мы спрятались там, довольные своей хитростью, а позже, выбравшись наружу, обнаружили вокруг этот странный мир.

Однако у Ананы не было активатора, и мы решили воспользоваться рогом. Тебе не удалось предусмотреть такую возможность. Ты увидел футляр, но не вспомнил об инструменте, потому что успел забыть, как он выглядит.

Подходя к месту, где лежал рог, я вдруг понял, какую ловушку ты нам приготовил. У меня даже не хватило времени объяснить все это Анане. Я заставил ее протрубить мелодию, и мы перенеслись в твой мир. Не имея другого выбора, я решил забрать тебя с собой!

Анана осторожно поднялась на ноги.

— Меняющийся мир! — сказала она. — Это же мир Уртоны!

На востоке или, вернее, там, где находился восток покинутого ими мира, над холмами восходило массивное красное светило. Оно быстро поднялось вверх, и они увидели небесный спутник, вчетверо превосходящий по размерам земную луну. Но в отличие от нее небесное тело имело продолговатую форму и дюжину щупалец, которые тянулись во все стороны. Оно слегка напоминало чернильную кляксу. И Кикахе казалось, что конфигурация спутника постоянно меняется.

Он почувствовал, как почва под ним заходила ходуном. Его голова опустилась ниже ног, а гряда высоких холмов, стоявших в отдалении, внезапно прогнулась и начала оседать.

Кикаха сел. Боль немного унялась. Возможно, этому способствовала слабая сила притяжения.

— Уртона, эти врата односторонние? — спросил он.

— Конечно, — ответил тот. — Иначе я бы давно забрал у вас рог и вернулся на Землю.

— А где здесь ближайшие врата?

— Теперь мне незачем скрывать это от тебя, — сказал Уртона. — Тем более что, услышав мой ответ, ты не узнаешь ничего особенного. Единственные врата, ведущие из этого мира, спрятаны в моем дворце. А он находится где-то на поверхности этой массы. А может, той. — Он ткнул пальцем в сторону красноватого небесного тела. — Эта планета раскалывается на куски, меняет форму, соединяется с другими небесными телами и раскалывается вновь. Единственной аналогией подобного процесса является лавалит. Это лавалитовый мир.

Его объяснения прервал Рыжий Орк. Он высоко подпрыгнул и, едва не пролетев над головой Уртоны, врезался в него, как торпеда. Оба покатились кувырком. Лучемет упал на траву, и Анана бросилась к нему. Кикаха вздрогнул, увидев ее неловкое и тяжелое падение. Поднявшись на ноги, она пошатнулась, но гримасу боли сменила усмешка. Услышав ее приказ, Уртона покорно подошел к Кикахе. За ним полз Рыжий Орк, шепча проклятия и угрозы.

— Я бы с удовольствием убила вас, дядюшки, но вы мне пригодитесь, чтобы нести Кикаху, — сказала она. — Считайте, что вам повезло. При такой силе притяжения больших проблем у вас не будет. К тому же, Уртона, ты многое знаешь об этом мире — и кому, как не его создателю, вести нас ко дворцу. А сейчас вы сделаете носилки для Кикахи, и мы отправимся в путь.

— В какой еще путь? — проворчал Уртона. — Нам некуда идти. Здесь нет ничего постоянного. Неужели ты это еще не поняла?

— Мы найдем твой дворец даже в том случае, если нам придется обшарить каждый дюйм этой кошмарной планеты, — ответила Анана. — За работу, дядюшки!

— Подожди немного, — сказал Кикаха. — А что произошло с Вольфом и Хрисеидой?

— Я отправил их сюда прошлым вечером, и теперь они где-то здесь — на поверхности этой массы. Или той… Или другой, которая нам еще не видна. Мне просто не удалось придумать для них худшего наказания. Кроме того, по правилам игры они получили небольшой шанс найти мой дворец. Но…

— Но даже если они его найдут, их ждут какие-то ловушки? — спросил Кикаха.

— Есть в этом мире и кое-что еще…

— Гигантские хищники? Враждебные существа?

Уртона кивнул:

— Да. Нам понадобится лучемет. Надеюсь, заряда хватит надолго. И…

— Так говори же, — прохрипел Кикаха.

— Надеюсь, поиски дворца не займут слишком много времени. Дело в том, что, если вы не родились в этом мире, он сведет вас с ума!