Выбившись из сил, я забралась под сосну и сквозь ее ветви увидела холодное серое небо. Я ждала, что в лесу снова послышатся голоса, но вокруг было тихо. Они должны появиться до наступления темноты.

Несколько часов я петляла среди деревьев, говоря себе, что мои преследователи уже выдохлись и прекратили поиски. Но охота на меня не прекращалась ни на минуту. Сначала они устроили нечто вроде игры, перекликаясь, когда прочесывали лес, и два раза чуть было не наткнулись на меня, и тогда мне приходилось убегать от них во весь дух, чтобы потом вернуться на прежнее место. Подходя к опушке леса, они поворачивали обратно, и охота продолжалась.

Надо отдать им должное: эти люди научили меня хитрить. Отец всегда шел вдоль скал, отрезая дорогу к оврагам, как бы разгадав мой план укрыться там. К тому же он был вооружен. На этот раз я успела хорошо рассмотреть его. Это был сухой старик с густой грязной бородой. В руках у него был дробовик дяди Джо, из которого он выстрелил в меня, но я успела пригнуться, к тому же нас разделяло большое расстояние. Ощущение не из приятных, даже когда в тебя стреляют издалека.

Но вдруг стало тихо, и эта тишина заставила меня насторожиться. В том месте, где я укрылась, сосны росли редко, и эти страшные люди должны находиться где-то рядом. Оглянувшись, я увидела, что они медленно приближаются ко мне, заглядывая под каждое дерево. Их разделяло шагов тридцать; отец держал ружье наготове, а брат с сестрой сжимали увесистые палки.

Я не знаю, заметили ли они меня или шли наугад, но поняла, что чувствует загнанный зверь, когда его окружают охотники. Мой мозг заработал с лихорадочной быстротой. Я быстро оглянулась, ища путь спасения, но вокруг лежали одни зеленые поля. На открытой местности меня мгновенно заметят. Я сорвала с себя рюкзак, сунула его между корнями сосны, засыпала иголками и прикрыла упавшими ветками.

Внезапно я вспомнила о тропинке, ведущей к отмели. Сейчас море спокойное, и до прилива еще далеко. У меня появится шанс, если я доберусь до нее, но без фонаря не обойтись. Я дернула лямки рюкзака, сунула руку внутрь, схватила фонарь, спрятала его под рубашку и быстро закидала рюкзак иголками и ветками.

На карачках я отползла подальше, пригнулась и побежала к ближайшему дереву. Пронесло! Затем помчалась к следующему. Но впереди лежала открытая местность. Я свернута влево, и в ту же секунду за моей спиной закричал Джейк:

— Вот она!

Я пригнулась и что было силы понеслась по полю, слыша за спиной восторженные крики.

— Она без оружия! Она потеряла его! — завизжала Энн.

— И рюкзак тоже! — заорал Джейк. — Не стреляй, отец. Мы догоним ее. Теперь не убежит!

У меня была фора ярдов в двести, и мне легче было бежать по полю, чем им по каменистой земле среди деревьев. Я понимала, что счет идет на секунды. Только бы достичь заветной тропинки. От стремительного бега у меня закололо в боку и застучало в висках. Никогда в жизни я не бегала так быстро. В наступающих сумерках крики преследователей придавали мне силы. До тропинки оставалось всего ничего. Вот только преодолеть крутой подъем ярдов в тридцать, а там — прямо под гору.

Я побежала вниз по тропинке, которая вывела меня к прибрежным скалам. Страшно болели ноги, но животный страх гнал дальше и дальше. Я спускалась так быстро, что если бы увидела кого-либо, спускающегося в таком же темпе,, то решила бы, что этот человек спятил. Преодолев последние пять ярдов, я рухнула на жесткий и мокрый песок. Я успела, а моих мучителей пока не видно.

Вскочив на ноги, я быстрым шагом пошла вдоль прибрежных скал. На песок накатилась большая волна, обдав меня холодными брызгами. Хотя я сразу же остановилась, заметив ее, она чуть было не утащила меня за собой. Когда волна схлынула, я заспешила снова. Место моего спасения находилось в двух шагах, и я хорошо помнила эту расщелину в скале, образовавшуюся много веков назад. В детстве я забиралась в нее под неодобрительные взгляды дяди Джо, стоявшего на берегу. Лезть теперь было труднее. Я уже не была маленькой юркой девочкой, и от волн камни стали скользкими, как лед.

Шаг за шагом, пыхтя и извиваясь между камней, я поднималась наверх. Казалось, еще немного, и мокрые черные стены сомкнутся надо мной, но вскоре узкая лазейка расширилась. До укромной пещеры, где можно было бы передохнуть, оставалось ярдов десять. Это была даже не пещера, а скорее углубление в виде большой чаши. Добравшись до цели, я села и в изнеможении прислонилась спиной к холодному камню.

— Я видела ее! — послышался сверху возбужденный голос Энн за шумом волн. — Говорят тебе — я видела ее! Правда! Она здесь бежала, а йотом как прыгнет. Прямо сюда. Там...

— Эй! — закричал Джейк. — Вот ее следы! Она побежала туда!

— Она прыгнула! Я видела ее! Прямо туда! Она точно разбилась!

— Это ты так считаешь! Идем, мы отыщем ее на берегу!

— А если есть другой путь наверх? — послышался голос отца.

— Ты прав, отец, — громко и уверенно сказал Джейк. — Быстрей! Беги назад, туда, где эта скала обрывается, и отрежь ей путь! И запомни! Если придется стрелять, не попорти шкурку! Целься в ноги. Энн, пошли.

Я прижалась к скале, заслышав над головой их шаги. Девушка испуганно вскрикнула, спускаясь вниз, и, очевидно, Джейку не раз приходилось помогать ей преодолевать трудные участки.

Но вот послышался вздох облегчения, и я поняла, что Энн достигла песчаного берега. Я затаила дыхание, боясь шевельнуться. Они приближались! Теперь брат с сестрой стояли прямо подо мной!

— На берегу ее нет! — услышала я восторженный голос Энн. — Я же говорила...

— Ты думаешь, эта стерва стала бы поджидать нас? Теперь она ползет наверх! Идем. Если мы не поймаем ее, отец схватит, когда она появится...

— Постой! — закричала Энн. — Там что-то есть. Посмотри туда!

— Она что, по-твоему, угорь? — раздраженно спросил Джейк. — Да идем же! Я хочу видеть, как отец повяжет ее. Не нравится мне тут. Да и начинает темнеть. Если мы не подсуетимся, то в потемках нам ее не найти!

— Слушай, она маленькая, так? — снова начала Энн. — Она вполне могла залезть...

Внезапно воздух огласил женский крик. Я слышала грозный гул приближающейся огромной волны, но не придала этому значения, если бы не пронзительный крик Энн.

— Энн! — истошно завопил Джейк. — Держись! Хватайся за мою руку!

Я облегченно перевела дух. Теперь они будут думать только о том, как убраться с песчаной косы, чтобы следующая волна не накрыла и не унесла в море. Испуганные голоса, подгонявшие друг друга, перекрыл грохот второй набежавшей волны. Снова послышались истошные крики, и затем я больше их не слышала. По-видимому, Джейк и Энн успели добежать до валунов, разбросанных на другом конце косы.

Интересно, догадались ли они, что чудом избежали смерти. Будь волна на фут больше или пойди она под другим углом, им бы не выбраться отсюда.

Мне оставалось только ждать. Я ничего не слышала, ни единого звука, кроме грохота волн, накатывающихся на пологий берег, и жалобного стона ветра, врывающегося в ущелье. От страха и холода я тряслась как осиновый лист. Но вскоре послышались их голоса — все члены семьи оказались на вершине скалы.

— Меня беспокоит то, что она сказала Энн насчет береговой охраны, Джейк, — раздался встревоженный голос отца.

— Я не хочу возвращаться без нее, — громко произнес Джейк. — Эта телка блефовала. Никому она не подавала сигналы. Что у нее есть? Фонарь? Как она могла сигналить в таком тумане? Я служил в войсках связи и кое-что в этом смыслю. Видимость нулевая. Ее никто не заметит.

Они обменялись еще какими-то репликами, но я разобрала только бурчание Энн:

— Непонятно, как она могла убежать...

Скрючившись, я сидела в своем укрытии, прислушиваясь к вою ветра и рокоту волн. Мне казалось, что я сижу тут целую вечность. В конце концов я решила, что можно выползти на свет божий, и потихоньку стала выбираться из ущелья. Вот когда очень пригодился электрический фонарь. Без него я не выбралась бы из этого каменного лабиринта и, скорее всего, поскользнулась и полетела бы вниз. С вывихнутой ногой я пережила бы ночь, но утром наверняка стала бы их легкой добычей.

Одолев половину пути, я услышала странный приглушенный стук. Сначала я подумала, что так сильно бьется мое сердце, но, прислушавшись, поняла, что это стучат мощные дизельные двигатели. Ошибиться я не могла. Сколько я ни вглядывалась в ночную темноту, ничего, кроме пенистых волн и кромешной тьмы, нависшей за ними, разобрать не могла.

Судно двигалось курсом на северо-восток против ветра, в сторону Большого Мананского пролива и Канады. В такую погоду в море мог выйти только большегрузный корабль. Как он кстати, а моя ракетница спрятана в сосновом бору! Отбросив всякую предосторожность, я решила выбраться из ущелья на песчаную косу, пока моя последняя надежда не скрылась за мысом. Теперь каждая секунда была на вес золота. Скользя по предательским скалам, не обращая внимания на ушибы и ссадины, я устремилась вниз. Я не прошла и десяти футов, как корабль вдруг скрылся из виду.

Для яхты у этого судна было слишком много огней, и я раз за разом теряла их в разбушевавшейся стихии. Вместе с тем оно проходило совсем близко от берега. Я точно знала, что от побережья острова до пролива ровно четверть мили. Периодически палубная надстройка мелькала на пенистом гребне особенно большой волны. Я хорошо его разглядела. В длину судно было не меньше семидесяти футов. Мне надо было спешить, если я хочу послать SOS. Направив фонарь в сторону моря, я нажала на кнопку. Три точки... три тире... три точки.

Неудача и здесь подстерегала меня. В это время корабль нырнул носом вниз, и я была почти уверена, что меня не заметили. Когда он снова оказался на гребне волны, я послала три длинных сигнала, затем три коротких и снова три длинных на тот случай, если я ошиблась в первый раз. На судне мелькнули сигнальные огни, и опять волны закрыли его. Морякам тоже приходилось туго. Ничего не скажешь. Оставалось только надеяться, что у них на борту не произошел аврал и меня заметили.

Каждый раз, когда корабль оказывался на гребне волны, я начинала отчаянно сигналить и продолжала нажимать на кнопку фонаря до тех пор, пока его нос не скрылся за мысом.

Я подняла руку, чтобы послать прощальный сигнал, но пальцы левой руки, которыми держалась за уступ, скользнули по камню, и я потеряла равновесие. Инстинктивно качнулась назад, чтобы не упасть, фонарь выскользнул и с лязгом скатился вниз по камням.

Корабль скрылся из виду. Без источника света я была как без рук. До песчаной косы оставалось футов двадцать. Нужно спускаться, пока есть силы. В сгустившихся сумерках, шатаясь и нащупывая ногами опору, я медленно начала спускаться. Дважды чуть было не упала, когда моя нога проваливалась в пустоту, но все обошлось. Кое-как я добралась до мокрого песка и села передохнуть. Едва я взглянула на бушующее море, как вдали призывно замелькали сигнальные огни.

Стоя на коленях, я лихорадочно зашарила руками вокруг себя. Еще совсем немного, и мои шансы на спасение окажутся равными нулю. Корабль обогнет северо-восточный мыс, и в открытом море на песчаной косе меня никто не заметит.

Чуть не плача, я принялась ощупывать песок. Фонарь мог укатиться далеко от скалы. Где он? Я отползла влево, и мои пальцы коснулись холодного металлического предмета. Схватив его, я нажала на выключатель. Фонарь не работал!

Я сильно встряхнула его, и тогда свет загорелся. Быстро перевернув его, я нажала на кнопку, посылая серию длинных и коротких сигналов и моля Бога, чтобы меня увидели.

Мучительно медленно корабль скрывался за мысом. Отчаянно сигналя, я наблюдала за тем, как один за другим пропадают из виду его кормовые огни.

Ракетница! Моя последняя надежда! Я поспешно миновала песчаный берег и поднялась на широкое поле. Хотелось бежать изо всех сил, однако ноги не слушались меня. Но вот замаячили тени деревьев, и я со страхом подумала: отыщу ли в темноте свой рюкзак?

С наступлением сумерек погода улучшилась, хотя сильный ветер продолжал дуть, а я, прячась в высоких скалах, не смогла разглядеть огни Маскуа. Я помнила, что шквал обычно смещается к побережью материка и резко снижает видимость. На мое счастье, неожиданно сверкнула молния, осветив на северо-востоке тяжелую черную тучу, которая предвещала новый шторм.

Я подбежала к лесу под гулкие раскаты грома и остановилась в растерянности среди деревьев. Где же мое дерево? Оно должно было находиться здесь, совсем рядом. Я направила туда луч света, но под сосной лежал только тонкий слой иголок. Увы! Я бросилась ко второму дереву, к третьему... Разыгравшееся воображение рисовало, как медленно движущийся корабль все уменьшается и уменьшается, превращаясь в точку.

Я вернулась к опушке леса, заставив себя не поддаваться эмоциям, и припомнила, как искала деревья погуще, затем выбежала на поле, заросшее травой, свернула налево и наткнулась на тех, кто гнался за мной по пятам.

Справа виднелся просвет между двумя, нет, тремя, деревьями, и я бросилась туда. Включив фонарь, я сразу обнаружила бугор, присыпанный сосновыми иголками. Не мешкая разгребла их и выдернула из рюкзака тяжелый пистолет, потом принялась шарить в углах, отыскивая патроны. Драгоценное время ушло на то, чтобы открыть ракетницу и вставить осветительный патрон в магазин. Как назло, я случайно задела предохранитель, открыв магазин. Мои пальцы настолько онемели, что остальные патроны посыпались на землю, пока я возилась с магазином. В конце концов мне удалось захлопнуть его.

Готово! Если выстрелить прямо в небо, корабль, огибающий мыс Дункана, не может не заметить поданный сигнал бедствия. Я закрыла глаза и подняла дуло вверх, держа пистолет двумя руками, чтобы он не вывихнул мне плечо, и, глубоко вздохнув, нажала на спуск.

Выстрела не последовало!

Разозлившись, я вернулась под дерево и осветила фонарем ракетницу. Вроде бы все в порядке. Я решила, что патрон попался дефектный, но тут заметила, что боек не отведен назад. Положив фонарь на землю, я с трудом оттянула боек в исходное положение и подбежала к опушке леса.

Только я собралась поднять пистолет, как за спиной хрустнула ветка. Я резко повернулась и увидела тень, скрывшуюся за деревом.

Она промелькнула стремительно, и я решила, что это плод моего воображения. Но вот опять хрустнула ветка, и я поняла, что меня кто-то подстерегает у рюкзака.

С пересохшим ртом я застыла от ужаса. Днем у меня еще был шанс на спасение, но сейчас, когда темнота обступила со всех сторон, я была абсолютно беспомощна.

Тень двинулась снова. Я хотела бежать, но задрожали колени. Мои руки вспотели, и, когда сознание переключилось на них, я сообразила, что держу в руках пистолет. Я повернулась и, направив оружие в сторону тени, закричала:

— Стой, или я стреляю!

Днем это подействовало на близнецов, но фигуру за деревом мое грозное предупреждение не испугало. В ответ раздался издевательский смех, от которого у меня застыла кровь. — Я говорю серьезно, — пригрозила я, но мой голос прозвучал неуверенно и слабо.

Тень метнулась в сторону. Я прицелилась в нее и одновременно услышала позади себя какой-то звук. Здравый смысл подсказывал, чтобы я следила за мелькающей среди деревьев фигурой, но страх пересилил разум. Я обернулась, но ничего не заметила и в сердцах выругалась, что попалась на такую дешевую уловку. Мой хитрый враг просто бросил над моей головой камень, который заставил меня повернуться.

В мгновение ока тень устремилась на меня. Я испуганно вскрикнула, направив на нее пистолет, но было поздно. Сильные пальцы схватили и заломили мне руку. Я вскрикнула от боли и ударила нападавшего ногой. Раздался сильный взрыв, за ним свистящий звук, и яркий свет озарил бородатое лицо, искаженное гримасой удивления и испуга от сыплющихся искр. Через секунду раздался второй приглушенный взрыв, и в небе над островом Дункан расцвел красивый огненный цветок. Он завис на две-три секунды, медленно плывя но воздуху, а затем пролился редким дождем из разноцветных блесток.

Нападавший заломил мне руку за спину с такой силой, что я упала на землю, уткнувшись носом в сосновые иголки, и услышала над ухом злобную ругань. Только теперь я поняла, какое это грозное оружие — ракетница. Попади я в человека, в его теле зияла бы дыра. Боль в плече стала невыносимой, и я простонала:

— Не надо! Я не знала...

Хватка ослабла, и мужчина резким движением перевернул меня на спину.

— Что значит «я не знала»? Ты могла этой штукой продырявить меня.

Ночь выдалась очень темной, и я едва различала черты лица, склонившегося надо мной, хотя была уверена, что это отчим Джеффа, тот человек, которого я видела на уступе. Злорадный тон его голоса и угрожающая поза не сулили ничего хорошего.

— Я забыла... — начала я, но слова застряли в горле. Правда заключалась в том, что я действительно не думала о том, что ракетница заряжена. В кого-либо стрелять из нее я не собиралась.

— Забыла? — ехидно спросил старик. — Ты сама зарядила пушку. Такое не забывается, — добавил он, пиная меня ногой.

— Я хотела подать сигнал, — медленно проговорила я. — Думала... корабль...

— Корабль, говоришь? — Он наклонился еще ниже, и тон его резко изменился. У меня хватило ума, чтобы тряхнуть головой и промямлить: — Я просто думала, что может появиться корабль...

Он выпрямился, сразу почувствовав себя раскованно, и тогда я поднялась на ноги.

— Ладно... Поверю.

Мужчина сразу схватил меня за руки и, вывернув их за спину, связал запястья бечевкой. Потом взял меня за плечо и повел туда, где я оставила рюкзак и фонарь. Подняв фонарь, он осмотрел меня с ног до головы, потом направил свет мне прямо в глаза. Я отвернулась, но он схватил мой подбородок и повернул к себе. От яркого света я зажмурилась.

— Так, — удовлетворенно протянул он. — Хорошая попалась добыча. Джейк будет доволен.

Я сжалась, готовая бежать, но старик ухмыльнулся:

— Беги, если хочешь! Я не возражаю. Ты когда-нибудь видела, чтобы люди бегали с руками, связанными за спиной? Забавно! Похоже на индейку, которая поняла, что ее хотят подать к обеду. Далеко не убежишь. Давай драпай! Мне это нравится. Я даже дам тебе фору. Ну беги!

— Я бы побежала, если бы боялась, — ответила я. — Но я не боюсь. Вы за все ответите. Эту ракету увидели в Маскуа, и скоро здесь будут моторные лодки. Вот увидите!

Он хрипло рассмеялся, и от его смеха у меня по спине забегали мурашки.

— Не прикидывайся героиней из дешевых романов, которые, как говорит Джефф, помогаешь издавать. Ты на нее не тянешь. Эй, — прибавил он, толкая меня в бок, — мой пасынок втюрился в тебя. Тебе известно это?

Я покачала головой. Как он может знать то, чего я сама не знаю? Если вдуматься, подумалось мне, пожалуй, это я втюрилась в Джеффа.

— Можешь не сомневаться. Даю тебе слово.

— Почему вы так решили? — спросила я. — Не думаю, чтобы он вам что-то рассказывал.

Отчим Джеффа опять гадко рассмеялся:

— А ему ничего не надо было говорить. Достаточно было взглянуть на него, когда Энн сообщила, что ты утонула, а ей так хотелось передать тебя Джейку, чтобы он разобрался с тобой. Да, кстати, ты очень не нравишься Джейку. Ты его чуть не убила фонарем.

Старик нес еще какую-то ерунду, но я перестала его слушать, думая о том, как помочь Джеффу. Мои размышления прервал старик, который развернул меня в сторону дома и толкнул в спину:

— Если не хочешь играть со мной в прятки, придется вести тебя в дом. Будь паинькой, и Джейк ничего с тобой не сделает. Он любит красивых девчонок вроде тебя. Поможешь нам, и меньше будет шума. А ты должна ему помочь, если хочешь остаться красивой девчонкой. Ладно, давай двигай. — Он еще раз толкнул меня и приказал: — Пошла!

Оставалось только подчиниться. Мы вышли в ноле; от усталости я еле держалась на ногах, но, стиснув зубы, шла вперед. Я вспомнила о ярком зареве, осветившем ночное небо, и осмотрела широкое поле, но ничего, кроме жженой травы, не заметила.

— Ты никогда по-настоящему не боялась? — послышался сзади хриплый голос. Старик ткнул острым пальцем мне между лопаток. — Так, чтобы желать смерти. Конечно нет. У тебя была не жизнь, а малина... На войне ты не была... не знаешь, что значит бедность. Ты никогда не просыпалась в холодном ноту, ломая голову над тем, где бы достать денег.

Я чувствовала его тяжелое дыхание в затылок и знала: такие, как он, упиваются мучениями других. Поэтому небрежно спросила:

— Вы в этом уверены?

Он нервно хихикнул и ответил:

— Может, и нет. По крайней мере, ты работаешь. В отличие от тех, кому принадлежит этот остров. Но кое с кем я в расчете.

Меня словно электрическим током ударило:

— Что вы имеете в виду? — спросила я, облизывая пересохшие губы.

— А то, что однажды ночью я вышел на скалистый уступ над заливом, где стоят катера, и встретил старого хмыря, который пытался оттолкнуть от берега ялик. Время от времени я появлялся там, чтобы поближе взглянуть на пасынка и падчерицу, ведь я не видел их много лет. Я хотел убедиться, что это они, но тот хмырь преградил мне дорогу к хижине, где они живут. Он перепугался, увидев меня, и позвал Джеффа. Так я узнал, что Джефф находится здесь. Ну и насмеялся я тогда, а старик заорал, словно увидел перед собой привидение. Я пошел дальше по уступу, а он обернулся и свалился в воду. С перепугу, конечно. Было чертовски весело. Плохо, когда подводят нервишки.

Он говорил, давясь от смеха, но перестал, когда я повернулась и, закричав, ударила его ногой. Я успела еще пару раз заехать ему но голени, прежде чем он уложил меня на землю, сбив дыхание.

— Ты что, ведьма, взбесилась? — Он поднял меня и тряхнул. От страха, злости и беспомощности у меня полились слезы.

— Разве вы не знаете, что случилось с ним? — заорала я ему в лицо. — Вы не знаете, что с ним стало?

По его растерянному лицу я поняла, что он не имеет ни малейшего представления, о чем я говорю, и почувствовала себя совершенно несчастной.

— Он что, пострадал? — спросил мужчина. — Я знал, что он исчез с острова, и решил, что он куда-то отлучился. Потому-то мы и решили действовать.

— Пострадал, — сказала я тихо. — Да, он пострадал. Он умер.

— Умер? — равнодушно спросил мой мучитель и загоготал.

Я окончательно убедилась, что имею дело не с обычным преступником, а с маньяком или человеком, который не способен отвечать за свои поступки.

— Вот что делает страх, разве не так?

Я решила не отвечать.

Немного помолчав, он продолжил:

— Иногда, конечно, одного страха мало. Чтобы добиться нужного результата, приходится немного нажать. Ты улавливаешь?

— Да.

— Я так и думал, — удовлетворенно заметил он. — Кое-кто любит оказывать нажим. Даже девушки вроде Энн. Вот увидишь.

— Чего же вы хотите от Джеффа? — спросила я. Мы прошли почти все поле и подошли к дому.

— Джефф мне нравится, — ответил он. — Знаешь что? Ты во многом похожа на него. Ты умная и можешь постоять за себя. Своим побегом ты одурачила моих близнецов. Мне нравится это. Они тупицы. От Джеффа мне много не надо.

— А вы уверены, что он может дать вам это? — спросила я, не совсем понимая, что нужно этому странному человеку.

— Мать Джеффа была богатой женщиной, — охотно пояснил он. — Разве не справедливо, что кое-какие деньги, которые она оставила, должны достаться и другой семье? Джефф станет богатым мальчиком, когда в завещании будет наведен порядок. Если, конечно, он захочет нам помочь, — прибавил старик, хохоча как безумный.

От его смеха и намеков мне снова стало не по себе.

— По моим расчетам, он должен получить почти полмиллиона, — продолжал он. — А мы просим всего ничего.

— А что вы хотите от Джеффа?

— Мы только хотим объединиться. Знаешь, жить одной большой и счастливой семьей.

Я засомневалась, но решила промолчать. Пусть раскрывает свои планы. Ему определенно нравилось мечтать о будущем. Я поинтересовалась, сколько они хотят получить.

— Тридцать тысяч долларов нас бы вполне устроили. Мы с близнецами могли бы привести ферму в порядок, не особенно надрываясь.

Когда рассказывал о своих мечтах и семье, он казался менее агрессивным.

— Деньги немалые, — заметила я.

— По сравнению с тем, что Джефф получит, это сущая ерунда, — сказал старик. — Кроме того, он вложит их в семейное дело, разве не так?

«Возможно», — подумала я, не желая соглашаться с этим человеком, который одновременно отличался жестокостью и деловой хваткой. Вместе с тем в моем положении я должна соглашаться с чем угодно, чтобы освободить дорогих мне людей. Если Джефф стоит тех денег, о которых говорит отчим, то тридцать тысяч можно отдать за свою свободу. У меня в банке лежало пять тысяч, и я с радостью отдала бы их за то, чтобы вернуться в Гринвич-Виллидж.

— Обмозгуй все, — заключил он. — С тобой ничего не случится, если ты убедишь Джеффа сделать то, что в интересах его семьи. Он послушается тебя. А если ты рассчитываешь на поданный сигнал, то забудь о нем. В Маскуа и на материке вообще не мог ли его увидеть.

Мы подошли к проволочной ограде, и я остановилась, не зная, как преодолеть ее со связанными руками.

— А если Джефф откажет? — невнятно буркнула я.

— Тогда нам придется нажать. Ты так не считаешь? — издевательски спросил он. — Джефф парень крепкий, так что мы возьмемся за тебя. Поверь, тебе это не понравится. Ну а если он станет упираться, придется нажать посильнее. Вот так...

Он резко развернул меня, прижав к себе. Я захрипела, когда его правая рука сдавила мое горло, так что я начала задыхаться. Я успела лягнуть его, и он со смехом отпустил меня.

— Давай не будем доходить до крайностей, а? Ты найдешь способ убедить его. Девушка ты умная. А теперь становись на колени и ползи под проволоку, а я подержу ее. Шевелись, сейчас ливанет.

Я механически повиновалась. Мое горло болело, как будто его давил железный обруч. Я подползла под проволокой и осталась стоять на четвереньках, стараясь восстановить дыхание. Пожилой мужчина перемахнул через проволочную изгородь, словно кошка, и поднял меня одной рукой.

— Ты должна быть покладистой, — сказал он. — Тогда никто не пострадает.

— Хорошо, — пробормотала я. — Хорошо...

Показались освещенные окна дома, и я услышала звуки гитары и пение. Когда я увидела знакомые окна и почувствовала запах готовящегося обеда, все, что произошло со мной в последние два дня, показалось мне чем-то вроде фильма ужасов.

Отчим Джеффа не отпускал мою руку, помогая идти. Я долго буду помнить эти пальцы, сжавшие мое горло, пальцы, которые, подумала я с содроганием, хотели задушить меня.

— Ты замерзла, — сказал он. — Когда придем, я приготовлю тебе кофе.

Он принялся меня подгонять, и я поняла почему: скоро должен был начаться новый шторм. Сверкнула первая молния, и грянул гром, когда мы завернули за угол дома. Едва мы успели подняться на крыльцо, как налетел ветер, и дождь хлынул как из ведра. Продолжая держать меня за руку, мужчина нетерпеливо застучал кулаком по двери. Она быстро распахнулась, и Энн, увидев меня, завопила:

— Он поймал ее! Он привел ее. Отец, ты молодчина! — Энн повернулась и побежала в гостиную, спеша поделиться радостью. Гитара смолкла, и я увидела, как Джейк вскочил со стула.

Мой мучитель толкнул меня в коридор и закрыл дверь.

— Убедилась, как мои ребята рады, что ты составила им компанию?

— Да, — сказала я. — Да, вижу. — Я сразу вспомнила все, что они мне говорили и как смотрели на меня, когда в горах я держала их на мушке.

— Не бойся, — продолжал отчим, улыбаясь в бороду. — Они пальцем тебя не тронут. Если, конечно, я не прикажу. Знаешь, босс здесь я. Никто не пострадает, все будет тихо-мирно. Всякие неприятности...

— Конечно, — тихо проговорила я, — конечно...