Никогда еще время не тянулось для Джайлза так медленно, как в последние несколько дней. Все, чего он хотел, — это быть вместе с Клер, обнять ее, дать ей возможность выплакать все невзгоды и страхи на его плече. Сабрина и Эндрю постоянно твердили ему, что с ней все в порядке.

Когда же сестра вернулась домой и стало ясно, что она собирается остаться, Джайлз повел ее в малую гостиную, заставил сесть и дать ему полный отчет.

— Ты ведь не бросила Клер, правда? — спросил он.

— Джайлз, Клер вполне уверена, что сможет побыть одна, — заверила сестра, — иначе я не оставила бы ее. Она хотела, чтобы я занялась своими делами, и, наверное, права. Сегодня мне хочется пойти к Максвэллам. А ты?

— Я не выходил с тех пор, как это случилось, Сабрина.

— Знаю, Джайлз. А это значит, что сплетни о Клер нашли благодатную почву. Не сомневаюсь, что и ты поспособствовал этому…

— Совсем не думал об этом… Эндрю советовал не приближаться к ней. И ничего больше, никаких других указаний, — саркастически заявил Джайлз.

— Допускаю, что Эндрю Мор может ужасно действовать на нервы, но мне кажется, мы можем доверять ему… Он вытащит Клер из всего этого. Я в конце концов сегодня решила сделать так, как советовал он, и нашла, что Эндрю мудрее, чем мне казалось.

— Он уверен, что Клер должна рассказать всю историю своего замужества, чтобы убедить суд в своей невиновности. Я не хотела, чтобы Эндрю вытащил из нее буквально все…

— Ей не следует этого делать, — запротестовал Джайлз, — она и так достаточно натерпелась.

— Эндрю подчеркнул, что поведение Рейнсборо может быть расценено, как результат какой-то провокации. По закону Клер должна убедить коронера и суд в том, что она действовала, защищая свою жизнь. Я услышала всю ее историю, Джайлз, — сказала Сабрина, и голос ее задрожал.

— Расскажи мне все, Брина.

— Не могу. Ведь это история Клер, а не моя. Но о том, что она перенесла за эти два года, было страшно даже слушать.

— О господи… Если бы только она не встретила его! Зачем я только так долго ждал? Почему не просил ее выйти за меня замуж?

— О, Джайлз, ничего не поделаешь… Я знаю, тебе тяжело это слышать, но Клер любила Рейнсборо такой любовью, о которой ты можешь только мечтать.

— Ты знаешь, я все еще люблю ее, — тихо произнес он. — Вот какой я дурак.

— Джайлз, — сказала сестра, пожимая руку брата, — что может быть глупого в том, чтобы любить другого человека, правда? Совсем нет, насколько мне известно.

— А твое сердце все еще свободно, не так ли, Брина? Неужели не было никого, с кем бы ты захотела им поделиться?

— Нет, Джайлз. Потому что у меня был ты. Мы так понимаем друг друга и так любим, что я никогда не чувствовала, что мне не хватает в жизни мужчины. Ведь у меня всегда рядом мой брат-близнец, — сказала она с довольной улыбкой.

Джайлз наклонился и быстро обнял сестру.

— Нам повезло. Но тебе нужен кто-то более близкий, чем брат, Сабрина.

— Не изволь сомневаться, на днях с кем-нибудь договорюсь, — насмешливо отозвалась сестра. — А теперь немного отдыха перед тем, как мне придется отчитываться перед обществом за Клер. Ты пойдешь сегодня со мной на бал?

— Да, дорогая, — с улыбкой ответил Джайлз. — Я буду твоим оруженосцем в битве за душу прекрасной дамы…

Когда Сабрина появилась на балу у Максвэллов, в ее глазах действительно мерцал бойцовский огонек. Она сразу нашла своих ближайших друзей, которые изнывали под бременем вопросов, но не решались задать их. За исключением, конечно, Люси Киркман.

— Сабрина, а правда, что Клер находится под домашним арестом? Ходит много всяких слухов, так что даже не знаешь, чему верить.

— Люси! — в ужасе от подобной искренности воскликнула леди Уилленфорд.

— О, Джулия, не пытайся доказать, что ты не умираешь от желания узнать подробности… Идем, Сабрина, расскажешь нам все, что тебе известно.

— Ты неисправима, Люси, — засмеялась Сабрина. — Клер действительно находится в доме, в своем доме, но это только из-за того, что ей нужно оправиться после такого потрясения.

— Она и вправду, убила лорда Рейнсборо? — спросила Люси. — Я слышала так много разных версий: то говорят, что она приняла его за грабителя, то, что Клер раскроила ему голову каминными щипцами и потом выстрелила в него из его же дуэльных пистолетов…

— Люси, если ты будешь говорить и дальше в подобном ключе, мне станет дурно.

— Дорогая Джулия, — ответила Люси Киркман, — ты слышала те же сплетни, что и я, и, кажется, прекрасно пережила это, не умерев до сих пор. Но самая ужасная сплетня о том, что Клер и Джайлз были любовниками и спровоцировали Рейнсборо на попытку убийства.

Киркман сказала это с таким беззаботным видом, как и все предыдущее. Но Сабрина прекрасно поняла, что это единственный вопрос, на который она действительно хотела получить ответ. Леди Уиттон удивилась, что ей стало стыдно за нее. Теперь Сабрина знала, что Джайлз никогда не женится на Люси, хотя сама она еще не поняла этого.

— Очевидно, Джастин Рейнсборо был, можно сказать, безумно ревнивым супругом, — ответила Сабрина. — За время их брака он обвинял Клер в таких поступках, которые не соответствовали истине.

— Конечно, — сказала Люси. Это прозвучало довольно самоуверенно, но леди Уиттон почувствовала, что Киркман с облегчением вздохнула: «Неужели кто-то мог подумать, что маленькая Люси способна на измену?»

Сабрине понадобилось еще несколько минут, чтобы убедить своих друзей в том, что, если на суде всплывет вся правда, с Клер будут сняты все обвинения. Она прекрасно понимала, что знакомые и друзья будут довольны, первыми услышав «подлинную» историю, и начнут распространять совершенно противоположные слухи.

Несколько танцев она отдала своим поклонникам. Танцуя контрданс с хозяином дома, Сабрина с удивлением заметила Эндрю Мора, который стоял недалеко от танцующих, беседуя с Джайлзом и своим старшим братом, лордом Эйвери. Когда музыка стихла, леди Уиттон попросила Максвэлла отвести ее к ним.

— Добрый вечер, леди Сабрина, — произнес лорд Эйвери. Это был стройный молодой человек, похожий на Эндрю, только более изнеженный. Все внимание старшего брата Эндрю сконцентрировалось на том, чтобы поддержать фамильный престиж и завоевать расположение Сабрины.

— Добрый вечер, милорд. Здравствуйте, Эндрю. Не ожидала вас здесь увидеть… Мне казалось, вам следует упорно и долго готовиться к вашему делу.

— Я и так очень долго занимался со своим поверенным. Но вы, Сабрина, знаете старую пословицу: «Работай, работай, но отдыхай», — насмешливо произнес Эндрю.

— Мы сейчас только что об этом говорили, — сказал лорд Эйвери. — Я не могу позволить, чтобы его втянули в подобное дело.

— И ты, и семья всегда за моей спиной находите мне первоклассных клиентов. Я уже думал, что на этот раз вы будете довольны, — произнес с невинным видом Эндрю.

— Но нам бы не хотелось, чтобы ты брал дела, связанные с убийством, независимо от того, кто убийца — виконтесса или кто-то другой.

— Знаю… Тебе бы хотелось, чтобы я только и делал, что разбирал дела о спорных наследствах.

— Ну конечно. Для сына графа предпочтительнее защищать обычных преступников…

— Леди Рейнсборо едва ли можно назвать обыкновенной преступницей…

— Конечно, нет… — заявил брат. — Но быть вовлеченным в подобный скандал!.. Это так действует на меня…

— Могу заверить тебя, что гораздо больше это действует на Клер, — саркастически улыбаясь, ответил Эндрю.

— Конечно, конечно. Я только хочу, чтобы ты не был замешан в этом…

Эндрю повернулся к Сабрине, поднял брови, показывая всем своим видом, что ему кажется довольно забавной такая позиция брата. Она, в свою очередь, подняла веер и спрятала за ним улыбку.

— Сабрина, у вас случайно не осталось свободного вальса?

Леди Уиттон внимательно посмотрела свою карточку. Следующим партнером записан Джайлз. Без сомнения, он не будет иметь ничего против, если она этот вальс отдаст его другу. Сабрина вопросительно посмотрела на Эндрю, который незаметно кивнул ей головой. Теперь они поняли, что между ними установилось взаимопонимание. Леди Сабрина удивилась, что ей удалось найти человека, который понимал ее так же, как и собственный брат.

— Следующий танец ваш, Эндрю.

— Кажется, музыка начинается, — улыбаясь, сказал Эндрю. — Пойдемте, не будем терять ни минуты.

Сабрине уже приходилось танцевать с Эндрю Мором несколько лет тому назад, и она помнила, что он превосходный танцор. Но этот вечер был особенным. Кажется, еще ни с одним партнером она не кружилась в танце так, как сейчас. Они почти не разговаривали, и им казалось, что их перенесли в другое измерение. Наступила минута, когда его руки сомкнулись на ее талии. Сабрина почувствовала, как каждая клеточка ее тела пробудилась от таких нежных и чудесных прикосновений Эндрю.

Стихла музыка. Молодым людям показалось, что они вновь ввергнуты в повседневную действительность. Они почувствовали смущение и неловкость. Эндрю проводил Сабрину к брату и, пробормотав извинения, немедленно откланялся. Она посмотрела на Джайлза, надеясь на то, что он все понял, но тот только вопросительно взглянул на нее, как бы говоря: «Ты чем-то взволнована, Сабрина?»

Леди Уиттон ощутила пустоту в душе, у нее будто отняли что-то важное… И вдруг она поняла, почему так бешено бьется ее сердце… Не разговор с Джайлзом, а то чудесное единение с Эндрю, которого ей так сейчас не хватает, всколыхнуло все ее чувства.

«Как смешно, — попыталась внушить себе Сабрина. — Эндрю Мор не имеет ничего общего со мной… Если, конечно, не считать защиту Клер».

День судебного разбирательства всегда наступает быстро для тех, кто непосредственно связан с ним, и слишком медлит с приходом для всех прочих. Особенно для тех, кто мечтает поглазеть на редчайшее явление: представительница высшего света будет приговорена, вернее, будет обвинена в убийстве.

Стояла необычная жара, а за последние два дня к ней прибавилась еще и влажность.

Проснувшись, Клер почувствовала себя под стать погоде. Настроение ее изменилось. Леди Рейнсборо ощущала в своей душе печаль и робость. Лондонские запахи проникли в комнату и висели в ней, но сильная жара не позволяла закрыть окна в спальне.

Конечно, нужно одеться в черное… В свое единственное платье черного цвета из киперного шелка. На этом настаивал Эндрю: «Вы обязаны быть в трауре. Ничего не должно напоминать о счастливых первых днях вашего брака».

Клер попыталась немного поесть, как рекомендовал Эндрю, но смогла только принудить себя выпить полчашки чая и откусить маленький кусочек поджаренного хлеба. Затем прошла в гардеробную, чтобы немного отдохнуть перед тем, как наемная карета отвезет ее и приставленного к ней полицейского на суд. Леди Рейнсборо хотела поехать в своем экипаже, но Эндрю посмотрел на нее и спокойно сказал:

— Леди Клер, улицы Лондона забиты теми, кому не терпится хотя бы мельком взглянуть на вас. Вы можете оказаться в опасности, если вокруг вас соберется толпа.

Действительно, полицейский, пришедший за Клер, объяснил:

— Там, около дома, собралась огромная толпа, миледи…

Быстро проводив ее и посадив в экипаж, блюститель закона пристально осмотрелся, бросил взгляд вперед и дал знак вознице трогаться.

Окна кареты были закрыты наглухо, и Клер почувствовала, как платье начало прилипать к ее телу. Она нервно пожаловалась на жару, полицейский безразлично кивнул и, пока они ехали по запруженным народом улицам, не обращал на нее внимания, храня строгое молчание.

Услышав шум толпы, Клер поняла, что они уже близко. Перед входом в здание суда царил ажиотаж: одни покупали билеты на балкон, выхватывая их из рук друг у друга, другие клялись, что у них самая правдивая история этого преступления, и продавали ее за пени за лист.

Когда экипаж наконец остановился, по толпе пронесся гул ожидания и нетерпения… Сначала из кареты вышел полицейский. При появлении леди Рейнсборо масса людей пришла в исступление.

— Вот она, убийца из высшего света… Да быть того не может: слишком уж мала, чтобы прикончить муженька…

Клер заледенела: полицейский пойдет впереди ее, а позади будет толкаться сброд, желая увидеть и дотронуться до нее и, может быть, напасть. Как ей идти прямо в это людское море? Как вообще выдержать все это расследование? Она убила Джастина, нужно признать это… Так пусть ее лучше сразу повесят…

Когда отворилась дверь суда, Клер первым увидела лицо Эндрю Мора. Их взгляды встретились, и он слегка кивнул головой, как бы желая сказать: «Вы сможете, Клер». Она медленно шла, не смотря ни вправо, ни влево, не отрывая глаз от его лица, как будто Эндрю протягивал ей спасительную ниточку жизни… Клер едва ощущала толчки и чуть не потеряла сознание, когда кто-то схватил ее сзади за край платья. Через несколько часов она наконец поняла, что какой-то человек действительно оторвал кусочек от ее шелкового наряда в качестве сувенира.

В конце концов дверь за закрылась ней; Эндрю заботливо взял ее за руку и спросил:

— С вами все в порядке, леди Рейнсборо?

Клер кивнула, но ее глаза были полны ужаса. Эндрю вспомнил, что ему уже приходилось видеть подобное выражение. Гуляя по лесам вблизи своего имения, он наткнулся на капкан, поставленный каким-то охотником. В него попала небольшая лисица, ее лапа была намертво зажата. Эндрю хотел пристрелить животное, но не смог — почти детеныш. Он приблизился к капкану, ласково успокаивая и желая освободить лисицу. Но вдруг Эндрю обратил внимание на выражение ее глаз. Они переполнились страхом, но в самой глубине их светилась необычайная смелость. Лисица зарычала на него, не подпуская к себе…

В испуганных глазах Клер сияла та же смелость, которая дает силы для защиты собственной жизни. Она поможет ей рассказать все.

А если нет, тогда они проиграли, оба.