Ровно в десять сорок пять, через три четверти часа после того, как началось собрание, А.А. и Вальдо Катто вошли в Зал Правления. Это был великолепный выход. А.А. Катто позаботилась об этом. И она, и ее брат оба были одеты в белое. На нем была униформа, сшитая по образцу, взятому из древнего фильма о легендарном герое Германе Геринге, а она надела то, что ей понравилось, в соответствии с с ее представлением о девственнице-весталке.

В круглом купольном зале собрались все пять фамилий наследственного директората – Катто, Глики, Мельтцеры, Мудстрапы и Ферики. Каждая семья сидела в отведенном для нее секторе зала. На передних сиденьях сидели старейшины, а за ними, от более старых к более молодым, располагались последующие поколения.

Молодежь Кон-Лека была заметна своим отсутствием, а старейшины мусолили мелочные проблемы бюджетного планирования. На вращающемся подиуме в центре зала возвышался прапрадед Дино, старший из Мудстрапов – была его очередь возглавлять собрание. Вальдо и А.А. Катто заняли свои места с максимальным шумом и грохотом.

Когда они исчерпали все возможности извлечь удовольствие из своего прибытия, собрание возобновилось. Слон Ферик поднялся с места и в долгом трескучем докладе принялся излагать свое доступное лишь для посвященных предложение по реструктурированию системы улучшения породы Исполнителей. Через двадцать минут Вальдо пихнул А.А. Катто локтем:

– Помнишь наше соглашение?

А. А. Катто отмахнулась от него.

– Знаю, знаю. Мы же еще даже не начали!

Слон Ферик еще с полчаса продолжал в том же духе, а затем внезапно сел на место. Дино Мудстрап предложил проголосовать. А.А. Катто, которая не поняла в предложении ровным счетом ничего, посмотрела на кнопки «да» и «нет» на подлокотнике своего кресла. Поколебавшись, она наобум нажала кнопку «нет». Дино Мудстрап изучил результаты голосования, которые появились перед ним на табло, и объявил, что предложение принято. А.А. Катто почувствовала легкое удовлетворение от того, что инстинктивно выбрала точку зрения, не совпадающую с мнением большинства старейшин.

Дино Мудстрап медленно вращался на своем подиуме, выискивая следующего оратора. А.А. Катто вскочила на ноги.

– Господин председатель!

Вращение подиума остановилось.

– Слово имеет… э-э… – Дино Мудстрап проконсультировался со своим планом расположения кресел. – …э-э…мисс А.А. Катто.

А. А. Катто набрала в грудь воздуха.

– Я вношу предложение, чтобы жилища Л-четвертых и вся стазис-территория за стенами цитадели была объявлена антисанитарной, и вследствие этого сожжена.

Кустистые брови Дино Мудстрапа взлетели на лоб.

– Сожжена, мисс Катто? Но зачем?

– Безо всякой особенной причины, не считая того, что сожжение кварталов Л-четвертых послужило бы отменным развлечением. Это было бы забавно!

– Забавно, мисс Катто?

– Забавно, господин председатель.

Дино Мудстрап погладил себя по лысому черепу.

– Понимаю.

Он помолчал, а затем оглядел собрание:

– Поддерживает ли кто-нибудь это… э-э… необычное предложение?

Вальдо уже был на ногах.

– Я поддерживаю, господин председатель!

И вновь Дино сверился со своим планом:

– Предложение поддерживается Вальдо Катто. Возьмет ли кто-нибудь из членов на себя труд сказать что-нибудь против него?

С переднего ряда секции Фериков со скрипом поднялась престарелая Мелисса.

– Мне представляется, господин председатель, что предложение вот так, скопом, уничтожить эти потенциально полезные формы жизни прямо противоречит нашим давно установившимся традициям умеренности и бережливости. – Мелисса Ферик была известна своей сентиментальностью. – Поэтому я считаю своим долгом серьезнейшим образом предостеречь собрание от санкционирования подобной акции.

Она вновь уселась в кресло. Немедленно на ногах оказался практичный Нолан Катто, дед А.А. Катто:

– Не разделяя филантропических соображений почтенной мисс Ферик, я тем не менее также должен призвать собрание отвергнуть это предложение. Все вы, без сомнения, помните, что во время случайного пожара, уничтожившего периферию Акио-Теха, был момент, когда опасности подвергалась сама цитадель.

А. А. Катто надула губы:

– Однако они вовремя потушили его!

Председатель постучал своим молоточком:

– Вы нарушаете порядок, мисс Катто! Продолжайте, сэр.

Нолан Катто взглянул на правнучку.

– Полностью понимая вашу юношескую необходимость в развлечениях, я все же не могу не назвать подобное радикальное предприятие по меньшей мере рискованным.

Следующим поднялся с места Гавард Глик. В его направлении повернулось несколько голов. Гавард Глик был известен своими эксцентричными идеями.

– Возможно, этот факт ускользнул от внимания мисс Катто, но существуют люди, полагающие, что Л-четвертые все же обладают человеческими ощущениями, и следовательно, поголовное их истребление было бы, я бы сказал, несколько аморально.

По залу прошла волна смешков. Очевидно, старик совсем впал в маразм. Все знали, что Л-четвертые – потомки отбракованного материала, оставшегося после генетических исследований Кон-Лека, и что Кон-Лек мог распоряжаться ими любым образом, каким ему будет угодно. После Гаварда Глика никто, по-видимому, говорить больше не хотел, и председатель вновь обратился к А.А. Катто:

– У вас есть еще что-нибудь сказать, мисс Катто?

А. А. Катто вскочила на ноги.

– Конечно, есть, господин председатель! Сентиментальные высказывания моего деда – типичный показатель упадка, который когда-нибудь разрушит эту цитадель. «Не сжигайте Л-четвертых, – причитает он, – это может оказаться опасным для нас! Пусть эти антисанитарные организмы копошатся за стенами наших прекрасных башен! Мой дед скорее предпочтет, чтобы наша цитадель кишела паразитами, чем рискнет кинуть их в очистительное пламя! – В ее голосе звенел высокий патриотизм. – Лишь голоса трусов и предателей могут звучать в защиту этого сброда! Пять семейств создали Л-четвертых, чтобы они нам служили, и если они больше не могут служить, обязанность пяти семейств – уничтожить их! Огонь ничем не повредит цитадели. Он не был опасен цитадели Акио-Теха, и он не будет опасен здесь. Еще раз говорю вам: мы должны спалить Л-четвертых!

Председатель, по всей видимости дремавший в течение речи А.А. Катто, открыл глаза.

– Мне казалось, вы недавно говорили, что хотите сжечь Л-четвертых ради забавы.

– Да, господин председатель. А также потому, что это мой священный долг.

Председатель кивнул.

– Да, понимаю.

Он обвел взглядом директорат:

– Ну что же, будем голосовать?

Нолан Катто поднялся на ноги.

– Могу ли я предложить компромисс? Возможно, будет неплохой идеей дать Исполнителям, отвечающим за развлечения, указание подготовить видеоимитацию пожара. Это сможет несколько удовлетворить потребность нашего юношества в зрелищах.

Ногти А.А. Катто вонзились в мякоть ладони.

– Ах ты снисходительный ублюдок!

Председатель сердито взглянул на нее.

– Итак, голосуем! Сначала за предложение мисс Катто, а затем за компромиссное предложение мистера Катто. Прошу проголосовать по первому пункту.

А. А. Катто ткнула в кнопку «да» на подлокотнике.

– А теперь по второму.

Она нажала кнопку «нет». Председатель посмотрел на результаты.

– Предложение мисс Катто отвергнуто. Поддержан компромисс мистера Катто.

– Ну и черт бы вас побрал, старые пердуны!

А. А. Катто вскочила с места и вышла из Зала Правления. Вальдо на небольшом расстоянии следовал за ней. Когда они оказались в коридоре, Вальдо придержал ее за запястье, когда она уже собиралась ступить на движущуюся дорожку.

– Ты не забыла о нашей сделке, дорогая сестренка?

– Сделке?

– Ты обещала, что придешь ко мне в апартаменты и позволишь мне быть жестоким с тобой, если это собрание покажется мне отвратительным и занудным.

– И я согласилась на это?

– Совершенно верно.

– Но, разумеется, ты не принял этого всерьез?

– Должен признаться, сестренка, что я принял это очень даже всерьез. Настолько всерьез, что заверил пленку с записью нашего разговора у Аудита-12, обслуживающего договоры. Он нашел запись вполне имеющей силу.

– Ах ты негодяй!

– Я подумал, что должен получить хоть какое-то удовольствие от этого утра, которое обещало быть сплошным занудством.

А. А. Катто гневно воззрилась на брата:

– Я совершенно недвусмысленно запрещаю тебе прикасаться ко мне!

– Вообще-то я собирался использовать хлыст. У меня как раз есть один, который превосходно подходит для такой задачи.

– Я не позволю тебе!

Вальдо улыбнулся ей. Он был похож на стервятника.

– Тебе придется позволить.

– Почему это?

– Потому что в противном случае Аудит принудит тебя сделать это, в соответствии с условиями семейного договора.

– Пусть только попробует!

– Если тебя заставят силой, это будет сделано публично.

– Публично?

– Выполнение нарушенных договоров всегда снимают на видеокамеру, а потом показывают на семьдесят девятом канале. Уверен, что все наши друзья не откажутся посмотреть; ну и, разумеется, пленку всегда можно будет взять потом в библиотеке.

– Гнусный маленький хорек!

Вальдо просиял:

– Это у меня семейное. Так ты придешь?

А. А. Катто поджала губы.

– А что мне еще остается?

Вальдо помог ей взойти на дорожку.

– Думаю, часа будет достаточно.