Закиров застал Светлану Древцову на работе. Она аккомпанировала на фортепьяно высокой черноглазой девочке, старательно выводившей слова из песенки «Сурок».
Ильдар нетерпеливо прохаживался в коридоре, поминутно посматривая на часы. Росло внутреннее напряжение. «Если сейчас не подтвердится версия о действиях преступника, позволивших ему снять слепки с ключей квартиры Древцова, значит, надо все начинать сначала». Закиров от нетерпения снова открыл дверь аудитории, откуда доносилась нежно-грустная мелодия. На этот раз Древцова заметила Ильдара и, извинившись перед юной вокалисткой, поспешно вышла.
- Светлана Петровна, извините, кажется, оторвал вас… но дело срочное, - как-то неуверенно начал Закиров. - Я вас постараюсь не задержать.
- Да-да… Я слушаю, пожалуйста…
- Скажите, зимой или весной вашего отца никуда не приглашали?
- В смысле? Куда? Кто?
- Ну… например, в военкомат, в домоуправление на собрание, на встречу ветеранов или куда-нибудь в этом роде…
Она задумалась. Закиров замер, на его лице застыло выражение, похожее на мольбу: пожалуйста, очень прошу вас, выручите меня, вспомните, это чрезвычайно важно.
Древцова хотела уже отрицательно покачать головой, но, взглянув на него, помолчала, уставившись отсутствующим взглядом в невидимую точку.
«Все ясно, - оборвалось у него внутри, - судя по всему, моя догадка имеет право на жизнь не больше, чем мыльный пузырь». И когда она тихо произнесла: «Не помню», - внутреннее напряжение совсем спало, уступив место зыбкому равнодушию.
Оба молчали.
Закиров пальцами водил по широкому крашеному подоконнику, глядя на улицу. «Я, видимо, снова разбередил ее душевную рану, - подумал он, - и это, несомненно, мешает сразу вспомнить детали из жизни дорогого ей человека». Как бывает на экзаменах: вытащишь билет, тут же у стола преподавателя прочтешь его - и почти всегда от нервного напряжения напрочь отключается память, кажется: этих вопросов ты не знаешь. А стоит успокоиться - все становится на свое место. У него вновь появилась надежда.
- Светлана Петровна, вы еще разочек в спокойной обстановке подумайте. Пожалуйста. А я, с вашего позволения, зайду сегодня вечером. Может, ваш супруг что-нибудь прояснит.
Древцова посмотрела на часы:
- Вы знаете, он сейчас дома. Так что, пожалуйста, можете прямо сейчас. А я скоро заканчиваю - и прямо домой.
Закиров согласился с ее предложением.
Муж Древцовой, Николай Петрович, открыл дверь тотчас же, словно только и ждал его звонка. Узнав Закирова, зачастил скороговоркой:
- Пожалуйста, пожалуйста, товарищ следователь, проходите. Я тут чай соорудил, так что прошу прямо к столу.
Поблагодарив за гостеприимство, Ильдар удобно расположился на кожаном с валиками диване. Оглянул взглядом комнату и отметил: все осталось без изменения.
На его вопросы Николай Петрович отвечал быстро, почти не задумываясь, как отличник-второклассник таблицу умножения.
Собственно, Закиров не очень-то надеялся услышать что-нибудь утешительное. Он знал: у них с тестем были прохладные отношения и каждый жил своими интересами. Вскоре пришла Древцова. Уже с порога заявила:
- К сожалению, ничего не припомнила. Видимо, ничего такого и не было.
Закиров встал, чтобы уйти, и на всякий случай спросил:
- Светлана Петровна, где у вас лежат письма, открытки?
- А мы их того… - ответил за нее муж, выразительно жестикулируя руками.
- Но рвете и выбрасываете, очевидно, вы свою корреспонденцию. А хозяин-то, может, ее хранил?
- А впрочем, может… - неуверенно согласился тот.
- Знаешь, Коля, посмотри-ка папин ящик в комоде, - вмешалась Светлана Петровна. - Там он поздравительные открытки от своих друзей хранил.
- Я не хочу в его вещах копаться. Посмотри сама, - недовольно ответил ее супруг. И тут же высказал предложение: - А лучше, если сам следователь ознакомится с содержанием этого ящика.
Закиров тут же поддержал эту идею.
В комодном ящике лежали давнишние фотокарточки Древцова, грамоты, открытки и письма друзей. Ильдар перебирал их осторожно, хотя в ящике царил хаос. «Копалось в этих бумагах в последнее время немало народу, - подумал он, аккуратно складывая их в стопку, - каждый чего-то ведь искал». Но он-то был уверен, что ищет самое главное - ключ к раскрытию тяжкого преступления.
Через полчаса он устал читать содержание грамот, писем и открыток и, взяв очередной конверт с напечатанным на машинке обратным адресом, вдруг встрепенулся. Лихорадочно посмотрел на почтовый штемпель, и сердце бешено заколотилось. Быстро вытащил из конверта четверть листочка и громко, повернувшись к домочадцам, зачитал:
Дорогой Петр Львович!С огромным уважением, коллектив учителей школы. Очень ждем Вас.
Коллектив средней школы 32 убедительно просит Вас выступить на вечере встречи выпускников с воспоминаниями о гражданской войне.
Вечер состоится 15, марта, в субботу сего года. В 19 часов.
Заранее сердечно благодарим Вас.
Закиров подошел к Древцовой.
- Вам это приглашение ни о чем не говорит?
Та уставилась в бумагу и зашептала:
- Постойте-ка, кажется, его действительно приглашали. Да-да, верно.
- И он, конечно же, ходил? - больше утверждая, чем спрашивая, произнес следователь.
- Да. Сейчас вспомнила - он был на вечере. Но быстро вернулся.
- Что он вам после этого вечера сказал?
- Ничего. А может, и говорил. Память у меня стала дырявой после случившегося.
Закиров с разрешения хозяев оставил у себя письмо и немедля поехал в школу.
Ему повезло: в школе шли консультации у выпускников и он выяснил - организатором вечера была учительница истории Валентина Геннадьевна Зайцева. Через несколько минут уже разговаривал с ней. Выяснилось: приглашений в письменном виде никому не посылали.
«Фу… появилась хоть реальная зацепка, - с облегчением вздохнул Ильдар. - Теперь надо ее как следует раскрутить».
Он вышел на улицу. Было семь вечера. В больницу опоздал. Решил позвонить, наконец, Эле Бабаниной. Вошел в телефонную будку. Вновь появилось волнение. Ответил отец. Оказалось, что она уехала в командировку.
На следующий день с утра Закиров занялся жильцами дома, где проживал Древцов. А Тренькову поручил поработать с найденным накануне письмом-приглашением. И снова ему повезло: один из жильцов соседнего подъезда показал, что около двух недель назад видел во дворе незнакомого бородатого мужчину. Приметы, которые он описал, были весьма сходны, с приметами Фролова - Космача. Свидетель при этом подчеркнул, что бородатый мужчина, похожий на попа, вошел в первый подъезд. Именно там и находилась квартира, подвергшаяся ограблению.
Правда, у Космача в «послужном списке» не было до сих пор убийств. Видимо, преступник заранее и не помышлял об этом. Потерпевший явно пришел для него неожиданно и, очевидно, хотел задержать преступника. В завязавшейся схватке Космач схватил первый попавшийся предмет - мраморную пепельницу - и нанес Древцову смертельный удар. Так, по крайней мере, считал Жуков. Теперь эту версию подкреплял свидетель.
Из уголовного дела Фролова вытекало, что тот последние годы действовал в одиночку. Это предопределило его тактику: поселяться рядом с объектом предстоящего преступного посягательства, изучать тщательно обстановку - затем действовать.
Он старался не поддерживать связей с остальным уголовным миром и не доверялся случайным наводчикам. Не любил и добычу делить. Жил, как рак-отшельник, в одиночестве и не посещал шумных мест. Иногда поступал на работу, но и то чтобы подобраться поближе к намеченному объекту да чтоб не привлекли к ответственности за тунеядство.
Именно эти обстоятельства укрепили решение Ильдара срочно проверить ряд близлежащих организаций, где мог работать Космач.
Чем внимательней вчитывался Закиров в протокол осмотра места происшествия и воссоздавал в памяти план квартиры потерпевшего, тем больше ему казалось, что преступник ранее побывал там. Уж слишком быстро прибрал к рукам самое ценное. При этом бросалось в глаза - в квартире не было следов слепого поиска: в основном вещи находились на своих местах. «Может быть, преступник подслушивал телефонные разговоры и кое-что сумел выудить? Ведь Древцовым можно звонить лишь через коммутатор». И он начал поиск с телефонной станции.
Но надежды его не оправдались: на станции Фролов не работал.
В разговоре с одной из телефонисток выяснилось другое: несколько дней тому назад звонил какой-то мужчина и интересовался неким Фроловым Валерием Марковичем. «Я почему запомнила, - пояснила она, - сначала этот голос спросил бородача. А когда я пошутила: «Кого из бородачей? Их тут у нас двое околачивается?» - назвал фамилию Фролова».
Закиров сначала подумал: звонок - дело рук Тренькова. Тот имел моду, как говорили товарищи, опережать при случае события, не поставив никого в известность. Но тут же засомневался: за это время он обязательно сказал бы о своей догадке и соответствующих действиях. И все же надо будет у него спросить.
Весь оставшийся день Ильдар ходил по небольшим организациям. В мастерской «Металлоремонт» его ждал тот же сюрприз, как на телефонной станции. Но здесь спрашивали его просто по фамилии. Закиров обратил внимание: в помещении мастерской, похожем на сарай, не было видно телефонного аппарата. Он обратился к приемщику:
- Позвольте, а как вас спрашивали, ведь, кажется, вы работаете без телефона?
- Видите ли, он приходил сюда - такой представительный, с черной бородой и в кепке, надвинутой на глаза.
Ильдар спросил еще одного работника мастерской о деталях внешности незнакомца, его голосе, одежде. Но тот мало что добавил к сказанному.
Теперь уже не оставалось никаких сомнений - опережает его в поисках Космача не Треньков, а кто-то другой. Но кто? Кому еще понадобился «домушник» Фролов? Кто-то идет на известный риск быть схваченным. Значит, цель его в конечном счете выше, чем этот риск.
«Для кого-то Фролов, как и для нас, представляет большой интерес. А может, разыскивает его шпана, для того чтобы содрать мзду? Но тогда откуда они знают об ограблении квартиры Древцова? Нет. Вряд ли в основе их поиска шкурные денежные дела. Тут что-то другое».
Ильдар поспешил в больницу к Жукову. Погруженный в размышления, не заметил, как внесла его спешащая, напористая толпа в трамвай, как втиснула в угол.
«Зачем же он понадобился? - снова и снова задавали себе вопрос. - Может, хотят взять в долю и тем самым использовать его квалификацию? Пожалуй, это всего верней». Фролов - опытный преступник. В последние годы ушел на дно: не появлялся в поле зрения ни у милиции, ни у субъектов, промышляющих темными делами. Надо полагать, затевается какое-то большое дело. Но Фролов, как видно, скрывается не только от милиции, но и от собратьев-уголовников.
И все же, как пришла им идея искать Космача именно в этом районе? Для этого, по крайней мере, нужно знать, во-первых, о совершенном преступлении, во-вторых, повадки Космача. И, пожалуй, кто-то из компании темных личностей должен был видеть, случайно, разумеется, в этом районе Фролова. Это в-третьих. «А ими заправляет не дурак, далеко не глупый субъект, - размышлял Закиров. - Постой, - вдруг встрепенулся он, - а почему я до сих пор считал, что ищут Космача? Ведь тот, кто ищет, сам смахивает на Фролова! Точно… Получается: Фролов ищет самого себя?! Ложный ход, дабы запугать следствие?»
- Черт-те что! - недовольно проговорил Закиров, обескураженный новой догадкой.
Стоявшая рядом пожилая женщина с подозрением взглянула на него и энергично начала проталкиваться в другой угол трамвая.
«Принимают уже за чокнутого», - усмехнулся Закиров.
«Парк культуры», - объявила кондуктор. Ильдар пробрался к выходу. Осмотрел пуговицы - как будто целы.
Накрапывал дождь. Через низкие серые клубящиеся облака просачивался скудный свет. Казалось, обрывки облаков задевали макушки высоких тополей. Ветер дул в лицо, поднимая еще не прибитую дождем пыль.
Закиров пересек улицу и торопливо зашагал вдоль железной ограды к воротам больницы. Здесь его уже знали, и сидящие на скамеечке больные показали, в каком конце сада находится Жуков. Сегодня третий день, как ему разрешили выходить на воздух. Нашел друга сразу, Александр уж собирался в палату.
- Привет, Сашок! - уже издалека крикнул Ильдар. - Как ты тут? Надеюсь, все нормально?
- Нормально, - пожимая его руку, улыбнулся Жуков.
- Ты, дорогой, извини, вчера закрутился и…
- Да брось ты. И так почти каждый раз теряешь у меня уйму времени. Ты лучше порадуй меня чем-нибудь.
Дождь усилился. Они поспешили в помещение. В коридоре сели в глубокие кресла.
- Знаешь, утешительного мало, Сашок. Но кое-что поведаю тебе. Кстати, когда, хотя бы приблизительно, тебя выпишут? Швы вчера сняли?
- Да, сняли. Выйду, наверное, дней через десять.
- Ну и прекрасно, - обрадовался Закиров. - Совсем уже скоро.
- Слушай, не тяни резину - рассказывай.
Закиров начал подробно освещать события двух последних дней. Изредка Александр что-то уточнял, переспрашивал. Когда Ильдар кончил свое повествование, Жуков положил ему на плечо руку:
- Тебя можно, старина, поздравить - молодец. Ей богу, молодец!
- Так-то оно так, - задумчиво начал Закиров. - А тебя не смущает, что некий бородач, похожий на Фролова Валерия - Космача, разыскивает свою тень?
- Ты допускаешь - настоящий Фролов будет искать самого себя, чтобы запутать следы? Так я тебя понял?
- Совершенно верно.
- А ты сам, на месте преступника, сделал бы такой ход?
- Видишь ли, об этом я уже думал. Лично я не стал бы этого делать, если бы наверняка знал, что следствие не выходит на меня.
- А если бы знал, что напали на след?
- Пожалуй, не стал бы и тогда. Ведь тут другой конец палки - надо мозолить глаза кому-то, а это лишние люди, которые в любую минуту могут оказаться нежелательными свидетелями. Во всяком случае, этим поиском доказываешь некую связь между преступником и собой. В этом случае следственные органы обязательно начнут искать и это лицо, появившееся в поле зрения.
- Я, Ильдар, думаю так: Фролов не пойдет на этот ложный ход. Ну, хотя бы по той простой причине: он до конца не уверен, что мы связываем убийство Древцова с его персоной.
- Но тогда кто же так с нами играется? К чему этот маскарад?
- Если исходить из твоего же предположения, дорогой мой следователь, - устало улыбнулся Александр, - о поиске Фролова уголовничками на важное дельце, то выходит: они устраивают тебе маскарад.
Ильдар задумался, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
- Возможно и так. - Ильдар вскочил. - Действительна так! Почему бы им по ходу не пустить дымовую завесу, чтобы на определенное время прикрыть его - он же им нужен. Пока следователь протрет глаза после дыма да разберется что к чему - время будет упущено.
- Вот именно. Тут надо еще подумать, почему неизвестный в поисках Космача обратился в мастерскую, где изготовляют ключи по индивидуальным заказам? Ясно: они думают так же, как и мы, поэтому и шарят в этом районе. Но мне кажется, что преследуется и другая цель: узнать, разыскивается ли Космач, а заодно прощупать, нельзя ли использовать мастерскую для своей цели.
- Пожалуй, вряд ли, Сашок, они будут обращаться за услугами в мастерскую. Это мякина, на которой хотят нас провести. Создают видимость - дескать, им нечего бояться, они честные люди и собираются воспользоваться мастерской для бытовых нужд. Я, конечно, понимаю - им нужны инструменты. Но второй раз в эти конторы они все-таки не придут.
Закиров взглянул на Александра, спохватился:
- Ох, остолоп же я - совсем утомил тебя. Заболтался.
Александр улыбнулся. Осунувшееся его лицо имело уже розовый оттенок. Но большие глаза выражали усталость. Он взглянул в окно.
- Кажется, дождик прошел? Может, подышим свежим воздухом?
- Пошли, пошли, Саша.
Уже в саду Жуков вытащил из кармана больничного халата небольшую книжку.
- Вот начал читать Державина - родоначальника русской поэзии. Сосед по палате дал. Производит довольно сильное впечатление.
- Не зря же восхищалась им в свое время Россия, - заметил Ильдар. - И Пушкин о нем писал. Н-да… Жили же такие люди! И время их прошло. Их время останется навсегда с ними. Наверное, им тоже, как и нам, простым смертным, казалось, что они не состарятся, и жизнь воспринималась как некая вечность. Но в чем они оба не ошиблись, так это в том, что дела их никогда не умрут. Им было легче.
- Это неизвестно, легче ли им было. Может быть, наоборот… Живи они дольше - принесли бы народу еще большую пользу. Неизмеримо большую, чем кто-либо другой. А может быть, каждый из них, особенно Пушкин, считал, что лучшие произведения - впереди. Поэтому великим людям уходить из жизни по-своему тяжело… Вот так-то, Ильдарчик.
Жуков сел на влажную скамейку. С шумом втянул в себя пьянящий воздух сада.
- А ты, кстати, читал стихи Гавриила Романовича?
- Кого? - переспросил Закиров.
- Значит, нет. Признаюсь - я тоже до этого не читал. Но ты все же, Ильдарчик, почитай, тем более что Державин - выходец из татар; впрочем, как и российский историк и писатель Карамзин.
- Иди ты!
- Вот и «иди ты». Прочти подстрочный текст на этой странице. - Александр передал Закирову раскрытую книгу. - Здесь написано: «Державин считал, что род его начинается от татарского мурзы Багрима».
- Точно… - опять удивился Ильдар. Он сел рядом с Жуковым и почесал затылок. - Уличил ты меня в невежестве.
Неожиданно где-то рядом сверкнула молния, и почти сразу же раздался оглушающий гром.
- Бежим, старик, - вскочил Жуков, - Сейчас ливень сыпанет!
Оба поспешили в палату.