Прошел май с его грозами и неожиданными заморозками. В первых числах июня после сильной духоты прошумели дожди вперемешку с градом. От влажной земли повеяло приятной прохладой. Через раскрытое окно больничной палаты доносился пьянящий запах молодых листьев тополя и ясеня. Александр Жуков смотрел на дождевые капли, искрившиеся на нежно-зеленых листьях.

Голова гудела. Ноги и руки казались стянутыми резиновыми жгутами. Где-то в глубине мозга не давало покоя: «Как это случилось?.. Как я мог оплошать?» Лицо его было бледно, с оттенком желтизны.

Правда, лечащий врач заверил родственников и друзей, что все худшее позади. Тем не менее разговаривать ему долго не разрешали. Закиров, ежедневно наведывавшийся в больницу, попал к другу только на девятые сутки.

Ильдар многое хотел сказать Александру, но решил не утомлять его. Осторожно пожал его бессильную руку, вглядываясь повлажневшими глазами в лицо больного.

— Ты, Сашутка, будь молодцом. Главное, не расстраивайся. Врач сказал: все у тебя в порядке. Нужно только немножко отлежаться. Понял?

Александр утвердительно качнул головой.

— Да, чуть не забыл: все наши огромный привет тебе передают.

— Спасибо... Им тоже... привет, — тихо произнес Жуков. — А как бородач и его сообщник?..

— Сообщник на том свете. Личность его пока не установлена. Бородач, которого ты узнал, да?..

— Да... — глухо отозвался Александр.

— ...Зовут его, как ты помнишь, Фролов Валерий, по кличке Космач. Так?

— Да, так...

— Ты молодчага, Саша. Я по той фотографии, что в деле, ни за что не узнал бы...

...Жуков разглядел преступника в ресторане. Взгляды их неожиданно встретились. Бородач насторожился, заерзал. Забеспокоился и сидевший рядом с ним здоровенный детина.

Александр понял: он допустил ошибку, увлекшись наблюдением. Звериным чутьем бородач безошибочно определил: нужно бежать как можно быстрее. Он зашагал к выходу. Сосед его остался за столом, к Жукову спиной. Поэтому лица верзилы не удалось рассмотреть.

Александр хотел было предупредить Закирова, но побоялся упустить преступника. Он отправился за бородачом вслед. Миновали переулок, свернули в проходной двор. Фролов шел спокойно, не оглядываясь.

Жуков был уверен, что тот нырнет под арку и попытается уйти от него. Но борода, как мысленно окрестил его Александр, к удивлению его, обошел поленницу и вошел в подъезд.

Контрразведчик начал вести наблюдение за ним из-за поленницы. Он заметил появившегося во дворе мужчину. Тот шел мимо, не обращая ни на кого внимания. Тут дверь в подъезде распахнулась и появился Фролов. Внимание Александра переключилось на преступника. Он и глазом не успел моргнуть, как тот, проходивший мимо мужчина, оказался рядом. Жуков увернулся от удара бородача и в следующее мгновение приемом уложил его на землю. Он приготовился было встретить поспешившего на выручку другого преступника, но вдруг почувствовал адскую боль в голове. Дальше ничего не помнил. Очнулся уже в больнице...

— Фролов бросил в тебя поленом... — пояснил Закиров.

— Выходит, я сыграл роль по их сценарию... Они перехитрили...

Приоткрылась дверь, и раздался негромкий женский голос:

— Заканчивайте. Больному долго разговаривать нельзя. Закиров еще раз взял руку Александра, тихонько сжал ее ладонями:

— Пока, дружище. Твоя версия верна. Сейчас я по ней работаю.

Закиров встал. Чтобы не расстраивать Александра, он сознательно ничего не сказал о том, что Космач скрылся.

— Ну еще раз до свидания, Сашута. Скорее выздоравливай! Завтра опять приду.

Закиров осторожно закрыл за собой дверь.

После его посещения настроение у Александра немного улучшилось. Не только оттого, что Ильдар успокаивающе действовал на него, но и потому, что лед расследования тронулся.

Александр попытался покопаться в деле Древцова, но не смог.

Память, как из глубокой ямы, вытаскивала из затуманенного сознания какие-то лица, слова.

...Вот он увидел себя на лыжах. Рыхлый свежевыпавший снег ярко искрится на морозном солнце, слепя глаза. С высокого крутого берега Волги мчатся редкие смельчаки.

К берегу вплотную примыкала сосновая роща, нависая над застывшей волжской равниной. В роще сновало множество лыжников. Одни любовались с высоты местностью, другие стояли на краю спуска, примеряясь: можно ли отсюда съехать. Лыжники весело уговаривали друг друга скатиться разок, показать удаль. Некоторые решались, но редко кто не падал. Обычно падавший вызывал веселье: он подымал клубы снежной пыли, в которых на некоторое время исчезал, как при дымовой завесе, летели в стороны палки и лыжи.

Александр увидел белокурую девушку, направлявшуюся из рощи к обрывистому берегу. Впереди шел на лыжах парень, неестественно выбрасывая вперед почти прямые руки. Палки проносились слишком далеко и отталкиваться ими было трудно. Но он изо всех сил старался развить скорость, частил ногами. Длинный шарф развевался по ветру, путался в ногах.

— Ишь, фрайер, наяривает как на лыжах, — донеслось до Александра. Он оглянулся — недалеко стояло четверо подвыпивших мужчин, двое на лыжах. Они о чем-то говорили вполголоса, глядя на приближающуюся парочку. Те остановились рядом.

Один из четверых, обращаясь к спутнику блондинки, сказал развязно:

— Слышь, мастер, общественность просит, чтобы ей показали на этом косогоре урок слалома. И девушка, надеюсь, ждет того же.

Те невольно взглянули вниз — он от страха попятился назад, а блондинка испуганно заговорила:

— Да вы что, шутите?! Тут костей не соберешь!

Здоровый верзила небрежно бросил:

— Поможем собрать кости, пусть не беспокоится! — И, обращаясь к другому своему дружку, сказал: — Помоги проявить мужество и героизм скромному товарищу. Я знаю — он хочет этого, нужен только стимул...

Долговязый мужчина, что стоял ближе к парню, проворно подскочил к нему и с силой потянул за длинный шарф, подтаскивая, как телка, к обрывистому берегу. Другой хулиган подтолкнул парня в спину.

Все стали смотреть, что произойдет со стремительно уносящимся вниз лыжником. Вначале тот балансировал, словно переходил по жердине глубокую речку, готовый вот-вот рухнуть. Но затем, к удивлению всех, принял устойчивое положение. Однако, домчавшись почти до середины спуска, парень споткнулся, точно кто-то накрепко схватил его за ноги, и, ломая лыжи, снежным комом покатился вниз.

— Как вам не стыдно? — опомнившись, крикнула блондинка. — Ведь угробили человека!

— Она хочет выразить, так сказать, на ушко сочувствие своему хахалю, — снова подал голос верзила. — Снарядите и ее в путь-дороженьку, к милому... — И он похабно выругался.

— Слово Бугая для меня закон, — весело отозвался долговязый и, взяв ее за локоть, потянул к краю спуска. У нее от испуга расширились глаза. Беспомощность, однако, сменилась активными действиями: она обеими руками судорожно уцепилась за одежду долговязого, попыталась остановиться. Другой — неопределенного возраста тип — наступил ей на лыжу, она упала. На нее нарочно повалился долговязый.

Александр чувствовал: без столкновения с этой братией не обойтись. Он хотел снять лыжи, но передумал и решительно направился к девушке.

Долговязый не спешил вставать.

— Ай да Дюдя Хлебный, клевую бабу призыркал! — заржал его дружок Бугай.

Дальнейшие события произошли стремительно. Жуков рванул долговязого за ноги и спихнул его вниз, куда только что столкнули лыжника. Находившийся рядом дружок его кинулся на Александра. Жукову удалось увернуться от удара и отправить этого вслед за первым. Подвыпивший мужчина потерял равновесие и кубарем покатился, зарываясь в снег.

Девушка между тем встала и отъехала в сторону, растерянно глядя на происходящее.

Двое остальных — на лыжах — угрожающе двинулись на Жукова. У одного в руке был нож.

— Ну что, шпана! — поддел их Александр. — Поехали с горки, там и поговорим. Хотя вы же от страха сразу окочуритесь!

Жуков придвинулся к краю крутого спуска и, решив отвлечь внимание хулиганов от девушки, скомандовал:

— Дешевки, за мной!

Один не выдержал обидных слов и рванулся следом. Набирая скорость, оба понеслись вниз. Чувствуя за спиной преследователя, Александр резко повернул влево. Тот оказался опытным лыжником: сделал тот же вираж. Александр несколько раз менял направление спуска, стараясь одновременно сбить непомерно высокую скорость, но мужчина, как тень, не отставал от него.

Жуков понимал: при удобном моменте тот ткнет ему острием лыжной палки в спину, собьет с ног и тогда ему придется туго.

Несмотря на большую крутизну, спуск временами резко переходил почти в равнину, напоминая лестницу с ее площадками. Этим и решил воспользоваться Жуков. Преследователь, не задумываясь, копировал его «ходы», но на мгновение позже, при этом находился постоянно немного выше его. Миновав уже середину спуска, после очередной такой равнинной площадки Жуков резко повернул в сторону, сразу же повторил этот вираж и преследователь, но оказался в это время на площадке, сопротивление лыж резко возросло, он потерял равновесие и полетел в снег. Мужчина был явно увлечен погоней и не заметил вовремя неровности спуска.

Жуков остановился неподалеку от упавшего. Тот еле встал с одной лыжей на ноге, вытер лицо от снега, зло взглянул на Жукова и с яростью рванулся было вверх, к нему, но нога без лыжи заскользила, и он съехал еще ниже.

Теперь, на больничной койке, Жукову вдруг показалось, что где-то он снова видел это перекосившееся от злобы лицо. Точно видел! В предчувствии серьезного открытия у него появилось внутреннее напряжение, дыхание затруднилось.

«Да, точно... Это был он, Бугай!..»

— Сестра! Сестра! — слабым голосом позвал он. — Скорей позвоните в НКВД — немедленно пусть приедут!..