Глава 39
Толкование
“Дейли мейл”, 20 декабря, суббота
ФАРС!
ПОЛИЦИЯ НЕ СПРАВЛЯЕТСЯ С “ВОЗДУШНЫМ РЭМБО”
Еще один выстрел лондонского снайпера-маньяка. Убиты уже пять человек, включая одного журналиста, тем не менее, полиция продолжает отрицать существование сумасшедшего стрелка, обосновавшегося на крышах Лондона. Вплоть до настоящего времени так и не определена дата слушания дела.
Все пять жертв маньяка были хладнокровно им расстреляны, когда они шли по своим делам по улицам Лондона.
Однако полиции придется признать сокрытие фактов. В заявлении, сделанном вчера вечером старшим инспектором Иэном Харгривом, известным своим фиаско в деле лестерского вампира, сказано, что нет никакой необходимости волновать публику возможными убийствами.
ВОЙНА ГАНГСТЕРОВ
“У нас есть все основания полагать, что эти убийства стали результатом разборок между гангстерскими группировками, — заявил расстроенный Харгрив. — Погибший репортер был тесно связан с одной из банд и, раскрыв ее тайны, стал ее жертвой”.
Однако более высокие полицейские чины недовольны темпами расследования. Мы хотели бы задать несколько вопросов:
ПОЧЕМУ прессу не допускают к источникам информации?
ПОЧЕМУ затягивается опознание трупов?
КАК удается тайно избавляться от жертв?
КТО истинный подозреваемый в убийствах?
До сих пор полиция получила около двухсот донесений о снайпере.
Сегодня утром Управление лондонским транспортом сообщило об уменьшении числа людей, отправляющихся за рождественскими подарками в Уэст-Энд. “Я куплю подарки своим внукам рядом с домом, — заявила миссис Элизабет Спрэгг из “Шепердс-Буш”. — Не дай Бог, кто-нибудь притаился на крыше и выслеживает меня с заряженной винтовкой”.
СМОТРИТЕ: личный арсенал “воздушного Рэмбо”. Пользуется ли он таким же оружием?
— Ужас, сколько ерунды они печатают, — заявила Джэнис Лонгбрайт, смяв газету и выкинув ее в корзину. — Если бы они хоть взглянули на трупы, они бы не задавали вопрос, почему их нельзя опознать. Куда ты теперь?
— В библиотеку. Хочу проверить одну гипотезу, — сказал Харгрив, надевая пальто.
Черные круги под глазами говорили о том, что он проработал всю ночь. Ему удалось добраться до показаний родственников пропавших людей, но все истории были похожи. Ни одну из жертв родственники не видели в последние два года. Все они были официально зарегистрированы как пропавшие без вести, и их дела оставались открытыми на случай какой-нибудь информации.
Харгрив поискал в кармане сигареты, но нашел только пустую пачку. Он недовольно вздохнул. К сожалению, Джэнис не курила. Она сочувственно улыбнулась ему, и в ее каштановых волосах засверкали огненные искры. Харгриву показалось, что она в любой момент готова подпрыгнуть на месте и побежать играть в бадминтон. Бесчисленные чашки черного кофе дали ему силы для предстоящего дня, однако он чувствовал, что ему придется исчерпать все свои резервы.
— Если ты здесь, почему бы тебе не проводить меня? Мне бы хотелось узнать твое мнение. По крайней мере, ты мне скажешь, не сошел ли я с ума.
Они вместе вышли из полицейского управления и, не обращая ни на кого внимания, рука об руку зашагали по улице.
— Меня отстранят от расследования, если я не подброшу им что-нибудь на их проклятой пресс-конференции.
— Во сколько?
— В три часа.
— Ты думаешь, тебе удастся им что-нибудь подбросить?
— Решай ты, — невесело улыбнулся Харгрив. — Я никак не мог подобраться к этому делу. А все потому, что действовал неправильно. Меня совершенно не интересовали внешние характеристики убийств, но зато мне очень хотелось побыстрее докопаться до мотивов.
Они быстро взошли по лестнице публичной библиотеки и, открыв двойные двери, оказались в сыром коридоре, выкрашенном белой краской.
— Когда я начал закладывать в компьютер первые данные, то назвал это дело “Икар”. С самого начала мне мерещилось во всех убийствах что-то древнее и мифическое... Словно каждое следующее подчинялось определенному плану. Ил, сера, птица — все эти обрядовые детали не имеют современного объяснения.
Харгрив уверенно вел Джэнис по крутой деревянной лестнице в подвал библиотеки, где хранилось большинство справочной литературы, переведенной на дискеты. В сыром, плохо освещенном зале никого не было. Харгрив уселся за стол и включил ближайший компьютер. Экран засветился, и на нем появилось несколько проверочных тестов.
— На правильный путь меня вывела “Игла Клеопатры”. Я заинтересовался обычаями древних египтян. Помнишь, мы говорили об Анубисе? Ну вот, у Анубиса есть греческий эквивалент — Гермес. Он дал название некоторым писаниям, например в области алхимии, которые помещают греческую философию в египетский контекст. Это как бы откровения, которые особенно связаны с теологией и оккультизмом, и именно они дают жизнь всяким фантастическим обществам, наподобие нашего...
Харгрив сверился с индексом и напечатал нужный код, после чего попросил Джэнис обратить внимание на экран.
АЛХИМИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО ЗОЛОТОЙ ЗАРИ
ТАЙНЫЕ РУКОВОДИТЕЛИ ХРАМА ИЗИДЫ-УРАНИИ
ОСНОВАНО В ЛОНДОНЕ В 1888 ГОДУ УИЛЬЯМОМ УИННОМ УЭСТКОТТОМ,
ЛОНДОНСКИМ КОРОНЕРОМ, ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСОВАВШИМСЯ ОККУЛЬТИЗМОМ
НОВООБРАЩЕННЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРОХОДЯТ В ИЗУЧЕНИИ СТАДИИ НЕОФИТА, ЗЕЛАТОРА, ТЕОРЕТИКА, ПРАКТИКА, ФИЛОСОФА. СОБРАНИЯ ПРОВОДИЛИСЬ РАЗ В МЕСЯЦ. СПЕЦИАЛЬНЫЕ СОБРАНИЯ В ДНИ РАВНОДЕНСТВИЯ. ПРЕДМЕТЫ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ:
АСТРОЛОГИЧЕСКИЕ ЗНАКИ
ЗОДИАК И СЕМЬ ПЛАНЕТ
ШИФРЫ
ЕВРЕЙСКИЙ АЛФАВИТ
ДВЕНАДЦАТЬ НЕБЕСНЫХ ДОМОВ
ТАРО
АЛХИМИЧЕСКИЕ СИМВОЛЫ И ТАЛИСМАНЫ
ПОРЯДОК ЭЛЕМЕНТОВ
СМОТРИ ТАКЖЕ:
* Масоны
* Розенкрейцеры
* Алхимики
— Не понимаю, какое это имеет отношение к нашим дням, — сказала Джэнис, подаваясь вперед. — Мумбо-юмбо вышли из моды в конце викторианской эпохи.
— Ты совершенно права, — разволновался Харгрив. — Но теперь это возрождается. Представь себе, что такое общество существует в наши дни, но немножко в другой форме, ибо оно усвоило современные модные теории. Смотри. — Он сместил курсор под последнее слово и нажал на “ВОЗВРАТ”. Экран очистился, потом снова заполнился буквами и словами. — Я проверил все, что только можно было проверить, все тайные общества, но не нашел ничего более подходящего, чем алхимики. В той или иной форме они существовали по крайней мере две тысячи лет. Искусство перевоплощения — как физического, так и духовного. Идея заключается в том, что трансформируется нечистая субстанция в совершенную и чистую с помощью определенных ритуалов и церемоний, во время которых уничтожаются нежелательные элементы.
— Эта чистая форма чаще всего осязаемый предмет, как золотой брусок. Или это может быть возвышение разума — то есть духовный план.
Харгрив ткнул пальцем в экран.
АЛХИМИЯ
ПРОЦЕСС ПОСТЕПЕННОГО ТРАНСФОРМИРОВАНИЯ,
СООТВЕТСТВУЮЩИЙ АСТРОЛОГИЧЕСКИМ КОНФИГУРАЦИЯМ.
СИСТЕМА ПОЛУЧЕНИЯ ЗОЛОТА ИЗ СВИНЦА ИМЕЕТ СХОДСТВО С ОЧИЩЕНИЕМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДУХА. ОЧИЩЕНИЕ ВЕДЕТ К СОЗДАНИЮ СКРЫТЫХ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ.
ВОЗМ ИСТ/ АЛЬ КИМИА (арабский) КЕМ (египетский) КИМИА (греческий)
ПЕРВЫЙ ИЗВЕСТНЫЙ АЛХИМИК — ЧАЙМЗ
— Я затребовал дополнительную информацию о египетском источнике, и посмотри, что я получил.
Харгрив опять повернулся к компьютеру, и Джэнис, положив руку ему на плечо, стала смотреть, как на пустом экране появилась новая информация.
КЕМ-ЧЕРНЫЙ “ЧЕРНАЯ ЗЕМЛЯ”
СЧИТАЕТСЯ, ЧТО ЭТО ИМЕЕТ ОТНОШЕНИЕ К ЧЕРНОМУ
ИЛУ НА БЕРЕГАХ РЕКИ НИЛ
— Первый процесс в алхимии — это смерть субстанции через ее “очернение”.
— Парень, который погиб на Пиккадилли...
— С египетским илом во рту. Вот все и становится на свои места. — Харгрив пробежал пальцами по клавишам. — Каждый алхимический процесс ассоциируется с определенным знаком, символом, и каждый металл связывается с определенной планетой. Итак...
АЛХИМИЧЕСКИЕ РИТУАЛЫ
ТЕЛО МОЖЕТ БЫТЬ ОЧИЩЕНО ВОРОНОМ И ЛЕБЕДЕМ,
ПРЕДСТАВЛЯЮЩИМИ РАЗДЕЛЕНИЕ ДУШИ НА ЗЛУЮ ЧАСТЬ (ЧЕРНУЮ) И БЛАГУЮ (БЕЛУЮ)
ПЕРЕЛИВЧАТЫЕ ПЕРЬЯ ПАВЛИНА ПРЕДЛАГАЮТ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ТОГО, ЧТО ПРОЦЕСС ТРАНСФОРМАЦИИ НАЧАЛСЯ ДРУГИЕ ПТИЦЫ, КОТОРЫЕ АССОЦИИРУЮТСЯ С АЛХИМИЧЕСКИМ ПРОЦЕССОМ, СЛЕДУЮЩИЕ:
ПЕЛИКАН (КОРМЛЕНИЕ КРОВЬЮ)
И ОРЕЛ (ПОБЕДНЫЙ СИМВОЛ ЗАВЕРШЕННОГО РИТУАЛА)
— Наш убийца переосмыслил древний текст. У него каждая ступень алхимического очищения приняла форму ритуального убийства. — Харгрив откинулся в кресле и закурил сигарету. — Он думает, что таким образом наберется сверхъестественной силы.
Он переключил компьютер на принтер и стал переносить необходимый текст на бумагу.
— Хорошо, — согласилась Джэнис, — теперь мы знаем, почему это происходит. Но кто-то должен найти, где эти люди находятся, и притащить их в тюрьму, пока они еще кого-нибудь не убили.
Харгрив встал и, оторвав отпечатанный текст, аккуратно сложил его и спрятал в карман пальто.
— У нас времени только до завтра, до рассвета, — сказал он.
— Откуда ты знаешь?
— Все завязано на астрологии. Посмотри, какое сегодня число.
Джэнис взглянула на часы.
— Я не понимаю.
— Нет? Зато другие поймут, если мы не управимся за двадцать четыре часа.
— Что дальше?
— Надо отправить на крыши еще людей и прочесать тот район, который я указал. Но сначала я должен каким-то образом на несколько часов задержать пресс-конференцию.
— Зачем? — удивилась Джэнис. — Мы можем подсунуть им немножко дезинформации. Не лги себе, Иэн. Хуже, чем теперь, они все равно о тебе не станут думать.
— Знаешь, мне не очень нравятся нечестные методы.
— Я знаю, что тебе не светит ничего хорошего.
— Что ж, главное ты знаешь. Могу я рассчитывать, что ты придумаешь что-нибудь приемлемое?
Джэнис усмехнулась. Потом с удовольствием откровенно ему подмигнула.
— Можешь не сомневаться, я что-нибудь придумаю, — сказала она.
Глава 40
В фокусе
На сей раз он видел другой сон. Видел лицо и, конечно же, чувствовал страх, но сон все равно был другой. По-доброму улыбались пустые серые глаза, и губы двигались, напевая что-то, ускользающее от слуха. Роберт даже ощущал, что придвигается ближе к человеку в надежде, что в конце концов он что-нибудь скажет ему и откроет свою тайну. Лицо принадлежало кому-то, кто знал гораздо больше, чем он сам, кто был образованнее и умнее его. Глаза манили его, и голос звал и искушал, пока не окружил его и не проник, ему в душу. Ближе. Еще ближе. Вдруг лицо попало в фокус, словно кто-то отрегулировал настройку, и он все увидел, все узнал и все понял.
Во сне он увидел человека, который был всем тем, чем он не был, человека, лишенного совести и чувств и способного на бес-, конечную жестокость во имя справедливости. Это было новое лицо Человека Вселенной, лицо будущего...
Роберт в ужасе проснулся. Он лежал поверх одеяла голый и весь в поту. Вскочил, сел, склонил голову набок и прислушался. Кто-то пытался проникнуть в квартиру. Роберт оглядел комнату. Темно. Занавески задвинуты. Светятся только стрелки часов. После своего чудесного спасения Роберт вернулся в нижний мир и даже к себе домой, чтобы провалиться в беспокойный сон, хотя Залиан предупреждал, что лучше этого не делать. Был уже почти полдень. Роберт тихо соскользнул с кровати и натянул на себя старые джинсы, валявшиеся на полу.
Напряженно вслушиваясь в тишину, он скорее почувствовал, чем услышал, как щелкнул замок наружной двери, словно кто-то открыл ее и закрыл. Роберт подкрался к двери спальни и посмотрел в замочную скважину. В коридоре, затаившись, неясно темнела фигура человека. Удовлетворившись тишиной, “взломщик” на цыпочках подошел к ближайшей двери и открыл ее.
Роберт улыбнулся про себя, зная, что “взломщик” по ошибке забрался в ванную. “Взломщик”! Наверняка это “бывший водопроводчик” взялась за старое. Выйдя в холл, он включил свет.
— Эй, Роза, красней, умывайся и выходи с поднятыми руками. С самого начала я знал, что это ты...
В дверном проеме показалась голова. Но не Розина. Бритоголовый парень с безумными глазами, желтыми зубами и словом “СМЕРТЬ”, вытатуированном на лбу, держал в руке крикетную биту. Роберту потребовалось не больше двух секунд, чтобы все понять, метнуться в спальню и запереть за собой дверь. Каким же надо было быть дураком, чтобы вернуться домой! Как он не предвидел, что его будут искать и найдут? Нужно предупредить Розу, если с ней еще ничего не случилось!
С победным кличем бритоголовый бросился на дверь с такой силой, что она слетела с верхней петли. А затем после небольшой передышки он обрушил на нее серию новых ударов. Роберт взвизгнул и, подхватив кожаную куртку и ремень с пола, побежал к окну, правда, ему пришлось немного повозиться, прежде чем он поднял раму.
Стоя на узкой пожарной лестнице, которую хозяин дома вынужден был поставить для безопасности жильцов, Роберт слышал, как “мальчик” Чаймза пробивает себе дорогу в спальню.
Потом он посмотрел вниз. Если раньше он бы непременно стал спускаться, то теперь его первым побуждением было подняться наверх. Однако, сделай он так, его бы непременно перехватил кто-нибудь более опытный в воздушном передвижении. На полпути к верхнему этажу он остановился и, немного спустившись, сверху заглянул к себе в спальню. Еще один удар — и бритоголовый ворвался в комнату. Роберт услышал тяжелые шаги и взялся за оконную раму. Наконец “гость” высунулся в окно, высматривая Роберта внизу, и тогда Роберт с силой опустил раму на голую шею, отчего бритоголовый сильно стукнулся головой об угол окна.
Роберт всем телом налег на раму. Потом он ступил босой ногой на нижний край и попрыгал на нем для уверенности. В горле у “взломщика” захлюпало и засипело, за стеклом Роберт увидел раскиданные в стороны руки и ноги, а в дальнем углу на полу крикетную биту. Все-таки бритоголовому удалось разбить кулаком окно, отчего проходившие по улице люди начали поднимать головы и показывать на Роберта пальцами.
Еще раз посильнее нажав на раму, Роберт поспешил убрать ногу, пока бритоголовый не схватил ее окровавленной рукой, и, взглянув на беспомощно распластавшегося на подоконнике врага, бросился наверх, мечтая хотя бы на сей раз избежать погони. Если Роза тоже вернулась домой, ей грозит не меньшая опасность.
Роза еще спала, когда он позвонил ей из промерзшей будки в Кэмдентауне. Ему пришлось бежать до нее, не обувшись, чтобы подальше уйти от бритоголового на случай, если Чаймз послал еще кого-нибудь в эти места.
— О чем ты думаешь, Роберт? — сонно проговорила она. — Позвони попозже. Я кладу трубку.
— Ну что ж, давай. Роза, но знай, что если я сам тебя не укокошу, это сделает кто-нибудь другой. Они уже были у меня, так что держу пари, теперь очередь за тобой.
— Ладно, ладно... — Голос у нее звучал так, как будто она в любую секунду могла отключиться и снова провалиться в глубокий сон. — Еще полчасика. Потом я встану...
Роберт ее едва слышал.
— СЕЙЧАС ЖЕ! Поднимайся прямо СЕЙЧАС!
После непродолжительного молчания Роза заговорила не в пример бодрее:
— Господи, ладно, Роберт. Я встала. Так? Мы с тобой встретимся. Скажи где?
— Наконец-то! — с облегчением вздохнул Роберт. — У тебя в доме есть черный ход?
— Да.
— Спускайся по нему. Кстати, ты не можешь принести мне свитер? А то я не успел надеть рубашку и ботинки. Да, захвати еще деньги, потому что я не могу вернуться домой. Я буду ждать тебя в кафе с клетчатыми скатертями в Чок-Фарм. Если ты не выспалась, мы можем доспать в гостинице.
— Звучит заманчиво. Буду через двадцать минут.
И она положила трубку.
Роберт был уверен, что все принимали его за бродягу, пока он нетерпеливо выхаживал перед кафе. Ремень неприятно холодил кожу. Заметив Розу, Роберт потуже запахнул кожаный пиджак; На ней был черный комбинезон, который она получила от Залиана, и тяжелый черный шарф на шее. Для девушки, проведшей всю ночь на крыше и вскочившей с постели всего двадцать минут назад, она выглядела на удивление хорошенькой.
— Господи, Роберт, ты ужасно выглядишь! — Она ладошкой прикрыла рот, не в силах сдержать смех. Роберт погрустнел.
— Я всегда так выгляжу после нападения маньяка с битой, — пробурчал он. — На земле стало небезопасно. Надо возвращаться наверх и ждать, пока все кончится.
— И это после того скандала, который ты учинил, чтобы мне разрешили уйти вниз! — с досадой выпалила Роза. — Уж лучше бы я наверху выспалась.
У Роберта появилось чувство, что она бы с радостью провела на крыше столько времени, сколько ей разрешил бы Залиан.
— Может быть, ты права, — согласился он. — Признаюсь, мне пришлось спешно покинуть мой дом, чтобы меня не забили насмерть в постели. Где здесь ближайшая станция?
— Я многое передумала, — говорила Роза, пока они шли навстречу пронизывающему ветру по безлюдной Юстон-роуд. — Если бы ты был Чаймзом и хотел создать сообщество, которое бы извращало идеи Залиана, с чего бы ты начал?
— Ну, Залиан заимствовал свои идеалы в Древней Греции. На небесах много мифических богов.
— А людей Чаймза нашли на крыше Лондонской биржи металлов. Звучит как-то по-земному, ты не находишь?
— Ты говоришь так, будто уже сотворила свою сумасшедшую теорию.
— Не сумасшедшую, а логическую. Вспомни древнее искусство, которое вышло из земли.
— Не знаю... — Роберт поднял руки, прося пощады. — Черная магия. Колдовство.
— Ну-ну. Представляешь банковских менеджеров и почтовых дам, пляшущих голыми в лесу? Неаппетитное зрелище. А я подумала об алхимиках. Ты что-нибудь помнишь об основных металлах и всем, что с ними связано? Когда-то я что-то читала об этом, в книжке было не меньше символов, чем в тетради Шарлотты.
— А я думал, что алхимия — это остроконечные колпаки и бурлящий свинец, — ухмыльнулся Роберт. — Немножко устарело на сегодняшний день, ты не согласна?
— Нет! Алхимические общества и теперь есть в Англии!
— Но что Чаймз получает от подобного колдовства?
— Может быть, что-то сверхъестественное. — Роза задумалась на минуту. — Власть над слабыми — вот вечная цель. Еще есть люди, которые хотят управлять миром, получив определенные знания.
— Если мы собираемся воевать из-за религии, давай отложим это до следующего раза.
— Ну да, религия, — сказала Роза, угрожающе прищуриваясь. — Белые миссионеры учат невежественных чернокожих петь гимны, которых они не понимают, чтобы спасти тех от их собственных богов. Великолепный пример того, что “твой Бог недостаточно хорош, поэтому возьми моего”.
— Послушай, — рассердился Роберт, — религия помогла множеству людей найти согласие с самими собой...
— И начала жуткое количество войн. Может быть, война Залиана — последняя в длинном списке?
— Давай лучше вернемся к символам в тетради Шарлотты...
— Ладно. Тебе никогда не приходило в голову, что самые испытанные символы все связаны друг с другом?
— О чем ты? — спросил Роберт.
— Ты знаешь, что Солнце всегда считалось мужским символом и его можно приравнять к золоту, правой стороне всех вещей и огню...
— Правильно. А Луна — всегда женское начало, левое и серебро...:
— И ассоциируется с водой. — Она бегло улыбнулась ему. — Это части большого плана.
— Дай подумать. Ты хочешь, чтобы мы приложили это к Чаймзу и Залиану...
— Просто я думаю, что получится, если мы их соединим. Две стороны монеты?
— Меня не перестают поражать идеи, которые рождаются w твоей головке. — Они подошли к месту подъема. — Удивляюсь, как ты еще спишь по ночам. Может быть, тебе надо взять бразды правления в свои руки, вместо Залиана?
— Может быть, я это и сделаю, — проговорила Роза, словно убеждая сама себя.
Глава 41
Полицейские маневры
— Он говорит, что нам надо только оглядеться, — бросил Баттерворт через плечо. — Это значит, что он оторвет нам яйца, если мы вернемся ни с чем.
— Плевать мне, — сказал Бешеный Пес Бимсли. — Он — твой шеф, а не мой. Мы уже наверху?
— Еще один этаж. Поднимай ноги.
С пожарной лестницы они ступили на ровную, площадью с акр, крышу. Баттерворт взглянул на часы. Было почти десять часов. Вокруг вспыхивали фантастической морзянкой огни Пиккадилли, словно огораживая посадочную полосу для самолета какого-нибудь миллионера. Крыша принадлежала отелю “Ритц” и, естественно, была получше многих других поблизости, тем более что ее беспрепятственно обдували ветры, шелестящие голыми ветками в Грин-парке.
Прошедшая днем пресс-конференция была смехотворной. Харгрив вообще не явился, и одна Джэнис Лонгбрайт спасала следователей от жаждущих крови журналистов. Купились они на ее версию об одиноком стрелке или нет, время покажет. Шеф, кажется, решил придерживаться именно ее.
Баттерворт стер пот со лба, оставив на нем черные пятна. За последние два часа они с Бимсли облазили не меньше полудюжины пожарных лестниц — и ничего. Баттерворт оглянулся на неповоротливого констебля, который, казалось, был совершенно доволен собой, несмотря на то что совсем не умел ходить, не падая. Отчасти это было понятно. Слишком он был огромен и напоминал Баттерворту разложенную голубую, как море, софу. Ухватившись за перила, Бимсли вылез на поверхность, словно какой-нибудь монстр из фильмов пятидесятых годов. Баттерворт вовсе не чувствовал себя защищенным, потому что огромные кулаки Бимсли не возмещали отсутствующие у него мозги. Его отрывочные замечания и тяжелые шаги пробуждали в памяти образ Джаггернаута, ищущего, где бы что сломать.
Баттерворт зашагал по гудронированной крыше, потом посмотрел вниз на Сент-Джеймс-стрит, где когда-то наемные клячи подбирали постоянных покупателей Локка-шляпника и Лобба-башмачника, где жили Рен, Поуп, Байрон и Уолпол, где полубезумный карикатурист Гиллрэй разбился до смерти и где теперь только такси проносятся мимо стерильных автосалонов и контор аэролиний. Он вздохнул, пожалев о том Лондоне, которого больше не было, и о том времени, когда он был студентом, а не шел по стопам знаменитого отца. А вдруг ему удастся щелкнуть это дело, совершив невероятный дедуктивный подвиг? Тогда он сразу же подаст в отставку.
За его спиной Бешеный Пес Бимсли поскользнулся на мертвой ласточке и упал. Что бы сделал отец? Баттерворт много думал об этом деле, пытаясь установить разумную связь между известными фактами. У него ничего не получалось. Почему все убитые сваливаются с неба? Потому что убийцы прячутся на крышах. Убийц много, гак как один убийца не смог бы нанести столько жутких ран, не говоря уж о транспортировке жертв вниз. Что еще ему говорил Харгрив? Поискать банду, вступившую в жестокую войну с другой бандой или объявившую вендетту соперникам. Неужели здесь кто-нибудь живет? А как они передвигаются по городу, если их пока никто не заметил?
Баттерворт поскреб подбородок и стал обходить крышу, не зная, чем заняться дальше. Ужасно. Он совершенно лишен отцовского чутья. Надо бросать эту работу и возвращаться в гончарную мастерскую. Керамика по крайней мере не стреляет.
Он все еще предавался своим размышлениям, когда заметил трос, протянутый от “Ритца” к зданию на противоположной стороне улицы. Это не было ни линией связи, ни электрическим проводом, потому что трос просто был прицеплен к стене. В изумлении он повернулся посмотреть на Пиккадилли. С другой стороны трос шел к Стрэттон-стрит. У Баттерворта округлились глаза.
— Пойдемте отсюда, Бимсли! — крикнул он. — Кажется, я что-то нашел.
Бимсли сидел на крыше и растирал колени. Он медленно разогнулся и встал во весь свой устрашающий рост.
— Слава Богу, — буркнул он. — Тебе хорошо, на тебе свитер. А я продрог. Это в полиции дали?
— Нет, — признался Баттерворт. — Бабушка связала.
— Знал бы я, что будет холодно, — сказал Бимсли, растирая уши, — захватил бы вязаный шлем.
Все еще ворча, он встал на пожарную лестницу, и им обоим бы несдобровать, если бы Баттерворт не ухватился за перила. Потом юный детектив двинулся побыстрее дальше, пока между ними не стало по крайней мере футов шесть, и как раз вовремя, потому что Бимсли из-за одного неосторожного движения повис в воздухе. Спускаясь вниз, Баттерворт излагал свои мысли констеблю так, как объясняют ребятишкам правила дорожного движения.
Малыш — а несмотря на свою огромность, он был малышом — пришел в восторг оттого, что остался жив, и на радостях окончательно утратил координацию движений. Когда они оказались на крыше галереи, Баттерворт решил держаться от него подальше.
Баттерворт и Бимсли методично обследовали крышу, ища трос, и вскоре нашли его. Но они увидели не только трос. Словно парашютисты, на огромной скорости по тросу летели по направлению к их крыше какие-то люди. У Баттерворта сердце ушло в пятки, когда он оказался окруженным ими. Он оглянулся в поисках Бимсли, который стоял за его спиной, открыв рот, словно ожидая, когда туда влетит баскетбольный мяч. Они оба, в прямом смысле слова, приросли к крыше, пока неизвестные люди в черных комбинезонах обтекали их с двух сторон.
Спайс, Симон и остальные люди Залиана не обратили никакого внимания на присутствие двух полицейских, когда, перекрикиваясь на ходу, пробегали к другому краю крыши. Несколько человек были ранены, и капли крови падали на гудрон.
Бимсли пару раз попытался ударить одного, другого, но, к счастью, они не обратили на него внимания. Через несколько мгновений, в течение которых клацал металл и шипел трос, они исчезли в направлении Сент-Джеймс-сквер, оставив Бимсли и Баттерворта в полном недоумении на крыше галереи.
— Черт возьми, что все это значит? — изумленно проговорил Баттерворт. — Они даже не остановились. И вообще, зачем вы пытались их ударить?
— Имею право, — недовольно ответил Бимсли. — Я — полицейский. Мы даже могли их арестовать за вторжение в частное владение.
— Вы видели, как они бежали? Словно за ними гонится дьявол. Нам нужно подкрепление.
Баттерворт вытянул шею, глядя вслед удалявшимся фигурам, которые были уже почти неразличимы на гранитном фоне отеля. Он включил микропередатчик и уже был готов сделать сообщение, как услышал позади себя шум, и крыша вновь заполнилась людьми.
Бритоголовые люди обшаривали каждый закоулок в поисках первой группы. Они все были одеты по-другому, в черную с красной полосой на груди форму. Один из них пхнул коленом Баттерворту между ног, но тотчас был поднят в воздух могучими ручищами Бимсли, который повертел его и бросил головой вниз. К тому времени, когда Баттерворт пришел в себя и встал на ноги, они тоже улетели в сторону Пиккадилли.
— Одного я поймал! — крикнул довольный собой Бимсли, поднимая парня.
Все еще держась за низ живота, Баттерворт поглядел наверх и увидел, как бритоголовый запустил руку в карман и вытащил нож. Каким-то образом вывернувшись из крепких рук Бимсли, он ударил его ножом под ребра, отчего изумленный Бимсли выпустил бритоголового и отскочил в сторону. Когда он оглядел себя, то обнаружил разошедшиеся полы фирменного кителя и пуговицу, выскользнувшую из петли и упавшую на крышу. Он испустил крик ярости и бросился на парня, который перекидывал нож из одной руки в другую и прыгал, согнув колени, из стороны в сторону, словно герой “Вестсайдской истории”.
— Брось нож, парень, — без всякого успеха взывал к нему Баттерворт. Тогда Бимсли применил к парню прием, в результате которого нож упал на крышу.
Когда же Баттерворт подбежал и наклонился, чтобы поднять его, то опять услышал за спиной шум и увидел еще двоих бритоголовых, невесть как объявившихся на крыше. Обстановка менялась стремительно. Бимсли отскочил в сторону, чтобы встретить новых врагов лицом к лицу, а парень побежал к краю крыши.
— Быстрей! — крикнул он, хотя бритоголовые уже полезли в карманы за оружием. — Плевать на них! Нас звал Чаймз.
После минутного колебания двое вновь прибывших побежали вперед. Баттерворт все еще был недееспособен. Он смотрел, как трое парней перепрыгнули с одной крыши на другую через дорогу. Бимсли едва не достал их на краю, но у него был слишком медленный разбег, чтобы перескочить через проулок.
Баттерворт с ужасом смотрел, как он не удержался и с криком удивления исчез из поля его зрения. Когда Баттерворт добрался до края крыши, бритоголовых уже не было и в помине, и он, не ожидая ничего хорошего, посмотрел вниз.
Его напарник повис на лепнине между верхними окнами и крышей, и Баттерворт, увидев это, не сдержал испуганного крика:
— Не двигайся! Я тебе помогу!
Он глубоко вздохнул и смело заглянул в бездну между домами. Он попытался было дотянуться до Бимсли, но потом подумал, что не вытянет его наверх, ведь в нем не меньше двухсот пятидесяти фунтов.
— Я скольжу, — пожаловался Бимсли. Словно в подтверждение этого, локоть у него соскользнул с выступа, и он неловко задергался в воздухе.
Баттерворт принялся обшаривать взглядом крышу, словно искал приготовленный тут заранее спасательный пояс.
— Ааааа!
Он снова посмотрел вниз: второй локоть Бимсли сорвался с лепнины. Теперь он держался только пальцами. Ничего не оставалось, как все-таки попытаться вытащить его. Баттерворт опустился на колени позади парапета и наклонился пониже.
— Давай руку! — крикнул он.
Бимсли понял и ухватился за него мощной ладонью, едва не стащив его вниз за собой.
— Господи, — еле слышно выдохнул Баттерворт, стараясь удержаться на исходной позиции. — Да ты весишь больше моей машины.
Боль в руке была ужасающей, но Бимсли каким-то образом все-таки удалось поставить на выступ ногу. Из этого положения он исхитрился поднять еще одну руку и ухватиться ею за другую руку Баттерворта. В этот момент юный детектив не был готов принять на себя дополнительную сотню фунтов, и, еле пискнув, он перекувырнулся через парапет и повис над бездной.
Баттерворт никогда особенно не любил цирк, и акробатические трюки скорее раздражали его, чем доставляли удовольствие, но теперь он пожалел, что относился к ним с таким легкомыслием. Он почувствовал, что выскальзывает из рук Бимсли, постепенно ставит их скользкими от пота, и попытался дотянуться ногами до ближайшего окна, однако это его движение чуть не свалило Бимсли.
— Перестань дергаться! — завопил тот. — А то я брошу тебя, и ни один судья ничего мне не сделает.
Из-за Баттерворта он потерял несколько дюймов выступа, к тому же китель у него завернулся и закрыл ему глаза. Баттерворт посмотрел вниз. В эту минуту он пожалел, что мало пожил на свете и ему почти нечего вспомнить. Руки болели так, словно их выдернули из суставов. Еще несколько секунд — и все.
— Сил моих больше нет, — прошептал из-под кителя Бимсли.
— Терпи. Мне надо подобраться ближе к окну и разбить его.
Баттерворт выбросил вперед ноги, и оба полицейских еще на несколько дюймов приблизились к смерти.
— Я не хочу умирать, во всяком случае из-за тебя.
Это было последнее, что сказал Бешеный Пес Бимсли перед тем, как выступ обломился и они оба полетели вниз — на навес перед входом в картинную галерею, который разлетелся вдребезги, не выдержав удара. Бимсли упал на тротуар, замешкавшись на навесе, зато Баттерворту повезло больше, ибо он угодил прямо Бимсли на живот. Пока на них сверху падали мили парусины, Бимсли решил, что счастливое спасение дает ему право избить напарника до полусмерти, как только он придет в себя после обморока, приближение которого он ясно сознавал. А парусина все падала и падала, напоминая незакрывшийся полосатый парашют...
Глава 42
Без маски
Мертвые глаза сверкали белками. Ли почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и отвернулся. Казалось, вся крыша полита кровью девушки. Ее обнаженное тело, разрезанное и оскверненное — как туша на скотобойне, соскочившая с крюка. Ли со своей командой примчался на грязные двускатные крыши Брюэр-стрит в Сохо, проверяя последний закрепленный за ним участок. На теле, которое они обнаружили, были такие ужасные повреждения, что Ли запретил своим людям приближаться к нему. Нравственность в его группе и так уж пала ниже некуда, поэтому нечего им глядеть на этот кошмар.
Он не понимал: неужели Залиан не знает о мерзостях Чаймза? Белое тело светилось в кромешной тьме зимней ночи, прикрепленное к крыше растекшейся треугольником кровью. Ли Перевел взгляд на своих ребят, которые в отдалении переминались с ноги на ногу, инстинктивно чувствуя себя не в своей тарелке.
— Ладно, отправляемся дальше. — Ли хлопнул в ладоши. — Натаниэл ждет нас.
Пока ребята позади него готовились уходить, Ли повернулся, чтобы в последний раз взглянуть на мертвую девушку.
— Если ты ее хочешь, можешь ее взять. Но ты не хочешь ее.
Ли почувствовал, как страх когтями вцепился в его сердце. Медленно он отвел глаза от трупа.
Между двумя трубами стоял Чаймз в балахоне с капюшоном и говорил с ним. Ли постарался как можно незаметнее опустить руку, пока его пальцы не легли на стреломет.
Твердо и широко ступая, Чаймз медленно вышел из-за трубы. В железной руке, одетой в перчатку, он держал серебряный гарпун, вставленный в самострел.
— Ты не успеешь вытащить руку из кармана, как я убью тебя, парень.
Все так же твердо ступая, Чаймз подходил ближе и ближе. Гарпун сверкал в лунном свете. Ли оглянулся на своих людей. Трое держали в руках оружие, но ни один не осмелился выстрелить. Кто знает, сколько людей прячется за спиной Чаймза?
— Где Залиан?
Широкий черный балахон бился вокруг одетых в черные кожаные сапоги ног Чаймза.
— Ты никогда его не найдешь.
Ли удивился, почувствовав внезапную дрожь во всем теле.
— Не думаю, что ты сознаешь свое положение. Если ты скажешь мне правду, я, может быть, только ослеплю тебя. Давай еще раз. Где Залиан?
Чаймз поднял гарпун на уровень глаз Ли.
— Ли, скажи ему! — не выдержала Маленькая Джо, самая юная в его команде. — Если ты не скажешь, это сделаю я!
— Прислушайся к ее совету, Ли. Эта война не должна тебя волновать. Ваша капитуляция — дело решенное. Осталось только выяснить отношения между мной и твоим хозяином.
— Он мне не хозяин. Мы все равны.
— Ну надо же, как демократично! В этом ваша слабость. Где же он?
— Ты можешь меня убить, но я не скажу.
Ли стоял на своем, хотя ледяные ручьи текли у него между лопатками. Чаймз чуть-чуть нажал на спусковой крючок.
— Он на крыше биржи! — закричала Маленькая Джо, впадая в истерику.
Лицо Чаймза было скрыто под капюшоном, но Ли почувствовал, что он победно улыбнулся. Он медленно опустил гарпун, и тотчас дюжина его людей явилась из темноты. Все они были бритоголовые, с бледными и нездоровыми лицами. Понимая безнадежность схватки с самим Чаймзом, Ли еще раньше наказал своим немедленно исчезать, попав в такое положение, и теперь они все, как один, устремились к своим тросам. Двое упали сразу. Один был убит монетой, выпущенной ему в спину подручным Чаймза, другой пал от руки самого Чаймза.
С ножами наизготовку люди Чаймза помчались следом и схватились врукопашную со своими врагами, которых стали хладнокровно сбрасывать с крыши. Один из них вцепился в Маленькую Джо, которая ответила Чаймзу, и поднял ее над головой, собираясь бросить вниз, но неожиданно получил сильный удар в живот от Мака, который был ростом в семь футов и считался другом и защитником девушки.
Ли бросился на Чаймза, не давая ему времени перезарядить самострел. Человек в капюшоне не успел шевельнуться, как его настиг кулак Ли, которому показалось, что тело Чаймза словно не из плоти и крови, а из металла. Поняв, что единоборство может кончиться только его гибелью, Ли попытался убежать, но Чаймз протянул руку и оказался проворнее его. Кожаная перчатка обхватила горло Ли, и Чаймз поднял его над крышей. Из глаз Ли посыпались искры от боли. Дышать стало нечем. Чаймз закинул голову и рассмеялся негромко и безжалостно.
— Борись, — прошептал он. — Так намного интереснее.
Ли с неимоверным усилием поднял ногу и ударил Чаймза в грудь, отчего он немного подался назад и капюшон упал ему на плечи. Ли не удержался от крика, узнав лицо человека, который когда-то был в их команде.
Чаймз несколько ослабил хватку, чтобы накинуть капюшон на лицо, но было уже поздно. Он был опозорен. Ли успел подбежать к краю крыши и закрепиться на тросе прежде, чем Чаймз пришел в себя. Летя через улицу следом за своими ребятами, Ли видел тела двоих своих друзей, простертые на мостовой в лужах крови, и полицейскую машину, со скрежетом затормозившую возле них. И еще он видел лицо человека, которому и он, и Залиан когда-то доверяли как брату. Они верили, что именно он поведет жителей крыш к еще более славному будущему.
Глава 43
Перелом
— Симон, они уже на пути сюда, — услышал он из-за спины. — Сейчас не время. Потом.
Нож сверкнул, отразив свет голой лампочки, и прижался к горлу Залиана. Никто не пошевелился. Все затихли. И вдруг кто-то кашлянул, положив конец затянувшемуся молчанию.
— Или он пойдет с нами, или мы все останемся здесь и будем ждать Чаймза.
— Их примерно в пять раз больше, — сказал Ли. — И они знают, что мы на бирже. Это будет резня. — Он вышел вперед, в круг света, и, схватив Симона за руку, прошептал как можно тише:
— Мы теряем драгоценное время. Хватит. Отпусти его.
— Не отпущу, пока он не скажет мне, почему он пальцем не шевельнул, чтобы спасти себя... нас.
Симон сильнее прижал нож к шее Залиана, и тот еще дальше откинул голову назад. Ли из предосторожности шагнул в сторону, зная, что Симон на все способен в таком состоянии. Когда он со своими ребятами возвратился на биржу, то застал панка склонившимся над полубесчувственным доктором. Хотя тот и сидел за включенным компьютером, но рядом валялась иголка, спичка, черный порошок и ложка — короче говоря, все, что требовалось Залиану, чтобы сделать глубокий наркоз.
Немногие оставшиеся в живых жители крыш столпились у двери с наружной стороны. Некоторые были ранены. Но кое-кто еще не вернулся из ночного поиска. Все чувствовали нарастающее напряжение, которое грозило перейти во враждебность, способную окончательно развести усталых людей в разные стороны.
— Симон, чего ты от него хочешь? — вздохнув, спросил Ли. — Каждый раз, когда мы натыкаемся на Чаймза, мы теряем людей.
— Потому что у нас нет стратегии, нет разумного плана. Ли, у нас нет вождя. Посмотри на него! — И он ткнул пальцем в Залиана, который сидел, уставившись в пол между ногами. — Роза сказала, что он выключил ночью радиотелефон. То, что мы ради него сражаемся с Чаймзом, его устраивает, но у него самого кишка тонка встретиться с ним лицом к лицу.
Роберт чувствовал, как на него волной накатывает страх. Он появился на крыше, когда Симон и Залиан уже выясняли отношения, и теперь много бы отдал, чтобы оказаться подальше от них и от приближающегося Чаймза с его выродками.
— Нам все еще неизвестно место казни, — заметил Ли. — И если мы начнем выяснять между собой отношения, это ни к чему не приведет.
— Тогда пусть он объяснит нам, — вновь рассердился Симон. — Что это за причина, по которой ты не можешь встретиться с ним, Натаниэл?
— Прежде чем страсти окончательно разгорятся, позвольте мне кое-что вам сказать, — вмешалась Роза, которая, пробившись вперед, вытащила из ящика стола тетради. — Симон, убери нож. Ты же этим ничего не решишь.
Парень вызывающе взглянул на Залиана, потом на Розу и убрал нож.
— Ты говорил нам, что Чаймз стоит на том, что является полной противоположностью вашим идеалам, и мы решили поставить это во главу угла, — сказала она и поведала собравшимся свою алхимическую теорию. — Сегодня я побывала в Британском музее. Чаймз — настоящий Чаймз — был первым алхимиком, насколько известно. К тому же наш доктор, по-моему, еврей, а, доктор? Натаниэл... На мой слух, имя еврейское. — Роза оглянулась и не увидела ничего, кроме искреннего удивления на всех лицах. Тогда она опять повернулась к Залиану: — Я проверила. Слово “алхимия” пришло к нам со Среднего Востока. Чтобы противостоять тебе, Чаймз выбрал для своего враждебного общества науку арабского происхождения. Я думаю, он заранее спланировал вашу “естественную” вражду.
— Не сомневаюсь, все, что ты говоришь, очень интересно, — сказал Симон. — Но, Роза, нам нужна практическая помощь. Он повертел нож в руках, но так и не сунул его обратно за пояс.
— Я тебе скажу. Мы прошлой ночью нашли его... Нашли на крыше Лондонской биржи металлов... И мы можем опять его там найти. Если мы узнаем, где он берет свои силы, мы будем знать и его слабости.
— Это бесполезно, — взмолился Залиан. — Он как будто читает все мои мысли. Его нельзя победить. Он словно мое отражение в зеркале, только в черном, перевернутом зеркале. Он уничтожает все, что бы я ни сделал. Он всегда впереди. Как можно победить того, кто ведет себя не по-человечески?
— Ты не выключаешь радио? — возразил Симон. — Ты не дырявишь себе вены, не прячешь голову под мышку и не делаешь вид, что он как придет, так и уйдет?
— Нет, я...
— Мы должны его победить, — сказала Роза. — Если ты такой же, как он, ты должен хорошо его знать.
— Я не такой. Он видит в темноте.
— О чем ты?
— Он видит в темноте. Не спрашивайте меня, почему и как, просто он видит, и все.
— Это правда, — подтвердил Симон. — Я видел, как он бежал по крыше и прыгал на другую сторону в полной темноте. Похоже, у него сверхъестественный дар.
— Подождите, — вмешалась Спайс. — Что такое чертова Сумеречная Зона? Давайте-ка вернемся на минуту к реальности. — Она подошла к Залиану и схватила его за плечи. — Док, хватит, а то мы все погибнем. — Она повернулась к Симону: — Мы можем привести его в чувство?
— Я вполне в состоянии сам отвечать за себя.
Залиан медленно поднял голову и, отбросив волосы с глаз, посмотрел на нее.
— Тогда расскажи нам, что, как ты думаешь, он будет делать дальше. Если вы так похожи, ты же можешь предвидеть его действия. Первое. Он может видеть в темноте. — Спайс толкнула кресло, и Залиан вновь оказался лицом к столу. — Это мы знаем. Что еще? Давай, док, перестань темнить.
Все, соглашаясь с ней, заговорили разом. Залиан медленно встал и поднял руку.
— Вы не понимаете, — сказал он, еще не совсем овладев собой. — Чаймз украл у меня Сару... Он соблазнил ее, перетянул на свою сторону и спит с ней, чтобы полнее ощутить свою победу. Он разрушил ее веру в меня. Может быть, не совсем, но достаточно, чтоб она не доверила мне свои записи. Она отдала их матери. Она по своей воле предала меня, и он радуется, зная, что мне это известно.
Роберт с тревогой взглянул на часы. Двадцать минут второго. Он был уверен, что Чаймз со своими людьми может появиться в любую минуту, и хотел бы перенести дискуссию в другое место.
— Подожди, это все неправда, — возразил ему Ли. — Сара в тебе души не чает. Она никогда бы не предала тебя. Никогда. Да Сара только и говорила, как она тебя любит.
С Роберта было достаточно. Он протиснулся сквозь толпу и оказался на холодной крыше, где двое ребят из команды Спайс несли дежурство. Он зажег сигарету и глубоко затянулся дымом. Здесь, снаружи, казалось, что арктический покой ночи ничем не может быть поколеблен. Роберт поглядел на небо. Луна то появлялась, то исчезала за облаком. “Они все сумасшедшие, — думал Роберт, — и оживляют сумасшедшую логику Льюиса Кэрролла, которой трудно не поддаться. Они хотят вернуть к жизни своего вождя, видя в этом единственную надежду на победу над Чаймзом”. Роберт несколько минут обдумывал сложившуюся ситуацию, после чего вернулся обратно в забитую людьми комнату.
— Сара очень тебя любила, иначе она не пошла бы к этим, с Новой Эрой, — говорил Ли. — Со мной последним она говорила об этом. Она даже сказала, что постарается дать тебе знать, если ее схватят. Натаниэл, так не говорят лживые женщины.
Все кругом затихли.
— Я согласна с Ли, — помолчав, поддержала его Спайс. — Не думаю, чтобы Сара тебя предала. Если ты можешь вычислить, где она теперь, пока мы все не погибли, ты сам ее об этом спросишь. А я тем временем предлагаю продумать, что мы будем теперь делать, как будем драться. Или давайте выбирать нового вождя.
Все взгляды устремились на Залиана, который тоже всматривался в окружавшие его чумазые и честные лица.
— Что будем делать? — взволнованно переспросил Симон. — Остаемся здесь и умираем или будем воевать? Залиан что-то неразборчиво пробормотал.
— Не слышу, — сказал Симон, подаваясь вперед. — Что?
— Будем воевать.
— Здорово!
Ли захлопал в ладоши, и у всех повеселели лица. Спайс повела людей получать оружие.
— Мы должны все продумать, пока не появился Чаймз, — предложил Ли, закидывая на спину сумку. — Сначала доберемся до Уэст-Энда и перегруппируемся. Если они нападут на нас здесь, нам конец.
Он взглянул на Розу, которая смотрела на него округлившимися глазами.
— Что такое?
— Мне только что пришло в голову, — медленно произнесла она, словно разговаривая сама с собой. — Сара обещала, что сообщит, если ее схватят? Мне кажется, она оставила сообщение. Я все время это знала. Ну надо же! Дура я!
И она убежала.
— Постой! — крикнул Залиан. — Не дайте ей уйти одной.
— Правильно, — согласился Симон. — Она, кажется, не того.
— Я вас догоню! — крикнула Роза. — Вы куда теперь? Спайс оторвалась от своей сумки и поглядела на Ли.
— Может быть, на Юстон-стейшн? У нас там склад.
— Хорошая идея, — согласился Ли. — Роза, приходи потом во двор, и мы покажем тебе путь наверх. Будь все время на связи. Ты уверена, что хочешь идти одна?
— Да. Со мной ничего не случится.
— Ты куда сейчас? — спросил Роберт, недовольный, что она не позвала его с собой. Роза подбежала к нему.
— Домой, — сказала она. — Когда Сара приходила к матери, с ней были два парня Чаймза, но один из них на самом деле работал на Залиана, помнишь? Пока он внизу ждал Сару, он что-то накарябал на двери. Я же говорила тебе, когда мы в первый раз встретились. Просто у меня это выпало из головы.
Сказав это, она исчезла, словно за ней гнались, не оставив Роберту ни малейшей надежды догнать ее.
— Идем, пора! — крикнул Ли, закрывая дверь на замок. — А то Чаймз со своими недоучками-колдунами каждую минуту может появиться тут.
— А если спуститься вниз? — спросил Роберт и сразу понял, что сказал не то.
Вокруг все рассмеялись.
— Никогда он не заставит нас спуститься вниз, — заявила рыжая девчушка лет одиннадцати на вид, — даже если займет биржу.
Собранные вместе, жители крыш выглядели не лучшим образом и очень напоминали банду недокормленных трубочистов. Промешкав еще немного, Ли, Спайс и Тони, пробудив во всех жажду деятельности, уже намеревались увести их с биржи, как один из часовых поднял тревогу.
Доктор подбежал, не очень уверенно держась на ногах, к краю крыши и поднес к глазам маленький полевой бинокль, чтобы получше рассмотреть причину тревоги.
— Кому-то надо за ним присмотреть, — сказал Ли. — Не очень бы хотелось, чтобы он упал с крыши.
— Они идут! — крикнул Залиан. — Их сорок, нет, пятьдесят, и они всего в полумиле от нас. Черт! Сколько времени? Роберт взглянул на часы.
— Чуть больше двух. — Он заметил, что и дата на его часах уже другая. Двадцать первое декабря. Имеет ли это какое-нибудь значение? И он встревоженно повернулся к Залиану: — Сегодня день зимнего равноденствия. Перелом в солнечном календаре.
— Ну конечно, если Чаймз — алхимик, он должен был назначить днем своего триумфа именно этот день. — Под пристальным взглядом Ли Залиан прицепил себя к тросу, уходившему с крыши биржи, и позвал Роберта, который прицепил себя сразу за ним. — Будем надеяться, Роза знает, что делает. Нельзя было отпускать ее одну.
Роберт не смог ему ответить. Ледяной ветер хлестнул его по лицу так, что у него перехватило дыхание. Руки и ноги у него вновь заныли, не успел он напрячь их для новой гонки. Роберт знал, что если сумеет выжить, то проспит весь Новый год, лишь бы ему никто не помешал.
Спайс и остальные время от времени помогали Роберту и Залиану, оказавшимся самыми неловкими в группе, но наконец-то все сторонники Залиана в первый раз двинулись в путь вместе. Внизу в городе было, как всегда в это время, тихо. Зато вдалеке на крыше биржи воинство Новой Эры громило все, что попадало под руку.
Они миновали Джокиз-Филдз и Бедфорд-роу, пересекли Теобальд-роуд, новые правительственные здания, построенные на месте разрушенных во время Второй мировой войны, выскочили на Блумсбери-сквер, самую первую и самую благородную в своем роде, где когда-то были повешены смутьяны Гордона, а теперь расположился гигантский гараж. Здесь они остановились передохнуть, устремив взгляды в ледяное небо, когда на них посыпался легкий снежок.
— Только этого нам не хватало, — пробурчал Симон. — Если снег усилится, мы не увидим болты, так что лучше нам придерживаться стационарных путей.
Он беспокойно взглянул на Залиана. С перегруженного неба медленно падали большие белые хлопья, словно уничтожавшие луну. Доктор понимал значение этого.
— Из-за снега мы будем двигаться медленнее, — сказал он Симону, — но и они тоже. У кого тетрадь?
— Я думал, у тебя, — сказал Роберт, расстегивая сумку.
— Не важно. — Залиан пожал плечами. — Вряд ли она нам чем-нибудь поможет.
Роберт понял это так, что Залиан сумел восстановить силы и больше не нуждается в тетради ради оправдания своего ничегонеделанья.
— Если бы светила луна, нам было бы легче. Чаймз ведь видит в темноте, и это ему на руку.
— Теперь мы действительно должны рассчитывать только на себя, — сказала Спайс.
Эйфория прошла. Все устали, и больше всего от того, что не могли позволить себе отдых. Поэтому они стояли и смотрели на сгущающиеся облака в ожидании снежной бури.
Глава 44
Домой
Встав на колени перед дверью, Роза направила на нее фонарик. Сначала ей показалось, что кто-то закрасил царапины, но потом она их разглядела. Тонкие, едва заметные штрихи на зеленой краске. Роза вспомнила то утро, когда Сара пришла домой. Она тогда еще выскочила на улицу купить апельсиновый сок в угловом супермаркете, а на обратном пути обнаружила, что один из противных бритоголовых парней, которые пришли с девушкой, портит дверь. Тогда ей это показалось обыкновенным варварством, к которому она привыкла, живя в Лондоне. Зато теперь это обрело совсем другой смысл.
Розе показалось, что она может разобрать несколько букв — “О” или “М”, трудно сказать точно, потом пустое место и “Т”, “Е” и “Л”:
Само собой напрашивалось “МОТЕЛЬ” или “ОТЕЛЬ”. Роза села на ступеньку и включила передатчик, рассчитывая, что соседи спят крепко и он им не помешает.
Роза добралась до дому поверху, используя стационарный путь, считая, что надо держать себя в форме, а не расслабляться в такси, чтобы потом не жаловаться на растянутую руку. Она уже больше не боялась бегать по крышам. Наоборот, теперь она чувствовала себя неуютно на земле. Дома и деревья возвышались над ней, как великаны, и закрывали небо. С сожалением она спустилась вниз с белоснежного торгового центра возле станции метро на Хэмпстед-стрит и задворками прошла к своему дому. Как раз в это время в безлюдном городе начался снегопад.
— Правильно. Похоже на “МОТЕЛЬ”, но без “О”. Что вы думаете? “ОТЕЛЬ”?
Роза переключила на “ПРИЕМ”.
— Понятия не имею, — ответил Роберт. — Может быть все, что угодно. “Хилтон”, “Ритц”, “Клэридж”...
— Нет, не думаю, — послышался голос Залиана. — Мы уже обыскали большинство отелей. Роза, нельзя ли поточнее? Что там? Есть “А” или нет?
Роза перевела фонарик на дверь.
— Трудно сказать.
— Если это “Отель” или “Мотель”, то почему пропущена “о”?
— Потому что это единственная круглая буква здесь. Наверное, ее трудно было изобразить. Извините, ребята, кажется, это тупик.
— Ты все сделала правильно. Мы на Хардвик-стейшн, над Юстоном. Вряд ли Чаймз знает, где мы сейчас, но его ребята скоро нас засекут.
— Я только еще раз взгляну и бегу к вам.
Она убрала передатчик в сумку, выключила фонарик. И почти тотчас услыхала шум за спиной, словно ботинок царапнул гвоздем по бетону. Едва она решила, что это ей показалось, как откуда-то появилась рука с татуировкой и зажала ей рот.
— Веди себя тихо, или я сверну тебе шею.
Краем глаза Роза разглядела бритую голову, поцарапанную щеку и сверкающий нож.
Потом он убрал с ее лица руку, но, пригрозив ножом, прижал девушку к стене. Вся его одежда спереди была вымазана кровью из раны, пробитой стрелой Спайс. Он наклонился ближе, приставив нож к груди Розы.
— Помнишь, мы уже встречались? Ты и я? Помнишь?
— Нет-нет, я...
Роза задыхалась.
— Нас было трое.
— Ты приходил с Сарой.
— Правильно. Сегодня мы все заканчиваем, и Чаймз хочет повидать девчонку, которая заварила эту кашу.
Он опустил глаза и заметил царапины на двери.
— Этот ублюдок еще что-то написал?
— Тебе лучше знать, — откашлявшись, проговорила Роза. — Вы стояли рядом, и ты совсем дурак, если ничего не заметил.
Риз сунул свободную руку в карман и вытащил наручники.
— Теперь тебе представится возможность узнать, что означают эти каракули. — Он одел на нее наручники. — Извини, что только я один буду сопровождать тебя, но мой напарник висит на дереве с проткнутым животом. — Он оглядел ее. — А ты ничего малышка.
Розе ударил в нос кислый запах, когда он прижался к ней. Неожиданно он облизал ей лицо языком.
— Мадам, вы увидите, как солнце встает над городом. — И он усмехнулся, обнажив редкие желтые зубы. — Только город тебя не увидит.
Он убрал нож в карман и достал веревку.
— Помогите! — заорала Роза и, подпрыгнув, ударила его ногами в низ живота. — Помогите! Насилуют! Свет зажегся в одном окне. В другом.
— Ты, корова! — простонал Риз и, схватив Розу за волосы, столкнул ее с крыльца в снег.
Роза скользила, падала на мокром тротуаре и кричала что было сил, пока Риз тащил ее в боковую улочку, к вересковым зарослям у подножия холма. Освещенных окон было довольно много, но ни один человек не осмелился выйти на улицу. Два раза она падала и больно ударялась боком об асфальт, и оба раза Риз поднимал ее и тащил дальше. Когда они добрались наконец до плохо освещенного сквера, Роза поняла, что теперь ей не вырваться.
Роберт прислонился спиной к стеклянному навесу над станцией и подставил горящее лицо под снег.
— Кажется, я не в форме, — задыхаясь, проговорил он, не переставая тереть плечи. Он поглядел на Спайс, которая проделала точно такой же путь, но дышала, как всегда, ровно. — Удивительно, почему у вас еще руки не похожи на лапы горилл.
— Поначалу всегда так, — сказала Спайс. — А потом ничего, привыкаешь. Это одно из наших преимуществ перед людьми Чаймза. Мы здесь дольше, чем они, и физически им до нас далеко.
— Но их преимущество в количестве.
Спайс закурила сразу две сигареты и одну протянула ему.
— Если тебе эта дорога трудно далась, — не желая идти у него на поводу, предложила Спайс, — попробуй как-нибудь путь Рена.
— К собору Святого Павла?
— Да. Он короткий, но очень крутой. Это была наша первая дорога, прежде чем мы успели переломать себе руки-ноги. А собор Святого Павла выбрали потому, что это часть Римского храма, посвященного Диане.
— Вон опять луна появилась, — заметил Роберт. — Куда мы теперь?
Изо рта у него вырвалось облачко пара.
— Поищем на станции всех наших.
— В пятидесятые годы здесь была наша главная база, — вмешался в их разговор неожиданно подошедший сзади Залиан. — До 1963 года, когда Британская железная дорога додумалась уничтожить знаменитую галерею на Юстон-стрит и примыкавший к ней отель. Пошли, надо двигаться, чтобы не замерзнуть.
Оттуда, где они стояли, хорошо были видны пути, которые уходили с восемнадцатой платформы и скрещивались с другими путями, образуя тяжелую стальную паутину.
— А нас не видно снизу? — спросил Роберт, осторожно ступая по бетонной дорожке между двумя рядами стекол.
— Да нет, снизу стекло почти непроницаемо, — ответил Залиан. — Хотя...
— Ну да, знаю. Никто не смотрит наверх. Впереди Ли и Тони уже ступили на широкую бетонную площадку с металлической электробудкой посередине.
— Джей здесь все переделал, и получился склад, — сказал Ли, стряхивая снег с крыши и доставая ключ. Он открыл дверь и вытащил из будки свернутый трос, ножи, бинты, фонари и — о, чудо! — пиво плюс нечто, похожее на бутерброды.
— Тайник Спайс, — усмехнулся Тони, помогая Ли разгрузить будку.
— Я-то думала, никто не знает... — недовольно пробурчала Спайс, беря пиво. — Ладно, не волнуйтесь, у меня есть и другие тайники. О них уж точно никто не знает.
Роберт припомнил, как она появилась на крыше Планетария в самом начале их знакомства.
— Ты вроде все продумала, — не удержался он, чтобы не съязвить, и открыл банку холодного пива.
— Не все, иначе мы с самого начала не попали бы в переплет, — вмешался Залиан.
Симон стал по цепочке передавать продукты. Все уже здорово промерзли.
— Думаешь, в послании есть смысл?
— Даже если есть, — заявила Спайс с набитым ртом, — мы его не поняли.
— Надо подумать. Может быть, кто-нибудь догадается. Все уныло молчали, а снег тяжелыми хлопьями ложился на стеклянную крышу.
— Есть идея.
Роберт стоял спиной к остальным и лицом к западной части города.
— Ну?
— Нет, посмотри сама. — Он подбежал к Спайс, схватил ее за руку и показал пальцем, куда надо смотреть. — Видишь, Спайс? А теперь вспомни буквы.
Спайс молча вглядывалась в даль.
— Господи!
— Ну что?
Симон, Тони, Ли и все остальные столпились у них за спиной. Не очень далеко и не очень близко от них возвышалась круглая башня, и сквозь падающий снег на самом ее верху видны были огромные неоновые буквы желтого цвета “ТЕЛЕБАШНЯ”. После небольшого интервала это слово вспыхивало снова и снова.