Миссис Нари была набожной женщиной, хотя соображения чисто практического свойства все же несколько приглушили ее религиозный пыл. Блочная башня, в которой преимущественно протекала жизнь этой женщины, располагалась на достаточно большом удалении от каких-либо культовых сооружений, а сама она, как, впрочем, и большинство ее соседей по дому, не проявляла особого желания рисковать и не пускалась в одиночку бродить по закованному в стальную броню и исторгавшему запах нечистот окружающему бетонному лабиринту. Молиться она предпочитала дома, ежедневно преклоняя колени перед маленьким образом, который стоял в окружении зажженных свечей в одном из кухонных шкафов.

Если не считать сына миссис Нари, Рашида, Гарри Бакингем оказался единственным человеком, позвонившим в дверь ее квартиры за целый месяц. И вот, чуть ли не сразу после его визита, у нее начались неприятности.

Она проверяла содержимое карманов своего пальто, когда оттуда на ковер неожиданно выпал клочок какой-то бумажки. Женщина подобрала его и принялась внимательно разглядывать отпечатанные на нем странные буквы. Определенно это была не ее вещь. Но тогда откуда ей было там взяться?

Потом она вспомнила, что в тот злополучный день, когда она столкнулась на улице с отцом Гарри, на ней было именно это пальто. Не мог ли тот безумный старик незаметно сунуть бумажку ей в карман, пока помогал подняться с земли?

Она внимательнее присмотрелась к отпечатанному на бумажке тексту и внезапно почти физически ощутила, как внутри у нее сгущается непроглядная тьма. Совершенно не понимая начертанных на клочке бумаги символов, она тем не менее тотчас же уловила сокрытый в них тайный смысл и в ту же секунду испытала жуткий страх. В принципе, миссис Нари была достаточно волевой женщиной, а потому, отбросив в сторону все опасения, заставила себя задуматься. Приготовив стакан чаю, она вернулась в затененную гостиную и, присев на стул, стала ждать, когда исчезнет эта противная дрожь в руках. Наконец она все же придумала, что именно ей следует сделать.

Прежде всего надо позаботиться о безопасности квартиры, решила она. После установки книжных полок Рашид оставил под раковиной в кухне молоток и гвозди, с помощью которых она накрепко заколотила окна поперечными планками. Со входной дверью дело обстояло проще: отщепив кухонным ножом от оказавшихся под рукой деревянных досок несколько длинных узких планок, миссис Нари затолкала их под дверь.

Потом отключила телефон, а затем и телевизор — жаль, конечно, поскольку ей нравились послеполуденные шоу, — и спустя некоторое время снова вернулась в холл, выдавила полтюбика универсального клея и наглухо заделала отверстие почтового ящика.

Кладовка была забита мясными консервами, хотя хлеба в доме почти не осталось, а молока не оказалось вовсе. “Ничего страшного, — сказала она себе, — как-нибудь обойдусь”. К тому же, рано или поздно, ее непременно навестит Рашид и конечно же сразу поймет, что что-то случилось. В квартиру она его, разумеется, не впустит, ну а уж через дверь-то они в любом случае смогут поговорить. Тогда она и объяснит ему, в каком затруднительном положении оказалась. Миссис Нари нисколько не сомневалась, что сын сможет ей как-то помочь. Если же нет, то тогда ей конец.

Положив бумажку с текстом в чайное блюдце, она чиркнула спичкой и подожгла один конец — та мгновенно вспыхнула ярким голубоватым пламенем, так что через несколько секунд от нее осталась лишь крохотная кучка пепла, который она высыпала в раковину и тут же смыла водой, открыв сразу оба крана.

Ночь тянулась бесконечно долго, и хотя она не решилась включать электричество, в комнатах было довольно тепло. Запаса свечей может хватить максимум на пару ночей, но за это время Рашид обязательно заглянет к ней.

Внезапно ей явилась новая, не менее ужасная мысль. А что, если колдовство уже начало действовать и к данному моменту, воспользовавшись царящим в квартире полумраком, уже успело обрести силу? Зажав рот костлявой коричневатой ладонью, миссис Нари сползла с кровати и, прячась за спинкой дивана, прокралась в затемненную гостиную. Слишком поздно... А может, ей только кажется, что какая-то неведомая сила затаилась в сумраке квартиры? Неясное, с размытыми очертаниями пятно, некое черное облако, которое крало у ночи энергию; зло во плоти, затаившееся в углу и копившее силы? А на уровне головы — пара сверкающих в темноте желтых глаз. По мере того как таинственное существо увеличивалось в размерах и набирало силу, температура в гостиной постепенно падала.

Миссис Нари встала и нетвердой походкой направилась в коридор. Интересно, двинется оно следом за ней или просто материализуется в каком-нибудь другом месте квартиры? Судя по всему, оно вполне способно даже убить ее. Внезапно из груди женщины вырвался прерывистый горестный смех. Ну конечно же образок, тот самый священный образок, перед которым она молилась! Именно он защитит ее. Она бросилась в кухню и распахнула дверцу буфета. Спички лежали на своем обычном месте у раковины. Она схватила коробок и торопливо зажгла одну за другой все свечи.

Опустившись на колени, миссис Нари стала истово молиться, но вскоре, объятая все нарастающим страхом, заметила, как свечи одну за другой, в той же последовательности, в какой она их зажигала, начала гасить чья-то невидимая рука. Прямо на глазах у несчастной женщины изображенный на иконе лик Христа стал расплываться, ломаться на части, вместо него появилось какое-то странное изображение, внушающее ужас.

Гарри вытряхнул содержимое атташе-кейса на кровать и занялся накопившимися за неделю бумагами. Его квартира помещалась в нижнем этаже дома с террасой в викторианском стиле, в престижном районе Хайгейта. Из окон спальни открывалась изумительная панорама города, так что посещавшие его вечеринки друзья понимали, что эта четырехкомнатная квартира стоила тех больших денег, которые Гарри приходилось за нее платить.

Апартаменты, в которых проживал сотрудник рекламного агентства, были выдержаны в типичных для конца прошлого века серовато-декадентских тонах и освещались встроенными в стену угловатыми светильниками, а также располагавшимися на черных подставках матовыми галогенными лампами. Правда, через год или около того, если обитатель подобной квартиры намерен шагать в ногу со временем, ему придется существенно ее модернизировать.

Строгая, однотонная ванная с черными ставнями на окнах как нельзя лучше отвечала вкусу делового человека. Спальня же, в которой сейчас сидел облаченный в нижнее белье ее хозяин, страдала от явного дефицита декоративного оформления.

Гарри без особого интереса ознакомился с отзывами по поводу его последней рекламы нового газированного фруктового напитка, а выданное компьютером мнение потребителей о том же напитке постепенно вытеснило воспоминания о родном отце. Его уже навестила грозная Бет Кливленд, передав ему небольшую стопку писем и фотографий, которые, как ей казалось, Уилли хотел бы оставить сыну. Несмотря на все его уговоры, она так и не переступила порога квартиры, однако Гарри был благодарен ей хотя бы уже за то, что она вообще соблаговолила навестить его.

Большинство принесенных ею фотографий он не видел уже много лет, а некоторые и вообще никогда не попадались ему на глаза. На этих снимках, сделанных в конце пятидесятых годов, были запечатлены счастливые моменты жизни семейства Бакингемов: поездки на мотоцикле с коляской по Кенту; бабушка на празднике сборщиков хмеля; отец с матерью, сидящие перед деревенской пивной — взявшись за руки, рядышком, чуть ли не обнявшись, чего он не наблюдал со времен своего далекого детства. Зато он хорошо помнил жестокие схватки, взаимные горькие упреки и бесконечные перепалки за обеденным столом, которые он постоянно наблюдал за год до смерти матери. Он сложил фотографии в конверт и запер в ящике письменного стола.

Письма тоже мало что объясняли, и, вчитываясь в них, он не мог ничего разглядеть между строк. Почерк мелкий, угловатый, страницы сложены точно по размеру конверта, что лишний раз свидетельствовало о чрезмерной, сродни болезни, приверженности покойного отца к аккуратности. Их Гарри тоже положил в стол.

Разбирать фотографии и письма — занятие непродуктивное, ему предстоят дела куда более важные и значительные. В конце недели Гарри непременно свяжется с коллегой отца. Возможно, Брайан Лэк все же сможет пролить свет на поступок старика. Грэйс сказала, что хотела бы поехать с ним. Позвонить ей? После секундного раздумья он отверг эту идею: в данный момент ему меньше всего хотелось связываться с... посторонними. Намного полезнее будет попытаться загладить вину перед Хилэри, пригласив ее завтра поужинать с ним, хотя ему с каждым днем становилось все более ясно, что несколько часов, проводимых им в обществе этой женщины, самым пагубным образом отражаются на его гениталиях.

Хилэри неизменно ратовала за “безопасный секс”, поэтому, навещая его, она заблаговременно заказывала такси, чтобы отбыть домой не позднее одиннадцати часов. Ее замечания о половом акте, выдержанные исключительно в терминологии ученого-биолога, вынуждали Гарри думать о ней в столь же отвлеченной форме, как, например, о женщине-телекомментаторе, а возбуждение от вдыхаемого аромата ее духов постепенно приобретало для него горький привкус дезинфицирующего средства.

Гарри убрал атташе-кейс с постели, дав себе слово завтра же утром приступить к работе с накопившимися бумагами. Но стоило ему выключить свет и положить голову на подушку, как перед его мысленным взором всплыло лицо отца.

“Мне казалось, что ты достаточно умный человек, — словно говорил отец. — А потому познай меня, пока еще не поздно”.

Дьяволы осаждали миссис Нари.

Пока она их не видела, хотя ощущала их присутствие где-то совсем рядом. На кухонном полу лежал разбитый образок, а единственная свеча вот-вот должна была погаснуть под натиском надвигающейся темноты. Плотно смежив веки, она поднялась и пошла вперед, тут же наткнувшись на косяк кухонной двери. Она заставила себя не обращать внимания на шум и попыталась собраться с мыслями. Если бы она не прочитала записку мистера Бакингема, то сейчас на нее не легла бы тень этого жуткого проклятия. И, следуя той же логике, миссис Нари решила, что если не увидит дьяволов, то они оставят ее в покое. Значит, надо сделать так, чтобы вообще ничего не видеть. В обмен на свое исчезновение дьяволы обязательно потребуют какую-нибудь жертву.

Ее сын Рашид работал в ювелирном магазине и в свободное время немного подрабатывал ремонтом золотых цепочек, брошек, а также заменяя застежки и укрепляя оправу камней. Свои ювелирные инструменты он хранил на верхней полке буфета. Несмотря на закрытые глаза, миссис Нари удалось отыскать их там.

Самым трудным оказалось включить в сеть паяльник. Медленно передвигаясь в темноте, она натыкалась то на дверь, то на гладильную доску, однако в конце концов все-таки нашла электророзетку. К тому времени вокруг нее уже бушевал ураган, сливающийся с тысячами злобных голосов, и дьявольские существа кружили в стремительном танце. Они всячески старались привлечь к себе внимание и заставить ее взглянуть в их зловещие лица.

Однако миссис Нари была тверда. Нет, она еще способна постоять за себя.

Единственный способ убедиться в том, что паяльник достаточно разогрелся, — это прикоснуться к нему тыльной стороной ладони. Послышалось шипение ее собственной плоти, и она громко вскрикнула от боли, но ее возглас потонул в гомоне бесенят. Ну что ж, две секунды агонии — и все, а заодно и раны удастся прижечь. Другого выхода просто не существует.

Она подняла паяльник и ткнула его раскаленный наконечник в угол правого глаза. Мгновенно последовала адская боль, но, превозмогая ее невероятным усилием воли, она приложила раскаленный докрасна паяльник с налипшей на нем спекшейся плотью теперь к левому глазу. На сей раз боль была уже нестерпимой, но, вцепившись дрожащими руками в ручку паяльника, она все глубже и глубже тыкала наконечником в глазницы, покуда не почувствовала, что, того и гляди, у нее взорвутся мозги.

Только теперь она поняла, что все это время отчаянно кричала. Когда же сознание наконец покинуло ее и она рухнула на пол, паяльник выскользнул из руки и оказался возле занавески в спальне, расплавив капроновый тюль с той же быстротой, с какой несколькими секундами ранее спалил нежную оболочку ее глаз.