— Я не могу позволить себе согласиться с версией, согласно которой люди погибают потому, что их кто-то проклял, — сказал Джон Мэй, с грохотом закрывая ящик с папками досье. Он содрогался при одной лишь мысли о том, что ему придется сообщить кому-то о сделанных ими открытиях. — Мне неловко даже обсуждать вслух подобные предположения. Да Харгрив попросту вышвырнет нас с работы, если узнает обо всей этой чертовщине.

В запальчивости он совершенно забыл, что говорит о любовнике сержанта.

— Не понимаю, с чего вы это взяли, — заметила Лонгбрайт. — Ему и самому доводилось заниматься весьма странными случаями. Взять хотя бы дело того вампира с Лестер-сквер. Или резню в башне “Телеком”, убийства в “Савое”. Он способен более трезво, чем другие, оценивать те или иные ситуации.

— Как раз потому, что ему уже доводилось заниматься делами разных там сумасшедших, он ни за что не станет выставлять себя на посмешище, — продолжал стоять на своем Мэй. — Вот сейчас у нас есть этот человек... Как бишь его зовут?.. — Он щелкнул пальцами.

— Бакингем. Гарри Бакингем.

— ...который связан с четырьмя совершенно разрозненными и абсолютно противоестественными несчастными случаями. Его отца размазало по стене бортом грузовика, его секретарша упала в эскалаторную шахту, парень, который угнал его машину, совершает самоубийство, а приятельницу его покойного отца сбивает поезд.

Из всех четверых лишь у одного — Колтиса — обнаружен тот магический листок бумаги, на котором якобы начертаны таинственные проклятия. Жаль, что нам не удается связать Бакингема также с гибелью Делла и Мидоуза. Что он вам рассказал, когда приходил?

— Ничего особенного, хотя мне кажется, что он что-то явно утаивает. — Лонгбрайт заглянула в свои записи. Вместе с Мэем они подготовили сводный перечень данных по идентификации преступлений, предназначавшийся для районных отделений полиции. Каждый несчастный случай сопровождался кратким описанием личности жертвы и обстоятельств гибели. Новые случаи, подпадавшие под параметры данного перечня, немедленно выделялись из общего списка и включались в недавно заведенное ими так называемое “роковое досье”. Лонгбрайт и Мэй намеревались на протяжении всего расследования держать его под рукой и тщательно анализировать всю относящуюся к данному делу информацию.

Лонгбрайт, не поднимаясь с места, прикрыла небольшое окно, находящееся у нее за спиной, потому что залетавшие в него дождевые капли попадали на разложенные на столе бумаги. Для пятничного утра атмосфера в оперативной комнате была на редкость спокойной и тихой.

— А где Артур? — спросил Мэй. — Я думал, вы его тоже пригласили.

— Он отправился на встречу с доктором Киркпатриком, чтобы получить дополнительную информацию об этих самых проклятых записках. Он будет чуть позже.

— Ну что ж, вполне разумно. Все равно нет никакого смысла растолковывать ему структуру этого досье. Несколько лет назад он проходил курс компьютерной подготовки — явно вопреки своему желанию — и, прежде чем мы успели выставить его за дверь, умудрился стереть несколько крайне важных файлов.

— Вы ведь уже много лет работаете вместе с мистером Брайаном, не так ли? — заметила Лонгбрайт, наблюдая за тем, как Мэй впечатывает в досье очередную порцию сведений.

— Да, мы с ним старые друзья.

— Я слышала, кое-кто в управлении считает, что им довольно трудно управлять, — проговорила она. — Создается впечатление, что он умеет подмечать гораздо больше, нежели другие сотрудники.

— У нас с ним много общего. По крайней мере, было когда-то. — Лицо Мэя чуть помрачнело, а пальцы на мгновение неподвижно застыли над клавиатурой, когда в памяти всплыли отдельные малоприятные эпизоды их общего прошлого. — В последнее время Артур ощущает вкус к жизни, только когда с головой уходит в работу. — Он снова застучал по клавишам. — Это нетрудно заметить даже со стороны, поскольку в подобных случаях он обычно ворчит. Зато как только начинает говорить вам какие-то любезности, сразу же будьте настороже. — Он скользнул взглядом по записям Лонгбрайт. — “Девушка в эскалаторной шахте. Снять показания с ремонтного рабочего, включившего двигатель”.

— Это уже занесено. — Лонгбрайт склонилась над компьютером, высветила досье и нашла нужное место. — По словам обоих рабочих, брешь в эскалаторной лестнице составляла не менее пяти футов.

— А могло получиться так, что после того, как она упала в шахту, ступени снова сомкнулись у нее над головой? Лонгбрайт заглянула в свои записи.

— Они говорят, что нет.

— Таким образом, кто-то столкнул ее или она сама туда прыгнула. Кажется, незадолго до этого она повздорила со своим приятелем...

— До станции подземки он ее не провожал.

— И Бакингема тоже не было поблизости. Жаль...

— Хотите проанализировать доказательства, собранные по всем занесенным в досье делам? Отпечатки пальцев, контактные следы, спектральные пробы?

— Не могу сказать, чтобы мне этого так уж хотелось, — со вздохом проговорил Мэй. — Слишком много работы, да и время уже упущено. В криминалистике самая большая трудность заключается в отборе заслуживающих внимания доказательств в ходе первичного осмотра места происшествия. В полицию обычно сообщают о несчастном случае, даже если идет речь об убийстве, поэтому я всегда мечтал о том, чтобы на место происшествия выезжала целая бригада экспертов самого различного профиля, включая судебных медиков, химиков, специалистов по отпечаткам пальцев, следов ног и тому подобных.

Он поднял сцепленные над головой руки и потянулся.

— Во всей этой мешанине фактов мне необходимо отыскать некое связующее звено, пусть даже самое что ни на есть косвенное или второстепенное. При этом меня совершенно не волнует, что на первый взгляд оно может показаться не имеющим никакого отношения к случившемуся, я хочу, чтобы любая заинтересовавшая меня деталь была занесена в досье. — Он на несколько секунд задумался, после чего добавил: — И давайте еще раз допросим этого самого Гарри Бакингема. По возможности сегодня же. Пусть поболтается где-нибудь поблизости.

— О, это доставит мне большое удовольствие, — с улыбкой сказала Лонгбрайт.

— Скажите, мистер Бакингем, ваша жизнь на этой неделе протекает как обычно или она выдалась на редкость неудачной?

Голос сержанта звучал нарочито холодно по сравнению с их первой встречей.

— Пожалуйста, называйте меня Гарри, — со вздохом проговорил он. — Возможно, нам предстоит лучше узнать друг друга.

Он окинул взглядом высокое окно комнаты для допросов, по закопченным стеклам которого стекали струйки дождя. Лонгбрайт была в штатском, хотя в ее манерах отчетливо ощущалась все та же официальная сухость, присущая ей на службе. Поэтому штатская одежда ничего не меняла. Да и само помещение — маленькое, холодное, с зелеными стенами — также не способствовало радужному настроению. Пустой деревянный стол, два стула и лампа дневного света. Вопреки его желанию, Гарри доставили в полицейский участок, где он без толку проторчал более двух с половиной часов. Глянув на часы, он обнаружил, что время приближается к шести. Вот так, к вящей ярости директора агентства, Гарри вынужден был сорвать встречу с очередным клиентом, чтобы попусту болтаться в полицейском участке.

Помимо того, что он потерял, можно сказать, целый рабочий день, ему еще предстоит встреча с Хилэри в ресторане. Он намеревался объяснить ей свое более чем странное поведение и испросить милостивого прощения.

— Даже и не знаю, Гарри, с чего начать. — Лонгбрайт откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на сидевшего напротив нее мужчину. — Создается впечатление, что вы являетесь неким островком спокойствия посреди моря сплошных несчастий. Вокруг вас прямо-таки бурлит круговорот смертей и катастроф.

Ее безукоризненно очерченные карандашом брови слегка нахмурились, и она снова приняла свою обычную строгую позу.

— Если бы мы располагали хотя бы косвенными доказательствами, то я прямо сейчас возбудила бы дело по обвинению вас по меньшей мере в четырех убийствах, и даже на время этого допроса у вас изъяли бы шнурки от ботинок.

Гарри решил, что в данной ситуации лучше всего промолчать, поскольку, что бы он ни сказал, его в любом случае могут посчитать дураком. Тем не менее, ему было совершенно ясно, что Лонгбрайт не собирается оставить его в покое.

Сержант подалась чуть вперед и коснулась его руки:

— Гарри, позвольте задать вам один вопрос. Вот вы работаете в рекламе, а скажите, что вам известно о статистике?

Прежде чем ответить, Гарри подумал немного.

— Ну, я мог бы сказать вам, как часто замужние женщины в возрасте до двадцати пяти лет меняют средство для мойки посуды. Или что-то в этом же роде.

— А как насчет статистических данных относительно ваших контактов с жертвами различных происшествий?

Она убрала руку и снова откинулась на спинку стула, все так же пристально разглядывая его лицо.

— Смерть Иден тоже была несчастным случаем?

— Нам известно, что к тому моменту, когда рабочие включили эскалатор, она была еще жива. Но при этом неизвестно, как и почему она очутилась в шахте. Гарри, мне нужна ваша помощь. Мы располагаем штатом сотрудников, которые с вопросниками в руках ходят из квартиры в квартиру и опрашивают разных людей; у нас есть эксперты по разным специальностям, например по крови и волокнам, по отпечаткам пальцев, по судебной медицине и так далее. И знаете, что нам удалось установить? Ничего. Так вот, хотите вы того или нет, но вы оказались в центре трагических событий, и я была бы весьма вам признательна, если бы вы объяснили мне, как это произошло. Если на протяжении последних двух недель вы замечали что-либо необычное, я надеюсь, вы посчитаете своим гражданским долгом поделиться этой информацией с полицией, поскольку все данные, которыми мы располагаем, породили множество версий, повисающих в воздухе из-за отсутствия необходимой для их проработки информации.

Гарри заглянул в миндалевидные глаза сержанта и подумал, не сказать ли ей про “молитвы дьяволу”. Впрочем, нет, тут же твердо решил он. Сначала надо попробовать самому разобраться во всей этой чертовщине.

— Мне очень жаль, — сказал он, покачивая головой. — Что-либо необычное мне как-то не приходит на память.

— Что-либо необычное... — повторила Лонгбрайт и недоверчиво посмотрела на него. — И все же я советовала бы вам припомнить хоть что-нибудь, поскольку в настоящий момент вы являетесь главным из подозреваемых нами лиц.

— А если вы получите доказательства того, что по крайней мере один из этих людей был убит? — спросил он.

— В таком случае вы, Гарри, отправитесь прямиком в тюремную камеру. Мотив мы установим позже, когда вы окажетесь уже за решеткой.

— А как сейчас? Я все еще считаюсь на свободе? — спросил он, поднимаясь со стула.

— Безусловно, так. — Джэнис сделала жест констеблю, чтобы тот открыл дверь. — Однако, как это обычно бывает в фильмах, вам не следует в течение некоторого времени покидать пределы города.

— Сержант, даю вам слово, что не сделаю этого. Упорядоченный мир Гарри Бакингема буквально расползался по швам. Ловя такси неподалеку от полицейского участка, он вдруг почувствовал, что почва уходит у него из-под ног, как если бы его жизнь вытолкнули из привычной колеи, в результате чего она словно потеряла связь с реальностью. Лонгбрайт права: все те люди, с которыми он встречался в последние дни, так или иначе пострадали, как если бы он обладал извращенной и смертельно опасной разновидностью дара царя Мидаса.

У Гарри сложилось впечатление, что полиции известно о случайной встрече его отца на улице в день смерти с миссис Нари. При этом Лонгбрайт не упомянула об акте членовредительства, совершенном пожилой женщиной. Возможно, ей об этом пока не доложили. Ну что ж, это даже к лучшему, поскольку теперь у него оставался шанс переговорить с сыном миссис Нари, опередив в данном случае полицию. Завтра утром он первым делом отправится в ювелирный магазин. Сейчас же ему предстояла встреча с Хилэри.

Он сразу же увидел ее, сидящую за столиком и в ожидании его с печальным видом глядящую в бокал с водой. Очевидно следуя последней моде, она стянула свои медово-белокурые волосы в тугой узел наподобие греческого пучка. Проходя мимо стойки бара, Гарри услышал шепот, похожий на шум вырывающегося наружу пара, и в то же мгновение кто-то схватил его за руку.

— А знаете, Гарри, она похожа на одну из главных героинь фильмов Хичкока. Грэйс Келли, или нет, скорее Типпи Херден в “Марни”, да, точно.

Грэйс восхищенно склонила голову и снова вскарабкалась на свой табурет.

— Что, черт возьми, вы здесь делаете? — прошептал он. — Почему вы преследуете меня?

— Размечтались! Просто я решила выпить стаканчик в компании старого друга, а встреча с вами — чистая случайность.

Она надеялась, что он забыл про оброненную им вскользь фразу насчет встречи с Хилэри. Грэйс выкрасила волосы в яркий каштановый цвет и уложила их так, чтобы не слишком бросаться в глаза. Кроме того, она облачилась в синее вечернее платье, подчеркивавшее ее тонкую фигуру, и сменила свои несуразные ботинки на пару изящных туфелек на низком каблуке.

Эффект оказался поистине потрясающим. Гарри устремил в сторону Хилэри нервный взгляд, но сделал это в явно неподходящий момент, поскольку Хилэри также подняла глаза и заметила его фигуру, маячащую подобно радиолокатору в зарослях папоротника.

— О, Бог мой, она увидела меня. Мне надо идти.

— Да я вас в общем-то и не держу. Гарри резко остановился.

— Кстати, а с кем это вы здесь встречаетесь? — с неожиданно вспыхнувшей подозрительностью спросил он. — Это довольно дорогое заведение. Что вы задумали?

— Я задумала? — с невинным видом спросила Грэйс, схватившись ладонью за горло. — С чего это вы вдруг взяли, что у меня есть какие-то тайные замыслы?

— Уж я-то вас знаю. У вас всегда что-то на уме.

— А в чем дело, Гарри? Или вас настолько встревожила мысль о том, что я решила заглянуть в этот шикарный кабак, где вы назначаете свои свидания? Возможно, вы полагаете, что доступ сюда открыт лишь людям с толстыми кошельками? Повторяю, я просто решила выпить здесь пару коктейлей. Возможно, я не из богатых, однако все же в состоянии наскрести пару монет на джин с тоником.

— Вы... крайне агрессивная особа, — сквозь стиснутые зубы выдавил Гарри, — пытающаяся поссорить меня с моей невестой.

— Это я-то пытаюсь вас поссорить? Ну так уберите ладонь с моей руки.

Она оттолкнула его руку с брезгливой гримасой, словно извлекала из ванной паука.

— Попробуйте салат из лангустов, — проговорила она вслед удаляющемуся Гарри. — Я читала в журнале, что это чертовски вкусно.

— Кто эта молодая особа? — спросила Хилэри, подставлял для поцелуя прохладную щеку.

— О, она работает у нас в агентстве. Одна из машинисток, — ответил Гарри и принялся сосредоточенно разворачивать салфетку, сложенную в виде грациозного лебедя.

— Как мне показалось, у тебя с ней довольно напряженные отношения, если учесть, что она всего лишь машинистка.

— В последнее время у меня со всеми так. Последствия трагедии — ну, ты же понимаешь.

Он с нарочитым, интересом углубился в изучение меню.

— А-а, та девушка в эскалаторе. Да, пожалуй, это было просто ужасно.

Гарри догадывался, что ей хотелось сменить тему разговора, поскольку в последнее время за обедом они то и дело обсуждали необычные обстоятельства произошедших трагедий.

— Надеюсь, ты не забыл, что в воскресенье мы приглашены к маме на ленч.

— Ну как я могу про это забыть? — проговорил Гарри, у которого совершенно вылетел из головы предстоящий визит к мамаше Хилэри. Между тем он продолжал краем глаза поглядывать в сторону Грэйс, рядом с которой за стойкой бара только что уселся высокий мужчина в очках. Чуть наклонившись, он что-то прошептал ей на ухо, и она громко рассмеялась. Мужчина показался ему совсем молодым. Гарри нахмурился.

— Гарри, да ты же совсем меня не слушаешь. Я спросила, тебе дали новую машину?

— Э... нет, пока не дали. — Он захлопнул папку с меню.

— Но хотя бы пообещали? — В голосе Хилэри зазвучали упрямые нотки. Сама она машину не водила, да и вообще не видела никакого смысла учиться этому делу, покуда существовали люди, готовые ее возить.

— Наверное. Я пока ни с кем не говорил на эту тему.

— Ну так поговори, ради Бога. Я знаю, что тебя самого никогда не интересовали подобные вещи, а вот я не могу позволить, чтобы меня видели сидящей в какой-то развалюхе. Ты же никогда не упускал из виду подобные важные вещи, и в данный момент мне твое поведение представляется весьма странным.

Глянув через зал, Гарри увидел, как Грэйс извинилась перед своим спутником и, встав с табурета, направилась в сторону дамского туалета. Он тоже вскочил из-за стола.

— Хилэри, закажи для меня что-нибудь. Я только на минутку. Понимаешь, зов природы.

— Но я же не знаю, чего тебе хотелось бы, — безразлично изрекла Хилэри.

— Гарри, да ведь вас вышвырнут из ресторана, если застанут здесь, — со смехом проговорила Грэйс. — Ну, чего вы хотите?

— Извините, что я нагрубил вам. — Он окинул взглядом окружавшие их раковины из розового мрамора, убедившись, что они одни. — Сегодня я весь день провел в полицейском участке. Им хотелось бы предъявить мне обвинение во всех четырех убийствах, однако пока нет доказательств. Они считают, что я — участник какого-то заговора. Неудивительно, что в таком положении у человека сдают нервы. Ко всему прочему, не стоило мне сегодня встречаться с Хилэри. Она такая... — Он повел взглядом по сторонам в поисках нужного слова.

— Не нужно ничего объяснять, — прервала его Грэйс. — Мне доводилось встречаться с женщинами такого типа. У них все мысли о балах.

— О балах?

— Ну да, о светской жизни. Вы вроде бы не из числа ревнивцев, но вас все равно могло заинтересовать, с кем я там сижу, да? Расскажу, когда увидимся в следующий раз. — Ей не хотелось, чтобы он узнал, что встреча с Фрэнком являлась частью их расследования. — Мне очень жаль, что вас так измучила полиция. Впрочем, их можно понять. Вы и в самом деле, похоже, из тех людей, с которыми небезопасно оказаться рядом. Итак, что же вы решили предпринять?

— Погодите, погодите, как это — что я решил предпринять? Я полагал, что вы тоже поможете мне.

— А почему бы вам не попросить о помощи свою Снежную Королеву?

— Не хочу.

— Это почему же?

— Мне нужны вы.

Грэйс прислонилась спиной к розовому кафелю стены.

— Вот так так, — проговорила она, причем ее губы стали медленно растягиваться в улыбке. — Вот так сюрприз.

Когда он наклонился и поцеловал Грэйс, она случайно нажала спиной на выключатель сушки для рук, и их обдало волной обжигающего жара.

— Похоже, ты считаешь меня последней дурой, — сказала Хилэри, когда он снова вернулся к столу. Меню так и лежало там, где он оставил его несколько минут назад.

— Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать. — Гарри уселся в кресло и небрежным жестом накинул на колени салфетку.

— Я видела, как вслед за этой маленькой кошкой ты прошмыгнул в дамский туалет. Признайся, именно она и является предметом твоих вожделенных сексуальных поползновений? Заниматься подобными вещами в общественных туалетах? Или тебе снятся лавры какого-нибудь сексуального маньяка?

— Не говори глупостей, Хилэри, я всего лишь...

— Гарри, я отнюдь не намерена выслушивать твои объяснения. К тому же у меня совершенно пропал аппетит. — Это было уже серьезно. Она встала из-за стола. — Господь свидетель, я получила предупреждение. Впрочем, именно так всегда и происходит, когда рабочий класс допускают в приличные места. Пожалуйста, принеси мое пальто.

Глаза Грэйс округлились, когда она увидела идущего к выходу Гарри. Он с беспомощным видом пожал плечами, помогая Хилэри надеть меховое пальто. Когда Грэйс снова повернулась к своему соседу за стойкой, ее улыбка превратилась в триумфальную ухмылку.