— Вы впервые у нас? — спросила секретарша. Стоявшая у дальнего конца письменного стола девушка кивнула и застенчиво улыбнулась.

— Ну, не надо так волноваться. Вы сразу полюбите мистера Мидоуза. — Каждое слово секретарша выговорила с особым тщанием, явно в расчете на слух окружающих. — Это неизбежно. Уверяю вас, он просто душка. Обаятельнейший представитель старой школы, я бы так выразилась. У него такие забавные очки для чтения! Знаете, половинку луны напоминают. Лично мне ни разу не доводилось видеть его без воротничка или галстука. И для сотрудников он всегда найдет доброе слово. — Она глянула на висевшие у нее за спиной часы. — Ну, теперь уже недолго ждать. У него междугородний разговор.

Девушка пересекла приемную, присела и, сжав на коленях сумочку, принялась ждать. Секретарша — доброжелательная дама средних лет — уткнулась в свои бумаги. Минут через пять, однако, она опять взглянула на часы.

— Что-то задерживается, — проговорила она. — Индикатор все еще горит. — Секретарша постучала наманикюренным ноготком по столу. — Заморские покупатели. Любят поболтать. Мистер Мидоуз является старшим компаньоном, но предпочитает все звонки переключать на себя. Целиком отдается работе. — Она помолчала, а потом добавила: — С утра до вечера. Наверное, у Папы Римского и то больше свободного времени.

Снова воцарилась тишина. Девушка слегка изменила позу и уставилась на противоположную стену, потом откашлялась. Из кабинета мистера Мидоуза послышался глухой щелчок.

— Ага! — Секретарша глянула на телефон. — Ну вот, наконец-то отключился. Он уже знает, что вы пришли. Ничего, долго он вас не задержит.

Обе слегка замешкались перед дверью, за которой послышался звон разбиваемого фарфора.

— На каждое Рождество он наряжается Санта-Клаусом, — сказала секретарша.

Из кабинета между тем послышалось приглушенное яростное рычание.

— Просто ангел во плоти, — заикаясь, добавила она. Неожиданно дверь широко распахнулась, и на пороге появился сам управляющий, занимавший этот пост на протяжении последних тридцати пяти лет, — весь в крови, глаза дико сверкают, костюм изорван в клочья. Кабинет у него за спиной являл ужасное зрелище, а белые стены были сплошь покрыты густыми мазками крови. Мистер Мидоуз резко тряхнул головой, и с его окровавленных уст сорвался истошный вопль. Секретарша и девушка тоже закричали, когда мистер Мидоуз промчался мимо них в коридор. Машинистки кинулись врассыпную, а молодой клерк, попавшийся ему навстречу, изо всех сил врезался в стену.

— Мистер Мидоуз сошел с ума! — завопила секретарша. — Кто-нибудь, остановите его!

Бегущий старший компаньон оставлял за собой след жестокого разрушения. В одной его руке был зажат нож для разрезания бумаг, которым он угрожающе размахивал и, судя по всему, уже несколько раз полоснул себя по груди. На каждого, кто пытался приблизиться к нему, обрушивался поток брани и угроз. Когда сотрудники попытались было деликатно задержать его, он окинул их безумным взглядом и устремился к лестничной клетке.

— Вызовите службу безопасности! — прокричал кто-то. — Не позволяйте ему покинуть здание, а то он кого-нибудь убьет!

Шум восьмицилиндрового мотора, донесшийся из гаража, размещавшегося под зданием, заставил Уолтера оторваться от очередного кроссворда. Престарелый служитель не спутал бы звук этой машины ни с каким другим. Чуть привстав, он выглянул из своей сторожевой будки, но так ничего и не разглядел. Он уже собирался было снова усесться на место, когда в громадном подземном сооружении раздался пронзительный скрип автомобильных покрышек. “Кто угодно, только не мистер Мидоуз, — подумал старик. — Он никогда так круто не поворачивает”.

Уолтер все еще ломал голову по поводу случившегося, когда сверкающий зеленый “ягуар” протаранил хрупкие стены гаражного бокса, тут же взорвавшиеся фонтаном стеклянных брызг. Уолтер едва успел заметить искаженное лицо сидевшего за рулем Мидоуза, вслед за чем на него самого обрушился каскад стеклянных осколков и кусочков металла.

С жутким металлическим лязгом “ягуар” бросился наперерез через улицу с двусторонним движением, насмерть перепугав дисциплинированных городских водителей, после чего свернул на Кеннон-стрит неподалеку от цирка Людгейта, выехав на встречную полосу.

А вскоре в центральный участок Вест-Энда поступило сообщение о том, что следовавший своим маршрутом двухэтажный автобус при виде мчавшегося на него “ягуара” вынужден был выскочить на тротуар и врезался в окно переполненной посетителями пивной. Пока патрульные машины добирались к месту происшествия, автомобиль Мидоуза продолжал нестись дальше, теперь уже по мокрому асфальту главного перекрестка перед лондонским Тауэром. Машины и пешеходы кидались врассыпную при виде “ягуара”, летящего на красный свет в сторону моста Тауэр. Из-под днища автомобиля сыпались снопы искр, возникавшие от соприкосновения с каменным бордюром. Одна из патрульных машин стремительно выехала на дорогу, стараясь отрезать ему путь к мосту.

Исторгнув страшный вопль, Мидоуз разогнал мощную машину до семидесяти миль с гаком, при допустимых на мосту пятнадцати милях в час. Один из патрульных полицейских изумленно посмотрел вслед промчавшемуся мимо автомобилю, однако у него и вовсе отпала челюсть, когда он понял, что тот направляется вовсе не в сторону моста. Он едва успел выхватить микрофон своей портативной рации, когда раздался оглушительный грохот, в котором утонул его голос.

“Ягуар” пересек осевую линию узенькой улицы, пролегавшей сбоку от моста, взбудоражив постояльцев отеля “Тауэр”, пробил невысокий парапет набережной и рухнул в реку.

Спустя несколько секунд ни от Мидоуза, ни от его машины не осталось и следа, если не считать пузырьков, появившихся на мраморной поверхности Темзы.