— Откуда мороженое? — поинтересовалась Лора за ужином.

— Прескот привез.

Лора замерла, забыв поднести ложку ко рту.

— Так Прескот опять приходил к тебе?

— Сегодня днем.

Она нахмурилась.

— Уже в третий раз. Полагаю, он хотел от тебя того же самого?

— Ну да. — Бен подмигнул ей. — И на сей раз он сделал мне предложение, от которого я не мог отказаться.

Лоре вдруг расхотелось мороженого.

— Ты снова будешь работать на… на них?

— Не совсем. Просто пару дней в месяц буду вести занятия со слушателями.

Глаза Лоры опасно сузились.

— Прескоту только палец дай, отхватит всю руку.

Бен пожал плечами и спросил:

— А что случилось?

— Ничего. — Лора резко встала и принялась собирать грязную посуду. — Пора прибраться в кухне.

Бен поднялся, отодвинул стул.

— Я помогу.

— Не беспокойся, — сказала ему Фелиция, — мы и сами справимся.

— Вот именно.

Лора порадовалась, что еще пять минут назад разрешила Седрику уйти из-за стола. Отчего-то новость, сообщенная Беном, потрясла ее до глубины души, и ей нужна была передышка, чтобы разобраться в своих чувствах. Мытье посуды, занятие, не требующее умственных усилий, — как раз то, что ей сейчас нужно… но только если она будет одна. К сожалению, Лора давно убедилась, что близость Бена мешает ей мыслить здраво.

— Седрик, наверное, сейчас уже с Хью, — вслух сказала она. — Бьюсь об заклад, что они только и ждут, когда ты им покажешь какие-то замечательные подачи. Ты же обещал.

Бен пожал плечами.

— Они могут и подождать.

— Нет! — Лора выкрикнула это так резко, что Бен недоуменно вскинул брови, и тогда она поспешно добавила: — Пожалуйста, Бен, я не хочу оставлять мальчиков без присмотра.

Он шутливо поднял руки, давая понять, что сдается.

— Ладно, ладно. Женщинам, конечно, виднее, чем должен заниматься мужчина.

Лора вздохнула с облегчением, сделав вид, что не заметила саркастической нотки в его голосе. Вдвоем с матерью они быстро убрали со стола, а затем она отправила Фелицию в гостиную — смотреть очередную мыльную оперу.

Двадцать минут спустя Лора почти убедила себя, что причина ее волнений очень даже проста: если Бен вернется на секретную службу, он навсегда забудет о своей книге, а она, Лора, потеряет работу, которая пришлась ей по душе. Лора втайне надеялась, что, если книга разойдется успешно, Бен предложит ей постоянную работу в качестве своего секретаря…

Господи, да кого я хочу обмануть?! — вдруг подумала Лора. Я просто боюсь… боюсь снова потерять Бена. Проклятье! Этого не должно было случиться. Ни за что на свете я не должна снова влюбиться в него. Я хотела другого — защитить свое сердце, сохранить отношения с Беном чисто деловыми.

Вот только сделать это оказалось не легче, чем голыми руками задержать морской прилив. Все эти семь с лишним лет Лора наивно полагала, что целиком и полностью управляет собой и своей жизнью. Теперь же… Видимо, прав был Бен: есть между ними некая внутренняя, изначальная связь, которая не прерывалась даже тогда, когда они ничего не знали друг о друге.

Лора ощущала эту связь постоянно: чувствовала, когда он входил в комнату, постоянно изнывала от желания притронуться к нему, словно влекомая неведомой магнетической силой. Да и Бен, кажется, всегда знал все ее мысли.

Сомнений нет, подумала Лора, я снова влюбилась в него. Как могла я допустить такое? И что, черт побери, теперь делать?

Лора вздохнула, осознавая свое бессилие. Остается лишь одно — не позволить этой любви вновь разрушить ее жизнь.

Что ж, хорошо. Отчего она, главным образом, страшится любви к Бену? Оттого, что он может опять вернуться к своей опасной профессии. Стало быть, нужно найти способ удержать его рядом с собой.

Ломая голову над тем, как убедить Бена остаться в Бирмингеме, Лора завершила уборку в кухне и направилась в «офис». Бен присоединился к ней часом позже. Не говоря ни слова, он уселся за свой стол и вынул папку с документами. Завтра он собирался на переговоры в Лондон. Лора не сомневалась, что Бена ждет успех.

Из-за близости Бена Лоре чудилось, что воздух в комнате пропитан электричеством — того и гляди проскочит искра. Глубоко вздохнув, она вместе с креслом развернулась к Бену. Если она хочет, чтобы он остался, нужно дать ему то, ради чего он останется. Нужно показать ему, что он будет счастлив только с ней, Лорой. Нужно дать ему, то единственное, чего — Лора это точно знала — он жаждет всей душой.

— Бен…

Он оглянулся, явно удивленный тем, как непривычно хрипло прозвучал ее голос.

— Я подумала… — Лора старательно откашлялась, — я подумала… может быть, ты хочешь, чтобы я дотронулась до тебя?

Бен остолбенел. И было отчего: с той минуты, как они снова встретились, Лора впервые предложила это. Хотя Бен постоянно давал ей понять, что будет рад ее прикосновению, Лора неизменно делала вид, что не понимает намеков.

— Я ведь уже говорил тебе. — Низкий голос его прозвучал гортаннее обычного. — Когда захочешь. И где захочешь.

С неистово бьющимся сердцем Лора медленно пододвинула к нему свое кресло, затем осторожно протянула руку. Бен тотчас протянул навстречу свою, и горячие, по-мужски сильные пальцы сжали ее ладонь.

Лора увидела, как чеканное лицо Бена заметно смягчилось, просветлело, — он вернулся в прошлое.

— Что ты сейчас вспомнил?

— Дни, которые мы провели вместе в моей квартире. — Бен лениво, почти блаженно улыбнулся. — Ты отменная стряпуха, — не хуже твоей матери.

И вдруг Лору обожгла ужасная догадка. Что, если Бен любит ту, девятнадцатилетнюю Лору, а не нынешнюю зрелую женщину?!

А ведь это весьма и весьма вероятно — ведь она, Лора, из кожи вон лезла, чтобы Бен заново не влюбился в нее… Ох, лучше бы ей поскорее воплотить в жизнь свой план — и пусть Бен видит и помнит только нынешнюю Лору, а не наивную девчонку, от которой не осталось и следа.

— Ты вспомнил что-нибудь еще? — спросила она.

Бен перевел взгляд на нее.

— На самом деле, мои воспоминания начинают повторяться. Видно, я уже вспомнил все, что только мог.

— Ну да, о нас с тобой. Но ведь ты по-прежнему не помнишь ничего, что было до нашей с тобой первой встречи. Так ведь?

— Твои чары действуют только в том времени, когда мы были вместе, — подтвердил ее правоту Бен.

Эти слова так обрадовали Лору, что она не заметила, как Бен придвигается к ней вместе с креслом — все ближе и ближе. Лора очнулась, лишь когда их колени соприкоснулись… и ее охватила паника.

— Что ты делаешь?!

Бен тотчас остановился, но руку Лоры не выпустил.

— Лора, я тоже хочу коснуться тебя. Я хочу поцеловать тебя.

Она судорожно вздохнула. Вот оно — именно то, что ей сейчас нужно! Ослабить свою защиту, уступить, поддаться, ближе подпустить к себе Бена — единственный верный способ сохранить и сберечь его. И, Бог свидетель, она умирает от желания снова, через столько лет ощутить вкус его поцелуя!

— Что ж, целуй, — почти беззвучно прошептала Лора.

Лицо Бена напряглось, глаза пылали, и Лора, даже если бы захотела, не смогла бы отвернуться от этого обжигающего взгляда.

Бен ухватился за спинку ее кресла и легко, без малейших усилий придвинул к себе, развернул — вместе с Лорой. Она обвила руками его шею, Бен обнял ее за талию и крепко притянул к себе. И закрыл глаза, словно вновь охотился за ускользающим воспоминанием.

Нахмурившись, Лора привычным движением взъерошила его черные волосы и негромко сказала:

— Я здесь, Бен. Я — не воспоминание.

Бен открыл глаза — в них пылал обжигающий огонь.

— Поверь мне, уж это я знаю. Всем своим существом.

— Ты, кажется, хотел поцеловать меня?

— Безусловно. — Он провел пальцами по ее щеке. — Просто… именно об этой минуте я мечтал с тех пор, как мы поцеловались в моей машине. Нет, черт возьми, даже раньше — с тех пор, как ты вошла в мой номер в отеле! Я хочу сполна насладиться этим мгновением.

— Насладись лучше этим… — Лора подалась к нему и губами коснулась его губ.

Мир вокруг взорвался, рассыпавшись разноцветными искрами, — остались лишь руки Бена, крепко сжимавшие ее в объятиях, его горячие губы, жадно пившие дыхание Лоры. Бен целовал ее так долго, что она едва не задохнулась.

— Господи, Лора, — выдохнул он, на миг отстранившись, — наяву это еще прекраснее, чем в моей памяти…

Лору охватило ликование. Удалось! Радуясь исполнению своего плана, она приоткрыла губы, и язык Бена проник во влажную глубину ее рта. Огонь желания растекся по ее жилам, охватил томлением плоть.

Хрипло выругавшись, Бен выдернул Лору из кресла и усадил к себе на колени. Она прильнула к нему… и едва слышно застонала, ощутив его жаркое нетерпение. Сейчас ей живо вспомнилась томительная сладость их недолгих ночей, вспомнилось наслаждение, которым дарил ее Бен. Ее давний возлюбленный, ее потерянный и вновь обретенный супруг. Лора узнала бы его из сотни тысяч мужчин, даже если бы вдруг ослепла и оглохла. От него исходил все тот же чистый мужской запах. И все так же сладки его поцелуи.

Как же долго она была лишена этого! Господи, как долго!..

Она теснее прильнула к Бену.

С губ его сорвался хриплый стон, рука властно легла на ее высокую полную грудь. Лора выгнулась от наслаждения, точно большая кошка, вцепилась в плечи Бена, упиваясь силой напряженных мускулов.

Властным жестом Бен приподнял ее подбородок.

— Посмотри на меня, — велел он.

Лора послушно открыла глаза — и увидела прямо над собой его потемневшее от страсти лицо.

— Скажи, что ты хочешь меня так же сильно, как я тебя.

Желание, прозвучавшее в хриплом голосе, было таким неистовым, что Лора даже испугалась… и все же сердце ее сладко заныло от счастья.

— Я…

— Мама! Бен! Вы здесь?

Они оцепенели, услышав голос Седрика.

— Черт! — не сговариваясь, выпалили они… и, смутившись, обменялись улыбками.

— Хотел бы я сказать, что мы продолжим позже… — Бен бережно отвел с виска Лоры прядь, — но, сдается мне, нам не стоит торопиться.

Лора попыталась уверить себя, что ничуть не разочарована, таким исходом, и пробормотала:

— Ты прав. Я и не собиралась заходить слишком далеко.

Бен невесело усмехнулся.

— Ты забыла, что имеешь дело с почти девственником. Если мы займемся любовью, для меня это будет все равно, что в первый раз.

Лора заморгала: такое ей и в голову не приходило. Изумившись железной выдержке Бена — после стольких-то лет воздержания! — она поднялась и открыла дверь Седрику.

Хвала Господу, что мальчик помешал им! Иначе они бы и глазом не успели моргнуть, как очутились бы в постели.

Лора смотрела, как сын забрался на колени к Бену… и вдруг осознала, что именно в постели с Беном она окончательно добилась бы своего.

Разве есть способ лучше доказать ему, что живая и теплая женщина в его объятиях куда желаннее бесплотной девчонки из туманного прошлого?

Два дня спустя Бен поднялся по лестнице проворнее, чем обычно. Хотя была уже почти полночь, в его комнатах все еще горел свет… и он втайне надеялся, что Лора ждет его.

Он повернул ручку двери — и сразу понял, что надеялся не напрасно. Дверь оказалась не заперта, и в другое время Лору ждал бы суровый выговор за небрежность и разгильдяйство. Но не сегодня. Сегодня Бен был в чересчур хорошем настроении, чтобы устраивать сцены из-за пустяков. Распахнув дверь, он громко позвал:

— Лора!

Ответа не было. Нахмурившись, Бен поставил дорожную сумку на пол и вошел в соседнюю комнату, которая служила им офисом. И наконец увидел Лору, крепко спящую на кушетке.

Облегченно вздохнув, Бен с улыбкой на губах опустился на колени перед кушеткой. Лора спала на боку, свернувшись калачиком и уткнувшись щекой в бархатную подушечку. Спящая Лора казалась совсем юной и невинной — точь-в-точь зеленоглазая девчонка из его обретенных воспоминаний.

Бен бережно поправил локон, упавший на ее щеку.

— Вот я и дома, — тихо сказал он.

Дома. Как ни удивительно, это было правдой. Он вернулся домой — не в эти комнаты, а к женщине, которая спит сейчас на кушетке. И месяца не прошло, как они встретились, а Бен рядом с ней чувствует себя дома. Такого с ним не случалось за все годы, что он, вернувшись из небытия, прожил у родителей в Брайтоне.

Лора что-то пробормотала во сне.

— Проснись, дорогая. Я хочу поцеловать тебя.

Ресницы Лоры затрепетали, и она открыла глаза.

Зачарованный, Бен смотрел, как дремотная бархатистая зелень сна сменяется в них изумрудным сиянием свежих весенних листьев. Лишь сейчас он осознал, что до сих пор вспомнил не все, что было между ними в прошлом. Он только теперь вспомнил, что никогда не видел, как Лора просыпается. Они не смели проводить вместе всю ночь до утра — из боязни, что Лора опоздает домой и все откроется. Они не хотели, чтобы что-то — или кто-то — помешало им быть вместе.

Бен мечтательно улыбнулся, осознав, как много еще предстоит ему узнать о женщине, которая с каждым днем значит для него все больше. Он с радостью предвкушал всю прелесть этого узнавания.

Сонный взгляд Лоры прояснился, и она улыбнулась. В жизни Бен не видел такой соблазнительной женской улыбки.

— Ты вернулся, — пробормотала она. — Который час?

— Около полуночи, — ответил Бен.

— Как все прошло? Тебе обещали заказ?

Он кивнул.

— Мы подписали контракт.

Улыбнувшись, Лора коснулась ладонью его щеки, провела большим пальцем по шраму, пересекавшему лицо. Хотя Бен был счастлив, что она сама захотела коснуться его, он напрягся и лишь огромным усилием воли сумел не отшатнуться. И порадовался этому — слова Лоры доказали, что ее не отталкивает его обезображенное лицо.

— Я скучала по тебе.

У Бена перехватило дыхание, и он, придвинувшись ближе, обвил рукой талию Лоры. Все это время Бен усердно убеждал себя, что их страстный поцелуй накануне его отъезда был только приятным сном. Какое счастье, что он ошибался!

— Правда?

— Почему ты не позвонил?

— Я освободился только поздно ночью. Редактор пришел в такой восторг от моей книги, что пригласил меня поужинать. Он даже подкинул мне кое-какие идейки.

— И ты их, конечно, непременно используешь.

— Непременно, они и впрямь неплохи.

С минуту они, улыбаясь, молча, смотрели друг на друга, затем Лора чуть дрогнувшим голосом спросила:

— Ты, кажется, хотел поцеловать меня?

Сердце Бена тотчас воспарило, и все же он колебался. Сейчас уже поздно, они одни, и вряд ли кто-нибудь им на сей раз помешает. Бен понимал: если начнет целовать Лору, то в конце концов отнесет ее в спальню и уложит, нагую, на своей огромной кровати. Только вот… тогда и ему придется раздеться. И он содрогнулся, разрываясь между неукротимым желанием и ненавистью к своему обезображенному телу.

— Что-то не так? — осторожно спросила Лора.

Бен провел пальцем по ее припухшим губам.

— Боюсь, если я поцелую тебя, уже не смогу остановиться.

— Разве… разве это так плохо? — прошептала Лора.

— Мы ведь, кажется, договорились не спешить.

— Понимаю. — Улыбка на губах Лоры поблекла. — Извини. Я думала… мне казалось, что ты хочешь меня.

Бен схватил ее за руки, рывком поднял на ноги и так крепко прижал к себе, что она ощутила, как сильно он возбужден.

— Попробуй только сказать, что я не хочу тебя!

Лора обвила руками его шею.

— Тогда поцелуй меня.

Бен охотно повиновался. Пока они просто целуются — все в порядке. Ему не придется раздеваться… и до полусмерти пугать Лору своим уродством. По крайней мере, от этого он ее избавит.

И все же страсть с такой силой заполыхала в нем, что он едва не потерял власть над собой и спохватился, лишь когда рука его наполнилась теплой трепещущей плотью обнаженной груди Лоры. Обуздав себя, Бен отвел руку, отстранился и бережно поправил легкий свитерок Лоры. И крепко прижал к себе тяжело дышащую женщину.

—Ты остановился, — пробормотала она.

Бен нежно, почти целомудренно поцеловал ее в макушку.

— Просто… я хочу быть абсолютно уверен, что тебе нужно именно это.

Лора чуть отстранилась и заглянула ему в лицо.

— Вначале ты сам меня подначивал, а теперь, когда я наконец поняла, что хочу тебя, — вдруг пошел на попятный.

— Вовсе я тебя не подначивал, — возразил Бен.

Лора ловко вывернулась из его объятий.

— Открыто — может быть, и нет, но ты всегда смотрел на меня так, словно хотел меня.

— Так оно и было, — признал Бен. — И есть.

— Почему же тогда ты остановился?

Невероятно, подумал Бен. Невероятно! Я отговариваю Лору от последнего шага, и это после того, как целый месяц мечтал о ней, точно распаленный первой страстью подросток! Может быть, просто выключить свет и… Нет, не годится. В темноте Лора обнаружит мои шрамы на ощупь, а это будет гораздо хуже.

— Я ведь уже сказал тебе, что хочу быть абсолютно уверен. Всего три дня прошло с тех пор, как ты решилась мне доверять. Подождем еще немного.

— И сколько же?

Бен, не дрогнув, встретил ее взгляд.

— Пока ты не станешь доверять мне настолько, что расскажешь Седрику, кто его отец.

Лора виновато отвела глаза — и Бен понял, что победил. Ему бы вздохнуть с облегчением… но неутоленная страсть выла в нем, точно упустивший добычу волк. Стараясь не выдать свое состояние, он взял Лору за руку.

— Пойдем. Я провожу тебя до дверей твоей комнаты.

Два дня назад наконец-то закончился ремонт крыши, и все обитатели дома вернулись в свои прежние комнаты. Бен проводил Лору до угловой комнаты, выходившей окнами на задний двор, комнаты, которую от его спальни отделяли всего полсотни шагов. Увы, сейчас Бену казалось, что между ними — сотни и тысячи световых лет. Он поцеловал Лору в губы.

— Ступай-ка ты спать. Завтра у Седрика игра, так что денек будет нелегким.

Она послушно кивнула и исчезла за дверью.

Бен спустился вниз, запер за собой дверь черного хода и вернулся в свои комнаты. Выключив свет в офисе, он вдруг заметил, что в окне угловой комнаты напротив, движется ярко освещенный силуэт Лоры.

Похоже, она забыла задернуть занавески. Ничего страшного. Громада каретного сарая и кряжистые дубы надежно укрывали ее окно от чужих глаз. Никто не увидит ее. Кроме него, Бена.

Замерев, он смотрел, как Лора остановилась перед окном и через голову стягивает свитер. Все его тело напряглось, изнывая от неутоленного желания. И не было ничего труднее, чем стоять вот так, мечтая о Лоре и зная, что она тоже грезит о нем…

Бен оперся о подоконник, глубоко вдохнул, пытаясь охладить распаленную кровь. Не вышло.

И скорее всего не выйдет. Никогда.

В зале пиццерии воцарился веселый хаос. Родители маленьких футболистов сняли весь зал, чтобы отпраздновать первую победу команды. Ребятишки веселились вовсю, набивая животы пиццей и лимонадом.

Лора сидела за угловым столиком с матерью Хью. Им редко доводилось поболтать — обе работали, да еще и были заняты домашними делами. Тем большее удовольствие доставляли Лоре эти редкие разговоры.

Когда гомон чуть поутих, миссис Беркли, мать Оливера-всезнайки, повысила голос, призывая всеобщее внимание.

— Я хочу вас сфотографировать, — объявила она. — Пожалуйста, игроки и тренеры, встаньте у стены.

Восторженно вопя, дети наперегонки помчались к стене, и миссис Беркли принялась расставлять их. Седрик хотел увлечь за собой и Бена, но тот что-то шепнул ему и направился к Лоре.

— Отлично! — воскликнула миссис Беркли. — Встань слева, Лора, а вы, Бен, — справа. Седрик, ты не хочешь встать рядом со своим отцом?

Мальчик удивленно взглянул на миссис Беркли.

— Бен не мой отец.

— Вот как? — Миссис Беркли внимательно оглядела их. — Надо же, а? Вы похожи, как две капли воды. Хорошо, Седрик, встань рядом со своим тренером.

Над головами ребятишек глаза Лоры и Бена встретились. В его взгляде читалось отчаянное желание прокричать всему миру, что Седрик — его сын. Лора поняла, что долго молчать не сможет… но здесь не место и не время для столь серьезных признаний. Седрик должен узнать правду с глазу на глаз.

Она с усилием отвела взгляд. Собственно, молчит она до сих пор только потому, что не знает, с чего начать разговор с Седриком. Но… судя по тому, как задумчиво мальчик взглянул на Бена, очень скоро ей придется нарушить молчание.

— Замрите! — бодро крикнула миссис Беркли. — Улыбочку!..

Войдя в спальню, Лора с наслаждением потянулась. До чего же хорошо снова иметь отдельную комнату!

Не включая свет, она подошла к выходившему на задний двор окну, которое было как раз напротив комнат Бена. Мебель в спальне стояла на тех же местах, что и всегда, так что Лора не наткнулась бы на нее и в темноте.

День выдался длинным, но замечательным. После пиццерии Бен повел Лору и Седрика в кино, затем — в ресторан. Когда они наконец вернулись домой, Седрик до того устал, что уснул крепким сном сразу после купания.

Сегодня Лора даже не бралась за работу, но это ее отчего-то нисколько не огорчало. Обычно она считала день удачным, только если удалось как следует поработать. Она тщательно составляла свое рабочее расписание, чтобы и минутки не оставалось на мрачные размышления о пустоте, царящей в ее душе.

Лора даже и не осознавала этого, пока в ее жизнь снова не вошел Бен. Она искренне считала, что ей довольно любви к сыну и к матери… и упорно не желала признавать, что в ее жизни существует зияющая пустота, которую может заполнить только один человек. Бен.

То, что она сумела потратить весь день на развлечения — хороший признак. Это значит, что проклятой пустоты в ее душе больше нет. Как же ей нужен был такой вот приятный и праздный день! Только сейчас она поняла, как сильно нуждалась в чем-то подобном. А Бен знал это с самого начала. Знал, и стоило Лоре заикнуться о том, чтобы вернуться домой, как он немедля придумывал новое развлечение.

Лора провела пальцами по губам, все еще припухшим и влажным от благодарного поцелуя. До чего же ей не хотелось сегодня отпускать Бена! Как она мечтала пойти с ним в его спальню, опуститься в его объятиях на огромную кровать и узнать, сумеет ли он, как прежде, совершить чудо — то есть сделать так, чтобы она ощутила себя безмерно любимой, безгранично женственной, единственной во всем мире…

У Лоры не хватило духу заговорить об этом. Она все еще не была готова сообщить Седрику, что Бен — его отец.

Лора всей душой хотела доверять Бену, но, хотя она на девяносто девять процентов была уверена, что он не вернется к своей бывшей профессии, один крохотный, неугомонный процент вероятности такого исхода мешал ей вздохнуть с облегчением. Кроме того, как она скажет сыну, что все эти годы лгала ему? Как объяснить семилетнему мальчишке, что такое запрещенная любовь и чего могут стоить попытки сохранить свое положение в обществе?

Лора прижалась щекой к оконному стеклу, гадая, что же в ней одержит верх — голод плоти или привычка никому не верить. Стекло приятно холодило разгоряченную щеку… и вдруг Лора осознала, что что-то не так. В окнах Бена до сих пор не горел свет. Она резко выпрямилась. Бен ушел к себе пять минут назад, если не больше. Сердце Лоры застучало быстрее. Что, если Бен упал на лестнице? Устал он, должно быть, не меньше нее, а если вспомнить о его увечьях…

Лора опрометью сбежала по лестнице. Замок на двери никак не хотел поддаваться, и она даже выругалась с досады, но наконец дверь распахнулась, и Лора бросилась бежать по дорожке. С радостью увидев, что у подножия лестницы не распростерлось бесчувственное тело Бена, она в несколько прыжков одолела ступеньки и, распахнув незапертую дверь в его комнаты, что есть силы, крикнула:

— Бен!

— Что случилось? — встревожено отозвался он.

Голос Бена доносился из офиса, и Лора, вбежав туда, увидела на фоне темного окна знакомый силуэт — Бен только что поднялся с кресла и повернулся к ней.

— Что случилось? — обеспокоенно повторил он.

— Именно это я и хотела у тебя спросить! — Лора шагнула к нему. — Почему ты не включил свет? Тебе плохо?

— Нет, — отрывисто бросил он.

— Чем же ты тут занят?

Он обреченно вздохнул и протянул Лоре руку.

— Подойди сюда. Я тебе все покажу.

Лора настороженно подошла ближе, пытаясь понять, что же у него на уме. Бен обеими руками обвил ее талию и, развернув ее лицом к окну, прошептал на ухо:

— Что ты видишь?

— Д-дом, — недоуменно проговорила Лора.

— Точнее говоря — окно твоей спальни.

— Ну да… и что?

И тут Лору осенило. Лицо ее просветлело, и сердце, которое только что неистово стучало от страха, вновь забилось сильнее — но уже по иной причине.

— Так ты подсматривал за мной!

— И ты поймала меня на месте преступления. — Бен едва слышно рассмеялся. — Ну да, подсматривал. Каждую ночь — после того, как ты поднималась к себе. Ты раздеваешься перед самым окном и даже не задергиваешь занавески.

Лора прижалась спиной к его широкой груди и ощутила неистовое биение сердца.

— А я их никогда не задергиваю. В нашем доме давно уже нет прислуги, так что и в мое окно заглядывать некому.

— Кроме меня. — Бен легонько прикусил мочку ее уха. — Ты и понятия не имеешь, сколько раз я гадал, сможет ли этот плющ выдержать мой вес.

— Тебе нужно было сделать только одно… — Лора запустила пальцы в его волосы. — Подняться по лестнице и постучать.

Хрипло, почти по-звериному застонав, Бен стиснул ее в объятиях.

— Черт возьми, как же ты меня измучила!

Чувственная лукавая усмешка тронула губы Лоры.

— Вот и прекрасно. Долг платежом красен.

Бен осыпал быстрыми поцелуями ее шею и шепнул:

— Ведьма.

Лора тихо засмеялась и повернулась к нему лицом. Обвив руками крепкую мускулистую шею, она прильнула к Бену всем телом, с наслаждением ощущая его силу и нетерпение.

— От этих чар есть только одно спасение.

— Так спаси меня! Я не в силах больше терпеть.

С этими словами Бен легко поднял ее, оторвав от пола, и впился жадным поцелуем в ее зовущие губы. Острый томительный жар мгновенно охватил Лору, растекаясь по жилам. Бен целовал ее неистово, почти грубо, но она лишь теснее прильнула к нему, всем телом отдаваясь страсти этого поцелуя. Они словно слились в этот миг — будто две половинки, долго бродившие в тоскливом одиночестве, наконец отыскали друг друга и стали единым целым.

Язык Бена проник во влажную жаркую глубину ее рта. Лора застонала, когда его сильные пальцы сжали округлые холмики ее грудей… и выгнулась всем телом, будто молила его не останавливаться, не медлить.

Властным движением Бен сдернул с нее футболку, и прохладный ночной воздух омыл нагую кожу. Лора задрожала, но отнюдь не от холода, соски ее затвердели в сладостном предвкушении. Как долго она была лишена всего этого! Целую вечность…

— Будь я проклят! — хрипло прошептал Бен. — Ты стала еще прекраснее, чем была восемь лет назад. Неужели такое возможно?

Его сильные горячие руки жадно ласкали ее обнаженную грудь. Лора застонала от счастья, и с губ Бена сорвался такой же невнятный и счастливый стон.

— Какая же ты нежная, — шептал он, — нежная и теплая… А губы, твои губы пьянят как столетнее вино…

От близости его сильного желанного тела ноги Лоры подкосились, но крепкая рука Бена, обхватившая бедра, удержала ее от падения.

— Тебе ведь так нравится, правда? — Он легонько прихватил губами отвердевший сосок. — Я помню, Боже мой, помню все! Вот это… — он провел языком по шее Лоры, напоследок пощекотав мочку ее уха, — вот это всегда сводило тебя с ума…

Я уже сошла с ума, подумала Лора. Я хочу тебя. Всего. Прямо сейчас. Хочу проделать с тобой все то, что ты делаешь со мной… и еще многое другое.

Рывком она выдернула из джинсов рубашку Бена. К черту пуговицы, некогда с ними возиться! Ухватившись за ворот рубашки, Лора дернула из всех сил — и пуговицы так и брызнули, горохом молотя ее обнаженную кожу. Застонав от удовольствия, она приникла к широкой груди Бена… и уткнулась в майку.

— На тебе слишком много одежды! — возмутилась Лора, но руки ее уже проворно скользнули под майку.

И замерли, наткнувшись на нечто бугристое, длинное, шершавое.

— Что это? — недоуменно спросила Лора.

Сильные руки Бена стальным захватом стиснули ее запястья, отвели прочь. Лицо Бена исказилось нестерпимой мукой.

— Не могу, — пробормотал он, — не могу…

Лора готова была надавать себе пощечин.

— Бен, — шепнула она с отчаянием, — я же знаю, что ты весь в шрамах. Я просто на миг забыла… извини.

Бен выпустил ее руки и отступил за кресло.

— Думаю, тебе лучше уйти, — сдавленно проговорил он.

— А я думаю, что нет. — Лора шагнула к нему. — Мне все равно, Бен. Черт возьми, мне наплевать на все твои шрамы!

Бен судорожно вздохнул, когда его взгляд упал на ее нагие груди, — Лора и не подумала их прикрыть. Он с неимоверным усилием отвел глаза и пробормотал:

— Ты их не видела.

Лора потянулась к рубцу на его щеке, но стальные пальцы остановили ее руку.

— Бен, пожалуйста, — тихо сказала она. — Дай мне еще один шанс.

— Чего тебе не хватает? — с горечью спросил он. — Мы вместе работаем, живем в одном доме, вместе растим сына. К чему нам еще и спать в одной постели?

— Потому что я хочу тебя, а ты — меня. — Лора смотрела на него в упор. — Ты и сам это говорил.

Бен провел руками по волосам с такой силой, что, казалось, сейчас вырвет несколько прядей.

— Я… я просто не могу.

— Почему?

Он долго смотрел на Лору, и она уже потеряла надежду услышать ответ, как наконец Бен едва слышно проговорил:

— Потому что я не хочу потерять тебя. И все, что обрел благодаря тебе.

Сердце Лоры растаяло от счастья, словно льдинка под жарким солнцем.

— Так ты решил, что я пущусь наутек, увидев пару каких-то шрамов?

— Даже моя мать плакала всякий раз, когда видела их. К тому же их вовсе не «пара», а гораздо больше.

Лоре хотелось закричать во весь голос, броситься на Бена с кулаками, потребовать ответа: как он посмел распалить ее, чтобы затем отвергнуть? Но ему и так уже больно, и она не хотела причинять новой боли.

Если бы Лора не поняла еще раньше, что по-прежнему любит Бена, — она осознала бы это сейчас.

— Что ж, — сказала она, — как видно, не я одна разучилась доверять людям.

— Лора, я…

— Ничего страшного, дорогой. Кто-кто, а уж я-то тебя понимаю. — Она взяла его руку и прижала к горячей щеке ладонь Бена, которую наискось пересекал грубый шрам. — Только предупреждаю: я так просто не сдамся. Ты ведь должен уже вспомнить, какая я упрямая. Я любила тебя вопреки воле своего отца — и не отреклась от тебя, пока не уверилась в твоей смерти. И сейчас не отрекусь. Не знаю как, но я постараюсь научить тебя доверять мне.

Бен бережно провел ладонью по ее щеке. В глазах его отчаяние смешивалось с благоговейным трепетом.

— И чем только я, простой смертный, мог заслужить любовь такой женщины?

— Ты не простой смертный, Бен. Ты был моим ангелом-хранителем… и остался им. Просто я не знала раньше, как сильно досталось твоим крыльям. — Лора улыбнулась, хотя в глазах ее блестели слезы. — Видно, придется мне пройти краткий курс исцеления ангелов.