1

Это место называлось «У Доктора Бомбея». Оно было переполнено, воздух насыщен дымом полудюжины типов наркотиков. Из восьми громкоговорителей «Пауэр-88» несся рев фантайма, а вышибалы в толстых кожаных штанах и жилетах бродили туда-сюда, скрестив на груди руки и бегая глазами по залу, выискивая возможные неполадки.

В более приличные времена ресторан «У Доктора Бомбея» назывался бы дырой. Но Джеймсу Теодору Мэю это место казалось чуть ли не раем.

Он провел своего второго пилота сквозь толпу и нашел маленький столик, заставленный множеством пустых стаканов. Он спросил проходившую официантку, не занято ли тут.

Она отрицательно покачала головой. Гулявшую за этим столом компанию только что вышибли.

Джеймс Мэй уселся первым.

— Я же говорил тебе, Декстер. Все звезды сияют, освещая мне дорогу. Мне улыбнулась Ангельская Удача.

Декстер занял свое место и уставился на своего работодателя. Он редко видел Мэя по-настоящему счастливым, в силу чего его старший товарищ казался относительно безобидным.

— Я хотел бы кое о чем с тобой поговорить, — сказал Декстер, отодвигая стаканы в сторону. Официантка остановилась, чтобы собрать их на поднос.

— Никаких разговоров о делах, — заявил ему Мэй. — Мы здесь для того, чтобы праздновать. Мы сорвали изрядный куш с этой деревенщины, поэтому имеем право…

Декстер сидел ссутулившись.

— Не говори так, — возразил он.

— Ерунда, — фыркнул Мэй. — Тетранцы известны своей обходительностью.

Декстер свел брови, уставившись на него жестким взглядом.

— Мэй, это единственное место на планете, где из нас могут вышибить мозги. Так что полегче.

— Полегче? — Мэй почувствовал себя оскорбленным. — А почему бы тебе не расслабиться и не насладиться жизнью? Мы годами ждали своего часа!

Звеня подносом с пустыми стаканами, официантка спросила, что они будут заказывать.

— Тресельскую водку, — сказал Мэй. — И тоник. Со льдом.

Декстер прочистил горло.

— Воду, — сказал он.

— И все? — спросил Мэй.

— И лед.

— Нет, нет, нет. — Мэй замахал руками в знак отрицания и встал. — Мы пришли сюда праздновать, приятель. Мы не стеснены в средствах. Хватит экономить. — Он повернулся к девице:

— Принесите нам целую бутылку тресельской водки и два стакана.

— Мэй!..

Пилот погрозил ему пальцем.

— Чепуха, Декстер. Сейчас мы можем позволить себе все самое лучшее. И ведерко льда, дорогуша, — сказал он официантке.

Официантка кивнула и ушла. Мэй сел, поглаживая бороду.

— Разве я тебе не говорил, что сельскохозяйственные машины — это товар, в котором заложены деньги? Разве не говорил?

Декстер побарабанил пальцами по столу.

— Говорил.

— И разве не говорил я тебе, что эти люди голову потеряют, если ты привезешь им груз тракторов и разбрасывателей навоза?

Декстер кивнул.

— Тогда скажи мне, — Мэй заговорщицки наклонился вперед, — что же с тобой происходит?

Декстер потянул себя пальцем за воротник.

— Что же, Мэй, я не могу не думать, что на самом деле это была просто… ты понимаешь…

— Удача? — Мэй сдвинул брови. Второй пилот кивнул.

— Приятель, удача к нашим деньгам не имеет ни малейшего отношения. Это мастерство…

— Но ты только что сказал, что…

— Я знаю, что я сказал, Декстер. Теперешняя ситуация создана моим мастерством.

Декстер нервно огляделся, не желая встречаться взглядом со своим боссом.

— Я полагаю тогда, что именно твое мастерство создало ту ситуацию, когда мы лишились последней рубашки с грузом промышленного растворителя на Птолусе-5.

— Это была неудача, — признал Мэй.

— А как насчет поставки компьютеров на Эдас-11?

— Не вовремя мы это сделали.

— Не вовремя? Мэй, там целые пустыни, где ветры переносят горы кремния. Меньше всего они хотели бы видеть…

Появилась официантка и поставила перед ними два чистых стакана. За ними последовало ведерко, доверху наполненное кубиками льда, и бутылка с кристально прозрачной жидкостью.

— Спасибо, — сказал Мэй. — Начинайте записывать на наш счет, ладно?

— Мэй!..

Девица кивнула и исчезла.

Мэй сломал печать на горлышке бутылки.

— Декстер, я признаю, что одна-две поездки у нас оказались неудачными, но любой торговец проходит через это. Те парни, которые водят целые флоты грузовых кораблей с эскортом боевых, чтобы Юэ-Шень не села им на шею, — они начинали так же, как ты и я, — он свернул с бутылки колпачок и понюхал содержимое.

— Но, Мэй, я не могу не думать о том, что они преодолели свои проблемы несколько быстрее, чем ты…

Мэй посмотрел на него жестким взглядом.

— Ты хочешь работать на Главную Малайзийскую? Ты этого хочешь?

Декстер покачал головой.

Взяв щипцы, Мэй стал наполнять стаканы кубиками льда.

— Так в чем же твоя проблема? Что тебя тревожит в момент нашего триумфа?

Декстер взял стакан и стал сосать кубик льда.

— Ну, давай, выкладывай.

Декстер нервно захрустел льдом.

— Нуждаешься в женских ласках?

Второй пилот покачал головой.

— По существу, моя проблема не так уж и значительна. Я думаю о… — Декстер уставился в свой стакан, — плате, которую ты мне задолжал.

Мэй наполнил водкой стакан Декстера.

— Так что же ты мнешься?

Декстер недоверчиво смотрел на него.

— Но ты же тут тратишься вовсю, со своей тресельской водкой и прочим. Я думал, что прибыль проскользнет у тебя между пальцев, как это бывало и раньше.

Мэй поставил бутылку и посмотрел на своего второго пилота отеческим взглядом.

— Я знаю, что я тратился раньше и невнимательно относился к твоей финансовой ситуации. Суть в том, что я был не в себе. Тогда я все еще переживал, что от меня ушла жена, и чувствовал себя лучше, транжиря деньги. Но это — уже позади.

Декстер улыбнулся. Мэй наполнил свой стакан.

— Как только я заплачу очередной взнос за корабль и найду подходящий груз, чтобы вывезти отсюда, я заплачу тебе немалый кусок из того, что я тебе должен.

— Немалый кусок…

Выпив, Мэй кивнул.

— Мэй, а что это за чертовщина — «немалый кусок»? — серьезно спросил Декстер.

Мэй пожал плечами:

— Десять процентов.

— Десять…

— Ладно. Двадцать пять. И помни, что я плачу тебе проценты по остатку.

— Двадцать пять процентов? — руки Декстера сжались в кулаки.

— Я мог бы дать тебе тридцать, если ты захочешь вложить их в собственный груз. Если, конечно, для него останется место.

— Мэй, ты меня не понял.

Мэй рассмеялся и поднес стакан к губам.

— Но ты же, конечно, не можешь требовать все.

— Могу, — серьезно проговорил Декстер.

Мэй застыл на середине глотка.

— Могу, — повторил Декстер, на этот раз громче.

Мэй завершил свой глоток.

— Почему?

— Потому что для разнообразия теперь я хочу тратить деньги.

— Но я даю тебе на…

— Я хочу тратить большие деньги. Я хочу отправиться в казино на Вегасе-3 в кперианском шелковом костюме и в пальто от компании «Нимрев», и чтобы все оборачивались мне вслед.

— Ну уж, так много я тебе не задолжал, — заметил Мэй.

— И я хочу, чтобы женщины сами бросались на меня. Причем, я хочу по две-три за раз.

Мэй открыл было рот, чтобы возразить.

— И чтобы мне не приходилось оплачивать их услуги.

— Я это вполне могу понять…

— Я устал носиться туда-сюда, стараясь что-то выгадать. Меня тошнит от невесомости. Если мне придется еще встречаться с людьми по поводу всяких товаров в другой такой же дыре, как эта…

— Это отличное место, — возразил Мэй.

— То я свихнусь, — закончил Декстер. — Я хочу устроиться где-нибудь с несколькими женщинами и повеселиться.

Мэй изучающе смотрел на него.

— Что ты пытаешься мне втолковать, Декстер?

Цвет лица второго пилота заметно изменился.

Он встал:

— Я хочу выйти из нашего дела.

Взмахом руки Мэй усадил его снова.

— Я понимаю твои проблемы; а теперь ты должен понять мои. Мы только что неплохо подработали, верно?

— Верно.

— Теперь, ты согласен с тем, что мне нужно выплатить следующий взнос за корабль?

— Да.

— И мне нужно заправить корабль топливом, чтобы мы смогли сойти с орбиты и сделать прыжок?

— Да.

— И мне нужен новый груз.

— Да.

— И, чтобы вести корабль, мне нужен сертифицированный второй пилот.

Декстер промолчал.

— Ну, так что же, Декстер? Ты же знаешь, что я прав.

— Ты бы мог найти второго пилота здесь.

— Не теряй чувства реальности, приятель. Это же аграрный мир. Этим людям повезло, что у них есть хотя бы самолеты.

— Но все равно ты мог бы его найти.

— Мог бы. Но к тому времени, когда я его найду, плата за стоянку достигнет такой цифры, что…

— Не начинай сначала, — предупредил Декстер. — В прошлый раз тебе удалось меня уговорить, а я совершил ошибку, послушав тебя. Я пообещал себе, что больше этого не случится.

Мэй примирительно поднял ладони:

— Я хочу, чтобы ты посмотрел на вещи с моей точки зрения. Когда будут сделаны все необходимые выплаты, я не смогу заплатить тебе все, что я должен.

— Тогда какую-либо из выплат ты должен исключить.

— Декстер, ты не можешь оставить меня на мели сейчас. Мне нужно топливо, чтобы улететь, и груз, чтобы продать его на следующей остановке.

— Это не мои проблемы. Я хочу получить свои деньги.

— Декстер, давай будем реалистами. Ты получишь приличную сумму, но ее будет недостаточно для того, чтобы привлечь даже одну женщину, не говоря уже о двух-трех. К тому же, если бы ты был выдающимся экземпляром мужчины, дела могли бы обстоять иначе, но давай посмотрим фактам в лицо. Нам с тобой до этого далеко.

— Это не проблема. Я смогу заработать еще денег.

— Так почему же ты не хочешь взять то, что я могу тебе дать, и покончить с этим делом?

— Потому что, — спокойно ответил Декстер, — у тебя впервые денег достаточно для того, чтобы заплатить мне все, что ты должен.

— Да, — согласился Мэй. — Я смог бы это сделать. Но тогда у меня не останется средств на груз, если я не найду чего-нибудь такого, что эти люди отдадут бесплатно.

— Навоз, — прямо заявил Декстер. Торговец горько рассмеялся.

— Да, могу себе представить, как я тащу сто коммерческих тонн этого товара через всю галактику к какой-нибудь богатой планете, где они смогут удобрять свои розы.

— Ты мог бы поголодать.

Мэй взял бутылку и снова наполнил стаканы.

— Ладно. Ты слил весь яд из своей системы? Хочешь поторговаться?

Отпив экзотического напитка, Декстер кивнул.

— Тогда давай займемся делом. — Мэй поднял свой стакан: — За свободное предпринимательство!

Они со звоном чокнулись.

— За женщин, — сказал Декстер. — За множество женщин!

Они снова зазвенели стаканами.

— За прекрасные времена!

И снова:

— За народ Тетроса-9!

В течение часа Мэю удалось произнести достаточно тостов, чтобы значительно изменить личность Декстера. Теперь его второй пилот счастливо хлопал глазками, впитывая в себя чудеса «Доктора Бомбея».

— Знаешь, это место обладает способностью нравиться все больше и больше.

— Я тебе говорил, — Мэй вылил в стакан Декстера остатки содержимого из бутылки.

Улыбаясь, второй пилот выпил.

— Пора возвращаться на корабль, — заметил Мэй. Он взял своего второго пилота за плечо, и они направились, пробираясь сквозь толпу, к выходу. Мэй подумал, что это место и раньше было переполнено, а сейчас, с завершением рабочего дня на этой стороне Тетроса-9, все больше людей сходилось к бару. Он остановился рядом с кассиршей и прислонил Декстера к колонне.

— Подожди здесь, — сказал он. — Я разберусь со счетом.

— Возьми бутылку на дорожку, — потребовал Декстер. — Мы же веселимся.

— Верно.

Мэй подошел к кассирше и стал по одной выкладывать ей большое количество мелких купюр. Когда она сказала, что хватит, он продолжал их выкладывать, объясняя, что ему нужна еще бутылка тресельской на дорожку, в простой обертке, пожалуйста.

Извинившись, кассирша отправилась за бутылкой. Мэй улыбался, обводя взглядом зал. Ему нравился способ, при помощи которого он отвел надвигавшуюся катастрофу. Ему нужно было только доставить Декстера на корабль и вернуться назад, чтобы закупить несколько тонн свежезамороженных продуктов. С той прибылью, которую он получит, отвезя их на водородный танкер, он сможет заплатить Декстеру и отпустить его с чистой совестью. На танкере будет гораздо легче найти нового второго пилота, чем на такой планете, как Тетрос-9.

Он повернулся, чтобы посмотреть, как себя чувствует его подопечный, и ужаснулся, увидев, что тот пропал. Он двинулся в сторону от кассы.

— Ваша бутылка, сэр.

— Придержите.

Он подошел к колонне и стал лихорадочно оглядываться.

— Декстер! — второго пилота нигде не было видно.

Мэй медленно поворачивался, внимательно вглядываясь, стараясь заметить напарника. Столкнувшись с кем-то спиной, он резко обернулся.

— Декстер! — воскликнул он с облегчением.

— Мне надо было сходить облегчиться.

— Никуда не уходи, — сказал ему Мэй. — Я сейчас вернусь. — И он пошел к кассирше, чтобы забрать бутылку.

Она протянула ему бутылку в мешке, с виноватым выражением на лице.

— Мне ужасно жаль, сэр, но, похоже, что я взяла с вас слишком много. Позвольте мне пересчитать вашу сдачу.

Мэй оглянулся на Декстера.

— Поживее, пожалуйста.

Кассирша занялась подсчетами на своей машинке.

— Импортный тариф был снижен на два процента, так что тресельцы смогли снизить цену на бутылку на три процента…

Глаза Мэя сузились.

— Вы обсчитали меня на три процента?

Ящик кассы выдвинулся.

— Я верну вам разницу в одно мгновение, сэр.

— О, проклятье. Оставьте себе. Я могу себе позволить… — он обернулся к колонне. Декстера не было.

Мэй поспешил обратно в полутьму бара. И почему только в подобные моменты он так болезненно ощущал, что невысок ростом? Он вернулся к их столику, но Декстера там не было. Затем он направился в мужскую комнату.

Но Декстера не было и там.

Мэй в отчаянии вышел наружу, в надежде, что влажный ночной воздух прояснит его мысли. Оглядевшись вокруг, он заметил знакомую фигуру. Декстер беседовал с высокой блондинкой.

«Ну конечно», — подумал Мэй. Подойдя к этой паре, он взял Декстера под локоть.

— Пошли, Декс. У тебя нет на это времени.

Декстер взял женщину под руку:

— Она идет с нами.

— Нет, она не идет. — Мэй вежливо кивнул блондинке: — Извините, мисс, но он слегка перебрал…

— Она никогда не занималась этим в невесомости, — заявил Декстер.

Мэй оттащил его в сторону.

— Послушай, приятель, ты накликаешь беду на наши головы. Женщины такого типа…

— Что ты хочешь сказать своим «женщины такого типа»? — требовательно спросила блондинка.

Мэй обернулся к ней.

— Обычно имеют своих собственных кавалеров, — ответил он по существу.

— Ему сто три года, — ответила блондинка. — И в настоящее время он сидит в баке с омолаживающим супом.

— Вот видишь? — сообщил Мэй Декстеру. — Она занята.

— Но, Мэй…

— Только не на моем корабле. А теперь пошли. И он потащил Декстера прочь, но в этот момент к ним приблизилась внушительная фигура в форме Милиции Безопасности Тетроса.

— Какие-либо проблемы?

Декстер уставил палец на женщину:

— Он не дает мне…

Мэй ткнул его локтем в живот.

— Ничего, офицер, — пояснил он. — Если вы не против, уберите, пожалуйста, эту женщину отсюда. Она в него вцепилась, и черт меня побери, если я отдам тысячу кредитов за дешевый перепихон в условиях невесомости.

— Перепихон в условиях невесомости, — повторил офицер.

— Я увожу его, — продолжал Мэй. — Вы не могли бы арестовать ее или что-нибудь в этом роде? По крайней мере, убрать ее подальше отсюда?

— Подальше отсюда, — отозвался офицер.

— Привет, Ал, — нервно проговорила блондинка. У Мая в горле встал комок. Он оглянулся на офицера. Платиновая табличка с именем подмигнула ему в свете фонарей: ДЖ. АЛБЕРТ.

— Тебе есть, что сказать за себя самого, космолетчик?

— Ты не выглядишь на сто три года, — пробормотал Мэй.

Затем пришел удар в грудь Мэя. Он плохо помнил, что произошло после, если не считать краткого ощущения полета и звука бьющегося стекла.

 

2

Ему слышались нежные скрипки, тихие флейты и арфа. И когда Мэй открыл глаза, все вокруг было светлого оттенка зеленого цвета. В ногах его кровати сидела красивая женщина; она заполняла карту и нежно подпевала в такт музыке.

— Проклятье, — сказал он.

Она взглянула на него:

— У вас что-то болит?

— Нет, — он моргнул. — Я умер и попал в рай. Он в точности такой скучный, как о нем и рассказывают.

Прикрыв рот, она рассмеялась.

— Боюсь, что дело не в этом. Вы находитесь в Больнице Медицинской Помощи и Ухода Калленды.

Мэй чихнул. У него чесался нос.

— Калленды?

— Это столица Тетроса-9,— напомнила она.

Мэй скосил глаза. Он все вспомнил.

— А, да. — Ему хотелось почесать нос, но правая рука не двигалась. — И что же здесь происходит?

— Вы здесь по поводу сломанной ключицы, — сообщила ему медсестра. Она проконсультировалась с картой. — Эту травму вы получили во время… ссоры.

Мэй почувствовал, что к данному факту она отнеслась с неодобрением.

— Если я правильно помню, я пытался кому-то помочь. — Он перевел взгляд на свою руку. — Вот тебе и благодарность.

Сестра положила карту на стол и обошла вокруг кровати, поправляя простыни.

— Мне пора. Я могу что-нибудь еще сделать для вас?

Мэй огляделся.

— Скажите им, чтобы выключили эту чертову музыку. Меня от нее тошнит.

Она снова рассмеялась.

— Посмотрю, что я смогу сделать. — Она положила на кровать небольшую коробочку. — Если вам что-то потребуется, нажмите на эту кнопку.

Мэй поблагодарил ее и откинулся на кровати, глядя в зеленый потолок.

Сколько времени потребуется, чтобы ключица зажила? Три недели на лекарствах? Две недели с электротерапией? У него будет куча времени, чтобы найти груз и выплатить следующий взнос.

Дверь открылась, и сестра сунула голову в палату.

— Мистер Мэй? Вы не против того, чтобы принять посетителя?

— Если только он не из местной милиции, — заявил Мэй.

Голова женщины исчезла, и в палату вошел мужчина. Оба глаза у него были подбиты, нос расплющен, а по подбородку шел ряд черных узелков.

— Ты чувствуешь себя так же плохо, как я? — спросил он.

— Нет, — ответил Мэй. — И я считаю, что пострадать тебе не мешало бы. Из-за тебя меня так измолотили.

— Тебя? — Декстер был в ярости. — Ты легко отделался, Мэй. Этот тип здорово отделал мою физию.

— Да, твой вид преобразился.

— Это примитивная планета. У них нет имплантатов хрящей и препаратов для наращивания новой кожи. Мне придется отправиться куда-нибудь, где есть реальная медицина, чтобы подвергнуться пластической хирургии. Посмотри на это, — он указал на свой подбородок. — Стежки. Они зашили меня, как какую-нибудь тряпичную куклу.

Мэй улыбнулся:

— Расслабься. Мы отвезем тебя в такое место, где о тебе позаботятся профессионалы, а стоимость поделим пополам. Как тебе это нравится?

Декстер покачал головой:

— Суть не в деньгах. За наше лечение платит милиция. Этот тип, который на нас набросился, давно славится своим скверным характером, а его девке нравится, когда он взвивается. Поскольку он уже не первый раз избивает кого-то, у него отобрали милицейский значок.

— Это великолепно. Теперь тебе остается только перекантоваться пару недель, пока мы не сможем прыгнуть куда-нибудь, где тебе снова вернут твою привлекательность.

— Но у тебя сломана ключица.

— Я знаю. Немного электротерапии…

Декстер повысил голос:

— Ты что, меня не слышал? Эта планета примитивна. Здесь нет электротерапии. Никаких лекарств по укреплению кальциевого баланса. Это больница типа «торчи, пока тело само не исцелится».

— Но все равно это не больше пары недель, пока я достаточно не окрепну…

— Подумай еще раз, — перебил Декстер. — Милиция платит, поэтому ты должен следовать их правилам. Они должны быть уверены, что твоя рука действует нормально, перед тем как тебя отпустить. Конкретно это еще шесть недель.

— Шесть недель? Мы не можем торчать здесь так долго!

Декстер покачал головой:

— Не «мы», Мэй. Ты. Я могу лететь, потому что мне надо найти специалиста по пластической хирургии.

Мэй побледнел.

— Ты не можешь оставить меня здесь.

— Я не сказал бы, что у меня есть какой-то выбор.

— И как ты собираешься лететь? У тебя нет сертификата пилота, и ты, естественно, не можешь взять «Ангельскую Удачу».

— Могу, — возразил Декстер.

— Нет, не можешь, — жестко сказал Мэй. — Иначе ты создашь массу юридических проблем для нас обоих.

Декстер пожал плечами:

— Я найму пилота, это не проблема.

Мэй громко застонал.

— Успокойся. Я вернусь.

— А ты сможешь найти пилота?

— Несомненно. Я многому от тебя научился.

Мэй приподнял левую руку. Движение причинило ему боль.

— Подожди минуту. Мне надо подумать об этом.

— Я еще не улетаю.

— Возьми какой-нибудь груз. Овощи, фрукты, мясо…

— Я лечу не ради торговли.

— Послушай меня. Если ты полетишь с пустым грузовым трюмом, полет не окупится.

— Мэй…

— И ты можешь оставить себе двадцать пять процентов чистого дохода.

— Общего.

— Ладно, общего. Потом посмотри, не мог бы ты привезти что-нибудь сюда для продажи на тех же условиях. Попробуем сделать эту поездку выгодной, чтобы потом мы смогли купить больше товаров на пути отсюда.

Декстер кивнул.

— Я подумаю. — Он встал. — Я буду держать тебя в курсе.

— Хорошо. И, да, Декстер…

Второй пилот смотрел на невысокого человека, лежащего на больничной койке. Мэй улыбнулся:

— Ты не мог бы выслать следующий взнос за корабль?

— Да. Хорошо. Увидимся через несколько недель.

Декстер вышел, и дверь медленно закрылась.

Мэй уронил голову на подушку. Он чувствовал себя таким беспомощным, таким бесполезным, и, что еще хуже, он чувствовал, что полностью находится во власти Декстера. Второй пилот не казался ему слишком умным, но, если он хотя бы на мгновение предположит, что Мэй намеренно напоил его в ресторане «У Доктора Бомбея», его месть может быть ужасной.

Когда сестра пришла с обхода, Мэй попросил ее связаться с ближайшим отделением лазерной почты «Лазерон» и попросить их прислать своего курьера.

— Конечно, — с улыбкой ответила она. — И что я должна им сказать?

— Мне нужно послать лэйз, — сообщил Мэй. — Я должен известить своего кредитора, что следующая выплата за корабль может задержаться.

 

3

Через шесть недель и три дня Джеймс Мэй вошел в отделение Администрации Порта на Калленде, чтобы подать на Декстера в суд. Сначала он обратился в Бюро Пропавшей Собственности, но они, услышав, что речь идет о межзвездном корабле, отправили его в Орбитальную Полицию. Но в ОП ему тоже не могли ничем помочь. Их юрисдикция ограничивалась областью, на которой еще сказывалось влияние планеты, а поскольку Декстер ушел с орбиты, то им оставалось только направить Мэя в комиссию по Трансгалактическим Делам.

На этаже ТД Мэй направился в отдел Целостности Кораблей. Очень обходительный джентльмен усадил Мэя в кресло, включил компьютерный терминал и спросил его, что пропало с его корабля.

— Весь пропал, — сообщил ему Мэй.

— Весь корабль целиком?

Мэй кивнул.

— И что же сделал этот ваш тип, разрезал его на части и упаковал в бочки?

— Нет. Он забрался внутрь и покинул орбиту планеты.

Мужчина с кислым видом выключил свой терминал.

— Мне очень жаль. Отдел Целостности кораблей был создан для того, чтобы заниматься только отдельными компонентами кораблей, которые были проданы или украдены. Вам нужен отдел Похищений Кораблей.

— Мы занимаемся только кражами у корпораций, — заявила ему женщина в отделе ПК. — То есть это случаи корпоративного фрахта, и если во флоте не менее пяти кораблей. Поскольку был украден исключительно ваш корабль, вам следует обратиться в отдел Персональных Заявлений.

— Похоже, что вас надули, — сообщил Мэю клерк в отделе ПЗ. — Вам следует поговорить с работниками отдела Мошенничеств.

— Это строго юридическая проблема, — сообщил ему следователь из отдела Мошенничеств. — Поскольку дело касается и задержки заработной платы, то вам лучше всего справиться в отделе Перевозок и Снабжения.

Дама в отделе Перевозок и Снабжения улыбнулась.

— Сотрудники отдела Мошенничеств поступили совершенно правильно, послав вас сюда.

Мэй вздохнул с облегчением.

— Наконец-то, — заметил он. — И мы можем двигаться вперед в связи с этим делом?

— Разумеется, — снова улыбнувшись, она протянула руку под крышку стола и вытащила толстую пачку бланков. — Если вы будете так любезны и заполните эти бланки, предоставив нам полную информацию о корабле и его составных частях, то я с радостью уведомлю администрацию Порта по всему региону, что вашему кораблю присвоен статус Кода Четыре.

— Код Четыре?

— Корабль с Кодом Три при подаче ходатайства о Радикальном Воздействии получает статус Кода Четыре.

— А что такое Код Три?

— Код Три — это когда корабль Кода Два оказывается предметом тяжбы между двумя сторонами, одна из которых не является одной из сторон, относящихся к Коду Два.

Мэй совершенно запутался.

— Ладно. И что из этого всего получится?

— В случае Кода Три…

— Нет, — перебил Мэй. — Код Четыре.

— А, — она снова улыбнулась. Мэй начал подозревать, что эта улыбка была отрепетирована, как часть представления. — Это означает, что вас информируют о местонахождении преступника через Лазерон, посланный вам по месту вашего постоянно проживания.

— Я свободный торговец, — объяснил Мэй. — У меня нет постоянного места жительства.

Женщина достала еще одну пачку бланков.

— Тогда вам следует заполнить эти формы для Системы Отслеживания и Обнаружения.

— И что произойдет, когда Декстера схватят?

— О, его не будут хватать. Вас просто уведомят, что он в порту, когда бы он ни зашел в док.

— По Лазерону.

— Именно так.

— А если лэйз до меня не дойдет?

— Тогда его отправят дальше, по вашему следующему месту пребывания, — она постучала по пачке бланков. — Для того и нужны эти формы.

— А если он уйдет из порта до того, как я туда прибуду?

— Тогда вас уведомят при помощи лэйза о его следующем местонахождении.

— Это значит, что я всю оставшуюся жизнь могу гоняться за этим сукиным сыном.

Женщина, казалось, была ошеломлена.

— Простите мне мои терранские выражения, — извинился Мэй. — Послушайте, давайте перескочим все это и предположим, что чудо произошло. Допустим, я нагоню Декстера. Что тогда?

— Тогда вам придется выступить в суде и представить свое требование о процентном урегулировании. — Заметив выражение лица Мэя, она продолжила: — Число долей прямо пропорционально числу запросов истцов.

— Получается, если он надует кого-нибудь еще, пока я пытаюсь его найти, то процентное урегулирование будет поделено между мной и тем, кто тоже подаст на него в суд.

— Это верно.

— И деньги, которые я получу, поступят от продажи его имущества…

— Да, — она улыбнулась, довольная тем, что он схватывает ее мысли.

— Которое, в данном случае, состоит из моего грузового судна.

— Ну, да.

— Мадам, вы знакомы с Торговым Законом?

— Закон должен работать, — заметила служащая.

— Работать, да? Леди, я надеюсь, что этот парень вернется сюда и украдет вашу задницу. И тогда попробуйте вернуть себе хоть какой-то процент от нее. И убедитесь, насколько хорошо действует ваш закон.

Мэй выбрался из офиса; его шаги застучали по кафельному полу. По дороге он занимался серьезными размышлениями и старался представить себе в уме список первоочередных дел. Прежде всего, ему нужно связаться с Главной Малайзийской Корабельной компанией. Ему нужно выяснить, отправил ли Декстер очередной взнос за прошлый месяц перед тем, как взять корабль.

Во-вторых, ему нужно придумать, как объяснить им потерю корабля, не вызывая их ярости. У Мэя и раньше бывали сложные ситуации с платежами, но раньше ему всегда удавалось платить в срок. По слухам, мистер Хиро превращался в людоеда, когда платежи задерживались.

Он был настолько погружен в свои мысли, что едва заметил, как натолкнулся на кого-то, выходя из здания Администрации Порта. Пробормотав извинение, он двинулся дальше, все еще думая над своей историей и похлопывая себя по внутреннему карману, где лежали его бумаги.

— Извините.

Бумажник был на месте. Он продолжал путь.

— Сэр, — послышался настойчивый голос. Остановившись, он обернулся. На него смотрел высокий блондин в противосолнечных очках и костюме, на каждой руке у блондина висело по знойной женщине.

— Мне жаль, если я задел одну из ваших женщин, мистер, но ведь я же не нарочно, верно? А теперь, если у вас нет возражений, я пойду.

— Джеймс Мэй!

Мэй прищурил глаза, разглядывая троицу.

— Разве я вас знаю?

— Ты меня не узнал, — заметил мужчина.

— Голос вроде знакомый…

Мужчина снял очки.

— Единственное, чего я хочу, это получить свою задержанную плату.

— Декстер? — Мэй подошел к нему и изучил лицо мужчины. Если, сосредоточившись, он отвлекся бы от прямого носа, высоких скул и крепкого подбородка, то он почти узнавал лицо своего второго пилота. Что его смущало, так это то, что мужчина был выше Декстера, по меньшей мере, сантиметров на двадцать пять.

— И что же вы сделали, мистер, — сказал он, подозрительно глядя на женщин. — Наняли Декстера, чтобы он сводничал для вас?

— Это я, — сказал мужчина. — Меня переделали на Вегасе-3.— Он видел, что Мэй все еще не может ему поверить. — Тебе нужно поменьше увлекаться этой тресельской водкой. Не то каждый раз тебя кто-нибудь да поколотит.

Мэй смотрел на него во все глаза.

— Особенно если это окажется полицейский.

— Это действительно ты!

Декстер стряхнул с себя женщин.

— Отличная работа, не правда ли? Все изменения производились органическим образом, включая и рост. Помнишь, как мне приходилось напрягаться, чтобы открыть тот заедающий грузовой люк? А теперь я могу сделать это одной рукой. Я — это произведение искусства, можно считать.

Мэй потрогал ткань костюма Декстера. Он был уверен, что это кперианский шелк.

— Ты, — заявил он, — залез в серьезную передрягу.

— Я привел твой корабль обратно.

— Нет, — сказал Мэй. — Я имею в виду Милицию Безопасности Тетроса. Считается, что ты должен был восстановить лицо, а не переделывать все тело.

— Я сам заплатил за это, — гордо ответил Декстер. — За все, кроме лица.

Мэй схватил его за воротник:

— Чем заплатил, Декстер? Моими деньгами?

Мягким движением Декстер сбросил его руку.

— Нет, — возразил он. — Из прибылей.

— Каких прибылей?

— От капиталовложений, — мускулистой рукой Декстер обнял Мэя за плечи. — Пошли со мной, Тедди. Нам с тобой надо обсудить дела.

Декстер подвел его к небольшому трехколесному автомобилю, в который они вчетвером едва поместились. Женщины, которых Декстер представил как Нону и Фелицию, послушно забрались на заднее сиденье, а Мэй сел рядом с водителем.

— Нанял автомобиль?

— Свой, — улыбнулся Декстер.

Он повез его по городу до ресторана, где швейцар подозрительно уставился на Мэя и впустил его только после того, как Декстер заверил, что все в порядке. Метрдотель усадил их за стол, и Декстер дал ему большие чаевые. Мэй огляделся в поисках меню, но не нашел его. Когда появился официант, Декстер сделал заказ за всех четверых, включая Нону и Фелицию. Мэю внезапно пришло в голову, что ни одна из женщин с момента их встречи не сказала ни слова.

Официант быстро вернулся с четырьмя стаканами со льдом и двумя бутылками тресельской водки. Декстер открыл свою и налил себе и Фелиции.

— Выпей, Джеймс.

— Я не хочу пить, — кисло ответил Мэй.

— Тогда будь кавалером и налей Ноне, пожалуйста. — Он наклонился к Мэю через стол. — Мне кажется, ты ей понравился, — шепнул он.

Мэй открыл бутылку и наполнил стакан Ноны.

— С чего ты взял?

Декстер рассмеялся.

— Что происходит? — спросил Мэй. — Ты продуваешь свою недополученную плату?

Декстер покачал головой:

— Мысли реально, Тедди. Моей платы не хватило бы, чтобы продвинуться так далеко. Видел мою машину? Моей задержанной платы не хватило бы даже на первый взнос за нее.

Мэй нетерпеливо пошевелился на стуле.

— Не мог бы ты мне сказать, что происходит? Где мой корабль?

— С ним все в порядке, Тедди.

— Кто этот «Тедди»? Кого ты имеешь в виду?

Декстер улыбнулся:

— Мне всегда хотелось тебя так называть. Теперь я могу это себе позволить.

Мэй скрестил руки на груди. Его лицо горело.

— Продолжай.

Декстер отпил глоток.

— «Ангельская Удача» на том же месте, где ты ее и оставил. И, как бы в порядке одолжения, я ее заправил. Это самое меньшее, что я мог для тебя сделать.

— Самое меньшее, — Мэй саркастически улыбнулся.

Новоотделанный Декстер достал из внутреннего кармана небольшой пакет, положил его на стол и подтолкнул к Мэю:

— А это — твои деньги.

Мэй взял пакет и взвесил в руке. У него был встревоженный вид.

— Минус моя задержанная плата, разумеется.

— Декстер, ты…

Декстер погрозил ему пальцем:

— Пожалуйста, не повышай голос в этом месте. Ничего хорошего не получится, если тебя выбросят отсюда.

Мэй бросил на него убийственный взгляд и понизил голос.

— Ладно. — Декстер налил себе снова. Появился официант с закусками. — Ты был госпитализирован, а у меня — изуродовано лицо. Ты должен был лежать, так что мне самому пришлось крутиться. Ну, я порасспросил людей и узнал, что лучшие врачи такого типа есть на Вегасе-3. Богачи любят выглядеть красиво, и именно там есть деньги. — Он улыбнулся.

— И?

— Я туда и отправился. Я нашел достойного врача, чьи цены заставили бы Милицию Тетроса дважды подумать, прежде чем нанимать на работу такого свинского садиста, как этот Алберт. Мне был предоставлен выбор: вернуть мое прежнее лицо или создать новое, по цене это было одинаково. Пока я об этом думал, я прочитал брошюру, которую дал мне врач, о положительном мыслительном балансе. Она называлась «Как стать победителем», и в ней говорилось о том, что новое лицо может преобразить человека. Именно тогда я решил попробовать и стать человеком, которым всегда хотел быть.

Мэй взглянул на Нону, спокойно попивающую свой напиток.

— Похоже, ты получил, что хотел.

— В избытке, — заявил Декстер. — Когда лицо залечили, я взял свою плату и пошел в казино. Я поставил ее на рулетку, на двойное зеро.

— И выиграл.

— Проиграл. — Декстер покачал головой. — Все потерял. При одном повороте колеса.

Мэй смеялся достаточно долго для того, чтобы понять, чем это пахнет. Он перестал смеяться.

— Мои деньги, — пробормотал он. — Ты проиграл мои деньги.

— Это были мои деньги, — возразил Декстер. — Но я выучил свой урок. Никогда ничего не оставляй полностью в руках судьбы. Тогда и пошли в дело твои деньги. Я, э-э, позаимствовал то, что там оставалось, и пошел к карточным столам. Теперь я держал себя под контролем. И я выиграл, Мэй. Столько, сколько тебе и не снилось. Эта брошюра была права. Я уже стал кем-то другим. Я стал победителем.

— Насчет моих денег…

— К этому я и подхожу. Я не мог проиграть. В конце концов, я сделал единственно возможную вещь.

— Ушел, когда оставался в выигрыше.

— Именно. Я купил несколько костюмов. Мне нужно было выглядеть хорошо, потому что я приобрел достаточную известность, чтобы привлекать… — он взглянул на Нону и Фелицию, — внимание. Остальные деньги я решил вложить во что-нибудь ощутимое, что принесло бы большие проценты.

— Сдаюсь, — устало заметил Мэй. — Что ты приобрел? Акции? Облигации?

Декстер задумчиво жевал.

— Я закупил груз Си-Плекса. Сто килограммов, неразрезанный, девяносто восемь процентов чистоты. Продажная цена составила…

— Нет! — завопил Мэй. Ресторан притих; все глаза были направлены на него. Он огляделся, будучи слишком сердитым, чтобы смущаться. Через некоторое время окружающие успокоились, и он продолжил, но уже тише: — Ты свихнулся, приятель. Ты знаешь, как опасна эта штука?

— Я ее не употребляю, — Декстер тыкал пищу вилкой. — Я ее продаю.

— Об этом я и толкую. Если Юэ-Шень прознает, что ты ввязался в это дело, ты окончишь тем, что тебя выкинут из воздушного шлюза где-нибудь между здешними местами и Солом.

Новые мышцы лица Декстера сложились в проказливую улыбку.

— Только не с моей удачливостью.

— Нет, — заявил ему Мэй. — Я не пойду по пути в ад. Я работал двенадцать лет и всегда действовал законно, и я не собираюсь связываться с перевозкой наркотиков. Извини, Декстер, но я отказываюсь. Можешь считать, что я не в деле.

— А ты никогда в нем и не был, — заявил Декстер. — Я это делаю сам по себе.

Мэй подозрительно уставился на Нону с Фелицией.

— Это андроиды, не так ли? Так вот где ты прячешь эту штуку, да? Ублюдок, пользуешься моим кораблем таким образом…

— Они настоящие, — заверил его Декстер. — И я не пользовался твоим кораблем для этого. Я очень тщательно все продумал. Я провез это все на своей прогулочной яхте.

Мэй, казалось, был поражен:

— У тебя есть прогулочная яхта?

Декстер кивнул:

— Я все же заработал порядочно денег за игорным столом.

— А как ты доставил прогулочную яхту сюда?

Декстер улыбнулся:

— В грузовом трюме «Ангельской Удачи».

— Ты, несчастный…

— Успокойся. — Декстер вытер губы салфеткой. — Согласно галактическому закону, ты отвечаешь только за перевозку самой яхты, но не за ее содержимое. Если содержимое сочтут нелегальным, то за последствия буду отвечать я.

Мэй отпил долгий глоток водки.

— Но ты же мой чертов второй пилот.

— Больше уже нет, — Декстер покачал головой.

Мэй грохнул стаканом о стол:

— Так зачем же я здесь трачу свое время?

— Потому что тебе нужно внести взнос за свой корабль.

Комната закачалась в глазах Мэя. Он почувствовал себя немного больным.

— Что ты со мной делаешь?

Декстер пожал плечами:

— Договариваюсь с тобой о деле.

— Я не собираюсь перевозить твой корабль, независимо от того, сколько ты заплатишь.

— Я не прошу тебя этого делать. Единственное, чего я хочу, это чтобы ты меня выслушал и ответил на несколько вопросов. Хорошо?

Мэй кивнул.

— Ты сам говорил, что того, что мы выручили за сельхозмашины, было недостаточно, чтобы заплатить мне, купить груз и топливо, оплатить стоянку и заплатить очередной взнос за корабль. Правильно?

— Правильно, — вздохнул Мэй.

— Что же, я позаботился о топливе и плате за стоянку. Это наименьшее, что я смог сделать, поскольку на Вегас-3 гнал корабль пустым и так далее.

— Ты не взял груза…

— Но, согласно моим подсчетам, твоих оставшихся денег не хватит на груз и на взнос с процентами, которые с тебя сдерут за то, что просрочил взнос. И тут появляюсь я, Тедди.

— Хватит меня так называть.

— Твой старый друг Декстер собирается выкупить тебя из долговой ямы.

Мэй с мрачным интересом изучал лезвие ножа.

— Продолжай.

— Я изучал системы Анализаторов Пространственных Координат в Вакууме и, по-моему, начал понимать, как они работают. Поправь меня, если я ошибусь…

— Погоди, — перебил Мэй. — Какое отношение это имеет ко всему, о чем мы говорили до настоящего времени?

— Большое, — заявил Декстер. — Теперь проверяй меня. Когда ты покупаешь АПКВ, ты выбираешь его на основании диаметра корабля, верно?

Нахмурившись, Мэй кивнул.

— И тот, который ты выберешь, должен действовать в пределах сферы, равной как минимум сотне диаметров корабля, на котором ты его собираешься использовать?

— Ты изучаешь навигацию, — кисло заметил Мэй. — Разве это для тебя не шаг назад?

— Нет, если я собираюсь проходить аттестацию на пилота.

Мэй зашевелился на стуле.

— Декстер…

Декстер поднял ладонь:

— Сто диаметров корабля — это официально разрешенный минимум, — жестко проговорил он.

— Да, — Мэй вздохнул.

— А что произойдет, если ты приобретешь АПКВ, предназначенный для большего корабля?

— Ничего. Потратишь деньги впустую.

— Но нельзя ли этот АПКВ настроить так, чтобы он давал большую сферу перекрытия и детектировал на расстояниях больше официального минимума?

Мэй беспомощно пожал плечами:

— Думаю, да, но я не вижу…

— Не умножится ли размер сферы во много раз? Если у меня маленький корабль, а АПКВ я на него поставлю такой, который предназначен для корабля в десять раз больше, то сфера обнаружения будет в тысячу раз больше диаметра корабля?

— Теоретически…

— И если я лечу на таком и обнаруживаю другой корабль, который в десять раз больше меня, то к тому времени, когда произойдет контакт АПКВ — АПКВ, у меня будет десять тысяч диаметров корабля для маневров.

— В трех измерениях, — добавил Мэй. — Но зачем тебе может быть это нужно?..

— В том-то и дело, — Декстер взглянул на Нону и Фелицию. — Если я собираюсь стать контрабандистом… по сути дела, я заработаю невиданные деньги, если привезу на планету такой груз Си-Плекса. И мне на моем корабле потребуется лучший АПКВ.

— Чем тебе не нравится тот, что у тебя есть?

— С ним все в порядке, но он чересчур обычный. Он рассчитан на официально разрешенный минимум в сто диаметров, но предназначен для прогулочной яхты. Мне нужно что-нибудь побольше.

— Тебе нужен Галактрикс 9000,— сообщил ему Мэй.

— Хорошо бы, — согласился Декстер, — но здесь есть одна загвоздка. Мне придется его заказывать. И пройдут месяцы, пока он сюда прибудет, а это неприемлемо. Я полагаю, что мне вполне подошла бы и Модель 2000.

— На этой скале Модель 2000 найти не легче, чем 9000.

Декстер улыбнулся:

— А я знаю, где есть двухтысячный. И я знаю, что он в рабочем состоянии.

Лицо у Мэя застыло.

— Погоди минуту…

— И ты поможешь мне его установить, а я уплачу твой взнос с процентами.

Мэй покачал головой:

— Нет, Декстер. Продавать корабль по частям незаконно, а тем более вести корабль, не оборудованный АПКВ.

— Я не могу ждать.

— Я тоже не могу ждать. И мне нужно продолжать уплату взносов.

— Ты и так уже отстал в выплатах.

— Мне нужен мой АПКВ.

— Мне он нужен больше.

— Я не могу летать без…

— Конечно, можешь. Тебе просто придется врать. Заходя в док, заполняй карточку неисправности, пока не купишь новый прибор.

— Это не сработает.

— Несомненно, сработает. Тебе нужно платить взнос. Ты сам говорил, что собираешься перевозить продукты питания на водородный танкер. Там ты сможешь купить новый прибор. Тебе не придется ждать.

— Забудь об этом, Декстер. Если мне не повезет по-настоящему, я никогда уже не смогу выплачивать взносы, купить АПКВ, закупать груз…

— Значит, ты в безвыходном положении, — выразительно произнес Декстер. — Тебе никогда не улететь с этой планеты. Хиро станет искать «Ангельскую Удачу» и найдет ее здесь, пока ты все еще будешь заполнять грузовой трюм навозом. И когда ты будешь брать следующий груз, они заберут корабль. Так что тебе придется засучить брючины и приступить к работе.

— Я связывался с ними, — заметил Мэй. — И сообщил, что следующая выплата задержится.

— Тогда отправь им еще один лэйз. Но на этот раз сообщи, что выплаты не будет. — Он улыбнулся. — Если, конечно, ты не собираешься подумать еще раз.

— Ублюдок, — пробормотал Мэй.

— Я знал, что ты обязательно посмотришь на вещи с моей точки зрения, — он промокнул губы салфеткой. — Я отправляюсь в свой отель, чтобы уложить этих леди в постель. Завтра утром встречаемся на «Ангельской Удаче», в восемь ноль-ноль по местному времени. Захвати свои инструменты.

Мэй сидел ошеломленный, пока вся троица не встала со своих мест и не ушла — первой Фелиция, за ней Декстер и, на два шага позади, Нона. Выходя, она бросила на Мэя грустный взгляд. Выругавшись про себя, он схватил ближайшую бутылку тресельской и присосался к горлышку.

— Извините меня, — заметил официант, — но администрация предпочитает, чтобы напитки поглощались из предоставленных стаканов.

Мэй закончил глоток.

— Я заработал себе право пить из бутылки. Вы знаете, что этот человек только что сделал со мной?

— Конечно, знаю, — официант положил перед торговцем листок бумаги с кодом. — Он оставил вас платить за все.

 

4

Пятнадцать часов спустя Мэй оказался там же, где и начинал. Из громкоговорителей несся рев фан-тайма, и вокруг крутился мир «Доктора Бомбея». Он мрачно смотрел, как тает лед в стакане, и размышлял об изменчивой природе Ангельской Удачи. Как она улыбалась ему раньше — и как она после этого повернулась к нему спиной, смеясь. Подумать только, та ли это жизнь, к которой он стремился. Ему следовало в свое время принять предложение о месте преподавателя академии.

В течение почти двух последующих часов он жаловался на свои горести всем, кто находился в пределах слышимости. Подкупая их выпивкой, он изливал свою душу до тех пор, пока его собеседник не приходил к выводу, что рассказы не стоят предложенной награды, и тогда уходил.

Тогда Мэй решил изменить тактику и стал слушать других в надежде, что найдется кто-нибудь со сходными проблемами. Но скоро понял, что тетросиане вообще и население Калленды, в частности, не слишком-то симпатизируют пришельцам из иных миров, чья финансовая ситуация ведет их к горькому концу. У них были свои проблемы, такие, как срочная необходимость борьбы с расплодившейся саранчой или усиление конкуренции с близлежащим миром, увеличение производства которого снижает прибыли тетросиан. Ходили разговоры о диверсификации экономической базы Тетроса-9, хотя этому решительно сопротивлялись те, кто настаивал, что даже орбитальная станция для строительства кораблей радикально изменит экологию этого изобильного зеленого мира.

Он подпер голову руками, с тоской глядя на двухлитровую бутыль крепкого ликера на основе картофеля, и думал о том, достаточно ли в ней крепости, чтобы свалить его с ног.

— Я возьму эту, — сообщил Мэй бармену. — Всю бутылку.

— Что? «Вечный источник»?

Мэй кивнул.

Бармен поставил перед ним бутылку:

— Желаете чистый стакан?

Мэй отрицательно качнул головой и стал изучать этикетку. В этот момент на соседний стул плюхнулся молодой человек с бутылкой пива в каждой руке.

— А, да. Надежда, как вечный источник…

— …тебе в задницу, — кисло закончил Мэй. — Что тебе надо?

— Я слышал, что вы пилот.

Мэй взглянул на него и удивился, как его пустили в бар. Это был почти подросток с детским пушком на лице, который, вероятно, и можно было бы побрить через неделю, и тонкими соломенными прядями, отваливающимися от невероятно сложной прически.

— Меня зовут Уильям, — с некоторой неуверенностью сообщил он Мэю, — но вам следовало бы назвать меня Герцог.

Мэй провел языком по губам. Они уже потеряли чувствительность.

— А зачем мне вообще как-то тебя называть?

— Потому что, как я слышал, вы хотите покинуть город.

— А тебе что за дело до этого?

— Мне тоже нужно покинуть город. По возможности срочно, если вы сможете это устроить.

— Но я никуда не поеду без приличного груза, — заметил Мэй. — И также у меня не хватает людей.

— Значит, я — ваш человек, — заявил Герцог. — Я могу вам помочь.

Мэй скосил на него глаза. Тот совсем не был похож на второго пилота, в представлении Мэя.

— Ты знаешь, что я ищу?

— Конечно. По всему бару только об этом и говорят, — и для вящей убедительности он взмахнул бутылкой по кругу.

— И ты сертифицирован, как положено?

— Поэтому я пришел и сижу здесь. Думаю, мы сможем получить взаимную пользу от сотрудничества.

— А что ты окончил?

Повернувшись на стуле, Герцог уставился на Мэя осоловевшими глазами.

— Вы столь придирчивы потому, что я так молодо выгляжу?

— Угу, — решительно подтвердил Мэй.

— Проклятье, — надулся Герцог. — Это обличье всю мою жизнь будет меня доставать. Мне придется сообщить вам, сэр, что я достаточно взрослый для того, чтобы жениться, и, по сути, мне вскоре предстоит брачная церемония двойного кольца.

— Почему ты так стремишься смотать отсюда?

— Потому что я не мог ужиться даже со своей матерью, — сообщил Герцог. — А если я не могу ужиться с одной женщиной, то уж точно не смогу ужиться с двумя.

— Но тебе же нет необходимости жить со своей матерью, — предположил Мэй.

— Спаси нас Космос! Три женщины — это уж совсем перебор.

— Три? — удивился Мэй. — А ты что, женишься на двух?

— Но я же так и сказал, разве нет? Церемония двойного кольца, — и он отпил из одной из своих бутылок.

Мэй, наклонившись, похлопал его по руке:

— Приятно встретить человека, у которого проблемы посерьезнее, чем у меня.

— Ненавижу свадьбы, — добавил Герцог.

— Куда ты собирался лететь? — спросил Мэй. Герцог пожал плечами:

— Куда-нибудь подальше от людей. Куда-нибудь, где я смогу проветрить голову и подумать обо всем на свободе.

— Я могу тебе это устроить, — заявил Мэй.

— Можете? — у Герцога загорелись глаза.

— Но ты должен быть и сертифицирован, и лицензирован.

— С этой стороны все в порядке, клянусь.

— И мне нужно будет просмотреть твои документы.

— У меня их нет с собой, — ответил Герцог, — но я могу отвезти вас в свой офис.

— У тебя здесь офис? — Мэй, казалось, был озадачен.

— Для меня иметь его — это самый эффективный способ делать дела.

Торговец усмехнулся:

— Что же, мы можем договориться о встрече, чтобы я смог их посмотреть.

— Но я так понял, что вы хотели бы уехать прямо сейчас.

— Хотел бы, но мой корабль пуст. Я не могу лететь без груза. Я зарабатываю на жизнь торговлей… — Его лицо сморщилось, когда он вспомнил о Декстере, увозящем на тележке его контроллер АПКВ. — По большей части.

Герцог махнул рукой:

— Я же говорил, что помогу и с этим. Смогли бы вы подзаработать на мясе, если бы я его предложил?

— Может, и смог бы, — скептически проговорил Мэй. — Что за мясо и сколько?

— Говядина. Пятьдесят коммерческих тонн.

— Цена?

— Двадцать процентов — не слишком неожиданно?

— Не слишком. — Мэй отпил от тающего льда. — Но обычная торговая скидка — это тридцать пять процентов. Так что я лучше поищу свой груз где-нибудь в другом месте, приятель.

Герцог, казалось, был смущен.

— Я же не имел в виду скидку в двадцать процентов, — быстро поправился он. — Я хотел сказать — двадцать процентов от цены.

Мэй застыл на месте.

— Как бы мне хотелось, чтобы я был трезвым сейчас, — сказал он. — Я мог бы поклясться, что ты сказал…

— Я и сказал, — перебил Герцог. — Двадцать процентов цены.

Мэй очень аккуратно поставил свой стакан.

— Тебе, должно быть, очень хочется отсюда исчезнуть.

— У меня много чего на душе, — признал Герцог.

Подозвав бармена, Мэй возвратил ему бутылку.

— Ты сейчас достаточно трезвый, чтобы вести машину?

— Не-а. А вы?

Мэй покачал головой.

Они взяли такси — небольшую трехколесную машину, которая гремела так громко, что связный разговор поддерживать было невозможно. Наконец, Герцог указал за окно. Мэй, склонившись вперед, увидел, что они едут мимо комплекса больших, соединенных между собой зданий. Водитель подвез их к воротам со свежеокрашенной вывеской:

КОМПАНИЯ ОРГАНИЧЕСКИХ ПРОДУКТОВ АРБОРА

Основана в 221 г.

Сбоку к автомобилю подошел охранник и заглянул внутрь. Герцог опустил стекло.

— Все в порядке, — сказал он вооруженному человеку в форме. — Я везу клиента на просмотр.

Охранник кивнул, пропуская их.

— Твоя фирма? — спросил Мэй.

— Дядина. Моя семья прилетела сюда на первом колониальном корабле. — Он указал на дату. — Им потребовалось некоторое время, чтобы организоваться.

— И что сделал бы твой дядя, если бы услышал предложение, которое ты сделал мне в «Докторе Бомбее»?

— Вероятно, ничего, — подумав, ответил Герцог.

— За пятьдесят коммерческих тонн говядины? Мне бы на его месте это, по меньшей мере, не понравилось бы.

— Он сочтет это моей долей фамильного наследства, — ответил Герцог, ведя Мэя в скотобойню, действующую круглосуточно. — Кроме того, экономическая ситуация сейчас плохая. Он говорил мне, чтобы я продавал, как получится.

Внезапно Мэю пришло в голову, что он впустую тратит здесь время. При таких обстоятельствах его может разочаровать сам вид продукта.

— Я только об этом подумал, — сказал он. — Я не уверен, что это дело пойдет в том месте, куда я лечу. Индустрия синтетических продуктов очень велика…

— Но ничего нет лучше свежего мяса, — заметил Герцог, открывая дверь в холодильник размером с грузовой трюм «Ангельской Удачи». — Посмотрел бы я, как кто-то может от этого отказаться. — Он указал на бесконечные ряды замороженных туш.

— Здесь немалое количество, — заметил Мэй. Похоже, холод, стоявший в помещении, протрезвлял его.

— Ты погуляй тут вокруг, а я сбегаю в свой офис. Принесу тебе то, что ты хотел посмотреть. — Герцог вышел через главную дверь.

Мясо было хорошо обработано и заморожено только предыдущим днем. На каждой туше лазером был выгравирован логотип инспекции Галактической Торговой Комиссии. Мэй бродил везде, и его дыхание превращалось в иней.

Он потащился обратно к двери; звонки, возвещающие о прибыли, звенели в его сознании. Он снова проклял свое нетрезвое состояние, будучи не в состоянии подсчитать задействованные средства. Переходя от туши к туше, он проверял качество мяса. На всех было написано одно и то же:

ПРОИНСПЕКТИРОВАНО И СЕРТИФИЦИРОВАНО

ПЕРВОЙ КАТЕГОРИЕЙ. ГТК.

— Ну и как? — спросил Герцог, возвратившись с пачкой цветных бумажек.

— Мне потребуются крюки, — сказал ему Мэй. — Пространства в моем трюме достаточно, но не на чем развешивать мясо.

— Ладно, — ответил Герцог. — Я закину крюки, если добавишь пять процентов.

Пятьдесят коммерческих тонн говядины первой категории за двадцать пять процентов от истинной цены. Мэй даже это мог себе позволить. В его голове вертелись возможности — груз, взнос, АПКВ…

— Тебе нужны холодильники?

Мэй покачал головой:

— Я могу управлять температурой трюма.

Герцог протянул ему пачку бумаг:

— Полагаю, ты хотел их посмотреть.

Мэй взял бумаги. Все они были с печатями и голограммами, и на каждой стояло имя: Уильям Весли Арбор.

— Да, ты не поддельный, — заметил Мэй.

— Мне было бы очень кисло, кабы был, — ответил Герцог.

Мэй пожал ему руку.

— Сынок, — сказал он. — Ты приобрел себе билет отсюда.

 

5

К полуночи дела пошли полным ходом. Герцог выправил бумаги на продажу, сертифицировал их, затем поручил приходящему бригадиру переместить говядину на «Ангельскую Удачу». Мэй вернулся на корабль, установил температуру грузового трюма на десять градусов ниже точки замерзания и собрал бумаги, необходимые для перевода оплаты на счет Компании Органических Продуктов Арбора.

Затем Мэй снова отправился на планету, но в это время Арборов шаттл связался с доком и запросил разрешения на разгрузку. Мэй утряс это дело с начальником дока и продолжил свой путь к Калленде. В течение часа он добрался до офиса Герцога и расплатился за груз.

Герцог проштемпелевал документы для таможни знаком ОПЛАЧЕНО, передал их Мэю и пожал ему руку.

— С тобой приятно вести дела, — сказал он и залпом выдул бутылку пива.

— Ты полегче с этим делом, — заметил Мэй. — Тебе еще предстоит работа.

Герцог непонимающе смотрел на него.

— Мы же улетаем, забыл? Я думал, что ты захочешь упаковаться.

Герцог поднял палец и откатился на стуле к большому офисному шкафу. Покрутив колесико на нижнем ящике, он выдвинул его, достал оттуда небольшой дипломат и, улыбаясь, похлопал по нему.

— Я готов.

— Там все, что тебе потребуется?

Герцог кивнул:

— Зубная щетка, документы, бумаги, деньги и смена белья.

— Значит, ты не шутил насчет того, что хочешь уехать быстро.

Выходя, Герцог выключил свет в своем офисе и запер дверь. Он провел Мэя через боковой выход на улицу, где они стали ждать такси.

— Сколько времени ты уже имеешь сертификат? — спросил Мэй, в то время как машина подъехала к ним.

— Восемнадцать месяцев.

— А сколько ты работаешь на своего дядю?

— С тех пор как получил сертификат.

— Почему ты так долго не занимался своим делом?

Герцог пожал плечами:

— Я так подумал, что я им чем-то обязан. Они же — моя семья.

Он забрался в машину и откинул голову на спинку сиденья.

Дорога до шаттл-порта оказалась каменистой. Мэй проглотил пару таблеток Нейтрализатора Алкоголя Лейтена и остальную часть пути уговаривал Герцога сделать то же самое. Парень решительно отказался, настояв на том, что от этого ему станет еще хуже.

В шаттл-порту им лучше не стало. Мэй нервничал, потому что даже в такой ранний час здесь было полно народу, лоб Герцога покрылся капельками пота просто от усилий при посадке на один из побитых шаттлов.

— Я же говорил тебе, чтобы ты принял несколько таблеток Лейтена, — заметил Мэй.

— Дело не в этом. — Герцог чуть ли не подскочил и поднял глаза на Мэя.

— Только не говори мне, что ты боишься летать.

Герцог жестом указал на логотип «Небесного Метро» в передней части салона. Краска поблекла и осыпалась, остались только контуры первоначальной надписи.

— Могли бы и подкрасить, — прокомментировал Мэй, — но они и так подновляют двигатели каждые десять тысяч километров, а корпус — каждые двадцать пять.

— Суть не в этом, а в слогане.

Мэй снова обернулся к передней части салона. Поизучав написанное, он начал было повторять слоган вслух: «Летайте с…»

— Не произноси! — резко вдохнув, перебил его Герцог.

— «Ангельской удачей»?

— Послушай, я же просил…

— Да что с тобой такое, приятель? Это же самое лучшее пожелание тому, кто покидает планету. Ангельская Удача — это чистейшая, благословеннейшая форма…

— Это плохая примета, — буркнул Герцог.

— Несерьезно.

— Серьезно, — Герцог кивнул головой. — Желать кому-то удачи — это хорошо, но совсем другое дело называть так корабль.

В этот момент машина попала в поток турбулентности верхних слоев атмосферы, и ее затрясло. От полок для багажа над их головами отлетела заклепка и упала купцу на колени.

— Видишь, что я имею в виду? То, что это написано на корабле, уже плохо.

Мэй, отвернувшись, стал смотреть в окно. Сверху космопорт казался аляповатой пластмассовой игрушкой, изрыгавшей из себя колонны дыма.

— Ты слышал о компании «Нимрев», не правда ли? У них была целая куча кораблей, именно так и названных — «Ангельская Удача», «Удача Ангелов», «Указующая Рука» и «Божественный Ветер». Два корабля из этих пяти — так? — были уничтожены пиратами. У одного сломался реактор и корабль расплавился. Четвертый сделал прыжок, и никто его больше не видел.

Мэй крутил на ладони отлетевшую заклепку. Все его нервировало.

— Но это всего лишь…

— Совпадение? Ты просто подумай. Лет десять назад почти каждый второй корабль назывался «Ангельская Удача» или как-нибудь в таком роде. А теперь их практически не встретишь.

Мэй прочистил горло.

— Я не думаю, что полетел бы…

Челнок снова затрясло. В задней части салона что-то грохнулось на пол, кто-то громко выругался.

— Ты что-то сказал? — мрачно спросил Герцог.

— Нет, ничего, — ответил Мэй. Он был рад тому, что парень не стал принимать таблетки Лейтена. В расслабленном состоянии ему легче будет взойти на борт торгового корабля.

Челноку «Небесного Метро» удалось точно приземлиться на платформу доков. Пол в передней части салона раскрылся; снизу поднялась лестница, в то время как путешественники встали и начали собирать свои плащи и пожитки.

Мэй подождал, пока Герцог спустится на площадку, и пошел дальше, поигрывая заклепкой. Проходя мимо стюардессы, он взял ее руку и сунул ей в ладонь заклепку, сказав:

— Прекрасный полет.

Сойдя с шаттла, Мэй с Герцогом пошли по коридорам платформы, окрашенной, как боевой корабль, в серый цвет, разыскивая путь к центральным докам. Они нашли лифты, ведущие в том направлении, и шагнули в первый открывшийся.

Мэй прислонился спиной к стене и, взявшись за поручень, стал ждать, пока лифт медленно избавлялся от гравитации. Внезапно он заметил выражение лица Герцога, который был явно не в себе и вцепился в поручень так, что побелели костяшки пальцев.

Мэй нахмурился. В связи с ситуацией у него возникла естественная мысль:

— Ты что, никогда еще так не путешествовал?

— Конечно, путешествовал, — резко бросил ему Герцог. — Десятки раз.

— Ты вроде слегка позеленел.

— Но из этого не следует, что мне это должно нравиться.

Торговец пожал плечами. Алкоголь на каждого действует по-разному.

Лифт остановился, двери открылись. Они вдвоем выплыли к толстой стеклянной стене, выходившей на центральный док. Перед ними были желоба для стоянки кораблей, каждый из которых открывался на центр. Над ними располагался огромный портал, через который должны были проходить все корабли, покидавшие док.

Герцог изумленно смотрел, как прогулочная яхта сошла с платформы и устремилась вверх. Портал в виде ирисовой диафрагмы раскрылся и, когда яхта прошла, спокойно захлопнулся.

— Ничего себе, — восхищенно сказал он.

— Вообще-то я полагал, что ты бывал здесь и раньше.

— Бывал. Но никогда еще не видел, как эта штука работает, — и он продолжал смотреть, прижав ладони к стеклу, по которому полз пар от его дыхания.

Мэй заметил, что Герцог начинает бесконтрольно плыть. Он забыл, что находится в невесомости, заглядевшись на открывшуюся картину.

— Не разбей стекло, — серьезно заметил Мэй. — Это вызовет взрывную декомпрессию.

Герцог в тревоге опустил глаза вниз. Его взгляд провалился на сотни метров до дна платформы. Это вызвало у него резкий приступ головокружения, и он крепко ударился о стекло.

Мэй рассмеялся.

— К чему такие подначки? — сердито буркнул Герцог. — А если бы я разбил это окно?

— Ты что, забыл все, чему тебя учили? Это не обычное стекло. Оно молекулярно измененное. Любой из кораблей в доке может грохнуться в него и только отскочит.

Герцог глотнул и взглянул на окно. На стекле были пятна от его рук и носа, но выглядело оно неповрежденным. Он схватился за поручень и уравновесился.

— Что еще? — рявкнул он.

— Тебе нужно попрактиковаться в кошачьих переворотах.

Мэй оттолкнулся ногой от окна и поплыл по коридору. Герцог последовал за ним, хотя и не так уверенно, по косой траектории, без всякого стиля и грации. К тому времени, когда они добрались до корабля Мэя, он был на грани паники.

Мэй открыл люк и поплыл по пандусу. Добравшись до входного люка «Ангельской Удачи», он схватился за поручни и стал ждать Герцога. Его взгляд при этом упал на бронзовую пластину, которую он прикрепил к борту корабля. Оглянувшись, чтобы проверить, не смотрит ли Герцог, он изменил положение и принял небрежную позу, так что его левая рука закрывала надпись.

Герцог приплыл к люку и схватился за поручень.

— После вас, — сказал Мэй.

Герцог протащил себя сквозь люк с таким рвением, что полетел по коридору и ударился в стену на первом же повороте.

— Я думал, что на этой штуке у тебя есть гравитация, — пожаловался он.

Мэй схватил его за шиворот, чтобы удержать в равновесии.

— Мне приходится отключать гравитацию, — ответил он. — Твоим людям легче при этом загружать трюм.

Герцог глубоко вздохнул. Он был очень бледен.

— Перед тем как я пойду проверять, что они сделали, — слабым голосом проговорил он, — я мог бы спокойно посидеть где-нибудь?

— Конечно. Поворачивай направо.

Мэй смотрел, как Герцог пробирается по коридору. Он слышал, что бывают люди, которые боятся невесомости, но никогда не встречал такого у сертифицированных пилотов. Он отнес это на счет их пьянки предыдущим вечером. Мэй и сам чувствовал некоторую тошноту из-за невесомости; значит, и у Герцога те же проблемы. Он отвел Герцога в каюту второго пилота и уложил в предназначенную для невесомости кровать с застежкой.

— Не беспокойся, — сказал он, застегивая молнию до шеи Герцога. — Я сам обо всем позабочусь.

Герцог кивнул и закрыл глаза.

Мэй отправился в грузовой трюм, чтобы проследить за погрузкой. На стенах трюма образовался тонкий слой изморози. Полдюжины грузчиков вытаскивали говяжьи туши из орбитального перевозчика Компании Арбор, швыряли их в трюм и закрепляли при помощи зажимов нулевой гравитации. Мэй предложил помочь им закончить погрузку, но они отказались. Работа была практически завершена.

В качестве чаевых Мэй раздал грузчикам по бутылке редкого, но недорогого напитка, который он раздобыл в системе Триремы, и отправился на мостик. По интеркому он связался с каютой второго пилота и приказал Герцогу явиться на мостик, затем активизировал энергетическую установку. Проверяя мониторы, он увидел, что груз, похоже, был закреплен нормально. Скорее всего, он удержится на месте, а когда они выйдут из зоны гравитационного влияния планеты, у него будет достаточно времени, чтобы проверить каждый стеллаж.

Затем он набрал на клавиатуре приказ бортовому устройству Чарлз, чтобы оно связалось с ближайшим интерфейсом и приготовилось помогать при отлете. Работать с новым вторым пилотом, похоже, будет достаточно рискованно, но полет без АПКВ усложнит положение еще больше. Участие робота обслуживания немного облегчит работу Мэя при отлете.

К тому времени, когда Мэй связался с Администрацией Порта и получил разрешение на вылет, Герцога еще не было на мостике. Мэй снова связался с его каютой и не получил никакого ответа. Изрыгая проклятия, он спросил, в чем задержка, затем отстегнулся от кресла и понесся по коридору.

Герцог был там же, где он его и оставил: лежал, пристегнутый к кровати.

— Пошли, парень. Тебе пора отрабатывать свою зарплату.

Герцог не шелохнулся.

— Герцог… — Мэй потряс кровать. Ничего не произошло. Наклонившись, он прижал ухо к груди Герцога. Тот дышал очень медленно, долгими, глубокими циклами. Костяшками пальцев Мэй потер ему середину груди. Герцог слегка нахмурился и пошевелился.

Мэй выругался. Ему казалось, что дела идут в гору, но, похоже, ничего не изменилось. Он был обязан улететь, пока Администрация Порта держит для него коридор. Пока Герцог не проспится, его не поднять, а накормить его таблетками Лейтена сейчас не было никакой возможности. Мэй пожалел, что не проверил послужной список парня. Тупая боль позади глаз напомнила Мэю, что в следующий раз он и сам должен быть осторожнее.

Если он будет, этот следующий раз, подумал Мэй. Если во время прыжка он не взорвется и не отправится в Царствие Небесное.

На обратном пути к мостику Мэй пытался убедить себя, что его дела так и так улучшаются. Если Герцог окажется плохим вторым пилотом, он высадит его на следующей остановке на горе какому-нибудь другому купцу. На водородном танкере он найдет достаточно вторых пилотов, а с прибылью, которую ожидал получить за свой груз, он сможет нанять второго пилота с условием постоянной оплаты. А привычка платить проценты с прибыли свойственна разве что сухопутным.

Он пристегнулся и вызвал Администрацию Порта:

— Платформа 3 Тетрос, это торговый корабль «Ангельская Удача», три-семь-четыре-девять-один, отправляется на Сен-Врен с грузом на борту.

— Принято, — раздался голос в его шлемофоне. — Расцепление.

«Ангельская Удача» вздрогнула.

Мэй проверил состояние систем у кресла второго пилота. Все лампочки светились зеленым, кроме одной — сердито подмигивая красным, она напоминала, что он летит без АПКВ.

— Есть расцепление, — доложил он. Тумблером включил систему оповещения по кораблю и сказал в интерком: — Чарлз, запитай решетку и приготовься по моему приказу включить поляризацию корпуса.

— Хорошохонько, — ответил Чарлз.

Мэй в отвращении прочистил горло. Чарлз явно нуждался в серьезной калибровке личности.

— «Ангельская Удача», — произнес голос с Платформы 3 Тетроса. — Калибруйте полярность корпуса как положительную. Пожалуйста, подтвердите.

— Подтверждаю, — ответил Мэй. — Полярность корпуса положительная.

— Заряд достигнет максимума за три-ноль секунды.

Мэй переключил линии.

— Чарлз, включай положительную полярность корпуса.

— Ладушки, — ответил тот.

Мэй заскрипел зубами. Линия индикаторов сменила цвет.

— Порядочек, — заметил Чарлз.

Мэй переключил частоты.

— Полярность корпуса установлена положительной, Платформа 3.

— Принято, — ответили они. — Включаем соответствующую полярность станции.

Мэй автоматически протянул руку, чтобы включить АПКВ, но панели управления не было. Все, что от нее оставалось, — это горстка цветных проводков и несколько капель припоя. Пока он тупо смотрел на консоль, со станции ударила силовая волна, прижимая его к креслу.

Корабль загремел, а Мэй, стараясь перекричать звон, передал на платформу:

— Спасибо за толчок, мы полетели.

— Принято, — ответила администрация Порта. — Желаем вам Божественной Скорости и Ангельской Удачи.

Мэй отключился, думая о том, что ему не повредило бы ни то, ни другое. Он быстро подсчитал, когда окажется на безопасном расстоянии от сферы влияния Тетроса-9, чтобы совершить прыжок, и ввел эти данные в систему отсчета. Убедившись, что все на мостике в порядке и все лампочки — зеленого цвета, кроме нервирующей лампы АПКВ, он потянулся в кресле, откинулся на спинку и задремал.

Его разбудило попискивание отсчетной системы. Он огляделся, приходя в себя, и снова испытал чуть ли не панику, заметив, что АПКВ нет. Постепенно он припомнил все, что произошло, и стал готовить борт к прыжку.

Мэй снова связался с каютой второго пилота.

— Вставай, Уильям, — сказал он. — Пора двигаться дальше.

Никакого ответа.

— Герцог! — Мэй выругался про себя и вывел каюту второго пилота на монитор. Кровать была пуста, как и сама комната. Он ударил кулаком по кнопке Общего Оповещения.

— Уильям Весли Арбор, — объявил он. — Немедленно явитесь на мостик.

Мэй ждал. Опять ничего. Бормоча проклятия, он переключил управление системами на Чарлза, чтобы мониторная система просканировала помещения. Отстегнувшись, он перешел на место второго пилота, чтобы ввести координаты пункта назначения, и заметил моргающий красный огонек. Кто-то находился в ближайшем воздушном шлюзе и пытался открыть наружный люк.

Оттолкнувшись от кресла, он полетел к двери, щелкнул выключателем и выплыл в коридор. Через несколько минут он оказался у шлюза и ничуть не удивился, обнаружив там Герцога, который, находясь между дверями, с дипломатом в руке, старался в условиях невесомости открыть выход наружу и возился с этой целью с панелью управления.

— Ты не слышал, как я тебя звал?

Герцог дернулся с испуга. Внезапное движение заставило его кувырнуться вверх тормашками.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Я не собирался спать так долго. Через мгновение я избавлю тебя от своего присутствия, хорошо? — Он схватился за панель, чтобы остановить вращение, и начал снова возиться с клавишами.

— Чем, по-твоему, ты занимаешься?

Герцог жестом указал на упрямый люк.

— Я, э-э, пытался это открыть, — он ухмыльнулся.

Мэй тупо уставился на него.

— Поскольку мы в доке с другой стороны Тетроса, то я подумал, что я просто выскользну на планету и тихо исчезну.

— Исчезнешь, — отозвался Мэй.

— Как ты догадываешься, я не хочу, чтобы меня нашли.

— Ну, и не найдут, если ты откроешь этот люк.

Мэй вытянул палец и приглашающим движением согнул его, предлагая Герцогу приблизиться. Цепляясь за поручни, Герцог осторожно выбрался из шлюза. Когда он оказался снаружи, Мэй хлопнул по переключателю, закрыв внутренний люк, затем схватил Герцога за лацканы и стал сильно его трясти.

— Чтобы ты никогда больше не выкидывал ничего подобного! Ясно? Мне наплевать на твое похмелье, но я не потерплю никакой дурости на моем корабле!

— Извини. — Герцог пожал плечами. — Я думал просто исчезнуть с твоих глаз.

Они наткнулись на переборку. Толчком рук Мэй запустил Герцога по коридору, затем, оттолкнувшись ногами, поплыл за ним. Затем он послал его по туннелю доступа и, маневрируя, довел до мостика.

— Там есть таблетки Лейтена в аптечке, — сказал он, открывая люк. — Заходи и прими их.

Он запустил Герцога на мостик, так что тот, кувыркаясь, весьма неграциозно шмякнулся в укрепленный иллюминатор; его дипломат вырвался у него из рук и запорхал в невесомости.

— Я действительно не могу…

— Тогда пристегнись, пока не протрезвеешь.

— Но я же трезв.

— Полудурок! — бросил ему Мэй. — Если ты трезв, почему ты не сделал кошачий переворот, когда я тебя запулил?

Герцог отплыл от иллюминатора, потирая шею.

— Кошачий переворот?

— Вас что, не учили кошачьим переворотам в академии?

Герцог покачал головой:

— Я не учился в академии.

Мэй набычил голову:

— Тогда как же ты получил свой сертификат?

— Я окончил Тетросский Университет в Калленде.

— Невероятно.

Герцог пожал плечами:

— Ты видел мои бумаги. И не нашел в них никаких изъянов.

Мэй потер лоб. Он туманно припоминал эти бумаги, помнил, как трогал пальцем голосертификатную печать, и помнил, как его стало мутить, когда он попытался сосредоточиться на тексте.

— Просмотри их снова, если мне не веришь. Они… — Герцог сделал широкий жест в сторону дипломата, из-за чего снова вынужден был кувыркнуться в воздухе.

Горько выругавшись, Мэй прыгнул в сторону дипломата. Схватив его в воздухе, он по-кошачьи перевернулся и уперся спиной в стену, одновременно открывая дипломат и выуживая бумаги.

С другой стороны помещения Герцог врезался в переборку и крякнул, когда у него вышибло воздух из легких.

Мэй нашел сертификат и перевернул его. Фиолетовая краска в виде сложного рисунка шла по краю документа.

«Тетросский Университет Калленды». «Подразделение Галактической Торговли».

Герцог медленно вращался, закрыв руками лицо. Из носа у него текла кровь.

«Сим удостоверяется, что УИЛЬЯМ ВЕСЛИ АРБОР прослушал необходимые курсы и успешно сдал экзамены и официально сертифицирован к деятельности в частных и гражданских секторах в качестве лицензированного…»

— Брокера в области товаров потребления! — завопил Мэй.

— Я же говорил, — сказал Герцог, забираясь в кресло пилота.

— Ты сукин сын.

— Это была официальная сделка.

— Но это не то, о чем я думал…

— Мой дядя действительно просил меня избавиться от этой говядины любым способом.

— А как насчет платформы? Ты сказал, что бывал на ней раньше.

— Я всегда прихожу и удостоверяюсь в том, что товар, который я продал, попадет на нужный корабль.

Мэй подлетел к консоли второго пилота и стал стучать по клавиатуре. Вид в иллюминаторе изменился. В одном углу виднелось яркое свечение нежного голубого цвета.

— ЧАРЛЗ, — сказал Мэй, надев шлемофон. — Срочно рассчитай количество горючего, необходимое для возврата на Платформу 3 Тетроса.

Герцог покачал головой:

— Нет. Ты не можешь меня вернуть.

— Это еще почему?

— Потому что я хочу высадиться с другой стороны планеты. Потому что мне нужно исчезнуть, разве ты забыл?

Мэй выслушал цифры и проверил энергетические уровни.

— Посмотри, — заметил Герцог, глядя на голубой свет. — С этой стороны встает солнце.

Мэй снял шлемофон.

— Это не Тетрос, — мрачно ответил он. — Это Тетрос-9.

— Что? — Герцог отвернулся от иллюминатора.

— Подумай. Тетрос — не настолько голубая звезда. То, что ты видишь, это отражение Тетроса-9.

— Ты сделал слишком большой круг, чтобы протащить меня на половину орбиты от Калленды, — неуверенно проговорил Герцог.

— Мы не на орбите, — Мэй устало опустился в кресло второго пилота и пристегнулся.

— Подожди секунду. Я только хотел смотаться из Калленды, но не с Тетроса.

— Ты мне не так говорил. Ты выдал себя за второго пилота, ты, маленький сукин сын.

— Ничего такого я не делал. Мне сказали, что ты ищешь груз, и я предложил…

— Я также искал второго пилота. И ты выдал себя за такового, потому что был пьян.

— Я такого не утверждал.

— Вранье. Ты заявил мне, что сертифицирован…

— Продавать товары, Мэй! — В лицо Герцога бросилась краска, как будто в нем оживал боевой дух. — Тебе не приходило в голову, что это ты был настолько пьян, что принял меня за кого-то другого?

Мэй надул губы и откинулся в кресле.

— Произошла ужасная, ужасная ошибка, — сказал он.

— Знаешь что, — сказал Герцог, стараясь сохранить спокойствие. — Просто доставь меня обратно на Платформу 3, и я сяду на орбитальный шаттл.

Мэй отрицательно покачал головой.

— Почему же нет? — голос у Герцога дрогнул.

— Слишком много энергии я затратил на зарядку решетки для прыжка. Если я отвезу тебя обратно, я не смогу пройти сквозь сокращенное пространство.

— Сокращенное пространство? — Герцог побледнел.

— Обещаю, что посажу тебя на первый же шаттл, покидающий Сен-Врен. — Мэй начал вводить информацию в панель управления второго пилота.

— А где этот Сен-Врен? — На лбу у Герцога появились капельки пота.

— Это водородный танкер в глубоком космосе. Ты пристегнулся?

— Да, но…

Мэй смотрел на панель перед собой — она светилась зеленым.

— Вверху справа на панели перед тобой есть три кнопки, которые светятся янтарным цветом. Нажми их, пожалуйста.

— Подожди секунду…

— Нажми эти чертовы кнопки, Герцог!

Герцог неуверенно протянул руку и по очереди нажал кнопки.

— Дай мне шанс обдумать все это. Может быть, еще не слишком поздно…

— Теперь уже слишком, — заметил Мэй. «Ангельская Удача» завибрировала, мостик заполнился низким воем. — Это ИСМиС.

— ИСМиС? — Герцог побледнел, оглядываясь по сторонам.

— Индукционная Система Минимального Смещения. Мы приближаемся к фазе сдвига.

Герцог вытаращил глаза.

— Это прыжок? — спросил он чересчур громко. — Мы собираемся прыгнуть?

Мэй кивнул.

— Но этого делать нельзя. От этого рвется ткань реальности. Люди сходят с ума!

— Бабушкины сказки! — проорал Мэй в ответ.

— Мне не нравятся вещи, которые я не могу понять.

— Этого никто не понимает.

Герцог выглянул в иллюминатор. Он увидел, как корпус начал светиться от энергии сдвига.

— Ты не можешь брать меня! — он старался перекричать рев. — Я не сертифицирован!

— Не беспокойся! — кричал Мэй в ответ, гул становился оглушающим. — Я тебя обучу!

Герцог в панике огляделся; его пальцы нащупывали пряжку, которая отстегнула бы его от кресла.

— Не делай этого, — посоветовал Мэй. — Сядь и наслаждайся путешествием.

Герцог беспомощно посмотрел на иллюминатор; его голова гудела. Грохот уменьшился до низкого гула, и он посмотрел на панель управления, подумав, что там он сможет найти что-нибудь успокаивающее. Его взгляд упал на гравированную платиновую пластинку.

— О, нет, Мэй, нет…

Торговец обратил на него усталые глаза.

— Ты должен изменить название корабля.

Звезды за иллюминатором исчезли.

 

1

Герцогу потребовалось дня три, чтобы привыкнуть к отсутствию силы тяжести на корабле. Просьбы тетранца активировать искусственную силу тяжести Мэй пропускал мимо ушей, объясняя, что если Герцог научится обходиться без нее, то это произведет хорошее впечатление на его будущих клиентов.

— Ты хочешь сказать, если у меня будет работа, когда я вернусь, — жаловался Герцог.

Мэй хлопнул его по плечу, из-за чего они разлетелись в разные стороны.

— Хе, — сказал Мэй, делая кошачий переворот и приземляясь на стену обеими ногами. — Кровь людская не водица, правильно? Я уверен, что твой дядя будет весьма впечатлен, когда осознает, что с тобой произошло.

— Он выйдет из себя, — сказал Герцог. — Политика компании заключается в том, что мы не должны пить, когда имеем дело с купцами. — Он неуклюже схватился за поручень, чтобы остановить движение.

— А это не вызовет к тебе уважения со стороны купцов, — объяснил ему Мэй. — Множество сделок совершается за бутылочкой, в дружеской…

— Не напоминай, — кисло перебил его Герцог. Изо всех сил он сжимал поручень руками и пристально смотрел в черноту за толстым стеклом иллюминатора. — Почему не видно звезд? По идее, должно же быть видно хоть что-нибудь?

Мэй пропустил этот вопрос мимо ушей. Герцог обычно начинал нервничать, когда разговор заходил о фазовом сдвиге или направлении прыжка.

— Знаешь что? — сказал он, отплывая от стены. — Пошли на мостик, я покажу тебе, как работать с СНЗ.

— Занозой?

— Система Наружной Защиты, — Мэй направился к мостику, и Герцог нехотя последовал за ним. — Это то поле, которое защищает корабль во время… — он оглянулся, чтобы посмотреть, насколько успешно продвигается вперед Герцог. Какое бы слово выбрать, чтобы поменьше его нервировать? — …высокоскоростного перемещения. При скоростях, на которых обычно летают межзвездные корабли, камешек размером с булавочную головку может вывернуть весь корабль наизнанку.

Герцог посмотрел на Мэя и побледнел.

— Серьезно?

Мэй резко выбросил руку:

— Герцог, не…

Герцог врезался в стену. Мэй подлетел к нему и осмотрел.

— С тобой все в порядке?

Герцог кивнул.

— Никогда не отводи взгляд от того, что ты делаешь. Уши ты можешь держать закрытыми, но смотри на то, что делаешь.

Мэй толкнул Герцога к люку, затем оторвался от стены и обогнал его. Хлопнув по выключателю, он открыл люк, так что Герцог проплыл точно в него. К тому времени как Мэй прошел и закрыл люк, Герцог уже остановился у кресла второго пилота и пристегнулся.

— Я, собственно, не против того, чтобы чему-нибудь поучиться, — сказал он, когда Мэй устроился в своем кресле, — но зачем это нужно?

— В двух словах, есть много таких вещей, которые необходимо сделать при подходе к платформе, особенно к водородному танкеру. Задача пилота состоит в том, чтобы отключить СНЗ, чтобы она не отклонила корабль и не разрушила корпус станции.

— Но пилот-то ты.

— Да, — согласился Мэй. — Но, говоря по правде, я не думаю, что тебе пришлась бы по душе работа второго пилота.

Герцог жестом указал на щелкающие индикаторы и реле давлений перед собой:

— Это все меня очень смущает. А какая еще есть работа?

— Иди вниз, в машинное отделение, и прочисти систему слияния топлива.

— Похоже, что это не так уж и сложно. Что для этого надо сделать?

— Заполнить машинное отделение хлором.

Герцог снова уставился на панель. Поглядев на нее некоторое время, он спросил:

— И где же здесь тумблер управления СНЗ?

Перегнувшись, Мэй показал ему элементы управления системой.

— Об этом и беспокоиться не стоит, пока танкер тебе не просигнализирует, — объяснял он. — Тебе ни о чем не надо беспокоиться, пока они не скажут тебе, чтобы ты отключил СНЗ. Как только они скажут это, ответь им: «Понял», а затем скажи: «Отключаю первичную защиту» — и перебрось этот ряд…

— Как я им скажу? — спросил Герцог.

— Кому?

— Людям на танкере. Как я им скажу, что отключаю защиту?

— Во-первых, «отключаю первичную защиту», и во-вторых, у тебя на голове будет шлемофон. Итак, ты перебрасываешь этот ряд переключателей на зеленое и…

— Подожди, — Герцог поднял руку. — Эта штука активизируется от голоса?

— Нет, — нетерпеливо ответил Мэй. — Ты перебрасываешь этот ряд переключателей…

— Не выключение защиты, а шлемофон.

Мэй скрестил руки на груди. Его лицо начинало краснеть.

— Ты не слушаешь. «Отключаю первичную защиту». И, да, шлемофон активируется голосом, но тебе об этом не следует беспокоиться, потому что…

— Я разговариваю сам с собой.

— Мы все так делаем. Когда ты выключишь первичную, то говоришь: «Отключаю вторичную защиту» — и переводишь эту группу ползунков…

— А есть здесь какой-нибудь выключатель, которым можно управлять вручную, когда ты говоришь по шлемофону? — Заметив выражение лица Мэя, он добавил: — Мне хотелось бы это знать, Мэй.

— Это не важно.

— Для меня важно.

Мэй хлопнул ладонями по ручкам кресла. От этого движения он приподнялся, но пристегнутые ремни сдержали его.

— Проклятье, ты хочешь научиться отключать защиту или нет?

— Хочу, но сначала я хочу узнать, как работает шлемофон.

— Что тут узнавать? — Мэй повысил голос. — Ты говоришь, а эта чертовщина передает.

— А если я не хочу, чтобы она передавала?

— Но это не имеет никакого отношения к СНЗ.

— Почему же ты тогда об этом упомянул?

Мэй ничего не ответил. Он барабанил пальцами по консоли.

— Ну, ладно, — извинился Герцог через некоторое время. — Некоторые люди просто не способны обучать других.

Купец уставился на своего студента. «А некоторые люди не способны учиться, приятель», — подумал он. Он прочистил горло.

— Знаешь что, давай я научу тебя отключать защиту, а потом мы займемся шлемофоном. Хорошо?

Герцог кивнул.

— Наконец мы продвигаемся, — объявил Мэй. — Когда танкер сигнализирует тебе о том, чтобы ты начал свою процедуру, ты отвечаешь: «Понял», — затем говоришь: «Отключаю первичную защиту», — и перещелкиваешь этот ряд переключателей на зеленый. — Мэй переключил один переключатель, чтобы показать Герцогу, как изменится показание индикатора. — Вот таким образом. Затем говоришь: «Отключаю вторичную защиту», — и медленно отводишь назад эти ползунки. Они могут оказываться на разных уровнях, но попытайся вывести их все на ноль одновременно.

Герцог положил руку на ползунки перед собой.

— Вот эти?

— Но не надо их трогать сейчас, — посоветовал Мэй. — Затем ты последовательно нажимаешь этот ряд кнопок и сообщаешь, что «защита отключена».

— И все?

— Именно так. Ничего другого тебе касаться не надо. Если коснешься, то можешь взорвать нас к чертям собачьим. Как ты думаешь, сможешь все это повторить?

Герцог с энтузиазмом кивнул:

— Попробую.

— Лучше бы ты выразился по-другому, — сказал Мэй. — Ладно, давай попробуем.

Почти час они репетировали процедуру снятия защиты. Мэй нависал над Герцогом, наблюдал за ним, как ястреб, и сразу же критиковал, когда что-то делалось неправильно.

— Не в этом порядке, — рявкал он, тыча пальцем в панель управления. — Если ты так сделаешь, топливо будет поступать в клапаны реактора до того, как они освободятся, и ты взорвешь нас к чертям собачьим…

— Если ты сделаешь таким образом, — рычал он несколько минут спустя, размахивая в воздухе руками, — то весь нижний отсек заполнится чистым водородом. Достаточно одной искры, и ты взорвешь нас к чертям собачьим…

— Не делай так, — требовал он, лягая консоль ногой. — В этом случае обнажится ядро реактора и…

— Знаю, — с отвращением перебил его Герцог. — Я знаю, что тогда произойдет. Видит Бог, мне уже никогда не забыть твоей присказки. Но что я действительно хотел бы знать, это как правильно произвести всю эту процедуру.

— Само собой, — ответил Мэй. Его пальцы залетали над панелью. — Эти переключатели, эти ползунки, эти кнопки. В таком порядке. Можешь повторить?

Герцог кивнул и протянул руку.

— Это обнажит ядро реактора, — сказал Мэй. Герцог отдернул руку и снова неуверенно потянулся к переключателям.

— Ясно, — проговорил Мэй, наблюдая. — Этот… этот… этот… — Его лицо исказила гримаса. — Нет! Не этот! Ты просто…

— Знаю! — Герцог потянулся к пряжке, отстегнулся, оттолкнулся от кресла и взмыл к потолку. — Я знаю, что я сейчас сделал. А ты не слышал о том, что человеку иногда надо дать шанс на ошибку?

Мэй смотрел, как он парит.

— Когда ты занимаешься делом, подобным этому, ошибок быть не должно.

— Грандиозно, — крикнул Герцог ему в ответ. — Значит, я никогда этому не научусь.

— Ты ухватишь суть.

Герцог покачал головой:

— Извини, Мэй. Я так не работаю. Мне нужно знать, правильно ли я делаю что-либо.

Мэй отстегнулся и стал выбираться из кресла.

— Тогда сделай что-нибудь правильно, и я тебе так и скажу.

Брокер оттолкнулся ногой от переборки и смог ровно пролететь к главному люку.

— Ладно. Забудь. Я просто не подхожу для этой работы. Мне действительно жаль, но я старался. Когда мы доберемся до танкера, я найду себе какую-нибудь другую работу и куплю билет до Тетроса. Ты от меня избавишься, а я снова стану работать на дядю. — Он обреченно вздохнул. — Быть женатым, может быть, не так уж и плохо.

Мэй обернулся к нему и прочистил горло.

— Послушай, мне жаль, что мы втянули друг друга в это дело. Может, я не очень мягко с тобой обращался, но ты должен понимать, что там, откуда я родом…

— Я понимаю, — ответил Герцог, не желая снова выслушивать всю историю.

— Может быть, тогда позволишь мне позаботиться о тебе. Когда доберемся до Сен-Врена, я позабочусь о твоем проезде до Тетроса.

Герцог оглянулся на Мэя и шмякнулся о закрытый люк. Отплыв от него, он схватился за ближайший поручень и уравновесился.

— Это ни к чему. Я не нуждаюсь в благотворительности.

— Но я настаиваю.

— Нет, Мэй. Я смогу найти работу. Я сертифицированный брокер. У них есть товар для продажи, а я умею продавать.

— Но мне бы хотелось сделать это для тебя.

— Зачем? Чтобы облегчить свою вину в том, что протащил меня всю дорогу досюда?

— Давай не будем начинать с этого.

— Но ты понимаешь, что я имею в виду.

Мэй выплыл из кресла и повернулся к нему лицом.

— Я действительно чувствую себя виноватым…

— Я так и подумал.

— Но не в том, что я притащил тебя сюда.

— Что? — Герцог был в ярости.

— Я считаю, что в этом мы виноваты одинаково. В конце концов, ты для меня такой же камень на шее, как и я для тебя.

— Тогда в чем же ты чувствуешь себя виноватым?

— В нашей сделке.

— Какой еще сделке? — Герцог просунул локоть сквозь поручень, чтобы крепче держаться.

— Сделка по продаже мяса.

— О, нет, — Герцог схватился рукой за голову.

— Ты мне предоставил такую большую скидку, что я не могу не думать, что получаю больше, чем мне положено.

— Ничего такого я не делал, — бледнея, пробормотал Герцог.

— Я пытался придумать способ организовать тебе процент побольше, но чтобы это не выглядело как подачка.

Лицо Герцога сморщилось.

— Мэй, — проговорил он едва слышно, — напомни мне, что за сделку я тебе предложил?

— Двадцать пять процентов от оптовой цены, — сказал Мэй, отводя взгляд.

— Двадцать пять… — эти слова вырвались у Герцога в виде полусмеха-полувопля.

— Даже если бы я взял это мясо по полной цене, я и то сделал бы на нем кучу денег на Сен-Врене, так что я без проблем смогу купить тебе билет экстра-класса до дома и еще дать несколько тысяч на дорожку.

— Несколько тысяч? — Герцог недоверчиво уставился на него.

— Ладно, — сказал Мэй. — Десять тысяч. — Он изучающе посмотрел на Герцога. — Пятнадцать тысяч.

— Нет, — возопил Герцог. — Ты не понимаешь. Я не могу вернуться домой. Вполне возможно, что дядя уже обвинил меня в мошенничестве, и меня арестуют, как только я приземлюсь на планете.

— Зачем ему так делать? Ты заявил, что это мясо было предоставлено тебе для продажи, и ты должен был избавиться от него за любую цену.

— Но не за двадцать пять процентов от оптовой цены, Мэй. Пятьдесят коммерческих тонн говядины за ноль двадцать пять от опта… — Он помолчал, подсчитывая в уме. — Здесь такая большая потеря, что дядя забудет о родственных узах, которые еще остались между нами. — Герцог вытащил локоть из-под поручня и поплыл свободно. — Мне просто следовало жениться. С двумя женами у меня была бы хоть какая-то мотивация.

Мэй беспомощно взглянул на него:

— Герцог, мне очень жаль.

— Жаль? Тебе-то о чем жалеть? Это мне уже никогда не вернуться домой.

— Может быть, мы сможем как-то разобраться с властями. Я мог бы сходить к твоему дяде, поговорить с ним…

— И он потребует немедленно тебя арестовать, — резко бросил ему Герцог. — Ты способствовал бегству мошенника планетарного значения.

— Я сделал… что? — Мэй чуть не подавился.

— То, — ответил Герцог.

— Но в тот момент ты не был мошенником.

— Это не важно. На Тетросе довольно строгие законы, когда дело касается общенационального производства. Плохо дело, — он оттолкнулся от двери и остановился у иллюминатора. — Мне бы хотелось увидеть звезды.

— Я сам в глубокой дыре, — пожаловался Мэй. — Я собирался перевозить топливо с Сен-Врена в систему Джеремасис, сельскохозяйственные машины с Джеремасиса на Тетрос и пищевые продукты с Тетроса на Сен-Врен. Мне потребовались годы, чтобы разработать эту систему.

— Как только ты приземлишься на платформе Тетроса, — сообщил ему Герцог, — это все останется в прошлом.

Мэй тихо устроился в своем кресле.

— Проклятье.

Они оба стали смотреть в полную тьму за иллюминатором. После долгого молчания Герцог вернулся в свое кресло и пристегнулся.

— Ладно, — сказал он Мэю. — Что тут такое? Кнопки, бегунки, переключатели?

— Какая разница, — пробормотал Мэй.

— Есть разница, — настаивал Герцог. — Я же не хочу взорвать нас обоих к чертям собачьим.

— Можешь об этом не беспокоиться, — отстранение ответил Мэй.

— Конечно, я беспокоюсь, — заметил Герцог. — Должен беспокоиться. Мне нужно освоить специальность.

 

2

Через восемнадцать дней «Ангельская Удача» перешла в реальное пространство. В течение этого времени Герцогу удалось изучить процедуру снятия защитного поля и еще несколько операций, которые должен выполнять второй пилот. Когда звезды снова появились за иллюминатором, он сидел и медленно считывал информацию, которая требовалась Мэю для подсчета расстояния до Сен-Врена.

— Знаешь, — сказал Герцог, качая головой, в то время как Мэй вводил информацию в свой наручный компьютер, — должен же быть более легкий способ это подсчитать.

— Способ есть, — сказал Мэй, глядя на дисплей компьютера.

— И какой?

— АПКВ может сделать это за тебя.

— Извини, что спросил, — он стал смотреть в иллюминатор, восхищаясь видом звезд.

— Если я правильно сосчитал, — объявил Мэй, производя последнюю операцию, — то по времени мы находимся от Сен-Врена…

Резкий сигнал наполнил помещение визгом. Герцог встревоженно огляделся.

— …гораздо ближе, чем я рассчитывал, — закончил Мэй. Он отстегнулся и поплыл по воздуху.

— Что это было? — спросил Герцог, глядя, как Мэй подплывает к другой консоли.

— Сигнал ВВЧ, — объяснил Мэй. — Внимание на Всех Частотах. Это обычное обращение ко всем кораблям, находящимся в трети расстояния обнаружения АПКВ танкера, — он переключил что-то на панели связи. — Что-то происходит.

Снова зазвучал сигнал, и Герцог закрыл уши руками.

— Не может не привлечь внимания, не правда ли?

Послышался резкий, спокойный голос из громкоговорителя:

— Неопознанному кораблю торгового класса, приближающемуся с пересечения 21/88…

Мэй прижал ладонь ко рту:

— Проклятье. Это мы.

Герцог побледнел:

— Нас посадят в каталажку?

— Вы находитесь в пределах обнаружения АПКВ танкера Сен-Врен, — продолжал голос. — Пожалуйста, свяжитесь с нами на частоте 190 согласно разделу 37.91 Кодекса Межзвездных Передвижений. Если вы не в состоянии связаться с нами, пожалуйста, включите ваш сигнальный маяк.

Мэй опустился в кресло пилота, надел шлемофон и подключил его к панели.

— Танкер Сен-Врен, это торговое судно три-семь-четыре-девять-один, «Ангельская Удача», просит посадки, обслуживания и разрешения на пребывание в течение следующей солнечной недели.

— Понял… — Возникла долгая пауза. — «Ангельская Удача», мы вас примем.

— Спасибо, — хрипло ответил Мэй.

— «Ангельская Удача», вы не смогли бы объяснить причину, почему у нас не возник контакт АПКВ-АПКВ?

Герцог взглянул на Мэя, собираясь ухмыльнуться:

— Переборщил с прыжком, да?

— Заткнись. — Мэй прочистил горло и заговорил в микрофон: — Сен-Врен, в сокращенном пространстве наш АПКВ вышел из строя, поэтому я дал указание корабельному устройству Чарлз вынуть его для ремонта. — Закрыв микрофон, он обратился к Герцогу: — Это должно их удовлетворить.

Радио снова затрещало.

— «Ангельская Удача», вы понимаете, что вы приблизились к танкеру Класса Семь без АПКВ и не заявили о Белом пропуске?

Мэй громко выругался.

— Это же совершенно разные вещи. — Он снова открыл микрофон: — Это говорит Джеймс Мэй, владелец и пилот торгового судна «Ангельская Удача», три-семь-четыре-девять-один. У нас вышел из строя АПКВ, и нам хотелось бы получить разрешение на вход в док на основании Белого пропуска.

Последовало длительное молчание.

— Я собираюсь отправиться в грузовой трюм, — заявил Герцог. — Буду висеть там вместе с другими тушами мертвого мяса.

— Имей веру, — рыкнул на него Мэй.

— «Ангельская Удача», — снова раздался голос. — В создавшихся условиях мы принимаем ваш Белый пропуск. Однако имейте в виду, что мы сейчас завершаем расследование одного инцидента, связанного с АПКВ, и не желаем повторения подобных событий.

Мэй издал долгий вздох облегчения.

— Понял, — ответил он.

— Тебе сопутствует покровительство… — начал Герцог.

— Ангелов, — завершил Мэй.

— Прибытие примерно через десять минут, — сообщили с танкера, — так что приготовьтесь к тому, чтобы вас втащили. Не забудьте отключить двигатель и приготовьтесь к передаче о правилах ГТК.

— Ждем, — Мэй отстегнулся и встал с места. В динамике послышался другой голос, он звучал глухо, с помехами:

— Запись два шестьдесят восемь «Б» Галактической Торговой Комиссии. Правила поведения на Водородном танкере, из свода законов ГТК 117.36.Первое. Все двигатели и топливные системы должны быть очищены при помощи предписанного очищающего агента перед тем, как корабль будет втянут. Невыполнение этого условия ведет к немедленному аресту вашего судна.

Герцог нахмурился и посмотрел на громкоговоритель:

— Что это такое?

— Второе. Любые окисляющие агенты должны оставаться на вашем судне, по меньшей мере, за двумя переборками от любой секции танкера. Невыполнение этого условия ведет к немедленному аресту вашего судна.

— Пятьдесят одна заповедь, — буркнул Мэй.

— Строгие, не правда ли?

— Третье. Пороховое и лучевое оружие строго запрещено. Стрелометательное оружие можно проносить, если в качестве приводящего в движение газа в нем используется сжатый гелий. Невыполнение этого условия…

Мэй отключил громкоговоритель.

— Ведет к немедленному аресту вашего судна, — закончил он.

— Зачем ты выключил? — спросил Герцог. — Мне кажется, это интересно.

— Потому что ты слушаешь это впервые в жизни.

— Но я не буду знать, как себя вести.

Мэй закатил глаза.

— Ты хочешь знать, как себя вести? Прежде всего, не пей ни с кем из команды танкера. Это означает, что ты не должен пить ни с техниками, ни со смазчиками, ни с грузчиками, ни с кладовщиками, ни с менеджерами по продажам, ни с представителями администрации. Они ненавидят свободных торговцев, таких, как мы, и пить с кем бы то ни было из них — это прямое приглашение для них обдурить нас и измолотить в котлету. То же самое вдвойне относится к женщинам.

Также не пей с остальным населением. Я имею в виду тех, кто непосредственно не занят сбором и обработкой водорода — это владельцы магазинов, бармены и прочие. Если ты нажрешься и проговоришься, что у тебя нет квалификации второго пилота, они сдадут тебя полиции, чтобы получить награду. То же самое относится к женщинам.

Не пей с членами команды любых других кораблей, которые здесь останавливаются. Они надуют тебя, измолотят и только тогда сдадут в полицию, чтобы получить награду. По сути дела, вообще забудь о пьянке. Это слишком опасно, черт побери.

Далее — не играй. Даже не заходи в места, отведенные здесь для игры, потому что…

— Они поколотят меня, изнасилуют, отберут деньги и сдадут полиции, чтобы получить награду, — кисло продолжил Герцог. — То же самое вдвойне относится к женщинам.

— Герцог, мне бы хотелось, чтобы женщин ты особенно сторонился. Я увез тебя с Тетроса, но я не смогу вытащить тебя со здешних свадеб со стрельбой.

И, наконец, и это самое важное, если техники будут тебя спрашивать о чем-то, позволь мне отвечать на вопросы. Если мы разделимся, и тебе зададут хитрозадый вопрос о характеристиках корабля, скажи, что ты не в курсе, потому как только что устроился на корабль и из-за неполадок с АПКВ у тебя не было времени ознакомиться с документами. Если они спросят, что случилось с АПКВ, скажи, что он ни к черту не годен. Если спросят, почему ты не знаешь, что с ним произошло, скажи, что по курсу АПКВ у тебя была чуть ли не двойка. В общем, лучший способ поведения здесь — это обеими руками держаться за свою задницу, потому что каждому захочется урвать кусочек. Я доходчиво объясняю?

— Дошло, — бросил Герцог и повернулся, чтобы уйти с мостика.

— Ты куда это отправился?

— В грузовой трюм, — ответил Герцог, — пойду висеть вместе с…

— Нечего тут со мной шутки шутить, — резко оборвал его Мэй. — И не уходи. Тебе еще надо будет отключить систему внешней защиты, не забыл?

— По-настоящему? — нервно спросил Герцог.

— Если, конечно, не хочешь возиться с хлором.

— Я лучше буду делать то, что умею.

Мэй оставил Герцога на мостике, но у люка обернулся и поглядел на сгорбившуюся над панелью фигуру. Он пытался убедить себя, что дела могли быть и хуже, поэтому он покачал головой и заставил себя выйти в коридор. Он знал, что еще мгновение, и он сам отключил бы защиту, но это ни одному из них не принесло бы пользы.

Он медленно прошел в машинное отделение и с чувством тревоги принялся за работу. Не то чтобы он боялся газа, используемого в процессе очистки, скорее у него было какое-то глубинное ощущение, что если он очень тщательно отнесется к своей задаче, то это каким-то образом повлияет на действия Герцога.

Постепенно работа отвлекла его, и только когда он закончил, до него дошло, что корабль еще цел. На пути обратно, к мостику, он задержался в комнате вторичного контроля, чтобы проверить результаты работы Герцога. Все было в порядке, если не считать открытого очистительного вентиля. Со вздохом облегчения он поспешил вперед.

Через два часа они шли по одному из широких коридоров Сен-Врена. Герцог, насколько мог оценить Мэй, наслаждался происходящим. Хотя коридоры на танкере и были узкими, но по сравнению с коридорами «Ангельской Удачи» они казались широкими. Для того, кто провел свои первые недели в космосе на торговом корабле, танкер кажется колоссальным.

— Развлекаешься? — спросил Мэй.

— Я получал бы гораздо больше удовольствия, если бы знал, как себя вести, — пожаловался Герцог.

— Я же тебя проинструктировал, — вздохнул Мэй.

Мимо прошла женщина в форме работника посадочной платформы. Мэй пристально посмотрел ей в глаза и улыбнулся, но Герцог не только улыбнулся, но приложил три пальца ко лбу и сказал: «Привет».

— Помни, о чем я тебе говорил, — предупредил Мэй.

— Что же, мне нельзя развлекаться вообще?

Мэй покачал головой:

— Только не здесь.

— Я же просто сказал «привет».

— Помни, что я тебе говорил. Одна-единственная ошибка, и нас схватят. А если нас схватят, то я тебя под землей найду, даже если мне придется путешествовать ради этого до самого Сола.

— Понял.

Они подошли к перекрестку в виде буквы «Т»; в стене здесь было большое окно, из которого открывался вид на одну сторону танкера. Мэй свернул налево, указав на знак на стене.

— Мы пойдем к главному кладовщику, — сказал он. — Лайонелу Дункану. Мы с ним давно знакомы. Были еще первокурсниками в академии, — он усмехнулся про себя. — Там был один старший кадет, который всегда вздрючивал наш взвод, потому что он был с Лютериса-9, а лютеранцы считают себя даром всевышнего. Из-за него один из наших друзей оказался в госпитале, и тогда мы с Дунканом заперли его в вакуумном туалете и включили насосы на реверс. Когда офицер выстроил всех нас и спросил, кто это сделал, все как один сделали шаг вперед. Этот старший кадет никогда нас больше не задирал.

Он начал было смеяться, но его удивило, что он не услышал реакции Герцога. Оглянувшись, Мэй обнаружил, что находится в одиночестве. Герцог, задержавшись у перекрестка, смотрел в окно.

Вздохнув, Мэй подошел и встал рядом с Герцогом.

— Что ты делаешь? — спокойно спросил он.

— Пытаюсь кое-что рассмотреть.

— Не насмотрелся во время перелета? Герцог покачал головой:

— Это не то, что ты думаешь. Я видел там тело.

Мэй положил руку ему на плечо:

— Не беспокойся. Вокруг танкера это не редкость, хотя они и пытаются вытаскивать, если кто-то…

— Это было не такое тело.

Мэй уставился на него.

— Это было не совсем тело, — пояснил Герцог, — а, скорее… остов.

— Что, — Мэй тер себе виски, — ты пытаешься мне сообщить, ради Бога?

Герцог отошел от окна на три шага, указал на него правой рукой и с полной убежденностью заявил:

— Я видел там корову.

Мэй выглянул из окна. Он увидел только звезды и одно крыло танкера.

— Ладно, — сказал Мэй. — Ты что-то там видел. Но я сомневаюсь, что это была корова. Может, пыль или камни, похожие на корову.

— Нет, — настаивал Герцог. — Это была корова. Терранский гибрид, если точнее.

— Вокруг этих танкеров плавают кучи барахла, — объяснил Мэй. — А ты, я уверен, скучаешь по дому…

— Ты говоришь со мной, как с маленьким, — прорычал Герцог.

— Нет, ничуть. — Мэй продолжал смотреть из окна в надежде, что он тоже увидит пресловутое животное и ему не нужно будет сомневаться в словах Герцога. — Я говорю, что, может быть, ты увидел то, что хотел увидеть, а именно — главную статью вашего семейного бизнеса.

Герцог презрительно покачал головой:

— Все ясно. Ты считаешь, что я еще слишком зеленый для того, чтобы опознать какой-либо предмет, только потому, что мы находимся в космосе.

— Ты находишься в космосе уже долгое время, — заговорил Мэй голосом домашнего доктора. — Почти три недели. Твой мозг, должно быть… устал.

Герцог хлопнул ладонью о стену:

— Мэй, я видел ее. Она оказалась на расстоянии метров двух от окна. Это действительно была корова!

Мэй повернулся к Герцогу и стал изучающе смотреть на него.

— Ты, несомненно, должен признать тот факт, что я в состоянии узнать корову, когда замечу ее.

— Да, — медленно проговорил Мэй, поджав губы. — Возможно, ты видел…

Они подошли к двери в конце коридора, на которой было написано:

ГЛАВНЫЙ КЛАДОВЩИК

Сен-Врен.

Дверь открылась сама, когда они подошли, и они вошли в большое, отделанное плюшем помещение. В углу женщина вводила информацию в компьютерную консоль.

Мэй прочистил горло.

Женщина подняла голову. Через мгновение, узнав Мэя, она нахмурилась и приняла неприступный вид.

— Дейдра, — сказал Мэй, перешагивая через порог. — Как ты поживаешь?

— Что тебе надо? — резко спросила она.

— Я пришел к Дункану.

— Он не хочет тебя видеть.

— Он даже не знает, что я здесь.

— Это не важно, — она хлопнула дискетой о стол и поднялась.

Мэй оглянулся на Герцога, который с большим интересом наблюдал за происходящим.

— Но ты же не можешь до сих пор все еще сходить с ума, — пробормотал Мэй едва слышно.

— Сходить с ума? — воскликнула Дейдра. — Да я вне себя от ярости!

— Может, мы об этом после поговорим? Это мой новый второй пилот… — Мэй бочком продвигался к двери капитана.

— Ему известно, какая ты крыса? — она уставилась на Герцога глазами, смахивающими на режущие кромки алмазных сверл.

— Ты знала, что мне нужно было лететь, — объяснил Мэй. — Ты знала, что…

— Я знала, — подтвердила она, приближаясь к Мэю. — Я узнала об этом за пять минут до отлета.

Герцог смотрел, как ее пальцы сжимаются.

— Я должна…

Мэй сделал шаг назад, и дверь открылась в другой коридор. Он бросил взгляд на Герцога, который обошел Дейдру сбоку и встал рядом с Мэем.

— Объяснишь позже, — сказал Мэй и, нажав на кнопку, закрыл дверь.

— О чем, вообще, речь? — шепотом спросил Герцог, когда дверь закрылась.

— Не твое дело, — резко бросил ему Мэй.

— По девке в каждом порту, да, Мэй?

— Я и не думал, что ты поймешь, — Мэй повернулся к двери в конце короткого коридора, шурша ногами по светло-голубому ковру.

— Конечно, не думал, — кисло пожаловался Герцог. — Ты приказал мне быть целомудренным.

— Я подал этот совет тебе не просто так. Если какую-нибудь девку ты сделаешь беременной, то всю оставшуюся жизнь тебе придется сидеть здесь и переключать рычаги.

Дверь в офис Дункана со свистом отворилась.

— Только один человек способен привести мою секретаршу в такое отвратительное настроение.

Выражение лица Мэя мгновенно изменилось, презрительно нахмуренные брови сменились улыбкой. Повернувшись, он обнял мужчину на голову выше себя, затем долго тряс ему руку.

— Дункан, — воспользовался он традиционным приветствием работников танкера, — как поживаешь, черт бы тебя побрал?

Дункан хлопнул его по спине.

— Великолепно. А ты как, черт тебя подери?

— Прекрасно. Чудесно. Разве когда-нибудь было иначе?

— Ты совсем не изменился, а, Мэй? Когда Дейдра узнала, что мы с тобой старые друзья, она не разговаривала со мной в течение шести месяцев. Свой хрен ты никогда не держал в кобуре, не правда ли?

— Дункан! — перебил его Мэй. — Я не представил тебе моего нового второго пилота. Как невежливо с моей стороны! Лайонел Дункан, это мой новый помощник, Уильям Весли Арбор.

Герцог пожал капитану руку.

— Называйте меня Герцог, — проговорил он с болезненным выражением на лице. — Пожалуйста.

Дункан улыбнулся ему всеми зубами сразу.

— Вы чересчур молоды для второго пилота, не правда ли?

— Я едва только справился с «Начальными сведениями об АПКВ», — выдал Герцог, заставив Мэя нахмуриться.

— Обожаю знакомиться с биографиями людей, — сказал Дункан, садясь за свой стол, — но сейчас я слишком занят новым инвентарным списком. Если бы вы намекнули мне…

— Говядина, — гордо сияя, заявил Мэй.

Дункан уставился на него, не веря своим ушам.

— Высококачественная говядина, — продолжал Мэй. — Пятьдесят коммерческих тонн, только что с Тетроса-9. Обработанная, готовая к разделке и употреблению в пищу.

Дункан избегал смотреть им в глаза; он осматривал стены своего офиса.

— Я продам ее тебе гораздо дешевле нынешней цены. Какова она сейчас, Герцог?

Герцог достал из нагрудного кармана блокнот и стал его листать, как учил его Мэй.

— Цена говядины на танкерах подобного класса составляет…

— Шестьдесят пять кредитов за коммерческий фунт, — сказал Дункан.

— А я продам тебе говядину по сорок три за фунт.

Дункан опер локти на стол и положил голову на руки. Затем он вздохнул и подсчитал что-то на ручном компьютере, выписывая цифры на листке бумаги. Затем он надул губы и серьезно взглянул на Мэя.

— Я могу тебе дать по пятнадцать кредитов за коммерческий фунт. Извини, но это максимум того, что я могу сделать.

Мэй улыбнулся от уха до уха.

— Извиняться нет необходимости. Я с радостью отдам тебе по сорок три. Пятьдесят — это слишком щедро с твоей стороны.

— Я не сказал пятьдесят, — голос Дункана звучал настолько спокойно, что, казалось, вся комната притихла. — Я сказал пятнадцать. Пятнадцать кредитов за коммерческий фунт.

У Мэя отпала челюсть.

— Это самая что ни на есть максимальная цена, которую я могу предложить.

— Это что, какая-то дурацкая шутка? Что за чертовщина здесь происходит?

Дункан откинулся на стуле.

— Знаешь, Мэй, мы только что закончили расследование одного инцидента…

— Я это слышал, — ответил Мэй. — Но при чем здесь наше дело?

— Это был большой транспортный корабль, направлявшийся к одной из новых колоний. Он заправился топливом и отдал концы, и в этот момент столкнулся с военным кораблем, который пропахал в нем дыру длиной в целый километр — были разорваны основные линии управления, и то, что не было вышвырнуто силой давления наружу, оказалось мгновенно замороженным. Выживших нет. И, согласно закону ГТК, который гласит, что если на самодостаточном корабле не оказалось выживших, то все спасенное имущество переходит в собственность ближайшей планеты или межзвездной базы, мы вступили во владение этой собственностью.

— И?..

— Это был колониальный корабль, Мэй, один из тех, старого стиля. Вместо того чтобы поместить все, что им нужно, в Эмбриональный стасис, они все везли в живом виде. Наша спасательная команда нашла говядину, баранину, свинину, кур, свежие фрукты и овощи, и все это бесплатно. Все кладовые загружены доверху, и этого нам хватит до конца года.

— До конца года, — Мэй медленно прошел к ближайшему креслу и тяжело опустился в него.

— Что с ним такое происходит? — спросил Дункан. — Он выглядит так, будто бы потерял последнего друга.

— Думаю, так и есть, — ответил Герцог.

 

3

Герцог сидел на высоком стуле в баре, рядом с Мэем, и тянул пиво из большой запотевшей кружки.

— Я же говорил тебе, что видел корову, — пьяным голосом бубнил он. — Она была там, я видел ее собственными глазами. Но ты мне не верил, разве не так, Мэй? Готов поспорить, что теперь ты мне веришь.

Мэй отпил глоток своего напитка, который, в связи с недавними событиями, представлял собой почти чистый свежевыжатый грейпфрутовый сок.

— Древний транспортный корабль разбился прямо у переднего крыльца того места, куда я вез продукты. Я собирался схватить удачу за хвост. Ты помнишь, для чего я раздобыл эту говядину?

— Это я раздобыл ее для тебя, — заметил Герцог, не забывая отпивать пиво.

— Мне бы тогда хватило и на взнос, и на новый контроллер АПКВ.

— Дункан сказал, что он отдаст тебе контроллер с разбитого торгового корабля. Тебе только надо держать рот на замке, пока пройдет заявка.

— Не перебивай, — он посмотрел на Герцога так, будто бы собирался поделиться с ним тайной вселенского масштаба. — О чем это я говорил?

— О продаже мяса.

— Точно. Если я продам это мясо здесь, я потеряю последнюю рубашку. Я едва могу себе позволить закупить топливо до следующего танкера.

— Ты не можешь себе позволить закупить топливо, — по-деловому возразил ему Герцог.

— И я застрял с пятьюдесятью коммерческими тоннами говядины, которую я не могу скинуть.

— Я люблю говядину, — заметил Герцог.

— Прекрасно, — фыркнул Мэй. — Можешь ее жрать, пока не подавишься.

— У меня такое ощущение, что могло быть и хуже, — сказал Герцог. — Я понимаю, что и сейчас дела неважнецкие, но я смотрю на вещи таким образом: мы пока еще живы и здоровы.

Мэй мрачно посмотрел на него:

— Ты что, воспитывался на шаблонных фразах?

— Послушай, — Герцог попытался сфокусировать глаза на своем набычившемся партнере. — Корабль все еще наш, и они не могут его у нас отобрать — по крайней мере, пока не могут. Я уверен, что мы сможем придумать, как раздобыть топливо, чтобы улететь отсюда. Мы найдем место, где можно будет сгрузить говядину, и возьмем какой-нибудь другой груз для продажи.

— Я собирался закупить топливо здесь, — сказал Мэй. — Ты понимаешь, насколько оно здесь дешевое?

— Такое же дешевое, как говядина на Тетросе?

— Иди к черту, — сказал Мэй.

— Может быть, мы смогли бы раздобыть достаточно топлива для того, чтобы добраться до Вегаса-3, а остаток пустили бы на игру, чтобы выиграть настоящие деньги.

Мэй, нахмурившись, с усилием сосредоточился.

— Это не смешно.

— Я серьезно. Я думаю, мы могли бы провернуть это дело.

— Ладно, Великий Транжира. Давай послушаем твои планы.

— Все просто. Этой говядины нам хватит на много лет, так что в питание можно не вкладывать ни гроша, и мы можем спать на корабле. Мы могли бы найти какую-нибудь работу, а поскольку проживание и питание у нас бесплатные, то все, что мы заработаем, мы можем вложить в топливо. Когда мы доберемся до системы Вегаса, мы сможем продать оставшуюся говядину, и даже в этом случае мы не будем в убытке. Потом мы найдем что-нибудь, с чем можно будет поработать. Мы сможем это сделать, Мэй.

Мэй рыгнул.

— Ты забываешь одну деталь. Мы можем жить на корабле бесплатно, но мы должны платить за стоянку в доке. А это обойдется дороже, чем питание и проживание для нас обоих.

Герцог выпрямился на стуле, и его черты приобрели решительное выражение.

— Тогда ладно. Бросаем эту дурацкую пьянку и выбираемся отсюда. Заправляем корабль и двигаем прямо до Вегаса-3. Если мы получим хотя бы по двадцать кредитов за коммерческий фунт, этого хватит хотя бы на следующий взнос. Нам придется беспокоиться только о том, как нам жить, когда мы туда доберемся.

— Проблема, — сказал Мэй, — заключается в том, что Вегас — это грузовой рейс в одну сторону. Туда мы можем завезти товар, но оттуда уйдем пустыми. Единственный их экспорт — это люди, у которых нет денег.

Герцог подумал.

— Сколько прогулочных яхт поместится в грузовом трюме?

— Прогулочных яхт?

— Это отдых, Мэй. Какой-нибудь тип идет в казино и проигрывает двадцать пять миллионов. У него ничего не остается, кроме корабля. И что же делают сотрудники казино, отбирают эти двадцать пять миллионов по частям?

Мэй с отвращением покачал головой:

— Я не учил тебя таким мерзостям.

— Так что же они делают? Изымают корабль, списывают долг и покупают ему билет экстра-класса до дому. Могу поспорить, что некоторые казино будут более чем рады продать нам эти корабли за цену, достаточную, чтобы возместить их потери. Мы смогли бы купить один корабль миллионов за тридцать, а затем продать его за шестьдесят-семьдесят миллионов.

— Чудесно, — Мэй скрестил руки на груди и вдоль линии своего носа посмотрел на Герцога. — А как ты планируешь раздобыть первые тридцать миллионов?

— В этом нет надобности. Нам нужно заработать достаточно, для того чтобы хватило на первый взнос, и тогда мы загружаем корабль и улетаем. Мы отправляемся куда-нибудь в другое место и продаем корабль, скажем, за семьдесят миллионов. Тридцать мы отдаем за первый корабль. Пять мы используем для уплаты следующих пяти взносов, еще пять на расходы, и оставшиеся тридцать миллионов мы употребляем для уплаты первых взносов за еще несколько прогулочных яхт. Мы грузим их столько, сколько влезет в грузовой трюм, летим и продаем их. Как только их продадим, оплачиваем счета казино, а остальные сохраняем для себя. Мы делаем взносы, оплачиваем расходы…

— И снова загружаемся прогулочными яхтами, — Мэй поднял глаза от своего стакана. — И в шесть секунд можно будет оплатить и «Ангельскую Удачу», — он уставился в свой стакан. — Двенадцать лет я носился по всей галактике, тревожась о стабильности цен, о крайних сроках. Таким образом, я уже оплатил половину своего корабля. И тут появляется какая-то деревенщина с фермы, которая не переносит невесомости и которая заявляет, что я все делал неправильно, а вся чертовщина заключается в том, что ты прав, Герцог. Это может сработать, — его плечи опустились. — Почему я раньше не мог придумать что-нибудь вроде такого плана?

— Пусть это тебя не тревожит. Важно то, чтобы никто другой до этого не додумался.

Мэй поглядел на Герцога грустными глазами:

— Где мы достанем топливо для поездки?

Герцог подумал и над этим.

— У Дункана. Мы скажем ему, что загружены доверху, нам нужно только выбраться отсюда, что бы ты мог продать говядину. Пообещай ему, что как только разгрузишься, то лэйзом вернешь ему долг. Пусть он арестует наш счет, если хочет. Таким образом, он получит свои деньги, как только они поступят на счет.

Мэй изучал плавающий в напитке лед.

— Дункан не станет этого делать, — пробормотал он. — Он мне доверяет.

— Ну, так займемся делом?

Мэй соскользнул со стула и выпрямился в полный рост.

— Пошли, — резко сказал он.

Герцог оживился при этом внезапном порыве Мэя. Он слез со стула и направился за своим наставником. Покачиваясь, они добрались до «Ангельской Удачи», приняли по небольшой пригоршне Нейтрализатора Алкоголя Лейтена и повалились на свои койки. Когда Чарлз разбудил их три часа спустя, они оба чувствовали себя в полной боевой готовности. Они побрились, приняли душ и позавтракали бифштексами из своих неограниченных запасов говядины.

Затем они отправились в офис к Дункану, и Герцог забросил удочку. Мол, они нашли покупателя на соседней планете, и им нужно только топливо, чтобы туда добраться. Когда они разгрузятся, прибыль покроет все расходы.

Затем соответствующее количество кредитов будет отправлено по лэйзу на Сен-Врен, по необходимости с процентами. Мэй выдал длинную речь насчет того, что каждая минута, пока они здесь торгуются, означает для них медленную смерть. Им придется оплачивать парковку, цена за которую растет с каждым часом.

Дункан внимательно их выслушал и вздохнул, когда они закончили.

— Действительно, тяжелое положение, — сказал он. — По идее, я совсем не обязан это делать. С другой стороны, если вы, парни, провалите дело, я всегда смогу повозиться с цифрами утечек и списать это как естественную потерю.

Мэй неловко пошевелился в кресле.

— Кроме того, мы имеем тут Джеймса Теодора. Мы знакомы с ним давным-давно, еще с тех пор, как залили дерьмом в туалете одну напыщенную задницу в образе кадета старшего курса. Нехорошо сажать его в лужу, несмотря даже на правила. Мое решение сводится к одной простой вещи. С тех пор, как ты вернулся, Джеймс, Дейдра перестала со мной разговаривать. Чем скорее я от тебя избавлюсь, тем скорее смогу с ней нормально работать. Ввиду этого я сделаю то, о чем вы просите.

Мэй выкарабкался из кресла и обнял Дункана. Герцог энергично пожал ему руку. Когда иссякли выражения благодарности, Дункан вызвал службу погрузки и отдал приказ заправить корабль.

В течение часа они получили накладную на горючее и шли к офису управляющего полетами, чтобы окончательно оформить отлет. Мэй радостно рассказывал Герцогу о своих приключениях во время учебы в академии, а Герцог одобрительно слушал, пока что-то не отвлекло его. Он замедлил шаг, когда они приблизились к офису, крылья его носа подергивались.

— Пошли, — торопил его Мэй. — Прямо в эту дверь.

Он остановился у двери с надписью «УПРАВЛЯЮЩИЙ ПОЛЕТАМИ» и позвонил.

Засвистела пневматика, и дверь открылась. Мэй положил руку Герцогу на спину и мягко завел его внутрь.

— Джеймс Мэй, — раздался металлический голос. — Приветствую вас.

Мэй застыл на месте, в то время как дверь закрылась за ним. За столом сидел изможденный на вид человечек с черными как вороново крыло волосами, подстриженными и зачесанными прямо вверх в виде знакомой прически типа «лезвие». Глаза его были отчасти прикрыты нависающими бровями, а улыбка казалась угрожающей.

— Мистер Хиро, — бледнея, пробормотал Мэй. — Какой сюрприз…

— Давненько не виделись, — заметил Хиро.

— Я должен его знать? — спросил Герцог. Мэй протянул руку:

— Герцог, это мистер Хиро, человек, который держит закладную на «Ангельскую Удачу». Мистер Хиро, это мой новый второй пилот.

Хиро встал:

— Уильям Весли Арбор. Я знаю о нем все.

Он кивнул Герцогу. Герцог взглянул на Мэя. Мэй с трудом сглотнул и заставил себя улыбнуться.

— Так как же вы поживаете? — спросил он, стараясь говорить уверенно. Он постучал костяшками пальцев по столу управляющего полетами. — Вы сменили род деятельности с тех пор, как мы встречались в прошлый раз.

— Этот офис я попросил на время. Я здесь по делу, Джеймс. По нашему делу.

Мэй нервно вздохнул:

Вы здесь, вероятно, по поводу следующего взноса. Я могу это оценить. Проблема в том, что здесь не нужно то, что я продаю, поэтому я собираюсь разгрузиться где-нибудь в другом месте.

Мистер Хиро покачал головой:

— Я проделал весь путь сюда, чтобы получить с вас, и не позволю вам улететь, пока не получу.

— Идите к черту, — резко бросил ему Мэй. — До окончательного срока платежа еще десять дней, и вы это знаете. Мы вам заплатим. Оставьте нас в покое, и вы получите свое.

— Я не могу оставить вас в покое, Джеймс. Я хочу получить плату сейчас.

— Забудьте об этом. Я читал контракт, я знаю свои права. Вы не имеете права заставлять меня платить досрочно.

— В контракте утверждается, что, если плательщик не платит очередной взнос вовремя, держатель закладной имеет право потребовать деньги в любое время и в любом количестве, если это требование предъявляется лично.

— Здесь есть «если», Хиро. Если не было предварительной договоренности об исключении из этого правила. Если плательщик не подал письменное заявление о чрезвычайных обстоятельствах. Когда я лежал в больнице на Тетросе, я послал вам лэйз с официальным заявлением. У меня сохранилась квитанция.

— Я получил ваше заявление, но не принял его.

— Что?

— Драку в кабаке я не счел достаточным основанием для задержки платежа, даже если это привело к госпитализации.

Мэй смотрел на него, не веря своим ушам.

— Я не могу в это поверить. Я честно платил в течение двенадцати стандартных лет, и я задерживал платежи и раньше. У вас никогда не было оснований жаловаться на меня.

— Времена меняются, Джеймс, — Хиро перевел взгляд на Герцога.

Мэй повернулся и тоже уставился на него.

— Ты, — сказал он, указывая на Герцога пальцем. — Что же, черт бы побрал, натворил ты.

Герцог сделал шаг назад:

— Ничего, Мэй. Я следовал всем твоим правилам, держался подальше от женщин…

— Но не на Тетросе-9,— заметил Хиро.

У Мэя покраснело лицо.

— Кто же, черт побери, были эти девицы, Герцог?

— Никто, — ответил Хиро. — Это были простые девушки, которые стали бы чьими-нибудь женушками, рожали бы детей и помогали бы в семейном бизнесе. Отнюдь не профессиональные потаскушки.

— Он говорит правду, — сварливо заявил Герцог.

— Тогда какого же черта…

— Вообразите себе мое удивление, — заговорил Хиро, — когда торговый корабль, называемый «Ангельская Удача», регистрационный номер три-семь-четыре-девять-один, оказался в Списке Надзора Администрации Порта.

Герцог побледнел и, качаясь, направился к креслу.

— Что такое Список Надзора? — спросил он слабым голосом.

— Ничего, — быстро ответил Мэй. — Он блефует.

— Это список, — сказал Хиро, — межзвездных кораблей, которые Администрацию Порта просят отследить в связи с разнообразными обстоятельствами. Например, корабль может быть включен в Список Надзора потому, что на нем пребывает кто-то, кто совершил преступления не галактического, но планетарного значения.

— Такое может случиться и потому, что у контролера доков в тот день было плохое настроение, — громко заявил Мэй.

Хиро сел и повернулся к экрану.

— Уильям Весли Арбор, — прочитал он. — Двадцати двух лет по земному счету. Имеет лицензию брокера товаров потребления. Две брошенных девицы и обвинение в мошенничестве Категории IV.

Герцог закрыл лицо руками и застонал.

— Все это произошло по недоразумению, — заметил Мэй. — Как только мы разгрузим говядину, мы сразу же вернемся туда…

— Нет, — возразил Хиро.

— Какого черта «нет»?

— Во-первых, вы собираетесь вести корабль, не имея необходимой команды. Вы представили мистера Арбора как второго пилота, но я только что прочитал, что он специализировался в торговле. Во-вторых, как я и говорил, ваша деятельность привела к тому, что «Ангельская Удача» попала в Список Надзора.

— Этот список ничего не значит…

Хиро поднял палец:

— Я позволю себе напомнить вам, Джеймс, что я держу закладную на корабль и во всех регистрационных документах указано имя Р. К. Хиро. Ничего хорошего не будет в том, чтобы мое доброе имя было замарано таким неразборчивым в средствах торговцем, как вы. Мои коллеги этого не оценят.

— Ваши коллеги… — Мэй посмотрел на него долгим взглядом. — Ты сукин сын, — сказал он. — Ты работаешь с Юэ-Шень.

— Я не могу допустить, чтобы мое имя служило мишенью для пересудов, — пояснил Хиро.

— И ты не собираешься улаживать это дело?

Хиро покачал головой:

— Я собираюсь забрать ваш корабль. Это единственный способ разобраться с данной ситуацией.

— А как насчет моего груза? — завопил Мэй.

— Забрав корабль, я захвачу и груз. И незачем выглядеть таким ошарашенным, Джеймс. Я вполне имею на это право.

— Не делайте этого, — сказал Герцог, вставая. — Вы должны дать мне шанс вернуться домой, чтобы я смог обелить имя Мэя.

— Заткнись, — негромко выдохнул Мэй.

— Мы уже были на пути отсюда, — продолжал Герцог. — Мы нашли покупателя на говядину. Нам нужно только ее разгрузить перед тем, как вернуться на Тетрос.

Хиро сложил кончики пальцев вместе:

— К несчастью, у меня тоже есть покупатель на эту говядину.

— Ты ублюдок, — резко бросил ему Мэй. — Ты сам заключал со мной контракт. Ты воспользовался всем этим официальным шумом, чтобы заполучить мою говядину и корабль!

— Если бы все было так просто, — Хиро вздохнул. — Делать зло ради самого зла — наверное, приятно. К несчастью, то зло, что есть во мне, вызвало к жизни много добра. Например, моя ранняя карьера позволила мне основать Главную Малайзийскую компанию, которая и финансировала ваш корабль. Так что я делаю это не потому, что я сукин сын, как вы красноречиво выразились. Я забираю вашу говядину потому, что я бизнесмен, и если я могу продать ее людям Порта Элайнии по сто кредитов за коммерческий фунт, то я буду дураком, если этого не сделаю. Вы слишком рисковали, Джеймс Мэй.

Мэй с Герцогом переглянулись.

— На вашем месте я не стал бы беспокоиться о том, чтобы добраться до Порта Элайнии, — улыбнулся Хиро. — За десять дней вы пролетите только треть расстояния дотуда. Кроме того, управляющему полетами отдано указание не пускать вас на борт «Ангельской Удачи». Она теперь принадлежит мне.

— Это пусть решит суд.

Хиро откровенно расхохотался.

— И кому они поверят? Вы даже не можете себе позволить нанять хорошего адвоката, в то время как я владею крупной юридической фирмой.

Мэй погнал Герцога к двери.

— Это мы еще посмотрим, — решительно заявил он. — В галактике найдется место и для маленького человека, где бы он мог побороться, и мы с Герцогом этим и собираемся заняться. У нас есть покупатель на эту говядину, и никто — ни вы, ни ваши приятели из Юэ-Шень — не смогут помешать нам ее доставить.

Они вышли, дверь закрылась за ними, отрезав от них презрительный смех Хиро.

 

4

Пневматическая дверь со вздохом открылась, и мужчина с «газджетом» окинул взглядом присутствующих.

— Кто из вас Мэй? — спросил он.

— Зачем он вам нужен? — ответил Герцог.

— К нему посетитель, — объявил охранник.

— Дункан? — спросил Герцог.

— Надеюсь, что так, — сказал Мэй, вставая с прикрепленной к стене койки. — Это я.

— Сюда, — охранник повел дулом пистолета.

— Я мог бы что-нибудь сделать за это время? — спросил Герцог.

Мэй холодно на него посмотрел.

— Да, — широким жестом он обвел интерьер камеры. — Дай мне знать, если найдешь какие-нибудь интересные рисуночки. — Он повернулся и двинулся за охранником. С неуверенным шипеньем дверь закрылась за ними.

Купца провели по закопченным металлическим холлам к коридору с дверями по обеим сторонам. Одна открылась, и охранник махнул дулом своего пистолета. Вежливо улыбнувшись, Мэй шагнул внутрь.

Комната оказалась на удивление чистой, сравнительно с окружающими помещениями. Полы покрыты толстым слоем полимерной пены, на которой стояли три чрезмерно надутых стула, стены покрыты простой обивкой цвета перца с солью, а в углу располагался офисный стол и кресло. За столом сидел Главный Кладовщик Сен-Врена.

— Дункан, — радостно воскликнул Мэй. — Спасибо, что пришел.

— Надеялся, что смогу тебе чем-то помочь.

— Я тоже надеялся. Ты смог что-нибудь раскопать?

Дункан перебрал пачку бумаг.

— Официальное обвинение против тебя и мистера Арбора… э-э, Герцога: «Заговор и Попытка Похищения Коммерческого Судна». Это не самое лучшее обвинение в галактике, если оно висит над тобой.

— Коммерческого судна? — Мэй был в ярости. — Это не коммерческое судно. Это частное судно, предназначенное для коммерческого использования. Разница в том, что…

Дункан махнул рукой, чтобы успокоить Мэя.

— Мне это известно, — сказал он, — но Хиро зарегистрировал судно как принадлежащее Главной Малайзийской Корабельной.

— Этот жалкий ублюдок из племени ори, — ярился Мэй.

— Успокойся, — заметил Дункан. — Его расовая принадлежность в данном случае не имеет значения.

— В данном случае имеет, — заявил Мэй. — Хиро связан с Юэ-Шень.

— То, что он восточный человек, вовсе не означает…

— Знаю, знаю. Но в данном случае — означает. Он практически признался в своей принадлежности к банде в кабинете управляющего полетами.

— Ты в этом уверен? — спросил Дункан, понизив голос. — Ты уверен, что он не говорил о чем-то другом, а ты его неправильно понял? В конце концов, Рюити Хиро является…

— Знаю, — рявкнул Мэй, — уважаемым бизнесменом. И все равно он не имел права регистрировать корабль на свой концерн. Он это сделал только для того, чтобы предъявить нам более серьезное обвинение.

— Я уверен, все именно так, — снисходительно заметил Дункан.

— Ты не мог бы это остановить? — Мэй сузил глаза. — Вот я тут торчу, твой самый старый друг, Дункан, и ты собираешься допустить, чтобы этот драный гангстер меня ободрал. Если ему удалось тебя запугать, он действительно позаботился обо всем, ничего не упустив.

— Чисто для протокола, — заявил Дункан, — меня ничуть не пугает твой «драный гангстер». Однако я согласен с тем, что он, похоже, действительно позаботился обо всем.

— Что ты хочешь этим сказать, черт побери? — У Мэя сузились глаза. — Ты добрался до моей конуры и раздобыл ту бумажку, которую он дал мне, — о случае исключительных обстоятельств?

— Да.

— Значит, мы можем подать на него в суд! Что ты тогда здесь сидишь и стенаешь, как вестник несчастья?

— Потому что я нашел в твоей конуре кое-что еще… и кое-чего не нашел.

Мэй сел на один из стульев.

— К чему ты ведешь, Дункан?

— То, что я нашел, — продолжал Дункан, — так это счет о продаже некоему Декстеру контроллера АПКВ модели 2000 за сумму, — Дункан повертел в руках грязную коричневую бумажку, — в один с четвертью миллиона кредитов.

Плечи у Мэя опустились.

— А, это…

— А чего я не нашел, так какого бы то ни было свидетельства о том, что Герцог имеет квалификацию на право работы вторым пилотом. Ни сертификата, ни телефакса его лицензии, ничего.

Мэй взмахнул руками:

— Дошло.

— Твои документы на месте, с этим проблем нет. Но по закону…

— Да, — сказал Мэй, может быть, чересчур громко. — Я знаю, что говорит закон о хранении жизненно важных документов.

— Так не мог бы ты мне сказать, где документы Герцога? Даже в вахтенном журнале я не нашел записей о нем, и даже под именем Уильям Вес ли Арбор.

Мэй молчал.

— Герцог не имеет квалификации второго пилота, не так ли, Мэй?

Мэй глотнул и уставился на полимерную пену:

— У него нет квалификации даже на то, чтобы водить автопогрузчик.

Дункан откинулся в кресле и потер переносицу. Кресло заскрипело под ним.

— Мэй, ты бы лучше рассказал мне все как есть, а то ты можешь попасть в такую передрягу…

Торговец вздохнул:

— Я уже попал в передрягу.

— Все еще только начинается, — пригрозил Дункан.

— Ладно. Ты слышал когда-нибудь о кабаке под названием «У Доктора Бомбея»?

И, несколько раз начиная сначала и отклоняясь на несущественные детали, Мэй рассказал Дункану свою историю. Он ничего не стал скрывать, даже тот факт, что не отказался бы встретиться с подругой Декстера Ноной в более благоприятных обстоятельствах. Побуждаемый Дунканом, Мэй говорил и говорил, пока Дункан его не перебил, когда он подошел к рассказу о поспешных тренировках, которыми они занимались во время прыжка к Сен-Врену.

— Чего я не могу понять, — перебил его Дункан, — так это того, почему ты не вернул Герцога обратно, когда тебе открылась вся правда?

Мэй потер лицо.

— На то было несколько причин, и прежде всего — финансовая.

— Ты успел сжечь слишком много топлива, когда правда вылезла наружу?

— Именно так. Я сказал, что отправлю его домой отсюда, суперклассом. Но когда до него дошло, что он продал мне пятьдесят коммерческих тонн говядины со стеллажами и прочим со скидкой в семьдесят пять процентов, он увял. Похоже, его дядя слишком консервативен и не постеснялся обвинить в мошенничестве кровного родственника.

— Так что ты помог бежать через галактику мошеннику.

— Нет! — зарычал Мэй. — Он не был мошенником, когда я с ним встретился. Это был просто испуганный парень в пивном запое. У меня и так было достаточно проблем, чтобы еще и об этом беспокоиться.

Дункан сел поудобнее.

— Да уж, проблем у тебя достаточно.

— Мне не нравится, каким тоном ты это говоришь.

— И не должно нравиться, — сообщил ему Дункан. — В твоей-то ситуации.

— В моей ситуации… — Мэй оглядел комнату. — Подожди минуту! А где мой адвокат? Ты же говорил, что приведешь адвоката.

— Об этом я и пришел тебе сообщить, — капитан пожал плечами. — Никто не будет заниматься твоим делом.

— Никто?

— Да, с такими обвинениями, которые предъявляет тебе Хиро. Тебе предъявляются следующие обвинения: заговор и попытка похитить коммерческое судно, вождение межзвездного корабля без надлежащего состава команды, помощь в побеге планетарного мошенника, получение товара на ложных основаниях…

— Да что с тобой такое? — резко бросил ему Мэй. — Хиро послал тебя сюда, чтобы получить признание?

— Нет, но ты понимаешь, что я хочу сказать. Даже если бы у тебя и был адвокат, он не смог бы тебе помочь. Заявленные Хиро обвинения требуют твоего задержания до суда. И никакого освобождения под залог. Ты признан общественно опасным, — он с грустью посмотрел на Мэя. — Извини, но я пытался.

Мэй ударил ногой в полимерный ковер и выругался.

— Я могу обеспечить тебе некоторые мелочи. Могу принести тебе диски для чтения, смогу, может быть, протащить приличную еду или напитки покрепче. Даже Дейдра предлагала зайти…

— Чтобы позлорадствовать, без сомнения.

— Но что касается того, чтобы представить тебя в выгодном свете или вытащить тебя отсюда, — у меня руки связаны.

Мэй выпростал свое тело из чрезмерно надутого кресла и похлопал Дункана по плечу.

— Спасибо, — сказал он. — Но теперь, наверное, мне придется обратиться к единственному человеку, который действительно может что-то сделать, чтобы помочь мне.

— Это кто? — спросил Дункан.

— Я сам, — ответил Мэй.

 

5

Когда охранник привел Мэя обратно в камеру, Герцог сразу понял, что дела плохи. До этого торговец пребывал в боевом настроении, готовый сражаться, если им встретится даже какая-то видимость несправедливости. Но когда дверь открылась и вошел Мэй, то по его опущенным плечам Герцог понял, что все пошло вкривь и вкось.

— Плохи дела? — спросил Герцог жалобным голосом.

Когда дверь закрылась, Мэй опустился на койку и обхватил голову руками.

— Я видел будущее, — проговорил он. — Хуже не придумаешь.

Герцог улыбнулся и ударил кулаком в ладонь.

— Что же, ты знаешь поговорку, — весело заметил он. — Когда ты ударяешься о дно, то остается единственный путь — наверх.

— Мы еще не дошли до дна, — сказал Мэй, не убирая рук. — А когда дойдем, то встретим там какого-нибудь ублюдка, который даст нам по лопате и прикажет копать.

— Знаешь пословицу, — сообщил ему Герцог. — Ночь темнее всего перед…

— Заткнись, — приказал Мэй. Костяшками пальцев он почесал глаза и потер ладонями лицо. — Не могу поверить, что это происходит со мной. Совершенно не могу.

— Знаешь… — начал было Герцог.

— Нет, — рявкнул Мэй. — Не знаю никаких пословиц. И меня они не интересуют. Потому что они не имеют ни малейшего отношения к тому, что происходит сейчас. — Он встал с койки. — Ты знаешь, что у меня всегда все было нормально, Герцог? Я всегда справлялся со своими проблемами и никогда не попадал ни в какие передряги, пока не приземлился с Декстером на вашей планете.

Герцог кивнул — это был самый безопасный для него ответ.

— Я мотался по всей галактике двенадцать лет, и у меня было очень немного проблем. Для торговца я был чертовски удачлив. Можно считать, что я даже достиг немалого успеха. У меня были деньги на пьянку, были друзья, я вовремя платил взносы за корабль. Единственное потрясение у меня было, когда от меня ушла жена.

— Я не знал, что ты был женат.

— И счастливо — по крайней мере, я так считал. Встретил ее, когда служил в Торговом флоте. Мы уволились со службы с разницей в год. Я заплатил первый взнос за корабль, а у нее была лицензия пилота и некоторые полезные деловые связи. Мы начали свое дело, и все шло прекрасно.

Герцог был поражен:

— Ты хочешь сказать, что начинал вторым пилотом?

— Вторым пилотом и пайщиком, — поправил его Мэй. — А потом я стал вторым пилотом и совладельцем. А потом стал пилотом-владельцем.

— А что случилось с женой?

Мэй вздохнул:

— Ей надоело носиться по всей галактике и искать выгодные дела. Она сказала, что не для этого прослужила двадцать лет в Торговом флоте. К несчастью, что касается меня, то я именно для этого прослужил двадцать лет в той же фирме. Она ушла, потому что нуждалась в решении более серьезных задач. Сказать по правде, она этого заслуживала. Она была чертовски хорошим пилотом.

— Мне жаль, — сказал Герцог.

— М-да, — Мэй вздохнул. — Мне тоже. — Он стал ходить вдоль стен камеры. — Как бы мне хотелось сейчас выпить!

— Это не решит никаких проблем, — заметил Герцог.

— Дункан знает все о том, какой ты второй пилот, могу тебе сообщить.

— Тогда я бы сейчас тоже выпил бы, — ответил Герцог.

— Нам нужно шевелить мозгами, приятель. Чем больше они будут нас допрашивать, тем будет хуже для нас, особенно если мы не придумаем хорошую историю насчет твоих документов второго пилота.

Герцог пожал плечами:

— Я едва изучил «Начальные сведения об АПКВ».

— Это может и сойти для некоторых типов, но когда ты окажешься в суде вместе с Хиро и кучей его юристов, они высосут из тебя всю кровь и четвертуют.

— Значит, мы не должны допустить, чтобы дело дошло до суда, — сказал Герцог.

— Великолепно, — воскликнул Мэй, вознося руки вверх. — Грандиозно. И как же ты собираешься этого достичь?

— Побег? — предложил Герцог.

Мэй фыркнул:

— А что потом? На танкере ты можешь бежать, но не можешь спрятаться.

Герцог пожал плечами:

— Почему именно мне всегда приходится выдавать всевозможные идеи?

— Потому что, — мрачно прорычал Мэй, — именно ты у нас неисправимый оптимист.

— Дай мне подумать.

Мэй взглянул на свой хронометр:

— Тогда лучше поспеши. Скоро принесут ленч.

— Мне нужен перерыв, — возразил Герцог. — Это дело требует некоторого планирования.

— Что требует планирования? Ты собираешься украсть мой корабль?

— Н-нет…

Мэй фыркнул.

— Хотя это не такая уж плохая идея, поскольку ты об этом упомянул.

Мэй медленно поднял лицо от рук, которыми закрывал глаза:

— Что ты говоришь?

Герцог начал носиться кругами по камере:

— Это не такая уж плохая идея, Мэй. Украсть корабль — это идея!

— Ты свихнулся? — Мэй поднялся и подошел к нему. — Ты понимаешь, что это значит, что мы воруем у Юэ-Шень? На случай, если ты этого не слышал, Герцог, люди они очень жадные. И их легко разозлить.

— Напротив, — возразил Герцог. — Если мистер Хиро связан с Юэ-Шень, то тем больше у нас оснований украсть «Ангельскую Удачу».

Мэй ткнул Герцога пальцем в грудь.

— Ты, — сообщил он, — совершенно свихнулся.

Герцог покачал головой:

— Я не рассказывал тебе историю о том, как Компания Органических Продуктов Арбора чуть не обанкротилась в ранние годы своего существования?

— Голод? — устало спросил Мэй. — Землетрясения? Вулканы? Астероиды-убийцы?

— Юэ-Шень, — пояснил Герцог. — Вначале компания действовала, выдавая кредиты различным людям, которые возили товары туда-сюда, и у них была система отслеживания и взимания долгов, когда товар был продан. Так вот, однажды эти парни — позднее мои предки узнали, что они из Юэ-Шень — пришли с большим заказом стоимостью в две тысячи коммерческих тонн.

— Не так уж это и много, — заметил Мэй.

— Это было в ранние дни компании Арбор. Во всяком случае, компания выдала им огромный кредит, и на этом — с концами. Через шесть месяцев, в конце фискального года, возникла необходимость платить налоги по займу, потому что величину потерь невозможно было определить без факта продажи. Что ж, время текло. Выплаты по займу шли медленно, и поставщики продуктов — тогда наша фирма еще не расширилась настолько, чтобы производить собственный продукт, — были недовольны и угрожали прекратить поставки, если мы не будем платить быстрее. Арбор уж собрался обанкротиться, когда мои предки, наконец, обратились к властям.

— И тут-то они обнаружили, что их надули.

— Точно так. Система защиты экономики Тетроса в те времена не удерживала этих парней от того, чтобы они подрывали нашу экономику, и они наткнулись на нас случайно. Узнав, что правительство обмишурилось и не может защищать свои интересы, мои предки применили некоторое давление. Правительство в ответ на это стало давить на Юэ-Шень, и семья, которая нас надула, прибыла, чтобы утрясти этот вопрос.

— Это все прекрасно, Герцог, но мы ведем речь о межпланетарной политике. А этим людям начихать на таких независимых торговцев, как я.

— Они уплатили нам за 667 коммерческих тонн продукта.

— И это ты называешь урегулированием вопроса?

— Что, конечно, немного, но и это помогло нам удержаться на плаву, пока мы снова не смогли встать на ноги.

— Весьма воодушевляющая история, Герцог, но я не вижу, как это может нам помочь.

— Но оно поможет, Мэй. Причина, по которой Юэ-Шень так хотела заплатить нам, состоит в том, что им свойствен определенный кодекс чести. Он очень древний и ведет свое происхождение с тех времен, когда они еще жили на Терре. В этом кодексе говорится, что если вас ограбили, и ограбивший вас заплатит вам треть того, что было украдено, то вы должны его простить хотя бы потому, что сами были достаточно беззаботны и позволили себя надуть.

— Да, — с сарказмом заметил Мэй. — Как я вижу, это здорово нам поможет. Все, что нам требуется, это заставить их…

— Не их, Мэй, — перебил Герцог. — Мы. Мы с тобой. Мы украдем корабль.

Мэй уставился на него:

— К чему ты ведешь?

— Сколько стоил твой корабль, когда был новым?

— Герцог, я действительно не понимаю…

— Ну, давай, насмеши меня, Мэй. Так сколько?

— Двести пятьдесят миллионов.

— И контракт на двадцать пять лет?

Мэй кивнул:

— И выплаты по миллиону кредитов в месяц.

— И ты занимался этим в течение двенадцати лет, верно? Так что корабль наполовину оплачен, и тебе остается выплатить еще 125 миллионов кредитов.

— Это не так просто, — заметил Мэй. — Есть еще проценты…

— Неважно. Одна треть этой суммы — это сколько? Примерно сорок два миллиона?

— Я понимаю, куда ты ведешь, — одобрительно сказал Мэй. — Но кража корабля не принесет нам пользы в плане уменьшения долга, потому что сорок два миллиона у меня в кармане не валяются.

— Но у тебя они есть, Мэй. У тебя есть говядина.

Отвернувшись, Мэй уставился в стену:

— Ты не понимаешь, Герцог. Даже если мы доберемся до Порта Элайнии, то, в общем у нас получится десять…

— Но нам ни к чему добираться до Порта Элайнии. Нам нужно только добраться до системы Вегаса и разгрузиться там. Помнишь то дело с перевозкой яхт, которое я предлагал? Мы его немного модифицируем. Вместо того чтобы платить с того, что мы только что продали, мы продолжим выплату взносов, чтобы иметь больше наличных в резерве. Нам нужно продать только два или, может быть, три судна, и у нас будут наличные, с которыми мы сможем прийти в контору мистера Хиро и заявить: «Мы украли ваш корабль, извините, мы вам платим». И, Мэй, ему придется принять деньги, потому что это соответствует их кодексу чести.

Мэй закрыл глаза. Цифры носились в его голове с бешеной скоростью.

— Сукин сын, — сказал он.

— Мы сможем это сделать, — добавил Герцог.

— Конечно, сможем. Единственное, что нам сейчас надо сделать, это украсть у него «Ангельскую Удачу».

— Сначала нам надо выбраться отсюда, — заметил Герцог.

Подумав некоторое время, Мэй спросил:

— И как ты собираешься это сделать?

— Ты меня спрашиваешь?

Торговец отвернулся, похрустывая суставами:

— Думаю, что могу кое-что предложить, но не думаю, что тебе понравится способ, которым я это собираюсь сделать.

— Это почему?

Мэй схватил Герцога за горло и поднял с места:

— Потому что я собираюсь тебя убить.

— Меня? — Герцог вытаращил глаза. Мэй грохнул его о стену.

— Да, — прошипел он, — тебя. Потому что все это из-за тебя получилось. — Он тряс Герцога, как тряпичную куклу.

Герцог попытался оторвать руки Мэя от своей шеи. Он сделал шаг назад, оступился и полетел на пол. Мэй вынужден был его выпустить, но теперь кружил вокруг Герцога, как тигр, готовый к прыжку. Герцог отчаянно оглядывался в поисках чего-либо, что можно было бы использовать как оружие, но ничего такого не находилось. В отчаянии он взглянул вверх, на видеокамеру.

Мэй прыгнул. Они сцепились и покатились по полу. Герцог размахивал руками, пытаясь наносить удары, но Мэй снова схватил его за шею и стал бить головой об пол.

— Ты, несчастная пиявка! — вопил он, для большего эффекта подчеркивая свои слова ударами головы Герцога об пол. — Это тебе за Декстера! Это за Дункана! Это за украденный АПКВ! Это за то, что ты нагрузил меня своей тухлой говядиной!

— Мэй! — вопил Герцог. — Ты с ума сошел?

— Это за то, что напоил меня вчера вечером, — дубасил Мэй.

В передней части камеры послышалось шипенье, и на пол упала тень.

— Что, — загремел голос, — здесь происходит, во имя Пятого Региона?

Мэй остановился и бросил взгляд через плечо. «Газджет» охранника был переброшен через плечо, и он подчеркивал свои слова при помощи двух подносов с едой, которые держал в каждой руке. Мэй хрустнул суставами и улыбнулся ему.

— Привет, — холодно проговорил он. — Я тебя ждал.

 

6

Герцог чувствовал себя не в своей тарелке. Форма была ему совсем не по росту, и он был уверен, что прямо сейчас зазвенит звонок тревоги, оповещая об их побеге.

— Ты уверен, что это сработает? — спрашивал он.

— Непременно, — отвечал Мэй. Он шел впереди Герцога со слабо связанными руками. — Просто не отставай от меня и старайся выглядеть посерьезнее.

— Почему я должен быть охранником? Эта форма больше подходит для тебя. Я выгляжу дураком.

— Прежде всего, эта форма слишком велика для меня. Во-вторых, более логично, что Хиро захотел бы встретиться с владельцем корабля.

— Бывшим владельцем.

— Это не суть.

— Ты напрашиваешься на неприятности, Мэй.

— Ты еще тут поговори о неприятностях, Герцог.

— Неприятности, — заметил Герцог, — начнутся, если тот охранник очнется.

— Не будь таким параноиком. Мы напустили в камеру достаточно газа, чтобы он проспал три дня.

— Но нужно ли нам проникать на корабль таким способом? Если нас схватят, ты его никогда больше не увидишь.

Мэй оглянулся на Герцога через плечо.

— Так оно и будет, если я допущу, чтобы Хиро затащил меня в зал суда. Нам необходимо захватить «Ангельскую Удачу», накопить денег и откупиться от этого ублюдка племени ори, пока не поздно. — Мэй остановился и взглянул вдоль коридора. — Ангар — впереди. Ты запомнил, что тебе надо говорить?

— Надеюсь.

— Ладно. Тогда вперед.

Герцог с обеспокоенным выражением лица придержал Мэя:

— А что, если у них приказ стрелять на поражение?

— Не может быть такого.

— Но у них не «газджеты», а стрелометательное оружие.

— У них стрелометательное оружие потому, что в случае заварушки у них не будет времени надеть противогазовые маски. А стрелки, должно быть, начинены усыпляющим составом.

— И ты все же намереваешься идти на такой риск?

— Заткнись и веди себя как охранник.

Мэй двинулся вверх по пандусу, как будто охранников вообще не существовало, а Герцог шел за ним, стараясь напустить на себя значительный вид. Один из охранников стволом преградил путь Мэю:

— И куда же ты направился?

Герцог перебил его своими заранее подготовленными речами:

— Я веду его на корабль по приказанию мистера Хиро.

Они двинулись было дальше, но снова были остановлены:

— Зачем?

Мэй сердито уставился на него:

— Ему нужны декларации на корабль и груз. Я — единственный, кто знает комбинацию к сейфу корабля.

В третий раз они двинулись вверх по пандусу. И в третий раз были остановлены:

— Ну и где же ваш пропуск для прохода на корабль?

— С каких это пор мистеру Хиро нужен пропуск, чтобы пройти на свой собственный корабль? — громко возмутился Герцог.

— Но ты-то уж, конечно, не мистер Хиро, — нагло ответил охранник.

— Конечно, я не мистер Хиро, — резко бросил ему Герцог. — Но я официальный представитель мистера Хиро и Главной Малайзийской Корабельной. Это должно послужить достаточным пропуском.

Герцог сделал шаг вперед, но охранник преградил ему дорогу:

— Это не так.

Мэй почувствовал, как желудок у него сжался. Герцог нетерпеливо постучал ногой об пол:

— Мистер Хиро через пятнадцать минут встречается со своими юристами по поводу этих бумаг и деклараций. Если я их ему не доставлю, он лично отвинтит вам головы.

— Нам придется пойти на этот риск.

— Если вы сейчас же не пропустите нас на корабль, мне придется прийти к мистеру Хиро с пустыми руками. Если мне придется так поступить, вам следует позаботиться о своих счетах в банке, потому что ваша работа не будет стоить и терранского доллара.

Герцог глядел охраннику в глаза. Охранник, не двигаясь с места, глядел на него. Так они и стояли, уставившись друг на друга. Мэй покачал головой. Он взглянул на второго охранника и пожал плечами. Второй охранник вышел вперед и положил руку на плечо первого.

— Пропусти их. Этот тип Хиро — крутой парень. Лучше с ним не связываться.

— Ты возьмешь на себя ответственность? — спросил первый.

— Проклятье, нет. Это проблема Хиро.

Мэй сдержал усмешку.

— Кроме того, если коротышка сможет справиться с этим здоровяком со связанными руками, он заслуживает того, чтобы заполучить свой корабль обратно.

Первый охранник улыбнулся:

— Идите и заберите свои чертовы бумаги.

Герцог кивнул:

— Такое обращение мне нравится больше.

Они пошли дальше вверх по пандусу.

— Я же знал, что тебя стоило взять с собой, — с энтузиазмом прошептал Мэй. — Ты настоящий артист. Мне следует оплатить твое обучение на сертификат второго пилота.

Улыбаясь, он обернулся к Герцогу. Точнее, он обернулся к тому месту, где должен был быть Герцог. Мэй застыл на месте и, резко повернувшись, увидел, как Герцог бежит вниз по пандусу, нацелив свой «газджет».

— Герцог! Нет! — выругавшись, он прижал связанные руки ко рту. Охранники обернулись, и им в лица ударило облако голубого газа. Послышался хлопок, и двое мужчин упали на пол.

— Герцог! Тащи свою задницу сюда!

Герцог повернулся и, качаясь, пошел вверх по пандусу.

— Бегом! — крикнул Мэй. — Газ пойдет за нами наверх! — он бросился к люку корабля и рывком распахнул его. В горле у него чувствовался странный вкус, кончики пальцев начинали дрожать. Он бросился внутрь, Герцог тащился за ним следом.

Мэй надавил на дверь. Она не сдвинулась с места.

— Помоги мне закрыть эту чертовщину, — приказал он.

Из угла рта у Герцога текла слюна, и он улыбался, глядя на красную стрелку, торчащую у него из бедра. Мэй выдернул стрелку и хлопнул Герцога по лицу.

— Давай, — сказал он пересохшим горлом. — Помоги мне с этой дверью.

Герцог моргал, стараясь избавиться от жжения в глазах. Он налег на дверь плечом и стал толкать, стоя на резиновых ногах. Он почувствовал какую-то подвижку.

— Это дверь сдвинулась или я скольжу?

— Ты со своим чертовым газом.

— Он принадлежал тому охраннику, которого ты вырубил, — заявил Герцог.

— Давай вместе. На счет три.

— Ладно.

Но не успел Герцог приготовиться, как чья-то рука похлопала его по плечу. Другая рука, протянувшись мимо него, ухватилась за дверь. Герцогу внезапно стало плохо.

— Мэй, где ты?

— Прямо здесь, — ответ пришел справа. Герцог, моргая, пытался определить, кто находится с ним рядом, но не мог сфокусировать глаза.

Новая фигура оттащила его от двери, и в его затуманенном мозгу пробудилось мужество. Он резко повернулся, вкладывая весь вес своего тела в удар, который должен был заставить нападавшего подумать дважды перед тем, как вставать у него на пути. Однако на полпути его мозг взял контроль над глазами настолько, что он смог признать улыбающуюся физиономию корабельного андроида. Герцог хотел было придержать удар, но его кулак уже погрузился в висок Чарлза. Синтетическая плоть промялась до металлического скелета. Раздался громкий треск, за которым последовали несколько быстрых хлопков и щелчков. Герцог смотрел, как его кулак превратился в пресловутую «яичницу всмятку».

Из-за стрелки и из-за газа Герцог ничего не чувствовал. Он вытащил руку из физиономии Чарлза и посмотрел на нее. Он все еще сжимал кулак — совершенно разбитый. Ему это показалось невероятно смешным, поэтому он засмеялся.

Потом его вырвало, и он начисто отрубился.

 

7

Когда Герцог пришел в себя, он обнаружил, что в нос ему вставлены трубки, а Чарлз накачивает туда какую-то жидкость. Реакция Герцога была мгновенной. Он закашлялся.

Мэй находился неподалеку — прислонившись к стене, он прыскал себе в рот спреем, объясняя, что это компенсирует воздействие усыпляющего газа.

С изумлением Герцог обнаружил, что голова у него проясняется. Вместе с этим он ощутил растущую боль в правой руке. Он отвел свою голову в сторону от Чарлза.

— Хватит, — сказал он. — У меня от этого рука начинает болеть.

— Нет, не от этого, — объяснил ему Чарлз. — От этого ты просто сильнее осознаешь боль. У тебя рука сломана.

Герцог встревоженно всмотрелся в лицо андроида. Оно выглядело ничуть не хуже, чем раньше.

— Мне действительно жаль, — сказал он.

— Не извиняйся перед оборудованием, — буркнул Мэй.

— О, пусть себе, — не согласился с ним Чарлз. — Пусть себе, — и он впрыснул еще спрея Герцогу в нос.

— Не надо, — задохнулся Герцог. — Хватит.

Мэй закупорил пузырек и поставил его на полку.

— Извини, Герцог, но это тебе нужно. Если мы собираемся выбираться отсюда, мне потребуется твоя помощь.

— Но у меня рука болит, — пожаловался Герцог.

— Наложи теплую повязку, Чарлз, — сказал Мэй, — и дай ему что-нибудь, чтобы унять боль. Жесткую наложишь потом, когда мы выберемся отсюда.

— Ладненько, — ответил Чарлз.

Нахмурившись, Мэй заметил:

— А когда мы разделаемся со всеми делами, твою личность придется калибровать.

— Как скажешь, сахиб.

— Заткнись, — рявкнул Мэй, выходя из медпункта.

Герцог наблюдал, как Чарлз готовит теплую. Это оказался небольшой пластиковый мешок, свободно надевавшийся на травмированную конечность. К ниппелю на мешке он присоединил крошечный контейнер и вытащил запорную иглу. Мешок надулся, образовав повязку. Руку Герцога пронзила боль.

— Будет немного больно, — заметил Чарлз. — Она также будет сильно холодить.

Герцог повернул руку, рассматривая свою новую повязку.

— Мне казалось, что ее называют теплой.

— Это, — ответил Чарлз, — сарказм.

Герцог поблагодарил Чарлза и перебрался на мостик, где Мэй занимался приготовлениями к отлету. Он пристегнулся в кресле второго пилота и надел шлемофон.

— Переключись на частоту семь-девять и уведоми Администрацию Порта о том, что мы собираемся отбыть. Я должен соотнестись с Чарлзом, чтобы мы смогли вырулить отсюда сами по себе.

— Понял, — Герцог настроился на частоту и застопорился.

— Что там такое у тебя?

— Что-то не в порядке с панелью управления. Я это чувствую.

— Побочные эффекты усыпляющего газа.

— Нет, Мэй. Что-то здесь изменилось.

Мэй уставился на него, припоминая инцидент с коровой. Лицо Герцога засияло.

— Мэй! Дыры от АПКВ больше нет! Хиро вставил новый!

Мэй сбросил ремни с груди и выкатился из кресла. Там, где раньше торчали оборванные и спутанные провода, находилась теперь литая алюминиевая коробка с надписью: Анализатор Пространственных Координат в Вакууме.

— Галатрикс 9000,— с благоговением прошептал Мэй. — Хиро, может быть, и ублюдок, но он богатый ублюдок и может позволить себе самое лучшее. — Он прыгнул обратно в кресло и завопил в шлемофон: — Чарлз! Пересчитай спецификации для АПКВ. Герцог, свяжись с Администрацией Порта. Вот пойдет у нас потеха!

— А что я им скажу? — спросил Герцог.

— Ври, что хочешь! — ответил ему Мэй, вставая.

— Ты куда?

— Мне нужно перепрограммировать центральный контроллер для АПКВ.

— Я не имею понятия… — сказал Герцог, но уже было поздно. Мэй исчез за дверью. Герцог переключился на семь-девять и, когда предыдущий корабль получил коридор, заговорил: — Администрация Порта Сен-Врена, это доковая платформа три-зеро-Р, торговый корабль «Ангельская Удача», три-семь-четыре-девять-один, просит коридор на вылет.

После мгновения тишины послышался жестяной голос:

— Понял, «Ангельская Удача». Ждите оповещения об освобождении коридора, подтвердите декларацию судового груза.

Герцог закрыл микрофон рукой и в панике огляделся.

— Декларацию?

— «Ангельская Удача», три-семь-четыре-девять-один, Администрация Порта Сен-Врена, подтвердите декларацию.

В отчаянии Герцог заявил:

— Понял, Сен-Врен. Что там насчет декларации?

— Портовый Кодекс восемь-шесть-три требует проверки декларации и подтверждения для любого судна со статусом ноль-три.

— Говорите человеческим языком, Администрация Порта. Я запутался.

— Вам следует получить Правила для Пилотов, «Ангельская Удача». Портовый Кодекс утверждает, что проверка декларации должна быть проведена для любого возвращенного или сменившего хозяина судна, если это изменение произошло во время пребывания судна в порту.

Я не должен был спрашивать, подумал Герцог.

— Приношу извинения, Администрация Порта. Я едва только прошел «Начальные сведения об АПКВ».

Голос рассмеялся:

— Понял, «Ангельская удача». Итак, подтвердите, пожалуйста, декларацию.

Герцог, который считал, что ему удалось обойти эту тему, сник. Ничего лучше не придумав, он брякнул:

— Мясо.

— Повторите? — сказала Администрация Порта.

— Мясо, — сообщил Герцог, как будто бы другого ответа и существовать не могло. — Говядина.

— Понял, «Ангельская Удача». Дайте номер декларации.

— Черт меня подери, если я его знаю, Администрация Порта. Я всего-навсего второй пилот.

Снова послышался жестяной смех.

— Мы сочувствуем, но нам нужен номер.

— Послушайте, — он постарался, чтобы его голос звучал обиженно. — Имя мистера Хиро вам что-нибудь говорит?

— Повторите.

— Мистер Хиро. Главный Малайзийский Корабельный. Когда-нибудь слышали об этом типе?

Последовало долгое молчание.

— Так что?

— Понял, «Ангельская Удача». Это тот корабль с говядиной, который Хиро украл у того парня по имени Мэй, правильно?

Как это кстати, подумал Герцог.

— Абсолютно, Администрация Порта.

— Прекрасно, «Ангельская Удача». Формальностями в данном случае можно и пренебречь. Коридор через ноль-пять.

— Спасибо, — сухо ответил Герцог. Раздался свист, и дверь на мостик открылась.

— Все уже было сделано без меня, — сообщил Мэй, отряхивая руки. — Надеюсь, они проверили насчет неисправностей, — он забрался в свое кресло. — Ты получил коридор?

— Через ноль-пять. — Герцог щелкнул пальцами.

— Грандиозно, — Мэй потянулся и взялся за штурвальную колонку. — Попляшем?

— Да, — ответил Герцог. — Давай.

Как младенец, не уверенный в своей новообретенной способности ходить, «Ангельская Удача» приподнялась с платформы и закачалась с боку на бок. Мэй выругался и приказал Чарлзу стабилизировать магниты, пока они не окажутся от танкера достаточно далеко, чтобы воспользоваться двигателями. Чарлз просто заявил, что для этого потребуется соотнестись с АПКВ, а это на данный момент неосуществимо. Мэй с руганью начал возиться с панелью управления.

Качаясь, корабль выбрался с платформы и вошел в зону коридора. Выход в форме ирисовой диафрагмы медленно открылся. Чарлз спокойно заметил, что из-за неправильной установки АПКВ стабилизирующие гироскопы могут в любой момент отказать.

— Останови их, — крикнул Мэй.

Чарлз ответил, что, учитывая необходимое для этого время, данный проект неосуществим.

Из панели управления вырвался сноп искр. Из вентиляционных отверстий в стенах заструился СO2.

— Отказ стабилизирующих гироскопов, — объявил Чарлз.

В зоне коридора корабль начал вращаться, наподобие огромного диска. Мэй сообщил Герцогу, что им придется испытать перегрузку в несколько «же».

В шлемофоне Герцога раздался жестяной голос, спрашивающий, имеются ли у них проблемы. Герцог, уверенный в том, что эти несколько «же» превратят его в лепешку, закричал: «Караул!» На терминале Администрации Порта его вопль перебил голос Мэя, который спокойно изложил причину затруднения и сообщил о том, что они предпринимают шаги по исправлению положения.

Ирисовый выход был полностью открыт. Сцепились магниты, и корабль начал неуверенно подниматься вверх.

Мэй старался не терять контроля над судном.

— Чарлз, ты мог бы как-нибудь остановить это вращение?

— Ну, mein Fuhrer…

— Черт бы тебя побрал, Чарлз…

— Намеренный вывод из строя вторичных гироскопов мог бы остановить вращение. К несчастью, поскольку это вызовет кратковременное возмущение электромагнитного поля внутри корабля, это может привести…

— Сделай это! — завопил Мэй.

— …к серьезным последствиям.

— Делай!

От металлического скрежета по рукам Мэя побежали мурашки; громкий вой заполнил помещение. Вращение корабля замедлилось.

— Мы это сделали, — сказал Герцог, ни к кому не обращаясь.

— Подождите, пока начнется, — заметил Чарлз. На корабле загорелись все огни, лампочки на панели управления ярко засветились, и зазвучали сразу четыре сигнала тревоги.

— Мы погибаем, — завопил Герцог.

— Обратная связь, — сказал Мэй, качая головой. — Это кончится через…

Раздался громкий взрыв. От нижней части панели управления отлетела пластина и загремела по полу. Полетели голубые искры, запахло горящим пластиком. Завыл пятый сигнал тревоги, из всех дыр полезли облака углекислого газа, заполнив весь мостик.

— Чарлз…

— Проветриваю, монсеньор.

Дым начал рассеиваться. Из иллюминатора Герцог видел, как они медленно поднимаются к ирисовой диафрагме. В шлемофоне у Герцога затрещало.

— Выход свободен, «Ангельская Удача». Вот ваш толчок.

— Толчок? — переспросил Герцог.

— Они толкают? — Мэй склонился над панелью управления и стал подгонять полярность корпуса.

— Безопасного вам путешествия, — произнес голос Сен-Врена. — Желаем вам Божественной Скорости и Ангельской Удачи, э-э… «Ангельская Удача».

Низкий гул заставлял вибрировать весь корабль, и Герцог чувствовал, как будто бы его засасывает в кресло.

— Вот оно, Чарлз, — сказал Мэй. — Отключай искусственную гравитацию.

— О-о, еще и это, — застонал Герцог. Он всплыл, когда гравитация исчезла.

— В порядке, Сен-Врен, — сказал Мэй. — Положительный магнитный контакт.

Внезапно гравитация появилась снова. Герцог медленно опустился в кресло, а потом ему стало казаться, что оно его засасывает. В поисках облегчения он взглянул в иллюминатор, но никакого облегчения не испытал. Они неслись к ирисовому выходу с такой скоростью, что ему казалось, будто корабль развалится. Затем за иллюминатором все почернело — вначале все было совершенно черным, а потом в этой черноте возникли точки белого света.

Герцог приставил большой палец к середине лба.

— Приставьте сюда пистолет, — сказал он.

— Ерунда, — ответил Мэй. — Мы ушли. Когда толчок вынесет нас из зоны безопасности Сен-Врена, я врублю двигатели.

В шлемофоне послышался голос Чарлза:

— Очень даже верно.

Герцог пошевелился в кресле, ноздри у него затрепетали.

— Что-то не так…

— Черт бы тебя разобрал, — зарычал Мэй. — Ты прекратишь это когда-нибудь? Посмотри на панель операционных систем и дай мне цифры о функционировании АПКВ.

— Там их будет немного, — заметил Чарлз. — Перед тем как отказали гироскопы, я заметил, что АПКВ установлен с дефектами.

— Это не проблема, — ответил Мэй. — Мы можем перепаять его на пути к системе Вегаса. Давай мне цифры, Герцог.

Герцог наклонился вперед, рассматривая панель между двумя креслами.

— Вон там, — Мэй указал вправо от Герцога. — Разве не помнишь? Там панель операционных систем.

Герцог покачал головой.

— Мне не нужно смотреть на эту панель, Мэй, — он указал на панель между ними и на торчащие оттуда оплавленные провода в том месте, где отлетела пластина.

Мэй опустил глаза вниз, и с его губ сорвалась длинная череда непристойных эпитетов.

— Возникли проблемы? — спросил Чарлз.

— Это все твои серьезные последствия, — ответил Герцог в шлемофон. — Мы взорвали АПКВ.

 

8

Шесть недель спустя Мэй стучал ногой по корпусу прогулочной яхты, называвшейся «Звезда Боливии», демонстрируя ее преимущества человеку по имени Хартунг.

— Это отличный корабль, — говорил он клиенту. — Ему два года, и он сделал только три трансорбитальных вылета. Вы можете купить что-либо подобное и у корпораций, торгующих легкими транспортными судами, но вы заплатите за него больше ста миллионов, и все равно вам еще придется красить его. Это же маленькое сокровище принадлежало частному лицу, так что, прежде всего, таких проблем у вас не будет. И все это только за пятьдесят пять миллионов.

— Покраска — это ерунда, — заметил Хартунг. — Но как насчет того, что может быть спрятано в этом корабле предыдущим владельцем?

— А почему вас это должно беспокоить?

Хартунг махнул рукой в сторону корабля:

— Он явно конфискован полицией. А вы говорили, что это не так.

— Он не конфискован полицией, — заверил его Мэй.

— Тогда почему же на двухлетнюю прогулочную яхту вы назначаете такую цену? Вы легко могли бы получить за нее семьдесят миллионов.

— Но мы не просим семьдесят, — заметил Герцог.

— Почему же только пятьдесят пять? Значит, тут что-то не так, с такой-то ценой.

— Мы не можем этого объяснить, — сказал Мэй.

— Лучше, чтобы там было все в порядке, не то я живо наведу на вас Торговую Комиссию, так что вы и вздохнуть не успеете!

— Это делается в порядке личного одолжения, — быстро заговорил Герцог. Мэй озадаченно уставился на него. — Мы могли бы и рассказать ему, Мэй. Он имеет право знать.

— Рассказать? — переспросил Мэй.

— Конечно, — ответил Герцог и повернулся к Хартунгу: — Видите ли, это судно — только одно из множества наименований из списка предметов, представленных к продаже в связи с тяжбой между двумя семьями на Соле-3, которые столетиями враждовали друг с другом. Суд постановил имущество, на которое претендуют обе семьи, продать и вырученные деньги поделить поровну между семьями.

Поскольку для того, чтобы утрясти проблему, с этим нужно справиться в кратчайшие сроки, мы уполномочены продать судно ниже оценочной стоимости и как можно быстрее обратить его в наличные средства.

Хартунг нахмурился:

— Мне казалось, что вы назвали это личным одолжением.

— Так и есть, — продолжал Герцог. — Мистер Мэй — это давний знакомый мистера Тома из «Арбитражной Коллегии Тома», и мистер Том самолично просил его заняться этим делом.

— Откуда мне знать, что вы не лжете?

— Проверьте по названию корабля, — сказал Герцог. — Доверенность на продажу выдана Арбитражной Коллегией Тома, и там ясно указано, что это делается для «консолидации официальных фондов». Могу показать вам, если желаете.

Мэй нахмурился, стоя за спиной Хартунга. Доверенность действительно была выдана фирмой с таким названием, и там действительно была такая надпись, но любая дальнейшая проверка показала бы, что Герцог лжет.

После побега с Сен-Врена они направились в систему Вегаса, стремясь прибыть туда до того, как Хиро успеет организовать из своих дуболомов поисковую группу. В течение трех дней они связались с владельцами сети казино по всей планете, которые были только рады избавить их от говядины по цене в двадцать шесть кредитов за коммерческий фунт.

Вторым по счету делом было найти годный для продажи небольшой корабль. Они нашли такой в одном из не очень приличных казино на одной из не очень приличных внешних планет системы Вегаса. Благодаря незапятнанной репутации Герцога и имея за душой один миллион кредитов, Мэй смог приобрести небольшую пятиместную прогулочную яхту на условиях сравнительно небольших ежемесячных взносов.

Они отвели яхту в систему Ниад и быстро продали ее восьмидесятидевятилетней даме, которая только что прошла процесс омоложения на Ниаде-3. Именно там она встретилась со своим пятым мужем, великолепным самцом двадцати четырех лет, которому нравилось перепихиваться в невесомости. Восхищенная качествами яхты и невысокой ценой, она сразу же купила посудину.

Эта продажа чудесным образом подняла дух нашей команды. В большом воодушевлении они вернулись к Вегасу. По прибытии Мэй сразу же выплатил сумму, причитавшуюся за только что проданную яхту, и они направились в более приличное казино, чтобы найти другой корабль. На условиях немного большего первичного взноса и благодаря репутации Герцога, которая еще больше выросла по причине быстрой уплаты предыдущего долга, они взяли еще два судна, погрузили их в грузовой трюм «Ангельской Удачи» и снова направились к Ниаду. В течение недели они продали оба корабля и оказались с воодушевляющей суммой в пятьдесят миллионов кредитов. Герцог упрашивал Мая заплатить за корабли, которые они только что продали, но торговец отказался. Если они выплатят только первые взносы за каждый корабль, а остальное используют для того, чтобы приобрести еще пару кораблей, то после еще одной продажи у них не только будет достаточно денег, чтобы откупиться от Хиро, а еще и товар для продолжения бизнеса.

— Я не хочу, чтобы деньги пролетали так быстро, — объяснил Мэй.

Герцог возражал, стараясь доказать Мэю, что вложение денег в еще большее количество судов может подорвать растущее доверие продавцов к ним. Мэй, однако, упрямо настаивал на том, что еще одна продажа решит все их проблемы и, пока есть возможность, надо закупить еще судов, для хорошего разгона.

Вполне естественно, правление казино «Редлайн» на Вегасе-3 было в восторге оттого, что двое предпринимателей вернулись, чтобы избавить их еще от нескольких судов, взятых у клиентов за долги. За несколько дней они продлили свой кредит и приобрели три судна: «Реконне Шери», «Иншалла» и «Звезда Боливии». Первые два они успешно завели в грузовой трюм «Ангельской Удачи», но с третьим возникли проблемы. Даже в условиях максимальной экономии места раструбы двигателей «Звезды Боливии» торчали так, что невозможно было закрыть наружный люк.

— Я не вижу тут никакой проблемы, — заявил Герцог. — Просто перенастрой электромагнитную решетку и лети с открытым люком.

— Не могу, — ответил Мэй. — Если все время таким образом управлять магнитами, то откажет АПКВ, — он заметил выражение лица Герцога, — когда мы его раздобудем, и энергетическая система тогда будет подвергаться слишком большой нагрузке. К тому же ты не имеешь права лететь с незакрепленным грузом, согласно закону ГТК.

— Тогда нам придется продать «Звезду» здесь.

— Кто ее купит, если можно пойти в любое казино и купить там все, что хочешь? Мы с ней застряли, — Мэй выругался. — Мне надо было тщательнее проводить замеры.

— Я проверял эти цифры, — заметил Герцог, обозревая корпус корабля. — Она должна поместиться, — он протиснулся в трюм и исчез.

— Герцог…

— Может быть, мы что-то упустили.

Мэй стал чесать голову, прислонившись к открытому люку. Может, он смог бы выделить еще немного денег и установить крепления под брюхом «Ангельской Удачи»…

Герцог вылез из-под носа «Звезды Боливии», весь вымазанный пылью.

— Что это там за стиропластовый шкаф в передней части трюма? — спросил он. — На плане трюма я ничего такого не видел.

— Это система «Антипират», — пояснил Мэй. — Если ты не наберешь правильную комбинацию цифр, она заполняет мостик тем голубым газом, который ты так любишь, а АПКВ при этом переводит судно в дрейф, пока его не подберут настоящие владельцы.

— А его можно убрать?

— Проклятье, — сказал Мэй. — Он бесполезен без АПКВ. А поскольку это оборудование не является обязательным, то я могу снять его и даже продать. А что?

— Он занимает примерно три кубических метра пространства. По сути дела, корпус «Шери» прямо упирается в него. Если мы смогли бы его вытащить, затем передвинуть «Шери» и «Иншалла», то мы получим те необходимые нам пять сантиметров, чтобы задвинуть «Звезду» внутрь.

Мэю потребовалось два часа, чтобы найти брокера, который купил систему. К концу дня ее увезли, так что они смогли вылететь на Айаагу-12, высокоразвитый индустриальный мир, являвшийся штаб-квартирой Главной Малайзийской Корабельной компании.

Пришвартовавшись, Мэй начал искать клиента по всей планете. Здесь было труднее, чем на Ниаде-3, но через неделю Мэй нашел человека по имени Хартунг и сопроводил его к доку, чтобы посмотреть товар.

— Нет, — сказал он Мэю. — Я привык доверять людям. Кроме того, я едва могу прочитать свою лицензию пилота, а в доверенности мне и вообще не разобраться.

Прекрасно, подумал Мэй. Он смотрел, как Хартунг провел рукой по корпусу «Звезды Боливии», затем неуверенно заговорил:

— Мне не хотелось бы вас торопить, но каково ваше мнение?

Хартунг почесал подбородок:

— Вы примете платежную пластину?

— А она в порядке? — спросил Мэй.

— Еще бы, — улыбнулся Хартунг.

Они в воодушевлении по очереди пожали друг другу руки, затем отправились в конторы внутри доков, заполнили счета на продажу и заверили их. Затем выпили и вернулись обратно на «Ангельскую Удачу», где Хартунг забрался в свою новую прогулочную яхту и начал поляризовать корпус. Когда открылись шлюзы грузового трюма, «Звезда Боливии» выплыла из него, покачалась и медленно уплыла вдаль. Мэй улыбался, глядя, как она исчезает вдали.

— Здорово повышает настроение, не правда ли? Ты заметил, каким счастливым казался тот тип.

— Я буду радоваться гораздо больше, когда по этой пластине мы получим наличные и отвезем их Хиро.

Мэй загерметизировал и снова заполнил воздухом грузовой трюм.

— Мне хотелось бы насладиться этим мгновением, — сказал он. — Начало нового бизнеса.

— Будет у нас бизнес, если не откупимся от Главной Малайзийской, — заметил Герцог. — Я предлагаю, чтобы ты как можно быстрее отправился в банк мистера Хартунга и обратил эту штуку в наличные. Чем быстрее мы об этом позаботимся, тем лучше.

— Бог ты мой, — прокомментировал Мэй. — К старости мы все больше любим командовать, да?

Герцог вздохнул:

— Это моя идея, мое поручительство, и я своим именем рискую во время этих постоянных компьютерных проверок платежеспособности. Если компьютер выкинет насчет меня красный флажок…

— Они этого не сделают.

— …на выдворение…

— Но не отказ…

— …или арест.

— Герцог…

— Не заводи меня. Этот наш бизнес может спасти мою задницу. Когда мы скинем со своей шеи этих головорезов из Юэ-Шень, я хотел бы отдать дяде долг за говядину…

— И плюнешь на возможность разбогатеть?

— Я скучаю по Тетросу, — решительно заявил Герцог.

— Ладно, — сказал Мэй. — Давай запечатаем корабль и займемся этим.

Они собрали свои накопления, по гравитационному колодцу спустились на поверхность Айааги-12, затем взяли такси до Первого Пангалактического банка. В отличие от Тетроса, где архитектура была открытой и пространной, здания Айааги были компактными и как бы спрессованными. Низкие потолки и микроскопические комнаты угнетали Герцога, и те полчаса, которые им пришлось провести в банке по поводу платежной пластины Хартунга, были тем максимумом, который только он в состоянии был здесь вынести.

— Как люди могут работать в таких условиях? — пожаловался Герцог.

Мэй пожал плечами:

— Я не вижу здесь ничего ужасного.

— Еще бы. Ты провел двенадцать лет на торговом корабле. По сравнению с ним и эти помещения покажутся просторными.

После четверти часа бюрократических проволочек Мэя и Герцога провели к клерку, который, казалось, с восторгом занялся их делом. Мэй потребовал перевести сумму в наличные. Клерк с улыбкой взял пластинку и исчез, чтобы заняться делом.

— Вот оно, — заметил Мэй, похлопывая по дипломату, содержащему остальные кредиты. — Избавимся теперь от этого орийского кровососа раз и навсегда.

Герцог только улыбнулся.

— Собираюсь доказать, что моя бывшая жена ошибалась.

Клерк вернулся и запустил платежную пластинку им обратно по прилавку.

— Мне жаль, сэр, но эта платежная пластинка не годится.

Мэй подобрал пластинку и стал ее рассматривать.

— Что вы имеете в виду под вашим «не годится», черт побери?

Клерк с извиняющимся видом посмотрел на него.

— Лазеронная проверка данного кредитного счета точно установила, что данная платежная пластинка относится к Коду Три. Я могу показать вам распечатку, если не верите.

— Что такое Код Три? — спросил Герцог.

— К Коду Три относится кредитный чип или платежная пластинка, которые можно определить как украденные, арестованные или полученные любыми другими средствами, кроме легальных. — Клерк достал из-под прилавка толстую пачку бланков: — Если вы заполните эти формы, мы переведем ее статус в Код Четыре.

— Код Четыре? — спросил Герцог.

— Нет, — сказал Мэй, отпихивая Герцога. — Я через это уже проходил и не желаю повторять все по новой. — Он запихнул платежную пластинку в карман.

— Но я хотел бы послушать, — возразил Герцог.

— Ничего ты не хотел бы, — Мэй потащил его к дверям. — Это та же пустая официальная ерунда, с которой мне пришлось познакомиться, когда Декстер подложил мне свинью. Только на этот раз с меня хватит! — Дверь открылась, и он шагнул наружу.

— Тогда что же ты собираешься делать? — спросил Герцог, следуя за ним.

— Прежде всего, нам нужно отвязаться от Хиро. Когда мы это сделаем, у нас будет достаточно времени, чтобы разобраться с оставшимися двумя кораблями.

Подойдя к краю тротуара, Мэй подозвал такси. Они сели и потребовали довезти их до офиса Главной Малайзийской до закрытия.

Машина рванула от тротуара.

— И как же мы передадим Хиро его контрибуцию? — спросил Мэй.

— Не знаю.

— Ты говорил, что твой дядя когда-то прошел через это.

— Мои предки, Мэй. Это было еще до моего рождения. Ты разве не слушал?

Мэй сник, опустив плечи.

— Я думаю, что мы просто зайдем и попросим встречи с мистером Хиро, — предположил Герцог.

— Нас не пустят.

— Ты скажешь им свое имя. Он с нами встретится, я обещаю. Затем мы войдем и скажем: «Послушайте, мы потеряли головы и украли у вас свой корабль. Нам было ужасно жаль, поэтому мы заработали эти деньги, треть того, что мы вам должны, и отдаем их с предложением пойти на мировую». Если он следует кодексу Юэ-Шень, ему придется их принять.

— Хотелось бы, чтобы это сработало, — кивнул Мэй.

— А если не сработает, какая разница? — Герцог откинул голову и закрыл глаза.

— Когда Хиро уберется с нашего пути, — продолжал Мэй, — мы начнем выслеживать этого типа Хартунга. И продадим те два корабля, что у нас остаются. Проблема в том, что от Айааги невыгодно лететь к системе Вегаса. Я бы взял груз промышленного растворителя и отправился бы с ним…

— Вы торговцы? — спросил водитель. — У вас есть корабль?

— Мы платим тебе за то, чтобы ты вел машину, — рыкнул Мэй.

— Я и веду, — он резко свернул направо.

— А как насчет уплаты за все остальные корабли? На нас уже их пять штук висит.

— Будем выплачивать ежемесячные взносы, — сказал Мэй. — Расплатившись за «Ангельскую Удачу», мы будем зашибать дополнительно по миллиону в месяц на текущие расходы.

— Этого не хватит на пять выплат.

— Дай мне минуту, — сказал Мэй.

С визгом тормозов машина остановилась, так что их бросило вперед.

— Штаб-квартира корпорации Малайзийской Главной, — объявил водитель.

Мэй поблагодарил его и открыл дверь.

— Мои деньги, — напомнил водитель.

— Не выключай счетчик, — сказал ему Мэй. — Мы ненадолго.

Водитель пробормотал что-то, когда Мэй захлопнул дверь. Герцог следовал за ним вплотную, ступив на посыпанный песком тротуар.

— Я думал, что здание будет выглядеть поприличнее, — заметил он.

— Где-нибудь в другом месте, но не на Айааге. Здесь слишком загрязненный воздух. — Мэй расправил рукава куртки и отряхнулся. — Ты готов?

Герцог сделал глубокий вдох и кивнул.

— Давай покажем ему кузькину мать, — улыбнулся Мэй.

Они вступили в здание из металла и стекла и направились прямо к регистраторше, сидевшей с кислым выражением лица. Не успела она спросить, что им надо, как Мэй заявил, что им нужно поговорить с Рюити Хиро.

— Вам назначено? — спросила она.

— Мне это не нужно. Сообщите ему, что с ним хочет поговорить Джеймс Мэй.

Она окинула нервным взглядом его дипломат:

— По какому делу?

Мэй хлопнул дипломат ей на прилавок и открыл его — он был полон кредитных чипов, перевязанных резинками.

— Вот по этому делу.

Через тридцать секунд они ехали на лифте на верхний этаж здания, где располагался кабинет Рюити Хиро. Когда дверь открылась, они разинули рты. Помещение с высоким куполообразным потолком и толстым плюшевым ковром на полу было размером чуть ли не с треть грузового трюма «Ангельской Удачи».

Дверь начала закрываться. Мэй с Герцогом вышли из лифта и по пустому пространству приемной прошли к столу, расположенному у следующей двери.

— Джеймс Мэй к мистеру Хиро.

Секретарша представляла собой красивую женщину в полном цвету, восточного типа, принятого в Юэ-Шень.

— Он ждет вас, — сказала она.

Они двинулись к двери, но она встала, указывая на Герцога:

— Молодой человек, вы останетесь здесь.

— Нет, — заявил Мэй. — Он пойдет со мной, или мы уходим.

— Я не могу вам этого позволить.

— Но все же позволите. — Мэй пихнул дипломат Герцогу в живот. — У него деньги. Кроме того, он что, по-вашему, похож на головореза? С его загипсованной рукой он уж точно не станет ни на кого нападать.

Она сдалась, набирая на клавиатуре приказ открыть дверь.

Кабинет Хиро по размеру был вдвое больше приемной и такой же пустой. У дальней стены, целиком состоящей из притемненного стекла, располагался массивный стол, за которым сидел сам Хиро.

— Входите, — вставая, проговорил Хиро. — Пожалуйста, входите, Джеймс.

Мэй оглянулся, когда дверь за ним закрылась.

— Мне казалось, что я уже вошел, — он двинулся к столу; Герцог следовал за ним в пяти шагах. — Ну, у вас и масштабы.

— На Айааге, — заметил Хиро, — пространство — это привилегия.

— А я бы и не понял этого с первого взгляда, — сказал Мэй. — Вам не случалось здесь заблудиться?

— Неважно, — сказал Хиро. — Что важно, так это по какой причине вы здесь. — Он сел в офисное кресло, которое было больше его самого.

Мэй остановился в метре от стола и подождал, пока подойдет Герцог. Они переглянулись, и Герцог неловко взял дипломат в обе руки.

— Э-э… — Мэй прочистил горло. — Как вы понимаете, Герцог и я в каком-то смысле потеряли головы после того, как побеседовали с вами на Сен-Врене. Я понимаю теперь, что мы могли каким-то образом договориться с вами, но у меня была полоса невезения, и я очень плохо воспринял ваши слова.

Хиро кивнул. Не скрывалась ли усмешка за его бесстрастным взглядом?

Мэй снова прочистил горло.

— Конечно, когда мы уяснили себе природу вашего… бизнеса и пришли в себя, мы поняли, что нам следует срочно исправить свою ошибку, — Мэй бросил быстрый взгляд на Герцога. — Мы понимаем, что задели вашу честь, и пришли, чтобы исправить положение.

Да, действительно, это была улыбка. Края рта у Хиро поднимались как бы под действием невидимой силы.

Мэй взял у Герцога дипломат и расстегнул замки. Повернув его в сторону Хиро, он открыл крышку. Хиро облизнул губы, и его улыбка бесследно исчезла. Он покивал пальцем, и Мэй, положив дипломат на стол, отошел на шаг.

Хиро взял одну из пачек и прощелкнул ее, убедившись, что все чипы настоящие. Взяв наугад один из чипов, он вставил его в прорезь в столе и набрал на клавиатуре код.

— Это все принадлежит мне легально, — заметил Мэй.

После проверки вспыхнула зеленая лампа.

— Сколько здесь? — спросил Хиро.

— Шестьдесят пять миллионов.

Хиро взял другую пачку чипов и повторил тест. Снова вспыхнула зеленая лампа.

— Обычно я этого не делаю, но я испытываю давление со стороны своих коллег, чтобы утрясти именно данное дело.

Мэй победоносно улыбнулся Герцогу, но Герцог выглядел встревоженным.

— Я принимаю ваши извинения, Джеймс Мэй.

Мэй слегка поклонился.

— Когда вы доставите остальное?

Мэй мгновенно выпрямился:

— Какое еще остальное?

— Остальные тридцать пять миллионов, которые вы все еще должны мне за корабль.

— Нет никаких тридцати пяти миллионов, — громко заявил Мэй.

Герцог качнул головой:

— Мэй…

— Я сел и очень тщательно подсчитал эти деньги, — продолжал Мэй. — Это все за тринадцать полных лет выплат, плюс проценты за задержку и плюс еще более миллиона в качестве отступных.

— Но, мистер Мэй, — сказал Хиро, — корабль, который вы у меня украли, оценивается в двести пятьдесят миллионов, и если вы рассмотрите проценты с суммы целиком…

— К черту! — заявил Мэй. Герцог потянул торговца за плечо:

— Мэй, послушай меня…

— Нет, — заявил Мэй, хватая Герцога за лацканы. — Все, мы разобрались с этим кровопийцей.

— Никто не назовет меня неразумным человеком, Джеймс.

Мэй перенес руку на спину Герцога и повернул его к двери.

Герцог бросил последний взгляд на Хиро, который потянулся к чему-то на столе.

— Берегись…

Мэй, освободив захват, резко обернулся. Хиро удивленно поднял глаза, как будто бы его поймали за тем, что он не должен был делать. Мэй бросился к столу, а глава Юэ-Шень сделал шаг назад. Из полуприседа Мэй ударил в стол, схватил его за столешницу и приподнял с полу, просыпая в сторону Хиро все, что на нем лежало. Хиро сделал еще шаг назад, задел за свой массивный стул и упал на пол. Последним рывком Мэй перевернул стол и позволил ему упасть на лежащую фигуру.

Герцог ошарашенно наблюдал за этой сценой.

— Ты переборщил, Мэй.

Дрожащий от ярости Мэй хлопал глазами, будто бы не веря происходящему.

— Что я сделал?

— Обвиняй в этом свой адреналин, — Герцог подбежал к беспорядку на полу и здоровой рукой схватил дипломат. Несколько отдельных чипов просыпалось на пол. Когда он поднял голову, Мэй уже был у двери и отчаянно пытался ее открыть. — Ты ему не разъяснил, за что ты ему платишь эту контрибуцию в размере одной трети. Он подумал, что ты хочешь заплатить остаток в полном размере.

Мэй ударил плечом в дверь, не переставая ругаться.

Герцог подошел к другой двери и ткнул пальцем в электронику. Дверь с шипом растворилась, за ней оказалась гостиная апартаментов Хиро.

— Сюда, — позвал он.

Он вошел в небольшую комнату, забитую мебелью и электронным оборудованием. Одна из стен целиком состояла из видеомониторов. Сзади послышался голос Мэя:

— Ты хоть знаешь, что ты делаешь, парень?

— Отсюда должен быть другой выход, — сказал Герцог. — У него просто не может не быть личного входа, — он оказался на кухне. Вместо обычного синтезатора пищи здесь были холодильные устройства для хранения, микроволновые печи, на стенах висели инструменты для разделки из полированной стали.

— Этот тип — какой-то извращенец, — заметил Мэй, с подозрением оглядывая кухонные и столовые принадлежности.

Они прошли в коридор. На стенах виднелись полоски идеограмм, перемежавшиеся мягкими белыми обоями с текстурой бересты. В конце коридора был небольшой столик с видеокомом — и дверь.

— Мы спасены, — произнес Герцог, открывая дверь. — Здесь лестница и частный лифт.

— Ты все еще думаешь, что этот тип рассудителен и готов к переговорам? — спросил Мэй. Взяв со стола какую-то коробку, он открыл ее и обнаружил там на красном бархате автопистолет и три магазина патронов.

— Оставь это.

Мэй вставил магазин и перещелкнул затвор.

— Никогда в жизни, — он распихал остальные магазины по карманам.

— Давай по лестнице, — сказал Герцог, направляясь к следующей двери.

— Сюда, — позвал Мэй, вызывая лифт. Герцог обернулся:

— Ты с ума сошел? Первым делом они будут искать здесь.

— Нет, не будут, — возразил Мэй. — Это частный лифт, и скоростной, прямо на первый этаж. — Дверь открылась, и Мэй придержал ее рукой. — Они не думают, что мы это знаем, и будут искать нас на лестнице.

— Не вешай мне всякую лапшу на уши…

— Проклятье, Герцог. Можешь мне поверить. Герцог распахнул дверь на лестницу. Снизу доносились проклятья и топот шагов.

— Ты прав, — он побежал к лифту.

Мэй шагнул за ним вслед и указал на панель управления. Там была только одна кнопка.

— Видишь? — он улыбнулся. — Что я тебе говорил? — пальцем он нажал на кнопку.

Дверь захлопнулась, и пол провалился у них под ногами. Они одновременно вскрикнули.

 

9

В Элтексе наступило время закрытия учреждений. От одного и до другого конца города айааганцы уходили с работы, направлялись к своим машинам и собирались принять участие в общепланетарном способе времяпровождения, которое состояло в забвении.

Но некоторые из служащих Главной Малайзийской Корабельной компании, уходя в тот вечер с работы, увидели такое, что они забудут нескоро. У одного из углов здания раздался нежный звон, оповещая о том, что лифт, который использовался довольно редко, сейчас выпустит своего пассажира. Некоторые остановились, сознавая, что встретить босса вне рабочей обстановки — обстоятельство довольно редкое.

К сожалению, они не увидели его полную достоинства невысокую фигуру. Вместо этого, когда дверь открылась, они увидели двух весьма необычных людей. Один из них размахивал пистолетом и, бегом пронесясь по небольшой площади, остановился, ухватившись за фонарный столб. Более высокий сделал три шага, уронил дипломат, упал на колени, и его вырвало так, что залило весь тротуар.

Не успел никто и слова сказать, как старенькое такси перевалило через поребрик и понеслось по коричневой лужайке, раскидывая комья земли. Оно остановилось в метре от коленопреклоненной фигуры, и водитель, выскочив из машины, втащил ее на заднее сиденье. Вооруженный мужчина, увидев происходящее, качаясь, двинулся к такси. Такси уже тронулось, и он вслепую прыгнул на место рядом с водителем.

Завизжали покрышки, и такси задним ходом вернулось на главную дорогу; ехавшие в час пик машины при этом кинулись чуть ли не врассыпную. Снова раздался визг покрышек, и такси, опять изменив направление, влилось в поток транспорта.

 

10

— Ангельская Удача! — Герцог снова испытал позыв к рвоте. — Не могу поверить! Мне улыбнулась Ангельская Удача!

Мэй взглянул на водителя:

— Вы, сэр, заслуживаете поощрения.

Водитель вяло кивнул головой:

— Мне показалось, что вы попали в чертовски сложную заморочку.

— А, да… — сказал Мэй.

— Так обычно и происходит, когда люди имеют дело с этими ублюдками из Юэ-Шень.

Мэй переместился в сидячее положение:

— Ты знаешь, что Главная Малайзийская связана с Юэ-Шень?

— Хо, проклятье! — водитель рассмеялся. — Здесь это известно всем.

— Жаль, что мне это не было известно двенадцать лет назад, — с надутым видом заметил Мэй.

— Послушайте, — сказал водитель, ловко маневрируя в плотном потоке машин, — вы что-то говорили о том, что у вас есть торговый корабль…

— Верно, — перебил его Мэй. — И тебе следует доставить нас туда как можно…

Водитель резко крутанул руль влево, так что Мэй впечатался в дверцу, а Герцог покатился по заднему сиденью.

— Я должен был это предвидеть, — пояснил водитель.

— А куда же мы еще должны ехать? — пожаловался Мэй.

— Я не об этом. За нами — хвост.

Мэй посмотрел в заднее окно. Но он видел только скопище машин.

— Смотрите на два маленьких черных трехколесных автомобиля.

Мэй всматривался в поток машин:

— Не вижу…

Водитель резко свернул вправо. Герцог проехал по заднему сиденью и врезался головой в дверь со стороны водителя.

— Надеюсь, это кратчайшая дорога, — заметил Мэй. — Если это приспешники Хиро, то они наверняка поедут прямо в шаттл-порт.

— Похоже, что это они, — водитель взглянул в зеркало заднего вида. — Проклятье, — он повернул руль влево, проскочив перед полосой встречного транспорта. — Я думал, вы смотрите.

— Я их не видел, — Мэй снова обернулся назад.

— Как водители, они очень наглые. Но водят хуже меня.

Герцог медленно перешел в сидячее положение, закрыв обзор. Мэй пихнул его обратно на сиденье.

— Вы говорили что-то о том, что у вас есть торговый корабль, — осторожно начал водитель.

— Это так, — ответил Мэй. Небольшой черный стручок вывернул из-за угла и пристроился за ними. — И мы его потеряем, если ты не отвяжешься от хвоста и не доставишь нас в шаттл-порт.

— Держись.

Водитель ударил по тормозам. Стручок несся прямо на них, затем он заюлил и врезался в задний бампер такси, сбросив Герцога на пол. Осколки черного фибергласа разлетелись по всей улице и застучали по заднему стеклу такси.

— Мы сейчас погибнем, — прохрипел Герцог.

— Минус один, — сказал водитель. Он до пола выжал газ и унесся, оставив позади разбитый вдребезги трехколесный автомобиль.

— Ты сумасшедший сукин сын, — пожаловался Мэй, когда они резко свернули влево. — Это становится серьезным.

— Не дрейфь. Я довезу вас туда, куда надо. — Водитель снова взглянул в зеркало заднего вида. — Проклятье, по-моему, ты собирался следить за нашим тылом.

Мэй обернулся. Появился второй трехколесник, который ехал прямо за ними.

— Я не смогу с ним выкинуть ту же шутку, — заметил водитель. — Он будет этого ожидать.

— Просто домчи нас до шаттл-порта.

— Но не тогда, когда этот тип висит у нас на заднице. — Водитель указал на перчаточное отделение: — Там есть сумка. Вытащи ее.

Мэй открыл отделение. Посыпались квитанции за оплату проезда сквозь заставы, обертки от еды быстрого приготовления.

— Под документами на машину.

Мэй вытащил регистрационное свидетельство и изучил его.

— Ты — Морис Вонн?

— Извини, что не пожимаю руку, — произнес Вонн. — Так ты достанешь эту чертову сумку?

Мэй отбросил в сторону тисненую карточку регистрации и достал прямоугольную сумку из материала, похожего на кожу.

— Расстегни молнию и положи ее мне на колени.

Мэй так и сделал.

— Где наш приятель? — Вонн опустил окно, и в машину ворвался холодный айааганский воздух.

Торговец оглянулся через плечо:

— В том же положении.

— Ладно. Держитесь за свои задницы.

Мэй схватился за ручку двери. Водитель обеими ногами ударил по тормозам и вывернул руль влево. Такси поехало боком, распугивая транспорт, как биллиардные шары. Трехколесник, заметив это, нажал на тормоза, так что его развернуло вокруг оси, и остановился в пяти метрах от такси.

Вонн достал из сумки пистолет.

— Ох, нет… — начал было Мэй.

Дверца трехколесника взлетела прямо вверх, и его водитель начал вставать с длинной металлической трубкой в руках. Вонн отвел курок своего пистолета, высунул его в окно и выстрелил. Водитель трехколесника сел обратно на свое место и больше не двигался. Вонн нажал на газ.

— Теперь они дважды подумают, прежде чем цепляться к нам.

— Приведите мне следователя, — простонал Герцог. — Я признаюсь.

— Ты имеешь дело с Юэ-Шень, — заметил Вонн. — Не забывай об этом.

— Не напоминай, — ответил Мэй.

— Надеюсь, у вас свободный проход к кораблю, — сказал Вонн. — Мы будем в порту… — он скосил глаза на панель с датчиками. — О, проклятье.

Черный трехколесник отделился от полосы встречного движения и пошел прямо на них. Вонн рассмеялся:

— Этот сумасшедший ублюдок думает, что я остановлюсь.

Мэй оглянулся на Герцога.

— Держись, — пискнул он фальцетом. Вонн двинул руль — слегка — вправо.

Такси тряхнуло от удара. Его металлическая рама содрала бок у фибергласового противника, дождем посыпались черные осколки. Что-то большое попало под колеса, и их скорость увеличилась. Они дико пронеслись по улице, проскочили сквозь устройство контроля за движением, затем долго шли юзом, пока не остановились перед знакомым зданием. Машину заполнил запах горелой резины.

Мэй тряхнул головой, чтобы прийти в себя.

— Спасибо, — сказал он, открывая дверь и выкатываясь.

За ним, качаясь, появился Герцог, и они побежали к дверям шаттл-порта.

— Ты ничего не забыл? — спросил Герцог.

— Давай к чертям выбираться отсюда.

Как только они достигли дверей, до них донесся голос Вонна:

— Ты, дешевый ублюдок!

— Ты только что сделал большую ошибку, — сообщил Герцог.

— Шевелись, — приказал ему Мэй. Он схватил здоровую руку Герцога и, загнув ее ему между лопаток, повел его сквозь толпы шаттл-порта.

— Ты не можешь просто так бросить Вонна!

— Он сможет сам о себе позаботиться. Нам нужно попасть на корабль.

— Но ты ему должен…

— Я позабочусь об этом позже.

— Каким образом ты это сделаешь?

Мэй пихнул Герцога в сторону эскалатора, и они поехали на уровень отправления.

— Не знаю. Придумаю что-нибудь. Первым делом нам нужно смотаться с Айааги, пока Хиро нас не прижал.

— Почему бы нам просто не отдать ему одну из яхт? — возразил Герцог.

— Если мы так поступим, у нас возникнет нехватка наличных. — Они сошли с эскалатора и стали проталкиваться сквозь толпу. — Кроме того, у меня нет никакого желания идти и снова кланяться Хиро.

— Мы могли бы это сделать через Вонна.

— Ты что, не понимаешь? — для пущего эффекта Мэй дернул Герцога за руку. — Я не собираюсь больше давать денег этой пиявке!

— Но тебе нужно что-то делать, чтобы утихомирить его.

— Сначала подамся в неплательщики. Я не хочу связывать себя только для того, чтобы…

— Но у нас останется еще одна яхта для продажи…

— А что, если мы снова наткнемся на кого-нибудь типа Хартунга?

— Какова вероятность того, что наткнемся? — Герцог сделал шаг в сторону, и Мэю пришлось отпустить его. — Мы будем дураками, если не попытаемся откупиться от Хиро, пока еще есть такая возможность. Хуже уже не будет.

Мэй покачал головой:

— Ты молод. Ты только и слышал, что рассказы о том, что такое Юэ-Шень и как они работают.

— Похоже, я знаю больше тебя.

— Но ты просто не можешь себе представить, какие они на самом деле поганые. Просто не можешь представить.

Герцог сделал три шага вперед:

— Ты прав, Мэй. Может быть, и не могу представить. И знаешь почему? Потому что ты мне не говоришь! Каждый раз, когда я хочу что-то узнать, как, например, в случае с Пятьдесят Первой Заповедью…

— Ты опять о том же?

— …или когда я хотел разобраться в шлемофонах, или даже с Вонном. Ты заметил, что он все время спрашивал, есть ли у нас торговый корабль? Могу поспорить, что он хотел предложить какой-нибудь груз!

— Сейчас это не имеет значения…

— И еще одно. Каждый раз, когда я хочу что-нибудь узнать, ты говоришь, что это неважно и что потом ты меня научишь тому, что мне действительно нужно знать. Мне кажется, что ты держишь меня в неведении, потому что считаешь, что со своей стороны я ничего ценного не смогу предложить!

Мэй снисходительно похлопал Герцога по плечу.

— Поверь мне, парень, на этот раз ты будешь рад, что не снял свои темные очки и доверился своему старому псу-поводырю. — Он подтолкнул Герцога. — Теперь давай улепетывать.

Герцог споткнулся, но быстро восстановил равновесие. Он резко остановился, затем сделал шаг назад и выпрямился полностью. Мэй впервые заметил, насколько Герцог выше него.

— Я никуда не пойду, пока ты мне не скажешь, куда мы направляемся.

— Знаешь что? Я тебе это скажу на пути, а сейчас побежали.

Герцог уставился на него пустым взглядом.

— Будь рассудителен, Герцог.

— Нет, это ты будь рассудителен. Если ты хочешь бежать, то я имею право знать куда.

— Корабль — мой! — заявил Мэй.

— А жизнь — моя. Могу поспорить, что ты даже не знаешь, куда идти, не правда ли? — Он бросил на Мэя проницательный взгляд. Мэй уставился в пол. — Не знаешь, да? Насчет этого у тебя идей не больше, чем у меня. Ты просто собираешься удрать в космос и надеяться на удачу. Но не забывай, что ты должен Хиро, должен казино «Редлайн», и ты задолжал Дункану, Вонну и мне. Так что ты вполне мог бы отправиться на Сол. Все равно ты этим и закончишь.

У Мэя покраснело лицо.

— Так ты идешь?

— Нет! — сердито заявил Герцог.

— Почему нет?

— А почему я должен? Я устал от беготни. С тех пор как я связался с тобой, я только этим и занимался: бегать, чтобы продать, успеть в срок и бегать от Хиро. Поскольку это только вопрос времени — когда нам все-таки придется остановиться и принять бой, я намереваюсь остаться здесь и разделаться с этой проблемой раз и навсегда.

Мэй посмотрел Герцогу в глаза. Ему для этого пришлось вытянуться и привстать на цыпочки, но он чувствовал, что эффект того стоит.

— И что же, по-твоему, ты будешь делать на Айааге-12, ты, фермерский сынок?

— Беречь свое достоинство, — фыркнул Герцог.

Мэй повернулся на носках и направился к билетному контролю. На полпути он обернулся, ожидая, что Герцог потащится за ним, как потерявшийся щенок. Однако он увидел, что Герцог стоит на месте и довольно улыбается. Заметив, что Мэй обернулся, Герцог помахал ему рукой, будто бы провожая родственника в круиз.

— Напиши, когда доберешься до Сола!

Мэй бросился к двери.

Герцог облегченно вздохнул, затем несколько огорошенно стал слоняться по верхнему уровню. Теперь, когда он отстоял свою независимость, надо было думать, что с нею делать. В этом отношении Мэй был прав. Что будет брокер сельскохозяйственных товаров делать на такой высокоиндустриализованной планете? С гипсом на руке он даже не был готов к неквалифицированному труду. Как и у Мэя не было планов насчет того, куда бежать, у него не было никаких идей относительно того, что ему делать.

Он оглядел шаттл-порт. На него уже начинали поглядывать охранники и некоторые из пассажиров. Только Хиро мог знать о его связи с Мэем, но в такой толпе он все же чувствовал себя не в своей тарелке. Если он возбудит подозрения и его станут расспрашивать, то может обнаружиться, что на Тетросе он объявлен в розыск. Эта информация может не понравиться властям Айааги, особенно если выплывет его роль в инциденте в офисе Главной Малайзийской Корабельной.

Вздохнув, Герцог поехал вниз по эскалатору. Толпы этим поздним вечером уже редели, и когда возбуждение после спора с Мэем улеглось, размышлять стало легче. Нахохлившись в своей куртке, он медленно шел, пытаясь сообразить, куда бы ему отсюда направиться.

Кто-то схватил его за плечо.

Он резко обернулся, подняв загипсованную руку.

— Тебе от этого будет больнее, чем мне, — произнес чей-то голос.

— Вонн… — Герцог остановился.

— Где твой напарник?

Герцог пожал плечами:

— Мы с ним расплевались. Послушай, насчет денег…

— Не сейчас. Нам важнее до него добраться, пока он не улетел. У меня есть человек, которому нужен его корабль.

Герцог покачал головой:

— Это его не заинтересует. Он сейчас бежит, как заяц, и пытается привести в порядок свои финансы…

— Именно поэтому он и должен выслушать, что я хочу ему сказать. У него будет возможность заработать кучу денег, одновременно засунув горячий стержень в задницу Юэ-Шень. — Он изучающе посмотрел на Герцога. — А точнее, владельцу Главной Малайзийской Корабельной.

Герцог поднял загипсованную руку, указывая пальцем в сторону эскалатора:

— Нам сюда.

Они вышли на уровне отправления и направились прямо к билетному контролю. Не успели они дойти, как в дверях возникла какая-то суматоха. Появились два охранника, чтобы расчистить дорогу.

Вонн быстро повернулся к этой сцене спиной:

— Давай подождем.

— Нет, — сказал Герцог. Взяв Вонна за плечо, он повернул его.

Охранники держали пневматические двери открытыми для странной троицы, которая и создавала всю суматоху. Двое из них были в форме Транспортной Полиции Главной Малайзийской Корабельной компании. Посередине находился невысокий мужчина, боровшийся с первыми двумя и пристегнутый к ним наручниками.

Это был Мэй.

 

11

— А я вам говорю, — пытался объясниться Мэй, — что вы совершаете огромную ошибку.

— Об этом судить Хиро, — заметил один из мужчин в форме.

— Кто такой этот Хиро, на которого вы все время ссылаетесь? Что ему от меня надо?

Второй мужчина в форме улыбнулся:

— Ты узнаешь это достаточно скоро.

— Вы не можете так поступать со мной! — выкрикнул Мэй. — Я должен встретиться с матерью на Маттоиде-6!

— Если ты никогда не слышал о Хиро, — сказал первый в форме, — почему же не хочешь с ним встречаться?

— Не то, чтобы не хочу, но из-за вас я пропущу свой рейс, а моя мать не любит, когда я опаздываю. Ей немного уже осталось. Если я не появлюсь, у нее снова будет кризис.

— Кризис чего?

Не успел Мэй изобрести ничего нового, как молодой человек, вывалившись из мужского туалета, наткнулся на одного из мужчин в форме. Тот свободной рукой отпихнул его к стене, заметив:

— Смотри, куда прешь.

Молодой человек обхватил охранника руками, одна из которых была в гипсе, и заговорил:

— Помогите. Вы должны…

Дверь туалета снова открылась — бородатый мужчина с дикими глазами обозревал открывшуюся ему сцену.

— Это он! — молодой человек плотно обхватил охранника руками.

— Не лезьте в наши дела, — предупредил дикий человек. Он схватил молодого человека за талию и потащил обратно в мужскую комнату. — Ты, маленький негодяй, я тебя проучу, будешь знать, как присваивать мои доходы…

Первый мужчина в форме старался освободиться, но не мог. Второй охранник рявкнул какое-то предупреждение, а Мэй отстал, крутя руки в наручниках.

Когда первый в форме наполовину прошел в дверь, парень отпустил его, быстро развернулся и хлопнул по кнопке аварийного закрывания. Дверь, захлопнувшись, зажала его руку между локтем и запястьем с наручником.

— Возьми его, Вонн.

Дикий человек сделал шаг вперед и ударил охранника в солнечное сплетение — один, два, три раза. Со все еще зажатой рукой, охранник скользнул на пол, пытаясь восстановить дыхание.

В тот момент, когда Мэй заметил, что дверь мужской комнаты захлопнулась, он прыгнул на второго в форме и толкнул его на стену. Охранник стряхнул его и с угрозой посмотрел на своего пленника.

— Герцог! — завопил Мэй. — Поживее!

Второй охранник начал было отделяться от стены, но дверь открылась, и он упал на спину, дернув цепь, так что Мэй, крякнув, грохнулся на него. Герцог с Вонном затащили всех в мужскую комнату и снова закрыли дверь. Второй охранник попытался подняться на ноги, но поскользнулся. Вонн лягнул его ногой по затылку, и тот упал.

Герцог порылся в карманах охранников, нашел кольцо с ключами и освободил Мэя от наручников. Затем он придвинул друг к другу двух находящихся без сознания охранников и сцепил их наручниками. В это время Вонн схватил Мэя за шиворот и прижал его к стене:

— Ты, дешевый сукин сын. Где мои деньги?

— Я забыл, — заикаясь, проговорил Мэй. — Я честно и истинно…

Вонн его встряхнул.

— Знаешь, что мои коллеги делают с такими, как ты? — Он достал из-за пояса пистолет и сунул его в нос Мэю.

— Герцог, — пробормотал Мэй. — Помоги мне.

Герцог пожал плечами:

— Я же тебе говорил, чтобы ты его не надувал.

— Герцог…

— Этот тип — психопат. Я не могу отвечать за его действия.

Вонн снова его встряхнул.

— Они у меня в дипломате, — сказал Мэй.

— Ты был без дипломата, — проговорил Вонн сквозь сжатые зубы.

— Это, наверное, потому, что сейчас он уже на корабле. Эти охранники от Главной Малайзийской забрали его, когда они меня арестовали.

Вонн отпустил Мэя.

— Проклятье.

— Но я должен тебе всего сотню кредитов. Уж я постараюсь ее для тебя раздобыть.

— Дело не в деньгах, — сказал Вонн. — А в твоем корабле.

— Это теперь корабль Хиро.

— В том и проблема, — заметил Герцог. — Нам нужен этот корабль, Мэй.

Мэй с подозрением посмотрел на них обоих:

— Подождите минуту. Вам, парни, нужен мой корабль?

— У него есть работа для нас, — сказал Герцог.

— Подобрать и доставить, — пояснил Вонн. — Я работаю на человека, которому нужно, скажем, вернуть себе некоторый товар.

Мэй отряхнулся и жестким взглядом уставился на Вонна:

— Ты в каком направлении работаешь?

— Скажем, я просто люблю искать неприятности на свою задницу.

Герцог застонал:

— Но не детектив же ты.

— Я наемник, — поправил Вонн. — Мы с напарником собираемся отправиться в одну спасательную экспедицию. Как обладатель межзвездного корабля торгового класса, ты вполне годишься на то, чтобы отправиться с нами…

— И что это мне даст? — с подозрением спросил Мэй.

— Ты сможешь отыграться на Хиро, — заметил Герцог.

— Как? — требовательно спросил Мэй.

— Ты получишь назад свой корабль, — сказал Вонн. — И вознаграждение в том числе. Кучу денег в виде вознаграждения.

— А как мы заберем мой корабль обратно?

Вонн перещелкнул затвор пистолета:

— Мы пойдем и заберем его. Прямо сейчас.

— Звучит неплохо, — заметил Мэй. — И куда мы его отведем?

Вонн указал куда-то большим пальцем руки:

— В Рентор. Это город на расстоянии в пол-орбиты отсюда.

— Мы останемся на Айааге? — Мэй был в ярости.

— Наш спонсор находится именно здесь.

— Послушай, — Мэй приблизился к наемнику. — Не знаю, понятно ли тебе это, но нам необходимо покинуть эту планету. Скоро здесь везде будут копошиться головорезы Рюити Хиро из Юэ-Шень.

— Именно поэтому нам и следует остаться здесь. Когда твой корабль покинет док, люди Хиро будут искать тебя вне этой системы; и он будет следить за регистрацией кораблей на ближайших планетах. Он не станет искать тебя на другой стороне этого шарика.

Мэй в замешательстве взглянул на Герцога.

Герцог ответил ему скромным взглядом.

— Что я могу поделать, если это хорошая мысль?

— К тому времени, когда мы будем готовы к отлету, Хиро везде понаставит своих людей. Нам придется совершить столько прыжков, что в ближайшие пару недель он не сможет нас догнать. А потом уже будет поздно.

— Герцог…

— Это для нас лучший вариант, Мэй. Я бы ответил, что мы согласны.

Мэй носком ноги провел по полу.

— Ты был прав, Герцог. Пора нам принять бой, хватит бегать. Считай, что мы вместе.

— Отлично, — сказал наемник. — Теперь, ради установления хороших деловых контактов, не скажете ли мне, как вас звать? Подойдет любое имя.

— Я — Герцог. Извини, что не пожимаю руку.

— Джеймс Мэй.

Они пожали друг другу руки.

— Рад познакомиться. Меня зовут Вонн. Надеюсь, мы проживем достаточно долго для того, чтобы стать друзьями.

 

12

Пробраться на «Ангельскую Удачу» оказалось несложно. Узнав, что Мэй схвачен, руководство Главной Малайзийской вернуло своих охранников к их основным обязанностям, оставив охранять корабль пару громил второго сорта.

Имея это в виду, Мэй попробовал попасть на корабль, просто пройдя мимо них. Пожилой охранник не обратил на него внимания, но лицо молодого сразу же просветлело.

— Это ты! — не веря глазам своим, заикаясь, пробормотал он. — Как ты сумел сбежать?

Мэй выругался и повернулся, чтобы бежать, но упал. Они рывком подняли его с пола, в энтузиазме не замечая ничего вокруг.

— Вы, парни, слишком умны для меня, — сообщил им Мэй.

Пожилой мрачно покачал головой:

— Ты все равно не попал бы на свой корабль. Они поменяли код входа на платформу.

Мэй вздохнул:

— Полагаю, что вы собираетесь отвести меня к мистеру Хиро.

Молодой охранник рассмеялся.

— Не знаю, как тебе удалось удрать от двух наших лучших людей, но могу сказать одно: мы не собираемся повторять их ошибку. — Он достал из нагрудного кармана карточку и вставил ее в замок. — Мы запрем тебя на корабле, пока для тебя не принесут специальный стул с захватами.

— Именно это я и хотел услышать, — Мэй вывернул руки и бросился в дверь.

Охранники достали оружие и бросились за ним, не обратив внимания на топот, раздавшийся сзади.

Вонн на бегу ударил старшего и вырубил его, так что его оружие полетело по полу. Молодой успел заметить их и влепил колено Герцогу в живот. Герцог упал, задыхаясь, а случайный выстрел молодого охранника зачернил весь потолок.

Вонн скатился со старшего охранника и присел, чтобы прыгнуть на молодого, но увидел ствол, глядящий ему в лицо.

— Замри, не то я тебя сожгу, — молодой охранник встал спиной к стене, чтобы и Герцог, и Вонн оказались на линии огня. — Вы имеете дело с тренированными работниками службы безопасности, — гордо заявил он.

— В прошлый раз сработало, — грустно заметил Вонн.

— На этот раз тоже сработало, — заявил Мэй. Обернувшись, охранник увидел, что ему в лицо летит облако голубого дыма. Он резко обернулся, чтоб выстрелить, но не успел. Нога Вонна ударила ему по запястью, сломав его и послав пистолет в сторону Мэя. Охранник резко вдохнул голубой газ и мирно растянулся на полу.

Вонн схватил Герцога и затащил его на корабль, в то время как Мэй выключил «газджет» и задраил люк.

— У меня какое-то странное ощущение, — заметил Герцог. — Разве этого не происходило со мною раньше?

Мэй похлопал его по щеке:

— У тебя в голове все смешалось. Это воздействие газа.

— Говори за себя, — Герцог поднял правую руку. Гипс осыпался.

Они подняли его на ноги и повели на мостик.

— Это отсюда меня пошлют к Чарлзу на медицинскую обработку?

— Сначала нам нужно выбраться. Мы дадим тебе что-нибудь, что поддержит твои силы.

Герцог слабо улыбнулся:

— О Бог ты мой. Опять наркотики.

— Подождите минуту. — Вонн оглядел помещение. — У меня есть сертификат— я могу помогать в управлении любым летательным средством вплоть до класса L. — Он оглянулся на Герцога: — Я не собираюсь отнимать у тебя работу, но тебе будет трудно с твоей сломанной рукой.

Мэй улыбнулся. Герцог давно уже не видел его таким счастливым.

— Он прав. Иди, пусть Чарлз снова починит твою руку.

— Ты уверен? — неловко спросил Герцог.

— Абсолютно, — откликнулся Мэй. — Не стоит расценивать обстоятельства хуже, чем они есть на самом деле, верно?

— Верно, — Вонн согласно кивнул. — Скоро увидимся.

Они двинулись по туннелю. Герцог, болезненно пожав плечом, побрел в медицинский отсек. Чарлза нигде не было видно, поэтому Герцог нажал кнопку «ВЫЗОВ» на панели связи.

Вскоре андроид появился и, покачивая головой, выслушал рассказ Герцога. Он уложил его на кушетку и просканировал руку, пощелкивая языком из синтетической резины о твердое анодированное нёбо.

— Боюсь, ты сместил кость, — сказал он Герцогу. — Мне придется поставить ее на место и наложить новый гипс.

— Наложи только теплую, — резко бросил ему Герцог, ощущая растущую панику. — Мое присутствие требуется на мостике.

— Там от тебя не будет никакого проку, — возразил Чарлз. — Теплая будет причинять боль, пока рука не онемеет, а через час у тебя разовьется лихорадка. Так что сиди.

— Проклятье, надень мне теплую, Чарлз.

Андроид уставился на него пустым взглядом.

— Ладно, но ты вернешься, — он надел теплую на руку Герцога и рывком вытянул запорную иглу из контейнера.

Герцог ругнулся, когда его руку обхватил мягкий винил. Он побледнел, его прошиб пот.

Сознание уплыло, и он упал вперед. Чарлз спокойно взял его за плечи и уложил на кушетку.

Когда голова у Герцога прояснилась, он осознал это изменение. Его рука горела огнем. Он оперся на здоровую руку и поискал глазами Чарлза.

— Я же тебе говорил, — заметил андроид.

Герцог грязно выругался. Мэй был прав: личность Чарлза срочно нужно перекалибровать. Это его «я же тебе говорил» и так уже было достаточно плохо, а его улыбку вообще невозможно было перенести.

Герцог сел:

— Я иду на мостик.

— Как пожелаешь.

Герцог подтащился к столу, помогая себе одной рукой.

— Чарлз, сделай милость, отключи эту твою идиотскую улыбку, — тыльной стороной ладони он вытер пот со лба. — Меня от нее тошнит.

Выражение лица Чарлза мгновенно сменилось на тревожно-бесстрастное.

— Тогда тебе лучше идти, если собираешься помогать.

Герцог направился прямо к колодцу доступа. Он взглянул вверх, на лестницу, и, задыхаясь, прислонился к стене. В руке чувствовалось биение крови, голова кружилась. Корабль сотрясла дрожь.

— Мэй нуждается во мне, — сказал он слабым голосом.

Он закачался, встав на цыпочки, взялся за самую верхнюю перекладину, которую только мог достать, и начал подтягиваться, ставя дрожащие ноги на нижние перекладины. Собравшись, он слабо оттолкнулся и выпрямился. Прижавшись к лестнице, он протянул здоровую руку и схватился за следующую перекладину.

Тяжело дыша, он поднял ногу, нашел перекладину и оперся на нее. Оттолкнувшись, он выпрямился, нашаривая перекладину другой ногой. Ему показалось, что нашел ее, перенес свой вес на эту ногу. Но нога соскользнула, и внезапно Герцог полетел вниз. Он завопил и, болтая ногами в воздухе, повис на одной руке, сильно дернув ее при этом. Он с трудом просунул ноги через перекладины и потерял сознание.

Придя в себя, он закричал и стал лихорадочно хвататься за перекладины. Потом обнаружил, что не летит головой вперед на дно колодца. Он спокойно висел, зацепившись ногами за перекладины лестницы.

Гравитация была отключена.

Герцог расслабился и спокойно проплыл к туннелю. В невесомости его самочувствие улучшилось, и он подумал, не обладает ли она терапевтическим действием.

Затем он начал переворачиваться, схватился за ступеньку и подтянулся. Он мягко выплыл по колодцу вверх, в помещение, куда выходил колодец, двигаясь достаточно медленно для того, чтобы остановиться, мягко ударившись в потолок.

Когда его ноги оказались напротив стены, которая была позади него, он оттолкнулся и поплыл к двери на мостик. Остановился, чтобы передохнуть, и еще минуту потратил на то, чтобы дать отдохнуть больной руке. Затем нажал на кнопку доступа и вошел на мостик.

Мэй и Вонн склонились над панелью управления. Они живо беседовали на техническом языке, который Герцог еще не освоил.

— Не представляю, как ты летал, — заметил Вонн, перемежая свои слова жаргонными выражениями, — без второго пилота и без АПКВ.

— Я старался, — ответил Мэй.

— А вот и я, — сказал Герцог, стараясь говорить с энтузиазмом.

Мэй и Вонн повернулись в своих креслах, чтобы посмотреть на него.

— Что ты здесь делаешь? — кисло спросил Мэй.

— Пришел помогать.

— Не будь тупицей. Тебе надо наложить гипс на руку.

— Я пришел помочь тебе с управлением, пока АПКВ не расцепится с портовой платформой.

— Мы расцепились пятнадцать минут назад.

— Могу помочь с системой навигации.

Мэй вздохнул.

— Послушай, Герцог. Вонн сертифицирован. По сути дела, он в одиночку мог бы вести этот корабль. Ты мне не нужен. — Он помолчал. — Ты мне не нужен здесь, наверху, я имею в виду. Теперь возвращайся в медицинский отсек и пусть Чарлз наложит тебе гипс.

— Ладно, — тупо проговорил Герцог. Он оттолкнулся от стены и одним плавным движением подплыл к люку.

Позже, когда Чарлз накладывал ему новый гипс, Герцог думал над последним замечанием Мэя. Торговец был прав. Герцог был бесполезен. Он и был бесполезным грузом с тех пор, как покинул Тетрос, немного участвовал в торговле и ничего не делал взамен. А теперь, когда на борту появился Вонн, Герцог спокойно мог бы выброситься в открытый космос.

Удивительно, подумал он, как это Мэй мог так внезапно измениться.

Казалось, все было завязано на том факте, что Вонн — квалифицированный второй пилот. Мэй со всеми так обращается, когда дела идут хорошо? Не поэтому ли жена его бросила? Или б он так же обращался со своей командой, с презрением глядя на всякого, кто путался под ногами.

Мэй изменился, это уж точно. И Герцог не был уверен, что ему это нравится.

 

13

Мэю тоже не понравилась ситуация, когда они прибыли к дому их спонсора в городе Рентор. Вонн решительно постучал в дверь дома из стреспласа, и через мгновение им открыл лысеющий человек с тонкими усиками.

— Мистер Вонн, — с восторгом проговорил он. — Я так счастлив видеть вас.

Мэй уставился на наемника тяжелым взглядом.

— Ты, сукин сын. Ты привел нас прямо в логово зверя.

— Не стоит делать поспешные заключения, Мэй.

Мэй уткнул палец в сторону лысого человека:

— Я не работаю на ублюдков племени ори, потому что…

— Вы полагаете, что я работаю на Юэ-Шень, — заметил лысый.

Мэй удивленно уставился на него.

— Я чувствую, что будет честно, если я вас предупрежу. Я действительно работаю на Юэ-Шень.

Торговец взглянул на Герцога:

— Перед тем как я скажу, что мы уходим…

— Давайте отбросим в сторону наши предвзятые взгляды, — закончил за него Герцог. — Давай-ка, выслушаем его.

Мэй кивнул, глубоко вздохнув.

— Приношу свои извинения, — сказал он, протягивая руку. — Я — Джеймс Мэй. Моего помощника вы можете называть Герцог.

— Майрон Ли, — ответил лысый, отвечая мощным пожатием. — Мистера Вонна, я полагаю, вы знаете.

Мэй вежливо кивнул.

— Мы будем проводить конференцию здесь или войдем внутрь?

Ли почесал за ухом:

— Ах, да. Пожалуйста, входите.

Он провел их в гостиную, предложил сесть и спросил, что пьет каждый из них. Когда все были обеспечены напитками, Ли присел на стул, осторожно отхлебнул и обратился к наемнику:

— Итак, кого же вы привели ко мне, мистер Вонн?

Вонн побарабанил пальцами по своему стакану.

— У мистера Мэя и его помощника возникли некоторые трения с Главной Малайзийской Корабельной. Я полагаю, что дело каким-то образом касается межпланетного торгового корабля.

Ли заинтересованно улыбнулся. Вонн кивнул Мэю:

— Не желаете ли продолжить?

Мэй пожал плечами:

— Что тут говорить? Двенадцать лет я надрывал свою задницу и выплатил половину стоимости по закладной за свой корабль, а после того, как удача мне изменила, Хиро решил изъять судно. Он заявил, что из-за меня он теряет лицо перед своими приятелями по Юэ-Шень.

— Звучит вполне разумно, — заметил Ли, — для Рюити Хиро.

— Мы пытались откупиться от него, но это нам не удалось. Теперь мы в таком положении, как будто похитили у него этот корабль уже дважды, и у нас нет возможностей с ним бороться.

— Вы два раза похитили один и тот же корабль у Рюити Хиро, мистер Мэй?

Ли повернулся и с довольным видом обратился к Вонну:

— Вы знали, кого выбирать.

— Вонн сказал, что вам нужен корабль торгового типа. Будто бы надо что-то забрать и доставить.

Ли отпил длинный глоток.

— Я думаю, что это скорее спасательная миссия, — он почесал ухо и внимательно изучил их лица. — Полагаю, что мне следует начать сначала. Вы когда-нибудь слышали о процессе Ловелла?

Никто ему не ответил.

— Значит, надо вернуться к самому началу, — вздохнул он. — Кто-нибудь из вас слышал о концепции Разделенного Знания?

Герцог выпрямился:

— Это что-то насчет того, что вы можете узнать нечто, что знал кто-то другой, съев часть его мозга?

Ли передернуло от отвращения.

— Очень грубо выражено. Это началось на Соле-3 несколько столетий назад. Ученые, экспериментировавшие с небольшим червем, называемым «планария», открыли, что если его научить пробираться по простому лабиринту и затем скормить эту особь другим планариям, добавив определенные реагенты, то эта вторая группа будет знать, как проходить по лабиринту, которого они никогда в жизни не видели. Поэтому ученые пришли к выводу, что информация хранится в мозгу в виде какого-то биохимического кода. Они проверили эту идею на крысах. Они учили крыс пробегать по сложному лабиринту, нажимать определенную кнопку, чтобы получить пищу, и так далее. Когда их мозги скормили второй группе крыс, то, черт побери, у них были уже определенные знания относительно тех стимулов, которым их подвергали впервые. С этой теорией играли лет сто, пока, наконец, не дошли до опытов с человеческим мозгом, используя инъекции вместо того, чтобы принимать материал через желудок, но возникло одно препятствие. Проблема заключалась в том, что у восприемника должен быть тот же тип тканей, что и у донора, чтобы информация передалась успешно. Это застопорило исследования, пока не появился тип по имени Ловелл. У него возникла мысль, что если протеиновые цепочки замаскировать, то тело могло бы их поглотить. Он создал фермент, который назвал Псевдоаза. Этот фермент концентрировался вокруг протеиновых цепочек и как бы поглощал их. Оказавшись внутри тела, ферменты начинали входить в состав нейронов, то есть оказывались в мозгу. Ферменты поглощались окружающими тканями без отрицательных последствий, а вместе с ними и цепочки информации.

— Облепленные сахаром, — заметил Герцог.

— Именно так. К тому времени Ловелл умер. Его мозг был обработан, и информация была введена одному из его коллег. Это дело тогда не было поставлено на должную ногу, потому что Псевдоаза поглощала только разрозненные обрывки информации. Тем не менее, этот коллега получил достаточно Разделенного Знания, чтобы устранить недостатки метода.

— Интересная история, — заметил Мэй, — но какое отношение все это имеет к забавам, которые вы планируете?

— Коллеги Ловелла с тех пор были очень заняты, — пояснил Ли. — Заняты приготовлением мозгового экстракта, хотя они предпочитали называть конечный продукт «эссенцией» или «сущностью». Они основали корпорацию «Сущность» и начали опрашивать великих мыслителей на предмет приобретения их мозгов — когда самим мыслителям их мозги уже будут ни к чему, имелось в виду. За столетие, которое прошло после того, как процесс был доведен до совершенства, они только тем и занимались, что обрабатывали мозги великих, чтобы сохранить их для будущего.

— За это время у них должна была накопиться целая коллекция, — заметил Герцог.

Ли кивнул:

— Двести фиалов. Две сотни самых выдающихся умов недавней истории — и все они пропали.

Герцог снова выпрямился в кресле:

— Пропали?

— Пропали. Видите ли, аккумулировав всю эту огромную умственную мощь, корпорация «Сущность» обнаружила, что у них нет критерия, по которому они могли бы решать — пускать ли определенный мозг в производство или оставить его на потом? И если да, то кто должен быть реципиентом? На кого этот реципиент будет работать? Как этот человек будет использовать полученную информацию? Возникнут ли какие-либо претензии относительно имущества донора? И что насчет самой корпорации? Все это превратилось в кошмар, и они решили отдать фиалы на длительное хранение, чтобы разобраться во всем не спеша. Они решили переправить свой товар на Каунсил-5, но совершили ошибку, выбрав для перевозки корабль Главной Малайзийской.

— И груз к месту назначения не прибыл, — предположил Мэй.

— Внешне все выглядело так, будто бы на них напали пираты. Главная Малайзийская погрузила фиалы в зафрахтованный космобус, направлявшийся к системе Каунсил. Его обнаружили примерно через год дрейфующим в глубоком космосе и полностью выпотрошенным. Корпорация получила неплохую страховку, но к тому времени стало понятно, что они недооценили свой продукт.

— А где же эти фиалы сейчас? — спросил Герцог.

— В руках Юэ-Шень. И я подозреваю, что криминальные исследователи выльют большую часть в канаву, а остальное используют в своих целях.

Мэй опустошил свой стакан и поставил его на стол.

— И каким образом сюда вписываемся мы?

— Скажем, корпорация «Сущность» очень и очень хочет заполучить свои фиалы обратно. Причем все, а не только некоторые.

— Вознаграждение, — сказал Вонн, — не настолько большое, чтобы заплатить выкуп, который требует Юэ-Шень, но достаточное для того, чтобы решиться их выручить.

— Мы не проживем так долго, чтобы успеть потратить эти деньги, — заметил Мэй.

— У вас будет реальная гарантия того, что Юэ-Шень не станет вас искать после этого, — возразил Ли. — Прежде всего, мы станем героями перед лицом всей остальной галактики, и никто, даже Юэ-Шень, не осмелится посягнуть на героя. Что же касается денежного вознаграждения, то, по моим грубым оценкам, ваша доля составит около семидесяти пяти миллионов кредитов.

Герцог подавился своим напитком.

— Семьдесят пять? Мэй, этого будет достаточно, чтобы…

— Знаю, — сказал Мэй, не желая обсуждать свои финансовые проблемы. — Звучит неплохо, Ли, но почему я должен вам верить? Откуда вы знаете, где находятся фиалы?

— Вы хотите знать, где спрятан этот материал? — спросил Ли. — На Косене-3. На большом складе. Мои начальники, похоже, тоже не знают, что делать с этими фиалами.

— Вы с ума сошли. Косен-3 — это родной мир Юэ-Шень. Эта миссия рассчитана на дураков.

— Это самая легкая работа из всех, которые вы когда-либо выполняли. После того как распространились слухи о вознаграждении, Юэ-Шень стала нервничать по поводу похищенного. Они собираются переместить его в максимально укрепленную лабораторию науки жизни в 217 километрах от склада.

— Максимально укрепленную, да? — Мэй встал и начал ходить туда-сюда. — Ну а что же остальная планета?

— Вонн отключит систему радарного обнаружения в данном секторе, — продолжал Ли. — Вы с Герцогом посадите корабль незамеченным и откроете грузовой трюм. Я заведу внутрь бронированную машину с фиалами, газом мы усыпляем охранников, забираем фиалы и уходим. Вот и все.

— Вы сумасшедший. С чего вы решили, что сможете без всяких проблем завести на мой корабль бронированную машину?

— Вы меня не слушали, — заметил Ли. — Я сказал, что я сам буду за рулем этой машины.

— Вы? — Мэй внимательно посмотрел на Ли.

— Теперь вы знаете, в чем заключается моя работа в Юэ-Шень.

Все изумленно замолчали. Наконец Мэй рассмеялся:

— Это, несомненно, меняет мое отношение к делу. Каким же образом вы достигли такого завидного положения?

— Как и любой другой, я начал работать в компании и добился того, что мне стали доверять.

— А почему вы внезапно решили вогнать нож им в спину?

Ли посмотрел Мэю в глаза.

— А чему вы поверите? Месть? Меня обошли по службе? — Он покачал головой. — Здесь только одна истина, и заключается она в жадности. Цена хороша. Этих денег мне хватит на все: чтобы купить себе новое лицо, новое имя, новый дом. Я смогу исчезнуть и уйти на покой.

— А что, если я все равно не поверю?

— Дверь на выход справа от вас, — ответил Ли. — Но не забывайте, что, отказавшись, вы теряете все.

Мэй с Герцогом переглянулись.

— Так что же, вы с нами?

— Расскажите мне об этом деле, — проговорил Герцог, — еще раз. Как можно детальнее.

— Что тут рассказывать? Фиалы сейчас в Джакссе — это центр обработки и каталогизации всего того, что Юэ-Шень заполучила теми или иными способами. Поскольку еще не решено, куда девать продукт «Сущности», они собираются перевезти его в биологическую лабораторию, максимально защищенную, на тот случай, если у кого-нибудь возникнет мысль похитить его.

Моя задача, как водителя, будет заключаться в том, чтобы нейтрализовать сопровождающего с дробовиком. Ваша, Мэй и Герцог, работа будет заключаться в том, чтобы посадить корабль на выбранной мною лужайке, которая расположена примерно на полпути между Джакссом и центром. Вы приземлитесь незаметно, потому что Вонн отключит радарную подстанцию перед вашей посадкой и оставит там бомбу, которая взорвется, когда мы будем взлетать.

Ваш трюм будет открыт. Я завожу броневик внутрь, и мы заполняем его усыпляющим газом. Охранников, которые находятся внутри броневика, мы вытаскиваем на лужайку, отбываем и летим к какой-нибудь приличной, законопослушной планете, где и передаем эти две сотни фиалов по назначению.

Мэй взглянул на своего молодого партнера:

— Герцог? Твое мнение?

— Ты очень сильно хочешь отыграться на мистере Хиро? — спросил тот.

— А ты как считаешь, Герцог?

— Это твоя битва, — сказал Герцог. — Я буду уважать твое мнение независимо от того, что ты решишь.

— У вас ценный сотрудник, мистер Мэй, — заметил Майрон Ли.

— Тогда ладно, — решительно сказал Мэй. — Мы — в деле.

— Очень хорошо. — Ли начал собирать пустые стаканы со стола. — Прежде всего, вам нужно отвезти Вонна на Сайпресс-13 и забрать оттуда джентльмена, который будет нам помогать. Герцог, вы, если желаете, можете остаться здесь, пока ваша рука не заживет.

— Что за друзья у тебя на Сай-13? — спросил Мэй. Вонн положил ноги на стол:

— Те, кто будет разбираться с сопровождением.

— Сопровождением? — подозрительно проговорил Мэй. — Каким это сопровождением?

— Это стандартная процедура, — ответил Ли. — Юэ-Шень снабдит броневик по причине его содержимого вооруженной охраной.

— Какова численность этой охраны? — требовательно спросил Мэй.

— Два танка и вертолет.

— Вы ничего нам об этом не сказали, — сердито заметил Мэй.

— Это совершенно не должно вас касаться.

— В том-то и дело, что это меня касается, если я буду сажать корабль в разгар боя.

— Вам не придется сажать корабль в разгар боя, — заверил его Ли. — К этому времени все уже кончится.

— Хорошо, если так оно и будет.

— Дайте мне лазерный карабин, — проговорил Вонн, — и я обещаю, что у вас не возникнет ни малейших забот.

— А как насчет топлива? Я не смогу довести дотуда корабль на чистом энтузиазме.

— Я оплачу эту часть расходов, — сказал Ли. — С этого момента я плачу вам заработную плату. Главное — не лениться. Я накопил достаточно для того, чтобы провернуть это дело, но все же нам придется экономить, пока мы не получим вознаграждение.

Мэй улыбнулся Герцогу:

— Никаких проблем. Об экономии мы знаем все, не правда ли?

Герцог не ответил. Он наблюдал, как Вонн работает острием ножа, вычищая грязь из-под ногтей, и с тревогой думал о том, во что же они все-таки впутались.

 

14

— Ты уверен, что он появится? — спросил Мэй.

— Уверен. Насколько я знаю, он никогда не упускал шанса подзаработать, — ответил Вонн.

— У нас не так уж много времени.

— Хватит об этом беспокоиться. Это мой брат.

Мэй с Вонном сидели в приглушенном свете придорожного бара на Сайпрессе-13, медленно тянули напитки и ждали появления человека по имени Андерс.

Перед тем как покинуть Айаагу, они послали лэйз в систему Сайпресс, представлявший собой двусмысленное послание следующего типа:

АНДЕРС — НАШЕЛ ДЕНЕЖНУЮ РАБОТУ ВСТРЕЧАЙ СТАРОМ МЕСТЕ ТО ЖЕ ВРЕМЯ САЙ-13 — ВОНН.

Они улетели через несколько минут после отправки послания, в то время как Герцог остался на Айааге, чтобы помочь Ли в организационных вопросах и залечить покалеченную руку.

На пути к Сайпрессу они остановились на колониальном торговом посту, чтобы закупить оружие при помощи платежной пластины, которую дал им Ли. Вонн заказал ящик динамита, взял четыре противотанковых винтовки, два ящика патронов, кое-что из камуфляжной одежды и двенадцать бронежилетов.

— Сопровождением будут заниматься всего четыре человека, — заметил Мэй. — Зачем тебе дюжина?

— По нескольким причинам, — ответил Вонн. — Во-первых, за все платит Ли. Во-вторых, в подобных ситуациях бронежилеты быстро изнашиваются. В-третьих, когда занимаешься такими делами, народу часто оказывается больше, чем предполагалось.

Мэй поднял один из бронежилетов. Материал был толстым и скользким, он покрывал человека от шеи до промежности.

— Почему, Вонн, народу бывает больше?

— Когда ты собираешься пригласить в дело кого-то конкретно, он обычно приводит с собой других. Например, я хочу ввести в это дело Андерса, но так получилось, что он сейчас работает с типом по имени Алан Джентс. Поэтому Джентс, вероятно, присоединится, чтобы принять участие в драке. Если в бою кто-нибудь спасает твою задницу, то ты всегда стремишься ему отплатить.

— Интересно.

— Кроме того, — холодно добавил Вонн, — в таких делах людей иногда убивают.

Мэя передернуло, и он попытался отвлечься, оглядывая оружейную лавку. Но это не помогло. Там были пулеметы. Ножи. Парашюты. Револьверы и пистолеты. Ракетницы. Запаянные контейнеры с патронами. Ручные гранаты.

Внезапно весь план потерял для него привкус карнавального действа и стал выглядеть реальным и довольно мрачным.

Вздохнув, он решил отнестись к делу практически. Чем быстрее они с этим покончат, тем лучше.

— Я не вижу здесь лазерных карабинов, — заявил он Вонну.

Вонн прижал палец к губам.

— Они под прилавком, — шепнул он. — Если, конечно, у них имеется хоть один в запасе.

Пошептавшись у прилавка, они получили ящик с маркировкой «Винчестер Политекникс. Лазерный карабин GSXA-12 с упаковкой батарей». К этому они добавили ящик гранат, расплатились и ушли. Наняв грузовик, они перевезли все это к кораблю, открыли грузовой трюм и погрузили оружие на прогулочную яхту «Иншалла». Вернув грузовик, они заплатили за парковку в офисе авиаполя и снова направились на Сайпресс-13.

Они прибыли на час позже назначенного для встречи времени, причем этот час увеличился еще на полтора, пока они ставили корабль в док и ехали на такси к месту встречи. Они предъявили свои идентификационные карточки, проверили на входе оружие и медленно обошли помещение, чтобы узнать, не прибыл ли Андерс.

— Мы, наверно, его упустили. Могу поспорить, что он уже ушел, — кисло заметил Мэй.

— Если он пришел раньше нас, он будет ждать.

— Откуда ты знаешь?

— Мы с Андерсом не первый день знакомы. Он мой…

— Брат, — сказал Мэй. — Я это уже слышал.

— Кроме того, я знаю, что единственное дело, на которое он никогда не опаздывает, это вооруженная стычка.

Когда стало ясно, что их прогулка не принесла пользы, они заняли столик и сделали заказ. После нескольких порций разбавленных водой напитков Мэй казался еще более разочарованным.

— Мне кажется, что твой лучший друг нашел более выгодное дело.

— Успокойся. У нас в запасе еще восемь дней.

— Я не просижу здесь так долго, — пожаловался Мэй.

— Имей хоть немного веры, — утомленно заметил Вонн.

— Прежде всего, я не понимаю, зачем нам нужно столько посторонних людей. Если Ли ведет броневик, почему он не может просто улизнуть от эскорта?

— Ли организует дело таким образом, — сказал Вонн, — чтобы все выглядело так, как будто бы он тоже оказался жертвой нападения, как и сопровождающие. Это частично снимет с него подозрения.

— Так что твоим людям придется высовывать головы на линию огня, чтобы их захватить.

— Все нормально, — продолжал Вонн. — По словам Ли, дорога к биоцентру проходит через планетарный лесной заповедник мимо урочища, называемого «Великие Скалы». Когда конвой пойдет вокруг этих скал, каждая машина пропадет из вида примерно на двадцать пять секунд.

— Не так уж и много, — заметил Мэй.

— Достаточно. План состоит в том, чтобы на повороте обстрелять авангард и конец колонны из противотанковых ружей, а из лазерной винтовки снять вертолет. Мы займемся этим с Андерсом и тем парнем, которого собирается пригласить Ли.

— Чем больше народу, тем больше вероятность того, что кто-то заговорит, — заметил Мэй.

— Чем больше будет людей, за которыми придется гоняться Юэ-Шень, тем меньше вероятность того, что они найдут тебя, — ответил Вонн.

— Все равно мне это не нравится, — буркнул Мэй.

— Да что тут не по тебе? — подзуживал Вонн. — Боишься замарать руки?

— Я не хочу всю оставшуюся жизнь оглядываться, не найдут ли меня. Любой, кто считает, что эти деньги того стоят, — псих.

— Поосторожнее, когда ты говоришь о моих братьях, — бросил ему Вонн.

— Сегодня ночью лев спит, — послышался позади чей-то голос.

Вонн улыбнулся.

— И охотится по утренней прохладе.

Обернувшись, они с Мэем увидели две долговязые фигуры с напитками в руках. У одного были густые черные волосы и шрам от уха до подбородка. Второй оказался сухопарым мужчиной с лицом почти что подростка. Встав, Вонн обнял человека со шрамом.

— Андерс! Рад, что ты пришел, — освободив одну руку, он сжал ладонь второго мужчины. — Джентс, старый пройдоха! Сколько же мы не виделись?

— Не так уж долго, — Джентс сверкнул зубами. Все трое рассмеялись.

— Мэй, я хочу тебе представить парней, с которыми я побывал в стольких драках — как на поле боя, так и вне его, — что и вспоминать неохота. Лорен Андерс и Алан Джентс.

Мэй встал и пожал им руки.

— Джеймс Мэй. Рад познакомиться.

Джентс схватил руку Мэя, как только Андерс ее отпустил.

— Вы не собираетесь предложить нам присесть? — спросил Андерс.

— Заткнись и садись, — сказал ему Вонн._ За выпивку платим мы.

Они расположились вокруг стола.

— По твоей записке я понял, что тебе нужна помощь закаленных в боях профессионалов, — продолжал Андерс. — Что у тебя за дело?

— Напасть и исчезнуть, — сказал Вонн. — Некие плохие парни украли кое-что, что им не принадлежало, и мы собираемся это у них отнять.

— Кто эти плохие парни?

— Юэ-Шень.

Андерс вздрогнул:

— Если уж ты сказал, что дело большое, то это действительно так.

— В таком случае деньги должны окупить наши старания, — заметил Джентс. — И за кем же потом они будут гоняться?

— Это дело отчасти междоусобное, — пояснил Вонн. — В какой-то мере это снимет давление с нас.

— Лишь отчасти. А каковы детали?

— Некоторое время назад Юэ-Шень присвоила себе товар, который ей не принадлежал. Однако то, что было присвоено, очень дорого владельцу товара и имеет большое значение для всей галактики.

— Неужели фиалы «Сущности»? — Джентс хлопнул в ладоши. — Мы станем героями, черт побери!

— Черт возьмет, если мы забудем об осторожности, — заметил Андерс и перевел взгляд на Вонна. — Он прав?

— В самую точку.

— Но как мы их заполучим?

— В двух словах, наш спонсор будет находиться за рулем броневика с фиалами, когда мы на него нападем.

Джентс потирал руки.

— Их ограбят свои же! Здорово! Обожаю такие вещи.

Андерса, казалось, раздражало поведение Джентса.

— Что нам нужно для дела?

— Я уже все достал. Наш спонсор покупает тяжелое оборудование, так что вам будет достаточно иметь при себе только личное оружие.

— Оно всегда с нами, — заметил Джентс. — Снаряжено и укрыто.

— А как насчет людей?

— Спонсор утверждает, что на земле нам хватит троих, но что касается меня, то я считаю, что этого мало. Мне бы хотелось иметь хотя бы шестерых. Мэй будет вести корабль, спонсор — рулить броневиком, и для работы останемся только мы трое. В идеале я бы хотел три огневых тройки. Вы не привели с собой каких-либо стрингеров?

— У нас есть стригнеры, — хохотнул Джентс. — Причем — довольно шустрые.

— Прекрати, — резко бросил ему Андерс. — Они вытащили нас из заварушки, разве не так?

— С трудом, — рассмеялся Джентс. Андерс вздохнул:

— Они влезли в это дело, потому что никто их больше не нанимал. Но они хороши.

Джентс плюнул:

— В лучшем случае, недурны.

— Они хороши, — настаивал Андерс. — Это пара, Джордж с Ленни. Коротышка думает за двоих и может управиться с любым оружием, которое ты дашь ему в руки. А верзила даже не всегда может сообразить, как спасти свою жизнь, но зато прет, не обращая внимания ни на какие препятствия. Он сильнее самого черта.

— Они идиоты.

— Позволь мне самому об этом судить, — кратко ответил Вонн. — Вы их привели с собой?

— Они в соседнем зале пожирают сандвичи. Я пошлю за ними, если ты хочешь.

Джентс снова захохотал. Андерс хлопнул его по плечу:

— Поскольку ты их так любишь, тащи их сюда.

Джентс взял себя в руки и двинулся к двери.

— Он превратился в такого болвана, — заметил Андерс.

— Что это на него напало? — спросил Вонн.

— Самомнение заедает. Он стал считать себя лучшим в галактике боевиком.

— То же самое приключилось и с Бельмонтом.

— Будем надеяться, то он кончит не так, как тот.

— А что случилось с Бельмонтом? — спросил Мэй.

— Он мертв, — холодно ответил Вонн.

 

15

— Поймите меня правильно, но у этого пойла ужасающий запах, — сказал Герцог.

Ли кивнул:

— Я знаю, но все же вы должны его попробовать. Это называется напитком героев. Сварено прямо здесь, на Айааге.

Герцог отпил, и его чуть не вырвало.

— Я горжусь вами. Вы его не выплюнули, — заметил Ли.

— И что же это за пойло, хотя бы предположительно? — Герцог с отвращением смотрел на стакан.

— Предположительно, это джин.

— По вкусу похоже, будто кто-то утопил в нем рыбу, — Герцога передернуло. — Так как там насчет того, что это напиток героев?

— Этот напиток был очень популярным во время Арколианской войны, — объяснил Ли, — особенно среди пилотов вакуумных истребителей. Считалось, что им должно поставляться все самое лучшее, но к тому времени, когда припасы привозили к месту их дислокации, они уже были разворованы служащими компании или экспроприированы генералами. Оставался только арколианский джин, который, по общему мнению, по вкусу смахивал на дерьмо.

— Я не стал бы с этим спорить.

— Пилоты испытывали такой стресс, что пили практически все, что попадется под руку, и все они, включая Дениса Уэйра, Эрика Диксона и прекрасную Лей Бранд, сильно привязались к этому пойлу. Вот оно и стало символом храбрости. Никто и не подумает считать вас настоящим вакуумным истребителем, пока вы не сможете пить это пойло.

— Сожалею, Ли, но я не такой храбрый.

— Вкус его — на любителя. — Ли отпил глоток и поморщился.

Послышался размеренный стук во входную дверь дома Ли.

— Это наш человек.

Герцог поставил стакан на столик и открыл дверь. Он удивился, оказавшись лицом к лицу с броско одетой женщиной. Она протянула ему руку.

— Майрон Ли? — спросила она. — Меня зовут Дон.

Герцог оглянулся на Ли:

— Мне кажется, у нас тут возникла проблема.

Ли приблизился к двери и улыбнулся.

— Здесь нет никакой проблемы, — он пожал женщине руку. — Майрон Ли. Моего молодого друга зовут Герцог.

Герцог снова перевел взгляд на женщину. Рядом с ней возник широкоплечий, мускулистый мужчина.

— Герцог, этого джентльмена зовут Парнелл Салливан. Пар — мой старый… э-э… знакомый.

Герцог протянул руку мужчине, у которого оказалось мощное рукопожатие.

— Рад познакомиться.

— Герцог какой? — требовательно спросил Салливан.

Герцог сердито уставился на него:

— Просто Герцог, а для вас — «сэр».

Ли поморщился. Салливан предупреждающе поднял палец, но Дон перехватила его.

— Ты сам напросился, Пар. Кроме того, присутствием духа этого парня можно лишь восхищаться.

Действительно, присутствие духа, подумал Ли. Герцог был высок, но Салливан был огромен. Он был вдвое шире Герцога. У него было обветренное лицо, на бедре висел боевой нож, через плечо перекинут дробовик. Он не походил на субъекта, с которым легко померяться силою.

— Да, жилы у него крепкие, — сообщил Салливан Дон и обратился к Герцогу: — Не хотел бы ты, парень, в этом убедиться?

Герцог посмотрел на Салливана, и у него по спине побежали мурашки. В Салливане было что-то такое, что ему не понравилось.

— Мне безразлично, что ты плевком можешь пробить дыру у меня в груди, — спокойно сказал он. — Я принял на себя обет, что не потерплю неуважения от людей, которые на меня работают.

— И когда же ты принял этот обет, мелюзга?

Герцог взглянул на ручные часы:

— Секунд двадцать назад.

— Давайте присядем, — быстро предложил Ли. Он провел компанию в гостиную.

— Еще одно, — предупредил Салливан. — Мы не работаем на тебя. Мы работаем с тобой вместе.

Герцог посмотрел на Ли:

— Почему я должен с этим мириться? Зачем он вам нужен?

Ли ответил ему жестким взглядом:

— Я ему многим обязан.

— Серьезно? — Герцог повернулся к Дон. — А вы что здесь делаете?

Салливан снял дробовик и прислонил его к стене.

— Мне стоит разорвать тебя на части.

— Я дождусь тебя в аду.

— Герцог немного перебрал, — сказал Ли. — Этот джин сразу бьет по мозгам. Присаживайся, Герцог.

Герцог протянул руку к свободному стулу, пристально глядя на Салливана:

— Дамы первыми.

Салливан некоторое время переваривал это. Затем он медленно улыбнулся и хлопнул Герцога по спине, отчего тот полетел чуть ли не через всю комнату.

— Кажется, ты мне нравишься, — сказал он. — У тебя есть мозги, и ты умеешь ими пользоваться, — он сел и подождал, пока сядет Герцог. Герцог медленно опустился в кресло.

Ли посмотрел на Дон и вежливо улыбнулся:

— Вы нас извините, но нам нужно обсудить дела.

— Она со мной, — заявил Салливан.

— Это яснее ясного, — заметил Герцог. Салливан начал было вставать, указывая на Герцога пальцем:

— Слушай, ты…

Дон положила руку ему на плечо и попыталась его усадить:

— Успокойся.

— Послушай, Пар, — сказал Ли. — То, во что мы ввязываемся, — дело непростое. Я не хочу, чтобы все провалилось из-за того, что в него будет вовлечена женщина.

— Я в состоянии о себе позаботиться, — резко возразила Дон. — Всегда и везде.

— Не сомневаюсь в этом, — ухмыльнулся Герцог, вставая.

Салливан вскочил на ноги:

— Ты, маленький ублюдок…

— Герцог! — громко сказал Ли, подталкивая его в сторону кухни. — Почему бы тебе и не принести всем выпивки?

— Я не хочу пить.

— Сделай это.

— Последуй совету, — приказал Салливан.

— Мне виски с содой, — сказала Дон. Герцог спокойно оглядел помещение. Положив руку на затылок, он провел рукой по волосам, которые были зачесаны вверх.

— Ладно, — сказал он.

Повернувшись, он поспешил на кухню, с грохотом выставил стаканы, набросал в них льда и, проливая, налил напитки, спешно их перемешивая.

Что же такого странного было в этом человеке? Конечно, не его размеры. После множества стычек со школьными недотепами Герцог научился не реагировать на габариты противника, так что масса Салливана здесь не играла никакой роли.

Как бы мне хотелось узнать, в чем здесь дело, думал он.

Он вытер тряпкой пролитое, затем снова потер затылок. Его волосы все еще стояли торчком и не желали укладываться.

 

16

За неделю в доме на Айааге-12 их уже собралось десятеро. Несмотря на возражения Герцога, Ли официально нанял Салливана и Дон. Мэй с Вонном вернулись из системы Сайпресс с Андерсом, Джентсом и двумя стрингерами, которых звали Винтерс и Медведь.

Увидев их впервые, Мэй подумал, что Джентс что-то перепутал. Медведь оказался невысоким, вертким парнем лет двадцати, не больше. У него было прыщавое лицо и спутанные волосы. Он постоянно грыз ногти, а когда его что-то волновало, его речь превращалась в мешанину отдельных слогов, перемежаемых резкими вдохами.

Винтерс оказался высоким, тощим типом с чрезмерно развитой челюстью и черепом гидроцефала. Его черные волосы и темные глаза контрастировали с бледной кожей, у него был большой крючковатый нос. Он был намного старше Медведя и выглядел довольно потрепанным. Он был подвержен внезапным вспышкам ярости и иногда становился неуправляемым, хотя всегда слушался Медведя, если только тот был способен на связную речь.

— Вы, должно быть, чертовски обязаны этим типам, — заметил Вонн Андерсу.

— Внешний вид может быть обманчив, — ответил тот. — Они умеют работать, и в трудной ситуации я бы доверился любому из них.

— В какой степени?

— Ну, больше, чем Джентсу.

— Если он им доверяет, — сказал Мэй Вонну, — то для меня этого вполне достаточно.

Засунув руки в карманы, Ли стоял лицом к большому куску картона, на котором Андерс грубо изобразил карту.

— Еще раз, — сказал он, — на удачу. Положим, в городе Джаксс на Косене-3 сейчас восемь ноль-ноль. Конвой покидает место парковки. Мэй, где вы?

— На «Ангельской Удаче», приближаюсь к Косену-3. Все занимаются проверкой оборудования.

— Мы с Салливаном уже на месте, — сказала Дон. — Занимаемся тем же.

— Время восемь пятнадцать.

— Мы с Дон отправляемся к Великому Золотистому лесу, — сказал Салливан.

— Я готовлю «Ангельскую Удачу» к выходу на геосинхронную орбиту над Великим Золотистым регионом.

— Время девять тридцать.

— Мы останавливаемся на месте проведения пикников и смотрим, как конвой проезжает мимо, — сказала Дон. — Когда они проедут, мы прыгаем в машину и направляемся к радарной подстанции Джаксса. Я провожу диверсию и отключаю ее на десять минут.

— Я размещаю бомбу на главной силовой линии и активирую приемник, — сказал Салливан.

— Когда я слышу, что радарный маяк отключился, — сказал Мэй, — я настраиваюсь на частоту переносного маяка, который Ли разместил на лужайке. Затем у меня остается десять минут, чтобы посадить корабль.

— К концу этих десяти минут, — сказала Дон, — мы снова включаем радар и движемся к Великим Скалам по запасной дороге. Мы останавливаемся у озера, топим машину и с оружием идем два километра до исходной позиции.

— Приземлившись, — сказал Мэй, — я остаюсь на корабле, в то время как остальные отыскивают спрятанную на лугу машину и загружаются. Они едут к местам своей диспозиции на изгибе дороги.

— Если все пройдет по графику, то во сколько это случится?

— В десять ноль-ноль, — сказал Герцог. Ли указал на карту:

— Что означает этот крестик?

— Важное место, — ответил Андерс. — При известной скорости движения каждая из машин конвоя окажется вне видимости другой в течение примерно тридцати секунд. Вы достаете свой револьвер и избавляетесь от типа, который едет с вами с дробовиком, затем останавливаете машину.

— Я беру лазерную винтовку и снимаю вертолет, — сказал Вонн.

— Мы берем на себя передний танк, — тихо проговорил Медведь.

— Салливан, отдышавшись, уничтожает замыкающий танк, — сказала Дон.

— Мы подключаем канистру с усыпляющим газом к системе циркуляции воздуха на крыше броневика и усыпляем охранников в кузове, — сказал Вонн. — Мы говорим, что оба водителя будто бы мертвы, а Ли прячется. Мы оттаскиваем охранников в лес, одеваемся в их форму, а их самих пристегиваем наручниками к дереву.

— Почему мы не можем просто подождать и усыпить их в грузовом трюме? — возразил Алан Джентс.

— Я не хочу, чтобы они пришли в себя и стали палить по моему кораблю, — ответил Мэй. — К тому же мы создадим ложный след, о котором станет известно их боссам. Кроме того, со времени моего последнего визита в систему Вегаса у меня нет емкостей с усыпляющим газом.

— Ты так и напрашиваешься на то, чтобы тебя захватили пираты, — заметил Джентс.

— Что дальше? — перебил его Ли.

— Хватаем фиалы, — ответил Вонн.

— Когда танк будет поражен, встречаемся у броневика, — сказал Винтерс.

— Все загружаются, — сказал Салливан.

— Вы подъезжаете к кораблю, — продолжил Мэй. — Я жду с открытым грузовым люком и включенными двигателями.

— Я присоединяюсь к мистеру Мэю на мостике, — сказал Вонн. — Мы включаем наш особый передатчик, дважды нажимаем на кнопку, и радарная станция взлетает на воздух.

— Кнопку должен нажать я, — заявил Винтерс.

— Мы улетаем с Косена-3,— сказал Мэй.

— Всей командой, — добавил Герцог.

— И нам еще надо будет добраться до Каунсила-5,— сказал Ли, — вернуть фиалы корпорации «Сущность» и получить вознаграждение.

— Анонимно, — добавил Андерс. — Давайте не забывать об этой немаловажной детали.

— Говори за себя, — ответил Ли. — Что касается меня, то мне нужна защита, которая будет обеспечена, если тебя называют героем. — Он посмотрел на часы и потянулся. — Хватит об этом. Вы хорошо разучили свои роли. Остается только сыграть их в реальном времени. Вы меня извините, но мне пора спать. Рано утром я вылетаю к системе Косен.

Винтерс хихикнул:

— Вы только подумайте. Через месяц, в это же время, мы все будем богатыми.

— Или мертвыми, — добавил Алан Джентс.

 

1

Ли долго смотрел на себя в зеркало. Он уже многие годы носил эту форму, но никогда раньше не осознавал, что она невыгодно смотрится на его низкорослой фигуре. Из-за расцветки формы его лицо казалось бледным, а волосы слишком темными. Фуражка отбрасывала тени на глаза, так что усы его выглядели смешными, и, кроме того, она опиралась на уши, заставляя их оттопыриваться.

Были также и другие проблемы. То ли он потолстел, то ли его рубашка села? Воротник казался слишком узким. Краги едва держались и, похоже, стремились стащить штаны к лодыжкам. Те же самые брюки давили в промежности, чего он раньше не замечал. Его икры чесались от носков, которые съехали на лодыжки, а туфли жали.

Он поднял ладони и стал смотреть, как они дрожат. Он хлопнул ладонями друг о друга. Наклонившись к зеркалу, он смотрел на пот, выступивший у него на лбу. Он стер его рукавом и ослабил галстук.

— Нервничаешь?

В желудке у Ли что-то оборвалось. Схватившись за полку, он постарался прийти в себя.

— Эй, я не хотел тебя испугать, — проговорил голос. Это был Карлин, неуклюжий парень с плохими зубами. — Что с тобой такое? Ты ужасно выглядишь.

Ли тряхнул головой:

— Переутомился вчера вечером. Был на вечеринке — одного парня из наших переводят на Галлегос. Этих чертовых прощальных тостов было не менее сотни.

Карлин поправил ему галстук:

— По-моему, у меня в шкафчике есть таблетки Лейтена.

— Нет, спасибо. Мне будет еще тошнее, если я приму что-нибудь сейчас.

Карлин положил руку на плечо Ли. От этого движения тот подпрыгнул.

— Если ты плохо себя чувствуешь, то я могу повести машину. А ты возьмешь дробовик и поспишь.

Ли отказался:

— Администрации не понравится, если мы изменим порядок.

Карлин с ним согласился.

— Может, оно и так, — он потянулся и сверился с часами. — Десять минут остается. Пора двигаться. Мы же не хотим опоздать, разве не так?

Ли покачал головой:

— Нет, мне бы этого не хотелось.

 

2

Андерс протолкнул масляную тряпку в металлический ствол.

— Входи, — сказал он. Люк поднялся; из проема на него смотрел Герцог. Наемник поднял ствол к свету и заглянул внутрь. — Привет, парень.

— Ты хотел меня видеть? — спросил Герцог. Андерс начал полировать тряпкой ствол снаружи.

— Я слышал, что ты с Тетроса-9. Это правда?

Герцог засунул руки в карманы:

— Да.

Андерс взвесил ствол в руке.

— Я не хочу показаться суеверным, но мне бы хотелось, чтобы ты был в моей боевой команде. Я уверен, что Мэй не будет против. Вам обоим нет нужды присматривать за кораблем, пока мы занимаемся своим делом.

— Суеверным?

— Я просто хочу, чтобы все шансы были в мою пользу.

Герцог похлопал себя по правой руке:

— А как насчет моего гипса? Ты уверен, что хочешь, чтобы с тобой рядом тащился инвалид?

Андерс презрительно нахмурился:

— Ты не инвалид. Бывало, я заканчивал бой в гораздо худшей форме, чем ты сейчас. Кроме того, мы дадим тебе легкую нагрузку — вести машину или нести снаряжение.

Герцог пожал плечами:

— Ладно. Почему бы и нет?

Андерс игриво хлопнул его по здоровой руке.

— Мы все же сделаем из тебя наемника, — он снова посмотрел в ствол на просвет. — Чисто, как зеркало. Ничего не может быть лучше вида только что прочищенного ствола. Различаешь каждую деталь. — Он положил ствол на колени. — Как у нас со временем?

— Опережаем график на шесть минут.

— Сразу видно, что планировал кто-то другой. Лично я всегда действую минут на пятнадцать позже графика, — с характерным лязгом он начал собирать механизм, который вскоре стал напоминать пулемет.

— Я об этом слышал, — заметил Герцог. Андерс вставил магазин, затем снова выщелкнул.

— Что-то не так, парень?

— Боюсь, что стану путаться под ногами, и от меня не будет никакого толку. Меня могут убить. Это меня также страшит.

Андерс положил оружие:

— Это чертовски страшно. Я к этому не привык.

— Ты? Профессионал? Ты смеешься.

— Такое случается и с лучшими из нас, — Андерс пожал плечами. — Послушай, Герцог, от этого ощущения у тебя в кишках, когда собираешься нажать на спуск, никто не сможет тебя избавить. Единственное, что тебе остается, — это потерпеть, пока стрельба не окончится. Но зато когда все кончено, ты испытываешь такое воодушевление, что сразу берешь в толк, что дело того стоило.

— Чем ты сам себя успокаиваешь?

— Я? Я напоминаю себе, что все должно получиться как надо. Например, что со мной ничего не случится, пока ты в моей команде.

— Почему ты все время на этом настаиваешь?

— Ты честно этого не знаешь?

Герцог покачал головой.

— В соответствии с тем, что я слышал, тетранцы — люди особые. Видишь ли, колонизация вызывает не только изменение планеты — люди тоже меняются.

— Школьный курс биологии, — заметил Герцог. — Каким образом это относится ко мне лично?

— Поправь меня, если я не прав, но в годы колонизации Тетрос-9 был нестабилен. Внезапная вулканическая активность, землетрясения и прочее в таком роде. Твои предки гибли во время всех этих разнообразных катаклизмов, но они научились предчувствовать их приближение. Если что-то не в порядке, то тетранец заметит это раньше, чем кто угодно другой. Вся галактика считает, что тетранцы — особо удачливы.

— В том все и дело? В этом и заключается твое суеверие?

— Именно. Меня удивляет, что ты сам не в курсе. Конечно, если ты вырос на Тетросе, то мог и не замечать ничего подобного.

Герцог вздохнул.

— Это объясняет множество вещей, которые произошли с тех пор, как я улетел оттуда. — Он нахмурился. — Ты хочешь взять меня с собой только по этой причине?

— Конечно, нет. Нам с Вонном ты нужен для того, чтобы нести канистру с усыпляющим газом. У Вонна — лазерный карабин, Джентс тащит взрывное устройство, а я буду прикрывать вас троих.

Герцог оглядел каюту Андерса. Когда их глаза снова встретились, он сказал:

— Почему бы и нет? Считай, что я с вами.

— Добро пожаловать, — сказал Андерс, пожимая Герцогу левую руку.

 

3

— Какого черта ты здесь делаешь?

Герцог подобрал гаечный ключ, который уронил Джентс.

— Извини, Андерс просил меня проверить, готова ли канистра с усыпляющим газом.

— В следующий раз стучи, ладно? — Джентс сунул в карман латунный переходник. — Если бы я уронил канистру, нам был бы уже конец.

— Но это же всего-навсего усыпляющий газ.

Джентс вздохнул и вручил канистру Герцогу.

— Всего лишь усыпляющий, но под изрядным давлением. Она разлетится, как шрапнель, если грохнет.

— Эта штука? Грохнет? — Герцог постучал пальцем по выходному клапану.

Джентс вскочил на ноги и схватил канистру:

— Ты что, нас угрохать собрался?

— Ни Боже мой, — сказал Герцог. — Ты всегда такой нервный перед сражением?

Джентс выдохнул и отдал ему канистру:

— Ты когда-нибудь работал с газом?

Герцог вспомнил о «газджете».

— Не совсем.

— Тогда ладно. Но если я говорю, что это опасно, значит, это опасно, черт побери.

— Если это так опасно, каким же образом ты перекачал это в канистру и остался живехонек?

Джентс сердито уставился на него:

— Я пошел в машинный отсек и сцедил из главной цистерны. Ясно?

— Ясно. Мне было просто любопытно.

— Забудь все свои вопросы перед сражением. Я не стану останавливаться для того, чтобы сообщить тебе, пулями какого калибра в нас стреляют. — Он хлопнул Герцога по руке: — И поосторожнее с канистрой.

Герцог держал канистру, как младенца.

— Можешь на меня положиться, — сказал он и вышел из каюты Джентса.

Когда дверь закрылась, Джентс пробормотал:

— Вот уж нет. Никогда в жизни, черт побери.

 

4

Ли сверился с часами. Было без четверти девять. Они шли точно по графику. Он крепче вцепился в руль броневика и смотрел, как мимо прополз дорожный знак. Они уже приближались к Великому Золотистому лесу. Все должно было сработать как надо.

Ему казалось, что за ним наблюдают, и он искоса поглядел на напарника. Карлин сидел, прислонившись к двери, с дробовиком в руках, глаза его были закрыты. Что задумал этот ублюдок? — подумал Ли.

Карлин пошевелился и положил дробовик. Он взглянул на Ли затуманенными глазами и моргнул. Ли пристально уставился на него.

— Смотри! — воскликнул Карлин.

Ли бросил взгляд сквозь лобовое стекло и резко повернул руль туда и обратно. Броневик бросило влево, затем он снова вернулся на середину дороги. Пронесло. Они чуть не вписались в здоровенный валун, невесть как оказавшийся на пути.

Затрещало переговорное устройство, связывающее их с кузовом:

— Нельзя ли поосторожнее? Мы тут все залили горячим кофе!

Ли прикусил губу. Он никогда еще не испытывал таких ощущений, как те, которые появились у него сегодня утром. Вот он здесь едет, великий герой, готовый вонзить нож в спину хозяина, едет и задыхается.

Вы бы тоже задыхались, подумал он, если бы вам нужно было носить эту рубашку. И если бы какой-нибудь тупой и жирный придурок глазел на вас, как чертова снулая рыба.

Ли бросил взгляд на Карлина. Карлин улыбнулся ему в ответ.

Вот оно что!

Карлин знал. Он должен был знать. Возможно, он — агент системы Внутренней Безопасности и только и ждет момента, чтобы дунуть в свисток.

Внезапно Ли захотелось оказаться где-нибудь далеко-далеко. Где угодно, в любом месте Галактики. Может быть, если он достаточно сильно этого пожелает, то молекулы его тела отделяться друг от друга, перенесутся на другой план и соберутся снова в каком-нибудь месте, где ему будет удобно и хорошо. Мечты… Он истекал потом и чувствовал, как руки трясутся, удерживая руль.

Они проползли мимо знака с надписью «Великий Золотистый лес». Площадки для пикника располагались за следующим поворотом, и первый танк уже достиг их. Как только Дон и Салливан увидят броневик, машина нападения завертится, и пути назад уже не будет. Ему оставалось только держаться за руль. Остальное произойдет само по себе. Рукавом он вытер пот со лба и лица.

Карлин снова глазел на него. Ли видел это боковым зрением. В его взгляде не было ни любопытства, ни удивления. Это был обезличенный, деловой взгляд.

Не сейчас, молил Ли. Подожди…

Броневик огибал поворот. До площадки для пикника оставалось меньше минуты.

— Ли… — позвал Карлин.

Ли дернулся и вцепился в руль.

— Ли?

— Еще рано.

— Что?!

— Рано, я сказал! Еще не время! — Ли смотрел на него дикими глазами, пот стекал по его лицу.

Карлин отвернулся и перенес свое внимание на бумажный пакет у своих ног. К ужасу Ли, он открыл его и полез внутрь.

Проклятье, я же сказал, что рано!

Глядя на него, Карлин вытащил руку из мешка. Вопль вырвался из горла Ли, и, выхватив револьвер, он лихорадочно нажал на спуск. Термос разлетелся и залил все вокруг кофе, заполнив кабину горячим, влажным запахом. Карлин тупо уставился на то место, где только что был термос. Челюсть у него отпала в шоке, когда он увидел, что его рука тоже исчезла.

В следующее мгновение исчезла и его челюсть, превратившись в яркое красное пятно. Голова Карлина ударилась в стекло, оставив на нем паутину трещин. От грохота правое ухо Ли пронзила боль, так что он дернулся. В ярости он выстрелил снова. И снова его уши пронзила боль, в то время как Карлин ударился о дверь и сполз на пол.

Внезапно наступила тишина. В левом ухе у Ли дико звенело. Правое ухо болело и ничего не слышало. По полу кабины растекалась красная масса. Окно осталось целым, в паутине трещин в пуленепробиваемом стекле застряли его первые две пули. Воздух был душным от запаха нитратов, горячего кофе и крови.

Ли остановил машину, распахнул дверь и выпрыгнул. Ему удалось сделать три шага, затем ноги у него подкосились, и он упал на колени.

Затем его стало рвать.

 

5

Герцог смотрел на часы.

— Сколько там? — спросил Вонн.

— Девять тридцать три.

— Скоро они уже подъедут к лесу.

Герцог наклонился вперед и стал смотреть в иллюминатор.

— Интересно, о чем сейчас думает Ли.

— Вероятно, перебирает варианты, как потратить свои деньги, — предположил Мэй.

Все рассмеялись.

 

6

Салливан лежал на большом валуне. Дон стояла позади него, скрытая валуном от магистрали на Джаксс.

— Ты все еще видишь конвой? — спросила Дон. Салливан оторвал глаза от бинокля.

— Да, — ровно ответил он. — Они остановились.

— Остановились? — Дон перевела взгляд на партнера. — Что там случилось?

— Не знаю. Броневик резко остановился, Ли вылез и свалился.

— С ним все в порядке?

— Не знаю, — он снова поднес бинокль к глазам. — Теперь он встает. Похоже, весь этот чертов конвой остановился. Из каждого танка по несколько человек идут к броневику.

— А что делает Ли?

Салливан не ответил. Он смотрел, как Ли размахивает руками в сторону танка и указывает на броневик. Затем он наклонился, обхватил руками колени, и его снова вывернуло.

— Пар, что происходит?

— Его рвет, — сообщил ей Салливан. — И он держится рукой за ухо.

— Он всегда так делает, — рявкнула Дон. — Я имею в виду, что делают остальные? Плохо, если все пойдет наперекосяк, когда игра уже началась.

Салливан что-то проворчал. Он наблюдал, как танкисты осматривают кабину броневика.

— Пар, — настаивала Дон. — Что там происходит?

— Команда танка, — сказал Салливан, устраиваясь на камнях поудобнее, — взяла брезент из задней части ведущего танка. Они его развернули и тащат к броневику, со стороны места пассажира. — Он смотрел, как люди в форме собрались вокруг кабины броневика и начали что-то теребить и тащить внутри. — Не могу сказать, что они делают. Проклятье, если бы я знал, что происходит.

— А что делает Ли?

Салливан настроил бинокль на коротышку. Ли стоял, прислонившись к ведущему танку, и какой-то мужчина перевязывал ему ухо. Салливан описал эту сцену.

— Что-то пошло не так, — заметила Дон. Она взглянула на часы и вздрогнула. — Хотелось бы знать, для чего им этот брезент.

— Это охранник с дробовиком, — спокойно проговорил Салливан. — Должен быть. — Он оперся на локоть и посмотрел на Дон. — Ли там единственный в форме водителя броневика. Танкисты вытащили что-то тяжелое со стороны пассажира, завернутое в брезент, и привязали это с задней стороны ведущего танка. Другая команда притащила большую канистру с чем-то, и они сейчас вытирают кабину внутри.

Дон выругалась.

— Он нажал на курок, — с отвращением проговорила она. — Какого черта он сделал это сейчас? — Она уставилась на Салливана: — Не торчи здесь как столб. Говори мне, что происходит.

Он повернулся и продолжил изучать ситуацию.

— Все возвращаются по машинам. Ли снова садится в броневик.

— Не выношу, — сказала Дон. — Не выношу находиться в неведении.

Салливан сел и положил бинокль в футляр.

— Они поехали, — сказал он. — Давай выбираться. Она смотрела, как он спрыгнул со своей наблюдательной вышки.

— Мне это не нравится, — заявила она.

— Никто и не говорит, что тебе это должно нравиться, — ответил он.

Нахмурившись, Дон смотрела, как он идет по тропинке к машине. Как может он так беспечно относиться к происходящему? Разве его не тревожит, когда что-то идет не так?

— Ты что, решила остаться?

Он улыбался, протягивая ей руку. Она догнала его, но держала руки сложенными на груди.

— Что с тобой происходит? — спросил он.

— Мне хотелось бы знать, что задумал этот старый ублюдок.

— Не беспокойся об этом, — рассмеялся Салливан. — Просто случайно сорвался курок.

— Все равно мне это не нравится, — настаивала она.

 

7

Ли облегченно вздохнул. На его лице заиграла лукавая ухмылка. Через несколько секунд он уже хохотал, стуча кулаком по рулевому колесу.

— Они мне поверили, — хихикал он, веселясь от всей души. — Эти тупые ублюдки купились.

 

8

— Геосинхронная орбита установлена. Великий Золотистый регион, — объявил Мэй.

— Как скоро мы сядем? — спросил Герцог. Мэй сверился с часами на панели.

— Теперь — в любое время. Нам остается только ждать сигнала.

 

9

Поначалу Харбесон решил, что этот стук объясняется воздействием на его мозг озона и запахов разогретого электронного оборудования. Поэтому он проигнорировал звук и продолжил изучение голографического диска с обнаженными лагерианками.

Но стук раздался снова. Он поднял глаза от экрана и обвел взглядом помещение. Харбесон проверил систему сигнализации, произвел также другие проверки, но без всякого толку. Он сделал пометку в журнале по поводу этого шума и вернулся к своему диску.

Затем послышался грохот. Харбесон нервно огляделся и достал оружие.

— Гюнтер? — позвал он слабым голосом.

Он приоткрыл немного дверь и через щелочку выглянул в вестибюль. Его партнера нигде не было видно, но по ту сторону внешней двери виднелась женщина, напряженно вглядывавшаяся сквозь укрепленное стекло. Недовольно хмурясь, он положил оружие в кобуру и подошел к двери.

— Что тебе надо? — требовательно спросил он.

— Хочу войти, — через переговорное устройство ее голос казался металлическим.

— Мне жаль, но — нельзя.

— Пожалуйста. Мне нужно воспользоваться вашим телекомом.

— В пяти километрах отсюда есть станция помощи. Ты можешь воспользоваться их телекомом.

— Это далеко. Я пешком.

— Мне жаль. Внутрь не допускается никто, кроме имеющих разрешение.

— За мной гонится мой бывший муж, и если он схватит меня, то убьет.

Харбесон вздохнул:

— Извини, не могу.

Он повернулся, чтобы уйти, но женщина распахнула свою блузку. Он в недоумении уставился на нее. В настоящем виде это смотрелось гораздо лучше, чем все то, что он мог найти на своем новом голографическом диске.

— Я сделаю все, что угодно, лишь бы добраться до телекома, — зазывно проговорила она. — Все, что угодно.

Его рука потянулась к кнопкам кода открывания двери.

 

10

Вонн склонил голову, вслушиваясь в информацию, приходящую на шлемофон.

— Вот оно, — сказал он. — Маяк под нами.

— Отлично, — сказал Мэй, пристегиваясь к креслу. — Тогда — вперед.

 

11

Салливан расположил бомбу на силовом кабеле, идущем от генератора. Когда она взорвется, подстанция будет отрезана от источника питания как минимум на неделю. Им нужно было только десять минут.

Он посмотрел на часы. Дон находилась внутри уже пятнадцать минут. Сколько она будет там торчать? Отключить систему она ухитрилась сразу же, но выходить не спешила. «Ангельская Удача» должна уже приземляться. Еще немного, и ему придется пойти и вытащить ее оттуда.

Обойдя подстанцию, Салливан подошел к входу и через окно заглянул в вестибюль. Один из охранников стоял, прислонившись к двери в аппаратную, и прислушивался к доносившимся оттуда звукам.

Салливан ощутил, как его лицо загорелось от ярости. Первоначальным его импульсом было вломиться внутрь с оружием наизготовку и вытащить оттуда Дон. Но он передумал. Может быть, бомба поможет решить все проблемы. Может быть, она взорвет всю подстанцию, и эти несчастные охранники сгинут.

Об этом стоило поразмыслить.

 

12

«Ангельскую Удачу» встряхнуло. Мэй откинулся на спинку кресла и отстегнулся.

— Мы сели, — объявил он. — Немного косо, но мы на месте.

— Не самая мягкая посадка, которой я когда-либо ассистировал, — заметил Вонн. — Он хлопнул рукой по одному из рычагов. — И для корабля это вредно. Мы потеряли немного чистящего агента.

— Но он хотя бы не залил грузовой трюм, — сказал Герцог, уходя с мостика.

— Ли нашел не самое лучшее место для посадки, — сказал Мэй. — Мне придется обговорить это с ним, прежде чем мы снова воспользуемся его советами.

Мэй с Вонном прошли к грузовому трюму. Остальные уже были там и занимались каждый своим делом. Андерс ходил от одного ящика к другому, доставал разнообразные детали, протирал их тряпкой и собирал вместе. Джентс раскладывал пояса с амуницией по калибру и пристегивал к каждому по четыре гранаты. Медведь собирал противотанковые винтовки и настраивал лазерные прицелы при помощи небольшой отвертки. Винтерс весело вытаскивал ящики из «Иншаллы» и расставлял их на полу с открытыми крышками.

— Где Герцог? — спросил Мэй.

— Я послал его искать машину, — ответил Андерс.

Мэй покачал головой:

— А кого ты пошлешь искать Герцога?

— Он справится, — бросил ему Андерс. — Дай ему шанс.

Они закончили разгрузку, и в этот же момент машина подъехала к дверям трюма. Все, кроме Мэя, оделись в камуфляж и высокие ботинки. Затем последовали бронежилеты, шлемы и приготовленные Джентсом пояса с амуницией. Герцог спросил, почему он должен надевать пояс, и ему сказали, что все надевают пояса с боеприпасами. Ему также дали пистолет и наплечную кобуру, из-за чего он почувствовал себя не в своей тарелке.

— Я никогда не любил оружие, — сказал он, держа пистолет двумя пальцами.

— Совершенных людей не бывает, — заметил Вонн.

— Ты смотри на это таким образом, — посоветовал Андерс. — Если попадешь в заварушку, то кому-нибудь придется дважды подумать, прежде чем наброситься на тебя.

С кислым видом Герцог надел кобуру.

— Надеюсь, до этого не дойдет.

— Не беспокойся, — заявил Алан Джентс. — Все пройдет идеально гладко. Охрана не причинит нам никаких беспокойств.

И он подмигнул.

 

13

Салливан гнал машину, не разбирая дороги. Он не мог объезжать ямы и рытвины, и каждый раз при этом машину встряхивало.

— Что-то не так? — спросила Дон.

— Мы отстаем от графика. Тебе обязательно нужно было обслуживать обоих?

— У меня не было выбора. Когда я была с одним, появился его напарник и захотел получить свою долю.

Салливан тупо смотрел вперед, сжимая руль так, что побелели костяшки.

— Ты ревнуешь, да?

Салливан не ответил.

Разинув рот, она пристально смотрела на него.

— Ты влюблен в меня, да?

Он дернулся, когда машина наткнулась на очередную рытвину.

— А-а, — сказала она. — Мне очень жаль.

 

14

Андерс взял два пистолета в наплечных кобурах, нож в ножнах, прикрепляемых к ноге, и автомат.

Медведь взял противотанковую винтовку и потащил ящик патронов для нее. За плечо он закинул автомат, на бедре у него висел нож.

Винтерс взял автомат, а на груди у него крест-накрест располагались две ленты с гранатами. Одну из гранат он держал в руке и любовно ее рассматривал.

Джентс взял пистолет, нож и автомат. В руке он нес чемоданчик с газораспылителем.

Герцог нашел нож с ножнами и нацепил его на пояс. Нож ему нравился больше, чем пистолет под мышкой. Он держал приготовленную Джентсом канистру и ключи от машины.

Вонн держал в руках лазерный карабин. Он проверил, заряжены ли батареи, и повесил карабин на плечо. На поясе у него висел его любимый револьвер с кобурой. Он подключил карабин к блоку батарей за спиной и рукавом протер ствол.

Все взяли по противогазной маске и стали грузиться в машину. Мэй отозвал Герцога в сторону и протянул ему руку.

— Возвращайся, черт побери, — сказал он. Герцог кивнул:

— Я вернусь.

Мэй повернулся к машине и указал пальцем:

— И ты, мистер Вонн, притаскивай свою задницу целой, чтобы мы могли поскорее улететь отсюда.

Вонн иронически улыбнулся ему.

Герцог ударил ногой по полу трюма, глядя, как остальные грузятся в машину. Вонн махал ему рукой, призывая поторопиться.

«Ладно, значит, я не нужен Мэю», — подумал Герцог. Он не сиделка при младенце. Герцог для него — мертвый груз, когда не ведет машину и не занимается болтовней. «Почему он хочет, чтобы я вернулся?» Герцог двинулся к машине. Но, с другой стороны, никто и не говорит, что я обязан вернуться.

 

15

— Мы проехали озеро.

В течение последних десяти километров Салливан не произнес ни слова.

— Я сказала, что мы проехали озеро. Ты не собираешься останавливаться? Мы же должны были утопить машину!

— Некогда, — рявкнул он. — Снаружи холодно, и я не хочу тащить тяжелое ружье и тебя заодно за то короткое время, что нам осталось. Если хочешь утопить эту штуку, то можешь этим заняться, пока я буду стрелять.

— Ты хочешь поставить все на грань провала, когда мы уже зашли так далеко?

Он посмотрел на нее горящим взглядом:

— А кто виноват в том, что мы отстаем от графика? Скажи мне, Дон!

Больше ему ничего не потребовалось говорить.

 

16

Герцог остановил машину. Он смотрел на огромные скалы и на то, как дорога огибала их, теряясь из виду.

— Твоя остановка, Медведь.

Медведь кивнул, а Винтерс что-то забормотал о том, что разнесет все в пух и прах.

— Когда сделаете дело, — произнес Вонн, — торопитесь. Чем быстрее мы разделаемся, тем будет лучше.

Медведь с Винтерсом спрыгнули и пошли по асфальту. Андерс взглянул на Герцога:

— Готов?

— Г-готов, — запинаясь, ответил Герцог.

— Расслабься, парень. С тобой будет все в порядке.

Вонн смотрел в небо, прислушиваясь. Герцог тоже прислушался, и вскоре он услышал то, что давно уже различили тренированные уши наемника. Издали доносился рокот вертолета.

 

17

Машина прошла юзом на тормозах, подняв облако пыли. Дверь распахнулась, и Салливан выскочил наружу с ключами в руках. Он бросил взгляд вдоль дороги, в сторону пересечения с главной магистралью, и увидел, как мимо проехал танк. Он вставил ключ в прорезь и распахнул багажник.

— Хорошо, если этот танк — первый. — Он достал противотанковую винтовку и ящик с патронами и побежал к перекрестку.

Дон выскользнула из машины и взглянула вдоль дороги. Вслед за танком появился броневик. Она вздохнула с облегчением и побежала за Салливаном.

 

18

Ли чувствовал себя так хорошо, как не чувствовал уже несколько недель. Он дышал, делая глубокие вдохи и очень медленно выдыхая. Будь спокоен, говорил он себе.

Он смотрел, как ведущий танк вышел на поворот. Он исчез из виду. Затем слева Ли заметил облако пыли, висящее в воздухе. Взглядом отследив, что пылит, он увидел машину. Сверху завис вертолет.

Ли ударил кулаком по рулю и выругался.

 

19

— Вот они! — слова Герцога почти заглушил грохот проезжающего танка. Герцог опустил глаза на свои руки. Они тряслись.

Джентс хохотнул, Андерс вставил магазин в винтовку и передернул затвор. Вонн протирал прицел лазерного карабина.

— Пора отрабатывать нашу зарплату, парни.

Когда первый танк завернул за угол, Вонн подполз к краю дороги. Перекатившись на бок, он поднял ствол и стал высматривать вертолет. Его палец дрожал на спуске.

— Где они, черт побери? — спросил Джентс.

— Жди.

Послышался рев мотора, и вертолет вынырнул из-за скалы на гораздо более низкой высоте, чем ожидал Вонн. Он пронесся в метре от дорожного покрытия и взлетел, задевая верхушки деревьев и закручивая в воздухе пыль и листья. Палец Вонна дернулся на спуске, и из карабина ударил световой луч, с шипением ударяя в скалы и выбрасывая в воздух искры. Вертолет повернулся к ним лицом; застучали орудия, размещенные на посадочных лыжах.

— Дьявол! Им известно, что мы здесь!

Вонн вскочил и побежал. За ним в лес последовал огненный дождь, разнося на куски скалы, поднимая пыль и раскалывая деревья. Он прыгнул за валун и проверил зарядку лазера, в то время как пули вгрызались в скалы, создавая град из камней. Новые выстрелы послышались из другой части леса.

— Сними эту чертову штуку! — крикнул кто-то. Голос резко оборвался, когда вертолет повернулся к новому источнику огня и начал стрелять.

Вонн поднял голову. Вертолет висел прямо над ним, раскачиваясь и плюя огнем. Вонн хлопнул рукой по карабину, стремясь ускорить зарядку. Вспыхнул зеленый огонек. Вонн настроил длительность выстрела на полсекунды.

Целясь в бензобаки, он нажал на спуск. Световой луч ударил в шасси, так что вертолет закрутился. Выругавшись, Вонн попытался взять на мушку прыгающую цель, но ему это не удавалось. В ярости он выстрелил еще два раза — и оба промазал.

Вертолет стабилизировался. Вонн нырнул, держа карабин обеими руками. Мотнувшись вправо, вертолет снова открыл огонь. С земли тоже стреляли, и с вертолета им отвечали огнем. Вертолет закачался, развернулся и снова пошел в атаку на Вонна. Вонн установил длительность выстрела на пять секунд, понимая, что энергии на столько не хватит. Он прицелился в лобовое стекло, нажал на спуск и стал водить лучом по машине. Через прицел он увидел, как расплавилось стекло и как пилот отдернулся назад, держа в руках оторванный штурвал. Вертолет пошел вверх, затем скользнул в сторону и исчез в огненном шаре.

Вонн встал, глядя, как обломки падают в лес. Затем его охватила паника, и он, как слепой, побежал сквозь деревья, призывая остальных. Он наткнулся на Герцога.

— Со всеми все в порядке? — задыхаясь, проговорил он.

— С нами все в порядке, — заверил его Герцог. — Они подошли ближе, чем мне хотелось бы, но с нами все в порядке.

Появился Джентс. Он вопил и трясся одновременно:

— Ты, похоже, не спешил, черт бы тебя побрал! Что ты хотел этим доказать, Вонн?

Герцог оттолкнул его:

— Прекрати. Мы все живы, разве не так?

— Может быть, — заметил Андерс, появляясь из-за деревьев.

— Что ты имеешь в виду?

— Смотри сам, — Андерс указал на дорогу. — Тебе следовало быть внимательнее, Вонн, с твоими шальными выстрелами.

Вонн сразу же осознал возникшую проблему. Своим первым выстрелом он срезал группу камней, которые съехали и повалились на дорогу.

И, упав на дорогу, они расплющили передок броневика.

 

20

Медведь прицелился в танк, когда тот пошел на поворот. Ведя цель, он нашел шов в броне. Дешевые скалярианские танки, подумал он с улыбкой.

Неподалеку послышался громкий взрыв, и Винтерс сообщил, что в небо поднялся огненный шар. Это Вонн расправился с вертолетом. Медведь наполнил легкие воздухом, выпустил половину и задержал дыхание. Он совместил перекресток прицела со швом на танке и плавно нажал на спуск. Пускатель зашипел и больно ударил в плечо. Струя дыма, вылетев, протянулась к танку, после чего раздался металлический удар. Винтерс радостно завопил.

Из танка послышался скрежет и вопли людей, и он, завихляв, остановился. Из образовавшейся в боку дыры повалил дым. Медведь опустил руку и спокойно взял второй заряд. Не успел он снова прицелиться, как верхний люк открылся, и вместе с клубами синего дыма оттуда попытался выбраться человек. Винтерс выстрелил. Из люка показалась рука, схватила кашляющего человека за пояс и втащила его обратно. Люк захлопнулся.

— Хорошая работа, — крикнул Медведь.

Он снова навел перекрестие прицела на дыру в танке. В дыре показалось чье-то лицо. Медведь улыбнулся и выстрелил.

Раздался рев. Из дыры вырвалось пламя, верхний люк подпрыгнул и взлетел в воздух, крутясь, как подброшенная вверх монета. В танке раздался еще один взрыв.

Медведь схватил автомат и пополз к краю дороги, не сводя глаз с места, где был люк. Винтерс перебежал к танку и подобрался с противоположной стороны. Он появился у задней части танка и нашел топливный бак. Он взглянул на Медведя, указывая на крышку бака. Медведь кивнул.

Извиваясь от возбуждения, Винтерс отвинтил крышку и бросил ее через плечо. Она со звоном ударилась об асфальт, так что Медведь вздрогнул. Он смотрел, как Винтерс снял с пояса гранату. Винтерс смотрел на нее некоторое время, нежно ее поцеловал, вытащил чеку и уронил ее в бак. Он не двинулся с места. Чтобы услышать всплеск, он приложил ухо к отверстию.

Медведь вскочил на ноги и завопил. Винтерс оглянулся на него и побежал как ошпаренный, считая на ходу.

— Раз! Два! — громко считал он.

Он остановился, чтобы подобрать крышку бака. Медведь снова крикнул.

— Три!

Он повернулся лицом к танку, когда тот взорвался. Башня отделилась от корпуса, корпус смялся, и все охватил огонь. Отлетев метра на четыре, Винтерс полетел на землю.

Завопив, Медведь вскочил на ноги. Он подбежал к Винтерсу и упал на колени. Лицо Винтерса было красным, с пятнами черной сажи. Брови обгорели; его одежда дымилась. Слезы покатились из глаз Медведя, он стал трясти Винтерса. На лице Винтерса появилась ухмылка. Медведь шарахнулся от него, сердце у него ушло в пятки.

— Ты это видел, Джон? — воскликнул Винтерс. — Взорвалось, как ты и говорил! Разве это не великолепно? Везде огонь и осколки!

Медведь завопил и снова стал его трясти, обхватив руками шею Винтерса.

 

21

Салливан бросил ящик с боеприпасами на стол для пикника. Задний танк заметил пыль, поднятую машиной, и остановился. Люк сверху открылся, оттуда появился мужчина и стал смотреть на них в бинокль. Салливан, находясь справа от машины, зарядил противотанковую винтовку и прицелился.

— Он тебя увидит, — заметила Дон.

— Он смотрит на машину, а не на меня.

Сквозь прицел он видел, как мужчина говорит с теми, кто внутри. Мужчина снял бинокль, покачал головой и исчез внутри, закрыв люк.

— Он уходит! — закричала Дон. — Достань его! — она хлопнула Салливана по плечу. Салливан нажал на спуск и послал заряд в гусеницу танка. Раздался взрыв, гусеница порвалась, и танк беспомощно крутанулся влево. Он остановился, оказавшись передом к машине.

Тыльной стороной руки Салливан ударил Дон, и она повалилась назад. Он схватил следующий заряд и попытался вогнать его в магазин. Тот не шел. Ругаясь, Салливан нажимал на него.

Башня танка спокойно повернулась, пока главная пушка не оказалась нацеленной на машину. Раздался выстрел; снаряд с большим перелетом отклонился влево.

Салливану удалось с силой вогнать заряд. По дымовой полосе можно было судить, что его снаряд идет выше топливного бака. Воткнувшись в металл, снаряд застрял в нем.

— Медведь говорил тебе, чтобы ты не загонял заряды с силой, — горько заметила Дон, вытирая кровь с верхней губы.

Раздался свист и грохот. Обернувшись, они увидели, как пылающий остов их машины падает на землю. Башня начала поворачиваться к столу для пикников.

Следующий заряд скользнул в винтовку ровно. Салливан выстрелил. Снаряд пошел по прямой и ударил в то место, где башня соединялась с корпусом танка. Внутри раздалось несколько взрывов, и главная пушка поникла. Из танка пошел черный дым. Салливан бросил винтовку и, сняв с пояса гранату, пополз между деревьями и камнями. Ему показалось, что Дон крикнула ему что-то, но ему некогда было слушать. Он прыгнул в канаву и двигался по ней, пока она не подошла к дренажной трубе, проходившей под дорогой. Он взобрался по отмостку и вышел на асфальт.

Наверху танка человек старался выбраться из люка. Салливан выдернул чеку из гранаты и приготовился к броску. Человек на танке, черный от копоти, резко обернулся. Что-то ударило Салливана в плечо, и он упал на спину. Граната пролетела мимо, ударилась об асфальт и с грохотом выбила в нем яму. Мужчина на танке пригнулся, защищаясь от падающих обломков асфальта, и снова выстрелил в Салливана. Он прицелился в третий раз, но не успел выстрелить, так как в его груди возникла дыра, и он упал назад. Его уже бесполезный пистолет ударился об асфальт.

Затем танк взорвался.

Дон положила оружие обратно в наплечный мешок и побежала к Салливану. Когда она добежала до него, он уже сидел, прижимая правую руку к животу, и изо рта у него сочилась кровь.

— Позови такси, — сказал он.

— Почему ты меня никогда не слушаешь? — она достала из мешка шейный платок и обмотала ему плечо. — Ты ранен, — и она разрыдалась.

— Если ты не собираешься все время реветь, то здесь тоже не мешало бы перевязать, — он убрал руку от живота, открыв окровавленную рану. — Полагаю, что мне следует тебя поблагодарить. Говорят, что третий выстрел обычно попадает точно в цель.

— Ты сможешь идти, если я тебе помогу?

— О да, — ответил он. — И танцевать тоже смогу, — он закрыл глаза, голова его упала на грудь.

 

22

Джентс шел ведущим.

Он прошел лес и выскочил на дорогу до того, как они успели его остановить. Протестующе крича, они пошли вслед за ним.

На краю асфальта Герцог застыл на месте. Мгновение он смотрел на броневик, затем бросился на землю, так что канистра кувырком покатилась по асфальту.

— Ложись!

Следующим упал Андерс, затем Вонн. Услышав грохот канистры по асфальту, Джентс обернулся, громко ругаясь:

— Я тебе говорил, чтобы ты был осторожнее…

Резко открылись бойницы с боковой стороны броневика, и из них показались стволы. Пули проложили тропинку по направлению к Джентсу и заплясали у него на спине. Дернувшись, он сделал шаг вперед и упал ничком. Андерс начал стрелять в ответ. Герцог подполз к Джентсу и перевернул его. Луч света проник в машину и исчез в ней.

— Придержи лазер, — крикнул Андерс. — Ты можешь попортить товар.

Вонн крикнул Герцогу:

— Как он там?

— Мертв, — с трудом проговорил Герцог.

— Используй его для прикрытия, — закричал ему Андерс. — Мы отходим.

Герцог взял из рук Джентса автомат и попытался выстрелить в броневик. Автомат прыгал у него в руке. Пули рикошетировали от броневика, от скал и от асфальта. Вонн повернулся и побежал к лесу. Из бойниц раздались выстрелы, ранец с батареями взорвался на спине Вонна, и он упал среди деревьев.

Начал стрелять Андерс. Герцог схватил распылитель и канистру и, пригнувшись, побежал к Вонну. Наемник уже стоял, сбросив лазер и ранец. Его бронежилет был обожжен, но не потерял своих качеств.

— Дай мне твой автомат. Нам нужно вытащить Андерса.

Он взял у Герцога автомат и с края леса открыл подавляющий противника огонь. Андерс вернулся, бодрый, но истекающий кровью.

— Ты в порядке?

Андерс держался за правую руку.

— Более или менее. Я рад, что я южанин, привык, когда жарко, — он смотрел на броневик. — Похоже, мы оказались в тупике.

— Не думаю, что они отдадут нам фиалы только потому, что мы прекрасные люди, — заметил Вонн.

— Мы не можем ждать здесь весь день. Кто-нибудь проедет по дороге, увидит ту небольшую неразбериху, что мы устроили, и им и в голову не придет, что мы собрались тут на пикник.

— Нам нужно, чтобы охранники не покидали броневик, чтобы мы смогли достать их газом.

— Отлично. И как мы это сделаем?

— Там Медведь с Винтерсом, — сказал Герцог, указывая на две фигуры, которые показались из-за поворота и осторожно приближались к стоящему броневику.

— Они идут прямо на линию огня, — заметил Андерс.

— Дайте мне пять минут, — сказал Герцог. — Я возьму газ и зайду сзади. Вам нужно только постараться, чтобы они не выходили из машины.

— Думаю, мы сможем это сделать, — сказал Вонн.

— И нечего с ними миндальничать, — сказал Андерс.

Герцог помчался по лесу, поскальзываясь на камнях, врезаясь в молодые деревца, ветки хлестали его по лицу и одежде. Когда он вылетел на дорогу, его встретил оружейный огонь.

— Не стреляйте! — лихорадочно закричал он. — Это Герцог!

— Герцог? — спросил Медведь.

— А какой пароль? — крикнул Винтерс.

— Пароль? Нет никакого пароля!

— Выходи, Герцог, — ответил Медведь. — Все чисто.

Герцог выбрался из леса им навстречу.

— Вы еще не забрали фиалы? — спросил Медведь.

— Возникли некоторые препятствия. Ли мертв, Джентс тоже. Лазер сломан, а Салливан еще не показывался. Мы опасаемся, что второй танк может появиться в любую секунду.

— Проклятье, — выплюнул Медведь. — Я выбросил свою противотанковую винтовку.

— Давай не будем об этом, — сказал Герцог. — Нам надо расколоть броневик.

Передвигаясь вдоль скал, они дошли до носа броневика. Валуны совершенно раздавили его мотор и кабину со стороны пассажира. Герцог зашел с дальней стороны и махнул платком Вонну и Андерсу, затем повернулся к машине.

Он смотрел прямо в лицо Ли. Голова мертвеца была окружена венком из потрескавшегося стекла. Герцог потряс его, так как ему показалось, что Ли что-то прошептал, но звук, оказалось, донесся со скал. Медведь готовился запрыгнуть на кузов.

— Дай мне распылитель.

Герцог встал на искореженную подножку и передал ему чемоданчик. Медведь открыл его и бросил Герцогу конец шланга.

— Приготовил канистру?

— Да.

— Отлично, — он бросил крилианский гаечный ключ. — Надень маску, затем подключи шланг к канистре и этой штукой открой вентиль. Отвинти оборота на три.

— А еще одна деталь?

— Какая «еще одна»?

— Разве не нужен латунный переходник сверху канистры?

Медведь покачал головой:

— Не знаю, о чем ты говоришь. Нужна только канистра и нагнетатель.

— Но у Джентса был…

— Надевай маску, — Медведь отвернулся, чтобы повторить этот приказ Винтерсу, который по другую сторону скалы ждал появления второго танка.

Но у Джентса же был латунный переходник, и он положил его в карман куртки, думал Герцог, надевая маску.

Он возился со шлангом, пока тот четко не пристегнулся к канистре. Он потянул, и шланг отсоединился, ударив концом по стеклу его маски и перепугав его. Осторожнее с канистрой, сказал он себе, Джентс говорил, что она опасна.

Он заглянул в штуцер и заметил там комок грязи. Герцог постучал штуцером о камень и заглянул снова. Грязь исчезла. На этот раз шланг присоединился прочно. «Я пошел в машинный отсек и сцедил из главной цистерны. Ясно?»

Он надел гаечный ключ на вентиль и потянул. Вентиль не сдвинулся с места. Погоди, подумал он. Джентс, наверное, имел в виду грузовой трюм. Он, наверное, забыл, что усыпляющий газ в грузовом трюме.

Герцог поднял глаза на Медведя и кивнул. Медведь запрыгнул на крышу броневика, громко приземлившись. Он сунул шланг в вентиляционное отверстие и включил насос распылителя. Послышался негромкий гул.

— Давай!

Герцог надавил на ключ. Вентиль поддался, сначала понемногу, затем дело пошло легче. Следовало попробовать еще раз.

«Почему мы не можем просто подождать и усыпить их в грузовом трюме?»

Три оборота, да? Один.

«…У меня нет емкостей с усыпляющим газом со времени моего последнего визита в систему Вегас».

И у Джентса был латунный переходник, который он сунул в карман. Два.

«Он бесполезен без АПКВ. А поскольку это оборудование не является обязательным, я могу снять его и даже продать…»

На третьем обороте до него дошло.

«И для корабля это вредно. Мы потеряли немного чистящего агента».

— НЕТ! — Герцог лихорадочно завернул вентиль.

С крыши броневика послышался приглушенный протест. Герцог снова крикнул, сорвал штуцер с канистры и отшвырнул ее в сторону. Отскочив от асфальта, она откатилась под деревья.

— Герцог!

Он пробежал мимо скалы, мимо Ли, мимо исцарапанного пулями корпуса броневика и мимо стволов, торчащих из бойниц. Схватившись за ручки дверей кузова, он дернул их. Внутри раздался щелчок, и одна из дверей открылась.

Мужчина в коричневой форме приставил ствол револьвера к плексигласовой маске Герцога.

— Герцог! — крикнул Медведь, передергивая затвор своего оружия.

Герцог отчаянно махнул приближающемуся наемнику, призывая его остановиться. Медведь притормозил и выглянул за угол, чтобы оценить ситуацию.

— О нет, — пробормотал он про себя.

Взгляд охранника поплыл вверх, над головой Герцога. Револьвер упал на землю, за ним последовал сам охранник, свалившись на свою предполагаемую жертву и сшибив ее с ног. За ним выплыло облако желто-зеленого газа, струившегося вниз на землю и рассеивавшегося на ветерке.

— Что за чертовщина происходит? — спросил Медведь.

Герцог в панике сбросил с себя охранника и с криками стал бить ногой в борт броневика.

Андерс, в газовой маске, вышел из леса и схватил Герцога за плечи:

— Что такое, парень?

— Это хлор! Джентс сцедил его из цистерны с чистящим агентом, в машинном отсеке!

Андерс покачал головой:

— Но там штуцеры не соответствуют друг другу.

— У него был переходник! Маленькая латунная штука! Он сунул его в карман, думая, что я не замечу!

Андерс подвел его к Винтерсу, который снял свою маску.

— Мне жаль, что вы так тяжело это восприняли, мистер Герцог, — серьезно проговорил верзила.

Герцог стянул свою маску и посмотрел на Винтерса. Тот смотрел на него с искренним сочувствием.

— Спасибо.

— Поэтому Джентс и погиб, — пояснил Винтерс, — потому что он сделал кое-что не так, как надо. Так оно всегда и бывает.

Боевая справедливость, подумал Герцог. Процеженная до чистой сущности и сдобренная изрядной долей мистики. Но все же Винтерс прав.

— Полагаю, что так оно и есть, — сказал он.

— Герцог! — позвал Андерс. — Газ рассеялся, и Вонн собирается лезть в броневик. Хочешь присоединиться?

Герцог направился к броневику. По пути он внимательно посмотрел на тело Джентса, на Ли и на руку Андерса.

— А где Дон с Салливаном?

Андерс пожал плечами.

Герцог вздохнул.

— Что же, давайте заберем то, за что нам заплатят.

Они подошли к задней части машины, обходя тела, которые Андерс с Медведем сложили в кучу. Герцог забрался во внутреннюю камеру, и Вонн толкнул в его сторону большой сундук.

— Хорошая новость, — сказал Вонн, — состоит в том, что перед нами — искомый сундук с фиалами. А вот — плохие новости.

Развернув сундук, он указал Герцогу на небольшую дыру в боку. Засунув туда мизинец, он вытащил его и большим пальцем растер свежевытекшую жидкость.

— В него попали наши выстрелы. Как ты думаешь, что это такое? Дело всей жизни для кого-либо? Математические разработки? Новая система тяги для космических кораблей? Или, может быть, здесь перемешано несколько личностей?

Герцог изучил дыру и сочащуюся оттуда жидкость.

— Давай его откроем. Не могли же разбиться все фиалы.

Вонн достал пистолет и приставил его к замку.

— Подожди, — Андерс передал ему лазерный карабин. — Нет смысла рисковать.

Они передвинули сундук к краю кузова и выбрались наружу. Вонн взял лазер.

— Полсекунды? — спросил он.

— Более чем достаточно, — заверил его Андерс.

Вонн нажал на спуск. Замок искорежился и отвалился. Герцог разогнал дым и открыл крышку. Внутри в отделениях, выложенных пенополимером, располагались фиалы, и на крышке у каждого было выгравировано имя. Герцог поднял первый поднос и изучил его.

— Здесь все в порядке, — он передал поднос Вонну, который завороженно смотрел на него. — Я узнаю некоторые из этих имен, — сказал Герцог. — С этим тоже все в порядке, — сказал он, вынимая следующий поднос.

— История… — проговорил Анд ере.

— А здесь проблемы, — сказал Герцог. — В этот слой попала пуля.

— И кто ее получил? — спросил Вонн. Герцог выбрал осколки стекла и колпачки с именами.

— Т. Виктор.

— Это политическая философия, по-моему.

— Т'Чакку.

— Она была математиком.

Список продолжался. Шестнадцать фиалов разбились вдребезги, когда пуля попала в сундук.

Герцог вытащил целый фиал и поднял его к свету. Колпачок был размером с ноготь большого пальца, а сам пузырек — длиной с ладонь. Внутри находилась мутная жидкость, медленно перетекавшая из одного конца к другому, когда пузырек наклоняли.

— Кто такой Диксон?

На его слова никто не обратил внимания. Вонн с Андерсом спорили о том, являлась ли определенная личность судьей или философом. Герцог крикнул, и они посмотрели на него.

— Кто-нибудь из вас слышал о человеке по имени Эрик Диксон?

— Бесстрашный Эрик Диксон? — уточнил Андерс.

— Пилот? — спросил Вонн.

— Почему бы и нет? Он того заслуживал, — сказал Андерс.

— Кто такой Бесстрашный Эрик Диксон? — спросил Герцог.

— Он был пилотом, — пояснил Вонн. — Известный герой Арколианской войны.

— Он заново написал книгу о сражении корабль на корабль, — сказал Андерс. — Это был лихач и позер, но что-что, а летать он умел.

Герцог сжал фиал в руке.

— Диксон там есть или как? — спросил Вонн. Герцог покачал головой:

— Был. Фиал разбит.

Андерс повесил голову:

— Какая потеря.

Герцог сунул фиал в карман куртки.

— Давайте уберем все это. Нам пора двигаться. Они начали было упаковывать фиалы обратно в сундук, когда услышали крик. Обернувшись, они посмотрели на дорогу.

— Могли бы и помочь, — сказала Дон.

Она тащила Салливана на спине. Его руки обнимали ее за шею, и он висел у нее на лопатках. Оба были залиты кровью.

Винтерс с Вонном подбежали к ним и, взяв Салливана за руки, приподняли его. Дон упала на колени.

— Он еще жив, — сказала она. — Нам надо дотащить его.

Они перенесли Салливана к броневику и положили на асфальт. Герцог нашел в кузове одеяло и прикрыл им Салливана, подняв его ноги на сундук.

— Вы взяли товар? — спросила Дон. Андерс кивнул.

Она окинула взглядом сцену: мертвые охранники, голова Ли в обрамлении разбитого стекла, лежащий на дороге Джентс, обожженный и измазанный сажей Винтерс.

— Я полагала, что мы собирались разбить Юэ-Шень нос.

— Мы так и сделали, — заметил Вонн. — А они в отместку сломали нам обе ноги.

— Салливан не дотянет до корабля, если мы будем его нести, — сказал Герцог. — Поэтому я собираюсь вернуться за машиной.

— Звучит разумно, — заметил Андерс.

— И еще одно. Мы знаем, что Ли собирался возвратить фиалы корпорации «Сущность», но не знаем деталей. Надо бы обыскать его, чтобы посмотреть, нет ли у него каких-либо записей. Нам потребуется любая информация, какую мы сможем найти.

— Если уж говорить о помощи, — тихо сказал Медведь, — то ты не против, если я тебя буду сопровождать?

Герцог улыбнулся:

— Пошли.

Медведь сказал Винтерсу, чтобы тот помогал Вонну и Андерсу, и вставил в автомат новый магазин. Герцог кивнул головой, и они пошли.

— С чего начнем? — спросил Андерс, глядя на искореженную машину.

— Как насчет двери? — предложил Вонн. Дверь открылась на несколько сантиметров и дальше не пошла. Осмотр показал, что петли у нее изуродованы.

— Оттяпаем лазером?

— Конечно. Почему бы и нет?

Вонн поднял лазер и приказал Винтерсу держать дверь открытой. После полусекундного выстрела дверь начала коробиться.

— Попробуй.

Дверь подалась совсем немного.

— Тебе придется срезать всю петлю, — сказал Андерс.

— Кто-нибудь пролезет и придержит Ли. Если дверца отвалится, то он упадет на меня.

Андерс просунул руку внутрь и захватил прядь черных волос.

— Держишь? — спросил Вонн.

— Да. Давай поживее. По-моему, меня начинает тошнить.

— Не шевелись, не то я оттяпаю тебе пальцы.

— Это не смешно, брат.

Через два полусекундных залпа Винтерс оторвал дверь от машины. Андерс скользнул внутрь и взял Ли под руки, стараясь осторожно его приподнять.

— У него ноги застряли.

Вонн обхватил тело за талию:

— Давай дернем посильнее.

Андерс побледнел:

— Давай попробуем вытащить его целым, ладно?

Вонн оценил ситуацию:

— Он прижат рулевой колонкой.

Они попросили Винтерса, чтобы тот приподнял рулевую колонку, в то время как они будут тянуть. Андерс придерживал Ли, а Вонн работал с лазером. Через несколько минут возни, перемещений и лазерных выстрелов они освободили Ли. Андерс вытащил его из кабины и уложил на землю.

— Не хотел бы я заниматься этим ежедневно, — пожаловался он.

Чья-то рука схватила его за горло и держала, пока он не стал задыхаться. Он уперся руками в асфальт, но поскользнулся. Его голова оказалась притянутой к лицу Ли.

Глаза Ли открылись.

— Что за чертовщиной вы тут занимаетесь?

Андерс в панике напряг спину. Рука Ли отпустила его, и он упал на дорогу.

— Это ты, — проговорил Ли, задыхаясь. Трясясь, Андерс вскочил на ноги:

— Ты жив!

Ли кашлянул и дернулся при этом:

— И к тому же испытываю боль. Что там за дела были с этим валуном?

— Технические неполадки, — ответил Вонн. Ли прижал руки к груди:

— Вы заполучили товар?

— Большую часть. Несколько фиалов разбились.

Ли заметил травмированное плечо Андерса:

— Ты ранен.

— Никто и не говорил, что все пройдет слишком легко.

— И что мы имеем на данный момент?

— Джентс мертв, Салливан ранен, ты изувечен, а Винтерс обожжен. С остальными все в порядке.

— С охранниками были проблемы?

— Они мертвы, — сказал Вонн. — Джентс закачал в канистру хлор.

Ли покачал головой:

— Проклятье.

— Герцог очень расстроен. Он чувствует себя ответственным за них.

За поворотом раздался гудок, и появилась машина. Она остановилась, и Герцог, выпрыгнув, спросил, все ли готово.

— Иди сюда, — сказал Вонн. — Мы тебе покажем кое-что.

Герцог подошел, замедлив шаг при виде Ли, лежащего на дороге. Ли моргнул, и Герцог упал на колени, засыпая его вопросами.

Вонн взял тело Джентса за воротник и потащил его к машине.

— Давайте приберемся здесь. Мэй будет нас ждать.

Все ожили и занялись делом — погрузили Салливана, Ли, фиалы и оставшееся оружие. Андерс прыгнул в кабину к Герцогу, остальные погрузились в кузов, и они тронулись.

— Мы сделали это, парень, — жизнерадостно проговорил Андерс.

— Какой ценой? — мрачно спросил Герцог.

— Что значит «какой ценой»? Потери в бою — это неизбежное зло. Если ты связан с такой коррумпированной организацией, как Юэ-Шень, то должен быть готов заплатить за это немалую цену.

— Я говорю о наших, — резко бросил ему Герцог. — Я говорю о Джентсе, Салливане и Ли.

— Джентс был ублюдком, — сказал Андерс. — Если бы он сейчас выжил, я бы лично убил его за то, что он сделал. Он не имел права подрывать выполнение нашей миссии.

Герцог свернул с главной дороги на проселочную, которая вела к лугу.

— Миссия! — резко бросил он. — Неужели это все, что тебя заботит? А как насчет человеческого момента?

— Я и не думал, что ты поймешь, — ответил Андерс, — но каждый из нас, тех, кто взялся за это дело, знал, чем рискует. Для любого из нас оно могло быть последним. Мы привычны к подобной мысли.

— А я — нет! — крикнул Герцог. Глазами, полными слез, он смотрел на Андерса. — Вы, парни, может быть, и убийцы, но я-то — нет.

— Но ты спас Вонна и меня, — тихо заметил Андерс. — И ты спас бы и Джентса, если бы он не был таким упрямым. — Он откинулся на сиденье и закрыл глаза. — Попытайся об этом не думать. Все уже позади.

— Нет, это не так! — Герцог ударил по тормозам, вызвав протесты тех, кто находился в кузове.

Андерс схватился за приборную доску:

— Что такое?

Герцог указал в окно. На лужайке рядом с «Ангельской Удачей» были припаркованы три машины и вертолет. Герцог осторожно провел свою машину вперед, пока не увидел знакомые надписи на бортах.

— «Трансгалактическая Служба», — с облегчением сказал он. — Никаких проблем. Мы им скажем, что мы сделали для блага галактики, и улетим.

— Я бы не стал на это ставить, — заметил Андерс. — Не забывай, где мы находимся. Это их отделение может быть настолько же коррумпированным, как и все здесь.

Между ними появилась голова Вонна:

— Разговаривай с ними вежливо, Герцог. Нам придется как-то блефовать, чтобы выбраться отсюда.

Герцог остановился метрах в десяти от открытого грузового люка. Им махнул вооруженный мужчина в форме.

— Двое, — заметил Андерс. — Пистолет и автомат.

Мужчина в форме подошел со стороны сиденья водителя и приказал Герцогу открыть окно.

— Оно застряло, — громко ответил Герцог.

— Я сказал вам, опустите окно.

— А я говорю, что оно застряло.

Офицер повернулся к мужчине с автоматом:

— Нацель на окно.

Герцог опустил стекло.

— Мне уже не удастся поднять его снова, — пожаловался он.

— Что вы здесь делаете?

— Готовимся отправиться по домам, — Герцог указал на корабль.

— Значит, вы с этого корабля. Зачем он здесь находится?

— Он здесь припаркован.

— Разве вы не знаете, что кораблям запрещено садиться на Косене-3?

— У нас возникла неисправность двигателя.

Офицер вздохнул:

— Какого рода неисправность?

— Не знаю, — сообщил ему Герцог. — Я едва прошел курс начального АПКВ.

Андерс дернулся. Офицер покачал головой:

— Полагаю, что мне необходимо посмотреть ваши бумаги.

— Бумаги?

— Удостоверения личности. Декларации на груз. Регистрацию корабля.

— А, да, — Герцог полез рукой в карман и застыл, когда рука коснулась фиала.

— Что-то не в порядке?

— Со мной? А, нет. Все в порядке, — он вручил офицеру комплект фальшивых документов, который приготовил ему Ли.

Офицер с бесстрастным выражением лица изучил их.

— Что у вас в машине?

— Запчасти.

— Что за запчасти?

У Герцога сердце ушло в пятки.

— Запчасти для корабля.

Андерс снова дернулся.

— Какие именно «запчасти для корабля»? — с сарказмом спросил офицер. — Может быть, запчасти для того устройства, которое заставляет корабль перемещаться?

Андерс достал из-под сиденья пистолет и расположил его между собой и Герцогом.

— Если вы настолько разбираетесь в кораблях, почему же сами не посмотрите и не скажете нам, что там у нас?

— Может, я так и сделаю, — фыркнул охранник и медленно отошел от них.

— Приготовься загнать машину в трюм, — сказал Андерс.

Офицер взмахнул рукой, и появились еще двое охранников.

— Еще двое, — сообщил Андерс Вонну. — Дробовик и еще один автомат.

Металлический щелчок был ответом на его слова. Охранники двинулись к задней части машины, а офицер вернулся к окну.

— Надеюсь, вы не возражаете. Мы все же решили посмотреть.

— Ничуть, — улыбнулся Андерс. Из-за машины послышался оклик.

— Может, нам помогло бы, — заметил офицер, — если бы вы отперли задние дверцы.

— Прикажите вашим здоровякам дернуть, как следует. Эта машина не вчера сделана.

Офицер повернулся, чтобы прокричать инструкции. В это время Андерс поднял пистолет и выстрелил ему в лицо. Тот упал, и позади машины раздались выстрелы.

— Вперед!

Герцог нажал на газ, и машина прыгнула к «Ангельской Удаче». Быстро взглянув в зеркало заднего вида, он заметил, как трое мужчин в форме упали на землю. Машина резко запрыгнула в трюм, так что Андерс слетел с сиденья, и все в кузове завопили. Затем подпрыгнули задние колеса, и машина оказалась в трюме. Герцог нажал на тормоза и повернул руль. Машина со скрипом остановилась, и визг шин отдался эхом от стен трюма.

За долю секунды Андерс выпрыгнул наружу, за ним — Герцог.

— Все в порядке?

Сзади выкатился Вонн:

— Все прекрасно. Охранники ничего и не заподозрили. Я думаю, они тебе поверили.

Втроем они побежали к открытому люку. Андерс и Вонн сторожили, пока Герцог закрыл и запер его.

— Черт бы побрал, как они ухитрились найти корабль? — спросил Андерс.

— Может быть, — предположил Герцог, — один из них был с Тетроса-9.

— Тогда я бы сказал, что это принесло ему больше вреда, чем пользы.

Они вернулись к машине. Медведь с Винтерсом вынесли Ли, а Дон занималась Салливаном. Тело Джентса лежало в углу, завернутое в брезент.

— Побереги свою руку, — сказал Герцог Андерсу. — Мы с Вонном вытащим Салливана.

— А как насчет твоей руки?

Герцог постучал по своей белой повязке:

— У меня — гипс. А у тебя — открытая рана. Иди и открой люк для Винтерса и Медведя.

Андерс подошел к люку и настучал код открывания люка. Ничего не произошло. Он попробовал снова, затем в третий раз. Он спросил код у Герцога, решив, что забыл его. Герцог выдал последовательность цифр, и Андерс попробовал их набрать. После еще трех неудачных попыток он подождал Герцога.

— Проблемы?

— Или я не в том порядке нажимаю, или что-то не то.

Герцог набрал код. Не сработало. Он попытался снова, затем ударил кулаком по панели набора. Наверху панели загорелась красная лампа.

— Лампа отошла, — сказал он.

— Что это означает?

— Это означает, что панель была заперта кем-то, кто находится в одном из пультов управления.

— И кто бы мог это сделать?

— Например, Мэй, если он знал, что появится «Трансгалактическая Служба». Или…

— Или что?

— Не хочу даже об этом и думать. — Он повернулся к Вонну: — В лазере еще много энергии?

— Не хватит для того, чтобы прожечь дверь.

— Не дверь. Выжечь панель.

— А почему не связаться с Мэем, чтобы он это сделал?

— Потому что у меня очень странное ощущение. Андерс взглянул на Вонна, затем снова на Герцога:

— Ты — босс.

Герцог осмотрел остальных, потрепанных и окровавленных. Затем он пригладил ладонью волосы и сказал:

— Выжги ее.

Вонн вернулся к машине и достал оружие. Сказав остальным, чтобы держались подальше, он прицелился.

— На вашем месте я бы этого не делал.

Обернувшись, они увидели вышедшего из «Иншаллы» человека, одетого в цвета «Трансгалактической Службы». Он потирал руки.

— Если вы так сделаете, то окажетесь в еще худшем положении, чем сейчас, — продолжал он.

— Это наш корабль, — заметил Андерс. — И мы можем плавить его, если хотим.

Мужчина покачал головой:

— Поскольку мой коллега не дожил до того, чтобы изложить вам новости, то мне придется это сделать за него. Этот корабль арестован отделением «Трансгалактической Службы» на Косене.

— С какой целью? — крикнул Герцог.

— С чего мне начать, молодой человек? Во-первых, корабль приземлился нелегально. Во-вторых, если бы вам пришлось совершить аварийную посадку, вы бы доложились.

— Мы пытались, — возразил Вонн. — Но никого не смогли найти.

— Что приводит нас к третьему пункту. На одной из наших подстанций сегодня утром возникла некоторая проблема из-за некой женщины. Она отключила радар примерно на полчаса. Я не мог не заметить, что среди вас находится женщина, подходящая по описанию. И тот вопиюще бессовестный способ, при помощи которого вы разделались с нашим разведывательным отрядом, заставляет меня задуматься о том, каковы ваши цели. Но вы же не захотите мне этого сказать, не так ли?

Медведь передернул затвор и прицелился в мужчину.

— Этого я тоже не стал бы делать.

— А что мне помешает? — прорычал Медведь.

— Мои выжившие коллеги находятся на мостике. Они могут откачать отсюда весь воздух или включить замораживающие катушки. С грузовым трюмом можно проделать множество ловких трюков, — он оглянулся на прогулочную яхту. — Я уверен, что вы охотно это подтвердите.

Герцог вытер лицо платком:

— Что вам нужно?

— Знать правду.

Герцог оглядел остальных:

— Прекрасно. При одном условии.

— Вы не в таком положении, чтобы ставить свои условия.

— Вы тоже. Ваши друзья могут нас заморозить, но вы этого уже не увидите.

— А если я скажу, что вы блефуете?

— Мы скажем то же про вас. И мы сможем нанести много вреда и вам лично, и этому кораблю до того, как воздух будет выкачан.

— Я не обязан идти на сделку с вами.

— Так вам нужна правда или нет?

— Это как посмотреть.

— Прекрасно. — Герцог повернулся к Вонну: — Подойди к кузову машины. Когда я скажу, возьми лазер и уничтожь товар.

Не веря своим ушам, Вонн уставился на него.

— Делай!

Вонн медленно занял свою позицию.

— Решили поставить все на карту? — рассмеялся мужчина.

— Теперь я скажу вам правду. Стоит моему человеку нажать на спуск, и нам уже не будет необходимости наносить вам какой-либо вред. Ваша судьба и так будет предрешена.

— Может быть, у вас там ничего ценного и нет.

— Есть. И это — тоже правда.

— Откуда мне знать, что вы не отдадите свой приказ?

— Потому что тогда мне будет нечего терять.

Мужчина оглядел лица присутствующих. Все казались серьезно настроенными.

— Я считаю до трех, — заявил Герцог.

— Вы слишком многого просите, мне придется ответить «нет».

— Я хочу увидеть владельца этого корабля. Лучше бы он был жив, иначе ваша жизнь будет не дороже нашей.

— Он жив. Я прикажу его привести…

— Я пойду к нему.

Мужчина облизал губы:

— Пусть все отойдут от двери.

Герцог махнул рукой. Все переместились к задней части машины. Мужчина достал из кармана блок управления и набрал последовательность цифр. Дверь приподнялась на один метр.

— После вас, — сказал мужчина. Герцог оглянулся на остальных.

— Если я не вернусь через полчаса, — сказал он, — сделайте это.

Он опустился на четвереньки и прополз в отверстие. Он услышал, как позади дверь опустилась со знакомым щелчком. Подняв глаза, он во второй раз за этот день увидел, как на него смотрит отверстие ствола.

 

23

Смеясь, охранники бросили Герцога на пол каюты Мэя. Дверь задвинулась, он встал и отряхнулся, затем стал бродить по каюте в поисках Мэя. Он позвал его по имени, но не получил ответа. В отчаянии он попытался выйти, но в этот момент распахнулась дверь в спальное помещение каюты. Издав вздох ужаса, он отпрыгнул назад.

— Ты перепугал меня до… — Его голос прервался. Герцога поразило, как выглядит Мэй: оба глаза подбиты, расквашенные губы распухли, одна из бровей рассечена. Герцог схватил его за плечи:

— Что с тобой такое?

— Свалился с лестницы, — пробормотал тот, едва шевеля губами. Он взглянул на порванную и запятнанную кровью рубашку Герцога: — Похоже, вы утром достаточно повеселились. Взяли товар?

— Да, но есть проблема.

— Давай, выкладывай. У меня весь день впереди, честное слово.

— Мне пришлось воспользоваться им как козырной картой, — он посмотрел на часы. — Если я не вернусь через двадцать минут, Вонн уничтожит фиалы.

Мэй возмущенно откинул голову:

— Сукин сын! Тебе действительно нужно было так делать, Герцог?

— Ничего другого я не смог придумать.

Мэй побледнел:

— Ты сказал им, что у нас за товар?

— Нет, конечно. Они знают только то, что он ценный.

— Приятно видеть, что ты начинаешь учиться. Ты не протащил с собой оружие?

Герцог покачал головой:

— Они забрали мой бронежилет, нож и все прочее.

— Сколько охранников на корабле?

— Не знаю.

— Давай посмотрим на дело проще. Сколько их за дверью?

— Двое.

— В какой они форме?

— В лучшей, чем мы с тобой.

— Нам придется напасть на них сзади, я думаю. Ты помнишь трюк, который мы провернули на Сен-Врене?

— Можно, на этот раз я буду тебя душить?

— У меня есть мой старый жезл из Торговой Академии. Он годами валялся на дне шкафа. — Мэй прошел в спальню и через мгновение вернулся с поношенной черной дубинкой.

— У меня есть идея получше, — сказал Герцог. Он прочистил горло, чтобы ложь звучала поубедительней. — Перед перестрелкой Джентс дал мне пузырек с микстурой и попросил сохранить для него. Когда меня обыскивали, они его забрали, хотя я и говорил им, что это средство от нервов. Я мог бы симулировать некоторые симптомы. Мэй покачал головой:

— Мне это не нравится.

Герцог взглянул на часы:

— Думай тогда поживее. У нас осталось семнадцать минут.

Мэй почесал лоб:

— Когда все это кончится, я собираюсь снова стать мелким и скаредным торговцем и никому уже не перебегу дорожку.

Герцог улегся на пол и уставился в потолок.

— Что-то не так?

— Я вспоминаю симптомы. Когда я начну, выкрикни мое имя и дай мне пару пощечин.

— Какие дела! — ухмыльнулся Мэй.

Герцог стал корчиться и трястись, сгибая руки и заставляя их дрожать. Мэй крикнул и похлопал его по щекам.

Герцог остановился.

— Не так сильно, — прошептал он.

— Извини, — Мэй снова похлопал его и закричал.

Дверь с шипеньем открылась, и ввалился один из охранников:

— Что за проблема?

— Он умирает, — сказал Мэй, ощупывая карманы Герцога. — Где же, к черту, лекарство? Вы забрали его лекарство?

Охранник повернулся к двери:

— Эй, входи! С парнем плохо.

Вошел второй охранник и вручил свое оружие первому.

— Не беспокойся, — сказал он Мэю, — у меня первый разряд медтехника. — Он встал на колени и стал щупать у Герцога пульс.

— Ему нужно принять лекарство, иначе он умрет!

— С ним все будет в порядке, — заявил медтехник. — Оберегайте его, чтобы он себя не травмировал, и его дыхательное горло должно оставаться открытым.

— Ничего с ним не будет в порядке, — вопил Мэй. — Ему нужно лекарство!

Медик тихо выругался.

— Я говорил тебе, что так и случится, — сказал он другому охраннику. — Тебе не следовало забирать у него пузырек.

Сняв с плеча матерчатый мешок, он открыл его. Достав оттуда фиал, он наполнил из него инъектор и, прижав его к шее Герцога, нажал на спуск. Герцог взвизгнул от боли, и его перестало трясти.

— Зачем вы это сделали? — спросил он, потирая шею.

Мэй сглотнул.

— Удивительно, насколько быстро действует эта штука, разве не так?

Он поднял дубинку и обрушил ее на шею первого охранника, С громким стуком дубинка вошла в контакт с его шеей, и охранник тяжело грохнулся на пол.

Медик смотрел на Мэя. Герцог захватил его здоровой рукой и попытался придушить. Тот, крякнув, без усилий оторвал его руку и ударил его сбоку по голове. Мэй прыгнул на медика, и она оба свалились на Герцога. Герцог лягнулся, попав во что-то мягкое, и Мэй крякнул.

Медик с Мэем скатились с него, крепко прижимая друг друга. Герцог подполз к дубинке Мэя и обнаружил только, что она сломалась пополам. Схватив дробовик упавшего охранника за ствол, он поднялся на ноги и нанес сильный удар.

Раздался взрыв.

Герцог заметил, что его крутит на месте. Его ноздри ел тяжелый запах, воздух был наполнен белой пылью. Его глаза слезились, и он задыхался. Пол ударил его в голову, в правой руке вспыхнула боль. Открыв глаза, он увидел, что комната вертится невероятным образом. Герцог закрыл глаза, отгораживаясь от этого сумасшествия, затем его поглотила тьма.

 

1

Было жарко, и когда он протянул руку вперед, то ощутил металлическую поверхность. Он откинул голову назад. Она коснулась металла. Подняв глаза вверх, он увидел металл. Металлическая коробка. Маленькая металлическая коробка. Он был подвешен в гробу. Ему захотелось стучать, кричать и лягаться, чтобы выбраться наружу, но он сдержался. Он знал, что снаружи — только холодный вакуум.

 

2

Герцог висел в воздухе без всяких физических ограничений. Слегка пошевелившись, он обнаружил, что в движениях он достаточно свободен, но на месте его удерживает что-то вроде шелкового кокона. Он попытался что-либо нащупать своей правой рукой, но не смог ею двинуть. Каждый раз, когда он напрягался, у него болела грудь. Потянувшись левой рукой, он коснулся чего-то мягкого и гладкого. Со всех сторон, куда он только мог дотянуться, он был окружен.

Он прислушался, но слушать было практически нечего. Присутствовал какой-то низкий гул, который он не столько слышал, сколько ощущал барабанными перепонками. Также слышался глухой, напряженный звук, который как-то странно успокаивал, а когда Герцог шевелился, его кокон шуршал.

Он открыл глаза. Перед ним находилась пустая стена, справа — дверь. Слева были еще два кокона, отсвечивавшие темно-синим, прикрепленные к полу и потолку при помощи крюков вертлюжного типа.

Герцог ощутил приступ клаустрофобии. Он постарался захватить или порвать ткань изнутри ногтями, но она не поддавалась. Он снова посмотрел вниз и увидел блестящий металлический поручень, проходящий сбоку мешка. Он постарался высвободить руку через горловое отверстие, но без толку. Его голова и шея были отделены от тела еще одним слоем шелка.

Он открыл рот и с силой выдохнул, но раздался только жалкий хрип. Горло пересохло, чуть ли не потрескалось. Он закашлялся.

Кокон, располагавшийся ближе к нему, зашевелился и повернулся к нему лицом. Из эластичного отверстия на него глядело поношенное лицо. Герцог попытался произнести еще слово и закашлялся.

Мешок начал извиваться и разворачиваться, из него появилась невысокая фигура и зависла в воздухе рядом с мешком. Она медленно подплыла к кокону Герцога и заглянула ему в лицо.

— Герцог?

В ответ послышался только хрип.

— Ты проснулся?

Герцог открыл было рот, но фигура положила палец ему на губы.

— Кивни два раза, если понимаешь, что я говорю.

Герцог энергично кивнул дважды.

— Ты меня узнаешь?

Герцог скосил глаза. Лицо казалось размытым, потому что в комнате было почти темно, но затем он начал различать черты — короткие волосы цвета воронова крыла, такие же усы, изношенное лицо.

— Ли.

— Просто кивни.

Герцог снова кивнул.

— У тебя пересохло в горле? Хочешь пить?

Кивок, кивок, кивок.

Ли уплыл, а Герцог, исследуя свободной рукой внутренность мешка, обнаружил еще один слой материала, поддерживающего его руку над талией. Вздохнув, он смотрел, как возвращается Ли с бутылкой воды.

— Готов поклясться, что ты ужасно хочешь пить.

Кивок, кивок, кивок, кивок, кивок.

Ли приставил горлышко ко рту Герцога и сжал бутылку. Герцог жадно глотнул.

— Не спеши. Воды навалом.

Герцог притормозил и стал наслаждаться питьем. Вода казалась прохладной и сладкой, она сглаживала все трещины, которые он ощущал у себя в горле. Он отпивал глоток воды, полоскал рот, а затем глотал.

— Еще?

Герцог кивнул и затем допил все остальное из бутылки. Когда вода кончилась, он облизнулся.

— Самая лучшая еда, которую я когда-либо пробовал, — сказал он, пробуя голос. — Где мы?

— В медицинском отсеке «Ангельской Удачи». Нами занимается Чарлз. Мы о тебе тревожились, парень. Ты очнулся последним из всех раненых.

— Мы, значит, ушли от них?

— С Косена пришлось прорываться с боем, но мы ушли.

— Взрыв радарной станции?

— Помог, более или менее.

— А фиалы?

— Спасены.

— Со всеми все в порядке? — Герцог зевнул. Ли опустил глаза:

— Поспи. Ты все еще слаб. Сейчас примерно три часа по корабельному времени, так что можешь отдохнуть. Утром мы снимем твои катетеры.

Герцог снова зевнул:

— Звучит неплохо.

Через мгновение он уже спал.

 

3

Он решил оставаться в гробу столько, сколько выдержит. Он пребывал там целыми днями, воздух становился таким душным и густым, что он дышал с трудом. Наконец он не мог больше этого выносить. Вакуум разбавит воздух, и так приятно будет ощутить теплой кожей температуру абсолютного нуля. Он положил руку на рукоятку открывания люка, но остановился.

Снаружи что-то было.

 

4

Когда он снова проснулся, они уже сняли с него трубки и ждали его пробуждения. Его вытащили из мешка, чтобы он привык к передвижению в невесомости, и затем начались разговоры.

— Ты заставил нас волноваться, — заявил Мэй. — Долго был без сознания. Мы думали, что это как-то связано с лекарством, которое тебе вкололи. Ты много помнишь о дне схватки?

Герцог потер затылок:

— Я помню, как погиб Джентс. Помню хлор в канистре для усыпляющего газа, помню, как мы доставили сундук и как я шел за машиной. Помню, как, вернувшись, я обнаружил, что Ли жив.

— А как насчет пути обратно на корабль?

Герцог взял бутылку с водой и выжал себе воды в рот.

— А, да. Я привел машину к кораблю, и везде были люди ГС. Мы въехали в грузовой трюм, и они нас там заперли. Меня привели в каюту Мэя, а после этого я ничего не помню.

— Ты помнишь, что они тебе вкололи?

— Вкололи? — он подумал, а затем сразу же вспомнил о фиале. Эрик Диксон. Поскольку с фиалами было все в порядке, он вполне мог бы выйти из этого дела чистым. — Н-ну…

— Ты помнишь, что Джентс дал тебе перед нападением?

— Джентс дал мне…

— Ты сказал, что Джентс дал тебе что-то на сохранение, какой-то вид лекарства. Он не говорил, что это было такое?

Разве Джентс давал ему что-либо? Латунный переходник, может быть?

Что-то такое, что вкололи ему?

— Если не помнишь, то это вполне понятно, — заметил Ли. — Тебе пришлось много пережить.

— Мы стараемся сопоставить то, что с тобой произошло, с некоторыми вещами, которые мы узнали о Джентсе, — сказал Вонн.

— Не понимаю.

— Мы обыскали его каюту, поскольку он погиб. У него был целый ранец, набитый наркотиками всех видов. Мы не знаем, торговал он ими, или сам пользовался, или и то и другое. Похоже, что и то и другое.

Мэй кивнул:

— Вполне сходится. Он сделал тебя своим носильщиком на случай, если ему потребуется доза.

Герцог покачал головой:

— Я не…

— Пусть это тебя не беспокоит, — вмешался Чарлз. — С такими травмами твоя память некоторое время будет неустойчивой. Кроме того, тебе еще была сделана та инъекция.

Герцог снова отпил из бутылки.

— А почему вы не исследовали жидкость в шприце?

Мэй отрицательно качнул головой:

— Не смогли. Во время нашей драки он разбился. Потом ты в себя бабахнул. Потом, когда мы во всем разобрались, мы уже выбросили осколки и не могли их исследовать.

— Мы все же провели анализ крови, — заметил Чарлз. — Он не дал ничего. Может быть, он использовал вещество, которое быстро разлагается. У тебя не было каких-нибудь странных сновидений или ощущений?

— Нет, не было, — с тревожным чувством ответил Герцог.

— Значит, тебе повезло, — заметил Ли.

— Думаю, что так, — он опустил глаза на свою правую руку. На нее был наложен новый гипс, и она была привязана к груди при помощи липкой ленты и полосок ткани. Правая часть груди также была забинтована. — Я бабахнул в себя?

— Вроде того, — сказал Мэй. — Ты грохнул того типа из ГС прикладом по голове. От удара дробовик выстрелил, и в тебя попало несколько дробинок.

— Сорок одна, если точнее, — добавил Чарлз. — Твой прежний гипс был разбит, и дробинки попали в руку и грудь. Большая часть заряда прошла под рукой и произвела прекрасную выемку в стене каюты Мэя.

— Снова твоя тетранская удача сопутствовала тебе, — заметил Вонн.

Тетранская удача. Герцог огляделся:

— А где Андерс?

Мэй опустил голову:

— Мне жаль, Герцог. Андерс погиб. И Медведь тоже.

— Что же случилось? — в ярости крикнул Герцог. — С ним же было все в порядке. Он был на ногах и ходил.

— После того как ты в себя выстрелил, — сказал Мэй, — я затащил тебя в свою спальню и запер дверь. Затем взял мешок медика и автомат и направился к грузовому трюму. Я играл с охранниками в прятки и положил четверых на пути к трюму. Я добрался туда на две минуты позже назначенного тобой срока.

Герцог побледнел:

— Мне казалось, ты сообщил, что с фиалами все в порядке.

— Так и есть, — сказал Ли. — После того как ты ушел, они стали выкачивать воздух так медленно, что никто не понял, что происходит. Все были в замешательстве и потеряли сознание.

— И именно тогда Медведь с Андерсом…

— Нет, — продолжил Мэй. — Я увидел двух охранников в тот момент, когда они входили в грузовой трюм. Когда я их положил, включились двигатели корабля. Я думаю, что те из охранников, что были на мостике, решили, что с них хватит, и стали перегонять корабль к ближайшей Администрации Порта. Я захватил наших парней, которые еще могли сражаться, — Вонна, Винтерса и Медведя, и мы двинулись к мостику. Андерс пришел в себя, схватил оружие и пошел с нами. Мы дошли до палубы «С» и двигались к ближайшей аварийной панели, перешагнули через двух охранников, которых я прихлопнул до этого. Прошли шагов десять, когда раздался грохот, и мне чем-то облило всю спину. — Мэй сделал долгий вдох и глотнул. — Я обернулся, чтобы посмотреть, что произошло. Я взглянул на Медведя — он падал на меня, — голос Мэя прервался. — У него не было головы.

Мэй остановился, собираясь с духом.

— Я схватил то, что от него осталось, и мы упали. Винтерс вопил, как одержимый, одной рукой толкая Вонна на пол, другой рукой бросая гранаты. К счастью, он забывал выдергивать чеки.

— А что Андерс?

— Он обернулся и нашпиговал того парня свинцом, — сказал Мэй. — Истратил на него целый рожок. Мы стояли вокруг Винтерса, пытаясь успокоить его. Затем мы заметили, что Андерс, побледнев, держится за живот. Вонн спросил его, все ли с ним в порядке. Андерс ответил, что его тошнит, затем его вырвало большим количеством крови, и он упал мертвым.

Герцог моргнул, позволяя слезам течь по щекам.

— Разве его бронежилет не остановил пули?

— На нем его не было, — проговорил Вонн. — Он снял его, чтобы Дон могла обработать его руку.

— Затем, — продолжил Мэй, — зазвучал сигнал тревоги. Винтерс перепугался, но я сказал ему, что это звонок привода в действие системы безопасности и что с нашими бедами было бы покончено, если бы я не был таким жадным.

— Я сказал ему, что с нашими бедами покончено, — заметил Вонн, — потому что система безопасности запрограммирована так, что она заполнит мостик усыпляющим газом и переведет корабль в режим ожидания, пока не будут приняты меры по установлению контроля другими средствами. Но он напомнил мне, что снял систему «Антипират», чтобы освободить место в грузовом трюме. В свою очередь, он напомнил мне еще одного жадину — Джентса с его латунным переходником.

Так что я схватил Мэя в охапку, и мы побежали обратно в грузовой трюм. Там мы нашли канистру для усыпляющего газа, заполненную хлором, и Мэй показал мне входы в вентиляционную систему. Я повозился с ними с минуту, но затем Мэю пришла в голову идея, как подключить канистру. Хлора там оставалось достаточно, чтобы угробить кучу людей на мостике.

— Затем у нас возникла другая проблема, — продолжал Мэй. — Корабль начал падать. Между системой безопасности и АПКВ существует прямая связь. Поскольку у нас нет АПКВ, то режим ожидания не мог быть установлен. Поэтому мы с Вонном добрались до аварийной панели управления и установили контроль над кораблем. Потом Винтерс стал вопить насчет какой-то кнопки. Мы не могли взять в толк, о чем речь, пока он не достал из кармана передатчик. Мы дали ему нажать на кнопку, радарная подстанция взлетела на воздух, и мы улетели. И дико улепетываем до сих пор.

— Корабль в порядке?

— После некоторого ремонта. Трансгалактики оставили нам несколько сюрпризов, и мы с Вонном сняли АПКВ с «Иншаллы» и поставили на «Ангельскую Удачу». Он слишком маленький для того, чтобы выполнять все задачи, требующиеся для корабля такого размера, но все равно он облегчает жизнь, поскольку помогает в навигации. Он продержится, пока мы не получим наличные за фиалы.

— Это когда?

— Скоро. Мы собираемся остановиться на дозаправку на аванпосту «Гирлянда», и Ли там начнет дела по передаче груза Корпорации «Сущность».

— А будем ли мы там в безопасности?

— Надо надеяться, — ответил Ли. — Весь смысл подрыва подстанции в Джакссе состоял в том, чтобы они не смогли определить вектор направления нашего отхода. Юэ-Шень не должна даже иметь представления о том, где мы сейчас находимся.

— Там мы и похороним Андерса и Медведя?

Мэй покачал головой:

— Это такая же станция, как и Сен-Врен. Мы похоронили их в глубоком космосе три дня назад. Положили их с Джентсом в нашу машину и продули грузовой трюм.

— Салливан, значит, вытянул?

— Он прямо там, — Мэй указал на третий кокон. — В невесомости его выздоровление идет быстро. Очевидно, он не впервые в такой ситуации.

— Послушай, Герцог, — сказал Вонн. — Медведь и Андерс в своих устных завещаниях оставили нам все свои пожитки. Есть несколько вещей, которые Андерс оставил тебе. Принесу их тебе потом, если ты не против.

— Ладно, — тихо пробормотал Герцог.

Все ушли, и помещение стало тихим и темным. На Герцога накатывал сон, но он отгонял его. Его свербила мысль, на которую его навел когда-то Андерс: Андерс погиб потому, что с ним не было Герцога, чтобы его защитить.

 

5

Герцог держал руку на рычаге для открывания люка и собирался уже выброситься в холодное пространство космоса, когда услышал какой-то звук. Звук этот как-то успокаивал, и он снял руку с рукоятки, обнаружив, что его гроб увеличился в размере. Он пошел по спиральному коридору, ориентируясь на звук.

Вскоре звук превратился в гул, обладавший какой-то притягательностью, так что ему хотелось следовать за ним. Пройдя дальше по коридору, он осознал, что гул слышится с интервалами: длится несколько секунд или минут, прекращается, затем начинается снова. Дойдя до конца коридора, он поднял глаза и увидел тоннель с лестницей, который заканчивался так высоко, что его конец казался не более чем точкой света. Источник звука определенно находился там. Он ступил на ступеньку.

Взбираясь по лестнице, он понял, что гул состоит из двух частей, из двух характерно различающихся звуков, попеременно менявшихся. Еще выше он стал различать модуляции, так что звуки уже не были однотонными. На самом верху лестницы звуки стали похожи на человеческие голоса. Он слышал беседу, которую вели в приглушенных тонах. Выбравшись из колодца, он обнаружил, что завернут в какую-то ткань и, хотя раньше он видел свет, вокруг было темно.

Он находился в медицинском отсеке. Улыбнулся, когда понял, что нашел путь из сновидения, и потянулся в своем мешке. Разговор прервался.

— Продолжим в другой раз, — прошептала Дон. — Он просыпается.

— Ему снится сон, — возразил Салливан. — Ему все время снятся странные сны со дня нападения. Это имеет какое-то отношение к наркотику, который дал ему Джентс.

— Ты уверен, что он спит? — спросила Дон.

— Уверяю.

— Лучше, чтоб так, а не иначе.

— Что с тобой творится в последнее время? Ты ведешь себя так, будто бы на тебя охотятся все и каждый.

— Время приближается, вот и все, — напряженным голосом проговорила она. — Я не хочу, чтобы на пути стоял он или кто угодно другой.

Салливан хрипло рассмеялся:

— Вы только послушайте. Хладнокровная Дон не желает, чтобы кто-то вставал у нее на пути.

— А с тобою что происходит? — резко бросила она ему.

— Я просто все больше постигаю истинные принципы твоей работы. То, как ты любой ценой стремишься потрафить своему я, даже если это означало бы провал всей миссии. Ты наносишь организации удар в спину, Дон.

Герцог глотнул.

— Да? — с вызовом спросила она. — А как насчет Ли? Разве он не поступает таким же образом?

— Он все же выкладывается на сто процентов, Дон. Я чертовски уважаю всех этих людей. Они или профессионалы, или, как Герцог, стремятся действовать как профессионалы. Очень уважаю этого парня. Хотелось бы забрать его с нами.

— Он не оставит Мэя.

— Я знаю. Поэтому и я должен действовать профессионально, когда придет время. — Салливан пошевелился в своем мешке. — А это означает, что мне придется позаботиться и о тебе, если ты окажешься у меня на пути.

— А кто тащил тебя на себе, когда тебя расстреляли к чертям собачьим, Пар?

— Ты тащила из чувства долга, я полагаю. Это было твоей работой. В любое другое время ты бы оставила меня гнить на месте. Я хочу, чтобы ты знала, что когда это задание будет выполнено, мы распрощаемся. Я написал запрос о предоставлении мне другого партнера.

Дон молчала. Герцога передернуло.

— У нас могло бы что-то получиться, — сказал Салливан, — но если между нами что-то и намечалось, то все это пропало на подстанции в Джакссе.

— Я должна была дать обоим охранникам.

— Конечно, должна. Ты должна была это сделать, чтобы потешить себя.

— Но я должна была! — всхлипывала Дон. — Ты не понимаешь.

— Я понимаю. Какой-то части тебя нравится смотреть, как я слегка зеленею, когда ты вытворяешь такие вещи. Тебе нравится постоянно убеждаться в том, что я все еще у тебя на крючке. На этот раз твои игры подорвали выполнение миссии. Андерс и Медведь погибли потому, что ты забыла снова включить радар. Из-за тебя фиалы чуть не отобрали у нас. И из-за тебя чуть не убили меня. Но пусть такие вещи не тревожат твою драгоценную головку. Я выполню это задание и вытащу тебя из огня — и все. После того, как получим плату за работу, я не хочу тебя больше видеть.

Дон всхлипывала. Герцог чувствовал, что его мутит.

— Когда мы пришвартуемся завтра, я должен буду встретиться с Беллом, чтобы окончательно обсудить детали. Тебя я с собой брать не хочу. Ты останешься на корабле. Я сам довершу все остальное. Понятно?

Если Дон и ответила что-то, то Герцог этого не расслышал.

— Отлично. Теперь выметайся отсюда.

Послышался шорох, Дон выплыла сквозь дверь.

Легкий ветерок, подувший при открывании двери, мягко качнул кокон Герцога.

Это качание должно было бы его усыпить, но не усыпило.

 

6

Герцог бежал по коридору за Ли и споткнулся в новообретенном поле тяжести. Схватившись за поручень, он удержался на ногах и снова понесся за коротышкой.

— Ли!

Остановившись, коротышка обернулся:

— Что тебе надо? Ты должен готовиться к выходу на берег.

— Мне надо с тобой поговорить.

— Извини, Герцог. Нет времени. У меня миллион дел.

— Но это очень важно.

Ли снова остановился и взглянул на Герцога:

— А ты думаешь, мои дела — это не важно?

— Да нет, но…

— Тогда ладно, оставь меня. Позже поговорим.

Герцог беспомощно стоял, глядя, как Ли уходит.

— Но ты не понимаешь…

 

7

Дверь в каюту Вонна открылась, как только Герцог подошел к ней. Выйдя, Вонн приветствовал его, в то время как дверь за ним закрылась.

— Как дела? Готов к выходу?

— Мне надо с тобой поговорить, — настойчиво сказал Герцог.

Вонн взглянул на часы:

— Я бы с удовольствием поболтал, но мне нужно просмотреть инструкцию по обслуживанию «Иншаллы». Мы собираемся поставить на нее дешевый АПКВ и сгрузить ее на «Гирлянде».

Герцог потянул его за рукав:

— Это не болтовня, Вонн, это…

— Извини, Герцог, — Вонн пожал плечами. — Я пообещал это сделать еще вчера. Мэй убьет меня, если узнает, что я так затянул дело.

— Но, Вонн…

— На «Гирлянде» у нас будет куча времени, чтобы поболтать. Я тебя проведу по ней и покажу, что и как, — и он исчез за поворотом коридора.

— К тому времени будет уже слишком поздно, — пробормотал Герцог.

 

8

Герцог отправился по коридорам к мостику. Мэй его выслушает. Герцог заставит его слушать.

Он шел, пока не уверился в том, что за ним следуют — причем следует не кто-то, а что-то. Оно было темным и ползло наподобие густого тумана, который постепенно его нагонял. Это был страх — боязнь темноты, боязнь неизвестности, страх перед тем, что может находиться по ту сторону люка.

Страх перед тем, что произойдет на аванпосту «Гирлянда».

Внезапно он ощутил, как этот страх дышит ему в затылок. Мурашки побежали у него по коже, он взвизгнул и бросился вперед по коридору. На повороте к мостику он столкнулся с Дон, так что оба полетели на пол.

Дон поднялась первой, изрыгая проклятия, и помогла ему встать на ноги.

— Извини, — смущенно пробормотал он.

— Извини и меня за резкость, — сказала она. — Твоя рука в порядке?

— С ней все отлично.

— Я слышала, как ты кричал, — сказала она, медленно оглядывая его с ног до головы. — С тобой все в порядке? Ты как будто увидел привидение.

Герцог с трудом сглотнул.

— Это просто… просто… — Говори убедительно, приказал он себе. — Я становлюсь беспокойным, только и всего. Мне кажется, что корабль становится меньше с каждым днем. Могу поклясться, что стены смыкаются вокруг меня.

Дон пощупала его лоб:

— Температуры нет. Это результат длительного пребывания в космосе. Мэй говорил, что ты первый год в космосе. Такое случается.

Герцог попытался снова глотнуть, но не мог.

— Я это слышал.

— Побегаешь по «Гирлянде», и с тобой будет все в порядке.

Герцог кивнул.

— Хочешь, я провожу тебя обратно в медицинский отсек?

— Я хотел поговорить с Маем.

— Конечно. Как хочешь. Хотя я сомневаюсь, что тебе удастся вставить хоть слово.

— О я…

Герцог уставился на нее.

— Они с Паром обсуждают спецификации на оборудование. Мэй собирается заменить некоторое оборудование на мостике лучшим, а Пар работал брокером по оборудованию кораблей, так что он в этом разбирается. Я пыталась понять, о чем они говорят, но совершенно запуталась.

Выясняет, какое оборудование установил Мэй, чтобы, когда придет время, ему было известно…

Она озабоченно наблюдала за ним:

— Ты уверен, что не хочешь, чтобы я проводила тебя обратно в медотсек? Или в твою каюту?

Герцог чувствовал тошноту и головокружение. Все это было для него чересчур. Больная рука, сновидения, Бесстрашный Эрик Диксон, шебуршащий у него в голове, а также опасность заполучить нож между лопаток — от этого всего он уже чуть ли не летел с катушек. Ему казалось, что воздух уходит у него из легких, а пол скользит. Дон успела подхватить его до того, как он ударился о стену.

— Ты можешь идти?

Герцог пошевелил ногами:

— Да.

— Я отведу тебя в медотсек.

— В каюту.

— Ты хочешь в каюту?

Он кивнул:

— Хочу полежать на кровати для разнообразия.

Смысл ее улыбки он видел насквозь.

— Конечно. На тебя, вероятно, подействовала гравитация. Лучше в каюту.

Когда они дошли, она уложила его на кровать и подсунула подушки под ноги.

— Спокойного сна, — сказала она, и это пожелание показалось ему донельзя ироничным.

Он подождал, пока она уйдет и пока пройдет головокружение, затем медленно встал. Он послушал у двери на тот случай, если она ждет. Убедившись, что ее там нет, он подошел к шкафу и откопал металлический ящик для боеприпасов.

Андерс хотел, чтобы его получил Герцог. Он пробежал пальцами по инициалам, написанным краской на одном из боков, затем открыл ящик. Он достал подогнанный по особому заказу бронежилет и отложил его в сторону. Затем взял со дна ящика искомый предмет. Взвесил его в руке. Он был тяжелым и холодным. Герцог взял его в левую руку и, оперев на гипс на правой руке, прицелился в свое отражение в зеркале. Он целился в зеркало, пока мог удерживать руку ровно. Он попробовал сжимать его в руке, как учил Андерс. Потренировался в дыхании. Полный вдох. Выдохнуть половину. Обождать. Снова дышать.

Завтра, когда он нажмет на курок, все окажется не так просто. Магазин будет вставлен, поэтому появится и некоторое сопротивление нажиму. Ему придется пройти эту точку сопротивления.

И тот, на кого выстрел будет направлен, просто взорвется.

 

9

— Помните, — говорил Ли. — Мы отправимся через сорок восемь часов, начиная от настоящего момента, независимо от того, где кто из вас будет находиться, поэтому если вы рассчитываете в свое время получить деньги, то будьте на месте вовремя. В противном случае вы окажетесь потерянными, одинокими и брошенными на этом краю галактики.

Остальные зароптали.

— Есть вопросы? — спросил Мэй.

— Нам что же, и поразвлечься нельзя? — спросил Вонн. — С вашими условиями я и не знаю, стоит ли вообще уходить с корабля.

Ли похлопал Мэя по спине:

— Я уверен, что Джеймс немного перегнул насчет ограничений. Думаю, вы все знаете свои возможности и сделаете все, чтобы остаться в их границах. Мы еще не выбрались из дикого леса.

— Если вопросов больше нет, то ваше увольнение началось, — заявил Мэй.

У причального люка группа разделилась. Вонн галопом понесся влево, и Винтерс потащился за ним следом. Салливан отправился направо.

— Пора закрывать, — сказал Мэй.

Они вышли наружу и собирались закрыть люк, как услышали внутри вопль. Мэй задержал руку на кнопке и увидел подошедшего Герцога.

— Мы чуть не заперли тебя внутри, — заметил Ли.

— Мы думали, что ты остаешься на борту, — вставил Мэй. — Вонн сказал, что ты неважно себя чувствуешь.

— Некоторое головокружение от гравитации, только и всего. Теперь уже все прошло. — Герцог прошел в полуоткрытый люк. — Вы не видели, куда направился Салливан? Я задолжал ему деньги за проигрыш в покер, и, думаю, он мог бы потратить их здесь.

Мэй взмахом указал направо.

— Это ты играл в покер с Салливаном?

Герцог кивнул.

— Потерял последнюю рубашку. Он нечестно играет, — и Герцог ушел вдоль коридора.

— Знаешь, Ли, когда все это кончится, я приглашу этого парня на кружечку пива и заявлю ему, какой он отличный мужик.

— Отцовский инстинкт?

— Братский инстинкт. Я раньше наблюдал за каждым его движением, опасаясь, что он совершит какой-нибудь ляпсус. Он так изменился с тех пор, как все это началось.

— В лучшую или худшую сторону?

— Отчасти и в ту, и в другую, — ответил Мэй. Ли хлопнул его по спине.

— Сделай это побыстрее, — он прошел в коридор. — Увидимся позже.

Мэй махнул рукой и снова повернулся к панели. Большим пальцем он уже нажал было кнопку, как из корабля послышался еще один вопль. Мэй выругался про себя.

— Я так никогда отсюда не отойду!

— Извини, — Дон улыбнулась ему, выходя на свет Божий.

 

10

Отойдя от Мэя и Ли, Герцог пошел быстрее, пока не заметил Салливана. Он замедлил шаг, чтобы наблюдать издалека.

В одном месте Салливан остановился и внимательно посмотрел на видеоэкран в витрине магазина. Герцог тоже остановился, чтобы посмотреть, что привлекло внимание Салливана. Там демонстрировалась дискета ежедневных новостей «Гирлянда “Гирлянды”». Первые страницы медленно двигались по экрану. Его внимание привлекла угловая заметка на одной из страниц, озаглавленная «Фиалы спасены?». Герцог застыл на месте.

Эксклюзивный материал газеты «Айаага Геральд». Внутренние источники на Косене-3 сообщают о серьезном бунте в рядах организации Юэ-Шень, по слухам, вызванном совершенным средибелого дня смелым рейдом по спасению знаменитых фиалов Корпорации «Сущность» Серии Один.

В то время как точные детали неизвестны, считается, что нападение было совершено внутренними агентами, вероятно, внедренными Трансгалактической Службой или членами Эбицуки. Хотя ТГС признала, что проект по спасению фиалов находился в стадии разработки, она отрицает, что имеет какое-то отношение к… продолжение на странице шесть…

Герцог порылся в карманах в поисках платежной пластины. Он небрежно сунул ее в автомат и получил серебристый диск карманного формата.

— Кто, как вы думаете, цапнул эти фиалы? — раздался голос за его спиной. Резко обернувшись, Герцог увидел пожилого человека, глядевшего на него ясными голубыми глазами.

— Фиалы? — переспросил Герцог.

— Да, эти фиалы «Сущности». Могу поспорить, что Юэ-Шень не очень рада, что эти штуки выхватили у них из-под носа. — Старик бросил в рот небольшой коричневый шарик и стал его сосать. — Если вы меня спросите, то могу спорить, что это Эбицука. Неплохой политический ход с их стороны, и к тому же Галактическая Служба не станет к ним цепляться. Даже ТГС боится Юэ-Шень.

Герцог глотнул. Об этих делах он меньше всего хотел сейчас слышать. Он нахмурился:

— Вы это о чем?

— Вы знаете. Фиалы «Сущности». Маленькие пузырьки с мозгами, которые Юэ-Шень захватила некоторое время назад.

Герцог покачал головой.

— Да вы откуда свалились? С Сола? О них каждый знает, — он указал на диск в руке Герцога. — Вы что, ничего не читаете?

Герцог подкинул диск, как монету, и поймал его в воздухе.

— Кому нужны новости? — сварливо заявил он. — Я смотрю только про спорт и голографические мультики.

Повернувшись, он пошел по коридору, разыскивая Салливана. Он заметил его, когда тот входил в «Хилтон». Не спуская глаз с преследуемого, Герцог осторожно вошел в вестибюль и устроился за дисковым сканером. Вставив диск, он стал читать последние новости.

Долгое время ничего не происходило. Наконец Салливан вышел из одного из лифтов и прошел к столу регистрации. Поговорив со служащей, он дал ей чаевые в виде кредитного чипа и прошел в будку телекома.

Герцог встал, пересек вестибюль, прошел к рекламным листовкам о путешествиях, обогнул их и оказался за спиной Салливана. Он не мог определить номер, по которому тот звонил, но на зеленом экране всплыло лицо, которое Герцог запомнил.

Лицо моргнуло, и Салливан выскочил из будки. Герцог резко отвернулся, отошел к постерам и стал читать о преимуществах Диснеевской системы. Он обернулся вовремя, чтобы увидеть, как Салливан выходит через главную дверь.

Он проследил за Салливаном до небольшого бара, втиснутого между магазином деликатесов и секс-шопом на одном из оживленных коридоров аванпоста. Салливан дал бармену на чай, и тот провел его к столику в дальнем конце. Герцог бродил по бару, пока не обнаружил местечко с хорошим видом на предмет его интереса, сел и заказал себе пива. Он медленно пил, не желая особенно расслабляться.

Когда он допил свой стакан, в бар вошел полный блондин. Прищурившись, Герцог попытался представить его лицо, но с зеленоватым оттенком. Это был тот человек, которому звонил Салливан. Встретив бармена, мужчина дал ему чаевые, и его провели к столику Салливана.

На трети второго стакана Герцог обнаружил, что принял традиционную позу пьяницы и смотрит на донце сквозь пиво, вместо того чтобы вести наблюдение. Взглянув на столик Салливана, он увидел, что тот сидит там один, потягивая пиво. Побледнев, Герцог встряхнулся, поспешно оглядывая бар. Блондин уже выходил в дверь. Бросив на столик пару кредитных чипов, Герцог вышел.

На перекрестке в форме букву «Т» мужчина поколебался и двинулся в тупик с комнатами отдыха и будками телекомов. Он остановился, глядя на большое число дверей, затем достал платежную карту и вошел в будку телекома.

Герцог внимательно посмотрел на дверь в мужскую комнату. Вот что ему надо.

Он вошел в первую кабинку, сел и задрал штанину. Достав из ножной кобуры пистолет, он добыл из кармана куртки глушитель и навинтил его. Из другого кармана появилась обойма, встала на место, после чего патрон был загнан в патронник.

Ему оставалось только ждать. Он надеялся, что у блондина будут свидетельства, достаточные для того, чтобы прижать Салливана. Ему нужно было что-то, что можно было показать остальным, когда он расскажет им, как ему пришлось поступить.

Герцог вздохнул. Цель не спешила заканчивать разговор. Наконец входная дверь скрипнула и послышались шаги. Он встал, опер ствол пистолета о загипсованную руку и, приоткрывая дверь, начал целиться.

Чья-то рука схватила ствол пистолета и вырвала его у него из рук. Другая рука схватила его за плечо, вытащила из кабинки и бухнула в противоположную стену. Чье-то тело ударило его в грудь, прижав к стене.

— И чем ты, по-твоему, занимаешься, черт побери?

Это был Ли.

— Ты не захотел меня слушать.

Ли толкнул Герцога обратно в кабинку и закрыл дверь.

— Поживее. У нас мало времени.

— Помнишь, когда я все время проводил в медицинском отсеке?

— Ближе к делу, Герцог.

— Дон и Салливан продали нас. Они работают на кого-то другого, может быть на Трансгалактическую Службу. Они собираются убить нас и забрать фиалы.

— Они не из ТГС. Это я тебе гарантирую.

— Что?

— Они работают на Эбицуку. Слышал о них?

— Услышал только недавно.

— Это организация, созданная для борьбы с организованной преступностью, особенно с Юэ-Шень. Проблема в том, что за столетия борьбы с преступностью их методы стали криминальными. Дон и Салливан оба работают на них.

— Когда ты об этом узнал?

— Я уже это знал, когда нанимал их.

— Ты… что?

— Послушай, Герцог, я делаю все, что могу, для того, чтобы отвести опасность от нас. Частично это означает, что следует перекладывать ответственность на других. На Айааге, поскольку они недалеко от Косена, болтается множество агентов Эбицуки, пытающихся внедриться в Юэ-Шень, чтобы помешать их операциям.

— А ты сукин сын… — с удивлением протянул Герцог. — Ты их подставил!.. Чтобы дело выглядело так, будто бы на Юэ-Шень напала Эбицука.

— Отличный план, разве не так? — Ли оскалился. — А сейчас тебе не хотелось бы мне сообщить, что ты тут делаешь со взведенным оружием?

— Салливан встретился с этим блондином…

— Я знаю. Он представляет Эбицуку здесь, на «Гирлянде».

— И ты обо всем этом знал?

— Я наблюдал за ними. Я наблюдал и за тобой тоже. Тебе еще надо кое-чему поучиться, когда речь идет о слежке. — Он махнул пистолетом. — Ты собирался этим воспользоваться?

— Планировал.

Ли покачал головой.

— Неверно. Сначала нам нужно немного навести шороху, — он вернул пистолет Герцогу. — Мы возвращаемся в бар. Я сяду напротив него, потом входишь ты и садишься рядом с ним. Ты суешь пистолет Салливану в ребра, и мы быстро уходим.

— Куда?

— Там недалеко по коридору есть вакуумная шахта для мусора. Он немного полетает.

Герцог глотнул и кивнул.

— Если он сделает хотя бы одно неосторожное движение, ты нажимаешь курок. Там в баре достаточно шумно, а с такой отличной игрушкой, как у тебя, никто ничего не услышит. Мы потащим его на себе, как будто он пьяный. Ты сможешь это сделать, как, по-твоему?

— Я уже много дней готов его убить, Ли.

— Прекрасно. Уберем Салливана и возвратимся в бар. Когда блондин придет и увидит, что Салливана нет, он побежит к своему боссу, — Ли приоткрыл пальто, чтобы показать револьвер. — Тогда приступим и мы. Мы убираем блондина и того, кому он наушничает, и быстро обыскиваем его обиталище. Затем выходим. Я сделаю так, что это будет смахивать на работу Юэ-Шень.

— А что насчет Дон?

— Ей и так конец. Когда Эбицука узнает, что их главный человек мертв, кого-то надо будет в этом обвинить. Возможно, Салливан уже настучал на нее своему начальству.

— Откуда ты все это знаешь?

— Салливан и Дон на ножах со дня нападения. Салливан даже пожаловался мне на ее непрофессионализм. Он не все мне рассказал, но я дополнил его рассказ парой хороших догадок. Ты готов?

— Как всегда.

Ли вышел из мужской комнаты. Герцог попытался засунуть пистолет в карман куртки, но он не помещался из-за глушителя. Отвинтив глушитель, он положил его в другой карман. Под столом в баре он всегда сможет снова его навинтить.

Он сел на унитаз и стал ждать, барабаня пальцами по стене. В воздухе воняло дезинфекцией, вода журчала в трубах, протекающих в отделанном кафелем помещении. Скрипнула дверь. Герцог застыл, прислушиваясь. Послышалось рыганье, и дверь закрылась. Медлительные, неуверенные шаги миновали кабинку, в которой сидел Герцог. Через трещину в двери Герцог увидел, что мимо, качаясь, прошел блондин. Он дошел до последней кабинки, и его стало рвать. Герцог спустил воду и вышел.

Держа руку на оружии, он вернулся в бар. Ли сидел напротив Салливана, рассматривая беспорядок на столе. Салливан сидел, тупо уставившись на высокий стакан перед собой. Герцог изобразил улыбку на лице и сел с ним рядом.

— Салливан, старик. Ты, похоже, заскучал.

Салливан не пошевелился.

— Тебе следует быть осторожным, когда ты говоришь что-то в присутствии товарища по комнате. Некоторые из нас иногда бодрствуют.

Ли покачал головой:

— Оставь. Он тебя не слышит.

— Мертвецки пьян, — ухмыльнулся Герцог.

— Просто мертв.

Герцог поднял голову:

— Блондин?

Ли покачал головой:

— Юэ-Шень.

Герцог почувствовал, как у него сжался желудок.

— Обычная разборка между соперниками?

— Боюсь, что нет. — Ли, казалось, побледнел. — Если ты посмотришь на основание его черепа, там, где он соединяется с шеей, то обнаружишь небольшое отверстие. Он был застрелен одной из особых пуль Юэ-Шень. Его череп не поврежден, но внутри его мозг смахивает на яйца всмятку. Это особый выстрел, называемый Знак Предупреждения.

— Не очень-то мне нравится это название.

— Он предназначается для членов Юэ-Шень, которые попали в немилость. Оставь пару друзей человека со Знаками Предупреждения, и парень уже знает, что скоро наступит и его очередь. И это будет действительно неприятно.

Герцог глотнул.

— Будущее выглядит не очень-то светлым, верно?

— Нам надо покинуть это место. И чем быстрее, тем лучше, — Ли насовал в карман салфеток с картинками.

— Нам нужно найти Вонна и Винтерса, — напомнил Герцог.

Ли выругался.

— Они могут быть, где угодно.

— Мы не можем улететь без них, — запротестовал Герцог.

— Ты прав. Мы не осмелимся их оставить. Они могут навести Юэ-Шень прямо на нас. Надо приложить все усилия.

 

11

Это казалось им бессмысленным делом.

Они бегали, сколько могли, заходили в бары, проверяли отели, разыскивали двоих товарищей по именам и по описаниям. Иногда информацию получать было непросто, так что приходилось и угрожать.

Ли постоянно смотрел на часы.

— Я не хочу здесь больше оставаться.

— Мы не можем их оставить, — настаивал Герцог.

— Нам обоим известно, что Вонн может позаботиться о себе.

— Но сейчас за ним тащится Винтерс. Он будет грузом на шее.

— Если они еще живы, — вздохнул Ли. — Ладно. Давай потратим еще несколько минут. Но потом надо уходить.

— Договорились.

Они проверяли каждый отель, который могли найти, и мотались по аванпосту, пока не оказались в одной из самых фешенебельных секций станции.

— Притормози, — сказал Ли. — Посмотри, где мы оказались.

Герцог посмотрел в одном и в другом направлении на отели, рестораны и магазины подарков.

— Это дорогая часть города. Вонн сюда не пойдет, — пояснил Ли.

Герцог вздохнул:

— Почему-то у меня такое чувство, что ты прав.

Они повернулись, чтобы уйти, но Герцог остановился и стал прислушиваться.

— Что-то не так? — спросил Ли.

— Мне что-то послышалось.

Ли попытался прислушаться, но ничего не услышал. Герцог пошел назад, слушая по пути. Ли последовал за ним, не будучи уверенным в том, что надо слушать. Наконец что-то коснулось его ушей.

— Кто-то плачет, — сказал он.

Они пошли на звук всхлипываний, пока не наткнулись на Винтерса, бесцельно идущего по коридору. Герцог подбежал к нему:

— В чем дело?

— Мистер Вонн выгнал меня из комнаты и заперся.

— Он что?

— Он дал мне денег, чтобы я пошел играть в игры, а сам сказал, что пойдет в бар. Я устал и вернулся к нашей комнате, попробовал замок ключом, но он так его установил, что дверь не открыть.

Ли выругался.

— Ты говорил с ним?

— Да. Он дал мне денег, чтобы я шел играть в игры…

— Нет-нет. Я имею в виду, когда он заперся от тебя в комнате.

— Нет.

— Ты слышал вообще какие-либо звуки?

Винтерс покачал головой. Ли взглянул на Герцога.

— Отведи нас туда, Винтерс. А внутрь мы войдем.

— Это сюда, — Винтерс повернулся и пошел медленным шагом, но им приходилось бежать за ним чуть ли не вприпрыжку. Они прошли несколько важных заведений, все больше углубляясь в фешенебельный район. Они постоянно спрашивали Винтерса, где это находится. Но он, не реагируя, медленно шел. Наконец они подошли к «Галакси Хауз». — Это здесь, — сказал Винтерс. — Они не хотели меня пускать, требовали деньги, пока я не показал им ключ.

— Какая комната?

Винтерс остановился и начал выуживать ключ. Потом скосил на него глаза:

— Один-девять-один-девять.

— Встречай нас на корабле! — и Ли с Герцогом бросились к двери.

Винтерс затряс ключом в их сторону:

— Они потребуют у вас денег!

Швейцар в форме у двери улыбнулся и протянул руку:

— Двадцать пять кредитов, пожалуйста.

Герцог налетел на него плечом и бросился к двери.

Ли задержался.

— Винтерс, возвращайся на корабль, прямо сейчас! — крикнул он и исчез в отеле. Винтерс сморщил лицо и разрыдался.

Герцог и Ли бежали по вестибюлю, где их перехватил здоровяк охранник. Ли бросился вправо, а Герцог — влево. После мгновенного замешательства охранник прыгнул на Герцога, который шагнул в сторону. Охранник ударил кулаком.

Герцог опять уклонился, и охранник потерял равновесие. Герцог скрипнул зубами и опустил загипсованную руку на голову падающего мужчины. Раздался удар. Охранник упал и остался лежать. Руку Герцога пронзила боль. Он очень удивился, увидев, что гипс цел.

Бегущий теперь впереди Ли встретил человека ростом поменьше. Нагнувшись, он ударил его головой в живот. Оба полетели на пол. Герцог, добежав до них, рывком поднял Ли на ноги. Они подбежали к лифту, где Герцог остановился и нажал кнопку.

— У нас нет на это времени! — крикнул Ли.

— Я знаю. — Дверь открылась, и Герцог потянулся внутрь, нажимая на первые попавшиеся кнопки. — Теперь они не поймут, где нас искать. У нас будет время найти комнату.

— Я уже понял, где она. Девятый этаж, девятое крыло, девятнадцатая комната. В этих «Галакси Хаузах» ценно то, что в них легко ориентироваться.

Они нашли комнату, остановились и позвонили. Подождали немного и позвонили снова. Ли, ругаясь, стал стучать в дверь и звать Вонна.

— Может быть, двери здесь звуконепроницаемые, — заметил Герцог. — Надо было взять ключ у Винтерса.

— Он бы нам не помог. Винтерс говорил, что заперто изнутри. Поищи охранника.

— Это будет нетрудно. Они тут, наверное, уже на каждом углу. — Герцог достал пистолет. — Сейчас вернусь.

Он побежал по лабиринту коридоров и нашел охранника, стоящего спиной к нему и говорившего по переносному радио. Герцог подождал, пока тот договорил, затем сунул ствол ему в ухо:

— Брось это.

Радио подпрыгнуло на плюшевом ковре. Ударом ноги Герцог послал его дальше по коридору.

— Теперь оружие.

Стрелочный пистолет отправился вслед за радио.

— У тебя есть универсальный ключ к комнатам этого уровня?

Охранник отрицательно качнул головой.

— Не лепи ерунду. Где он? — Герцог навел оружие. Охранник достал кольцо с ключами. Герцог поймал его руку и завел ее между лопатками. — Сюда, пожалуйста.

Он отвел охранника к номеру 1919. Ли нигде не было видно. Герцог позвал его, и Ли появился из-за угла.

— Извини, я видел только охранника.

Герцог подтолкнул охранника к двери:

— Открой.

— Мне нужны соответствующие указания.

Герцог грохнул его о стену.

— Тебе нужно указания? Так я тебе их и даю, — он сунул пистолет под подбородок охранника. — У нас там друг, его жизнь в опасности. Может быть, он уже мертв. Если ты не откроешь эту дверь, то на том свете окажешься раньше нас всех.

Охранник глотнул.

— Я не могу сделать это.

Герцог взял его за шиворот и повернул к двери:

— Тридцать секунд.

Охранник послушно склонился над замком. Герцог передал пистолет Ли:

— Прикрой меня.

Он схватил охранника за шиворот. Раздался щелчок, и дверь открылась. Герцог толкнул охранника, который вбежал в комнату и врезался в бюро. Герцог нырком бросился к изножью кровати, а Ли, с пистолетом в каждой руке, ворвался в комнату, локтем захлопнув дверь.

Послышался женский вопль.

В мгновение ока Вонн сел на кровати, поводя автоматом из стороны в сторону. Женщина взвизгнула и спряталась под одеялом. Ли закатился в угол и взял ее на мушку.

— Что за чертовщина происходит? — требовательно спросил Вонн.

Герцог вскочил на ноги:

— Ты жив!

— Со мной все прекрасно, — кисло проговорил Вонн, — и было бы еще лучше, если бы вы не врывались сюда, как гангстеры. Неужели у человека не может быть немного личного времени для себя?

Ли указал пистолетом Герцога:

— Что это за женщина?

Вонн опустил автомат и рассмеялся:

— Роз? Вы пришли, чтобы спасти меня от Роз? Боюсь, что уже слишком поздно.

— Откуда она взялась? — спросил Герцог.

— Она живет здесь, на «Гирлянде». Я встретил ее в клубе.

— Это она тебя подцепила?

Роз высунулась из-под одеяла:

— Что здесь происходит?

— Просто они решили очень глупо пошутить, — сообщил ей Вонн.

— Действительно, глупо, — заметил Герцог. — Салливан мертв, и мы все отправимся за ним вслед, если останемся здесь.

Ли продолжал держать женщину на мушке.

— Это она тебя подцепила, Вонн?

— Уже не смешно. Бросьте, парни.

— Отвечай на вопрос.

— Это я ее подцепил.

Вздохнув, Ли опустил оружие.

— Об этом мы и хотели узнать.

— Не скажете ли вы, что вообще происходит?

— Юэ-Шень нас выследила. Может быть, здесь уже полно их сотрудников. Один из них прострелил голову Салливану.

Вонн недоверчиво уставился на него:

— Как им удалось найти нас здесь?

— Хороший вопрос, — заметил Герцог. — Мы в безопасности, только когда находимся в движении.

Ли собрал с пола одежду Вонна и бросил ему:

— Не хотелось бы вас прерывать, но мы уходим прямо сейчас, как только ты оденешься.

Вонн послушно стал натягивать рубашку. Роз стащила с кровати простыню и обернулась в нее.

— А я?

— Извини, но нам пора. Ты слышала, что говорили мои друзья.

— Да, слышала. И что там насчет того, что вас выследила Юэ-Шень? Вы что-то задумали? Откуда у вас все это оружие?

— Мы — особые агенты, — заявил Герцог. — Мы располагаем некоторой информацией о контрабанде наркотиков здесь, на «Гирлянде», и Юэ-Шень пойдет на все, лишь бы не дать нам передать эту информацию по назначению.

— Поэтому вы убегаете?

— Информацию необходимо передать в ТГС, затем в Администрацию Порта, в таком порядке. Они любят помогать местным властям в таких делах.

Роз прошлась по комнате, собирая свою одежду.

— Это имеет какое-то отношение к тем маленьким фиалам?

— Нет, — решительно заявил Ли.

— Я это слышала от него, — Роз указала на Вонна.

Вонн уставился на нее.

— Ну, так что же?

— Да, — сказал Вонн. — Имеет.

Ли швырнул свой револьвер на кровать:

— Сукин сын!

Роз уставила на него палец:

— Выбирайте выражения. Я этого не люблю.

Ли мрачно протянул Герцогу пистолет.

— Забери, — сказал он, — пока я им не воспользовался.

— А вы крутые парни, вы знаете? — заметила Роз. — Жаль, что меня не было с вами, когда вы это делали. Я уверена, что на это стоило бы посмотреть, — она надела трусики под простыней.

Герцог сел на кровать и обхватил голову руками.

— Ну, спасибо тебе, Вонн, — кисло пробормотал он.

— Извините, парни. Но она имеет право знать.

— Черты лысого она имеет, — сказал Ли.

Отвернувшись, Роз надела блузку. Когда она обернулась, у нее был обеспокоенный вид.

— Вы сказали, что Юэ-Шень знает, что вы здесь?

— Похоже, что так, — ответил Герцог.

— Тогда я имею право отправиться вместе с вами.

Герцог застонал.

— Нет, — сказал Ли. Она уперла руки в бедра:

— Почему это нет?

— Это опасно, — ответил Войн. — От наших людей не осталось и половины.

— А здесь, по-твоему, должны быть только развлечения? Что, если Юэ-Шень станет известно, что я спала с тобой?

— Вы не можете лететь с нами, — заявил Ли. Подойдя кнему, она сердито уставилась на него:

— Послушайте, мистер, вам не избавиться от меня таким образом, ясно?

— Никто об этом и не узнает, если вы будете держать язык за зубами.

— Вы думаете, это так просто? Если здесь все действительно кишмя кишит агентами Юэ-Шень и если Юэ-Шень знает многое о вас, парни, то агентам только и остается, что задавать вопросы, и испуганные люди, которые не любят боли, расскажут им все, что они хотят знать. А вы, случайно, не подумали, что они могут меня убить, а? Конечно, нет. И позвольте мне кое-что сказать вам. Я отношусь к тем людям, которые боли не любят.

— Вы не осмелитесь.

— Спросите его, как я отношусь к боли, — сказала она, указывая пальцем.

Вонн покраснел.

— Я расскажу им все, что знаю, вплоть до анатомических подробностей. Я даже отправлюсь вместе с ними вас искать.

— Место у нас есть, — заметил Вонн. — Она бы могла остаться со мной.

— Ладно, — сказал Ли. — Давайте выбираться отсюда.

— Мы могли бы зайти ко мне, чтобы я забрала некоторые вещи?

— Нет.

— Имейте сердце.

— Это вы имейте сердце. Мы берем вас с собой, чтобы вам не отстрелили вашу зад… голову. Мы делаем вам одолжение. А ваше одолжение нам состоит в том, что вы отправляетесь с нами прямо сейчас.

Она не двинулась с места.

— Бога ради, Вонн купит вам новый гардероб.

— Купит?

— Могу поспорить. Он будет богачом, когда все это кончится.

— Быстро же они нас нашли, — заметил Вонн.

— Я знал, что это может произойти, в конце концов, — сказал Ли, — но, честно говоря, я удивлен, что это случилось так быстро. Они действуют весьма эффективно.

— Что же, — сказал Вонн, — телесно ты отсутствовал на месте нападения, что сделало бы твое участие очевидным. Но отправиться ты мог куда угодно. Как же они проследили за тобой?

— Большие у них возможности, не правда ли? — заметил Ли дрогнувшим голосом.

— Я бы отдал что угодно, чтобы узнать, как они это сделали, — сказал Герцог.

— Я тоже, — сказал Ли. И почесал за ухом.

 

12

Джеймс Теодор Мэй насвистывал веселую мелодию. Прыгучей походкой он вошел на мостик «Ангельской Удачи» с учебником по обслуживанию и пользованию яхтой «Иншалла» под мышкой. Он плюхнулся в кресло пилота, откинул его и задрал ноги на панель управления. Затем он занялся учебником и пролистал его до раздела по установке АПКВ.

Он успел прочитать введение, когда дверь на мостик со свистом открылась, и в помещение ворвались пять человек, размахивая оружием и носясь туда-сюда. Уронив учебник, Мэй спрятался за креслом, подняв спинку для защиты.

— Что вы здесь делаете? — рявкнул он на них. — Вы должны быть в увольнении, на берегу.

Вонн пристегнулся в кресле второго пилота и оглядел панель управления.

— Мы улетаем.

— Хрен вам собачий. Я нашел покупателя на «Иншаллу». Он платит наличными в эквиваленте, так что нам не придется возиться…

— Извини, Мэй, — сказал Ли, — тебе придется искать другого покупателя где-нибудь в другом месте.

Не веря своим ушам, Мэй оглядел мостик. Все рассаживались по местам, готовясь к отлету, и по мостику бродила странная женщина.

— Что это за девица? — резко спросил он.

— Роз, это Джеймс Мэй, — сказал Вонн. — Мэй, это Роз, — и он включил питание магнетики.

— Кто-нибудь мне скажет, что происходит?

— Юэ-Шень выследила нас, — пояснил Герцог. — Они убили Салливана. Если мы останемся, следующим может оказаться любой из нас. Мы должны отправляться прямо сейчас.

Мэй воздел руки в воздух:

— Позвольте мне хотя бы связаться с моим покупателем. Мы собирались закрыть дело завтра, но если я ему скажу, что мы улетаем…

— Никому ты ничего не скажешь, — резко ответил Ли.

— Тогда что она делает здесь? — требовательно спросил Мэй, указывая на Роз.

— Она все знает, — сказал Герцог.

— Дело выходит из-под контроля, — проговорил Мэй. — Если бы каждый держал язык за зубами, нам не о чем было бы беспокоиться.

— Нет такого животного на свете, — заметил Вонн.

— А что насчет Дон? — спросил Мэй. Ли ухмыльнулся:

— Она — наш страховой полис против Эбицуки.

— Эбицука? Какое она имеет ко всему этому отношение?

— Дон и Салливан — оба члены Эбицуки, — объяснил Герцог. — Они собирались обмануть нас и забрать фиалы, но Ли сам их надул. До тех пор пока она с нами, Эбицука вряд ли станет нападать на нас.

— Я бы не стал на это надеяться, — сказал Мэй. — Дон здесь нет.

— Где же она? — спросил Ли.

— Ушла сразу после вас.

— Почему ты ее не остановил? — зашипел Ли.

— Я не знал, что ее нужно остановить.

— Ты ни в чем не виноват, — сказал Герцог, — Салливан приказал ей не уходить с корабля.

— Мы должны ее найти, — бледнея, проговорил Ли.

— После всего того, через что вы меня заставили пройти? — резко спросил Вонн. — Ты хочешь сказать, что нам придется вернуться?

— Мы нипочем ее не найдем, — сказал Герцог. — Помнишь, как трудно было отыскать Вонна?

— Но мы должны!

— Прекрасно, — заметила Роз. — Тогда я смогу забрать вещи.

— Нет. И не думай.

— Почему? — возразил Вонн. — Это будет только по справедливости.

— Ты сам говорил, что ее жизнь окончена, — заметил Герцог. — Эбицуке может быть безразлично, погибнет ли Дон вместе с нами. Не стоит и рисковать.

— Забудь о ней, — сказал Вонн. — Она проклята. Она нам не нужна.

— Ладно, — прошептал Ли.

Вонн надел наушники и настроился на частоту.

— Администрация Порта Аванпост «Гирлянда», это доковая платформа пять-восемь «В», торговое судно «Ангельская Удача», три-семь-четыре-девять-один, запрашивает коридор на убытие, частота два-один.

— Принято, «Ангельская удача». Ждите приема декларации.

Несколько мгновений прошло в полном молчании.

— «Ангельская Удача», три-семь-четыре-девять-один, заявите декларацию.

— Декларация восемь-ноль-девять-восемь-ноль, — сказал Вонн в микрофон. — Пассажирский транспорт.

— Принято, «Ангельская удача». Коридор в три-ноль.

Через иллюминатор мостика они смотрели, как корабль, вращаясь, движется к шлюзу платформы. Он остановился, и шлюзы открылись.

— Коридор открыт.

Мэй кивнул Вонну. Корабль вздрогнул. Ноги Герцога оторвались от пола.

— Нулевая гравитация.

«Ангельская Удача» закачалась, стабилизировалась, затем медленно отошла от платформы.

— Мы на свободе, — сказал Вонн.

— Активируйте магниты, — приказал Мэй. — Готовьтесь к толчку.

Сквозь стены корабля донесся низкий гул.

— Полярность соответствует полярности корпуса станции, — сказал Вонн.

Герцога понесло к задней части мостика.

— Скорость отрыва. Двигатели готовы к запуску.

Герцог склонил голову, чтобы посмотреть на мониторную панель, думая, не переходит ли к нему что-то от Отчаянного Эрика Диксона. Но панель все так же казалась ему чужой и непонятной. Выругавшись, он оглядел мостик. Он был уверен, что во всем виновато его воображение, но помещение казалось ему все меньше и меньше.

 

13

Они снова пришли за ним.

Он находился в гробу, в большом гробу с дверями, коридорами, люками и туннелем, представлявшим собой выход из сновидения. Он знал, что такой выход есть, но на этот раз он безнадежно заблудился. На этот раз не было голосов, которые мягко отвели бы его домой.

Он вспомнил, что голоса пришли, когда у него возникло намерение открыть люк. Он вернулся в маленькую комнату и стал ждать, пока она нагреется. Это не заняло много времени. Он подождал, пока его ощущения не станут удушающими, непереносимыми. Он положил руку на рычаг открывания люка и понял, что они — там, они ждут его. И когда он откроет люк, они ворвутся внутрь. Они будут рвать его плоть, пожирать его внутренности, затем пикой пробьют голову и прибьют скелет к стене и оставят висеть. Он знал, что так и будет. Он видел, как такое происходило с другими.

Поэтому он ждал, сколько мог. Он держал руку на рычаге, сознавая, что когда до этого дойдет, то, чтобы спасти его, придут голоса Дон и Салливана.

Но Салливан мертв, а Дон осталась на аванпосту «Гирлянда». Их голоса не придут, никогда больше не придут.

Он издал вздох ужаса. Рычаг зацепился, и люк приоткрылся, впуская клубы холода. Снаружи послышался хор восторженных воплей, и холодная и неуклюжая рука с восемью пальцами пролезла внутрь и схватила его за горло. Рука жгла его кожу. Пальцы, обхватившие горло, душили, а те, что обхватили голову, угрожали раздавить череп, как яйцо. «Знак Предупреждения, — пели они, — Знак Предупреждения, Знак Предупреждения».

Затем наступила темнота.

 

14

— Герцог! Герцог!

Вонн тряс его, пока он не сделал глубокий вдох. Воздух вошел в его легкие с громким всасывающим звуком, и это было хорошо. Последующие вдохи делать было уже легче.

— С тобой все в порядке?

— Да, — прохрипел Герцог. — Спасибо.

— Ты перепугал меня до смерти. Я шел по коридору и услышал, что ты производишь странные звуки, поэтому я вошел. Надеюсь, ты не против. Ты уже синел, без шуток.

— Мне, должно быть, снился сон.

— О чем? О нападении?

— Не знаю, что это была за чертовщина.

 

15

Он прогулялся к нижним палубам. Выпил бумажный стаканчик кофе.

Поиграл в шахматы с Чарлзом.

Поговорил с Вонном о наемниках. Об оружии. О каперстве прошлых времен.

О боязни темноты.

Научил Роз пользоваться панелью связи.

При помощи звездных карт нашел микроскопическую точку света, которая могла быть звездой Тетрос.

Если только мог, он старался не спать вообще.

 

16

Дверь скользнула в сторону. Внутрь проникла рука и обхватила его шею и голову. Плоть горела, голова раскалывалась, дыхание остановилось, наступила тьма. На этот раз не было Вонна, который бы вытащил его. Он понимал это и боролся с тьмой. Выбираясь обратно к свету, он услышал радостные вопли и увидел, как появляются новые руки — как их пальцы оборачиваются вокруг двери и толкают ее. Он помнил, что будет с ним. Он видел других.

На него накатила волна страха, а с ним пришел адреналин. Завопив, он толкнул дверь. Она захлопнулась, обрубив пальцы и руки. Из них сочилась густая желтая жидкость, наполняя воздух резким запахом, жгучим, как запах нашатырного спирта. Рука, обхватившая его горло, сжалась, затем стала вялой. Он оторвал ее от своего лица и швырнул на пол. Рука подергивалась.

В гробу похолодало, и холод прояснил его мышление. Наконец-то он понял, где находится. Он взглянул на одну из стен комнаты и увидел панель управления. Теперь он их победил. К нему пришло вдохновение. Он знал, как ему заставить их уйти. Не просто сбежать от них, но уничтожить их, разнести их в клочья к чертям собачьим.

Он рассмеялся. Он не знал, сколько времени он смеялся. Он дрожал от холода. Он подбежал к стене и посмотрел на панель управления.

У него не было ни малейшего представления о том, с чего начинать.

Его смущал лабиринт лампочек и шкал. Ему только нужно было найти нужную кнопку.

Они все еще находились снаружи, вопили и стучали по корпусу.

Страх и холод накапливались у него за спиной. Он дрожал, стуча зубами. Он протянул руку, чтобы нажать на кнопку, но задержался. Непроизвольно его начало трясти.

Оглядевшись, он снова потянулся к панели.

Она растаяла.

 

17

Его снова трясло.

Но он понял, что это не он трясется, а его трясут. Он открыл глаза. Над ним нависло женское лицо.

— Мама, — сказал Герцог. — Мама, — он сел.

— Это Роз, — сказала она.

Он упал к ней на руки и сжал ее в объятьях.

— Я их сделал, — он трясся. — Я сделал этих ублюдков именно так, как хотел, но я не мог найти. Просто не мог найти, — он дрожал от ярости.

Роз качала его, пока он не успокоился. Она говорила ему разные успокаивающие слова.

— Я никогда больше не буду спать, — заявил Герцог.

— Ты достанешь их в следующий раз.

Герцог закрыл глаза и вдохнул ее запах. Напрягшись, он отстранился от нее.

— Что я здесь делаю?

— Ничего особенного, Герцог, — твердо сказала Роз. — Ты спал. Мы в твоей каюте.

— А что ты здесь делаешь?

— Я пришла за тобой. Мэй зовет тебя на мостик.

Герцог глотнул. У него пересохло в горле.

— Зачем?

— Я думаю, он сам тебе скажет, — в ее глазах сквозило какое-то беспокойство.

Он сделал глубокий вдох.

— Ладно. Пошли.

Когда они добрались до мостика, все их ждали с вытянутыми лицами.

— Ну, — весело обратился к ним Герцог. — Последняя вечеря.

— Тихо! — рявкнул Мэй, сверяясь с часами на мостике.

— А что вы тут все такие мрачные? Мы цапнули не те фиалы, какие нужно?

— Это связано с тем, — сказал Вонн, — что на торговом корабле установлен АПКВ, предназначенный для маленькой прогулочной яхты.

Радио затрещало, и Мэй повторил:

— Тихо!

Снова послышался треск статических помех, затем прорезался скрипучий голос.

— Внимание, команда торгового судна «Ангельская Удача», — грубо проговорил голос. — Это говорит Рюити Хиро, действующий командир «Роко Мари», боевого дредноута планеты Косен номер три. Я предпочитаю говорить непосредственно с вами, из-за безответственного отношения вашего капитана, Джеймса Мэя, с которым я беседовал десять минут назад.

Ваше судно находится в пределах дальности стрельбы нашего главного орудия и магнитных захватов. Мы могли бы испепелить вас без всяких проблем. Однако я решил предоставить вам выбор. Мы отпустим вас на том условии, что вы передадите нам фиалы корпорации «Сущность», Джеймса Мэя и Майрона Ли. На то, чтобы определить образ своих действий, вам дается тридцать минут после окончания данной передачи. Если в течение этого времени вы не свяжетесь с нами, вас приведут на наш корабль и будут пытать самым зверским способом, какой только сможем изобрести я и моя команда. Любая попытка побега приведет к немедленному испарению вашего корабля.

Голос умолк. Герцог почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.

— Нас поймали, — заметил он.

— Пока вы не пришли к каким-либо поспешным решениям, — сказал Мэй, — я хочу представить вам некоторые соображения. Во-первых, я уже пытался торговаться с мистером Хиро. Я сделал одну ошибку. Я сказал ему, кто я.

Во-вторых, как вы слышали, мы в пределах досягаемости магнитных захватов «Роко Мари». Они с легкостью могли бы захватить нас, но, я думаю, Хиро хочет повернуть нож в моей ране тем, чтобы заставить команду предать меня. Я не стану винить никого из вас, если вы решите передать нас ему.

— Я с тобой, — заявил Герцог. — Я тебя не продам.

— Мы в этом единодушны, — сказал Вонн.

— Мэй предложил фиалы в обмен на свободу, — заметил Ли. — Хиро не согласился. Он хочет в точности то, что вы слышали. Таким образом, мы оказались в тупике.

— Как они нас нашли? — спросил Герцог.

— Как они проследили нас до данного сектора космоса, я не знаю, — сказал Вонн. — Но как они к нам подкрались, я могу предположить.

— Я знаю, — сказал Герцог. — АПКВ работает в понятиях диаметра корабля, а мы используем устройство с прогулочной яхты на корабле торгового класса. Поскольку яхты раз в десять меньше купцов, то мы с таким же успехом могли бы просто смотреть в иллюминаторы, как и использовать АПКВ «Иншаллы».

— Что-то в таком роде.

— Еще одно соображение, — продолжал Мэй, — состоит в том, что Роз, налаживая ближнюю связь с «Роко Мари», определила, что в данном районе присутствует истребитель Эбицуки.

— А что он здесь делает? — спросил Герцог.

— Хороший вопрос, — заметил Ли. — Я полагаю, что мы совершили ошибку, оставив Дон на аванпосту «Гирлянда». Она, вероятно, привела своих людей к нашему доку, а когда нас там не оказалось, они погнались за нами.

— Могу поспорить, что они не рассчитывали, что здесь появится «Роко Мари», — сказал Вонн.

— Конечно, нет, — сказал Ли, почесывая ухо. Внезапно он умолк, и его глаза сузились. — Подождите. Может быть, у нас найдется способ выбраться отсюда.

— Играй на оба конца, если ты в середине, — сказала Роз.

Ли потер руки:

— Именно так. У нас есть две голодных собаки, ожидающих подачки. Что будет, если мы бросим им один кусок мяса?

— Драка, — усмехнулся Вонн.

— Что у тебя на уме? — спросил Мэй.

— Дымовая завеса, которая позволит нам ускользнуть через заднюю дверь, пока великаны дерутся между собой. Как будет вести себя прогулочная яхта без АПКВ?

— Значительно лучше, чем торговый корабль без него.

— Мы можем открыть двери грузового трюма и запустить ее при помощи магнитов, как мы запустили машину, — сказал Вонн. — Автопилот включится с этого момента.

— Прекрасно. Нам остается только оставить там наживку.

— Фиалы? — спросил Герцог.

— Мы так им и скажем. Запрограммируем компьютер «Иншаллы», чтобы она на полной скорости шла по курсу точно посередине между «Роко Мари» и кораблем Эбицуки. Каждый из них будет думать, что мы стремимся к другому.

— Так будет нечестно, — заметил Винтерс. — Маленький корабль против большого и огромного.

— Он прав, — согласился Мэй. — Бой продлится не более двух минут.

— Две минуты — это то, что нам нужно, — сказал Ли.

— Именно так, — сказал Вонн. — Юэ-Шень придется отключить свои магниты, чтобы стрелять в корабль Эбицуки. Истребитель даже сможет пару раз выстрелить.

— А пока они разбираются друг с другом, — сказал Ли, — мы сделаем прыжок и окажемся на другом краю галактики до того, как они сообразят, что произошло. — Он хлопнул в ладоши. — Ладно, у нас не так уж много времени. Роз, ты отправляйся в медицинский отсек и переложи фиалы для хранения. Мы погрузим сундук в яхту. Мэй, вы с Вонном готовьте «Иншаллу». Запрограммируйте полетный компьютер и приготовьте ее к выбросу. Винтерс, ты возьмешь у Роз сундук и перенесешь его.

— А как насчет меня? — спросил Герцог. Ли обнял его за плечи:

— Мальчик мой, ты поможешь мне придумать грандиозную ложь.

 

18

За несколько минут до срока они снова собрались на мостике. Вонн сидел у панели связи и барабанил по ней пальцами.

— Думаете, это сработает?

— Лучше бы сработало, — заметил Герцог. — Это наш единственный шанс.

— Вызови их, — сказал Ли. Вонн настроил радио.

— «Роко Мари», это торговый корабль «Ангельская Удача», прием, — он облизнул губы и посмотрел на остальных. — «Роко Мари», это торговый корабль «Ангельская Удача», прием.

— Курс заложен, — сказал Мэй. — Направляемся на Джубило-3. Скажите мне когда.

Роз подняла глаза:

— Корабль Эбицуки прослушивает. Они знают, что мы пытаемся связаться с «Роко Мари», и пытаются ее обойти.

Громкоговоритель затрещал снова:

— Торговый корабль «Ангельская Удача», это «Роко Мари». Вы пришли к какому-либо решению?

Вонн сделал знак всем притихнуть.

— Пришли. Джеймса Мэя и Майрона Ли усыпили и погрузили на прогулочную яхту, находящуюся в нашем грузовом трюме, так же как и требуемые вами фиалы. Нам потребуется минут десять, чтобы отправить яхту, после чего мы пойдем своим путем, а вы — своим.

— Не совсем так, — ответил Хиро. — Еще одна деталь. Вы подождете, пока мы не выловим прогулочную яхту и не убедимся, что все обещанные вами грузы доставлены. Мы должны убедиться, что наши интересы соблюдены, до того, как вы сможете уйти.

— А если мы попробуем уйти?

— Мы превратим вас в пепел.

— Вы — босс, — сказал Вонн. — Но, по крайней мере, позвольте нам уйти с дороги, чтобы нас не зацепила ваша магнетика.

— Вы можете отодвинуться со своего настоящего положения на двадцать диаметров корабля.

— Вот спасибо, — прошептал Мэй. — Я так и знал, что они нас надуют. Как только они заполучат «Иншаллу», они сожгут нас, независимо от того, удовлетворены они будут или нет.

— Это они так думают, — заметил Ли. — Давайте сбрасывать балласт и бежать.

— «Роко Мари», это «Ангельская Удача», — продолжал Вонн. — Мы открываем двери грузового трюма. Полярность корпуса «Иншаллы» будет положительной, и такой же будет наша полярность, чтобы мы смогли вытолкнуть ее из трюма. Когда мы удалимся на пятнадцать диаметров корабля, мы переключимся на нейтраль, чтобы вы не притянули нас, когда будете забирать яхту.

— Принято, «Ангельская Удача». На пятнадцати диаметрах корабля мы включим отрицательную полярность.

— Они купились, — сказал Мэй. — Герцог, как только приборы покажут, что они включили отрицательную полярность, скажи мне, и мы тоже включим отрицательную. Они обеспечат нам нехилый толчок.

— Я открываю двери трюма, — сказал Герцог.

— Спасибо, — ответил Мэй. Он активизировал магнитный зарядник грузового трюма. — Поляризую.

— «Роко Мари», «Ангельская Удача». Мы поляризуем грузовой трюм. «Иншалла» сейчас направится к вам.

— Принято, — протрещала «Мари».

Герцог смотрел на видеомонитор, наблюдая за тем, как яхта приподнимается с пола.

— Освобождение.

— Включаю, — сказал Мэй. — Даю толчок.

Герцог смотрел, как «Иншалла» выплыла из грузового трюма, и двери закрылись.

— Свободна, — сказал он.

— Следует совместить время событий, — сказал Мэй. — Двигатели следует включить через тридцать секунд. Герцог, следи за полярностью «Мари». Я уведу вас отсюда.

— Вот она идет, «Мари», — сказал Вонн.

— Наблюдаю включение решетки, — сказал Герцог.

— Ублюдки. — Мэй улыбнулся. — Я знал, что так они и поступят. Поговори с ним, Вонн.

— «Мари» я наблюдаю заряд решетки вашего корпуса. Подождите, пока мы не отойдем.

Никакого ответа.

— Ублюдки, — повторил Мэй.

Ли надел головные телефоны и набрал частоту Юэ-Шень.

— «Иншалла» действует по программе, — сказал он. — Она начинает движение.

— Давай, — шепнул Герцог.

— От Эбицуки ничего, — сказала Роз.

Мэй склонился над панелью управления, лихорадочно работая.

— Поляризую корпус. Что там, Герцог?

— Как мы и ожидали. Отрицательный заряд.

Мэй хлопнул по переключателю.

— Вперед! — крикнул он. Ли прижал телефон к уху.

— На подходе! — крикнул он.

Световой шар провел светящуюся полосу к носу «Ангельской Удачи» и взорвался.

— Они нейтрализовали свою решетку! — крикнул Герцог.

— Делаю то же! — проорал Мэй.

— Это был предупредительный выстрел, — заметил Ли. — Скоро мы получим сообщение.

Из громкоговорителя послышался разъяренный голос Хиро:

— Вы лучше бы сказали мне, что происходит, пока я вас не сжег!

— Это Герцог, — крикнул Вонн в микрофон. — Он забрался в «Иншаллу» и взял контроль над ней. Он пытается сбежать.

— А как насчет остального?

— Остального? — прокричал Вонн. — Чего остального?

— Я вижу, что сундук находится на прогулочной яхте, но Ли там нет.

— Что? — Вонн прикрыл микрофон рукой и посмотрел на Герцога: — Что мне ему сказать?

— Наври, — прошипел Герцог.

— Я не знаю, что происходит, — заикаясь, проговорил Вонн, — но все это из-за Герцога. Наша поисковая группа осмотрит корабль.

— Сделайте это, — крикнул Хиро. — И если вы сдвинетесь хоть на метр до того, как мы втянем яхту, от вас останется только воспоминание.

— Можете мне поверить, — сказал Вонн. Он посмотрел на Мэя.

— Подожди, пока они не ответят на огонь истребителя, — сказал ему Мэй. — Их магнетика будет отключена, и мы сможем проскочить.

В громкоговорителе послышался треск.

— Корабль Эбицуки нацеливается на «Иншаллу», — сообщила Роз. — Они разворачиваются для перехвата и выстрелили по «Мари». — Послушав некоторое время, она покраснела. — Ну и выражения!

— Они теперь поняли, насколько велика «Мари», и собираются убежать. — Снова всплеск помех по радио. — Теперь они стреляют в «Мари» из всех своих орудий. Пытаются выиграть необходимое для прыжка время.

— «Мари» от этого не поздоровилось, — сказал Ли. — Они не ожидали нападения. Они отключили магнетику и целятся.

Шум помех заглушил все звуки в помещении. Герцог потянулся к регулятору громкости и уменьшил звук.

— Промахнулись! — развеселился Ли.

— Прыжок! — крикнул Мэй. Они с Вонном включились в работу, и «Ангельскую Удачу» дико затрясло. Все остальные на мостике пробрались к креслам и пристегнулись.

Герцог смотрел, как звезды за иллюминатором приходят в движение. Раздался гул, от которого у него заныли зубы, и звезды исчезли.

— Джубило-3,— объявил Мэй, — находится в семнадцати часах отсюда.

Все зааплодировали. Мэй, развернувшись в кресле, победно размахивал руками. В этот момент зазвучал сигнал тревоги, так что ему пришлось перевести взгляд на защитную панель.

— О нет! — он подскочил в кресле. — Выводи его из сокращенного пространства! — крикнул он Вонну. — АПКВ…

В АПКВ раздался громкий взрыв, и из новообразовавшейся дыры на его панели полетели искры. Огнетушители начали нагнетать холодный дым, и все повскакивали со своих мест. Вонн схватился за контрольный штурвал и стал выправлять корабль. Мэй подбежал к тумблеру прерывателя, но еще один взрыв отбросил его через всю комнату. Герцог прыгнул в кресло Мэя, врубил прерыватель и отключил гироскопы и искусственную гравитацию. Раздался скрежет, потрясший корабль до последней заклепки, на переднем иллюминаторе снова появились звезды.

— Что это было? — спросил Ли.

— Перегрузка АПКВ, — объяснил Вонн. — Он не смог справиться с обеспечением пребывания корабля таких размеров в сокращенном пространстве.

— Что означает?..

Мэй поднялся с пола и подплыл к креслу командира.

— Что означает, — сказал он, — что Джубило-3 теперь в семи неделях полета отсюда.

 

19

Дверь каюты Герцога была открыта, свет включен. Любопытствуя, Вонн прошел по коридору и обнаружил, что Герцог сидит, скорчившись, на кровати, поглощенный чтением учебника по эксплуатации и обслуживанию «Ангельской Удачи».

— Выполняешь домашнее задание? — спросил он.

Подскочив, Герцог поднял глаза:

— Я? А, я просто проверяю некоторые моменты.

— И давно ты этому учишься?

Герцог отключил учебник.

— Только в течение последних двух часов. Я подумал, что для развлечения можно заняться чем-нибудь существенным.

— Сегодня утром ты здорово подсуетился на мостике. Избавил всех нас от серьезных неприятностей.

— Кто-то должен был это сделать. Мэй был по другую сторону мостика, ты был занят, и я оказался единственным, кто что-то знает о корабле.

— Где ты научился этому трюку?

— Какому трюку?

— Отключению гироскопов и гравитации при сбое.

— Разве не это подсказывает здравый смысл?

— Только в сокращенном пространстве. В реальном пространстве ты можешь как прерываться, так и продолжать работу, одновременно занимаясь ремонтом. Но в сокращенном пространстве гироскопы и гравитационная система особенно уязвимы. И ты в точности знал, что нужно сделать, чтобы отключить их, а этого ты не прочитаешь в учебнике по эксплуатации. Где же ты этому научился?

Герцог уставился в пол.

— Послушай, Герцог, если ты не хочешь говорить мне — прекрасно. Только бы ты не врал мне. Это единственное, что меня огорчило бы. Я пришел сказать, что, по моему мнению, для начинающего этот трюк слишком профессионален, и я горжусь тобой. Ладно, я сказал достаточно, — он повернулся, чтобы уйти.

— Вонн, я должен перед тобой извиниться.

— За что?

— За последние несколько недель я значительно повзрослел. Ничего страшного, полагаю, но когда ты попадаешь в такую, как эта, ситуацию, а потом оглядываешься назад и вспоминаешь, как ты себя вел, то хочется лягнуть самого себя.

Вонн сел на стул.

— Я не считаю, что ты действовал поспешно. Этого можно ожидать от человека, который… э-э…

— Слишком зеленый?

— Извини за выражение, но я думаю, это слово подходит.

— И все равно я должен перед тобой извиниться. — Встав, Герцог заходил из угла в угол. — Когда стало известно, что ты пилот, я подумал, что это великолепно. От меня Мэю было мало помощи, и ты взял на себя кучу его проблем. Позже, когда я увидел, как хорошо все устроилось, я почувствовал себя посторонним. Я стал ненавидеть. Я всегда был трусом в душе, поэтому я вел себя с вами вежливо, но я, как мог, избегал вас с Мэем. Вот почему я согласился остаться на Айааге с Ли.

Я придумывал всякие гадости. Но боялся претворить их в жизнь. Я хотел как-то выделиться, но не знал как. Поэтому, когда мы заполучили фиалы «Сущности» и я нашел Эрика Диксона, все сошлось в одну систему. Мне нужно было уточнить у кого-то, кем он был, и для начала у меня была неплохая идея.

— Так у тебя есть Эрик Диксон?

— В каком-то смысле — да. Я наврал, что фиал разбился, и забрал его себе. Я хотел выпить его как можно скорее, но мысль о том, чтобы смешивать чьи-то телесные соки со своими, несколько пугала меня, даже если их принимать в сахарной оболочке. Я уже было отговорил себя от этого, но когда меня схватили эти типы из Трансгалактической Службы, я сказал им, что это мое лекарство.

— Но ты же не лечишься никакими инъекциями.

Герцог отрицательно покачал головой. Вонн уставился на него:

— А ничего другого ты не стащил?

— Нет. Я уж думал, что фиал пропал впустую. Много недель прошло с тех пор, как мне его вкололи, и ничего не произошло. Сегодняшний трюк — это первое проявление, которое я ощутил, и то я понял это после некоторого размышления. Поэтому я взял из библиотеки учебник по обслуживанию, чтобы посмотреть, не придет ли мне в голову что-нибудь еще. Но ничего не приходит, — он бросил на Вонна взгляд, в котором сквозило отчаяние. — Сказать по правде, я не думаю, что сотрудники Корпорации «Сущность» производили такой уж хороший продукт.

Вонн хлопнул Герцога по спине:

— Это помогло нам выбраться из сложной ситуации, и для меня этого достаточно. А что касается твоих извинений, то я приму их, если только ты примешь мои — за то, что при нашей первой встрече я вел себя как напыщенная задница.

— В этом нет необходимости.

— Я думаю, что есть. Непременно. — Они пожали друг другу руки. — Кстати, насчет своей тайны не беспокойся. У меня рот на замке.

 

20

Был гром, и Герцог подумал, что он снова оказался дома, на Тетросе, как раз к сезону дождей. Улыбнувшись, он принюхался, ожидая ощутить свежий запах дождя на полях, но этот запах чем-то отличался от того, который он помнил. Теперешний запах был густым и тяжелым. Также он был резким от тепла и пластмассы. В замешательстве он тряхнул головой, глядя на клубящиеся облака.

Раздался очередной удар грома. Он стряхнул его и сбросил на землю. Трава оказалась гладким и холодным кафелем. Он снова тряхнул головой и закашлялся от запаха дождя.

Подняв глаза, он увидел, что лежит на полу своей каюты. Дым ел глаза. Запах жег ноздри. Кашляя, он ударил по выключателю. Лампочка загорелась, но заморгала в дыму. Он попытался открыть дверь. Ничего не произошло. Он нашел небольшую панель и рывком открыл дверь.

Его постепенно охватывала паника. Он снова оказался в своем сновидении, в той части его, которой он раньше не видел. Все было на месте — жара, невозможность дышать, запах. Ему нужно было только не терять головы. Рывком открыв дверь шкафа, он достал поисковый фонарь, его луч был похож на серый палец в дыму.

Загрохотал гром, и он, качаясь, выбрался в коридор. Он держался за стену, пока все не прошло, затем двинулся к мостику. Кто-то окликал его сзади. Он обернулся и направил туда луч. Это была Роз.

— Что происходит? — крикнула она.

— Что ты здесь делаешь?

— Пытаюсь узнать, что происходит. С тобой все в порядке?

Герцог поморгал глазами, спасаясь от дыма.

— Я бодрствую.

— Что случилось, Герцог? Его передернуло.

— Это как в моих снах.

«Ангельскую Удачу» затрясло.

— Пошли на мостик, — он направил луч вдоль коридора.

Через несколько метров они нашли Винтерса, сидящего, привалившись к стене. Отдав фонарь Роз, Герцог приподнял его и уложил на спину. Мужчина открыл глаза и жалобно застонал.

— Ты жив, — заметил Герцог. — Ты цел?

— Я боюсь, — пожаловался Винтерс. — Все эти звуки. Свет и двери не работают. И пахнет странно.

Роз протянула руку испуганному человеку:

— Пошли с нами.

Они продолжили путь к мостику. Герцог открыл дверь, изнутри хлынул свет. Вонн и Мэй сидели на своих местах, Ли за дальней панелью, с головными телефонами в руке.

— Что вы тут делаете? — спросил Герцог.

— Торгуемся, — ответил Ли.

Из переднего иллюминатора было видно, как световой шар прошел мимо корабля и взорвался. Свет заморгал, в громкоговорителе раздался треск.

— «Роко Мари» снова у нас на хвосте, — сказал Мэй. — Пытаются применить к нам жесткие меры.

Герцог почувствовал, как кровь отхлынула у него от лица.

— Похоже, они не могут нас захватить, — заметил Вонн. — Их корабль, должно быть, серьезно пострадал в схватке с истребителем Эбицуки. — Снаружи возникла еще одна световая вспышка, вслед за которой внутри корабля раздался гром. — Они пытаются разбить нас выстрелами с близкого расстояния, но по большей части промахиваются очень серьезно. Должно быть, компьютер прицеливания вышел из строя.

Герцог обратился к Ли:

— А что вы им предложили?

— Себя и фиалы за свободный проход. Хиро даже не стал разговаривать со мной.

— И ты собираешься сдаться так просто? Ты сукин сын!

— Герцог, ты не понимаешь. У нас нет другого выбора. Способов выпутаться из этого положения больше нет.

— Тогда ладно, — Герцог оглядел мостик. — Давайте тогда подорвем себя.

Никто не пошевелился.

— Мы не можем позволить им заполучить фиалы, разве не так? Все, за что мы сражались, окажется ничего не стоящим, если они войдут сюда и заберут их обратно. Сейчас мы герои. Разве никто из вас не слышал, какие слухи ходят на «Гирлянде»? Мы предадим всю галактику, если фиалы вернутся обратно.

— Мы могли бы погрузить их в спасательную шлюпку и выстрелить ею в сторону Джубило, — заметил Ли. — Они схватят нас, но фиалы прекрасно дойдут.

— Неверно. Они рассмеются и тут же ее подберут. И точно так же будут нас пытать просто ради удовольствия.

— Но фиалы останутся в сохранности, и можно будет предпринять очередную спасательную операцию. Я бы предпочел, чтобы они остались в сохранности.

— Нет, Ли, — сказал Герцог. — Следующего раза не будет. Если Юэ-Шень заполучит фиалы обратно, то это — с концами. Тот корабль нужно уничтожить, и нам придется уйти вместе с ними.

Вонн посмотрел Роз в глаза.

— Мне жаль, что я втянул тебя в это дело, — сказал он, — но, по-моему, Герцог прав.

Роз моргнула, удерживая слезы.

— Все в порядке, солдатик.

Винтерс облизал губы:

— Вы же не собираетесь это сделать, не так ли? Вы же не собираетесь взорвать нас, разве не так?

— Это не больно, — заявил Герцог. — Ты даже не поймешь, что произошло. Ты будто бы заснешь, только у тебя не будет кошмаров, уже никогда не будет.

Горловой крик вырвался у Винтерса. Герцог подошел, чтобы его успокоить. Винтерс схватил его за лацканы, свалил на пол, затем бросился к двери. Герцог вскочил на ноги и побежал было за ним.

— Оставь его, — сказал Ли.

— Я не хочу, чтобы он боялся, — заявил Герцог. — Я ему обязан, — и он побежал по коридору.

За Винтерсом следовать было легко. Топот его огромных ног и всхлипывания привели Герцога к тому же шлюзу, через который он сам по неведению пытался когда-то выйти. Внутренний люк был широко распахнут, и между ними Винтерс лихорадочно пытался открыть внешний люк. Увидев Герцога, он остановился и тонко завыл.

— Все в порядке, — сказал Герцог. — Никто не нанесет тебе вреда.

— Ты хочешь меня убить, — всхлипывал Винтерс. Герцог смотрел, как он дергает за рычаг, его передернуло. Открыть эту дверь было невозможно без соблюдения соответствующей последовательности. Винтерс в панике этого не понимал.

Глаза Герцога ел пот. Жара на корабле становилась непереносимой. Мэй и Вонн, вероятно, свели системы жизнеобеспечения к минимуму, чтобы поддерживать движение вперед. По всей «Ангельской Удаче» разносился грохот.

— Если ты выйдешь здесь, — заметил Герцог, — ты умрешь.

— Здесь я тоже умру. Я умру так, как хочу. Твой способ мне не нравится.

— Если ты выйдешь здесь, то они тебя схватят, — сказал Герцог. — Они ждут по ту сторону двери. Ждут, чтобы схватить тебя. И когда они тебя схватят, ты будешь жаждать смерти.

— Откуда ты знаешь? — нижняя челюсть у Винтерса дрожала.

— Я знаю. Я видел, что произошло с другими.

— Это было плохо, мистер Герцог?

— Это было ужасно, — ответил Герцог. — У них вырвали внутренние органы и прибили их на стенки корабля при помощи больших металлических пик. И после того, как ты будешь мертв, с тобой будут делать разные вещи, чтобы напугать других.

Последний раз рванув за рычаг, Винтерс упал, всхлипывая, на руки Герцогу.

— Не позволяйте им схватить меня, мистер Герцог. Не позволяйте им схватить меня.

— Не позволю. Я обещаю.

— Но не убивайте меня. Пожалуйста, не убивайте. Я не хочу умереть так, как умерли Медведь и Андерс. Пожалуйста, Герцог.

— Я не убью тебя, — солгал Герцог.

— Обещайте. Вы должны пообещать.

— Я обещаю.

Это успокоило Винтерса. Герцог стер слезы с лица этого крупного человека.

— Отлично. Теперь нам нужно вернуться на мостик и сразиться с ними.

— Да… — Винтерс вышел из воздушного шлюза. Обернувшись, Герцог заметил, что рычаг сдвинут с положения безопасности. Он положил на рычаг руку и передвинул его на место.

Рука на рычаге.

Не веря своим глазам, он уставился на рычаг. Он втянул носом горячий воздух. Жара.

— Пошли, Герцог, — позвал Винтерс. Есть способ.

— Я смогу это сделать, — сказал Герцог.

— Я знаю, что сможете, — ответил Винтерс. Внезапно все пришло к нему. Герцог знал, что сможет заставить их уйти. Не просто сбежать от них, но уничтожить их, разнести их в клочья.

На корабле было очень холодно. Герцог дрожал. Он взглянул на Винтерса, который махал ему рукой.

Он побежал на мостик и встал между Мэем и Вонном перед панелью управления, изучая лабиринт лампочек и кнопочек. Они стали приобретать смысл для него.

— Я смогу это сделать, — сказал он.

— Так же и Винтерс смог бы, — произнес Мэй. — Все, что требуется сделать, — это нажать достаточно кнопок для того, чтобы мы взорвались.

— Я смогу вытащить нас отсюда, — сказал Герцог. — Живыми и здоровыми, и с фиалами, но без «Роко Мари» или Хиро, которые никогда уже не будут висеть у нас на хвосте.

Мэй уставился на него. Его лицо побелело.

— Это не смешно.

Герцог склонился над панелью. Она казалась ему знакомой, к его радости. Его рука неуверенно приблизилась к переключателю и повернула его. Прохладный воздух заполнил мостик.

Мэй схватил его за руку и оттолкнул ее.

— Это не смешно. Я не стал бы беспокоиться о комфорте. Мы в любом случае достаточно скоро будем мертвецами.

— В том-то и суть, — воскликнул Герцог. — Нам нет необходимости погибать.

— Мы не сдаемся. Мы проголосовали. Это было единогласно.

Герцог переключил еще один переключатель. Затеплилось внешнее освещение «Ангельской Удачи». Неподалеку взорвался еще один световой шар.

Мэй схватил Герцога и оттолкнул его в сторону.

— Конечно. Включи все огни, и пусть Юэ-Шень сделает это за нас, — он поднялся с кресла. — Это мой корабль. Я медленно умирал в течение двенадцати лет, чтобы заплатить за него. Я взорву его так, как мне нравится.

Герцог в отчаянии повернулся к Вонну:

— Эрик Диксон.

В течение мгновения Вонн, казалось, ничего не понимал. Еще один световой шар взорвался неподалеку, и корабль безжалостно затрясло.

— Пусть делает, как хочет, Мэй, — сказал Вонн. — Он знает, что делает.

Лицо Мэя приняло недоверчивое выражение.

— Нет.

Панель вспыхнула. Он с воплем отпрыгнул от нее. Раздался еще один взрыв.

— Винтерс! — крикнул Вонн. — Убери Мэя от Герцога!

Винтерс двинулся вперед. Мэй толкнул на него Герцога. Сев в свое кресло, Мэй начал набирать код разрушения. Вонн схватил его под мышки и оттащил в сторону.

— Он может это сделать, Мэй! Дай парню сделать, что надо!

Винтерс проскользнул рядом с Вонном и перекинул Мэя через плечо.

— Ты, здоровый и тупой сукин сын! — проклинал его Мэй.

— Положи его в угол и сядь на него, — приказал Вонн, занимая свое кресло. — Ты — босс, Герцог. Что будем делать?

Герцог тщательно пристегнулся и протер глаза.

— Включите все.

— Нет! — завопил Мэй.

— Жизнеобеспечение, внешние средства, холодильник в грузовом трюме, включите все.

— Ты перегрузишь энергетическую установку! — кричал Мэй. — Давай я это сделаю!

— Ты хочешь взорвать корабль, — заметил Ли, садясь на пол, в то время как корабль затрясло. — А у них что-то другое на уме.

— Что дальше? — спросил Вонн.

Герцог тупо смотрел на панель управления. Воздух становился все прохладнее. Думать было легче.

— Все включено?

— Все ненужные устройства корабля, — сказал Вонн. — Не напрягайся. Пусть само придет.

Тыльной стороной руки Герцог стер пот со лба.

— Включи все передатчики и приемники электромагнитной защиты. Для них это будет перегрузка.

Вонн склонился вправо.

— Сделано.

Герцог сжимал голову руками и дрожал. За иллюминатором вспыхнул океан света.

— Расслабься, — сказал Вонн.

Ли смотрел на него с другого конца мостика. Его губы растянулись в улыбку. Он взглянул на Мэя.

— Сокращенное пространство, — сказал Герцог. — Нам надо прыгнуть.

Мэй сбросил Винтерса с груди и вскочил на ноги. Бросившись через весь мостик, он схватил Герцога за шею и потянул.

— Ты не можешь! — вопил он. — Без АПКВ это убьет нас всех!

Винтерс с Ли оттащили его в сторону. По кораблю прошла волна, и все трое упали.

— Какой уровень ускорения? — спросил Вонн.

— Это не важно. Что-нибудь больше плюс одного. А какой максимум? — он рассмеялся. — Я читал это в инструкции, но, похоже, не помню.

— Плюс пять.

— Прекрасно. Нам нет необходимости находиться там долго, — он занялся приготовлениями. — Я все еще не знаю, почему я это делаю.

— Скоро узнаем.

У Герцога заныли зубы, и звезды исчезли.

 

21

Небольшая красная точка на голоэкране исчезла. Хиро протер глаза и посмотрел на панель.

— Они исчезли! — крикнул он. — Ушли!

— Успокойтесь, — сказал человек в форме. Экран моргнул, и красная точка вернулась. — Они прыгнули в сокращенное пространство.

— Полковник, мы не можем применять орудия в сокращенном пространстве! — прошипел Хиро.

— Но наша навигационная система сокращенного пространства пострадала меньше всего. Мы их сможем переманеврировать. Они идут прямо к нам в руки.

Из глубин живота Хиро донесся смешок.

— Прекрасно. Прыгайте.

 

22

Шум был громким. Роз отняла телефон от уха.

— Они последовали за нами! — воскликнула она. Герцог моргнул.

— Что теперь? — спросил Вонн.

— Они догоняют, — сказала Роз. — Время захвата оценивают в сорок пять секунд.

Герцог протер глаза и посмотрел на панель.

— Эта мысль где-то здесь. Но она не приходит.

— Тридцать секунд, — сказала Роз.

— Расслабься, — упрашивал Вонн. — Дай возможность мысли прийти.

Герцог взглянул на панель. Все казалось ему незнакомым. Он потянул себя за волосы.

— Где ты, Эрик?

— Я не хочу напоминать, — заметила Роз, — но у вас есть пятнадцать секунд до того, как…

— Перекройте! — крикнул Герцог. — Выключите все! Двигатели, охлаждение, жизнеобеспечение, все!

— Нет! — завопил Мэй. Он бросился к панели управления, но его свалили на пол. — Ты перегрузишь двигатели! Ты их испортишь!

— Мы купим тебе новые, — сказал Ли. Вонн взглянул на Герцога:

— Может и до этого дойти, как ты знаешь.

— Полная остановка, — сказал Герцог. Вонн заскрипел зубами. Посыпались искры.

 

23

— Где они? — завопил Хиро. — Куда они девались?

Полковник не ответил. У него сжало желудок.

Это невозможно, думал он.

— Что происходит? — проскрипел Хиро.

— Я видел, как делают такие вещи, — проговорил полковник. — Это было на Арколии.

— Вы не ответили на мой вопрос. Где они?

— Они вернулись в реальное пространство, — у полковника пересохло в горле.

Хиро стукнул кулаком по голоэкрану.

— Что же, переключайтесь, — медленно сказал он. — Приготовьте залп. Я хочу их прихлопнуть.

Трясущейся рукой полковник включил микрофон, чтобы отдать приказ. Ему дважды пришлось прочистить горло перед тем, как он смог говорить.

 

24

— Снова на порог прыжка!

Герцогу пришлось кричать, чтобы Вонн его услышал. На мостике постоянно звенел сигнал перегрузки.

— Все по новой! Готовь к очередному прыжку!

Мэй истерически взвизгнул, прижатый к полу Винтерсом и Ли. Роз отключила приемник и присоединилась к ним.

— Ты не можешь играть с термоядерным синтезом! — кричал Мэй. — Ты сказал, что не убьешь нас! О, сукин сын, Герцог!

Герцог не отрывал взгляда от жидкокристаллического дисплея, указывающего на перегрузку двигателей. Толстая черная полоса перешла на красное.

— Что дальше? — крикнул Вонн. — Двигатели долго не выдержат.

Герцог пристально смотрел на дисплей.

— Они сейчас взорвутся! Герцог!

Герцог взглянул на Вонна, по его лицу текли слезы.

— Мне жаль, Вонн. Все ушло. Я больше ничего не помню.

— Старайся, проклятье! Что-то должно быть сделано!

— Не могу! — провыл Герцог, перекрывая грохот. Он стал стучать кулаками по голове. — Больше ничего не приходит в голову! Больше ничего!

— Герцог, ты должен! Двигатели… — Вонн взглянул на панель. На каждом пересечении мигали красные лампы. Машины требовали мощности, которую двигатели не могли поставить. С приходом момента прыжка все очень быстро должно было выйти из строя.

Затем это ударило ему в голову. Выскочив из кресла, Вонн помчался к углу мостика.

— Я понял, Герцог!

Вонн открыл металлическую дверь и осмотрел ряд скважин. При помощи механического ключа он стал по очереди открывать все замки. Отделилась металлическая стена, за ней оказался рычаг с кнопкой. Он выдернул шпильку у основания рычага и отвел его от стены.

Мэй видел, что происходит. Он истерически всхлипывал.

— Мы купим тебе новые, — прокричал Вонн.

Дальше рычаг не шел. Он встал на место со щелчком. Загорелась желтая надпись.

К СБРОСУ ГОТОВ

Вонн повернул рычаг на 180 градусов, и рычаг снова замкнулся.

СБРОС СНАРЯЖЕН

Вонн облизнул губы. Трясущейся рукой он взялся за шпильку, запирающую кнопку на рычаге. Она выскочила с третьего раза.

ОТКАТ СНАРЯЖЕН

Он медленно схватил рычаг рукой и опустил большой палец на кнопку. Оглянулся на Герцога, который склонился над дисплеем и смотрел, как растет перегрузка двигателей. Он повернул голову к Вонну.

— Последний шанс, Герцог!

Глаза Герцога вспыхнули узнаванием.

— Да! Вот оно! Вот оно! — он бросил взгляд на дисплей. — Сейчас, Вонн! Давай!

Вонн прикусил губу. Большим пальцем он нажал кнопку, пока она не щелкнула. Корабль тряхнуло.

ДВИГАТЕЛИ СБРОШЕНЫ!

 

25

Красная точка разделилась на две. Одна из них продолжила движение вперед с нормальной скоростью. Другая медленно направилась к огоньку, который обозначал «Роко Мари».

— Что это значит? — спросил Хиро. — Это спасательная шлюпка или что? — он сердито смотрел на полковника.

Но лицо полковника стало пепельно-серым. Губы его раздвинулись, и тонким голосом он затянул песню, которой насчитывалось не одно столетие.

Это была песня смерти.

 

26

Звонок тревоги затих. Герцог склонился над панелью и стал выставлять расход всей энергии на минимум. Если не считать этого щелканья, на мостике было до странности тихо.

Вонн уронил шпильку на пол и огляделся.

Роз прочистила горло.

— Это оно и есть? — спросила она. — Ничего не произошло.

Герцог повернулся к ним вместе с креслом:

— Подожди.

«Ангельская Удача» дребезжала и бухала. По всему мостику слышались хлопки. Огнетушители заполнили помещение туманом. Стены дребезжали, а главный люк слетел со своего места и загремел по полу. Монитор гравитации взорвался, и их охватила невесомость.

Ли завопил и поплыл по воздуху. Он царапал себя за ухом, сдирая кожу. Вонн подплыл к нему и схватил его в охапку. В этот момент голова Ли взорвалась, разнося кровь, мозг и кости по всему помещению.

Внезапно возникло движение воздуха и оглушительный электрический гул. Огни Святого Эльма стали просачиваться на мостик из оборудования, прыгая с панели на кресло, на Герцога, на Роз, на Вонна, на Мэя, на стену, на потолок и на пол. Сухое статическое электричество было разлито в воздухе, и их волосы пришли в движение, ожив как бы по собственной воле.

Винтерса привело в панику электричество, которое плыло в него и из него. Лягнув стену, он выплыл в коридор. Он завопил. Огонь плясал и прыгал по стенам, расцвеченный красным, синим и золотым, несясь по коридору наподобие водоворота.

Гул становился громче, и ощущение покалывания распространилось по их телам. Воздух уплотнился. Дыхание стало замедленным и трудоемким. Запах озона забивал им носы, щипал глаза, душил.

У Мэя стучало в голове. Он сжал голову руками, чтобы сохранить мозги. Роз задохнулась и безвольно обвисла. Винтерса вырвало. Вонна притянуло к стене, и он так и висел там, одеревенев. Герцог зажал руками нос, пытаясь остановить внезапно хлынувшую кровь.

Пришел момент, когда воздух стал слишком похож на жидкость, чтобы дышать, поэтому они перестали дышать.

 

27

Мэй ощущал знакомую пульсацию в голове. Чтобы облегчить боль, он давил себе на виски. Он снова был на Тетросе, в Больнице Медицинской Помощи и Ухода Калленды. У него снова было невероятное похмелье. На соседней кровати Декстер снимал свое похмелье при помощи сна. Мэй застонал. Ему придется сообщить Декстеру, куда он может засунуть свою дурацкую идею насчет контрабанды.

Когда он, наконец, осознал, что находится на борту «Ангельской Удачи», у него закружилась голова. В воздухе был разлит резкий запах, и плавали облака дыма. Помещение было заполнено плавающими телами и каплями крови.

Охваченный страхом, Мэй перебирался от одного человека к другому, проверяя пульс. За исключением Ли, все были живы и, похоже, находились в хорошей форме. Он поплыл назад, к панели состояния судна. Двигателей не было, корабль плыл по инерции. Система искусственной гравитации выгорела, остались только системы, обеспечивающие гравитацией медицинские площади. Система жизнеобеспечения была сведена к минимуму. Все силовые линии, ведущие к грузовому трюму, отказали. Вышли из строя все три контрольные панели управления, а также Чарлз. Все двери застыли на месте, и открыть их можно было только вручную.

Электричества не было нигде, кроме мостика, медицинского отсека и отсека производства питания. Энергией на корабле обеспечивались только системы, минимально необходимые для выживания. Работа профессионала. Бросив взгляд в сторону Герцога, Мэй покачал головой.

Он пристегнулся к своему креслу, чтобы снять показания приборов, но это его слишком расстроило. Большая часть индикаторов сгорела. Он сидел так долгое время, глядя в пространство и ни о чем не думая.

Затем что-то привлекло его взгляд. Что-то снаружи, проплывающее мимо иллюминатора. Желудок у него сжался на мгновение, когда он подумал, что это может быть корова.

Но это была не корова. Это был искореженный кусок металла, оторванный с одной стороны и оплавленный с другой. Через несколько минут за ним проплыла обугленная цистерна для охлаждающего агента с буквами ОКО АРИ на боку.

Он смотрел почти час. Там были мелкие предметы, такие, как заклепки, и большие, такие, как секции переборок. Он увидел лестницу, медицинскую кушетку, компьютерный стол и несколько изуродованных вакуумом тел.

Некоторое время ему потребовалось, чтобы осознать происходящее, а когда осознал, он заплакал.

Они были в безопасности.

И это сделал Герцог.

 

28

Через день-два, когда все пришли в себя и почистились, они собрались в одной из камер для сброса. Они столпились вокруг окна из укрепленного стекла, глядя на большой брезентовый сверток.

— Кто-нибудь хочет что-нибудь сказать? — спросил Мэй.

Наступила тишина.

— Нет, — сказал Винтерс.

— Чего ради? — спросил Вонн.

— Мне бы хотелось знать, что с ним случилось, — сказал Герцог. — Ни с кем другим этого не произошло. Его голова не просто же взорвалась, разве не так?

— Вероятно, таким образом они и проследили нас досюда, — сказала Роз. — Точно так же, как они знали, что его нет на «Иншалле».

— Как это?

Роз вздохнула:

— Я слышала, что людям, работающим в Трансгалактической Службе, перед поступлением на работу хирургически вживляют небольшие передатчики, чтобы их можно было отследить или найти, если они «исчезнут». Если они это делали, то, я уверена, Юэ-Шень наложила руки на данную технологию.

— Это объясняет, почему он считал, что вся вина падет на него, — заметил Мэй. — Вы думаете, он знал об этом?

— Сомневаюсь, — сказал Вонн. — Зачем им вводить его в курс?

— Он всегда чесал за ухом, — сказал Герцог. — Как будто бы оно его беспокоило. Но, значит, он не мог знать. Если бы он знал, никогда бы не подверг нас таким испытаниям.

— Никто из нас не знал, через что нам придется пройти, — сказал Мэй.

— По крайней мере, все кончено, — заметила Роз.

— Но как они его убили? — спросил Герцог.

— Может, они и не убивали, — предположил Мэй. — Может, это электромагнитный импульс, возникший при взрыве двигателей.

— Тогда у него не слетела бы верхушка головы, — заметил Вонн. — Испортился бы передатчик — вот и все.

— Если подобная технология существует для передатчиков, — сказала Роз, — почему же не быть и приемникам?

— И Юэ-Шень его взорвала? — спросил Герцог. — При помощи чего?

— «Дантеум Гель» — взрывчатка, — предположил Вонн.

— Сколько же ее потребуется, чтобы вызвать такие разрушения?

— Гораздо меньше, чем ты думаешь.

— Мы никогда этого не узнаем, не правда ли?

Роз оглядела остальных:

— Надеюсь, мы никогда и не станем этого узнавать.

Они стояли молча, глядя на сверток.

— Все? — спросил Мэй.

Ответа не было.

— Герцог, — сказал он.

Герцог взялся за рычаг и оттянул его назад. Внешняя дверь открылась, и тело Майрона Ли вылетело из камеры сброса. Герцог возвратил рычаг на место, и дверь закрылась.

— Стало быть, так, — сказал Мэй.

Группа рассредоточилась и двинулась по коридору.

— Скажите мне, капитан, — спросила Роз, — когда мы войдем в систему Джубило?

— Через пять с половиной недель, — ответил Мэй. — Плюс-минус.

— Довольно тягомотно, — заметил Вонн.

— Но удобно, я думаю. Все основные системы мы можем питать энергией от установки яхты «Реконне Шери».

— Пора составлять планы, — заявила Роз, сжимая руку Вонна. Они повернули за угол и исчезли.

— Вы меня извините, — сказал Винтерс, — мне тоже пора. — Повернувшись, он пошел к носу корабля.

— Куда это он отправился? — спросил Герцог.

— Я просил его сделать сухую уборку мостика.

— Мэй…

— Я ему плачу.

— Я не о том. Ты не боишься, что он что-нибудь сломает?

Мэй рассмеялся:

— А что здесь можно еще сломать, Герцог?

— Думаю, ты прав.

— А как ты планируешь проводить время, мой добрый приятель?

Герцог пожал плечами:

— Думаю, займусь зубрежкой учебника по обслуживанию корабля и посмотрю, получится ли что-нибудь из этого.

— О нет, не займешься. Мы с тобой отправимся в отсек производства питания. Я собираюсь угостить тебя выпивкой.

— Чего это ради?

Мэй пихнул Герцога в здоровое плечо. Они отплыли друг от друга.

— Хочу тебе сказать кое-что.

 

1

— В данной ситуации я сделала все что могла. Лейтенант, вызовите капитана! — Дориен Джунелл вынуждена была повторить приказ дважды, чтобы перекричать настойчивый сигнал тревоги.

Лейтенант Ревел Тесла, выпускник Военной школы с Вуайреда-1, отсалютовал первому офицеру и, выйдя из ходовой рубки, зашагал по коридору. Движения его из-за слабой гравитации были неуклюжими, но у корабельного начальства имелась веская причина отказаться от поддержания привычной для экипажа силы тяжести. Заключалась она в том, что на борту «Хергест Риджа» находилось посольство арколианцев.

Войдя в пневмолифт, Тесла захлопнул дверь и, переместившись на сотню метров, оказался в кормовом ярусе звездолета.

Ему не надо было смотреть на указатели, чтобы не заблудиться в разветвленных корабельных коридорах. Он уже привык выполнять различные поручения в этой части судна и хорошо изучил ее. Ему нравилось, что здесь можно ходить без гермошлема, воздуха вдоволь, помещения просторные, и только однотонные стены мешают вообразить себя идущим по обычной улице.

Сигнал тревоги все еще звучал в его мозгу, когда он подошел к двери с табличкой «Комната отдыха» и открыл ее. Войдя в зал, Тесла ощутил некоторую неловкость: форма вахтенного не отличалась изяществом, и он чувствовал себя в ней неуютно среди людей, наряженных в одеяния из драгоценных переливчатых шелков, изготовляемых только на Менре-4 и отделанных редкими мехами, поставляемые фирмой «Нимрев».

Осмотревшись по сторонам, Тесла вскоре обнаружил искомое: стоящий в углу зала круглый стол с остатками роскошного пиршества и сидящими вокруг него людьми, потягивающими коньяк из хрустальных рюмок. Одетый в форму офицера Объединенной Империи Землян пожилой господин рассказывал им, судя по всему, что-то забавное — слушавшие его посмеивались и на устах их то и дело расцветали улыбки.

— Извините, — произнес Тесла, приблизившись к столу и дождавшись паузы в рассказе. — Мне необходимо поговорить с капитаном О'Хирн.

Женщина в голубом мундире корабельного офицера поднялась и протянула ему руку:

— Мегги, — она вежливо поклонилась сидящим за столом. — Простите, но — служба превыше всего.

Сотрапезники капитана поднялись, на все лады выражая сожаления по поводу ее ухода. Ответив им какой-то шуткой, женщина последовала за Теслой.

— В чем дело, лейтенант? — спросила она, разглаживая складки костюма. — Из-за чего мне пришлось покинуть очаровательного адмирала Студебейкера?

— Первый офицер Джунелл просит вас придти в ходовую рубку, — отозвался Тесла. — У нас возникла проблема. Система Внешней Связи и Слежения докладывает о скоплении частиц, образующих некое подобие облака.

Капитан опустила руки и на груди у нее блеснула хорошо знакомая Тесле эмблема флота ОИЗ.

— Вы сверили полученные данные со схемами движения астероидов?

— Да, мэм, — ответил Тесла. — Вероятность того, что обнаруженная аномалия связана с ними — ничтожна. От одной десятой до одной сотой процента. Спектральный анализ показал, что в обнаруженном облаке содержатся металлы, от которых исходит радиоактивное излучение. Появление их здесь можно объяснить лишь…

— Минутку, — перебила его Маргарет О'Хирн. — Вы получили данные о металлах, подвергшихся обработке?

— Да, причем содержание их весьма велико, — подтвердил Тесла. — Проведенное нами послойное сканирование облака…

— Почему вы не сообщили мне об этом сразу? — спросила Маргарет, двигаясь по коридору вслед за Теслой. — Давно вы получили эти сведения?

— Первый след обработанных металлов был обнаружен минут двадцать назад, — сообщил Тесла. — Сначала мы сочли это ошибкой, но проверка подтвердила полученные данные. Тогда мы попытались установить размеры и точное местоположение облака.

— И каков был результат?

— Из-за него-то мы и пригласили вас в рубку. Обнаруженное облако находится прямо по курсу.

О'Хирн вошла в пневмолифт и, подождав Теслу, нажала на кнопку. Через несколько мгновений они очутились в носовом ярусе корабля, где располагалась ходовая рубка.

— Это ваш первый полет, не так ли? — спросила она, стремительно двигаясь по узкому коридору.

— Да, мэм.

— Вы работали прежде с Системой Внешней Связи и Слежения подобного типа?

— В академии мне довелось…

— Я имею в виду не знакомство с учебными моделями, а практические навыки работы с локационными системами.

— До сегодняшнего дня у меня не было возможности приобрести подобные навыки, — смущенно признался Тесла.

— Я спрашиваю вас об этом потому, что работа с используемой у нас СВСС имеет свою специфику, — пояснила Маргарет. — Микрочастицы, которые способны зафиксировать наши приборы, могут быть столь незначительными, что мы в праве пренебречь ими. Кроме того, «Хергест Ридж», как вам известно, не занимается научными исследованиями…

— Простите, мэм, — извиняющимся тоном прервал ее Тесла, — но мы обнаружили не только частицы. Система определила, что размеры некоторых составляющих облако тел достигают десяти метров.

— Десяти метров? — О'Хирн выглядела обеспокоенной. — Вы уверены, что в отчетах нет данных о прохождении астероидов по этому маршруту?

— Уверен, мэм.

Они подошли к ходовой рубке. Тесла распахнул дверь, пропуская вперед О'Хирн. Войдя в помещение, она поморщилась от пронзительных трелей и жестом велела первому офицеру выключить аварийную сигнализацию.

— Миссис Джунелл, доложите обстановку.

Первый офицер оторвала взгляд от обзорного экрана.

— СВСС предупреждает о наличии радиоактивных кусков металла на нашем пути. Спектрограмма идентифицирует титан, платину, молибден…

О'Хирн приблизилась к информационному экрану, чтобы прочитать результаты дешифровки данных.

— А это что? — она указала на колонку цифр, помеченных цветными полосками.

— Пластмассы, — пояснила Джунелл. — А это какой-то органический материал.

— Лейтенант, проверьте, пожалуйста, не поступало ли сообщений об исчезновении звездолетов, следовавших по этой трассе, — попросила О'Хирн.

— Таких сообщений нет, мэм, — тотчас ответил ожидавший этого вопроса Тесла.

— Очень хорошо. И какие вы делаете из этого выводы, лейтенант?

— Затрудняюсь сказать, мэм. Вместо того чтобы делать выводы самому, я отправился за вами.

— Мы сойдем с трассы, мэм? — спросила Джунелл.

О'Хирн отрицательно покачала головой:

— У нас нет причины менять график, если мы можем оставить это облако за бортом.

— Как насчет спасателей, мэм? — предложил Тесла.

— Миссис Джунелл, что вы скажите?

— Если исходить из этих данных, оснований недостаточно, чтобы оправдать остановку, капитан.

— И из-за этого мне пришлось пропустить рассказ Студебейкера о том, как он в одиночку вынуждал арколианцев заключить Соглашение! — сокрушенно промолвила О'Хирн.

Джунелл рассмеялась.

— Не беспокойтесь, лейтенант, вы все сделали правильно, — успокоила О'Хирн приунывшего Теслу. — Если уж аварийная сигнализация включилась, мое место в ходовой рубке.

— Совершенно верно, капитан, — подтвердила Джунелл. — Тем более что у нас имеется дополнительная информация.

— Но лейтенант сказал мне…

— Послав его за вами, я настроила локационную систему на расширенный поиск. Судя по всему, имеет место скрещение звездных трасс, и это облако пришло к нам с пересекающегося маршрута.

— Ага, это уже больше похоже на правду, — проговорила О'Хирн, отходя от панели управления. — Рядом с какой трассой мы находимся?

Тесла сверился с картой звездных маршрутов.

— Ближайший соединяет Аванпост «Гирлянду» и Джубило-3.

— Каковы координаты предполагаемого пересечения?

Первый офицер указала на возникшие на экране цифры и пояснила:

— Трассы перекрещиваются под углом сорок — сорок пять градусов. Мы пройдем в двенадцати минутах от центра пересечения.

— Очень хорошо. Джунелл, я вижу, от СВСС поступила новая информация.

— Да, мэм. Она подтверждает наше предположение. Частички облака явно пришли с маршрута «Гирлянда» — Джубило.

— Какие-нибудь корабли исчезли на этой трассе?

Тесла нажал кнопку, и на информационном экране появились сведения о движении кораблей по находящейся неподалеку трассе.

— Три корабля, мэм. Пропали в течение двадцати одного стандартного дня.

— Три? — изумленно переспросила О'Хирн.

— «Роко Мари» — дредноут, базирующийся на Козен-3; «Первопроходец» — небольшое частное судно, и маленький торговый корабль под названием «Ангельская Удача».

— «Ангельская Удача»… — задумчиво повторила О'Хирн.

— На борту этих кораблей было восемьсот девять человек.

— Какие данные получены от «Вазака»?

— Он не обнаружил ничего, кроме большого количества металлических обломков различных размеров, — отозвалась Джунелл, — Однако величина их не соответствует размерам даже самого маленького корабля.

— Это еще ни о чем не говорит. Вы ведь просканировали лишь ближайшую часть облака.

— Сойдем с трассы, для получения более подробной информации? — предложил Тесла.

— Нам стоит поискать следы людей, пропавших на маршруте «Гирлянда» — Джубило, — поддержала его Джунелл.

— Сообщите спасательной команде, пусть будет наготове, — распорядилась О'Хирн. — Выведите корабль из субсветового коридора в зону оптической видимости и рассчитайте курс до центра трассы «Гирлянда» — Джубило. Лейтенант Тесла, я бы хотела, чтобы вы сообщили о наших планах пассажирам, а затем послали сводку на АФА для кораблей, находящихся поблизости.

Тесла защелкал клавишами на панели управления, готовясь передать сообщение об изменении графика полета по интеркому.

— Прошу прощения, капитан, но не кажется ли вам, что прежде чем приступить к маневру, нам стоит уведомить о нем наших гостей? — спросила Джунелл.

О'Хирн поощрительно улыбнулась своему первому офицеру:

— Не надо извинений. Их, безусловно, стоит уведомить, и я сделаю это лично. Пожалуй, с этого-то мы и начнем. Лейтенант, сообщение, которое вы собираетесь передать по общей связи, может подождать. Разумнее будет, если мы прежде предупредим об изменении графика движения наших гостей.

— Вы говорите о ксеносах? — спросил Тесла.

— Я говорю об арколианцах, — мягко поправила его О'Хирн. — Вы видели их, лейтенант?

Тесла покраснел и бросил беспомощный взгляд по сторонам:

— Нет, мэм, но я…

— Очень хорошо. Вы можете проводить меня в отведенный им отсек.

— Право же, мэм… — Тесла прочистил горло, подыскивая доводы, которые помогли бы ему избежать нежелательного визита, но, поймав взгляд О'Хирн, понял, что возражать бесполезно. — Слушаюсь, мэм.

Он покорно двинулся к выходу из рубки и предупредительно распахнул дверь перед капитаном корабля.

— Миссис Джунелл, лейтенант Тесла позвонит вам сразу же, как только мы переговорим с Арколианской делегацией. После этого вы можете дать всеобщее оповещение по интеркому.

— Да, мэм, — ответила Джунелл, возвращаясь к панели управления.

Выйдя из ходовой рубки, О'Хирн последовала за Теслой к пневмолифту. Подождала, пока тот не доставит их на нужный ярус, и лишь когда они отошли уже достаточно далеко от лифтовой шахты, спросила:

— Вы боитесь?

— Да, мэм, — честно признался Тесла.

— Мне нравится ваша искренность, лейтенант. Сказать по правде, я и сама их до сих пор слегка побаиваюсь.

— Вы? Не может быть!

— Я с детства привыкла слышать об ужасных вещах, совершаемых омерзительными ксеносами, и, естественно, у меня не могло не сложиться предвзятого к ним отношения. Хотя теперь-то я понимаю — многие выдвинутые против них обвинения были просто пропагандистскими штучками. Ну, например, о том, что они ели собственную молодь и все такое.

— Но они, и правда, это делали, — тихо сказал Тесла и тут же поправился. — Вынуждены были делать. Это было неоднократно доказано.

— Да, — согласилась О'Хирн. — Однако то, что проделывали с ними мы, тоже было ужасным. Война — мерзкая штука, и я рада, что она наконец-то закончилась.

Тесла хрустнул сплетенными пальцами, и звук прозвучал удивительно громко в пустом коридоре.

— Расслабьтесь, лейтенант.

— Я слышал, что по нашим меркам они выглядят ужасно.

— Ну, это с какой стороны посмотреть и как отнестись к увиденному. К тому же нам предстоит встреча с Е-формами. Они были специально выведены для общения с людьми, — утешила Теслу О'Хирн.

Тот молча склонил голову.

Они остановились перед закрытыми дверьми, охраняемыми двумя парнями в мундирах службы безопасности корабля.

— В ближайшее время звездолет будет выведен в зону оптической видимости. Необходимо произвести поиски на месте исчезновения и, вероятно, гибели трех кораблей, — сообщила О'Хирн охранникам. — Мы с лейтенантом намерены предупредить об этом арколианцев.

Один из караульных кивнул, и дверь открылась. О'Хирн с Теслой вошли в холл, на противоположной стене которого имелась еще одна дверь со светящейся надписью «ДИПЛОМАТИЧЕСКОЕ ПОСОЛЬСТВО».

— Хотите еще что-нибудь спросить, лейтенант, перед тем как войти?

Тесла сглотнул.

— Они действительно пахнут, мэм?

— И весьма сильно. Однако можешь не бояться, что тебе из-за этого поплохеет.

— О, если я чего и боюсь, то вовсе не запаха, — поспешно заверил Тесла капитана корабля.

— Издаваемые ими запахи очень изменчивы, — пояснила О'Хирн. — А зависят от испытываемых ими чувств. Как правило, запахи сильные, но не противные. Не акцентируй на них внимание, просто сохраняй спокойствие, веди себя разумно, и все будет хорошо. И помни, что ты тоже должен пахнуть приятно.

— Я постараюсь, мэм, — через силу улыбнулся Тесла.

О'Хирн нажала расположенную рядом с дверью кнопку и подождала.

Из-за двери донесся низкий звук непонятного происхождения.

— Капитан О'Хирн здесь, чтобы поговорить с делегацией, — произнесла в переговорное устройство спутница Теслы.

— Крр-ааак! — на этот раз донесшийся звук напомнил лейтенанту кваканье разошедшихся после дождя лягушек, которых он видел и слышал в программах о природе.

— Да, вот еще что. Они продолжают работать над своей речью. Имей это в виду, разговаривая с ними.

О'Хирн положила руку на плечо Теслы, и тот почувствовал себя несколько более уверенно. Ему стало спокойнее, и он уже собрался спросить, поймет ли вообще хоть что-нибудь из сказанного арколианцами, но тут дверь распахнулась, и его ноздри заполнил аромат свежих роз.

— Таким способом они приглашают нас войти, — шепнула О'Хирн.

Лейтенант кивнул и последовал за капитаном в комнату. Цветочный запах стал сильнее, его горло стиснуло, он закусил губу, но мгновением позже позабыл об этом, увидел компанию, являвшуюся источником столь мощного аромата.

Арколианцев было пятеро, и каждый из них был похож на бесплотный огненный дух. На раскаленные угли, сиявшие во мраке. Одетые в струящиеся алые мантии, они образовали полукруг, причем, самый высокий из них едва достигал метра в высоту. Головы в форме футбольного мяча качались вверх и вниз на коротких широких телах так, словно они одобрительно кивали вошедшим.

Внезапно Тесла ощутил на себе их взгляды. Чувство было странным, и сначала он не понял, чем же взирают на него арколианцы. Очень уж странно выглядел единственный украшавший их головы удлиненный орган зрения с двумя прорезями для зрачков. Но нет, это, конечно, были глаза. И чем-то они живо напомнили лейтенанту те портреты, с которых глаза смотрят, кажется, прямо на зрителя, в какой бы части комнаты тот не стоял.

— Приветствуем вас, — сказала О'Хирн.

Арколианцы подошли ближе, усиленно кивая головами, и на свободных нижних частях лиц их внезапно появились узкие щели, из которых донесся звук:

— Кррр-рррррррррк!

— И я рада придти сюда, — О'Хирн улыбнулась. — Это лейтенант Ревел Тесла. Он новичок на «Хергест Ридже» и впервые в космосе.

Предводитель арколианцев закивал быстрее. У Теслы перехватило дыхание. Это действительно выглядело… дружелюбно. Он собрался с силами, чтобы улыбнуться в ответ, и запах внезапно изменился. Что это? Детская присыпка?

— Посол старается, чтобы вы чувствовали себя уютно, — пояснила О'Хирн.

— Спасибо, — нервно ответил Тесла.

В этот момент на нижней части лица арколианца вновь появилась ротовая щель, и Тесла увидел мерцание в ее глубине, белую кость наверху и толстую черную мышцу внизу.

— Кррр, — звук этот, судя по колебаниям, возникал где-то в массивной задней части головы и, — ррраааа, — вылетал через нечто, отдаленно напоминавшее человеческий рот, заканчиваясь трескучим, — ккккк!

— К тому же вы первый увиденный им арколианец! — рассмеялась О'Хирн.

Голова перестала качаться, и полукваканье-полукарканье раздалось снова. Тесла пристально смотрел на ротовую щель инопланетянина и в один чудесный момент неожиданно понял, что тот произнес:

— Действительно. Это и мой первый год в космосе тоже.

Тесла рассмеялся. Запах изменился снова: теперь отчетливо пахнуло холодным пивом и жареным мясом. Он мгновенно почувствовал облегчение.

— А меня-то пугали, будто потребуется восемнадцать месяцев, чтобы научиться вас хоть немного понимать! — произнес Тесла.

Арколианец вновь принялся отвешивать поклоны.

— Действительно, — прокаркал он. — Очень, очень хорошо.

Тесла покосился на капитана, испытывая удовольствие от того, что ему удалось развлечь инопланетянина.

— Мне следует представить вас остальным, — сказала О'Хирн. — Все они — члены дипломатического посольства, которое мы должны доставить на Консул-5 как полномочных представителей Арколианского Содружества. Вы говорите с Мистербобом.

— Мистером Бобом? — переспросил Тесла.

— Нет, Мистербобом. Я объясню это позже, — пообещала О'Хирн.

Мистербоб протянул руку, и Тесла, не раздумывая, шагнул вперед, чтобы пожать ее. При соприкосновении с инопланетянином его рука покрылась гусиной кожей. Жесткая и холодная конечность арколианца сильно сжала его ладонь и, рассмотрев ее получше, он не мог скрыть изумления. Она состояла словно из двух кистей, на каждой из которых было по четыре пальца, сраставшихся в том месте, где у людей находилось запястье.

— Я… — Тесла сделал усилие, чтобы голос его не дрогнул. — Я очень рад познакомиться с вами. В самом деле.

Он сжал руку посла чуть сильнее, Мистербоб стиснул его ладонь с двух сторон и усердно покачал. Тесла усилил собственную хватку и улыбнулся.

— Рррррррр, — задребезжал арколианец.

— Посол смеется, — объяснила О'Хирн.

— Посол Мистербоб, — сказал Тесла и тоже рассмеялся.

— Мистербоб для вас, — произнес арколианец.

— Мистербоб, — повторил Тесла, и арколианец одобрительно закивал круглой головой.

— Рядом с Мистербобом его помощник — Редбатлер, — продолжила представлять О'Хирн членов дипломатического посольства.

— Ред Батлер? Красный Дворецкий? — пробормотал Тесла, чувствуя, что здесь кроется какой-то смысл, но от вопросов воздержался. Повернулся к указанному арколианцу и пожал протянутую ему руку. Пожатие снова заставило его покрыться гусиной кожей, но он не придал этому значения и вежливо произнес: — Очень приятно.

Рот Редбатлера не открылся, и трудно было понять, откуда до людей донеслось низкое, басовитое гудение:

— Ннннннннн…

— До сих пор Редбатлер не встречался с носителями чужеродного разума, — объяснил Мистербоб.

— Это он о нас? — шепотом спросил Тесла у капитана. — Почему они носят такие странные имена?

— Но это вовсе не имена, — тихо пояснила она. — Это нечто вроде кличек, придуманных специально для удобства общения с нами.

— Действительно, — подтвердил услышавший сказанное Мистербоб, и Тесла не стал уточнять, для чьего именно удобства — землян или арколианцев — были придуманы столь странные клички.

О'Хирн протянула руку третьему инопланетянину.

— Знакомьтесь — Лэсалейн.

— Знаток всего чужеродного? — пробормотал Тесла и громко произнес: — Очень рад.

— Знатоков, а также исследователей всего чужеродного или инопланетного мы называем ксенологами, — вставила О'Хирн.

— Надеюсь, вам понравится у нас.

— Вы такие очаровательные создания, — ответил Лэсалейн.

Капитан О'Хирн остановилась перед четвертым арколианцем, и выражение ее лица свидетельствовало о том, что она с трудом сдерживается, дабы не сказать нечто, вертящееся у нее на языке.

— А это, прошу любить и жаловать, — медленно произнесла она, — Киллерджо.

Тесла едва удержался, чтобы не хихикнуть. Джо Убийца! Это они что же, всерьез, или у них такое удивительное чувство юмора? Улыбнувшись, он пожал руку инопланетянина. И вновь им овладело желание расхохотаться.

Верхняя часть груди арколианца заколыхалась под одеждой, словно тот тоже едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. Остальные арколианцы начали вздрагивать вслед за ним.

— Вас это забавляет? — спросил Киллерджо.

Они знают, что рассмешили меня, подумал Тесла. Интересно, случайно это у них вышло или они специально взяли себе имена, способные развеселить землян?

— Да, — улыбнулся он. — Меня это очень забавляет.

— Ррррр, — прорычал арколианец. — Очень хорошо, прекрасно.

— Киллерджо помощник посла, которого зовут… Лейтенант Тесла, позвольте представить вам Либренда.

Рот Теслы открылся:

— Ли…

— …Клеймо позора, — закончила О'Хирн.

— Вы удивлены, — прокаркал Либренд, он же Ли Клеймо Позора. — Но вам нравится?

Лейтенант покраснел. Похоже, арколианцы каким-то образом улавливают его эмоции.

— Я очень удивлен, посол.

Арколианец поднял руку.

— Да, я — Ли Клеймо Позора, — сказал он. — К вашим услугам. Мы берем имена, подобные вашим, чтобы вы чувствовали себя уютно среди нас.

Запах детской присыпки вернулся.

— Очень приятно, Либренд, — произнес Тесла, подавляя улыбку. — Я уверен, что мы многому научимся друг у друга.

— Конечно. — Либренд закивал точно так же, как Мистербоб. Арколианцы казались довольными. В помещении запахло свежими опилками.

— Причина, по которой мы с лейтенантом Теслой побеспокоили вас, состоит в том, что нам придется изменить график движения звездолета, — перешла к делу О'Хирн.

— Ннннннннннн, — прогудел Редбатлер.

— Вы получили скверные сведения? — поинтересовался Мистербоб. — У нас опять возникли проблемы?

— Нет-нет, большинство возражавших против Соглашения фракций вынуждены были признать его необходимость, — поспешила успокоить арколианца О'Хирн. — Мы намерены изменить график движения потому, что обнаружили обломки погибшего корабля. Наш курс пересекается с другой звездной трассой, и мы хотим выяснить, что случилось с летевшим по ней кораблем. Это не займет много времени, поскольку несчастье случилось неподалеку от скрещения трасс.

— Скрещение, — изрек Лэсалейн, — это маленький, подобный паразиту братец.

— Э-э-э… Нет, то, о чем ты говоришь, мы называем насекомым, — вежливо поправила его О'Хирн. — А я говорю о перекрестке — месте пересечения двух дорог.

— И вы желаете очистить этот перекресток от мусора, — сказал Киллерджо.

— Кроме того, мы бы хотели понять, что здесь случилось, — промолвила О'Хирн. — И помочь тем, кому, быть может, посчастливилось уцелеть.

— Потому что вы цените жизнь других, — произнес Лэсалейн.

— Да.

— Действительно. Очень интересное поведение, — прорычал Мистербоб. — Это меня интригует. Поведение землян я должен изучать больше.

— Если кто-то нуждается в помощи или обнаруженные объекты того заслуживают, мы выйдем в зону оптической видимости на один стандартный день, чтобы… — О'Хирн умолкла, стараясь поточнее подобрать слова.

— Собрать урожай, — закончил за нее Либренд.

— Верно, — с улыбкой согласилась О'Хирн. Груди арколианцев затрепетали.

— Вы чувствуете удовольствие, — констатировал Киллерджо.

— Да, — подтвердила О'Хирн. — Мне приятно общаться с вами. Меня радует, что мы начинаем понимать друг друга.

— Действительно, — прорычал Мистербоб. Либренд и Лэсалейн согласно закивали.

— Я сочла необходимым известить вас об изменении наших планов. Однако если задержка эта вызовет какие-то проблемы и вам необходимо попасть на Консул-5 как можно скорее…

— Нет, — сказал Либренд. — Мы здесь гости. Вы не должны нас баловать.

Руки Киллерджо затряслись.

— Либренд прав. Мы не желаем… — арколианец покрутил головой, явно испытывая затруднение.

— Помоги ему, Лэсалейн.

— Мы не желаем мешать вашему решению, — пришел на помощь товарищу Лэсалейн.

Капитан О'Хирн вежливо кивнула.

— И мы желаем изучить ваше поведение, — добавил Мистербоб.

— Вы, как всегда, можете свободно наполнять своими ароматами мой корабль, — заверила его О'Хирн. — Прошу вас позволить некоторым моим коллегам аккомпанировать вам.

— Несомненно, несомненно! — арколианцы усиленно закачали головами, наполнив помещение скрежетом и запахами, ошеломившими О'Хирн и Теслу.

— А теперь, с вашего позволения, я вернусь к своим обязанностям, — сказала О'Хирн, делая шаг назад.

— Действительно, — похожий на карлу, наряженного в королевское одеяние, Мистербоб приблизился к ней шаркающей походкой и обнял правой рукой. — Ваш долг делать все хорошо для нас.

Тесла ощутил, как по спине его побежали мурашки, и тотчас же по комнате разлился уже знакомый ему аромат роз.

— И ваш тоже, лейтенант.

Тесла коротко, по-уставному склонил голову и произнес:

— Благодарю вас всех за проявленное ко мне внимание.

— Ннннннннннн, — прогудел Редбатлер.

Лейтенант распахнул перед капитаном корабля дверь, и они покинули отведенное арколианцам помещение. Как только они прошли охрану, О'Хирн взглянула на часы и пробормотала:

— Обед уже заканчивается.

— Мне очень жаль, мэм, — ответил Тесла.

— Чепуха. Все получилось как нельзя лучше. Сообщите Джунелл, что арколианцы предупреждены, и можете быть свободны.

— Да, мэм. Благодарю вас. — Тесла поклонился и зашагал по коридору. Потом остановился и, подождав О'Хирн, промолвил: — Позвольте вам сказать, мэм…

— Да, лейтенант?

— Спасибо за то, что взяли меня с собой. Мне это было полезно, и я подозреваю, что вы об этом догадывались.

Она утвердительно кивнула:

— Пожалуйста, лейтенант. Надеюсь, вам запомнится этот день.

— Да, мэм. — Тесла отдал честь и поспешил к пневмолифту.

«Ну что же, все сделано правильно, — со вздохом подумала Маргарет О'Хирн. — Хочется верить, что добрый посев принесет хороший урожай».

 

2

— Вы меня слышите? — спросил командир группы спасателей — Питер Чиба.

— Слышу, хотя и не ясно, — раздался в шлемофонах голос Джунелл.

— Понял. Попробую сменить настройку. Чертовы помехи! Пошлите предупреждение, если начнете терять наш сигнал.

— Разумеется.

— Зак, ты готов? — обратился Чиба к напарнику.

Зак кивнул.

— Тогда давай взглянем поближе на эту кучу мусора.

Он взялся за рычаги управления, и катер спасателей оторвался от корпуса «Хергест Риджа».

— Система сканирования включена, — доложил Зак.

— «Ридж», это «Джемминг Дженни», — сказал Чиба в микрофон. — Мы отчалили и пытаемся прощупать облако с помощью «Вазака».

— Действуйте, — отозвалась Джунелл, внимательно следившая за маневрами катера. — Имейте в виду, что, по данным СВСС, тут слишком жарко, чтобы кого-либо спасать. К центру облака уровень радиации повышается.

— Ну, нас-то это не остановит! — насмешливо буркнул Зак и, подняв глаза от информационного экрана, сообщил: — Пошли данные с «Вазака».

«Джемминг Дженни» внезапно содрогнулась, и в чреве ее что-то громко лязгнуло.

— Это-то еще что за дьявольщина!? — сердито выругался Чиба.

Зак ткнул пальцем в обзорный экран, на котором был виден исчезающий за кормой катера металлический прямоугольник.

— Похоже на дверь между отсеками.

— Следи за показаниями «Вазака», растяпа! Ты не на пикнике, а старушке «Дженни» вовсе ни к чему лишние затрещины!

— Извини.

— Миссис Джунелл? — спросил Чиба в микрофон. — Вы сказали, что линкор пропал где-то здесь?

— Дредноут.

— Тогда от него осталась одна большая дыра. Дырка от бублика. Мы только что столкнулись с дверью от внутреннего помещения корабля.

— Вы можете ее захватить?

Чиба покосился на стучавшего по клавиатуре Зака.

— Если она хочет заполучить нечто светящееся в темноте, то почему бы и нет?

— Избавь нас от этого, Господи! — запротестовал Чиба. — Я не коллекционирую рентгены.

Он включил прерванную с лайнером связь, и до них донесся монотонный голос Джунелл:

— Повторите. Повторите, я вас не слышу…

— У нас скверная связь с корабельной СВСС. А «Вазак» не дает полной картины, — пояснил Чиба. — С чем это мы опять столкнулись?

— Какая-то органика, — неуверенно отозвался Зак, считывая показания «Вазака».

— Магнитное поле «Хергест Риджа» искажает показания сканера, — доложил Чиба в микрофон. — Создаваемые им помехи не позволяют нам пользоваться локационной системой катера.

— СВСС сообщает, что наибольшее скопление обломков находится за кормой звездолета. Взгляните для начала на них, — предложила Джунелл. — Сейчас еще раз попытаюсь связать вас с СВСС.

— Самый подходящий момент для маневра, — заметил Зак.

— Хорошо, начинаю.

Чиба склонился над панелью управления и положил затянутые в толстые перчатки гермокостюма ладони на рычаги. Двигатель катера затрещал, взревел, и Зак, морщась, пробормотал:

— Теперь я знаю, почему ты называешь эту посудину «Ворчливой Дженни».

— Нет, не знаешь, — ответил Чиба. — Я назвал ее так в честь своей прежней подружки.

— Не надо песен. — Зак поймал, наконец, сигнал от корабельной СВСС и включил автоматическую подстройку связи. Спасательный катер тряхнуло, Чиба рванул на себя рычаг, и маленькое суденышко завибрировало, протестуя против резкой смены курса.

— Учись, как надобно усмирять строптивиц. Они только такое обращение и понимают, — удовлетворенно проворчал Чиба.

— Господи, ну и вид! — присвистнул от изумления Зак. — Ты только взгляни на это!

Бросив взгляд в иллюминатор, Чиба увидел кусок корпуса «Хергест Риджа», похожего на край планеты, над которым зависло мерцающее облако, состоящее из бесчисленных обломков погибшего звездолета. Они были всевозможных размеров — от крохотного болтика до броневой плиты наружной обшивки, — и роились над испускавшим сияние «Хергест Риджем» подобно стае мотыльков, привлеченных светом ночника.

— Никогда в жизни не видел ничего подобного! — пробормотал Зак. — Не представляю, как СВСС удается выудить из всего этого хоть какую-то информацию.

— Зачем тебе знать, как она это делает? — проворчал Питер Чиба. — Твое дело с толком использовать полученные данные. Что у нас есть от «Вазака»?.. О, черт, мне тут не развернуться!

— Что случилось? — встревоженно спросила первый офицер.

«Дженни» вздрогнула раз, другой, третий. Потом ее затрясло как в лихорадке, и установившаяся было связь с корабельной СВСС прервалась.

Чиба шипел и ругался, изо всех сил стараясь вывести катер из скопления обломков.

— Не слышу вас! Что случилось?! — вновь прозвучал в шлемофонах встревоженный голос Джунелл.

— Мы собираем тумаки и затрещины! — огрызнулся Чиба, с трудом удерживая рычаги управления в нужном положении. Катер вздрагивал, рыскал из стороны в сторону, но мало-помалу выдирался из тучи разновеликих кусков и кусочков рваного и оплавленного металла и пластика. — Никогда прежде не видел такого скопления лома в одном месте! Теперь я верю, что здесь взорвался дредноут. От бублика осталась не только дырка, но и куча крошек.

— Что-нибудь ценное нашли?

— Ничего, — ответил Зак. — Но вся эта пакость такая радиоактивная, что желающим поживиться тут чем-нибудь надобно позаботиться о специальном оборудовании. — Оторвав взгляд от информационного экрана, на который поступали сведения с «Вазака», он повернулся в сторону Чиба.

— Проблемы? — догадался тот.

Зак кивком подтвердил его предположение:

— Мало того, что крупные обломки помяли наши локаторы. Весь мелкий радиоактивный мусор норовит налипнуть на внешние датчики «Вазака», и если мы задержимся здесь, «Дженни» рискует ослепнуть и оглохнуть.

Чиба выругался и с остервенением заработал рычагами управления. «Хергест Ридж» сдвинулся в сторону, а затем и вовсе уполз за край иллюминатора, оставшись только на обзорном экране.

— «Ридж», мы просим разрешения уйти из облака. При таком уровне радиации в живых не могло остаться ни одного человека. Нам здесь нечего делать. Мы угробим катер и из спасателей превратимся в терпящих бедствие.

— Выйдите за границу облака и ждите, — распорядилась Джунелл.

Оба спасателя уставились на экран, наблюдая за плывущими в пространстве кусками металла и пластмассы, притягиваемыми искусственной гравитацией роскошного лайнера. Если бы не магнитное поле, они облепили бы его подобно мошкаре, окончательно нарушив и без того неважную связь.

— Мерзкая помойка! — с чувством промолвил Зак.

— Кто-то здесь явно побаловался с ядерным оружием, — задумчиво ответил Чиба и, поколебавшись, отвел катер еще дальше от «Хергест Риджа», чтобы оказаться за пределами зловещего облака.

— Так значительно лучше, — сказал Зак, возвращаясь к информационному экрану, на который поступали данные с «Вазака», продолжавшего послойное сканирование скопления обломков.

Чиба заерзал, усаживаясь поудобнее в пилотском кресле. В маленькой кабине катера трудно было расположиться с комфортом, и когда ему приходилось ждать решений начальства, он начинал испытывать приступы клаустрофобии. «Будь я проклят, если еще хоть раз позволю заманить себя в эту мышеловку!» — неизменно клялся он, нетерпеливо барабаня пальцами по ручке кресла, и все же вновь и вновь возвращался в нее.

— Чиба? — прозвучал в шлемофоне голос Джунелл.

— Слушаю, «Ридж»! — старший спасатель выпрямился в своем кресле.

— Я получила добро на очистку трассы от обломков, но прежде чем вы вернетесь на борт «Риджа», нужно сделать две вещи. Первое: желательно, чтобы вы подтвердили принадлежность этих обломков дредноуту «Роко Мари» с Козен-3.

Чиба взглянул на напарника и издевательски ухмыльнулся:

— На это потребуется много времени.

— Не, не потребуется, — отозвался Зак. — Просто позвони своим родичам из Юэ-Шень.

— Заткнись! — свирепо оборвал его Чиба, — Если я — ори, это еще не значит…

— Ну, ладно-ладно, извини, я пошутил.

— Второе, — продолжала Джунелл, — СВСС только что обнаружила неподалеку от «Риджа» крупный объект. Размеры его совпадают с размерами пропавшего в этой зоне торгового корабля. Отыщите этот объект и доложите о результатах осмотра. Координаты получите, когда закончите с идентификацией обломков.

Старший спасатель откинулся на спинку кресла и включил микрофон.

— Разумеется, миссис Джунелл. Мы постараемся идентифицировать эти обломки. — Он пощелкал клавишами, переключаясь на другой диапазон, кашлянул, прочищая горло, и спросил: — Крис, ты меня слышишь?

— Да, Питер, — ответил ему очень приятный женский голос.

— Не могла бы ты уточнить для нас через центральный компьютер некоторые координаты. Я хотел бы знать, какие объекты обнаружены в непосредственной близости от перекрестка, их скорость и направление движения.

— Что пожелаешь, любовь моя.

— Джунелл снимет с тебя живого кожу, если узнает про Крис, — рассмеялся Зак.

— Она не узнает. Я связываюсь с Крис по специальному каналу. — Чиба развернул катер и повел его по краю скопления останков кораблекрушения. — А если Джунелл так хочется разгребать эту свалку и искать визитные карточки экипажа дредноута, пусть займется этим сама. В конце концов, мы спасатели, а не мусорщики.

— Как бы нам не устроили нагоняй за самоуправство, — с сомнением промолвил Зак.

— Если мы случайно наткнемся на большой, заслуживающий внимания объект, кто осудит нас за то, что мы занялись им, вместо того, чтобы копаться в радиоактивных обломках? — буркнул Чиба и, не слушая слабых протестов Зака, принялся просматривать появившуюся на информационном экране схему, полученную от Крис.

Стараясь не прислушиваться к воркотне товарища, втолковывавшему Крис, чего он от нее хочет, Зак углубился в изучение проплывавших под дном катера обломков дредноута. Всего того, что осталось от мощного звездолета и шести сотен летевших на нем людей, каждый из которых имел свои мечты, свои надежды, свой личный номер, койку и кое-какие личные вещи…

— Питер, дорогой, — неожиданно внятно произнесла Крис, — я получила координаты точки, подходящей для перехвата объекта.

— Ну, наконец-то! Ага, вижу, понял, — бодро возвестил Чиба. Изучил возникшие на координатной сетке экрана цифры и опустил руки на клавиши пульта управления. — Спасибо, дорогая. Сообщи нам, если возникнут какие-нибудь изменения в перемещении объекта.

— Конечно, милый.

— Вы сюсюкаете, словно любовники, противно слушать! — буркнул Зак.

— Нет, просто как старые приятели, — невозмутимо ответствовал Чиба. — А если не нравится, так и не слушай.

Зак хмыкнул и продолжал рассматривать проплывавшие под катером обломки, время от времени выводя их увеличенное изображение на обзорный экран. Кроме мелких бесформенных кусков металла и пластика ему иногда попадались деформированные переборки между отсеками, искореженные трапы, поручни, решетчатые панели пола, обрывки тросов, связки цветных проводов, перекрученные трубы и листы корабельной обшивки.

— Смотри-ка, — внезапно сказал он, разворачивая один из наружных прожекторов так, чтобы тот осветил оказавшуюся в поле видимости секцию разрушенного корабля. Срез броневых плит обшивки был оплавлен и вспучен, что указывало на взрыв, явившийся, скорее всего, причиной катастрофы. — Похоже, они сражались с кем-то.

— С коммерческим кораблем? — насмешливо поинтересовался Чиба.

— В отчете сообщается, что на этом маршруте исчезло еще два судна, — напомнил Зак.

— Даю увеличение. Ага! — радостно вскричал Зак, тыча пальцем на экран. — Гляди на маркировку секции! Не искали да нашли!

Над шлюзовым отсеком секции сохранилась табличка с надписью: «Роко Мари 262112А»

Зак передал изображение с обзорного экрана на «Хергест Ридж», в то время как Чиба продолжал изучать обломок изувеченной секции.

— Нам крупно повезло. Теперь мы можем убраться отсюда, не нарушая никаких приказов.

— Надеюсь, они не заставят нас прихватить с собой эту секцию в качестве доказательства? — пробормотал Зак.

— В качестве доказательства она им не нужна. Но вполне возможно, этот кусок секции понадобится им для выяснения причин катастрофы, — предположил Чиба и нетерпеливо проговорил в микрофон, — Миссис Джунелл, слышите меня?

— Слушаю вас, Питер.

— Вы получили изображение? Полагаю, с первым заданием мы справились успешно. Должны ли мы отбуксировать этот радиоактивный хлам на «Хергест Ридж» или займемся осмотром крупного объекта?

— Полученных данных хватит для идентификации обломков, — сказала Джунелл. — Спасибо. Посылаю координаты объекта.

— Ну, наконец-то! Вот спасибочки! — состроил насмешливую рожу Зак.

— Координаты получены. Благодарю, миссис Джунелл.

— «Вазак» нащупал объект, — сообщил Зак. — Возьми пеленг и жми на полную.

— Ну, Бог миловал от возни с секцией! — с облегчением пробормотал Чиба. — Скоро будем на месте.

Катер начал набирать скорость, и перегрузка вдавила спасателей в кресла. Они стремительно удалялись от «Хергест Риджа», идя навстречу с неопознанным объектом.

— Питер? — послышался в шлемофонах голос Крис.

— Слушаю тебя, дорогая.

— Это действительно корабль. Тот самый, исчезнувший. Центральный компьютер докладывает, что агрессивность среды минимальная.

— Звучит обнадеживающе. Он не отвечает на запросы? — уточнил Чиба. — Даже если команда погибла, он должен посылать автоматический сигнал бедствия.

— Должен, но мы не улавливаем никаких сигналов.

— Чудны дела твои, Господи! — проворчал Зак. — Ого, ты слышишь?

Из внешних динамиков донесся тихий ритмичный стук, похожий на звук биения сердца.

— Зак, это помехи или найденыш начал подавать признаки жизни?

— Сейчас разберемся. Внимание, есть визуальный контакт!

Звук стал нарастать и вскоре превратился в непрерывную трескотню и жужжание. Зак выключил внешние динамики и, поймав светящуюся точку в перекрестье умножителя, вывел изображение искомого объекта на обзорный экран. Он увеличивал его до тех пор, пока точка не превратилась в изображение звездолета, находящегося в весьма бедственном состоянии: корпус испещрен вмятинами, броня покрыта окалиной и местами оплавлена, сеть внешних антенн спутана и изорвана.

— Да, это и впрямь коммерческое судно. Тебе не кажется, что оно смахивает на «Раух Трейд»? — спросил Зак, вглядываясь в изображение на экране.

— Зачумленный корабль? — изумленно покосился на напарника Чиба.

Зак кивнул.

— Нет, — решительно возразил Чиба. — Я не верю байкам о кораблях-призраках. А истории о зачумленных звездолетах из той же серии страшилок.

Манипулируя рычагами управления, он начал подводить спасательный катер к обнаруженному кораблю. Причем чем яснее делалось изображение на экране, тем виднее становилось, как сильно он изувечен.

— Никаких красивых сказок. Обычная старая торговая калоша, — проворчал он. — Непонятно только, кто ее так уделал. Словно и впрямь в сражении побывала. Однако досталось ей не в пример меньше, чем дредноуту.

Лучи прожекторов уперлись в корпус торгового судна, скользнули по вмятинам и рваным краям обшивки, вокруг незамеченных ранее спасателями пробоин. Чиба повел катер так, чтобы тот оказался на встречном курсе с торговцем и разошелся с ним лишь в самый последний момент.

— Я определил номер РЭГа, — сообщил Зак. — Ты был прав, никаких неожиданностей. Это «Ангельская Удача».

— Крис, попытайся еще раз связаться с ним по АФА. Зак, попробуй войти с ним в контакт через «Вазак».

— Пробовал уже, — ответил Зак. — Корабль молчит. Кроме того, он находится здесь уже несколько недель.

— Да, за это время уцелевшие наладили бы хоть SOS-маяк. — сказал Чиба. — Ладно, последний запрос, и мы покончим с формальностями.

— Вызываю «Ангельскую Удачу», регистрационный номер три-семь-четыре-девять-один, — донесся из динамиков голос Крис. — Говорит «Хергест Ридж», лайнер А-класса. Прошу ответить на любой частоте Всеобщей связи. Если у вас повреждена аппаратура, активируйте сигнал тревоги.

Ответа не последовало. Чиба повел катер над корпусом корабля, из развороченных недр которого выглядывали кое-где обрывки проводов и изоляционного покрытия плит обшивки.

— Ну что там «Вазак»? Есть какие-нибудь данные?

— Уровень остаточной радиации в норме. Однако корабль прошел через ад и явно участвовал в схватке. «Вазак» подтверждает, что это следы плазменных ударов.

— И все? Не густо, — разочарованно протянул Чиба. — По-моему, это видно и невооруженным глазом. Крис, с кем он мог драться? Ведь не с дредноутом же, в самом-то деле?

— У меня нет на этот счет никаких данных, — ответила Крис.

— Ясно, — сказал Питер Чиба, направляя катер к корме «Ангельской Удачи». — Хочется верить, что ситуация прояснится, когда мы закончим облет судна. Хотя мне почему-то сдается…

— Господи, ну и дела! — ахнул Зак. — Отключи Крис, это надо показать первому офицеру!

— Пожалуй, ты прав. Миссис Джунелл? Здесь «Дженни». У нас есть для вас нечто интересное.

— Слушаю внимательно, — отозвалась Дориен Джунелл.

Чиба передал на обзорный экран ходовой рубки звездолета изображение кормовой части коммерческого корабля. На том месте, где должен был находиться двигательный отсек «Ангельской Удачи», зияла пустота, и лишь обнаженные фермы корабельного каркаса и крепежные замки подтверждали, что некогда он действительно здесь располагался. Катер подошел ближе, и прожекторы высветили край накопителя энергии.

— Лихо! — растерянно пробормотал Зак, шаря лучами прожекторов в черном чреве торгового звездолета. — С каждой минутой становится все непонятнее и загадочнее.

— Изложите свои соображения, — потребовала Джунелл.

— Если вы спрашиваете мое мнение, — сказал Чиба в микрофон, — то мне пока нечего особенно говорить. Мы обнаружили судно, команда которого, судя по всему, погибла во время боя. Того самого, во время которого оно лишилось двигательного отсека.

— Хорошо. Можете ли вы сообщить еще что-нибудь?

— Судно не отвечает на запросы и, стало быть, является нашим законным призом, — добавил Зак. — Что еще можно сказать, пока мы не проникли внутрь? Ведь мы не знаем даже, с каким грузом оно шло.

— Ладно, я свяжусь с капитаном, а вы пока подумайте, стоит ли нам возиться с этой колымагой.

Чиба нажал на кнопку, прерывающую связь с «Хергест Риджем», и взглянул на напарника.

— Как, по-твоему, можно ли получить хоть что-то за этот металлолом?

— «Что-то», безусловно, можно, — ответил Зак после недолгого размышления. — Хотя это «что-то» было бы существенно больше, если бы на корабле сохранился двигатель. Но коль скоро мы все равно вышли из субпространства, почему бы нам не прихватить эту «Удачу»?

Ожидая решения капитана, Чиба принялся рассчитывать, во что обошлось «Хергест Риджу» остановка на маршруте, и сколько может стоить изувеченный торговый корабль, в то время как Зак тщетно пытался добиться от «Вазака» новых сведений об «Ангельской Удаче». Закончив расчеты, старший спасатель только-только собрался познакомить товарища с ошеломляющими результатами, когда его вызвала первый офицер:

— Питер? Возьмите этот корабль на буксир, парни.

— Есть, взять на буксир! — бодро ответил Чиба. — Капитан надеется, что мы найдем на борту «Удачи» разгадку этой ужасной трагедии.

— Гибель трех кораблей на трассе — это вам не хухры-мухры! — важно подтвердил Зак. — Мы выйдем на связь перед началом буксировки.

Чиба развернул катер и снова повел над поверхностью торгового корабля, на этот раз по направлению к его носу. Затем замедлил скорость катера, уравняв ее со скоростью плывущего в пространстве звездолета. «Дженни» пошла вниз, зависла над корпусом «Ангельской Удачи», и Чиба сообщил:

— Даю положительный заряд на контактную поверхность.

Зак активировал магнитный захват и предупредил:

— Приступаю к зачистке брони.

Струя газа ударила из-под днища катера, очищая броню торгового судна от окалины.

— Готово. Опускайся и включай захват.

Катер выпустил контактные амортизаторы и начал снижаться. Коснулся зачищенного корпуса «Ангельской Удачи» и вздрогнул в момент включения магнитного захвата.

— Ну, вот и все. Мы на нем, — Чиба отстегнул ремень безопасности и, поднявшись из кресла, направился в задний отсек катера. — Сейчас зафиксирую опорные узлы, и можно будет начинать буксировку.

Он уже миновал кресло Зака, когда «Дженни» дернулась, и пол ушел у него из под ног. Старший спасатель повалился на Зака, а тот ткнулся лицом в панель управления локационной системы.

— Черт подери!..

— Что это было?..

Дождавшись, когда Чиба встанет на ноги, Зак уставился на приборы и присвистнул.

— Мы рассоединились, — задумчиво произнес он. Пощелкал клавишами и сообщил: — Корпус «Удачи» имеет отрицательный заряд.

— Этого не может быть!

— Посмотри сам, если не веришь! — огрызнулся Зак. — Гадом буду, он сменил корпусную полярность! Поэтому-то нас и откинуло. Взгляни на магнитный захват, он все еще включен.

— Что за ерунда! Он что же — хаотически меняет полярность корпуса? Кому и зачем это нужно? Первый раз слышу о том, чтобы мертвый корабль…

— Он не мертвый. Полярность корпуса не могла измениться сама по себе, — покачал головой Зак. — Это произошло после того, как мы его оседлали.

— Ты хочешь сказать, что «Удача» умышленно стряхнула нас с себя? Значит, кто-то на ее борту остался в живых? — изумленно произнес Чиба и, вернувшись в кресло, застегнул ремень безопасности. — Забавно. Но это значит, что у них есть достаточно мощный источник энергии, и они могли ответить на наши запросы?

— Ясно как день, — ответил Зак. — Хозяин этого корыта не желает быть обнаруженным.

— Не могу поверить в то, что мы столкнулись с психами, которым нравится дрейфовать в глубоком космосе на разваливающемся звездолете. Тут наверняка что-то не так.

— Хочешь не хочешь, придется нанести им визит.

— Согласен. Но прежде я свяжусь с Крис, а потом с Джунелл. Ситуация такая, что они обе должны быть поставлены в известность, — мрачно сказал Чиба, нависая над пультом. — Едва ли, впрочем, они придумают что-нибудь новенькое, так что можешь готовить аварийный якорь.

Зак кивнул и взял на себя управление катером, предоставив товарищу переговоры с начальством. Пока Чиба, обрисовав обстановку, просил Крис послать новый запрос «Ангельской Удаче», он уровнял скорости двух кораблей и начал спуск.

— Питер, я готов.

— Начинай принудительную стыковку. Быть может, это пробудит у них желание ответить на призывы Крис.

Зак снял предохранитель с клавиши активации аварийного якоря и утопил ее в панель управления. В брюхе катера открылся люк, и из него выдвинулась телескопическая труба с прямоугольной насадкой, снабженной четырьмя бурами. Коснувшись корпуса торгового судна, они в считанные мгновения вгрызлись в обшивку, намертво соединив его с катером спасателей.

— Так или иначе, но мы все же оседлали эту «Удачу», — удовлетворенно проворчал Зак.

Серводвигатель с гудением подтянул «Дженни» к торговому судну, и в этот момент Чиба, прервав разговор с Крис, поинтересовался:

— Они не пробовали сменить полярность корпуса?

— Только что, причем дважды, — сказал Зак, выбираясь из кресла. — Однако теперь, я думаю, они уже сообразили, что мы их прочно заарканили. Хватит болтать, пора отправляться в гости.

Он прошел в задний отсек катера и раскрыв шкаф, вытащил из него рюкзак с табельным оборудованием. Пошарил на полках и, отыскав аккумулятор, засунул его в рюкзак.

— Эти шутники все еще не отзываются? — спросил Чиба, включая микрофон. — В таком случае наш долг нанести им визит вежливости. А чего еще ждать? Зак тут и так уже от нетерпения копытом землю роет. Да, будь другом, сообщи о наших свершениях первому офицеру. Скажи, что мы не смогли выйти с ней на связь из-за помех и…

— Сам перед этой сукой отчитывайся! — неожиданно взвилась Крис.

— Брось ты, сейчас не до того, — остановил ее Чиба. — Ну, мы пошли.

— И охота тебе наживать неприятности? Доложил бы ей сам, время терпит, — Зак неодобрительно покачал головой. Вскинул рюкзак на плечи и вынул из оружейного гнезда бластер.

— Ого! — ухмыльнулся Чиба. — И что ты собираешься с ним делать?

Зак пожал плечами, но, сообразив, что из-за гермокостюма движение это не будет замечено, нехотя пояснил:

— По-моему, хозяева «Удачи» не жаждут видеть гостей. Более того, они…

— Верни бластер на место, — решительно сказал Чиба. — Крис втюхивает им на всех частотах, что мы пришли помочь терпящим бедствие и, увидев тебя с оружием, они могут понять нас неправильно.

— С его помощью мы взломаем двери, если автоматика не работает или они ее отключили.

— Надеюсь, до этого дело не дойдет. В конце концов, у нас имеется достаточно инструментов. Пошли.

Зак поставил оружие на место и последовал за Чибой к люку. Тот открылся без звука. Они вышли из «Дженни» и, прикрепив к поясам страховочные фалы, двинулись к иллюминатору корабля.

— Ты заметил, что обитатели «Удачи» включили генератор гравитации? — спросил Зак. — Когда я прощупывал корабль «Вазаком», ее и в помине не было, а тут нате вам, словно заботу о нас проявляют!

— Для чего им создавать себе неудобства, раз уж мы все равно их обнаружили? Но наличие исправного гравигенератора свидетельствует о том, что дела их не так плохи, — заметил Чиба. — Ослабь фал, не напрягайся. — Он сделал десяток осторожных шагов и ступил на толстое стекло иллюминатора корабля. — Поглядим, что там у них делается.

Медленно вытравливая фал, Зак двинулся за напарником, стараясь ступать след в след, пока не добрался до иллюминатора. Опустившись на колени, он направил луч ручного фонаря в глубину корабля. На первый взгляд помещение казалось пустынным и заброшенным. Приборные панели были сняты, часть экранов расколота, пол усыпан обломками пластика, обрывками проводов, разобранной аппаратурой и разбросанными в беспорядке инструментами.

— Люди успели побывать здесь после катастрофы, — поделился своими соображениями Зак. — Пытались хоть что-то починить, но, кажется, безуспешно.

— Похоже на то, — согласился Чиба.

— Удивительно, что, находясь в бедственном положении, они все же не рады нашему появлению.

Чиба всмотрелся в лицо напарника сквозь прозрачное забрало гермошлема и хмуро пробормотал: — Зак, я преклоняюсь перед твоими способностями давать верную оценку ситуации. Ты, как всегда, улавливаешь самую суть проблемы.

Повернувшись, он съехал вниз по стеклянной поверхности, подтянул спасательный фал и начал пробираться к входному люку. Добравшись до него, осмотрел броневую плиту, подсвечивая себе фонариком, и вскоре отыскал крышку, под которой находился кнопочный пульт открывания замка. Вытравил фал и, воспользовавшись универсальным ключом, снял крышку. Теперь оставалось только набрать код и…

— Долго еще ты будешь копаться? — обратился он к напарнику, но тот не удостоил его ответом. Чиба посмотрел в сторону «Дженни» и обнаружил, что Зак все еще находится возле иллюминатора, критически разглядывая путь, который ему предстоит преодолеть. — О чем задумался? Пробирайся ко мне.

Зак сделал маленький шажок, и страховочный фал, связывавший его с «Дженни» натянулся.

— У меня заклинило фал.

— Вижу. Это бывает. Обрежь его и иди ко мне.

— Может быть, ты отрежешь мне кусок своего? Не люблю я эти акробатические упражнения…

— Слушай, хватит придуриваться! Тут пройти-то всего ничего. Оторви свою задницу и двигай сюда! — раздраженно прикрикнул на приятеля Чиба.

Предоставив Заку самостоятельно справляться с возникшей проблемой, он еще раз осмотрел кнопочный пульт и после недолгих размышлений набрал регистрационный код «Ангельской Удачи»: 37491. Замок не открылся, но это не обескуражило старшего спасателя. Этого, собственно, и следовало ожидать. Во-первых, владелец торгового судна мог перепрограммировать замок, заменив стандартную комбинацию цифр специальным шифром, что не одобрялось, но законом не преследовалось. Во-вторых, замок мог быть обесточен. Умышленно или в ходе имевшего место боя.

Чиба вытянул из поясного кармашка тоненький тросик и прицепил к скобе на крышке люка, после чего отстегнул фал, связывавший его с «Дженни». Попробовал один, достаточно распространенный код, другой. Тщетно.

— Черт бы меня побрал!

— Что-нибудь не так? — спросил Зак, пыхтя и покачивая растопыренными руками, дабы сохранить равновесие. — Я уже тут, и если ты ругаешься из-за этой маленькой задержки, то спешу тебя уверить…

— Нет! — огрызнулся Чиба. — Я ругаюсь потому, что дверь не желает открываться!

— Злодейка! Как она смеет? — Похлопав себя по многочисленным карманам, Зак вытащил портативный тестер и подсоединил к кнопочной панели. Стрелки на шкале не дрогнули. — Замок обесточен. Можешь давить на кнопки, пока не надоест.

— Ты уверен, что тестер не заело точно так же, как фал?

— Проверь сам, если сомневаешься. А я пока займусь замком.

Вынув из рюкзака набор ключей и, выбрав подходящий, Зак встал на колени и принялся выкручивать болты, удерживавшие пластину, предохранявшую замок от внешних воздействий.

— Теперь, Питер, я понимаю, для чего ты поторапливал меня. Ты, как всегда, поручаешь мне самую трудную и ответственную часть дела. — Он бросил вынутые болты за спину и, благодаря тому, что гравигенератор «Ангельской Удачи» работал вполсилы, они бесследно канули в усеянном звездами мраке. — Принимай работу.

— Что ж, ты доказал, что не даром ешь свой паек, — снисходительно промолвил Чиба.

— Надеюсь, содержимое этой калоши стоит наших усилий.

— Ну, мы в любом случае получим премиальные.

Повернувшись на каблуке, Зак швырнул отвинченную пластину в космос, словно метательный диск.

— Как бы эти ребята ни противились, мы все же спасем их.

Он вынул из рюкзака ломик с крючком на конце и протянул товарищу:

— Хочешь поразмяться?

— О нет, ты справишься с этим гораздо лучше!

— Я тоже так думаю, — обреченно вздохнул Зак и, вставив конец ломика в открывшуюся щель, надавил на язычок замка. Равномерными движениями он стал раскачивать его, но запор не поддавался.

— Похоже, люк перекосило и заклинило. Придется резать, — проворчал Чиба, наблюдая за действиями товарища.

Зак, не отвечая, продолжал орудовать ломиком. Пыхтя и покряхтывая, он трудился столь усердно, что от учащенного дыхания его запотело прозрачное забрало гермошлема.

Но вот люк, наконец, поддался, из образовавшейся щели поднялось облачко пыли. Зак приналег, щель стала расширяться. Еще усилие — ив нее уже мог пролезть человек. Зак протиснулся в шлюзовую камеру, за ним последовал Чиба, отвязав предварительно страховочный тросик от скобы люка. Оказавшись в шлюзе, он первым делом взглянул на контрольную панель и с разочарованием сообщил:

— Переходник тоже обесточен.

— Везет как утопленникам. Если уж непруха пошла, то это надолго.

Чиба пробурчал что-то неразборчивое и принялся задраивать наружный люк.

Зак между тем достал набор ключей и занялся замком внутреннего люка. С ним дело пошло легче, и к ломику прибегать не пришлось. Сняв предохранитель, Зак повернул рычаг, запор щелкнул, и люк с шипением и свистом приоткрылся.

— Герметизация не нарушена, — сказал Зак и, убрав ключи, взглянул на экспресс-анализатор. — Внутри корабля можно находиться без шлемов.

— Ладно, пошли внутрь! — Чиба потянул крышку люка, но та не желала открываться до конца. Видимо что-то все же было повреждено в запирающем устройстве. Старший спасатель выругался и, взяв у Зака ломик, вставил его в образовавшуюся щель. — Нарочно они его, что ли, заклинили? Или нам нынче как-то особенно не везет?

— Если бы они решили перекрыть вход, то просто заварили бы люк, — пробормотал Зак и, уставившись в напряженную спину товарища, добавил: — Напрасно ты не разрешил мне взять бластер.

— Подвинься, — прохрипел Чиба. Крышка люка поддалась, открывая проход в темный холл. — Вроде бы достаточно.

Он посветил перед собой укрепленным на шлеме фонарем и шагнул в тесный предшлюзовой холл.

— Никого.

Зак последовал за ним, ворча по поводу глупых формальностей, из-за которых им приходится потеть и работать ломом, вместо того, чтобы без хлопот расчистить себе путь бластером. Осматривая холл, Чиба заметил, что лучше пользоваться ломом, дабы не разгерметизировать отсек, — оно, может, и не столь эффектно, но затраченные усилия окупают себя с лихвой.

— Мы же спасатели, а не громилы какие-нибудь. Ты проверил, здесь и правда можно дышать?

— Анализы показывают, что можно, — отозвался Зак, не торопясь, однако, снимать шлем.

— Ну, слава Богу! А то у меня нос чешется, прямо-таки сил нет терпеть! — пожаловался Чиба.

Щелкнул застежкой и стянул с головы шлем. Вытер с лица пот и принялся ожесточенно чесать нос.

— Ну, как, полегчало? — донесся до него из шлемофона голос Зака.

— Блаженство! Вот только воняет тут, как в солдатском нужнике, — сообщил Чиба, втягивая носом воздух и морщась. Пахло, в самом деле, отвратительно: потом, горелой пластмассой, нечистотами.

Раздался щелчок — Зак освободился от своего шлема и, изменившись в лице, простонал:

— Ужас какой! Меня сейчас вырвет…

— Зак, прекрати ныть! Неполадки в системе вентиляции — естественное явление, если вспомнить, в каком состоянии находятся шлюзовые замки, — прервал его причитания Чиба. — Пойдем-ка лучше вперед и получим ответы на все накопившиеся у нас вопросы.

Старший спасатель распахнул дверь и двинулся в глубь корабля. Зак последовал за ним, чутко прислушиваясь к гулкому эху, сопровождавшему каждый их шаг по пустому коридору.

— Это старый корабль. Таких уже давно не производят, и я плохо знаком с их планировкой, — проговорил Чиба, останавливаясь на пересечении двух коридоров. Помедлил и махнул рукой в открывшийся по правую руку проход: — По-моему, нам туда.

— Что значит «туда»? У тебя есть план, или ты решил довериться интуиции?

— Никакой интуиции, к черту предчувствия! Нам надо отыскать энергоотсек, поблизости от него мы наверняка обнаружим обитателей этой сомнительной «Удачи», — проворчал Чиба. — Если у тебя есть другие предложения, готов их обсудить.

Зак отрицательно потряс головой и, демонстративно закатывая глаза и стараясь не дышать носом, трагическим голосом произнес:

— Теперь мне уже все равно. Веди меня куда хочешь.

Они двинулись дальше, освещая путь перед собой фонарями, и вскоре оказались в пустом и просторном зале. Чиба объяснил, что это одно из складских помещений, опоясывающих центральную часть звездолета по всей длине. Чрезвычайная вместимость подобного типа судов представлялась их создателям большим преимуществом, однако практика показала, что заполнять такого размера трюмы достаточно трудно и, по прошествии времени, корабли этой серии сняли с производства. Факт этот ничуть не умалял несомненные достоинства этих звездолетов, снискавших себе добрую славу во всех уголках обитаемого космоса.

Путешествие по «Ангельской Удаче» не принесло спасателям ничего нового. Выйдя в центральный коридор, они прошли мимо дверей с табличками: «Запасное оборудование», «Аккумуляторная», «Проход к шлюзовой камере», «Служба эксплуатации». Все они были заперты и, судя по слою пыли на полу, их даже не пытались открыть, чтобы заняться ремонтом и устранить повреждения.

— Редкостное запустение. Возникает чувство, что в живых здесь не осталось ни одного человека, — нарушил затянувшееся молчание Зак. — Порой мне начинает казаться, что изменение полярности корпуса нам просто привиделось.

— Не пори чепухи! — остановил его Чиба.

— Зачем мы идем на корму? Почему бы нам прежде не осмотреть каюты? По-моему, мы попусту тратим здесь время.

— Про энергоотсек, без которого здешним шутникам не обойтись, я тебе уже говорил. Допускаю, что помимо стандартного они могут использовать и какой-нибудь иной источник питания, который установлен где угодно. Зато здесь мы сможем выяснить, что за груз они везли, — сказал Чиба. — В кораблях подобного типа в первую очередь заполнялись кормовые трюмы. И, сдается мне, есть какая-то связь между этим грузом и нежеланием обитателей «Удачи» видеть нас на борту своего судна. В любом случае неплохо знать, что они перевозили, ведь если мы не обнаружим живых, «Хергест Ридж» получит приз за доставку спасенных товаров, а мы с тобой тоже в доле.

— Мне начинает нравиться ход твоих мыслей, — ухмыльнулся Зак.

В этот момент лучи их фонарей уперлись в широкие двери, и Чиба удовлетворенно произнес:

— Это и есть последний грузовой отсек. Тот самый, в который нам следует заглянуть прежде всего.

— И ты думаешь, мы сумеем выломать эти двери? Они открываются только автоматически!

— Тебе бы только ломать! Но нам нет нужды крушить эти ворота. Где-то здесь должен находиться проход или дверь поменьше… — Чиба направил луч фонаря на стену, и спасатели действительно увидели дверь, располагавшуюся в дюжине метров слева от ворот. Дверь была приоткрыта, и вид этой единственной приоткрытой из всех встреченных ими дверей, очень не понравился Заку.

— Хотел бы я знать, чем они нагрузили свое корыто…

— Жалеешь, что оставил бластер в «Дженни»? — усмехнулся Чиба.

— Как бы нам обоим не пришлось пожалеть об этом, — ответствовал Зак, явно не одобрявший легкомыслия напарника.

— Ну, ты как хочешь, а я пошел, — Чиба распахнул дверь и переступил порог грузового отсека. — Вот это да!

— Что там? — Зак выглянул из-за спины товарища и замер с раскрытым от изумления ртом.

Посреди громадного зала стоял изящный новенький звездолет — роскошная космическая яхта. Ажурные конструкции крепежа не помешали спасателям рассмотреть сверкающее суденышко, из иллюминатора которого струился ровный, уютный свет.

— Ничего себе груз! — пробормотал Чиба, делая несколько шагов по направлению к звездолету.

— «Реконне Шери», — прочитал Зак на корпусе корабля. — Регистрационный номер девятьсот семьдесят два — двенадцать — восемьдесят девять…

Спасатели подошли к звездолету и услышали негромкое гудение, а, приложив руки к его корпусу, ощутили слабую вибрацию.

— Теперь мы, по крайней мере, знаем, где они берут энергию, чтобы менять заряд корпуса «Ангельской Удачи», — сказал Зак. Вместе они обогнули крепежные конструкции и убедились, что предположение это соответствует действительности.

— А вот и энергокабель, — Зак указал на выходящий из-под днища космояхты кабель, змеящийся по полу грузового отсека и исчезавший в стенном проеме. — Энергия идет к накопителю торгового судна, и только благодаря ей жизнь еще теплится в нем. Но неужели это единственный груз, находящийся на борту «Удачи»?

Он окинул недоумевающим взглядом помещение трюма и уставился на Чибу, словно ожидая от него объяснений.

— Похоже на то, — пробормотал старший спасатель, удивленный не меньше товарища. — Стало быть, обитатели разбитого корыта перебрались на яхту, где, надобно думать, не испытывают недостатка в комфорте. У них есть пищевой синтезатор, отличная система регенерации воздуха, связи и слежения.

— Но какого черта они здесь сидят?

— В самом деле. Почему бы им не отправиться на этой яхте в путь? Что их удерживает здесь? Отшельничество нынче не в моде…

— Чем попусту ломать голову, давай зададим все эти вопросы им, — предложил Зак.

Они снова подошли к прекрасному кораблю, и Чиба постучал согнутыми пальцами по крепежной конструкции. Ответа не последовало.

— Кажется, они не желают иметь с нами никаких дел, — задумчиво пробормотал он.

— Придется. Позволь-ка теперь мне постучаться, — Зак выбрал из разбросанных на полу инструментов внушительных размеров гаечный ключ.

— Не повреди корабль, — ухмыльнулся Чиба. Не обращая внимания на насмешки товарища, Зак стукнул по корпусу яхты ключом раз, другой, третий. Послышалось металлическое клацанье, спасатель проворно отскочил от космояхты, прислушиваясь к усилившемуся в ее чреве гудению. Неожиданно люк в носовой части корабля распахнулся, подобно клюву огромной птицы. Блеснувшие в нем зубы превратились в ступени раскладной лестницы, которая выдвинулась из люка и уперлась в пол грузового отсека. Вслед затем из люка появилась женщина, выглядевшая измученной из-за темных кругов под глазами и растрепанной гривы волос. Спускаясь по трапу, она, похоже, не заметила присутствия посторонних. Спасатели изумленно переглянулись.

— Приветствуем вас, — сказал Зак негромко, чтобы не напугать незнакомку.

— Ой! — вскрикнула она и попятилась.

— Мы не причиним вам вреда, — успокаивающе промолвил Чиба, делая несколько шагов к трапу. — Мы спасатели. Разве вы не приняли наши позывные?

— Нет, — женщина натянуто улыбнулась. — А вы, стало быть, напали на наш след. — Она выхватила из-за пазухи пистолет и направила на спасателей. — Руки вверх!

Чиба остановился, не доходя двух шагов до трапа, и поднял руки.

— Не двигаться! — приказал кто-то грозным голосом справа от Чибы.

В отсеке вспыхнул свет, послышался скрежет и треск. Между спасателями и дверью, в которую они вошли, возникли два вооруженных бородача с налитыми кровью глазами. Оглянувшись по сторонам, спасатели обнаружили среди опорных конструкций еще двух незнакомцев: у того, что помоложе, правая рука была в заживляющей повязке, второй оказался настоящим верзилой.

Последовав примеру товарища, Зак тоже поднял руки, чуть слышно процедив:

— С бластером я чувствовал бы себя уверенней.

— Что вы здесь делаете? Как вы нас обнаружили? — резко спросил тот самый мужчина, что приказал им не двигаться.

— На какой вопрос вы хотите получить ответ сначала? — вежливо спросил Питер Чиба.

— Не умничай! — рявкнул мужчина, поднимая пистолет.

— Избави меня Бог от подобной глупости. Мы прибыли из… — начал Чиба.

— Мы знаем откуда!

— Мы спасатели…

— Да пропадите вы пропадом! — рявкнул верзила, наводя пистолет на Чибу.

— Как вы узнали, что мы здесь? — продолжал настаивать первый незнакомец.

— Узнали? Но мы до сих пор ничего о вас не знаем! — сказал Чиба. — Наш корабль наткнулся на «Ангельскую Удачу» случайно, и нас отправили… — он взмахнул руками, жестами поясняя свою речь, но это явно не понравилось нервным бородачам. — Чтобы мы установили… выяснили…

— Разведали, что здесь и кто здесь, — пришел на помощь товарищу Зак.

— Вот как? И что же вы делали на этом маршруте? — недоверчиво спросил другой, похожий на дикаря незнакомец с темными злыми глазами.

— Мы летели на Консул Пять…

— Решили проведать родственничков? — злобно ухмыльнулся мужчина, направляя оружие на Чибу. — Позвольте, я объясню вам кое-что. Мне плевать, на каком корабле вы прилетели, но мы прикончили «Роко Мари», и такая же участь ждет вашу посудину.

— По-моему, это банда сумасшедших, — пробормотал Зак, не меняя выражения лица.

— Заткнись! — грубо оборвал его Чиба.

— Нет, мне это определенно не нравится.

— Не смешно, — прошипел Чиба.

— Ребята, вы, кажется, серьезно влипли, — проговорил верзила, юношеский голос которого ничуть не соответствовал внешности. — Как это ни печально, но нам придется вас убить.

— Питер, я понял, они нас с кем-то спутали…

— Давай прикончим их прямо сейчас, а, Герцог? — верзила шагнул вперед, в полной уверенности, что возражений не последует.

Стоящий рядом с ним парень с заживляющей повязкой на руке отрицательно мотнул головой:

— Погоди, успеется.

— Я тоже думаю, что торопиться с этим не следует, — проворчал Чиба и опустил руки.

— Эй, ты! А ну подними руки, пока я не превратил тебя в решето! — завопил нервный, похожий на дикаря.

— Пошел в задницу. Если руки чешутся, так стреляй, а мне из себя ученую макаку изображать надоело, — решительно сказал Чиба.

— Это можно организовать…

— Вам, парни, только на Эбицуки работать! — продолжал Чиба. — Те тоже сначала стреляют, а потом думают.

— Что скажешь, Мэй? — поинтересовался дикарь, вопросительно взглянув на товарища.

Мэй опустил оружие.

— А ты сам, часом, не из Юэ-Шень?

— Если бы я был с ними связан, то не взял бы это чучело себе в напарники, — буркнул Чиба и ткнул пальцем в сторону Зака.

— Он говорит в точности, как мой брат, — улыбнулся дикарь.

— У меня нет братьев-недоносков! — огрызнулся Чиба.

— Он нам хамит! — заметил Герцог.

— Дай ему выговориться, — сказала женщина.

— Я вижу, вы нарываетесь на неприятности и, уверяю вас, самый простой способ получить их выше крыши — это прикончить нас немедленно. Не отказывайтесь от столь замечательной возможности испортить себе жизнь, раз уж вы прибываете с ней не в ладах, — мрачно ухмыльнулся Чиба.

— Не слушайте его! — обеспокоенно проговорил Зак. — Мой товарищ иногда любит пошутить, но его не следует принимать всерьез.

— Я всегда знал, что меня прикончит какой-нибудь вонючий придурок, когда я буду спасать его дрянную шкуру. И произойдет это на какой-нибудь вонючей развалюхе вроде этой «Удачи», — продолжал изощряться Чиба.

— Слушай-ка, ты!.. Это вполне приличный корабль! — обиделся Мэй.

— Кусок дерьма с дерьмовой командой на борту!

— Питер, угомонись! — Зак толкнул приятеля локтем в бок. — Извините ребята, мой напарник устал и слегка съехал с катушек.

— Ну, если вы собираетесь стрелять, то не тяните волынку. Или спрячьте свои поганые пушки и поговорим о деле, — нарушил затянувшееся молчание Чиба.

— Спасатели… — задумчиво пробормотал Герцог. — И откуда же вы тут взялись?

Чиба не удостоил его ответом, и Зак поспешно сообщил:

— С лайнера «Хергест Ридж», приписанного к флоту Объединенной Империи Землян.

— Как громко звучит! — презрительно фыркнул дикарь. — Прямо все — с большой буквы. А на деле выходит, что флот ОИЗ сует свой нос в каждую дыру.

— Спасатели с «Хергест Риджа», говоришь? — Мэй поставил оружие на предохранитель.

Чиба промолчал, а Зак радостно кивнул и подтвердил:

— Пассажирский лайнер, регистрационный номер два-семь-семь-один.

— Мне надоела эта болтовня! — раздраженно заметил дикарь.

— Сделай милость, помолчи, — Мэй поднял палец, требуя внимания. — Как вас зовут и кем вы посланы?

— Я — лейтенант Зак Парсонс. Нас послала сюда первый офицер — Дориен Джунелл. А это…

— Довольно, — остановил его Мэй. — Кто старший на лайнере?

— Капитан Маргарет О'Хирн! — кашлянув для солидности, провозгласил Зак.

Мэй задумался.

— А как вы нас нашли? — спросил Герцог.

— Мы уже говорили. Корабельная СВСС обнаружила незарегистрированное скопление частиц. Определила их как радиоактивные, состоящие из обработанных металлов. К тому же стало известно, что на этой трассе исчезло три корабля, и мы были отправлены на разведку.

— А другие корабли вы нашли? — спросил дикарь.

— Мы выяснили, что составляющие облако обломки — все, что осталось от дредноута «Роко Мари». Что вы сделали с этим кораблем?

— Не знаю, как вы, а я верю этому парню, — сказал Мэй, пропустив вопрос Зака мимо ушей. — Думаю, он не врет, и они действительно наткнулись на нас случайно.

Дикарь запротестовал было, но умолк под пристальным взглядом Мэя.

— Тебе что, так понравилось на моем корабле? Я лично сыт этим дрейфом по горло. К тому же раз нас обнаружили, то все равно не оставят в покое. Придется довериться этим парням.

— Я согласна с Мэем, — сказала женщина. Дикарь устремил на нее тяжелый, немигающий взгляд.

— Извини, Вонн, — пробормотала она, — но ты не представляешь, как я стосковалась по горячему душу.

Лицо Герцога смягчилось, и он взглянул на спасателей с пробудившимся интересом:

— А что, парни, у вас там, небось, не только горячий душ, но и горячая еда имеется?

— Тонны, — заверил его Зак.

— Мэй прав, ничего хорошего мы здесь не высидим, — Герцог опустил оружие и хлопнул стоящего подле него верзилу по плечу. — Ты с нами, Винтерс?

— Меня мутит от здешней вони! — проворчал верзила и швырнул пистолет на пол. — Я с вами.

— Делать нечего, — вздохнул Вонн.

Мэй бросил оружие и, подойдя к Питеру Чиба, протянул ему руку в знак примирения.

— Извини, если что не так. Мы тут, видишь ли, слегка одичали. Добро пожаловать на борт «Ангельской Удачи».

 

3

Двумя часами позже Чиба с Заком вернулись в «Джемминг Дженни», запустили двигатели и, взяв «Ангельскую Удачу» на буксир, устремились к «Хергест Риджу». Доложив о результатах разведки первому офицеру, они удостоились разговора с вызванным в ходовую рубку капитаном лайнера. Переговорив со спасателями, О'Хирн поблагодарила их за проделанную работу. Джунелл почла за лучшее не заострять внимание на том, что они беседовали через ее голову с оператором центрального корабельного компьютера, и даже сам адмирал Студебейкер произнес прочувствованную речь, посвященную блестяще проведенной спасательной операции. Слышавшие ее, даже арколианцы, были растроганы.

Команда «Ангельской Удачи» собралась в рубке поврежденного корабля, чтобы решить, каким образом она переправится на «Хергест Ридж». Просмотрев данные уцелевшей аппаратуры, Джеймс Мэй разворчался, заявив, что спасатели испортили корабельный переходник, но Вонн убедил его, что это не так. Спасатели проникли на «Удачу» через шлюз, а переходник был поврежден еще раньше, и ему давно было известно, что эвакуироваться с его помощью им не удастся.

Наступило молчание, во время которого все собравшиеся в рубке с интересом смотрели в иллюминатор на приближающийся с каждым мгновением звездолет.

— Здоровый, — уважительно сказал Винтерс.

— Больше чем раздолбанная нами посудина Юэ-Шень, — задумчиво сообщил Вонн.

Скрестив руки на груди, Герцог оглядел друзей, таких же усталых и грязных, как он сам. Голова у него болела все сильнее и сильнее: кровь в висках стучала так, будто хотела выплеснуться наружу. Ему было больно даже думать, а не то, что говорить, и все же до перехода на «Хергест Ридж» им следовало кое-что обсудить.

— Мэй, тебе не кажется, что сейчас самое время потолковать о наших проблемах?

Мэй с неудовольствием оторвал взгляд от окна:

— У нас будет еще много времени для разговоров.

— Но только не о фиалах, — сказал Герцог, пересекая рубку, и плюхнулся в кресло второго пилота.

Вытянул ноги и обратился к остальным: — Что мы собираемся сказать о них нашим дорогим спасателям?

— Ничего, — ответил Вонн. — Если мы обмолвимся о них хоть словом, эти парни потребуют свою долю прибыли.

— Я вовсе не уверен в этом, — мягко проговорил Мэй.

— Трудно предсказать, как они поступят. Но даже если не наложат на них лапу, неизбежно возникнет множество вопросов. Дело получит огласку, а нам это совершенно ни к чему. Нет, по-моему, им лучше ничего не знать о нашем грузе.

— Ли обещал, что вытащит нас из любой заварухи, — напомнил Винтерс.

— Ли мертв, — ответил Вонн.

— Это единственное, что могло удовлетворить Юэ-Шень, — Мэй наклонился к иллюминатору и скопировал позу Герцога с вдохновенно простертой к слушателям рукой.

— Помните, что он сказал о них? Когда им кажется, что их предали, они становятся беспощадными.

— Значит, Ли — настоящий самоубийца, — сказала Роз. — Он пошел против своих…

— Ли рассчитывал, что сумеет добиться своего, — пожал плечами Мэй. — Многие, не задумываясь, поставили бы на кон жизнь в надежде сорвать столь изрядный куш.

— Они вмонтировали следящее устройство ему в череп, — громко произнес Вонн. — И туда же поместили бомбу. Прошу не забывать, с кем мы имеем дело!

— Но они уверены, что мы мертвы, — торжественно сказал Винтерс.

— И нам не следует разубеждать их в этом.

— Итак, мы пришли к тому, что нам надо держать язык за зубами и не болтать о том, что у нас есть фиалы сущностей.

Собравшиеся в ходовой рубке одобрительно загудели.

— Желательно также, чтобы имена наши не стали достоянием общественности.

— Капитану лайнера придется сделать начальству доклад о спасении «Ангельской Удачи» по всей форме, — предупредил Мэй. — Единственный способ избежать огласки и сохранить наши имена в тайне — это вломиться в штаб флота ОИЗ и, угрожая оружием, потребовать уничтожения этого файла.

— Нет-нет, это нам не поможет! — горячо запротестовал Вонн. — Вспомните о пресловутой свободе печати, гласности и праве граждан на информацию. Обычные спасательные операции не привлекают внимания общественности, но если во время одной из них удалось спасти чью-то жизнь, о ней начинают трубить все средства массовой информации. Это же их деньги! Их хлеб и млеко, и они будут доить эту корову до полного истощения.

— Я поговорю с капитаном «Хергест Риджа», — пообещал Мэй. — Возможно, она прислушается к моим словам и засекретит информацию о случившемся до тех пор, пока мы не получим вознаграждение за фиалы сущностей.

— Бред! Чего ради она пойдет на это? — отмахнулся Вонн.

— Не каркай! — сердито оборвал его Мэй. — Быть может, у тебя есть другое предложение? И ты знаешь способ, как заставить молчать капитана лайнера? Разумеется, я не могу гарантировать, что мне удастся ее убедить, но попробовать стоит. А уж если из этого ничего не выйдет… Ну что же, тогда и будем ломать головы. Верно я говорю?

— Ты шеф — тебе виднее, — согласился Вонн без особого энтузиазма.

— Мы будем молчать, пока Мэй не поговорит с капитаном, — подвел итог Герцог.

— Никому ни полслова о фиалах, — подтвердил Вонн, одарив Винтерса тяжелым взглядом. — Понял?

Винтерс кивнул.

— А что по поводу нашей истории? — спросила Роз.

Мужчины вопросительно уставились на нее.

— Даже если Мэю удастся договориться с капитаном лайнера, остальные, безусловно, захотят знать, как мы оказались около «Роко Мари». И что послужило причиной ее гибели, — пояснила она. — Два пострадавших на трассе корабля — а может и три, если принять во внимание судно ребят Эбицуки — это вам не шутка, и байки о случайном совпадении никого не убедят.

Мэй некоторое время изучал лица товарищей и, наконец, промолвил:

— Вопрос действительно не простой, и надобно позаботиться о том, чтобы рассказ наш прозвучал правдоподобно. — В глубокой задумчивости он вперил взгляд в летящий им навстречу лайнер, казавшийся издали сверкающей детской игрушкой. — Давайте-ка, напряжемся и сочиним что-нибудь удобоваримое, благо — время для этого у нас еще есть. Предлагаю рабочую версию: мы случайно оказались поблизости от двух сражающихся кораблей, и нам досталось несколько плазменных ударов…

У них оставалось четыре часа, чтобы измыслить непротиворечивую версию случившегося. «Джемминг Дженни» продолжал вести «Ангельскую Удачу» к лайнеру, и когда расстояние между звездолетами сократилось до тысячи метров, от «Хергест Риджа» отделились еще два катера и устремились в сторону торгового судна. Крис с помощью центрального компьютера руководила всеми тремя катерами, а Дориен Джунелл контролировала маневры «Ангельской Удачи», зависшей над причалом «Хергест Риджа». В последний момент катера отошли от борта торгового звездолета, причал изменил полярность и, превратившись в громадный электромагнит, притянул к себе «Ангельскую Удачу».

Бригада швартовщиков вышла в вакуум, разворачивая сборно-разборный эвакуационный трап. Соединив наружные люки звездолетов, бригадир связался с Мэем, который вместе с товарищами ожидал команды у дверей шлюзовой камеры.

— Они готовы нас принять, — обратился Мэй к своим спутникам. — Все будет очень просто. Они уменьшат гравитационное поле в конце переходника, и мы плавно опустимся в их распростертые объятия. Сейчас я выключу наш гравигенератор и открою шлюз, после чего нас втянет в «Хергест Ридж». Материал переходника достаточно эластичный, так что можно не бояться членовредительства, синяков и ссадин и двигаться по нему хоть вниз головой. Спешки нет, но чем скорее мы переберемся на лайнер, тем лучше. Вопросы есть?

Вопросов не было, и Мэй указал рукой в сторону шлюза:

— Тогда вперед, а я догоню вас чуть позже. Винтерс первым прошел в шлюзовую камеру, за ним последовали Роз и Герцог. Вонн подождал, пока за ними закрылась дверь, и обнял Мэя за плечи:

— Куда ты спрятал фиалы?

— Можешь не беспокоиться, они в надежном месте. Их не найдут, — заверил его Мэй.

— И что же это за место?

Мэй покачал головой:

— Лучше, чтобы о нем никто, кроме меня, не знал. Давай, ты не будешь спрашивать.

— А если с тобой что-нибудь случится? Мне нужно будет снять их с «Ангельской Удачи» вовремя.

— Почему ты думаешь, что со мной должно что-то произойти?

Вонн покосился на дверь шлюза:

— Все может быть. Но хоть Герцогу-то ты сказал?..

— Я никому ничего не сказал. Даже Герцог не знает, куда я их спрятал. И Винтерс тоже.

— Об этом-то я говорю! Хоть кому-то из нас ты мог бы довериться, Мэй.

— Нет, так будет лучше. Эти ребята могут перевернуть «Удачу» вверх дном, и все равно ничего не обнаружат. Поверь, я поместил их в очень надежное место.

— Боюсь, что на звездолете в принципе не может быть очень надежных мест, — проворчал Вонн и шагнул к двери шлюза.

Мэй связался с гравигенератором и, уменьшив искусственное тяготение, присоединился к товарищам в тот самый момент, когда Герцог собирался открыть наружный люк.

Винтерс, с сомнением поглядывая на бездействующую аппаратуру, нервно поинтересовался:

— Ты ведь не собираешься нас прикончить, Герцог?

— Неужели ты думаешь, я для этого спасал вас от парней из Юэ-Шень? — усмехнулся тот.

— Надо было надеть гермошлемы и не пороть горячку, — хмуро промолвил Винтерс.

— Не трусь, это будет даже забавно, — Герцог распахнул наружный люк, и перед ними открылся призрачный голубой тоннель. Прохладный свежий воздух ворвался в шлюз, и собравшиеся в нем люди невольно начали щуриться и улыбаться.

— Господи, как хорошо! — пробормотал Винтерс.

— Ну, я пошла! — Роз приблизилась к люку, нырнула в него вперед ногами и радостно взвизгнула.

— Поглядим, так ли это забавно, — промолвил Вонн, делая шаг к люку.

Герцог махнул рукой, подзывая Мэя, но тот попятился и произнес:

— Капитан покидает корабль последним.

— Давай, Винтерс, такому большому мальчишке, как ты, это придется по вкусу.

Винтерс улыбнулся и занес ногу над люком.

— Держись за верхний край, тебе будет удобнее, — подсказал Герцог.

Винтерс уцепился за верхний край люка, опустил в него другую ногу и заворчал от удовольствия, которое доставил ему свежий поток воздуха.

— А теперь отталкивайся.

— Представьте себе, мне страшно!

— Давай-давай, обещаю, тебе это понравится, — подбодрил его Герцог.

Пальцы, цеплявшиеся за край люка, разжались, и Винтерс скользнул в глубь переходника.

Герцог повернулся к Мэю и помахал ему заключенной в заживляющую повязку рукой:

— Встретимся на «Ридже».

Схватившись за срез люка, он прижал колени к груди и опустил ноги в тоннель. Разжал пальцы и нырнул в люк. Ноги его ударились об изгибающуюся стену переходника, и он заскользил вниз. Схватился, чтобы замедлить падение, за одно из толстых колец, образовывавших некое подобие ребер, но тут лее рассмеялся над этим непроизвольным движением и, отпустив руки, позволил прохладному потоку воздуха увлечь себя вперед.

Переходник сделал поворот, и полет замедлился, хотя ветер все еще свистел в ушах и развевал волосы. Внезапно до Герцога донеслось чье-то хныканье, а вслед затем он увидел Винтерса, отчаянно сучившего тщетно ищущими опору ногами и судорожно цеплявшегося за кольцо каркаса переходника.

— В чем дело? — окликнул товарища Герцог, делая отчаянное усилие, чтобы замедлить чудесный полет.

— Я не хочу падать! — простонал Винтерс, отчаянно вращая глазами.

Уцепившись за кольцо каркаса, Герцог напряг зрение и увидел, что аварийный трап тянется еще метров на тридцать и заканчивается шлюзовой камерой. В ней собрались встречающие, вглядывавшиеся, запрокинув головы, в глубину эластичного тоннеля.

— Ты не можешь упасть при таком слабом тяготении, — терпеливо объяснил Герцог товарищу. — У тебя нет причин для беспокойства.

— Но они стоят на потолке!

— Нет, это пол. Если бы они могли тебя видеть, то им показалось бы, что ты висишь вниз головой. Здесь все относительно, — он посмотрел в расширенные глаза Винтерса и мягко сказал: — Не будь ребенком, поверь мне, они не дадут нам упасть.

— Ты уверен в этом? — недоверчиво спросил Винтерс, опасливо вглядываясь в глубину тоннеля.

Герцог приложил руку к сердцу и поклялся, что аварийный трап — самое надежное приспособление из всех, изготовленных когда-либо человечеством.

— Ну ладно, — проворчал Винтерс, готовясь отпустить спасительное кольцо.

Герцог остановил его и посоветовал спускаться вперед ногами, а не головой, чтобы опуститься на пол шлюза, как должно.

Винтерс перевернулся и нетвердым голосом вопросил:

— А что теперь?

— Теперь — вперед! — Герцог подтолкнул Винтерса, и тот с громкими причитаниями устремился в глубь переходника. Наконец из противоположного конца тоннеля донесся жалобный вопль, возвестивший о том, что Винтерс добрался-таки до шлюзовой камеры.

— Что тут у вас стряслось? — раздался за плечом Герцога голос нагнавшего его Мэя.

— Пустяки, все в порядке, — ответил Герцог и, отпустив кольцо, понесся в направлении «Хергест Риджа». Он летел в праздничном голубом сиянии, пока не ощутил, что стены тоннеля исчезли. Мощный воздушный поток закрутил его, словно перышко и опустил на пол.

В глазах у него потемнело, но прежде чем он успел испугаться, чьи-то заботливые руки уже подхватили его и помогли встать на подкашивающихся ногах.

— Спасибо, — пробормотал Герцог, поддерживавшим его с двух сторон мужчинам в гермокостюмах.

— Красивое приземление, — сказал один из спасателей.

— Эффектное, — подтвердил другой.

Вслед затем оба они уставились на потолок, где в отверстии люка возникли ноги Мэя. Ухватившись за срез, он замедлил полет и плавно опустился на пол под действием гравитационного поля «Хергест Риджа».

— Ловко! — порадовался за товарища Герцог. — Очень ловко!

Один из находившихся в шлюзовой камере спасателей выступил вперед и обратился к прибывшим с «Ангельской Удачи» со следующими словами:

— С благополучным прибытием, парни. У вас будет время, чтобы почистить перышки и ознакомиться с корабельными порядками, а сейчас с вами хочет говорить капитан лайнера.

Он прошел в просторный предшлюзовой холл, и остальные: спасатели и спасенные — последовали за ним. Не прошло и минуты, как дверь распахнулась, и появившийся на пороге офицер возвестил:

— Внимание, капитан лайнера, Маргарет О'Хирн!

Одетая в форму офицера ОИЗ Маргарет О'Хирн вошла в предшлюзовой холл в сопровождении лейтенанта Теслы. Выстроившиеся в шеренгу спасатели замерли по стойке «смирно», и пятеро спасенных с «Ангельской Удачи» невольно последовали их примеру.

О'Хирн прошла вдоль шеренги и остановилась около Мэя, стоящего последним в строю. Несколько мгновений она пристально всматривалась ему в лицо, а потом промолвила:

— От имени флота Объединенной Империи Землян я приветствую вас на борту «Хергест Риджа». Я — капитан лайнера — Маргарет О'Хирн, а это — лейтенант Ревел Тесла. Мы рады быть полезными вам и постараемся сделать ваше пребывание здесь настолько приятным, насколько это возможно. Каждый из вас будет снабжен всем необходимым, я уже распорядилась, чтобы вам предоставили пять кают…

— Нам нужно только четыре, — сказал Вонн и, улыбнувшись, взял Роз за руку.

Оставив эту реплику без ответа, О'Хирн продолжала:

— Вам будут отведены отдельные каюты, согласно соответствующему параграфу Межгалактического Транспортного Устава. Мы не намерены ограничивать ваше перемещение по кораблю, и вы будете пользоваться всеми правами пассажиров. Надеюсь, вы получите удовольствие от путешествия на «Хергест Ридже», во всяком случае, экипаж лайнера сделает все возможное, чтобы оно вам понравилось.

Она вновь двинулась вдоль мимо спасенных с торгового судна. Тесла следовал за ней с фотоаппаратом в руках. Дойдя до Роз, он остановился и попросил:

— Улыбнитесь, пожалуйста.

— Лейтенант изготовит для вас нагрудные значки — бэджи, которыми вы будете пользоваться во время перелета до Консула Пять. Они понадобятся вам, чтобы заказывать еду и для доступа к персональным компьютерам. Предъявив их, вы получите три смены белья и положенное количество напитков, которые можете приобрести в корабельных магазинах или барах. Мы же со своей стороны просим вас следовать правилам, установленным на нашем корабле для пассажиров.

О'Хирн умолкла и добавила, обращаясь непосредственно к Вонну:

— Буклет с перечислением услуг, которые мы предлагаем пассажирам, и правил, которые им не следует нарушать, вы найдете в отведенных вам каютах.

Спасенные с торгового корабля утвердительно закивали.

— Улыбнитесь, пожалуйста, — попросил Тесла, останавливаясь напротив Вонна, мерящего лейтенанта сердитыми взглядами.

— Кто из вас старший? — поинтересовалась между тем О'Хирн.

— Джеймс Мэй к вашим услугам, мэм, — сказал Мэй, делая шаг вперед, и учтиво поклонился.

— Отлично, — проговорила О'Хирн, возвращая ему вежливый поклон. — Нам надо выяснить, что произошло с вашим кораблем. Обговорить кое-какие детали и составить необходимые документы. Если вы полагаете, что в процессе спасательной операции вашему кораблю был причинен какой-либо ущерб, флот ОИЗ готов возместить его.

— Мы благодарим вас за проявленную о нас заботу, — галантно ответил Мэй.

— Думаю, однако, что мы займемся этим позже. Сейчас вы, наверное, хотите принять душ и как можно скорее добраться до кроватей. Лейтенант Стэнс проводит вас в пассажирский отсек и проследит, чтобы вы получили одежду и предметы первой необходимости.

— Улыбнитесь, — попросил Тесла Винтерса.

— Мистер Мэй, когда вы будете готовы встретиться со мной, позвоните в административный отсек и назовите себя.

Мэй шуточно отсалютовал капитану лайнера, вскинув два пальца к виску.

— Наслаждайтесь отдыхом, — пожелала О'Хирн и вышла из предшлюзовой.

Сфотографировав Герцога и Мэя, Тесла последовал за ней, и дежурный офицер скомандовал:

— Вольно!

Все расслабились.

— Я лейтенант Стэнс, — представился дежурный офицер. — Следуйте за мной, пожалуйста.

— С удовольствием, — произнесла Роз.

— Потрясающе! — пробормотал Вонн, когда они двинулись к двери. — Неужели ты будешь обсуждать наши проблемы с этой женщиной?

— Почему бы и нет? Разве она не показалась тебе достаточно рассудительной? — удивился Мэй.

— Рассудительной — да. Но при наших обстоятельствах одной рассудительности может оказаться мало, — настаивал Вонн.

— На мой взгляд, капитаны флота ОИЗ обладают всеми мыслимыми достоинствами, и то, что она женщина, лично меня ничуть не смущает.

— Я имел в виду вовсе не это! Но ты же понял, какая она? Она из старой гвардии. Из тех, кто не идет ни на какие компромиссы!

— Ей и не придется этого делать, — сказал Мэй. — Услышав полный доклад, она признает, что самое разумное — поддержать нас.

— Ради этого ей придется поступиться кое-какими правилами и нарушить кое-какие инструкции. Думаешь, она пойдет на это? Ты уже имел дело с подобными людьми?

— Я знаком с ней по Торговой академии.

— Вот оно что! — рассмеялся Вонн. — Ну и как она? Всегда была сухой, фригидной сукой или раньше имела хоть каплю женственности?

Ухватив Вонна за ворот, Мэй как следует тряхнул его и, притиснув к стене, процедил сквозь зубы:

— Думай, прежде чем разевать пасть! И упаси тебя Бог говорить о ней в подобном тоне!

Рот Вонна приоткрылся то ли от ужаса, то ли от удивления:

— Прости, я не знал. Она что-то значила для тебя?

— Она моя бывшая жена, — коротко ответил Джеймс Мэй, явно не желая развивать эту тему.

 

4

— Не пора ли нам заняться чем-нибудь интересненьким?

Освеженная душем, сияющая и донельзя довольная жизнью, Роз накинула на плечи полотенце и потянулась к стопке чистой одежды.

Вонн одарил ее кривой улыбкой. Он уже вымылся, побрился и надел выданную ему синюю форму ОИЗ флота.

— Что ты думаешь по поводу моего предложения?

— Меня оно не вдохновляет, — отрезала Роз. — Я иду спать.

— Так ведь и я о том же! — Вонн дернул за край укрывавшего ее полотенца.

Она отшатнулась и твердо заявила:

— Одна. И не смотри на меня, как кот на сливки.

Лицо Вонна окаменело.

— Я вся извелась из-за тесноты, в которой нам пришлось жить последние три недели. Я так соскучилась по простору… — пробормотала Роз и чуть погодя добавила: — Я почти не знала тебя до того, как мы покинули «Гирлянду»…

— Зато теперь ты знаешь меня достаточно хорошо.

Роз взяла выданную ей одежду и отступила в душевую кабину.

— Вонн, я не хочу тебя обижать, но мне нужен перерыв. Когда мы попали на «Ангельскую Удачу», я была вне себя. Я была потрясена и только теперь начинаю оживать. Как подумаю, что все неприятности остались в прошлом…

— Они вовсе не остались в прошлом, — возразил Вонн.

Роз вышла из душевой. Она одевалась наспех, не вытершись, как следует, и одежда облепила ее тело, обрисовав грудь и дерзко выпиравшие ягоды сосков.

Глядя на них, Вонн прерывисто вздохнул и мысленно выругался.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — продолжала Роз. — Они думают, что мы мертвы, и не станут нас разыскивать.

— Не понимаю, что изменилось с тех пор, как мы покинули «Ангельскую Удачу»?

— Многое, Вонн, многое… Я была сама не своя, когда прибежала на «Удачу». И, кроме того, этот проклятый страх смерти! Я… — она замолкла, озираясь вокруг, словно надеялась отыскать в обстановке каюты что-то, способное подсказать ей нужные слова. — Я очень нуждалась в тебе. Мне была необходима твоя сила…

— Значит, ты просто использовала меня?

— Что за глупое слово: «использовала»? Ты же не вещь, — она улыбнулась и покачала головой. — Пойми, мне просто нужно немного побыть одной, вот и все. Я должна разобраться в своих чувствах. Теперь, когда нам ничего не угрожает, когда все так изменилось, изменятся, скорее всего, и наши отношения…

— Почему они должны меняться? Ты разлюбила меня? Вот так, сразу?

— Нет, я еще люблю тебя, — Роз подошла к нему и поцеловала в щеку. Но поцелуй был так холоден и мимолетен, что Вонн почувствовал себя отвергнутым и оскорбленным в лучших чувствах.

— Спокойного сна. Я позвоню тебе, когда проснусь, обещаю, — прощебетала Роз, скрываясь в своей спальне.

Вонн мрачно уставился на захлопнувшуюся перед его носом дверь, невольно прислушиваясь к легкому потрескиванию снимаемой с тела одежды.

Затем он улыбнулся, подумав, что, может быть, Роз его разыгрывает, и дверь вот-вот откроется. Это было бы замечательно.

После пяти минут ожидания Вонн понял, что дверь не откроется.

— Черт побери! — прошептал он, до боли закусив губу.

Скрестил на груди руки, нащупал бэдж и, отцепив его от лишенной нашивок формы, рассеянно поднес к глазам. На одной стороне его была полоска с кодом и объемной фотографией, сделанной лейтенантом Теслой. С другой стороны была цветная надпись, уведомлявшая, что он является гостем флота ОИЗ до прибытия на Консул-5. Ниже имелась памятка: «Питание/не огр.; Личное/не огр.; Одежда/ три смены; Напитки/огр».

Вонн мрачно уставился на последнюю надпись. Ну вот, ему не удастся даже по-настоящему расслабиться. Впрочем, от двух или трех рюмок на душе все же сделается легче.

Со вздохом он вышел в холл и остановился, оглядываясь, у кого бы спросить дорогу к ближайшему бару. Какое все же свинство, что они ограничили его в выпивке! Хорошо бы ему посчастливилось найти на борту этого лайнера родственную душу, имеющую доступ к здешним полкам со спиртными напитками… А пока… Пока ему надо пропустить хотя бы пару рюмок. Провести, так сказать, местную анестезию, раз уж о полной приходится только мечтать…

 

5

На следующее утро, Джеймс Теодор Мэй пришел в административный отсек и заявил о том, что готов к разговору с О'Хирн. Ему указали нужную дверь и, подойдя к ней, он надавил на кнопку звонка.

Дверь открылась, и Мэй вошел в уютную комнату, залитую мягким, приглушенным светом. Кабинет капитана лайнера ничуть не походил на унылые служебные помещения и коридоры «Хергест Риджа», традиционно окрашенные в синий цвет, повсеместно используемый на звездолетах ОИЗ флота.

Услышав звук закрываемой двери, сидящая за столом женщина вскинула коротко остриженную голову, а затем и сама поднялась навстречу вошедшему.

— Рада тебя видеть, Джеймс.

Он медленно приблизился к столу, не зная, как вести себя с капитаном лайнера. О'Хирн же приветливо улыбнулась ему, обошла стол и обняла бывшего супруга. Смущенный и растерянный Мэй закрыл глаза и, положив руки ей на талию, крепко прижал к себе.

— Мегги… — пробормотал он растроганно.

Она легко освободилась из его объятий и отступила к столу:

— Я сразу же подумала о тебе, когда получила сообщение об исчезновении «Ангельской Удачи» на трассе «Гирлянда» — Джубило. Хотя название достаточно распространенное…

— О нет, новые корабли называют иначе! — с улыбкой возразил Мэй. — Я трезвонил тебе всю прошлую ночь.

О'Хирн сделала еще один шаг назад и уселась на свое место за столом.

— Я намеренно игнорировала звонки, Джеймс.

— Вот как? А я думал, что мы все еще друзья, — проговорил он, пытаясь поймать ее взгляд.

— Конечно, мы друзья! — рассмеялась Маргарет. — Но я не должна забывать о приличиях. И о том, что на звездолете полно любопытных. Единственное место, где можно от них спастись — это мой кабинет.

— Я понимаю — звание обязывает, — согласился Мэй и, подойдя к столу, уселся на один из предназначенных для посетителей стульев. — Приятно снова тебя увидеть.

— Рада, что с тобой все в порядке, — сказала Маргарет, и глаза ее затуманились.

— И я рад, что ты преуспеваешь. — Он окинул ее кабинет выразительным взглядом. — Капитан лайнера — это здорово! Ты пошла в гору.

— Расскажи мне, что случилось с «Удачей», Джеймс? — спросила О'Хирн, чувствуя неприятную пустоту под ложечкой.

Мэй откашлялся, набрал полную грудь воздуха и посмотрел ей прямо в глаза.

— Я не хотел бы тебе лгать. Я обещал, что никогда не буду делать этого…

— Давай не вспоминать про прежние обещания. Что прошло, то прошло. Будь моя воля, я бы не стала вмешиваться в твою жизнь. Но обстоятельства требуют, прости… — сказала О'Хирн, не глядя на собеседника.

— Да нет, все верно. Долг превыше всего. Я знаю, начальство потребует от тебя подробный рапорт о случившемся. Однако по ряду причин мне бы не хотелось вдаваться в подробности. Нельзя ли ограничиться сообщением о том, что на моем корабле был поврежден двигатель?

— А что ты скажешь о корабле, принадлежащем Юэ-Шень?

Мэй вздрогнул.

— О чем?

Она долго смотрела на него и, наконец, промолвила:

— Насколько я понимаю, мне следует написать, что вы случайно попали под огонь двух сражавшихся между собой звездолетов и стали жертвой разборки, — ни участники, ни причины которой вам неведомы?

По спине Мэя побежали мурашки. Это была та самая история, которую они придумали, покидая: «Ангельскую Удачу».

— Такая версия кажется тебе недостаточно правдоподобной?

— Нет, почему же. Случайности играют в нашей жизни важную роль, — ответила О'Хирн. — Напиши мне кратенькую записку о злоключениях «Ангельской Удачи», и я не буду копать вглубь. И еще мне бы хотелось получить от тебя официальное подтверждение того, что обломки дредноута обладают повышенной радиоактивностью. На тот случай, если тебя, а, может статься, и нас, попробуют обвинить в том, что мы тайно разжились каким-то добром на месте гибели «Роко Мари». Что ты на это скажешь?

— Меня это устраивает. Я, право же, не надеялся, что ты сумеешь удержаться от проявления вполне естественного любопытства.

— Зачем усугублять ситуацию и вынуждать тебя громоздить одну ложь на другую?

Их взгляды встретились и, погружаясь в фиолетовое сияние ее глаз, Мэй ощутил, что возвращается в прошлое, в те незабываемые времена, когда они вместе учились в Торговой академии. Пытаясь отогнать наваждение, он тряхнул головой и медленно произнес:

— Скажи мне, Мегги…

— Да?

Ему все же удалось взять себя в руки. Обволакивавшее его фиолетовое сияние исчезло, и он закончил вопрос совсем не так, как собирался:

— …как много ты о нас знаешь?

Возвращаясь к действительности, О'Хирн вздрогнула и, стараясь скрыть смущение, в свою очередь спросила:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты ведь, наверное, попыталась навести справки о моей нынешней команде?

Она покраснела, склонилась над клавиатурой и нарочито деловым голосом сказала:

— Ты как всегда прав. Мы сделали запрос, попросив идентифицировать твоих спутников по снимкам сетчатки глаз.

Мэй привстал со стула.

— Ты шутишь! Когда вы ухитрились это сделать?

— Когда мой лейтенант фотографировал вас для бэджей. Мы использовали вмонтированный в камеру многопрофильный микросканер, который дал нам избыточную информацию для стандартного запроса.

— У вас нет на это прав…

Сцепив пальцы, О'Хирн подняла голову и, не дрогнув, встретила гневный, испепеляющий взгляд Мэя.

— Прав-то у меня, как раз, более чем достаточно. Будучи капитаном корабля, я обязана заботиться о его экипаже и пассажирах. Я не могу бросить на произвол судьбы горстку людей, обнаруженных на терпящем бедствие корабле, но, взяв их на борт, должна удостовериться, что они не являются злоумышленниками или бандитами.

Они не бандиты, — поспешно заверил ее Мэй.

— Посмотрим, — пробормотала О'Хирн, и пальцы ее запорхали над клавишами. — Читаю. «Морис Вонн, возраст — двадцать девять лет. Торговец, наемник. Последние места жительства: Беринге Гейт, система Пегас Дарквинд, Солина Восемь…» Если ты следишь за событиями хотя бы по «Межпланетным новостям», то не можешь не заметить, что это все — самые горячие точки в галактике. В файле говорится, что он обвинялся по восьми статьям Межпланетного Кодекса. Ему предъявляли обвинения, но так и не признали виновным в: саботаже, поджогах, убийстве, краже, владении запрещенным оружием и незарегистрированным оружием для служебного пользования. А также в занятии контрабандой, побеге из-под стражи и похищении детей с целью шантажа.

— Стой, погоди! Послушай, я же не утверждаю что он образец добродетели! — воскликнул Мэй. — Но это еще не значит…

— Ангелов я среди твоих парней обнаружить не надеялась, но сведения, полученные в ответ на наш запрос, удивили даже меня. — О'Хирн нажала клавишу и на экране возникла новая страница текста. — «Ирвин Винтерс. Точный возраст неизвестен: приблизительно тридцать пять лет. Обладает интеллектом двенадцатилетнего. Последние места проживания: Харвест Ноум, Кипрус Тринадцать, Солина Восемь…»

— Помилосердствуй! К чему ты все это читаешь?

— «Розалинда Кейн, возраст двадцать два года, исчезла с базы Картланд, подозревается в нечистой игре…» — О'Хирн снова щелкнула клавишей. — «Вильям Уэшли Арбор, двадцать три года, кличка; «Герцог». Разыскивается властями Тетраса. Обвиняется в обмане доверившихся ему девиц и мошенничестве, подозревается в краже и грабеже». Вина его не доказана, но собранная информация наводит на невеселые размышления.

— Ну что ты тарахтишь? Сейчас я тебе все объясню, — попытался остановить Маргарет едва сдерживавший раздражение Мэй.

— Неужели ты и впрямь сумеешь это сделать, Джеймс? «Ангельская Удача» была взята под наблюдение на основании заявления некого Хиро, обвинившего экипаж судна в разбойном нападении, предумышленном банкротстве и пиратстве. После этого он погиб на «Роко Мари», и это произошло в непосредственной близости от твоего корабля.

Мэй уставился в пол.

— Понимаешь, я попал в беду…

— Я вижу это, Джеймс. И готова тебе помочь, но для этого мне надо знать, что же с тобой случилось на самом деле.

— Мой второй пилот здорово подвел меня. По его милости я оказался не просто на мели, но еще и по уши в долгах.

— И я должна этому верить?

— Мой корабль был конфискован. За неуплату долгов.

Щеки пристально глядевшей на него Маргарет начал заливать румянец.

— Как же ты допустил, чтобы нашу «Удачу»?..

— Это дело рук Рюити Хиро. Он подловил меня, чтобы забрать не только «Удачу», но и груз говядины, который рассчитывал продать с хорошим барышом.

— Но как ты мог рисковать нашим кораблем?!

— Ты ведь согласилась с тем, как мы разделили имущество при разводе. Так или иначе, я выплачу тебе долю, вложенную тобой в «Удачу». Можешь на этот счет не беспокоиться.

— Да, но мы так усердно работали, чтобы выкупить его…

— Выкупить? Я работал, как проклятый, двенадцать лет и все еще не могу назвать его своим, — горько усмехнулся Мэй. — Ты бы на моем месте тоже приняла предложенный Вонном план, позволявший одним ударом избавиться от всех кабальных обязательств.

— Неужели на этот раз ты сам ничего не мог придумать? — покачала головой О'Хирн. — Насколько я помню, обычно ты был более изобретательным.

— Приятно слышать, что у меня были хоть какие-то достоинства, — пробормотал он.

О'Хирн снова взглянула на экран.

— Подожди минутку. Кажется, я начинаю понимать. Хиро, это тот маленький восточный человечек, которому ты ежегодно выплачивал некую сумму за аренду корабля?

— Рюити Хиро был председателем Главной Малазийской Корабельной Компании.

— И он пожелал заполучить «Ангельскую Удачу». А ты был столь туп, что угодил в приготовленную тебе ловушку, дав повод обвинить тебя в неуплате долгов, пиратстве и еще Бог знает в чем.

— Мегги… — Мэй снова вскочил со стула.

— Так вы напали на его корабль? Но как, хотела бы я знать, вам удалось взорвать «Роко Мари»?

— Мегги! — взревел не на шутку разъяренный Мэй. — Опять ты за свое! Ты задаешь вопросы и сама же на них отвечаешь, не позволяя мне раскрыть рот! Неужели тебе так важно допереть до всего самой, что ты не считаешь нужным выслушать меня? Все было совсем не так, как ты думаешь!

Ошарашенная его вспышкой, О'Хирн замерла с открытым ртом.

— О, Джеймс, прости.

Он придвинул стул поближе к столу и опустился на него, твердо решив не давать воли чувствам.

— Я тоже прошу прощения. Тебе, наверное, нелегко и хотелось бы от меня избавиться…

— Нет-нет, конечно же, я не хочу избавляться от тебя! Веришь ты этому или нет, но я рада, что ты здесь. Этот рейс для меня — серьезное испытание.

— Я хорошо тебя понимаю, — улыбнулся Мэй, радуясь тому, что разговор уходит в сторону от щекотливой темы. Он понимал, что рано или поздно ему придется поговорить с Мегги начистоту, но пока еще не чувствовал себя достаточно к этому подготовленным.

— Видишь ли, это не совсем обычный рейс. Дело в том, что на борту лайнера находится арколианское посольство, за безопасность которого я отвечаю.

— Каждый рейс на таком корабле, это… — он умолк, не закончив фразу. — Арколианцы?

— Дипломатическая делегация. Послы. Представители, уполномоченные вести переговоры на самом высоком уровне. И получившие к тому же все мыслимые гарантии безопасности, поскольку чувства к ним люди, как на Консуле Пять, так и на других планетах, испытывают самые противоречивые. Я вынуждена была установить охрану перед отведенным им помещением. Каждый на корабле осмотрен и трижды проверен, хотя это, разумеется, не убережет нас от инцидентов, которые могут произойти, когда мы войдем в систему Консула.

Мэй протянул руку и успокаивающе коснулся пальцами руки Маргарет.

— Не беспокойся об этом прежде времени. Я постараюсь не создавать тебе проблем и помогу чем сумею.

Она слабо пожала протянутую руку и тихо промолвила:

— Боюсь, это не в твоих силах. Дело в том, что арколианцы непременно захотят с тобой встретиться.

— Со мной? Зачем бы им это? — изумился Мэй, которому вдруг показалось, что стены кабинета сдвигаются и дышать становится труднее.

— Они не понимают, почему люди рискуют собственными жизнями, пытаясь кого-то спасти. Узнав, что мы послали спасателей, они решили, что вы какие-то особенные. Они желают встретиться с вами и убедиться, что вы и впрямь ничем не примечательные торговцы.

— Ну-у-у… Если так, то я полагаю… Мы встретимся с ними… — промямлил Мэй.

— Если кто-либо из твоих людей страдает ксенофобией, я отнесусь с пониманием к его отсутствию на предстоящей встрече с арколианцами. Но тебе следует быть там обязательно. И Роз, если она сможет пережить эту встречу. Арколианцы с большим интересом относятся к представительницам прекрасного пола.

— Уму непостижимо! — проворчал Мэй. — Многие годы мы видели в них беспощадных врагов и считали угрозой для человечества…

— Постарайся не подвести меня и подготовь своих товарищей ко встрече с арколианцами, хорошо?

— Когда ты намерена пригласить нас к ним?

— Мы планируем устроить прием, на котором они могут встретиться не только с вами, но и с другими пассажирами. Я дам тебе знать, как только согласую с нашими гостями время приема.

— Отлично, — Мэй сцепил руки на груди, подумав, что спрятанные на «Ангельской Удаче» фиалы оказались более тяжелым бременем, чем он предполагал.

— Джеймс, — О'Хирн вышла из-за стола, чтобы проводить его до двери. — Если у тебя есть, что рассказать мне…

К горлу Мэя подкатил комок.

— Я прошу тебя… Если твои люди представляют угрозу для арколианцев, я должна об этом знать.

Он сглотнул и заставил себя кивнуть.

— Я отвечаю за их безопасность и не могу допустить, чтобы им был причинен вред.

— Да, конечно, я понимаю.

Они остановились около двери. О'Хирн положила руку на ручку двери, и тут Мэй не выдержал. Пережитое за последний месяц и беспокойство за сохранность драгоценных фиалов здорово истрепали ему нервы, а Маргарет Фейс О'Хирн всегда готова была выслушать его и придти на помощь.

— Мегги… — начал он, взяв ее за руку. Она терпеливо ждала продолжения. — У меня есть, что тебе сказать.

— Слушаю тебя.

— Я думаю… — его глаза снова встретились с ее глазами, и он вновь почувствовал, что тонет в их фиолетовой глубине. Словно окунувшись в прошлое, он увидел себя в шеренге выпускников Торговой академии, застывших перед собором с поднятыми в приветствии жезлами.

— Джеймс?

Он тряхнул головой, возвращаясь в кабинет капитана лайнера, и пристально взглянул на свою бывшую жену. Да, за прошедшие годы она достигла многого. Стала капитаном огромного корабля — одного из лучших во флоте ОИЗ. Ей поручена важная миссия — доставка арколианского посольства на Консул. Ей сопутствует удача, и если он скажет несколько слов, вскоре в ее руках окажутся еще и фиалы сущностей.

— Мегги, я…

Нет, он не может этого сделать. Пока еще не может. Как-нибудь потом. Позже, но только не сейчас…

Мэй обнял ее, прижал к себе и крепко поцеловал. Она не сделала попытки освободиться из его объятий.

 

6

Добравшись до отведенной ему каюты, Мэй рухнул в кресло и вытащил из пакета бутылку Тресельской водки. Обычно он употреблял ее, не разбавляя, и это помогало ему снять напряжение.

— Мерзавец! — прорычал он и, откупорив бутылку, сделал большой глоток. Прислушался к своим ощущениям и понял, что лучше ему не стало. — Ты не лучше Вонна.

Он сделал второй глоток, затем третий, но на этот раз испытанное средство не помогало.

— Ты просто ублюдок. Проклятый наемник и ничего больше…

Поставив бутылку на пол, он скрючился в кресле, в отчаянии обхватив голову руками.

 

7

— Черт побери! — выругалась Маргарет О'Хирн, расхаживая из угла в угол своего кабинета. Ведь он же хотел ей что-то сказать, она видела! Он уже и рот открыл, но что-то остановило его! Почему же он смутился? Почему промолчал? Ах, как это скверно и как непохоже на Мэя!

Она шумно вздохнула и закусила нижнюю губу. Беда была в том, что она все еще любила его, но чтобы возобновить прежние отношения, ей пришлось бы пожертвовать слишком многим. Об этом, конечно же, не могло быть и речи — добиться нынешнего поста стоило ей великих трудов, и она не собиралась ломать свою жизнь из-за минутной слабости. Пусть даже не минутной, но все равно слабости. Начальство из штаба флота ОИЗ доверяет ей не зря. Оно знает, что уж чем-чем, а карьерой своей она ни за что не пожертвует.

— Черт побери! Черт бы его побрал!

О'Хирн снова вздохнула, подошла к столу и нажала на кнопку.

— Да, мэм.

— Сержант Прайс, я собираюсь заняться составлением предварительного отчета о причинах вынужденной задержки. Позаботьтесь о том, чтобы меня не беспокоили до моего особого распоряжения.

— Слушаюсь, мэм.

Она нажала другую кнопку, и кабинет затопила яростная и грозная музыка, напоминавшая рев штормового прибоя, с неистовым гневом обрушивающегося на прибрежные утесы. Сделав звук еще громче, О'Хирн опустилась в кресло, запретив себе думать о чем-либо, и закрыла глаза, надеясь, что музыка успокоит ее разбушевавшиеся чувства.

 

1

— Вы желаете получить всю свою норму сразу?

— Да, — нетерпеливо рявкнул Вонн.

Бэдж выскочил из окошка, и Вонн прикрепил его к нагрудному карману. В ту же минуту заслонка, расположенная в верхней части робота, отъехала в сторону, и из его чрева выдвинулся поднос с рюмками. Одна из рук робота поднялась, и из вмонтированного в нее наконечника полилось виски, мигом наполнившее три рюмки.

— Этим вечером я не смогу вам налить больше ни капли, — еще раз напомнил робот. — Вы исчерпали свой суточный лимит.

— Да знаю я, знаю, будь ты проклят! — прорычал Вонн. — Давай шагай отсюда, мне надо побыть одному.

Робот укатил обслуживать другого заказчика, а Вонн опрокинул в рот первую рюмку. Не чувствуя вкуса, залпом выпил вторую. Пробормотав что-то маловразумительное, опустошил третью и, поставив ее со стуком на стол, вытер ладонью губы.

Это должно было подействовать. Виски — не водица, он ощутил, как крепкий напиток обжег рот, но тем, похоже, все и кончилось. На душе было по-прежнему мерзко, в голове ясно.

Несмотря на выпитое, перед внутренним взором его неотступно стояла вышедшая из душевой Роз в облипающей тело одежде. Когда же, сделав над собой титаническое усилие, он сумел стереть ее образ, перед ним возник Андерс. Он увидел брата в холле «Ангельской Удачи». В тот самый миг, когда выстрел охранника достал его и развернул лицом. Вонн отчетливо видел, как пистолет выпал из рук брата, и тот привалился к стене, силясь устоять на подкашивающихся ногах.

— Мне плохо…

Вонн вскочил на ноги, несмотря на вцепившегося в него мертвой хваткой Винтерса. Стряхнул его с себя и бросился к раненому брату. Перед глазами его еще стоял Медведь, у которого выстрелом развалило череп, и он не мог допустить, чтобы такая же участь постигла Андерса.

Опираясь спиной о стену, брат еще несколько мгновений держался на ногах, а потом соскользнул на пол, оставляя на светлом покрытии размазанную полосу крови.

— Андерс? Андерс…

— Вонн… — прошептал непослушными губами Андерс. — Обещай мне… Не так глупо…

Вонн схватил его за плечи, но было уже поздно. Андерс уронил голову, и кровь хлынула у него изо рта. Глаза закрылись, и Вонн понял, что опоздал — брату теперь уже ничем не поможешь и, хоть криком кричи, он не услышит никаких обещаний…

Три выпитых рюмки не принесли ему облегчения. Виски нынче не брало его, и Вонну захотелось взвыть во весь голос.

Он прислушался к слабому жжению в желудке и тихонько икнул. Отыскал взглядом проходившего мимо робота и жестом подозвал к себе, теша себя явно несбыточными надеждами.

— Я же предупреждал вас, — произнес робот бесчувственным, как и следовало ожидать, голосом. — Сегодня я не могу вас больше обслуживать.

— Чтоб ты попал под дождь и заржавел! — в сердцах промолвил Вонн.

Остановившийся над ним робот вежливо напомнил:

— Я ведь предупреждал вас, и теперь…

— У вас какие-то затруднения, сэр?

Вонн повернулся. Незнакомый мужчина придвинул к себе стул и уселся рядом. Поманил робота пальцем, вставил в приемное окошка свой бэдж и заказал два двойных Мальтийских виски. Наемник попытался встать, глядеть, как кто-то наслаждается выпивкой, было выше его сил, но незнакомец остановил его, положив руку на плечо.

— Минутку.

Робот вернул бэдж, наполнил две рюмки и двинулся прочь.

Незнакомец протянул одну из рюмок Вонну.

— Это для вас.

— Я уже исчерпал свой лимит, — пробормотал Вонн, не сводя глаз с протянутой ему рюмки.

Мужчина поднял свою рюмку и, сделав маленький глоток, произнес:

— Бармен проверяет ваш бэдж, а не уровень алкоголя в крови.

— Логично, — согласился, поднимая рюмку, Вонн.

— Логично, но не по той причине, которая пришла вам в голову. Здешнее начальство не волнует, напьетесь вы или нет, оно просто избегает лишних трат. — Незнакомец слегка пожал плечами. — На моем бэдже, как видите, нет ограничений.

Вонн осушил рюмку и поинтересовался:

— Вы очень любезны. Могу я узнать, чем обязан?..

— Я не люблю пить один, — ответил незнакомец, приканчивая содержимое своей рюмки.

— Меня зовут Вонн, — наемник подал незнакомцу руку.

— Зови меня Бэчманом, — незнакомец протянул руку, но вместо рукопожатия стиснул в кулаке большой палец Вонна. Тот не замедлил повторить условный жест.

— Может быть, следует называть тебя «брат»? — улыбнулся Вонн.

— На сегодня — Бэчман, — охладил его пыл незнакомец.

— И что же тебя сюда занесло?

Бэчман нажал кнопку вызова робота.

— Вот уже неделю ты приходишь сюда по вечерам. Берешь обойму из трех рюмок, с завидной быстротой отстреливаешься, пялясь в стену и не видя ничего вокруг, после чего уходишь восвояси. Мысленно я окрестил тебя братом по оружию, у которого возникли проблемы.

— Едва ли мои заботы тебя заинтересуют, — пробурчал Вонн.

— Почему бы тебе не поделиться ими со мной?

— Было б чем! — фыркнул Вонн. — Все дело, как обычно, в женщине.

— Врешь, — сказал Бэчман.

— Зачем бы мне врать? Она очаровательная женщина, и у нас все было хорошо до появления здешних спасателей. А теперь она не желает иметь со мной ничего общего. Говорит, ей нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах. «Прости, извини, пойми» — тьфу, слышать этого не могу!

— Так ты один из тех, кого спасли с торгового корабля? — спросил Бэчман.

— Да, — подтвердил Вонн.

Подошедший робот остановился возле Бэчмана, и тот распорядился повторить предыдущий заказ, после чего обратился к Вонну со следующими словами:

— А не хочешь ли ты попасть на прием, который состоится нынче вечером? Познакомиться с пассажирами и командой, потрясти лапы ксеносам?

— Мочился я на них! — проворчал Вонн. — На тех и на других.

— Уж не ксенофоб ли ты часом?

— Нет. Но знакомиться с этими типами не стремлюсь. Да и чего ради? Они мне без нужды, до меня им тем более дела нету. А раз у нас нет общих интересов…

— Значит, говоришь, не ксенофоб?

— Можешь привести собак, если ты не веришь, — сказал Вонн, кладя руку на сердце.

Смеясь, Бэчман заказал еще две рюмки.

— Если я их приведу, они больше заинтересуются ксеносами. Ты насквозь пропах виски.

— Нет еще, — ухмыльнулся Вонн. — Но я работаю над этим.

Бэчман поднял рюмку и попытался рассмотреть ее содержимое на свет.

— Друг мой, ты излишне чувствителен. Мужчины, слишком сильно переживающие разрыв со своими любовницами, не должны их заводить вообще. Женщины приходят и уходят, а ты остаешься. Так стоит ли расстраиваться из-за этого? Заведи себе новую подружку, и всех делов-то!

— Нет, ты не понимаешь, — насупился Вонн. — Мне вообще не везет с женщинами. У лучшей из них должен был родиться ребенок. Может быть, и родился, хотя я не видел его. Странно, правда? Мы просто души друг в друге не чаяли, но когда она обнаружила, что забеременела, все изменилось. Она не пожелала меня видеть. Она прогнала меня…

Голос Вонна дрогнул, он едва сдержал подступившие к глазам слезы.

— Господи, прошло уже столько лет! А я никак не могу ее забыть…

— По-моему, ты слишком много выпил, — заметил Бэчман, прихлебывая из своей рюмки.

— Возможно, ты и прав. — Вонн хлопнул собеседника по плечу и попытался подняться со стула. — Благодарю за участие. Но, пожалуй, мне и впрямь следует вернуться в свою берлогу.

Бэчман схватил его за руку.

— Ну, брось, ты же сам только что сказал… — начал Вонн.

— Я передумал. Кроме того, я ведь говорил, что не люблю пить один. И вообще, после того, как ты рассказал о своих заморочках, мог бы хоть из приличия поинтересоваться моими.

Вонн тяжело вздохнул:

— Если тебе нужен партнер, то ты ошибся адресом. Неужели ты до сих пор не сумел найти приятеля среди команды или пассажиров лайнера?

— Мне действительно нужен партнер. Но не сексуальный, а деловой.

Вонн со смешком вывернул карманы.

— Прости, но и тут я ничем не могу тебе помочь. Я пуст как эта рюмка.

— У меня достаточно денег, — успокоил его Бэчман, — и я готов расстаться с некоторой их частью. Но я хотел бы потратить их с пользой и в компании с хорошим человеком.

— Премного благодарен, но я не собираюсь тратить чьи-то деньги. Нет, благодарю, в конце концов, я и сам не нищий, — Вонн почувствовал, что мысли у него начинают путаться, и попытался взять себя в руки. — Хотя работа, которой я занимался последнее время, была — хуже не придумаешь. И к тому же я потерял моего лучшего друга…

— Если ты богат, то зачем тебе этот дрянной бэдж?

— Потому, что я не таскаю свои капиталы при себе.

Бэчман хихикнул и заставил-таки Вонна опуститься на стул.

— Брось трепаться! Мы оба знаем, что сказанное тобой — величайшая во Вселенной ложь! Неужто ты и в самом деле так пьян, что даже складно врать не в состоянии?

— Я вовсе не пьян! — набычился Вонн.

— Так чего же тогда ты пудришь мне мозги? Не нужно кончать академий, чтобы, единожды взглянув на тебя, понять, что же с тобой случилось!

— И что же со мной случилось? — мрачно спросил Вонн, чувствуя неприятный холодок под ложечкой.

— На мой взгляд, сбор трофеев — дурацкая работа. Риск большой, а навару — кот наплакал. Особенно, если твое судно получает пробоину, а то, чем ты рассчитывал поживиться, оказывается высоко радиоактивным… Тогда дело и вовсе дрянь. Ты оказываешься на мели, да к тому же еще и по уши в долгах. И тут, естественно, не только друзья, но и женщины начинают шарахаться от тебя, как от прокаженного.

Вонн несколько раз кивнул. Предположение Бэчмана не вполне соответствовало истине, но окончание историй совпадало, и это в настоящий момент было главным.

— Тебе не откажешь в проницательности, — нехотя признал он.

— Стало быть, ты заинтересовался моим предложением?

— Предложением? Но я не услышал до сих пор ничего определенного!

Бэчман поманил пальцем проходящего мимо робота и велел ему вновь наполнить рюмки.

— Услышишь еще. Выпей и расслабься. Наконец-то ты начинаешь походить на настоящего мужчину, а не на кандидата в самоубийцы. В целом же работа будет зависеть от твоей ловкости и от того, в чем ты поднаторел и к чему чувствуешь особую склонность.

— Я могу делать все что угодно. Следить, грабить, работать надсмотрщиком…

— Не здесь, — сухо прервал его Бэчман и опасливо огляделся по сторонам.

— Чего ты боишься? — ухмыльнулся Вонн. — За тобой следят или этот бар облюбован корабельными стукачами?

— И у стен, как общеизвестно, есть уши, — ответил Бэчман без тени улыбки на лице.

Вонн покосился на заново наполненные рюмки.

— Я понял. Когда ты решишь, какое именно грязное дельце тебе надобно провернуть прежде всего, тогда и состоится настоящий разговор. Ты знаешь, где меня искать.

— Отлично, — сказал Бэчман, сползая со стула. — Тогда до завтрашнего или до послезавтрашнего вечера. Мне нужно навести о тебе справки.

— Едва ли ты что-нибудь сумеешь разнюхать, не засветившись.

— Ну, это уж мои заботы.

— А если ты не покажешься тут завтра или послезавтра?

На лице Бэчмана появилось некое подобие улыбки:

— Тогда до конца рейса у тебя не будет никаких проблем. Равно как и денег… — он еще раз оглянулся по сторонам и вышел из бара прежде, чем Воин успел придумать достойный ответ.

— Можно ли назвать эту встречу удачной? — задумчиво спросил сам себя наемник. Взгляд его упал на две нетронутые рюмки, до краев наполненные чудесным Мальтийским виски, и он решил, что, пожалуй, можно. Без излишней торопливости он опорожнил одну рюмку, потом вторую и откинулся на спинку стула, чувствуя, как обмякает лицо, и душу обволакивает долгожданный покой.

 

2

Мэй критически осмотрел шейный платок Герцога, поправил его воротник, стряхнул с формы невидимые пылинки и одобрительно проворчал:

— Замечательно! Ты смотришься на миллион!

— А чувствую себя все еще неуютно. Когда я надевал форму последний раз, она принесла мне много неприятностей.

— Успокойся, без бляшек и нашивок она смахивает на костюм музыканта. Во всяком случае, даже в ней вид у тебя сугубо штатский. Кроме того, ты не должен забывать, — Мэй легонько пихнул Герцога под ребро, — мы здесь гости из ужастика и нужны исключительно для создания колорита.

Герцог повел плечами и без всякой нужды одернул на себе костюм.

— Не знаю, зачем им это нужно. Они важные персоны, а я простой парень с Тетроса.

— Люди, владеющие фиалами сущностей — не менее важные особы, — заверил его Мэй. — Если бы кто-нибудь проник в нашу тайну, ты стал бы знаменитостью, с которой каждый желает познакомиться. — Он похлопал Герцога по спине, и они направились в комнату отдыха.

Сзади послышался шум, приятели обернулись и увидели догонявшую их Роз, на ходу закалывавшую собранные в пучок волосы яркой заколкой.

— Подождите минутку, я с вами.

— А где Вонн? — спросил Герцог.

— Я что, мать ему или нянька? — сердито поинтересовалась Роз. — Извини, но я действительно не знаю. Он надулся на меня, когда я сказала, что мне иногда хочется побыть одной, и с тех пор мы не виделись. Отрывается где-нибудь, надо думать, по полной программе.

— Ох, отыщет он приключения на свою задницу!

Роз опустила руки, и маленький серебряный лучик блеснул в ее волосах.

— А где Винтерс?

— О'Хирн сочла, что ему лучше не приходить, — ответил Мэй. — Уровень его контактности равен тринадцати Пси.

Роз и Герцог озадаченно уставились на него.

— Только не говорите мне, что вы слишком молоды, чтобы помнить о Пси-коэффициенте!

— Наверное, я и правда запамятовал, — развел руками Герцог.

— Тогда вспомни тот маленький тест, который был предложен нам этим утром. Он позволяет определять профиль психологических тенденций каждого индивидуума. Судя по числу набранных баллов, Винтерс склонен к ксенофобии, и потому его присутствие на приеме было сочтено нежелательным. Последнее, что нам нужно — это проблемы с арколианцами.

— Сдается мне, он немного потеряет, — заметила Роз.

— Что касается меня, то я не жду от этой вечеринки ничего хорошего! — буркнул Герцог.

— Чепуха, — промолвил Мэй, останавливаясь перед дверью комнаты отдыха. — Это будет ночь, которая запомнится нам надолго.

Дверь отворилась, и они очутились в роскошно убранном, ярко освещенном помещении. Собравшиеся в нем люди встретили появление Герцога, Роз и Мэя вежливыми аплодисментами.

— Что все это значит? Чем мы заслужили столь восторженный прием? — недовольно процедил Герцог, не раскрывая рта.

— Мы здесь самые интересные гости после арколианцев, которые, кстати, еще не появились, — прошептал Мэй. — Друг на друга тут уже успели насмотреться, а вновь прибывшие всегда пользуются успехом.

Капитан О'Хирн пожала им руки и еще раз поздравила с благополучным прибытием на «Хергест Ридж», выразив надежду, что появление их здесь окажется приятной неожиданностью для пассажиров лайнера. Мэй поблагодарил ее, затем склонился в галантном поклоне и поцеловал руку Маргарет. Собравшиеся одобрительно загудели и наградили Мэя громкими аплодисментами.

Следующим подошел адмирал Студебейкер, и глаза Герцога чуть не вылезли из орбит. Трясущейся рукой адмирал почти раздавил руку Арбора.

— Надеюсь, что случившаяся с вами неприятность не заставит вас покинуть космос. Нам здесь нужны отважные и решительные юноши, — проговорил он с широкой улыбкой.

Герцог порозовел и, выбрав момент, отсалютовал адмиралу двумя пальцами.

Собравшиеся вновь разразились дружными аплодисментами.

А затем к спасенным с «Ангельской Удачи» стали подходить члены экипажа и пассажиры лайнера. Офицеры и ученые, кинозвезды, владельцы казино, заводов и целая вереница скучающих, обрюзгших женщин, Бог весть откуда взявшихся на борту «Хергест Риджа». Подходившие улыбались, представлялись, говорили обычные в таких случаях любезные, ничего не значащие слова.

— Мы та-а-ак рады, что они смогли вытащить вас из этого ужасного корабля. Мы думаем, что это было та-а-ак страшно — стать жертвами кораблекрушения. Мы не смогли бы находиться там та-а-ак долго. Ваша история — та-а-ка-а-я волнующая, вам непременно следует выступить и рассказать о своих переживаниях в какой-нибудь передаче…

— У меня такое ощущение, будто нас рассматривают, как диковинных зверушек, — поделился Герцог своими впечатлениями с Роз.

— Ну, до некоторой степени так оно и есть, — ответила она с застывшей на лице улыбкой. — Мы попали в компанию людей, входящих в пресловутые пять процентов избранных. И для них это единственная возможность взглянуть на представителей оставшихся девяносто пяти процентов человечества.

— Вот ведь зар-разы! — с чувством промолвил Герцог, не забывая одаривать окружающих улыбками.

— Нет, это ты зря. Зрелище по-своему впечатляющее. Обрати внимание на украшения — они стоят просто безумных денег! А духи? Я кое-что в этом понимаю, и, клянусь тебе, один флакончик стоит столько же, сколько содержимое всех трюмов «Ангельской Удачи» в самый ее удачный рейс. Взгляни на эти меха. Они не просто экзотические, фирма «Нимрев» заплатила за каждую шкурку жизнью своего служащего.

— Ой, ну ты уж скажешь! — отмахнулся Герцог.

— Мигель Делвин, — представился подошедший к нему толстяк.

— Вильям Арбор, — ответил Герцог, пожимая его пухлую, короткопалую руку.

— Тот самый Мигель, который создал компанию «Система совершенной переработки», — пояснил толстяк.

Герцог тупо кивнул и спросил:

— Это должно что-нибудь для меня значить?

Мужчина громко рассмеялся:

— Это должно кое-что значить для тебя, сынок, если тебе приходилось сталкиваться с агрегатами, выпускаемыми моей компанией. Они широко распространены, и мы даже вынуждены были выпустить книгу, целиком посвященную их назначению и техническим характеристикам.

Герцога передернуло от его дыхания, в котором смешались запахи чеснока, гвоздики и дыма. В глазах у него защипало, он моргнул и смахнул набежавшую слезу.

— Если будешь работать на одной из моих машин, сынок, можешь сказать своим друзьям, что тебе посчастливилось встречаться со мной. Лично.

Отстранившись как можно дальше от зловонного толстяка, Герцог вдруг почувствовал странное оцепенение, охватившее мизинец его правой руки.

— Так ты говоришь, Мигель из ССП? — спросил он зловеще, и бусинки пота выступили на его верхней губе.

— Сынок, ты меня не понял. Я и есть ССП, — хихикнул толстяк и замолк под тяжелым взглядом Герцога.

— Ах ты, сучий сын!..

Рот толстяка приоткрылся от изумления.

— Герцог! — одернул товарища Мэй.

— Что ты сказал? — возмутился Мигель.

— Ты никогда лично не испытывал ни одной из твоих машин, не так ли? — спросил Герцог.

— Зачем? Их проверяют на моей фабрике…

— С помощью роботов, в идеальных условиях. Но никогда в условиях реальной жизни. — Мизинец на заключенной в заживляющую повязку руке Герцога совершенно онемел. Подогнув его к ладони, он сунул руку под нос Мигелю. Глядя на нее, толстяк должен быть решить, что палец у Герцога оторван, и произошло это по вине одного из его агрегатов, что почти соответствовало действительности.

Шипя, Мигель попятился и растворился в толпе.

— Герцог! — Мэй тряхнул его за плечо и раздраженно спросил: — Какого черта ты завелся? Чего ты с ним не поделил?

— О чем это ты? — поинтересовался Герцог с самым невинным видом.

— Н-да… Смешно и грустно. Однако, если мы продержимся до открытия буфета, то сможем взять реванш. Тарелка тутошних бутербродов и рюмка чего-нибудь этакого будет стоить денежным мешкам значительно дороже, чем бычья туша на «Сен-Врене».

Роз рассмеялась, и Герцог с Мэем с удивлением посмотрели на нее. Они разговаривали вполголоса, и слышать их она никак не могла. Роз и не слышала, она была слишком поглощена беседой с каким-то второстепенным актером, очень серьезно демонстрировавшим ей свои грудные мышцы.

— Мой дорогой, ты вылитый супермен! С такими-то бицепсами и мускулатурой!..

— Не будь дурой, не давай ему гладить свои руки! — прошептал Мэй.

Герцог между тем массировал внезапно онемевший мизинец, рассеянно слушая подошедшего к нему мужчину спортивного вида. Сделав над собой усилие, он терпеливо внимал разглагольствованиям этого профана об участи «Ангельской Удачи» и даже ухитрялся в нужных местах кивать головой и поддакивать. Памятуя призыв продержаться до открытия буфета, он более или менее успешно изображал интерес к желавшим перекинуться с ним парой общих фраз людям и испытал величайшее облегчение, когда по прошествии сорока пяти минут Мэй положил ему на плечо руку и сообщил, что пришла пора перекусить.

— Должен заметить, не для протокола, естественно, — сказал он, — что я, кажется, был единственным, кто поговорил с этой свиньей Мигелем. А ведь некогда одна из его дьявольских машин едва не оторвала мне руку.

Приятели невесело рассмеялись, и Герцог последовал за Мэем в соседний зал, куда уже потянулись остальные приглашенные на этот необычный прием. Любопытно было отметить, что люди, совсем недавно пожимавшие ему руку и непринужденно болтавшие о каких-то пустяках, как с ровней, теперь старательно отводили от него глаза. Исполнив свой долг, они едва ли не демонстративно сторонились спасенных с «Ангельской Удачи», и не заметить это мог разве что слепой.

— Объясни мне, зачем ты к ним подлизываешься, Мэй? Мы с ними разного поля ягоды, и все это видят с первого взгляда. У нас нет и не может быть с ними ничего общего. А ты ведь и раньше встречался с высокопоставленными особами «У Доктора Бомбея», — произнес Герцог, припоминая бар на Тетросе, где он познакомился с Мэем.

Тот придирчиво осмотрел стойку, уставленную всевозможными закусками, и протянул Герцогу тарелку с бутербродами, предупредив:

— Не жадничай, иначе будешь плохо соображать. Без привычки к такой гравитации от обильной еды тебя скоро потянет в сон.

Они отыскали уголок, где бы им никто не помешал, и принялись закусывать, продолжая начатый разговор.

— Мэй, я хочу сказать, что «Доктор Бомбей» был дьявольским местом по меркам Тетроса. Ты знаком с торговцами и наемниками, ворами и проститутками, но, хотя это звучит дико, у многих из этих людей золотые сердца. И попавшему в беду другу они, не задумываясь, отдали бы последнюю рубашку. В то время как эти… — Герцог махнул рукой в сторону закусывающих пассажиров и не закончил фразы, полагая, что и без того все ясно.

Мэй поднес к носу полную ложку кеслианской сырной пасты и с наслаждением вдохнул ее запах.

— А ведь кому-то это стоило пару сотен кредиток, — с улыбкой пробормотал он.

Герцог ухватил его за руку в тот самый момент, когда Мэй намеревался отправить сырную пасту в рот и насладиться ее изысканным вкусом:

— Ты слышал хоть слово из того, что я сказал?

— Разумеется, слышал. Но ты ведь не новорожденный, и сам все должен понимать. У этих людей есть деньги, которые могут принести неизмеримо больше пользы, чем чья-то поношенная рубашка. И торговцу, перевозящему товары с планеты на планету, приходится иметь дело именно с ними.

— И все равно они мне омерзительны, — сказал Герцог, краснея от негодования. — Даже когда эти толстосумы вкладывают свои деньги в дело, сулящее огромные прибыли, им все равно удается смотреть на нас сверху вниз с таким видом, будто они занимаются благотворительностью.

Мэй поднес полную ложку сырной пасты к лицу Герцога.

— Попробуй, это восхитительно.

Герцог оттолкнул ложку, измазав кончик носа пастой.

— Я не голоден!

— Будь терпимей, — проникновенно посоветовал Мэй. — Мы знаем, чего стоит большинство присутствующих здесь, но это еще не повод поднимать шум. Умей наслаждаться моментом. Расслабься. Выпей. А потом попробуй отыскать третьего, кроме нас с тобой, настоящего человека в этой компании… сам знаешь кого.

— Ну что же, выпить — это хорошая мысль, — Герцог потер кончик носа и был слегка удивлен цветом, который приобрел его палец. — Я пойду добывать выпивку, а заодно поищу человека, о котором ты говоришь.

Он повернулся и, едва не сбив с ног какого-то предпринимателя, направился через весь зал к Маргарет О'Хирн, чтобы выразить ей свою признательность за сказанные в их адрес теплые слова. Капитан лайнера приветливо улыбнулась ему, и он подумал, что уж она-то точно одна из настоящих.

Вместо того, чтобы выслушивать славословия в свой адрес, Маргарет О'Хирн взяла салфетку и, мило улыбнувшись, стерла с носа Герцога остатки сырной пасты. Причем сделала это так, что не только не смутила его, а напротив, очаровала и еще больше расположила к себе. Он от души поблагодарил ее за заботу, а она шутливо чмокнула его в щеку, чем покорила окончательно, так что, отходя от нее, Герцог проникся к ней прямо-таки сыновними чувствами.

Пройдясь по залу, Герцог облюбовал стойку подле маленького декоративного фонтана. Взял из держателя салфетку и еще раз вытер нос, поскольку никак не мог избавиться от запаха кеслианской сырной пасты. В носу продолжало свербеть, и отчаянно хотелось чихнуть. Заметив удивленный взгляд бармена, он недовольно сморщился и пояснил:

— Это все проклятая сырная паста! Кеслианский деликатес! Не могу поверить, что люди могут ее есть и нахваливать! А-а-ап-чхи! Да что же это за напасть такая? — жалобно вопросил он и потянулся за новой салфеткой.

— Легче всего избавиться от привязчивого вкуса или запаха, перебив его выпивкой. Не желаете чего-нибудь заказать? Любой известной в галактике напиток, а? — предложил бармен.

Герцог бросил салфетку в корзину для мусора.

— Чтобы почувствовать себя здесь как дома, мне необходимо несколько глотков Дулианского пива.

— Да, дом — это не кеслианская сырная паста, — сочувственно согласился бармен. — Вероятно, с ним больше ассоциируется картошка и рис?

— Из напитков — Дулианское пиво! — твердо сказал Герцог.

— Жаль, что у меня его нет. Но я могу предложить кое-что получше. Позвольте приготовить для вас нечто незабываемое, — бармен повернулся к уставленной бутылками полке и тут чей-то голос громко поинтересовался:

— Пиво? Кто спрашивал пива?

Герцог едва успел схватить новую салфетку, как его снова разобрал чих. Тело его сотрясалось, из глаз текли слезы.

— Пиво, — задумчиво повторил голос. — Традиционное питье трофейщиков, не так ли?

Повернувшись, Герцог увидел человека примерно одного с ним роста, с «площадкой» на голове и имплантантами ночного видения. Из ноздрей его шли трубки-очистители, соединенные со спрятанным в нагрудном кармане фильтром.

— Пиво пьют не только трофейщики, — рассудительно заметил Герцог, не делая попыток разубедить незнакомца в том, что «Ангельская Удача» оказалась подле места гибели дредноута вовсе не из-за желания покопаться в радиоактивных обломках. — Вы ведь ученый, исследователь, не так ли?

— Сказать исследователь, это значит — ничего не сказать, — возмущенно произнес мужчина, выпуская изо рта дым. — Я — изобретатель.

— Отлично, — Герцог снова повернулся к бармену, который старательно смешивал содержимое двух разных бутылок, но изобретатель положил ему руку на плечо, явно желая продолжать разговор.

— Двенадцать оригинальных систем носят мое имя и разработаны исключительно благодаря моему интеллектуальному потенциалу, — важно сказал мужчина.

— Когда я вернусь на Тетрос, — равнодушно ответил Герцог, — две девушки будут носить мою фамилию и балдеть от моего физического потенциала.

Бармен поставил перед Герцогом стакан с напитком и с беспокойством взглянул на изобретателя:

— Стин, не заводись. И не дури парню голову, нам все о тебе известно.

Стин пожал плечами, не удостоив бармена ответом. Герцог сделал несколько глотков приготовленного барменом пивного коктейля.

— Хотел бы я знать, — продолжал Стин, — почему ты окружен здесь таким вниманием? Разве ты совершил что-то из ряда вон выходящее? Как тебе удалось добиться расположения корабельного начальства, которое смотрит на меня, как на пустое место?

— Может быть, это связано с тем, что ты не пьешь пива? — предположил Герцог, стремясь уйти от неприятного разговора, и поднял в знак приветствия стакан. — Не желаешь попробовать? Есть мнение, что все наши душевные и физические качества зависят от того, что мы едим и что пьем.

— Ты маленький слизняк…

Герцог подозвал пальцем бармена.

— Угостите этого парня таким же пойлом, какое приготовили мне.

Стин погрозил бармену пальцем и тот попятился.

— Замри! — велел Стин. — Я не пью пиво.

В воздухе заклубился голубой дым.

— Что же тогда ты будешь пить? — поинтересовался Герцог.

— Напиток мужчин.

Герцог сморщился от пронзившей мизинец боли.

— Что случилось? — рассмеялся Стин. — Ты часом не артист? Может, присоединишься ко мне и хлебнешь то, что пьют настоящие мужчины?

Голубой дым застлал Герцогу глаза, и фигура Стина затуманилась. «Изобретатель» больше не казался ему ни крикливо одетым, ни омерзительным — он был просто уставшим и скучным малым, одетым в поношенный зеленый комбинезон, испещренный многочисленными трубками и датчиками для проведения каких-то экспериментов.

— Присоединюсь, — согласился Герцог, обнажая зубы в хищной улыбке.

Стин протянул руку к стойке бара и опрокинул стакан Герцога.

— Как можно получать удовольствие от подобной дряни?

«Ну, погоди, кретин, ты у меня сейчас попляшешь!» — подумал Герцог, а вслух промолвил:

— Сдается мне, сынок, что ты горячишься. Не стоит тебе соревноваться со мной по части выпивки, ну да ладно. Я, так уж и быть, покажу тебе, что и как пьют настоящие мужчины.

— Это ты-то?

— Будьте любезны две порции Аяганского джина, — обратился Герцог к бармену.

— Небось, какая-нибудь дешевка? Дерьмовая водица из свинарника? — вызывающе ухмыльнулся Стин, наблюдая за тем, как бармен разливает по рюмкам заказанный напиток.

— Быстрый язык — это еще не быстрый ум, — Герцог поднял рюмку, жестом приглашая Стина последовать его примеру. Тот поднес рюмку к губам, но Герцог остановил его. — Не спеши. Для начала насладись его ароматом.

Он втянул запах джина.

— Она опоздала…

— О, нет! — запротестовал Стин, представившийся почему-то Герцогу изможденной тягловой лошадью, корчащей из себя породистого и высокомерного скакуна. — Я не собираюсь изображать из себя идиота! Пей первый, герой!

Герцог опорожнил рюмку одним глотком. Жидкость была обжигающей, и во рту от нее остался привкус рыбьего жира и железа.

— Она опоздала, — беззвучно прошептал он, — она никогда раньше не опаздывала…

Несколько мгновений Герцог взирал на Стина, все еще не решавшегося сделать первый глоток, а потом потянулся и вырвал канюли из носа заносчивого «изобретателя»:

— Тебе же говорят, прежде надо понюхать!

Утратив на время прежнее высокомерие, Стин послушно понюхал напиток, улыбнулся и опустошил рюмку.

— Повторите, — велел Герцог, стукая рюмкой о стойку.

Бармен немедленно наполнил ее.

— Ему тоже, — проговорил Герцог, испытующе глядя на «изобретателя».

Джин обжог глотку. Прежде она никогда не опаздывала. Что-то случилось. Что-то плохое произошло с ней, так же как и с другими.

Джин скользнул по пищеводу горячим шариком, но что-то было не так.

Самоуверенный ублюдок превратился в нормального усталого парня после первого же глотка джина, но все равно что-то было не так.

Он со стуком опустил пустую рюмку на стойку бара.

— Еще! — жидкость текла медленно из-за малой гравитации. — О чем задумался, умник? Ты хотел пить? Так пей же!

Герцог осушил рюмку и удовлетворенно произнес:

— Догоняй меня, любитель мужского питья. Слабо? А кто, спрашивается, молол тут всякую чушь и выпендривался?

Вновь превратившийся в высокомерного ублюдка, Стин мрачно посмотрел на него, затем внимательно огляделся по сторонам. Из его выдернутой канюли начал сочиться дым. Он открыл рот и опрокинул в него содержимое рюмки.

— Поздравляю. Вот теперь ты — настоящий герой!

Стин болезненно сощурился, мышцы его рта окаменели.

— О нет, я вижу, ты еще не проглотил пойло! — догадался Герцог.

Слезы текли из глаз Стина, явно не способного проглотить излюбленный напиток пилотов вакуумных истребителей.

— Ну, давай! — продолжал насмехаться Герцог, — Пей же! Нет, ты далеко не герой! — Он придвинулся ближе к собутыльнику и схватил его за грудки. — Ну, глотай, и докажи, что ты не паршивое трепло!

Тот пробурчал что-то невнятное.

— Давай-давай! — подбадривал его Герцог. Бормотание стало громче.

— Настало время зрелищ! — Герцог ослабил хватку, и вывернувшийся из его рук мужчина извергнул из себя фонтан джина, полупереваренной пищи и голубого дыма. Попытался устоять на подкашивающихся ногах, цепляясь за стойку бара, и рухнул на пол. Со всех сторон начали раздаваться изумленные возгласы, пришедшие на вечеринку потянулись к стойке, желая выяснить, что там происходит.

— Да, именно этого я и ожидал. — Герцог подвинул к бармену рюмку и выразительно указал на нее пальцем.

— Простите, но… — бармен явно находился в затруднении.

Герцог тряхнул головой и уставился на него во все глаза — бармен-человек неожиданно превратился в робота, которых используют в дешевых забегаловках!

— На сегодня вы выпили более чем достаточно, — произнес робот-бармен.

— Боже мой! — растерянно пробормотал Герцог, стараясь, чтобы голос его не дрожал. — Пожалуй, ты прав… Но, проклятье, почему она опаздывает?..

— Мне очень жаль, — проговорил робот, принимая свой прежний, человеческий облик.

Он отсалютовал Герцогу двумя пальцами в знак уважения.

— Отличная работа, сынок, — бармен покосился на лежащего на полу «изобретателя». — Тебе не в чем себя винить. У нас тут полно высокомерных говнюков, глядящих на всех, как на грязь, до тех пор, пока кто-нибудь их не вздрючит.

Герцог пожал плечами и, не глядя на суетящихся возле поверженного задаваки людей, отошел от стойки. Лениво разглядывая собравшихся в зале, он заметил адмирала Студебейкера и подумал, что неплохо было бы сыграть с ним какую-нибудь шутку. Но, присмотревшись к нему получше, понял, что тот невероятно стар и вряд ли ее оценит. Решив не подходить к нему, он продолжал осматриваться по сторонам и вскоре заметил женщину в форме капитана корабля. Ту самую, на которую была бы, наверно, похожа его мать, если бы осталась жива…

Герцог почувствовал, что ему нестерпимо жарко, воздух в зале сгустился, дышать стало нечем. Быть может, если бы он выпил еще рюмочку… Оглянувшись на стойку бара, он увидел стоящего за ней робота и решил, что получить от него выпивку будет проблематично. Отыскал глазами дверь и начал пробираться к выходу из зала.

Путь ему преградил невысокий человек, одетый в лишенную нашивок форму.

— Герцог! Герцог! Что, черт побери, с тобой случилось? — воскликнул он, хватая Герцога за плечо.

— Протри глаза, парень, и не тяни свои лапы, куда не положено! — рявкнул Герцог, силясь отпихнуть его от себя.

— Ты в порядке? — озабоченно спросил мужчина.

— Почему каждый смотрит на меня как на больного? — заорал Герцог. — Я сделал все необходимые прививки. Или, по-твоему, я похож на умирающего?

Вцепившийся в него мертвой хваткой мужчина заглянул ему в глаза:

— Герцог, ты не в себе! Я должен увести тебя отсюда…

— Я не нуждаюсь ни в чьей опеке! — прорычал Герцог, отпихивая прилипчивого незнакомца. — Однако я прощу твою дурацкую выходку, если ты добудешь мне бутылку джина…

— Нет, — сказал мужчина, крепко беря Герцога за локоть. — Ты уже достаточно выпил. Уймись.

— Да отстань ты от меня, ради Бога! — закричал Герцог, вырываясь из рук незнакомца. — А вы что пялитесь на меня? Вы — стадо оттраханных гадин, вообразивших о себе невесть что!

Он снова повернулся к пытавшемуся увести его из зала мужчине и в ярости начал шарить у пояса в поисках оружия. Сейчас он преподаст этому кретину урок…

Но кобуры на месте не оказалось.

Герцог ощутил смутную тревогу. Кажется дело плохо. Он рванулся из рук незнакомца и тут же в голове его вспыхнул ослепительный свет, а затем наступила тьма, в которой перемигивались золотые огоньки звезд.

Откуда бы им здесь взяться? — изумленно подумал он, успев разглядеть Арколус, Беттендорф, Лазарус, Беринге Гейт…

 

3

Вонна не качало из стороны в сторону, но походка его сделалась нетвердой, а на лице застыла улыбка умиротворения. Благодаря щедрости Бэчмана он сумел, наконец, расслабиться и пребывал в наилучшем расположении духа. Мир был прекрасен, дела шли отменно. Вонн давно уже не чувствовал себя так хорошо, и если бы у него спросили, чего ему надобно для полноты счастья, он с чистой совестью ответил бы, что в данный момент совершенно ни в чем не нуждается.

Желая продлить наслаждение, он, вместо того, чтобы вернуться в свою каюту, отправился бродить по нижним палубам «Хергест Риджа», сознавая, что состояние вызванной виски эйфории продлится недолго, и следует выжать из него все возможное. Заваливаться в койку было бы величайшей глупостью, а чем еще можно заняться на лайнере, если ни дел, ни денег на развлечения у него нет? Нету даже подружки, с которой можно было бы весело скоротать время, поскольку Роз теперь не в счет. Пожалуй, он мог бы заглянуть к ней, просто так, поболтать, но она, скорее всего, отправилась на вечеринку для избранного общества. Или это лучше назвать банкетом? А впрочем, какая разница…

Пошатавшись по корабельным коридорам минут тридцать, Вонн почувствовал, что его тянет куда-нибудь присесть. Действие виски кончалось, ноги отяжелели, а в голове, к величайшему его сожалению, начало проясняться. Стало быть, самое время отправиться на боковую, решил Вонн. Глубоко вздохнул, сунул руки в карманы и двинулся в сторону своей каюты.

Он уже подходил к ней, когда увидел трех человек, преградивших ему дорогу. Двое мужчин и рослая женщина стояли плечом к плечу и выглядели весьма угрожающе.

— Извините, — пробормотал Вонн, изобразив на лице дружелюбную улыбку, и попытался пройти мимо незнакомцев, взиравших на него с мрачным и вызывающим видом.

Ни один из них не шелохнулся, уступать дорогу ему явно не собирались.

— Дерьмовый трофейщик! — процедил стоявший посредине мужчина — самый крупный и, наверное, самый опасный из троих.

— Что ты сказал? — переспросил Вонн, разглядывая нарывавшуюся на драку троицу.

— Я сказал: дерьмовый трофейщик, которого незачем было спасать с его дерьмовой посудины, — повторил предводитель, раздельно выговаривая каждое слово.

— Ты не совсем прав, — миролюбиво возразил Вонн. — Не слишком удачливый — это да. Должен признаться, трофейщик из меня получился аховый. Но я, если уж на то пошло, не просил меня спасать и не посылал SOS.

— Дерьмо. Жалкий, ни на что не годный неудачник! — продолжал лезть на рожон главарь. — Тебя надо было оставить подыхать на этом дырявом корыте. А вместо этого ты отвлекаешь людей от дела, слушаешь поздравительные речи, получаешь тряпки, отдельную каюту, постель и даже дармовую выпивку!

— Если вы сумеете выпить за мой счет, я буду рад за вас, — Вонн ухмыльнулся и, отстегнув бэдж от нагрудного кармана, протянул главарю. — Нет, правда, почему бы вам не попробовать?

Стоявший слева от главаря мужчина выхватил бэдж из руки Воина и швырнул на пол.

— Кое-кто отдает последнее, чтобы получить билет в третьем классе. А дерьмо вроде тебя появляется на борту лайнера без единого цента за душой и получает все задарма! За наш счет, разумеется!

— За ваш счет? Любопытно было бы знать, каким образом? — бывший наемник скорчил изумленную мину: — Вы что же — из благотворительной организации? Или из страхового общества?

Главарь выбросил вперед правую руку, вооруженную похожим на короткий жезл разрядником.

— Ща ты узнаешь, из какого мы общества!

— Щенки! — прошипел Вонн. Молниеносно развернулся и ударил ногой в грудь бросившейся на него женщине. Не ожидая от подвыпившего трофейщика подобной прыти, она не успела вовремя среагировать и уклониться от удара. Раздался хруст ребер, хрипение и звук рухнувшего на пол тела.

Продолжая движение, Вонн прыгнул вперед, вбивая кулак в лицо главаря. Тот выронил разрядник и сбил стоявшего справа подельщика. Бывший наемник рассмеялся и покосился в сторону зашевелившейся женщины. И тут выпитое виски дало себя знать. Он замешкался лишь на мгновение, обдумывая, у кого из поверженных следует спросить, чего ради они поджидали его здесь, когда выползший из-под главаря парень прыгнул на него. Прыгнул здорово, не вставая с колен, и ухитрился-таки вмазать ему кулаком в висок. Вонн чувствительно приложился затылком к стене, охнул и потряс головой, тщетно пытаясь вернуть себе ясность сознания…

Когда ему удалось это сделать, он обнаружил, что на руках у него повисли тот самый прыгучий парень и вырубившаяся вроде бы девка, а главарь шарит по полу в поисках оброненного разрядника. Вот пальцы его дотронулись до блестящего жезла, он сжал их на рукоятке и, хлюпнув сломанным носом, начал подниматься.

Вонн стиснул зубы и, оттолкнувшись левой ногой от пола, ударил правой главаря в пах. Предплечья пронзила острая боль, в глазах потемнело.

— О нет! — в ужасе крикнул прыгучий парень, видя, как их предводитель складывается пополам, вновь выпуская из рук разрядник.

Рискуя сломать кисти, Вонн крутанулся и со всей силы лягнул по коленке сердобольного прыгуна. Тот охнул и ослабил хватку. Взревев от боли, Вонн стряхнул его с себя и коротко ударил локтем девку, чудом не сломавшую ему до сих пор руку. Все это он проделал очень быстро, очень профессионально, и потому, когда главарь направил на него подобранный с полу разрядник, ему удалось подставить под парализующий луч все еще висевшую на нем девку. Обездвиженное тело цеплючей твари грохнулось на пол, и Вонн рванулся к главарю.

— Пора проверить, так ли ты крут! — прохрипел он и был, надо думать, страшен в эту минуту, потому что нервы у предводителя громил сдали. Отбросив разрядник, он кинулся наутек.

Подобрав оружие, Вонн ринулся следом. Сделав три гигантских прыжка, обрушился на плечи главаря и притиснул его к полу.

— Ну что, ублюдок, влип? На деле ты не так крут, как на словах, — ухмыльнулся, переводя дух, наемник. — Ты не сумел меня достать, но я-то уж, верь моему слову, не оплошаю.

Он прижал разрядник к шее главаря:

— Там, откуда я родом, фокус, который ты сейчас увидишь, называется «приготовить цыпленка». И знаешь, почему?

Голова главаря дернулась — похоже, он не знал ответа на вопрос.

— Потому что воздух перестанет попадать в твои легкие, а сердце — гнать кровь к мозгу. И тогда ты начнешь биться и трепыхаться, словно обезглавленный цыпленок. Ощущения незабываемые, к тому же это пойдет тебе на пользу.

Голова главаря снова дернулась — похоже, он не испытывал тяги к острым ощущениям.

— Ты сомневаешься в моих словах? — разочарованно протянул Вонн. — Ну, хорошо, это твое право. Однако назови мне хоть одну причину, по которой я не должен «приготовить цыпленка»? По-моему, это самый простой способ доказать, что я чего-то стою.

— Ты уже доказал это, — донеслось из-за спины Вонна.

Бывший наемник скатился с главаря и, выставив перед собой разрядник, уставился на говорившего.

— Бэчман?!

— Ты здорово отделал Брутуса и его ребят. А теперь умерь свой праведный гнев. Взгляни-ка, парень и так чуть дышит, а ведь он хороший помощник и найти ему замену будет нелегко.

Словно в подтверждение этих слов, главарь жалобно застонал, бестолково елозя руками и ногами по полу.

— Так этот парнишка работает на тебя?

— Работал. Но чтобы он смог вернуться к своим обязанностям, мне придется изрядно потратиться на врачей.

— Почему они напали на меня?

— Я должен был увериться в том, что ты именно тот, кто мне нужен. Теперь я вижу, что не ошибся, глаз у меня наметанный.

Вонн откашлялся и сплюнул окрашенную кровью слюну на спину Брутуса.

— Проклятье, трезвым я убил бы их прежде, чем ты подоспел.

— Интересно, как бы ты это сделал голыми руками?

— Шутя. В течение десяти секунд.

— Добро. Считай, что ты прошел испытание и принят на работу, — произнес Бэчман с улыбкой.

— И что же это за работа?

Бэчман подошел к женщине и, покряхтывая, поднял ее на руки.

— Я посвящу тебя в детали после того, как ты поможешь мне растащить их по каютам.

— Они вполне могли бы доковылять до них сами! — проворчал Вонн. — Я не подряжался оказывать медицинскую помощь всяким говнюкам.

 

4

— Что тебе надобно там, во имя Пятой сферы?

Дверь Дипломатического посольства с шипением закрылась, и Герцога отшвырнуло к противоположной стене. Мэй шагнул к нему, чтобы помочь подняться с полу, а Роз залопотала что-то успокаивающее.

— На этот раз ты устроил не сцену. О нет! Скандал — значительно более подходящее слово!

Мэй поднял Герцога с полу и грохнул об стену.

— И это после того, как я обещал Мегги, что мы не доставим ей никаких неприятностей. Я дал ей слово, Герцог! — он хлопнул его еще раз об стену для вящей убедительности. — Я знаю, что тот парень нарывался, но зачем было отвечать на его подначки? А что ты орал уважаемым пассажирам лайнера?..

— Мы все знаем, что он орал, — проговорила Роз, становясь между ними. — И тут уж, к сожалению, ничего не изменишь.

Герцог медленно поднял голову. Один глаз у него заплыл и не открывался, зато во втором мелькнула искра узнавания, и губы искривились в слабой улыбке:

— Мэй? — с радостным удивлением спросил он: — Что ты здесь делаешь?

— Ох и придурок! — Мэй готов был придушить молодого торговца, но Роз решительно оттеснила его от Герцога.

— Он же пьяный, Мэй!

— И хороший, к тому же, — Герцог перестал улыбаться. — Кроме того, у меня разболелась сломанная рука и мне бо-бо!

Поддерживая левой рукой правую, он поднял ее, демонстрируя товарищам разбитые костяшки пальцев.

Смерив Герцога с головы до ног уничижительным взглядом, Мэй переборол желание изувечить его и длинно и цветисто выругался. Ему удалось вытащить приятеля в холл, но если здесь появятся арколианцы, ради которых и была, собственно говоря, устроена эта дурацкая вечеринка, дело примет вовсе скверный оборот. Он еще раз выругался, чтобы хоть как-то облегчить душу.

— Послушай, Мэй… — обратилась к нему Роз, однако тот был слишком занят, чтобы прислушиваться к ее словам. — Когда ты кончишь сквернословить… — снова начала Роз, повышая голос.

Мэй оторвал взгляд от Герцога, который, баюкая многострадальную правую руку, сполз по стене на пол и уставился на Роз так, словно впервые увидел.

— Неплохо было бы подумать, как мы можем исправить причиненный Герцогом вред.

— Правильно, — согласился Мэй. Он произнес это настолько громко, что Роз попросила его умерить голос. После двух неудачных попыток это ему, наконец, удалось. — Итак, с чего мы начнем? По-моему, необходимо…

— Надо начать с фиалов, Мэй.

— Но они в безопасности, Роз. Никто не собирается искать их…

— Герцог, — произнесла она многозначительно. Мэй побледнел.

— Не думаешь же ты, что он мог рассказать о них?

— Даже если этого не произошло, кто-то мог попытаться снять его психоматрицу. И в этом случае лишь слепой не поймет, что его тело содержит биохимическую субстанцию другого человека.

— Ты это серьезно? — спросил Мэй. — Ты и впрямь считаешь, что причиной этого заскока был… — он обвел пальцем вокруг своего уха.

— Подумай сам. Герцог словно с цепи сорвался. Или как будто в него злой дух вселился. Понимаешь?

— Но он выпил несколько рюмок, и они могли вызвать у него неадекватную реакцию…

— С каких это пор Герцог пьет Аяганский джин? «Оттраханные гадины» — это не из его лексикона, поверь мне, Мэй! Даже когда, напившись, человек начинает гоняться за призраками, он говорит так, как ему свойственно. Он употребляет привычные для себя выражения, а Герцог…

— Он, в самом деле, не был похож на себя. И эта агрессивность… — задумавшись, Мэй не закончил фразу.

— Эрик Диксон, — уверенно поставила диагноз Роз. — Он был грубияном и вел бы себя на вечеринке именно так.

Мэй сжал кулаки и вперил взор в потолок:

— Эта дрянь должна была действовать иначе! Герцог должен был получить знания и навыки Диксона, а не его дурковатые замашки!

Роз пожала плечами:

— Между прочим, ты говорил, что подсаженная личность не может выйти из-под контроля носителя.

— Господи, да кто говорит о личности? Хотя, не в названии суть и… Может быть, ее высвободил алкоголь? — предположил Мэй. — Воля Герцога ослабла, и это позволило Диксону взять над ним вверх. Все что в наших силах на данный момент — это лишить его доступа к спиртному.

— Этого недостаточно, — Роз взяла его под руку и ткнула пальцем в сторону затихшего на полу Герцога. — Нам нужно изолировать его, Джеймс. Если он так ослабел, одному Богу ведомо, какие сюрпризы нас могут ожидать.

Мэй покосился на скорчившуюся у стены фигуру.

— В любом случае его нужно немедленно увести отсюда и не сводить с него глаз.

Они подхватили Герцога и попытались поставить на ноги. Он вскрикнул от боли, когда Мэй задела его правую руку, и обругал их в самых красочных выражениях.

— Понимаешь, что я имела в виду? — спросила Роз.

Они положили руки Герцога на свои плечи и медленно двинулись к дальнему концу холла. Внезапно до них донесся звук открывшейся двери и шагов устремившихся за ними людей. Ни Мэй, ни Роз не оглянулись. Они лишь ускорили шаги, отчаянно пытаясь спасти попавшего в беду товарища.

— Стойте! — в голосе говорившей отчетливо прозвучали властные ноты.

— Мегги, — буркнул Мэй, чувствуя, как ноги его наливаются свинцом.

Он повернулся и затравленно посмотрел в глаза бывшей супруги. Она шла в сопровождении двух мрачного вида охранников, и ее брезгливо выпяченная нижняя губа чуть заметно подрагивала.

— Итак, это все же случилось, — угрожающе произнесла она, — И раз уж это случилось, ты, вероятно, догадываешься, какое будущее тебя ждет.

Мэй обреченно вздохнул. Герцог становился тяжелее с каждой минутой, а разговор с Маргарет вряд ли будет коротким и простым.

— У нас все в порядке. Все под контролем…

— Нет, не все! — решительно возразила Маргарет О'Хирн. — Ты уверял, что не доставишь мне хлопот, во что мне искренне хотелось верить.

— Герцога подставили. Он не пьющий, но его спровоцировали, — попробовал оправдаться Мэй. — Я расспросил тех, кто при этом присутствовал. И эта выпивка… это она на него так подействовала…

— Это ложь, — холодно произнесла О'Хирн. — Я получила данные полного тестирования — у него нет предрасположенности к психопатическому поведению под влиянием алкоголя. Если, конечно, этот человек — тот, за кого себя выдает…

— Тот он, тот, можешь не сомневаться! — поспешил заверить ее Мэй. — Я знаю его и я клянусь…

— Ты уже клялся…

Неожиданно дверь помещения, отведенного под Дипломатическое посольство, открылась, и воздух наполнился острым и пряным ароматом.

— О Господи, этого нам только не хватало!

Герцог широко распахнул глаза.

Лейтенант Ревел Тесла пересек холл и, отсалютовав О'Хирн, доложил:

— Делегация арколианцев, мэм.

Незнакомый аромат сменился запахом свежескошенной травы. Мэй потянул Герцога за собой, но тот вырвался из его рук с криком:

— Сукины дети!..

— Тихо ты! — оборвала его Роз. — Молчи, и все как-нибудь утрясется!

— Сматываемся! — прошипел Мэй.

— Капитан Мэй! — обратилась к нему О'Хирн сухим официальным тоном. — Мы не закончили нашу беседу.

— Только не сейчас! — взмолился Мэй, чувствуя, что вот-вот произойдет нечто непоправимое. Ароматы, наполнявшие холл, менялись с непостижимой быстротой. Запах сирени сменился костровым чадом, потом запахом табачного дыма и, наконец, вонью стоячей, затхлой воды. Раздался шорох, скрежет, шумное сопение, и в холле появились странные, неуклюжие фигуры арколианцев.

— Кррр-ак!

Первый арколианец остановился, а шедший за ним произнес:

— Действительно, Редбатлер, мы должны это изучить, изучить…

Левой рукой Герцог ухватил Мэя за шею и отшвырнул к стене. Отпихнул изумленно пискнувшую Роз и хрипло крикнул:

— Палачи и убийцы!..

— Взять его! — отрывисто скомандовала О'Хирн. Охранники кинулись к Герцогу, преграждая ему путь к арколианцам, с любопытством покачивавшим круглыми головами.

— Уведи их отсюда, — велела О'Хирн Тесле. Послышался сдавленный стон, капитан обернулась и успела увидеть падающего на пол охранника. Второй страж порядка потянулся к кобуре, но Герцог свалил его с ног сильным и точным ударом, после чего вновь обернулся к арколианцам.

— Грязные ксеносы! Вонючие ублюдки! — заорал он. — Вы взяли ее, не так ли? Вот почему она опоздала. Она не вернулась!

Бросившись к арколианцам, Тесла, извиняясь и бормоча что-то о древних человеческих обычаях, начал подталкивать их в направлении Дипломатического посольства. Между тем дверь в помещение, где проходила вечеринка, приоткрылась, и оттуда донеслись звуки музыки и шум голосов.

Запахи, испускаемые арколианцами, менялись с непостижимой быстротой: пахнуло гнилыми фруктами, влажным песком, резкими, едкими духами, грибной плесенью…

Второй охранник попытался подняться на ноги и одновременно расстегнуть кобуру, но Герцог схватил его за руку и несколько мгновений они, громко пыхтя, боролись за оружие.

— Скорее, Тесла! — яростно крикнула О'Хирн.

Лейтенант прикладывал все силы, чтобы затолкать Мистербоба и его спутников в помещение Дипломатического посольства, а тем временем холл начал наполняться пришедшими на прием людьми, привлеченными шумом происходящей в холле борьбы.

— Назад, господа, назад! — тщетно призывала их капитан лайнера. Раскинув руки, она двинулась к кучке любопытных пассажиров. — Все в порядке, мы контролируем ситуацию!..

Мэй потряс головой и обнаружил, что стоит на коленях, упираясь руками в пол. Поднял глаза и увидел сцепившегося с охранником Герцога.

— О, черт! Мегги… — пробормотал он, поднимаясь с колен.

Герцог ударил охранника спиной об стену, пальцы его левой руки нащупали торчащую из кобуры рукоять пистолета. С довольным возгласом он выхватил его и тотчас одна из роскошно наряженных женщина истошно завопила:

— Спасайтесь! У него оружие!

Любопытствующие бросились врассыпную, толкая Мистербоба и Либренда, неуклюже отбивавшихся от Теслы и удивительно похожих в эти мгновения на медлительных, неповоротливых черепах. О'Хирн оглянулась и увидела, что Герцог поднял пистолет.

— Я знаю, что вы с ней сделали, — прохрипел он, с трудом переводя дух. — Вы изувечили ее, как и всех остальных!

— Не стреляй! — закричала О'Хирн, кидаясь к арколианцам.

— Уходите! Да идите же, наконец, иначе будет поздно! — надрывался Тесла.

— Мэй, останови его!

— Герцог, прекрати!..

Вытянув руки, Мэй шагнул к Герцогу, чувствуя, что его шатает из стороны в сторону.

— Проклятые ксеносы!

— Уходим, капитан! — видя, что арколианцы не внемлют его призывам и отчаявшись сдвинуть их с места, ревел Тесла и попытался спасти хотя бы О'Хирн, оказавшуюся на линии огня. Он успел отпихнуть ее в тот самый момент, когда Герцог нажал на спусковой крючок. Неуклюжая фигура закутанного в алое одеяние арколианца исчезла в огненной вспышке. Раздались истерические крики, запахло порохом…

— Крррр-рр… — арколианцы попятились, и Герцог выстрелил снова. — … аааааааааааааааааааааааааак!

Он выстрелил еще раз, яркая вспышка заставила его зажмуриться, а когда он открыл глаза, стены, пол, потолок холла и оказавшиеся около арколианцев пассажиры были измазаны желтой жидкостью. Отчетливо пахло нашатырным спиртом…

Палец Герцога задрожал на спусковом крючке.

— Ах ты, сучий сын! — Джеймс Мэй совершил отчаянный рывок и повис на Герцоге. Тот уронил пистолет, попытался стряхнуть с себя Мэя, и они покатились по полу, рыча и молотя кулаками куда ни попадя. Забыв обо всем на свете, приятели лупили друг друга, сжигая остатки сил, и звериная ярость их неопровержимо свидетельствовала, что люди напрасно величают себя «венцом творения» и до звания «разумных существ» им еще очень и очень далеко.

 

5

Когда этот кошмар закончилось, они отправили его в медотсек. Забинтовали разбитую руку, исследовали каждый кусочек его тела, а потом сунули в ванну с очень холодной водой и нарядили в висящую на нем мешком одежду.

Ширококостная, мускулистая надзирательница провела его в камеру, где был туалет, жесткий стул и узкая койка. Растянувшись на ней, он почувствовал себя значительно лучше и даже нашел силы ухмыльнуться, когда взгляд его упал на забинтованную руку.

— Интересно, что это тебя так рассмешило? — проворчала надзирательница.

Он даже не взглянул на нее и продолжал смеяться.

— Полагаю, тебе будет не до смеха, когда ты узнаешь, для чего здесь находишься, — продолжала она. — Так вот знай: тебя упрятали сюда, чтобы уберечь от мести Дюральда Дикса.

— Мне это известно, с чего бы иначе я вздумал смеяться? — ответил он, шутовски отсалютовав надзирательнице двумя вскинутыми к виску пальцами. — Однако вряд ли этот мелкий тощезадый придурок снизойдет до того, чтобы сводить со мной счеты.

 

6

— Что ты знаешь об арколианцах?

Вонн не ответил. Он сидел вместе с другими наемникам в каюте Бэчмана и держался обеими руками за живот, переполненный нейтрализатором алкоголя.

— Они напоминают гигантских омаров, — сказал вместо Вонна мужчина, почитавший себя, по-видимому, самым остроумным и находчивым в группе.

— Почти правильно, мистер Хеггис, — одобрительно промолвил Бэчман. — По своему развитию часть этих тварей и в самом деле недалеко ушла от лангустов и обитает в сходной с ними среде. Однако…

— Как я и говорил! — обрадовался остряк.

— Кто-нибудь из вас видел этих существ на борту нашего звездолета?

— Я видела. Мельком, — подала голос мужеподобная женщина.

— На кого же они были похожи?

— Только не на рыбу, ручаюсь. — Раздался дружный взрыв хохота. — Я бы сказала, что это одутловатые горбуны ярко-красного цвета.

— Она не права, — возразил один из мужчин. — Когда я несколько лет назад служил в сухопутных войсках на Беттендорфе, мне не один раз доводилось видеть этих существ. Так вот, они совсем не походили на горбунов в красном одеянии. Скорее уж на больших, неповоротливых ящериц…

— Чушь! — упорствовала женщина. — Эти шли прямо, и у них были большие, словно надутые, головы….

— Трепачка! — высокомерно проворчал ветеран.

— Нет-нет, вы оба правы, — заверил их Бэчман. — Ящеры, виденные вами, — это стандартные или А-формы арколианцев. Для них характерно горизонтальное положение тел. Их органы зрения, слуха и обоняния расположены ниже рта на передней части головы, а модифицированные циркулирующие системы открытого типа характерны тем…

— И это лишний раз доказывает, что они ужасные сучьи дети! — вставил Хеггис.

Бэчман сбился с мысли, одарил Хеггиса уничижительным взглядом и продолжал без видимой связи с предыдущим:

— После подписания Арколианского соглашения мы узнали, что эти существа чем-то похожи на муравьев. Разные формы их предназначены для выполнения различного рода работ, чем и обусловлено столь поражавшее всех внешнее несходство арколианцев между собой. Некоторые формы наделены разумом, однако мировоззрение их в корне отличается от нашего, и оценка ими тех или иных событий зачастую диаметрально противоположна нашей. Не редко они поступают со своими соплеменниками антигуманно, на наш, разумеется, взгляд…

— Вот-вот, и я о том же! — поддакнул Хеггис.

— Если бы мы, скажем для примера, имели в своей команде члена элитного борцовского клуба, и ему посчастливилось одолеть в рукопашной арколианского пилота, то вскоре они бы начали выводить для борьбы с нами новых существ. Ну, например, какую-нибудь зеленую, кляксообразную тварь с похожими на электрические провода усиками, пригодными для того, чтобы управлять специальными формами, обладающими отменными борцовскими способностями. Это и есть те самые Б-формы, о которых все вы, безусловно, наслышаны.

Теперь мы знаем, что арколианцы бывают шести форм. Представители одной формы похожи на «гигантских омаров». Представители другой могут управлять звездолетами и ничем не напоминают своих неуклюжих собратьев. Передвигаются они, как и мы, прямо. То есть, сохраняя вертикальное положение корпуса.

Я говорю об арколианских Е-формах. О существах, которых видела на борту нашего лайнера мисс Стьюбинг. Они-то и беспокоят нас больше всего. Е-формы появились как раз перед окончанием войны, и с ними-то наши дипломаты и вырабатывали условия Соглашения. Помимо некоторого, хотя и очень отдаленного сходства с людьми, Е-формы обладают наиболее интересной циркулирующей системой, которую наши ученые назвали «Запасной шунтированный комплекс». Они имеют органы чувств, которые позволяют им слышать звуки в диапазоне от пяти до двенадцати тысяч герц, и помимо речи могут общаться друг с другом при помощи запахов.

— Вот ведь зар-разы! — промолвил Хеггис.

— Они общаются с помощью феромонов, — уточнил Бэчман.

— Как насекомые, — пробормотала Стьюбинг.

— Чудеса! — воскликнул Хеггис. — Но нам-то что до этого?

— Не понял? — вопросительно вскинул брови Бэчман.

Вонн приподнялся со стула и пояснил:

— Брат хочет спросить, каковы наши цели? Вы говорите, что арколианцы, которых нам предстоит увидеть, не похожи на сказочных принцесс. Никто не пытается это оспорить, но ведь человек, желающий, чтобы Арколианское соглашение было нарушено, руководствуется, надобно думать, чем-то большим, нежели личные симпатии и антипатии?

Тощий человек, называвший себя Бэчманом, обвел наемников испытующим взглядом:

— Кто вам сказал, что вы должны спровоцировать разрыв между людьми и арколианцами?

— Давайте не будем ломать комедию, — поморщился Вонн. — Раз уж дело, ради которого вы нас наняли, как-то связано с арколианцами, и дело это нелегальное, то, видимо, идет вразрез с нынешней политикой ОИЗ. Благодаря средствам массовой информации большинство людей радуются заключенному с ксеносами соглашению, и значит…

— Во-во, в самую точку! — вклинился Хеггис.

— Ничего удивительного, что кто-то боится потерять кучу денег, если установится прочный мир, — набычился Вонн, ход мыслей которого был нарушен репликой Хеггиса. — Так вот, я и хотел спросить…

— О, это неискоренимое любопытство! — сухо рассмеялся Бэчман. — Быть может, я вас удивлю и даже разочарую, но мне все равно — будет ли нарушено Арколианское соглашение или же заключен долгосрочный мир.

— Мне тоже, — пробормотала Стьюбинг. — Люди, подобные нам, не останутся без работы, как во время войны, так и в мирные дни.

— Здесь мир — там война. Там мир — здесь воюют, — философски заметил Хеггис.

— Мир, если вдуматься, нам даже более выгоден, — сообщил Бэчман, сопровождая свои слова выразительной жестикуляцией, которой позавидовал бы профессиональный актер. — Не придется наматывать лишних парсеков, да и вообще, военное положение создаст нам лишние трудности, а их и без того будет немало.

— Ладно, допустим, я ошибся, — буркнул Вонн, опускаясь на стул. — Представьте тогда, что тут собрались одни тупицы, и растолкуйте, чем нам предстоит заниматься под вашим чутким руководством.

— Меня интересует способ феромонного общения. Общеизвестно, что посредством запахов между собой общаются многие растения и животные, за исключением самых высокоорганизованных видов.

— И арколианцев, — вставила Стьюбинг.

— Именно так, — поощрительно улыбнулся Бэчман. — За исключением арколианцев, которые развили этот способ общения и довели до совершенства, о чем нам остается пока только мечтать. Органы, которыми они пользуются, могут генерировать всевозможные запахи, способные выразить идеи и чувства, передать которые с большим трудом удается даже нашим лучшим писателям и ораторам. Это, несомненно, явилось одной из причин того, что война с ними дорого нам обошлась. Говорят, у страха глаза велики, так вот, в нашем случае не глаза, а ноздри. Запахи, испускаемые арколианцами, были столь сильны и столь точно ориентированы, что буквально деморализовали наших бойцов. Они сеяли среди них ужас и нерешительность, несмотря на то, что мы, в принципе, придаем очень мало значения запахам. Возможно, впрочем, в нашей неподготовленности и крылась причина того, что им без особого труда удавалось манипулировать нашими солдатами, превращая их в стада охваченного паникой скота.

— Да-да, я сам видел, как люди утрачивали над собой контроль под их незримыми ударами, — мрачно подтвердил ветеран.

Неодобрительно покосившись на него, Бэчман продолжал:

— Если бы мы захотели общаться при помощи запахов, нам, прежде всего, понадобился бы высоко чувствительный рецептор. Система обоняния арколианцев — едва ли не самая утонченная из всех, с которыми мы сталкивались. Например, по запахам, которые я испускаю, когда стою перед вами — запахам, которые ни вы, ни я не улавливаем — они могут определить мой эмоциональный настрой, сделать заключение о моем здоровье и даже определить, правду я говорю или безбожно лгу.

Когда мы вступили в переговоры с Е-формами, между землянами не было единства, и внутренние происки, интриги и покушения в среде дипломатов доставили нам массу неудобств. Очень может статься, переговоры были бы сорваны, если бы люди срочно не начали воспроизводство вымершей почти что породы собак-ищеек, которых удалось натаскать на выявление злокозненных запахов. Только благодаря использованию их мы сумели выработать общую платформу для переговоров и заключить Соглашение с арколианцами. Отсюда, кстати, и пошло выражение «ввести собак».

В последующие годы многие наши ученые занимались проблемой феромонного общения. Они сумели прочесть и записать — в человеческой интерпретации, ясное дело! — арколианский феромонный код. Создать этакую азбуку запахов, однако все попытки использовать ее до сих пор позорно проваливались.

Если бы мы научились лучше понимать арколианцев, то, вероятно, смогли бы синтезировать феромоны, которые они используют. Кто бы ни сделал это крупное научное открытие, ему гарантирована вечная признательность всех ксенологов нашей галактики и соответствующие барыши. Особенно хочу обратить ваше внимание на то, что уже говорил ранее: некоторые из этих феромонов действуют на людей совершенно определенным образом. Надеюсь, вы понимаете, какие здесь скрыты возможности?..

Губы Вонна изогнулись в ухмылке.

— Добро, игра, похоже, в самом деле, стоит свеч. Арколианское соглашение здесь ни при чем.

— Правильно.

— Я представляю себе, к чему может привести синтез этих самых феромонов. Догадываюсь даже, кто заинтересован в том, чтобы это произошло как можно скорее. И все же мне хотелось бы знать, мистер Бэчман, каковы наши обязанности? Настало время расставить точки над «i».

— Сейчас для этого самый подходящий момент, — согласился Бэчман, и, выпрямившись во весь рост, произнес: — Вы поможете мне похитить ксеносов и транспортировать их туда, где они могут быть… изучены.

— Похитить арколианцев? Клянусь звездами, звучит заманчиво! — Стьюбинг даже присвистнула от изумления. — Вот это работа, так работа!

 

7

Оказавшись в кабинете своей бывшей жены, Джеймс Мэй начал нервничать. В темноте все казалось устрашающим: массивный стол, на котором в беспорядке лежала куча бумаг и блокнотов, монитор и капитанское кресло с высоким подголовником, силуэт которого напоминал диковинное инопланетное существо. Кроме того, звуки его дыхания и шагов вызывали в пустом помещении гулкое эхо, не спешившее почему-то утонуть в толще ковра.

Мэй обогнул стол и осмотрел документы и грамоты, крепившиеся к стенам кабинета на магнитах. Похвальную грамоту, выданную Маргарет как лучшей ученице класса, школьный аттестат, диплом об окончании Торговой академии и благодарность за примерную учебу. Ниже в аккуратных рамках располагались грамоты и свидетельства, которых он раньше не видел. Маргарет получила их после того, как они развелись, и она была зачислена на командирские курсы. Она закончила их с отличием, попав в десятку лучших выпускников своего курса, после чего была направлена в школу высшего комсостава. И окончила ее в первой пятерке. После этого было длинное и непростое восхождение по служебной лестнице, завершившееся назначением на должностькапитана космического лайнера.

Это была вершина ее карьеры, мечта, воплотившаяся в жизнь благодаря упорству и тяжкому, неустанному труду.

— Надеюсь, я не разрушу твою жизнь, — пробормотал Джеймс Мэй и со вздохом описал по кабинету еще один круг.

Потом опустился в кресло для посетителей, засунул руки в карманы, закинул ногу на ногу и едва не заурчал от удовольствия. Закрыл глаза и позволил себе расслабиться, бездумно наслаждаясь окружавшей его тишиной, темнотой и безлюдьем.

Ему показалось, что прошло несколько недель, прежде чем он услышал звук открываемой двери.

Мэй выпрямился на кресле. Оказывается, он задремал. Из приемной в дверной проем хлынул свет, потом его заслонила возникшая на пороге фигура.

— Мегги? — тихо спросил Мэй, вставая из кресла.

— Джеймс? — она вошла в кабинет и плотно притворила за собой дверь.

— Погоди минутку, — он двинулся к столу, выставив вперед руки. Ослепленный лившемся из приемной светом, Мэй ничего не видел и больно ударился голенью обо что-то твердое. Отшатнулся и выругался сквозь зубы.

— Что ты там делаешь? — спросила Маргарет О'Хирн.

— Я намеревался включить свет, чтобы ты не переломала ноги. Но вместо этого сам едва не покалечился, — процедил, морщась от боли, Мэй.

— Я обойдусь и без света, — холодно промолвила О'Хирн.

— Думаю, будет лучше…

— Стой, где стоишь. А лучше сядь в кресло, — прервала его О'Хирн. — До своего-то я уж как-нибудь доберусь без твоей помощи.

Она бесшумно пересекла кабинет, но Мэй услышал, как скрипнуло под ней кресло.

— Ты хотела, чтобы я пришел?

— Да. И ты прекрасно знаешь, зачем я тебя пригласила.

Мэй промолчал, собираясь с мыслями.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что тебе известно о Герцоге.

— Зачем? У тебя есть снимок его сетчатки. Теперь ты, наверно, знаешь о нем даже больше меня. — Мэю хотелось заглянуть в глаза Маргарет, чтобы понять, как себя вести в сложившейся ситуации, и он предложил: — Может быть, ты все же включишь свет? Мы же с тобой не совы и не летучие мыши, чтобы сидеть впотьмах.

— Не отвлекайся, Джеймс! — отрезала О'Хирн. — Я хочу знать, кто этот человек на самом деле. Откуда этот Вильям Уэшли Арбор взялся, и почему полученные мною сведения не соответствуют его поведению. И, предупреждаю, если я не получу исчерпывающие ответы немедленно, ты потеряешь «Ангельскую Удачу».

Мэй заворочался в кресле и охнул от боли в ушибленной ноге. Помассировал ее пальцами и как можно убедительнее промолвил:

— Мегги, клянусь! Я рассказал тебе все, что я знаю о Герцоге. Он торгует товарами с Тетроса…

— Я не спрашиваю тебя о товарах! — прервала она его. — Дело вовсе не в них. В личном файле, содержащем результаты полного обследования этого твоего Герцога, говорится, что он не представляет для нас опасности, поскольку не подвержен ксенофобии. Однако поведение его на приеме, а потом в холле у Дипломатического посольства полностью опровергает это утверждение. Его реакция на инопланетян могла бы послужить иллюстрацией к одной из глав учебника, посвященного ксенофобии. Классический психокомплекс. Тринадцать баллов по шкале КС.

Со стороны стола послышалось щелканье — Маргарет О'Хирн включила компьютер.

— Но и это еще не все, Джеймс. Прежде чем изолировать твоего приятеля, мои люди просканировали его мозг. На всякий случай, во избежание, так сказать, неприятных сюрпризов. И знаешь, что они обнаружили?

Мэй промолчал.

— Правильно. Никаких отклонений от данных, содержащихся в его личном файле. Его психоматрица тождественна психоматрице Вильяма Уэшли Арбора с Тетроса. Он не подвержен ксенофобии. Более того, он и думать не думает о содеянном. Он забыл обо всем, что натворил, и не испытывает ни страха, ни раскаяния, ни радости. Полная амнезия. Ты понимаешь, что это может значить?

— Нет, но ты, вероятно, нашла этому какое-то объяснение?

— Нашла. Оно напрашивается само собой. Этот парень — зомбирован. Мы проведем проверку и, если это предположение подтвердится, дело примет для тебя очень скверный оборот.

— Он не зомбирован, — убежденно ответил Мэй. Маргарет О'Хирн встала из-за стола, и свет от экрана монитора залил ее фигуру голубоватым сиянием.

— Я разговариваю с тобой неофициально, Джеймс, и мне хотелось бы верить тебе. На свете немало людей, которые были бы рады разрыву наших отношений с арколианцами. Для многих Арколианское соглашение — как кость в горле. Нарушение его сулит им большие выгоды, да ты это и сам знаешь. Эти люди готовы на все и не остановятся перед тем, например, чтобы подстроить крушение какого-нибудь звездолета, а то и двух, на пересечении трассы «Гирлянда» — Джубило с нашей. С тем, чтобы спасатели доставили с пострадавшего корабля на лайнер человека, запрограммированного на уничтожение арколианского посольства, летящего на Консул Пять. Здравый смысл подсказывает, что капитан потерпевшего якобы крушение судна посвящен во все детали операции и, следовательно, несет всю полноту ответственности за попытку убийства арколианских дипломатов. И этим проклятым капитаном являешься ты, Джеймс!

— Послушай, Мегги…

— Не перебивай меня! Я еще не закончила.

Он тупо уставился на тень от взлетевшей руки Маргарет, перечеркнувшей ее бледное, напряженное лицо.

— Мне больно об этом говорить, ведь ты мой бывший муж. Но как иначе объяснить происходящее? Что еще я могу написать в рапорте о случившемся? — чуть слышно пробормотала О'Хирн, опускаясь в кресло. — К сожалению, это ничуть не похоже на те проблемы, которые были у меня раньше, и кажутся мне теперь не стоившими и выеденного яйца…

Мэй встал и быстро подошел к Маргарет. Опустился перед ней на колени и успокаивающе коснулся кончиками пальцев ее щеки.

— Мегги… — ощутив, что по щекам ее текут слезы, он растерянно умолк.

— Избавь меня только от твоей жалости и сочувствия! — всхлипнув, проговорила О'Хирн. — Неужели ты так и не понял, что если я когда-то и плакала, то причиной тому были вовсе не обида, тоска или разбитое сердце? Нет, в отличие от сентиментальных, большеглазых коров, я реву, только когда рассерженна и взбешена…

— Конечно, я знаю, Мегги, — ласково прошептал он, обняв ее за плечи.

— Я была счастлива, став капитаном лайнера. Я нашла счастье в работе. Но знаешь ли ты, чего мне это стоило, Джеймс Мэй? И все-таки я вскарабкалась на эту вершину! И никто — слышишь, никто и ничто! — не спихнет меня вниз, не заставит расстаться с любимым делом! Я никому не позволю изломать мою жизнь и испортить карьеру, так и знай…

— Знаю, — сказал он, вытирая слезы с ее щек. Неожиданно О'Хирн отстранилась от Мэя и сухо произнесла:

— Никому, включая тебя. Меня предупреждали, что дела у тебя не клеятся, и ты, возможно, попытаешься прибегнуть к моей помощи. И тогда я поклялась, что упеку тебя в тюрьму или распылю на атомы, но не позволю еще раз изломать мою жизнь.

— Да, я понимаю тебя. Мне совсем не хочется портить тебе жизнь, — заверил ее Мэй.

— И все же я помогла бы тебе выпутаться из этой истории, если бы знала о ней побольше. До сих пор я не лезла в твои дела, надеясь, что в них нет ничего предосудительного. Ты намеревался подзаработать, чтобы отдать долги, и тебя постигла неудача — с кем не бывает. У тебя возникли трения с Юэ-Шень — я готова была закрыть на это глаза. Однако после нападения на арколианцев все изменилось. Теперь я уже ничего не могу для тебя сделать. Да и не хочу. — Она вытерла глаза и высморкалась, а затем, глубоко вздохнув, произнесла тихим угрожающим голосом: — Лучше бы ты оказался не замешан в этой подлой истории, Джеймс.

Холод пробежал по спине Мэя, и он поспешно сказал:

— Я собирался поговорить с тобой начистоту, но все откладывал. Думал: успеется, куда спешить. Никто ведь не предполагал…

— Не тяни! — одернула его О'Хирн.

— Хорошо, не буду. Но ты должна пообещать, что сказанное мною останется между нами.

Произнеся это, Мэй тут же пожалел о своих словах. Маргарет выпрямилась, вздернула голову и с трудом сдерживая гнев, промолвила:

— Я ничего не буду тебе обещать. Что касается помощи, то ты ее уже, как мне кажется, получил. Но ты, к сожалению, так и не научился стоять на ногах. А я собираюсь взбираться все выше и выше и дойти до самого верха, какие бы преграды мне ни пришлось для этого преодолеть.

Мэй уселся на ковре, скрестив ноги, покусал губу и, собравшись с мыслями, приступил к рассказу. Не зная, как заговорить о главном, начал он с деталей малозначительных, не имевших прямого отношения к существу дела. Увлекшись, он ударился в подробности, связанные с перевозками компьютерного оборудования на Эдас-11, планету, которая была известна своими кремниевыми пустынями, и вскоре Маргарет поняла, что этак она ничего путного от своего бывшего мужа не добьется.

Прервав Мэя на полуслове, она призвала его говорить о главном, поскольку хорошо знала, как легко он отвлекается. Этот недостаток и прежде мешал ему вести деловые переговоры и часто сводил на нет все прочие его достоинства, каковых, как достоверно знала О'Хирн, у него было немало.

Сделав над собой усилие, Мэй внял ее призывам и заговорил о том, что действительно имело значение в настоящий момент. Он не стал подробно останавливаться на том, как приземлился на Тетросе-9 с грузом сельскохозяйственного инвентаря и, продав его, выручил изрядную сумму денег, явившуюся причиной всех последующих злоключений. Возможно, Мегги помнит Декстера, его помощника? Как же, как же! Она помнила его и никогда не доверяла этому проходимцу! Увы, она была права: он скрылся, прикарманив все деньги и оставив Мэя в ужасном положении. Капитан «Ангельской Удачи» оказался по уши в долгах, расплатиться с которыми без посторонней помощи не было решительно никакой надежды.

— Что же ты предпринял? — спросила О'Хирн, не сводя глаз с бывшего мужа.

Она верила, что Мэя мог обокрасть помощник, пользовавшийся его неограниченным доверием. Верила, что он оказался в долгах, и у него отняли корабль — ей доводилось слышать о криминальной организации Юэ-Шень, в которой немаловажный пост занимал Рюити Хиро. С некоторым изумлением она выслушала историю о том, как Мэй с Герцогом пытались использовать кодекс чести Юэ-Шень, чтобы купить себе помилование. Но когда ее бывший муж упомянул о том, что связался с наемниками, Маргарет не выдержала:

— Ты хотел рассчитаться с Хиро и потому решил завладеть его добром? — недоверчиво промолвила она. — Но ведь это же глупо! Все, что ты мог этим добиться, это превратить его в своего смертельного врага!

Мэй пожал плечами:

— Тогда эта идея казалась мне привлекательной. Да и мысль, в общем-то, стара как мир: грабим Питера, чтобы заплатить Питеру.

Итак, Хиро стал обладателем чрезвычайно ценного товара. Настолько ценного, что первоначальный владелец товара обещал щедрое вознаграждение любому, кто сумеет его вернуть. Мэй с кучкой храбрецов высадился на территории, контролируемой Хиро, и завладел товаром. Погрузил его на «Ангельскую Удачу» и дал деру, однако дальше все пошло наперекосяк. Часть его спутников была убита во время бегства, и всех их ожидала неминуемая гибель, если бы им не удалось отстрелить работающие на пределе двигатели звездолета так, чтобы те угодили в гнавшийся за ними дредноут.

— Взрыв двигателей не уступал взрыву водородной бомбы, и от «Роко Мари» остались одни воспоминания, — закончил свой рассказ Джеймс Мэй. — Воспоминания и радиоактивные обломки, засоряющие трассу «Гирлянда» — Джубило.

Маргарет О'Хирн уставилась в пространство и принялась массировать пальцами виски.

— Ты хочешь уверить меня, что рискнул отстрелить двигатели, чтобы сохранить украденное?

— Я бы, безусловно, сделал это, если бы сумел. Но мне это даже не пришло в голову. Единственное, что я мог придумать, — это взорвать «Ангельскую Удачу».

О'Хирн взглянула на него с нескрываемым подозрением:

— Это был отчаянный поступок. И практически невыполнимый. По-моему, ты что-то недоговариваешь.

— Нет-нет, я говорю чистую правду. Ты же знаешь, на «Ангельской Удаче» не было оружия, способного разрушить дредноут.

— Ну и кто же совершил этот невероятный трюк?

— Это сделал Герцог, — сообщил Мэй после непродолжительной паузы.

Естественно, она не поверила ему. Да и как можно было поверить в это, зная, что Герцог родился и вырос в отсталом аграрном мире? Взятый под арест молодой человек не имел специального образования, и за время полетов на «Ангельской Удаче» едва ли мог многому научиться. Между тем для того, чтобы отстрелить ходовые двигатели, нужны были не просто знания и опыт, нужен был талант и отчаянная смелость…

— Ты хочешь меня уверить, — мрачно сказала О'Хирн, — что Герцог является этаким эрудитом-самородком? Профессиональным убийцей, пилотом и специалистом в области ядерной физики, прикидывающимся мелким торговцем из мира класса С? Неужели ты не мог придумать что-нибудь более правдоподобное? Опомнись, Джеймс, я ведь не легковерная дурочка! Зачем ты ухудшаешь свое и без того поганое положение?

— Он не убийца, — убежденно ответил Мэй. — И, конечно же, не физик-ядерщик. Насколько я знаю, он всегда был торговцем. Но если ты дослушаешь мой рассказ, то, уверяю тебя, все станет на свои места…

Разгадка случившегося заключалась, по словам Мэя, в товаре, спасенном из когтей Юэ-Шень, криминальной организации, на которую работал Рюити Хиро. Товаром же этим являлись фиалы сущностей, содержащие уникальные экстракты, приготовленные из специально обработанной вытяжки мозгов двухсот великих современников. Благодаря успехам биохимии эти фиалы хранили бесценные знания специалистов, прославившихся в самых разных областях, и одним из них воспользовался Герцог, в очередной раз оказавшийся в безвыходной ситуации.

— Судя по его поведению, я бы сказала, что он принял «Возбудитель-21», — буркнула О'Хирн. — У него были галлюцинации, и он…

— Я бы тоже так подумал, окажись на твоем месте. Но это еще не конец истории.

Мэй рассказал о случившемся со всеми подробностями. Возможности «Ангельской Удачи» были исчерпаны. Двигатели работали на пределе, а ребята из Юэ-Шень были у них на хвосте. Удрать они не могли, на пощаду рассчитывать не приходилось, и беглецы решили взорвать «Ангельскую Удачу» вместе с ее бесценным грузом. Мэй приступил к исполнению задачи, в то время как Герцог отправился успокаивать охваченного паникой Винтерса.

Они все готовились к смерти, но когда Герцог вернулся, Мэй заметил в его глазах странный блеск. О, последовавшие за его возвращением мгновения были поистине незабываемы! Парень, имевший за своей спиной не больше трех стандартных месяцев полетного времени, да и те, скорее, в качестве пассажира, чем второго пилота, молодой, ничем не примечательный торговец сел в кресло капитана и занялся перераспределением нагрузки на двигатели, после чего призвал на помощь Вонна, отстрелившего их, метясь в преследовавший «Удачу» дредноут.

Скрестив руки на груди, О'Хирн уперлась в Мэя испытующим взглядом:

— Уж не хочешь ли ты сказать, что твоему другу были перекачаны знания и навыки какого-то знаменитого пилота?

— Не какого-нибудь, а Эрика Диксона, — внушительно произнес Мэй. — Отчаянного Эрика. Того самого.

На лице О'Хирн появилось выражение растерянности.

— Послушай, я же видела его на приеме, и он не произвел на меня впечатление…

— А я говорю тебе, что знаю, кто он!

Маргарет буркнула что-то невразумительное, отказываясь верить услышанному.

— Возможно, ты не знаешь, но Эрик продал права на посмертное использование своего мозга Корпорации «Сущность» — это зафиксировано в официальных бумагах.

— Проклятие! — проворчала Маргарет О'Хирн.

— Проблема заключается в том, что из мозга Эрика были взяты не только его профессиональные навыки, но и кое-какие особенности личности. Случайно, надобно думать. Мне ведь не приходило в голову, что Диксон может быть ответственным за устроенную Герцогом стрельбу до тех пор, пока я не проанализировал все, что случилось с парнем на вечеринке. Выпив Аяганского джина, к которому он прежде не имел склонности, Герцог, перед тем как пустить в ход оружие, говорил о какой-то не вернувшейся женщине…

Мэй подошел к креслу Маргарет О'Хирн и, осторожно коснувшись ее лица пальцами, заставил взглянуть себе в глаза.

— Лей Бренд, — сказал он. — Герцог говорил о возлюбленной Диксона — Лей Бренд. Ее истребитель был захвачен арколианцами на одной из пограничных планет.

— Чушь! Этого не может быть! — быстро и твердо сказала Маргарет.

Он положил руки ее за плечи:

— Мегги, это правда! То, что ты видела, действительно было ксенофобической реакцией, но не Герцога. Это была реакция Диксона…

— Я не виню тебя, Джеймс, — мягко сказала Маргарет, — Я верю тебе. Но едва ли это может что-нибудь изменить.

 

8

Герцог сидел на скамье, прижав колени к груди и обхватив колени руками. Была середина ночи, и кроме надзирательницы и пьяного, которого обнаружили бесцельно шатавшимся по нижней палубе, в помещении никого не было. Из своего уголка Герцог мог видеть только исчерченные серыми и черными тенями стены камеры и слышать протяжный храп угомонившегося, наконец, пьянчуги.

Он пошевелился, устраиваясь поудобнее, и тщетно пытаясь сообразить, что же с ним случилось. С тех пор как он попал в камеру, с ним происходили странные вещи, но еще удивительнее было то, что Герцог не мог вспомнить, за какие прегрешения его сюда засунули. Похоже, он что-то натворил, но что именно, и почему у него отшибло память? Последнее, что он мог вспомнить, была вечеринка, которую должны были посетить арколианские дипломаты. Кажется, он пил пиво, и как раз в тот момент, когда подносил стакан ко рту, произошло что-то, лишившее его памяти…

Ах нет, вспомнил он, это было не пиво. Пиво он выпил прежде, а это был джин. Аяганский джин. И когда он проглотил его, в глазах у него потемнело, а очертания предметов начали расплываться. Он отчетливо помнил, что подносил к губам рюмку с ощущением значительности происходящего и чувством глубокого удовлетворения, хотя никогда не мог заставить себя попробовать этой дряни на Аягане. А тут он не только, не поморщившись, опустошил рюмку на редкость вонючей, жгучей жидкости, но и испытал от этого ни с чем не сравнимое удовольствие. Причем ясно было, что это не явилось для него неожиданностью. То есть откуда-то он знал, что джин ему понравится! Иначе, зачем бы он стал вливать в себя эту дрянь? Ведь он всегда взирал с неодобрением и даже презрением на людей, предпочитавших это мерзкое пойло более достойным, на его взгляд, напиткам!

Хотелось бы знать, чего ради он решился заказать Аяганский джин? Неужели каким-то образом догадался о последствиях, которые вызовет рюмка этого напитка? Что же открылось ему после того, как он хлебнул пивного коктейля, тоже подействовавшего на него, но на этот раз совершенно необычным образом?..

Увы, как Герцог ни силился, он решительно не мог вспомнить, чем закончилась вечеринка. В памяти роились какие-то туманные образы, самым четким из которых было видение какой-то крохотной, пропахшей потом камеры. Камера эта, разумеется, не имела ни малейшего сходства с просторным и поистине роскошным помещением для арестованных на космическом лайнере, но видение, вероятно, было как-то связано с его арестом, смутившим его, к слову сказать, значительно меньше, чем он ожидал. Быть может, детские мечты о должности приходского священника подготовили его к тому, что надобно стойко сносить удары судьбы, которые на самом-то деле являются не чем иным, как ниспосланными Господом испытаниями?..

Но вот к чему он оказался совершенно не готов, так это к беседам с психиатрами, устроившими ему прямо-таки допрос с пристрастием. Они облучали его какими-то странными лампами, облепили с ног до головы датчиками и замучили вопросами, список которых составлял явно умалишенный. Попробуйте-ка ответить «да» или «нет» на вопрос: «Боитесь ли вы красного света?» Они взяли у него кровь, заставили пропустить какую-то вонючую жидкость через носоглотку и продолжали приставать со своими дурными вопросами. «Да» или «нет»? Выберите: «а», «б» или «в»…

Все это они проделывали с ним перед обедом. И хотя принесенные ему после дотошного обследования блюда аппетитно выглядели и восхитительно пахли, его преследовали вкус машинного масла и прогорклого жира. Однако он все же заставил себя поесть, чтобы убить время и отвлечься от вопросов, ответы на которые не знал и не мог получить от других.

А потом привели пьяницу. Герцог лежал, свернувшись клубком, и тщетно пытался заснуть, когда надзирательница, подсвечивая себе фонариком, втолкнула в соседнюю камеру нового заключенного. Поначалу Герцога удивило, что она называла мужчину «счастливчиком», но потом понял: это не прозвище и не насмешка, а всего лишь его имя.

Лакки оживил обстановку тем, что все время чего-то требовал. Прежде всего ему понадобился адвокат. Затем он пожелал детоксикационного лечения, утверждая, что иначе непременно заболеет и умрет. Надзирательница объяснила, что она не врач и у нее нет необходимых лекарств, да и малая толика страданий пойдет ему только на пользу. Тогда Лакки пожаловался на то, что проклятый ошейник затянули слишком туго и ему абсолютно нечем дышать. Надзирательница лениво обозвала Лакки хулиганом, и тот, словно желая подтвердить ее слова, попытался выбраться из камеры. Лампочка на ошейнике предупредительно замигала, а потом неугомонного пьянчугу так шибануло током, что у него пропала всякая охота вставать с койки.

Переключив свое внимание на Герцога, он принялся развлекать его байками о своих злоключениях. По его словам выходило, что он, будучи невинным, как младенец, подвергся беспричинным и несправедливым гонениям, но, в конце концов, Лакки исчерпал и эту благодатную тему. Он умолк, а потом из его камеры послышался храп. Герцог растянулся на койке и вновь закрыл глаза, размышляя над тем, как надлежит в будущем отвечать на вопросы въедливых врачей. Если они и впредь откажутся объяснять, за что его упекли в каталажку, уж он постарается подбросить им материала для размышлений.

Хлопанье двери, топот и гул голосов в дальнем конце помещения заставили Герцога вздрогнуть, и он понял, что ненадолго задремал. Спустив ноги с койки, он не сразу сообразил, где находится, и некоторое время тупо озирался по сторонам. Но вот в голове у него прояснилось, он протер глаза и решил, что их полку прибыло — в узилище доставили еще одного «счастливчика».

Затем узнал знакомые голоса и, поспешно подойдя к выходу из камеры, остановился у ограничительной черты, переступать которую заключенным не позволял электроошейник.

Выглянул в коридор и увидел надзирательницу, ведущую к его камере двух хорошо знакомых ему человек.

— Герцог!

— Роз! — с облегчением воскликнул он. — Винтерс!

Они вошли в его камеру, и Винтерс тотчас сжал Герцога в объятиях, радостно прорычав:

— Цел и невредим! Ты не представляешь, как я рад, что с тобой все в порядке!

Герцог закашлял и с трудом перевел дыхание.

— Я тоже рад, что ты смог навестить меня, малыш! Как дела?

— Отлично, — Винтерс вытащил из сумки микропроектор. — Ты тут, верно, скучаешь, и мы принесли тебе кое-что почитать.

— Спасибо, — Герцог взял микропроектор и вопросительно посмотрел на Роз, протягивавшую ему крохотную коробочку с серебряным диском.

— Надеюсь, это не только развлечет тебя, но и поможет ответить на некоторые вопросы, — тихо промолвила она.

«Жизнь пилота. Биография Отчаянного Эрика», — прочитал Герцог название информдиска и, почувствовав головокружение, опустился на койку.

— Не думаю, что мне это понравится, — пробормотал он слабым голосом. — К чему мне это?

— Ты действительно не помнишь, что с тобой приключилось? — спросила Роз.

Герцог покачал головой.

— Никто не потрудился объяснить мне, что я натворил. — Он рассеянно вернул микропроектор Винтерсу, и тот, присев рядом с ним на койку, вставил диск в считывающее устройство.

— Слушай, а о том, как нас вытащили с «Ангельской Удачи», ты помнишь?

— Вы что же считаете, что я превратился в полного идиота? — горько поинтересовался Герцог.

— Ну, хорошо, расскажи нам тогда, каким образом тебе удалось спасти корабль? Как ты сумел перераспределить нагрузку на двигатели и отстрелить их, не выключая?

— Это сделал не я, а Вонн.

— Он отстрелил их, но до этого ты сумел сделать нечто невероятное. Как тебе удалось избежать взрыва, который разнес бы «Ангельскую Удачу» на куски?

Герцог закрыл глаза и попытался вспомнить, что же он делал тогда в ходовой рубке. Но в памяти всплывали только обрывки разговоров, ругань и чувство безнадежности и страха.

— Я… Право же, я что-то делал, но убей меня Бог, если я помню, что именно. Мною как будто кто-то руководил… Очень странное ощущение… Мне почему-то не хочется об этом думать…

— Но ты можешь сосредоточиться и припомнить хоть что-нибудь?

— Ты знаешь, у меня такое ощущение, что я… Если очень сильно постараюсь… Кажется, я знаю ответы на твои вопросы, они где-то рядом, но я не могу до них добраться. Роз, поверь, я стараюсь вспомнить, хотя, может быть, действовал тогда чисто интуитивно… Ну, я же был испуган, как все мы…

— А можешь ты повторить то, что делал тогда? Чисто механически?

— Не знаю. Какой-то провал в памяти. Мерещится что-то смутное, но… Может быть, мне удалось бы вспомнить, что я делал, окажись мы в сходной ситуации?

— Если тебя как следует напугать, например? — предположила Роз. — Заставить понервничать, поместить в непривычную обстановку? Или угостить глотком Аяганского джина?

— Обстановка «Ангельской Удачи» была мне знакома, Роз. И я не выпил тогда ни капли спиртного. — Он замолк, прислушиваясь к храпу Лакки, и тут до него кое-что начало доходить. — Погоди-ка, о чем это ты? Что ты пытаешься мне втюхать?

— Герцог, ты набросился на арколианцев. Ты завладел пистолетом охранника и пытался убить одного из арколианских дипломатов.

— Не-ет!..

Герцог уперся спиной в стену и закрыл лицо руками, на глазах его выступили слезы.

— Арколианец выживет. Что-то там оказалось не в порядке с патронами.

— Никакого непорядка. Это были холостые заряды, — уточнил Винтерс. — Вместо пуль заряжаются ампулами с желтой, похожей на масло, дрянью. Охранники пользуются ими на звездолетах, чтобы не гробить ценное оборудование. Весьма эффектные хлопушки. — Он хлопнул в ладоши и ухмыльнулся, наслаждаясь впечатлением, которое произвели его слова на Роз.

— Ничего себе хлопушки! — возмутилась молодая женщина, — Этих проклятых капсул оказалось достаточно, чтобы повредить панцирь одного из арколианцев. Он начал истекать чем-то вроде крови, и все могло бы кончиться очень плохо, если бы собратья не сумели оказать ему немедленную помощь. Уж не знаю, чем и как они его там чинят, но, говорят, жить будет…

— Подожди минутку, — Герцог поднялся с койки и в волнении зашагал по камере. — Ты уверена, что стрелял я?

— Я видела это собственными глазами, — подтвердила Роз. — Мэй тоже. А кроме нас свидетелями этого были: капитан лайнера — Маргарет О'Хирн, ее лейтенант, охранники, полдюжины пассажиров и еще два члена арколианской делегации.

Герцог испытующе взглянул на стену камеры, спрашивая себя, удастся ли ему свести счеты с жизнью, если он изо всех сил треснется об нее головой.

— Значит, ты вряд ли поверишь, если я скажу, что не делал этого? — обратился он к Роз.

— Нет, но зато я верю, что ты ничего не помнишь о происшедшем.

— Будь я проклят, Роз!..

— Ну хорошо, а ты вообще помнишь что-нибудь об устроенном в честь арколианцев приеме?

Прищурившись, Герцог в который уже раз напряг память, но сумел выдавить из себя только два слова:

— Аяганский джин.

— Может ли быть, чтобы он подавил твою личность, позволив взять власть над твоим телом кому-то другому?

Герцог покосился на Винтерса, увлеченно просматривавшего принесенный диск.

— Я понял, на что вы намекаете, — сказал он. — Моя личность была временно замещена продуктом этой проклятой фирмы. Как ее… Корпорация «Сущность»? Эта штука аккумулировала не только знания умершего человека, но и…

— Герцог, тебе известно, как Эрик Диксон относился к арколианцам? Для него они всегда были врагами. Его жизнь была посвящена борьбе с ними.

— Он бы сказал, что ты выбрал достойную цель для стрельбы, — заметил Винтерс, отрываясь от просмотра текста.

— Понятия не имею, о чем он говорит! Я никогда в жизни не стрелял из пистолета. Во всяком случае, по людям. То есть по живым существам, — беспомощно пробормотал Герцог и взглянул на Роз так, будто она могла исправить все содеянное им в беспамятстве.

— А Диксон стрелял.

Он отвернулся от Роз с чувством обиды и разочарования. Ощутив это, она подошла к нему и успокаивающе положила руки на плечи.

— Где Мэй? — спросил Герцог, чтобы хоть как-то прервать затянувшееся молчание.

— На встрече с капитаном лайнера. Он хотел навестить тебя, а пришлось отправиться к ней. Надеется уговорить О'Хирн не давать ход этому делу.

— Передайте ему привет, — сдавленным голосом попросил Герцог. — И благодарность.

— Я думаю, тебе следует прочитать эту биографию, — сказала Роз. — Вне зависимости от того, как ты относишься к этому человеку. Возможно, ты найдешь в ней ответы на некоторые возникшие у тебя вопросы. Может, это позволит тебе спасти собственную жизнь.

Герцог недоверчиво хмыкнул.

— Напрасно ты не воспринимаешь мои слова всерьез. Мэй, разумеется, сделает для тебя все, что сумеет. Но, как ни крути, ты напал на посла. Стрелял в него, намереваясь убить, и достиг бы цели, если бы не холостые патроны, — мрачно промолвила Роз. — Ты хотел убить арколианца, хуже того — дипломата. Полномочного посла, от которого зависит, будет ли сохранен мир между нашими расами. Найдутся люди, которые назовут тебя героем, но таковых, сам понимаешь, немного. Большинство же, интересы коего защищает закон, потребует примерно тебя наказать. Другим в назидание и для острастки.

На пороге камеры Роз обернулась и, не глядя на Герцога, позвала:

— Пошли, Винтерс. Пора.

Верзила медленно поднялся на ноги.

— Забавная вещица, тебе понравится, — проворчал он, протягивая Герцогу микропроектор. — Я отыскал для тебя любопытный кусок. С картинками. Ну, не скучай.

— Спасибо, ребята, — Герцог вернулся к койке и, опустившись на нее, подпер кулаком щеку.

Роз с Винтерсом вышли из камеры и скрылись, повернув налево по коридору. Герцог вздохнул и посмотрел на маленький, матово светящийся экран. С него на Герцога взирал мужчина с развитыми скулами, блестящими черными волосами и чересчур большим носом. Он стоял, обняв за плечи щуплого невзрачного человечка, а надпись под стереофото гласила: «Диксон со своей боевой подругой, Любимицей Лей». Стало быть, это и есть легендарная «Два Эл», как называл ее Эрик, та самая, которая участвовала в снятии осады с Беринге Гейта.

Герцог выпрямился, пристроил микропроектор поудобнее и нажал на клавишу. На стереофото возникло помещение, заполненное пилотами, шлемы которых кучей были свалены на столе.

«Инструктаж перед вылетом на Жасмин-1, где были обнаружены арколианские С-формы. Диксон в третьем ряду, второй справа. Рядом с ним другие известные пилоты: Томаса Фортунато (первый ряд, в центре), Лей Бренд (слева от Диксона) и Веселый Ларри Прайбой (пятый ряд, третий справа от центра)».

Уставившись на Лей Бренд, Герцог поморщился: гермокостюм скрадывал очертания фигуры и совсем ей не шел, а лицо частично закрывал сидящий впереди пилот. Он снова нажал кнопку. Диксон в хорошо знакомом ему баре с поднятой в приветственном жесте бутылкой Аяганского джина и сидящей на коленях миниатюрной женщиной. У нее была обычная для пилотов стрижка, холодный жесткий взгляд и несколько натянутая улыбка. На этот раз Лей была в форменной рубашке, и Герцог вспомнил, что она почти победила его на соревнованиях по борьбе. То есть не его, а Эрика, разумеется.

Надпись под фото сообщала: «Диксон и Лей Бренд перед разведывательным вылетом к Беринге Гейту». Герцог с трудом проглотил вставший в горле комок. В глазах защипало, и когда он проморгался, у него пропало всякое желание досматривать содержимое диска.

— Черт бы их побрал! — прошептал он, выключая микропроектор. Сунул его под подушку и снова лег, свернувшись клубком. Закрыв глаза, он сосредоточился и постарался отыскать в уголке своего сознания притаившегося там до поры до времени Эрика. Пока он еще не знал, зачем ему это нужно, но чувствовал, что пока не найдет его и не вступит в контакт, покоя ему не знать.

«Эрик!» — мысленно позвал он. Что-то вспыхнуло в его мозгу, поплыли какие-то туманные образы… — «Ты здесь?..»

Ничего. Герцог выругался. Где же та хваленая удачливость его соплеменников, о которой говорил Андерс? О, если бы он увидел, как чертовски ему «везет» последнее время, то признал бы все разговоры о «счастливчиках» с Тетроса досужей болтовней. На что же годится Вильям Уэшли Арбор, если ему не удается навести порядок даже в собственных мозгах?

— Где ты, черт бы тебя побрал, Эрик?!

— Да?

Герцог широко распахнул глаза и стиснул руки на груди, чувствуя, как часто колотится сердце. Сел на койке и оглядел камеру. Ничего и никого. Он выглянул в коридор. Никого, насколько он мог видеть, не переступая ограничительную черту. Ни в холле, ни в других камерах.

— Лакки? — нерешительно окликнул он пьянчугу. Подождал несколько мгновений и, не получив ответа, снова позвал: — Лакки?

Откуда-то издалека до него донеслось хриплое сипение. Если бы он не прислушивался столь чутко, то наверняка бы не услышал его, но это был всего-навсего храп «счастливчика».

Герцог вздохнул и откинулся к стене. И тут ему показалось, что вокруг что-то изменилось. Быть может освещение? Какая-то тень… Но не перед глазами, а словно бы за спиной. Почувствовав смутное беспокойство, он окликнул надзирательницу, и накрывшая его тень растаяла без следа.

Наверное, это все из-за дурацких тестов, от которых у любого нормального человека крыша поедет, подумал Герцог. Он прикрыл глаза и попытался расслабиться.

И снова ощутил где-то на границе сознания присутствие тени. Ну и пусть, вяло подумал Герцог. Голова его склонилась на грудь, по-видимому, он начал задремывать, но присутствие тени не давало ему погрузиться в сон. Стряхнув овладевшее им оцепенение, он вскинул голову. Нет, померещилось, никаких теней…

Он хотел позвать надзирательницу, но не мог выговорить ни слова, и вместо внятной речи из глотки вырвался невнятный хрип. Перед глазами поплыли клочья серого тумана, освещение в камере заметно потускнело.

Преодолевая сонную одурь, Герцог сполз с койки и встал прямо на подкашивающихся ногах. Оглядел себя от плеч до кончиков пальцев на ногах. Что-то определенно было не так, но понять, что именно, никак не удавалось. И зачем, спрашивается, ему было вставать с койки? У него вдруг возникло ощущение, что сделал он это не сам, что на ноги его подняла какая-то посторонняя сила…

Трясясь, он опустился на стул, ожидая, что же произойдет дальше.

Ничего.

Он нервно кусал губу.

Ничего не происходило. В мозгу была странная пустота, застилавший глаза туман исчез, теперь он отчетливо видел все находящиеся в камере предметы. У него возникло удивительное чувство, будто он не контролирует свои глаза, что они, независимо от его воли и желания, шарят по сторонам, словно видят камеру впервые. Постепенно он понял, что ушедшая было из сознания тень — призрачное ощущение чьего-то постороннего присутствия вернулось, и из-за него-то он так глупо и таращится по сторонам. У него закружилась голова, и он кое-как перебрался на койку, ощутив, как холодные мурашки бегут от плеч по спине и к ступням.

— Не сиди сиднем. Сделай же что-нибудь.

— Кто это? Что?

— Сосредоточься, ты ведь хотел знать, как это делается?..

Герцог открыл рот от изумления. Кто-то разговаривал с ним. И тут у него возникло чувство наложения картинок: он находился одновременно в камере и в рубке «Ангельской Удачи», в тот самый момент, когда ей грозил взрыв, и надобно было срочно что-то предпринять…

— Поверни тумблер. Нет, не этот. Ты угробишь нас всех. Следующий…

— Мэй?

Он зажмурился, но видение рубки и чьего-то присутствия в ней, помимо его собственного, не исчезало.

— Эрик!

Волна боли прокатилась от живота, вытесняя воздух из легких, заставляя его корчиться и хрипеть. Потом что-то вспыхнуло в мозгу, словно там взорвалась граната, и Герцог как подкошенный рухнул на койку. Ему было на редкость скверно, душа его, кажется, расставалась с телом, и это, право же, было не так уж плохо…

 

9

Он встряхнул стоявшую перед ним бутылку и убедился в том, что она пуста. Высокий стакан тоже был почти пуст. Он отхлебнул из него. Питье было отвратительным, хуже всего того, что ему приходилось когда-либо употреблять. Смешно, подумал он. Обычно, когда содержимое бутылки на исходе, вкус выпитого уже не волнует. Любопытно, чем разбавляли эту дрянь на Саплай Ку тамошние тыловые крысы?

Ему было решительно нечего делать. Ему ничего не хотелось делать, и он пытался найти какую-нибудь зацепку, которая отвлекла бы его от горьких размышлений и помогла убить время.

Он поднес стакан к глазам и заглянул внутрь. Ну почему он должен изображать из себя рыцаря без страха и упрека, этакий образец для подражания? Изображать отчаянного смельчака, коему неведомы сомнения и колебания? Жернова войны перемелют и трусов, и храбрецов, и праведников, и подонков, так какого рожна…

Из окна офицерского клуба открывалась безрадостная картина: раскаленные двумя солнцами бетонные плиты взлетного поля, над которыми колебался, подобно туману, горячий, пахнущий гарью воздух. Близились сумерки. Вылет следовало бы провести до того, как ведущие к взлетному полю асфальтовые дорожки начтут вонять гудроном и станут слишком липкими…

Ощутив внезапную боль в правой руке, он тупо перевел не нее взгляд и обнаружил, что она дрожит. После такого количества джина дрожь была вполне объяснима, но откуда взялась боль? Да и не почувствовал бы он ее, будь даже рука сломана, поскольку нет обезболивающего лучше, чем джин.

Но рука не была сломана. На ней не было гипсовой повязки, тем не менее, боль была привычной. Он не помнил, чтобы ломал руку, и все же…

Рука дрожала так сильно, что ему с трудом удалось поднести стакан к губам. Джин пролился в горло, и ничего не произошло. Как это, однако, символично! Все и везде вдруг пошло не так. Настолько не так, что даже это магическое пойло перестало действовать. Генерал Байэдж, угрюмая старая сука, была в климактерическом периоде, да и раньше его не любила. Кроме того, вылетать было уже поздно. Никогда еще прежде не было так поздно что-либо предпринимать. Что-то случилось. Что-то плохое, очень плохое, что до поры до времени случалось только с другими…

Он снова выглянул в окно. Над уходящим вдаль, подобно стреле, взлетным полем замелькали серебристые иглы — это начали заходить на посадку вакуумные истребители.

Бросив стакан, он выскочил за дверь. Рокочущий звук заполнил уши, и он, задрав голову, увидел прямо над собой несколько стремительно снижавшихся истребителей. Казалось, они пикировали прямо на него, но он знал, что это иллюзия, и со всех ног понесся к месту посадки. Миновал обходную дорожку, где пятки утопали в плавящемся асфальте, и ноги приходилось выдирать из него, словно из болота, и побежал по взлетному полю.

Густой дым валил из сопел первого приземлившегося истребителя, корпус которого вблизи уже не казался серебристым, поскольку был покрыт слоем копоти.

— Эй, друг! — едва переведя дух, окликнул он выбиравшегося из кабины пилота, — Из какой части?

— Девятый батальон Ваака, — хрипло отозвался тот и, содрав с головы гермошлем, швырнул его на бетонные плиты. — Шестая авиагруппа, Молотоголовые.

— Разведка? — он чувствовал, что снедавшее его беспокойство вот-вот выльется в какую-нибудь дикую выходку, и сцепил зубы. Не хватало еще учинить скандал из-за какого-нибудь пустяка, вроде халатного отношения к казенному имуществу.

Пилот перестал расстегивать видавший виды комбинезон и сообщил:

— Нет, это группа, штурмовавшая Беринге Гейт. — Он стоптал свой комбинезон и оставил его на краю кабины.

— Все ребята из твоего звена?

— Держи карман! — огрызнулся пилот, яростно скаля зубы. — Это все, что осталось от эскадрильи!

Он неуклюже спустился на бетонные плиты и начал топать затекшими ногами, чтобы восстановить кровообращение.

— Эти гады распылили вокруг базы какую-то жидкую дрянь. А когда мы подошли ближе, то обнаружили в ней песок, камешки и прочую гадость. Не больше двух сантиметров в диаметре, но нам хватило. Когда мы с ходу вошли в это облако… От моего звена только уши остались!

— А другие?

— Это все, кто уцелел, — пилот махнул рукой в сторону садящихся истребителей. — Машины выходили из строя одна за другой. Но хуже всего, что мы даже удрать не могли! У них была эта сволочная сеть, ну та, что твердеет в вакууме, ты знаешь. Они выпустили ее, и мы увязли, как мухи в паутине. Долбаные ксеносы!

— Они захватили кого-то из наших?

— Всех, кто не застрелился, — проворчал пилот, отворачиваясь.

Приземлившись, его товарищи один за другим выкарабкивались из побитых и исковерканных машин. Затем над полем раскрылись два парашюта — пилоты вынуждены были бросить сильно поврежденные истребители, посадить которые не было никакой возможности.

Есть попавшие в плен. Те, кто не успел застрелиться, попал в плен к поганым ксеносам. Которые не будут нападать на нас, не будут стрелять, а используют что-то вроде сети, клея или магнитов. Они будут ловить нас, как мух в паутину…

Он напрасно вертел головой в поисках ее истребителя. Его не было. Она не вернулась. И она была не из тех, кто пускает пулю, предназначенную для ксеносов, себе в висок.

Нет, он не видел ее среди вернувшихся. Зато ему довелось видеть то, что делали ксеносы с пленниками. На захваченных станциях он видел выпотрошенные трупы товарищей, насаженные на рамы с металлическими штырями. И не дай ему Бог увидеть это вновь…

Знойную тишину, казавшуюся особенно глубокой после рева заходящих на посадку истребителей, разорвал металлический голос, призывавший в связи со внезапно изменившейся обстановкой всех находящихся поблизости пилотов срочно приготовить свои машины ко внеочередному вылету.

Он слышал приказ, но суть сказанного диспетчером не доходила до него. Потерянный, оглохший и ослепший от горя, он шел от одного истребителя к другому, надеясь на чудо, но ее не было ни на одной из вернувшихся машин. Не было, да и не могло быть…

— Проклятые ублюдки! — прошептал он, когда до него, наконец, дошло, что она не вернется никогда.

А потом над взлетным полем завыла сирена.

 

10

— Лей!

Камера была залита светом. Правая рука болела, а одежда насквозь промокла от пота. Герцог потряс головой, пытаясь избавиться от шума в ушах.

— Пошли! — голос надзирательницы был грубым и требовательным, как звонок будильника. Повинуясь ему, Герцог проковылял к выходу из камеры.

Надзирательница вывела Лакки из камеры, придерживая за плечо. Одарила Герцога недовольным взглядом и ворчливо сообщила:

— Выход свободен, пошевеливайся.

Он осторожно вышел в коридор. Лампочка на ошейнике не загорелась, трезвона не было. Он подошел к надзирательнице и подхватил Лакки под другую руку.

— Спасибо, — уже более дружелюбным тоном произнесла женщина. — Я сегодня работаю одна.

— Что за шум был?

— Он испугал вас?

Герцог кивнул.

— Учебная тревога, — объяснила она. — Проводится согласно требованиям, разработанным для пассажирских кораблей.

— И всего делов-то? — Герцог вздохнул с облегчением.

— А вы чего ожидали, юноша?

— Не знаю, — признался он и, слабо усмехнувшись, предположил: — Пираты, космические монстры, ожившие мертвецы?..

 

11

Пассажиры плотным потоком двигались по коридору «Хергест Риджа». Роз шагала им навстречу и, хотя старалась держаться поближе к стене, на нее ворчали и посматривали с нескрываемым раздражением. В ответ она тоже бросала сердитые взгляды, ругалась и даже толкалась, пока не добралась до знакомой двери. Нажала на кнопку звонка раз, другой и, не получив ответа, начала трезвонить не переставая.

Похоже, дверь не собирались открывать или в каюте попросту никого уже не было. Роз приложила ухо к двери, но естественно не услышала ничего, кроме шума обтекающей ее толпы пассажиров. Тогда она принялась дергать дверную ручку, громко окликая владельца каюты:

— Винтерс! Винтерс, ты там? Отзовись!

Она снова прислушалась. Ничего. И невозможно понять, заперта дверь изнутри или снаружи. Роз снова принялась дергать ручку и нажимать кнопку звонка, требуя Винтерса отозваться.

Затем, устав от бесполезных усилий, оглянулась по сторонам, соображая кого бы можно было позвать на подмогу, и обнаружила неподалеку человека в форме, объяснявшего что-то взволнованным пассажирам. Роз окликнула его и стала махать поднятой рукой, пытаясь привлечь к себе внимание. Через некоторое время ей это удалось, и мужчина, придав лицу суровое выражение, двинулся к ней через заполненный людьми коридор.

— Почему, вместо того, чтобы помочь этим людям, вы отрываете от дела меня? — недовольно поинтересовался он, введенный, видимо, в заблуждение выданной Роз униформой. Пригляделся к ней, и на губах его появилась улыбка узнавания, — О, это вы! Чем могу быть полезен?

— Привет, Питер! — она улыбнулась ему в ответ, — Я пытаюсь добраться до одного моего приятеля. С «Удачи». Помнишь Винтерса?

— Гигантский парень? Наверное, он уже у эвакуационного выхода, — Чиба взял ее под руку. — Тебе тоже нужно идти.

— Ты не понимаешь, — остановила его Роз. — Винтерс немного не в себе. Он, как бы это сказать… умственно отсталый. Боюсь, сирена плохо на него подействовала, и он ударился в панику.

— Думаешь, он все еще там? — Чиба кивнул на дверь каюты.

— Похоже на то.

Чиба принялся колотить в дверь.

— Бесполезно, я уже пыталась стучать. Вот если бы мы смогли найти запасной ключ…

— Н-да… — задумчиво пробормотал Чиба. Подмигнул молодой женщине и извлек из кармана пластиковую карточку. — «Мастер-ключ»!

Просунул ее между дверью и косяком, вновь подмигнул Роз и распахнул перед ней дверь.

Молодая женщина прошла в каюту и после недолгих поисков обнаружила Винтерса, забившегося в самый дальний угол.

— Все в порядке, — постаралась она успокоить его, ласково гладя по плечу. — Пойдем отсюда.

Трясущийся гигант отчаянно замотал головой и с трудом выдавил из себя:

— Нет-нет, мистер Герцог опять собирается взорвать корабль!

— Ты ошибаешься, это всего лишь учебная тревога, — промолвил Чиба, присоединяясь к Роз. — Она проводится для того, чтобы пассажиры знали, куда им бежать в случае опасности.

Винтерс внимательно посмотрел на Чибу:

— Ты не дуришь меня?

— Ну что ты! Это чистая правда! — заверил его Чиба. — Такие учения проводятся каждую стандартную неделю полета.

Глаза гиганта недоверчиво сузились:

— Откуда я могу знать, что нас снова не преследует Юэ-Шень?

— Винтерс! — укоризненно прервала его Роз. — Ну, как ты можешь? Стыдись.

— Никаких причин для беспокойства, — продолжал увещевать большого младенца Питер Чиба. Подойдя к Винтерсу, он присел рядом с ним на корточки. — Ты беспокоишься из-за меня, не так ли?

— Мистер Ли тоже был из ори, — не слишком вразумительно сообщил Винтерс. — И все же они убили его.

— Поэтому ты считаешь, что я связан с Юэ-Шень и хочу убить тебя?

Винтерс удрученно кивнул.

— Нет, приятель, тут ты ошибся, — мягко проговорил Чиба. — Ну, посуди сам, зачем бы я тогда стал ждать так долго? Почему сразу не убил тебя на «Ангельской Удаче»? Сделав это, я мог бы доложить, что на борту не было уцелевших, и получить положенный процент от стоимости звездолета и находящегося на нем груза. И если уж я не сделал этого тогда, зачем бы мне желать тебе зла сейчас?

Винтерс неопределенно пожал плечами.

— Ну ладно, будем считать, что с этим разобрались. Что еще тебя пугает?

— Шум, — ответил тот, хныкая.

— Хм… Ну, честно говоря, сирена мне тоже действует на нервы, — признался Чиба. — Поэтому я и прошу тебя пойти с нами. Вместе, знаешь ли, бояться значительно веселее.

На широком лице Винтерса внезапно расцвела улыбка.

— А ведь ты прав. Я как-то совсем об этом забыл, — застенчиво произнес он. — Медведь всегда говорил мне, что если в одном месте собрались два испуганных человека, то вдвоем они становятся храбрее.

— Совершенно согласен. Пошли, — Чиба встал и протянул перепуганному гиганту руку.

Уцепившись за нее, Винтерс тоже поднялся на ноги.

— Пошли, Роз, — позвал Чиба молодую женщину.

— Спасибо тебе, — Роз тепло улыбнулась ему.

Подтолкнув Винтерса вперед, Чиба легонько обнял ее за плечи, и они все вместе вышли из каюты в центральный коридор звездолета. Прикосновение его было ласковым и утешающим.

 

12

В отсеке арколианцев царило столпотворение. Звук сирены породил жуткую неразбериху и дикое смешение запахов, выбив инопланетян из колеи. Редбатлер, опрокинувшись на спину в одной из примыкающих к гостиной комнат, принялся каркать, монотонно дергая в такт воплям головой и ногами. Киллерджо ходил по комнате кругами, роняя все, что оказывалось у него на пути. Либренд забился в свободный угол и окаменел. Лэсалейн барабанил по двери кулаками, а Мистербоб бесцельно бродил по гостиной. Натыкался на стены, отскакивал и снова пускался в путь, словно заводная игрушка.

— Действительно, — монотонно твердил он. — Действительно, действительно, действительно…

В центре всего этого хаоса был Ревел Тесла, бегавший от одного арколианца к другому, тщетно стараясь успокоить их и привести в чувства.

— Все в порядке! Нет никаких причин для паники! Это обычная корабельная сирена, — втолковывал он Киллерджо, когда тот сталкивался с ним, то ли не видя, то ли не желая видеть преграждавшего ему путь лейтенанта.

— Это всего лишь учебная тревога! С нами ничего не случилось, у вас нет поводов для волнения! — убеждал он Мистербоба. — Вам следует сохранять спокойствие и никуда не надо бежать. В случае опасности этот отсек обеспечен…

Однако Мистербоб не слышал его. Натыкаясь в очередной раз на стену, он упорно твердил:

— Действительно, действительно, действительно…

— Все в порядке! — кричал Тесла бьющемуся о дверь Лэсалейну. — Дверь нарочно закрыли, чтобы вас не тревожить. Учебная тревога скоро закончится…

Призывы и увещевания не приносили ни малейшей пользы, и Тесла решил сменить тактику. Взяв руки Лэсалейна в свои, лейтенант постарался помешать ему биться о дверь и, похоже, это было единственное, в чем он преуспел, поскольку, во-первых, не понимал причины волнения своих подопечных, а во-вторых, сам чувствовал себя на редкость паршиво. С каждой минутой ему становилось все труднее дышать — арколианцы издавали специфический запах, тяжелый и маслянистый, ассоциировавшийся почему-то у Теслы с запахом ржавого железа и какой-то адской смеси кислот. Хотя, с другой стороны, ничего удивительного в этом не было — арколианцам, с их хитиновыми телами, едкие жидкости могли представляться страшной напастью. Так что налицо обратная связь: опасность — кислоты — ржавчина — по-своему убедительный, хотя и непривычный образный ряд. А в том, что инопланетяне смертельно напуганы, у Теслы не было ни малейших сомнений.

Новая волна звука и запахов захлестнула его. Сирена взвыла с новой силой, и запахи были ей подстать — столь резкие и неприятные, что болью отозвались у лейтенанта в животе. Он судорожно вцепился в спинку стула, заставляя себя дышать глубже, закрыл глаза и почти перестал сознавать, что происходит вокруг. К горлу подкатил комок, и он заскрипел зубами, приказывая себе не думать о запахах и с величайшим трудом преодолевая позывы к рвоте.

Выворачивающая наизнанку вонь усилилась, а потом вдруг резко пошла на убыль. Тесла перевел дух и понял, что у вони был совершенно определенный ритм. Волна запахов поднималась сразу же вслед за воем сирены и опадала, когда затихал надрывающий душу звук.

Тесла быстро пересек гостиную, стараясь не наткнуться на испуганных арколианцев. Подошел к декоративному камину и, приподнявшись на цыпочки, потянул на себя следящую камеру, снабженную системой экстренной связи с центральным корабельным компьютером. Укрепленная на подвижном кронштейне камера опустилась, и лейтенант, откинув боковую панель, на которой размещалась клавиатура, набрал код вызова. Крохотный экран ожил, и на нем вспыхнула надпись:

УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА. СВЯЗЬ С ОТСЕКАМИ ВРЕМЕННО ПРЕКРАЩЕНА.

Пальцы Теслы запорхали над клавишами, выстукивая:

ПРОШУ ЭКСТРЕННОЙ СВЯЗИ.

Экран на мгновенье очистился, а затем на нем вспыхнула та же самая надпись:

НА ВРЕМЯ УЧЕБНОЙ ТРЕВОГИ СВЯЗЬ С ОТСЕКАМИ ПРЕКРАЩЕНА.

Лейтенант задумался, потом нажал на красную кнопку аварийной связи. Экран очистился, и он, введя личный код, послал запрос:

СРОЧНО ОТМЕНИТЬ РЕЖИМ ТРЕВОГИ В ДИПЛОМАТИЧЕСКОМ ОТСЕКЕ. ОСНОВАНИЯ — ОПАСНОСТЬ ДЛЯ АРКОЛИАНСКОГО ПОСОЛЬСТВА.

УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА. ЗАПРОС НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПРИНЯТ.

НЕШТАТНАЯ СИТУАЦИЯ. ТРЕБУЮ ВВЕДЕНИЯ РЕЖИМА НОРМАЛЬНОГО ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ.

НЕВОЗМОЖНО ВЫПОЛНИТЬ ТРЕБОВАНИЕ. НЕТ ДАННЫХ ОБ ОПАСНОСТИ ДЛЯ ЖИЗНИ ИЛИ ЗДОРОВЬЯ ЛЮДЕЙ.

— Чертов набор шестеренок! — Тесла вполголоса выругался. — Хотел бы я знать, почему операторы так слепо ему доверяют?

АВАРИЙНАЯ СИТУАЦИЯ. МЭЙ ДЭЙ. ВВЕДИТЕ РЕЖИМ НОРМАЛЬНОГО ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ, ЧЕРТОВЫ ПРИДУРКИ!

НЕТ ИНФОРМАЦИИ ОБ АВАРИЙНОЙ ОБСТАНОВКЕ. ОШИБКА. ОШИБКА. ОШИБКА. ОШИБКА…

Изрыгая проклятия, Тесла нажал на кнопку автономного функционирования отсека.

Экран потемнел.

— Ага! — он радостно потер ладони, и тут высветилась окончательно доконавшая его надпись:

НЕТ ОСНОВАНИЙ ДЛЯ ПЕРЕВОДА ОТСЕКА В РЕЖИМ АВТОНОМНОГО ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ.

— Ну, погоди же ты у меня! — прохрипел Тесла. Запустив руку в нутро универсального якобы устройства связи, он нащупал и с наслаждением сковырнул контрольную пломбу. Несъемный, пальчиковый предохранитель хрустнул под его пальцами, и он широко улыбнулся — ему таки удалось отключить эту проклятую сирену!

Сводящий с ума вой прекратился, и бессмысленные движения арколианцев замедлились, словно у них сели аккумуляторы. Непереносимая вонь сменилась запахом гниения, влажной прелой земли…

Карканье Редбатлера стало тише, а затем и вовсе смолкло.

Тесла мог слышать отдаленные звуки сирены, доносящиеся из соседних отсеков, но звук был слабым, и арколианцы начали успокаиваться.

Лэсалейн, вместо того, чтобы биться о дверь всем телом или стучать по ней кулаками, попытался, наконец, повернуть ручку:

— Какой же я глупый, — произнес он. — Пытаюсь ломать, когда можно использовать выключатель.

Несколько мгновений он крутил ручку, но дверь не открывалась.

— О нет, теперь нам придется подождать, — остановил его Тесла, вытирая выступивший на лбу пот. — После того как я сломал предохранитель системы слежения, сработал замок, и открыть его можно только снаружи. В случае аварии этот отсек изолируется от других и переходит в режим автономного функционирования. Он снабжен слабеньким двигателем и собственной навигационной системой.

— Примите мои извинения, Ревелтесла, — пророкотал Мистербоб. — Наше поведение в данной ситуации не… типично для арколианцев.

Лейтенант тяжело опустился в ближайшее кресло и вежливо ответил:

— Не беспокойтесь, это проклятая сирена могла свести с ума кого угодно.

— О нет! Нет, — возразил Киллерджо, неуклюже приближаясь к Тесле и Мистербобу. — Возможно, у нас была манифестация страха, но это был не всецело страх. Это было больше похоже на реакцию хитиновых.

Если бы еще понять, о чем это он, было бы совсем хорошо, подумал Тесла и глубокомысленно кивнул.

— Вы не совсем правы, Киллерджо. Разумные А-формы не имеют понятия о реакциях хитиновых, — не согласился с соплеменником Мистербоб. — Лэсалейн, каково ваше мнение по этому поводу?

— Прерывистые вибрации определенной силы являются причиной резонансов внутри хитина. Резонансы создают непроизвольные колебания в хитиновых остовах.

— Рефлекторные? — спросил Тесла, честно пытаясь уловить, о чем идет речь. Запахи в комнате непрерывно менялись, но теперь он уже не реагировал на это так остро.

— Беспорядочные колебания, — ответил Лэсалейн. — Непроизвольно беспорядочные.

— Нечто вроде судорог?

Помещение наполнили новые запахи.

— Действительно, — подтвердил Мистербоб.

— Судороги нервных пучков, соединенные со страхом от хитиновой реакции, — совершенно уже косноязычно заключил Лэсалейн.

— Значит, я был прав, когда решил, что вы перепугались до умопомрачения, — пробормотал Тесла, понявший половину из сказанного арколианцами.

Трое инопланетян на мгновение застыли, а затем медленно повернули головы, чтобы взглянуть на лейтенанта.

— Вы сумели ощутить наше чувство страха? — спросил Киллерджо.

— Да, — ответил Тесла, подумав, что не надо ему было соваться со своими замечаниями. — Это был тяжелый, неприятный запах… — он покрутил пальцами, не в силах подобрать подходящие слова, чтобы описать поразившую его вонь. — Коррозия, ржавчина, гниение…

— Похоже, — проворчал Мистербоб.

— Хорошо! — проквакал Киллерджо и с чувством добавил: — Очень хорошо!

— Очаровательно! — расхаживая по гостиной, воскликнул Лэсалейн. — Бессознательные проявления точно передают внезапно всплывающие значения разумных А-форм.

— Коррозия, — задумчиво повторил Киллерджо. — Абстрактное чувство страха правильно понимается и интерпретируется.

— В самом деле. Возможность для феромонных взаимодействий с разумными превышает явные эмоциональные манипуляции.

«О Господи, я совершенно перестаю понимать, о чем это они!» — с тоской подумал Тесла.

Запах в помещении опять изменился, когда трое арколианцев принялись увлеченно обсуждать возникшую у них идею, взмахивая время от времени своими чудовищными руками. Так, по мнению Теслы, могло бы пахнуть, если бы в бодрящую послегрозовую свежесть добавить чуточку лимонного аромата.

Стало быть, все в порядке. Что бы там арколианцы ни обсуждали, шок от сирены уже прошел, и пострадавшие отделались легким испугом.

 

13

Сигнал тревоги прекратился. Сотня людей собралась у одного из эвакуационных выходов, возбужденно обсуждая происшедшее. Относительная тишина наступила, лишь когда Питер Чиба обратился к ним через систему всеобщего оповещения и попросил выслушать его.

— Уважаемые дамы и господа, — начал он, — позвольте, прежде всего, поблагодарить вас за сотрудничество. Мне редко приходилось наблюдать столь достойное и дисциплинированное поведение пассажиров во время учебной тревоги. — Он подмигнул Винтерсу и Роз. — Вы вели себя на редкость собранно, и благодаря этому все мы были избавлены от неприятных сюрпризов, которыми чреваты подобные мероприятия. Если бы и в самом деле возникла необходимость в эвакуации, нам пришлось бы пройти через этот шлюз в катапультируемый отсек, снабженный всем необходимым для жизни. Нужды в этом, к счастью, нет и, надеюсь, до конца рейса не будет.

Пассажиры одобрительно загудели.

— Тем не менее, в мои обязанности входит сообщить вам некоторые необходимые сведения о спасательных или, как их еще называют, эвакуационных модулях, в которые нам нынче не удалось попасть. Они снабжены SOS-маяками и рассчитаны на то, чтобы вместить всех пассажиров лайнера и обеспечивать их жизнедеятельность в течение двадцати одного дня. За это время, как вы понимаете, можно спасти пассажиров десяти потерпевших крушение кораблей. Раздался смех, а кое-кто даже захлопал в ладоши.

— Я рад, что вы отнеслись с пониманием к этому мероприятию, которое, поверьте, необходимо, но не доставляет ни малейшего удовольствия ни мне, ни остальным членам экипажа лайнера. Еще раз благодарю вас…

— А что вы скажете по поводу пиратов? — спросил кто-то из толпы пассажиров.

— Мы находимся в пределах обжитого космоса, и, полагаю, у нас нет оснований опасаться пиратов, — доверительно сообщил Чиба. — Однако должен вас уверить, что грабители, совершающие изредка налеты на пассажирские корабли, не так страшны, как о них толкуют. Их интересуют деньги, они могут позариться на ваши меха и драгоценности, но кровь предпочитают не проливать.

На этот раз ни смеха, ни аплодисментов не было.

— Есть еще вопросы?

— Когда будет следующая учебная тревога?

— В этом рейсе мы вас больше не потревожим. До Консула Пять осталось совсем немного. — Чиба прижал микродинамик к уху, уловив вызов из ходовой рубки. — Если вопросов больше нет, вы можете вернуться к своим делам и развлечениям. Благодарю вас за внимание.

Пассажиры начали медленно расходиться, кто — посмеиваясь, кто поругивая перестраховщиков, невесть для чего выдумавших эти учебные тревоги. Винтерс двинулся было за ними, но Роз с Питером настояли на том, чтобы он не торопился и не лез в возбужденную толпу.

К тому времени, как зал перед эвакуационным выходом опустел, старший спасатель успел переговорить с рубкой и сделать кое-какие подсчеты, результаты которых полностью его удовлетворили.

— Неплохо, — пробормотал он, и пояснил Винтерсу и Роз: — Программа общей эвакуации выполнена успешно на восемьдесят семь процентов.

— Звучит не слишком-то впечатляюще.

— Результат был бы лучше, но у арколианцев возникли проблемы, стоившие нам десяти процентов. Еще три процента приходятся на тех, кто плелся, как черепаха, или заплутал. Такое случается сплошь и рядом.

Они не спеша двинулись к выходу из зала, болтая о чем-то незначительном. Винтерс поблагодарил Чиба за помощь, они обменялись рукопожатиями и уже совершенно непринужденно начали рассказывать друг другу всевозможные случаи из собственной жизни, воспоминания о которых были навеяны учебной тревогой.

Так, за разговором, они незаметно добрались до каюты Винтерса. Он еще раз потряс руку Чибе, чмокнул Роз в щеку, а затем набрал код замка и скрылся в каюте.

— Я тоже хочу поблагодарить тебя за помощь. Не знаю, что бы я без тебя делала, — сказала Роз, когда они остались одни.

— Без проблем, — ответил Чиба. — Мне не раз доводилось иметь дело с людьми, у которых были такие же трудности.

— Ему было полезно поговорить с тобой. Правда-правда, у него даже лицо стало каким-то другим.

— Да брось ты, ни о чем особенном мы не говорили. Обычная трепотня… — смущенно буркнул Чиба.

— Для тебя, может, и обычная, но Винтерс… Он ведь наемник. И, по-моему, всю жизнь имел дело с людьми, которые восхищались только жестокостью и насилием.

— Жаль. Такие, как он, очень впечатлительны и легко поддаются чужому влиянию.

— Вот именно. Если бы он попал в другую компанию, то стал бы хорошим… ну, то есть нормальным парнем. А так для него хулиганство норма. Поэтому-то он и не хотел выходить из каюты. Сирена его до смерти испугала, но еще больше он боялся показать свой страх незнакомым людям. Боялся их осуждения. И тут ты вдруг показал ему, что ничего позорного в его страхе нет. Что испугаться может каждый, а дрожать, запершись в своей комнате — не лучший способ борьбы со страхом.

— Ты говоришь так, будто бы ты… — Чиба прокашлялся. — Будто ты его сестра.

— Нет, не сестра. Но все же спасибо тебе. Я рада, что ты оказался поблизости, когда я ломилась в его дверь, Питер. Кстати, Винтерс восхищался тобой с первой же встречи.

— Ты имеешь в виду тот момент, когда он увидел меня на вашем корабле? — Чиба зябко передернул плечами и сунул руки в карманы.

— Да. Ты и твой напарник пришли без оружия. И Винтерс считает, что только очень храбрые люди могут поступить таким образом.

— Чушь, не такие уж мы храбрецы, — проворчал явно польщенный Чиба. — Интересно, что скажет по этому поводу Зак, когда узнает.

Роз остановилась у двери отведенной ей каюты, мешкая набрать код.

Ну, ладно, — сказала она, после непродолжительного и неловкого молчания, — вот мы и пришли. Еще раз спасибо за помощь.

Чиба кашлянул, взглянул на часы и, не глядя на Роз, пробормотал:

— Послушай, тут такое дело… Мне сейчас надо доложиться начальству, а потом… Может, мы сходим куда-нибудь вместе? Посидим, выпьем чего-нибудь?

Молодая женщина подняла на него глаза, и он окончательно смешался.

— Но, если тебе больше нравится кто-то из ребят с вашего судна, я, конечно, сразу удаляюсь…

— Нет, — быстро ответила она. — Я с удовольствием пойду с тобой, Питер. И я совсем не хочу, чтобы ты удалялся.

— Вот и отлично! — улыбнулся он и, подождав, пока за ней закроется дверь, быстро зашагал по коридору.

А Ола Розалинда Кейн подумала, что он отличный парень. Смелый, чуткий и ничуть не самонадеянный. Вежливый, и язык у него подвешен как надо. И, главное, он умеет жить, никого ради этого не убивая.

 

14

Запершись в своей каюте, Вонн изучал спроецированную на стену схему устройства пистолета Ксегга. И саму схему, и детали, из которых предстояло собрать оружие, принес ему Бэчман. В собранном виде пистолет Ксегга напоминал убогую железную коробку с коротким дулом и рукоятью — этакая пародия на настоящее: красивое, удобное, изящное и ухватистое оружие. Вонн заворочался в кресле, хмуря брови и напряженно соображая, в какой последовательности следует соединять разложенные перед ним детали.

Нет, ему определенно не нравилось оружие, которым снабдил их Бэчман. Он предпочитал обычное, табельное вооружение: бластеры, огнеметы, автоматы, ну, на худой конец, пистолеты, но не самоделки, имевшие скверную особенность взрываться в руках у стрелка. Единственным несомненным достоинством этих самопалов было то, что собирались они из кучки безобидных на вид предметов, выглядевших как ручки, фломастеры, карманные фонарики, зажигалки… Специалистов, впрочем, детские хитрости эти не ввели бы в заблуждение, но Бэчману все же удалось каким-то образом протащить их на корабль. И, в чем он, безусловно, прав, так это в том, что профессионал наделает шороху и с такой вот пукалкой в руках.

Стрельба, согласно плану, должна была начаться, когда «Хергест Ридж» войдет в систему Консула, где его поджидала группа боевиков из фракции противников подписания мира с арколианцами. Командиры нескольких космических кораблей, блокирующих вход в систему, должны были предъявить капитану лайнера некий ультиматум, касающийся находящегося на борту «Риджа» дипломатического посольства.

Пока Маргарет О'Хирн будет вести переговоры с предводителем боевиков, Вонн, Хеггис и Стьюбинг соберутся у кормового шлюза, взломают его и оружием проложат себе путь к корабельным двигателям. Вонн, услышав об этом, тотчас же заявил, что из этой затеи ничего не выйдет. Откуда у фракционеров возьмутся звездолеты, способные преградить путь «Хергест Риджу»? Настоящих пиратов, владеющих мощными, хорошо вооруженными кораблями, в этой части галактики, как общеизвестно, нет, и только сумасшедшие рискнут приблизиться к «Риджу» с недобрыми намерениями на обычных торговых суденышках. И лишь самоубийцы отважатся напасть на него. Потому что пассажирский-то он пассажирский, однако, не стоит забывать…

Бэчман смерил наемника выразительным взглядом и сухо произнес:

— Я не спрашиваю вашего мнения по поводу этого плана. Ваша задача — обездвижить «Хергест Ридж» и максимально затруднить работу его экипажа. Прокладывая себе дорогу к двигателям корабля, вы должны поднять как можно больше шума. Это заставит О'Хирн отправить часть людей на перехват вашей группы, ослабив таким образом охрану арколианских дипломатов.

И вот тогда-то настанет время главного удара, который нанесет группа Бэчмана. Надев специальные маски для защиты от арколианских феромонов, он и его люди ворвутся в отведенный ксеносам отсек и отсоединят его от корабля. А в космосе их вместе с арколианцами возьмет на борт один из кораблей боевиков.

Теперь задуманное Бэчманом уже не казалось Вонну ни бредовым, ни совсем уж неосуществимым. Зато возник жизненно важный вопрос, который он немедленно и задал:

— А что будет с нами?

— Вы должны добраться до двигателей, — холодно ответил Бэчман. — И вывести их из строя, чтобы «Хергест Ридж» не смог преследовать корабли боевиков. Это в ваших же интересах, потому что, выполнив задание, вы перейдете в ближайший к двигателям отсек, снабженный автономным жизнеобеспечением, и тоже отстрелитесь от лайнера. Там есть соответствующие этим требованиям отделяемые отсеки, взгляните на план «Риджа». Затем вас подберет ближайший корабль боевиков и, сами понимаете, жизни ваши будут зависеть от того, сумеет ли «Ридж» воспользоваться своими двигателями, чтобы нырнуть вслед за нами в субпространство, или нет.

«Этого-то я и боялся, — подумал Вонн. — Этот тип говорит, что нас подберут, но что помешает ему забыть о нашем существовании, как только мы сделаем свое дело? И я почему-то уверен, что именно так он и поступит. Слыхал я о таких трюках, и не раз».

Но вслух он этого, разумеется, не сказал, а деловым тоном спросил:

— Что нам делать с пассажирами и командой «Риджа»?

— Убить, если они будут стоять между вами и двигательным отсеком. Если нет — пусть живут, лишние жертвы нам не нужны.

Вонн вогнал патрон в ствол собранного оружия и поморщился. Ему не понравился возникший при этом звук. Ему не нравился план Бэчмана, хотя он должен был признать, что тот вполне осуществим. Если им удастся отключить двигатели «Хергест Риджа», это повлечет за собой отключение силового поля и орудий, которыми звездолет, даром, что относится к классу пассажирских лайнеров, снабжен в изобилии. Вместе с ними выйдет из строя и главная система жизнеобеспечения судна. «Хергест Ридж» станет уязвим для любого крохотного суденышка, снабженного самым примитивным вооружением. Кроме того, у экипажа и пассажиров могут возникнуть и другие проблемы, например, с дублирующими системами жизнеобеспечения. Ведь когда начнется стрельба, какая-нибудь из них наверняка пострадает — лайнеры, к ней, что ни говори, не приспособлены, сколько бы орудий на них ни навесили…

Было время, когда все эти соображения ничуть не обеспокоили бы Воина. Были даже времена, когда перспектива такой работы забавляла его и доставляла удовольствие. Он участвовал в операциях и похлеще, и не раз бывал на волосок от смерти, но никогда это не производило на него такого впечатления, как во время похищения фиалов сущностей и погони за ними «Роко Мари». Никогда прежде он не испытывал такого потрясения, как в тот миг, когда сжимал в объятиях холодеющее тело Андерса. Даже сейчас ему стоило лишь прикрыть глаза, он словно наяву ощутил запах кровавой рвоты, как будто вновь оказался в том проклятом холле «Ангельской Удачи», где погиб его брат.

Вздрогнув, он поспешно открыл глаза, надеясь прогнать кошмарные воспоминания, но это не помогло. Перед внутренним взором его все равно стоял умирающий Андерс и, похоже, так просто от этих навязчивых видений ему было не отделаться. Но и жить с ними больше было невмоготу.

«Ну, хорошо, — сказал он сам себе, — давай разберемся, в чем тут дело. Быть может, если я сумею понять, почему гибель брата не дает мне покоя, этот кошмар перестанет повторяться?»

Вонн закрыл глаза и мысленно вернулся в холл «Ангельской Удачи» в тот самый момент, когда прозвучали роковые выстрелы парня из Юэ-Шень.

— Мне плохо… — произнес Андерс, приваливаясь к стене, и начал сползать на пол. На стене остался отчетливый кровавый след.

Вонн издал вопль отчаяния и ярости. Кто-то, кажется Винтерс, толкнул его на пол и навалился сверху. Стряхнув его с себя, Вонн вскочил на ноги и бросился к Андерсу. Перед глазами у него все еще стоял Медведь, у которого выстрелом развалило череп, и он не мог допустить, чтобы такая же участь постигла еще одного наемника, которого Вонн называл братом.

— Андерс, Андерс!.. — он добежал до брата и замер, глядя в его стекленеющие глаза и уже понимая, что ничем не может ему помочь. Да, именно так все и было. Но он не должен хотя бы в своем видении позволить Андерсу умереть у него на руках! Крепко зажмурившись, Вонн попытался представить, Как разворачивались бы события, если бы брат остался жив. Вот Андерс открывает глаза… Движения Винтерса и Мэя замедляются, словно они преодолевают невидимую преграду, как будто движутся в воде… «Господи, зачем мне все это?..» — подумал Вонн, и тут в голове у него прозвучал голос Андерса:

— Никогда бы не подумал, что ты способен на такое.

— Что за чертовщина? — Вонн склонился над Андерсом. Без сомнения, это был его голос, но он ничего не говорил, и губы мертвеца были плотно сжаты.

— Подними меня, — попросил голос.

Вонн вздрогнул и хотел отшатнуться, но что-то удержало его.

— Сделай это, Вонн. Нам надо поговорить. Не обо мне — нам ни дано изменять прошлое, как бы мы этого не хотели. Но я должен сказать тебе пару слов о тебе самом.

— Говори, — произнес Вонн изменившимся голосом, плохо понимая, сон это или явь.

«Вонн, ублюдок, немедленно подними меня!» Вонн обхватил брата за плечи и вновь ему показалось, что движения его были неестественно медленными. На лице Андерса появился предсмертный румянец, и теперь он уже произнес совершенно отчетливо, явственно шевеля губами:

— Вонн… Обещай мне… Не так глупо…

«Что обещать? Что не так глупо? Чего ты от меня ждешь?» — хотел крикнуть Вонн, но не успел. Кровь хлынула изо рта Андерса, глаза закрылись, а тело обмякло и сделалось вдруг неправдоподобно тяжелым.

Винтерс все еще что-то кричал, выдергивал гранаты из-за пояса и швырял их в погибших охранников. Мэй бросился на него и ударил головой о стену, требуя, чтобы тот немедленно остановился и прекратил истерику.

Вонн обхватил Андерса двумя руками, не позволяя ему осесть на пол.

— Нет! Не уходи, брат! Не надо!..

Глаза мертвеца внезапно открылись, и он прошептал:

— Не называй меня братом, ублюдок!

— За что? Почему ты назвал меня так, брат? — Вонн все еще поддерживал тело Андерса, но, похоже, нужды в этом уже не было. — Так ты жив?

Андерс взглянул на свою изрешеченную пулями грудь.

— Забавно, правда? Но я играл по правилам, и эти пули были непременным условием игры. Не так ли? — он помолчал, прокашлялся и вытер тыльной стороной ладони сочащуюся изо рта кровь. — Рано или поздно это должно было случиться.

— Кто-то из нас сошел с ума. Надеюсь, что это ты… — растерянно пробормотал Вонн.

— Я не сумасшедший, но просто не могу умереть, настолько я разозлен тем, что ты предаешь друзей.

— Нет! — закричал Вонн. — Не тяни на меня, брат! Я никогда не предавал своих!

— Врешь! — коротко бросил Андерс. — Разве ты не нанялся к Бэчману, не доведя до конца прежнее дело? Разве мы поступали так прежде?

— При чем тут Бэчман, брат? О чем ты говоришь?

Андерс улыбнулся, и Вонн отчетливо увидел сгустки крови, застывшие между его зубами.

— Я говорю о фиалах сущности.

— Но с ними же покончено, — запротестовал Вонн. — Ты просто не знаешь, что мы угробили корабль Юэ-Шень и…

— Ты хочешь сказать, что фиалы доставлены на Консул Пять? Вспомни, ведь именно в этом была суть сделки! Ты нарушил договор.

— Нет! — Вонн отстранился от Андерса. — Эта сделка от нас не уйдет. Капитан О'Хирн — бывшая жена Мэя, она поможет ему. Нам даже не надо заметать наши следы, тянущиеся от «Гирлянды», потому что все думают, будто мы мертвы.

— Глупец! Ты забыл о задании Бэчмана? Что произойдет, если ты остановишь двигатели этого корабля и сбежишь с него? А если кому-нибудь из соратников Бэчмана придет в голову пальнуть по беззащитному лайнеру? Ты намерен урыть дело, из-за которого я погиб!

— Нет-нет, не говори так! — Вонн дружески ткнул Андерса в грудь и услышал странный глухой звук. — Мэй — парень сообразительный, он все уладит. Он может…

Андерс поднял окровавленный палец:

— Минуточку. — Он склонил голову, словно прислушиваясь к чему-то, и закивал так, будто соглашался с услышанным.

— Андерс?

— Ли хочет, чтобы я спросил у тебя кое о чем. Он спрашивает, как поживает Герцог?

— Хорошо. И он, кстати, тоже может управлять…

— Брось, Вонн! Он всего лишь торговец! — свирепо оборвал брата Андерс. — И мне совершенно плевать на то, что ты думаешь о его удачливости. А как Винтерс? И что слышно о твоей дорогой Роз?

— Роз — вне игры, — хмуро ответил Вонн.

— Они все вне игры. Ты всех их продал.

— Андерс, ты не смеешь!..

— И хуже всего, братец, — губы Андерса искривились в презрительной улыбке, — что ты предал сам себя. Ты действительно думаешь, что Бэчман подберет ваш отсек, после того как вы отстрелитесь от «Риджа»? Вспомни-ка, ведь он подставил под удар своих корешей только для того, чтобы проверить — годишься ли ты в дело. А ведь те ребята были из его постоянной команды! Так как же, думаешь, он обойдется с временными помощниками?

— Риск есть всегда, такая у нас работа. К тому же этих ребят Бэчман послал вовсе не на убой. У меня ведь не было с собой оружия…

Андерс потряс головой, и шея у него при этом потрескивала и поскрипывала, как у неисправного робота.

— Риск риску рознь, и ты это прекрасно знаешь. Соглашаясь иметь дело с нечистым на руку партнером, ты не просто рискуешь, ты подставляешься. Ну что же, на мой взгляд, ты заслужил удар в спину.

— Брось шутить, брат! Ты просто пугаешь меня!

— Ты забыл кодекс чести наемников и получишь по заслугам.

Руки Вонна сжались в кулаки, но до того, как он успел пустить их в ход, Андерс отпрянул от него и начал сползать по стене на пол.

— Нет! Только не это! — в отчаянии взвыл Вонн. Андерс взглянул ему в глаза, и Вонн, сделав чудовищное усилие, взял себя в руки.

— Я не понимаю тебя. Мы всегда говорили с тобой на одном языке. Почему же сейчас ты плетешь какую-то высокопарную чушь?

— Это не чушь, брат. Вспомни, о чем я просил тебя перед смертью. Пора завязывать, а ты, вместо этого, погружаешься все глубже и глубже. Причем на этот раз уже не в кровь, а в грязь и дерьмо, — Андерс закашлялся и с трудом выдавил из себя: — Больше мне нечего тебе сказать, брат.

— На мой взгляд, ты стал слишком большим чистоплюем.

Андерс продолжал кашлять, издавая странные, скрежещущие звуки и мучительно содрогаясь всем телом. Кровь начала сочиться из дырок в его груди, лицо помучнело. Приступ кашля прекратился так же внезапно, как и начался. И кончился он тем, что Андерс, содрогнувшись в последний раз, выплюнул что-то на ладонь и сжал в кулаке.

— Ты в порядке? — встревоженно спросил Вонн.

— Нет, — бесцветным голосом ответил Андерс. — Ведь я мертв.

Схватив руку Вонна, он вложил в нее что-то маленькое и холодное.

— Возьми на память. Быть может, хоть это заставит тебя образумиться.

Вонн сжал вещицу в кулаке, не в силах отвести глаз от Андерса, умершего на этот раз окончательно и бесповоротно. Потом поднес испачканную в крови руку к глазам и разжал кулак. Покрытый слизью и кровью, отхарканный Андерсом предмет был ему явно знаком, и, присмотревшись, он понял, что это кусочек свинца. Пуля, убившая его брата.

Рот Вонна открылся в беззвучном крике, и он закружил по комнате, с трудом проталкивая в легкие воздух…

Короткий крик, вырвавшийся из пересохшего горла наемника, заставил его вернуться к реальности. Всхлипывая и морщась, он тупо уставился на валявшийся у его ног пистолет Ксегга. Воздух в каюте казался спертым и влажным. Все еще дрожащей рукой Вонн смахнул с лица пот и задействовал систему контроля микроклимата помещения. При этом он ощутил, что пальцы его продолжают сжимать тот самый предмет, который…

Нет, этого не может быть!

Раскрыв ладонь он с облегчением увидел, что это всего лишь патрон для пистолета Ксегга. Кусочек свинца, намертво вделанный в гильзу. Крохотный кусочек, способный, однако, пробить отверстие в системе вентиляции, перебить энергокабель и убить человека….

Вонн тяжело опустился кресло, и тело его затряслось от нервного, совершенно неуместного в данных обстоятельствах смеха.

Он чувствовал себя смертельно усталым, словно только что вернулся с трудного и опасного дела. Но ведь это не так! Он всего лишь сидел в своей каюте и разговаривал с призраком из прошлого…

Странно. Он никогда не страдал ни от каких дурацких комплексов. И не знал иной усталости, кроме физической, хотя ему доводилось слышать истории о людях, которых преследовали всевозможные глюки. Истории страшные и правдивые, вызывавшие у него, тем не менее, улыбку на устах. Да и как было ему не улыбаться, если он считал их порожденными неумеренным потреблением алкоголя. Однако сейчас ему было вовсе не до смеха, потому что он-то был трезв. И не страдал от похмелья, хотя чувствовал себя паскуднее, чем после затянувшейся допоздна попойки.

 

15

Герцог протер глаза. Он читал про Эрика Диксона нескольких часов подряд, и то ли с непривычки, то ли от тусклого мерцания экрана у него разболелась голова. Но дело, право же, того стоило: он был очарован этим отчаянным парнем! Более того, он преклонялся перед ним, хотя идея поступления на военную службу и участия в военных действиях представлялась поначалу молодому торговцу дикой. Да, биография Отчаянного Эрика была удивительным чтивом, и, если все написанное соответствовало истине, порой с ним происходили совершенно удивительные вещи.

За неделю до того, как выпускники учебной базы Нарофельд должны были получить назначения в части, арколианцы предприняли атаку на П-З-А. Нападение на эту, расположенную в поясе астероидов станцию слежения землян, снабжавшую Нарофельд информацией, было успешно отбито двумя эскадрильями пилотов-курсантов, но арколианцам все же удалось разрушить часть регистрирующей и аналитической аппаратуры. Восстановить разрушения можно было единственным путем — объединив оборонительные возможности базы и станции, без чего приступать к проведению ремонтных работ не имело смысла.

Соответствующий приказ пришел на базу Нарофельд поздно вечером, в конце недели. Двадцать четыре пилота-курсанта отдыхали, а двадцать пятый — Эрик Диксон — был занят на взлетном поле текущим ремонтом своего истребителя — машины класса «Вакк». За техосмотр истребителя ему пришлось взяться во внеурочное время по личному распоряжению Дюральда Дикса — начальника учебки возмущало нахальство Диксона, но он не мог не восхищаться им как подающим надежды пилотом. К тому времени, как на базе был принят запрос на поставку аппаратуры, необходимой для возобновления работы П-З-А, Диксон как раз заглянул на склад за необходимыми для ремонта истребителя запчастями.

Официально Диксона еще нельзя было посылать на одиночные вылеты, поскольку он не получил документ об успешном усвоении учебной программы и все еще числился курсантом. Однако когда Дикс объявил, что нужен доброволец, и Эрик первым выступил из группы шепчущихся товарищей, ни у кого не возникло возражений против его кандидатуры. Большинство пилотов видели Диксона в деле, а остальные были наслышаны о его недюжинных способностях. Было очевидно, что лететь следовало лучшему, ведь арколианские истребители могли находиться еще в зоне астероидов, и встречи с ними способен был избежать только очень умелый и удачливый пилот. Эрику и впрямь повезло — вылет на П-З-А прошел без происшествий. Необходимая аппаратура была доставлена на разгромленную станцию, и ни один арколианский истребитель не преградил ему путь. Доставка груза заняла всего несколько часов, так что он успел вернуться на базу еще до окончания срока, отведенного ему Диксом на внеочередной техосмотр «Вакка»…

Герцог вздрогнул, услышав странные звуки, пришедшие из глубины коридора. Приглушенные голоса, шелест и шуршание напомнили ему возню крыс на скотобойне его дяди. На миг ему даже почудилось, будто он каким-то образом перенесся на Тетрос, но шустрые грызуны вели себя значительно тише, а эти звуки постепенно усиливались, нарастали. Похоже было, что кто-то спорит, и один голос он вроде бы узнавал, а вот второй…

Да, они идут к его камере. Кто бы это мог быть? Отметив место, на котором закончил чтение, Герцог выключил микропроектор и положил на койку. Поднялся на ноги и беззвучно подошел ко входу в камеру. Осторожно выглянул в коридор, памятуя об ошейнике, ограничивающем перемещение, и замер от изумления. Появившаяся в конце коридора очень широкая, но невысокая, словно лишенная головы, фигура мало походила на человеческую.

— Мистер Арбор?

Герцог в испуге попятился и тут же с облегчением перевел дух, заметив шедшую за удивительным посетителем надзирательницу.

— С вами все в порядке?

— Вы напугали меня! — он нервно рассмеялся, а затем снова уставился на существо, остановившееся вместе с надзирательницей у входа в камеру.

— К вам посетитель, — сообщила она, — Однако вы можете отказаться от встречи. На мой взгляд, именно так вам и надлежит сделать. Но это мое личное мнение, и вам, вероятно, виднее, как следует поступать в подобных обстоятельствах.

— Кто он?

Надзирательница нахмурилась, полагая, очевидно, что Герцог не нуждается в ответе. Круглоголовое, шаркающее и словно бы сгорбленное, закутанное в алый плащ существо трудно было с кем-то спутать. Но чего ради оно решило навестить Герцога? Вот уж этого-то посетителя он ожидал здесь увидеть меньше всего!

— Боже мой, так вы действительно?.. — Герцог прикусил губу, в недоумении разглядывая арколианца. — Вы пришли ко мне?

Круглая голова качнулась вниз, потом вверх. Арколианец то ли поздоровался, то ли кивнул, издав нечто вроде кваканья. И сообразив, что Герцог его не понял, неожиданно внятно произнес:

— Действительно пришел. К вам.

Надзирательница поджала губы, явно недовольная тем, что Герцог не внял ее совету, и проворчала:

— Входите, господин посол. Я буду рядом, вам нечего опасаться.

— Хорошо, — промолвил арколианец. — Вам надо называть меня Мистербоб, надзирательница. Мне не угрожает здесь опасность. Я не чувствую ни страха, ни злобы. Вы можете идти и вернуться к своим обязанностям.

— Но у меня приказ! — запротестовала женщина.

— Действительно. Но у меня есть привилегии дипломатического представителя. И я должен говорить с разумным в приватной обстановке.

— Ладно, говори, — буркнула надзирательница, — но я все равно буду наблюдать за вашей беседой по монитору.

Раздосадованная женщина двинулась прочь, в то время как арколианец неуклюже переступил порог камеры, вызвав на лице Герцога непроизвольную улыбку.

— Добро пожаловать, — проговорил он, жестом гостеприимного хозяина указывая на койку и стоящий подле нее стул. — Где желаете присесть?

— Благодарю вас, Вильямарбор. В этом нет нужды. Е-формы имеют стулья внутри себя. — Арколианец покивал головой, окинул взглядом камеру и, найдя подходящее место, подошел к нему. Герцог выпучил глаза, словно и впрямь ожидал, что вот сейчас из-под алой мантии появятся ножки стула, но этого, разумеется, не произошло. Инопланетянин всего лишь замер на месте, каким-то образом став при этом ниже на несколько сантиметров.

— Рад видеть вас, посол. И, поверьте, мне искренне жаль, что это происходит в такой обстановке…

— Действительно. Вам нет нужды напрягать голос и говорить так громко, Вильямарбор, — проговорил Мистербоб, останавливая его движением руки. — Е-формы способны слышать достаточно хорошо. Вам также следует называть меня Мистербоб. Мы много потрудились, чтобы выбрать имена, удобные для разумных. Мы перебрали массу вариантов и, проведя всесторонний анализ обращений, принятых в ваших мирах, остановились на этих.

— Мистербоб? — повторил Герцог. — Мистер Боб… Погодите-ка, вы что же, взяли имя главного героя допотопного сериала?! «Тот самый мистер Боб», да?

— Действительно, — арколианец явно остался доволен догадливостью Герцога. В камере запахло соленым морским воздухом. — Значит, вы хорошо помните этот фильм?

— Помню, хотя смотрел давным-давно, — ответил Герцог. — Но, по-моему, это имя не слишком-то вам подходит. Ведь мистер Боб был настоящий…

— О, это как раз не важно, — перебил его Мистербоб. — Если само имя кажется вам удобным…

— Удобным? Ну что ж, пожалуй, — согласился Герцог.

— Моего ассистента зовут Лэсалейн.

— Лэсалейн… Лэса Лейн? Певица?

— Действительно. Один из членов нашей группы побаивается разумные А-формы. Мы назвали его Редбатлер.

— Ред Батлер, — эхом повторил Герцог. Он не мог сообразить, с чем соотнести это имя, пока не вспомнил, что так звали главного героя в сериале «Хроники Тары».

— Еще одного нашего зовут Киллерджо.

Герцог рассмеялся.

— Вы дурачитесь, как дети. Неужели одного из дипломатов называют Убийца Джо?

— Мы сделали вывод из ваших телепередач, что такое имя может носить только очень важный человек.

— Это актер, — объяснил Герцог. — Один из лучших. И к тому же — профессиональный борец.

— Не менее важным членом нашей группы является Либренд.

Челюсть Герцога отвисла, и он чуть не задохнулся от удивления.

— Это имя что-то говорит вам?

Герцог попытался ответить, но сумел издать только несколько булькающих звуков и утвердительно мотнул головой.

— Вы испытываете сильные чувства, запах которых можно уловить на большом расстоянии.

Сделав титаническое усилие, Герцог сумел-таки взять себя в руки и пробормотал:

— Ли Бренд. Это очень любопытно.

— Действительно. Не забывайте, Вильямарбор, что меня надо называть Мистербоб.

Герцог закрыл глаза и подумал, что ему не часто приходилось чувствовать себя таким дураком. Все это напоминало какую-то детскую игру, смысл которой он решительно не улавливал.

— Ладно, пусть будет Мистербоб. Но тогда вы должны звать меня Герцогом.

— Это слишком просто, — ответил Мистербоб. — А я желаю говорить с тобой уважительно.

— Ну, хорошо, — криво улыбнулся Герцог и предложил: — Как вы смотрите на то, чтобы называть меня Мистер Герцог?

— Действительно, мистергерцог.

Камеру наполнил приятный запах, и Герцог понял, что арколианец доволен. Значит, первый его опыт общения с инопланетянами проходит успешно. Ну что ж, успех надобно закрепить, решил он и, присев на койку, промолвил:

— Как я уже говорил раньше, Мистербоб, мне искренне жаль, что встреча наша вызвана столь печальной причиной. То, что я сделал, было непростительно, и я…

Мистербоб остановил его взмахом руки, и Герцог удивился тому, что понимает жестикуляцию арколианца. Оказывается, инопланетяне изучили не только язык землян, но и смысл используемых ими жестов. Ведь кивал-то Мистербоб совершенно по-человечески!

— Я не чую запаха вины, мистергерцог. Все что я ощущаю — это боль, смятение и печаль.

«Вот это да!» — изумился Герцог, а вслух произнес:

— Господин посол…

— Мистербоб. Прошу вас.

— Мистербоб, прошу простить меня за то, что я не ощущаю свою вину за совершенное в должной мере…

— Простить? — Мистербоб явно чувствовал себя в затруднении. — К сожалению, здесь нет Лэсалейна, который мог бы объяснить мне это.

— Простить, — пояснил Герцог. — Значит, не придавать значения, не обращать внимания. Забыть.

— Действительно. Да, теперь я понял.

— Я не чувствую вины, — продолжал Герцог, — потому что ничего не помню. Я знаю о том, что натворил, только по рассказам других. Они утверждают, будто я стрелял по… — он запнулся. — В кого из ваших товарищей я стрелял?

— В Редбатлера.

— Да. Так вот другие люди говорят, что видели, как я стрелял в Редбатлера. И потому я чувствую смятение, боль и печаль. Мне предъявлено обвинение, но я не помню, как стрелял в него. И тесты показывают, что я не способен на поступок, который, якобы совершил.

— Мы полагаем, что приступ страха Редбатлера мог вызвать резонанс в мозгу Вильямарбора, — сообщил Мистербоб. — Феромонное воздействие могло изменить поведенческий стереотип в разумной А-форме Вильямарбора.

— Быть может, стоит провести подобный эксперимент? — предложил Герцог. — Вы полагаете, что мы боимся таящегося друг в друге зла?

— Вот этого-то зла я и не вижу, мистергерцог.

— Ладно, забудьте, — ответил Герцог. — Феромонное воздействие — любимая присказка тех, кого вы называете нашими разумными А-формами.

— Действительно, — промямлил Мистербоб. — Они повторяют это так же часто, как «черт возьми!»

Герцог закусил губу, чтобы не рассмеяться и, справившись с собой, повторил любимое словечко Мистербоба:

— Действительно.

— Я забыл. А теперь, Вильямарбор, мы должны заставить вас забыть о ваших действиях против Редбатлера. Вы пахнете правдой, когда говорите об этом событии. Может быть, Редбатлер так же, как и вы, виноват в случившемся, поэтому вам надо забыть об этом прискорбном случае.

— Хотел бы я, чтобы это было так просто, — пробормотал Герцог, — да вряд ли получится. Я нарушил законы своего народа и должен буду за это заплатить.

Мистербоб откинулся назад, потом снова занял прежнее положение, означавшее, что он «сидит на встроенном стуле».

— Это самое любопытное в поведении ваших разумных А-форм. Вы так уважаете жизни других, что ввели наказание за проведение видоизменчивых экспериментов и перестройку существующих плохофункциональных форм. Действительно, мне тяжело это обонять.

Герцог заерзал на койке, стараясь понять посла.

— Я не улавливаю вашу мысль… Не чую ваш запах, Мистербоб.

— На Арколусе, — пояснил Мистербоб, — мы не придаем значения тому, в какую оболочку заключена жизнь. И, если наши хитиновые формы перестают работать, мы должны пройти через… мы назвали это Z-формами. Задача, которая стоит перед нами — это жить и быть полезным. При колонизации миров мы адаптируемся. Мы становимся симбиотичными тем местам, в которых находимся, и ради этого изменяем наши собственные формы. Вот как мы поступаем, Вильямарбор. В этом наше удовольствие. Ни один арколианец не подумает отказаться от метаморфозы. Для изменения мы переходим в Z-форму. И, когда изменение происходит, начинаем новую жизнь.

Герцог глубоко вздохнул.

— Значит, оказавшись в другом мире, вы сами подстраиваетесь под него, вместо того, чтобы преобразовывать новую планету в соответствии со своими нуждами?

— Действительно, — подтвердил Мистербоб. — И это одна из причин войны между нашими разумными формами.

— Но как вы изменяетесь? — спросил Герцог. — Вы прибегаете к помощи хирурга? Я имею в виду, вы вскрываете хитиновый покров и производите операцию на внутренних органах? У вас есть запасные части, необходимые для создания из старой формы новой? Я не могу понять… почуять, как вы это делаете.

Раздался резкий звук, смахивающий на усиленный во много раз зубовный скрежет. В воздухе запахло чем-то приятным, и Герцогу захотелось смеяться.

— Нет, мистергерцог. Изменяющаяся форма — это просто материал. Мы определяем, какой должна быть форма, больше всего подходящая для обнаруженного мира. Затем переписываем винтообразные коды для новых форм и изменяем икру или молоки, после чего рождается тот, кто нам нужен.

— Винтообразный код? — лицо Герцога озарилось пониманием. — Цепочки ДНК? Генная инженерия?

— Я не могу унюхать эту «генную инженерию», — арколианец выразительно пожал плечами.

— Не беда, — сказал Герцог. — И давно вы занимаетесь этим, Мистербоб?

— Я не занимаюсь этим, Вильямарбор. Я — посольская Е-форма.

— Я хочу сказать, ваши люди, ваша раса, — попытался исправить ошибку Герцог. — Как давно у них есть возможность совершать метаморфозы?

— Давно. У нас есть много форм, но ваши разумные А-формы интересуются только теми из наших форм, которые они называют: А-формы, В-формы, С-формы, D-формы, Е-формы и F-формы.

— Неужели их так много?

— Мы создали сотни различных форм, мистер-герцог.

— Вы говорили об этом кому-нибудь из людей? Они были бы поражены, услышав об этом.

Запах в камере вдруг сделался тяжелым, а в голосе Мистербоба послышались несвойственные ему хриплые нотки.

— Это держится нами в тайне, Вильямарбор. Я ощущаю ваше волнение. Это не хорошо. Забудьте то, что я вам сказал. Мы, в отличие от вас, не понимаем это как поломку в хитине для разумных А-форм.

— Вы не… Вы не чуете мою мысль, Мистербоб. Мы уже веками пытаемся…

— Мы собрали много информации о ваших разумных А-формах во время войны. — Дребезжание в голосе арколианца усилилось. — Мы стремились к миру в найденных землях, но наши А-формы не могли общаться с вашими А-формами. Феромонные послания были полезными для воздействия на ваших разумных, но частотная модуляция их не совпадала с вашей. Недостаточно совпадала для переговоров. И тогда мы создали Е-формы — исключительно для общения с вашими формами. Для этого нам пришлось детально изучить винтообразный код ваших разумных А-форм. Вы называете его ДНК?

Герцог рассеянно кивнул, и тут же перед его внутренним взором возник образ парящего в вакууме звездолета, весь экипаж которого собран на нижней палубе. Голова каждого человека проткнута сверкающим металлическим штырем, кожа снята, брюшные полости и грудные клетки обнажены, внутренние органы, кровь и мозг извлечены, отчего тела похожи на выпотрошенные рыбьи туши.

— Господи, как же вы их изувечили! — в ужасе воскликнул он.

— Поймите, Вильямарбор, это было необходимо, чтобы иметь представление о вашем ДНК. Мы не хотели причинить вам вред. Разумные А-формы сражались с нами бесстрашно. Разумные А-формы стремились захватить арколианцев, как будто были очарованы нашими хитиновыми формами. Мы думали, что вы делали то же самое, то есть тоже хотели установить мир. Мы шли привычным путем, мы взяли материал, содержащий ДНК от разумных А-форм и передали его переходной Z-форме. Для того чтобы найти общий язык для установления мира.

— А вместо этого война продолжалась и становилась все более беспощадной, — пробормотал потрясенный Герцог.

— Действительно, — это прозвучало как вздох сожаления. — Наконец мы закончили работу и позволили вам захватить Е-формы, которые были научены общению с вами. Очаровательное время, Вильямарбор.

— Очаровательное потому, что стали возможны переговоры? — уточнил Герцог. — Согласитесь, что никакая война не бывает хорошей, Мистербоб.

— Какие вы странные создания, разумные А-формы! Вы утверждаете, что нет никакой пользы в той войне, которая закончилась между нами, но многие из вас все еще рвутся воевать. Можете вы объяснить мне это поведение?

— Нет, — проговорил Герцог с печальной улыбкой. — Так же, как не могу объяснить, почему я напал на Редбатлера.

— Действительно, — подтвердил Мистербоб и несколько раз кивнул. — Снова наше отношение к жизни разделяет нас. Вы не причинили особого вреда Редбатлеру, разве что усилили его боязнь ваших форм. Я знаю, что он не понес ущерба, а вы продолжаете настаивать на наказании.

Герцог пожал плечами.

— Удивительная ситуация. Обворожительная. Когда вы раскололи хитиновый панцирь Редбатлера, я обратил внимание на сильное чувство страха, несмотря на расстояние. И в то время вы издаете запах удовольствия, общаясь со мной. Как это понять? Вы боитесь меня?

— Нет, — ответил Герцог. — А почему я должен вас бояться?

— Вы не боитесь меня как убийцу вашего рода?

— Но я же знаю, что вы не убийца!

— Просто очаровательно. Обворожительно. Доставьте мне удовольствие, мистергерцог. Мне бы хотелось общаться с вами.

— Пожалуйста, — расслабленно сказал Герцог, откидываясь к стене. — Что вы хотите знать?

— Закройте глаза, пожалуйста. Это часть процесса.

— Хорошо, — согласился Герцог и закрыл глаза.

— Вы должны приостановить голосовое общение. Это отвлекает от феромонных ароматов.

Герцог глубоко вздохнул. В камере запахло сосновым лесом, потом дегтем. Герцог изумился тому, что запахи менялись, не смешиваясь друг с другом.

— Что вам это напоминает? — спросил Мистербоб.

— Розы, — ответил Герцог.

Запах вновь изменился, и арколианец спросил:

— А теперь?

— Трудно сказать. Может быть, опилки?

— А это?

— Дом. Запах удобрения на полях.

— А теперь я прочищу ваш сенсорный аппарат.

Герцог вдохнул и ничего не ощутил. Не было ни запаха камеры, ни его одежды, ни кожи. Странно, но он не мог уловить даже намека на какой-нибудь запах.

— Поразительно, — сказал Герцог. — Это…

Договорить он не успел — запахи вернулись так же внезапно, как и исчезли. Это произошло настолько быстро, что Герцог ощутил нечто вроде шока и закашлялся. Глаза его наполнились слезами, и он едва мог промолвить:

— Что это за чертовщина?

— Вы можете выделить какой-то один доминирующий запах? — поинтересовался Мистербоб.

— Еще бы! — прокашлял Герцог. — Нашатырный спирт!

— Действительно. А что он вам напоминает?

— Он делает меня больным! Мне приходилось чистить полы в помещениях, где убивали скот. И со мной как-то раз произошел случай, который я никогда не забуду… — Ошеломленный воспоминаниями, Герцог затравленно взглянул на арколианца и решительно закончил: — Нет, лучше забудем об этом.

— Действительно. Любопытное поведение у разумных А-форм. Феромонный стимул пригодился не для общения, а принес новые воспоминания. Ваши воспоминания о доме, мистергерцог — очень интересный результат. Закройте глаза еще на некоторое время.

Герцог зажмурился. Сначала он ничего не ощутил, а затем мгновенное воспоминание, похожее на вспышку молнии, пронзило его, заставив вскрикнуть:

— Удар!

— О, как интересно! — воскликнул арколианец.

Справившись с накатившим головокружением, Герцог разлепил веки и, содрогнувшись, спросил:

— Что это я тут орал?

— То, что я не смог учуять. Не могли бы вы продумать, на что это было похоже?

— Это пахнет, как оружие, — проворчал Герцог. — Как будто вы только что выстрелили из пистолета.

— Вы пахнете правдой, Вильямарбор, — после недолгих колебаний промолвил Мистербоб. — Ваша память чиста. Я высоко оцениваю общение, которое у нас было.

С этими словами он поднялся и направился к выходу из камеры.

— Подождите! — закричал Герцог, вскакивая с койки. — Куда вы? Что случилось? Я не понимаю, что происходит?

— Вильямарбор, вам было дано два запаха о событии, которое произошло с Редбатлером. Тот запах, который вы описали как нашатырный спирт — это запах нашей жизненной жидкости. Другой, вы правильно определили — возникает при выстреле. Но вы не сопоставили их, не связали между собой. Ваши воспоминания чисты, ваш запах открыт. Как говорят разумные А-формы, я верю вам. Я видел вас там и нюхал вас, хотя ваши феромоны ударили меня сейчас как непохожие. Я могу только заключить, что вы невиновны, мистергерцог. Я должен сделать все, что я могу, чтобы вас не наказали, — промолвил арколианец, выходя из камеры.

— Мистербоб… — растерянно пробормотал Герцог.

— Мы продолжим обоюдное изучение позже. Действительно. А сейчас я должен связаться с моими товарищами.

Звук шаркающих шагов начал удаляться, пока не затих в глубине тюремного отсека. Герцог покачал головой, ему вдруг показалось, что все происшедшее было всего лишь сном. Втянул носом воздух — нет, он не мог придумать этой сцены с калейдоскопической сменой запахов! Герцог опустился на койку и решил, что если Мистербоб придет снова, как обещал, то он расскажет ему об Эрике Диксоне и Лей Бренд. Возможно, арколианец сможет создать запах Аяганского джина, из-за которого у него возникли проблемы, а это вызовет чужие воспоминания, которые, безусловно, заинтересуют Мистербоба и прояснят сложившуюся ситуацию.

 

16

Проснувшись, он не мог сообразить, где находится.

Помещение было скудно освещено, в нем было холодно и пахло чем-то незнакомым.

Соскочив с койки, он осмотрел маленькую клетушку: убирающуюся в стену кровать, унитаз и раковину. Двери в комнате не было, и сквозь дверной проем виднелся кусок коридора. Он направился туда, но у выхода из комнаты ощутил в шее покалывание и зуд. Положил руку на горло и ощутил тепло ошейника.

— Тюрьма, — проворчал он. — Значит, меня угораздило попасть в тюрьму.

— Не начинай только, ради бога, все сначала! — донесся до него чей-то недовольный голос.

— Кто там? — спросил он.

— Лакки, кому же еще быть? — ответили ему грубо.

Он отступил от дверного проема, и шею перестало припекать.

— Что я здесь делаю?

— То же, что и все преступившие закон. Отдыхаешь. А точнее, ждешь, когда тебе вынесут приговор.

— Ты не знаешь, что я натворил?

— Стоит ли теперь об этом волноваться? Сделанного, все равно, не исправишь.

— Я хочу знать! — крикнул он. — Что я сделал?

— Кажется, кого-то убил. Но ты не переживай. Так уж, видно, тебе на роду было написано. Кстати, я заключил пари на то, что тебя повесят.

Отвернувшись от дверного проема, он еще раз оглядел камеру. Глаза его начали привыкать к сумраку, но ничего нового он не обнаружил. Ему было тоскливо и одиноко. Еще никогда он не ощущал себя таким беспомощным и несчастным, хотя и не мог вспомнить, с чем или с кем связано щемящее чувство невосполнимой утраты.

Заглянув под койку, он с радостью увидел оброненный микропроектор. Опустился на пол и, подняв его, положил себе на колени. Такая модель ему прежде не встречалась, но принцип работы был сходен с теми, к которым он привык. Он нажал на кнопку, и экран замерцал. Потом на нем проступила надпись: «Жизнь пилота. Биография Отчаянного Эрика». О, черт! Ну зачем ему читать всякую чушь?

Мигающий индикатор словно спрашивал его, желает ли он вернуться к отмеченному куску текста. Поколебавшись, он нажал на клавишу «Да». На экране появился текст:

Известие о нападении арколианцев на станцию П-З-А застало землян врасплох, и командование штаба запоздало с приказом о переброске войск на Нарофельд. Из-за всегдашней волокиты и неразберихи, даже получив соответствующий приказ, войска не прибыли на учебную базу своевременно, и курсантом пришлось отбиваться от арколианцев своими силами. В ходе боев погиб начальник учебки — Дюральд Дикс. У него было пробито горло, и он умер от удушья в госпитале Нарофельда, где ему не могли оказать необходимую помощь.

— Дикс? — пробормотал он изумленно. — Дикс мертв?..

Неужели это сделал он? Не может быть!

Он прислонился к стене и протер глаза. Он помнил, что они подрались. Но он не хотел убивать его, и в мыслях этого не держал…

Было шумно, и они выпили слишком много. Офицерский клуб на Нарофельде был полон. Пилоты-наставники, настоящие пилоты, не ему, неоперившемуся птенцу чета, наполняли его стакан снова и снова, дружески хлопали по плечу. По их словам он смотался на П-З-А за рекордно короткое время. Между тем арколианцы предприняли новую атаку на станцию слежения, но эскадрилья курсантов вовремя вылетела им навстречу и не позволила прорваться внутрь астероидного пояса. Поэтому пили и за него, и за его товарищей-курсантов, и за пилотов-наставников, ведших эскадрилью в бой. Они выпили слишком много, и все же он еще соображал и чувствовал себя счастливым. И совсем не думал о том, что так и не закончил техосмотра истребителя, поскольку теперь, после вылета на П-З-А, придирки Дикса казались ему смешными и не страшными.

Еще пива. Как хорошо, когда вокруг одни друзья! Он поднял кружку, желая произнести тост в честь командира базы, полковника Могадора, когда громкий голос заставил собравшихся в клубе умолкнуть.

— Ах, вот ты где!

Он обернулся и увидел Дюральда Дикса. Глаза его были воспалены то ли от выпивки, то ли из-за недосыпа, но выглядел он, как всегда, грозно.

— Привет, Дюральд! — радостно крикнул он. — А я уж было подумал, что ты отправился спать после вылета! — Он отсалютовал Дюральду поднятой кружкой. — Присоединяйся к нам!

— Чертов ублюдок! — рявкнул Дикс. — Почему ты прохлаждаешься здесь, вместо того, чтобы заниматься делом? Разве я отменял свой приказ?

— Не будь занудой, Дикс, — попытался вразумить его один из пилотов-наставников.

— Если приказ не отменен, он должен выполняться беспрекословно! Здесь тебе не санаторий, и прогулка на станцию — это еще не боевой вылет! — Дикс схватил его за грудки и поднял с табурета. — Где ты сейчас должен быть, я тебя спрашиваю? Ну, отвечай!

Он ощутил боль в сломанной руке и тут же сам себя одернул — что за бред! — у него никогда не было переломов рук.

— Боевой вылет будет завтра, — спокойно ответил он. — Мой истребитель в отличном состоянии, иначе бы я не слетал на станцию и обратно в рекордно короткий срок.

— Трепло! — злобно процедил Дикс. — Не знаю, как кому, а тебе завтра боевой вылет не грозит. Я отстраняю тебя от полетов. И я добьюсь, чтобы тебя вышвырнули из военного флота. Бойцы из таких, как ты, получаются, как из дерьма пули! Можешь распрощаться с карьерой пилота, это говорю тебе я, Дикс!

Он поставил кружку на стойку и, сцепив зубы, промолвил:

— Ты не сделаешь это. Ты не посмеешь.

— Посмотри на меня, — улыбка Дикса сделалась похожей на оскал. — Это я-то не посмею? Да я сейчас же отправлюсь к полковнику Могадору…

Дикс резко повернулся и направился к двери.

— Послушай, ты!.. — он ощутил, как кровь прихлынула к его лицу, и бросился на Дикса. Тот оглянулся и принял боевую стойку, но он все же успел ударить его в солнечное сплетение. Дикс охнул и нанес удар, от которого он уклонился, поставил Диксу подножку и рванул за плечи. Начальник учебки покатился по полу, и он, вне себя от ярости, плюнул ему в лицо.

— Вот теперь у тебя и правда есть причина жаловаться на меня полковнику Могадору!

Сцены из прошлого проходили перед его внутренним взором одна за другой. Он хорошо помнил, как вышел из клуба, не промолвив больше ни слова. Но как его угораздило попасть в тюрьму, память не сохранила. Хотя теперь-то ясно, что он и в самом деле находится здесь по обвинению в убийстве Дикса.

Там было написано, что у Дикса прострелено горло. Ну, пусть не прострелено, пусть пробито, но ведь он не бил его в горло! Под дых — да, затем подножка и плевок в лицо, но от этого же не умирают! Так почему же они написали, что он убил Дикса…

Он прочистил горло и хрипло спросил:

— Лакки?

— Чего тебе?

— Я невиновен.

— Ясное дело. Ты чист, как невеста, а у всех остальных просто крыша поехала.

— Насчет крыши не знаю, но тут явно какая-то ошибка.

— Ошибка? — ухмыльнулся Лакки. — Шел бы ты, парень…

Он тяжело опустился на койку, бессознательно поглаживая пальцами полированную поверхность микропроектора. Если все говорят, что он виновен, то доказать обратное будет нелегко. И уж во всяком случае, ему не удастся это сделать, не выходя из тюремной камеры.

Глаза его сами собой закрылись, но сон не шел. Ему нельзя было спать, он должен был придумать, как выбраться отсюда и какие шаги предпринять в дальнейшем.

 

17

Осоловело хлопая глазами, Вонн медленно брел по бесконечным коридорам «Хергест Риджа». Он хотел спать, но не мог больше бороться с одолевавшими. его кошмарами. Стоило ему только смежить веки, как перед ним возникал Андерс. Окровавленный, с простреленной грудью и лезущими в душу глазами. И, мало того, что неугомонный мертвец лез ему в душу, он еще и смеялся над ним не своим, дьявольским, издевательским, дребезжащим смехом. А если Вонну не снился Лорен Андерс, то на вахту заступал Алан Джентс, и это, право же, было ничуть не лучше.

Настырные мертвецы заставляли его просыпаться в холодном поту с криком на устах. Иногда он просыпался плача, иногда сыпля проклятиями, но хуже всего было то, что этак можно было когда-нибудь и вовсе не проснуться. Сны изматывали его хуже любых физических упражнений, но и сидеть в одиночестве в своей каюте Вонну было невмоготу. В голову лезли мерзкие, ненужные, тягостные мысли, и после двух суток мучений он пришел к выводу, что ежели хочет сохранить рассудок, то должен отыскать собеседника, с которым можно было бы поделиться своими проблемами. Придя к этой спасительной мысли, он побрился, переоделся и отправился искать Герцога.

Отыскав его каюту, Вонн позвонил, подождал, но дверь не открылась. Вонн взглянул на часы. Завтрак уже прошел, быть может, Герцог сидит в библиотеке? Парень всерьез заинтересовался устройством звездолетов и вполне мог продолжать здесь начатое на «Ангельской Удаче» самообразование. Поколебавшись, Вонн двинулся в библиотеку, но Герцога не оказалось и там. Выругавшись, Вонн решил прекратить на время поиски и перекусить — он решительно не представлял, куда мог запропаститься Герцог.

По дороге в кафетерий он увидел стремительно шагавшего по коридору Мэя и поспешил окликнуть его:

— Мэй! Подожди!

— Привет, Вонн. Ты скверно выглядишь.

— А чувствую себя еще хуже. У тебя найдется для меня пяток минут?

— Извини, совсем нет времени, — с сожалением ответил Мэй.

— Послушай, мне срочно нужно с кем-нибудь поговорить. Я…

— Прости, не могу. — Мэй решительно покачал головой. — У меня важный разговор с парнями из службы безопасности лайнера.

— Ладно, скажи хоть тогда, где мне найти Герцога. Уж он-то не откажется меня выслушать.

— Герцога? — переспросил Мэй, и глаза его сузились. — Разве ты не знаешь?

— Что я должен знать?

— Хм… Стало быть, не знаешь. Так вот, Герцог ничем не сможет тебе помочь. Он сам нуждается в помощи, потому что находится в изоляторе.

— Где?

— В корабельной тюрьме.

— Мэй, ты шутишь! Этого не может быть!

— Он напал на одного из арколианцев. Не знаю точно, виноват ли тут фиал сущности, но дела его плохи. Я выбиваюсь из сил, стараясь спасти его шкуру, однако шансов выйти сухим из воды у парня немного.

— Вот так штука! — Вонн изумленно всплеснул руками. — Чудны дела твои, Господи!

— Наведайся к парню, ему сейчас приходится несладко. Роз и Винтерс уже навещали его, теперь твой черед. И передай ему, что я приду, как только улажу дела с тутошними охранниками и врачами. Им только дай волю, они его на части расчленят из-за того, что результаты проведенных тестов не сходятся с табличными!

— Я сейчас же отправлюсь к нему! — решительно заявил Вонн.

Мэй достал из кармана бэдж и протянул наемнику:

— Это бэдж Герцога, предъяви его, и тебя пустят к нему. Узнай, не нужно ли ему что-нибудь. Туалетные принадлежности, книги, пижама…

— Пилка для ногтей?

— Не умничай, — оборвал его Мэй. — Я пытаюсь изобразить Герцога человеком, страдающим хроническим космосиндромом. Если это не сработает, тогда уж и не знаю, что делать…

— Я верю, тебе удастся его вытащить, — сказал Вонн. — Делай свое дело, а я передам ему, что ты роешь ради него носом землю.

— Передай. И скажи, что я скоро его навещу, — бросил на прощанье Мэй.

Вонн сделал несколько шагов к группе лифтов, один из которых должен был доставить его на уровень, где находилось помещение для арестованных. В этот момент в желудке у него громко заурчало, как будто напоминая о том, что он еще не завтракал.

— Ты был прав, — сказал Вонн, мысленно обращаясь к Андерсу. — Эти ребята все еще нуждаются во мне.

— А ты нуждаешься в них, — прозвучал в его мозгу голос мертвого брата. — Поторопись.

Вонн вызвал лифт и хотел уже войти в кабину, когда кто-то окликнул его:

— Погоди-ка, приятель, нам, кажется, по пути.

Обернувшись, он увидел спешащего к лифту Хеггиса и тихо выругался — этого ему только не хватало!

— Куда это ты направляешься? — спросил Хеггис, входя вслед за Вонном в кабину лифта.

— В лазарет. Навестить больную тетушку.

— Отлично сказано! — похвалил Хеггис, нажимая на кнопку. — Однако ты выбрал для этого неподходящее время.

— Черт бы тебя побрал! — Вонн стряхнул руку Хеггиса со своего плеча. — Разве я не волен распоряжаться своим временем по собственному усмотрению?

— Разве ты забыл, что Бэчман назначил нам встречу как раз на это время? Ты договаривался с ним, что не появишься вчера, но не все же дни у тебя расписаны по часам на месяц вперед? Не такая ты важная шишка, чтобы… — Хеггис замолк на полуслове и, окинув Вонна проницательным взглядом, поморщился. — Что это с тобой, брат? Перепил давеча или недобрал?

— Я заболел, — хмуро ответил Вонн. — И весьма заразной болезнью.

— Не смешно, — Хеггис увлек Вонна в открывшуюся дверь. — Не знаю, что с тобой происходит, но если ты не возьмешь себя в руки, то можешь провалить наше дело. Во всяком случае, советую тебе собраться перед встречей с Бэчманом.

Прозвучало это довольно угрожающе, и Вонн отрешенно подумал: «Мне нечего бояться Бэчмана», — а вслух промолвил:

— Да-да. Конечно.

— Ну, вот и отлично, — Хеггис ободряюще хлопнул Вонна по спине, и они двинулись к каюте, в которой Бэчман назначил встречу своим сообщникам.

Они вошли в нее в тот самый момент, когда Бэчман произносил речь. Подождав, пока опоздавшие усядутся, он недовольно поджал губы и произнес: — Рад, что вы сочли возможным присоединиться к нам, мистер Вонн. Появление ваше тем более приятно и своевременно, что мы как раз обсуждали дурацкую выходку вашего приятеля, палившего давеча в арколианцев на устроенном капитаном приеме.

Почувствовав себя неловко под устремленными на него взглядами, Вонн пробормотал в ответ что-то маловразумительное, и Бэчман продолжал рассказывать о выходке Герцога.

В отличие от других наемников, Вонн уже знал о случившемся. Особенно интересовало его, какие причины могли заставить Герцога совершить столь опрометчивый и несвойственный ему поступок, но как раз этой-то темы Бэчман и не коснулся. По его мнению, это была просто бессмысленная пьяная выходка, из которой они, впрочем, могли извлечь для себя кое-какую пользу. Экипаж корабля, без сомнения, ожидал каких-нибудь антиарколианских выступлений, и нападение Герцога на одного из членов посольства навело их на ложный след. Теперь охранники будут подозревать спасенных с «Ангельской Удачи», и соратники Бэчмана могут чувствовать себя в относительной безопасности. Что, разумеется, ни в коей мере не относится к Вонну, которому надобно вести себя особенно осмотрительно.

Многозначительно посмотрев на Вонна, Бэчман перешел к следующему вопросу, а именно — что надлежит делать каждому из наемников после того, как на экранах звездолета появятся корабли, преграждающие «Хергест Риджу» путь на Консул-5. Никаких изменений в известный им уже план Бэчман вносить не собирался, но хотел выяснить, насколько хорошо каждый из присутствующих помнит свою роль. И прежде всего, он хотел бы выслушать Вонна, не почтившего своим вниманием их вчерашнее собрание. Судя по раздражению, с которым говорил Бэчман, он был сильно недоволен Вонном, но когда тот перечислил все, что ему предстояло сделать, у главаря не нашлось причин для придирок. Единственным, что он сумел выдавить из себя, было: «Говори в следующий раз погромче, парень!» После чего остальные присутствовавшие в каюте мужчины и женщины принялись по очереди рассказывать, что надлежит сделать им в точно обусловленное время.

По окончании собрания Вонн двинулся было к двери, но путь ему преградил Бэчман. Насупив брови, он смерил наемника суровым взглядом и ворчливо произнес:

— Послушай-ка, парень, мне перестает нравиться твое отношение к делу!

Вонн опустил голову и задумчиво сообщил:

— Ваша обувь нуждается в чистке.

— Мне это известно. Вам тоже нужно следить за своими туфлями.

— И ширинка у вас расстегнута.

Бэчман скрипнул зубами, с трудом удерживаясь от того, чтобы не схватить наемника за грудки.

— Я допускаю, что у тебя были причины для вчерашнего отсутствия, но сегодня…

— У вас на рубашке ужасное пятно от соуса.

— Прекрати паясничать! — повысил голос Бэчман. — Я полагаю, что самым правильным было бы исключить тебя из нашей маленькой операции. Ты понимаешь, что я имею в виду, не так ли?

— Ваши зубы нуждаются в чистке точно так же, как и обувь, — доверительно сообщил Вонн.

— Ты не собираешься объяснить мне, в чем дело?

— Мне кажется, что именно с этого следовало бы начать разговор.

— Черт бы тебя побрал! Скажешь ли ты, наконец, что за бешеная муха тебя укусила?

— Разве вы не видите, что я болен? Не думаю, чтобы виной этому был мушиный укус, но чувствую я себя преотвратно, — тихо промолвил Вонн, мысленно поздравив себя с тем, что ему удалось довести Бэчмана до белого каления.

— Болен? — Бэчман уставился в глаза наемника, подозревая какой-то подвох, но тот, не дрогнув, выдержал его взгляд. — Почему же ты не сказал мне об этом сразу?

— Вы не спрашивали. А он не поверил мне, — Вонн указал на Хеггиса.

Хеггис растерянно моргнул и хотел было броситься на Вонна с кулаками, но, припомнив о том, что говорили об этом крепыше, остался на месте.

— Могу я рассчитывать, что ты поправишься к тому времени, как мы подойдем к системе Консула?

— Надеюсь, — сказал Вонн, — если мне позволят отлежаться, и не будут перегружать домашними заданиями.

— Ладно, убирайся отсюда, — лязгнул зубами Бэчман. — И не возвращайся, пока не поправишься.

— О'кей. Я постараюсь, чтобы это случилось как можно скорее, — пробормотал Вонн, с облегчением прикрывая за собой дверь.

Улыбаясь, он двинулся по коридору в направлении лифтовых шахт. Его желудок урчал так громко, что Вонн вынужден был признать — если он немедленно не забросит в него хоть что-нибудь, то и впрямь может заболеть. Ему очень хотелось навестить Герцога, но право же, он окажется значительно более приятным собеседником, если перед посещением арестанта ненадолго заглянет в кафе.

Сев в лифт, он спустился на несколько уровней. На этом ярусе располагались магазины и кафе, и некоторое время Вонн шел от одного заведения к другому, придирчиво изучая различные меню-экраны. В конце концов, он решил остановить свой выбор на кафе, специализировавшемся на кухне Сенегала. Это было как раз то, что он хотел: острое, горячее и жирное. Войдя в кафе, он огляделся в поисках свободного места и застыл как вкопанный.

За одним из столиков он увидел Роз. Она улыбалась, поднося бокал ко рту. Криво ухмыльнувшись, Вонн двинулся к двери, но, не дойдя до нее двух шагов, остановился. Оглянулся — ну так и есть, он не ошибся! — рядом с Роз сидел какой-то мужчина. Нет, не какой-то, а тот самый спасатель, из племени ори, который с напарником вломился на «Ангельскую Удачу» и обнаружил их.

Вонн вышел из кафе и, присев на оказавшуюся поблизости скамью, закурил сигарету. «Как он смеет скалить зубы? — в ярости думал наемник. — Ну ладно он — как осмелилась она? Поразвлечься решила? Как она могла бросить меня ради какого-то гангстера из Юэ-Шень?..»

Нет, это было уже слишком! Мертвый Андерс не дает ему спать, желудок требует еды, Роз не подпускает к себе, Бэчман желает, чтобы перед ним вытягивались по стойке «смирно»! Его попросту вгоняли в гроб! То есть уже вогнали и теперь опускают гроб с его телом все глубже и глубже — туда, откуда нет возврата. Неприятности громоздились одна на другую, и он не видел способа противостоять гнусным нападкам судьбы.

Однако, прежде всего, ему все же надо перекусить. Он справится, непременно справится с обрушившимися на него неприятностями, но со стервой-судьбой лучше бороться, имея хорошо загруженные трюмы…

Решительно поднявшись со скамьи, Вонн прошел дюжину метров и у первого же автомата питания заказал толстый горячий сэндвич. С жадностью съел, запил парой кружек скверного пива, вытер рот рукавом и направился в свою каюту, чувствуя, что туман в голове начинает понемногу рассеиваться. Желудок больше не урчал, и он смог, наконец, сконцентрироваться на одолевавших его заботах.

Проблемой номер один, решил он, были кошмары, связанные с гибелью Андерса.

Причиной их был, вероятно, комплекс вины. Хорошо бы еще понять — перед кем он подсознательно чувствовал себя виноватым?..

Далее — Герцог. Ну, с этим все просто. Он навестит его, как только промаркирует свои проблемы и расставит их по полочкам.

Что еще?

Очевидно, Бэчман и его план похищения арколианской делегации. Напрасно он позволил вовлечь себя в это грязное дело. Он не будет в нем участвовать. Андерс был прав, прежде всего надо закончить операцию с фиалами сущностей.

Легко, однако, сказать: «Не буду в этом участвовать!» Но не так-то просто выйти из команды Бэчмана с нетронутым задом.

Причем самое сложное заключается в том, что ему предстоит не только порвать с Бэчманом, но и придумать, как предотвратить его замысел похищения арколианских дипломатов. Отсутствие Вонна не остановит Бэчмана, а если ему удастся привести свой план в исполнение, погибнет немало людей, и добраться до фиалов станет практически невозможно.

Последней проблемой была Роз. Наверно, ему стоит оставить ее в покое — пусть живет, как умеет. Эта мысль заставила его стиснуть зубы и нахмуриться. Любит он эту девку или нет — не столь важно, во всяком случае, он потратил на нее некоторые деньги, и в настоящий момент заменить ее было некем. И если бы ему удалось найти способ отбить у этого спасателя охоту ухаживать за ней…

Вонн рассеянно подергал себя за ухо: да, у него было над чем поломать голову. Дел было по горло, и хорошо бы измыслить такой план, который позволил бы ему решить все эти проблемы одним мастерским ударом. Проще всего, разумеется, вставить дуло пистолета в рот и нажать на спусковой крючок, но что хорошего из этого может выйти? Роз будет для него потеряна, а Бэчман получит возможность беспрепятственно привести в исполнение свой хитроумный план.

А ведь есть же, неверное, способ отбить у спасателя охоту ухаживать за Роз и в то же самое время заставить Бэчмана оставить арколианцев в покое…

Он остановился и замер. Губы его растянулись в улыбке.

Ага! Кажется, это как раз то, что нужно. Он нашел решение!

 

18

Мэй сцепил пальцы и вперил взгляд в крышку стола, изо всех сил стараясь успокоиться. Господи, да лучше бы ему поручили перебрать «Хергест Ридж» по винтику, чем убалтывать эту свору, явно жаждущую Герцоговой крови. Однако выбирать не приходится — никто, кроме него, не возьмется защищатьпарня и не вытащит его из корабельной кутузки.

Бросив взгляд на лежащий перед ним блокнот, Мэй едва сдержал тяжкий вздох и покосился на стоящий в трех метрах от него стол, за которым собрались корабельные медики и охранники. Негромко переговариваясь между собой, они просматривали взятые из библиотеки брошюры и распечатки данных обследования Герцога.

Чувствуя себя не в своей тарелке, Мэй еще раз заглянул в свой блокнот, где имелась всего одна запись. Увы, чуда не произошло, и новых аргументов, которые он мог бы привести в защиту Герцога, в блокноте не прибавилось. И тут Мэю нестерпимо захотелось, чтобы рядом с ним оказались Вонн или Роз, которые могли бы поддержать его хотя бы морально. Но отыскать Роз ему не удалось — скорее всего, она где-то прохлаждалась с этим спасателем — Питером Чиба, а Вонн… Он мог позвать его с собой, но не рискнул, опасаясь, что вспыльчивый наемник проболтается о фиалах сущности.

Капитан О'Хирн появилась из боковой двери, одетая в официальную форму судьи. Лейтенант Тесла, игравший роль судебного пристава, попросил присутствующих встать, в наступившей тишине О'Хирн прошла через зал и заняла председательское место. Лейтенант объявил заседание суда открытым и занял место справа от судьи. О'Хирн назвала дату, корабельное время и маршрут, по которому следует «Хергест Ридж». Затем позвонила в колокольчик, и слушание дела началось.

— Мы собрались здесь, чтобы обсудить проступок Вильяма Уэшли Арбора, прозванного товарищами Герцогом. Обвинения, выдвинутые против него корабельными службами, весьма серьезны, поэтому нам придется соблюдать все положенные формальности. Слушание дела начнется с выступления обвинителей, потом слово будет предоставлено медицинским экспертам и защите. Итак, приступим.

Стоявший за спиной О'Хирн Тесла подал ей несколько листков, и та, кашлянув в кулак, прочитала:

— Пункт первый. Флот Объединенной Империи Землян против Вильяма Уэшли Арбора. Кто уполномочен выступать обвинителем от лица администрации флота ОИЗ на сегодняшнем слушании?

— Я, мэм, — поднялся со своего места лысый мужчина с тонким носом.

— Огласите ваши обвинения, мистер Пеарсон.

— Принимая во внимание обстоятельства, связанные с появлением мистера Арбора на этом корабле, мы воздержимся от обвинения его в подделке документов и самовольном присвоении себе звания второго пилота, — начал свою речь обвинитель, выбранный представлять администрацию флота ОИЗ. — Поскольку пистолет, из которого стрелял мистер Арбор, был отнят им у корабельного охранника, мы не предъявляем ему обвинения в незаконном хранении оружия. Нам известно, что на своей родине мистер Арбор объявлен в розыск, однако претензии, предъявляемые ему администрацией Тетроса, не могут быть классифицированы нами как преступления, исходя из положений Межгалактического Кодекса, и потому не станут предметом нашего обсуждения.

Представитель администрации заглянул в папку, которую до этого держал закрытой, и продолжал:

— Обвинения, которые мы предъявляем мистеру Арбору, заключаются в следующем. Нападение на представителей корабельной службы безопасности. Похищение табельного оружия и использование его в преступных целях. Я имею в виду стрельбу в арколианца, которая могла привести не только к гибели нашего глубокоуважаемого гостя, и к тому же посла, но и к гибели или тяжелым увечьям пассажиров. Помимо этого, мистер Арбор обвиняется в оказании сопротивления при попытке задержания его представителями службы безопасности лайнера.

— Я протестую! — заявил Мэй, поднимаясь со своего места. — Последние два обвинения явно надуманы. Герцог, то есть мистер Арбор, сильно ударился головой во время драки с охранником и пребывал в шоке. Поэтому он не может нести ответственности за содеянное. Об этом свидетельствует то, что у него не сохранилось никаких воспоминаний о происходящем в холле, и это могут подтвердить…

— Капитан Мэй, — прервала его О'Хирн, — сейчас не время для протестов. Вам будет предоставлена возможность сообщить суду все, что вы сочтете необходимым.

— Извините, — пробормотал Мэй, краснея, и опустился на свое место.

— Пункт второй, — сухо произнесла О'Хирн. — Обвинения предъявляет общественная организация «Человечество». Кто является представителем этой организации и зачтет обвинения, предъявленные мистеру Арбору?

Обвинения, предъявленные «Человечеством» были зачитаны смуглым мрачным мужчиной, говорившим так складно и убедительно, что Мэй на какое-то время забыл, что речь идет о Герцоге. Психологический портрет преступника был выписан столь красочно, а мотивы его поступков изложены столь убедительно, что Мэй сумел отвлечься от созданного чьей-то пылкой фантазией образа злодея, лишь уяснив всю серьезность предъявленных ему обвинений. Создание аварийной ситуации на лайнере, угроза жизни и здоровью пассажиров, нападение на охранников и послов, безопасность которым была гарантирована высшими сановниками ОИЗ, и, наконец, участие в заговоре, имевшем целью развязать войну между людьми и арколианцами.

— Черт бы побрал этих борзописцев! — гневно проворчал Мэй, услышав последнее, чудовищное по глупости, обвинение и нервно стукнул кулаком по столу.

— Капитан Мэй, у вас какие-то проблемы? — зловеще поинтересовалась О'Хирн, устремляя на него тяжелый, предостерегающий взгляд.

Из всего перечисленного хуже всего было, безусловно, обвинение в заговоре. Из-за него и все остальные обвинения приобретали невыносимо зловещий и грозный характер. Глупая потасовка превращалась в преступление, направленное против двух рас, и надежда оспорить хоть одно из обвинений становилась весьма и весьма призрачной. Нахмурившись, Мэй закусил нижнюю губу, и, видя, что Маргарет все еще ожидает от него ответа, отрицательно покачал головой.

— Прошу всех придерживаться регламента, — сказала О'Хирн, явно адресуя это замечание своему бывшему мужу.

Пункт третий обвинения был намного хуже предыдущих не из-за серьезности предъявляемых мистеру Арбору претензий, а из-за их количества. Зачитал всю эту околесицу некий мистер Квери, ответственный за связи с общественностью, представлявший интересы четырнадцати пассажиров-людей, выскочивших в холл, когда Герцог открыл огонь по Редбатлеру. По сути своей, обвинения, предъявленные мистером Квери, были как две капли воды похожи на предыдущие, однако благодаря творческому подходу к делу число их достигло пятидесяти шести. Мэй совсем приуныл, слушая нескончаемый перечень Герцоговых грехов. Разумеется, он был готов к тому, что парня попытаются урыть, но не ожидал, что к этому будет приложено столько сил и старания. А он-то думал, что бескорыстные люди давно перевелись на этом свете!

— Пункт четвертый, — сказала О'Хирн. — Первая Дипломатическая делегация с Арколуса Шесть против Вильяма Уэшли Арбора. Кто уполномочен представлять делегацию арколианцев?

— Я, — бледный костлявый мужчина встал и вытянул вперед тонкую руку, чтобы никто не усомнился, что именно он представляет арколианских дипломатов.

— Мистер Кеттерлинг — официальный сопровождающий Дипломатической делегации с Арколуса Шесть, — провозгласил Тесла.

Мэй задержал дыхание.

— Капитан О'Хирн, уважаемые дамы и господа! Арколианская делегация поручила мне поставить вас в известность, что она просит прекратить судебное разбирательство и снять все обвинения, выдвинутые против мистера Вильяма Уэшли Арбора.

В зале наступила гробовая тишина, после чего. тут и там послышались недовольные перешептывания.

— Более того, — продолжал Кеттерлинг, — арколианцы настаивают на том, чтобы судебное разбирательство было прекращено как можно скорее, а мистер Вильям Уэшли Арбор был немедленно освобожден из-под стражи.

Раздались возмущенные возгласы. Мистер Квери встал и громогласно заявил, что подобное требование никак нельзя считать законным, и более чем странная инициатива мистера Кеттерлинга не должна приниматься судом во внимание. Арколианцы могут иметь свои причуды, но это не их суд, и потому… О'Хирн решительно потребовала, чтобы собравшиеся не нарушали регламент, но почти никем не была услышана, поскольку собравшиеся бурно поддерживали мистера Квери. По знаку О'Хирн Тесла повторил призыв соблюдать тишину и порядок, но и его слова утонули в громких криках. Тогда лейтенант пересек зал и силой усадил разошедшегося мистера Квери на его место.

Лицо Мэя вспыхнуло, сердце отчаянно забилось. Ему хотелось броситься к Кеттерлингу и обнять его, но он сдержал себя и остался сидеть на месте, крепко сцепив пальцы в замок. Поймав встревоженный взгляд Маргарет, он всем своим видом постарался дать ей понять, что не подведет ее, и она, оценив сдержанность бывшего мужа, вновь позвонила в колокольчик, призывая собравшихся к порядку. Подождала, пока в зале установится некое подобие тишины, и произнесла:

— Давайте дадим возможность мистеру Кеттерлингу закончить свое обращение.

Кеттерлинг вежливо поклонился ей и продолжал:

— Итак, повторяю, Арколианская делегация поручила мне довести до вашего сведения, что желает освобождения Вильяма Уэшли Арбора из заключения. Бумага соответствующего содержания…

Снова раздались протестующие выкрики, О'Хирн быстро установила порядок, позвонив в колокольчик.

— Бумага соответствующего содержания, — продолжал, как ни в чем не бывало, мистер Кеттерлинг, — подписана всеми членами арколианской делегации, включая Редбатлера. Того самого, в которого стрелял мистер Арбор.

— Это невозможно! — возмущенно закричал Квери. — Они не имеют права…

Кеттерлинг воздел руки, призывая дослушать его до конца.

— Я уполномочен также сообщить суду, что если желание моих клиентов не будет выполнено, то они вынуждены будут настоять на своем, воспользовавшись теми привилегиями, которыми наделена Арколианская делегация…

— Неслыханно! Это насилие! Я протестую против давления на членов суда! — во весь голос заорал мистер Квери, вскакивая с места. — Права пассажиров должны быть защищены любой ценой! Долой арколианских прихвостней из зала суда! Мы сами разберемся…

Колокольчик председателя суда трезвонил без умолку, но мистер Квери вошел в раж и не обращал на него ни малейшего внимания. Видя, что добром тут ничего не добьешься, О'Хирн подала Тесле условный сигнал, и тот извлек из кобуры парализатор. Направил его в грудь упивавшегося собственным негодованием Квери и нажал на спуск. Пламенный оратор умолк и покачнулся, уставясь в зал полубессмысленным взором.

— Прошу на выход! — скомандовал ему Тесла, и мистер Квери с блуждающей на губах улыбкой выбрался из-за стола и двинулся по проходу к двери нетвердой, раскачивающейся походкой. Похоже, он был не на шутку перепуган, но все же не хотел играть роль марионетки и, остановившись, не дойдя нескольких шагов до двери, повернулся, чтобы продолжить речь, прерванную столь решительным и неожиданным образом.

— Вы не смеете… — процедил он сквозь зубы. — Не можете… Я требую…

Лицо его побагровело, каждое слово давалось с трудом, однако он все еще рвался в бой, когда Тесла подхватил его под руку и увлек к двери, успокаивающе бормоча:

— Спокойно, спокойно, за вами остается право подать протест в письменной форме…

После того, как дверь за Квери и Теслой закрылась, в зале воцарилась тишина, и все присутствующие повернулись к капитану лайнера, ожидая, как отреагирует она на заявление мистера Кеттерлинга.

— Я уверена, что мы сумеем разобраться в ситуации и принять правильное решение по этому делу, если не будем горячиться и давать воли чувствам, — доверительным тоном произнесла Маргарет О'Хирн. — Мне не хотелось бы впредь прибегать к крайним мерам, и я надеюсь, что никто более не станет срывать своими выходками заседание суда.

Окинув присутствующих строгим взглядом, под которым все, за исключением Мэя и арколианского представителя, почувствовали себя нашкодившими детьми, она удовлетворенно кивнула и поинтересовалась:

— Мистер Кеттерлинг, вы закончили ваше выступление?

— Да, мэм, — ответил тот, отвешивая капитану учтивый поклон.

— Очень хорошо. Я уважаю арколианцев и их желания, хотя, так же, как и вы, изумлена намерением наших гостей оставить безнаказанным нападение на одного из членов дипломатической делегации. — Она еще раз окинула присутствующих холодным, испытующим взглядом. — Вероятно, многим из нас это намерение кажется странным, однако, если вдуматься, оно свидетельствует лишь о том, что нам есть чему поучиться у арколианских дипломатов. — Она сделала паузу, давая возможность собравшимся осмыслить сказанное. — Вместе с тем я не могу не настаивать на соблюдении существующего регламента и полагаю, что вне зависимости от того, какое решение будет принято нами относительно заявления Арколианской делегации, нам следует придерживаться установленного порядка ведения заседания.

О'Хирн вопросительно взглянула на Кеттерлинга, и тот, отвесив еще один поклон, заверил ее, что не протестует против соблюдения всех положенных формальностей.

— В таком случае переходим к пункту пятому. — О'Хирн выдержала паузу и объявила: — Медицинское заключение, сделанное врачами «Хергест Риджа» на основании обследования мистера Вильяма Уэшли Арбора, до сведения суда доведет доктор…

— Доктор Роллинс, — подсказал вернувшийся в зал Тесла, жестом приглашая поднявшуюся со своего места женщину начать выступление.

— Должна сказать вам, что результаты сделанного нами обследования Вильяма Уэшли Арбора поставили в тупик как меня, так и моих коллег. Из рассказов очевидцев о нападении мистера Арбора на арколианского дипломата можно было сделать вывод о вспышке ксенофобии, приведшей к стрельбе и попытке убийства. В этом случае патологическое поведение мистера Арбора было бы естественным и закономерным и, вероятно, суд принял бы к сведению, что любой человек, подверженный приступам ксенофобии, повел бы себя на его месте точно так же.

Мэй встревоженно потер подбородок. Именно на ксенофобию он и намеревался сослаться, готовясь защищать Герцога, и если эта врачиха…

— Проведенные нами обследования мистера Арбора показали, однако, что он ни в малейшей степени не подвержен ксенофобии. Психоматрица его, напротив, свидетельствует о том, что это искренний, открытый, доброжелательный человек, легко идущий на контакт как с людьми, так и с арколианцами.

В зале начали шушукаться и пересмеиваться.

— Результаты обследований подтвердила встреча посла Мистербоба с мистергерцогом — извините, мистером Арбором, произошедшая в тюремной камере по настоянию арколианских дипломатов. Во время визита арколианцев мистер Арбор показал себя контактным и в высшей степени дружелюбным индивидуумом.

Таким образом, версия о приступе ксенофобии была отвергнута. Не подтвердили проведенные обследования и предположение о том, что наш подопечный страдает от космосиндрома. В то же время мистер Арбор утверждал, что не помнит, как напал на посла Редбатлера. Это навело моих коллег на мысль, что выпитое мистером Арбором перед инцидентом спиртное могло повлиять на него столь пагубным образом. Но мистер Арбор рассказал нам, что в его семье никогда не было больных алкоголизмом, а анализы показали, что алкоголь не вызывает у него патологических изменений личности.

Мэй почувствовал, как почва уходит у него из-под ног. В один из пунктов продуманной им защиты Герцога входил рассказ о том, как тот попал на «Ангельскую Удачу», спьяну заявив, будто является дипломированным пилотом. Разумеется, от того, что сообщила доктор Роллинс, рассказ хуже не стал, но как аргумент в суде его лучше было не использовать. С сожалением Мэй захлопнул блокнот, сознавая, что защитник из него выйдет аховый.

— Ознакомившись с родословной мистера Арбора, — продолжала между тем доктор Роллинс, — мы пришли к заключению, что у обвиняемого не было предрасположенности ни к изменению личности в условиях стресса, ни к асоциальному поведению. Мы провели множество психологических и химических тестов с целью выявления какой-либо поведенческой аномалии, но результаты их вписывались в табличные данные, характерные для уравновешенной и, я бы даже сказала, гармоничной личности.

— Из того, что вы говорите, следует, — сказала Маргарет О'Хирн, — что Вильям Уэшли Арбор должен вести себя как здравомыслящий человек, адекватно реагирующий на внешние раздражения.

— Я берусь утверждать, что он не только должен, но и ведет себя, как здравомыслящий человек. Данные обследования свидетельствуют о том, что это психически здоровый человек, и даже самые изощренные тесты на алкоголь дают более чем приемлемые результаты.

— Приемлемые? — с сомнением в голосе переспросил Пеарсон. — И это вы говорите о человеке, устроившем стрельбу в общественном месте?

О'Хирн постучала по столу:

— Давайте соблюдать порядок! — она подождала, пока Пеарсон сел, и обратилась к выступающей: — Доктор Роллинс, а не мог ли мистер Арбор фальсифицировать результаты тестирования? Быть может, он уже проходил такие обследования раньше и знал, как отвечать на вопросы, чтобы добиться желаемого заключения медиков?

— Какой смысл обвиняемому лгать? Ему, насколько я понимаю, напротив, выгодно было бы уверить нас, что он подвержен приступам ксенофобии, страдает от космосиндрома и алкоголизма, или имеет скверную наследственность. Однако он не пытался ввести нас в заблуждение, — ответила Роллинс. — Кроме того, процедура тестирования предусматривает попытку как умышленного, так и непредумышленного обмана, и имеет несколько контрольных вопросов, выявляющих несоответствия в ответах. Нет, предположение о том, что мистер Арбор ввел нас в заблуждение, не выдерживает никакой критики.

Поэтому мы полагаем, что на поведение мистера Арбора повлиял какой-то иной, неизвестный нам пока фактор, который невозможно распознать при стандартном режиме тестирования. В связи с этим мы хотели бы продолжать обследование Вильяма Уэшли Арбора, вне зависимости от того, какое решение примет относительно него суд.

Мэй вздрогнул. Ему очень не понравилось намерение корабельных медиков наложить на Герцога лапу. Рано или поздно сущность Диксона проявит себя, и тогда результаты тестов вызовут скандал с далеко идущими последствиями. Или же сам Герцог, устав от обследований, расскажет врачам о фиалах сущности…

— Н-да-а-а, — пробормотал себе под нос Мэй, нервно барабаня пальцами по крышке стола. — И в том, и в другом случае ничего хорошего нас не ожидает…

— Итак, переходим к шестому пункту, — объявила Маргарет О'Хирн. — Слово имеет защитник Вильяма Уэшли Арбора.

— Я представляю на суде интересы обвиняемого, — сообщил Мэй, поднимаясь со своего места и одергивая лишенную нашивок форму.

— Интересы обвиняемого представляет Джеймс Теодор Мэй, капитан торгового судна «Ангельская Удача», — объявил лейтенант Тесла.

Мэй откашлялся и с чувством произнес, обращаясь в основном к Маргарет О'Хирн:

— Поверьте, мне трудно говорить. Вероятно, только капитан может понять, как тяжело давать оценку одному из членов своей команды. И только капитан может оценить состояние, в котором я нахожусь.

Он сделал паузу, желая выяснить, какое впечатление произвели его слова на бывшую жену.

Придуманные им пункты защиты истаяли как дым. Предыдущие выступления не оставили от подготовленной им речи камня на камне, и все, что ему оставалось — это импровизировать и давить на чувства Мегги. Бывшей жены и друга, прекрасно знавшей как хорошие черты его характера, так и дурные. И, главное, знавшей о фиалах сущности и о том, что Герцог действительно не виноват в нападении на арколианцев. Он обращался именно к ней, а не к холодному и расчетливому капитану «Хергест Риджа», целью которого было удовлетворить интересы всех заинтересованных сторон и сохранить при этом собственную безупречную репутацию. Однако надеждам его, похоже, не суждено было сбыться — на лице Маргарет О'Хирн не появилось и тени сочувствия, и Мэю не оставалось ничего иного, как, тяжко вздохнув, продолжать:

— Готовя защитительную речь, я исходил из того, что мой помощник — Вильям Уэшли Арбор стал жертвой весьма распространенного заболевания, которым подвергаются многие люди в течение первого года пребывания в космосе. Я имею в виду космический синдром, чреватый как приступами клаустрофобии, так и общим расстройством нервной системы. Для меня было неприятной неожиданностью, и я бы даже сказал — ударом заявление доктора Роллинс о том, что мой товарищ не страдает от этого заболевания. — Голосом Мэй подчеркнул слово «этого», надеясь тем самым заинтриговать слушателей.

— Доказав, что мистер Арбор является человеком здоровым и, следовательно, полностью ответственным за свои поступки, доктор Роллинс и ее коллеги не сумели, тем не менее, отыскать причину его неадекватного поведения. Несмотря на желание арколианской делегации прекратить это дело, доктор Роллинс настаивает на продолжении обследования Мистера Арбора, что явно противоречит ее же заявлению о его полной вменяемости и железном здоровье, — Мэй искривил губы в саркастической усмешке, — Из результатов проведенного тестирования корабельные врачи делают вывод, что мистер Арбор является уравновешенной и даже гармоничной личностью. В таком случае, какова цель дальнейших экспериментов, которым они намерены его подвергнуть? Быть может, теперь они попытаются доказать, что мистер Арбор вовсе и не нападал на арколианских дипломатов? Но, дамы и господа, я сам был свидетелем того, как он стрелял в Редбатлера. Поскольку мотивы этого поступка не установлены, я утверждаю, что он был не в себе, хотя и не берусь установить, какой недуг помрачил его разум. Однако, сдается мне, что, назвав человека здоровым, врачи не в праве держать его в изоляции и подвергать каким-либо обследованиям вопреки его воле.

Согласитесь, что налицо явный парадокс. Если мистер Арбор болен, его нельзя судить, поскольку он нуждается в лечении. Если же он здоров, то может быть осужден, но никто не имеет права принудительно подвергать его медицинским обследованиям. Нельзя сидеть сразу на двух стульях и в одно и то же время судить человека, как здорового, но донимать тестами, анализами и прочими не слишком-то приятными процедурами, как больного.

Позвольте теперь обратить ваше внимание на следующее, очень важное, на мой взгляд, обстоятельство. Желание арколианцев освободить от наказания мистера Арбора связано либо с тем, что они, видя его раскаяние, пожелали проявить благородство и широту души, либо с тем, что они, в отличие от нас, знают причину его девиантного поведения. И, зная, почему поведение мистера Арбора не соответствует нормальному, считают необходимым проявить к нему снисхождение. Если это акт доброй воли и стремление проявить гуманизм, то, согласитесь, негоже нам, людям, быть со своим соплеменником более жестокими, чем инопланетяне. Если же арколианцам известно заболевание мистера Арбора, подвигнувшее его на столь неблаговидный поступок, заболевание, признаки которого не в состоянии обнаружить наши корабельные врачи, то почему бы нам не проявить благоразумие и не прислушаться к их мнению?

Мэй перевел дух и перешел к заключительной части речи:

— Позвольте напомнить вам, дамы и господа: мы с вами живем в замечательное время. Наконец-то мы узнали, что человечество не одиноко во вселенной. Наконец-то ужасная война между двумя разумными расами завершилась. Мы сумели положить ей конец, и перед нами открываются блестящие перспективы всестороннего культурного и технического сотрудничества, обмена накопленными за тысячелетия знаниями. И от нас с вами, собравшихся в этом зале, зависит, с чего начнется наше сотрудничество. Усвоим ли мы первый урок, свидетельствующий о мудрости и добросердечном отношении к нам арколианцев, или пренебрежем им, плюнув в протянутую нам дружескую руку, не задумываясь о последствиях, к которым может привести этот необдуманный поступок?

Поклонившись председателю суда, Мэй опустился на свое место, радуясь тому, что худо ли, хорошо ли, но с импровизацией справился. Теперь оставалось только молиться, чтобы речь его вызывала ожидаемую реакцию, хотя концовка ему, кажется, удалась. Во всяком случае, обвинители помалкивают и в бой не рвутся.

— Мне необходимо задать несколько вопросов перед тем, как принять решение, — сообщила после продолжительного молчания О'Хирн. — Первый вопрос — капитану Мэю. Вы сказали, что мистер Арбор раскаивается в содеянном. Это правда?

Капитан торгового судна заерзал на месте. Если быть точным, он не говорил, что Герцог раскаивается, и не знал, так ли это в действительности. Чтобы вытащить товарища из беды, он, не задумываясь, соврал бы, вот только не обернулась бы эта ложь еще большими неприятностями…

— Если вы позволите, — неожиданно вывела его из затруднительного положения доктор Роллинс, — я могла бы ответить на этот вопрос и прояснить ситуацию.

— Вы не возражаете, капитан Мэй? — спросила О'Хирн.

— Конечно, — разрешил он, испытав облегчение от того, что у него появилась возможность подумать, прежде чем отвечать.

— Как я уже говорила, обследования Вильяма Уэшли Арбора показали, что он обладает всей гаммой присущих нормальному человеку чувств, — доктор Роллинс заглянула в компьютерные распечатки, и Мэй мысленно потер руки: «Слава Богу, что она готова подтвердить хотя бы это! Уже легче».

— Однако, — продолжала доктор Роллинс, — согласно нашим данным, мистер Арбор не испытывает угрызений совести из-за нападения на арколианцев.

Мэй втянул голову в плечи, подумав: «Час от часу не легче! Вот ведь стерва! Этак она Герцога окончательно в порошок сотрет!»

— Отсутствие чувства вины за содеянное как раз и есть одна из тех аномалий, которые мы хотим изучить, — продолжала тем временем Роллинс. — Причина этой аномалии кроется, как нам кажется, в том, что у мистера Арбора не сохранилось никаких воспоминаний о стычке с арколианцами. Мы проверили это посредством многих тестов и были поражены тем, что в памяти у него абсолютно ничего не осталось. Вот почему он искренне верит, что никакого нападения на арколианцев не совершал. Причина амнезии ставит нас в тупик, и единственную пока версию о том, что воспоминания об этом событии были подавлены подсознанием мистера Арбора, нам не удалось ни подтвердить, ни опровергнуть. Поэтому мы настаиваем на продолжении обследований, которые помогли бы пробудить его память и понять механизм возникновения в ней столь заметного пробела.

Мэй побледнел. Если врачи возьмутся за Герцога всерьез, то выудят из него значительно больше, чем воспоминания о драке с арколианцами. И вот тогда-то у них начнутся по-настоящему крупные неприятности.

— Та-ак… — протянула Маргарет О'Хирн, обдумывая услышанное от доктора Роллинс. — Скажите, мистер Кеттерлинг, уверены ли вы, что арколианцы в самом деле желают освобождения мистера Арбора? Правильно ли вы поняли друг друга? Они действительно хотят освободить преступника, пытавшегося убить одного из их соплеменников?

— Да, капитан О'Хирн, — подтвердил Кеттерлинг, поднимаясь со своего места. — Ни о каком недопонимании не может быть и речи. Посол Мистербоб выразил свое желание совершенно четко. «Действительно, — сказал он, — этот Вильямарбор не должен нести наказание. Он не сделал нам ничего плохого в любом смысле этого слова. Мы должны увидеть, что он забыт вашими законами», Мистербоб повторил это несколько раз, используя разные выражения специально для того, чтобы избежать ошибки, и смысл его желания не вызывает ни малейших сомнений.

— Как, по-вашему, можно объяснить это желание, мистер Кеттерлинг?

— Вы должны помнить, что арколианцы сильно отличаются от нас. Их личная жизнь совсем не похожа на нашу. Примером тому могут служить их военные хроники, демонстрирующие удивительную, на наш взгляд, готовность к самопожертвованию, особенно среди С— и Д-форм…

— Мне это известно, — перебила его Маргарет О'Хирн. — Но я спрашиваю вас о другом. Не называли ли арколианцы еще какую-нибудь причину, побудившую их ходатайствовать об освобождении мистера Арбора, кроме той, что он, якобы, не сделал ничего, запрещенного их законами?

— По-видимому, вы все-таки неправильно меня поняли. Они убеждены — не знаю уж, на чем зиждется это убеждение, — что Вильям Уэшли Арбор не нападал на Редбатлера. Никаких объяснения я по этому поводу не получил, если не считать утверждения Мистербоба, что: «Вильямарбор издает запах правды». — Кеттерлинг чуть-чуть понизил голос. — Если вы желаете знать мое личное мнение, то мне кажется, Мистербоб почувствовал, что Редбатлер каким-то образом спровоцировал нападение Вильяма Уэшли Арбора. Посол этого не говорил, но я достаточно долго общаюсь с арколианцами, чтобы улавливать недоговоренное ими…

Он умолк, пытаясь подобрать наиболее точное выражение, но потом, отчаявшись объяснить свою мысль в нескольких словах, безнадежно махнул рукой.

— Наша беда в том, что мы все еще продолжаем мерить их своими, привычными нам мерками. А между тем арколианцы, будучи, безусловно, высокоразумными, оперируют иными, чем мы, категориями, и потому поступки их кажутся нам порой чертовски непоследовательными.

О'Хирн задумчиво улыбнулась.

— Мистер Кеттерлинг, я понимаю и ценю ваше доброе и в высшей степени уважительное отношение к арколианцам. Но вот чего я не понимаю, так это поддержку, которую они оказывают мистеру Арбору. Поправьте меня, если я не права, но двое из них были свидетелями нападения мистера Арбора на Редбатлера, и Мистербоб — один из них. Они что же, не видели Герцога, не слышали выстрелы? Не унюхали, что случилось?

— Я убежден, что принятое ими решение не было поспешным, — осторожно промолвил Кеттерлинг. — Арколианцы, как известно, не доверяют ни зрению, ни слуху, которые относят к так называемым «фальшивым чувствам». Возможно, они использовали какие-то другие органы чувств, убедившие их в том, что мистер Арбор невиновен.

Маргарет О'Хирн с сомнением покачала головой.

— Доктор Роллинс, может ли человеческий мозг полностью избавиться от воспоминаний о каком-либо событии? Неважно — сознательно он это делает или нет.

— Такой эффект может быть достигнут с помощью специальной аппаратуры, — мрачно сообщила доктор Роллинс. — Но подобного рода вмешательство в деятельность мозга Вильяма Арбора мы бы легко обнаружили. Теоретически он никоим образом не мог избавиться от воспоминаний, и ни мне, ни моим коллегам ничего не известно о такого рода прецедентах. Однако факты — упрямая вещь…

— Но ведь не является же мистер Арбор G-формой арколианцев? — через силу пошутила О'Хирн.

В зале раздались нервные смешки.

— Ввиду неординарности ситуации я считаю необходимым отложить решение по делу мистера Арбора. Мне надо запросить кое-какие данные из штаба флота и, быть может, провести дополнительные консультации со специалистами. Все присутствующие будут своевременно извещены о том, возникнет ли необходимость в проведении еще одного слушания по этому делу, или решение по нему будет принято в рабочем порядке, на основании действующих межгалактических законов. — Маргарет О'Хирн позвонила в колокольчик.

Лейтенант Тесла объявил заседание суда закрытым, распахнул дверь, и присутствующие один за другим двинулись к выходу из зала.

— Капитан Мэй, мне необходимо поговорить с вами. Будьте любезны, проводите меня в мой кабинет, — обратилась Маргарет к Мэю.

Ни слова не говоря, тот последовал за ней и Ревелом Теслой. Миновав длинный коридор и приемную, они вошли в кабинет капитана лайнера.

— Лейтенант, проследите за тем, чтобы нам никто не мешал. У нас состоится конфиденциальный разговор, поэтому со всеми вопросами — к первому офицеру.

Тесла отдал честь и вышел из кабинета. О'Хирн подождала, пока на рабочем столе замерцал зеленый огонек, судорожно вздохнула, и плечи ее сгорбились, словно от тяжкого груза.

Мэй присел на краешек стола.

— Чего ты хочешь, Мегги?

— Из-за тебя, Джеймс, я чувствую себя пропущенной через мясорубку. — Она положила руку на свой лоб. — И я решительно не знаю, что предпринять.

Он изучающе посмотрел на нее. Маргарет была и в самом деле бледна, и ее слегка трясло.

— Расскажи мне, что тебя беспокоит.

— Как долго содержимое фиала будет действовать на Герцога?

— Откуда мне знать? — удивился Мэй. — Я даже не представляю, каким путем оно попадает в мозг. Полагаю, это может…

— Как повлияют медицинские тесты на это вещество? Можно ли его как-то нейтрализовать или вывести из организма?

— Я не знаю.

— А способны ли вообще какие-нибудь тесты обнаружить это вещество? Они что, выявят изменения в структуре белка?

— Оно человеческое. То есть, я хочу сказать, органическое и… — Мэй смущенно развел руками. — Клянусь, я не знаю.

— Черт бы тебя побрал, Джеймс! Он твой друг, и ты не знаешь, что с ним происходит?

— Мегги, не дури! — рявкнул он. — Каких ответов ты от меня ждешь? Корпорация «Сущность» не печатала отчетов о своей работе, и мне неоткуда знать, что происходит с Герцогом. Я ведь, кажется, уже объяснял тебе, что не в магазине эти фиалы приобрел, и к ним не прилагалась инструкция! Так чего же ты от меня хочешь? Если не считать лабораторных исследований, Герцог — первый человек, испытавший действие фиала сущности, и сам является сплошным ходячим тестом.

— Ты не понимаешь… — жалобно пробормотала Маргарет. — Я назначена капитаном не только для того, чтобы привести судно в указанное место. Я должна быстро и эффективно решать возникающие проблемы. Между прочим, и те, которые связаны с правовыми вопросами. А новый Кодекс Научных Изысканий обязывает меня разрешить обследования Герцога, раз врачи находят в его поведении явные аномалии. Кроме того, я обязана тебе…

— Ну, это ты брось, — перебил Мэй. — Все мы кому-то чем-то обязаны, но из этого не следует делать трагедии!

О'Хирн мотнула головой.

— Нет, ты не понимаешь, в каком я оказалась положении! Я должна помочь тебе, потому что если все, рассказанное тобой о фиалах сущностей, правда, ты не только нуждаешься в помощи, но в праве ожидать и требовать ее от меня, как от представителя флота ОИЗ. Я обязана защищать гражданские права Герцога и не могу не считаться с желаниями арколианских дипломатов. Но если я освобожу Герцога, то нарушу при этом несколько уложений Межгалактического Кодекса и подставлюсь под удар всяких мистеров Квери! Не говоря уже о том, что «доброжелатели» из штаба непременно инкриминируют мне нарушение Устава Флота и вцепятся мне в горло мертвой хваткой! — пальцы Маргарет сжались в кулаки. — Во всякие переделки мне приходилось попадать, но эта, кажется, поганее всех! Как бы я ни поступила, какое бы решение не приняла, все равно найдется куча людей, которые обвинят меня в самоуправстве, превышении полномочий и еще Бог знает в чем!

— А кто сказал, что тебе надо принимать какое-то решение? — вкрадчиво поинтересовался Мэй.

Маргарет О'Хирн уставилась на него с изумленным и вместе с тем возмущенным видом:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Через несколько дней мы войдем в систему Консула. Так? Зачем же тебе ломать голову и принимать какое-то решение по делу Герцога? Почему бы не оставить все как есть и не предоставить распутывать этот клубок противоречий профессиональным юристам? К тому времени Вонн и я успеем достать фиалы из «Ангельской Удачи», вернуть их владельцу и получить причитающееся нам за труды вознаграждение. Возвращение их явится сенсацией, и таким образом то, о чем мы до времени вынуждены молчать, станет достоянием общественности и поможет разрешить все кажущиеся сейчас неразрешимыми вопросы.

— Это было бы чудесно, — сказала О'Хирн, поднимаясь из кресла. — Это было бы просто великолепно. Для тебя лично, Джеймс.

— Для тебя тоже, Мегги.

— А вот тут ты не прав. Я капитан лайнера. Моя работа — руководить, организовывать и следить за дисциплиной, но прежде всего — принимать решения. Похоже, ты не помнишь курс прослушанных в академии лекций, посвященный принятию командиром тех или иных решений?

— Ты ведь знаешь, я никогда не был силен в теории, — напомнил Мэй. — Все эти ссылки на пункты и параграфы многочисленных уставов и кодексов всегда казались мне недостойной казуистикой. Свободному торговцу они, согласись, не больно-то нужны. Но, знаешь что?.. Почему бы тебе не посоветоваться с тем, кто собаку съел на соблюдении всяческих формальностей, и знает, как прокладывать курс среди бумажных рифов? Этот тип у тебя под рукой, и грех не воспользоваться его опытом.

— Кого ты имеешь в виду? — заинтересовалась О'Хирн.

— Адмирал Студебейкер, — улыбнулся Мэй.

— Идея недурна, но вряд ли применима на практике, — Маргарет с сомнением покачала головой. — Я не могу перепоручить принятие столь ответственного решения кому-то другому…

— Боже мой! Никто не просит тебя перепоручать ему что-то! Разговор идет лишь о том, чтобы обратиться к нему за советом.

— Пожалуй, я бы так и поступила, если бы была уверена, что совет будет ценным. Адмиралу сто тридцать три года, а возраст, знаешь ли, накладывает свой отпечаток…

— Ну, это уж тебе виднее, — пожал плечами Мэй.

— От решения, которое я приму, зависит не только судьба Герцога. От того, сумею ли я удовлетворить требования перепуганных и жаждущих примерного наказания твоего друга пассажиров, рвущихся продолжать обследования медиков и настаивающих на его немедленном освобождении арколианцев, зависит моя карьера. Штаб флота ОИЗ не потерпит на посту капитана лайнера бесхребетное, нерешительное существо. Штаб флота требует, чтобы офицеры принимали верные решения и отстаивали их, а не перепоручали свои проблемы штатским крысам.

— Если все, что от тебя требуется, это упереться рогом…

— Не говори глупости! — резко одернула его Маргарет. — Я должна принять верное решение, которое удовлетворит все заинтересованные стороны. Если я этого не сделаю, мое начальство расценит это как проявление слабости или несоответствие занимаемой должности со всеми вытекающими последствиями. А я положила слишком много сил на то, чтобы добиться назначения на «Хергест Ридж». Ты знаешь, по возрасту я была старше других пилотов, направленных на командирские курсы, и мне приходилось несладко. Но у меня был характер, и я добилась своего. Ты не представляешь, как глупо и обидно будет, если все мои старания пойдут прахом из-за допущенной в этом рейсе ошибки. У меня ведь хватает недоброжелателей, которые ждут не дождутся малейшей оплошности с моей стороны. Я прямо вижу очередь претендентов на должность капитана «Хергест Риджа», и каждый спит и видит, как я прокалываюсь на какой-то мелочи…

Маргарет всхлипнула и закрыла лицо руками. Мэй обнял ее и, стараясь утешить, прошептал:

— Успокойся. Я уверен, что если есть способ выйти из этого положения с честью, мы найдем его.

Он почувствовал, что ее бьет дрожь, покраснел и затаил дыхание.

— Если бы этот способ был, я бы его уже отыскала, — прошептала она, уткнувшись лицом в его плечо. — Но я ничего не могу придумать! Господи, как мне плохо!

Мэй опустился в кресло и, притянув к себе Маргарет, усадил к себе на колени.

— Я собираюсь идти к арколианцам, чтобы выяснить, что они знают о Герцоге, — проговорила она, все еще всхлипывая. — А потом мы втроем сходим навестить его.

— Втроем? — удивленно переспросил он.

— Ты, Мистербоб и я. Быть может, глядя на них, я придумаю какой-нибудь выход.

— Хм. Ну, если ты думаешь, что в этом есть смысл…

— Спасибо, — она села, вытерла глаза и высморкалась. — Я знаю, что тебе противно слушать мое нытье. Тебе всегда было нелегко со мной, правда, Джеймс?

Он промолчал, и она соскочила с его колен.

— Нет, это было не так уж противно. Время от времени такое случается с каждым.

— И все равно, спасибо.

Он заглянул ей в глаза и внезапно ощутил, как часто и неровно колотится его сердце.

— Рад, что хоть чем-то могу быть тебе полезен. — Поднявшись с кресла, он подумал, что ему приятно было ощущать тяжесть Маргарет на своих коленях. — Ну что, в путь?

Он хотел отвести глаза от ее глаз и не сумел. Они были так близки и так сильно зависели сейчас друг от друга! Они не виделись так долго, и все же их продолжает тянуть друг к другу. Но ничего хорошего из этого не выйдет. Им нельзя поддаваться чувствам, потому что потом они будут раскаиваться в своем необдуманном поступке. Минутный порыв пройдет и останется только ощущение неловкости. Нет-нет, он должен думать совсем о другом. Например, о том, как сделать, чтобы Герцог не проболтался, если врачи снова начнут приставать к нему со своими тестами…

— Мне необходимо попасть на «Ангельскую Удачу», — через силу промолвил он. — Пришла пора позаботиться о фиалах…

Губы Маргарет коснулись его губ. Они были такими же мягкими и манящими, какими он их помнил.

 

19

Их губы слились.

Их поцелуй длился и длился.

Длился, длился и длился, и когда он решил, что этому не будет конца, она вцепилась в его плечи и оттолкнула от себя.

— Извини. Я подумал…

— И был прав. — Роз отшатнулась от него и тут же поправилась: — Нет, не прав. Я не хотела этого, Питер. Или все же хотела? Ох, я сама не знаю, что со мной!

— Наверно, я поторопился… — пробормотал Чиба, делая шаг назад.

— Нет-нет, дело не в этом. Я… меня словно на части разрывает. И я не знаю, куда бежать и что делать.

— Все образуется, — попытался утешить ее Чиба.

— Может, и так. Но ты не подумай, что я какая-то психованная! До того, как мне пришлось бежать с «Гирлянды», у меня все было как у людей. А теперь, без дома, без друзей, без знакомых, после того, как меня чуть не убили, и я провела столько времени с человеком, о котором почти ничего не знала…

— Ты все еще любишь Вонна?

— Не знаю. Мне трудно себя понять, Питер. Я, похоже, привязалась к нему, но мне это не нравится. И мне очень бы не хотелось как-то огорчить тебя. Я чувствую себя на распутье и не знаю, куда податься.

— Ну что же, у тебя есть время осмотреться и понять, чего ты хочешь.

— Это не обескураживает тебя?

— Нет. Со мной всякое в жизни случалось, бывали вещи и похуже. Кроме того, я ведь тоже никуда не спешу и могу подождать, пока ты… — он замолк, не считая, видимо, нужным заканчивать свою мысль.

Она вскинула голову и с подозрением уставилась на Питера.

— Подождать, пока я что?

— Пока ты разберешься в своих чувствах.

— По-моему, ты чего-то недоговариваешь!

— Я хочу сказать, что считаю себя хорошим парнем и действительно никуда не спешу. И буду рад, если ты решишь, что я тебе подхожу. Но если ты… найдешь кого-то получше, сердце у меня не разорвется. Так что за меня не переживай.

— Мне кажется, ты уже жалеешь, что связался со мной, и даешь задний ход!

— Ни в коем случае. Ты мне нравишься, а задуматься над тем, чего хочешь получить от жизни, никогда не вредно. — Он шутливо чмокнул ее в щеку.

Она дотронулась кончиками пальцев до места поцелуя.

— Мне не стало от этого легче.

— Тогда давай поговорим о другом. Я хочу подкинуть тебе еще одну тему для размышлений. Когда «Хергест Ридж» достигнет Консула Пять, мой контракт с флотом ОИЗ закончится. У начальства я на хорошем счету, и потому могу заключить новый контракт или начать собственное дело. Уверен, что и в том, и в другом случае со мной не пропадешь.

— Питер Чиба, тебя интересует мое мнение по этому вопросу или ты просто делишься со мной планами на будущее?

— Как бы тебе сказать… Твоего мнения на этот счет я не спрашиваю, поскольку ты еще не разобралась в собственных чувствах. Однако, чтобы помочь тебе в них разобраться, считаю своим долгом намекнуть, что если ты остановишься на мысли задержаться в системе Консула, то я могу составить тебе компанию.

Роз улыбнулась ему робко и немножко печально.

— Прости, но пока я могу обещать тебе только, что подумаю о твоем предложении.

— Это как раз то, что я хотел услышать, — сказал Питер Чиба.

Она поцеловала его в щеку и юркнула в свою каюту. Чиба постоял перед дверью, а потом медленно двинулся прочь. Все шло именно так, как он ожидал. Теперь ему оставалось только набраться терпения и ждать.

Он вошел в лифт, и тот доставил его к транспортному отсеку. Пройдя холл, Чиба подошел к дверям ангара, в котором находилась «Джемминг Дженни». Вытащил из шкафа с документацией вахтенный журнал и принялся листать его.

Двери лифта распахнулись, выпустив в холл двух человек. Чиба не обратил на них внимания, занятый изучением вахтенного журнала и мыслями о ночи, проведенной с Роз.

— Вы не подскажите, сколько сейчас времени?

Чиба повернулся к задавшей вопрос женщине. Крепкого сложения, в топике и облегающих брюках, волосы коротко подстрижены. Из техников, мельком подумал он. Взглянул на часы и, ответив на вопрос, хотел уже вернуться к вахтенному журналу, когда женщина коснулась его плеча рукой.

— А как насчет того, чтобы провести часок-другой в постели?

Снова повернувшись к ней, Чиба уловил слабый запах алкоголя и отрицательно покачал головой.

— Сегодня вам лучше было бы не выходить на дежурство, — предупредил он. — Мастер не разрешит вам даже войти в отсек в таком состоянии.

— Со мной что-то не так? — нахмурилась та.

— Сдается мне, вы слегка выпили, — он осторожно взял женщину за локоть и заставил повернуться. — Последуйте моему совету. Лучше вам сказаться больной и остаться в своей каюте, чем выходить на дежурство пьяной. — Он легонько подтолкнул ее по направлению к лифту.

— Я вам не нравлюсь? — хнычущим голосом спросила она.

— Мне кажется, мы с вами говорим о разных вещах, — сказал Чиба, не зная, как отделаться от нежданной обузы.

Замешкавшийся около лифтовой шахты мужчина подошел ближе и пожелал узнать, что происходит. Женщина качнулась в его сторону и жалобно заявила, указывая на Чибу:

— Этот парень не любит меня!

— Мы не поняли друг друга, — объяснил Чиба. — Я думал, что она пришла сюда, чтобы заступить на дежурство. Должно быть, она приняла меня за вас…

— За вас? — мужчина рассмеялся и спасатель понял, что он тоже пьян. Ну, разумеется, если они пришли вместе, иначе и быть не может.

— Это смешно! — провозгласил незнакомец.

— О да, — согласился с ним Чиба и двинулся к лифту, посчитав это лучшим способом избавиться от назойливых пьянчуг.

— Он не захотел лечь со мной в постель! — пожаловалась женщина своему приятелю.

— Это правда? — крикнул тот вслед Чибе.

— Да, — подтвердил спасатель, обернувшись. — Она предложила, я отказался. Обычное дело.

— Какого черта?

— Не хочу перебегать тебе дорогу. У вас спевшийся дуэт, третий лишний, не так ли?

Бросив подружку, мужчина, грозно сопя, двинулся на Чибу:

— Эй, парень, ты, кажись, наезжаешь? Тебе предлагает такая девушка, а ты еще и морду воротишь?

Дело принимало нехороший оборот, и Чиба, предпочитавший избегать никчемушных потасовок, остановился и как можно мягче сказал:

— Извини, друг, но тебя это, по-моему, не должно волновать.

— Так я что же, по-твоему, не в свое дело лезу?!

— Вот именно, — сказал Чиба, дивясь настойчивости пьянчуги.

— Так ляжешь ты с ней или нет?

— Нет, — сказал Чиба, которому вдруг начало казаться, что незнакомец не так уж и пьян. — У меня есть женщина, и ее мне пока хватает.

Мужчина цинично ухмыльнулся:

— Брезгуешь, стало быть, сукин ты сын?..

— Думаю, вам лучше отправиться по каютам, пока здесь не появились ребята из службы безопасности, — проворчал Чиба, которому уже начали надоедать эти пререкания. — У тебя скверный язык, приятель. И он вряд ли доведет тебя до добра.

— А вот это мы сейчас проверим, — пропыхтел мужчина. — Посмотрим, сумеет ли спасатель спасти самого себя.

С этими словами он кинулся на Чибу, но тот успел увернуться от его кулаков и ударом ноги поверг незнакомца на пол.

— Кто-то должен был дать тебе урок, — проворчал он и увидел, что к нему приближается женщина. Причем, судя по всему, в постель она уже не хотела, а жаждала поучаствовать в драке.

— Так вот как на этом лайнере обращаются с пассажирами! — прорычала она, и на Чибу обрушился град быстрых и точных ударов.

«Ничего себе пьянчуги!» — подумал Чиба, мгновенно озлобляясь, и нанес женщине короткий прямой удар в челюсть. Это несколько ослабило ее натиск, по крайней мере, заставило попятиться и процедить:

— Ну, погоди же, ублюдок!

— Недаром говорят, что любовь зла! — проворчал Чиба.

Женщина снова бросилась на него, но он был начеку и явственно услышал, как хрустнул ее нос от очередного пропущенного удара.

Он подумал, что уж теперь-то она успокоится, но не тут-то было. Женщина прыгнула на него, словно тигрица, и они покатились по полу к лифтовым шахтам. Удары сыпались на Чибу один за другим, он уворачивался, кулаки незнакомки молотили по стальному полу, однако и это не могло ее образумить.

Он не намеревался ее калечить, но дело грозило обернуться именно этим. «Что за сумасшедшая стерва?» — подумал Чиба, изловчившись, наконец, ухватить женщину за короткие волосы. Он хотел отшвырнуть ее от себя, но как раз в этот момент над ними завис очухавшийся мужчина. Отброшенная спасателем женщина сбила его с ног, и они все трое покатились дальше по холлу, ударились о дверь лифта, рассыпались и вновь сплелись в яростно рычащий клубок.

Это была грязная, неуклюжая драка, где каждый бил куда ни попадя, но большинство ударов все же достигали цели. Оба наседавших на Чибу пьяницы оказались вовсе не так уж пьяны и дрались сноровисто и жестоко. Ему расквасили нос, подбили глаз, и несколько раз так врезали в челюсть, что он был близок к потере сознания. В груди что-то екало и хлюпало, а правая рука совсем утратила чувствительность. Похоже, он выбил кому-то из этой любвеобильной парочки несколько зубов, но ребята умели держать удар, и он начал чувствовать, что сдает. Удары его утратили резкость, а пинок по почкам едва окончательно не выбил из него дух. Перед глазами замелькали желтые вспышки, дыхание сделалось рваным и коротким. «Неужели конец?» — удивился Чиба, и тут до него донеслось шипение лифтовых дверей.

— Что за чертовщина тут происходит?

Голос доносился словно сквозь слой ваты, но, похоже, это был спасительный голос, и Чиба сделал отчаянное усилие, чтобы удержаться на краю беспамятства.

— Чего вы не поделили с этим бедолагой? — возмущенно спросил спасительный голос.

— Мы думали… — женщина запнулась и по тому, как она шепелявила, Чиба понял, кто из его противников распрощался с некоторым количеством зубов. — Мы думали помочь тебе.

— Это спасатель. Тот самый, — объяснил мужчина. — Мы думали, брат…

— О чем вы думали? — в голосе вышедшего из лифта появились зловещие нотки.

— Мы думали, это поможет решить твои проблемы… — прошамкала женщина.

— Вы взялись решать мои проблемы?! — едва сдерживаясь, яростно вопросил голос, показавшийся Чибе знакомым. — Господи, ну и помощнички! Слезьте с него, что вы разлеглись тут как на диване! — дышать стало легче, но перед глазами продолжала плавать серая муть, а в груди отчаянно болело. «Ребра они мне, что ли, сломали?» — как-то отстраненно, словно не о себе самом, подумал Чиба.

— Оттащите его от лифта. Это была редкостная глупость! А что бы вы делали, если бы вас поймали?

— Мы не подумали…

— Вот ведь умельцы на мою голову выискались! И думаете — плохо, и не думаете — ничуть не лучше выходит…

Раздражение и напористость говорившего вернули мысли Чибы к тому, что он уже слышал этот голос. Совсем недавно или, по крайней мере, не слишком давно…

Он услышал удаляющееся шарканье шагов. Напавшие на него мужчина и женщина шли к лифту, и вместе с ними уходил продолжавший отчитывать их на ходу незнакомец:

— Вы только взгляните на себя! Вы похожи на отбивные, и я совсем не уверен, что вам удастся прийти в надлежащую форму к тому времени, как появятся корабли боевиков…

Двери лифта с шипением открылись и закрылись, пропустив в кабину напавших на Чибу головорезов и их начальника.

Чиба прижался щекой к холодному полу, мучительно пытаясь сообразить, где же он слышал этот голос.

Корабли боевиков.

О, черт, это могло быть серьезно! Значительно более серьезно, чем разбитое лицо, заплывший глаз и сломанные ребра! Корабли боевиков. Если они встретят «Ридж» на подлете к системе Консула…

— Арколианцы! — прошлепал Чиба расквашенными губами и попытался приподняться на локте. — Арколианцы… Если эти негодяи охотятся за ними, нас ждут большие неприятности…

Кряхтя и постанывая, он пополз к транспортному отсеку, чувствуя, что с каждым мгновением дышать ему становится все труднее и труднее. Чибе казалось, что он ползет уже очень и очень давно, но на самом деле ему удалось преодолеть лишь чуть больше двух метров, прежде чем боль в груди сделалась невыносимой, и он потерял сознание.

 

20

Мэй с трудом продрал глаза и взглянул на расположенные над койкой часы. Тускло светящиеся цифры показывали, что сейчас по корабельному времени ночь: 03.00. Он заворочался, и тут снова раздался требовательный звонок в дверь. Ага, стало быть, это ему не приснилось!

Выбравшись из постели, он проковылял к двери и заглянул в глазок. Перед каютой его стояли двое мужчин в форме.

— Что вам угодно? — спросил Мэй сиплым со сна голосом.

— Корабельная служба безопасности, — представился один из звонивших. — Капитан О'Хирн срочно желает вас видеть.

— Она сказала, для чего я ей понадобился? — спросил Мэй, натягивая спортивный костюм.

— Она хочет, чтобы вы немедленно пришли в лазарет.

— В лазарет? — Мэй поперхнулся. — Капитану плохо? С ней что-нибудь случилось?

— Нет, с ней все в порядке, капитан Мэй. Но у нее имеются к вам какие-то вопросы.

— Вопросы в три часа ночи? Очень своевременно… — буркнул Мэй, застегивая костюм на ходу.

До лазарета они добрались за рекордно короткий срок. Коридоры корабля были безлюдны, лифты свободны, охранники двигались скорым шагом, и, тем не менее, Мэй, успев перебрать самые невероятные причины экстренного вызова, терялся в догадках, чья же госпитализация потребовала его немедленного присутствия?

На ярусе, где располагался лазарет, два сопровождавших Мэя охранника передали его третьему, и тот коротко велел ему следовать за ним.

— Быть может, вы скажите мне, что случилось? — спросил у него Мэй, с недоумением провожая взглядом предыдущих провожатых.

— Капитан О'Хирн хочет, чтобы вы взглянули на пострадавшего.

— Зачем? — изумился Мэй. — Я капитан торгового корабля, а не врач!

Вместо ответа охранник распахнул перед ним двери медицинского отсека, а затем двери палаты, в которой находилась Маргарет О'Хирн и женщина в костюме врача. Обе они стояли рядом с единственной в палате койкой и тихо беседовали с пациентом. О'Хирн казалась невыспавшейся и недовольной, и Мэй подумал, что выглядит ничуть не лучше.

— Капитан О'Хирн? — негромко позвал он. — Вы посылали за мной?

— Ты знаешь этого парня, Джеймс? — мрачно спросила Маргарет, указывая на лежавшего в койке мужчину. Судя по надувным подушкам, растяжкам и опорам, благодаря которым койка напоминала гамак, а находящийся в ней мужчина — опутанный серебристо-белой паутиной кокон, досталось ему изрядно, и все же Мэй узнал его с одного взгляда.

— Чиба! — удивленно воскликнул он.

Женщина-врач яростно зашипела, требуя соблюдать тишину и не беспокоить пострадавшего.

Мэй взглянул на него еще раз. Лицо спасателя было покрыто синяками и ссадинами, глаз совершенно заплыл. Одна рука была заключена в восстанавливающую оболочку, левую голень и обе лодыжки постигла такая же участь.

— Кто это его так разукрасил? — с сочувствием поинтересовался Мэй.

— Я рассчитывала, что ты сумеешь ответить на этот вопрос, — сухо сказала О'Хирн.

— Я?! — переспросил Мэй, оборачиваясь к Маргарет.

Врач снова потребовала, чтобы они соблюдали тишину.

— Этот парень помог нам выбраться с «Ангельской Удачи», и у меня нет причин… — он замолк на полуслове и возмущенно закончил: — Как ты могла подумать такое обо мне?

— Не о тебе, — ответила она. — Но это мог сделать кто-то из твоих людей.

— Зачем? Да и кому бы это пришло в голову? Винтерсу? Герцогу? Но у него-то, кажется, есть алиби!

— Скажи ему, — обратилась О'Хирн к Чибе.

— Меня избили, — нехотя промолвил тот. — Какая-то пара, мужчина и женщина. Они явно нарывались на драку, хотя поначалу я принял их за членов экипажа. Они были выпивши и не походили на пассажиров…

— Не могу себе представить, кто бы это мог сделать, — помотал головой Мэй.

— Дай ему закончить, — велела О'Хирн.

— Я говорю, что они искали повод для драки, — продолжал Чиба. — И мужик назвал меня «тем самым спасателем».

— Они не из экипажа лайнера, я проверила, — заметила О'Хирн.

— Но при чем тут я и мои люди? — запротестовал Мэй.

— Я начал ухаживать за Роз, — ответил Чиба. — Около недели назад.

Подбородок Мэя задрожал.

— Неужели это был Вонн?

— Нет, — ответил спасатель. — Но потом из лифта вышел третий, тот, кто остановил драку. И его голос показался мне знакомым.

— Так это был он?

— Похоже на то. Те двое пытались сказать ему, что взялись за меня ради него. Чтобы помочь брату. Роз говорила, что Вонн сильно переживал из-за ее ухода, — пояснил Чиба. — Но он обругал их за то, что они влезли не в свое дело.

Глаза Мэя сузились.

— Помочь «брату»? — переспросил он.

— Мы арестовали их, — вмешалась О'Хирн. — Они были здорово избиты и почти не сопротивлялись. Мы провели сканирование их сетчатки, и я уже получила ответ на свой запрос. Эти двое — профессиональные наемники.

— Так из-за чего же тогда шум? — сердито спросил Мэй у Маргарет и склонился к Чибе. — Мне очень жаль, что тебе так здорово досталось. Хорошо хоть Вонн успел избавить тебя от худшего. Ты слышишь меня?

— Слышу.

— И знаешь, что он слышал еще? — снова вмешалась Маргарет. — Вонн говорил этим бандитам, что они должны быть в форме до того, как появятся корабли боевиков.

— Вонн сказал что-то о кораблях боевиков?

— Да.

Мэй устало потер глаза.

— Мегги, мне надоело клясться, но я и правда не знаю…

— Тогда тебе лучше узнать, Джеймс Мэй! — процедила О'Хирн, ухватив его за локоть и оттаскивая от койки Чиба. — Ты волен распоряжаться своей жизнью, как считаешь нужным. Я никогда не лезла в твоя дела и не намерена это делать впредь. Но сейчас речь идет о моем корабле, моих пассажирах и арколианцах, за которых я отвечаю головой!

Мэй судорожно вдохнул побольше воздуха, чувствуя, как заломило у него вдруг в затылке.

— Да-да, я понимаю, все дело в арколианцах…

— Что ты можешь мне сказать обо всем этом, Мэй?

— Ничего. Я действительно не знаю, что бы это могло значить, Мегги!

— Где ты подобрал Вонна?

— Это было… — Мэй задумался, как бы поточнее ответить, и решив, что объяснения потребуют слишком много времени, не стал вдаваться в подробности. — Это совпадение, Мегги, ты должна мне поверить. Вонн не мог спланировать все это заранее. Невозможно учесть все случайности, приведшие нас на борт «Хергест Риджа»…

— Меня не интересуют твои умозаключения! Мне нужны факты!

— Факты тебе известны, — понизив голос, ответил Мэй. — Если тебе важны подробности, ты их получишь. Но ни Вонн, ни кто-либо другой не мог разработать столь сложной операции. Тут что-то совсем иное, и логичнее предположить, что Вонн узнал про готовящееся нападение уже на борту «Риджа».

— Ты готов допустить, что он связался с кем-нибудь из сторонников войны с арколианцами на моем лайнере? После того, как попал на этот корабль?

Мэй почувствовал, что его бросило в жар, и раздраженно поинтересовался:

— Почему ты не спросишь об этом его самого?

— Я бы спросила, — огрызнулась О'Хирн, — но он исчез!

Она дала бывшему супругу время обдумать услышанное и добавила:

— Мы прочесали «Ангельскую Удачу», но не нашли его на ней.

— Там не так уж много мест, Мегги…

— Капитан! — напомнила она ему, взглядом указав на заглянувших в палату медиков.

— Капитан, спрятаться на «Удаче» еще труднее, чем на «Ридже», — покорно повторил Мэй. — Если и найдется два-три укромных уголка…

— Расскажи мне о них. А еще лучше отправься на «Удачу» сам и разыщи Вонна!

В другое время и в другой ситуации разговор о поисках укромных уголков на звездолете вызвал бы на их лицах улыбку, а то и румянец смущения, но сейчас ни Маргарет, ни Мэю было не до шуток и воспоминаний.

— Я сделаю все, чтобы его найти, и выясню, что он имел в виду, говоря о…

— Это не твое дело. Ты должен привести его ко мне, капитан Мэй. И это все. Я сама расспрошу его!

— Ладно, а что насчет Герцога?

— Решение еще не принято. Ситуация, как видишь, не становится проще. Что же касается сказанного Вонном…

— Прекрати! — раздраженно отмахнулся Мэй. — Не желаю ломать голову, не имея никаких данных. Найдем Вонна, тогда все и прояснится.

— Это не так просто сделать. И он действительно мог укрыться на «Ридже», — признала О'Хирн. — Придется перевернуть оба звездолета вверх дном. Впрочем, как раз сейчас мои офицеры допрашивают напавших на Чиба бандитов и, быть может, сумеют выяснить что-нибудь о готовящемся против арколианцев заговоре.

— Можно дать тебе совет?

— Попробуй.

— Не трать времени на допросы. Существует такая масса уверток, позволяющих арестованным держать рот на замке, что они не скажут ничего важного, пока мы не прибудем в систему Консула. Пусть лучше медики испробуют на них «сыворотку правды», которой они потчевали Герцога.

— Они вовсе не впрыскивали ему сыворотку! С чего это ты возводишь на них напраслину? — возмутилась было Маргарет, но Мэй жестом остановил ее.

— Ну, хорошо, пусть этот препарат называется по-другому. Важно, чтобы результат был схожим.

— Хм-м-м… Это может вызвать осложнения, Джеймс. Если эти ребята наймут хороших адвокатов и сумеют доказать…

— Сложностей будет еще больше, если мы не получим достоверных сведений о кораблях боевиков. Или же получим их слишком поздно.

О'Хирн испытующе посмотрела на Мэя.

— Придется, пожалуй, рискнуть. Однако мне даже подумать страшно, к чему это может привести. Ох, чует мое сердце, быть мне вселенской козой отпущения!

— Если я доживу до того времени, то дам показания в твою пользу, — попытался утешить ее Мэй.

О'Хирн слабо улыбнулась, кивком поблагодарив бывшего супруга за поддержку, и с удивлением поняла, что ей стало легче от его слов.

— Как бы то ни было, пора действовать. Времени в нашем распоряжении осталось немного.