Шли века одиночества. Галахад – хранитель Грааля потерял всякую надежду на поединок с достойным соперником за право быть возле чаши бога. Лишь однажды судьба была благосклонна к нему, послав достойного соперника.

В тот день рыцарь, как обычно, вышел из храма без доспехов. Уже много лет он покидал святилище только для того, чтобы принять солнечные ванны и отдохнуть на свежем воздухе. Вот и в тот день, одев только пояс с кинжалом и не имея надежды, что оружие может пригодиться, он покинул свою тесную келью.

Каньон был пуст, и рыцарь прилёг прямо на ступенях храма, согреваемый ласковыми, тёплыми лучами утреннего солнца. Сквозь дремоту он услышал странное шуршание, которое походило на мягкие, осторожные шаги. Галахад затаил дыхание, чтобы прислушаться к окружению. Может быть это сон? Однако он не ошибся. Шорох крадущихся шагов отчётливо слышался в тишине раннего утра.

Рыцарь застыл в ожидании. Его тело пронизал страх. Если бы он боялся того, кто старался подойти к нему как можно осторожнее… Нет, Галахад боялся другого, вдруг, это окажется тот, кого придётся убить, если это неверный или разбойник, мечтающий поживиться храмовой утварью.

Страшно было подумать, как давно он не видел людей и не слышал их речи. С болью и грустью в сердце страж Грааля в одно мгновение осознал и понял, как он тосковал по людям все эти долгие годы своего одиночества. Страх и радость соперничали в его душе. Галахад боялся, что придётся исполнить кровавую клятву, и он радовался, что увидит человека, пусть даже соперника, неверного или грабителя.

Рыцарь лежал и выжидал. Незаметно приоткрыв глаза, он старался ровно и глубоко дышать. Учитывая свою слабую вооружённость, он должен был убедить крадущегося, что крепко и безмятежно спит – это помогло бы усыпить бдительность самого нападающего. Тело и мозг опытного воина застыли в томительном ожидании, когда соперник появится в поле зрения, чтобы можно было рассмотреть и оценить его силы.

Неожиданно, шаги смолкли. Наступила абсолютная тишина, как затишье перед кровавой битвой, когда становится слышно, как капли пота стучат по застывшим щитам. Опытный боец, прошедший множество рыцарских турниров и кровавых сечь, каким-то шестым чувством отчётливо ощутил злобу и тяжесть взгляда своего противника, которого ещё не видел в глаза. Тело Галахада превратилось в натянутую тетиву лука, готовую сорваться с места в любой миг, чтобы пустить в ход холодное лезвие клинка.

И этот миг настал, когда раздался страшный рык зверя. Одновременно с ним, Галахад бросил своё тело в сторону, налету выхватывая сталь смертоносного стилета из ножен. Рыцарь мгновенно повернулся лицом к опасности – это был огромный лев, которого, вероятно, изгнали из прайда более молодые самцы. Хищник медленно приближался к своей жертве. По его движениям было ясно, что людей он не боялся, а это означало только одно – он уже убивал их раньше и был людоедом.

Судя по уверенным, даже расслабленным движениям, зверь не видел в человеке серьёзного противника, способного противостоять его силе. Его прежний опыт встречи с людьми – придавал ему больше уверенности и откровенной наглости. Лев безбоязненно приближался к своей жертве, собираясь упиться кровавой игрой с лёгкой добычей.

Впрочем, Галахад был иного мнения на этот счёт. В нём кипела кровь опытного бойца, не знающего поражений. Его мышцы и связки ныли в предвкушении предстоящего боя, дающего возможность освободить всё тело от многолетнего застоя.

Долгие годы он готовился к поединку с человеком, а судьба приготовила для него более ценный подарок – ему предстояло единоборство с хищником, который был гораздо опаснее любого из рыцарей, ведь у льва нет кодекса чести, он не знает жалости к слабому или проигравшему. От одной мысли, что ему выпал шанс повторить подвиги Геракла и Самсона, которые выиграли свои сражения со львом, по телу Галахада прокатилась приятная волна возбуждения, а рука плотнее сжала рукоять стилета.

Лев приближался, готовя своё огромное тело к единственному и решающему прыжку. Вот он присел, растягивая свои мощные мышцы, словно метательная машина. Ещё миг и он выбросил всю свою массу на жертву, но просчитался.

Галахад молнией бросился вперед и, поднырнув под хищника, вонзил свой клинок по самую рукоять в подреберье зверя. Раздался страшный, ужасающий рёв. Лев упал на левый бок, так как его лапа была парализована от смертельного удара стилета. Казалось, всё было кончено.

Однако, Галахад, знающий о львиной силе и живучести, бросился на лежащего зверя в тот самый момент, когда хищник, перевернувшись на живот после кувырка, попытался встать для очередной атаки. Рыцарь одним прыжком оседлал своего противника, прижав передние лапы льва ногами к земле и навалившись на него всем своим могучим телом, загоняя кинжал на всю глубину в раненого им зверя.

Настал самый страшный и решающий момент. Соперники собирали все свои силы для последней, решающей атаки. Лапы льва напряглись в попытке сбросить нежданные оковы, но он вновь опоздал.

Ухватившись руками за мощные челюсти хищника, Галахад разорвал ему пасть, как это делали древние герои античности. Зверь был повержен, а победитель устало отошёл, от обмякшего тела хищника. Вся сорочка Галахада была выпачкана кровью, которая хлынула на него из пасти убитого льва. Рыцарь бессильно опустился на землю рядом с поверженным соперником, который всё ещё вздрагивал в последних предсмертных судорогах. Прошло несколько минут, и всё прекратилось – лев умер.

– Жаль, что он убийца… Красивый, сильный и гордый зверь… Такой же одинокий, как я сам…

Осмотрев себя, Галахад скинул окровавленную одежду и направился к убитому сопернику. Перевернув зверя набок, он не без труда вынул из его тела кинжал. После чего вытер оружие о песок, как это много раз делал на поле брани в том мире, который покинул.

Немного постояв возле огромного и безжизненного тела хищника, Галахад направился в храм, где переоделся в чистое белье, умылся и восстановил свои силы, воспользовавшись Чашей и священным источником.