1

Согласно вселенского календаря, сегодня квира, седьмой день четырнадцатой декады, года одна тысяча пятьсот второго, эры Дайа**. Непреодолимо хочется жрать, глотнуть винишка и завалиться спать. Простые и понятные желания уставшего человека. А быть героем и Пилигримом не-о-хо-та! Раньше пожалуйста, в любое время суток, а теперь нет!

Оглядываюсь назад. Где Эйжа? Куда ей деться. На корпус лошади позади. Серьезна, как учитель биологии перед началом урока о размножении человека. Ведь какая веселая тема! Особенно если заставить класс читать вслух. Мальчиков и девочек. Но бог с ней, с Эйжей. Не нашенского сада фрукт…

Задушевный разговор со жрицей состоялся вскоре после отъезда из Ожена. Эйжа, холодно глянув, доходчиво объяснила.

— Не стоит питать иллюзий. Достаточно того, что остался жив.

— Ты сама доброта, — склонился я.

Малюсенькая надежда, что я нужен и просто необходим, не всем, а кому-то лично, попрощалась со мной, остудив сердце…

За Эйжей держится Маршалси. Хмурый и недовольный. Он тоже не в восторге от низкобюджетного походного быта. За капитаном — Амадеус. Как можно одновременно писать в тетрадь и править лошадью? Талант видимо. Последняя в группе видия** Рона, человек незаметный и подозреваю незаменимый.

Останавливаю коня и спешиваюсь.

— В чем дело? — строгий голос Эйжи требует незамедлительных разъяснений.

Отвечаю:

— Нужда… малая.

Дилемма… В Спасители Мира назначен я, а главная вроде как она…

Жду пока проедут остальные. На фоне незаходящего огромного светила четко прорисованы фигуры моих спутников. Реинкарнация неуловимых мстителей! Только Ксанки две и староваты. А вместо широкой русской степи ˗ нескончаемые малагарские буераки.

Да, Ваше Благородие Госпожа Удача*, ловко вы со мной обошлись! Блужу лох лохом по ойкуменской ойкумене в поисках Великого Пути к Камню Духа. Чего б хорошего!? Почему не отрядить меня на розыск третьего глаза Шивы? Который хранится у бестолковых аборигенов. И глаз этот злобный шаман вставляет себе куда не следует и зрит через него грядущее на пять лет вперед. В прочем глаз я находил. Окулист, бля! Хорошо, не глаз, а дудку какую-нибудь замечательную. Дуда Страшного Суда! Дуданул и проклятые буржуины в бега, а кто в белых плащах, в мифриловых косоворотках и за правду горой ˗ в медалях, при коронах и с царевнами милуются. Или вариант ˗ в леса, в джунгли. Птички-синички свиристят, макаки краснозадые визжат, родственник крокодила Гены, толщиной с бревно, пугает зеленой шкурой и чемоданом зубов. Пальмочки, солнце, перспективы набрести на Эльдорадо. А тут на что набредешь? На уши! Сами знаете от чего!

Не торопясь нагнал спутников. Очередной поворот дороги. В пейзаже ни единого изменения. Холмы, полынь и она самая… дорога. И это хваленый Броддар!? Житница Малагара!? Да тут сколько по сусекам не скреби, по амбарам не мети, не то что на колобка, на галушку муки не добудешь. А народ где? Где труженики-поселяне и хлеборобы-целинники? Аууу!! В ответ даже вороны не каркают. В такие места хорошо в ссылку вывозить. Смутьянов, вольнодумцев и тех, кто против царя и отечества. Будь ты плешив до самых пяток или усат до самого пупка от тоски не одной революционной мысли в голову не взбредет.

Привстаю в стременах углядеть изменения в недалеком пространстве. Ну, хоть бы что! Свалка какая, радиоактивные отходы, сталкеры в химзащите, мутанты криворожие… Все разнообразие. Но окрест ˗ шаром покати!

— Мы куда-нибудь доедем? Так скоро нас искать будут, а не мы, — пожаловался я Роне.

— Бари в пяти часах езды, ˗ ответила видия, бесстрастным голосом киоскера из горсправки.

— Пять часов! — взмолился я. Ох, не глаз Змея-Прародителя следовало найти, а ковер-самолет или лучше скатерть-самобранку.

Маршалси придержал коня. Поравнялись. Щедрая рука капитана протянула бутылку с мускатом.

Я отказался. Нет глотнуть ˗ святое дело, но был, так сказать, нюанс.

Когда выступили из Ожена, жизнь представлялась голливудским мюзиклом. Веселым и с хеппи эндом. В Дэтле, напомнившим Ригу, перед дальней дорогой, основательно экипировались за счет ордена Великой Матери. Маршалси прикупил приличествующий капитану прикид и шляпу с пышным плюмажем. Подозреваю из-за таких модников, цапли только на картинках и останутся. Амадеус набрал чернил и тетрадей, вдохновившись вести поэтический дневник, и выклянчил мандолину, здешней балалаечной фабрики, пообещав порадовать тонким звучанием инструмента. Капитан, повертев мандолину в руках, предупредил — эта так просто не расколется. Бард обиделся. Он очень переживал по тому случаю, когда гулящая девица раздолбила его харабе о его же голову. Не постеснялся и я потратить казенное золотишко. Долго ходил по лавкам, выбирал цвет и фасон. Когда оделся, посмотрелся ˗ за что спрашивается уплачены реалы?

Ни где долго не задерживаясь, промчались по Брешии**. Эйжа торопилась в Мюррей. В Мюррей так в Мюррей. Куда благополучно и добрались. Ни чего, приличный городишко. Пять питейнь, два борделя, ратуша, лечебница и тюрьма.

Расквартировав нас в гостинице, Эйжа отправилась в обитель Жриц Кабиры, расположенной в двух днях езды. Мы проводили её добрыми напутствиями, прощальными вздохами и… и двинули так что всей округе стало тошно. Праздник начался с грандиозной попойки устроенной мною и Маршалси в "Старом сапоге". На огонек сразу подтянулись отзывчивые на хороший почин люди: местные бомжи, ветераны войн и конфликтов, пропойцы всех рангов, дамы в самом соку и шлюхи, вышедшие из употребления в виду низких эксплуатационных качеств. С ними: дезертиры, прятавшиеся от военных, военные, дезертировавшие из ближайших частей по случаю массовых гуляний, благородные недоросли, тетушкины воспитанницы и прочие, не обремененные моралью и деньгами товарищи. Амадеусу, приостановив на время мой строжайший запрет, великодушно дозволили присоединиться к празднованиям. Курвец с первого захода перебрал, облевался и дальше участия в действе не принимал. Лежал в номере с мокрой тряпкой на лбу и помойным ведром у изголовья. Он, видите ли не знал что бывает так херово! Еще не так! Попробуй паленой "Пшеничной"! Голова утром сама отвалится!

Но, разгуляй!!! Все разгуляем разгуляй!!! Шансоновскому до нашего, как муравью пешком до Антарктиды. Отрыв по полной. Вспомню — краснею, от стыда и гордости! Затащили на второй этаж годовалого телю и устроили корриду. Позаимствовав во дворе конскую поилку, катались с лестницы (ностальгия по американским горкам) кучей-малой. Мочились с балкона на дальность и точность. Фехтовали на коромыслах. Раздевались одной рукой на скорость. Обертывали девиц в мокрые простыни и угадывали имя по их выпуклостям, впуклостям и мясистостям. Разучивали танец Летку-Еньку в набедренных повязках и кружили сиртаки вокруг стола, на котором капрал и сержант городской стражи блистали в парном стриптизе. Провели боевые маневры с привлечением здешних шаромыг. Итог ˗ уничтожен условный противник и с ним три гектара огородов и садов. Остатки заборов сгорели в большущем масленичном костре. Масленица у нас наступила. Блинов захотелось. В общем, счастье перло во все ворота.

Возвращение Эйжи и с ней десяток Плакальщиц, мы по сиротски встречали на пепелище нашей многострадальной гостиницы. Жрица, чьи высочайшие полномочия подтверждены пекторалью ордена, не человек, а живая печать и подпись, поставила жирный крест на нашем развеселом житье-бытье. Одной единственной фразой, перекрыла пути к нирване. Кто без её ведома подаст мне, Маршалси и Амадеусу хоть кусок хлеба, может не рассчитывать на благосклонность Жриц Великой Матери. Слово сказано, слово понято. Хорошо обошлось без физического насилия над выдающимися личностями. В результате ни одна сволочь не наливала нам ни глотка и ни одна лярва не хотела иметь с нами дела. Собаки прекратили вилять хвостом и ластиться, городовые перестали брать под козырек и желать здравия, старушки осенялись от нас знаками-оберегами и делали страшные глаза. Гламурные молодицы глядели с вызывающей недоступностью.

Мюррей покидали с чувством глубокого разочарования. Сколько хорошего можно было натворить, не вернись Эйжа так не во время. Однако дальше пошло еще хуже. Если на присутствие Маршалси и барда глядели сквозь пальцы, то меня, взяли в полный оборот. Садился за стол ˗ рядом непременно жрица. Шел прогуляться, без пани с палашом не выпускали за порог. К отхожему месту и то конвоировали. Стоило заговорить с какой-нибудь сеньорой, беседа пресекалась немедленно. Для меня персонально ввели сухой закон и поили насильно каким-то кобылиным** молоком, от которого по утрам я болезненно чувствовал нерастраченную мощь любовника и альфонса. На пятый день домашнего ареста я забастовал.

Когда сели трапезовать, я не прикоснулся к еде.

— В чем дело? — задала свой любимый вопрос Эйжа и хмурясь, свела брови к переносице. Не брови, а галочка напротив фамилии в смертном приговоре.

— Жду когда мне слюнявчик повяжут и кормить станут.

Маршалси взглядом поддержал меня. Сам он жрицы остерегался, побаивался и не доверял.

Стало тихо. Лишь слышалось, кто-то мурлычет веселую песенку.

И от того был весел я,

Полдня не падал у меня!

Ха! Кто бы из-за этого унывал!

— Чего ты хочешь? — вопрос Эйже дался нелегко. Она с большим удовольствием покрошила бы меня на ровненькие тоненькие пластики. Как колбасу в полуфабрикатной нарезке.

Я глубоко вдохнул, решив высказать полный перечень претензий. Маршалси кашлянул предупреждая ˗ знай меру!

Пришлось большую часть воздуха стравить впустую. Верное замечание. Не теперь!

— Давайте без крайностей, ˗ корректно попросил я и смиренно покаялся в содеянном. ˗ Согласен, в Мюррее переборщили. Но вовсе не обязательно держать меня как пса на поводке.

Эйжа стала еще мрачнее. Жрица не терпела когда ей перечили. Но, вот беда, другого Пилигрима взять неоткуда.

В переглядках со жрицей не дрогнул. Ни единый мускул не выдал моего волнения. И взгляда я не отвел. Лупился на нее, что неверный муж, вернувшийся домой с работы в нижнем белье на левую сторону. От честности аж глаза щипало.

— Будем считать проводины состоялись, — продолжил я. Жаль не подвернулось трибуны, хватануть кулаком для убедительности. — Наступили ратные будни!

Старания не пропали напрасно. Меня амнистировали в безконвойники.

Произошло это декаду назад, когда приближались к Малагару. В сопровождении десятка суровых девок путешествие походило на внеплановый привод к венерологу. Еще ничего определенного, но уже неуютно. А я то думал, прокачусь как на тройке с бубенцами. Шиш и причем без масла!

На границе эскорт отбыл восвояси, зато присоединилась видия Рона, подвижная бабка, одетая в черное. Из-за левого плеча у неё торчал тубус с пожитками, а из-за правого — шинковка, напоминающая японский тати.

"Только ниндзи и не хватало", — пригорюнился я, увидев новую спутницу. — "Теперь вообще ни какого житья. Замордуют как старослужащий новоприбывшего."

Мои опасения не оправдались. Видия держалась в стороне и почти не разговаривала…

Путь лег в круг холма в неспешный подъем.

— Как служитель муз? Не отстал? — оглянулся я. Певца любви и верности не видно и не слышно.

— Помяни лихо…, - пробурчал Маршалси. Он находил талант парня пессимистичным. Отринув жизнерадостность, юноша исходил душевным ноем. Когда день бьешь задницу в седле, лучше послушать что-нибудь ободряющее, а не заупокойную по разбитому сердцу.

Капитан не договорил. Донеслось тихое треньканье. Кавер-версия "По приютам я с детства скитался…".

Бари объявился ранее назначенного времени. Обогнув очередной холм, дорога плавной линией протянулась к городским воротам. На кой они нужны не догадаться. Разве что для поддержания статуса города. Крепостных стен Бари не имел. Только ворота и две надвратные башни, одна из которой подозрительно кренилась.

Тем не менее я счастлив и этому. Последний отрезок показался не таким безрадостным. Виделись узкие наделы земли, покосы с копёнками сена, на обочине свежие коровьи лепешки, а справа, вдоль овражка, стена репья.

Не мешкая преодолели расстояние и оказались перед воротами. Створины распахнуты, решетка задрана — хлеб-соль гостечки дорогие! С оглядкой въехали. Как и заведено, ржавая алебарда несла караульную службу отдельно от владельца. Стражник, усатый дядько, высунув из будки заспанную физиономию, безразлично наблюдал за нами. На вопрос Маршалси о гостинице махнул рукой в сторону кривого переулка, сплошь завешенного бельем. Простыни, чулки, носки, штаны, рубахи и прочий трикотаж сушился на десятках веревок, натянутых вдоль и поперек. Из постирушек внимание привлекла женская ночная сорочка. По моему она была бы велика и на Царь-колокол.

Есть конечно женщины в русских селеньях… но оказывается не только в них. Маршалси тоже узревший сей предмет гардероба в восхищении пригладил усы.

— Слышь, Амадеус! — окликнул он знатока женской души и тонкого лирика амурных фиаско. — Напомни-ка мне твои стишки о большой любви?

Амадеус, пораженный не меньше нас, не вразумительно ответил.

— Любовь понятие духовное, а это… физическое.

— Глянуть бы глазком на это понятие…

Осилив бельевой рубеж, свернули в соседнюю улочку. Еще большая теснота, говна по колено, вонища ужасная. Кое-как выбрались на городскую площадь. По периметру, по ходу часовой стрелки: халабуда с колоннами — очевидно управа, гостиница с обнадеживающим названием "Кум и Кума", храм со звонницей и казарма перед которой кривоногий капрал гонял десяток юнцов, добиваясь единодействия. Я конечно мог ему посоветовать привязать к плечам бестолковых призывников сено и солому, а добавочно обозначить у новобранцев руки, ноги и голову, но педагогика не мое поприще.

Гуськом проследовали во двор гостинцы. Хозяйство прибывало в неухоженности. У крыльца, в грязи, лежал чумазый боров. Сторожевой пес, тощий, что кочерга, хапал жрачку из свиного корыта. Куры и утки бродили вокруг лужи. Старый индюк, разглядывая нас, болтал красной соплей носа. В тупичке двора ˗ отхожее место с подозрительно грязной занавеской, заменяющей дверь.

— Ну и срач! — возмутился Маршалси.

В дверь, Кума и Кумы" вывалился пьянущий мужик. Сойдя со ступеней, рухнул рядом с боровом.

— Подвинься дура, — прохрипел пьянчужка, толкаясь. Боров сонно хрюкнул. — Повозникай-повозникай… Не твое дело… где был… — рука привычно погладила толстый бок в поисках чего пощупать.

Эйжа, разгоняя птицу, объехала ограду, выискивая лазейки и тайные щели, на случай непредвиденных и конфликтных обстоятельств. Дыр в заборе хватало.

Спешились. Амадеус обходя грязь и нечистоты, отвел лошадей в сарай. Видно как через прорехи крыши сеялись веселые солнечные лучи.

Соблюдая осторожность вошли в, Кума". Не прибрано и грязно. Пол не мыт и не метен с прошлого года, столы и лавки хранят следы множественных поломок и некачественного ремонта, под потолком полмиллиарда мух. На стене привешен портрет грозного воителя с подрисованными к подбородку мудями.

— То же небось на ярманку едите? — встретил нас вопросом хозяин прилавка и улыбнулся во всю ширь щербатого рта. Он напоминал Степу-растрепу из детской книжки. Разве что мотня застегнута. — Нынче все в Воес торопятся. Токмо вы припозднились.

— А когда ярмарка? — спросил я, опережая с вопросом Маршалси, большого любителя разного вида сходок и слетов.

— Дак завтрева! Как первую Септу отобьют сразу и начнут, — охотно поделился сведениями хозяин. — Вам чего подать?

— А чего имеется? — тут Маршалси не позволил ни кому открыть рот вперед него.

— Да, почитай все сожрали, ˗ всплеснул руками хозяин. ˗ Мы нынче не сильно стряпаем. Клиент весь на ярманку уехал. Подождем денек-другой.

— Совсем нечего пожевать? — Маршалси оперся о прилавок. Крепкая мебелина жалобно заскрипела под тяжестью капитанского тела.

Щербатый проявил догадливость.

— Ветчины, сыру, ребрышек копченых, паштет найдется…

— Мадера, — подсказал капитан. Голос Маршалси однозначно рекомендовал, лучше пусть найдется.

— И мадера, ˗ подхватил щербатый, ˗ и этот… как его… портер!

— Тащи! — скомандовал Маршалси.

— Чего есть то? — переспросил я, остановившись на полушаге.

— Ветчина, сыр…, ˗ напомнил хозяин, соображая, не пообещал ли он клиентам лишнего ˗ осетринки а-ля Рюс или ведро паюсной икрицы.

— Какой сыр! Мадера и еще что?

— Портер, — пояснил хозяин. — Неподалеку пришлые поселились. Варят портер ну и мне возят. Только у нас его не пьют. Гадость.

— На пробу, нацеди, — попросил я, припоминая давно забытый вкус напитка.

Стол накрыли быстро. Как в сказке. Рябая девка, смахнула крошки на пол и за один раз принесла весь заказ: блюдо с ветчиной, хлеб и т. д. В общей сложности двенадцать посудин не считая ножей, вилок, кружек с вином и портером.

Эйжа и видия принялись читать молитву. Маршалси терпеливо ждал, рассматривая собственные ногти. Амадеус подбирал рифму к слову, плетень". Подсказка так и вертелась на языке.

Будучи атеистом и еретиком в одном лице, я без проволочек кружечку с портером ополовинил. Карамельного привкуса шипящая жидкость мягко скользнула по пищеводу. Блаженствующая душа замерла, ожидая добавки. Перебили! В дверь вошла панельная прима. Страхолюдная и не аппетитная.

Завидев нас, она, не прибегая к математическому анализу, высчитала, один мужик не занят и тут же развернула рекламную компанию по продвижению к потребителю своих невеликих достоинств. Поставила ногу на лавку и подтянула чулочек, аж до самых волос. На костыле вязанное кружево смотрелось бы гораздо эротичней. Потом расстегнула пуговицу на кофте, словно одежда стесняла грудь. Пятьдесят реалов тому кто эту грудь найдет ˗ при свете и с десятикратной лупой. Прыщи и родинки не засчитываются. Виляя худосочным задом, не вру! ˗ у зайца шире, прошла к прилавку и заказала огроменную кружку мульса. Быстрее мочевой пузырь лопнет, чем такую емкость выдуешь! Пила мелкими глотками, в паузах подергивала тонкой выщипанной бровью, облизывала влажные губы, языком выпирала щеку и прибегла к десятку прочих уловок и ухищрений.

— Маршалси! — тихо позвал я капитана, удивляясь его инертности.

Тот не оценил стараний провинциальной гетеры.

— Средства не позволяют. Жду, когда положите маршальское жалование.

— На эту то хватит! ˗ не поверил я в его экономность.

— На нее хватит. На лекаря нет.

Не понимая отсутствие спроса на предлагаемые ею услуги, матрасная фея попыталась приблизится к нашему столу. Порно-атака захлебнулась на подступах. Эйжа только глянула. Под взглядом грозных глаз служительница постельных утех стушевалась и быстро допив дешевый напиток, удалилась прочь.

Подошел хозяин, выслушать дальнейшие пожелания.

— Ярмарка действительно знаменитая? — спросил Маршалси, отставляя кружку.

— Её графиня ди Гошен не брезгует посещать, ˗ аргументировал значимость мероприятия в Воесе хозяин, Кума и Кумы".

— Это которая? — заинтересовался я, будто знал несколько ди Гошен и графинь.

— Самая и есть, Владетельница Акхарама.

— Вот как? ˗ удивился Маршалси. ˗ И часто она на ярмарку приезжает?

— Всякий раз. А кто ей запретит? Во первых Владетельница, а во вторых графа своего она надысь выперла.

— Крута! — выказал я восхищение. — А за что?

— Он сказывают к вдове альгвасила похаживал. Его и припутали, ˗ хозяин довольно заулыбался. ˗ Скандал был!

— И давно она холостякует? ˗ продолжал выпытывать я.

— Почитай декад шесть.

Капитан расправил плечи и поёршил ус. Я приосанился. Взгляд Эйжи, что ушат холодной воды.

— Нужны комнаты, — снизошла она до объяснений.

— Это понятно… А где их взять, ˗ хозяин почесал в затылке. ˗ В дальней, третьего дня пикинеры на безобразничали, еще не убирали. Некогда. В угловой медик живет почитай полгода. Платит исправно не выгонишь. В средней мебель поломатая и комода нет. Могу предложить большую, но там три кровати и стол без ножки.

Пока хозяин перечислял домохозяйство, я опасался что Эйжа хватанет его мечем. Как в высоком искусстве Иай. Вжик! Одним движением извлекаем оружие и красиво зарубаем противника усекновением головы. Бестолковка в сторону, кровь фонтаном, тело стоит, руками-ногами дрыгает. Десять секунд и готово. Отъёбся бобик!

Подозреваю так бы и вышло. Пришлось вмешаться. Хотя еще недавно я зарекся вести геройскую жизнь в таких условиях, не обласканным и трезвым, но…

— Не утруждайся, любезный, — успокоил я владельца, Кума и Кумы". — Мы уезжаем.

На меня с интересом посмотрела Рона, поборов сонливость, зыркнул Амадеус, недобро покосилась Эйжа. Маршалси понимающе кивнул.

— Так ведь скоро колокол ударит! Ворота закроют, — напомнил хозяин, встревожившись нашим отъездом. Достойного проживания он предложить не мог, но заработать хотел.

"Насчет ворот это конечно!" — развеселился я, но вслух произнес.

— Уж как-нибудь… Спешим на ярмарку.

Видия и Эйжа обменялись взглядами. Быстрыми, едва уловимыми. Одна прекрасно поняла другую. Похоже у нас в стане завелся Серый кардинал. Ну и компания подобралась! Спаситель мира, главновысокоуполномоченная от жриц, Серый Кардинал (или кардинальша!), капитан без единого солдата и гроша в кармане и бард с балалайкой и гроссбухом с рифмами. Да нас любой цирк примет в труппу с отдельным номером программы!

— Сколько дней ярмарка? — уточнил Маршалси.

— Один день. Завтрева. Попы конечно недовольны, что паства в вигилий** не в церкву, а на торжище ходит. Но видать им не слабо притекает. Помалкивают, ˗ понуро проговорил хозяин и предпринял последнюю попытку отговорить. ˗ Только вы опоздали. Далековато ехать до Воеса.

На что я твердо заявил.

— Надо ехать.

Когда вышли, капитан спросил у меня.

— Хочешь на ярмарке потолкаться или на владетельницу поглазеть?

— И на ярмарке и на сеньору ди Гошен… Полюбопытствовать чего люди говорят, — перечислил я интересующие аспекты.

˗ На донью, ˗ поправил Маршалси, идущий следом за мной. ˗ В Малагаре говорят, дон или донья, или донна, если девушка не в браке.

˗ Кто бы догадался, ˗ развел я руками и взобравшись в седло, добавил. ˗ Донья Ди Гошен! Звучит как песня.

˗ Чур меня! Еще один обладатель музыкального слуха, ˗ Маршалси начертал на себе охранный полукруг. ˗ А имя графини знаешь?

˗ Узнаем, ˗ воспринял я спокойно недостаточность важной информации.

Выехали из города с последним ударом Комплеты. Геройская жизнь не стало краше, разве что в кишках плотно набито ветчины и сыра, запито (скромно!) портером, а путешествовать хотелось по перине, с левого бока на правый.

 

2

По степным травам ветер вольно гонял волны. Совсем как настоящие, убегавшие к далеким островам взгорков. Шел мелкий дождь. Пахло сыростью. Откуда-то доносилось одинокое унылое бряканье коровьего ботала.

Переправились через речку. Шаткий мосток надрывно стонал под тяжелым шагом лошадей. Дорога обогнув пруд с лодками, вильнула к холмам в жидкой поросли вырубленного леса.

В обозначенном кривым дорожным указателем, Дьече, поприсутствовали на пожаре. Снующие люди с ведрами едва не затоптали нашу кавалькаду. Народ орал и матерился, беспрестанно поминая некого Фирона, беспутного малого, повадившегося водить девок на чужой сеновал. Страшно завидую, представляя интимный процесс приведший к возгоранию. Это ж какую, топку" он так, кочегарил"?

От Дьече, дорога пошла вдоль озера. На огромном столбе вывеска с аршинным предупреждением ˗ Добыча раков строго запрещена! В десяти шагах от столба мужички шуровали в воде. Ближе к кустам, пацан трамбовал улов в корзину.

За озером, ровные ухоженные поля с выложенными каменными межами. За полями руины из фэнтезийных побасенок. Обрушенные стены, дыра ворот и высоченная башня. На башне маякнул огонек.

"Давайте уж и Кощея на мою шею. Баба-Яга с дочерью имеются," ˗ подумал я.

В Милне, постоялого двора не водилось из-за малолюдности, но питейня имелась. Владыка долины" выглядел обыкновенной сараюгой, сотрясаемой не смотря на неурочный час, раскатистой бранью и бодрым смехом. Фасад заведения имел следы недавнего штурма. Во дворе группки сталагмитов подтверждали плохую кухню и нечистоплотность клиентов. Рядом с конюшней, в загоне, блеяли овцы. Воняло так, будто в навоз сыпанули дрожжей и хлорки.

Предложение Маршалси промочить горло, жрицы отклонили не раздумывая ˗ была нужда травится. К тому же по-соседству назревала кулачная баталия и противоборствующие партии активно вербовали добровольцев. Нам одинаково не ко времени ни кишечные инфекции, ни синяки.

Далее мелькнуло Простаквашино-сити, три двора в семь рядов и хутор, в котором гуляли свадьбу: невеста визжала стаскивая с подружки упившегося от счастья жениха, её родственники собирались линчевать дружка на колодезном журавле. За столом женские голоса стройно, с чувством, тянули страдания:

Зачем открыла я солдату?

Зачем пустила на порог?

Что я скажу отцу и брату,

Откуда у меня сынок…

Их перебивал сильно не трезвый мужской хор:

Я был полковой разведчик,

А он писаришка штабной.

Я был за державу ответчик,

А он спал с моею женой.*

Тут же фальцетила неугомонная ребятня.

Разверну гармонь лихую

И нажму на все лады!

Оженили молодого

На девице без пппп… приданного!*

Где наши дети такому учатся? Безобразие! Куда смотрит семья и школа? И где участковый?

Кто-то орет, надсаживая луженую глотку.

Наша служба и опа…* и опа…

Зеленая ограда!

Девки вые….ли попа!

Так ему и надо!*

Вопросы о радетеле правопорядка более не задаем! Чем бы не тешился, лишь бы из арбалета в прохожих не стрелял.

Воес ˗ уютный бюргерский городок с заново отстроенной ратушей с часами. Надраенные стрелки ослепительно сверкая, медленно отползали от цифири,3". Принаряженный люд спешил на главную площадь, обнесенную решетчатым забором. Забронировав места в, Белом лебеде", гостинице с новомодным высоким крыльцом с атлантами и, презрев мольбы Амадеуса разрешить ему пойти с нами ˗ барда оставили дневальным, направились ко входу торжища, обозначенного каменными фигурами винодела с бочкой и булочника с лотком ватрушек.

Пока едем, пытаюсь растолковать жрицам для чего все старания.

˗ Уверен, здесь толкаются нужные нам люди и слуги нужных людей. Знакомые нужных людей тоже здесь. Родные, друзья, недруги… Имеющий уши да услышит, имеющий глаза да увидит, имеющий мозги догадается… ˗ объясняя, не могу отделаться от чувства, что говорю для себя и Маршалси. Жрицам мои слова, что об стену горох. ˗ В Акхарам мы должны въехать мало-мальски представляя, кто чем дышит, кто на кого точит нож, кто с кем спит, кто любит пряники, кто кнут. Словом макнем свой… палец в чужую… тарелку, ˗ смягчил я пословицу, как образованный и воспитанный князь.

— Что конкретно вы хотите узнать? — спросила видия. Жрица не разделяла моей убежденности выведать в людской толпе ценные сведения.

— Все что касается Акхарама, его хозяйки и её приближенных.

— Всё? ˗ расплывчатость задачи видию напрягала.

˗ Пустая трата времени, ˗ вставила слово Эйжа. Этой вообще моя затея ˗ дохлый номер.

— Все значит все, ˗ пояснил я. ˗ От сплетен до анекдотов и интимных подробностей из спальни.

— Особенно о хозяйке, — добавил Маршалси. — Может ей требуется эконом, мажордом, капитан гвардии. Может она приказала вешать всех входящих мужского пола вследствие хамского поведения супруга.

˗ Или наоборот привечает одиноких кобельеро в связи с вакантным местом на мужниной подушке! ˗ уже я дополнил капитана.

После этого разъехались. Рона, потом Маршалси. В последнюю очередь Эйжа. Прежде чем покинуть меня, близко наклонилась, что бы я мог расслышать. Со стороны похоже на прощальный чмок в щечку. Она поцелует! В глаз бы не двинула!

— Надеюсь это не глупость, ˗ предупредила жрица.

— И я надеюсь, — кивнул я несостоявшейся зазнобе.

На торговой площади, вокруг товаров толчея и столпотворение. Мама родная! Всего ˗ завались и еще с горкой!

Из рядов, судя по бочкам винных, прямо на меня выехал всадник. И четырех нет, а седок и лошадь в зюзю. Верховой, высоченный (полтора˗Ивана) мужик, даже не моргал выпученными глазами ˗ держал равновесие. Жеребец, предоставленный самому себе, шел то боком, то скоком, косился озорным глазом на молодок, гнул шею, иногда, заложив вираж, принимался пританцовывать, отрабатывая то иноходь, то рысь. Нагло ржал и совал морду к прилавкам.

— Сердце вещует все будет хорошо, — подбодрил я себя.

Не обоснованный оптимизм худшее качество в человеке. Но что поделать? Иллюзорные котлеты вкуснее реальных сухарей.

На огороженной площадке медведь играл на сямисэне, а дрессировщик с гиком и посвистом ломал плясовую. Зрители выли от восторга, хлопали в ладоши и лезли к медведю. Мужики пощупать когти и зубы — велики ли? Бабы со своими интересами, но в разочарование плевались. То чего любопытствовали не так уж велико. Поклонники мишкиного таланта щедро сыпали деньги в шапку дрессировщика. И за что? Медведь безбожно фальшивил в арпеджио.

Чуть дальше вырулила девица. Из тех, что без комплексов, лишних запросов и избыточного самомнения. Взгляд её обещающе красноречив. Мой каурый, фыркнув, встал как вкопанный. В своей жизни я только раз видел бюст номер десять. Это второй случай.

Тут же подскочил коробейник. Вертлявый и лысый.

— Милостивый дон, мой товар вас непременно заинтересует! — бодрячком проорал он.

— И что за товар? — спросил я, скептически посмотрев на продавца. Ему не торговать, а самое лучшее в секу играть на щелбаны.

— Лекарство! Чудодейственное лекарство! Поверьте, милостивый дон! После первой ложки этого эликсира, — коробейник достал двухпинтовую склянку, — вы почувствуете такой прилив сил, что ваша донна будет поражена вашей неиссякаемой мужественностью!

Торговец картинно закатил глаза словно не донна, а он сам в шоке и панике от перспектив применения мною его волшебной микстуры.

Я согласно закивал головой, ответив избитой шуткой.

— Еще скажи, побрызгав этим чудесным снадобьем на покойника, не смогли потом закрыть крышку гроба!

— Откуда вы знаете? — нахально вскрикнул коробейник, делая испуганные глаза. Надо же раскрылась великая тайна!

— Пошел прочь, дурень. У меня и без твоего лекарства об коленку не согнуть, — наглее торгашеского заявил я.

Коробейник обиженно захлопал ресницами. Облом с бизнесом!

Несколько заинтересованных взглядов буквально впились в меня. Насторожившись, огляделся. Беда рекламы в её всеадресности. Попадается абы кто. Например старая грымза на сто первом году жизни или размалеванная лахудра без всяких рельефов, или толстуха которой и меня, и коня будет мало.

Я поспешил отъехать в конец ряда и упросил продавца пуговиц взять лошадь на сохранение.

— Милостивый дон, может не сомневаться в сохранности, — уверил тот не весело. По всему пуговицы сегодня не нужны ни кому.

Двигаюсь пешком вдоль рядов. Надо быть поближе к народу. Не забывать пролетарских корней.

— Налетай! Покупай! Самый лучший товар! Почти за даром! Хозяину ни какого навару…

— А вот ткани! Привозные дешево! Свои еще дешевле…

— Гребни! Кому гребни? Специальные для кудрей и для кос! Универсальные если зарос! И раньше вы такое не видали! Есть гребни для гениталий!..

…Мужик покупал у старьевщика кальсоны. Поношенная одежка не имела ни формы ни фасона.

˗ А надевать-то как? ˗ недоумевал покупатель, отчаявшись определить где перед, а где зад.

Продавец забрал товар и попытался выяснить сам. Как не вертел ничего не получилось. Не желая показаться профаном и потерять заработок, он поднес кальсоны к носу и понюхал.

˗ Вот так, ˗ продавец вернул покупку тупому клиенту. ˗ Что непонятного?

Покупатель недоверчиво посмотрел на торгаша.

˗ Ты понюхай! Я верно говорю!..

…- Подходи, драгоценный, погадаю! Все как есть скажу.

— Почему гадаешь!

— По руке гадаю, по нитке гадаю, по прикусу зубов, по отпечатку седалища и самое верное гадание по золотой денежке! Стопроцентная правда!

˗ За золотой я сам тебе такого наговорю, потом запишут и в серии ЖЗЛ издадут…

…- А вот лошадки! Жеребцы стоялые! Кобылки не жеребые! Меринки работящие! Битюги стосильные!..

— А это кто? — спросил пацан, очевидно своего папашу.

Въедливый мужичонка обследовал пегую кобылу с дотошностью будто собирался на ней жениться. Отец, отвлекся, оглядел предмет любопытства дитяти, замялся не зная как назвать вислоухого низкорослика. Откуда здесь взялся осел? Действительно торгаши те еще проныры. Приволокли живность от границы с Кланами в такую даль!

— Это конек-горбунок, — подсказал я мальцу. У пацана заблестели глазенки. — Свиснешь ему в ухо, он этот забор в раз перемахнет. Резвый ˗ ужас!

Тут как нарочно торговец лошадками отвернулся и пацан, не упустив момент, звонко свистанул в ухо дремавшей скотине. Ослина конечно забор не перемахнул, а с испугу высоко взбрыкнув, хрястнул ничего не подозревавшего папашу копытами под ребра.

Я поспешил отойти. На охи и стоны бедняги стал набегать народ. Больше посмотреть, чем помочь.

Но на ярмарке долго без чужого внимания не останешься.

— Милостивый дон, хочет жгучей любви? ˗ вопрошают меня таинственно и с придыханием.

— В крапиве, голым? Или посыпать перцем место трения?

— Вам надо посмотреть! Необходимо! Заходите не пожалеете! ˗ и переходя на шепот, сладко — сладко поет. ˗ У нас такие красавицы!

Глянул из любопытства. Посреди шатра извивалась и кривлялась затасканная особа, измалеванная столбцами иероглифов. На теле места нет от замысловатых узоров.

— Это что благодарные отзывы пользователей? — спросил я у хозяина красавицы.

— Как можно! Это тайные знаки, коими горцы покрывают себя, дабы вызвать живительную энергию страсти. Покажи дону страсть!

Девка шлепнулась на задницу и развела ноги в стороны. Меня шатнуло назад. Кто его знает как в Малагаре с диспансеризацией населения. Скорее всего ни как.

Выйдя из шатра, шмыгнул в первый попавшийся ряд.

…Человек продавал козла.

— Купите милостивый дон, — взмолился в отчаянии продавец, потерявший надежду сбагрить бородатый товарец.

— На кой он мне? ˗ опешил я.

— Шерсти возьмете, носки свяжете, мозолей не будет. Купите!

Козел склонил голову на бок и не добро глянул. Пуху? Носки? Ты паренек пословицу про молоко помнишь? Будет тебе! Полная жменя!

— А точно такого, но с перламутровыми рогами нет? — перекроил я никулинскую реплику.

— И эти хороши, — ответил продавец, недовольный моей насмешкой.

— Жаль, мне с перламутровыми нужен.

Не торопясь двигаюсь по рядам. Присматриваюсь и прислушиваюсь. Полезной информации ˗ нихт! Но я не унываю. Это что ловить рыбу. Никогда не знаешь, кто попадется на крючок: зубастая щука, костистый карась, сопливый ерш или старый башмак. Понятно, лучше золотую рыбку. Три желания и коротай дни на полном пенсионе в Акапулько. Главное не перебрать и не остаться у разбитого джакузи.

Первая, поклевка" ближе к обеду. Два родственника, один из деревни, второй горожанин, похлопав друг друга по плечам, принялись рассказывать последние новости.

— Представляешь, соседская корова на огород забрела? Две грядки со свеклой вытоптала.

— Вот зараза! Ты бы хозяину в морду разок съездил. Пусть приглядывает за скотом.

— Съездил. Да в ответ получил. Смотри, — деревенский задрал губу показывая пробоину в зубном ряде.

— А я погрешил, что ты со свояком успел лакнуть, ˗ городской озорно подмигнул.

— Нету свояка, ˗ понурился, деревня".

— Как нету? ˗ схватился за сердце городской.

— Так нету. В пикинеры подался. Воевать.

— Не иначе в волонтерский полк записался, ˗ отлегло у городского и рука сползла на пуп.

— Шут его знает в какой.

— Точно в волонтерский. А полк этот переправили Геттеру в помощь.

— Так мы вроде с ихним императором в войне, ˗ удивился, деревня".

— Были войне. Замирились. Он у нашего солдат попросил. Варвары крепко на императора насели.

— Так ему и надо вражине.

— У меня знакомец при дворе у графине. Сказывает, ломят силой неимоверной. Почитай половину империи спалили.

— Пойдем что ли за встречу бутылку разопьем, ˗ предложил деревенский. Фронтовая обстановка его не очень интересовала.

— От чего не пойти, ˗ охотно отозвался горожанин.

— Я нынче при барыше, ˗ деревенский хлопнул себя по увесистому кошелю, спрятанному запазухой. ˗ Выставлю салманазарчика**.

— И я салманазарчика, ˗ поддержал почин городской.

"Не плохо!" — одобрил я их планы. На двоих почти корыто винища. Есть чем печень постращать!

Потом послушал двух товарок.

— Как графиня мужика своего выгнала, так теперь кралей по городу ходит. А в замке всякий придурь мнит попасть на место графа.

— А она что? Себя блюдет?

— Блюдет!? Балы устраивает! А где танцы там и гулянка. А на гулянке не больно то убережешься. Они, мужики, паразиты недобитые, после пятой все как есть писанные красавцы и благородные кабальеры. И благородные они пока к себе не допустишь. Допустила, все! Чисто тараканы, во все дырки лезут!

Дальше разговор сбился на необъективную критику мужского пола. Послушать, так нас надо вешать сразу после рождения. Причем не за шею.

На антиквара я вышел случайно. Маленькая лавчонка под крышу забита зазеленевшим хламом. Россыпью и пачками. Книги без корок, статуэтки без рук и голов, гнутые мечи и прочая дребедень в избытке.

˗ Счастлив вас видеть милостивый дон, ˗ приветствовал меня антиквар. В жиденькой бороденке крошки хлеба. На одежде жирные пятна.

˗ Взаимно-взаимно, ˗ ответил я, доброжелательно.

˗ Ищите чего?

Я поостерегся соглашаться. Вдруг начнет впаривать какую-нибудь особо древнюю хреновину. А у милостивого дона в левом кармане даже пыли нет, а в правом последний заныканный реал-сиротка.

˗ Да не то чтоб ищу… Ярмарку вашу осматриваю. А после ярмарки в Акхарам подамся. Сказывают шибко красив да древен.

Антиквар насупился, стараясь придать себе архиученый вид. Лекция началась незамедлительно.

˗ Слава города от его башен. Каждую башню возводил свой зодчий. Соперничали друг с другом. Первый владетель Акхарама, дукс Мирибан, в одной из этих башен, зодчих и уморил голодом, чтоб больше ни кому не построили.

˗ Вот живодер! ˗ праведно возмутился я.

˗ Так написано в хрониках. А хроники пишут не для праздной забавы, а для сохранения истины, ˗ поучительно произнес антиквар.

˗ А что башни?

˗ Башни приметные. Одна из них служила библиотекой графу Мегеру, потомку дукса. Доказанный факт! Мегер алхимией занимался. Еретические исследования вел. Хотел из свинца золото добыть.

˗ Из свинца? Золото? Не уж то добыл? ˗ удивился я, недоверчиво". Тоже мне фокусник. У нас в державе энергетики и коммунальщики золотишко вообще из воздуха добывают.

˗ Кто знает… По указу Синода графа повесили, а Акхарам роду дье Феера отдали.

˗ Понятно. Кормило власти первому встречному не доверят.

˗ Как сообщает Иел Грамматик, ˗ продолжал просвещать меня антиквар. ˗ Первый Феера трусом бы, хотя и глубоко верующим человеком. Хотел башни снести, чтоб значит и духу алхимического не осталось. Убедили, оставить на случай военных оказий.

˗ А кроме башен? Колизей там? Парфенон? ˗ перечислил я первое пришедшее на ум.

˗ Старое кладбище…

˗ Кладбище, ˗ изображаю кисляк на морде. Не положено обывателю и мирянину погостами любопытствовать.

˗ Очень старое. На надгробьях древние письмена сохранились. Руны. Только епископ туда ни кого не пускает.

˗ Боится, мертвяки покусают? ˗ пошутил я.

Антиквар осуждающе на меня поглядел. Нашел, мол, тему для острот.

˗ Раньше людей хоронили с оружием, в дорогих одеждах. В могилу бросали ценные украшения, монеты. Вот и начали предприимчивые люди погребения тревожить. Разорять.

˗ Скажи пожалуйста! Ни чего святого! ˗ возмутился я гробокопательству. ˗ Все за золото продадут!

Антиквар закивал головой соглашаясь и продолжил.

˗ Есть Скаг, камень-валун на берегу рва. Говорят его специально доставили, хотели положить в основание башен, но так и не нашли ему применения. Малая казарма. Она ровесница стен. Пожалуй, храм Берена. Правда, его уж раз десять перестраивали. Все прихорашивали. Была в храме его плащаница, так ее Мергер осквернил.

˗ Плащаницу? Осквернил? ˗ от переизбытка чувств, чуть не перекрестился.

˗ Проводил над ней мерзостные опыты.

Не знаю, какие опыты можно проводить над куском ткани. Если только сделать, рыбью чешую", нашив тысячи три пуговиц. Для форсу.

˗ А как же теперь? Без святыни?

˗ Потревожили прах святого, разрыли погребение, теперь его мощам покланяются. А плащаницу в башне оставили. Сжечь не осмелились, все таки святая вещь, а в храм не вернули, в мерзостных руках Мергера побывала.

Антиквар заговорил тише, глаза его заблестели и забегали.

˗ Только сказывают Берен в Троицу не верил.

˗ А в кого? В Великую Мать? ˗ так же тихо спросил я.

˗ В Змея-Прародителя.

˗ Ай! ˗ испугался я для порядка. Не убеждать же ученого человека, что я со Змеями на короткой ноге. А с Зеленым, вообще побратимы.

˗ Может посмотрите? ˗ спросил антиквар. Разговоры разговорами, а торговля торговлей. Требует оборота денежных средств и прибыли.

Я достал из кармана реал. Душа омылась горькою слезой. Собственный. Последний. Прощай эНЗэ. Отдал монету антиквару.

˗ Приятно с вами побеседовал. Благодарствую.

Мимо меня пронеслись два пацана. Один поторапливал другого.

— Давай скорее! Графыня у толстого Джуна товар купляеть!

Поспешил за ними.

У лавки только и разговору, донья Лидия купила у Джуна шелковую рубашку с рюшами и заплатила в двое. Напыжившийся хозяин розовел от гордости. Смотрите, люди добрые, нашим товаром графья не брезгуют!

Остаток дня гонялся за стремительной графиней Гошен как за призраком. Там она купила охотничий берет, у скорняка уздечку, у оружейника роскошный пояс с ножами в позолоте. Везде я опаздывал. Глянуть на будущую жертву поползновений ни как не удалось.

К концу седьмой Декты, вымотавшись словно все это время копал траншею, я повернул к, Белому Лебедю".

У самых ворот рынка, на выходе, ко мне пристал нищий. Сволочной пройдоха путался под ногами и клянчил деньгу.

— Милостивый дон, пожертвуйте монетку! Одну монетку! Одну маленькую кругленькую монеточку!

Когда я устал и зол ко мне лучше подходить на цыпочках, с хлебом-солью, чаркой и поясными поклонами. А тут эта гнида клянчит трудовые сбережения на свое не трудовое житье.

— Реал подойдет? — спросил я наглеца, сдерживая желание обойтись с ним не культурно.

Тот радостно закивал головой.

— А два? — уточнил я удивляясь своей железной воле. В репу нахалюге еще не съездил. А пора!

— Благодетель! — завопил нищий и сделал попытку облобызать мою щедрую руку.

— Э, приятель, постой! — остановил я его, осененный светлой мыслью. — Денежки надо заработать!

При слове, работа" попрошайка сделал обиженное лицо. Это про куда?

— Три реала если услужишь вон тому дону, — я кивнул в сторону запримеченного мною Маршалси. Капитан прощался с круглоформой прачкой, взяв голубушку за локоток. Котяра блудливый! Не иначе договорился о дружеском ланче и совместном лежании под одним одеялом.

— Спросишь, не желает ли дон отведать молочного пудинга с имбирем и орехами. За положительный ответ три реала, за отрицательный — один.

Нищий сообразив, что деньги, больше или меньше, так и так ему достанутся, кинулся к Маршалси. Вот он остановился и задал капитану вопрос. Ха! Короткий выброс капитанского кулака и вымогатель, запрокинув ноги, отпал шагов на семь. В такой ситуации я бы поставил и против Тайсона.

В гостинице людно, скучено и шумно. Потому собрались за столиком в тени могучего дуба. Ствол старого древа, украшали вырезанные и выковырянные надписи: Марко был здесь, Магда- потаскуха; Боб ˗ дрочила! Ну и несколько анатомических рисунков разнообразия сексуальных взаимоотношений полов.

Количество присутствующих четверо — я, Маршалси, Эйжа, видия Рона. Амадеус скомпрометировавший себя пением и треньканьем, оставлен в зале Белого Лебедя с большой концертной программой: Вест оф зе Империя Эвил.

— Подытожим изыскания, — серьезно объявил я. — Не имеет значения насколько они правдивы. К рассмотрению принимается любая информация. Выводы потом.

В знак открытия дискуссии, Акхарам как объект для посягательств граждан сопредельного государства", Маршалси почал бутылку, неосмотрительно поставленную возле него.

— Вам слово, сеньор Маршалси, — обратился я к капитану.

— Город построен давно, ˗ начал вещать тот, промочив горло. ˗ В городе имеются две башни, величаемые в народе Два хера, Мегера и его камергера. Суть названия листы меди пошедшие на крышу башен. Шесть декад назад графа Гошена вытолкали взашей за ворота. Теперь Лидия ди Гошен единолично управляет делами. Акхарам наследственное владение по линии матери. Полное имя нашей графини Лидия дье Феера ди Гошен. Стоит уделить внимание факту, что она в конце каждой декады устраивает прием для своего двора.

— И как велик контингент приглашенных и кого приглашают? — спросил я у капитана.

— Вирхофф прекратите блистать образованностью! Контингент!? — возмутился Маршалси.

— Не надо было меня бросать в библиотеке, — ответил я.

— Контингент ˗ обычное рикос омбрес, ˗ разъяснил Маршалси.

— Это по-каковски? ˗ не понял я.

Маршалси, довольный что уел меня, пояснил.

— В Малагаре так называется общество двора. Графского, королевского… Любого…

Рассказ Эйжи скромен. Малагар отправил три полка добровольцев и во всех ключевых городах страны введены повышенные меры безопасности.

— Питаю надежду, что Акхарам не ключевой город в обороне. Не хватало от шпиков прятаться, — высказался я по поводу услышанного.

Видия Рона дополнила рассказ Маршалси.

— В графской сокровищнице должна храниться плащаница Берена. Так утверждал человек с которым мне довелось говорить.

Надо слышать интонацию её холодного голоса. Лично я не желал бы бесед со жрицам по их просьбе. Но зарекаться не приходится.

— В хронике Изелли, отмечено, ˗ продолжала видия, ˗ Берен, по прозвищу Странник, в одном из своих скитаний обрел плащаницу. Плат Из Нитей Дорог. На ней рисунок. Возможно, она и есть цель нашего поиска в Акхараме.

Пробил звездный час хитрых, мудрых и дальновидных. Главное меньше простора для выбора другим.

— Мои сведения, косвенно подтверждает вами сказанное. И о башнях, в одной из которых жил алхимик Мергер и о плащанице Берена. Есть еще древнее кладбище и пара мест куда стоит заглянуть. Не много? Не много. Но мы пока даже не вступали в Акхарам. У нас уважаемые не так велики шансы сделать работу хорошо. Первое. Город находится не на территории империи. Второе, вытекающее из первого, мы не можем просто так заявится, стукнуть кулаком по столу и приказать выворачивать карманы и показывать тайные места. Третье, для открытых и угрожающих маневров нас слишком мало.

— Вирхофф, кончай темнить и давай по короче, — взмолился Маршалси, под шумок добивший мускат. Вторую бутылку, помня о предупреждении, ни кто не торопился принести.

— Отталкиваясь от выше изложенного, у меня два предложения, ˗ я, как мудрила Черчиль, вскинул два пальца в,V".

— Первое, — начал перечислять за меня Маршалси.

— Обряжаемся в цыган, прикупаем кибитку и с песней, мохнатый шмель на душистый хмель, цапля серая в камыши! ˗ спел я вдохновенно, ˗ входим в ворота.

— Отпадает, ˗ поморщился Маршалси.

— Второе. Я въезжаю в город и поселяюсь в приличной гостинице. Меня сопровождает Амадеус, которому отводится роль барда, поскольку он больше ни чего и не умеет. Мы по мере возможностей просачиваемся в тамошнее рикос омбрес и выведываем недостающие и необходимые сведенья по интересующим нас вопросам. Сообразно полученной информации ˗ действуем.

— Амадеус тебе зачем?

— Будет распространять обо мне всякого рода полезные небылицы, да бы привлечь внимание.

— Он расскажет, он привлечет. Тебя повесят еще до конца декады. А это через два дня.

Я не принял во внимание скепсис капитана.

— Таковы мои предложения. Второе совсем не плохое. Если подбросите деньжат на представительские расходы.

— А я значит тут в обозе с…! ˗ на, с" он прервался. За длинный язык жрицы не похвалят.

— У нас миссия! — воздел я перст к небу.

— А у меня значит поэтому поводу пост, воздержание и очистительные клизмы? ˗ поубавил возмущения Маршалси.

— Такова суровая походная жизнь!

— Ничего себе! ˗ из троих Маршалси самый говорливый оппонент. ˗ Он там будет девок охмурять, проникать значит в них и в общество…

— Почему я предлагаю ехать только вдвоем, — растолковывал я собравшимся. — Во первых Пилигрим я, во вторых…

— Ты не замучился считать?

— Нет. Во вторых барда можно показывать заместо диковинной зверушки. В зависимости как пойдут дела, вы либо с осторожностью въедете в город, чем не вызовите лишних подозрений, либо окажите мне посильную помощь из вне.

— А всем сразу въехать не пойдет? Ни как?

— Мне нужен стратегический резерв не примелькавшийся в городе, ˗ не уступал я.

— А авангард тебе не нужен, стратег?

Жрицы уставшие нас слушать, вмешались в спор. Все-таки их слово тоже, что то значило.

— Как ты представляешь себе нужные знакомства? — перебила видия стенания Маршалси.

— Сразу нас в приемную доньи графини не пригласят, — пояснил я. — А нам нужно, что бы пригласили. Наверняка есть такие люди, которые трутся возле нее. И есть люди которые трутся возле тех, кто трется у графини. Ведь плащаница, если это то, что нам нужно, подразумевает вхождение в графское общество.

— Сколько потребуется времени? ˗ продолжила расспросы Рона.

— Понятия не имею, ˗ не стал я называть надуманных сроков. ˗ Конечно существует банальная кража. Но надо знать что красть, где красть и как хорошо это охраняется. А знакомства вопрос денег и времени.

˗ Ага! Дайте ему денег и он познакомится со всеми шлюхами Малагара и разведает все кабаки от Акхарама до Гюнца! ˗ бурчал Маршалси. Чувствовал, остаётся за бортом славных событий.

— И ради этого ты потратил столько времени, болтаясь по ярмарке? ˗ в голосе Эйжи каленый звон негодования.

Нет, с бабами долго по нормальному жить и сотрудничать не получается. Непременно им нужно на руководящую должность, в царицы. Ладно когда сильно не гнобят, а когда хотят взнуздать и быстро на тебе ехать, тут надо оскалиться.

˗ Я без вас знаю что делаю. Если уж к вам в Ожен пролез без всяких особых ухищрений, то поверьте и в дальнейшем справлюсь не хуже. Сеньора Эйжа вы для чего приставлены? Что бы охранять и снять с моих плеч заботу о хлебе. Вот и промышляйте и охраняйте. Сеньора Рона, при всем уважении к вашей образованности вы здесь как консультант по текущим вопросам. Вот и консультируйте. Меня… или её. Если не устраивает или лучше меня знаете как поступать, занимайтесь поисками сами. А мы с сеньором Маршалси пока сходим в церковный хор, (капитан прикрыл улыбку рукой) послушаем тех кому неудачно сделали обрезание, посетим театр, говорят тут не плохая труппа, ну и т. д. и т. п. Выйдет конфуз ˗ приходите, не стесняйтесь, обсудим.

Дерзить жрицам все равно что мочится в улей с пчелами. Хватанешь забот по самые гланды. Но я настырно продолжал.

— Потому уважаемые члены консилиума, предлагаю каждому оставаться в рамках своих полномочий. Касаемо города. Въехать мы можем. И много увидим? Транспарант, гостей прибывших транзитом из Геттера просим проследовать для оформления виз и предъявления таможенной декларации. Ознакомительные экскурсии за счет казны. Не забыть бы прикупить путеводитель по достопримечательностям. Так что ли? Сомневаюсь. Тогда не будем торопиться и продолжим задавать вопросы и слушать ответы и в Воесе, и в Акхараме. Из того что знаем, интересующее нас не валяется на улицы и не выставлено в музее. Вы, Рона, упоминали сокровищницу. У меня сведенья ˗ плащаница в башне. Вести подкоп в двух направлениях от сюда до Акхарама ˗ далековато. Нам позарез нужен кто введет нас в графский круг. Другой уровень, другие перспективы. Вот для этого я, ˗ умышленно делаю ударение, ˗ проникну в город. У меня есть наметки (Маршалси презрительно фыркнул) как ускорить процесс вливания в графское омбрес. И потом, напомню, Акхарам не Геттер и в городе возможно полно малагарских ухорезов. Вы думаете в случае провала здешний сыск не дороется, что мы заодно? Дороется! Наше совместное пребывание в Бари и вот этой гостинице натолкнут их на подобную мысль. Не хотелось бы разом оказаться вне закона. А я не исключаю такую возможность.

— И все таки твоя затея не гарантирует скорого успеха даже при хорошем стечении обстоятельств? ˗ произнесла Рона, испытывая меня взглядом. Подозреваю, она угадала подноготную моей задумки.

— Назовите любое действие которое сразу принесет плоды победы. Может обернемся в декаду, а может проторчим год и результат будет ноль. Мы как слепой в публичном доме, неизвестно куда судьба повернет. Или на девчонку или под мальчонку.

— И этому человеку доверим солнце нашей поэзии?! — фальшиво вздыхал Маршалси.

Препирательства закончились. Я победил! Сошлись на том, мы с бардом отправимся в город, остальные подождут до конца следующей декады здесь в Воесе. Если я или бард не объявимся или не подадим вестей, в город отправятся Эйжа и Маршалси и следом видия.

Когда жрицы удалились, Маршалси зашипел на меня.

— Вирхофф, я от вас такого не ожидал. Вы оставляете верного товарища на растерзание.

— Если кто и собирается вас терзать, то только прачка, — успокоил я его.

— Меня уморят! ˗ горевал над собственной участью капитан,

— В конце концов, ˗ я утешительно похлопал страдальца по плечу. ˗ Маршальский жезл не дают за пропитое и проёбанное. Заслуги должны быть существенные. Вы лучше почаще курсируйте вдоль рва перед крепостными стенами.

— Для чего?

— На случай, ˗ я картинно тяжело вздохнул, ˗ если меня понесут топить.

— Лично укажу место, где самая глубина, ˗ пообещал злопамятный Маршалси.

 

3

На следующий день, получив не плохие командировочные, я и Амадеус направились в Акхарам.

Город с вершины холма казался не всамделишным. Такие изображают на коробках детских конфет и шоколада, подписывая, Сказка". Реже иллюстрируют добрые истории про принцесс, коротающих молодые годы, в ожидании королевича на сивом мерине. Обычно приезжает мерин на скакуне королевской крови. Принцесса, от нежданного счастья, колет палец ржавой пружиной изношенного вибратора и впадает в кому от сепсиса крови. Заезжий принц, за полцарства, успешно излечивает хворь куннилингусом и все заканчивается хорошо.

Стены Акхарама, стоявшего у самой воды, сливались со своим отражением и казались неприступно высокими. Хотя и взаправду были достаточно высоки. Упомянутые башни торчали за крепостными зубцами, медноголовыми мухоморами. В прочем народу видней на мухоморы они походили или на что-то другое.

— В одно тысяча пятьсот втором году, князь Вирхофф с челядью, соизволил инкогнито прибыть на воды, ˗ вдохновенно произнес я, лицезря панораму города. ˗ И за что им такое счастье?

— Кому? — спросил Амадеус.

— Жителям Акхарама.

Спустились на узкую дамбу. Легкая рябь воды дразнилась бликами отраженного солнца.

Чинно-благородно уплатили пошлину. Взяли по божески. Рупь с души и трюндель с транспорта. В империи драли больше. За воротами все как обычно: караулка, торговый ряд, странноприимный дом для богомольцев, патрульно-постовая служба в лице трех толстяков.

От предвратной площади отходила улица. Широкая, в вывесках и почти безлюдная. От неё отвилок, тесный, сплошь заставленный несчетными вазами с цветами.

— Здорово! — возликовал бард. — Куда он ведет?

— Лишь бы не на Ваганьково, — произнес я. Цветы! Я что Армия Освободительница?

— Как пахнут! — продолжал восхищаться бард. Насыщенный терпким запахом цветов воздух кружил голову как хороший брют.

— Здравствуйте, — поздоровался он с симпатичной цветочницей. Та ответила ему легким поклоном. Золотистый локон, выскользнул из под чепца. Раскрученным серпантином, упал на открытое плечико. Не продавщица, а Анжелика ˗ маркиза ангелов. Я услышал, как у барда остановилось сердце.

"Конопушки Соль против локонов Златовласки," — засвидетельствовал я начало незримого поединка.

— Как вас звать донна, — спросил я у цветочницы.

— Флорина, — робко ответила девушка.

— Будь любезна, подай молодому человеку розы. На твой выбор. И подскажи как добраться до гостиницы.

Девушка протянула барду белые цветы. В контраст букету уши у Амадеуса пылали алым.

— Гостиница сразу как повернете налево.

— Хорошая гостиница? ˗ уточнил я, краем глаза наблюдая за бардом. Похоже амур использовал не стрелу, а кол от катапульты.

— Дон Марджони очень приличный человек, ˗ горячо заверила меня Флорина. Правда взгляд её в этот момент изучал Амадеуса.

— Благодарю, — ответил я и подал плату. За цветы, за подсказку и за золотистый локон.

— Милостивый дон, у меня не будет столько сдачи, ˗ взмолилась она.

— Оставь себе, ˗ выказал я обычную с чужими деньгами щедрость.

Поехали дальше. Амадеус оглядывался на каждом шаге лошади.

— Отпаивать не придется? — спросил я барда.

— Вы про что? ˗ не понял тот.

— Про кто… Тебя и Флорину.

— В моем сердце только Соль, ˗ подозрительно поспешно заявил бард.

— Я не про сердце, ˗ успокоил я его.

— Нет, — категорично ответил он, прижимая букет к груди.

— Нет так нет, ˗ согласился я, но тут же предупредил. ˗ Только не вздумай песню написать.

— Какую песню? ˗ не понял Амадеус. Но я шкурой чувствовал ˗ рифмует! Рифмует поганец!

— Про Белые розы. Уже написали.

— Жалко… Белые розы… Белые розы…

— Слушай меня, — пресек я творчество. — Твоя задача ненавязчиво, распустить слух, что твой сюзерен и дядя, то бишь я, болен на всю голову любовным недугом к одной прекрасной донне, которую увидел на ярмарке в Воесе.

— Как это на всю голову?

— Никак. Акцентируйся на любовном недуге.

— И кто эта донна?

— А то не знаешь! Прекраснейшая из прекраснейших, совершенство в божественной степени, несравненная драгоценность, повелительница души, ˗ перечислил я благородные эпитеты, которыми неблагородные мужички завлекают в кровати Единственных и Неповторимых.

— На ярмарке много достойных внимания сеньор.

— Амадеус. Поселянки, белошвейки, доярки, птичницы и особы из заведений красного фонаря не рассматриваются. Скажем… Некто донна эЛ.

— А точнее можно?

— Нам что требуется? ˗ втемяшивал я барду. ˗ Нам требуется привлечь внимание особ вхожих в круг графини и внимание самой графине. Как только до них дойдет весть, что в одной из гостиниц живет благородный дон чье сердце разбито какой то эЛ., те чье имя начинается с этой буквы пожелают увидеть кто же сражен их формами и речами, даже если они плоски как доска и заикаются на каждой букве. Вторая половина, не на букву эЛ., захочет выяснить, что за болван соблазнился дурищей эЛ. тогда как А, Бэ, Вэ, и так далее, в сто раз лучше. И этот первый шаг. Второй ˗ нам надо попасть на прием, где я смогу сойтись накоротке с нужными людьми и вполне возможно с самой графиней ди Гошен.

— Как со жрицей? — поддел меня Амадеус. Вот змееныш! Узнаю дурное влияние Маршалси.

— Для поэта ты слишком банален, — ответил я. — От тебя требуется ускорить процесс привлечения внимания. Можно поэтически.

— Поэтически? — не поверил моим словам Амадеус. До этого его больше шпыняли за рифмы и слоги.

— Постарайся для общего дела. Песенку напиши. Не сильно длинную. Длинные песни о неразделенной любви приводят к депрессии и жуткому похмелью на начало следующего дня.

— Хорошо…, - кивнул бард погружаясь в задумчивость. — Как бы начать?

— Что-нибудь романтичное, ˗ вдохновенно произнес я, чуть не ляпнув: Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты*… Легче пережить ядерную войну, чем въедливые расспросы барда откуда, кто и можно ли использовать строки в его балладах.

У Марджони вполне приличное предприятие. Правда, название не ахти. Небесный приют!?? Рановато мне. Ну, это мелочь. В Мюррее видел "Голубые плюмажи и розовые пелерины".

Поручив лошадок слуге, вошли. Вселенная цветного стекла, мраморных квадратов пола, барьеров из красного дерева и синих, зеленых, бардовых бархатных портьер. Общего зала как такового нет. При помощи этих самых барьеров, он делился на банкетные зальчики, а портьерами создавался интерьер и уют. Хочешь уединения ˗ задерни ткань, хочешь общаться с соседями ˗ раздвинь.

Народу не много, человек десять. Босяков не наблюдалось. Малоимущего люда тоже.

— В самый раз, — объявил я Амадеусу. — Остановимся здесь.

Ко мне уже спешил мажордом. Скользил по полу, что торпеда к пароходу, Тирпиц".

— Что угодно благородным донам?

Принимаюсь загибать пальцы перед его носом.

— Дону угодно поесть, промочить горло и снять комнату. Для себя и для своего племянника.

— Все сделаем, — мажордом согнулся и вытянул руку предлагая пройти и выбрать стол.

Я остановился на бардовом кабинете. Заказ не мудрен: ребрышки молочного поросенка с грибами, овощное рагу и мензурку ˗ не назовешь же двухпинтовую емкость бутылкой — мадеры.

— Поедим и можешь приступать к выполнению поставленной задачи, — объявил я барду.

— Я уже придумал, — сообщил он мне.

— Хорошо бы послушать что ты там наплел, — покачал я головой, но не хотелось портить аппетит доморощенным шансоном. ˗ И не забывай ˗ ты мой непутевый племянник.

— Помню.

— Помнить мало, ˗ строго наказал я Амадеусу. ˗ Надо придерживаться выдуманной легенды.

Оглядывая здешних посетителей, я выбирал жертву для начала проведения диверсионной работе. На должность засыльного казачка ни кто не годился. Породой не вышли. Единственный кандидат сидел в углу и мрачно цедил вино. Одно из двух или товарищ сражен сердечным недугом неразделенных чувств или на поясе верности его возлюбленной муж сменил код замка.

Мой глаз уловил движение на входе в зал. Умеют они появляться! Прямо как в цирке у фокусника. Только никого не было и бац! Вот тебе крольчихи легкого поведения. Одеты по высшему классу. Анфас, профиль, титьки, задницы! Претензий нет!

— Эх! Погибель… — вырвался у меня вздох.

— Чья? — заозирался Амадеус.

— Чья-чья? Кошелька, — пояснил я. Таких любушек на портвейн не купишь. Они мигом любую мошну доведут до анорексии.

— А, эти…, - отмахнулся бард.

— Конечно торговка цветами лучше, — ненароком закинул я удочку. Он не первый кого белые розы и золотой локон сбили с панталыку.

— Сравнили…, - фыркнул бард. — Эти клуши ей в служанки не годятся.

— Ладно спец по юбкам, доедай и выметайся, ˗ поторопил я барда. — Тебе пора.

Амадеус с сожалением глянул на оставшееся мясо. Под моим наблюдением налил вина ˗ только губы помочить, выпил и встал из-за стола.

— Желаю успеха, — напутствовал я.

— И не сомневайтесь, — заверил бард. Веселость его подозрительна. Я опять вспомнил капитана. Его школа.

С удовольствием поглазел на девиц. Отчего не поглазеть на сисястых? Потом на пьющего сеньора. Его реакция на шлюшек ˗ стал пить быстрее. Значит все-таки любовь разбитая на тысячу осколков.

Поманил одну из них. Сеньора живенько откликнулась на приглашение.

— Как тебя зовут милая?

— Элина, — ответила девица.

"Значит Элли… А я Волшебник Изумрудного города… Великий, но не Ужасный".

Её курносый носик вызывал оживление в работе моей внутренней секреции. Сразу вопрос. Кто запрещает довести алмаз моего греха до совершенства огранки? Ни кто не мешает!

Пришлось отогнать провокационные мысли. Того гляди организм снизу подопрет столешницу.

— Будь так любезна, спроси вон у того кабальеро, могу ли я составить ему компанию, — и подтолкнул к ней реал.

Девица профессионал и потому просьбе не удивилась. Святое правило, за деньги клиента хоть секс с небритым кактусом, усвоен накрепко.

Элина вернулась сразу.

— Кабальеро не ответил. Он слишком занят.

— Мы можем ему помочь? — я указал Элине на стул рядом.

Та присела. Её колено коснулось моей ноги. Наверное нечаянно…

— Сомневаюсь.

— Отвергнут и забыт? — высказал я догадку, надеясь получить ответ. Ведь знать все про всех одна из особенностей древней профессии.

— И да и нет.

— Вот как? Можно подробности?

— Конечно, — улыбнулась Элина. В моем организме пошла реакция. После кобылиного молока я не убоялся бы и триста спартанок.

Для облегчения словоизлияния выложил перед ней еще реал.

— Сеньора Литта не принимает его ухаживаний, ˗ рассказала Элина печальную новость.

— Почему? Беден как паромщик в пустыне и не знатен, как каторжник на галере.

— Нет. Он достаточно состоятельный и знатный кабальеро.

— В чем же причина столь жестокого отношения к дону…

— Швадену, ˗ подсказала Элина.

— Швадену, — договорил я свой вопрос.

— Его прежняя пассия, донна Фелла, оказалась крайне недовольна им как мужчиной. И поделилась своим недовольством с некоторыми из своих подруг.

— Репутация дона Швадена как любовника…

— Хуже не бывает, ˗ ехидная улыбка на лице Элины, как подтверждение горькой правды.

— Все так плохо?

— Проверено…, - подтвердила худшее Элина.

Давление на мою ногу увеличилось. На столешницу снизу тоже.

— Ууу! — закивал я головой сочувствуя проштрафившемуся. — Но как-то можно ему помочь?

Элина промолчала. Выделенные на разговор деньги истекли.

Очередной реал перекочевал к ней в пользование.

— Можно посоветовать обратить внимание на донну Марику.

— Почему? Она не верит на слово?

— Она быстро заводится и быстро пресыщается.

Слово то какое ˗ пресыщается. Вроде как капусты тушеной поела и мясо в зубах поковыряла.

— И где же он может встретить донну Марику?

— Там же где и Литту и Феллу. На одном из приемов в графском доме.

— Он вхож в круг графини? ˗ приятно удивился я.

— Конечно. Он её родственник.

— Но не по мужу…

Элина уловила иронию.

— По отцу.

— Это многое меняет, — кивнул я ей.

— Вы впервые в нашем городе?

Я промолчал, лишь скосил глаза на выплаченный реал, лежавший перед девицей. Элина удивленно посмотрела на меня, не шучу ли. Пришлось рассмеяться грустно-грустно.

— Только приехал.

— Зачем?

В глазах немой вопрос, не в трактирах же язык чесать с девушками которым зарабатывать надо.

— Это печальная история.

— Печальная? ˗ изумилась она. Очевидно мой вид ни как не наталкивал её мысль о великой скорби.

— Очень.

— Но вы не плачете…

Ой-ёй-ёй! Она мне всю ногу оттоптала!

— Не настолько печальна, ˗ я многозначительно погладил её по руке, ˗ как история дона Швадена.

— Мужчинам трудно верить.

— Потому что мы мужчины…, ˗ признал я за сильным полом умение облапошивать прекрасную составляющую народонаселения.

— Потому что мужчины, — согласилась Элина и улыбнулась хитро-хитро.

— И у вас нет ни словечка в защиту? — переплюнуть меня в умении строить хитрые рожи её не удалось.

Она поморщила носик.

˗ Конечно есть.

Провокация в каждом согласном! Ох! Силушка прибывает! Пуговицы отлетать начали!

˗ Значит не все так плохо? ˗ я легонько взял её за мизинчик.

— Вы получили от меня что хотели? ˗ барышня давно вышла из наивного возраста записочек и сюсюканий. Ей мои переглядывания ни к чему. К тому же она на службе. Тут время ˗ деньги.

— Пока, — кивнул я ей и протянул еще реал. — Выскажу надежду на скорое продолжение знакомства.

— Близкое? ˗ Элина склонила голову на бок.

— Волосок к волоску, ˗ наклонился я в другую.

— Не теряю надежд, — ответила она недовольно и убрала ногу.

Элина поднялась со стула. Её подружка очень удобно расположилась в компании трех кабальеро. Она слишком часто поглядывала в нашу сторону, что бы не понять. Трое на одну это уже акробатика.

Я заказал еще вина и, забрав бутылку, подсел к Швадену.

— Рискну присоединится к вам.

— Вас отшила эта продажная тварь…, ˗ парень доходил до точки. Смотрел одним мутным глазом, кривил рот и шатался. Сидя.

— Ни в коем случае. Не имею склонности менять золото на медь.

Дон Шваден открыл второй замутненный глаз.

— Вы хотите сказать…

— Промолчать, — поправил я его, разливая вино по кружкам. — Просто выпьем. Слаще не станет, но пока пьешь…

— Понимаете, — Шваден попытался исповедаться.

— Не надо слов! — прервал я собеседника. — Простите не знаю вашего имени.

— Мариус ди Шваден, баронет, бывший лейтенант королевской гвардии.

— Лех фон Вирхофф, князь, — назвался я и приврал для солидности. — Бывший капитан Железных Воронов.

Выпили. Видимо в пьянстве он так же не состоятелен как и в любви. Чмокал, фыркал, сопел, а осилил половину.

— Вы из маркграфств, ˗ сообразил Шваден, отдышавшись.

— Из Вольных маркграфств, ˗ поправил я.

— Здесь? Почему?

— Потому… ˗ я стал печальнее Пьеро. ˗ Мы только за это выпили.

— Не вижу связи, ˗ глаз у него опять закрылся.

— А зачем её видеть? ˗ здесь я перешел на шепот. ˗ Зачем бередить рану несчастной души, выжженной огнем чувств до пепла.

После такой тирады требовался хороший глоток.

— Тогда выпьем еще, ˗ предложил горе-любовник и протянул кружку за добавкой. Прям как взрослый.

— Обязательно, ˗ поддержал я и плеснул до краев, для укрепления взаимных симпатий.

На этот раз он не одолел и треть порции. Ему окончательно захорошело и он поведал мне о своих бедах. Кое-что из известного мне конечно опустил.

— Я мог бы вам помочь, ˗ в печальной задумчивости произнес я. ˗ Честно мог. Но кто поможет мне? Чужеземцу и скитальцу.

— Вы поможете мне? ˗ уцепился за обещание Шваден.

Мне захотелось его пожалеть. Пупсик! Дедушка Мороз пришел! Давай свой чулочек, он насыплет подарков. Чего тебе? Хлопушку? Зверушку? Игрушку? О!?? Справочник гинеколога и сказать ей, что бы показала? Не веришь, что в книгах пишут правду? А где её пишут? К тому же Дед Мороз не сводник. Тогда таблетки для настоящих мужчин и резиновую вагину? Или в крайнем случае тренажер для кистей рук и средство от мозолей! Сынок, настоящие мужчины не пьют таблеток и любят все натуральное и живое!

— Слово кабальеро, ˗ положил я руку поверх кружки для убедительности. ˗ Познакомьте меня с вашей дамой сердца и гарантирую, через декаду она сама вам назначит встречу.

— Через декаду, — умилился Шваден и стал отсчитывать дни. Дальше трех дело не пошло.

— Даже раньше.

— Что я могу сделать для вас? ˗ вызвался баронет, но решимости оказать мне услугу в голосе не слышалось. Не благодарная харя! Погоди-погоди и на хитрую жопу, найдется х…й винтом!

— Ни чего, ˗ отказался я.

— Может вам нужны деньги? ˗ растерялся Шваден от моей бескорыстности.

По морде вижу и денег ему жалко.

— Своим не знаю счета!

Ни сколько не преувеличиваю, своих у меня давным-давно не водится. Те что звенели в кошеле принадлежали Жрицам.

— Тогда что? ˗ заволновался Шваден.

— Приглашение на прием к графине Гошен, ˗ назвал я цену дружеской услуги.

— Зачем? ˗ глаз Швадена открылся.

— Сказать последнее прости… — ни чего лучше не придумалось. В прочем излишне быть загадочным и несчастным не стоило. От выпитого дон Шваден плохо всасывал смысл моих слов. Не рубил тему.

— Кому сказать? — Швадену загорелось выведать чужой секрет. На пьяной роже пятнами проступил корыстный интерес. Будет о чем потрепаться за бокалом спуманте.

Вздохаю так горько, что мне позавидовал бы и Желтков**.

— Она для меня…, - красивое длинное молчание. Не хватало только скрипки, взять дрожащую ноту одиночества.

У Швадена на глаза навернулись слезы. Из солидарности.

Выпили. Потом еще и еще. В минуту просветления любезный друг пообещал раздобыть мне приглашения на прием, если я выполню свое обещание помочь ему.

— Прямо на приеме и спасу вас, — заверил я его.

Расчувствовавшись моим великодушием, Шваден полез целоваться. Но я не член политбюро КПСС, что бы баловаться засосами с мужиками. Так обошлись.

После удачно проведенной вербовки Швадена, поднялся в снятый номер. Повалятся и подумать над дальнейшими действиями.

День прошел продуктивно. Завязались полезные знакомства. Имелась предварительная договоренность получить заветное приглашение на прием в графский дом. Плюс бард расстарается.

На душе легкая эйфория от предвкушения грядущих авантюр. Мысли все больше не о деле, а о праздном времяпрепровождении с участием женского пола легкого поведения.

Дальше релаксация застопорилась. В соседнем номере кто-то на ком-то ухал, кто-то под кем-то ахал. Вопли отвлекали. Безобразие! Ни какого покоя! Я запустил в стену подушкой. С минуту постояла тишина. Затем заухали и заахали в три голоса! Да, у них там групповуха! Жируют гадские люди! Пришлось вставать и отправляться вниз. Снять стресс добрым глотком. Что поделать, привычка мутировавшая в рефлекс.

Народу значительно прибавилось. Знакомые мне девицы снялись двум купчикам, на показ потрясавших набитыми кошелями. Стол заставлен приличной закуской на серебряных тарелях и бутылками, в паутине и пыли от выдержанных в подвалах лет.

На этот раз я обосновался в бирюзовом интерьере. По дальше, у стены. Помнится, в Лектуре подобные посиделки закончились потасовкой и арестом. Но прочь мысли о дурном! Я заказал амонтильядо. Душа просила изысканного и благородного напитка с аристократическим градусом веселья.

Напротив меня деловое свидание. Двое толстосумов и толстопузов пережевывая фазана, передавали друг другу бумаги, читали их и обсуждали в полголоса. За ними, я видел в небольшую щель в портьерах, кавалер обихаживал даму. Подвигал тарелки, наливал Золотистый Мускат, вздыхал, нежно целовал руку и говорил, говорил, говорил. Чуть с боку, лейтенант доблестно бился с салманазаром мадеры. Розовый рубец на лбу подсказывал, недавно солдатик прошлепал хороший удар. За лейтенантом компания кабальеро дружно под здравницы и шуточки воевала с жареным поросенком. Дело у них спорилось, вино едва успевали подносить, а поросенок таял на глазах.

В зал входили, выходили, вновь входили и так ежеминутно. Появление сеньоры в черном я откровенно прозевал, может, отвлекся на кавалера и даму. Воздыхатель добрался с поцелуями только до локтя, а его любовь уже осоловело хлопала глазами и не реагировала на слова.

Гостья стала перед бардовой портьерой и оглядывала зал найти местечко. Черного бархата платье в серебряной вышивке очень гармонировало с её темными волосами и диадемой.

— Будь я художником, — произнес я, — ваш портрет стал бы вершиной моего творчества.

Она одарила меня удивленным взглядом. Что за нахал пристает к ней с речами?

— Но вы не художник.

— К сожалению нет. И увы не бард.

— Сочувствую скромности ваших талантов, ˗ ответила она и отвернулась.

Ох, мне эта эмансипация. Все гордячки, недотроги и образцы красоты. Никакой самокритики.

— Лех фон Вирхофф, князь ˗ привстал я. ˗ Дозвольте предложить вам место за моим столом.

— Ищите собутыльника? ˗ не ласково спросила сеньора в черном и серебре.

Вот еще борец за трезвость! А потом будет плакаться, её ни кто не любит и все бросили. Нежнее надо быть с мужчинами. Нас так мало!

˗ По утверждению Мердока Серазского люди являются братьями и сестрами в вере своей, без различия возраста и званий. Расценивайте предложение как братскую помощь сестре, попавшей в затруднительное положение.

Собеседница моя крайне удивилась. Согласен, Мердока Серазского не стал бы читать даже под угрозой каторги. Спасибо работодателю, постарался. Нет, научить из свинца золото добывать!

˗ И что вы попросите у сестры в ответ на братскую помощь? ˗ не поверила она в мою немеркантильность.

И правильно сделала. Я помедлил с ответом. Побасенки о разбитом усталом сердце будем рассказывать не сейчас. Прибережем.

˗ Только имя, ˗ скромно попросил я.

Взгляд её тщетно искал свободный стол. Но в этот час ни какого выбора и она приняла приглашение. В глазах её светилось довольство ˗ вот какая я смелая!

— Итта, ˗ назвалась она.

˗ Итта, ˗ повторил я имя по буквам. ˗ Вы упрямы, своевольны, своенравны, любите что бы вас любили, но не любите когда к вам лезут со своею любовью. И…

˗ И…, ˗ потребовала она дополнений к сказанному.

˗ И не очень отзывчивы на просьбы, ˗ закончил я психоанализ от, балды".

˗ Это вы угадали из моего имени? ˗ засомневалась она.

˗ Нет. Услышал в том, как вы произнесли.

˗ И как же я его произнесла?

˗ Итта, ˗ постарался я повторить интонацию её голоса. Вышло коряво, но ей понравилось.

˗ Что еще?

˗ Мы слишком мало знакомы, ˗ произнес я с намеком.

Намек подразумевал, что при более теплых и дружеских отношениях поведаю ей о ней самой оставшиеся великие тайны.

Как хозяин стола спросил.

˗ Хотите вина?

˗ Благодарю, нет, ˗ отказалась Итта.

Я подозвал слугу.

˗ Убери!

Раз-два и стол опустел. Недопитое, прекрасное амонтильядо, пропало в загребущих руках трактирного.

˗ Превосходство женщины не должно бросаться в глаза, ˗ выдал я туманный комплемент. ˗ Вы пришли сюда без провожатого?

— С отцом. Он поднялся в номера.

На мой вопрошающе-ироничный взгляд пояснила, сдерживаю улыбку.

˗ Пришел отдать долг своему знакомому. После мы отправимся в сад.

— В сад? ˗ переспросил я. Должно же мне узнать где здесь чаще всего ошиваются местные аристократы.

— В Сад Цветов, ˗ подтвердила Итта. ˗ Там после наступления Комплеты распускаются орхидеи. Чудесное место!

— Вы предпочитаете одиночество, ˗ с сожалением закивал я головой.

Она поморщилась.

˗ Я иду туда с отцом.

˗ Если вы идете на прогулку с отцом, значит, другие кандидатуры вас не устраивают.

˗ Отчасти вы правы, ˗ согласилась она неохотно. Моя прозорливость вторглась в сокровенные рубежи.

— Не осмелюсь вам сочувствовать.

— Отчего? ˗ спросила она.

— Выбор женщины не поддается логике мужчины…˗ я не успел договорить.

— Вам не стоит набиваться в пажи, Лех фон Вирхофф!

Итта прервала беседу и покинула меня. Ей было просто необходимо оставить последнее слово за собой. Ну и ладно. Я заказал вина по новой. Дополнительная порция благодатного напитка не будет лишней. Что ж плацдарм для экспансии создается, можно констатировать наступление по всем фронтам. Главное не попасть в полосу обломов.

Оприходовав бутль, отправился спать. Раздевшись и поплескавшись в ушате с водой, с сервисом здесь полный порядок, завалился в кровать. Проспал до самой второй септы, когда меня потревожил Амадеус. Взъерошенный бард неосмотрительно задел по струнам своей харабе.

— Если ты собрался будить меня вокализом, то пожалей соседей. Невинные люди, не должны пострадать от твоего таланта.

— Я не хотел, — горько вздохнул бард перекладывая инструмент.

— Что стряслось? У тебя вид школяра нахватавшего двоек по всем предметам.

— С чего вы взяли?

— Сам когда то был таким.

Бард прошелся по комнате. Понюхал купленные розы, посмотрел в окно, глянул на себя в зеркало. Пригладил взлохмаченные волосы.

— Скажите сильно расстроится Соль если узнает про… про…

— Про цветочницу?

— Флори, — поправил Амадеус.

"Да же так?! Не Флорина, а Флори!"

Я сел на постели. Дело требовало разбирательства и вмешательства.

— Зависит от того сколь далеко ты зашел в обеих случаях, ˗ пояснил я.

— Как это? ˗ не понял бард.

— Ты обещал Соль вечную верность и любовь до скончания века?

— Примерно… ˗ неуверенно и не сразу ответил Амадеус.

— Что значит примерно?

— Обещал, — сознался бард.

На него было жалко смотреть. Парень убивался из-за такого пустяка. Обещанного как говорится три года ждут. А тут прошло то от силы пять декад.

— Как я понимаю, вдыхая аромат орхидей в Саду Цветов, на пару с Флори, ты все клятвы порушил и надавал новых.

— Нет… то есть да…. То есть нет… А как вы догадались про сад?

— По рангу положено знать.

— Я не представляю как все произошло, — в голосе барда отчаяние. — Мы сидели, я читал стихи, а потом мы сидели близко-близко. А потом…

— Потом ты невзначай приобнял хрупкую цветочницу, твоя легкая бесстыжая левая рука словно бабочка примостилась на её грудь

— Правая… — шмыгнул носом Амадеус.

— Пусть будет правая и…

— Я не хотел…

— Понятное дело ты не причем, — успокоил я его. — Не переживай. Ты не скажешь своей Соль о столь мелком происшествии. Я не скажу. Будем надеяться цветочница не напишет её письмо и не передаст торопливым слогом, как все было чудесно и что в ближайшие дни вы снова пойдете в сад где благоухают орхидеи.

Глаза у барда сделались большими и влажными. Он был абсолютно подавлен.

— Амадеус есть такая пословица. Может я её говорил. Делаешь не бойся, боишься не делай.

— А что теперь?

— А ни чего. В подоле ведь не ты принесешь, — припомнил я ему шуточку насчет жрицы.

— Перестаньте. Мне так плохо!

— А до этого было хорошо. Так всегда. Ладно. Ложись, отдохни часок. Ты перенервничал, потратил уйму нервов и немного жидкости. Это все восстановимо. После поедим, проедемся по городу.

Бард послушался, но не смог уснуть. Ворочался, вздыхал, каждую минуту подбивал подушку.

Выехали мы перед самой Дектой. Обед решили перенести на более позднее время. Бард назначил себе в качестве искупления голодание, а мне в одного давится котлетами, удовольствие не великое.

— Променаж не повредит, — сказал я ему. Проехаться действительно стоило. Вдруг, то что надобно под самым носом ни кому не нужное лежит. Плащаница плащаницей, но не следует исключать и иные, неведомые предметы.

Город опрятен и обустроен. Мусора нет, бомжей нет, надписи на заборах забелены, по улицам ненавязчиво дефилируют трезвые алебардисты, на каждом углу околоточный с полосатым посохом. Прежде чем двигаться, я инстинктивно осмотрелся по сторонам, нет ли пешеходного перехода или знака, Осторожно дети". Помнится мой благодетель и работодатель рекомендовал не расслабляться. Оно и понятно в кругу законоблюстителей варежку лучше не разевать, поставят на бабло как Коза Ностра Америку.

На ратушной площади большущий фонтан. Десятки струй замысловато сплетались и расплетались, обдавая прохожих прохладой и легкими брызгами. Ребятишки, кто посмелей, беззаботно плескались в огромной чаше воды. Сама ратуша верх изящества. Стройные колонны, стрельчатые окна, широкие ступени к порталу входа. У дверей гвардейцы словно вылитые по одной модели. Бравые, усатые, рослые молодцы.

Рядом с ратушей театр. На стенах следы свежей штукатурки, над входом скульптурная композиция — Лаокоону два его сынка делают эндоскопию прямой кишки пожарным шлангом. Полуголый мим кривляется, заманивая публику на представление, тут же глашатай на случай если кто не бельмеса не поймет из пантомимы.

— Уважаемая публика милости просим в театр Кьярри. Только сегодня на сцене величайшая трагедия Тит и Морна, гениального Самуэля. Только одно представление. Вы увидите бесподобную Марианну в роли Морны и неподражаемого Хегоца в роли Тита.

Публика прохладно реагировала на призывы.

— Вот объяви он, вход только для достигших совершеннолетия и эмоционально выдержанным, народище бы ломился, — прокомментировал я призыв, отвлекая барда от размышлений. Юноша совсем скис.

— Искусство ценно и без придумок дурацких зазывал, — ответил Амадеус. Бард и в пору жизненных невзгод был горой за культуру.

— Конечно ценно. Но в театр уродов идут с большим желанием, чем на спектакли с участием хороших актеров. И знаешь почему? Пожрав хлебца от пуза, охота зрелища, а не искусства.

К театру пристроен городской архив, он же одновременно библиотека. Разумно. Если полыхнет, средоточия мудрого, доброго, вечного, сгорят одним костром. Меньше потом возни и головных болей.

— Театр есть, библиотека есть, ˗ восхитился я. ˗ Не хватает малого. Лобного места.

Лобное место нашлось выше по улице. Все культурно. Плаха задрапирована в красный сафьян, перекладина навощена, помост помыт, стульчик под ноги лакирован, веревка не конопляная, а льняная.

— Супер! Еще наверное и намылена? ˗ восхитился я организацией воздаяния по делам и трудам неправедным.

˗ А что это? ˗ спросил Амадеус.

На краю помоста столбик не выше метра. В столбик воткнут тесак. Как я понял, укорачивать карманникам шаловливые пальчики. Но сказал я барду другое.

˗ Прелюбодеев наказывают.

˗ Каким обр…, ˗ начал Амадеус и запнулся. Кающийся бард добровольно зачислил себя в когорту нарушителей морали, достойных самых суровых кар.

Разметка на плацу, перед казармами, выложена цветными камнями. Возможно внутри здание древнее. Снаружи ˗ красный кирпич, проемы, галерея на третьем этаже и черепичная крыша, частью новая, частью старая.

К плацу, граница обозначена акациями, примыкал квартал зажиточных горожан. Ограды, розарии, крылечки, скульптуры дев и отроков. Все говорило о состоятельности обитателей. Дальше торговая слобода. Вывески солидные, на кованных петлях, с резьбой по дереву. Кое-где мелькала позолота. В окнах, на прилавках, под навесами на витринах, на лотках, выложены товары.

— Безделицу на память не хочешь? ˗ спрашиваю барда.

— Нет.

— Подарок? ˗ подсказываю Амадеусу.

— Кому? ˗ вздохнул разнесчастный слагатель виршей.

— Тебе решать кому. Флори или Соль или обеим сразу, — рассмеялся я, толкая барда. — Брось нюни распускать! Все пройдет как с белых яблонь дым*…

Уши у барда сделали стойку как у хорошей собаки.

— Что вы сказали?

— А что такое? — прикусил я язык.

— Про яблони, ˗ напомнил Амадеус.

— Про яблони? ˗ не могу вспомнить я и сокрушенно качаю головой.

Рука барда нырнула за пазуху и он тут же принялся записывать.

Мы проехали до соборной площади. Махину отгрохали будь здоров! Шпили, что иглы, крыши и витражи золочены! На звоннице огромный колоколище, тут же звонница поменьше, на ней колокольцев, что опят на пне.

˗ Любые грехи замолишь! ˗ восхитился я, ˗ а малинового звону не меньше чем на всю губернию!

У меня шея занемела держать голову задравши, затекли лицевые мышцы придерживать челюсть, что бы не отпала от удивления.

Проехали вдоль ограды. Заборчик тоже не кривыми руками делали. Объемная ковка: цветочки, кружочки, петельки, арабески ˗ чудо!

Старое кладбище открылось в прорехи кленов и сирени. Судя по плотности надгробий чинного люду в землице покоилось не мало. Все камни древние, скромные. Это сейчас сверху такого нагородят, не последние пристанище, а, Казино Рояль".

˗ В будний день к попам нагрянем, ˗ пообещал я барду, то же с интересом разглядывавшего храм.

˗ А пустят? ˗ усомнился Амадеус.

˗ Скажем разыскиваем могилу моего прадеда Зигфрида**.

˗ Какого Зигфрида?

˗ Того что Брунхильда отравила, а Кримхильда оплакала.

˗ А…

˗ Потом, ˗ не дал я вякнуть барду.

Повернули в улицу швей и портных, где лепились лавки готового платья. На всякий случай купил себе темного фиолета бархатные штаны, такой же дублет и легкий плащ в серебряных зигзагах.

— Пошловато, — покривился я покупке, — но необходимо.

Бард не обращал на меня внимания. Похоже из трех услышанных имен и яблоневого дыма он придумал целую поэму.

Окружным путем выехали на дворцовую площадь. Над жилищем Гошенов, оно чуть поменьше Эрмитажа, две остроконечные башни. Меди на крыше!!! Сдать, на новый Майбах хватит! Под крышей пояском балконы. Между балконами мостик перекинут.

— Что скажешь? ˗ обращаюсь к барду.

— Дворец большой, — только и сказал Амадеус, разглядывая атлантов и особенно кариатид.

— Графский! ˗ согласился я с ним.

Дворец ˗ безупречная гармония белого и черного камня, позолоты и декоративного цветущего хмеля. Аромат шишек, легкий и едва уловимый, служил дополнительной составляющей во внешнем облике постройки. Медноголовые башни, стоявшие в углах дальней стены, напоминали гигантских часовых, стерегущих покой фамилии ди Гошен.

"Ну, о покое можете забыть," ˗ негласно пообещал я.

— А зачем между башнями мостик?

— Кто его знает… Семечки лузгать.

Сзади сильно топотали и орали на всю площадь.

— Милостивый дон! Милостивый дон! Погодите! ˗ махая руками и тряся животом, к нам несся некто в ливреи слуги.

— Отдышись-отдышись, ˗ посоветовал я торопыге. ˗ Не ровен час помрешь. Удар хватит.

˗ Не является ли милостивый дон, князем фон Вирхоффом?

˗ Я и есть князь фон Вирхофф, ˗ насторожился я. Не нашла ли героя повестка в надзорные органы града Акхарама. ˗ Дальше что?

— Мой сеньор, дон Шваден, ˗ толстяк отвесил низкий поклон. Как согнулся, не понимаю. Как на толстой заднице штаны не лопнули, тоже. ˗ Просит нанести ему визит.

— В котором часу?

— К третьей Декте.

˗ Просит? ˗ переспросил я. Видить снулую морду баронета нет желания.

˗ Дело касается личных интересов дона Швадена, ˗ гордо заявил слуга.

— Где живет твой сеньор?

— Рядом с площадью короля, ˗ гордости в голосе еще прибавилось.

— А на пальцах? ˗ потребовал я, ясных для понимания координат.

— Отсюда проедите по этой улице, затем свернете на право. У Памятника графу Риану, вдоль торговых рядов… — здесь гонец осекся, вытаращив глаза. — Вдова альгвасила… — прошептал он чуть слышно. Я бросил косой взгляд на предмет домогательств изгнанного Гошена.

Что сказать? Бывают натуралы, бывают геи, бывают зоофилы и вроде как некрофилы и кто-то там еще. Как обозвать графа, пока не придумано, но уверен, Робинзон Крузо после двадцати семи лет отшельничества не кинулся бы ей на шею. Безнадежный случай. Не помогут ни водка, ни тройной одеколон. На редкого любителя вещь.

— Продолжай, — приказал я впавшему в ступор слуге.

— …на площадь Паппа Пятого. Проедите в конец, там и будет дом моего хозяина. На крыше золотой петушок.

— Теперь понятно, — произнес я и жестом отпустил слугу. Тот замялся. Холуйская харя ждала чаевых. От меня самое большее он мог получить оплеух на всю сумму.

— Вы с кем-то познакомились? — спросил бард, закончив писать в тетрадку. Талант! А к слову, плетень" не знает простой рифмы.

— Да, мой бард. Пока ты распространял про меня частушки и нюхал цветы на груди у прекрасной Флори, я свел кое какие нужные знакомства. И надеюсь, они действительно нужные.

Мы еще с час болтались по городу. Не зашли ни в один приличный кабак отдохнуть и пригубить. Бард уверенно соблюдал пост. Ни что не могло его поколебать и снять или смягчить собственноручно наложенную епитимью.

— Если хочешь, пойдем со мной, — предложил я барду. Мальцу стоило встряхнутся.

— Нет, я пожалуй вернусь, ˗ отказался Амадеус.

— Как знаешь, — отпустил я барда, всучив ему отнести покупку.

Шваден встречал меня сидя в кресле. Вокруг него, что мотылек у свечи кружил брадобрей. Служитель мыла и бритв, стриг, завивал, подкрашивал, пудрил, втирал, румянил и белил. Изредка прижигал одному ему заметные прыщики и выдавливал угри на барской роже. В общем, делал все, что бы Шваден мог сразить дам своей красотой. Получилось ˗ упасть, не встать! Само то для рубрики объявлений, он ищет его". Если застряну тут надолго, подарю ему косметический набор местного Диора.

— Вы хотите предстать во всеоружии, — похвалил я Швадена.

— Боюсь это не слишком поможет, — вздохнул тот, глядя в зеркало и оценивая работу своего гримера. Надул щеки, оттянул веки, покрутил носом.

— Друг мой, скажите, вы умеете колоть дрова? — спросил я его. Гримасы моего знакомого исподволь натолкнули меня на способ выполнить обещание данное Швадену.

— Колоть дрова? — переспросил тот испуганно.

— Да, колоть дрова, — повторил я.

— Это как? Топором, — еще сильнее заволновался Шваден.

— Точно.

— Нет, — угас румянец на щеках Швадена.

— Это не сложно. Все равно, что наносить fendente** двуручником.

— Зачем вы спросили?

— А затем. Если вы умеете колоть дрова, считайте мучительница вашего сердца уже у вас в постели в позиции руки вместе ноги врозь или руки врозь ноги вверх.

— Я умею, — выпалил Шваден. Он был готов подвязаться под что угодно.

— Тогда…

— Ваше приглашение…

Он протянул кусок цветной картонки оформленный под Гусарские ароматизированные. На другой стороне изображен герб графов Гошен: расплющенный двуглавый и четырехкрылый гусь с банным веником в лапах. Под ним дата и две полосы. В одну, рукоблудником каллиграфом, вписано мое имя. И не предполагал, что так можно изувечить буквы.

— Приглашение на двоих, ˗ уныло объявил мне Шваден.

— Что же делать? ˗ задумался я. ˗ Я ни кого не знаю.

— Таковы условия. Вы пишите второе имя. Тот, кого вы пригласили, впишет ваше. Так заведено.

Вот мутный хер, решил меня кинуть!

— Скажите, что за сеньора носит черное расшитое серебром платье с изображением лилии?

— Лилии? Итта ди Юмм. Но боюсь, от нее приглашения вы не дождетесь.

— Почто?

— На приемы она ходит редко и обычно вписывает имя своего отца.

— Он тоже ходит на балы?

— Не чаще её. А откуда вы их знаете? ˗ Шваден подозрительно закрутил глазками. ˗ Вы говорили…

— Хорошие люди сходятся быстро.

— Смотрите. За ней волочится барон Эймфгельс, ˗ предупредил Шваден. ˗ Ужасный скандалист.

— Скажите еще первый меч Акхарама, — пренебрежительно ответил я.

— Он общеизвестный мастер клинка и к тому же капитан гвардии.

До чего не везет на капитанов. Либо воры либо драчуны. Один только Маршалси душка и бессеребренник.

— Мечи меня не беспокоят, ˗ заверил я своего хитромудрого приятеля.

— Так кто же ваша донна? ˗ вкрадчиво спросил Шваден.

Я развел руками, давая понять, что не намерен обсуждать с ним эту приватную тему.

Шваден предложил мне выпить вина, но я отказался. Опять с перепою целоваться полезет.

Покинув Швадена, я отправился на розыски жилища Итты ди Юмм. Особых иллюзий не питал, но что оставалось делать? Если не она то кто? Элина? Сразу другая проблема, где взять второе приглашение? Пристукнуть Швадена? Все равно его девки не любят. А что? Я и Элина были бы эффектной парой. Её высокая грудь и моя наглая рожа, чем не украшение графского праздника. Все одно никто трудов Ломброзо не читает. (Это я про свой фейс.)

Потеряв час, я, наконец, выехал к указанному мне дому. Прелестная усадьба пряталась в глубине персикового сада. Большие окна второго этажа подсматривали за улицей поверх плодоносящих деревьев.

— Как доложить? — спросил слуга.

— Донну ди Юмм беспокоит Лех фон Вирхофф. Просит о личной встрече.

Через минуту меня приняли.

Внутри дом необычайно прост. Ни каких излишеств, ни каких изысков. Рационально и целесообразно. Минимум всякого рода показушной мишуры. В комнате аудиенции стеллажи с книгами, пейзажи и натюрморты в простых рамах, два глубоких удобных кресла и стол, на котором стояли графин с водой и серебряный бокал. Лирики в обстановку добавляли свежесрезанный цветок лилии в вазе-лодочке, пяльцы с вышивкой и корзинка с цветными нитками.

— Ваш визит крайне странен, — в голосе Итты легкое любопытство и превосходство. — Но у меня есть несколько свободных минут.

"Козликом вышивать вещь ответственная," — хмыкнул я и вежливо поклонился.

— Прошу прощения за вынужденное вторжение. Мне необходимо переговорить с вами об одном деликатном деле.

— Сомневаюсь смогу ли вам помочь… ˗ Итта жестом предложила пройти и занять кресло.

— Или не захотите? Вы так торопитесь отказаться. Ведь я еще и рта не раскрыл.

Уселся в кресло. Итта тоже присела.

— Предчувствую, вы попросите о том, что мне трудно будет исполнить.

— Вы правы. Я прошу позволения вписать ваше имя в приглашение.

— Откуда оно у вас? ˗ удивилась Итта.

— Не суть важно.

— Вы, наверное, не знаете, мне должно вписать ваше имя в свое приглашение, а я всегда вписываю в приглашение имя своего отца.

— И это я знаю, — киваю в знак своей осведомленности.

— И тем не менее просите о подобной услуге.

— В этом городе я знаком всего пятью людьми. Цветочница, с которой крутит роман мой племянник. Могу ему простить, барды все такие…

— Бард, — искренне удивилась она. Благородное имя не вязалось со столь низким занятием.

— Он таковым себя считает, — ответил я, отложив на ум, в данном случае связка бард-племянник здесь предосудительна. — Далее хозяин гостиниц. Элина, умная и красивая ветреница.

— Как не начать знакомство с достопримечательностями незнакомого города со шлюх.

Последнее слово Итта говорила с осторожностью. Наверняка произносила ругательство второй раз в жизни. Но ведь это так смело!

— Согласен, она достопримечательность. Потом один сеньор, имя которого опускаю и вы. Как видите не богато. В моем деле каждый из них в чем-то помог мне. Кроме… ˗ я развел руками. ˗ Мне необходимо быть на приеме.

— Хотите сказать, что не меня приглашаете, а ищите возможность попасть на прием к графине Гошен? ˗ взгляд у Итты стал испытывающим и настороженным.

— Верно. Я не хотел бы вас обманывать. Да и смысл. Так что склоняю голову перед вашей милостью.

— Боюсь огорчить, но я вынуждена вам отказать.

— Напрасно, ˗ спокойно произнес я, начиная вторую атаку за приглашением.

— Почему?

— Почему? Если вспомните нашу первую встречу, окажется я все про вас угадал. Ну и кроме этого, вы никогда не сможете похвастаться своим участием в этой… пусть будет ˗ авантюре.

— Не понимаю вас, ˗ растерялась Итта.

— Когда-нибудь потом, ˗ начал я свои сказки. ˗ Когда к вам за советом придут внуки или внучки, вы не сможете рассказать им поучительную историю о безвестном скитальце, мечтавшем попасть на прием.

— И чем же она поучительна?

— В том весь фокус. Не начав её ни вы ни я не узнаем чем она закончится. Могу поклясться, ничего противозаконного и преступного в моих помыслах нет. Только глубоко личное.

— Вы меня интригуете.

— Ни в коем случае. Я предоставляю вам право выбора. Помочь малознакомому человеку войти в графский дом и воочию увидеть развитие событий или провести скучное время за чтением еще одной умной книги, прок от которой более чем спорен. Как вариант, посвятить себя рукоделию, своеобразность которого не оценит ни кто.

По всей видимости про книги и вышивку ˗ в яблочко! Вот бы в спортлото так повезло!

Ди Юмм задумалась. Тоненькая складочка-морщинка пролегла по прекрасному лбу.

— Я всего лишь хочу достучатся до вашего сердца, ˗ почти с нежностью произнес я. ˗ А сердце не умеет думать. Оно может только чувствовать.

Слышал бы меня Амадеус, сгорел бы от завести. Такую хрень обычно несут либо плохо закусившие, либо по уши влюбленные.

— И все-таки, зачем вам на прием?

Момент истины! Главное больше правды! Правды и ничего кроме правды. Даже если брешешь как депутат государственной думы.

— Мне необходимо встретится с одной сеньорой.

— Почему же вы не попросите её вписать ваше имя?

— Она не знает, что я буду там… Если вы мне поможете…

— Вот даже как! — Итта оживилась. По блеску глаз вижу, у неё возникла тьма вопросов. Валяйте, спрашивайте! Мастер международного класса по развешиванию любовной лапши к вашим услугам.

— Это Мелла ди Сальс?

— Нет, ˗ замотал я головой. Видно песенка о безутешном влюбленном запущенная в мир бардом еще до нее не дошла.

— Неужели Леодора ди Лерпи? Она же еще девчонка!

— Не стоит утруждаться. Даже если угадаете, скажу нет.

Мои слова озадачили её.

— Хм… интересно, ˗ Итта ни как не могла решиться.

Так и подмывало похлопать её по плечу. Ну, крошка! Будь смелей. Замечательные и умные девочки рано или поздно совершают дурные поступки и большие глупости.

Мой мысленный посыл не пропал даром.

˗ Хорошо, я помогу вам. Но обещайте, не устраивать на приеме ни любовных сцен, ни фехтовальных поединков.

— Даю вам слово! Ни чего противозаконного. Все как в супружеской жизни — по взаимной договоренности или согласно брачного контракта.

— Тогда ждите меня у дворца, в половину восьмой Декты. У меня правило, всегда опаздывать на полчаса.

— Вы несказанно благосклонны ко мне, ˗ я поклонился приложив руку к сердцу.

— Ни какой благосклонности. Очень плохо когда незнакомый человек может угадывает тебя по одному имени. И к тому же, должна же я знать пару поучительных историй что бы тыкать ими в нос внукам.

— Еще раз благодарю, ˗ проявил я сверхлюбезность.

— Тогда до встречи, — попрощались со мной ненавязчиво.

Победа далась легче чем ожидал. Повезло… И мне и гниде Швадену…

 

4

Ни где не задерживаясь, я вернулся в гостиницу. Даже обещание грандиозных скидок не смогли завлечь меня в Кошатник Краули. Хотя мурки там! Весь организм дыбом, включая шнурки и перья на шляпе!

Заскочив к себе, быстренько совершил омовение: все волосатости с мылом и шампунем, кожные покровы, выборочно, с мочалом. После чего вывернул из баула на кровать пожитки. Из того, что лежало в денди не нарядишься. Но чем богаты… Я решил предстать перед обществом гордым и страдающим влюбленным.

Примерил обновки. Пятно на рубашке замыл водой, кружева освежил цветочной водой, позаимствованной у Амадеуса. Не иначе подарок Флорины. Протер ремни маслом, а пряжки для блеску полирнул об одеяло. Сапоги отдал начистить гостиничному слуге. Когда их вернули, не признал. Так отдраили старые хромочи! Они единственные и выглядели отлично.

Нарядец на мне ˗ плакать хочется от жалости. Нацепить черную маску и совсем труба. Мистер Икс с арией, а где же сердце, что полюбит меня. Действительно, где?

Вернулся Амадеус. Грустный и подавленный. Судя по всему грехов за ним прибавилось. Прошел к столу, плюхнулся на стул, подпер щеку рукой, взял чистый лист, макнул перо в чернильницу. Мученик слова готовился распять свою душу на листе бумаги. Цветы в вазе заблагоухали, муха прекратила долбится в секло, вот-вот случится чудо. Погиб поэт…*

Ждать когда в голове барда созреет высокий слог некогда.

— Слушай, юное дарование, — обращаюсь к Амадеусу. — Сейчас я уйду. У меня важная встреча. А ты собирай манатки и будь готов в любую минуту испариться из города. Минута это может наступить и через час и через десять. Если не вернусь завтра к обеду и не пришлю от себя весточку, не прощаясь не с кем, двинешь отсюда скорым шагом и быстрым бегом в Белого Лебедя.

— Можно мне с вами? ˗ бард повернул ко мне свое лицо. Такие рисуют на иконах и фресках храма. Кающийся грешник, наивный в своих прегрешениях. Он больше так не будет… Не верить! Будет и не раз!

— Нельзя, ˗ отказал я ему без всякого сострадания. ˗ Ты все понял и сказанного?

— Да, ˗ сник Амадеус.

— Вижу не все, ˗ встал я возле стола.

— Понял, — бард отложил перо. Рождение шедевра не состоялось. Девственность бумаги не пострадала.

— Тогда я пошел. Займись сборами! Да. Мой баул тоже захватишь. На всякий случай. Марджони получил оплату за два дня вперед.

До графского дворца добрался как и намечал. Итта ди Юмм выходила из кареты. Четверка лошадей приволокла на площадь без малого половину Казанского вокзала.

— У вас тоже привычка опаздывать? — спросила она. Ей не понравилось, что кавалер не маячил по площади в нервном томлении.

— Нет, но вы опоздали только на двадцать пять минут.

Я спрыгнул с лошади, передал поводья слуге и подошел к Итте. Запахнутая в длиннополый плащ, она напоминала куколку большой бабочки.

— Позвольте предложить вам руку опереться, ˗ явил я несвойственную учтивость.

— Я не так стара, ˗ последовал язвительный ответ.

— Тогда предложите мне свою, — пошутил я.

Итта улыбнулась. Взгляд её потеплел. Моя не пунктуальность прощена.

— Забыла вас предупредить. На приеме присутствует капитан графской гвардии, Мос Эймфгельс. У него блажь, ˗ Итта повела плечиком. ˗ Вздумал за мной приударить.

— Он ревнив, ˗ посочувствовал я ей.

— Скорее хочет казаться ревнивым.

— Вызовет меня на дуэль и превратит в фарш?

— Не исключено.

Замечание о дуэли Итте польстило. Ах! Кабальеро! С мечами! Рубятся как одержимые. И без всякого явного повода! Как романтично!

— Донна Итта, мужчинам, прежде всего, следует опасаться женщин, ˗ ответил я. ˗ А с капитанами, поверьте, я умею обращаться. У меня большой личный опыт.

— Тогда идемте.

Поднялись по ступеням. Перед нами услужливо распахнули широкие двери, с картушей которых щерились хищные звериные морды. Два лакея, приставленные к входу, в своих богатых ливреях походили на фельдмаршалов с картин. В висюльках, железках, звездах и лентах.

Предъявив приглашения молоденькому лейтенанту, несказанно гордому исполнению обязанностей билетера, по крутой лестнице взошли на второй этаж. Итта, прежде чем пройти дальше, отдала слуге свой плащ. То что скрывалось под ним производило сногсшибательное впечатление. В таких платьях безвестные провинциалки охмуряют принцев. Простота кроя, богатство отделки, форма рукавов, сборки, кружева — все! все до последней нитки подчеркивало красоту и грацию особы облаченной в наряд. Я готов был кусать локти. Такое сокровище, рядом и… проходите мимо!

"Если Гошен окажется каргой, ˗ подавил я плотоядный вздох, ˗ женюсь на альгвасильше".

— Вы не слишком щепетильны в выборе костюма, — сказала она, разглядывая себя и меня в огромном зеркале. В прочем Итту моя скромность устраивала. Контраст в её пользу.

— Когда путешествуешь налегке из запасного белья только конская попона, ˗ оправдывался я. ˗ К тому же в вашем ослепительном блеске я в любом наряде выгляжу конюхом.

Под взглядами прочих приглашенных проследовали в зал приемов. В блестящем паркете, отражались инкрустации с панно, тяжелые портьеры в бисерных узорах, картины из ниш и скульптуры с постаментов. Чистоте хрусталя бра и люстр** позавидовал бы и Сваровски. В паркет можно было глядеться. Я состроил рожицу. Напольный Вирхофф ответил тем же.

По моему двойнику прошлись две разодетые в пух и прах донны. Уверен встреча с ними тет-а-тет отнимет не мало здоровья.

"Ну и как они снизу?" ˗ спросил я двойника.

Вирхофф-второй погрустнел. Не ужели так плохо? До чего бывает обманчива внешность!

— Может откроете имя вашей пассии? ˗ спросила Итта, раскланиваясь с какой то древней парой.

Старый хрыч обвешанный орденами от плеча до мотни еле шаркал ногами. Его спутница, возраста египетских пирамид, блистала в золотой парче.

Я не успел ни чего ей ответить. Нас удостоил вниманием моложавый военный. Грудь колесом, на груди бляха величиной с ведерное дно и эмалированным гусем герба Гошенов. Левый глаз капитана Эймфгельса закрыт черной повязкой. На ней очень бы смотрелся лозунг, Берегите зрение!"

— Рад лицезреть вас несравненная донна Итта, — галантный поклон. — Представьте меня своему спутнику.

— Ни малейшего желания, — холодно отказала ди Юмм воздыхателю и отвела меня к выставленным прохладительным напиткам. На цвет ˗ клюквенный морс. На запах ˗ бражка из карамели и старого варенья.

Оркестрик живо играл музыку. Народу в зале человек сто. Разного полу, разного вида и разного возраста. Солидные сеньоры сопровождали своих прекрасных и не очень сеньор.

"Нет на вас Маршалси", — констатировал я наличие заслуживающих пристального попечения женщин. Некоторым я и сам уделил бы должное внимание. Но служба требовала аскезы.

— Вы видите её? ˗ донимала меня Итта.

Позволяю себе не отвечать. Мимо шла степенная мамаша с дочерью. Дочурка личиком близнец Буратино, но остальное ˗ красота неописуемая. Особенно сзади. Я (Итта не видела) подмигнул девице. Дурнушка учащено замахала веером. Мамаша опытным оком оценила меня как претендента на партию. Мой простецкий вид не принес бонусов. Скорее наоборот. Леха фон Вирхоффа не внесли в список кандидатов на руку, сердце и гениталии измученной, no sex" молодицы.

Затем я устроил переглядки с дородной матроной. Если отбросить избыточный вес и ширину ниже пояса, пышка вполне, съедобна". И по глазам вижу, горит желанием проверить мою моральную устойчивость на устойчивость.

— Сейчас провозгласят здравницу графине ди Гошен, — предупредила меня Итта.

˗ А потом? ˗ спросил я, что бы немного сориентироваться в программе раута.

— Объявят тур менуэта.

— Я неважный танцор, — предупредил я.

— Первый тур я всегда прохожу со своим дядей.

— Вы меня спасли, — вздохнул я. Что ж ты милая за родственников прячешься? А? На прием с папой, танцы с дядей, в баню с тетей, в кроватку с плюшевым зайчиком? Так что ли?

— А после тура? — продолжил я расспросы.

— Объявят здравницу за всех собравшихся и позовут за столы.

Танцор я может и неважнецкий, а вот на счет попить-поесть… Как говорят на Руси, лицом в грязь не ударю.

— Не вижу? — зыркнул я глазом. Столы то где?

— В соседнем зале, ˗ пояснила Итта. ˗ После трапезы маэстро Фитц представит нам новое произведение разученное его музыкантами. Потом бал.

˗ Ох, тоска… ˗ остался я недоволен программой вечера. Где иллюзионисты, шпагоглотатели, шоу-гелс, конферансье и прочее? — А после мазурок и гавотов?

— Лидия ди Гошен пригласит из числа присутствующих семь человек для бесед и игры в карты.

— И счастливчики проведут время до первой Септы хлещась в дурака на раздевание?

Моя шуточка несколько эпатировала Итту, но ей нравилась игра в казаки-разбойники. Маленький шажок за обыденность. Тем паче, что наша пара в центре внимания. Знакомые ди Юмм обменивались с ней любезными поклонами. Не которые прошли мимо нас дважды. Во взглядах читался прямой вопрос. Милочка что за кабальеро рядом с тобой? Родственник? Друг семьи? Любовник?

— Вы ошибаетесь, ˗ наставнически произнесла она. ˗ Как только отобьют пятую Комплету, все приглашенные расходятся.

— Только то? ˗ в моем возгласе непонимание и недоверие. Как так?

— То есть? — спросила Итта, прекрасно понимая о чем я.

— Ну, не знаю, — засмущался я.

Конечно я знал! Мюррей тому свидетель! Еще можно кататься по городу в подожженной карете, сообща купаться голышом, забурится в мыльню** и поднять глубины грехопадения на невиданные высоты.

— У нас не приживаются столичные обычаи, — безапелляционно заявила Итта. По припудренным щечкам пошел легкий румянец.

"Сатурналии с вакханалиями** не состоятся, — хмыкнул я. — Весьма жаль…"

Увидев знакомую, Итта оставила меня. Незыблемые: щекотный поцелуй в щеку и глупые расспросы про здоровье, дела и знакомых. Традиция всех, везде и всегда. Пока она отсутствовала, ко мне подошел Шваден.

— Вы не забыли свое обещание?

— Конечно, нет! ˗ бодро заявил я. ˗ Показывайте, ваше сокровище.

Шваден взглядом указал мне направление, куда смотреть.

— Та, что в белом.

— Их там две, ˗ потребовал я уточнений.

— Которая, — вздох безнадежно влюбленного, — повыше.

Повыше слабо сказано. Коротышка Шваден собирался залезть на телеграфный столб. Донна Литта была высока. Чего ни чуть не стеснялась. А чего стеснятся? Плевали мы на тех кто ниже ростом. Швадену не повезло, он ниже.

— Представьте меня, ˗ скомандовал я ему.

˗ В качестве кого?

— Дальний родственник. В бегах из столицы по причине дуэли из-за любви.

— Вы же сказали…

— Делайте что говорят, — горячо внушил я Швадену. — Помните, я вас спрашивал, умеете ли вы колоть дрова?

— Помню…

— Следите за разговором, ˗ я толкнул его под локоть. ˗ Вы раскалываете огромные чурки одним ударом и это ваше любимое занятие. Тренируетесь так. Поняли?

— Понял, но зачем?

— Раз поняли, все остальное потом. Вот увидите, ваша пассия от вас не убежит. Не эта так другая.

— Не хочу другую, — захныкал Шваден.

"Ох, дурик", — чуть не высказался я, но во время опомнился. Незачем шпынять делового партнера.

— Милостивые Сеньоре**! — вступил в центр зала цветущего вида толстомяс. Огромный живот глобусом выпирал из под одежды. — Предлагаю выпить за Владетельницу Акхарама, несравненную Лидию дье Феера ди Гошен.

Одобрительный гул прокатился по залу.

— А где хозяйка? И стоит ли за нее пить? — проворчал я. Мне попался бокал с сангрией. Ну как можно пить компот за дам? Хорошо вишни и яблоки повылавливали. Неприлично как то сплевывать ошаурки обратно в посуду.

Оркестр воодушевленно заиграл туш. Дверь в залу торжественно распахнулась и она вошла. И не карга вовсе. Блондинка, фигуристая, улыбчивая.

К графине подскочил капитан и предложил руку помочь снизойти со ступеньки. Она приняла помощь. Эймфгельс засветился радостью, что малое дитя при виде большого леденца.

Пока желающие потанцевать составляли пары, Шваден повел меня знакомится с донной Литтой. Вокруг столика с фруктами и легким перле, объединились трое кабальеро и две сеньоры в белом. Кабальеро: пижон в голубом и синем, носатый с рубиновой серьгой и меланхолик в кружевах. Женский пол ˗ обе в белом, обе симпатичные и чем то похожие.

— Разрешите представить вам. Лех фон Вирхофф, мой родственник, — пробубнил Шванден и поочередно назвал имена присутствующих.

Родственнику были не рады. Очевидно Шваден не только любовник некудышний, но и приятель так себе.

— Очень дальний, — промолвил я. — И не сложись некоторые обстоятельства, мы бы не встретились.

Я подтолкнул Швадена. Продолжай.

— Да, Лех удрал из столицы из-за дуэли.

— Ах из-за дуэли? — немного оживилась меньшая сеньора в белом, Мия ди Лут. — Из-за какой-нибудь прелестной ди Шатион.

Все пятеро кто закашлял, кто захыкал. Шутку я не понял, потому не обратил внимания.

— Только женщины и стоят скрещенных клинков, — твердо заверил я

— Значит только женщины? — переспросил ди Буа, хлыщ с брезгливым выражением на морде.

— Назовите мне другие причины? — попросил я, с легкой угрозой в голосе.

— И кто же эта счастливица? ˗ потребовала правды Литта.

— Позвольте не отвечать, — произнес я таким печальным голосом, что мигом оказался в центре внимания.

— Но не донна Итта ди Юмм? — хитрый взгляд подружки Швадена, можно было истолковать как предложение к бартеру. Ты ˗ мне, я ˗ тебе. ˗ Она недавно гостила в Ла-Салане.

˗ Нет, не донна ди Юмм, ˗ подтвердил я.

Рассказать им анекдот про поручика Ржевского? Вдруг нравственные устои в Акхараме несколько выше, чем в Мюррее. Конфуз получится. А еще надо Швадена сосватать.

— Как там, в столице? — спросил ди Жу, носатый. Он внимательно приглядывался к кубку с вином, не иначе собирался топить в нем свой шнобель.

— Скука! — ухватился я за возможность сменить тему разговора. — Война закончилась, — и с патриотической издевкой добавил. — Теперь помогаем бывшему противнику.

— Вы не отправляетесь, усмирять кланы? ˗ спросила Мия.

— Десять лет воевать с императором, и в одночасье стать под его знамена? — возмутился я. Нет, определенно стоило опробоваться в актерском мастерстве. Готовьте пальмовые ветви и золотых медведей — гений выходит на подмостки!

˗ Десять лет? — в глазах Мии возросший интерес к моей персоне.

— Извиняю ваше очаровательное недоверие как человек проведший на войне не малое время. (Сущая правда!) Но требую сатисфакции. Поцелуй ˗ гарантия перемирия.

Еще маленько и я начну забываться. Какая несчастная любовь когда тут девок, считай ˗ не сбейся! Пилигрим это ведь не импотент!

— Только бокал на двоих, — предложила Мия.

— Выбор вина за мной, ˗ выговорил я условия себе в пользу.

— Расскажите о Ла-Салане, ˗ попросила Литта. ˗ До нас новости доходят не так скоро.

— Ни чего сверхинтересного, ˗ принялся я травить байки. ˗ Военные от безделья пьют и дерутся, прекрасные донны изыскивают верный способ найти хорошего любовника.

— А что есть такой способ? ˗ оживилась Мия.

˗ И не один! ˗ провозглашаю я. ˗ Весь прекрасный пол столицы, от кухарки до герцогини, поделился на два непримиримых лагеря. Первые склоняются к мысли, что лучше карликов любовников нет.

˗ Карликов? ˗ переспросила Литта.

Я подмигнул Швадену. Брат, ты уже в лидерах конкурса!

˗ Карликов, ˗ подтвердил я. ˗ Считается весь их рост ушел…эээ в корень.

˗ А вторые?

˗ Вторые отстаивают дровосеков и заставляют претендентов колоть дрова. Если рубит с плеча, раздувает щеки, выкатывает глаза и краснеет от натуги, значит это бесподобный любовник. Как говорила герцогиня Шосская. Как колет, так и порет. (Делаю извинительный поклончик) Я думал, у вас здесь тоже самое, когда застал кузена Швадена за колкой дров. Я ему присоветовал, подаваться в столицу. Там с такой хваткой он найдет себе достойное занятие.

— Какое же? ˗ последовал вопрос Литты. Её взгляд так и прилип к Швадену.

— Подвязывать чулки на прекрасных ножках столичных модниц, — ответил я, мило улыбаюсь. — Простите мне мой казарменный юмор.

— Это правда Шваден? ˗ спросила Мия моего протеже.

— Да, да. Я очень уважаю это занятие. В смысле коление дров, — язык у бедняги заплетался.

— Любопытно посмотреть, — произнесла Литта.

Пришлось снова подмигнуть Швадену. Лови момент, счастливчик!

˗ Ну, а какие требования предъявляют к любовницам? ˗ спросил Жу, вытащив нос из кубка.

Может у него там ацетон, а не вино? Судя по глазам ˗ торкнуло на славу!

˗ К любовницам? ˗ переспросил я.

Взгляды Литты и Мии обратились с обладателя рубиновой серьги на меня. Благодарней слушательниц не было и не будет!

˗ Еще не давно, обязательным считалось умение заключить партнера в кавалерийский замок. Но поскольку большинство не обладает надлежащими физическим данными…

Раскланиваюсь с проходящим мимо молодцеватым доном. Орел мужчина! Грудь вперед, ноги КОЛЕСОМ! На лице Литты паника ˗ как же быть? На личике Мии скромное умиление ˗ смогу!

˗…нынче подобная кривизна заненадобностью, ˗ заканчиваю я первый пункт и перехожу ко второму. ˗ Теперь прекрасные создания хотят выглядеть вечно невинными девочками. Но невинности присуща одноразовость и утраченная, она восстановлению, увы! не подлежит. Однако, нашли простейший выход. Потеряв внутреннее качество, сохранить внешние признаки. Эпиляция! Ниже мочек ушей на теле хорошей любовницы нет ни одного волоска! Совсем!

Добавлять что щетина это дурной тон, я не стал. И так по мере того как смысл сказанного доходил до моих слушательниц в их мимике начинали превалировать преждевременные муки от предстоящих косметологических процедур.

Менуэт закончился. Я покинул новых знакомых. Не хватало что бы Итта искала меня по углам. Еще разгоряченная танцем она первым дело спросила.

— Вы перекинулись словечком со своей донной?

— Еще нет, — огорчил я её.

— Вы теряете время, — высказала она непонимания моей нерешительности.

— Все впереди, — заверил я.

Распорядитель приема, раскинув руки, словно собирался с каждым обняться, пригласил публику за столы. Наши с Иттой места расположились в начале. На коломенской версте белоснежной скатерти в переизбытке посуда и готовка. Какая хочешь и сколько хочешь. Что бы со всем управиться надо дополнительно усадить за стол слуг и придворную гвардию. Челюстям и кишкам на два дня жевания и пищеварения.

Я прикинул, чем мне привлечь к себе внимание Лидии ди Гошен, до которой недалеко ˗ четыре прибора влево. Падать лицом в салат исключалось. Пришлось с молчанием Чайльд-Гарольда вкушать содержимое бокалов. Разливала" замер за моей спиной с бутылью амароне.

— Почему вы не едите? — спросила Итта. Сама она только ковырнула кусочек фазаньей грудки. ˗ Вы быстро захмелеете.

— Еда не то, что мне требуется, — отказался я.

Волнения её напрасны. Амароне не огуречный лосьон. Не проберет и с четвертой сотки. Ректификату бы дернуть гастрит прижечь, кровь в жилах разогнать, холестериновые бляшки в сердечнососудистой системе растворить.

Подавляю вздох сожаления.

— Что может привнести вино? Только божественный вкус и грусть одинокого сердца.

Дела за столом шли бодрее. Приглашенные, накатив по второй, весело закусывали. Кое-кто, на халяву, старался впрок. Ну, насчет еды вопрос спорный, а вот напиться впрок ни кому не удавалось. Утром вспомнит, как было вкусно. Или увидит на дне тазика.

— Итта, не вижу вашего отца, — обратилась к моей соседке Лидия ди Гошен. ˗ Дон Энрике такой приятный собеседник.

— Отец занемог, — ответила Итта не уверенно.

"Надо припадать ей пару уроков актерского мастерства", — сделал я себе наказ на будущее.

— У тебя нынче другой провожатый? ˗ продолжала спрашивать ди Гошен.

"Добрались до меня", ˗ заерзал я на стуле.

Беременный глобусом сосед графини, что то шепнул ей на ухо.

"Интересно, кто этот толстяк? — пронаблюдал я за стукачом. ˗ Может пригодиться."

— Представь нам сеньора-незнакомца, — попросила Лидия, чей взгляд я почувствовал на себе. На банальное любопытство гостеприимной хозяйки не похоже.

Встаю из-за стола. Теперь на меня смотрят все. Ах, кто это? А что случилось? Это любовник донны ди Юмм? Да что вы говорите! Бедняга Мос! Сотни вопросов растеклись по столу, что жирное пятно от пирога по тетради школяра.

— Ваша Светлость, — легкий почтительный поклон, побледнеть не удалось и над этим стоило поработать. — Князь Лех фон Вирхофф.

— Что привело вас в наш город, князь? ˗ последовал вопрос-улыбка ди Гошен.

— Обстоятельства личного порядка, — еще поклон и короткий взгляд глаза в глаза. Я специально припомнил визит к дантисту. Взгляд влюбленного должен отображать неизбывную муку.

— Проявите уважение к прекрасной хозяйке, — произнесли недовольные моим скользким ответом.

— Мне рассказывали, — новая улыбка ди Гошен. Похоже, мои страдания не дошли до неё, — о дуэли.

"Когда успели?" ˗ подивился я оперативности здешней госбезопасности.

— Но они запрещены эдиктом, — опять подсказал ей стукачек. — И запрет подтвержден специальным указом.

— Дуэли ни кто не может запретить, — ответил я.

— Выходит вы приступили закон? — ди Гошен отложила вилку.

— К сожалению законы пишутся бесчувственными клерками…, ˗ склонился я, гадая повяжут или нет. ˗ Я в вашей милости.

— Из-за чего вы дрались? ˗ слух неприятно коснулось едва различимое раздражение.

— Из-за женщины, — подсказали ей доброжелатели. По-моему пижон в синем.

— Вашей женщины? ˗ милый голос перестал быть милым.

Пока я размышлял, что ответить и изображал на роже такую муку, словно стоял на доске, утыканной гвоздями, толстопузый подсунул графине небольшой листок. Она развернула его, пробежала взглядом.

˗ Может, подскажите, про кого эти куплеты? Их нынче распевают на каждом углу в моем городе.

Сам ни мало когда-то разбивший сердец,

Он в тенета любви угодил на конец.

Но признаться он в том ни кому не хотел

Все молчал, выводя на листе букву эЛ.

"Удавлю писаку", ˗ пообещал я, отсутствующему барду. Он что спятил? С рифмовал, сердец" и, на конец"! Точно удавлю этого Пушкина!

Буква эЛ? Это имя иль морок любви,

Что сжигает беднягу всего изнутри?

Всяк из ныне живущих вам может сказать,

Имя страсти хотел он своей начертать.

˗ Что вы скажите?

Голос графини ровен. Не дошло или не проняло? Взгляд не ласков.

Как бы невзначай, согнул столовый нож в бараний рог. Это не осталось не замеченным.

Допрос прервали. Ди Гошен отвлекли подношением подарка. Она кивком головы дозволила мне присутствовать в её доме. А показалось, хотели выпроводить под белы рученьки. Не садился бы ты не в свои сани!

Выручил меня и дирижер оркестра. Судя по его роже, малый не хило вкусил винца и решил удивить хозяйку исполнением особо трудной партитуры.

— Ваша Светлость. В вашу честь, прозвучит увертюра к третьей симфонии Кёнига.

И не дожидаясь одобрения, взмахнул палочкой. На мой медвежий слух ˗ кошачья джига. Но что оркестранты старались, то старались. Трубач так остервенело дул в валторну, что сидевший позади него виолончелист совсем задохнулся и к концу уже смычком по струнам не водил, а обмахивался им.

˗ Что это за стихи? ˗ пристала ко мне Итта. Барышня явно рассержена.

˗ Амадеус, племянник. Я вам рассказывал.

˗ Так значит все таки Леодора ди Лерпи, ˗ уничижительно прошипела Итта и посмотрела куда то в конец стола. Еле сдержался не проследить её взгляд.

˗ Клянусь вам, что нет, ˗ поспешил я заверить Итту. Не стоило терять союзников из-за пустяков.

˗ Тогда кто? ˗ потребовала подробностей ди Юмм.

˗ Вы узнаете первой, ˗ пообещал я.

Закончив играть маэстро низко поклонился. Ему похлопали. Неизменная улыбочка ди Гошен была дополнительной похвалой.

Трапеза продолжалась, но я так ничего не съел. Вбухал в себя еще полтонны мускату и остался довольным течением событий. Закрепиться на новом рубеже удалось. Предстояло двигаться дальше. А на счет дальше? Проблемы-с… Ни одного соображения как развить выпавший шанс и втереться в лучшие друзья ди Гошен, с правом читать сказки перед сном. А если все не так здорово? Переключится на Итту? Но сойтись с ней мешала мною же выдуманная легенда. Вот если она только захочет хапнуть чужой кусок. Я исподволь покосился на ди Юмм. Не похоже что бы она этим когда-нибудь занималась, следовательно, не факт что задумает сие в будущем.

После трапезы, отяжелевшая и осоловевшая, публика отправилась танцевать политесы и мазурки. Я был в числе первых покинувших бруствер со жратвой.

В приличном обществе всегда найдется неприличный человек. И не трудно догадаться кто. Капитан. Мало мне в свое время крови попортил Хедерлейн, так теперь Эймфгельс. Я постоянно ловил на себе его взгляд. Уж не влюбился ли? Кружил вокруг меня, теребил усы, расправлял плечи. Так и подмывало предложить ему прокукарекать. Но это скандал и полный провал всей моей диверсионной деятельности.

Прием продолжался. Звучали веселые наигрыши, пары танцевали. Я понятно всякий раз отказывался, изображал разнесчастного влюбленного, да и русская плясовая смотрелась бы крайне дико на благородном паркете дворца. Выбрав бокал с крепкой мадерой, пошел получать обещанный поцелуй. Миа разгоряченная танцем выдула девять десятых и поцеловала меня в губы. И как поцеловала! Я бы сравнил это с запуском часового механизма в бомбе. Мне расхотелось быть несчастным влюбленным. Больше личил образ сексуального маньяка. Однозначно будут жертвы! И много!

— И так, кто она? — спросила меня в несчетный раз Итта. Привычка подкрадываться когда-нибудь сыграет с ней плохую шутку. Застанет собственного мужика на служанке, спросит чем, он тут занимается, супруг отвлечется в неподходящий момент и все! Будущий бастард зачат!

Я посмотрел на Итту. Её кандидатура меня устраивала больше всего.

— Можно узнать имя вашей эЛ? — совсем близко подступила Итта. Её горячее дыхание коснулась моей щеки. ˗ Не разочаруйте меня своим выбором…

— Лидия ди Гошен, — ответил я, что бы услышала не только она одна.

Лицо Итты можно было снимать на видео, для составления карты нормалей в анимации компьютерных игр. Все известные чувства поочередно отобразились на нем. Недоверие, негодование, заинтересованность, гнев, ревность и дальше по списку.

— Вы сумасшедший, — произнесла она не вполне веря моим словам.

— Сам себе удивлен.

Итта ушла оставив меня с обществом. В прошлом, не знаю как сейчас, я был неплохой каскадер, какой-никакой герой и потенциальный алкаш. Задатки интригана во мне проявились впервые. Мои слова мгновенно передались по залу. Через пять минут я имел десять приглашений на мазурку, двенадцать приглашений на рандеву по окончанию графского приема, восемь из которых весьма перспективны, два вызова на дуэль, хотя их запретили и страстное заверение о разбитом сердце одной несчастной донны. Мои слова дошли и до Гошен. Я несколько раз ловил на себе её изучающий взгляд. Но потирать руки и кричать есс! рано. Еще неведомо что из всей затеи получится.

Когда оркестр заиграл вступление к, Белому танцу", я начал лихорадочно искать путь спасения от своей бешеной популярности. Я уже видел как несколько сеньор устремились ко мне. В глазах их горел хищный огонек. Выручил Мос Эймфгельс. Он буквально заслонил меня от поклонниц.

— Если это дурная шутка, я вас вздую, — предупредил меня он.

— А если не шутка, — проявил я выдержку.

— Тем более, — продолжал капитан, сверкая последним глазом.

— А щеки не лопнут, вздуть? — осек я его.

Суровость с его лица сошла, осталась непонимание.

— Можешь, загодя, в чистое переодеться и исповедаться.

Я намеренно готовил почву для ссоры. Ведь мне просто необходимо остаться на пике внимания. Если здесь меня вышибут в дверь, кто-нибудь откроет мне окно. Хорошо бы спальни.

На восходящей ноте будущего мордобоя, зал замер. Я припомнил обещание данное мною ди Юмм обойтись без театральных сцен. Видно не судьба. Придется прибегнуть к верному испытанному способу разрешения личностных конфликтов. Не возможность ли это остаться во дворце? Спровоцировать свару с капитаном, отмудохать его и прикинутся тяжело раненным, что бы победителя не выкинули вон или не заперли в кутузку.

Пока я размышлял над тем, как нехорошо обманул Итту и как плохо поступлю с её воздыхателем, а капитан Эймфгельс наливался пурпуром благородного гнева, графский слуга разнес приглашения Лидии ди Гошен на игру и беседу. Итта первая среди приглашенных. Последнее приглашение получил я.

Не выказав удивления, я как ебанушка… извиняюсь, истово влюбленный, прижал писулину любимой руки к сердцу. Нет, все-таки действительно ебанушка. Хотя не смею себя винить. Как показывает жизненная практика, демонстрирует кино и убедительно повествует литература, подцепивший любовную хворь, редко выглядит нормальным человеком.

Под шушуканье и косые взгляды, прошел в личные покои ди Гошен. Четверо сразу уселись за стол расписать пульку. Высокий хлыщ наработанными движениями сдавал колоду. Судя по тому, как уверенно подрезал вряд ли он когда проигрывал.

Без дела остались я, графиня Лидия, ди Юмм и незнакомый мне сеньор с усталым взглядом плохо похмелившегося человека.

Итта и алканавт уселись у окна, за столик с шашками. Напарник моей провожатой если и был способен играть, разве что в, Чапаева". Ди Гошен поманила меня в сторону. Рандеву состоялось у кадки с фикусом.

— Я неслучайно пригласила вас.

— Догадываюсь.

— Обычно моего общества удостаиваются люди мне хорошо знакомые. Которым я могу доверять.

— Князь Лех фон Вирхофф, — напомнил я свое имя. — Вы можете мне доверять полностью.

— Ваше имя мне ни чего не говорит.

Жестом предлагаю отойти от фикуса к столику с напитками. Будь здесь пиво с водкой, я бы быстрее нашел с ней общий язык, но крепче мадеры нет ничего. Налил себе и ей. Подал бокал.

— Имя как одежда не скажет о человеке правды, — произнес я и честно-честно глядя в глаза выпил. Она поглядела на меня. Чуть-чуть пригубила вина.

"Уже хорошо, — подумал я. ˗ Курочка по зернышку клюет и то обсерается*".

— Это, — я потрогал кружевной ворот, — только объем кошелька. А тут, — похлопал по левой стороне груди… ˗ Тут все!

Интересно передали ей мои слова? Скорее всего. Иначе фиг мне, а не приглашения!

На удивления ситуация меня не цепляла. Уходило вдохновение. Так и подмывало честно и прямо спросить, где плащ и что еще ценного хранится в закромах. Но где видано покорить женщину честностью. Побольше выдумки и басен!

— Давайте присядем.

Присутствующие проводили нас любопытными взглядами.

Эх! Жаль я не бард, задвинуть стихами что-нибудь такое…

Наши взгляды на миг повстречались

И мне стало понятно без слов.

Я тот самый кого вы заждались,

Вы — реальность моих давних снов…

— Я бежал из столицы из-за дуэли.

— Из-за женщины. Я знаю, ˗ она торопилась. Значит, все-таки мои слова до неё дошли.

— Её увезли, думали спрятать, ˗ излагаю я припасенную, легенду".

Делаю глоток вина, держу паузу. Легенда коротенькая, подробностей минимум.

— Есть у вас здесь оранжерея? ˗ спрашиваю я у Гошен. ˗ Давайте выйдем. Тут так душно.

Я помог подняться графине.

— Кто-нибудь составит нам компанию прогуляться? — спросила Лидия.

Итта хотела вызваться, но увяла под моим предупреждающим взглядом. Её удивление сменилось презрительным прищуром.

"Вы обещали не делать ни чего противозаконного!"

"А я ничего еще и не сделал!"

Прихватив корзинку с фруктами и вином, вышли в оранжерею. Аромат раскрывшихся бутонов и обилие ярких цветов.

— Я собирался сделать ей предложение, ˗ продолжил я свою повесть.

— Ваша родня против?

Банальное предположение. Налицо злоупотребление чтением любовных романов. Всегда знал от книг один вред!

— Да весь мир против! — воскликнул я. — Но теперь…

— Переменили решения? Почему?

Я увидел, как сузились её глаза. Ей любопытно и противно. Она видела во мне соратника по полу своего спалившегося на альгвасильше муженька. А любопытство… все-таки она женщина, существо желающее знать больше чем сам бог. Эх, из-за них нас выперли из рая из-за них же не пустят и в ад.

"Дуришь бабе голову," — подавил я вздох. Еще не известно кому из нас противней. Вот он героизм во всей красе! Пусть попробует сука-биограф чего-нибудь приплести о благородстве и рыцарстве! Дело есть дело!

— Есть причина.

— Какова же причина?

— Вы!

— Я? — не удивилась ди Гошен, она ждала моих слов. Они польстили её самолюбию, но не более того. Донья Лидия не играла в амурные игры. Не играла и все!

— Два дня назад я увидел вас на ярмарке.

Я рухнул на одно колено. Сустав хрустнул от резкого движения.

"Хондроз его мать! А ты тут шашни разводишь. Лечится надо," — подумал я.

Ди Гошен мне не чуточку не нравилась. Нет, она была так сказать птица высокого полета, зря, что ли гусь на гербе, но право слово чего то не хватает. Должна быть в женщине что-то кроме 90-60-90, доброй улыбки, шевелюры блонди и голубоглазости…

Взгляд её стал настороженным.

— Думаю ваши слова не искренне.

— Они от сердца, — выдавил я.

Врать тошно… Одно дело когда тебе дурит голову тестостерон. Другое, когда ты делаешь работу. Это как у шлюхи. Процесс есть, а удовольствия нет.

— Мужское сердце? — иронично спросила она. — Где оно?

Где? Для одних выше пупка. Для других ниже. Кто сомневается, попробуйте перевернуть всем известную картинку символизирующую любовь, сердце пробитое стрелой". На что похоже? То-то…

— Мой законный супруг не задумываясь променял меня на вдову альгвасила. Вы видели её?

— Нет, — сокрыл я факт лицезрения её соперницы.

— А стоило увидеть. Тогда бы вы лучше поняли меня.

Упоминание вдовы окончательно выбило меня из колеи.

Графиня в сердцах сама подставила свой бокал. Я поднялся и налил вина с верхом.

— И чего вы хотите? — спросила она.

От её слов холодная волна по спине. Если она сейчас потащит в постель — опозорюсь! Все члены моего организма воспротивились. Сердце бойкотировало подачу крови в область таза и пещеристого тела, печень предостерегла ˗ покончит с собой циррозом, почки скандировали — Трезвость норма жизни! мочеполовая система в грубой форме предупредила — нынче только пописать. Неужели кобылиное молоко утратило живительную мощь?

"Надо провериться, — пообещал я себе, не в силах подавить эндокринно-ливерный бунт. — В ближайшее время, в ближайшем борделе."

— Так чего вы хотите от меня, — спросила она.

Ситуация требовала отступления.

˗ Чего хочу? ˗ говорю я так медленно, словно пью каждый слог. ˗ Разве это важно? Важно чего хотите вы…

˗ Я? ˗ она тянет с ответом. Ди Гошен не ожидала, что ей так ловко подсунут ответственность за дальнейшее.

˗ Вы… ˗ подтверждаю я.

"А чего ты ждала? Предложения перепихнуться здесь и сейчас? Или омыть пальцы твоей руки горючими слезами и облобызать их?"

— Хорошо, — Ди Гошен не предлагая мне, выпила.

Выпила и выпила. Невдомек голубушке. Баба пьяная, п…зда — чужая. Я поддержал её. Может и мне поможет привести в повиновение забастовавший организм. Не корысти ради! Для общего дела терплю!

˗ Пойдемте, ˗ позвала она.

Я подхватил с собой корзинку с фруктами и мадерой. Мы пошли длинными коридором и стали подниматься по лестнице.

"Башня", ˗ догадался я.

Открытие не привнесло ни радости ни тревоги.

Десять, двадцать, тридцать. Я слышал её учащенное дыхание. Поднялись на самый верх и вышли на балкон. После прохлады каменных лестниц ветер казался неприятно теплым.

˗ Пришли…

˗ Зачем мы здесь? ˗ спросил я ди Гошен.

˗ Я прихожу сюда, когда… ˗ она прервалась, подставляя ветру и каплям дождя разгоряченное лицо. ˗ Когда отобьют Комплету. Когда небо плачет над судьбами людей копошащихся внизу.

Как же, есть небу дело до них! Так, брызнет водичкой, на тех кто умыться забыл.

Вступительное слово ди Гошен мне не понравилось. Плакать мне в жилетку о тяжелой судьбе не следует. У самого судьба как у бурлака. Грехов ˗ баржа, с места не сдвинешь, а от всех стараний, только задний выхлоп и получается. Но нужно что то говорить…

˗ Ты ошибаешься, ˗ позволил я себе фамильярность. Как получится в дальнейшем ˗ вопрос. Но, тыканье" запомнится. Дружба-фройндшафт. ˗ Разве изумительный город, чудесная река, зеленые холмы и люди достойны скорби? Они достойны радости!

Гошен не слушала меня. Она говорила о своем.

˗ В соседней башне Мегер мучил людей, ˗ произнесла ди Гошен. ˗ Добывал из крови девственниц ингредиенты для своих алхимических опытов.

Что еще могут сказать бывшие девственницы? Понятно их всех мучили и терзали. Но так же понятно и чувства снедавшие ди Гошен. Из всех страдающих на белом свете, она самая страдалица. И весь сыр-бор из-за муженька, залезшего на страхолюдную бабу. Променял бриллиант на глиняную черепушку. Конечно, это задевает. А может он выпивши шибко был. Извинительные обстоятельства знаете ли.

Не сдержавшись, усмехнулся. Она заметила.

˗ Хотите посмотреть? ˗ голос её обрел нотки недовольства.

Я кивнул головой. Пусть лучше отнесет мою улыбку на счет неверия в варварство Мегера, чем на свой.

˗ Там до сих пор его вещи. Книги, склянки, приборы, ˗ она повернулась ко мне. ˗ Даже плащ Берена, там. Если его еще не съела моль.

"Не может быть все так здорово, ˗ немного обалдел я. ˗ Если она мне его еще и подарит?! Кутать в старости озябшие ноги. Клянусь, год соблюдать все посты и не пропускать молебны."

Она отважно ступила на мост, соединяющий обе башни. Я глянул вниз. Метров сорок. На площади, на подступах к дворцу творилась какая то суета. Слишком много движения для такого времени.

В пыли и запустении валялись сотни книг, десятки бутылей, реторты и тряпки. Пытаюсь высмотреть в творящемся бедламе плащаницу. Взгляд мой на секунду задержался на стене. У входа торчал рычаг разведения моста. Мегер не любил когда ему мешали.

Мы стояли близко-близко. Так близко, что наше дыхание могло перейти в поцелуй. Я взял её руку в свою. Легонько, почти нежно. Пальцы Лидии горячи. Смотрим друг другу в глаза. Но что она увидит в моих, за пеленой лжи и что увижу я в глубине презрительного безразличия? Мы оба стоим на границе, за которую не шагнем. Не потому что не можем, а потому что наши желания далеки от этого. Это просто дань правилам.

"Не трогать руками," — приказал я себе. Хотя руки так и чесались тиснуть за что-нибудь. Безусловный рефлекс. Весь организм против, руки — за!

Миг это много или мало? Наверное много. Успеваешь забыть кем ты был в начале мизерного (или все таки нет?) отрезка времени.

Наше противостояние закончилось. В уголках её губ презрительная складка. Я проиграл. Проиграл, поскольку не мог выиграть ни при каких условиях. Ни пытаясь, сблизится, ни как теперь, отстранившись. Ди Гошен достаточно того, что нашелся мужик которого она может, укусить." Не я, так другой. Попался Лех фон Вирхофф.

Из всего этого вытекало, следующей встречи не добиться, даже броди я по городу как горьковский Данко, с разверзнутой грудью и пылающим от любви сердцем в кулаке.

Ди Гошен перешла мост и стала ожидать меня.

Еще раз бегло огляделся. У меня не больше минуты. Но как в этой свалке углядишь кусок старой ветоши? Растягивая время, поднял с пола увесистый том, сдул с него пыль…

— Прогуливаешься со своим хахалем! — провизжал злой голос.

— Грегор!? — удивилась графиня.

Я резко обернулся. На той стороне прибывали вооруженные люди, серьезные мужи с колюще-режущим инструментом. Не раздумывая рванул рычаг. Не имело смысла сейчас объясняться с возбужденным мужиком, размахивающим палашом и чью спину прикрывали мощные гвардейцы.

Клацая механизмом, мост плавно втянулся в башню. Я заклинил шестерни поднятым гроссбухом. Поздравьте! Сеньор искатель самолично захлопнул за собой дверь ловушки.

 

5

Я опять сидел в каталажке! Кому скажи, обхохочется! Нет, серьезно! Не проходит и трех декад, что бы не отметился отсидкой! Впору начинать жить по понятиям и делать наколки. За каждую ходку по одной. Лектур, Ожен и теперь еще Акхарам.

Глянул с балкона башни. Пятнадцатью метрами ниже, на крепостной стене, двое стражников, допивали бутылку. Пили по очереди, степенно, растягивая удовольствие. Оно понятно гонца не зашлешь, сам не сходишь ˗ шкуру спустят. Поскольку охраняли они не кого попало, а оскорбителя графских достоинств. То есть меня. Я без всякой злобы запустил в стражников огрызок яблока. Обглоданный продукт не проявил чудеса баллистики и шлепнулся мимо. Жалко. Взбодрить бы ребяток. Неровен час попадутся. Поодаль от них еще один из стражи, недомерок с алебардой, прислонившись спиной к стене, спал. Счастливую дрему ему прервал сержант, зверского вида тип, хватанувший соню в ухо. Исхитрившись не упасть, служивый вытянулся во фрунт. Сержант одобрительно похлопал подчиненного по плечу и прошествовал дальше. Стало интересно, как выкрутятся выпивохи, если даже мне видно они весьма не трезвы. Стражники не стали прятать бутылку и делать невинные глаза. Протерев полой куртки кружку, щедро налили в неё вина. Уважительно подали сержанту. Тот принял подношение. Выпил красиво. Плавно, без рывков, оттопырив мизинец. Подобное мастерство не стыдно преподавать в школах и курсах повышения армейской квалификации, а слушателям за освоение дисциплины присуждать внеочередные звания и добавлять должностные оклады.

Взор мой оторвавшись от стражи пробежал по далям дальним. Ведь знал, предчувствовал, свяжешься с жрицами, хватишь лиха. В прочем, все получилось согласно закона человеческой эволюции. Один раз не на ту гражданочку ногу забросишь ˗ мучайся всю оставшуюся жизнь. Это я про Эйжу.

Отсюда ситуация. Наихреновейшая. Не жди меня мама, хорошего сына.* Даже не будь стражи путь в низ отпадал по причине отсутствия веревки. Умудрись я распустить свои одежки на полосы и надставь канат обрывком сплетенным из собственных волос с головы, груди и иных мест — коротковато будет. Подвиг Икара тоже проблематичен. Хоть башня основательно загажена голубями, но из стаи сизарей ангельские крылья не соорудишь.

Куранты пробили Декту.

— Как поживаешь дон искуситель? С голода еще не подох? — задорно спросил Гошен.

Граф тщедушен, сутул, почти горбат, и невзрачен. Широкий с золотом ремень должен подчеркнуть не богатырскую грудь. В руках надушенный платочек, которым он постоянно обмахивается. Смотрит не на собеседника, а куда-то за спину. Плюс ко всему щека дергается в тике.

Удивительно! Дурак дураком, а выбился в люди. Его Лидия выперла из дома так он доскочил до тестя, тот подвязал к делу своего брата, дье Феера. Вдвоем они сумели так сказать проникнуть в Акхарам и теперь вовсю хозяйничали. Дядя как старший в фамилии, а граф как глава семьи. И вот этот глава семьи всякую свободную минуту припирался на свиданку со мной. Ладно бы жрачку, вести с полей, письма передавал или посылку перекинул. Лез со всякими дурными разговорами.

Пришлось отвлечься от грустных мыслей о побеге.

˗ Рано. Приходи через две декады, ˗ отвечаю недоброму гостю.

— Сознайся, силой донью Лидию склонял к измене? ˗ вопрос адюльтера волновал Гошена более всего.

Он словно при жизни супругу канонизировать решил. Либо добившись от меня признаний в прелюбодеянии, придушить и затем канонизировать. Лидия, покровительница всех рогоносцев! Не по заслугам почет!

— Силой? ˗ удивляюсь я. ˗ Ты наивный? Разве с женщинами можно силой? Оружие любит смазку, а баба ласку!

— Ласку говоришь? ˗ граф аж через перила перегнулся, рискуя свалится. Может Карлсона из себя возомнил? Тогда счастливого полета!

— Ласку-ласку, ˗ подтверждаю я. ˗ Если не запомнишь, приходи, повторю.

— Ах ты! Да я… — и прочие частицы и местоимения речи со слюной вместе.

Гошен в гневе развернулся и стремительно убежал. Обедать, наверное. Я посмотрел на корзинку, которую захватил с собой. Там сиротливо лежали два яблока и персик. Персик как продукт скоропортящийся съел. Кишки немного притихли. Глянул на голубей. Цып! Цып! Цып! Обошел башню по балкону в пятый или в шестой раз. Но сколько не гляди, облака не сложишь в волшебный мост. Да и облаков тут не бывает. Зато обзор замечательный…

…Пекарь, прощаясь, махал рукой жене. Бедняжка махала в ответ и вытирала платочком слезы, а сосед пекаря уже преодолел забор и расстегнул на штанах все пуговицы и пряжки.

У черного входа шустро разгружают крытый фургон. Аккуратные ящики живой струйкой утекают в амбар. Стоявший, на атасе" инвалид — левая нога поджата, костыль в правой подмышке — бдел во все глаза, но плохо. Два ухаря лет двенадцати выволокли один из ящиков через слуховое окно на крышу и спокойно его унесли.

Веселые, никакущие парни не могли попасть в улицу. Им мешали углы, прохожие, повозки, но больше всего путавшаяся под ногами их собственная тень. Наконец они нашли выход и дружно скакнули, желая прыжком преодолеть препятствие. Мировой рекорд не покорился. Тень оказалась не досягаемой. Троица повалилась оземь.

В школярне перемена и во дворе творилось нечто. Ледовое побоище — летний вариант.

Две шлюхи заигрывали и тянули пухленького, нарядненького, маменькиного сынка в подворотню. Третья, выдрав штакетину, караулила сладострастника, гарантируя ему незабываемый оргазм по темени.

На крыше дома играл скрипач. Маэстро произвел неизгладимое впечатление. Как подтверждение ˗ поклонники. Один с охотничьим луком, второй с булыжиной из мостовой.

Дородная тетка тащила упиравшегося пацаненка через шаг награждая его затрещинами. Навстречу ей выбежала мать и вырвала сынка из лап истязательницы. Обе в голос заговорили, замахали руками. Выслушав, что ей толкуют, мать незамедлительно принялась охаживать мальца. Тот вился ужом, взбрыкивал и плясал, уворачиваясь от хворостины. На базар-вокзал из дома появился мужчина и силой освободил несчастного. Мать, вытирая слезы, поведал отцу о деяниях наследника. Отцовская рука оказалась тяжелой. Пацана замотало из стороны в сторону. Из окон домов высунулись любопытствующие жильцы. На шум воспитательной работы приковылял древний дед. Он заслонил впалой грудью внучка и отпихнул сынка. Папаша, брызжа слюной и тыча пальцем, поведал дедушке о геройствах младшего поколения. Клюка старика взмыла вверх, что казацкая шашка. Пацан выгнулся в колесо, но изловчившись, вырвался от деда. Отбежав шагов десять что-то крикнул приведшей его тетки, та в ужасе отступила назад, показал язык матери и дальновидно пропустив отца, звезданул кизяком в дедулю. После чего благоразумно удрал…

М-да! Воля-вольная! А тут сиди за решеткой в темнице сырой*. Попробовал вспомнить, когда узнику удавалось слинять из подобной башни. За исключением царевны Несравненной Красоты ни одного случая. Прискорбно. Из-за меня ни кто скакать в высоту не станет. Косы нет. Бюста девятый номер тоже нет. Выискивать шанс к спасению придется самостоятельно. И шанс признаюсь был. От одной только мысли его реализации у меня сжималось все внутри и с наружи. Я даже думать начинал с заиканием.

На соседней башне не запланированное движение. Сам дье Феера. За него прятался граф. Я тихо выругался.

— Вы пришли пригласить меня на дружескую попойку? Спасибо. Я не пью, с кем попало.

˗ Ты знаешь кто я такой? ˗ голос у дье Феера каленый. В самый раз со жрицами споры вести.

Родственник ди Гошен монументально высок, резок в движениях и рыж. Лицо долгообразное, в рыхлинах прошедшего юношеского фурункулеза. Из-под кустистых бровей смотрят маленькие злые глазки. Чувствуешь себя Галилеем на последнем допросе у инквизиции.

˗ Попрошу мне не тыкать. Я как ни как князь.

— Имя моей племянницы опорочено, ˗ гневался дье Феера.

— Поклянитесь, что не совершали блуда! — потребовал его зятек.

— Запросто. Клянусь! — торжественно заявил я. Не поверили.

Оба, сыпля ругательствами в адрес моей родни и заверениями в неприглядности перспектив моего будущего, удалились.

Проводив их взглядом, отправился вторично обшаривать библиотеку. Перетрясал пыльные книги, заглядывал за корки, дергал полки, водил пальцем по рисунку деревянной резьбы. В душе я надеялся, щелкнет пружинка, коробченка откроется и там для меня два свитка. Подробная карта дальнейшего пути, с указанием питейных и увеселительных заведений и план эвакуации в более спокойное место, чем башня Мергера.

Ничего такого я не нашел. Вообще ничего. О реликвии Берена лучше не упоминать.

Плащаница имела крайне затрапезный вид. Старая, грязная и испачканная. Толи в нее сморкались, презрев ценность реликвии, толи подстилали, когда девственниц третировали и на нее набежало. Поди, разбери. Но одно могу сказать, будь она целехонька польза от нее не большая. Вышита на ней не карта, а изречение на каком-то древнеишачьем. Мое высоковольтное академическое образование помогло изречение прочесть. Сомневаюсь, что из живущих кроме меня на подобное способен. Надпись, в переводе на понятный язык, гласила: Дурная голова ногам покоя не дает. Шутник был этот Берен.

Реликвия реликвией, а придется впрягаться в строительно-такелажные работы. С башни приценился к предстоящему монтажу. Ширина крепостной стены подо мной три метра, от силы. Многовато. И главное не видно, что там за ней. Вода это понятно. Но как близко. Может там под берегом баржу затопили.

Вернулся в башню, съел яблоко и глотнул мадеры для включения резервов организма. Продовольственных запасов оставалось ˗ дно в корзинке видать.

Растащив столы в сторону, кинжалом попробовал крепость досок пола. Строили хорошо, не придерешься. Два часа трудов и потов закончились маленькой победой. Расшатал плаху и она вот-вот должна была выйти из гнезда.

На башне пробили десятую Декту. Прервался на минутку, перевести дух.

— Дон Вирхофф, — позвал меня женский голос.

Я вышел на балкон и остановился в пролете перил. Итта ди Юмм?! Снова в своем темном в серебре платье. Неотразима и мила!

— Несказанно счастлив вас видеть! — поприветствовал я её поклоном.

— Вижу, вы не удручены своим положением, ˗ в голосе поучительная нотка. Вот что бывает с теми, кто нарушает правила и порядок!

— Придаюсь размышлениям. Знаете очень полезно иметь время и место для работы над ошибками. Жизнь конечно не тетрадь по чистописанию, не перепишешь, но должные выводы сделаешь.

Сказанное предназначалось исключительно ди Юмм. Пусть знает, я признаю за собой некоторые промахи. А ошибки! Жизнь она и в кляксах хороша!

— Вы намерены что-либо предпринять и выйти из башни?

— Ровным счетом ни чего. Пока меня приходит навестить столь обворожительная особа, спокойно просижу еще две декады. Ради того что бы вас видеть. Поскольку будь я на свободе вы бы не пустили меня на порог.

Допускаю, она и не обратила внимание на мой словесный блуд. Но ей богу не помешай обстоятельства, не пожалел бы времени и сил набиться к ней в знакомство.

— Зачем вам понадобилась надоумить Швадена рубить дрова? Этот несчастный откромсал себе ногу, — в её словах и укор и любопытство.

— Да еще на глазах у донны Литты, ˗ мой голос трагичен, как у Отелло над телом Дездемоны. ˗ Он хотел казаться лучше, чем был на самом деле. Действительно бедняга. Грезил быть любимым.

— Я хотела принести вам еды, но дон Феера мне не позволил. Он очень рассержен.

— Не беспокойтесь, я ни в чем не нуждаюсь. И благодарю вас за заботу. Вы единственная кто удостоила меня посещением. Родственников доньи Лидии я в расчет не принимаю. Поверьте, мое положение не так плохо как кажется, — я расплылся в улыбке, словно сидел не взаперти, а проживал в пятизвездочном отеле на берегу лазурного моря. ˗ А на месте дье Феера, я бы сердился на ди Гошена.

— До свидания дон Вирхофф! — попрощалось она.

Её визит пролил бальзам на мое одинокое сердце. Организм бросил бастовать и был предрасположен ко всяким нежностям.

˗ Когда утрясется это маленькое недоразумение, я приглашу вас в Сад Цветов.

˗ Вы при всех признались в своих чувствах к Лидии ди Гошен.

˗ Я заблуждался. Нет, правда. Хочу, что бы вы это знали, ˗ и послал ей воздушный поцелуй.

Она не приняла. Зато графа Гошена, возникшего за ней, скривило, будто поцелуй достался ему.

— Вы мне не даете покоя, любезный. Вы нарываетесь на неприятности, — отчитал я его.

— Прошу прощ… — машинально произнес он, но осекся и дополнил речь простонародными глаголами.

С этим дураком трудно разговаривать, но куда деваться? Он чаще других удостаивал мою персону своим обществом.

˗ Скажи как мужчина мужчине. Чего тебя на альгвасильшу потянуло?

Гошен огляделся. Не слышит ли кто?

˗ Тебе зачем?

˗ Интересно. С перепою или по доброй воле? С перепою тут все понятно, а по доброй воле…

˗ С того же, с чего и тебя потянуло на эту…

Лицо Гошена сделалось обиженным.

˗ Понимаю, ˗ кивнул я. ˗ А альгвасильша чем купила? Количеством или качеством?

˗ Тебе не все равно. Ты тут просидишь пока не сдохнешь или сам не сдашься. Или дон Феера за тебя в серьез не примется.

˗ Ну, вот и поговорили. Но раз ты приперся, как сюзерен и владыка здешних мест, похвастайся, диковинами и ценностями.

— Мое доброе имя, вот истинная ценность, ˗ выпятил чахоточную грудь Гошен.

— Сколько ростовщики дадут под него? То-то. Следовательно, имя твое сродни надписи на заборе.

— Какой надписи?

— Короткой. Я спросил, имеются у тебя нетленные ценности или достопримечательности, что вызывают зависть у друзей и разлив желчи у недругов.

— Добродетель супруги! ˗ уверенно заявил Гошен.

— Не говори так. Может, кто позарится, ˗ ответил я и улыбочку скроил хитрее хитрого.

— На что вы намекаете? ˗ всполошился тот.

— Не на что. Я любопытствую, владеет ли фамилия ди Гошен нечто особенным, чего нет в других землях. Вот у нас в замке (чуть не брякнул в казарме) было замковое знамя. Мы на нем присягу на верность давали.

— И что потом?

— Потом его пьяные дембеля порезали на оформление альбомов.

— Ни чего не понимаю, ˗ пожал плечами Гошен.

— Граф, я дам любую клятву, что не спал с вашей женой, не мочился в ваш ночной горшок и не толок вашу подушку с вышитым гусем…

— Откуда вы знаете про подушку? — обомлел Гошен от страшных подозрений.

— Угадал, ˗ ответил я. Не уж-то на гербе взаправду гусь? ˗ Ответьте мне кратко и ясно.

— Конечно, есть, ˗ заявил мой надзиратель, выпячивая уже и живот.

— И что?

— Виселица. На ней повесили Бургуньона.

— Что за хер? В смысле кабальеро?

— Знаменитый разбойник. Держал в страхе всю провинцию.

— А кроме него?

— Девичий балкон на старой ратуши, ˗ припомнил Гошен. ˗ С него бросилась младшая дочь борона Нуаре. Из-за любви, ˗ и вздохнул, как красная девица на сватовстве.

— У девиц манера такая, либо на шею бросаться, либо с балкона. Не засчитывается. Еще что? Вспоминайте! ˗ не терял я надежду выпытать у Гошена тайну.

— Не буду. Дайте клятву, ˗ заупрямился тот.

— Какую?

— Что не касались добродетелей моей супруги Лидии.

— Да не касался, не касался, ˗ успокоил я его.

— И не помышляли?

— И не помышлял.

— А чем докажите?

— Расписку напишу.

— Врете!

— Тогда какого тыкдымского коня спрашиваешь!? ˗ лопнуло мое терпение.

Рассерженный Гошен удалился, громко топая по лестнице. Его меч зацепил каждый угол ступеней. Варвар!

Оставшись в одиночестве позволил себе час безделья. Полежал на столе, подложив под голову толстенный том. Мысли мои, вольно или не вольно, крутились вокруг предстоящего дела. Был ли иной выход. Я посмотрел на фолиант заклинивший механизм моста. Был. Но после слов Гошена воспользоваться им не хотелось. Перспектив на свободу совсем мало. Кто знает, насколько туп граф и насколько злопамятен его родственник. Возьмется ли помогать Итта? Рискнет ли? Слишком много явных, и неизвестно сколько скрытых, но". К тому же попади я в руки графа, думаю, скотина не побрезгует выкручиванием суставов и выламыванием пальцев. Ему нужны… только теперь я стал понимать ˗ мои признания адюльтера жены. Видимо в здешних законах имелась закавыка, хитро регулирующая супружескую измену.

— Вот житель страны Гваделупа! — возмутился я задумкой графа.

От нечего делать, взял со стола лист бумаги, благо на этом самом столе и лежал. Размашисто и уверенно принялся писать.

"Донна Итта. Сказанное вам при нашем последнем свидании (Ах, почему оно не произошло в Саду Цветов, где орхидеи подтвердили бы их!) чистая правда. Ни какие слова не могут послужить мне оправданием и выразить мое теперешнее отчаяние. Как я мог быть столь безнадежно слеп, глух и безумен! Вот уж действительно ˗ лицом к лицу, лица не увидать*! Находится рядом с нежной лилией и любоваться гусыней с жестоким сердцем может только распоследний…"

Я задумался как себя нежно и не обидно обозвать. Ни чего не придумал и размашисто черкнув, Зачем вы отдали меня ей", скомкал лист и закинул в угол. Итта ди Юмм бесспорно хороша, но есть вещи поважней, чем изводить бумагу.

Отлежав отпущенный себе срок, продолжил работу. Выдрав из пола две плахи подлинней, придирчиво их осмотрел. Положил концами на стопки книг и попрыгал на середине, проверяя на прочность. Сухое дерево жестко пружинило.

— Лучше все равно негде взять, — одобрил я испытания.

Сдвинул столы, плахи положил первую под вторую, внахлест. Связал всеми доступными ремнями и веревками, кожилясь и матерясь, протолкнул в окошко. Результат работы ˗ один конец крепко-накрепко закреплен в раме окна тяжелыми фолиантами, место стяжки на перилах балкона, другой конец выдвинут за балкон над стеной на четыре метра. Лучше сделать нет условий. Изготовленный мною трамплин побивал все мною испробованные по высоте прыжка в воду. Вот только долететь до нее еще предстояло.

Я немного передохнул, доел последнее яблоко и допил последний глоток вина. Еще раз проверил прочность конструкции. На один прыжок хватит. Путевка в одну сторону. Ни передумать, ни постоять на самом краю, собираясь с духом, я не смогу. Разовая конструкция. Как презерватив.

Снял одежду. Остался как говорится в одних колготках. Не великие деньги, что имелись, тщательно завернул в лоскут рубашки и сунул за кармашек с монетой и клыком. Меч и кинжал пришлось оставить в башне.

Забрался на доску. Та дрыгнулась под ногами.

— Бздишь Бэтмен? — поинтересовался я у себя. — Тренируй сфинктер, если бздишь.

Поплевав на счастье через плечо — Уроди в оглоблю х…й! — разбежался, в конце подпрыгнул, отдавил доску вниз и когда она спружинила, оттолкнулся. Запоздало приходи испуг. Пожалуй, у меня не было и шанса. Но, как известно, везет дуракам и пьяницам, второе ближе, и потому нынче мы в шоколаде. Мало того, должно быть с перепуга, падая, успел заметить странный узор, образуемый тенями башен, рыжим камнем на противоположном берегу, кажется Скагом, и линией воды.

Все это, прыжок, тени и линии мелькнули в моей жизни кратким мигом и я рухнул в воду, едва не зацепив брюхом береговые отмостки. Хорошо, у местных жителей нет привычки топить угнанные телеги в воде, что бы запутать следствие и на оглоблю я не напоролся. Скользнув рыбиной в глубине водоема с шумом вынырнул. Отплевываясь и мотая головой, быстро выгреб к берегу. Ширина не велика, переправился за минуту. Вылез, бегло огляделся. Трудно что-нибудь расслышать, когда у тебя в ушах полтора литра воды, поэтому ни чего не заметив визуально, кинулся бежать подальше от места высадки. Через четверть лиги, навстречу мне попался крестьянин, ведший под уздцы понурую лошаденку.

— Дружище Буланку не уступишь?

— Так ей лет сколько! Мой дед во внуки годиться! — честно признался, опешивший моему появлению крестьянин. — Последние шаги доживает.

— Да Воеса тянет?

— Сомнительно.

— Все равно, сколько просишь?

— Шкура… Мыльца неплохо наварят. Опять же подковы новые, не сношенные.

— Почем нынче центнер мыла и металлолом?

— В общем, пять реалов и пользуйся её, пока не околеет.

Достал лоскут с завязанными деньгами, протянул ему.

— Здесь пятнадцать.

Тот, с трудом, развязал мокрый узел, пересчитал деньги. Лишние вернул.

— Уговор есть уговор.

— Обойдусь, — отвечаю ему и как в спортзале, совершив опорный прыжок, вскакиваю на пращура аргамаков и перехватываю уздечку. — Эх, седло бы! — острый хребет больно уперся в ягодицы. — Ну-ка человек хороший, вжарь ей кнута.

— Не зашибить бы!

— Меня не зашиби!

Крестьянин ожег лошадь плетью. Боливар ломанул вперед из всех своих старческих возможностей. Крейсерская скорость моего средства перемещения хоть не велика, но стабильна. Чего греха таить, вложенные деньги будущее, банное" отработал сполна. Довез почти до гостиницы. Не осилив последнюю стометровку, встал, упершись лбом в тополь. С коняги побежало со всех щелей — и слюни, и сопли, и пена и моча. Я спрыгнул с доходяги и двинул по бездорожью бегом. Перемахнул через забор, перепрыгнул будку с ошалевшим сторожевым псом, распугивая курей, пронесся по птичнику, еще раз сиганул через закрытую калитку и влетел в зал Белого Лебедя. У посетителей при виде меня округлились глаза. Полуголый мужик несся, сломя голову. Не обращая внимания на удивленные возгласы, взлетел на второй этаж и, двинув плечом в дверь, вломился в комнату. Мои товарищи сидели за столом. Должно быть разрабатывали стратегию и тактику спасения рядового Вирхоффа.

— Трубите выход, — только и хватило сил произнести. Я доскочил к столу и приложился к бутылке. Худшего трудно предположить — молоко.

— Вы тут совсем сбрендили, — возмутился я, вытирая белые усы.

— А вы так нет, — ответил Маршалси, немного отойдя от удивления. В руках у него новенький кабасет**, который он натирал тряпицей с мелом. — Не иначе сбежал.

— Точно.

— Из каталажки?

— Ага.

— Небось, из-за баб?

— И это верно.

— Вы хоть что-нибудь узнали, — спросила меня видия Рона. Голос подвел старушку. Она волновалась. Впервые за все время нашего знакомства выдала свою заинтересованность.

Я плеснул на стол молоко и пальцем развес жидкость, рисуя привидевшееся во время пике в воду.

— Что-нибудь значит?

— Знак братства Святого Дункана, ˗ произнесла Рона, привставая.

— Значит нам туда!

 

6

Говаривал мой старый дружок:,Жизнь похожа на полосатые трусы. То светлая полоска, то темная, ˗ и добавлял со вздохом, ˗ а то желтая". С ним трудно не согласится. На текущий момент судьба нас гнала именно к желтой.

Со дня моего успешного бегства из Акхарама прошло без малого декада. Наш квинтет драпал во всю прыть лошадиных сил. Граф Гошен и его держиморды дышали нам в затылок. Почему то он меня очень сильно не взлюбил. Интересная тенденция. Альгвасил из Лектура и племянник альгвасила меня не уважали, Гошен побывав на альгвасильше тоже. Не инфекция ли? Не Альгвасильский ли грипп?

Восьмой день беспрестанного бегства, сказывался. Животные устали, да и нам не сладко, вымотались. Маршалси невесело высказался, не уступить ли меня вражине, за некоторую сумму денег, обеспечив себе безбедную старость.

— Маршальская пенсия еще не скоро, — философствовал он, пытаясь угрызть сухарь. — Пока жезл дадут. Пока десять лет отслужишь. Время. А так получите и пользуйтесь.

— И кусок хлеба не застрянет в глотке? — вздохнул я.

˗ Мне и этот не лезет, ˗ прошамкал Маршалси, перекатывая сухарь во рту.

Остановились на короткий привал. В ложбину где укрылись, не добраться пыльному ветру. Густо пахнет полынью, на плащи и штаны цепляются колючки, лезет в глаза назойливая мухота. В траве, беззаботно свистит пернатая пигалица. Развели костерок. Крохотный. Закроешь ладонями. На костерке Маршалси пристроился подрумянить ветчину. Амадеус приткнувшись на кочку, как завороженный смотрит на пламя.

— Потешь скитальцев бодрым словом? — попросил Маршалси. Обычная просьба, которую бард игнорировал.

— Опять что-нибудь этакое? ˗ нехотя проговорил Амадеус.

— Конечно! Ты такой стих выдай чтоб уши у твоего коня покраснели.

Бард и не подумал браться за инструмент.

˗ Что вы хотите, ˗ лезу в разговор я. ˗ Мельчает земля талантами. Уж если не могут к слову плетень с ходу рифму подобрать, то бодрую песню сочинить надо двоих-троих. И то получится Во саду ли в огороде.

Амадеус не ответил. Он не отводил глаз с ветчины, принюхиваясь к аромату подпаленного мяса.

Поудобней устраиваюсь на плаще. Кайф какой! Полежать-потянуться! Да еще ветчины дадут! С сожалением вспомнил о пустой фляжке. С водой проблема. Нет воды. Ни в карманах, ни в округе.

Видия вытащив из тубуса лист карты, внимательно его изучала. Ни кого она к своим бумагам не подпускала, даже Эйже показывала неохотно. Абхая** на данный момент пропадала в разведке. Приходилось удивляться сколько выносливости в воинствующей деве. Маршалси чей блудливый язык не ведал границ, однажды спросил.

— И как ты с ней совладал?

— С испугу, ˗ признался я. ˗ Да и женится хотел.

Он закивал головой. Когда, женилка" всем заправляет и не такое учудишь.

Я сорвал травинку. Пожевав стебель, выплюнул. Безвинная привычка вызывала спазм в пустом желудке.

— Далеко до братства? — спросил я Рону. Больно долго она карту исследовала. Шаги считала что ли?

— Декаду, — ожидаемый краткий ответ.

После того как я ловко вывернулся из передряги с графиней ди Гошен и главное обнаружил первый след, Рона несколько смягчилась. Целоваться не лезла, благодарность перед строем не объявляла, но рангом повысила.

— Совсем рядом, — буркнул Маршалси, переворачивая ветчину.

От дразнящего запаха еды в кишках начались танцы. Я всегда думал почему от голода в брюхе урчит. Теперь понимаю. Когда организму поступает сигнал: готовность к еде номер один! глисты играют общий сбор.

— А доберемся что будем делать? — тихо спросил Амадеус.

— Что делать? — взялся отвечать Маршалси. — Отъедимся, выспимся и дальше поедим. Сеньор Вирхофф путь разведает. Выскажу всеобщее пожелание, что бы изредка харчевни вдоль дороги попадались.

— И девицы с цветами встречали.

— Не плохо бы, — подчеркнул Маршалси. ˗ И мыльню…

— Как в Лектуре?

— В Лектуре…,- Маршалси мечтательно вздохнул. — Не умеете вы Вирхофф с властью ладить.

— Боюсь вы правы, ˗ согласился я. ˗ Вот и с графом Гошеном тоже.

— Прежде чем сигать с башни, следовало пристукнуть мерзавца. Сейчас бы спокойно рысили в сторону братства и не прятались за каждый куст.

— В следующий раз, ˗ пообещал я приятелю.

˗ В следующий раз не лезьте к чужим женам, ˗ назидательно посоветовал Маршалси. ˗ А присмотритесь к незамужним молодухам.

˗ Присмотрюсь-присмотрюсь. Но подозреваю, это не сам Гошен, а его родственник по линии законной жены.

— Попадаются такие. Они могут. Помнится стояли мы в Пифеи, у границы с кланами. Приличное место, даже цирк имелся. А солдатская жизнь простая. Пять декад война, декада в тылу. И каждый отдыхает как может. Мне повезло, сошелся с одной купчихой.

— Купчиха! Небось вдоль меньше чем поперек?

— Ошибаетесь. Сухая как палка, но до мужика охочая, что муха до говна. Позднее я узнал, она передо мной двух капралов и одного щуц-лейтенанта в могилу свела. Заездила словом.

— Брехали наверное?

— Речь не про неё, а про её дядюшку. То есть с натяжкой тестя. Прознал он, что я к ней захаживал, взял и притащился в лагерь, выяснить каковы мои дальнейшие планы на законное совместное проживание с его племянницей.

— Вы расчувствовались и кинулись ему на шею! Папа! Родной! Благослови!

— Угу, расчувствовался. Пришлось в секрет идти. Так он за мной увязался. Там его и пристукнули, зануду, — закончил Маршалси свой рассказ.

Ближе к концу печальной повести об отцовской заботе, ветчина поспела. Капитан честно разделил еду и проглотил свою часть почти не жевав. Я то же не сильно воротил нос от жратвы. Еще не известно когда следующий кусок попадет на зубы.

Видия бережно свернула бумаги и засунула их в тубус. Подошла к костру, взяла мясо и не спеша, вот воля! принялась есть.

— В братстве нас ни кто не встретит, — сказала она, доев.

— Не ждут старцы дорогих гостей, — ,заморив червячка" Маршалси позволил себе шутит. — Может меня отрядите вперед?

— Братство не существует, ˗ огласила видия печальную для нас весть. ˗ Только развалины.

Маршалси огорченно присвистнул. По правде я тоже рассчитывал восполнить потери в весе и жидкости снедью из их монастырских погребов.

— И давно? — спросил я безрадостно.

— Лет триста.

— Значит мы там не остановимся, ˗ поморщился капитан. ˗ А куда дальше? Дорогу у ворон спросим?

Видия красноречиво посмотрела в мою сторону. Нашли некроманта! Приказываю! Носферату! Принеси атлас дорог для пилигримов и компас! Так что ли?

— Пока в башне сидел… Нет, после. Когда с неё сиганул. Подумал. Указатель не может быть вещью, ˗ высказал я мысль не дававшую мне покоя с самого бегства из Акхарама. ˗ Мелкой вещью. Плащом, книгой или чем-то таким. Не может он быть и заключен в словесную форму. Это что то фундаментальное. Что не уберешь, не спрячешь и не перенесешь.

— Возможно ты прав, ˗ согласилась Рона, подумав над моими словами.

— Не зря в библиотеке Блаженную Сиси глушил, — похвалил меня Маршалси. — Хоть какой то прок от знаний.

Вернулась Эйжа. Спрыгнула с лошади. Благодарно хлопнула чалого по шее, прошла к костру. Прежде чем съесть оставленный для неё кусок ветчины, сделала глоточек из маленькой фляжки протянутой ей Роной. Ни кто не полез к жрице с расспросами. Нужно, скажет сама.

— Уходим, — объявила Эйжа, закончив скромную трапезу и безжалостно затоптала робкий костерок.

Отдых закончился и мы опять пустились в бега. Занятие не из приятных. Чувствуешь себя подвальной крысой которую припутали когда она вылезла из темноты на свет. Того гляди прищемят хвост и оттяпают голову.

Во все стороны степь. В блеклых, сухих красках, редкие крапины цветов. Искорка здесь, искорка там. Ветер гнет верхушки трав. В желтом небе, черные птицы. Высоко-высоко…

Постепенно, окружающий ландшафт меняется. Попадаются околки кустарников и чахлые рощицы. Земля влажная. С водой стало легче. В низинах нет-нет мелькнут лужицы. По-первости сунешь губы в стоялую муть и пьешь, не обращая внимание на живность. Так, какая букашка царапнет по горлу. Протеин вроде…

По всему приближались к реке или озеру. Я размечтался, окунутся в водичку, поплавать, понырять.

Маршалси уловив мое приподнятое настроение, усмехнулся.

— С чего это у тебя глаза заблестели. Мускат еще в лужи не разливают.

— Да так, жизни радуюсь.

— Думаю радость твоя быстро пойдет на убыль, когда увидишь куда нас несет.

— И куда?

— Куда? Замечательная местность прозывается Зыбень Артина, размером с половину Вольных Сеньорий. Место поганое. Такое поганое, что Малагару оно за ненадобностью, а Геттер и не претендует им владеть. Как понимаешь, людишек… Ни души.

Я повернулся к Роне.

— Капитан не драматизирует ситуацию?

— Нет, — спокойно произнесла она.

— Прискорбно… А в объезд?

— Эйжа проверила дороги. Перекрыты постами.

— Откуда они узнают про нас? Мы их опережаем на день минимум.

— Голубиная почта, ˗ со знанием дела заявил Маршалси. ˗ Эта в империи она не в чести, а малагарцы её пользуются уже лет сто.

— Я разочарован вашим консерватизмом и вашим императором, ˗ выговорил я капитану.

— И мы от него не в восторге, — Маршалси подтверждающе кивнул головой. Понятно сейчас выдаст подначку. — Вы милостивый князь не желаете после того как осчастливите мир спасением примостить свой княжеский зад на наш трон?

— В генералиссимусы метите? — парировал я.

Маршалси расправил плечи. Джигит!

— С радостью приму должность. Порядок и верноподданнические настроения в войсках гарантирую.

Время Комплеты. В место дождя недвижимая взвесь мелких капель, стянутая подковами многочисленных радужек. Все мысли, поскорее слезть с седла и шут с ней со жратвой, просто вылежатся сколько дадут, сколько позволят. Но привала нет и мы едем и едем дальше, борясь с отупляющей усталостью. Погоня не отстает. Эйжа отъезжает реже и возвращается быстрее. Жрицы перебрасываются парой фраз, Эйжа пьет из маленькой фляжки глоточек и снова уезжает. Я наблюдаю, молчу и не лезу ни с разговорами, ни с советами.

Вскоре воды стало больше чем земли. На островках суши густо торчал тростник. Мы их объезжаем, стараясь не оставить следов. Так длится день или два. И все! Земля кончилась, впереди огромнейшее заросшее озеро-болотина.

— Прибыли, — объявил капитан, спешиваясь.

— Отлично! ˗ восклицаю без радости я. ˗ Маршалси доверяю вам самое ценное.

— Вы припрятали малагарское трехлетнее амабиле?

— Меня, ˗ разочаровал я капитана. ˗ Остальное можете бросить.

Подготовка к переходу заняла полдня. Эйжа как обычно отправилась осмотреться, Рона проехалась в глубь болота разведать путь.

Зыбень представлял собой удручающее зрелище. Тут даже водяных не водилось. Всех мошка сожрала. Я не удержался и прошелся не далече по мелководью.

˗ Куда вас понесло? Набродитесь еще, ˗ окликнул меня Маршалси.

Черпнув в сапоги грязной жижи и растревожив армии насекомых, вернулся. Действительно гиблое место.

Из вылазки Эйжа вернулась с трудом держась в седле. Из плеча торчал обломок стрелы. Такой же обломок в шее лошади. Рона помогла Эйже слезть с коня и усадила на брошенное в воду седло. Уверенно разрезала одежду и принялась рассматривать рану.

˗ Помочь не надо? ˗ вызвался я.

После общения с лекарем в Кастехоне, чувствовал себя последователем Пирогова. Особенно мне бы удалось искусственное дыхание переходящее во французский поцелуй.

˗ Справлюсь, ˗ отказалась Рона.

Пока она перебирала снадобья, Маршалси подошел к раненой лошади.

˗ Малагарские гвардейские егеря. Видишь, пару цветных полосок? А сам наконечник раскрывающийся. В тело идет как в масло, а обратно… За что вам такая честь, Вирхофф?

˗ А я почем знаю?

˗ Как фамилия графа?

˗ Ди Гошен.

˗ Да нет, старого?

˗ Дье Феера.

˗ Дье Феера… Феера… Как я забыл! Ди Санти дье Феера. Знаете Вирхофф, пожалуй вы мне задолжали не маршальский жезл, а гофмаршальский! И не интендантский, а минимум от инфантерии. В противном случае я сдаюсь врагу. Вы что там натворили? Сам Бешенный ди Санти хочет с вами повидаться? И как хочет?

˗ Ничего не натворил. Спрыгнул с башни не попрощавшись ни с кем.

˗ Прошлый раз вы тоже строили невинные глазки. А эта курва Эберж чуть не сожрала нас с Амадеусом.

˗ Клянусь Святой Троицей!

˗ Наглость какая! Еретик клянется Святой Троицей! Ох, выведу я вас когда-нибудь на чистую воду, граф фон князь!

Рона протянула Эйже черный флакончик. Жрица сделала три глоточка. Остаток вылили на рану. Видия наскоро приготавливала, заплатку" ˗ на чистый лоскут положила какой-то зеленой каши блевотного вида, лицо Эйжи сделалось бледным, как у мраморной статуи. Рона зашла сзади и захватила обломок стрелы пальцами. В левой руке она держала хитрое приспособление, похожее на длинноносые клещи. Не много надавила на обломок, вталкивая в тело. Сунула инструмент в рану. Цыркнула кровь, хрустнул сжимаемый металл. Раскачивая и выкручивая, видия извлекла наконечник стрелы. С губ Эйжи сорвался полустон-полурык. Абхая стала заваливаться на бок, очевидно потеряв сознание. Рона ловко пришлепнула, заплатку" и поддержав ей голову, нажала пальцем на точку между верхней губой и носом.

˗ Все хорошо, кумари**, ˗ произнесла она. ˗ Все хорошо!

С лошадью жрица обошлись менее гуманно. Рона, успокоив животное похлопываньем и поглаживанием, намазала вокруг раны все той же каши, а потом одним резким движением вырвала стрелу. Лошадь, храпя и разбрызгивая грязь и воду, стремительно унеслась прочь.

˗ Убежит, ˗ произнес Амадеус, взволнованный увиденным.

˗ Пусть, ˗ махнул вслед Маршалси. ˗ Через Зыбень все одно не пройдет.

˗ Мы и остальных бросим? ˗ удивился бард.

˗ Надо полагать, ˗ мотнул головой капитан в сторону жриц.

Пока Эйжа приходила в себя после лечения, я со вздохом извлек из вещмешка запасную рубаху. Как никак дюрионский батист. Мечтал в ней девиц охмурять. Идешь к зазнобе в одной рубашке… Таинственный, загадочный, пронизанный светом… Сквозь прозрачность, мужественность прорисовывается… Та что полами прикрыта, а что не прикрыта, свешивается. Мальчонка в рубашоночке, молоденький такой*… Не состоялось. Безжалостно отрезал от рубахи лоскут.

— Правильно, пусть не достанется проклятому графу, ˗ не упустил возможности прокомментировать Маршалси.

Я пропустил подначку мимо ушей и постарался аккуратней приладить ткань к полям шляпы. Получился неуклюжий прибор отдаленно напоминающий накомарник.

Собрались к переходу. Лишнее бросили, расседлали лошадей и пустили на волю.

После дождя мошка совсем озверели. Меня ели, но меньше. Напялив модернизированную шляпу, я чувствовал себя комфортнее других. Маршалси уразумев спросил, нет ли у меня второй рубахи.

— Только панталоны. Презент той девицы что в Мюрреи смогла меня перепить. Можете надевать, — позволил я.

Послушать в свой адрес пару приятельских замечаний не повредит.

Как описать марш-бросок по трясине? Ты идешь, тебя жрет мошка, останавливаешься, она тебя жрет, устраиваешься прикорнуть на малюсеньком клочке земли, она продолжает тебя жрать, когда просыпаешься ˗ смотришь много ли от тебя осталось. Ругаешься и идешь дальше. Хуже ситуации как справлять малую нужду можно представить только когда приперло по крупному.

— Маршалси, говорят у мошки кусаются исключительно самки, ˗ пристаю я с разговором к капитану. Больше все равно заняться нечем.

— Конечно самки, ˗ соглашается он, хлещась пучком травы. ˗ Не успел расстегнуть мотню, набросились всем болотом.

Капитана летучие твари ели больше других. Наверно чувствовали хорошего человека.

— Прицениваются. Потом своих мужиков пилить будут. Что вы мол за мужчины, тут как-то проходил один. О! ˗ я показал размер по-рыбацки, не скупясь. ˗ Два лаптя! Не меньше!

— Вам весело. И тварям этим весело. Оправится не дают.

˗ А зачем вы их дразните? ˗ спрашивая я его с серьезным видом. ˗ Так обойтись не можете? Не расстегивая штанов.

˗ Как это? ˗ Маршалси даже приостановился.

˗ Как? Ссышь и ссышь. А чего? Все равно мокрый до подмышек. Или кабассет свой наденьте на…

˗ Вирхофф! ˗ хохотнул Маршалси. С него тучей поднялись кровососущие и кровегрызущие.

— Умолкаю, — ответил я, разглядывая сквозь кружевную сетку Рону и Эйжу. Этим вообще…

— Амадеус, спой, что бы эти сволочи разлетелись! — взмолился Маршалси.

День сменил другой. Из приятных новостей, Амадеус утопил свой инструмент. Ухнул в лыву, Маршалси едва успел его вытянуть.

Бард пришел в полное отчаяние.

— Как я без харабе!

— И я как? — капитан утешительно похлопал барда по спине.

— Вам она зачем! — всхлипнул Амадеус.

— Треснуть бы кое-кого. Он в Акхараме нашкодил, а мы отдувайся. Вы что князь, весь графский двор попортили?

— Весь рикос омбрес, ˗ подтвердил я. ˗ Начиная от дворецкого и заканчивая шутом.

˗ Так я и думал.

Маршалси покривил губы в презрительной ухмылке.

— А что шут святой, что ли…, ˗ ответил я капитану тем же.

В болотном круизе только зубоскальство и выручало. Ни сложносочиненные матюги, ни страдальческие стенания ˗ когда все закончится? ни упоминания капризов матушки Фортуны, которая не благоволила, не благоволит и не будет благоволить к таким как я ˗ не помогали.

Хуже мне довелось путешествовал только в милицейском бобике. Нашу нетрезвую компанию всю как есть, восемь человек, запихнули в тесное брюхо транспорта. Мы тогда купальный сезон открывали. Я в моноласте, Вовка Абрам в турецком махровом халате, Маринка со Светкой в водорослях из елочной мишуры, русалки значит. Прочие соучастники совсем без белья. На улице конец апреля, снежок пробрасывает, а мы голопузые, голозадые в воронке как "сельдь под шубой".

На пятый, а может на шестой день, набрели на участок суши. Шагов двадцать на тридцать. В центре, холмик, под холмиком пяток чахлых ив и несколько коряг. Едва дошлепав, Маршалси стянул с себя сапоги и вылил из них воду. Рядом с ним присел Амадеус, то же обутки скинуть.

˗ Смотрите не отрасли ли перепонки между пальцев? Один серый, другой белый, два веселых гуся, ˗ как можно серьезней спросил я.

Они не ответили.

˗ И не повесишься, ˗ мрачно пошутил Маршалси, валясь под деревья. Положив под голову кабассет, сорвал ветку и принялся обмахиваться. Фехтование прутом против мошки не очень помогало.

К капитану примостился бард. Мальчишка вымотался. Под глазами круги, руки сжал в кулачки, съежился. Не заболел бы.

Жрицы присели поодоль. Рона первым делом осмотрела рану Эйжи.

˗ Жрать охота, ˗ завел любимую серенаду Маршалси. ˗ Сейчас бы баранины с луком и тушеной фасоли…

˗ Солидарен с вами, ˗ согласился я. ˗ Баранины на каждого по целому, а в место фасоли, перец фаршированный трюфелями.

Амадеус всхлипнул.

˗ Что брат, слюни? ˗ спросил его Маршалси.

˗ Передохну чуток и займусь обедом, ˗ пообещал я.

˗ Издеваетесь? ˗ погрозил мне прутом Маршалси.

˗ Ни сколько, ˗ ответил я. Пожевать чего-нибудь в самом деле не мешало. Идти дальше с пустым брюхом только веселить кровожадных обитателей болот. Ноги не идут ˗ месят ил, что золотарь осадок в выгребной яме.

Отдохнув малость, встал.

˗ Разводите костер капитан и дайте свой благородный шлем.

Надергать камыша дело не хитрое. Полчаса и у меня имелось примерно килограмма два очищенных корней. Пару раз попались группки водяного ореха. Я и его приобщил к добыче.

От берега потянуло дымком. Я отнес продукт к костру, покрошил помельче в кабассет.

˗ Смотрите-ка, хорошего качества. Воду совсем не пропускает, ˗ похвалил я изделие оружейников.

˗ Я впишу его в счет будущих маршальских жалований, ˗ недовольно произнес Маршалси.

Сменив кипяток, посолил и сняв пробу, закатил глаза от наслаждения.

˗ Ремени фри можесьон, ˗ произнес я тарабарскую фразу.

˗ Чего?

˗ Нет плохих блюд, есть зажравшиеся баловни… Словом, ремени фри! ˗ заключил я свою заумь и пригласил всех к столу. Варево на вид и цвет будто его уже разок ели. Но когда с голодухи рыдают кишки, а желудок думает о самоубийстве путем самопереварения не до рассуждений.

Приготовленную, поперду" умяли быстро. Похлопывая себя по пузу, я развалился под ивками и пообещал.

˗ Позже будет вам рагу. И чай изумительной пользы.

˗ Рагу из мошки что ли? ˗ полюбопытствовал Маршалси.

˗ Хорошая идея, но не сытная. Я вам обещаю… м…м…м… объеденье.

˗ Опять ваше, ремни жри? ˗ спросил Маршалси. Капитан повеселел.

˗ Гораздо вкусней. Клянусь вы такого не ели и не мечтали поесть.

˗ Ну-ну, ˗ пропыхтел Маршалси, погружаясь в дрему.

Вторая готовка представляло собой варево из лягушачьих лап. Чего-чего, а лягушек тут водилось не считано. В отличие от прочей живности. На удивление на болоте отсутствовала всякая птица. Когда Маршалси увидел что варится в его кабассете, искренне возмутился.

˗ Вы в своем уме? ˗ и обратился к видии. ˗ Дайте ему своих микстур. Ваш Пилигрим совсем опупел.

Жрица ему не ответила, возилась с перевязкой Эйжи.

˗ А то, ˗ ответил я выуживая лапу поувесистей. Обсосал с тонкой косточки мясо и отшвырнул прочь. ˗ Курятина да и только. Отчего люди не живут на болотах? Дармовой жрачки ˗ кладезь неисчерпаемая. Хочешь жаренные тритоны или гадюку водяную горячего копчения? И ходить не надо. Само ползет.

Лягушатина очень нас взбодрила. И в смысле жизненного тонуса и психологически. Маршалси долго крепился, но видя как убывает содержимое шлема, сдался и зажмурившись отправил первый кусок в рот. Через минуту он во всю орудовал, вылавливая из шлема мясо.

˗ И откуда это вы все умеете? ˗ поинтересовался капитан когда кабассет опустел.

˗ Довелось однажды, ˗ ответил я.

˗ Расскажите? ˗ закинул удочку Амадеус.

˗ Интересно послушать, ˗ поддержал его Маршалси.

˗ Не очень, ˗ ответил я и добавил очередную порцию басен. ˗ Сидел вот так же в Гринпенской трясине**.

˗ И что делали?

˗ Караулил… Собаку Баскервилей.

Приятно чувствовать себя среди прочих самым умным. Указал на ужа выползшего из воды.

˗ Этот еще вкуснее.

Маршалси запустил в него коряжиной.

˗ Деликатесы отпугиваете, ˗ пожурил я его.

˗ Гада ползучего?

˗ Кому гад ползучий, а кому колбаса.

Маршалси в сердцах сплюнул.

Подобрев от сытости и коротая время пока заваривается чаек из змеевика, в походной жизни именуемый, крутосёром", я решил откликнутся на просьбу Маршалси и что-нибудь рассказать. Выбрал безобидную историю про Золушку, купировав места с феей, превращениями и т. п. мало вразумительные моменты.

— … и вот убегая от перевозбудившегося кавалера, а духовник запретил ей иметь до свадьбы какие-либо внебрачные связей, на ступеньках дворца она и потеряла свою туфельку, — дошел я до кульминации рассказа.

— Туфельку? Вот если бы корсет, — вздохнул Маршалси.

— Что это за бал где девица теряет корсет?

— Офицерский.

— Гм… Согласен, но в данном случае туфелька.

— Не пятьдесят первого размера? — уточнил капитан.

— Сказано туфелька, а не ботфорт.

Знамя повествование подхватил Маршалси.

— Лет пять назад, если не больше, квартировались мы в Джейнине, на границе с Мейо, и жила там тетка императорского бальи. Так вот любовников, она подбирала не по званию, росту или темпераменту, а по размеру обуви на свою ногу. А носила она как раз пятьдесят первый размер.

˗ Вы ей подошли? ˗ неискренне удивился я

˗ Вирхофф, я что похож на племенного жеребца? Нет, конечно.

˗ Но кого-то же она выбрала.

˗ Грех сомневаться, ˗ вздохнул Маршалси, с сожалением. О чем он сожалел понятно без слов.

Хотелось вторым эшелоном запустить историю про Василису Прекрасную. Но ведь Маршалси опять все опошлит. Сколько раз надо поцеловать жабу. В засос или понарошку. В какое место, что бы понять это она ˗ жаба, а не он, жаб.

В общей сложности мы провели на болотной Ибице два дня. Подъели чего Зыбень послал, отдохнули, покормили мошку и нажарив в запас водяного ореха и полтора метра ужатины, покинули курорт.

˗ От чего такая бедность в местной фауне? ˗ спросил я у видии. ˗ Уток нет, гусей нет, цапель — этих допускаю на плюмажи извели, то же нет, нет и рыбы, вроде как воды мало! Вообще ни чего!

˗ Черви, ˗ очень кратко пояснила она.

Примерно через час показала мне тварь изведшую пернатых и рыбных. Накачайте пиявку до размеров канализационной трубы и получите точный портрет.

˗ Кусается? ˗ спросил я у Роны.

˗ Нет. Питается исключительно яйцами и рыбой.

˗ Слышите, Маршалси? Это гадость яйца ест!

˗ Слышу, ˗ отозвался капитан. ˗ Если боишься, иди ко мне, на руках понесу.

Амадеус корректно прыснул в кулачек.

Канитель с болотом кончилось внезапно. Раз! И из сырости и дождя выбрались на твердый бережок, поросший кустарником.

— Слава Троице, — вырвалось у Маршалси.

Жрицы почтенно склонили голову и добавили.

— Славься Великая Матерь!

Я человек не религиозный, но не поскупился на слова благодарности в небесной выси обитающим.

Отошли подальше от болота с его вонью и мошкой. Не поверите какая благодать! А всего то надо исключить из окружения крылатых кровососов, зудящих в ухо.

Привал! Рона, поскольку только она обладала достаточным количеством сил и сноровки, отправилась, раздобыть провианта. Не зря все время дула свою заварку из корешков. От такого чифиря и я бы бегал как молодой мустанг за табуном кобыл.

Через час видия вернулась и принесла пару сусликов. Маршалси живенько их освежевал и нанизав на прутья, разместил над костром. Понятно дожарится им не дали. Сперва принялись снимать пробы, готовы ли, а потом торопливо стрескали, хрустя нежными хрящиками.

После еды желалось отдохнуть. Жрицы придерживались обратного мнения. Рона пролистав свой атлас стран и народов, поговорила накоротке с Эйжей и возвестила выход.

Пешие прогулки ˗ не на иноходце гарцевать. И ноги наломаешь и мозоли набьешь. Раскисшая в болоте обувь разваливались на ходу, перед смертью принимая самые невероятные формы.

На следующем привале Маршалси показал на отставшую подошву. В прорехе виднелся большой палец ноги.

˗ Заметьте, отвалил прорву денег!

˗ А мне помнится, вы добыли их в обозе у Берга, ˗ не поверил я капитану. Прорву денег он мог выложить только на увеселения и выпивку.

˗ Не путайте Вирхофф. Берговские пропали в Мюррее. Не помню толи сгорели, толи в них ушла та девица с которой вы пели Пара-пара-парадуемся… чего то там та-та-та… острому клинку.

˗ Это которая? Рыжая?

˗ Да нет, смуглянка. В начале вы пили на брудершафт. Потом ты поил её из своего рта и величал птеньчиком, а она показала как умеет надувать мыльные пузыри. Ты смеялся и говорил что таким способом два твоих пузыря можно только сдуть…

˗ Вспомнил-вспомнил, ˗ прервал я Маршалси и поглядел на Амадеуса. Бард в готовности запоминать и конспектировать.

Путь пролег по равнине, гладкой что противень. Ни кочки, ни кусточка. Далеко впереди блеклой линией виделись горы.

— Трабленец, — проговорил Маршалси недовольно.

— Что за уезд? Чей?

— Дю Риона. А населяют эльфы.

— Кто-кто? — не поверил я услышанному.

— Эльфы.

Дождался. Эльфы! Острые уши, меткие стрелы. Живут лет по триста, с деревьями целуются. Эльфихи имена красивые носят: Эммануэль, Бондюэль, Акварель…

— Сволочной, народишко, — продолжал Маршалси. — С ними в рукопашной хлебнешь горя. Рубятся как в зад ужаленные. Палашами работают ловчее мясника в лавке. Жик-жик и в куски. Знатные рубаки. Помню, подловили мы их разведку. Вдесятером ни чего поделать с четырьмя не смогли. Пока дом не подожгли, где они заперлись, никакого толка.

До эльфов добрались к концу декады. Их опрятный поселок расположился у самых предгорий. Ни каких заборов, домики из красного камня, окошки в наличниках, занавесочки, цветочки и что понравилось воспитанные псы. Ни разу пасть не разинули и следом не гнались.

Внешний вид эльфов не соответствовал мною представляемому. Коренастые бородачи, схожие с нашими староверами. Женщины в головных платках, в кофточках застегнутых под горло, в цветных юбках. Девицы то же скромные. Но что их скромность, когда и так видно под амуницией одни достоинства и в обхват и в обним.

Центральная улица привела на площадь поселка, где мужички тешились кулачным боем. Один из эльфов обратился к нам.

— Не желаете удаль показать в честном бою?

— Не соглашайся, — предупредил меня Маршалси чуть слышно.

Когда нужно он серьезен. Я поверил предупреждению капитана.

— Спасибо за честь, но не можем поддержать вас. У меня чирей на энном месте, а товарищ съел не свежего. Любой удар в корпус и лопус аналус т. е. катастрофа.

Эльф покрутил глазами, соображаю правду я говорю или языком треплю.

— Как хотите, уважаемые, ˗ отстал он.

Корчму нам показали ребятишки. Два сопливых сорванца честно предложили свои услуги за пряники. Один заказал с повидлом, второй с медом. Им пообещали.

,Орлиный пик" отличался от близь стоящих домов длинной в глубь двора и наличием коновязи. Уютно. Или может так показалось. После болота и солдатский сортир покажется дворцом. Кормили сносно, поили тоже. Нагрели воды, хотя посчитали просьбу странной блажью. Сами местные не стесняясь полу и возраста, принимали ванны в здешней речке. Я попробовал сунуться в звонкий поток, но отступил. Будь я пингвином не вопрос, купался бы сколько влезет, а так после речного моциона, вылезешь синей куриного пупа.

На этот раз жрицы нашли возможным задержатся на пару дней. Понятно не из человеколюбия. Починили экипировку, закупили продуктов. Ну и так кое-что по мелочам сделали.

Я продрых отпущенное время в чистой кровати и даже не позарился на предложение Маршалси сходить в дозор. Он видите ли углядел как аппетитные молодицы (так и сказал!) понесли стирать белье на реку.

Затея его оказалось бесперспективной. Видия остановила капитана.

— Мы не в Геттере.

— Вот-вот, — поддержал я жриц, выслушав жалобу Маршалси. — Добьетесь, обратно в Зыбень загонят. Будете у меня есть тритонов пока задница тиной не покроется.

Переход через горы оказался не труден. Альпийская прогулка на свежем воздухе не утомила. Идешь любуешься. Там цветочек, тут пенечек, там барашек на шашлычок набивается. А вот когда мы спустились вниз, у меня отвисла челюсть. Японская мама! Из края в край, красным красно от цветущего мака. И не так себе чахлость кулинарная. А настоящий, с хороший кулак.

— Маршалси есть смысл эмигрировать в Дю Рион! ˗ заявил я.

— За каким? ˗ прищурил глаз капитан, соображая в чем подвох.

— Вы это видите? ˗ обвел я рукой маковый простор.

— Вижу, ˗ он покачал головой от восхищения. ˗ Красотень!

— Просто охренительная красотень! — вдохнул я воздух будущей родины. Вот оно Эльдорадо! И не надо ничего рыть и копать. Понадобится коса, пробирки и все! Удача встречает нас улыбкой. Ласковомо просимо вельможны паны!

— Ну и вид у вас Вирхофф. Опять что-то замышляете. От ваших придумок только убыток и головная боль.

Я махнул рукой. Что с ним разговаривать. Он в том не бельмеса не смыслит. Хотя где то он прав. Эту дрянь здесь ни кто не жрал, не курил, не глотал, не колол. Даже булки с маком и те не стряпали. И баранки тоже…

Красота красотою, идем дальше.

˗ А гномы тут не живут, ˗ спросил я Маршалси, вспоминая визит к эльфам. Этнографию мест и местечек мое экстерн-образование знало на три с минусом в километр.

˗ Тьфу на вас! Нашли о чем спросить. Этих людоедов давно извели. Так, если в Карге где остались. В Хейме в зоопарке был один, поди теперь издох, ˗ Маршалси покосился на меня. ˗ А зачем спросил?

˗ Я слышал их во всяких горах полно. Золото добывают. Камешки.

˗ Не знаю чего они в горах делают, а глотку кому перерезать для них раз плюнуть. Паскуды! Почти всех оркхов извели. Лучших в мире оружейников!

˗ Орков? ˗ переспросил я думая, что ослышался.

˗ Не орков, а оркхов, так они себя называют. И чему удивляться, какие из оркхов вояки? Ювелиры слов нет. Оружейники бесподобные. А вот воевать… Не дано им. Не тот характер. И все ваши гномы!

˗ С чего это они наши? ˗ возмутился я не зная как и выкрутится.

˗ Вам же про них интересно. ˗ Маршалси подержал паузу и добавил. ˗ Еще у оркхов женщины красоты необыкновенной.

Слышать подобное, да от Маршалси!

˗ Так уж и необыкновенной? ˗ засомневался я. Помнится о них, орках, совсем иное читывал в толстых да и в тонких книжках.

˗ Правда, Вирхофф. И не знаешь чего в красоте их больше. Проклятья или благословления.

Маршалси помолчал с минуту и продолжил.

˗ Оркхи мечи знатные делали. У них на каждое оружие своя руна наносилась. Всего таких рун пять. Первую, Дайнслеф**, ставили как они говорили на простую железяку. Только сделать такую железяку нашим оружейника, да и вашим, лет сто учится надо. Сейчас наверное и не у кого. Вторую руну, Атвейг, они ставили если меч в два раза лучше клейменого первой руной. И так дальше. Продавали они мечи и то не всегда и не всем, только первой руны. Со второй ˗ делали на заказ, если денег хватит. С Тюрвингом, третьей руной, дарили тому, кого считали достойным подобного оружия. Таких людей не много. С четвертой, Хвитингом, оружие было исключительно у оркхских старейшин. А с пятой, Грамом, у бога. Так они говорили.

Я внимательно прослушал занятную лекцию по оружейному делу. Пригодится не пригодится, но лучше знать чем ушами хлопать от удивления.

˗ Не знаю как у вас, но в империи человек не имел права драться на дуэли если противник обладал оркхским мечом, ˗ дополнил свой рассказ Маршалси.

˗ Наверное у вашего императора такой меч, ˗ предположил я. ˗ Денег то валом.

˗ А на что нашему императору меч? ˗ покривился Маршалси. ˗ Да и фехтовальщик из него как из меня исполнитель мазурок.

˗ А в Мюррее, вы мазурку очень даже… ˗ указал я ему на мюрреевские деяния.

˗ Ох! Ох! Ох! Вспомнили! ˗ оживился капитан. ˗ Между прочим вы не выполнили свое обещание.

˗ В смысле?

˗ Хвалились сыграть на бардовской харабе, лучшее что слышало человечество. Туман над водой!**

˗ И что? ˗ я покосился на Амадеуса. Бард ревниво смотрит на меня.

˗ Не знаю как к музыке, но к блядству вы более предрасположены, ˗ Маршалси отмахнулся рукой. ˗ Та смуглянка…

˗ Ладно-ладно, про смуглянку уже слышали, ˗ с облегчением вздохнул я. ˗ Еще припомните чем капрал обещал взбить сливки для торта на свое день рождение!

Мы оба расхохотались. Капрал не просто трепал языком. Он даже показал как это делается. Смертельный номер! Переворот в кулинарии!

˗ Кстати Вирхофф, вам не простительно столь мало знать об оружие, ˗ просмеявшись, сказал Маршалси. ˗ Вы как житель маркграфств просто должны…

˗ Если бы я делал то что должен, сейчас бы сидел на балконе собственного дома, потягивал амонтильядо и смотрел как садовник обстригает розы, а супруга в тяжести и гостит у родителей.

˗ Мудро, ˗ кивнул Маршалси. ˗ Нервы надо беречь.

После маковых полей пошел лес. Добротный буковый лес. Как у нас на юге. Только не видно людишек с пилами, которые лесных красавцев, за копейки, валят туркам на паркет. Тишина, светло, птички лениво чивкают. Нет, есть на земле места где сам бог велел жить людям. Жить не заморачиваясь. Особенно на прогресс и успехи в экономики. Живи, хлебушек насущный добывай. Надо килограмм ˗ пожалуйте, надо два ˗ нет проблем, возьми. Только без занудного накопления капитала.

За лесом открылся простор. Просторище… Японская мама ˗ часть вторая! Конопля стояла стеной. В рост. Полное издевательство!

Я нашелушил семечек в кулак и с удовольствием сжевал. На хрен им это все не сдалось. И мак и конопля…

Чуть позже, в дали, блеснула речка.

— Столичная наверно бежит, ˗ затаил дыхание я, ˗ а берег из икры. Левый из черной, правый из красной. Вот это было бы как раз!

Речка оказалась самой обыкновенной. В спокойных, прозрачных водах, по самому верху греют спины огромные голавли, где помельче, у бережка, шныряют плотвички.

После таких благостных красот оказаться в каменистой степи чистое наказание. Трава клочьями, как волоса на лишайной башке. То балка попадется бездонная, обходи её, то полдня в пологий подъем идешь высунув язык, то гад ползучий из под ноги вывернется, испугает до сумасшедшего сердцебиения, то большая и недобрая птица над головой кружить примется.

˗ Говорят при виде парящего стервятника загадывают сокровенные желания, ˗ произнес Амадеус из-под руки выглядывая хищника.

˗ Ну и ты загадай, ˗ подсказал ему Маршалси.

˗ Загадал, ˗ ответил Амадеус не сводя глаз с пернатого летуна.

Рядом шлепнулось жидкая кашица.

˗ Быстро же оно сбылось, ˗ буркнул Маршалси, надвигая шляпу на глаза.

Еще через день дошли. С обрыва отличный обзор. На дне котловины развалины братства. В самом центре развалин огромная воронка, заполненная водой и затянутая ржавой тиной, только в центре чистый пятак. Очень походило на точечный удар ракетой класса земля-земля.

˗ Отчего это беда с ними такая? ˗ поинтересовался я у видии.

˗ Ни кто точно не знает.

˗ Не повезло братии, ˗ вздохнул я. Однако подумал о другом. Не иначе чья-то плешивая голова до пороха додумалась. Только техника безопасности подкачала.

˗ Остатки центрального храма, ˗ Рона показала на угол обрушившегося здания.

Я поглядел дальше. За братством разбегались две дороги. Левая жалась к облесившейся осыпи, правая к яру охрового цвета.

— Дороги куда ведут?

— Под скалами в Сван. Другая в Геттер, к Фаре. Город как и братство давно заброшен.

— В Сван, — повторяю уныло.

"Скаг наверное отсюда перли", ˗ припомнил я цвет камня на берегу рва в Акхараме.

— С чего начнешь? ˗ спросила Эйжа. С момента бегства из Воеса первое обращение ко мне.

— Начнем с того, что спустимся, ˗ ответил я ей.

˗ Ох, нырять бы не пришлось, ˗ картинно вздохнул Маршалси. ˗ Лягвы припомнят, кто из собратьев ел, да еще коптить пытался.

˗ Увы, мой будущий маршал, нырять не придется, — ответил я капитану. — Нам туда, ˗ и указал в сторону охровых скал.

— Чем обоснован твой выбор? ˗ спросила Рона. В голосе настороженность.

Чем? Есть вещи которые знаешь. И откуда знаешь, помнишь. Вот на вопрос почему именно ты знаешь, ответа сразу не найти. И найдешь ли?

— В Сване, в уезде Скро, эпидемия Розовай чумы. Подойдет такое обоснование? ˗ невесело ответил я.

Веселого конечно мало…

 

7

Рискуя свернуть шею или в лучшем случае переломать ноги, спустились к развалинам. Убогое зрелище. Кругом бурьян и из него, как рифы из моря, остатки стен. На некоторых видны следы копоти. Нет времени пошарить. Вдруг опять что не так положено и своевременно не убрано. Правда, еще не использована одна из прошлых находок, но подозреваю, о ней лучше помалкивать. Если глаз вызвал такой ажиотаж, можно представить что будет когда узнают о зубе? В космос из рогатки запустят, к джедаям в гости.

Дорожка из рыжего камня вывела на бережок ручья и через мосток свернула к дороге. Пронырливая вода, провожая, бежала рядом, серебрясь и журча. Затем игривый поток пропал, спрятавшись под большими лопухами и пропал.

На развилке взяли вправо. Над дорогой навис охровый яр. Изъеденные ветром, причудливые острые пики тянулись вверху. На камнях ни травинки. Даже вездесущая амброзия не смогла прижиться.

— Любопытная штуковина, — показываю пальцем на скалу. На трех скальных перьях стоял камень-жернов.

— Храм Единого, ˗ произнесла сдержанно Рона. ˗ В Скро, в Хиже.

— Еще одно отступление от канонов веры? ˗ спросил я.

— Одно из немногих оставшихся в империи. Утверждают, что троица это суть единого, ˗ кратко изложила видия.

— Тогда нам действительно в Хиж, ˗ подтвердил я недавний выбор.

— Откуда знаешь про чуму? — подключилась к разговору Эйжа.

— Общаюсь с народом, ˗ ответствую без подробностей.

— Если гуляет зараза, возникнут проблемы, — подсказал Маршалси. ˗ Гвардия наверняка перекрыла подходы к городу. А возможно и в сам Сван.

— Проедем с этой стороны, — успокоил я его.

— С этой стороны? ˗ Маршалси покачал головой. ˗ Безнадежно. Поверьте Вирхофф, я воевал с Дю Рионом и знаю о чем говорю. У них дисциплина. Приказано стеречь границу, значит они её стерегут. Не проскочишь.

Не отступаюсь.

— А нам надо проскочить!

— Карантинная зона, ˗ пытается втолковать мне капитан.

— Значит их лечат? ˗ интересуюсь я, хотя прекрасно помню, от розовой чумы лекарства нет.

Закосить под Красный Крест верное дело. И надежное. Отворите скорей, Айболит у дверей!*

— Исключительно огнем и мечом, ˗ поделился Маршалси медицинскою тайной.

Методика не являлась эксклюзивной.

— Доберемся посмотрим, ˗ откладываю вопрос до срока. ˗ Сколько времени уйдет? Декаду?

— Не меньше, ˗ согласилась Рона.

— Да! Без лошадок долгонько топать, ˗ поморщился я.

— А с музыкантом что делать будем? ˗ в полголоса спросил Маршалси, поглядывая не слышит ли его бард.

˗ Не бросать же здесь!

Двигались в дали от людей, иногда наведываясь в деревни и хутора пополнить запасы. За продуктами ходила видия и Амадеус. Истощавший юноша производил удручающее впечатление. Потому сердобольные крестьяне и не скупились с едой.

— Амадеус, — подтрунивал Маршалси. — Если князь уволит меня со службы без всяких средств, не сочти за труд пристроить к себе. С талантом просить милостыню мы нуждаться не будем. А если научишь паре жалобных песен то и вовсе заживем припеваючи.

Бард не отвечал. Снизошедшее вдохновение погрузило его в пучину стихосложения. Каждому свое! Лично у меня дорога в безлюдье обострило желание веселого общества, тепла и ласки.

— Послушайте Вирхофф, — как-то спросил меня Маршалси. — Вам не хочется вернуться в Гюнц? Выпить вашего кислятчего рислинга, пощупать смазливую миледи за мяконький бок?

— Нет! И йодлем петь тоже не хочется, — ответил я поспешно.

Понятно к чему он клонил. Что ему ответить? Сказать правду? Капитан, дело видите ли в том, я такой же бездомный пес как и вы? На что он, скорее всего зашипит, щуря глаз: Темните Вирхофф! Ой, темните!

Не я такой, работа такая. Герой он завсегда из-за кого-то герой, а не сам по себе. Зато в белом свете, легенды и басни про тебя слагают, твоим примером в нос двоечникам тычут, школы твоей фамилией обзывают. И прочие публичные места. Библиотеки, скверы, театры, дома терпимости.

Выбирались из Дю Риона, проделав дополнительный крюк лиг в десять. Разницы в приграничье враждующих держав ни какой. Деревни, жнивье, лесочки, лужки…

Маршалси, увидевший у дороги виселицу с болтавшимся на перекладине дезертиром без штанов, торжественно заявил.

— Вторая Брешийская бригада императорских улан. Шляпы с голов долой! Мы в империи!

Еще пару дней путешествия по Свану и мы в Скро. Сейчас когда Геттер в силе, весь Сван под рукой императора. Дю Рион собирал силы для реконкисты, скорой и праведной.

Без особых препятствий добрались до Таша. В деревеньке квартировал Третий Императорский полк кирасир. Как следствие длительного пребывания военных на гражданской территории, половина жительниц деревни ходила брюхатая.

Единственный постоялый двор в Таше, Меч и держава", приземистое здание, в котором чердачные помещения в связи с наплывом жильцов приспособили под комнаты. Во дворе конюшня, телятник и пустой птичник. За ним небольшая мыленка, приносившая хозяину дополнительный доход.

— Чего надо, ˗ недовольно буркнул смурной лейтенантик, не очень обрадованный нашему прибытию.

— Пожрать для начала, — ответил Маршалси еще менее дружелюбно.

— Пожрать дадут, ˗ пообещал тот. ˗ А комнат нет.

— Потеснитесь, — Маршалси и кивнул в сторону видии и абхаи. — С нами две уважаемые сеньоры.

Расквартировка заняла не много времени. Худо-бедно устроились. Я, капитан и бард в чулане, где пахло залежалой кожей и мышами, жрицам досталась клетуха получше ˗ с кроватью и окном. После обустройства, Эйжа, реквизировав армейского коня, уехала, приказав ждать её возвращения и ни куда не соваться.

Особо сунутся в Таше не куда. Клубы император еще не догадался строить, малые и большие академические театры на гастроли не приезжали, студенческие агитбригады глубинку игнорировали, церковь три года назад сожгли дюрионцы. Рынок, где торговали не изъятым армейскими продотрядами урожаем, крайне убог. Маркитанский обоз, за три дня до нашего появления отбыл в тылы. Платные услуги армейских утешительниц не пользовались спросом в связи с демпинговым предложением местных жительниц. Маршалси все это назвал емким словом ебалистика.

От Таша до Хижа день пути. Но как заверил лейтенант Патрик, вторую декаду праздновавший победу над Дю Рионом при Лембо, на всем протяжении нет ни человека. За исключением бригадного склада, который не успели передислоцировать на новое место.

˗ А что за склад? ˗ попытался выяснить Маршалси у лейтенанта.

˗ Военная тайна, ˗ отказался давать информацию лейтенант.

Расколоть упрямца удалось споив полведра молодого пино. Склад продовольственный, охраняется особым капральством из штаба бригады, условный пароль, Император и честь".

Эйжа вернулась через пять дней. Злая как дворовый пес проведший на цепи полвека. Народ от нее не то что шарахался — прятался. Жрица привела с собой пять справных лошадей и хокни**, таскать поклажу.

— Кланы идут к Хейму, — устало сообщила она видии.

Они поговорили, но их слова чужим ушам не достались.

Я болтался во дворе от нечего делать. Осмотрел лошадок выбрал себе каурого. Почухал благородному животному бок и угостил соленой горбушкой. В знак дружеских намерений подсыпал лишка армейского овса.

˗ Не стесняйся. Император угощает.

В душе звучала непонятная лирика. Я принялся насвистывать, Купила мама коника". Вышел во двор, щурясь на свет и лениво зыркая по сторонам, как кот, обожравшийся сметаны.

Эйжа схватив меня за рукав, затащила в мыленку.

— Раздевайся, — приказала она.

— Так ведь вроде мы с вами плохо знакомы, — возмутился я непостоянством жрицы. — Помнится вы мне сами об этом…

— Раздевайся! — прорычала она.

— А может массаж? — попытался пошутить я, но чуть не поперхнулся словами под яростным взглядом.

"Как скажите. Будь по вашему!"

От нее пахло ветром и дорожной пылью. Нет, запах меня не смущал. Собственно, в такой момент все равно пахнет подружка Ultraviolet-ом Paco Rabanne или банальным потом, снимает стринги или сатиновые шаровары, подобна ликом божеству или страшнее пугала с огорода. Когда процесс запущен, отменить его подобные нюансы не могут.

На этот раз все свершалось проще. От счастья я не шалел, женится не собирался, а просто постарался быть честным кобелем. Что смог, то смог. И до помывки, и в процессе помывки, и после помывки, так что пришлось мыться заново… Потом еще круг прошли… С голодухи на что не сподобишься. Опять же кобылиное молоко отдачу дало… Зря что ли поили?

Спал после как убитый. Маршалси рассказывал, вспоминая:

˗ Приволокся весь прозрачный, как шелковый. Рухнул на тюфяк и все! Ни звука, ни движения.

С первой Септой стали собираться к отъезду. Набравшись наглости, попросил у Роны взглянуть на карту. Трудно судить насколько я превысил должностные инструкции и иерархии, но карту видия показала. Ни чего особенного карта и карта. Довольно подробная. Места с зарытыми кладами не обозначены и золотоносные прииски тоже. Так, кое-какие непонятные загибулины нанесены.

Согласно топографии город стоит на реке и её можно запросто использовать, как заградительный рубеж на случай погони.

˗ Желательно выбраться вот сюда, ˗ ткнул я в петлю речного русла. Достаточно далеко от глаз патрулей и разъездов. Подумав, попросил. ˗ Амадеуса не помешает пристроить, пока нас не будет.

Жрица отнеслась к просьбе с пониманием. Кликнув капрала, приказала.

˗ Ограничить барду Медине перемещение. Из Таша ни на шаг. Отвечаете головой.

˗ Так точно!˗ взял под козырек капрал.

˗ Эх, чую быть тебе лейтенантом, ˗ подмаслил рвение вояки Маршалси. ˗ Готовь стол.

Крику и ругани до небес! Кто бы мог подумать, что мальчишке так загорится ехать с нами. В конце концов он пригрозил мне и Маршалси написать про нас такое… Мир узнает правду о Мюррее! Шантажист сопливый! Пригрели писаку на груди!

По всюду разоренные усадьбы и хозяйства. В недалеком прошлом люди жили не плохо. Ширь полей, сады, виноградники. Теперь здесь ошивались военные, а военные хуже всякой саранчи приведут ухоженный край (уезд, область, провинцию, страну) в плачевное состояние.

˗ Патрик про это говорил, ˗ показал на армейское имущество Маршалси.

Склады разместились в бывшей церкви.

˗ Будем надеяться на случай задержки, вопрос с питанием решен, ˗ предположил я.

˗ Думаешь там колбаса? Скорее амуниция, которую доедают мыши или иное барахло. Все путное давно растащили. А что у вас в Маркграфствах не так?

˗ Конечно, нет, ˗ возмутился я. ˗ У нас бы и церковь продали, а караул вторично оправдали, окончательно сняв вздорные обвинения в утрате казенного вооружения.

Маршалси рассмеялся.

˗ Вот где порядок так в Дю Рионе.

˗ Я же вам предлагал сменить отечество.

˗ Увольте, Вирхофф! Отечество, ˗ капитан усмехнулся корявости выражения, ˗ как мать. Не поменяешь.

По карантинной территории старались ехать быстро. Но военные действительно серьезно отнеслись к угрозе распространения чумы. Первый же разъезд предупредил в город войти воля наша, а вот обратно? Не двусмысленный приказ императора гласил пресекать любые попытки покинуть территорию города всеми мерами. Мера же рекомендовалась одна ˗ кирдык!

Рона привела к указанному мною месту. Обширный луг цвел и сладко пах.

Соскочив с коня не удержался и рухнул в траву. Над ухом загудела потревоженная пчела, запрыгали прочь кузнечики.

Я перекатился на спину и, закинув руки за голову, спросил.

— Сколько там до города? Лиги две?

Спутники мои в отличии от меня спешиваться не торопились. Их проблемы. Нравится торчать в седле ˗ торчите!

˗ Есть там значащееся в списках мирового наследия кроме искомого храма Единого? ˗ спросил я у Роны.

— Нет, ˗ последовал краткий вразумительный ответ.

— Чем он знаменит?

— Витражами, — подумав, ответила Рона.

— И источником, — дополнил Маршалси. — Говорят, источник при храме помогал сеньорам зачать.

— Может монахи помогали? ˗ предположил я.

˗ Ни одной праведной мысли! ˗ картинно возмутился Маршалси.

— Зато здравые. Не представляю, как водичка поможет в таком деле. А вот холеный крепкий монах…

— Действительно о источнике шла слава как о целебном, ˗ подтвердила Рона.

"Поэтому-то барышни с мечами не сильно тревожили еретиков, ˗ заподозрил я. ˗ Деторождение. Незримая связь с Великой Матерью".

— Теперь чума. Басни, легенды есть какие-нибудь? Не все же подыхали. Наверняка нашелся, кто выжил.

— Таких счастливцев нет, ˗ последовал удручающий ответ.

— Точно нет? ˗ уточнил я. Жизненный опыт подсказывал, всегда найдется самый ушлый.

— Ромин Грант? — подсказал Маршалси.

— Кто поверит, что можно выжить, выпив бочку вина? ˗ отрицательно покачала головой Рона.

— Может дозу преувеличили? — поинтересовался я. Коль речь зашла об алкоголе, жди любых чудес и светопреставлений.

— Проверенно не однократно, ˗ заверила видия. ˗ Даже употребив десять пинт человек погибал.

Неутешительные слова.

— Ладно. Так или иначе в город идти придется, есть ли против заразы лекарство или нет.

— Я пойду с тобой, — вызвалась видия.

— Со мной ни кто не пойдет, — отказал я ей и всем сразу. — Ибо, ˗ умышленно делаю паузу. ˗ Тогда не пойду я.

— А если потребуется помощь? — поддержал её Маршалси.

— А если нет, ˗ не принял я предположения.

Мне возражали по очереди все члены профсоюза Вольных Пилигримов: Маршалси, Рона и Эйжа. Я выслушал тысячу доводов ехать со мной. Похвально. Такой готовностью к самопожертвованию можно только восхищаться.

— Кто тут главный? — сладко тянусь на траве. — Я! Значит и решения принимает кто? Тоже я! И решение мое такое. Я отправляюсь в город, а вы раздобудете бочку вина. Хоть с армейского склад, хоть еще откуда. Да не деревенской мурцовки, а… посолидней! И держите в готовности костерок… Доверяю разведать все заячьи тропы на случай экстренного отступления. Пока это все пожелания и поручения.

Я поднялся, отряхнул прилипшие былины. Во взгляде Маршалси нескрываемый интерес, как мне удастся управится с рекордной емкостью. Да, легко!

Помахав друзьям-товарищам рукой, я направился вдоль берега. Рона проводила меня, давая наставления, где и как повернуть, с какой улицы куда попасть и выйти к храму. На краю луга я её остановил.

˗ Дальше я сам.

Вышел на дорогу и прибавил шагу. Подходя к мосту глянул через перила на спокойную воду, посмотрел на заросли тростника на берегу.

"Спокойствие, только спокойствие!"*

А чего нервничать? Нам не впервой совать голову в петлю. Героический стаж имелся, ну, минус подоходный, в виде безработного пьющего каскадера.

Достал из кармана головку лука и ломоть хлеба. Сожрал с хрустом. Подышал на ладонь. Нюхнул. Шибаееееет!!! Следом чеснок. Размял в руках, отделяя друг от друга, пять крупных зубцов. Злющий!!! До слезы!

— Не знаю как чума, а вампиры окочурятся при встрече с таким Ван Хельсингом.

Во рту жгло как после корня шиу-шиа. И еще не известно, отчего большая польза.

Перешел мост. В железно-деревянной огромине ворот приветливо распахнута низенькая маленькая дверца. Специально для приходящих героев. Ногой открыл дверцу шире и вошел. Здравия желаю! Разрешите представиться, Лех фон Вирхофф! В лицо потянуло теплым воздухом принесшим запах разложения. Терпимо.

На предбашенной площади здания как на открытках братского города Праги. Со шпилями, с узкими оконцами, с портиками, галереями, навесами. Людей ˗ ни кого. Я еще раз осмотрелся, может чего не доглядел, пропустил? Нет вроде. Безлюдье безлюдное. Ни уж то зараза всех под ноль извела?

Согласно инструкциям Роны с площади нужно попасть на улицу Башмачников. Я бы с удовольствием, но в Хиже, как и прочих городах еще не догадались вывешивать таблички с названиями улиц. Пришлось сделать круг, ища хоть какой-то намек на искомое. Город пуст, но… Раза два я улавливал движение штор в окнах. Возле закрытой лавки торговца тканями, почувствовал изучающий взгляд из-за закрытых ставней. Поправил меч на боку, проверил легко ли вытягивается кинжал из ножен. Оружие готово в любой момент послужить правому делу защите чести, достоинства и самой жизни их хозяина. Другое дело готов ли хозяин рубить и колоть.

— Будешь готов, когда на антрекоты начнут нарезать, — заверил я себя.

Завершая обход, остановил выбор на одной из улочек. Была она не лучше других, такая же безлюдная, но начиналась с винной лавки. На огромной вывеске изображен пропившийся мужичок. Закрывая рукой срам, второй он бодро салютовал огромной кружкой.

Придерживаясь середины, из окна запросто могли уронить на голову горшок с геранью, уверенно зашагал по улице вверх. То что за мной наблюдают не вызывало сомнений. Так и подмывало постучатся в одну из дверей, но я решил повременить. Раз меня не трогают, значит я и ни кого не трогаю.

Улочка круто подымалась по склону. Остановился оглядеться. Внизу, откуда пришел, миражем мелькнула фигура человека укутанного в плащ.

— Я не люблю когда стреляют в спину*…, - пробормотал я скороговоркой в след видению.

Не ускорил шага и не побежал. Смысл? Если охота началась, бегством не спасешься. Тем паче нужно добраться до храма. А сколько там проторчу? Снизойдет ли озарение или придется с колокольни сигать, что б просветлело в голове. Пока ни каких сверх мудреных ребусов Великий Путь не предложил. Разве что в начале.

Из проулка, в лицо, поток трупной вони. Поспешил миновать перекресток. Сразу за большим домом с колоннами, в свечках кипарисов, открылась площадь с фонтаном. Хотел глотнуть водички, после луково-чесночной дезинфекции во рту горело, но желание пропало на первом шаге. В фонтан свалены тела людей. Пришлось пройти дальше, шагов триста. Там постоял в тени разлапистого дубка. На доме напротив вывеска кожевника. На вывески оный дуб и изображен. Пошел дальше. На небольшом пяточке в акациях, остановился. Предстояло решить куда топать. Трехэтажные дома мешали обзору.

Воздух напитался сыростью, наполнился падающими каплями мелкого дождика. На башне ударил колокол, возвещая Комплету. Город внемля сигналу наполнился движением. Стали открываться двери, ставни, подворотни, на улице появились люди, покатили тележки с товарами, застучали подковы лошадей, в конце улицы мелькнула стража.

— Омоемся от грехов наших слезами Единого, — взывал зычный голос. — Да простятся грехи нам малые и великие…

Обыкновенные люди. Какие всюду. Разве только немного суетливые.

— Любезный, — обратился я к седоголовому мужчине спешащему мимо. Тот остановился и посмотрел на меня. На левой щеке красовалось алое пятно.

— Слушаю вас, ˗ отозвался он на обращение.

— Не подскажите как добраться до храма Единого? — я старался говорить ровно, но голос выдал волнение.

˗ Пройдете, — он показал направление рукой, — до лечебницы, повернете у лавки кондитера, а через два квартала на право. Улица вас и выведет к храму. Вы его узнаете по витражам.

˗ А там что, несколько храмов?

˗ Справа церковь Святых Послушников, а слева собор Покаянных Молитв. Вы как понимаю не горожанин?

Киваю головой.

˗ Вот я вам и сказал про витражи.

— Премного благодарен, — ответил я ему и пошел указанным путем.

Лучше бы не спешил. Брусчатка охрового камня перед храмом уложена умершими. Раздувшиеся тела распространяли невыносимый запах. Будь ты двадцатикратный герой всех стран Европы и Азии и столько же Америки и Африки, соваться туда за здорово не станешь. Дохляки не кусаются одно дело, а вот болячка другое.

— Тут без бутылки ни как нельзя, — покачал я головой, рассматривая братское лежбище. ˗ А то и трех…

Витражи можно смотреть и издали. Я двинулся вдоль решетки стараясь дышать через раз. Но хоть совсем не дыши, казалось, запах лип к коже и чувствовался всем человеческим существом.

Первый витраж, над входом, посвящен безымянному для меня святому. На поляне с голубыми цветами, вокруг дьяка, коленопреклоненные тетки с ребятами. На всякий случай пересчитал баб и детишек и запомнил, как выглядит лужок. На втором витраже — баталия. Трое смелых, отмахиваются от сонма чернорожих. Негров я здесь не встречал, поэтому подозреваю, так обозначили недругов. Понятно, трое лучше, чем сто. Врага сокрушали повсеместно. Не словом праведным, а двуручниками из доброй стали. С этим можно согласиться. Когда не внемлют слову, внемлют дубине.

Я снова как мог, запомнил картинку. Жалко нет поблизости лотка, где туристам продают сувениры, буклеты и тому подобную атрибутику. По всему туристический шопинг тут не развит. Даже питейни поблизости не оказалось. Вот караул торчал. Прямо у меня за спиной. Сердитый капрал оценивающе оглядел меня, выискивая причины почитать нотацию и арестовать. Я расплылся в улыбке, означавшей ˗ виноват, ваше высокородие! Улыбка капралу понравилась и он повел караул далее.

Опять обращаюсь к витражам. Перспектива прогулки по кладбищу прорисовывалась все явственней. А ведь существовал еще лечебный фонтан. Не знаю как насчет бесплодия и импотенции, а вот чуму здешний боржоми точно не лечил.

Прошел вдоль ограды и свернул за угол. В шагах в двадцати, двое молодцев рукоприкладствовали к гражданину и верноподданному империи. Били без лишнего шума и показухи. Обывательская мыслишка ничего не вижу, ничего не слышу, первая пришла в голову. Но уж больно хорош их оппонент. Не смотря на кровавые сопли и распухшее ухо, он не сдавался и не блажил козлиным голосом ˗ спасите, убивают! Конечно, будь я ростом под два метра и объемом с дирижабль, бандюганы наверняка бы вспомнили о дороговизне зубопротезирования, а так, глянули и забыли. Тем не менее мое появление принесло пользу еще до того как я надумал вступать в бой. Потерпевший, изловчившись хрястнул одного из нарушителей 162 статьи УК в челюсть. Хорошо приложился. У лихоимца аж головенка дернулась и заштормило как пьяную балерину. Боец пропустив пару ударов, дотянулся до недруга еще разок и свалил того оземь. Правда и сам схватил любо-дорого смотреть! Прямой в переносицу. Кто получал, поймет. Оба глаза заплыли моментально. Прямо Хо Ши Мин — живее всех живых!

— Давай-давай, — подзадорил меня оставшийся громила. Поцак взялся за свинчатку. Солидную. Килограмм точно. От такой голова в месте с позвоночником отлетит. Если конечно подставится. Я не стал выдумывать. Кулачный бой хорошо, но бонус личному здоровью в виде доброго клинка ˗ лучше.

Свинчаткой досталось не мне, а истерзанному верноподданному. Бедняга рухнул на землю как тряпичная кукла. Весь перекрутился, переломался.

Теперь в ход пошли клинки. Бандит выдернул из ножен длиннющий кинжал и безбоязненно ринулся в бой. Мой вам совет никогда не устраивайте глупых представлений. Считаете вы противника сильным или слабым, в бою надо выкладываться на все сто и сразу. И помните про дыхание. Я помнил, а вот неприятель нет. После двух минут отчаянной рубки он буквально задохнулся, но все же умудрился хлестким ударом располосовать мой плащ на две непригодные к носке половины. Сам то я остался целехонек, а вот гардероб! Полный швах! Спровоцировав противника еще на один выпад, уклонился и подшагнув вперед, двинул ему с боку в колено. Сустав хрустнул громко-громко, как при разделки холодца. Бандит упал хватаясь за травмированную ногу. Я посмотрел на сносок сапога. Похоже их шил тот же сапожник, что и для Маршалси! Один раз пнешь ˗ каши просят. Притопнул в надежде, что подметка пристанет на место.

— Камрад, — отсалютовал я мечом. — С вас новые прохоря** Ральф Рингер, которые как известно не где не жмут, кроме кошелька.

Бандит не слышал, усиленно растирая неестественно выгнутую ногу.

˗ Не скрывай от меня горькой правды, ˗ издевался я над поверженным врагом. ˗ У тебя там открытый перелом или закрытый?*

Неинтересно общаться с человеком который в ответ только ойкает.

Я подошел к измочаленному гражданину империи. Борец с несправедливостью глазел заплывшими очами в небо. Моргал через раз, как сова.

— Подозреваю вам надо к лекарю, ˗ констатировал я плачевное состояние.

— Я… сам… лекарь, ˗ признался тот.

— Тогда повезло! С экономите на визите к медицине. Вам помочь?

— Нет…, ˗ проявил характер избитый медик.

— Желаете полежать?

— Нет… ˗ опять отказ и следом просьба. ˗ Помогите, подняться.

Я подхватил под мышки лекаря и рывком поднял.

— Ой! Ой! Ой! — застонал он, норовя прилечь.

— Придется вас проводить, ˗ вызвался я, поддержав беднягу.

— Я живу далеко, ˗ лекарь достал носовой платочек и размазал кровавые сопли по всему лицу.

Симпатично получилось. Отражение пьяного боксера в шаре.

— Тогда скажите куда вас доставить. Кстати из за чего у вас трения? Подозреваю на почве перераспределения наличных средств не в вашу пользу.

— Они требовали денег, ˗ возмущаясь простонал лекарь.

"А подумалось страстных поцелуев!" ˗ посмотрел я на живописную физиономию лекаря.

— Вы не кажетесь состоятельным человеком, ˗ усомнился я в платежеспособности подопечного. Макинтош явно не от Армани.

— Мой клиент рассчитался за лечение, а они видно прознали, ˗ объяснил лекарь.

— Можете не договаривать. Впредь не стоит лечит этого человека.

— Думаете, он им сказал?

— Подобные совпадения не для квалифицированных сторонников насильственной экспроприации незаработанных благ, ˗ заверил я его. ˗ Сколько вам заплатили?

— Прилично, ˗ утаил сумму гонорара лекарь.

— Тогда точно он!

Мы потихоньку ковыляли по улице. Прохожие неодобрительно косилась в нашу сторону. Напились, подрались, а сейчас идут в обнимку.

— Тут поблизости трактир. Давайте зайдем, — предложил лекарь, окончательно обессилев.

— Полностью согласен с медициной, считающей лечение алкоголем прогрессивным способом поправить расстроенное здоровье.

— Я не пью, ˗ признался он в страшном грехе.

— Не может быть! ˗ не поверил я. ˗ Человек который не пьет, вызывает подозрения!

— Чем же?

— Не метит ли в святые.

Раненый хохотнул и тут же схватился за ушиб.

— Ох! Они мне наверное ребро сломали.

— Вы лекарь, вам видней.

Я завел его в указанное место. Как оно называлось не посмотрел, но выглядело сносно. Сердобольная хозяйка проводила лекаря смыть с лица кровь и подала вытереться чистое полотенце. Краше он не стал. Да и куда краше? Переносица распухла, глаза заплыли и оконтурились сине-желтым, нос в пол-лица, губы только лошадей целовать, челюсть съехала на сторону.

Сели за стол.

— Что пожелаете перекусить? ˗ спросил лекарь, на правах угощающего.

— И перекусить и промочить горло, — подправил я предложение. Чего скромничать, я честно заслужил отбивную, чай и коржик.

Лекарь подозвал хозяйку и попросил принести вина и закуски. Поскольку сразу же выплатил хорошую сумму, вино принесли достойное и харч тоже не абы какой.

— А вы? — спросил я у лекаря. В одного я, стеснялся".

— Я не голоден, ˗ ответил лекарь едва ворочая языком.

— Тогда вина выпейте, ˗ налил я ему.

— Я говорил ˗ не пью.

— Доводилось бывать мне в далеких теплых областях. Так вот, там считается если хозяин не пьет и не ест с гостем, значит хочет что бы тот поскорее набил брюхо и проваливал.

˗ Вы думаете…

˗ К тому же, ˗ перебил я его. ˗ Кто-кто а медики должны знать. Вино лучшее средство для снятия и предупреждения стрессов. Вспомните солдат. Они всегда на веселее. И перед атакой и после и между, — и смакуя отменный херес, предложил ˗ Один глоток. Тем более вино способствует рассасыванию гематом.

Лекарь похлопал глазами. Взял кружку и сделал пару глотков. Хорошо еще от страха не зажмурился.

— Вот видите, ˗ я демонстративно влил в себя полпинты. ˗ Как замечательно.

— Ничего замечательного, ˗ содрогнулся лекарь.

— Это как в соитии с женщиной. Первый раз не замечательно, а как распробуешь — мед! Только подавай!

Лекарь рассмеялся.

— Вы очень жизнерадостный человек.

— Потому как не здешний и меня зовут Лех фон Вирхофф.

— Не ошибусь предположить в вас уроженца Вольных Маркграфств?

— Из них родимых, ˗ согласился я и предложил, добавляя в голос сыновей дрожи. ˗ Давайте выпьем за мою далекую родину.

Речь подкупила моего знакомого и он опять пивнул из кружки. Глоток не больше.

— А меня нарекли Ноэлем… Ноэль Пике. Лекарь.

— Что ж так не весело говорите? ˗ спросил я, налегая на котлеты.

— Если вы видели… там у храма… ˗ приуныл Ноэль.

— Вас гнетет ваша беспомощность?

— Не которые из них приходили ко мне. Мари и её крошка… они там… Тяжело, когда люди видят в вас последнюю надежду.

˗ Забыв о боге?

˗ Забыв о боге, ˗ согласился он.

— Не стоит брать на себя лишнего, ˗ утешил я его.

— Не стоит… ˗ кручинился Ноэль, ˗ Вы здесь…

˗ В городе я в добровольно ˗ принудительном порядке, ˗ расплывчато пояснил я свое пребывание в Хиже.

— А я здесь живу, ˗ лекарь глянул в кружку и самостоятельно глотнул. Масть пошла…

— Не плохое место, ˗ я не кривил душой. Хиж напоминал Город Мастеров, экранную сказку, навеки запавшую в сердце.

— Лучший город! Вы знаете, я много путешествовал. В начале с учителем, потом сам. Мне удалось посмотреть такое… что наверное не видел ни кто, — язык у Ноэля заплетаться все сильнее, но я не перебивал. Пусть поговорит.

— Чудес на свете предостаточно, — согласился я с ним.

— Представляете, ˗ лекарь наклонился в перед и зашептал. ˗ Я видел край мира.

— Прямо таки и край?

— Да-да, край. Стоишь у бездны и над тобой и под тобой неохватная даль. Наше солнце… Понимаете, оно не прячется за горы… оно… где-то там… далеко-далеко. Тонет в бирюзовой дымке, пронизанной золотой дорожкой света.

Такое бывает. Хватанет человек с непривычки лишнего и начинает молоть, что на ум придет.

— Мне так не повезло. Даже ваш замечательный храм Единого не посмотрел.

Ноэль подпер подбородок рукой и погрузился в размышления.

Допив вино, собираюсь уходить. Лекарь, очевидно, услышал как я поднялся из-за стола.

— Если только из-за храма… Вы напрасно так далеко забрались.

— Почему? — остановился я.

— В Хейме, в Императорском саду есть точная его копия. Называется часовня Второй Декты.

— От куда вы знаете?

— Учитель говорил. Великий человек. Монах и отшельник. Это он научил меня как добраться до Края Мира…

Про Край Мира слушать не стал и вышел на улицу. Действительно ли следовало отправится в Хейм? И почему именно Второй Декты? Пересчитал пункты пути. Акхарам ˗ раз, братство ˗ два, Хиж ˗ три. Хейм выходило четыре. Четвертый из семи пунктов. Середина пути. А вторая Декта? Так семь Септ плюс час первой Декты… Итого восемь. Потом идет Вторая Декта и после нее еще восемь часов, до начала Комплеты. Вроде сходится.

Я долго стоял в раздумьях.

˗ Не топчись ты как слон вокруг слонихи! Либо тудоя, либо сюдоя!

И что прикажите делать? Идти в храм где лежат мертвяки? Не в этот раз… Поверим лекарю во хмелю. Похоже, сказал правду. Похоже, но вот правда ли?

Предстояло выбраться из города. То же задача. За стенами разъезды гвардии и кордоны рейтар. Приказ не допускал разночтения. К нарушителям применять физическое устранение. И солдатики приказ выполнят. Хотя бы из страха якшаться с человеком, побывавшем в рассаднике заразы.

Иду быстро, на лавки не заглядываюсь ˗ ноу мани, на питейни тоже ˗ ноу тайм, на девиц ˗ легкий взгляд ценителя прекрасного ˗ ныне облико морале*.

Впереди, с песнопениями, шла процессия. Цепочка людей напрочь перегораживала улицу, но ни кто не возмущался, терпеливо ожидая когда они пройдут. Некоторые кланялись идущим, благодарили за молитву о всеобщем избавлении от хвори.

Два раза пришлось менять направление, обходить подобные шествия. Переждать их нет ни какой возможности. Такое ощущение молящиеся бродили по замкнутому кругу.

Добрался я до ворот только к окончанию Комплеты. Улицы стремительно пустели. Дождик то накрапывавший, то припускавший, затихал. В воздухе таяли последние капли. Камни мостовой быстро сохли.

Ворота по прежнему ни кто не охранял. Я рискнул подняться на стену и глянуть с высоты далеко ли разъезды? Ближайший стоял за куцей рощицей. Дымил костерок. Солдатики пускали по кругу бурдюк с вином и не очень следили за воротами. Второй разъезд двигался к реке и как понимаю, собирался подняться вверх к городу, а затем дальше. Этих придется переждать. Я спрятался в тень зубца крепостной стены. Отсюда, сверху, город выглядел еще красивей. Исчезли мелкие штришки и ненужные детали. А что осталось? Рукотворная человеком гармония форм. И безлюдье. В котором ветер качал вывески лавок, хлопал тентами палаток, шумел листвой печальных лип и кленов, сгибал струи у фонтанов. На мгновение представил Хиж до чумы. До того как его взяли в кольцо армейские части. Действительно, достойное место.

Выглянул в бойницу. Отряд имперцев шел берегом. Разморенные всадники не спешили.

˗ Подождем, ˗ успокавию я себя в слух.

Впервые меня потревожили сомнения. Такой ли я спец по разгадыванию шарад. Не подсовывает ли мне Судьба-Фортуна разгадки как несмышленому щенку подачку. Иди сюда! Вот молодец. Теперь сюда! Держи, заслужил! А потом сюда! Вот умничка! Давай еще шажочек! Ух, ты хороший! Ведь когда-нибудь потребует встать на задние лапки. Служи! Служи лопоухий!

Как я не напрягался, но видать мозгов мало или не те по составу, из пришедших на ум подозрений ухватить самую соль не смог. В конце концов, от бессилия и тупоголовости, послал все подальше, списав неудачу на нервное истощение.

Вновь глянул в бойницу. Отряд проехал въезд на мост, потоптался, загадив конскими кизяками дорогу и повернул обогнуть рощицу. Первые, те что пили у костра, лениво садились в седла. Я шустро спустился со стены и шмыгнул в калитку ворот. Стремительным рывком перебежал к мосту и юркнул под него. Теперь ˗ к воде. Вода выручила в Акхараме, будем надеяться и во второй раз не подведет. Осторожно пробирался в тростнике, выглядывая над верхушками. Ответственный момент! Чухнут, что намылился удрать, не отстанут пока не прикончат. Плевать им пилигрим я или нет.

Пока шел, подбадривал себя диалогом.

˗ Господин герой, пару трубок срезать не желаете?

˗ Зачем?

˗ Дышать под водой, как в кино показывают и толстых книжках пишут.

˗ А вторую куда?

˗ Куда-куда?! Кхи-кхи… Про запас.

˗ Какой еще запас?

˗ Который карман не тянет и в жопу не…

˗ Чего ты там про жопу?

˗ А то! Поймают надерут!

˗ Вот именно!

Выскользнув из тростника, без всплеска нырнул. Как можно дальше проплыл, почти к самому противоположному берегу.

Плыть в принципе не пешком идти, особенно по течению. Водичка прохладненькая, чистенькая. Спасибо огромное градостроителю, не вывел коллектор в реку, а то бы плюхался в дерьме.

К концу дня я спокойно добрался до нашего лагеря. Вылез на берег.

˗ Не ждали! ˗ возгласил я возвращение.

Не стесняясь, разделся и швырнул одежку в костер. Потом подошел к бочке. Заказанный объем стоял в тени толстенного тополя.

— Если осилишь, обещаю поставить тебе памятник на свои средства! — пообещал Маршалси.

— Не припомню что бы вам прибавили жалования? — пошутил я с капитаном для разрядки напряжения.

— Амадеус даст пару выступлений на ярмарках. Должно хватить.

— Маршалси, ваших жалований и гонораров хватит разве что на монумент моему ху-ху!

Гардой кинжала выбил у бочки верх. Откинув доски залез в неё и пару раз окунулся с головой.

— Подобного святотатства свет еще не видывал, — возмущался Маршалси, расхаживая вокруг меня что лис у курятника. ˗ Знаете сколько мы отстегнули армейскому капралу, что бы забрать её из склада? А вы!? В мадеру из Пелерино!? С грязными ногами?!

— И не только, — мило улыбнулся я и почесал грудь.

— Когда вас инквизиция поведет на костер, я первым принесу свою охапку дров и подам огня.

— Ха! Инквизиция! Да они про меня теперь будут слагать псалмы и былины.

— Скажите еще в святые причислят…

— Запросто! ˗ я погрузился в вино с головой и тут же вынырнул. ˗ После такого купания розовая чума — тьфу, аллергия на цитрусовые.

— Скажите лучше на деньги.

— Согласен. Жизнь не крем с торта, ˗ набрав вина в рот, пополоскал и выплюнул.

Не хотелось бы видеть такой взгляд у собственного палача какой был в тот момент у Маршалси.

Три декады я жил отдельно, соблюдая режим. Ни чего не делал, знай себе валялся на циновках, потягивал травяные чаи, что готовила Рона и от которых бегал в кусты каждые тридцать минут, совершал омовения в бочке с мадерой и купался в реке.

Когда карантин кончился, видия меня придирчиво осмотрела. Будто в комиссариате заново комиссию прошел. Она ощупала меня где можно и где нельзя, заглянула куда не все врачи заглядывают. Стесняются.

— Ни каких признаков болезни я не нахожу, ˗ сделала Рона весьма радостное заключение.

˗ Приятно услышать. Годен к строевой службе! Звучит, капитан? ˗ обрадовался я.

˗ Выкладывайте, что узнали, а то может зря бочку вина извели, ˗ потребовал Маршалси отчета.

— Запатентуйте за мной способ лечения Розовой чумы и берите со всех кто признает метод по десять реалов. Будет вам приварок к вашей маршальской пенсии.

— Поздно, — пожалел Маршалси.

Он поведал горькую правду. Стянув к Хиж инженерные войска, государь вот-вот сожжет город, а с ним всех, здоровых и больных.

˗ Ненормальной бабки внук! ˗ корректно выругался я. Какой-то валенок взял и вот так приказал спалить целый город! Где демократия, мать вашу? Где оппозиция к власти? Нет, надо подымать революцию! Манифест Маркса на память повторю. Призрак бродит по Европе…

— Сейчас нам нужен Хейм, ˗ объявил я жрицам. ˗ В столице, в данном случае в имперском парке имеется часовня, точная копия храма. И прозывается она Часовней Второй Декты.

Маршалси услышавший мои слова враз сделался серьезным.

— Вы не шутите? — спросил он, вкрадчиво.

— Вы думаете я склонен шутить, добыв информацию в городе, где половина населения свалено в фонтаны и уложена ровными рядами за оградами храмов. Сами понимаете не малейшего желания зубоскалить. Плюс зараза которая ко мне не пристал. Тьфу! Тьфу! Тьфу! Насчет часовни не я догадался. Мне подсказал один умник, утверждавший что видел край мира?

— Как он выглядел? — тут же вмешалась Эйжа.

Достаточно глянуть на нее что бы понять, у Ноэля неприятности.

— Как выглядел? Как выглядят лекаря. Цветущий вид, веселый взгляд. Не стоит беспокоится. Он в Хиже остался.

— Тебе сказали правду, — подтвердила Рона слова лекаря. — В Хейме действительно есть такая часовня.

˗ Вот и проверим на сколько копия соответствует оригиналу. Храм я видел.

Мы вернулись в Таш. Раз десять нас останавливали конные разъезды. От нудных объяснений спасло присутствие жриц. Подъезжая к деревни я прикидывал как умаслить самолюбие Амадеуса. Похоже бард не на шутку рассердился своей временной дисквалификацией из наших рядов. Но это я только собирался. Из, Меча и Державы" доносилось пение. Соло Амадеуса и хор третьего капральства.

Завтра в бой идем с тобой!

Неприятеля громить!

Не кручинься над судьбой!

Не помрем, так будем жить!

˗ Интересно по какому поводу пир? ˗ покачал я головой.

По двору две шальные бабенки гоняли солдатика. Расхлюстанный воин попытался спастись в сарае, но не успел закрыться. Бабы распахнули дверь и кинулись за ним.

˗ Не троньте! ˗ орал в отчаянии солдатик.

˗ Тронем! Тронем! ˗ отвечали ему истязательницы.

˗ Управится? ˗ спросил я капитана.

˗ Хлипковат, ˗ проговорил Маршалси, торопясь слезть с седла.

Оставив лошадей у коновязи и поспешили в гостиницу. На крыльце, через перила, подтекая, повисал лейтенант Патрик. В сапогах у него шипело и пенилось, переливаясь через отвороты.

˗ Перебор, ˗ констатировал я и шагнул внутрь.

Столы сдвинуты, за столами цвет армии и тыла хлестал вино и закусывал. Плотные ряды сильно разбавлены женским полом. На столе Амадеус в обнимку с какой то шалавой и харабе в руках.

Нет причины унывать,

Дать команду ˗ наливать!

˗ Армия погубила не мало хороших людей, ˗ офигел я от сцены, Танго втроем".

˗ Поет еще! ˗ возмутился Маршалси. ˗ Где он инструмент раздобыл?

˗ Свинья грязи найдет! ˗ заверил я его.

˗ Салют вам, други! ˗ заорал Амадеус, приветствуя нас взмахом инструмента, и жадно поцеловался с девицей. Та вся изогнулась, готовая пасть в блюдо с запеченным сомом и увлечь за собой нашего музыканта.

˗ Ох, сопляк! ˗ взорвался Маршалси. Обычно он относился лояльно к грешкам барда, но видать не тот случай.

Сердце надеялось на благополучную концовку праздника. Как в сказке. Но видно сказки к солдатским пьянкам не применишь и дело завершилось мордобоем. Все против всех. Я хотел отлынить, но после того как в меня кинули табуретом, а чмошник-улан больно пнул в ляжку, пришлось подключится.

Бунт обошелся мало кровью. Удаль Маршалси при моей скромной поддержки взяла верх. Когда жрицы, вошли в зал, капитан растаскивал барда с подружкой. Дева плющом обвилась вокруг столпа поэзии и оторвалась только с рубахой и гульфиком с бардовских штанов.

Повиснув на капитанской руке не трезвый бард рыдал, как кающееся дитя перед отцовской поркой.

˗ Вы меня бросили! Вы! А я вам песни пел… Я про вас стихи писал… Целую поэму… А вы меня на растерзание и глумление! Вы мне были как отец! Вы мне были как мать…

˗ Капитан вытрите ребенку сопли! ˗ усмехнулся я, пьяным излияниям барда.

Маршалси крутил в руках податливого Амадеуса словно соломенное чучело.

˗ Хорош ребенок! Со шлюхами забавляется. Ни чего не подцепил?

˗ Не знаю… А должен? Хороший поэт, что хороший солдат, обязан выпивать тремя глотками пинту** вина, вывести мандавошек и не дрейфить во время атаки.

˗ Э, хороший поэт, ˗ Маршалси встряхнул тряпичного барда. ˗ Ты стоять будешь?

˗ Нет! Меня тошнит, мне плохо и я хочу спать! Милена!

Взбрыкнув бард выдал.

Такой мне бабы не встречалось,

Чтоб подо мною не усралась!*

˗ Я сочинил… Вам понравилось? Милена!

˗ Пошли, ˗ капитан поволок барда на верх в постель.

˗ Может ему все-таки дать Милену? Быстрее заснет, ˗ спросил я. Недовольный взгляд Маршалси заставил меня замолчать. Не понял?

Пока мы валандались с нашим бардом, жрицы пригнали пяток крестьян и те в несколько минут навели порядок. Лежачих унесли лежать в сарай, стоячих уложили рядом с лежачими, бабенок увели с собой, в качестве оплаты за труд во благо армии.

В Таше пробыли еще два дня. Эйжа опять ездила куда-то. Вести привезенные ею не утешительны. Кланы (не иначе начитавшись про Первую Конную) рейдами потрошили империю. Тянули все что могли, а что не могли жгли и рушили.

˗ За что это Геттеру джихад объявили? ˗ спросил я у Эйжи. Жрица не удосужилась внятно объяснить. Насколько понял сыр-бор из-за осквернения империей святынь варваров.

Второе обстоятельство которое нас задержало, здоровье барда, подорванное неправедным образом жизни. Предложение капнуть мальцу муската для быстрейшего восстановления физических и моральных сил, Маршалси принял в штыки.

˗ Так не помрет, ˗ хмурясь ответил он мне. Причем тон был самый не дружелюбный.

˗ Вы не дадите страждущему верного снадобья? Это на вас так не похоже, ˗ удивился я.

Человек самолично и неоднократно проверивший целительную силу вчерашнего яда, отказывался лечить хворого!

˗ Похоже не похоже, перебьется, ˗ грозно произнес Маршалси, поглядывая на меня.

Зеленого Амадеуса трясло в отходняке.

˗ Может чего хочешь? ˗ ласково спросил я гения рифмы.

˗ Умираю, ˗ простонал бард, складывая руки на груди и закатывая глаза.

˗ Вот видишь! Он умирает, ˗ усовестил я капитана.

˗ Нет, ˗ отказал жестоко-сердечный Маршалси.

˗ Умираю, ˗ опять простонал бард, натягивая короткое одеяло на самый нос и оголяя ступни.

˗ Погляди, у него уже ноги посинели! ˗ переполошился я.

˗ Вирхофф!

˗ Ну, хоть ложечку! ˗ умолял я упорствующего капитана. ˗ Хоть десять капель под язык!

˗ Нет, ˗ ни в какую не соглашался Маршалси.

˗ Да, жизнь штука сложная, ˗ в недоумении отступил я. С чего бы это капитану подаваться в моралисты?

Спустился в зал. Мне слава небу ни кто не запрещал приложится к чарке. Не получилось. Внизу хозяйничал капитан Фронэ, губастый, лупастый и горластый. Он метался туда-сюда, орал, пинал, размахивал руками и напоминал девицу из группы поддержки у кромки поля, только ноги не задирал на макушку. Пришлось покинуть помещение. На всякий случай прошелся возле мыльни. Вдруг у сеньоры жрицы какие неудовлетворенные потребности. Тоже облом. Видно имелись заботы поважнее. Хотя что может быть важнее инстинкта размножения?

После прогулки, уединился с лейтенантом Патриком и взгрел армейца на полтишок в нарды. Маршалси все время торчал возле Амадеуса, даже к бабам не ходил. Некоторые штатские женского полу недвусмысленно интересовались, чем он бывает занят, когда не занят ничем.

Когда бард оклемался, собрали узлы и харчи в подсумки и отправились ускоренным маршем к границе с Империей. Вместе с нами Сван покидали часть полков. Император решил временно уступить спорную территорию Дю Риону, предварительно все истоптав, порушив и переломав.

То что империя не преуспела в войне очевидно. На дорогах полно солдат, беженцев и торгашей с разным барахлом. Оружие и провиант как всегда в такие моменты в большой цене. В одной из гостиниц когда я узнал стоимость приготовленной мне яичницы, поинтересовался из чьих яиц хозяин её приготовил.

˗ Свежайшие! ˗ хвалился хозяин. ˗ Несушка первого года.

˗ Да, ˗ закивал я. ˗ Спасибо успокоил. А я уж испугался не свои ли ты на сковородку бухнул.

В Долгаре сделали незапланированную остановку. Беспутная жизнь поэта явила свои негативные последствия. Лобковая живность резвилась и плодилась на организме парня. Пришлось лечить.

Разложив, залетевшего" пациента на столешнице, смоченной какой-то вонючей жидкостью, медицинское светило приперло небольшое ведерко и принялся кистью размешивать бурую мазь.

˗ Что он будет делать? ˗ спросил плачущим голосом бард.

˗ То что всегда делают с настоящими поэтами. Ты ведь теперь у нас настоящий поэт. Да? Так вот, добрый врачеватель собирается припаливать настоящему поэту места, где его беспокоят букашечки, ˗ объявил я Амадеусу.

˗ Припаливать!?? ˗ запыхтел бард.

˗ Если тебе больше понравится… Э… осветит кусачим козявочкам дорогу на выход… Годится? Есть и другой способ, если тебя смущает первый.

˗ А какой? ˗ трясся в панике бард.

˗ Ложкой убить каждую по отдельности.

˗ На мне? ˗ опешил бард представляя некоторые из, смертельных" ударов.

˗ Нет, в коридор по одной выводить будут.

Я конечно мог долго измываться над непутевым пиитом, но видя недовольство Маршалси заключил.

˗ В следующий раз спрашивайся, что можно делать, а что нет. Я проверю и скажу. И еще запомни сынок. Такую дрянь распространяют бабы, а в семью приносят мужики.

˗ У меня нет семьи.

˗ Ты же собирался вернутся к Соль? ˗ спросил я. Бард утвердительно кивнул головой. ˗ О! И я про это! Вот тебе милая гостинец из дальних странствий.

Разговаривая с Амадеусом, взял со стеллажа какую-то хитрую штуку, похожую на зрительную трубу.

˗ Ну-ка, дай гляну, ˗ скомандовал я барду, прицеливаясь заглянуть ему в глотку. Амадеус послушно раскрыл рот.

˗ Сеньор! Сеньор! Прошу вас положить! ˗ заволновался медик.

˗ У нас обследование, ˗ заявил я с серьезным видом.

˗ Эта трубка предназначена для другого! ˗ зачем-то перешел на шепот медик.

˗ Для чего для другого? ˗ не понял я.

˗ Для другого места, ˗ сделал он кислую мину.

˗ Другое место тоже осмотрим, ˗ авторитетно заверил я медицину.

˗ Но это для сеньорит! ˗ открыли мне глаза на принадлежность предмета к гинекологии.

За все шуточки Маршалси изгнал меня от ложа больного. Пришлось посвятить время Мими. Дочь хозяина гостиницы неосмотрительно состроила мне милые глазки. Глазки, даже милые, герою и Пилигриму ни к чему, но кое-чем из её организма попользовался.

В провинциальном Клеро побывать не удалось. Дорога оказалась забита обозами. К городу двигался ландштурм третьей очереди. Кого только там не было! Даже хромые, кривые и горбатые.

˗ Император, что решил Кланы разжалобить? ˗ спросил я Маршалси, увидев в седле ˗ ей-ей! не ошибаюсь, дедушку Гендольфа. В смысле не самого его, а его предка.

˗ Меняют части, ˗ отозвался недовольно капитан. ˗ Регулярные выводят, а этих на их место.

Бонгею проскочили на всех парах. В Гельдерне, дела обстояли не лучше. В прочем как и везде. После Вудса Эйжа нас поторопила.

— Поедем как можно быстро. Кланы нацеливаются на столицу. Пока их не могут остановить.

— Хреново дело у императора, — согласился я. — Так акиды скоро попросят его с престола.

Ехали действительно скоро. Отдыхали мало и редко. Спали чаще в поле, чем на постоялом дворе. Маршалси на удивление молчалив. Слова не вытянешь. Раньше не умолкал, веселые истории подкидывал, воспоминания, барда допекал просьбами спеть забористую песню. Теперь больше отмалчивался. На одном из кратких привалов, посчитав, понятной причину капитанского поведения, я обратился к видии.

— У моего друга на руках запрет на въезд в Хейм. Строжайший. Императорский. А он у меня на службе. Мне без него ни как. Что за князь без личного капитана?

— Пусть не беспокоится, ˗ заверила меня Рона.

Погодя, я передал известие Маршалси.

— Жрицы уладят ваше отлучение от первопрестольной.

Капитан согласно кивнул. И ни каких эмоций!

 

8

Истратив последние деньги, вымотав нервы и обессилив от спешки и бессонницы, добрались до Хейма.

— Будем надеяться разочарования нас не постигнут, — загадал я, довольный окончанием путешествия.

Столица она и есть столица. Можно долго вздыхать и ахать о красивых площадях с фонтанами, о величественных памятниках гулливерского масштаба, о храмах со звонницами выше небес, о дворцах неприлично богатых, о садах из волшебных сказок, об обилии красных фонарей, крохотных маяков в мир утех, о бесконечных торговых рядах, где продают птичье молоко на разлив, лошадиные перья на вес и рыбий мех погонными метрами, о прекрасных горожанках, чья красота лучше всяких украшений и многое-многое другое. В Хейме стоил попасть хотя бы потому, что в нем, как на весах, добродетели уравновешивались пороками. Причем вам предлагалось сразу шатнуть равновесие в любую сторону, по выбору.

Исподволь наблюдаю за Маршалси. Он мрачен и молчалив. Блудный сын на пороге отчего дома. Только рады ли будут его возвращению?

Предлагаю вина. Лучшего средства от хандры и упадка духа не придумано.

— Нет, спасибо, — отказался он.

За время нашего знакомства первый отказ от выпивки.

Поселились мы в, Императорской Пряжке". Я конечно твердо знал, что буржуи жируют за счет трудового народа. Но так! В центре цветущего парка огромный пруд. В пруду лилии, зеркальные карпы, белые лебеди и муляж розового фламинго на мостках для прогулок. На берегу пруда двухэтажное здание из мрамора. Белее сахара рафинада. Камень так сверкал, что казалось обсыпан алмазной пылью. Крыльцо не из чего попало, а из мейской пихты! Золотистые прожилки в белейшем дереве! А резьба! Резчику по недосмотру таланту отмерено вдесятеро. Хочется разуться прямо на улице и ноги помыть, прежде чем взойти по ступенькам. Потом двери!? Такие наверное стережет Святой Петр, пропуская праведников в рай, да и то за дверную ручку подержатся не позволяет. Попадаешь внутрь… начинаешь понимать ˗ до этого жил в трущобах. Янтарная комната переехала сюда вместе с Грановитой палатой и запасниками гохрана. Вокруг хрустали, сапфиры-шпинели, серебро, золото, экзотические цветы чудного вида. В вестибюле нас встретили слуги. Я не сразу догадался что они слуги! Важные как бояре, одетые так… Мне стало стыдно за свой камуфляж. Дальше зал. Миниатюрные колченогие столики покорно держали на своих спинах тарели, вазы, чаши и прочую посуду из благородных металлов, из которой полагалось вкушать разносолы. Каждая, (каждая!) бутылка в специальном футляре ˗ переплетенные золотые лозы с рубиновыми виноградинами. Из кухни доносился легкий дразнящий запах… Не вру, жар-птицу запекали в молодильных яблоках, под соусом из живой воды и сбора трав из Шамбалы. От этого запаха желудок начинал переваривать своего хозяина! Мы с Маршалси ринулись за столы занимать места. Нас вежливо завернули на второй этаж, в комнаты, умыться, привести себя в порядок и как объявили, через полчаса приглашали на традиционного фазана, кормленного орехами и утопленного в амантейском ширазе**. К фазану посулили азу из молодых ягнят, перец фаршированный пупками диких уток и паштетом по знаменитому рецепту императорского кока и еще много всего, чего с голодухи и не упомнишь.

Покорно поднялся в номер. Отлично меблированные комнаты. Стены обиты бархатом, кругом картины. В гостиной, в основном, натюрморты, в зале пейзажи, в спальне легкие фривольные этюды. Но добил меня подкроватный горшок с золотым ободком, серебряной крышкой с финифтью и пипкой-ручкой из цельного аквамарина. Осознаю себя революционером променявшим благородную ссылку в таежный край на заграницу с сосисками и пивом за счет охранки. Как же вихри враждебные? Как же роковой бой с врагами за народное счастье? А счастье, вот оно! Можешь пощупать, потрогать, погладить. Законное воздаяние герою, претерпевшему столько мук и лишений! Не многовато ли будет? Чем потребуют доплачивать? Натурой?

Смыв дорожную пыль с лица, напялив чистое бельишко ˗ рубашка и кальсоны за счет заведения, спустился в низ. Величавый слуга проводил меня к столу. Амадеус сидел притихший и взъерошенный, Маршалси торжественный, будто собирался получать Звезду Героя, наши дамы причесанные, приглаженные, припудренные. Я глянул на Эйжу. Жаль мы не сошлись характерами. Рона тоже выглядит на отлично. Она не так уж и безнадежно стара. Правая щека у видии матово блестит. Видно перестаралась с макияжем.

Сажусь на предложенный стул.

˗ Блюда сейчас подадут, ˗ заверил слуга и налил мне в бокал вина.

Конечно от хорошего вина я ни когда не отказывался. И должен признать от плохого тоже. Бывали времена употреблял всякую гадость! В органической химии порой нет описания, чего может влить в себя страждущий. Но это в прошлом. Сейчас я сидел и не знал как наполненный бокал взять в руки. Наверняка в него налито нечто, о чем будешь вспоминать всю жизнь и перед потомками бахвалиться. Бывал, мол, я в Императорской Пряжке… А они: Брешешь дед как обычно! А я им: Бывал-бывал засранцы и пивал там благородное… запамятовал название. А какое пивал если вино налито прямо в воздух и чудесным образом приняло форму бокала. Пришлось сосредоточится и напрячь волю. Просто подивился как не раздавил хрупчайший сосуд. Поднес его ко рту и с видом непревзойденного знатока и сомелье от бога, сделал глоток. Мускат? Амантельядо? Что? Что это? Надо непременно выяснить, что бы когда придет час сыграть жмура, заказать плачущим наследникам: Сгоняйте-ка ироды в лабаз, да принесите патриарху винца, да не пойла, а… имярек. Глядишь сразу и придушат, чтоб не волокититься со старым пнем.

Я сделал второй глоток и отставил бокал. Добровольно! Если уже сие не подвиг, тогда и не знаю что и назвать подвигом.

˗ Надо получить разрешение осмотреть часовню, ˗ произнесла Рона.

˗ Во как! Наших полномочий не достаточны? ˗ поддел я жрицу. Ишь привыкли любую двери пинком открывать, входить не здороваясь и на образа не крестясь.

˗ Полномочий достаточно. Но должно проявить уважение к императору и его семье, испросив разрешения заведенным порядком.

˗ Мы не на прием напрашиваемся.

˗ И тем не менее придется подождать, ˗ терпеливо говорила Рона. ˗ После трапезы я и Эйжа отправимся в Представительство Ордена Великой Матери получить поддержку и договорится о времени когда нас смогут допустить в часовню.

˗ Если не затруднит, захватите с собой Амадеуса, ˗ неожиданно попросил Маршалси. ˗ Пусть посмотрит город. Или препоручите кому-нибудь.

Под внимательным взглядом жриц капитан поежился.

˗ А вы сами? ˗ спросила видия.

˗ С вами ему будет надежней, ˗ как то неуверенно произнес Маршалси.

Не знаю почему Рона согласилась. Может подумала, что после их ухода мы с Маршалси зашлем гонца в ближайший бордель. Приедет карета, из неё вывалит пяток шикарных девиц в норковых шубах на голое тело и ботфортах с золочеными шпорами. Тогда понятно молодому человеку будет лучше под бдительным оком жриц, а не под рукой двух мужиков, чья нравственность выпала вместе с первым молочным зубом.

˗ Если он не против, ˗ произнесла видия глядя на барда.

Амадеус, оторвавшись от блюда с грибной лапшой и маринованным фазаньими языками, пробубнил с набитым ртом.

˗ Я не по..о..ти…фф… ˗ и закивал головой в подтверждении слов.

Трапеза закончилась. Сволочной хозяин не указал в меню, что порции еды рассчитаны на сытых, а дозы вина на младенцев.

Когда жрицы ушли я предложил Маршалси.

˗ Давай закажем бутылку этого вина.

˗ Патриаршего кларета?

˗ Оно так называется? ˗ я взял пустой бокал. Сиротливая капелька пряталась на самом дне.

˗ Нет желания! ˗ отказался Маршалси.

˗ Вы меня пугаете, ˗ вздохнул я. ˗ Вам крайне вреден столичный воздух. Вас не узнать.

˗ К сожалению кому нужно меня легко признает, ˗ Маршалси кивнул в сторону входа. Я полуобернулся. Молодой сержант в форме жандарма спокойно дежурил у входа.

˗ За вами? ˗ спросил я.

˗ Удивляюсь, что они так поздно, ˗ с горькой иронией молвил Маршалси.

˗ Капитуляция не подходит однозначно, ˗ заявил я.

˗ Вы хотите увидеть всю жандармерию столицы?

˗ Из самоуважения ˗ да!

Маршалси безвольно пожал плечами.

˗ Следуйте за мной, ˗ приказываю ему и поднимаюсь из-за стола.

˗ Не глупите Вирхофф. Вы плохо знаете столичных ищеек.

˗ Это вы меня плохо знаете, ˗ самоуверенно процедил я, слабо представляя, что делать дальше.

˗ Вас-то как облупленного, ˗ покачал Маршалси головой.

˗ Делай что велено, ˗ цыкнул я, твердо намереваясь, пободаться" с жандармами.

В непринужденной беседе поднялись ко мне в номер. Будь с нами жрицы, они бы нас выручили, (мужики называются! За бабий подол хотели спрятаться!) но Эйжа и видия ушли. В номере Маршалси со спокойным видом уселся в кресло, налил в бокал вина и грел его в руках, время от времени вдыхая аромат.

˗ Когда то давно, я очень любил брют. Не здешний, Мориякский. Единственное достоинство одной десятой империи, делать такое вино.

˗ И нигде больше? ˗ спросил я машинально. Может забаррикадироваться? И что? Бежать?

Глянул в окно.

˗ Жандармов уже полон парк. Вы думаете за что такая честь нищему идальго? ˗ говорил бесцветным голосом капитан. ˗ Я не вы, потому честно сознаюсь. Во время дуэли с одним человеком, влепил пощечину его секунданту, будущему императору. Бумаги вы видели.

˗ Да вы у нас эсер! Правый и левый одновременно! Цесаревича?! И в морду! Лихо! Долой Самодержавие! ˗ скороговоркой выпалил я, бегая из одного угла комнаты в другой. Спасительная мысль не приходила и главное Маршалси не проявлял ни какой инициативы.

Меня одолевали смутные подозрения, жрицы не вступятся за капитана, поскольку из нашей троицы им нужен только я. Или потянут время, дело доведут до императора, тот памятуя о старом оскорблении, запросто укоротит Маршалси на голову.

˗ Интересно вас они тоже арестуют? ˗ спросил капитан прихлебывая вино.

˗ Это почему? ˗ спросил я.

˗ Во первых, как граф Гонзаго вы находитесь под следствием Верховного суда. Во вторых как князь из Маркграфств не имеющий… Не имеющий? ˗ согласно киваю головой, ˗ ни каких полномочий, являетесь персоной нон-грата и согласно закону о пребывании империи во враждебных конфликтах с какой-либо из стран, подлежите бессрочному заключению в Хеймский замок. Или до выяснения всех обстоятельств дела.

˗ Надо же! Совсем забыл! ˗ воскликнул я, вспоминая Близзенскую комедию масок. Личная заинтересованность много значит! План созрел в момент. Не такой как при побеге из лектуровской бастилии, но почему не попробовать.

˗ Они не забудут и вам напомнят.

˗ Спасибо! ˗ поблагодарил я Маршалси и быстро заговорил. ˗ Слушайте меня, сеньор государственный преступник, войдут ˗ сидите помалкивайте. Если доведется говорить во всем соглашайтесь со мной. Понятно?

˗ Чего ж не понять. ˗ Маршалси допил бокал и крутил его в руках. ˗ Интересно, что безопасней, связываться с вами или просто выбросится из окна?

В дверь постучали. Вежливо.

˗ Войдите, ˗ разрешил я, доставая походную суму и вываливая вещи на стол. Вещей то ˗ нестиранная рубаха, дранные, колготки" да штаны.

Вошел слуга и настороженно произнес.

˗ Сеньор Маршалси, вас спрашивают.

По правилам гостиничного этикета он должен отстаивать интересы постояльцев.

˗ Кто? ˗ спросил я за капитана.

˗ Лейтенант жандармерии правопорядка столицы, ˗ доложил слуга.

˗ Лейтенант? ˗ поморщился я. Не уважают! Прислали летёху героев брать!

˗ Да, ˗ подтвердил слуга.

˗ Так чего ж стоишь, приглашай его сюда! ˗ начал я осуществлять свой план. Для убедительности волнения, обежал вокруг стола.

Сеньора жандарма приглашать нет необходимости. В сопровождении двух крепких парней, он стремительно влетел в комнату. Держи-хватай, а не жандармский начальничек! Волевой подбородок, нос бананом, провалившиеся щеки, узко посаженые глаза, маленькие как щелочки у копилки, жиденькие усики завитые в колечки. Прямо Сальвадор Дали с собственного автопортрета.

˗ Наконец-то! Милый вы мой! ˗ воскликнул я, словно заждался появления дорогого гостя. Маршалси едва не обронил бокал. Он с удивлением уставился на меня. Вирхофф?!!

Я продолжал.

˗ Разрешите представится, граф Гонзаго, нахожусь под следствием Верховного суда, а это капитан Маршалси, у него запрет на въезд в столицу высочайшего волеизьявления!

˗ И…, ˗ произнес лейтенант хлопая глазками. Законоблюститель опешил, не зная, что сказать. По всей видимости это он собирался сообщить нам какие мы бяки и какие буки нам за это будут по самое не могу.

˗ Сейчас, я быстрехонько соберу свои вещички, зайдем к капитану, он заберет свои и мы в вашем полном распоряжении. ˗ Тут я повернулся к Маршалси. ˗ Думаешь, успеем?

˗ Нет, ˗ брякнул капитан, первое пришедшее в голову.

˗ Плохо, ˗ всплеснул я руками и забегал по комнате как старая дева от сексуального маньяка ˗ не шибко быстро, что поймал. ˗ Они вернутся! Вот беда так беда! Они успеют вернутся!

˗ Кто вернется? ˗ совсем растерялся лейтенант.

˗ Как кто? ˗ я резко остановился, словно наступил на грабли. ˗ Вам не сказали? Пришли арестовывать, а самого главного не знаете! ˗ Я опять подскочил к лейтенанту. ˗ Жрицы придут! ˗ и проорал еще раз ˗ Жрицы! Вы думаете чего это здесь валандаются два государственных преступника? Да каких! Ого-го! А того сеньор лейтенант. Мы уже под арестом! Да! Да! Да! Мы под арестом ордена Великой Матери. Поэтому, ˗ я всхлипнул. ˗ Скорее уведи нас от сюда. Заберите нас в Хеймский замок и засадите… акцентирую нас, а не нам… так глубоко как можете. Умоляю! Хотите отпишу вам земли? Медную Башню? Это владения в Близзене. Не императорский лен, а вольный феод!

˗ Та-ак! Жрицы вас арестовали? ˗ переспросил жандарм, уразумев мои речи.

Осилил мой словесный поток он с великим трудом.

˗ Про это и толкую! Вы должны немедленно нас арестовать и забрать под свою юрисдикцию. Я хочу жить! Пусть меня пошлют воевать с варварами. Или нет! Я сдам слюну и волосы для раненых на фронте!

˗ А почему вас не охраняют? ˗ задал вопрос лейтенант, оглядывая номер. Действительно почему? Подловить меня вздумал, гений сыска? Меня!?

˗ Опоили ядом. Если сбежим через три часа все ˗ несите свечи, снимайте мерки, горько плачьте. А так, дают по шесть капель противоядия и отсрочивают смерть. Но вы нам приведете медика? Не какого-нибудь недоучку, а к примеру мэтра Букке.

˗ Метр Букке кажется умер, ˗ перебил меня растерявшийся усатик.

˗ Любого ведите, какого сочтете компетентным в ядах. Понимаете, они обвиняют нас в заговоре!

˗ Заговоре? ˗ ошалел жандарм. Его спецназ взял на изготовку.

˗ В заговоре. И не противогосударственном, а еретическом. Будто мы хотели низвергнуть в империи веру! Ха! Да, мы только хотели прикончить нашего дорогого и горячо любимого императора.

Лейтенант от моих слов сам схватился за меч. Увы, братья, не будет в империи да и в любом государстве, порядка когда за исполнением закона следят такие. Они что конкурс дураков при зачислении в штат проходят?

˗ Прикончить императора? ˗ просипел держи-хватай.

˗ Ну, или императрицу, ˗ передразнил я. ˗ Какая разница. Но ни как ни заговор против веры. Я глубоко верующий человек. Не верите? Доказать? ˗ Я начал снимать штаны. ˗ Сейчас увидите… Граф Гонзаго не какой-то там босяк из маркграфств, а истинный сторонник Оженской веры, прошедший святой обряд.

Маршалси закрыл лицо руками. Толи смеялся, толи плакал, толи пришел в полное отчаяние от устроенного мною цирка.

˗ Зачем вы снимаете штаны? ˗ попятился от меня лейтенант.

˗ Вы хотели посмотреть истиной я веры или нет.

˗ Я хотел? ˗ обомлел жандарм.

˗ Не я же? ˗ моему возмущению нет границ. ˗ Я вижу это всякий раз когда хожу по нужде или уделяю внимание женщинам.

˗ Оденьтесь сейчас же! ˗ отскочил от меня жандарм.

˗ Нет, вы сперва посмотрите, а потом арестовывайте. Я не позволю ни кому обвинять меня в ереси!

Лейтенант рванул к дверям.

˗ Мы подождем возвращения жриц Великой Матери!

˗ Вы сдурели! Сейчас же нас арестуйте! Я требую! Вы подонок! Вы не исполняете своих служебных обязанностей! Я напишу на вас жалобу в Верховный суд! Я дойду до самого императора!

Мгновения и в комнате остались я, Маршалси и гостиничный слуга. Последний ни чего не понял из увиденного.

˗ Ступай друг мой и принеси чего по крепче, ˗ попросил я падая в кресло. ˗ Глотка пересохла.

˗ Вирхофф, ˗ отнял руки от лица Маршалси. Капитан только-только преодолел смех. ˗ Честное слово, если меня приговорят к повешенью, вздохну с облегчением, ˗ и он снова рассмеялся. ˗ Ревнитель веры нашелся…

Мы просидели, не высовываясь, до возвращения жриц. Видия потом долго беседовала с лейтенантом. Когда тот ушел заявился столичный префект**. Он поговорил с Роной и зашел глянуть на нас. Как не прискорбно этот был как раз на своем месте.

˗ Надумаете подвязаться на государственную службу, обращайтесь не стесняясь. Возьму без всяких рекомендаций.

Он говорил мне. И не шутил.

Следом зашла Рона. Вид у нее не довольный. Очень!

˗ Послезавтра мы пройдем на территорию императорского парка, ˗ объявила она. Видия хмурилась и с трудом сдерживалась от нелицеприятных комментариев в мой адрес. И ладно. В этом мире многие хотели бы на меня разинуть пасть.

˗ Почему послезавтра? ˗ спросил я. Мне по правде все равно, послезавтра или через декаду.

˗ Так выдано разрешение, ˗ кратко объяснила видия.

˗ Яснее и не скажешь. А где вы забыли нашего барда?

˗ Эйжа повела его к Мадусу Книжнику.

Очевидно известная в столицы личность, раз видия не объяснила почему именно к нему.

˗ А когда мне дозволят посетить какую-нибудь книжную лавку с хорошей кухней и не такой помпезной обстановкой как здесь, ˗ решил я похлопотать за себя. ˗ Конечно мне льстит, находиться в столь презентабельном месте. Но здесь нет мух и скучно. Я бы желал развеяться.

Про то что себя показать, дальновидно промолчал.

˗ Вы считаете необходимым совершить выход?

˗ Конечно. Я в Хейме первый раз. Возможно в последний. Мне просто необходимо пройтись, проветрится, ˗ убеждал я Рону.

˗ Завтра и с провожатой, ˗ ответила видия, словно заранее предусмотрела мою просьбу.

˗ Давайте без конвоя. Я иду прогуляться, посмотреть город, пообщаться с людьми, ˗ заканючил я. Ужас как не хотелось таскать за собой, хвост". Да и зачем? А вдруг интим? ˗ Народ шарахаться будут от меня и от вашей жрицы тоже.

˗ Это не будет жрица, ˗ заверила Рона.

˗ А кто? Жандармский урядник со свистком, ˗ не довольствовался я её объяснениями.

˗ Воспитанница нашего Ордена. Из хорошей семьи.

˗ Мне не женится. Может мне потребна оторви-да-брось.

˗ Вы хотите совершить прогулку по городу? ˗ спросила Рона, теряя всякое терпение.

˗ Хочу, ˗ ответил я.

˗ Тогда либо принимаете условия, либо сидите в номере.

И как с этим бороться? Ни чего не поделаешь. Их очередь качать права.

˗ Ладно, ˗ согласился я. ˗ Надеюсь на достойную финансовую помощь.

Видия кивнула.

На следующий день, позаимствовав новую шляпу у барда, я был готов к выходу.

˗ Гарантирую возврат в целости и сохранности, ˗ пообещал я Амадеусу, наблюдая скаредное недовольство на его вдохновенной физиономии.

Ровно в три как только отзвучал удар Септы, зашла видия Рона.

˗ Пойдемте, ˗ позвала она.

Мы спустились. Внизу меня ждала крайне симпатичная особа, одетая по последней моде в охотничий костюм темно-зеленого цвета. Шнурки и вязки на платье очень эффектно подчеркивали женские округлости. Воспитанница произвела на меня положительное впечатление.

˗ Скажите в каком монастыре их растят! Я постригусь в монахи и буду у них дормитором**, ˗ изъявил я благодарность видии.

Рона пропустила шутку.

˗ Альфи, это сеньор Лех фон Вирхофф. Тебе надлежит повсеместно его сопровождать. Он не должен пропасть из твоего поля зрения ни на миг. Вернетесь, ˗ ударение на слове, означает явку обоих, ˗ к Комплете.

˗ Сеньор Вирхофф, это Альфи, ˗ представила девушку видия. ˗ Можете считать её своей сестрой. Она прекрасно знает город.

˗ Музеи и театры я сам найду, ˗ процедил я.

Рона протянула кошель моей провожатой. На лицо финансовая дискриминация!

˗ Она знает город со всех интересующих вас сторон.

˗ Тогда другое дело. Милая сестрица, разрешите подать вам руку.

Улыбка Альфи очаровательна. А вот взгляд? Взгляд не сулил легкой жизни.

˗ Любезный брат, рада что вы нашли возможным посетить наш город, ˗ сердечно ответила сестрица Аленушка. Если вздумает затянуть, не пей ˗ борода вырастет, камень на шею и в колодец!

˗ И я рад!

В такие моменты моя рожа, лучше какой другой годится для рекламы. Любое фуфло пойдет на ура. Успевай впаривать! Прокладки как шоколадки, тампоны как чай в пакетиках, утюг как крем от морщин, страховка как новый вид усыновления, пересадка волос как способ пожизненной экономии на дубленке.

˗ С чего вы хотите начать? ˗ поинтересовалась Альфи. ˗ Сегодня в театре Мальстина дают оперу. Кобальеро де Помплон.

˗ Нет, опера не годится.

Мне чего позанятнее. Джаз на балалайках или металл на аккордеоне. Караоке-марафон в конце концов. Брейк-данс в постели тоже годится.

˗ Тогда может в Метроном? ˗ вновь предложила Альфи.

˗ Может для начала покинем Императорскую Пряжку? ˗ прерываю я её.

˗ Вы правы братец, тут так душно.

Барышня не бесталанна. Чувствовалась школа. Не одной фальши в голосе или неправильного жеста. Вот кого следовало приглашать играть в наших исторических сериалах. Чувствуется порода и воспитание. А то показывают, господи прости, слегка отмытую босоту.

Вышли на улицу и не спеша отправились вдоль пруда. В прозрачных водах лениво двигались карпы, плавниками колыхая огромные кувшинки.

˗ Вы не находите цветы прекрасными? ˗ спросила меня Альфи, подталкивая меня к берегу.

˗ Нет, ˗ коротко и энергично ответил я, упираясь.

˗ Отчего? ˗ удивилась она.

˗ Говорят они растут там, где кого то утопили, ˗ придумываю ответ.

˗ Ревнивый муж незадачливого возлюбленного, ˗ отпустила мне Альфи милую улыбку.

˗ Любимого Мурзика любимой жены, ˗ тоже улыбнулся я.

И получил взгляд из категории испепеляющих. Мелочи! Кто пережил шашни с Боной Эберж тому не страшнее, чем карабкаться в грозу по громоотводу или чесать пятки спящему медведю в берлоге.

˗ Так что насчет Метронома? ˗ повторила она свое предложение.

˗ Если объясните о чем речь.

˗ Театр обнаженного тела. Правда билеты очень дороги.

Услышав цену которую ломят за вход, ответил.

˗ За такие деньги в любом борделе обслуга заголится вместе с посетителями и спляшет вам канкан. Дважды. Передом и задом.

Пройдясь аллеей, усыпанной опавшими каштанами, вышли на небольшую площадь. Уличный фокусник с обезьяной, показывал маленькие чудеса. Постояли, понаблюдали. Фокусы хороши. Еще бы макаку свою помыл. Воняла как протухшая рыба. И по лапам ей надавать не мешало, что бы не теребила свой, мундштук".

Альфи бросила фокуснику реал и мы пошли дальше. Улица широка, по ней беспрестанно едут кареты, повозки, дюжие молодцы таскают паланкины. По обе стороны десятки лавок, от вывесок пестрит в глазах.

˗ Где здесь торгуют готовой одеждой? ˗ спросил я свою спутницу.

˗ Вы хотите что-то приобрести?

˗ Сестрица, на мне гостиничная рубашка и гостиничные штаны. Я похож на провинциала и бродягу одновременно. Вам не стыдно со мной?

Альфи завела меня в требуемое место. Не в первое попавшееся, а выбранный ею по какому-то непонятному принципу. Как бы там ни было, через час я походил на человека столицы. Конечно, не мешало бы поменять армейский скаллоп** на более соответствующее титулу князя. Но так все время ухлопаешь на таскание по торговым точкам и общение с торгашами. А мне хотелось другого.

˗ Куда теперь? ˗ опережая мое предложение, спросила названная сестрица.

˗ К цирюльнику.

Цирюльня оказалась недалече. За бывшим Императорским Судом, который сейчас разбирали.

Здание экс-суда солидно. Три этажа, колонны в обхват, по фронтону картуши с цитатами выдающихся крючкотворов. У порога статуя, обнаженный амбал приклонив колено, одной рукой опирался на меч, вторую, с рулоном туалетной бумаги записанных законов, воздел вверх.

В цирюльне чистота и порядок. Пахнет цветочной водой и хрустящими полотенцами.

˗ Что прикажите? ˗ поинтересовался цирюльник, ухоженный и опрятный.

˗ Постричься, побриться и освежится, ˗ заявил я. ˗ Сомневаюсь что кроме этого здесь предлагают что-то еще.

Цирюльник с тщанием принялся за работу. Чикал, ровнял, расчесывал, опять ровнял. Оставив в покое голову принялся за усы и бороду отращенные в боях и походах.

˗ Бороду сбрить, ˗ подсказал я ему.

˗ Зачем же её сбривать? ˗ изумился цирюльник. ˗ Носить бородку нынче модно. Мы её укоротим, подчерним, завьем.

˗ Завьете… подчерните… А вы знаете любезный, ˗ я поманил его ближе. ˗ У нас в деревне говорят ˗ борода и усы это постоянное ощущение влагалища под носом.

Цирюльник от услышанного, открыл рот.

˗ Брейте, ˗ приказал я.

Служитель ножниц не оценил старой армейской шутки.

˗ Дорогой братец вы скинули лет десять, ˗ похвалила меня Альфи, по окончанию наведения марафета.

˗ Не уж-то стал походить на младенца? ˗ гляделся я на себя в зеркало. Хорошо бы сфотографироваться и подписав: Хейм 1502 г. А. фон Вирхофф, отослать в Ожен. Пусть получат весточку от вольнонаемного героя.

˗ Нет, ˗ Альфи и так и сяк осмотрела меня. ˗ На юного кадета, вырвавшегося из-под родительской руки.

˗ Тогда ему перво-наперво нужно принять для храбрости.

˗ Что простите? ˗ не поняла она.

˗ Я говорю меня устроит любая питейня где есть приличное вино.

˗ Не могу же я вас завести в быдлятник, в котором всех поят из одной кружки. Тут не далеко Капральский сундук.

˗ Звучит заманчиво.

Трактир в самом деле не из последних. Конечно, с Императорской Пряжкой не сравнить. Сервис попроще, в место мужиков в ливреях довольно симпатичные девицы в фартучках на голое пузо. Цены ниже и это радует.

˗ Самое оно! ˗ вдохновился я общей обстановкой.

Просторный зал в стиле армейской казармы. На стенах шпалеры, на них баталии, во всех углах боевой режущий инструмент, барабаны и волынки. Дальний угол закрыт тяжелыми двойными портьерами.

"Не стриптиз ли показывают?" ˗ предположил я и спросил у Альфи:

˗ А туда что? Почетных гостей приглашают?

˗ Играют в карты, ˗ пояснила она.

˗ На деньги?

Альфи с удивлением посмотрела на меня. На что же еще играют люди? На что? Некоторые, на просто так".

˗ А к чему такая конспирация? ˗ выпытываю я.

˗ Указ императора запрещает в столице азартные игры с наступлением первой септы и по десятую Декту.

˗ А после, с наступлением Комплеты запрещают церковники. Я гляжу шторы это как раз то что нужно. Око закона через занавеску не бдит.

˗ Подглядывать не хорошо, ˗ напомнила Альфи прописную истину, презренную всеми и всюду.

˗ Сам про то твержу, ˗ согласился я.

После легкого перекуса прогулка по городу. Мне срочно требовался верный способ избавится от опеки, при этом избежать погони, купании в канализации и прятанья по злачным местам.

Альфи повела меня на бульвар Монархов. Пересекли несколько довольно широких улиц, где кипела будничная жизнь. Шнырял народишко, торговали лоточники, носились кареты, прогуливались семейства. Дважды попадались родители, чье потомство исчислялось десятком.

Бульвар представлял собой узкую дорожку разделяющую на две половины площадь Побед. Ровные ряды каштанов, скамейки для посиделок, постаменты с бронзовыми бюстами.

˗ Не иначе все они занимали Геттеровский трон, ˗ предположил я.

˗ Раз бульвар монархов, другие не предполагаются.

Мы прошлись до самого конца. Я важно раскланивался со встречными парочками. Не со всеми. С теми, где прекрасная половина действительно прекрасна. Таких не много.

Люди отвечали взаимной вежливостью. Хотя на их лицах проступало удивление. Один военный даже поинтересовался не служили ли мы вместе.

˗ Если только в Сване, ˗ сделался я суровым.

Сван больная тема. И в прямом и переносном смысле. Заразы страшились больше чем чего-либо. Военный поспешил раскланяться.

С бульвара мы перешли к Адахо, втиснутой в гранитные набережные. К воде вели ступени. На ступенях толклись ожидающие. По водной глади скользили прогулочные лодки. Разряженные молодцы налегали на весла, катая публику далеко, к середине реки. За отдельную плату завозили в сумрак под мост, где влюбленные, невидимые стороннему глазу, дарили друг другу заверения в любви и верности, нежные объятья и поцелуи. А как иначе? По другому, без клятв, ни чего не отломится ˗ не объятий, не поцелуев.

˗ Прокатимся? ˗ предложил я Альфи.

˗ Придется подождать, ˗ она кивком показала на довольно внушительную очередь.

˗ Ради того что бы заехать под мост, я подожду хоть до Комплеты, ˗ улыбнулся я очаровательной провожатой.

Каратая время сходили к мосту. Поднялись на его горб. Тянуло прохладой и сыростью. Вдоль перил важно прогуливались жандармы. Столичный приказ не допускать утопления посредством прыганья с высоты, соблюдался с надлежащим рвением.

˗ Красиво! ˗ восхитился я, рассматривая противоположный берег.

Сразу от набережной огромная площадь с триумфальными арками по бокам, а прямо дворец. Широкие ступени поднимались к портику. Потом колоннада, и прочее, на что вбухали немереное количество мрамора и благородного черного дерева.

˗ Сегодня у императора не приемный день? ˗ задал я вопрос Альфи. ˗ Ни кого нет на ступенях.

˗ Это не дворец императора. Это Ассамблея Согласия. Здесь решают спорные вопросы.

˗ Не много места заняли спорщики?

˗ Вы же не пригласите императора в кабак?

˗ Не плохая мысль. В тесном кругу все решается и проще и быстрее. А это что? Почетный развод?

По площади чеканя шаг шествовали нарядные гвардейцы. Строй держали как по нитке. Бухали сапожищами, вся округа вздрагивала.

˗ Герои, ˗ восхитился я выправкой. Правда, скорее всего больше ни чего и не умеют, кроме как тянуть носок и держать на плече короткую пику. Меч то наверное приржавел к поясу. Как бы опровергая меня, первый ряд гвардейцев по сигналу разводящего обнажил клинки. Над площадью вспыхнули полосы серебряного света.

Вернувшись глянули как скоро удастся прокатиться. Часик в запасе имелся. Прогулялись до "Зефирного Пажа", прославленной столичной кондитерской, где любвеобильные мужчины угощали своих дам булками, кексами и прочей стряпней ни чуть не заботясь о калориях и фигурах своих подруг.

˗ Зайдем, ˗ спросила Альфи. Ей хотелось имбирного пирожного с шапкой взбитых сливок и вишенкой на белоснежной макушке.

˗ С радостью. Но как вы себе это представляете? ˗ развел я руками. ˗ Я подзываю слугу объявить заказ, вам его приносят и вы же за него рассчитаетесь. Позор!

˗ Для такого случая ссужу вам часть отпущенных средств, ˗ рассмеялась Альфи.

Аванс я получил, но пирожное оставили на следующий случай. Имбирного угощения не оказалось в наличии.

Дождавшись очереди кататься на лодке, я ступил в хлипкое суденышко и подал руку Альфи. Мы благополучно уместились на корме.

˗ Давай-ка любезный под мост.

Гребец, узкогрудый и рябой парень, согласно кивнул и налег на весла.

˗ Признаться, я не очень люблю такие прогулки, ˗ произнесла напряженным голосом Альфи.

˗ Опасаетесь гулять под мостом? ˗ снисходительно спросил я.

˗ Нет, боюсь воды! ˗ призналась она, что было крайне опрометчиво с её стороны.

˗ Такая девушка не должна бояться таких пустяков.

Её речь запустила в моем мозгу дремавший механизм по генерации способов избавления от пусть даже такой симпатичной, но провожатой.

Все гениальное просто. Вот какое изречение необходимо писать на заборах, а не всякое непотребство. Наш кандидат ˗ это ваш выбор, а наш выбор ˗ ваши деньги. Раз моя названная сестрица боится водички, значит мне надо… мне надо… мне надо попасть в мыльни! Вот оно! Сразу капут двум зайцам. Не сунется же она со мной в обитель порока ˗ раз, там можно будет заказать кого-нибудь подержать мочалку ˗ два. Я улыбнулся сам себе. Напрасно она выдала мне авансец. Теперь я самостоятельный и платежеспособный мужчина.

Лодка нырнула в сумрак моста. Гребец затабанил весла. Я придвинулся к Альфи и тихо произнес.

˗ Традиции не следует нарушать, ˗ шепнул я ей.

Она не возражала. Может боялась лишний раз шевельнутся. Кругом вода, размеренно качавшая наше плавсредство.

Легкий поцелуй можно считать образчиком невинности. Ни чего лишнего, ни чужой помады на губах, не чужых слюней на подбородке, ни чужого языка орудующего в собственном рту, ни идиотского счета в уме. Уже семьдесят, а мы еще не расцепились!

Для богатства ощущений покатались еще. Купили у гребца краюху и скормили чайкам, готовым от жадности вырвать её из кормящих рук. Погонялись на перегонки с такой же лодкой. Победили за что гребцу выдали дополнительный целковый.

Прогулка закончилась и мы, живы и здоровы, оказались на бережку. Рассчитываясь с гребцом я тихо спросил.

˗ Где тут поблизости мыльни? ˗ и сунул ему лишний реал.

Гребец оказался сообразительным.

˗ На Маршальском поле, вверх по набережной, перед Арти Парти.

Прошлись переулком ювелиров. Тонны три всякого вида золотишка: колечки, кулоны, подвески, браслеты лежали на выставленных лотках.

˗ Что в городе всех честностью одолела? ˗ поразился я беспечности торговцев.

˗ Если вы обратили внимание, у улочки нет ответвлений. С обеих сторон незримо присутствуют охрана с арбалетами, ˗ ответила Альфи. ˗ Видишь флажки над дверями лавок. Если он падает, значит хозяин уличил вас в краже. Лучник делает предупредительный выстрел.

˗ В голову? ˗ поинтересовался я.

˗ В ноги.

˗ Гуманизм, загубит дело, ˗ не одобрил я мягкосердечия. Выдержав минутку, спросил у Альфи.˗ Где у вас Монгюра порешили? А то мне одна знакомая, Дю Лоак, все уши прожужжала. Ах, убили! Ах, зарезали! Да еще какая то гимназистка.

˗ Это у Арти Парти.

˗ Не далеко? ˗ невинно интересуюсь я.

˗ Нет.

˗ Пройдемся?

˗ Почему бы нет, ˗ наивно согласилась Альфи.

Я был готов её расцеловать. Ты только верь, пройдут они, твои критические дни!*

Три квартала боролся с искушением прибавить шагу. Альфи о чем-то говорила, я крутил головой и соглашаясь кивал. Признаться половину сказанного не слышал. В ушах пульсировало: Мыль-ни! Мыль-ни!

На конец-то они! Царский размах! Портик, пергола, скульптуры дам и кавалеров а-ля ню, рядом лавочка, не понятно для кого. Для садомазохистов или просто кожгалантерея?

Закладываю вираж, отрываюсь от, хвоста" и вваливаюсь в двери. Вдыхаю полной грудью влажный воздух свободы и порока.

˗ Что желает сеньор? ˗ спросил меня хозяин, завернутый в простынь по самые подмышки.

Я уже разинул пасть заказать себе помывку и банщицу по моложе, но из-за моей спины раздался спокойный голос Альфи.

˗ Семейный номер, пожалуйста.

Пасть моя захлопнулась, клацнув зубами. Я прямо задохнулся от неожиданности.

˗ Полный номер? ˗ уточнил хозяин.

˗ Конечно, ˗ сказала Альфи.

Пока соображал, что следует предпринять и исправить положение, Альфи препроводила меня к месту реализации банного ритуала.

В апартаменты входили: предбанник, где люди раздевались, и обставленный зеркалами во всех шести проекциях, потом комната отдыха ˗ фрукты и вино прилагались, бассейновая с емкостями горячей и прохладной воды, парилки с сухим и с влажным паром, душевая, помылится и ополоснутся.

Альфи закрыв задвижку на дверях и осмотрев помещение, достаточно ли чисто, обратилась ко мне.

˗ Что же вы не раздеваетесь? Или вы из тех моралистов которые стесняясь наготы моются в накидках? Я прикажу принести.

˗ Обойдусь, ˗ проворчал я и принялся снимать одежку, исходя злостью как змея ядом ранней весной. Значит раздевайся! Да, свободно и непринужденно! Нашла кого смутить! Тут я ошибался. Альфи тоже принялась раздеваться. Я начал путаться в пряжках. Что-то со зрением? Взгляд косило. В её сторону.

Раздевшись вперед меня, она поинтересовалась.

˗ Помочь? ˗ и улыбочка добрая-добрая. Она ни чуточки не смущалась моим присутствием.

˗ В смысле? ˗ растерялся я.

˗ Может вы без слуг не в состоянии раздеться. Долго возитесь.

˗ Я сам, ˗ задышал я неровно, стараясь не опускать взгляда ниже её подбородка.

˗ Как знаете, ˗ она грациозно повернулась и пошла.

Меня качнуло ей вдогонку. Запах ландыша защекотал мне нос. Организм впрыснул в кровь ведро беспокойных гормонов.

Альфи остановилась у бассейна.

˗ Предпочитаете освежающий или расслабляющий, ˗ попробовав воду ножкой, отважно бултыхнулась. ˗ Здесь хватит места.

˗ Пожалуй, освежусь, ˗ делаю противоположный выбор. Теплый конечно приятней, но я живой человек, подверженный искушению.

Поплескавшись в холодном бассейне, прыгнул в парилку, отогреваться. Следом за мной Альфи.

˗ Обожаю сухой пар, ˗ заявила она, присаживаясь рядом на лавку.

Я стиснул зубы, концентрируя волю не выказать слабости или наоборот силы. К сожалению, стиснуть эту силу было нечем, разве что руками. Единственный выход укрепить дух молитвой.

"Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий, ты один мне опора о великий и могучий русский язык…"** и следом пяток десятиэтажных словосочетаний, отличающихся лексической изысканностью. Не помогло.

Альфи чувствовала себя более чем комфортно. Встала, прошлась до полки с маслами, вернулась.

˗ Какое выбрать? ˗ и протянула бутылочки с маслами.

Мой взгляд замерз на уровне её пупка. Я чуть не принял содержимое флаконов внутрь, как антистрессовое.

˗ Этот, ˗ выбрал я апельсин.

˗ Мне больше нравится мимоза, ˗ и передо мной круть-верть, туда-сюда, от полки и обратно.

Плеснула выбранный аромат на масляный камень.

˗ Мимоза лучше, ˗ и постояв в шипении пара, опять присела рядом.

˗ Вы воевали? У вас столько шрамов, ˗ удивилась она и пальчиком пересчитала все мои боевые дырявости на коже.

"Не этого ли ты хотел? ˗ спрашиваю себя. ˗ Хотеть хотел, но не этого! А в чем проблема? Герои на провокации не поддаются!"

Я перескочил в душевую. Альфи и тут последовала за мной. Перебрала все склянки, перещупала все мочалки.

˗ Будь любезен потри спину, ˗ обратилась она ко мне и протянула намыленное мочало.

Были цветочки, теперь наступила пора ягодок. Принялся тереть ей спину. Теперь я понимал банщика из монастыря Шарли. А еще над ни смеялся. Воздастся нам!

Постарался как можно быстрее закончить и удалится на безопасное расстояние. Не мог я дать слабины. Герои они во всем…

…Когда она нагнулась потереть любимые пяточки, (Ну и попа, как орех! Так и просится на грех!*) я чуть не обварился кипятком, крутанув кран с горячей водой.

"Погибаю, но не сдаюсь!"

Вспомнил великое учение харагэй.** Великие войны и герои всегда прибегали к нему. Те кто знал, что это такое.

"Вокруг меня пустота, внутри меня пустота и в этой пустоте сила…" Ох, напрасно про силу!!!

˗ Теперь давай я, ˗ предложила Альфи.

Она стояла покрытая пеной с ног до головы. Из белых шапок на груди, вызывающе торчали два соска.

Моя капитуляция была близка. Кровь отливала от мозга, бросая центр управления организма и приливала туда где наиболее потребна, для не санкционированных действий.

Я застыл как сраженный взглядом Гаргоны. Альфи полила меня жидким мылом. Тягучие капли щекотно потекли по спине. Стальная воля мягчела как воск. Скипетр греха твердел как сталь. Она принялась тереть. Лучше бы с меня сдирали шкуру!

˗ Хватит, ˗ попросил я её. Еще немного и она перешла бы мылить грудь, живот и ниже. Этого я бы не вынес.

˗ Чур, первая! ˗ вскрикнула она и всунув мне мочалку встала под теплый душ.

Покрутил банную принадлежность в руках. В прочем… кхм… мог и повесить…

Пришлось довольствоваться холодным душем и вылить на себя куб ледяной воды. Задубел как фриц в Подмосковье, в сорок первом году. Победа далась ценой не мыслимых усилий.

Ополоснувшись в душе и промакнув воду полотенцем, Альфи устроилась на скамье.

˗ Давайте выпьем вина.

˗ Давайте, ˗ просипел я.

Мы пригубили Бьянко Болло. Она пригубила. Я глыкнул как положено.

˗ Надо было идти в Сандаманские бани, ˗ говорила Альфи, обкусывая яблоко. ˗ В мраморный парильни. Какой нынче день? Ох! Там сегодня воспитанницы гимназии Линника. Весело!

"Форменно издевается!" ˗ от злости чуть не заглотил грушу целиком, с семечками и хвостиком.

˗ Нет, пожалуй шумновато. Да и они такие нахалки! От них даже уланы сбегают! ˗ нареченная сестрица болтала без умолка. ˗ Лучше, пожалуй, в монастырскую купальню.

˗ Какую? ˗ спросил я, поддержать разговор.

˗ Монастыря Святой Бригиры. Туда правда пускают не всех. Но мне бы, как воспитаннице ордена Матери Кабиры позволили. Хотите вас проведу? Только одно условие.

Она пила мою кровь литрами, километрами наматывала мои нервы на шпульку и глумилась над моей геройской выдержкой, как пакостный бабуин над царственным львом.

˗ Приемлю, ˗ согласился я даже не узнав что за условие.

˗ Я тоже за вас поручусь.

˗ Условие какое? ˗ спохватился я. С барышней надо держать ухо востро.

˗ Если самообладание подведет ˗ кастрируют. Но думаю вы справитесь. Сейчас же справились.

За эти улыбочки, за это веселье, за позу в которой лежала, её следовало… Тихо! Тихо! Тихо! Не надо будить инстинкты! Они и так того гляди рванут как триста тонн тротила*.

После помывочных процедур, я изъявил желание вернуться.

˗ Хотела отвести вас в Веселую Простушку, ˗ выказала сожаление Альфи. Глаза её победно сияли. Будь здесь темно, светились бы как у кошки.

˗ Вина не хочу, ˗ поспешил я с отказом.

˗ Это не трактир, ˗ на щечках Альфи заиграл стыдливый румянец. Артистка!

˗ На сегодня хватит… впечатлений, ˗ не поддался я соблазну.

˗ Как знаете, ˗ огорченно вздохнула она.

Когда подходили к Королевской Пряжке, Альфи сказала.

˗ Зайдите к видии, ˗ и протянула кошель с деньгами. ˗ Никто не настаивал на их возвращении.

Прощаясь, я поблагодарил девушку.

˗ Очень признателен за вашу экскурсию.

˗ Вы славный, ˗ улыбнулась она мне в ответ.

"Мудозвон!" ˗ дополнил я её слова и пообещал. ˗ Докончу дело ˗ выйду из гильдии героев! Тогда берегись все живое и шевелящееся!

Не успел переступить порога гостиницы, ко мне шагнул высокий бледнолицый тип. Если бы меня хотели порешить, как раз такой момент. Я не был готов.

˗ Граф Гонзаго? ˗ спросил бледнолицый едва слышно.

˗ Он самый, ˗ ответил я отступив.

˗ Для вас послание. Возьмите, ˗ и протянул сложенный в восьмушку листок.

˗ От кого? ˗ я с подозрением принял депешу.

˗ Велено передать на словах. Ваши люди должны прибыть в столицу не позднее дня Достопамятного Ливития.

˗ Но…, ˗ я не мог сообразить, что отвечать.

˗ Это последний срок. Не наживайте себе врагов. У вас их и так предостаточно. И не наделайте глупостей как с капитаном Хедерлейном и сеньорой Эберж.

˗ Не надо путать еблю с революцией, ˗ огрызнулся я.

Письмоносец меня не слышал. Проскользнув мимо, вышел в дверь.

˗ Надо разжижить кровь. На трезвую голову перевороты не делаются. Вон Ленин в Швейцарии пива надулся и день седьмое ноября красный день календаря. Был, во всяком случае, ˗ я тряхнул вверенным мне кошелем. ˗ Сяду на пенек съем пирожок…

Знаменитый патриарший кларет божественным бальзамом влился в мою плоть. Теплой энергией растекся по жилам, приятно стукнул в виски. Энерджайзер в жидком виде!

˗ Повторить! ˗ скомандовал я слуге. ˗ Повторенье мать ученья!

После второй, все казусы сегодняшнего дня показались плевой мелочью. Жизнь прекрасна! Убеждаюсь в этом снова и снова.

Поднимаясь на этаж, столкнулся с миленькой служанкой.

˗ Как звать тебя очей моих отрада? ˗ загородил я ей дорогу.

˗ Руки убери кобелина! ˗ отстранилась она.

Только теперь замечаю округлившийся животик девы. С кем то она была не столь груба и неприступна.

Постучал в двери номера Роны.

˗ Войдите, ˗ послышалось дозволение видии.

На столе, подоконнике, в креслах, разложены бумаги, охапки свитков, стопки листов с выписками, на стене развешены карты, мелкие и масштабные.

˗ Не помешал? Может зайти позже? ˗ не очень то мне хотелось дискутировать со жрицей.

˗ Заходите, ˗ настояла она на свидании. ˗ Присаживайтесь.

˗ Постаю, ˗ отказался я. Стоя больше видел. Особенно на карте.

˗ Как пожелаете, ˗ видия аккуратно сложила исписанные листки, свернула древний свиток ткани. ˗ Вы знаете, что император заключил мирный договор с Малагаром?

˗ Конечно. В Акхараме об этом только и трындычали.

˗ Малагарский мясник, Ди Санти, прислал в Хейм своего человека, ˗ сообщила она.

˗ И что? ˗ я вспомнил инцидент в холле.

˗ Человек интересовался вами.

˗ Мной? ˗ искренне удивился я. Все меня ищут, и дье Феера и гонзаговские дружбаны, а тут расслабуха полная!

˗ Не знаете почему?

˗ Надумал развести свою племянницу с графом Гошеном и выдать её за меня, ˗ брякнул я.

˗ Серьезно вас спрашиваю? ˗ видия шутки не воспринимала органически.

˗ Серьезно? ˗ я развел руками. ˗ Не знаю.

˗ Будучи в Акхараме, ˗ продолжила видия, ˗ Амадеус поведал девицы Флорине о розысках некоего очень ценного предмета.

˗ Мальчишка протрепался? ˗ не поверил я её словам.

˗ Когда Амадеус спешно покинул город, Флорина заявилась, искать его в гостиницу. О её расспросах через третьи руки донесли Ди Санти. Ему она и поведала сказанное Амадеусом. Вы сбежали вовремя.

˗ Какое это имеет значение. Что он знал? ˗ признаю услышать подобное неприятно. Будто сам распустил длинный язык.

˗ Он ни чего. Ди Санти гнался за вами. Он очень любознательный человек. Очень!

˗ Где теперь его агент? ˗ немаловажный вопрос. Жрицам могло прийти в голову приставить ко мне охрану или во все взять под домашний арест. Пятнадцать суток хороши когда в кармане ветер. А тут! Кошель, даже после кровопусканий, соблазнительно тяжел и объемен.

Вместо ответа красноречивое молчание.

˗ Мальчишку не трогайте, ˗ предупредил я видию.

˗ Пока не трогаем.

˗ Ни пока, ни потом, ˗ с нажимом повторил я. ˗ Протрепался он или нет, значения не имеет.

˗ Хорошо, повременим с этим ˗ Рона встала, прошлась по комнате. ˗ Второй вопрос. Как вы думаете почему мы незамедлительно не отправились к часовне в императорском саду.

˗ Не мудрено угадать. Виной моя персона.

˗ Вы правы, ˗ согласилась видия.

˗ Значит прогулка в город не более чем проверка? Вдруг да что.

˗ Не зря вас хотел принять на службу виконт Верман, ˗ нахмурилась Рона.

˗ Жандармский кормчий? И что вам удалось выяснить обо мне?

˗ Крайне мало.

˗ Свидетельства о рождении нет, автобиографии нет, спросить не у кого, ˗ перечислил я трудности могущие воспрепятствовать восстановлению исторической правды моего жития.

Видия согласно кивнула головой.

˗ То что вы не граф Гонзаго…

˗ Жизненная ситуация, ˗ отмахнулся я пренебрежительно. ˗ Пришлось сыграть маленькую роль.

˗ Не такая маленькая. Учитывая наследное право Лехандро Гонзаго и имущественное положение его отца, Жу Гонзаго.

˗ С этим все ясно и вам и мне, ˗ закрыл я тему, графства".

˗ Есть сомнения по поводу вашего титула князя, ˗ продолжила видия.

˗ Давайте буду бароном. Хотя звучит не солидно. Привык уже к князю.

˗ И баронский титул не для вас. Из маркграфств ли вы вообще? То что обладаете определенными навыками военного, несомненно. Специфическими навыками. Подобные умения не даются от рождения. Вопрос ˗ где изучали? Вопрос ˗ где отрабатывали? И… В маркграфствах нет Гринпенской трясины. И нет рода с фамилией Баскервиль. Нет ничего подобного и в империи.

˗ Аплодирую стоя. Давайте дальше, ˗ высказал я восхищение. Чувствовал себя правда так, будто меня рассматривали в ствол 88-милимитрового орудия.

˗ Вы однажды встретились с Диего ди Барко, человеком сумевшим сбежать из Земель Порока.

˗ Не отрицаю. Очень примечательный старик. Мы с ним славно поболтали.

˗ Мы бы то же с ним поболтали, ˗ честно призналась в намерениях Рона.

˗ Отказывается? ˗ удивился я. Дать отворот поворот жрицам? Молодец старый!

˗ Он умер, ˗ констатировала видия прискорбный факт.

˗ Сам? ˗ уточнил я детали неприятного известия.

˗ Вопрос открыт.

˗ Кому понадобился старик? И кому по мешал?

˗ Выясняем, ˗ ответила Рона. Как понимаю, здесь подробности опускались.

˗ Ищете ниточку которая ведет отсюда к Кланам?

˗ Про это даже в Ожене говорят с оглядкой, ˗ призналась видия с неохотой.

˗ Мне можно. Если старика пришили не грабители, значит его пытались перенаправить в обратный путь. Послом. Он видимо отказался и его пристукнули.

˗ Вероятней всего, ˗ приняла она мою версию.

˗ Если найдете гниду, скажите мне, ˗ попросил я. ˗ Не поленюсь, удавлю.

˗ Только после нас.

˗ Покупаю у вас первенство.

˗ Не поняла.

˗ Сейчас со мной говорили как с Гонзаго. Сдается мне граф игрался в политику. Я нашел у него в библиотеке любопытную записку. Уповали на его здравомыслие и предупреждали о близких сроках. Записка написана шифром и расшифрована самим графом.

˗ Проверим, ˗ видия звякнула в колокольчик. На сигнал вошел не гостиничный слуга, а Плакальщица, гибкая и длинноногая.

˗ Выяснить, кто и что делал сегодня здесь в гостинице. Кто приходил и уходил. Кто разговаривал с сеньором Вирхоффом.

Жрица исчезла. Без сомнения бледнолицего революционера найдут.

˗ А вот вам вторая. Даже не читал, ˗ я протянул восьмушку видии. Она с настороженностью взяла.

˗ Ходатайствую за сеньора Гонзаго. Поскольку я временами он. Зафиксируйте явку с повинной и страстное желание помочь следствию.

˗ Мы разберемся с Гонзаго.

˗ И для информации. Слыхивал я не лестное о дяде императора, сеньоре Кабрале.

˗ Это слухи, ˗ бесстрастным голосом ответила Рона.

˗ Слухи разносят людские языки. И не обязательно они лгут. Дозвольте узнать это все для чего вызывали?

˗ Нет, ˗ видия помолчала дотошно рассматривая меня. В роде как лицезрела первый раз. ˗ Когда будем в императорском саду…

Я склонил голову в знак внимания

˗ Мне бы не хотелось заподозрит в вас джандара** подосланного к императору.

˗ Бросьте, ˗ я пожал плечами. Серьезные люди, а мелят всякое. ˗ Эти басни распространяют жители Карга и сами в них верят. Кстати, почему вы так решили? Вам не дает покоя инцидент с лейтенантом жандармов?

˗ Лейтенант здесь не причем. Ромин Грант как и вы не заболел розовой чумой. Способ применения вина… он нигде не зафиксирован. И Грант был каргским деспаном**.

˗ Карг? ˗ я брезгливо поморщился. ˗ Слишком замысловатый путь добраться до императора. И что делать с титулом Пилигрима? Но могу вас понять. Можете не волноваться. Буду сама воспитанность.

˗ Вы умеете быть таковым. Сегодня, вы проявили удивительную выдержку, ˗ говоря Рона не улыбнулась. Она не знала верить мне или нет. Пилигрим пилигримом, а Карг это пятно на биографии.

Мы попрощались. Вышел от видии вне себя. Даже прекрасный кларет перестал действовать.

Я там как распоследний долбандян корчил из себя джентльмена, а надо было поступить как пьяному матросу. Где сгреб там и ё…

За мой пролёт рассчиталась печень, схлопотав пинтовый мае-гери-кэаге** малаги.

На следующий день, вырядившись как на праздник, гардеробчик нам дополнительно обновили и ведомые Роной, отправились в императорский парк. Понятно не с парадного входа, а с черного.

Улица по которой двигалась наша делегация невзрачна и пуста. Лавок нет, питейнь нет, места морального падения нравственности фонарями не обозначены. Людей тоже нет. А что им тут делать? Так, мелькнет одинокий человеческий силуэтишка да и только.

˗ Видно жандармерия тут в авторитете. Ни одного человека.

˗ Улица Кортежей. В будни она всегда такая. Когда объявляют императорский выезд здесь столпотворение. Крыши домов и те заняты.

Я подивился тупости гонзаговских подельников. При случае скормлю им байку про президента Кеннеди. Опля-вуаля! И делай невинное лицо, сваливая случившееся безобразие на булочника, недовольного налогами на сахар и ваниль.

Подъехали к огромным решетчатым воротам. Абстракционизм кузнеца, увлекающегося йогой. Узлов навил-наковал.

Гвардейский караул преградил дорогу. На государевых харчах слабаков не держали. Рослые молодцы напоминали былинных богатырей. Простой смертный им и до пупка не доставал, в лучшем случае до… до линии бикини.

Рона протянула слонопотаму-сержанту письмо. Он развернул, прочитал. С граматешкой то видно худо. Губами шевелил, пальцем водил, спотыкался в чтении. Вот те раз! Незнакомая буква родного алфавита.

Следом Рона протянула сержанту какую-то круглую штуку. Гривенник за доброту или детишкам на монпансье? Гривенник оказался золотым империалом. Не то что бы монетой, скорее входным жетоном. Как в метро социалистической эпохи.

Ворота загромыхали так что лошади забеспокоились.

˗ Смазали бы, родимцы, ˗ подсказал я сержанту проезжая мимо. Государев человек не видел меня в упор. Я для него мелочь. А то! Императорову задницу охранять дело великое!

Парк полное Гэ. Аллеи кривые, клумбы похожи на кучи мусора, статуи требуют ремонта, а то и вовсе списания. В одной торчали охотничьи арбалетные болты. Первый же попавшийся павильон напомнил рейхстаг из кинохроник мая сорок пятого года. Аттракционов нет. Ни тебе на лошадках деревянных поскакать, ни с колеса обозрения соплю наземь сбросить, ни на горках повизжать. Мороженного тоже не продают. Тишь, одним словом. Тягостная!

Довольно долго ехали по центральной аллее. Так долго, что наскучило.

˗ Что за помойное место? ˗ возмутился я окружающими видами. ˗ Не удивлюсь если за следующим поворотом напоремся на выгребную яму.

˗ Парк очень старый, ˗ пояснила видия. ˗ Еще с тех времен когда город только образовывался. Двести лет назад, особым указом императора запретили в парке вырубку и снос. То что видишь, древнее большинства зданий в городе.

˗ Реставраторов бы наняли. Побелить ваши древности или восстановить, раз сносить нельзя.

Я указал рукой на останки скульптуры: безруко-безголовый мужчина на одной ноге.

˗ Времена Кенна Безумного. Тогда тут бои происходили. Император мнил себя полководцем, но воевать по настоящему духу не хватало.

Проехали мимо бывшего пруда. Остатки прогулочной лодки, задрав нос, торчали из травы.

На соседней аллее мелькнули силуэты в красном. Начищенные морионы сверкнули на солнце золотом, надраенные пуговицы серебряными искорками.

˗ Хоть патруль догадались пустить. В парке можно жить никого не спрашивая и тыщу лет тебя не найдут.

˗ Ошибаетесь, ˗ ответила мне видия. ˗ Несмотря на запущенность, парк охраняется.

˗ Для чего?

˗ Деда нынешнего императора пришибли где то здесь, ˗ произнес Маршалси.

˗ Нашли злодея поднявшего руку на венценосца?

˗ Нет, ˗ последовал вполне логичный ответ. ˗ И тело императора то же.

˗ Тогда откуда известно, что пристукнули? Может он в бега ударился. От жены от детей.

˗ От жены да, но не от императорской короны.

Свернули в очередную аллею. Оказалось, не только мы дефилировали по парку. Нам на встречу в ландо, буксируемое четверкой холеных вороных, катило семейное трио. Катило бы и катило, не мешали. Глянул на них мельком и дальше еду. Потом глянул еще… В начале на женщину. Красива! Так красива, под ложечкой засосало от отчаяния и обиды. Прогеройствовал, а такой не встретил. Потом посмотрел на её спутника. Столкнись я с самим собой и то легче. Ехавший навстречу сеньор поразительно походил на Маршалси.

˗ Тибо! ˗ вырвался вскрик удивления у сеньора встречного. Кучер машинально остановил транспорт.

Я быстро стрельнул взглядом на своего приятеля. Маршалси выглядел не румяней гепатитного доходяги.

Они действительно сильно похожи. Линия скул, подбородок, губы и глаза. Лет гофмаршалу прибавляли небольшой шрам над бровью и морщины на лбу.

Услышав возглас, женщина подалась вперед, в волнении прижав к груди руки. От её пронзительного взгляда даже мне стало не по себе. Молодой человек лишь полуобернулся в нашу сторону. Тоже Маршалси, но уже не то. Второй сорт.

Мы проехали, оставив экипаж стоять на перекрестке.

Все что успел запомнил: горечь и обиду на лице гофмаршала и не объяснимый порыв женщины. В общем, встречи на Эльбе не состоялось. Маршалси сдержал желание оглянутся. Я нет.

За полчаса добрались до часовни. Как раз отбили седьмую септу.

На пустыре пять с половиной зданий. Одно из них наша часовня. Припоминая храм, примерно в масштабе один к пяти. Внешние атрибуты сохранены.

˗ Витражи те, ˗ сделал я первое заключение. Тетки с детишками тянулись к святому, Далее троица дубасила чернокожих, на другой стороне та же троица ухаживала за поверженными врагами. Правильно долой расовую дискриминацию. На последнем витраже изображено всеобщее благолепие. Урожай зрел, народ не работал, а молился. Видно знал какую то агромолитву. Вкалывать на землице не надо, достаточно святых слов.

Зашел в часовню. Свод, колоны, фрески, шпалеры. Внимательно осмотрел. Где и что тут зашифровано? Вот если бы на белой стенке кто пляшущих человечков намалевал. Другое дело. А еще лучше указательный камень вкопали. Налево пойдешь не обрадуешься, направо и того хуже, прямо ˗ в самый раз! И адрес Линды Ловлейс**.

Облазил часовню на два раза. Заглянул под шпалеру. Вдруг за ней как у Папы Карло в каморке, дверь в волшебную страну тугриков и ананасов в шампанском. Ни какой двери не оказалось.

Вышел на воздух. Мои спутники стояли в сторонке и не мешались.

˗ Как у нас со временем? ˗ спросил я видию.

Жрица не ответила. Очевидно, срок нашего пребывания заранее не оговаривался.

Обошел часовню по кругу. Раз… второй… Толку ноль.

Встал на против входа. Задрал голову. Что то же должно быть? И глядел и пересчитывал и сравнивал. Вроде тоже самое. Вроде, а не все! Не Змею-Прародителю глаз нужен! Слепошарый! В настоящем храме какой витраж над входом? А здесь?

Я отыскал нужный витраж и повернулся в сторону куда смотрел святой.

˗ Это что? ˗ спросил я Рону, указав на соседнее здание, выглядевшее не к месту. Строить его бросили давно.

˗ Арка Святых.

˗ Интимные подробности узнать можно?

˗ Святых Послушников Ардатского монастыря.

"В Хиже тоже такая церковь была", ˗ я довольно ухмыльнулся. Ну только мелком стрелку не нарисовали. Двигай сюда!

˗ Значит поедем смотреть Ардатскую обитель. Надеюсь она то в сохранности?

Жрицы посмотрели на меня как на врага. Язык тебе вырвать, говорун!

На обратном пути заехали посмотреть расхваленные Амадеусом Водные скульптуры. Он про них прочитал в купленной энциклопедии. Не помню кто Петру Первому памятник из водосточных труб поставил, но тут таких двое потрудились. Всадник выезжал из воды. Задумка оригинальна, но вот воплощение. Лошадь не походила на самою себя. Ног в два раза больше чем положено. Морда крокодилья, хвост павлиний. А всадник? Всадник как раз вылитая лошадь. Причем ржущая.

˗ Амадеус, ˗ обратился я к нему. ˗ Чувствую мои и сеньора Маршалси уроки прекрасного прошли в пустую. Об одном прошу. Будешь женится не бери за образец вот это, ˗ я показал пальцем на другую достопримечательность. Генная инженерия в камне. Скрестили Кикимору с Лешим и котом Баюном. Дева Норфолка. Норфолком прозывали прежде место, где разбили императорский парк.

Вернувшись в Пряжку, я подумал, а не отлучится ли великому Пилигриму до следующего дня. Шок полученный во время моего пребывания в мыльне кларетом не лечился. Стоило предпринять радикальные меры, благо в кошеле жрицы деньги еще оставались. Так чего киснуть в четырех стенах? Как говорится при деньге всяк чудак не дурак.

Заглянул к капитану справится, не составит ли он мне компанию. Маршалси отказался. Прилипнув к окну, он смотрел в застекольное пространство. Для маскировки зашел и к барду. Амадеус конспектировал энциклопедию. Одним глазом смотрел в свой фолиант, другим в тетрадь. Причем руки у него работали каждая на свой глаз. Ради любопытства полистал объемную книжищу. Источник знаний не подъёмен в весе и хорошо иллюстрирован.

Читаю… Конкубинат ˗ незаконное сожительство. Картинка крупная, но без надлежащих подробностей кто с кем сожительствует… Разлом ˗ малоизученная область между Вольными Маркграфствами и Землями Клана Гюйр. Сведения об Разломе крайне недостоверны и скупы. Ясно ˗ не центр культуры и ехать не стоит… Грам, одна из пяти рун. По уверению оркхов, Грам нанесен на навершие рукояти оружия бога. Ересь. Мудреные кренделя… Клан Муюн ˗ один из пяти великих кланов варваров. В иерархии занимает место сразу за Хучжен и Хулуг.

Пожелав Амадеусу творческих успехов и поэтического долголетия, непринужденно и не торопясь, собрался слинять. Успел сойти только на межэтажную площадку. В спину прозвучало эйжевское предупреждение.

˗ Не дальше порога. Скоро выезжаем.

Застрочил в спину, томсон" и то меньше огорчений.

˗ В зале буду, ˗ небрежно произнес я. Не мог же показать, что спалился.

На этот час в зале безлюдно. Два старикана медленно попивали из солидной посудины. Что бы вы думали? Кефир! При этом рассказывали друг другу о былых удалых временах. Декада ˗ полторы кутежи, бабы, драки! Полный промот и хоть бы хны! А сейчас! На бутылку посмотрел ˗ шатает, на девицу глянул, не где-то и частично не подымается, а сам весь падаешь!

Время бездарно растрачено. Просидел три часа, не увидев ни одного человека достойного внимания. Нет, конечно, приходили люди. Но дамы являлись при провожатых. Провожатые при оружие и слугах и вступать с ними в полемику по поводу видов на их спутниц не было желания.

Оплатив вино, поднялся к себе в комнату и завалился на кровать. Тоска смертная. Жаль нет луны, повыть для облегчения души.

За час до Комплеты, дружно и без суеты, съехали из Императорской Пряжки. Все чем порадовал меня Хейм, патриаршим кларетом, бутылку которого прихватил, впалив почти всю имеющуюся наличность.

Выбрались из столицы не через ворота, а по узкому тоннелю, чуть ли не с лигу длинной.

˗ Куда спешим? Нет лишний денёк-другой отдохнуть, ˗ ворчал я. Пока ехали по улицам, насчитал одних борделей пятнадцать штук. И не так себе шарашки с триппером на память, а цивильные заведения. Плюс питейнь штук двадцать. Ну и прочее. Тьма отличнейших мест, где хорошему человеку стоит побывать.

Я потрогал кошель. Легкость монет звучала жиденькими переливами.

Жрицы как всегда спешили. Лишнего часу не давали на отдых или остановку. Мысленно прикинул сколько наша гонка может продлится. Такими темпами, если без заминок, декад шесть-семь и гуляй не хочу. Плохо только война. Воевать мне не хотелось. С работодателем про массовые баталии уговора не держали.

Беженцев на дорогах все больше. Продукты дорожали и дорожали. Фураж в пятеро против прежнего. Шлюхи и те цены подняли. За обычный перепихон ломили словно они не истертые в хлам блядюги, а не целованные монашенки. Но и на это жрицы наложили табу. Укрепляли дисциплину глупейшими запретами. Я опять стал задумываться о забастовке. Попрание моих прав и свобод, принижение меня как творческой личности недопустимо по конституции и хартиям ООН. Вчера мне не позволили уединиться с аптекаршей, завтра заменят винное довольствие на чай с бергамотом. Куда катится мир и мы вместе с ним?

 

9

Место для монастыря выбрали лучше не сыскать! Ласкающая взор водная даль, бережок большого озера, песочек, первозданный сосновый бор, чистый воздух! Курорт словом. Для своих бесплатно.

˗ Маршалси, давай закончив с нашими делами, поселимся здесь, ˗ предложил я, любуясь побережьем. ˗ Откроем яхт-клуб и будем наслаждаться жизнью. А то обрыдло скитаться от гостиницы к гостинице. Женимся. Не сами, так давай барда. Может бросит выдумывать про любовь красивые рифмы и играть на харабе печальные мелодии. Что скажите?

˗ Вы хотели в Дю Рион уехать.

После Хейма, капитан строго обращался ко мне на, вы".

˗ Пустое! Вот тут мне самое место. Водичка, рыбалка, нудистский пляж организуем.

˗ Это что такое? ˗ спросил Амадеус. Мудреное слово беспокоило слух. Увидел бы глазами, другое бы забеспокоилось.

˗ Это когда лица обоего пола купаются и нежатся на песке без одежек и ни-ни, ˗ просвещаю невежду.

˗ Так не бывает, ˗ усомнился Маршалси.

˗ Бывает, ˗ припомнил я свою помывку в хеймской мыльне.

В Ардате встретили не ласково. А чего нас привечать? Грязные, усталые, голодные, галдим. А тут святые посты, молитвы, общение с книжной мудростью. Не захотели даже слушать, не то что на порог пустить. Монахом фиолетово кем мы уполномочены, на что и какое у нас срочное дело. Уперлись и ни тпру ни ну. Рона видя бесперспективность пререканий, передала толстенный пакет для настоятеля. Через час нам дозволили вступить в святая святых. Не всем. Только Роне и мне. Эйже не смотря на её пектораль и высоко поднятую голову в посещении отказано. Я прикинул на ум, что за чин у нашей бабушки Роны.

Весь монастырь ˗ целостная застройка из серого камня в форме квадрата. Наружные стены окон не имеют. Они лишь обозначены кладкой. Въездные ворота узки, за то толщиной в ладонь.

Внутри здания клуатр ˗ тесный дворик куда и выходили двери, коридоры и галереи. Поди догадайся где здесь скрипторий, дормиторий и рефектерий**. Все безлико. Единственно выделялась звонница, одиноко торчавшая в небо и напоминавшая египетский обелиск.

Шагая по плитам двора, попросил видию.

˗ Пусть разрешат подняться наверх.

Сказочное "высоко сижу, далеко гляжу", могло оказаться справедливым для нашего случая.

Она неуверенно кивнула головой.

˗ А репой не угостят? ˗ интересуюсь я. ˗ Говорят знаменитейшая овощина. Только императору и подают. Он наверное в жизни ни чего слаще репы и не ел.

Рона отмолчалась. Не пожелала меня одернуть. Час от часу не легче! Сперва Маршалси, теперь жрица трансформируются в невесть кого! Так и до меня очередь дойдет!

Тускломордый монашек долго морщился и мялся, спрашивал-переспрашивал, но на звонницу подняться разрешил.

˗ В монастыре мы до конца дня,˗ предупредила видия.

Молча кивнул в ответ. Знак будет на виду. Надо только посмотреть в нужную сторону.

Я оказался прав. Не надо лупится, что матрос с мачты в бескрайний морской простор. У линии горизонта, в горной гряде, искра ярко синего цвета. Расстояние приличное, но пропустить сияние в серой полосе невозможно.

˗ Не зря сапоги топтали, ˗ облегченно произнес я.

Жрица не мигающим взглядом пристально посмотрела в указанную сторону.

˗ Сапфировый Пик…

Тревожная мысль о том, что ранее нами содеянное кем-то продумано до мелочей, вернулась ко мне. Я решил поделится с Роной своими сомнениями.

˗ Вам не кажется на Великом Пути слишком простые шарады.

˗ Вы считаете Акхарам это легко?

˗ Сейчас да.

˗ А тогда?

˗ Тогда? Не знаю. Спешили. Башни с медной крышей трудно проморгать. Да и лезть на них было не обязательно. Достаточно глянуть со стены на тень или подойти по берегу рва до Скага. Судя по цвету его доставили от братства Дункана. Чуточку больше внимания.

˗ А в Хиже?

˗ В Хиже только у храма Единого брусчатка охрового цвета. А что до часовни? Тоже где-то подсказка имелась.

Облокотившись на перила звонницы, рассматриваю внутренний двор с высоты.

˗ Интересная картинка, ˗ указал я видии вниз.

На плитах бедный цветной рисунок. Двухголовый змей сцепился сам с собой, кто первый, хвост или голова, лакнёт из огромного блюдца, и плевать, что минздрав авторитетно предупреждает всех и каждого о вреде пьянства. Обе половины широко разевали пасти. Занятные змеюки. Один без глаза, другой без зуба.

˗ Что скажите?

Видия рассмотрев рисунок, ответила.

˗ Кладка древняя…

˗ Не вчера сложили, ˗ соглашаюсь с наблюдением жрицы. ˗ И вряд ли попы.

˗ Символизирует единство и борьбу создавшего мир и захотевшего его разрушить…, ˗ она задумалась на мгновение.

˗ Дальше не надо, ˗ остановил я её. ˗ Добро победит. У него хоть один глаз, зато два клыка. А сейчас благодаря мне два глаза. Можно занимать очередь за похвальными грамотами, переходящими красными вымпелами и получать звание почетного жителя города Ожен.

Рона продолжала говорить, будто и не услышала меня.

˗ Одни говорят мир уже существовал и Змей Прародитель только вдохнул в него жизнь. Неслучайно его четки названы Гарбхадхана, другие считают Змей создал мир целиком. Когда творение предстало во всей красе, Змей захотел уничтожить его. Великая Мать и Святая Троица не позволили ему. Вступили с Прародителем в борьбу и одолели его.

˗ Родственнички! Набили папаше морду, вырвали клык и выбили глаз.

На мой комментарий ни какой реакции.

˗ Четки не просто четки. Это основа мироздания. Прародитель жертвовал камни из четок в сотворение мира. Семь дней ˗ семь камней. С той поры их ищут и находит. К каждому камню свой путь. Каждый раз является Пилигрим и пройдя путь обретает камень. Мы собрали шесть. Шесть эр существования людей. Эра начинается и заканчивается войной. Остается Камень Духа. Седьмой Камень, наделивший людей душами. Камень, в котором заключены созидание и разрушение. После его обретения наступит Эра Анжун**. Последняя эра.

˗ Ага, грядут времена благоденствия. Они же коммунизм. Отращу бороду, портрет закажу в профиль, книгу толстую напишу. Но до этого еще далековато. Не подскажите причем здесь глаз и зуб Змея?

˗ К возвращению ока в ордене противоречивое отношение. Дейва Аира считает это важным. Другие матери ˗ нет и говорят только о сопутствующем моменте появления знака. Проще говоря, как о ключе к появлению знака Джаят и начала пути Пилигрима. Но Камень Духа, камень противоречий, не может быть приобщен к остальным.

˗ Почему это?

˗ В Ожене, в храме Искупления Всех Грехов, на Глади Мира ему нет места.

˗ Интересные подробности.

˗ После того как появился знак Джаят, открылись шесть колыбелей, ˗ голос Роны внезапно угас.

˗ Вы их туда вставили? ˗ догадался я.

˗ Да. И Гладь Мира погрузилась в Слезы Змея-Прародителя.

˗ Короче всемирный потоп, ˗ заключил я из сказанного Роной. ˗ И пока только на вашем макете. Так что там о Камне Духа, ˗ припоминаю слова Эйжи о поругании Святынь. ˗ Он должен хранится отдельно?

˗ Да.

˗ В храме Змея-Разрушителя? А храм в Марджаде, так?

˗ Камень ˗ реликвия Кланов.

˗ И его кто-то спер. И сперли из комнаты, в которую ни кто не входил и которую охраняли проверенные люди. Давно это произошло?

˗ Семьсот пятьдесят лет назад.

˗ Давненько. Акхарам возвели тысячи полторы лет назад, братство сгорело лет триста, Храм в Хиже от силы полтысячелетия, часовне не больше двухсот. Не укладываются ориентиры в семьсот пятьдесят лет. Не находите?

Рона ни чего мне не ответила, лишь поведала краткую и печальную историю начала склоки между империей и Кланами.

˗ Камень Духа охраняли клирики ордена Ахма**. Когда камень пропал, орден объявил о самороспуске и призвал Кланы к отмщению. С той поры война не прекращалась ни на минуту. Сейчас они окрепли, объединились и представляют серьезную опасность.

˗ Скажите видия… Дойдем мы не сегодня завтра до Пика. Узнаем следующий и последний пункт нашего анабазиса. Дойдем рано или поздно и туда. Как Камень Духа может остановить войну? Кланы от радости зароют топор войны и объявят Вечный мир с империей? А того кто это сделают будут носить на плечах и величать царем царей?

˗ У меня нет ответов на твои вопросы, ˗ честно призналась Рона.

˗ А хотелось бы их иметь до того как камешек окажется на расстоянии вытянутой руки. Кстати что там написано про Пилигрима?

˗ Придет человек и укажет начало пути и найдет этот путь и пройдет по нему до конца.

˗ И все? ˗ удивился я. Такому серьезному делу и полстроки?

˗ Книга Спасения заканчивается словами. И станет как было и ничто не укажет было ли по иному.

˗ То есть чинов и денег не дадут, ˗ вздохнул я с сожалением. Вот работенка! Ни каких калымов и шабашек! Все трудовым горбом!

˗ Твое поведение оставляет желать лучшего, ˗ недовольно проговорила Рона. Теперь это была прежняя видия. ˗ В других обстоятельствах я бы самолично распустила тебя на ленты и скормила каргским угрям.

˗ Про Карг не надо. Зачем давать кому-то лишний повод козырять моим именем. Когда я отойду в мир иной в блеске славы и с титулом вселенского спасителя, каждая страна, каждый город, каждая деревня будут биться за право называться моей родиной. Вы не поверите сколько окажется мест где я бывал, со сколькими выпил, а уж сколько у меня детей? Целая телефонная книга! Ладно ничего больше не говорите. Я и так хромаю на полголовы, а после ваших басен и вообще скосоёбл…сь. Дейва Аира подрядила меня найти Камень. Я его найду. То есть я пройду весь путь. Если Камень Духа лежит на блюдечке ˗ просто замечательно. Что с ним делать, разберетесь сами. Будите распиливать, мне бы хотелось брильянтовую фиксу.

˗ Дорога будет трудной, ˗ предупредила видия.

˗ Надеюсь не трудней чем прежде.

˗ Пик за границей империи. В Землях Порока, ˗ объяснила она.

˗ Это не повод организовывать экспедиционный корпус, ˗ успокаиваю видию.

Покидая обитель, Маршалси задал только один вопрос

˗ Куда теперь?

˗ К Сапфировому Пику. Знаете такой? ˗ буркнул я. Настроение паршивей некуда.

У предгорий попали в лиственные леса. Светлые и спокойные. Затканные солнечными лучами как волшебной паутиной, на которой ветер играл птичьи трели.

˗ Вы сеньор Вирхофф, какую последнюю книгу прочли? ˗ неожиданно спросил меня Амадеус.

Я заслушавшись лесных певунов, ответил не сразу.

˗ Теремок.

˗ А про что она? ˗ не удовлетворился непонятным названием бард.

˗ Про осаду и оборону, ˗ припомнил я сюжет пятистраничного бестселлера.

˗ Военная?

˗ Военная, ˗ пришлось согласиться мне.

˗ А про любовь читали? ˗ спросил он. В слове, любовь" слышится больше святости, чем во всех молитвах мира.

˗ Читал конечно, ˗ заявил я барду. ˗ Называлась Занимательная Венерология.

˗ Название странное, ˗ подивился бард замысловатости услышанного.

˗ Зато содержание! ˗ сдержал я смешок. ˗ Вся про любовь. От корки до корки.

Лес спокоен, тих и чист, пока в нем нет человека. На согнутом вязе болтался висельник.

˗ Попахивает приятель, ˗ покривился я.

Эйжа подъехала к висельнику поближе.

˗ Пять дней назад,˗ объявила она результаты осмотра. ˗ Кланы.

С проселка свернули. Партизанили три дня. Малость поиздержались, пообтрепались, поисцарапались. Вторично наткнулись на следы Кланов. Егеря, еще пацана, подвесив за ноги, расстреляли из луков.

˗ Нельзя же так! ˗ не выдержал последнего зрелища Амадеус.

˗ Можно, ˗ ответил я. ˗ Из собственного опыта скажу, при противном истечении с варваром обошлись бы не лучше.

˗ Обязательно, ˗ заявил Маршалси. Капитан помрачнел и ссутулился.

Взгляд Амадеуса укоряет: Вы ничего такого не рассказывали! Эх, парнишка, зачем тебе знать, когда в человеке не остается и молекулы человека. Будто и не богом он создан, если церковники не врут, а невесть кем.

Наследующий день, ближе ко второй половине, выбрались на дорогу. Эйжа долго рассматривала следы.

˗ Варваров не было.

Двигаемся дальше, поспешаем с оглядкой. Жрицы, то одна, то другая, выезжают вперед.

˗ Скоро свернем к реке, там обжитые места, ˗ объявляет Рона.

˗ Это хорошо, а то дичаю, ˗ приободряюсь я. Кошель на поясе мешал как гиря беглому каторжнику. Не имея денег и жил спокойнее. Появились, проблема куда изнахратить с пользой. Список куда держал в уме.

˗ Город какой будет? ˗ спросил я у жриц.

˗ Сент-Уад. Мы его объедем стороной, ˗ ответил ходячий энциклопедический словарь.

Дорога влилась в ухоженный тракт и спустилась к берегу реки. Гладь переливалась бирюзой и ртутью. Стрижи и ласточки носились как оглашенные.

˗ Город на той стороне, ˗ показал Рона вдаль.

Через три лиги дорога пересеклась с Пустынным Шляхом. Первое, что увидели ˗ массы людей, переправлявшихся на другой берег. Людской поток ударялся в перекресток как в скалу и сворачивал на мост. На мосту паника, давка и библейское столпотворение. Многие отчаявшись, бросали вещи в воду и налегке пытались поскорее перебраться через реку. Наблюдая картину скорого исхода с обжитых мест, придержали лошадей. Не доезжая, взяли вправо, к Трем Холмам.

Среди десятка домов царил еще больший хаос, чем на переправе. Воинская часть спешно проводила инженерно-фортификационные работы. Суета, ор, беготня, спешка. Обычный армейский бардак.

Из суматохи к нам навстречу выбрались двое всадников: лейтенант и сержант. Оба в грязных мундирах, измученные и обеспокоенные.

˗ Вы случаем не от Иуса двигаетесь, ˗ задал вопрос лейтенант, опустив этикет взаимоприветствий.

˗ От туда, ˗ ответила Рона, не обращая внимание на невежливость военного.

˗ Значит дорога свободна? Кланов нет? ˗ в голосе лейтенанта скрытая надежда.

˗ Следы встречались, но самих варваров не видели. Что у вас тут происходит?

˗ Хулуги сюда идут, ˗ пояснил лейтенант промокая лоб рукавом. ˗ От горной гряды.

˗ И много? ˗ прищурил глаз Маршалси.

˗ Тысячи две, ˗ подсказал командиру сержант, державшийся чуть в стороне. ˗ Приходится оборону организовывать. Сами видели беженцев.

˗ Второй день переправляются, ˗ устало вздохнул лейтенант. ˗ Не успеют.

˗ Кто у вас за главного? ˗ спросила Рона лейтенанта.

˗ Капитан Альеда. Он в отъезде.

˗ Совсем? ˗ влез с вопросом я. Мне почему-то показалось, если в такой момент нет высшего по рангу, он отлучился до лучших времен.

˗ Отправился в город, за помощью.

˗ Решили остановить клан? ˗ взгляд Маршалси обращен на снующих и копошащихся вокруг людей.

˗ Видели что творится на мосту? Они же их, ˗ лейтенант ладонью рубанул воздух крест на крест.

˗ Варвары с женщинами не воюют, ˗ засомневался Маршалси.

˗ Теперь будут. Им на ту сторону надо, ˗ пояснил лейтенант.

˗ Крепость? Сходу? Это вряд ли, ˗ не поверил капитан.

˗ Сент-Уад им за ненадобностью. По большому Гельдернскому тракту императорская армия маршем идет. Они ей во фланг целят. К Ожену Кланы подошли. Думали, Хейм будут штурмовать, а они развернулись и теперь сказывают под самыми стенами святого града.

˗ Со святым, патриархи сами разберутся, ˗ отмахнулся Маршалси. ˗ Вы то, что собираетесь делать?

˗ Берег крутой, ни выше ни ниже Трех Холмов конным не спустится к реке. В объезд им далеко и некогда. Время для них ценно. Вот мы и организуем… Хитрости великой нет. Дорога идет меж холмов. Нароем ям, навалим камней и всего чего придется. Поставим два ряда палисадов**…

˗ Хотите спешить клан? ˗ перебил лейтенанта Маршалси.

˗ Без этого не выстоим. У нас людей всего тысяча, в основном ландштурм.

Разговаривая, двигались вдоль строительства. Жрицы, завидев в толчее группку послушниц, направились к ним. Оба военных в скором времени то же покинули нас, нырнув в гущу людского хаоса. Лейтенант пытался что-то командовать, кричал, срывая голос. В людском муравейнике легкое оживление и не более того.

Маршалси придержал коня.

˗ Думал так и буду болтаться, что репей в кобыльем хвосте. Я остаюсь. Езжайте дальше без меня.

˗ Вы серьезно? ˗ спросил я Маршалси, хотя и так видел серьезней некуда.

˗ Конечно. На службе я у вас или нет. Остаюсь. А вы езжайте. Успеете еще проскочить.

Смотрю на суету военных. Пытаюсь увидеть то о чем толдычил лейтенант. Палисады, рубежи обороны. Пока ничего нет и в помине.

˗ Я остаюсь, ˗ повторил Маршалси, голос его неприятно официален и враждебен.

˗ Жрицы сильно обрадуются, ˗ отвечая ему покачал головой.

˗ Плевать на жриц. Они не изменят моего решения, ˗ высоких тонов в его голосе прибавилось.

˗ Может утрудитесь объясниться? ˗ пожал я плечами.

˗ В чем? ˗ теперь Маршалси говорил открыто враждебно. ˗ И кому?

˗ Значит вы ничего не хотите мне сказать? ˗ постарался я слегка сбавить накал страстей.

˗ Нет, князь или граф или кто там, я не собираюсь ни чего объяснять. Уезжайте. У вас важное дело. У меня таких дел нет! ˗ почти прокричал он.

˗ Не нужно орать, ˗ одернул я его. ˗ Не глухой пока.

В мгновение ока все пошло наперекосяк, стало с ног на голову. Мы скатились к последней черте. Еще слово и от прошлой дружбы не останется и следа.

Всякий разговор терял смысл. Я тронул коня и в одиночестве поехал вперед.

Послушницы, человек двадцать пять, без устали набивали мешки землей. Все одеты в облегающие джотпуры, дублеты, вооружены баделерами. У многих на поясе кулачные брокели и шлемы ˗ мисюрки. Амазонки не иначе! Их, мамка", высокая и гибкая жрица, оживленно беседовала с Роной и Эйжей.

На полпути меня нагнал Амадеус.

˗ Сеньор Вирхофф… Сеньор Вирхофф!

˗ Что стряслось?

˗ Вам передал сеньор Маршалси, ˗ бард робко протянул рубинового орла. ˗ Сеньор Вирхофф, я тоже остаюсь.

Кажется только вчера мы собирались обмывать капитанство Маршалси в Тиаре. Славные были деньки. Захотелось зашвырнуть орла в людскую толчею. Не мне дадено, не мне и таскать.

˗ Я самостоятельный человек, ˗ заявил бард и желая скрасить неловкость. ˗ К тому же вы знаете, настоящий бард должен выпивать пинту тремя глотками, вылечить мандавошек и не боятся атаки.

Киваю головой. Зубоскальству он научился. Припомнилось, как ехали в повозке в Ожен. Амадеус читал свои стихи. Сейчас он снова походил на возмужавшего гения. А до этого? Объект для подначек, шуток и поучений? Мальчишка, которому моя и Маршалси опека мешала. Уже мешала.

˗ Осталось совсем чуть-чуть, ˗ ответил я ему.

Что ему сказать? И захочет ли он услышать? Через несколько часов могут закончиться и рифмы, и мечты, и сама жизнь. А услышав, поймет? А может мне, приученному выполнять приказы, не понять его выбор, добровольный и осознанный? Или он всего лишь еще один герой? Это зря. Живых героев не очень любят. Вот загнется… Тут уж стихи напишут, песни споют, пляски спляшут, памятников понаставят. С мертвыми легче. Есть-пить не просит, раны лечить не надо, в деньгах и пенсиях экономия. Всей заботы, как дуба даст, марш, Вперед ногами" сыграть, знаменем могилку прикрыть и порядок. Можно начинать разговоры: Каким он парнем был*.

˗ Поступай как знаешь, ˗ только и сказал ему на прощание.

Тронул коня, еду дальше. На душе легкая досада. Неприятность, одним словом.

˗ Сеньор Гонзаго? ˗ окликнули меня.

Поворачиваюсь. Мир теснее чем очередь за пивом в пустыне Сахара. Бламмон?!! Чумазый, в пыли. Колет расшнурован, рубаха пропитана потом. Подмышкой держит глиняный кувшин.

˗ Не надеялся свидится сеньор Гонзаго, ˗ приветствовал меня Бламмон.

˗ Опять за деньгами? ˗ криво усмехнулся я. ˗ Не вижу сеньора Рипли.

˗ Вздернули. Жадность подвела.

˗ Не повезло, значит.

˗ Что вы тут делаете? ˗ Бламмон устало стряхнул пыль с одежды.

˗ Проезжал.

˗ Тут многие проезжали, ˗ в глазах плохо скрываемое презрение. ˗ Остатки рейтарской роты, пикинеры двенадцатого пограничного полка и так сброду помаленьку.

˗ А вы сами как тут оказались? ˗ заинтересовался я. Ему то что здесь делать, романтику с большой дороги*?

˗ Как и вы проезжал, да решил остаться. Не хотите вещи прибрать?

˗ В смысле?

˗ Семейные реликвии, фамильные амулеты. Варвары любят побрякушки. Спрячем потом заберем. Нет, пусть в земле лежат. Или вы дальше?

Трудно объяснить, но я подчинился внутреннему порыву и протянул ему капитанского орла, затем достал из кармашка тряпицу с клыком и монетой и отдал ему.

˗ Приобщите. Мы же собирались поучаствовать в общем деле. У меня рука легкая. Как у палача, ˗ напомнил я ему его же слова.

Бламмон в шутку поклонился, дескать, святая ваша правда.

˗ Видите вон тот валун, ˗ он указал мне на склон ближайшего холма. С другой стороны. Что б вы знали. Тут в кувшине мой перстень с аквамарином. Еже ли что, в Фимпе, в гостинице Золотая алебарда показать хозяину. Сказать от Бламмона. Тот направит куда перстень доставить. Денег на дорогу я тоже вложил.

Понимающе киваю головой. На том и расстались. Пока ехал к жрицам, шагов шестьдесят, размышлял. Уверенности в правильности поступка нет. Желания уехать то же. Вспомнил переправу: орущих детей, ругающихся возниц, перепуганных женщин. Вспомнить вспомнил и что? Меня это не тревожило, не беспокоило, не волновало, не колыхало. Не мое и нет мне до этого никакой корысти и заботы. Другим есть. Маршалси, Амадеусу, даже Бламмону!!!

Не уже ли действительно все равно? Я вслушался в ощущения, в стук крови в венах, ковырнул в памяти не худшие, но горькие времена. Ничего… Ни единый мускул не дрыгнул, не один нерв не дрогнул, сердце не защемило и не забилось быстрее.

˗ Ты жив? Спаситель мира? ˗ обратился я к себе, настораживаясь собственному бесчувствию.

На глаза попались два кадета с трудом тащившие мешок с землей. Совсем пацаны…

Увидев меня близко, видия закивала головой и прервала разговор с наставницей послушниц.

˗ Сейчас уезжаем, ˗ сказала Рона мне. И без психоанализа видно, уезжать ей хотелось меньше всего. Из-за тех кто на переправе или из-за девчонок в джотпурах? Они не старшие пацанов с мешком.

Наклонился из седла. Почти лицо в лицо. Вижу морщинки, беспокойные серые глаза, тревогу застывшую в них.

˗ А мы остаемся, ˗ спокойно ответил я.

˗ Мы едем! ˗ моментальный ответ.

Лукавит старая. Нет в голосе той яростной твердости, от которой у простых смертных очко жим-жим.

˗ Видия, вы последний человек с кем бы я хотел ругаться! Вернее вы последняя с кем я не поругался. Вы же знаете, как сказал, так и сделаю, даже если ошибаюсь. Но сейчас я предпочитаю ошибаться, чем оказаться правым.

˗ Камень Духа…

˗ Оставьте камень в покое, ˗ перебил я её. ˗ Я тут посовещался сам с собой на языке глухонемых. С трудом, но понял ˗ остаюсь. Понятно, жрица?

Рона долго буравила меня взглядом. Её можно понять. Приказ велит ехать спасать всех. Сердце требует остаться и попытаться спасти часть. Может это тот случай, когда часть больше целого? Нет, мне лучше в это не лезть. В смысле в рассуждения.

˗ Единственное что могу для вас сделать, стать с вами в один строй, ˗ предложил я мировую. ˗ С младых ногтей мечтал.

Через час вернулся капитан Альеда. Старику давно следовало отправиться на покой и писать мемуары. Полнотелый, красноносый, медлительный, мне он показался тыловой крысой из здешнего военкомата, вербовавшего дураков подставлять шеи за империю, и второй вариант ˗ штабной мальчик на побегушках, не набегавший чин выше капитанского. Я так думал. И оказался не прав. Альеда службу знал. С его прибытием работы упорядочились, в действиях обозначилась хоть какая-то осмысленность, стали проявляться первые результаты совместных усилий сотен людей.

Все что удалось капитану, самовольно вскрыть арсенал и привезти сюда на телегах ратного железо. Особо не выбирал, грузил что придется. Из подкреплений привел два капральства* городской стражи.

˗ Просил у маршала Диттца роту рейтар! В городе императорский резерв. Третий Гельдернский полк! Две тысячи человек! Не дал. Говорит приказ, ˗ жаловался Альеда.

Все чем он или теперь уже мы располагали ˗ рота пикинеров, егерская полусотня лучников, полтысячи ландштурма, капральство арбалетчиков, два капральства бриганд, сотня кадетов и городская стража. Около тысячи человек, в большинстве не пригодных для открытых боевых столкновений с врагом.

Из небогатого ассортимента армейского железа мне достался древний рондаш** без клинка, морион, и старая кираса.

˗ На лилипута делали, ˗ проворчал я еле завязав вязки с обеих сторон. Тесно невозможно. ˗ На горбатого.

Полсотни ландштурма, жрицы и соответственно при них я, составляли фланговый засадный резерв, укрытый за полуразобранной стеной бревенчатого сарая, трех метров гнилого забора и десятка не прижившихся яблонь. Наша позиция слева от фронта. Между первым и вторым палисадом, но ближе к первому.

Поглядел в пролом забора, что творится на укреплениях. Лучники и арбалетчики занимали переднюю линию. За ними, кое-где натянув тенты из кож, как защиту от стрел, становились пикинеры. На противоположном нам склоне, за завалами камня, укрылись бриганды.

Давным-давно, в бытность мою, духом", майор Зверев, расхаживая вдоль шеренги призывников, отрывисто говорил:

˗ Образование, нация, цвет кожи, форма носа, пиликал ты на скрипке или таскал кирпичи на стройке, пил фруктовый кефир для здоровья или глыкал дешевый портвейн в подворотнях, для меня не важно. И для дела нашего тоже не важно. Вы думаете, а что важно? Я вам скажу. Самой природой определены важнейшие качества воина. Скорость, сила, реакция, выносливость. Одним словом бойцовость. Когда ваши отцы зарядили вашим мамашам пять миллилитров сперматозоидов, из миллиона к цели добрался один. Один! Потому как только ему были присущи в полной мере выше перечисленные качества. Смею думать, вы эти качества унаследовали. И качества эти мы будем совершенствовать и развивать. А для чего? А для того, что бы сослужив ратную службу своей стране, остались живы и последовали славному примеру своих отцов. Армии и через двадцать лет потребуются крепкие парни. Резюмирую для тех, кто не слушал, а вспоминал тугие сиськи своей милки и размер трусов у сестренки лучшего друга. Товарищи солдаты! Выполняя поставленную задачу, учитесь не хлопать еб…ом!

"Хорошая речь. Вся по существу вопроса", ˗ похвалил я бывшего командира.

Нахлобучив на голову морион, затянул ремешок. Подвигал плечами. Подпрыгнул разок. Сам себе хмыкнул.

— Что болтается, то не мешает.

Проверил, как выходит из ножен скаллоп, поправил на руке рондаш. Позади меня послушницы произносили молитву.

Оглянулся на срывающийся голосок, звучавший за спиной.

Девчонка. Симпатичная, какими бывают симпатичными в шестнадцать лет. В больших голубых глазах тревога.

˗ Стой за мной и не вздумай вперед лезть, ˗ наказал я ей.

Она кивнула головой.

˗ Как звать, ˗ спросил я, отвлекая девчушку от тягостных мыслей.

˗ Иллири, ˗ ответила она совсем тихо. Я еле расслышал.

˗ Легко запомнить. Иллири, ˗ повторил я. ˗ Мне бы такую в невесты. Сразу бы женился.

Девушка робко улыбнулась, пряча навернувшиеся слезы.

…Первым наших ушей достиг нарастающий гул. Далекий и невнятный. Затем звук обозначился отчетливым топотом тысяч конских копыт. На мгновение показалось низкое пыльное облако. Из облака, как змея из старой шкуры, выдралась несущаяся орда.

Я ожидал увидеть племя сиу на тропе войны. Развиваются перья в волосах и в щитах, жизнерадостные крики: Олё-лё-лё! Улю-лю-лю! К сожалению Хулуги представляли собой дисциплинированную, обученную, хорошо снаряженную, четко выполняющую команды, боевую единицу.

Клан остановился у начала заградительной полосы. Передний хулуг не медля соскочил с седла и прошел шагов двадцать, переступая через камни и рытвины. Из-за первой линии палисада, лучник послал в него стрелу. Воин бдительности не терял, заслонившись щитом. Стрела отлетела в сторону.

Ряды клана расступились. Из глубины выехал всадник. Отличался он от прочих только шлемом с султаном и бунчуком на пике, притороченной к седлу

˗ Сам Радку, ˗ произнес впереди меня палашник, заглядывая в щель забора.

˗ Отец? ˗ пристраиваясь рядом, спросил его второй, вооруженный боевым цепом. Било на оружие с небольшой арбуз.

˗ Не видишь? Сынок пожаловал.

˗ Видел бы не спрашивал. Слеповат малость. Говорили, прирезали гаденыша в Блаженных горах?

˗ Жив… Сучий требух.

Хулуг показал всаднику несколько знаков. Всадник привстал в стременах, поднял руку. Клан спешился, многие поснимали седла. Лошадей угнали в тыл. Пять минут и снова ряды сомкнуты, только теперь пеших.

Молоденький солдатик, наблюдавший поверх забора за противником, не выдерживает и начинает канючить.

˗ Святая Троица! В страхе и горести на вас уповаю…, ˗ и так по кругу.

Устав слушать наш сержант, толкнул парня в плечо и протянул фляжку.

˗ Глотни для спокойствия. Раз до драки дошло, значит недосуг Святым вмешиваться. Не когда им. Нам расхлебываться.

Нытик от выпивки отказался. Сержант приложился к посудине, деловито сморкнулся и вытер нос-бульбу рукавом.

Время потекло медленно-медленно, как густой мед с ложки. Бытие приглушило краски и наполнилось стуком сердца.

Хулуги замерли на мгновение и с разбежкой, с убыстрением, двинулись на сближение. Две тысячи. Не слишком много. Но колонна кажется бесконечной.

…Сто шагов. Видны напряженные лица, руки сжимающие оружие и черные эмалевые кони на щитах. Кто-то споткнулся, бегущий вал подмял его под себя. Другой, на секунду потерял равновесие и колонна, сбив с ног, перекатила через него, как через щепку.

˗ Луки! ˗ прозвучала команда.

Клан в движении сомкнул щиты. В них и поверх ударила волна стрел. Ударила и пропала, выбитые прорехи тут же заполнились. Строй не дрогнул, скорость бега не сбавил.

˗ Луки!

Матушка Смерть щелкает костяшками счет. Небесная бухгалтерия списывает первые убытки. Живые уходят в небытие. Светлое завтра не для всех.

˗ Арбалеты!

Теперь ударили болты, пробивая щиты, шлемы, попадая в лица, в плохо защищенные участки тела. Первую шеренгу выкосило полностью.

˗ Бей!

Стрельба пошла беспрерывно. С близкой, убойной дистанции стрелы и болты беспрестанно неслись навстречу колонне, сбивая её с шага. После десятого залпа, ответил клан. Небо на мгновение стало игольчато-черным, затем оперенная смерть обрушилась вниз, на ряды пикинеров, егерей, арбалетчиков.

˗ Под Мезром, они так у нас целую роту улан выбили. За полчаса всех положили. ˗ припомнил палашник в который раз вынимая и вкладывая оружие обратно.

Расстояние уменьшалось с каждым мгновением. Как не старались стрелки, но компенсировать свою малочисленность скорострельностью не смогли. Клан подошел к первой линии палисада. Залп хулугов на мгновение положил всех защитников на правом фланге.

˗ Сбивать! Не давать перелезть. Пикинеры!

Пикинеры сомкнув ряды придвинулись в плотную к обороняемому рубежу.

Накинув седла на острия кольев палисада, хулуги полезли через верх, на пики, под стрелы, под болты…

Вспомнил один из съемочных дней. Ваяли фильм про любовь и кровь. Как выражался наш режиссер, если в первом кадре ни кого не убили, а во втором ни кого не выеб…и, значит фильм дерьмо. Мы снимали хороший фильм. Постановщик, с книжкой Тышлера** в руках, втолковывал как должно мне фехтовать с партнершей по эпизоду. Ятаган против кинжала. Ятаган у меня ˗ я играю мамелюка, кинжал у барышни.

˗ Зритель должен увидеть незабываемую сцену. Яркую и подвижную. Зритель должен обомлеть и обалдеть! ˗ гундел и гундел постановщик, всякий раз, как режиссер браковал съемку.

Не выдерживаю и предлагаю реальную сцену. Зритель не просто обомлеет и обалдеет, он оху…ет.

˗ Давайте я её обезоружу, раздену и отымею во все дырки и складки. Согласен на крупный план. По настоящему и бесплатно.

Ленка, визави по эпизоду, деваха современная и с юмором, меня поддержала.

˗ По срокам могу без контрацепции. Орал ˗ если после дадите кофе или горячий шоколад. В крайнем случае блендамеду зубы почистить. За анал, ˗ она шлепнула себя по заднице, а шлепать было по чему, ˗ двойную ставку. Каждый дубль оплата отдельно. Достоверность оргазма гарантирую.

Ржала вся массовка. Идея, кроме режиссера и постановщика, понравилась всем. Советчика-каскадера убрали на второй план. Весь фильм меня роняли, пронзали, сбрасывали, возили в грязи, били при малейшей возможности. Так увлеклись, лавку из реквизита забыли подпилить. Благо сделана из обзола, переломилась о спину, а не наоборот.

˗ Самое время воспоминаниям, Дункан Мак Вирхофф. Вах! Горэц, част чэтвертый.

Я поглядел на дозор выставленный на верху холма. Сигнала не подавали. Значит клан все силы бросил в лобовую атаку. Не мудрено и просто.

Сквозь грохот и вой послышался отрывистый звук рожка. Навал на палисад усилился. Часть укрепления противник умудрились развалить.

…Раненый в шею хулуг пытается вырвать стрелу из раны, второя вонзается ему в глаз, он падает, на его место встают двое. Их сбрасывают обратно. Какой то ловкач используя спины товарищей как трамплин, прикрывшись шитом, прыгает на пики своим весом сбивая их книзу. Рядом хулуг, поднырнув под древка строя, прокатился к самой шеренге и рубит пикинеров по ногам. Из третьей линии до него дотягиваются алебардой, но дело сделано, ряды сминают в толчею. В помощь неповоротливой шеренге пикинеров спешит городская стража и стрелки, сменившие луки на мечи. Все вместе пятятся назад, не сдерживая яростной атаки.

˗ Хулуг! ˗ взрывается кличем клан.

˗ Честь и слава! ˗ отвечают им. Голосов меньше, но крик столь же пронзителен.

Пикинеры поспешно, от третьей шеренги, сделали шаг назад. Первая и вторая остаются на растерзание врага. Палисад сдан. Клан, чуть задержавшись, перетекает через оставленный нами рубеж.

Теперь ряды наступающих напоминали огромную губку, которая впитывала, всасывала, втягивала в себя обороняющихся. Канули в лету пикинеры, растаяли егеря, первая рота ландштурма попятилась, их подперли второй и кадетами. Вот уже ландштурм окончательно потерял стройность рядов. Звучит рожок. Во фланг клану вклиниваются бриганды. Линия клана заволновалась, причудливо выгнулась. Бриганды не ландштурм. Будь их больше, выкосили бы хулугов в два счета. Но их мало. Порыв бриганд вязнет в подвижном, что ртуть строе неприятеля.

Вновь завывает рожок. Пискливый звук еле слышан из-за гама, крика и грохота.

˗ Пошли родимые, ˗ проговорил капрал, наваливаясь плечом на забор. Трухлявая маскировка легко опрокидывается.

Молодой всхлипнул.

˗ Не нюнь, ˗ одернул палашник, вставая рядом. ˗ А то предстанешь перед Святой троицей в замаранных штанах, стыдно будет.

Тенью мелькнула короткая мысль ˗ где то там Маршалси и Амадеус. За мыслью, жгучая волна тоски. Не по-людски получилось. Тоска быстротечна и сменяется отупляющим безразличием.

Ни каких переживаний… Ни о жизни… Ах, как бы славно я жил в тиши и дали от сюда, играл на гуслях и кормил белок с ладони. Ни о смерти… Ах, спасите меня, ох, спасите, на волшебных крыльях унесите… Война всего лишь репетиция судного дня. Или сам Судный день. Для тех кому не повезло оказаться здесь и сейчас…

Тесно и скученно. Не размахнутся. Тот кто справа прикрывает тебя и он же тебе мешает. Того кто слева прикрываешь ты и ему мешаешь тоже ты.

Не уже ли в прошлой жизни всего этого мне было мало? Не хватило геройства, смертей и светлой скорби по павшим, залитой мерзким пойлом от которого на душе только хуже и хуже с каждым выпитым глотком. Как я снова оказался в этом дерьме? Хороший вопрос. Главное своевременный…

В таких схватках больше выручит реакция. Блеснуть мастерством не успеешь, нет ни места не времени и не дадут. Бой скоротечен и порой вмещается в единственный вдох.

Хулуг тычет в меня коротким копьем. Не дотянулся. Палашник слева отреагировал быстрее, чем тот отдернул руку. Хряск и отсеченная конечность отпала. Хулуг не успел заорать, перерубленный на пополам нытик сбивает его с ног. Не помогла молитва. Не то просил.

В дыру строя всунулся следующий. Мелькают лица, мелькает оружие, мир качается, звенит, грохочет, оглушает криками сотен глоток, брызжет в тебя кровью, целит булатным железом. Спотыкаюсь, пытаюсь удержатся, толкают в спину, перешагиваю через тело, нога вязнет в скользких кольцах вывороченных кишок.

Вражеский дюсак застревает в зубцах рондаша. Чуть выворачиваю руку, собираясь ударить в лицо. В место лица, разлетевшаяся плоть и кость. Било цепа расквасило голову неприятеля как гнилую картофелину. Хулуг падает не отпуская дюсак. Кромсаю кисть, пальцы… С третьего раза освобождаюсь. Еле успеваю прикрыться от брошенной франциски. Топор рикошетит, ударяет по ноге палашника слева. Тот отвлекается и получает под подбородок обухом варварского топорка. Палашник падает мне под ноги, перепрыгиваю. Меч хулуга срубает с рондаша несколько зубцов. Сержант, ввязывается в рубку, сбивает с атакующего шлем… Ответный удар. Клинок разрубает сержанту плечо. Запоздало бью рондашем в шею, отбрасываю хулуга назад. Сержант пытается добить врага. Хлесткий удар с боку сносит ему голову. Голова летит назад, тело выстреливает фонтан крови, падает на колени и только потом пластается на землю. Перед глазами мелькает чье-то изуродованное лицо. Нет носа и верхней губы, нижняя челюсть болтается на мышце левой скулы…

На земле выгибается и корчится варвар, заживая ладонями рану на животе. Сквозь пальцы хлещет темно-красная кровь. Бледные губы непрерывно и беззвучно шепчут: Хулуг… Хулуг… Знакомо… Надо помочь… Без замаха, самым острием клинка полоснул варвара под кадыком. Отшептался шептун…

Упираюсь в спину своего пикинера. Пытаюсь обойти и помочь. Куртка на его спине дырявится, наконечник копья высовывается на пядь. Пикинер обрубает древко неприятельского оружия и рыча как медведь, падает, подминает под себя варвара. Хулуг яростно тычет пикинера засапожным ножом подмышку. Пикинер вцепляется врагу в шею зубами.

Рассекаю хулугу грудину. За мгновение до того как хлынет кровь, увидел расходящиеся края раны и срезы ребер. Смещаюсь в право… С боку заходят… Молот превращает рондаш в бесполезный утиль, ухожу из под атаки, наношу ответный удар. Не достал… Отступаю… Правый глаз закрыло тенью, чиркнув от виска к скуле. Кровь зашлепала на плечо. Переключаюсь на мечника… Улавливаю движение… Молотобоец вновь замахивается для удара. Уклоняюсь и отступаю на полшага. Вновь мечник передо мной. Отвожу его илд** вниз и обратным движением вскрываю ему брюшину, от паха до пупа. Новый противник… Принимаю в блок. От куда-то снизу, слева, пропускаю восходящий укол даги. В боку холодно жжет и тяжелеет. Отвечаю запоздавшим контрударом… Темнеет в глазах… Не вижу, но чувствую отдачу в руке. Значит попал…

 

10

Голоса над левым и правым плечом.

˗ Ну и куда его?

˗ Куда-куда… к Вам!

˗ А почему сразу к Нам?

˗ Потому… Будь он к слову майор спецназа или мент с Фонарной улицы, или мастер восточных единоборств с черными поясами по каратэ, айкидо и еще сорока трем видам, включая прыжки на лыжах с тарзанки, тогда Наш клиент. А у этого что? Черный воротник по пьянству, черная резинка в трусах по блядству и черные шнурки по бродяжничеству. Значит к Вам!

˗ Вот оно Ваше лицемерие! Всякий человек ˗ человек! Упавшему помоги подняться, уставшего — обогрей, голодного — накорми, скорбящего — утешь, диарействующему — помни газету. А как до дела фу-фу-фу! Он в грязи, в рубище и перегаром прет.

˗ Алкаш он!

˗ Совести у Вас нету, вот что! У него может душа ранимая, опаленная войной и утратами. И некуда ему голову приклонити, некому сердце свое благородное открыти и от того он не прочь лишнюю рюмашку опрокинутиииии!

˗ Вот и забирайте его, раз он такой лапочка.

˗ А Нам он на кой х…й сдался?

˗ И Нам туда же!

˗ Мало, что бомжей, урок и писателей спровадили, так теперь весь пьющий люд норовите пристроить.

˗ А зачем Нам пьянь, бомжи, урки и особенно… особенно писатели? Есть одна книга, утвержденная на все времена. Именуется Азбука. Все остальное плагиат и графоманство. Кстати, как они там, кудесники слова?

˗ По разному. Те кто бумагу без умысла изводили на лесопосадках, лесной массив восстанавливают. Кто поучали — страстоприимствуют в ассенизаторах. А кто возвещали о победе Вас над Нами каждодневно, утром, в обед и вечером, в рог единорога трубят.

˗ Откуда у Вас окаянных рог единорога? Знаете что Вам будет, коли Вы зверя извели? Единороги уже и в Красной книге не числятся!

˗ Ох! Ох! Ох! Напугал!

˗ А я не пугаю. Я предупреждаю!

˗ Успокойся! Нету у Нас ни рога единорога, ни его самого. Есть только старый конь. Кличут Единорогом. В него и трубят.

˗ Каким это образом?

˗ А ты приходи, узнаешь. Дадим разок погорнить. Не знаю как тебе, но коню точно понравится. Хи-хи-хи! Трубач у врат зари!*

˗ Да, я тебя!

Третий голос. Над макушкой.

˗ Э! Что за склока! Опять цапаетесь?

˗ Решаем куда вот это добро девать. К Нам или к Ним?

˗ Фехтовальщика за правое дело, ценителя мягких форм, провоцирующих поз и сомелье горючих жидкостей?

˗ Угу.

˗ Давай его обратно.

˗ Как так? Не положено!

˗ А вот так! Деректива!

˗ От кого?

˗ Чего спросил, подумал! Совсем отупели! С самого верха!

˗ Печать есть? Покажи…

˗ Я тебе сейчас такую печать покажу! Под оба глаза сразу! Отправляйте говорю! Развели тут! (хлопок, будто откупорили Абрау Дюрсо) Во! Так бы сразу! До встречи месье Дралтатьян*!

˗ Какой Дралтатьян?

˗ Этот Дралтатьян.

˗ Так он не Дралтатьян! В смысле не Д" Артаньян. У него другая фамилия.

˗ Какая другая? Ну-ка покажи накладную! Точно! Ё….ь! Е….ь! Ю…..ь! Я…..ь! Й……ь!!!!!

˗ Ошибка вышла, милейший! Хи-хи-хи! Что Вы там говорите про вышестоящие инстанции и их генеалогическое древо?!

˗ Поржи у меня морда! А ты чего лыбу тянешь? Помалкивайте лучше! Оба! Чую он долго не задержится, вернется вскорости.

˗ Тогда пусть Они его возьмут!

˗ Нет уж Они!

˗ Да пошел ты!

˗ Сам пошел!..

…Беспамятное небытие отпускает меня. Слышу звуки. Вдыхаю приторный запах лекарств. Пытаюсь одновременно ощутить целостность бренной плоти. Ощущаю… Меня вывернули наизнанку и положили на угли.

Знакомо… Очень. Приоткрываю глаз… Или он сам открывается. Мутное белесое пятно потолка. Госпиталь? Хочу припомнить как попал сюда. Размазанные движущие картинки. Ни чего не понять… Подходят… В ушах пульсирует уставшая кровь… Едва слышу шаги. Отодвинули ткань…

˗ Мать Лиа, он очнулся!

Мать… Мать… всполох воспоминаний ударил как свет фонарика в глаза в темноте. Непроизвольно вырывается стон. Боль ударяет в правый бок. Будто плеснули горящего масла. Различаю склоненное надо мной лицо. Жрица!? Нет сил… Совсем…

˗ Дайте ему…

Последние слова не понимаю. Глохну и слепну от усталости и боли…

…Рядом бубнят. Не разберу о чем.

˗ Воды…, ˗ слово само выдавливается сквозь ссохшиеся губы.

˗ Воды? Это можно. Вода не вино, пей сколько хочешь…

Всплывает куцая мыслишка. Хрена ли мне ваша вода? Кларету патриаршего! За мыслишкой приходит бессилие. Опять черное кружение и слабость… слабость… и тонешь в ней как в жиже.

…Меня поят. Из ложки.

˗ В кру..ж..ке, ˗ клацаю зубами по металлу.

Мне приподнимают голову и продолжают совать ложку в рот. Не чувствую вкуса. Вода комками, скатывается по горлу.

˗ Еще, ˗ прошу я, когда перестают поить.

˗ Поспи, пока…

Сон бессвязный и путаный…

Сколько их было таких снов? И все ли они сны? Не вспомнишь…

Приходил в сознание, поили и снова спал. Иногда чувствовал, перекатывают с бока на бок, меняют грязное белье, осторожно обтирают мокрой тряпкой. Охал, скрипел зубами когда ковыряли в ране. Видно здорово ткнул, вонючка песчаная. За морду не переживал, шов тянул и только. Буду девкам арапа заправлять. Интересно, заправлять арапа" это из лексики русского языка или из пособия по сексу?

Прошло декад шесть так мне показалось прежде чем я более-менее оклемался. Если так можно назвать упорядочившиеся короткие моменты ясности ума и долгие промежутки черного сна.

Лежал я в комнате один, на жестком лежаке. За окном виднелась макушка яблони. Ветки тихо скребли по стеклу, приглашая глянуть на мир божий. Кроме жриц ко мне ни кто не заходил. Пять раз в сутки мне совали в рот какие-то порошки, толкали пилюли и поили омерзительнейшим пойлом. Если б водка имела такой вкус, людей бы приговаривали не к вышке, а к её распитию. Литра ˗ амнистия. Два ˗ нобелевская премия.

Шрам, я его почти не ощущал, а вот бок! Повязку на нем отмачивали, судя по запаху не плохим кагором, потом шуровали в ране деревянным дрючком. Вытекавшая сукровица жутко воняла. Почистив, рану промывали и накладывали нечто похожее на асфальт. После перевязки я с час лежал не в состоянии не то, что шевельнутся ˗ моргнуть. Словом шкуру попортили капитально. На барабан точно не возьмут.

Ни смотря на мои попытки поговорить, жрицы отмалчивались, лишь изредка отвечая коротко да-нет, нельзя. Набрался терпения. Имея опыт нахождения с ними в одном обществе, можно быть уверенным лишнего не скажут.

Прошла еще декада. Разрешили вставать. Ну, разрешение мне ни к чему. Сам бы поднялся если смог. А смог только на следующей декаде. И то сидеть, держась за спинку кровати.

Однажды заявилась одна из матерей ордена. Пришла без сопровождавших. Видок у неё хоть под кровать прячься. Став напротив, заговорила коротко.

˗ Видия Рона очень беспокоилась за тебя. Почему не знаю. Теперь когда ты пошел на выздоровление хочу кое-что разъяснить.

Жрица достала зеркало и подала мне. Я глянулся. Ни чего себе моряк красивый сам собою*! На правой стороне, от виска до скулы шрам. Но шарм пустяки. На моей роже красовалась цветная наколка змея обвивающего красный рубец. Стоило мне пошевелить лицевыми мышцами и рисунок переливался, создавая иллюзию движения. Не тату, а фото с натуры.

˗ Не знаю для чего видия Рона нанесла символ принадлежности к Храму Матери. Но ты должен усвоить, его не должны видеть.

˗ А что он означает? ˗ спросил я. ˗ Что то он должен означать раз накололи? Судящий?

В ответ испытывающий обжигающий взгляд серых глаз.

˗ Если ты знаешь нашу иерархию то…

" Ух, ты! Из пилигримов и героев в Папы Римские! Вот это карьера!" ˗ догадался я о чем умолчала жрица.

˗ А где сама видия?

˗ Её призвала Великая Мать. Раны видии нуждались в хорошем уходе, но она отдала свое время, выхаживая тебя.

˗ Видать больничный мне уже не полагался… ˗ проворчал я. ˗ А абхая** Эйжа?

˗ Она тоже предстала перед Великой Матерью.

Я трусил спросить про Маршалси и Амадеуса. Да и не скажет. Что ей какие то капитан и бард. Ей ˗ да, а мне?

Она подала мне банку с мазью. Мазь слабо пахла лавандой.

˗ Втирай в щеку раз в три декады. Водой она не смывается.

Жрица развернулась уходить, на миг остановилась в дверях. Дурная манера людей договаривать у порога.

˗ Когда поправишься окончательно, мы вернемся к разговору.

Таким тоном обо мне лучше не разговаривать. Помирать я не собирался. Во всяком случае теперь.

˗ А что дайва Аира? В Ожене… ˗ спросил я напоследок.

Взгляд жрицы стал не просто холодным ˗ каменным.

˗ Дайва Аира руководила обороной Святого города.

Прошло еще декады две прежде чем хватило сил доковылять до двери. Разрывающая боль в боку скручивала в бараний рог. Всякий шаг пытка.

Задушевных разговоров со мной ни кто больше не проводил, а на мою инициативу завести беседу ни кто не откликался и на вопросы не отвечали. Молча совали лекарства и все. Вскоре жриц в монастыре поубавилось. Как мне подсказал служка: Воюють! Судя по всему война полыхала не шуточная, раз рекрутировали и, плакальщиц". Но мне нет до этого дела. Последние три декады я не мог ни пить, ни есть, ни спать. Мне нужно вернуться к Трем Холмам. Я не убеждал себя. Знал должен так сделать и сделаю.

Из монастыря я сбежал. Прихватив банку с мазью, собрав в узел хлеба, сыра и полгорсти пилюль. Вывел без спросу старую лошаденку настоятеля и уехал.

Показалось, добирался целую вечность. Три Холма… Раньше была деревня… Теперь насыпали курган и рядом поставили поминальную часовенку из старых бревен. Еще не доезжая до места, спешился и пошел… нет, поплелся к часовне, отсчитывая тяжелыми вдохами каждый свой шаг.

˗ Здравствуйте сеньор, ˗ поприветствовал меня старик, сажавший тоненькие деревца.

˗ Здравствуй, ˗ ответил я и отпустив лошадь, плюхнулся на ступеньки часовни. Ноги не держали. Нашарил последние пилюли, сыпанул их в рот, разжевал и проглотил. Старик сходил за водой и подал. Запил застрявшие в горле лекарства.

˗ Не признали меня? ˗ спросил он, подождав.

˗ Не припомню, ˗ покачал я головой, даже не глядя в его сторону.

˗ И ладно, ˗ не обиделся он и не полез с изъяснениями, где и как мы с ним встречались.

Старик забрал у меня кружку с остатками воды и собрался отойти. Я его остановил.

˗ Подожди… Не знаю как спросить…

Он остановился. Старик понял меня.

˗ Почти никого не осталось. Я, вот вы, жрица…

˗ Нет её…

Старик сокрушенно закачал головой. Рука его скользнула к поясу и отцепила фляжку. Протянул её мне.

˗ Упокой душу!

˗ Кто еще, ˗ фляжка не держалась в руках. Внутри, под сердцем, разверзлась бездонная холодная полынья.

˗ Послушница сильно плохая была… Кадетов… пацанов тех, человек десять. Остальные… Там лежат.

Я слышу его, но не хочу понимать. Не принимает душа его слов. Сколько можно! Запрокидываю фляжку. Проклятое вино не идет в глотку, льется на грудь.

Поднимаюсь со ступенек и бреду к краю кургана. На осыпающихся склонах кое-где прорастала трава. Поднял горсть сухой земли, долго мял в пальцах, растирая жесткие комья в прах. Бросил вверх. Что еще сделать? В груди больно словно горит вселенная. Задыхаясь, хватаю ртом воздух.

Иду прочь. Лошадь догнала и ткнулась мордой в плечо. Я не глядя взял в повод. Надо идти… Куда? Зачем? Надо… Не ушел… Не смог… Вернулся к кургану.

˗ Не отпускают… ˗ голос старика далек. ˗ Тут вот тетрадку нашел… Может того юноши, что с вами приезжал.

Дед сует мне в руку помятую, извалянную в земле, с ломанной обложкой тетрадку.

˗ Ты бы поплакал…

Такие как я не плачут старик. Никогда. Это память. Оставшаяся малость от былого богатства…

…Ты есть и тебя нет. Кругом пусто. И что хуже, пусто внутри тебя самого… Лишь сосущее чувство ожидания. А вдруг?… Вдруг!.. Вдруг… Капает и капает время…

…Сижу за столом. Над миской с жидкой похлебкой. Мешаю баланду и смотрю, как в бульоне полощутся редкие крупинки пшена, жилки мяса, морковка, очистки. На против меня бывший солдат. На потрепанной одежке красуется, Серебряная слеза".

˗ Хоть и не золотая, а кружку вина завсегда подадут ветерану, ˗ похвалился солдат. ˗ Больше видно у государя императора не заслужил. Ты ешь-ешь. Это Мирка. Она кого покормит, кому угол, голову приклонить, найдет. У самой мужик сгинул. Война такое дело… Морду тебе знатно располосовали. Бочину тожеть. Раз кособочишься. Чего молчишь?

˗ Нем с рождения, ˗ огрызнулся я.

˗ А я думаю чего ты такой, ˗ беззлобно усмехнулся солдат. ˗ Супцу то похлебай.

Машинально поддеваю баланду и сербаю из ложки. Мутная жидкость отдает не мытой крупой. Жир моментально застыл на губах.

˗ Может винца? Поделюсь, ˗ предлагает солдат.

Отказываюсь, мотая головой что лошадь от мух.

˗ Как знаешь, ˗ не навязывается он. ˗ Ты случаем не в Гнец путь держишь? А то по пути. Сам то я из Дьила. А вот в Гнец еду.

Начинаю злится. Бешеная волна откуда то изнутри потихоньку набирала силу. Отчего? Почему? На кого? На болтливого солдата?

˗ Дружок мой, под Оженом лег. Вот как ты передо мной так и он, словил стрелу и помер. Как чувствовал. Просил ˗ сгинет, съездить к его родным, помочь чем. У него детишек трое. Младший совсем малой. Баба одна на мельнице управляется. Вот еду, денег отвезу, да кое что из трофеев.

Сцепил зубы, не справляясь с разбушевавшимся чувством. От напряжения заныл шрам на щеке.

Солдат допил вино и засобирался.

˗ Конягу не уступишь? Ты вроде ни куда не спешишь. А? А я при деле. Быстрее обернусь.

Не дождавшись от меня ответа солдат ушел. Бултыхаю ложкой в тарелке.

Ярость улеглась. Сходу. Посидел, разглядывая остывшую баланду. Рядом хихикает бестолковая молодуха. К ней льнет и что-то шепчет на ушко лысоватый коробейник. В углу, компания. Трое о чем то оживленно беседуют. Один из троицы энергично жестикулирует. Ко мне подходит служанка, обрюзгшая неряшливая дурища.

˗ Поел? Нет? Чего ждешь? Добавки не будет.

Чего жду? Жду? Ждал… Чудеса закончились еще в детстве.

Поднял тарелку и выглотал суп через край. Пальцами подтолкнул оставшиеся на дне морковины и слизнул их.

˗ Свинья, она и есть… ˗ возмутились моему поступку. Оглянулся на голос. Говоривший чистоплюй умолк на последнем слове.

Выбрался из-за стола. Вышел во двор. Кто сказал у меня нет дела? Лех фон Вирхофф всегда при делах…

…Тропа, покружив по березняку, обогнула здоровенный пень и вывела на просторную поляну. За высоким частоколом виднелись крыша дома, повыше и поновей, и сарая, пониже и в соломенных заплатах. Как и подобает в хорошем хозяйстве, учуяв, меня обгавкали собаки. Постучал кольцом-ручкой в дверь, в крепких, умело сделанных воротах. Доски подогнаны плотно, не подглядишь.

Псины из всей дурной мочи ломили порвать непрошенного гостя в клочья.

˗ Кто там? ˗ спросил мужской голос.

˗ Сейчас гляну, ˗ ответил женский и отогнал собак. ˗ Место! Место!

Терпеливо топчусь у входа.

За дверью брякают засов. В приоткрытую щель выглянула женщина.

˗ День добрый сеньора, ˗ поздоровался я.

˗ И вам сеньор того же.

˗ Да кто там? ˗ перебил её нетерпеливый окрик.

˗ Кто-кто, путник.

˗ А чего надо?

˗ Вам чего? ˗ переспросила она.

˗ Если можете, продайте хлеба и сыра.

˗ Мы не торгуем, ˗ отказала мне женщина.

˗ Да кто там, твою худую породу и в нос и в рот! ˗ не вытерпел мужчина.

˗ Путник, просит продать хлеба.

˗ Один путник.

˗ Не с лошадью.

˗ Тьфу, на тебя! Один он или нет?

˗ Один.

˗ Так впусти.

Дверь распахнулась.

˗ Проходите, сеньор.

˗ А собачки ваши? ˗ спрашиваю я.

˗ Они смирные, ˗ заверила женщина.

Выглядела хозяйка страшненько. Круглое безбровое личико, длинный нос, волосы прибраны в платок. Стиранное-перестиранное платье в латках. На ногах разбитые чуни.

"А кого ты ждал? Кудесницу леса Олесю?" ˗ хмыкнул я себе.

Вошел во двор. Чисто. Куры квохчут в отдельном загончике, по двору не шастают, деревянный тротуар не обсерают. Собачки крутятся в дальнем углу. Радует. Не на цепи?! Плохо. В мисах такие мослы, будто мамонта доедают. Совсем не хорошо. По сравнению с ними питомцы достопочтенной сеньоры Эберж, Людоед и Душегуб, комнатными блохастые пудельки.

У крыльца дома, под навесом, сидит мужик. Плотный, крепкий, в рыжих лохмах труха соломы. Чинит упряжь.

˗ День добрый, ˗ здороваюсь с ним.

˗ Сейчас закончу, ˗ ответил он кивая на приветствие и гыркнул на женщину. ˗ Тащи кувшин, стоишь рот раззявила!

Та без возражений метнулась исполнять. Чувствуется воспитание и крепкое мужское руководство.

˗ Как звать то, ˗ и с паузой, ˗ сеньор?

˗ Лех, ˗ коротко представился я. Так проще. Да и кто его знает чем лесные отшельники промышляют. Может благородных сеньоров в подполье, в кадках солят.

˗ Пойдем в избу коли просто Лех. А был бы сеньор, может стульчик вынес.

Хозяин улыбнулся собственной шутке.

˗ При оружии, ˗ он оценил взглядом мой меч.

˗ А куда без него?

˗ Это правильно. По лесу без оружия дурни блукают. Токмо в лесу не меч надобен. Самострел или лук. Милое дело.

˗ Что есть тем и пользуюсь.

Хозяин оглядел работу, подергал ремни на прочность. Перегнул. Вздохнул недовольно. В шитье лопнула нить. Отложив починку на край ступеньки, поднялся.

˗ Пошли, что ли.

В доме одна комната. В дальнем углу полати. Над ними занавесь из дешевого сатина. Между окон комодик с надраенными ручками, на комоде самовязанная салфетка. Ближе к входу стол из крепких плах. С обеих сторон стола лавки.

˗ Присаживайся. Сейчас винца разопьем, да потолкуем.

Хозяйка принесла кувшин, подала две кружки, миску с сырниками и туес с медовыми сотами.

˗ Хошь так пей, хошь заедай.

˗ Спасибо, ˗ поблагодарил я, усаживаясь на лавку лицом к дверям. Меч положил что бы в любой момент вынуть.

Выпили вина. Хорошее, молодое, с ягодным привкусом.

˗ Теперь рассказывай, чего тебя в наши края занесло и чего надобно, ˗ хозяин наполнил кружки по новому.

˗ Еду вот… К вам завернул… Может хлеба продадите или другой еды.

Выпили по второй.

˗ Путь то куда держишь? Империи скоро рубеж. Там пойдут земли Кланов, ˗ и махнул рукой в сторону гор.

Щедро налил по третьей. Я не стал пить.

˗ Туда и еду.

˗ Надобность большая? ˗ хозяин выпить не отказался.

˗ Большая.

˗ Случаем не город ищешь? ˗ его взгляд в первые задержался на моей щеке. Шрам конечно, ангела не красит.

˗ Нет.

˗ Решил золотишко в горных речках мыть? ˗ в глазах хитрая насмешка.

˗ Нет. К Сапфировому Пику надо.

˗ К Дедову Зубу? ˗ насмешка сменилась удивлением.

˗ Тот что синий…

˗ Он и есть, ˗ подтвердил хозяин.

˗ А почему Дедов Зуб?

˗ Потому. Один такой. Как последний зуб у древнего деда.

˗ Значит к Дедову Зубу.

˗ Не близко, ˗ почесал он затылок. ˗ Отсюда, с осторожностью, почитай ден пять.

˗ Ты про город спросил. Много кто город ищет?

˗ Много не много, а едет народец. Как выищется какой грамотей, прочитает в книге про ихний город Сумар, про его богатства, так глядишь експедицию соорганизует.

˗ А ты грамотеев к городу водишь?

Хозяин ухмыльнулся.

˗ Ты чего не пьешь? Или не вкусное? Давай другое принесу.

˗ Нет спасибо, ˗ отказался я. ˗ Мне ехать.

˗ Ехать…˗ собеседник мой огорченно вздохнул, ˗ ехать оно конечно… Чего врать, вожу дураков. До границы. Иногда если хорошо заплатят до Шустрянки, до речки. А дальше уж сами.

˗ И что, богатыми возвращаются?

˗ За десять лет ни одни не вернулся. Может другим путем выходят, может сгинули. Но думаю варвары постарались. Кто ж позволит по собственной земле пришлым шастать да еще разорять. Не тобой ложено, не тебе и доставать.

˗ Денег у меня больших нет, тебя нанимать, а вот еды если продашь, выручишь сильно.

˗ А по что один? ˗ хозяин не торопился осчастливить меня припасами на дорогу.

Я пожал плечами.

˗ Одному не с руки.

˗ Как есть.

˗ А что у Зуба забыл? ˗ спросил он, собираясь вставать из-за стола.

˗ Что забыл за тем и иду. Так как с кормежкой?

˗ Вот заладил одно да потому. До Зуба идти и идти. А дорог к нему нету. Варвары там. Земля их, исконная. Заправляет Хучжены. Кисточки носят у виска. Хвост горной львицы. Другие там пришлые. Это они с нами воюют дружно, а между собой чисто собаки.

˗ Понял.

˗ Хорошо коли понял. Насчет харчей. Продать не продам, а на лошадь сменяю. Она все равно тебе не помощница. Не обучена по тропам ходить. Жалко животину — сгинет.

˗ Согласен, ˗ принял я условие.

˗ Вот и сговорились. Дарка! Дарка! Курва твоя мать!

˗ Чего? ˗ из двери показалась девчачье чумазое лицо. Озорно блеснули голубые глазенки. В дом не вошла.

˗ Чего-чего! Собери в мешок хлеба, сыра, мяса вяленного положи, винца ежевичного.

˗ Собрался куда?

˗ Собрался. Живо давай!

Девчонка метнулась выполнять поручение.

˗ От ворот свернешь на право, на тропку. По ней и пойдешь, ˗ принялся рассказывать хозяин. ˗ Будешь идти, пока не упрешься в мосток, колода через ручей положена. Тропа пойдет влево, а тебе бережком вверх…

Он обстоятельно рассказал о предстоящей дороге. О той части что знал. Там где нужно подметить ориентир повторял и под конец предупредил.

˗ Заплутаешь, оглядись и вертайся. Хучжены нашего брата не жалуют, в полон не берут.

Хозяин нырнул куда-то за дверь, долго копался, наконец появился неся в руках пару сапог.

˗ Как для себя берег, ˗ хозяин хитро сощурил глаз. ˗ Снял я их с убиенного варвара. С Муюна. Хучжены к ним полояльней относятся.

К пику я подошел на четвертый день. В вещмешке болтался последний кусок хлеба. И тот без воды не разжуешь.

По моим прикидкам оставалось идти полдня, ну и на месте оглядеться. Была бы видия, может с ходу подсказала с какого бока подходить.

Потер щеку, пот щипал тонкую кожу. Шрам на месте, змей думаю тоже не уполз…

Под ноги попалась еле приметная стежка. Как в песне, нам с ней по пути. Я скоро зашагал дальше. Не знаю чего так напирал на варваров хозяин лесного дома, но видел их всего два раз. Один раз спокойно разминулись, а второй раз отсиделся под каменным козырьком, ожидая когда они уберутся. Кисточек не приметил, поэтому не сомневался, долго не задержатся.

Я поглядел на пик. Сейчас Дедов Зуб синим не особенно казался, а тем более сапфировым. В складках скалы, к вершине больше, залегали пласты минерала, при попадании света дававшего синеватый отблеск. А так каменюка и каменюка. Всех черно-коричневых оттенков.

Путь пошел круче в верх, к валунам. За валунами подъем на карниз. Отдышался. Попил водички из ботельи. Хлипкий предмет берег, замотав в несколько слоев ткани. Разобьется, где воду хранить? Вокруг не пустыня, а питье в дефиците.

По склону посыпались камни. Оборачиваюсь ловя движение нарушителя спокойствие. Среди валунов резво скачет архар, следом, мелькает темно-рыжая спина хищника.

Впереди еще один карниз. Заглянем и туда.

Считай полдня топал в гору, пыхтя и весь в мыле. Несколько раз обессилено садился на тропу. Ноги тряслись как с перепугу. Прискорбный факт, убыло здоровья у героя на треть. Оставшегося до пенсии точно не хватит. Дотащившись до карниза просто повалился на камни. Подождал пока уймется боль в боку и перестанет молотить сердце.

От карниза подымались ступени к отчетливо видимому входу в пещеру. Я не стал спешить с подъемом. Прошелся от края к краю. Ни чего не скажешь. Красиво. В низу, синей ниткой мулине, речка. Лесок как газон травки, олешки скачут потревоженные невесть чем. Парит птица. С земли наверное высоко, а от сюда чуть ли не под носом.

Полюбовавшись красотами, двинулся дальше. Сто сорок ступеней и на месте.

˗ Кажется, ты несколько задержался, ˗ встретил меня словами мой работодатель.

Он не чуть не изменил привычке носить черный балахон и прятать лицо под башлыком. В руках у него два знакомых мне шара. Единственное новшество, к поясу привешен меч. Что ж война она для всех война.

˗ Обстоятельства, ˗ оправдываюсь я как можно спокойней.

˗ Входи, чего стоишь. Это ты и искал.

˗ Уже легче, ˗ ответив, вступаю под своды пещеры.

На удивление светло. Сверху, не понять от куда, падает голубоватый свет. По середине пещеры огромное, Блюдо Мира", точно такое я видел у жриц в храме Искупления Всех Грехов. Только здесь подробней обозначены и империя, и маркграфства, и Земли Порока и Разлом.

˗ Знаешь что это? ˗ спросил меня работодатель, ткнув пальцев в один из городов на, блюде".

˗ Догадываюсь. Марджад.

˗ Хорошо. Смотри сюда. Небольшое плато. Бажинк**. Приют последних старцев ордена Ахма. Вернее Траэн**. Так они себя величают после истории с пропажей и самороспуском. Их человек пять. Заберешь Камень Духа.

˗ И все?

˗ Нет, конечно. Отправишься в Марджад. В Храм Прародителя. В храме статуя… Клык и камень будут у тебя.

Работодатель показал на фреску на стене. Гад, челюсть ему отреставрировали ˗ клыка два, раззявился заглотить мир. На далеко высунутом раздвоенном языке фиолетовый шар в золотом плетении.

˗ Но возвратимся немного назад, ˗ холодно произнес он. ˗ Проехать в земли варваров в одиночку, впятером, в десятеро, даже с тысячей жриц не получится. Самое большее дойдешь до, ˗ его палец уперся в обозначение другого города, Адара. ˗ Здесь большой невольничий рынок. Для тех кто уцелеет. Ты не знаешь, император Геттера собирает большую армию. Договорился с маркграфствами, с Малагаром, даже с Дю Рионом совместно участвовать в большом походе в земли Кланов. Вот армия может дойти до Марджада. Если услышал, я употребил слово может.

˗ Услышал.

˗ Так ты попадешь в нужное место. Тебя прикроет, сама того не ведая, вселенская армия цивилизации. Провести её не так трудно, ˗ его палец прочертил в воздухе незримый путь. ˗ Кланы спокойно ездят по пескам, водят свои тумены**, обозы с добычей и рабами и чувствуют себя уверенно.

˗ Опыт шатания по пустыням имеется, ˗ заверил я работодателя в наличии должной квалификации скитальца. ˗ Даже больше чем нужно. Можно посмотреть?

˗ Смотри.

Разрешением пренебрегать не стоило. Кроме пути в земли Кланов существовало не мало любопытных мест, куда бы я с удовольствием заглянул.

˗ В чем же тогда трудность? ˗ спросил я, внимательно изучая блюдо. ˗ Все рассказано, показано, разжевано, в рот положено, осталось только проглотить.

˗ И не подавиться, ˗ в возгласе больше грубости, чем насмешки. ˗ Трудность в том, теперь ты тот кто есть на самом деле. Никто! Пешка. Тобой будут ходить куда захотят и кто захочет.

˗ Понимаю, ˗ согласился я с его словами. В данный момент меня больше интересовала карта и монета де Барко, о существовании которой работодатель не знал.

Секрет динара не сложен. Тело змеи или вернее змея на нем, изогнуто согласно существующих проходов в горах и пути через пески. Полосы места с водой: оазисы с колодцами, озера, речки. Начинать следовало от гор Блаженных, от дальних отрогов. Не зря ди Барко толковал, жизнь заставит догадаешься. Я догадался.

˗ У императора не мало умных голов которые выищут десятки свидетельств и карт, обобщат опыт армейских рейдов и экспедиций из тех что закончились более менее удачно. Опираясь на полученные сведения, вычислят маршрут до Марджада. Или уверуют, что вычислили. Среди них будут проверенные в делах люди, с безупречной репутацией. А ты пешка. Кто поверит пешке? И кто позволит пешке командовать? Теперь надеюсь понятно что тебе предстоит?

˗ Армия должна дойти до Марджада.

˗ Иначе…, ˗ он покачал головой. ˗ Могу помочь в одном. В Мейо существует древний род Вир-Ход**. Это если писать на архаике. На современном звучит как Вирхофф. Один из отпрысков рода Вир-Ходов пропал малолетним…

˗ Уехал в кибитке цыган, пообещавших подарить красную рубашку и научить воровать лошадей. Спасибо, меня устраивает и такая родословная, какая есть.

˗ Как хочешь.

Я обошел Блюдо Мира на два раза, стараясь запомнить все до мелочей.

˗ На плато ведет узкая тропа, ˗ он подошел ближе, показать место. ˗ Вот здесь. По ней может двигаться с осторожностью один человек. На самом верху мост. По другому, на плато не попадешь.

˗ Понятно, ˗ кивнул я ему, рассмотрев и плато и рукоять меча у него на поясе.

Мир конечно полон совпадений. Порой невероятных. Но руна Грам на оружие встречается лишь однажды. Так утверждал Маршалси. А я ему верю больше чем кому-либо.

˗ Времени у тебя до начала похода.

˗ Вопрос…

˗ Слушаю.

˗ Вся эта история о Пилигриме, Великом пути и Камне Духа…

Он не дал договорить.

˗ Вопросы любой религии и ответы на них, заключены в простом правиле. Верю ˗ не верю. Тебе этого не надо. Выполнишь поручение и все. Предыстории, истории и сказки оставь другим. Понятно?

˗ Не совсем, ˗ склонил я голову.

˗ Тогда возрази или согласись… Первым кто сказал что бога нет, был сам бог… И люди созданы по образу и подобию божьему. Чего в твоих ответах больше? Веры или неверия?

˗ Сдаюсь, ˗ отказался я от предложения поучаствовать в теологической дискуссии.

˗ Что еще тебя интересует? ˗ работодатель проявил нетерпение.

˗ Так, мелочь.

Я стоял к нему достаточно близко что бы дотянутся. И дотянулся. Удар отбросил благодетеля к стене, на которой щерился гад.

˗ Это за Три Холма. А за карту спасибо, ˗ произнес я и вышел из пещеры.

Вниз идти всегда легче. И с горы и по жизни.

 

11

Окрестности вокруг Тиара не узнать. Война тысячами копыт несущихся в галопе лошадей выбила цвета земных красок. Тысячами мечей выпластала жизнь. От былой роскоши садов, виноградников, полей, деревень ˗ ни чего! Труха и головешки. Серое на черном.

На отдых пристроился к солдатскому биваку. Солдаты было заортачились, но сержант глядя на мою лицевую отметину, разрешил.

˗ Я заплачу, ˗ пообещал я ему.

˗ Уже заплатил, ˗ ответил он мне.

Когда на костре сготовилась каша, позвали разделить трапезу.

˗ Ищешь чего, ˗ спросил солдат подавая плошку с едой. Положил не скупясь, с горкой.

"Давненько не едал кирзухи," ˗ я с удовольствием втянул носом запах каши.

Кирзуха просто королевская! Приправлена маслом и подгорелым луком.

˗ В Тиар еду, ˗ не стал я скрытничать.

˗ Нету Тиара, ˗ ответил за кашевара его сослуживец, совсем седой дядька. ˗ Когда Кланы нашего императора опрокинули, думали за ним во след кинутся. А они сюда повернули. С наскоку город взяли.

Не верить ему нет причины, но хочется не верить.

˗ Проедусь, посмотрю, ˗ отвечаю ему.

˗ Езжай, погляди, ˗ согласился солдат.

На следующий день, был на месте, откуда впервые увидел город. Над чернющим полем развалин стаи птиц, заслоняющих крыльями небо. Чувствую подлое облегчение. Не придется объясняться с девчонкой.

…До Хейма добрался без труда. При въезде в город меня внимательно оглядел караул у ворот.

˗ По каким надобностям в столицу? ˗ спросил лейтенант. Чистенький, холеный, цветочной водичкой сбрызнутый. Пропускать меня он не собирался. Ни сейчас, ни потом, как выслушает. В замызганной рубахе и потертом колете выглядел я не метросексуально.

˗ По личным, ˗ поясняю ему вежливо.

˗ А конкретней, ˗ с ударением произнес лейтенант, поглядывая в сторону своих рейтар. Нагрудники начищены до зеркального блеска. Пряжки на обуви тоже. От сытой столичной жизни у двоих геройские животы через ремень отвисают.

˗ Везу гофмаршалу Маршалси послание от брата, — ответил я не рассчитывая, что мне поверят.

На удивление меня впустили, не задав больше ни одного вопроса.

По пути несколько раз попались компании, праздновавшие победы родной армии над неприятелем. Шуму от праздновавших больше нежели от их доблестных вояк на фронте. Но победа есть победа.

Не сразу, но отыскал дом гофмаршала. Для высокого чина слишком скромен. Можно подумать взяток не берет и казенное имущество по тихому не распродает.

Лакей охранявший вход принял меня за побирушку и попытался всунуть в руку сверток с объедками. При этом брезгливо морщился. Подступаю к нему в плотную.

˗ Я таких как ты, от ушей до жопы, не позавтракав, свежевал перочинным ножом. Но об этом после. Доложи. Князь Лех фон Вирхофф беспокоит. Скажешь от капитана Тибо Маршали.

Перепуганный лакей рысью метнулся докладывать. Заодно предупредил стражников присмотреть за мной и за порог не пускать. Я нагло заперся в вестибюль. Ребята косились на меня, но проявили не свойственную их занятию лояльность.

Через пять минут стою в кабинете перед гофмаршалом. В каждой черточке его лица мне виделось сходство с Маршалси.

˗ Мне передали вы от… ˗ гофмаршал замялся не зная как продолжить.

˗ От вашего брата Тибо Маршалси, ˗ четко произнес я. Сунул руку за пазуху, достал мешочек, вытряхнул оттуда капитанского орла и положил на стол.

˗ Он…, ˗ простонал старший Маршалси.

Внимательно наблюдаю. Хочется сказать много обидных и резких слов.

Гофмаршал прикрыл лицо руками.

˗ Тиб… Тиб… Тиб, ˗ тихо повторял Осия Маршалси. Должно быть, так он звал его в детстве.

˗ Три Холма. Под Сент-Уадом, ˗ произнес я отрывисто.

˗ Надо сказать Элленвейс…

˗ Это вы уж сами, ˗ отказался я, поворачиваясь уходить.

˗ Он рассказал вам…

˗ Нет… ˗ прервал я Маршалси-старшего и стремительно вышел.

После визита к гофмаршалу, занырнул в первый попавшийся кабак. Требовалось. И не сосисок пожрать… Что ж народ то такой тупой водки не придумал. Но мне и мадера полезет. Все полезет. Надо малость болячки прижечь, а то придавило так ˗ мотор того гляди заклинит. А кардиология здесь под одной крышей с моргом.

Я кликнул слугу. Заказал вина и сунул в лапу реал, что бы ни кого ко мне не подпускал. Хватит с меня бесед и встреч.

Бутылка кончилась слишком скоро. Не полегчало. Ни сколько. Нудело и нудело в груди. Зараза… Не помогла первая, поможет вторая. Или третья. Четвертая обязательно. Но вроде была пятая и шестая.

…Очухался когда отбили пятую Декту. Башка трещала, словно в ней маршировала рота мальчиков-с-пальчиков, игравших на маракасах и тамбуринах. Я оглядел комнату. На столе еда, на стуле сложена моя одежда. Сел. Скрип кровати отдался в голове грохотом китайских петард.

В комнату вошла… Не худший вариант, что иногда попадаются, когда сильно выпимши и совсем не соображамши.

Спрашивает:

˗ Подать чего?

˗ Ага… Трусы… ˗ хриплю в ответ пересохшей глоткой.

Женщина сердобольно, подносит кружку. Пью, чувствуя нутром как жизнь возвращается в умершее теле. Прямо светлый праздник воскрешения!

˗ Есть будешь! ˗ она забрала у меня пустую посудину.

˗ Платить чем?

˗ Уже рассчитался.

˗ Не помню, ˗ признался я.

˗ Рассчитался-рассчитался, ˗ заверила она.

Черты её лица смягчились и просветлели. В общем, сеньора даже ни чего ˗ добавил я ей бал за обаяние.

˗ И как?

˗ Потрезвей бы был…

˗ Повторим? ˗ от выпитого теплело в груди и в голове.

˗ Сейчас что ли?

˗ А чего откладывать?

˗ Поешь лучше. Кожа да кости.

Женщина ушла. Я оделся, хапнул еще винишка. Проверил все ли цело. Пояс на месте, в кошеле пусто ˗ помню угощал кого-то на последние. Заначка: зуб, монета и кольцо Бламмона не пропали, тетрадка Амадеуса тоже, мазь… Честных людей больше, чем пьяниц.

Есть я не стал. Не лезло. Спустился по лестнице и вышел во двор. Куда идти, где лошадь оставил? Одно хорошо с Хеймом тоже разобрались.

На подходе к Отзакатным воротам, меня нагнал жандарм.

˗ Князь фон Вирхофф? ˗ спросил он сухо.

˗ Он самый, ˗ ответил я.

Сержант протянул мне сверток.

˗ Сеньор Маршалси просит принять.

˗ Принять чего? ˗ не тороплюсь, протягивать руки за гофмаршальским даром.

˗ Это когда-то принадлежало его брату.

˗ Тибо Маршалси? ˗ переспросил я.

˗ Так точно.

В свертке плащ. В плащ бережно завернут клинок. На рукояти, на капле, овал с нефритовой руной. Тюрвинг! Потрогал выпуклый рисунок. Получается я своего капитана совсем не знал.

К гарде оружия шнурком привязан кошель с двумястами реалами.

˗ Легче стало деду, ˗ приободрился я. ˗ Реже стал дышать*.

…До маркграфств добирался четыре декады. Граница с империей обозначилась огромной аркой. На фронтоне камнерезы изобразили героические подвиги императорских солдат. Маркграфские солдатики повсеместно изображены задравшими руки вверх. С противоположной стороны и картинка противоположная. Имперцы спасаются бегством, ребята из маркграфств дружным строем гонят врага поганой метлой. Ну, здравствуй незнакомая родина!

Проехав лигу наткнулся на пост. Стерегущие проезд азартно резались в карты.

˗ Там полк имперский на дороге, ˗ пошутил я со служивыми.

˗ А нам то что? С империей мир, кто хочет ездит. В Гюнце баб ихних военных понаехало полным полно. Так что…

Больше они мне внимания не уделили. Значит поп правду говорил, поход готовят. Ладно, в войске всегда найдется место бывалому солдату. Хлеборезом или каптенармусом. Щи разливать на привалах. В обозе с маркитантками переживать за доблестных воинов, находящихся на передовой. Могу стенды или плакаты оформлять. Враг не пройдет! Ешь ˗ потей! Солдат спит ˗ служба идет! Разжижим их сучью породу нашей благородной горячей кровью! Это пожалуйста. С превеликим удовольствием.

Первым зданием в Фимпе, чудом уцелевшего во время рейда Гюйров, Золотая алебарда".

— Я хотел в город въехать на белом коне*…

Пожалуй в пении переизбыток тоски. Я бы сказал передозировка. Но что с того? И кому до этого дело?

Гостиница походила на приличное место. Во дворе в поилку не наблевано, не видно следов пикников с шашлыками, дверь в сортир не распахнута, в свинарнике веселое хрюканье, а не голодный визг.

— Кури, трудяга, ˗ похлопал я коня по холке, привязав к жердине.

С крыльца огляделся. На всякий случай. Спешили редкие прохожие. Из-за угла показался развод пикинеров. Бравенький сержант, ведший солдат, выговаривал подчиненным. Не иначе читал лекцию о вреде мздоимства в малых размерах.

Я взялся за ручку двери, открыл и вошел внутрь.

Зал аккуратно разделен проходом на половины. На левой, длинные столы и лавки. Справой, стулья со столиками. На некоторых скатерти, не белоснежные, но и не черней шахтерских сапог. Прямо прилавок, столярное чудище крепостной надежности.

За прилавком, на пару со слугой, скучала хозяйка. Владелица Алебарды походила на отставную бардель-маман. Брови подведены, веки подтенены, губы чуть выпячены. Слуга явно профессиональный щипач.

Мой приход их оживил, поскольку я единственный посетитель.

— Что закажите? — спросил слуга. Он немного пришепетывал. Отсутствовали передние зубы.

— Пост нынче, — напомнила хозяйка и набожно глянула в угол.

Святые на образах больше напоминали родственников Бармалея*.

— Тогда давай поросячий бок с грибами и капустой, — заказал я.

— Так пост же, — повторил за хозяйкой слуга.

Не стал спорить, да и не набивать брюхо ехал.

Достал перстень.

— Бламмон, — произнес я не громко.

Хозяйка оценивающе оглядела меня, мой шрам ей явно симпатичен, затем попросила.

— Поближе дозвольте взглянуть?

— Конечно, — согласился я и протянул драгоценность.

Перстень покрутили в руках, посмотрели на свет, зачем-то макнули в вино.

— Отправляйтесь в Мидлтон. Гостиница, Звенящая подкова", ˗ сказала мне хозяйка, возвращая знак. ˗ Покажите хозяину, назовете от кого. Вас найдут.

Я забрал перстень.

— Мидлтон в десяти лигах дальше по дороге, — подсказал мне слуга.

Очень любезно с его стороны. Еще бы не пялился на меня. От его взгляда монеты в моем кошеле начинали звенеть с перепугу.

— Да уж не заблужусь, — заверил я его.

— У нас не спокойно, — предупредил сердобольная бандерша.

— Спасибо. Эскорт и нянька мне не по карману, — поблагодарил я и направился к выходу.

— А заказ? — запоздало спросил слуга. Во время вспомнил!

— Так ведь пост, — отказался я от еды. Есть расхотелось. Ведь хозяйка корчмы улыбнулася мне*.

Я проехал городок под любопытствующие и настороженные взгляды из окошек домов. Их можно понять, хоть война и закончилась, Клан убрался восвояси, а с империей дружба, но вот от таких типов со шрамом на полморды жди чего угодно. И еще не известно где ему (т. е. мне) морду так покоцали. Может в честном бою с врагом, а может с кого последнюю рубашку снимал.

Вдоль дороги рос сад. Когда-то. Нынче от него остались лишь жалкие обгорелые кривулины, да редкие цветущие кусты сирени. Можно конечно сморозить что-нибудь про надежду кою бесподобный аромат вселял в сердца его обоняющих. Лично мне ни чего не вселял, а напоминал ингредиент добавляемый в технач для мягкости вкуса и благородства выхлопа.

После поруганного сада показались крестьянские дворы. Люди заново отстраивались, огораживались, размечали вешками свои наделы.

Мидлтон сохранился лучше предместий. Крепостная стена спасла город от порухи. Выглядел он конечно не ахти, но все более-менее в целости и сохранности. Исключая такую мелочь как район босяков, выгоревший дотла.

На вопрос о местонахождении гостиницы, встретившийся горожанин охотно указал дорогу и посоветовал не брать каранг. Дерьмо, мол!

,Звенящая подкова" и в самом деле выстроена в форме подковы. Большие окна, лепнина под крышей и два входа. Один в гостиницу, второй в трактир. Я повторил процедуру с перстнем на что получил ответ.

— Мессир Карди скоро прибудет.

— Как скоро? — попытался уточнить я.

— Мессир не обозначил дату прибытия в город. Он сейчас в Штоллене, на войсковом смотре. Вам придется обождать.

— Так сколько ждать? ˗ добиваюсь внятного ответа.

— Сколько необходимо. Комната пять на втором этаже в вашем распоряжении. Обед вам подадут.

Поднялся в комнату. Обошел, заглянув в каждый угол. Все обыденно. Придраться не к чему, но и восторгаться не чем.

На столе, под охраной двух кружек, пузатая бутылка, в матовой нетронутой пыли. На пробке оттиск пятилетней давности.

— Сервис… — похвалил я и нарисовал по пыли глаза, рот и нос. Вот такая компания…

Покрутился вокруг стола, подергал ручки комода, умылся, глянулся в зеркало. Писанный красавец.

Решил пойти пройтись. Нужно же чем-то заняться, что бы не сдохнуть от тоски. Когда еще мессир Карди соизволит вернуться.

Бывают встречи которые не загадываешь. И мысли такой не держишь и думы такой не думаешь.

По коридору, навстречу мне, шла Валери, следом служанка тащила на руках двух грудничков. Я замер соляным столбом. Увидел как она вздрогнула от неожиданности.

˗ Здравствуйте сеньор Вирхофф.

˗ Здравствуй…те Валери, ˗ произнес я в растерянности.

И что дальше?

Она поняла мое чувство. Все таки мы мало ценим в женщинах умение иногда нас угадывать.

˗ Элия, отнеси детей и собирай вещи, ˗ распорядилась она.

Служанку я не узнал. Хрупкая девчонка превратилась в статную грудастую деваху.

Валери заговорила тихим спокойным голосом, смотря мне в лицо. Взгляд её ни разу не остановился на шраме. Будто его и не было.

˗ Рада вас встретить в здравии.

˗ Относительном, ˗ усмехнулся я. Рука сама потерла рубец. Еще одна дурная привычка.

˗ Мы завтра уезжаем, ˗ теперь она заговорила быстро, словно боялась что я её перебью. ˗ Император передал Эль Гураб роду Гонзаго в фамильное пользование. Думаю не без вашего участия. Вы хороший человек сеньор Вирхофф. Но…, ˗ пауза. Раз пауза значит пошлют хорошего человека Вирхоффа куда подальше и не за тридевять земель. ˗ Сеньор Вирхофф, это мои дети. Вы понимаете?

˗ Да, ˗ я постарался ответить односложно.

˗ Прощайте, ˗ кивнула она и прошла мимо.

Вот и все. Трагедия длилась одну минуту и дали занавес. Если что-то поняли ˗ аплодируйте. Я так ничегошеньки, кроме того что меня все-таки послали. Пришлось вернулся. В голове каша из каких-то заполошных мыслей и чувств. То я отстаивал свое отцовство, то уговаривал Валери дать согласие на усыновление собственных детей, то умолял старика Гонзаго оставить меня на положении суррогатного наследника и усыновить уже меня. Много какой дребедени в голове переворошилось. Но когда не знаешь, что делать лучше не делать ни чего. Я и не делал. Лежал на кровати и изучал потолок, продолжая лениво размышлять. Для чего Валери приезжала в маркграфства? На что столь же лениво отвечал. Искала меня, вручить постановление суда о выплате алиментов на содержания Лелика и Болика… Или Чука и Гека… Или Лило и Стича… Или Кая и Герды и т. д. и в том же духе.

На следующий день мне принесли маленькую посылку.

˗ Сеньора Гонзаго просила вам передать.

Что там? Последнее письмо со строчками надежды, под которыми старательно обведены следы ребячьих ручек и ножек? Жесткая отповедь самозванцу на двадцати страницах? В посылке лежала достопамятная шкатулка. Открыл. Две горошины сунжара, серая и малиновая, покоились на своих местах. Значит Чук и Гек… Что делать с оставшимися?

Мессир Карди заявился через день, всполошив Мидлтон. Герольд размахивал гербовым стягом, барабанщик лупил в барабан как по врагу, волынщики дружно гудели, Боже царя храни". Все в сверкающих кирасах, кабасетах и белых накидках с мечом и розой.

Я показал мессиру Карди перстень.

˗ Да это Бламмона, ˗ признал тот принадлежность предмета.

˗ Вам не интересно как я его получил? ˗ спросил я его. Мне не нравился сам Карди, не нравился его тон, и люди его окружавшие тоже не нравились.

˗ Нет. Раз он у вас, значит Антуана ди Бламмона нет в живых.

˗ Он погиб на Трех Холмах, защищая переправу у Сент-Уада от хулугов.

˗ Вот как? ˗ выпучил глаза Карди. ˗ Я думал его… Приятно ошибиться. Раз он поручил вам перстень, значит, вы его хорошо знали?

Врал мессир, что ему приятно ошибаться. Не из тех он кто порадуется за другого.

˗ Относительно. Он обчистил меня в Близзене, ˗ припомнил я давний инцидент.

Не подробности ни детали нашей встречи с Бламмоном мессира Карди не интересовали.

˗ Надолго в Мидлтон?

˗ Все дела я завершил.

— Император Геттера готовит большой поход в земли Кланов. Если вы не связанны присягой или контрактом, у меня в дружине есть вакантная должность лейтенанта. Глядя на вас прочитываю боевое прошлое. Предлагаю вам службу.

К нему в дружину я не хотел. Если это счастливый шанс выдвинутся из пешек, подождем другой.

˗ Нет, благодарю? ˗ отклонил я предложение.

По лицу маркграфа скользнуло сперва удивление. Ему отказали! Затем появилась пренебрежительная ухмылка. Раз так!

˗ Чем предполагаете заняться в маркграфствах? ˗ вопрос прозвучал официально сухо.

— Открою школу бальных танцев, ˗ ответил я Карди, как мне показалось корректно.

Его сопровождающие громко зашептались. Значит, правильно поняли мои слова. Самые прыткие взялись за рукояти мечей. Очень впечатлило! Долго наверное репетировали.

— Тогда я сделаю вам хорошее предложение, ˗ раздался у меня за спиной зычный голос.

Оборачиваюсь. Плотный комплекции мужчина. В черной бороде седая прядь. Облачен в дорогую мейскую кирасу, подтянут и подвижен. На шее медальон маркграфа.

˗ Раз вы такой специалист в чаконах**… Вижу, ˗ тут он усмехнулся, ˗ я не ошибаюсь. У меня для вас подходящая работа. Неподалеку от Марбурга есть небольшая крепостица. Рош. Отсюда три дня пути по дороге к Гюнцу. Предлагаю вам отправится туда в качестве кастеляна**. Через три декады к вам прибудут младшие чада столичных родов, проштрафившиеся кадеты, неудачники-школяры и прочие оболтусы коих нашли мои вербовщики. Полсотни молокососов с гонором ветеранов уличных потасовок. Вы их возьмете под свою опеку, спустите с них семь шкур, сгоните семь потов и научите чему-нибудь путному. Хотя бы не спотыкаться и не наступать в дерьмо. А танцы на ваше усмотрение.

˗ Зачем вам оболтусы? ˗ помнится я не признавал за собой педагогических наклонностей.

˗ Дефицит живой силы. Совет маркграфств выказал заинтересованность поддержать императора Геттера. Но в таком деле участвовать с мизером людей… Нужно количество. Хотя бы заменить отправившихся в поход.

Будем считать это шанс номер два. Он более приемлем, чем первый. Может потому, что являл собой чистую авантюру. С таким же успехом я мог преподавать в женской гимназии основы морали и брака.

˗ Хорошо,˗ согласился я. Ведь второй шанс мог оказаться и последним.

˗ Мое имя Гофрид де Мбар, я двоюродный дядя Бламмона. ˗ представился он.

˗ Лех Вирхофф, ˗ назвался я.

˗ Просто Лех Вирхофф? ˗ спросил де Мбар с подозрением.

˗ Просто Лех Вирхофф.

Маркграф кликнул клерка, продиктовал бумагу, подписал, притиснул свою печать и подал мне вместе с увесистым кошелем.

˗ Кольцо оставьте себе. Приведите Рош в порядок. К крепости приписано две большие деревни. Напомните мужикам о их вассальном долге. Не стесняйтесь. Два года их не беспокоили. Рош удел Бламмона. Как уже говорил, ученики прибудут через три декады. Средства на обучение танцам, ˗ он не удержался от улыбки, ˗ будет доставлять мой человек. Подекадно. Он же присмотрит, что бы вашим танцорам ничего не мешало. И…, ˗ он склонил голову на бок. ˗ для просто Вирхофф вы обладаете слишком приметным оружием.

Закончив со мной Мбар объявил.

˗ Отправляемся к Глинистой долине.

На лицах сопровождавших смятение. Они не хотели отправляться, они хотели жаркого и глинтвейна, печальных песен и покладистых девиц. Желательно за счет сюзерена.

Торчать лишнее время в Звенящей Подкове нет ни какого смысла. Пошел собирать вещи: заначка, склянка с мазью, шкатулка с сунжаром и тетрадь Амадеуса. Из белья ˗ носовой платок и рубашка. За то не тяжело таскать с собой.

Складывая в сумку, в первые за все время раскрыл бардовскую рукопись. В самом уголку беглая кривая надпись. Для Соль. Рыжие конопушки тиарки победили золотой локон акхарамки. Хоть и не с явным преимуществом…

Посмотрел на стоящую на столе бутылку, которую не тронул как благородный жених невесту до свадьбы. Отошел к окну. Присмотрелся (нарциссизм подцепил что ли?) к едва видимому отражению. Шрам проявлялся отчетливей всех.

Почему я? Вопрос… Кому? Припомнил последнюю встречу с попом. Не вежливо получилось, но от души. И все-таки почему я? Ответ есть… Должен быть…

Рассчитавшись за постой, я перешел из одной двери в другую. Не помешает чего-нибудь пожевать, перед дальней дорогой.

У самого крыльца трактира высокий желтый клен.

˗ Что ж ты желтый то? ˗ удивляюсь, мимоходом рассматривая понурое деревце.

˗ А с чего ему зеленеть, ˗ отозвался за дерево бродяжка, уплетавший хлеб. ˗ Лень людишкам за угол ссуль занести. Надуются вина и отливают, где попало. Вот и сжелтел.

Справедливое замечание. Подвыпивший человек сродни безродному барбосу, всяк столб отметочная точка.

Внутри толкается, теснится народ. В основном воинский. Пикинеры, арбалетчики, рейтары… Здесь же вербовщик, к нему очередь из желающих по сходной цене продать свои умение обращаться с армейским инвентарем.

Я не стал лезть вперед, а присоседился к грустному ратнику, стеснительно прикрывавшего руку. Он не охотно, но подвинулся. Следы от споротой нашивки выдавали в нем бывшего капрала.

˗ Попортили? ˗ спросил я его про руку.

˗ Есть маленько, ˗ согласился он.

˗ Покажи, ˗ полюбопытствовал я.

Рука действительно малость подпорчена. Не хватало половины указательного пальца и фаланги на среднем.

˗ Почти цела, ˗ ободрил я соседа.

˗ Почти, ˗ сокрушаясь, закивал тот головой.

Я заказал себе тушеной капусты с крольчатиной и пинту хереса. Для легкости общения, угостил вином бывшего капрала. В обмен он простосердечно рассказал об окончании своей воинской карьеры.

˗ За это меня барон Грей и отправил в отставку, ˗ повертел он покалеченной рукой, не признавая увечья. ˗ Хороший ты был капрал, говорит, но на войне здоровые люди нужны. Только думаю не из-за руки отставка вышла. Сержант Лемт похлопотал. Своего родственника хотел потеплее пристроить. Теперь он капральствует. Думает маслом маслено, медом мазано, вареньем полито.

˗ И сахаром посыпано, ˗ поддержал я его. ˗ А ко мне пойдешь служить?

˗ Стражником что ли? ˗ обиделся отставник.

˗ Почему стражником? Капралом.

Сразу град вопросов по существу.

˗ Кем командовать? Где? Какое жалование?

Объясняю.

˗ Жалование обычное ˗ капральское. Служба гарнизонная, в Роше. А кем командовать увидим через три декады. Тебя как звать-величать?

˗ Дерек Ли. Капрал Дерек Ли, ˗ приосанился мой сосед.

Я разлил остатки вина по кружкам. Чокнулись.

˗ Ну, что капрал Дерек Ли? Коли согласен, поехали.