Отряд поднялся проторенной Феликсом дорожкой. Хоть и говорят на миру и смерть красна, но все равно… бздево.
Вывозились! страх божий! На Влада стыдно смотреть. Пай-мальчик чушка чушкой. Прелестная Клэр вылитая Золушка с кухни. Один Джок в полном порядке. Туфли только припылил.
В круге фойе горит освещение. Пусть не яркое, чуть живое, но настоящее.
− У нас там напругу вырубают. А тут сто лет светит и никакой экономии, − недоволен Харли расточительством.
Имел на то право. Последнее экстренное выключение похоронило телик и ноут. Если потерю телика воспринял спокойно — забава предков, то утрата ноута невосполнима. Джок отказался даже смотреть. Кусок спекшейся пластмассы реанимации не подлежал. Ни на запчасти, ни на комплектующие негож.
Задача выбора усложнилась. Из фойе коридоры лучились в пять сторон. Какой путь предпочесть?
Лонко присел рассматривая пыль. Потомку индейцев грех не быть лучшим следопытом.
− Вас обрадует, если скажу, здесь живность водится? — он указал на следы.
Джок склонился посмотреть через плечо приятеля.
− И что она тут делает?
− Живет.
− Хавчик ищет! — выдал Харли.
− А тут и мы! — загробным голосом произнес Феликс. — А-ха-ха!
Бляха! Франкенштейн недоделанный! Парень увернулся от плюхи Юшенг и, подпрыгивая на месте, принял боевую стойку.
− Крошка, мы с тобой в одной лодке.
− С каких это пор?
− С тех самых, как я выбрал стезю пиздуна…. Эээ…. гинеколога…
Ну как на этого клоуна долго сердиться?
− Ускоряемся, − поторопил Влад.
− Сторону не забывай указывать, − цедит Джок. После горевшего ангара ему все тяжелее сносить капитанство Цыпы.
Влад, Лонко и Юшенг взялись исследовать начало всех пяти коридоров.
− Только придурка этого не берите, − указала Анни на Феликса.
Тот послал ей воздушный благодарный поцелуй.
− Зацелую допьяна, изомну как цвет…, − распахнул будущий медик свои объятья. Сегодня он в ударе.
Пока разведка отсутствовала, Джок шаманствовал над радио. На этот раз шаманство удалось.
−… Так же стало известно, власти постановили отправить вторую экспедицию на территорию заброшенного Завода. Целесообразность такого решения резкое ухудшение работы систем жизнеобеспечения. Новый сбой, произошедший два часа назад, поставил под угрозу водоснабжение. Пока нет точных сведений, подвели сами механизмы или это неисправность систем управления. Но чтобы не являлось причиной, перебои с водой ставят под угрозу само существования жителей некоторых секторов, если не всего жилого комплекса. Уже принято решение о скором расселении сектора…
− Старые песни, − Джок переключил станцию. Обычно все три вещали одно и тоже, но тут….
−…Судя по зачастившим в Совет военным, события на нижних уровнях и послужили причиной не давнего сбоя. Вчерашнее уведомление о потерях в кадровом составе охраны, может свидетельствовать в пользу нашего предположения. Дела у военных идут далеко неблестяще.
− А я уж подумал это из-за нас! — смутился Харли.
− Да там полный пиз…ц! — восхитилась Джилли.
− Тихо ты! — цыкнули на нее. Любопытно, как там дома?
Новый щелчок. «Голос Эпох» лепетал о пропавших подростках команды «Сталкеры», об мероприятиях по организации поиска, о работе психологов и полиции с педагогами и близкими ребят, и заткнулся.
− Мои, поди, и не врубились, что меня нет, − неприязнено посмотрела на приятелей Анни. О них-то, наверное, все глаза выплакали.
− Работу они ведут…, − возмутился Харли. — Доберутся до Роя, вот и вся работа.
Комментировать нечего. Рой есть Рой. Дверного скипа пугается.
− Не видать нам больше озера, − огорчилась Джилли.
− Его так и так не видать.
Джок прав. Ой, прав!
Вернулись следопыты. Живы и здоровы.
− Ладно, двинулись! — скомандовал Лонко. Выбор пал на третий коридор.
Третий он со всех сторон третий. Что слева, что справа. И ламп на потолке больше. Целых пять!
Через сорок шагов их ждал бой. Настоящий, не игровой.
Из вентиляции прямо под ноги вывалилась крыса. Здоровая и увертливая.
− Паг! − ударил Лонко первым. Не думая. Отреагировали рефлексы. Ударил во всю силу. Зверушка вывернулась из-под кирки и скакнула в бок, пища и скалясь. Феликс запустил в нее полосой. Паг подпрыгнул, пропустил снаряд и рванулся сквозь строй. Чили успела отвернуться. Тварь, используя её спину как опору, оттолкнулась. Джок угостил грызуна деревяшкой. Удар прозвучал гулко и мягко. Будто угодили в мешок с песком. Паг яростно запищал, ныряя под ноги Клэр и щемясь вдоль стенки. Влад придавил её хвост.
− Стоять!
Паг извернулся и хватанул Влада за ногу. Парень не спасовал, лишь надавил сильней. Грызун рванулся, сдирая кожу с хвоста. Морщинистый чехол сполз и остался на полу.
Зои отшатнулась, нелепо махнув руками. Пошла-пошла-пошла прочь! Джилли, сокращая дистанцию, перекатилась и долбанула животное в голову. Алюминиевая труба громко бумкнула, не причинив вреда. Паг выгнул спину горбом, готовясь к атаке. Юшенг ударила в подъем, отбрасывая беглеца к Лонко. Кирка пригвоздила грызуна к полу. Брызнула кровь. На лица, на руки, на одежду, на обувь. Вонючая жирная кровь. Добить обездвиженную тварь не потребовалось.
− Зубки конкретные, − Харли раздвинул щепкой пасть пага.
Лонко на всякий случай заглянул в вентиляцию. Продолжение будет? Сплюнул, вдохнув мерзкий запах затхлой сырости.
Разгоряченные боем, устремились вперед. Шире шаг! Шире! Фланги ближе! Не растягиваться!
Следующим противником оказалась бывшая закусочная, полная стекла и дерева. Витрины, посуда, стулья, столы. Аккумулированная из пролитой крови энергия изверглась наружу.
Лонко дырявил дверь в узкую подсобку. Тонкое железо визжало под ударами как живое.
− Форвардс! — орал Влад, прыгая и сминая хилым весом столешницу.
Потом с Феликсом на пару, подхватили огнетушитель и долбанули в стеллаж. Загрохотали полки, посыпались предметы. Харли вдохновенно метал ложки, вилки во все углы. Размудохал в крошку зеркало, бабахнув в него пустой бутылкой. Зои и Клэр переворачивали столы, раскидывали стулья. Джок корежил печь, выламывал панель управления. Анни била в многослойное стекло перегородки барным табуретом. Брызги осколков осели на пол. Юшенг ударами ног отламывала двери у шкафов.
Ап-чаги! и летят шурупы вывернутых шарниров.
Подо-чаги! отпадает выдвижная столешница.
Долио-чаги! — сушилка для тарелок в гармошку.
Мальчишки геройствовали перед девчонками, девчонки не уступали мальчишками. Каждый отличился перед другими.
Чили не осталась в стороне. Не могла остаться. Закон стаи, закон команды. Била, раскидывала, переворачивала. Но как-то нехотя, без азарта. Глаза застил мираж − мир залитый солнцем. Она, как в яви, чувствовала его тепло. Девушка словно стеснялась видения. И горы, и река, и солнце, и люди наблюдали за ней… за ними.
Хаос закончился. Страсти угасли, вандалы выдохлись. Из трофеев только царапины и ушибы. Нечего вспомнить и нечем хвастаться. Энергия иссякла. Пусто.
Остановились неподалеку, перед началом нового отрезка пути. Присели где кто устроится. На корточках, на приступочках, Джок и Зои на поломанном стуле. Лонко просто прислонился к стене. Радио отстраненно вещало.
−…Как утверждают власти, новый сбой обусловлен массовым появлением представителей рода Gromphadorhina. Внезапное нашествие насекомых пока необъяснимо. Ученые не пришли к единому мнению, что послужило причиной внезапной миграции…
− Я же говорил из-за нас, − виновато проронил Харли.
Радио зашипело, мигая индикатором устойчивости приема. Как Джок не старался, вновь оно не заговорило.
— Оказывается они там и вправду в полной жопе, − произнесла Джилли без обычной запальчивости.
− А мы тут, − напомнил Феликс, осматривая прокус на ноге Влада. — Как будущее светило медицины, авторитетно тебе Цыпа заявляю. От этого не умирают. Но продезинфицировать не помешало бы. И прививку от бешенства поставить. И от столбняка.
− Обойдусь, − буркнул Влад. Легко отказываться от того чего нет и скоро не возьмется. Дезинфицировать? Чем? Соплями?
Светлый коридор. Из-за стен. Белая краска хорошо отражала лучи фонарей. Определенно плюс! Заряд в аккумуляторах стоило экономить.
Стеклянная раздвижная дверь. Замок не поддался дешифратору. Три попытки и в пустую.
− Облом, − признал поражение Джок.
− Еще какой, − отстранил его Лонко, размахиваясь киркой.
Первый удар отскочил, следующий стекло растрескал. Третий вывалил внутрь крошку с пленкой вместе.
− Задача на сообразительность, − Феликс раскланялся с Джоком, пропуская раздосадованного умника и его женский эскорт.
Бывший больничный покой. Койки, стойки капельниц, прорехи в колонках, обозначающие места приборов.
− Все утащили! — разочарован Джок до глубины души. Уж он бы развернулся, попадись ему в руки оборудование.
Решили осмотреться. Каждый исследовал свой угол или закуток. Нашелся повод подурачиться. Харли завалился в гинекологическое кресло. Не посвящен по молодости о принадлежности конструкции!
− Земля? Земля? Я Марс. Как слышите? — бухтит он, изображая космонавта в невесомости.
Девчонки ухохатываются космической позе с ногами на подставках.
Джилли от смеха свалилась на кушетку.
− Я сейчас рожу! — уссывалась она над звездным скитальцем.
− К вашим услугам, − готовится принять «роды» Феликс и закатывает рукава.
Ржач еще больший.
Зои любила рисовать. Своих рисунков посторонним она не показывала, но мама хвалила, у нее здорово получается. Особенно всякие мелочи. Нет не маленькие предметы, а именно мелочи. Складочки, фитюлечки, неровность неоднородность цвета, пятнышки, соринки и прочие вроде бы малосущественные детали. Глаз художника должен подмечать все. Зои не считал себя художником. Возможно зря.
Коробка на полке − чужеродный предмет. Инородный. Одного взгляда достаточно понять, ей здесь не место. Но увидеть коробку и понять её чужеродность, вздорность присутствия, надо быть художником. Надо чувствовать объект. Зои чувствовала. И потому когда все бесились и гоготали, подошла к шкафу с грозной табличкой: Смотри что берешь! Коробка пряталась за пустой двухсот пятидесяти миллилитровой тарой.
− Глюкоза… Кальций Хлор… Натрий хлор…., − читала она названия растворов отставляя емкости.
Попробовала заглянуть и в коробку, но мешали полки. Тогда отважно сунула руку внутрь, представляя что сейчас её кто-нибудь цапнет. Извлекла бутылочку темного пластика. Прочитала.
— Антисептический раствор. Для наружного применения. Девяносто пять процентов. Этанол.
− Ну-ка, − подскочил к ней Джок. Забрал бутылочку, встряхнул, открыл и понюхал. — Спиртишок!
− Хо-хо-хо! — расцвел Лонко, презрев свою индейскую невозмутимость.
− Слава склеротику забывшему его здесь! — выкрикнул Феликс.
Одна из бутылочек пошла по кругу. Помацать счастливую находку должны все.
− Может не трогать? — усомнился в правильности последующих действий Влад.
− Цыпа? Это же для дезинфекции! — проорал ему в ухо Феликс.
Перво-наперво база. Бывшая перевязочная подошла как нельзя лучше. Вода наличествует в виде тонкой струйки из никелированного крана. Широкий удобный стол, кушетки. В дополнение, до комплекта, приперли несколько стульев. Пятизвездочный люкс готов!
Пока Джок разводил спирт, собрали остатки еды. Печенье, шоколад, объедки бутербродов и пиццы. Все что съедобно. В воде растворили лимонную карамельку. Толкач готов!
Пили по очереди. Кто морщился, кто отдувался, кто закашливался. Лонко держал марку. Мапуче он или нет?!
Чили сделал пару глотков. Третий задавила. Замерла, сдерживая порыв рвоты. Жидкость цепляясь, провалилась. Запекло. Затеплило. Приятно замутило голову.
Усвоили первую порцию — подавай вторую! Вторая лучше первой! Мягче. Даже толкач не нужен! Мужчины не закусывали. «Икра и осетрина» только для прекрасной половины!
Джок на скорую руку скрестил аккумуляторы из фонарика, радио и плеер Джилли. Зазвучала музыка. Бу-бум-бу-бу-бум!
Третий тост за любовь! За нее окаянную!
Бу-бум-бу-бу-бум.
Танцы! Юноши и девушки похожи на запрограммированных роботов. Однообразные движения. Смешные, но кажущиеся эротичными позы. Поскакушки-попрыгушки… Весело, легко, беззаботно.
За что пьют четвертую, никто не знает, но пьют. Перекрикивая друг друга, толкаясь и пихаясь. Харли и Анни пьют на брудершафт. Скоро и неумело. Следом банкуют пятую и прицепом шестую. Жизнь размазалась безвременьем.
Опять танцы. Дамы приглашают кавалеров.
Харли и Анни… Дуэлянты-любовники. Обмениваются поцелуями. Феликс таскает на себе Клэр и нахально её тискает. Одним глазом наблюдает за Чили и Лонко. Чили, обвив шею партнера, плотно к нему притиснулась. Вызывающе улыбается. Ждет, когда у парня сдадут нервы, а они обязательно сдадут! и он полезет целоваться. Потомок гордого народа спокоен как чучело орла в музее, откуда выдернул перо. Чили жмется сильнее, дышит ему за ухо, ложиться головой на плечо. Сердчишко выдает Лонко, отбивает сто семьдесят, но на лице невозмутимость.
Джок ведет Зои по всем строгим правилам вальса. Они замечательно кружат. Другие так не умеют. Зои счастлива. Она даже выразить не может как счастлива. Девушка ищет ответных ощущений у Джока, но у того лишь отстраненная ухмылка. Так улыбаются мачо во всех старых фильмах — уголками губ и прищурив наглые глаза.
Влад стоит в сторонке. При дефиците кавалеров ему не фарт. Он делает вид что ему: а — все равно, б — ему неохота, в — он на посту, г — оно ему надо? Кэп, кэп, признайся, что не умеешь.
Предпоследняя и последняя. Под гвалт, смех и толкание. «Шампань» выглушена, «икра и осетрина» съедены. Джок выкручивает громкость до предела. Динамик давится низкими, дребезжит высокими. Ничего не понять! Но зато музыка!
Джилли взбирается на стол, падает, поднимается. Раскачиваясь из стороны в сторону, рвет нить бус, сыплет перламутровым дождем на себя. Вторые бусы, крутанув на пальце, зашвыривает прочь. Кружиться, задирая тунику. Шоу-гелз началось.
Анни и Харли устраиваются в углу. Танцы им не нужны. Желания без табу и запретов. На полную! Ему хочется чувствовать себя взрослым мужчиной, ей… это её время. И все равно, что расскажут после. Насочиняют, наплетут, как про Клэр или «великодушно» не вспомнят.
Лонко пытается сграбастать Юш.
− Отвали, − уклоняется девушка.
− А то что? — не слушается предупреждения Лонко.
− Иди к своей трехцветной. Ждет, — тычет Юш пальцами в Чили.
− Мужчины мапуче сами выбирают себе женщин.
− И ты выбрал?
− Выбрал…
− Тогда извиняй…
Юшенг бьет ногой на полном серьезе. Лонко подставляет жесткий блок. Для тех, кто растет на улицы, не бывает середины. Только крайности. Или-или. Никаких поддавков. И не важно, кто перед тобой. Малец, девушка, бодибилдер, дряхлый старик…
Девушка хватается за голень. Спарринг-партнер не миндальничал.
− Это тебе не в папашином спортзале груши лупить, − смеется парень, пританцовывая, менял стойки левая-правая и обратно.
− Это точно, − согласна Юшенг и вновь бьет.
Лонко цепляет её за стопу, толкает вверх. Юшенг падает на спину, перекатывается.
− А ты нечего.
− Ничего это пустое место. Я мапуче! У тебя нет выбора женщина. Подчинись!
Юшенг взлетает с пола нанести короткий удар. Проваливается, отскакивает и попадает под «мельницу». Теряет ориентацию.
Лонко приседает рядом.
− Ты как? Нормально? — парень понимает, переборщил.
Юш обхватывает его за шею, притягивает и что-то шепчет. На вид победила она. У индейца очумелый вид. Он уносит девушку в соседнюю комнату.
Харли пыхтит, стягивая с себя штаны. Анни ему помогает. Ей это нужно. Ей нужно, что бы её любили. Хоть кто-то в этой сраной жизни её любил. День… час… минуту… Любил! Любил! Любил!
У Чили кружится голова, её мутит. Это отвлекает и потому руки Феликса бесприпятственно лезут ей под топ.
− Флакки, отвянь! — отпихивает она настырного ухажера.
− Флакки на линии огня, − не отстает Феликс.
− Уйди. Я спать буду, − голова кружиться и она вот-вот вырубится.
− И я буду. С тобой.
− Уйди! − злится Чили, но злость тонет во хмелю.
Минуты борьбы лишают её последних сил. Мир словно в миксере. Вращается, кувыркается, пересыпается.
Глаза закрываются сами. Она заваливается на кушетку. Руки Феликса лезут к шортам. Он расстегивает пуговицу, тянет молнию. Сдирает шорты и падает вместе с ними на пол.
«Не даст покоя», − едва находи сил сердиться Чили и поднимается с кушетки. Феликс хватает за ногу удержать. Кед остается у него. Чили бредет вдоль стены и вываливается в коридор. Перебегает, едва не падая, на другую сторону. Вламывается в первую попавшуюся дверь и ныряет в груду коробок. Уже засыпая, различает фигуру в углу. Фигура осторожно делает шаг и склоняется над ней.
− Флакки… отвали…, − засыпает Чили и пусть что будет.
Человек пахнет кислым и яблоком. Он не может быть Флакки.
Вселенная падает в пустоту, в груди замирает. Чили не видит и не чувствует, человек склоняется над ней, смотрит в лицо, сует руку под резинку стрингов к лобку.
− Пустышка? — неприятно удивляется пахнущий яблоком и кислым.
Влад пережидает порыв рвоты и плетется к дверям. Вслед за Чили. Мысли его ясны. В другой раз он бы убоялся их, нашел бы грязными и низкими, но не сейчас. Она там и он идет к ней! Идет! Налетает на дверь. Та не подается. Он смотрит в мутное стекло. Пробует еще раз. Результат тот же. Отсутствие результата.
− Этого не может быть, − недоумевает Влад.
Минуту назад она свободно открывалась!
С той стороны стекла, на рифленый узор ложиться ладонь. Черная, в серых складках, с острыми когтями. Та же самая? Или ему видится? Влад энергично делает несколько вдохов-выдохов, дергает себя за уши, приводя себя в порядок. Видение пропало, а с ним желание идти. Он пьян как свинья. Куда он пойдет? Мысль заслонила мысль и он уже не помнил, что там… где-то там Чили. Его безответная любовь.
Джок полулежит на боку, подпирая щеку.
− Ну, − поторапливает он.
Зои сдерживает набегающие на глаза слезы.
− Люк…, − голос её умоляет.
− Ты же хочешь узнать, чего хотят не в меру выпившие мужчины? — Джок водит пальцем по животу Зои.
Девушка смаргивает слезу. Он не должен так поступать! Не должен! Люк умница, Люк хороший. Так говорят о нем все-все-все!
Ей стыдно за него, стыдно за его прихоть. Стыдно за то, что собирается сделать… Ей стыдно…
Зои расстегивает пуговицы на кофточке. Одну за одной…. По счету пульса. Ждет отказа от глупой-глупой-глупой шутки. Джок не останавливает. Ему интересно. Зои хочет отвернуться. Он хватает её за лицо и грубо, преодолев сопротивление, не позволяет, поворачивает к себе. Девушка прячет боль глубоко-глубоко. Не чувствовать. Совсем.
Последние усилие на собой, и Зои открывает грудь.
«Молочные железы,» − читает она в самодовольной ухмылке Джока.
− Не в меру выпивший мужчина хочет, прежде всего, спать, − цедит Лоб, закрывает глаза и роняет голову.
Он не презирает Зои. Он её дрессирует.
Джилли подсаживается к Клэр. У них нет пары. И что теперь? Плесневеть?
Клэр ногой катает по полу кусок трубы. Звук противный и громкий. Пусто. Внутри пусто. Там за ребрами, где стучит сердце, словно, и нет ничего. И не заполнить пустоту ни хмельным весельем, ни словом утешения, ни светлой тоской, ни грустной надеждой. Что поделать, ждать своего часа трудно и порой не терпится его поторопить. Очень…
Труба под ногой Клэр скоргочет по бетону…
− Так и будем сидеть как две дуры? — спрашивает Джилли. Она лижет плечо девушки. Шарики пирсинга приятно карябает кожу. − Говорят не плохо…
Слишком много всего. Слишком. И ожидания, и выпитого, и обид.
− Отвали, тупая пи…да! — взрывается Клэр и подхватывает трубу. Джилли успевает пригнуться. Железо рассекает воздух, пролетая над её головой.
Влад подхватывается разнимать. Труба делает круг. Джилли опять уклоняется и прилетает Владу. Удар такой, что Влад падает.
Сцепившись, Джилли и Клэр орут и сыплют ругательствами. Влад, по лошадиному мотая головой, поднимается с пола. Что ему за дело со сбрендивших сук? Но он капитан.
Влад вклинивается между дерущимися и ему достается с двух сторон. Его молотят, его царапают, его кусают. Он крутится, отпихивая, то одну, то другую, потом обхватывает Джилли и, толкая собой, загоняет в угол. Роняет и придавливает к кушетке. Клэр потеряв соперницу, сразу стихает и лишь ругается в след.
− А что такого? Я ей только потрахаться предложила, − вертится Джилли, стараясь высвободиться из-под Влада. − Всем можно…
Тот кивает. Он глушит внезапные эмоции, и словно в клетке запирает их внутри себя. Он прижимает девушку. И чувствует себя паршиво.
− Ты хорошая, − врет Влад. — Ты замечательная… Ты очень красивая… − он совсем так не считает, но он ведь врет, а врать можно про все на свете и сколько угодно. Он никогда столько не врал. Не так близко. Лицо в лицо. Для убедительности он лижет анархистке щеку, тискает там, где должна быть грудь. Во рту соленость её пота. Под рукой почти ничего нет. Все обман. Он врет ей, она ему.
− Пошел ты. Нужны мне твои утешения, − ворчит раздраженная Джилли. − Может мне твой х…й нужен. — Она сунула руку ему в пах. — А у тебя даже не стоит!
У нее плохо пахнет изо рта, но он тянется её поцеловать. Он не умеет этого делать, он никогда этого не делал, но он пробует. Как показывают в кино.
Джилли не дается.
− Если бы ты не был таким уродом…
Влад скатывается с Джилли. Он боится. Она скажет о нем что-нибудь необыкновенно мерзкое и угадает.
Шипит не выключенное радио. Брякает жиденькая струйка воды. Взвинченные и радостные, возятся Харли и Анни. Темнота прячет звуки…
В мире главенствует две вещи. Ты подыхаешь и ты хочешь пить. Порядок может быть иным, но ничего кроме этого нет.
Чили разлепила глаза. Затекла шея, занемела рука. Угол коробки больно впился в бок. Как можно спать вниз головой? Оказывается можно. Свет аварийки кажется беспощадно ярким. Чили лежит минуту сорок, а может с час или больше, прежде, чем первая мысль о питье и смерти пробивается к сознанию. Не слишком оптимистично, но торопит подниматься. Подохнуть всегда успеешь, а вот пить…
Начинает колотить озноб. Не с первого раза и не со второго, девушка оценивает, где лежит. В груде разваленных коробок. В трофейной куртке, в сбившемся кверху топе, в стрингах и одном кеде. Сквозь дырку в носке проглядывает накрашенный ноготь. Что произошло? Вход в прошлое закрыт. Ощущения тела обманчивы. Чили поправляет перекрутившееся белье. Ничего себе распродажа ценностей! Ругает себя, кряхтит и садиться. В голове набат. Прислоняется к стенке. Тянет полежать. Тихо-тихо, спокойно-спокойно, долго-долго. Что мышь в норе. Но как быть с жаждой? А никак! Она доконает вот и все! Опираясь о стену, Чили поднимается. Соприкосновение босой ноги с полом малость приводит в чувства. Помогает справиться с накатывающей дурнотой. Девушка глотает сухим ртом, дышит носом. Вывернет? Чем интересно?
Чили пробирается в коридор. Бросок от стены к стене сродни марафону. Жаль медаль не дадут. Как на Олимпиаде. За волю к победе.
− Просто отлично! Раздавили идиоты, аккумулятор. Теперь на один фонарь меньше, − слышит она вялую ругачку Джока.
Девушка входит в перевязочную и натыкается на Феликса. Тот спит, зажав в руке её шорты.
− Доброе утро, Чи! — ржет Харли над её видухой. Бледна что смерть, а причесон «засохшая малярная кисть».
− Отъеб….сь, − блеет Чили.
Отобрав одежду, садится на кушетку. С героическими усилиями одевается. Запыхивается, как от долгого бега.
− Как оно? — не унимается необычно веселый Харли. — Голова не бо-бо?
− Вообще вилы, − признается она.
− И только?
− Пошел на хер.
Харли весело. Он протягивает ей одну из вчерашних бутылочек.
− Вода-водичка! — заверяете Нытик.
Чили глушит содержимое в один мах. Легче мелиорировать галактику, чем напиться.
Ковыляет умываться. Смотрит на себя в никелированное отражение. Трехцветный ужас! Вода набирается в ладошки невыносимо медленно. Первые две пригоршни вкусно и охотно выпила.
Следующая цель отыскать кед. Искала бы долго, не перевернись Феликс набок. Кед лежал у него под спиной.
Врезала кедом Феликсу. Тот поворчал и очухался.
− Ничего не помню, − трясет головой Флакки.
− Было здорово, − приносит ему воды Джилли.
Феликс смотрит на девушку. С чего такая забота?
− Что я тебе хорошего сделал? — удивляется будущий вагинальный эксперт.
− Кунни, − отвечает ему довольная Джилли. Срезала придурка!
Медик скривившись «снял» с губы волос.
− Точно твой? — с сомнением осматривает он находку.
−Давай сравним, − собирается заголиться анархистка.
− Дырка! — одергивает Чили зарвавшуюся девчонку.
Феликс смакует водичку, водит глазами по сторонам, пытается восстановить события прошлого. Ничего такого он не помнит. Танцы, манцы, обжиманцы, Лонко и Юшенг, он и Чили… а потом?
— А где вождь?
− Найдется, − заверят Джок, возясь с аккумулятором.
Влад нависает над его плечом. Капитан выглядел боевито. Шишка на лбу, кровоподтек на скуле. Джоку не нравится, но терпит.
− А Юш?
− Рядом.
− Пойду, гляну, − поднимается Феликс.
− Сами придут, − остановила его Анни.
На кислой морде Феликса отгадки всех загадок вселенной.
− Потороплю.
Его не отговаривают. Бесполезно.
С Юш он столкнулся в дверях. Девушка заслонил проход.
− Чего тебе?
− Вставать пора, − искренен Феликс.
− А ты что, будильником работаешь? — не пропускает его Юш.
Нагло переть− схлопочешь по ребрам.
− Может, кому нужна неотложная помощь, − делает Феликс самую хитрую морду.
− Нужна будет. Тебе.
− А где с добрым утром?
− С добрым.
− И тебе не хворать, − пятится Феликс, все же пытаясь заглянуть девушке за спину.
Позже объявился сам Лонко. Глядя на хитроватую рожу Феликса, предупреждает.
− Только раскрой пасть, бивни выбью.
На шее вождя здоровенный засос. Засосище! Засосяра!
− Ух, ты! Трупными пятнами пошел, − Феликс прячет понимающую ухмылку.
Нож брякнул крыльями раскладной рукояти, и лезвие уперлось в кадык медика.
− Лучше не осли, − пригрозил Лонко.
И взаправду, лучше. Феликс поднял руки — сдаюсь! и отошел к кушетке.
Круговой «водопой» длится долго, но время уходить.
− Выдвигаемся! − командует Влад. Звучит несколько необычно. В атаку что ли идем?
− Сперва послушаем! — Джоку все равно что, лишь бы в разрез Владу.
Радио еле шепчет.
−…И хотя о том ран….шшшш…шшш. Мы с нетерпением жде….шшш…. от первой экспедиции Марка….
− Не мучай, − требует Влад.
С Джока требовать сейчас что-либо напрасный труд, но и радио на стороне Цыпы. Заткнулось бесповоротно.
Прошли больничный покой в самый конец. Выход надежно завален. Причем буквально. Перекрытие рухнуло и массивные балки загородили проход надежней всякого замка. В лабиринте боковых комнат отыскали дверь.
− Лево или право? — озвучивает Харли варианты выбора.
Влад думает.
− А то не понятно! — недоволен Лонко. Он вообще всем сейчас недоволен. Особенно собой. — Где авариек больше.
Влад удивляется и настораживается.
− Почему ты так решил?
− Это ты так выбираешь, − не верит ему Лонко.
− Суеверие есть пережиток капитализма, коммунизма, и прочих зма, вплоть до алкоголизма, − пеняет кэпу Феликс и ошибается. Суеверия в общем то не причем.
Площадка. Лестницы круто шли вниз и вверх.
− Нам вниз, − лезет поперек всех Харли.
Влад за подъем. Ему положено как капитану вести команду к светлой цели и сторониться темной. Лонко тоже за. Ему хочется реабилитироваться в собственных глазах. Джок против. Остальные воздержались. Провоцировать Цыпу на племенную речь? Не-не…. Значит единогласно.
Вверх, значит, все дальше от возможности найти способ скоро попасть домой. Очутиться в знакомой обстановке, сыто поесть, впялиться в телик. Никто не перечит. Может потому что в их жизни так мало вверх и все больше и долго вниз?
Джоку выбор не по душе.
− Решили Рапторов опередить?
− А ты против? — хорохориться Влад. Он прихрамывает, но полон решимости, идти до конца. Что ему придает силы? Он хотел этого с самого начала. Иметь цель и вести за собой. А то, что увидел в ангаре и в перевязочной, лишь дополнительный стимул. Он мог бы честно поведать о незримом спутнике. Но где гарантия что «быть лучшими» перевесит боязнь неизвестной опасности?
− Я-то нет, — хочет поссориться Джок. — Но есть тревожащий фактор.
Лонко протискивается между ними. Нож в руке, как символ миротворческих намерений.
− Заткнитесь, а! Достали!
Спорщики благоразумно разошлись.
Зажелтев светом и моргнув на прощание погас один из фонарей. Осталось три. Причем на пределе. Хорошо не слепыши.
− Печально, − вздохнул Джок, треся умершим фонарем.
Его всегда удручала невозможность что-то моментально исправить. «Потом и позже» не для него.
− Может все-таки следовало выбрать вниз? — спрашивает Зои, чем удивляет остальных. Немая заговорила?
− Не может, − отказывается Лонко. Сейчас он готов влезть на небо.
Этаж. Двери заварены двойным швом.
Следующий. Тоже самое.
Еще один. Не пробить и толовой шашкой.
Короткий отдых на площадке. Сзади «бякает» Джилли. Блюет, свесившись через перила. Придержали, не спикировать.
Следующий пролет. Дверь заделали намертво.
− Что там? — тыкается в иллюминатор Харли.
Сотни искорок тесно застыли в темноте. Они похожи на хитроватые глазки неведомых созданий, собравшихся подсматривать за пришельцами.
− Попробуем через верх, — показывает Влад. Над дверью выбита решетка вентиляции. − Подсадите.
− Рехнулся! — удивляется Харли. Раньше за кэпом не водилось отчаянная смелость.
− Открою с той стороны.
− А почему ты? — готов возражать Джок. Цыпе, пока он кэп он готов возражать по всем пунктам Бытия.
− А он ростом ниже и говна в нем поменьше, − поддержал Лонко Влада.
− А! Ну если по этому…. То, конечно.
Джок отошел в сторону, Феликс и Лонко подняли Влада пролезть в дыру.
− Осторожней, − просит Анни.
Влад пропадет. Слышно как стукаются башмаки об пол. Разноцветные глазки пришли в движение. Зароились, заметались, перетекли из одной формы в другую, из облака в сферу.
− Оптоволокно, − пыхтит Влад. Замок отказывается поддаваться. — Помочь надобно. В одного глухо!
Вызывается Джилли. Долго киснуть ей не позволяет характер.
− Руки! — отбивается она от Феликса.
− Брось Дырявая, − урезонивает её Лонко.
Та терпит лапанье, но через минуту уже ругает Влада.
− Другого места не нашел поддержать?
Феликс прыскает в кулак. Какое на тебе другое место, стенка беленая?!
− Я что тебе давала, лезешь туда? — продолжает анархистка воевать за неприкосновенность своей личности.
− Ну, извини.
− Извини-извини. Извиняю.
Лонко готов прибить обоих.
− Вы там долго в тяни-толкая играть будете?
Сообща, под пыхтение Влада и мат Джилли, диверсанты справились с запором.
Коридор темен. На месте авариек простреленные дыры.
− Спецом что ли? — рассматривает пробоины Джок.
− Изгои или переселенцы постарались, − уверен духовный наследник индейцев.
Лонко подносит фонарь повыше, разглядеть повреждения. Неплохо. Одна пуля, одна аварийка.
Плетутся в темноте. Фонари меркнут. Стены сдвигаются, потолок вот-вот заденет макушку. Мрак скрадывает расстояние. Все держатся кучнее.
Влад хромает сильней и едва выдерживает не скорый темп ходьбы.
− Ты чего?
− Печет, − признается он. Задрав штанину, осмотрел ногу. Из прокуса сочится зеленоватая жижа. Гной не гной, но воняет ужасно.
− Спиртом прижигал.
− Немного.
− Вот это я понимаю. Кэп! Все на общее благо! — восторгается Феликс.
− Заткнись! — одергивает его Юш и осматривает рану. — Паршиво пахнет.
− Прижигать надо, − уверен Лонко.
Следующий этаж подарок судьбы. На углу щитовая. Джок полез в провода и предохранители.
− Да не в руки светите, а в шит! — сердился он, когда луч отклонялся.
− Уж что-нибудь да загорится, − старался Феликс. — Или лампы или ты!
Джока осыпало искрами замыкания. Зои не испугалась за избранника.
В коридоре одновременно вспыхнули редкие лампочки.
− Работает, — с облегчением произнес Влад.
− А ты хотел, что бы нет? — собачился Джок, но ему не повезло развить тему.
− Можно аккумуляторы зарядить? − спросила Чили. Темноту она переносила плохо. Может потому что желала видеть залитый солнцем берег?
− Лучше зарядное гнездо найти. А так спалим только.
Прямо тупик, коридор сплюснуло. Потолок вдавлен в пол. За поворотом удача! Вывеска «Малыш Кид» подсвечена софитом. Двери бывшего бара гостеприимно приоткрыты. У входа хардпостер — ростовая фигура ковбоя, в прострелах-прижогах окурков.
− Нам рады! — обнимается Феликс с фигурой. — Как тут старый? Выпить? Закусить? А девочки? Все за счет заведения?
Похихикали, на большее не прет.
Приятный зальчик. Под потолком не снятый транспарант «Совет да любовь!» За отдельным столиком кукла в фате и высохший и облетевший букет роз. На полках под шеренги бутылок пустота. Зеркала в тумане пыли. В углу − музыкальный аппарат.
− Кому кричать горько? — Феликс повернулся к Чили.
За Чили следует Юшенг. Это для нее. Где-то на заднем фоне Лонко. Значит и для него.
− Дубль Барабана! — крутится Харли у техники. Он подолбил кнопки, подергал ручки.
− Думаешь, здесь бесплатно?
Харли ничего не ответил. Пошарил по карманам. Достал жетон. Бросил в приемник монет.
Аппарат моргнул красным глазом и, на экране высветилось список исполнителей.
− Ха! Чего желают дамы и господа?
− Черную Кожу! — проорала Джилли название песни. — Или Свинцовый Дождь!
− Чай и кексы! — произнес Анни.
− Пиво и мяса! — выбрал Джок.
− Баб и виски! — пожелал Феликс.
Ничего из заказанного в меню нет. Но есть «Отель Калифорния» Eagles. Welcome!
Харли ткнул в название. Вместо музыки надсадное сипение, словно певец сжег голос спиртом.
Перво-наперво, Джок отыскал зарядные гнезда и вставил аккумуляторы фонарей. Другие разбрелись осмотреться. Исследовательский дух приугас (хотелось домой), но, все же, достаточен совсем не скиснуть. Порыскали по округе. Не из любопытства. Банально − отыскать еды.
Харли привычно ворчал.
− Хоть бы сухарь какой. Самый завалящий сухарик!
Чили нашла взорванные тетрапаки с соком. Клэр − изгрызенные упаковки с чипсами. Ни крошки. Грызуны постарались. Феликс открыл холодильник и тут же захлопнул.
− Уф! — замахал он руками, отскакивая подальше.
Вонь раскатилась по зальчику.
− Там что? Туалет? — заткнув нос, прогундосил Харли.
− Не знаю. Какая-то дрянь. Вся в спорах.
− Раньше сыр с плесенью готовили, − тихо произнесла Зои. Она как всегда возле Джока. Или уже нет?
«Что с этим миром не так?» − удивляется Феликс и запоздало сетует.
− Увы, осталась только плесень. Но в неограниченном количестве. Кто желает?
От холодильника Феликс нырнул в дверь с разбитым стеклом и уже через минуту кричал.
− Дамы вам сказочная везуха!
Чили зная его характер, все же отправилась посмотреть на «везуху» да еще сказочную.
Обозначенная табличкой комната «для женщин».
− Питьевой фонтанчик работает, − Феликс нажал на педаль и, в биде заплескалась тонкая струйка. — На вкус слабо газированная минералка. Солевой баланс, несомненно, придет в норму, − распинался он, изображая ведущего из телепередачи про здоровье.
− Гуляй отсюда! − выгнала Чили незадачливого шутника.
Мысль воспользоваться открытием показалась заманчивой.
Лонко и Влад обследовали кухню с тщательностью полицейских. Не пропускали ни одной полки, ни одного шкафа. Даже на пол ложились, просматривали темные и сокровенные углы. Если есть шанс… один процент от шанса, его нельзя упустить. Нельзя сказать, что Влад не искал вовсе или искал плохо. Он высматривал, щурил глаза, «обострял» зрение, растягивая веки в щелочки. Он уже понял про спирт. Должно быть еще что-то….
Упущенное потомком следопытов мапуче, увидел близорукий бледнолицый.
Их появление в общем зале с огромной жестяной банкой встретили криками и визгом.
− Фрукты в сахарном сиропе, − произнес Лонко. — Добыча кэпа!
Он тут же ножом раскромсал жесть и открыл емкость.
В светлой жидкости плотные ряды половинок груш, яблок и персиков.
− А есть можно? — спросила Клэр, глотая слюну.
− Подохнуть с полным брюхом, привлекательней, чем с пустым, − храбрился Харли, но пробовать не спешил.
− Срок хранения два года со дня выпуска, − прочитал Джок, наклоняя банку и проливая часть сиропа на пальцы. — Да она старше нас вместе взятых!
− Жаль, что ты не любишь фрукты в сиропе!
− Пошел ты! — огрызнулся Джок.
Зои потянулась первой, но отдернула руку, испугавшись своей решительности.
Влад бесстрашно (если не обращать внимания на пунцовые уши!) выудил из банки половинку яблока. Съел маленькими кусочками.
— По-моему ничего, − не очень уверено произнес дегустатор.
− Пищевые яды действуют не сразу, − утешил Феликс, цепляя фрукт для себя.
После этого уже все накинулись на еду. Накинулись? Нет ели быстро, но порядок соблюдали. Каждому по очереди, по кусочку. В сироп добавили воды и выпили. Как братскую чашу. В круг, передовая друг другу.
− Маловата, − щелкнул по пустой банке Харли.
− Спасибо тому лодырю, что поленился её утащить, − поблагодарил Феликс неизвестного служителя бара.
Влад покосился на Чили.
«Что?» — сузила она глаза в ответ.
Дальнейшие поиски прошли впустую. Ну, не считая холодильника. Куда, никто больше не рискнул заглянуть.
Влад осмотрел ногу. Рана значительно припухла и воняла сильней. Лонко достал крохотный окурок. Раскурил, делая сильные затяжки, передал Владу.
− Присыпь пеплом.
− Или дерни как следует, − порекомендовал Феликс. — Так и так полегчает.
Не пожалели усилий взломать дверь склада по соседству. Совсем не то, что они надеялись отыскать…
Мейнкун являлся потомком пятого поколения тех, кто помнил людей. Говорят, с ними кошачье племя неплохо уживалось. Но те, кто говорил, давно ушли в прошлое, вслед за теми, кто видел и жил с людьми. Сам он не доверял чьим-либо воспоминаниям. Если прошлое изменилось, значит, оно не так хорошо и радужно, как о нем рассказывали.
Но вовсе не люди, вторгшиеся в его владения, страшили кота. Он легко мог избежать встречи, бросить добычу и юркнуть в дыру. Но тогда выдаст свое жилище. А там… Пушистые комочки слепы и сосут титьки своей матери. Они, наверное, последнее доброе дело, что он сделал в своей жизни. Но дать жизнь мало, надо её защитить. Кот прижал уши и сдерживался не зашипеть. Запах он учуял. Тот самый запах. С кислинкой. Один из людей носил его на себе. Как метку. Запах не предвещал ничего хорошего. Они все умрут.
Пока ждали зарядки аккумуляторов, слонялись из угла в угол. Джилли висла на пилоне, изображая стриптизершу. Феликс посоветовал раздеться. Для правдоподобия. Его по-дружески послали. Чили мучила автомат. Прослушивание сипов не приносило удовлетворения. Юш делала растяжку спины. Её классический шпагат сегодня не получился, вызвав переглядки Феликса и Лонко.
«Да ты зверь какой-то!»
«Заткнись.»
«О! А я причем?»
«Заткнись!»
«Неужели будешь папой?»
«Заткниииись!».
Полированную стойку украсило криво накарябанное Харли + Анни. Дальше у Нытика не хватило запала и терпения. Да и глупости это любовь.
− Боекомплект полон! − объявил Джок о восстановленной работоспособности фонарей. Значит, на выход.
Оглянулись, не забыли ли чего? Красный глаз музыкального ящика умиротворенно погас. Убрались!
Коридор закончился, а с ним и освещение. Опять вспыхнули фонарики. На этот раз не надо и присматриваться, пол испещрен отпечатками лап.
− Понадеемся у нас с ними разные дороги, − пожелал Феликс.
На очередном привале Джок изыскал радиоканал. Приемник хрюкнул, закашлял. Через шипение разобрали новости.
−… Полицией организован рейд по поиску пропавших ребят, но пока нет положительных результатов. Последнее место где их видели, бар Барабан, пользующийся дурной репутацией.
− Интересно, школа тоже пользуется дурной репутацией? Нас там видели чаще всего, − иронизирует Чили.
− Теперь уж точно влетит, − не весело даже извечно веселому Феликсу.
− Надо было сидеть на месте. Ждать. Чего поперлись? — раскис Нытик.
Лонко не до того. Он искал сто способов заговорить с Юшенг, нашел, но не один не насмелился реализовать.
− А вдруг нам повезет? — вдохновлено заговорил Влад. Он даже поднялся и прохромал несколько шагов. Так возбужден. — Что если нам выпадет первыми найти этот завод. Помните мы прошли сектор C-1. А сейчас мы выше. Значит где-то рядом с поверхностью. Не далеко от выхода.
− Давайте, оставим его здесь? — спросил Джок, приглядываясь к оратору. — Бредить начал.
− Ты чего? Опидорел? — напустилась на него Джилли.
− А как же правило? — Джок обвел всех хитрым взглядом. — Если требуется пожертвовать одним для спасения команды, жертвуйте!
− Это не игра! — пробурчал Харли. В игре они так бы и поступили, но бросать живого человека? Скорее сам Джок бредит!
− Я серьезно, − Влад словно и не слышал спора. А возможно не хотел в него впутываться. В споре всегда есть проигравший. Проиграть он не мог.
— Чего серьезно? Экспедицию готовили. Они не в трусах с фонариками туда идут!
− Причем трусы и фонарики!?
− Вот именно что причем!
− Всех нас ждут когда-то лучшие времена! Наливай ребята и пей до дна…., − запел с чувством Феликс, маршируя на месте.
−…Получи счастливый на погост билет! Вот они лучшие и лучше их нет! — закончила Джилли куплет, присоединяясь к маршу.
− Мы в двух шагах от завода! — убеждал товарищей Влад.
− Поживем-увидим, − поставил точку в запальчивой речи кэпа Лонко. — Рано кипятком ссать, кэп.
− Он хочет лавровый венок? − как всегда ядовит Джок.
− Хочу успеть сделать что-то полезное в яви, а не только в Armpit! — звучит контр довод Влад.
Хочет-то он хочет, но лестницу в вертикальном подъеме еле преодолел.
− Совсем раскис, − попенял на него Феликс.
− У тебя температура? — потрогала лоб парня Чили.
− Немного, − проклацал Влад зубами.
Впереди завал. Приходится лезть в коммуникационную шахту. Там полно воды. Над поверхностью роятся мошки. По влажным стенкам и по дну ползают большие слизни. При падении света на поверхность воды, обитатели оживают. Смешно видеть, как полупрозрачные тела медленно движутся, плывут к источнику света.
− Что-то я бздю форсировать водную преграду, — топчется на месте Феликс.
− Пусть кэп идет, − предложил Джок. — Он вроде помирать, собрался.
− Гниль не разводи, − цыкнула на него Чили. Лба противно слушать.
− Причем тут я? — кривляется Джок. — Он капитан.
− Я попробую, − соглашается Влад. — Хуже не будет.
− Посмотрим что в прикупе, − козыряет «феней» Лонко удерживая Влада.
Возвращаются, осмотреть этаж. Лезут в комнаты, в углы, в ящики и за них.
У двери технического тоннеля упаковка с хлоркой.
− Ну и древность! — воротит нос Феликс.
Хлорка что? Из самого тоннеля вонь! В противогазе не выдержать! Прет тухлятиной.
− Годится, − одобрил находку Джок. − Везунчик ты, кэп! Раньше ей сортиры посыпали. Для дезинфекции.
Метание полукилограммовых пакетов понравилось всем. Как в бою. Раз! Всплеск и брызги! А если о стену, то белое, тут же оседающее, облако.
Сколько той хлорки попало в воду? Капля в море. Ноль целых, хер десятых?! Но и слабый раствор убил обитателей вод и надводья.
Нужна ли была она, победа? Фауна брошенных человеком секторов скудна. Мошки откладывали личинок, личинками и мошками питались слизни. Тех в свою очередь употребляли тараканы, жучки и паучки. На жучков, паучков и таракашек охотились мыши и веретеницы. Веретениц и мышей отлавливали змеи-слепыши и крысы. Змей и крыс давили мейнкуны и те о ком человек устал заботиться и вышвырнул за дверь: ласки, хорьки, той-терьерчики. Много кто.
− Мы в ответе за тех, кого приручили! — взывал к людям Маленький Принц.
Но Принцы, и Большие и Маленькие, в породе человеческой крайне редки. Поэтому можно не отвечать… не нести ответственности.
В конце сектора ровная площадка и огромный провал. Острые айсберги порванного железа, сложенные в гармошку балки, обрывки кабелей, стекольные сколы и зазубрины обзорной площадки. Через провал, прочно зацепившись, лежала шаткая ферма. Сверху ниспадает поток. Бьется о ферму и летит дальше на углы, кромки, листы обрушившихся конструкций.
− Что скажешь? − цепляется Джок к Владу. Лоб спустил себя с поводка. Он устал быть в одной компании с кэпом. С другими еще ничего, но Цыпа его уморил окончательно.
Пройти в рост нереально. Собьет падающей водой.
Место кэпа никто не оспорил. Даже Лонко. Влад не мудрил и не корчил из себя канатоходца. Оседлал ферму и преодолел путь, ширкаясь задницей по ржавым клепкам.
− Надеюсь, не коллектор прорвало, − пожелал Феликс, вползая под водопад дурно пахнувшей воды.
После перехода все выглядели грязными и жалкими. Даже чистюля Джок.
Во всякой игре есть приз. Во всяком бою полагается награда победителю. В конце одного из коридоров, виделось желтое пятно. Свет не мог быть неоновым.
Чили жадно втянуло воздух. Слишком хорош! Слишком!
Они заторопились. Влад не успевал за ними, ковыляя и отставая. Авангард, общий строй, арьергард. Конец славной карьеры.
В ржавой металлической раме остатки стекол. Запыленных и грязных. За полуразрушенной преградой терраса, а дальше… дальше свет дня, синь небес, желтизна гор, зелень травы, кипень листвы на кустах и деревьях. Мир полон ветра, полон запахов, полон звуков!
Чили задыхается и улыбается неизвестно чему, и жмурится не заплакать. Солнце как с открытки и фото.
− Ребята, смотрите! — радуется Джилли.
Немного левей над горами маленьким пеньком торчит серая цементная труба.
− Завод! — радуется Харли и больно сжимает ладошку Анни. Девушка терпит. Да и ей не больно вовсе! Ни капельки!
Щурясь от яркого света, вывалили под чистое небо.
− Слушай кэп, а ты не шаман? — тихо произносит Лонко. − У мапуче были люди, могли предсказывать будущее.
Влад замотал головой.
− Если все время лезть вверх…
− За крышкой канализационного люка окажется Небо! − вставил Феликс. — Всегда Небо!
Влад согласно закивал.
− Не так и далеко, − присмотрелся к трубе Джок. — Если не рассиживаться… опередим экспедицию.
Лбу захотелось действовать. Сейчас! Немедленно! Удача не будет ждать!
− Без меня, − Влад садится на кусок бетона. С носа капают капельки пота. − Только мешаться буду.
− Не раскисай, кэп! — попытался утешить его Феликс. — Тут идти-то!
Влад мотает головой — нет! Капли пота разлетаются по сторонам.
− Обожду здесь… Встретите экспедицию, вернетесь. Или скажете, заберут… Или сами заберете.
− А если не встретим? Или задержимся? — Чили жалко бросать его. Он конечно не Иен, но вроде ничего… шарит. Не зря же его Armpit выбрала. Ну и они.
− Идите. Завод важнее. Дело не только во мне или в вас…, − серьезен Влад.
«Они даже не поймут, что я для них сделал,» − горд он собой и чувствует себя капитаном. Он заслужил. По-настоящему.
Роль спасателя, приятная роль. Ты достиг успеха там, где другие потерпели поражение. Ты смог то, что оказалось не по силам прочим. Ты улыбался когда другие кричали от боли и давились слезами. Ты скрипел зубами, а слабаки звали маму и просились домой. Ты… Ты… Ты… изменил многое. Земля вращается вокруг солнца. Солнце вращается вокруг тебя!
− Идите, − повторил Влад. — Джок за меня. За капитана. — Он снял с шеи дозиметр и протянул своему приемнику. — Пригодится.
Лоб удивился своему назначению.
− После того как он предложил тебя оставить? — не верит Феликс.
− Джок шутил, − оправдывает своего недруга Влад.
Великодушие капитанская черта. И победителя тоже.
− А если нет? — неприятно честен Джок. Он не шутил. Он бы оставил. И не скрывает этого.
− Капитан должен уметь отдавать нелегкие приказы.
Джок прикусил губу. Тут он согласен с Владом на все сто. Должен.
− Оставить с тобой кого? — спросил Джок бывшего кэпа. Услуга за услугу. Не так обидно.
− Вроде не при смерти, − отказался Влад. Отказ дался нелегко. — Просто… поторопитесь.
Чили подошла и поцеловала Влада. Не в щеку, в губы. По-взрослому. Выбор мужчины. Сняла жетон и повесила на шею.
Первая награда. Первое признание. Влад покраснел от счастья.
Кэпу пожали руку. Джилли подарила ему один из своих амулетов.
− Я бы с тобой замутила, − призналась она. — По серьезному.
− А что нам помешает? — подмигнул ей Влад.
− До скорого! — не прощается с ним Джилли.
− До скорого, − отзывается Влад.
Ребята один за другим спускаться по склону. Бывший кэп слушает их стихающие голоса.
В глубине коридора, неведомо где, щелкнула и открылась дверь. Кислый запах, подхваченный сквозняком, опередил появление гостя. Влад не оглянулся убедиться в худших подозрениях.
− Вы опоздали.
Причудливая тень проползла мимо и остановилась рядом с тенью от Влада, мелкой и сжавшейся.
− Ты не суеверен?
Некто встал за левым плечом экс-капитана «Сталкеров».
− Нет. Но вы опоздали, − повторил Влад более решительно.
− Очень даже наоборот. Лицезрю плоды твоего вранья.
Краем глаза Влад видел ладонь (лапу! лапу!) с длинными когтистыми пальцами и ступню, похожую на птичью.
− Не пойму о чем вы?
− Ну, мне-то зачем? Дверь…. Ведь это ты её открыл.
Есть ли смысл отпираться и врать? И что вранье изменит? Не изменит. Чистосердечное признание сродни признанию поражения, а потому….
− Уверены?
− На все сто.
− Откуда сведенья? — тянул Влад время.
− У каждого свои маленькие секреты. Люди отвыкли смотреть под ноги, − Некто склонился к уху парня. − Наверное, потому что им незачем смотреть вверх.
− Вы следили за мной? — не поверил Влад. Конечно, он рисковал, якшаясь с подозрительными типами на барахолке, но, то, что за ним приглядывают и предположить не мог.
− Иначе как бы ты заполучил настоящий дешифратор. Пришлось позволить унести его из пределов волшебной страны Оз.
«Весельчак», − не оценил шутки Влад.
− Вы не очень похожи на волшебника?
− На Великого и Ужасного? — гость не торопился с «засветом».
«Как сказать», − Влад представил истинный облик непрошенного собеседника. Смесь бульдога с носорогом не актуальна.
− Вы с ним не однофамильцы? — не искренне насмешлив сталкер. − Как ваше имя?
− В чем фишка, начинать любой диалог с обмена имен? — выказал недоумение обладатель когтистой лапы и продекламировал с чувством. − Что в имени тебе моем?
− У нас так заведено.
Здорово получилось дистанцироваться от урода. Мы и они. Я и ты.
− Аааа…. У вас, − когтистая лапа легла бывшему кэпу на плечо. Не надавила, не сжала, не впилась, просто легла. По дружески.
− Да, у нас, − стоило усилий не смотреть на ужасающие когти.
− А обманывать?
− Не приветствуется, − поник Влад, понимая, на чем его подловили.
− Однако все врут. Трусы изображают храбрецов. Храбрецы былинных героев. Влюбленных тошнит от их вечной любви. Согласен, вечность звучит как приговор. Факт захочется чего-нибудь новенького. Невлюбленные доказывают, им любовь без надобности. Солдаты козыряют воинской честью, а на поверку, без зазрения совести, мародерствуют и насилуют. Радетели за всеобщее благо более радеют разделить оное между собой. Все поголовно ориентированы на Великую Цель, которая не за горами. Великая Цель оправдывает средства её достижения и принесения любых жертв. Великая Награда за великие деяния затеняет поля покойников. Врут в малом получить большое, врут в большом огрести большущее. Почему тебе быть исключением?
− А попадаются? Исключения?
− Говорят да. Но не встречал. Впрочем не осуждаю ни тех кого можно понять, ни тех кого нельзя понять вовсе.
− Из которых я? — любопытничал Влад. Ложь похожа на луковицу. Сколько слоев снимут? Как глубоко капнут? И до чего не докопаются?
− Вторые редкие экземпляры.
− Значит из первых?
− Да. Из тех, кто готов прыгнуть выше головы и прыгают…. Через головы других. Ты неплохо справлялся. Помогать пришлось всего два раза. В горящем ангаре ты был готов отступить, правда?
− Мы могли погибнуть.
− И что с того? Для чего еще нужны соратники? Кто-то должен быть принесен на алтарь Успеха. А единомышленники? Под рукой с кого стребовать жертвенности и самоотречения.
− Это низко! — возмутился Влад, ничем не прикрытым потребительством собеседника.
− Заблуждаешься, — лапа похлопала по плечу. — Но гордись. Ты обрел статус настоящего предводителя. Ты тот, кто провел через огонь!
− Подумаешь, − взбрыкнул Влад, но яд славы сладкий яд и с каждой ложкой становится только слаще.
− Второй раз ты сплоховал, когда увязался за женщиной.
Расчетливый удар по самолюбию достиг цели.
− У меня нет женщины… девушки…, − стушевался и пошел в отказ Влад.
− Действительно? Но прояви ты настойчивость, получил бы её легко.
− Да, вы….
− Ну-ну-ну. Я клоню к тому, нельзя отвлекаться и размениваться на мелочевку.
Влад лишь сопел в ответ. Чили… Барабан, рейд в заброшенные уровни. Все ради нее. Доказать ей и другим… Судят о человеке по делам его, его уму, его способностью справляться с неординарной ситуацией.
− Пойми, надо выбирать чего хочешь больше, − учительствовал некто. — А когда, выберешь… остальное приложиться, − и подчеркнул, − победителю.
− Раз так, зачем подстроили со спиртом и банкой? − обвинил Влад. Лучшая оборона нападение, так советуют в дельных и прочитанных на сто рядов толстых и толстенных книгах. — За фрукты спасибо, а пойло зачем?
− Но ведь угадал. Лишним не оказалось. А зачем… Ты терял контроль.
− Ничего я не терял…
«в отличие от других» так и просилось в продолжение. Но это означало вновь коснуться больной для Влада темы. Поэтому он постарался быть кратким. И убедительным.
−… Мы бы выдержали.
− Сомневаюсь.
− Вам-то что?
− Проверял одну избитую сентенцию. Те, кто хотят тебя сожрать опасны, но предсказуемы. Те, кто хочет тебя понять, прежде чем сожрать, опасны вдвойне. Тем, кто сумеет тебя познать не обязательно охотиться. Сам придешь к ним.
− Проверили?
− Отчасти. Не тот ракурс.
− Что еще хотите проверить?
− Ничего. Лучше скажи-ка, на кого из своих поставишь? Только честно. Честно себе и честно мне.
− Лонко и Юшенг, − выбрал Влад. Честно. Он мог бы загадать Феликса и Чили, но не желал им удачи. По личным мотивам.
− Потому что переспали? — выказал недоумение выбором Влада гость. − Но Ромео и Джульетта трагедия, а не героический эпос. Не забыл?
− Вы спросили.
− А вы?
− Не понял?
− Ты и бело-красно-синяя.
Он и Чили? Влад желал подобного и мог бы расписать свои действия пошагово. Но такое возможно если остальные растворятся в небытие. Чтобы только он и она.
− Могло получиться, − не допустил сомнений Влад.
− Огорчу тебя. Шансов у вас конечно больше, чем у некоторых, но меньше, чем тебе видеться.
− Больше, чем у кого?
− Ведущие нас к счастью, не ведают дороги, − уклончиво ответ.
− Вы о Джоке? — «перевел стрелки» Влад, хотя понял о ком в действительности говорят.
− О всех, кто ведет в светлое или какое иное будущее. Ни какой разницы о тебе, твоем приятеле, о ком-то еще.
− Джок справится.
− Здесь наши мнения полярно расхожи. Одно, несомненно, будет занятно.
− Они смогут. Докажут. И вернутся… С Рапторами. С Марком, − убедителен Влад. — Мы отрабатывали! В Armpit. Знаете через что мы прошли? По сравнению с этим, − он махнул рукой. Жест обозначил заброшенные уровни Термитника. — Там ад!
«Ад» прозвучало особенно пафосно. Воочию представляются все девять кругов и их обитателей.
− Рапторы так Рапторы, − не спорили с распалившимся кэпом «Сталкеров».
− Я знаком с Марком. Он не подкачает! − горячился Влад. Что его беспокоит? Несомненно что-то беспокоит. Что? Почему? Или это все дурацкий спор? Зря он остался. Нужно было идти дальше. Держаться вместе.
− Тогда не о чем волноваться, − доволен некто. — Ты обратно? Провожу.
− Подожду своих, − отказался Влад и не из-за страха.
− Они будут тобой гордиться, − почти хохочет гость. — Если не узнают правду.
− Я сам им расскажу, − пообещал Влад.
«Очень сомневаюсь.» − сказано ему. Или это он сам так подумал?
За левым плечом тишина. Влад решился оглянуться. Сумрак, пустота и сквозняк. И мерзко. На душе.
*** Термитник. Кишка.
− Слышь, Хрущ? Это что за дерьмо такое? — изумлялся в который раз Блох. Удивляться было чему. Грязный поток стоков выносил к ним седьмого покойника. Седьмого за последний час.
− Дерьмо и есть, − осклабился Хрущ.
Старый бродяга, отличался повышенным содержанием цинизма в крови. Впрочем, он благополучно соседствовал с алкоголем. В зависимости от того что преобладало, Хрущ себя и вел. Если пил, то обычно горланил песни, нес непотребщину или задирался драться. Если был трезв, отравлял существование окружающих своим присутствием и придирками.
− Видать крепко прижали охрану, − порадовался Блох.
Он вообще был жизнерадостный мужик. Радовался всему. Лишней папиросе, лишней корке хлеба, собственной болезни, которая вот-вот сожрет его, теперь вот покойникам, расценивая происходящее как перемены в жизни. Ибо любое новшество, даже такое изгрызенное и дохлое для него перемены. В какую сторону не важно. Здесь в Кишке жизнь ни свою, ни чужую не ценят. Как её ценить, если живешь в дерьме, питаешься дерьмом, дышишь дерьмом, а пробудившись ото сна ощущаешь себя… Правильно, таким же дерьмом, как и все остальные..
− И что с ними делать? — теперь Блох был озадачен. Малая площадь берега завалена телами.
− Что и обычно. Обшарь и обратно в воду. Насшибаем добра, в богачи пробьемся.
− Думаешь, Миска тебе даст, если ты привалишь к ней состоятельным мужиком?
− Она мне и так даст, а вот с этим, − Хрущ тряхнул подсумок, куда складывал все наиболее ценное, − можно и Рыбе в долю.
Блох с легкой завистью вздохнул. Его бабы давно к себе не допускали. Экзема превратила его кожу в нечто непотребное. Смотреть страшно не то, что прикасаться. Из всех живущих к нему по-людски относились только Хрущ, цинично заметивший: «То, что у других внутри у тебя снаружи. Так что никакой разницы.»…
…и Джуда, старуха, пускавшая его на ночлег. Насчет Рыбы Хрущ явно загнул. Не станет старик якшаться с такой гнидой. Хуже Рыбы в Кишке никого нет. На щепоть сделает, на ведро процентов возьмет.
Блох поддел багром и подтащил покойника к берегу. Вытянул туда где полого. По договоренности с напарником то что в левых каманах его, то что в правых — Хруща. Пока мертвяка тягал, державшаяся на коже голова оторвалась и отправилась в дальнейшее плавание.
− Оно и не к чему. Самая бестолковая часть у человека.
− А вдруг зуб золотой! — обиделся Блох на неудачу.
Хрущ промолчал. Верит дурень в разного рода байки, пускай верит.
− Ты на куртку глянь. Откуда зуб то из золота?
Респектабельным утопленник при жизни не был.
Блох принялся обшаривать труп. Несколько патронов, плоская фляжка, зажигалка. Хороший ножик. Брючный ремень. Сами брюки…
− Слышь, Хрущ. Кажись это баба.
Узкие плавочки и отсутствие характерно выпирающих органов говорили за правильность подозрений бродяги.
− Во бабы пошли. Титек нету нисколечко, − ворчал Хрущ.
− И что с ней делать?
− Хочешь скажу? Только воду надо вылить.
− Неее, − Блох столкнул тело в поток.
Следующий мертвяк пожаловал через полчаса.
− Эдак его распластали, − заглянул Блох в вырванную брюшину. — Всю начинку растерял.
− Выели, гадье, − таков диагноз Хруща, после изучения раны. Старик не стеснялся и не брезговал, запустить руку во внутренности.
«Диагностировал,» − вспомнил одно из мудреных словечек Блох. Краем уха он слыхивал, что Хрущ когда-то был врачом. Не плохим. Потом жизнь под откос пошла. В Кишке оказался.
− Как это выели?
− А так. Сожрали. Зубами кусь-кусь и ням-ням.
− Кто?
− Кто-кто? Эти.
Дальше пояснять не надо. В Кишке знали и о пагах, и о хапах и прочих неприятностях. Только войны не вели. Поскольку нечем. А те не сильно и не беспокоили. Там шмыгнут, туда нос сунут, сюда пролезут. Долго не оставались, уходили. И то верно. Кто же в таком месте как Кишка добровольно останется.
− Воняем больно, − такого мнения придерживалось большинство на счет брезгливости пагов и хапа.
Рыбалка сегодня перла. Они выловили мусорный пакет с еще приличной одежкой. Сверток с мертворожденным ребенком. Ящик с детскими игрушками. Барахла по мелочи. Добычу тут же сортировали и раскладывали.
Следующий утопленник появился минут через сорок.
− Ну, сегодня удача! — потирал руки Блох, примеряясь подцепить багром.
− Переселенец? — подивился Хрущ. То, что беднягу упокоили, а не помер своей смертью, не тайна. Ребра наизнанку.
− Кто его? Изгои?
− Если бы, − задумчив Хрущ. Он уже не радовался своему прибыльному занятию. — Видать и до них добрались.
− В смысле?
Хрущ глянул на Блоха. Нормальный парень, а умишка кот наплакал. Не понимает. Может оно и к лучшему? Не понимает и живет не тужит.
Порассуждать Хрущу не пришлось
− Ты поглянь! Поглянь! Что творится! — радостно скакал по берегу Блох.
Творилось не ладное. Грязная вода несла десятки тел.
− Да, мы богачи!
− А мне мнится, покойники, − буркнул Хрущ.