Теперь хорониться было незачем, Априус открыл Древние Дороги, которые вели практически до самого озера, и пока шли по ним, давил в себе желание выжечь там все огнем — но не поможет так же, как если засыпать землей, или залить водой. Если опухоль лечить нельзя, ее необходимо удалить, пока не заболел весь организм, но сначала нужно повозиться, чтобы понять, как они взаимодействуют, эти Твари, и их Хозяин.

— Если ничего не выйдет — придется ампутировать, часть мира — зло проговорил он — иначе, можно его и целиком потерять. Рунин давай-ка рунные ставы, в уме перебери, может, найдешь что-то, для такого случая, а я поищу огненный болид, им потом и прижжем рану. А вы, не расслабляйтесь — вылетит оттуда кто-то — бейте, всем, чем возможно — это уже относилось к воинам.

— А как ты собираешься вырезать этот «нарыв» в случае неудачи? — Поинтересовался попугай.

— Старым, проверенным способом — кисло ответил Априус — превращусь в Исполина, и Ракаром, вырежу, гниль, как червоточину из яблока.

— Это поможет, только в том случае, если зараза, еще не дошла до недр, до сердцевины.

— Будем, надеяться, что нет. Иначе придется переселять все живое, и обеспечивать взрыв, внутрипланетных газов…

— А по-другому никак?

— Ну разве, только приспособить Шиталию под полигон, и пробовать тут все что придумаем, против слуг Поедателя, и их методов. Но тогда, нам придется почти все время сидеть здесь.

— Да уж, тогда лучше первый вариант.

Тут они покинули краткие пути, и взглядам открылся скалистый кратер, в небе над которым, носилось три воздушных дьявола. Они обрели не только свободу, но и полностью избавились от чар сна.

— Пожалуй, позову-ка я, подкрепление — проговорил Априус — а то вдруг все сорвется…

А тем времен летающие высоко в небе, хвостатые твари, заинтересовались, появившимися внизу людьми, и начали снижаться. Это был какой-то особый вид непохожий ни на чудищ, высвобожденных в Санкоре, которые имели некую странную помесь с человеком, козлом, морскими дьяволами, ни на много где снующих простых межзвездных скатов Поедателя Миров.

Бросить призыв своим былым собратьям, было минутным делом, а вызвав их, Априус, недолго думая применил усовершенствованные «Ловчие Сети», которое в принципе являли собой темное заклятее. Но добавлением в его структуру, части огненных чар, и элементов «кислотного дождя», превращались в надежные силки для магических тварей.

Эти сети, оплели носившихся по воздуху скатоподобных дьяволов, и потянули вниз, словно придавливая к земле. Твари начали вырываться, но каждая такая попытка, приносила им только неописуемую боль — сети опаляли их огнем, и жгли кислотой, так что на коже оставались шипящие раны. Воины, выставив копья, тут же встали по периметру захваченных тварей, и в нерешительности замерли, не зная чего от них ждать. Дар у них был слабый, и они в основном использовали всякие там, обереги, амулеты и талисманы, поэтому лихорадочно их перебирали, готовясь, если что разрядить копья. Это было вооружение все тех же легионеров, из времени Дагорлад.

Априус подбежал к ближайшей манте, и попробовал через ее глаза, проникнуть в мозг. Да это было не единичное, личностное сознание, это было сознание роя, и все они имели, прочную призрачную связь с Лоном, наподобие той, которою, имеют призраки с вещами из прошлой жизни. Только во стократ, мощнее. Эти твари, существовали одновременно и здесь и там, за сдерживающим поясом. Априус ощутил, присутствие чьего-то мощного сознания, ни разума, ни интеллекта, а именно сознания, чужого, чужеродного, ни с чем несравнимого. Могло ли оно просто существовать там в этом черном невещественном теле, или же там сокрыт некий субъект?

Тут один за другим стали появляться, призванные Априусом, Хранители. Сначала Тэльк, Фаши, и Асамир, затем Ниррас, Загод, и Баград, а после их и остальные.

— Чего тут? — Поинтересовался Тэльк — ах ты ж…. Ну-ка — ну-ка….

— Как тебе удалось? — Подбегая к Априусу, вопросил Баград.

— Это те Твари, о которых я когда-то рассказывал, они просто пока еще немного вялые…. С чарами аккуратно — они поглощают магию, и мы их этим только усиливаем. Видите, сети уже истончаются?

— Тогда как их сковать? — Спросила Эледвен.

— Мягко и не навязчиво — подумав, ответил Веленфор — внушить им чувство долгого полета, и укутать в коконы.

— Я это уже делал — заметил Априус — но тогда, у меня было целое озеро, необычной воды.

— Погодите — прощелкал Фирлинг — их бы в лабораторию перенести, и я знаю куда.

— Куда же? — Быстро поинтересовалась Числинья мысленно.

— В пещеру в Хастаире — ответил тот — там искажена реальность, и есть все необходимое. А мир и так под угрозой.

— Пожалуй, подойдет — согласился Фаши — но давайте так разделимся на четыре тройки. Эледвен, Элендар, и Загод, отправятся туда сразу и подготовят место. Баград, Асамир и Веленфор, возьмут на себя одну из тварей. Фирлинг, Числинья, и Ниррас, другую, А я, Тэльк и Априус, третью.

— Не пойдет — не согласился Рус — я помогу, но доставите вы двое, а мне тут еще надо, вот эту гадость выжечь, и закупорить кратер — кивнул он на то, что осталось от озера. — А после я сразу присоединюсь к вам.

— Хорошо, ну тогда начали — первая тройка отправляйтесь в пещеру, а мы подготовим переброску.

Древние как само время, чары, вновь вступили в дело, те кто их применял отнюдь не были созидателями, с их помощью, в седой древности усмиряли непокорных чудищ, что еще не обладали четкой формой и плотью. Да и существа, ставшие Хранителями, стали ими не просто так, а за определенные проступки. У каждого на счету, был хотя бы один практически уничтожены мир, который они уже много после восстановили. Они знали, как разрушать, менять горы с морями местами, пробуждать вулканы, и само собой — связывать противника заклятьями.

Казалось, весь мир загудел, содрогаясь от применяемой волшбы, Сила она не однородна, особенно для тех, кто в ней разбирается, сейчас побратимы Априуса, тянули из той ее части, что существовала до прихода Великолепной Девятки, это были четыре энергии праэлементов самой природы, тех, что зародило дыхание самого Творца. Вначале воздух внушил им чувство полета в ураганно ветре, затем их покрыла сеть молний, вызывая электрошок, а в конце сковал мороз, покрывая тела ледяной коркой. И их сразу начали телепортировать в Хастаир, надеясь, что необычная реальность этого мира, поможет их ослабить надолго.

Вместе с мантами, по очереди исчезли и Хранители, и Априус не мешкая, вырос до небес. Только тогда призвал Ракар, и действительно, словно червоточину или гниль во фрукте, начал обрезать края кратера. Клинку такая работа была нипочем, он перестроил свое лезвие, виброполе поменяло цвет на кроваво-красный, и камень словно кожура, стал отделяться слоем не более одного локтя. Слизистую гадость, налипшую на стенки, тоже следовало бы изучить, но Априус предпочел не нести эту мерзость в нормальные миры, а просто переправил в ртутное озеро, которое когда-то обнаружили в междумирии.

Потом, не медля, пустил «Огненный Пал» в кратер, выжигая там все, что возможно, а затем, отследив пролетающий в этой солнечной системе небольшой осколок, от когда-то существовавшей там планеты, захватил его магическим арканом. Осторожно притянул его, и медленно, чтобы избежать удара и встряски, опустил его в кратер, закупоривая его точно пробкой. Камень скрежетал о камень, обдирая порченые места, и теперь вместо озера, тут возвышалась скала.

— Вот будут гадать местные обитатели — заметил стоящий рядом Берлиар — откуда посреди степи, взялась каменная глыба?

— В мире масса интересных и непонятных вещей — пожал плечами Априус — одной больше, одной меньше… Ладно, выходит зря я вас сорвал, так что идите пиво попейте и ждите указаний.

Он сосредоточился, открывая путь к Корчме, и вскоре зыбкая призрачная тропа, прорисовалась прямо перед ними.

— Ступайте, а как прибудете на место, слушайте, о чем там говорят, и корчмаря расспрашивайте, как идут дела с распространением вестей. Я в течение двух дней появлюсь.

Воины с некоторой боязнью ступили на тропу, и в тот же миг, пропали из виду.

— Что теперь? — Поинтересовался, все это время молчавший, и корчивший из себя обычную птицу, Рунин.

— Теперь ты вернешься в Гиль-Эстэль, и передашь всем мою волю — приказ готовить Империю к войне. Войне за Сферу. Пусть привлекают всех способных держать оружие, и хоть что-то понимающих в магии. Пусть вытраивают войска в оконечности каждого, нашего мира, и ждут меня. Затем отправишься на Акирот, и скажешь то же самое, и еще — Серентин пусть срочно сработает хрустальный череп. Справишься?

— Справлюсь. А ты?

— А мне надо закончит здесь, а после успеть побывать еще во многих местах. Само по себе ни что не делается. Так что давай братец лети. И ни пуха тебе ни пера, чтоб не потерять когда будешь пробираться через горловину…

— Да ладно, где только нас не носило — пролечу как-то.

— Ну дерзай.

Рунин вспорхнул с плеча хозяина, и был таков, за несколько мгновений превратившись в черную точку, а затем и вовсе исчезнув. За попугая Априус особо не беспокоился — после купания в правеществе, и выживания во внешней Тьме, его питомцам, наверное, мог угрожать только Хаос. Они никогда и не были обычными зверем, птицей и конем, а после такой закалки, вообще превратились, в нечто особенное.

Этому миру в свое время, Эсгалдирн особо внимание не уделял, но теперь ему пришлось проверить и само состояние планеты, и магическую защиту, которые рогатые твари Поедателя успели расшатать, и даже начали прокладывать лаз. Но теперь начало этого Пути, было плотно закупорено, оставалось только наложить чары на место, где когда-то было озеро, и укрепить магическую защиту самого мира. Чем он и занялся.

Магия текла сквозь пальцы, узоры чар выходили новее, какие-то витиеватые, и в тоже время, простые. Он не делал их такими уж долговечными, понимая, что либо все удастся, и больше такие чары не понадобятся, либо если Вселенная начнет схлопываться, все будет бесполезно. Закончив, Априус «прислушался», «принюхался», и ощутил, какую-то возню в околомирье. Потому перетек в демона, надежно закрылся, скрывая свою истинную Силу, и сразу, перенесся в туда, уж понимая, кого там увидит.

Это были разведчики странных мастеров Проклятого Тракта, в количестве где-то около сотни. Они видимо искусно укрывались в складках реальности, и сразу он их не почувствовал, потому что не искал.

— Ах вы, мерзкая погань! — Вырвалось у Априуса — и привычное, старое как мир «Огнеколо», вступило в дело.

Огонь окружил отряд «рогачей», они за исключением одного-двух, даже не поняли что происходит, их бесстрашие, походило больше на безрассудство, хотя, пожалуй, так оно и было. А затем кольцо начало сжиматься, Априус едва успел выдернуть оттуда, одного вроде даже соображающего, и огонь яростно спалил всех «рогачей».

— А ты дружок — трубно проревел Рус — отправишься в гости. Тебе там будут ох, как рады.

Рогатая, косматая, с зубастой пастью, резво бегающая на копытах, тварь, попыталась что-то сказать. Априус понял, что не зря в тех мирах, где отметился Миссия, это существо ассоциируют с Сатаной — там оно соблазнами и посулами, не редко искушало жителей. И ценой естественно, были души, а в итоге и сам мир. Он повел пальцем, и тварь заткнулась, и они вместе со связанным по лапам и копытом, пленником перенеслись в Хастаир.

— Вот вам подарочек — появляясь в пещере, проревел Рус — поработайте и с ним. А мне еще надо кое-куда попасть.

Он оставил драгоценную добычу, и телепортировал себя в Нижние Пределы. Здешние миры, были в основном демонические, и как правило их обитатели сами по себе, их не покидали. Другое дело когда, какой-нибудь маг или колдун, призывал кого-то для своих нужд, или чародей достаточно высокого уровня, использовал целый сонм, в своих целях. Демонам это естественно не нравилось, и вырвись они из-под контроля, разорвали бы на куски, такого деятеля. Им было хорошо и прекрасно в своих огненных мирах, багряных планетах, и пламенных областях Сферы. Если конечно по какой-то причине, они оказывались вне своей зоны комфорта, то творили всякие безобразия, на которые только были способны. И Априус охотно бы прирезал, большую их половину, но среди них встречались и личности, с которыми вполне можно было иметь дело.

Когда-то давно, он отказался использовать неведомо как полученную власть, над этими обитателями Мироздания, но теперь, когда-то было под угрозой существование, пренебрегать такой силой было глупо. Априус не собирался использовать их насильно — пусть сами выборят себе свободу, и право на Нижние Миры. Это конечно были не все демоны обитающее в Сущем, но все равно силы могли получиться немалые.

Был у Априуса, в этих Областях и еще один интерес — когда-то, когда он был не совсем собой, то посеял здесь семена, нового для обитателей небольшого мирка, учения. И если они проросли, то давно уже созрел урожай. Если Кларэнс, оправдал его ожидания, то целый народ, будет готов выступить на бой. Конечно, тогда он настраивал молодого принца, на борьбу против Великолепной Семерки и их пантеона, а те, как известно, пали, но и сейчас, это может понадобиться.

Вернув себе прежний облик, Априус спустился в мир, и вот оно под ним Закрытое Королевство, прибежище Тьмы и Зла, как думают все их соседи, боясь даже приближаться к тем, краям. Они видят только черные, искореженные деревья без листвы, и покрытые паутиной, среди которых мелькают злобные существа.

— Хорошая работа — подумал Рус, спускаясь прямо туда — тьму веков продержалась.

Он пробил словно некий купол, и взгляду открылось прекрасное королевство, с городами, замками, лесами, садами, реками и озерами с живописными берегами. Цветущий, благоухающий, край, где жизнь бьет ключом, а не темное царство зла, черных колдунов и невероятных чудовищ. И в этом королевстве, была, пожалуй, единственная армия, кроме его собственных легионов, способная воевать и против Света, и против Тьмы.

Время здесь словно остановилось, не пошло дальше, замерев в каком-то одном периоде. Априус не стал делать, свое появление эффектным, просто возник прямо во дворце, в покоях спящего правителя, и проговорил ровным голосом:

— Кларэнс просыпайся! Время настало — готовь войска! Портал откроется прямо у границ твоих земель, через день будьте готовы. — А про себя добавил — пора со всех взыскать за содеянное.

И отправился еще дальше вниз. Там нашел планетоид, где когда-то ему присягала разношерстная армия демонов, и призвал, всех кого распустил, велев ждать приказа. Сразу оттуда прыгнул в мир, от которого начался отсчет его другой, уже осиротелой жизни. Мир Океанов, по-настоящему водный, где были не берега, а просто песчаные отмели и атоллы.

Он не был здесь, можно сказать всю свою сознательную жизнь, ведь что такое его разовое посещение в двадцать три года, по сравнению с целыми Эрами, минувшими с тех пор. Априус помнил Гидрониус большим водным шаром, освещенным двумя светилами, в котором царило великое разнообразие живых форм. Начиная от подводных обитателей, и заканчивая, странными для того времени птицами — археоптериксами…

Теперь же его газам предстала, совсем иная картина. Нет, океаны не испарились, просто обмелели настолько, что повсеместно стали видны рифовые острова, и целые песчаные барханы.

Априус возник на одном таком образовании, постоял, чуть-чуть вдыхая солоноватый морской воздух, а потом, как и тогда, разбежавшись, нырнул. Немного проплыл, и снова нырнул, только уже, на немыслимую глубину, посмотрел на дно, на звезд и ежей, на многочисленные раковины моллюсков, и направился к поверхности. А пока всплывал, разглядывал подводных обитателей, и не просто так — такие же будут и в его творимом мире — надо запомнить все это многообразие.

Вынырнув, он чуть полежал на воде, а затем переместился на большой риф, точнее на его вершину, торчащую из воды, и приговорил:

— Отсюда все началось тогда, отсюда я и начну и в этот раз. Невозможно переделать прошлое, да может оно и к лучшему, иначе, если начать его менять, остановиться будет очень сложно. Но я могу переиграть свою партию.

Он сосредоточился, и оставил Силе, тоже любившей бывать в это мире, короткое послание. Такое что возможно будет получить не сразу.

— Прости меня Великий Дракон, но я больше не буду марионеткой, в твоих многоходовых играх. Твое время вышло. Конец Игре Великих. Финал будет неожиданным для всех. Я, как и миллиарды лет назад Творец, оставлю здесь все свои сомнения, колебания, неуверенность и нерешительность. Хода назад уже не будет.

Априус положил кристалл с посланием, в трещину, и глубоко вдохнув полной грудью, переместился, сразу в Самариэль. К его радости мир оказался на месте, но вместо изумрудных лесов, лазурных морей, великолепных озер, и полноводных рек, увидел только странно серую, безжизненную пустыню. Нет, жизнь в этом мире была, но до такой степени тусклая, что ничем хорошим запомниться не могла. Не было эльфийских лесов, не было их дышащих силой, громадных изумрудов, не было их самих. Были маленькие карлики в каких-то лохмотьях, пересекающих пустыню в поисках лучшего места, для жизни.

Априус видел — если они дойдут, то выйдут к большому морю, но вода в нем будет настолько соленой, что живность там, окажется весьма скудной. И шанс был только в горах, через которые они смогут попасть под землю, где есть и реки, и озера и рыба в них, и съедобные водоросли. И светящиеся кристаллы, и камень и железо. Вот там-то можно выжить. И он внушил им всем эту мысль.

— Ясно — коротко констатировал Априус — кое-какие миры, придется пропустить…

Из Самариэля, тогда они прыгнули прямо к Картиуса, но его так и не достигли, поэтому разыскивать его было незачем. Асгарда, таким как он его, помнил больше не было, да и по-сути это всего лишь был путь к Источнику Мимира, перебросившему их с Куру в Кайлан, который тоже искать не стоило. Поэтому Априус просто сразу отправился туда, где когда-то был его Дом.

Вот уже и знакомые места, да только от системы Светоча, осталось всего несколько планет, и он, вздохнув, постоял немного у тянущейся на многие лиги, стены — ствола Лерада. С этого места и начался новый виток для Вселенной. Давно отгорело маленькое солнышко, зажженное им для посаженного ростка, давно закончился дождик, который поливал саженец Мирового Древа, а от заштопанной им Дыры, не осталось и шва, выглядевшего как гигантский огненный рубец на плоти Сферы.

— Я сюда еще вернусь — пообещал Априус, направляясь к дольмену, который воздвигли его питомцы, портал из которого, когда-то вел к Гиль-Эстэль.

Мгновенное перемещение, и вот он уже у валунов логова, где обитала Свора. Котопесики, посланные на собственное задание, должны уже были что-то вынюхать, но нет, видимо Великолепная Шестерка, умудрялась все время где-то скрываться, и пока тут его ищеек не было. Рус бы может и постоял, вспоминая, но время стоять не будет, и он отправился разыскивать еще одну часть Даарии, которая где-то должна была существовать. И Априус, знал, как эту часть искать, и потому через некоторое время нашел.

Одиноко вращающийся в пустоте астероид, никого, и никогда бы не заинтересовал, если конечно не знать что ищешь. Это был не просто сколок мертвого мира, это был выломанный кусок горы, пещерный комплекс в котором каждый выпускник Лабиринта, оставил часть себя. И эти частицы памяти и естества, были ни не видимы, а проявлены. Например, сам Априус оставил там три маленьких водопада, и это была не иллюзия, а воплощенное воспоминание — часть ландшафта Эльдариуса. Он полюбовался забытыми видами, воскрешая в памяти давно уже стертые воспоминания, и проговорил:

— Подожди немного, и я определю тебе достойное место, а сейчас мне нужно идти дальше…

В Мидгарде и Ки, особого резона заходить не было — он бывал в них еще несколько раз, после первого посещения. Но для проформы, на несколько мгновений Априус, туда заскочил. Два этих мира, были схожи между собой, по-сути являлись двойниками друг друга. Вот только один стал закрытым, и его обитатели шли путем научного прогресса, а другой все так же и оставался во временах мечей, коней, весельно-парусных кораблей, и чародейства.

Мидгард, в котором впервые пришлось столкнуться с Хаосом, он особо и не знал, так захватил самый край Севера, да еще льдистую область полярной шапку. Но именно этот край подарил ему хирдманов, именно отсюда, если конечно выйти в море, и пройти по льдам, раньше можно было попасть в Асгард по мосту. Этот мир почти не изменился, но чем-то очень манил противников Божественной Троицы.

Немного постояв среди леса, на морозном воздухе фьорда, Априус простился с миром, и отправился на Ки. А едва оказался на Земле, сразу втянул ноздрями воздух, словно медведь, стараясь унюхать запах давно уже ушедшего зверя. Прислушался к беззвучным голосам воздушных и водных элементалей, проник во взоры огненных саламандр, и ощутил дыхание самой планеты.

— Где они? — Коротко спросил он — здесь ли еще, или ушли куда?

Взор его проникал сквозь земные толщи, видел на тысячи верст вдаль, но никого, не обнаруживал. Пантеон Нин-Хур-Сати, ушел точно, а вот в местах влияния Сварога, и сородичей, что-то смутно ощущалось. Ощущалось, но не более того.

— Или Патар, их дозвался — по привычке рассуждая вслух, заметил Априус — или они вне пределов моего понимания этого мира.

На всякий случай он отправил, крылатую мысль-зов, каждому, кого посчитал нормальным бойцом. А именно Агуне, Сваргену, Велсу, Перену и Даждену, называемых в этом мире просто Агни, Сварогом, Велесом, Перуном, и Даждьбогом. Рус помнил их сражение с ратями Уахинбара, и последний бой с Карателем, В котором, все его приятели пали, впрочем, как и он сам, наверное. А Просвещающий их взял и вернул с порога смерти, и сюда они вошли уже богами. Но и будучи еще волхвами, воинами были хорошими.

— Да проговорил Априус — с Драконом будет само сложно, он спасал меня не раз…. А кстати, куда подевался это гад — Каратель? Ведь если его призовет Уахинбар, или еще кто, из пятерых, может немало людей погубить…. Хотя если могли, то чего же раньше не призвали? Но все равно, такую возможность учесть надо.

Континент, который подарил им недодракона, давно был подо льдом, страны, которые он помнил, исчезли, и гостить тут Руссу, было не у кого. Отсюда когда-то его выкинуло в Весту, и они очутились в Царствах Ночи, из которых он еще недавно ушел.

— Что ж — кисло, проговорил Априус — видимо, этого не избежать…. Да и все равно Царства Ночи, следующие на Пути…

Он чуть постоял, размышляя, куда поспешить в первую очередь. Ведь ему нужно было быть одновременно в нескольких местах, а он еще не умел делиться, не умел создавать свои аватары, и само собой, не мог быть везде и всюду. Такое, наверное, вообще никто не мог, кроме одной, могущей множиться на миллионы ипостасей, Силы — Смерти. У нее, конечно, были жнецы, но она могла и сама представать в мириадах миров, в разных обличиях, особенно во время войн, мора, и всякого рода бедствий.

Априус представил себе один, из девственных миров свой Империи, и пожелал очутиться там. И вскоре уже шагал, по огромному, просто гигантскому полю маков. Это было время цветения, но заснуть от запаха Рус не боялся, он просто наслаждался цветом, запахом и красотой.

Ветер колыхал цветы, гоняя целые волны, по бескрайнему полю, тянувшемуся от горизонта до горизонта. Априус шел и старался впитать все ощущения от такой прогулки. Солнце, чистый воздух, наполненный ароматом цветов и трав, ветер — все это были просто проявления жизни, и он постарался в полной мере, их ощутить. А когда решил, что готов, телепортировал себя к своему детищу.

Но вначале, понимая, чем может грозить внезапное пробуждение такого количества Корректоров Реальности, постарался закрыть их всех непроницаемым полем, заключая в него всех мегамедуз. Лишь потом впервые направился в сам новосотворенные мир.

А тот, уже окончательно оконтурился, суша сформировалась, реки текли, океан плескался, и первые ростки растительной жизни уже дали свои всходы. Везде — и на дне, и на поверхности вод, и на земле, зеленело, бурело, цвело и росло. Копошились, носились и ползали разнообразные насекомые, проходя все стадии своего развития.

Априус потянул из Хранилища, еще некоторые зародыши, опустошая тем самым, еще несколько ячеек, бросил в подходящую среду, и простейшие формы, начали развиваться. Скоро появятся моллюски, ракообразные, ежи, звезды, планктон, медузы и рыбы. Миру в любом случае было быть, и Рус переместился к обнаруженному во Тьме, Роднику.

Возник он на самой возвышенности у самого бурлящего истока, и понял — за время его отсутствия. Лужица превратилась в большой фонтан, от которого, бурля, и тек Источник. Ключ набрал силу, и уже весело журча, струился по каменному желобу. Он не просто тек в никуда, он распространялся сам по странному, еще пока не совсем вещественному руслу, и распространял энергию Сотворения. А ее живой Свет, отгонял Мрак все дальше и дальше.

Драгоценные камни, среди которых Априус узнал: красные и белые алмазы, топазы, сапфиры, рубины, турмалины, бериллы, изумруды, светились изнутри. И создавали такую разноцветную палитру, что сияние, исходящее от Источника было неописуемо прекрасным.

Априус некоторое время, зачарованно смотрел на все это великолепие, вдыхал брызги, и как ему казалось, тянул время. Стоя у истока, последний из Эльдариусийцев, чувствовал такую Мощь, что не ведал даже в пору, своей юности. Все тело дрожало, каждая клеточка вибрировала, усваивая эту, небывалую, дикую Силу. И когда Рус решил, что достаточно, то тяжело вздохнул напоследок, и принялся расти.

И когда Источник, если смотреть с высоты, превратился в тоненькую струйку, призвал Ракар, и подогнал его размеры под себя. Меч заблистал как тысячи солнц, и Априус обеими руками обхватив рукоять, жестко сказал:

— Время принести себя в жертву! Что ж не я первый… — И, не колеблясь больше ни мига, холодно и расчетливо вонзил клинок себе в живот.

Острейшая вспышка боли ударила в мозг, резанула по нервам, его согнуло пополам, и Априус еле сдержал вопль, стиснул зубы и даже не застонал.

— Ты что творишь? — Казалось, загремело отовсюду.

— Безумец, ты не готов!

— Мне решать — сквозь стиснутые зубы, выдавил сын Граатана и Лелеи — готов я или не готов. Отныне мне решать все! Я слишком долго отказывался от этой участи…

Боль обожгла еще сильнее, распространилась по всем огромному телу, но потом ее почти не стало — Сила Источника почти сразу нейтрализовала все, болевые ощущения. Априус выровнялся, потащил меч из раны, кровь хлынула тугой струей прямо в воду и вместе с ней, стала распространяться, разливаясь в виде магии. Кровь, в состав которой, входили частицы и человека, и наследника Предтеч, и части самого Творца, и материи Сферы, хлестала, смешиваясь с водами Родника Жизни, и уносилась все дальше и дальше. Но Источник заживил рану, и Рус вогнал Ракар чуть выше, вновь давая крови течь в воду.

Источник тек и тек, время перестало существовать, кровь смешивалась с водой, и порождала что-то совсем невероятное. Сначала эта смесь распространялась по Сокрытым Пределам, а потом уже и по всей Совокупности Миров. Априус умирал, и мгновенно возрождался, он переставал существовать в плотном мире, и распыляя свою суть по Вселенной. Он не нашел способа как создать себе аватару, но в этом месте, где помимо всего прочего можно обрести и знания, он понял как некогда Творец, воплотил свои Ипостаси.

А еще у него был пример, который тот использовал во множестве миров — триединство Отца, Сына, и Духа, хотя правильнее было сказать Отца, Духа и Сына. Дух Априуса отныне был заключен в Источнике, в это Роднике Жизни, который отныне будет протекать по всей Сфере. Он будет везде и всюду, будет вместе с водами ощущать пульсацию Вселенной, и каждого ее обитателя.

Априус как воочию видел те миры, о которых говорил Просвещающий. Темные миры, которые не знали солнца, но в которых жили рои жутких Тварей, где всем заправляла Матка. И солнечные миры, где техномагия развилась так сильно, что т, кто ее использовал, могли со временем превратиться в угрозу, для близлежащих миров. И еще много других, самых причудливых планет и планетоидов, заселенных самыми невероятными существами, теперь были доступны его взору.

Тела не было, но Априус существовал, ощущая каждой клеточкой этой рассеянной плоти, все Сущее. Он отнюдь не надеялся, что все обитатели Сферы, в последний час, встанут на ее защиту, поэтому брал всех под контроль. Ненадолго, лишь на время.

Извивистые потоки Силы, обвились вокруг каждого мира, коконом окутали всю Сферу, взобрались по стволу Лерада, заструились по его корням, добрались дл кроны, и излились. Излились в виде дождей, выпали, звездной золотой пыли, но, так или иначе, попали на каждого носителя Божей Искры. Пришло знание, осознание угрозы, и в сердца миллиардов жителей всех миров, разожглось возмущение, а следом за ним и порыв.

Теперь никому, в ком была живая душа, было не спрятаться, не отсидеться в стороне, бежать было некуда, и все это понимали. Они должны были защитить свой большой Дом, отстоять право на жизнь, и на независимость, а единый порыв всех обитателей Сферы, рождает эгрегора необоримой Силы. И это был первый шаг в борьбе за Сферу Миров.

Сейчас Априус мог забраться в голову любого существа, мог проникнуть в сердце каждого неравнодушного жителя, любого мира. Но он говорил только с определенными личностями, сообщая детали своего плана. Все должно было начаться одновременно, сразу во множестве мест. И самой главной задачей было выявить, и связать боем, все, действующие в Сфере Миров, Силы. Вначале те, которые представляли прямую угрозу существованию Вселенной — то есть Хаоситов и Иных, по-сути, чуждых всем живому существ. А затем уже всяческих богов, магов, и их подручных. Поедатель же заслуживал отдельного плана.

Когда всем ключевым фигурам, были даны указания, Априус, начал делиться на три части по-настоящему. Так образовались Априус Животворный и Созидающий Дух. Априус Карающий Отец, который в нужное время вернется в Скрытые Пределы. И Априус Сын, который воплотится в другой части Сферы, и займет его место, когда настанет время, исполнится задуманному.

Наконец, Априус вновь почувствовал свое тело, его шатало и бросало из стороны в сторону, но стоять, замерев на одном месте больше нужды не было. Тело начало уменьшаться, рана совсем затянулась, остался только один громадный рубец, все-таки ранение было нанесено Ракаром, а не каким-нибудь зачарованным мечом. На теле Руса, появился первый шрам за всю жизнь, оставалось только надеяться что тот, скоро рассосется, как и те, что были до первого развоплощения.

Он сдвинулся вбок, и понял — вокруг медленно, но неуклонно все меняется, процесс запущен, и его уже не остановить. Пора было открывать проходы для войск Империи и выводить их в миры Сферы.

Априус распрощался с Источником, и уже наметив в уме, какие легионы куда направить, с некоторой грустью, переместился в свою Обитель, там было еще много дел. В том числе и создание магического биоконструкта. Теперь все пти стали не то, что короткими — мгновенными, и перемещаться в пределах Сферы, он мог со скоростью мысли. И вот уже и она, парящая в воздухе Гиль-Эстэль, все еще оправдывающая свое название.