На крутом и скалистом, берегу океан-моря, где вода прозрачна и чиста, а ее лазурный цвет просто радует глаз, возвышается небольшой, но очень красивый и величественный замок. К нему не ведут пути и дороги, и лишь воздушными трассами можно попасть в него. Своими шпилями его точеные башни подпирают небо, но и над ними не пролетит не одна птица без позволения хозяев острова, на котором воздвигнуто это строение.

Записано Дрендомом на предельно доступном человечьем языке.

В покоях, одной из башен, которая нависает над самым морем, находятся пятеро, из которых только двое — люди, по крайней мере, так кажется на первый взгляд. Течет неспешная беседа, и даже звериные глотки извергают из себя звуки, не так уж и отличающейся от обычной человеческой речи. Молодой темноволосый мужчина, в темно-синих одеждах, стоит возле проема ведущего на балкон, и задумчиво смотрит на далекую воду. Взгляд его зеленых глаз затуманен, словно своим разумом он сейчас пребывает совсем не здесь. Большой белый хищник, напоминающий скорее барса, чем кого-либо другого, из семейства кошачьих, лениво рассматривает стоящие на полу статуи, но его быстрый взор, то и дело пробегает по лицу смотрящего на море, мужчины.

— Ты б продолжил рассказывать начало своей истории — обращаясь, к человеку негромко, произносит седовласый старик, сидящий за тяжелым каменным столом, и потягивающий из кубка, зеленоватую жидкость, какого-то отвара — пока есть немного времени. А то чует мое сердце, не надолго мы тут задержимся. Было уже достаточно случаев убедиться в том, что покой, нам только снится.

— Дрендом, что нового ты хочешь услышать от меня, на этот раз? Да и не снится мне никакой покой, у меня там жизнь продолжается, не замирая не на миг — недовольный тем, что его размышления прервали, бурчит мужчина — Да и место ли здесь для таких рассказов? Есть Силы, которые услышат нас, не смотря ни на толстые стены, ни на охранные и защитные заклятия.

— Да, да, да и даже не смотря на нашу удаленность от серединников, но нам ни где — ни место, и как всегда не время, а этот замок, пожалуй самое лучшее место во всех ведомых пределах, где бы ты мог поведать свою историю безбоязненно. Так что давай вспоминай, и с самого начала, можешь даже с самого своего рождения, и до встречи со мной, здесь, в Хрутаре. Или вообще до битвы в Весте.

— Ничего себе ты загнул. А как ты все потом вспоминать будешь, чтобы записать?

— А я сразу и запишу. А как — у меня свои секреты.

— Ладно. Только все равно не понимаю, зачем тебе все это?

— А тебе и не надо — нахально улыбнулся летописец, впрочем, ставший таковым не так уж и давно.

— И в правду, Априус — обратился к молодому мужчине, большой снежный кот — мне тоже будет интересно послушать.

— И мне! И мне! И нам — тут же добавили остальные присутствующие.

— Вот ты Куру, сам и рассказывай, ты ведь был со мной с раннего детства, все видел, все знаешь, тебе и кости в руки.

— Не бурчи — мягко произнес барс — вон и Яша, с Руниным будут рады послушать — кивнул он, на небольшого, метрового ящера, стоящего на задних лапах, и черного попугая сидящего на спинке кресла, которое занимал старик, это они только что поддержали просьбу летописца.

И действительно, слышавшие этот разговор большой попугай и ящер, ловкими, но не особо заметными, для глаз движениями приблизились к балкону, намереваясь тоже послушать историю своего вожака.

Априус, для которого до сих пор не нашлось подходящего слова, чтобы охарактеризовать его сущность, пристально оглядел пейзаж, открывавшийся за балконным проемом, и некоторое время сосредоточенно думал.

— Ну — через некоторое время, начал предводитель этой странной компании, краем глаза отмечая, как снежный барс придвинулся к нему вплотную, готовый вносить поправки — Это было столь давно, что многое мне уже не вспомнить, даже если помогать себе чарами, слишком много блоков, наставил я в свое время.

— Ничего, ты начни, а дальше оно само пойдет — не отступал летописец, на ходу продумывавший начало для этой летописи, и это начало виделось ему таким: «Во многих мирах, в которых давно зародился разум, и пытливые умы пытались постигать истину, пытались разгадать секрет образования Вселенных, предположить какими были первые годы Великой Жизни, бытует мнение что, всё Сущее появилось, чуть ли не мгновенно, или что Творец создал всё за каких-то там шесть дней. Многих интересует ответ на этот вопрос, предлагаются различные гипотезы о всевозможных взрывах, телах убитых великанов, звездных коровах, Сверхсуществах, Сверхсилах и так далее и тому подобное. Может что-то из этого и правда, может и мелкие части, большой истины, но там где Совокупность Миров зовут Упорядоченной Сферой, считают подобные гипотезы заблуждением, ибо знают, что начиналось все совершенно иначе»…

А Априус тем временем погрузился в глубинные коридоры своей памяти, пытался найти нужный, ведущий к тому месту, где хранятся самые светлые и лучшие образы виденные в раннем детстве. И едва первые звуки сорвались с его губ, остальные затаили дыхание, боясь прервать его, неосторожным движением.

Дрендом внимательно вслушивался в произносимые слова, улавливая некоторые мыслеобразы, которыми его друг и предводитель, пожелал поделиться с ним, после он при помощи определенных магических действий, укладывал это все на длинные чистые листы пергамента, периодически появляющиеся у него в руках. И без всякого вмешательства человеческой, или чьей бы то ни было руки, на этих листах появлялись ровные четкие завитушки, выстраивающиеся в строчки, иногда даже появлялись иллюстрации. Пускай из коротких, обрывочных, и не всегда последовательных воспоминаний, но летопись о жизни одного из древних жителей Великой Сферы, начала создаваться.

Краткая и сжатая история, того, что было раньше.

 

Глава первая

Много эонов лет тому назад, где-то, в одном из миров, входящих в совокупность Великой Сферы.

— Да перестань же, наконец-то мотаться по площадке, присядь и выслушай то, что я тебе поведаю! Априус!!! — строгим голосом, прикрикнул на меня Альтар, пытаясь усадить в только что сотворенное им, одно из алых, кристаллических кресел.

До этого мы пребывали на вершине его излюбленного утёса, с ровной, точно срезанной гигантским клинком, вершиной. Вокруг было одно лишь небо с проплывавшими мимо причудливыми облаками, которые издавна разукрашивало заклятие Альтара, разукрашивало в различные цвета по мере их появления. Далеко внизу, ленивое море перекатывало свои волны, среди которых то тут, то там мелькали громадные гребни морских жителей. Альбатросы и чайки носились над водой, то и дело, выхватывая из неё различную рыбёшку. На площадке совсем не было, ни какой грязи или тем более помёта снующих всюду птиц, даже капли дождя не падали сюда без желания Альтара.

Я нехотя уселся в кресло, поерзал, устраиваясь поудобнее, и приготовился с неохотой слушать. В голове появилось ощущение ясности, по затылку пробежало как бы лёгкие дуновение ветерка, чувства спокойствия и умиротворенности овладели мной. Я помотал головой — не нужны мне подобные ощущения, больше люблю небольшую возбужденность.

— Не беспокойся, это я воздействовал на тебя, так ты лучше будешь усваивать, а еще наложил на тебя запоминающее заклятие, теперь ты будешь помнить мой рассказ всю свою жизнь.

— А зачем мне это? — по-детски удивился я.

— Думаю что, пригодится. Так вот мой юный друг! — начал, наверное, самый первый представитель разумных существ Эльдариуса. — Мне не с кем поделиться этими знаниями, ибо мои собратья и так это знают, Младшие попросту не поймут меня, а остальные, мне кажется, никогда их не применят, и они так и лягут балластом на дно их памяти. С некоторых пор я ощущаю неясную тревогу, какие-то дурные сны, предчувствия терзают меня, но причину выяснить не получается. Поэтому кое-какие знания я решил передать тебе, не смотря на твой юный возраст. В тебе, несмотря на то, как ты появился на свет, я чувствую нечто, позволяющее мне думать, что подобное знание не пропадёт зазря. Итак, слушай:

— Вначале Творец, осознав себя, а тем самым, обуздав и подчинив себе самые могучие энергии, существующие уже или образовавшиеся по Его требованию, задумал воплотить в жизнь свой великий замысел. Он, думаю, долго и тщательно продумывал все мельчайшие детали, менял, изменял, добавлял различные составляющие своего плана.

— А-а он сам… м-м…? Откуда ты знаешь?

— Не спрашивай меня Априус, знаю, какие вопросы хочешь задать, всё равно не отвечу, не потому что не хочу, просто это теперь сокрыто от меня и мне подобных. Поэтому я тоже не знаю — Откуда взялся Творец? Куда и почему ушёл? Знаю только что та часть пространства, которую теперь занимает Упорядоченное, раньше принадлежала Хаосу, может самой первичной субстанции в Великом Ничто. Творец отъял у него громадную часть, хотя для этого безбрежного океана, это всего лишь маленький островок, и в отделенной части продолжил воплощение своего замысла. Сам же он то ли возник среди масс безбрежного первичного Хаоса, то ли пришел откуда-то из-за его пределов.

— А что за владениями Великого Хаоса лежит еще что-то? — поинтересовался я. О Хаосе мне кое-что рассказывал отец, и маломальское понятие о нём, все-таки вдолбил мне в голову, не смотря на мой столь малый возраст. Хотя я и до сих пор не знаю, зачем он это делал?

— Достоверно не известно ни чего, лишь смутные догадки и предположения. Ну, так слушай дальше. Мир наш был сотворён им в качестве первого образца, о его устройстве я расскажу тебе позднее, когда подрастешь, здесь при участии своих подмастерий, таких как я, он проводил первые эксперименты, с флорой и фауной, но уже, после того как создал твердь над твердью. Без нашего участия были созданы недра, кора мира, небесный свод, воды, аэр, солнца, луны звёзды. И это заняло, как считают некоторые три дня, но три ЕГО дня. И каждый из них, этих дней состоял из тысяч, а может и миллионов лет. Весь этот период происходило формирование различных материй и тканей Мироздания. Из них возникли тверди земные и тверди небесные, а остатки стали Межреальностью. После того как он зажег воссозданные солнца и луны, отсчет в разных мирах пошел по-своему.

Но в начале посреди огромного, необъятного острова в море Хаоса, тускло засветилась искра, а чуть позже вторая, но намного ярче первой — это были первый мир и первое солнце. Наш мир и наше солнце.

— А откуда же взялась луна? — перебил его я.

— Луна воплотилась позже, а в начале солнце осветило и начало прогревать парящуюся плоть Эльдариуса. После окончания процессов формирования недр, когда движения коры прекратилось, материки и воды заняли своё положение, сотворённое солнце начало освещать и согревать поверхность мира, дожди принялись орошать земли, тогда и были сотворены и призваны мы — исполнители дальнейших частей плана.

Время и сейчас течет по-разному, но тогда Творец максимально ускорил его для будущего Эльдариуса, и тщательно испытывал на нем все задуманное для остальных миров. Здесь нет только самых чуждых для нашего сознания организмов, а так всего хватает.

— И ты мне все это покажешь? — загорелся я.

— Покажу, но только самое интересное, и попозже. А сейчас не перебивай меня больше, а я продолжу. Так вот, убедившись в стабильности первого мира, он продолжил далее воплощение замысла. Я думая таких миров, точнее миров с такими функциями какие были у нашего, было несколько, и каждый из них со своим определенным предназначением. Ту часть которую Творец отъял у Хаоса, и систематизируя его частицы, наполнил мириадами миров, звезд, солнц, лун, различными промежуточными пространствами приятно называть по разному, но суть одна — это Упорядоченная Система, огромный мир Порядка. Но это сейчас, а тогда Упорядоченное покоряясь воле Единого, росло и расширялось, зажигались звёзды, разгорались солнца, образовывались мир. Это все, и различные отражения этого, стало зваться Реальностью, а сгустки и пласты неоформленного пространства, различные промежутки между ними, сырой, по сути, материал, заполняла своеобразная субстанция — Межреальности, не имевшая чёткой сформированности и стабильности, хотя и имела собственные законы. И заняло всё это ох как много времени, а по меркам быстро живущих существ — вообще вечность.

— И когда всё это было? — не выдержав, перебил я его.

— У-у давно. Началось наше рождение на самой заре времён, когда ещё не было самого времени, и лишь Создатель обозревал всё своим всевидящим взглядом. Ну вот, само Упорядоченное ещё не сформировалось окончательно и продолжало развиваться, в различных своих областях. Тогда и начали происходить различные процессы зарождения и воплощения, формирования неких Могущественных Сущностей в последствии получивших свои имена.

В самих же только созданных мирах, под строжайшим контролем Великого Творца завершалась последняя фаза Творения, завершалось последнее воплощение его Великого Замысла. Не скажу что в каждом, но уж в некоторых точно, у Создателя были свои помощники. Их было немного, тех истинных, что действительно брали участие в создании Великой сферы. Скажу что после окончания всех процессов Творения, таким помощникам память была тщательно очищена, и они ни чего не могли поведать ни о Творце, ни о первых днях своей долгой жизни. Некоторые просто исчезли, другие, были лишены любых воспоминаний о своей молодости.

— Но ты же что-то помнишь? — с надеждой спросил я.

— Вот именно, что что-то — хмыкнул Альтар — Ну так вот. В тот миг, когда последние искры Великого Предвечного Огня упали в недавно созданные первые воды и земли, вот тогда спустя некоторое время, плоть созданных миров, родила. Она исторгла из себя, отделила от своей материи, сгустки энергии, обладающие собственным, развивающимся разумом и Силой. Так появились те — первые, могучие силы созидания и хранения, названые в дальнейшем Древними Силами, или первыми в своём роде, изначальными ветвями будущих направлений жизни.

Процессы Творения завершались, и, выполняя замысел до конца, плоть миров рождала повсеместно, но рождала она в два этапа, двумя следующими друг за другом потоками, и потому первый поток был назван Старшим, а последующий Младшим. Поэтому Старшие, принадлежат к первым, так сказать к пра-сущностям, (их не так уж много осталось во всей Великой Сфере), а к Младшим принадлежит уже великое множество различных богов и божеств, а так же перворождённые хоть и не рождённые от плоти миров, но любимые дети Творца. Коренное отличие первого потока от второго, в том, что все первые, так или иначе, были задействованы в каких либо окончательных фазах Творения, а некоторые и участвовали в великом оркестре, которым дирижировал сам Илуватор. С момента, когда он отделил Хаос и Сферу Упорядоченного барьерами друг от друга, и до создания солнц прошли неисчислимые тысячелетия. К моменту появления перворожденных и других разумных рас скалы и горы превратились во прах, моря и земли поменялись местами, дно океанов стало пустыней. А затем снова погрузилось в пучину, появились и исчезли виды и подвиды животных, птиц и рыб. Растительность зародилась, поднялась, отжила, засохла и сгнила, превратилась в труху. Прошли миллионы лет, от задумки плана Творцом до того как эльф, а тем более человек увидел свет.

Он замолчал, видимо о чем-то задумавшись, или взвешивал, стоит ли говорить на эту тему дальше, Альтар вздохнул, и видимо окончательно приняв решение — произнёс:

— Всё на сегодня хватит, приходи ещё, в следующий раз продолжим, а до того времени, размышляй над услышанным, тренируй свой мозг, своё воображение. На том мы и расстались.

И когда кресло плавно понесло меня в сторону долины с водопадами, где мы жили, я услышал тихое, словно шелест:

— Давай учись мальчик тебе многое предстоит.

Не знаю, что уж он там видел в моей судьбе, и почему ничего не говорил, видимо сам не был убежден в правильности своих выводов.

Конечно, до следующего моего урока я неоднократно видел Альтара, но тему обучения даже вскользь он не затрагивал, видимо давал мне созреть.

Прошёл ровно год, который я провёл довольно интересно, За это время я так и не соизволил продолжить получать знания и Альтар сам прислал за мной вестника — розового альбатроса, с приглашением посетить его в ближайшее время. И лишь тогда я пожаловал к нему. Как корил я себя после, что так мало времени уделял общению с ним, ведь такие бесценные знания даром никто не поведает.

— Я ждал тебя Априус! — после приветствий признался Альтар — Не смотря на годы, ты смышленый мальчик, и сегодня мы отправимся на Южный материк, отец просил, чтобы я поучил тебя там.

Следующий диалог состоялся по прибытии на Аристу — личный, рукотворный островок Альтара, находящийся неподалёку от материка, в океане. Мы сидели в скользящей по озёрной глади лёгкой лодочке, выполненной в форме какой-то глубоководной рыбы. Снаружи её борта были покрыты разноцветной, переливающейся на солнце чешуёй, и от этого по поверхности то и дело пробегали тонкие лучики и блики, творя уютную атмосферу для впитывания знаний. Я по большей мере слушал, иногда лишь задавая вопросы или «угукая». А Альтар неспешно излагал мне первоначальную историю.

— Наш мир, который мы зовём — Эльдариусом, находится в приблизительном центре Великой Сферы Миров. Но как теперь понимаешь, так было не всегда. Хотя знаешь мой мальчик! — извивы и слои междумирия так причудливо расположены, и наслаиваются друг на друга так, что практически любая точка Сферы может оказаться сегодня центром, а завтра быть довольно близка к барьерам, отгораживающим Упорядоченное от Предвечной Тьмы или Областей Хаоса. Наш Эльдариус выполнив свою первую роль образца-прототипа, стал выполнять другие функции — стал миром сосредоточия, коррекции, преобразования и распространения мощных магических потоков, исходящих из Первого Источника Жизни и протекающих во всех мирах. А также функцию своеобразного питомника.

— Альтар! — сказал я — а может, ты мне просто вложишь все эти знания в голову, а я когда подрасту, то их вспомню, и буду анализировать, а? — вставил я умное слово.

— А кто тебе это все пояснять будет?

— Ну, ты и будешь.

— Боюсь мой мальчик, ты сразу отправишься в странствия, как и многие из Младшего потока, вечно куда-то спешащие и неудержимые. Так что слушай сейчас! К нашему миру сходятся все потоки различных Магических Энергий пронзающие Упорядоченное. Зачем так сделано и сколько так продлится, сказать затрудняюсь, но чую сердцем уже не долго, все меняется, и надобность в подобном скоро отпадёт. Наш мир играет роль своеобразного сглаживателя и равномерного распределителя этих потоков, являясь как бы ядром, сердцем всего громадного организма перерабатывая и разгоняя по всему Упорядоченному уже не грубые, различные энергии. В общем Априус, как я тебе уже говорил, до того времени, как в мирах появились разумные существа, не принадлежавшие к таким как я, и мои собратья, прошли целые эпохи. Многое менялось, умирало, рождалось. Исходя из опыта моих личных посещений других миров, и рассказов приглашенных мною сотоварищей скажу, что были попытки повторить подобно Творцу некоторые его деяния. Так и появились различные твари, чудовища, жуткие подобия разумных существ, что пробудились в разных мирах. Были, правда и более-менее удачные эксперименты, но реже намного реже.

Видя, что мое внимание становится рассредоточенным, а ерзанье увеличивается, он прервал урок: Ладно, по этой теме на сегодня всё.

— Тогда расскажи мне о созданиях и существах населяющих Южный континент.

— Хорошо, слушай. И он принялся перечислять названия и описывать черты и повадки всех живущих здесь, вывешивая в воздухе, быстро сотворяемые им маленькие трёхмерные подобия описываемых существ.

Закончив свою короткую лекцию, Альтар принялся объяснять мне законы плетения заклятий и специфику их работы, хотя в том возврате они мне были мало интересны, но, по его мнению, обязательны. Почему он начал обучать меня в столь малом возврате не знаю, ему было виднее. Но к тому моменту, когда внезапно оборвалась вся прежняя моя жизнь, я много чего знал и умел в основном благодаря Альтару, и это помогло влиться в новое, для меня течение…

* * *

— Слушай Дрендом, тебе не кажется что это нудно, так подробно посвящять тебя в предистоию моей жизни? — не выдержал Априус, через некоторое время, обрывая свой рассказ, чтобы заполнить стол различными яствами и наполнить кубки вином, для себя и летописца.

— Ни чего мне, не кажется, ты единственный живой представитель тех эпох, доживший до нынешних времен — так что продолжай, не останавливаясь — насупил брови старик.

— Хорошо, хорошо уговорил — слушайте дальше.

* * *

Так понемногу Альтар посвящал меня в тайны происхождения миров, потом в игровой форме, проверял, как я усвоил его уроки.

Наверно стоит немного описать сам Эльдариус. Он всё ещё видится мне таким: — с густой зеленью покрывающей все три континента, с безбрежным океаном, лазурными морями, озёрами с разноцветной водой, самыми разнообразными горами и долинами. Чудесные существа и зародившиеся здесь и после появившиеся в результате проведенных опытов по скрещиванию, бродили по неизведанным землям дикого мира. Правда и чудовищных тварей там хватало, но на удивление мы с ними уживались. Сказать, что это был волшебный мир — это не сказать ничего, он был наполнен Силой до краёв, а также в нём ощущалась и сама энергия Сотворения, энергия посредством которой воплощался Великий Замысел. О первых днях Эльдариуса неизвестно ничего, лишь потом некоторые из первых Старших, подобных Альтару, стали вести некий учёт смены времён, и передавать устную информацию, а память богов вмещала многое. Но и на момент моего рождения. Эльдариус был местами всё ещё юн и дик, не смотря на проделанные Старшими изменения. Нужны были руки других прямоходящих и довольно разумных существ, чтобы придать ему более обузданный вид.

Эльдариус! О Эльдариус! — до сих пор во снах, я иногда вижу его цветущим и красочным миром. Величественные водопады, окружающие зелёные равнины и высокогорные долины, тёплый, нежный океан, омывающий три огромных материка, Северный, Экваторный и Южный. Прекрасные внутренние моря, используемые для создания и выращивания в них новых самых причудливых организмов, а также в дальнейшем для постижения Магии Воды и её возможностей. На нём были области животворного тумана заполняющего глубокие ущелья, впоследствии при помощи этого тумана создавались причудливые формы жизни, флоры и фауны расселённые затем по всему Упорядоченному.

В Эльдариусе произрастало великое множество различных пород деревьев и кустарников, над которыми и проводили свои исследования могущественные существа, добиваясь того, что бы плоды таких деревьев могли давать не только пропитание, но и помогали постигать мудрость и обретать дополнительную силу, после ростки брались и расселялись по другим мирам. Это же происходило и с обитателями морей и рек, все это делалось необычайно красочным, и даже самая маленькая рыбка или листочек имели свой непохожий на другие узор и раскраску, меняющуюся ночью и днём. Всё было пропитано чудодейственными свойствами, может и не нужными здесь и сейчас, но довольно востребованными в других мирах, правда, много позже.

Это была пора юности Упорядоченной Сферы, пора экспериментов с различными мирами, подборка различных путей развития для разнообразнейших разумных и полуразумных существ.

В те времена, никто не строил ни каких замков или дворцов, не потому что не могли, а за не надобностью. Вершиной творения было созданное Творцом, и пробовать повторить что-либо, конечно пробовали, но, не добившись особых успехов, Древние, принялись за добавление и изменение на свой вкус всего того, что попадало в их поле зрения. Конечно, это делали не все, и не повсеместно, многие просто хранили врученное им.

Но, тем не менее, много где появились звенящие, причудливые, сверкающие, а иногда и хрустальные горы, с радужными водопадами, разноцветные озёра с чудной, вкусной водой, обладающей различными свойствами — от веселящих разум, до целебных. Хотя в этих целебных источниках тогда никто и не нуждался, свойства воды текущей в них, оценят лишь спустя многие и многие века, и оценят те, кто будет подвержен увечьям и болезням.

Даже небеса разукрашивались в различные цвета по настроению в данный период жизни, а про форму и цвет облаков вообще говорить не стоит. О том, как видоизменяли живые формы жизни, можно написать целые трактаты. Что касается удобств и жилья, то в случае надобности мгновенно создавалось всё что нужно, причем из насыщенного жизнью материала, который таким и оставался после применения заклинаний.

Растения превращались в уютные беседки, павильоны, кресла, висячие скамейки, то же самое происходило и с кристаллами или самоцветными камнями. Так было в начале, а потом, когда появились те, для кого требовалось зрительное проявления божественности, стали возводить самые наипрекраснейшие сооружения, громадные, титанические непоколебимые. Но это было уже не на Эльдариусе…

Со второй волной, вторым содроганием невидимых полей, в миры пришли Младшие ставшие в один ряд со Старшими, но те отнеслись к ним словно к детям своим, успев за это время познать существенно много о существующем порядке вещей в Упорядоченном и о нём самом. Но самое главное то, что они заимели знание, о Силах обитающих в нём и за его пределами. Заиметь то заимели, но не особо делились.

К приходу Младших, Старший поток уже довольно прилично добавил к тому, что было на момент его появления. Приход Младших заставил создать письменность. Рунический алфавит, или просто руны, на основе которых было создано множество заклинаний и предсказаний, и что характерно, старые руны в ходу до сих пор. Составленные и проработанные Прабогами, они дали возможность младшим быстро постигнуть и вникнуть во многие вопросы.

Я так и продолжаю называть их представителями Старшего и Младшего потоков, потому что в языках смертных нет таких слов, какими они сами называли себя, а слово «божества» родилось лишь при появлении людей, и то не сразу. В одном из миров их называли Валарами, в другом — Титанами, в третьем просто — Духи природы, в четвертом еще как-то. Но как бы там ни было, некоторые из них действительно участвовали в завершающих фазах Творения, отсюда и слово — Сотворение, то есть не в одиночку, а с сотоварищами, — СДЕЛАНОЕ ВМЕСТЕ С КЕМ-ТО. Это они потом для вызывания священного трепета у всех прямоходящих, создадут вычурные дворцы, многочисленные места Силы, по небу запарят величественные плывучие громады замков, понесутся их «Шемы»- летающие лодки и колесницы.

В некоторых мирах, где время течет иначе, проснулись другие высшие существа, такие как: — феи, майя, различные расы остроухих, в общем, те кто обладает твердой плотью. Творения, созданные самим Создателем, со своим собственным предназначением. Пришли они и к нам, по приглашению кого-то из вездесущих скитальцев, выходцев из Младшего потока, принадлежавших к Старшему потоку, иначе называемому Валарами. Река времени не однородна, течет везде по разному, и от чего это зависело, так никто и не сумел разобраться. В одном мире уже внуки первых проснувшихся покоряли неизведанные места и изучали магию Зелёного Безмолвия, в другом же едва ворочались первые божественные начала, и земли те были ещё весьма пустынны и не изведаны. В последствии людская раса назовёт их — эльфами, эльфы тоже отличались друг от друга, и внешне и внутренне как будут отличаться людские расы от себе подобных.

Язык был един, среди Древних, а язык перворождённых, младших детей Творца им изучить труда не составило, лишь те появились в мирах…

Древние силы, многих из которых, люди и нелюди назвали в последствии богами, имели совершенно, различный вид, форму и оболочку, начиная от совершенно невероятнейших слизняков, каплеобразных образований, призрачных теней, громадных ящероподобных существ, различных спрутов, животных и наконец смеси различных существ. Были и такие, кто избрал себе раз и навсегда образ могучего и красивого человеческого существа, вернее это люди в последствии, получили подобный древним богам облик. Порожденные этим Миром в числе первых, существа, тем не менее, не были равны ни по разуму, ни по могуществу, поэтому часть из них так и осталась навсегда громадными медузообразными или вообще не имевшими определённых форм. Некоторые из другой части, тратя практически всё, свое время на познание Сущего упорно развивались в различных направлениях, и со временем покинули свои миры, только им известными путями.

Потом начали появляться и те, кто увидел белый свет благодаря развлечениям Высших Сил. И один за другим такие полукровки в поисках знаний и мудрости ушли в скитания, стали появляться и в Эльдариусе, в свитах тех, кого приглашали обитатели моего мира. Для различных пришлых, стали отводить специальные местности, области, устраивать всеобщие встречи, на которых проходили и всяческие состязания помимо знакомств и развлечений. В некоторых хрониках и летописях различных мирвов Упорядоченного, если бы они сохранились, можно было бы найти ссылки на то, что в древности Великую Сферу населяли одни только Древние боги, а остальные появились уже после прихода Молодых богов. Но это не так, различные предки будущих народов пробудились тоже довольно рано, и среди них были и те, кого теперь принято называть эльфами и людьми. Это были основатели будущих великих рас Многомирья, а сами боги еще не стали таковыми.

 

Глава вторая

Мои родители принадлежат к поколению Младших, вернее моя мама, отец же являл собой плод слияния некой демонической сущности и представительницы, одной из тех на которых всегда зарились так называемые «сыны божие». Таким образом, я стал представителем третьего поколения Эльдариуса, поколением полукровок. Эльфы лишь потом получили право, селится в нём, с разрешения правящих Старших, таких как Альтар, Хортос, Лашена и Миранея, которые ходили слухи, рождены не от плоти миров, а принадлежат к тем немногим, кто стал проявлением, воплощением мыслей Творца. Может потому они избрали меня в ученики, потому что я был тоже не от плоти мира? Кто теперь скажет?

В общем, однажды некто, по имени Гратан (имя произносить резко и коротко на выдохе) попал Эльдариус из близкого к Отгораживающим Барьерам, мира, под названием Схора. Во время ознакомления с Эльдариусом, он был приглашен на встречу в Эльфруусе, где многие представители Младшего потока собирались для празднеств и общения. Он отличался внешним и внутренним обликом от всех приходивших в Эльдариус до этого, имел четыре руки от первого дня своего существования, в нём ощущали несколько другую мощь, разительно отличавшуюся от остальных гостей. В мирах далёких от центра, нашлись бесшабашные головы очень пожелавшие узнать, что же или кто же там за гранью отгораживающей Упорядоченный Мир от того, что лежит вне. Подобным миром была и Схора. Похоже, и Гратана имел какое-то отношение к таким Силам.

Волосы у него были чёрные как мрак, глаза темно-зелёные с ярко выраженным в них внутренним огнём, кожа была смуглой, то ли от рождения, то ли загорела во время странствий под палящими солнцами различных миров, а он по каким-то причинам не возвращал ей прежний вид. Он не был представителям тех, кто якшался с Тварями из Запределья, но касание Предвечной Тьмы навсегда оставило свой след в его глубинной сути.

Придя на встречу Младших, Гратан чем-то особенным выделился среди прибывших и коренных обитателей и на него многие представители женской половины собравшихся, обратили внимание. Всё происходило в живописном месте возле трёх водопадов, которое носило имя Майкарат, названное в честь первых гостей Эльдариуса, там раскинулся светлый лес Эльфруус, стволы деревьев покрывала кора только светлых расцветок, цветы виднелись лишь белые и жёлтые, птицы и звери соответственно тоже имели светлый окрас. Стволы деревьев так изгибались, что своими верхушками они касались друг дружки, хоть и росли они вдоль широкой аллеи, образуя туннель в вечном лесном массиве, который выводил, прям на большую поляну для сборов.

Здесь он и познакомился с моей будущей мамой, она была коренная Эльдариусийка, Младшая, покровительница зелёных долин и горных ручьев, берущих своё начало высоко в горах и сбегая вниз водопадами превращающихся в весёлые быстрые речки. Звали её — Лелея (имя произносить тягуче, как льющийся мёд). Золотые волосы покрывали её до самого пояса, глаза были светло — зелённые с немного карим отливом. Почти всегда она была облачена в убранства зеленых оттенков, а живые цветы постоянно присутствовали в ее волосах.

После этого знакомства, Гратан стал часто навещать мою будущую мать, и они помногу проводили время вместе. В результате всего этого я и появился на свет.

Когда мне исполнилось года четыре, меня тоже стали брать на эти встречи в Эльфруусе, там было весьма интересно играть с живностью обитающей в ручьях текущих через лес. Маленькие крылатые существа выписывали невероятные кульбиты в воздухе над кристально чистыми ручьями, мелкие водяные дракончики устраивали для меня шутливые сражения. Странно, но обитали они только там.

Бывало, частенько попадал от отца, за различные проделки, но остальные шутливо цыкали, чтобы не мешал составлять новые виды заклинаний, но в принципе были рады первому, рождённому в Эльдариусе, ребенку. Однажды сбежав с Эльфрууса, я отправился к Таэт-Ме большой снежной горе, где царствовала Таирли хранительница горных хребтов и морских рифов Эльдариуса. Эта гора была одним из излюбленных ею мест, может быт ее своеобразным первым домом. Она предпочитала проводить время, в одиночестве создавая из древнего льда первых големов — будущих оберегателей высокогорий. Помню первую встречу с ней, которая навсегда расположила ее ко мне. Стояла ранняя весенняя пора, период капелей, в различных мирах времена года очень похожи. Но в Эльдариусе погодой управляли, и климат был таким, каким его задумывали и задавали. Я как раз подошел к подножию горы, пытаясь разглядеть её снежные склоны, где обитали, как я узнал снежные барсы, и мне очень хотелось поиграть с ними, а если удастся и заполучить котенка. Я вглядывался, ввысь пытаясь разглядеть, хоть какое-то движение на белых склонах, как почувствовал быстро пронесшееся мимо меня нечто.

— Что ты ищешь здесь, рождённый от слияния плоти? — вдруг раздался голос у меня в голове.

— Да я так, просто исследую… — промямлил я слегка, запинаясь.

— Ишь ты, такой маленький, а уже исследует! Ну, проходи, будешь моим гостем!

Она появилась рядом со мной в прозрачно-серебристых одеждах с белыми сверкающими волосами. Мягко улыбаясь, взяла меня за руку, и повела, прямо сквозь отвесную стену. Страха совсем не было, тогда я не знал этого чувства, и спокойно доверился ей. Мы прошли внутрь, в самое сердце горы. Там было тепло, но не жарко, воздух свежий с запахом снега, крупные снежинки кружились под самым сводом огромной пещеры, стены которой покрывал иней и всевозможные узоры.

Таирли чуть повела бровью, и передо мной возник небольшой покрытый извивистыми голубыми рунами столик из горного хрусталя. Толстый пушистый ковёр плавно опустился между нами, столик стал на него, различная снедь начала валиться на резную поверхность, и я зачаровано наблюдал, как Хозяйка Горы грациозно опустилась на ковер, скрещивая ноги. Так началось моё знакомство вблизи с одной из главенствующих сил Эльдариуса — олицетворения самой его плоти.

На мой восьмой день рождения Таирли поднесла мне дар — маленького снежного котика, некую разновидность разумных барсов.

— Он сам назовёт тебе своё имя — промолвила она протягивая мне снежно-белый пушистый комок состоящий из меха, больших глаз, острых коготков и клыков.

— Прими моё благодарение, О Таирли! — церемонно промямлили мои детские губы.

— Ну, прекрати, Априус, что ты так напыщенно, как будто майя какой.

Я держал в руках пушистое довольно тяжелое существо, которое, утробно урча, пристально рассматривало меня крупными жёлтыми глазами. Спустя некоторое время мягкий голос произнёс прямо в моей голове:

— Куру!

— Что Куру? — спросил я с недоумением крутя головой.

— Это он тебе представился, открыл своё имя. Так что цени это — ответила мне вместо кота, дарительница.

— Ну хорошо — тогда ты можешь звать меня Апри — сказал я котику, глядя в его разумные глаза, щелевидные зрачки которых, вдруг округлились, и стали похожи на мои.

Как я выяснил позже куатары, так звались эти снежные коты, обладали собственной магией и высоким интеллектом, но обитали только на горе Таэт-ме. Видимо сама Таирли приложила руку к их созданию. С тех пор мы часто гостили у нее, наши посещения всегда несказанно радовали Одинокую Хозяйку Горы, не знамо почему предпочитавшей такое уединение. Наверное, это все из-за того, что все представители поколений Эльдариуса, за редким исключением, или не могли или не желали иметь детей. Многие откладывали это на когда-то и потом, занятые своими, одним им понятными изысканиями.

Время шло, можно сказать бежало, и я рос на радость отца и матери без особых хлопот. В мои десять лет отец впервые вывел меня и двухлетнего Куру за пределы Эльдариуса, мы посетили парочку интересных мест, и тогда я впервые понял насколько причудливо и многогранно само Упорядоченное. Миры не всегда были населены разумными и дружелюбными существами, бывали и вообще пустынными. Тогда такие путешествия назывались скольжением, или скатыванием. Потому как пронзающие и опоясывающие потоки энергий расходились от Эльдариуса во все уголки Упорядоченного, а оттуда возвращались к нему, и обладающий Силой просто интуитивно находил нужный ему поток, мысленно прикреплялся к нему или входил в него, произносил определенное словосочетание — и скользил до пункта назначения. При чём скорость скольжения задавалась самим скользящим, в зависимости от его сил и возможностей. Лежащие «рядом» с Эльдариусом миры были не особо интересны в своей безмятежности и несокрушимости, к тому же всегда населены разумными существами, дружелюбного характера. И поэтому, я просил отца, отправиться в те области, где миры не похожи на все те, что мы уже посещали, а совсем другие. А в таких мирах и различные создания обладали и силой и магией. И тут уж нам приходилось учиться сражаться и когтями и руками, и дротиками. Отца по непонятной мне причине очень сильно интересовал Хаос, как сам по себе, так и все с ним связанное. Он искал везде и повсюду тех, кто хоть что-то мог поведать о Предвечной Субстанции.

* * *

Детство и юношество пролетели, словно одним мигом, мне недавно исполнилось двадцать три, и мы с Куру возвращались с Гидрониуса — мира Великих Океанов, где я по настоянию матери, изучал заклятия Великих Вод, ибо заклятиям вод замёрших меня уже обучила Таирли. А пока я обучался в ее чертогах, Куру устроил на склонах горы настоящие кошачьи свадьбы и брачные игры, что даже и не сосчитать, сколько его потомков бегало бы после по её заснеженным лесистым склонам. В конце концов, Таирли не выдержала и поставила ему условие либо он утихомириться, либо все представительницы куатаров, будут обходить его стороной по причине недостатка у него неких определенных органов. Это, наконец-то возымело действие, и я успешно обучившись основным заклятиям, хотел было удариться в странствия, но не тут то было, и следуя наставлениям, мы отправились на Гидрониус.

Это был мир сплошных бескрайних песчаных кос, островных пляжей расположенных прямо посреди океана. Здесь обитали громадные, и по-своему разумные осьминоги, и киты, и ещё множество причудливых морских созданий. Со всеми представителями этого водного пространства, мне тоже советовали научиться общаться.

После нескольких недель проведённых в постоянных упражнениях, я дурачился на бесконечном пляже наравне с редкими здесь, всевозможными представителями магического мира. К берегу то и дело подплывали морские русалки и сирены, мы угощали их различными орешками, по совету Альтара прихваченными с собой. Куру уже давно обожравшийся рыбы, и другой морской живности, мечтал о мясе горных ланей или даже съедобных кореньях, но здесь, увы, этого было не достать, если конечно не прибегать к чародейству, а это бы лишило остроты ощущений, и наслаждение было бы не настоящим.

Поэтому он развлекал себя, как мог, лениво выхватывал из воды и бросал на берег крупную в пол локтя — креветку. А там её пожирали невесть откуда взявшиеся здесь морские птицы. Когда это ему надоело, он начал в шутку гоняться за полуголыми девицами, которые пытались меня обольщать. Визг стоял на всю округу такой, что даже налетевшие было птицы, с криком поднялись и унеслись прочь. А когда надоело и это, а соблазнительницы решили попробовать себя на мужах моря, были в нем и такие, он присоединился ко мне в тот момент, когда я входил в воду, нацелившись поработать с неполучавшимся Заклинанием.

Должен заметить, в тот день как раз и состоялась весьма любопытная и интересная встреча.

Мы стояли по пояс в воде, (Куру правда было по шею) волны лениво накатывались на берег, и я в очередной раз пробовал создать водяное подобие обезьяны. Куру занимался сражением с природной водобоязнью — мелкую воду он любил, а вот там где дно не просматривалось, он начинал паниковать. Но вот сейчас решился и собирался покорять глубины, то есть учился нырять глубоко и надолго. Он уже отплыл довольно далеко, и набрав воздуха собрался нырнуть, как вдруг почему-то передумал, и уставился на воду.

А у меня, тоже все ни как не шло — чёткие контуры для оболочки, всё ни как не выходили, из воды то и дело поднималась какой-то не оформленная, каплеобразная субстанция. Я уже начал злиться, и из-за этого стало выходить ещё хуже. И тут в некотором отдалении от меня, вода забурлила, вспучилась огромным пузырём, Куру с истошным воплем, бросился ко мне, но не найдя куда залезть, погреб к берегу. А на поверхности медленно, увеличиваясь, по мере всплытия показалась громадная башка, которую я, опознал как драконью.

Солнце играло на крупных золотых чешуйках, капельки воды не стекали, а застыли и весело искрились всевозможными цветами. От неожиданности, я попятился назад, но оступился, вода накрыла с головой, а когда вновь поднялся, то на меня странными глазами взирал громадный дракон, И он без всяких предисловий прорыкал, снижая голос как можно больше:

— Так у тебя ничего не выйдет, нужно создавать атронаха, атронахи — это создания — элементали, близкие родичи големов. Но в отличие от големов, атронахи могут появляться и без применения чар. Тем не менее, мне достоверно известны случаи создания живых атронахов, с использованием специальных солей и магии.

Я ничего не понял, но сумел выдавить из себя: — И-и к-к-а-ак его ож-жив-вить?

— Гм, некоторые виды атронахов появляются на свет после гибели других видов, к примеру, Водный Атронах, который нужен тебе, зарождается после смерти Морозного Атронаха. Он олицетворяет стихию воды. После смерти его душа превращается в душу Водяного Атронаха. Он имеет туловище, похожее на туловище человека, состоящее из замерзшей воды. Умеет пользоваться заклинаниями холода, имеет обыкновение идти врукопашную. Невосприимчив к заклинаниям холода, более того эти заклинания лечат его. Но в этих краях, да и вообще в этом мире тебе не найти погибшего морозного астранаха. А к тому же в таких делах нужно полное спокойствие и сосредоточенность, а ты злишься, — просипел он, уставившись на меня странными четырёхзрачковыми глазами. — И тогда всё получится легко и без особой траты сил.

— Да-а — протянул я, ещё не особо взяв себя в руки — Моё благодарение за совет.

— Так я тебе, ничего и не советую, просто подсказываю. — ответил мне он, по прежнему, до минимума понижая голос. — Мимо тут проплывал, давненько не беседовал с глубинными, вот и решил…. А тут чую, ты воду баламутишь, дай думаю, гляну, а кто ж это там?

— Ну и как, глянул? — немного осмелев, начал я.

— Далеко пойдёшь, если выживешь! — странно ответствовал мне золоточешуйчатый дракон, а в его четырёхзрачковых глазах светились, такое знание и мудрость что мне вновь стало не по себе. Знал бы я тогда что значат эти слова.

Потом он вдруг подмигнул мне, и не прощаясь, погрузился в воду и исчез, я бы сказал, как будто растворился в ней. Так состоялась моя первая встреча с представителем драконов, иного рода, представителем тайной непонятной нам Силы.

В общем, мы с Куру возвращались, до Эльдариуса оставалось три больших скачка, то есть три мира находящихся на далёком расстоянии друг от друга. Одет я был легко, короткие бриджи, мягкие кожаные полусапожки и жилетка на голое тело, да походная сумка через плечо. Куру же одет, как всегда он вообще переодеваться не любит — носит всё одну и ту же шкуру снежно белого цвета, правда мех может делать то короче, то гуще и длиннее, или в тёмных пятнах с другим оттенком фона.

В принципе мы могли бы отправится и прямиком в Эльдариус но это требовало больших силовых затрат, а я пока ещё не достиг надлежащего уровня. А валяться дома почти без чувств, где-то три светлицы как-то не хотелось. Поэтому пока через миры, через миры, и сквозь них, путями доступными, таким как я.

В одном из таких миров с чудным названием Самариэль обитал народ, представители которого часто посещали наш Эльдариус, в начале по приглашению и в сопровождении тех, кто открыл их мир, а после обучения уже и сами. Время, как известно, течет сквозь миры по-разному, Лесные народы проснулись рано и довольно далеко продвинулись в своём развитии и набрали достаточную мощь, для того чтобы путешествовать по мирам и между ними. Среди тех, кто впервые пришёл к нам, была Альрия, принцесса из Изумрудного Леса, она была старше меня на десять лет, но красота её пленила меня ещё в восьмилетнем возврате, и я в детстве дал себе обещания завоевать её, что и пытался при каждом удобном случае.

Со временем этот народ разделятся на две ветви: — первая породит своеобразных духов Леса, в том числе и фей, вторая названная майя, сроднится с перворожденными.

Альрия стала первым моим увлечением. В чем-то она была похожа на мою мать, те же прирожденные способности к Зеленой Магии, та же любовь к обитателям лесов и рек. Тогда во время всеобщих встреч в Эльфруусе, я по детски делал первые попытки привлечь её внимание, и в десять своих лет заявил о серьёзности своих намерений, она весело смеялась в ответ, и шутливо подыгрывала мне, а её кузену — этому надутому павлину из будущих майя, всё это ужасно не нравилось. Но я на него мало обращал внимания, все стараясь добиться своего. Но случая так и не представилось, а потом меня затянули длительные путешествия с отцом по мирам, и с Альтаром по Эльдариусу. И вот сейчас возвращаясь с Гидрониуса, я всё вспомнил и решил задержаться в Самариэле. Доводить начатое дело до конца, меня учили с детства, тем более любые, данные себе обещания нужно выполнять, для самоуважения и уверенности в себе, даже если они даны ещё в не особо сознательном возврате.

В общем, мы с Куру отправились в Изумрудный Лес, он поохотиться на винторогую лань, четвероногую — видите ли у него инстинкт проснулся. Ну а я на лань двуногую. За прошедшие годы мы бывали тут пару раз, и особо заблукать не боялись.

Спускаясь в мир, мы, пройдя небосвод, опустились на землю недалеко от Изумрудного Леса. Лес был чудесен, народ Альрии тщательно ухаживали за растимыми деревьями, многие из которых они получили в дар от обитателей Эльдариуса. И еще бы этому народу не ухаживать за своими зелеными исполинами, ведь многие из них стали их домами. За годы в стволах образовалось множество расколов, из которых при должном умении получались уютные тройные комнаты. Дерево продолжало расти, и питать своей энергией жителей. Но не все жители Изумрудного Леса соглашались в них спать, многие предпочитали делать это под звездами, лежа на ветвях. Так же в этот лес попадали и разнообразные животные и птицы, выведенные на просторах лесов и долин моего родного мира.

Мы быстрым шагом направились к большой прогалине, на которой паслись единороги и пегасы, в чаще виднелись сохатые лоси и бурфаты — короткорогие олени. Лес был полон жизни, копытные просто ни кого не боялись, и буквально на каждом шагу встречались многочисленные их семейства. Пернатые различных размеров и раскрасок прыгали по веткам. Лес почувствовал нас, и услужливо расступился в стороны, образовывая широкую тропу, ведущую в глубь, к самому царству Лекораса, отца Альрии. Мы ступили на неё, и вскоре громадная поляна со стоявшим на ней великолепным дворцом, единственным сооружении ем из камня, открылась нашим взорам. Пока мы шли, вдоль тропы, нам то и дело попадались громадные обелиски из Изумрудного камня, на дворцовой поляне их вообще было великое множество, у их подножия виднелись россыпи более мелких, вот я и насобирал пару жменей на память.

Принцесса гуляла в лесу, неподалёку в сопровождении подружек, и юношей-менестрелей. Лес уже давно сообщил ей о нашем прибытии, и она поспешила навстречу.

— Апри! Куру! — ещё издали окликнула она нас. Как я рада вас видеть. Вы так давно не заходили в наши края…

— Приветствую тебя, о Пресветлая! — шутливо поздоровался я — Твоя красота ослепляет! Остается только завидовать твоему избраннику…

— Да и ты к нам давненько не захаживала — вслух прорычал Куру — р-рад тебя видеть Лесной Цветок!

— Здравствуйте! Здравствуйте мои дорогие — грациозно склонив голову, отвесила она лёгкий поклон. — Идемте, скорее — родители тоже будут рады вас видеть. Как вы оба возмужали — рассматривая нас несколько мгновений кокетливо добавила она, и повернувшись к застывшему неподалеку фелагону — разумной разновидности лемуров певуче приказала:

— Проводи их в беседку для гостей.

Тот повел на нас своими большими желтыми глазами и прогудел:

— Следуйте за мной.

Он проводил нас в своеобразный гостевой зал, где угощали различными яствами, самыми лучшими дарами леса и прохладными нектарами. Затем попросил немного подождать и удалился.

Приема у правителя ждать пришлось недолго, и вскоре он последовал. Правда вначале подали пышный обед, затем последовал обмен любезностями, чарующее выступление местных певцов, которое я впрочем, слушал уже в пол уха, ну а потом уже поговорили о серьезном.

А затем не смотря на все увертки принцессы, мне удалось уговорить её, отправиться на прогулку, как будто бы показывать Куру места для охоты, хотя, в общем-то, там этого не приветствовали. Не буду углубляться в подробности, скажу лишь что наша охота прошла весьма успешно, я наконец таки сломил сопротивление Альрии, использовав все свои уловки и приёмы. Не смогли помешать этому ни её братец Лоринай, ни муж — Голрандэль, а ещё нас с Куру навсегда запомнило и впитало наши эмоции, Великое могущественное существо — Изумрудный Лес, названный так из-за выглядывающих из земли огромных изумрудных глыб.

После длительных любовных утех, мы лежали на берегу веселого лесного ручья, в тени огромного дуба и разговаривали. Я не мало почерпнул из умений моих родителей, и теперь сам лес, укрывал нас от ненужных взглядов и ушей.

— Когда ты теперь придешь? — нежно пропела она, прижимаясь ко мне всем телом.

— Не знаю, давно дома не был. Соскучился, хочу тут кое-что еще посмотреть, но не в лесу, а там за морем, и сразу домой…. И да кстати, у меня для тебя подарок.

И я достал из сумки давно сработанный для нее браслет. К тому же сработанный собственными руками из голубовато-белого металла. В центре которого я поместил нариматин, камень редкий даже для Экваторного материка моего мира. Камень был густого синего цвета, в глубине которого горели зеленоватые огоньки. Я добыл их всего два, один вправил в браслет, другой остался у меня.

Она вскочила на ноги и воскликнула:

— Ой, какая прелесть! — и не долго думая, одела на левую руку.

Я не успел предупредить, что если она оденет его без определенных слов, то ни когда уже не снимет не поломав, но опоздал. А опоздал — так опоздал, делать нечего, и я не стал ей ни чего говорить. Браслет пришелся точно по размеру, лег на руку, и обвился словно маленькая змейка. Камень засветился, ровным синим светом, значит все соединено правильно, и он прослужит долгие века. А Альрия тем временем подняла руку вверх и извлекла из воздуха маленький мешочек, на затягивающейся тесемке.

— А это мой дар тебе, возьми, посадишь где нибудь в красивом месте и будушь вспоминать обо мне — и она протянула его мне.

Я взял, развязал тесемку и заглянул вовнутрь. В мешочке лежали различные семена, от самых крошечных до величиной с косточку персика.

— Это из моего собственного сада, который я растила и лелеяла сама, внося изменения которым научила меня твоя мать.

Тут прибежал Куру, от этого прохвоста не скроют ни какие чары, как ни как он со мной с самого детства, всегда и везде.

— Ты долго еще тут собираешься валяться — заявил он, подходя к ручью и опуская туда лапу, забрызганную кровью, он не любит вылизываться, словно обычный барс.

— Ладно, действительно мне тоже пора, — уж слишком долго я отсутствую, не зачем проверять выдержку моего отца — подхватилась Альрия — да и тревожно мне что-то. — на прощание пожаловалась она — надо сходить к прадереву посоветоваться.

— Да я тоже ощущаю нечто, но описать словами не могу — подтвердил я её предчувствия. Но мы ещё не покидаем ваш мир, хотим взглянуть еще на его обширные края, Изумрудный Лес конечно чудесен, но не дает полную картину обо всем мире.

— Ну ты же зайдешь на обратном пути?

— Да конечно, мы заглянем.

И мы отправились каждый своей дорогой. Но больше ни Изумрудного леса, ни Альрии, я не увидел никогда. Мы пробыли в Самариэле десять светлиц по его счету, исследуя те его территории, куда будущие эльфы даже не заглядывали. Купались в чистых прохладных реках, беседовали с маленькими крылатыми созданиями, которых люди позже назовут народом Фей. Да действительно, что-то тревожило этот мир, это отражалось в его водах, аэре, в полете насекомых и птиц, но вот что? Но все же веселые приключения закончились, и пора было возвращаться домой, отчитываться пред наставниками и выбирать себе место на второстепенном плане в Эльдариусе или уходить в любой из миров Упорядоченного в поисках путей для дальнейшего обучения и совершенствования. Или если честно просто поглазеть да интересно постранствовать. Мы уже собирались отправиться попрщаться с Альрией, но тут нас достиг такой глубинный зов, словно звал нас сам Эльдариус, по крайней мере, я мог точно сказать, что этот посыл пришел точно оттуда. Поэтому, не раздумывая, мы решили немедленно, отправляться домой.

* * *

Уже сосредоточившись и представив себе Картиус, последний мир, на пути к Эльдариусу, уже нащупав нужный поток, я почувствовал некую вибрацию пространства. Вокруг нас, да и вообще везде докуда хватало сил ощущать, происходил дисбаланс всех невидимых глазу стихийных сил и энергий. Глянув на Куру, который застыл рядом, увидел, что у того уши торчком, хвост поджат, когти выпущены и нервно скребут землю, самого же его бьёт мелкая дрожь.

— Что-то не так! — прошептал я, ощущая не понятную тревогу и все ту же все нарастающую, хоть и едва ощутимую дрожь.

— Мир Великого Порядка дрожит — ответил мне Куру, — так он называет Упорядоченное.

— Давай объединим усилия и попробуем направить кривую пути прямо к Эльдариусу, применяя заклятие перехода, (были и такие) — предлагаю ему, мы ведь с детства путешествуем вместе, и хорошо знаем возможности друг друга в плане «хождения» по мирам…

— Это тяжеловато Апри, тебе придется отлеживаться пару времен после этого, но давай пробовать, что-то я чувствую напряжённость всего своего рода куатаров.

— Что так далеко? — удивился я.

— Мы ведь создания Таирли, ты, что забыл кто она такая? И я тебе не простой барс.

— Ладно потом будем выяснять твои особенности… А сейчас приступаем.

И мы попробовали…. Эта картина и сейчас иногда встает перед моими глазами. Нас вырвало из потока, где-то вблизи плоти Эльдариуса, вырвало и выкинуло куда-то в неизведанные просторы междумирия, совершенно иные плоскости его измерения. Не было ни низа, ни верха, ни хотя бы приблизительной тверди под ногами, стопы по щиколотки утопали в каком-то грязно сером месиве и мы медленно погружались в него, пока ещё не засосало совсем, нужно было что-то делать. Немного помогло заклинание Парения, и мы, зависнув и удерживаясь над его плотными толщами остальными частями тел, молча уставились друг на друга. Сознание отказывалось, что-либо предпринимать, в голове сплошной кавардак, тут Куру жалобно взвизгнул-взрыкнул, что и вывело меня из шокового состояния и заставило лихорадочно вспоминать, и сразу же плести Заклинание Открытия Врат, вкладывая все остатки собственных сил в творимую волшбу. Обычно таким путем у нас никто не ходит, но для исключительных случаев меня обучил отец, сказав, что бывал в таких местах, где к потоку очень сложно прикрепиться.

В тот миг пространственные потоки словно сошли с ума, я не мог зачерпнуть ни в одном из них, да что там зачерпнуть, даже нащупать, хотя это и казалось невозможным, но это было так. Затем, нас аккуратно оплёл сгустившийся воздух, точнее то, что его заменяло в этих областях, прозрачные почти невидимые струйки, словно маленькие змейки, заскользили по невидимому каркасу все, более убыстряясь и переплетаясь, создали некое подобие прозрачного кокона, с упругими стенками. Куру чуть успокоился, я вздохнул:

— Вроде пронесло!

— Не спеши с выводами — напряженно вслушиваясь и всматриваясь в окружающее пространство — ответил куатар.

И тут, все, что было хоть немного видимо в этом странном слое Великой Сферы, одновременно как бы и заволокло и в то же время стало видимым то, что видимым быть просто не должно, по крайней мере, отсюда. Все пространство видимое глазу, который в тот миг видел в различных диапазонах одновременно, занимает несущаяся лавина, состоящая из обломков, ошметков, сгустков, всполохов, крупиц льда, огненных всплесков, пара.

На всех уровнях и планах бытия стоял многоголосый вопль, гибнущих могучих существ, представителей невидимого мира. Призрачные драконы времени метались не в силах удержаться в искривляющихся петлях и кольцах великой Змеи Времени. Они бы с удовольствием вгрызлись в материю реальности, если бы не были так испуганы. Затиснутые в прозрачном коконе мы корчились от боли и сводящих тела судорог, а нас в начале быстро потянуло, а потом долго-долго всё несло и несло куда-то.

Затем наступила тьма, сознание отказалось принимать на себя какие либо функции, оставив все, тому темному и неизведанному что лежит в тени подсознания, мол:- руководи ты!

Очнулся я уже в обычном пространстве, обычной межреальности, куда нас, судя по всему вынесло заклинание. Едва живыми, меня и Куру выбросила возле тропы и потащила по мелким зарослям Куланкуса, своеобразного сухопутного коралла, необоримая сила. Когда эта карусель остановилась, мы почти полностью обессилили, а таким здесь не место. Успев немного осмотреться за те короткие мгновения, что неумолимо убегали вперёд, я заметил, рядом с ногами упавшие три оплавленных куска из непонятного на вид материала, странные такие куски звёздного железа или ещё чего-то.

— Разберусь потом — решил я подумав, и подобрав, бросил их в походную сумку.

А в это время непроглядные стены пыли, поднятой неизвестно откуда, окружили нас со всех сторон, предвещая движущуюся магическую бурю.

— Да, далеко мы не «ушли» — прошипел Куру, содрогаясь всем телом.

— Угу, такое впечатление, что она за нами гоняется — добавил и я свою мысль к его выводам.

А стена пыли и следующего за ней образования тем временем придвинулась почти вплотную к нам. Успев таки немного зачерпнуть Силы из пронзающих всё Сущее, но здесь почему-то слабых потоков я таки хющих всё Сущее, хоть и слабогослабого здесь птокаую к нам. Успев таки немного зачепнуть Силы ному что лежит в тени подсознаниуспел, выставить барьер Туруса, (заклятие придуманное им — одним из моих наставников, в обучении работе с силами Воздуха, он составил это заклятие ради забавы, останавливая и заставляя замирать, стремительно несущиеся лавины в горных массивах Северного материка Эльдариуса).

— Отсюда надо уносить лапы — пришёл ко мне мгновенный посыл от снежного друга.

— Согласен, только вот куда? К-как твои ощущения? Есть ли рядом стабильные миры или хотя бы места?

— Да, один я чувствую.

— Странно, а я нет, ну да ладно тогда и будем наводить заклятие по твоим ощущениям.

Мы занялись плетением, барьер пока ещё держал, но его слои трещали по швам и неумолимо истончались, и в тот миг, когда он рухнул, мы как раз закончили.

Треск, раздираемой на части ткани окружающего пространства, визг стонущих существ жителей междумирия, потом грохочущая тишина…

А кровь с силой бьёт в виски, мелкие сосуды не выдерживают, лопаются кровавая пелена застилает глаза, что-то теплое льётся из ноздрей и рта, это всё что помню до того момента как осознал себя рядом с катающимся по земле и всхлипывающим от боли Куру. Мы наконец-то были в мире, настоящем стабильном мире, не знамо где, но в нормальном мире, где растут обычные деревья, текут ручьи, и как всегда весело щебечут птицы, хотя привычных мощных струй Силы я всё равно не чувствовал. Мы оказались на опушке леса, редкие деревья почти не закрывали небо своим кронами, я выплюнул изо рта что-то густо-красное, потом откинулся на спину, нащупал рукой Куру, погладил успокаивающе и замер так, уже не в силах двигаться.

Замутненным взором, я тупо глядел в низкое небо, видел проплывающие по нему облака, и вдруг заметил скачущего по воздуху всадника. Я поморгал, думая что мерещится, но одинокий всадник не исчез, а поднес к губам изогнутый рог и протрубил. Звук издаваемый его рогом был таким мощным, что казалось разносится не только по окрестностям этого мира, но и далеко за его пределами.

Всадник наклонил голову, казалось его взгляд, обшаривает каждый кустик, и даже проникает глубоко под землю, я встретился с этим взглядом, и вздрогнул. В нашем мире еще не существовало такого понятие как увечье, но у этого всадника отсутствовал правый глаз, и мне почему-то показалось что в пустую глазницу лучше не заглядывать. Я глядел на него, все еще затуманенным взором, а он тем временем, всмотрелся в меня пристальнее, а затем в моем воспаленном мозгу явственно появилась картинка-образ:- дорога, ведущая к подножию горы. А на ней гордо возвышаются какие-то строения. Я не успел рассмотреть подробности, всадник поднял голову, и все сразу пропало, но было ясно, что меня пригласили стать гостем, и указали путь Вопрос лишь в том смогу ли я добраться туда самостоятельно.

Небесный наездник начал удаляться, но как не быстро его ездовое животное перебирало ногами, я успел их сосчитать, их оказалось ровно восемь.

— Что ж я всяких повидал и с рогами, и с крыльями, значит где-то есть и такие восьминоги — это была последняя мысль, а дальше мой измученный мозг просто отключился, погружая меня в спасительную тьму.

 

Глава третья

К вечеру второго дня я почувствовал себя довольно сносно, но явственно осознал, что как чародей стал практически бессилен. Хотя конечно не то чтобы совсем, и мне хватило разумения, чтобы не соваться в тот показанный чертог, а хоть немного узнать, кому он принадлежит, и как себя там вести.

Для этого пришлось потратить один из сальгаритов, маленьких таких кристалликов, которые всегда советовал брать с собой мой отец. Эти кристаллы существенно увеличивали силу Познающих заклятий, в условиях, где с потоками магии твориться что-то неладное. Существенно подпитав свои чары, я расслабился и приготовился смотреть.

Перед моим мысленным взором медленно развернулось полотно, на котором четко проступили контуры небосвода с ослепительно сияющим солнцем. Как будто с высоты птичьего полета, я увидел некий мир, окруженный с одной стороны огненными пустошами, с другой ледяными просторами, вновь увидел того одноглазого всадника, и едва я показал свою заинтересованность, откуда-то пришло понимание что этот воин — ас Один, правитель Асгарда — того самого куда он показал мне путь. Асы были жителями, одного северного мира, но носились много где еще.

В видении, помимо Одина возникли его сородичи и братья — асы, олицетворяющие «Добро» противостоящие своим извечным врагам йотунам, представляющие дикие хтонические силы и «Зло». Однако видел я асов не только, как проводников однозначно доброго начала. Вот асы сознательно пошли на убийства, обман (клятвопреступление?) и подлог, считая эти дела всего лишь молодецкой удалью. Я увидел, как расплатились они с Великаном Вильбрендом, ставшим затем безымянным строителем стен вокруг Асгарда (чтобы не выплачивать обещанную награду за работу его вероломно убили). А проделки (преступления) смехотворца и плута аса Локи вообще описывать не буду: Такими же представили мне и прочих асов.

Решив, что просмотрел достаточно, я погасил видение, и долго смотрел в небесную высь, не желая смириться с мыслью, что теперь уже домой никогда не попасть. Немного побродив по лесу, я обнаружил отсутствие более чем половины различных лесных существ, списав это пока на странности этого мира, решил что в этом краю идти то нам особо не куда, а значит, стоило еще раз проделать попытку хоть каим-то образом вернуться в свой сектор Великой сферы, а что мы находимся не в нем, я почему-то был уверен.

Но как не мучался я в в догадках и предположениях: — Что же все-таки произошло с Эльдариусом? И со всеми его населявшими? Как ни бился, пробуя выбраться отсюда хотя бы в межреальность, или доискаться истины при помощи заклятий, ничего не выходило. Истинный ответ могли дать только те, кто успел убраться оттуда до катастрофы, уйдя в другие области. Могли бы еще что-то подсказать, кто нибудь из Всевидящих, но где их тут искать?

После показанного мне видения появился пусть маленький, но все-таки шанс кое-что разузнать. В этом мире я совсем не чувствовал таких великих представителей Старшего потока, которые жили в Эльдариусе, но…

Я расстелил на траве свой тонкий походный плащ, всегда ношу его с собой в сумке, уселся на него сам, а потом вытряхнул все содержимое, что там было. Итак, немного еды, мешочек с семенами, вино в каменной фляжке, деревянный сундучок с различными камнями и кристаллами, и те три оплавленных куска, что бросил в сумку в том странном месте. Посидел, посмотрел, потом собрал все обратно в сумку, скатал плащ, бросил туда же и повернулся к куатару.

— Идем Куру — позвал я теперь, наверное, единственную родную душу — пойдем немного мимо леса, а там я попробую сориентироваться, где же та гора, на которой стоит Асгард.

— Что стоит? — спросил кот мысленно, он так всегда делает, когда боится чего — то невиданного.

— Да я и сам толком не понял что это такое — каменные стены, там всякие жилища, но только из камня, а не как у народа Альрии.

— Что ж пойдем, интересно будет на это посмотреть. Как думаешь, а барсы там есть?

— Да не знаю я, кто там есть, асы там живут, а кроме них кто — откуда мне знать?

— Ну тогда, пошли быстрее, интересно все-таки посмотреть, каково там.

Мы двинулись вдоль лесного массива, разглядывая деревья все с большим интересом, чем дальше мы шли, тем больше они изменялись. Становились выше и толще, исчезали сосны и ели, а их сменяли причудливые, незнакомые мне лиственницы.

Вдоль кромки леса появилась широкая утрамбованная копытам дорога, и вскоре мы весело зашагали уже по ней. Внезапно по глазам ударило светом, сразу больно резануло и защипало, мы остановились и зажмурились — впереди всё блистало и сияло всеми цветами радуги, а когда немного попривыкли, рассмотрели очертания чудного моста. Моста, который начинался здесь у леса, а потом уходил куда-то ввысь, круто изогнутой дугой.

Медленно ступая, мы как зачарованные двинулись дальше, у нас на Эльдариусе все-таки больше предпочитали естественность, а здесь явно любили роскошь, по крайней мере, в постройках.

До начала моста оставалось еще шагов двадцать, как вдруг откуда-то сбоку выскочил здоровенный такой парень, преградил нам дорогу и грозно заорал:

— А ну стоять!!! Куда это вы, вознамерились взойти? Биврест только для асов, да еще некоторых из ванов и альвов, и то по особому распоряжению Одина или еще кого из приближенных к нему. А то бы к нам в Асгард, уже и инистые шастать стали, а от каменных троллей вообще бы продыху не было.

— А ты кто такой будешь — поинтересовался я, совершенно не понимая, о чем он говорит — дорогу нам загородил, а сам то кто, чтобы нас не пускать?

— Я? — удивление здоровяка было не притворным — да я страж Асгарда и Бивреста — Хеймдалль!!! — Охранитель покоя всех могучих асов, а тут поставлен чтоб, такие как вы проходимцы, в город не пробрались с дурными намерениями, да и вообще для порядку. А то Один выгонит взашей, скажет что не справляюсь с обязанностями стража.

— Так мы к Одину, и идем, он только вчера меня пригласил — пояснил я, — а ты тут так расшумелся, словно мы и не знаю даже кто….

— А вдруг ты задумал этого хищного зверя на Одина натравить? Или на какого другого аса?

— Хищного зверя? — с непониманием переспросил я, и огляделся, затем решив что он имеет в виду Куру, удивился еще больше — Да зачем мне это? Мы тут вообще впервые в ваших краях, хотим вот познакомиться — я уже потихоньку начал злиться, но пока сдерживался, глядя на этого, громадного, но, кажется не очень разумного стража асов…

— Слушай как тебе там? Хеймдалль да? — вступил в разговор Куру — тебе же говорят мы не сами пришли, нас твой Повелитель пригласил. А насчет хищного зверя, будешь меня дразнить — на себе проверишь.

— Ага, станет Один всех подряд в гости приглашать! Особенно ходящих на четырех конечностях — ничуть не смутившись оттого, что с ним заговорил зверь — стоял на своем несговорчивый ас.

— Слушай Хеймдалль, я ведь с миром пришёл и вежливо прошу пропустить, а ты тут устраиваешь непонятно что, это начинает меня раздражать.

— И что? — спокойно спросил здоровяк.

А то… — буркнул я — не веришь нам, спроси самого Одина, иначе он может и оскорбиться: — Мол, я позвал, а наш доблестный страж не пустил.

Он постоял молча, буравя нас хмурым, недоверчивым взглядом, потом скривился и отходя в сторону, нехотя сказал:

— Ладно, уж идите, но знайте, будете там шалить, прямо с Бивреста и сброшу.

— Угу, так мы тебе и дали — проворчал куатар, и мы не прощаясь, двинулись к мосту.

Может его свет, и не выносим, был для многих представителей не магического мира, но мы немного изменив структуру своих глаз, преспокойно зашагали по нему, любуясь разноцветьем и игрой света.

После моста началась мощенная булыжником, дорога, петлявшая посреди лесного массива. О, это был ещё тот лес, первый, я б сказал довременный. Деревья стояли огромные, настоящие исполины, верхушки давно исчезли в облаках, кроны густые, широкие, раскидистые. Стволы мощные наверно и вдесятером не обхватишь. Листья, правда, разные, где узкие остроконечные красного цвета, а где широкие, растопыренные густо зеленные. Кора тоже не одинакова, на одних нежная тонкая как на березах, а на других толстенная вся шероховатая, в наплывах и покрытая мхом.

Мы шли пешком, разглядывая причудливый лес, мимо носились крупные с ладонь жуки и стрекозы, Куру ради забавы поймал пару и начал обнюхивать пока я не подошел ближе и не попросил вести себя пристойнее. Как ни как идем в обитель асов, совершенно о них ни чего не зная.

Вдруг Куру, навострил свои чуткие уши и принюхался.

— Что? — не понимая, спросил я, — тоже слышу птичий гвалт впереди, но и что в этом не обычного.

— Да так — ответил куатар — просто они все говорящие.

— Тоже мне новость.

— Ты не понял, они как мы с тобой говорят.

Я прислушался, и действительно помимо хриплого карканья, клёкота слышна резкая речь, и всё это сопровождается треском веток и хлопаньем крыльев. Мы осторожно приближались, на всякий случай, подготовившись к схватке с неизвестным противником. А тут он мог оказаться кем угодно, и каких угодно размеров.

Взгляду открылась небольшая поляна с росшим на ней одиноким дубом, вполне нормального размера, а в его ветвях шло настоящее сражение — две громадные чёрные птицы с большими, жёлтыми клювами, в которых я с трудом узнал воронов, наседали на разноцветного странного для этих мест попугая. Он уже с трудом уворачивался от крепких клювов и острых когтей, иногда пропуска, но и сам наносил удары и одному и другому ворону.

— Вот тебе выскочка, вот тебе прохвост — нанося, очередной удар клювом прокаркал совершенно понятными словами один из наседавших воронов.

— Получай порхатый, петух ты разноцветный, Гунгнир тебе в зад — вторил ему второй ворон.

— Вы сне-едь Фенр-рир-рова, уймитесь, наконец! — отбивался от них не менее крупный попугай. Он был довольно велик, как для представителей этой породы, а своим изогнутым клювом, практически не уступал воронам.

Не знаю, чем бы закончилась эта схватка, если бы не наше с Куру появление. Птицы враз перестали биться, разом уставившись на нас, а один из воронов проорал:

— Гляди-ка Хугин кажись к нам гости, давненько ни кого не бывало. Полечу, сообщу кому нибудь из Великих, а то Один прибьет, скажет мол — видел, знал, а почему не предупредил?

— Он и так, думаю, уже знает.

— Все равно предупредить надо.

И он, сорвавшись с ветки, взмыл в небо и отправился к золотому блеску за лесом.

— Ну рассказывайте пташки, — что не поделили, может советом помогу? — спросил я строго.

— А ты кто такой, чтобы с тобой разговаривал? — напыщенно проронил чёрный птах — Хотя ладно, надо же хоть кому-то выговориться. Все дело вот в этом — кивнул ворон, которого звали Хугин в сторону ободранного и растрепанного попугая. — Принесло его, понимаешь ли, неизвестно откуда. Говорить, видите ли, он умеет, и сразу во дворец на спинку трона уселся и так важно себя ведет, на нас с Мунином и не смотрит. Ну, мы ему и задали трепку в первую же ночь. Думали попустит его, да куда там, надумали скормить Гери или Фреки так Один не дал — подарок видите ли!

— Да подарок! И не непонятно откуда меня принесло — встрял попугай — а из джунглей, что на берегах Южного Амаза, что в мире под названием Каласпа. И не просто так а в знак уважения.

— Ой, ой — передразнил Хугин — в знак уважения! Как же! В жертву тебя принесли, дурочка неоперенного. Таких даров нам каждый день по сто штук поступает.

Попугай нахохлился, звучно крикнул и щелкнул клювом — драка вновь была готова вспыхнуть, но я, выставив обе руки вперед, произнес:

— Тихо-тихо, так дело не пойдет! Давайте присядем тут под дубом, перекусим, выпьем вина из других земель.

Я извлек из сумки каменную фляжку, один из даров Альтара, вино в ней ни когда не заканчивается. Эту волшбу я так и не смог разгадать, но у Старших Владык, таких чудес множество, и в принципе разработаны они все для тех, кто отправляется в дальние походы. Затем достал другой подарок — плащ, сотканный из серебряных нитей Эльфрууских арахнитов, моей мамой, и начал выкладывать из походной сумки вяленое мясо, немного сушеной рыбы, сыр, пару лепешек и орехи. Все что осталось после посещения Гидрониуса и лесов Самариэля. Наломал все это маленькими и крупными кусками, для птиц и для куатара, пригласил их к своеобразному столу.

Первое время ворон пробовал лакомства, попугай от него не отставал, потом я разлил вино по маленьким глиняным чашечкам, которые тут же и сделал, это из разряда врожденных способностей, и они работают всегда. Ворон и попугай не заставили себя долго упрашивать, продолжая ловко подхватывать кусочки еды, принялись запивать их вином, а затем началась интересная беседа.

— Я тут самая древняя вещая птица, — бахвалился захмелевший Хугин. — Я тут был уже тогда когда ни этого сопляка Мунина, ни тем более этого говоруна — он вновь кивнул на попугая — не было и в помине. И даже асы не успели обрести мощь и стать здесь всесильными, а этот «поганец» Локки не породил — Йормурганда. Фенрира и Хель.

— О да ты ценная птица — поддержал я его, ну-ка поведай мне историю своего Хозяина и других асов.

— Да какая там история — чуть не захлебнувшись вином, возмутился ворон, — это он сейчас — Да-а! — принявшись важно расхаживать по краю сымпровизированной скатерти туда — сюда начал он. — А раньше был и не самым сильным и не самым умным из асов. Самые сильные это Тор и Хеймдалль, мудрый, ловкий, хитрый — это Локки. Бор был сама мудрость и рассудительность. — а… тысяча пьяных йотунов — ругнулся захмелевший Хугин зацепившись за край плаща — скатерти чуть не свалился, но выровнялся и продолжил:

— А Один до поры до времени вообще на задворках сидел. Потом началась постройка стен вокруг Асгарда, война с ваннами, раскол среди альвов, смерть Бора, вот тогда он, ну в смысле Один и начал меняться и становиться другим… Избрали правителем. Потом поход к священному источнику жизни и мудрости…

— Ну-ка поподробней, с этого места — попросил я.

— А че тут подробней? — возмущенно каркнул ворон — Один одноглазый, свой правый глаз он отдал Мимиру — Мудрецу, чтобы испить из источника мудрости. С той поры он обладает всевидящим оком, точнее пустой своей глазницей, видит все миры, зрит прошлое и будущее. Ему был даровано ездовое животное — восьминогий конь Слейпнир, что означает «скользящий».

— На нем то я его и узрел — про себя подумал я.

— Только много что не так было, это только мы втроем и знаем Один, я, да Слейпнир. Та, я тебе скажу еще лошадка, он как молодой был, такое вытворял, что ни в какие ворота не лезет, конь же ведь говорящий вот и лез со своими советами, куда не попадя. Вот, а к источнику помню как доскакали, так Один так напился сперва чуть не лопнул. Вода та жажду не утоляет, а разжигает, а кто омыться войдет, еще больше грязным выйдет. В общем, пока с Мимиром не встретились, толку мало было.

— А кто он, этот Мимир? — влез Куру со своим вопросом.

— Да о нем, если честно и я мало знаю — ответил Хугин. Он кому в виде йотуна предстает, кому в виде громадного великана, кому маленьким седовласым старичком, а некоторым и одной громадной головой с длинной такой бородищей укрывающей весь источник. В общем, распорядитель он возле источника, и его Страж.

— Известно только что там он давно обитает — влез в беседу попугай — к источнику периодически совершают паломничество йотуны, они мне и рассказывали что Мимир там чуть ли не с самого сотворения мира.

— Ага, как же, рассказывали они тебе — не выдержал Хугин — скажи лучше, подслушал как-то их болтовню, вот и все рассказы.

— И ни чег-го я не подслу-ушал — обиделся попугай — они меня уваж-жают.

— Ну да после того как ты свалился в их колдовское варево да начал после этого чертить на земле руны лапой, они тебя не то, что уважать — бояться будут. Такая безмозглая птица, а с такими силами, тут любого страх возьмет.

— Ребята это конечно очень интересно, но нельзя ли про Одина дальше рассказать — попросил я.

Хугин тем временем опустошил еще одну чашечку вина, звучно каркнул и продолжил:

— В руках у Владыки Асгарда любимое оружие — копьё Гунгнир, которое никогда не пролетает мимо цели, и поражает насмерть всякого, в кого попадает, а затем возвращается обратно в руку хозяина. Ходят слухи, что будто нашел он его на равнинах Иды, но я тебе скажу что байки это все, а сковал его один из мастеров цвергов, и специально для такого как Один, оно лишь дожидалось своего часа в подземных сокровищницах, нужно было только добраться туда.

Тут опять встрял попугай, у которого то ли не было имени, то ли никто его не знал, и проорал обиженный тем, что про него забыли:

— Что ты заладил Один, Один у нашего Правителя множество имен, это из-за того что он спускается в миры под разными личинами, среди которых, Альфедр — «всеотец», Игг — «страшный», Хар — «высокий», Бельверк — «злодей». Он всегда в сопровождении вот этих двух воронов, тоесть его — он кивнул на Хугина — и Мунина которого ты уже мог лицезреть, или двух вечно голодных волчар…

— И откуда ты такой умный взялся, на мою бедную голову, все слышал, все знаешь? — зло прошипел Хугин, видимо задетый тем, что его бесцеремонно перебили. — Пора уже убивать, а то мозги наружу вылезут. — Он наклонил голову и грозно нахохлившись, пошел на попугая. Тот не стал ждать пока ворон дошкандыбает до него и перелетев через Куру уселся за его спиной, точно ища защиты.

— Тьфу ты, расплющь тебя Мьелльнир, всю беседу испоганил — ругнулся ворон и остановился, — не даром Владыка хотел с тебя суп сварить, да ты гад проворный больно стал. Даже лучший стрелок из лука не смог его подстрелить — пожаловался он нам.

— Не правда!!! Не было такого, чтобы Один, в суп меня хотел — заорал попугай.

— Ну так будет — обнадежил его ворон. Поверь, я постараюсь.

Тут бы, наверное, перепалка завязалась по новой, но я решил, что пора двигаться дальше, и попросил:

— Слушай Хугин покажи мне дорогу к священному источнику, мы ж с тобой теперь приятели, а я помогу тебе избавиться от попугая.

— Это как же?

— Заберу его с собой.

— Ага, так тебе его и отдали, ну да ладно — дорогу, я тебе покажу, но у Одина сам меня отпрашивай, не хочу потом нагоняй получить. Опять хвост выщипать может. Да и об этом пернатом, спроси, дар все-таки, как бы там ни было.

— Хорошо, договорились. Ну а теперь дорогие пташки — потрапезничали — пора выдвигаться, заодно и дорогу покажете. — голосом, не терпящим возражений, сказал я.

Собравшись, мы двинулись дальше. Теперь я был спокоен, два моих провожатых мирно дремали сидя на моих плечах, и о том, что в обитель асов мы попадем уже скоро, можно было не сомневаться. И действительно не прошли мы и лиги как впереди показалась светящаяся гора. Словно сделанная из хрусталя она отражала от себя солнечные лучи множеством отшлифованных граней, и они отраженные так били по глазам, что заставляли жмуриться, и отводить взгляд.

На вершине горы стояли крепкие стены, сложенные из огромных каменных блоков, а по их углам возвышались величественные башни, поподпирающие своими сводами облака. Их размеры были поразительны даже для меня, и я зачаровано смотрел, как на покатые золоченые крыши, садяться могучие гигантские птицы, видимо там, они свили свои гнезда.

Запыхавшись, мы поднялись на хрустальную гору, сзади послышались грохочущие шаги, я обернулся — нас нагонял Хеймдалль, на удивление свежий и розовощекий.

— Решил вас проводить — смущенно вымолвил он — а то, как-то не гостеприимно получилось, а Биврест пока побудет без охраны.

Он опередил нас и подошел к золотым воротам, они со звоном растворились, и мы одновременно ступили под огромную украшенную мудреным орнаментом арку. Едва мы оказались по эту сторону ворот, как обе птицы оставили мои плечи и выплюнув что-то навроде:

— До встречи! — куда-то унеслись. Хеймдалль зашагал впереди, не озаботившись хоть как-то ознакомить нас с творением чьих-то рук, под названием город, я просто шагал за ним и рассматривал величественные грандиозные сооружения, вертел головой направо и налево. Куру не отставал от меня. Это был первый в наших жизнях город, и мы глядели одновременно и восторгаясь и не понимая. Но видимо чересчур разные законы жизни бытуют в различных секторах Великой Сферы, и здесь они совершенно не такие как у нас. Улицы, мощенные гранитными плитами, многие строения испещрены рунами, отовсюду слышны бравые песни, и гулко шагающий впереди Хеймдалль — вот таким запомнился мне Асгард в первый день. Хугин по дороге, рассказал, что не все жители Асгарда обладают великой силой и владеют магией, многие из них просто бессмертные выпивохи, ведь эль это самый востребованный напиток в Асгарде, но при нужде все они становятся храбрейшими воинами. Тех же асов, которых Творец наградил великой силой, не так много — по крайней мере, так сказала вещая птица. Хеймдалль, то ли действительно решил стать нашим провожатым, то ли не захотел оставлять нас без присмотра, но привел к самому дворцу Одина, где нас уже ждали. Мунин сделал свое дело, предупредив Одина о приближении гостей. Хотя кажется мне, тот и сам все знал и видел. Мы взошли по ступеням, тут двери распахнулись, и перед нами возник рыжебородый, впрочем, как и все асы, парень.

От всех остальных его отличали глаза, синие как небо, с явно выраженной мечтательностью, он уставился на нас, потом перевел взгляд на Хеймдалль.

— И кого это ты нам привел, а Хейм?

Тот замялся, а затем выпалил:

— А я почем знаю, они не представлялись, а я не спрашивал. — Ну ты даешь… Ладно, сейчас исправим это недоразумение — сказал встречавший нас ас — меня зовут Браги, Один просил сопроводить вас к нему. Если вам этот, светлейший из асов, страж радужного моста, соединяющего небо и землю, немного нагрубил, ну или был не учтив, то прошу его простить. Теперь с вами, буду я, мой конёк красноречие и поэзия.

— Меня зовут Априус, а это мой вечный спутник куатар Куру, он весьма разумен и просит к разряду животных его не причислять — представил я себя и барса. Мы попали в магическую бурю, вот с трудом выбрались сюда…

— Ни чего не переживайте, сейчас сядем за пиршественный стол, горло промочите, яств испробуете, расскажете нам о своих краях. Кстати, не желаете ли послушать одно произведение, только вчера сочинил?

Мне было сейчас ни до стихотворений, но и отказывать ему сейчас было не разумно, мог и обидеться, поэтому я согласно кивнул:

— Мы охотно тебя послушаем.

— Я очень рад, но сейчас вас ждет пир, и меня не поймут, поэтому прийдется подождать, хотя может как раз на пиру я и выступлю.

Он развернулся и направился вовнутрь, золотые створки, украшенные рубинами и сапфирами, бесшумно распахнулись, и Браги повел нас по дворцовым переходам, а замыкающим шел Хеймдалль. Таким образом, они, демонстрируя гостеприимство, могли свободно пресечь любые наши попытки, нанести вред кому-либо если нам это вздумается.

Мы вошли вс огромный, прямоугольный зал, стены укращены гобеленами на которых изображены различного рода схватки, картины охоты на животных и чудовищ, пол покрыт белым мрамором, освещение мягкое, хотя источников света и не видно. Столы были поставлены буквой I, с одного торца которых стоял трон, на котором и восседал, недавно виденный мною всадник, только теперь на нем была широкополая шляпа, опущенная одним краем, на пустую глазницу.

Я оглядел пиршественный зал, столы тяжелые из голубовато-серого камня, с золотой окаемкой, за ними ужу восседают асы и аскирии, в праздничных убранствах. Все либо рыжеволосые, либо блонды, у женщин разнообразные прически, но у некоторых распущенны, ниспадают намного ниже плеч. Расселись все не попарно, а кто, где хотел.

— Асгардцы! Позвольте я, представлю вам Априуса — странника из дальних краев, пришедшего к нам по приглашению Одина — зычно проговори Браги застывший рядом со мной. — А также его спутника, — он повел рукой в сторону куатара — Куру.

— Р-рад пр-риветствовать светлых асов — склонил голову горный кот.

Все заулыбались, задвигались, освобождая нам место по левую руку от Одина.

— Постой, не спеши усаживаться, я представлю тебе всех — тихо сказал мне в ухо, Браги, наверное, умеющий говорить здесь слаженнее всех — дам так сказать краткие характеристики: — Гляди на главном троне — Один, сын Бора, внук Бури — общего нашего предка. По правую руку от него, его жена Фригг — первая красавица Асгарда, покровительница любви и наслаждений. Рядом с ней всегда ее подруга Гна, она владеет трансформацией, поднимает осознание на головокружительные высоты. Вот еще одна спутница Фригг — Глин. А вон те парни это Видар — молчун и Вали выросший и превратившийся в богатыря за сутки, — сыновья Одина. Вот тот красавчик тоже его отпрыск Бальдр, царящий в весне.

Я учтиво кивал, всем на кого в тот момент указывал Браги, Куру занимался тем же, доказывая свою разумность.

— А это — поэтичный ас указал на такую юную и свежую девушку, что казалась почти ребенком — моя жена Идун, вечно юная, хранительница «молодильных яблок».

Тем временем асы и аскирии, не обращая особого внимания на то, что их представляют и как-то комментируют гостю, во всю предались пиршеству: — ели, пили, смеялись, говорили, весело стуча кубками, и хлопая друг друга по плечу. А Браги тем временем продолжал:

— Это Ве и Вили братья Одина — кивнул он на крепких рыжебородых асов, в которых угадывалось некоторое сходство с правителем Асгарда. — Вон эта аскирия это Вёр она обладает всеведением, очень мудра и ничто не может укрыться от её проницательности и интуиции. Вот та — Гефьён сама добродетель, зарекомендовала себя как благосклонная или дарящая, в дар от неё можно получить телесный или духовный талант.

— Погоди, я не успеваю кивать всем — попросил я его, давай помедленнее.

— Ну ладно. Вон те двое это наилучшие наши воины — кивнул он на двух могучих асов сидевших по ту сторону стола от Вили и Ве — если Один лучший фехтовальщик или метатель копья, то Тор и Тюр преуспели в другом. Любимое оружие Тора — это молот Мьельнир, который кроме него никто и не подымет. Тор у нас громовержец, своим молотом повергающий великанов — врагов асов и других чудовищ, покровитель кузнецов. Тюр любит военное дело, хранитель воинских традиций, покровитель военных собраний и поединков. Рядом с Тором — Сиф его жена, увлекается магией земли, отвечает за плодородие. Вон наша разумница Снотра, рядом с ней покровительница любви и всех любовных дел Сьёфн.

Я не успевал разглядывать представляемых мне асов и аскирий, но на Сьёфн задержал взгляд подольше, в другое время, пожалуй, уделил бы ей больше внимания, но сейчас меня заботило только то почему я не смог попасть домой. Умом, конечно, понимал, что случилось нечто ужасное, но сердцем надеялся, что все в порядке. А выяснить это я мог, только вернувшись туда. Поэтому сейчас требовалось немного отдохнуть, и выяснить в чем заключается сила Асгардцев, потом, воспользовавшись её сплести нужные чары и попасть к Эльдариусу.

— Ну а это Локки — Лодур, — тем временем Браги продолжая мое ознакомление, и указал на аса с хитрым лицом, хитрец и ловкач каких свет не видывал. Дальше Хёд — слепой ас. — опять я поразился возможности увечий или недостатков среди жителей этого мира. Это Фрейр со своей сестрой Фреей.

Тут он прервался, сглотнул слюну и махнув рукой позвал за собой:

— Все, идем к столу, все горло пересохло, и кишки к хребту прилипли.

— Да и мы не прочь покушать — поддержал его Куру.

Я смерил взглядом крепкую фигуру Браги, с подтянутым животом, но до хребта там еще явно далеко, поняв шутку, отправился за ним. Куру неотступно следовал за мной.

Усевшись по левую от Владыки Асгарда руку, на почетные освобожденные для нас места, мы принялись насыщаться, дабы не обижать хозяев запивая этим кислым пойлом под названием зль. Потом я не выдержал, достал свою каменную фляжку и принялся по очереди наполнять подаваемые кубки и рога. На столе стояли блюда с громадными нерезаными тушами запеченных оленей и кабанов, было и не мало лесной птицы, яйца, начиненные рыбьей икрой, осетрина, нерка, нарезанная ломтями, какие-то лепешки и коренья. Мясу лесной дичи несказанно обрадовался Куру, я не успевал ложить ему на блюдо разнообразные куски, затем он мысленно затребовал корнеплодов — от рыбы после Гидрониуса его воротило.

Один выждал, когда все более-менее насытились, и напились, повернулся ко мне:

— Ну а теперь рассказывайте гости издалека, кто вы? И откуда?

За столами, на раз стало тихо, слышалось только бурное дыхание уже изрядно наевшихся асгардцев, я начал рассказывать, вначале описав Эльдариус во всей его красе, вкратце обрисовал выполняемые им функции в великом организме под названием Упорядоченное. И по реакции слушателей понял что никто из них в том числе и Один никогда о нем и не слыхивали. Потом Куру описал флору и фауну миров лежащих неподалеку от Эльдариуса. А в конце рассказа я поделился нашими злоключениями.

Наступила звенящая тишина, наверное, каждый представил как это — в одночасье остаться без дома, и не просто без дома, но и без мира в котором обитал.

Но я прервал это неловкое молчание, попросив рассказать мне о самом Асгарде, и его устройстве. И естественно обо все поведать мне вызвался уже изрядно захмелевший, Браги.

Затем когда пир закончился и все разошлись, остался только сам Один со своими волками у ног, и воронами сидящими на спинке трона, он вкратце рассказал мне свою историю. Волки видимо вначале были сильно не довольны присутствием Куру, но тот ведь не был обычным снежным барсом, и при помощи мыслеформ наладил отношения. Пока он разговаривал с волками, я расспрашивал Одина об источнике, уловив, что многое в мощи асов оттуда.

— К источнику идти долго, хоть пешему, хоть конному. Я никому и не когда не говорил — как добирался до него. На Слейпнире, сквозь тогдашнее Ничто прыгал, прыгал, в общем, еле попал в нужные окрестности, так и то не с первого раза. Мимиру ждать надоело, пришлось прислать за мной вещего ворона Хугина, который тогда мне еще не служил. Он то и показал нам путь, точнее вывел к самому источнику. Веселое было времечко, скажу тебе, тогда я Асгард после смерти отца, только принял, забот куча, а тут еще ваны со своей магией да ведьмами, вот и летел к источнику как на крыльях ветра. Там, после того как испробовал водицы впустую, последовали беседы с Мимиром — глаза предводителя асов, затуманились, Владыка Асгарда погрузился в воспоминания. — Потом дабы различать по настоящему мертвое от живого, видеть все в истинном свете, зреть другие миры и будущее, пришлось принести в жертву свой глаз. В эдах и сагах напишут мол Один отдал свой глаз Мимиру. Так просто взял и отдал. Ага, как бы не так, сначала размышлял некоторое время, прежде чем осознал необходимость этой жертвы, потом словно в каком-то исступлении выдрал глаз из глазницы, боль была такая, что я рухнул в источник, теряя сознание. Священные воды омыли, пустую глазницу и лишь тогда боль отступила, а я пришел в себя. Затем был мед познания, и подарок Мимира, позволивший закрыть пустой провал, Слейпнир приобрел, новые возможности и мы умчались обратно защищать Асгард.

— Слушай Один! Прошу тебя дай мне Хугина в провожатые он знает дорогу к Священному источнику, Лишь покажет дорогу, а потом я его отпущу, с Мимиром же буду сам говорить, не упоминая тебя.

— А станет он с тобой говорить?

— Да на месте разберусь, мне мудрости не надо, я не правитель, мне б домой попасть, ну или в то место где он был.

— Да тут я тебе ничем не подсоблю, отправить тебя сам не знаю, куда не могу. Но к священному источнику, как ты сам говоришь — в твоих нынешних силах топать и топать. А у меня ничего такого и нет на чем можно быстрее… Хотя погоди-ка… На орланах можно попробовать, только давай так, еще денек погостишь, вечером прощальный ужин в твою честь, а по утру и отправитесь.

— Годиться.

— Тогда до завтра, а пока сходи, посмотри город.

* * *

Теперь я шел по улицам и уже знал, что вон там, прямо возле входа в город грозно возвышаются палаты Тора-Громовержца. Это можно сказать крепость в крепости, настолько грубовато он сложен, в отличие от остальных дворцов. Дальше дворец Фрейи, аскирии, ответственной за плодородие и красоту, его фасады прямо пестрят легкими воздушными балкончиками. Еще немного погуляв по городу, я решил зайти в кузни, хотел заказать кинжал, у Асгардских кузнецов. Там подобрав себе подходящий, из уже готовых клинков, я направился за Куру, который должен был ждать меня у городских ворот. Он с волками Одина, возжелали поохотиться, но времени прошло уже достаточно, а те простыми тропами не ходят, поэтому я и решил что они уже с добычей.

Но у ворот никого не было, решив, что найдет меня во дворце у Одина, я отправился туда. Там все уже собрались к вечернему пиру, по случаю отбытия гостей. Я встреченный все тем же Браги, отправился в пиршественный зал. Уже когда веселье, было в самом разгаре, примчались довольные волки и Куру. В принципе жаль было покидать гостеприимных и веселых асов, в других обстоятельствах я бы остался там, надолго, но ни в этот раз.

Пир не смотря ни на что, продлился до утра, каждый пытлся рассказать мне какую нибудь веселую историю, приключившуюся с ним когдато, свободные аскирии тоже не обделяли вниманием. Каждый пытался поддержать, как мог. Что печалило еще больше, ведь тогда я еще на что-то надеялся. Бурно веселились все асы, такая у них натура, в чем-то грубая и первобытная, но искренняя, светлая.

Утром прямо возле дворца Одина, опустились две гигантские птицы, их размеры впечатлили даже меня, казалось чего только не повидавшего в тех походах, в которые отец иногда брал меня и Куру.

— Это Герохт и Гиара, на них и полетите, вернее они вас и понесут. Знакомьтесь пока — с усмешкой проговорил Повелитель асов, видя мое замешательство.

Я осторожно подошел к орлану, протянул руку и положил ладонь ему на шею. Птица повела на меня глазом, но осталась спокойной, тогда я принялся гладить ей шею, усиленно мысленно пытаясь установить контакт. Вышло сразу. Глянул на своего спутника, тот как раз делал внушение Гиаре, всячески показывая свое дружелюбие.

— Ну все пора, время идет, и замедлить его ход мы не в силах — решил я, и полез умащиваться на спину Герохта.

Куру решили закрепить на спине Гиары, толстыми ремнями. Он лежал плотно прижатый к перьевому покрову, и твердил:

— Я совсем не боюсь высоты — летать, это легко были бы крылья.

Вышедшие нас провожать асгардцы, вскинули руки в прощальном салюте, аскирии тоже помахали на прощание.

Птицы подпрыгнули и тяжело начали взлет, меня прижало к спине Герохта с невероятной силой, Куру мыслеформами показал, что ему вообще комфортно и весело. Набор высоты закончился и орланы понеслись за весело летящим впереди Хугином, который задал такую скорость, что даже этим гиантам приходилось махать крыльями чаще, чем они привыкли. Уши почти заложило от свиста встречного ветра, я сглотнул, не помогло, тогда прижался одним ухом к жестким перьям, и решил лететь так, попеременно меняя положение головы.

Далеко внизу показался лесной массив. Хугин пошел на снижении, видимо решив, что орланов надо бы покормить. Мы приземлили, здешние деревья были так огромны. Что исполины, растущие в пределах Асгардской горы, меркли по сравнению с ними. У основания они были величиной с целый дом, а нижние ветви начинались высоко над головой, создавая ощущение купола, о верхушках нечего и говорить.

Сквозь лес в обе стороны, вели, не ведомо кем и как прорубленные просеки. На ней мы и устроили пиршество для птичек, достав из навьюченных на них мешков, по половине туши быка, Хугина я покормил из своих личных запасов, на прощание Андхримнир — повар, насовал мне много всякой всячины. Куру так и пролежал, привязанным на спине Гиары.

— Ни чего дотерпит — решил я, и мы снова поднялись в воздух. Хугин опять развил скорость, и понесся впереди. Теперь я начал разглядывать проносящуюся внизу землю.

Вот орланы пронеслись над горами, а затем резко нырнули в пропасть, которая казалась бездонной. Я покрепче обнял Герохта за шею, и прижался всем телом к его спине, хорошо еще, что Куру закрепили ремнями, а то бы уже давно сорвался вниз. На свист в ушах я уже перестал обращать внимание и повернув голову посмотрел на Гиару, на спину которой привязали Куру. Куатар не смотря на всю свою браваду при взлете, лежал на спине птицы с плотно закрытыми глазами.

Внизу оказалась бескрайняя равнина, я видел как источник, протекая по ней, словно разрезает ее на две огромные половины. Он низвергается с недавно промелькнувших гор, мощным водопадом, но далее несет свои воды не так быстро, словно завораживая смотрящего своей искрящейся водой. Глядя на него, любой бы ощутил жажду, ту или иную это зависит от того, с какой целью прибывший сюда пожаловал.

Орланы спустились к самой земле, и широко расставив крылья, принялись гасить скорость. Еще немного пробежав по изумрудной траве, они остановились. Я слез с Герохта, немного поразминал затекшее тело, затем, достав вторую половину быка, из его седельной сумки бросил ему. Затем подбежал к Гиаре, отвязал Куру, извлек остатки мяса из закрепленных на ней мешков, и покормил обоих.

Хугин куда-то исчез.

— Даже не попрощался, одно слово — пернатый! — проворчал Куру, немного задетый таким, внезапным исчезновением ворона.

Орланы, выполнив поручение Одина, некоторое время поотдыхали, и отправились в обратный путь. А мы медленно побрели вдоль весело журчащего источника.

— Может, искупаемся? — поинтересовался куатар — давно ведь не плескались в водице-то.

— Да, последний раз еще в Самариэле, в…

Я оборвал себя на полуслове, навстречу нам спешил великан, и почему-то казалось, что он совсем не рад нашему приходу. Его шаги гулким эхом разносились по всей округе, земля заметно вздрагивала, но как бы не велика была сила стража источника, поворачивать обратно, а тем более уходить я не собирался.

Не дожидаясь пока он приблизится, я заговорил, не сомневаясь, что он меня услышит.

— Приветствую тебя почтенный Мимир! Прости, что явились незваными, но другого выхода у меня не было. В этих местах ты единственный кто, возможно, сможет открыть дорогу, к моему родному миру.

Он немного сбавил скорость и проревел:

— С чего ты решил, что стану тебе помогать?

Я оторопел, это был первый в моей жизни случай, когда мне в чем-либо отказывали, и не давали желаемое, даже не выслушав.

Что ж — сказал я себе — привыкай, жизнь изменилась и теперь все будет не так как раньше. Нужно что-то предложить этому недружелюбному стражу в обмен на его помощь.

В голове, быстро сменяя друг друга, пронеслись всевозможные варианты, но ни один из них явно не подходил.

— Куру, давай как на Зиласе, помнишь с тем циклопоидом? — кинул я куатару мгновенную мысль, и картинку воспоминание, на тот случай если он забыл.

Со стороны могло показаться что мы, не сговариваясь, бросились на Мимира с двух сторон одновременно. Одновременно взмыли в воздух, отталкиваясь задними конечностями, одновременно ударили обеими передними в правую и левую ключицы. При этом я вложил всю свою волю в просьбу направленную к источнику, чтобы тот помог мне найти с Мимиром общий язык. А поскольку в этом мире очень чтут язык силы, то только при его помощи и можно договориться.

Не знаю — то ли действительно помог источник, то ли Мимир вдруг зеванул и расслабился, но все-таки наш удар, с удвоенным весом застал его врасплох. Он качнулся, сделал шаг назад, но оступился и грохнулся на землю с высоты своего громадного роста. Его мышцы мгновенно напряглись и через миг он бы уже стоял на ногах, но мы не дали сделать этого напрыгнув на него снова, но не стали прижимать, к земле, а схватив за одежды вздернули на ноги. И задавая дополнительную инерцию его же попытке быстро подхватиться, направили его в сторону источника.

Казалось, мышцы лопнут от напряжения, но невероятно тяжелое тело все же поддалось, и Мимир быстро перебирая ногами, влетел в священные воды. Не понимаю, как Куру удалось проделать те же движения что и мне, но он это сделал, умудрившись когтистой лапой зацепиться за одежды стража источника, но, не оцарапав его плоть, тащить того на себя, а затем, отпустив в нужный момент отскочить в сторону. Все произошло очень быстро, мы запаханные стояли на берегу, не зная что делать дальше, а красный от злости Мимир отфыркиваясь поднялся из воды, готовый стереть нас с лица мира, не оставив даже воспоминания. Нас видимо спасло пока только то, что он видимо, не решил каким способом это сделать, лучше всего.

— Подстынь немного! — дружелюбно сказал я — А то больно горячий, может и мудрости заодно добавиться.

— Да ты хоть понимаешь, червяк, с кем говоришь? — зло прошипел он.

— А че тут понимать? — поинтересовался я — говорю с охранником, ведущим себя не учтиво, не предложившим ни отдых, ни кров усталым путникам. Все тут только и кричат:- мудрый Мимир, мудрый Мимир! Но я пока вижу только тупого хранителя, не пожелавшего нас даже выслушать.

— Да, да — вставил Куру — таких невежд во всем Большом Мире, надо еще поискать.

— Что-о? — страж рассвирепел не на шутку, одним прыжком выскочил из воды, и нанес мне быструю затрещину, одновременно пытаясь ухватить барса за ухо.

Не ожидавший от него, такой прыти, я не успел отклониться, голова мотнулась в сторону, зубы клацнули, второй удар я получил под дых и улетел от источника шагов на пять, плюхнулся на траву. Дыхание перехватило, я закашлялся, но заставил себя встать, потому что Куру уже повис на плечах Мимира напрыгнув сзади, принялся рвать его когтями задних лап. Тот заревел от боли, но прибегать к магии все равно не стал, видимо блюдя какие-то свои принципы, попытался дотянуться до куатара рукой. Я, не привыкший к болевым ощущениям такого порядка, потирая ушибленную челюсть одной рукой, и держась за грудь другой, согнувшись, двинулся к яростно рычащим единоборцам.

Собрав всю свою волю в кулак я зашел спереди Мимира, и двинув ему ногой по колену, потом высоко подпрыгнув схватил за волосы и потянул на низ. Когда его голова достигла нужного уровня, нанес удар в подбородок снизу, коленом, в чашечке что-то хрустнуло, я взвыл от боли, но волосы не отпустил. Вообще вдвоем мы таки свалили его на землю. Помню, потом мы долго катались по шевелящейся траве, мутузя друг друга, как мне казалось изо всех сил, но когда я уже решил что зря затеял эту свару, и желал лишь выбраться из нее живыми, Мимир поднялся на ноги. А мы так и остались висеть на нем, он повел плечами, энергично задвигал телом, и мы полетели в разные стороны, словно спелые груши с дерева.

— Фух — шумно выдохнул великан, — славно порезвились, давненько мои старые кости никто так не разминал, спасибо что решились. Ну а теперь можно и посидеть поговорить да угощений отведать.

Он сделал рукой какие-то пассы, прямо на берегу появился небольшой стол, из красноватой древесины, рядом с ним материализовались три ошкуренных пня. Стол накрыло зеленым полотном, с изображением листьев и цветов, а за тем на нем стали возникать блюда. Выполненные из красной обожженной глины, тарелки и миски, начали заполняться различной снедью. Самой наипростейшей, которую можно себе вообразить. Печеной рыбой, птицей, медом, съедобными травами и кореньями, раскрытыми пополам ракушками с малютками, вареными раками и яйцами.

Постояв некоторое время в шоке, от такой резкой перемены в настроении хранителя источника, мы, восстановив дыхание, направились к столу. Не стоило ожидать еще более ясных приглашений, и мы, взгромоздившись на пни, принялись за еду. Я извлек свою дорожную фляжку с вином и принялся угощать этого непредсказуемого мудреца.

Здесь не стоило скрывать свою историю, и я выложил ему все как есть, хотя и не сомневался, что многое обо мне он и так уже знает. Не даром же столько прожил у священных вод.

— Что же Априус, я помогу тебе, чем смогу, но не проси открыть для тебя дорогу, этого я не выполню, не потому что не хочу, а потому что не знаю местонахождения тех областей, о которых ты рассказал. Но ты сам можешь воспользоваться силой источника, при условии, что не будешь входить в него, и пить из него, договорились?

— Не сомневайся, раз так велят твои правила…

— Это не совсем мои правила, так повелось изначально. По крайней мере, с тех пор как я здесь.

— А давно ты тут?

— Не знаю, мне уже кажется, что всегда здесь был, столько времени минуло, утекло вместе с водами источника.

— Ясно.

Отведав Мимировых угощений я почувствовал необычайный прилив сил, ощутил, что смогу настроившись на источник, с его помощью открыть себе дорогу в Пределы Эльдариуса. А там… А там посмотрим, буду разбираться на месте.

Не смотря на временное радушие Хранителя, задерживаться, здесь не стоило. В другое время я может быть и попробовал бы побольше узнать об этом месте, и обо всем другом. Но сейчас больше всего меня волновала судьба моего родного мира.

Я разулся, закинул сапоги в мешок, сделал знак куатару, следовать за мной, и подошел к источнику, там остановился, застыв на самой кромке невысокого берега. Живая трава шевелилась под ногами, щекоча стопы, сама вода казалось шептала что-то на неведомом мне языке. Я постоял, прислушиваясь, сосредотачился, потом вытянул руки раскрытыми ладонями вниз, ощущая невероятную силу струяющуюся вокруг, Силу, исходящую от источника. Но мне нужно совсем немного, только чтобы хватило отправить нас к Эльдариусу, или к его пределам.

Мимир видимо окончательно уверившись, что ни черпать воду, ни окунаться в неё я не собираюсь, расслабился и отошел в сторонку. Глядя как священный поток несет свои воды я вспомнил тот, что протекал в моем любимом месте Эдьфрууса. Вспомнил маленьких крылатых существ, показывающих мне представления, над тихими водами, их невероятные пируэты в воздухе, цветы, растущие по берегам и снующих между ними бабочек. Затем я отогнал от себя все посторонние мысли, принялся за работу.

— Эй ты что творишь? — врезался в сознание голос Мимира.

Но я силясь вспомнить все мельчайшие подробности звездной карты Эльдариуса, расположение миров возле него, не ответил, а еще через миг снял сдерживаемые скобы с только что сплетенных чар. Почувствовав, как напрягся Куру он всегда чувствует как воздух начинает уплотняться, сворачиваться в спирали, кокон начал образовываться вокруг нас. Я открыл глаза и увидел застывшего над источником стража, он зачаровано смотрел как из под земли вылазят стебли, раскрываются бутоны цветов, появляются разноцветные бабочки, и наконец маленькие крылатые мужчины и женщины разбившись на пары начинают выписывать в воздухе специально для него задуманные па.

— Это тебе на память — проговорил я — и спасибо за помощь! Прощай!

Мимир еще успел крикнуть, перед тем как кокон оторвался от земли:

— Далеко пойдешь если выживешь!

А я, покинул долину Источника, с ощущением полного дежавю — такое мне уже говорили, и совсем недавно. А после этого прежняя жизнь закончилась.

Кокон понесся сквозь миры и пространства, а я давал себе слово научиться передвигаться по Упорядоченному как-нибудь иначе.

 

Глава четвертая

Кайлан.

Не знаю, что произошло, но кокон распался на невидимые частицы, совсем не в родном нам с Куру мире, и не в одном из близлежащих, и не в междумирии рядом с ними. Мы оказались вообще не понятно где, и сейчас стояли на земле возле небольшого бука, и осматривались.

— Куру! Или я совсем ничего не смыслю в определении направлений, или мои чары отказываются мне повиноваться и выносят нас каждый раз в неизведанные края.

— А может это сам источник, или Мимир изменили направление? — начал вслух размышлять куатар — Или, к примеру, дисбаланс, вызванный тем, разрушительным воздействием, что мы лицезрели, когда покинули Самариэль, изменил действие любых чар в ведомой нам части?

— Как бы ни было, но мы по-прежнему далеко от цели. И я все так же не ощущаю силовых потоков, хотя в этом мире сила есть, несколько иная, пока что не доступная, но есть.

— Ладно, — перебил меня Куру — я так понимаю план такой же, как и в Асгарде — вначале осмотримся, затем будем думать что делать?

— Ты мыслишь верно, мой друг — ответил я ложа руку, на его лобастую голову, — впрочем, как и всегда.

Мы осмотрелись, местность оказалась лесистой, и было где укрыться от ненужных взглядов, а все взгляды не нужные, если ты сам не пожелаешь, чтобы на тебя смотрели. Я даже соорудил какое — никакое убежище — шалаш, причем сделал это не задумываясь, словно во сне, а после залез в него и провалялся там, целый светлый период, больше из-за шока и растерянности, чем от необходимости отдохнуть. Все лежал и думал: — Где и в чем я ошибся? Почему Мимир обладающий такой мощью, ни чего не сказал об Эльдариусе, а лишь как-то грустно смотрел на меня и молчал?

Ночью Куру отправился на охоту, а я попытался найти доступ к местным потокам Силы. Она здесь была, но вот какая-то странная, вялотекущая, по крайней мере, по сравнению с той к которой я привык в своем мире. Хотя по ощущениям была и другая, но такая грубая и мощная, что даже и пробовать зачерпнуть в таком источнике как-то не хотелось. Но ничего осмотрюсь, пообвыкнусь, а там попробую ещё.

Немного дальше от нашего временного леска-прибежища начиналась цветущая равнина, изрезанная руслами мелководных речек. Это мы разведали еще в первые доли времени пребывания здесь, и вот решили пройти посмотреть подробней. Ещё с окраины леска были видны небольшие сооружения, собранные из соединенных между собой шкур каких-то животных, и натянутых на шесты. Вокруг них сновали малочисленные существа, и я решил с ними пообщаться, хотя издалека была видна их малоразвитость, это были самые первые шаги пралюдей этого мира. Но я тогда о таких созданиях и не слыхивал, и мне было очень интересно. Мы с Куру неспешно вышли из леса и…

Далее как бывает у всех разумных существ, потоки жизни то начинают бежать со скоростью стремительных горных речек, то замирают как самые глухие заводи, или же скручиваются и затягивают в разные события как водовороты. Так и нас что называется, затянуло, вынесло на стремнину, и понесло по жизненной реке, не останавливаясь ни на миг и не позволяя долго раздумывать.

В это маленькое стойбище с разных концов приближались самые стремительные и опасные звери для равнины тех времён. Со стороны взошедшего солнца, надвигался громадный арктодус. На вид в нём было не меньше тысяч двух фунтов веса, и длиной он был двенадцати футов от носа до кончика хвоста, а в холке, примерно шесть футов. В некоторых мирах таких зверей называют короткомордым Бером, тесть медведем, он обладает великой мышечной массой и силой, и сейчас эта туша, видимо гонимая свирепым голодом решила полакомиться людьми. Он был бы рад, подвернись ему любая другая добыча, но выбирать было не из чего.

Громадные когти мягко входили в твёрдую землю, вырывая целые отвалы травы смешанной с землёй, красные глаза уже зажглись в предвкушении, он давно брёд на запах, этот зверь имел такой мощный нюх, что мог улавливать запах дичи на расстоянии многих лиг. Видимо изменения климата в последние годы, почти лишило его пропитания, и он кочевал в поиске лучшей местности.

Вторым с противоположной стороны мягко крался, пожалуй, самый древний лев, тогда он не обладал роскошной гривой, поэтому имел не столь величественный вид, но во всём остальном намного превосходил своего дальнего потомка. В нём было, не меньше пяти, футов в холке, и одиннадцать длины, встань он, на задние лапы спокойно бы откусил голову человеку. Вес тоже был не малый что-то около семисот фунтов. Наверное, они бы схватились друг с другом, не встреться на их пути люди.

Стоять и смотреть, как хищники нападут на существ, чем-то напоминающих и меня самого, и недавно виденных асов, не было ни какой мочи. Куру, тоже враз напрягся, когти мгновенно вышли, вонзились в землю и снова втянулись на места.

— Я беру рыжую кошку, тебе арктодус — рявкнул он и помчался вперёд.

— Да погоди ты! — начал, было, я, но не успел и слова сказать, как он уже был далеко от меня.

— Когда уже повзрослеет? — заметил я про себя, вроде бы не какой-то там обычный хищник, владеет Силой, обладает прекрасным развитым мышлением. Но как завидит достойного соперника, бросается на того, не раздумывая.

Делать нечего — я бегом устремился к переваливающемуся со стороны в сторону арктодусу, бег которого все ускорялся, движения становились чёткими и быстрыми, близость добычи заставляла его трепетать от возбуждения, ноздри широко раздувались, он уже начал атаку. Наше положение было ровно перпендикулярно движению и льва и его нечаянного напарника по охоте. Теперь всё зависело от того, кто успеет первым. А тут как назло под рукой ничего существенно подходящего моменту, а потоки Силы так истощенны, что мгновенно поразить его не смогу, это уж точно. Есть еще асгардский кинжал. Но это уж точно не оружие против такого зверя, нанесенная таким клинком рана. Только приведет в бешенство.

Я прибавил скорости, на ходу готовя тело к схватке, максимально взвинчивая себя, а сейчас это было легко в виду последних событий. Ранее всегда, рядом со мной был кто-нибудь, начиная от отца и заканчивая Куру сейчас же предстояло схватываться с короткомордым медведем в одиночку, да плюс к этому я переживал за не в меру разошедшегося друга. Я ускорился до предела, тело по мере бега налилось силой, кровь бешено струилась по венам, едва не закипая, раздувала мышцы, и я успел, правда Куру всё равно не догнал. Добежав до стойбища, краем бокового зрения отметил ринувшихся навстречу хищникам псов, ветер дул мне в лицо, соответственно псы не могли во время учуять ни льва, ни арктодуса, и толок, после того как те преодолели половину расстояния отделяющего их от лакомой добычи, подняли шум и ринулись навстречу.

Подбежав к первому шатру, я схватил одно из сложенных в треногу копий с кремневым наконечником, и развернувшись бросился навстречу арктодусу, не забыв глянуть что Куру уже направился своему сопернику навстречу.

Теперь я замедлил бег, и перейдя на шаг, принялся на ходу вливать Силу в наипростейшее оружие, Силы здесь хватало, правда она могла раздавить любого не осторожно к ней потянувшегося, хорошо что я родился и вырос на Эльдариусе, где все мы купались в «океанах Силы» широко разлитой в нашем секторе Миропорядка. Тогда мы могли многое почти всё. За исключением творения миров, пространств, всё остальное, что можно было видоизменять или трансформировать это — пожалуйста. Не знаю, как это правильно назвать и описать, но многим тогда была вручена такая Сила, посредством которой из базовой материи, самой ткани Созданного Упорядоченного Мира, можно было сделать всё что угодно, было бы желание и возможности, ну и само собой способности.

Но сейчас этого всего я был лишён, тогда ещё не зная, что очень и очень надолго. Так и продолжая шагать упругим шагом навстречу сбросившему скорость медведю, который принялся рвать на куски не осторожно набежавшего пса. По всему было видно, что и второго он порвет с лёгкостью. По моей руке медленно, но уверенно заструилась Сила, вливаясь в древко и пройдя по нему в наконечник, трансформируя и изменяя структуру кремня, в кристаллическую породу одновременно увеличивая и вытягивая во все стороны, само же древко упрочнилось и приобрело свойства совершенно иной породы дерева. Это все что я смог зачерпнуть из разлитой вокруг Силы.

Боевого опыта я особо не имел, с отцом мы попутешествовали достаточно, но все стычки с различными существами в основном решались посредством магии. Но кое-чему всё-таки научился у тех же Наставников что любили исследовать далекие области Эльдариуса и близлежащих миров, где применение Силы было не всегда желательно.

Приблизившись к зверю, который к тому времени кончил уже второго пса, и теперь спокойно направился к шатрам. Я взял копьё правой рукой за середину и начал быстро вращать, отвлекая его внимание. Левую же выставил перед собой в полусогнутом положении, раскрытой ладонью вперёд. Теперь самое главное не дать встать ему на задние лапы, иначе его шансы увеличатся многократно, и мне придется повозиться, да к тому же я не знал как там дела у Куру.

— Всё ждать его нападения больше нельзя! — я резко изменил движение копья, рука заскользила вниз к тупому концу, не доходя остановилась, и копьё описав дугу резко ударило ребром наконечника в нос громадного зверя, Раздался такой рёв что казалось я оглохну навсегда, и к моему большому сожалению тварь не умерла от болевого шока, а лишь бешено ревела и крутилась на месте размахивая лапами.

— Сейчас отойдет и встанет на задние лапы, — вдруг чётко осознал я, а это означало, что он мгновенно возвысится и над более высоким противником, чем я, а затем, используя длинные горилоподобные лапы, начнет рвать на куски свою жертву, Или же зажав обеими лапами трепыхающегося противника, просто откусит голову. А проверять свои силы и возможности в его объятиях, как-то не хочется. Надо успеть нанести удар до того.

Я высоко подпрыгнул, по крайней мере, насколько смог, и нанес ломающий удар переделанным копьем по позвоночнику Бера, и не давая опомнится снова прыгнул на лету изменяя направление копья и его положение в руке, постарался вонзить острие в основание могучей шеи, и страстно желая чтобы попасть точно и перебить всевозжные нервные узлы или вообще разъять позвонки отделяя шейные от спинных. Хруст, треск, конвульсии зверя, бешеный круговорот перед глазами. Ох и живучая тварь. А затем на глаза словно упала пелена, и я начал разить его куда попало, меняя в воздухе направление удара, колол, проворачивал, резал высокопрочным наконечником. Из этого состояния вывела лишь не понятно, откуда возникшая мысль о Куру.

Не разглядывая огромную окровавленную тушу, я ринулся на другой край стойбища, в мыслях отгоняя страшные воображаемые картины, он не такой плохой боец мой друг. Когда я добежал до места схватки два огромных кота ещё кружили по кругу., И мне вдруг стало страшно, не от того, что мог быть ранен или вообще погибнуть Куру, а от того, что похоже мой друг забавлялся с этим огромным для него львом.

Лев был гораздо тяжелее куатара, налитые силой мышцы, буграми перекатывались под лоснящейся шкурой. И я вдруг понял, что мой снежный друг, может быть и совершенно другим, отличным от того каким я его знал. На вид он явно уступал льву во всем, многого из своих старых возможностей здесь, он был лишен, так же как и я. Но в нем оставалось то что вложила создательница Таирли — Хранительница горных хребтов и морских рифов Эльдариуса, остался живой разум, умение находить общий язык с любым животным, правда посредством залезания своей волей тому в голову, ну и само собой некоторые магические способности.

Не знаю почему, но видимо Куру, был уверен в своей победе, и потому кружил так снисходительно глядя на льва, словно издеваясь над могучим зверем. Тому видимо надоел этот хоровод, и он перешёл к действию, резко прервав движения по кругу и прыгнул к Куру, нанося удар обеими лапами тому в морду, но Куру там уже не было, он извернулся, как бы шутя, полоснул льва по заду, когтистой лапой словно говоря:

— А я вот! Я вот! Что ж ты, мол, так промазал?

Под хвостом у львиного предка шкура мигом окрасилась красным лев взревел больше от обиды, чем от боли резко развернулся, и нанеся обманный удар лапай, ловко изогнулся чтобы запрыгнуть Куру на спину, где потом вонзив свои громадные клыки чуть ниже шеи, можно обездвижить противника, отделив шейные позвонки от позвоночника или привести к большой кровопотере.

И тут я впервые увидел Куру в действие, точнее его боевую трансформу, то что отличало куатаров от обычного снежного барса, помимо мозгов конечно. Его лапы враз сделались крупнее и мощней, когти удлинились и ещё больше загнулись, появилась пара саблезубого вида клыков и он, вывернувшись из под прыгнувшего на спину льва резко ударил лапой по глазам противника. Которая по ходу движения вскользь зацепила и нос, лев заревел от боли и закрутился на месте, я подумал, что Куру и далее будет играться с ним. Но ошибся. Глаза снежного кота вдруг налились кровью, он прыгнул на противника, удлинившиеся когти вспарывали плоть, лапы замелькали быстрыми молниями. Очередной удар лапы сбил льва на землю и не давая опомниться и так жутко израненному льву Куру вспорол ему живот, откуда тотчас выпали парующие внутренности. Застыв над поверженным противником, куатар, яростно взревел, оглашая победным рыком всю округу.

— Славная охота! Славная добыча — вдруг совсем близко, раздался чей-то могучий гулкий голос, отрывая меня от созерцания места схватки. — Хорошие трофеи, отличные шкуры получатся.

Я мгновенно развернулся, на ходу принимая подходящую позицию, Куру через миг оказался рядом, уже вернув себе прежний вид. Странно, но мы оба не услышали и не почувствовали приближение кого-то столь могучего, а от появившегося рядом с нами незнакомца веяло ощутимой, почти неудержимой мощью.

— О, да вы вместе? — тем времен произнес обладатель голоса, восседавший на громадном звере, всадник могучего вида. Когда он появился возле места схватки, я не ощутил, и это напрягало. Одет он был, немногим лучше жителей стойбища как я успел заметить, они были облачены в одежды из сшитых воедино шкур.

На нем, правда были и штаны ниже колен, и безрукавка из шкуры какого-то невиданного мной зверя, а я их повидал немало. Все продолжали рассматривать друг друга, мы из боевых позиций, а всадник просто глядел с интересом, по-прежнему восседая, как и сидел. Глаза его смотрели без злобы, с некоторой долей суровости, но не более.

— Рад приветствовать вас в Кайлане, гости извне! — сходу распознал он нашу не местность. Не укрылось от меня и то, что в Куру он сразу определил разумное существо.

— И мы несказанно рады — ответил я, — но хотелось бы узнать, кто с нами говорит?

— Давненько к нам никто не заглядывал — не обратив внимания на вопрос, продолжал он — раньше помню, перли, чуть ли не толпами, а в последние времена что-то ни кого. Меня зовут Кодр, я повелитель земных областей этого мира, — без всякого перехода представился он.

— Я — Априус, а это мой друг и спутник снежный барс Куру.

— Желаете осмотреть мои владения? — чуть прищурился всадник, и было в его голосе нечто такое, что отказ не сулил нам ни чего хорошего.

Мы желали, еще, как желали, — представитель Сил этого мира сам нашел нас, и при дружеских намерениях можно многое узнать. Все сложилось как нельзя лучше.

Наш новый знакомый, громко свистнул, вскоре раздался бешеный топот, издалека мгновенно приближаясь к нам, и на глазах превращаясь из черной точки в скакуна, выросла громадная туша другого лоборога. Лоборог — это жуткая, на мой взгляд, смесь изящного прекрасного единорога и грозы многих жарких местностей, ярого тушителя огня — бронированного носорога. Как уж удалось их скрестить, я не знаю, опытов на заре времен было достаточно, но многое из получившегося попросту не выжило, но передо мной явно стояли представители тех, кто смог. Вытанцовывающий перед нами лоборог обладал свирепой силой, но в тоже время казался невероятно грациозным, Изо лба торчали два витых рога, а ниже почти из носа рос еще один расплюснутый с боков, но намного короче верхних.

Под Кодром, лоборог был светло-коричневый в черных пятнах, а тот, который примчался на его зов, совершенно серого цвета, но такой же массивный, не в чём не уступающий. Я немного помедлил, а затем взобрался на предложенного скакуна, чем вызвал немалое неудовольствие куатара.

— Ну что вперёд? — вопросил нас Кодр, едва я наладил мысленную связь со своим животным. Получив согласный кивок, он пустил своего зверя вперед.

С того мига как я впервые сел на Гура, так звали этого «скакуна», жизнь наша с Куру потела совсем по другому руслу и совсем в другом направлении, при чем это не завесило от нашего решения или выбора. Наступило долгое помрачение, точнее сказать раздвоение сознания, одна часть меня как бы улеглась, нет, не в спячку, а в дремоту, другая же зажила иной, отличной от прежней жизни, жизнью.

Начались дни бесконечных скачек, охоты на чудовищных зверей, ломки гор, осушки болот и тому подобное. Во всем том, в чем участвовали здешние правители, участвовал и я. А чем ещё могут заниматься первобытные боги? Боги первобытного мира, отвечая на моления верящих в них и просящих о помощи, таких же первобытных людей. К тому же их вера только удваивает Силы правящих и следящих Сильных этого мира.

Да с самого первого мига как мы присоединились к Кодру, согласившись посмотреть его обширные владения, нас с Куру накрыло все целиком и полностью, странной доселе не изведанной страстью, корни которой уходили в глубину души и подсознания. Она заставила забыть обо всём на свете, о неправильно сработавших заклятиях, о магическом шторме, о Эльдариусе и иже с ним. Вернее не забыть, а упрятать в самые глубокие места памяти, отложив на долгое время.

В мире Кайлане властвовали, и вершили судьбу мира, и существ его населяющих, четверо владык: — Кодр, Властелин земли; Ньодр — Владыка недр; Вадри — Повелитель небесного свода и воздушных потоков; А так же Аквэн — бог морей и всяческих вод. Люди, которых я узрел впервые, нарекли их богами.

А я, в силу недавнего своего обучения, на Гидрониус, стал кое в чем помогать Аквэну. После спасение малого стойбища я так же попал в пантеон местных богов, и люди в своих молитвах дали мне имя — Аварос. В силу своих возможностей, я помогал, в чем мог и остальной троице, и само собой учился у них. Их способность обуздывать дикую, первотворную Силу, оставаясь при этом неизменными, просто поражала. Они продолжали носить облики подобные людским, но в случае нужды преображались и в другие формы.

Для меня казалось, время остановилось, хотя на самом деле довольно споро бежало вперёд, отсчитывая дни, месяцы, года, Куру, видевшие схватку со львом, и те кому он соизволил сказать пару слов на человеческом языке, тоже возвели в божественный ранг, окрестили духом гор, в особенности заснеженных склонов. И в случае нужды взывали, прося защиты от хищников, или спасения от лавины, если таковая случалась, могла засыпать селение. Почти все ответы, на моления выполнялись легко и бес задержек.

Помню, неслись как-то вдоль морского побережья, так сказать граница Аквэновых и Кодровых владений, вдруг владыка суши, застыл на спине своего Ларга, прислушался к чему-то, и уже повернувшись ко мне, констатировал:

— Дождя просят, видать Вадри перестарался, пересушил своими ветрами, Хотя опять же почему у меня просят? У него бы и просили — недоуменно, пожал он плечами. — Ну да ладно, так, где это? — всепроникающим взором он мог, обозревать весь мир, — Ага вот эта местность, ну получайте просимое!

Он воздел к небу свое копьё-жезл, с кончика сорвалась нечто, почти невидимое глазу и унеслось, в нужном направлении. И мы продолжили всегдашнюю бешеную скачку по длинным прибрежным отмелям. В период так сказать «помрачения от божественности», это было одним из излюбленных моих времяпровождений. Бешеные скачки, охота на чудищ, гонки на водных животных.

Уроки на Гидрониусе не прошли даром, да и вообще, вода, моя любимая стихия, в любом её проявлении, уж кого-кого можно было просить о дожде, снеге, вкусных и целебных источниках, так это меня. Но меня просили о рыбе, съедобных водорослях и моллюсках, дабы их море выбрасывало на мелководье. Почему они обращались ко мне, и каким образом я их слышал, тогда меня это абсолютно не заботило. Племена, живущие у моря, просили хорошей погоды, при шторме ведь и близко не подойти, унесет, еще молили о спасении от морских страхов, а их там как известно намного больше чем на море. Периодически мы их изводили, тех кто особо алчный и не покорный. Тогда объединяли усилия в совместной охоте: Вадри носился по небу на своем верном и неизменном «Крылатом Ужасе» — смеси птицы летающего змея, высматривая цель А мы — я, Ньодр, и Крдр на лоборогах, по суше если отлавливали на земле, или на «дарфусах» громадных морских предках дельфинов, если на море. Почти каждое вмешательство строго контролировалось самой правящей четверкой, пределы Силы не должны были превышать допустимо возможные, в прошлом они уже убедились, что вмешательства на уровне чистого чародеяния, несут за собой неизбежные мировые катаклизмы, и поэтому старались собственноручно и бить чудищ и крушить горы.

Так длилось долго, очень долго, но все проходит, всё изменяется под сенью звезд. В мире начали появляться новые, непрошенные переселенцы, иначе говоря — чужие. Пока в мир ещё не ворвалась новая Сила, но первые ростки других жизненных форм, заставили вспомнить кто я и откуда. Я вспомнил о способности ходить по мирам, это пришло из глубин памяти резко и без поблажек для сознания. Сразу пришло ощущение какой-то сосущей пустоты, я ощутил невероятную жажду заполнить её, меня словно звало само Сущее — мой настоящий и огромный мир.

Тем более требовалось разобраться с этой новой напастью, корни которой уходили за пределы Кайлана, Сюда ступил враг древний, жестокий и чуждый людям. Ччеловекозавры — если назвать по-простому, это разумные рептилии-люди. Которые по неведомым причинам начали свое развитие, намного раньше, чем людские расы осознали сами себя. Эти создания обладали своим собственным разумом, который явно кто-то хорошо прочистил, и к их природной тяге к мясу млекопитающих, добавил ярую ненависть. Теперь они ненавидели, убивали, и жрали, жрали тех кто не смог найти способы защиты. Охотились они стаями, обладали хорошо отработанным коллективным сознанием, могли передавать различные призывы на далекие расстояния, и самое страшное для населяющих Кайлан людей, обладали способностью, гипнотизировать своих жертв.

Сразу из нескольких мест мира к Кодру и Ньорду пошли моления и призывы о помощи. Мы отреагировали, выжгли яростным огнем места обитания этих существ. Но через время они появились снова. И пригоняла их чья-то воля, такая же необоримая для них, как и не ведомая, недосягаемая для нас. Вот это и нужно было выяснить, а мы с Куру «загостились» чрезмерно, и могли покинуть этот мир, без большого ущерба для него, чем кто-либо другой. К тому времени я уже смог, укротить в себе то начало, которое позволило так надолго забыть о том кто я и откуда. Теперь я мог спокойно удалиться. Мы не покидали этот мир навсегда, просто хотели совершить разведывательный рейд. Собратья нагрузили меня, кто, чем пожелал, вручили некоторые атрибуты своей власти над стихиями. Не такой уж прямой направленности, но в соответствии со своей стихией, и мы пошли по тянущемуся за границы мира, следу.

Спустя некоторое время, междумирие.

— Что за странное дело? — едва мы ступили на тропу близ Кайлана, весь груз воспоминаний мгновенно свалился на обоих.

— Куру ты как? — осознав свое состояние, бросил я вслух.

— Н-нор-рмально — рыкнуло в ответ божество заснеженных склонов.

— Что за напасть такая с нами все время приключается?

— Не знаю, но у меня такое ощущение, что нам просто нужно было пройти через все это. Чтобы по другому смотреть на произошедшее.

— Ладно, это на потом, — нужно сначала разобраться с «ящерицами» а когда закончим, займемся старыми загадками.

— И что будем делать?

— Судя по всему, где-то здесь и открывается окно, или вернее лаз, и они текут сюда тоненькой, но уверенной струйкой, подвластные неведомой воле.

— Грм — прорычал снежный кот — тогда давай посмотрим… поищем…

— Да ты прав, при нынешних возможностях. Это не составит большого труда. Долгое пребывание среди богов мира, находящегося на самой заре своего развития, естественно не прошло бесследно и для нас. И я, и Куру приобрели некоторое подобие божественности, включая бессмертие и новые возможности.

Я сосредоточился, представляя, как перед моим всепроникающим взором, рушатся, исчезают, распадаются все возможные барьеры и границы. Скрутки раскручиваются, смещенные слои выравниваются, приоткрывая скрытое за, и между ними, Тайное становится явным, невидимое и упрятанное проявляется.

Но как выяснилось, они и не скрывались, я видел след пройденного ими пути, ход проделан ясно и четко, немного расплываясь своими контурами, по мере удаления от мира. Если представить обоняние псов или Беров в видимом глазу спектре, вы получите размазанный растянутый след оставленные в воздухе после прохождения кого-либо, и лишь самый свежий предстанет в виде колышущегося смазанного силуэта. Вот нечто подобное видел и я, к тому же здесь прошли не единицы, а сотни.

— Куру! Готовься, я кое-что придумал, но понадобиться и твоя сила, Снежный кот молча склонил лобастую голову.

Пришлось выуживать из глубин памяти, все что знал, все учения о межреальности, которые мне в свое время передали Отец и Альтар.

При воспоминании о них сразу же закололо в груди, но на пока я мысли о них вытеснил, вымел из своей головы. Естественно заготовленных заклинаний на такой случай не нашлось бы ни у кого. Да их еще нужно было задумать и составить, и испытать опытным путем. Пришлось импровизировать, вкладывать в составление, все знания касательно компонентов разрушительного действия. Работать пришлось долго, хоть время и текло здесь иначе, чем в мирах.

— Всё готово! — выдохнул я с вздохом облегчения.

— Да мощно получилось, — согласился Куру. — Раньше бы такое никак…

И мы отжали невидимую, удерживающую скобу. По едва заметному тлеющему ходу, пробежала рябь, и понеслась дальше в глубь, явно свидетельствуя что с другой стороны открыли портал.

— Ха — засмеялся я. — Держите ящерицы!

Руки разведены, словно охватывают небольшой шар, левой ладонью вперед, между моих пальцев забегали маленькие искорки, потом их обвили молнии, сплетаясь в сплошной круговерти, и образуя шар весь сотканный из перемещающихся потоков энергии голубого, почти прозрачного света. Шар сформировался, и я метнул его, задавая направление в невидимое окно хода Человекозавров. Шар в полете обзавелся длинным пламенным хвостом, и понесся по проложенному пути. Там где он пролетал, все энергетические субстанции обдавало голубым огнем, и начинался процеес распада, тропы, ведущие в том направлении, вздымало, рвало и закручивало, слои приобретали вечно изменчивую, но строго заданную структуру. Чтож, теперь в этих местах будет очень сложно прокинуть звездную дорогу, в данном случае тропку, эта часть станет почти непролазной, и нужна будет великая Сила, знания и способности, чтобы заставить мельчайшие частицы изменить траектории, и придать им другую суть.

— Дело сделано, пора к истинному дому!

— И будем разбираться, почему в прошлый раз не получилось — добавил Куру.

И мы принялись за плетение заклинания Переноса, с указанием координат, не просто Эльдариуса, но и его близлежащих областей. Оно сработало ровно и чисто, правда и силу в него мы вложили немалую, совсем иного уровня.

Через какие области нас несло не сказать, не описать, на языке людей, а многочисленных языков магов тогда и не существовало вообще. Когда стремительный полет замедлился, я решил что кто-то неведомый, но очень Могучий, толи шутит над нами, толи ещё и издевается. Потому что области, куда нас забросило, совсем не походили на те знакомые пределы, что лежат близ Эльдариуса.

Здесь не было ни звезд, ни солнц, ни даже нормальной межмировой субстанции. Стояла какая-то сплошная серая мгла, просто в одном месте она была темнее, чем в другом, и ее пронизывали красноватые всполохи молний. А еще было ощущение Громадной, сосущей, вечно голодной Пустоты, взирающей прямо в душу. Я сверялся со всеми мыслимыми и немыслимыми источниками, помогающими выявлять местонахождение, которые помнил. А этому меня учили с самого раннего детства, бывали случаи, терялись даже Старшие, забредая не весть куда, в своих, только им понятным поисках и странствиях. Но нет, все говорило о том, что именно здесь раньше был мой мир, мой дом.

— Апр-ри! Похоже, снова придется выкладываться по полной, здесь по прежнему с Силовыми потоками что-то не так. Да и вообще само пространство не стабильно, боюсь здесь не действуют многие известные нам законы — недовольно пробурчал Куру — даже если просто захотим убраться отсюда, придется так сказать тратить из накопленного. А так не хочется!

— Ещё б тебе хотелось! — хмыкнул я, — о таких запасах ты и мечтать не мог, а тут нате вам — Ваше Снежное Величество, не изволите ли еще Силушки, подарок от почитающего Вас местного населения? Вернись ты таким на Эльдариус, и тебя бы стали слушать на различных собраниях и сборах, как равного им по силе.

— Эльдариус — печально произнес куатар — где он наш Эльдариус? Где? И вообще, мне не так уж и нравилось это перебивание на Кайлане.

— Тогда ты так не говорил.

— Угу, будто ты говорил, тебя нельзя было оторвать от бешеных скачек и подводного царства.

— Прости Куру, сам знаешь, нашло какое-то помрачение — попытался оправдаться я.

— Грм. А ты с ним пытался бороться? С этим помрачением длившимся столько времени. Сам то тоже упивался властью и мощью.

Я промолчал, с прищуром оглядывая окружающую нас мглу, в которой мы зависли.

— Что? Что могло вызвать катастрофу, последствия которой я сейчас наблюдаю? Какие Силы погуляли здесь ни капли, не сдерживая свою мощь? — мысли роились в голове, а я с острахом глядел на место, где когда-то начался мой путь, а теперь здесь не было ничего вещественного.

Затем одна мысль вытеснила все остальные — я захотел узреть все собственными глазами, не магическим взглядом, а таким как смотрят люди, и вскоре, зачатки некоего решения, зародились в голове:

— Ладно, значит так — свет разгоняет мрак, ветер сметает туман и тучи, чувствую, вот тут нам и пригодятся подарочки от Владык Кайлана.

Я достал маленький хрустальный ларчик, — дар от Вадри, своих Сил тут явно бы не хватило, не смотря на некоторые запасы Мощи, все-таки пусть и не так уж долго по меркам бессмертных, но я был не последним в свите богов, а это, знаете ли — обязывает соответствовать. Пальцы, словно сами, нажали на одну из граней, я быстро, произнес пару Управляющих Слов, и тут же завыл невидимый, но ощутимый ветер, который сейчас существовал и на тонких планах Бытия тоже. Маленькое солнце, родилось и начало разгораться все ярче и ярче, и мы приготовились охватить взором, все мелочи которые успеем, ведь в этом месте ни ветер, ни солнце долго не просуществуют.

Медленно, но пока что неумолимо Свет теснил Мглу, я напитывал его все больше, давая солнышку прожить хоть и краткий, но яркий миг, который старался растянуть как можно дольше. И я увидел то место, которое по всем ощущениям и прикидкам, некогда занимал Эльдариус — наш с Куру родной мир и его близлежащие области.

Теперь там была громадная, неописуемая дыра, дыра, занимающая огромную площадь в межреальности. В нее постепенно засасывало саму ткань, материю вечно изменчивой субстанции междумирия. Туда беспрерывным потоком вливалась, втягивалась само близлежащее пространство. Это было не мыслимо, противоречиво, всему тому, что я знал. Пространство как бы схлестывалось, сворачивалось, складывалось и уносилось… Куда? В бездну? В Хаос? В ещё дальшее Ничто?

Я не знал ответа, но все мое естество орало, вопило, велело: — Останови это! Останови, чего бы это ни стоило.

— Ага, останови! — ответил я сам себе скептически — Тут нас самих через некоторое время туда затянет. И чтобы остановить, или хотя бы попытаться нужно хоть немного знать, с чем имеешь дело? Я этого не знал, Мысли судорожно метались, отметая нелепые предположения, но первым все-таки справился нечеловеческий разум Куру.

— Он взорвался, скорее всего, и только от подобного взрыва, могла образоваться подобная дыра — воронка, поглощающая саму плоть Упорядоченного мира, да и вообще все пространство вокруг. — задумчиво произнес он вслух, голос кота дрожал, от тщательно сдерживаемой скорби.

— Пожалуй ты прав, взрыв скорее всего вышел как бы направленного действия, и дыра образовалась на границе мира и межреальности, и еще чего-то, в той части, где они перетекают друг в друга, образуя свою собственную структуру. — согласился я с ним.

— Ну и что будем делать?

— Надо бы как-то остановить это непотребство, а затем заткнуть дыру — сам себе не веря, ответил я.

— Но как мы сможем её заткнуть или закрыть?

— Я бы назвал это скорее — заштопать, но нам нужно и затянуть и наложить швы на эту рану в плоти Упорядоченного.

— Апри! Ты пр-р-редставляешь размеры этой дыры? Да она огромна, как ни знаю даже что — не выдержал Куру. — Это нереально.

— Но если не мы то тогда кто? Ты видишь хоть кого-нибудь или чувствуешь его приближение? Да и все равно, если она останется, нам отсюда не убраться.

Он совсем по человечески опустил голову: — Нет! А что же наши? Все погибли? Канули ни в что?

— Давай об этом сейчас не думать, придет время и для этих мыслей, а сейчас нужна предельная сосредоточенность, по-моему, эта дыра и так нас подтянула к себе, затянет в ближайшее время, если мы здесь останемся и ни чего не предпримем. Чувствуешь, как тают Силы? Так что давай думай, может, что и подскажешь, а я пока займусь заклятием Стабильности, хотя бы на короткое время обеспечу нас подобием тверди. От чего-то же нужно отталкиваться.

Я достал подарок Кодра, простой и незатейливый: — глиняный горшочек с животворной землей и саженцем небольшого деревца. То ли дубка то ли ясеня я не разобрал током, какая-то особая порода. Как залатать эту громадную, бездонную пропасть, ни чего не зная, ни о ней самой, ни о её составляющих, я не то чтобы не знал, я даже не догадывался. Оставалось только пробовать, пробовать и пробовать, а там что будет то и будет.

— Расти, и заполняй! — шепнул я посыл-повеление, и поместил горшочек у своих ног прямо перед собой, заставляя его парить, не отлетая далеко от нас…

— Дождь! — это приказ, уже моей стихии, приказ бывшего подручного Владыки Аквэна, пускай теперь уже далекого мира Кайлан.

Земля в горшочке начала приумножаться, расти, в разные стороны расширяться, горшочек лопнул, осколки полетели в разные стороны и исчезли из вида. Через некоторое время передо мной была уплотненная кучка земли, которая понемногу расширялась и росла, работала влитая в дар Сила. Маленький саженец торчал из увеличивающейся кучки земли, и тут начал идти все усиливающийся дождь, естественно на нас с Куру капли не падали, оставаться при желании сухим в дождь это вообще не волшебство, а обычные способности рожденных в Эльдариусе, просто плотность и высота Ауры такова, что не позволяет каплям долетать. А вот маленький росток деревца ожил и начал расти, уверенно и напористо тянулся вверх, к маленькому солнышку. Вскоре мы оказались на небольшом островке тверди, висевшей над бездною, и небольшое деревце, продолжая расти, украшало его.

— А теперь вся моя надежда только на тебя Куру. Вытянешь меня, если придется назад с тонких планов — попросил я друга, ложась на утвердившуюся землю, закрыл глаза, отключил все органы осязания, обоняния и слуха, начал погружаться в транс, чтобы перейти на другой уровень существования, более тонкий, мене вещественный и оматериаленный. Когда не знаешь, как должно выглядеть то что ты собираешься проделать иди по более простому пути, если ты конечно не сверхсущество, которому доступно и понятно если не все то многое.

В невидимой глазу, как смертного, так и многих бессмертных сфере бытия, с островка земли поднялся мой выросший в размерах призрачный двойник. Миг постоял, и воспарив, двинулся к огромному провалу, ведущему в бездну.

— А как еще, по-вашему, мы проникали всюду, в Кайлане поддерживая там порядок, и устраняя различного рода дисбалансы в недрах и водах?

В руках мое подобие держало громадную иглу в которую был затянут светящийся шнур, далее свивающийся в большой, серебристый клубок. «Призрачный Швец» был сотворен и готов к работе. Он двигался медленно, это я соизмерял силы, работа была в самом начале, а её окончание вообще, где то в невиданной отсюда дали. Помимо ниток с иглой для заделывания дыры, нужна ведь и латка — ткань, хоть и из другого материала, но плотная, могущая выдержать, натиск, давление на разрыв, продержаться длительное время.

— Тебе не сделать этого, оставаясь прежним! — словно бы сказал кто-то, обращаясь ко мне не известно откуда. — Придётся иссушить себя до дна, пожертвовать божественной сущность, которая была с тобой так недолго. А может и всем тем, что ты знал и имел ранее — продолжил кто-то, я так и не понял, звучал ли голос на самом деле, или это все мне почудилось.

— Начав дело — не прерывай! — всегда говаривал мой отец. Альтар учил по другому: — Ничего не начинай, не будучи уверен в надобности этого для тебя.

Я помнил их учение, но сейчас совершенно, непонятная задача, которую всё равно нужно решать.

Я лихорадочно вспоминал все, что когда-либо знал о материи, о структуре планов между мирами. Потому что явно ощутил, находясь даже в таком виде, оттуда, из бездны, веет чем-то до такой степени жутким и чуждым всему живому, что любое промедление уменьшает шансы на выживание всего что находится рядом, с каждым утекающим мгновением. Я не видел, но ощущал, как на меня смотрит это само ничто, смотрит не глазами, но все равно жутко. И потому мысли текут вялые и медленные словно мед. Но все-таки я кое-что вспомнил.

Некогда пребывая с Альтаром на побережьях Южного Материка, мы беседовали, со странными существами, напоминавшими громадных лягушек. Они могли общаться с подобными нам созданиями, мыслеформами и обращами, сперва это весьма затруднительно, но я имел опыт общения с Куру, а о Альтаре и говорить не приходится, он мог «говорить», пожалуй, с самой плотью Эльдариуса. У этих существ был свой странный язык, на котором они выводили длинные и певучие рулады, глядя на них, не когда не подумал бы, что такие лягухи способны издавать такие чудесные звуки. Но это были не просто звуки, они поведали нам в виде образов, как их песнь может творить из животворного тумана, имевшегося на некоторых болотистых местностях Юга, самые настоящие пласты тверди, медузоводобных существ, и некоторые водные виды растений. Я потратил тогда, много времени пытаясь выучить их язык, пока Альтару это не надоело и он втемяшил мне его основы с помощью нехитрого заклинания.

Это было не то что нужно — но все-таки уже кое-что, оставалось кое-где исправить, и добавить. Хотя весьма затруднительно петь, когда твое тело лежит недвижимо, а ты в образе призрачного подобия медленно летишь к безданному провалу. Но на то я и был сыном богини, чтобы уметь спеть и в таком состоянии. Я запел, слагая собственную песнь на лету, светящиеся громадные руны медленно поплыли по сероватой мгле, отображая каждый пропетый мною звук.

«Призрачный Швец» принялся за работу, а над всасывающей все бездонной прорвой появился рулон, сотканный из свернутого пространства, из самой ткани межреальности. Рулон развернулся, разложился и начал растягиваясь, ложиться на прореху. А моя огромная копия начала сшивать и стягивать края обеих стабильных частей, а сверху уже приделывал латку. Конечно, на самом деле это не выглядело так. Я был занят поддержкой заклятий, а эту картину уже после рассказал мне Куру, так он видел происходящее. Невидимый голос оказался прав, и в один из критических моментов, моим губы произнесли нужные фразы. Я отказался от божественной сути, отказался от многих возможностей приобретенных во время обучения Старшими, и все это превратившись в огромный мощный поток Силы, вливалось в творимую мной волшбу.

— Всё больше не могу — мелькнула слабая мысль в голове, Куру не вздумай меня подпитывать, иначе мы ни когда отсюда не выберемся. — Это уже коту. Настало время подарка Ньодра. Дыра была затянута, слои в этом месте сдвинуты, оставался лишь громаднейший рубец. Я достал кусок неизвестного мне минерала, в котором светилось пламя, маленький зародыш подземного огня. Теперь нужно сказать управляющее слово, и подарок Ньодра, полностью исчерпав себя, даст жизнь Огню Недр, хоть мы и не под землёй, и вообще не в мире. Я выполнил все нужное и могучий красно-оранжевый сполох засветился на бывшем месте разрыва.

Вот теперь точно все! Пора покидать это место, Сил оставаться здесь дольше я уже не имел. Сознание начало гаснуть и вскоре всеобъемлющая тьма овладело моим восприятием.

Сколько времени прошло, не сосчитать вовек, очнулся я уже в коконе, видимо сработала магия Куру. Сквозь прозрачные пока стенки, было видно окружающее нас пространство, дыра была заткнута, деревце росло, земной островок разрастался тоже, огонь пыла над местом, где покоился рубец, приобретя вид широченной огненной линии.

— Ну как смог! — прошептал я ни к кому не обращаясь, если найдется кто получше пусть исправляет. Давай Куру плети, отправляй нас, куда нибудь в стабильное место, желательно поспокойнее, и чтоб было подальше отсюда.

 

Глава пятая

Славия

Куру не заставил себя долго упрашивать, он хоть и похож на большого снежного кота, но совершенно им не является, просто создательница его рода почему-то предпочла именно такую оболочку для его естества, может из-за того, что часто видела подобных зверей, на склонах любимых ею гор.

Его чары заработали, стенки кокона из прозрчных превратились в молочно — сероватые, уплотнились и мы спустя короткий период времени, перенеслись в обычную для нас, по своему стабильную Межреальность.

Кокон, словно ветром сдуло, мы оказались на неясно очерченном пяточке, без растительности и вообще каких либо признаков существенных, жизненных форм, ошарашено завертели головами.

— Что-то сильно быстро — прохрипел я — ты так и планировал?

— Нет, конечно, ты же сказал подальше…

— И где мы интересно на этот раз? И что творится с таким привычным с самого детства, знакомым Миром? — не выдержал я.

— У меня есть одна гипотеза, — выдавил из себя Куру, его почемуто корчило от боли — только не думаю, что ты именно сейчас захочешь ее послушать.

— Ты прав — едва вымолвил я, поскольку был настолько истощен, что вообще не ощущал ничего, мечтая просто забыться.

— Давай срочно ещё раз, только подпитай меня насколько сможешь — пришли ко мне мысли от кота — любой близлежащий мир подойдёт, а там посмотрим…

— Ты что хочешь, чтоб я вообще околел? — прохрипел я ему в ухо.

— Прости Апри, но иначе никак…

— Хорошо, давай попробуем — простонал я — а то не нравится мне это место. Сосредоточились!..

Мы наскоро работали, он плел заклятие, а я почти проваливаясь, в забытье, вливал в него остатки еще недавно былой силы, еще миг и… Но ни чего не происходило, сердце бешено колотилось, и гнало по венам кровь, казалось с бешеной скоростью, меня выворачивало наизнанку, и пришло ощущение будто я лишился ещё какойто части себя прежнего. Что-то жрало наши силы, поглощало нашу магию. Я попытался всмотреться пристальнее в окружающий нас мир, и тут вдруг все вокруг изменилось. Со всех сторон проступили очертания больших, в рост человека, черепах, клювастые пасти которых наполнены впечатляющего вида зубами, красные глаза горят нечеловеческой яростью. Почти мгновенно, они воплотились полностью, на панцирях открылись ячейки, и оттуда в нас полетели, короткие, в пол локтя дротики.

— «Отражающий Щит» — опять быстрая как змейка, скользнула мысль от Куру, и мгновением позже — Ладно, я сам выставлю…

Он наскоро соткал некое подобие Щита, но не сколько отражающего, сколько отводящего действия, и обессилев застыл изваянием рядом со мной.

— Взжх — пару дротиков все-таки успели проскользнуть, прошили мне руку навылет. Гулко продолжало стучать в висках, в невероятном ритме билось сердце, разгоняя сгустившуюся от истощения кровь. Она толчками выплёскивалась из раны на пробитой, левой руке, и это могло привлечь местных хищников, хотя в тот миг какие там хищники, небось, сбежали куда подальше, от странных, неведомых черепах.

По ушам резанул, такой оглушительный рёв, что мы напрочь оглохли, существа яростно выражали своё неудовольствие. От этого рёва все вокруг начало вибрировать, заменяющая здесь землю субстанция, задрожала, начала вспучиваться гигантскими пузырями, а местами наоборот оседать. И все это приближалось к нам, и любому бы стало ясно, что от этого не спрятаться, не скрыться, и ни какие барьеры тут не помогут. Я подполз к дрожащему Куру, обнял его, и широко раскрыв глаза, решил до последнего мгновения жизни наблюдать грандиозное зрелище. Правда ещё оставалась моя полубожественная сущность, данная от рождения, которая вроде бы так просто не умирает, но как знать, как знать. Как бы там ни было, но нынешнее моё существование прервётся по любому.

И тут вдруг сработало, хоть и с задержкой, Заклятие Перемещения, нас с Куру укутал уплотнившийся воздух, смягчая ударную волну, и вскоре мы были уже далеко от того странного места.

Видимо нас вновь несло, не теми путями, к которым мы привыкли, пожалуй, это было невероятное переплетение реальностей, пространств и временных петель. И сейчас, и с самого того мгновения как мы возвращались с Самариэля, наш путь шёл в иных плоскостях, со своим собственным исчислением, вел через такие годы и расстояния, что после, как я ни бился над этим, так ни до чего и не докопался.

А в тот раз, упругий кокон, едва вмещающий нас с Куру, ещё держался, и мы продвигались сквозь неизведанные толщи, туда, куда и сами не знали. Кот издавал короткие жалобные звуки, я машинально погладил его крупную пушистую башку, пытаясь поддержать друга, да и самого себя заодно. Нас медленно несло куда — то, время, словно остановилось навсегда, и нам предстояло так и прожить здесь остаток дней. Кокон несло, крутило и качало, а вокруг бушевала буря доселе невиданная ни кем, казалось, рушатся все законы порядка и всё Мироздание рушится в Хаос. Но всё же нужно было что-то делать, дальнейшее неведение было мучительно и не выносимо.

Внизу под нами как раз показался, какой-то мир, голубоватый на вид, значит, есть хороший аэр и вода, а вода это жизнь, как правило.

Я очень страстно желал оказаться в нем, но уже применённое заклятие, коррекции не поддавалось, и менять предназначенные координаты переноса, не захотело бы, даже будь у меня для этого силы. Оставаясь на самой грани, я обратился к Творцу, с немым криком о помощи. Как ни странно, но кто-то откликнулся на мой призыв — кокон медленно поплыл вниз, лавируя влево — вправо. Мир начал быстро приближаться, не в силах затормозить падение, мы стремительно падали, и так грохнулись о землю, что, оболочка кокона лопнула и растворилась. Удар привел куатара в себя, инстинкты сработали мгновенно, и не смотря на слабость, он попытался занять боевую позицию своего народа.

— Лежи спокойно — сдавлено прохрипел я — сам мир нас, немного подпитает.

Кот молча, опустился на траву, и затих, а я наскоро осмотрелся, и ни увидев опасности, растянулся рядом с ним. Мы будем лежать ровно столько, сколько понадобиться для восстановления малой жизнедеятельности. А нужны нам, просто солнце и теплая земля. А потом конечно вода, но пока нет сил, даже ползти.

Спустя некоторое время я открыл глаза, и принялся изучать местность. Вдали виднелись горы покрытые шапками снега, склоны поросли густым ельником, и всё пространство до них занимал Лес. Лес по всем ощущениям первозданный, древний не рукотворный, не выращенный магически, а созданный ещё в эпоху Творения.

Первым делом, после того как смогли встать на ноги, и идти, мы с Куру, стали подыскивать подходящее место для временного пристанища. Рана хоть и затянулась, но побаливала, с обычной раной нанесенной, чем-либо, я бы давно уже справился, но с дротиком, видимо попала гадость из тонких планов, и теперь началось гноение, требовалось промыть хорошей водой и приложить травы.

Добравшись до леса, с его могучими деревьями, решили основаться там, но, после, увидав невдалеке каменные гряды, направились к ним. Нам повезло найти, довольно глубокую пещеру, с гладкими ровными стенами и потолком, под стеной журча, пробегал небольшой родничок. Здесь целую седмицу я приводил себя и Куру в порядок, заживляя ссадины, и сращивая поломанные кости (а имелись и такие), физические болячки, по крайней мере, первое время отвлекали от раздумий. После я, попытаюсь смириться с мыслью о потере, оценить масштабы случившегося, но сейчас лучше вообще ни о чем не думать. Хотя все равно громадный разрыв в плоти Упорядоченного, затянутый мной, ничего не объяснял, но явно гасил все надежды на чудо. По всему видать, и в Кайлан теперь путь заказан, он, скорее всего, лежит в какой-то временной петле, и попасть туда намеренно, наверное, не возможно. И все миры, находящиеся в секторе близком к Эльдариусу, видимо опустели — потому что к Самариэлю тоже не добраться.

Мы долго пытались высчитывать, каждый по-своему — насколько далеко нас занесло, но как выяснилось позже, ни один из нас, не подобрался к истине, и близко. Первое время мы вживались в новые условия и подстраивались под здешние потоки Силы, которые, слабо, но ощущали. Из пещеры выходили лишь в поисках пропитания, и поразмяться, нужно было быстро набираться сил. А поистратился я основательно и теперь без мощного потока, приду в полную норму не скоро. А то и ни когда. Самые печальные выводы я сделал сразу:

— Во-первых, я утратил умение ходить вне миров. Во-вторых, большая часть моих врождённых способностей к магии, испарилась. Но здесь мало удивительного, когда «штопал» ту дыру, много что перетекло в Силу. Но тогда я ещё думал, что это просто мы попали в такой мир — со своими особенностями.

Через один рост Луны мы покинули временное убежище, и отправились исследовать мир, в котором оказались.

* * *

Мы шли по смешанной с перелесками степи, уже девятый день, не встречая разумных существ, попадались одни лишь только дикие животные и птицы. Требовалось найти место Силы, для расчётов нашего местоположения, и самим напитаться ею, настолько насколько это будет возможным. Мои собственные знания почему-то не помогали сориентироваться. Мы шли, останавливаясь только поздно вечером, чтобы перекусить и немного передохнуть в подходящем месте, нам требовалось быстрое восстановление, поэтому отказываться от грубой пищи было крайне не разумно. К тому же после последних событий это могло стать и регулярной вынужденной мерой, для пополнения организма энергией…

На Эльдариусе и в тех мирах, где мы побывали, струились такие мощные потоки Силы, что можно было создавать практически всё что нужно, без особых усилий, здесь же, по-видимому, действовали совершенно иные законы плетения заклятий, и не было возможности растрачивать запасы на всякие мелочи типа еды и побрякушек. А у нас, их и не было этих запасов. За время последних событий мы выложились по полной, отдав и части самих себя. Мы шли практически звериными тропами, подманивая то дроф то куропаток себе на обед, и при помощи чувства направления, находили путь без особых препятствий. И по-прежнему не ощущали присутствия Силы, если здесь и струились её потоки то очень слабые, а в ту пору я не был приучен работать с ними.

— Куру по-видимому нам придется приспосабливаться к здешней среде, как самым обычным человеку и барсу, то есть охотиться, часто есть и пить, строить укрытия, ходить пешком на большие расстояния. — бросил я на ходу.

— Мне вообще-то особо не надо привыкать, это ты привык всё делать посредством волшбы — прорыкал он в ответ.

— Да вообще-то не все, но конечно не мало, а с тем учетом, что еще недавно мы были одними из Сильнейших существ Кайлана, то сейчас быть настолько слабым, это просто издевательство какое-то.

— Согласен, но что поделаешь, такова плата…

— Да, такова плата — хмуро повторил я, и дальше зашагал молча.

С того дня мы и начали походить на существ ничего не знающих о магии, вернее о настоящей Магии. На третий день, второй седмицы, местность понемногу начала меняться, стали заметны следы деятельности разумных существ. Появились каменные дороги, четко очерченные формы садов. Оставалось выяснить только, кто же мог хозяйничать в этих местах? Конечно, все это уступало Асгардскому хозяйству, но в сравнении с Кайланом, было просто высоко развитым.

Впереди, на дороге показался некто, восседаюший на высоком, крупном животном. Животное было довольно крупное, приглядевшись, я узнал коня. Ни какого изящества единорога или пегаса, тяжёлый мощный зверь с громадной головой, почти таких я видел в Асгарде. Глаза умные, лиловые, роскошная грива тщательно расчесана, пушистый хвост лениво обмахивает бока. Животное облачено в сбрую, да и наездник тоже весь в каких-то ремнях, цепях, кусках кожи и металла. Всадник обликом походил на представителя людской расы, но не такой грубой, как на Кайлане, и это было хорошо, я знал, как с ними общаться, хотя с ними всегда трудно предположить чего от них ждать.

Человек был высок, я это видел по соотношению размеров его и коня, крупного телосложения, широк в плечах. Лицо вытянутое, скуластое, глаза отдавали небесной синевой, нос прямой с небольшой горбинкой, от всей его фигуры веяло ощутимой силой. Повторюсь, облачён он был в какие-то специальные одежды, из кожи и металла, в металлической сетке и с обручем, обхватывающим крупную голову, обрамлённую тёмными, нестрижеными волосами. Как выяснилось позже, его одежды назывались доспехом, доселе они не применялись, ну по крайней мере я о них не слыхивал. Хотя в Асгарде я и видел нечто подобное на Хеймдале, но остальные если и имели их, то при мне не надевали.

Возраст всадника определить было не возможно, явно уже не юноша, а вот сколько прожил? Разве скажешь, когда сам выгляжу на те же двадцать три — двадцать пять, но если посчитать жизнь в Кайлане то выйдет… Не знаю сколько и выйдет.

Мы издали мерили друг друга взглядами, каждый проводил свою собственную оценку встречного. Пока я раздумывал как себя вести, а Куру то выпускал, то прятал когти, всадник не спешиваясь, лишь придержав коня, первым начал разговор:

— Эй! Добрые странники, куды путь держите! — окликнул он нас издали, обращаясь к обоим сразу.

— Да вот идём, э ищем э-…. кое что — протянул я, весьма смутно понимая его речь больше интуитивно, чем осознано, и про себя отметил что и Куру он признал за равного, а значит Сила ему не чужда, это уж точно. Вот так, так человек и чаровник, ни какой-то там шаман как в людских племенах Кайлана, а довольно хорошего уровня волшебство.

Он усмехнулся в усы, переходя на праязык понятный мне:

— Приветствую вас, путники, прибывшие в Славию из внешнего царства. Вам повезло, что повстречали именно меня, одного из тех, кто изучал тайный, древний язык, звучавший во всёх пределах Подселенной.

— Куда прибывших?… Какой тайный язык? В пределах чего?…

— В Славию, такое имя носит наше царство и наш мир. А подселенной мы зовём Великую Сферу. Так куда направляетесь?

Славия! О Славия — забегая вперёд скажу что этот мир обитатели которого станут в других мирах персонажами мифов, легенд, былин, сказаний, что в сути своей одно и тоже, надолго будет именоваться нашим с Куру домом. Славия! — стала нам вторым домом, своеобразной школой жизни. Но всё по порядку. И в ответ на его вопрос, туманно произнёс:

— Я ж говорю, ищем тут всякое… разное…

— Тут все, шо нибудь да ищуть, хто ученья, хто щастя, а хто лучшей доли. А вы з далеку будете? — молвил он, снова переходя на эту странную смесь из полузнакомых мне слов.

— Издалека — ответил я ему истинную правду, а про себя подумал — Дальше не придумаешь.

— Ну шо ж, не хотите сказывать ну и ладно, меня Вильдигором кличут.

— А меня Априус, а его — я кивнул на своего спутника — Куру.

— Здравствуй! — прорычал снежный кот, кивая мохнатой башкой. — Очень приятно познакомиться. Тут даже у меня глаза округлились, — оказывается когда надо так он может быть просто супервежественым!

— И тебе не хворать — ничуть не удивившись, сказал Вильдигор — Ну если маете желание в спутнике, то ай да со мной до стольного града Вышня.

— До стольного града? — Не совсем поняв, переспросил я — А далеко ещё до него?

— Так то ж как идти, и как поглядеть…

Возражений у нас с Куру не было, и мы отправились с ним, во всю расспрашивая о мире, и населяющих его существах, благо дело он не обиделся на нашу скрытность и охотно просвещал нас.

Как я предположил намного позже, нас не случайно занесло именно в этот мир, в котором межмировые переходы были известны, хоть и редки, но практически все жители имели знания об устройстве Подселенной, (здесь так называют Упорядоченное). Вероисповедание было едино, правда, с множеством собственных течений. Вильдигор оказался весьма сведущим человеком, такие иномирцы не были ему в диковинку, поэтому он и не удивился ни нам не нашим странным расспросам, и охотно поведал все, что знал о своей земле и о тех мирах, откуда бывало, захаживали в Славию гости. Когда я задал вопрос от чего он так открыто с нами делится — ответ был прост — Чувствую что можно…

По преданиям мир стал носить имя — Славия, после какого-то глобального изменения в Подселенной, настолько глобального, что после, многое внутри нее стало по-другому. Многие миры погибли, или же поменяли свое местоположение и ход. Народ Расов первым осознал себя, в этом изменившемся мире, точнее им помогли представители Старшего потока, создать язык и научили рунической письменности, на основе из их собственной. Расы записали своё происхождение в древних свитках названных ведами, и передавали их дополняя понемногу из поколения в поколение. От этих источников знания, произошли такие слова как: поведать, разведка, ведун, ведомый, ведьма, заведомо, заведующий, и другие.

Славия оказалась не одинока в этом секторе, здесь целые пласты реалности наслаивались друг на друга, поэтому Славия была связана некими, тщательно упрятанными переходами с верхними Ирийскими мирами, и нижними Пекельными Царствами, куда по преданиям были свергнуты проигравшие в Войнах богов — божества. Туда или обратно можно было попадать через различные точки входа, если знаешь, где таковые находятся.

Главный бог — Родан, считался прародителем всего живого. Он породил двух сыновей олицетворяющих две стороны существования — Белый свет, жизнь, явь — это Белбог и — Тьму, смерть навь — это Чернорбог, но который, ввергая в смерть, в тоже время ведёт и к последующему возрождению. Таким образом, создаётся вечный цикл: Рождение, жизнь, смерть, возрождение и по-новой. Наиболее частые воплощения это белый и черный лебеди или соколы таких же цветов. Родан же после отошёл от руководства своим Детищем, ушёл за семь небес и более уже никогда не вмешивался в ход жизни Славии и её жителей, так гласили основные источники. Правда считалось, что есть и ещё наиболее древний и могущественный бог, создавший всю подселенную, и Родан лишь одна из его ипостасей. Он не вмешивается в житейские дела абсолютно и никогда. Лишь через различные свои ипостаси руководит Подселенной (Упорядоченным). Такое учение исповедовали жрецы и волхвы в этом мире, и более нигде.

Расы развивались, постигая скрытые пути магии, хотя называли её волшбой и чародеянием, со временем весьма преуспели и некоторые, даже начали открывать проходы в другие реальности и отражения, там они находили подобных себе, и начинался обмен знаниями и опытом. Вскоре и в Славию, иногда начали спускаться их собратья из других миров Подселенной. Таких было немного, открывать врата умели мало, а ходить в Междумирии могли вообще единицы, поэтому, устанавливая прочные связи они создавали своеобразные туннели — рукава, которые открывали в моменты надобности, в остальное же время держали запечатанными. Таким образом, по всей Славии были разбросаны своеобразные сооружения, ни являющиеся, ни чем иным, кроме как хорошо укрытых и оформленных под древние развалины и зиккураты — вратами в иные области Сущего. Иногда в Славию пытались вторгаться иномировые силы, но получив достойный отпор удалялись восвояси. Далее шёл обычный процесс развития для людских рас, с неотъемлемыми войнами, развитием строительства, земледелия, наук и ремёсел. Культуры.

Развитие волшбы шло параллельным курсом и особо не таилось, щедро делясь новыми открытиями почти в любых направлениях. Изначально кто-то из древних заложил в этом мире школу по изучению Стихийных Сил, боевых искусств, волшбы, чародеяния, и познания наук о материи. С того момента почти в каждом поселении поддерживалось обучение волхованию. Со временем Славия стала кузницей могучих воинов, чудесных богатырей, искусных кудесников, которые отправлялись в найм, или странствовать в другие миры, по переходам, открываемым для них избранными, разумеется, не безвозмездно, как намекнул Вильдигор. Здесь мирно соседствовали и уживались различные существа, делясь друг с другом знанием и умениями. Так же из слов Вильдигора мы узнали, что мир назывался — Славией, ещё и потому что его обитатели славили своих богов, сами стяжали славу великих Героев в иных мирах, да и вообще были славными существами. Минули века…. Тут я перестал тщательно вслушиваться в повествование Вильдигора, и попытался немного обрисовать для себя, картину произошедшего.

По всему выходило так, — в пределах Упорядоченного стряслось нечто ужасное, последствие этого нечто в некоторых мирах имели временное обозначение — период, из тщательно записанных сведений в ведах известно что:

— Этот период назван в целых цепях миров (по крайней мере из тех с Мудрыми которых общались Расы) — Временем Великих Потрясений, Смутными Днями, Циклом Великих Смещений, Погибельной Эпохой и т. д. После этого периода Упорядоченное навсегда изменило свой облик, теперь оно было поделено на миры Верхние. Нижние, Срединные, Дальние, Окраинные, Зеркальные. Хотя всё зависило от чего отталкиваться, и какую точку избрать для начала привязки. По словам всё тех же учителей — магические потоки, пронзающие плоть миров изменили своё направление течений, накладывались кольцами, утолщались, сужались, всё стало иным в пределах Великой Сферы. Я на ходу продумывал и прочитывал, сопоставляя получаемые сведения, значит: — Эльдариуса не стало, произошёл сдвиг всех миров в Упорядоченном, потоки времени изменили Заклятие Перемещения, и нас зашвырнуло далеко вперёд, или сначала назад? В общем, скорее всего побросало по временной шкале Мироздания, туда-сюда.

— А здесь всегда такие маломощные потоки Силы? — задал я вопрос Вильдигору, выйдя из задумчивости.

— Чудак человек, да здесь самые великолепные области в нашем небольшом мире, почему, по-твоему, стольный град в здешних местах то воздвигли, а?

Я пожал плечами. И отмолчался.

— Да потому что здесь и есть самые могучие потоки, самые большие места Силы, они ведь не равномерны, хоть вроде бы и пронзают всё Сущее везде одинаково. Раньше может, и не так было, но как наши прадеды, отбивали вторженцев, так земля горела и корежилась, вот с тех пор так и идут потоки то.

— Хм, что ж мне и Куру — похоже придется учиться всему по новому. — буркнул я себе под нос.

— Получается вся наша Сила, и Сила всех наших Эльдариусийцев была заимствована, и все были так сильны благодаря лишь самому Эльдариусу и его роли в Совокупности миров. — ответил мне кот мысленно.

— Я шото не пойму, у вас всё по-другому шо ли? — вмешался Вильдигор, прерывая наше кажущееся молчание.

— Ты даже не представляешь насколько, Ладно расскажи, или как ты говоришь, поведай нам больше о своём мире, городах и жителях. — попросил я его.

Пока он делился знаниями, я прикинул запас своих оставшихся сил, на которые придется полагаться, пока не освоюсь здесь и не разберусь что к чему. То что я вынес с собой — это четыре, уже сплетенные заклятия Мировосоздания, которые сработают всегда и везде (некогда подсмотренные мной у одного из Старших — Хортоса, он часто задавался целью, воссоздать подобия Заклятиям Творца) но в них заложена такая мощь что растрачивать их для себя, даже если и сможешь, просто не разумно.

В моё время ещё не существовало изощрённых приёмов боевой магии, и естественно я их не знал. Все, что есть это — врождённая способность оперировать магией, некоторые навыки владения оружием, да знание повадок различных видов живности, населяющей те земли, в которых побывал, да ещё Куру — верный и преданный друг.

До стольного града было ещё седмицы две пути, и по словам Вильдигора, нужно было пройти ещё через два города Грядень и Булковец. Компания Вильдигора нас вполне устраивала, идти с кем-нибудь кто знал местные обычаи, было очень даже удобно.

— Тебе бы коня прикупить или выменять на что-либо: — молвил наш провожатый, прерывая свой рассказ. — А то пешему долгонько топать придется.

Пока в моей голове мелькали варианты, того что могло называться меном, Куру предложил:

— Апри. Хочешь, приманю тебе животное?

— Было бы не плохо — ответил я мыслью на мыль.

Куру исчез в ближайших зарослях, через некоторое время он уже гнал на нас обезумевшего коня.

Жеребец летел, словно на крыльях ветра, красная грива красиво развевалась, голова была задрана вверх. Глаза и ноздри расширены, с губ слетает пена, видимо Куру не смог толком договориться или не захотел. Он гнал идеально белого коня, не было видно ни единого вкрапления другого цвета, за исключением хвоста и гривы.

Я мысленно потянулся к сознанию животного, внушая ощущения спокойствия и радости, сработало сразу, конь сбросил скорость и встал как вкопанный через пару мгновений передо мной.

— Ну прям как лист перед травой — глядя на него, — усмехнулся Вильдигор.

— Что? — не понял я.

— Ты что про Сивку не слыхивал?

— Нет, откуда мне знать?

— Оно и видно, что от куда? — передразнил он — Сразу видать, что ты не здешний — И он кратко пересказал мне быль про Сивку.

Подойдя к жеребцу, я аккуратно стал поглаживать его огромную голову, и почёсывать за ушами, тот довольно зафыркал, и стал пританцовывать на месте, все-таки близость Куру его беспокоила. Настроившись на колебания исходящие от жеребца, я прочел его имя — Бенгор.

С ходу, запрыгнув коню на спину, принялся подбирать самое удобное место, ездить без седла и сбруи научился ещё в детстве, правда не на конях, а на Гуржанах, были на Эльдариусе такие животные, напоминающие лам и оленей одновременно. Лобороги Кайлана вообще не шли ни в какое сравнение, на них без сбруи просто не усидишь. Мысленно отдал команду, «вперёд» и несколько минут после, опробовал скакуна. Потом мы неслись по наезженной дороге, испытывая первобытную радость от скачки. Куру скользил размытой тенью чуть в стороне от дороги, распугивая мелкое зверьё и наземных птиц.

— В преддверии ночи надо бы позаботиться о ночлеге хоть сейчас и Березол месяц заканчивается, но до утра можно и подмёрзнуть шибко — прокричал Вильдигор, притормаживая скакуна. — Тут есть небольшое поселение поблизости, можем заехать, договориться о ночлеге.

— Да было бы неплохо — согласился я. Тогда я ещё не знал, что заехали мы туда не случайно. Ты б поведал нам о летоисчислении, смене времён и так далее.

— Дык как везде — отмахнулся он, потом, глянув на меня, вздохнул и принялся объяснять.

— В общем, так времён года у нас четыре Вёсна. Лето, Осень и Зима. Каждая пора, разбита по три месяца, В Весну входит — Зимобор, Березол, и Ярец. На средину березола приходится начало следующего года. Лето начинает Червец, за ним идут Громовик и Житнич. Затем приходит пора Осени и наступает — Зоревик, Жёлтень и Овсень. А завершает год зимняя пора, время лютых морозов. Приходит Хмурень, за ним Студень и Ледень. Год отсчитываем от весеннего солнцестояния, равноденствия. Летоисчисление ведём по разному самое древнее от периода Трёх Солнц. Но народов в Славии живет много и отсчетов много, всех и не упомнишь.

Пока он рассказывал, мы приблизились к окруженной частоколом из могучих, по-особенному заостренных стволов, деревне. Ворота были распахнуты, тут не от кого не стереглись, но как сказал Вильдигор — частокол, это верность старым традициям, и вообще береженого Белбог бережет.

 

Глава шестая

У Вильдигора оказались на этом хуторе то ли знакомые то ли дальние родичи, и вскоре нас уже радостно встречали в доме старейшины поселения — Мирослава. Всё-таки он оказался родственником Вильдигора, у того их было не мало, о чём он сам и поведал за ужином. Женщины, выполнив, все свои обязанности, были отправлены в женскую часть дома, за столом остались лишь одни мужи, и разговор потёк неспешно и размеренно. Некоторое время опаску вызывал Куру, но когда я при помощи все того же Вильдигора, объяснил что Куру не дикий зверь, а вполне цивилизованный житель одной далекой страны, они поуспокоились. А после того, как он их еще и поприветствовал, вполне нормальной человеческой речью, они обрадовано заулыбались. После обсуждения первых новостей, которые я слушал в пол уха, Вильдигор спросил:

— Ну а чё смурные такие? Неча отмалчиваться, выкладывайте, что тут творится в округе то.

Они некоторое время переглядывались молча, а затем сын старейшины Вельдемир, помявшись немного, откашлялся, и начал говорить:

— Тут давеча места нехорошие пробудил кто-то ото сна, и начала тут нечисть погуливать, люди пропадают русалки да берегини уходят, лешего да мавок в лесу почти не встретишь, тварей разных доселе невиданных поразводилось. Лес местами темный и весь покрученный какой-то, озерца заболачиваются ни с того ни с сего. Лесовиков не дозваться, чтоб поспрашивать чего видят, слышат, и кто такое творит в их угодьях? Обычное зверье, правда, бегает, и лосей и оленей, и Беров хватает, но они тоже те места стороной обходят. Хоть этих странных мест, не так и много, но разведать надобность, и страшил этих непонятных погонять.

— И главное твари эти вид свой прям на глазах менять могут, шкура их течет словно вода, переливается, глядь а оно уже вовсе не такое как было токмо. — добавил Мирослав — и словно члены его удлиняются и тянутся за тобой по лесу… Мы много чё навидались, но такого…

Я молча слушал, а сам всё перебирал в голове всё что помнил из заклятий посвящённых быстрому обучению языкам, а так же заклятий Познания Сути, которые могли сработать при минимальной затрате Силы, ибо сейчас черпать её вдосталь было не откуда.

Куру неспешно доставал лапой куски вареной осетрины. Стол накрыли по-простому, то что лес дает как пояснила, ставя на стол снедь, дочка Мирослава и сестра Вельдемира — Марефа. Текучий мед в глубоких деревянных мисках, лепешки, выпеченные из каких-то плодов, всевозможные крупные фрукты и ягоды, сыр, орехи, рыбу печеную и вареную, зажаренных на вертелах тетеревов и глухарей. Не было только копытных потому как не принято на собратьев меньших охотиться, если есть другая еда, как поведала все та же Марефа.

— К обеду соберётся дружина, и с отрядом прибудет Даридар наш местный воитель, — продолжал тем временем Мирослав — Хотим рейд организовать, пора проведать, что за напасть творится в разливах «Манушки», правого притока «Багена».

— Слышь Априус, чудное у тебя все-таки имя, надо бы по своему переиначить на наш лад, — уже обращаясь ко мне, сказал Вельдемир, — давй с нами в рейд, ты хоть и пришлый, но мож чем подмогнёшь.

— Да я не против, может, в чём и пригожусь — ответил я, почти не раздумывая, — после всего случившегося за последний временной отрезок правда тот, который я помнил, было бы очень даже кстати отвлечься и от себя и от неразрешимых вопросов.

Как здесь говорят — на том и порешили.

Дом у старейшины был большой и просторный, с множеством комнат, и нам отвели на ночлег одну, имевшую узкое высокое окно и стеленный досками пол. Жилище отличалось довольно сильно от всех виденных мною ранее, всё было необычным и непознанным. Для моего вечного спутника, почитая его как гостя, тоже отвели лежанку, покрытую травяными матрасами, на которых он довольно быстро и уснул. Я некоторое время поворочался, потом, запретив мозгу тревожить меня мыслями, ушел в транс, а там и в сон.

На следующий день, наскоро позавтракав, и оставив коней на попечение местной ребятни, по-быстрому сбитый отряд отправился в путь. Мы на ходу знакомились друг с другом. Вельдемир взял на себя роль посредника и представил мне своих Другов, как они называли себя в отрядах.

— Гляди Априус вон тот здоровяк с секирой — это Богдан, за ним идёт Гатило тоже скажу тебе, — наглухо руками забивает, любит большего всего палицей орудовать. А это — он указал на довольно худощавого парня — Зорян, лучший стрелок из лука во всей округе, возле него Рамир — пращник, но и копьем владеет здорово. Наши парни, если им копье дать, один на один с Бером выходят, и верх берут.

Он повернулся в другую сторону и продолжил. — Те двое — братья Степан и Малик, дальше Марей по прозвищу Коршун, потому что издали все подмечает, и на верхушки деревьев лазит. А то Фадей с Буруном, они у нас мастера кистенем орудовать. Ну это оружие такое, гиря делалась из очень прочного и тяжелого лосиного рога, в костяной грушевидной заготовке просверливают дырку, куда вставляем металлический стержень с петлей, к которой и прикреплялась цепь или ремень. В дружинах его боевым цепом называют, ну а мы по старинке кистенем продолжаем. Так вот что я тебя скажу, не каждый может обучиться владеть им мастерски, а Фадей и Бурун смогли.

Я молча выслушал все пояснения, ответил на все приветствия, и теперь лишь думал, как бы не ударить в грязь лицом, без магии, я не такой уж и вояка… Бежавшего, рядом со мной Куру ранее решили не представлять как самостоятельную личность, во избежание ненужных расспросов. И поэтому он просто разглядывал каждого представляемого и делал вид что принюхивается, пробегая мимо.

— Гляди, гляди, барс тоже знакомиться, запахи запоминает — шепнул худощавый Зорян.

— Ага думает кого б сожрать, ты ему больше всех понравился — поддел юношу уже довольно зрелый Гатило. Остальные дружно заржали.

— А ну собрались все, не на гулянку идете — прикрикнул на них Мирослав.

Парни притихли и зашагали молча. Далее мы двигались по извилистой тропе без разговоров, лишь изредка, перебрасываясь репликами. Оставалось пройти небольшой перелесок, чтобы выйти к пристани, ибо те места, в которых появилась различная дивность лежали выше по течению реки, там начинались густые лесные массивы.

Мы вышли к берегу, «Манушка» здесь образовывала петлю, спуск был пологий и ровный, песчаная коса в этом месте далеко врезалась в реку. На ней и были построены мостки со своеобразной пристанью, стоящей уже на глубине, в том месте, где коса заканчивалась, и дно круто уходило вниз. К пристани стояла привязаная ладья, парус уже был поднят, и воины занимали свои места. Наша маленькая группка, ступая след в след, по шатким мостикам пробралась к кораблю, и Мирослав наскоро начал знакомить нас с экипажем ладьи и остальными дружинниками. Наконец все обустроились на своих местах и мы отправились в наш первый рейд. Две других ладьи присоединились к нашей, чуть выше по течению. Это были отряды Даридара и Вершихора — старейшины из посёлка на другом берегу.

Идти рекой пришлось недолго, благо дело ветер был попутный, и гребцам почти не приходилось работать вёслами. Во время пути меня потихоньку вводили в курс дела, повествуя о некоторых событиях предшествующих данной истории. В этой стране с давнего времени существовали обособленные общины волхвов, людей обладающих определёнными знаниями и способностью к волшбе. Их общины издревле хранили заветные знания о тайных путях в другие миры, о заповедных местах, расположенных в различных уголках Славии, как местах выхода чистой так и не чистой Энергии. По их преданиям Творец не сразу покинул некоторые миры, а ещё долгое время прибывал в них, находясь в различных воплощениях, или ипостасях. К таким мирам относилась и Славия.

И таким образом Родан становился не просто одним из богов Славии, а воплощением самого Великого Творца, сошедшего в Славию и принёсшего для её народов Великое Знание и в дальнейшем продолжающего оберегать избранный им мир.

Правда с дней Воин Богов, те из них кто не был повержен в схватках, ушли из миров в свои созданные в небесных пластах обители, и редко нисходили оттуда в миры нижних земель. С тех дней великих схваток на теле Славии пятнами разбросаны места скопления и выхода различных Сил. Видимо Предтечи использовали их как накопители своей магии, и со временем некоторые из них пробуждались от вечной спячки. Чистые не замутнённые источники Силы дарили людям познание в чародействе исключительно в благих намерениях, там появлялись чудесные создания, такие как единороги, пегасы, берегини, ягойи, и многие другие лояльно настроенные к людям существа. В местах же где были накопители мощи тех, кто использовал свои знания лишь во вред всему Сущему, появлялась сила искаженная, с примесями других энергий, часто вообще нелепые соединения Тьмы и Света, с вкраплениями частичек из потоков идущих от пределов самого Хаоса. Такие источники влияли на живущих рядом существ, крайне негативно, искажая их начальное предназначение, или вообще порождая новых изначально настроенные против людей тварей. Так появлялись на свет различные вурдалаки, упыри, навьи, лярвы, химеры, гарпии, и прочая нечисть. Были и нейтральные создания, но это уже духи древних вод и лесов. Множество всякого за столетия прошедшие после Войн, появилось из-за неосторожного обращения с Силой, тех, кто получил к ней доступ, но не было обучен даже основным принципам работы с ней.

И всё это до недавних пор было изведано, а вот твари появившиеся сейчас ранее не встречались и пока нечистой силой именоваться не могли. Хотя Мирослав и высказал предположение о их иномировой принадлежности, но на это никто не обратил внимание.

Сын старосты так и не оставил намерения переиначить моё имя на местный лад, и некоторую часть пути, дружинники упражнялись в изобретательности. Они один за другим произносили моё имя, ставя ударения и так и эдак, смаковали на слух различные варианты.

— Априус? Апиус — предлагал Вельдемир.

— Нет не то, — это уже Богдан.

— Да не по нашему как-то добавил Рамир.

— Тогда Арис или Арус — влез и Фадей.

— Та не — е, тож как-то не так — выдал своё мнение Малик.

— Может, хватит издеваться над моим именем — не выдержал я.

— Ага, а во время боя я буду орать — Априус! — Давай выбирай или имя подберём, или прозвище дадимю.

— Ну ладно сдался я, продолжайте это безобразие, а ты не скалься, не скалься — цыкнул я на Куру, сидевшего подле меня. А они продолжили перебирать различные варианты моего имени.

— Риус, Рис, о может быть Рус — предложил молчавший до этого Коршун.

— А шо ни чё — засмеялся Вельдемир — Рус, это по нашему.

Так с того дня в Славии меня и стали звать Русом, можно сказать у меня появилось второе имя, один лишь Куру продолжал именовать Апри.

Нам многое предстояло выяснять на месте и все умолкли в нервном ожидании, место высадки было уже рядом, и каждый задумался о своем. От главного русла здесь ответвлялся рукав, и далее оставив ладьи с охраной, придется идти пехом. Так объяснил мне, путаясь в словах праязыка, Мирослав, пока и мне их речь тоже давалась с трудом, не смотря на обучающие заклинания. Видимо это последствия творимой волшбы, там, где теперь громадный рубец, шрам на теле Упорядоченного.

Ещё в деревне мне подобрали амуницию и оружие, даже для моего барса, разыскали защитный панцирь, ранее в этих местах использовали боевых рысей, и кое-что завалялось с тех пор. И теперь я был облачён в кольчужную рубашку, надетую на тёплый вязаный свитер, а сверху в кожаную куртку с нашитыми на неё металлическими бляхами, дали мне ещё и пару сапог из грубой кожи. Выданную мне секиру, я подвесил к поясу, деревянный щит забросил за спину, как это сделали и остальные, в поясные кармашки рассовал метательные ножи и флакончики с порошками и жидкостями, которыми меня снабжали, чуть ли не всем поселением. И вообще все жители оказались весьма радушными, и гостеприимными хозяевами. Я нацепил на Куру, панцирь, правда, не без помощи Вильдигора, ведь до этого мне ни когда не приходилось делать что-либо подобное.

Дружинники по одному быстро соскакивали в мелкую воду и выбирались на берег, на ходу устраивая щиты за спинами, и надевая на руки верёвочные петли от копий и топоров. Петли предназначались, для того чтобы подхватывать, выпавшее по какой либо причине оружие. Куру не стал ждать меня и сиганул за борт, я последовал за ним.

— Рус! Держись в середине — сказал Вильдигор, до этого державшийся осторонь от галдящей молодежи. Они с Мирославом что-то обговаривали всю дорогу. Другие ладьи тоже остановились, и дружинники посыпали в воду, спеша быстрее выбраться на берег.

Предводители, выстроив свои отряды, сошлись вместе, быстро обсудив тактику и направление движения. Решили идти тремя отрядами, не сильно отрываясь друг от друга, но каждый в своём секторе. Я двинулся следом за Вельдемиром, пытаясь определить, пользуется ли он какими нибудь чарами Поиска или Защиты. Мне кажется, все здесь владеют какой-то особенной силой, но её природу я понять не мог. Она была не похожа ни на что из того, что я знал прежде. Нет, конечно, они применяли волшбу и чародеяние, но их внутренняя сила была в ином.

Мы выстроились цепью и принялись прочёсывать указанные Вельдемиром места.

— Всем смотреть под ноги и по сторонам, да и оглядываться не забывайте — Крикнул Мирослав, с левого фланга.

Я задействовал своё второе магическое зрение, оно было частью меня с рождения, и ни куда не пропало. Шёл и смотрел, одновременно в двух диапазонах: — тепловом, и в том, котором замечает колебания эфира. Ведь кто знает, на что способны обитатели этих мест, или их хозяева, а тут ещё большая часть различных умений то ли не работает, то ли попросту утрачена. Так я и шёл, глядя, как говорится не в оба, а вчетверо или впятеро, секира в правой руке, левая же сжимала щит, метательные ножи приготовлены для выдёргивания, выглядывают из поясных ячеек, и из специальных ножен под мышкой.

Из-за малочисленности собранной дружины, мы шли довольно далеко друг от друга, и поэтому идущий по соседству справа или слева воин не мог подстраховать другого. Впереди показалось небольшое углубление в земле одновременно похожее и на разлом в почве, и на нору крупного животного, может быть Бера, как здесь называли представителей медвежьих семейств. Оттуда один за другим быстро и как-то текуче выскользнули двое существ похожие на странных, крупных ящериц ставших на задние лапы. Видимо моё появление стало для них полной неожиданностью, но, тем не менее, первый сразу же попытался поймать мой взгляд своими жёлтыми глазами. Его глаза замерцали, в щелевидных зрачках появилось что-то повелевающее и подавляющее волю, но не тут то было… Мы это проходили, множество раз. И к тому же они очень напоминали странных пришельцев Кайлана, или являлись их ближайшими родственниками.

В тот миг, когда на меня, уставились нечеловеческие глаза, во мне словно бы что-то всколыхнулось, память услужливо предоставила нужные картинки. Вот подобные твари атакуют нас с отцом в одном из миров, где мы когда-то побывали, в поисках каких-то нужных отцу минералов, вот мы выжигаем их гнездилища в пещерной горе на Кайлане. Это конечно не совсем те твари, но сходство, несомненно, есть. Бросив Куру коротко:

— Не вмешивайся! — я решил не мешкать. Пока один гипнотизировал меня, я не долго думая метнул ему в глаз короткий метательный нож, и не разглядывая попал или нет, рубанул секирой второго. Удар пришелся точно по шее, остро отточенное лезвие с легкостью прорубало чешуйчатую кожу, тело начало заваливаться на бок, и все еще продолжало двигаться, а срубленная голова, уже покатилась по хвойной подстилке. У мелькнула быстрая мысль:

— Повезло еще, что это существо, замешкалось, зацепившись за торчащий из земли корень.

После этого я быстро повернулся к первому, но тому, не смотря на запрет, уже выпустил кишки Куру, хотя этого и не требовалось — нож вошел точно в глазницу, и пробив череп вместе с ошметками мозга вонзился в ствол молодой сосны.

Из рук первого выпало и покатилось по земле короткое копьё, на вид как будто целиком из металла, или какого-то ещё материала. Подбежали сын старосты и Коршун, на всякий случай потыкали копьями в обоих, лежащих на земле существ. Вельдемир пошевелил носком сапога, того которому я срубил голову, потом наклонился, поддел тело копьём и перевернув принялся что-то высматривать. Коршун же подошёл ко второму, которому мой нож пробил голову на вылет, ему Марей тоже отделил голову от тела, и принялся рассматривать его копье. Тем временем остальные, из нашего отряд тоже остановились и подойдя к нам, взяли это место в круг, держа оружие наготове. Мирослав и Вильдигор подошли к нам, и тоже принялись разглядывать трупы человекозавров.

— Ты гляди, тварь то, какая, аж жуть берёт — с острахом прошептал Вильдигор, ворочая отрубленную голову.

Твари и впрямь вызывали какой-то поистине древний, суеверный ужас.

— О да это же рептилианы, — вдруг произнёс Мирослав — Я в детстве видел таких в одном старом фолианте, у нашего ведуна. Ещё помню, что расспрашивал его о них. Я так тогда до конца и не понял наши они или пришлые. Но людей не любят, судя по описаниям в том фолианте, ещё издавна с ними всегда сражались наши пращуры.

— Я тоже знаю о них вернее об одной их разновидности — вставил я — В одном далёком э… месте, мы с отцом, столкнулись с подобными тварями. Их научное название в трактате моего отца — стехонихозавры. Они прямоходящие, ростом где-то полтора метра, с плотной чешуёй, голова крупная с хорошо развитым мозгом, в общем, совершенно иные ящеры, отдельная ветвь которых вполне могла развиться в человекозавров. По сути, скажу: — они крайне агрессивны, злобны, умны и хитры. И еще недавно мне встречались подобных тварей, но тоже, довольно далеко отсюда.

— Интересно, а что надо этим людям-ящерам в наших лесах? — тихо спросил Вельдемир, — вон даже лесных всех выжили, не видать ни кого, ни мавок на деревьях, ни русалок в озерах, да и обычного зверя тож не чую — и в доказательство он пару раз, выразительно втянул носом воздух.

— Мне тоже хотелось бы это знать! Что им тут надо? — в один голос произнесли Мирослав и Вильдигор.

— Насколько они опасны? — тут же повернулся ко мне Мирослав, исполняющий сейчас обязанности воеводы.

— В малых количествах не очень, хороший воин справиться с двумя — тремя легко. Женщину или ребёнка любой из них легко задавит, к тому же они владеют некоторой силой, гипнозом там всяким и одурманивают парами от своего дыхания, кровь тоже может быть ядовита, впрочем, как и любая жидкость их тела.

Не рассказывать же им, что в мою бытность, своеобразного подручного Повелителем Вод, мы с собратьями сжигали тварей на расстоянии, не вступая в ближний бой.

— Степан! Малик! Ну-ка живо сгоняйте до дружин Даридара и Вершихора, расскажите им всё что увидали, и мигом назад — приказал Мирослав — И глядите в оба по сторонам, не зевайте, и на подходе к их дружинам тоже не зевайте — напутствовал их староста, а в данный момент воевода нашей дружины.

— Рус! А об этом ты шо нибудь ведаешь? — поднимая с земли странное копьё рептилианов, спросил у меня Вильдигор.

— Нет, впервые такое вижу.

— Да мы тоже — сумрачно молвил Мирослав, — Ладно, собрались все, двигаем дальше, до Тенистого Холма и Волчьих Оврагов, этих — кивнул он на обезглавленные трупы — по обратке заберём.

— Мы вновь растянулись цепью и двинулись дальше прочесывать свой сектор, идя медленно, чтобы Степан и Малик успели нас догнать.

— Это похоже на передовой разведывательный отряд, — хмуро бросил Вильдигор.

— Наверное, следует хорошо прочесать не только близлежащие местности, но и те, что вне наших пределов — размышлял вслух Мирослав, — треба весть послать всем тем, кто в Круге.

— Это что ещё за Круг? — повернулся я к нему.

Он помялся, видимо раздумывая — говорить или нет, а потом, все-таки решившись, поведал:

— Есть такое тайное общество, объединяющее в себе наиболее Сильных и Мудрых, и возраст в нем, значения не имеет. Подбор проходит по другим меркам. Собрание, как правило, составляет круг, во время заседаний, отсюда и прозвали их так.

— А как в него попадают? — сходу задал я вопрос.

— Ну это в стольный град надобно, этот год они там, сбор проводят, а так вообще не любят особо людных мест, завсегда где-то в лесах, в горах, у озёр, эт в этот раз чего-то в столице надумали засесть.

Он замолчал, сосредоточившись на прочесывании. В тот день мы обнаружили два гнезда этих странных рептолюдов. Видимо это были своеобразные точки прохода, где накапливались яйца, отложенные первыми посланниками, еще в незапамятные времена по меркам Славии. Их погрузили в своеобразные схроны, где они и пролежали столько времен, а теперь кто-то заставил их быстро пройти инкубационный период, вылупится и занялся вскармливанием и взращиванием.

А выяснилось все это так. Наша растянутая цепь оказалась между двух густо поросших растительностью оврагов. И когда мы, медленно бредя от надоевшего монотонного разглядывания местных достопримечательностей, прошли уже довольно глубоко за линию начала оврагов, из них вдруг выскочили непонятные существа, раздалось щелканье, свист, и из-за края оврага показались уже знакомые нам — рептилианы.

— Рептили! — заорал во всю глотку Гатило, поднимая свою палицу в замахе, и готовясь к бою.

— Всем в круг — крикнул Мирослав — Их слишком много, спина к спине, но так чтоб друг другу не мешать.

Дружинники мигом составили круг, ощетинившись копьями и закрываясь круглыми щитами, я тоже занял место между Мирославом и Вильдигором, Куру застыл рядом со мной. На нас неслась целая орава по всему видать изголодавших, но не потерявших от этого способность размышлять людорептилий. Бежали, перебирая крепкими, задними лапами мои старые знакомые — человекозавры в их передних лапах сверкали эти странные металлические дротики, распахнутые пасти то и дело щелкают челюстями, и глаза, глаза горят такой лютой ненавистью, что привело в дрожь даже меня. Между рептилями как окрестил их Рамир, скользят на змеиных телах — нагасы, (люди — змеи), с длинных выступающих зубов струйками стекает яд, глаза уже монотонно мерцают — они пытаются ввести нас в гипнотический транс.

— Не смотреть им в глаза — резанул воздух крик Мирослава.

— Ты гляди Рус, сколько мерзопакости насобиралосссссь — сквозь зубы просипел Вильдигор, метая какой-то пузырек в гущу подбегавших людей-рептилий — И чего им только тут надо?

Его примеру последовали и остальные, в нападавших существ, полетели раскрытые пузырьки, деревянные фляжки, коробочки с какими-то порошками. То тут то там раздавались резкие хлопки, поднимались облачка сизоватого пара, черные дымки, воздух засверкал то желтым, то голубым отсветом. Человекозавры и нагасы сразу же запнулись, сбавили ход, некоторые в корчах упали на землю, но их общая масса продолжала, хоть и медленно, но двигаться к нам. Послышались щелчки отпускаемых тетив, те, у кого были луки, выпускали стрелы одну за другой, непрерывно извлекая их из колчанов. Пращники принялись метать кругляши, стараясь попадать точно в головы. В этот момент послышался нарастающий топот с той стороны, откуда мы пришли.

— Этого ещё не хватало! — взвыл Коршун, разворачиваясь — Сзади обходят.

Но он ошибся это бежали Степан с Маликом, ведя за собой дружину Вершихора, в которой имелись и волхвы. В воздухе замелькали первые молнии, и через пару мгновений, от них стоял уже невообразимый треск, волхвов хоть и было не много, но навершия их посохов, то и дело озарял новый извивающийся перун.

Мне ещё никогда не приходилось сражаться, полагаясь только на руки и ноги, теперь лишенный многих магических возможностей, я ощущал себя непередаваемо беспомощным и бесполезным. И потому как ни когда, остро возжелал обрести хотя бы малую часть, оттого, что, умели местные чаровники. Но как бы там ни было, а выбирать не приходилось, к тому же воздух разрезали молнии, а значит, чары здесь действуют. Нужно только найти к ним ключик, понять, как зачерпнуть из окружающего пространства хоть немного Силы.

К сожалению, для того, чтобы применять магию в бою необходимо знать особенности течения местных потоков, прохождения линий, а также знать сами боевые заклятия. К тому же, в этом месте не было ни льда, ни воды, к которым у меня была особая предрасположенность. А будь они поблизости, я мог бы попробовать наделать ледяных стрел или дротиков, или на худой конец игл, это не боевая магия, но весьма эффективная, и думаю я бы смог сплести короткое заклятие, пользуясь силой самой стихии воды. Куру вон уже застыл рядом со мной, лапы укрупнились и налились силой, когти выпущены, удлинены и готовы кромсать, глаза бешено сверкают и чуть ли не метают молнии.

Тем временем стоявший в трех шагах от меня, Зорян метко разил из лука, одного за другим «рептиля», ловко всаживая стрелы в глазницы и тем самым, поражая мозг. Богдан и Гатило, застыли в боевых позиция держа свое оружие в замахе, и готовые начать крушить им направо и налево, хотя в круге, это крайне затруднительно — можно задеть товарища. Рамир вновь раскручивал пращу, после очередного броска, Фадей с Буруном выставив копья, уперли их древками в землю, и продолжали метать маленькие пузырьки, а когда те закончились, принялись за ножи, стараясь успеть поразить как можно больше врага.

— Почему никто не бережет метательного оружия? — перекрикивая шум, спросил я Вильдигора.

— Потому что в рукопашной, будет уже не до того — кратко ответил он.

Я решил не отставать от остальных, поскольку у меня еще было и то и другое в целости. Выхватывая маленькие флакончики из кармашков на поясе, я швырнул их, один за другим, в набегавших на нас противников, и с радостью заметил, что бросил довольно далеко и в самую гущу. Но быстро поменял тактику, потому как самые быстрые и проворные уже добежали до нас, по-прежнему пытаясь поймать наши взгляды своими мерцающими глазами.

Короткие копья в их руках-лапах внезапно удлинились, наконечник зловеще заблестели, и мне вдруг сразу стало ясно, что деревянные окованные железом щиты и кожаные с металлическими нашивками куртки они пробьют с легкостью. Оставалась слабая надежда на кольчужные рубахи, да на собственную ловкость.

В следующий миг, клыкастая морда, одного из нагасов, оказалась возле моей шеи, а подбежавший слева, человекозавр замахнулся своим копьем. Я уклонился от удара нацеленного в лицо, зловеще блеклый наконечник прошел возле самого уха, вонзившись нагасу в ноздрю, чем и спас меня от укуса. Все это, заставило организм начать работать в другом, еще более, ускоренном режиме, после чего моя рука нанесла ответный удар, и человекоподобный ящер свалился к моим ногам, корчась в конвульсиях. Далее я, щитом разбил голову, не успевшему прийти в себя змеевидному выкормышу, а после пришлось вертеться волчком — потому, как твари начали атаковать на всех уровнях, за исключением разве что самого верхнего. Я помнил только одно — нужно нанося удары щитом и секирой попеременно, и стараться не зацепить своих товарищей. Разглядывать, как бьются остальные, стало некогда, лишь иногда я бросал быстрые взгляды на сражавшегося неподалеку барса.

Постепенно внутри меня стала накапливаться злость, затем пришел гнев.

— Как же, — ранее я жег их целыми толпами, выжигая гнезда в Кайлане, за такое же время, сколько трачу сейчас на троих! Пожертвовать всем, чтобы залатать ту дыру, образовавшуюся на месте гибели Эльдариуса, а взамен получить прорыв все тех же человекозавров, за столь короткий период это знаете ли чересчур! Сейчас я конечно способен на всяческие там мелочи, типа заклятий Познания или Обучающим заклятиям, но сотворить нечто серьезное нечего и пытаться. Это даже не то состояние как в первый день в Кайлане, когда истощенный и ещё не сумевший обуздать магию того мира, проделал лишь небольшие изменения в структуре копья. Любому, даже очень сильному чародею после огромных затрат требуется отдых и пополнения Сил для мгновенного плетения заклятий. Может быть, такие как Один или Кодр, и не нуждаются в подобном, или даже тот же Младший поток, но я не отношусь ни к тем не к другим, и божественной сущности Авароса тоже больше нет во мне.

На ум сразу же, как только вспомнил об этом, пришло простенькое заклятие, на которое не требовалось много сил. Называлось оно «Удавка Бауса» это заклятие придумал и опробовал один из представителей Младшего поколения — Баус, поэтому оно и носило его имя. Он любил путешествовать по заболоченным местностям Южного континента и часто подвергался нападению громадных змей не лишённых магических сил, и поэтому это простое, но прочное заклятие его не раз выручало в подобных странствиях. Он был дружен с моей матерью, от того и мне стало известно это заклятие.

Прошло несколько коротких мгновений, после того как, помогая себе определёнными звуками, я наспех сплёл его по памяти, взяв немного силы из насыщенного разрядами молний воздуха. И теперь набежавшая было на меня тварь, корчилась на земле с накинутой на шею невидимой удавкой, которая продолжала сжиматься и разъедать плотную чешую человеказавра.

Руки по-прежнему отражали удары странных копий, ноги били в оскаленные морды, тело прогибалось в уклонах, а мысли текли на каком-то другом уровне сознания. И тут мне словно кто-то вложил в голову знание: — как сплести и составить некое Заклинание, и готов поклясться чем угодно, я не мог знать его по причине неучастия в магических сражениях. Да и не было в окружающих мирах тогда таких сражений. Но после применения «Удавки Бауса» кто-то понял, что можно вложить мне в голову. Спустя некоторое время на плечи навалилась тяжесть, этот кто-то открывал мне доступ к поистине великим запасам магии этого мира.

— Вильдигор! Мирослав! Можете не подпускать их ко мне хотя бы некоторое время? — пришлось снова орать, чтобы перекричать шум схватки.

— Ты что-то задумал Рус? — обернулся ко мне сын старосты, хоть и обращался я совсем ни к нему. — Так мы с Коршуном тебя прикроем, все равно оба уже пустые, одни чеканы остались…

— Куру ты тоже помогай им, мне нужно хоть немного времени — бросил я пару фраз снежному побратиму, прежде чем приступить к задуманному.

Они сразу же заступили меня, затолкав внутрь круга, за спины остальных бойцов. Я, ни мига не выжидая, принялся за дело, выполняя все указания неведомого подсказчика. Спустя некоторое время с неба опустились невидимые обычному человеческому глазу, сверкающие, блестящие нити, их концы сворачивались в петли, и мягко опускались на шеи набегавших Серпентоидов и Нагасов.

Для остальных, картины представилась такой: — некая сила внезапно начала выдергивать нападавших одного за другим, и подбрасывать вверх, к самым верхушкам деревьев. Они хватались за шеи когтистыми лапами пытаясь разорвать невидимые удавки, и наверное многие особенно нагасы сумели бы освободиться или по крайней мере выжить. Но края невидимых петель, вдруг начали покрываться режущими кромками, удавки затягивались, и головы захваченных жертв отделялись от тел.

— Здорово ты их! — восторженно воскликнул Вельдемир — Теперь можно и лес наш очистить от этого змеиного отродья.

Я не стал говорить, что это не совсем я, точнее вообще даже не я, — меня просто использовали как направляющего проводника для Силы. Заклятие уничтожило почти всех нелюдей, остатки добивали подоспевшие дружинники Даридара. Наскоро перевязав, легко раненых, мы принялись за прочесывание и осмотр оврагов, а сильно израненных Буруна и Гатило, с Зоряном, которого ужалил нагас, на быстро сооруженных носилках, отправили обратно к ладьям, нести их пришлось шестерым, наш и без того маленький отряд, уменьшился на девятерых бойцов. Но делать нечего, требовалось идти дальше, к тому же пока мы не встретили ни одного из описанных свидетелями странных чудищ, о возвращении не могло быть и речи. При прочесывании оврагов обнаружились уходящие в глубь, широкие норы. Почти все их выжгли и засыпали, дружинники Даридара, а мы в виду своей малочисленности, принялись исследовать самую широкую. Нас осталось пятеро, Мирослав с сыном, Вильдигор и я с Куру.

Влезать в нее приходилось на коленях, но потом потолок резко поднимался, и можно было шагать, даже не наклоняя головы. Внутри стоял запах мускуса и ещё чего-то незнакомого, было сухо и жарко. В норе никого не было, пол был плотно утоптан множеством ног, к тому же было ясно, что ходили по ней и туда и обратно, а значит, она куда-то вела и мы, держа оружие наготове, и подсвечивая дорогу небольшими летящими впереди нас шариками, продвигались в неизвестность. Конечно, в такой малой численности было рискованно заниматься исследованиями подобных схронов, но в принципе обычных людей среди нас не было. Славы вообще не являются представителями обычного смертного человечества, они просто имеют подобный облик, и подвержены смерти, лишь во время военных действий. Хоть бессмертными и не являются, но могут растягивать свой век на два — три круга. А далее либо добывают Сурицу — сияющий божественный напиток мудрых Легов, которые варят его в предгорном скуфе, у Химават-горы, что на далеком юге, либо уходят в неизведанные миры Светлой Прави или же Темные Навьи миры, в зависимости от того, как прожили свою долгую жизнь. Ну а я и Куру, тоже никогда не принадлежали к обычным смертным, хотя бессмертными нас теперь не назовешь.

Под ногами то и дело хрустели остатки скорлупы, она была довольно старой, то есть вылупились хладнокровные уже давно, и успели вырасти и развиться, видимо пережрав всю окрестную живность. В неярком свете были видны и остатки выползков, а так же какие-то сморщенные кожистые ошметки. Так никого и не встретив мы добрались до разветвления, далее вело два хода, один шел чуть левее, второй круто поворачивал в право.

— Придется разделиться, иначе потратим уйму времени на прочесывание, а уже темнеть скоро будет, нам бы лучше выбраться отсюда и присоединиться до дружины — подал голос Мирослав.

— Идет, ты с сыном давай в левый проход, а мы правый осмотрим — согласился с ним Вильдигор.

Куру первым повернул направо и мы, освещая себе путь все тем же способом, осторожно двинулись по проходу. Пол начал постепенно понижаться, уводя в глубь земли, здесь уже повеяло сыростью, а воздух стал затхлым, противным. Защекотало в носу и в горле, глаза заслезились, но мы терпели, чтобы не выдать своего присутствия хозяевам этого места неосторожной волшбой. Прход резко расширился и внезапно оборвался, далее распахнулась большая пещера. Шарики света метнулсь в неё, словно пытаясь осветить по максимуму, но смогли охватить лишь малую часть, возле входа. Но и этого хватило, чтобы высветить громадного гегенотха, уже изготовившегося к нападению. И что странно никто его не почувствовал, видимо в этой пещере что-то притупляло наше магическое чутьё.

А потом разом произошло несколько событий. Гегенотх прыгнул, Вильдигор принял его на короткое копьё рептилианов, которое до сих пор нес с собой, Куру быстро поднырнул, под нависшее над славом, тело и принялся рвать живот твари уже удлинившимися когтями. Я наскочил сбоку, и широко рамахнувшись нанес рубящий удар по задней лапе, благо дело ковать топоры здесь умели уж точно на славу. Раздался хруст, и гегенотх завалился на бок, пронзенный копьем, и с вывалившимися внутренностями, но продолжал пытаться достать хоть кого-то из нас. Оставшиеся три лапы скркбли по полу, синяя кожа вмиг покрылась вонючей кровью, но жизни в твари оставалось еще много. Огромная зубастая пасть клацала, зверь ревел от боли и ярости, и старался подняться, встав на три конечности, но тут Кру запрыгнул ему на спину и вонзил громадные клыки в шейную область, принялся перегрызать позвоночник, а мы с Вильдигором во всю заработали топорами и боевыми ножами. Когда все было кончено, мы занялись осмотром пещеры, в поисках того, что должен был защищать гегенотх. Ведь было ясно, что он хоть и обитает в подземелиях, но на его логово пещера была совсем не похожа, он явно здесь находился в качестве стража.

Прямо посреди земляной пещеры, оказался колодец, обложенный таким состарившися камнем, что сразу становилось ясно, что ему не одна сотня лет. Но вот свое прямое предназначение он, конечно, не исполнял, это было место открытия врат, своеобразная точка перехода, начало дороги, ведущей в неизвестное место. Мы молча переглянулись.

— Ну что пойдем? — спросил я.

— Да ты что, — аж отпрянул Вильдигор, — давай хоть заночуем, покличем Мирослава с Вельдимиром, устроим ночлег на верху, а с утренней зарей наберем еще воинов и двинем на разведку.

— И ты предлагаешь столько топать обратно?

— А ты хочешь ночевать в этом смраде? Мы, конечно, можем очистить воздух, но как-то не охота предупреждать неведомых противников, о своем присутствии.

— Да ты прав — вздохнул я — что ж, идем обратно.

Уже на подходе к разветвлению мы встретили старосту с сыном. И мы вместе двинулись обратно. По дороге мы рассказали им о обнаруженной пещере со стражем, они же поведали о своих изысканиях. Оказалось, что их ход просто вывел их в ещё один овраг, где были лишь остатки скорлупы и обглоданные кости различныхз животных. Бегло осмотрев бывшее гнездо, они решили вернуться за нами.

Когда мы, наконец, выбрались наружу, было уже темно, и Даридар предусмотрительно выставил караулы. Поэтому, едва заслышав шорох внутри норы, копейщики дружно выставили копья, а лучники взяли выход на прицел.

Как выяснилось, привал устроили прямо возле тех оврагов, из которых на нас поперли рептилианы. Лишь возле не засыпанных нор, подобной той, которую исследовали мы, были выставлены дозоры.

Поскольку пришли мы сюда по реке, а не по суше, то амуниции у каждого почти не было, поэтому, нарубив лапника для импровизированных лежанок, воины завалились спать. Небольшой лагерь окружили поддерживаемыми кострами, внутри тоже развели парочку, для согрева, как не как Березол еще не закончился, и ночью было достаточно холодно. Часовые были выставлены за линию огней, и находились в таких позициях, чтобы пламя не ослепило их. Мы завалились на лапник, его нарубили в излишке, и заснули сразу же, едва головы коснулись подложенных под них, скатанных валиком курток.

Едва забрезжил рассвет, мы в числе двадцати, отобранных дружинников, отправились к потайному колодцу. Как и в прошлый раз по дороге никого не встретив, мы добрались до пещеры, вонь в ней стала вообще не выносимой, ведь за ночь труп гегенотха, раздуло газами и он начал разлагаться. Меня всегда интересовало, откуда берутся эти трупные черви и жуки. Стоит где нибудь появиться трупу, как не ведомо, откуда возникают массы этих пожирателей плоти, то ли спят они в каждом из нас, и когда гниющее мясо подает определенный сигнал, они вылупливаются из своих личинок и принимаются за работу. Наверное, по замыслу Творца, они выполняют функцию утилизаторов, иначе все земли давно бы были завалены долго гниющими трупами, и далеко не везде водятся вороны и различные стервятники. А так проблема решается всегда, хоть и не так быстро как хотелось бы, но все же. Вот и сейчас трупники уже принялись за работу, но едва вошедший в пещеру Даридар, который оставил дружину на попечений своих сотников, скривился и сходу скомандовал:

— Кодарад! Захар! — Спалите эту падаль.!

Дружинники не промедлив и мига, выхватили из сумок какие-то свертки и флакончики, в них оказались порошки и жидкости. Они посыпали дохлго гегенотха серым порошком, а затем полили сильно пахнувшей жидкостью, затем Кодарад, сделал короткое движение рукой и веселый огонь быстро поглотил бывшего стража пещеры.

Затем волхв Святозар, взялся открывать врата. Но тот, кто запечатывал проход, явно знал с кем будет иметь дело, и постарался на славу. Волхв, подымал и опускал посох, шептал, заклинания и обращался к кому-то, но пока дело стояло на месте.

— Помоги ему! — пришёл откуда-то тихий словно шелест, шёпот. Покрутив головой, я помедлил немного, проверяя свои ощущения, и спросил Куру: — Эй братец кот, а ты ничего не слышал, пару мгновений назад?

— Я ощутил, что к тебе кто-то обратился, с какой-то просьбой, и обратился издалека — ответил куатар — Но больше ничего.

— Н-да — задача! — подумал я — Интересно, и чем я могу ему помочь? Может подпитать его силой, благо дело, мне показали путь к её неограниченным запасам? Но, по-моему, как раз в этом он нуждается меньше всего, если ему чего-то и не хватает так это определенных знаний, но тут я тоже не особый помощник.

Вдруг, как и в прошлый раз, я ощутил легкое прикосновение к своей голове, на миг я узрел лики незнакомых мне мужчин и женщин, и в возрасте, и молодых, и срзу же пришло понимание, что нужно делать. А необходимо было просто проявить для Святозара, то, что от него так тщательно упрятали, что я и сделал, а далее он справился без особых трудностей.

Над колодцем появилось окно портала, но не как обычно разноцветеое, а словно зеркальная, водная гладь, по которой идут, брызжи. Подошедший Вильдигор потыкал туда трофейным копьем, наконечник исчезал из поля зрения когда оказывался на той стороне, и вновь появлялся лишь только слав, тянул копье обратно.

— Ну что рискнем? — спросил Мирослав Даридара.

— Да вообще-то стремновато как-то — ответил тот едва слышно — Кто знает, что нас там ждет?

Было ясно, что беспокоится он не за себя, а за своих товарищей, но идти назад за поддержкой не хотелось ни кому, да и время терять тоже было не желательно. Тогда, взяв оружие на изготовку, мы, по одному входили в зеркальное окно, и спустя короткие мгновения переноса, оказывались на берегу лесного озера, прибрежная зона которого была покрыта различной растительностью.

— О так это же Каратай-озеро! — едва покинув коридор, услышал я слова Мирослава, который в пору своей юности, много где хаживал, и многие места знал не понаслышке.

— И что? — не понял его Даридар.

— Так тут испокон веку творятся всякие неясности, и люди пропадали и живность разная, необычная встречалась — так что не удивительно что нас именно сюда вывел путь.

Я перестал прислушиваться к их разговору, и решил прощупать окружающую местность на предмет магических существ, или присутствия вообще чего бы то ни было. Едва, по ощущениям я мысленным взором прошел, ряд прибрежных зарослей как сразу же увидел сонмы копошащихся там существ, и они готовились к атаке. И почему-то даже не возникло мысли о случайности всего происходящего, было ясно что накапливались здесь эти твари давно и намеренно, хотя и делалась эта засидка совсем не на нас.

— Это западня! — заорал я во всю мощь голоса, на которую был способен — Смотрите вон там!

И вытянув руку, пустил огненную струю в том направлении, где засели чудовищные твари. Заклинание подпитанное Силой, из теперь уже доступных источников, сработало превосходно, я не задумывался о том что ее дали мне взаймы, и скорее всего придется расплачиваться за это уже в ближайшем будущем. Огонь прошелся по кустам оставив, выжженную прогалину, и все увидели уже катившуюся на нас волну, состоявшую из различных тел, как бронированных, так и с омерзительной лоснящейся, голой кожей или чешуёй.

Первым делом мы попробовали убраться обратно, но коридор был наглухо перекрыт, наверное, мы с Куру могли бы уйти за пределы Леса, но остальные наврядли, и естественно бросать их ни кто не собирался. Треск ломаемых веток раздался со всех сторон, даже вода в озере забурлила и на поверхность начало подыматься что-то громадное. Чудище так и не показалось из воды, но к стоявшей на берегу горстке людей рванулись громадные, бурые щупальца, каждый конец которых был увенчан острым шипом, а на некоторых расскрывлись зевы, в предвкушении высматриваемой жертвы.

С остальных трех сторон, бежали и скользили по земле совершенно невероятные создания. Такие, как и описывали свидетели. Вон несется громадная крыса, но на ходу у нее отрасли сразу три хобота, причем только два спереди, а третий отрос сзади, шея покрылась крупными чешуйками, когти выросли до неимоверных размеров, но ход ее не замедлили. Из боков полезли щупальца, на конце которых, оказались змеиные головы. Рядом с ней бежит обычный с виду страус, но вот через пару шагов, его клюв удлиняется, наполняется длинными зубами, крылья становятся перепончатыми и кожистыми, и еще через пару шагов в небо взмывает птеродактиль.

Земля в десятке шагов от нас вспучилась валом, затем местами осела, и из образовавшихся провалов появляются огромные белесые черви, покрытые множеством глаз расположенных по всей длине. Распахнулись кошмарные зевы и быстро извиваясь, они тоже устремляются к нам. Медленно, ступая, идет нечто огромное, чем-то напоминающее громадного, бронированного муравьеда. Только покрытого сплошными наростами и буграми, которые выстреливают членистоногими паучьими лапами. Вместо одной положенной шеи, у нее их множество, каждая увенчана небольшой безглазой головой. А глаза как раз расположены по бокам крупного туловища. Эта тварь при всей своей кажущейся медлительности очень быстро оказывается неподалеку. А среди этого всего разнообразия, уже знакомые нам нагасы и человекозавры. Больше я рассмотреть не успел, стало не до того.

За те короткие мгновения, что мы обозревали эту картину, всем стало ясно, что при помощи одного лишь оружия нам не выстоять. Но Даридар не зря отбирал для этого рейда, лишь прошедших специальное обучение воинов.

В ту пору еще ни кто не имел при себе амулетов или ещё каких-либо защитных средств, за исключением оберегов, но многие обладали различными способностями к волшбе. Воздух мгновенно озарился вспышками от пускаемых молний при чем слетали они не только с посоха Святозара, но и с острий копий дружинников Даридара. Те у кого с собой были луки принялись выпускать стрелы одну за другой, и такая стрела, выпущенная один раз, пробивая насквозь даже бронированных чудищ, летела дальше поражая следующих. Треть отряда застыла в напряженных позах по-видимому творя только им известную волшбу. В их число вошли и Мирослав с Вильдигором. Я же и Вельдимир стоя плечом к плечу принялись метать оставшиеся у нас флакончики, Куру я задвинул пока за свою спину, не хватало ещё чтобы он ввязался в бой, в такой свалке ему не выстоять, он же не неуязвим. Тут Мирослав вышел из своего сотояния и крикнул так чтобы слышали все:

— Так не пойдет, нужно разбить нападавших на участки, берите кому что сподручнее — и он воздев руки к небу, принялся выкрикивать слова какого-то заклинания.

Я, не долго думая, повернулся к озеру, пускай его воды и загрязнены нечистой энергией, пуская там веками, обитали неведомые твари, но магия воды моя излюбленная, с самого раннего детства. Нашпиговывать подводное чудовище ледяными иглами, пожалуй, не имело смысла, чересчур уж оно огромное, если судить по щупальцам, здесь бы сгодился огонь, но оно большей своей частью скрыто под водой, так что нужно нечто другое.

Значит придется поискать уже готовых воинов и навязать им свою волю, помню одного такого я пытался создать на Гидрониусе, но плывший мимо мудрый дракон пояснил мне что в том мире это не удастся. А после был Кайлан, где эти создания встречались часто. Как мне теперь известно Водные Атронахи появляются на свет после гибели морозных, и теперь нужно найти таких вот элементалей, чем я и занялся, но после того, как зажег огненную стену вдоль линии воды, подняв её на высоту в три человеческих роста. Пришлось импровизировать на ходу, сплетая эти чары я решил добавить к поиску еще и морозных атронахов. Они тоже олицетворяет стихию воды. После смерти их душа, как уже сказано, превращается в души Водяных Атронахов. Они имеет туловища, похожие на туловища гуманоидов, состоящие из замерзшей воды. «Морозник» умеет пользоваться заклинаниями холода, имеет обыкновение идти врукопашную. И даже если он погибнет, то вместо него должен возникнуть водный атронах.

Через некоторое время я понял, что получилось довольно удачно, заклинание работало, и воды вспучились еще сильнее, это уже элементали принялись терзать подводное чудовище. Не знаю, явились ли по моему зову истинные атронахи, или это магия создала этих, проверять я не стал, главное, что они выполняли возложенную на них задачу.

Мои сотоварищи тоже времени зря не теряли, теперь уже каждый держал свій сектор, по налетающим тварям били молниями и стрелами, по земле то и дело прокатывались огненные валы, или под наседавшими тварями отверзалась земля и они проваливались куда-то в её недра. Но тот, кто планировал эту ловушку, постарался стянуть сюда как можно больше чудищ, к тому же не обычных там всяких, а то же владеющих какими-то зачатками магических сил. И мы то и дело ощущали болезненные уколы, и попытки прорваться к сознанию, дабы подавить волю к сопротивлению, и вогнать нас в ступор. Неожиданно пришла мысль от Куру:

— Эта ловушка рассчитывалась совсем не нас, а на тех кого Вильдигор назвал Мудрыми.

— Нам от этого не легче братец-кот, давай-ка…

Договорить я не успел — пришлось уворачиваться от плевка толстенной змеюки, а в момент, когда ее распахнутая пасть быстро ринулась ко мне, рука как будто сама, долбанула гадину, щитом по голове. Череп треснул, но и щит раскололся от удара, впрочем, толку от него и так было немного. Я запустил обломками, в рыло еще одному набежавшему рептилиану, и обернулся, чтобы быстрым взглядом окинуть всех моих соратников, и вовремя заметил как, на застывшего, словно в трансе Вильдигора прыгнула зубастая ящерица. Она была, вполне обычная, только вместо хвоста извивались щупальца, усеянные острыми шипами. Уже в воздухе шупальца развернулись, судя по всему, тварь намеревалась обвить ими шею, моего провожатого. Мне ни чего не оставалось делать, как метнуть свою секиру, ножи ведь давно уже закончились, да и не смогли бы поразить её насмерть. А топор все-таки тяжелый, своим весом сбил её еще в полете, по самый обух вонзившись в грудь. Я остался безоружным, и тут как назло на Куру напрыгнули сразу четверо бронированных страховища, невероятная смесь медузы и паука, закованная в хитиновый панцирь. И в их ядовитости сомневаться не приходилось, с болтавшихся под брюхом, отростков, на землю стекали капли ярко зеленого цвета. Кот завизжал как ошпаренный едва один из таких отростков задел его по лапе, крик друга вверг меня в неописуемую ярость. Я буквально мгновенно сплел, знакомое с детства заклятие, и восемь коротких, ледяных дротика, пробив выпуклые буркала, вонзились в слизистую плоть, принялись замораживать их тела изнутри.

Вильдигор видимо пришедший в себя, после непонятной мне волшбы, увидел труп ящерицы возле своих ног, все понял, быстро огляделся и крикнул мне:

— Рус! Держи копьё! — И он бросил мне то странное копье рептилианов, которым недавно смертельно ранил гегенотха.

Я поймал на лету, задел за какой-то выступ, сухо щелкнуло и копьё, в моей руке удлинилось до нормальных размеров. Наконечник сразу же заблистал зловеще красным, само копье завибрировало, и я быстренько направил его еще на одну тварь прорвавшуюся к нам, на расстояние для ближнего боя. Это был громадный скорпион, его бронированное тело сверкало на солнце, хвост, увенчанный впечатляющим жалом, занесен для удара, вместо обычной скорпионьей головы, торчат три, жвала все время щелкают в предвкушении вожделенной добычи. Не представляю, как он собирался ими орудовать, но все равно проверять это как-то не хотелось. Из наконечника копья вырвался почти не видимый луч, ударил прямо в среднюю голову, и пройдя скорпиона, насквозь ушел в землю.

— Да! — пронеслось быстрое у меня в голове — хорошо же, что рептилианы, то ли не смогли, то ли не успели применить эти свои копья, против, нас, там, в лесу. Но откуда же у них такое оружие?

Словно прочтя мои мысли, стоявший рядом Вельдемир, повернулся ко мне:

— Свезло нам, наверное, слава Белбогу, а то кончили бы они нас, тогда в лесу, да видно жрать хотели больно уж сильно, потому и не стерпели.

Тем временем я снова ощутил легкое касание к голове, словно дуновение слабого ветерка, как и в тот раз, когда мне открыли доступ к магии этого мира, или вернее сказать просто подсоединили меня к источникам Силы.

— Проведи нас! — зазвучало в моей голове. — Проведи, открой дорогу!

— Как мне это сделать? — мысленно задал я вопрос.

— Наведи мост!

— Каким образом?

— Потянись к нам, все сознанием, всей душой, Ориентируйся на наши вибрации, проникни в астральный план и разыщи наши образы, а мы потянемся к тебе.

Я сосредоточился, мир перед моим магическим взором стал иным, ярче, многомернее, я начал искать тонкую светящуюся нить, ведущую от меня к тем, кто ко мне обращался. Раз они со мной говорили значит, след должен остаться. Ага, вот и он, нить оказалась золотистой, признак того, что ко мне обращались существа довольно могучие. Я медленно пошел рядом с ней, потом мой шаг убыстрился и перешел в полет, и вот впереди появились двенадцать светящихся фигур. Едва заметив меня, они сразу же приблизились, и приобрели людские черты, превратившись в мужчин и женщин.

— Все, мост перекинут, теперь мы можем пройти! — сказал один из них светловолосый мужчина, с синими как небо глазами. Я Сварген! — представился он — а это мои собратья по Кругу Избранных.

— Рус! — коротко представился я.

В моей голове начали появляться образы и имена — так запоминалось лучше.

Вот Перен, здоровенный рыжебородый, мужик с изломанным в виде молнии жезлом, в руке. Рядом с ним Велс, такой же здоровый и лохматый, одет в медвежью бурую шкуру, в руке шишковатый посох, далее Элида, на голове венок из полевых цветов, в руке березовая ветвь. Рыжебородый и рыжеволосый парень с желтыми, как песок глазами, в руке чаша с бушующим в ней пламенем, идет сбоку от других — это Агуня. И остальные: — Ондер, Дажден, Живана Тарус, Хорс Додола, их образы тоже закрепились в моей памяти.

Я вынырнул в физический план Бытия, и спустя миг рядом со мной появились эти двенадцатеро. Быстро почти мгновенно, огляделись, оценивая обстановку, и Перен, произнес:

— А что, мне эта мысль с атронахами нравится, а ну-ка за дело братья и сестры.

Те не заставили себя ждать, Агуня зачерпнул пламени из своей чаши голой рукой и швырнул в наседавших чудищ, при этом произнес какие-то слова. Из неоткуда появилось несколько огненных атронахов, и принялись за работу.

Они олицетворяют стихию огня. Как и все атронахи, он имеет строение тела, подобное строению человека или эльфа, но спутать с живым существом огненного атронаха невозможно, ведь он состоит из пламени. Более того, его пламенная аура наносит вред ближайшим существам. Эти атронахи используют в бою заклинания огня, если враг еще жив, атронах стремиться перенести бой в рукопашную стадию. Среди атакующих тварей начали появляться железные атронахи олицетворяющие стихию земли. Эти атронахи тоже могут наносить вред существам, вошедшим в поле действия их ауры.

Пока часть пришедших, выискивала и перекидывала сюда атронахов, потому что на их создание по любому нужно время, остальные принялись за плетение чар из разряда первостихийной магии. По земле прошла дрожь, затем она вздыбилсь и вот уже первый земляной вал, покатился от нас к наседавшим тварюкам. С неба начали бить прицельные молнии, при чем с такой быстротой, что не знаю, как тому же Перену удавалось успевать их перенацеливать.

Ветви и корни уцелевших растений, свивались, словно змеи, хватали за конечности и щупальца и тянули в разные стороны, разрывая захваченных существ на части.

В воде возникли косяки зубастых рыбок и принялись с бешеной скоростью рвать подводное чудовище, вода в озере забурлила, закипела, с глубины послышался пронзительный вопль, еще бы привыкшую к своей непобедимости тварь съедали заживо. В воздухе повеяло свежестью, поднялся сильный ветер, начал закручиваться в смерчи, сначала вбирая в себя, а потом с силой разбрасывая захваченных зверюк, на большие расстояния. А затем все не сговариваясь принялись творить заклинания «Очистительного Огня», конечно, кто знал как, мог держать такое заклинание достаточно долго.

Когда пламя уничтожило все что смогло, настала пора воды поработать, но это уже происходило без меня.

— Мы тут закончим, а вы возвращайтесь по домам, — повернулся к нам Сварген — Круг выказывает вам почтение, и каждый из вас теперь может примкнуть к нашему сообществу. Враг только сейчас показал зубы, и то лишь частично, предстоит многое выяснить, так что нам нужны свои адепты, по всюду, наступает другое время. А сейчас — идите!

И он открыл нам тонкие пути, или короткие догроги, их можно называть по-разному, но в сути своей они являются своеобразными отрезками, пронзающими пространство мира от точки до точки наиболее коротким образом.

 

Глава седьмая

Мне стало ясно что от нас что-то пытаются скрыть, или же наоборот уберечь от чего-то, спорить здесь было не уместно и я не колеблясь подошел к началу тропинки. Когда мы уже вступали на эту дорожку, я услышал слабый, словно идущий с других сфер бытия зов. Это не были определенные фразы или обращение ко мне по имени, просто я чувствовал чье-то отчаяние, боль, безысходность, тщетность надежд, но чем я мог им помочь? Не зная, ни кто они, ни где они? Пожав плечами, и решив, что это странные эффекты перехода, я двинулся прочь.

Потом был обратный путь на хутор Мирослав, но уже не через подземелья, мы покинули тонкие пути, в районе высадки, Даридар отправил вестника, из числа стражей ладьи, к своей дружине и дружине Вершихора, и вскоре мы погрузились на свою, уже возвратившуюся, после доставки раненых. Пока ладья шла обратно, все участники рейда по подземелью, рассказывали вернувшимся односельчанам Мирослава, обо всем произошедшем с нами, за время их отсутствия. По возвращению закатили как говориться пир на весь мир, и спустя две светлицы мы с Вильдигором продолжили путь, направляясь в Вышень…

Нет смысла описывать наш путь к стольному граду — городу где стоит престол, то есть трон Правителя, или же столице, (где сто лиц и больше.) меня учили здесь языку Расов, всё время пока мы шли по реке, рассказывая про привычки и культуру, манеры и законы. Я понял, как мне сильно повезло встретить на дороге Вильдимира, а после и его сородичей, а попади мы сразу в города, кто знает, что бы с нами было?

Ладьёй мы прошли весь путь, минуя Грядень и Булковец, и уже за ними сошли на берег. Стояло раннее утро, далее предстояло конная поездка, на конях благополучно доставленных сюда товарным кораблём на день раньше. В этом месте была пристань для более бедного люда, специально построенная далеко за городом, а отсюда уже груженные товаром телеги направлялись к воротам Вышня.

Мы не спешно ехали по пыльной, наезженной телегами, дороге, и я продолжал расспрашивать Вильдигора об их крае.

— А там что? За виднокраем? Горы вроде виднеются? На востоке? — спросил Куру у Вильдигора, пока рядом ни кого не было.

Тот пристально посмотрел на куатара:

— Ну и взор у тебя братец — кот, да до гор тех пол страны еще, а у тебя виднеются — это ж как смотреть надо?

— Да нормально я смотрю, просто чутье особое у меня на горы, я ведь в них рожден, на склонах самой высокой и любимой горы нашей создательницы. Ну, так что там? В той стороне? — кивнул он крупной башкой в нужном направлении.

— Дык понятно, леса, степи, поселения — хмыкнул самый первый встреченный нами в этом мире человек. — Дальше да, горный хребет, а за ним — Прасия, страна велетов. Раньше бились мы с ними, они с нами, а потом как вторжение случилось, так и сдружились с тех пор. Межу правда сама мать сыра земля поставила, меж княжеств то наших, но торг ведём. В рати с ними с давних лет, конечно, никто не собирался, но в вольный найм, случалось, ходили и наши с ихними, и они с нашими. Славные сказывают, то походы были, и многие с тех пор даже побратались и роды их после друг к дружке в гости хаживали. Их мало теперь то осталось, плодятся ведь не в пример нашему.

— А барсы там имеются в тех горах? — не унимался Куру.

— Да там много всяких и пятнистые и полосатые, южан правда нет, те на юге больше. Ну пантеры там разные, леопарды — гроза джунглей. Львы попадаются.

— А кого больше самцов или самок? Кто преобладает?

— Кому что, а тебе все бы брачные игры, когда угомонишься? — не выдержал я.

— Никогда! — ничуть не смутившись, ответствовал снежный кот — Натура у меня такая.

— Ладно. Сейчас тебе все простительно — сказал я помятуя о гибели всего рода куатаров, и теперь Куру мог утешиться только с безмозглыми самками барсов, которым далеко до его излюбленных кошечек с горы Таэт-мы. — Вильдигор! А на западе что? — повернулся я к нашему спутнику.

— Это откуда вы пришли? Так там пустоши, со времен вторжения держаться, а ещё дальше холмистая страна друидаров, там, пожалуй, самый древний лес ещё сохранился. Вот, а за ними Орфальский хребет, его склоны, сплошь поросшие сосняком и ельником мало хожены людьми в теперешнее время. Где-то в тех горах говорят, есть пик Мудрости, кто на него взойдёт и пробудет там три дня и три ночи, сверша определённый ритуал тому откроются многие истины. А с юга тянутся степи до самого морского побережья, за ними понятно море, с севера аж до океана наши земли тянутся, но там, в основном леса да равнины с реками, горы если и есть то невысокие так торчат кое-где по одиночке.

— Ну а города?

— Городов не так много, больше городков всяких, поселений, хуторов, деревень, застав, хотя уж вроде и борониться не от кого. Потом видимо вспомнил о «рептилях» и добавил:

— Было.

Так проводя краткий экскурс, он всё больше и больше давал мне познаний о этой стране и мире. Мы ехали неспешно, Куру бежал рядом с Вильдигором, тот продолжал пояснять, как ведут себя в городах, какие обычаи блюдут их жители, как мне вести себя в столице, с какими слоями общества как себя держать. На мои возражения ответил так:

— Что мол в чужой храм со своими устоями не лезь, и вообще неприспособленному в городах трудно — в миг попадешь впросак. Так за беседами дорога показалась короткой.

— Там за холмом уже Вышень — проговорил Вильдигор, кивая на лежащий впереди холм, по которому круто вверх вела дорога.

— Интересно — подумал я — как же выглядит это сооружение людских рук, под названием стольный град? Я конечно видел Асгард, но он совсем другое дело, а вот сооружения людей, так сказать воплощение их строительных замыслов, посмотреть было интересно.

Мы поднялись на холм по мощенному булыжником тракту. Перед нами широко раскинулся громадный комплекс, состоящий из различного рода строений, деревянных и белокаменных сооружений, кое-где в в небо впивались своими шпилями — башни. Отсюда строения казались почти одинаковыми.

— Это новый город — пояснил мне Вильдигор — Старый, древний внутри него, видишь, виднеются крепостные стены? Ну так вот за ними, и лежит древний Вышень. А этот настроили купечество да ремесленники, начав с обслуживающих старый город складов да мастерских, а со временем вишь, как разросся.

Мы начали спуск, тракт вел к символическим вратам, где рунами на каменных балках было выбито — «здесь ты обретешь все, что тебе нужно». И что самое интересное врата, то были, а вот стены отсутствовали. На мой невысказанный вопрос, наш провожатый гордо поведал:

— Энто чтобы каждый входящий загадал желание, проходя под аркой ворот. И обрел новую надежду.

Мы направили коней под свод ворот, Куру легко бежал между нами, с таким непосредственным видом, словно входить в подобные города, было привычным для него делом…

— Ну что же? — подумалось мне — Можно и желание загадать, о том, чтобы разгадать все непонятные для меня моменты в моей странной истории.

Дорога запетляла среди складов и лавок, нам требовалось добраться до старого города. В этом новом гудящем словно рой пчел нам делать было нечего.

У Вильдигора были свои дела, он хотел пристроить племянника в класс Волховства, здесь существовали такие училища, где учили и грамоте и ведовству, а так же некоторым ремеслам. Правда, лишь первый год, а затем переводят далеко от обитаемых областей.

— Как же вы здесь живете? Такая масса людей непременно должна мешать друг другу? — поинтересовался я у Вильдигора.

— Ну те кто давно тут оселился, или с рождения здесь обитают, так и вовсе не знают как жить иначе. Другие прибыли на ярмарки, для обучения и пообвыкнув немного, решили остаться, и теперь тоже об иной жизни не помышляют. А я вот, например не люблю больших скоплений народу, и тесноты. Другое дело лесные хутора и деревеньки, ну и малые городки тоже приемлю, там люд по иному все видит и нравы другие, больше к матушке природе прислушиваются.

— Но как же нам попасть в этот твой Круг Тайных? — резко переменил я тему.

— Да как-как, — сбор у них в этом году здесь где-то будет, но туда попадет далеко не всякий состоящий в круге, поэтому нужно как-то проявить себя и они сами тебя найдут — посоветовал Вильдигор.

— Ну пришли они тогда к нам на помощь, и что? Ограничились церемонными фразами, что мол, всех нас призовут в случае надобности. А я думаю о том, как сейчас войти в их состав, меня многое интересует, и они могли бы со мной поделиться некоторыми знаниями.

— Я сильно сомневаюсь, что ты смог бы узнать что-либо, не касающееся Славии, если им что-то и известно, то наврядли они бы поведали это тебе в ближайшее время, а ждать долго и выполнять все это время какие-то их поручения тебе это надо?

— Да ты прав, хотя если честно мы ещё не определились чем заняться, может быть, не плохо бы было получить новые познания в области боевых чар и других, воинских искусств, Вельдемир рассказывал, в этих местах есть специальные заведения, вот в одно из таких можно было бы и поступить.

— Да есть тут множество всяких, но вот чтоб научиться редкому искусству совмещения, это только Лабиринт и еще некоторые общины основанные Кругом. Только не этим что сейчас, а древним, впервые собранным основателем.

— А ты сам случайно не состоишь в нем, раз так много знаешь? — напрямую спросил я.

Собирался ли он что-либо отвечать, не знаю, потому, как тут вмешался Куру.

— Здесь учат и таких как я! — пришла мысль от него, видимо не желавшего прибегать здесь к словесной речи. И я не замедлил поинтересоваться у нашего спутника, тем самым, спасая его из неловкой ситуации:

— Тут что обучают и… скажем так не людей?

— Да есть тут одна община, правда обучают не здесь, в лесах и предгорьях, а сюда привозят зверье разное, на продажу или мен, но обычно тех, кто потупее.

— Это кого же?

— Так разные бывают, и волки, и рыси, карлики, лемуры, даже как-то василиска приперли, хотя и изменили в нем что-то, но ушел он за хорошую цену сразу, видно кто-то в найм с собой взял. У нас тут и не то увидишь, Матушка — Сыра Землица, порой такое рождает, что диву даешься.

— Это как? Диву? Он же сожрет и не подавится, а тут сами по собственной воле.

— Да ты не понял, говорят так у нас, — диву даваться — удивляться мол.

— А-а — протянул я, тогда понятно, — просто язык ваш трудноват пока для меня.

Он вел меня какими-то лабиринтами улиц, срезая дорогу, чтобы не вести через ненужные нам кварталы, и все на ходу пояснял и рассказывал. Вскоре мы таки добрались до крепостной, на вид довольно старой стены, где, не смотря на разросшийся город, по прежнему несли стражу, правда больше для виду и конечно для взимания платы с входящих и въезжающих. Вильдигор кинул им какие-то монеты и за нас, и мы молча проехали, провожаемые довольными взглядами стражей. Каменных строений здесь было меньше, преобладали деревянные терема, если дерево сгнивало или рассыхалось. Его попросту заменяли, Расы любили жить в домах из дерева, утверждая, что это роднит их с природой. И такие дома несут в себе больше живой энергетики, чем каменные. Да и с деревом они творили такие чудеса, вырезая различные барельефы, и разукрашивая всевозможными цветами. Все строения были не очень высокими, поэтому видневшаяся в центе города башня сразу притягивала глаз.

Очень высокая и тонкая она, разительно отличалась от всего стиля, который потом назовут архитектурным. Неведомые создатели выполнили её в очень изящной манере, камень из которого она была сложена, совершенно не походил на весь тот материал, из которого строили в Славии, и имел не характерный для строительного камня, фиолетовый цвет.

— Она стоит тут ещё с тех времен, когда у нашего мира было другое имя — пояснил Вильдигор — странная башня, никаких чар, а крепка словно только воздвигли. Даже во время вторжения летевшая со змиев всякая гадость не липла к её стенам.

Мы подошли ближе, и я ощутил некую волну Силы исходившую от великолепного строения. И ещё было такое ощущение, словно кто-то невидимый и давно покинувший этот мир приветствует меня, и приглашает войти.

— Я хотел бы туда попасть — попросил я Вильдигора.

— Чудак человек, да там ни входа, ни выхода нет, может, под землю ушел, а может и вовсе, его там никогда не бывало.

— Всё равно давай подъедем, глядишь и войдем.

— Гм. На авось понадеется, решил, ну что ж давай попробуем.

Мы направились к башне, улицы здесь были странно широки, здания стояли четко по выверенным линиям, ни одно не выходило за незримую черту. Улицы были покрыты уже не булыжником, а плитками из белого гладкого камня, к тому же совершенно не скользкого. Башня словно засветилась вся, каким-то внутренним светом, по мере нашего приближения сияние усиливалось, весь проходящий мимо люд, застыл в изумлении. А когда я ведя коня в поводу начал обходить её основание по кругу, одна из частей стены замерцала по другому, а затем вдруг растаяла, образовав небольшой, узкий проход, мы не заставили её долго ждать, не сговариваясь оставили коней и вслед, за уже прошмыгнувшим Куру, заскочили вовнутрь. Стена снова появилась на своем месте, мы застыли окруженные стенами со всех сторон, ни каких лестниц, или других подобного рода приспособлений видно не было. Мы стояли, крутя головами, как самые простые люди из далеких селений любого заштатного мирка, и в первые мгновения даже мысли не возникло задействовать хоть что нибудь из своих природных умений. Что творилось в голове у Куру, я не знал кот молчал, лишь застыл к чему-то прислушиваясь. Изнутри стены были такими же, как и снаружи, гладкие и фиолетовые, ни каких крюков, скоб, или углублений. Где-то, под невидимым отсюда потолком зародилось монотонное гудение, пол под ногами слабо задрожал и через мгновение мы оказались на смотровой площадке, высоко над городом. Старый Вышень, раскинулся внизу таким, каким он, наверное, виделся только птицам, и то не всяким.

Он был задуман и построен, в форме символа Родана, круга с шестью лучами, лучи составляли улицы, промежутки между ними занимали строения, башня на вершине, которой мы стояли, являлась центром, местом централей оси, или малым кругом. Крепостная стена вокруг старого города, являла собой большой круг, и заканчивала грандиозную фигуру.

— Да-а! — пораженно протянул Вильдигор, — славно же здесь кто-то из предтеч потрудился, а если учесть, что построено это все в месте сосредоточения различных потоков, то сей град являете одним громадным Хранилищем, невероятных запасов мощи, накопленных за века.

— И если хорошо поискать то найдется не одно здание, само собой разумеется, построенное одним из первых, выполняющее различные функции в подобной магической фигуре — добавил я.

— Интересно, а какую функцию выполняет дворец правителя? — вмешался Куру в наш разговор.

Мы с Вильдигором замолчали, и молча переглянулись. Если старый город изначально так продуман и построен в соответствии с задуманным планом, то получатся что этот громадный комплекс, функционирует до сих пор. И тут меня снова достиг тот странный зов, только чувства, передаваемее в нем стали ярче и четче. Я сосредоточился и постарался представить, что быстро несусь туда, откуда приходят эти эмоции. На мгновение все замерло, а потом до меня донесся четкий голос:

— Наконец-то, о сколько времени мы ждали хоть кого-то из древних, кто нас услышит. Тебе было предначертано прийти, и ты пришел. Давай же скорее не медли, они стали другими и все сильнее, а мы почти утратили надежду на помощь извне…

Уже под конец речи, голос потускнел, стал тише и вот замолк совсем.

— Ты ничего не слышал? — спросил я Вильдигора.

— Нет — удивленно ответил он.

— А ты — повернулся я к Куру.

— Тоже нет, лишь ощутил, словно между тобой и кем-то натянулась невидимая нить, а потом резко оборвалась.

— Д, дела — констатировал я вслух.

— Ничего удивительного — сказал слав, — ведь это башня древних, наверное, здесь много чего можно услышать, или даже увидеть из случившегося в давние времена.

— Ну что ж, пока будем довольствоваться таким ответом — решил я.

Едва мы изъявили желание покинуть башню, как спустя миг уже стояли, внизу, в стене снова образовался проем, и учуявшие нас кони довольно заржали. Выйдя из башни, и находясь все еще под впечатлением от увиденного, мы решили отправиться в корчму, поснедать и обмозговать неспешно последнее событие.

Корчма расов, это вообще отдельная тема для любого опуса, это заведение предназначенное не только для приема пищи, но и для получения информации, развлечений, поиска наемников, или просто времяпровождения. В теплое время года, владельцы часто сооружали специальные навесы, и при желании можно было посидеть на свежем воздухе, а не жариться внутри. Столы и лавки чаще всего изготавливались из дуба, по причине его крепости, и по заповеди древних, которые в своих наставлениях пожаловали славам, три дерева которые те должны были высаживаться возле жилья. Эти деревья — дуб, береза и ясень. Поэтому везде где только было возможно расы высаживали эти деревья, и использовали их древесину в различных нуждах. Стены тоже часто обшивали доской, если строение не было бревенчатым.

Мы пристроили коней, и уселись под уличным навесом. Березол уже заканчивался, и днем было приятно посидеть на улице, смакуя прохладные напитки. Подбежала расторопная девушка, видимо дочь или родственница хозяина корчмы.

— Снедать будете? — поинтересовалась она.

— Да — за всех ответил Вильдигор, — Птицу, рыбу печеную, березовый сок с медом, и не забудь принести для нашего друга тоже, — кивнул он в сторону Куру.

— А чего он желает отведать?

— Да ему все, как и нам, только мясо и рыбу не сильно запекайте, и специй не ложите, — попросил Вильдигор.

Вскоре принесли заказ, мы принялись за еду, запивая рыбу прохладным соком, и не спешно ведя беседу, рассматривали входящих и выходящих из корчмы.

Это был мой первый день в столице, вообще первый день в городе, и на некоторое время я собирался здесь и остаться. Я насыщался и рассматривал виднеющуюся часть улицы, деревянные резные терема, не тронутые строителями родники и ключи, по-прежнему бьющие в тех же местах, срубы колодцев, вода из которых использовалась для различных нужд, смотрел и думал где же мне нравиться больше? В граде сем, или же на хуторе Мирослава, а может, просто в лесу, у озера? В своих размышлениях я дошел до того, что где бы я не собирался поселиться, а мне придется приспосабливаться к местным законам и условиям, ведь как мне открыли доступ к источникам Силы, так могли и закрыть, я теперь ни в чем не мог быть уверен.

Отобедав, мы отправились вместе с Вильдигором по его делам, в торговую часть города, там он хотел подобрать ремесленную лавку, где требовался ученик. Его племянник наотрез отказался от изучения воинских дисциплин, и хотел научиться гончарному делу. Так поболтавшись за ним как привязанные мы немного изучили город. На ночь заехали на постоялый двор, где устроили прощальный ужин, на утро Вильдигор готов был покинуть Вышень и отправиться в свое как он говорил Порубежье. Ночь пролетела быстро, а мы так и не ложились все разговаривали, едва рассвело, наш спутник засобирался в дорогу. Мы тоже решили проводить его до старых ворот, а потом предаться более глубокому ознакомлению со столицей.

Распрощавшись с Вильдигором мы некоторое время знакомились с городом, в княжий дворец я пока не рвался, усвоив истину, что многое можно узнать в корчме, мы посетили, наверное, все что были в старом городе. Пару дней провели вообще без ночлега, постигая ночную жизнь столицы, прямо на улицах. Мы увидели и узнали столько всего нового, что перечислять это попросту не стоит. Скажу лишь, что одним из самых удивительных открытий для меня, стал шашлык.

В Вышне не придерживались таких строгих правил, насчет мяса, как на хуторах, да оно и понятно, тот, кто умеет оборачиваться в кабанов да оленей, держится подальше от людных мест. Поэтому нет риска, подстрелить, а потом слопать сородича. Рецепт приготовления мяса, таким образом, принесли горцы, живущие далеко от пределов страны расов, но приезжающие сюда по торговым делам. В одной корчме мне рассказывали, что еще дед нынешнего хозяина, выиграл этот рецепт в кости, у одного заезжего торговца из тех краев. И не просто выиграл, а приготовил его в первый раз, под присмотром самого торговца. Когда шашлык вышел на славу и они съев его, сидели, попивая вареный мед, чередуя его с изрядным количеством ячменного пива, торговец открыл еще некоторые секреты приготовления. Поведал корчмарю о методах мариновки, о том, какое дерево лучше брать для костра, а какое для шампуров, какие специи использовать, а так же что готовить его лучше всего из мяса молодого барашка, но если нет его, подойдет и кабанчик или теленок. А теленок это и олень, и лось, и косуля, и зубр, и тур. В общем, вам есть, где разгулятья — сказал тот торговец корчмарю на прощание…

Вот я и пробовал шашлык везде, где только его готовили, пока не наткнулся на корчму Захара, в которой шашлык желающие могли готовить сами, поджаривая мясо по собственному вкусу. Если у кого было достаточно времени они его и мариновали сами, и всякий раз, когда мы с Куру посещали это заведение, у навеса, где стояли каменные мангалы с углями, всегда суетился народ. Такая жизнь продолжалась пока не настал момент, когда закончились данные еще Вельдемиром самоцветы, и различные изделия из дерева, которые я использовал для оплаты или обмена. Пришлось думать о дальнейшем своем бытие, и в виду сильного отставания в практике боевой магии, и для быстрой адаптации к новым условиям существования, я был вынужден искать тех, кто смог бы помочь научиться, сокровенным знаниям и умениям.

И потому я попросил Вильдигора, когда он был еще с нами, помочь мне освоить основные понятия, по боевому чароплетению, он объяснил как мог и что знал. Также я просил его указать место, где мог обитать тот, кто возьмется меня учить. Без его помощи, и рассказов сына старосты, мне пришлось бы разыскивать нужных мастеров, долгие годы, если не века. А так я, по совету все того же Вильдигора, сопроводив Куру в Нуар, местность, где обитала община «передельщиков» своеобразная школа для нелюдей, сам вернулся обратно в столицу. Где принялся разыскивать Ульфара, столичного хранителя архивов старого города. Жил он неподалеку от княжьего дворца, в старом, но очень красивом тереме, в старом городе почти все-такие, стоят целехонькие, не смотря на то, что прошли века, после того как их поставили. Ульфар ни чем особым не выделялся среди остальной знати, которая хоть и редко но попадалась на улицах старого города, но как мне еще в деревне, шёпотом рассказывал Вельдемир, в свое время обучавшийся в столице, ходили слухи, что Ульфар когда-то входил, даже в круг Мудрых но потом вышел из него по какой-то причине. И должность свою при дворе он использовал как прикрытие, а сам он занимался, чем хотел и при этом имел доступ ко всем древним свиткам и фолиантам, находящимся в свиткохранилище. А я к тому времени, уже мог довольно сносно пользоваться заклятиями, которыми вооружил меня Мирослав, они давали возможность быстро обучиться скорочтению, и различным языкам. Оставалось только убедить Ульфара взять меня в ученики, а поскольку он тщательно скрывал свои истинные возможности, мне могло помочь только то, что я принадлежал другому времени и другим мирам, и любой Мудрый это заметит сразу.

Скажу так, мне все удалось, но на первой фазе моего обучения, Ульфар отправил меня далеко от столицы, к пределам границы с Прасией, там был расположен небольшой городок, разросшийся из форта, стоявшего там с тех времен, когда мира между велетами и расами ещё не было.

 

Глава восьмая

Городок носил имя Пригорьевсек, поскольку раскинулся у подножия гор, где проходил тракт, ведущий через перевал. А до него всю территорию занимали места, поросшие густыми лесами, которые лишь кое-где пересекали дороги.

Вот в этих, лесах под Пригорьевском, почти у самых гор, готовили самых настоящих воинов — наемников, тех, кто запишется после обучения в дружины уходящие в дальние «края» а на самом деле — миры. Это были не обычные наймиты, и подготовка велась определенным образом. Сначала готовился воин, прекрасно владеющий всеми видами оружия, а после и рукопашной борьбой, а далее после тщательного отбора его начинали учить Законам Жизни и обучать основам Ведовству.

В живописном месте, огороженный со всех сторон, каменными брылами, стоявших здесь с незапамятных времен, находился небольшой поселок, тех, у кого мне предстояло учиться. Вот сюда то меня и вывела тайная, лесная тропинка. Как раз началась летняя пора, и Ярец набирал силу, лес просто благоухал запахами трав и цветов, птицы пели не смолкая, одна чудесней другой.

Я осмотрел каменные стены, окружавшие скрывавшийся за ними хуторок. Ни какой охраны и близко, да и кто полезет с дуру на неприступные стены не зная что там такое? Я подошел к громаде камня, и прокричал нужные, заученные фразы. Спустя некоторое время в том же камня обрисовалось овальное пятно, начало мерцать, меняя цвета, и вдруг беззвучно исчезло, а на его месте образовался проход в рост человека. Я потоптался некоторое время на месте, а потом решительно шагнул в проход. Едва оказался по другую сторону стены, как увидел, ведущую прям отсюда, тропинку, которая разветвлялась приблизительно в центре, маленького селения. Оно состояло, всего лишь, из нескольких бревенчатых изб, да пары каких-то каменных строений, между которыми были расположены ровные участки без построек. На этих, тренировочных площадках не было ни деревянных «людей», ни мешков с песком, ни каких вообще предметов. Просто ровные усыпанные песком площадки, лишь некоторые из которых укрыты толстым травяным ковром. Как выяснилось позже, это было первое испытание: — нужно было определить к какому, из домов следовало направиться. Если новичок ошибался, ему указывали на обратную дорогу.

Но тут я просто схитрил, поискав отголоски разума тех, кто мог являться местными предводителями. Поэтому проблем с выбором нужной избы не возникло, и я направился к самой крошечной, и очень старой на вид. Уже когда подходил к крыльцу, заметил внимательные нечеловеческие глаза, рассматривающие меня в маленькое оконце. Дверь передо мной распахнулась сама собой и пригнув голову ступил в полутемное помещение. За столом из наструганных досок сидели двое, мужчина и женщина. С первого взгляда было понятно, что в родстве они не состоят. Женщина была рыжеволосой смуглянкой, с миндалевидными желтыми глазами, и присутствовала в ней такая кошачья гибкость и грация, что это было видно, даже если она и сидит не двигаясь. Мужчина же был наоборот грузен, и широк, длинные жилистые руки, бычья шея, но не это притягивало взгляд к нему, от него прямо несло необоримой звериной силой. Хоть сейчас его громадные кулачища мирно покоились на столе, было ясно, что в схватке под такие лучше не попадать. Он чуть склонил поросшую каштановыми волосами голову, и спокойно рассматривал меня из под густых бровей:

— Я от Ульфара. Он сказал, вы можете помочь мне с обучением. Величают меня Русом — отрекомендовался я.

— Ну раз от Ульфара, тогда конечно возьмемся — прогудел мужчина — Вначале я и мои подмастерья тобой займутся, а опосля уже и Джена внесет свою лепту.

Мы некоторое время поговорили, я был приписан к избе для новобранцев и пошел обустраиваться.

Мое обучение началось.

* * *

Как оказалось, два клана обитали на этой небольшой территории. И что для меня странно, предметом их почитания были уже известные арктодус и пращур льва, это в мире, где почитался Творец, в одной из своих ипостасей. Но как оказалось, не все со славами так просто как я думал едва сюда попал.

Этот древний народ, не являлся теми обычными людьми, которые расселились по многим мирам, в более позднее время. Славы несли в себе некое творящее начало, не все конечно, и в не равной степени, но их первоначальное единение с окружающим миром, давало о себе знать. Многие из них обладали даром оборачивания, перевертывания в зверей, птиц, иногда оленей и лосей. И поэтому почти всегда охотники, придерживались правил не бить ни кого кроме пушного зверя и птицы.

И здесь я на наглядном примере понял почему. Вожди этих двух кланов могли перекидываться в медведя и львицу, к тому же тех весьма древних. И у меня возникло подозрение, а не обитают ли они здесь с тех пор, когда эти животные населяли эти местности? Ведь если верить самым древним записям в ведах, ранее, при гибели человека его душа вселялась в животное, потом снова в человека, отсюда и знание языка птиц, зверей, и рептилей присутствующее у многих расов. И вот среди таких людей, я и сделал свои первые шаги, в постигании искусства боя.

В клане арктодуса были свои, своеобразные методы обучения. Безо всякой подготовки, они ставили новичка посредине тренировочной площадки, а со всех сторон его, одновременно атаковали, своими телами десяток воинов, облаченных в специальные деревянные нагрудники. И нужно было стоять как вкопанный, стараясь не сдвинуться, иначе задание переносилось на следующий день, и так до того момента пока вождь не будет удовлетворен выполнением. Понятно конечно, что в итоге новичка повергали на землю, но то, сколько времени он смог продержаться позволяло составить для него дальнейшую программу обучения. Когда Норх, так звали вождя, впервые выставил меня на такое поле, я думал только о том, как бы не упасть, а не то, что не сдвинуться.

Масса тел атакующих частенько намного превышала, массу тех, кто пришел обучиться, при атаке позволялось только согнуть руки в локтях и прижать их к корпусу, тоже самое делал и тот кто удерживал свою позицию. На следующий день тело болело неимоверно, использовать волшбу в этом месте запрещалось, всё должно идти естественным путем.

Каждое утро вместе с добытчиками пропитания, я отправлялся в лес, собирать ягоды, грибы, ставить силки на птиц, и если удастся набрать разных, редких трав. Царивший в это время Ярец щедро одаривал нас своими дарами, один только вопрос меня и мучил, пока мы занимались поиском пропитания: — а зимой то, что оии едят здесь?

Время шло, таких краткосрочников, как я тут долго не держали, и поэтому все азы мне преподавали с невероятной скоростью, не забывая проверять на практике правильно ли я усвоил. Ульфар отмерил короткий срок, не справлюсь — ни каких обид. Через две седмицы я наконец смог более мене долго удерживаться на месте, и количество атакующих выросло до двенадцати, но было разрешено применять броски и захваты.

А затем подключился и клан львицы, Джена так звали их предводительницу, имела свое мнение на счет рукопашных схваток. На её тренировочном поле нужно было, как можно больше двигаться передвигаться, при нападении с оружием разного типа, отбиваться голыми руками, причем движения, показанные ей, со стороны казались нелепыми и хаотичными, но на практике оказались весьма действенными. На подготовку времени не отводилось, первый день краткие пояснения, показ базовых движений и уклонов, а уже на второй меня выставили против семерых вооруженных дубинками противников. Главным принципом и Джены и Норха, было — не дать свалить себя на землю, и если такое случалось, требовалось немедленно вскочить и уворачиваясь наносить удары во всех направлениях. Причем следовало использовать при этом все, что попало под руку, то есть обломки веток, песок, мелкий камень или комья земли. Но поскольку все тренировочные площадки были тщательно убраны, найти там хоть что-то более-менее подходящее было весьма затруднительно. После того как я усвоил первые принципы ведения поединка, научился перехватывать инициативу, правда, при количестве противников не больше трех, в обучение потихоньку включили различное оружие. Оно, конечно, было весьма примитивным, но я был рад и такому — все-таки как ни как а не голыми руками.

Дни проходили в изнуряющих, изматывающих тренировках, вечером изучение вед, утром добыча пропитания, между все этим быстрое поглощение пищи и наконец сон. Преподав все, что посчитали нужным вожди подвели меня к последней фазе моего обучения. И в то же время это являлось и последним испытанием.

Для этого был подобран специальный день, наступил поздний вечер, и лишь тогда мне сообщили, чтобы я готовился к поединку.

Все делалось для того, чтобы ослабить восприятие выпускника до минимума, и незнакомая площадка, освещаемая кострами, что слепят, мешают смотреть, и странное пение собравшихся здесь, наверное, всех жителей поселения заглушает все звуки. В костры подбрасывают какие-то травы, и вскоре даже запахи становятся не доступными. Я обнаженный до пояса мягким, стелющимся шагом ступил на траву, на ходу проверяя не влажная ли она, Джена говорила что мне предстоит сразиться с лучшими бойцами обоих кланов, а судя по тем кто всегда помогал мне напутствиями, и был моими противниками в тренировочных боях, против меня выйдут просто супербойцы, наивысшего умения. И если я хочу начать обучение у Ульфара, мне ни чего не остается, как победить их, или хотя бы выстоять.

Я вышел на центр площадки, по ходу, медленно нагнетая кровь в мышцы, и приводя мысли в надлежащее состояние, принялся высматривать своих пока неизвестных, противников. Две быстрые тени промелькнули, где-то возле края огороженной площадки, очень быстрые, я едва успел заметить их угловым зрением, потом мысленно отругал себя:

— Мол, хватит играть в ни чем не обладающего человека!

Сразу же подключилось истинное второе зрение, едва я снял наложенный запрет, все мгновенно окрасилось в иные тона, обзор стал шире, проникновеннее, все стало видно и сзади и по бокам. Я тот час увидел крадущуюся ко мне громадную львицу, и уже вставшего на задние лапы, арктодуса который находился у меня за спиной, они применяли определенную волшбу, конечно не делающую их невидимыми, но скажем так отводящую глаза.

— Ни чего себе перспектива! И должен я ведь их не убить, а победить и без оружия, без чар, голыми руками. А это ведь не просто звери, у них человеческий мозг, к тому же с громадным жизненным опытом.

Я лихорадочно начал вспоминать о расположении самых болезненных и чувствительных мест, на теле медведей и диких кошек. Но когда в твоих руках нет ничего, до многих из них просто не достать. Вспомнив поединок Куру, с таким вот львом, я четко осознал, что с двумя такими противниками мне точно не справиться.

Пока я торчал посреди площадки, словно пень на поляне, хищники уже приблизились на расстояние броска. Повторюсь, вокруг не было ни чего, что можно было бы использовать как оружие, даже песка, хотя сомневаюсь, что он бы как-то помог, окажись под моими ногами хоть пару горстей. Нападали ведь не люди. Единственное что мне оставалось, так это задав максимальную скорость своим движениям, вертеться словно волчок, не давая им вцепиться в меня. Но поскольку они были оборотниками долгие годы, то будут действовать не как звери, а по другому. И тут в голову пришла внезапная мысль:

— А что если в этом обличии, они не знают меры, и не остановятся ни перед чем, а разорвут меня на куски?

Накатила злость. Сказалась двойственность натуры, это сейчас во мне проснулось то, что от отца. Кулаки сжались, я представил себя очень подвижным, стремительным и с очень твердыми и крепкими костями.

Они накинулись с двух сторон, прыгнули одновременно, в последний момент я присел в низкую стойку, развернувшись к ним боками, и выставив в стороны полусогнутые в локтях руки. Едва они налетели друг на друга, я не мешкая нанес одновременный удар руками, в сердечную область обоих. Удар вышел мощным, но само собой не дал определенных результатов. Быстрым кувырком выкатившись из под столкнувшихся тел, я, сразу же развернулся, готовый в случае необходимости, отскочить в сторону. Звери повели себя ни как звери, быстро развернувшись в мою сторону, без всякого досадного рева снова бросились на меня. И тут меня накрыло, взяла такая обида на жизнь — еще недавно я мог стереть подобных существ в кровавое пятно, или зашвырнуть куда подальше, а теперь вот так безоружным вынужден пытаться победить. Не сразить, не убить, а победить — как это вообще возможно?

Мои руки сами схватили за голову, опередившую арктодуса львицу, и рвя жилы от усилия я бросил ее на землю. Она грохнулась на площадку, не успев извернуться, а я встретил еще не вставшего на задние лапы медведя пяткой в нос, быстро отдернул ногу и отпрыгнул в сторону. Когда развернулся, взгляд застал разъяренную львицу уже в прыжке летящую на меня. Пасть распахнута, глаза горят яростью, видимо Джена, утратила над собой контроль. А за ней уже маячит Норх, тоже весьма разозлившийся, и казавшийся неотвратимым.

Я лихорадочно думал — чего же от меня ждут? Должно же быть какое-то решение, ведь не возможно голыми руками завалить одновременно и медведя и львицу. А бесконечно долго уворачиваться и отпрыгивать от ударов их лам я не смогу.

И тогда я плюнул на боевые искусства, короткая фраза и вот оно старое проверенное заклинание вступает в действие. Невидимые путы обхватывают лапы львицы и медведя и стягивают их, та же история происходит и с их короткими мордами, Словно споткнувшись на бегу они валятся на землю яростно воя.

— Прошу меня простить — вежливо сказал я — но по сути я не столько воин, или боец, сколько чародей, и пользуюсь своим искусством неосознанно. Думаю, что когда вы придете в себе вы это поймете.

Будь веревки обычными, материальными они, лопнули бы от яростного напора оборотней, но эти держали крепко. Вожакам этих кланов ничего не оставалось делать, как признать свое поражение, и в тот вечер я закончил обучение в этой своеобразной школе.

* * *

Не теряя времени, я, возвратился в Вышень и пошел к Ульфару, надеясь, что вот теперь-то он примется за мое обучение, меня ждало разочарование. Как говориться: — Не тут то было! Сам Ульфар срочно отбыл куда-то, а мне передали от него записку, с указанием, следовать в направлении Орфалских гор, где в Друидарском лесу, разыскать, избушку волхва Трифона, он и проведет меня к нужному месту. От расстройства я первым делом отправился в корчму Захара. Там и весело и кормят вкусно, да и переночевать есть где, к тому же не в одиночестве.

Я провел в этом заведении два дня, а потом отправился в путь, хотел было проведать Куру, но решил, что не следует его отвлекать, по словам Вильдигора в Нуаре, очень серьезно вели свою работу, а мне еще следовало озаботиться чем буду расплачиваться за все это обучение.

Потратив две седмицы на конный переход до Друидарского леса, я отпустив своего «Сивку», на вольные пастбища, пешим ходом отправился дальше. В этом лесу не было вообще ни каких троп, и если бы я брел кабаньими или волчьими, искать бы мне избушку Трифона, не знамо сколько. Но на то и существуют у леса краткие пути, чтоб не бить ноги о пни да коряги, хоть я и не знал примет ли меня здешний лес, ведь в Славии я ни разу не пользовался такими чарами, но решил попробовать. Сев на землю, и прислонившись спиной к громадному вековому дубу, я закрыл глаза и принялся настраивать сознание на вибрацию зеленого исполина. Затем на соседнего, на березы, ели, клены и так далее, пока не начал чувствовать уже весь лес. Вот начал ощущать передвижение соков по стволам и ветвям, стал впитывать влагу вместе с корнями, видеть, как снуют муравьи по хвойной подстилке, и ветер шумит листвою в кронах.

— Пора! — решил я, и певуче произнес нужную фразу, которой научила мама еще в Эльфруусе.

Шелест листвы, скрип стволов и ветвей, корни, словно змеи, извиваясь, ушли с намеченного лесом пути, и вот, пожалуйста, тропа готова, от палящего солнца защищают сомкнутые верхушками кроны деревьев, все это словно говорит:

— Иди и наслаждайся!

— Как бы могуч ты не был, всегда благодари Зеленое безмолвие — поучала меня мама. И я всегда это помнил, и не забывал отправлять, огромному организму благодарственные посылы. Вот и сейчас ступая, по упругой земле, я направлял, во все стороны послания полные благодарности. Весело шагая, начал насвистывать забавную мелодию, услышанную когда-то в корчме. Не сделав и двух сотен шагов, как впереди замаячили контуры стоящей на сваях избушки, видимо когда-то, эту местность часто подтопляло. Я подошел ближе, стараясь рассмотреть все в мельчайших деталях. С детства не больно жалую отшельников, живущих далеко от остальных жителей, от них всегда не знаешь чего ждать. У нас на Эльдариусе часто увлекались этим, некоторые из Старшего потока, например Фарзенд и Лушарх, и когда я как-то забрел в их пустынные владения, от всей души, если она у них была, угостили меня молниями, а затем напустили рои диких ос, величиной с кулак. Тем самым навсегда отбив у меня охоту, без спросу соваться в гости. Вот и сейчас я замедлив шаг, думал, предупредил ли Ульфар, этого волхва-одиночку о моем приходе или нет? А в то, что у хозяина избушки найдется, чем встретить непрошенных гостей я не сомневался, а в мои планы совсем не входили ненужные схватки. Но тут на крыльце избушки, возник седобородый, но еще довольно молодой мужик, и зычно так гаркнул:

— Эт ты шоли Рус будешь?

— Угу — кивнул я — А ты надо понимать Трифон?

— Он самый — оскалился он — Ну заходь, заходь, гостем будешь.

Я подошел к крыльцу, и поднявшись, вступил в избу, вслед за хозяином. Внутри она оказалась намного больше, чем это могло показаться снаружи. На мой невысказанный вопрос, Трифон пояснил:

— Энто не я, её строил — от деда досталась, а он в дальние миры, хаживал, там и поднабрался разных умений.

— А-а — ясно, жаль, а то я уже собрался выспрашивать, что да как.

— Ха, самому интересно, знаешь, сколько я бился над этой загадкой, вон жёнка даже ушла, почитай лет сорок назад уже. Живет тут недалече, но до сих пор в обиде, и близко не подпускает, все злится.

— А ты б набрал цветов каких чудных, птицу научил бы спеть песню чудную, и пошел бы на примирение — посоветовал я.

— Шо я тебе молодец, какой? Пускай они своих красавиц покоряют. А я уж привык, да и дел добавилось в последние годы, вон тот же Ульфар все больше и больше разных поручений дает.

— А он тебе кто?

— Да видишь жизнь он мне как-то спас, давно уже, но я то долг так и не вернул, вот и приходится исполнять все шо даеть.

Мы проговорили с Трифоном почти всю ночь, лишь под утро я заснул, но едва рассвело, Трифон поднялся и принялся собираться в путь. От этой возни я проснулся, и решил пойти подышать утренним, лесным воздухом. Выйдя на улицу, я крикнул Трифону:

— День сегодня кокой?

— Дык первый, Зоревик начался, скоро осень вступит в свои права, дней гдето через двадцать, лето поборет, и все уже, кто запасся тот и с едой, сейчас конечно фрукты, там разные овощи еще есть, но зевать от этого не стоит.

Я глянул на него, он как раз подпер дверь поленом, даже не утруждая себя заговором.

— Все идем, домовому я дал наставления, воды наносит, а овец напоит и накормит хлевной. Да и Тишка, котик у меня не промах, его еще жена, по молодости зачаровывала, уже почитай десятков шесть, как со мной он.

Он немного покряхтел на крыльце, а потом бодро так сбежал вниз и зашагал в густоту леса.

Какими тропами он вел меня, как говориться, — не сказать, не описать, но к горному городку Дидрарку, мы добрались лесом, ни разу не выйдя на голые горные склоны. В окрестностях этого города, и находился самый тайный во всей Славии учебный центр — Лабиринт Познания Грани. О существовании, которого мало кто знал. Лабиринт представлял собой некую смесь школ боевых рукопашных искусств, боевой магии, кузнечного дела, различных наук о природе бытия и всего совокупного этому. К тому же, по словам Трифона рядом находился Пик Мудрости, взойдя на которой можно было получить различные откровения от Высших Сил, или обрести неслыханную мощь, проживая там некоторое время, если конечно сумеешь подняться на неприступную вершину.

Попасть сюда можно было только по рекомендации кого-то из сведущих, далеко не последних людей Славии. Мы устраивали привал трижды, пока добрались сюда, в четвертом уже не было нужды, но почему-то совсем не хотелось прощаться с волхвом, от него исходила такая успокаивающая сила, что я уговорил его и на этот последний привал уже практически на окраине леса. Потом мы распрощались, и я двинулся по тайной тропе, указанной Трифоном, она и вывела меня к входу в Лабиринт.

 

Глава девятая

Лабиринт

Я стоял перед наглухо запертыми, громадными воротами, и дивился, какие же исполины их ковали, потом вспомнил о жителях Прасии, правда, жили те, совеем в другой стороне, за совсем другими горами, но что могло помешать создателям лабиринта, нанять для работы тамошних кузнецов? По обе стороны от ворот высились не большие, сторожевые башенки, но их оконца тоже были наглухо заперты железными ставнями, Я потоптался на месте, затем, выждав некоторое время, забарабанил кулаком в ворота.

— Эй, есть кто живой?

— И нечего было устраивать такой грохот! Задери тебя индрик! — как будто из под земли возник низенький, но очень широкий в плечах мужичок. — Вон колокольчик висит, взял бы да позвонил.

— Где? — удивился я.

— Да вот же — указал он на привязанный возле громадных ворот, махонький колокольчик, но я был готов поклясться чем угодно, что раньше его там не было.

— Мне что глаза чем-то застилали?

— А ты как думал, все на виду будет, обычный народ тут и ворот ни каких не увидит, одну отвесную стену только и узрит. А ты сразу видать от расов, прибыл, утонченно входить там не учат, чуть шо кулаком, а то и ногой в двери дубасят?

— Угадал, оттуда я, меня Русом величают.

— А меня Смолом, сегодня моя очередь на главных вратах стоять.

— В одиночку? — вновь удивился я.

— А то, — сюда абы кого, не поставят, ты еще на подъеме был, как я тебя проверил и осмотрел.

— Да? Я что-то ничего не почувствовал.

— А нас учат оценивать и анализировать не касаясь, даже сознания объекта.

— Вон как. Интересно.

— Интересное впереди, ну ты входи — он щелкнул пальцами, и громадная створка отошла в сторону.

Я вошел, там находилось еще одно караульное помещение, но оно было пустым, видимо здесь уже давно не было необходимости от кого-то хорониться. Пройдя через караулку, а иного хода не было, я вышел в коридор, ведущий в глубь горы. Света хватало, весь потолок был усеян красивыми светящимися наростами, которые хорошо освещали, грубо обработаны стены. Скорее всего, те, кто первыми облюбовал эти места, совершенно не желали приукрашивать это естественное образование, по крайней мере, в этом коридоре это было так, вон кое-где стены даже во влажных потеках. Видимо некогда, мощные потоки воды пробили множество каналов, и пещер, добавились естественные разломы и другие образования, вот это все и приспособили под Храмовый Лабиринт жрецы Родана, самые первые основатели боевых наук. Этими знаниями еще на входе поделился со мной Смол.

Коридор окончился, и я вышел в богато украшенный самоцветами зал. Орнаменты здесь были самыми разнообразными, вдоль стен стояли малахитовые лавки, сложенные из цельных плит, ни каких подушек не было и в помине, аколиты должны были понять с первого взгляда, что нежиться здесь не придется, а тела и дух, будут подвержены самым различным методам закалки. Рядом с этими лавками стояли такие же столы, на которых были размещены непонятные предметы, и аккуратными стопками стояли глиняные таблички. Посредине зала возвышался огромный постамент, на котором восседал каменный сокол, символ Родана. Сокол был вырезан из белого кристалла, от которого, во все стороны исходило сияние, и казалось, что свет этот несет в себе настолько великую энергетику, что способен заставить трепетать любого. У громадного постамента, касаясь его спинками, стояли три больших тронных кресла, вытесанные из нефрита, на них уже восседали жрецы… Восседавший по центру, облачен в фиолетовую мантию, два других в синюю и голубую. По обе стороны от них выстроились мастера-наставники, которые в основном и будут обучать будущих адептов. В зале уже собралось около тридцати, новоприбывших учеников, я видимо едва успел в числе последних, потому что все остальные уже были переодеты и пострижены наголо, лишь несколько из них были одеты в то в чем прибыли. Высокий темноволосый мужчина, с чуть раскосыми черными глазами и выдающимися в стороны скулами, был одет в в поистине дорогие одежды. В столице меня хорошо научили в этом разбираться, особенно если помимо дорогой материи, на одежде ещё и вышивка золотом или серебром, да нашиты различные самоцветы, вот так точно как у стоящего рядом со мной парня. Другой же наоборот стоит в какой-то звериной шкуре, очень похожую на барсью, из-за чего сразу захотелось увидеть Куру, а этого треснуть головой о камень ближайшей стены, или о малахитовую лавку. Но тут все стихли, сосредоточив свое внимание на главенствующей троице, и я тоже посмотрел туда.

— Приветствую вас аколиты — торжественно начал верховный жрец. — Забудьте, кем вы были и что знали, вы должны стать пустыми сосудами, которые в срок наполнятся знанием, и надеюсь мудростью. Мы предоставляем вам самим избрать, для себя нужную ветвь Лабиринта. В этом зале вы найдете макеты, с подробными разъяснениями, о том чему учат в каждом ответвлении. Надеюсь, все умеют читать? — он позволил себе усмехнуться.

Тут вступил жрец в синей мантии:

— Вы сможете выбрать, наиболее заинтересовавшую вас часть. После посвящения вы получите одежды определенного цвета, пока же будете ходить в серых хламидах. Ни каких требований и возражений мы не приветствуем, вы должны проявить полную терпимость и покорность.

В этот момент стоящий рядом со мной, богато одетый парень открыл, было, рот чтобы что-то спросить, но жрец в синем, сделал запрещающий жест и продолжил:

— Нарушители, будут вызываться на поединки с мастерами, таким образом, будут подвержены риску, лишиться покоя или каких-нибудь частей тела. Таковы наши правила. Вы уже должны были быть предупреждены о суровых нравах царящих здесь, но мы считаем необходимым предупредить вас ещё раз.

Я про себя подумал о том, — что меня то, как раз никто не предупреждал, может Ульфар, решил таким образом отделаться от меня, или Трифон забыл рассказать?

— Ничего себе перспектива! — басом, но не громко, промолвил владелец шкуры из барса, видать показывал свою храбрость, таким образом. Ведь выйти один на один с барсом тех времен, это было почти безумием, если конечно ты не владеешь магией, даже если это и не горный, а лесной барс, все равно нужно иметь огромную силу в руках, быстроту и ловкость.

— И не говори — поддержал его раскосый, знал бы заранее о такой строгости, в этих подгорных владениях, навряд-ли бы сюда сунулся.

— Ну так и вали отсюда — обернулась к нему коротко стриженная, черноволосая девушка, в короткой тунике.

Парень опешил от таких слов, явно не привыкнув чтоб с ним разговаривали таким образом, но тут вмешался крепыш в шкуре.

— Женщине не пристало перебивать мужчину, а тем паче дерзить — сквозь зубы просипел он. Если больно строптива надо зад оголить, и отстегать, как следует.

— Что-о? — повернулась она теперь уже к нему, ошеломленная от того, что ей тоже занимавшей где-то там у себя, высокое положение, кто-то перечит.

От группы мастеров, отделился крупного телосложения наставник, и как-то текуче, почти не заметно оказался возле нас. У него в руке появился маленький, короткий жезл, с раздвоенным наконечником, он быстро зашел за спины нарушителей тишины, и приставил его к затылку раскосого. Короткая вспышка, тело парня передернулось, и он, даже не моргнув, повалился на пол. Тоже самое он проделал и с двумя остальными. Все новоиспеченные аколиты, начали оборачиваться. Недовольный этим жрец в синем умолк. Я глянул на мастера с жезлом и мысленно задал вопрос:

— Стоило ли так жестоко?

Он вздрогнул, видимо не ожидая, что кто-то из новеньких так легко взламает его защитные барьеры к сознанию. Потом лицо его стало багровым, он зло посмотрел на меня, и я услышал его беззвучную речь.

— Парень ты откуда, такой взялся? Сюда попадают только лучшие из лучших, вернее так было раньше, а когда влияние храмов уменьшилось, и мы вынуждены часто отправлять своих адептов в найм, чтобы оплачивать нужные нам различные компоненты, материалы, и даже те же продукты, сюда стал попадать разный сброд. Но без этого, теперь нельзя, иначе вместо обучения вы только и будете что искать пропитание, и ходить в звериных шкурах. Поэтому мы также вынуждены принимать детей богатых, или влиятельных родителей которые помогут нам с провизией и золотом, так или иначе. Но они бывают настолько не подготовлены к подобному обучению, что пригодится многое просто вколачивать в их головы, хотя за пределами Лабиринта они конечно очень разумные люди и не превзойденные воины. Но от нас выходят, не просто великолепные бойцы или волхвы, здесь рождаются мастера своего дела, пускай в чем-то одном, но они достигают совершенства. И это не обязательно волшба или воинское искусство. Вот я например, достиг успеха в изучении структур молний, но не чарами, а другим путем, подбирая и испытывая те материалы которые могут накапливать в себе малую часть после её разряда… Я называю это током, и сила содержащаяся в его зарядах, может, как убивать, так и лечить, или, к примеру, освещать. Его поля опоясывают всю Славию и другие миры, я научился их чувствовать, но пока лишь продвигаюсь на пути к дальнейшему познанию. Другие достигают совершенства в танцах, изображении различных предметов, пении, слагании саг и поэм, такие как, например Дальрик достигают мастерства в кузнечном деле. Ты ещё узнаешь кто это такой.

Тем временем заканчивал говорить уже третий жрец в голубой мантии:

— Вы так же будете участвовать в добыче пропитания, доставке воды и реки в бассейны, изготавливать различные инструменты, писать пособия. Всем все ясно?

Будущие аколиты молча кивнули и бросились к столам с макетами. Не пришедшую в себя троицу унесли тоже. Один я остался стоять на месте, пристально глядя верховному жрецу в глаза.

— Могу я просить вас троих, лично заняться моим обучением? — послал я ему свою мысль.

Главный старец, вздрогнул, потом поводил глазами, и грозно уставился на меня.

— Ты хоть понимаешь, кого ты просишь, и о чем? — ответил он так же мысленно.

— Я думаю вам все равно здесь особо нечем заняться, а так мы сможем почерпнуть друг у друга много нового — дерзко ответил я, но теперь чтобы услышали все трое, и немного приоткрывая свою суть. Благо дело еще Мирослав научил меня скрывать её, пояснив это тем, что я новичок в этом мире, и будет лучше чтобы меня принимали за обычного двадцати пяти летнего парня из дальних краев. Хоть Славия и сравнительно небольшой мир, но мои черные волосы и зеленые глаза, могут помочь мне выдать себя за пришлого, ну к примеру из Исфири что находится за Прасией, или бывшего Озерного края, где со времен вторжения лишь пустыня, но должны ж там быть хоть какие поселения.

Некоторое время они молча разглядывали меня, скорее всего мысленно совещались, а потом я получил утвердительные кивки. Начало, было положено, и я пошел оформляться.

Должен сказать, что перед входом в лабиринт адепт подписывая длинные пергаменты договора, ставя свои подписи, что предупреждён и согласен, но его всё равно долго испытывали и оценивали, прежде чем допустить к отсекам серьезного уровня. Всех уже увели по выбранным отсекам, остались только недавно пришедшие в себя трое наказных. Они, едва придя в себя, принялись злобно зыркать друг на друга, и теперь подойдя к оформителю, мялись на месте. Мужчины, не знали, пропускать ли свою недавнюю оппонентку, из-за которой получили по разряду тока, она боялась, что снова развяжет перепалку, и их всех троих могут выставить за порог, процесс оформления остановился.

Тут подошел я, быстро все понял, и глядя в глаза сидевшему за столом служителю, сказал:

— Дай им по бересте, пусть сами напишут, как их зовут, кто они и откуда, а потом уже, все остальное.

Он хотел, было возразить, но после согласно кивнул, и махнул им рукой.

— Эй вы, а ну ходьте сюды.

Они повиновались, и писарь быстро раздав им все необходимое, повернулся ко мне, и открыл, было, рот, собираясь что-то сказать, но тут глянул на стол, на лежавшей перед ним бересте появилось: — Рус из Озерного края. Двадцать шесть лет. Наставники Вернон и Кульмир.

Сам не знаю, почему именно это пришло мне в голову — назвать выдуманное место жительства и неправильный возраст, но над такими мелочами и задумываться незачем.

А оформитель, тем временем обалдело, уставившись на меня, пропищал:

— Энто как у тебя получилось?

Потом обернулся в сторону жрецов, несколько мгновений смотрел на них, и когда вновь посмотрел на меня, ни каких вопросов уже не задавал. Он протянул мне обязательный, заполненные рунами свиток, для прочтения и подписи. Быстро прочел и поставил росчерк. Пошел получать хламиду, и подстригаться. Там меня и нагнала, теперь уже волей-неволей неразлучная троица.

— Эй ты! — грубо начал здоровяк в шкуре — Чего….

Я резко обернулся к нему:

— Лучше молчи, а то за барса ответишь.

— З-за какого барса — опешил он.

— За того, чью шкуру носишь.

— Да это же шкура марфала — вмешалась девушка.

— А что это меняет — немного удивился я.

— Да марфал это же олень — встрял в разговор и раскосый, — ты откуда такой незнающий взялся?

— Откуда надо, оттуда и взялся — немного заводясь тем, что отвлекаюсь на ненужную перепалку — ответил я.

— Мы вообще то поблагодарить тебя хотели — сказала девушка. — А ты так…

— Ну да — добавил парень, который был в богатой одежде, просто у Борейки такая манера речи.

Видимо они уже успели объясниться, или познакомились когда ждали выступления жрецов, и теперь знали кое-что друг о друге.

Уже остыв, я посмотрел на всех троих:

— Ладно, благодарность принимаю — усмехнулся я. Меня зовут Рус, я из Озерного края.

— Клаунтина — улыбнулась девушка.

— Борейко — отрекомендовался здоровяк в шкуре марфала.

— Не может быть там сплошная пустыня — вместо того чтобы назвать свое имя, воскликнул раскосый парень.

— Не везде — нашелся я — Вернее пустыня везде, но есть же оазисы, а раз есть оазисы, есть и редкие поселения.

— По тебе не скажешь что ты из пустынного поселения — не выдержала Клаунтина — не хочешь говорить, откуда на самом деле ну и ладно.

— Я сюда прибыл из Вышня, жил там некоторое время — пояснил я. Так как тебя зовут все-таки?

Раскосый слегка смутился, лишь сейчас, осознав свою несдержанность, и тихо сказал:

— Фарик, э-э Фариссад — тут же поправился он.

Я заметил, что мешаю им получить хламиду, и отодвинувшись, кивнл всем на прощание:

— Увидимся.

* * *

Но увиделись мы не скоро. Потому как, учитывая мою просьбу, Вернон, так звали верховного жреца, взялся за меня всерьез. Вначале все выпытывал, что знал я, о Мироздании, о Творце, и о всяких дремлющих Силах. Потом поведал мне свое видение всего, Упорядоченного Мира. А затем начались будни, я начал жить и учится под присмотром Верховных жрецов. Но только Вернона и Кульмира, третьему они ловко спихнули все остальные дела и заботы, решив, что тому рано знать о Великих тайнах Упорядоченного, так они назвали рассказы поведанные мной. Я ничего не говорил им о Кайлане, ограничился прошлой жизнью до катастрофы, только не уточнял, когда это было, рассказал о Схоре все что слышал от отца, о чудесном мире Самариэль. Я видел, как загорались их глаза, они словно путешествовали со мной во все те миры, которые, я описывал, мысленным взором проходили те тропы, по которым когда-то шел я.

Кульмир и Вернон, учили меня больше мудрыми наставлениями, чем конкретными делами, потому что, не выходя за границы мира, как узнаешь какие чары применять против тех или иных противников, и на чем основывать их плетение. После некоторого быстрого экскурса по лабиринту, мне было дозволено самому передвигаться по нему, и выбирать понравившиеся ответвления, где преподавалось нечто для меня новое.

Иногда организовывались рейды за провизией в Дидрарк, на ярмарке, где как раз сейчас продевали остатки летнего урожая, можно было дешево закупить провизию. Как и везде здесь бытовало правило — Если можешь что-то получить, не прибегая к магии, то так и делай.

Каждое утро мы таскали воду из подземных речек, в бассейны, наполняемые для различных нужд. Как-то Смол в свое время не сдержавшийся и задавший вопрос — А зачем вручную? Получил ответ — для развития силы рук и воли. Об этом он поведал и мне, а затем сквозь зубы добавил:

— Я б лучше молотом в кузне помахал, чем вот это вверх-вниз, вверх-вниз, и так уже второй год каждое утро.

— А какова твоя главная цель была, когда ты сюда пробирался?

— А мне тогда один пройдоха из нашего племени, поведал, что есть такой кузнец, чудо-мастер Дальрик живущий в одном тайном месте под горой. Ну я и надумал у него поучится, а для моего клана тайных мест под горами не бывает. Вот я и занялся поисками, два года потратил, но нашел — похвастался он. Они конечно бы не приняли, так этот Дальрик мне дальним родственником приходится. Его отец, и мой дед тогда вместе мавками очарованы были, древесный уголь искали, в леса далеко от гор углубились, ну а там и попались. А те знаешь же, если залезли, так уж никогда не слезут. Теперь вот учусь у него, да на стражу иногда ставят, способности у меня открылись тут всякие.

Так мы на пару со Смолом, бывало, увиливая от ношения воды, ловили в той реке, безглазую рыбу, у которой было нежное и очень вкусное мясо, в общем, разнообразили строгий рацион как могли. Еще одним страстным рыболовом оказался второй по главенствованию, жрец Кульмир, редко, но на пару дней он выводил нас на другую сторону Орфальских гор, где лежал край диких кочевых племен, и в горных реках мы ловили золотую форель, и лосося, которого после солили и коптили. За пару дней мы существенно пополнили запасы рыбы, обратно Кульмир уже доставлял нас при помощи заклинаний. Ибо общий вес улова был таков, что поднять его мог только велет из Прасии. Мы возвращались, и процесс обучения продолжался.

Первый год, в основном был базовым годом, в него же входило и обучение владению всевозможным холодным оружием, но опять же это было искусство, а не обучение воинским навыкам.

Я редко видел Фарика и Борейко, они выбрали те ответвления, куда я не заходил вообще. Встречал их только на доставке провизии или носке воды. Но в такие моменты особо не поговоришь.

А вот с Клаунтиной получалось, увидится чаще, она оказалась дочерью какого-то вождя, или кто там их разберет с их титулами. Это у расов все понятно, князья да воеводы, ну там купечество еще, у других народов населяющих Славию свои величания и титулования.

В короткие ночные часы, я выводил её наверх, ходами, показанными мне Смолом, там мы могли находиться до раннего утра, а потом нужно было быть на носке воды. Так я и общался в основном со Смолом и Клаунтиной. И все это время мы продвигались по лабиринту, переходя из одного отсека в другой, по мере усвоения преподанных знаний.

В каждом его тупике, находилась учебный класс, или келья, в зависимости от того, куда забрёл адепт, он получал или отдых или новую порцию знаний и умений, и лишь овладев определенной степенью, покидал ту часть лабиринта. На выходе ему выдавали ключ от следующей двери, и он попадал в следующий отсек. Чему учили в извилистых коридорах? — да всему помогающему выжить в различных тупиковых ситуациях.

От возможности долго находиться без воды и еды, до умения питаться всем, что попадало под руку, а для этого требовалось изучать флору и фауну различных мест, в том числе и подземелий. Учили в обнаженном виде, выдерживать сильный мороз и жару. Все это нужно было делать без помощи магии, лишь определенным способом, настраивая свой организм.

Второй год аколит проводил уже в других помещениях, расположенных где-то к середине Лабиринта. Первым делом адепт попадал в Пещеру Мрака — он снимал обувь на входе (пол был усеян мелкими, каменными колючками, а стены испещрены впадинами и выступами), и должен был как можно дольше, удерживаться в воздухе, интуитивно в кромешной тьме находя свободные места на полу или ровные промежутки на стенах, чтобы отталкиваться. Само собой проходили эту пещеру не сразу, получая множество ссадин и заноз.

Каждый вечер, усевшись в кельях возле входе в пещеру Мрака, извлекали ученики из своих ног и рук колючие шипы, и залечивали порезы и вывихи, если конечно дело не заканчивалось переломами. Поэтому в лабиринте преподавали и целительную науку, которая содержала в себе разделы настоев, эликсиров, мазей, отваров, целебных заклинаний и костоправление.

После каждого провала в Пещере Мрака или в любом из классов ученика направляли отрабатывать в Кузню Дальрика, лучшего кователя Металлов во всей Славии, (правда об этом мало кто знал) он был сыном какой-то лесной мавки и представителя подгорного народа, в общем вышла нехилая смесь. Гонял он нас нещадно, но многие сочли за честь помогать ему, особенно если хотели узнать многое о металлах и минералах, присыпках, присадках и разных добавках.

Когда ученик проходил Пещеру Мрака его ждала следующая — Металла. В полу которой уже были вбиты металлические колья, а из стен торчали клинки разных размеров. Обучаемый входил в пещеру взмыва высоко в воздух, и должен был остаться, цел, постоянно перемещаясь, интуитивно находя чистые участки. В неожиданный момент из стен вылетали тупые металлические прутья, и нужно было успевать уворачиваться и от них. Обучающие мастера часто говорили, что вместо этих прутьев, могли бы вылетать копья или стрелы, пущенные намного сильнее и быстрее.

После Пещеры Металла шел Водный Грот, залитый водой до верха, в ней нужно было найти правильный ход, оканчивающийся выходом, а не тупиком, и все это в полной темноте. Здесь развивали внутреннее зрение, и учились обходиться без воздуха, на долгий срок, а так же преодолевать страх. Вообще-то его учили преодолевать на каждом углу, и в каждом ответвлении.

Главный бой каждый ученик вел с самим собой. На входе в этот грот бывало, застревали на целые седмицы, для безопасности адепта в ее водах, дежурили дальние родственники русалов. И если ученик подавал определенный сигнал, его доставляли обратно к выходу. Пройдя и эту пещеру, адепт подходил к финальной — Пещере Ужаса.

Над ней поработали особо тщательно: на полу кишмя кишело различными ядовитыми гадами и насекомыми, в потолок были вбиты острейшие клинки, из ниш в стенах в любую секунду мог вырваться меч, чей-то длинный извивающийся язык или сноп огня, воздух был наполнен смрадом и ядовитыми испарениями. Входя в полумрак, испытуемый видел сотни вперившихся в него немигающих глаз, слышал шелест и шипение, должен был в очередной раз, перебороть страх и взмыв в воздух продержаться в пещере определенное время. При этом надо было рубить или отбивать, выданным на кануне мечом, всё нападавшее на него, при этом лишь иногда отталкиваясь от прочных мест на стенах, и в очень редких случаях на полу. Если адепту удавалось выйти невредимым он допускался к второй половине Лабиринта, где непосредственно преподавалась уже боевая магия Первостихий. Если же нет, он надолго отправлялся на лечение к целителям, умевшим лечить и тело, и помогать справиться с переживаниями от провала.

Преодолев первые две пещеры, не скажу что с особыми усилиями, потому что врожденное второе зрение, позволили видеть и свободные места в пещере Мрака, и найти выход во второй, я перешел в отсек последний. Правда, все это время очень сильно болели ноги, и в теле не осталось и капли жира, да и лишнюю воду тоже вытеснили изнуряющими тренировками, ведь магию применять не разрешалось, иначе, зачем вообще все эти испытания.

Другой вопрос, что ты сможешь сделать, имея под рукой лишь резервы обычного, не владеющего Силой, существа. И вот пришло время финальной, это было уже через год, ведь все подобные пещеры, это что-то вроде выпускных экзаменов, каждая в конце определенного этапа обучения, каждая завершает пройденный отсек, где тебя подготавливали и учили к предстоящим испытаниям. Правда на водном гроте я долго не задержался, это в первой, где пришлось научиться, чуть ли не летать, сидел долго.

Но когда первый раз я подошел к финальной, лишь бы просто взглянуть с чем придется столкнуться, я возрадовался от того, что подобными тварями не запонили Водный грот, и не запустили туда каких-нибудь здоровых хищников., вот то было б испытание так испытание. Либо магию применишь, либо тебя сожрут в полной темноте, и не узнаешь даже кто.

С нетерпением я ждал того момента, когда уже можно будет покинуть первую часть Лабиринта и вступить на холодный каменный пол, глубинных ходов, где расположились те наставники, которые обучат меня и всех других аколитов боевому чародейству. Как мне объяснил Хенрад, провожавший меня до внутренних врат: — Сперва следовал Чертог Огня, затем Воды, далее Воздуха и наконец Земли. В других же местах стихии всегда раскладывали согласно всеобщей системе Земля — Вода — Солнечный Огонь — Воздух Зелёных Сфер и Голубой Воздух Небесной Тверди. Здесь же учили по иному.

В начале Огонь и всё с ним связанное: Заклятие Огненных Копий, Круг Огня, само собой феерболы, Отторжение Огнём, Заклятье Неистового Пламени, и многие другие. Овладев этими чарами, я перешел в Чертог Воды.

Он, как и предыдущий Водный Грот, дался мне без труда, ведь Гидрониус и Кайлан дали мне великое знание о Водах, и я лишь подстраивал ныне доступные мне силы под старые заклятия. Но без наличия воды рядом с магом, очень трудно прибегать к её помощи. Можно конечно использовать дожь, но для этого требуется овладеть хотя бы некоторой частью воздушного раздела стихийной магии.

И поэтому в одном громадном подземном гроте делили пространство, Чертоги Воды и Воздуха плавно переходя из одного в другой. Но на половине Чертога воздуха действовали уже совершенно иные законы. Это было очень интересное место, где несколько иначе начинает действовать гравитация, и твоё обучение проходит в воздушных потоках, для полнейшего понимания Сил этой Стихии, и лишь для отдыха ты останавливаешься на маленьких уступах.

Здесь проходили само собой молнии, обучение парению на струящихся воздушных потоках, а так же вызывание сильного направленного ветра, способного пригнать так необходимые иногда грозовые тучи.

Ну а что касается Чертога Земли тут намешано, есть и суть камней, металлов, кристаллов, растений и даже грязевых потоков. Здесь учатся, как создавать деревянные и глиняные големы, или вытесать каменного истукана, способного замерев простоять века и ожить лишь в момент появления нужной цели. Также узнают, как разбудить Древобродов, или сделать оберег из кусочка кристалла, который после можно будет продать лишенным Силы.

Заканчивается пятый год обучения в Лабиринте. Минули дни долгих изнуряющих испытаний, бывали и такие моменты, когда был уже готов шагнуть за порог небытия, лишь бы прекратить истязать свое тело и дух, но потом все же открывались неведомые внутренние резервы, и я шел дальше. Шел как по тоннелям Лабиринта, так и по пути познания себя и своих возможностей. Тело привыкло к морозу и ледяной воде, перестало реагировать на обжигающий огонь, в нужные моменты кожа становилась твердой и упругой, но самое главное это сознание.

Я научился делить его на части, заставляя функционировать индивидуально, странствуя по потемкам собственного разума, таким образом можно было одновременно заниматься несколькими делами сразу, поддерживать уже работающие заклятия, и одновременно с этим составлять новые, в то время как тело автоматически выполняет необходимые движения.

Среди долгих будней осталось и не мало праздничных дней, таких как встреча в березоле нового года, различные летние празднования, ну и само собой тайные встречи с Клаунтиной. Хоть их и было меньше, чем хотелось. Но как бы там ни было, я помнил о своей главной цели — отыскать причины гибели моего родного мира, а для этого необходимо было, как можно больше узнать и усвоить различные методы волшбы, и ни Клаунтина, ни кто-то иной не заставил бы меня отвлечься от этого.

Я хорошо помню тот десятый день Зимобора, когда в числе избранных предстал пред Главными вратами, загораживающими проход, ведущий в нижние уровни Лабиринта. Где-то там, меня ждёт Испытание Диариса, оно для каждого индивидуально. Таких как я не много, лишь двенадцать, тех, кто смог изменяя себя по ходу обучения и дойти до этих Врат.

Пройдя Лабиринт Познания Грани, адепт мог покинуть его стены, поскольку испытание Диариса было не обязательным. Но те кто хотели испытать себя в полной мере шёл к этим вратам. Что ждёт впереди? — не знает никто, это испытания положил тот, кто избрал Славию для выковывания супербойцов ещё в давние для этого мира времена. Ходили смутные слухи, что за пределами этой пещеры лежит еще некий длинный извилистый путь, так сказать тайный лабиринт, ведущий неведомо куда, но подробнее узнать об этом можно лишь тогда когда пройдешь испытание Диариса.

Нас встретили служители, облачённые в темно-синие, просторные балахоны, испещренные символами различного цвета, показатель принадлежности к высшей жреческой иерархии. Их головы были опоясаны серебряными обручами, с витиеватыми узорами, покрывающими их по бокам, а в центре находились большие камни, у каждого разные по цвету. Вели долго, не перебрасываясь словами, пока мы не очутились в просторном зале. Дальняя стена, которого выглядела шершавой и была изрезана трещинами проломов, а высоко под сводами в воздухе медленно перемещались сферы, разного размера и цвета.

— Каждый прошедший этими путями оставляет здесь часть своей глубинной сути — послышался монотонный голос одного из наших провожатых.

Я всмотрелся в стену пристальнее, выбирая свой пролом, через который пойду. Из одного прямо веяло вечной первотворной мглой, и он, почему-то влёк меня сильнее других. Медленно ступая, я двинулся к нему, по мере моего приближения одна из парящих сфер немного изменила траекторию своего движения и в ней начало загораться синеватое свечение.

Когда я вдвинулся в пролом, сфера начала светится всё сильнее, но потом всё моё внимание заняло продвижение вперёд, пока шёл во мгле, почему-то вспомнил любимое место у трёх водопадов там, где обитала моя семья. Словно наяву увидел кувшинки в небольшом озерце, летающие стрекозы и чудесно красочные птицы, разноцветные рыбки, весело вылетающие из воды и вновь в неё ныряющие. Не успел я погрузиться в воспоминания глубже, как путь в скале закончился.

Дальше был один сплошной жар, потоки горячего воздуха опаливали лицо, кожа начала покрываться волдырями, легкие распирало, сюда требовалось входить, овладев определенной степенью трансформы, но я не обладал подобными возможностями. Стены накалены до красна, быстрыми росчерками проносятся огненные саламандры, полученной подготовки по изменению свойств явно не хватает. Поэтому я мысленно произнёс Заклятие Холода, потом Отторжения Жара, не помогло, тогда сказал уже в слух громко и чётко — Эрату планториум вентириум — это Заклятие Влаги, составленное моим отцом в жарких пустынях Хофры, мира высушенного по каким то не понятным причинам, но и оно не сработало. Меня потащило в глубь пещерного зала в центре, которого находилось странное сооружение в форме Круга с шестью отходящими лучами-желобами. По каждому из желобом медленно текли струи расплавленных металлов, собираясь в громадную чашу внутри круга, и далее происходил непонятный мне процесс. Жар всё усиливался, казалось, сейчас я вспыхну как факел, но по какой-то причине этого не происходило.

Меня подтащило к самому центру сооружения, кожа уже превратилась в сплошной ожог, но боли почему-то я не ощущал, Заклятия не работали, видимо что-то здесь гасило любую магию, я прекратил попытки хоть как-то отразить действие губительного жара, и решил отдаться воле проведения. Сознание начало уплывать куда-то в бездонный провал, я всячески пытался удержаться на самом краю, и во время кратких прояснений, я смутно видел, как кожа стала прозрачной и под неё начали зажигаться и тухнуть различные письмена и узоры. Потом кожный покров стал уплотняться, появился странный тёмный блеск, затем блеск сменился на серебристый, а дальше я уже ничего не увидел, поскольку мое сознание полностью померкло.

В себя я пришёл лежа на полу, в огромной льдистой пещере, тело трясло от холода, а мозг кипел от пережитого шока. Я медленно пошевелил пальцами, сжал и разжал кулаки, потом решился поднести руки к глазам, не додумавшись, сразу глянут в ином спектре, вспомнив, что померещилось мне в последние мгновения, до того как беспамятство накрыло меня. И как только начал поднимать руки к лицу, на меня набросились три громадных белых медведя, да ещё и закованных в причудливую броню из сверкающего, больно режущего глаза металла. На фоне их белых шкур контрастно выделялись злобные красные глазки, все трое встали на задние лапы, видимо еще, перед тем как я их увидел. Тело среагировало само, уклоняясь от летящей в лицо когтистой лапы, я выставил блок рукой и… Всё моё нутро в ужасе сжалось, рука, моя собственная рука была покрыта чёрной с серебряными прожилками бронёй, из зацепленных одна за другую чешуек, и это не было доспехом, а являло собой мой кожаный покров. Такая чешуя покрывала всё моё тело, которое, не смотря на моё замешательство, продолжало успешно отражать нападение.

Я отбросил мысли о происшедшем, собрался и перешёл к атаке, а чешуя вдруг плавно перетекла в сплошную литую броню на кулаках, локтях, коленях, стопах мгновенно меняя свою структуру. Пришлось наносить быстрые резкие удары, не забывая блокировать мелькающие лапы, главное резко и сильно ударить в нос снежной твари, меня многому в этом плане научил Куру, большой специалист по болевым точкам у животных. Его сородичи часто сталкивались с подобными существами в нашем мире. Всё же иногда их когти скрежетали по моему еще не разогревшемуся телу, и я был уже немного рад этим изменения в собственном организме. Потом медведи вдруг враз отпрыгнули от меня, и пропали, а вместо них в ход пошла уже магия. В меня полетели огненные стрелы, ледяные копья, из стен выдвинулись и направились ко мне каменные и ледяные воины. Под сводами пещеры зазвучал холодный голос:

— Победи их без магии и своих врождённых способностей, и тогда сблизишься с смертными и узнаешь как себя чувствуют те кто может надеяться только на силу рук и ума. И после этого поймешь, почему славные воины Расов, принимают на себя обеты защищать людской род.

Сразу, как только голос замолчал, по моему телу прошла короткая судорога, кожа вновь стала прежней, и еще появилась несколько знакомая пустота внутри, почти такая, как в тот раз, когда мы с Куру затыкали ту огромную дыру в плоти Упорядоченного, а затем нас вынесло к Славию. Что ж придется действовать в пределе обычных человеческих сил. Я не мнил себя лучшим бойцом — рукопашником, но пришла пора показать, что учили меня здесь не зря.

Уклон от летящей огненной стрелы, прыжок вверх, разворот в воздухе, затем удар ногой в голову голема, лёгкое касание пола. На миг замереть, обратно уклон влево, снова прыжок и скручивание в воздухе, отвод летящего ледяного копья в сторону. Прыжок-переворот в воздухе, уходя от феербола, удар ребром ладони в основание шеи, легкое касание пола, блок, затем серия ударов в одно место кистью и кулаком. Приходилось вертеться волчком, эти големы хоть и медлительны, но не до такой же степени, чтобы зевать. Поэтому я делать постоянные уклоны, ставя блоки и нанося удары, мои кулаки были сбиты в кровь, как ни как, а уже раздробил головы, троим каменным големам, и обломал руки и ноги ледяным истуканам. Но главным оставалось, — добраться до тех, кто творил волшбу, а они были сокрыты от меня, и было, не ясно находятся ли они где-то рядом, или же совсем далеко от этой пещеры. Не знаю, чем бы закончилось все это, но голос зазвучал снова:

— Вот видишь, насколько слаб Смертный, ты можешь бороться с творениями чародеев, но не с ними самими! Ты даже не можешь понять, где их искать! — мой незримый собеседник на мгновение замолк, но спустя миг вновь продолжил: — Да я в этом и не сомневался, хотя знавал тех из смертных, кто мог утереть нос любому сильномогучему из магов. Но тут как говориться либо дано, либо нет. А сейчас тебе придется дать некое обещание…

— Мне бы хотелось обойтись без присяг и дачи слов, — бесцеремонно перебил я. Вы теперь знаете кое-что обо мне, и должны понимать, что я ещё не до конца осознал себя в этом мире, поэтому уж простите, но клясться в чем-либо не буду.

— Ты нечего уже не изменишь, тебя вписали в Великие Скрижали как хранящего Порядок, ибо это читается в твоей сути, хоть ты и рождён не от плоти Миров, а лишь плод любви.

— Я бы сказал Любви!

— Какое это имеет значение для сил Иномирья, только рождённые от плоти Миров будут защищать миры от любых вторжений и проникновений. Уже не раз, любопытство рожденных от слияния плоти, ставило существование некоторых миров под вопрос, ты будешь первым, кто со столь ранних лет думает о стабильности миропорядка. А теперь иди!

В одной из стен, которые еще недавно выдерживали огненный обстрел, образовался неширокий проход, я не стал медлить и пошел на выход. А там меня уже ждала пышная процессия. Ранее сопровождавших нас жрецов, возглавили трое главенствующих, а ко всей процессии примкнули и некоторые наставники. Странно, но в этом месте все они выглядели совершенно одинаково.

— Рекомый Русом! Мы бы хотели выразить тебе своё благодарение, за дар принесенный тобой Лабиринту, и за это ты удостаиваешься чести пройти к Пику Мудрости.

— Эй, погодите какой такой дар? — удивился я.

Потом опомнился и быстро задал этот же вопрос но, мысленно.

Вместо ответа, Вернон провел по воздуху рукой, и явил мне чудную картину. Я с трудом узнал тот заполненный тьмой проход, по которому недавно шел к своему последнему испытанию. Теперь там блистало, словно стоял яркий солнечный день, откуда-то с высоких сводов низвергались три источника, в точности повторяя те водопады, о которых я вспоминал, когда там прошел. И вся остальная часть до боли знакомого пейзажа тоже была воспроизведена, с той лишь разницей, что являлась уменьшенным подобием всего того, что явила мне память.

— Вот это да! — про себя воскликнул я — Как это так вышло? Но говорить это присутствующим, разумеется, не стал, пусть думают, что все так и было задумано. А вместо этого — смущенно выдавил из себя:

— Ах, вы про это, но то, что дали мне вы несказанно выше, и теперь уже я выказываю вам свое почтение и благодарность. Картина в воздухе пошла рябью и начала исчезать, но я успел заметить парящую над расщелиной сферу, заполненную синевой.

— Что сие значит? — поинтересовался я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Часть твоей сути навсегда останется в этом месте — ответил Кульмир. — И если ты когда-либо будешь, подвержен гибельному воздействию Пожирателей внутреннего естества, попробуй успеть добраться до нас. И при помощи этой сферы восстановишь свое суперэго, и многое другое.

— Мы даем тебе время подумать — торжественно выговорил Вернон — Кертан! Проводи Руса к келье раздумий, до утра у него будет достаточно времени поразмыслить над своим будущим.

Я просидел всю ночь, так и не сомкнув глаз, вспоминая все годы, проведенные здесь, думал о Клаунтине и остальных, потом вспомнил о своей главной цели и уже не сомневаясь, принял решение — взойти на Пику Мудрости. Потом было недолгое прощание, и я отправился к новой цели.

* * *

Путь к пику Мудрости, пролегающий внутри гор, в отличии от моих ожиданий оказался нелегок и не прост. На меня то и дело нападали какие-то твари, с которыми приходилось сражаться, помня последние наставления Кульмира — ни кого не убивать зазря. Тут уж ох, как пригодился прощальный подарок Смола — собственноручно им изготовленный топор. Часто проходы преграждали завалы, приходилось обходить, если это было возможно, а в крайних случаях разбирать по камешку, или разрывать Смоловым топором. Но хуже всего было, когда на пути оказывались лужи со зловонной, мутной водой, от которой разило кислым, а камень вокруг был изъеден, такие места, как правило, невозможно было обойти, и я прыгал, пытаясь держаться под сводами как можно дольше, лишь иногда отталкиваясь от стен.

В конце концов, я добрался до почти вертикального лаза ведущего на верх, и упираясь спиной и ногами начал долгий подъем. Если бы не обучение в пещерах Мрака, Металла и им подобным, давно бы сорвался вниз, не выдержали бы ноги, да и спину уже бы давно свело. Внутри лаза резко посветлело, я поднял голову и увидел светлое пятно выхода на поверхность, сразу же будто добавилось сил, и я словно окрыленный рванулся вверх с удвоенной скоростью.

Яркий солнечный свет на пару с морозным воздухом мощно ударили в лицо, я аж задохнулся, дыхание сперло, глаза заслезились, Я совсем подетски заслонился рукой, и пару раз вдохнул-выдохнул разряженный горный воздух. Так и застыв, высунувшись из лаза наполовину, я вдыхал и вдыхал, подстраивая легкие под новые условия.

— Наконец-то! — четко отпечаталась мысль в сознании. — Думал уже ни когда не взберусь на эту хренову гору. — добавил я излюбленное ругательство Смола, которое он конечно никогда не применял в отношении гор.

— Это ж хто так не почтительно отзывается о пике Мудрости — вдруг загремело отовсюду, многократно умноженное эхом возмущение.

Упершись руками в края овального провала, я быстро выдернул себя наверх, и огляделся. Пик на удивление не оказался остроконечным, вернее когда-то он и был таковым, но потом его словно срезали гигантским боевым топором. А может, так оно и было? Теперь он являл собой широкую площадку, с выпуклыми, защищающими от ветра каменными краями. Кое-где были разбросаны громадные валуны, и бело-серые шары, ослепительно блестящие на солнце.

Ко мне обращался воинственно настроенные косматый старичок, он был облачен в шкуру горного барана, такие же мохнаты сапоги-унты, закрывали его ноги, не смотря на столь тщедушный вид, от него прямо веяло такой силой, что я вновь заслонился рукой и промямлил:

— Да это я так, сгоряча ляпнул, устал просто зверски, пока добрался сюда. Ты уж не серчай, а лучше помоги обстроиться тут, мне так много говорили об этом месте, что и не знаю с чего начинать.

— Бродят тут всякие, прям, продыху от вас нету в последние годы — проворчал старик, все еще насуплено глядя на меня из-под мохнатых бровей. — Раньше бывало, зайдет кто раз в сто лет и то не всегда, да умоляет обучить мудрости. А таких как ты невежд вообще никогда не видывал.

— Ну ладно не злись, говорю ж, с горяча, вырвалось. Понимаешь, у меня времени нет, разобраться во многом требуется, а я за последние годы и на йоту не продвинулся.

— Ты из запутанных пещер пришел что ли?

— Ну да.

Он еще некоторое время побуравил меня, серыми, как хмурое небо, глазами, а потом махнул рукой:

— Ладно, уж, подсоблю, чем смогу, ты все, равно меня ведь оторвал от внутреннего созерцания. Садись вон на тот камешек и рассказывай.

Я молча принял предложение, скинул сумку, и уселся на указанный камень.

Вот так и началось мое знакомство с Феранаром, воплотившимся духом горы. Я почему-то не таясь поведал ему свою историю, опустив лишь некоторые моменты. В тот день он надолго задумался, и не понять было, то ли заснул, то ли размышляет витая где-то в неведомых далях. Когда Феранар вышел из этого состояния, я уже обстроился у одного из матовых шаров, и теперь сидя рассматривал пролетающие облака. Местами на площадке лежал снег, но особого холода почему-то не ощущалось, и я чувствовал себя довольно сносно.

— Ну что я тебе скажу Рус, в твоей истории много темных пятен. И за давностью лет нет смысла пытаться найти ответы, так что придется тебе искать новые цели и направлять свои устремления в другие русла.

— Что ж помоги тогда мен хоть немного понять, как устроено время, и по возможности научи каким то чарам связанных с ним.

— Ну эт за всегда будь ласка — тут больше зависит от тебя, чем от меня — хитро улыбнулся наверное самый древний обитатель пика Мудрости.

И мы начали.

* * *

Шла уже пятая седмица, с того момента как Феранар начал учить меня познавать время.

— Сосредоточься и смотри — мягко произнёс он — Словно скользи внутреннив взором, по этим невидимой глади.

Я подчинился, сначала ничего не происходила одна лишь кромешная тьма, но вот немного прорисовались контуры темного озера, и я мысленно понёсся над ним к центру.

Впереди показался громадный цветок лотоса, в котором восседала женщина.

Словно глядя моими глазами и отмечая моё продвижение Феранар, уловил тот момент, когда я приблизился к женщине достаточно близко.

— Вот она, чёрная богиня — произнёс его голос в моей голове — теперь медленно придвинься, рассмотри её получше и созерцай, созерцай.

Я так и сделал. Зависнув, долго наблюдал, как чёрная богиня высекает искры на вид обычным кресалом, и пока сгорает каждая из них, пролетает ровно одно мгновение, самое малое из единиц времени.

— Смотри внимательно, видишь, на ней надета низка бус?

Я окинул взглядом шею богини, на ней действительно имелась длинная вязка бус, с крупными бусинами.

— Мысленно постарайся оттянуть одну бусину от другой — продолжал направлять меня Феранар, — применяй хоть невидимые руки, хоть двигай бусину волей, но сдвинь, чем дальше ты их оттянешь друг от друга, тем дольше продлиться мгновение. Со временем так можно научиться управлять малыми единицами времени, и частично оно будет в твоей власти. Всё возвращайся, на сегодня хватит.

Я вышел из состояния измененного сознания, голова немного кружилась, но в принципе чувствовал себя хорошо.

— Запомни Рус, чем дальше ты отодвигаешь бусины одну от другой, тем больше промежуток времени между зажигаемыми искрами. И в твоем распоряжении больше времени для заклятий, дел или движений, в зависимости для чего ты пробуешь растягивать время. Когда ты полностью овладеешь этой техникой, ты всегда будешь иметь небольшой запас времени, никогда и ни куда не опоздаешь, и естественно получишь преимущество в любом, бою, как физическом, так и на чарах. Большему, прости я тебя не могу обучить, знаю одного-двух парней, пытающихся пройти дальше, но пока у них не особо получается. Что же касается временных взвихрений, то это вообще наверно ни кому не подвластно, знаешь можно соорудить русло для реки, но управлять ее потоками намного сложнее, чем наполнить ее водой. Видеть прошлое или будущее могут многие, но вот попасть туда, или тем более управлять этим процессом, наверное, никто, по крайней мере, я о таких не слыхивал. Так что развивай то, что я тебе показал, а хочешь, давай помогу постичь еще кое-что?

Кое-чем оказалось чарованье ветров и привлечение гроз, с неизменными молниями и шквальным ветром. За долгие годы Феранар настолько близко находящийся к стихиям воздуха, научился вызывать очень не шуточные изменения в небесах. Чем поделился и со мной, а так же некоторыми секретами, связанными с горами.

А ночами, на Пике Мудрости я снова слышал зов, но теперь он стал четче, более насыщенным, уже ясно слышалось что-то типа:

— Приди Избавитель! Приди, мы уже не в силах больше ждать, мы взываем к тебе!! Приди! Мы чувствуем тебя ты уже рядом, приди!

Такое впечатление, что ко мне обращались голоса многих и многих людей, звали, требовали, умоляли, просили. Я почти до утра размышлял над этим, но все равно не мог понять, кто мог ждать моего прихода в Славию, когда я сам даже не мог предположить какой фортель выкинет со мной судьба. После очередной такой ночи не выдержал и все рассказал Ференару, он заинтересовался и попросил попробовать определить направление, откуда приходит зов. После того как я описал свои ощущения, он нахмурился и после долгого молчания принялся пояснять свою мысль: Когда-то давным-давно на лике Славии, вон там, в южном направлении — он кивнул головой в нужную сторону — располагались два княжества: — Рухат и Лусиар. Но во время вторжения мы утратили с ними связь, а когда очередной купеческий караван отправился в ту сторону, обнаружил выжженную пустыню на месте Рухата, и глубокую впадину, заполненную розовым туманом, на месте где лежал Лусиар. Думаю, кто-то из неприкаянных душ взывает к тебе как к представителю древних, так сказать предтеч, если хочешь, поэтому сходи туда посмотри что и как, может нужно провести какие-нибудь погребальные обряды, может еще что, но пока ты там не окажешься, они не успокоятся, уж ты мне поверь.

— Хорошо, раз деваться некуда, схожу, погляжу — нехотя пробормотал я — как закончу тут, потом заберу Куру, предупрежу Ульфара, и сразу же махну.

— Ага, а не сбрендишь головой, от постоянных ночных призывов, нет уж, если решишь идти то сразу, а нет, так ставь щит от этих всех обращений.

Я кивнул согласно и пошел собирать свои скромные пожитки, а когда был готов, все же попросил Феранара открыть мне путь к местности Наур. Теперь я мог забрать Куру, он скорее всего уже достаточно обучен, в сумке лежал увесистый мешочек с самоцветами и золотыми самородками, за время путешествий со Смолом я хорошо ими запасся, и был уверен что смогу расплатится за его обучений. Когда я собрался проем портала уже светился у одного из валунов, попрощавшись с Ференаром, я ступил на дрожащую дорожку уже прокинутого пути, и медленно пошел по ней, вокруг меня замелькали смазанные световые линии, пару мгновений и вот ноги уже почувствовали твердую землю.

Сзади раздался еле слышный хлопок, это свернулось окно переходного пути, я оказался точно перед частоколом, за которым как я уже знал, находились различные деревянные, каменные и плетенные из прутьев постройки. В этом месте рьяно блюли старые традиции. И пришлось орать, пока не отозвался привратник. Отворилась маленькая, узкая дверка и мне было предложено войти. С трудом протиснувшись, в проем, больше похожий на щель, я оказался в небольшой комнате для стражи.

— Жди здесь — произнес маленький довольно злобного вида карлик.

Кроме него в комнате оказались еще двое: — пятнистая рысь с очень умными глазами и очень похожий на лесного гнома старик с длинной бородой.

Вскоре появились двое людей, с которыми я общался в прошлый раз.

— Мне сказали, у тебя есть чем заплатить? — поинтересовался один из них.

— Да как договаривались — протянул я ему мешочек с самоцветами, имеющими определенные магические свойства.

Он развязал, мешочек, внимательно изучил содержимое, и кивнул, подтверждая:

— Да, все как договаривались — и повернувшись ко второму человеку сделал знак рукой.

Тот открыл внутреннюю дверцу, и в комнату словно ураган, влетел возбужденный куатар. Потом он взял себя в лапы, и важно так уселся, возле моих ног. Я бегло оглядел его, на вид мой друг вроде бы совершенно не изменился, а вот внутренняя сущность стала несколько иной. Продолжая обмениваться фразами, с жителями Нуара, мы с Куру между собой во всю использовали мыслеречь.

Выбравшись за пределы территории передельщиков, я не стал перемещать нас сразу в Вышень, решив пообщаться со своим куатаром, в лесных пределах, мы делились новостями по ходу движения и на привалах, пешим ходом двигаясь к столице.

 

Глава десятая

Лусиар

По прибытию в стольный град я первым делом отправился домой к Ульфару, поделился своими успехами, а потом поведал ему об этом странном зове, приходящим с территории исчезнувших княжеств. Он так же согласился с Феранаром, что мне следует отправляться туда немедленно, иначе житья не будет от этих призывов. Чтож делать нечего, — без всякой подготовки мы с Куру отправились, подвластными одному Ульфару путями мгновенного перехода.

С того момента как нас выбросило практически посередине, исходящей жаром пустыни, минуло уже пять светлиц, я шел практически по наитию, здесь не осталось ни чего, ни деревьев, ни руин, ни чего-либо еще напоминающего развитый край.

Идя следом за бежавшим впереди Куру, и разглядывая унылый, пейзаж, я все думал о тех, кто мог населять эти места раньше.

— Кто они? Почему не выстояли во время сражения как все остальные. Куда и как исчезли целые княжества? Должен же был хоть кто-то выжить?

А тем временем под ногами постоянно что-то хрустело, здесь, по-видимому, когда-то было море, или большое озеро, потому что из песка то тут то там выглядывали разнообразные ракушки, как целые, так и превратившиеся в крошево. Славия оказалась не везде одинакова, и в этом месте, откуда пришел странный зов, теперь была пустынная местность. Хотя когда-то, здесь была чудная страна, если верить додревним источникам, которые я просмотрел в домашних хранилищах Ульфара, за то коротко время что у меня было. Теперь же лишь коричневый песок да гоняющийся за всем живым сухой ветер, правда, оазисы попадались часто, и остатки древних скал тоже могли приютить на время привала, усталого путника, защищая от палящего солнца днем, и давая хоть какое-то укрытии ночью.

— Вразуми меня Творец, что я здесь делаю? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил я окружающее пространство. Жертвы отданная на затягивание раны в теле Упорядоченного даром не прошла, и теперь я стал обычным человеком, ну вернее почти обычным. В общем, стали обязательны отдых, сон, выросла потребность в жидкости. Единственное что и осталось, так это то, что мог долго не есть, но, учитывая то, что малую толику Силы мы получаем и от еды, то питаться все же лучше регулярно.

Мы шли уже шестой день, а вокруг ни чего так и не менялось, солнце начало клониться к закату, и нужно было подумать об остановке на ночь. Впереди замаячил остов когда-то огромного рифа, сейчас же из песка торчала лишь малая его часть, но, тем не менее, от ветра и пыли под ним можно было укрыться. Я окликнул Куру, чтоб тот услышал мой голос, мыслеречь уже достала за последний период времени, когда приходилось выдавать куатара за обычного барса.

— Давай-ка дружок к тому куску скалы, видишь, вон у самой земли виднеется что-то темное, может это вход в пещерку?

— А то. По-моему она поместит нас двоих, еще и место останется — откликнулся кот, направляясь в указанном направлении.

Там мы и провели темное время, суток, спать не хотелось и мы провели всю ночь в размышлении и разговорах. Едва рассвело, я вскарабкался на вершину импровизированной смотровой башни и принялся разглядывать окрестности. На довольно приличном расстоянии виднелась, видимо некогда крутая и обрывистая, а сейчас не высокая и оплывшая круча. А вот над ней… Над ней высилась громада, исполинского строения. Видимо нам следовало отправиться к нему.

До замка идти было легче, чем раньше, ноги не так утопали в песке, и по мере приближения, мы успели рассмотреть его чуть ли не до мельчайших деталей. Сразу же становилось ясным, что строение это очень древнее. И выстоять ему помогла не только крепость стен, и мастерство строителей, но и магия, вложенная в него неведомо, сколько лет назад… Когда то он возвышался над берегом большого озера, и был виден издали, не понять было, приставали ли сюда корабли, или же здесь находились опасные мели, и замок был совершенно не доступен с моря. Как и следовало ожидать, после недолгого подъёма, ворот мы не обнаружили, замок казался полностью заброшенным и обветшалым. Тогда я и понятия не имел, что внутри могут находиться десятки настороженных ловушек, не утративших силу не смотря ни на что, и мы с Куру бездумно принялись за осмотр двора, а после донжона и башен. Замок, как и стены, был сложен из громадных блоков, как неведомые строители, если конечно они были людьми, могли передвигать их, было не понятно. Все помещения были абсолютно пусты, лишь потемневший от времени камень и больше ничего. Двери во все покои отсутствовали, в окна заглядывало солнце, и залетал порезвиться ветер, принося с собой массу пыли и песка. За века он натягал сюда не мало, пола не было видно вовсе, ноги просто утопали в пыли по щиколотку, едва ступая на него. Лишь запустение и ощущение печали нашли мы в стенах древнего сооружения. Так побродив по замковым переходам и галереям, я решил, что больше здесь делать нечего, к тому же на беглый осмотр, мы убили с пол дня. Чутьё Куру тоже ни чего не подсказывало, он лишь часто чихал — поднятая нами пыль попадала и в глаза и в нос, оседала у меня на волосах и на шерсти Куру.

— Апри! Долго мы ещё будем здесь бродить — наконец не выдержал куатар, обращаясь ко мне мысленно, чтобы пыль не попала ещё и в пасть.

— Ты прав, давай скорее, покинем это место — ответил я, и добавил короткое ругательство, которому научился ещё в рейде со старейшиной Мирославом.

Вдруг серую мглу помещений озарила короткая вспышка, внутри стен что-то заскрипело, зашуршала и тихий шелестящий голос, холодно произнес:

— Меняются люди, голоса, времена, Сила прибывает и уходит — но у вас Лусиаре, не меняется интонация ругательств.

Едва голос начал звучать мы с Куру отпрыгнули от стен, стали посреди той комнаты, в которой находились и изготовились встретить невидимую угрозу.

— Эй, ты кто? — спросил я замолчавшего невидимку — И ни какой я не Лусиарец, меня вообще сюда позвали… Не знамо кто, и не знамо зачем.

Снова послышался скрип и грохот, громадный блок в стене отъехал вовнутрь и вбок, образуя довольно большой проем. Это уже не было мне в новинку. Но входить я не спешил, не смотря на столь явное приглашение.

— Входи о младший из рода Предтеч! — раздался все тот же скрипучий голос, — я устал ждать, исполни предначертанное и освободи мой дух.

— Да я не понимаю, о чем ты говоришь? И кто ты, в конце концов такой?

— Противостояние тянется чересчур долго, и ты призван нарушить баланс Сил. Я отдал свою жизнь в добровольную жертву лишь бы только дождаться подобного тебе. Меня называли Эндрилуром и еще как-то… Нет уже не вспомнить. Я до последнего пытался понять причину, вызвавшую это вторжение, именно сюда в Славию, и именно в Лусиар. Сам я ни когда не был Лусиарцем, я из Рухата, страны, которой больше нет вообще. Здесь в этом замке-форте находились последние мои соратники, не ставшие на сторону того Зла, которое как, оказалось, издревле обитало в нашей стране. Остальных либо перемололи жернова последних битв, либо они изменились как внутренне, так и внешне, не устояв под натиском этой непонятной и чуждой силы. Так что входите и я поведаю все что знаю.

Мы, помедлив немного, все же вошли в комнату. Здесь было сухо и не было ни какой пыли и песка. Под потолком тускло зажглась странная сфера, но дала достаточно освещения, что бы можно было разглядеть помещение. Рядом с дальней стеной висел вытянутый сгусток, сотканный из света, напрочь с годами утративший форму человеческого тела. Представив себе, бездны времен прошедшие для этого, видимо очень сильного колдуна, я содрогнулся. Как он вообще не распался еще, на те составляющие, из которых состоят дух и душа.

— Этот замок стоял когда-то на скалистом берегу озера Лун, но в битвах эту часть полностью иссушили. — не спрашивая нашего согласия начал рассказывать томящийся дух. Когда стало ясно, что вторгшихся уже не удержать, и что зло Рухата найдя поддержку как среди вторженцев, так и среди местных готово хлынуть на весь остальной мир, на совете мудрых волхвов было принято решение разработать определенные заклинания, для которых потребовалась мощь всех ну почти всех их кристаллов Силы. Враг так и не прошел дальше этого рубежа, а после битва продолжилась, но уже не совсем здесь — загадочно добавил он.

— А почему же никто не воззвал к остальным народам Славии, тем же Расам или Прасиянам, например?

— Не могу сказать, я уже утратил понимание правильности и последовательности многих из тех событий. Принято было решение убраться со Славии и увести большую часть врага за собой….

— Но обладая такой силой, при помощи которой была перенесена в другое измерение целая страна, почему не смогли остановить вторжении?

— Это была магия камней, и не думаю, что сокрытую в них мощь, можно было бы, направить против кого бы то ни было. В общем, они ушли, а я с остатками своего народа вообще предпочел остаться здесь, на старой границе Лусиара и Рухата. Первые годы мы неплохо сдерживали продвижение иномирцев, — путано рассказывал дух — но потом они изменили тактику и начали… Как бы это сказать? Пускать корни, сроднятся с нашей природой, извращать сущность наших людей, нелюдей, животных и даже растений. Я стал искать причину такого поведения матушки-земли, и наткнулся на совсем уж древние записи на деревянных табличках. Повествующих о некой расщелине расположенной возле Триглавой горы, что стояла на территории нашего Рухата, наверное, с самого сотворения. Так вот шаманы местных племен обитавших в предгорьях и долине, описывали странные изменения, происходящие с охотниками, ходившими в ту сторону. Они возвращались очень редко, но те, кто возвращался или его находили соплеменники, выглядел совершенно иначе, у него менялась кожа, кости черепа нарастали утолщениями, руки покрывались грубыми наростами и заканчивались длинными кинжальными когтями. На лбу добавлялось, как правило, еще три глаза, и ко всему прочему они приобретали невероятную живучесть. Все бы хорошо многие племена приняли бы их и такими, но те становились, крайне агрессивны, и начинали охотиться уже на людей и не только. На мавок, дриад, русалок и прочих нелюдей, и тех не спасала их собственное волшебство. В общем, я заинтересовался изложенными данными, и отправился на розыск подобного места.

Он замолчал, а я воспользовавшись паузой, спросил:

— И чем все вообще кончилось? У тебя? У Лусиарцев.

— Вот возьми вон тот многогранный, бардовый кристалл, видишь в нише? Да-да этот. И установи его вот на этот треножник — вместо ответа попросил он, а сам сгусток подплыл к стоящему на темном кубе, небольшому треножнику.

Я выполнил его просьбу, что-то подсказывало, что опасности нет ни в этом месте, ни в этом как сказали бы намного позже — архивариусе.

— Смотрите! — коротко произнес призрак.

Над треножником стали мелькать исходившие из кристалла лучики, затем образовался небольшой такой пузырь, словно огромная капля воды зависла в воздухе. В нем заклубился туман, затем прояснилось и мы увидели: Стены каких-то городов, изнеможенные лица усталых людей, едва державших огромные длинные копья, и пикирующих на них сверху огромных тварей. Птицы защитники пытаются преградить им дорогу, но тут же падают вниз разорванными в клочья. А крылатые твари начинают атаковать людей. Громадные волосатые черви вырываются из-под земли, прямо у стен городов и начинают биться в наглухо запертые ворота и пробовать на прочность стены. На них что-то льют, а затем метают туда огненные шары, а более простой люд кидает факелы. Из когда-то зеленых, цветущих лесов выходят, жуткие помеси деревьев и осьминогов. И направляемые волей вторгшихся колдунов, подходят к стенам городов, пытаясь, загонять ветви-щупальца в любые щели, и расшатывать каменные блоки, пытаются вытянуть их, тем самым разрушая стены. Одновременно шарят, за выступами и зубцами пытаясь хватать живую добычу. И если это удается, в несчастную жертву тут же вонзаются сотни мелких отростков, высасывают все соки и через миг на землю падает обескровленное тело. А там уже ждут своей очереди различные полчища невиданных чудищ, и еще через пару мгновений от человека не остается ни чего. А по воздуху едва видимая летает тонкая пелена, и когда она приближается к городам, люди вжимают головы в плечи, и начинают бормотать слова защитных заклинаний.

— Это города Лусиарцев уже там в другом пространстве, вот что стало с ними, глядите дальше.

Вид поменялся, земля стала видна как будто с большой высоты, с той, где и птицы не летают. Мы увидели города-крепости, форты, — а призрак монотонно объявлял их названия.

— Это Кориэндор — сказал он и вид города приблизился, мы рассмотрели извивы и перекрестья улиц, крыши домов, центральную площадь по средине. — Ну а это Хусса, а чуть дальше Килонгур.

Картинки видов городов, и пейзажи местности вокруг них быстро менялись, я едва успевал рассматривать крупные детали, не говоря уж о мелких. Постройка городов и разбивка улиц, весьма отличалась от Вышняя, и тех небольших городков в которых я иногда бывал, обучаясь в Лабиринте, или по пути к общине, что находилась близ Пригорьевска.

— А эти города названы в честь лежащих близ них озер — продолжал дух дренего мага, комментировать изображения — Лусиар ведь, и обозначает — Озерное царство, или Озерный край. Ранее это были чудные озера, каждое с водой своего цвета, вот их названия: — Легр, Тур, Хейп. Так родились и города — Легрит, Тургонир и столица Хейпнафра. Были еще просто озера Рухат-Катукское, оно возле соседнего, моего царства Рухата, озеро Лун и озеро Горнаси или Горное озеро. Что там сейчас мне не ведомо.

— Да! — промелькнула мысль в моем мозгу, — неплохо бы было иметь в голове такую же карту всей Славии, а то нахожусь здесь уже давно, а толком ни чего не знаю. Все больше путешествую по наитию.

— И как эта напасть смогла так укорениться в светлом мире? — спросил я хранителя знаний, не ожидая впрочем, от него ясного ответа.

Вместо слов и фраз он ответил совершенно неожиданным образом. К моим ногам, материализуясь из ниоткуда, упал маленький, продолговатый сверток. Я подкинул его носком сапога, и словил на лету, запоздало, подумав, что мог совершенно разрушить этакую древность. А что это была вещь из древних времен, я почему-то не сомневался. Сверток оказался шкурой какой-то древней рептилии, в которую был, завернут маленький тубус из неизвестного мне материала. Я снял крышку и извлек оттуда свернутую в рулон, тонко выделенную кожу, развернул ее, повертел и так и этак, но ни чего не увидел. Она была абсолютно гладкой и чистой, ни рун, ни рисунков, ни каких либо символов.

— Вот те на, и зачем оставлять такое послание, если его ни как нельзя истолковать? — спросил я тех, кто, по моему мнению, был из одного со мной времени.

Это явно не было кодовым словом, но сработало, по коже прошла небольшое волнение, и потом появились знакомые мне значки и закорючки. Я всмотрелся в текст:

… «Изначально есть нечто, которое попадая в любую среду, облачается и проявляется в том к чему в данный момент наиболее расположено. — прочел я первый отрывок. — Это касается изначального ничто, или даже нечто с каким либо уклоном, и среду изменяет уже с уклоном. Мы назвали это — спорами, наиболее точного определения пока попросту нет. В первые дни Подселенной, некая сила разбросала эти споры повсюду, на первый взгляд довольно беспорядочно, но как нам кажется, довольно избирательно. Подобные споры были способны пребывать в мирах, ни кем не замеченными целые эпохи, и в неожиданный момент проявиться. Поэтому радуйтесь те, кто имеет дело с изначальным ничто»…

— Бред какой-то! — сказал я вслух. А ровные строчки тем временем продолжали бежать по коже.

Далее шли выдержки из различных историй, произошедших с теми, кто пытался выяснить истинную природу и возможности неожиданно, откуда, взявшегося Зла. В основном все они были печальны, ибо лучшие умы младшего потока бесславно погибали, пытаясь сражаться с невоплощенным ничто. А эта невидимая сущность меняла все, что ее окружало, медленно, но год за годом все увереннее распространялась по просторам Рухата, а затем и Лусиара. Вторжение в эти места не было случайным, благодатная почва была подготовлена, хранители ослаблены и отвлечены. Незримый дух витал в воздухе, отравляя умы и души своим медленно действующим ядом.

Я скрутил кожу в рулон и хотел вложить обратно, но заметил на дне тубуса еще кусок кожи и извлек его на свет. Этот был явно написан позже, и обычным способом. Больше всего описаний в него, внес некий Эдзекелино, рискнувший познать суть отравляющего воздействия так сказать изнутри. По-видимому, он многое успел узнать, до того как осознал, что сам уже безвозвратно изменился. Эдзекелино подробно описал местность, иссеченную расщелинами, откуда, по его мнению, все и началось. Далее следовали указания, как вызвать пламенных духов, способных мгновенно преодолевать громадные расстояния, и сразу же включаться в неистовую борьбу с наследием какого-то Харада. В конце своего повествования он остро сожалел что не вызвал этих воинов, а сам попытался очистить местности, где успело укорениться неведомое зло.

— Все эти строки — это записи моего брата — прошелестел призрак. Он пошел одним путем я другим. Я обнаружил сведения некоторых из древних, мы называем их Турингами, то есть изначальными жителями, они не люди, но кое-что разобрать в их посланиях мне удалось. Они обнаружили некие споры, разбросанные на территории местности, которую после назвали Рухатом, так же им удалось выяснить, что подобные споры активизировались еще в нескольких мирах, с представителями которых они могли общаться. Такие споры могли храниться долгие эоны времени, при чем не зависимо в каких условиях. Затем по неведомым причинам они активизировались, и начинали излучать некий вид энергий, которые подвергали воздействию и изменению всего находящегося в их близости. Туринги уничтожили почти все их места созревания, за исключением одного, как раз той расщелины, о которой говорит Эдзекелино. Когда туда отправился я, к ней уже было не пробраться, вокруг бродило неимоверное количество измененной живности, на меня бросались громадные деревья-пауки, в воздухе проносились сверкающие волны непонятного вещества. Пришлось уйти. Но, собрав отряд верных воинов, я вернулся туда вновь, нужно было во чтобы то ни стало, заглянуть во внутрь, этого разлома.

Не знаю, что хотел там узреть, но отсутствие видимого, осязаемого врага очень сильно удручало. Ведь сталкивались мы только со своими измененными собратьями и преобразованными детьми природы. Мы прорвались, выжигая себе путь, шли по громадным узким пропалинам, но вот что было потом? Эти знания напрочь сокрыты в моей голове, я видимо не смог вынести их влияние, и закрыл их барьерами, которые теперь не в силах разломать… Однако помню что проклят всеми своими соплеменниками…

В его голосе, в конце концов, появились какие-то человеческие интонации и оттенки эмоций.

— В том, что Рухата больше нет, есть и моя с братом вина, мы сожгли около восьми крупных городов, не оставив ни единого шанса, их жителям. Мы оба знали, что их уже накрыло пеленой, и процесс изменения начался, но все-таки стоило попробовать и другие методы. Но Эдзекелино уговорил меня, доказывая, что процесс уже не остановить, и что сознание наших соплеменников уже не в состоянии бороться с окутавшим их города дурманом.

Он замолк, а я тем временем обратился к своему вечному спутнику.

— Я так понимаю, что ради этого всего знания мы сюда и пришли, слышь Куру? Что думаешь по поводу этого всего?

— Думаю, что явленный нам пейзаж и поведанные истории не имеют уже ни чего общего с нынешней картиной происходящего здесь, или вернее сказать там, куда перенесли эти Лусиаре свои владения, увлекая за собой и вторженцев, уже пожалуй все иначе.

— Да ты скорее всего прав, и если мы хотим выяснить все это то придется отправиться именно туда. Тем более у нас все равно пока нет серьезных дел в этом мире, а до того как выйти за его пределы, неплохо бы было испытать наши новые возможности, не покидая его.

— Угу, — буркнул куатар — только как ты собираешься туда попасть?

Я покрутил головой, обшаривая взглядом стены, в поисках хоть каких-то подсказок, но ни чего. Только голый шершавый камень без каких-либо изображений, или ниш.

— Для того чтобы перенестись в Лусиар, вам необходимо спуститься в подвал, я тоже буду там и скажу, что нужно делать.

Я вздохнул и махнув Куру, пошел разгонять пыль по заброшенному замку, хотя он совсем не был похож на те что строили намного позже в различных мирах, и носили это название. Разыскав остатки лестницы, с полуразвалившимися ступенями, мы осторожно начали спуск. Дневной свет сюда не проникал вообще, я засветил шар, размером с крупное яблоко, и пустил его вперед, сам не знаю, зачем это сделал, ведь и я, и Куру свободно могли видеть даже в кромешной тьме. Но с людьми поведешься от них и наберешься.

Дверной проем был широк, но самой двери давно уже не было, на ступенях лежал толстый слой из песка и пыли. Мы оба по кошачьи, тихо и легко скользнули во внутрь. Эндрилур был уже там, застыв посреди большого подвала, он светился уже как-то по-другому. Видимо появившаяся надежа изменила свеченеи, его глубинной сути.

— Тебе придется поработать топором, я вижу его, изготовил славный мастер, такой ни когда не затупится и не заржавеет. Ударишь там, где я войду в стену.

Сказав это пламенный сгусток, поплыл к дальней стене, я последовал за ним, и как только он скрылся в ней, занес подаренный в широком замахе. Глянул на стену приноравливаясь, и ударил по одному из камней, немного отличавшемуся от других. Во все стороны брызнули осколки, а пол стены медленно осела на пол, сработал встроенный Рухатцами, механизм, открывая глубокую нишу. Едва пыль улеглась, я шагнул вовнутрь, рассматривая оказавшийся там странный камень, напоминающий собой, одну скорлупку от лесного ореха. Гладкую, но всю покрытую письменами и резьбами.

— Хорошо теперь, повторяй за мной. И пусть твой друг станет рядом с тобой, и положи руку ему на шею.

Он запел на странном чирикающем языке, я с трудом успевал повторять, камень тем временем начал светиться, надписи и изображенные на нем символы, начали перемещаться, потом быстро побежали, образуя быстро скользящий поток, камень вспыхнул совсем ярко, озарив светом весь подвал. Спустя некоторое время над ним, образовалось нечто вроде светящегося портала.

— Все ступайте, и да поможет вам Родан!

Мы разом вскочили на камень, который оказался совсем не скользким, и бросились в светящийся проем.

Несколько мгновений шипения. Потом чередующиеся с темнотой, вспышки. Розовый клубящийся туман…

 

Глава одинадцатая

Озерный край

И вот мы уже стоим на берегу, странного озера с красной водой, берег порос густым ивняком и вербой, вперемешку с камышом. Некоторое время мы озирались по сторонам, но нигде никого не увидели, разве что одни крупные насекомые носились повсюду. Рыба в озере тоже не плещется, вода стоит не прозрачная, дна не видно. Мы медленно побрели прочь от воды, рассматривая прилегающую к нему территорию.

Невдалеке от озера, находилось странное поле, почва которого состояла из круглых таких окатышей, но не гальки, хотя встречалась и она. Но в большинстве своем это были грязно серые, черные, белые, темно зеленные, шарики. Уровень был везде одинаков, поле имело четкую квадратную форму, сверху на нем лежала полупрозрачная пленка, слово ровно застывший тонкий лед.

— Странно, — сказал Куру. — но у меня почему-то ощущение что там когда-то жили люди. К тому же смотри вон чуть дальше прекрасные оливковые рощи, пусть и немного разросшиеся, но еще не утратившие заданной садовниками формы.

— А где это ты успел изучить формы рукотворных рощ? — поинтересовался я.

— Ну у меня было достаточно времени, чтобы понять как двуногие, разводят свои сады, уж по крайней мере в этом мире.

— А, ну тогда ладно, давай осмотримся, пока что-то не видать ни Лусиар, ни их противников. Может они стерли друг друга с лица Славии…

Мы немного прошли вдоль поля, вскоре обнаружились и остатки дорог, но ни одного заборчика, ни одного разрушенного строения, ничего.

— В общем, дело к вечеру, и делать нам тут нечего. Разве что… Я немного постоял в задумчивости, а потом махнул рукой:

— Идем Куру сейчас все выясним.

Я зашагал по хрустящему покрову, направляясь к середине, Куру заспешил следом. Дойдя то того места, которое могло когда-то действительно являться центром, я извлек из ременной петли топор, подарок Смола таил в себе много чего, и воткнул его рукоятью в землю. Увенчанная длинным шипом, она легко погрузилась, войдя до середины. Положив руку на топор, я начал читать, заученные фразы.

Вскоре в глазах помутнело, словно заволокло пеленой, потом взор очистился и я узрел городские стены, а за ними, приземистые постройки. Все грубой кладки из неотесанного камня, сооруженные без грации и красоты, но крепко. Все это было в темных потеках, на многих домах висели клочья паутины, хоть там и стояла ночь, хорошо было видно, что город выдержал уже не одну атаку, и сейчас был готов отразить очередную навалу. А нападали все те же, различные существа которых показал нам Эндрилур, еще там, в старом форте. Темные волны, состоящие из различных тварей накатывают на город, изнеможенные защитники поднимаются с холодного камня, трясущиеся руки поднимают оружие и все начинается по новой.

Картинка меняется, я вижу странную изломанную фигуру, в грязно-сером балахоне, капюшон накинут на голову, поэтому лица не рассмотреть. Человек если это он держит в руках странный предмет голубого цвета, напоминающий шипастый многогранный кристалл величиной с голову теленка. Он проделывает какие-то движения, пассы, где чуть касается, где нажимает сильнее. Потом ставит этот предмет на треножник и исчезает. Чуть погодя в комнату входит другой, облаченный в доспехи, его шатает, он еле держится на ногах, по-видимому, пришел подпитаться, но в тот момент, когда его дрожащие пальцы касаются граней кристалл, раздается щелчок, потом сильная вспышка озаряет все вокруг, раздается взрыв. Чародея отбрасывает далеко за пределы палат, стены падаю, потолок обрушается, я вижу, как его обожженные губы шепчут что-то. Высвободившаяся энергия. Огромным светящимся шаром, мечется по дворцу, а воин все продолжает выдавливать из себя странные звуки, видимо пытаясь усмирить вырвавшуюся на свободу мощь. Но вместо этого вообще освобождает её от каких либо сдерживающих факторов. Весь город вздрагивает, его словно подбрасывает вверх, взбрыкивая, сама матушка-земля, очень яркий слепящий свет скрывает от меня все видимое пространство, а потом…

А потом, я выдернул себя из этого видения, все и так понятно. Сосредоточившись, посылаю немножко образов Куру, зачем пересказывать, когда можно показать?

— Идем отсюда, из этого могильника — глухо позвал я кота — Поищем, может, где еще живут люди.

Мы пошли дальше, обходя озеро с красной водой по широкой дуге, я вспоминал карту увиденную в замке, и по моим подсчетам получилось, что погибший город это Легрит, соответственно озеро с красной водой это Легр. Значит, с востока за ним должны быть горы, а за ними уже не Лусиар, соответственно делать нам там не чего.

На юго-западе было озеро Лун, где и стоял форт Эндрилура оставшийся там, и после переноса. Таким образом, нужно идти на запад в глубь страны, а еще лучше на северо-запад там самый дальний рубеж, там города-крепости Кориэндор, Туэн, Кершад, перед ними небольшая горная гряда и озеро Горнаси, с востока там тоже горы, поэтому больше всего шансов было у них. Я сказал об этом Куру, а он, лишний раз, доказывая свои способности, добавил:

— А еще есть крайний западный Лусиар, там Тургонир, Хариб, Латхиар, совсем далекие от Рухата города, есть еще Килонгур и Хусса, но они были намного ближе к переднему краю обороны.

— Теперь предстоит решить, куда двигаться на Северо-запад, или на далекий, далекий западный край?

Мы как раз проходили мимо ельника и Куру принюхавшись, решил, изловить, что — нибудь повкуснее, я пошел дальше по старому разбитому тракту, все ни как не решаясь точно выбрать куда идти. Так я шел и прикидывал, где же могут быть те, кто ко мне воззвал? До того погрузившись в размышления, не сразу обратил внимание на тревожные сигналы, о которых во всю орало мое истинное я. Я взглянул в чашу, ну да вон три красных силуэта, крадутся как на охоте, но до них еще ого-го как далеко. Подумав немного я свернул, в лес и приказав сушняку сползтись в хорошую кучу, кинул на него небольшой огонек, уселся по глупому, лицом к костру, стал ждать.

Они появились неслышно, скользя по земле бесшумно точно кошки, в спину мне уперлись два копейных наконечника, третий, с наложенной на тетиву стрелой, медленно обходил меня по кругу, держа на прицеле. Он и заговорил:

— Сиди не двигайся! Мы давно за тобой наблюдаем, еще от Легра. Ты что там делал? На старом Пепелище?

Я решил пока поиграть в их игру и спокойно ответил:

— Смотрел из-за чего погиб город.

— Я видел ты ушел оттуда сильно пораженным. Ты что действительно увидел причину гибели Легрита? Зачем тебе дела давно минувших дней?

— Слушайте ребята, может, перестанете колоть меня копьями! Я и так охотно с вами поговорю. И не надо думать, что застали меня врасплох, я сам позволил вам подойти так близко.

— Сиди не рыпайся! — вновь произнес тот, что с луком, видимо главный у них.

Мне уже начало надоедать такое обращение, к тому слишком много вопросов задает он, а не я, да и Куру вот-вот должен появиться, а ему такое поведение наврядли объяснишь, сначала разорвет на куски, а потом уж спрашивать будет: — Что да как?

Я подумал о заклятии невидимых пут, но все-таки решил к чарам пока не прибегать, да и воинов этих мест стоило уважать. Поэтому просто прыгнул через костер из положения сидя, сидел ведь на корточках, чуть качнувшись в сторону от летящей в меня стрелы, приставил к горлу лучника пустую руку и шепнул негромко:

— Дернешься — кадык вырву! Скажи своим — пусть положат копья и тихо сядут, глядя в огонь, сейчас придет мой спутник, а он с вами долго разговаривать не будет. Понял?

Он молча кивнул и сделал знак своим опустить оружие.

— Присаживайтесь, присаживайтесь, — пригласил я их, не дожидаясь, когда это скажет вожак — обогрейтесь у костра, сейчас мясо прибудет.

Я толкнул горе-лучника к ним, бросив коротко:

— Сидеть!

Демонстративно подхватил с земли, не замеченный ими топор, было у него и такое свойство, наставил острым концом рукояти на вожака, и жестко сказал сквозь зубы:

— А теперь по очереди представляемся, как кого звать-величать, кто вы будете и откуда. А потом я буду задавать вопросы. Ясно?

Все трое быстро кивнули, но явно с облегчением. Как раз тут из чащи и вынурнул Куру, на спину закинута молодая косуля, а держит за горло зубами, и как донес, что не упала?

Через некоторое время мы весело уплетали, жареное на веточках мясо. А во время еды, трое местных парней, уверившись в своей безопасности, перебивая друг друга, рассказывали нам о себе и о своей стране. Звали их Киан. Тано и Данко, они были родными братьями, и как я понял сыновьями кланового чародея, который в свою очередь был двоюродным братом князя, избранного уже здесь правителя Лусиара.

— Мы уже родились, после переноса сюда, — рассказывал страший Киан. — За день до того как погиб Легрит, отец отослал нас в Танфадор, небольшой форт, где жила наша тетка. Потому-то мы и выжили, а так все жители Легрита погибли в одночасье, а вражеские лавины, почему-то откатились назад, и застыли на некоторое время, как нам рассказывала тетка Ярка.

— Угу, — перебил его Тано — а потом так поперли в глубь страны, что поглотили и смели весь центр. Столица Хейпнафра, на пару с расположенным неподалеку, Экканаром держались дольше всех, но когда появились Личи и Ильяди, были пробиты бреши в крепостных стенах и полчища ворвались в эти города. В краткий срок, сумев разобраться и поняв с кем, имеют дело, глава совета и приближенные к нему Волшебники приняли решение разбить священные камни городов, чтобы после смерти ни кто не смог уже восстать и причинить вред еще стоявшим городам. Так они и поступили. Теперь там так выжженная пустошь.

— Погодите, что-то я не понял кто такие эти Лич и Ильяди?

— Ильяди это — странное создание, — вступил в разговор Данко — выглядит как гигант, чей рост превышает деревья, а его голова целиком покрыта множеством глаз. Вот и все что знаем, он брал в руки громадные камни и швырял в стены до тех пор, пока не пробивал брешь, а потом вместе с различными тварями врывался в город и начинал там все крушить, пожирая на ходу, что ухватит из живого или мертвого.

— А Лич так вообще оказался совершенно неожиданным, очень неприятным открытием для всех — снова влез Киан. Он стал самой сильной разновидностью нежити, встречающийся теперь в Лусиаре. В то время, как большинство представителей нежити служат воле Изменившихся Магов-Людей, Лич служит самому себе. Это темный маг, поднявшийся после смерти, чтобы продолжить то, что он не успел сделать при жизни. Для этой цели во время трансформации в лича, маг на время помещает свою жизненную сущность в какой-либо сосуд, в то время как его тело подвергается трансформации. После окончания процесса превращения, душа и маг вновь соединяются воедино и он становиться личем. Обычному путешественнику необходимо избегать встречи с личом. Однако еще большую опасность представляют из себя древний лич, мертвые маги, которые продолжали практиковаться в своем искусстве спустя столетия после своей смерти.

— Да-да, так вот эта тварь по свому собственному желанию примкнула к наседающим на столицу врагам, и когда совет понял кто перед ними, то…

— И кто это оказался? — не удержался я от вопроса.

— Фигурд, один из лучших чародеев Лусиара, еще при жизни начавший изучать причины возникновения Чумы косивший Рухатцев. Говорят, он немало узнал, и не удержался, чтобы не испробовать на себе. В общем последние годы жизни он был уже на стороне чужаков. — пояснил младший Данко.

— Ясно отдыхайте, а завтра решим что делать, расы говорят — утро вечера мудренее. Так что ложитесь, мы посторожим.

* * *

Утром едва рассвело, решили пробираться в Кориэндор, находящийся на Севере, и практически по прямой, требовалось пройти между двумя горными кряжами, если конечно они тоже перенеслись в это отражение. Мы, наскоро загасив огонь, двинулись обратно на остатки тракта, который вел в нужную сторону.

По-видимому, в этих местах вторженцы не сильно похозяйничали, по крайней мере, ни каких следов их пребывания в этой местности на первый взгляд заметно не было.

По дороге я продолжал расспросы.

— Так, а что стало с вашим Танфадором? Я так понял, вы там выросли?

— Да ни чего с ним не стало — хмуро отозвался Киан — бросили его жители, едва пала столица, и отправились кто куда.

— А мы не захотели — гордо похвастался младший Данко — мы решили тут остаться на острове, обитаем. Ну, там, на Легре, островок имеется, не большой, но туда никто не суётся, свойство воды такое, не любит ее вся эта пришлая гадость, потому и не превратили в болото, что подступиться не могли. Да и не прельщает их тут ни чего более, городов то до самого Кориэндора, почитай и нет. А они очень уж любят человечину, животные то заранее с тех мет уходят, куда они прийти намериваются, а люди нет, те будут еще сопротивляться, бороться, вот это им самое то.

— То есть? — не до конца понял я.

— Так они хоть и объединились еще там, в Славии, но все равно у них как бы два управляющих лагеря — пояснил Киан. — Тот, который извратил и изменил Рухатцев, и тот, что повелевает теми, кто с неба пришел.

— Вот так-так! — пробормотал я.

— Угу, и потому так они часто по-разному действуют, те, что из Рухата они привыкли медленно, все, вокруг меняя, даже почву, растения и главное людей. А те что на змиях носятся те так навалятся, устроят кровавый пир, и надолго сидят на месте упиваются победой да поколение свое молодое выращивают, а мы у них за пищу да за рабов. Вот так.

Тракт сделал поворот, и мы застыли, увидав, как вдоль края леса нам навстречу движется что-то невероятно огромное, темное и слизкое, оставляя за собой длинный размазанный след. По всей туше видны разбросанные глазки, в складках сверкает что-то белоснежное. Я вгляделся, и окатило как морозом:

— Да это же множество зубастых ртов! — протянул я не веряще — такое не должно существовать.

— Здесь многое теперь возможно — зло протянул Киан.

— А ну-ка давайте все быстренько в лес, зачем связываться с этим громадным слизняком нам от него толку ни какого — шепотом приказал я. Они продолжали негласно, как бы являться моими пленниками, и я пока не собирался их отпускать.

Мы немного прошли лесом, а потом снова вышли на тракт, по дороге братья объяснили что зло пришедшее с Рухата сюда еще не добралось поэтому растительность и насекомые здесь обычные, это если бы мы шли немного западнее то были бы уже подвержены атакам как с воздуха так и с под земли. Тракт хоть местами и обрушенный был довольно удобен, он хоть и извивался, словно огромная змея, но вел в одном направлении, и лишь через четыре дня почти круто повернул на запад.

В этом месте вдоль тракта, извивалось русло пересохшей реки, когда-то очень глубокой, но не широкой. На его крутых склонах виднелись останки от каких-то древних построек.

— Рассказывают, здесь было обиталище предтеч, тех, кто жил в Лусиаре еще до нас — кивнул Киан на эти оплывшие от старости каменные блоки, по-видимому остатки фундамента от башни.

Я глянул в указываемом направлении и помимо руин заметил странное мерцании видимое, пожалуй, только мне, ну и может быть Куру.

— Оставайтесь здесь! — приказал я им. — Куру присмотри за ними, чтобы не шалили.

Братья с опаской посмотрели на внушительного вида когти и зубы, и молча опустились в придорожную траву, а я повернувшись к ним спиной, быстро начал спускаться вниз. Чем ближе я подходил, тем ярче становилось свечение, а когда я подошел совсем близко, вдруг померкло, и передо мной оказался врытый в землю, четырех лопастный крест. Он лежал на земле плотно прижатый, но не было видно и малейшего следа ржавчины, или еще чего-то подобного. На одной из сторон была вычеканена стрела, на трех остальных, различные знаки и символы, перевитые виноградной лозой. Стрела указывала на выпуклость посередине, в месте схождения всех линий, давая ясное понимание, что следует надавить на нее.

Я постоял, подумал, потом достал топор из ременной петли и осторожно тюкнул по выпуклости. Ни чего не произошло, тогда тюкнул сильнее, тоже ни чего.

Ну и ладно — легко согласился я — не больно то и хотелось.

Вернувшись к своему небольшому отряду, я молча махнул рукой:

— Мол, продолжаем движение! — а сам пошел сзади, обдумывая как же себя вести, когда достигнем Кориэндора.

Внезапно все вокруг резко изменилось, словно мы зашли в какую-то совершенно иную зону, лежащую вне этого временного пространства. Земля вдоль тракта была словно вспахана гигантским оралом, огромные вывороченные отвалы возвышались на всей протяженности видимой глазу. Небо потемнело, появились красные всполохи, начал идти противный липкий дождь. На почве не было видно ни чего живого, ни деревца, ни кустика, ни травинки, хотя эта местность не являлась пустыней, но почему-то ничего не росло.

— Пожрали все — со злостью прошипел Киан, то, что не смогли извратить пожрали. Даже плодоносный слой и тот лишили всех жизненных соков.

— Мертвая земля — тихо констатировал Тано: — Мертвая, как и почти везде теперь.

Мы молча двинулись дальше, слева и справа тянулись безжизненные пустоши, и все тоже русло пересохшей реки, сопровождало наш путь. Уныние напало на моих пленников, да и сам я был не очень то весел.

— А будь оно все… — решил я. — А ну подойдите ближе ко мне! Давайте быстрее, Куру ты тоже.

— Ты что-то задумал? — поинтересовался он мысленно.

— Да надоело, так мы можем тащиться седмицами. Не хочу больше скрываться, пора заявить о себе.

Тем временем трое братьев и Куру стояли уже рядом со мной.

— Итак, парни! Вам сейчас придется решить, будете ли служить мне верно и с самоотдачей, и пойдете со мной. Или же мы отправимся сами, отпустив вас на все четыре стороны.

Он переглянулись, потом старший Киан, ответил за всех:

— Мы идем с вами, и будем исполнять, все что скажете.

— Очень хорошо. Тогда возьмитесь за руки — это для того чтобы было легче преодолеть страх в первый раз и просто расслабьтесь.

Через миг нас уже не было, на той мокрой, пустой дороге. Я, вспоминая карту, и мысленно держа образ города, рискнул отправить нас к пределам Кориэндора.

Нас перенесло на берег горной реки, насколько я помнил — возле Кориэндора не было озер и рек. Но либо мы не возле него, либо что-то изменилось в его окрестностях, а может Лусиар, наложился на уже существующую страну, таким образом, образовав нечто новое.

Не успели мы толком осмотреться, как сработали мои сторожевые заклятие, мы находились в опасном месте.

— Копья на изготовку! — приказал я Тано и Данко, — Киан приготовься тоже!

Сам я быстро принялся рассматривать воды и прибрежные заросли. Опасность исходила явно оттуда. Но едва мой всепроникающий взгляд упал на водную поверхность, как она взорвалась фонтанами брызг. Словно выпущенные из пращи камни, выпрямляя свои тела в полете, на нас напали, толстые трехглавые змеи. Клыкастые пасти защелкали, так близко с моим лицом, что от неожиданности я даже не прибегнул к чарам, а отпрянув назад, принялся отмахиваться топором. За змеями выметнулись какие-то создания, напоминающие и рыб и ящеров одновременно, они, выбравшись на берег, принялись выстреливать из своих пастей длинные, усеянные присосками языки, стараясь оплести кого-нибудь из нас.

Киан всаживал стрелу за стрелой, в глотку наседавшей на него тварюки, два оперенных древка уже торчали из одной глазницы, но это чудище продолжало жить и двигаться. Куру уже трансформировался в покрытого плотной отливающей металом чешуей, невиданного зверя, видимо эту магию он освоил в Нуаре. Тело его кдлинилось, кончик хвоста обзавелся жалом, на его черепе появились острые, зазубренные наросты, а пара уже когда-то виденных мной саблезубых клыков стала длинее, когти вообще приобрели остроту наточенных лезвий. Он завертелся волчком, разя направо и налево, куски оторванной и отрезанной острыми когтями плоти, полетели в разные стороны. Но голову куатар не терял, старался действовать только хвостом и лапами, а оскаленной пастью только отпугивать противников. Правда те не сильно то и боялись, наваливаясь на него всем скопом, они старались сбить его на землю, или обвить лапы своими длинными языками.

Данко и Тано пытались отбиваться копьями, но было видно, что долго им не продержаться, впрочем, как и всем нам, если конечно не задействуем магию. Продолжая вгонять остро отточенное лезвие в чешуйчатые тела извивающихся тварей, я принялся выплетать заклятие — Огненный кнут, краем глаза стараясь следить за всеми своими спутниками. Топор давно покрылся зеленой слизью и кровью, я впервые подумал, что неплохо бы иметь перчатки из металла, или хорошей прочной кожи.

— Все ко мне, спина к спине крикнул я, стараясь, чтобы услышали все не смотря на это шипение, шелест, и клацанье несущееся со всех сторон.

Через некоторое время чудом уцелевшие братья стояли рядом со мной, Куру вертелся сзади, прикрывая нам спины. В воздухе в первый раз сверкнул огненный бич, рассекая пополам рыбоящера, едва обе половинки отделились, друг от друга их сразу же охватил огонь. А затем темнеющее небо просто исполосовали слепящие огненные линии, принявшиеся сечь атакующих нас тварей. А я сосредоточившись постарался перенести нас в Кориэндор.

Но опять промазал.

— Да что это за Чернобог знает что? — про себя ругнулся я. — Если портал открывает кто-то ве нормально, но как только я сам пытаюсь переноситься куда-либо, никогда не попадаю в нужное место.

На этот раз мы оказались в зарослях молодого ельника, перемешанного с густым кустарником. Здесь уже царствовала ночь, но все равно было четкое ощущение того, что сюда твари еще не добрались. Уже вечерело, а значит надо бы позаботиться о ночлеге — теперь со мной люди, они устают и нуждаются в отдыхе.

Мы неспешно осматривались, как вдруг в голове раздался мелодичный перезвон, явный сигнал о том, что невдалеке может вон в том кустарнике, кто-то засел, но видимо явной опасности не представляет, иначе бы сигнал был бы другим, резким и тревожным.

Я сделал свои спутникам знак, призывающий к тишине, и мысленно поплыл к этим кустам, вскоре мой слух уловил голоса. Говорили трое, скорее всего люди, обычные люди:

… Говорю же тебе Каро, — да, это была последняя атака на сегодня, но завтра барьер не выдержит, я чувствую, у меня способности от бабки достались. И как только он рухнет, эти орды набросятся на город отовсюду. И с воздуха, и из под земли, вода станет не пригодной для питья, пару дней и все… Поверь нет смысла дальше оставаться в дозоре, в Кориэндоре есть чем поживиться, один Арленд чего стоит? Говорят этот дворец заложили еще Тарлины, народ выживший после Периода Великих Потрясений. Так же говорят, что они были не совсем людьми…

— Тирон, и что ты предлагаешь там брать? Золото, серебро, самоцветы? Куда мы потом со всем этим уйдем? — перебил его басистый, голос, его обладатель явно привык командовать.

— Ну во первых брать будем только древние вещи всякие там кристаллы, кольца, жезлы… А пойдем на крайний запад. В Латхиар, например, а еще лучше в Тургонир, там пожалуй осталось самое чистое озеро. Даже Хейп, по слухам теперь лишь болото.

— И кто распускает такие слухи? Можно подумать туда ходил кто-то — подключился третий голос.

— Лунир, сейчас не о том речь, — сказал тот, кого назвали Каро — тут вон Тирон такое дело предлагает, что и не слыхано.

— А что — снова вступил в разговор первый голос — думаете, воевода не пошлет завтра нас всех на убой? И ради чего? Только чтобы город прожил еще день? А правящие успели смыться. Нет, парни я так не хочу. Воевода Алебур, воин конечно хороший, но вот наперед рассчитать не может. И почему молчит совет, никто не знает. Все шлет призывы в никуда, а время идет, поэтому и говорю — пора решать, что делать будем?

— Каро, ты у нас десятник, чего молчишь? — поинтересовался третий.

— А что тут скажешь и так правильно и так тоже, но бросать город и уходить это трусость, оставаться — глупость. Но лезть в…

Я быстро просчитав некоторые варианты, решил вмешаться. Набросив на себя покров невидимости, тихонько подошел к их укрытию и негромко сказал:

— А может я, помогу вам определиться?

Они замерли, но быстро придя в себя, схватились за оружие. К их разочарованию нигде никого не было, что и ввергло заговорщиков в еще больший трепет.

— Наверное, кто-то из Незримников пробился? — шепотом прошептал Тирон.

Теперь я четко видел его такого худенького парнишку в сером плаще, скрывающем почти всю фигуру. Пшеничные волосы растрепаны, остроконечный шлем валяется рядом, в одной руке копье, другой лихорадочно перебирает обереги, висящие на шее.

— Но барьер еще стоит, не думаю, что так ослабел, за последнюю атаку — ответил крепко сбитый молодой воин.

Он был в таком же сером плаще, но на голове имеющий шлем немного другого образца. Видимо как раз десятник Каро, судя по тому, что в руке он держал широкий, недлинный меч.

— Ага, решил я, значит, моему прямому переносу в город мешает какой-то барьер, видимо поставленный против всего приходящего и прибывающего с тех направлений, где мог находиться враг.

Немного подумав, я проявил себя, забыв о том, что перед ними материализуюсь, словно из воздуха.

— Это я с вами говорю, меня зовут Рус, и не советую дергаться — я медленно вытянул в их сторону указательный палец, из которого забило небольшое пламя. Я смотрю, вы ребята не из робкого десятка, раз задумали такое дело всего лишь втроем?

— Да — не поняв смысла сказанного, нервно захихикал третий, — наш десяток сам воевода всегда выделяет, в разведку посылает, или весть кому донести.

— В любом случае, вы же собирались в город, а мне тоже туда нужно. Проводите? — ласково спросил я.

— А тебе туда зачем? — все же нашел в себе силы поинтересоваться десятник.

— А вас проводить, чтобы глупостей не натворили — в шутку ответил я. А вообще не знаю, звал меня кто-то вот и хочу узнать кто и зачем.

— Звал? — переспросили они все в один голос.

— Ну да, или точнее звали — тут я сделал знак рукой и из темноты неслышными тенями возникли мои спутники.

— Спокойно! Они со мной. Так что проведете нас в город, так чтобы никто не видел?

— Х-хорошо — выдавил из себя Каро.

— А там если захотите, присоединитесь к моему небольшому отряду — сделал я им предложение, от которого наврядли посмеют отказаться. Знакомьтесь — это братья Киан, Тано и Данко, наследные принцы из Легрита.

— Откуда? — враз напряглись они.

— Ну вообще то мы из Танфадора, в Легрите мы просто родились и жили лишь немного — вступил в разговор Киан.

— Но ведь этих городов нет уже лет двадцать — двадцать пять — подозрительно спросил Каро, начинающий приходить в себя, и видимо уже смирившийся со своей теперешней участью.

— Нет — спокойно ответил Данко — но мы оттуда.

— Хватит их уже пугать — вступил в разговор куатар, тем самым, заставив, бедных дозорных, дрожать еще больше — пусть собираются и ведут, мне это путешествие начинает надоедать.

— …Могучий воин из эпох минувших, с ним страшный зверь, что есть как человек, и брата три с сияющей короной на челах… — вдруг продекларировал Тирон.

— Это еще что? — невольно спросил я.

— Слова пророчества, записаны давным-давно, на одной из стен в замке Арленд. — ответил он.

— Интересно…. Ну да ладно. Знакомьтесь пока друг с другом.

Никто из них, не проронив ни слова, они быстро отряхнулись, Тирон нахлобучил шлем, и представил себя и друзей:

— Тирон, Каро и Лунир к вашим услугам — бодро отрапортовал он, видимо таки найдя в нашем появлении положительные для себя моменты. Дво других молча кивнули головами, явно принимая теперь Тирона за более сведущего, а значит и главного в их троице.

Я осмотрелся кругом и голосом нетерпящим возражений сказал:

— Показывайте где тут лучшее место для ночлега, сейчас спать, а под утро выдвинемся.

Те не задумываясь, ткнули пальцами себе за спины.

— Там разлапистые сосны и ключ бьет из земли. Подойдет?

— Ведите — коротко скомандовал я.

Место и впрямь оказалось довольно удобным. Тирон зажег небольшой костерок, и мы наскоро перекусив общими припасами, устроились на ночлег.

Я и Куру спали по очереди, за братьев я уже не переживал, а вот за дозорными пока решил присматривать. Но ночь прошла спокойно.

Еще было темно, когда я уже растолкал всех и приказал:

— Собирайтесь, мы выдвигаемся.

Почти бесшумно собравшись, засыпав костер, и набрав воды мы отправились в путь.

Сразу за кустами начиналась едва видимая тропинка, по ней они и повели нас, пока она не оборвалась, а дальше вели уже какими-то одним им известными путями. Но вывели прямо к возвышенности, на которой величественно возвышался большой город — крепость. У нас у всех четверых разом перехватило дыхание, от открывшегося вида, тот, кто запланировал постройку этого города, был, несомненно, великим зодчим…

Огромный город был выстроен точным квадратом, дальняя линия крепостных стен, вплотную примыкает к горе. Строители города попросту использовали природный компонент, и пристроили свой город к горам. Они выполнили первые три ряда крепостных стен из различного камня, с большими пространствами между ними, и лишь потом приступили к возведению внутренних построек. По-видимому, горные склоны, в данном месте отвесные укрепили с помощью чар, и угроза обвалов пропала. И теперь мы взирали на белый город, который окружали красная, желтая и оранжевая стены, находящиеся на равном расстоянии друг от друга, но каждая из них была выше предыдущей.

— Мы пойдем подземным путем — повернулся ко мне ведущий нас Каро — правда, кое-где пройдется плыть, надеюсь, ни у кого с этим нет трудностей?

— Нет. Веди дальше — отрывисто бросил я.

Он провел нас в стороне от главных городских ворот, старательно обходя дозоры и патрули, которые исправно несли службу, я уже решил что будем пробираться со стороны гор, но тут Каро резко свернул к небольшому холмику полностью поросшему кустарником. Раздвинув кусты, он исчез в их гуще, я пролез следом и увидел, как бывший десятник возится с замком на вмурованном в землю люке.

— Нам сюда — прошипел он, красный от натуги, силясь в одиночку поднять тяжелую крышку.

— Помогите ему — приглашающее указал я на люк, его товарищам.

Те, взявшись дружно, быстро откинули крышку и заглянули вовнутрь. Я присоединился к ним.

Вниз под землю, а потом, круто уходя в сторону города, вел ход, стены которого были обложены неотесанным зеленоватым от старости, камнем. Мы один за другим спустились в него, поставили крышку на место. Я быстро наложил запирающие чары, потом, взглянув на топтавшихся, на месте провожатых спросил:

— И как вы собирались передвигаться, не имея факелов?

— Ну мы бы их заготовили заранее, в кустах я просто предлагал им подумать, а не идти сразу — ответил Тирон.

— Ясно.

Я протянул руку вверх, бросил короткое слово, и над нашими головами плавно покачиваясь, возникли три светящихся шарика, каждой группе так сказать — свой.

— Теперь веди дальше. — приказал я Каро.

Он медленно двинулся по древнему проходу, шарик полетел впереди него, освещая путь. Мы двинулись следом, братья закрепленные, за каждым бывшим дозорным, и мы с Куру замыкая наш небольшой отряд.

Ход шел вначале довольно широкий, но вскоре стал настолько узок, что мы едва протискивались между сошедшихся стен. Внезапно шедший впереди меня Киан остановился, я присмотрелся, все остальные тоже стоят на месте.

— Что там? — громко поинтересовался я.

— Вода — ответил Каро — это промежуток между первой и второй стенами. Он заполнен водой, придется плыть.

— Ну так давай — разозлился я — Чего замер?

— Да я… Ну это…. В общем, воды боюсь… — выпалил он на одном дыхании.

— Чего? — не выдержал я — ты же сам говорил, плыть придется, еще спрашивал, все ли плавать умеют. А сам то как.

— Да плавать я умею, просто боюсь такой вот темной воды, что в подземных реках там всяких. В общем, не смогу я первым.

Ну а как ты собрался тут разминуться? Давай прыгай и жди. А ты Тано следом за ним и тоже жди, А поведет нас Тирон, он думаю смелый, так ведь? — вкрадчиво поинтересовался я у мага-недоучки, давая понять, что лучше бы ему согласиться.

— Да конечно! — поспешно ответил тот.

Каро деваться некуда — прыгнул, за ним Тано и Тирон. Первый шарик прикрепился теперь к нему, два остальных зависли над остальной группой. Так один за другим мы прыгали в холодную, темную воду, погружаясь с головой, но дна все равно не доставали. Выныривали и плыли на зияющий темнотой провал в стене, это были слабо видимые очертания хода, вновь начинавшегося после водного раздела. Отфыркиваясь, мы также один за другим преодолели водную преграду и продолжили путь. Можно было конечно высушить всем одежду, но не зачем приучать людей к легкой жизни.

Дальше ход снова стал широким, можно было идти и по двое, стало суше и не так пахло сыростью.

— Далеко еще? — ворчливо поинтересовался Куру — можно было просто пройти через ворота, так нет же, захотелось тайно попасть в город.

— Через ворота — как бы в раздумье, повторил я — ага можно было и через ворота, только пришлось бы долго объяснять всяким недотепам кто мы, откуда, и чего хотим. Нет уж, я этого делать, не намерен.

Ход внезапно оборвался, и мы очутились в помещении, напоминавшем подвал, но только находился он гораздо глубже, чем их обычно делают. В одной из стен был виден пролом, который заделали железной решеткой.

— Ну вот, в общем-то, и пришли — сказал Тирон — мы уже в городе, осталось только подняться.

— Отлично. Вы со своей задачей можно сказать справились — осматривая решетку, медленно проговорил я. — Теперь моя очередь.

В воздухе соткался огненный шар величиной с крупный арбуз. И по мановению моей руки помчался к решетке. Разбился о нее, и через миг языки всепожирающего пламени заплясали на металлических прутьях, преградившим нам дорогу. Колдовское пламя с легкостью расплавило металл, остатки решетки отекли на землю небольшой лужицей, где и застыли. А я перешагнув, через нее, первым шагнул в пролом. За ним оказалась каменная лестница, ведущая по спирали куда-то наверх. Мы начали быстро подниматься, по ходу вскрыв еще одну дверь, ведущую в следующее помещение, потом вскарабкались по прямой железной лестнице, где мне пришлось тащить Куру на себе, и наконец оказались в каком-то, то ли складе то ли амбаре.

Тирон бросился к стене и прильнул к щели, где хорошо просматривался двор.

— Никого — повернулся он к нам — думаю можно выходить.

Через некоторое время мы уже шагали по ночным улицам. Шли практически, не скрываясь, в ночное время обитатели не очень стремились шататься по городу, а предпочитали сидеть, где-нибудь в уютном уголке. Не когда было глазеть по сторонам, требовалось как можно быстрее оценить обстановку, а для этого нужно было пробраться в залы, где собирался городской совет. Как я уже понял города Лусиара, и сейчас и ранее являлись самостоятельными, маленькими княжествами. Хоть и правил всем краем один сидевший в столице князь, но в городах имелись советы, принимающие самостоятельные решения, и взявшие на себя роль управленцев городским хозяйством. До прихода в Славию я вообще не знал ни городов, ни княжеств, ни царств, все мне было в новинку. И методы управления, и ведения хозяйства, и добыча различных компонентов, необходимых для жизни. Приходилось все усваивать на ходу, что-то рассказал Вильдигор, что-то узнал в Лабиринте, но остальное вот так на ходу, как и сейчас.

Кориэндором, как и остальными уцелевшими городами, правил городской совет, в который обязательно входили: — маг, воин, хозяйственник, знаток древностей, представитель ремесленников, и старейшина одного из родов городской знати. Тоесть тех, кого знал и кому доверял весь городской люд.

Залы совета, со всеми подсобными помещениями были расположены, в одном из древних дворцов, куда и предлагал забраться Тирон своим товарищам. Город и в не осадном положении всегда неплохо охранялся, а сейчас, когда все мало-мальски понимающие в магии, осознали, что барьер вот-вот рухнет, все ключевые места города усилили дополнительными отрядами.

Но в мои планы и не входил прорыв с боем внутрь, потайных комнат, я лишь не хотел зряшных объяснений со всеми подряд. Мне необходимы только те, кто помог донестись до меня этому многоголосому призыву. А если сделать вывод из подслушанного разговора бывших дозорных о том, что совет не предпринимает ни каких действий, а все шлет призывы в никуда, то, скорее всего это и есть те кто мне нужен. Ну или одни из тех. Как бы там ни было а идти нужно именно в Арленд, дворец бывших предтеч.

Пока я размышлял мы прошагали уже довольно много, вот уже и площадь показалась, та что узрели я и Куру в разрушенном замке, на окраине бывшего Рухата. За ней высится сложенный из белых громадных блоков, однобашенный дворец, по виду напоминающий скорее крепость, чем дом советов. Ограждений нет, но сами стены способны выдержать не один приступ, входная дверь, состоит из двух половинок темного металла, с вычурными гравюрами в виде непонятных символов.

Я вышел вперед, по бокам один за другим стали братья и мои новые воины, Куру же пошел следом за мной, так что его не было особо видно. Таким своеобразным строем мы и пересекли площадь, пустую в это время, но дальше у ступеней и у дверей-врат стояли вооруженные воины, в хороших доспехах, с вальными щитами. У каждого длинное копье и по два меча: — Кора интересной формы, клинок которой, изогнут вперед, и имеет одно лезвие с «оттянутой» вершиной. О таких клинках я читал в фолиантах, которые давал мне Вернон. Такая форма клинка эффективна при нанесении рубящего удара, особенно когда он имеет расширенную и тяжелую верхнюю часть как у этого. Другой же — называемый Каскарой, был прямым двухлезвийным мечом, лучше всего подходящим для укола. Но крепость и умение этих стражей никто не собирался проверять.

Мы направились прямо к ним, да и они давно уже обратили на нас внимание, и судя по всему старшие, уже дали знак невидимым лучникам взять нас на изготовку.

Когда до стражей осталось лишь пару шагов, я остановился и глядя прямо в глаза начальствующему десятнику, спросил:

— Как нам повидать кого-нибудь из входящих в совет правления сего града?

— А вы кто такие будете? — в свою очередь поинтересовался тот.

А остальные тем временем настороженно оглядывая нас, опустили копья в боевое положение. Невидимые лучники, сейчас уже видимо дрожа от напряжения, продолжают удерживать натянутые тетивы, с наложенными на них стрелами.

— Нужно ускорять процесс — решил я про себя. И мысленно подал приказ главному здесь воину — Веди нас к ним!

Но тут вперед вылез Куру и недолго думая, проревел по-человечьи:

— Эй вы недотепы, я что по-вашему перся по пустыне, говорил с духом, шел старинными трактами, на поиски тех кто призвал моего друга, только ради того — он перевел дыхание и взревел еще сильнее — чтобы какие-то непонятливые стражники держали меня в дверях? Так что ли?

Он поднял левую переднюю лапу, демонстративно выпуская и втягивая длинные изогнутые когти, которые как показалось даже мне, почему-то отливают металлом.

Десятник застыл не в силах оторвать взгляд от мерцающих глаз куатара, другие тоже уставились на Куру, но не так на долго, затем их взгляды перешли на меня, пристально поразглядывали мое лицо, топор в ременной петле, и в конце концов уставились на стоящих рядом со мной спутников. Наконец седой воин, стоявший справа от десятника, и прикрывающий его фланг хрипло процитировал:

Я стоял бледный как молоко, выслушивая уже второй отрывок из пророчеств по поводу прихода моей персоны, и мне все это ужасно не нравилось. Они все от меня чего-то ждали, словно я пришел исполнить их несбывшиеся надежды. И уже завтра все они заживут по иному, счастливо и беззаботно. Но я не то, что не имел определенного плана, у меня не было даже ясной картины в голове, всего того, что здесь происходило.

Тем временем в себя пришел командир стражей, и тоже принялся читать какие-то строки, внимательно поглядывая на нас.

— … Сын древнего могучего народа прибудет из-за грани мира, в последний час прибудет он на битву. И не один придет тот воин, а в сопровождении горного ирбиса, и с потомками княжеской крови. Он пробудет защитные силы земли, настроит воздух против тварей им носимых, очистит воды и вернет назад страждущий народ…

— Эй ребята, а вы меня ни с кем не перепутали? — поинтересовался я насмешливо — мы здесь только потому что кто-то уж через чур настойчиво звал меня, на протяжении всего последнего времени. Но какое отношения имеют все эти ваши пророчества ко мне?

Стражники молчали, застыли и смотрели прямо перед собой. Потом старший вдруг опустился на одно колено и склонив голову горячо сказал:

— Приказывай, о воитель! Я чувствую, что ты тот о ком сказано, и всецеликом и полностью отдаю свою жизнь в твои руки.

Не долго думая, остальные стражники последовали его примеру, видимо отчаяние этих людей, давно перевалило все меры.

— Хорошо ведите вовнутрь, не будем терять времени. Лучники пусть останутся на местах, надо же ведь кому-то охранять вход во дворец. — приказал я, решив принимать неизбежное, таким как оно есть, и не противиться ему.

Он вскочили на ноги, построились, и повели мой небольшой отряд во дворец. После быстрого подъема по лестницам, мы оказались наверху единственной башни, где в небольшом круглом зале, совет проводил свои собрания. Еще пару патрулей, мы встретили на этажах и лестницах, но от нашей группы быстро отделялся кто нибудь из стражей дворца, и втолковывал тем, кто мы есть такие. Ну вот и она старая деревянная дверь, изготовленная из пород каменного бука, и отделанная коваными пластинками. По бокам два стражника со скрещенными копьями, тут вперед вышел уже сам Дарат, так звали начальника при дворцовой охраны, и принялся объяснять уже этим, кто мы и зачем идем. А из-за закрытой двери слышатся людские голоса, похоже, спорящие о чем-то, но к тому моменту, когда я подошел к ней, внутри замолчали.

Я чуть постоял перед дверью, почему-то не хотелось входить, словно понимал, что сейчас наступит переломный момент в судьбе Лусиара, и моей тоже.

Но делать не чего: — отозвался на зов — придется идти до конца. Я толкнул дверь и набрав полную грудь воздуха вошел.

В небольшом круглом зале, стоял прямоугольный стол из красного дерева, такие же точно стулья были приставлены к нему, общим числом семь. На трех из них сидели изнеможенные люди, и пристально вглядывались в установленный по центру стола, шарообразный голубой кристалл, лежавший на подставке, в виде свившейся в кольца змеи. Они разом оторвали взгляды от шара, и уставились на меня.

— Доброго вам дня, да осветит вас Родан своим сиянием! — сказал я, едва переступив порог, хоть на дворе еще раннее утро, ну да ладно сойдет — вы звали меня, и я пришел.

Никто из них не проронил не звука, но я явственно ощутил, как один из них принялся прощупывать меня на предмет владения Силой, но делал он это очень осторожно, а двое других просто внимательно рассматривали меня. Но тут их взгляды внезапно изменились, зрачки расширились, на лицах отразилось изумление одновременно с облегчением, я почувствовал, как порог переступил куатар, и понял, что это он является причиной этого изменения во взглядах.

— Ну да пророчество…. Один из опознавательных признаков это снежный барс, сопровождающий воина из дальних земель и так далее и тому подобное — уныло произнес я — Меня зовут Рус, это вы меня звали?

Некоторое время я все еще наблюдал немую сцену, но вскоре они совладали с собой.

— Это, несомненно, он — медленно проговорил тот, который прощупывал меня на предмет обладания магическими возможностями — явственно ощущается его чужеродность, в нем много и от нас и от них.

Он вскочил на ноги. Я смог рассмотреть его высокий рост и крепкую фигуру, волосы были пшеничные, как и у большинства расов, глаза голубые, с небольшим прищуром. Лицо, вытянутое с заостренным подбородком, длинные волосы красиво ниспадают на плечи. Одет в темно-серые брюки и рубаху, в одной руке держит короткий жезл.

— Разрешите приветствовать вас от имени всего Кориэндора — он склонил голову в легком поклоне — меня зовут Гарунд, я чародей, входящий в совет.

— Оч-чень р-рад! — вместо меня ответил Куру — ты первый владеющий силой кого мы встретили в этих местах.

— Куру, так зовут этого невоспитанного котика, истосковался без дела — пояснил я, — он недавно прошел обучение в одном примечательном месте, и горит желанием проверить свои новые возможности на практике.

— Я думаю нам всем скоро представиться такая возможность — вступил в разговор второй представитель совета, закованный в железо везде, где только это было возможным.

— Это Гаспар — отрекомендовал мне его Гарунд, — наш представитель воинов. А это — он кивнул на третьего — Хорван, ведает всем городским хозяйством.

— Очень хорошо. А это мои спутники — указал я на вошедших следом за Куру, и теперь топчущихся за моей спиной парней — Киан, Тано и Данко они из Легрита, а так же Каро, Тирон, и Лунир, эти уже из местных.

Все представляемые мной, молча кивали каждому из присутствующих. Те в ответ тоже делали знаки приветствий.

— Что ж — сказал я — теперь, когда все знакомы, перейдем сразу к делу. По тому, что я видел неподалеку от города можно сделать вывод — что уже сегодня враг хлынет на город. После него останется только мертвая земля, мы уже видели такую, поэтому основной задачей воинов Лусиара в ближайшие дни будет сдерживание этой навалы на подступах.

— Думаю, что на подступах уже не удастся — подал голос Гаспар — как только рухнет барьер все живое лучше отвести за стены.

— И ни как иначе? — все же уточнил я.

— Ни как — ни чуть не смутился он — только людей зря положим.

— Придется черпать из всех возможных источников. Могу сказать одно здесь, в этом месте нам не выстоять ни когда. Легкой победы от меня не ждите. Лусиар должен вернуться в свое лоно, стать на свое место в Славии, и уже там нужно одержать победу над вторженцами и выходцами из Рухата. Как видите, я о многом наслышан, в последние дни все только и делали, что вводили меня в курс дела. А что-то я видел и своими глазами. Да и кстати а кто же теперь выполняет роль княжьего наместника во все Лусиаре?

Они попереглядывались, затем Гарунд с заминкой ответил:

— После гибели княжеской семьи, наследников не осталось, города почти прервали какое либо сообщение между собой, стали жить разрозненно, появились городские советы, членов которых выбирали на общегородских собраниях. Но все города независимы и в жизнь друг от друга не вмешиваются. Мы поддерживали кое-какие отношения с Каршадом, до остальных в последние годы добираться рискованно. Почти все на осадном положении.

— Но с остальными городами как-то можно связаться? Только по быстрому а не отправляя туда гонцов?

— Ну когда-то между всеми городами имелась связь ответил вдруг Хорван, вместо ожидаемого Гарунда — тогда и на общем совете было решено воздвигнуть в тылу некоторых дальних городов небольшие крепости-форты. Так и сделали. Позади Кориэндора построили Туэн, он почти у самого края страны, там берет свое начало Тунакара, река, впадающая в Легр, за этим фортом нет уже материального воплощения мира, только розовый туман. Также дала, обстоят и с Кетеф, крепостью за Латхиаром, это крайний запад Озерного края, за ним тоже только розовый туман. С тех пор мы не очень то и пытались.

— Не хотели зазря расходовать энергию кристалла — пояснил Гарунд — она еще пригодиться для обороны города.

— Но сейчас посредством этого камня-хранителя ты можешь выяснить, сколько всего боеспособных городов и крепостей осталось в Лусиаре? — спросил я его.

— Да это несложно ответил он — требует лишь некоторого времени и сосредоточенности.

— Вот и приступай. А я пока переговорю со своими соратниками.

Поскольку весь разговор проходил в положении стоя, я просто развернулся и вслед за своим небольшим отрядом вышел из зала. В коридоре, отослав стражей вниз, я принялся бегло задавать разные вопросы братьям из Легрита. Через некоторое время, мы возвратились к представителям совета.

На этот раз я уже уселся за стол, а стражи внесли принесенные снизу лавочки, на которые и уселись все мои люди.

— В общем, отозвались три города и четыре порубежных крепости. Все готовы тебя выслушать — сообщил мне Гарунд, едва мы расселись.

— Мало, но и это уже неплохо. А какие именно города?

— Латхиар, Тургонир и Каршад.

— С Каршадом ясно, он не далеко от нас, а вот то, что целы западные города, говорит о том, что туда волны вторженцев еще не хлынули.

— Их разведчики высланные проверить близлежащие области пока ничего не заметили.

— И далеко они выдвигались? — спросил я, вспоминая карту явленную еще Эндрилуром в заброшенном замке.

— На границе владений Латхиара и Хуссы, проходящей по реке Барзе, стояла крепость Серигатт, вот до нее и ходили. За рекой паслись животные — значит, захватчиков там нет, по крайней мере, тех, кто из Рухата.

— Хорошо, а почему же отмолчался Хариб? Он ведь далек от Рухатских областей, расположен западнее и глубже, бывшей столицы Хейпнафры, а она лежала почти в центре страны. Вторжение шло в основном восточной частью, лишь кое-где затронув центр и запад. Хотя могли ведь двигаться, и не организовано, так ведь? Но все равно Хариб практически в недосягаемости, почему же промолчал?

— Все правильно, но с одним лишь исключением — быстро произнес Гаспар — вторжение Рухатцев шло с южных направлений, а вот те, кто на змиях появлялись просто с неба и где угодно, то есть по всей территории Лусиара.

— Вот даже как — удивился я, но тут вспомнил картины явленный нам с Куру в замке, в которых различные крылатые твари нападали на жителей городов по всему Озерному краю.

— Но все-таки, мысль о Харибе верная. Может ни кого не было у городского кристалла? — спросил Гаспар, видимо понимая, что важен каждый уцелевший город.

Я посмотрел на него, на Гарунда, и кивнул соглашаясь:

— Может быть. Но все равно придется отталкиваться от тех, кто отозвался.

В общем, так каждому из вас — я повернулся к своим спутником — будет дано задание поручение. Ты Киан — отправишься в Латхиар, ты Тано в Тургонир, ну и соответственно Данко поедет в Каршад. Мне в каждом городе нужны свои люди, чтобы все указания выполнялись без задержек и переиначиваний — пояснил я.

— А нам что делать? — в один голос спросили вчерашние дозорные.

— А для вас остаются крепости, там тоже нужно все наладить, объяснить и подготовить.

— Но нас трое, а их четыре как сказал Гарунд — кивнул Тирон на чародея.

— В Туэн, отправлять никого и не надо, с востока Кориэндор защищают горы, а если враг пройдет левее, там озеро Горнаси, рядом с которым тоже горы. Поэтому другие крепости можете выбрать себе сами, назначать не буду.

— Какие же крепости отозвались? — поинтересовался Каро, глядя на Гарунда.

— Кетеф, Дуната, и Харибрух что странно — ответил тот.

— Почему странно? — возник у меня вопрос, и я его задал.

— Потому что сам Хариб, не отозвался, а Харибрух в отличии от многих других фортов и крепостей, выдвинут на передний край, а не лежит за городом. Он строился в те времена, когда вторжение только началось, и при падении столицы, князь с двором, должны были быть перемещены в Хариб. Соответственно Харибрух стоя на пути у неприятеля, должен был задержать продвижение вражеских орд, в сторону Хариба, и дать возможность правящим успеть принять надлежащие меры. Но все случилось иначе, князь с нащадками и двором, погибли, враги, волна за волной накатывались на оборонительные рубежи, пока не остановились по какой-то не ведомой нам причине, подмяв под себя большую часть страны. Но оно и понятно, злу Рухата требуется время, чтобы полностью переиначить захваченное. А пришедшие, с небес поняв бесплодность своих попыток захватить Лусиар с наскока, отправились объединяться с Рухатцами, и тоже на время затаились, если не считать мелких рейдов и попытки заселить себе подобными все водоемы.

— Я отправлюсь с Кианом, до Латхиара, а дальше уже сам — в Кетеф — первым вызвался Каро.

— Возражений нет — спокойно сказал я — А вы куда?

— Я в Дунату, — у меня есть сродники в Тургонире, а эта крепость как раз неподалеку от него, вот и заскочу по-быстрому, может, узнаю, что о родных — раньше Лунира среагировал Тирон.

Тому, ни чего не оставалось делать, кроме как отправиться в Харибрух. Тирон почти всю дорогу мог ехать вместе с Тано, как и его друг с Кианом. Данко же отправляющийся в Каршад, мог прихватить с собой Лунира, лишь на четверть пути, далее тому предстояло пробираться одному. Я подумал и вызвал дворцовую стражу, примкнувшую к нам совсем недавно, предложил им добровольно присоединиться к моим наместникам в городах и крепостях. Стражников было около двух десятков. Поэтому, оставив при себе седого воина и начальствующего над ними Миротая, остальных присоединил по их выбору к своим посланцам.

— Мало конечно, но больше забирать воинов, с обороны города нельзя, так что довольствуйтесь этим. У каждого из вас есть теперь возможность показать себя, и внести свою лепту в изменение судьбы будущего Лусиара. Так что не медлите, собирайтесь и вперед, связь будем держать при помощи кристаллов города. Но ни каких лишних разговоров при помощи кристаллов, только получение определенных указаний или чрезвычайно важных сообщений. Всем все понятно?

Они кивнули, хотя и так было ясно, что пока им ни чего не понятно, но почувствовать себя важным хочет каждый.

Когда мои люди один за другим покинули зал совета, наступила полная тишина. Мы остались впятером, оставшиеся стражи заняли место у двери с той стороны.

Некоторое время вкратце обсуждали наиболее важные вопросы, касающиеся защиты, провизии, водных ресурсов, боеспособности собранных из ополченцев дружин. В конце разговора я поднялся из-за стола и обратился, ко всем трои одновременно:

— Ну, вроде бы все обговорили, организуйте оборону города — повернулся я к представителю воинов и хозяйственнику — вы все равно знаете его сильные и слабые стороны лучше меня. А я с Гарундом подберу смышленых и сведущих в чароплетении и работе с кристаллами ведунов. Мне понадобится время, чтобы собрать все данные из архивов, так что в ближайший день ничего от меня не ждите, действуйте, так как будто меня здесь нет, и ни когда не было. И организуйте мне сведущего человека, такого чтобы бы что-то мог рассказать о методах при помощи, которых Лусиар был перемещен сюда.

— Будет сделано! — произнес Гарунд, остальные двое молча кивнули.

— А теперь нам бы с моим лохматым другом попасть в вашу потайную комнату, о которой я так много наслышан, так что проводите меня туда — полупопросил — полуприказал я.

Как ни странно, но поднялся не маг, а хозяйственник, быстро засеменил ножками, направляясь к выходу, я кивнул Гарунду с Гаспаром, и последовали за ним.

Идти оказалось не далеко, потайная комната располагалась совсем рядом, небольшая такая коморка с громадным каменным блоком вместо двери. Который бесшумно растаял в воздухе едва Хорван дотронулся кольцом — печаткой до едва приметной впадинки на стене.

Внутри зажегся неяркий, но приятный свет, в коморке оказалось множество полок и стеллажей, заставленных различными предметами, одинокий круглый столик, высеченный из прозрачного, розового рубеллита стоял ровно посередине. Воздух на удивление был чистым и прохладным, вдыхать его было очень приятно. На душе сразу же стало легко и умиротворенно.

— Пожалуй, здесь мы и остановимся — решил я, все больше входя в роль предводителя — если что зовите, но зря до завтра не тревожьте.

Хорван молча кивнул и вышел, неслышно притворив дверь, а мы с Куру принялись сосредоточенно разглядывать расставленные по полкам предметы, среди которых было множество каменных шкатулок. Предстояло много чего пересмотреть, отсортировать, отобрать, а по ходу всего этого планировать размышлять.

 

Глава двенадцатая

Прошло несколько дней, доверенные мне люди, получив все необходимые наставления, были отправлены в оставшиеся крупные центры сопротивления, город готовился к отражению атак старого, но не понятно во что развившегося врага, а часть хранящихся в потайной комнате вещей была изучена, можно было вплотную заняться составлением некоторых отражающих заклятий. Я понимал что, скорее всего волна вторженцев накатиться на Кориэндор раньше, чем мои посланцы достигнут своих целей. Поэтому готовился отражать атаки максимально возможное время.

Едва только отрапортуют все мои люди о готовности других городов, нужно будет сразу же начинать. Главное чтобы только успели проскочить, по тому, как по всему видно на этот раз орды различных тварей хлынут как волны по всей территории Лусиара. Но особо переживать нужно было только за Лунира, поскольку Харибрух, в который он отправился, находился, скорее всего, на уже захваченной территории. Но кто в этих местах мог поведать, как враг наносил свой удар, узкими клиньями, или целым широким фронтом? Чтобы попасть к Кориэндору, к примеру, со стороны бывшего Легрита требовалось пройти между двумя горными кряжами, что передовые части вторженцев и сделали. Но один из этих кряжей как раз и прикрывал Хариб, с востока, форт Харибрух стоял намного западнее почти у границы владений Тургонира, но в то же время являлся самой южной частью нынешней границы. Поэтому вполне мог уже быть захвачен или окружен силами неприятеля. Но в тоже время к нему могли и вообще не выйти, а нанести удар в западном и северо-восточному направлениях.

Что ж Кориэндор будет стоять, пусть даже падут первые три стены, главное чтобы мои посланники настроили кристаллы этих городов должным образом, разнесли всем весть о моем прибытии и посвятили в детали плана о возврате Лусиар назад.

Как я понял после изучения принесенного Фаруком фолианта — Когда-то основной задачей городов-крепостей было не пропустить полчища захватчиков вторженцев за территорию Лусиара, потому как те, объединившись с выходцами из Рухата могли представлять довольно весомую угрозу для всего остального мира.

Теперь же я планировал использовать их для спасения беженцев, которые бежали из маленьких хуторских поселений, и для связывания сил врага у крепостных стен, а так же как определенные ключевые точки для построения заклинательного поля. Раз от Озерного края осталась лишь малая часть, то и затраты энергий на перенос, потребуется меньше. Но и после переноса обратно в Славию, требовалось выиграть, как можно больше времени, для того чтобы пробудить древние силы самой земли, заставить ее саму сдерживать эту мерзость, паразитирующую на ней, и уничтожить наследие Рухата, на его территории. Ну а уже сформированную здешнюю нечисть изничтожить огнем и зачарованным железом. Другого выхода я не видел.

Это отчаявшиеся души возлагали надежду на одиночку, пришедшего из-за грани, не понимая того, что нет такого единичного вместилища силы, способного в одночасье очистить их землю от этой заразы и перебить всех врагов. Нет уж, прийдется и вам потрудиться, хотя нельзя сказать, что они отдыхали и ни чего не делали. Так я думал вчера. Сегодня же явственно ощутил, пытаясь сплести первые заклятия, что главное это сберечь людей, а для этого придется опять иссушить себя до дна и вместе с собой и все запасы Лусиара. Но, растратив здесь все силы, в Славии придется полагать на «Авось» и «Небось». Может конечно и смогу выпустить все сметающий огненный шквал, но он не оставит по всей стране камня на камне, и не сможет действовать избирательно, а это значит что нужно любыми способами докричаться до Мудрых и Великих воинов Круга.

К сожалению, за прошедшие века, все участвующие в процессе переноса, маги, сгинули в схватках на переднем крае. Собственно говоря, это их заслуга, что враг тогда был остановлен, и до сих пор почти не продвигался дальше. Мне пришлось составлять новые чары, руководствуясь только записями, которые вели некие — Фариган и Светодол, чародеи города Кориэндор, которые непосредственно принимали участие в разработке плана по перемещению Лусиара. Из тех крупиц, что они оставили, мне предстояло воссоздать все заклинательное поле, формулы, высчитать число необходимых предметов, при том количестве городов что остались, и не допустить ни единой роковой ошибки.

Я не выходил из потайной комнаты две добы, долго и тщательно отбирал минералы, жезлы, фигилитовые шары, могущие хоть в чем-нибудь пригодиться. После проведенной работы по разработке и анализу предстоящих действий, наконец-то появились некие наброски для схем расположения кристаллов, необходимые заклятия были составлены и приведены в готовность. Требовалось лишь дождаться, пока дадут о себе знать мои посланники, а после сообщить им все, что нужно знать для приготовления в городах.

Но как я и предполагал — они не успели добраться до своих мест назначения, до того как на Кориэндор обрушилась волна, состоящая из масс гигантских закованных в темные панцири, скорпионов. А за ними следом надвигались, и другие разнообразные твари, всевозможных форм и размеров.

В то раннее утро, когда началась эта первая атака, точнее сказать навала, я как раз стоял на стене и смотрел вдаль. Смотрел туда за горизонт, где неведомые противники готовили свое бесчисленное воинство к захвату оставшихся нетронутыми заразой земель. Пытаясь нащупать разум, того, чья воля ранее гнала вперед на стены городов, всяких разнообразных созданий так много лет, но все мои попытки не дали результата, потому как всякий раз я наталкивался на невидимую глухую стену. Пока я пробовал, пришло понимание, что нельзя было сражаться вот так честно, и открыто как это делали древние маги Лусиара, с теми кто, даже не обладал изначально разумом человека.

Конечно, были те, кто пришел с других миров, пытаясь покорить Славию своей численностью и устрашить громадными летающими змиями, но главное это наследие Рухата, которое не заметно, но неудержимо меняло и людей, и зверей и саму землю. И что самое печальное корни этого зла совсем не здесь, а там в Славии, в пустынях брошенного Рухата. В общем, пока воины будут отражать атаки на стенах, я с кучкой малообученных чародеев, должен буду соткать заклинание, такое чтобы смогло перенести уцелевшую часть Озерного края назад, а там уж буду звать на помощь Круг Тайных, будить дремлющие силы, собирать в рати боевых волшебников или еще что-то. Но главное вернуться, иначе здесь в этом маленьком отражении, где нет ничего кроме этой истерзанной, окруженной розовым туманом, земли, все и полягут, а если кто и выживет, то уже ни когда не останется прежним.

Внезапно я почувствовал изменение в тонких планах, а глазами увидел, как потемнел горизонт, по земле и по воздуху поползи черные тучи. Я глянул пристальнее, и то, что увидел в них, заставило содрогнуться даже меня. Все видимое пространство от края до края заполняли сонмы громадных насекомых, бежавших так плотно, что издали действительно напоминали пылевые тучи. По небу неслись стаи зубастых птиц с кожистыми крыльями и шерстяным покровом вместо перьев, и это были не знакомые мне птерозавры, а нечто иное более злобное и хищное. Рядом с ними быстро взмахивали крыльями более мелкие, в руку длиной, но вызывающие еще больший природный ужас, кровососы, поскольку эти вообще не обладали разумом, а имели лишь неуемный инстинкт — насыщаться пока не набрякнут до такой степени, что не смогут летать. В движениях их крыльев виделась такая целеустремленность и жажда, что я начал сомневаться: — не запаникуют ли защитники, едва только твари достигнут зоны видимости?

Земля задрожала, казалось, даже застонала от боли вызываемой топотом бесчисленных лап, и как будто даже понимала, что последует следом за этим. Ее тоже не ждало ни чего хорошего.

— Что, как и предполагалось битва будет не на жизнь, а на смерть, и не только у людей, а у всего живого, включая воздух и землю — с горечью произнес я себе под нос. А затем повернулся и уже громко крикнул стоящему неподалеку седовласому воину:

— Сагид! Труби тревогу! Сейчас нагрянут!

Это был тот самый страж, который первым признал меня и прочел строки пророчества. Он поднял рог и затрубил, раздался протяжный, мощный звук, он был особый, отличный от других, мы с Куру нашли этот рог в потаенной комнате, и опробовали несколько раз. На общем совете постановили, что звук этого рога будет специальным сигналом, символизирующей крайнюю степень угрозы.

И вот сейчас словно по мановению руки волшебника, облаченные в кожаные доспехи воины и маги, спешили к предназначенным им местам. Среди них мелькали и те, у кого на доспехах присутствовал и металл, особенно на наплечниках, нагрудниках, и широких поясах, обозначавших, что они принадлежат к касте Гаспара, самого разработавшего некоторые виды защитной амуниции.

Но поскольку обычное оружие никак не могло навредить полчищам скорпионов в такой численности, требовалось срочно вносить изменения в намеченные действия.

— Алебура ко мне! — приказал я застывшему рядом Саяру, которого приставил ко мне Миротай, как надежного, сообразительного и быстрого гонца.

Тот мигом сорвался с места и помчался в направлении башни, откуда доносился густой бас, отдающий приказы воеводы.

Когда воевода вместе с неутерпевшим Гаспаром предстали передо мной, я уже кое-что придумал.

— Отводите людей на оранжевую стену — приказал я — тварей слишком много, а силы нужно беречь. Пусть останутся только чаровники. Гарунду передайте — пусть не покидает зал советов, а своим подручным даст указания готовить площадь, под так сказать заклинательный зал — без стен и крыши. Все, приступайте!

Они оба пристально посмотрели мне в глаза, с немым вопросом:

— Мол, не собираюсь ли я сдать город?

Но прочесть в моих глазах, что-либо не смогли и бросились исполнять. Через некоторое время первая линия обороны, то есть стена под названием «красная» очистилась, исчезли предводители, а за ними и повинующиеся их приказаниям, воины. Я посмотрел по сторонам, на оставшихся, прильнувших к бойницам парней в плащах чаровников, отличающих их от обычных воинов, и шумно выдохнул воздух:

— Все — началось.

И с этого момента и так не медленные события, замелькали еще быстрее.

Со мной остались только молодые, еще не применявшие свои заклятия в сражениях парни. Но все при жезлах, посохах, в плащах из шкур диковинных животных, в левой руке по небольшому многогранному шару, хотя мечи и луки имеются тоже. Не все они владеют достаточной силой, но многие сейчас узрят несметные количества ползущих и летящих на город насекомых-гигантов.

В темной волне несущейся на город по земле появился разрыв — это стали все остальные твари, следующие за скорпионами, а те преспокойно бежали дальше. Туча из крылатых бестий приблизилась уже на опасное расстояние, ждать больше нельзя.

— Купол! — отрывисто бросил я, орать не стоило, меня слышали все, кому следовало.

Из установленных по всему периметру крепостной стены, маленьких кристаллов, в небо ударили сверкающие лучи. Каждый из призванных сюда чародеев управлял минимум десятком таких вот неограненных камней. В вышине над городом они смыкались и образовали светящуюся решетку полусферы. А на невидимом глазу уровне, непроницаемый купол. На некоторое время, с воздуха город был защищен.

Пока все шло в соответствии с предполагаемым действием врага, но как бы там ни было, у меня не было боевого опыта, не было умения командовать большими, да и малыми тоже массами народа. Ладно, еще воины тем просто говори, что делать, а вот как быть с горожанами? В общем, всяческий опыт боевых действий у меня отсутствовал. Сражаться было не с кем, так же как не кем было, и командовать, а тем более повелевать. Поэтому я легко мог ошибиться в расчетах, или в методах обороны. Но когда-то все приходится делать в первый раз, и если получится выжить чему нибудь да научишься.

А тем временем, внизу под стенами, добежавшие до них скорпионы, принялись долбить увенчанными крепкими жалами хвостами, древний камень. Удары были до того сильны, что куски, осколки и крошево отлетали далеко в стороны. Это была первая стена, прозванная красной, ибо посвящена была стихии земли и слагалась из красного камня, скальных пород. Не хотелось сейчас тратить древнее оружие, но если стена земли падет, то не так просто станет их потом подпитывать. Я посмотрел вниз, на каменные фигуры воинов, застывших как вечная стража на своем посту. Давным-давно при постройке города его зодчие задумали поставить своеобразную охрану. Размещены они в различных местах: — у стен города, в нишах у ворот, пара статуй на выезде из города, перед самым поворотом на тракт. Их уже обтекают темные тела, спеша к городским стенам. Я не заметил их тогда, когда Каро вел нас в город потайными тропами. Но потом прочел о них в старинных свитках, и даже ходил смотреть в тот же вечер. Вот описание подобного стража:

— «… Guard — Древние магические и одушевленные каменные статуи созданные для охраны городов. Даже по прошествии тысячи лет, подобные стражи все еще охраняют руины своих хозяев. Выглядят они обычно как каменные статуи древних воинов…»

Вот только почему эти стражи не выполняют своих обязанностей? Но поскольку времени разбираться, у меня не было, я просто добавил, образы новых врагов, вплетая их в давно уже устаревшие, но еще работающие чары. Так сказать направил их против пришлых орд.

Медленно словно просыпаясь от тысячелетнего сна, каменные статуи задвигались, поднялись здоровенные секиры, мечи, палицы, выставились вперед круглые щиты с острой кромкой, многопудовые ноги сделали первые шаги, потом их движения ускорились, и вскоре они уже вовсю плющили панцири скорпионов своим оружием, или просто отрывали конечности руками.

Тем временем крылатые твари все бились о невидимую поверхность купола, не понимая, что вожделенной добычи сейчас не достичь. Некоторые так яростно набрасывались на преграду, что их отбрасывало обратно расшибленными.

Я снова посмотрел, вниз оценивая ситуацию, все ни как не мог решить сдерживать ли атаки здесь или отдать первую стену без боя. Там одни скорпионы, взбираясь по телам других, пытались, подпрыгнув повыше уцепиться за край стены. Еще немного и они полезут сюда, но пока купол держится, стены им не перевалить.

— Пора начинать! — сказал я сам себе, и привел в действие заготовленное заклятие «Злого дождя».

Небо начало темнеть еще больше, стало почти черным, тучи быстро образовались над городом и через мгновение холодные струи, вперемешку с градом величиной с гусиное яйцо с неистовой силой хлестанули по городу и близлежащим территориям. Я готовил это заклятие для других созданий, но сойдет и для этих. Этот град пробьет даже камень, толщиной с локоть, не думаю что панцири у этих членистоногих толще. Под удары града и молний попали и крылатые монстры, их било нещадно, пробивая и ломая крылья, кромсало тела.

Я посмотрел туда, где остановились остальные полчища, там уже заметно движение, сейчас подтянутся и они. Тут послышались быстрые шаги и надсадное дыхание, ко мне спешил Саяр.

— Гарунд просил лично передать — выдохнул он — там отозвались все кроме Харибруха. Вот.

И он застыл, ожидая приказаний.

— Вот досада — мелькнула в голове непрошенная мысль — сколько же еще ждать?

Я снова глянул вниз, на эту прущую, на нас черную волну, и понял что времени у меня не то, что очень мало, его просто нет.

Эх, Лунир, Лунир ну что же ты? — мысленно воззвал я к своему посланнику, отправленному в Харибрух.

Я конечно почти не знал этого человека, но вот в чем, в чем, а в трусости обвинять нельзя, люди, ходившие в дозор на передний край, трусами быть не могут по определению. Но вот в силах ли обычного рядного воина пусть и с поддержкой троих дворцовых стражей, пробиться в окруженную крепость?

— Так, еще с пол дня ливень будет идти, купол выдержит и того больше — принялся размышлять я — значит можно попробовать выяснить, что там с моим посланником в Харибрух. — Куру! Быстро ко мне — позвал я все так же мысленно. И уже в голос Саяру.

— Миротая ко мне, и Алебура с Гаспаром тоже.

Когда они все запыханые, прибежали ко мне, куатар был уже здесь.

— Я с парой воинов, отправлюсь в быструю разведку, хоть так хоть иначе без Харибруха все надо пересчитывать, я должен проверить. Так что продолжайте ждать, в ближайшее время, скорее всего все так и будет, на первую стену пока не суйтесь, в раздел пустите воду. Пришло время этой стихии. Гарунд пусть дает указание всем городам и крепостям, а вы отражаете атаки. Все ясно?

— А как же мы без вас? — помедлив, спросил Алебур.

— А так же, как если бы я вообще не появился. Только с тем отличием, что бежать не куда, нет смысла. Поэтому можете исчерпать все резервы, только не трогайте главные кристалл города, и остальным городам перекажите. В принципе все подвластные мне чародеи знают, что делать на первых порах, а там я думаю, мы уже вернемся.

Потом я оглядел своих соратников, ободряюще похлопал по плечам, добавляя к этим похлопываниям заряды бодрости и надежды. Затем отрывисто и четко, но не громко приказал:

— Миротай, Саяр, Сагид пойдете со мной.

Мы отошли чуть в сторону, где я поставил их вместе и приказал закрыть глаза, а сам сосредоточился на образе Лунира. Принялся искать его астрального двойника и уже по нему наводить заклинание. Кокон как всегда начал сформировываться неслышно и не заметно, воздух уплотнился, приобрел молочно белый цвет со светящимися серебряными прожилками, нас потащило вверх, и быстро понесло в южном направлении, но круто забирая вправо. В одном месте сильно тряхнуло, люди заорали, но глаз не открыли, хотя даже если бы и открыли, то увидели бы только упругие стенки, молочного цвета из дрожащей непонятной субстанции.

Через некоторое время мы пошли резко вниз, кокон как ему и положено распался уже на земле, воины, держа оружие наготове, оторопело оглядывались. И было от чего. Вокруг была одна черная иссушенная земля, взлохмаченная множеством когтистых лап. Ни одного деревца или кустика. Дышать и то было трудно, воздух был тяжелый, с примесью чего-то неприятно пахнущего. Невдалеке виднелась небольшая крепость, стоящая на берегу речушки, еще отсюда были видны громадные проломы в стене, вышибленные ворота валялись вообще далеко от арочного проема, а в самой крепости царила тишина. Ни одного звука не было слышно во всей округе. Мертвая земля. Даже нет дуновения ветра, и солнце отказывается освещать это небо.

— Странно, но ведь я не мог ошибиться, выводя наш путь сюда? — сам себе не веря, прокомментировал я.

— В первый раз что ли? — злорадно хмыкнул Куру — к тому же насколько я помню из объяснений твоего отца, подобные чары могут проявлять некую самостоятельность. Здесь нет Лунира, но мы воочию видим, что Харибрух разрушен, и уже давно. Это ведь он? — обратился он с вопросом к нашим спутникам.

— Да мы здесь никогда не бывали-то — за всех ответил Миротай — так что откуда нам знать?

— Ладно, проверим тогда еще сам Хариб, вдруг да уцелел, а потом сразу обратно в Кориэндор — решил я.

Они не возражали, а зоркий Саяр указал в сторону реки:

— Ага, вон и лодка имеется — с надеждой произнес он — а то по-вашему можем оказаться в самой гуще вражеских полчищ, а по речке мы аж до самого Хариба можем пройти.

— Так если вы не знаете что это за крепость? То откуда же тебе знать, куда мы попадем по реке? — поинтересовался я.

— Так мой дед, был картографом, горы, реки там, озера всяки на глину наносил, а затем обжигал. Получались своеобразные долговечные изображения частей нашего края. Правда, без городов, но я помню, что в этой местности речка только одна. Берет свое начало в горах, потом через Хариб, делает петлю и извиваясь и петляя впадае в Хейп. Так что главное определить направление.

— Ну, раз так, тогда идем — я повернулся и вздымая облака черной пыли зашагал по направлению к речке.

Они быстро последовали за мной, стараясь не отставать. Куру как всегда вырвался вперед, пришлось сказать, чтобы шел рядом.

Мы осторожно, можно сказать крадучись подошли к берегу, там, к небольшим деревянным мосткам были привязаны, три чудом уцелевшие лодки. Выбрав на вид самую вместительную и хорошо просмоленную, мы, взяв еще и дополнительные весла с соседней, погрузились в нее и отчалили.

Врожденное чутье подсказывало мне и Куру, что пока с рекой все в порядке, с ней еще ни чего не успели сделать. Поставив вооруженных копьями Сагида и Саяра, на нос и корму, я приказал им быть наготове. Миротая заставил сесть на лавку для гребцов, Куру улегся у моих ног, а я уселся на свободную скамью позади Миротая и принялся по-быстрому плести несложные чары. Вскоре несуществующий ветер уже гнал наше суденышко по стремнине, течению вспять, Миротай лишь иногда помогал веслами, задавая правильное направление.

Внезапно вода по левому борту вспучилась, подняв тучу мелких брызг, из речки высунулась громадная змеиная голова, зубастая пасть распахнулась и тварь сделала бросок, пытаясь вцепиться зубами в борт. Саяр не раздумывая, метнул копье, когда пасть только распахнулась, и оно вонзилось твари в глотку, Миротай бросил весла и отправил следом за копьем Саяра какой-то оранжевый шарик. Я почувствовал как от моего барса в сторону змеи полетел сгусток энергии, это были чары под названием «Смертельное Горнило», потому что мозг того на кого они были направлены, буквально плавился и тек, внутри черепной коробки.

— Видать неплохо их учили в этом Нуаре — промелькнула у меня быстрая мысль.

А змеиное тело уже билось в корчах, вспенивая воду и подымая волны, но это была уже агония. Но расслабляться не следовало, я уже понимал, что эта змеючка здесь не одинока. И когда вода вспенилась и забурлила уже со всех сторон, я просто погнал лодку с самой максимальной скоростью.

— Нечего попусту растрачивать силы — пояснил я свои действия отсальным, впрочем, как и самому себе. А за нами гнались по всему видать очень голодные, и от этого еще более опасные змеи. Но это были почти обычные создания, а вот что за твари сумели за столь короткий срок так иссушить почву, высосав из нее всю жизненную силу?

Так мы и пронеслись по реке до самого моста, который, рухнув, перегородил и без того не широкое русло. Вода, конечно, нашла путь, а вот нам пришлось приставать к берегу, где уже кишмя кишело различными гадами, толстозадые тяжелые ящеры, медленно переваливаясь, шли в северном направлении чуть дальше, еще дальше я ощутил и присутствие арахнитов. В небе все в том же направлении, тяжело взмахивая крыльями, летели гигантские змеи, которых еще иногда путают с драконами. На всех змеях и ящерах сидели всадники, внешностью напоминавшие людей, но лишь отдаленно.

Едва выскочив из лодки в мелкую воду, я метнулся к берегу и заорал:

— Все ко мне и теснее! Быстро!

Мгновенно возле меня возник Куру, следом за ним ощетинившись железом, стали бывшие воины дворцовой охраны, а теперь уже мои воины. Из воды послышался хруст, это догнавшие нас змеи, жрали лодку. Нас заметили и с берега и с воздуха, и извиваясь чешуйчатыми телами в нашу сторону бросились разнообразные твари. С неба, страшно вереща падали сложив крылья такие же кожистые птицеящеры, как и те, что атаковали Кориэндор.

Очень трудно создать заклинание «Огненного Круга» таким чтобы оно было многомерно, потому что если получится, огонь должен будет ударить в разные стороны и вверх. Таким образом, возникнет огненный колпак, под которым останется сам маг, и при этом огонь не должен его опалить. Но я и не пытался сплести подобное, просто поставил «Огненную стену» перед берегом, пламя рванулось и вверх тоже, а мы, рискуя сгореть заживо, вплотную приблизились к ней спинами. Мы оказались зажаты на тонкой полоске земли, между водой и огнем.

Водяные змеи быстро схрумкав лодку уже вздыбили свои тела, готовясь к прыжку, но я уже произнес нужное заклинание, молочный туман по которому то и дело пробегали искорки, укутал нас со всех сторон и через миг мы уже стояли посреди узкой улочки какого-то города.

Вокруг стояла невыносимая вонь, в панике метались люди, на ходу бросая свое добро, оружие и бежали, куда глаза глядят. Крики и вопли разносились по всей округе, на лицах читались ужас и отчаяние, у некоторых безразличие. Мы оторопело оглядывались, но пока не видели причин такого поведения. Я поймал за руку пробегавшего мимо парня, он был в кожаных доспехах, весь измазан грязью и кровью, глаза бесцельно устремлены куда-то. Я дернул его и громко спросил:

— Эй друг что это за город? И чего все суетятся так.

Он обалдело уставился на меня, потом на Куру, на моих воинов, облаченных в подаренные людьми Гаспара доспехи, на которых казалось уже нашитого металла больше чем кожи, и немного придя в себя, ответил:

— До недавнего времени звался Харибом. Но это уже не важно пала внутренняя стена, скоро они будут здесь.

Он собрался, было бежать дальше, но его за локоть крепко схватил Сагид.

— Послушай-ка сынок помоги нам добраться до членов совета ну или до вашего воеводы нам это край как надо — спокойным голосом проговорил он.

Парень посмотрел на него как на полоумного, бешено завращал глазами и попытался вырваться. Но вырвать руку, не вышло — Сагид держал крепко.

— Да не дергайся ты, говорю же, помоги нам добраться, а там будешь, волен идти куда угодно — повторил седой воин.

Парень оглянулся назад, в той стороне, откуда он прибежал, стало пусто, лишь в конце улицы происходило что-то непонятное.

— Б-бежать нек-куда — запинаясь — выпалил он — можно поп-п-р-робовать пробра-аться до копален, а т-там подземельями уйти из города, и податься в горы, и если знать где пещеры, то можно хорошо укрыться. Да только разве то жизнь будет? Нет, лучше уж в бою сгинуть с оружием в руках, чем быть заживо сожратым. Или умереть с голод.

— От этих не укроешься — жестко сказал я — все равно достанут, согласен посражаться еще?

Он молча кивнул.

— Вот и ладненько — тут уже слово сказал Саяр — тебя звать то как.

— Легостаем меня кличут — уже почти успокоившись, ответил он — мой род из расов будет.

— Вона как — оживился мой гонец — так и мы тож не издревле здешние. Давай с нами не дрейфь.

В этот момент в конце улицы появилось странное существо. Издали оно походило на дерево, которое обрело способность передвигаться, обзавелось зубастым ртом, расположенным посреди ствола, и стало состоять из вещества напоминающего плоть слизняка. Оно, быстро перебирая своими лапами-кореньями, направилось в нашу сторону.

Мы, не сговариваясь, взяли оружие на изготовку, а Легостаяй подобрал брошенную кем-то бородовидную секиру встал рядом с нами. Тварь приближалась, вытягивая в нашу сторону ветвеобразные отростки, усеянные загнутыми шипами. Как по команде взлетели отточенные клинки, одновременно рухнули вниз, не отстал и Легостай со своей секирой. На грязный камень улицы полетели окровавленные обрубки, правда кровь была зеленой, они, продолжая извиваться, пытались добраться до нас. «Дерево» казалось ничего не почувствовало и не заметило, продолжало приближаться и тянуть в нашу сторону свои ветви-щупальца. Я не спешил применять что-либо, уж больно хотелось разобраться, как соединили несоединимое, какие чары применяли, что брали за основу?

Тут в мою голову бесцеремонно ворвался голос Куру:

— Апри! Ты не одурел ли часом? Сейчас тут такое начнется, самим бы убраться, и люди зря полягут — возмущался он. Ты что не чувствуешь, на небо, вон хотя бы посмотри.

Осознав правоту куатара, я быстро посмотрел наверх и заорал:

— Бегом все отсюда! Легостай выводи всех, мы с барсом прикроем — и с этими словами я запустил в ожившее дерево феербол.

Огонь нехотя, но все же побежал по стволу, тварь задергалась, замахала своими конечностями в разные стороны, а с неба на нас уже пикировали два птероящера, а за ними виднелась и остальная стая. Мои воины во главе с Легостаем начали пятиться, держа перед собой оружие, тогда я подстегнул их криком:

— Быстрее, бегом — давайте изо всех сил!

Они, наконец, повернулись и побежали, а я метнул еще один феербол в дергающуюся в конвульсиях тварь. Куру не отстал от меня и стеганул по обеим птероящерам двумя зеленными ветвистыми молниями. Не глядя уже какой вред причинили наши удары мы помчались следом за бегущей впереди четверкой. Улица внезапно закончилась, и мы оказались на заполненной бегущими людьми площади. Вся эта масс направлялась в сторону каменного строения, скорее всего замка, потому как оно было ограждено крепостной стеной. Здесь смешались все и воины и горожане, было много женщин и детей.

И тут со всех сторон, со всех сходящихся на эту площадь улиц, выметнулись целые потоки, состоящие из различных страховидов. Твари из самых подсознательных людских страхов, мчались полакомиться человеческой плотью. Большие и маленькие, ползающие и бегающие, в броне и чешуе, самых причудливых форм и раскрасок.

С неба камнями падали птероящеры, над ними парили гигантские змеи, несущие седоков, но их всех опередили дрозофары — те в пол локтя длинной родственники комаров, которых я видел в небе над Кориэндором. Их хоботки дергались от предвкушения желанной жидкости, ненасытные утробы готовы были впитывать, впитывать и впитывать красную сладкую кровь. Горящие красным огнем буркала, выискивали незащищенные места в доспехах дружинников, цепкие лапки хватались за одежды, люди отбивались лишь на первых порах, а потом становились безвольными куклами, дающими себя высосать. Видимо дрозофары вводили какой-то яд, парализующий жертву, как это делают пауки. Которые тоже не замедлили явиться, только таких ногой не раздавишь, эти размером с хорошего тура. Люди гибли на каждом шагу, их тела тут же разрывались на куски и пожирались. Громадные питоны просто глотали своих жертв целиком.

Я смотрел и не верил своим глазам, твари просто пожирали все живое попадающееся им на пути. А в чем же смысл вторжения? Не ужели полностью уничтожить все живое? А что потом?

Я пристально рассматривал атакующих нас тварей, не забывая конечно орудовать топором, и метать феерболы. Не ужели они вышли из под контроля властвующих над ними? Надо было срочно что-то предпринять, нужно было хоть что-то делать, и я заорал что есть силы:

— Воины! В круг! Все в круг! Давайте спина к спине, быстрее!

Мой крик достиг, прежде всего, слуха моих не успевших уйти далеко подопечных. Они стали в своеобразный квадрат и принялись пробираться ко мне. В середине площади наземных существ еще почти не было, они пировали по краям или продолжали вылавливать людей выбегающих из домов и бегущих по улицам. Поэтому в центре площади еще был шанс, сгруппироваться, закрыться щитами, и попробовать прорваться за город. Да только вот с неба, то и дело опускались новые и новые бестии. Птероящеры на лету выхватывали людей из толпы и вновь взмывали вверх, там они подбрасывали орущую жертву, а затем набрасывались все разом, разрывая на части и выхватывая окровавленные куски, друг у друга.

До кого-то мой призыв дошел, до кого-то нет, но то тут, то там воины сгруппировывались по двое-трое и начинали пробиваться в мою сторону. Я увидал, как неподалеку от меня, обернулся и глянул в мою сторону, парень, пытающийся сражаться в одиночку. Едва он отвлекся, как какой-то ловкий птероящер спикировал на него и попытался цапнуть, но, напоровшись на выставленный меч, снова рванулся в небо, вывернув оружие из ослабевшей руки. Человек начал оглядываться в поисках другого оружия, но его тут же свалили наземь два дрозофара, норовя впиться хоботками в незащищенную шею.

Я подхватил валяющийся возле моих ног щит и бросил воину:

— Держи друг!

Не факт что он бы смог им воспользоваться, если бы щит в полете не смял одного из гигантских насекомых, но парню хватило и этого, он уже вскочил на ноги и с маху врезал кулаком по второму дрозофару. Затем подхватил щит и, размахивая им во всех возможных направлениях, начал пробираться ко мне.

Когда ему оставалось пройти до меня лишь пару шагов, сюда как раз добрались уже и те твари что только что пировали на окраинах, центр площади был окружен, кольцо сжималось, и чудовища рвались вперед изо всех сил, каждое старалось опередить другого. В считанные мгновения между нами возник барьер из широких спин жителей трясин и других малоприятных существ. Воин, видя такое положение дел, сделал отчаянную попытку перепрыгнуть через преградившее ему путь чудище, напоминавшее огромную жабу, всю усеянную длинными иглами и наростами. Казалось, он уже перемахнул через широкую спину неповоротливой твари, и вот сейчас окажется рядом со мной, но тут бестия невероятно вывернув голову, выпустила свой длинный стремительный язык, тот обвился вокруг ног бедного человека, останавливая его полет, и жаба потянула язык обратно в пасть.

Краем глаза я увидел, как мимо пролетело чье-то стремительное, лапа с длинными отливающими металлом когтями ударила по натянутому точно тетива языку, отсекла его конец, и освобожденный воин рухнул к моим ногам. Правда, после этого мне сразу же пришлось туго, ибо это Куру, на лету трансформируясь, бросился на помощь воину тем самым, оставив меня одного.

Я уже не мог просто метать огненные сгустки и уворачиваться от мелькающих лап, щупалец, и клыкастых пастей — чудища навалились скопом, не давая и мгновения на отдых. Мы оказались совершенно не подготовленными для боя в поле, с такими массами врагов, а площадь от него ни чем особо и не отличалась. Падающих замертво и объятых пламенем тварей, сразу же заменяли другие, не обращая внимания на огонь, они кидались на меня, желая добраться до визжащих за моей спиной женщин. Хорошо еще некоторые останавливались, чтобы сожрать своих погибших сородичей. Как ни странно, но я начал уставать, рукоять топора и моя рука по локоть, уже покрылись вонючей слизью, одежда была забрызгана, а тратить так нужные здесь запасы Силы, на подобные пустяки я не мог себе позволить, хоть от стоящего вокруг смрада першило в пересохшем горле, и слезились глаза.

Пока я видел только один выход просто убраться отсюда, но только как же эта горстка смельчаков? Да и своих надо забрать, а они пока еще не совсем рядом. Мне ни чего не оставалось делать кроме как оградить себя и вопящих за мной женщин — Кругом огня. Огненная стена по окружности поднялась выше меня раза в два, широким кольцом хватило место схватки, я немного перевел дух, надеясь, что теперь не сунутся хотя бы наземные твари, теперь можно и поискать главную цель нашего прихода сюда. След Лунира здесь ощущался, сильнее всего, значит он в городе, но вот только где?

— Посмотрите, не попали ли еще живые твари в круг — сказал я женщинам, чтобы хоть как-то занять и отвлечь от мыслей, или вывести из шокового состояния, если что добейте. Давайте, давайте без соплей, сейчас выживают только крепкие духом люди. Детей положите возле моих ног, я присмотрю.

Некоторое время я искал Лунира, и пытался ощутить городской кристалл.

— Нет, так я ни чего не добьюсь — надо спасти хоть тех, кто сражается, а не бегает, словно обезумевшее стадо, а потом отправляться на поиски — со злостью сказал я сам себе.

Тут за кругом огня послышался страшный рев и человеческие крики, это как раз добрались мои воины, отряд которых все вырос по мере продвижения. Громкое яростное кваканье тоже неслось с той стороны, верещала та жаба, которой Куру отсек язык. И тут я впервые за множество лет ощутил такой дикий неудержимый страх — а где же сам куатар?

— Куру! — в панике позвал я — Куру ты где? Ко мне, слышишь? Немедленно ко мне!

Из стены огня выметнулось красное чудовище, глаза горят яростью, их цвет ни чем не отличим от пламени, длинное тело гибкое и изворотливое, на конце голого хвоста нарост, состоящий из шипов и игл. Длинные мощные лапы широко расставлены, и заканчиваются темно синими изогнутыми когтями длиной с мою ладонь, а может и больше. Тварь, извернувшись еще в воздухе, оказалась ко мне головой, и по всему было видно, что я то ей и нужен, перехватив топор, поудобней я приготовился сбить ее еще в воздухе, как только прыгнет.

— Ты ополоумел? — раздался в голове злой голос Куру — мало того что огнем закрылся, а про меня забыл, так еще и за топор хватаешься.

— А ты себя видел — смущенно ответил я — да и кто тебе виноват, что ты упрыгал куда-то, а меня бросил тут одного.

— Я вон его спасал — кивнуло существо на пытающегося сорвать со своих ног обрывки жабьего языка, воина — А его, между прочим, ты позвал.

— Ладно, ладно прости дружище — просто очень испугался за тебя — повинился я.

Женщины и дети перестали визжать, поняв, что это чудище и есть тот самый барс, за которым они еще недавно прятались. Куру подошел к сидевшему на земле воину, и быстрым движением лапы, освободил того, перерезав когтем обрывок обкрученного вокруг щиколоток того, языка.

— Вставай, чего расселся? — буркнул он, все еще обиженный такой встречей — меня, кстати, Куру зовут.

Парень подхватился с земли и поклонился страшному зверю.

— Меня зовут Хитар, теперь я твой должник, да и твой тоже — глянул он на меня.

— Потом разговоры — отрывисто бросил я — сейчас огонь опадет, нужно принять наших сотоварищей и тех, кто с ними.

Я протянул руку, — с той стороны, где слышались голоса, и звуки боя пламя опало, и огонь погас.

— Миротай! Сагид! Быстро сюда — крикнул я.

И вовремя на них уже так насели, что навряд ли ушли бы живыми хоть десятеро.

— Давайте в круг! — повторил я — быстрее спина к спине.

Воины не разрывая свой своеобразный боевой порядок, принялись быстро вбегать в подковообразное огненное образование. Они начали выстраивать фигуру, беря в кольцо подбегавших женщин и детей. За это время возле меня с Куру их тоже собралось не мало. Потому как люди, инстинктивно пытались спрятаться, за владеющими Силой чародеями. И не важно, что один из них сначала выглядел как снежный кот, а затем как страшилище, неважно потому что из его лап, попеременно то и дело бьют зеленые, слепящие молнии, разящие на повал вылезших, на перед чудовищ. А на площади тварей, все прибывало и прибывало.

— Что же можно противопоставить такой навале, когда ты сам рядом, на этой же площади?

Я все ни как не мог придумать, чем же ударить по таким плотным массам чудищ. Требовалось что-то всесметающее, но тогда погибнут и люди, а на такое решиться я не мог. Поэтому пока продолжал швырять простые сгустки текучего огня в набегавших тварей, тех, кто пытался прорваться со стороны, где нет пламени, и отбивать налетавших сверху, уж сильно настырных птероящеров топором. Когда наш круг втянул в себя последнего живого, я понял что в ближайших шагах двадцати, по окружности одни только монстры.

Словно в ответ на вопрошающие мысли, в голове всплыла картинка-видение, из самого раннего детства, показанная когда-то Альтаром, он пытался пройти куда-то там — я не понял куда, но путь ему преградили гигантские черные черви. Черви умеющие наводить сонливость и весьма продуктивно, как сказал сам Альтар, так вот видя такую картину и уже ощутив желание прилечь и поспать, не теряя времени, применил «Крученую Волну» — своеобразное заклятие, объединяющее в себе силу двух стихий: земли и воздуха, чему научил после этого рассказа и меня. Я, тоже не теряя времени, принялся вслух произносить формулы и фразы, вызывать в себе накопление этих энергий, вливающихся четырьмя потоками красного цвета, в конусовидную воронку под кобчиком, с земли, и двенадцатью зелеными струйками из высших слоев аэра в район сердца. Топор, который подарил Смол, как я уже говорил, был совсем не прост, при надобности он мог послужить и жезлом, проводником для Силы. При первых звуках моего голоса слизь на топоре затвердела и осыпалась, чудный металл засветился своим глубинным светом, сияние медленно расширялось, в моих руках топор блистал словно звезда. Последний раз, бросив небольшой феербол, чтобы отогнать еще одну назойливую змеюку, пытающийся прорваться к нам вовнутрь, огненного полукольца, я вонзил острый край рукояти в щель между плитами. Сейчас пусть меня прикрывают люди, и я на некоторое время выпал из этого плана бытия. Здесь уже в других пластах, я видел как воздушные потоки закручиваются в спираль, начинают вращаться, я направил их к земля и задал горизонтальное положение, тот час же земля вспучилась, огромным широким валом, вздымая и троща плиты укрывающие площадь. Началась формироваться земляная волна, ее край поднялся, изогнулся в сторону атакующих тварей, выглядевших здесь темно-красными сгустками и тенями снующими туда — сюда. Я вновь вынырнул в реальном физическом мире, гребень земляной волны уже навис над головами самых высоких бестий.

— Ну — пошла! — шепотом сказал я.

И огромный земляной вал рухнул на чудищ, подмял их своей массой, и покатился, сминая собой все новых и новых особей, и вбирая их в себя.

В затылке и висках остро закололо — это опомнились колдуны, восседающие на летучих змеях, но я быстро поставил защиту, наглухо закрыв свой мозг. Это так мелочь, а далеко не главные предводители. Я выдернул топор, и некоторое время смотрел, как катиться земляная волна.

С одной стороны в полчищах наседавших тварей, появилась громадная прореха, а остальные как бы не были тупы, но поняли, что лучше гоняться за теми, кто не ощетинивается острыми палками и железкам, а тем более не чародействует, и частично отхлынули от нас. Дрозофарам, правда, было все равно, но против них я уже принял меры. Теперь нужно было только время и место.

Воспользовавшись задержкой, я погасил остатки огненного круга, и накрыл нас непроницаемым колпаком. Теперь можно было спокойно, хоть и очень медленно двигаться в любом направлении. Незримые стенки послужат на некоторое время хорошей защитой.

Рядом со мной шагали мои люди, Легостай с Хитаром тоже не отставали, что и понятно я теперь для них хоть и непонятная, но все-таки надежда.

Давя стенками невидимого поля преградивших дорогу, тварей, мы заставляли их расступаться, и уверенно продвигались к замковым воротам. Стены колпака то и дело вздрагивали, это кто-то из разъяренных чудищ пытался пробиться к ускользающей добыче.

— А ворота то не откроют — будто сам себе сказал Сагид.

— Да я и сам бы не открыл — ответил ему Миротай, — откроешь и все эти гадюки ворвутся внутрь, и пришлых не спасешь и своих погубишь.

Я уже собирался ответить что-то навроде — прорвемся, как вдруг ворота распахнулись, и из замка стремительно выметнулся конный отряд. Над головами всадников что-то блеснуло, а потом яркий свет ударил с такой силой, что кинувшиеся было на смельчаков твари, взвыли страшными голосами, защелкали, засвистели и отскочили, а стоящие сильно близко упали наземь бездыханными, некоторые побились немного в корчах и тоже издохли. Остальные боялись даже приближаться, видимо кой-какие зачатки инстинкта самосохранения у них все-таки имелись. Не знаю куда собирался направляться этот конный отряд, но по-видимому заметив нас, направился в нашу сторону.

Среди приближающихся всадников я заметил и Лунира, ехавшего в середине конников, вместе с двумя вверенными ему стражниками из дворцовой охраны. Он тоже заметил меня, даже сначала потряс головой и протер глаза, но когда я помахал ему рукой, окончательно поверил и что-то быстро начал говорить, высокому старику, скакавшему впереди него самого.

Я почувствовал нечто знакомое в этом сиянии, а исходило оно из предмета, который держал над головой воин, на котором металла было больше чем у других.

— Скорее всего — решил я — это члены городского совета, и этот в хороших доспехах — представитель воинской части населения, навроде Кориэндорского Гаспара. А старик, скорее всего главный маг, тогда получается что в руках у воина — городской кристалл, потому мне и показалось в нем нечто знакомое, ведь все они одной природы.

Я быстренько прикинул все возможные варианты, город уже не спасти, значит, и переносить его тоже нет смысла, чрез пару дней земля во всей округе будет испоганена. Что ж решение созрело быстро.

— Станьте все кучнее — велел я — Куру объясни им пока как себя вести во время переноса. И скажи, чтобы не орали.

Отряд еще продолжал скакать, а я уже начал подготавливать открытие портала, иначе было уже не обойтись. Я надеялся что получиться. Еще ни разу в жизни не открывал я врат, для такого количества живых существ, ни разу перемещался с большими компаниями. С момента как мы с Куру повзрослели, всегда путешествовали только вдвоем. Ну а если был кто-то из старших, то вопросами перемещения или скольжения занимались уже они. Радовало одно — я не открывал окно в другой мир, а всего лишь в город, лежавший не так уж и далеко. Ну а если не получится, значит, будем пробиваться пешим ходом, а при удаче так и на конях. Не бросать же спасенных людей, на произвол судьбы. Конечно, если верить различным источникам, судьба каждого человека уже предопределена, и от нее не уйдешь, но попробовать все-таки надо.

Твари, чувствуя смертельную угрозу, исходящую из кристалла, пятились и пятились подальше от нас, потом развернулись и вовсе отошли на края площади, небо тоже немного очистилось, поскольку все крылатые резко ушли в сторону, некоторые змеи даже посбрасывали своих седоков, которые заставляли их парить над отрядом из замка.

— Да силен кристалльчик — пробормотал я глядя на испускаемую им силу — всего лишь малая толика используется, а вон как отгоняет всякую гадость, хотя и не уничтожает.

Тем временем всадники, натянули поводья, останавливая коней, я убрал отражающий колпак, и стал ждать, когда ко мне с рапортом подбежит Лунир. Требовалось с ходу показать кто здесь главный, чтобы не задавали ненужных вопросов. Кто не захочет с нами, пускай делает что захочет, упрашивать ни кого не буду — это их выбор. За моей спиной стояли хмурые люди, для них выезд членов совета, выглядел просто бегством. Это они не позволили покинуть Хариб и уйти в другие города или горы, и теперь, когда город пал спасались бегством…

Лунир соскочил с коня и резво помчался ко мне, на ходу поправляя растрепанные волосы.

— Повелитель! — низко склонил он голову, явно демонстрируя всем свою покорность — прости, но я не справился с заданием. Как оказалось Харибрух взяли давно, но уцелевшие чародеи, доставили его малый кристалл — собрат Харибского, местному совету. И те связывались посредством его, а не своего, в целях экономии энергии городского. Поэтому когда Гарунд вышел на связь, он решил что ответил Харибрух, а ты ведь повелел в разговоры не пускаться — беречь силу камней.

— Да, дела — только и нашелся, что сказать я. Потом повернулся к прибывшим и громко сказал:

— Я думаю, Лунир уже описал вам всю ситуацию, и рассказал кто я такой. Сейчас мы все покинем этот город и отправимся в Кориэндор, кто не захочет дело ваше, но кристаллы придется отдать — это важные компоненты для составления заклинания по возвращению Лусира назад. Здесь враг уничтожит всех.

Как только я закончил говорить, возле меня развернулся проем портала, прямо в воздухе появилось белесое облако, по которому бегали серебряные прожилки.

— Вам сюда — показал я на него — Куру веди их, только прими свой обычный вид, а то перепугаешь там всех.

Барс мощно рыкнул и вошел в облако первым, а я с замиранием сердца глядел, как за ним последовал Миротай, и потянулись один за другим все остальные из нашего круга. Всадники, с которыми прибыл Лунир, почему-то мялись, но потом, видя как один из его спутников, последовал за входящим в облако Саяром, тоже взяв коней под уздцы, направились туда. Я не возражал, пусть берут — мясо в осажденном городе никогда не помешает. Наконец на этой стороне остались только я, Сагид и Лунир.

— Давайте ребята, не робейте — ласково проговорил я, видя как твари, снова несутся в нашу сторону, ведь кристалл уже не с нами, да и «колпак» я убрал.

Сагид все-таки пропустил Лунира, вперед, словно заботливый отец сына, и вскинув кверху ладонь сжатую в кулак, повернулся и шагнул в облако.

Я повернулся к уже почти добежавшим тварям, и улыбнулся во всю ширину рта, показал им белоснежные зубы. Затем вытянул вперед руку с зажатой в ней рукоятью топора, и выпустил на волю давно уже накопленную силу воздушной стихии, преобразуя ее в небольшие, но весьма мощные смерчи. Воздух застонал, даже завибрировал, потом наступила кратковременная тишина, даже пылинка не шелохнется, я растянул мгновение всего лишь на немного, но мир таки замедлился. Бешеное мелькание многосуставчатых лап, шлепанье ластоногих конечностей, стало таким медлительным, что казалось, будто существа прорываются сквозь невидимую, но очень вязкую кисельную массу. А на пока еще свободном от тварей пространстве завихрились, закружились маленькие конусы, затем они начали расти, наливаться грозной силой. Подхватили валяющиеся на земле останки, оружие, вещи, предметы, и понеслись навстречу чудищам. Все — черная богиня высекла новую искру, начиная новое мгновение, бег несущейся на меня оравы вновь стал прежним, но и смерчи набрали максимальную силу. Дальше я уже не смотрел, знал лишь, что понесутся они на юг. А сам быстро вошел в белесое облако, и набрал полную грудь воздуха — готовясь к самому неожиданному исходу перехода.

Но все прошло удачно, наверное, чуть ли не в первый раз попал туда куда хотел — а именно к дворцу советов города Кориэндор. На дворцовой площади во всю трудились подмастерья Гарунда. Вычерченная фигура была просто огромной, в выемках оставленные для первоэлементов уже помещались необходимые ингредиенты, такие как вода, земля, чаши для огня, и бурдюки, наполненные воздухом. Возле самого дворца в напряжении застыла группа людей во главе с Куру и Миротаем. Едва я появился на дворцовой площади, как многие люди просто попадали на каменные плиты, значит, ждали меня не зависимо от того насколько были истощены и подавлены. Теперь же кто-то сел, кто-то лег, кто начал спрашивать — где взять воды? — осталась стоять лишь малая горстка, в том числе и мои сотоварищи по вылазке.

— Фу-ух-х — выдохнул Сагид — я уже начал было волноваться.

— Я вообще-то тоже — пришла мысль от Куру — больше так не делай.

— Все хорошо — успокоил я их — но время не ждет — Миротай! Размести людей, лекарей позови, но магов не дам — они мне самому нужны.

— Будь сделано — выпалил он и рванул во внутрь дворца.

— Сагид, Саяр со мной. Куру побудь здесь, если что сообщай что там у Гарунда. Остальным отдыхать.

— А мы куда? — поинтересовался Сагид — конечно, если мне позволено будет узнать?

— Как куда? — На стены конечно — легко ответил я, и через миг на месте где мы только что стояли, взвихрилась уличная пыль, а нас там, будто никогда и не было.

Как ни удивительно, но с разведкой, управились мы всего за день, и лишь сейчас к городу начали подступать сумерки. Вот и крепостные стены Кориэндора — превая линия обороны города, в неярком свете факелов, видно, что от «Красной» осталось одно воспоминание.

Мы появились на второй, в том мете, где под ней проходил длинный арочный проем, ведущий от главных ворот. Отсюда было хорошо видно, что скорпионы своими жалами наделали столько прорех, что стена уже вот-вот готова была рухнуть. Мой «злой дождь» хорошо потрудился под стенами куча мертвых скорпионов с пробитыми панцирями, немало и птероящеров, с изломанными крыльями и зияющими дырами в тушах. Но действие чар давно закончилось, мы отсутствовали целый день, и сейчас тварей удерживал лишь купол, еще державший неприступными верхние эшелоны. Но вот в мета стены, где вывалились целые блоки уже появились первые морды, пытающихся протиснутся в щели монстров.

На стенах тут и там дымят обычные факелы и костры, мои подручные постарались осветить как можно большую территорию, но не прибегать к помощи магии. Я бегло осмотрел первую стену, картина была неутешительно, и следующий приступ она не выдержит, да и вообще, скорее всего, рухнет сама.

— Так значит, время пришло — пробормотал я в пол голоса — пожалуй, пора приступать.

В ров, что перед желтой стеной, как я и советовал, воду запустили, теперь оставалось лишь обрушить мостки, и оборонять вторую стену, сложенную из ракушечника, невероятно широкую и высокую, если сравнивать с первой. Что я и приказал сделать немедленно.

А сам подождал пока мои молодые чародеи, рискуя жизнями, перенесут все необходимые для купола, составляющие сюда, на вторую, и обрушил первую, едва только твари получили команду идти на штурм. Придавило их там не мало, но как только улеглась поднятая падением пыль и крошка, лавина самых разнообразных чудовищ перевалила через обломки и ринулась к нам, через воду.

Сам по себе водораздел, конечно, не мог их задержать надолго. В конце концов, они бы просто заполнили его своими телами, а остальные перебрались бы по ним. Но я ведь выигрывал время, потому как во всех уцелевших городах мои люди вычерчивали на площадях огромные магические фигуры, по их краям устанавливали жезлы с кристаллами, а саамы главный — городской помещали по центру на длинном шесте. Это же Гарунд делал и в Кориэндоре.

Я же пока пытался вызвать гнев повелителей этих орд, чтобы они как можно больше своих сил бросали именно на эти стены. Поскольку Кориэндор был укреплен лучше всех остальных городов, то и продержаться мог дольше. Поэтому я посылал и посылал мысленные оскорбления, обвинения в слабости и несостоятельности туда, где как мне казалось, находились те, кто являлся разумом и распорядителем сил вторжения.

Первые твари, вбегая и обрушиваясь в воду, подняли тучу брызг, я прошептал нужное заклятие, множа его действие многократно, и тысячи больших капель поднявшись из воды, превратились в своеобразные «Копья холода» ударили в эту сплошную стену из чудовищных тел. Стократ крепче обычного льда, копья, прошивали ревущих монстров навылет и разили следующих. Но все равно особого урона не приносили. Когда ров заполнился почти доверху, и стало ясно, что следующие пойдут уже по спинам я произнес еще одно замораживающее заклятие, вода во рве схватилась коркой, а потом промерзла до самого дна, сковав тем самым оказавшихся в ней существ. Теперь поверхность рва представляла из себя неровную скользкую поверхность, где изо льда выглядывали различные части тел и конечностей замерзших чудовищ. Остальные с радостным воплем и визгом бросились по скользкому льду к желтой стене. Они падали, сбивали друг друга, скользили на замерзшей воде, но все равно продолжали, яростно ревя идти на приступ.

Я повернулся к прибежавшим и застывшим рядом со мной, воеводе и воинскому представителю в совете:

— Дальше дело за вами. Я на площадь.

И взяв под руки Саяра и Сагида, которые все это время пребывали рядом со мной, и отходили только для того чтобы передать указания, на прощание кивнул головой. Я еще видел, как к бойницам подбегали и выстраивались лучники, горожане разных ремесел тащили от котлов со смолой наполненные ведра, а затем легкое головокружение и мы уже на плитах дворцовой площади.

— Гаспар все готово? — еще издали прокричал я.

— Да — без задержки ответил он — Киан, Каро, Тано, и остальные доложили о готовности. У меня тоже все готово.

— Вот и добре — по славски ответил я — Где кристалл Харибруха?

— Да вон Лунир оберегает — показал маг в сторону сидевшего возле магической фигуры бывшего дозорного.

— Хорошо тогда возьму, пожалуй, Харибский, города все равно уже нет, а я на него все-таки рассчитывал. Попробую с его помощью прихватить другие области. Например, ту крепость, к которой высылал своих разведчиков Латхиар.

Я прошел в середину громадной семилучевой звезды, в середине которой был треугольник, а внутри него — квадрат. Еще три круга опоясывали саму звезду.

Углы квадрата это направления четырех сторон света. Я поглядел внимательно, тщательно разглядывая все, и остался доволен.

— Куру! — позвал я — давай беги в нашу комнату.

Сам я отдав последние распоряжения Гарунду тоже отправился туда. За моей спиной фигура засветилась приятным светом, вначале, как и положено слегка красным, затем добавились и остальные пять, а когда я взбегал по ступеням, в небо ударил столб энергии фиолетового цвета. Я помчался наверх, боясь применить перемещение, вдруг да промажу.

Куатар был уже в потайной комнате, кристалл Хариба лежал на треножнике водруженном, на круглый столик. Усевшись на пол прямо перед ним, я зделал пару глубоких вдохов и постарался сосредоточиться. Когда состояние покоя полностью овладело мной, я закрыл глаза и мысленно обратился к Куру:

— Ты знаешь что делать, если что.

Потом всей своей сутью потянулся к кристаллу, и спросил:

— Все готовы?

— Да! Да! Да! Готовы! — послышался разнобой голосов, сейчас мы слышали друг друга независимо оттого, что главные кристаллы городов находятся на верхушках длинных шестов.

— Тогда начинайте читать заклинания и мантры.

Сам же я, погрузившись в состояние транса, направил часть своего сознания, своего истинного «я», в околомировое пространство, Словно воспарив над всем Лусиаром, я тоже начал петь все необходимые слова древнего заклинания, открывающего пути по которым маги, этой страны перетащили Лусиар сюда.

Вверху в самых верхних слоях аэра, задвигались и начали сворачиваться, сплетаться в клубы, мощные потоки энергий. Они были различных цветов и силы. В незримых областях бытия все завибрировало, задрожало, постепенно колебания достигли земли, начав сотрясать все громадное пространство.

Постепенно под моим мысленным взором начал прорисовываться путь, в виде неясного смазанного следа, ведущего из клубов розового тумана в сверкающие, словно золото на солнце, области Славии. Я посмотрел вниз туда, где подо мной лежал Лусиар, теперь четко разделенный на две части — большую и меньшую. Большая часть, была покрыта непроницаемой завесой, пепельного цвета, по которой иногда пробегала рябь. Меньшую же было видно четко, ясно прорисовывались пики гор, реки, озера, светящиеся точки городов. Городов, между которыми протянулась сверкающая связующая их нить. Затем по видимой части поползли белые волны тумана, пронизанные молниями и разноцветными всполохами. Перед моими глазами все задрожало, смазалось — чары начали работать на всю мощь. В голове все словно вспыхнуло, раскаленный мозг еще давал какие-то указания Силам, задействованным в заклинании, а я силился четко запомнить то место, где должен был оказаться перемещаемый край. Затем некая могучая сила надавила на меня, выдавливая из этого плана, пытаясь и разорвать и одновременно расплющить, но тут я почувствовал знакомое покалывание, едва ощутимая вибрация прошла по телу, это заработала магия Куру, возвращая меня обратно.

Некоторое время я ни чего не видел и не слышал, только ощущал вибрацию невидимых полей. Каждое, из которых вибрировало со своей частотой. Потом проявилось неясное гудение, и послышались приглушенные крики людей, и взрывы.

Заставив себя подняться, я шатаясь направился к двери и на ходу бросил куатару.

— Все нормально. Быстрее идем вниз.

Во дворце почти ни кого не было на ногах, почти все встреченные нами люди лежали без сознания. На ногах были только Харибцы и мои люди.

— Что на дворе? — быстро спросил я у поднимающегося по лестнице Миротая.

— Пока только туман, больше ни чего не видно — устало ответил он.

— Тогда идем, как можно быстрее нужно попасть на стены.

Другая часть моего сознания тем временем насторожено ждала — быть может, кто-то из моих посланников отзовется первым. Но пока я даже не ощущал Гарунда, который был вообще-то рядом — во дворе.

Мы выбежали из дворца и помчались к площади, туман не был уже таким плотным, палящие лучи знакомого ярко светящего солнца и дуновение сухого ветра, быстро разгоняли его. Гарунд лежал возле магической фигуры, от которой осталось одно воспоминание. Шест сгорел в труху, жезлы расплавились и отекли, от кристаллов не осталось и следа.

Я подбежал к лежащему ничком магу, и присев над ним, коснулся головы, посылая небольшой импульс, поделился с ним своей силой. Он застонал, и сел протирая глаза.

— Ты как? — задал я вопрос — соображать начал?

Он уставился на меня на Миротая, потом посмотрел на синее небо, теперь уже хорошо видимое, зажмурился, потом закрылся рукой от палящего солнца.

— Неужели получилось? — неверяще спросил он.

— Получиться то получилось — с горечью ответил я — да только вот радоваться рано, еще врага надо извести. Так что давай приходи в себя и займись свзью с городами. Харибский кристалл цел. Возьмешь в тайной комнате. А мы на стены, надо оценить обстановку.

 

Глава тринадцатая

Уже в привычном составе, правда еще и прихватив с собой Лунира, мы отправились к линии обороны, которой теперь стала желтая стена. Ехали конными, я хотел вблизи увидеть город и жителей, дома и постройки.

Пока гнали разгоряченных коней, все думал, заметили ли в Круге Мудрых, изменения в полях и как отреагируют? Ведь возвращение части Озерного края не сопровождалось внешними эффектами. Изменения были видны только в колебании полей и тонких планов.

По дороге к наружным стенам, я мысленно отправил ряд картинок, повествующих о возвращении Лусиара и о атакующих его силах, Феранару и Вернону. Надеясь, что хоть с одним из них имею телепатический контакт. А там уже один поведает другому. Но опять же — какие решения они примут?

Тем временем я воочию убеждался, что возврат пусть и меньшей части Озерного края прошел успешно. По крайней мере, так было в Кориэндоре, чем дальше находились люди от центральной площади, тем бодрее они выглядели. И сейчас многие стояли, задрав головы, и с изумлением взирали в безбрежную синеву все еще не веря, что вернулись под небо Славии.

Мы промчались по кривым извилистым улочкам, пронеслись словно ураган, я не был уверен, что возвращение Лусиара могло вызвать прекращение осады, и из-за этого торопился.

Пришла мысль, что хоть бы Тирону хватило мозгов отправить гонцов в свободные земли, которые лежат с северной стороны Озерного края, его крепость ведь ближе всех к этим местам. И тут я впервые задумался о соседних странах Лусиара. Словно задавая себе вопрос:

— А какие страны кроме Рухата граничили с ним?

Я ведь этого совершенно не знал. Да и не нужно мне это было тогда в том странном мире, где страну окружал только розовый туман. Чуть придержав коня, я немедленно спросил об этом у своих спутников.

В грохоте копыт мне показалось, что они не поняли вопроса, и потому переспросил:

— С какими странами граничил Лусиар до вторжения?

— Да мы все родились намного позже, и нам никто об этом не говорил, не до того было — за всех ответил Сагид.

— Весело! — зло бросил я и погнал коня вперед. — Ни чего, у магов спрошу, они то должны знать — уже про себя решил я.

Когда мы добрались до стен, там уже вовсю кипела работа. Сновали горожане, нагруженные различными воспламеняющимися средствами, бегали десятники, подгоняя недавно набранных новичков. В общем, третью линию обороны подготавливали на скорую руку.

— Молодец воевода! — одобрительно сказал я — Гаспара, небось, на второй командовать оставил, а сам заблаговременно «огненную» готовит.

Мы спешились, быстро пробежали по ступеням, ведущим на третью стену, последнюю в оборонительном кольце Кориэндора. С нее было видно как заливают нефтью с добавлением каких-то смесей и жидкостей водораздел между второй и третьей стенами, набрасывают пропитанные маслами вязанки хвороста и трав. Устанавливают большие котлы для смолы, ставят плетеные ведра со стрелами, к которым прикреплены какие-то мешочки. Возле бойниц собралось и не мало магов каждый, с каким нибудь собственным приспособлением или.

— Очень хорошо — на ходу пробормотал я, и повернулся к идущему рядом Саяру:

— Найди мне Алебура, я буду, где нибудь на второй.

Он бросился бегом вдоль бойниц, а мы проследовали по мостам дальше на вторую стену. Так, в сопровождении троих людей и куатара, я появился среди усталых лучников и смоловаров. Сразу подбежав к одной из бойниц, я взглянул вниз и посмотрел, вправо-влево оценивая обстановку.

Как я и предполагал атаки не прекратились, стали лишь более вялыми, скорпионов почти не осталось, но сюда стянули не мало и других стеноломов. И что хуже всего купола больше не было. Правда и летающие твари куда-то исчезли, может, понеслись к другим городам, а может их просто оттянули за бесполезностью.

Но как только они узнают что защиты с неба больше нет, то… То будет то, что я уже видел в Харибе, а накрыть весь город таким колпаком как там я накрыл наш маленький отряд, я не смогу.

— Все братцы, этот рубеж сдавать нельзя — обратился я к стоящим рядом со мной теперь уже испытанным сотоварищам. Возьмите все необходимое занимайте позиции, до самого последнего момента постараемся на третью не отходить.

— Но чем мы то тут сможем помочь? — спросил многоопытный Сагид.

— Молодым поможете, меня прикроете и чародеев наших тоже. Да и из луков думаю, пострелять придется немало. Стреляете ведь неплохо? А?

— Ну есть немного умения — ответил Лунир, да вот только как их из лука то возьмешь?

— А ты бей, точнее, в глаз там, или в нервеные узлы — наставительно-добродушно напутствовал его Сагид.

— Да откуда мне знать то где у них узлы то эти находятся — не принял парень, настроя старшего напарника.

— В любом случае не поленитесь обзавестись всем необходимым — резко перебил я их — чувствую, скоро тут не только твари будут, но и те, что на змеях крылатых восседают и другие разные появятся. Так что запасайте стрел побольше, луки тугие, да копья длинные готовьте.

Они послушались и ушли.

А сам я, быстро выглянул из бойницы, и посмотрел вниз. Там на льду, по — прежнему бесновались различные чудища, к тем, что были раньше, добавились, различные новые. Громадные, неповоротливые ящеры вплотную подходили к стене и начинали лупить по ней мощными, тяжелыми хвостами, появились и паукообразные, которые вообще могли начать лезть просто по голым стенам. Мощные закованные в панцирную броню сороконожки, быстро перебирая лапами, спокойно преодолевали ледовую преграду, подбегали к стене и выпускали струи кислоты, сразу же начинавшей разъедать камень. А на той стороне рва еще не вступая в бой, стояли совершенно иные существа, среди которых явственно выделялись похожие на людей особи.

Отпрянув обратно, я посмотрел на все еще стоящего рядом со мной Миротая:

— А ты чего застыл?

— Но не могу же я бросить тебя одного — удивленно отвелил он.

— У меня есть вот он — и я кивком головы указал на снежного кота, который, повторяя за мной, пытался выглянуть в бойницу.

— Да конечно, но…

— А ну убери оттуда свою морду — прерывая Миротая, прикрикнул я на забывшего об осторожности Куру.

Куатар ловко отскочил, и в тот же миг туда, где еще только сейчас была его голова, ударила голубая молния — явный знак того, что сюда подтянулись вражеские колдуны. Они пошли на приступ. На этот раз уже по серьезному. Я почувствовал болезненные уколы по всему телу, затем чужая воля попыталась овладеть моим разумом, а когда я попросту закрылся наглухо, меня окатили волны такой ненависти, что даже рептилианы Кайлана и те, обнаруженные в стране расов, не шли ни в какое сравнение. Не знаю, как бы отреагировал кто-то другой, но мое терпение лопнуло.

Я огляделся кругом, увидел, как темнеют лица, и без того хмурых воинов, каждый понимает, что бежать не куда, все соседние города тоже подвергнуты нападению, а за ними город, женщины и дети.

Голова загудела при первых же попытках угадать что-либо в творящейся по ту сторону рва волшбе. Слишком много русел у одного источника, слишком чуждая для меня нынешнего, система. Так и я, не разбирая с чем, имею дело, просто оказывал противодействие.

А стены уже дрожали от ударов невидимых таранов, вертикальные трещины побежали по желтой, сверху до низу, а стеноломы, под стенами продолжая начатое магией, принялись выбивать целые блоки. Лед уже практически ни как не задерживал многообразных страховидов, ибо весь покрылся налетом из грязи крови, крошек, камней и всякого другого мусора. Поэтому я вернул воде первоначальный вид, надеясь, что по спинам своих собратьев тварям не так то легко будет лезть наверх, или просто устойчиво стоять.

Тут как раз примчались взмыленные Саяр с Алебуром, и взглянув поверх стены враз побледнели. И было от чего застывшие с другой стороны рва, рати врагов одновременно двинулись к стенам — красиво не спорю. Тактика гонимых на город полчищ, изменилась, теперь в составе орд было не мало колдунов и чародеев, которые направляли действия своих тупоумных слуг. По-видимому, это были те люди, которые, не выдержав натиска зловредной отравы вышедшей из Рухатских просторов, поддались изменению. Да к тому же еще добавились эти Личи, будь они не ладны, им всем хватало разума понять, что просто гнать на убой своих чудовищ неэффективно. Они выстроили тварей на отряды, по принадлежности к тому или иному виду, и понукая погнали тех на приступ. Небо тоже сразу потемнело, к городу летели крылатые особи, которыми теперь управляли восседающие на змеях пришельцы из иномирья.

— Немедленно отводите всех людей на третью — отдал я приказ воеводе — как только заметите, что прорыв удался, поджигайте нефть. Копейщиков на верхний ярус, пусть устанавливают свои огорожи.

Следует заметить, что последняя стена была укреплена по-особому, по мимо того что являлась шире и выше остальных, на ней установили своеобразные навесы из кованых прутьев, скрещенных под прямым углом. Также были сооружены деревянные частоколы. Чтобы воины могли прятаться за ними, выставив копья, или бить из луков в нападающих с неба врагов, высовываясь лишь на краткое время. Поэтому шансы на выживание и продолжения боя увеличивались во много раз. Как бы там ни было, но пока еще ни один воин Кориэндора не погиб, так что я не такой уж и плохой стратег.

Это были мои последние мысли, а потом все завертелось, понеслось с бешеной скоростью. Рядом со мной стену перехлестнули гигантские щупальца, ухватились за зубцы, напряглись. Я не стал гадать, будет ли тварь подниматься или хочет оторвать кусок стены, просто врезал топором по одному из них. Но сразу же одернул себя — так я буду сражаться всю свою жизнь, а у меня несколько другие планы.

Тем временем на покинутую воинами стену начали садиться крылатые змеи, они привозили на себе по несколько зелено-кожих существ, обликом немного похожих на людей. Они были совершенно наги, ни одежд, ни доспехов, лишь какие-то роговые наросты покрывали все тело. Невдалеке от нас, тоже уселась пара таких, дохнув огнем в неуспевших отступить на третью, воинов они яростно взревели и унеслись прочь А соскочившие с них зеленые существа, злобно зарычав, бросились к нам размахивая дротиками, каждый держал в свободной руке не менее трех. Возле меня остались только Саяр и Миротай, а Сагид с Луниром не успели вернуться застигнутые где-то возле арсеналов. Миротай выхватил пару чеканов — топоров с узкими вытянутыми лезвием, предназначенные для пробивания доспехов за счет малой площади ударной поверхности, повернулся к только что сброшенному одним из змеев, бронированному скорпиону. Насекомое было хоть и не таким большим, как те, что изрешетили первую стену, но все равно весьма внушительных размеров. Саяр быстро достал из налучья лук, натянул тетиву, и не ожидая указаний принялся пускать стрелы в бегущих к нам с левой стороны зелено-кожих оркаидов…

Куру, замерший возле меня и к чему-то прислушивающийся взревел и прорычав что-то навроде:

— Я сейчас — унесся вправо, ловко обойдя скорпиона, который надвигался на Миротая.

Я даже немного опешил от такого поступка, но тут с неба ударила молния буквально в локте от меня, выведшая меня из изумления, заставив меня отреагировать мгновенно. В ответ я пустил феербол, змею, что пикировал направляемый седоком, снесло голову, и он врезался в стену, сминая собой и только что высаженный другим змеем, десант.

Сзади поднялась стена огня, Алебур выполнил приказ — поджог канал заполненный нефтью, и…. И обрушил веревочные мостки, а более прочные попросту подняли, таким образом, придав стене дополнительную защиту, а с другой стороны проемы перекрыли деревянным частоколом. Путь для отступления тем, кто не успел, был отрезан.

И одновременно с взметнувшимся пламенем, пришло понимание, что медлить больше нельзя, крылатые отряды вот-вот достигнут нашей практически уже взятой стены, поймут, что над городом больше нет купола, и пойдут на него беспрепятственно, а в нем не так уж и много способных держать оружие и защищаться.

— Где же опять этот котяра делся? — напряженно думал я — времени совсем нет отвлекаться еще и на его розыски.

И тут я увидел бегущих к нам со всех ног, Лунира и Сагида, а с ними еще с десяток незнакомых мне воинов, измазанных зеленой слизью и чем-то красным, а сзади всех, несся уже перешедший в свою боевую трансформу куатар. Он то и прикрывал их отход, и даже, похоже, подгонял. Зелено-кожие валились от ударов его молниеносных лап, как снопы. На атаки с неба он отвечал короткими злыми вспышками зеленых молний. Лунир на бегу пускал стрелы в бросавшихся сверху птероящеров, воины, прикрываясь остатками щитов, отбивались копьями от наседавших зелено-кожих существ, и все вместе они продолжали прорываться к нам.

Когда до скорпиона оставалось несколько шагов, куатар оббегал своих подзащитных, и поравнявшись с гигантским насекомым, глядя на Миротая, взревел:

— Метай топор!

У того к тому времени остался только один чекан, но он, не раздумывая, метнул свое оружие.

Тварь повела глазами, на летящий предмет, а тем временем Лунир у которого закончились стрелы, отбросил лук, и в отчаянной попытке схватил скорпиона за хвост, и всей массой тела облаченного в кожаные доспехи с нашитым металлом, потянул вниз. Я увидел лишь как блеснули когти Куру, а через миг отсеченный хвост уже сокращался на камне. Да когда мой снежный кот переходит в этот свой новый облик, мне самому становится как-то не по себе. Тем временем догнавший их Сагид, с разбегу вонзил свой клевец в скорпионью голову. Топор естественно застрял, тварь закружилась на месте, а куатар вновь погнал их к нам.

Дождавшись, когда они подбегут, я вновь использовал тот прием что и на Харибской площади — накрыл нас колпаком — на этот много сил не требовалось, нас было всего с полтора десятка.

— Все будьте готовы к любым неожиданностям — эти слова я признес больше для Куру, чем для остальных.

Улыбнувшись ближним, я закрыл глаза, и всем своим естеством потянулся вверх. Теперь я был в Славии, а значит, имел возможность, обратится ко многим спящим или сокрытым силам. Но для быстрой полной и окончательной победы нужно было уверить, прежде всего, себя самого, что являешься богом или способен им быть. И поскольку я не собирался сидеть замкнутым в каком-то одном мире, а тем более так долго воевать, не понятно с кем-то эта задержка, не дающая продлить обучение у Ульфара уже порядком меня достала. Все больше и больше росло раздражение и злость, а в моем случае это почти всегда открывает мне доступ к дополнительным силам.

Сейчас я как бы возносился в небо, и если делить его на слои, то оказался примерно на пятом, и там завис на некоторое время. А оттуда уже обозревал и созерцая весь мир. Я не был в физическом теле, здесь были иные измерения, иные сферы бытия, которые первичны, а физический грубоматериальный мир лишь воплощенная копия того, что здесь, того, что есть истинным началом. Здесь царят совершенно иные цвета, совершенно другие формы для привычных вещей.

Из глубин памяти всплыло учение Альтара, «о процессе зарождения и реализации любого продуманного действия». Он говорил, что вначале в ментальном плане зарождаются идеи, выраженные в мыслеформах. В ментале, всякие образы от добрых и злых мыслей обитают, любые даже и не воплощенные задумки живут. Но это еще не совсем оторванный от материального, мир, ибо еще выше лежат планы, посвященные высшим силам, где нет места темным мыслям и идеям. Затем, продолжая реализацию заданного плана, действие попадает ниже по иерархическому уровню, там лежит астрал. Именно в нем замыслы и идеи приобретают первые формы, очертания. Тела всего существующего зарождаются именно здесь, обретая свои контуры, и состоят они из тонкой энергетической структуры. Именно по этим телам всегда бьют те, кто хочет нанести вред любому живому существу, дому, местности, или просто заставить какой либо предмет излучать негативную или позитивную энергии при помощи магии. Здесь обитают двойники всего существующего, могущие повести себя вполне самостоятельно, и не зависимо от своего физического воплощения. Между астралом и нашим миром, лежит эфир — связующий план, состоящий из более тонкой материи, чем грубый физический. В нем отражается многое происходящее, как в физическом мире, так и в астрале. По сути все что происходит — вначале происходит в астрале, а уж затем через эфир отражается в физическом мире.

Завис над миром, я смотрел на Лусиар одновременно в трех диапазонах, в одном из них силы вторжения выглядят как неясно очерченные сгустки темно-коричневого цвета. Я начал представлять себя могущественным созданием, сверхсуществом, не добрым ни злым, эти качества для богов придумали люди, а просто карающим, тем, кому подвластны все мировые силы. А сейчас нужно было наказать тех, кто слишком зарвался, уйдя с истинного пути.

— Говорите, нужен кто-то из Прежних — а значит не особо рассудительный, но владеющий могучей силой, или способный распоряжаться и повелевать Могучими стихиями. Хорошо же — получайте такого — со злостью заорал я, и наступавшим тварям и их предводителям, и тем, кто составил пророчества.

Сорвавшись с места, я начал спускаться вниз, по мере моего продвижения в тонких планах началось буйство силовых потоков. Воздушные элементали поспешили убраться в другие области, в земных недрах страшные существа подняли к небу свои огненные глаза, глядя на меня. Вначале они прогневались, они всегда в гневе, с момента сотворения, затем, уловив что-то во мне, неслышимыми в других областях голосами, завопили:

— Выпусти нас, мы отблагодарим! Выпусти, слышишь — ты же можешь! Выпусти нас.

— Не сейчас — тягуче ответил я — но уже скоро.

А затем ко мне что-то прикоснулось, не успев как-либо отреагировать, я стал, сам не знаю кем, помню только, что делал, но уже ни когда и ни кому не смогу объяснить — как?

Вначале я с неистовой скоростью рванулся вниз, увлекая за собой верхние ветра, те, что никогда не приходят на землю. Мой голос о чем-то громко вещал, губы сами собой произносили повелевающие заклинания. Подо мной нижние слои неба заволокло темными тучами, в которых яростно бились скованные пока красные молнии. Но и из-за туч, я видел шевеление и ликование огненных демонов запертых глубоко под землей. Они знали, что скоро будут выпущены, без полной свободы воли, с ограничением доступа на многие территории, но были безумно рады и этому.

Через время появилось ощущение, что там, где я уже пронесся, воздух становится другим, мене плотным, более разряженным. До земли остается совсем немного, и я четко осознаю, что крылатым тварям больше не летать, воздух откажется носить их, откажется держать всех кто может летать в этой местности.

Пришло время карать — я резко выбросил вперед обе руки, по распрямленным ладоням и пальцам зазмеились витые молнии, и я ударил ими по теперь уже и своим врагам. Предводителям, которых больше не уйти, не скрыться, так как в зону поражения попала вся оставшаяся часть Озерного края, за исключением тех ее частей, которые занимали города и крепости. Вместе с моими молниями, засверкали и ударили те — из огромной тучи, грянул гром, и звуковая волна с неистовой силой ударила в землю. По остаточной территории Лусиара, прошла дрожь, казалось, что даже содрогнулся и весь мир Славия. Волна таким же странным образом обощла города, но так влупила по наступавшим полчищам, что многие твари просто попадали замертво, а из ушей и глаз других, правда лишь тех, у кого они были, хлынула разноцветная кровь. Затем настал черед ветров, они набросились на все еще многочисленные орды с поистине безмерной жадностью. Одни выхватывали по одной большой тварюке или десяток более мелких, и уносили куда-то в свои области. Другие ветра, что были послабее, просто сбивали ходящие громады с ног, а ползающих поднимали высоко в небо, и оттуда бросали на землю или разбивали о каменные склоны недалеких гор. С неба посыпались сбитые порывами крылатые, их разбивало о землю, превоащая в лепешки. Затем по всей территории Озерного края загуляли смерчи. Когда воздушная стихия сделала свое дело, настал черед огня. Я вновь поднялся выше и мысленно провел контурную линию, старательно обводя города и водоемы, правда там где проходили реки останавливался и начинал дальше немного подальше от извилистых рукавов. В том месте, где прошла эта ни для кого невидимая изломанная черта, пробежала извилистая трещина. Она отгородила северный и крайний западный Лусиар до линии стоящих городов, подойдя почти к самым крепостным стенам от всей остальной части Озерного края. Края трещины поползли в стороны, ее глубина была вообще немыслимых размеров, из недр пахнуло жаром, из расщелины повалил пар и полетели искры, а на поверхность спешно подымались огненные демоны. Они то и принесли тот очистительный огонь, который мне был нужен. Воздух больше не держал ни одну летучую тварь во всей округе. Малочисленные птицы давно уже прятались в городах, всякая мелочь тоже забилась кто куда. Остались только враждебно настроенные к людям, а их не жалко. Огненные создания жгли все на своем пути, а им было, где разгуляться, к Лусиару я добавил еще и Рухат, не смотря на то что там одни пустоши — пуская, выжгут до первых подземных вод. Дальше я уже не смотрел, потому, как во всех спектрах видел только пламя, пламя и пламя. Тот, кто сделал меня проводником своей силы, все еще не отпускал, распоряжаясь всеми моими ресурсами, он, тем не менее, ни чего от меня и не скрывал. Я видел спешащих сюда членов Круга Мудрых, не всех, но многих, видел собирающих лучших аколитов Вернона и Кульмира, видел Ульфара идущего по тропе лежащей непонятно где. И все они следовали указанию единой воли, воли того, кто сейчас то ли помогал мне, то ли пользовался мной, ибо сам уже не имел права вмешиваться в дела, творимые в мире.

Сколько времени прошло в обычном земном исчислении Славии, я не знал, огненный шквал отбушевал, пришло время воды. Огненные демоны выжгли большие котловины на теле Лусиара и Рухата, превратив их стенки в камень Теперь требовалось их заполнить. Я, вернее сказать тот, кто сейчас действовал через меня, пробил путь подземным водам и повелел идти дождю. Это действие тоже займет некоторое время по исчислению Славии. Затем придет черед матушки земли долгий, растянутый на годы. Но главное сделано. Демоны нашли Трехглавую гору и выжгли все расщелины ее пределах, надеюсь, что и ту, из-за которой все началось, выжгли изнутри, огнем сила которого сравнима разве что с изначальным, предвечным. Потом настал и их черед — и пред ними открыт огненный портал, который ведет в мир более подходящий этим существам, мир плазмы, вечно сверкающего особого измерения.

— Перед тем как сознание померкло, и я полетел в бездну забытья, моего естества достиг величественный голос, изрекший странное:

— Иногда и ипостаси начинают жить своей собственной жизнью, а у меня, их много.

Затем наступила тьма, долгое забытье без снов и видений.

 

Глава четырнадцатая

Когда сознание вернулось ко мне, я ощутил себя в обычном физическом грубом мире с его криками, возней, запахами и палящим солнцем. Открыв глаза я обнаружил себя лежащим совсем не на каменной кладке желтой стены, а на смотровой площадке дворца городского совета, с которой открывался вид на площадь и стоящие за ней дома. Рядом никого не было, как мне показалось вначале, но стоило мне пошевелиться, как перед глазами, тут же возникла усатая морда, заслонившая солнце.

— Апри! Ну на конец-то, а то я уже всерьез встревожился, такого не было с того самого дня как ты упал с белого утеса, решив проверить умеешь ли ты летать.

— Когда это было Куру! В какой-то другой жизни, от которой остались одни воспоминания — спросил я вставая на ноги.

— Р-р хорошо — значит ты при памяти, а это говорит о том, что ты в порядке.

— Разумеется, я в порядке, просто после такого количества мощи, которая прошла через меня, а затем иссякла, оставив при том, при чем был и раньше, требовалось длительной восстановления.

— Ну, пойдем скорее там столько дел, столько дел…

— Эй Куру! Не сделался ли ты хозяйственником, а? Смотри так и до домашнего кота не далеко.

— Я не имею в виду город, с ним ничего то особенного не случилось. А вот посмотреть, как идет очистка водоемов, земель, это интересно. Мелочь там всякую добьют уже горожане, но в воде немало всякой дряни завелось за века, и за нёе взялись Мудрые. Ульфар и жрецы Лабиринта работают с силами природы, чтобы восстановить зеленый мир. Ветры разносят семена самых устойчивых и быстрорастущих растений. Затем они вызовут дожди на нужные районы и…

— Стоп друг, на этом хватит это все конечно хорошо, но это уже не наша забота. Сейчас мы отправимся в порубежный замок, он должен был выстоять. Вот там точно нужны только мы и никто другой. Хотя погоди, пожалуй, захватим с собой Харибцев, если конечно они захотят, идти с нами.

По пути я расспросил куатара, каким образом я оказался здесь. Он поведал, что после того как с неба ударили молнии, бьющие точно и без промахов, стана начала разрушаться, те существа, обладающие большими и сильными щупальцами, отрывали от нее целые пласты, а стеноломы выбили уже достаточно много опорных камней снизу. Я к тому моменту уже сидел, прислонившись к стене в беспамятстве, как они думали. Воины решили соорудить носилки из копий и доспехов, уносить меня по стене, в более нормальное место, если таковое отыщется. Невидимый колпак как уже знали Сагид и Миротай должен последовать за нами. Но когда уже собрались идти, вышла заминка, пытались решить в какую сторону, пока на них не рявкнул Куру, которого все это забавляло. Лишь тогда они опомнились, вспомнив, что вместе с ними не просто боевой барс, а как сказано в пророчестве — «зверь который как человек» После этого куатар «неведомым» образом перенес всех на дворцовую площадь. Поскольку почувствовал, что в дело вмешался кто-то подобный Старшим, и всем лучше убраться подальше, ибо тот в ярости. Что Куру и сделал. Из его слов выходило: — что в отключке я провел дней пять — шесть, если учитывать и первый, проведенный на желтой стене, и те что пролежал во дворце в потаенной комнате. Вокруг города бушевал неистовый огонь, так длилось три дня, затем пошел сильный проливной дождь и вот когда он прекратился, Куру услышал мое ровное дыхание и попросил стражу, вынести меня на воздух.

Когда куатар закончил свое краткое повествование, мы как раз пришли к тем палатам, где разместили жителей Хариба, которых мы сумели спасти и перебросить сюда.

Как всегда в этой стране я был краток — язык все еще давался с трудом, поэтому просто предложил им пойти со мной и остаться там, если понравиться, восстановить громадный замок, где места хватит на всех. И они станут там как дома, а не в гостях. К моему удивлению согласие выразили все, даже женщины с детьми, которым лучше было остаться здесь, по крайней мере, пока. Я сказал им собираться и пошел в зал совета, где, по словам Куру, мог найти Гарунда.

Больше всего на данный момент меня беспокоила судьба остальных городов и крепостей Лусиара. В Туэне, например, обо мне вообще не знали, я туда ни кого не посылал. Требовалось в первую очередь поговорить с кем-нибудь из пришедших сюда Мудрых. Ну или поинтересоваться у местного главы магов, или если сказать по Славски — главного волхва.

Гарунд сидел один, всматриваясь в уцелевший кристалл Хариба, меньший, что из крепости тоже лежал на столе.

— Здрав будь — сказал я входя.

— И тебе того же — ответил он, не переставая созерцать что-то видимое сейчас только ему.

— Эй, вообще-то это я — Рус, так что оторвись от своего многогранника.

Маг поднял на меня усталые глаза, лицо было бледное, исхудавшее. По-видимому, ни чего не ел очень давно, а сил истратил не позволительно много, вот как говориться и истощение на лицо.

— Прости друг, не узнал твой голос — смутился он.

— Не мудрено, я седмицу не разговаривал. Есть новости по городам?

— Рад, что ты пришел в себя — такое устроить, этож можно было и в Ирий отправиться. А по городам ну что сказать видимо кристаллы, взорвались везде, кроме Туэна, там ведь ничего не знали и не проводили. Я уже не боясь тратить энергию все им рассказал, обещали выслать людей в помощь. Остальных я видел в кристалле, все вроде нормально города выстояли, крепости тоже. Правда я не понял, были ли они в осаде вообще. Я вызывал в памяти образы посланных тобой, и смотрел в кристалл, таким образом, и узнал, что там все нормально. Пора высылать гонцов наводить мосты и пути сообщения.

— Ну этим уже вы займитесь на то вы и совет. А я хочу отправиться на границу с Рухатом, там у меня есть незаконченное дело.

— Дать кого в помощь из моих, или может из Гаспаровых?

— Не скорее если и брать кого-то скорее мастеровых, каменщиков, кузнецов, плотников не надо — дерева нет, на версты в округе.

— Ну тогда это к Хорвану.

— Вот и передай ему мою просьбу, а мне тут еще кое с кем повидаться надо.

Я говорил стоя, поэтому сразу развернулся и вышел. Куру молчаливой тенью везде следовал за мной, похоже, весь испереживался бедняга, и теперь не собирался оставлять меня одного и на малое время. По дороге вниз я встретил своих охранителей, они переминались с ноги на ногу, явно ожидали меня. Сагид вышел наперед, одернув назад явно порывавшегося что-то сказать первым Саяра.

— Повелитель! — он склонился в низком поклоне — позволь выразить свою радость по поводу твоего к нам возвращения из мира Нави.

— Эй Сагид! К чему такие высокопарные речи? Не ты ли был со мной на стене от начала и до конца? Не ты ли трубил тревогу? Так почему же сейчас ты величаешь меня не как старого друга, а проводишь непреодолимую черту?

— Ну вообще-то я многое видел со стены и кое-что понял — опустив глаза в пол, ответил ветеран — такое не под силу ни кому из живущих под этим солнцем. А значит ты…

— Стоп-стоп — я выставил перед собой обе руки — не продолжай. Я вижу вас всех съедает изнутри неистовое желание говорить, не так ли Миротай?

— Да повелитель… — он запнулся — Да Рус, Харибцы рассказали нам о твоем предложении, и мы тоже хотели бы с тобой.

— Но ваш родной город Кориэндор, зачем вам почитай на другую сторону старой страны?

— Да тут теперь уж больно много командиров развелось, а мы за последнее время привыкли подчиняться только одному. Вон даже народ Хариба не хочет идти со своим советом, да и его члены хотят здесь остаться, им тут уже и места предложили как собратьям.

— Да я буду только за, раз это ваше желание, но придупреждаю сразу сидеть все время в замке я не намерен, так что будете рассчитывать только на свои силы, в том пока пустынном краю. Так что бегите, стройте Харибцев, заберите у членов совета коней, нам они нужнее, припасы разные возьмите и ждите меня.

Они бегом кинулись исполнять.

Оставив разговор с Мудрыми «на потом», я решил первым делом отправиться с переселенцами в замок Эндрилура. В первый день запасались все необходимым на первое время, а во второй дождавшись выделенных Хорваном мастеров, отправились на юг. Мы особо ни с кем, не прощаясь, покинули Кориэндор, отошли немного от его стен, и лишь тогда я прокинул мост перехода, до самых пределов порубежного замка. Когда последний человек скрылся в мерцающем тумане, я оглянулся на стены города, который теперь будет исполнять роль стольного. Ибо именно здесь было положено начало новой эры. Я выполнил предначертанное и хватит, иначе тут можно застрять лет эдак на сто, пока все не наладится окончательно. А этого я хотел меньше всего.

Мы оказались приблизительно на том расстоянии от замка, что и в прошлый раз, но только с другой стороны. Но все равно его громада величественно возвышалась над пустынной местностью. Вот пусть и посмотрят, подумают, оценят и не только сам замок, но и прилегающие к нему территории. Конечно, кое в чем я помогу, но не особо, не в моих силах сделать эту местность цветущей и благоухающей, с полноводными реками за несколько дней.

Сейчас небольшая группа людей взирала на грандиозное по размерам сооружение, им предстояло превратить его в пристойное жилище, а прилегающие территории засадить фруктовыми деревьями.

Как сказал сам Эндрилур — замок стоял когда-то на скалистом берегу озера Лун, но в битвах эту часть полностью иссушили, а за века засола и другая. Теперь придется как-то восстанавливать. Я подозвал Куру, чтобы тот отстал от всех, а людям крикнул:

— Идите и ни чего не бойтесь — указал я Харибцам на недалекий замок, там пусто, присматривайтесь, начинайте обустраиваться — мы придем уже туда.

Миротай порывался, было что-то сказать, но я не дал, сказав:

— Вы тоже, и без вопросов, считайте, что идете в боевом охранении.

Когда они отошли на достаточное расстояние, я обратился к Куру:

— Чувствуешь подземные воды? Где нибудь рядом и чтоб ни очень глубоко?

— Да есть пара потоков, один прям, под замком проходит, второй чуть в стороне, ближе к той круче, по которой мы тогда поднимались.

— Вот и отлично — тогда идем ко второму, а затем уже в замок.

* * *

За пару дней, которые мы провели с людьми из Хариба, я вывел на поверхность два родника, при помощи чар прорыл для одного из них небольшое русло — пусть постепенно наполняет водой высохшую часть некогда бывшую озером. На замковый двор вывел второй, возле которого посадил пару семян подаренных когда-то Альрией, они быстро дадут побеги, такова уж их суть, древняя магия даст им и силу и выносливость. Также я оставил им Харибрухский кристалл, мне то он ни к чему, а им пригодиться для различных нужд. Дело за малым — найти способного с ним обращаться, надеюсь, среди них отыщется такой человек. Уверившись, что переселенцы более-менее, пришли в себя, выбрали себе жилища, а Миротай мигом сколотил дружину из выживших воинов, мы отправились на собрание Мудрых. Но поскольку те всерьез были заняты оказанием помощи Лусиарцам, пришлось отложить беседы на потом.

Я спешил, не зная, сколько времени мне теперь отведено, ведь заложив все что имел в себе, для того чтобы закрыть ту дыру в теле Упорядоченного, я не знал чего лишился полностью, а что еще может вернуться.

Поэтому, прежде всего, отправились мы, в уцелевшие города. Естественно передвигались своими короткими тропами, первым по пути был Латхиар, далее Тургонир, и по крутой дуге Каршад.

В первом же городе я удостоверился, что те, кто составил пророчества, свое дело знали. Ведь если говорилось там о трех принцах над головами, которых корона, то так оно и вышло. Возглавив по моему приказу каждый из предназначенных к перемещению город, мои посланники так и остались их главами, по простому правителями. У каждого из них оказались какие-то знаки на теле, по которым и было определено, что это действительно дети княжеской линии. И на законных правах в Латхиаре, Тургонире и Каршаде престолы заняли законные правители, отменив права советов на полную власть. Крепости подчинялись своим городам, там во главе тоже стояли мои люди, ну кроме Туэна. Но туда давно уже отрядили своих верных людей Гарунд с Гаспаром, как ни как теперь эта крепость, будет выполнять роль заставы на границе с новым княжеством. В общем, везде были мои люди, в ближайшие годы готовые исполнить любой мой приказ.

Городом исключением стал только один Кориэндор, в котором продолжал править совет, но там хорошо знали, чьи указания выполняли все в период последних дней. И раз Киан, Тано и Данко подчинялись только мне, то и города где они стали правителями, подчинялись мне, а соответственно Кориэндору. Но я то в нем не сижу, и поэтому требовалось найти иной вариант правления Лусиаром.

— Придется посадить наместника — решил я — да вот только где его взять?

Но пока главной задачей оставалось восстановление самой страны. Нужно было наводнить ее водой, людьми, насадить растительность и главное организовать поставку дерева.

Я прошел по всем своим друзьям, побывав и на хуторе Мирослава, и в корчмах Вышня, побывал в гостях у некоторых выпускников Лабиринта. Но нигде, и ни у кого не просил помощи, а просто рассказывал о Лусиаре и Рухате, о бедствиях постигших страну, о о храбрости населявших его людей, столько времени пребывавших в войне с иномировым злом. Я предлагая молодежи которой наскучило сидеть дома различные версии, восстановления страны.

Призыв был брошен, мы шли дальше и туда отправлялись большие и малые отряды расов и других племен Славии. Кто-то шел к замку-форту, кто-то в Кориэндор, кто-то просто шел, но в Лусиар, не переставал, стекаться различный люд.

Вновь пришлось расстаться с Куру, он взялся наводнить окрестности разной живностью и представителями нелюдских рас.

Я тем временем вернулся в замок Эндрилура, в котором, решили собраться некоторые члены Круга Мудрых, а так же Ульфар с Верноном, чтобы, в конце концов, обсудить некоторые совместные действия. Никто не собирался делать этот замок своим собственным, поскольку не нуждался в подобного рода доме, Я тоже не думал сидеть на месте, так лишь завел в нем себе пару комнат как гость, бывающий в нем лишь иногда.

Когда я прибыл в замок, все уже собрались, и весьма щедро помогли переселенцам. При помощи магии появились ворота, дворовые постройки, несколько комнат обзавелись дверьми и утварью. В одной из таких комнат, за круглым деревянным столом и устроились: Ульфар, Вернон, Перен, Сварген, Элида и Вилс. Я поднялся наверх, прошел в комнату и поздоровался со всеми на манер расов:

— Здравы будьте! И да освятит вас Родан своим сиянием!

— Проходи Рус, давно тебя ждем — встретил меня Ульфар, который, как раз стоял недалеко от двери, и похоже знал тут всех, впрочем как и я.

Я прошел к столу и уселся на свободное место. Слово сразу же взял Сврген, среди этих людей не было тех, кто мог позволить себе тратить время даром.

— Братья! — начал он — В последние времена, все чаще на теле Славии возникают гнилостные нарывы. Это своеобразные места, где по разным причинам стала появляться различная нечисть, настроенная весьма враждебно по отношению к всему живому. И как выясняется, многие из таких мест были заражены еще в древние времена. Поэтому предлагаю, разбить территорию Славии на наделы, методом жребия распределить их среди нас, и постараться хоть как-то контролировать их. Пусть каждый из Мудрых, займется проверкой доставшейся ему земли. Проверит, как струятся потоки Силы, свободно ли циркулируют энергии Стихий в тех местах, насколько они замутнены, ну и само собой как влияют на окружающий мир.

— А не проще ли назначать не по жребию, а по месту обитания — вступил в разговор Вернон — это вам удобно перемещаться куда угодно, а допустим мне, лучше всего подходят окрестности Орфальских гор.

— Да, и мне — подал голос Ульфару — лучше подходит Вышень и контролируемые им территории.

— А остальным, значит, вы предлагаете постранствовать? — поинтересовался Велс.

— Да почему это? — удивился Вернон — у вас в Круге немало выходцев из разных краев, можно сказать все на родимой сторонушке и останутся.

— Интересно и какой надел мне, по-вашему, брать? — скептически спросил я — Надо так понимать, раз вы меня позвали, то хотите «наградить» чем-то подобным?

— Ну мы решили раз ты столько усилий приложил для спасения Лусира, что и в дальнейшем, возьмешь под присмотр этот Озерный край — немного помявшись ответил Перен — Чего ж теперяче то бросать?

— И то верно — после паузы ответил я — да вот только я совсем не собирался оседать в одном месте.

— Так кто ж тебя заставляет — изумился Сварген — просто периодами нужно будет проверять все, что я перечислил, и в случае надобности сразу же вмешиваться, Сил у тебя достаточно как мы убедились.

— Да, но не умения… — хмуро ответил я.

— Было бы желания — сказала молчавшая до сих пор Элида — а обучиться всегда можно. Мы вон сколько уже раз новое усваивали, а иначе нельзя, иначе остановимся в развитии — мир меняется и мы вместе с ними.

— И сколько же раз? — пришло мне на ум, поймать ее не слове.

Она глянув на Сваргена, открыла, было рот, но тут он ответил сам:

— Много. Но сейчас разговор не об этом. Давайте о насущном.

После мы еще некоторое время обговаривали насущные дела и проблемы, связанные с Лусиаром. А в итоге сошлись на том что, жребий пусть тянут члены Круга Мудрых, а мне, Вернону и Ульфару отходят те территории, которые близлежат к постоянным местам обитания. Благоустройством, которых, нам и предписано было заниматься.

Затем по всему Лусиару, прокатилась череда пиршеств, во многих из которых мне волей-неволей пришлось участвовать. Вдоволь посидел я и с новоявленными правителями городов, и лишь потом вернулся в замок, в котором кипели восстановительные работы.

Но как бы там ни было, я не желал останавливаться — пора было двигаться дальше, и кое-какие задумки у меня уже были. Для начала нужно было закончить обучение у Ульфара.

Я успел перехватить его, до того как он покинул замок, после того как оказал помощь, его новым жителям. Но когда я задал ему вопрос по поводу продолжения учебы, он как всегда попытался увильнуть:

— Пойми Рус, чему мне теперь учить тебя, когда к тебе прикоснулся сам Родан? Здесь много владеющих Силой, но проводником и орудием для своей мощи он избрал именно тебя. А о чем это говорит? А о том, что это ты должен учить нас, а не наоборот.

— Гм, понимаешь ли Ульфар, тут дело в способностях, вернее даже в предрасположенности к такой Силе, и такому ее количеству. Я ведь не из этого мира, даже не с этой части Сферы Миров. А мои родители могли воспринимать потоки огромной мощи, и передали эту способность мне. Это так, к слову о способностях, а я прошу тебя дать мне знания. Знания именно о боевых заклятиях, не связанных с Первостихиями, и способных работать вне миров.

— Да я и сам то не так много таких знаю. С кем тут биться? Все из Могучих, кто был чем-то не доволен давно сгинули. Так что одному, двум приемам научу, а больше не взыщи.

— Я благодарен и за это, к тому же испытывать такие чары то особо и негде. А тут рядом территории бывшего Рухата, вот там как раз и можно испробовать.

А про себя я подумал, что есть еще то, то ли измерение, то ли отражение, откуда я совсем недавно выдернул малую часть Лусиара, а там осталось великое множество тех тварей и их поводырей, которых следовало уничтожить. Вот для таких случаев мне и нужно знать не просто боевые заклятия, а например такие которые могут лишить то место всяческой подпитки, перекрыть доступ энергиям, обречь на вымирание все что двигается.

Оставив Куру в Лусиаре, я вместе с Ульфаром отправился в Вышень. Там в его хранилищах различных древностей, которые передавали информацию различными способами. Там я и провел около двух седмиц, даже не заметив. Как они пролетели. В основном, потратив их на то чтобы отобрать самые интересные, на мой взгляд, экземпляры. Их можно было подразделить на два типа: — те, которые несли интересные сведения о прошлых временах, и те в которых описывались системы плетения чар, методы построения магических фигур с использованием различных магических символов, имеющих самостоятельную силу.

Ранее Ульфар обучил меня искусству запоминать сразу все, что увидел хотя бы один раз, и наскоро просмотрев отобранные свитки, глиняные и деревянные дощечки, мы отправились в покинутые пустоши Рухата. Где по мере обучения, я делал все возможное, чтобы о расщелине, в которой ютились так много веков, до недавних событий, эти непонятные споры, не осталось даже воспоминаний. Пробовать применять все остальные заклятия, о которых я узнал у Ульфара, можно было уже только вне пределов мира.

Тут уж Ульфар умыл руки, и выдал напутствие навроде:

— А дальше сам, и только сам — мол, это не только обучение владению боевыми заклятиями, но и путь самосовершенствования.

Мы попрощались, далеко за пределами замковых стен на берегу весело бегущего ручья. Постояли немного у крутого обрыва, глядя как прозрачная вода, низвергается вниз, и очень медленно наполняет новое каменистое русло. Напоследок Ульфар глянул так вопрошающе и спросил:.

— Ты теперь куда?

— Сейчас на пик Мудрости, а дальше как говорят у вас — куда глаза глянут.

— Что-то задумал?

— Да не то чтобы задумал, так всего понемногу, пора б уже попробовать выйти за пределы мира… Силы, конечно, не те, но… По межреальности ходить то наверно смогу, а вот чтобы быстро переноситься в другие области, да что там области, хотя бы к близлежащим мирам… В общем это и хочу выяснить.

— Смотри назад не забудь вернуться, ведь теперь на тебе целая страна.

— Да я не надолго, так седмица не больше.

— Там же время по-другому струится, как определять будешь — поинтересовался мой недавний учитель.

— Да, задача…. Попрошу Феранара чтобы подал знак если что.

— Ну тогда успехов, и да поможет тебе пресветлый.

Легкий хлопок, и он исчез, А я позвал Куру — нечего ему так долго одному где-то шастать, и как только он оказался возле меня, произнес заклятие Перемещения, и мы отправились к Феранару.

 

Глава пятнадцатая

После радостной встречи, Горный Дух заставил меня пересказать всю историю, связанную с Лусиаром, начиная с того момента, как он открыл нам путь в пустоши Рухата и до сего момента. Так получилось, что именно отсюда сделал я первые шаги, отзываясь на неясные призывы, и сюда же вернулся по окончанию последовавших после моего ухода, событий.

Миновало несколько дней потраченных, на различные вычисления связанные с прокладкой пути, ведущего до нужного мне мира, который входил в состав Пекельных царств. Во всех этих приготовлениях, хорошо помог Феранар, мы не мало времени провели за вычерчиванием схем, и построении фигур на песке, который Феранар создавал прямо на вершине Пика Мудрости.

И наконец настал тот день, когда я и Куру, впервые за много лет покинули Славию. Ощущения были непередаваемыми, а радость и восторг просто неописуемыми — переход вышел довольно точным, значит незря, столько времени провели за вычерчиванием линий на песке. Нужный мир в виде серо-оранжевого шарика появился перед нами, как раз тогда, когда заклятие перехода уже ослабело, Пришла пора выполнять задуманное.

— Апри как же здорово, снова ощутить себя маленькой песчинкой в глубинах Межреальности — вслух вымолвил Куру.

Я промолчал, рассматривая шарик под нашими ногами, аэр почти везде затянут сероватой дымкой, и лучи солнца хоть и пронзают его, но не особо разгоняют царящий внизу полумрак.

Мир ни чем особо не примечательный, но ставший довольно важным в этой истории, ждал меня. Мир действующих вулканов, ущелий пышущих жаром, из под земли то и дело через трещины бьют огненные струи, правда, кое-где имелись озёра с теплой вонючей отдающей серой водой, но и массивы тропического леса попадались то тут то там.

Похоже это действительно, один из миров, входящих в состав тех, которые Славы называют Пекельными Царствами. Я рыскал в поисках места, с глубокими подземными системами пещер, где бы нашёл естественный разлом в земной коре, зоне, где внутренний огонь достигает верхних слоёв через не широкое отверстие округлой формы. Жара стояла неимоверная, всё время хотелось пить, но пока прибегать к магии счёл не разумным, ибо ничего не знал об обитаемости этого мира.

Наконец поиски мои увенчались успехом, — помог Куру сам некогда обитавший на склонах горы, и чувствовавший всякие там разломы, изменения в полях и т. д. с самого рождения. Он и вывел нас к цели. Пышущая жаром пещера предстала во всёй своей необузданной красе после долгого спуска подземными лабиринтами и переходами на нижние уровни, я не сказано был рад этому месту, с обжигающим лицо воздухом.

Достав из сумки, так тщательно изученные мной в кузнечных лабораториях Лабиринта, куски оплавленного материала, выпавшие когда-то из перемещающего кокона, я разложил их на пещерном полу. Три разных по размеру они разительно отличались друг от друга своим составом и прочностью, цветом и вибрацией, ведь всякая вещь имеет свои собственные вибрации. Возвращаясь назад, поведаю о своих изысканиях в мастерских Лабиринта, Эти три оплавленных куска на поверку оказались осколками, от Эльдариуса и его спутника, один был кристаллического происхождения, два других железосодержащими осколками тверди Эльдариуса и его Луны.

Заклятия и инструменты давно уже были продуманы и подобраны, я так долго лелеял эту мечту и тщательно готовился к процессу создания собственного оружия. «Наказания» у Дальрика не прошли бесследно, и я многое вынес из его поучений. Поэтому соорудить нужные приспособления не составило никакого труда. Здесь мне предстояло создать мой первый в жизни меч. Строение меча очень простое: длинный клинок с рукоятью на одном конце. Однако это оружие имеет множество форм и возможностей применения. Оно более удобное и тонкое, чем топор — один из его близких предшественников. Меч пригоден для нанесения и колющих, и рубящих ударов, для парирования ударов противника. Будучи длиннее кинжала, и не так легко скрываем, меч во многих культурах считается благородным оружием. Он более чем какой-либо иной вид оружия пользуется особым статусом — и как произведение искусства, и как символ войны, правосудия, чести и славы.

— Ну что братец-котик прийдется тебе поскучать немного, пока я не завершу заготовку — напоследок обратился я к Куру, и с головой ущел в процесс так называемой «плавки и ковки».

Я приступил к работе, а Куру проделав какие-то операции со своей шкурой, улегся на обжигающий пол и уставился на меня, наблюдая за моими действиями.

На создание и доводку клинка у меня ушло ровно два круга вращения мира. А чтобы заполнить тишину в промежутках между работой, я рассказывал куатару, из чего состоит это оружие:

— Эфес — все, что не является клинком: яблоко, рукоять, крестовина.

— Клинок — часть меча, предназначенная для контакта с противником, но хвостовик также относится к клинку, являясь его неотъемлемой частью. Можно сказать, что клинок — это и есть меч, хотя без какого бы то ни было эфеса голым клинком как оружием пользоваться практически невозможно.

— Хвостовик — часть клинка, входящая в рукоять. Клинок без хвостовика — это сломанный меч, который можно в большинстве случаев только выбросить или переплавить. Хотя в некоторых случаях возможно и перековать меч, пустив на хвостовик ту часть клинка, которая раньше прилегала к крестовине.

— Плечи — область перехода широкого внешнего лезвия в узкий хвостовик. Как правило, находятся внутри крестовины.

— Рукоять — часть меча, за которую нужно хвататься рукой. Обычно делается из прилегающих друг к другу двух деревянных дощечек с прорезом для хвостовика. Дощечки соединяются клеем и разнообразными механическими креплениями типа хомутов. Сверху рукоять обматывается кожей или веревкой для улучшения ухватистости. В подавляющем большинстве случаев профиль рукояти не круглый, а овальный или в форме прямоугольника с закругленными краями — так гораздо удобнее держать меч и контролировать его направление.

— Крестовина — Перпендикулярная клинку металлическая деталь, предназначенная для защиты руки от соскальзывания на клинок и от вражеских ударов. Также крестовину можно назвать «гарда», хотя это более широкое понятие.

— Лезвие — заточенная кромка клинка, предназначенная для нанесения рубящих и режущих ударов.

— Острие — кончик клинка, может быть закругленным или сведенным в точку.

— Дол — вырез в плоскости клинка для уменьшения массы оружия. Люди, далекие от понимания процессов использования холодного оружия, часто называют дол «кровоспуском». Лично у меня это вызывает приступы священной ярости.

— Яблоко — массивный противовес, изменяющий баланс меча. Чем массивнее яблоко, тем ближе точка баланса к крестовине, а значит тем удобнее мечом наносить удары и вообще управлять им с помощью одной лишь кисти.

— Верхняя гарда — характерная в основном для мечей Расов деталь (хотя видел аналогичную защиту в виде очень сильно расплющенного яблока), принципиально не отличающаяся от яблока и, можно сказать, являющаяся его составной частью. Защищает кисть с нижней стороны, удары в эту область могут быть направлены при широком замахе.

Это один из самых простых и распространенных мечей Славии, и других древних миров. Но я создаю не такой.

Клинок я выковал, если то, что я делал можно назвать словом «выковал» из двух расплавленных и соединённых кусков, тщательно переплетая, сгибая, и вновь переплавляя и перековывая полученный сплав, добавляя различные порошки и скрепляя всё волшбой. Кристалл же очищенный и осветлённый разделил на две части для будущих кулонов, себе и Куру. Клинок вышел не очень длинным, без изгибов, без дола, и так не очень тяжелый, больше предназначенный резать, чем рубать. Шириной где-то в три человеческих пальца. Без крестовины, вместо нее не большое расширение. Цвет сплава получился фиолетовым.

Дело оставалось за малым, найти нужную породу дерева для рукояти, для этого меча это было непременным условием. Такие деревья ранее произрастали на Эльдариусе, и расселялись после по разным мирам, они были практически не востребованы для человеческих или гномьих нужд, ибо их древесину не брал ни один топор или пила, даже огонь редко причинял им особый вред, но именно эти качества мне и требовались.

Нужен был Эльфийский Лес, среда обитания тех, кого везде принято называть лесными эльфами, к которым частично принадлежал и народ Альрии. Подобные народы часто выращивали такие деревья, которые были долговечны, красивы и обладали различными чудесными свойствами.

— Все брат-куатар, будем отсюда выбираться — проговорил я, закидывая за плечи «инструмент» и походную сумку с поклажей — А дома уже подумаем как бы найти лес перворожденных, как их теперь называют.

— Наконец-то, а то я уже решил, что ты надумал тут поселиться — проворчало лохматое создание, и направилось к выходу из пещеры.

По дороге, Куру неожиданно заявил, что хочет побродить по лесным чащобам страны расов, а не переться к этим ненормальным эльфам, вечно не одобряющих его пристрастий — что ж пусть дождётся меня в Славии. В тамошних лесах водится много чудных животных, а я поищу мир, где обитают эльфы. Раз он вознамерился поохотиться, то возражать не буду, а уж чем он на самом деле будет заниматься, меня не интересует, раз он не хочет говорить, зачем выспрашивать? А мне нужно закончить работу.

Мы поднялись на поверхность, ни какие обитатели так и не встретились нам, да и существовать здесь могли, наверное, только огненные создания, всякие там саламандры и атронахи, ну и различные демоны.

Заклятие Перемещения — и мы, покинув этот, не гостеприимный мир, вскоре уже пройдя небесный свод Славии, опустились на опушку большущего Леса. Я сверился с внутренними ощущениями.

— Ага, мы где-то невдалеке от Старьгородска, на севере изначальной страны Расов. Леса здесь старые, дремучие мало хоженые городскими жителями, они осваивали лишь окраины, для запаса деревом. Жители же леса и прилесий особого влияния на лес не оказывали, предпочитая не трогать могучий организм понапрасну.

Договорившись, что приду через седмицу и разыщу его, а так же напутствовав, чтобы Куру был осторожен, мало ли на кого может наткнуться.

— Все Куру, думаю, что тебе будет, где порезвиться, но смотри, чтоб не спутал дичь с оборотником, или тебя самого с ним не попутали, да не устроили облаву.

— Ну, если устроят им же хуже — рявкнул куатар и исчез в кустах.

А я отправился в Вышень — мне для начала нужны были сведения о близлежащих мирах, в которых могли жить эльфы.

* * *

Прибыв в столицу, я первым делом отправился в город мастеров, к некоему Рутыну, мастеру-искусснику по драгоценным камням и металлам, молва о нём ходила по всей столице, как о кудеснике, в руках которого оживают любые материалы, наполняясь своей собственной маленькой жизнью. Оставалось сторговаться, а брал он как ценностями, так и ценными знаниями, но у меня для него не было не того не другого, (из того чем бы я захотел поделиться), а самоцветы я уже давно все израсходовал, поэтому пришлось оформить заказ, оставив в залог само заказанное изделие.

Наложив на стены мастерской, Следящие Заклятия присматривать за работой, я некоторое время бродил по улицам, вспоминая, что некогда и сам мог делать кое какие изделия, но те времена прошли. Рядом больше не было ни Арегеда, ни Ольгара приятелей моего отца, принадлежащих к Младшему потоку воплощенных сил Эльдариуса. Вот они то были истинными творцами в области украшений приносящих пользу, и помогавшими мне сработать несколько вещей, которые я раздарил.

Я вздохнул, свернул за угол белокаменного здания и открыв окно перехода, отправился в «Торну» — мир, где по рассказам некоторых наёмников были нужные мне леса.

Спускаясь в мир я всем своим естеством начал ощущать нечто знакомо — волнующее, под ногами раскинулся занимающий огромную площадь лес, странная смесь, деревья хвойные и лиственные вовсю перемежались с чудными пальмами с южных материков различных миров. Сразу становилось понятно, что сами они бы никогда не смогли бы вырасти в этих местах. От леса веяло ощутимой силой, не угрожающей, но и не доброй, просто силой, а как её используют те, кому Лес позволит это уже не выяснить. Самое главное я чувствовал там присутствие Горчичных Каменных Дубов, потомков тех которые некогда вывели мои родители в совместном эксперименте, и в последствии широко распространенных по различным мирам. Ноги почувствовали твёрдую землю, и я во всю вдыхая насыщенный запахами воздух, двинулся к лесному массиву. Лес раскинулся передо мной во всей своей величественной красе, но раскрывать свои объятия, предоставляя нужную тропу, не спешил.

— Неужели я ошибся, и это совсем обычный лес, а не тот, который мне нужен? — мелькнула неприятная мысль. — Хотя чувства вроде бы не обманывают, да и видневшиеся в глубине леса, породы деревьев в основном растут в эльфийских лесах.

— Ну что ж. — Иатэрус ильгатэас минаторис! — произнес я заклинание.

Сработало. Передо мной открылась неширокая лесная трока, и мягко ступая, я двинулся по ней в поисках нужного мне дерева. Вскоре подходящий старый дуб отыскался, и теперь предстояло по всем старым законам моего мира просить его отдать мне один из его отростков. Пытаться отсечь или отпилить от него ветку бесполезное дело. Можно конечно попробовать отбить тяжёлым молотом, но тогда сила покинет отобранный без спроса отросток. Тем более ритуал не сложный, и проведя его, я вскоре получил согласие, передо мной упала отстреленная ветвь, нужного размера. Я поднял её с лесного покрывала, извлёк за хвостовик завершённый клинок из кусков кожи, в которые замотал его ещё тёплым, вытянул обе руки с зажатыми в них, клинком и ветвью вперёд, и начал долгую песнь.

По мере моего песнопения клинок и ветвь начали подрагивать, потом их стало вырывать из моих рук, медленно разжав пальцы, я отпустил их. Они воспарили вверх и начали вращаться вокруг своей оси, потом и друг вокруг друга, все, убыстряя и убыстряя вращение, пока не слились в один сплошной круговорот, в вышине над моей головой. Время шло, я не спешно читал заклинания, щедро вливая Силу леса в творимое мной оружие. Вскоре круговерть в небе закончилась, и оттуда медленно спускалось в сияющем ореоле, невиданное оружие.

Фиолетовый клинок с играющими на нём бликами лунного света, горчичная рукоять, без крестовины вместо неё небольшое утолщение, для предотвращения соскальзывания, яблоко заменяет шишковатая голова химерного чудовища, острие клинка, сведенное в точку, более темного оттенка, чем весь клинок. Я протянул руку и взял меч из воздуха, по клинку сразу же пробежала вязь причудливых узоров и письмен, затем они погасли, и лезвие сразу окутало вибрирующее поле. Ввибро — меч был готов.

Секрету изготовления подобного оружия меня обучили ещё в кузне.

Лабиринта, такие мечи создавались только в Славии, не знаю как тамошние кудесники додумались до такого. Я стоял и любовался оружием, водя им то вправо то влево, крутил восьмёрки, плавно рассекая воздух.

Теперь осталось в третий раз напоить его своей кровью одно из обязательных условий при создании подобного оружия. Первые два раза я уже выполнил, один раз добавил при «ковке», другой при «закалке». Сейчас наступило время для третьего. Я взял меч правой рукой и сделал аккуратный разрез ниже левой кисти, кровь щедро закапала на клинок, сразу же зашипела и начала впитываться в него. Это делалось ни для того чтобы сделать оружие кровожадным, или увеличить его силу, хотя это тоже. Но главная цель была в том, чтобы сродниться с ним, стать одним естеством. Я затянул рану, как помнил, одно из заклятий друзей-эльфов, выученное еще в детстве, когда приходилось затягивать раны и царапины, полученные во время игр. Правда, тогда я затягивал их не себе.

Порез затянулся, и взяв эфес двумя руками вновь принялся опробовать только созданное оружие.

Вначале медленно, затем увеличил скорость движений, попробовал наносить рубящие и колющие удары из различных позиций. Время пролетело быстро, на создание и опробование ушло где-то пол ночи. Пора было собираться в обратный путь. Должен немного рассказать о подобных мечах, их произвели на свет совсем немного, каждый со своей присущей только ему особенностью. Со своим известным только избранным именем и судьбой. Они могли удлиняться, укорачиваться, увеличиваться и уменьшаться в размерах, вибрирующее поле могло расширяться на лиги, клинки становиться многовеерными, но всё это зависело от сил и возможностей создателя и пользователя. Ношение подобного оружия так же требовало определённых знаний, навыков и ножен.

— Нарекаю тебя Ракаром! — громко сказал я, обращаясь к мечу.

В ответ раздался чистый приятный слуху звон, словно от двух столкнувшихся хрустальных кубков. Клинок изменил цвет вибрирующего поля, с жёлтого на зелёный, рукоять потеплела и мне в головы хлынули образы рун, которые я должен был произнести, и тогда я обрету способ ношения. Я произнёс всё как следует, и понял что теперь «Ракар» всегда будет со мной, где бы я ни находился. Он будет парить в невидимой плоскости, но стоит лишь протянуть руку вверх, мысленно изъявив желание сжать рукоять меча, как он, не заставив себя ждать, сразу окажеться в моей руке.

Я двигался по тропе в обратном направлении, до окраины Леса оставалось немного, как вдруг мелодичный, но холодный голо произнёс по эльфийски:

— Так-так. Вот значит, кто это будоражит зелёное безмолвие!

— И так нагло. Без спроса использует силу Леса — добавил другой голос чуть жёстче.

На меня в упор смотрели наконечники эльфийских стрел, и холодные зелёные глаза их хозяев. С одной стороны самое время проверить клинок в деле. Но тогда все эльфы для меня являлись дружественным народом, и я решил иначе:

— А с каких это пор в Лесах нужно кого-то спрашивать, кроме Аки — духа Леса? — спокойно ответил я.

— С давних. Так что если не хочешь неприятностей, то тебе пройдется проследовать с нами, «ходящий» тайными тропами.

— Лес родной мне, и для меня здесь нет ничего тайного.

— Мы просим тебя быть нашим гостем — сказал один из них явно старше другого, (я умею определять возврат этих народов).

— Ладно ничего не имею против сходить в гости — говорю им. Хотя в мои планы это и не входило.

Теперь уже они вели меня своими «тайными» тропами, лес мог вести своих детей кратчайшими путями. Впереди лесная тропа обрывалась, и начинались мощённые мрамор и украшенные самоцветами дорожки, ведущие к роскошному дворцу с четырьмя башенками, видимо символизирующими стороны света. Всё это скорее всего предназначалось для людского глаза в те времена эльфы всё ещё отдавали предпочтение всему натуральному и живому а не мёртвому камню, как гномы. Для жилищ они разводили специальные деревья-великаны, в которых могли проживать до трех семей, внутри эти «дома», были настолько благоустроены, насколько это было возможно. Но все это предпочиталось делать посредством живого природного организма, будь то растения кристаллы, или же моллюски, ведь многие лесные эльфы сохранили природную тягу к морям. Поэтому при возможности создавали в своих владениях рукотворные каналы и пруды. Меня вели по красивым выложенным дорожкам, туда к дворцу и тут мое внимание привлекла, довольна забавная картина.

Маленький мальчишка играл у протекающего по дворцовой территории ручья, обрамлённого в каменную кладку из чудесного неизвесного мне камня. Вода была кристально прозрачна, цветы лилий спокойно покачивались на поверхности и золотые рыбки лениво двигая хвостовыми плавниками грациозно сновали взад вперёд. Мальчишка же набрав незнамо где сухие комья земли запускал их в ручей.

— Элатрион! Немедленно прекрати — прикрикнула на него молодая эльфийская девушка, выглядывая из беседки находившейся неподалёку.

— Да ладно тебе — отозвался сорванец — Всё равно скоро снова очистится.

— Я кому сказала! И словно в наказание, по заду мальчишки стегануло невесть откуда взявшимся прутиком.

— А-а! — заорал тот на всю округу — Ты у меня получишь, когда нибудь!

Сопровождающие меня эльфы заулыбались. Видимо представшая нам картина была не редкость для здешних обитателей. Я тоже чуть улыбнулся вспоминая себя в таком вот возрасте, в подобных ситуациях.

Некоторые из мелькавших то там то тут, эльфийских мужчин были весьма странного вида, для этого народа. Шаливший мальчик тоже, по-видимому, принадлежал к такой ветви. Все темноволосые с прямыми не вьющимися волосами, лица более округлые по сравнению с остальными, Глаза только темно-зеленого глубокого цвета, носы прямые без горбинок, и вообще сложены несколько иначе.

Мы проследовали мимо, а мальчишка с несвойственной для его расы внешностью, вдруг показал мне язык. Я не выдержал и показал в ответ, он засмеялся и помахал мне рукой, сопровождающие же меня эльфы наоборот нахмурились.

На воротах во дворец, никакого почетного караула, ни какой стражи, но понятно и так что при надобности, здесь дадут отпор кому угодно.

— Тебя ждут наместник и наместница! — сказал один из моих провожатых, Лес уже все поведал им о тебе.

— Гм, а почему наместники, и наместники кого?

— Мы не обычные эльфы, наш род ведется с самых древних времен, и так случилось, что в этот мир нас привела Владычица Лунной Зари, которая в свою очередь являлась принцессой одного могучего Лесного царства. И этот лес в ее честь, тоже носит имя Лунной Зари. Она привела сюда часть пожелавших пойти с ней подданных. И уже здесь в этих местах возник новый метод правления, и передается он по женской линии, от той самой первой. Её титул не произносим ни на одном языке кроме нашего наречия, и он ни о чем не скажет чужому, попробуй мы перевести, не скажет о всей той важности, которую в себе несет.

— А где же она сама? Жива? Ведь вы же бессмертны. — Поинтересовался я.

— К сожалению, нет, мы не знаем каким образом. Но ее не стало.

— Жаль, интересно было пообщаться бы с ней.

— Ты даже не представляешь насколько жаль нам, она была чудесной правительницей, но мы верим о воплощении её в Иллатарию, — это будущая Правящая, но сейчас она еще мала, и поэтому говорить ты будешь с наместниками. Врата распахнулись сами собой, на них было изображено могучее древо, в нем угадывалось что-то знакомое но, что за порода, определить я не смог, Пропуская меня вперед, а значит я действительно в роли гостя, мои провожатые вошли следом.

Мы пошли по прекрасным дворцовым переходам, проходя под вычурно загнутыми арками, прямо на стенах были изображены различные сцены из жизни местных обитателей, их сменяли мозаики выложенные самоцветами, вдоль самих стен стояли красивые резные кресла и пуфы. Огромные расписанные вазы, заполненные стоящими и плавающими в них цветами, стояли буквально на каждом шагу.

На встречу попалась златоволосая девчушка лет двенадцати, хотя у этих народов попробуй, определи возраст. Она задумчиво шла, вдоль высоких стрельчатых окон, увитых изнутри какой-то разновидностью лозы. Прекрасные волосы, красивыми волнами ниспадали на плечи, в руках девочка держала живую ветвь, усеянную розовыми цветками. Услышав наши шаги, она грациозно повернула голову, и у меня враз защипали глаза, и закололо сердце, губы сами произнесли имя:

— Альрия!

— Простите что? — удивленно спросила она.

— Это вы простите меня прелестное создание, сам не знаю, что на меня нашло — тихо ответил я.

Гоня, еще в далеком детстве запечатленный образ из памяти, я продолжал вести беседу, правда, совсем не запомнил, о чем говорил. Тогда когда я увидел Альрию впервые, она была чуть постарше этой эльфийки, но все равно сходство казалось несомненным.

— Или я просто давно не видел представительниц этого народа? — спросил я мысленно сам себя — Хотя кто поймет эти причуды собственной души.

Тем временем маленькая эльфийка решила представиться сама.

— Меня зовут Иллатария, для краткости называют Илла — пропела она нежным голоском.

— А меня зовут Рус, я здесь по делам, искал кое-что и встретил вашу стражу…

Застывшие рядом со мной эльфы пребывавшие в ступоре после первых моих слов, наконец зашевелились, переглянулись, потом странно посмотрели на меня:

— Откуда тебе известно это имя?

Я не стал им отвечать, молча пожал плечами.

— Ваше Высочество! — обратился один из них к Иллатарии — Хотим представить вам гостя, который пришел в наш лес издалека, и при этом лес раскрылся ему, что странно ведь… — тут он оборвал себя, видимо понял, что рано еще принцессе знать некоторые вещи. Не смею вас задерживать — склонил он голову в знак прощания и двинулся дальше.

Я молча кивнул ей, и пошел за ним, стараясь привести хаотично забегавшие мысли в состояние полной тишины. Вроде бы так давно это было, а вот на тебе что-то помню, вон даже эта девчонка, вроде бы и не особо то и похожая, если присмотреться, а возбудила в памяти образ юной Альрии. Далее я шел уткнувшись взглядом в спину впереди идущего сопровождающего, и по сторонам не смотрел.

Тронный зал меня не впечатлил, ни размерами, ни роскошью, как всегда много живых растений, с причудливыми листьями и цветами, поющие на ветвях птицы, и маленькие крылатые человечки, исполняющие в воздухе разнообразные танцы. Посередине в большом круглом бассейне плещутся золотые рыбешки, по поверхности воды, изящно выгнув шеи, величественно скользят белые лебеди. Возле дальней стены три трона, средний пустует, на двух крайних восседают мужчина и женщина в зеленых одеяниях, украшенные серебряным шитьем.

Наместники! — как сразу догадался я. Рядом с ними менестрели и прислуживающие девочки. Наместники мило беседуют между собой, скорее всего супружеская чета, как бы представляющая интересы и мужской и женской частей лесного населения. Все находящиеся здесь эльфы, были похожи на обычных представителей своего народа, светловолосы, светлоглазы, с изящными фигурами, гладкой белой кожей. Как и всегда от них исходил аромат цветов и трав. Речь была певучей, чистой и звонкой, впрочем, как и у всех перворожденных, которых мне случалось видеть. Только у нас, их так не именовали.

Мне предложили сесть в кресло для гостей, и рассказать кто я и откуда. Я не счел нужным рассказывать им правду, назвался странствующим чародеем, из далекого мира. В общем, ради приличия отбыл всю эту церемонию, и заверив их в своих самых дружественных намерениях, через пол дня покинул дворец. Ничего интересного больше не произошло, а пресные беседы я никогда не любил, поэтому для приличия поговорив еще немного о ничего не значащих вещах. Я сославшись на дела распрощался с наместниками и отправился назад.

Подыскав кое-что для Рутына, явно не имевшее здесь ценности, я попросил Лес вывести меня за его край. Можно было бы потратить некоторое время на выяснение тайн этого народа, но сюда я пришел только за деревом для рукояти, и к тому же я обещал Куру на долго его одного больше не оставлять.

Дело было сделано, меч закончен, теперь у меня было два именных оружия Топор — Шор-ан-нир выполненный Смолом специально для меня, и меч — Ракар, созданный уже непосредственно мной… В этом мире мне больше нечего было делать, по крайней мере, сейчас и я отправился обратно в Славию.

Вот и снова зеленые массивы, промелькнули внизу, для стороннего наблюдателя я возник, прямо из воздуха материализуясь на опушке леса, возле отдельно растущего ясеня. Немного постояв, я принялся звать Куру.

— Куру! — посылаю мысленный зов лесному массиву. — Куру!

Что-то говорит мне о том, что мой зов дошел к пушистому сопланетнику. И правда, через некоторое время огромный снежно — белый с тёмными вкраплениями зверь выпрыгнул из чащи, издавая довольное урканье он встал на задние лапы и положив передние мне на плечи заглянул в глаза. На хитрой хищной морде читалась радость и огромное желание поделиться последними новостями. Хвост в нервном возбуждении летал из стороны в сторону, уши стояли торчком, и когти то вонзались мне в плечи, то снова уходили в лапу.

— Успокойся дружище! В твоём возрасте пора бы уже научиться контролировать свои чувства и скрывать эмоции, ты уже весьма солидный боевой куатар.

— Да я умею Апри! Просто тебе показываю, чтоб ты не ощущал себя самым одиноким во всей Великой Сфере.

— Это ты в одиночных блужданиях по лесным чащобам надумал? — поинтересовался я, — Хотя спасибо конечно за беспокойство, но я уже почти привык к этому.

— К этому не возможно привыкнуть, просто с годами боль становиться тупее и немного затухает.

— А ты помнишь, сколько их прошло то этих годов?

— Ну если не считать Кайлан, то не так и много.

— Ладно, согласен. Пошли, по дороге расскажешь о своих приключениях.

И мы отправились в Вышень.

Прасия

После событий произошедших за последние месяцы, а так же, своеобразного приема меня в Круг Мудрых, мне было выделено один из теремов, принадлежащих ему. Поэтому с недавних пор нам было, где останавливаться в столице, пока не подберу себе другое жилье. А меня и это устраивало, в нем было все что необходимо, даже небольшой сад, и маленький дворик с беседкой.

Уходя их Эльфийского леса, я подобрал пару мертвых светлячков — жерру, они могли еще долгое время излучать свет и позитивную энергетику. Вот ими-то и расплатился с Рутыном, за кулоны, Теперь голубоватые кристаллы, с беленькими, светящимися пятнышками внутри, висели на крепких серебряных цепочках, у меня и Куру на шеях. Это были специальные устройства для усиления мысленной связи, пока проверять их не хотелось, но теперь мы должны бы услышать друг друга, даже находясь в разных мирах, конечно, если они находятся не очень далеко друг от друга, и не блокированы по какой-либо причине.

Наступила долгожданная передышка, когда не надо было куда-то мчаться, или учиться. Я набрал у Ульфара различных шнуровых писем, из самих древних времен, которым помогла сохраниться лишь волшба, посредством которой они не поддались распаду, и пытался научиться из прочесть.

Некоторое время после возвращения в Славию, я пребывал в раздумье, все размышлял:

— Что же делать дальше? Как выстраивать свою жизнь? Пытаться ли вновь выяснить что-либо о событиях произошедших в моем родном секторе Упорядоченного или нет?

Теперь, когда его необъятные просторы, после длительного периода, вновь открылись для меня, можно было отправиться куда угодно. Куру тоже хотелось странствий в иномирии, привык он, видите ли. Но я понимал, что главной причиной его неуемной тяги к странствиям — был поиск подобных ему самому. Куатар не хотел верить, что стал единственным представителем своего рода во всем Упорядоченном. Хотя признаю, что хоть и малый, но все-таки шанс, у него был — найти, где-нибудь потомков, какой-нибудь ушедшей с кем-то из потока, самочки. А если нет, придется впервые в жизни попробовать творить, только так чтобы он об этом не узнал.

Сейчас, когда Лусиар был возвращен на место, различная погань стерта с лица мира, в старом замке кипели восстановительные работы, первый личный меч был задуман и сотворен, в Славии нам особо делать было нечего, если конечно не считать что Лусиар теперь вверили мне, а чувство ответственности я имел, и испытывал.

И с другой стороны гор, оставалась Прасия — страна совершенно не похожих на остальных жителей Славии, существ. И прежде чем отправляться, куда либо неплохо бы было побывать и там. Я вспомнил краткий рассказ Вильдигора о стране велетов, и о том, что тех мало осталось, мол, продолжение рода, у них теперь большая редкость. Получалось, если затяну с визитом к ним, то вскоре и говорить там особо будет не с кем, а учитывая сложившуюся вокруг меня обстановку, это было вообще самым разумным решением. На дворе был уже вечер, но меня это не остановило:

— Куру! — заорал я, куатар давно лежал в саду, — Мы идем в Прасию.

На моем языке «идем» подразумевалось, не передвижение пешим ходом, а перемещение из одного разрыва в пространстве, в другой, или небольшая прогулка по коротким тропам, или десяток шагов по светящимся дорожкам. Но моему снежному другу эти объяснения были не нужны.

Барс не скрывая радости, забежал в дом, и прыгнув ко мне, застыл рядом. Я чуть задумался, переносить ли нас к горам, или же прямо в Прассию. Решив все-таки отдать предпочтение и тому и другому, я отправил нас в саму страну, но в местность начинающуюся сразу за горами.

Ветер быстро разметал остатки молочного тумана, на миг повисшего в воздухе, после окончания действия заклятия Перемещения. Мы оказались прямо у гладко отполированного, по-видимому, дождевой водой валуна. Небольшие шероховатости шли по всей его поверхности, по земле прошла ощутимая дрожь. Валун был огромен из-за него не было видно ни неба, ни лежащего дальше плато. Вверху раздался громкий звук явно искусственного происхождения, то есть похожий на очень громкое звяканье. Я задрал голову и вначале увидел только белый столб, словно изъеденный многочисленными насекомыми, по мере высоты все более расширяющийся, и такое же белое небо над головой.

— Странно — промелькнула в голове мысль — всего то за горы перевалились, такое другой небо.

— Апри! — подал голос Куру, — Я чувствую присутствие чего то огромного и явно живого, ну в смысле, что это не дерево и не хладнокровные.

— Угу — подтвердил я, пятясь назад — я тоже это почувствовал, но вот только не пойму, откуда идет это ощущение?

Было уже совсем темно, и я глянул чуть иначе, перестраивая глаза, в этом спектре было видно, что над нами высится что-то необъятное большое, и его силуэт явно светится на более тонком плане.

Продолжая пятиться, я крутил головой, стараясь в обычном спектре человеческого зрения увидеть, что же там такое. И наконец мозг смог обработать изображение полученное от глаз. Едва мне дошло, что же перед нами, точнее под кем мы, меня прошиб озноб. За всю жизнь я навидался вских гигантов. Но чтобы таких. Валун, пред которым мы появились, оказался копытом громадного коня, на котором восседал такой же, огромный всадник. Они оба спали, и ветер, поднимаемый их дыханием, гонял потоки воздуха в этом месте, туда-обратно. А громовые звуки создавало конская сбруя и доспехи седока. Создавалось такое впечатление что голова громадного воина, находится где-то в облаках, да наверное так бы оно и было если бы конь стоял на вершине горы.

— Если тут все такие, то, как мы будем с ними общаться? — с острахом пропищал Куру.

— Надеюсь что не все, может это какой-то самый древний страж, котрый спит вечным сном и все растет. Давай-ка потихоньку убираться отсюда, а там посмотрим.

Мы осторожно обошли, огромную лошадь и двинулись в восточном направлении. Здесь еще хватало лесистой местности, но за пределами гор Прасия оказалась страной цветущих лугов, зеленых долин, пересекаемых узкими, но полноводными речками. Мы третий день шли по бездорожье, и до самого виднокрая видели только синее небо и цветущие травы.

— Может, мы не туда идем? — не выдержал Куру однообразного пути — Вдруг эти велеты вообще кочевые, или живут в лесных чащах, должны же леса, здесь, где — нибудь расти.

— Ага, скажи еще в гнездах или норах — рассмеялся я.

— Ну тогда где они? За сколько дней никого не увидели, не считая того спящего.

— Вильдигор же говорил что Прасы — малочисленны, может держаться вместе в каком нибудь одном селении.

— Так давай заклятье поиска применяй, и вперед, а то тащимся с тобой как обнюхавшиеся дурмана, Кайланских шаманов.

— Да ты прям стихотвор, глядишь и саги слагать начнешь про наши с тобой похождения.

— Не лучше про походы, а то мы с тобой не сильно то в последнее время…

— Ну да, ну да. Смотри, вон виднеется глыба какая-то посреди луга — увел я разговор от больной для него темы. — Тебе не кажется, что ее очертания несколько знакомы?

Он присмотрелся и подтвердил:

— Да ты прав напоминает человека лежащего на траве, только очень большого.

— Ну так это и есть Прас, пошли быстрее может, сможем разбудить если конечно он лег отдохнуть, совсем недавно, а не пару веков назад.

Мы быстрым шагом заспешили к лежащей фигуре, которая издавала такой храп, что казалось, громыхает гром.

— И че будем делать, когда подойдем? — поинтересовался Куру — в носу веткой щекотать?

Я поглядел на спящего гиганта, мощная грудь мерно вздымается, руки широко раскинуты в стороны, виднеются громадные ладони.

— Нет, давай-ка на всякий случай, поставим между нами барьер, и разбудим издалека. Например, вот так — и я вытянув руку, сделал специальный жест, выгибая ладонь и соединяя пальцы, а затем щелкнул ими.

Приблизительно возле уха спящего великана, раздался звучный хлопок, затем раздался перезвон невидимых глазу колокольчиков. Дыхание спящего велета, сбилось, по-видимому, он проснулся, но вскакивать все равно не спешил. Громадная круглая голова медленно повернулась, велет приподнялся, опираясь на локти, и осмотрелся.

— Кто тут дурачиться? — проревел он густым басистым голосом.

— Послушай любезный — прокричал я издалека, — где мы можем найти твой народ? Старейшин там, и ли правящих?

— А мелюзга опять пожаловала — усмехнулся прас — Все на месте вам не сидится. Один я тут, где весь остальной народ почем мне знать? Край наш велик, поди каждого отыщи, как разъехались минулой весной так и не встречал никого.

— А что же ты тут один то делаешь? — убедившись, что драки не будет, сказал я, и пошел к нему.

— Да ниче, живу я так. Сегодня здесь, завтра там. Матушка землица силой питает, водой поит, коня кормит, а больше мне ничего и не надо. Живу и радуюсь.

— Такая жизнь не больно то интересна, наскучит быстро.

— Много ты понимаешь, мне все интересно, каждая букашка, каждая травинка. Уже вот годков десять пытаюсь понять, как Родан то их сотворил.

— Ну и как понял что?

— Не-а — совсем по-детски, рассмеялся он — но зато ценить научился. Вроде мелочь такая, а вот попробуй, повтори.

— Слушай, может, расскажешь нам о своей стране, о вас ее жителях, о том как вы по пути жизнезнания продвинулись?

— Отчего ж не рассказать, вон садитесь напротив и готовтесь слушать, сказ будет долгий.

Вот так и состоялась наша первая встреча с Вернигорой, жителем Прасии. В дальнейшем, он стал нашим проводником, на ближайшие месяцы. Мы долго беседовали в тот первый день, затем после некоторого колебания он согласился немного показать нам свою страну.

Прасия оказалась очень большой, просто оромадной, в сравнеии с тем же Озерным краем, потому что занимала большую часть мира. Сама Мать — Сыра Земля назначила в распоряжение своим детям Прасам и край для обитания, по ним самим. Как сказал Вернигора — чтоб не ссорились из-за малости места под солнцем. Но так было вначале, а спустя тысячелетия, их стало так мало, что один мог потратить неделю на поиски другого, идя пехом. Правда были общие места поселений, где жили женщины с детьми, и куда возвращались мужи со своих странствий и походов, но их было мало. У Прасов была своеобразная магия, сила, данная в основном от матери земли, но владели они ей досконально, и к тому же почти все. Жили они обычной жизнью охотников, по бескрайним, зеленым равнинам бродили огромные стада буйволов и бизонов. Которые тоже отличались большими размерами, от своих собратьев, живущих вне пределов Прасии. Но возле своих постоянных поселений Прасы, возделывали и землю, выращивая злаки и бобы.

Вернигора водил нас и к далеким озерам, где обитало семейство его брата Святозара, поведавшего мне много нового о свойствах воды и связанных с ней чар. Так же он рассказал мне о существовании определенных магических каналов, имеющих своеобразный разум. Призывая которые по именам, волхв получал ту или иную помощь, или же определенные сведения, еще эти каналы помогали развить призывающему их различные качества в нем самом, или в том на кого он их наведет. Так прожив, несколько недель у этих озер я постиг новые для себя истины, Куру все рыскал по окрестностям в поиске себе подобных, но все безуспешно.

Обратно мы не стали возвращаться тем же путем что и пришли, для того и магия существует чтобы ноги зря не сбивать — я нацелил заклятие перемещения на замок Эндрилура, решив на время осесть там, в нем жили самые верные мне люди, и не лезли с ненужными расспросами.

 

Глава шестнадцатая

Заклинание

Я стоял на стене, восстановленного замка, названного в честь последнего защитника, долгое время являющегося так же и хранителем этого места, Эндрилурским. На восстановление ушло около пяти лет, потому как я хотел воссоздать не только сам замок, но и окружающую территорию. Для меня и Куру эти пять лет прошли в постоянных странствиях, хотелось многое посмотреть за морем, побывать в северной части страны расов, погостить у Фарисада в степях Балоквы, что мы и проделали. А потом, вернувшись в замок, принялись помогать обустраивать его и прилягающие к нему земли.

Теперь перед южными воротами располагалось озеро, поглотившее часть безжизненной пустыни, для этого пришлось пробиваться к глубинным подземным водам, чтобы они постоянно его подпитывали, но это окупилось сполна. Теперь глаз радовала лазурная гладь, по которой плавали пары лебедей и фламинго, над водой проносились разноцветные насекомые и птицы. По берегам стояли мостики для рыбной ловли.

Я пригласил сюда многих своих былых соратников, здесь каждому нашлось место. Кто-то пришел, погостил и ушел, но некоторые остались, поселившись вместе с людьми из Хариба.

А северные ворота выходили на возвращенный Озерный край. Пусть удалось вырвать лишь часть некогда большого Лусиара., но все-таки это уже не пустошь, сюда хлынул народ ото всюду, куда дошла посланная весть, и теперь было весьма людно и не только. Люди приходили не только сами, но и приводили с собой различных животных. В речках, и уцелевших озерах, появились привычные нелюди, исконные соседи человеческой расы.

Я глядел на озеро, со стены, а сам анализировал весь свой жизненный путь. Случившееся с Эльдариусом, в корне изменило всю мою жизнь, тогда я ничего не знал, о событиях в мирах по ряду причин оказавшихся под влиянием Сил Хаоса, но интуитивно пришел к выводу — что нужно укрепить по мере своих сил всевозможные связки Мирового Порядка. Но для этого нужны были совсем другие Силы, и Мощь, а не те которыми я владел. Здесь в Славии было, кому разбираться с загадками связанными с последствиями Древнего Вторжения, в Лусиаре я сполна расплатился за полученную возможность вновь стать полноценным чародеем, но все равно нужно помнить, что получил я эти Силы, благодаря только Кругу Мудрых.

Как бы ни была теперь, Славия, мне близка и дорога, но я хотел при помощи заклятий упрочнить корни, скрепы, скобы, скорлупы других миров до которых сейчас не могло достать моё искусство. За прошедшие годы, я совершил множество различных вылазок, за пределы мира, и убедился, что питает меня именно сама Славия. Требовалось найти источник истинной Силы, и настроившись на него как то подключиться. Я не был Древним Богом, не был основателем Рас, Источник Мимира, не позволил бы мне всегда черпать из него, нужно было искать нечто свое. Искать ту совокупность Сил, при помощи которой можно было бы воздействовать на миры, при этом, не тратя много времени, на такое воздействие.

Я уже давно разрабатывал и начал составлять необычный ритуал. Пройдя который, я бы мог получить добавочную Силу и одновременно упрочнить некоторые составляющие мировых скорлуп. Это не сделало бы меня всемогущим, в любой области Великой Сферы, но в какой-то ее части, я бы стал на совершенно иную иерархическую ступень Бытия.

Расспрашивая Ульфара, Вернона и Вернигору, я попытался увязать полученные сведения воедино, и теперь решил посмотреть, что из этого выйдет. Известная доля риска, в этом конечно была, но особой опасности в своем плане я не усматривал — пришло время проверить.

— Куру! — мысленно позвал я — Давай ко мне, нужно кое-что обсудить.

Воздух возле меня сгустился, приобрел зеркальность, и через миг из него выскочил куатар, на этот раз в желтой шкуре, наверное, маскируется под цвет местности, не изменяя врожденным инстинктам. Иногда мне кажется, что этот прохвост, способен на большее, чем обычно старается показать.

— Мы куда-то? — с надеждой в голосе промяукал снежный кот.

— Далеко — ответил я ему, — щас только сумку захвачу, топор наверно брать не буду, мы туда и обратно.

— Ага, я тогда тоже ничего брать не буду — заявила усатая морда, и куатар уселся рядом со мной.

Через две доли времени мы уже стояли на тропе в междумирии близ Славии, после долгих и тщательных расчётов, я привёл в действие, заранее заготовленное заклятие Поиска, меня должно было переместить именно в центральную точку, согласно невидимых, но все-таки существующих осей, сектора Упорядоченного в котором находилась Славия. Хотя понятно, тут определить, где именно верх где низ попросту не возможно.

— Но если чего-то не можешь найти — представь это! — гласит изречение мудрецов мира славных людей…

Так и пришлось действовать. Нас с Куру укутал в себя прозрачный кокон, стены его начали мутнеть и уплотняться, затем он медленно сдвинулся, оторвался от тропы и понёсся куда-то в толщи междумирия. Покидая тропу, он, на ходу трансформируясь, вытягивался, скручивался, превращаясь в своеобразный бур, конусовидной формы. Медленно, но настойчиво он вгрызся в пласты Междумири, раздвигая их, и вращаясь со всеубыстряющейся скоростью, (причём нас с Куру вращательные движения не захватили) начал бурить своеобразный «тоннель» в заданном направлении.

Когда вращение замедлилось, а затем и остановилось, я не стал проверять точность нашего местонахождения, а привёл в действие одно из четырёх оставшихся у меня Заклятий из прежней жизни, построение которых Хортос основывал на энергиях пронзающих саму материи Упорядоченного, и таким образом они должны были срабатывать всегда и везде. Хотя доля сомнения в том что они сработают, была и изрядная, ведь сплел я их так давно, но зато в других Силах.

Хортос! — один из моих четырех наставников, посвятивший всего себя разгадке Творения и замыслов Создателя. Сердце в очередной уже раз сдавила тупая боль потери. Надо же, столько времени прошло, а в груди все еще саднит, я усилием воли отогнал эти мысли, заставив себя, сосредоточится до предела, и направил свое сознание по пути к темному озеру Черной Богини.

Нужно было растянуть время, отодвинув бусины на бусах, максимально далеко друг от друга, тем самым, продлив мгновения как можно дольше. Этот путь я освоил до автоматизма, и все действия выполнял без напряга. Конечно, у тех, кто хоть как-то властен над Великой Рекой Времени есть другие способы, робкие попытки им управлять, но у меня на тот момент был только этот.

Далее предстояло делать два дела одновременно — растягивать время и держать Великое Заклятие Хортоса, направляя его действие на нужный мне результат. Это невероятно трудно для мозга, но выбирать не приходилось.

— Куру тебе как всегда отведена роль — спасателя и помощника — обратился я к горному коту мысле-речью.

Сам же широко раскинул руки и всецеликом отдался проведению. Вернее это моё тело застыло в такой позе, а сама суть моего я, продолжала работать. Тело медленно начало вращать вокруг оси, Сила из окружающего пространства мощными потоками начала вливаться в меня, ее несло сюда со всех источников жизни, с белых вод великой реки Ирия, через некоторое время я уже являлся центром сосредоточия всех стянутых сюда магических потоков. Куру помогал мне воспринимать их и теми чувствами, которыми чувствовал он сам.

То, что произошло далее, видел только он и описывал это уже много позже. А видел он, как мое тело, вобрав в себя неимоверное количество отданной «плотью» Упорядоченного, Силы, задрожало, изменило очертания и начало отдавать обратно. Но с исходящими из него тоненькими потоками, улетали в никуда и частички самого меня. На «глазах» Куру я постепенно растворился, исчез, утек в никуда, и его обуял такой ужас, которого он не испытывал доселе ни когда. Как он после признался — это вогнало его в полный ступор, он не мог даже думать, лишь на миг, представив, что остался один в таком месте и в таком положении.

В тот же миг когда Куру узрел это действо, и моего сознания тоже достиг импульс о произошедшем. Потеря тела почти сковала всю волю, но поддаться панике, попытаться прервать творимую волшбу означало быть стертым бездушной Силой, стать превращенным в ничто. Хоть и оставалась слабая надежда, что мое истинное «я» просто так не умрет. Но ведь это была не обычная гибель тела от повреждения органов, кровопотери, огня или воды — это было то, чему слов в человеческих языках нет и быть не может.

Как бы там ни было заклятия действовали, я держал их в узде, не давая вырваться на волю, и постепенно мысль о теле оставила меня, некогда, и не вовремя рассуждать о нем. Нужно наполнить своими частицами всю досягаемую часть этого сектора Великой сферы.

Вдобавок ко всему в сознание ворвался еще и поток видений, причем как часто с ними бывает не понятно о чем, и не понятно зачем. То ли прошлом, то ли настоящем или грядущем, или же вообще ни с чем не связанными, и ни о чем не предупреждающими.

Перед моим мысленным взором пронеслись картины различных миров, виды населяющих их существ, образы хранителей некоторых из них, пару раз мелькнули лики правящих там богов. Проявились громадное тела дракона в каком-то призрачном мареве, его четырехзрачковые глаза пристально вперились в меня, в самую душу, словно пытаясь просмотреть меня всего изнутри.

Он успел лишь произнести краткое:

— Ну-ну.

И тут же этот образ растаял, его уже сменили другие видения. Прошагали по четко очерченным улицам громадные великаны, бесспорно владеющие Силой. Потом возникли уже знакомые пейзажи вокруг Асгарда, и Один куда-то несущийся на своем Слейпнире. Миры людей, в которых он теперь бог, тоже промелькнули быстрой искрой. Я вновь увидел путь к Асгарду — обители асов, в те места, где он находился тогда, но проложенный теперь через хранимый мир. Мелькали деревья, водоемы, моря, корабли, хижины, лачуги и добротные дома. После картины сменились, пошли пейзажи междумирия, населяющих его существ и растений, как правило, агрессивных и полюбляющих лакомится двуногими, иногда забредавшими и сюда. Я видел извивы троп, тоннелей, блуждающие леса и островки, разноцветное небо над ними и движений потоков Силы сквозь все это.

А потом, когда сознание начало уже помрачаться, я напряг всю волю и мои невидимые губы произнесли краткое ключевое слово.

Завершение. Все, — я отдал себя без остатка. Растворилось даже эфирное тело, которое должно держаться еще некоторое время после распада физического. Но у совокупного неведомого разума видимо были свои планы на мой счет. И он начал процесс восстановления и в тоже время формирования моего тонкого и грубого физического тела. Остальные же пять, как понимаю, остались нетронутыми.

По словам все того же Куру, после некоторого отсутствия моего тела, в коконе, вновь появились слабые очертания человеческой фигуры, они мерцали, излучая тусклый свет, потом призрачный облик материализовался и перед изумленным котом вновь появился я прежний. Мое тело на краткий миг озарилось теперь уже яркой вспышкой, превращаясь в своеобразный излучатель, и во все стороны от меня мощными толчками пошли волны Силы. Они шли равномерно распространяясь по межреальности, доходя до близлежащих миров, пронзали их и шли дальше, так продолжалось до тех пор пока вся влитая сила не покинула меня. Но пока она исходила, я мысленно крепил все увиденные миры, представляя их навеки нерушимыми, а окружающие их пространства и солнца стабильными.

Ну, это кто как представляет, а иначе я тогда не мог. С того самого момента я начал ощущать некоторую связь с плотью тех миров, которых, достигло моё заклинание. Далее наступило время, сработать Заклятию Переноса, топать пешком по Тропе, не было ни сил не желания, к тому же здесь и троп то ни каких нет, и в помине не было. Поэтому, сплетая его ещё в Славии, я позаботился о том, чтобы нас перенесло на пик Мудрости, теперь же я задал другое направление — пора повидать Одина и других асов, а заодно и посмотрю его срединный мир.

Сработало все, без сучка и задоринки, нас всё в том же коконе, потащило назад в обычную Меж-реальность, и далее к нужному мне миру. Часть сознания все еще находилась в ступоре от произошедшего с телом, а другая продолжала отдавать команды и контролировать процессы. Пробив небесную твердь, мы стали спускаться вниз на заснеженную землю. Теперь у меня, появилась возможность черпать дополнительную силу из самой материи этой части Мировой Сферы, в случае надобности, но и следовало откликаться на любой зов, на любой сигнал о дисбалансе идущий ко мне.

* * *

Все-таки, что бы там не говорили скептики разных времен и народов в Упорядоченном существуют Силы, о которых никто и ничего не знает. А те, кого породила или скажем так, спасла и дала приют Славия, частенько полагаются на неких «Авося» и «Небося» и это довольно часто помогает. На них я положился и в тот раз.

Кокон распался еще в верхних слоях аэра, и уже по обычному воздуху мы с Куру плавно опустились на твердь. Хоть вхождение в мир вышло немного кривоватым — всё ни как не научусь вовремя гасить эффекты перехода, но все равно уже намного лучше, чем за все то время, что было до Славии. Не успели мы ещё особо осмотреться, как меня настиг зов, точнее стон, идущий казалось отовсюду. Куру тоже навострил уши и замер как-то странно присев на все четыре, словно прислушивался к чему-то совершенно странному и необычному. Зов шёл слабыми всплесками, был едва ощутим, не ясный не чёткий не сформированный в слова, мыслеобразы или звуки, чётко ощущались лишь тревога и страдание, передаваемые всеми возможными волнами и вибрациями мира. К нам вопрошал сам мир, сама его плоть просила о помощи, столкнувшаяся с чем-то чуждым и чужеродным.

— Это ощущение странно… Сложно описать, не хватает точных определений… Какие-то совершенно иные вибрации, нарушение течений, если сравнить с водным потоком, то я бы сказал, что в него стекает какой-то грязный ручей — после затянувшейся паузы пришла обрывочная мысль от Куру.

— Да, словно в ткани мира, появился, точечный микроразрыв — размышляя, произнес я — и в который что-то проскользнуло. Постой-ка да это же проникновение! — выдал я внезапную догадку.

— Прорыв бомбардира Хаоса — подтвердил снежный кот мою мысль, это похоже на их рук дело, исходя из того, что мы узнали тогда, в детстве, в «Окраинных» Мирах, когда твой отец взял нас на Аргату…

— Но как? В этом мире, хранимом Могучими Асами, находящемуся далеко от барьеров ограждающих Хаос и пределы предвечной Тьмы — могла оказаться сущность, ведомая Хаосом? Или же влекущая, его Силы за собой? Любой их прорыв весьма затруднителен, и почти не возможен? Конечно если кто-то обладающий темными знаниями и нашедший доступ к громадной Силе, попробует пробить маленькую брешь в защитных рубежах этой стороны, тогда да. Но кто в своем уме будет открывать подобную лазейку — чуждой всему живому Сущности? Хотя… Безумцев всегда хватало.

— Эти Асы, могли пока не придать этому значения, помнишь, как они проводят время? А мы слышим стон мира лишь потому, что ты поделился с Великой Сферой частичками своей сущности, своего я, и мельчайшие частицы тебя в Ней, а её в тебе.

— Не знаю, это было совсем недавно. Может, мы слышим его, потому что мы реликты, и наши чувства способны к большей восприимчивости, чем любые другие.

— Асы такие же древние, как и мы с тобой — настаивал куатар.

— Не скажи, они ни чего не знают об Эльдариусе, ну или не помнят, а он долгое время исполнял роль Сердца Мира, разгоняя потоки силы по артериям Упорядоченного.

— А ты многих спрашивал в те времена, когда он еще был, знают ли они о нем? И не в тех мирах что рядом находились, а в других секторах, таких как этот? Ты вообще знаешь, где мы? Ну, в смысле все эти последние годы, пребываем, после того как были выброшены искажением в Славию а?

Я промолчал.

— Вот-вот — поддел Куру — сказать нечего. Тогда скажи, что мы по настоящему знаем о Хаосе? О произошедших там за тысячелетия изменения? Ведь фон, идущий от Упорядоченного, бесспорно должен был как-то повлиять на него. Ну хотя бы на близлежащие области, какие-то его частицы или их подобие. К тому же ты ведь не знаешь пределов сил Асов. Ведь может быть Один, является одним из «пра». И если так, то вспомни, на что способны наши Альтар или Хортос? Да любой из наших Старших заткнет любой прорыв, навсегда.

— Вот именно что Старших, и именно что наших! Не забывай, что Эльдариус никогда не был простым миро и просто миром. А асы, к кому они принадлежат?

— Все равно этот мир под их защитой, а не без нее. А мы кто такие чтобы вмешиваться? — Но всё равно надо что-то делать, ведь зная об этом, мы не можем не отреагировать, хоть как-то? Говорю же тебе, так просто не бывает, чтобы Хаос, сам смог пробиться, Иначе тогда бы хлынул сюда как волна. Значит, кто-то открыл маленькую лазейку и тут же закрыл ее, впустив определенное количество первостихии.

— Чего гадать, мы вон о гибели собственного мира так ничего и не узнали. Так что давай сначала осмотримся, а там поглядим что делать…

— Давай. Как говорят в Славии — план родиться по мере продвижения вперёд, сам собой.

— Угу, ещё говорят, если нет плана — действуй по наитию. Или Утро вечера мудренее. Хотя, как правило, всегда наоборот и утром голова редко ясная.

— Имеется в виду что с проблемой нужно переспать, и глянуть на нее под другим углом. — пояснил я ему.

— Лучше всего положиться на Славского «Авося».

— Ага — кивнул я, а сам подумал, что мы в последние дни и годы только это и делаем. Но ему это говорить не стал.

На том мы и порешили, и стали оглядывать окрестности. Мир оказался довольно холодным, по крайней мере, северная его часть. Нас выбросило в страну Фиордов, населенную человеческими существами, с небольшой прослойкой различных нелюдей, как я успел понять по явленному мне Одином или не Одином? Видению.

Северная страна была заснеженным краем, с редкими поселениями рыболовов, разбросанными по всей прибрежной зоне. Они всегда были обнесены частоколом из неотесанных бревен, с заостренными определенным образом верхушками, располагались в бухтах, между громадных скал, и состояли, как правило, из нескольких построек. Далее виднелись леса, а что за ними было уже не разглядеть. Как потом оказалось нам сильно повезло — могли попасть в йотунхейм страну инеистых, или в муспельхейм — страну огненных великанов, лежащих где-то поблизости. А они не были дружественно настроенными существами, на дух не переваривая похожих на асов существ.

Нужно было в первую очередь, озаботится теплой одеждой местного варианта, было довольно холодно и так, а тут вдобавок ещё задул пронизывающий ветер, заставивший подумать меня о применении малой волшбы. Куру хорошо — вон сделал шерсть гуще и длиннее и не замечая мороза, направился к недалекому лесу. А я вот должен скрывать способности к магии, дабы не привлекать не нужного внимания и не открываться посланцу раньше времени, который не так уж и далеко.

— Чистый Хаос, не может действовать в пределах Упорядоченной сферы — учил меня отец — кто-то должен придать его Силе форму, связать его частицы с частицами нашей материи.

Я к сожалению вообще не имел понятия как это делать, поэтому не знал и чего от такого соперника ждать и как изничтожить. Поэтому, подогревая себя мысленными установками, я принялся быстро шагать в глубь материка следом за своим снежным другом. Это был чужой, незнакомый мир, где требовалось вести себя совсем по — другому, чем в теперь уже родной Славии. У мира были свои хозяева, свои смотрители и не смотря ни на что грубо вмешиваться не стоило. Поэтому срочно требовалось кое-что разузнать.

Общаясь со многими в Славии, я усвоил, что лучшее место для добывания информации — это архивы летописей или свиткохранилище, если дело касается прошлого, а если нужно узнать что-то о настоящем их нет, тогда надо идти в корчму или на постоялый двор, где есть хорошая кухня и вино. Там можно услышать что угодно и про что угодно, к тому же в них всегда найдутся охочие до всякого рода приключений. Останется лишь выяснить пообещать ли им что-то в награду, или же просто оплатить золотом или оберегами и нанять в найм. Правда все это возможно при населенности мира разумными существами достигшими определенной стадии своего развития. А в видении я видел, что это именно такой мир.

Но в этой части страны, явно не было ни городов, ни крупных поселений, один лишь унылый пейзаж заснеженных скал и покрытого льдом моря, да небольшие рыбацкие хуторки. Правда имелись леса, поросшие многовековыми елями и соснами, которые еще называют — корабельными, а значит должны быть и те кто из них мастерит суда, превосходящие во сто крат утлые рыбацкие лодочки. В Славии из таких строят ладьи, здесь зная Одина, должны быть и те кто строит боевые лодки. Но не думаю, что в этих местах кто-то расскажет, что-то толковое или найдутся лихие рубаки с изрядной долей разумности. А идти вдвоем на схватку с таким противником, было как-то боязно, а не идти я не мог, и помятуя о событиях в Лусиаре, готов был возглавить небольшой отряд. Когда в моем подчинении люди, я чувствую большую ответственность, но и уверенность вместе с тем растет. Среди них бывает, находятся смекалистые личности, и довольно сильные чародеи. И в данном случае я должен научить местных чародеев, сражаться со всякой инородной гадостью, иначе буду, обречен, бегать по мирам без передыху, и все равно каждый раз не успевать.

Какое-то время шли мы по заснеженному лесу, пока меня это не достало. Так часто бывает, сказывается двойственность натуры, принятые решения отметаются, и с головой бросаюсь в совершенно не предсказуемые действия.

— Да ну его все в Пекло — в сердцах ругнулся я — только обрел нормальную Силу, и не могу ее применить. Это уж чересчур, хоть Чур и один из сильных духов Славии — не хочу тратить время на долгие поиски и путешествия пешком.

Я мысленно представил себе, все мельчайшие детали, которые могла вмещать в себя корчма, трактир или харчевня и применил Поисковые заклятия с последующим переносом нас туда. Хочешь, не хочешь, а к чарам придется прибегнуть, иначе пройдет слишком много времени, пока мы найдем искомое. Но показывать буду лишь малую толику своей Силы.

Благо потоки магических взвихрений присутствовали в этих местах, и никто, надеюсь, не заметит мое маленькое заклятие. Вскоре мы очутились шагах в десяти от входа в нужное мне заведение. Правда, до конца я не был уверен, что это оно. Это намного позже в любом мире так можно было попадать в нужное место и не промазывать. А в древние времена далеко не везде имелись подобные заведения.

Но вот он — большой дом, огороженный частоколом, от которого так и несет запахами приготовленных яств, кухонным смрадом и пьяным угаром посетителей, а при здешнем морозе еще и теплым воздухом. То ли действительно корчма, то ли там просто в этой избе трапезничает масса народа. Трапезничает, пьет и судя по звуком мнет друг другу бока, но лязга металла о металл не слышно, значит обычная драчка. Знать бы ещё как здесь относятся к чужакам и снежным котам? Хотелось бы избежать ненужных объяснений и проблем. Хотя кому тут с нами двоими тягаться? Взбесят — раздавлю как поганую вошь на любимой собаке, которой у меня ни когда не было.

Я направился к двери, когда до крыльца оставалось шагов пять, она широко распахнулась, не смотря на трескучий мороз, закрывать ее не спешили. Куру прыгнул за угол, решив обойти дом кругом, я не возражал. Тем временем в дверной проём вылетело одно за другим два грузных тела, а за ними потирая руки, вышел здоровый детина. Мужики ойкнув, шмякнулись о землю и остались лежать неподвижными.

Здоровяк был до пояса обнажен, ноги в меховых штанах и высоких сапогах из грубой толстой кожи. Его тело раскраснелось, то ли от натуги, то ли внутри было очень жарко, потому как рожа тоже красная и потная, но довольная. Я даже усомнился, не спутал ли корчму с баней? Оттуда тоже часто такие вот выходят, полуголые, но нет, судя по тем, которым не повезло быть сильнее — это была корчма.

Детина глядя на поверженных, усмехнулся в рыжие усы, громко рыгнул, и собрался, было поворачивать обратно, но тут заметил меня. Бегло осмотрев мое тело, здоровяк снова ухмыльнулся и застыл в дверях, уперев руки в косяки и широко расставив ноги, таким образом, перегораживая путь во внутрь, и явно демонстрируя всем своим видом, что просто так, мне не пройти. А то, что дверь распахнута настежь и холод споро врывается в натопленное помещение, его явно не заботило. Говорю здоровяк, потому что сам я был далеко не гигант, не смотря на такого отца, да и Лабиринт так вымотал в своё время, что теперь тот образ стал уже привычен, и таскать на себе лишнюю груду мяса я совсем не хотел.

Я посмотрел в серые, с красными прожилками, глаза незнакомца, желая внушить покорность, но их взгляд в тот миг был явно затуманен хмелем, и внушения без применения магии было не возможным. К сожалению, взгляд глаза в глаза в подобных обществах, как и у хищных животных — это признак вызова, агрессии. И они, его серые как хмурое небо над этой местностью глаза, сразу же налились кровью, лицо побагровело, и он опустил руки и сжал кулаки, видимо готовился броситься на меня и проделать то же самое что и с теми двумя, лежащими сейчас как трупы, мужиками. Куру не появлялся и я не спеша, поднялся на крыльцо — изнутри потянуло ещё сильнее спёртым воздухом, запахом подгорелого мяса и хмельным смрадом.

— Эй любезный посторонись-ка, ты мешаешь мне пройти! — обратился я к нахалу уже готовому заехать мне в ухо, и занесшему в замахе руку.

— Гы, — пьяная, издевательская улыбка вползла на его лицо во всю ширь, а потом последовал короткий, быстрый удар в живот, нанесенный другой рукой, вернее он, попытался это проделать, потому, как я играючи, ушел в сторону.

— Э дружок, так ты не так уж и пьян, раз проводишь обманную тактику, или это признак профессионала — кабацкого драчуна? — поддел я его.

От этих слов, он разъярился еще больше, но кинулся на меня уже более сосредоточенно и серьезно. Я развернулся к нему, боком уходя от очередного удара, и легонько двинул двумя пальцами в горло. После чего послышались хриплые квакающие звуки, и путь внутрь стал свободным, поскольку мужик, держась за горло, откинулся на перила. Я хотел, было помочь ему, присоедениться к тем двоим внизу, но передумал и развернулся, намереваясь войти.

Можно подумать дальнейший путь в корчму стал теперь беспрепятственным. Как бы не так. Видевшие всё это через проём рыжие бородачи, повскакивали со своих мест и резво так кинулись ко мне. Поначалу они мешали друг другу, и их стремительный рывок как-то сразу угас. Но потом грубый голос рявкнул какую-то команду, толчея сразу же прекратилась и они чётко один за другим выскочили мне навстречу, так и не успевшему войти вовнутрь. Я спрыгнул с крыльца обратно и стал ждать.

— Слышь ты! Шо с головой не дружишь — наших трогать? — Сразу наскочил один из них на меня, и сходу залепил мне в челюсть волосатым кулаком.

Я отвел голову немного в сторону и отступил на шаг.

— Да он просто дурень — раздался другой голос — связываться с хирдманами Атарка, верный признак скудоумия. Пусть выпрашивает у Тора мозги, а пока зададим ему хорошую взбучку.

— Ты прав Дурлонг, дурней надо резать, чтоб род людской не портили — поддержал и третий, вытаскивая засопожник, и при этом зловеще кривя рожу…

— Ага как вепря недоростка — подтвердил тот, что говорил о хирдманах Атарка.

С этими словами они кинулись ко мне, втроём, но не скопом, а в определенном порядке остальные пока остались топтаться на месте и посмеиваться, правда, все-таки взяли нас в кольцо.

Пришло время проверить свои силы уже за пределами Славии. «Ракар» пускать в ход, я не собирался не для таких схваток я его ковал, попробую проучить их голыми руками. Здесь бы хватило и трети тех умений, что даются в кланах у медведя или львицы, или четверти из Лабиринта. Но главное, это не привысить человеческие возможности, я же не желаю привлекать к себе внимание, или проявлять истинную свою суть.

Но как бы там ни было, а возможности хорошо поразмяться, я был несказанно рад. Может это, и несколько рискованно в незнакомом мне мире, но кто-то же должен наставлять этих заросших волосами мужиков на путь правильного поведения.

Первый подбежавший, широко размахнулся и нанёс мне сокрушающий удар в голову, точнее попытался нанести, двое остальных одновременно провели короткие удары в корпус и в ноги. Затем в ход пошел засапожник, которым скорее хотели попугать, чем нанести серьезное ранение. Но в ходе драки, владелец ножа, вскоре изменил свое решение. Его выпады стали быстрыми и точными, мужик старался попасть либо в шею, либо в жизненно важные органы. Не смотря на весьма нетрезвое состояние, двигались они все, быстро и довольно ровно. Я само собой уверачивался от всех троих, а когда этот нелепый танец, начал мне надоедать, не сильно ткнул в горло собранными воедино пальцами своеобразным «клювом орла» первому набежавшему, и двумя короткими ударами под дых, заставил согнуться и открытыми ртами хватать воздух, двоих других.

— Даже не успев и разогреться — пожаловался я остальным забиякам.

— Сейчас ты свое получишь, клянусь Тюровой бородой — вымолвил кто-то из толпы, бросаясь ко мне.

— Жду не дождусь — зло усмехнулся я.

После того как их товарищи застыли в нелепых позах, пытаясь хоть как-то набрать воздуха в лёгкие, остальные, вслед за тем который, уже бежал на меня, выхватили кинжалы, и присоединились к драке. Некоторые же, те, что по умнее, бросились назад вовнутрь, и пока я отшвыривал оставшихся здесь, появились оттуда уже с мечами и топорами. Не говоря ни слова, они вступили в схватку.

— Вжирх! — просвистел мимо уха брошенный одним из них топор. — Фьють — свистнул брошенный нож.

— Что ж пройдется проучить вас хорошенько — решил я — а то больно наглые и неотесанные. Одно слово дикие.

Неподалёку прислонённая к тыну, стояла старая кухонная утварь, и ухваты в том числе. Высоко подпрыгнуть и перевернувшись в воздухе, оказаться возле забора было плёвым делом. Я подхвати один из стоявших там ухватов, на вид с более крепким держаком, и начал орудовать им, как шестом нанося точечные удары в наиболее болевые области, чтобы вывести из строя на некоторое время, но не навредить очень уж сильно. Все нападавшие оказались, довольно сносными рубаками, в воздухе стало тесно от мелькавших полос металла, я решил дать им немного вымотаться чтобы, потом им было не так обидно, за неиспользованные возможности, но заметил что не очень то они и устали. Будет неплохая команда.

В один из моментов наблюдавший за дракой вожак, я определил его по более качественной одежде и осанке, не вытерпел и тоже решил ввязаться в драку. В тот же миг откуда-то из-за угла промелькнула быстрая белая тень. Сразу после этого раздалось рычание и крики ужаса, видимо Куру не выдержал и пришел мне на помощь. Хорошо хоть не в боевой трансформе. Что ж пусть.

— Ну ты то мне и нужен — про себя усмехнулся я и повернулся к вожаку… Ухват в моих руках замелькал быстрее. Одним рогом зацепив его топор, я крутанул своё оружие вдоль далевой оси, а за тем проведя подсечку, пригвоздил его бычью шею рогами ухвата к земле. Следующему воину, явно берсерку, но не успевшему войти в нужное состояние, подхватив с плетня и надел на голову пустой казан, и со всей силы врезал по нему топором, подхватив его ранее, у ног бывшего владельца — теперь уже полузадушенного предводителя. Он свалился на землю кулем и затих.

После этого, я еще некоторое время дубасил, оставшихся стоять на ногах, всем, что, попадало под руку — горшками, древками от метел, выроненным оружием. Главное сейчас задать им хорошую трепку, может в будущем будут повежливей, хотя конечно, наврядли. Когда мне это надоело, я решил начать действовать иначе:

— А ну всем стоять — заорал я, желая всем сердцем, чтобы голос разносился по всей округе, и придавая ему, хотя навряд ли, жесткие и повелительнее нотки.

Подействовало, все кто ещё стоял на ногах, враз застыли на месте. Глаза расширились и медленно начали приобретать ясность, хмельной дурман спадал. Куру застыл в извечной, боевой стойке всех представителей кошачьих семейств. Во взглядах гладящих на него все больше читалась ясность и страх, снежный кот хоть и втянул громадные страшные когти, отливающие стальным блеском, но пока еще оставался в частичной боевой готовности. Кудесники Нуара постарались на славу, и до того обладавший хорошими боевыми качествами, Куру окончил обучение овладел и искусством внушения одним лишь только взглядом. Тем временем вожак приподнял голову, и обратился ко мне, пытаясь не уронить достоинство:

— Если ты воин… Ты же ведь воин? — взглянув мне в глаза, с надеждой спросил он — не дай мне упасть в глазах Одина и Тюра, вложи в мои руки топор и прикончи, дай отправится в Валгаллу с честью — хрипел предводитель нахала, не пустившего меня в корчму. Он все дергался, пытаясь выдернуть ухват из земли.

— Мне твоя жизнь не нужна! — спокойно ответил я — Живи! И ухватившись за держак выдернул ухват из земли.

— Какая жизнь? Клянусь бородой пресветлого Бёра, позор лег на мою голову и головы моих хирдманов. Мы проиграли одному человеку, к тому же еще и безоружному — всё еще хрипя, произнес он подымаясь.

— Но это ведь, был не бой, а всего лишь потасовка — удивился я.

— Не важно, нами было обнажено оружие и мы проиграли, остаться в живых после подобного пленения — значит проявить трусость, остается только вспороть себе пузо, за это светит отправиться к Хель в объятия, а совсем не к Одину в Валгаллу. Я опозорил себя и своих воинов, теперь уж лучше смерть, только прошу, а я никогда ни кого не просил, дай нам отправиться в Валгаллу как воинам, а не жить презренными всеми, или умереть как твари.

— Ну тогда кинься на меч, если так уж жить невмоготу, хотя я бы на твоем месте сначала выслушал меня.

— Поступи я так, и мне ни когда не попасть в Валгаллу — хмуро проревел он.

— Что ты заладил Валгалла, Валгалла, что это вообще такое?

Они замерли, уставившись на меня выпученными как у рака глазами. Я понял что прокололся, видимо в этом мире всякий знал, что такое Валгалла. Но показывать виду я не стал:

— В тебе говорит великая гордыня, вы просто зарвались и впервые получили достойный отпор. Гм, что ж, — я Рус, берусь вас перевоспитать, и чтобы вам было спокойней, принять мое предложение скажу лишь что я и мой снежный друг не принадлежим этой стране, поэтому нет ни чего зазорного в вашем проигрыше.

— Не хочешь ли ты сказать…, - он запнулся и хмуро оглядел своих протрезвевших воинов.

Теперь они стояли и переминались с ноги на ногу, уставившись, кто в землю, кто в небо, и молча кинул:

— Мы согласны тебя выслушать, продолжай.

— Куда вам деваться? — про себя усмехнулся я, а им сказал уже вслух:- Поступим так, — вы поступаете ко мне на службу, в своеобразный найм, за еду и снаряжение, отработаете положенный срок, получите вознаграждение, и тем самым смоете свой позор. Правда если вместе выполним одно дело, если нет, нам всем через время может, не поздоровится. К тому же вы не знаете с кем придется столкнуться, а как я понял, суть вашей жизни — это проявление доблести и храбрости на поле боя. А там враг будет доселе невиданный и не знакомый ни кому.

Я оглядел каждого из них, потом глянул на вожака, в его глазах что-то отразилось, промелькнуло некое сомнение, потом созрело решение, и он просипел:

— Согласен, даю слово Атарка, а меня никто не может упрекнуть, в том, что хоть раз нарушил данное обещание — мой хирд идёт к тебе в найм!

— Тогда давайте обратно за столы, там и побеседуем. И своих подобрать не забудьте — кивнул я на тех двоих, что вылетели из дверей, еще, когда я только подходил к корчме.

Остальные, кряхтя, поднимались сами, ошалело оглядывались и примыкали к своей команде. Некоторые бросились помогать товарищам, побратимам, четверых пришлось нести, но в общем обошлось все лишь ушибами да вывихами.

Атарк поглядел, как его воины отряхнулись, и медленно двинулись обратно к крыльцу, только сейчас ощутив сильный мороз, и зябко передергивали плечами. Здоровяк который не хотел пускать меня во внутрь, наконец разогнулся, и кашляя, тоже направился вовнутрь корчмы. Тут и Куру пошел, принюхиваясь, следом за ним, неслабо переполошив и так не шибко теперь храбрых драчунов, и остальных посетителей. Атарк дождался, когда пойду я, и последовал следом за мной.

— Это мой спутник. — Сказал я, входя, и видя, как реагируют, на присутствие хищного зверя, завсегдатаи, добавил, пытаясь их успокоить. — Он мирный.

Должен сказать это мало помогло. Но, видя что громадный кот ведет себя не как обычный дикий зверь, все понемногу успокоились.

Атарк со своими дружинниками, уселись за свой широкий, длинный стол, сбитый из крепких дубовых досок, но оставили место и для меня. Я сел рядом с Атарком, и воином по имени Рудольф. Они здесь почти все были рыжими, лишь изредка виднелись белые и пшеничные волосы.

Я кивнул хозяину, знаками показывая подать выпивку. Через некоторое время подали такое кошмарное пойло, которого я больше не пил ни когда и ни где, называлось оно — элем, на вкус было кислым и горьковатым. В Славии варили подобные хмельные напитки, называемые там пивом, но пиво было намного вкуснее и дешистее, к тому же разных сортов, ячменное и пшеничное, и светлейшее пиво из южных широт тоже было довольно сносным. Правда, был еще эль Асгарда, но я не особо запомнил его вкус. А этот эль, видать варили из того что было в этих краях, отсюда и такой вкус. Впрочем, мои наемники обрадовано загудели, повыбивали донышки в принесенных бочонках и не наливая в кружки или рога, принялись хлебать прям оттуда. Я заказал ещё жареных на вертелах гусей, двух кабанчиков и ячневую кашу, Куру ранее примостившийся на лавку рядом со мной, и не получивший ни от кого возражений принялся ловко выхватывать из мисок гусиные крылышки, а потом мысленно попросил меня заказать слабо прожаренную морскую форель, и баранью ногу. Гурман блин.

За оплату заказа я мог не волноваться. В моей походной сумке всегда есть чем расплатиться, а я даже когда ложусь спать кладу ее всегда неподалеку. Для меня это последняя связь с моим прошлым, но в нее я ложу и мешочки с золотой крошкой или самоцветами. Так что, что-нибудь подберу.

Тем временем хирдманы вновь вошли в состояние хорошего настроения, я долго поил их всех, и постепенно начал выуживать информацию о Асах. Как и положено первым все что знал, выложил, сам вожак.

— С кого начинать то? — пьяно улыбнулся он.

— С кого сам считаешь нужным.

— Ну тогда с самого правителя и хозяина Асгарда — решил он.

— Нет, давай если знаешь с творения мира — попросил я.

Он призадумался и начал:

— До творения мира была бездна Гинунгагап. К северу от нее был мир холода, к югу мир жары. Из взаимодействия холода и жара родился великан Имир, другие инистые великаны и корова Аудумле, молоком которой великаны кормились. Корова лизала соленый камень. От работы ее языка у камня появились волосы, затем голова и лицо, и так возник родитель Бури. От него родился Бор, от Бора и великанши Бестлы родились Один, Вили и Ве. Эти трое были первыми богами асами — небесными богами.

— Ты что серьезно в это веришь? — не выдержал я.

— Ну не знаю, так нас учили — буркнул он.

— Ладно, извини, продолжай — решил я, не перебивая, выслушать все до конца.

Он, на мгновенье замялся, хлебнул эля и продолжил:

— Само собой разумеется, что Один и его братья не были продолжателями застойной мировой гармонии. Для начала они убили Имира, и это связалось с массой новых превращений, через которые появился наш мир, в котором нам, людям, суждено жить и творить свою историю. Моря это — кровь Имира, тело — Земля. Из черепа сделали небосвод, его закрепили, задрав четыре края земли, так, что земная поверхность не выпуклая, а вогнутая. Искры из жаркой бездны — звезды на небе. Соль — солнце и Мани — месяц — есть сестра и брат из первых людей. Их образы то сливаются с солнцем и месяцем, то они оказываются их возницами. Создавая людей далее, Один дал им жизнь и душу, Вили — разум и движение, Ве — облик, речь, слух, зрение.

Атарк замолчал, и снова отхлебнув большую порцию эля, продолжил:

— Наш мир асы назвали ом, он отделен стеной от иного мира, где живут великаны. Эту стену построил один из великанов, и асы убили его, потому, что он просил за работу слишком много. Сами асы живут высоко в небе, в городе Асгарде. Землю и Небо удерживает в устойчивом равновесии мировое дерево — ясень Иггдрасиль. У его корней берет начало источник знания и мудрости Мимира, за глоток воды из которого Один отдал свой правый глаз. Корни мирового дерева поливают Норны — девы, имена которых переводятся как: Судьба, Становление, Долг. Помимо этих Норн, есть и личные норны у всех людей. Под землей живут подземные боги — ваны в стране Ванахейме. Асы дрались с ванами, но потом помирились. После примирения некоторые ванны, такие как Ньерд, Фреер, Фрея — стали асами.

— То ли им кто-то наврал, то ли многое изменилось с того момента, как мы с Куру побывали в Асгарде — про себя подумал я.

— Есть еще пророчество Вельвы — включился в беседу и Рудольф, тоже, как и Атарк на вид весьма грамотный и рассудительный. — Вельва говорит: «Тягость в мире, великий блуд, наступит век мечей и секир. Треснут шиты. Век бурь и волков. До гибели мира щадить человек человека не будет». Но наступит время, когда этот мотив цивилизации прервется мировой катастрофой, когда привязь не выдержит и вырвется демонический пес Гарм — привратник Хели, и весь Запад пожрет огромный волк. Земля потонет и снова встанет из моря. После этого наступит время покоя. «Заколосятся хлеба без посева, зло станет благом, Бальдр вернется…» Появятся новые люди от двух уцелевших родителей. Мир, построенный Одином и другими богами на изначальном разрушении и кровопролитии должен, в конце концов, кончиться. Наступит день Рагнаради, когда восстанут побежденные до срока асами силы, и в борьбе с ними погибнут боги Асгарда и герои Валгаллы. Тор прикончит молотом мирового змея, но и сам умрет от его яда. Огромный волк проглотит Одина. Локки и Хеймдалль убьют друг друга. После дня Рагнаради или Рагнарека на земле наступит новый мир с добрым и уравновешенным богом Бальдром, и малое число уцелевших людей продолжат человеческую историю в новой эпохе Митгарда. В Асгард же придут сыновья Одина и Тора и принесут с собой Мьельнир.

— Нехилая перспектива — пробормотал я — и что теперь все покорно ждут, когда это случится, и ничего не предпринимают?

— Да, а что еще остается такова судьба — ответил Атарк — но не переживай до этого еще уйма времени, мы не доживем.

— Ладно, давайте еще выкладывайте что знаете.

— Один — отец Богов — одновременно мудрый и жестокий, справедливый и вероломный, Водитель Ратей — добавил сидевший рядом с Атарком воин.

— Считается, — вновь вступил в разговор Рудольф, делая страшное лицо и таинственно понижая голос — Что под видом бедного странника или уродливого карлика он бродит по свету, и плохо будет тому, кто, забыв законы гостеприимства, оттолкнет его от своего порога. Жители нашей, северной страны верят, что он часто объезжает на своем коне землю или, невидимый для людей, принимает участие в их сражениях, помогая достойнейшим воинам, одержать победу.

— А ещё бают, шо он, Один, не ест — добавил Хорсак тот, на которого я подумал что берсерк. — Намекают, что нет нужды у него в еде, а живёт лишь тем, что пьёт мед или брагу…

Ага, — Атарк тоже добавляет словечко — А во время зимних бурь Один в сопровождении погибших в боях проносится в небе. Эти выезды назваются «Дикой охотой».

— Ясно. Так, а что за Валгалла такая все-таки?

— Валгалла — это пиршественный дворец Одина, куда после смерти попадают храбрые воины, погибшие в боях, и до последнего мига жизни, не выпускавшие из рук оружия. Там они и живут. Пьют, едят, дерутся, вновь погибают в схватках, а на утро всегда оживают. А воинственные валькирии им прислуживают. Вот так-то.

Потом они еще много рассказывали мне про Свтлых Асов, их нравы, подвиги и приключения. После прослушанных росповедей, я сделал вывод, что почти все жители а, так Асы называли мир людей, хорошо знают преподнесённую им историю и охотно ей делятся. Правда такая версия создания мира вызвала у меня усмешку, но послушал я её с удовольствием, пытаясь отслоить правду от наслоений выдумок.

Так же я выяснил, что в здешних местах живут не только рыбной ловлей и китобойством, но и частенько сколачиваются дружные ватаги, которые отправляются в Вик — грабительский поход на соседние земли. Для этого они строят боевые корабли — драккары, могущие подходить почти к берегу, способные преодолевать большие расстояния и выдерживать северные шторма. Этим занимался и Атарк со своими хирдманами. Отправляясь каждую весну в поход. Но в этот городок его привело другое дело — требовалось срочно починить потрепанный штормом любимый корабль. Он задумал дальний поход в южные воды. Но налетевший так ни кстати шквал повредил драккар, и пришлось заходить на ремонт.

Работы были уже почти закончены, поэтому его хирдманы и возжелали немного отдохнуть, перед походом, ведь не известно когда теперь еще удастся вдоволь поесть да попить в тепле и уюте.

Я сходу использовал эту ситуацию, предложив экипажу дальше погулять, а сам с их вожаком отправился посмотреть боевую лодку. Мы отправились к берегу, где в море впадала небольшая речка. Именно на ней и стояли ремонтные доки. Идти пришлось не долго, ни один уважающий себя секонунг, как их тут именуют, не уйдет далеко от своего корабля. Мы остановились на обрывистом берегу, вниз вели вырубленные в земле ступени.

— Ну вот и мой красавец — с гордостью показал Атарк, на красиво возвышавшегося над водой драккар. — Не Скидбладнир конечно, но я и такому рад.

Потом, видимо вспомнив о моем невежестве, и добавил:

— Скидбладнир — это корабль Одина, что значит «сложенный из тонких дощечек», самый быстрый корабль мира, вмещающий любое количество воинов, который, однако, он может при надобности сложить и спрятать в карман.

Я оглядел его «красавца», корабль и вправду был великолепен, имел довольно грациозный, но тем не менее грозный вид. Его нос венчала фигура вырезанного из дерева существа, видимо так они представляли себя бога морей. Корма заканчивалась русалочьим хвостом, по бортам набиты щиты.

— Очень даже неплох — похвалил я, хотя с кораблестроением вообще-то знаком мало, что я видел так это ладьи славов и белые корабли народа Альрии.

— Его зовут «Властелином Морей» — все еще любуясь своим драккаром, произнес Атарк.

— Жаль тебя расстраивать, но для нашего путешествия, в таком виде он не годиться.

— Что-о? — мгновенно взорвался морской предводитель, но вовремя вспомнил о своем нынешнем положении и тихо спросил: — Что не так, что нужно переделать?

— Я расскажу, зови мастеровых.

Он с неохотой побежал к деревянным постройкам мастерских. А я, бегло осматривая корабль, прикидывал, что можно укрепить материалами, а что только при помощи чародейства.

 

Глава семнадцатая

С того дня, настали дни приготовлений. Драккар укрепляли металлическими тонкими листами, добавляли некоторые части на палубу, монтировали несложные механизмы, которые я видел в Лусиаре. В принципе, для того чтобы уйти в море, оставалось только определить направление, так сказать проложить нужный курс, и приобрести некоторое снаряжение. Когда всё это было выполнено, зкипаж был готов и снаряжен, в одно прекрасное утро мы попрощались с землей.

Драккар медленно отвалил от пирса, сверкая на солнце оббитыми металлом носом и бортами, и взял курс на крайний Север. Бог моря, возвышающийся на носу, казалось, скалился тому неведомому созданию, что ждало всех нас где-то среди льдов. Корабль изрядно потяжелел, но я увеличил его плавучесть заклятиями. Все добавляли, сооружали наспех, время не ждало, и свой ход замедлять не собиралось. До момента отплытия я три дня варил на прибрежном костре специальное зелье, смешивая самые невероятные ингредиенты, добавлял понемногу соки разных трав, свежесобранную на всякий случай еще в Славии — росу, деревянный пузырек с которой тоже бросил в сумку, там много чего такого, на первый взгляд не нужного. Ну и само собой пока варил, читал заклинания, открывал каналы, увеличивающие силу зелья. В этот отвар, уже находясь невдалеке от места поиска, нужно было опускать всё металлическое оружие. Поражаемая таким оружием тварь должна была максимально воплощаться, переходить на другой уровень существования, и тогда уже с ней можно бороться обычными методами, по крайней мере, так мне хотелось думать.

А как она будет выглядеть, и что сможет применить, придется выяснять опытным путем.

Атарк стоял на носу корабля, сложив руки на груди, крест на крест и любовался, как драккар рассекает волны. Его рыжие волосы сейчас свободные от шлема во всю трепал сильный ветер, вся его осанка говорила о несогласии повиноваться, кому бы то ни было, а тем более на море, но необходимость данного слова заставляла это делать. Я стоял рядом с ним, подставляя лицо под мелкие водяные капельки, несомые воздушными потоками и вглядывался в синюю даль. Куру сидел рядом, прильнув к моей ноге мохнатым боком, даже казалось, тщательно скрывал дрожь. Оно и понятно, ни ему, ни мне не пригодилось еще выходить в утлых суденышках в открытое море, тем более такое холодное. Магия, магией, а природа берет свое и он боялся.

Я перевел взгляд на предводителя морских волков, его недружелюбие, впрочем, как и всей команды ощущалось ещё весьма сильно, хотя выход в море и уменьшил чувство неприязни у тех, кто так и не смог смириться с мыслью о вынужденной службе. А характеры были у всех весьма вспыльчивые и своенравные…

— Ничего, — подумал я — притерпитесь, деваться вам некуда.

Когда мы отошли достаточно далеко от берега, я мысленно потянулся туда за горизонт, за которым вечные льды.

— Да, она бесспорно там, и кажется не одна подумал я, там ощущалось ещё некое подобное присутствие. — Научились же они эти Лорды Хаоса или как там их сейчас именуют создавать подобных тварей из сгустков иномировой субстанции, заставляя обретать ещё не плоть, но уже какую-то основу, оболочку. Да Силы Хаоса всегда нуждались в человекоорудиях, нуждались в существах, которые будут вгрызаться в миры, закрепляться, а после устанавливать прочные каналы со своими хозяевами, а те уж постараются дать Силы столько, сколько потребуется и даже больше. Жаль, отца нет, вот он бы, пожалуй, смог много рассказать о природе и силе Хаоса, не зря ведь потратил на сбор всякого рода сведений столько лет. Ну да что уж теперь говорить, а сам я знаю лишь обрывки некогда услышанных разговоров. В то время когда мне было двадцать лет, помню к отцу приходили странники, как раз и рассказавшие о том, как действуют, те, кто избрал для себя это первоначало. Тогда не задолго до моего посещения Гидрониуса, почему-то многие из наших озаботились проблемой связанной с силой Хаоса.

Я обернулся и посмотрел на кормчего, которого мы взяли с собой, он был не из экипажа «Властелина Морей». Настоящего кормчего из хирда Атарка, за день до отправки, порезали в пьяной драке, и он валялся у местной вещуньи. Я уже было собирался плюнуть на всю скрытность, и излечить его, как случайно услышал байки про одного местного морехода. Местные посоветовали взять именно Старка, он был уже в годах, но хорошо знал фиорды, и дальний север. Поговаривали, что его как-то занёс туда шторм, в дребезги разбив их драккар, все погибли, один лишь он сумел выжить. Но как сумел это сделать и вернуться, он ни когда и ни кому не рассказывал, поэтому народ сам напридумал всякого. Когда его разыскали, и притащили ко мне, я объяснил ему, что мы от него хотим, но ни на мои предложения, ни на уговоры Атарка, идти с нами, Старк, не захотел. Тут вмешался Куру, уж не знаю, что он там с ним делал, но поздно вечером он пришёл к нам за столик в корчме, готовый идти куда угодно, и когда скажем.

И вот сейчас гордо стоя у стира, подставляя под солёные брызги лицо с давно задубевшей кожей, он словно наполнился некой силой. Был он седым как лунь, хоть ещё и моложав. Но глаза разгорались всё ярче по мере того, как драккар разрезая толщи воды, продвигался на север. Вёсла были давно подняты и упрятаны, ветер дул попутный, ещё бы ему не дуть, я хоть и не дока по воздушным потокам, но кое-что да выучил.

Через день пути показалась пока еще тонкая пленка, на поверхности воды, но вскоре она начла утолщаться, и вот уже драккар режет носом лед толщиной с локоть. Дальнейший ход теперь возможен только при помощи чар. А это непременно почувствуют те, кто впустил эту тварь извне, да и она сама тоже.

Парой дней ранее, я прибегал к магии стихий что естественно, создавая нужные течения, заставляя дуть ветра в заданном направлении, поэтому это не было так заметно. Теперь же пришлось прибегать уже к более явной волшбе. Оставалось надеяться, что приспешники Хаоса, только обрадуются, если способны испытывать чувства вообще, тому факту что к ним направляется живая плоть, могущая послужить как пищей, так и материалом для преобразований.

«Властелин Морей» уверено круша льды, шел на пролом, но было понятно, что рано или поздно все равно придется высадиться на твердую воду. Заставить летать сам драккар конечно возможно, но на это нужно непрерывно растрачивать Силу, а в данном случае это не желательно. Впрочем, как и всегда все последнее время.

До цели оставалось уже совсем немного, когда весь хирд заметно приуныл, все как-то враз стали собраннее, сосредоточение, хотя шутили все равно, пытаясь приободрить, друг друга.

— Видимо тоже ощущают нечто противоестественное — шепнул я Куру, кивая на экипаж корабля.

— Мне тоже как-то не по себе — выдавил куатар из себя.

— Тебе не по себе с момента отплытия — поддел я его.

— Все равно, теперь боязно вдвойне.

— Да не переживая ты, если что переброшу нас вместе с экипажем, куда подальше от этого места, и все дела.

— Хорошо бы, так оно и было.

— А что есть сомнения? — насторожился я, привыкший не подвергать слова куатара сомнению.

— А что можно сказать определенное, когда имеешь дело с силой Хаоса.

— Да ты прав.

Я прислушался к ощущениям, где-то впереди за скоплением, нагромождленных торосов, среди которых виднеются целые ледяные горы, и есть эта тварь.

— Все приготовились — высадка! — зычно крикнул я. Дальше команды будет отдавать Атарк, это его дело, кого брать, а кого оставлять на драккаре.

На полубу вытащили закупоренную бочку, с моим зельем, сняли крышку, и по очереди, принялись окунать в неге оружие, наконечники стрел и метательные ножи. Затем наполнили им же деревянные фляжки, а некоторые, побрызгали и наодежду. Я и Куру заставил смочить когти, в бочке, а после мгновенного замешательства, опустил туда и ни кем, ни увиденный «Ракар» Затем пока воины, заученными движениями покидали судно, я плел сеть защитных заклятий, разного плана — ведь кто знает, что можно противопоставить Хаосу.

Вскоре ощетинившийся во все стороны острым железом, хирд, боевым маршем, двинулся в сторону больших, ледяных нагромождений. А я все еще не подобрал ничего стоящего, из того, что следовало применить, при столкновении с тварью Хаоса. Мысли лихорадочно носились внутри черепной коробки, вытаскивая на поверхность все, что когда-либо слышал о Хаосе.

Помнится отец, как-то говорил мне:

— Сын, а ты задумывался, когда-нибудь — а что есть сам Порядок? — И сам же отвечал:

— Это систематизированная часть Хаоса, Хаос которому Творец придал другую форму, заставил функционировать, вибрировать, колебаться, излучать, так как задумал Он — Творец. Может и сам он, был рождён в Хаосе или из Него?

А когда я спрашивал, откуда он все это знает, он загадочно улыбался, словно говоря — придет время, и ты поймешь, и продолжал:

— Знаешь, сынок, в Хаосе идёт вечное беспорядочное движение, но движение это тоже жизнь, так сказать её признак. Поэтому отголоски мыслей Творца могли породить своеобразный разум и в Хаосе, если он не зародился там раньше, ведь разум может иметь сколь угодную степень измерения его потенциала. Некогда от него отъяли часть из которой и создано Упорядоченное, изменив расстановку, создав систематичную траекторию движения мельчайших частиц и с той поры необоримое желание вернуть всё в своё лоно охватило Хаос. Есть желание, значит есть стремление, есть стремление, нужны средства и управление. Итак, Хаос хочет всё поглотить, прорваться сквозь незыблемые границы, и есть те, кто захотел прорваться в Него или к Нему…

В общем, на эту тему он всегда говорил как-то путано и не всегда понятно. Он тогда потратил в общении с местными представителями Мудрых, немало времени. Конечно, он не брал меня в рискованные странствия, но там где, по его мнению, нам ничего не угрожало, мы с Куру облазивали и обшаривали каждый уголок тех мест, где в тот момент находились.

Эти мысли всколыхнули многое из давно забытого, или заблокированного моим мозгом, и я по очереди достал из глубин памяти следующие изречения:

— Хаос это физическое пространство, пустое, или чем нибудь наполненное;

— Хаос это нечто живое и животворное своеобразная основа мировой жизни;

— Это (имеется в виду хаос) то невидимое и неосязаемое, лишённое всяких физических качеств начало, которое получается после исключения из физического тела всех его реальных свойств. Другими словами, то что нельзя назвать даже каким нибудь именем, ибо всякое имя предмета всегда предписывает ему то или иное свойство, это чистая материя самый факт существования тела не зависимый не от каких его реальных свойств. Хаос не какое нибудь тело, но принцип непрерывного становления тела.

— Хаос есть место, вмещающее в себя целое, если бы он не лежал в основании, то ни земля, ни вода, ни сама Сфера Миров не смогли бы и возникнуть. Даже если мы по промышлению устраним все, то не устранится место, в котором всё было, но оно остаётся, содержа три измерения:- длину глубину и ширину не считая сопротивления;

— Хаос понимается как беспорядочное состояние материи;

— Хаос содержит своего рода единство противоположностей, он всё раскрывает и всё развёртывает, всему даёт возможность выйти наружу, но в то же время, он и всё поглощает, всё нивелирует, всё прячет вовнутрь;

— Хаос есть та бездна, в которой разрушается всё оформленное и превращается в некоторого рода сплошное, неразличимое становление в ту ужасную бездну, где коренятся первоначальные истоки жизни, но не сама жизнь;

— Хаос представляется как величественный, трагический образ Всемирового первоединства, где расплавлено всё бытиё и из которого оно появляется, и в котором оно погибает, поэтому он есть предельное разряжение и распыление материи, и потому он есть вечная смерть для всего живого, но является так же и предельным сгущением всякой материи. Хаос континуум лишенный всяких разрывов, всяких пустых промежутков, и даже вообще всяких различий, поэтому он и принцип, и источник всякого становления, вечно творящее живое лоно, для всех жизненных оформлений.

Вот такие путанные, противоречащие друг другу, изречения разных личностей, всплыли из моей, памяти, не давая ни каких подсказок для выбора противодействующих чар. Помню, буквально в последние дни, перед моим визитом на Гидрониус, отец поделился со мной еще одним изречением, он сказал это как бы в назидание, это звучало примерно так:

— Древний Хаос всемогущ и безлик, он всё оформляет, но сам беесформен, он мировое чудовище, сущность которого есть пустота и ничто, но это такое ничто, которое стало мировым чудовищем, это бесконечность и нуль одновременно все элементы слиты в нераздельное целое в этом и заключается разгадка…

Я тряхнул головой — отгоняя непрошенные воспоминания о давних днях, и решил, будь что будет, двум смертям не бывать, а одной не миновать. По крайней мере, мы попытаемся, а не будем спокойно сидеть где-то, в теплом уголке.

Как я и предполагал, долго искать эту тварь нам не пришлось, потому что она сама нашла нас. Едва только мы втянулись, в круглое образование, из наехавших друг на друга ледяных пластов, как раздался страшный визг, по ушам больно резануло, некоторые воины упали на колени — из их ушей потекла кровь. Кляня себя за то, что не озаботился оградить хирдманов, от звукового поражения, я спешно возводил защитные слои, и бешено крутил головой стараясь увидеть, еще не до конца воплощенный источник звука.

Но когда, наконец, узрел эту тварь, даже у меня многое повидавшего, все заледенело внутри. В этом воплощении предвечной субстанции, сквозила такая чуждость, всему нашему родному миру, что переворачивалось все нутро.

— Ты гляди мерзость, какая! — прошептал товарищу, шедший через два воина от меня Рудольф — меня аж мутит, хорошо с утра ничего в горло не лезло.

— Согласен, тошнотворит жутко, только при этом еще и душа сжимается.

Тут бестию заметили и другие воины.

— Вон оно! Вон! Глядите! — истошно заорали, где-то сзади.

Вокруг послышались звуки сблевываний, и было от чего.

На вершину ледяной горы, впиваясь в ее стены, многочисленными лапами, влезала гигантская сколопендра, до того противная и жуткая одновременно, что мозг просто отказывался воспринимать увиденное.

Ее белесое, почти прозрачное тело, почему-то сразу вызывало отвращение, потому-то желудки и не выдерживали. Туловище громадного насекомого, по всей длине, пронизывали оранжевые какие-то трубчатые отростки, был виден даже пустой пищевод, голова была оранжевой, и увенчивалась длинными усами такого же цвета. Естественно это была не обычная многоножка, просто кто-то использовал силу Хаоса, вот так, придавая ей лишь подобие насекомого. Она чувтсвовала нашу живую плоть, и издавала радостные звуки, означавшие для нас скорую отправку в небытие, и загубленные души.

Сколопендра уже почти целиком взобралась, на усеченную вершину, ее пока белесое, прозрачное тело все содрогалось в предвкушении первого обеда, оранжевые усики сновали влево-вправо, и она, не переставая визжать, выгнулась дугой.

— Но жрать то ей пока не чем — удивленно спросил морской конунг — что делать будет?

— Она питается жизненной эссенцией, ну нашей невидимой сутью, понял? — ответил я, и тут же повернувшись назад, громко заорал:

— Всем внимание! Сейчас прыгнет! За пределы строя не выходить — там защита заканчивается. Готовьте зелье, как уловите сподручный момент — плескайте на нее.

А через миг, тварь прыгнула, и только когда она была в полете, мы смогли оценить ее истинные размеры, и ужаснуться. Потому что наш «Властелин Морей» был короче ее локтей на десять. За те малые терции времени, пока длился прыжок многоножки-гиганта, я понял две вещи. Во-первых, мы ничего не сможем сделать ей, пока не воплотим, лишь потом можно будет разорвать связующие между жизненной энергией и телом. Во-вторых, воплощать ее нельзя, иначе она сметет нас своей массой, потому что та защита, которой я нас прикрыл, не выдержит и десятой доли от напора, подобного чудовища атакуй она физически. Я по незнанию сплел чары таким образом, чтобы поставленная защита отражала именно Хаос, или атаки тех, кто с ним в сношениях, а видимо нашлись и такие.

Сколопендра упала, прям на нас, таким образом, разбив весь боевой порядок, заставив воинов, инстинктивно отпрянуть в стороны. Еще не воплощенное тело не представляло особой опасности, но вот внутренняя суть этой твари очень быстро могла добраться до жизненной эссенции людей. Она сделала попытку проделать это, но защита, наложенная мною, выдержала, к тому же некоторые хирдманы таки, воткнули обработанные наконечники копий в прозрачное тело, и этим отвлекли тварь на время.

В тех местах, куда они попали начала прорисовываться белая плоть, на которую наросли черные, броневые плиты. Пришедшие в себя воины, принялись плескать на сколопендру моим зельем, продолжая втыкать в нее, мечи и копья, а я резко осознал, что времени отпущенного на то чтобы поразить эту многоножку, у нас очень мало. Нужно было успеть нанести ей как можно больше ран, прежде чем она вся покроется броневыми пластинами.

Не знаю, как бы вышло дело, будь эта гадость, совсем лишена мозгов, но к нашему сожалению это было не так, и тварюка нас обыграла. Едва ее тело наполовину обрело плоть, она, издав новый истошный вопль, выгнулась дугой, резко распрямилась, расшвыривая воинов, словно пушинки, и скользнув в проход между двумя огромными льдинами, стоявшими под наклоном, ретировалась.

— По-моему она добилась, чего хотела — раздался у меня в голове встревоженный голос Куру.

Я промолчал, осознавая, насколько слабо подготовился, хорошо еще, что все целы, даже кости не поломаны, судя по тому, что поднялись все, лишь болезненно морщась.

— Че дальше делать будем то? — Спросил хмурый Атарк, все это время не отходивший от меня, ни на шаг.

— Ну ты же не захочешь, чтобы в твоем мире разгуливала такая вот милая многоножка? Поэтому придется ее искать и убивать как-то.

— Ты хочешь сказать, что у тебя нет ни каких мыслей по поводу того, как это сделать?

— Угадал — зло ответил я — Были, да все вышли. Я с таким еще не сталкивался, и чего от нее ждать не знаю. Знаю лишь, что надо избавиться от этого проводника сил внемировых, надо как можно скорее. А почему асы не доглядели, и кто вообще все это допустил, меня не спрашивай.

— Мы сейчас в найме, сам знаешь, но теперь, когда я увидел с кем дело имеем, я от имени всего моего хирда скажу тебе что мы добровольно стаем под твое начало, и… — он немного помялся — стыд берет за то поведение в корчме.

— Вот видишь, уже и исправляться начали, а как одолеем эту «насекомую», так и вообще примером для подобания станете.

— Ага — заржал, слышавший все это Рудольф — нам, если уподобятся, в море выйти страшно будет. А если Хорсаку подражать так и вообще одни берсерки бродить в округе будут, чуть что сразу в рыло, — потом глянул на меня и поправился — в тыкву получишь.

Этими словами он немного разрядил обстановку — на угрюмые, бледные лица понемногу влезли улыбки, возвращая румянец, люди приободрились, набираясь решимости.

— А давайте таки изловим эту тварь и зажарим в яме — послышался чей-то голос.

— Нет, братья, давайте эту гадину, загарпуним и потопим — раздалось с другой стороны.

— Не пустим чудовищ, в наш мир! — заорал и Атарк, подогревая боевой пыл своих хирдманов.

— Не бывать этому!

— Не пустим! Не бывать! — вторило ему множество глоток.

— Кости свои здесь оставим — но мерзоту эту на землю не пустим — заорал стоящий не вдалеке от меня, впередсмотрящий Фарсад.

— Я с вами конечно согласен — негромко сказал я — да только вот как это сделать?

У Атарка новый вопль застрял в глотке, он с немым вопросом в глазах повернул ко мне раскрасневшееся лицо.

— Командуй возвращение на корабль — там все обдумаем и обсудим. Не здесь же нам ночевать.

Конунг некоторое время смотрел мне в глаза, затем повернулся и поднеся рог к губам протрубил отход, таким образом, давая и команду отходить, и сообщая оставшимся на драккаре о нашем намеренном, возвращении.

Назад шли молча, даже редкими репликами не перебрасывались. Я почувствовал острую необходимость посоветоваться с кем-то могучим, и сведущим в делах приспешников Хаоса. Но только где таких личностей отыскивать, вон даже асы не отвечают на призывы собственного народа, а имена величайших из них постоянно призывает кто-либо из хирдманов.

— Хоть бы ночь еще выдалась спокойной — повернул ко мне обветренное лицо Рудольф — как думаешь, не пожалует ли эта многоножка к нам на огонек?

— Если б я знал — хмуро ответил я.

— Не пожалует — пришла мысль от куатара, — она трансформируется, преображается, ну что-то в этом роде, в общем, нечто с собой делает.

— Откуда знаешь? — не поверил я.

— Чувствую.

— Как ты можешь ее чувствовать?

— Не знаю, улавливаю какие-то колебания чуждого сознания. И должен тебе сказать меня это пугает, такое впечатление, будто она сама шлет мне эти вибрации.

Я на ходу остановился, пораженный внезапной догадкой:

— Да она, похоже, все про наш поход знала, и использовала мое зелье в своих целях, обрела плоть и дальше… Что дальше? Нет, так не годится — пришла пора вновь выложится по полной, и даже если это грозит новой потерей сил, но перекрыть дорожку очередным вторженцам, в очередной мир Спокойствия.

Натолкнувшийся на меня Фарсад, невесело улыбнулся — мол, не у одного тебя кошки на душе скребут, потом вдруг со всего размаха врезал меня по плечу и проговорил:

— Рус, я тут по неволе оказался, так сказать общий долг оплачиваю, хоть в той драке и не участвовал, но знай, я и так пойду за человеком, собиравшимся в одиночку тягаться с подобной тварью. Клянусь Торовой бородой, я тебя не подведу.

— И я, видит Один, добровольно иду к тебе в услужение — проревел Хорсак — пусть светлые асы будут свидетелями моим словам.

— И я! И я! — Послышалось со всех сторон.

Атарку ничего не оставалось делать, как только повернуться ко мне, и достав меч положить его к моим ногам, со словами:

— Я, Атарк, по прозвищу Большой Стир, вверяю свою судьбу этому человеку, пусть распорядится моей жизнью по своему усмотрению.

— Я, Рус, принимаю всех вас под свое начало, и обязуюсь не дать вам помереть со скуки — коротко сказал я.

Улыбки все-таки появились на огрубевших лицах, к драккару мы вернулись, уже бодрыми и решительными, по дороге каждый прокручивал в голове всевозможные планы по уничтожению сколопендры. Но мне в отличии от всех остальных нужно было еще и продумывать как уничижить и саму сущность, этой многоножки, и как закрыть всех нас непроницаемой защитой.

Вечером, выставив часовых, развели на льду небольшие костры, чтобы согреться и подогреть еду. В преддверии завтра, я не хотел расходовать и йоту сил на всякие мелочи.

Возле нашего костра уселись Атарк, Хорсак, Фарсад, Рудольф, Фигурд, Скороб и те воины, чьих имен я еще не знал, ну и конечно мы с Куру. Тот здоровенный детина, со дня нашей встречи старался мне на глаза не попадаться, и я так и не понял, сходил ли он с драккара, или же был оставлен на борту.

По ходу позднего ужина, мы обдумывали план дальнейших действий. Решено было подыскать природный разлом во льдах, заманить туда сколопендру и залив маслом поджечь. Все что нужно, уже прозвучало в воздухе, и дальше я говорил уже только с Куру, но этот разговор слышали только мы.

На рассвете едва солнце показалось над краем льдов, маленькие группки людей, отправились на поиск подходящего места для ловушки. И хоть в этом нам повезло, вскоре прибежал запыхавшийся Ульрик, и сообщил, что такое место имеется не так уж и далеко от драккара.

Закипела спешная работа, на веревках спустились в эту расщелину, проверяя, нет ли ходов и изломов, ведущих куда-либо, затем перекатили к ней бочки с маслом, которых явно было мало, но тут уж я постарался обеспечить нас всем необходимым. Я сверяясь с куатаром, спешно вспоминал что знал или когда либо слышал о многоножках губчатоногих, хотя тварь принявшая такой облик совсем от него не зависела, и первое тому доказательство то что засела она в вечной мерзлоте, что для обычной сколопендры не смотря на размеры — все равно смерть. Поэтому все присущее настоящим многоножкам, эту не касалось. Поэтому мы прилепляли к стенкам ловушки куски мороженого мяса тюленей, ломти китового жира, потом, побрызгав маслом, поджигали, надеясь, что тварь как-то уловит вкусный запах. Был и второй вариант привлечения сколопендры, но я не хотел его использовать до последнего, потому что это была уже ловля на живца.

Первый день результата не дал, а вот ночь — время охоты истинных многоножек выдалась та еще. Но до появления выползка Сил Хаоса, меня посетил неожиданный гость. Спал я чутко, но ночной гость оказался рядом, неуловимо бесшумно, лишь легкий ветерок от его крыльев заставил меня насторожиться во сне, и в итоге проснуться.

— Спишь? — без всякого «здрасте вам» — прокаркала черная птица — А я бы на твоем месте основательно готовился и всю ночь плел заклятия и чертал руны.

Я ошалело уставился на говоруна, не вполне осознавая, где я сейчас нахожусь, потому что этой птице положено было быть сейчас в Асгарде. Потом, вспомнив, что именно этот ворон может летать где угодно, и делал это еще когда был в услужении у Мимира, не то, что у Одина.

— Привет Хугин! Как сам? — решил я настроить птицу на более теплый лад.

— Да как всегда, че мне сделается — помотал ворон головой — ты лучше слушай что я тебе скажу, и делай выводы быстро, а потом сразу действуй.

— Я весь внимание.

— Так вот, с той поры как ты у нас побывал, много воды утекло, и мир стал выглядеть иначе, и асы изменились. А примерно вот так — мир людей, «Срединный», поэтому логично предположить, что и находится он посредине Гинунгагап. К северу от него располагается холодный туманный Нифльхейм, до которого, кстати, вы почти дошли, а к югу — жаркий огненный мир Муспелльхейм куда тебе и следует направить свой интерес. Но продолжу, так сказать для полноты картины — на востоке лежит Йотунхейм, мир великанов-йотунов, а на западе — Ванахейм, мир ванов. Эти миры расположены в горизонтальной плоскости. Через проходит, кроме того, и вертикальная ось — ствол Ясеня, на которой миры располагаются над и под. Выше — Альвхейм, мир светлых альвов, а над ним сам Асгард, наш город. Ниже лежит Свартальвхейм, мир тёмных альвов или карликов-цвергов, а под ним — Хель, мир мёртвых, обитель смерти.

— Ничего себе Один тут наворотил.

— Ну Один, не Один, не нам судить, и не о том сейчас разговор… Кстати а нет ли у тебя с собой того замечательного вина, которым ты потчевал нас при нашей первой встрече, а то что-то в горле пересохло, это же тебе не шутки из птичей глотки извергать членораздельную речь?

Я молча достал свою неизменную фляжку, откупорил ее и порывшись в сумке достал маленькую чашу, наполнил ее темно-красной тягучей жидкостью. Глаза ворона сразу заблестели, но он сделав над собой усилие принял строгий вид и принялся вещать дальше:

— От Йотунхейма отделяет ограда, непроходимая для великанов. С точки зрения асов, йотуны (турсы, великаны) — главная угроза их царствованию. Одним из прозвищ Тора является «истребитель великанов и великанш». Между тем, йотуны, с кажу тебе — самая древняя раса, они старше и людей, и богов, поэтому асы и даже Один иногда путешествует в Йотунхейм за советами и предсказаниями.

Еще о Йотунхейме есть пещеры, луга, горы, море, лес, огромные постройки, есть великанша, что живет к востоку от… в лесу, прозванном Железный Лес. В этом лесу селятся ведьмы, которых так и называют: «ведьмы Железного Леса». Тор ходит туда, в поисках воинской славы и за понимаем ограниченности собственных сил. Но главное, здесь можно получить по шее.

— Слушай Хугин, ты только ради этого и прилетел, чтобы ввести меня в курс дела, как тут сейчас обстоят дела? Кстати ты, что усыпил часовых, почему нас никто еще не заметил?

— У меня свои секреты — ответила мудрая птица, опуская клюв в чашу с вином — А прилетел я из-за того, что увидел, как тебе помочь. В общем, цель твоя — это открыть дорогу этой твари Ледяных магов в Муспелльхейм.

— Почему именно туда? И кто такие эти ледяные маги?

— Ух — вздохнул ворон — как же с вами тяжело, то ли дело с обычными людьми передал волю Одина, и свободен — спи спокойно на ветке старого дуба. А вы маги, сразу куча вопросов — что да почему.

— Ладно, давай поучай дальше — смирился я, а у самого постепенно из различных кусочков разбросанной головоломки, наконец-то, начал складываться ясный плвн.

— В начале, как известно, был Гинунгагап — Первозданный Хаос. Сам по себе лишенный жизни, но, первоначально, там возникло два мира — Нифльхейм и Муспелльхейм, и от их взаимодействия в пространстве Хаоса зародилось первосущество — великан Имир (Аургельмир). В Йотунхейме, правит великан Трюм, и это мир инеистых великанов, олицетворяющих собой силы хаоса. Значит дорожку в, этой многоножке, открыл кто-то из их сородичей. А поскольку холод ее не берет, то стоит попробовать Жар. Пускай Сурт поработает на благо хоть сейчас, раз уж ему суждено сжечь мир, после Рагнарека. Улавливаешь мою мысль?

— В общем, то да, хотя и не знаю пока, как открыть путь в мир огня, прям отсюда, и чтобы без последствий.

— Лерад может послужить проводником, используя его горизонтальные ветви, так сказать горизонтальную плоскость, ты сотворишь кратковременною тропу, остается только придать заклятию определенную силу и направление.

— Что еще за Лерад?

— Ох, прости, Лерад — это другое имя Иггдрасиля — центра мира, Мирового Древа, пронизывающего Вселенную. Это центр мира, мировая ось, символизирующая постоянное обновление вселенной, как дерево сбрасывает листву осенью и вновь покрывается почками весной. Однако и у Древа Предела есть предельный срок — оно растёт и, постепенно, подгрызаемое змеями, иначе говоря, мировой порядок испытывает непрестанное губительное влияние сил Хаоса.

— Но если я использую Иггдрасиль, как проводник — не будет ли от этого вреда самому дереву?

— Не думаю, оно все равно связывает все миры, так или иначе. Главное помни: всего раньше была страна на юге, имя ей Муспелль. Это светлая и жаркая страна, все в ней горит и пылает. И нет туда доступа тем, кто там не живет и не ведет оттуда свой род. Суртом называют того, кто сидит на краю Муспелля и его защищает.

В руке у него пылающий меч, и, когда настанет конец мира, он пойдет войною на богов и всех их победит и сожжет в пламени весь мир.

Тут ворон замолчал, и замер, словно прислушиваясь к чему-то, затем расправил крылья и каркнув на прощание:

— Прости, мне пора — скрылся в темном небе.

Я посидел некоторое время в раздумье, затем поглядел на спящих воинов, и дремлющего у моих ног Куру — никто даже не пошевелился за время нашего с Хугиным, разговора. Времени прошло всего ничего, видимо вещая птица умела растягивать мгновения намного лучше меня. Тяжело вздохнув, я закрыл глаза и всей своей волей устремился в иной план Бытия. Уже в ином состоянии, я узрел Мировое Древо, и принялся за плетение Заклятия. Сила валами потекла сквозь меня, недавно обретенные возможности давали возможность черпать ее, из материи самой Реальности, магический взор стал еще шире и объемнее, я увидел путь, по которому нужно будет отправить сколопендру.

Всецеликом и полностью поглощенный работой с чарами, я ничего не слышал и не чувствовал в обычном физическом мире. И естественно первым приближение громадного насекомого ощутил Куру. Посланный им мысленный сигнал тревоги, кольнул меня в мозг, точно раскаленная игла, заставив мгновенно вскочить на ноги, и еще ни чего, ни видя и не понимая, заорать:

— Подъем! Она ползет в нашу сторону!

Хоть меня и трясло всего, от тяжкой, только что проделанной работы, но дожидаться пока сонные воины, разожгут факелы, я не стал, просто засветил небольшой светошар, невдалеке от борта нашего драккара. В узкой полоске света, показалось огромной извивающееся тело, многоножка обрела плоть и очень хотела есть.

— Помоги нам пресветлый Ньёдр — в отчаянии проговорил Атарк, глядя как неотвратимо надвигается на нас голодная сущность, принявшая форму гигантской многоножки.

Я не слышал ни какой команды, но когда посмотрел вдоль бортов, там уже стояли воины с натянутыми луками, на тетивы которых были наложенные зажженные стрелы. Но свет от множества огоньков, ничуть не смутил целеустремленную гадину, наверное, она так бы и перла прямо на корабль, если бы не отвлеклась на нашу задумку. Но то ли действительно помог Ньёрд — славящийся своим богатством бог мореплавания, рыболовства и охоты, чья резная фигура украшала нос «Властелина Морей», то ли запах прокопченного дымом тюленьего мяса и китового жира, привлек тварь намного сильнее, чем мы, а может, была и третья причина.

Как бы там ни было но издав тонкий визг, сколопендра круто повернула в сторону ловушки. Не дожидаясь команды, хитрдманы Атарка, гурьбой посыпались вниз, и как оголтелые бросились за многоножкой.

— Стоять!!! — Бешено заорал я — Без меня ни шагу!

Спрыгнув на лед, следом за всегда успевавшим сделать это раньше меня, куатаром, я подозвал к себе Атарка.

— Строй хирд сваргой! — громко приказа я — в ней у каждого свое место и строй держать будут, не смотря ни на что. В таком порядке и пойдем.

Вслед за сколопендрой мы, быстро двинулись к заготовленной ловушке. Она зависла над краем провала, длинные оранжевые усы подергивались в предвкушении, но в саму расщелину, многоножка соваться, явно не спешила. Я вспомнил слова Хугина, о Ледяных Магах, свои собственные догадки по поводу этой бестии, и повернувшись к воинам сказал так, чтобы слышали все:

— Не вздумайте высовываться за пределы защиты, тоесть не выходите из строя в сторону, голову старайтесь держать без мыслей, в состоянии полной, но сосредоточенной тишины. Вперед за Мидгарад!!! За ваших жен, детей и матерей! — добавил я чуть позже.

— Один! — взвыл Атарк, раскручивая над головой пращу, с заранее заготовленным, и обработанным зельем шаром, из сырого железа.

— Оодиин! Оодиин! — дружно подхватил весь хирд, устремляя выставленные копья на зависшую над краем ледового раскола, тварь.

А дальше началась такая круговерть, что было не до запоминания происходящих событий, потому что тварь Хаоса, круто развернулась, встала дыбом и обрушилась на нас, одновременно атакуя на всех уровнях Бытия. Жгучая боль охватила мой мозг, в тело, словно одновременно впились тысячи раскаленных шипов, в голове сразу же помутилось, но защищающие нас чары выдержали, хоть и едва не распались. Сколопендра вновь испусти едва слышный для человеческого уха, визг, от этого у многих побежала кровь из носа и ушей, но тут последовали первые броски копий и секир, сварга вступила в ближний бой, применяя все, что имела при себе. Из-за прикрытия щитов заработали кистени, удары правда наносились безпорядочно, но по черным броневым пластинам пошли косые трещины. Бой завязался на краю, расщелины-ловушки, сколопендра вертелась, сбивая воинов с ног, непрестанно визжала, и не похоже была, что обращала хоть какое-то внимание на наносимые удары. К свежей человеческой плоти, по неизвестной для меня причине она пока добраться не могла.

— Вот и пришло твое время, выкованный из плоти моего мира, меч — едко выговорил я, поднимая руку вверх и желая, чтобы ладонь, тут же ощутила рукоять «Ракара».

В этот момент многоножка вновь развернулась на месте, и двух не успевших отпрянуть, воинов хвостом сбило в расщелину. Не медля ни мига, тварь прыгнула вслед за ними, явно почувствовав, что их больше ничего не защищает. Рядом с Атарком, бешено взревел Хорсак, и высоко занеся громадный топор над головой, прыгнул вслед за сколопендрой, я тоже не стал ждать, и последовал за ним.

В миг, когда мои ноги, ударились о твердый спинной панцирь, я почувствовал, как сильно дрожит «Ракар» в моих руках, а сзади доносится легкий шорох. Не мешкая ни мгновения, я обернулся, не для того чтобы посмотреть, кто там за моей спиной, а лишь затем чтобы удостовериться что Куру, перетек в боевую трансформу. Перевернул «Ракар» острием вниз, я быстро побежал к далекой голове многоножки. Впереди мчался Хорсак, который хоть и находился в состоянии одержимости, но понимал, что удары нужно наносить, прямо за головой. Добежали мы с ним одновременно, и уже занеся «Ракар» для удара, я проорал:

— Рази рядом с моим мечом — и тут же со всей силой, на которую был способен, вонзил внезапно удлинившийся клинок, по самую рукоять.

Хорсаку не требовалось приказывать дважды — серия могучих ударов, последовала буквально сразу за моим, при чем тщательно оминая торчащую рукоять «Ракара» Тварь завизжала, мой меч делал свое дело — отвлекал многосуставчатое насекомое от прослеживания тонких планов, таким образом, не давая вызвавшим контролировать ее.

Я спешно снял все сдерживающие скобы, с заготовленных Заклятий, между противостоящими друг другу Муспельхеймом и Нифльхеймом, начал образовываться временный мост. А где-то на протяжении этого пути оказались и мы, потому как лежит на этой оси. Панцирь сколопендры замерцал, это когти Куру являлись проводниками для еще одного заклинания, намечали цель для невидимого тарана. Удар, эхо от которого разнеслось почти по всем уровням Бытия, и черная сколопендра исчезает из а, она отправляется в Огненное царство, вход в которое, охраняет великан Сурт Чёрный. Через Мюрквид — Тёмный Лес, она попадет к нему, а там Предвечный огонь не оставит и сгустка от ее сущности, по крайней мере, я на это надеялся.

Мы стояли на дне котловины, до колен наполненной ледовым крошеом, Хорсак рылся в этом месиве, но тел Фигурда и Скороба не находил. Мы были одни поэтому куатар прорыкал ему:

— Не ищи, нет их больше, она сожрала целиком вместе со щитами. Не ищи, это я тебе говорю.

Воин, разогнулся, посмотрел на нас до жути ясными глазами, и замер столбом.

— Эй, там, наверху — бросайте веревки — крикнул я людям Атарка.

После того как нас подняли, некоторое время стояли ликующие крики, потом когда исступление прошло, мы принялись осматривать тех, на кого попал яд, или зашибла сама многоножка. После сооружения носилок из копий и щитов, хмурый, но на глазах веселеющий хирд двинулся обратно к «Властелину Морей». Таковы уж нравы и характеры, у этих мало живущих суровых воинов, и если бы не заложенное в них природное веселье и бравада, трудно бы им пришлось.

Почти всю ночь, я простоял возле борта, глубоко втягивая холодный ночной воздух, нагнетая его в лёгкие, так, словно старался вобрать в себя как можно больше, и унести с собой, на долгую память. Подошло время продолжать свой путь, мы ведь и в этот мир спустились только потому, чтобы было о чем расспрашивать Одина не понаслышке, теперь, когда дело было выполнено, и я узнал кое-что о серединном мире, пора бы и в Асгард заглянуть. Осталось только попрощаться с Атарком, и его хирдманами. Я направился на нос, секонунг как всегда на своем любимом месте, смотрит на узкую полосу воды, так и не затянувшуюся льдом после предыдущего прохода драккара.

Скоро и льды закончатся, нам нужно будет высадиться, как только появиться открытая вода. Я постоял возле вожака морских волков, помолчал некоторое время, а потом негромко сказал:

— Эй, конунг, знаю, что не время и не место, но буди своих воинов, будем немножко отмечать победу.

Атарк, открыл, было, рот, чтобы спросить в своем ли я уме, но видимо вспомнил, с кем говорит, подозвал Рудольфа, и быстро отдал приказание. А достав за ранее подарок Альтара, насоздавал множество простых деревянных кубков, принялся наполнять их, заставляя парить в воздухе. Усталость и недовольство разбуженных воинов, как ветром сдуло, едва они уловили редкий аромат, распространявшийся от кубков. Я взял управление «Властелином Морей» на себя, пока идем как ледокол, рулить будет магия, поэтому даже кормчего Старка оторвали от дела, и устроили маленькую попойку.

Окидывая взглядом, лица суровых воинов, на которые медленно наползало хмельное веселье, я подумал:

— Может быть, и не такого похода ожидал от меня Атарк и его хирдманы? Наверное, им хотелось видеть его более удалым и славным, чтобы было, потом что воспевать в сагах, но после Лусира, такой уж из меня, получился воевода — все больше сам, предпочитаю не рисковать людьми и не гробить их понапрасну.

Когда все уже изрядно захмелели, я наклонился поближе к конунгу и негромко сказал:

— Атарк! Ты и твои хирдманы теперь свободны, вы выполнили свое обещание, отработали свой срок, теперь у вас передо мной ни каких обязательств нет. Позор смыт. Я думаю, мы сойдем на рассвете, высадите нас у кромки Великих Льдов.

— Да ты чего Рус, умом тронулся, куда тебя высаживать? Тут земель отродясь не бывало, одни льды да мороз, а пехом переть, да ни в жизнь не дойдёшь — вновь видимо, забывшись с кем разговаривает, выпалил конунг, выпучив глаза.

Сидевший неподалеку и слышавший всё это Фарсад, тоже не выдержав, заорал во всю глотку:

— Эй побратимы, слыхали ли вы когда-нибудь такое — На льды высадится, с целого то драккара, да считай с полной командой?

— Да ты что Рус — послышалось отовсюду — Там же ни единой живой души нет, одни сплошные льды, зачем тебе это?

— С чего вы взяли, что там нет ни чего? — спросил я, ощущая где-то там, в непроглядной дали, нечто знакомое, хотя сейчас и не видимое — Там есть то что открывает путь из старого пространства и времени в новое, из одного цикла в другой. Когда оно направлено по вертикали, тогда соединяет землю и небо, людей и богов, низ и верх. Конечно, вертикальный мост может вести и в нижний ми, но мне кажется, что там не что иное как «колеблющийся путь» и нам надо именно к нему.

Все голоса враз смолкли, наступила почти гулкая тишина, даже ветра казалось, затихли, сдерживая свой порыв, а элементали накрыли пеленой неслышимости ревущие волны. Первым, как и положено тишину нарушил Атарк:

— Ты хочешь сказать там мост-радуга, ведущий с земли на небо, который построили боги? Мост Асов?

— Именно так, я ощущаю там Биврест — раз пройдя по нему, уже ни когда не спутаешь.

После этих слов, казалось, застыл сам воздух, но морской конунг нашел в себе силы выдавить из себя:

— Раз, пройдя по мосту Асов? О великие боги… О великий… Прости нас непонятливых, прошу тебя назовись, чтобы я мог рассказывать о нашем совместном походе, сидя у очага, в ненастные ночи, своему роду.

— Атарк, я не тот, за кого ты меня принимаешь, и не удостоен чести быть асом, я совсем из других мест.

— Значит ты Ван? Или кто из… из… — он запнулся не находя слов.

— Не гадай хирдман, все равно не угадаешь.

— Но видел ли ты Одина? Скажи нам, прошу тебя!

— И Одина, и Тора, и Тюра и Браги, и вообще всех именитых асов, только это было очень давно, и пили, кстати, мы это же вино, которым я угостил и вас. Так что можете гордиться. А теперь давайте без лишних разговоров, продолжим праздновать, а на рассвете мы сойдем — закончил я.

Они не хотя вернулись к прежнему занятию, но скоро хмель и усталость взяли свое, и веселье понеслось полным ходом.

Остаток ночи пролетел, быстро, смущение северных воинов, длилось недолго, и вскоре набравшись храбрости, они принялись выспрашивать мнея о всяких интересных для них вещах. Затем последовала короткая остановка, быстрое прощание, и вот мы уже стоим на толстом пласте из замерзшей воды, готовые двигаться дальше.

 

Глава восемнадцатая

И снова Асгард.

Мы немного постояли, провожая глазами «Властелина Морей», который гордо шел, разрезая водную гладь, затем медленно побрели прочь от близкой воды. Когда лишь маленькая точка на горизонте, стала напоминать о корабле наихрабрейших из воинов, я представил себе начало «радужника» и произнес заклятие перемещения.

Туман всегда остающийся после этого заклятия, рассеялся, и мы зажмурились, точно так же как и в первый раз, при виде чудесного сияния исходящего от моста Асов. Память услужливо подсунула не так уж давно слышанные слова — «Он трех цветов и очень прочен и сделан — как нельзя искуснее и хитрее». По этому мосту каждый день съезжаются асы на суд под ясенем Иггдрасиль, поэтому второе его название — Мост Асов.

Я немного изменил фокус своего зрения, пытаясь рассмотреть и понять, насколько сам мост выглядит иначе от предыдущего раза. Но особых изменений не увидел, он все так же охвачен огнём, чтобы великаны не могли пройти по нему на небо.

Да, это несомненно он — Биврест, все тот же радужный мост, мост между Мидгардом и Асгардом, страной Асов. Правда недавно я слышал что асы, могут спускать свои мосты где им будет угодно, но поди проверь првда ли это или вымысел. Глаза начали слезиться от великолепия красок и блеска, когда мы с Куру приблизились и сделали первые шаги по мосту.

На этот раз, дорогу нам никто не загораживал, и мы, пройдя четверть расстояния, решили, было уже, что Страж Асгарда, больше не выполняет своих обязанностей. Но едва лишь я подумал о Хеймдале, как он не замедлил появиться, напомнив о себе разъяренным ворчанием. Грохочущие шаги родились где-то посередине моста, и стали быстро приближаться к нам. Я пригляделся — там, где Биврест, дугою упирается в небо, стоит какая-то постройка, судя из рассказов хирдманов Атарка, это Химинбьёрг — жилище Хеймдаля, который охраняет мост от горных великанов. Во время Рагнарёка сыны Муспелля поскачут по мосту, и он от этого разрушится.

Ход моих мыслей, прервал громкий, грубый окрик.

— Ну и куда вы, выползки ледяных червей вознамерились взойти? Этот мост только для богов, даже эйнхерии попадают в Асгард, другим путем — через поток Тунд, но для того, чтобы пройти тем путем, вам понадобиться помощь валькирий.

Голос громадного стража, звучал громогласно, он видимо увидел нас еще когда мы только подходили к мосту, но почему-то выждал, пока мы немного пройдем по нему, и лишь потом быстро выдвинулся к нам.

Все повторялось, как и тогда, с той лишь разницей, что на этот раз Хеймдалль находился с другой стороны, а не преграждал дорогу с этой.

— Эй Хеймдалль привет, это же мы, что не узнаешь? — закричал я пока он был еще далеко, но медлить было нельзя, потому что было видно как он раскручивает пращу с громадным камнем.

Но могучий ас молча продолжал делать свое дело.

— Да мне с Одином поговорить надо — опять крикнул я, и понял что повторяюсь. Я уже говорил это давным-давно, стоя перед входом на Биврест. Только силы теперь в Хеймдале были не в пример старым. Во мне, правда, тоже многое изменилось, но ссориться с прямодушным стражем все-таки не хотелось.

Я выставил пустые руки вперед, показывая, что в них ни чего нет, и застыл на месте. Куру, обогнавший меня, с недоумением оглянулся:

— Чего застыл? Будем опять тратить время на этого неотесавшегося за века пещерника?

— Ну не ввязываться же с ним в драку — мы же идем в его город, а он просто выполняет свои обязанности.

— Так, а что же тогда делать? Торчать тут словно истуканы?

— Да не знаю я, сейчас попробую вразумить.

Я уклонился от летевшего в меня валуна, и сосредоточившись, направил в сторону Хеймдаля волну успокоения и миролюбия, а одновременно с этим произнес:

— Эй приятель! Ну что ты такой несговорчивый, мы же сидели за одним столом, пили из одного жбана, тогда мы почти не оторвали твоего предводителя от дел, вот и сейчас поговорим чуток и уйдем.

— Сдохни в бою, с мечом в руках тогда может, и попадёшь в Валгаллу, я уже говорил каким путем, там и пообщаетесь с Владыкой — непреклонно проговорил страж, а рядом с головой Куру пролетел еще один большой камень.

— Ах ты ж… — задохнулся от ярости куатар, и сделал громадный прыжок к стражу Асгарда.

За пару шагов, до Хеймдаля он исчез, и когда тот в изумлении закрутил головой, Куру вдруг очутился рядом с ним и нанес хлесткий удар по крупному заду. На мягкой точке здоровенного стража остались четыре кровавые полосы, хорошо еще, что не глубокие, куатар не вонзил когти в плоть, а лишь так чесанул немного. Но хватило и этого.

— У-у — взревел огромный страж — счас я тебе всыплю, котяра дранный — и завертелся на месте, стараясь ухватить, вертящегося вокруг него снежного барса.

— Это я драный котяра? — яростно рычал Куру — да ты на себя посмотри, кто из нас сейчас дранным будет.

Его лапы замелькали, казалось со всех сторон, кромсая одежду, Асгардского стража, причем толстая ременная кожа, легко рвалась под острейшими когтями.

Мне, не успевшему остановить своего друга, тоже пришлось вмешаться. Быстро пробежав оставшееся, до Хеймдаля расстояние, я влепил ему зуботычину и прошипел сквозь зубы:

— Доигрался? Теперь не серчай. Не надо было злить моего котика. Но все же послушай любезный, давай не будем тратить свое время, на препирания друг с другом, мы только день назад уничтожили тварь из-за пределов Сферы, которую вы проморгали, или по своей беспечности не обратили внимания сразу. Так что будь добр, пожалуйста, проводи нас поскорее к Одину. Нам есть о чем поговорить.

Не знаю, как бы события развивались дальше, но тут на мост пожаловала неразлучная троица пернатых говорунов.

— Эй дуболом! Пропусти их быстрее — раздалось с неба хриплое, сварливое карканье — они более чем достойны, пройти по этому мосту. На, держи.

И к ногам Асгардского стража упал, свернутый в трубку пергамент, а на сверкающий покров моста уселись два огромных ворона и такой же черный попугай.

— Это пропускная — прокаркал другой ворон, судя по голосу не Хугин, которого я знал намного лучше, его собрата.

Хеймдалль наклонился и подхватил свиток, сердито поглядял на Куру и меня, и развернул. Некоторое время всматривался в желтый лист, а потом, махнув рукой, гаркнул:

— Можете идти.

Неприятно было так расставаться, не по славски это, и я наскоро создав небольшой бурдюк, достал из сумки свою походную флягу с вечным вином, наполнил его, и протянул Хеймдалю.

— Не серчай на нас друг, это в знак примирения, держи.

Он все еще злобно посмотрел на меня, но бурдюк взял, на душе сразу же полегчало, и я уже спокойно двинулся по мосту.

Окружающие Асгард пейзажи, оказались не столь неизменны, как мост и страж, деревья стояли все такие же гигантские, но совершенно иных пород. Хотя встречались и те запомнившиеся на всю жизнь, с прошлого нашего посещения.

Могучие стволы, вздымались до небес, листья напоминали размерами одноместные рыбацкие лодки, но были разной формы. Попадались деревья и с узкими стрельчатыми, и с широкими как паруса листьями. Цвет листвы тоже был разнообразен, от светло-зеленых до фиолетовых и бардовых. Небо все такое же синее, синее, а солнце почему-то раза в два больше чем в е. Здесь очень сильно ощущалось величие и древность, почти как дома…

Я углубился в воспоминания, и даже не заметил когда прошли под сводами высокой арки, войдя в город. Птицы, летящие над головой принялись без умолку болтать, правда, в основном Мунин и Рунин. Как я окрестил попугая еще в прошлый раз. Он за это время успел хорошо преуспеть в магии рун. Вон даже цвет оперения сменил, оно и понятно и от воронов не отличается, и солнце греет лучше, как ни как птица то южная. Город сильно изменился, разросся, поднялся, стал еще более величественным. Теперь в нем находится и Вальгалла — замок Одина, где воины, доблестно погибшие на поле боя, пируют и сражаются в ожидании конца света — Рагнарёка.

— Эй ребята, — позвал я пернатых спутников — а ну ка введите меня в курс дела, только давайте без ссор и по очереди. Поведайте, что тут нового да как называется, мы с удовольствием вас послушаем.

В том, что первым, перебивая всех остальных, вызвался знакомить нас, с изменившимся городом, именно попугай, не было ни чего нового и необычного. Вороны немного поворчали, а затем дружно уселись на мои плечи, и приняли отсутствующий вид. Обрадованный попугай тут же, уселся на загривок куатара, и приступил к поучению, не особо обращая внимание, кто ему внимает.

— Асгард, что значит крепость асов, — напыщенно начал Рунин — стоит на Идавелль-поле и объединяет многие владения богов. У Одина, например, несколько чертогов, один из которых именуется «Чертогом Павших», и известен как Валгалла. Во владениях «Обитель Радости», находится Хлидскъяльв — престол Всеотца, с которого он может обозревать все миры. Кроме него только Фригг может восседать на этом троне. Там же находятся двенадцать тронов для других богов.

Другие палаты Одина зовутся Гимле («Защита от Огня»), они крыты чистым золотом и сияют, как солнце. Вингольв («Обитель Блаженства») — святилище богинь. Фригг принадлежат палаты Фенсалир («Болотные палаты»), Фригг иначе зовётся Сага. Она ведает судьбы всех, но о том не рассказывает. Ей прислуживает Фулла, которая носит её ларец и хранит её обувь, она знает сокровенные помыслы Фригг. Сама Фулла ходит с распущенными волосами, схваченными золотой повязкой.

Тору принадлежат «Владения Силы» — Трудхейм, там стоит его чертог Бильскирнир. Идалир зовутся владения Улля, сына Сив и пасынка Тора. В Трюмхейме («Жилище Шума») живёт Скади — богиня-лыжница, а её муж Ньёрд предпочитает оставаться в Ноатуне («Корабельном Дворе») близ моря. Брейдаблик «Широкоблещущий» принадлежит Бальдру — самому мудрому и благостному из асов, он столь светел лицом, что его ресницы можно сравнить с белоснежными лепестками. Фолькванг («Поле Боя») — владения пресветлой Фрейи, там стоят её палаты Сессрумнир («Многоместные»). Она ездит на колеснице, в которую впряжена пара кошек. Ещё у неё есть соколиное оперение, набросив которое она может летать в поднебесье. Ну и много всякого другого имеется здесь — почему-то спешно закончил попугай.

Тем временем мы подошли, к самому главному для всех воинов а, дворцу Одина. Перед нами была Вагалла, на поверку представляющая собой гигантский зал с крышей из позолоченных щитов, которые подпираются копьями. Виднеется множество запертых дверей, но некоторые распахнуты, словно в приглашении.

— Сколько их всего? — спросил я, кивая на двери.

— Я не считал, но должно быть что-то около пятисот, с небольшим — отозвался Хугин.

— Пятьсот сорок — вставил дотошный Рунин.

— Нет, ну ты посмотри на него, ни как не успокоится. Учишь его, учишь, а оно все старших норовит обскакать — пожаловался старый ворон — Пусть будет пятьсот сорок, и через каждую дверь выйдут восемьсот воинов по зову Хеймдалля, для последней битвы. Воины, обитающие в Валгалле, зовутся эйнхерии. Каждый день с утра они облачаются в доспехи и рубятся насмерть, а после воскресают и садятся за общий стол пировать. Едят они мясо вепря Сехримнира, которого забивают каждый день, и каждый день он воскресает.

— Понятно — коротко сказал я, и двинулся внутрь через распахнутую дверь, интуитивно определив, что это и есть Вальгринд — «Врата Павших». Мы хоть и живы, но почему бы не посмотреть, как выглядит вход, к которому так стремяться истинные воины, после того как падут на поле брани?

Да, Валгалла впечатляла, как только мы оказались внутри, я аж глаза зажмурил, не иллюзией ли меня встречают? Сам зал конечно, огромен, окон нет, но свет струится мягкий и ровный, но вот утварь и украшения стен, оставляют желать лучшего. Хотя чего еще можно было ожидать, попадавшие сюда воины, скорее всего, неприхотливы, им бы только питье доброе, еды какой, да прекрасных дев по ночам, ну и само собой железа острого, да побольше. И насколько я понял, они это все имеют. Длинные столы и лавки занимают почти весь зал, во главе столов стоит золотой трон Отца Дружин.

Валгалла заполнена на половину, мест на лавках еще много, за столами пьют, едят, иногда мутузят друг друга, пьяные и довольные мужики. Видимо время утренних поединков, уже миновало, и сейчас воины предаются другому своему любимому делу — пиршеству.

Всюду голоса, смех, брань, шутки, прибаутки, разнообразная похвальба. Иногда видны мелькающие кулаки, и блеск металла — даже здесь воины не утратили свой воинственный дух, и продолжают вести себя, как и при жизни.

Мы остановились, не зная, где примет нас повелитель Асгарда. Здесь или в старом здании малого тинга?

Я осмотрел весь громадный зал, за столами не только мертвые воины, но ближе к трону есть и некоторые асы. По-видимому в мою честь, ведь из слов дружинников Атарка выходило что в Валгалле всегда только мертвецы и Один пируют. Видать все собрались поглядеть и послушать неведомо откуда и без приглашения пришедшего гостя, а то, что мы поднялись по Бивресту, они уже давно знают, у любящих пиры асов появился хороший повод, для еще одного.

За длинным пиршественным столом, сбитым из крепких дубовых досок, асы расселись в произвольном порядке. На троне, как и положено — Вератюр — повелитель людей, даже отсюда видна его стать, великолепная осанка, и сверкающий взгляд единственного глаза. Он облачён в золоченый доспех, голову венчает крылатый шлем, ноги обуты в мягкие кожаные сапоги прекрасной выделки, обшитые медальонами. «Думающий» и «Помнящий» унеслись от меня и усевшись на спинку трона, принялись что-то рассказывать своему повелителю. По бокам от трона пара неизменных волков Гери и Фреки, «жадный» и «прожорливый», которые злобно ощерились в нашу сторону, как будто ни когда и не охотились вместе с Куру.

А этот прохвост Мунин, перелез со спинки трона на плечо Владыки Асгарда, и как ни в чем не бывало, хрипло прокаркав, заявил:

— Ну вот опять гости припёрлись, начнётся пьянка да гулянка, а потом йотунов гонять…

Один и глазом не повёл, но Мунина как ветром сдуло с его плеча и ударило о стену.

— Давно пора было его проучить, — каркающее выплюнул слова Хугин.

— Вас обоих в суп давно пора, или скормить Фенриру — незлобно проворчал Один — совсем разбаловались.

Затем перевел свой величественный взгляд на нас:

— Ну чего стали, проходите, усаживайтесь, поведайте нам с чем пожаловали — поднял он на нас свой единственны глаз.

Я слегка оторопел, это был немного не тот прием которого я ожидал, вернее совсем не тот. Нас не то что не помнили, или делали вид, что не помнят по прошлой встрече, а вообще не ждали, хотя я точно помню, что в видении миров, мне был явно указан путь к Асгарду. Я тогда предположил что это Один меня позвал, а сейчас выходит что совсем и не он.

Решив пока немного обождать с застольем, а за одно и осмотреться, я прошел вдоль столов на середину зала, и там остановился, Куру бесшумно проследовал за мной и застыл рядом. Я откашлялся, набрал в грудь побольше воздуха и громко, чтобы слышали все начал говорить, сразу после приветствий переходя к сути дела.

— Светлые Асы! Доблестные эйнхерии! Рад видеть всех вас в добром здравии, гм, я имею в виду жителей Асгарда, и как должно быть хмельными и веселыми. Меня зовут Рус, я странствую по мирам, ища себя, вместе с моим другом куатаром Куру — и я кивнул на снежного кота. Так вот, хочу сообщить вам, что в серединном мире, произошло невероятное — тварь, имеющая силу от Хаоса, смогла войти в мир…

— Что-о? — вырвалось сразу же из нескольких глоток — Да такое просто не может быть…

Потом заорали и остальные, до кого дошла суть сообщения. Один враз прикрикнул, требуя тишины, зате взглянул на воронов, к тому времени оба уже опять восседали на спинке трона: — мол, почему не знаю? Не ваша ли обязанность летать по мирам и сообщать мне всю там деющееся?

Я пожалев беднягу Хугина, с ним у меня сложились определенные отношения, сразу же продолжил:

— Мы случайно оказались в Мидгарде, но сразу ощутили содрогание его тонких планов, мир просто корчило от присутствия инородной силы, пришлось вмешаться. Сколотив команду из отъявленных смельчаков, поклоняющихся вам, мы отправились ко льдам крайнего севера. Там проникшую сущность удалось ликвидировать, но просматривать все возможности и вероятности, ее попадания туда мы не стали. Тут уж дело за вами.

Один нахмурившись, посмотрел на Тора и Тюра сидевших вместе, затем перевел взгляд на Асгардского выдумщика и хитреца, расположившегося с другой стороны стола.

— Завтра же займетесь этим делом — приказал он строго.

Те молча кивнули и принялись налягать на эль. Один вновь посмотрел на меня:

— Это все, странник, что ты хотел сказать?

— Нет, хотелось бы замолвить слово за тех воинов, что нам помогали — Атарка и его хирдманов.

— Они погибли?

— Нет, но место в Валгалле, думаю что заработали. Кстати тут уже должны быть Фигурд и Скороб, но я что-то их не вижу.

— Валькирии! — громыхнул владыка Асгарда — разберитесь, кто выносил с поля боя и куда дели?

Потом вновь перевел взор на меня:

— Прими мою искреннюю благодарность, за свои деяния, а сейчас иди присядь с нами и отведай угощений для истинных воинов.

Я разыскал глазами Браги, и направился к нему, может хоть он меня вспомнит, Куру поплелся вслед за мной, на ходу подмигивая волкам и показывая зубы в оскале. Не хотят признавать — ну и ладно, хоть подразним вечных противников. Я вновь осознал, что совершенно не имею представления о времени разделяющем наше прошлое посещение Асгарда и нынешнее. Видимо очень много лет прошло, раз кроме старика Хугина, да может еще попугая нас здесь никто не помнит, что ж придется принимать действительность, такой как она есть, а в данный момент она говорила о питье и яствах. В последние годы мы не упускаем случая набить желудки пищей, — как ни как а дополнительная энергия.

Я направился к Браги, который сидел рядом с Тюром и Тором, они все уселись по левую руку от хозяина Валгаллы, так как правую сторону занимал его род. По ходу движения я заглянул в кипящий котёл, остановился, понаблюдал, как крутятся большие куски мяса в бурлящей воде, помолчал некоторое время, а после спросил неожиданно сам для себя:

— Так и варите всё время, однообразно, без выдумки, да жрёте особо уже не задумываясь, что едите?

Андхримнир застыл возле котла, с открытым ртом и поварешкой в руке, засаленная борода встопорщена, глаза выпучились, он пошевелил губами не зная, что сказать в ответ на такое невежество гостя, но затем махнул рукой и принялся помешивать в котле. Ему на выручку пришел сын Одина — Вали, который как мне помнилось, из рассказов — вырос за сутки.

— Эй чужеземец, ты говори, говори, да не заговаривайся, ты хоть и гость но пределы то не переходи — взбешено проревел он, я вспомнил также что это ему по словам все той же Вельвы суждено пережить Рагнарек.

— Да ладно Вали он же может поинтересоваться. — спокойно произнес Отец дружин. — Ты — хозяин, он — гость значит блюди законы вежества. Мы уже давно кабана едим и давно не обращаем внимания, как он приготовлен.

— Вообще-то, хозяин здесь ты, а не я — поправил его Вали — но в остальном… — тут он прервал себя на полуслове и замолк.

Повар, наконец, обрел способность говорить, оторвался от котла, и выдавил из себя:

— А че не так то? Всегда так было… Никто не жаловался.

— Вот я и говорю все варите Сехримнира, — продолжил я начатую речь — он понятно на утро вновь оживает, вы его снова валите, по новой варите, опять жрёте…

— Че предлагаешь то? — хмуро спросил Андхримнир.

— Мясо еще есть, что не варили?

— Ну да немного осталось.

— Давай его сюда, и тащи тогда еще соль, масло там или елей. А еще мне понадобиться вино или уксус, хоть что-то есть? — этот вопрос был уже адресован ко всем пирующим.

Я заметил, как при этих моих словах внимание многих трапезничающих переключилось на нас.

— Это что же — прогремел голос Тора — и выпивка и еда в одном… э… — он замолчал, подыскивая слово.

— Не совсем так ответил я, догадываясь, что он хочет сказать — немного потерпите и увидите, вернее попробуете…

Наконец Андхримнир приволок все необходимое, по крайней мере, то, что смог разыскать. А то чего у них не было, я вытянул из пожертвований Одину, не знаю, как это работало, но мы разжились всем кроме черного перца. В северном мире, это было редкостью, и такие пожертвования и подношения не делались. Поэтому его я достал при помощи собственных чар.

Заквасив мясо как положено, я оставил его мариноваться, а сам направился к Браги, возле которого плюхнулся на лавку, Куру все это время неотступно следовавший за мной, уселся за моей спиной и всунул голову мне под руку. В такой компании он предпочитал держаться совсем близко. Я схватил со стола увесистый кусок мяса, и впихнул куатару в пасть — пусть покушает вареной вепрятины, потом будет что рассказать воинам а, если мы конечно, когда-либо еще с ними встретимся. Затем повернулся к Браги и начал расспрашивать о том, о сем.

После беглого обмена самыми интересными случаями из периода прошедших лет, бог поэзии заставил меня выслушать пару новых его творений, потом с расспросами влез Тор, чем постоянно мешал однорукому Тюру управляться с едой и питьем. Я обратил внимание, что пьют все асы, то же что и эйнхерии, а именно — мёд, которым доится коза Хейдрун, стоящая в этом дворце и жующая листья Мирового Древа.

Сегодня здесь собрались все именитые асы, правда без аскирий — сюда их ни когда не позвали бы, но зато так сказать со взрослыми детьми. По правую руку от Одина за старшими собратьями сидят его сыновья — Видар, Вали, Хед, Бальдр. По словам Вельвы именно с гибели Бальдра и начнется Рагнарек. За ними сидят незнакомые мне асы. Едва я глянул на них, как на мое правое плечо кто-то надавил, а хриплый голос прощелкал в ухо:

— Это вну-уки пр-ресве-етлых асов, Форс-сети и Магнии-и, а также Улл-ль — Лу-учший в Асга-ар-рде лучник.

Я повернул голову к умной птице, удостоверился, что не ошибься, это и в правду был попугай.

— Эй дружище не дурачься, я ведь знаю что ты можешь разговаривать нормально. Скажи лучше в этот раз пойдешь ли со мной? — спросил я его.

— Это куда?

— Да много куда, вначале в один мир под названием Славия, а там посмотрим.

— Я то согласен, надоело мне тут, скучновато, но ты у Одина все же спроси, если отпустит, то я сразу же и готов.

— Договорились.

Тем временем все перестали насыщаться мясом, ожидая, что же я такое затеял, попивали только мед. Тор и Тюр, все время терли бороды, ворча при этом, как надоели эти смертные со своими клятвами их бородами, от этого вся кожа на нижней челюсти чешется. Локки пошутил, что пускай скажут спасибо, что клянутся не промежностью, и те враз оставили ворчание. И принялись налегать на выпивку, осушивая жбан за жбаном.

Я для приличия тоже немного выпил, затем поднялся и направился к Андхримниру. Он по моей просьбе, соорудил еще один очаг, в котором дрова прогорели, образовав множество углей, теперь можно было заняться приготовлением. Я нанизал кусочки мяса, чередуя их с кольцами лука, на тонкие палочки, и аккуратно разложил их на камнях очага. Асы как зачарованные наблюдали за моими действиями, а когда запах готовящегося мяса поплыл по залу, крики уже было не сдержать.

— Эй Рус — это же невозможно терпеть — кричали они — мы готовы съесть его сырым, долго еще?

— Давай уже быстрее, мочи нет терпеть вторили им другие.

Многие повскакивали с мест, и окружили нас с поваром плотным кольцом. В общем, дожарить шашлык не удалось, ели его полусырым, каждому досталось толко по кусочку, но все были в восторге, и в предвкушении ждали завтра, надеясь уже всго вепря пустить на это дело. Но до завтра не дотерпели, Один организовал свою «дикую охоту» только не на чудовищ, как обычно, а на нормальную копытную дичь. И поздней ночью при помощи Андхримнира, и нескольких добровольцев я наделал множество шампуров с мясом.

Теперь я наблюдал как огромные асы, с большой скоростью поглощают мясо, запивая его медом или доставленным по такому случаю, вином, некоторые воины едят даже с деревянными палочками, перемалывая мощными зубами все что попало в рот. К утру ни братья Одина, Вили и Ве, ни Тор с Лодуром, ни чем, ни отличались во время этого занятия от мертвых воинов Валгаллы. Все были пьяные и довольные, то и дело подходили благодарить меня за такое угощение, Вали подходил с извинениями, надо же, они ведь вообще на такое не способны. Один тоже изрядно захмелел, как раз можно и за попугайчика спросить. Кричать отсюда было явно не удобно, пришлось дожидаться, когда кто-то из сидящих рядом с ним асов, отойдет по какой нибудь надобности. Едва Ве поднялся и направился к выходу, я тут же пересел на его место, Куру последовал за мной, напомнить этим нахальным волкам, что не хорошо забывать о совместной охоте.

— Слушай Свафнир! — обратился я к царю асов, одним из его имен, только что подсказанных Руниным — тут одна птичка изъявила желание попутешествовать, разрешил бы ты ей это проделать.

Мудрейший из асов, сразу понял о ком идет речь, но решил переспросить:

— Ты о попугае что ли? Хочешь с собой взять?

— Да, мне глаза в небе не помешают.

— Что ж я перед тобой в неоплатном долгу, за то, что вы проделали, в северных льдах серединного мира. Пока все отвлеклись на твои действия с этим… как его? Шашлыком да? Я просмотрел прошлые события, и узрел ваш поход туда. Так что можешь забрать эту несносную птицу, которая тут всех уже достала своими выходками и болтовней.

— Да? Неужели? На первый взгляд он не такой уж и плохой.

— То на первый. После того как, спасаясь от стрелы Улля, он попал в Йотунхейм, много чего в нем изменилось. Там он, как сам же и рассказал, свалился от усталости в котел с колдовским варевом йотунов, после чего обрел новые способности, посредством которых смог овладеть некоторой частью рунной магии инеистых. Теперь он креслиц лапой руны, на любой мягкой поверхности, и они работают. Стрелой его уже не возьмешь, а метать Гунгнир жалко, подарок все-таки, — он посмотрел на меня и добавил — я имею в виду попугая, а то знаешь, ходят тут всякие слухи по поводу моего копья. Ладно, с этим все просто, а сейчас давай-ка выйдем, поговрим, о более важных вещах. Раз ты много куда ходок, есть тут для тебя одно дело.

Я не успел, не отследить его чары, не почувствовать, но как только мы, вышли из ворот Валгаллы, то оказались у громадного ствола исполинского ясеня, настолько толстого и высокого, что трещины в его коре, казались ущельями.

— Мировое древо — догадался я, еще дружинники Атарка рассказывали мне о нем. Здесь, правда все Мировое, и дерево, и волк, и змей с океаном.

Попытавшись представить, сколько времени понадобиться на то, чтобы его обойти, я некоторое время прикидывал в уме, но потом плюнул на эту затею.

Никаких норн в тот момент у Иггдрасиля не оказалось, или они находились за невидимой частью гигантского ствола. Так это или нет, но я их не увидел и не почувствовал. Всю округу заполнил запах цветущего дерева и звук плещущей воды, а мощь ощущавшаяся в этом месте показалась знакомой, я мысленно потянулся к ней… Ну конечно, это же источник Мимира, как я сразу не узнал ту долину? Хотя здесь много чего изменилось. Да и от самого дерева веет ощущением чего-то смутно знакомого, но давно забытого.

— Ну как впечатлен? — поинтересовался Отец Дружин.

— Да у него нет слов, чтобы описать свой восторг — вставил Куру — правда и у меня тоже. Затем, повернувшись ко мне, он добавил — Апр… Рус, а ты ничего знакомого не ощущаешь?

Я прислонился спиной к стволу, и через миг ощутил такой мощный прилив энергии и сил, что даже охнул от неожиданности, а еще ясень меня явно вспомнил, признал и благодарил. Только вот вопрос: — А за что?

Один некоторое время с прищуром смотрел на меня, Слейпнир как изваяние возвышался рядом с ним, он и его успел сюда перетащить, ворчливый Хугин сидит на плече и тоже смотрит как то по-другому, вопрошающе что ли?.

Я отлепился от дерева, а мои спутники, не замечая того, что копируют, повторили действия коня и ворона — Куру застыл рядом со мной, а Рунин крепко вцепившись в мое плечо, уставился на Одина.

— И куда ты теперь? — продолжая намеченный разговор, своим могучим голосом вопросил мене Повелитель Асгарда.

— Да сначала домой в Славию, а там посмотрим.

— Оставался бы еще погостить, вон все наши в восторге от твоего шашлыка, особенно, после того как ты объяснил, что каждый может его жарить до сколь угодной степени готовности, а кому по нраву есть хоть сырым или не дожаренным.

— Это не надолго, вскоре все забудется, и про шашлык и про меня.

— Не скажи, такое забыть трудно. Оставайся еще хоть на пару дней.

— Да нет, пойдем мы, нужно многое проверить — а это сам понимаешь лучше делать в поле, а не в доме.

— Ну как знаешь — нахмурился Отец Дружин, — тогда — к делу, в общем есть у меня к тебе просьба…

— Исполню с радостью. Говори! — ответил я, мысленно уже пребывая в Славии.

— Тут так просто не скажешь, дело вот в чем, виделся мне тут мир один, неладное что-то с ним твориться, сильно уж на себя одеяло тянет. Ну в смысле поглощает Магическую Силу. И чудиться мне, что не обошлось тут, без тамошних богов. Надо бы утихомирить их как-то.

— Так, а я по-твоему кто, чтоб с богами тягаться? — перебил я.

— Кхм, тут дело в другом. Да ты не самый сильный, и не самый храбрый. И не такой ловкач и хитрюга как, например Локки. Но есть в тебе то, чего нет в других.

— Это что же?

— Я прочел в отпечатках твоей памяти, воспоминания о таких огромных океанах Мощи, с которыми ты управлялся, что просто дух захватывает. Сейчас таких нет, ни океанов, ни тех, кто бы смог ими управлять.

— А ты?

— Я уже нет, — это тогда на заре мира, да мог. А ты как будто только из тех времен вышел, и отголоски былого в тебе еще живы. Так что сможешь вобрать в себя столько Силы, сколько пожелаешь, и ни чего тебе от этого не будет. А вот любого другого, такая Сила просто раздавит, расплющит или разорвет.

— Ясно. И что же это за мир?

— Он ведом мне под именем — Ки.

— Странное имя. Ни когда о таком не слышал.

— Ничего, я покажу путь, а разбираться придется по месту. И еще одно, я только потому прошу тебя об этом, что по тебе сходу никогда не скажешь на что ты способен, а стоит любому из нас, хотя бы приблизится к границам Ки, как местные боги тут же почуют, а зная нрав своих воинов и асов, скажу тебе битва будет та еще, и начнется тотчас. Так что не затягивай с этим, нужно поспешить.

— Хорошо, я тебя понял, зайду по дороге к себе в Славию, решу кое-что и сразу же отправлюсь к тому миру. Давай показывай, как мне эту Ки найти.

Он положил руку мне на плечо, в голове немного запульсировало, и вот уже четкая картинка межзвездного пути, лежит в подкорке мозга. Я подошел к ясеню, дотронулся до ствола, обеими ладонями, постоял так немного, прощаясь с Мировым Древом, и вдруг получил от него послание. Причем касалось оно не меня.

Ясень показал мне будущее Одина, его самопожертвования во имя мудрости, не заканчиваются оставлением залога Мимиру, через определенное время ему вновь придется прибегнуть к подобным действиям. В частности, чтобы постичь силу измененных рун, он, должен будет принести самого себя в жертву, девять суток провисев на стволе Иггдрасиля.

Я видел как Владыка Асгарда, в одиночестве стоит перед ясенем, долго думает и взвешивает, а потом, решившись в один миг, всаживает в себя Гунгнир, протыкая тело насквозь, и глубоко вгоняя его в ствол дерева. К тому же видел, я первые четверо суток он будет находиться в абсолютном сознании, хоть и марить иногда. А потом Один умрет, и верный Хугин будет верно сторожить его гниющее тело, от слетевшихся падальщиков. И наконец произойдет нечто после чего, Владыка Асгарда воскреснет уже в иных силах и могуществе, и познает новые руны и не только. И все время его бессилия, ворон будет с ним.

Я отнял руки от ствола, постоял, зажмурившись, приводя мысли в порядок, и решил ничего и ни кому не рассказывать о том, что видел, лишь мысленно вознес просьбу к Творцу, дабы подобная участь миновала Одина.

Затем мы попрощались, и Великий Воин, вскочив на Слейпнира, унесся обратно в Асгард, а я постоял в раздумье, убаюканный журчанием находившегося неподалеку, и питающего могучие корни ясеня, источника. Или может даже источников, по некоторым слухам их здесь девять, и каждый питает свой корень, но поскольку я, не был уверен в том, что мне позволят безнаказанно черпануть в каком нибудь, то и не стал проверять их наличие. Зачем зазря нарываться, а вот что у такого деревца имеются свои смотрители и хранители, я не сомневался.

Пришло время решить, куда отправимся сейчас. Нас уже стало трое — я, куатар и попугай, сейчас молча глядящих на быстро удаляющуюся неразлучную пару, пару впереди которой несся вещий ворон — Хугин. Отец асов и мудрейший из них, изобретатель поэзии и магии, бог грома и молнии, верховный бог, царь асов, хозяин Валгаллы исчез с наших глаз. Тогда мне было не ведомо, что это была наша вторая, очень короткая встреча, оказавшаяся последней. Оранжевая черта рассекла воздух от неба до земли, превратилась в столб желтой энергии, — это я открыл врата ведущие в Славию, и дождавшись когда мои спутники займут места рядом со мной, попугай, правда, на мне, я шагнул в сияющий столб. А сзади уже грохотали шаги, это спешил Мимир, но пусть он меня простит — на этот раз совсем нет времени.

 

Глава девятнадцатая

Ки.

Переплетение Вселенских нитей судьбы не может проглядеть и постичь никто, так и я не мог предугадать, куда в будущем заведет нить моей собственной судьбы. Первые два дня по возвращению я раздавал короткие распоряжения, местным управителям Лусиара, а также мысленно переговорил со Сваргеном, предупреждая о временном отсутствии.

Рунин все это время почти не говорил, да и вообще мало пребывал с нами, все носился по стране, все впитывал в себя новые виды и лица Вначале он летал над недавно отвоеванными землями, потом начал упрашивать меня отправиться в страну расов, но я был непреклонен — сначала нужно понять, что так встревожило Одина, а потом уже все остальное. Тогда он отправился в Вышень самостоятельно, и вернулся лишь через седмицу.

На третий день, после начала второй недели, попрощавшись с обитателями Эндрилурского замка, я был уже готов отбыть на эту Ки, как вдруг прибыл запыхавшийся гонец от жрецов Родана, и сообщил, что меня ждут. Нет, ни в одном из храмов, и ни в тайном месте Лабиринта, а на том месте, где выведенный мной из земли источник впадает в восстановленное Озеро Лун. Названное так потому, что отражаемая в нем луна, многократно множилась, и на поверхности воды их оказывалось уже десятки.

Я конечно не служил ни кому в этом мире, но законы местной вежливости требовали немедленно отправиться в путь. Что я и сделал, разумеется, прихватив с собой Куру и теперь уже второго своего спутника — Рунина.

У края еще совсем недавно выращенной на обрывистом берегу, березовой рощи, нас ждали трое укутанных в жреческие одеяние старцев. Они, пожалуй, могли бы выглядеть и юношами, но предпочитали такой облик видимо для солидности. Ждали сами без обычного эскорта из младших жрецов и послушников.

— Здравствуй Рус! Да ниспошлет тебе Великий Праотец Родан, всяческих благ — приветствовал меня Вернон. — Давненько не видались!

Двое других были мне незнакомы, и поприветствовали меня молча.

— И вам здравствовать еще долгие лета, и да прибудет с вами мудрость и свет Родана — ответил я положенной фразой.

Вернон не говоря больше ни слова, дал мне знак следовать за ними, после чего все они повернулись ко мне спинами и направились в середину рощи. Куру и Рунина я предусмотрительно оставил на берегу лесной полноводного родника, который как раз пронзал рощу не далеко от места встречи. Выйдя на поляну вслед за жрецами, я узрел четко отмеченный треугольник, выложенный на поляне из камней, в каждой вершине которого было оставлено углубление. Остановившись пред явно магической фигурой, они снова повернулись ко мне, и Вернон начал говорить:

— У нашего мира, есть двойник, побратим, брат — близнец назови, как хочешь. Находиться он далеко отсюда, в другом секторе Подселенной, но имеет прочую невидимую связь с нашим. Не знаю уж какую астральную там, или многоплановую. Но с некоторых пор он начал тянуть магию с удвоенной силой, равномерное распределение осталось в прошлом.

На этом месте я ощутил нервную дрожь — совсем недавно мне тоже самое говорил Один. Неужели в Веере Миров, назревает что-то нехорошее? Два мира начавшие поглощать больше чем им нужно, становятся лакомой приманкой для различных Сил. А это значит, что возможны войны.

Верховный жрец тем временем продолжал:

— Славия, выражаясь простым языком, недополучает. Как это стало возможным? — Вот это и хотелось бы выяснить. Знаю, ты можешь ходить меж мирами, и добираться туда за дни, а не за месяцы. Потому прошу тебя отправиться туда и разобраться на месте. Силой мы тебя подпитаем в нужный момент ты получишь её достаточно. Славия не утратила полноты потоков, просто движение в них несколько замедлилось. Для рядовых чародеев это конечно не заметно, но мы ощутили некоторую величину отставания от прежнего. Мы втроем откроем тебе дорогу к старому капищу, там ты найдешь ответ, как добраться до того Мира.

Я поглядел на него, не зная, что и сказать, две просьбы сразу, и как определить, на чью откликаться раньше, а на чью позже?

— Мир то, как называется? — ради того чтобы хоть что-то сказать выдавил я из себя.

— Точно не известно, но у него всегда женский род, как и у нашего.

— Ладно, я так понимаю, вы предлагаете отправиться немедленно?

— Да, насколько я понимаю тебе ведь ничего с собой брать не надо?

— Хорошо, готовьте фигуру, а я позову своих спутников.

Они принялись устанавливать в углубления по краям треугольника, короткие жезлы с навершиями в форме чаш, и вливать в них какую-то густую жидкость. А я решил сходить за куатаром и попугаем, чтобы еще раз, напоследок оглядеть спасенную местность.

Когда в сопровождении Куру и Рунина восседающего на моем плече, я вернулся к жрецам, они уже закончили подготовку к ритуалу. Я молча, слова излишни, прошел в середину фигуры, куатар не отставая от меня пристроился с левой стороны, и застыл возле ноги едва я остановился в центре. Два незнакомых мне жреца запели хвалебную песнь Родану, затем всем светлым Силам, а Вернон принялся выкрикивать какие-то мудреные формулы. В жезлах-чашах запылало яркое пламя, а камень, из которого был выложен сам треугольник, превратился в бордовую слитую воедино черту, с тремя изгибами. Когда именно начался процесс переноса, я не разобрал, вроде бы вот только что мы стояли в центре фигуры, и раз — мы уже стоим на обычной влажной почве тропиков, прямо посреди джунглей. А вокруг одни непролазные заросли, и воздухе стоит отвратительный смрад от гниющих растений и помета обезьян и птиц. Но если присмотреться, среди густо облепленных лианами пальм и высокого папоротник, а виднелись останки каких-то строений.

— Нам, похоже, туда — указал я своим спутникам в сторону развалин.

— Не люблю подобные места — пожаловался куатар — будь я обычным барсом весь нюх бы испортил от этой вони.

— А я в таком месте родился — подал голос Рунин. — И после Севера, мне тут довольно хорошо. Нет в вашей Славии бесспорно было лучше, но и здесь не так уж плохо, если вспомнить страну ледяных йотунов.

— Что ж идем — я шепнул короткое слово, и спустя некоторое время от нас к руинам, пролегла узенькая тропка.

Мы не спеша, прошли по ней до самого капища. Оно, бесспорно, было очень старым, и возведенным по всеобщей традиции древних племен. Огромный валун, был установлен на пьедестал из более мелких камней, но не только — по окружности этого места были установлены громадные обелиски с прорезями и выступами. Своеобразное место Силы. Со своими особенностями и энергиями.

На больших обелисках были изображены окружности и овалы, от некоторых отходили лучи, а между двумя из них пролегала прерывистая линия. Я всей своей внутренней сутью потянулся к валуну, настраиваясь на его вибрации и колебания, произнес пару формул выученных в Лабиринте. Эти формулы открывали каналы доступа к подобным местам, помогали выйти на хранителя и договориться о помощи в той или иной сфере. В нынешних моих силах, это было не обязательным условием, но зачем тратить зазря, если можно получить нужное мне, и более простым путем? Памятуя о том, как когда-то я иссушил себя полностью, теперь я предпочитаю вообще не использовать магию, если можно обойтись без нее, ну или хотя бы применять те ее разделы, которые доступны обычным людским шаманам. Вот и сейчас я воспользовался методом, широко используемым многими волхвами, и не требующим особых умений.

Через мгновение в голову хлынул поток обрывочных видений, все они были связаны с посещением этого капища, в основном сюда приходили шаманы и волхвы, ибо только в подобных местах они обретали свою истинную силу. Ведь слова капище, обозначает место, накапливающее Силу. Но иногда здесь открывали и портал, но кто им воспользовался, мне не показали. Лишь смутный отпечаток следа, тянущегося через века и пространства, каким-то образом еще держался в тонких слоях, и мне удалось его ощутить. И вел он в мир очень похожий на этот, но довольно далекий, и если идти тропами Междумирия это могло занять месяцы. Потому-то здесь и открывали портал, образуя коридор, ведущий прямо в тот мир.

Сила была со мной, Сила была у меня, и не только. Так что можно было преспокойно открывать окно в иной мир, и двигать туда, не откладывая.

— Ну что ж братцы, отсюда мы, видать, и отправимся до этого загадочного потребителя — обернулся я к сидевшим на каменной насыпи спутникам. Здесь начинается путь, ведущий к двойнику Славии, и именно о нем говорили Жрецы.

— Да мы уже поняли, чай не тупые — проворчало пернатое существо, успевшее развить свой крошечный мозг до невероятной сообразительности.

— Ну раз такие понятливые, то давайте приводите себя в полное соответствие с мерками, для путешествий в незнакомые и опасные места.

На открытие портала, много времени не ушло, едва оранжево-красная черта распорола темнеющее небо, как мои спутники заняли свои места — Рунин на левом плече. Куру у левой ноги. Я положил руку куатару на шею, и когда окно развернулось, мы быстро ступили на мерцающую поверхность серебристой дорожки.

Короткий путь закончился быстро, но оказались мы совсем не на твердой земле, или в воде. Это было междумирие, Звездный Коридор вывел к миру, а не в него. Вон он, совсем недалеко, очень красивый голубого цвета, светящийся шар. При первом же взгляде на него в тонких планах, сразу стало ясно, почему коридор вывел нас в околомировое пространство. Потому как попасть в этот мир через порталы, можно было только через два его полюса. И при открытии врат, нужно было знать эту особенность и учитывать. Хотя здесь еще нужно было разбираться являются ли оба полюса входами и выходами, или же к примеру Южный это вход, а Северный выход. Как бы там ни было, а способ передвижения между мирами, каждый выбирает сам, естественно в зависимости от своих знаний и способностей. Пока работают те или иные доступные мне способы, зачем ломать голову об этом, когда есть дела более важные. Хотя должен заметить, что в Мирах Великого Веера бывают переодические изменения в этой области. Но тогда они меня заботили мало.

Я оглядел шар, висевший под нами — да он просто опоясан энергетическими светящимися нитями, верный признак переизбытка накапливаемой энергии.

— Да неплохо тут кто-то постарался — буркнул я сам себе, решая входить со стороны Южного полюса.

Подумав, выбрал способ спуска в своей обычной манере, чтобы не воспользоваться и малой частью силы, зачерпывая ее уже там, ибо это могло привлечь чье-нибудь совсем мне не нужное внимание.

Кокон как всегда беззвучно вобрал нас в себя, и мы понеслись вниз. Нас выбросило на Юге, довольно большого мира, здесь был клочок земли, небольшой, но густо поросший зеленью. Некогда Альтар выдвигал такую теорию, что миры, да и сама Совокупность Миров, не стоит на месте, а постоянно растет и расширяется. Я нахожу эту теорию довольно дельной, поэтому у меня появилось ощущение, что этот мир все еще не остановился в росте, и спустя эоны времени станет еще больше.

Ноги и лапы твердо стали на земле, вокруг нас раскинулся прекрасный девственный мир джунглей. Деревья стояли огромные, с раскидистыми ветвями, с такими сочными на вид листьями, что хотелось сорвать их и пожевать, всюду свисали толстые лианы, а пространство между деревьями занимала густая тростниковая толща. Сделав первые шаги, я проверил свое тело, настроил некоторые чувства, и сразу же пришло ощущение присутствия Силы. И Силы не малой.

Да, в этот мир она вливалась щедро, впрочем, как и в любой другой, и правы жрецы Родана — ее явно кто-то здесь накапливал. Не в этих местах, но в этом мире, На одном из больших континентов, лежащих намного дальше на Север. Потому как до входа в этот мир я четко рассмотрел контуры суши, и предположил что если бы единый материк, некогда раскололся, и его части медленно бы начали отходить друг от друга, то ныне бы лик мира, и выглядел именно так, как выглядит. Их было четыре, два больших, и два маленьких, скорее похожих на большие острова, чем на материки. На одном из таких малых, мы и находились, а тайна повышенного потребления Силы, скрывалась на самом большом, из двух оставшихся. И нам нужно было как-то попасть туда. Но для начала необходимо было хоть немного изучить эту, самую южную полоску земли.

Не успели мы толком осмотреться, как пришлось отвлечься от намеченного плана. Впереди нарастал многоголосый шум, заставивший напрячься меня и куатара, а попугай, попавший почти в родную среду, особо не парился — мало ли кто за кем тут гоняется? Где-то за зеленой массой тростника слышался треск ветвей, гиканье, сопения, тяжёлый топот. В ветвях метались и вопили обезьяны, кричали птицы. Невдалеке от нас проходила звериная тропа, и шум явно доносился с того направления, где деревья сгущались, и тропа терялась в темноте.

Куру проломился через заросли, и принюхиваясь вышел на тропу. Я последовал за ним, а Рунин вспорхнув с моего плеча, понесся по тропе в ту сторону, откуда доносился приближающийся шум. Куатар так и стоял не двигаясь, я с интересом посмотрел на него. Он явно не знал что делать. Видимо, как и я, опасности он не чувствовал, и теперь маялся в догадках — как же реагировать?

Я положил руку ему на шею и погладив, застыл рядом, приготовившись ждать.

Вскоре над тропой показался быстро взмахивающий крыльями черный попугай, по нему тоже было не ясно испуган он или просто спешит.

— Там бедную ящерку гоняют — заорал он нам издали — может, спасем?

Он с лету вцепился в мое плечо, и развернувшись, не мигая уставился в ту сторону откуда только что прилетел. По тропе навстречу нам бежал, смешно переваливаясь сбоку на бок и быстро семеня короткими лапками толстенький, детёныш какого-то двуногого ящера. Короткий хвост телепался сзади, не особо помогая ему поддерживать равновесие.

За ним, восседая на громадных рептилиях, визжа и гикая, гнались местные представители прямоходящих.

— Дикари — услышал я, пренебрежительные слова снежного кота — Малолетки еще.

И действительно с ящеренком, забавлялась ребятня, из тех, кого по законам многих диких племен, еще рано посвящать в воины. Дракончик неуклюже улепётывал они, забавляясь, легко догоняли его, и штрыкали длинными пиками, а их вьючные рептилия пытались хватать зубами за волочившийся короткий хвост. Этот драконоящер уже выдохся, лапы начали зацепаться за торчащие из земли корни и высокую траву, охота заканчивалась. Большие наивные глаза взглянули на нас с такой мольбой, что проняло так, что я не сдержался и шепнул ключевое слово. Заклятие сработало мгновенно, с кокосовых пальм, сорвало огромные плоды и с силой метнуло в головы седокам и их зубастым «коням». Существа попадали на землю как гнилые груши с дерева, послышались охи и стоны.

— Эй, малыш давай к нам. Ну, ещё чуть-чуть! — поддержал я ящеренка.

Тот как будто понял, и наддав из последних сил, наконец, добежал до нас, прямо у наших ног, свалился от усталости, высунув язык и тяжело дыша.

Насколько не люблю рептилий, из-за их ближайших сородичей, но этот просто не мог ни кого оставить равнодушным. Он казался забавным и полностью беззащитным. Его шкура была ярко зеленого цвета, и лишь брюшко, да часть морды были желтыми. По всей спине, начиная от хвоста, тянулся гребень, по хребту переходя и на голову. На спине виднелись два странных выпуклых нароста, видимо зачатки неразвившихся крыльев.

— Нда-а — протянул я, оглядывая его, и одновременно задействуя заклятие отвода глаз — Кто-то из твоих родителей явно побаловался с представителем иного рода ящеров.

— Теперь ты будешь наш, дружок и не чего не надо бояться — шепнул ему тем временем Куру. И не вздумай возражать.

Второе видимо относилось уже ко мне, я открыл рот, чтобы показать — кто здесь главный, но тут влез попугай.

— Такой здоровый и толстый ящер не смог задать хорошую трепку этим двуногим — послышалось с моего плеча — не порядок, надо за тебя взяться, через один рост луны станешь боевым ящером.

Мне показалось, что уставший дракончик, слегка кивнул головой, будто бы соглашаясь со всем сказанным.

— Что ж раз так сложилось, и все хотят, чтобы ты присоединился к нам, то так тому и быть — сказал я, так для проформы, не думая, что он поймет. Ты в моем отряде будешь четвертым. Ну что будем знакомиться? Это вот Куру — я кивнул на куатара, а вот этот гордый птах — Рунин, ну а я для своих близких — Апри! Так меня зовет Куру, и так привычнее.

Маленький ящер переводил взгляд, следуя за моими кивками, глаза светились благодарностью и усталостью, видимо гнали его давно. Затем он раскрыл рот и шипяще произнес:

— Л-лад оченя лад. Моя благодалит вас за спасение. Я вобсета не отсюда, меня плосто выблосили мои солодици. Они тозе владеют волсбой, как и вы.

Этим он нас удивил, удивил. Его глаза вдруг сделались умными, умными и он продолжил:

— Ты плав, моя мама попала в лапы, подземному богу, потому я и такой улод полуцился. Ни силы, ни лоста, ни клыльев нету. Ни длакон, ни ясцер.

— Не переживай мы все поправим, дай только время, вот выполню тут одно дельце и тобой займемся, все втроем. А прежде всего надо дать тебе имя — я на миг задумался — будем звать тебя Яшей, подходит?

— Холосо, я согласен.

— Вот и отлично, а теперь пойдем, нужно двигуться к океану.

Следующие четыре дня мы пробирались к побережью, требовалось пересечь океан, чтобы добраться до главного материка, где обитали возмутители спокойствия, именно там, в большей мере, чувствовалась скапливаемая мощь. Мне следовало оставаться незаметным, как можно дольше, а обходиться без магии и быстро при этом передвигаться было практически не возможным. И поэтому приходилось вытягивать из себя всю хитрость и изворотливость, на какую только способен, чтобы маскировать и прятать применяемые чары поиска и скрытости.

Основные законы магии гласят: — Не возможно сделать нечто из ничего, создать что-то на пустом месте, для сотворения любого предмета нужен первоматериал, а творить материальные предметы из косной материи Реальности, могли считанные единицы, и тот, кто это мог, имел полное право именоваться богом.

В основном же все Мудрые брали, какой-нибудь уже готовый элемент и преобразовывали его при помощи заклинаний, придавая ему задуманную форму и качества. А обычные колдуны вообще попросту умыкали нужное им из другого места, таким образом, если где-то что-то исчезло, значит, оно появилось в другом месте. Но требовалось проводить замену, например колдун умыкнул с какой нибудь княжеской или Каганской кухни сковороду с мясом, взамен ее он должен был отправить туда камень, подходящий по весу. Таким образом, совершался обмен видимыми компонентами, но для Вселенной это были одни и те же микрочастицы, из которых состоит все.

И сейчас, передо мной лежало два выбора. Первый, более легкий — это просто пожелать требуемое, и оно где-то исчезнет и появится здесь. А второй — это взять что-то находящееся под рукой и трансформировать его в то, что мне нужно. В данный момент нам было необходимо плавсредство. Пришлось задуматься какое из двух заклинаний будет менее заметным в эфире, и на какое среагируют мои неведомые будущие противники, а на какое нет.

В случае если позаимствовать у кого-то — были свои недостатки, во первых если заметят то могут заинтересоваться, куда пропал корабль, и во вторых, какое плавсредство могло подойти для пересечения океана с такой командой как у меня?

Но прежде всего нужно было еще разузнать имена каналов, могущих дать мне сведении о этом мире и его обитателях, в каждом мире есть свои каналы. И них свои имена и характеры. Это своеобразные энергоемкие организмы. Невидимого мира, имеющие свою силу, нрав и особенности. Как учили меня В Прассии, работе с каналами, нет ничего особенного хоть это и искусство, это мастерство мага, но в этой работе нет ничего сложного! Здесь важно чутье, опыт и постоянная практика! Открываются каналы через обращение к Творцу, а за тем нужно трижды произнести имя канала. Каналы применяться магом в любых случаях и ситуациях, поскольку обладают огромнейшим спектром энергий, потоков и волн. Я мысленно вознес хвалу Творцу и потянулся сознанием туда за барьеры отгораживающие Хаос, миры Непознанного, туда, где фиолетовое небо обрывается и остается лишь одео белое Сияние. Где-то там в моем представлении скрылся Творец. Я страстно пожелал получить ответ, то есть услышать нужные мне имена, и они пришли.

Сапур — Жесткий информационный канал. Помогает настроить свое восприятие на постоянное получение космической информации. Выводит на информационные слои Вселенной, на общение с Силами. Ферншт — открывает духовный путь. Дает свободу мышления, остроту восприятия. Помогает осознать свою природу и свою душу. Сидхан. — углубляет медитацию, выводит на высокие информационные уровни. Помогает сконцентрировать энергию и внимание. Защищает сознание от несанкционированных воздействий извне. Урду — помогающий найти места Силы, и познать их. И наконец Тубл — канал помогает победить сущности и подчинить их своей воле. Применяется для ритуальной магической работы, при общении с духами в качестве защитного средства.

Я не сказано обрадовался ответу, но работу с каналами отложил на потом, а сейчас принялся обдумывать возможности переправы на центральные континенты. И тут решение пришло само собой, сверху раздался жуткий вопль и мы задрав голову увидели громадного летающего змея. А по змеям большой специалист у нас Рунин, помнится, кто-то из Асов рассказывал как Рунин будущий тогда ещё безимянным попугаем, как-то чуть не заколдовал самого детеныша Йормунгарда. Может это конечно и пьяные байки, но говорят, что это могло у него и выйти не будь Йормунгард Мировым змеем.

— Рунин давай-ка займись этим змеевидным птероящером — тихо прошептал я, а сам принялся быстро плести заклятие невидимой сети.

Попугай спрыгнул на землю и принялся лапой вычерчивать руны на мягкой почве. Пусть его магия заставит змея повиноваться, а я буду подпитывать силы летающей рептилии во время полета. Так будет намного незаметнее, и надеюсь, боги этого мира не заметят мельчайшего колебания Силы.

Тело мшистого цвета проломило ветви плотно растущих деревьев, и оказалось прямо перед нами — Рунин свою работу сделал, змея усадил. Тут вмешался и Куру, большой специалист по разговорам с животными. Он своими мысленными посылами заставил змея выползти на берег и мы, взобравшись на него, начали искать места поудобней, главное было умоститься, а в воздухе я применю Заклятие Штиля, чтобы нас не снесло.

Обследовав спину летающей змеюки, мы слезли обратно, Рунин и наш новенький остались караулить, я пошел подыскивать лианы, все-таки решив привязать своих спутников, а Куру присматривать за округой. Вскоре мы по новой взобрались на спину, увенчанную пластинчатыми броневыми чешуйками, я привязал Куру и Яшу, чуть погодя решил привязаться и сам, а Рунина, не смотря на его вопли, просто засунул в свою походную сумку.

Змей тяжело разбежался, и мощно взмахивая крыльями, поднялся в воздух. Ему было не легко — я на всякий случай навесил на него и задавленного Куру, варана, которого он заприметил, пока я выбирал лианы покрепче, и таскал их на берег. Направив змея на Север, я отдал все руководство Куру, а сам осторожно принялся прощупывать местные потоки Силы. Мне нужны были знания об этом мире, все, что можно было вытянуть из окружающих его инфополей, сведения о его прошлом и настоящем. Дорога обещала быть долгой, и поэтому можно было предпринять попытку открыть нужные мне каналы прямо со спины змея, и из потока пришедших видений выбрать необходимое мне. По крайней мере, попробовать стоило.

Я крепко зажмурился, и всей душой, всем сердцем, потянулся к естеству этого мира. Затем мысленно попросил Создателя помочь, и произнес имена нужных мне каналов, выводя их на себя, и открываясь для них. Теперь бесплотные и бездушные, но довольно мощные силы будут помогать мне. Если конечно признают достойным.

Через некоторое время пришло понимание, что это тот мир, в который просил меня отправиться и Владыка Асгарда. Я увидел части звездных небес, своеобразные узоры, присущие только этим звездам, только в этом секторе, а именно такую панораму небес, Асгардец, мне и описывал.

Это было хорошо, ибо одновременно я откликался на просьбы и Одина и Вернона. Поэтому я, погрузился в поток видений всецеликом и полностью.

Дальше картинки пошли сплошной чередой. Это было невероятно, но мне кто-то показал, как сформировалась эта система. Вот юность некоего огромного, водного мира, раскол единого материка, континенты расползаются по миру, образуя уже иной рисунок на его поверхности.

Картина меняется, это период Войн Первосил, Древних Владетелей Миров, который я пропустил носимый вместе с Куру, в потоках Реки Времени. В те времена, после одной из таких битв, один из низвергнутых Владык находит Таимати, так звался этот водный мир, и по его следам сюда приходят его враги. Но приходят не сами, и ни при помощи Врат Миров, открывая Звездные Коридоры, или применяя какие-либо Заклятия, нет, они срывают свой собственный мир с его вечного пути, и перебираются в этот сектор, прямо на нём.

Их родной мир не в силах остановиться он проходит всю солнечную систему, сталкивая миры с их исконных путей, Сама здешняя система еще не стабильна, она воплотилась совсем недавно, как уже говорилось Река Времени не однородна, и везде несет свои воды по разному. Мир-пришелец врезается в Таимати, находящуюся как раз на его пути, и изменив течение всех энергетических потоков, ранее несущихся в этой части Междумирия, он отбрасывает ее в сторону, но и сам по широкой дуге уходит за солнце.

При столкновении с Таимати, он отчекрыжившая громадный кусок из которого, после образуется Луна — вечная спутница этого мира. С тех пор Таимати больше нет, потому что оставшаяся ее часть меняет свое местоположение в системе, меняет курс, и наклон оси, да и сама ось теперь проходит совершенно иначе. Случается потом, воды заливают огромную рану-впадину на теле мира, теперь в том месте всегда океан.

Проходит несколько циклов. Постепенно земля осушивается. Через некоторое время с мира, отрубившего часть Таимат, прилетает большой кокон, в нем находится Инкир — старший сын бога, выигравшего сражение в своем родном мире. Вместе с ним прибывают и верные ему сподвижники. Пришлые сверхсущества, сразу же понимают что мир издревле заселен земноводными рептилиями и пресмыкающимися. Они здесь коренные жители и хозяева. Их виды разнообразны и многочисленны. Некоторые обладают разумом, некоторые до того огромны и чудовищны, что даже у меня повидавшего вроде бы многое, при их виде в видении, вызывают дрожь. Нагасы и человекозавры с ярой ненавистью пытаются истребить пришельцев, но те не так просты.

Пришлые божества с помощью магии и научных опытов осушивают часть земли, и начинают царствовать в тех метах, постепенно захвытывая и отбивая у разумных рептилий их земли. В мире начинается период постоянных войн. Новый мир Инкир называет — Ки.

Но из-за потери части своего тела, Ки, становиться маломощным по Силе магии миром, и даже по-своему ущербным. Потоки Силы продолжают струиться сквозь нее, но особо не напитывают ее плоть, и для потребностей прибывших их явно не достаточно. Они начинают строить своеобразные накопители — квадратные зиккураты, пирамиды, величественные храмы, высокие башни, развертывают широкий поиск различных кристаллов и минералов способных накапливать и отдавать магическую Силу.

На базе этих камней создаются различные Жезлы Силы, амулеты на их языке обозначающие — «носимые при себе», при их помощи летают колесницы богов. А так же добывают необходимый, очень необходимый ингредиент, для чародейства в своем родном мире — какой ингредиент я не понял.

Узнав о произошедших на Ки переменах, верховный бог мира, с которого они пришли, решает сам посмотреть и оценить проделанные действия по покорению главного материка. При посещении первого города он выражает свое недовольство тем, что ингредиент добыт в недостаточном количестве.

Его выводы не утешительны для тех кто, не покладая рук трудился над обустройством затопленных территорий, статус его старшего сына понижется, и на Таимат прибывает следующий кокон, в котором нисходится его второй сын от законной жены — Инлал, уже со своей свитой. Между первыми и прибывшими после возникает конфликт, положенный, по сути их отцом. Это становится началом долгих схваток, битв и разборок. Единственно, что братья делают сообща, покоряясь воле отца — это повергают всех титанических чудовищ, обитающих в этом мире.

Я видел этих богов, и их сородичей передвигающихся по небу и земле, видел единокровную сестру Инкира. Так же видел внуков верховного бога того мира, откуда пришли они все, видел их схватки с местными, чувствовал гнев Инлала источаемый им на своих собратьев, вступавших в связь с людскими женщинами, которых они сами же не так давно вывели из животного существования. И много всякого другого привиделось мне из жизни местных богов и их народов.

Я очнулся от того, что чей-то настойчивый зов сверлил мне мозг. Заставив себя разлепить глаза, я посмотрел на привязанного Куру.

— Что случилось?

— Он слабеет — пришла мысль от куатара.

Я понял, что он имеет в виду змея. Да действительно — в этом мире очень быстро растрачиваются силы, вложенные в заклятие, и поддерживать его нужно втройне больше. Змей отмахал уже приличное расстояние, но все равно, если я не открою прямой коридор, мы плюхнемся в океан, не пролетев и половины нужного расстояния, полностью обессиленные. Можно конечно поискать какой-нибудь островок, но мне совсем не улыбалось заниматься этим, каждый раз когда змей опять обессилеет.

Теперь я кое-что знал об обитателях этого мира, и немного о нем самом. Я знал что вскоре силы мои перестанут, быть такими безграничными как казалось еще недавно, потому что при любом применении чар, эти расставленные повсюду накопители будут тянуть магию и из меня, как из источника, это только там, на юге я мог бы черпать из местных запасов свободно, а уже над большим материком, накопители и дадут и заберут.

Я отвязал тушу варана, и полез по шее кормить змея, потом вернувшись обратно подпитал его еще и своей Силой. У меня появилось немного времени для обдумывания.

Итак, мир, в который мы прибыли явно требует перемен, но пока я не догадываюсь, каким образом могу ему помочь. Мне стало известно, что его боги пришли сюда около двухсот тридцати тысяч лет назад, по исчислению этого мира. Пришли из разных миров, когда те находились уже на последней стадии агонии. Спасаясь из своих гибнувших миров, они захватили с собой всё что смогли, включая и некоторых представителей разумных рас. Первое время они укреплялись в новом для себя мире, приумножали своих помощников, научили их возделывать землю, строить города, изучать возможности окружающей среды.

До первого их прихода, этот мир имел два громадных материка, третий маленький, и небольшой участок земли у южного полюса, и вовсе не имел лун, при столкновении от него был отколот громадный кусок ставший в последствии его спутником — Луной. Правда и сам мир стал теперь другим, и отсчет его времени начался именно с периода столкновения. Катаклизм вызвал смещение осевых полюсов и сдвиги и перемещения земной коры, добавочно расколов, таким образом, не так давно разошедшиеся континенты, еще на несколько частей, образуя множество островов, и архипелагов.

Новоприбывшие Существа вначале объединили все свои усилия и знания, старые невзгоды заставили выдерживать дружественный союз много тысяч лет. Они построили громадные накопители магии, в различных местах и странах, но после, начали делить сферы влияние по географическим признакам, и особенно сильно вмешивались в путь становления и развития людского племени.

Тем временем плод их рук и знаний разрастался, становился сильнее, могущественнее, накопители магии были полны, красивейшие города построены, слуги работали в поте лица, на благо своих господ. Общая предыстория забывалась, они назвали себя богами — созидателями, начали требовать рабского поклонения от своих умножившихся народов, назревала борьба за титул единого, главного божества.

К моему приходу, сформировалось несколько могучих претендентов на трон главного управителя, из представителей различных сфер высшего порядка. Таким образом, два могучих клана постоянно растрачивали мощь накопителей в своих разборках, и не останавливаясь воздвигали новые в различных частях своего и других континентов.

Самым древним и большими их укреплениями являлись семь городов-держав, в каждом из которых один из богов или их сородичей был правителем. Инкир, пришедший в этот мир первым, основал Иридо, где и поселился вместе со своими сотоварищами. А уже много позже когда во главе с Инлалом пришли и остальные, появились города-царства: Циппар, Нешпур, Бод-тебар, Фируллак, Карак, и Экур-тибат. С момента их основания войны здесь не утихали, и верховенство Инлала стало возможным только из-за того, что Инкир все еще был покорен воле их Отца — Энну. Хотя стоит отдать им должное против общих врагов, как местных так и бунтарей из их собственных рядов он сражались сообща.

По всему выходило, что надо бы как-то высвободить накопленную здесь мощь и с ее помощью порвать все связывающие Ки со Славией и сектором где расположен Асгард, каналы. При чем сделать это с минимальным ущербом для всех миров.

Я затаил дыхание, переваривая собственные мысли, здесь уже не до ожиданий — нужно как можно быстрее оказаться в середине материковой зоны, и особо не выяснять, для чего здесь копили всю эту мощь. Придется заняться просмотром невидимых глазу потоков Силы.

Да, здесь они явно не равномерны и слабы, в магическом спектре выглядят как спускающиеся с небес струи серебряного или золотого цвета, где толще, где тоньше, и лишь где-то там далеко, виднеются целые энергостолбы, там, по-видимому, и находятся накопители Мощи. Конечно, видно и множественные потоки, пронзающие миры всегда и везде, ибо если бы не они, жизни бы не было. Но с их помощью много не покудесничаешь — хватит сил лишь на целительные да мелковредящие чары. Для большего же, нужны специальные ритуалы и обряды, после которых все равно скорость действия не будет мгновенной. Есть правда методы позволяющие использовать эти энергии, быстро, но в данном случае боюсь, этого будет не достаточно.

Кое-как освоившись с местными условиями, я принялся за открытие прямого коридора, коридора проложенного в ином измерении здешнего пространства. В те времена я вообще не задумывался что? да как? действует, и почему так, а не иначе, поэтому особо не парился, сработало — значит хорошо, не сработало — попробуем другой способ. Если бы не сработало ни чего, пришлось бы либо подманивать морское животное могущее плыть на поверхности и пересаживаться на него, либо искать все те же островки, которых могло не оказаться на нашем пути, либо рисковать быть обнаруженными, и применять заклятие переноса.

Но коридор все-таки открыть удалось, и немного набравшийся сил змей, резво замахал крыльями в призрачном пространстве. Сколько времени мы там неслись, я бы не назвал никогда, ощущение времени утратилось почти сразу, вокруг только мелькали невещественные синеватые стены, являющиеся одновременно и полом и потолком. Казалось мы летим в каком-то бесконечном, спиралевидном колодце, только расположенном горизонтально, но как бы там ни было внезапно безветрие царившее в этом проходе кончилось, впереди возникло зеркальное пятно по которому шли крупные брызжи и мы вломились в него несомые инерцией. В последний миг змей, еще попытался погасить скорость, но это не помогло, в глаза ударил ослепительный свет, от яркого палящего солнца.

Если бы сторонний наблюдатель долгое время смотрел в одну точку на небосводе, он бы увидел, как там воздух уплотнился, на мгновение пошел крупной рябью, на том месте образовалось круглое зеркальное окно, и из него выметнулся усталый еле вздымающий крылья, летающий змей.

Решив еще некоторое время пролететь над землей, чтобы осмотреть окрестности, я не стал отдавать ни какие приказы о посадке, а немного пролез по неровной поверхности змеевой брони, и свесив голову принялся обозревать мир внизу. Убедившись, что земли под нами явно заселены, и имеются даже величественные сооружения, я понял, что наш воздушный путь окончен.

— Садите его! — обратился я к своим спутникам.

В походной сумке, зашевелилось и заскреблось, а скрипучий голос проорал:

— Ну ты бы хоть голову мне высунул что-ли, как еще я его посажу не видя даже куда.

— Рунин, не придуривайся ты же не простая птица… — начал было я, но попугай затараторил еще быстрее.

— Я должен увидеть своими глазами, эту новую землю, иначе может выйти плохо.

— Ладно, давай вылазь.

Я распустил завязки, и аккуратно раздвинул края сумки, Рунин тут же высунул голову и зло поглядел на меня красными глазами.

— Столько времени заставил бедную птичку в мешке просидеть, без воздуха почти, без компании, хорошо хоть фляжка с вином нашлась, так и скоротал дорогу.

— Что-о? Ты раскрыл ее на ходу? А если бы…

— А что если, я аккуратненько, откупорил — попил, откупорил-попил, у фляжки чудесное свойство не расплескивать драгоценный напиток.

Тем временем Куру, которому надоело лежать привязанным на спине змея, а теперь еще и слушать пьяную болтовню попугая, сам начал давать змею команды, хоть мир под нами совсем и не видел. Тем не менее, посадил он наше средство передвижения, виртуозно. На небольшой прогалине между Высокими кедрами наша летающая ящерица и плюхнулась полностью обессилев.

Быстро посрезав сымпровизированные веревки с привязанных Куру и Яши, я соскочил на землю, быстро просматривая все направления всеми доступными мне методами. Никого. Вдалеке виднеется небольшой поселок. Дальше за ним маячат горы, видимо тоже густо поросшие кедром, потому как их склоны отливают зеленым.

Я оглядел своих спутников — в принципе ни чего не обычного в них нет, нужно только надеть ошейники с поводками на куатара и ящера-недоростка, а Рунину на лапу привязать цветную ленточку. Себе сделать подобающую одежду, которую, скорее всего придется подсмотреть в том поселке. Там можно разжиться и всем остальным, необходимым для моей команды.

Поселок оказался довольно большим, и даже имел небольшую торговую площадку, на которой торговали всем, чем только возможно. Я пришел сюда один, решив все-таки пока оставить своих спутников в лесистой местности, даже свою сумку оставил с ними, взяв только немного самоцветов и золотых шариков. По пути к рыночку я увидел и довольно большой храм, в который решил заглянуть на обратном пути. Выменяв на рынке, все необходимое, а этот торг, был весьма схож, с теми, что я посещал в Славии и е, я взвалил на плечо довольно увесистый тюк, и направился к Храму.

Побродив некоторое время вокруг него, я нашел место, где припрятал свои вещи, добавил несложное и не требуемое особой силы, заклятие сохранения поклажи, а затем направился внутрь.

На стенах храма была высечена вся история богов, этих земель. Я принялся внимательно рассматривать все изображения, впитывая их, в свою память как песок воду. Народу в этот час было, немного, внимания на меня обращали мало, поэтому я смог оценить, не только высокий уровень передаваемых знаний, но и полюбоваться работой скульпторов и мастеров резьб.

Выходило что с тех пор, как в этот мир пришли Инкир и Инлал, минуло много тысячелетий, люди, и не только они, расселились повсеместно, но и перебрались через океан, покоряя все возможные континенты и острова. Но магической мощи по прежнему не хватало, для богов которые не желали тратить время на долгие вычерчивания пентаграмм и гексаграмм, ожидать когда звезды займут определенное положение на небосводе, призывать духов и демонов, или других могущественных созданий — им нужна была магия свободно дающаяся в руки. И поступающая мощными потоками, к тому же не заключенная в жезлы, посохи, мечи, или еще какие-то атрибуты власти. Но к сожалению Ки от создания была лишена возможности быть настоящим магическим миром. Поэтому все новые и новые накопители, поднимались к небесам, устремляя к звездам свои вершины и навершия. Они стягивали магию из окружающего планету пространства, привлекая к себе блуждающие потоки.

Уяснив для себя главное, я еще некоторое время пробыл в Храме, прежде чем, покинул его. Чтобы не вызывать лишних подозрений принес в жертву продающийся здесь же мед, лишь потом вышел наружу, забрал свои вещи и направился к своим спутникам.

— Что ж, нужно направляться к тем городам-царствам, что возникли здесь самыми первыми — решил я для самого себя — и уже там, на месте выяснять истинную причину постройки накопителей, и решать, как быть. Потому что в показанное на стенах Храма, я конечно поверил, но не то чтобы очень.

Убедившись, что за мной не ведется слежка, не скрытая не явная, я бодро зашагал по пыльной тропе.

* * *

Прежде чем выйти на пути, ведущие в центральные города, мы прошли по многим поселениям. Говорили с местными жителями, странствующими менялами, Жрецами Инлала, которые делились с нами сведениями добровольно и по принуждению, хотя особо усердствовать не приходилось — хватало просто вида моих спутников, если конечно они раскрывали рот все вместе. Я заходил почти во все попадавшиеся на пути Храмы, которые имели всевозможные формы, и вот что удалось узнать.

Несмотря, на противоречия во взглядах на многие вещи, Инкир и Инлал, своего добились — им стали поклоняться как верховным божествам во всех обжитых уголках этого мира. Правда везде их именовали по-разному, но суть от этого не менялась.

Какие функции и обязанности возложил Творец на своих наместников, известно только им самим. Но все что не чуждо нынешнему человеку, не было чуждо и его предшественникам, в каких бы мирах они не находились. Были ли они в своих мирах представителями Старшего или Младшего потоков, или же являлись магами, появившимися на свет в результате содрогания или столкновения определенных магических рек, мне так и не стало известным. По-видимому, найдя общий язык с местными реликтами божественных сфер, они закрепились в этом мире. Каким образом они делили громадный континент, не ясно, но раздел состоялся. И таким образом к моменту моего прибытия все земли материка были четко разграничены невидимыми линиями и контролировались определенным сонмом богов подвластных Инлалу. Но и Инкир не утратил своего влияния. А так же был загадочный некто третий везде упоминавшийся под разными именами.

Нравится мне это или нет, но за неимением в своей походной команде людей, приходилось делиться планами с ящером и куатаром. Попугаю было вообще все равно, куда мы идем и зачем. Он весело носился над нашими головами, и на своем птичьем языке передразнивал сородичей.

Пролетали дни, сменялись недели, а мы медленно, продвигались к Иридо расположенному на побережье. Утоптанная конскими копытами дорога, проложенная между гор, извиваясь, тянулась вдоль весело бегущего источника. Мы усталые и запыленные, потому что не позволяли себе даже самых мелких чар, двигались на Юго-запад.

Впереди виднелась группа отдельно стоящих деревьев, еще издали место показалось умиротворенным и уютным. Как раз то, что нужно для привала, и короткого отдыха. В сегодняшний вечер совсем не хотелось готовить припасенных заранее уток, и поэтому я решил прибегнуть к чарам доступным почти всем местным колдунам и чародеям. А именно обменять этих уток на какие-нибудь яства из кухни, любого из Княжеского или Каганского дворцов этого мира. Правда я рисковал себя выдать, но таится, надоедало все больше и больше.

Сказано-сделано. И вот перед нами на траве лежат огромные листья лопуха на которых ломти одуряющее пахнувшего жареного мяса, оголовки овечьего сыра, печеная рыба, в которой почти нет костей и аппетитные фрукты, а так же финики и виноград. Не сговариваясь, все накинулись на еду, не смотря на различные вкусы и предпочтения, было съедено все.

— Не ожидал, мням — мням что могу так проголодаться — проговорил облизывающийся Куру. Эй малой ты как наелся?

Найденыш показал в улыбке острейшие зубы:

— Я легко могу скусать есце столько зе, но больсе узе ницего нет.

— Хватит жрать ящерица головоногая, и так еле тащитесь — гаркнул с ветки, только что вспорхнувший туда Рунин — а нажрешься так вообще встать не сможешь.

— Ну цего ты всегда такой селдитый? — насупился ящер — доболго слова не доздеся.

— Ладно, вы тут прихорашивайтесь пока, а я пойду к ручью, схожу — прервал я их зарождающуюся перепалку.

Отправившись к источнику мыть руки, я застал там обнаженную женщину, которая ни обращая на окружающий мир, ни какого внимания, весело плескалась в воде. Я узнал ее сразу, потому что видел ни так давно, как в видении, так изображенной в храмовых росписях. Это была сестра Инкира и Инлала — Нинхурсати, которая слыла богиней покровительствующей знахарям и шаманам, и всех тех, кто увлекался целительством. Она была основоположницей лекарских практик в этом мире.

Передо мной сразу же стал выбор — показаться, или тихо отступить назад и скрыться. Я выбрал первое.

— Приветствую тебя о богиня, дающая и продлевающая жизнь! — сказал я громко и высокопарно, подходя к самой воде.

Она наверняка давно почувствовала мое присутствие, но совершенно не придала этому значения, а сейчас вздрогнула, но быстро взяла себя в руки, и совершенно не смущаясь своей наготы, повернулась ко мне:

— Как смел ты смертный, прервать мое омовение? Как посмел ты так грубо осквернить мое уединение, своим присутствием?

— Да я…

Она протянула руку к несуществующему поясу, словно пыталась нашарить там что-то, но вся ее одежда осталась лежать на берегу. Тогда красавица просто вытянула руку в мою сторону и начала петь величественным голосом совершенно не понятные для меня тексты.

Осознав, что ничего хорошего мне это не предвещает, я быстро проговорил:

— Эй, послушай милочка, я совсем не намерен с тобой ссориться, но если ты применишь против меня то, что задумала, я вынужден буду разговаривать с тобой по другому.

Мои слова действия не возымели — она медленно приближалась, демонстрируя ладную фигурку, прекрасное лицо искривилось в презрительной гримасе, глаза на миг полыхнули гневом, но тем не менее проговорила понятной мне речью:

— Да как ты выпестованный нами из скота, червь, смел вообще заговорить со мной, к тому же таким тоном? Я не лишу тебя жизни сразу, а заберу с собой для опытов в Фируллак.

— Это еще куда? — попробовал я прикинуться не сведущим, но она не ответила.

Легкое движение бровью — и вся одежда, вспорхнув, словно перепуганая птица, понеслась к ней. И буквальна через миг она, была уже облачена, в обтягивающий переливающийся костюм.

Я перестал клеить дурня, и проговорил:

— Вообще-то мне больше интересен Бод-тебар, там варят великолепное железо, как я слышал — а значит, и куют хорошее оружие.

— Что ты можешь знать об оружии, а тем более о хорошем? — иронично спросила она — то что вы называете оружием, это всего лишь железяки. Наше же оружие может поражать запахами, лучами и ветрами.

— Ого! — притворно удивился я — как страшно! Но я принадлежу к жрецам Верховного Бога, тоесть Творца, так что оставь эти все свои страшилки для местных недотеп.

Она насторожилась, даже руку чуть приопустила:

— А откуда ты сам? Где твой храм, в котором ты жрец?

— Я издалека, отсюда не увидишь, даже если будешь смотреть из летающей ладьи. А храм мой всегда со мной, потому что он во мне.

Она чуть задумалась, а потом из ее руки вылетела светящаяся сеть, само собой не видимая обычному человеческому глазу. За несколько мгновений мне придстояло решить — дать себя оплести, или же предпринять что-то другое.

Быстро кинув Куру, мысленное указание, я выбрал первое. Сеть упала и оплела меня, крепко спеленав, своими тонкими, словно паутина нитями, в крепости которых я почему-то не сомневался.

Нинхурсти, что-то покрутила на пряжке своего пояса, затем преспокойно взвалила меня на плечо, словно охотник добычу, и поднеся к губам небольшой рог протрубила-просвистела. Но звук был так тонок, что скорее напоминал противный писк комара. Она неспешно двинулась вдоль низкого берега, а через некоторое время с неба послышалось монотонное гудение. Как ни пытался я что либо разглядеть, но ни чего не увидел кроме золотого сияния вокруг себя. Это меня серьезно взволновало, мое магическое зрение явно было блокировано. Но ни чего главное я попаду, в один из священных городов богов этого мира. И что самое главное в сопровождении самой надеюсь милосердной богини. Хотя она и везла меня как захваченный образец для опытов.

Я попробовал связаться с Куру, к удивлению наш с ним канал мыслесвязи, был прочен, и по какому-то наитию некая часть во мне указала ему путь в дальние части громадного материка. В далеком северном краю, я не чувствовал никаких накопителей, и если те места и были обитаемы то совсем дикими, почти звериными племенами-общинами. Там они спокойно дождутся меня, пока я буду играть роль куска мяса для экспериментов.

Пока мы летели, уж не знаю на чем, или в чем, гудение почти исчезло, чувствовалась только небольшая вибрация, но вот гудение опять усилилось, потом ощутился мягкий толчок, и меня куда-то понесли. Здесь блокировка почти исчезла, можно было смотреть как обычным человеческим зрением, так и магически. Я почувствовал, как оплетающая меня сеть ослабла, а затем и вовсе исчезла. Мы оказались на витой лестнице, ведущий вниз, Нинхурсати стояла рядом, держа в руке светящийся шнур, другой конец которого обхватывал мое горло.

— Надумаешь дергаться — он начнет затягиваться — холодно предупредила она.

Меня окатило ознобом от такого холодного голоса, больше, чем от перспективы быть удушенным, там, у ручья она говорила иначе, видимо здесь так надо. Сразу же захотелось проучить эту невесть сколь уже живущую девицу, потом злость прошла, и мои желания перетекли в другое русло. Захотелось растопить лед в ее сердце и голосе, а саму ее укротить и приручить, словно дикую кошку из пребрежных зарослей Кувайта — одной из самых широких рек в местах моего детства.

— Ступай за мной, и не вздумай своевольничать — тем же холодным голосом скомандовала богиня.

Она повела меня этой длинной извилистой лестнице, которая чередовалась, с такими же длинными переходами и коридорами.

А я шел и думал о том, как меня достали эти города и селения, и магия, в которой все теперь построено на других терминах и правилах. Где теперь те миры, в которых любое место это твой дом, небо одеяло, а свободно текущая Сила, часто видна почти обычному глазу, и выглядит светящимися потоками, в которые можно войти и перенестись куда угодно. Я потряс головой, стараясь отогнать воспоминания, тут же шею сдавила удавка.

— Я же сказала, не дергайся — зло обернулась Ниса, как я мысленно окрестил ее для краткости, а то уж больно длинное имя, у этой богини.

Она остановилась перед глухой стеной, щелкнула пальцами, и та медленно истаяла, образовав широкий проход в громадный зал. Зал был настолько громаден что не было видно ни дальней стены, ни потолка, мягкий свет освещал его стоявшие повсюду прямоугольные столы, клетки, короба.

По бокам от входа застыли стражи, я посмотрел на них и вздрогнул, они выглядели обычными людьми только до головы, а сами же головы были лягушачьими.

Ниса видимо почувствовала мою реакцию, и обернувшись с усмешкой сказала:

— Не надо так содрогаться, людей здесь никто не меняет и не калечить, на тяжелых работах не хотите работать даже вы, вот и приходиться выводить новые виды, с различным предназначением. Вот посмотри — и она повела ладонью по воздуху, словно давая кому-то повеление.

Спустя время перед ней стали появляться различные существа, вначале это были ряды тех, кто имел человеческие тела, но был с головами различных животных, рептилий, и даже птиц. У многих в глазах светился интерес, они явно обладали некой долей разума.

Я стоял пораженный не находя особых следов от воздейсвия магией.

— Ну как тебе наши творения? — поинтеревовалась она.

— Впечатляет — тихо ответил я.

— Это еще не все сейчас покажу еще — богиня вновь повела рукой по воздуху.

А я заметил, как оживает ее каменное лицо, в голосе появляются другие нотки, и мне вдруг стало ее жалко. Само собой напрашивался вывод, что ей не с кем поделиться своими достижениями, рядом нет тех, кто действительно оценит и поймет. Поймет что это не извращенные эксперименты зарвавшейся богини, а отчаянные попытки создать безмозглое, не ропщущее, не страдающее существо, которое будет трудиться на тяжелых земельных работах.

— Мы начинали все это вместе с братом, тогда у него находилось для этого время — грустно сказала она — моего личного вклада здесь не так уж и много. Почти все эти опыты провалились, ибо особи полученные таким путем не могут размножаться, поэтому все заброшено.

Тем временем перед нами появлялись другие существа — у них были тела животных, а головы людей, но разум в их глазах вообще почти отсутствовал.

Я протянул руку и положил ей на плечо, затем аккуратно развернул и глядя в глаза сказал:

— А может, стоило поискать другие пути, например, нанимать подгорный народ для копален? Они ведь есть в этих местах? Можно и просто платить людям, чтобы они работали.

— А ты бы сильно платил своим домашним животным? — спокойно поинтересовалась она. Мой брат вывел это стадо из скотского существования, за что получил конкретный нагоняй от Инлала. А где благодарность? Быстроживущие быстро все забывают. Сколько лет мы ограждали их от чудовищ и человекозавров, и что?

— Но у вас же ест свои верные народы, я видел бесчисленные храмы, вы почитаемы среди людей.

— Может и так, но что-то я расчувствовалась — а ну-ка вперед! — и она указала мне куда-то туда, где вдали виднелись странные кубы.

Я покорно пошел, но все же решился задать вопрос:

— А что сила магии, с ее то помощью можно многое?

— Не твое дело смертный — шагай.

Пришлось шагать, я сделал вид, что понуро опустил голову, а сам пытался разгадать странности натуры этой богини, ведь ясно ощущается некая двойственность. Но да ладно все это потом. Итак, значит Инлал сейчас в своем Нешпуре, это его столица, Инкир наверняка засел в Иридо, значит мы, скорее всего в Фируллаке, это город принадлежит моей захватчице, что ж начнем осмотр с него.

Похоже, богиня самолично решила сопроводить меня до моей клетки, которых здесь было множество. Она втолкнула меня в небольшой тупичок, между мной и ней сразу же зло засветились желтые прутья.

— Использование чар для таких примитивных целей как создание решетки — крайне расточительно — сказал я глядя ей в глаза.

— Это не то, что ты думаешь — ответила Ниса с усмешкой, — посиди здесь, и поймешь. Еду и питье будут приносить, регулярно, а я пока подумаю, как тебя использовать.

Она развернулась и ушла. Я остался один, среди клеток с теми существами, которые еще не давно стояли перед нами.

Я от нечего делать принялся рассматривать ближайших. Вон сидит уставившись в пол человеческое существо с головой пса, в соседней клетке беснуется громадная туша существа с бычьей головой, прямо передо мной женщина с головой кошки, тело почти человеческое но покрыто короткой белой шерсткой, у этой в глазах разум и надежда. Я всмотрелся в нее, надежда в ее глазах почему-то связана со мной, странно — значит, что-то ощущает своими способностями. Слева в клетке мужчина с головой льва, пышная грива спадает на плечи, глаза желтые смотрят оценивающе.

— Странно — вдруг хрипло заговорил он — ты такой как они, а тоже в клетке — почему?

— Да сам захотел — ответил я спокойно — думаю, дай погляжу, кого там держат в подвале?

Он рыкнул, взглянул на женщину-кошку, потом снова на меня:

— Слушай, я не знаю, кто ты, но прошу, вытащи нас отсюда, Мира говорит, что ты можешь. Мы готовы будем служить тебе как владыке, только помоги выбраться. Наше пребывание здесь просто ужасно.

— Мира — это она? — кивнул я на женщину-кошку.

— Да — ответил он, — ну так как?

— И много вас таких жаждущих на свободу?

— Нет, остальные либо не разумны, либо агрессивны как вон тот с крокодильей головой, или вон она, у которой вместо головы осьминог. Нас всего пятеро. Я, Мира, и вон те трое, людообезьяны.

— А они то, как поумнели?

— Их праматерь была из антропоидов, а они и так довольео смышленые.

— А с вами, что же делали, что вы так хорошо развились?

— Не знаю, видимо случайность, но в нашем случае использовали не обезьян, а женщин, добровольно согласившихся на такой эксперимент.

— Надо же — тихо удивился я — Тут всерьез решили догнать Единого, в его изысканиях?

— Не могу ни чего сказать по этому поводу. Нам конечно по прихоти богини, вдалбливали всяки знания, но не настолько же.

— Понятно. Тебя звать то как, имя есть?

— Могус — пробасил он.

— А я Рус — решил я назваться этим именем — Хорошо, договорились, если будет возможность, я о вас вспомню.

После этого диалога, я принялся мысленно слать распоряжения для Куру, благо дело маленькие шарики, висят, на шеях, у нас обоих, и работают. Рутын хорошо постарался, изготавливая кулоны.

* * *

По моим подсчетам прошло два дня, здесь было иное время, впрочем, исчислялось, как и много где еще — оборотами мира вокруг своей оси, год, как и везде облетом вокруг солнца. Дни шли, а за мной так и не приходили. Мне уже надоело сидеть как зверь, и выжидать удобного случая, разузнать еще что-то, все что мог здесь, я уже разузнал. И я решил убраться из этого места. Но тут в проходе между клетками, показалась Ниса, чем-то взбудораженная и взволнованная.

— Ты наконец-то соизволила появиться — укорил я ее.

Она, не удостоив меня ответом, подошла к моей клетке, остановилась перед прутьями, повела в воздухе рукой и они исчезли. Не знаю, с чем пожаловала богиня, но тут уж я решил не проверять. Ни какой магии или чар сна, просто короткий удар ладонью по шее, потом немного придавить за правым ухом, ровно столько сколько необходимо чтобы погрузить в бессознательное состояние, на некоторое время. Ее тело обмякло, попыток удержаться в сознании, я не уловил — явно не ожидала ничего подобного, от низшего по уровню существа. Она повалилась меня, пришлось подхватить ее на руки, и забросить на плечо. Я уже был готов покинуть, этот зал для образцов, но тут вспомнил о просьбе Могуса.

Аккуратно положил Нинхурсати на пол, я принялся быстро, но неумело обыскивать ее. Такого в моей практике еще не было, все найденные предметы были явно не знакомы, а разбираться с ними времени не было совсем. Ни найдя ничего лучшего, я просто раздел богиню, а ее барахло, просто сложил на одежду и завязал в узел.

Теперь требовалось открыть клетки, но я не знал, как Нинхурсати убирала эти решетки.

— Могус! — повернулся я к человеку-льву — Ты знаешь, как убрать прутья?

— Нет — глухо ответил он.

— Ладно, попробуем по Славски — сказал я сам себе.

Через мгновение в моей руке оказался Ракар, свист, рассекаемого воздуха, скрежет, искры. Часть прутьев магической решетки исчезла — я бил не по ним самим, а по полу, стараясь вогнать чудодейственный клинок, так будто взрезал верхний пласт земли. А поскольку мой меч способен рубить и закаленное железо, и еще много чего, то каменный пол дался ему без труда. Хотя конечно, будь у меня время, я бы ни за что не стал использовать Ракар в таких вот целях. Еще пару ударов и Могус уже может выйти. Так пришлось проделать еще четыре раза, я хотел было выпустить еще парочку, но Мира предостерегла от этого, дав понять, что будет лишний шум.

Взвалив богиню на одно плечо, а ее вещи на другое я не стал искать выходы — все равно так просто не открою, а прибег к многократно проверенному Заклятию перемещения.

— Ко мне все, закройте глаза и дышите глубоко и ровно! — тоном, не терпящим возражений, приказал я освобожденным подопытным.

Где можно было пожелать очутиться в совершенно не знакомом мире? Куда перенестись? Да еще с похищенной богиней, которая пока без чувств, но не известно, что будет творить, когда очнется. Да и когда ее кинутся, погоня будет та еще.

Я избрал горы вблизи Циппара, тогда в видении, я успел рассмотреть что боги используют этот город, как место для стоянок своих больших летающих лодок, а так же именно здесь возникают их коконы, выходя из подпространства. Я успел рассмотреть и хорошо запомнить именно горы, особенно один склон, почти полностью поросший кедрами.

Туда я нас и перебросил, мы очутились среди великанских кедров, прямо у ног извивался небольшой ручей, место было окружено россыпью больших камней — лучшего и желать не приходилось. Думаю, пропажу скоро обнаружат, если уже не обнаружили, а именно сейчас ввязываться в бой с собратьями и слугами Нинхурсати, я хотел меньше всего.

Положив Нису на траву, я принялся накладывать на нее чары оцепенения — пусть будет обездвижена впервые, как здесь говорят минуты, когда очнется. Насчет местного времени меня просветил Могус, которого зачем-то знанию о нем, обучали, после того как поняли, что он разумен.

Он и рассказал мне многое, из того, что знал сам, пока мы сидели в соседних клетках. Некоторыми видами измерения времени Ки, я пользуюсь с того момента. Время на Ки делилось на три типа: земное, небесное и божественное. Каждое исчислялось своими мерами. Земное понятно от оборотов мира вокруг своей оси. Священными числами на Ки были: семь, двенадцать, шестьдесят, пятьдесят, три тысячи шестьсот и некоторые другие. Из двенадцати слагались день и ночь, год делился на двенадцать частей, небесный компас также, главных божеств всегда было строго двенадцать. Минута состояла из шестидесяти долей, из шестидесяти минут состоял час. Мера длины тоже состояла из шестидесяти. Небесный год Сар — состоял из шестидесяти раз по шестьдесят. И так далее.

Я присел, и внимательно всматривался в лицо Нисы, ожидая, когда дрогнут веки, это и будет сигналом, что она очнулась. А поскольку богиня не привыкла, чтобы с ней так поступали то хитрить, скорее всего, не будет. Так оно и вышло. Ее ресницы дрогнули, глаза широко открылись, она ошалело оглядела меня, и местность что виднелась из-за моих плеч.

— Где я? И что ты со мной сделал? И вообще как ты…

— Ты задаешь слишком много вопросов, впрчем как всегда. Сейчас я бы советовал тебе, успокоится и быть миролюбивой, а то вон те ребята не очень тебя любят, и это мягко сказано.

Она презрительно улыбнулась:

— Они мне не противники, так пыль на дороге, а вот ты… В тебе что-то странное.

Тут она видимо осознала, что не может пошевелиться, в ход мгновенно пошла ее собственная магия, и она села.

— Зачем сковывал? Ведь должен был догадаться, что я легко…

Тут она запнулась, обнаружив себя совершенно голой. Я ожидал удара молнией, или там огнешара, или же меня просто должно было испепелить, а еще проще — напали бы корчи, но нет, она вмазала мне затрещину. Почти без замаха, но хлестко и очень больно.

Злость мигом накатила на меня, вспомнились последние дни, проведенные в клетке, по вине этой стервозной девки, я уже хотел было показать ей с кем она на самом деле имеет дело, видали мы разных богов и богинь, да и сами по людским меркам из них, но передумал и быстро запрокинув ей голову припал к ее губам своими.

Сзади меня все, судя по всему, затаили дыхание, ожидая грома, молний и кары небесной, но этого не последовало.

Я мог ожидать от богини чего угодно, но только не тех слов, которые она сказала отстраняясь.

— Ты не первый кого сразила моя красота, а тем более в полной ее мере — скептически произнесла она, намекая на свою наготу — Мне даже не стоит прикладывать каких-либо усилий, теперь ты и так у моих ног.

Из-за гнева, я не выдержал и позволил себе немного чародейства, и пока она не смотрит себе за спину, представил, как там появилась юбка и жилетка из мохнатой шкуры золотистого горного барана.

— Оденься! — небрежно сказал я, кивая ей за спину — И хватит шуток, теперь ты в моих руках.

Это потребовало немалых усилий от меня, и ближайший накопитель получил порцию иномировой силы, но на некоторое время способности богини к магии были подавлены моей волей, а на ее шее появился кованый ошейник из темного железа. Она непроизвольно схватилась за него, глаза округлились, прекрасное лицо исказилось гневной гримасой, она вытянула руку в мою сторону и произнесла какие-то гневные шипящие слова.

В затылке и висках больно кольнуло, сердце тоже отозвалось болью, я поморщился и вскочил на ноги.

— Ах так, по нормальному значит не хочешь? Ну что же ты сама напросилась.

В моей руке возник обыкновенный кнут, из скрученных друг с другом полос кожи, я резко перевернул свою пленницу, и отхлестал по голому заду. Бил не сильно но так чтобы кожа покраснела, она сначала закусила губу, но потом не выдержав начала стонать. Тут то меня и сорвало, я показал зарвавшейся богини, методы воспитания, применяемые в Славии, потом орала она так, что в горах, должны были образоваться осыпи.

Мои спутники отвернулись, дабы не смотреть на унижение, своей недавней повелительницы, и принялись делать вид, что умываются и пьют воду.

— Я буду звать тебя Нисой, и это будет длиться до тех пор, пока ты не станешь, свободна — наклонившись к ее розовому ушку, прошипел я.

— Ты пожалеешь, и очень сильно — прохрипела она — Сейчас я нужна на совете богов, как никогда — мои братья вновь спровоцировали войны народов, и дали их царям свое оружие. Отзвуки наших битв, уже давно разносятся по Великой Сфере, и они достигли, очень могучих существ. И один из них сейчас спустился в мир, привлеченный запасами накопленной мощи в наших Хранилищах. А те кто стоят за ним, способны поставить с ног на голову все Упорядоченное.

— Так — так, — медленно процедил я сквозь зубы — а ну-ка давай поподробнее, и начни с первых войн людей.

— Ну — начала она, принявшись натягивать на себя юбку — Стоит сказать, что у нас свои законы наследования, и трон переходит первенцу от законной жены, а не наложницы или жены, не состоящей с мужем в кровном родстве.

— Что? — не удержался — Но это же…

— Да, кровосмешение и все такое, но на нас это не распространяется, чем чище кровь — тем лучше. Таки образом наследник Правителя женившегося на собственной сестре, имеет больше прав на трон, чем его же брат по отцу, но от жены не родственницы, даже если и был рожден раньше, и считался первенцем. Такая вот история случилась и в моей семье, Инлал сын от законной жены, а Инкир первенец. И с тех пор как мы в этом мире…

— И с тех пор как вы в этом мире — перебил я ее — выяснение отношений не прекращается.

— Да, мои братья хоть и разделили территории, бросая жребий, но постоянно вмешиваются в дела друг друга. Инкир ведь первый пришел сюда, и начал обустраивать земли, отводя воду с затопленных мест, а Инлала назначил отец, отсюда и несогласие. Ведь пока не возникли конфликты между богами прилегающих друг к другу земель, люди меж собой не воевали. Но однажды не помню уже и кто из моих сородичей, привлек на свою сторону людей, лично их тренировал и обучал, назвал их что-то типа «Железный Люди» или «Железный Легион» и в первом же сражении с взбунтовавшимся собратом они неплохо себя показали. Тогда люди впервые участвовали в войне богов. Ты не прочтешь это не в одной хронике мира входящего в состав Великой Сферы, но это так, первый раз, когда оружие одного человека обратилось против другого, случался именно тогда, когда боги привлекли людей в ряды своих войск.

— И что все шли в такие отряды с великой охотой? — поинтересовался я.

— Не все, но многие. Вначале люди воевали в составе отрядов богов, потом войны начали развязываться по прямому или косвенному вмешательству богов, но уже между собой. Правда, известна масса случаев, когда сами мои родственники шли плечо к плечу со своими избранниками, которые верно им служили.

— И что это все из-за противоречий между твоими братьями?

— Нет, нас ведь пришло много. Мои племянники тоже не со всеми и не всегда находят общий язык. Но есть еще наследники противника моего отца, верховного бога нашего родного мира. Вот с ними то и идут настоящие сражения. Разные кланы развязали войну за главенствование в этом мире, с помощью своих самых различных сооружений притягивая дополнительные потоки магии из Внешнего Мира, и черпая в них невероятную силу. Любое заклятие подпитанное такой мощью становилось разрушительным. Увлёкшись борьбой, никто уже не обращал внимание, на последствия таких битв. И как теперь выяснилось, это было страшной ошибкой. Я подозревала, что кто-то еще кроме нас самих, поработал с накопителями, изменяя их структуру, но поскольку это только увеличило их возможности, то особо беспокоиться было нечего.

Она вдруг сделалась совершенно чистой и беззащитной, лицо озарилось мягким сиянием, и клятвенно сложив руки перед грудью, попросила:

— Помоги, я ведь чувствую — ты можешь, раз даже меня, дочь самого Энну смог сковать, пусть даже и на время.

Я нахмурился — что-то слишком часто незнакомее мне люди чувствуют что я могу, и что нет, а сам я совершенно ни чего такого не ощущаю. Да и вообще, при всей ее кажущейся искренности, она явно многое недоговаривает. Может, эти накопители на самом деле нужны ее отцу? Или еще кому-то? Ведь ходил же кто-то могучий в Славию, через ту лазейку, что и я? Хотя гадать тут можно бесконечно, и ни какие Заклятия Познания не помогут.

В этот момент высоко в небе раздался оглушительный раскат грома, заставивший моих спутников втянуть головы в плечи. Пробивая тучи, полетели разноцветные шары, запахло чем-то недобрым, я ощутил резкий выброс Силы в аэр, где-то возле самого горизонта ввысь ударил столб светящейся желтым энергии.

— Это он! — закричала богиня — тот, что пришел извне, существо, не рожденное от плоти. От любой плоти — добавила она, глядя на меня.

Буквально сразу после этого послышался резкий свист, разнесшийся по всему небу, тот час задул злой ветер, воздух завибрировал, затем еще один удар потряс землю.

— А это уже эта воинственная девчонка Хинона, применяет свою Силу, против пришельца, но он все равно, разрушил еще один накопитель, тем самым, получив добавочную мощь. Чувствуешь, как быстро он ее поглощает, а остатки накапливает в аэре? Явно готовит что-то неприятное.

Я про себя ругнулся — как все не вовремя, надо вмешиваться и не медля, иначе рухнут все сформировавшиеся законы этого мира, и мои планы вместе с ними. А еще я ощутил, как где-то там за гранью бытия заворочался кто-то могучий и бесконечно огромный. С недавних пор мне доступно ощущать многое из того, что происходит с Большим Миром.

Нинхурсати завизжала:

— Давай же, что ты медлишь? Иначе он сведет все наше господство к нулю, и воцариться, здесь подчинив себе всё, а потом пойдет дальше. Пойми помощь от отца не успеют прийти так быстро.

Я посмотрел ей в глаза — в них читался явный испуг, почти впервые в ее жизни появилась угроза потерять все, хотя разнообразные сражения здесь не утихали никогда, но она еще ни разу не была так близко к падению. Может быть, и в самом деле в этот мир пришла сила, границы которой еще не измерялись?

До тех пор я не мог даже предположить, что в Упорядоченном могут буть существа, могущие противостоять даже богам. Однако отголоски местных битв, достигли слуха некоторых из них, и видимо этот мир, сразу же обратил на себя их внимание, своей накопленной мощью. Потому как существа эти сами частично состоят из магии, и очень чувствительны к Силе, где-либо растрачиваемой, по их мнению, впустую.

Как я узнал несколько позже, они называют себя поколениями магов, у них существуют своеобразные семьи, и когда одна отживает, взамен на свет приходит другая. Но на Ки никто о таких магах ничего не знал, в том числе и я, и вот с одним из таких магов мне довелось повстречаться.

— Видимо, поединок неизбежен — сказал я вслух — Поэтому вы пятеро отправитесь в одно замечательное и очень далекое место. Поэтому станьте возле меня и ждите указаний.

Сам же я мысленно потянулся к сути своего друга, отправить к нему эту пятерку, не находясь рядом с ними, с помощью Заклятия Перемещения я не мог. Не то чтобы не знал, как, просто не хотел рисковать, ибо подобного опыта не имел. Дав Куру необходимые подсказки, принялся налаживать временный сквозной коридор, ведущий через подпространство. Для тех, кто пойдет по нему переход покажется практически мгновенным, хотя на самом деле времени пройдет гораздо больше.

Когда в воздухе внезапно появился светящийся овал, все вздрогнули, но я их успокоил, сказав, что это моя работа. Через проем виднелась серебристая светящаяся труба, стены которой выглядели словно сильно загустевшая вода, труба вела до следующего такого же овала видневшегося на другом ее конце.

— Вам туда — указал я им на вход, там вас встретят мои… гм компаньоны. Ну давайте, не мнитесь, встретимся там.

Они друг за другом, с острахом вошли в коридор, окно схлопнулось, я еще немного поглядел на то место, где еще секунду назад был светящийся овал, и повернувшись к богине:

— Можешь взять свои вещи, но только те что не являются оружием прямого действия. Одежду оставь эту.

Она бросилась к узлу, развязала, достала пояс, и перчатки, похоже, изготовленные из змеиной шкуры, потом после недолгой паузы достала еще и сапожки.

В этот момент раздался еще один гулкий раскат, и плазменный столб, ударил в небо совсем близко. Я понял, что еще один накопитель прекратил свою работу. Но на этот раз я уже не дал, высвобожденной силе достаться только этому поглотителю.

Запихнув ее одежду себе под мышку, и схватив богиню, за руку, я постарался навести Заклятие перемещения туда, где недавно прогремел взрыв. Само собой мы оказались не совсем в том месте, впрочем, как и всегда, но развалины зиккурата, были видны издали, уцелела только нижняя и самая высокая из всех семи его ступеней. Дыма не было вовсе, только чистая энергия все еще бьет столбом вверх.

Кроме нас вокруг никого, оно и понятно — магу не нужно лично присутствовать возле каждого разрушаемого накопителя, он просто пьет Силу в любом удобном ему месте, а так же собирает остальное в аэре, для каких-то своих целей. Видимо родственница Нинхурсати — Хинона, схватилась с ним, возле первого наиболее слабого накопителя, там требовалось личное присутствие мага.

Я уже явно ощущал его личность и его силу, хорошо чувствовалось, что ему была безразлична судьба этого мира и его обитателей, и тем более его богов. Этот мир, вернее его накопленная мощь для этого поистине великого чародея были лишь средством для познания всего Сущего. Получив добавочную мощь, он открывал пред собой невиданные горизонты новых миров, и делал познание Мира еще доступнее для себя уже сегодня. Время великой магии для этого мира проходило. Но не только этот пришлый вслед за мной маг, был таким беспристрастным, к великому сожалению для его богов, и всех тех, кому они давали доступ к запасам Мощи, таким был и я.

— Отпусти! — вдруг попросила Нинхурсати — Я должна быть со своими, они уже выступили из своих городов. А так же послали вестника к отцу, чтобы разрешил использовать «Запрещенное Знание» и «Таблицы Судьбы» против этого ненормального разрушителя.

Что я мог ей сказать? Она совсем не знала меня, чтобы доверять, я так же ни чего не знал о ней. То, что явно читалось в ее глазах — это зарождение какого-то чувства, но не время и не место сейчас для этого мы понимали это оба.

— Иди — коротко бросил я снимая с нее все ограничения, не забыв при этом и закрыть себя «Гладью Озера» — своеобразным защитным щитом, который отражал почти любые чары словно зеркало, оправляя их обратно пославшему.

Она что-то покрутила на своем поясе и унеслась, как бы сказали летописцы — на «крыльях ветра». Оставив как воспоминание о себе лишь узел из собственной одежды.

А я заставил себя сосредоточиться, загоняя все свое естество в состояние истинного боевого азарта. Таких сражений на моей памяти еще не было, противник был явно очень сильный и достойный. Да вот только сражаться с ним я не собирался. Сейчас в невидимых планах этого мира, творилось что-то невообразимое, резкое освобождение колоссального количества Силы, сводило с ума многих магических существ. Рушило различные барьеры, сметало магические преграды, многие законы в тот момент вообще перестали действовать.

Я чувствовал, даже видел как накопленная мощь, высвобождаясь, уходит в аэр, а там собирается в громадное переплетение, напоминающее клубок, который все растет и растет, вбирая в себя новые струи бьющей из разных мест мира энергии. У меня сперло дух, казалось даже сердце остановилось — как же давно я не был так близок, к Силе по мощи равной той, что питала нас на Эльдариусе, и прав был Вернон, только я смогу вобрать столько, и не быть раздавленным и беспомощным, а действовать хладнокровно и быстро. Да и Куру тоже своего не упустит, хоть он сейчас и на другом конце материка, но расстояния здесь роли не играют.

Нечто пробудилось во мне, древнее и забытое, и словно довольный кот, урча, устремилось к разлитой высоко в небе Силище. Силище, которая тоже требовала выхода, как и любая другая, и не могла больше удерживаться в образе гигантского клубка. Она разливалась по небу, в видимом человеческому глазу спектре. И людям предстала в виде большого сверкающего сияния, которое периодически пронизывали разноцветные молнии.

Но я не стал вбирать ее в себя, лишь зачерпнул в ней совсем немного, только для того чтобы высвободить еще порции из других накопителей. Они будут разрушены навсегда, ибо такое грубое изъятие превратит их камни в пыль. Все будет почти точно так же, как это делает и тот чародей, что является представителем иного уровня воплощенной Силы. Пока он вливает освобождаемую силу в воздушное пространство, я пропуская ее через себя направлял ее за границы мира, заставляя оплетать саму Ки словно светящейся паутиной. Теперь мы с этим могучим чародеем начали негласное соревнование, кто успеет вскрыть больше накопителей, и сумеет быстрее обуздать вырвавшуюся на свободу Мощь.

В голове начало гудеть, по позвоночному столбу неслась и неслась энергия, уходящая вглубь земли, в огненную магму, кровь казалось сейчас закипит — слишком давно не получал столько и сразу мой организм. Столько мощи просто не удержать, нужно постоянно чем-то ее занимать, но для начала наполнить ее Ракар, послать за далекие пределы к тем мирам, которые не дополучили, быстро сплести укрепляющие Заклятия Незыблемости для материков и вод, и лишь потом отправился в мысленный полет вокруг самой Ки, вместе со струящимися потоками Силы.

По всей территории материка все еще вскрывались, словно созревшие гнойники зиккураты-накопители, из пирамид в небо тоже били светящиеся столбы, башни разваливались, но я уже был над миром, над обычными сферами проявления Бытия, а в этом плане уже другие формы существования жизни и другие заботы. Это можно было бы назвать дорогами Творца, в те времена, когда он еще не покинул пределы Созидаемого им Острова. И нужно постоянно помнить, что в этих областях, нельзя долго находиться, если нарушишь, может, и не сгинешь, но станешь бестелесным существом совершенно другого уровня.

Отсюда можно было видеть далеко и всеобьемлюще, мой взор казалось, мог пронзать массивы Предвечной Тьмы, видеть Отгораживающие Барьеры, и клубящийся вечно изменчивый Хаос. Который всегда использует любые дисбалансы и прорехи, появляющиеся в Упорядоченном для своих целей. А его цель всегда одна — вернуть себе отъятую часть. А уж какими способами его человекоорудия это сделают его не волнует. Путей много, и зачерпнув раз в его безбрежных океанах, проводники захотят еще, и еще. Я видел эти незыблемые барьеры и не мог понять — как же тот посланник Хаоса, оказался в серединном мире, вернее не в самом мире, а в Совокупности Миров, из одного из которых и пробился в, будучи еще не воплощенным? То ли это остатки каких-то прорывов совершенных при помощи здешней стороны в Древние Времена, то ли что еще невероятнее — есть зоны Хаоса в Упорядоченном еще с момента Творения. Посетовав, что видимо эти загадки мне не разгадать никогда, я принялся за плетения чар, таких которые позволят мне сдвинуть этот мир с его, намеченного когда-то пути. Тем самым, лишив его возможности в будущем вновь накапливать стягиваемую сюда Силу. Чары эти не имеют названия, я сплетал их под действием вдохновения посетившего меня в этом тонком плане, куда нет хода почти ни кому. Скорее всего, главную роль сыграло то, что некогда я был сосудом, через который проходила Сила Родана, одного из аватар самого Творца. Видимо и для Ки, он избрал другой путь развития, и мне дана возможность помочь этому миру стать на этот путь.

Сейчас я остро, как ни когда чувствовал эмоции Великих Сил, присутствующих в этом секторе. На меня обрушился их гнев, разочарование, растерянность, ненависть, и много чего другого, например сожаления, горечи, обиды. Мне предстояло раздвоить свое сознание, даже скорее расстроить. Потому что одна должна была дальше заниматься чарами, а еще нужно было позаботиться о существах живущих в этом мире, и само собой о Куру и остальной моей команде.

Тут меня настиг первый удар, нанесенный пришедшим чародеем, но броня, которую я выставил вокруг себя из той же самой магии, выдержала с легкостью. За тем часть местных богов нанесла удар по нему, а другая часть по мне. Я с некой долей радости понял что Ниса, среди тех кто бьет по чародею, но думаю, узнав что готовлю я она примкнет к тем кто против меня. Вслед за первым ударом последовали другие, в сердце остро кольнуло, по голове забарабанили невидимые, но очень чувствительные молоточки, в мозг словно вонзилась раскаленная игла. Последовали так же и попытки подчинить мой разум своей воле, но куда там, в данный момент я тоже был богом, и весьма неслабым.

Как бы там ни было, но оплетенный светящимися нитями мир, немного наклонился по отношению к своей оси, и поплыл в сторону, от прежней орбиты. Луна как привязанная последовала за ним. Дрожь сотрясла Ки до самых недр, хляби небесные отворились, пошел сильный дождь, начиная очередной потоп, но в действие вступили удерживающие чары, хотя он нового ледникового периода я его не спас, но катастрофических разрушений не будет. Разве что может материки, еще немного отползут друг от друга, или расколятся на половины, да еще образуются или оживут вулканы. Я сам себе улыбнулся в душе — ничего себе размышления, да это и есть катастрофические последствия, но с этого плана Бытия это почему-то так не казалось. Жизнь немного приугаснет, но затем вновь нальется силой и распространится по миру.

Часть растрачиваемой Силы я вновь, потратил на стабилизацию земной коры, часть вобрал в себя, часть ушла в междумирие, а остальное успели вобрать в себя чародей и боги. И нанесли всесминающий удар, по всему моему естеству, и по телу которое так и стояло невдалеке от разрушенного зиккурата. Казалось быстрее молнии, я вернулся обратно, и постарался убраться из разверзающегося провала, под моими ногами, но не успел. Потому что вслед за первым последовал еще и второй удар, но совершенно другого уровня. Это был удар, пришедший из такого далёка, что я не мог даже вообразить, он не был чем-то вещественным, и бил в самую мою душу, эмоциями тех, кого я так разозлил. Ибо это они изменили суть накопителей, не своими конечно руками, но нашлись в Большом Мире, те, кто сделал это по их указке. Что за планы я сорвал, угадать было не возможно, но мне было обещана смерть, смерть без всякого посмертия, а перед ней самые ужасные муки какие только возможно представить.

— Да пошли вы… — выдавил я сквозь стиснутые зубы, и последним усилием отправил себя по невидимой нити, к Куру.

— Мы тебя запомнили! Приговор вынесен! — пришло из-за грани Бытия, злое обещание.

Наступило забытье. Затем сквозь черный туман, непрошенным гостем прорвался, похожий на уже виденного мной когда-то, большущий дракон, но только больше того раз в пять.

— Зря ты так необдуманно с этим миром, парень — рявкнул он — за такие дела всегда приходиться расплачиваться. Мой тебе совет…

— И ты пошел… Нравоучитель хренов — мысленно сказал я, и вновь вернулся в прежнее состояние забытья.

Дальнейшие события, запомнились мне смазанными и нечеткими. Какой-то звездный Храм, во льдах, усатая морда куатара, в глазах которого нешуточное волнение и тревога, встревоженное лицо Нисы, твердое ложе, противное жужжание сопровождавшее все мое пребывание там.

После восстановления, последовали, наверное, самые счастливые в моей новой жизни, несколько недель. Богиня, бросив все, предавалась заботе обо мне, чувтсво зародившееся в горах, переросло в неуемную страсть, я постарался ее не разочаровать, при этом, постаравшись, забыть ее настоящий возраст. Она успела открыть мне многие тайны этого мира. Она пока еще не знала, какие последствия будет иметь мое вмешательство, в сражение ее собратьев и пришлого мага.

Затем явился он, тот упомянутый чародей, мой негласный противник, только вот теперь он действовал по чьему-то принуждению, ибо воля его была сломлена, и держали его крепко. Повел он себя странно, вначале нанес магический удар, разнесший весь Храм, а чуть погодя прибег к обычному железу. Это была пущенная им стрела, пущенная, из самого обыкновенного лука, по крайней мере, на первый взгляд. Но застал он меня врасплох, поскольку в тот миг я гасил следующее его заклятие, и не смог от нее увернуться, как только не уклонялся, она следовала за мной как привязанная. Плечо отозвалось нестерпимой болью, капли крови тут же, оросили лед под ногами, взвыв от боли, я извлек Ракар, и крутанувшись, смахнул торчащий из спины наконечник, взялся за древко и резко выдернув стрелу. И уже в приступе священной ярости, нанес хлесткий рассекающий удар, а после добавил и колющий.

К моему сожалению, не так то просто поразить, существо, рожденное не от плоти, да еще ведомое кем-то очень могущественным в данный момент, и сразу оно не умерло. А продолжало выкрикивать слова неизвестного мне Заклятия. Затем все-таки проведенные мной удары возымели свое действие, маг рухнул на колени, схватившись за живот, и скрючившись, но шептать, не перестал. Как бы там ни было, и кто бы за этим магом не стоял, мой меч, сделал свое дело, плоть существа начала распадаться, разваливаясь прямо на глазах, но умирая, чародей все-таки договорил свое, злое Заклятие.

Все это произошло настолько быстро, что вмешаться никто не успел, а может, их вогнала в ступор чья-то воля? Не до того мне тогда было, чтобы разбираться.

Примененные чародеем, чары, скорее всего, должны был меня убить, поэтому главной моей задачей было поскорее убраться отсюда, и вывести своих друзей.

Недавние события привели к тому, что освобожденная мощь, в единый миг, открыла многие из закрытых врат — Сила искала выхода. И они до сих пор были раскрыты, я как наяву увидел призрачные отражения этой Ки, уходящие куда-то в неведомые сферы. И последним усилием, перед тем как влететь в ближайшие из них, я захлестнул сформировавшийся в этот момент кокон, который вобрал в себя освобожденный пленников, и моих спутников, невидимым арканом. Нису же отправил в ее город, мгновенно представив тот подвал, где она меня держала.

Меня мяла, сжимала, крутила, рвала неистовая сила, но перед тем как уйти в Небытие, я увидел, что никогда больше этому миру не стать прежним, конечно он не будет совсем лишен магии, но поступать сюда она будет в виде различных явлений. Будь то магические дожди, Силовые вихри или еще что нибудь, но эти явления не будут постоянными. Конечно, некоторые накопители уцелели, и скорее всего, что для поддержания своей власти Инлалу и Инкиру хватит и этого, к тому же у них имеются и другие источники для получения Силы. Путем научных знаний поведут они теперь свои народы. Боги уйдут в сближение с земными царями, отдадут им престолы многих городов, и будет случаться, так что боги одного пантеона станут воевать на разных сторонах в людских армиях. Но перед этим всем, на Ки, наступит очередной Ледниковый период.

И все… Вновь беспамятство.

 

Глава двадцатая

Темные миры.

Если у аватар смерти и есть облик, или лицо, то представлял я его совершенно не так, как выглядело то, что явилось мне в моем мареве. А был это огромный орел, чем-то незримым смахивающий на того дракона, с которым я когда-то встретился на Гидрониусе.

Тела я не чувствовал, мое обнаженное естество зависло, перед громадной головой этого орла, а он взирал на меня такими же странными глазами, как и у его собрата.

— Ты немало сделал для Упорядоченного, парень, хотя многие бы поспорили с твоими методами, но я имею свое мнение. — гулко прозвучал его голос — Поэтому властью мне данной, я, отказываюсь принять твою душу, и объединенной силой Двух, ты будешь возвращен в Мир. Такова Моя Воля!

Рядом проявился уже знакомый золотой дракон, и пылающим взором уставился на мое обнаженное естество.

— За хамство, конечно, стоило бы проучить, но в данный момент я согласен с братом.

Затем раздался резкий хлопок, меня словно вышибли, из состояния покоя, и вбили в мое изломанное, измятое старое тело. И все, практически ни чего не слыша, и не видя, я несся сквозь раскрытые врата, волоча за собой, словно на поводке кокон с моей командой. И длилось это бесконечно долго.

Когда прекратился этот, казалось бесконечный полет, я не осознал, просто в один момент все мое искалеченное тело, потряс еще один удар, удар такой мощи что дух мой вновь куда-то вышибло, и сознание потухло мгновенно. Но и на грани бытия, я чувствовал эту ужасную боль, казалось, все мое существование теперь будет состоять только из нее одной.

Через какие бездны времени четкое мышление вернулось ко мне, знает только Творец, а обнаружил я себя наполовину вплавленным в скалу.

— Лучше б я сдох — прошептали, мои ссохшиеся губы. — Хреновы Властители, шоб вас самих так оживляли.

Дыхание сперло и я умолк. Где-то рядом, слышался плеск волн и крики чаек. Боли уже почти не было, видимо организм сам переработал запасенную энергию, в целительную. Теперь все кости были срощены, порванные связки восстановлены, кровеносные сосуды спаяны, оставалось только выдрать себя из камня. Медленно и очень осторожно, я вытягивал себя из скалы, из вмятины, оставленный собственным телом, хорошо, что был в состоянии не полного воплощения, иначе, наверное, бы не выжил. Хотя конечно не факт что опять помер бы, не могли же Драконы так надо мной пошутить, но проверять как-то не хотелось.

Мои вопли, во время этого процесса, наверное, распугали всю живность в округе. Голова соображала еще плохо, иначе навряд-ли я бы проделывал такое с собой, скорее бы распылил камень, но подумал об этом только тогда, когда изнеможенный упал на песок, с окровавленной спиной.

После длинного потока ругательств, в адрес всех Могущих и Могучих, я попытался обнаружить своих спутников, но попытка успехом не увенчалась, хотя присутствие куатара и попугая, в этом мире явно ощущалось. Непроизвольно позвав их обоих, ведь после такой встряски долго быть одному совершенно не улыбалось, я принялся ждать. В голове до сих пор звучат слова проклятий в мой адрес, сказанные и верховными божествами Ки, и теми Запредельными Силами, которым я сорвал задуманное ими дело.

Невдалеке, послышалось хлопанье крыльев, через мгновение передо мной возник большой, черный попугай, по оперению пробегают золотистые сверкающие искры, в глазах светится нечеловеческий разум, зловеще изогнутый клюв раскрылся, и птица выдала следующее:

— Апри! Ну у тебя и видок, ты что от Хель отбивался? Хотя и тот колдун в последний миг был весьма страшен, но все равно чего так раскисать? Вон спина вся в лохмотьях, давай заживляй, хватит загорать…

— Кажется, я начинаю понимать желание Одина, и остальных асов нашпиговать тебя стрелами и ли отварить в чане вместе с кусками вепря — прохрипел я.

— Ой — ой, можно подумать без понуканий ты бы сразу встал. Подожди, сейчас превращусь в собачку, и буду вылизывать тебе раны.

— Было бы неплохо, но от тебя дождешься, как же.

— Да я же р-рад, что с тобой все в порядке, просто характером, я в папашу, а его не выносило, все наше семейство.

— И я рад тебя видеть в целости — ответил я, поднимаясь на ноги, и осматривая порванную одежду, точнее лохмотья, что когда-то ей были.

В руке оказался скомканный сверток — одежда Нинхурсати, совершенно не пострадавшая от разрушительного воздействия, в ней оказался короткий металлический стержень, и длинная заколка для волос. Развернув ее странное одеяние, состоящее казалось из рыбьей чешуи, но мягкое и шелковистое, я вдруг ощутил необоримое желание одеть это на себя.

— Что примерять хочешь? — разгадала мои намеренья вещающая птица.

— Твоя догадливость когда-то отправит тебя в суп.

— Скорее спасет жизнь. Ладно, надевай, я ни кому не скажу, кто носил это до тебя.

— А ты типа знаешь?

— Конечно. Я же не даром столько лет терся возле Хугина с Муниным. Это одеяние принадлежало Богине Дарительнице Жизни и Целительства — Нинхурсати.

— Ну смотри Рунин, если что станешь чучелом в моем первом постоянном жилище.

Говоря эти слова, я извлек из воздуха Ракар, и отрезал кое-какие части от одежды Нисы, а после принялся натягивать это на себя, поскольку одежду сотворенную магией, носить не хотел, то решил использовать эту.

Рунин тем временем заявил:

— Апри, ты б сказал, что с тобой поскучать не успеешь, я может тогда, и не стал бы покидать Асгард. Мы вон только начали осваиваться на Ки, с местной фауной и флорой знакомиться, мне уже начало там нравиться, как вдруг на тебе — чуть не ошмалили и не поджарили. Я даже разозлился и хотел чертать «злые руны» чтоб тому поганому магу хайло подпортить, так тут сработал твой кокон, и все накрылось.

— Рунин, хорош, не ворчи а? — прикрикнул я, на не в меру разговорчивую птицу — Кто мог предположить, что так получится, главное, что ты цел, и в добром юморе.

— Да че мне сделается — начал бахвалиться попугай, — да если бя я захотел, мне бы йотуны служили, а ты б ко мне в гости ходил, а тут какой-то захудалый маг, из ни пойми откуда…

— Страна инеистых не для южных птиц, да и чародей тот почти любого из Асов уделает.

— Да ладно не может такого быть — сразу нахохлился попугай.

— Может — не может, а факт остается фактом, ты ведь истинную его суть не видел.

— Так он закрыт был, да и вообще…

— То-то и оно…

Тем временем я как раз, закончил надевать эту неудобную штуку, но едва начал разглаживать складки, как этот чешуйчатый костюм, сам принял форму моего тела, где надо раздавшись, а где наоборот сузившись. Теперь я по шею был обтянут сверкающей тканью, состоящей, словно из крупных чешуек.

— Ну как? — спросил я у попугая — Только не вздумай шутить или наоборот недоговаривать.

— Да вроде бы довольно сносно, я в ваших людских зааморочках не разбираюсь, но вид у тебя не нелепый.

— Ладно, на первое время сойдет. Остальные где?

— Их Куру собирает, потом на твой отпечаток пойдет.

— Хорошо подождем их здесь, только пойдем вон к лесу, глянь какие деревья «агромадные».

— Идем, там должны быть орехи или манго.

Он взлетел с песка, и уже сверху донесся его хрипловатый смех.

Я усек, в чем дело, и тоже засмеялся — насколько могущественнее мы б не стали, все равно старые привычки берут свое. Поэтому хоть надобность в пище временами и отпадает, а старые вкусы все равно держаться.

Мы действительно полакомились различными орехами и фруктовыми плодами, пока поджидали остальных, от чего получили несказанное удовольствие. Вскоре я почувствовал, что куатар уже недалеко, и ведет всех остальных в полном составе. Прибегать к разговорам мыслеречью, я не стал, занесло нас очень далеко, и тут могло таиться все что угодно, поэтому, чем меньше о нас узнают, тем лучше.

Лес услужливо развернул тропку, на которой уже показался идущий первым Куру, сзади раздался встревоженный крик попугая, я обернулся посмотреть, что там такое, и увидел лишь падающее из ветвей извивающееся гибкое тело. Мне под ноги упала жирная двухголовая змеюка, уже дохлая, поскольку Рунин успел ее уже чем-то угостить из своего арсенала.

— Неплохо — сказал я ему — очень неплохо.

— Хороший трофей, давай возьмем, пояс сделаешь.

— Да не дури, она же без короны, а таких много, шкура не ценная, долго не продержится.

— Ну и ладно.

Он спикировал на землю, подскочил к змее, и принялся рассматривать, трогая лапой.

Тут как раз подошли остальные мои спутники. После быстрых и радушных приветствий, я дабы избежать вопросов по поводу моей одежды, сразу обратился к Киянам, которые точно знали с кого я снял это одеяние.:

— Я свое обещание сдержал, из подвалов вас вывел, и даже пределы мира вы покинули. Здесь вас уже никто не достанет. В принципе если пожелаете, можете быть свободными, если захотите остаться возражать не буду, но своеобразную присягу принести придется.

Они на мгновение застыли, а затем все как один упали ниц и торжественно заговорили. Я не вслушивался в слова, просто пристально осматривал каждого. Это были уже не те полулюди-полузвери, что еще совсем недавно сидели в клетках. И не только потому, что побывали на воле и обрели свободу, а еще и из-за того, что сквозь них прошла поистине неописуемая мощь, и если бы не кокон, который вобрал их в себя намного раньше, чем я уволок его за собой, они бы погибли. Погибли бы все, за исключением Куру, и наверное Рунина, того теперь спалит навреное только Предвечный Огонь. И сейчас передо мной на коленях стояли существа, Сила которых выходила далеко за рамки многих древних богов, и еще все они обрели бессмертие, так что под моим началом оказалась довольно мощная команда. Оставалось только обучить их всему необходимому.

Я повелевающим жестом воздел их на ноги, и хотел, было уже заняться изучением нового мира, как заметил пристальный взгляд Могуса, разглядывающего что-то за моей спиной.

— Что эта неугомонная птица там делает — поинтересовался он, видимо за время, проведенное с моими спутниками, он успел настрадаться от Рунина.

Я обернулся, за истекшее время картина так и не изменилась, попугай продолжал расхаживать вокруг змеюки, и изредка трогать ее лапой.

— Похоже, пытается оживить ползучего гада — ответил я льво-подобному человеку, а затем пристальнее вгляделся в него, и изумленно перевел взгляд на остальную четверку.

Ранее все они были покрыты густой шерстью, за исключением Миры, у той она была короткой, больше похожей на белый пушок, а сейчас кожаный покров всех пятерых претерпел изменения. У людей с головой обезьяны черты лица сгладились, волосатости поубавилось, они стали похоже больше на аборигенов многих южных или экваториальных островов любого практически, обитаемого мира. Тепрь еще более сильно стала видна разница между ними, ибо одежда в пути растрепалась, и изорвалось и стало хорошо заметны половые признаки. Из обезьяноподобных людей было две самки и один самец. Вернее две женщины, Кора и Шегана, и мужчина Фарагл. И должен отдать должное Нинхурсати, как создательнице, все пятеро выведенные мною из заточения были симпатичны, хоть в каждом и присутствовали черты и повадки животных. У Миры была великолепная фигура, поистине кошачья грация, белоснежная, слегка розоватая, кожа, покрытая легким белесым пушком, от кошачьей головы остались только остроконечные ушки, да кошачьи усы торчащие в положенном месте, ну и вертикальные зрачки. У Могуса в лице добавилось что-то от мужественного, гордого человека, кожа его была оливковой, с короткими жесткими шерстинками. У них обоих вместо ногтей появились прячущиеся, в пазуры когти, хвосты, как отсутствовали так и не появились.

Дождавшись, когда куатар останется со мной один на один, я снял с него свою походную сумку, и быстро перешептываясь, мы поделились друг с другом своими приключениями. Содержимое сумки я вывернул на простеленный плащ, извлеченный из нее же, и решил проверить, что же у меня осталось.

Небольшая каменная фляжка с вином, на месте, давний подарок Альрии с остатком семян, еще один мешочек с самоцветами и кристаллами, и все, Остальное я истратил или использовал за прошедшие годы. Сложив все обратно в сумку, я бросил туда и стержень Нинхурсати, а ее заколку положил к самоцветам.

Я поднялся — настала пора осмотреть местность и познакомиться с самим этим миром, конечным в длинной веренице, миров, через врата которых нас протащило. Для более быстрого и объемлемого ознакомления я решил организовать три разведгруппы. Поскольку владение Силой было теперь доступно каждому из них, может быть и не навсегда, но надолго, пришлось наскоро обучать их заклятию Перемещения и принципом его действия. Таким образом, три сформированные группы направлялись в разные стороны мира, у которого пока нет имени. Люди-обезьяны, отправятся в Южные области, Могу и Мира в центр, а моя развеселая компания останется здесь на западе, после я собирался исследовать еще и север. Договорившись встретиться через две недели, по времени Ки — так удобней будет всем, мы распрощались.

* * *

Попали мы в сравнительно небольшой мир, на первый взгляд, не носивший на себе ни каких следов жизнедеятельности разумных существ. Местность была немного лесистой, с небольшими пригорками в том месте где мы устроили место сбора, бежала веселая речушка. Прошагав часов около семи, по однообразному редколесью, где местами попадались и сосновые боры, мы изрядно приуныли, и я решил организовать небольшой привал.

Выбрав один из сосновых боров, мы направились к нему. Почему-то сразу стало ясно, что зверь здесь непуганый и разнообразный. Куру, истосковавшись по местам, изобилующим разной дичью с удовольствием вломился в густые заросли с явным намереньем, изловить кого-нибудь на обед. Я возражать не стал, мы все тогда повели себя немного беспечно, уверовав в свою безопасность и силу, ну и соответственно расслабились. Рунин отправился вместе с куатаром, правда, полетел поверху, а не сквозь кусты.

Едва два этих охотничка скрылись, мною овладело чувство необоснованной тревоги.

— Слышь Яшка, как ощущение? — поинтересовался я у последнего своего спутника.

— Да цто-то стланное, цювствую, по чешуе холодком веет.

— Вот и мне что-то чудится, но такое впечатление, будто кто прячет свою волшбу. К тому же умело…

Ветви кустарник, задетые Куру, еще колыхались, в месте сделанного им прохода, стебли высокой травы пока тоже не поднялись. Я уже приготовился броситься следом, как оттуда повеяло злой довольно мощной Силой, и явно Темной.

— Яша, за мной! — крикнул я ящеру, и словно взбесившийся тур проломился сквозь первый ряд кустов.

— Узе Безу. Только ветки приделзи, а то по глазам бьют, а у меня лапы колоткие.

Я ломился дальше, за мной следом спешил маленький драк, наш охотничек успел отмахать довольно приличное расстояние за тот короткий промежуток времени, который отсутствовал.

Темнеющее небо над дальними кустами, вспороли красные огненные стрелы, это судя по всему, бьют по Рунину, который в полете, но у того есть опыт по уклонению от стрел. А вот магии куатара я почему-то не чувствую, хотя он тоже явно там — из-за кустов слышатся нарастающий гвалт, громкая людская ругань, рычание каких-то животных всё это сопровождалось треском ломаемых веток и топотом множества ног.

Не раздумывая, я помчался дальше, ориентируясь на шум, на ходу приводя в готовность самые разительные заклятия боевой магии, которые только пришли в голову в тот момент.

Когда, проломившись сквозь заросли кустарника, мы узрели развернувшуюся на Куру и Рунина охоту, то неистовая, как говорят Асы, священная ярость всецеликом, и полностью овладела мной.

Она всклокотала внутри меня и накрыла всепоглощающей волной все мои мысли, затмевая рассудок. Забыв обо всех приготовленных заклятиях, я потянулся к «Ракару» всем своим естеством, за спиной нарастал страшный рев, на который я, не обратил внимание, и все ясное мышление, практически отключилось. Потом помню только крики, и шипение клинка при попадании на него жидкости жизни, да этот свирепый рев, раздающийся то сзади, то слева от меня.

Позднее когда я при помощи магии, восстановил картину произошедшего, и добавил полученные позже сведения, пришло осознание насколько страшное нечто по имени Ракар, создал я в Пекельных Царствах.

В тот же миг, когда пелена спала с глаз, и разум очистился, я узрел огромную поляну, среди леса, в котором я не помнил, как и очутился. Везде раскиданы окровавленные ошметки, порванные и разгрызенные кожаные доспехи, сломанное оружие. Сердце медленно стало замедлять своё частое биение, я обнаружил куски изрезанных, раскромсанных тел и вокруг себя тоже, но здесь крови было не много. Измазанный кровью куатар катал головы двух церберов, остатки их тел валялись неподалеку, а два оставшихся жалобно выли, застыв перед взъерошенным и грязным Рунином. А за пределами поляны все еще слышался треск, вопли и чьи-то тяжелые шаги.

— Да-а! Хорошшо же вы друз-зья поохотились — протянул я, медленно растягивая слова.

— Да чё ты смотришь Апри? Я сам в шоке — отозвался куатар мысленно, видимо от пережитого потеряв дар речи.

— А что тут вообще произошло — спросил я переводя взгляд с одного на другого «охотничка».

— Да… — начал Куру, но тут раздался треск, и он, взвизгнув словно кот, отскочил в сторону, а мимо меня пронеслось что-то толстое и колючее, грохнулось на землю подымая тучу темной пыли.

На поляне лежала толстая раскидистая сосна, едва не придавившая куатару хвост, но он почему-то даже не дернул им, уставившись остекленевшими глазами мне за спину.

Я очень медленно начал оборачиваться, хотя хотелось сделать это мгновенно, но мало ли что там узрел мой снежный кот? Забыв о возможности посмотреть не глазами, я, завершил оборот на сто восемьдесят, и застыл, растерявшись, не зная что и делать — позади меня стоял, огромный, грязный, с опаленными пятнами на шкуре, скалящийся тираннозавр, вернее не совсем он, но сходство было явным. Он был так близко что я пребывал в шоке, еще и от того, что не мог поверить что такая громада могла приблизиться ко мне бесшумно и я не обратил на нее внимания, Не почувствовал опасность, не в магическом, ни в каком ином плане.

— Может это иллюзия — пришла спасительная мысль — но громадная тварь рыкнула, так что вновь поднялась, почти было осевшая пыль.

Рука сама собой извлекла Ракар, из той области пространства, где он всегда пребывает, когда спит — следовало нанести удар, а затем переместиться куда-нибудь, иначе придавит падающей тушей.

— Вы цего, это задумали? — вдруг проревело громадное хладнокровное чудовище, — это зе я — Яса.

— Слыс ты Яса — передразнил его Рунин, не отводя взгляда от скулящих церберов — ты себя то видел?

— А цего со мной?

— Да так, расперло тебя малость — сквозь зубы выдохнул я — При чем и вширь, и ввысь.

— Ты знал о том, что владеешь боевой трансформой? — с вопросом подбежал серьезный Куру.

— Какой есё тлансц… тлансфолмой? — послышалось с высоты.

— Апри да исправь ты ему, наконец, язык, или это тебя забавляет? — не выдержав, издали заорал попугай. — Иногда вообще непонятно что он лопочет.

— Хорошо займусь, как-нибудь. — и уже обращаясь к громадному ящеру — Яков! Не будешь ли ты так любезен, вновь сделаться прежним.

— А цто я так плох?

— Нет, как раз наоборот, просто немного не удобно разговаривать, так что давай перетекай обратно.

Он занялся собой, а я вдруг представил, что было бы, если бы он не заговорил и я бы нанес удар, от этих мыслей кровь отхлынула от лица — всетаки не смотря на столь малое время проведенное, вместе, я успел к нему привязаться. Пришлось тряти головой, отгоняя набежавшие мысли, это и нормализовало кровообращение. Теперь понятно, почему я, не обратил внимание, на его появление — потому что чувствовал за собой все того же Яшу, не зависимо в какой он форме.

Как я уже говорил, произошедшую здесь схватку я после восстановил по крупицам, включая туда и свидетельство моих «зверушек», и вот, что удалось увидеть при помощи чар.

Следует начать с небольшого предисловия. Итак, в мире под названием Хрутар, некие силы в давние времена вступили в контакт с несколькими вождями людского племени, дав им совершенно новые знания о существующем порядке вещей и глубокие познания в Магии, которую в других мирах именуют, не иначе как Темной.

Обучив их нужным для себя образом, они направили их помыслы к достижению определенных целей. Год за годом вожди этих племён совершенствовали своё мастерство, и подчиняли своему влиянию всё новые и новые земли в своем мире.

Вначале их было трое — Фартэн, Харэт, и Мидрон, они, соединив воедино все захваченные земли, создали орду и возвели в Каганы Чигонтая полностью покорного их воле, и фанатично верившего в ловко подсунутые ему истины. После нескольких веков правления, они открыли пути в «Схору» а затем и в «Лундор», отстаящие не так уж и далеко от Хрутара, миры. Они привели в них, свои армии, и вскоре оба мира пали к их ногам, добавив к числу верховных предводителей новых соратников — Бердена, Клафита и Минтара, и огромное количество воинов для разрастающихся войск.

Таким образом, образовалась Тёмная шестёрка настоящие повелители и предводители Царств Ночи как они назвали своё детище. Прошло время, для могучего объединения, да и для самих Тёмных, потребовалась новая пища, ещё наполненная жизнью и не высосанная до конца, как покорённые прежде миры. Нет, они не стали безжизненными и лишёнными Сверхэнергий, просто почти все леса были вырублены и выжжены, вода испорчена, к тому же уже еле годилась для питья и полива. Население превращено в безвольных рабов, страдание которых уже не приносило удовольствия и не питало дополнительными силами тех, кто мог насыщаться подобным. И самое главное Сила, покровительствующая шестерым колдунам, требовала жертв, и ей было все равно, кто это будет, люди или всевозможные, соки мира.

В этот мир, в котором нам суждено было встретиться, они пришли для избрания места под плацдарм. По их подсчётам вышло, что здесь есть временно открывающиеся врата в далёкий но, по словам подпитывающих их Сил — довольно лакомый и богатый.

Разведчики Ордынцев подобрали пару подходящих мест для размещения войск, и теперь тайные правители прибыли сюда для осмотра выбранных плацдармов. Сюда же прибыл и каган Чигонтай, со своей свитой и телохранителями, хотя бояться ему было вроде бы не кого, а в присутствии шестерых Темных, тем более.

В принципе процедура осмотра местности была для них весьма скучным занятием, и когда из кустов появился снежно белый кот, а над ним несся громадный черный попугай, у всех разом появилось желание поохотиться на чудесного зверя и птицу. Кольцо Тьмы мигом окружило поляну, чтобы зверь не смог удрать, а в небо ударили огнестрелы, не давая пернатому упорхнуть далеко. Но природа взяла свое, первобытная дикость взыграла, и они решили поиграть в охоту прежних дней, используя собак для загона.

Лишь с копьями и дротиками да ловчими сетями, мгновенно доставленными сюда из тайных арсеналов, по одному лишь жесту Фартэна, они бросились к добыче. Телохранители, вместе с церберами, исполнили роль загонщиков, и вскоре цепные трёхглавые псы, окружили Куру, подавляя возможность быстро передвигаться. Его спасло лишь обладание магическими способностями, а мы после этого случая уже ни когда и нигде не были беспечны. Как и его младшие сородичи кошки, снежный барс присев на задние лапы заехал когтями в морду ближайшего к нему цербера, разрывая ноздри одной из голов, и пока тот, ревя от боли, кружил на месте, резко махнул лапой в сторону одного из шестерых владык.

С кончиков когтей сорвался сноп красных искр и пробив невидимый защитный покров, не ожидавшего такого от дикого зверя Фартэна, врезался тому в глаза ослепив на некоторое время. Рунина тем временем начали гонять две пары зубастых крыланов. Они подняли такой визг, что бедняга Рунин, впрочем, как и куатар, вначале позабыл про всякую магию. И принялся отбиваться как когда-то от Мунина с Хугиным. Потом в ход пошла и магия, но не рунная, потому как пока не сядет на землю, Рунин применить ее не мог. Но у него было чем еще наказать нахалов, и «Незримый Коготь» еще не самое мощное из примененных им средств.

Куру, выйдя из себя, начал преображаться, ловчие не сразу поняли, что поменялись с дичью местами, а тут еще из дальних кустов, на поляну вылетел я, даже не заметивший «Кольца Тьмы» окружавшего её. Меч в высоко поднятой руке, на ходу трансформировался, появилась вибрирующее красное поле вокруг клинка, сам клинок, впитывал исходящие из меня волнение, ярость и гнев, и словно растекался в стороны, становясь всё шире и шире. Когда ширина лезвия достигла приблизительно ширины лопасти гребного весла Славской ладьи, трансформация закончилась, и он словно сам собой начал выводить па смертельного танца.

Как после показало моё заклятие они все сопротивлялись, выставляя перед собой взятые из ниоткуда — мечи, воздух разрывали спущенные на меня боевые заклятия, он просто вопил от пронзающих его черных шароидов. Темная шестерка соткала «Копье Тьмы» и уже готовилась метать в меня, это самонаводящееся оружие.

Я ускорился до предела —. тут уж пригодилась вся выучка, полученная в Лабиринте, и опыт из моих малочисленных походов. Мой меч без устали разил направо и налево. К тому же доставал своим невидимым полем, на десятки локтей в стороны, ноги тоже наносили удары в прыжках и перекатах. Но то, что творило само естество «Ракара» не входило ни в какие рамки, потом я потратил долгие годы на изучение всех его свойств. Клинок с лёгкостью вспарывал, телесные оболочки этих мерзких существ не взирая ни на какие доспехи, ни на заклятие потраченные, на упрочнение и защиту их тел. А когда их атманы покидали еще горячие тела, каким-то образом ещё разваливал первые грубые нематериальные тела тонких планов, которые должны были распадаться гораздо позже. Он всасывал в себя и жидкости их плоти и энергии эфирного и астрального тел, лишая тем самым возможности дальнейшего системного путешествия в чертоги их хозяев или в Навий мир. Не буду здесь, вдаваться в подробности, как в обычном порядке душа смертного попадает по назначению. Скажу лишь только, что идёт она туда в оставшихся трёх высших телах, четвёртое же ментальное является временным носителем, до окончательного своего распада, пока не доставит душу по назначению.

Но это все я выяснил потом, и восстановил картину схватки, а сейчас смотрел, как уже преобразившийся Яша, гонит ко мне двух дрожащих людей. Видимо они каким-то образом связали этого маленького толстенького ящера, с тем гигантским «Убийцей», потому как совершенно не противились. Вскоре выяснилось, что, еще несколько разведчиков остались живы, они не успели добраться до поляны из тех мест, где находились остальные предполагаемые плацдармы. Мы их полонили, как любил выражаться Вильдигор, и устроили допрос с пристрастием.

Из состоявшегося разговора я понял что попал, при чем попал надолго и конкретно. В такую гадостную ситуацию, что и в кошмарах мне бы не приснилась. Потому как по законам Царств Ночи, и древним законам главенствующих племён объединенных в них, я становился единственным и не оспариваемым Верховным Вождем, ибо выиграл бой с прежним Владыкой. С того дня и уже на веки я стал Властелином Тёмных Миров — Каронусом. Властелином по неволе, ибо разве мог я отказаться от этой совершенно не нужной мне власти? Мог оставить эти тёмные миры с громадными армиями без присмотра? Ответ один — НЕТ.

Первым делом мы, прихватив выживших церберов и пленников, вернулись к месту сбора, где забрали остальных своих спутников. Их разведывательная миссия прошла тихо и без приключений. В сложившихся обстоятельствах я был рад только одному — тому, что попал сюда не один, пускай пятерка Киян и не являлась людьми, но теперь обладала силой, и все они могли мне помочь справиться со свалившимся неизвестно откуда грузом. Пройденная сквозь тела мощь, так и норовила показаться на поверхности, и не удивительно, что эти люди, которым повезло уцелеть, пали ниц перед Киянами, едва их увидали. Еще бы, наверное, подумали, что перед ними появились сами боги.

Но как только Кияне проявили по отношению ко мне полную покорность и готовность служить, люди Царств Ночи мигом смекнули, что к чему. И через три дня после должной обработки, были отправлены к своим кланам, дабы разнести весть «о приходе Могучих и Ужасных Существ», во главе с Предводителем повергших всех их правителей и чародеев.

Затем мы отправились через открытые врата, в мир Хрутар, основной мир, где впервые начал создаваться союз Темных. Там пришлось немного показать себя, после чего последовало принятие первых клятв, раздача новых распоряжений, наступила долгая, казалось нескончаемая работа, работа по перековке и созданию новых ценностей и верований для воинствующих Орд Царств Ночи. Благо дело у меня было до этого немного времени и кое-какие знания.

Помню свое первое выступление перед огромным войском, построенным на площади перед дворцом Кагана.

— Люди Хрутара! Слушайте истинное слово о Творце. Я не буду говорить, что вы заблуждались, веруя и служа, Праматери Тьме, нет, я скажу, что вы были не так уж и не правы. Но все дело в том, что и Свет, и Тьма, которые мы знаем, это все уже родилось после нашего Созидателя. Он лишь был способен, обуздать все, породить все, а после держа все это в узде, связать законами и даровать нам. Не на как людям, а нам как всем живым существам. И потому лишь он один, заслуживает поклонения, и Веры. Он дает свободу, у него нет предначертаности, он ни когда не захочет поставить вас на колени. Но с него требуется брать пример, то есть созидать, а не крушить и ломать.

Таково будет новое направление в развитии Царств Ночи.

* * *

И с того дня работа по приобщению масс закипела. А на дальнейшем моем пути встал мир под названием Схора, который то ли был тезкой того, из которого пришел мой отец, то ли действительно являлся тем миром. И сердце мое возликовало — а вдруг? А вдруг я хоть что-то смогу узнать? Теперь имея различные полномочия я отправил поисковые отряды в Схору с указанием доставлять любые сведения о древних временах, особенно тех которые могли датироваться временем до различных катаклизмов, происходивших в мире. Хотя если честно в успех я не верил, уш слишком много времени утекло с тех пор, и не было таких источников, которые бы могли сохранять какие-либо сведения столько эпох. В любом случае, то что мой отец родом из Схоры, укрепит там мое и так твердое положение, многократно. Естественно никто знать не будет, в какие времена он там жил.

Далее требовалось посетить Лундор, третий мир входящий в состав Царств Ночи. И уже только после этого я смог составить малое подобие звездной карты этого сектора Упорядоченного. И когда передо мной высветилась темно-багровая цепочка, в которой, тремя звеньями являлись именно мои Темные миры, то ужас овладел мной, я замер от осознания того куда влез и во что вляпался. Мало того что в моих руках оказалось целых три мира, объединенные армии которых стояли на пороге новых завоеваний, но и сами эти миры являлись своеобразными форпостами Веера Миров. Форпостами, выдвинутыми наиболее близко к первым порубежным барьерам, и функция их состояла в том, чтобы предотвратить любые проникновения, как извне, так и изнутри. В соответствии с этим, население этих миров хоть и являлось людским, как же блин иначе, но было лишено множества человеческих качеств. А в некоторых племенах, люди довольно сильно отличались и внешне.

Эти миры вправе были именоваться Темными, ибо за ними уже не было привычной межреальности, там вообще ничего особо вещественного не было, лишь только остатки Праматери, Предвечной Тьмы, как сказал мне Ура-шаш, первый из присягнувших мне как верховному вождю. От того и маги в этих мирах, черпали Силу в основном в оттуда. И теперь за это все я был ответственным, спрашивается оно мне надо? Да деваться было некуда. Можно конечно бросить все и по-тихому смыться куда нибудь, например, во внутрь Сферы, но…. Но я так поступить не мог, и с головой погрузился в рутину, свалившихся дел и обязанностей.

Время резко заспешило куда-то, недели сменялись месяцами, месяца годами, а я все еще тратил эту драгоценную составляющую Бытия, на осмотр всего того «богатства» которое так некстати, заполучи. И в один из рейдов по осмотру территорий Хрутара, я повстречал Дрендома.

Впервые я увидел его на базарной площади, в одном из древних городов Юга, он назывался, кажется, Пардэнар. Этот человек сразу привлек мое внимание, своим мелодичным голосом, который не был громким, но почему-то разносился очень далеко, от места, где сидел этот, певец, выводящий слова песен о очень древних временах.

На вид он был весьма стар, волосы на голове, брови и борода давным-давно выбелили годы, но светло-серые глаза смотрели пристально, проникновенно, казалось прямо в душу. Ростом он был высок, в плечах широк, разве что весьма худощав, в остальном же, этот человек оставался крепок и духом и телом. Он пел прохожим свои песни, а сам внимательно рассматривал людей, выбранных им из толпы.

Когда я столкнулся с этим взглядом, сразу же ощутил, что он способен действительно прочесть каждого из ходящих по базару людей. Но у меня то давно стоит защита, от подобных проникновений. Он сразу же отвел взгляд, едва понял, кто встретился ему на этот раз. Но мне хватило и тех малых долей времени, на которые наши взгляды встретились, чтобы заинтересоваться.

— Глянь-ка на того старика, что поет баллады — шепнул я своему неизменному спутнику — прощупай аккуратненько, а потом расскажешь.

Я сделал вид, что потерял всяческий интерес к странному старику — пускай он уверится в своей незаметности, а Куру его по-тихому прозондирует. У него это получается более легко и нежно для разума объекта, чем у меня.

Но вернуться к разгадке тайны этого барда, мне довелось не сразу, в тот раз отвлекли насущные дела.

Вторая наша встреча состоялась в совершенно неожиданном, по крайней мере, для меня месте — на вершине горы. Точнее, на вершине одного из пиков западного хребта, самых высоких и грандиозных Хаджонских гор. Я часто уходил туда из дворцовых покоев «Сантарикса» — Главного Каганского дворца. Там всегда хорошо думалось, и голова была чистой и ясной, не смотря на разряженный воздух, но уж это мне не помеха. Когда я перенёсся на площадку на самой вершине пика, там уже сидел Дрендом, взгляд его был затуманен, пальцы медленно перебирали струны его музыкального инструмента, и красивые мелодичные звуки летели в окружающее небо. Я смущённый неожиданной встречей, застыл на месте как вкопанный, время шло, а я все стоял, вслушиваясь и вслушиваясь в музыку странного барда. Мимо воли мои мысли потекли к давно минувшим временам.

— Вот я маленьким мальчиком босиком убегаю от гоняющегося за мной Куру, вот отец впервые наказывает за плохое обращение с эльфами, а это уже мать ругает за то, что стянул у Альтара раковину Поющих Нимф. Потом ещё более ранние картинки, когда ещё ребёнком свалился в горную речку, и был унесён быстрым потоком, и лишь вмешательство Неприуса — повелителя вод, выхватившего меня почти из водопада, спасло от увечий. А это следующий эпизод уже намного старше — тогда я отправился кататься на крокотусах, которые меня чуть не сожрали, не смотря ни на какую родственную связь с богами…

Не знаю, как, но видимо старик как-то уловил исходящую от меня волну, он прекратил играть, взор его стал осмысленным и вопрошающим. И вдруг, не спрашивая меня ни о чём, начал говорить сам.

— Кто из людей сможет хоть что-то поведать о тех днях? Или о тех силах кому был вручен Мир Хехал? Отвечу тебе странник во времени — никто. Потому что их (людей) тогда и в помине не было. В бескрайних водах океана был воздвигнут большой остров по имени Акирот, что значит ком земли. На нём по воле Единого и увидели свет первые разумные силы, поставленные оберегать границы Хехала от вторжений извне. А в этой части Совокупности миров было кому, позариться на зарождающуюся жизнь. Вначале число их было двенадцать, шестеро мужской принадлежности и шестеро женской. Так было в начале, но войны были прежде всех людских времён, и в измеренье нынешнем земном осталось только пятеро.

— Ну это для меня не новость — сказал я — так было везде, ну или почти везде, мы называли это рождение — Потоками. Правда, у нас, их было побольше, чем двенадцать.

— Я понял, о ком ты подумал, но те двенадцать, были несколько иными, хотя в некоторой сути и схожими с твоими Наставниками. Но в отличии от тебя, у нас не было детства, была юность это да, а вот беззаботного времени нам не дали.

— И что все двенадцать оберегали границу с Тьмой?

— Ну не то чтобы так, наша роль была несколько иной.

Он вновь провел пальцами по струнам, ветер казалось начал подпевать его инструменту, а он начал читать:

— И первый был Одеон — Повелитель над всеми в мире сём, оберегатель и деяний разных направитель. Его оружие помимо знания магических творений, меч огненный справедливого суда, цвета его, цвета пламени. А зверь его — чета медведей горных, тех, чьи кости в прах земной давно вошли.

Второй Дрендом, властелин воздушных всех потоков, ветров различных и иже с ними. Плащ носил он сине-голубой, когда летал, то гриф большой бывал ему слугой, оружье огненные стрелы, да посох золотой.

Третий Рентал, повелитель вод и всего что в них живёт, носил он плащ морской волны, оружие трезубец, извергающий огонь способный скалы в прах стирать в одно мгновенье. Его животное то предок крокодила.

Четвёртым был Турран лесов всех повелитель и жутких подземелий, ему топор громадный служил всегда исправно, металла чёрного из звёзд. Одежды темные с зелённым вперемешку, любил он нашивать тогда, Хижак — громадный волк его то верный спутник.

И наконец последний, пятый из мужчин, Серентин, ему подчинены все горные хребты и все равнины рядом с ними. Его спутники чета из снежных барсов и два орла. — шестой была Киора — владычица земли и ночи покровительница. А зверь её то есть летучие кажаны, размером правда с современного быка.

— Седьмая то Анельта — Зелёного безмолвия, дубрав и рощ младая берегиня.

И замыкает всех Нората — владычица недр, внутреннего огня и лик её схож с пламенем.

А вот и те кого уж нет давно, почти со времени начала: Сатари, Елонита, и Рудана — это девы Ночи и Звездного Света. И побратим наш канувший в Ничто, по имени Щерот, он стражем был Колодца Джихуратов.

— Гм, и где они теперь?

— Их больше нет, как впрочем, и остальной восьмерки, одни воспоминанья в памяти моей. Да мир еще немного помнит их прикосновенья. Я тот, кто был вторым по праву. Мои собратья…. В общем слушай. Тогда, в те времена, не знали мы, само собой ни зла и ни добра, с людской точки зрения смотря. Но вот пришла пора — поднялся материк, ну а затем проснулись люди. Кто первый обнаружил, первых тех людей не стало мне известно, но на контакт с ними вышли все восьмеро.

Потому что к тому времени четверо из нас уже сгинули где-то на Темных рубежах. Покидать пределы мира, нам было запрещено, ну разве что немного выходить в межпространство. Мир вращался, время шло, И тут открылась, великая тайна, там, где поднялся материк, на дне морском был заточен, один из додревних демонов, в мир сей, он сброшен был как дух злобы, и до времени не знал о нём ни кто. Но лишь дикие люди начали покорять земли, охотясь и кочуя племенами, как дух тот очнулся от сна и принялся наущать тех всякому неверному учению. А так как мир сей сам знаешь где, то это ему с легкостью удавалось.

— А что же вы?

— От хранителей люди получили всяческую поддержку, каждый клан заимел то что просил. Так и вышло, что кланов людей первых стало ровно столько, сколько осталось хранящих этот мир. Мы ушли с острова, все ушли, ушли сюда на материк. Люди множились, укреплялись и развивались, но все равно то были времена дикого мира, дикой магии и диких нравов. Мы почти не могли вести их к свету, ибо и сами не очень то понимали как это. Восемь хранителей, основали восемь кланов, дали им восемь тотемных животных, отсюда и восемь имён кланов: Медведи, Грифы, Крокодилы, Волки, Барсы, Кровососы, Ящеры, и клан Белого Единорога.

— И что каждый из вас потакал своему клану, и не вмешивался в дела других? — не выдержав, спросил я.

— Да, Одеон воспитал народ медведей, смотрителей совершенства, любящих уединённые уголки в разных частях материка. Люди подвластные мне, ушли в горы, овладели многими вещами, и посвящая жизнь воздушной стихии пытались научиться летать, а когда это у них не вышло, принялись приручать больших птиц и ящеров. Клан крокодила изучал глубины морские и все тайны вод, и не нужны им были корабли. Турран объединился с Киорой посвятил себя изучению людей и их глубинной сути. Особенно той тёмной части, которая была навеяна духом злобы, и лежала под пластами знаний полученных позже уже от нас самих.

Люди-Барсы начали создавать из горного хрусталя и кристаллов различные магические устройства, для достижения своих, одним им ведомых целей. Анельта же учила людей искусству выращивания лесов, целебных трав, животных и птиц этого прекрасного мира. Нората обучала свой клан различному владению огнём, плавке руд, и литью оружия.

Время шло, менялись люди, менялись и неизменные ценности хранителей, и вскоре злобный дух обуял Туррана. Давая новые знания, о иномирных созданиях, он, потихоньку сбивал его с предназначенного пути. И вот однажды Турран открыл проходы таким тварям, что все остальные хранители, бросив всё, только и делали, что отражали непрерывные атаки, и затыкали места прорывов. А Турран тем временем искал новых покровителей, могущих дать ему еще большую силу. И нашёл. И позвал. И они откликнулись и пришли. Почти всё хранители погибли в те дни или были низложены и лишены Сил.

Серентин не стал ждать, и ударил всем, чем мог, но Турран, был уже настолько недосягаем, что мой собрат погубил все свое оружие, пытаясь совладать с ним, они бились так, что трещали барьеры, ограждающие пределы Тьмы, с этой стороны. Мощь заклятий была поистине неописуемой. Затем, когда оба обессилили, вмешался я, и объявил правила. Они могли биться теперь только в четко очерченном овале, и только своим именным оружием, согласно Древнего Закона Неделимых. Турран топором, а Серентин своим хрустальным мечом. Бой проиграл Серентин — Анельта вывезла его израненного и ослепленного, с места схватки, а затем Турран выкинул их обоих куда-то за пределы мира. В тот день мы остались с Турраном один на один. Все остальные канули в небытие, В ярости я истратил все свои силы, но таки сразил его на равнине Гуарад, там и спустя тысячелетия, ничего не растет, только черная земля. Я спас свой мир, но сам Хехал, люди теперь называют его Хрутаром, изменился, в нем начали властвовать другие силы, впущенные в мир, во время наших поединков… С тех дней и началась строиться Тёмная Орда.

Я посмотрел на своего нового знакомого — его не согнули бесчисленные годы, проведённые, под гнётом Темных Владык, не ослабили волю ещё белее долгие периоды, прошедшие со времени низложения. Когда почти все его силы иссякли, он начал играть на гуслях и петь о древних временах. За подобным занятием я его и увидел тогда, впервые. Он был в чем-то сродни мне, но я ни как не мог понять, в чем же?

Потом мне дошло — мы оба реликты другого времени. Но ничего, заберу его к себе во дворец, а там и применение ему найдется.

С того дня, Дрендом со мной. Я обрел новый дом, большой дом в котором пришлось выполнять роль, вездесущего и всемогущего хозяина. В обычном доме множество забот можно возложить на домового, здесь же в этих мирах, таких сведущих и могущих существ не было. Место их расположения постоянно напоминало о себе, внезапными магическими бурями, всевозможными сияниями и затмениями, местами рождения всяческих монстров и чудищ, лишь малая часть из которых не была вредоносной. Но иначе и быть не могло ведь это Пограничные миры, и люди здесь появились только благодаря соизволению Творца, к тому же не совсем обычные люди, их же сородичи из серединных миров здесь бы не выжили.

Вскоре Дрендом изъявил желание стать моим летописцем, а заодно и помощником, но не более. И вот сегодня в очередной раз знакомил меня с Последним Пределом. Его сила, всегда возрастала в моем присутствии, и в этот раз, он был мои путеводителем, а точнее доставил меня к самому краю, даже можно сказать Краю, за которым уже начинались барьеры, воздвигнутые Творцом. Не те, что отгораживают Упорядоченное от Хаоса, нет, это просто своеобразные рубежи, за которыми нет уже знакомого Мира.

Мы оказались на небольшом каменном островке, непонятного происхождения, висевшем в пустоте, вокруг стояла непроницаемая мгла, но в магическом спектре чуть дальше, четко виднелась граница, за которой клубились плотные массы Первородной Тьмы.

— Еще в мою бытность, одним из Неделимых, я иногда приходил сюда поразмышлять в одиночестве — начал мой летописец — И знаешь, до чего додумался?

— До чего же? — поинтересовался я.

— А до того, что эта Тьма, скрывает там нечто, нет, она не только покров, но мне кажется, там лежат остатки первоначальной субстанции, первоматериал, вернее его основа, а сама Тьма тоже является таким материалом. Ведь если вдуматься Творец ведь не есть Свет, да так говорят — мол, он есть Изначальный Свет, но Творец уже был, а Света еще не было, вот и думай.

— Ты хочешь сказать, Тьма первична?

— Да, в Хаосе ведь темно.

— Ну это в обычном понимании, да и вообще трудно размышлять о том к чему и близко не подходил.

— Не думаю, что к Хаосу можно подойти близко.

— Я тоже не думаю, но вот сейчас мы ближе всех, из всего Упорядоченного подошли к рубежам Тьмы, почему же отбрасывать мысль, что кто-то точно так же стоит возле границ Хаоса.

— Бр, и думать о таком не хочу, Тьма это другое дело.

— Ага — скептически хмыкнул я — расскажи это кому-то из серединников.

— Ладно, мы отвлеклись, так что скажешь, может ли там находиться так, сказать сырая субстанция, остатки процессов Творения, а?

— Эту — кивнул я, на темные массы — или другую Тьму иногда именуют Первородной. И подразумевают что она родилась еще в самом начале, когда еще ни чего не было, но… Но может быть она именуется первородной, потому что рождала первой? Так что там может находиться все что угодно, но не лезть же туда, чтобы это проверить.

— А ты думаешь, могло бы выйти, если бы захотели?

— Не думаю, нужны специальные методики, Заклинания, да и вообще в теле навряд-ли.

— А без него?

— А без него, можно потерять все связующие с тварным миром, и раствориться там. Хотя все зависит от Силы и от Воли. Разум способен на многое, только вот скорее всего этот разум там, не останется прежним. А если вдруг это Абсолютная Тьма? Она со слов моего наставника полностью поглощает даже Свет, который должен ее рассеивать.

В ответ, Дрендом только хмыкнул, мы некоторое время постояли молча, пристально вглядываясь, туда, где Тьма становилась еще гуще и плотнее, и мне казалось, что вот так точно кто-то оттуда разглядывает нас.

— Пора уходить — твердо сказал Дрендом — я всегда так делал, едва появлялось ощущение назревания контакта. Это опасно.

— Согласен — ответил я ему — но мы еще сюда вернемся.

— И не раз — поддакнул, мой спутник и мы растаяли в воздухе.

А через три дня армии Царств Ночи, начали вторжение в выбранный еще шестеркой Владык, мир. Я вначале вообще хотел распустить войска, но потом, увидев, что из себя представляют эти люди, счел это невозможным. Этим армиям нужна была цель, это потом намного позже, можно будет превратить этих воинов в садовников, животноводов, и даже земледельцев. Но стать во главе вторжения в другой мир, я не мог, ни по каким принципам и убеждениям. Пока засланные туда разведчики, не принесли, сведения о том, что это такой же пограничный мир, как и эти три, и дела там обстоят почти так же, как было и здесь, до того как трое возглавили племена на Хрутаре. То есть дикость, жестокость, служение низменным целям, и самое главное склад ума коренного населения, на него, как ни на кого другого повлияла близость к Тьме. Внешне они хоть и напоминали людей, но весьма отдаленно, сказывались природные наросты на голове, немного синеватый цвет кожи, и ярко желтый цвет глаз, плюс ко всему они были сгорбленны и имели обрамленные щупальцами лица. Но магию практиковали весьма успешно, открывая ходы и лазы в различные мало приятные места. Так что не ждать же пока там появятся свои Фартэны, Харэты, и Мидроны, которые начнут развивать свою бурную деятельность? И вскоре уже их войска начнут продвигаться от мира к миру.

Вот я и отдал приказ перебрасывать силы на плацдармы в Весту, так я решил назвать этот мир, на котором разумную жизнь чувствовал, но никак не мог обнаружить. Командование и управление Миром Схора, я после недолгих колебаний возложил на своих наместников, Могуса и Миру, которые доказали свою преданность. Так же поступил и с Лундором, посадив там наместником, Фарагла, с двумя его женами Корой и Шеганой, они наиболее подходили этому миру, потому как в древности его обитатели поклонялись богам-обезьянам, да и сами имели темный цвет кожи, и очень смахивали на приматов. Мое присутствия при переброски войск, на Весту не было нужным, в рядах были те кто и раньше открывал порталы для ордынцев. На мне конечно осталось верховное руководство, но со временем я планировал, возвести себя в ранг Правителя-небожителя, который вроде бы есть, но его никто и ни когда не видел. Конечно особых планов по развитию миров у меня не было, первые годы я еще пытался ими как-то управлять, хорошо еще что все починялось единой воле Каганата, и раньше, а будь в этих мирах куча княжеств и маленьких стран, вообще рехнуться можно. Через некоторое время я четко усвоил, что главное это задавать ясный курс для пути развития и становления, решать глобальные вопросы, но ни в коем случае не ввязываться в мелочи.

В соответствии с этим принципом, я подобрал и расставил на различные посты, наиболее подходящих для этого людей — пускай сами учатся управлять, а я лишь буду следить, чтобы все шло, как задумал я. На сегодняшний день мной было найдено решение, как применить эти многочисленные армии, но уже завтра требовалось начать их расформирование и переквалификацию. Хотя, само собой разумеется, что не всех, не всех.

Я держал Врата в новый мир, открытыми, уже пятые сутки, по времени Весты, приблизительно восемьдесят часов по времени Ки. В исчислении, которой час состоит из шестидесяти минут. Держать окно открытым здесь было не сложно, ибо это не было временно открываемый портал, здесь этот проход существовал издавна, его просто обнаружили Темные, а я лишь укрепил. Внешне эти врата выглядели, как одиноко стоящие посреди равнины колоны, верхняя перекладина, если и была когда-то, то давно рассыпалась, и теперь лишь в момент, когда врата были активны, она появлялась в виде огненной черты. И вот сейчас я, просто глядел, как мои войска, не задерживаясь, уходят в Калабу. В основном все конные, хотя нащадки Туррана идут стаей, им так удобней, они лучшие разведчики, ибо от обычных волков их может отличить далеко ни каждый шаман. А в таком состоянии, и ни какой конь не нужен.

Да, здесь еще попадаются представители древних кланов Хрутара, хоть его тогда и именовали иначе, вон например, едет десяток воинов, облаченных в накидки и прикрепленных перьев грифов, головные уборы также обильно снабжены перьями на рук держат по соколу или сапсану. Это нащадки клана сохранившего верность Дрендому.

— Надо бы ему сказать — подумал я, а то вдруг он не знает, а они то как удивятся и возрадуются, если выживут, конечно.

Следующими между столпов проезжает сотня Фалура, с этим я знаком лично, он обул всех нас в сапоги из шкур Водяных Зубанов. Да и вся его сотня обута в подобные, хотя и сделанные не из таких редких и ценных шкур как на мне, но все же. Цвета их одежд в основном, как и у их тотемного животного. За ними следует небольшой обоз, и это не провизия или запасное оружие, нет, там лодки, легкие и быстроходные, как ни как это же люди моря, когда-то почитавшие собрата Дрендома — Рентала. Вслед за ними двигаются уже войска из Схоры и Лундора. Я поискал глазами, еще кого нибудь из представителей древних кланов Хрутара, но нет, я знал, что не увижу ни медведей, ни кровососов, ни клана Белого Единорога. По словам Дрендома люди этих кланов погибли все, во времена последних битв, Неделимых. Если кто и остался то затерялся среди других племен, и уже не является представителем некогда могучих кланов и носителем доблестных знаков. Есть еще правда загадочный клан Барсов, который по слухам подобранным когда-то с улиц древних городов, все тем же Дрендомом, не стал покоряться воле Темных Повелителей и Кагана, за что был практически уничтожен, но тех, кто уцелел так и не смогли выбить из гор, где они скрывались.

Оружие у всех одинаково бронзовое, мечи двух типов: — Изогнутые однолезвийные короткие, изготовленные из одного куска бронзы, острие загнуто в виде крюка, и длинные, прямые одноручники, выходцы с одного из островов Лундора. Ими вооружены как конные, так и пешие, правда у конных имеются копья и «джи» — своеобразные копья, имеющие дополнительный лепесток, расположенный под прямым углом к основному, с их помощью очень удобно сбрасывать, или стягивать противника с коня. Щиты, обтянутые кожей, или сделанные из переплетенного тростника, оно и понятно бывший Каган, не особенно заботился о вооружении войск, больше полагаясь на их число и магию своих Повелителей. А я пока тоже ни чего не стал менять — пускай их воинственный пыл поутихнет в схватках, а там уже и поглядим.

Войска все шли, я давно уже перестал считать, проходящие сотни, складывая их в тысячи, мне уже казалось, что счёт войск Царств Ночи, был бесконечен. Но это было не так. Все-таки хорошо обученных, так сказать передовых отрядов было не так уж и много, потому что остальные регулярно гибли при столкновении армий в первые же недели. А после захвата, где им было набираться опыта?

Вначале армии Хрутары, мира, в котором обитал Дрендом, первого мира, где объединились кланы Волков. Кровососов и Ящериц, которые возглавляли вожди Фартэн, Харэт, и Мидрон, носили разрозненный, бессистемный характер, а затем уже, с момента вторжения в Схору, обрели чёткую форму, вооружение и снаряжение. А потом когда подмяли под себя все кланы в захваченном мире, и край за краем стали падать к их ногам, они стали добавлять новое, менять снаряжение, укомплектовывать воинов заряженными амулетами, обучать способных приёмам магического боя. Но создавалось всё это постепенно и очень медленно. Это все, что удалось выяснить из воспоминаний полководцев и рассказов Дрендома.

Пока я ничего не стал менять — вторжение проходило по старому, вначале самые воинствующие племена, затем те, кто будет организовывать прочный тыл, за ними двинутся обозы, с отрядами которые будут прививать Новую Веру. Веру в мнея, и Единого Изначального Творца, без всяких там Тьмы, Свта, Богов и Демонов.

Отборные части, с четкой дисциплиной, и планом ведения боя, уже прошли, и сейчас мимо меня шагали отряды различных племен во главе с сыновьями их вождей, которые еще хоть как-то выстроили свои сотни. А вот за ними, как и в древности, неслись всадники Орды, наскакивающие навалой, и тучно, где каждый всадник сам за себя. С такими бесполезно пока даже разговаривать. Они привыкли что основную работу выполняла Шестерка Владык, при помощи колдовства ослабляя противника, поэтому не питали особого интереса к воинским тактикам. Это касается, конечно, самих воинов, а не их командиров.

Когда все перешли из Весты в Калабу, так тамошние жители именовали свой мир, я вернулся в Хрутар, полностью возложив командование армиями на верховных клановых вождей.

* * *

Прошло несколько месяцев, мы стояли на балконе выходящем, на море, и любовались играми дельфинов, очень сильно смахивающих на брачные. Замок был построен, точнее, выращен, на высоком скалистом берегу, отсюда открывался прекрасный вид, как на море, так и на лес, если выйти на балконы выходящие, на другую сторону. Далеко внизу волны разбивались о прибрежные камни, лазурная вода весело строила глазки солнцу, плавники больших рыб, то и дело, показываясь на поверхности, разрезали водное пространство, но дельфинам это не мешало, и я наслаждался их стремительными прыжками и выкрутасами. С этой высоты, морское дно, четко просматривалось, золотой песок был усеян различными раковинами и снующими туда сюда большими раками-одноклешниками, волочившими за собой свои спиралевидные дома.

— Хорошо же тут — глубоко вдыхая свежий воздух, сказал я, стоящим рядом Яше и Дрендому…

— Холосо — согласно кивнула зубастая ящерица — переросток, как зовет его Рунин, способная превращаться в тираннозавра, и объяснившая это наследственностью. Мол, папа у него Владыка чего-то там, и действительно выглядит как гигантский ящер. Тем временем он продолжил — Я навелно пойду поныляю, сото лыбки хоцеца. И пелеглелся я тут с вами на солныске.

— Да тебе это солнышко как вон тем дельфинам вода — хмыкнул летописец — одна только польза, да и только.

— Все лавно хоцю скупацца — закапризничал драконыш.

— Хорошо, иди-иди — разрешил я — только будь осторожен, тут тебе не там. Могут и сожрать, даже такого как ты, и трансформа не поможет, только мяса больше.

Тут — это на острове где увидели свет Неделимые, к которым когда-то принадлежал и Дрендом. Я воздвиг на его скалистых берегах этот прекрасный замок, специально для своего друга, правда этот он же мне и подсказал, как это сделать. Здесь на Акироте, еще присутствовали остатки Древней Мощи, может какие-то остатки потоков Энергии Сотворения, которой владели когда-то Хранители этого мира. Посредством ее, я и вырастил этот дворец, из бледно-розового кварца, с белыми балкончиками, колонами, и галереями. Попугай сразу же заявил тогда что это какой-то женственный стиль, а нормальный воинственный муж должен строить что-то на мнер дворцов Тюра И Тора.

…Рунина где-то носило, Куру искал себе самку, в очередной раз, отбрасывая обычных барсих, пум, пантерш, и леопардиц. Хорошо еще, что Рунин у нас не переборчивый, ищет не по мозгам, а по виду и красивым перьям, а Яша еще не достиг нужного возраста. Эти мысли напомнили мне о давней просьбе Куру, я повернулся к Дрендому и поинтересовался:

— Слушай, мне помнится, ты мне как-то рассказывал о том, что у Серентина, были личные барсы, что с ними сталось ты не в курсе?

— Никто не знает, а я даже о своих грифах ничего не смог выяснить, последняя битва Серентина, была связана не только с Турраном, это совпало и с прорывом каких-то иномировых тварей. Может быть, барсы погибли в той битве, может, сгинули во времени?

— Тогда я попрошу тебя, попробовать разыскать своих собратьев — может, они живы? Здесь на острове ты силен, как ни где. Так что делай что хочешь, но вытяни их сюда, если разыщешь, и…

Тут я замолк, ибо воздух вдруг странно замерцал, исчезли контуры моря, и самого мира, на меня глядели знакомые странные глаза золоточешуйчатого.

— Нужна твоя помощь парень — без всяких предисловий начал дракон, не думай что это в уплату долга за возврат к жизни, хотя и это тоже, закон для всех одинаков, и мы с братом не можем ни чего сделать за просто так.

— Да я и не против. Но, может ты, в конце концов, представишься — не в первый раз видимся, то… Я не знаю ни твоего имени, ни имени твоего братца Великого Орла…

— Гм, ты ведешь себя как-то странно, будто и не страшишься моего вида, а должен, если и в правду знаешь кто я?

— Чего мне страшиться, я видал таких как ты очень и очень давно, — Ты в своем уме парень, какие мои предки? Нас всегда было только двое, я да брат.

— Но вас же кто-то родил?

У дракона даже челюсть отпала:

— Ты что и в правду ничего обо мне не знаешь?

— А что я должен знать?

— Н-да, ну ничего, это поправимо. Где говоришь, ты видел моих, как ты предполагаешь предков?

— Это было давно, в мире Океанов, Гидрониусе. А сколько времени назад сказать не берусь, меня носило по реке Времени в разных направлениях.

— И что ты говорил с драконами, которых там встретил?

— Там был только, один дракон, по крайней мере, других я не видел. А говорил скорее он со мной, чем я с ним.

— И о чем же?

— Советовал как создать водного атронаха.

— Что-о? — щелевидные зрачки дракона округлились — Не может этого быть!

— Это еще почему? — возмутился я.

— Да потому что этим драконом был я — гаркнуло громадное чудовище — И мне безмерное количество лет, но как это можешь помнить ты? Родовая память что-ли?

— Ну я ж говорю, меня помотало, поносило по Реке Времени, — немного смутился я — Вначале вроде бы не особенно далеко, а после того как заштопал одну дырочку, перекинуло и не сосчитать на сколько вперед.

— Какую такую дырочку? — вдруг насторожился он.

— Громадную такую, мой мир погиб, на его месте образовался разрыв ткани Реальности, я сшил края — еще более смущенно пробормотал я.

— И как назывался тот мир — спросил дракон, в глубине глаз которого разгоралось нешуточное пламя.

— Эльдариус, мой родной мир.

— Не может быть, ты что ли и есть тот самый блуждающий страж? — загремел голос сверхсущества на всю округу…

— Ни когда о таком не слышал, тем более им не являюсь.

— А я вот наслышан о ваших трудах — продолжал он — Твоих и твоего барса. Это не всякому удастся разглядеть, но Эфир, до сих пор хранит следы ваших неумелых действий.

— Как смогли, так и залатали — насупился я — Других способных на подобные действия, было что-то не видать, да и вообще ни кого не видать.

Говоря это, я спешно возводил всевозможные барьеры против чтения мыслей, расставляя их в различных пластах сознания. А рядом со мной оформился Куру, видимо учуял мое волнение, и поспешил стать рядом, и не какие сверхсилы не смогли ему в этом помешать, как ни как на нас обоих кулоны, сделанные из кристалла, выросшего в нашем родном мире.

— Эй, эй ребята не надо так волноваться! А то у меня уже мороз по чешуе от ваших приготовлений, престаньте! — прикрикнул золочешуйчатый — Я не нанесу вам вреда. И не нужно так блокировать свой мозг, ты слишком из другого теста, чтобы я смог прочесть твои мысли. Ох ни чего себе, ну у вас и чары, такими уже не пользуется почти никто, слишком много не требующейся мощи.

Приостановив ход течения заклятий, не отменяя их до конца, я, тем не менее, задумался:

— Кто же это со мной говорит? Кто может знать о том, что произошло, в далеком прошлом, отстоящим от этого времени на целые эоны.? Решившись, я опять попросил его представиться:

— Слушай вездесущий дракон, кто ты все таки такой, если живешь еще с тех пор, когда мой мир украшал лик Упорядоченного?

— Гм, твой вопрос и впрямь доказывает, либо твою несостоятельность, либо то что ты действительно, пришел очень из давних времён, любой обладающий мощью подобной твоей хотя бы слышал обо мне. В общем, Я так сказать воплощение информационной сферы Упорядоченного по иному Дух Познания. Можешь называть меня Орлангуром, под этим именем меня вс и знают.

— Вообще-то я ждал долгого рассказа, что ж, спасибо и за эти крохи, все равно я рад знакомству. Дух Познания! — посмаковал я прозвучавшее имя на слух — наверное, с тобой очень интересно и полезно знаться. Кстати прими мою благодарность тебе и твоему брату за мой возврат к жизни.

— Можешь мне показать, каким он был твой мир? — вдруг попросил дракон — К сожалению, не успел в нем побывать, а тогда прямо из Гидрониуса я отправился очень далеко, так сказать на другую сторону Сферы.

— Буквально через седмицу, после нашей встречи, его и не стало.

— Я что-то чувствовал назревавшее, это со мной говорила великая Вода, но что разгадать не смог, ведь был тогда весьма юн. А потом было уже не до того чтобы заниматься разгадками. Так что покажи мне его, свой Эльдариус, таким как видел его ты, коренной житель. Можешь даже зачерпнуть Силы из меня, я даю добро.

— Хорошо, тогда смотри.

Я быть может, никогда бы не выдавал ему своих сокровенных тайн, будь у меня хоть кто, с кем бы мог поделиться за всё эти века своей болью. Я взял часть предложенной мне Силы, и показал, показал, так как сам видел и ту систему устройства Упорядоченного, и сам мир Эльдариус, подробно останавливаясь на любимых местах. Это длилось долго казалось мы оба потеряли счёт времени, он даже весь всунулся на наш пятачок, и свободный Куру узрел огромного молодого драокна во всей красе. Он был ещё юн и поэтому весьма любопытен.

С сожалением я закончил свою мыслеобразную картину, хоть прошли века, но всё равно было ещё достаточно больно.

Некоторое время стояла гулкая тишина, а потом мы беседовали о разном, о Силах Упорядоченного, силах Хаоса, дракон старался меня отвлечь и перенаправить беседу в другое русло.

— Кхм — зачем-то откашлялся Орлангур — Настала пора в очередной раз тебе поработать не на себя, и порисовать жизнью во благо Упорядоченного. Думаю, в нынешнее время твои царства не требуют твоего ежесекундного присутствия, сейчас ты ничем таким не занят, поэтому если ты на некоторое время их покинешь не чего случиться не должно. Да и я могу, присмотреть за всем здесь творящимся.

— Вообще-то у меня вторжение в самом разгаре, по-твоему, это я не занят? Ну да ладно, допустим, я соглашусь, в чем же будет заключаться моя задача?

— Суть дела такова — начал дракон, после короткой заминки — один не совсем умелый и могучий чародей, умыкнул одну очень ценную и весомую вещь. Нет не у меня, такое вообще не допустимо.

— Тогда у кого же? Может пусть тогда сам хозяин и гоняется за этим колдуном? — перебил я.

— Прости, но этого я тебе сказать не могу — не мои это тайны. Так вот — это своеобразная книга, написанная в течении длительного времени, собранная так сказать по крупицам из разных миров. Написана она на истинном языке Всех Древних, в ней каждое слово соответствует истине, каждое произнесенное из нее имя дает возможность повелевать тем предметом, деревом, или живым существом, чье имя названо. Можно назвать ее книгой истинных имен.

— Н-да — прокомментировал я. — Надо срочно отбирать эту вещь, а колдуна башкой о камень….

— И не говори, но вся сложность состоит в том, что чародей скрылся в мире, где совсем нет магии, там ее что-то гасит. И еще это мир, в котором издревле угнездились давние недруги людских рас — рептилианы, и прочие ящеры. Они там истинные повелители, а люди рабы и еда. Нужно найти колдуна забрать книгу, уничтожить ее, и выбраться оттуда.

— Всего то? — скептически хмыкнул я — Да меня без магии, там в первый же день обнаружат, и…

— Но у тебя же есть ресурсы. Три мира как ни как.

— Если это главная причина, по которой ты обратился именно ко мне, то это выглядит странно, потому что думается мне, собрать большое воинство для тебя, труда не составит.

— Не составит, но мое вмешательство чревато самыми непредсказуемыми последствиями. А ты не состоишь в числе тех, кого могут посчитать, моими приверженцами, к тому же я видел тебя за работой в малом числе, на подобное и рассчитываю. Ведь в том мире все-таки ты одержал верх, как бы там ни было.

— Ты имеешь в виду Ки?

— Да.

— А про последствия, случившиеся там, ты забыл?

— Нет. Но в данное время это меня заботит меньше всего.

У меня закралось невероятное предположение — а может в этой сборке фолиантов, есть Повелевающие Заклятия, имеющие власть и над самим Драконом? Но ему я об этом говорить не стал, а просто дал согласие:

— Хорошо о Мудрый, я тебя понял. Давай показывай, где этот мир.

— В этом нет нужды, все твои уже здесь. Я сам вас переброшу туда.

— Ну я же должен отдать некоторые распоряжения, хотя бы Дрендому.

— Хорошо, но только быстро — время не ждет. Грядут большие перемены.

Мне стоило бы тогда спросить, у этого всезнайки — что это за перемны? Наврядли бы он ответил, но попытаться надо было, к тому же один раз он мне уже напророчил, до сих пор спать спокойно не могу, а лет то прошло немало. Я отдал распоряжения вестникам, двум сородичам Рунина, коротко переговорил с летописцем, и мы отправились в неизвестность.

* * *

Нам стоило это многих усилий, но просьбу-поручение Духа Познания мы тогда выполнили — книгу отобрали и уничтожили, правда, я не смог побороть искушение, ее немного полистать и кое-что запомнить. Вначале я думал отдать эту книгу Орлангуру, раз он так за нее боялся, но тут как говориться грянул гром, и в прямом и в переносном смысле. Небо пронзили зеленые молнии, мир задрожал, и вдруг четко ощутил, что подобная дрожь идет сейчас по всему Упорядоченному — в него явно входила новая Сила, которая спешила всем заявить о себе. Катаклизмы в те дни начались по всюду, но этот мир, лишенный магии, почти не затронули, поэтому особо мы не настрадались.

— Что это? — спрашивали меня, мои спутники, но я молчал, потому что не знал ответа.

Сплести тут чары Познания все равно не реально, поэтому оставалось только ждать. Не хотелось думать о плохом, например, о взрыве очередного мира прототипа, о прорыве сил Хаоса, или о тех существах из-за грани, которые посулили мне вечную смерть. В виду происходящих событий, нести книгу в Большой Мир, я нее рискнул, так что мы бросили ее, в жерло вулкана, еле успев после этого от туда смыться, а во время бегства еще пришлось освободить нескольких рабов-людей, которых почему-то не съели правящие здесь разумные ящеры…

Спустя некоторое время моего слуха достигли, странные, идущие издалека, из-за пределов мира звуки. Звуки призыва на бой, издаваемые Боевым Рогом, в них чувствовались тревога, и злость и скорбь, и надежда. Рев Рога разносился по Упорядоченному, проникая сквозь плоть миров. На бой! На бой! — звал кто-то, неистово трубя.

Мы испробовали все возможные средства, чтобы вырваться из того мира, но безрезультатно, Орлангур тоже не отвечал, и тогда помог случай. Среди рабов выведенных мной из подземелий «Кары», были некто Лазик и Ротарь. Они и поведали мне местную легенду о прекрасном корабле Народа Рассвета, я бы назвал это предание «Сказом о чудесном челне».

Как бы там ни было, но я уже был на пределе отчаяния, от безуспешных попыток выбраться из этого мира, мало того, что где-то там кипела невиданная до селе битва, а я не мог прийти на ратное поле, так еще и нарисовалась невеселая перспектива навеки застрять в этом поганом мире. Мире без магии, на каждом шагу таящем опасность, как огромных плотоядных ящеров и змей, так и ненавидящих нас, человекозавров.

Не смотря на то, что со мной были боевые кот и дракон, да и меч мой уже не мало рептилей и других ящероподобных посек в крошево, это не могло продолжаться вечно — когда-то на нас выйдут правители этого мира, а об их размерах мы уже были наслышаны.

В виду выше сказанного мне ни чего не оставалось делать, как только проверить эти предания, и искать корабль Предтеч. А что это были именно они, я не сомневался, ибо какую еще расу можно назвать народом Рассвета. А поскольку Лазик и Ротарь баяли именно о здешних местах, то и искать этот чудо-челн стоило именно тут.

К «Версару» а именно так звался корабль, нас вывел как ни странно один из кристаллов, припасенных мной еще в Эльдариусе. В тот день из моей походной сумки начало исходить тепло и свечение, я полез посмотреть, что это там и увидел последний из сальгаритов, который светился мерным белым светом.

— Чего это он? — вслух спросил я, того к кому всегда обращаются люди корда не знают, кому адресовать свой вопрос.

— Навелное цюствуетует цто-то — неожиданно подал голос мой недодракон.

— А и в правду, р-р, может, попробуй, походи по большому кругу, держа кристалл, в руке, если он засветится сильнее — туда и пойдем — подкинул дельную мысль Куру.

Не придумав ничего лучшего, я так и сделал, мы пошли в том направлении, куда «повел» камень, и вскоре вышли на берег большого озера, берега которого сплошь поросли высоким тростником. В одном месте берег, глубоко врезался в озеро, при ближайшем рассмотрении мы узрели остатки каменной пристани, заиленной и заросшей.

Камень в моей руке вспыхнул тогда, казалось ярче солнца, вода в озере забурлила, разгоняя плавающих хищников, а с самого дна, вверх ударил ответный луч света, который, возносясь в небо, изогнулся и ринулся навстречу точно такому же лучу, бьющему из моего сальгарита. Образовалась мощная световая дуга, и я словно по наитию, представил, как тяну нечто огромное из воды, на поверхность. Свет идущий со дна расширился и начал подниматься вверх, не успели мы еще как следует удивиться, а перед нами уже закачался на волнах корабль первого народа. Не известно, что случилось с его хозяевами, почему «Версар» был так странно упрятан? И главный вопрос — от кого, и для чего?

Но тогда это меня вообще не озаботило, влекомый неведомой силой я направился к челну, и перепрыгнув через борт водрузил кристалл, во впадину на лебединой шее, словно для этого и предназначенного. От чего-то появилось, чувство, что пока кристалл наполнен мощью, мы можем попробовать вырваться из этого мира. Потому как корабль был из прежней эпохи, и таил в себе секреты техномысли свих строителей.

— Все уходим! Грузитесь — отдал я команду своему небольшому отряду.

Мы навсегда оставляли этот негостеприимный мир, и безнадежно опаздывали на Главную битву за все Упорядоченное, хотя тогда этого и не знали. Затем был долгий и трудный путь домой, потому как едва «Версар» — летучий корабль, вынес нас за пределы странного мира, нас накрыл магический шторм. Хорошо еще, что Сила снова стала подвластна нам, и используя свое обьединенное магическое искусство мы проторили себе дорогу к Царствам Ночи. И все это время сама плоть Упорядоченного, плавилась, текла, и содрогалась, миры и солнца изменяли свой ход и местоположение — это был уже не тот Большой Мир, каким его знали многие создания, в нем теперь начали свое становление новые Владыки — Молодые боги. Но об этом я узнаю немного позже, из уст все того же Орлангура, а пока корабль Древних, шел сквозь плотные массы складок межреальности, туда где по-моему мнению маячила дуга, состоящая из миров, граничащих с Тьмой.

* * *

— Не знаю, зачем я это все тебе рассказываю — повернулся Априус к сидящему за столом летописцу — это то ты наверняка знаешь, слышал ведь не от меня одного.

— Для описания полноценной картины, этого недостаточно, так что давай продолжай.

— Ладно, слушай, уже немного осталось.

* * *

После некоторого скитания, мы все-таки оказались в Хрутаре, где я отдал распоряжение привести оставшиеся в троемирье войска в боевую готовность, а сам, уединившись в своих покоях, принялся звать Золоточешйчатого. Но ответа не было, попытки докричаться или хотя бы увидеть Асгард, тоже не увенчались успехом. Тогда в моей голове и родился этот план…

Заклятие хоть и отобрало почти все силы, но всё-таки сработало верно, и точно. Оно хотя я и не особо на это надеялся, отыскало тот маленький, нужный мне перешеек, где, как ни странно, было самое узкое место, которое Тьма по каким-то причинам не заполняла. Наверное, это были остатки затянувшегося прохода, по которому кто-то прорывался вслед за ушедшим Творцом еще на самой заре Времен. Здесь, это очень близко к барьерам, отгораживающим Совокупность Миров от пределов Предвечного Мрака и лежащего за ними Владений Хаоса. Той его части, которую, кстати, некоторые учёные умы именуют Вторичным Хаосом, считая, что Творец, создал несколько, или даже множество, таких Упорядоченных Островов, отгородив каждое из них, друг от друга областями Мрака и секторами Вторичного Хаоса, а также различными неопределёнными пространствами. А уже за пределами этого всего и должен лежать ПраХаос.

После долгих веков исследования различными методами, многие алчущие знаний пришли к выводу, что в некоторых местах Хаос, вытесняя области Мрака, подступает к ткани Меж-Реальности а кое-где даже Реальности, почти вплотную, оставляя перед собой лишь барьер, поставленный Создателем. Я предположил, что меня перенесло на самые границы Упорядоченной Сферы, где никогда и никто не был, не было бы здесь и меня, потому что при других обстоятельствах, я скорее всего, просто струхнул бы…

Отбросив, ненужные мысли, я постарался оглядеться, и обнаружил себя стоящим на небольшом возвышении то ли из камня, то ли из спиекшейся почвы. Вокруг не было и маленькой искорки, одна только фиолетовая темнота. Я напряг свое зрение, и стал смотреть туда, в непроглядную даль, пытаясь мысленно проникнуть за непознанную грань. Непонятный мне гнев и острое ощущение попранной справедливости, овладели мной, омрачили моё сознание, я горел желанием узнать хоть что-то о произошедших переменах, но не мог ни до кого дозваться, потому и решился на этот шаг.

Долго в этом месте находиться просто нереально, и даже несколько минут привели бы к неминуемой смерти любого из сильномогучих колдунов, если конечно они долгое время до этого не служили Хаосу, или не обладали определёнными знаниями, защитой и Силой. Еще недавно здешнее нахождение привело бы к смерти и меня, если бы я, пусть и бегло не просмотрел свитки в Чигонтаевской тайной комнате, и ту украденную первую книгу. А так кое-что, почерпнув из этих материалов, я мог некоторое время выдерживать влияние, и не таких «спокойных» мест. Вызов орлангура узнать хоть что-то о произошедших переменах, но не мог ни до кого дозваться, потому и решился на этот шаг.

Я мысленно призвал «Ракар», представив его в своей руке, через миг его теплая рукоять, уже была в ней. После чего собрался с духом, сосредоточился и начал нараспев читать заклинание «Стягивания Мощи» я долгие годы потратил на его создание, но теперь оно должно было сработать безукоризненно в любом месте и при любых обстоятельствах, правда за редкими исключениями типа: питающихся магией Сущностей или применения Негатора. Ещё не дочитав до конца, я ощутил бешенный прилив Сил, по всему моему естеству заструилась, потекла Могучая Энергия стягиваемая заклинанием со всех окружающих меня пределов. Все потоки разной мощи, в спектральной части разного цвета, грубые и неукротимые сливались в один жутко гудящий «водопад» накрывший меня.

Дрожь охватила все тело, я принялся со всех сил сжимать рукоять «Ракара», потому что он завибрировал в руке — его тоже переполняла накопленная за годы мощь, а теперь вливалась ещё и добавочная. Появилось ощущение всемогущества, вседозволенности, казалось я на пороге новых открытий и можно даже попытаться что-то сотворить, но ведь я пришел сюда не за этим.

Я уже был близок к своей цели, оставалось немного — самое главное и сложное. Требовалось взрезать изменившимся клинком структуру барьера, раскрывая небольшой проход, проникнуть за него, затем сплавить его вновь, а самому «идти» по намеченному пути. Правда для начала надо было прорваться к самому барьеру и не скончаться по дороге. Я встал в позицию, занёс клинок для удара в нужном замахе, и приготовился прыгнуть, с удовольствием отметив, что ощущаю, как «Ракар» удлиняется, а от клинка во все стороны бьют лучи яркого света. Необходимые перемены продолжаются…

— Остановись безумец! Ты что задумал? — вдруг раздался густой бас совсем рядом со мной — Решил из-за пришествия любимых детей Творца погубить и себя и часть всего Сущего?

— Ага — подумал я — значит, моя задумка оказалась верной, и Дух Познания явился, отреагировав на всплеск Силы у самого края. Как бы сюда еще кто не пожаловал. Но вслух я ему сказал совсем другое — Кто это со мной говорит? О да это же сам Орлангур, надо же. И о каких таких детях Творца ты говоришь, я ведь нахожусь в абсолютном неведении?

— Ты совсем сбрендил мальчишка? Так со мной никто не смеет разговаривать.

— Не боись, тут нас никто не услышит, твое достоинство попрано не будет, Скажи лучше чё припёрся то? Отговаривать будешь или силой помешаешь? — оскалился я в гримасе лишь отдалённо напоминающей улыбку. Душа же продолжала ликовать — всё-таки мой план сработал, (а то понимаете ли не дозовёшься его, ни кому не отвечает, на зов не откликается, появляется лишь тогда, когда сам пожелает), а тут я его купил, купил, попался таки на уловку Всезнайка.

— Да ты совсем… — пыхнул дракон огнем, видимо ему еще никогда не приходилось сталкиваться с такой наглостью и хамством, потому, он начал закипать всерьез.

Тем временем его громадное тело полностью обрело чёткость и приблизилось ко мне вплотную. — Сейчас решается судьба Большого Мира, и мое присутствие необходимо в другом месте, а тут ты со своими… Идиотскими выходками.

— Эй, ты поокуратней! Задавишь — не сбавляя оборотов, заявил я. А сам подумал странно, почему я слышу и свой и его голос, ведь в этом месте гаснут все звуки, наверное, это его присутствие делает это возможным. Но вслух продолжил гнуть свое:

— Значит, на задание ты меня услал, а потом когда я его выполнил, даже не соизволил не то что вытянуть нас из того поганого мирка, а даже явиться поблагодарить. Это просто некрасиво, ящерица ты переросток, как говорит мой попугай.

— Да как ты смеешь червяк! — гаркнул он, едва не задохнувшись дымом, ибо я зря тратил его драгоценное время.

— Да ладно, прекрати это показное возмущение, за это бессчётное количество лет ты уже давно бы перестал реагировать на подобное — всё так же нагло ответил я, и мысленно подумал не перебрать бы с подобными выходками, хотя… Да пошли вы все, сильные Мира сего.

— Я был занят, очень занят — как бы оправдываясь, проревел Дух Познания — Ты всё-таки опусти меч, а лучше убери его подальше, и пошли, поговорим, где-нибудь в другом, более стабильном месте, здесь опасная близость Хаоса. И вообще как тебе могла прийти в голову подобная затея? И как все это удалось? Хотя при твоем то происхождении многое становится возможным. Но это не надолго.

— А чего ты от меня хотел? — в ответ окрысился я — Каких поступков? Я в полном неведении что происходит, ты игнорируешь мои посылы. Моего мира нет уже давно, тебе это хорошо известно, и я очень дорожу тем, что меня еще связывает с Миром Живых. И еще не забывай, что я оказал тебе услугу, и уничтожил книгу.

— Вообще-то я тебе тоже оказал услугу, вернее мы — вернули к жизни. Ладно, ты уже давно не юноша, поэтому буду жесток и краток — в Упорядоченное которое ты поклялся защищать и оберегать, пожаловали новые хозяева, уничтожив при этом многих, точнее почти всех, твоих друзей и современников, они ввергли в небытие сонмы живых существ, и превратили множество миров в пустые высосанные скорлупки. Теперь они подчинили себе все Источники Сил, и даже Источник Тваорения. Новые Хозяева будто бы исполняли волю Единого, и я почему-то склонен верить, что это так и есть. Потому что Древние — это плод не его рук, или мысли, а вот Молодые Боги, как их можно назвать, как раз да. Они теперь единовластные и неоспариваемые вершители судеб. Так что Настоящая Мощь, осталась только у нас с братом, да еще у некоторых магов, прозываемых Истинными, слыхал о таких? Но тех я думаю Молодые боги, скоро приручат. Одно только не пойму как быть с тобой? Из-за чего твои чары не утратили силу?

— Потому что я есть плоть от плоти самих Пластов Реальности и Межмирового пространства, но со своей волей и свободой выбора — пришибленно выдвинул я свою версию. Но скажи, как так могло случиться, что Творец отдал трон кому-то неизвестно откуда явившемуся.

— А почему это я должен знать? Почему это тебя так трогает, так задевает? — Задал вопрос четырёхглазый — Ты то ведь сам никогда не претендовал на высшую, тронную власть, а миссию хранения ты возложил на себя сам, не сильно то, задумываясь — а может Упорядоченное нуждается в постоянном изменении и коррекции в различные временные периоды, может, это всё лежало в слоях грандиозного замысла Творца?

— Вот это и многое другое, я и хочу у него спросить — ответил я тихо.

— ЧТО-О? — взревел дракон — Ты что все-таки где-то сильно треснулся головой? Хотя конечно, сейчас бы многие этого хотели, и я в том числе. Но никто же не рвётся сквозь возведённые им же преграды, подвергая опасности не только себя, но и многих других живых существ. Да что там существ, само Упорядоченное.

— Но ты то почему не вмешался? И сейчас позволяешь этим… этим… — я запнулся, ища подходящее колкое словечко, в общем, этим любимцам Творца, восседать на высоких тронах? — спросил я опуская меч…

— Тебе ли говорить о невмешательстве? Я то присутствовал при битве семи царств, ты же не участвовал ни в одной из главных битв за Старый Мир. Ты избрал Путь хранителя Миров, а не защитника Старых богов и их свит, и всех тех, кто не пожелал принять неизбежные изменения. Так чего же ты хочешь, ведь благодаря поставленным тобой и твоими спутниками добавочным скрепам и якорям многие миры остались целы и не пострадали, не этого ли ты добивался все эти долгие годы?

— Ну по поводу не участия в главных битвах, так ты же сам меня услал, а от туда так просто не вырвешься. А по поводу всего остального да всё так, но кто теперь смотрит на десятки миров, когда изменения постигло тысячи?. - упорствовал я.

— А мое более явное вмешательство привело бы к тому, что Молодые боги, продолжили бы дальнейшее истребление, верша суд над неугодными, посылая Губителя или Стирателей в разные миры. Да и вообще чего это я оправдываюсь? Ты кем себя возомнил — Всебогом? Всесильным и всемогущим? Твоё место изначально дерьмо разгребать за другими Младшими и Старшими в каком нибудь мире, и лишь благодаря вмешательству неких Сил, кстати, каких? — Ты сейчас жив и занимаешься совсем другим.

— Дракон ты не переходи рамки разумного — закипая, я снова поднял меч, — а то могу и пощекотать твою броню.

От этих слов, он даже забыл о всех своих многочисленных делах — от его внезапно раздавшегося хохота, у меня заложило уши и чуть не сбило с ног. Сквозь смех громадная пасть прохрипела:

— Мне ха-ха — хохотал он — Грозить МНЕ! И чем этой булавкой? Насмешил, насмешил, такого отродясь не помню — и он снова залился смехом, видимо напрочь забыв о тратящемся на меня времени.

Не знаю отчего, наверное, от осознания поражения и безысходности но ярость накрыла с головой, меч в руке пару раз дёрнулся и вновь начал какое-то внутренне преображение, а я посмотрев прямо в эти странные непомерно мудрые глаза выпалил:

— Тебе и впрямь хочется опробовать мою булавку на себе?

Он, видимо ощутив в моём голосе нешуточную злость прервал смех и глянул на меня пристальнее, потом перевёл взгляд на «Ракар» и его зрачки чуть заметно округлились, а потом дракон хриплым голосом, процедил сквозь сжатые зубы:

— Ты хотя бы приблизительно представляешь, что за чудовище ты держишь в руках? Как ты вообще такое создал? Что за сила и возможности скрываются в этом мече? Хорошо еще, что никто кроме тебя не сможет воспользоваться им, даже если и возьмёт в руки. Им же можно резать ткань Реальности, вскрывать панцири любой прочности, убивать магических существ, высасывая их жизненные силы, и много ещё чего о чём тебе знать не надо. Но моя броня ему не по зубам…

* * *

Тут Априус внезапно умолк, обрывая повествование о пройденном им и его друзьями пути. Его что-то отвлекло, впрочем, в последнее время он давно ожидал, что произойдет нечто подобное.

— Вы тоже слышите это? — спросил он, поворачиваясь к товарищам.

— Что это? — недоумевающее спросил летописец, недовольный тем что рассказ прервался.

— Стон, крик, призыв, мольба о помощи — не знаю, как назвать, идущий из дальних далей?

Летописец и ящер, молча покачали головами, а куатар навостривший уши, и к чему-то прислушивающийся, вообще не отреагировал никак. Один лишь черный попугай, громко щелкнув клювом, вдруг проорал не своим голосом:

— К оружию, идут враги! Я чую, я вижу! Это те, о которых тебе говорил Великий Дракон.

— Рунин, ты чего? — удивился Дрендом, глядя на таращившегося в пространство невидящими глазами «вещего птаха», — Какие враги?

— Те что уничтожили моих бывших хозяев — Асов, теперь я это знаю, они ни кого не пощадят и не перед чем не остановятся.

— Что ж Дрендом, с продолжением летописи тебе придется обождать — доскажу как-нибудь в другой раз — пробормотал Априус, сквозь стиснутые зубы — А сейчас Рунин прав, нам предстоит взяться за оружие, в том числе и заклятия Боевой Магии, те же Личности, что уничтожили Асгардцев, добрались теперь и…

— До нас? — в один голос воскликнули летописец и драконыш.

— Нет, пока не до нас, но думаю это тоже не за горами. Сейчас они, вернее их посланники — выдавил каган Царств Ночи, морщась, словно от зубной ломоты — его явно терзало, то неслышимое другим эхо, — атаковали один из миров, котороых в свое время достигло мое заклинание. Я обязан откликнуться.

Дрендому ничего не оставалось, как согласиться. Куатар Куру, вдруг напрягся и пружинисто вскочил на лапы — он несомненно учуял что-то, скорее всего его также коснулся призыв. Призыв, который почувствовали только они двое.

Из далекого, но очень знакомого им сектора Сферы Миров, пришел этот крик — мать Славия собирала своих детей, звала их разбредшихся по Большому Свету на помощь, ведь — там случилась беда. Беда, последствия которой неотвратимы, она сгубила или изменила уже не один мир. Сам мир сейчас кричит и стонет, неслышимым почти для всех разумных и магических существ голосом. Но повелитель Царств Ночи и его друг, ясно и четко слышат этот зов — ведь Славия некогда стала их второй родиной, дала приют на целый век и теперь, когда они оказались вдали от него, беда, постигшая все Упорядоченное, пришла и туда.

Априус заметался по комнате, меряя ее шагами, из угла в угол, его мозг лихорадочно работал, прикидывая и отметая различные варианты предстоящих действий. Как долго, после того как их забросило сюда, он искал пути — дороги, пытался нащупать хотя бы направление в котором находился мир расов, но все было безуспешно, и вот теперь сама Славия заявила о себе, словно говоря — я вот, я вот, да только это уже совсем не радовало ее приемного сына.

Не когда было корить себя, что не попытался искать ее через Орлангура, сразу же после того как тот поведал о событиях последних месяцев. Не было времени перебрасывать армии, не было теперь таких сил и возможностей у великого Кагана, не имел он права рисковать темными мирами, оголяя рубеж, и давая возможность недругам узнать о их существовании — он просто повернулся к друзьям и сказал:

— Мне нужно срочно отлучиться, в один из дальних миров. Дело не терпит отлагательств, и это не оговаривается. Руководство темными мирами я возложу на наместников — Могус и Мира, пусть продолжают опекать Схору, Лундором, как и ранее пусть управляет Фарагл. Калабу по прежнему контролируют военноначальники. Кто хочет со мной, кроме Куру, разумеется — с ним и так все ясно?

— Я, я — в один голос заорали ящер и попугай.

— Ну и я само собой — подал голос летописец.

— Э нет, ты мне нужен здесь. На кого я тут все оставлю, по крайней мере, Хрутар? Кто еще сможет за этим всем присмотреть? Так что друг извини, но тебе придется побыть тут за главного. Может, все-таки разыщешь Серентина, и он тебе поможет. А нам уже пора.

— Я не останусь, тут сам на сам, и так, сколько времени просидел, почитай взаперти. И не уговаривай меня — не получится, а приказать ты все равно не сможешь — непреклонно заявил старик.

Априус только махнул рукой, ему сейчас явно было не до споров:

— Ладно, хватай все самое необходимое и выдвигаемся.

А сам направился в тайную комнату, перенесенную сюда из Каганского дворца нетронутой, обстановка в ней осталась такой же, какой была и при Чигонтае. Этой небольшой палатой, он пользовался только для связи со своими наместниками, больше в ней его ничего не интересовало. Быстро переговорив, с каждым из них, отдав небольшие распоряжения Картусу с помощью «Черного Зеркала» — гладко отшлифованной и отполированной пластины из камня, про который ему, так и не удалось что-либо выяснить, чародей подошел к маленькому алтарчику.

Сколько раз он проходил мимо него, но ни когда еще им не овладевало такое сильное желание, заглянуть в желтые свитки лежащие на алтаре. Выходец из Эльдариуса, не имел ни малейшего представления, что за знания или сведения могут содержать эти свитки, но хорошо понимал, что явно запретные. Алтарный камень был вырезанный из огромной глыбы темно-бардового кварца — еще бы в царствах, где издревле поклонялись тьме, атрибуты, напоминающие про кровь должны быть обязательно. Словно в каком-то помрачении Каронус, выхватил свиток из середины, таких же и быстро пробежал глазами по неровным строчкам, потом так же поступил и с остальными. Через некоторое время он вернулся в комнату к друзьям, слегка подавленный, но серьезный и решительный. Оставался нерешенным, вопрос с так и не законченным вторжением — Калаба, еще не была полностью захвачена и этот тревожило кагана Каронуса. Разрываясь на части, он тем не менее уже принял решение. Вернувшись в комнату, он коротко спросил:

— Все готовы?

В ответ все молча кивнули головами.

— Тогда идем!

Короткое напутствие оставляемому замку, и комната опустела.

Конец первой книги Хроник.